Армия Запретного леса

Гермиона сидела на подоконнике в своей комнате и смотрела на улицу. Все ее мысли были где-то далеко. Она все чаще возвращалась к размышлениям о том, что же произошло в ее жизни и в жизни ее друзей. Все было слишком странным, слишком запутанным.
Когда ты всего лишь ребенок, ты не всегда обращаешь внимание на то, что происходит вокруг тебя. В одиннадцать лет трудно понять, что тебя обманывают, особенно если тот, кто это делает, слишком хорош в своей игре. Ей повезло больше, чем ее лучшим друзьям. У нее была любящая семья, в то время как Рон и Джинни жили во лжи, а Гарри вообще был лишен каких-либо чувств со стороны людей имеющих хоть какие-то родственные связи с ним. Слизеринской части их команды повезло, почти так же как и ей, но в отличие от нее, они существовали в определенных рамках, которые требовали от них держать постоянно маску. Когда она пала, Гермиона увидела обычных людей, которые умели любить и ненавидеть, смеяться и плакать. За маской оказались живые люди с живыми сердцами.
«Жизнь — странная шутка», - думала девушка, бездумно глядя на пейзаж за стеклом. — «Гарри остался наивным и добрым мальчиком, хотя такая жизнь, какая была у него, должна была его ожесточить. Странно, ведь это могло быть самой большой ошибкой Дамблдора. Откуда он мог знать, что Гарри будет таким? Или он что-то сделал с ним, чтобы Гарри стал таким? Сейчас, думая обо всем этом, мне кажется, что все не так просто. Очень трудно выжить в таких условиях, в каких жил Гарри, а уж остаться ребенком с добрым сердцем, да еще и наивным… Абсурд какой-то. Сейчас, глядя на него, я понимаю, что он не такой. И не должен был быть таким. Зелья, ментальные проникновения — вот что сделало Золотого мальчика Гриффиндора. И сейчас мы видим его настоящего: недоверчивого, скрытного, не готового поверить сразу… А ведь, по сути, он таким и должен был прийти в школу. Какой же надо быть скотиной, чтобы…»
- Что тебя мучает, Мио? — она даже не почувствовала, когда в комнате появился Блейз.
- Просто пытаюсь понять, почему именно мы стали игрушками, - тихо произнесла Гермиона.
- Наверное, мы были для этого самыми выгодными фигурами, - вздохнул юноша. — Если подумать, то мы семеро хорошо вписываемся в весь план. Гарри натаскали, как собаку, которой говорят фу, и он реагирует. Слизерин — плохо, Гриффиндор — хорошо… И Герой должен дружить только с определенными людьми…
- Фигуры, которые никому не нужны, - прошептала девушка. — Отыграли и выкинули, ведь никто особо не будет горевать. Гарри всего лишь сирота, о котором никто не будет плакать, поскольку последний человек, кого хоть как-то занимал он сам, был Сириус. Джинни и Рон… Знаешь, я никогда не думала, что родители могут вести себя так, а уж делать то, что они сделали… Это верх какого-то абсурда, кошмара наяву. Мне все время кажется, что вот сейчас я проснусь, и все будет по-старому.
- Ничего уже не будет по старому, - покачал головой Блейз. — Это все случилось на самом деле. Пешки были поставлены на доску и отыграли партию.
- Вот это-то и страшно, Блейз, - Гермиона посмотрела на юношу. — Знаешь, что меня радует?
- То, что мы спутали кое-кому его карты? — улыбнулся Блейз.
- Да, - кивнула девушка. — Именно, это. Этот кукловод не ожидал, что пешки смогут дойти до конца доски, и как говорят в игре в шашки — вышли в дамки. Мы все время играли на одной стороне, даже если считали, что находимся на разных.
Блейз подошел к ней вплотную, затем осторожно развернул к себе лицом и обнял. Ему давно хотелось вот так прижать ее к своей груди, почувствовать ее. Гермиона доверчиво уткнулась ему в грудь лицом. Она обвила руками его за талию и тихонько вздохнула. Все тревоги и сомнения отступили. В душе вдруг стало спокойно и легко, словно все прошедшее было лишь дурным сном. Она подняла голову и посмотрела в синие глаза Блейза. Они одновременно потянулись к друг другу. Поцелуй был каким-то странным, с легким привкусом горечи и отчаяния, которые с каждой секундой исчезали, сменяясь новыми чувствами.
Поцелуй все длился и длился. Они совершенно не хотели отрываться друг от друга, но воздуха стало катастрофически не хватать.
- Я никогда не думал, что скажу это, - прошептал Блейз. — Но я люблю тебя, Гермиона Грейнджер. Я не знаю, когда ко мне пришло это чувство, почему меня так тянет к тебе, но одно я знаю точно. Это не партнерство, не узы, это просто я и мое сердце. Мне хорошо с тобой, даже когда мы просто молчим. Когда ты рядом, я чувствую себя таким счастливым. Мой дом рядом с тобой, мой дом — это ты.
- Блейз, - прошептала Гермиона. Он услышала свои собственные мысли. Она не думала, что аристократ до мозга костей все-таки снизойдет до нее. Она не думала, что их узы станут чем-то большим, чем дружба, но у любви ведь нет законов, и ей совершенно плевать, когда она решает соединить аристократа и «грязнокровку», или трех парней, которые когда-то ненавидели друг друга, или двух девушек, которые когда-то даже двух слов друг другу не сказали. Она понимала, что дело тут действительно не в узах. Они просто, наконец, смогли открыть свои сердца и чувства, чтобы жить дальше.
- Я привык не разбрасываться словами, особенно такими как «Люблю», - снова заговорил Блейз, глядя в глаза своей девушке, как он наделся. — Моя мать исковеркала значение этого слова. Она меняла мужей как перчатки, совершенно не заботясь о своей репутации. Она легко говорит «Люблю», но в ее устах это слово не имеет никакого значения. Я считаю, что оно несет под собой ответственность, искренность чувств и намерений. И я говорю тебе, Мио. Я тебя люблю!
- Я тоже тебя люблю, Блейз. Уже давно, - призналась девушка.
Юноша сильнее прижал к себе девушку, вдыхая ее природный аромат, который пьянил больше, кружил голову. Гермиона подняла голову…
Весь мир для них перестал существовать. Были только Он и Он и мир, который сузился только до них двоих. Блейз прижал к себе ту, что покорила его сердце. Их губы слились в сладком поцелуе…

Ровен, весь день, находился в каком-то странном состоянии, ему казалось, что что-то должно произойти. В последнее время ему все время хотелось находиться поближе к Блейзу и Гермионе. Сначала ему показалось, что это таким образом сказывается ритуал, который они провели на ребятах, чтобы обезопасить разум «гриффиндорцев» Но постепенно стал понимать, что связь-то как раз не причем. Но самым странным было другое, его влекло не к Блейзу, что было бы вполне объяснимо в связи с его ориентацией, а к Гермионе. Все же надо было понимать, что сложившаяся связь имела свои последствия.
Ровен бездумно вышел из своих апартаментов и пошел по коридорам, совершенно не имея цели. Ноги сами привели его к комнатам, которые занимала вверенная ему девушка. «Что я делаю?» - покачал он головой, берясь за ручку двери. Он открыл ее и вошел, сразу же замерев. На кровати слились два юных тела. Девушка сидела на бедрах юноши, выгнувшись. Ее голова была откинута назад. Длинные волнистые локоны рассыпались по спине. Она двигалась вверх-вниз, явно скользя по плоти юноши, лежащего на кровати. Ровен судорожно сглотнул. Он никогда не мог подумать, что его может возбудить такая картина.
- Мерлин, Мио, - услышал он тихий стон Блейза. Руки юноши держали девушку за бедра.
Их стоны переплелись. Они одновременно выгнулись, а затем Гермиона опустилась на грудь юноши, а тот крепко ее обнял. Ровен осторожно выдохнул, только сейчас сообразив, что не дышал, глядя на двух молодых людей, совершенных в своей юной страсти. Он никак не мог решить, уйти ему или остаться. Сейчас ему казалось, что нарушить этот сокровенный для ребят момент он не имеет права. Он уже развернулся, чтобы покинуть комнату, как услышал.
- Ровен…
Мужчина обвернулся и замер, глядя в две пары глаз с вертикальными зрачками. Он так и стоял, смотря, как юноша и девушка поднимаются с кровати, как они плавным движением скользят к нему. Он умом понимал, что надо выйти, что происходит что-то непонятное. Но как только руки Гермионы и Блейза коснулись его кожи, он потерял способность мыслить. Его неудержимо влекло к этим двоим. Он попытался стряхнуть с себя наваждение.
- Гермиона, Блейз, - попытался он вразумить ребят. — Убе…ри…те… ча… ры…
Но те его не слышали, полностью оказавшись под воздействием своей драконьей сущности. А та требовала, чтобы произошло полное соединение, в котором должны были участвовать и Ровен с Хелем.
Ровен, снова попытался абстрагироваться, но его волю подавляли. Он попытался отстраниться, но тут его шею обвили тонкие изящные руки девушки. Остававшийся до этого момента самоконтроль полетел в трубу, причем в буквальном смысле. Он больше уже не сопротивлялся. Мужчина наклонил голову и коснулся своими губами губ Гермионы. У обоих вырвался стон. Руки действовали сами по себе, обхватывая тонкую талию и прижимая девушку к своему телу. Он не столько почувствовал и увидел, сколько осознал, что Блейз скользнул ему за спину, и только потом почувствовал губы, скользнувшие по его шее. Все было как в тумане, из которого он никак не мог выбраться, а два горячих, словно огненных тела еще больше мешали ему вернуться в реальность. В какую-то секунду он понял, что лишился камзола и рубашки. С каждой секунды мысли о сопротивлении таяли.
- Будь с нами, - услышал он жаркий шепот. «Как мне жить потом, когда они уйдут?» - мелькнула мысль, и тут же сменилась другой. — «Но сейчас же они здесь».
Последние крупицы сопротивления пали, и мужчина отдался той страсти, которую зажгли в нем двое подростков.

Хель сосредоточенно работал на лекарственным зельем, когда его тело прошила горячая волна. У него даже руки затряслись. Он осторожно положил на стол лопатку, затем потушил огонь под котлом. Хель закрыл глаза, пытаясь отделаться от того странного ощущения, которое затапливало его.
«Иди к нам», - услышал он зов, как только смог успокоиться и абстрагироваться от своих ощущений. — Иди к нам».
Он точно знал, кто его зовет. И это было странно, поскольку ощущал флюиды исходящие от юноши и девушки. Они словно бы завлекали его, опутывали сетями, сминая все его барьеры и попытки сопротивляться. Хель не раз слышал о зове, и сейчас мог с точностью сказать, что к нему применили именно зов, к тому же два существа. Противиться было невозможно.
Он быстро преодолел все коридоры и ступени, и замер перед дверями комнаты Гермионы. Зов шел именно отсюда. Секунду поколебавшись, он вошел, и моментально был пригвожден к стене Блейзом. Казалось, тело подростка пылало. За секунду до того, как юноша набросился на него с поцелуями и ласками, Хель успел заметить, что Ровен полностью поглощен девушкой.
Нежность и страсть, ласка и полное погружение. Стоны и сладостные вдохи. Глаза в глаза. Одно дыхание на четверых, одна страсть, одно движение…
Хель прижимал к себе изящное тело черноволосого синеглазого юноши, который плавился от ласк в его руках. Они были разделимы. Мужчина поймал тот момент, когда Блейз освободился от сущности дракона и снова стал только человеком. Но страсть уже так бушевала. Что остановиться не было возможности. А потом он просто подумал, что ошибся, ведь юноша не стал вырываться из его объятий.
Странным было то, что он чувствовал не только Блейза, но и Гермиону, которая стонала в объятиях Ровена, отдаваясь ему полностью, без остатка. Было такое ощущение, что это по его спине скользят ее руки, а не по спине Ровена. Казалось, его сознание раздвоилось, и он ощущал не только то, как входит в тело Блейза, но и как его член скользит внутри девушки. Это было чем-то невероятным, совершенно неправдоподобным, но это было именно так. Обе пары достигли апогея одновременно. Сладострастные крики слились и четыре обессиленных и полных неги тела опустились на скомканные простыни большой кровати, где хватило места всем четверым. Юноша и девушка почти сразу же провались в сон.
Ровен, лежал на кровати, прижимая к себе девушку, которая мирно спала, положив при этом свою головку на плечо юноше, которого в свою очередь обнимал Хель. Все произошедшее казалось чем-то сказочным, нереальным. И в то же время внутри рос страх, что ребята от них с Хелем отвернуться. Ведь все, что случилось, было не совсем по их доброй воле. И сердце начинало болеть, когда в голову приходило мысль о расставании, ведь однажды это случиться, однажды ребята уйдут.
- Ты слишком громко думаешь, - тихо произнес Блейз, повернув голову к Ровену.
- Мы ни о чем не жалеем, - сказала Гермиона, приподнявшись. — Мы не все время были под этим странным состоянием.
- Что? — Ровен нахмурился.
- Мы все понимали, а потом контроль над телом и разумом вернулся, - ответил Блейз.
- Мы могли Вас оставить в любой момент, - продолжила девушка. — Но…
- Это было наше обоюдное решение, - улыбнулся юноша.
- Мы ни о чем не сожалеем, - повторила свои слова Гермиона. — Я никогда не думала, что могу быть такой… счастливой. Хотя странно, я люблю трех мужчин. Я в этом уверена. Кто-то может назвать меня шлюхой, но это их дело, потому что я знаю правду и ничто ее не изменит, кто бы, что бы не говорил.
- Ты самая замечательная девушка на свете, - рассмеялся Блейз.
- Вы меняетесь, - подал голос Хель. — В вас заговорили драконы.
- Это хорошо или плохо? — спросила девушка.
- Просто пошел обратный отсчет времени, - тихо произнес Ровен.
- Давайте не будем об этом думать, пока не будем, - попросила Гермиона. — Сейчас все так, как должно быть.
Ровен протянул руку, и провел ладонью по шелку каштановых волос. Его немного удивляло то, что девушка совершенно не стесняется своей наготы, и это притом, что на нее направлены три пары мужских глаз. Все было таким правильным, таким естественным.
Гермиона вдруг тихо засмеялась.
- Что? — Блейз приподнялся на локте.
- Я представила, что будет у Гарри, Рона, Драко и Салазара, - сквозь журчание собственного смеха произнесла девушка. — Так легко как у нас у них не получится. Они все собственники, и никто из них не захочет делить Гарри с другим, то есть Салазар с Роном и Драко, а те его с Салазаром.
- А почему ты думаешь, что эти четверо должны быть вместе? — спросил Хель.
- Так должно быть, - улыбнулась Гермиона. — Это странно, необъяснимо, но сейчас я понимаю, что все так, как должно было случиться. Мы оказались там, где и должны были оказаться. Все предопределено.
- И все же почему ты думаешь, что им будет трудно найти общий язык? — спросил Хель.
- Я так не думаю, - покачала головой девушка. — Просто их союз будут смесью, готовой взорваться в любой момент. И эти взрывы будут… колоссальными. У них у всех тот еще темперамент. Для каждого из них нужен противовес, а они все четверо словно сотканы из огня.
- Хмм, интересное сравнение, - хмыкнул Блейз. — Но я с тобой соглашусь. Будет интересно за ними наблюдать.
- Они справятся, - сказала Гермиона. Тут она нахмурилась. Блейз тоже привстал. Они оба посмотрели на двери, но не двигались.
- Что? — насторожились мужчины.
- с этим должны разобраться Драко и Рон, - решительно сказал Блейз.
- С чем? — начал настаивать Хель.
- Гарри закрылся от нас. Мы его не чувствуем. Это странная связь. Я не могу объяснить, просто мы ощущаем себя единым целым, а сейчас часть нас испугана, в нерешительности и закрылась, - попыталась объяснить Гермиона.
- Откуда ты знаешь, что это Гарри? — спросил Ровен.
- Просто знаем, - сказал юноша. Больше они ничего объяснять не стали.
Девушка вдруг наклонилась и поцеловала Блейза, затем устроилась в его объятиях. Ровен, действовал только на интуиции, когда подвинулся к ним поближе и обнял. То же самое сделал и Хель. Пальцы мужчин переплелись и легли на бедра молодых людей. Они думали каждый о своем, но вскоре их сморил сон. Когда они проснуться, то увидят на левой стороне груди друг у друга один и тот же рисунок — руну воздуха, заключенную в круг, состоящий из семи белых драконов.
И как сказал мужчины — начался обратный отсчет времени.

Гарри, столь решительно двигавшийся к своим партнерам, всю свою уверенность растерял при подходе к крылу, которое было выделено им семерым. Он все больше замедлял шаг, а затем и вовсе замер. Сомнения, страх быть непонятым, страх перед тем, что должно произойти, страх перед чувствами — все это завладело всем его существом. Гарри даже не понял, когда кинулся прочь из крыла. Он испугался. Ноги сами привели его на Астрономическую башню. Он сел на пол и уткнулся себе в колени.
« Как разобраться в себе? Как понять, чего я хочу, что сиюминутно, а что истинно», - размышления были тяжелыми. — «Меня никто не научил любить, я не помню, что это… Я думал, что знаю, но все оказалось ложью, почти все. Я не знаю, как сказать двум парням, что хочу быть с ними, хочу, чтобы они меня касались…»
Гарри подавил стон, который рвался из самой глубины его сердца. Он не понимал, что с ним. Ведь Дурсли всегда говорили, что правильно, а что нет, и отношения между двумя мужчинами были не просто неправильными, они были чем-то омерзительным. Он понимал, что это не так, но в то же время «воспитание» все же имело на него влияние. Знание и предрассудки, понимание и воспитание, желание и страх — вот, что сейчас было с ним. Именно эти чувства владели всем его естеством.
Гарри не понял и даже не сразу осознал, что его обнимают. Он медленно поднял голову.
- Не надо так, Гарри, - услышал он тихий шепот Драко.
- Откройся, - шепот с другой стороны.
- Гарри, мы тебя не чувствуем, ты, словно, от нас отрезан, - блондин крепче его обнял. — Не закрывайся от нас, пожалуйста.

«Ретроспектива»
Драко лениво водил пальцами по обнаженной груди лежащего в его объятиях рыжего парня. Еще каких-то пару-тройку месяцев назад, он бы без раздумий отправил каждого в Святого Мунго с очень язвительными рекомендациями, если бы ему сказали, что Уизли станет не просто его другом, любовником. Более того, что он будет наслаждаться сексом с рыжим, беря и отдавая. «Он изменился. И он, и Джин», - думал блондин. — «После того, как они осознанно отказались от своей семьи, их предавшей, они оба сильно изменилось. Волосы стали темнее, и не столько рыжие, сколько красные. Черты лица стали более аристократическими, глаза ярче». Додумать ему не удалось. Шквал различных эмоций обрушился как снежная лавина, дыхание перехватило.
- Гарри, - дернулся в его объятиях Рон, устремив свой взгляд на двери.
Драко попытался понять, вычленить из кучи ощущений ту, что объяснила бы происходящее. В первые минуты казалось, что это просто эмоциональная каша, в которой не разобраться.
- Мерлин, Гарри, ну что ж ты…, - Драко тяжело вздохнул.
- Он боится, - прошептал Рон. — Он никогда не чувствовал ничего такого. Он не знаком с традициями. Его маггловское воспитание делает его очень уязвимым и сильно влияет на восприятие окружающего мира… ЧТО? — Рон с удивлением посмотрел на вылупившегося на него блондина.
- Эээ, - не очень по-аристократически протянул Драко. — Ты куда дел всем знакомого Уизела? Ты вообще кто?
- Очень смешно, блондинчик, - фыркнул Рон, а затем улыбнулся. — Это, в принципе, не совсем мои слова. Так однажды сказала Гермиона. Ей повезло по жизни с родными, которые воспитали ее в лояльности ко всем. Она может найти оправдание всему. Не простить, но понять, даже Волдеморта, если честно.
- Да, она у нас особенная, - кивнул Драко, внимательно выслушав рыжего. — Мордред, - вдруг воскликнул он. — Гарри закрылся, он обрывает все связи с нами.
- Пошли,- рванулся Рон. Они быстро соскочили с кровати и второпях оделись. По остаткам эмоциональной связи они и нашли своего друга на Астрономической башне. Тот сидел на полу, уткнувшись себе в колени. Они, не сговариваясь, подошли к нему и обняли с двух сторон.
«Конец ретроспективы».

