Армия Запретного леса

Я проснулась на рассвете в своей постели, и некоторое время не могла понять, где я, что со мной, и что вообще происходит. Прошлый день мало отложился в моей памяти, хотя в глубине сознания теплилась мысль, что вчера определенно случилось что-то очень и очень важное, о чем я никак не должна была забыть, и более того — что-то ужасное. Но это определенно не связано с Темным Лордом, почему-то тут я тоже была уверена. Однако моя голова отказывалась работать, и я быстро осознала почему, увидев на тумбочке рядом пузырек со снотворным зельем. Оно не особенно хорошо действовало на меня — ну, то есть, засыпать-то я засыпала, но сон не был настоящим, таким, который позволял полноценно отдохнуть. И ничего удивительного, что после него у меня дико болела голова, а мысли и воспоминания ворочались с трудом. Ох, надо бы пойти к Дрею, и попросить зелье от головной боли — у него наверняка есть…
Дрей. При мысли о нем сердце пронзила резкая боль, и воспоминания вернулись, хлынув на меня добела раскаленным потоком. Я вспомнила, как сидела и ждала, чем закончится идиотская дуэль Драко и этого рыжего полудурка Уизли, когда дверь гостиной открылась, и через нее протиснулись дрожащие, побледневшие Гойл и Нотт. При одном взгляде на залитое слезами лицо Тео и потерянное, опустошенное — Грега, я поняла, что случилось что-то ужасное и непоправимое. Но как, как, во имя Мордреда, удалось этому гриффиндорскому придурку вообще нанести Драко хоть какой-то вред? Голос Тео, всхлипывающий и пресекающийся, объясняющий, что произошло, доносился до меня словно издали, и мне потребовалось несколько минут, чтобы осознать в полной мере ужас того, что он сказал. Не только Драко, но и Гарри — ГАРРИ? Мой Гарри? - оказались жертвами в этой чертовой идиотской дуэли? Они неизвестным образом оказались в запертой Башне, и даже Дамблдор не в состоянии освободить их? А в этой башне им наверняка дольше часу не продержаться…
Тео сквозь всхлипы пытался объяснить, что именно сказал директор, но я его уже не слышала — вокруг меня носился хоровод воспоминаний и воющих голосов, которые непрерывно твердили одно — их больше нет, их больше нет, их больше нет! Ни Драко, ни Гарри. Они, возможно, еще живы, но их все равно больше нет для тебя!
Не знаю, то ли я потеряла сознание, то ли сама потерялась в бешенном калейдоскопе, кружившемся в моей голове. Обладай я Родовой Магией — и контроль рухнул бы ко всем дементорам. Она бы уничтожила меня без остатка. Горе, боль, ужас — настолько сильные, что я не могла даже плакать, и холодная, бездонная тьма, обступающая меня со всех сторон.
Следующее, что я помню — это бледное, знакомое лицо, выглядывающее из тьмы, и голос, зовущие по имени. Затем я ощутила резкий запах, и мрак развеялся настолько, что я смогла осознать, что лежу на диване в гостиной, а надо мной склоняется профессор Снейп, убирая от моего носа какой-то пузырек и затыкая его пробкой. Однако боль никуда не ушла, и воспоминание вернулось с новой силой — Драко больше нет, Гарри больше нет! И руки декана, хватающие меня за плечи, и его искаженный голос, требующий, чтобы я заплакала, а потом приказывающий плакать! Но я не могла выдавить ни слезинки, да и какие слезы достаточно сильны, чтобы выразить ТАКОЕ? Снейп встряхнул меня снова, но я и без того дрожала, как в лихорадке. Калейдоскоп воспоминаний снова обступал меня, невзирая на профессора, и я уже не слышала ни его голоса, ни требований, и не видела его лица.
Потом смутно, словно сквозь дурман я понимала, что меня подняли на руки и куда-то понесли — но сделал ли это Снейп, или он попросил Гойла или кого-то еще, я не знала, да меня это и не интересовало. Гарри. Драко. Драко. Гарри. Их больше нет… Потом в рот полилась какая-то жидкость со смутно знакомым вкусом, я инстинктивно сглотнула, и провалилась в глубокий тяжелый сон без сновидений, вызванный зельем.
Собравшись с силами, я приподнялась на постели, и села, свесив ноги, и нашаривая свои тапочки. Боль никуда не ушла, но она как-то притупилась, и стала привычной. Усилием воли я задвинула горькие мысли вглубь сознания — Драко, Гарри, их гибель и… нет, нет, не думать, только не опять. Надо делать что-то, делать то, что важно сейчас. А что важно? Ничего не идет в голову… Голова. Начнем с нее. Мне нужно зелье от головной боли. Достать его можно тремя способами. Первый — пойти в комнату Драко, ведь ему-то никакие зелья уже не… От одной мысли мне стало плохо, и я поспешно отказалась от этого варианта. Второй вариант — пойти к Снейпу и попросить у него. Третий — наименее предпочтительный — Больничное крыло.
В любом случае, какой бы вариант я не выбрала, придется одеваться — это к Дрею можно было заявиться запросто, в халате или пижаме… Нети, нет, не думать об этом! О боже, Драко… Я закрыла глаза, но слез все еще не было, только адская, раздирающая сердце на части боль. Боже, что теперь будет с Нарциссой, когда она узнает? А с Люциусом? Нет, нет, не думать! Надо идти к Снейпу. Профессор опять будет настаивать, чтобы я заплакала, но… силой слезы не вышибешь. По крайней мере, не такой, как надо… А если у него и получится — может, так и надо? И все-таки лучше к нему, чем к мадам Помфри. К мадам ходят гриффиндорцы… Ох, Гарри! Гарри....
Машинально я переоделась, сложила свою ночную рубашку — кто, интересно, меня переодевал? Надеюсь, не Снейп… Ничего не имею против нашего декана, ни в качестве профессора, ни в качестве крестного моего брата, но все-таки… Только закончив переодеваться, я осмотрелась вокруг — девчонки еще спали, со всех трех кроватей доносилось глубокое сонное дыхание. Часы показывали восьмой час утра — через час начнется суетня, все будут просыпаться, одеваться, умываться, спешить на завтрак… Как будто ничего страшного и не случилось. Как будто двое парней не канули в черную дыру, забрав с собой весь свет и всю радость из моей жизни! В какой-то момент мне даже захотелось пойти к директору и наорать на него за то, что он допустил существование такой опасности на территории школы! Грустно усмехнувшись — кто я и кто Дамблдор, да меня и слушать никто не станет! — я вышла из спальни и, спустившись по лесенке, вышла в пустую еще гостиную.
Добравшись до личного кабинета профессора Снейпа, я постучала в дверь, и минут пять ждала ответа. Может, он тоже еще спит? «Ну да, после гибели любимого крестника? Да я сомневаюсь, что Северус вообще сегодня ложился!» я постучала еще раз.
- Зря стараешься, красотка, его нет, - раздался сзади чуть нагловатый голос. Я обернулась — ах да, это же лорд Тальмор, портрет, который тут висит испокон веку! Правда, он редко открывает рот, и большей частью шляется в гости к дамам с других портретов, поэтому я не ожидала, что он хоть что-то может сказать. Внешность у него не сказать, чтобы особенно приятная — темно-каштановые волосы, уложенные по какой-то стародавней моде, средневековый костюм с огромным воротником-жабо, на поясе шпага-иголка. (Драко, некстати подумала я, терпеть не мог ни таких воротников, ни таких шпаг. Даже рапира у него в свое время была с режущей кромкой, обоюдоострая). Маленькие глазки лорда Тальмора, оценивающе осматривали меня, словно пытаясь проникнуть под одежду. Я поморщилась. Высокий, разодетый хлыщ с наглой улыбкой — и за что он только удостоился места на стенах школы?
- А где он, вы не знаете? — спросила я, с трудом узнавая свой хриплый и дрожащий голос.
- В данный момент — не имею понятия, - вальяжно ответил лорд, прислоняясь к своей рамке. — Однако знаю, что уже часа два тому назад его срочно вызвали к директору. Он ушел, и с тех пор не возвращался.
- Понятно, - кивнула я, опуская плечи. Ну что ж, ждать не имеет смысла. Мало ли куда мог отправить Снейпа Дамблдор — да хоть к Темному Лорду на кулички. Придется все-таки тащиться в Больничное крыло, потому что лезть в комнату Драко я не решусь ни за что на свете! — Спасибо, милорд, - поблагодарила я портрет, и медленно побрела к лестнице наверх.
Путь до Больницы, занял, кажется, целую вечность, и в то же время, словно вообще не отпечатался в моей памяти. Я шла, изо всех сил стараясь не думать о том, что все равно так и лезло в голову, и безнадежно проигрывала это сражение. Воспоминания о детстве — лицо Драко, то веселое, горящее задором, то хмурое, сосредоточенное, то внимательное, участливое.... А стоило бросить взгляд на стены школы, как вспоминался уже Гарри — встрепанные волосы, искренние зеленые глаза, очки… Его голос, улыбки, жесты… Я всхлипнула, и только тут поняла, что слезы, которые я с таким трудом пыталась вызвать в себе, свободно текут по моим щекам. Кое-как я добрела до ближайшего подоконника, на который можно было сесть, и, закрыв лицо руками, заревела в голос, зная, что никто не найдет меня здесь в воскресенье в этот час. Не знаю, сколько я так просидела, заливаясь слезами, почти в истерике, и время от времени впиваясь зубами в собственную ладонь, когда отчаянный плач грозил перерасти в настоящий горестный вой.
Я чуть не свалилась с подоконника, когда мне на плечо легонько опустилась чья-то рука. Ахнув от неожиданности, я вскинула голову, и с трудом узнала стоящую передо мной Джинни Уизли, растрепанную, в небрежно наброшенной на плечи мантии, и с такими же заплаканными глазами, как у меня. Наши взгляды встретились — слов было не нужно, я прекрасно понимала, что ей сейчас ничуть не лучше. Что бы она там ни говорила, она все-таки была хоть чуточку, но влюблена в Драко, а Гарри был не меньше дорог ей, чем мне — Малфой. Я кивнула ей, стирая слезы со своих щек, и понимая, что это тщетно — из глаз снова покатились крупные капли, чертя по лицу новые влажные дорожки. Джинни, порывшись в кармане, вытащила чистый носовой платок и дала мне. Я вытерла лицо, нос, и поняла, что ее молчаливое участие если и не утешает, то прибавляет сил, дает понять, что Я не одна, и что как бы больно это ни было, я справлюсь… Все так же без слов, мелкая Уизли вытащила палочку и наложила невербальное «Агументи». Подставив ладони, я умылась и сделала пару глотков. Джинни, кивнув, убрала палочку и села на подоконник рядом.
Некоторое время мы обе молчали. Что можно сказать девушке, которую почти не знаешь, но которая стала тебе такой близкой и понятной благодаря общему горю?
- Я оттолкнула его, - тихо сказала она, глядя прямо перед собой. — Прошлым утром. Он говорил, что у нас могло получиться… А я его оттолкнула....
- Я знаю, - тихо отозвалась я. — Я… Я знаю. А я ни разу еще не целовалась с Гарри. — Мы обе какое-то время молчали. Джинни всхлипнула снова - без слез, словно просто сглатывала комок в горле.
- А ты… Ты почему здесь? — спросила она. Я пожала плечами. Слезы мои просохли, хотя я понимала, что это всего лишь затишье. Легче от них не становилось, и я знала, что теперь еще очень-очень долго мне не будет легче. Просто без них не было бы и меня.
- Я шла в Больничное крыло, - тусклым голосом ответила я. — Попросить зелье от головной боли. А ты?
- Туда же. Хотела навестить Рона и вытрясти из него душу. Но теперь не пойду, - она снова всхлипнула. — Видеть его не могу. Или убью сразу, или…
- А он почему там? — спросила я.
- Нервный шок, - отозвалась Джинни. — Упал в обморок, после того как… после того, как… как они… — она замолчала, кусая губы, и судорожно пытаясь сдержать слезы.
- Ты… Ты будешь против, если Я это сделаю? — спросила я. Не было нужды пояснять, что именно я имею в виду. Одна мысль о Роне Уизли бросила меня в дрожь — не было на свете в тот момент человека, которого я ненавидела бы сильнее.
- Их этим не вернешь, - тихо сказала Джинни, и моя злость лопнула как мыльный пузырь, уступив место апатии. Какая разница, что будет теперь с этим придурком? Того, что он натворил, уже ничем не исправишь…
- Пойдешь со мной? — спросила я, поднимаясь с подоконника, и еще раз вытирая лицо ее платком. Джинни покачала головой.
- Не могу, - отозвалась она. — Не могу его видеть. И слышать о нем не могу. Ты иди, а я здесь посижу…
- Хорошо, как знаешь, - кивнула я, и протянула ей платок, потом, запоздало вспомнила, что он грязный, и опять сжала в ладони. — Я… Отдам, как постираю, - сказала я. Естественно, стирать я его собиралась не сама, но углубляться в подробности было бы неуместно.
- Как хочешь, - равнодушно ответила Джинни.
Кивнув ей в последний раз, я нерешительно коснулась ее плеча. Мне хотелось сказать ей что-нибудь в знак поддержки, но ничего не приходило в голову. Да и что тут скажешь? Убрав руку, я нерешительно двинулась по коридору к короткому проходу, который вывел меня на открытую галерею четвертого этажа. Странно, но после этой немногословной встречи с Джинни мне стало самую капельку легче. Сердце все еще болело от горя, но мысли больше не путались в голове, и я не терялась во времени и пространстве.
Мое внимание привлекли бурые пятна на светлом каменном полу. Что это — кровь? Раньше меня бы это насторожило, и заинтересовало, но теперь мне было все равно. Пятна — следы? — вели вдоль галереи к дверям больницы, но я безо всякого интереса прошла мимо них, и тихонько открыла дверь. Войдя, я закрыла ее за собой. Интересно, где тут Уизел? А что если я что-нибудь с ним…
Мой взгляд скользнул по трем занятым кроватям, одна из которых была закрыта от других ширмой. Я равнодушно посмотрела на крепко спящих пациентов… И застыла, не веря своим глазам, при виде лохматой, взъерошенной головы Гарри на подушке ближайшей ко мне кровати. Внутри меня бушевал такой ураган эмоций, что вырвись он наружу — сровнял бы с землей весь замок. Счастье, неверие, боль, радость, облегчение… Я не шевелилась, не в силах сделать даже самое малейшее движение, и не отводила взгляд от спящего юноши до тех пор, пока глаза не заволокла пелена слез. Гарри! Гарри, Гарри, Гарри! Живой, невредимый! ! Ну, учитывая, что он в Больнице, может и не совсем невредимый, но какая, к дементорам, разница! Он жив, он здесь! Салазар–основатель, теперь я знаю, что такое счастье!
Однако оказалось, что еще не знаю. Я поняла это при взгляде на вторую кровать. Вид непривычно растрепанной светловолосой головы мирно сопящего в подушку Малфоя убедил меня, что предела счастью не бывает. Я медленно сползла по стене на пол, уткнувшись в колени лицом, и не в силах сдержать слез. Изо всех сил вцепившись зубами в ладонь, чтобы не закричать, не заплакать в голос и не разбудить их, я вдруг до дрожи, до крика испугалась, что то, что я вижу — неправда. Вдруг это сон, вымысел, бред, иллюзия? Боль в руке, когда я прокусила ее до крови, несколько отрезвил меня. Я медленно поднялась на ноги, вглядываясь попеременно то в раскинувшегося на спине Гарри, то в обхватившего руками подушку Драко, устроившегося на животе. Парни выглядели измученными, наверняка, им несладко пришлось в этой прОклятой Башне. Но они оба были живы, и они были здесь, в безопасности!
Я вдруг испугалась, когда поняла, что не слышу их дыхания, но оклик мадам Помфри успокоил меня — это было всего лишь заглушающее заклинание. Медсестра явилась по вызову сигнальных чар, наложенных на дверь.
- Они вернулись… — шепотом, несмотря на заклятие, сказала я, не отрывая взгляда от спящих мальчишек — моих мальчишек! Мадам Помфри улыбнулась.
- Да, появились часов в шесть, когда только светало, - ответила она. — Декан не сообщил вам?
- Снейп знает?
- Я сразу вызвала директора и деканов обоих факультетов, - слегка оскорблено отозвалась медсестра. — Впрочем, профессор Дамблдор о чем-то хотел поговорить с профессором Снйепом, как я слышала. Наверное, он его и задержал.
- Да, наверное, - согласилась я, вдруг подумав о Джини. Бедная девочка до сих пор, наверное, плачет в том коридоре, даже не зная, что плакать больше не о чем! Надо сказать ей! - Извините, мне надо идти…
- Постой, дай я посмотрю, что с твоей рукой, - сказала мадам Помфри, перехватывая мою прокушенную ладонь.
- Да ничего страшного, это всего лишь…
- Асклепио. Ну вот, теперь и правда, ничего страшного, - сказала она, и улыбнулась. — Ты, наверное, хотела что-то еще, милая?
- Я… — я смутно припомнила, что вроде бы, шла за лекарством от головной боли, но… но зачем оно мне - у меня ничего не болит! — Я.... Простите, я лучше пойду.
- Как знаешь, - ласково отозвалась медсестра, выпуская мою руку, и поворачиваясь к Гарри, чтобы поправить ему одеяло.
- Мадам Помфри, а когда они проснутся? — спросила я. Она пожала плечами.
- Они очень устали, и вдобавок много пережили. Думаю, им будет лучше поспать до следующего утра. Хотя, конечно, они молоды и полны сил… Возможно, кто-то из них проснется уже к вечеру. Ты хочешь их навестить?
- Конечно… — кивнула я.
- Загляни после ужина, тогда будет видно, - кивнула мадам.
Поблагодарив ее, я вышла из Больничного крыла, чувствуя себя невероятно, просто феерически счастливой. Назад, в коридор, где оставалась Джинни, я летела как на крыльях. Младшая Уизли сидела на подоконнике там же, где я ее и оставила, подобрав под себя ноги. Она не плакала — лишь смотрела в окно с такой тоской во взгляде, что становилось поневоле больно за нее.
- Джинни, - позвала я, приблизившись вплотную.
- Блейз? — она перевела взгляд на меня и недоуменно нахмурилась при виде моего радостно-счастливого лица.. — Что случилось?
- Два часа назад, на рассвете, наши мальчишки заявились в больничное крыло, - выпалила я. — Усталые, вымотанные, вроде, даже слегка пораненные, но вполне живые. Дамблдор уже знает, и МакГонагалл со Снейпом тоже.
- Оба? — недоверчиво выдохнула она. Я кивнула.
На ее лице отразились, как в зеркале, все те же самые эмоции, которые испытала я при виде мирно спящих Гарри и Драко. Она прикусила губу, глядя мне в глаза испытующим взглядом, словно одновременно всей душой хотела мне поверить, и боялась это сделать.
- Блейз, ты ведь не шутишь? — тихо спросила Джинни. — Умоляю, скажи, что не врешь!
- Господи, Уизли, кем ты меня считаешь? По-твоему, я настолько жестока, чтобы врать об ЭТОМ? — возмутилась я. Она помотала головой, и, не сдержавшись, закрыла лицо руками и бурно разрыдалась. Повинуясь какому-то мне самой не до конца понятному порыву, я мягко обняла гриффиндорку за плечи, и позволила ей уткнуться лбом в мое плечо, нимало не заботясь о своей мантии. Выплакавшись, Джинни отодвинулась, вытирая слезы рукавом. Я вытащила ее платок из кармана, и, произнеся очищающее заклинание, протянула ей. В принципе, это, конечно, было хуже нормальной стирки — после заклятий ткань впитывала хуже, и становилась не особенно приятной на ощупь, чуть стеклянной. Однако даже такой платок лучше, чем рукав.
- Спасибо, - пробормотала она, вытирая лицо, и высмаркиваясь. — Я верну, как постираю…
- Это же твой, - возразила я. Джинни, на мгновение уставившись на кусок белой ткани у себя в руке, фыркуна сквозь слезы, и улыбнулась.
- Боже мой, поверить не могу, что все закончилось, - вздохнула она. — В смысле, эта история. Кстати, а… а их можно… навестить? — спросила она.
- Думаю, просто зайти взглянуть на них тебе разрешат, но мадам Помфри сказала, что они очень устали и измученны, так что им необходим отдых. Она думает, что они проспят до вечера, а может, и до завтрашнего утра. — ответила я. — Так что не надейся поболтать.
- Это не важно. Просто… Ты не думай, что я тебе не доверяю, просто мне… необходимо увидеть их своими глазами. Понимаешь?
- Понимаю, - кивнула я, улыбнувшись.
Она слезла с подоконника, комкая в руке свой платок. Джинни была ненамного ниже меня ростом, на пару пальцев, наверное, и телосложением мы тоже напоминали друг друга, разве что у меня грудь была самую капельку поменьше. А впрочем, я не сравнивала так уж явно — просто прикидывала. Гарри встречался с ней. Он утверждал, что они расстались из-за того, что на самом деле он относился к ней как к сестре, но так ли это? Почему он тогда стал встречаться именно со мной? Не потому ли, что искал во мне Джинни? И не потому ли он не хочет целоваться со мной — боится, что окажется, что это не так, как было с ней? Или просто не хочет забывать ее поцелуи, найдя во мне замену ей, но не до конца?
А Драко? Малфой никогда не был влюблен в меня, это я точно знала, однако его увлечение Джинни тоже заставляло напрячься…
Усилием воли я подавила в себе нелепые подозрения. В конце концов, могли быть и сотни других причин для всего этого, и ревность в таких делах — не лучший советчик. В раздумьях, я проводила Джинни до двери Больничного крыла, и, не входя, все-таки не смогла удержаться, чтобы не посмотреть в щелку. Младшая Уизли, войдя, на несколько минут застыла у дверей, разглядывая спящих, потом медленно подошла к Гарри, протянула руку, и нежно отвела с его лба прядь волос. Со своего места я не видела ее лица, однако ее плечи вздрагивали, и я предположила, что Джинни снова плачет. Она мягко коснулась руки Гарри, погладила его ладонь, потом снова отвела со лба юноши непослушную челку, которая тут же опять упала обратно. Тихонько всхлипнув, девушка отошла, и приблизилась к кровати Драко. Малфой спал на животе, обхватив руками подушку, и — уж я-то знала это как никто другой, - во сне выглядел настоящим ангелочком. Растрепанные светлые волосы, невинное лицо с правильными, красивыми чертами, тонкие темные брови и ресницы, которым могла позавидовать любая девушка (да что греха таить, даже я иногда завидовала, особенно каждое утро накладывая и каждый вечер снимая косметику с лица). Недаром девчонки-первокурсницы все поголовно сохли по нему и придумывали небылицы про заколдованного принца и тому подобное.
Джинни, приблизившись к нему, всхлипнула громче, однако быстро справилась с собой. Поправив ему одеяло, она так же осторожно, стараясь ни в коем случае не потревожить его сон, протянула руку и погладила растрепанные светлые волосы Малфоя. Драко пошевелился и что-то неразборчиво пробормотал сквозь сон, однако он слишком устал и вымотался, чтобы проснуться. Джинни склонилась к нему, легко, почти невесомо коснулась губами его виска, потом скользнула к щеке, а потом, склонившись еще ниже, быстрым поцелуем прижалась к его губам. «Вот так опровергаются сказки», - мысленно хихикнула я. Заколдованный принц обязан проснуться от поцелуя своей принцессы, но Драко лишь снова что-то неразборчиво пробормотал, и пошевелился, устраиваясь поудобнее. Джинни то ли всхлипнула, то ли хмыкнула — а может статься, что и то и другое сразу, - еще раз погладила его по волосам, снова поправила сползшее от его движения одеяло, и отступила.
Я думала, что она сразу вернется ко мне, пока мадам Помфри еще не появилась, но, видно, у медсестры были свои методы определять, нужно ли ее присутствие в палате. Джинни же, выйдя из прохода между кроватями парней, осмотрелась, одновременно вытирая глаза многострадальным платком, и решительно двинула к загороженной ширмами кровати. Другие постели были все пустыми, так что резонно предположить, что на этой помещался ее братец, но вот почему его отгородили?
Джин появилась из-за ширм спустя пару минут, зажимая рот ладонью. Бросив еще один взгляд на спящих Малфоя и Поттера, она быстрым шагом пересекла палату, и вышла ко мне, в коридор. Плотно затворив дверь, Джинни обернулась, прислонилась к ней, и, наконец отняв руку ото рта, расхохоталась. Я недоуменно смотрела на нее.
- Малфой — гений! — выдавила она сквозь смех. Немного успокоившись, она смогла наконец внятно объяснить, что ее так насмешило. — Дин с Симусом вчера говорили об этом, но на фоне пропажи Гарри и Драко, никто не обратил внимания. Во время дуэли Малфой успел заколдовать Рона. У него теперь волосы изумрудно-зеленого цвета…
Я хмыкнула, представив себе эту картину, а Джинни снова рассмеялась в голос. Смех ее оказался заразительным, и я тоже, не выдержав, засмеялась. Впрочем, хохотали мы недолго. Успокоившись, мы простились. Джинни заторопилась в гриффиндорскую башню, чтобы успокоить Гермиону Грейнджер и остальных, а я подумала, что не худо бы тоже наведаться в помещения своего факультета и донести до всех весть, что наш Принц жив-здоров. Однако попрощавшись и отойдя на несколько шагов, я, повинуясь внезапному порыву, обернулась к Джинни и окликнула ее.
- Что? — обернулась гриффиндорка. Я облизнула губы. Надо ли говорить то, что я собираюсь сказать? Уместно ли это? Однако отступать поздно, и я заговорила, осторожно подбирая слова:
- Извини, может, это не мое дело… Просто я хотела сказать… Знаешь, если бы я… Если бы я любила такого парня, как Драко, и моя семья не хотела принять его, я бы в лепешку расшиблась, но заставила бы их понять и принять мой выбор. Поверь мне… Это того стоит. — сказала я. Джинни на мгновение опустила глаза, тоже облизнула губы, и сглотнув, посмотрела на меня.
- Ты думаешь, хоть что-то сможет заставить УИЗЛИ принять МАЛФОЯ как парня единственной дочери в семье? — спросила она. Я пожала плечами.
- Я бы боролась за свою любовь, - ответила я ей. — Если они любят тебя, они поймут.
- Папа и мама — наверное, да, - согласилась она. — Билл и Чарли тоже. На Перси мне наплевать, хотя он вряд ли будет против, если узнает, что Малфой староста, - она фыркнула и улыбнулась. — Но Фред и Джордж? Никогда. Не говоря уже о Роне.
- Я бы не была так уверена, - возразила я. — Твоему Рону надо повзрослеть. Может, не сразу, но со временем, он обязательно поймет тебя. А близнецы… Я не особенно хорошо их знаю, но помню, что они ребята упрямые. Думаю, здесь все зависит от тебя — кто кого переупрямит. В конце концов, речь идет о ТВОЕЙ жизни. — С минуту Джинни молчала, обдумывая мои слова, а потом кивнула в знак признательности.
- Спасибо, Блейз, - сказала она. — Я подумаю над твоими словами. Не знаю, получится ли из этого что-нибудь, но… Я подумаю.
- Хорошо, - кивнула я, и прищурилась. — Да, и еще одно, Уизли.
- Что именно?
- То, что я тут даю тебе советы, не значит, что я белая и пушистая, - сказала я, нацепив маску Слизеринской Принцессы. - Если ты каким-нибудь образом обидишь Драко, причинишь ему боль, или еще что-нибудь… Будь уверенна, я приложу все усилия, чтобы превратить твою жизнь в ад. И не сомневайся в том, что я именно так и сделаю. Я слизеринка, в конце концов.
- Оу. Ладно. Я это запомню, - отозвалась она, но взгляд мой встретила с истинно гриффиндорским бесстрашием. — Но и ты не забывай, что то же самое верно в отношении Гарри. Я его в обиду не дам.
- Заметано, - хмыкнула я, протягивая ей руку. Джинни на мгновение застыла, а потом крепко пожала ее. — До тех пор, пока все идет как надо, можешь на меня рассчитывать, - сказала я, отнимая ладонь.
- А. Да. Спасибо. И ты… Ты тоже рассчитывай на меня, - кивнула она. — Ну ладно, я пойду, пожалуй. Гермиона там, должно быть, с ума сходит.