- Почему у меня все никак у людей? — тихо спросил Гарри.
- Ты ошибаешься, друг, поверь, - Рон с сочувствием смотрел на него.
- В твоих чувствах нет ничего неправильного или ужасного, - Драко погладил брюнета по голове, как маленького ребенка.
- Я…, - Гарри замолчал, беспомощно посмотрев сначала на одного, затем на другого. «Ну, как им сказать? Как я могу сказать им, что хочу…», - было больно, очень больно. Гарри был уверен в том, что они его оттолкнут, как только поймут, о чем он даже просто думает. Рон тихонько вздохнул. Вспышка эмоций брюнета сказала и ему, и Драко больше, чем нужно. Он повернул голову Гарри к себе, ласково и осторожно, положил ему свои ладони на щеки, а затем просто накрыл своими губами его. Он успел заметить шок в зеленых глазах. Гарри не отвечал, но отстраняться явно не собирался. Рон сам отодвинулся и улыбнулся.
- Какой же ты у нас дурачок, Гарри, - прошептал он, прислонившись лбом ко лбу брюнета.
- Пойдем, - потянул их обоих Драко. — Здесь не место для таких разговоров, и уже тем более для таких действий. В нашей комнате будет удобнее.
- В нашей? — тихо переспросил Гарри.
- В нашей, - уверенно произнесли хором два парня.
Всю дорогу до комнаты Гарри, которую ребята и назвали «нашей», они молчали. Может быть, это было плохой идеей, ведь Гарри был в таком состоянии, что мог себя накрутить еще пуще, чем уже это сделал. В принципе, так оно и было.
«Это неправильно, нехорошо», - думал брюнет, идя между двумя своими друзьями, к которым его неудержимо тянуло. Странно было другое, подобное он почему-то чувствовал только по отношению к себе, ведь не раз видел, как целуются Ровен и Хель, и ни разу ему в голову даже не пришло, что это что-то предосудительное. Окончательно довести себя ему просто не позволили. И Рон, и Драко всю дорогу прислушивались к тому сумбуру чувств, которые испытывал их партнер. Переглянувшись, они решили действовать.
Как только дверь комнаты за ними закрылись, Драко резко развернул Гарри к себе и спиной прижал к стене. Позволить брюнету думать было чревато. Поэтому они решили, что легче дать ему понять, что глубоко ошибается.
«Давно надо было уже это сделать», - мрачно подумал блондин, жестко целуя парня, которого держал в стальных объятиях.
Гарри опешил от такого напора, с каким действовал Драко. Сказать, что ему это не нравилось, нельзя было. Он никак не мог решить, сдаться ему или начать сопротивляться.
- Прекрати, - рявкнул блондин, отстранившись. Гарри вздрогнул и посмотрел ему в глаза, где бушевала буря. Драко был зол, очень. — Если ты не прекратишь изводить себя и других, то прямо тут и сейчас, и без твоего согласия…
Гарри вдруг рассмеялся. Парням показалось, что у него началась истерика, но это было не так. Он, наконец, смог взять себя в руки, затем не слишком уверенно положил свои руки на талию Драко, который все это время стоял рядом и не думал от него отходить, и положил ему голову на плечо.
- Я дурак, да? — поинтересовался он тихо.
- Нет, Гарри, ты не дурак, - покачал головой Рон, вставая за спину блондину, и обнимаю обоих. — Просто тебе не с чем сравнивать. Ты не чувствуешь людей, лишь ориентируешься на чужое мнение, которое не всегда верное. Даже нашу с тобой дружбу спланировали, но я рад, что она оказалась настоящей. Ты понятия не имеешь, во что верить, особенно, если это касается чувств. Ты боишься, что мы с Драко от тебя отвернемся, как только ты скажешь нам, что хочешь быть с нами, во всех смыслах.
- Но это не так, - заговорил блондин. — Мы так же хотим быть с тобой. Я хочу чувствовать под кончиками своих пальцев твою кожу, целовать тебя, обнимать, хочу оказаться в тебе и знать, что ты получаешь от этого наслаждение.
- Но…, - Гарри залился краской. Так откровенно на эту тему с ним еще никто не говорил. С ним вообще на эту тему никто не говорил.
- Что? Это неправильно? — усмехнулся Драко. — Гарри, магический мир сильно отличается от маггловского. Да, мужские пары не могут иметь ребенка, но это не значит, что их нет. Ты, думаешь, почему чистокровные так бьются за свои традиции? Это не просто слова. Таких, как твоя мама и Мио немного, но они на самом деле настоящее сокровище для магического мира. Это даже мой отец признал, когда услышал о ней. И я это понимал всегда, но надо было держать маску. Имидж, как говориться.
- Ага, он тебе очень хорошо удавался, - рассмеялся Рон. — Ты был такой классной слизеринской сволочью.
- Это я сволочь? — возмутился блондин.
- Ну, не я же, - фыркнул Рон и отскочил на пару метров.
- Все, рыжик, война, - мрачно объявил Драко, схватил из стоящего рядом кресла подушку и с криком. — В атаку, - бросился на Рона. Гарри улыбнулся. Разве часто такое можно увидеть. Он отошел от стены, у которой все еще стоял. Рыжий забежал ему за спину, обнял за талию и замер так.
- Это не честно, - опустив свое оружие, заявил Драко. — И нечего прятаться за Гарри.
- А мне тут хорошо, - показал ему язык Рон.
- Знаете, ребята, я вас люблю, - с улыбкой на устах тихо произнес брюнет.
- Мы тебя тоже, - хором объявили те ему в ответ. Гарри чуть вздрогнул, от неожиданности, когда Рон поцеловал его в шею.
- Нам надо поговорить, и очень серьезно, - произнес Драко.
Они расположились на шкуре перед камином. Некоторое время молчали. Потом Драко снял с себя рубашку, обувь и носки, оставшись лишь в брюках. Рон последовал его примеру. Гарри покраснел и не знал, куда ему деть свои глаза.
- Ничего такого в том, что тебе нравятся парни, нет, - заговорил Драко. — Это нормально для магического мира. Пятьдесят процентов магов-мужчин — бисексуальны, то есть они занимаются сексом, как с мужчинами, так и с женщинами. Магические семьи, такая как у Уизли, большая редкость. Лишь процентов пять-семь пар не имеют на протяжении своего брака любовников на стороне. Взять хотя бы нашу семью. Моя мать всегда была холодна. Я даже думаю, что она спала с отцом только в меру необходимости. Это был брак по расчету, основанная цель которого — наследник, то есть я. У отца были любовники, в том числе и мужчины, но он никогда не афишировал этого.
- Почему? — спросил Гарри, внимательно слушавший блондина.
- Почему что? Почему отец не афиширует свои связи? Или почему такое происходит в магическом мире? — уточнил Драко.
- Последнее, - произнес брюнет.
- Ведьма сама по себе достаточна, - блондин чуть нахмурился, словно подыскивал нужные слова. — Ей для магической мощи не нужны внешние раздражители, что ли. В маггловском мире, если не ошибаюсь все почти также. Женщина может прожить без секса, правда, это чревато кое-какими последствиями, в плане личного здоровья. Но сам по себе секс ежедневно и для удовлетворения себя любимого ей не интересен. Она выживет и без него. Для мужчин — это что-то вроде средства показать, что ты Мужчина.
- Хмм, - выдал Гарри.
- В магическом мире, - продолжил тем временем Драко. - Секс у мужчин носит несколько другой характер. Оргазм, он как средство для выброса магической энергии, которая затем делает его сильнее на довольно продолжительный срок. Очень давно выяснилось, что секс между двумя мужчинами для этого подходит больше всего. В аристократических семьях сыновей всегда воспитывают так, чтобы они принимали отношения любые сексуальные отношения. Да и дочерям вбивают в голову, что они не будут единственными любовницами своих мужей.
- Как все запутано, - задумчиво произнес Гарри. — А мужские магические пары существуют, ну брачные, я имею в виду.
- Да, такие пары есть. Кстати, У вас в Гриффиндоре человек семь учиться, у кого реально в документах числятся два отца, мать записана как та, кто выносил для них ребенка, - улыбнулся Драко.
- А у…, - Гарри захлопнул рот и покраснел.
- Ты хотел спросить, могут ли быть у нас троих дети? — улыбка блондина стала шире. — Думаю, Панси и Джин нам помогут, ведь это будут и их дети тоже. Тем более для них это тоже выход, чтобы иметь своих детей.
- Ну, они же могут выйти замуж, - недоуменно произнес Гарри.
- Какой же ты наивный, - улыбнулся Рон. — Они же любят друг друга. Они вместе, как пара.
- Что?! — да, он явно много чего пропустил.
- Ты слишком ушел в себя, - покачал головой Драко. — Иногда у меня складывается такое ощущение, что просто упиваешься болью, которую доставляет тебе жизнь. Прости, Гарри, но мне кажется, что тебе нравится чувствовать себя этаким, обиженным жизнью и людьми человеком. Ты вроде с одной стороны понимаешь, что надо жить дальше, что нужно что-то сделать, отомстить, но с другой стороны, ты словно мазохист, наслаждаешься всей той болью, которую тебе причинили.
Драко замолчал. Молчали и Рон с Гарри. Последний к тому же был задумчив. Возможно, еще пару месяцев назад он бы обиделся на слова Малфоя, но не теперь. В том, что только что сказал Драко, было очень много правды.
- И что делать? — наконец, подал голос Гарри.
- Начать жить, - сказал Рон. — И для начала, - он придвинулся к брюнету и прошептал ему в губы. — Не знаю, о чем там кто говорит… А я подслушал… Но очень хочу, чтобы ты меня взял…
Драко из всех сил себя сдерживал, поскольку понимал, смеяться нельзя, ни в коем случае. Но как же это было сложно, особенно глядя на ошалевшую мордашку Гарри. Именно мордашку. На ней сейчас было написано столько эмоций: от не понимания до удивления, от осознания до неверия. В общем, Поттер был в ступоре.
- Не, я так не играю, - сделал обиженный вид Рон и отсел. — Я ему тут себя предлагаю, а он в статую превратился.
Все, это было уже слишком. Драко заржал, валясь обратно на шкуру. Во время разговора они все переместились в сидячее положение.
- Ты, правда…? — Гарри сглотнул.
- Я. Правда, - подтвердил Рон. — Гарри, прекрати думать!
Брюнет несколько секунд смотрел на рыжего, затем перевел взгляд на всхлипывающего от смеха блондина. Он словно что-то для себя решал.
- Ладно, - произнес он так, словно собирался брать штурмом непреступную крепость.
- Ладно, что? — уточнил Драко.
- Не буду думать, - ответил мрачно Гарри.
- Аааа, а я-то уж подумал, что ладно, я займусь с Роном любовью, - хохотнул блондин, бросив на партнеров насмешливый взгляд. Гарри сразу покрылся румянцем смущения.
- Гарри, - Рон переместился вплотную к брюнету и обнял его за талию. Тот в ответ напрягся. Рыжий не двигался и через некоторое время улыбнулся, почувствовав, как парень стал расслабляться в его объятиях. «Или нужно рубить сразу, или все делать медленно и постепенно», - подумал он.
- Наверное, ты прав, Драко, - вдруг тихо заговорил Гарри. — Я не чувствую того, что упиваюсь своим существованием, но это объяснило бы все. Сейчас я понимаю, вся моя жизнь была распланирована, расписана, разложена. Я словно раздвоился: один все еще тот Гарри Поттер, верящий в добро, наивный и восхищающийся всем, что видит; второй… Со вторым я еще не разобрался…, - совсем уж тихо произнес он.
- Скажи, что больше всего тебя задело? Чьи слова? — спросил Драко. Рон прикусил нижнюю губу, тоже ожидая ответа друга.
- Ре…, Люпин, - выдохнул брюнет. — Я до сих пор не могу поверить, что он мог так поступить. Мне кажется, что это просто страшный сон. Я не могу поверить, что друг моих родителей мог пойти на такое. Он… Не могу поверить…
- Не думай об этом, друг, - Рон сильнее прижал к себе Гарри.
- Я так хочу забыться, - прошептал тот в ответ.
- Ты доверяешь нам? — Драко сел на колени перед брюнетом.
- Да, всем сердцем, - искренне произнес Гарри и улыбнулся. Почему-то не возникало никакого страха, даже когда двое юношей стали стаскивать с него рубаху…

Ваше сообщение приравнивается к флуду. В следующий раз буду удалять.

Панси и Джинни часто уходили в какой-нибудь укромный уголок, где могли бы провести время друг с другом, без помех. Почему-то именно им мешали постоянно. Только они собирались что-нибудь сделать, отдохнуть, как всегда находился тот «сумасшедший», который с огромным желанием что-то у них узнать, им мешал. В то же время они были первыми, кто осознал, что их связывает нечто большее, чем просто дружба. Почему-то им оказалось проще всего понять и принять то, что происходит между ними.

Тот момент, когда Панси пыталась вылечить разбитый кулак Джинни, что-то основательно изменил между ними. Было такое ощущение, что лопнула какая-то струна, которая мешала им все прошлые годы. И ее исчезновение мгновенно убрало все противоречия. Если Гермионе и Блейзу для понимания своих чувств нужно будет время, а Гарри, Драко и Рону вообще придется бороться с некоторыми преградами, то девушки не сомневались ни на одну секунду, что нужны друг другу. Уже через месяц после появления в прошлом они были вместе, не в полном смысле этого слова, но все же. Их сближение было плавным и осознанным, никакой интуиции и спонтанности. Они просто не спешили переходить к более близким отношениям сразу. Возможно, именно поэтому им было намного проще.

Однажды они даже разговаривали на эту тему. Девушки видели, что происходит с друзьями, но все же не стали вмешиваться. Им показалось, что каждый сам должен прийти к тому, к чему они пришли в тот момент, когда одна проявила по отношению к другой сострадание.

В тот день, также как сегодня, они забрались в один и дальних уголков замка. Джинни уже давно нервировали все эти студенты, которым от нечего делать, все время хотелось задеть учеников глав школы. Все-таки правду говорят, что рыжие очень вспыльчивы. Им частенько нужно было выпустить пар, чтобы никого не покалечить. Сейчас только Панси и Джинни знали школу лучше всех. Правда, об этом не знал больше никто.

Ретроспектива

- Гарри мучает себя, - неожиданно в тот день произнесла Джинни, прижавшись спиной к груди подруги и сидя на открытой площадке одной из башен, которую они нашли случайно. Им не удалось ее идентифицировать, поскольку на их памяти не было такой площадки в Хогвартсе их времени.

- Знаю, но он не готов еще, - тихо ответила ей Панси. — Слишком много было на его плечах, чтобы думать о личной жизни. Сначала надо было выжить хоть как-нибудь в доме своих родственников и лишний раз не нарваться на неприятности. Потом эта новость о волшебном мире и слава Героя. Затем оказалось, что ему предстоит избавить мир от самого темного мага мира… Я даже не знаю, как он все еще в своем уме.

- А я не уверена, что все так уж хорошо, - буркнула Джинни. — Человек не может все это перенести без последствий.

- А он и не перенес, Джин, - вздохнула слизеринка. — Гарри очень тяжело. Он совершенно не приспособлен к жизни, хотя и прошел не один круг ада. Я много думала над этим после того, как вы раскрыли перед нами все перипетии его жизни. Любой другой мог бы обозлиться, но Гарри жил в полной изоляции. Ему не было с чем сравнить свою жизнь. Было всего два примера — он сам и его кузен.

- Ты думаешь? — скептически отозвалась рыжая.

- Да, я так считаю, - кивнула Панси. — Гарри сам себя загнал в определенные рамки, за которые теперь не может выйти. Его разум просто отказывается воспринимать некоторые вещи. Плюс к этому, его родственникам удалось вбить ему в голову некоторые вещи, которые они старались в него вложить своей ненавистью, мещанством, тупостью и неприятием. Кстати, это же касается и тебя с братом. Вас растили как детей светлых магов, которые должны ненавидеть Малфоев и всех слизеринцев. А вот скажи, кто-нибудь объяснил вам причину этого?

- Хмм, вообще-то нет, просто вкладывали эти мысли в голову, - медленно произнесла Джинни в ответ. — Я всегда слышала, сколько себя помню, что Слизерин — это рассадник Темных магов, убийц. Про Малфоев говорили, что они Пожиратели, с ними нельзя даже разговаривать, что они не то что плохие, а просто ужасные.

- Джин, вот сейчас, когда многое уже стало известно, кое-что раскрылось, что ты можешь сказать? — Панси развернула девушку к себе лицом.

- Я считаю, что дети, особенно в одиннадцать лет, не могут быть темными или светлыми, а уж убийцами тем более, - заявила Джинни.

- Да, - кивнула слизеринка с легкой улыбкой на губах.

- Знаешь, я вообще не понимаю, зачем навешивать все эти ярлыки, - передернула плечами рыжая.

- Кому-то это было очень нужно, - задумчиво произнесла Панси.

- Знаешь, я вот сейчас подумала, а не появились ли эти вещи после того, как появился Волдеморт? Были ли такие проблемы до него? — Джинни вопросительно посмотрела на подругу.

- Когда вернемся домой, надо будет покопаться в архивах, поспрашивать, - кивнула Панси, тоже заинтересовавшаяся этим вопросом.

- Ты уверена, что мы вернемся, - утвердительно произнесла Джинни.

- Знаешь, эта уверенность ко мне пришла от Гарри. Мне иногда кажется, что он точно знает, что мы вернемся назад, - слизеринка снова улыбнулась. — Все-таки удивительный он человек, но Драко и Рон с ним еще намучаются.

- Ага, я как представлю себе сцену, как они будут объясняться ему в любви…, - Джинни фыркнула. — Я не знаю даже, плакать мне или смеяться.

- Ох, - вздохнула Панси. — Гарри запутался. Он тонет в болоте своих сомнений, надежд, страхов.

- А может быть…, - начала Джинни.

- Нет, ни в коем случае, - решительно покачала головой Панси. — Мы с тобой не будем вмешиваться в их… тройку.

- А чего это ты замялась на последнем слове? — подозрительно прищурилась рыжая.

- Да…, - замялась слизеринка. — Ты видела, как Салазар смотрит на Гарри? Поверь, так просто это не останется.

- Даааа, - протянула Джинни. — Веселая у них будет компашка. И знаешь, что самое смешное, они все собственники.

- Поживем - увидим, - усмехнулась Панси.

Конец ретроспективы.

Девушки вошли в уютную комнату, которая нашли в одной из своих экспедиций по замку. Здесь находились парочка диванов, небольшой камин, на полу лежал мягкий, толстый ковер. Девушки расположились на диване, причем Джинни устроилась у нее в объятиях.

- Устала я от этих идиомов, - простонала рыжая. — Мерлин, как же тяжело с ними.

- Хмык, - раздалось ей в ответ. — А раньше было не так?

- Раньше было не так, - авторитетно заявила Джинни. — Раньше все внимание было сосредоточено на Гарри, Роне и Гермионе, причем на двух последних потому, что они были самыми близкими к Гарри людьми. Я даже в прошлом учебном году шла как бы побоку, так придаток к Золотому трио. Даже ты замечала меня только тогда, когда я стояла рядом с ними, и то не всегда.

- Да, тут ты права, - вздохнула Панси. — А сейчас мы все оказались в роли Золотого трио. Знаешь, я теперь понимаю, почему Рон и Гарри постоянно вспыхивали как люмос, когда кто-то пытался их задеть. Тут не только дерганным станешь, когда не знаешь, что тебя ждет за ближайшим углом.

- Ага, а Гарри за ближайшим углом ждет Салазар Слизерин, Драко Малфой и Рональд Уизли, - фыркнула рыжая. — Интересно, кто из этой троицы первым протянет к нему руки.

- А меня интересует другой вопрос, - хмыкнула Панси. — Как мы с тобой будем строить свою жизнь?

- А как будем?! Легко, - отозвалась Джинни.

- Ты уверена, что все смогут принять наши отношения? — слизеринка внимательно посмотрела в голубые глаза своей девушки.

- Панси, с моей стороны я получу одобрение даже от Гарри, когда тот обретет дар речи после такой новости. А твои родители? — Джинни немного напряглась.

- Они поймут, примут и благословят, - улыбнулась девушка в ответ. — Они ведь прекрасно поймут, что происходит между нами, и что нас связывает. Мои родители желают мне только добра.

- И все-таки я хотела бы иметь детей, - тихо произнесла Джинни, подавив грустный вздох.

- Нет ничего проще, - сказала Панси. — У нас на выбор есть Гарри, Рон и Драко. Тем более, я думаю, они тоже захотят наследников.

- Хмм, Драко еще ладно, а вот к Гарри я отношусь как к любимому брату, - поежилась рыжая.

- Ну, тогда мне остаются твои братья, - усмехнулась слизеринка. — Правда у нас с тобой есть еще один кандидат.

- Еще один? — Джинни недоуменно посмотрела на подругу, но почти сразу ее недоумение пропало. Она поняла о ком идет речь. — Годрик.

- Да, Годрик, - серьезно подтвердила Панси.

- Значит, ты тоже это чувствуешь? — не столько спрашивая, сколько утверждая, произнесла рыжая.

- Да, и уже давно, - кивнула слизеринка. — Сначала испугалась, а сейчас… Мне кажется, что все идет так, как должно.

- Знаешь, если Салазар не будет скрывать своих чувств и рано или поздно все же сделает шаг вперед, то Годрик может всю жизнь скрывать свои чувства, - сказала Джинни. — Ты заметила, какие взгляды он на нас бросает, когда думает, что его никто не видит?

- Да, заметила, - кивнула Панси и вдруг нахмурилась. Джинни же поднялась и прислушалась, затем вздохнула, снова устраиваясь рядом со своей возлюбленной.

- Ох, Гарри, Гарри, - произнесла она. — Ну, сколько можно уже терзать свою душу? — она повернулась к Панси. — Пошли к нему?

- Нет, пусть это делают Рон и Драко, им давно уже пора поговорить начистоту. Возможно, это тот самый случай, - покачала та головой в ответ.

- Наверное, ты права, - не совсем уверенно произнесла Джинни, но затем сменила тему. Сделать это было легко, поскольку эмоции Гарри притупились, он закрылся. — А мы что будем делать?

- Разрабатывать план, - заявила Панси, садясь на диванчике и заставляя сесть Джинни. — У нас с тобой есть, чем, а вернее, кем заняться.

Годрик всегда был таким рассудительным, осторожным, умел держать свои чувства и эмоции в узде. Никто никогда не мог сказать, глядя на него, о чем или о ком он думает. Ни его лицо, ни глаза не показывали его мыслей. Многие даже ставили ему это в вину. Можно сказать, что именно по этой причине у него всего три друга, причем один из них его собственный брат — младший, кстати. Салазар, Ровен и Хель были единственными, кто никогда не пытался залезть ему в душу, выяснить, о чем он думает. Они понимали и принимали таким, какой он есть.

Годрик был осторожен с людьми, очень осторожен. Он редко кого подпускал к себе настолько близко, чтобы его можно было понять. Для всех Годрик Гриффиндор Торнгорн был загадкой. Если от его брата ждали любых закидонов, то чего ждать от старшего из братьев, не знал никто. Все уже привыкли к тому, что Салазар был способен экспериментировать с чем угодно и когда угодно, а вот Годрика за такими занятиями еще ни разу не поймали.

Еще тогда, когда они рассказывали ребятам легенду о Белых драконах, мужчина понял, что его неимоверно влечет к двум девушкам, которые почти сразу после своего прибытия в это время образовали пару, задолго до того, как хоть какие-то чувства друг к другу стали проявлять остальные. Он наблюдал за двумя этими такими разными, но духовно близкими девушками. Он видел как постепенно, плавно они сближаются. И чем ближе они становились друг к другу, тем сильнее становились его чувства к ним. Это пугало, очень сильно пугало его. Однажды он уже обжегся, что заставило его держать всех женщин подальше от себя, хотя в отличие от своего брата и двух друзей предпочитал видеть рядом с собой в постели только женщин.

Ретроспектива.

Аверина Криона Далверсент была одной из самых красивых девушек, которых Годрик Гриффиндор Торнгорн видел за всю свою не очень длинную, но уже полную событий двадцатилетнюю жизнь. Когда их представили друг другу, то многие заметили, как эти двое смотрели друг на друга. Не для кого не стало сюрпризом, что через три месяца отец Годрика начал вести переговоры с Далверсентами о возможности брака их красавицы дочери со своим наследником. Единственным человеком в семье, который на дух не переносил девушку, был Салазар. Годрик знал об отношении брата к своей уже почти невесте и был благодарен ему за то, что тот старается вести себя с ней вежливо и не делает ничего такого, что могло бы привести к плачевным результатам. А на такое пятнадцатилетний Салазар был ой как способен. Все шло своим чередом. Годрик дарил своей невесте подарки, а девушку он считал своей невестой. Они частенько устраивали свидания, конные прогулки или просто сидели в беседке в саду при королевском дворе. Аверина была фрейлиной королевы. Кстати, надо сказать, что Даверсенты не были магами, но входили в те несколько процентов населения, которые не разбавляли своей кровью магическую кровь. Они жили среди магов и их королем был Артур, в то время, как у обычных людей, то есть магглов, был свой король. Страна в стране, надо сказать.

Однажды к Салазар подошел к нему, как-то грустно посмотрел, а затем, взяв его за руку, повел за собой. Годрик так и не понял, почему тогда ничего не сказал и безропотно последовал за братом. Он пришли в один из дальних коридоров королевского замка. Когда он услышал характерные звуки того, что здесь затаилась какая-то парочка, то решил уже повернуть, но Салазар толкнул его к двери, за которой, похоже, и находились любовники. Он, возможно, и высказал бы все, что думает брату, если бы случайно не поймал взглядом ту, что считал уже почти своей женой. Именно она сейчас находилась под каким-то мужчиной. «Она же так…», - пришла голову мысль. Перед глазами одна за другой вставали картинки их «свиданий», где Аверина изображала из себя невинную девушку, которая смущалась даже от простого поцелуя в щеку.

- Годрик?! — вернул его в действительность испуганный возглас уже теперь бывшей невесты, которой никогда не стать супругой наследника рода Торнгорнов.

- Аверина, - и как ему удалось оставаться таким спокойным? — Надеюсь, ты понимаешь, что с этой минуты, ни о каком союзе между наши семьями и речи быть не может.

- Это просто…, - начала та в ответ, выбираясь из-под своего любовника.

- Разговор закончен, - Годрик окинул ее холодным, равнодушным взглядом, затем развернулся и направился вон.

- Малолетний выродок, - услышал он яростный шепот за спиной. Годрик успел перехватить руку девушки до того, как та смогла ударить Салазара.

- Если я увижу тебя рядом с кем-нибудь из своей семьи, а особенно рядом с Салазаром, я тебя уничтожу, - прошипел она ей прямо в лицо. — Я готов был положить к твоим ногам весь мир, а ты походя втоптала меня в грязь. Неужели ты думала, что никто ничего никогда не узнает? Я благодарен Салазару, что он открыл мне глаза на то, кто ты такая до того, как ты стала моей супругой. И теперь мне ясно, что мой брат с самого начала чувствовал, какая тварь собралась пробраться в нашу семью. Теперь тебе придется самой придумывать предлог для расторжения нашего брака, и не дай Мерлин, ты обвинишь в этом нас… Я прокляну весь твой род до седьмого колена после тебя, не будь я магом.

Для всех так и осталось тайной, почему не было свадьбы. Но еще больше удивляло то, что Торнгорны перестали вообще общаться с Далверсентами и не присутствовали на тех балах, на которые приезжало это семейства. Затем поползли слухи об Аверине, только Торнгорнам на них уже было плевать. Но Годрик после этих событий закрылся, лишь с самыми близкими людьми он был полностью открыт. Но внешняя закрытость и равнодушие сделали свое дело в конце концов, превратив этого мужчину в загадку. Он перестал доверять людям, показывать им свои чувства. Хотя у него и были после этого женщины, он так и не женился, а затем появилась идея с этой создания школы, которая отняла все его время.

Конец ретроспективы.

А теперь появились две эти удивительные девушки, которые сломали все его щиты и барьеры, заставив чувства проявиться во всей красе. Годрик в какой-то степени был напуган. Одной девушке было пятнадцать, другой шестнадцать. Он был ровно вполовину старше их. По нынешним временам, особенно маггловским, обе девушки могли бы быть его дочерьми. Но сердце не прикажешь.

В последнее время он часто видел обеих девушек во сне. И эти сны носили отнюдь не платонический характер. Он все чаще стал ловить себя на том, что наблюдает за Панси и Джинни, что хочет подойти к ним и коснуться волос, кожи, почувствовать запах…

Годрик вздрогнул и тряхнул головой.

- С этим надо что-то делать, - пробормотал он.

- Мы тоже так считаем, - совершенно неожиданно для него раздался голос Панси. Мужчина резко развернулся. Обе девушки были в его кабинете и стояли, прислонившись к стене, пристально глядя на него. Он даже не услышал, как они пришли, погрузившись в свои мысли и переживания.

- О чем вы? — Годрик нахмурился. Он надеялся, что Панси не имела в виду то, о чем он сам думает. Но уже через секунду понял, что его надеждам не суждено сбыться. Слизеринка решительно приблизилась к нему, обняла его за шею и припала к его губам. Он держался, старался сдержаться. Но прильнувшее к нему девичье тело, которое он уже столько раз видел в снах… Еще секунда и он перехватил инициативу.

Отстранившись, Годрик заглянул в темные, подернутые страстью глаза, затем перевел взгляд на вторую девушку. Его немного удивило то, что Джинни улыбалась.

- Годрик, ты нам очень нравишься, - произнесла Панси. — Нас обеих очень сильно тянет к тебе. Мы чувствуем, что ты нам нужен, очень нужен.

- Пожалуйста, не отталкивай нас, - Джинни подошла к ним. — Мы же видим, как ты на нас смотришь.

- Мы даже придумали целый план, как тебя соблазнить, только он весь вылетел из головы, как только мы вошли в твой кабинет, - чуть смутившись, призналась Панси. Годрик переводил взгляд с одной на другую, но видел только искренность. Поразило его еще и то, что обе девушки раскрылись, открылись ему полностью, позволяя читать их чувства, смятение и страхи, сомнение и желание. Искренне. Они были с ним искренни, полностью ему доверяли. «А ведь я еще могу быть счастлив», - подумал он. Но тут же в голову пришла другая мысль, связанная с возвращением девушек домой. Сможет ли он это пережить, если сейчас отдаст себя им? «Пусть счастье будет недолгим, но оно будет», - решил он. — «У меня останутся воспоминания о них».

Джинни и Панси почувствовали тот момент, когда Годрик принял решение. На их лицах расцвели улыбки. Обе девушки подались вперед и оказались в крепких, но нежных объятиях мужчины, который должен был стать их первым и главным мужчиной их жизни.

Годрик откинул все сомнения, он обнял девушек за талии и повел к скрытой от всех двери, которая вела напрямую в его спальню. Это было что-то вроде пространственного портала. Открываешь двери, делаешь шаг и ты уже в нужном месте. Этот портал соединял спальню Годрика и его кабинет, которые разделяли несколько этажей и башен.

Джинни и Панси немного нервничали, но были совершенно уверены в том, что поступают правильно. Они уже успели разобраться в своих чувствах и пришли к выводу, что действительно любят этот строгого, редко улыбающегося мужчину.

Годрик понимал, что перед ним невинные девушки, хотя однажды и застал их, случайно, конечно, за очень откровенными ласками. Он был предельно нежен, открываясь девушкам. Маска спала, и они увидели перед собой страстного мужчину, которому хотелось любви в полном понимании этого слова. И они подарили ему ее и себя.

Спальня на долгое время стала свидетельницей таинства любви. Она была единственным наблюдателем того, как на снежно-белых простынях переплелись три тела, единственным слушателем страстных стонов и признаний. Но она будет хранить секрет этой любви до скончания своих дней. Соединение, как оно должно было быть, произошло. Уже засыпая, Годрик подумал, что, наконец-то, он нашел то, чего всегда ждал. Он покрепче обнял двух своих девушек и мирно отправился в царство Морфея, зная, что проснется в своей постели больше не один.

Глава 13. Соединение третье: Салазар и неугомонная троица.

Салазар не находил себе места. Он понимал всем сердцем, да и все чувства одновременно кричали, что сегодня должно случиться что-то, что полностью изменит его жизнь, и жизнь его брата и друзей. Перед глазами так и стоял образ зеленоглазого паренька, в черных волосах которого серебрилось несколько седых прядок, добавлявших ему шарма. На губах застыла сладость того поцелуя. Мужчина задумчиво провел кончиками пальцев по губам…
Сил ждать больше не было. Салазар решительно направился в комнату Гарри, нисколько не сомневаясь в том, что найдет там и две оставшиеся части неугомонной троицы. Надо было расставить все на свои места. Разрушать партнерство мальчишек он не собирался, но так просто уходить в сторону он тоже не хотел. Им всем придется примириться со своей ревностью, и научиться делиться. Хотя, в то же время, он прекрасно понимал, что все будет зависеть от зеленоглазого паренька, покорившего три сердца, сумевшего растопить лед и холод в его душе.
Салазар и сам не заметил, как добрался до нужной двери. Он замер в нерешительности, а затем, резко выдохнув, распахнул дверь и вошел. Зрачки расширились, когда его взгляду предстали три восхитительных создания, так подходящих друг другу. Юноша стояли перед зеркалом с обнаженными торсами. Ладонь Драко лежала на груди Гарри, а вот ладонь Рона на животе юноши, пальцы чуть скрылись за поясом брюк. Молодые люди повернули голову на звук хлопнувшей двери.
- Я так и знал, что придется со всем этим разбираться сразу, а не постепенно, - вздохнул Драко. Он встретился взглядом с Салазаром. Тот не почувствовал какого-то раздражения или разочарования в голосе блондина. Рыжий тоже смотрел спокойно, даже с любопытством, а вот Гарри вдруг сразу застеснялся. Мужчина же не мог оторвать взгляда от мальчиков, особенно от брюнета. Хотелось подойти и провести рукой по обнаженной груди, почувствовать эту кожу и как бьется сердце.
- Я…, - начал Гарри, но тут же замолк, поскольку понял, что не особо понимает, что хочет сказать.
- Давайте все решим раз и навсегда, - предложил Драко, утягивая Гарри на шкуру перед камином. Тот позволил себя вести. Драко уселся на мех, притянул к себе брюнета, усаживая его в свои объятия. Тот, конечно, попытался сопротивляться, хорошо хоть молча. Но все его попытки были сразу же пресечены властными объятиями. Да еще и Рон развалился на шкуре так, чтобы помешать Гарри подняться. Он просто лег, положив голову на колени другу. Драко вздохнул еще раз.
- Вы так и будете там стоять? Или все же присоединитесь к нам? — спросил он у Салазара. Тот несколько секунду смотрел на троицу, а затем решительно подошел к ребятам, скинул камзол и обувь, после чего устроился на полу напротив парней. Белая рубашка выгодно подчеркивала его фигуру, но сейчас на нем была не обычная строгая одежда, а рубаха, почти полностью открывающая грудь. Гарри, зацепившись взглядом за его грудь, покрылся румянцем, но глаз отвести никак не мог. Он вдруг понял, что начал возбуждаться. От прикосновений, которые дарил ему Драко, от взгляда Салазара, которым тот окидывал его, от ощущения рыжих волос на своих пальцах… Гарри опустил взгляд и с некоторым недоумением посмотрел на собственные руки. Оказывается, он на полном автомате стал пропускать сильно отросшие волосы своего друга сквозь свои пальцы, и при этом наслаждался этим действием.
Салазар, заметив выражение лица юноши, издал придушенный всхлип, явно стараясь не рассмеяться. Гарри вскинул голову и посмотрел на него, в глазах мелькнуло раздражение, но тут же пропало.
- Итак, - решил начать переговоры Драко. — Что будем делать?
- В смысле? — не понял Гарри. Он повернул голову, чтобы посмотреть на блондина.
- Сиди спокойно, чудо, - остановил его попытку Драко. — На самом деле, я даже не знаю, стоит тебе давать слово или нет.
- Как это? — опешил тот в ответ.
- А так, - передразнил его блондин. — Дело-то наше касается тебя.
- Хмм, - послышалось в ответ. — То есть, вы решили все сделать без меня, а мне потом высказать свое решение? Я…
- Успокойся, - Рон приподнялся и заглянул в зеленые глаза, подернутые первыми признаками гнева. — Никто не собирается затыкать тебе рот или решать что-то за тебя. Но ситуация у нас действительно сложная. На тебя претендует три человека. Хотя правильнее, два. Мы с Драко и Салазар.
Гарри молчал. Он уставился в пол. На лбу появилась морщинка, которая указывала на то, что он усиленно думает.
- Гарри, ты сейчас можешь отбросить все свои комплексы и тому подобное, и честно сказать, что ты чувствуешь к нам троим? — тихо спросил Драко.
Некоторое время в комнате было тихо. Брюнет сидел с каким-то отрешенным выражением на лице, затем вздохнул и поднял голову.
- Я задам вам несколько вопросов, а потом отвечу на твой, Драко, - наконец, произнес брюнет. В его глазах сейчас светилось какое-то отчаяние, словно он собирался броситься в омут с головой.
- Хорошо, - ответили ему трое его собеседников. Гарри снова замолчал. Ему было сложно собраться с мыслями, когда рядом находились три человека, с которыми он хотел провести свою жизнь. Он сам себе в этом признался пару минут назад. Но как сделать так, чтобы они его поняли. Он не хотел выбирать. Возможно, такую позицию можно было бы назвать эгоистической. Что ж, тогда Гарри Поттер — эгоист.
- Предположим, что я не могу выбрать кого-то из Вас, и, в конце концов, откажусь от всех. Вы примете такое мое решение? — спросил он. И сразу же почувствовал, как дрогнул за спиной Драко. Он даже не успел понять, как для успокоения своего блондина подался назад, прижимаясь к нему спиной, словно пытался сказать, что он тут и никуда не денется.
- Я приму любое твое решение, - произнес Салазар. — Я взрослый человек и смогу себя сдерживать, но попрошу у тебя возможности остаться твоим другом.
- Ты был, есть и будешь моим другом, - твердо сказал Рон, повернувшись на спину, чтобы лучше видеть лицо Гарри. — Это будет сложно, но ты — свободный человек и имеешь право быть счастливым, даже если это будем не мы.
- Драко? — полувопросительно произнес брюнет.
- У нас с тобой всегда были непростые отношения…, - тихо вздохнул блондин. — Мне будет очень больно, мне и сейчас больно… Но я не хочу тебя терять, Гарри…
- Я не могу выбрать, - вздохнул брюнет. — Драко и Рон, вы как часть меня. Мы ведь спим в одной кровати, просыпаемся вместе. Да, у нас ничего еще не было. Мы даже не целовались ни разу. Я благодарен вам за понимание и терпение. Я понимаю, насколько вам со мной тяжело. Подождите, дайте мне сказать, - остановил он попытку ребят влезть в его монолог. — Я только сегодня понял, что мною движет, чего я хочу от вас двоих. А хочу я Вас. Но меня столь же безудержно тянет к Салазару. Да, я мог бы отказаться от всех вас, но это будет неправильно, это будет, как вырвать сердце из груди, заморозить все мои чувства. А я этого не хочу. Мне нужны вы все, все трое. Но… Салазар, если ты хочешь быть со мной, тебе придется принять и Драко с Роном. Но я не хочу, чтобы ты делал только ради меня. Сможешь ли ты любить их также как меня? Наравне со мной? — у него из глаз катились безмолвные слезы. Он даже не замечал этого, пока Рон не начал водить пальцем по дорожкам из слез. Драко же внимательно смотрел на мужчину. Сейчас только от Салазара зависело, обретет ли Гарри Поттер свое счастье.
- Гарри, я не просто готов любить Драко и Рона, как тебя. Я давно уже понял, что вы трое — одно целое. Ты — это душа, Рон — сердце, а Драко — разум. Ни одно не может существовать без другого. Также как и вы… Нельзя просто любить часть чего-то, что является целым. Но все же моя душа в первую очередь тянется к тебе, за тобой, - Салазар смотрел прямо в зеленые глаза. — Но я попрошу вас об одном… Когда вы будете уходить в свой мир… Я хочу уйти с вами.
Три подростка ошеломленно уставились на него. Это было неожиданно, и в то же время ожидаемо.
- А разве так можно? — наконец, обрел дар речи Рон.
- Вы же Белые драконы, - улыбнулся Салазар. — Каждый из Вас может привести в свое время одного человека из прошлого. Так сказано в легенде. Я не хочу потерять свое счастье сразу, как его обрету. Я случайно нашел об этом упоминание в одной книге, написанной моим предком на парселтанге пару дней назад.
Драко почувствовал движение Гарри и разжал свои объятия. Брюнет чуть двинулся и Рон приподнялся, давая ему возможность свободно передвигаться. Гарри на коленях подполз к Салазару, встал перед ним. Он колебался всего пару секунд, а затем поднял руку и провел пальцами по лицу мужчину, словно изучал его. Глаза юноши были прикованы к губам Слизерина. Никто так и не понял, кто сделал первое движение навстречу, но через секунду они целовались.
Салазар обнял юношу за талию, заскользил рукой по обнаженной спине. Весь мир вдруг перестал существовать. Гарри отвечал ему, неумело, но так страстно, что голову сносило только от прикосновений к столь желанному юноше.
Рон с улыбкой смотрел на двух брюнетов, затем повернулся к Драко.
- Не ревнуй, - прошептал он.
- Знаешь, что самое смешное? — блондин перевел взгляд на своего рыжика. — Я не ревную. Просто я вдруг понял, что сказал Салазар. Про нас троих. Про душу, сердце и разум. Он ведь прав.
- Ага, - кивнул Рон, подполз поближе к Драко. — Но, может, ты не будешь сейчас думать, а поцелуешь меня?
- Пфф, - фыркнул блондин, усмехнулся. В следующее мгновение рыжий парень уже лежал на спине, а над ним нависал сероглазый юноша. Секунда, и их губы слились в поцелуе.
- Кхмм, - прервало их легкое покашливание. Рон и Драко, слегка расфокусированным взглядом уставились на Салазара и Гарри. Последний смотрел на них с любопытством и каким-то странным восторгом.
- Эмм, мы тут подумали, - Рон посмотрел на Драко, тот кивнул головой. — Да, так вот, мы тут подумали.
- И когда успели? — усмехнулся Салазар. Парни только отмахнулись от его вопроса.
- Так вот, ты же опытный, ну, опытнее нас, - Рон покраснел, да и Драко был смущен.
- В общем, мы решили, что право первой ночи с Гарри принадлежит тебе, - выпалил блондин. — Ну, он совсем не опытный, не обижайся, Гарри, и мы боимся что-то сделать не так.
Салазар скептически посмотрел сначала двух валяющихся на шкуре парней, а затем перевел взгляд на красного, как помидор брюнета. Он только усилием воли удержал себя от того, чтобы не рассмеяться. Уж такое смешное выражение было на лице Гарри, что его просто хотелось обнять и погладить по голове, как маленького обиженного мальчика.
- Я вам это припомню, - прошипел брюнет, демонстративно отворачиваясь от друзей.
- Гарри, ну, правда, будет лучше, если твой первый раз произойдет с Салазаром, - Драко тут же оказался рядом, обнял Гарри со спины. Он положил подбородок на плечо юноши, затем чмокнул его куда-то в район уха. — А потом мы от тебя не отстанем, уж можешь нам поверить.
- Пфффррр, - раздалось в ответ.
- Мы любим тебя, Гарри, - это уже Рон, который обозначился слева. — Мы ничего тебе не навязываем, но первый раз должен быть с чутким человеком, способным все сделать правильно.
- А как же вы? — ядовито бросил брюнет, но Салазар заметил в его глазах огоньки любопытства.
- Ну, мы уже давно имеем сексуальный опыт, так что…, - развел руками блондин.
- Я вот был готов к сексу с Драко, хоть это и был мой первый раз снизу, - признался Рон. — А ты у нас даже толком целоваться не умеешь.
- Да, я… Да, вы…, - возмущенно воскликнул Гарри, схватил подушку и со всего размаху запустил ее в Рона…
Салазар с улыбкой наблюдал, как три парня со смехом носятся по комнате, устроив войну подушками. Чего он не учел, так это того, что в ходе своей «детской разборке» все трое переключатся на него. Прилетевшая в голову подушка стала полной неожиданностью. Придя в себя, он возмущенно уставился на парней, с интересом его рассматривающих. «Хмм, а правила игры можно и изменить», - усмехнулся он про себя. Гарри совершенно не ожидал, что Салазар может так быстро и резко рвануть в его сторону. Он и охнуть не успел, как оказался лежащим на кровати, а над ним нависал мужчина.
Гарри вдруг почувствовал дикое возбуждение. Он нервно облизнул губы. Глаза лихорадочно блестели. Он сам потянулся к Салазару, и тот не стал его «мучить», просто накрыл жаждущие губы своими.
Мужчина ощутил, как рядом, с двух сторон он него и Гарри, опустились двое других парней, а потом почувствовал робкое прикосновение к своей спине. «Мальчишки действительно единое целое», - где-то на краю сознания мелькнула мысль, но тут же пропала, как только прикосновения юношеских рук стали смелее. Он оторвался от сладких губ лежащего под ним юноши и повернул голову, чтобы тут же утонуть в расплавленном серебре глаз блондина. «Кажется, это не Гарри сегодня главное блюдо, а я», - пришла в голову очередная мысль. Сам не понимая как, он вдруг оказался лежащим на спине. Его бедра оседлал Драко, а по сторонам расположились Рон и Гарри. Салазар словно выпадал из времени, каждый раз обнаруживая при возвращении новые изменения. В следующий раз на нем уже не было рубашки, а руки мальчишек ласкали его настойчиво и рьяно. Еще один сдвиг, и он стонет, ощущая, как умелый язычок скользит по уздечке его члена. Драко действительно имел немалый сексуальный опыт. Юноши действовали в едином ритме, как одно целое, возбуждая мужчину, а у того не было ни желания, ни сил сопротивляться. В какой-то момент он понял то, что уже стало известно и Драко. Это не Гарри, Рон и Драко — партнеры, а Он, Салазар Слизерин, партнер для существа, где трое — это один.
Салазар отпустил свой контроль, полностью отдаваясь в руки мальчиков. Когда его член захватили в рот глубже, он выгнулся и застонал. Он сам непроизвольно раздвинул ноги. Никакого удивления от того, что тонкий палец стал массировать его анус, он не испытал. Вдруг над ним навис Гарри. Салазар потянулся к нему. Так хотелось снова почувствовать вкус этих сладких губ, и юноша ему не отказал.
- Ммм, - застонал он, почувствовав проникновение. Драко совсем не терял времени даром. Салазар согнул ноги в коленях, давая ему больше места и возможностей для своих действий. Он тонул в том количестве ласк и прикосновений, которые ему дарили три юноши. Губы, руки — они были везде.
Снова движение рядом, тихие голоса. Он с трудом разобрал слова.
- Давай, вот так, - это Драко.
- Я.., - Гарри.
- Я помогу, буду направлять, - снова жаркий шепот Драко. А затем он почувствовал новое проникновение, чего-то большего, чем пальцы. Приподняв голову, он посмотрел на… «Ох, Гарри…», - несколько изумленно выдал мозг. Да, в него медленно входил Гарри, за спиной которого находился Драко, что-то жарко шепча на ухо. Руки и губы Рона мешали думать, а уж когда рыжик взял в свою ладонь его член, Салазар глухо застонал, дернулся, насаживаясь на возбужденную плоть зеленоглазого брюнета.
Движение, движение, движение… Стоны, стоны, стоны… Конечно, для подростка все было слишком быстро, и он кончил внутри мужчины раньше, чем Салазар достиг своего пика. Но разочароваться мужчина не успел, поскольку Гарри сменил Драко. И новая волна удовольствия. Он был почти на пике, когда уверенная ладонь сжала его член у основания. Драко продолжал входить в него, пока не кончил. Салазар с ума сходил от невозможности кончить. Но вот его отпустили. И он снова уже в третий раз устремился к пику. Теперь внутри него рыжик. Мир взорвался мириадами звезд, тело сотрясалось от мощнейшего оргазма, которого он никогда раньше не испытывал. Он только краем сознание ощущал легкие поцелуи, которыми блондин и брюнет осыпали его лицо и грудь…
Салазар очнулся как от толчка. В первую секунду он не понял, где находится. Но приятная тяжесть на груди заставила его вспомнить события трехчасовой давности. Все тело словно было напитано истомой. На губах само собой зацвела улыбка. «Да, Салазар, кому рассказать, не поверят. Тебя отлюбили три почти шестнадцатилетних парня», - полным сарказма внутренним голосом поделился он сам с собой невероятной новостью. Он не испытал при этом не разочарования, ни раздражения. Он нисколько не пожалел о том, что случилось.
- Ммм, - сонно простонал Гарри и вскинул голову, чтобы сразу же утонуть в синих глазах мужчины.
- Привет, - улыбнулся тот.
- Привет, - чуть застенчиво ответил тот.
- Эмм, ты не против, что мы так? — это уже Драко, который приподнялся на локте, и теперь обеспокоено смотрел на него. Рон тоже уставился на него, проснувшись одновременно с ними
- Нет, если вы ответите мне взаимностью, - усмехнулся Салазар. Три мордашки тут же покрылись румянцем.
- Эээ, мы, наверное, не против, - отведя взгляд, произнес Драко. Мужчина не выдержал и расхохотался. Он давно не чувствовал себя таким счастливым и свободным.
Гарри потянулся к нему. Салазар озорно свернул глазами, резко перекатился, подминая юношу под себя. Он заглянул в зеленые глаза, наслаждаясь тем, что в них нет ни испуга, ни настороженности. Сознание начало затуманиваться от возбуждения, но торопиться он не хотел. Для Гарри сегодня все было внове.
Он ласкал юношу неспешно, изучая его, находя его эрогенные точки. Он почувствовал, когда Рон и Драко смылись с кровати, а затем до его слуха донеслись стоны. Мальчишки переместились на шкуру у камина, и явно не теряли времени даром. А сам он полностью ушел, как говориться, в Гарри, пока, правда, не в прямом смысле. Его руки скользили по шелковистой юношеской коже. Мальчик под ним выгибался, кусал свои припухшие губы, пытаясь не стонать.
- Не держи, - прошептал он. — Я хочу слышать тебя, Гарри. Хочу знать, как тебе хорошо.
И Гарри отпустил себя…
Нежно, медленно, с тихим шепотом, со сладкими стонами Гарри становился его. Юноша был таким отзывчивым, так легко отдавал ему себя, что Салазар понимал, таким даром надо дорожить. Он готовил зеленоглазого парня для своего вторжения долго, ласково и осторожно… Он сцеловывал слезинки с его глаз, поймал губами его болезненный вскрик, когда рухнула девственная преграда…Он наслаждался страстью юноши, когда тот снова стал способен чувствовать всю радость плотской любви. Он душой поймал искрометный оргазм Гарри…
Салазар устроил на своей груди утомленного юношу, а сам направил свой взор на двух парней, расположившихся у камина. Это было невероятно — наблюдать за танцем любви двух красивых, почти неземных созданий. Драко лежал на спине, на нем верхом сидел Рон. Вернее, он медленно скользил на члене своего партнера-блондина. Их руки были переплетены. Юноши смотрели в глаза друг другу… Назвать это действо просто сексом не поднимался язык. Это был танец. Страсть, медленно тлеющая, то вдруг ярко загорающая, то вновь затухающая. Тихие стоны срывались с алых припухших губ.
- Красиво, - прошептал Гарри, который тоже наблюдал за Роном и Драко.
- Да, красиво, - согласился Салазар.
Движения юношей снова замедлились, почти остановились. Драко выпустил руки Рона из своих, положил их рыжику на бедра, затем заставил его подняться на своем члене, почти выпустить его из себя, а затем резко опустил юношу вниз. Рон выгнулся и вскрикнул. И снова, и еще раз. Темп все убыстрялся. Стоны становились все громче.
Салазар сразу почувствовал, что Гарри возбудился от этого зрелища, но брать юношу еще раз он почитал неправильным, поэтому, перевернув его на спину, мужчину спустился к его паху и накрыл своими губами почти полностью вставший член. Гарри вцепился в покрывало руками. Если бы не руки Салазара, удерживающиеся его за бедра, то он давно бы уже двигался навстречу этому жаркому рту. Много времени для того, чтобы удовлетворить желание юноши, не потребовалось. Все-таки он был еще слишком юн и неопытен. Оставив юношу отдыхать, Салазар снова взглянул на двух парней на шкуре. Те были уже на пике, и вот-вот должны были кончить. Его рука двигалась на собственном члене в том же ритме, в котором Рон скакал на члене своего партнера. Он запоздал всего лишь на пару секунд, последовав в омут оргазма вслед за мальчиками
Это был самый лучший день в его жизни. В этом Салазар был уверен. Подхватив Гарри на руки, он вместе с ним устроился рядом с Драко и Роном на шкуре у камина. Брюнет сразу же пристроился рядом с блондином, а вот рыжик предпочел его общество. Через пару минут они уже спали, утомленные страстью, но счастливые.