Я уже спустилась в подземелье, когда сзади меня кто-то окликнул, и обернувшись, я увидела стремительно приближающегося ко мне Снейпа, чья черная мантия, как обычно, развевалась при ходьбе.
- Где вас носит, мисс Забини? — резко спросил он, но я только хмыкнула в ответ. Ничто на свете не могло сейчас испортить мне настроение.
- Я была в Больничном Крыле, профессор Снейп. У меня после сонного зелья всегда жутко болит голова, а вас не было в кабинете, - ответила я. Снейп, как мне показалось, вздохнул с облегчением, и тревога в его глазах сменилась едва заметной улыбкой. Человек, который не успел изучить его так, как я, ничего бы не заметил — бесстрастная маска профессора была, как всегда, идеальна, - но для меня его чувства были очевидны.
- Все в порядке? — спросил он. Я улыбнулась и кивнула. — Очень хорошо. Тогда будьте любезны передать мистеру Нотту, что он будет исполнять обязанности старосты ровно до того момента, как Драко выпишут из больницы, как обычно.
- Хорошо, профессор, - кивнула я.
- Ты уверена, что с тобой все хорошо, Блейз? — спросил он, когда я уже шагнула ко входу в гостиную.
- Да, Северус, не волнуйтесь, - отозвалась я. Драко запросто общался с ним на «ты», но он-то был снейповым крестником, а я ему, по сути, никто. Впрочем, ребенком я не особенно волновалась об этом, а вот в школе мое отношение к декану стало более официальным. Максимум, на что я могла решиться — это называть его по имени. Впрочем, Снейп никогда не давал мне понять, что он чем-то недоволен в этом отношении.
- Тебе дали зелье от головной боли? — поинтересовался он. Я хмыкнула и пожала плечами.
- Я получила лекарство получше, - отозвалась я.
- Ну хорошо. И кстати, будь добра, предупреди факультет, что до вечера меня не будет, поэтому если что-то понадобится, пусть обращаются к старостам или другим профессорам. За лечением придется сегодня тоже иди в Больничное крыло, но я бы попросил проконтролировать, чтобы ничего подобного не потребовалось.
- Оу… Да, хорошо… Конечно, сэр, - отозвалась я, думая про себя, что с гораздо большим удовольствием провела бы первую часть дня в постели — теперь, когда напряжение спало, я стала осознавать, что вызванный дурманом сон совсем не освежил меня. А уж при воспоминании о безмятежно дрыхнущих мальчишках в больничном крыле, хотелось наплевать на все и к ним присоединиться — хотя бы в отношении сна.
Пойдя на компромисс, в гостиной я рассказала обо всем сидящему с потерянным видом Нотту, который тут же воспрял духом, и, передав ему слова и пожелания Снейпа, отправилась отсыпаться. Как я и думала, уснула я почти сразу, и проснулась только ближе к вечеру, когда за окнами начали сгущаться сумерки.

Снейп выжидающе посмотрела на Дамблдора, который вот уже минут десять с тех пор, как они вернулись в его кабинет из Больничного крыла, сидел молча, сложив пальцы, и раздумывая о чем-то. При виде его совсем уже здоровой руки, Северус невольно ощутил прилив гордости — уже слабый, поскольку времени прошло немало, но тем не менее, еще пока ощутимый. Ну, в принципе, ему было чем гордиться, ведь именно он изобрел-таки комплексные чары и зелья, которые смогли исцелить последствия наложенного Волдемортом на крестраж проклятия. Дамблдор считал это проявлением его таланта. Ха! Да любой проявит чудеса изобретательности — стоит только хорошенько представить себе альтернативу. А Снейпу даже не нужно было для этого особенно богатое воображение — довольно было воспоминаний о том, что втихомолку вытворял окончательно спятивший Темный Лорд, закрывшись в поместье Риддлов, и денно и нощно проводя какие-то ему одному понятные опыты, эксперименты, и Салазар знает что еще. Время от времени он отправлял пожирателей в рейд — например, когда эта безумная фанатичка Беллатрисса начинала громко возмущаться, что, дескать, «маглы обнаглели до того, что разгуливают везде с независимым видом», а «грязнокровки заполонили Министерство». В основном, конечно, рейды были мелкой забавой, вроде убийства с предварительным запугиванием каких-нибудь маглов, однако случались и крупные стычки, и избежать огласки не удавалось. Впрочем, Темного Лорда это не заботило — наоборот, он ведь не хотел, чтобы о нем все забыли.
Какие планы лелеял Волдеморт, впрочем, не знало даже его ближайшее окружение. Снейпу было известно только то, что вначале года была проведена ОЧЕНЬ секретная операция, включавшая в себя, насколько он мог предположить, тайное проникновение на какую-то тщательно охраняемую территорию. Судя по тому, что Лорд был доволен, все прошло успешно, правда, особых результатов, что-то, не наблюдалось, кроме, разве что, бесследного исчезновения Беллатриссы. Куда и как подевалась эта фанатичка, не знал даже ее собственный муж, хотя, Лорду –то, естественно, это было известно. Северус сомневался, что вся операция была всего-навсего планом Волдеморта, как отделаться от назойливой поклонницы, в которую превратилась для него Белла, однако факт оставался фактом — ее не было, а довольный Лорд потирал руки и явно ждал каких-то вестей.
Естественно, все это страшно не нравилось Дамблдору. Но это еще полбеды… Увидев директора вчера, во дворе обсерватории, Снйеп всерьез опасался за его жизнь: все-таки Дамблдору немало лет, а это такое потрясение — гибель двух студентов, одни из которых — его главная надежда на победу в этой войне, а второй — наследник могущественного рода, чья лояльность была отнюдь не лишней… От инфаркта никто не застрахован, и маги точно так же подвержены ему, как и маглы. Однако Директор держался молодцом, Снейп всегда удивлялся его способности стойко принимать удары судьбы. Сам он просто не мог заставить себя до конца поверить в произошедшее. Гибель крестника казалась немыслимой, чудовищной ложью! Нет, Дамблдор сказал, что они могли, конечно, и уцелеть, однако повторить уникальное сочетание сил, которое привело их внутрь, чтобы помочь мальчикам выбраться, они не могут. Неужели он еще на что-то надеялся? Не зря ведь башня запечатана именно БЕЗВЫХОДНЫМ заклятием, которое работает по принципу «всех впускать — никого не выпускать», а значит, даже если мальчишки и уцелели, что маловероятно, их все равно ждет скорый конец.
О Мерлин, Драко! Северус хорошо помнил, как держал на руках крохотный сверток, который доверили ему Малфои — стать крестным отцом этому малышу было для него честью, но и огромной ответственностью, которой Снейп никогда не пренебрегал с тех пор. Он старался почаще навещать крестника, возился с ним, рассказывал истории и сказки, исподтишка учил кое-каким безобидным заклинаниям, подарил ему первый детский набор для изготовления несложных зелий… Северус не боялся признать, что привязался к мальчику, хотя, в отличие от родителей, не мог не видеть и его недостатков, и по мере сил старался повлиять на Драко, чтобы искоренить их. И вот теперь… Боже, как же ему сказать об этом Нарциссе? Ведь гибель сына убьет ее так же верно, как если бы она сама провалилась в эту треклятую Башню!
Мысленный голос Драко в голове стал для Снейпа неслабым потрясением, и в первый момент он даже не мог заставить себя поверить, что действительно слышит его. Не позволяя себе особенно надеяться, Северус быстро объяснил крестнику, что надеяться на помощь извне им не стоит, однако по голосу Драко нельзя было сказать, что тот особенно расстроился…
Всю ночь Снейп не мог сомкнуть глаз — да что там, он и кровати-то подойти был не в состоянии! Вместо этого он сидел у себя за столом, и тщетно пытался придумать текст письма, чтобы сообщить о случившемся Нарциссе. А ведь оставался еще Люциус… Конечно, пока он в Азкабане, особенно волноваться о нем нет нужды, но так будет не вечно… Письмо не складывалось. Сначала он думал о том, чтобы сообщить лично — да и положение обязывало, однако стоило вспомнить реакцию Блейз Забини, как он понимал, что еще одной такой же, если не хуже, реакции, он не выдержит. Ну, конечно, стоило учесть то, что Блейз горевала не только о Драко, но и о Поттере, однако юный Малфой не мог значить для нее столько же, как для собственной матери. Зная, как Нарцисса обожала сына…
К утру пол кабинета устилали скомканные пергаменты, на столе валялся с десяток изломанных перьев, перемазанных чернилами, а Северус сидел, откинувшись на спинку кресла, и блуждал расфокусированным взглядом по потолку. Вызов по внутреннехогвартсской каминной сети от директора не стал неожиданностью — он мог ожидать его каждую минуту, и был удивлен разве что тем, что директор, похоже, придумал выход из ситуации, как подумалось ему сначала. Однако Дамблдор был явно доволен, хотя речь его была несколько торопливой.
- Северус! Хорошо, что ты не спишь, - начал он, и Снейп фыркнул — да как бы он мог спать, когда творится такое… — У меня хорошие новости, жду тебя как можно скорее в Больничном Крыле. Мадам Помфри только что сообщила мне, что Гарри Поттер и Драко Малфой пятнадцать минут назад появились у нее. Они измотаны, оба ранены, но живы, это самое главное. Поторопись, Северус, будь добр, - прозаично закончил директор, что было ему, в общем-то, несвойственно.
В первый момент на Северуса накатило громадное облегчение, настолько сильное, что он ощутил слабость в коленях и легкое головокружение. Крестник жив. Он в безопасности. Можно не писать никаких писем, не расстраивать Нарциссу, и вообще, забыть обо всем как о страшном сне. С Драко все в порядке, хвала Мерлину… Хотя, стоп, Дамблдор сказал, что он ранен? Надо немедленно выяснить, что с ним!
Эта мысль придала ему сил. Снейп вскочил, отшвырнув стул, и вылетел из кабинета, чудом не забыв запереть дверь. Слава Мерлину, час был ранний, и в коридорах никого не было — иначе студенты рисковали испытать неслабое потрясение, увидев БЕГАЮЩЕГО декана Слизерина. Причем, бегающего не из-за какого-то происшествия — такое, как раз, случалось, - а без видимой причины. В общем, подоспев к Больничному крылу он заметил спешащую к нем Минерву МакГонагалл, и как-то отстраненно подумал, что в ее-то годах так торопиться просто опасно. Директор тоже не заставил себя ждать, и все втроем они поспешили в больницу, чтобы своими глазами убедиться в словах мадам Помфри.
Впервые за о-очень долго время Северус не сдержал чувств, при виде Драко, сидящего на кровати в больничной пижаме. Крестник выглядел не то что вымотанным — казалось, он успел меньше чем за сутки похудеть килограммов на десять, а и без того бледная кожа казалась почти белой. Однако даже в таком состоянии юный Малфой держался превосходно, несмотря на усталость. Именно это и успокоило Снейпа лучше всяких заверений. Когда улеглось первое волнение, и мальчишки начали объяснять, что именно произошло, Северус овладел собой уже настолько, что вполне смог почувствовать, как Дамблдор при помощи легилименции пытается прощупать сознание парней. Профессор хмыкнул про себя - мысленный щит Драко был великолепен, и Малфой удерживал его в любом состоянии так же естественно, как дышал. А вот касательно Поттера этого сказать было нельзя — его можно было спокойно читать, как открытую книгу, все переживания, воспоминания и мысли были на виду.
То, что он и сам увидел в сознании Гарри, заставляло задуматься. Снейп не зря стремился преподавать Защиту от Темных Искусств — он был отличным специалистом, и теперь мог с уверенностью утверждать, что парни правы — свежевылупившиеся паучки должны были сперва переубивать друг друга, а уж потом охотиться на оказавшихся поблизости магов. Это в один голос утверждали все древние авторы, описывающие повадки кварроков. Действительно ли произошла мутация, или просто за давностью лет проверить лживость трактатов никто не удосужился?
В общем-то, большого значения это не имело. Важно было другое — что теперь делать, чтобы уничтожить их? Насчет логова Северус не сомневался, что оно устроено в подвале башни — по древней технологии он обязан был быть глубоким и темным, и достаточно влажным, чтобы удовлетворить потребности пауков.
- Северус, я хочу просить тебя об одолжении, - голос Дамблдора отвлек Снейпа от переживаний, и он вопросительно посмотрел на директора. — Я хочу, чтобы именно ты занялся тем, чтобы очистить башню.
- Я? — изумился Снейп. — При всем уважении, директор, вы мне льстите, если считаете, что я способен очистить башню, кишащую неподвластными магии пауками. В прошлом это не удалось даже всему коллективу школы…
- Да, но пятьсот лет назад магия была на гораздо более плачевном уровне, чем сейчас. Кроме того, в те времена о Черной магии здесь в лучшем случае упоминали громким шепотом…
- Авада Кедавра на кварроков все равно не подействует, даже на маленьких, а я при всем желании не смогу придумать ничего более эффективного, - возразил Северус.
- Ну, мальчик мой, ты ошибаешься. Разьве тебе неизвестно заклятие возжигания Адова Пламени?
- Вас перестало устраивать здание Хогвартса? — поднял брови Снейп. — Адово пламя уничтожит его без остатка.
- Меня перестало устраивать здание Обсерватории, а точнее, его содержимое. Северус, мы оба прекрасно знаем, что Адово Пламя не вырвется за пределы помещения, и не причинит вреда камню. Ну а с тем, чтобы проконтролировать процесс, и не позволить пламени перекинуться на другие постройки, надеюсь, ты справишься.
Это был даже не вопрос, а констатация факта. Снейп усмехнулся про себя тому, насколько хорошо изучил его возможности директор. Ну что ж… можно было бы еще поюлить, попытаться отвертеться, но стоило ли? Наверняка все его отговорки предвидены наперед, и на каждую готов ответ. Они только зря теряют время…
- Ну хорошо. Ключ от основного здания, у вас, надеюсь, есть? — поинтересовался Снейп. — Или предполагается, что я сам найду способ попасть внутрь?
- Ключ есть, - невозмутимо ответил Дамблдор. — Но это может подождать. Я хотел поговорить с тобой еще об одном деле, а точнее, посоветоваться. Скажи, ты заметил, как мальчики смотрели друг на друга?
- Что вы имеете в виду?
- Долг жизни, Северус. Долг жизни, - вздохнув, произнес директор. — Судя по всему, они там несколько раз спасали один другого. Между ними и раньше была эта связь, а теперь она выросла и укрепилась. Многие ошибочно полагают, что с отдачей долга все заканчивается, но это не так. Взаимное спасение лишь укрепляет возникшую связь, делает ее глубже и сильнее. Кроме того, Гарри считает себя обязанным Драко в большей степени, чем Драко обязан ему. Это, и учитывая его положение «ведомого» в Родовой магии… Все это меня очень и очень тревожит.
- Но ведь у нас нет средства исправить это положение, - возразил Северус, и лицо его потемнело.
Дамблдор понимающе кивнул. Сам будучи полукровкой, Северус не унаследовал никакой Родовой магии, однако он знал о ней не понаслышке, и хорошо изучил ее законы. Наследник рода — а особенно, единственный наследник, - получал магию в любом случае, даже если не жил и никогда не бывал в родовом доме, однако регулярно посещал другие дома, дружественно расположенные к нему. В этом случае он занимал положение «ведомого» - его магия не подчинялась ему до конца, и ему необходим был своего рода наставник, который помогал ему справиться с ней. Сам ведомый не обладал тем инстинктом, который мог безошибочно подсказать ему, что делать — то есть, конечно, инстинкт этот в нем был, однако он спал до поры до времени, пока маг не входил полноправным членом семьи в родовое поместье. Более того, он не мог прикоснуться к своей Силе по собственной воле — только в силу случайности, или же при помощи наставника.
- К тому же, не понимаю, что именно вас тревожит, - продолжил Снейп. - Да, между мальчиками установилась связь, но ведь Драко на нашей стороне. И они уже доказали, что вполне успешно сотрудничают вместе.
- Меня тревожит не Драко, не то, что это именно Драко, - печально отозвался Дамблдор. — В конце концов, связь не означает, что именно он только и может быть наставником Гарри. Она, конечно, делает его наилучшим кандидатом, однако при случае Гарри смогут помочь и другие маги. Артур Уизли, его старший сын, или даже Невилл Долгопупс…
- Не говоря уже о вас, - вставил Северус.
- Да, не говоря уже обо мне. Любой маг, владеющий Родовой Силой в полной мере. Меня тревожит сама необходимость такого наставничества. А что если Гарри в конце концов придется действовать в одиночку, а он не сможет воспользоваться своей силой?
- Вы, помнится, утверждали, что его главная сила — его способность любить, - заметил Снейп.
- И по-прежнему утверждаю, - подтвердил директор. - Но помимо самого Темного Лорда его все еще подстерегает немало опасностей, и то, что произошло только что — лучшее тому доказательство. Боюсь, Родовая Сила Гарри ему еще понадобится.
- Но ведь вы не рассчитывали на нее изначально? — поинтересовался Северус. — Или все-таки…
- Скажем так, я очень на нее надеялся. — дипломатично ответил Дамблдор.
- У вас есть какой-то план, директор? — поинтересовался Снейп после недолгого молчания. Дамблдор снова покачал головой.
- Всего лишь надежда, Северус. Как всегда, надежда на лучшее в людях. Ты знаешь, о ком я говорю.
- При всем уважении, директор, как вы можете верить в лучшее в человеке, который отрекся от сына потому, что тот решил жениться на женщине, которая ему самому была не по нраву!? — возмутился зельевар. — И при том он даже не встречал ее, а полагался лишь на ее происхождение! Да сам Люциус Малфой так не поступил бы!
- Да, и почти одновременно с сыном лишился и жены, - кивнул Дамблдор. - Я надеюсь лишь на то, что годы одинокой жизни изменили Джареда. Как бы там ни было, но двадцать лет назад именно он был председателем комиссии, которая принимает тесты на аппарацию, и я подумал о том, чтобы предложить министру пригласить его на эту должность снова, в связи с печальными событиями, о которых сообщает «Пророк».
- Событиями? — переспросил Снейп, слегка сбитый с толку. Сегодняшний пророк он еще не читал, да и рановато для почты…
- «Вечерний Пророк», - уточнил директор, однако для Северуса это не внесло ясности, потому что вечернюю газету он тоже не читал. Не до того ему было. Дамблдор молча протянул ему газету.
- «Убиты трое членов комиссии по аппарированию», - прочитал Снейп. — «которые должны были на следующей неделе приступить к экстренному курсу обучения студентов школы чародейства и волшебства «Хогвартс». Министерство с сожалением сообщает, что …» Убийство произошло в коридорах здания Министерства? — ошеломленно проговорил он, пробежав глазами несколько строчек. — Преступник, а точнее преступники, числом двое, сумели скрыться с места преступления? Да как такое возможно, директор?
- Мне очень хотелось бы знать это, Северус… — тяжело вздохнул Дамблдор. — Возможно, в ставке Лорда Волдеморта известно что-нибудь?
- Я… Я постараюсь выяснить, - отозвался все еще ошеломленный Снейп. — Но чем вы хотите чтобы я занялся сперва — Обсерваторией, или сбором информации?
- Обсерватория продержится еще какое-то время. На следующих выходных у нас планируется поход в Хогсмид, в школе останется мало студентов, вот тогда, я думаю, можно будет заняться и Обсерваторией. Сведения для нас сейчас куда важнее. — «Как всегда», подумал Снейп.
- Хорошо, я отправлюсь немедленно. Только зайду к себе на факультет, чтобы сообщить о возвращении Драко. Мой долг заботиться о поддержании порядка.
- Хорошо, Северус, но не задерживайся, прошу тебя, - согласился Дамблдор. — И еще… Постарайся по возможности сообщить Темному Лорду как можно меньше информации о произошедшем с Гарри и Драко приключении. Мне бы не хотелось, чтобы лишние сведения просочились наружу.
- Я вас понял, - кивнул Снейп, вставая, и направляясь к двери.
Думал он в тот момент о Блейз Забини, которая, должно быть, еще не проснулась после насильно влитого ей в рот снотворного зелья. Состояние девушки его тревожило, однако он надеялся, что шок не затянется, и она сможет пережить потрясение, особенно теперь, узнав о том, что тревога была ложной. Конечно, чужая душа потемки, и кто знает, как она поведет себя дальше? Девочка не была так дорога ему, как крестник, однако профессор все же знал ее с детства, и, хочешь не хочешь, заботился о ней больше, чем об остальных своих подопечных-слизеринцев.
Однако портреты на стенах гостиной в один голос утверждали, что Блейз нет в помещениях факультета. Снейп встревожился, однако интуиция, редко подводившая его, на сей раз мертво молчала. Поспешив прочь, он мысленно дал слово расспросить, по возможности, все портреты Хогвартса, но обязательно отыскать неразумную девчонку. Однако этого не понадобилось. Он направлялся к своему кабинету, намереваясь начать поиски оттуда, когда услышал на лестнице в другом конце коридора шаги, и увидел объект своей тревоги, направляющийся к гостиной. Вид у девушки был на редкость спокойный, и даже довольный.
Разговор с Блейз успокоил Северуса, и, передав через нее поручения старостам и всему факультету, он, вздохнув, отправился выполнять поручение директора.