Время Основателей. Четыре года спустя.
Салазар сидел на берегу и с улыбкой наблюдал за семью юными драконами, плескающимися в лесном кристально-чистом озере. Рядом с ним лежал огромный старый дракон, который постоянно что-то бурчал, явно бурчал на семерку. Неожиданно один из драконов взмыл из воду в воздух и спикировал на берег. В объятия Салазара, успевшего подхватить его, упал красивый блондин.
- Сал, пойдем купаться, - с улыбкой произнес Драко. Салазар не удержался и поцеловал одного из трех своих мальчиков.
- Иди к ребятам, а я пока позагораю, - подтолкнул он к воде юноше. Сал усмехнулся, увидев, насколько быстро Драко перевоплотился обратно. Он взмыл в воздух и спикировал в гущу своих друзей, нырнув под воду. Салазар снова задумался.
С момента, когда он пришел в комнату Гарри, прошло четыре года. Как оказалось следующим утром, не он один влюбился по уши и не устоял перед обаянием гостей из будущего. Больше всего Салазар был рад за брата. Увидев выражение лица Годрика, то, как тот обнимал обеих девушек, он понял, что теперь у его старшего брата все будет хорошо.
У всей их компании ушло несколько месяцев, чтобы понять, что же произошло в тот день. И все же они смогли понять. Драко, Гарри и Рон — разум, душа и сердце, три в одном, единое целое. Для этого трио был партнер и им стал Салазар Слизерин. Панси и Джинни — хитрость и смелость, пара и тоже единое целое, и для них идеальным партнером стал Годрик. Блейз и Гермиона — логика и знание, и снова пара, как целое. Они не смогли выбрать между Хелем и Ровеном, и утянули в партнерство обоих, посчитав, что уже устоявшуюся пару нельзя разлучать.
Следующим этапом стало изучение книги, найденной Слизерином. Изучать ее в основном пришлось Гарри и Салазару, как единственным, кто говорил на парселтанге. Кому-то из предков удалось записать легенду о Белых драконах. И здесь были некоторые особенности, которые ребятам совсем не повредило бы знать. Они, действительно, могли забрать с собой по одному существу из одного из времен, в котором пробудут самое долгое время. В этом же фолианте оказалась зачарованная страница, которую они пока так и не разгадали. Но перед ней было написано, что это формула возвращения Драконов в их настоящее время. А также значилось, что тайна откроется тогда, когда наступит время. Что это значит, они пока так и не поняли.
И были занятия. Много занятий. Салазар, Годрик, Хель и Ровен словно спешили и заставляли ребят выучить все, что только могли в них вложить. Но были еще и драконы. У каждого из них оказался свой наставник из этого клана разумных существ. И драконы были не менее требовательными, чем Основатели.
Учебы была тяжелой. Случались и срывы, и истерики, когда приходилось делать перерывы на длительный срок. Но что радовало мужчин, ребята стали чаще улыбаться, смеяться, и вести себя беззаботно, по-детски, если так можно сказать. Хотя, по сути, все семеро были женатыми, замужем в случае девушек.
Салазар усмехнулся, вспомнив один из случаев, когда многие поняли, что с этой семеркой лучше не иметь никаких дел, поскольку может пострадать достоинство, причем в самом, что ни на есть прямом смысле. Все случилось два года назад, когда король потребовал, чтобы летом четверо мужчин прибыли в его резиденцию и пробыли там, по крайней мере, месяц. Естественно, те взяли с собой своих подопечных. Сначала все было хорошо. Хоть интерес Дракончикам и был повышенным, но никто не проявляя особо рьяного намерения им докучать. Мужчины и успокоились. Как оказалось позднее зря.

Ретроспектива.
В один из дней, в середине июля в замок короля прибыли очередные гости, в том числе и герцог Хемпшир, известный своей грубостью и любовными похождениями, причем он совсем не делал различий в том, кого положить в свою постель. Семь новых лиц при королевском дворе его только обрадовали. Его даже не остановили то, что ребята были подопечными магов, и как поговаривали все вокруг и сами обладали магическими способностями. Ребята не афишировали свои таланты. Зачем?
Хемпшир был вне себя, когда не смог застать хотя бы одного из семерки в одиночестве. Ребята словно чувствовали, что им не стоит быть по одиночке в это месте. Но рано или поздно такое должно было случиться. Оно и случилось.
Панси решила пройтись по королевскому саду, а лучше почитать в небольшой беседке, пока Джинни занята уроками с Риком. Там-то ее и нашел герцог. Не особо церемонясь, он полез к девушке. Панси была бы не Панси, если бы не использовали свою слизеринскую сторону. К этому времени беспалочковая магия получалась у всех семерых, и очень даже не плохо. Вот она и наградила грубияна ступефаем, довольно сильно приложив его об стену. Естественно она все рассказала остальным, но не Основателям.
Мужчины, наблюдая за своими юными любовниками, и в какой-то степени супругами, никак не могли понять, почему те так усиленно пытаются подстроить подлянку Хемпширу. А в том, что все проблемы и неудачи герцога были напрямую связаны с ребятами, они не сомневались ни на минуту. По-видимому, по истечении недели понял это и сам герцог. Понаблюдав за ребятами, он понял к кому и как они относятся, и выбрал новую жертву для себя — Хеля, самого хрупкого из Основателей.
На очередном балу при дворе Хемпшир не давал Хелю прохода, то и дело лапая его по всему телу. Ребята мрачнели с каждой минутой все больше и больше. На герцога даже увещевания короля не действовали. Не выдержала Гермиона. Рон, когда увидел решительно направляющуюся к герцогу лучшую подругу, реально испугался. Драко, к вящему удивлению Салазара, стал тереть щеку, словно его ударили туда, а Гарри безмолвно шевелил губами, как будто молитву какую читал. Через минуту Салазар понял, почему так испугались ребята.
Гермиона подошла к Хемпширу, жестко прихватила его за пах, сжав его в своих нежных, но очень сильных руках, так что герцог вскрикнул фальцетом. Никто не понял, что она сказала, но неудачный ухажер Хеля вылетел из зала в ужасе крича все тем же фальцетом и прикрывая свой пах. Буквально через пять минут по всему замку пронеслась весть, что подопечная лорда Годрика лишила герцога Хемпшира его достоинства, в прямом смысле. Каким образом это стало известно, никто не знает, но весть распространялась с быстротой молнии. Ох, как много народу злорадствовало по этому поводу.
Целую неделю в адрес Основателей и их подопечных неслись угрозы, причем не только словесные. Потом пошли увещевания и просьбы, но Гермиона была непреклонна. За этот период на честь девушек покушались не единожды, но не зря же они обучались как у своих партнеров, так и у драконов. Очень быстро стало понятно, что лучше бы держаться подальше от этих молодых людей, особенно когда еще парочка особо рьяных лишилась все того же достоинства. Парни тоже отшивали особ женского пола не менее резко, правда, в основном, портя им внешность с помощью магии.
Так бы, наверное, и продолжалось, если бы не вмешался король, который лично попросил Гермиону вернуть «достоинство» в прямом и переносном смысле своему придворному.
На следующий день Основателей и их подопечных отпустили. Король решил, что держать их подальше от двора. Самое интересное, что никто так и не узнал, какие отношения связывают «опекунов» и «опекаемых».
Конец ретроспективы.

Салазар снова посмотрел на плещущихся в воде Драконов. Это было странно, в основном драконы не любят воду, но эти семеро ее просто обожали и могли в ней проводить время сутками, дай им только волю. Очередной дракон взмыл в небо и спикировал к нему, обернувшись зеленоглазым брюнетом.
- Фух, - выдохнул парень, падая рядом с ним на траву.
- Неужели выдохся? — усмехнулся Салазар.
- Есть немного, - хмыкнул Гарри, затем стянул с себя плавки и устроился под боком у мужчины.
- Это намек? — усмешка стала шире. Гарри окинул его взглядом и потянулся. Салазар покачал головой. — Наглец.
- Ммм, - чего-то там промычал юноша и закрыл глаза. Мужчина сгреб его в объятия и стал лениво поглаживать по обнаженному бедру. Он усмехнулся, когда понял, что парень рядом давно уже сопит, мирно пребывая в царстве Морфея, а сам снова погрузился в воспоминания последних четырех лет.
Конечно, не все было радужно в это время. Им, как сильным магам, пришлось участвовать в нескольких серьезных стычках между магами. Кое-кто решил, что он сильнее всех и способен завоевать мир. Вроде не так давно была разрешена проблема с Морганой, как вот теперь спустя сто лет выискался еще один, решивший, что способен повторить ее подвиг. Зря он так решил, поскольку Годрик думал совершенно иначе. Последняя битва была полтора года назад и продолжалась всего пять минут. Кстати местом битвы противник выбрал местность рядом с Хогвартсом. В общем, все кончилось быстро только потому, что «темный страшный маг» выбрал для битвы ну очень неподходящее время, оторвав мужчину от двух его юных партнерш. Злой, как черт, Годрик, полураздетый, вылетел с главного входа Хогвартса, пронесся как метеор через все поле, по ходу отобрав какую-то дубину у одного из мужчин, долбанул, по-другому и не скажешь, по голове лидера противной стороны и также молча умчался обратно. Над «полем боя» еще долго стояла мертвая тишина, а затем он, Салазар, сложился пополам от смеха. Это было самое короткое и впечатляюще воображение сражение. В общем, дело постарались замять, ведь так бездарно не мог погибнуть темный маг, решивший завоевать мир. Ребята после этого еще полгода подкалывали Годрика. На удивление, тот совершенно спокойно реагировал на их шутки, и мог проклясть любого другого, пожелавшего напомнить ему о его геройском поступке. Однажды Гарри сказал, что знает теперь откуда в гриффиндорцах их повернутость и способность сначала действовать, а потом думать. Годрик только хмыкнул на это, на самом деле признавая за собой это подобную черту. Правда, такие спонтанные действия были редкостью в его исполнении, но если его сильно разозлить, можно было нарваться не только на дубину по тупой башке.
Пока Основатели решали внешние проблемы, семь гостей из будущего воевали с остальной школой. С каждым новым нападением на них они становились все изощреннее в своей мести. Как потом оказалось, мстительность у них было от драконов, которые никогда не оставляли обиду без ответа. Они не были слишком жестоки, но считали, что научить нужно жестко один раз, чтобы другой раз было неповадно лезь к ним. К сожалению, в Хогвартсе было человек шесть студентов, до которых подобная «истина» не доходила. Они только еще сильнее пытались достать семерку друзей. Это противостояние медленно, но верно перерастало в настоящую, крупномасштабную войну. Ни одна из сторон сдаваться не хотела…
- О чем думаешь? — рядом с берегом вынырнул его рыжик.
- Да, вот, вспомнил о «драконьем нападении», - усмехнулся Салазар.
- Да, было весело, - озорно улыбнулся Рон, также как и Гарри ранее, скинул с себя мокрые плавки и устроился рядом с мужчиной, по другую сторону.
- Никак не могу понять, почему вы так любите воду, но при этом терпеть не можете мокрую одежду? — вздохнул Салазар.
- Просто нам нравится, когда ветерок обвевает все тело и этому не мешает одежда, - просветил его рыжий парень и тут же сменил тему. — А классно мы тогда все провернули.
- О, да, - хмыкнул Салазар.

Ретроспектива.
С моменты битвы при Хогвартсе, в которой Годрик устранил лидера нападавших в полуголом виде и ударом дубины по голове, прошло полгода. Военные действия между подопечными Основателей и несколькими студентами школы уже имели полномасштабный характер и частенько переходили все мыслимые грани. Семерка в основном избегала ловушек своих противников, но все же и им доставалось. В конце концов, Дракончики не выдержали. Основатели до сих пор не могли понять, как семерки удалось скрыть столько большую и грандиозную подготовку к своей наглядной операции. Но подросткам это удалось. Кстати, еще одной причиной, по которой подростков задевали, это то, что они не менялись. Им как было на момент прибытия их почти шестнадцать, так столько и осталось.
Просто в одно прекрасное утро на Хогвартс напали… Драконы. Нет, среди них не было Белых драконов. Были самые обыкновенные, но они нагнали на студентов и преподавателей такого страху, что Основатели впервые с момента знакомства с молодыми людьми готовы были задать им хорошую трепку. Но то, что было дальше, даже их удивило. Пока все остальные жались к стенам замка, семерка с воплями восторга пронеслась к драконам. Студенты и преподаватели в ужасе глядели, как семь подростков глади по морде драконов, а затем вообще залезли к ним на спину и отправились в полет.
Самое смешное в этой ситуации было то, что это сработало. Семерку стали считать бешеной и постарались держаться от них подальше.
Конец ретроспективы.

- Да, с того дня все изменилось, - произнес Салазар.
- Стало спокойнее, - с зевком сказал Рон. — Да и учиться после этого стало легче. Мы стали спокойнее, уравновешеннее. Да и наши отношения стали другими, более крепкими, а какой у нас секс стал с тех пор, как мы полностью овладели драконьей сущностью, - это уже было сказано с мечтательным выражением на лице.
- Еще один наглец, - вздохнул Салазар.
- За это ты нас и любишь, - усмехнулся Рон. — А вот и Драко. Недалеко от них приземлился белым дракон, который тут же перекинулся с платинового блондина. Салазар только хмыкнул, когда юноша по примеру своих партнеров скинул плавки и упал рядом с Гарри. Тот в ответ на его действия чего-то буркнул, но не проснулся. Драко же сразу же вытянул фолиант, который Салазар все время таскал с собой, особенно в последние полгода. Он уже по привычке открыл конец фолианта и замер.
- Сал, - шепотом позвал он. Салазар повернулся к нему и не поверил своим глазам. Страницы были испещрены письменами, которые легко читались.
- Время пришло, да? — Рон произнес это как-то неуверенно.
- Собираем всех и немедленно в замок, - приказал мужчина.
***
Казалось, что события стали происходить слишком быстро, наслаиваясь друг на друга. Они ежедневно собирались в кабинете Годрика и решали вопросы с тем, как и куда возвращаться. Что было решено без каких-либо проблем, так это то, что появиться в своем времени они должны не ранее двадцать пятого августа. Это был оптимальный вариант. Все будут слишком заняты последними днями перед школой, чтобы еще заниматься и ими. А они сами смогут хотя бы немного разобраться в сложившейся ситуации. Надо сказать, что еще два года назад все семеро стали Драгонами, приняв свой древний род-источник, но, кроме Рона и Джинни, остальные имели и свои фамилии.
Никаких сложностей с самим перемещением у ребят не должно было быть. Они могли сразу же уйти в свое время, что и собирались сделать. Основная проблема была в том, что все четверо Основателей категорично заявили, что пойдут вместе с ними. Но сейчас, в 1000 году не было на памяти ребят ничего, что говорило бы о пропаже Великой четверки. Правда именно в это время в истории стали усиленно звучать имена Ровены и Хельги. Над этим стоило задуматься. Но даже через месяц у них не было ответа. А время уходило. Ребята нутром это чувствовали.
Решение проблемы принес Хель. Однажды он встречал у ворот школы одну свою родственницу, довольно-таки сильную волшебницу, которая должна была на несколько дней остановиться в Хогвартсе.
- Хельригана, - улыбнулся он своей дальней кузине. В мозгу что-то щелкнуло: «Хельригана. Хель-ри-Га-на… Хель-Га». Устроив родственницу, он понесся к Годрику.
На переделку истории и подготовку к уходу ушел еще месяц. И 1-го сентября 1000 года четверо Основателей представляли студентам и преподавателям свои замены. Место Годрика занял его какой-то там дядя в энном колене с таким же как у него именем. На место Салазара пришел Саланус, тоже родственник Сала и Рика. В общем, какая-то седьмая вода на киселе. Причем Саланус был довольно-таки вредной личностью, и, как выразился Драко, как раз подходит под того Слизерина, которого знают в их времени. Кузина Хеля и тетя Ровена — Ройгаверена - дополнили преподавательский совет. Всем было сказано, что четверо друзей хотят годок отдохнуть, попутешествовать, а затем вернуться в школу. Такова была история для всех. И таким вот образом появилось не четыре Основателя, а два Основателя и две Основательницы.
Теперь им осталось дождаться сентябрьского полнолуния, которое выпадало на десятое сентября. Именно в самый пик полнолуния им и предстояло покинуть это время, давшее им очень много. Эти десять дней они были очень заняты. Во-первых, нужно было создать денежный запас, чтобы в 1996 году у них не возникло никаких проблем. Во-первых, в деревеньке, которая в будущем станет Лондоном, был прикуплен домик, который скрыли огромным количеством чар, которые будут существовать тысячу лет. Как раз то, что нужно. Во-вторых, туда переместили василиска Салазара, не того, которого Гарри убил в Хогвартсе на своем втором курсе, а второго. Там же были припрятаны другие сокровища: книги, ингредиенты, артефакты и многое другое. В то же время ребята проверяли, не наследили ли они в этом времени своим присутствием и не изменили ли чего-нибудь так, что окажется для их времени непоправимым.
Ночью 10-го сентября четверо мужчин и семь подростков покинули Хогвартс и двинулись в Запретный лес, где их уже ждали драконы. Старого дракона, который стал их наставником, который ворчал на них как старый дед, ребята решили забрать в свое время. У Матредара никого не было в этом времени. Семьей для него стали белые дракончики, и те просто не могли оставить его здесь умирать от одиночества.
Когда луна стала полной, семь молодых людей заговорили на странном древнем языке, который выплыл из самого их естества. Это было последней стадией становления Белых Драконов.
- Время над нами не властно, пространство для нас ничто. Мы не меняем историю, мы вне времени, все событий, вне жизни. Мы не вмешиваемся, если такова Судьба. Мы- белые драконы, получившие свою силу, возвращаемся в свой мир, в свое время, чтобы вершить нам предначертанное, чтобы возродить наш народ. Мы берем с собой из этого времени только тех, кто дорог нашим сердцам, душам и разуму, - семь голосов слились так, что казалось, будто говорит кто-то один. Как только слова затихли, они протянули руки своим старшим партнерам, а Рон и Блейз прикоснулись к Матредару, тем самым замыкая круг. Время остановилось, а затем завертелось вокруг них.
***
25 сентября 1996 года. В Запретном лесу.
Жители Запретного леса чувствовали, что что-то происходит. Акромантулы Арагога уходи глубже в чащобу, чувствуя опасность. Разная живность замерла, стараясь не высовывать нос из своих убежищ. Кентавры то и дело поглядывали на звезды и недоуменно хмурились.
На этой территории только одно существо смотрело на Запретный лес в предвкушении и с легкой улыбкой. Это была Сибилла Трелони, что застыла у окна свой башни. Она точно знала, что происходит, но никто и никогда этого не узнает от нее.
Что-то дрогнуло. Ветер появился из ниоткуда, прошелестел в кронах деревьях, пронесся по округе и также внезапно исчез. На старой заросшей поляне у лесного озера появилась странная группа: одиннадцать людей и черный с ярко-синим гребнем дракон.
/Матредар, мы скоро встретимся/ - раздался странный язык на поляне.
/Буду Вас ждать здесь/ - ответил дракон. По поляне снова пробежал ветерок. И… На поляне остался только дракон. И лишь в ветвях деревьев шелестел юный голос.
- Ну, вот мы и вернулись…
Сибилла Треловни снова улыбнулась.
- Добро пожаловать домой, Гарри Поттер. Добро пожаловать домой, маленький дракон!