В то же самое время, Хогвартс, Гриффиндорская Башня, комната старосты школы среди девушек, Гермионы Грейнджер.

Гермиона отложила фотоальбом, который периодически принималась рассматривать на протяжении этой бесконечной ночи, и снова уткнулась лицом в подушку, заревев в голос. На одной из фотографий, сделанных весной в конце прошлого курса, они втроем после последнего сданного экзамена сидели на полянке возле озера, и выглядели донельзя счастливыми. Неужели же ничего этого больше никогда-никогда не будет?
Она хорошо помнила тот день. У Джинни еще был не то последний, не то предпоследний СОВ, а они втроем, с утра уже свободные от учебы, решили устроить что-то вроде пикника у озера. Поболтав с Добби на кухне, Гарри вернулся с полной корзинкой всякой всячины, и они, захватив одеяло, устроились на залитом солнцем берегу. Рон и Гарри, только недавно окончательно помирившиеся, как дети плескались на мелководье, где можно было не опасаться обитателей озера, а она сидела на берегу, и жалела, что не взяла с собой купальник — не взяла вообще в школу, да и зачем бы он ей? Купаться в озере она не рассчитывала, а бассейнов здесь не водится. При желании, искупаться можно в ванной Старост, но там-то как раз купальник не нужен…
Из воды парни выбрались голодные, однако Гермиона какое-то время препиралась с ними, что лучше бы подождать Джинни, которая обещала присоединиться к ним после экзамена. Гарри мужественно пытался поддержать ее поначалу, но после второго «заплыва» сдался, клятвенно пообещав, если потребуется, совершить еще один набег на кухню. Как она и думала, двое юношей опустошили корзинку без малейшего затруднения (ну, она, конечно, голодной тоже не осталась, не могли же они, в самом деле, не позаботиться и о подруге). Как раз когда они закончили «трапезу», если пятнадцатиминутное состязание под названием «кто проглотит больше за один раз» можно так называть, на них и набрел Колин Криви со своей неразлучной камерой, а они были в настолько хорошем настроении, что позволили ему фотографировать в свое удовольствие, взяв обещание поделиться фотографиями.
И вот теперь она полночи рыдала то над фотографиями это коллекции, то над другими. Палочку она на всякий случай отложила на комод, подальше от себя — так и хотелось наколдовать что-нибудь мерзкое сначала на фотографию Рона, а потом и на него самого. Одно дело — злиться на Гарри из-за Малфоя, это глупо, но в какой-то степени понятно. Но ТАКАЯ выходка, о какой рассказали Дин и Симус… Гермиона не была уверена, что сможет когда-нибудь простить Рона, как бы ни любила его. Совершенно определенно, есть вещи, которые нельзя простить никому, и гибель лучшего друга — одна из них… Стоило только подумать о Гарри и его гибели, как слезы полились еще сильнее, а при мельком брошенном взгляде на фотографию, где он то и дело швырял в Рона яблоком, а потом заливисто хохотал, когда тот уворачивался, плачь и вовсе превращался в отчаянный вопль, и приходилось изо всех сил вжиматься лицом в подушку, чтобы не перебудить весь факультет.
Именно из-за этого плача она и не услышала стука в дверь, и сообразила, что стучат только тогда, когда кто-то нетерпеливо забарабанил по ее двери. Встав с постели, и нисколько не заботясь о том, что ее волосы растрепаны втрое больше, чем обычно, а глаза и нос распухли от слез, Гермиона босиком прошлепала по покрытому жестким ковром полу и открыла. За дверью стояла Джинни, и… Усмехалась. Гриффиндорская староста на мгновение закрыла глаза. «Ну вот, докричалась до злобных галлюцинаций» - подумала она.
- Расслабься, - фыркнула Джинни. — Отбой тревоги. Да успокойся же, Гермиона. Гарри жив.
- Что? Откуда ты знаешь? — ахнула Гермиона, застыв на пороге, в то время как Джинни протиснулась мимо нее в комнату. — С чего ты это взяла?
- Сама видела его пятнадцать минут назад в Больничном Крыле. И его, и Малфоя. Не знаю, как им это удалось, но они выбрались, - и она, торжествующе ухмыльнувшись, посмотрела на снова готовую заплакать, на сей раз от радости Гермиону.
А у старосты и в самом деле было такое чувство, что у нее из сердца вытащили иголку, которая причиняла ей неимоверную боль. С тихим всхлипом она опустилась в кресло, обхватив себя руками, не зная, смеяться или плакать. Джинни сочувственно погладила ее по плечу.
- Гермиона, - ласково сказала она. — Ну правда, теперь все это кажется даже смешным. Это же Гарри, в конце концов. Он выбрался из Тайной Комнаты, ушел от Волдеморта, и из Отдела Тайн, если помнишь — она подмигнула, - а тут всего-то какая-то башенка…
И Гермиона засмеялась сквозь слезы, признавая правоту подруги. Гарри жив… Значит, рано или поздно, все будет хорошо.

З.Ы. а вот Беллу куды утащили?))

Слово-то какое… хм, необычное!

Глава 10.
Когда рушится контроль.

Pov Гарри Поттера.

Когда я проснулся, было уже позднее утро понедельника, о чем сообщал большой календарь, висящий на стене рядом с входом. Дуэль у Малфоя и Рона была в субботу, значит, вылезли из Башни мы с Драко воскресным утром, и, следовательно, проспал я больше суток. Чувствовал я себя на редкость хорошо — у меня абсолютно ничего не болело, и я даже не испытывал никаких неприятных ощущений, не считая того, что был зверски голоден. Потянувшись всем телом, я даже негромко застонал от удовольствия, и улыбнулся, еще не открывая глаз. Потянувшись еще раз, я, наконец, открыл глаза, пошарив на тумбочке возле кровати, нашел и надел очки, сел и огляделся. Малфой по-прежнему безмятежно дрых на соседней кровати, невзирая на яркий солнечный свет, заливавший палату. Впрочем, ему действительно в нашем приключении досталось сильнее, чем мне, так что ничего удивительного, что и устал он больше.
Кроме нас в палате больше никого не было. Кровать, которую, когда мы пришли, занимал еще какой-то пациент, была теперь пуста. Видимо, его выписали, пока мы отсыпались. Поведя плечами, я едва успел задуматься, имеет ли смысл вылезать из кровати и отправляться на поиски мадам Помфри, как она сама появилась из дверей своего кабинета, лишний раз укрепив мое убеждение в том, что на палате лежат какие-то довольно необычные сигнальные чары, которые сообщают ей о состоянии пациентов. Улыбнувшись, она взмахом палочки установила ширму возле кровати Драко и наложила на нее заглушающее заклятие, чтобы не разбудить спящего, после чего вплотную занялась мной.
В принципе, я уже привык к тому, что почти всякий раз, когда оказывался в Больничном Крыле, подвергался чуть ли не полному магическому обследованию, но сегодня мадам действовала что-то уж очень тщательно, и я с трудом дождался конца осмотра. Ну, в частности, наверное, моему нетерпению немало способствовало внезапно проснувшееся ощущение переполненного мочевого пузыря. Наконец медсестра осталась удовлетворена моим состоянием и отпустила меня в душ. Справив нужду и помывшись, я переоделся в чистую школьную форму, которую, видимо, принес кто-то из моих однокурсников, пока я спал — скорее всего, Гермиона или Джинни, - и вернулся в палату, ожидая, что мадам Помфри назначит мне дальнейшее лечение, режим дня и все такое. Впрочем, требования мадам не были особенно строгими на сей раз — она только попросила, чтобы я не пропускал приемов пищи, и обязательно хорошо высыпался хотя бы в ближайшую неделю. К моему удивлению, прежде чем отпустить меня, медсестра настояла, чтобы я непременно позавтракал, хотя до обеда оставалась пара часов. Несмотря на то, что от голода у меня сосало под ложечкой, завтрак не привел меня в восторг. Тарелка овсянки — а кашу я терпеть не мог, даром что это была чуть ли не единственная еда, которой Дурсли разрешали мне есть вдоволь, а Дадли еще и норовил подкинуть мне свою. Пара тостов с джемом и кофе несколько скрасили огорчение, однако я прекрасно знал, что не больше, чем через час, снова проголодаюсь, и обед придется как нельзя более кстати.
Покончив с едой, я заглянул за ширму к Малфою. Драко перевернулся на спину, но по-прежнему крепко спал, склонив голову к плечу. На стуле возле его кровати лежала аккуратно сложенная слизеринская форма, - тут уже чувствовалась рука Блейз. Против воли я ощутил раздражение, хотя и понимал всю абсурдность этого. Ну как, при всем желании, она могла проникнуть в Гриффиндорскую Башню и достать мои вещи? Да и потом, это же просто смешно — для таких дел существуют друзья-товарищи, так всегда было… В общем, я оставил Малфоя досыпать, а сам решил наведаться в помещения своего факультета, - все равно на Зелья я, мягко говоря, не успел: сдвоенная пара через полчаса закончится. А так смогу хотя бы написать эссе по чарам, которым собирался заняться в субботу вечером, но не смог в силу известных обстоятельств. Конечно, Флитвик поймет, и вряд ли снимет баллы — это вам не Снейп, в конце концов, тому только дай повод… Однако отставать не хотелось, равно как и пользоваться своим «особым положением».
В гостиной факультета было пусто, не считая греющегося на солнышке Живоглота, примостившегося на подоконнике. Я погладил гермиониного кота, почесал за ушком, от чего он размурчался как паровоз, и отправился в общую спальню, чтобы отыскать свою сумку и заняться наконец уроками. На кровати меня поджидал сюрприз в виде аккуратно сложенной мантии-невидимки, которая по моим расчетам должна была остаться во дворе Обсерватории, там, куда отшвырнул ее в бешенстве Малфой, обнаружив мое присутствие. Видно, кто-то из тех, кто был там, подобрал ее и вернул мне — интересно, Рон или Дамблдор? Судя по тому, что Рон рухнул в обморок, наверное, все-таки Дамблдор… а хотя нет, я тут же вспомнил, как Рон подобрал мою мантию еще до того, как идти за директором. Значит, все-таки он.
При мысли о Роне я испытывал смешанные чувства — раздражения, гнева и сочувствия. С одной стороны, ему, конечно, было плохо. Представив себе, что произошло бы со мной, если бы из-за меня мой лучший друг оказался в такой опасности, я нисколько не удивлялся постигшему Рона обмороку, и не мог не сочувствовать ему. С другой стороны… Его поведение было отвратительным, а упрямство бесило. И ладно бы это было хорошее упрямство — упорство, целеустремленность, подкрепленная фактами… Так нет, у Рона это была тупая упертость, основанная исключительно на личной неприязни к Драко, которую не могли поколебать никакие доводы, ни МОЕ отношение к Малфою, ни даже тот факт, что тот спас мне жизнь — и теперь уже не единожды…
При этой мысли я нахмурился. Странное дело… может, это всего лишь мое воображение — но я мог бы поклясться, что я каким-то странным образом ПОЧУВСТВОВАЛ Малфоя — всего на мгновение, но я будто ощутил его присутствие, и не здесь, а в больничном крыле — его затуманенное сном сознание, ощущение спокойствия, просто само его… наличие. Это было сродни взгляду на карту Мародеров, но только видел я не весь замок, а лишь палату Больничного крыла, а вместо безликой точки с надписью — бледного юношу на кровати, спящего теперь в несколько иной позе, чем когда я уходил: одна рука поверх одеяла на груди, вторая запрокинута за голову. Я с трудом удержался от того, чтобы побежать в больницу и проверить, так ли это.
Уговаривая себя, что у меня просто разыгралось воображение, я не спеша вытащил сумку, достал учебник по чарам, чистый пергамент, чернильницу и перо, и, держа все это в руках, спустился в гостиную. Мантию-невидимку я сложил и засунул в карман сумки, которую тоже прихватил с собой на всякий случай. Уютно устроившись за столиком у окна, я, прежде чем начать работу, еще минут пять гладил Живоглота, от чего котяра совсем разомлел и смотрел на меня преданными обожающими глазами. Хмыкнув, я подмигнул ему, и взялся наконец за эссе. Чары всегда удавались мне неплохо, ну, по крайней мере, легче Трансфигурации. Возникали, правда, пару раз трудности, но вызваны они скорее были ленью, чем отсутствием способностей. Ничего такого, что нельзя было преодолеть упорной практикой и тренировкой — вспомнить только ту историю с Манящими чарами на четвертом курсе. Теперь кажется смешным, что элементарное Акцио вызывало такие проблемы…
За предыдущий год я неплохо развил в себе усидчивость, а теперь, когда понял, что отчасти Гермиона права, и упорная учеба действительно приносит плоды, старался ею не пренебрегать. Стоило вспомнить первое «превосходно» по зельям! А ведь чем лучше будут у меня оценки, тем больше шансов поступить в школу авроров… не говоря уже о том, что никогда не знаешь, что может пригодиться в борьбе с Волдемортом. Да и другие приключения… никогда не любил «Бомбарду» - грязно, опасно, можно ненароком зацепить кого-нибудь… А поди-ж ты, если бы я ее не знал, фигушки мы с Малфоем вчера выбрались бы из Башни. Хотя, черт его знает, Малфой-то, наверное, придумал бы что-нибудь «родовое», или, на худой конец, черномагическое…
Мысли и воспоминания лениво прокручивались у меня в голове, занимая лишь часть моего внимания. Как-то отстраненно размышляя обо всем этом, я открыл учебник, и даже успел переписать пару абзацев, соответствующих теме эссе. Прочитав написанное, я поморщился: надо бы добавить какие-то свои комментарии, а не просто переписывать текст. Я погрыз кончик пера, сплюнул отщепившуюся пушинку, состроил рожу насмешливо уставившемуся на меня Живоглоту, и, сформировав в голове фразу, принялся старательно записывать ее на пергамент. Работалось на удивление легко, нужные кусочки текста в учебнике, казалось, находились сами, а комментарии придумывались складные и точные. Я даже заподозрил, а не вмешалась ли в дело моя Родовая Магия? Кажется, под влиянием Малфоя в башне она несколько оживилась… Я хмыкнул. Раньше, отчасти еще и из-за Рона, я чувствовал себя неловко — проявления Родовой Магии казались мне еще одним знаком моей необычности, которая причиняла мне столько неприятностей. Теперь, узнав от Драко, что я унаследовал ее вполне законно, своим чередом, я как-то перестал стесняться, и поймал себя на том, что сравниваю ее со своими способностями в квиддиче. Ну да, я летаю лучше, просто потому что могу, и все. Так же и с этим… В общем, на эссе мне понадобился час — небывалое дело. Раньше с такой скоростью могла работать только Гермиона. Я отложил пергамент, убрал учебник и перо с чернильницей, и решил, раз уж у меня оставалось немного времени до обеда, почитать еще и сегодняшнюю тему по Травологии. Вообще-то, я ее уже читал дважды, поскольку мы уже третий урок сидели на одном и том же, но освежить в памяти текст учебника не помешает.
Однако планы мои нарушил Живоглот, который, увидев, что я закончил писать, с непробиваемой наглостью (у Малфоя, что ли, учился?) залез ко мне на руки, и вытянулся, уцепившись лапами за плечо, и потираясь башкой о мою щеку.
- Ну вот, разбаловал я тебя, - сокрушенно вздохнул я, поглаживая наглого котяру и против воли улыбаясь. — Ну, хороший, хороший. Молодец, Живоглот, хороший кот.
Не знаю, сколько времени я сидел, машинально гладя кота, и позволив мыслям блуждать где придется (в основном мои размышления почему-то повернулись в сторону Блейз и принятого в полубреду вчерашнего утра решения пойти дальше в отношениях с ней). Наконец, отложив учебник, который так и лежал у меня на коленях по соседству с Живоглотом, я решил пойти пройтись перед обедом, и, может, поискать кого-нибудь из друзей.
- Так, все, кошак, брысь, - строго сказал я. Кот возмущенно фыркнул, но я был непреклонен. — Брысь, говорю. Хорошенького понемножку.
Как ни странно, Живоглот не стал упираться. Мяукнув, он спрыгнул с моих колен и устроился, свернувшись, на диване, а я, стряхнув со свитера прилипшие шерстинки, сложил в сумку учебники и написанное эссе, чтобы не возвращаться потом опять в Башню, надел снятую во время работы мантию, и, подумав, вынул из заднего кармана сумки Карту Мародеров.
- Клянусь, я замышляю только шалость, - проговорил я, и стал осматривать карту. Так, вот Малфой, все еще в больничном крыле. На мгновение перед глазами опять мелькнул образ спящего Драко — он опять перевернулся на живот и обхватил подушку руками. Ладно, раз ворочается, значит, скоро проснется. Я помотал головой — бред какой-то, да откуда мне знать, как он там спит! Пора завязывать думать о Малфое, как бы я ни был ему должен. Навещу его на свободной паре, и все. Хватит. Та-ак, где это у нас остальные? Так, вот Гермиона, в компании Невилла, где-то на втором этаже. Что это они там потеряли, интересно? Ладно, выясним. Посмотрим дальше. Угу. А где у нас Джинни?
Однако прежде Джинни я нашел Рона, который в одиночестве неторопливо поднимался по лестнице в Башню. Черт, да он же через пару минут будет здесь! Не знаю почему, но встречаться с ним, да еще и с глазу на глаз мне совсем не хотелось — я не был уверен в своей реакции. То ли я расплачусь и наору на него, то ли морду ему набью. А может, и то и другое. Даром что он выше меня почти на голову, и здоровее раза в полтора, но при одной мысли, что творилось со мной по его вине — кваррок, магическая нестабильность, движущая паутина, летящая в лицо лавина осколков… — внутри вскипал такой гнев, что я был уверен: позволь я ему вырваться из-под контроля - и меня никакие здравые соображения не удержат.
Однако избегать встречи тоже было бы глупо. Не залезать же при его появлении под мантию-невидимку. Поэтому я нацепил на лицо максимально независимое выражение, уселся поудобнее, разложил карту на столе, и стал рассматривать ее, в поисках Джинни. Я вскоре обнаружил ее, гуляющую за стенами замка, но не в садах, а возле квиддичного поля, в компании… я протер глаза, потом очки. В компании Блейз? Вот уж странная парочка — и что им обсуждать вместе? А хотя, если подумать, то во время нашего с Драко вынужденного исчезновения у них наверняка была и возможность, и, наверное, если не желание, то хотя бы смысл подружиться. Или, на худой конец, общаться. И вот еще интересно, кстати, правду ли сказала мне Джинни тогда, во время тренировки? Действительно ли у нее с Малфоем ничего нет? Эх, жаль, я не спросил самого Драко, пока мы сидели отдыхали на одной из площадок в Башне. Чем ругаться с ним, надо было поговорить о Джинни…
Краем глаза я отметил, что точка, помеченная как «Рональд Уизли», достигла входа в Гриффиндорскую гостиную. Одновременно из-за портрета Полной Дамы донеся его голос, произносящий пароль, и Рон вошел в гостиную. Признаться, в первый момент я с трудом узнал его — в полумраке прохода его волосы казались черными. Он что, покрасился? Зачем? Уизли всегда гордились своими рыжими во… Воспоминание укололо меня как иголкой — да это же работа Малфоя! Ведь это он на дуэли перекрасил Рону шевелюру с изумрудно-зеленый цвет, и когда Рональд вышел на свет из прохода, я убедился, что оттенок со временем стал только ярче. Нет, ну это уж ни в какие ворота не лезет, неужели за два дня никто не додумался, как снять заклятие? Гермиона-то куда смотрит?
Видок у Рона с зелеными волосами был предурацкий, и я с трудом удержался от смеха. А он буквально застыл, увидев меня.
- Гарри! — выдавил он наконец. — Ты… Я не знал, что тебя уже выписали.
- Да я и сам удивлен, - холодно ответил я. Всю веселость как рукой сняло. Вернулась злость, и я стиснул зубы так, что на скулах заиграли желваки. Нет, надо уходить отсюда, пока я не наговорил ему чего-нибудь, о чем сам потом пожалею. Я встал и, закинув сумку на плечо, двинул к выходу. Рон все еще стоял на пути, так что я волей-неволей толкнул его плечом, проходя мимо. Друг смотрел на меня со смесью горечи и вины, и в душе у меня шевельнулась жалость, однако я не остановился, да и Рон не пытался меня остановить, только отодвинулся с прохода, хотя и немного запоздало, так что я невольно задел его плечом. Я вышел через портрет, и услышал, как Полная Дама укоризненно вздохнула мне вслед.