Люциус наслаждался этими днями, новыми ощущениями, новой ролью, в которой оказался. Он быстро понял, что в их отношениях Джеймс предпочитает быть снизу и готов подчиниться ему в постели, любому его желанию. Лили же наоборот стремилась к равноправным отношениям, как с ним, так и с Джеймсом. Ему это очень сильно импонировало. Дети приняли его безоговорочно, старшие дали понять, что для них его новый статус в доме ничего не меняет, и даже наоборот, они рады этим изменениям. Его несколько удивило, что дети в курсе личной жизни родителей, а затем понял, что у Поттеров просто нет секретов. Это была Семья, именно с большой буквы. И попасть в эту Семью было непросто, ой, как не просто. Ему повезло.
- О чем задумался? — Джеймс подошел к нему и опустился на пол у его ног, откинул голову ему на колени. Люциус тут же зарылся своими длинными пальцами в черные волосы.
- Насколько сильно изменилась моя жизнь за последние два с половиной месяца, а особенно в последний, - отозвался некоторое время спустя Люциус, продолжая лениво скользить по волосам своего любовника.
- В жизни всегда должно что-то меняться, Люц, - произнес Джеймс. У него из горла вырвалось легкое мурлыканье. Люциус на секунду замер, а затем улыбнулся. Ему почему-то представилась на месте Джеймса большая черная кошка. Дикая кошка. Люциус чуть сместился, наклонился вперед, повернул голову Джеймса и впился в его губы страстным поцелуем. Тот сразу же откликнулся, подчинился, дал блондину вести себя туда, куда тому пожелается. Люциус потянул любовника на себя, заставляя того подняться. Через пару секунд Джеймс сидел на его коленях лицом к нему, обнимая его бедра своими ногами.
- Мерлин, я никогда не чувствовал ничего такого, - прошептал Люциус, любуясь мужчина перед собой. — Ты даже не представляешь, что я хочу с тобой сделать.
- Так делай, Люц, делай, - улыбнулся в ответ Джеймс. — Я здесь и никуда деваться не собираюсь.
А потом было не до слов. Одежда срывалась с такой стремительностью, что пуговицы отлетами в разные стороны. Люциус блаженно выдохнул, когда его изнывающий без внимания член погрузился на всю длину в Джеймса и тот застонал. Они замерли. А затем было лишь море удовольствия, вырывающее из них вскрики и стоны. Джеймс приподнимался так, что в нем оставалась только головка члена его любовника, а затем опускался, вбирая в себя все дюймы возбужденной плоти любовника. Джеймс первым задрожал всем телом и излился, замерев. Уткнувшись в плечо Люциуса он пытался отдышаться. Блондин же, изнывая, приподнял его бедра и возобновил движения, уже сам направляя свой член в тело любовника и сам устанавливая ритм. Много времени ему не понадобилось, чтобы излиться внутрь своего возлюбленного. Серые глаза расширились, когда эта мысль дошла до его сознания. Это было невероятно, но Люциус Малфой влюбился. Он обнял и покрепче прижал к себе этот дар, который получил.
- Вы хорошо смотритесь вместе, особенно вот такие, - раздался голос Лили.
Люциус поднял голову и посмотрел на улыбающуюся женщину. Его губы сами сложились в ответную улыбку. Лили грациозно поднялась из кресла, в котором сидела уже давно. Мужчины просто не заметили ее появления, а сама она решила им не мешать, поскольку получила ни с чем несравнимое удовольствие от наблюдения за ними. Лили подошла к ним, нежно поцеловала Люциуса в губы, а затем, запустив пальцы в шевелюру своего мужа, оттянула его голову назад и впилась в его губы требовательным собственническим поцелуем.
- Ты был прекрасен, Джейми, - отстранившись, произнесла она. — Я давно не видела, чтобы ты так отдавался кому-то.
Лили села рядом с Люциусом, ее рука опустилась на обнаженное бедро мужа и стала нежно скользить по коже.
- А я ни к кому и не чувствовал того, что чувствую к Люцу, - глухо произнес Джеймс.
- Джейми удивительный человек, Люц, - тихо произнесла Лили. — Он один из лучших авроров, сейчас, здесь в Англии вообще лучший, таких как он, в Европе больше нет. Он жесткий, иногда даже жестокий бизнесмен. Он может напугать одним взглядом. Люди склоняться перед ним, если ему так захочется. Но при всем при этом он предпочитается подчиняться в постели, быть покорным. Это подкупает в нем. Джейми души не чает в наших детях, но если кто-нибудь причинит им вред, тому лучше самому отправиться на тот свет.
- Я заметил, - кивнул Люциус, прижимая любовника к себе.
- Я просто хочу, чтобы ты знал, Люц, - Лили серьезно посмотрела на блондина. — Я люблю Джейми, мне безумно нравишься ты.
- Лили, я никогда не был так счастлив, как сейчас с вами, - признался Люциус. — Ты даже не представляешь… Я люблю вас обоих.
- Мы тебя тоже, - улыбнулась женщина. Они слились в нежном поцелуе, который становился все более страстным…
- Извините, но вам лучше привести себя в порядок, иначе наша дьявольская троица увидит то, что ей пока не следует видеть, - насмешливо выдал Грей, войдя в комнату.
- Сын! — возмутился Джеймс.
- Хмм, как будто я чего-то не видел из того, что вижу сейчас, - фыркнул парень, нахально окинул троицу взглядом и ретировался.
- Почему у меня такое чувство, что наследником у нас будет Натан и его дети?! — философски заметил Джеймс, глядя на закрывшуюся дверь.
- Одевайте мантии, - приказала с усмешкой Лили.
Когда в комнату влетели тройняшки, ничего уже не говорило о том, что тут произошло. Джеймс и Люциус сидели на диване. Рука блондина лежала на спинке. Лили расположилась напротив них и разливала поданный эльфами чай, настоящий, китайский.
- Мамочка, смотри, что мы нашли, - Лейла вытянула ладошки, на которых устроился маленький комок золотистых перьев.
- Поттеры, вот скажите мне, почему у вас все не как у людей? — закатил глаза Люциус, опознав в комке новорожденного феникса. Ответом ему стал дружный смех всего, ну, почти всего, семейства Поттеров.
- Представь себе, Люц, вот такие мы и есть, - сквозь смех произнесла Лили. — Одним словом, Поттеры.
- Крестный, а ты знаешь, как его кормить? — Лейла уже устраивалась у Люциуса на коленях. Лилит оседлала отца, а Мей скинула туфельки и встала рядом с блондином, облокотившись о его плечо. Люциус оглядел всех собравшихся, которые с любопытством смотрели на него. Он встретился взглядом с насмешливыми глазами Грея и, наверное, только сейчас понял, куда же он, собственно говоря, вляпался.
- Не знаю, так найду, - выдал он, наконец, ответ, снова вызывая общий смех. Разобравшись с находкой девчушек и отправив тех под руководством Натана и Памелы сооружать место жительства для Демоса, как девочки назвали феникса, взрослые остались в комнате. Компанию им составил Грей.
- Мам, а ты уже отослала письмо? — поинтересовался юноша.
- Да, оно уже улетело, - кивнула Лили. — А вот нам следует сделать еще кое-что.
- Пожалуй, пора собираться в Министерство, - потянулся на диване Джеймс, но тут же снова уютно устроился в объятиях Люциуса.
- Пап, ты похож на довольного жизнью кота, которого только что накормили сметаной… Упс…, - парень тут же замолк, глядя в глаза Джеймсу, который изучал его как муху, которой собирается оторвать крылышко ради эксперимента. Грей поежился. — Я ничего такого в виду не имел.
- Я так понимаю, от тебя внуков мы не дождемся? — ядовито поинтересовался Джеймс. Но хотя его тон и был ядовитым, в глазах искрились смешинки.
- А почему ты так уверен, что Гарри тебе не подарит внуков? — Грей склонил голову набок.
- Грей, не смеши меня, - усмехнулся Джеймс. — Имея двух таких отцов, как я и Северус Снейп, Гарри явно будет предпочитать мужской пол. Ты, как я смотрю тоже. И потом я говорил не просто о внуках, а о наследнике, который станет главой рода. Так уж получается, что ваше поколение пролетает, и будете вы подчиняться моему внуку.
- Наконец-то, - вздохнул Грей. — Я уж думал, не дождусь, когда же ты примешь решение по поводу наследника.
- Джейми? — вопросительно посмотрела на мужа Лили.
- На данный момент это самый оптимальный вариант развития событий, - отозвался Джеймс, прижавшись к Люциусу сильнее, а тот обнял его за талию, сцепив пальцы в замок на плоском животе любовника. — У меня странное ощущение, что мы будем очень тесно связаны с Малфоями, и не только с тем, что Люциус наш с тобой партнер и крестный наших девочек. Судя по тому, как развивались отношения Гарри и Драко, этих двоих тянет друг к другу. Да и пропали они одновременно.
- Пожалуй, соглашусь с твоими выводами, - кивнул Люциус.
- Вообще-то, будет очень интересная ситуация, - хмыкнул Джеймс. — Снейпа мне жалко.
- Почему? — удивленно воскликнул Люциус.
- Тройняшки, - последовал однословный ответ.
- Бедный Слизерин, - протянул Люциус, поняв, что именно имел в виду его любовник.
- Пожалей своего сына, которому придется приглядывать за этим стихийным бедствием, - усмехнулась Лили.
- Почему же? Может быть, я буду за ними приглядывать, - Грей удивленно посмотрел на мать.
- Нет, дорогой, - покачала та головой. — Ты будешь учиться в Гриффиндоре. Еще одна змейка среди львов. Памела и Натан будут в Райнвекло. Этим больше ничего не предложат. Так что только Драко и остается на должность опекуна для тройняшек.
- Знаете, мне заранее жалко Хогвартс, - протянул Джеймс, снова потянувшись. — Это какой же в этом году там будет ужас.
- Мы этого не увидим, - усмехнулся Люциус.
- Вообще-то, скорее всего, увидим, если удастся запугать Фаджа так, как я думаю, - фыркнул Джеймс.
- Что ты задумал? — нахмурился Люциус.
- Нам пора в Министерство, - легко поднялся с дивана Джеймс. — Грей, ты за старшего.
- Люциус, сегодня вы увидите очередное лицо леди и лорда Поттеров, - усмехнулся парень. — Поверьте, это того стоит, чтобы увидеть.
***
Они появились в министерстве магии такие все из себя недоступные, что мало кто понимал, как вообще подойти к этой тройке, одним из членов которой был Люциус Малфой, исчезнувший почти месяц назад. Положив для регистрации палочки, они с равнодушно ждали, когда чиновник проведет все надлежащие процедуры. Прошло минут десять, прежде чем все было сделано именно так, как нужно, и они смогли продолжить свой путь. Народ, обретавшийся в здании не только по долгу службы, занимался догадками: «А с кем это прибыл Люциус Малфой?» Среди них был и Артур Уизли, который довольно плохо помнил старших Поттеров, и уже тем более не знал, как они будут выглядеть через пятнадцать лет раз, а, два, что и выглядеть они должны были по-другому, чем он помнил.
Троица спокойно проследовала до кабинета министра, где Лили в вежливо-агрессивной форме заявила личному секретарю Фаджа, что тому, то есть министру, для собственного блага следует принять их незамедлительно. Люциус с вежливым удивлением на лице подумал, что еще ни разу в жизни не видел того, как можно в одном предложении соединить вежливость, агрессию, милую улыбку на губах и волчий оскал в глазах. Сразу вспомнились слова Грея. Еще больше его удивило поведение помощника, у которого после этих слов затряслись руки, и он моментально ретировался в кабинет министра, чтобы через полминуты впустить их внутрь. Люциус сильно сомневался, что слова Лили напугали Фаджа, значит, было что-то еще.
- Министр, - приторно-сладко произнесла Лили, располагаясь в кресле и закидывая ногу на ногу. В ее тоне был столько всего, что было ясно сразу, ни о какой лести тут думать и не стоит. Она явно издевается.
- Господа, леди, чем могу вам помочь? — Фадж явно нервничал, более того, он был бледен. Глаза министра бегали так, словно его застукали за чем-то очень непристойным и противозаконным.
- Во-первых, дорогой Корнелиус, - Джеймс окинул Фадж слегка брезгливым взглядом. — Нам надо решить пару вопросов, а затем мы уже конструктивно поговорим.
У министра сложилось такое впечатление, что визит окончившийся всего полчаса назад, повторяется, только на этот раз в его кабинете оказались несколько другие посетители.

«Ретроспектива.
Фадж смотрел на четырех мужчин, которые сидели в креслах напротив него и нагло ухмылялись. Все бы ничего, но он их испугался даже больше, чем то, что возродился Тот-кого-нельзя-называть.
- И правильно, - произнес один из мужчин, взглянув Фаджу в глаза. Министра передернуло. Конечно, он знал о легелименции, но у тех, кто стоял у руля власти, были специальные ментальные щиты, позволяющие им узнать о вторжении в свой разум. Сейчас он не почувствовал никакого вторжения в свой разум. Это по-настоящему пугало.

- Что Вам надо? — Фадж сам почувствовал, что говорит не то и не так, как ему хотелось бы.

- Ничего такого, что было бы для вас невозможно сделать, - улыбнулся один из мужчин, который, судя по всему, был старше остальных, но немного. Больше всего Фаджа нервировал темноволосый. Взгляд у него был такой, что хотелось резко уменьшиться и забиться в какую-нибудь щель, где его никто не смог бы найти.

- И что же именно вам от меня требуется? — за вызовом в голосе он прятал свой страх.

- Одну маленькую услугу, - снова улыбнулся старший из мужчин. Хотя улыбка была приятной, но что-то подсказывало министру, что эта всего лишь видимость и все четверо мужчин совсем к нему не благоволят.

- Вам всего лишь необходимо сделать так, чтобы мы четверо оказались преподавателями Хогвартса, - произнес блондин.

- ВСЕГО ЛИШЬ?! — воскликнул Фадж, ошарашено глядя на посетителей. — Хогвартс… Дамблдор…

- Ну, вы же министр, - произнес темноволосый с проницательным взглядом. Тон у него был очень язвительным, словно он сильно сомневался в способности Фаджа решать хоть какие-нибудь вопросы. Это возымело свои действия. Министр тут же подобрался.

- Хорошо, - кивнул он. — На какие должности вы стремитесь попасть?

- Хмм, вот то, что нам требуется, - старший мужчина легонько повел рукой и перед Фаджем лег старинный пергамент. Министр глядел на строчки и поражался тому, что идет на поводу у этих людей.

- Что ж, сделаю все возможное, - ответил Фадж.

- Лучше, чтобы вы сделали все невозможное тоже, - темноволосый зыркнул так, что министр поежился. Спустя секунду изумленному взору Фаджа предстали четыре пустых кресла. Но и они бесследно исчезли спустя еще пару секунд. Министр сидел с таким видом, когда впервые в жизни увидел магию во плоти.

- Мне никто не поверит, не поверит, - бормотал он себе под нос. И самое интересное, он был прав: в то, чему он сам был свидетелем, никто бы не поверил.

- Господин министр, тут к Вам пришли, - в кабинет заглянула его секретарь с довольно испуганным видом. «Мерлин, ну что еще?» - подумал Фадж прежде, чем в его кабинет вошел Малфой со своими спутниками.

Конец ретроспективы».

Фадж вернулся из своего воспоминания и с обреченным видом посмотрел на троицу. Его взгляд был прикован к двум людям, что пришли с Люциусом Малфоем. Ему все время казалось, что от него что-то ускользает, и это что-то было во внешнем облике пары.

- Итак, министр, - улыбнулась Лили. — Во-первых, вы оставите в покое Гарри Поттера.

- Послушайте, - начал Фадж.

- Я еще раз повторяю, мистер Фадж, - Лили зыркнула на министра так же, как буквально полчаса назад на него смотрел Салазар Слизерин, правда, Фадж даже не представлял, что за четыре мужчины были в его кабинете. — С сегодняшнего дня вы прекращаете свои нападки на мальчика, иначе вы вылетите из этого кабинета и кресла еще до того, как мы его покинем.

- Не смейте мне угрожать, - возмутился Фадж. Джеймс спокойно вытащил из кармана связку свитков, увеличил их и бросил на стол.

- Нам не нужно вам угрожать, министр, - произнес он. — Мы просто предлагаем вам самый оптимальный вариант нашего сосуществования.

- Да, кто вы такие? — бросив взгляд на бумаги, воскликнул Фадж.

- Поверьте, до того момента, как станет известно, кто мы такие. Пройдет очень немного времени, - усмехнулась Лили. — А теперь еще раз. Гарри Поттер ДОЛЖЕН перестать быть мишенью Министерства. Это ясно?

- Этот мальчишка, - начал министр.

- Фадж, у вас совсем мозгов нет? — с легким интересом в голосе спросил Джеймс, а затем многозначительно посмотрел на свитки. — Это такая малость из того, что есть на вас. Подумайте сами, вы выполняете наши просьбы, а взамен поддерживаем на посту Министра.

Фадж вперился взглядом в сидящую перед ним троицу. Малфой, конечно, потерял некоторое влияние, но то, что его теперь называют борцом светлой стороны, только на руку. Многие были удивлены такой информации, когда она просочилась в газеты, но в то же время многие стали более одобрительно к нему относиться. У Малфоя все еще было влияние, и перетянуть его на свою сторону, отвратить от Дамблдора. Директор, похоже, уже списал со счетов блондина, но… Фадж улыбнулся.

- Хорошо, Министерство оставит в покое Гарри Поттера, если он… Мистер Поттер пропал, - вдруг вспомнил Фадж.

- Он вернется, - произнесла Лили. Фадж посмотрел на нее и пожал плечами, хотя и удивился тому, как убежденно прозвучали эти всего два слова.

- Хорошо, а какие у вас ЕЩЕ просьбы? — поинтересовался Фадж, решив для себя, что ему выгоднее не сориться с этими людьми, как и с теми четырьмя, что уже успели побывать в его кабинете, да и появилась возможность хорошенько досадить Дамблдору, который слишком многое на себя взял.

- Хотите слегка опустить директора на грешную землю? — словно прочитал его мысли Джеймс. Фадж долго смотрел на Джеймса, потом медленно кивнул. Лили протянула ему конверт.

- Это доказательства невиновности Сириуса Блека, - произнесла она. — Оправдайте его перед всем магическим миром и задайте вопрос, почему на суде, на котором, кстати Блек не присутствовал, не была применена сыворотка правда. Есть очень хороший случай показать то, что Дамблдор тоже не безгрешен, а Министерство умеет и может признавать свои ошибки.

- Что здесь? — Фадж взял конверт.

- Письмо Джеймса Поттера, - чуть усмехнувшись, ответил Джеймс. — Можете провести проверку на подлинность.

Фадж уже смотрел на письмо. Извилины в его мозгу с катастрофической скоростью просчитывали варианты того, что можно сделать с этим и как все повернуть в свою пользу, тем более не он был тем министром, который подтвердит указ о заключении Блека в Азкабан.

- Что ж, спасибо, - проговорил он. — Еще просьбы?

- Да, последняя, - кивнула Лили. — Найдите возможность ввести нас в состав преподавателей Хогвартса и брать студентов в школу старше одиннадцати лет.

- Пфф, и вы, - вырвалось у Фаджа.

- Это такая возможность влезть в Хогвартс и изменить существующие там порядки, - наконец, подал голос Люциус. — Сейчас Хогвартс похож на балаган. Взять хотя бы крайне опасные приключения Поттера на протяжении всех пяти лет. Дети должны учиться, а не участвовать в Тремудрых турнирах, спасать своих крестных, сражаться с василисками и тому подобное. Пора навести порядок в Хогвартсе. В том числе и в процессе образования.

Если троица и заметила странную оговорку министра, то не подала виду. А тот уже во всю просчитывал, что и как можно сделать. — Если вам интересно, то могу предложить вам некоторые идеи.

- Буду признателен, - кивнул Фадж. Следующий час был посвящен тому, что министр и три его посетителя обсуждали возможные изменения в Хогвартсе. Тот же был в полном восторге, поскольку эта встреча помогла ему решить вопрос для четырех предыдущих господ.

«Дамблдора ждет очень большой сюрприз», - усмехался про себя Фадж. — «Малфой сможет заставить попечительский совет сотрудничать с мной. Да и все изменения только к лучшему».

- Что ж, я жду вашего сообщения, лорд Малфой, - склонил голову Фадж. — Надеюсь, вам удастся договориться с попечительским советом, поскольку без его участия мы ничего не сможем сделать.

- Не беспокойтесь, министр, - усмехнулась Лили. — Они поддержат.

Фадж остался один. Ему предстояло еще осмыслить весь сегодняшний день, в том числе и то, на какие должности отправить в Хогвартс семь человек. А до первого сентября осталось всего ничего.