Как всегда, судьба внесла в мои планы коррективу — я рассчитывал отыскать Блейз и Джинни возле квиддичного поля, однако первым делом наткнулся на Гермиону и Невилла, поднимавшихся по лестнице.
- Гарри! — завопила моя лучшая подруга, и бросилась мне на шею, стиснув меня так крепко, что едва не задушила. Я придушенно пискнул, надеясь, что у Гермионы все-таки не хватит сил сломать мне позвоночник, но тоже крепко обнял ее в ответ. — Ох, Гарри, Гарри! Ну как ты, в порядке? — спросила она отодвигаясь. Я кашлянул и нарочито глотнул воздуха, вызвав смех и у Гермионы, и у Невилла.
- Все нормально, - усмехнулся я, пожимая Невиллу руку. — Меня уже полтора часа как выписали, просто я не рискнул соваться на урок к Снейпу. Было что-нибудь интересное?
- Да так, - Гермиона пожала плечами. — Снейп сам материал давал, лекцией, я потом дам тебе переписать, ладно? — Я кивнул.- А ты чем занимался?
- Писал эссе по Чарам, - отозвался я. — И еще баловал твоего кота, ты уж извини.
- Да ничего. Главное, не корми чем попало, - хмыкнула она, и вдруг еще раз обняла меня, правда, уже не так крепко, и уткнулась лицом в мое плечо. Я неловко обнял ее, не зная, что делать, а тут еще Невилл, смутившись, пожал плечами, опустил голову, и, как-то странно жестикулируя, стал протискиваться мимо нас в лестнице наверх. Все его жесты говорили одно — «не буду вам мешать, я лучше пойду». Я раздраженно закатил глаза, и помахал ему над плечом Гермионы, которая уже несколько успокоилась. — Ох, Гарри, как же я перепугалась! Ты ведь действительно мог погибнуть там — даже Дамблдор так считал, - выдавила девушка.
- Знаю, - отозвался я, погладив ее по волосам. — Я, и правда, чуть не погиб. Если бы не Малфой…
- Что, он опять тебя спас? — удивленно захлопала глазами Гермиона, снова отодвигаясь от меня.
- Да мы там только и делали, что спасали друг друга, - пожал плечами я. — Но по итогам я все равно остался ему должен…
- Гарри, это очень серьезно, - тут же посуровела она. — Долг Жизни создает связь между людьми, и она не всегда распадается с его погашением. Иной раз она только становится от этого сильнее. А если вы спасли друг друга несколько раз… Я даже представить не могу, что из этого получится, особенно учитывая его Родовую магию, и твои способности… — все время после того, памятного разговора в поезде, мы с ней редко называли мою силу Родовой магией. Гермиона не могла понять, откуда она у меня, и, отчасти еще и ради Рона, тактично именовала ее «способностями, которые сродни Родовой Магии».
- Это все-таки тоже Родовая магия, - вставил я, и пересказал Гермионе то, что сказал мне Драко. Она несколько минут обдумывала услышанное, а потом кивнула.
- Ну да, в работе Слизерина есть определенные намеки на это, хотя, думаю, ему самому это было не очень-то по нраву, - сказала она. — Хотя это многое объясняет. Например, почему в Средние века маги не вымерли полностью — тогда случались отчаянные годы, когда было не до того, чтобы блюсти чистокровность — лишь бы выжить. Значит, получается, магические законы запрещают жениться на маглах, но не запрещают — на маглорожденных?
- Насколько я понял, это только в том случае, если нет других наследников. И еще Малфой сказал, что это значит, что я, и правда, единственный оставшийся Поттер. — Я погрустнел, но Гермиона ободряюще сжала мой локоть.
- Это ничего не значит, Гарри. Только то, что ты — единственный, кто может унаследовать магию, единственный отпрыск семейства. Но могли ведь еще оставаться какие-то Поттеры из старшего поколения. Какие-нибудь тетушки, или бездетные дядюшки…
- И где же они тогда? Почему Дамблдор о них не подумал, когда мои родители погибли? — горько переспросил я. — Нет, Гермиона, боюсь, что ты ошибаешься. Единственная оставшаяся у меня тетушка — это тетя Петуния. Потому я у нее и оказался.
- Дамблдор строил твою защиту на основе крови твоей матери. ПОЭТОМУ ты оказался у Дурслей, - упрямо возразила Гермиона. — Не знаю, но мне кажется, могли найтись и другие причины… И потом, в те времена многие маги уезжали из страны. Может быть…
- Давай не будем об этом, - не выдержал я. — Я даже не знаю, хочу ли я что-нибудь знать о каких бы то ни было своих родственниках. Я… Я не знаю, хочу ли я иметь близких. Слишком больно их терять… — я снова вспомнил Сириуса, и боль огнем обожгла мне сердце. Даже сейчас, больше чем через полтора года после его смерти, мне все еще больно вспоминать крестного. А что будет со мной, если я найду еще какого-нибудь близкого человека, и окажется каким-нибудь образом, что не его вина то, что мы не знали друг о друге, и мы подружимся… А потом об этом узнает Волдеморт и убьет его? Смогу ли я пережить такое еще раз?
- О, Гарри, - чуть ли не всхлипнула Гермиона, поглаживая меня по плечу. Я невесело улыбнулся ей. Раньше подобные проявления сочувствия меня раздражали, но теперь я понимал и принимал ее поддержку.
- Давай не будем больше об этом, - повторил я, и Гермиона поспешно кивнула, украдкой промокнув глаза рукавом. — Кстати, ты на обед собираешься?
- Естественно, - отозвалась она. — Я, правда, хотела отнести учебник и тетради по зельям к себе, а то тяжеловато все это таскать с собой.
- А. Ну ладно, я тогда пойду поищу Джинни, а ты отнеси все и спускайся. Увидимся на обеде, ладно?
- Ладно, - улыбнулась она.
Уже спустившись на пару ступенек я вдруг вспомнил о еще одном занимавшем меня вопросе, и, обернувшись, окликнул ее. Гермиона обернулась, глядя на меня сверху вниз.
- Я хотел спросить… А почему ты не сняла заклятие с волос Рона?
- Потому что единственное, что мне хотелось сделать с палочкой в его присутствии в эти два дня — наложить побольше таких заклятий на все его выступающие части тела! — с достоинством ответила она. Я не выдержал, и расхохотался, представив себе эту картину.
- Ну, все кончилось хорошо, может, ты все-таки ему поможешь? — выдавил я. Гермиона скорчила гримасу, но нехотя кивнула. Еще раз махнув ей, я снова двинулся вниз.
Джинни я встретил в холле, она входила в замок, и, завидев меня, повела себя почти так же, как Гермиона: завизжав «Гарри!» бросилась мне на шею. Правда, задушить меня она не пыталась. Я подхватил ее, и тоже крепко обнял, однако мы быстро отодвинулись друг от друга.
- Ну как ты? Выглядишь хорошо, ты в порядке? — спросила она, окидывая меня внимательным взглядом.
- Со мной все отлично, Джин, - отозвался я. — Правда, голоден, как стадо волков.
- Волки стаями ходят, глупый! — засмеялась она. Я хихикнул.
- Да хоть косяками, мне все равно. Я есть хочу, — отозвался я, посмеиваясь. Джинни снова расхохоталась.
- Ничего, сейчас обед будет, - сказала она. — Пойдешь в Зал уже? Я бы составила тебе компанию, но у нас Травология сразу после обеда, а я забыла в спальне защитные перчатки. И потом, я бы тебе посоветовала… Выйти чу-уть-чуть погулять. Нагулять аппетит побольше, - добавила она, еще раз хихикнув. Я на мгновение удивился, но, припомнив, в чьем обществе видел ее на карте, прищурился, окидывая ее внимательным взглядом. Джинни приняла невинный вид, но я-то знал, что обычно за этим кроется.
- Спелись, - констатировал я. — Где?
- В теплицу пошла, спросить что-то у профессора Стебль. По моим подсчетам, надолго это ее не займет… — отозвалась Джинни, все с тем же невинным видом рассматривая собственные руки. Я кивнул и улыбнулся.
- Спасибо, Джин.

Через пару недель выпал первый снег, и окрестности школы побелели. Осень выдалась поначалу теплая, и даже в начале ноября, когда мы с Гарри целовались в лабиринте, на улице запросто можно было находиться всего лишь в слегка уплотненной мантии. Однако теперь серьезно похолодало, и без теплой одежды нечего было и думать о том, чтобы хотя бы дойти до Совятни. Через месяц нам предстоял первый в этом сезоне для нашей команды матч с Рейвенкло, и Драко с бешеным энтузиазмом немилосердно гонял команду, заставляя нас тренироваться в любую погоду, и даже Гарри признавал, что за все время нашей учебы Слизеринская команда еще не играла лучше. Не знаю, как Малфою это удалось, но он даже Крэба и Гойла научил сидеть на метле по-человечески, хотя порой и жаловался, что Крэба, видимо, все-таки придется гнать из команды, потому что он чаще попадает по своим же игрокам, чем по бладжеру. Однако, не считая его, остальные играли вполне прилично — Причард и Грэхем составляли мне компанию как охотники, а Блетчли, как вратарь, конечно, не хватал звезд с неба, но был лучше того же Уизела в его «плохом» проявлении, которое, как сокрушался Гарри, было теперь постоянным. Сам Малфой то ли повзрослел, то ли новоприобретенная «Молния», дающая шанс наконец-то сыграть наравне с Поттером, придала ему дополнительной уверенности. Как бы там ни было, все признавали, что летал Драко в этом году потрясающе, и его поклонники в один голос кричали, что он ни за что не уступит на сей раз победы. Гарри, который под мантией-невидимкой пару раз наблюдал наши тренировки, ничего не сказал по этому поводу, однако взгляд его, обращенный на Малфоя, был серьезным и задумчивым, словно он прикидывал, по зубам ли они друг другу.
Снегопад, начавшийся за неделю до конца ноября, казалось, не останавливался в течение многих дней. Целую неделю, выглянув в окно, можно было с уверенностью сказать, что точно увидишь за стеклом или медленно кружащиеся отдельные снежинки, или мелкую снежную круговерть метели, или неторопливый, величественный полет крупных снежных хлопьев, окутывающих все вокруг толстой белоснежной шубой. Занятия по Травологии почти прекратились — профессор Стебль с несколькими лучшими учениками вроде Долгопупса и нескольких хаффлпаффцев целыми днями занимались тем, что укутывали и удобряли особенно теплолюбивые растения. Хагрид, сжалившись над своими учениками, проводил занятия тоже, по возможности, или в крытых загонах, где демонстрировал единорогов и прочую живность, или под сравнительно безопасной в его присутствии сенью Запертного леса. Правда, из семикурсников его занятия мало кто посещал — какие-то хаффлпаффцы, опять же, несколько рейвенклошек, и, самое интересное, Майлз Блетчли, Миллисента Булстроуд, и, естественно, Невилл Долгопупс. Остальных учителей снежная круговерть мало заботила, кроме, разве что, Флитвика, который был рад воспользоваться случаем и показать студентам несколько занимательных чар, позволяющих отчасти управлять метелью, лепить снежные фигуры и замки, не касаясь снега руками, и протапливать в снегу дорожки для ходьбы.
На первое воскресенье декабря назначен был поход в Хогсмид. Суббота перед ним выдалась на редкость солнечной, и соскучившаяся по хорошей погоде и свежему воздуху ребятня с самого утра высыпала во двор. Вскоре вокруг всего замка выросли снежные баррикады, от нагромождения комьев разной величины (работа первоклашек) до настоящих снежных замков, построенных ребятами постарше. То тут, то там возникали снежные фигуры разных форм и размеров — от разных всевозможных животных до непонятной фигуры, напоминающей одновременно и Санта-Клауса, и Дамблдора. После обеда на улицу потянулись и старшекурсники, и неожиданно для себя я обнаружила, что втянута в снежную перестрелку Слизерин — Гриффиндор, в лице лучших своих представителей: с одной стороны потерпевшее замену «Золотое Трио Гриффиндора», где место Рональда заняла его сестра, а с другой — Принц и Принцесса Слизеринские. Вскоре за полетом наших снежков стала с азартом наблюдать малышня, подбадривая то одну, то другую сторону одобрительными воплями. Признаться, услышав крики в свою поддержку, я сперва ушам своим не поверила — однако заводилой оказалась все та же неугомонная Тереза, в компании каких-то первоклашек из Рейвенкло. Трудно было в это поверить, но похоже, Слизерин медленно но верно приобретал пусть крохотную, но популярность.
В конце концов меня загнал в угол у стен большой снежной крепости Гарри, подступив так близко, что наклониться и слепить снежок, или же сделать это палочкой не было никакой возможности. Выглядел он при этом, на мой взгляд, просто отпадно — зеленые глаза сверкают азартом, на лице - счастливая беззаботная улыбка, щеки раскраснелись, а встрепанные волосы удивительным образом не кажутся лохматыми — скорее уложенными в «художественном беспорядке». Ну естественно, я проявила истинно слизеринскую хитрость, воспользовавшись тем, что снежные стены, выступая вперед, скрыли нас от любопытных глаз. Протянув вперед пустые ладони, я скользнула к нему, и, обвив руками за шею, нежно поцеловала. Гарри тут же растаял, и притянул меня поближе к себе, углубляя поцелуй… Я позволила себе несколько мгновений насладиться этим — ну, может, и не так чтобы уж несколько… наверное, минуту, а может, две… или три…
Опомниться меня заставил громкий вопль Джинни «Сдавайся, Малфой!», и ответная реплика Драко «Малфои не сдаются!». Припомнив, что собиралась обхитрить своего парня, я исподволь подтолкнула его вбок, подальше от протоптанной дорожки, где снег был помягче и поглубже — я ведь не хотела, чтобы он ушибся. Гарри не заподозрил подвоха, да и не заметил ничего, всецело поглощенный поцелуем. Слегка отстранившись от него, я сладко улыбнулась.
- Милый, прости меня, пожалуйста, - попросила я ангельским голосочком. Гарри захлопал густыми пушистыми ресницами.
- За что? — спросил он.
- За это, - объяснила я, делая подсечку. Не ожидавший этого Гарри, охнув, свалился на спину, неловко взмахнув руками. Чуть опомнившись, он одарил меня возмущенным взглядом.
- Ты… Ты… — негодующе начал он, но я тут же состроила виноватое личико. Ну, может, если бы не хулиганская улыбка, выражение было бы более правдоподобным, однако даже так результат оказался что надо. Гарри рассмеялся и протянул мне руку, прося помочь ему встать. — Слизеринка, - хмыкнул он ласково. Естественно, я была не так наивна, чтобы не разгадать его маневр с протянутой рукой, однако была отнюдь не против слегка поддаться своему парню. Ну и конечно, стоило ему взять меня за руку, как последовал рывок, и я хлопнулась в снег — хорошо еще, я успела сориентироваться, и приземлилась практически точно на него. Гарри мигом воспользовался ситуацией, и, заключив меня в объятья, перекатился поверх, утопив капюшон моей мантии в снегу.
- Что-то это напоминает, да? — хихикнула я, припомнив наше столкновение в лабиринте, с которого начались наши совместные прогулки. Взгляд зеленых глаз из азартного стал нежным, влюбленным и восхищенным одновременно. Теплые губы Гарри снова прижались к моим, язык уверенно скользнул в рот, и я тоже отдалась этому волшебному чувству единения с ним, позволив себе забыть обо всем на свете.
Опомниться нас заставил меткий снежок, запущенный Джинни в плечо Гарри.
- Эй, голубки, а ну прекратить целоваться во время потасовки! — жизнерадостно крикнула мелкая Уизли, и продолжила швыряться снежками в Драко. Однако Малфой был не лыком шит - он занял стратегическую позицию за фигурой «Санта-Дамблдора» и успешно отстреливался от «Гриффиндорских Террористок» с воплями «Малфои не сдаются!». Переглянувшись, мы с Гарри одновременно прыснули, так и не вставая. Наконец, осознав, что я, в отличие от него, устроившегося с комфортом, лежу на холодном снегу, Гарри откатился и поднялся, а потом, уже безо всяких хитростей, помог встать и отряхнуться мне.
- Партизаны умирают, но не сдаются, - прокомментировала я особенно успешный залп гриффиндорок и возмущенный вопль Малфоя. Гарри хихикнул.
- Ну что, поддержим своих? — предложил он, и его глаза снова загорелись азартом. Я улыбнулась — его взгляд просто сводил меня с ума, когда он смотрел так! Гарри словно почувствовал это — он притянул меня за талию к себе и одарил быстрым поцелуем. И куда подевался робкий, неуверенный в себе паренек, который боялся приблизиться и стеснялся своего неумения целоваться? Теперь его вообще можно было смело называть мастером…
На сей раз нас прервал снежок, пущенный Гермионой, и мы с Гарри с хохотом вновь ввязались в снежную битву. В конце концов, подавляющие силы противника оттеснили нас с Драко от снежной фигуры, и мы укрылись в крепости, где и удерживали позиции довольно долго, пока игра не наскучила, и мы, все пятеро, заключив мирный договор, признающий окончание сражения «вничью», отправились в замок.

Наутро погода опять испортилась. Однако куда больше погоды меня тревожил Драко, с самого вечера не находивший себе места, хотя, по его заверениям, у него ничего не болело, а по словам профессора Снейпа, к которому Дрей наведался на всякий случай, никаких тревожных новостей не предвиделось. Однако Малфой все равно беспокоился, и сам не мог объяснить источник своего беспокойства. Он даже наведался к запечатанной Башне Восхода, и убедился, что все наложенные печати и заклятия действуют, и жуткие пауки не расползаются по школе, но и это не помогло. Утром Драко встал совершенно разбитый, и я поняла, что он едва ли сомкнул ночью веки. После долгих разговоров, он, наконец, согласился попросить у Северуса успокоительное зелье, если к обеду ему не станет лучше. На завтрак мы явились одними из последних — я надеялась, что глоток-другой кофе приведет его в чувство, - но ни есть, ни пить Драко тоже не мог. Повертев в руках чашку, и посмотрев с отвращением на еду, Малфой подхватил свою мантию и выбежал вон. Я поторопилась за ним.
В принципе, в Хогсмид уже выпускали, однако я понимала, что тащить туда Драко в таком состоянии бесполезно. Малфой то спал на ходу, то срывался, и начинал нервно ломать руки. Взяв его за локоть я потащила Драко к озеру, понимая, что день пошел коту под хвост.
На подходе к подернутой корочкой льда водной глади я услышала над головой хлопанье крыльев. Плутон, большой черный филин Драко, летел к нам с «Ежедневным пророком». В первый момент я даже обрадовалась — может, хоть чтение газеты, если там окажутся стоящие новости, отвлечет его. Малфой протянул руку, и, отвязав газету, погладил птицу. Забрав у него свернутый «Пророк», я развернула его, и быстро пробежала глазами анонс статей, пытаясь придумать, чем его занять.
Далеко ходить не пришлось — ответ на все вопросы крупными буквами буквально горел на первой странице. Я охнула, прочитав заголовок, и первая мысль была — «Драко не должен увидеть этого! Он с ума сойдет!». А потом у меня перехватило горло от захлестнувшего меня саму горя, и я даже не осознала, что по моим щекам текут слезы. Драко тем временем отпустил Плутона и обернулся ко мне.
- Блейз? Что случилось? — его встревоженный голос донесся до меня как будто издалека, однако, когда Малфой попытался забрать у меня газету, я вцепилась в нее обеими руками с такой силой, что чуть не порвала. Однако даже того, что он успел прочитать вверх ногами, между моих пальцев, оказалось достаточно, чтобы я поняла, что проиграла этот бой. — Что? Что с отцом?- ахнул Драко, и я на сей раз без сопротивления отдала ему газету. Огромные черные буквы казалось намертво впечатались в мою память — «Люциус Малфой убит при попытке к бегству — бесславный конец знаменитого Пожирателя Смерти» - гласил заголовок. А дальше короткая, но напечатанная крупным шрифтом статья с каким-то тайным, сквозящим в каждом слове злорадством сообщала, что этой ночью Малфой-старший предпринял безумную, и заранее обреченную на провал попытку бежать из Азкабана, во время которой был пойман аврорской стражей и убит при попытке оказать сопротивление. Потом перечислялись какие-то людишки из этой самой стражи — одни, кажется, получили ранения, другие, наоборот, оперативно реагировали и теперь представлены к награде.
Газета с глухим шорохом упала в снег. Я, прикусив губу, посмотрела на Драко — и испугалась. Лицо бледное, ни кровинки, глаза — огромные, с расширенными зрачками, так что радужка превратилась лишь в тонкий серебристый ободок, а под глазами — серые, безжизненные тени. Побелевшие губы закушены чуть ли не до крови, тонкие пальцы до боли вцепились в воротник мантии… Я растерялась. Эти глаза смотрели куда-то сквозь меня, сквозь камни, сквозь снег — словно пытались отыскать душу отца там, по ту сторону. Драко напоминал куклу, которую чокнутый кукольный мастер сделал, чтобы изобразить аллегорию боли.
Молния ударила в ближайший камень — молния среди зимы! Но она привела меня в чувство в достаточной степени, чтобы я перепугалась теперь уже за его жизнь, да и за свою тоже. Родовая Магия, выбившаяся из-под контроля, а тем более магия Малфоя! Я схватила Драко за плечи, и, тряхнув что было силы, заставила посмотреть на меня. Что сказать я не знала, но понимала, что надо делать что-то, пока он не уничтожил самого себя, или не стер в порошок весь Хогвартс.
- Драко! — крикнула я. — Дрей, пожалуйста…
На дорожке, по ту сторону сугроба, послышались чьи-то шаги. Нас было не особенно хорошо видно, однако человек, кто бы он ни был, несомненно, услышал мои крики, и направился к нам. Я уже было обрела надежду на помощь… Только для того, чтобы обернувшись, встретить наглый, издевающе-торжествующий взгляд Рональда Уизли.
- Ну что, хорек, папочку твоего грохнули, да? — злорадно сказал он. — Давно пора! Помяни мое слово, скоро вся ваша семейка там же окажется!
- Уизли! Заткнись! — закричала я в ужасе, когда по льду на озере побежала трещина.
Но Уизли не остановился — он вообще, казалось, упивался своим «торжеством», к которому не имел отношения, и продолжал сыпать какими-то тупыми остротами, вперемешку с угрозами и издевками. Драко слушал его молча, и могло показаться, что он вообще не слышит ни слова, однако я не сомневалась, что Малфой слышит все — его руки сжимались все сильнее, костяшки побелели, а вокруг поднималась снежная метель, и я кожей ощущала в ней магию. Я с каким-то холодным ужасом поняла, что еще мгновение — и в сознании Драко боль трансформируется в гнев, единственным объектом которого был сейчас Уизел. Шагнув вперед, я изо всех сил залепила рыжему придурку пощечину, да такую что он отлетел в сугроб.
К несчастью, это нисколько его не образумило. Поднимаясь, он бешено сверкал глазами, и оскалился, но на сей раз уже на меня. Со стороны тропинки опять донесся звук шагов, я обернулась — к нам приближалась группа гриффиндорцев. Я, не приглядываясь, что было силы отпихнула Уизела в их сторону.
- Катись отсюда, если жить хочешь! — крикнула я ему. Метель усилилась, завиваясь кольцом вокруг нас, а затем с оглушительным треском снова ударила молния. Ага! Вот теперь-то Уизли испугался и попятился. Я снова повернулась к Драко, и ахнула от ужаса. Фигурку Малфоя почти полностью скрыл поднявшийся снежный смерч. За его спиной молнии беспорядочно хлестали озеро. — Драко! Нет! — закричала я. Но вот теперь он уже действительно не слышал. Подхваченная ветром газета разлетелась, и ее страницы заметались, подхваченные снежной круговертью, как испуганные серые птицы. Я охнула, и закусила губу — что же мне делать? Пытаться пробиться к Драко — безумие, даже оставаться поблизости — и о почти верная смерть. Родовая Магия все-таки вырвалась из-под контроля.
- Блейз! Что это? — прокричал знакомый голос мне на ухо, и сильные руки Гарри потянули меня назад. Я замотала головой, и обернулась, чтобы увидеть Уизела, который широко распахнутыми глазами таращился на скрывший Малфоя маленький снежный торнадо. Чуть поодаль, почти у самой тропинки, испугано сгрудились остальные — Финниган, Томас, Долгопупс, какие-то гриффиндорские девчонки…
- Уберите его отсюда! — крикнула я, указывая на Рона, и, не дожидаясь, повернулась к Поттеру. — Драко сорвался из-за смерти Люциуса! — прокричала я. — Он погибнет, если его не остановить, это Родовая Магия! Сделай что-нибудь!
- Но что? — обескуражено крикнул он. — Я не владею своей силой!
- И не надо! Просто выруби его! Ну же!
Молния расколола камень рядом с нами, и Гарри с силой дернул меня назад, за сугроб, увлекая вниз. Мы упали на снег, и он, скинув зимнюю мантию, вывернулся из-под нее, прикрыв меня.
- На моей мантии лежит защита от магического проникновения, она тебя защитит! — прокричал он. — Я пошел!
И прежде, чем я успела ответить, Гарри нырнул в бушующую метель. Я едва удержалась, чтобы не броситься за ним, и до боли, до рези в глазах уставилась в снежную круговерть. Сначала ничего не было видно, а потом я поняла, что все-таки различаю тоненький, болезненно хрупкий силуэт Драко в центре урагана. Его плащ развевался, хлопая как парус, голова запрокинулась в равнодушное серое небо, и в ответ с него снова ударила молния — почти рядом, почти возле него. И я, похолодев, поняла, к чему идет все это, и КУДА ударит последняя молния.
Темная фигурка Гарри выросла, казалось, из ниоткуда — он словно шагнул вперед из снежного бурана, который с бешеной скоростью несся по кругу вокруг Драко. На самом деле, я хорошо понимала, что большую часть пути Поттеру пришлось ползти по-пластунски, и лишь когда до Драко оставался какой-нибудь шаг, он поднялся на ноги. «Ну же, поторопись!» - мысленно умоляла я его, и Гарри послушался! Его рука взметнулась, и, кажется, даже как-то бережно качнулась в сторону Драко. Малфой дернулся и рухнул как подкошенный на руки Поттеру.
В то же мгновение все стихло. Ветер унялся, а вместе с ним и снег, оставив вокруг лишь странные, наметенные почти ровной стеной по кругу сугробы. Вскочив, я кинулась к ним, отметив краем сознания, что от замка сюда тоже бегут какие-то фигуры. Подбежав, я мигом кинула на снег мантию Гарри, и он бережно опустил на нее бесчувственного Малфоя. Лицо Драко было мертвенно-бледным, на губах запеклась кровь, а на виске — там, куда пришелся удар Гарри, - расплывался здоровенный синяк. Однако грудь его едва заметно вздымалась и опадала, редко, о достаточно ощутимо. Он был жив!

- Значит, это был наилучший вариант из всех возможных!? — шипел в своей лучшей манере Снейп часом позже, меряя шагами коридор перед больничным крылом. — Значит, вы предусмотрели все, что только могли предусмотреть, директор?!
- Ну что я еще могу сказать, Северус, - вздыхал в ответ чинно сидящий на самолично наколдованном стуле Дамблдор. — Огрехи старческой памяти…
Ваши огрехи чуть не стоили жизни моему крестнику! — рявкнул Северус. Мы с Джинни, приткнувшиеся возле оконного проема постарались обе сжаться и стать как можно меньше, а еще лучше, притвориться, что нас тут вообще нет, но учителя не обращали на нас внимания.
Вот уже час мадам Помфри колдовала над телом Драко, вливая ему в рот разные зелья, растирая другими его виски, и почти без перерыва накладывая диагностические и поддерживающие чары. По ее словам, Малфой балансировал на тонкой грани между просто обмороком и глубокой магической комой, и ее задачей было не дать ему сорваться. Когда мы, в компании прибежавших из замка профессоров и чуть ли не полного состава обоих факультетов, заявились в Больничное крыло, ей даже не потребовалось объяснять, что случилось. Едва кинув взгляд на Гойла, который принес бесчувственного Драко на руках, она велела ему положить Малфоя на кровать, и немедленно выставила за дверь абсолютно всех, кроме, почему-то, Гарри. Его она, наоборот, попросила остаться, и просто сесть возле кровати, держа пациента за руку. Как объяснил позже Дамблдор, благодаря спасенной несколько раз жизни друг друга, между Гарри и Драко образовалась прочная магическая связь, которая может очень помочь удержать Малфоя от самого худшего. Почти сразу после того, как мадам Помфри выставила всех, Дамблдор велел ученикам расходиться, и сам удалился в сопровождении Снейпа, который уже тогда шипел и беспардонно ругался.
Мы с Джинни, естественно, никуда не ушли, а вот Гермиона отправилась в Гриффиндорскую Башню, чтобы хорошенько «поговорить» с Роном. Однако, где-то через час, Дамблдор и Снейп, по-прежнему не перестававший ругаться, вернулись.
Прошло еще полчаса. Честно говоря, мне уже порядком наскучило слушать раздраженное шипение профессора зельеварения, тем более, что из него все равно ровным счетом ничего понять не удавалось. Наконец в другом конце коридора послышались шаги. Конечно, я бы предпочла, чтобы лучше открылась дверь и показалась мадам Помфри, но даже появление еще каких-нибудь визитеров — это хоть какое-то разнообразие.
Новоприбывшими оказались напряженная, сосредоточенная МакГонагалл, и какой-т неизвестный человек в плаще с низко опущенным капюшоном. Одежда на нем была простая, темная и непритязательная, однако что-то в его фигуре, а может, походке манере держаться, движениях — показалось мне странно знакомым.
- Вас кто-нибудь видел? — поинтересовался Снейп, тут же прекратив шипеть.
- Только Хагрид, а он в курсе дела, - отозвалась МакГонагалл.
- Боюсь, теперь нам придется подождать, - сказал Дамблдор, взглянув на человека в капюшоне. — Вы прибыли рано, и вам лучше хранить инкогнито.
- Я с вами не согласен, - отозвался из-под капюшона знакомый, чуть изменившийся и охрипший голос. — Драко — не единственный ребенок, который нуждается в утешении и заслуживает узнать правду.
Он повернулся ко мне, и откинул капюшон. У меня перехватило дыхание, а на глаза навернулись слезы. Всхлипнув, я сделала шаг ему навстречу.
- Блейз, детка. Прости что напугал тебя, - серые глаза смотрят ласково и чуть виновато — они никогда не бывают такими на людях, но сегодня — особенный день, сегодня — можно. Я всхлипнула громче, и наконец, отчаянно зарыдав, упала на грудь Люциуса Малфоя, тут же заключившего меня в крепкие отеческие объятья.
Пуст он не был моим отцом физически — но он меня вырастил. Пусть он никогда не относился ко мне с той теплотой, с которой относился к Драко — но он все же любил меня. Кто как не он дарил мне подарки от имени матери, объяснял любопытные вещи, возил нас с Драко на экскурсии и в развлекательные поездки, парки аттракционов для волшебников и тому подобное? И пусть я никогда не называла его и Нарциссу отцом и матерью, именно сейчас с моих губ сорвался отчаянный плач «Папа, папа!»
- Тише, тише, Блейз, хорошая моя, доченька, ну прости, прости меня, успокойся, не плачь, - уговаривал меня Люциус, лаково поглаживая по голове, и тихонько покачивая в своих объятиях, как раньше в детстве успокаивал Драко. Лишь однажды он так точно утешал и меня — после первого визита моей матушки в имение, но я хорошо помнила это ощущение. Постепенно слезы иссякли, и на смену им пришла уверенность, что вот теперь-то все будет хорошо.
И именно поэтому я почти не удивилась, когда открылась дверь больницы, и уставшая, но довольная мадам Помфри обвела взглядом собравшихся.
- Худшее позади, - объявила она. — Мальчик еще спит, но он вне опасности. Мы успели вовремя. Еще минута — и было бы поздно. Но теперь все хорошо.
Я улыбнулась, и в свой черед ободряюще погладила по руке закрывшего глаза от облегчения Люциуса. Драко вне опасности. Все будет хорошо.

А я вот, честно говоря, реально поверила в смерть Люциуса… А Рон - настоящий непрошибаемый придурок! У меня просто слов нет! Мало того, что он просто постоянно на Малфоя наезжает(даже не по делу), ток этот долбаный Уизел додумался про смерть отца Драко трындеть.. Это уже просто ни в какие ворота не лезет!
*Ух, какая я злая!*

Рон действительно дурак, но так будет не всегда. Впрочем, ждите - прода скоро. А точнее, прямо сейчас.

Глава 11.
Родные и друзья.

Pov Гарри Поттера.

Никогда бы даже не предположил, что просто сидеть рядом с бесчувственным человеком и молча наблюдать, как хлопочет над ним медсестра — такое утомительное занятие. По просьбе мадам Помфри я не отходил ни на шаг, и не выпускал из своей ладони тонкую, почти девичью ладошку Малфоя. Нет, ну конечно, назвать ее девичьей было бы несправедливо — все-таки, было в ней что-то, что придавало ей мужественность: какие-то очертания, а может, форма ногтей и само строение пальцев, не знаю. Однако, при всем при этом, кисть у него была изящная, а пальцы тонкие, музыкальные. Я даже на мгновение задумался, а не играет ли он на каком-нибудь музыкальном инструменте, и тут же отогнал от себя эту мысль. Ну в самом деле, парень то ли с ума сходит от горя, то ли умирает вообще, а я раздумываю, играет ли он ни чем-нибудь!
Этим утром, заметив подозрительное бегство Малфоя из-за стола на завтраке, я, конечно, удивился, однако Блейз, поспешившая за ним, сделала мне знак не волноваться, и я остался на месте, заканчивая завтрак. Минут через пятнадцать прилетела Букля с «Ежедневным пророком, но я отдал газету Гермионе, сам занявшись совой — предложил ей ломтик бекона и кусочек сыра, погладил перья…
- Что случилось? — обернулся я, оторвавшись от своего занятия, когда Гермиона охнула, зажав рот руками. Реакция была мне уже знакома — погиб кто-то, кого мы знали. Такое случалось время от времени, но до сих пор пока это еще ни разу не оказывался достаточно близкий нам человек. Сердце острым ножом полоснула мысль о Люпине, все еще не оставившем затею привлечь на нашу сторону оборотней. - Кто? — хрипло спросил я, сам не узнавая своего голоса. Гермиона побледнела. Слез или печали в ее глазах не было — только смятение и тревога, когда она посмотрела на пустые места Блейз и Драко за Слизеринским столом.
- Люциус Малфой, - отозвалась она, протягивая мне газету. Охнув, я пробежал глазами короткую, лишенную даже намека на подобающее сочувствие к родственникам погибшего, заметку. Отложив газету, я прикусил губу и тоже посмотрел на стол, припоминая бегство Малфоя.
- Думаешь, он уже знает? — спросил я Гермиону, и она даже не стала переспрашивать, кто «он», потому что сама думала о том же.
- Вряд ли, - ответила она. — Вон его филин летает, значит, почту он с утра еще не получал. Да и я сомневаюсь, чтобы даже Малфой вел бы себя ТАК равнодушно, узнав о смерти своего отца. Я имею в виду, он, вроде, казался встревоженным, но не так уж сильно. Он, конечно, человек сдержанный, но не настолько же! Скорее, он просто что-то предчувствует, поэтому и беспокоится….
Малфоевский филин, сделав еще пару кругов над столами, полетел прочь, тяжело взмахивая широкими крыльями. Ученики, получившие газету, уже с жаром обсуждали новость. За столом Хаффлпаффа кипел энтузиазм. Рейвенкло реагировало более сдержано, как и Гриффиндор, с опаской оглядываясь на меня. А я и сам не знал, что думать. С одной стороны, горевать о смерти человека, причинившего мне столько неприятностей, и, - я уверен, - жаждавшего расквитаться со мной за все, казалось глупым. А с другой, помня о смерти Сириуса, которого я знал всего лишь пару лет, и о своем горе, я не мог не думать о Драко, о его чувствах, когда он узнает о смерти отца, которого так любил. А Блейз? Для меня Люциус Малфой был врагом, Пожирателем Смерти, но для нее он был, прежде всего, человеком, который вырастил ее, заботился о ней и, в какой-то степени, баловал. Кончено, не так, как Драко, но все же несравнимо больше, чем, например, меня «баловали» Дурсли. А ведь она приходилась Малфоям более дальней родственницей, чем я — тете Петунии.
Странным образом, как раз этим утром я перестал «чувствовать» Драко, к чему успел слегка привыкнуть за прошедшую пару недель. Это было необычное ощущение, но вскоре я понял, что мне не мерещилось в день выписки — я действительно при желании мог определить местонахождение Малфоя, а при очень большом желании — даже сказать, чем он занимается, и в каком сам состоянии. Но теперь - теперь я почему-то не мог нащупать его, как ни старался.
Сам не знаю как, но я досидел до конца завтрака и присоединился к ребятам, собирающимся в Хогсмид. Мы с Блейз собирались днем погулять вдвоем, но дойти до деревеньки намеревались порознь, и только там встретиться у «Трех Метел». Мое сердце кольнуло недоброе предчувствие, когда я краем глаза заметил, как Рон, бывший эти дни не самой популярной персоной даже у нас в Гриффиндоре, утопал вперед. Его волосы уже недели с полторы как приобрели обычный цвет, однако терпимости по отношению к Малфою это ему не добавило. Как ни странно, но большая часть факультета встала в этом противостоянии на мою сторону, чего я, в общем-то, не ожидал. Наверное, в этом отчасти была и заслуга слизеринцев, благодаря которым история наших с Драко приключений в Башне Восхода стала достоянием общественности, а еще Джинни с Гермионой, которые подтвердили ее подлинность. А может, роль сыграли и Дин с Симусом, которые обронили на факультете пару намеков о том, как именно прошла дуэль, - а в частности, о том, насколько честным и благородно исполненным было последнее заклятие Рона. Как ни странно, слизеринцы на этот счет мертво молчали, так что за пределы Гриффиндора сведения не вышли, однако на самом факультете Рон столкнулся если не с бойкотом, то с чем-то очень похожим на него. Его слушались, как старосту, ему передавали сообщения и домашнее задание, если он пропускал уроки, с ним разговаривали на квиддчином поле, и даже не обращались просто «вратарь», как в свое время поступали игроки со мной, когда я провинился на первом курсе. Однако в том, что выходило за пределы всего упомянутого, Рон натыкался на сплошную ледяную стену. Признаться, раньше я считал способными на такое только принципиальных и холодных слизеринцев, но уж никак не своих товарищей-гриффиндорцев.
Выйдя на улицу, я каким-то шестым чувством осознал, что планы срываются. Окончательно я в этом уверился, едва увидел странный, насквозь пропитанный магией снежный буран у озера, и беспорядочно бьющие в его сердце молнии — молнии, среди зимы! Не сговариваясь, мы, всей толпой, опрометью бросились туда. Мелькнувшие сквозь метель рыжие волосы Рона заставили меня похолодеть, а когда сквозь мимолетный просвет я разглядел тонкую фигурку, в которой только по зеленому подбою форменного плаща и светлым, почти сливающимся со снегом волосам, которые трепал ветер, узнал Малфоя, - понял, что дело совсем плохо. Правда, вид решительной и разгневанной Блейз внушил некоторую надежду, что она хотя бы знает, что нужно делать — маловероятно, но вдруг что-то подобное уже случалось? Когда, завидев нашу компанию, она изо всех сил отпихнула к нам Рона, я даже чуть испугался за него — с такой силой он отлетел назад. Впрочем, не было никаких сомнений, что в происходящем есть и доля его вины, иначе, его б тут не было.
Оставив приятеля на милость гриффиндорцев, я подбежал к Блейз, и, обхватив ее за талию, попытался увести подальше от опасного места. Но она почти и не пошевелилась, только потребовала, чтобы Рона увели подальше, и озвучила то, о чем я уже и сам догадался — Драко потерял контроль над Родовой Силой, потрясенный вестью о смерти отца.
До сих пор я видел лишь положительные стороны Родовой Магии — даже несмотря на усиленное ею чувство Долга, которое, в принципе, не принесло мне ничего дурного. Даже вынужденное общение с Малфоем на деле оказалось не таким уж неприятным, не говоря уже о том, что оно весьма способствовало развитию моих отношений с Блейз. Теперь же, наблюдая за смертоносной белой круговертью снега, ветра и магии, окутавшей Драко, и с ужасом понимая, что каждый удар молнии ударяет все ближе к нему — еще пара минут, и последний разряд грозит испепелить его самого, - я уже совсем не был уверен, что эта сила все еще кажется мне привлекательной. Несмотря на то, что, как успели объяснить мне Малфой и Дамблдор за эти недели, я занимал «ведомое» положение, это не избавляло меня от таких вот пугающих проявлений Родовой силы.
Идея «вырубить» Малфоя мне не показалась особенно блестящей, но действовать надо было быстро, и я решился — решился почти сразу. Прикрыв Блейз своим плащом, на который еще в начале года Дамблдор самолично наложил кучу защитных чар (от Авады, конечно, не прикроет, но простенький Ступефай рассеять сможет), я пополз вперед, не обращая внимания на снег, забивающийся в рукава школьного свитера и под воротник. Темная фигурка Малфоя выделялась даже сквозь бешенную белую метель. Я сам не знаю, каким чудом умудрился подобраться к нему вплотную, и, вскочив на ноги, со всего размаху засветил ему кулаком в висок. Малфой, даже не охнув, лишь дернулся, замер на долю секунды, а потом рухнул на меня - так стремительно, что я едва успел его подхватить.
Дальнейшее я помнил смутно — все смешалось в голове, и я только осознавал, что бегу к замку следом за Гойлом, который несет Малфоя на руках так же легко, как на третьем курсе Хагрид, после той истории с гиппогрифом. Так же, словно сквозь вату, до меня доносился голос Снейпа, который ухитрялся одновременно отдавать какие-то распоряжения слизеринцам, поторапливать Гойла и шипеть совсем уж неразборчивые ругательства. А еще был и другой голос — тоже знакомый, вроде бы, голос Дамблдора, — уговаривающий не волноваться уже Снейпа. Потом - белые больничные кровати, огромные окна, и встревоженный, торопливый голос мадам Помфри «Кладите его сюда, мистер Гойл. А теперь, прошу всех очистить помещение! Мне необходимо срочно заняться пациентом!».
Кажется, Дамблдор что-то еще сказал ей, потому что, когда я уже был у дверей, мне на плечо легла его рука, и Директор тихо попросил меня остаться. Мадам Помфри не возражала, только попросила меня сесть рядом с Драко, и взять его за руку. Вот так я и сидел уже битый час, пока медсестра суетилась вокруг, растирая попеременно виски и ладони Малфоя, (естественно, мне приходилось в эти моменты отпускать его руку). Чуть ли не каждые пять минут она вливала в приоткрытый рот Драко какие-то зелья и помогала ему глотать, легонько массируя горло юноши. А я едва сдерживал дрожь. Малфой казался безвольной куклой, с которой настырные дети решили поиграть в доктора. Как ни старалась мадам Помфри, я не видел особенных улучшений — он оставался бледным, как простыни на кровати, припухшие и прокушенные до крови в нескольких местах, губы его посинели, а дыхание оставалось едва слышным. Еще никогда я не испытывал подобного страха за кого-то, даже когда увидел в том сне-видении на пятом курсе, как Найгана напала на мистера Уизли. Тогда сам сон длился не более пяти минут, а потом, хоть и сходя с ума от беспокойства, и терзаясь чувством вины, я все-таки был вдали от пострадавшего, и среди друзей, - мы поддерживали друг друга. И Сириус был рядом, его молчаливая поддержка тоже значила очень и очень много, теперь я понимал это куда лучше, чем тогда. А сейчас, видя перед собой застывшее, точно маска, лицо Драко, я с трудом сдерживал дрожь. А вдруг у мадам Помфри ничего не получится? Ведь это не болезнь, не ранение и не что-то такое, что можно запросто вылечить — это Родовая Магия, потрясение, шок и горе. Разве могут с этим хоть что-то поделать какие-то чары, зелья и притирания?
«Только не умирай, Малфой, слышишь? Не смей умирать! Держись, змей слизеринский, не смей оставлять нас всех!» - повторял я мысленно снова и снова, понятия не имея, будет ли от этого хоть какой-то толк. Мне казалось, что прошла уже целая вечность, а ничего не меняется. Я закрыл глаза, продолжая мысленно звать Малфоя, и опустил раскалывающуюся от усталости и напряжения голову на край кровати.
Наверное, я задремал, потому что рука, опустившаяся на мое плечо, и тихий голос Блейз: «Гарри!» - стали для меня полной неожиданностью. В палате царил полумрак, несмотря на то, что было только время обеда — погода окончательно испортилась, и тяжелая серая пелена заволокла небо. На улице опять повалил снег, да такой, что за окнами невозможно было разглядеть хоть что-то, кроме бесконечного множества летящих снежных хлопьев. Я заморгал, выпрямляясь, и с удивлением увидел, что Малфой, все еще полностью одетый, выглядит теперь куда лучше — его лицо порозовело, следы укусов с губ исчезли, синяк на виске прошел, а его дыхание — глубокое и ровное — это просто дыхание спящего человека.
- Мадам Помфри сказала, что он проспит до вечера, - сказала Блейз. Я оглянулся по сторонам, сонно моргая, и увидел в противоположном конце палаты медсестру, негромко беседующую со Снейпом, Дамблдором и каким-то незнакомцем, облаченным в длинный темный плащ с капюшоном. Рядом со мной стояла Блейз, а в ногах кровати, глядя на Драко сочувствующим взглядом — Джинни. Я кивнул, когда до меня дошел смысл слов Блейз.
- Хорошо, - пробормотал я. — Но что будет потом, когда он очнется? Проблема не делась никуда от того, что… Погоди, ты думаешь, ему станет лучше? Или его что, накачали успокоительным?
- Не волнуйся, все будет хорошо, - тихо отозвалась Блейз, кинув взгляд в сторону учителей. — А ты пока тоже можешь пойти отдохнуть. Мадам Помфри сказала, что твоя магия и ваша с Драко связь очень помогли ей. Если бы не ты, она не смогла бы удержать его, чтобы он не впал в кому.
- Не знаю, по-моему, я ничего не сделал, - мрачно отозвался я. — Просто сидел и держал его за руку. Ну, еще звал мысленно. И все.
Уверенность Блейз в лучшем была мне непонятна, а ее восхищение мной даже злило. Хотя, все это объяснялось лишь тем, что я не понимал, как Малфою может стать лучше, если главная причина его состояния — смерть Люциуса, и от нее-то деваться некуда. Единственный выход, который видел лично я — действительно по самую макушку накачать Драко успокоительными зельями и держать в таком виде до тех пор, пока боль потери не уймется немного. Хотя по себе знал, что процесс этот - долгий… Однако обе девушки пропустили мои слова мимо ушей.
- Наверное, его надо переодеть в пижаму, - сказала Джинни, как-то не очень уверенно окидывая взглядом спящего Малфоя. Блейз кивнула, и я уже готов был, не спрашивая, заняться этим, когда за спиной раздались шаги. Я обернулся — к кровати приблизился незнакомец в темном плаще, и остановился между Джинни и Блейз. Лица его было не видно, но я почему-то не сомневался, что его глаза прикованы к лежащему на кровати юноше.
- Идите, я сам обо всем позабочусь, - сказал он странно знакомым, хотя чуть охрипшим голосом. Я ошеломленно застыл, не веря своим ушам, и уставился на него так, словно надеялся проникнуть взглядом под плотный капюшон его плаща. Человек негромко хмыкнул, и, подняв руки, откинул его. Не до конца уверенный в том, что проснулся, я ошеломленно застыл, начав было подниматься со стула, да так и замерев, и не в силах оторвать взгляда от непривычно внимательного, без тени высокомерия и угрозы, лица Люциуса Малфоя.
- Вы? Вы живы? — наконец выдохнул я, вскакивая на ноги.
- Как видите, - пожал плечами Малфой-старший. Во мне жаркой, удушливой волной вскипел гнев.
- Да как вы посмели!? Как вы могли так поступить?!– крикнул я. — Он чуть не погиб, как вы могли подвергнуть его такому испытанию?! Вы.... Зная, что это будет для него таким шоком! — Я готов был броситься на Малфоя и задушить голыми руками. Нет, вообще, конечно, я всегда прекрасно понимал, что этот человек никогда ни с кем и ни с чем не считался, ради выполнения своих планов — вспомнить хотя бы подкинутый Джинни дневник Том Риддла. А ведь не мог не понимать, даже не зная, что дневник - это крестраж, что девчонке, скорее всего, конец. Но чтобы вот так подставить собственного сына? - Лицемерный ублюдок!
- Жаль вас разочаровывать, но это был не МОЙ план, - невозмутимо отозвался Люциус. — Так что все ваши претензии, мистер Поттер, можете предъявить вашему обожаемому директору. И я готов заранее подписаться под каждым вашим словом, - добавил он, окидывая меня с головы до ног внимательным взглядом, в котором снова, странное дело, не было ни намека на презрение или издевку. Напротив, в нем сквозило… уважение? Моя злость несколько улеглась, хотя идея потребовать у Дамблдора объяснений показалась мне привлекательной.
- Что был за план? — поинтересовался я.
- Лучше, пусть вам расскажут непосредственно те, кто его составил, - пожал плечами старший Малфой, легким кивком указывая на Снейпа и Дамблдора, все еще беседующих с мадам Помфри. - Но прежде, чем вы отправитесь общаться с ними, или же… эээ… отдыхать, я… — он осекся, словно подбирая слова, и я, не веря, захлопал глазами. Видеть Люциуса Малфоя смущенным, не знающим, что сказать, оказалось для меня чуть ли не большим потрясением, чем все остальное, пережитое сегодня.
- Вы хотели что-то сказать? — осведомился я, сообразив, что молчание затягивается. Люциус поморщился, но тут же взял себя в руки и встретил мой взгляд с твердой решимостью. А я некстати заметил, что когда его лицо не кривится в презрительной гримасе, он становится очень похож на сына. Или правильнее говорить сын на него? Да какая разница, в конце концов! Главное, я опять уподоблялся Рону, по привычке считая старшего Малфоя неприятным и скользким типом, и напрочь забыв, что обратная сторона медали может оказаться совсем другой.
- Да, - ответил мне Люциус, после недолгого молчания. — Я… Я наслышан о том, что в этом году вы и Драко… хм, плотно общались. Более того, что между вами возникла связь, благодаря спасенной жизни.
- Да, и не единожды спасенной, — подтвердил я.
- Я хотел бы, чтобы вы знали, Поттер… — Малфой снова немного помедлил, прежде чем продолжить, и мне показалось, что он пытается скрыть смущение или неуверенность. — Спасая жизнь Драко, вы спасли не только его. С этих пор я тоже… ваш должник.
- Вы уж простите, - во мне поднималось раздражение, - но вот только это Драко несколько раз спас мне жизнь. А я всего лишь платил по счетам. Так что вы ничего мне не должны. Да и он тоже. Мы с ним… теперь квиты.
- Возможно, между вами все так и есть, но это исключительно ваши с ним дела, - возразил Малфой-старший, упрямо глядя мне в лицо. — Меня не интересуют тонкости вашей связи и ваших личных отношений. Вы спасли моего сына. Не важно, почему и зачем вы это сделали. Он был на грани смерти, и вы его спасли. И именно это делает меня вашим должником, мистер Поттер. Не ваши отношения с Драко, ни что-либо иное. Только это. Понимаете?
- Оу, ну… — Я вздохнул. Хотелось придумать что-нибудь, чтобы отделаться от него, но ничего не шло в голову. — Я… Я это сделал не ради вас, и не ради вашего семейства, - сказал я наконец. — Я делал это ради него. И еще ради Блейз, потому что, погибни он, - и ей было бы больно.
- М-м, вот как? — Люциус перевел взгляд с меня на Блейз и выгнул дугой одну бровь — так вот где Драко научился так делать! Что ж, видимо, это у них семейное… Я хмыкнул — великое наследственное умение Малфоев, передаваемое от отца к сыну — поднимать только одну бровь! В самом деле, могучий дар!
- Ну… Ну ладно, мы тогда, пожалуй, пойдем, - быстро сказал я, и, подхватив под руки обеих девушек, заторопился к двери. Вслед мне донесся приглушенный смешок, и я заспешил еще сильнее, позабыв и про головную боль, и про затекшие от долгого сидения мышцы. На миг мне почудился издевательский смешок, но, обернувшись, я понял, что это лишь игра воображения: Люциус смотрел нам вслед без улыбки, слегка прищурившись, и, встретив мой взгляд, кивнул, словно отдавая салют. Я растеряно моргнул, неловко кивнул в ответ, и поспешно вышел из палаты, следуя за Блейз и Джинни.