Министерство.
Фадж был в ужасе. Две незапланированные встречи, два одинаковых условия. «Как? Как я должен устроить в Хогвартс сразу семь новых преподавателей? Для этого же надо менять всю систему образования», - чуть не плача, думал министр. Его взгляд упал на календарь, где черным по белому светилась дата — 28 августа 1996 года. — «Три дня? Как все это можно провернуть за три дня?»
Фадж вскочил с места и забегал по своему совсем даже не маленькому кабинету. У него было непреодолимое желание вцепиться себе в волосы, что он тут же и проделал.
- Ммм, - простонал он. Посильнее дернув волосы, министр выдрал себе клок волос. Недоуменно глядя на него, Фадж замер посреди своего кабинета. Мыслей в голове не было. Спустя несколько секунд он снова возобновил движение. «Что же делать? Что же делать?» - в панике думал он. Неожиданно ему вспомнился один разговор. Не так давно, кажется, пару-тройку месяцев назад к нему в кабинет приходил один сотрудник отдела образования, вроде как магглорожденный, и предложил какие-то там изменения в систему образования.
- По-моему, там были внесены и новые предметы, - пробубнил министр себе под нос, подскочил к двери. — Перси, немедленно ко мне начальника отдела образования и там… как его… не помню… в общем новенький у него какой-то… с родинкой на щеке. Обоих ко мне, - выпалив все это, Фадж захлопнул двери. Он даже не обратил внимания, что его личный помощник и секретарь все это время смотрели на него с отвисшими челюстями. Еще бы, не каждый день увидишь министра с всклоченными и торчащими в разные стороны волосами. Придя в себя, Перси полетел, в переносном смысле, естественно, выполнять поставленную задачу. И уже через четверть часа нужные министру люди были на месте.
Начальник отдела образования и его сотрудник напряженно следили за министром, который что-то черкал, рисовал, писал на листе пергамента. Перси сидел справа от него, приготовившись записывать все распоряжения, которые даст так уважаемый им Фадж.
- Ваша разработка по изменениям образования Хогвартса у вас? — не утруждая себя приве6тствиями, поинтересовался министр у молодого сотрудника с родинкой на щеке.
- Дд…да, - заикаясь, выдал тот в ответ.
- Изложите все сейчас, - потребовал Фадж.
Спустя два часа молодой человек уже охрип. Министр все это время слушал его молча, как и начальник отдела. Перси что-то строчил, да еще и с такой скоростью, что можно было обзавидоваться даже Прытко-пишущему перу.
Сама идея была в том, чтобы реорганизовать существующую систему образования в Хогвартсе, ввести довольно серьезные изменения, которые должны были поднять уровень образования выпускников Хогвартса на более высокую ступень. И что самое главное, упор делался не на низкий уровень студентов, а на лучших, талантливых.
- Так, - Фадж поднялся со своего места, заложил руки за спину и стел мерить кабинет шагами взад вперед. — Значит, вы предлагаете развивать природные таланты детей. И как вы себе это представляете, мистер Питерс, - наконец, запомнил он фамилию «молодого дарования».
- Господин министр, - подскочил тот со своего места. — Даже сейчас в Хогвартсе существует два вида предметов: обязательные и на выбор с третьего курса…
Секретарь министра, уходя домой, предупредила охрану в Атриуме, что министр все еще ведет деловую встречу. Это было странно, поскольку Фадж всегда уходил в числе первых. Утром, придя на работу, бедная девушка чуть не лишилась чувств, поняв, что заседание у кабинете министра все еще не закончилось, и никто никуда не выходил.
Всю ночь разрабатывался новый законопроект об образовании в Англии, а школе Хогвартс. Фадж никогда столько не занимался «общественно-полезным трудом», но в результате он выполнил условие семи человек.
«Да, у Дамблдора будет много проблем в этом году», - злорадно потер он руки. До него только сейчас дошло, какую же «бяку» он сделал директору.

Центр Лондона.
Довольно-таки большой участок земли в центре Лондона, который воспринимался всеми как парк, где никто никогда не гуляет, незримо изменился. Магглы даже не могли представить, что это всего лишь иллюзия, очень сильная, качественная, но иллюзия. Никому не приходило в голову позариться на этот участок, настолько сильные чары там были. Если подумать, как строительные компании кидаются на каждый участок земли, то можно было удивиться, что столь лакомый кусочек все еще не оприходован. Но магия способна на многое, в том числе и воздействовать на разум человека так, чтобы он не мог возжелать того, чего не надо.
На самом деле в это небольшом парке располагался старинный двухэтажный дом, окруженный прекрасным садом, небольшим прудом и мелкими хозяйственными постройками. И сейчас в одной из комнат второго этажа на подоконнике сидел юноша, в черных волосах которого серебрились пряди седых волос, а на лице сверкали зеленющие глаза, которые можно было сравнить с изумрудами. Если бы кто-нибудь непосвященный сейчас заглянул в комнату, его бы хватил удар. На полу, рядом с юношей свернулась огромная змея и мирно спала. И только маги поняли бы, что перед ними одна из самых страшных магических существ — василиск.
- Гарри, - в комнату вошла брюнетка.
- Панси, - юноша обернулся к девушке и улыбнулся.
- О чем думаешь? — устраиваясь рядом с другом на подоконнике, поинтересовалась девушка.
- Как все изменилось, - ответил Гарри. — Знаешь, я больше не чувствую себя в этом мире своим.
- Да, у нас тоже самое, - кивнула Панси. — Зато наши Основатели уж слишком быстро адаптировались, а какую деятельность развили…, - с сарказмом дополнила она.
- Ну, они всегда были деятельными, - усмехнулся юноша.
- Ты хотел бы встретиться с родителями? — вдруг спросила девушка.
- А ты? — Гарри посмотрел на подругу серьезным взглядом.
- Конечно, - вздохнула та в ответ. — Но…
- Да, это самое но, - кивнул юноша. — Мы пока не можем. Нельзя, чтобы кто-то узнал о нашем появлении раньше времени. Но я действительно хочу встретиться с родителями и… с братом или сестрой.
- ЧТО?! — Панси изумленно уставилась на друга.
- Мама была беременна, когда все случилось, - тихо произнес Гарри.
- Ты… Ты не чувствуешь себя еще преданным и ими? — осторожно поинтересовалась девушка.
- Нет, - твердо произнес тот в ответ. — Они ведь меня оставили не по своей воле, да и не помнили ничего, но Трелони…
- Да, кто же знал, что эта курица такая…, - Панси не договорила.
- Знаешь, жизнь слишком жесткий у нас учитель, - вздохнул Гарри. Они замолчали, погрузившись в свои невеселые мысли. Вернул их в реальность тихий хлопок и появившийся эльф.
- Мисс Панси, сэр Гарри, обед уже подан, - с поклоном возвестил эльф. Молодые люди легко соскочили с подоконника, вышли из комнаты и пошли в столовую. Там уже была вся остальная компания, в том числе и четверо мужчин, которые делились своими впечатлениями от посещения Министерства и министра.
- Так что нам удалось легко надавить на это подобие человека, - с усмешкой произнес Годрик, как раз в тот момент, когда вошли Панси и Гарри.
- Значит, ваш план по устройству в Хогвартс удался? — уточнил брюнет.
- Да, теперь будем ждать писем с приглашением на должность преподавателей, - усмехнулся Ровен.
- Нам еще кое-что удалось выяснить, - Салазар обвел молодежь серьезными взглядом.
- Что-то о родителях? — Гермиона резко подалась вперед.
- Да, - кивнул Годрик. — Не очень хорошие новости.
- Говорите, - чуть сдавленно выдал Драко из себя. Он сейчас был благодарен Рону, который сжал его ладонь своей.
- Твоя мать находится в Малфой-меноре, правда, ей закрыт доступ к деньгам твоего отца, полностью, - сказал Салазар. — По этому поводу злословить каждый второй. Говорят, она стала вести себя совершенно неподобающе леди Малфой.
- Как была с…, - процедил сквозь зубы Драко.
- А вот история с твоим отцом очень странная, - Годрик пристально посмотрел на блондина. — Его назвали шпионом Светлой стороны, выпустили из Азкабана, после чего на него была объявлена охота. Одна из стычек чуть не закончилась его смертью, да помощь нежданная пришла, с тех пор твоего отца никто не видел, но всем известно, что он жив и здоров, поскольку финансовые операции по счетам Малфоев проходят, а твоей матери туда доступ закрыт.
- Откуда у вас такая информация? — нахмурилась Гермиона.
- Гринготс, гоблины, - насмешливо бросил Салазар.
- Они знают, кто вы такие?! — полуутвердительно воскликнула Джинни.
- Гоблины всегда все знают, - сказал Годрик. — Правда, этих славных созданий чуть удар не хватил, когда они осознали, кто перед ними. Мы воспользовались своим небольшим преимуществом, и кое-что узнали у них. Они были столь щедры, что поделились с нами информацией.
- И? — Панси, всегда такая спокойная, чуть ли не подскакивала на месте.
- И? — передразнил ее Салазар, и тут же уклонился от запущенной в него ложки. — Ладно-ладно, успокойся, сейчас все расскажем.
- Гарри, твои родители живы, это действительно так, никаких сомнений больше не осталось. И у тебя есть брат, - Годрик следил за выражением лица брюнета, но у того сейчас «жили» только глаза, в которых перемешались все эмоции от испуга до восторга. Если бы не поддержка любимых и друзей, он не знал бы, как пережил бы эту новость. — Лорд Поттер был весьма, должен сказать, ВЕСЬМА сильно недоволен тем, как расходовались средства его сына посторонними лицами. В общем, в свой сейф, Гарри, теперь можешь войти только ты. Твой отец перекрыл к нему доступ всем, кроме тебя.
- Ну, вот и доказательство того, что Поттеры не предатели, - улыбнулся Блейз. Гарри, наконец, выдохнул. Сомнения все еще оставались, до этой секунды, и теперь его отпустило напряжение. Рон и Драко мгновенно оказались рядом с ним. Брюнет сквозь пелену выступающих слез благодарно им улыбнулся.
- Да, никто не может найти твоих родственников, которые магглы, - вспомнил вдруг Годрик. — Они сначала переехали во Францию. Говорят, они исчезли после того, как у них в гостях побывала семейная пара. Единственное, что смогли запомнить немногочисленные свидетели — рыжие длинные волосы у женщины.
- Кажется, леди Поттер вышла из себя, - усмехнулась Гермиона. — Интересно, что сделала твоя мама со своей сестрой? — лукаво стрельнула глаза на друга девушка.
- Жаль магглов, - с фальшивым сожалением вздохнул Драко. Все рассмеялись.
- На этом, в принципе, хорошие новости закончились, - посерьезнел Салазар.
- Никто не видел твоих родителей, Мио, с того самого дня, как ты исчезла, - тихо произнес Ровен.
- Ох, - девушка зажала рот ладонью, в ужасе глядя на одного из своих возлюбленных. Блейз поднял ее со стула и усадил к себе на колени.
- А остальные? — тихо спросила Джинни.
- Паркинсоны и Забини находятся под перекрестным огнем, но доказать их причастность к исчезновению или гибели Грейнджеров не удалось, - сказал Салазар.
- А гоблины прямо таки кладезь полезной информации, - хмыкнул Рон.
- Так и есть, - серьезно кивнул головой Годрик. — Они держать руку на пульсе, но в ситуацию не вмешиваются. Им совершенно все равно, что рядом будут находиться сейфы мальчика-который-выжил и его первого врага, и что у обоих один и тот же управляющий.
- Политика не вмешательства, - вздохнула Гермиона.
- А Уизли? — тихо спросил Гарри, сжав руку вздрогнувшего при этой фамилии Рона. Тишина в ответ стала им прекрасным ответом на вопрос.
- Да, чуть не забыли, - спохватился Салазар. — Ты, Гарри, и ты, Драко, имеете отношение к наследству Блеков, один по завещанию, второй по крови. Но в особняке Блеков сейчас заседает этот Ваш Орден Феникса.
- То есть, они все еще в этом доме? — вкрадчиво спросил Гарри, полыхнув своими глазищами.
- Насколько мы поняли, да, - кивнул Годрик. На лице у Гарри появилось очень неприятное выражение. Он повернулся к Драко.
- Поможешь? — спросил он. Тот усмехнулся, подал руку своему темноволосому возлюбленному. Они отошли от стола, встали напротив друг друга, соедини ладони и заговорили.
- Мы, наследники Блеков по крови и по слову, закрываем доступ к нашему наследству всем, кто не имеет на это права по слову или по крови. Кровь, не предавшая свою кровь, да сможет воспользоваться нашим гостеприимством, иначе она отрекается от наследства Блеков нашим словом.
- Да, мальчики, кому-то сейчас так досталось, - рассмеялась Гермиона.
- Переживут, - хмыкнули парни одновременно.
- Мстительные вы, - хмыкнул Салазар.
- А-то ты нет, - снова хором съязвили парни.
- Ладно, завтра мы идем покупать Вам все к школе, - сказал Годрик, как бы заканчивая этот разговор.
- Так, завтра же всего лишь двадцать девятое, - недоуменно воскликнул Блейз.
- Оптимальный вариант, - улыбнулся Драко. — В Косом будет еще мало народу, и мы сможем спокойно все купить, не особо боясь столкнуться с некоторыми личностями.
- Тогда так и решим, - положим конец дискуссии Годрик. — Давайте уже обедать.

Лондон. Гриммуальд-плейс, 12. Особняк Блеков.
Собрание Ордена Феникса было в полном разгаре. В очередной раз обсуждали тактику и стратегию, а также обучение Лонгботтома. Как всегда, за последние два месяца, вскользь упомянули семерых пропавших студентов, так испортивших такой замечательный план директора. Ребят продолжали искать, но уже как-то вяло.
- Так, следующий вопрос, - провозгласил директор Хогвартса. — Нарцисса, что у нас интересного в стане врага?
- Во-первых, - начала женщина. Но ей не суждено было договорить. Дом ощутимо встряхнуло. Было такое ощущение, словно собака проснулась и начал встряхиваться. В следующее мгновение все, кто находился в этот момент в доме, вылетели из него, как пробка из шампанского. Столько ругани, сколько после этого было высказано в окружающую среду, наверное, от магов мало кто слышал на своем веку.
Все попытки попасть в особняк закончились ничем. Даже Нарцисса, урожденная Блек, оказалась неспособна не то, что войти в дом, даже увидеть его. Не воспринимала ее магия как Блека с этой минуты, а чем они все и узнали через несколько часов, когда всем скопом явились в Нору.
Пока Молли отпаивала и откармливала народ, Дамблдор ушел в глубокие раздумья. Что-то происходило, причем происходило без его ведома. А такого быть не могло. Во-первых, странное исчезновение детей, его сланных (Каких-каких?) пешек. Во-вторых, исчезновение Дурслей. В-третьих, закрытие счетов Поттера. В-четвертых, лишение опекунства над этим самым Поттером. Ему никто не мог объяснить, каким образом это произошло, но вдруг, как выразились в отделе опеке, у мальчишки неизвестно откуда появился прямой родственник магического происхождения, у которого были приоритетные права на опеку. Что-то выяснить ему не удалось, также как и найти этого самого родственника. К тому же не получилось все провернуть так, как ему хотелось: Малфой-старший пропал, хотя ясно, что жив и здоров. Ведь закрыл же доступ к своим средствам супруге. Забини и Паркинсоны выкрутились из подстроенной им ловушки. А ведь исчезновение Грейнджеров…
- Где Грейнджеры? — резко развернувшись к своим соратникам, потребовал он ответа. Как они выяснили, кто-то по крови Блеков закрыл доступ к дому, выкинув оттуда всех, кто не имел этой самой крови, а значит и Грейнджеров там быть не могло.
- Эээ, - раздалось ему в ответ.
Аластор Грюм обвел взглядом всех собравшихся. «Что ж, это к лучшему», - подумал он, прекрасно зная, что никто не видел его маленькой эскапады, когда он переправил двух пленников порталом в одно известное только ему место. Он давно разрабатывал план побега супружеской пары, но сделать это так, чтобы на него не пало подозрение, никак не получалось. И вдруг такая удача. Грех было ей не воспользоваться. Дальше он уже не слушал, поскольку разносы Дамблдор умел делать первоклассные, так что виноватыми себя чувствовали все.
Поорав, нараздавав кучу заданий и, наконец, всех отпустив, Дамблдор в сопровождении МакГонагалл, Нарциссы и Снейпа отбыл в Хогвартс, не подозревая о том, что там их ждут не менее шокирующие новости.

Хогвартс.
Дамблдор был не в духе. Еще никогда его так не унижали, да еще и на виду его же людей. «Найду эту сволочь, Круцио будет ему раем казаться», - мрачно думал он. От других дум его отвлек стук в окно. Со всеми событиями они даже не заметили, что настало утро. МакГонгалл запустила посланца.
- Нарцисса, это Вам, - передала она конверт блондинке. Дамблдор следил за ней очень внимательно, словно чувствовал, что это не конец их неудачам. Нарцисса развернула пергамент. Ее лицо перекосило так, что из красавицы она превратилась настоящее чудовище.
- Ну, попадись он мне, - процедила она сквозь зубы.
- В чем дело? — Северус взглянул на нее.
- Люциус со мной развелся, я теперь не имею права носить фамилию рода Малфой. Судебный вердикт вступил в силу…, - она посмотрела на часы на столе директора, - час назад. Это значит, что я даже в Малфой-менор попасть не смогу. И тут еще эта проблема с особняком Блеков. Как все ни кстати.
Она бы еще долго продолжала высказываться, если бы не министерская сова. На этот раз послание было для директора. Тот прочитал один раз, затем перечитал, после чего, скомкав пергамент, сорвался с места и исчез в пламени камина, рявкнув: «Министерство». Трое его «гостей» недоуменно смотрели на камин. Что же так могло вывести директора из себя, что он не потрудился спрятать свои чувства под замок?
Поняв, что тут им делать больше нечего, они покинули кабинет директора. МакГонагалл пригласила Нарциссу к себе, а вот Снейп летучей мышью пронесся в свои любимые подземелья. У него было над чем подумать. Правда, первое, что он увидел, был ярко-красный конверт на его столе: «Северусу Снейпу от Лили Поттер (Эванс)». Такого ступора у зельевара еще никогда не было, да и ступора у него никогда раньше не было.
Целый час он проверял конверт на всякие чары, проклятия и тому подобное. Раз десять идентифицировал почерк. Послание было чистым и пришло оно от Лили. Привет из прошлого оказался не самым приятным сюрпризом. Еще час Северус крутил конверт в руках, боясь его вскрыть, но, в конце концов, сделал это.
«Северус!
Помнишь, ты обещал мне позаботиться о моем сыне, если со мной что-то случиться? Ты мне обещал, Северус! Но я хочу сказать тебе то, что известно только мне и Джеймсу. Если с нами что-то случится, то тогда будет лучше, если правда выйдет наружу, но не раньше, чем моему сыну исполниться шестнадцать лет. Я очень надеюсь, что ты не сделал ничего такого, что может навредить моему сыну. ТВОЕМУ СЫНУ! Гарри — твой сын, Северус! Именно это я и хочу тебе сказать. Не веришь, проверь. Думаю, у тебя найдется, где взять немного его крови, а зелье родства ты сваришь меньше чем за час. И вспомни ту нашу встречу, закончившуюся бурным сексом в маленькой комнате в «Дырявом котле».
Лили».
Северус выронил пергамент. Тот медленно спланировал на пол, упав текстом наверх. Слова, написанные с каким-то ядом и гневом, который чувствовался в самих чернилах, пираньями вгрызались в его мозг…
Снейпа никто не видел два следующих дня. Дамблдор, сумевший пробиться к нему в комнаты, застал своего зельевара в стельку пьяным и чего бормочущегося в алкогольном бреду. Три порции антипохмельного не помогли, так что пришлось положить Снейпа на кровать, чтобы он проспался. Ведь завтра начинались занятия. Время выяснить причину срыва своего шпиона у него еще будет.
Дамблдор же на эти два дня после своего быстрого исчезновения в камине, чуть не прописался в Министерстве. Он рвал и метал, только бесполезно все это было. Фадж бегал от него не хуже самой опасливой зверушки. За два дня они так и не встретились. Понимая, что ничего уже сделать нельзя, Дамблдор, скрепя сердце, сдался. Он совсем потерял контроль над тем, что происходило. И теперь ему надо было дождаться новых преподавателей, четверо из которых должны были прибыть сегодня к ужину, а вот трое других только вместе со студентами. И если имена первых четверых он знал, правда, они ему ничего не говорили, то вот троих других ему никто не назвал. Плюс ко всему в школу также пребывало много детей старше одиннадцати лет. «Будь не ладно это Министерство», - ругался он все эти дни. Мало того, что ввели новые предметы, так еще и поменяли профессоров: Слагхорна, которого он собирался поставить на зелья вместо Снейпа, перераспределенного на ЗОТИ, Министерство зарубило, отдав предпочтение новому профессору, некому Салазару Торнгорну, брат которого Годрик должен был преподавать с 1-го сентября Боевую магию. Хагрида тоже сняли с должности, оставив за ним место лесничего. Но тут Дамблдору удалось вмешаться и выставить свою кандидатуру. Люпина с грехом пополам утвердили. Поменяли и многих других профессоров, попытались убрать Трелони, но тут уж директор уперся рогом, и ему отдали эту «стрекозу», лишь бы заткнулся.
***
29 августа ребята в сопровождении своих мужчин неплохо прогулялись по Косому переулку, правда, под оборотным зельем, на всякий случай. Они потихоньку начали волноваться. Не так уж просто было вернуться назад, хотя сейчас они были намного сильнее и более обученными, чем тогда, когда уходили из этого времени. 31 числа они проводили четырех Основателей, который отправились в Хогвартс.
Семь Драконов замерли в ожидании. Все вещи были собраны, все готово. Они были готовы вернуться туда, где их предали, надеясь, что теперь все будет хорошо. Хотя они понимали, что теперь все будет по-другому. Рядом с ними были те, кому они верили и доверяли. Они так и не легли спать в эту ночь, просто сидели у камина, а василиск составил им компанию.

Поттер-менор.
- Крестный, крестный, а как это надо делать? — в библиотеку влетела Лилит, махая свой палочкой и таща учебник, причем не свой, а Грея. Лили только закатила глаза и предоставила Люциусу самому разбираться с бесенком, вернее с тремя, поскольку тут же появились и две остальные части неразделимой троицы.
- Слизерин, - буркнула она так, словно ставила диагноз. Рядом фыркнул Джеймс, но от книги, в которую ушел с головой, не оторвался.
- Лилит, это учебник твоего брата, - Люц усадил девочку себе на колени. — Эти заклинания тебе еще рано знать.
- ДА?! — как-то недоверчиво протянула девочка, но тут же сказала. — Ладно. А ты можешь…
- Бедный Люц, - прошептала Лили на ухо своему мужу.
- Он сам решился на такой отчаянный шаг, как стать…, - Джеймс замолчал, глядя на жену. У Лили было странное выражение на лице. — Милая?
- Знаешь, я все никак не могла вспомнить, что же я забыла, — протянула та в ответ.
- И? — Джеймс напрягся.
- Эээ, дорогой, ты не помнишь, куда я дела трех мышей? — уставилась она на мужа. Несколько секунду в библиотеке было тихо, а затем Джеймс согнулся в безудержном приступе хохота.
- Да, милая, на такое способна только ты, - еле выдавил он из себя.
- В лаборатории они, мама, - с улыбкой произнес Грей, как раз вошедший в помещение, когда Лили задала свой вопрос. — Бинки за ними присматривает.
- Хорошо, - кивнула та в ответ.
- Мам, а ты не собираешься? — Грей прищурился.
- Я еще не остыла, - заявила та мрачным тоном. Люциус только усмехнулся. Историю о пленении Дурслей он услышал от Грея, так что знал, куда делась эта недостойная семейка.
- Вы чего тут сидите, - Мей насупилась. — Нам собираться надо, завтра же в школу.
- Ты права, моя принцесса, - Джеймс подхватил дочь на руки. — Пошлите собираться. Завтра начинается новая жизнь, полная приключений.
- Хорошо бы там был Гарри, - прошептала Лейла, но за гомоном ее никто не услышал. Девочка так мечтала познакомиться со своим самым старшим братом. Она как-то ночью поклялась, что будет любить его больше всех, и будет защищать его от всех, кто посмеет даже подумать сделать больно ее брату. Она знала, что все они ждут встречи с Гарри, что все его любят, но сама она почему-то поняла, что именно этот член их большой семьи ей дороже всех.
Завтра она поедет в Хогвартс, и пусть бояться те, кто посмеет хоть слово плохое сказать о ее брате или ее семье. Она с сестрами тогда устроить настоящий ад на локально маленькой территории, называемой Хогвартс.
«Берегись, Хогвартс, Поттеры идут!» - мысленно выдав такой лозунг, Лейла устремилась за своей семьей.

(полный капец для Дамба будет когда он узнает кто такие на самом деле Салазар Торнгорн и брат Годрик..... ) хд, это будет нечто!!!