Я проснулся, как всегда, сразу и полностью, но не спешил открывать глаза, восстанавливая в памяти предыдущие события. Прежде всего — где я? Последнее, что я помню, - это как мы с Блейз вышли из замка и направились к озеру, потом прилетел Плутон… А потом… Газета… Отец!
Мои глаза непроизвольно распахнулись от жуткого воспоминания — черные, словно выжженные буквы газетного заголовка, и холодный, нечеловеческий ужас, захлестывающий мою душу, затапливающий меня без остатка… Я не осознавал, что вскрикнул, но тут теплая, сильная ладонь накрыла мою, знакомая рука погладила по голове — точно так же как в детстве, когда мне снился страшный сон, и я лежал, замирая от страха и всхлипывая, пока домашние эльфы, приставленные оберегать мой сон, не приводили отца.
- Тише, тише, шалунишка, я здесь, - негромкий голос Люциуса, тоже словно пришедший из детства — но сквозь пелену слез я вдруг увидел его лицо, увидел его самого рядом с собой, а его теплые, живые руки убеждали меня, что это не сон, и что он не призрак. Даже прозвище — «шалунишка» - все как тогда, когда я был маленьким, но обстановка вокруг — хогвартсское больничное крыло, в этом нет сомнения.
- Папа? — мой голос дрожал, да меня всего колотило, когда я сел, смахивая слезы с глаз, чтобы только видеть его.
Отец похудел и осунулся, несколько утратив лоск и величественность, его волосы отросли сильнее и были просто небрежно завязаны в хвост, а не уложены с величайшим тщанием, как раньше. Одет он был в какую-то простую, непритязательную темную одежду, но это, несомненно, был он — живой, настоящий! Я часто заморгал, тщетно пытаясь избавиться от слез, но тут сильные руки Люциуса притянули меня к его груди, я уткнулся лицом в отцовскую мантию, и сдерживаться дальше уже не смог. Все мои страхи, вся боль и горечь, все, что я испытал за это жуткое утро — все выплеснулось в бурном потоке рыданий, я намертво вцепился в складки его плаща, и в тот момент даже забыл и думать, что отец не одобряет слишком сильного проявления эмоций. Да он и не возражал, лишь крепко обнял меня, и мягко гладил по волосам, перебирая пряди. Кажется, он шептал что-то ласковое, успокаивающее, но я почти ничего не понимал, и только жался к нему все сильнее, и рыдал, не в силах успокоиться.
- Папа, это ты? — наконец выдавил я сквозь всхлипы, понимая где-то в глубине души, что это звучит глупо, но ни капли не переживая по этому поводу. — Это правда ты?
- Я, я, шалунишка, - отозвался Люциус, все так же крепко обнимая меня, и продолжая ласково гладить по волосам. Я поудобнее устроил голову у него на плече. Меня еще трясло, и я ни за какие коврижки не сдвинулся бы с места, но этого, к счастью, и не требовалось. — Прости, малыш, что так сильно напугал тебя, - сказал отец. — Действовать пришлось слишком быстро, и Северус не мог тебя предупредить, а Дамблдор то ли забыл, то ли схитрил, как всегда. Я молча кивнул, крепче прижавшись к нему. Люциус, наконец, обратил внимание на колотивший меня озноб, протянув руку, взял одеяло, лежащее в ногах кровати, и набросил мне на плечи. — Так лучше? — спросил он, снова обнимая меня. Я всхлипнул еще раз, и кивнул, все еще не решаясь отодвинуться ни на волосок. Слезы продолжали катиться по моим щекам, но бурные рыдания стихли, и теперь отец просто баюкал меня, как ребенка, не прекращая гладить мои волосы и нашептывать что-то успокаивающее. Ну и естественно, ослабев от потрясений, сегка ошалев от облегчения и пригревшись в его руках, я не заметил, как мои веки отяжелели, и вскоре снова уснул.
Проснулся я минут через двадцать, уже снова лежа в кровати, и почти ожидал, что когда открою глаза, рядом никого не окажется, и мне потом придется долго выяснять у окружающих, был ли здесь Люциус на самом деле, или же мне все приснилось. Однако он по-прежнему сидел рядом со мной, держа мою руку в своих, и мягко улыбнулся, увидев, что я проснулся.
- Привет, - сказал он, и я улыбнулся в ответ. — Ну как ты, шалунишка?
- Нормально, - отозвался я, и закашлялся — мой голос совсем охрип от слез.
Отец, хмыкнув, налил стакан воды из графина на тумбочке и протянул мне. Я сел, машинально взял стакан и стал пить, хотя мысли мои прыгали с пятого на десятое. На самом деле, сон помог мне справиться с потрясением, и я снова мог адекватно реагировать на ситуацию, но просто не знал, что сказать сначала. То ли расспрашивать, что же там произошло на самом деле сегодня ночью в Азкабане, то ли выяснять личное отношение отца к моей выходке относительно Темного Лорда и всего остального, то ли просить прощения за свой нервный срыв и утрату контроля. Однако, к моему сожалению, вода кончилась быстрее, чем я успел принять решение. Отставив стакан, я уселся поудобнее, и посмотрел на отца, надеясь, что что-нибудь в его внешности или взгляде подскажет, как лучше начать разговор. Пожалуй, лучше все-таки с Темного Лорда и моего отречения от него. В конце концов, именно с этого все началось. Решившись, я, наконец, заговорил.
- Отец, я… Я хотел сказать… В общем, прости меня, что я не посоветовался с тобой, прежде чем принимать решение и покидать сторону Темного Лорда. Я просто…
- Чшшшш, - его палец коснулся моих губ, и Люциус покачал головой. — Не надо, Драко. Ты все сделал правильно, малыш. Только благодаря тебе мы все трое еще живы сегодня. Так что даже не думай извиняться. Это я втравил нашу семью в это, и я виноват в том, что тебе в шестнадцать лет пришлось самому расхлебывать последствия. А ты — ты ни в чем не виноват. Я… не скажу, что я все понял с самого начала, но… у меня было время подумать. И я думаю, ты выбрал лучший вариант, из всех возможных. Возможно, он не сулит нашей семье самого лучшего, но, в этих обстоятельствах, пожалуй, мы не могли и надеяться на большее. Главное — вы с мамой остались целы и невредимы. Так что я… я горжусь тобой, сын. Ты принял верное решение.
Я улыбнулся и кивнул с облегчением. Надо же, а ведь я и не осознавал, как, оказывается, сильно давило на меня опасение того, что отцу не понравится все произошедшее! Он хмыкнул в ответ.
- Что, неужели будут еще какие-нибудь извинения? — спросил Люциус. Я опустил глаза. Ладно, мне, и правда, есть, за что еще извиняться.
- Я… сорвался этим утром. Утратил контроль. Не сдержал эмоции. Но я не мог! В «Пророке» написали, что ты убит, и никто не спешил опровергнуть, а потом еще приперся Уизел и стал издеваться… — затараторил я. Отец слегка нахмурился и поджал губы.
- Ну, вот это уже нехорошо, - сказал он. — Сколько раз я должен повторять тебе, Драко, что реагировать на оскорбления всяких разных Уизли — ниже твоего достоинства?
- Я и не… — начал было я, и запнулся. Я, как раз-таки, реагировал, и довольно болезненно. Люциус тоже так считал, потому что неодобрительно покачал головой.
- Ну что мне с тобой делать, - тихо, без упрека сказал он. — Пойми, меня как раз расстраивает в большей степени именно то, что ты позволил какому-то Уизли управлять тобой, воздействовать на тебя, вызвать страх и агрессию, чем то, что у тебя случился нервный срыв. Очень надеюсь, сын, что это произошло только потому, что все наложилось одно на другое, не так ли?
- Угу, - пристыжено кивнул я. — А ты… Значит, ты не сердишься, что я сорвался?
- Узнав о моей предполагаемой смерти? — отцовская бровь взлетела вверх, но голос был ласковым. Он вздохнул. — Нет, Драко, не сержусь. Признаться, я был… встревожен, ведь ты мог погибнуть. Но я не сержусь на тебя. Нервные срывы и утрата контроля, рано или поздно, случаются почти со всеми.
- И с тобой тоже?
- И со мной, - подтвердил он, откинувшись на спинку стула. — Со мной это случилось, когда твоя мать, когда я сделал ей предложение в первый раз, отказалась выйти за меня замуж.
- Мама тебе отказала? — опешил я. Люциус, усмехнувшись, кивнул.
- Она тогда не очень объяснила свой отказ, да я и не настроен был слушать, - пояснил он. — Аппарировал, как можно дальше, и устроил истерику. Повезло, что меня вовремя отыскал Рудольфус, и сумел вколотить мне немного здравого смысла.
- Лестрейндж? — уточнил я.
- Он самый, - подтвердил отец. — Он привел меня в чувство, притащил в Манор, чтобы я побыстрее оправился, а потом чуть ли не пинками погнал к Нарциссе за объяснениями. А она, бедняжка, всего лишь хотела подождать, пока Руди и Белла не поженятся, чтобы не нарушать обычаев, и не выходить замуж раньше старшей сестры. — Он хмыкнул, и посмотрел мне в глаза. — И это, кстати, неплохой урок, Драко. Прежде, чем психовать, удостоверься, что владеешь полной информацией. Некоторые скажут, что это очень холодный и деловой подход, но мы-то знаем, что нервные срывы слишком дорого обходятся, чтобы мы могли себе их позволить, не так ли? Платить приходится своей единственной жизнью.
- Да, папа, - отозвался я тоном послушного мальчика. Люциус снова усмехнулся и потрепал меня по щеке.
- Ну, вот и хорошо. На самом деле, Драко, у нас не так уж много времени. Через полчаса меня ждет портключ в кабинете директора.
- Куда ты отправишься? И вообще, как тебе удалось выбраться из Азкабана? — поспешно спросил я. Отец вздохнул.
- Я и сам толком не знаю подробностей всего плана, — объяснил он. — Двое новых стражей разбудили меня среди ночи, и повели к лодке. Перед посадкой у меня отрезали прядь волос, а потом отвезли на побережье, там меня забрали еще какие-то люди, кажется, члены этого… — Люциус поморщился, - Ордена Феникса. Они отвезли меня в старый дом на площади… Погоди, как же это… Тьфу, заклятие Доверия, - пробормотал он. — В общем, в старый дом Блэков, только не помню теперь, где он находится, — он у них что-то вроде штаба, как я понял. Там я и провел остаток ночи и почти все утро. А потом через камин примчался Северус, и сказал, что мое присутствие срочно необходимо тебе в Хогвартсе — и вот я здесь. Таковы… факты.
- А догадки? — поинтересовался я.
- Хм, - отец одобрительно кивнул мне. — Соображаешь. Догадки таковы — Темный Лорд наконец нашел способ добраться до меня в Азкабане. Не знаю, как именно, зачем и почему, да и знать не хочу. Очевидно, кто-то из Ордена, или наподобие того, занял там мое место при помощи Оборотного Зелья, и… боюсь, был убит, как и написано в «Пророке».
- Не совсем так, Люциус, - возразил от двери холодный голос со знакомыми, бархатными интонациями.
- Северус, - вежливо улыбнулся отец. — Вот кто у нас герой дня. Ну, ну, сказавши «А», говори и «Б», друг мой. Так как же обстояли дела на самом деле?
- Знаешь, Люциус, - прищурился Снейп, подходя к моей кровати, - твои расспросы заставляют меня нервничать.
- Помилуй, Северус! Я принес Дамблдору Нерушимый Обет, что буду лоялен к этому вашему Ордену вплоть до падения Темного Лорда, мои жена и сын в ваших руках, да и моя жизнь целиком зависит от вас, а ты меня все еще в чем-то подозреваешь?! — возмутился отец, заодно давая и мне понять, что его приняли не просто так. Я кивнул.
- Меньше знаешь — крепче спишь, - возразил крестный. Я нахмурился. Такие споры у этих двоих — не новость, и они могут продолжаться часами — и тот и другой достаточно упрямы. А время, по словам Люциуса, поджимает.
- Может, перейдем к делу? — предложил я. Отец строго посмотрел на меня, как раньше, напоминая, где мое место. Я выгнул бровь.
- Драко, я не думал, что ты настолько позабыл о своем воспитании в мое отсутствие, что позволяешь себе встревать в разговор старших, - резко сказал Люциус.
- Я совершеннолетний! — возмутился я. Отец застыл с видом мага, который выхватил палочку для дуэли, и обнаружил у себя в руках всего лишь обыкновенный магловский карандаш.
- В самом деле… Мерлин Великий… - пробормотал он. Однако не в привычках Люциуса Малфоя терять лицо надолго. Мгновение — и отец снова обрел контроль над ситуацией. — Ладно, Северус, может, нам и вправду лучше оставить пререкания? А то этот совершеннолетний, - он хмыкнул, взглянув на меня, - сначала выплакался, а потом уснул у меня на руках, и мы так и не поговорили толком.
Я почувствовал, как начинают пылать мои щеки. Да уж, глупо с моей стороны — сначала рыдать как дитя на груди отца, а потом тут же претендовать на то, что я уже взрослый. Крестный, заметив мое смущение, хмыкнул, и бесцеремонно уселся на стул возле моей кровати, с противоположной от Люциуса стороны.
- Ну, на самом деле все обстоит довольно просто. Некоторое время назад окружение Лорда провело… очень секретную операцию. Настолько секретную, что, признаться, даже я не знаю всех подробностей. Мне только известно, что основная роль принадлежала Беллатриссе, но не знаю причин, по которым выбор пал именно на нее. Равно как не знаю и подробностей того, чем именно она занималась. Знаю, что она проникла в какое-то особо секретное место, охраняемое Министерством, и более того, чуть ли ни расположенное на его же территории, хотя за это не поручусь. И там она… не то добыла какое-то мощное оружие против Ордена Феникса, то ли завербовала ценного союзника. Возможно, и то и другое. Как бы там ни было… Вчера вечером, уже после того, как ты заходил ко мне, Драко, я получил срочный вызов от Темного Лорда. Он решил провести испытания этого… оружия, а заодно и союзника, которого привела Белла. Видимо, он так же хотел совместить приятное с полезным, и заодно не светить свое оружие перед Орденом слишком рано. В общем, от меня требовали кое-какой запас зелий защиты, усыпляющих, подчиняющих… стандартный набор для похищения. Из чего, кстати, следует, что УБИВАТЬ тебя, Люциус, никто не собирался.
- Естественно, - фыркнул отец. — Темному Лорду нужен доступ в Манор, а не еще один труп.
- Именно так, - согласился Снейп. — В общем, когда я уяснил, что он затевает, я отправил Дамблдору сообщение с Патронусом. Действовать пришлось быстро, но к счастью, несколько стражей Азкабана оказались нашими людьми, и нам не составило большого труда тайно вывезти тебя оттуда, как, кстати, и было обещано Драко в свое время, — и он кинул на меня взгляд, говорящий «а ты сомневался!». Я ответил ухмылкой.
- Ну, на счет того, что меня успешно вывезли, я и сам догадывался, - съязвил тем временем отец, - куда интереснее то, как провернули остальное?
- Твою прядь отрезали на всякий случай, - ответил крестный. — К счастью, подменыша в твою камеру сажать не пришлось — мы опередили Пожирателей буквально на волосок. Естественно, на подходе к твоей камере их поджидала группа авроров и членов Ордена. Завязалась схватка, в ходе которой был убит этот мальчишка, Хиггс.
- Терренс Хиггс? — переспросил я. Я смутно помнил его — он заканчивал Хогвартс в тот год когда я поступал на первый курс, и играл ловцом Слизерина до меня. — Я и не знал, что он был Пожирателем Смерти…
- Ему было уже двадцать три, а его отец и дядя оба служили Лорду верой и правдой. Его дядюшка отсидел в Азкабане четырнадцать лет, по соседству с Рабастаном Лестрейнджем. Терренс присоединился к Лорду почти сразу после его возвращения. — отозвался Северус. — Вот тут и пригодилось Оборотное зелье, а точнее, одна из долгоиграющих его модификаций.
- Я думал, долгоиграющие модификации опасны! — возразил Люциус, хмурясь. Отец не такой увлеченный зельевар, как мы с крестным, но все же немного разбирается в зельях. Снейп хмыкнул.
- А ну-ка, Драко, объясни, чем опасны модификации со временем? — сказал он.
- За длительность действия Оборотного Зелья отвечают крылья златоглазок, - отозвался я. — Максимально безопасная доза обеспечивает превращение ровно на час, потом приходится пить еще, если хочешь продлить действие, потому что в самом зелье ее уравновешивают другие компоненты. Если же увеличить дозу «крыльев», проявляются побочные эффекты, и зелье отрицательно влияет на психику человека. Большинство испытуемых начинали ДЕЙСТВИТЕЛЬНО считать себя теми, в кого превращались, а некоторые вообще основательно сходили с ума на этой почве.
- Вот-вот, - подтвердил Снейп. — А теперь, чем отличается воздействие на мертвое тело от воздействия на живое?
- Обмен веществ, - ответил я, поморщившись. — Обмен веществ в трупе постепенно останавливается, и действие зелья прекращается медленнее. Плюс еще остаточная магия.. Если его принять непосредственно перед смертью, то… ну, в зависимости от желания самого умершего, оно может прекратиться очень нескоро, а то и не прекратиться вовсе.
- Да, верно, - согласился Северус. — Вот, например, матушка Барти Крауча-младшего, если верить его рассказу, так и была похоронена с его внешностью, хотя, как ты понимаешь, даже в Азкабане похороны не организуют за один час. В общем, члены Ордена воспользовались ситуацией.
- Ты хочешь сказать, что у них заранее была припасена долгоиграющая модификация зелья? — фыркнул Люциус.
- Мы с самого начала хотели использовать кого-нибудь из старых узников, которые, так или иначе, давно успели сойти с ума сами по себе, - невозмутимо отозвался крестный. — В этом случае подобный побочный эффект оказался бы нам только на руку. - При мысли о таком цинизме я ощутил легкую тошноту, хотя не мог не признавать целесообразности этого решения. — Ну а тут, как я понял, умирающему Хиггсу влили в рот зелье, и выдали его за тебя, - закончил Снейп, в упор глядя на Люциуса.
- Как я понимаю, Министерство в любом случае не признало бы факт проникновения Пожирателей в Азкабан? — спросил отец. — Так что все представили неудачной попыткой побега?
- Именно так. — подтвердил Северус. — Но и это еще не все. Дело в том, что во время схватки аврорам и Фениксовцам удалось разделить группу Пожирателей, и так уж вышло… в общем, никого из слуг Лорда не было рядом в тот момент, когда Хиггсу вливали в рот зелье. Так что… Они сочли все за чистую монету. Приняли его за тебя, - он посмотрел на отца.
- А как же тогда они объяснили ЕГО исчезновение? — поинтересовался я.
- Пожиратели сочли, что он попался. Лорда не удивило отсутствие сообщений об этом в прессе, и кроме того, он не особенно доволен «смертью» Люциуса. Полагаю, членам вчерашней группы повезло, что Лорд счел, что его убили авроры.
- Так… а что это за таинственный «союзник», которого привела Белла, Северус? — продолжал допытываться я.
- Увы, Драко, я не видел его лица, и не имел возможности с ним поговорить. Я лишь знаю, что вместе с Беллой в ставке Лорда появился какой-то человек, довольно искусный маг, и, вроде бы, ценный союзник. Однако я не имею представления, ценен ли он сам по себе, или же он просто обеспечивает работу этого нового оружия, чем бы оно ни было. Он участвовал во вчерашней операции, однако, опять же, стражи Азкабана говорят, что лицо одного из Пожирателей, кроме маски закрывал глухой капюшон, и они не смогли разглядеть даже цвета глаз и волос. Никаких украшений, опознавательных знаков и прочего, на нем так же нет — только темная одежда, плащ с капюшоном, и все.
- И никто ничего не говорит о том, кто он? — с сомнением покачал головой Люциус. Крестный пожал плечами.
- Никто толком ничего и не знает, не считая Беллы, а от нее информации ждать не приходится. Ну и сам Лорд, естественно, знает… но от него, как вы понимаете, тоже откровений ожидать бесполезно.
- Все это, конечно, очень хорошо, - хмыкнул Люциус, - То есть, наоборот, очень плохо, но меня интересует еще один вопрос, Северус. Ты, как я понимаю, пребывал все это время в ставке Лорда, не так ли?
- Верно, - подтвердил Снейп. — Я вернулся только утром, довольно поздно. И практически тут же произошел срыв Драко. Я, признаться, рассчитывал, что его все же успели предупредить.
Дальнейших объяснений не требовалось, я и так знал, по рассказу отца, что случилось. Оставалось невыясненным только одно. Я посмотрел на Люциуса.
- Отец, и где же ты теперь будешь скрываться? Неужели в доме Блэков?
- Нет, сын, дом Блэков был всего лишь… перевалочным пунктом, - ответил Люциус. — Понятия не имею, как Дамблдору это удалось, но он добился секретного разрешения для меня на въезд во Францию. Так что до тех пор, пока не понадоблюсь, я буду в замке вейл вместе с твоей матерью.
- Правда? — я обрадовался, но и удивился. С чего бы Ордену упускать Люциуса из рук? А с другой стороны, он для них практически бесполезен — доверять ему всецело, несмотря ни на какие клятвы, они не могут по старой памяти, кроме того, многие члены Ордена имеют веские причины не любить нашу семью. Как шпион он бесперспективен, а если потребуется помощь Родовой Магии или библиотека Манора, для этого есть я.
- Дамблдор решил, что и дальше разлучать любящую семейную пару было бы… бесчеловечно, - хмыкнул крестный, и я сам не осознавал, что заулыбался. Мать и отец скоро будут вместе! Мама не признавалась в этом, но ей не хватало отца куда больше, чем она старалась показать. Оба лета, что я провел в замке вейл, я замечал это — грустные взгляды, вздохи, когда она думала, что никто не видит этого, портрет Люциуса — не на столике, где лежат письменные принадлежности, и не на комоде, как это принято, а на тумбочке возле кровати — и каждый день на чуть ином месте, чем в предыдущий, словно он ночевал в ее руках. И ее улыбки мне, и частые вздохи — «Сыночек, как же ты похож на отца!»… Да и огонь во взгляде Люциуса, когда он упомянул о ней, говорил о многом.
Я взглянул на большие часы, висящие над входом в палату.
- У тебя осталось пять минут, отец, - сказал я. — Поторопись, а то пропустишь портключ. Он сразу доставит тебя в замок тетушки Анабель, не так ли? — должно быть так. В первый раз мне пришлось сначала перемещаться во французское Министерство, и только оттуда, уже вместе с теткой, ехать в замок. Зато уже этим летом, мне прислали портключ, доставивший меня сразу на место.
- Думаю, что да, - кивнул Люциус. — Я дам тебе знать, как доберусь, Драко.
Это было одновременно и обещание, и предупреждение, что я должен быть в курсе, если что-то пойдет не так. Ну, учитывая обстоятельства, я доверял Ордену несколько больше, чем Люциус, однако осторожность не помешает. Я кивнул отцу, в знак того что понял. Встав со стула, он еще раз обнял меня на прощание.
- Держись, сын, - шепнул он мне на ухо, так, чтобы Северус не слышал (все-таки, у Малфоев есть своя репутация, и излишне нежничать на глазах у других, даже таких близких, как мой крестный, людей, нам не следует). — Ты у меня молодец.
- Я люблю тебя, папа, - выдохнул я, не сдержавшись. В конце концов, не такой уж чужой нам Северус, чтобы не понять! Люциус погладил меня по волосам, и ободряюще улыбнулся, отстранившись.
- Я тебя тоже, шалунишка, - сказал он. — Береги себя.
- Ты себя тоже, - отозвался я. — И маму береги.
- ЭТОГО ты мог бы и не говорить, - хмыкнул отец, и я разделил его улыбку. Отец, несмотря на все опасности, мигом примчался в Хогвартс, когда узнал, что нужен мне — что уж говорить о Нарциссе, да за нее он жизнь положит, не моргнув глазом. Он на мгновение сжал мою руку, и тут же отпустил. — Ну все, мне действительно пора. До встречи, сын.
- До встречи, отец, - кивнул я, и постарался понимающе улыбнуться, несмотря на подступающие слезы. Северус, переведя слегка ироничный взгляд с Люциуса на меня и обратно, тоже поднялся.
- Я провожу тебя, Люциус, - сказал он. — Тебе лучше не бродить по школе в одиночестве. А тебе, Драко, лучше еще поспать.
- Вот еще, спать, я есть хочу, - возмутился я. У меня действительно, уже почти сутки крошки во рту не было — вчерашний ужин я пропустил из-за своей тревоги, как и сегодняшний завтрак, ну а потом, ясное дело, было и вовсе не до того. Если верить часам, был уже девятый час вечера, и ужин в Большом Зале почти закончился. Странно, обычно пациенты в больничном Крыле пищу получают вовремя… Впрочем, мадам Помфри, видно, просто не хотела мешать нам с отцом.
Подтверждая мою догадку, Северус постучал палочкой по спинке моей кровати, вызывая медсестру. Попрощавшись со мной, они с отцом покинули палату, оставив меня на попечение мадам Помфри. Осмотрев меня, она осталась довольна результатом, и поужинав, я стал упрашивать ее разрешить мне покинуть опостылевшую за этот семестр больницу. Мадам согласилась отпустить меня только после того, как я клятвенно заверил ее, что прямиком отправлюсь в помещения своего факультета и лягу спать. Признаться, я, конечно, слегка покривил душой — сразу засыпать не входило в мои намерения, я и так неплохо выспался днем.

Проводив Блейз до гостиной после небольшой прогулки, я отправился в Башню Гриффиндора. Странное дело, я не ощущал ни малейшей необходимости наведаться в Больничное крыло, чтобы увидеть Малфоя, хотя в последние недели, при укреплении нашей связи, уже должен был начать чувствовать дискомфорт и тревогу. Я снова мог ощущать его, что обнаружил, когда мы с Блейз и Джинни оставили его с Люциусом сегодня днем, однако раньше это не помогало унять тревогу. Что ж, наверное, я сегодня действительно спас ему жизнь, и теперь долг между нами погашен. Почему же мне так тоскливо на душе? Я задумался. Мне действительно было как-то грустно. Теперь нет необходимости общаться с Малфоем — а я только привык к его присутствию в моей жизни. Мы с ним не так, чтобы уж очень часто действительно общались — просто проводили какое-то время рядом, обменивались ничего не значащими репликами, иногда, особенно в присутствии Блейз, подшучивали друг над другом и смеялись… А еще я знал, что могу попросить у него любого совета или консультации по Родовой магии, или об истории Магического сообщества — Драко разбирался в этом даже лучше Гермионы… Но все равно, это было совсем не то, что происходило у нас с Роном, когда мы дружили. Я мог сказать своему рыжему приятелю все, что угодно, рассказать о каких-то своих проблемах или переживаниях, да и просто поболтать о какой-нибудь ерунде… С Малфоем приходилось следить за своими словами. Не то, чтобы я ему не доверял, - уж точно не после Башни, там он доказал, что достоин доверия, - просто я не был уверен в его реакции. И мы все еще не считали себя друзьями, так что мои попытки излить душу могли быть не так поняты. Неужели теперь не будет даже этого?
Раздумывая, я уселся в гостиной с учебником по Защите — Дамблдор опять задал длиннющее исследование, которое, я, в принципе, уже сделал, но если я какой-то принцип и вынес из его уроков, так это тот, что информация никогда не бывает лишней. Впрочем, прочитав статью, я мог только поморщился — в ней не было ничего нового, просто набор уже известных мне данных. Я уже собирался убрать книгу и идти спать, когда меня отвлекло появление рыжеволосой девушки в слизеринской мантии. В первый момент я опешил, решив, что это каким-то чудом узнавшая пароль в наше гостиную Блейз, и встревожившись — во-первых, если ее тут увидят, будут проблемы, а во-вторых, она не пришла бы сюда без причины, значит, что-то случилось! Но когда она вошла, и бесцеремонно плюхнулась в кресло, до меня дошло, во-первых, что ее волосы темнее чем у Блейз и другого оттенка, а во-вторых, что мантия у нее не совсем форменная, и к тому же… мужская?
- Джинни! — наконец выдавил я. — Ради самого Мерлина, объясни, пожалуйста, какого… какого чокнутого корнуэльского пикси на тебе делает мантия… Малфоя?
- А он мне ее дал, когда спасал от Бута, и пары его дружков, — отозвалась Джинни с каким-то странным мечтательным видом, который, честно говоря, напомнил мне о Луне Лавгуд. И тут смысл ее слов дошел до меня.
- Что? Малфой защитил тебя от Бута — погоди, какого боггарта? Он что, уже выписался? И кстати, а что сделал Бут, что тебя надо было защищать?
- Ничего интересного, - издевательски фыркнула Джинни, выпрямляясь, и разом теряя всю свою мечтательность. — Всего лишь притиснул меня в тупичок и облапал везде, где только смог. А его приятели держали меня, чтобы я не вырывалась…
- Что? — я вскочил. — Да я их в порошок сотру! Я… — я запнулся. После драки кулаками не машут… — Надо хотя бы деканам сказать! И… Ну, не знаю, хочешь, я могу морду ему набить?
- Не волнуйся, Малфой позаботился, - отозвалась Джинни, тоже поднимаясь. — Морду, правда, не набил, но припугнул так, что Бут чуть в штаны не наложил. А Драко, к тому же, проводил меня до гостиной, и, как видишь, даже отдал мне свою мантию. Так что не беспокойся, Гарри, все в порядке.
- Вижу, - не очень уверено согласился я, всматриваясь ей в лицо. — Джин, ты как?
- Честно? Отвратительно, - отозвалась она, и содрогнулась. — Я чувствую себя грязной, как будто измазалась соком этой невилловой Мимблетонии, и мне кажется, что я все еще чувствую его слюнявые губы у себя на шее. — Она поморщилась, а я не знал, что сказать — я даже обнять ее не мог, чтобы не причинить ей новую боль.
- Ох, Джин… — пробормотал я. Она вздохнула и поплотнее закуталась в малфоевскую мантию.
- Я пойду. Малфой посоветовал принять горячий душ, и я именно так и собираюсь поступить, - сказала она. — А потом лягу спать. Не обижайся, Гарри, я просто не в состоянии сейчас сидеть и общаться.
- Мерлин, Джинни, конечно! — выдохнул я. — Ты… Это… Если что понадобится — ты только скажи, я мигом…
- Спасибо, Гарри, - кивнула она, и неловко потрепала меня по плечу. — Мне ничего не надо, но все равно, спасибо.
Когда Джинни ушла, я еще долго сидел в гостиной, молча глядя на огонь, и думая о том, что произошло, о ней и о Малфое, и об их отношениях, которые раньше казались мне невозможными. Но я был уверен, что мистер и миссис Уизли переменили бы свое мнение о Драко, если бы узнали, что он сделал только что для Джинни, и что они поддержали бы выбор своей дочери, если бы только у нее хватило сил его сделать. В разумности Билла и Чарли я тоже почти не сомневался. Фред и Джордж, правда, могут создать проблемы, но и они, в конце концов должны будут понять и принять решение Джинни. Оставался только Рон…
Словно в ответ на мои размышления, какое-то мимолетное движение в углу, на диване, вдруг привлекло мое внимание. Я посмотрел туда, и с удивлением обнаружил Рона. Мда, не ожидал увидеть его, сидящего в углу гостиной, необычайно тихо, со странно задумчивым видом. Я нахмурился. Он что, был тут все это время? И не взбесился, услышав о том, что на Джинни мантия Малфоя? Странное дело. Совсем не в его духе проявлять такую терпимость… Но… Рон словно был в прострации. Может, он вообще не слышал, что тут была Джинни? Мой лучший друг — не бывший ли? - сидел на диване, наклонившись вперед и прижимая к груди какую-то книгу, и неотрывно смотрел на огонь в камине. Да что это с ним? Гермиона рассказала мне, что сегодня они крупно поссорились, и она в сердцах наговорила Рону много ужасных вещей. Повторять их она отказалась, однако мне все-таки удалось выяснить у ребят кое-какие подробности. Кажется, она высказала все, что накипело на сердце. Судя по всему, встречаться им больше не придется… Что ж, должно быть, он переживал именно поэтому.
Я нарочито громко откашлялся, и стал с излишним шумом собирать свои вещи, чтобы отправится в спальню, но ответом мне был лишь обычный презрительный взгляд бывшего лучшего друга. Вздохнув, я ушел спать, оставив его раздумывать непонятно о чем в одиночестве.

Утром опять повалил снег, и кольцо сугробов на том месте, где вчера у Малфоя произошел срыв, замело. Поеживаясь, мы с Гермионой пошли на завтрак вдвоем, стараясь поскорее пройти выстуженные зимним дыханием коридоры. Стараясь не смотреть на бешеную круговерть метели за окном, я с ужасом думал о том, как в эту субботу будут играть Рейвенкло и Слизерин? Неужели Дамблдор не отменит матч? Конечно, традиционно квиддич проходит в любую погоду, но все-таки мы не профессионалы, и выпускать студентов в воздух в такую метель — чистое безумие. Даже зрители на трибунах рискуют превратиться в ледышки уже через пять минут игры. Я вспомнил, как закончил матч за три минуты, тут же поймав снитч, но Малфой - не я, как бы хорошо он ни стал летать, да и в такую пургу разглядеть крохотный мячик даже у себя под носом почти невозможно. Остается только надеяться, что либо у кого-нибудь проснется здравый смысл, либо погода к субботе переменится.
За завтраком директор сделал объявление, что наконец был утвержден состав новой комиссии по аппарированию, и в середине этого месяца экзаменаторы прибудут в замок, чтобы принять тесты у всех, кто прошел курс обучения, но еще не получил лицензии. Ввиду того, что активность Пожирателей в последнее время все возрастала, принимать зачет будут снова в Большом Зале, с которого временно снимут чары на внутреннюю аппарацию. Иными словами, как объяснила особо непонятливым Гермиона, это значило, что мы сможем аппарировать внутри Зала, но не за его пределы, и к тому же, никто не сможет аппарировать в Зал извне.
Уроки в этот день пролетели словно бы мимо меня. На Зельях я еще старался сосредоточиться, чтобы не дать Снейпу снова вернуться к своей манере издевок надо мной, и, кажется, у меня это получилось. По крайней мере, зелье мое по цвету соответствовало описанию, и когда я поставил на стол профессору колбу для проверки, он поморщился и скривился, однако не опустошил ее заклинанием, и, кивнув, отодвинул к остальным. Блейз одобрительно подмигнула мне, и я показал в ответ большой палец.
А вот Малфой, почему-то, подчеркнуто меня игнорировал. Он даже не язвил, как раньше, и не прикалывался, - он просто словно и не замечал меня. Это было непонятно и обидно. Я ведь спас ему жизнь, в конце концов! Да, я отдавал ему долг, но по совести, он мог бы и сказать хотя бы спасибо, или уж, на худой конец, «мы квиты». Но Драко не проронил ни словечка, и даже не смотрел на меня ни на Зельеварении, ни позже, на Защите.
На Защите директор опять расформировал наши группы — до этого я уже два раза подряд работал с Захарией Смитом, Дином, и Эрни, а теперь оказался в одной связке с Блейз, Роном и Гермионой. Как ни странно, Рон тоже весь день был молчалив и задумчив, он молча сидел на уроке, не участвуя в бурном обсуждении выданной нам Дамблдором новой ситуации. Да что за муха их обоих с Малфоем укусила? А впрочем, Драко-то, как раз работал вполне усердно — он горячо спорил с Дином над выданным им заданием, рылся в учебнике и конспектах, отыскивая аргументы, и умело и быстро чертил какие-то схемы на кусках пергамента.
Мне стало обидно вдвойне, когда при выходе я случайно задел какой-то пергамент на его парте, который он еще не успел убрать в сумку, а он словно бы и не заметил. Подобрав его, я извинился, но Малфой не сказал мне ни слова, лишь кивнул, даже не глядя в мою сторону, и стал собираться. Я замер возле его стола, намереваясь поговорить, однако Драко, все так же молча, закончил укладывать вещи, задвинул стул, вышел из-за парты с противоположной от меня стороны, и, не оборачиваясь, вышел вон из класса. А я стоял и чуть не плакал от обиды, вспоминая, как мы ползали по стенам в проклятой Башне, как я, пыхтя от напряжения, перепиливал влажным от сукровицы куском паучьего жвала опутавшую его паутину, как исцелял его раны… Вспоминал, как он оттолкнул меня от котла тогда, в первый раз, на Зельеварении, и как оттаскивал меня от дурманящей паутины, как подхватил, когда я падал, как закрыл щитом от летящих осколков… И как он, скованный сетью кваррока, все-таки исхитрился ударить его воздушной сферой.... И после всего этого он ведет себя так, словно знать меня не хочет!
В расстроенных чувствах я пошел пройтись по коридорам, в надежде, что холод освежит меня. Однако, всего через четверть часа таких прогулок, я вынужден был признать, что это не лучшая из моих идей. Да и вообще, не в моих правилах шататься вокруг и вздыхать, когда что-то не ладится. Вперед, Гарри Поттер, надо брать быка за рога! В данном случае — надо припереть Малфоя к стенке, и выяснить, что с ним такое.
Сказано — сделано. Вытащив карту Мародеров, я быстро нашел точку, означенную как «Драко Малфой», за одним из учебных столов в библиотеке. Слизеринец находился там в гордом одиночестве, и, к счастью, никого кроме мадам Пинс поблизости не наблюдалось. У большинства студентов в это время еще были уроки, а те, что были свободны, видимо, нашли себе другие дела. Стерев карту, я сложил ее, убрал в рюкзак, и решительно двинул в библиотеку.
- Привет, - сказал я, бесцеремонно плюхаясь на скамейку напротив Малфоя, что-то сосредоточенно переписывающего на пергамент из здоровенной книженции, разложенной на столе. Он молча кивнул, не поднимая глаз. Я поджал губы — ну уж нет, друг ситный, так просто ты от меня не отделаешься. Ты еще не знаешь, что такое легендарное Гриффиндорское упрямство, помноженное на целеустремленность Мальчика-Который-Выжил (ненавижу это свое прозвище, однако в данный момент оно почему-то показалось мне уместным хотя бы в мыслях). — Чем занимаешься? — поинтересовался я, делая вид, что его замкнутость меня ни капельки не смущает.
- Защитой, - сухо ответил Малфой, не поднимая глаз и продолжая строчить пером.
- Ясно, - отозвался я. — А что вам досталось на сей раз? У нас - так просто ужас какой-то, ни дементора лысого не понятно, - я хмыкнул, на мгновение представив себе сначала лысого дементора (вполне обычный вид), а потом зачем-то — дементора волосатого. Получился какой-то не то безглазый оборотень, не то серый меховой шарик в драном плаще, напоминающий, почему-то, карликовую пуховку из тех, что Фред и Джордж продавали в своем магазине. Я, не сдержавшись, фыркнул. Малфой снова не отреагировал и продолжал писать. — Как думаешь, боггарты Лордами бывают? — спросил я. Уж теперь-то он должен будет хоть что-нибудь ответить!
- Бывают. В пятой главе в учебнике написано, - все так же холодно ответил Драко, не поднимая на меня взгляда. Я со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы.
- Ну, здорово, - пробормотал я, начиная понимать, что просто разговорами ни о чем расшевелить Малфоя не получится. — Слушай, Малфой, оторвись ты на минуту от своих записей, а? — выдал я. Перо в его руке на мгновение замерло, потом закончило начатое слово, поставило точку и подчеркнуто аккуратно опустилось в чернильницу.
- Я тебя слушаю, - по-прежнему сухо ответил Малфой, поднимая на меня ничего не выражающий взгляд. Его лицо было совершенно бесстрастным, словно маска.
- Да что с тобой!? — не выдержал я. — Ты весь день ведешь себя так, словно меня и в помине не существует! Я что, обидел тебя чем-то? Так ты скажи!
- Ты вчера спас мне жизнь, Поттер, - отозвался он, и его голос был таким же безжизненным, как и взгляд. — Спасибо тебе за помощь, я должен был сразу это сказать. Но… Это значит — все. Мы квиты. Долгу конец, и тебе не нужно больше ходить за мной. Я знаю, между нами образовалась связь, но… она ничего не значит. Если ее игнорировать, то со временем она распадется. Ты свободен. Можешь мириться со своим Уизелом и забыть про меня, как про страшный сон. Тебя больше ничего не вынуждает со мной общаться. И… Обещаю, я не буду лезть в ваши отношения с Блейз. Она большая девочка.
- Так ты из-за этого…? — кажется, я все понял.
Малфой думал, что я общаюсь с ним только потому, что меня вынуждает долг. Что ж, отчасти он был прав, поначалу так и было, но… но теперь что-то изменилось. Я понял, что успел соскучиться по его язвительным комментариям, по его присутствию, да и просто по возможности поболтать с парнем своего возраста. Но дело было даже не в этом. Малфой стал мне ближе после Башни, и не только благодаря Связи и Родовой Магии. Мне казалось, мы понимаем друг друга. Наверное, раньше, тогда, на первом курсе, мы действительно просто не могли подружиться, как бы не хотелось этого одному из нас. Но теперь мы оба повзрослели в достаточной степени, чтобы осознать позицию друг друга, и смогли найти в себе силы отринуть детские обиды, чтобы составить один о другом ясное и непредвзятое мнение. И еще — я ясно понял, чего теперь хочу. Вздохнув, я усмехнулся.
- Дурак ты, Малфой. — сказал я беззлобно, и хмыкнул, глядя, как просияли возмущением его серебристо-серые глаза. — Не хочу я мириться с Роном, и ты тут вовсе не при чем. Он сам виноват — ведет себя как идиот, да еще и хочет решать за меня, с кем я должен общаться. Знаешь, я тут подумал…
- А ты умеешь? — поддел меня слизеринец, однако лед в его глазах немного оттаял, уступив место легкому любопытству. Я хмыкнул.
- Представь себе, - отозвался я. — Так вот, я подумал… Долг между нами погашен, это верно. И это означает, что мы не должны больше держаться вместе, так?
- Так, - согласился Малфой.
- Но ведь это не значит, что мы ОБЯЗАНЫ так поступить, верно? — я позволил себе крохотную улыбку. — Это не значит, что мы должны тут же бежать друг от друга в разных направлениях, как можно быстрее и как можно дальше, а? Мы можем продолжать общаться, если захотим.
- Вот именно, если захотим… — вздохнул он, снова отводя взгляд. — Если ты захочешь… - Я прикусил губу и тоже вздохнул. Ладно, приятель, хочешь так, - давай так.
- Слушай Малфой, я… В общем, если ты этого хочешь, я сейчас уйду, и больше не подойду к тебе никогда, раз тебе неприятно мое общество, - сказал я. — Ты хочешь? — он уставился на меня, хлопая ресницами.
- Нет, - выдал он наконец, все еще не осознав до конца, что я имею в виду. — Я… Я просто не понимаю, Поттер — ТЕБЕ это зачем?
- Да ни зачем, - пожал плечами я. — У меня нет какой-то… весомой, неоспоримой причины. Просто мне нравится с тобой общаться, вот и все. Я… Я знаю, что в свое время обидел тебя, когда отверг твою дружбу, но… Мы ведь оба были детьми тогда. Я многого не понимал, и судил обо всем так, как судили те, с кем я успел подружиться.
- Да, что было то было, - согласился он с легким смешком. — Наверное, с твоей позиции я тогда был абсолютно невыносим. Поттер, что ты пытаешься мне сказать? Что хочешь со мной дружить?
- Да, - просто ответил я. — Я хочу дружить с тобой. Что скажешь? — и я протянул ему через стол руку. — Я не буду предлагать тебе помочь разобраться в достоинствах волшебных семей, и не обещаю покровительства. Просто дружбу. Ну как?
- Я… — на лице Драко впервые отразилась борьба эмоций. Признаться, подсознательно я ждал, что вот-вот его губы изогнуться в знакомой злобной усмешке, и он отвергнет мою руку точно так же, как я тогда отверг его в поезде. Мне кажется, он действительно испытывал искушение сделать именно так, однако что-то — не знаю, что именно, может, здравый смысл, - удержало его. На лице слизеринца медленно появилась улыбка — не обычная, презрительно-насмешливая ухмылка, а настоящая, чистая и искренняя улыбка, которая преобразила его, делая по-настоящему прекрасным. - Я согласен, - сказал он, вкладывая ладонь в мою руку. Пожатие было твердым, а рука Малфоя — горячей и сухой. У меня словно камень упал с сердца.
- Давно бы так, - улыбнулся я. — Никаких нервов на тебя не напасешься.
- Ладно, ДРУГ, - фыркнул он. — И что это означает? Мы теперь должны гулять под ручку? Делиться секретами? Что там еще… Обниматься при встрече?
- Только если хочешь, - хмыкнул я. Малфой покачал головой.
- Там видно будет, - вздохнул он. — Пусть лучше оно идет как идет, согласен?
- Не вопрос, - отозвался я, откидываясь спиной на стеллаж.
- Поттер, а ты в курсе, что если мадам Пинс увидит, как ты наваливаешься на книги, она выставит отсюда нас обоих? — поморщился он. Я вздохнул, и выпрямился.
- Всегда знал, что ты зануда, - проговорил я жалобным тоном. - И кстати, меня зовут Гарри. Я что-то не слышал, чтобы друзья называли друг друга по фамилии, ДРАКО.
- Черт, да я с ума сойду, если каждый раз буду слышать от тебя свое имя, - хихикнул он. — И потом, я шесть лет звал тебя Поттером, тебе не кажется, что поздновато менять привычки?
- К лучшему меняться никогда не по-о-здно, - пропел я.
- Ладно, - засмеялся он, — наверное, можно попробовать. Но не обещаю, что смогу перейти на имена сразу, вот так, целиком и полностью. Ты уж не обижайся.
- Не обижаюсь, - отозвался я. — Да я и сам, наверное, не смогу. Но… Мы будем стараться, ведь верно?
- Хм… — Драко пожал плечами. — Ну, наверное, да.
Я улыбнулся. Кажется, хотя бы здесь мои дела налаживаются. Где-то глубоко внутри меня шевельнулось сожаление от осознания того, что, видимо, таких теплых дружеских отношений, к которым я привык за шесть лет дружбы с Роном, у меня больше никогда и ни с кем не будет. Но я твердо знал так же и то, что Драко не был просто заменой Рональду. Если бы Рон не вел себя как полный придурок, я, наверное, все равно подружился бы с Малфоем — к этому все шло, и шло уже давно. Может, мы были нужны друг другу из-за Родовой Магии. (По крайней мере, он-то точно мне нужен, как Дамблдор ни уверял, что с тем же успехом вести меня способен любой маг, владеющий такой же силой. Не знаю почему, но где-то в подсознании я понимал, что наша с Драко связь, которая, в принципе, могла и не возникнуть — это не просто каприз Родовой силы, его или моей. Почему-то я был почти уверен, что таким образом сама судьба готовит себе дорожку, по которой мы должны идти теперь рука об руку…). Возможно, были еще какие-то причины, по которым мы непременно должны были сблизиться… Точных ответов у меня не было. Но я четко осознавал одно — я с трудом могу представить себе свое будущее, где не будет места для Драко Малфоя.