1-ое сентября. Это день всегда был наполнен странностью для главного вокзала Лондона — Кинг Кросс. Каждый год служащие вокзала видели одну и ту же картину. По территории двигались странные люди. Дети катили большие тележки, на которых стояли сундуки, а в клетках, насупившись, сидели совы разных пород, или кошки, а иногда и жабы. Ну, с кошками дело обстояло еще понятно, но совы и жабы… Странные надо сказать экземпляры для домашнего животного. А уж некоторые разговоры и тем паче озадачивали персонал.
1-ое сентября. День, когда родители-маги отправляли своих детей в одну из лучших, возможно, не сейчас, школ в мире. Кто-то спешил сюда в страхе, боясь, что его не примут в этом новом для него мире, кто-то спешил, потому что, наконец, родители будут далеко и не смогут читать им нотации. У каждого была своя причина и свои чувства по поводу того, что ему надо ехать в Хогвартс.
Обычно, на платформу девять и три четверти в массовом количестве начинали прибывать маги где-то, начиная с минут пятнадцати одиннадцатого. Сам поезд же появлялся у платформы в половине десятого.
И вот сегодня, 1-го сентября, 1996 года в минут пятнадцать десятого служащие вокзала увидели первых «странных». Это была целая группа, состоящая их трех взрослых, высокого красивого молодого человека, пары близнецов и тройняшек. Они, никуда не оглядываясь, прошествовали в уже знакомом направлении. Как бы магглы не пытались понять, куда все эти люди направляются, они никогда не могли этого понять. А на платформу Хогвартского экспресса уже вступили первые маги. Поттеры, а это были они, и естественно вместе с ними Малфой, медленно направились в начало платформы. Они пока не хотели афишировать себя, поэтому и прибыли пораньше. На самом деле, на поезде предстояло ехать только детям, а вот Джеймс, Лили и Люциус прибудут к Хогвартс позже, уже на само распределение, а так успеют еще сделать кое-какие дела.
- Вы помните, что до распределения нельзя называть свои имена и надо постараться не попадать на глаза преподавателям? — Лили оглядела свой выводок.
- Мамочка, не беспокойся, мы все поняли, - серьезно кивнула Лилит. На самом деле напоминание и было для тройняшек. — Ты не переживай.
- Ага, не переживай, - буркнул себе под нос Натан. — С вами легче в могилу слечь, чем сделать что-то.
- Нат, - три возмущенных голоса разрезали тишину платформу.
- Тихо, малышки, - усмехнулся Грей.
- Мы не малышки, - еще один возмущенный вопль.
- Интересно, а поезд до школы доедет?! — с насмешкой риторически поинтересовался Джеймс.
- ПАПА!!!! — возмущению девчонок не было предела. — Крестный, заставь папу замолчать! — три взгляда на блондина. Люциус усмехнулся, развернул к себе Поттера- старшего и поцеловал. Тройняшек они перестали «смущаться» с того дня, как те застали их в очень недвусмысленной ситуации. С того момента девчушки стали и Люциуса называть папой, и все время говорили, что у них два папа и одна мама. Переубеждать их никто не стал, тем более Малфой уже крепко вошел в их семью.
- Вот, папа, и молчи, - Лилит сердито посмотрела на отца. — А то говоришь всякие глупости.
- Ой, по кому-то порка плачет, - усмехнулся Джеймс. Он никогда не поднимал руки на своих детей, да и в будущем не собирался, но немного «попугать» можно было. Лилит фыркнула и ретировалась за спину Грея, который тихо посмеивался.
- Сын, проследи за этими бесенятами, чтобы они поезд не разнесли, - Джеймс взглянул на старшего сына.
- Не беспокойся, папа, все будет хорошо, - улыбнулся юноша. Тройняшки все время бросали на отца мрачные взгляды, но молчали. И тут их разговор прервал губок. Из-за поворота показался Хогвартс-экспресс, являя всем свой красный состав.
- Ух, ты, - вылезла из-за спину брата Лилит. — Красивый.
- Да, красивый, - с некоторой ностальгией произнесла Лили.
- А как долго он добирается до школы? — Памела взглянула на мать.
- Он прибывает как раз в шесть часов, где-то в семь начинается распределение. В зависимости от количества распределяющихся ужин начинается где-то в одиннадцать-двенадцать часов. В общем, спать все отправляются где-то примерно в час ночи, а утром на занятия, - выдал небольшой ликбез для своих детей Джеймс.
- Ну, и издевательство, - поежилась Памела. — Как-то все не продумано.
- Как есть, дочь, как есть, - улыбнулась Лили.
- Вам пора, пока тут никого нет, - произнес Люциус, взглянув на остановившийся, наконец, поезд. Взрослые по очереди обняли детей, отправили в вагон их багаж.
- Грей, - задержал сына Джеймс.
- Папа, все будет в порядке, - улыбнулся юноша.
- Хотел бы я быть в этом уверен, - вздохнул мужчина. Грей помахал ему рукой и скрылся в недрах вагона. Трое взрослых не стали ждать появления свидетелей и аппарировали, как раз вовремя. В этот момент через барьер прошли очередные спешащие на поезд. Платформа постепенно начала заполняться людьми и гомоном. Тройняшки прилипли к окну и рассматривали всю эту толпу, пока старшие спокойно разговаривали на свои темы.
- Их так много, - Мей с интересом следила за магами и их детьми. В Китае все было не так, и такого столпотворения им никогда еще не приходилось видеть. А люди все пребывали, поезд постепенно заполнялся.

Дракончики ждали до последнего. Привлекать к себе внимания они не хотели. Они могли просто перенестись в Хогсмид, а оттуда уже пройти в школу, но всем захотелось прокатиться на поезде. Хогвартс-экспресс был в какой-то степени символом начала года.
- Если мы будем ждать до последнего, то пустого купе точно не найдем, - посетовала Панси.
- Надо бы как-то занять себе место, - пробубнил Рон. Гарри и Драко переглянулись, а затем хором выпалили.
- Кричер!
Хлопок и вышеназванный домовик предстал перед двумя своими новыми хозяевами. Если у него и было что сказать им, то слова замерли на губах. Эльф несколько секунду пристально их изучал, затем почтительно склонился.
- Что угодно господам?
- Нам угодно занять купе в Хогвартс-экспрессе, - фыркнула Панси. — И лучше бы туда уже перенести наши вещи.
- Будет сделано, юная госпожа, - снова поклон, после чего семь сундуков испарились вместе с домовиком.
- Что-то он слишком угодливый, - подозрительно сощурилась Джинни.
- Он чувствует нас, - меланхолично заметил Блейз, заплетая длинные волосы Гермионы в косу. Надо сказать, что все они сильно изменились. Во-первых, фигуры стали более спортивные и налились мышцами от постоянных физических тренировок. Глаза у всех стали выразительнее, а уж их неожиданный переход к вертикальному зрачку придавал им какой-то особый шик. Волосы у девушек спускались роскошной волной ниже талии, а у молодых людей до лопаток. Нет, они не изменились неузнаваемо, просто что-то выправилось, что-то добавилось. Правильно было бы сказать, что они все стали личностями и были настоящими аристократами. Основателям удалось, не разрушая ребят, придать им лоск, особенно гриффиндорцам, которые не имели никакого понятия о магических традициях, этикете и манерах. У слизеринской части семерки они просто выправили все недостатки, которые им привили с детства. То есть, узнать их узнают, но сильно удивляться. У всех семерых был безупречный вкус, одежда только лучшего качества, и сами они были просто прекрасны.
- Последний вагон, последнее купе, - отрапортовал Кричер, с хлопком вернувшись обратно в гостиную их маленького скрытого дома. Они уже знали, что для домовиков нет никаких преград, правда, в нынешнее время об этом забыли и никто не пользовался услугами этого народца для проникновения туда, куда путь был закрыт.
- Спасибо, - кивнула Гермиона.
- Может ли Кричер еще что-то сделать для юных лордов и леди? — спросил домовик.
- Да, - вздохнул Драко. — Перенеси и нас в это самое купе, не хочется светиться перед всем народом.
Не успели они и пискнуть, как уже сидели в купе.
- Странно, а где всякие неприятные ощущения? — недоуменно произнес Рон.
- Эльфийская магия, - ответил Кричер, который был тут же.
- Спасибо тебе, а теперь возвращайся домой и наведи там порядок. Думаю, именно его мы сделаем нашей основной резиденцией, - произнес Драко.
- Кричер рад услужить таким господам, - поклонился домовик и исчез.
- Ой, - пискнули из коридора. — Мы думали, тут не занято.
- Занято, - сверкнула глазами Панси. Дверь плавно закрылась перед девочками, явно новенькими, поскольку никого из ребят они не узнали.
Семь заклинаний одновременно ударили в дверь, причем абсолютно разных по свойствам, но все они были заглушающе-запирающего характера.
- А мы ее потом откроем? — задумчиво глядя на дело руки своих, спросила Джинни.
- В крайнем случае позовем Кричера, он нас перенесет из купе, - фыркнул Драко. — По крайней мере, к нам больше никто не сунется.
Поезд медленно тронулся с места. С перрона понеслись крики, пожелания, кто-то бежал вдоль поезда, выдавая своим чадам последние наставления.
- Наш путь к возвращению, - тихо произнесла Гермиона, положив голову на плечо своего возлюбленного.
- вы как хотите, а я вздремну, - сказал Рон, после чего подвинул Драко ближе к Гарри, который сидел у окна, улегся на освободившемся месте, устроив голову на коленях у блондина. Было не совсем удобно, поскольку не вытянуться в полный рост, но приятно.
- Наглость из тебя, рыжик, прямо как шампанское из бутылки рвется, - вздохнул Драко, но сам запустил свои пальцы в огненно-красную шевелюру и начал тихонечко массировать кожу головы. Рон единственное, что не замурлыкал от такой ласки, но зажмурился от удовольствия точно. Купе погрузилось в тишину.

POV Гарри.
Даже не знаю, как и относится к своему возращению, к нашему. Для этого времени прошло всего два с половиной месяца, а для нас почти пять лет. Мы стали другими. Я не говорю о внешности, мы стали другими изнутри. Смогли бы мы со всем справиться, если бы не Рик, Сал, Ровен и Хель? Сомневаюсь.
Сейчас мы возвращаемся туда, откуда началась наша боль, потеря доверия, но и обретение самих себя. У каждого из нас теплиться надежда на то, что мы встретимся с нашими семьями. Почти у всех. Но даже если нет… Мы уже семья, которая перегрызет глотку любому, кто попытается что-то сделать одному из нас. И все же… Мы хотим встретить наших матерей и отцов, показать какими мы стали, чего достигли, познакомить с нашими спутниками жизни.
Тогда, после рассказанной нам легенды, мы собрались вернуться сюда числа 29-го, не раньше. Если бы мы шли одни, то так бы и сделали. Мы многому научились, но мы все еще остаемся детьми. Годрик был прав, когда сказал, что вернуться нужно примерно за неделю. Они успели столько, что диву можно даться. Мы бы сами, наверное, уже были бы под колпаком у Дамблдора. Нам ведь даже спрятаться было негде здесь. Хорошо, когда рядом с тобой такие сильные люди, способные о тебе позаботиться.
Интересно, а кроме брата у меня еще кто-нибудь есть?
Конец POV Гарри.

Его мысли перескакивали с одного на другое. Сейчас он знал только об отце и брате, который где-то на год-полтора младше него. Скорее всего, и мама жива, раз гоблины говорили о ней в настоящем времени. Но большего они знали, поскольку, как они выразились, лорд Поттер не желал делиться информацией и просил держать их появление в Англии в строжайшей тайне, но Основателям они бы, конечно, все рассказали, но, увы, ничего не знают.
Гарри так пока и не решил, каким образом будет искать родителей. Он только надеялся, что брата смогли перевести в Хогвартс, тогда бы все было проще.
Поезд все набирал оборота. За окном мелькал пейзаж. Общее молчание никому не мешало, даже делало их ближе друг к другу. Гарри обвел взглядом свою семью, вернее часть ее. Джинни и Панси читали одну книгу, прижавшись друг к другу. Гермиона спала, уютно устроившись в объятиях Блейза, который, в свою очередь, тоже что-то читал. Драко устроил голову у самого Гарри на плече и мирно посапывал, а Рон, наверное, видел десятый сон. Брюнет улыбнулся и снова вернулся к созерцанию заоконного пейзажа. Он просто смотрел на улицу и вспоминал те пять лет, что уже провел Хогвартсе. С помощью друзей и Основателей, особенно Салазара, ему удалось разобраться в той путине, которую вокруг него сплел Дамблдор. Столько всего было, над чем маленький, ничего не знающий о магии и магическом мире ребенок, не задумывался. Директор очень хорошо сыграл на этом, а также на детском любопытстве. На девяносто девять процентов ребенок, которому говорят, что куда-то не следует идти, обязательно туда сунет свой любопытный нос. Вот они его и сунул, полностью начав действовать по плану директора. А тот в свою очередь в это время занимался по индивидуальной программе с «истинным героем». Сейчас, спустя столько событий и времени, Гарри смог вычленить те моменты, когда Невилла не было рядом. Он откуда-то приходил и все время сетовал на свою память, мол заблудился. А пятый курс… Гарри ведь тогда искренне радовался успехам Невилла, но была ли это его заслуга. Почему-то вспомнилось какое-то мимолетное видение — выражение лица директора, когда тот узнал о том, что Гарри научился вызывать Патронуса, а уж о его силе при спасении Сириуса, и говорить было нечего. Но тогда юноша просто не обратил на это внимания, или не понял значения того взгляда.

- Гарри, - его руки, лежащей на столике, коснулась Панси. Он вздрогнул и непонимающе посмотрел на девушку. — Мы уже прибываем. Через полчаса будем в Хогсмиде.

Юноша перевел взгляд на окно, за стеклом занимались сумерки. «Да, хорошо же я задумался, что не заметил времени, да еще и Драко с Роном куда-то исчезли», - Гарри понял, что двух его любовников в купе нет.

- Они вышли до одного места, - заметив его взгляд, насмешливо произнесла Джинни.

- Хочешь что-нибудь перекусить? Мы уже успели перехватить раньше, - вступила в разговор Гермиона. — Ты был так погружен в себя, что мы решили тебя не беспокоить.

- Ничего, - улыбнулся Гарри, стряхивая с себя тоску и «прошлое», если так можно было сказать.

- В очередной раз прокручивал через себя дела давно минувших дней? — Блейз пересел поближе к другу.

- Если бы мы не возвращались к этим самым делам давно минувших дней, было бы проще, - вздохнул Гарри.

- Брось, - сморщилась Джинни. — Мы другие, и теперь всем придется это принять. Если нет, это их проблемы.

- Точно, радость моя, - кивнула Панси.

- Кому-то точно придется пожалеть о том, что мы вернулись, - усмехнулся Гарри, а затем взял бутерброд со столика, куда Джинни успела выложить съестные припасы, которые они взяли с собой.

- О, - а купе ввалился Рон.

- Рональд, скажи, есть что-нибудь, что может отвратить тебя от мысли о наполнении своего желудка? — притворно строго поинтересовалась Гермиона. Тот же отхватил пол бутерброда, что-то невнятно и маловразумительно выдал, и потянулся за следующим.

- Да, рыжик, - в купе вошел Драко. — Сколько можно есть?

- А будь у него возможность жевать постоянно, делал бы это, - усмехнулся Гарри.

- Твоя хандра прошла? — блондин подсел к своему брюнету, обнял его за талию, а подбородок устроил у него на плече.

- Угу, - пробормотал Гарри.

- Ты бы ел, друг мой, - усмехнулась Джинни. — А то это рыжее недоразумение сейчас все слопает.

- Ну, не такой уж я и жадный, - фыркнул Рон. Купе наполнилось смехом. Немного перекусив, чтобы не умереть на распределении от голода. Что-то, а маги почему-то совершенно не заботились о детях в этот день. Так уж получалось, что дети только завтракали, а потом ужинали в полночь, в лучшем случае. А в течение дня пробовали только сладкое. Ну, и что это за родители после такого?

За две минуту до прихода поезда ребята уже были одеты в школьную форму и готовы к выходу, только вот спешить они совсем не собирались. Попадаться сразу на глаза всей этой толпе им не очень хотелось.

Поезд, наконец, остановился. Коридор мгновенно заполнялся гомоном и громкими голосами. С платформы раздался зычный клич Хагрида, подзывающего первокурсников. Драконы продолжали сидеть в купе. Они молчали. Можно было бы подумать, что каждый думает о чем-то своем, но это было не так. Сейчас у них было одно сознание на семерых, одно чувство. Они дарили друг другу успокоение, тишину и чувство равновесия в всем. Кареты одна за другой двинулись в путь, увозя студентов в Хогвартс.

- Пора, - произнес Драко. Драконы поднялись со своих мест. То, что у них было последнее купе, позволило им выйти через последний выход. Они легко соскочили на землю. Напротив стояла одинокая карета, чуть впереди еще одна, в которую как раз забирался молодой человек. Он оглянулся на семерку, но тут же сел в карету.

- Мне кажется, или это кто-то новенький? — спросил Блейз.

- Да, мне тоже показалось, что я его не знаю, - кивнула Панси. — И все же кого-то он мне напоминает. Слишком мало времени оказалось, что рассмотреть этого юношу.

- Он либо наш ровесник, либо на год младше, не старше точно, - Гермиона смотрела вслед карете.

- Так, дамы, - прошу в карету, иначе мы отсюда никогда не уедем, - подтолкнул девушек к дверце Драко.

- А никто ничего больше не замечает? — тихо поинтересовался Гарри, глядя на фестралов.

- А что? — Драко нахмурился, затем проследи за взглядом брюнета. — Хмм.

- Они же вроде костлявые, то есть скелеты с кожей, - недоуменно произнесла Джинни, глядя на лощеных черных коней с кожистыми крыльями. Они не выглядели так страшно, как они помнили, но все также потусторонне. Гарри подошел к этим «красавцам» и провел по морде ближайшего. Та потянулась к нему, фыркнула, а затем мордой толкнула его в сторону кареты, как бы намекая, что ему пора сесть. Гарри последовал намеку. Через минуту карета уже двигалась в сторону школу.

***

Грею, Натану и Памеле удалось удержать трех девчонок от хождения по всему составу, но не вагону. Этим трем чертенятам никогда не сиделось на месте больше пяти минут. Движение — вот, чем была их жизнь. Вот они и отправились на изыскания. Через полчаса девчонки уже познакомились со всеми, кто пожелал с ними общаться. На половину вагон был заполнен новичками, и не только первокурсниками, а остальные были либо хаффлпаффцами, либо райнвекловцы. Старшие из детей Поттеров оставались в купе, особого желания шляться по поезду у них не было. Здесь у них не было знакомых. Периодически Натан или Памела ходили проверять тройняшек. По общему решению Грей не маячил перед глазами людей. Исходя из газетных статей, а также того, что рассказал Люциус, они уже знали, что Джеймс, Гарри и Грей очень похожи. Если первый и последний выглядели как настоящие аристократы, с прекрасно уложенными волосами, то второй был несколько иным, и все же сходство было слишком большим. Раньше времени они не хотели, чтобы все поняли, что в школу едет брат Гарри Поттера. Тройняшки же больше были похожи на Лили, а вот Натан и Памела соединили в себе черты обоих родителей так, что сразу и не поймешь, чьи они дети.

Где-то в середине пути они перекусили. Лили настойчиво всучила им целую корзинку с едой. Суматошные девчонки так проголодались, что умяли половину из того, что им дала мать в дорогу.

Когда пришло время, Поттеры-младшие переоделись, пока еще в обычнее черные школьные мантии без опознавательных знаков. Старшим удалось удержать девочек на месте. Только когда прозвучал выкрик: «Первокурсники сюда!», они собрались покинуть вагон. Натан отвел сестренок к полувеликану, а затем вернулся к старшему брату и сестре-близнецу. Они не очень торопились, выглядывая свободную карету. Садиться с кем-то еще они не хотели. Платформа постепенно пустела.

- Вон, - указала рукой Памела на одну из карет стоящих в конце состава. Они направились туда. Грей последним садился, но что-то заставило его на секунду замешкать и оглянуться. Он увидел последних студентов, медленно направляющихся к последней карете.

- Грей, - позвал Натан. Юноша «очнулся» и сел в карету, но у него осталось странное чувство, что он чего-то не понял, не заметил.

Они тихо обменивались своими впечатлениями от поездки. Грей почти не участвовал в разговоре.

- Ух, ты, - вырвалось у Памелы, когда она выглянула в окно. — Мальчики, вы только посмотрите.

Из взору предстал Хогвартс, во всей своей вечерней красе. Величественный замок покорял. Не только они в этот момент смотрели на школу. В последней карете, едущей в Хогвартс, семь молодых людей тоже устремили свои взоры на замок. Но никто не мог бы сейчас сказать, что они испытывают на самом деле, настолько непроницаемыми выглядели их глаза… с вертикальными зрачками. Секунда, вторая — и глаза вернулись к своей человеческой форме, но взгляды тем не менее, не стали более читаемыми.
- Здравствуй, Хогвартс, - прошелестело в карете, и только они знали, что именно они хотели этим сказать.

С Новым Годом

Первое сентября для Хогвартса всегда было заполнено разными событиями. До шести часов необходимо было сделать разные приготовления, провести собрание педсостава, проверить готовность кабинетов и гостиных факультетов к началу нового учебного года. Но в этом году все было по-другому. Во-первых, всем командовала МакГонагалл. Во-вторых, Дамблдора никто только не видел. В-третьих, все профессора, по крайней мере, те, что были в школе, уже знали, что Снейп запил. Причем он не просто запил, а Запил, именно с большой буквы. Что могло заставить этого человека так низко пасть, никто из его неплохо знающих людей не мог понять. Дамблдор, пытающийся привести своего профессора в норму, уже сбился с ног и рук. Все его попытки достучаться до сознания Снейпа терпели крах. В данной ситуации мог бы помочь, пожалуй, единственный друг Северуса, но его так подставили, что теперь уже этой дружбе был положен конец. Естественно, Снейпа не посвящали в те планы, которые разрабатывались Светлой стороной. Дамблдор держал его в неведении, доверяя зельевару только на столько, насколько ему самому было выгодно. Он знал, что Северус и Люциус были друзьями, тем более первый был крестным отцом сына последнего. Снейп до сих пор не был посвящен в то, что Нарцисса Малфой — самый большой козырь в руках директора, и приносит более серьезные сведения, чем он. Известие о том, что Люциус не так был предан Темному лорду обрадовало Снейпа, но поговорить они так и не успели. Сначала его арест, затем исчезновение студентов, о котором он узнал как бы невзначай, причем не в Ордене Феникса, а на собрании Лорда. Правда, там он узнал об исчезновении своего крестника, а уж потом от директора о странной пропаже семи студентов.
Снейп был умным человеком. Шпионская деятельность тоже отложила на нем свой отпечаток. Странные события последних двух с половиной месяцев не могли не заставить его проанализировать ситуацию. Вывод был малоутешительный. А напоследок письмо из прошлого. Оно добило этого сильного человека своей новостью.
- Северус, - Дамблдор смотрел на уже протрезвевшего, но крайне мрачного зельевара. — Объясни мне, что заставило тебя опустить до уровня обыкновенного пропойцы.
- А всего окружающего вам мало? — огрызнулся Снейп. Желания миндальничать с директором, а также объяснять ситуацию, у него не было. Пьяный угар в какой-то степени дал ему понять, как же реально к нему относится самый светлый маг последнего столетия.
- Северус, - укоризненно произнес директор. — Ты же сильный человек. Тебе нельзя раскисать. На тебе столько ответственности.
Умел Дамблдор давить на самые больные места. Снейп поднял голову и посмотрел на старого мага. Его глаза ничего не выражали, но в душе была такая буря, что ему потребовался весь свой контроль, чтобы не выплеснуть ее наружу.
- Кстати, Северус, как прошли твои встречи с Томом? — переменил тему Дамблдор. «Кто о чем, а эта сволочь только об одном», - зло подумал Северус.
- Отведал Круцио, - бросил он, вставая. Пора было одеваться к началу распределения. Время уже было полшестого вечера.
- Северус, - в голосе директора проскользнули гневные нотки.
- Он мне не отчитывается, - съязвил зельевар. — И сейчас он не верит никому, особенно после столь явного доказательства предательства Люциуса, - чуть спокойнее продолжил он.
- Ясно, Северус, - кивнул Дамблдор. — Собирайся, пора уже в Большой зал идти.
- Что там за новости о нововведениях в процессе обучения? — Снейп повернулся к директору. Если он думал, что эта тема будет безопасной, то глубоко ошибался. Дамблдор так сверкнул глазами, что будь тут ворох хвороста, то уже весело бы пылал костер.
- У нас много новых преподавателей, трое еще не прибыли, - заявил он, затем не хуже самого Снейпа взметнул полами своей лиловой мантии и удалился из апартаментов зельевара. Северус проводил его непроницаемым взглядом. О че6м он думал в этот момент, для всех, кроме него самого, осталось тайно за семью печатями.
***
Снейп в своей излюбленной манере ворвался в Большой зал. Он сразу отметил все изменения, которые этот сам зал претерпел. Во-первых, его точно увеличили с помощью пространственной магии. Столы факультетов стали длиннее, как и стол преподавателей. Во-вторых, за этим самым столом наблюдалось много новых лиц, правда, наблюдались и старые, например, Люпин, и как ни странно это звучит — супруги Уизли. Быстро сориентировавшись, он сел на свое излюбленно место, с правого конца стола, поближе к собственному факультету. Кивком он поприветствовал своих старых и новых коллег. Обменяться ни с кем репликами он не успел, поскольку как раз отворились двери зала, впуская студентов. Но что он успел заметить, так это проницательный взгляд одного из новых профессоров, правда, так и не смог расшифровать, что же за ним стояло.
Шум постепенно заполнял школу. Дети вели себя как стадо гиппогрифов. Снейп поморщился. Последствия двухдневной пьянки еще не сошли полностью на нет. Он отметил потерянный вид Кребб и Гойла, оставшихся без своего лидера, ухмылку Нотта, явно собравшегося прибрать факультет к своим рукам. Переведя взгляд на гриффиндорский стол, он увидел там близнецов Уизли. Те все-таки решили окончить школу, а значит, снова пришли на седьмой курс, который не отучились в прошлом году. Золотого трио и рыжей не наблюдалось. В принципе, он был почти уверен, что их спрятал Дамблдор, но сейчас впервые подумал, что, скорее всего, это не так.
«А вот и сам директор», - вздохнул Снейп, и замер. За спиной Дамблдора вышагивал Люциус и два человека, с опущенными на голову капюшонами. Они спокойно сели за стол профессор на свободные места с другого конца стола. Было заметно, что директор не доволен, очень сильно не доволен, раз позволил своим эмоциям выйти наружу. Северус же мрачно смотрел на двери Большого зала, прекрасно сознавая, что происходит что-то, к чему даже директор не был готов.
***
Альбус встретил трех новых преподавателей у своего кабинета. Ему еще утром сообщили, что они прибудут только к самому распределению, но кто они, естественно, сказать не озаботились. Появление Люциуса Малфоя стало для него полной неожиданностью. И именно блондин передал ему документы на назначение новых профессоров.
«Этот аристократ меня провел. Теперь я точно знаю, чьих это дело рук», - мрачно подумал Дамблдор, читая документ о назначении трех профессоров. Проставлено было только имя Люциуса, а вот два других нет. На предложение представится последовал уклончивый ответ, что все в свое время. Времени пререкаться с ними у директора не было. Эта троица очень удачно выбрала время своего появления. Пришлось вести их в зал и решать мысленно вопрос о том, как же представить студентам тех, кого он не знает, как зовут.
***
- Добро пожаловать, дорогие мои студенты, - поднялся со своего места Дамблдор, приветствуя детей. — С возвращением вас в стены Хогвартса. А теперь давайте проведем распределение и поможем освоиться в нашей школе новым товарищем. В этом году процедура немного затянется. У нас не только первокурсники, но и студенты, поступающие на другие курсы. Итак, распределение, - возвестил он. Профессор Спраут выставила перед профессорским столом табуретку с шляпой, и как только она заняла свое место за столом преподавателей, двери зала распахнулись и профессор МакГонагалл ввела целую толпу разновозрастных студентов. Малыши оглядывались в разные стороны восхищенными глазами. Снейп на них не смотрел. Его взгляд был прикован к гриффиндорскому столу, за которым явно обсуждалось отсутствие золотого трио и рыжего придатка к нему. Примерно также обстояло дело и за слизеринским столом, только не столь явно. Правда, тут обсуждали отсутствие Драко Малфоя и двух его ближайших друзей. Присутствие в зале Люциуса на некоторое время дало зельевару надежду, что крестник сейчас появится. Но он слишком хорошо знал «друга», поэтому и заметил его взгляд в сторону своих подопечных. Малфой-старший понятия не имел, где его сын. А еще, его заинтересовали эти две загадочные персоны рядом с Люциусом, вернее по обе стороны от него. Северус прослушал традиционную песню шляпы. В принципе, та вроде бы ничего не значила и была чем-то похожа на ту, что когда-то пелась в первый год появления здесь Поттера. Очнулся он тогда, когда свою речь говорила Минерва.
- Когда я назову ваше имя, вы подойдете к табуретке и наденете на голову вот эту шляпу, которая и скажет вам на каком факультете вы проведете последующие годы до своего выпуска. Итак, приступим. Сначала первокурсники. Агрен Миранда…
Распределение шло своим чередом. Один за другим первоклашки садились за свои столы. Из почти трех десяткой уже распределенных, на Слизерин пока попало только двое. Довольно интересный расклад, надо сказать. Наблюдая за стедентами, Северус видел, что те с интересом поглядывают на новых профессоров, гадая, кто и что будет преподавать.
- Пламет Эндрю, - новое имя. Через секунду мальчик уже бежит к аплодирующему столу Хаффлпаффа. Снейп и сам не понял, почему он в этот момент все свое внимание уделил МакГонагалл. Вот она опускает взгляд в свиток, чтобы прочитать следующее имя. Губы уже привычно начинают шевелиться, но ни звука не вырывается наружу. Лицо заместителя директора резко бледнеет, затем на ее щеках появляется лихорадочный румянец. Она растерянно вскидывает голову и смотрит на директора. Тот лишь кивает в ответ. Но данная заминка не осталась незамеченной страшекурсниками. По залу побежали шепотки. Явно что-то такое было в списке, что вызвало такую реакцию всегда невозмутимого гриффиндорского декана. Дамблдор взглядом указал своему заму на список. Секунды терялись, а значит, это не на пользу школе. МакГонагалл опустила взгляд, прокашлялась.
- По…, - она снова откашлялась. С другого конца преподавательского стало раздался еле слышный смешок. И вот, как гром среди ясного неба, прорезался на высоких нотках голос МакГонагалл. — Поттер… Лейла.
Наверное, так тихо в Большом зале не было даже тогда, когда в нем вообще никого не было. Из толпы студентов, откуда-то из задних рядов начался двигаться ребенок. И вот на обозрение всех вышла рыжая красавица одиннадцати лет со странной улыбкой на лице. Она обвела профессоров своими зелеными глазами, задержала взгляд на директоре. Снейп боялся пошевелиться. Этот взгляд был ему знаком. Он видел его много лет назад, а последний раз каких-то два с половиной месяца назад — у собственного… сына. Понимание того, что он только что признал Гарри Поттера, как своего сына, ударило по нему как молния в землю при мощнейшем разряде. Он вздрогнул, чем привлек к себе излишнее внимание. Он же не спускал взгляда с девочки, которая уже уселась на табуретку и скралась под шляпой. Секунда, две, пять, десять… Он поймал себя на том, что считает. Двадцать пять, тридцать. И вот сорок вторая секунда…
- СЛИЗЕРИН!
Тишина никуда не делась. Снейп резко подался назад. На секунду на его лице можно было увидеть изумление… Пять секунд понадобилось слизеринцам, чтобы прийти в себя и начать хлопать. Рыжая странно улыбнулась, кинула взгляд на толпу еще не распределенных ребят, а затем решительно отправилась к столу серебристо-зеленых. Она села рядом с Дианой Гринграсс, которая окинула девочку недоверчивым взглядом.
Северус пытался понять, что это было, но видимо сегодня был явно не его день…
- П… П… Пот… Поттер Лилит, - выдавила из себя МакГонагалл. Она в каком-то благоговейном ужасе посмотрела на директора. У того на лице застыла маска с улыбкой, словно ее приклеили. Жили только глаза, который в данный момент смотрели на совершенно идентичную первой девочку. Рыжая по примеру первой оглядела преподавателей, послала сияющую улыбку Люциусу, что безмерно удивило Снейпа, а затем села на табуретку. На этот раз шляпа думала меньше.
- СЛИЗЕРИН!
Зал тихо офигевал, другого слова для того, что сейчас происходило с сидящими в нем, подобрать было нельзя. Снейпу показалось, что у него начинается персональный ад. Он посмотрел на директора как раз в ту секунду, когда прозвучало третье имя.
- Поттер Мей.
Резкий звук отодвигаемого стула заставил Снейпа перевести взгляд на виновника. Это оказался Люпин, который сейчас выглядел не хуже самого настоящего привидения. В его лице не было ни кровинки, а в глазах плескалась настоящая паника. Девочка не дошла до табуретки.
- СЛИЗЕРИН! Марш за свой стол! — в зале раздалось несколько смешков. Мей фыркнула и свернула к сестрам. Снейп снова посмотрел на директора. Улыбка все еще была на его лице, а вот руки были сжаты в кулак так, что вилка, оказавшаяся в одной из них, давно уже погнулась. «Хорошо держится», - даже восхитился зельевар выдержкой Дамблдора.
Дальше все снова пошло по накатанной. Звучали имена, распределялись дети, аплодисменты, но можно было видеть, как все поглядывают на трех одинаковых рыжих девчонок, хотя Мей чуть-чуть отличалась от своих сестренок: волосы чуть темнее и разрез глаз немного другой. Но если не приглядываться, то этого можно и не заметить.
Полностью отстранившись от распределения, Снейп изучал трех своих новых учениц. Те что-то тихо обсуждали между собой. «Почему у них фамилия Поттер? Почему они похожи на Лили?» - думал Снейп. Тем же самым был занят и директор. Он попытался проникнуть в головку одной из девочек, но натолкнулся на сильнейший блок. Девчушка подняла голову и посмотрела на директора. Тому даже показалось, что он увидел в этих зеленых очах ненависть.
Первокурсники давно закончились, вот уже были распределены студенты на второй и третий курс. МакГонагалл в очередной раз опустила глаза в список и чуть его не выронила, издав приглушенный то ли писк, то ли мявк. Дамблдор, да и остальные сразу же все свое внимание обратили на нее. Она прокашлялась, но все же не настолько, чтобы произнести следующее имя нормальным голосом.
- Поттер Натан.
Снейп вцепился в край стола. Раздался звук треска — Дамблдор так сжал стеклянный кубок в своей руке (захотелось ему утолить жажду не вовремя), что тот треснул. Улыбка медленно сползала с его лица.
Северус смотрел на приближающего молодого человека. Он узнавал черты своего врага и своей подруги на этом лице. И в то же время было понятно, что тройня, попавшая в Слизерин, явно была его сестрами. Шляпе понадобилось всего пять секунд.
- РАЙНВЕКЛО! — стол взорвался аплодисментами.
- Осталось только в Хаффлпафф заполучить, и будет полный набор, - хохотнул кто-то в зале. МакГонагалл тем временем пыталась взять себя в руки, поскольку ей предстояло произнести следующее имя, на которое она сейчас и смотрела. Такого ужасного распределения у нее еще не было никогда.
- Поттер Памела.
- Да, когда же эти Поттеры закончатся? — не выдержал кто-то из середины слизеринского стола. Снейп был согласен с этим вопросом на все сто процентов. Девушка как раз оказалась наравне с говорившим.
- Не дождетесь, - бросила она и продолжила свой путь к табуретке. Сестра-близнец молодого человека была вслед за ним распределена на Райнвекло.
На Дамблдора было страшно смотреть. Тот с трудом сдерживал себя. Ему совершенно не удавалось держать маску и уж тем более контроль над ситуацией. Сейчас уже каждый понимал, что все происходящее для него такой же сюрприз, как и для остальных, почти для всех. Люциус мило улыбался и ничему не удивлялся. Вот эта-то улыбка всех и нервировала.
Еще с десяток студентов заняло свои места за факультетскими столами. И снова возникла пауза.
- Еще один Поттер, - раздался истеричный смешок в зале.
- Упаси Мерлин, - тут же ему ответили.
- Не упасет, - фыркнула Памела.
- Вы когда-нибудь закончитесь? — это уже было сказано с вселенской усталостью.
- Как сказать, - улыбнулась девушка.
МакГонагалл тем временем собралась и, наконец, выдала.
- Поттер Грей.
- МЕЕЕЕЕЕЕЕРЛИИИИИН! — выдохнул зал.
Снейп сжал губы в тонкую линию, глядя на приближающего молодого человека, который поступал на пятый курс. Тот почти полностью был похож на Гарри, только волосы были гладкими, не было очков и одет он бы как истинный аристократ.
- ГРИФФИНДОР? — как-то неуверенно предложила шляпа. В зале раздались смешки. — ДА, НАВЕРНОЕ, ГРИФФИНДОР! — словно сама себя уговорила она.
Гриффиндорцы молчали, потом раздалось несколько неуверенных хлопков. Какой-то странный сегодня был дел.
Остальное распределение прошло без эксцессов. Но надо было видеть профессоров и тех, кто был рядом с ними. Почти все они были бледны, правда кроме Люциуса и четырех мужчин, которые сидели рядом с блондином и двумя новыми коллегами, скрывающими их лица.
По-видимому, это дало время Дамблдору прийти в себя. Когда все уже сидели за столами, он встал со своего места. Далось ему это тяжело. «Все-таки старость — не радость», - пронеслось в нескольких головах.
- Сейчас уже поздно, и мы все хотим поужинать, поэтому объявления я оставлю на потом, а сейчас… Пир! — столы мгновенно наполнились едой. Бедные голодные дети сразу набросились на еду, правда, не забывая обсуждать шокирующие новости. Если первых Поттеров они посчитали самое большее какими-то дальними, вдруг объявившимися родственниками их личного Поттера, который, кстати, не наблюдался в зале вместе со своими лучшими друзьями и слизеринским принцем в придачу, то после появления Грея появились сомнения о дальних родственниках. Такая схожесть может быть только у близких. Но ведь Поттер был единственным ребенком, а его родители мертвы.
- Минуточку внимания, - через некоторое время произнес Дамблдор. — Сейчас я хотел бы вам представить новых профессоров и огласить изменения в учебном плане. Во-первых, вместо профессора Хагрида уроки по Уходу будет вести профессор Люпин, - раздались несколько недоуменные аплодисменты. — Профессор Снейп займет место преподавателя ЗОТИ, - зал тихо взвыл. — Маггловедение с первого по третий курс становится обязательным предметом, у остальных факультативно, раз в неделю, но обязательно. Профессор Тиммерс будет вести этот предмет с этого года. Остальные профессора представляться сами. Прошу господа.
- Годрик Торнгорн, - Рик плавно поднялся со стула, окинул взглядом зал, усмехнулся. — Боевая магия. Обязательный предмет для студентов шестого-седьмого курса. В зале было тихо. Почти ничто, кроме расширившего зрачка, не указывало на смятение и удивление Снейпа.
- Салазар Торнгорн, - Сал привстал, чуть склонил голову в приветствии. — Зельеварение. Обязательно для всех семи курсов. Также будут отдельные факультативы для старшекурсников.
- Хель Керт, - Хель представился следующим. — Лечебная магия.
В зале уже во всю обсуждали новые предметы и красавцев-профессоров.
- Ровен Давиль, - еще один профессор, который вызвал томные вздохи девичьей половины студентов. — Повседневная магия. Обязательный предмет для всех, начиная с четвертого курса. Будет проводиться раз в неделю.
Ровен сел на место, на его губах заиграла улыбка, поскольку он заметил то, его еще никто в зале не видел. Перед дверями, почти в полной темноте стояли семь человек, готовые войти в зал. Он взглянул на своих друзей и получил три кивка, означавшие, что и они заметили своих юных любовников и партнеров.
Грациозно со своего места поднялся Люциус Малфой. На его лице появилась присущая ему ухмылка.
- Люциус Малфой, Основы магического воспитания, - произнес он. — Обязателен для студентов магглорожденного происхождения и детей, большую часть своего детства, проведших в маггловском мире, - со стороны гриффиндорцев послышался ропот. Люциус на него не обратил никакого внимания. — Этот предмет будет перекликаться с еще одним — Теорией магии. Также обязательной для всех будет физическая подготовка. Разрешите вам представить преподавателей, которые будут вести эти два предмета. Профессора Лили и Джеймс Поттер!
Звон упавшего на пол бокала, упавший стул, придушенный возглас и ужас на лицах многих присутствующих. Капюшоны упали с головы, являя миру двух давно якобы умерших людей. Тишина была оглушаюшей. Пара повернулась лицом к Дамблдору. Очки профессора съехали на самый кончик носа, глаза потускнели. Для него еще не настал предел сегодняшнего дня, но он уже был близок к тому, чтобы получить инфаркт. Всем его планам грозил полный провал. Два человека смотрели на него с интересом ученых и чего-то ждали.
- Вот, друзья мои, и все наши нововведения, - произнес он, обращаясь к студентам.
- Браво, директор, удар держать умеете, - услышал тихий язвительный комментарий со стороны миссис Поттер. — Может быть, еще объясните, где мой старший сын?
- Не сейчас, - прошипел Дамблдор, потеряв контроль. На секунду его лица приобрело гневное выражение. Он быстро взял себя в руки и продолжил, уже обращаясь к залу. — А теперь…, - он оборвал себя, поскольку его взгляд натолкнулся на семь фигур, лица которых были скрыты под капюшонами черно-серебристых плащей. Спереди стояли трое, за крайними располагались еще по двое. Довольно странная была расстановка.
Снейп уже не знал, к чему готовится. Этот день и так стоил ему слишком многого. Чего он никогда не мог ожидать, так это увидеть Лили живой.
- Кто вы? — потребовал директор. Семерка сделал шаг несколько шагов вперед, выходя на свет.
Лейла несколько секунд смотрела на этих странных незнакомцев, затем медленно поднялась со скамейки, не обращая внимания на раздраженный шепот одного из старшекурсников. Она сделала неуверенный шаг вперед, затем еще один. Вихрем сорвавшись с места, она пролетела через весь зал и влетела в объятия незнакомца посередине.
Лили, Люциус и Джеймс вскочили со своих мест, и только руки четырех Основателей удержали их на месте.
***
Решив не появляться сразу, Драконы задержались на улице. Они новым взглядом осматривали окрестности Хогвартса. Они искали отличия с тем, что видели тысячелетие назад, отмечали все неточности и «плохие места». Когда стало ясно, что можно идти в замок, они медленно двинулись в сторону Хогвартса. Они расположились в холле перед Большим залом. Они впервые следили за распределением, находясь вне зала.
Когда прозвучала фамилия «Поттер», все семеро вздрогнули. Им не видно было, кто там прошел, слишком много народу закрывало обзор. Но потом фамилия прозвучала еще пять раз. Драко и Рон сжимали его ладони, поддерживая и успокаивая одновременно. А Гарри никак не мог поверить, что у него столько родственников.
Когда все уже были распределены, ребята смогли рассмотреть преподавательский стол. Посмотреть было на что. Многие до сих пор не могли отойти от того, что в школе появилось еще шесть Поттеров.
- Твой отец, - шепнула Панси Драко. Юноша отыскал глазами отца. Гарри сразу почувствовал, какое облегчение испытал его партнер.
- Наши тоже здесь, - скривилась Джинни.
- Уже не ваши, - исправила ее Гермиона. — Вы отказались от этой фамилии и этого рода в пользу Источника.
- Я знаю, но мне все еще больно, - прошептала Джинни.
- Пора, сейчас директор будет объявления делать, - потянул их всех за собой Блейз. Они замерли в дверях, но все еще были в тени. Первый, второй, третий преподаватель. И наконец, Люциус Малфой.
- Разрешите вам представить преподавателей, которые будут вести эти два предмета. Профессора Лили и Джеймс Поттер! — услышал Гарри. Когда упали капюшоны, он чуть не рухнул на пол, ноги перестали держать. Он смотрел на мать и отца, живых и здоровых. Драко и Рон крепко держали его.
- Гарри, держись, - положила ему руку на плечо Панси.
- А они, похоже, не очень-то симпатизируют Дамблдору, - усмехнулся Блейз. — Гляди, твоя мама сейчас похожа на кобру, готовую вцепиться в свою жертву.
- А мне интересно, что они делают рядом с отцом Драко, - задумчиво произнесла Гермиона, как всегда зрившая в самый корень.
- А Снейпа сейчас удар хватит, - хмыкнула Джинни.
- Вперед, - Драко потянул за собой Гарри.
- А теперь…, - начал директор, но тут же оборвал себя, заметив их. Он несколько секунд смотрел, а затем с почти неуловимыми нотками гнева спросил. — Кто вы?
Драконы сделали еще несколько шагов, выходя на свет. Драко уже собрался ответить, но движение у слизеринского стала привлекло их общее внимание. Там была красивая рыженькая девочка с зелеными глазами. С такими же зелеными глазами, как у Гарри. Она сделала несколько неуверенных шагов, а затем понеслась в их сторону.
Гарри нисколько сомневался, что бежит она к нему. Прежде чем поймать ее в свои объятия, он задал всего один вопрос:
- Откуда она знает?
Малышка обхватила его за шею, уткнулась ему в плечо и все повторяла шепотом.
- Я знала… Я знала… Я знала…, - она подняла голову, заглянула под капюшон. Одинаковые зеленые глаза встретились. — Я знала, что ты тоже тут будешь, братик, - и такая счастливая улыбка осветила ее лицо, что Драконы не смогли удержаться, чтобы не ответить ей тем же. Казалось, что мир вокруг них замер и сейчас существовали только они — Драконы и маленькая сестренка одного из них…