Мне казалось, что я сплю. Поттер предложил мне дружбу? Гарри Поттер протянул мне руку? Точно так же, как я, одиннадцатилетний мальчишка, протягивал руку в том злосчастном поезде ему? И я… я принял ее? Да, на какой-то момент мне действительно захотелось поступить так же, как он тогда — сказать, что я не нуждаюсь в нем, оттолкнуть, унизить… Но я не смог. Не то, чтобы мне не хватило сил — пожалуй, мне не хватило желания. И в самом деле, поступить так — значило поддаться мелочной глупости, которая никому не принесла бы ничего хорошего. Ведь мне предлагали исполнение моей давней мечты, так неужели из-за мелкой гордости, глупой гордыни я откажусь от нее? Да ни за что на свете!
Я пожал его руку, и в тот момент, когда его глаза за круглыми стеклами очков просияли облегчением и радостью, я осознал, что с этим рукопожатием вся моя жизнь изменится. Изменится так же верно, как изменилась в ту самую полночь, когда шестнадцатилетний мальчик бросил в лицо самому ужасному Темному Волшебнику своего времени, что не станет служить ему.
И она действительно изменилась. Раньше, после достопамятного взрыва котла, связанный Долгом Поттер ограничивался тем, что порой поглядывал на меня в классе на совместных уроках, или приходил делать домашнее задание в выходные, мы все равно редко обменивались хотя бы парой предложений, не связанных с уроками, или не имеющим отношения к Блейз. Теперь же он кивал и улыбался мне в коридорах, запросто подходил поболтать за завтраком, обедом или ужином в Большом зале, смеялся и шутил не только в присутствии Блейз, но и просто так, когда мы бывали одни.
И я постепенно стал осознавать, как же отличается эта дружба от всего, что у меня было до сих пор. Винс и Грег четыре года ходили за мной, как привязанные — только на пятом куре, получив значок старосты, я избавился от их опеки, и то не целиком. Однако разве можно назвать дружбой всего лишь тупое выполнение присяги у Крэба, и отчаянную, почти слепую преданность Гойла? И потом, о чем с ними можно было поговорить, если любое мое мнение они принимали за прописную истину? Если я говорил что Поттер урод — значит они считали его уродом. Если я думал, что квиддич — это здорово, значит это здорово, и когда мне понадобилось, они сели на метлы. Ни одному из них не пришло в голову сказать, что если человек не захотел со мной дружить, это еще ничего не говорит о его внешности, а научить, например, Нотта бить по бладжеру битой, было бы гораздо проще, чем почти с нуля обучать Крэба полетам.
С тем же Ноттом была другая история. С Тео можно было поболтать, и даже поспорить, но с ним нельзя было позволить себе откровенность. Каждое слово надо было обдумывать загодя, и каждую фразу взвешивать со всех позиций, оценивая, как он может использовать против тебя сказанное. Нет, например, в интригах против других факультетов на него можно было положиться, до определенной степени, - до такой, что даже можно было назначить его своим секундантом. Но как только вопрос переставал касаться интересов всего Слизерина, каждый должен был оставаться сам по себе.
С Гарри все было совсем не так. С ним можно было просто болтать, почти не заботясь о том, что он может из этого потом тебе припомнить. Можно было высказывать свое мнение, и потом спорить до хрипоты, доказывая, что оно верное, а иногда и признавать, что ошибся. А обнаружив, что что-то одинаково нравится нам обоим (например, полетные качества Молнии) мы могли часами обсуждать это, рассказывать всякие истории, слушать, сопереживать… В общем, я начал понимать, что о, что я по неопытности в такого рода делах, считал первыми шагами к дружбе в начале осени, на деле едва ли заслуживало громкого названия «общение»…

На субботней игре Гарри Поттер, Гермиона Грейнджер и Джинни Уизли демонстративно болели за Слизерин. Чуть ли не впервые за последние десять — двенадцать лет нас, «зеленых», поддерживали студенты другого факультета. Черт, Гарри даже явился перед матчем, пожелать нам удачи. Никто, естественно, и слова не сказал, пока он целовался с Блейз возле раздевалки, завязывал ей шарф каким-то хитрым узлом, чтобы он не болтался как попало, и давал какие то наставления. Ну, волнуется парень за свою девчонку, что тут такого? Но когда он подошел ко мне, и, пожав руку, предложил завязать таким же узлом и мой шарф тоже, на нас стали с подозрением коситься, а Майлз — так просто просиял, и неудивительно. Блетчли давно надоело быть единственным геем на факультете. Хмыкнув, я согласился на предложение Гарри, а когда он закончил возиться с узлом, кокетливо похлопал ресницами.
- Как, По-оттер, - протянул я, - а меня ты поцеловать не хочешь?
- Иди в задницу, Малфой, - фыркнул он. Я с сомнением покосился на него.
- Что, прямо здесь? — поморщился я. — Ты уверен?
- Тьфу! — Гарри издал сдавленный хрип, точно пытался одновременно возмутиться, стошнить от отвращения, и заржать. — Я в смысле, отвали, Драко! — выдал он наконец. Слизеринская команда, включая и Блейз, покатывалась со смеху.
- Да ладно, расслабься, Гарри, я шучу, - сказал я сквозь смех, чуть понизив голос. — Будет достаточно, если ты просто пожелаешь мне удачи.
- Да я всем вам желаю удачи. А ты, Дрей, смотри с метлы не свались, - поддел он меня. Вот ведь гад, а еще гриффиндорец! С некоторых пор подцепил от Блейз это мое коротенькое имечко, и вворачивает его то и дело, доводя меня до белого каления.
- Ну, если и свалюсь, то только тебе на голову, - отпарировал я. — Как думаешь, нам засчитают, если ты при этом опять снитч проглотишь, а я схвачу тебя вместо него?
Гарри тоже покатился со смеху. Со стороны наш стиль общения мог показаться не особенно дружелюбным, мы почти без перерыва острили и поддевали друг друга, однако на самом деле все было несерьезно, и никто не хотел никого обидеть.
Матч мы выиграли почти без напряга. Рейвенкло, конечно, собрало сильную команду, и Корнер со Смитом старались вовсю, однако никто из их охотников не мог угнаться за Блейз, на которую и была рассчитана наша стратегия. Причард и Грэхем прикрывали ее, и пасовали при каждом удобном случае, а сестренка легко пробивала гол за голом. Даже Винс и Грэг неплохо управлялись с бладжерами, - Крэб всего лишь три раза промахнулся, один раз угодив по метле Смита, а остальные два просто промазав. Что до меня — Поттер может сколько угодно хвастаться своими талантами, но кроме него, я не уступаю никому в школе как ловец, а «вороны» так и не смогли подыскать подходящую замену Чанг. Снитч появился на пятнадцатой минуте, и, как ни старалась несчастная рейвенклошечка поймать его, у нее ничегошеньки не вышло, хотя она и была ближе с самого начала. Бедняжка летала на двухтысячном Нимбусе, который, несомненно, вещь классная, но с Молнией и рядом не лежал. Я обогнал ее за три с половиной минуты, и легко выхватил золотой мячик из воздуха так, словно это было на тренировке. Слизерин выиграл со счетом 190:20.
Рейвенкло, в прошлом матче продувшее Хаффлпаффу, теперь должно было играть с Гриффиндором в начале февраля, если позволит погода. Однако даже если они и выиграют, то это будет уже в большей степени гол престижа, а выигрыш их и так под бо-о-ольшим вопросом, учитывая наличие у Гриффиндора неоспоримого аргумента типа «Гарри Поттер». После этого в марте мы играли с Хаффлпаффом, а потом в апреле — Хаффлпаф с Гриффиндором. Ну и завершал турнир в этом году матч Гриффиндор — Слизерин.
Празднования в Слизерине никогда не бывали особенно пышными и затяжными, тем более, что сегодня это была лишь первая победа в турнире, и всего лишь над Рейвенкло. Впереди Хаффлпафф, у которого, впервые после смерти Диггори, был приличный состав команды, и его стоит опасаться. Ну а потом — Гриффиндор и Поттер. Гарри. Изменится ли что-нибудь теперь, когда мы друзья? Как бы там ни было, приняв поздравления от Гарри, Джинни и Гермионы, мы отправились с общую гостиную, чтобы отдать дань традициям. Впрочем, надолго это не затянулось. Едва выпив по паре бутылок сливочного пива, игроки один за другим начали расходиться, а за ними и остальные. Блетчли смылся первым, заявив, что у него свидание с симпатичным хаффлпаффовцем, потом не утерпела Блейз, смывшись к своему Поттеру. Грэхем и Причард явно чувствовали себя не очень уютно в компании старшекурсников, и переместились в спальню пятого курса, прихватив большую часть остальных. Вскоре оттуда донеслось хихиканье и прочие явные признаки того, что вечеринка продолжается, но я не стал возражать. Пусть малышня повеселится.
В гостиной же празднование постепенно сошло на нет, и слизеринцы разбрелись кто куда. На месте оставались только Крэб и Гойл, которых даже Депулсо не вышибешь из-за стола, пока на нем остается хоть крошка еды. Мне, впрочем, быстро наскучило сидеть в их обществе, и я решил, что раз уж выдалось свободное время, можно сходить в ванную Старост и принять ванну — давненько я себе не позволял подобного удовольствия, все время приходилось спешить и ограничиваться душем. Собрав чистую одежду и белье, я сложил все это в небольшую сумку и отправился в ванную.
Моим планам, впрочем, не суждено было осуществиться. Дверь ванной Старост была приоткрыта, - небывалое дело, и присмотревшись, я увидел, что в щели застрял край брошенной прямо на пол мантии. Это уже становилось интересным. Неужели какой-то парочке так не терпелось, что они не удосужились даже позаботиться прикрыть дверь получше? Я приблизился, вслушиваясь в доносящиеся оттуда то ли стоны, то ли всхлипы.
Некоторые находят какое-то извращенное удовольствие, подглядывая за парочками во время интимных свиданий, но я не относился к таким людям, предпочитая действовать самому. Но сейчас мне почему-то все меньше и меньше верилось, что я наткнулся именно на влюбленную парочку. Во-первых, мантия на полу валялась всего одна, и кроме нее никакой одежды тоже разбросано не было. Приоткрыв дверь, я заглянул внутрь, и снова убедился, что интуиция меня не обманула. В помещении, фактически, находилась лишь одна девушка — по крайней мере, одна ЖИВАЯ.
Воды в ванной не было, более, того, не был включен ни один душ или кран. На ступеньке сейчас пустого маленького бассейна сидела темноволосая девушка, опустив голову на руки, и горько плакала. Это не были безмолвные тихие слезы грусти, или безутешные рыдания горя. Скорее уж, ее била полноценная истерика — девчонка судорожно всхлипывала, дрожала, и ревела в голос. А вокруг нее, обеспокоенно качая головой, летала Плакса Миртл — вот уж, ничего не скажешь, подходящая компания для того, чтобы поплакать! Конечно, уж кто-кто, а она-то знает о слезах и плаче все, что только можно, но с другой стороны, ей нравится наблюдать как люди плачут, так что утешительница она та еще.
- Ну, расскажи мне, что случилось? — допытывалось настырное привидение. — может быть, я смогу тебе помочь?
- Отвали!!! — прорыдала девушка. Голос показался мне знакомым, и я еще раз посмотрел на валяющуюся на полу мантию, только теперь заметив зеленые отвороты манжет и подкладку капюшона. Слизеринка? Салазар-основатель, да это же… Дафна?
- Ну, я ведь знаю много такого, что происходит в замке, - увещевала ее Миртл. — уверена, я дам тебе хороший совет, милочка. Только расскажи мне, что тебя тревожит?
- У меня ничего не получается! — почти выкрикнула Дафна. — И если я не найду какой-нибудь выход, Темный Лорд убьет меня, понимаешь, ты, прозрачная дура? Мне нужно привлечь внимание Поттера! А он вообще не знает, что я существую! Его только эта рыжая тварь Забини интересует, как будто других… - конец фразы потонул в новом потоке рыданий. Плакса Миртл, оскорбленная словами «прозрачная дура», и одновременно с этим охваченная любопытством, снова принялась кружить вокруг Дафны.
Я открыл дверь пошире и вошел. И тут еще одна деталь привлекла мое внимание — стоящая на полу возле ванны сумка с… Зельями? Интересно…
Увидев меня, Миртл приглушенно пискнула и с быстротой молнии забилась куда-то в трубы или краны. Я сомневался, что любопытное привидение скрылось совсем, но меня это нисколько не заботило.
- Дафна, - позвал я. Девушка вскинула голову. В ее глазах плескался ужас, и она испугано зажала рот руками, увидев меня.
- М-малф-фой! — выкрикнула она, отнимая руки ото рта, и трясущимися пальцами вытаскивая откуда-то из кармана юбки палочку. — Пошел вон! С-с-ступефай!
Однако ее губы дрожали, руки тряслись, и мне даже не нужно было доставать палочку, чтобы защититься от ее заклятия — крохотная красная искорка безвредно скатилась по вейловской защите, лежащей на мне, и погасла с шипением, как от упавшего в воду уголька. Вздохнув, я шагнул к девушке, вытащил из ее обессиленной ладони палочку, отложил в сторону, и присел на край ванны, рядом с тем местом, где сидела она.
- Как ты докатилась до того, чтобы предлагать службу Темному Лорду, Дафна? — спросил я. Дафна, снова зажав рот ладонью, уставилась на меня полубезумными глазами.
- Я н-не скажу тебе, - всхлипнула она. Я вытащил из кармана носовой платок, и протянул ей, мимоходом подумав, что если так пойдет, то мне придется открывать фабрику по производству платков, чтобы обеспечить утешение Дафне Гринграсс.
- Значит, он приказал тебе провести к нему Поттера? Это что, испытание перед тем, как получить метку? — поинтересовался я, когда она немного успокоилась и вытерла лицо. Уж кто-кто, а я хорошо успел изучить ее тело за то время, пока мы были любовниками, и знаю, что сейчас метки у нее нет.
- Я думала, его устроит, если я приведу хотя бы тебя! — крикнула она вдруг, мгновенно срываясь из истерики в ярость. Тонкие пальцы смяли платок с такой силой, что тонкая ткань затрещала под ними. — Но ты не поддавался, ты ничего не брал из моих рук, как я ни старалась! А потом он сказал, что ты ему не нужен, нужен Поттер!
И она, взвизгнув что-то уже и вовсе нечленораздельное, метнулась мимо меня к своей палочке. Я кинулся наперерез, мы покатились по дну бассейна, и Дафна то беспорядочно колотила меня кулачками по груди и плечам, то пыталась впиться ногтями в лицо. Ярость и отчаяние удесятерили ее силы, со стыдом должен признать, что я едва справлялся с обезумевшей девушкой. Наконец мне удалось прижать ее к полу своим телом, ухватив за запястья руками, хотя я представления не имел, что делать дальше. Никакого желания к ней я не испытывал, да и ситуация, мягко говоря, была неподходящая.
Струя холодной воды хлынула из ближайшего крана прямо мне в лицо. Плакса Миртл, воспользовавшись ситуацией, решила позабавиться — как не вовремя! Я ошеломленно отшатнулся, на миг ослабив хватку на руках своей пленницы… С просто нечеловеческой силой Дафна извернулась, и скинула меня с себя. Я перехватил лодыжку девушки в последнюю секунду, снова сбивая ее с ног, но, увы, было поздно — с торжествующим воплем она сомкнула пальцы на своей палочке, обернулась…
- Обливиэйт!

Спасибо за продолжение

RoksAnna,
Да пожалуйста, мне не трудно, особенно когда видишь такие отзывы.)) Общение Люциуса и Драко - ну да, так и планировалось, что Малфои у меня белые и пушистые (не хорьки!) .
А дружба Гарри и Драко - хм, ну, на самом-то деле она уже началась задолго до этого, просто ои, как бы сказать, признали ее теперь официально.
Малфой определенно заразился от Поттер "везучестью" на приключения, и не только ей, как покажет история дальше.

Ну а теперь, доказывая свою Слирзеринскую сущность, я вас опять удивлю. Хотите еще проду?

Pov Драко Малфоя.

- Эй, Малфой, очнись! Да приди в себя уже! Мерлин, да что ж мне с тобой делать!? Ну давай, давай, открывай глаза… Вот так, вот молодец…
Этот голос был первым, что я услышал, приходя в себя. Голова была тяжелой, как после бурной попойки. Странно, вроде бы, мы не особенно отмечали победу… И почему, кстати, мне так неудобно лежать, да еще и кожу противно стягивает, как будто я умывшись, забыл вытереть лицо? Да еще и холодно, к тому же…
С трудом разлепив словно налитые свинцом веки, я приоткрыл глаза, и увидел склонившееся надо мной смутно знакомое лицо. Я был уверен, что точно знаю этого парня, и в то же время, это явно не кто-то из близких мне людей. Темно-каштановые, чуть кудрявые волосы, бесхитростно карие глаза, пухлые губы… галстук в черно-желтую полоску. Я напряг ускользающую память. Ах, ну да, староста школы…
- Макмиллан, - я попытался приподняться, и он поддержал меня. Голова закружилась, меня затошнило, хотя я сдержался, и с помощью хаффлпаффца добрался до какой-то стены, на которую смог облокотиться.
- Ты как? — обеспокоено спросил он.
- Так себе, - признался я. — А где это мы?
Кое-как подняв тяжелую, точно чугунную голову, я осмотрелся. Мы с Макмилланом сидели на дне пустого бассейна в ванной старост — точнее, я сидел, привалившись к его бортику, а Макмиллан присел передо мной на корточки. Еще более странно… Я помню, что собирался сюда наведаться, вроде, даже собрал вещи, но… Но дальше в памяти зиял провал. Нет, ну не мог же я где-то по дороге напиться, да еще так, чтобы не помнить, как, где и с кем! Да и не с кем: - Крэб и Гойл сидели и обжирались в гостиной, и в ближайшие полчаса выгнать их оттуда было нереально, Майлз ушел на свидание, Тео тоже, а с малышней я бы сам пить не стал… Блейз и Гарри? Не-ет, вряд ли… У них свидание. Я бы не позволил себе прервать их… И потом, не такой человек Поттер, чтобы напиваться в присутствии своей девушки. Тогда что? Почему, Волдеморт побери, я ничего не помню?
Внезапно мне показалось, что в голове прямо-таки щелкнуло, когда мысли сложились в четкую картинку, куда ясно укладывалось и мое состояние, и потеря памяти. Заклятие забвения! Но кто и с какой целью наложил его на меня? Что такого я увидел? И где именно — уже здесь, в ванной, или по дороге, а сюда меня затащил тот, кто наложил заклятие?
- Мне кажется, ты нездоров, - проговорил тем времени Макмиллан, приподнимая меня, и усаживая на ступеньку бассейна. Я поморщился от одного движения, но вынужден был признать, что сидеть так удобнее. — Ты встать сможешь?
- Да, наверное… — я с сомнением покосился на него. Мне, правда, уже несколько полегчало, однако до хорошего самочувствия было далеко. — А… Тебя не затруднит наколдовать Агументи? — спросил я.
- Что? А, воды? Да, конечно, сейчас… — он поспешно полез за палочкой в карман, вытащил ее, неловко ухватив, когда она чуть не выскользнула из его пальцев. Наколдованная им струйка воды была, мягко говоря, нестабильной — то била ключом, обрызгав меня с головы до ног, то еле сочилась, так что пришлось ждать чуть ли не пять минут, чтобы наполнить пригоршню. Да уж, у Гарри в Башне Восхода явно получалось лучше, даже несмотря на магическую нестабильность. Тем не менее, я кое-как напился и умылся, игнорируя тот факт, что в ванной можно было просто открыть кран для этого. Хотя… ну, согласен, чтобы умыться — да, но не пить же водопроводную воду, в самом деле! Я Малфой, а не какой-нибудь плебей!
Напившись и умыв лицо, я похлопал себя по карманам в поисках чистого носового платка… и не нашел его. Да быть не может, я точно помню, что он у меня был! Куда он мог запропаститься? Вздохнув, я пожал плечами. И без того проблем хватает, чтобы еще раздумывать, куда делась такая мелочь. Да мало ли куда — потерял по дороге, скорее всего. Нащупав палочку, я заклинанием призвал одно из общедоступных полотенец, аккуратной стопкой сложенных в шкафу, и вытер лицо и руки. Потом отложил полотенце на край бассейна и встал, пошатываясь. На влажном после заклятия Эрни дне бассейна от моих ботинок остались грязные следы, однако ни сил ни желания их убирать у меня не было. Голова закружилась, и Макмиллан, поспешно вскочив, подхватил меня. Я не упал, и не собирался, однако все равно тяжело привалился к нему, хватая ртом воздух.
- Ты точно нездоров, - сказал он. — Пойдем, я отведу тебя в Больничное крыло.
- Нет, - замотал головой я. Хватит с меня в этом году Больничного Крыла, я и так за неполный семестр провел там больше времени, чем за предыдущие шесть лет вместе взятые! — К Снейпу. Отведи меня к Снейпу. В его кабинет, он должен быть там.
- Ты уверен? Малфой, тебе ведь явно плохо… — засомневался Макмиллан.
- Я буду в порядке. Просто помоги мне дойти, - выдохнул я.
- Ну ладно, - все еще с сомнением согласился Эрни. — Кстати, это, наверное, твое? — Он указал на стоящую рядом с бортиком черную сумочку, по виду полную каких-то флакончиков, баночек и прочего. Я нахмурился. Вроде, какая-то сумка у меня была, но, наверное, с вещами… Нет, эта, вроде, не моя…
- Не знаю, - ответил я на всякий случай, и вдруг подумал, что если она не моя, и не Макмиллана, то, скорее всего, ее хозяин — тот, кто наложил на меня Обливиэйт! Пожалуй, надо бы прихватить ее с собой — если получится найти того, кому принадлежит сумка, то найдем и того, кто заколдовал меня!.
- Да твоя, твоя, наверное, вон, из нее галстук слизеринский торчит, - сказал Макмиллан. Я сглотнул и закашлялся.
- Будь добр, прихвати ее с собой, - попросил я. — Если это и не моя, Снейп разберется, он ведь наш декан, — мда, не то, чтобы я думал, что он этого не знает, но почему-то от изречения таких прописных истин становилось легче. Эрни, кивнув, подобрал сумку и повесил ее на плечо, другой рукой поддерживая меня. Вот странно, у двери я заметил еще одну сумку — вот это-то уж наверняка моя, украшенная гербом семейства Малфоев. Однако я не стал обращать внимание Макмиллана на нее, зная, что домовые эльфы узнают мои вещи и принесут их мне не позже завтрашнего утра.
Сам путь до подземелий запомнился мне смутно. Все вокруг было как в тумане, кажется, меня неумолимо шатало, и я цеплялся за Макмиллана обеими руками, чтобы не упасть. Боюсь даже представить, каково ему пришлось, однако хаффлпаффовец держался стойко, и я в который раз подумал, что у этого факультета, при всех его недостатках, есть все же и достоинства, и одно из них — верность и стойкость. Дав обещание проводить меня, он держался, несмотря на то, что ничем мне не обязан.
Наконец — мне показалось, что минула вечность, - мы оказались в подземелье, возле знакомой двери из темного дерева, напротив которой висел портрет, сейчас пустующий. У Северуса была некая договоренность с его обитателем — тот никогда не уходил, если профессор покидал кабинет, и его могли искать. Но раз Лорда Тальмора на портрете нет, то Снейп, скорее всего, наоборот, на месте. Я прислонился к стене, отпустив Макмиллана, и кивнул ему, указав на дверь.
- Постучи, - попросил я хрипло, сам не узнавая свой голос. Мне как будто что-то сдавливало горло, хотя галстука на мне не было, и вообще, сняв квиддичную форму, я даже рубашку застегнул не до конца, когда переодевался после душа, который принял после игры. Впрочем, душ — просто чтобы освежиться, а ванна — для удовольствия… Эрни неуверенно покосился на меня, и робко постучал в дверь.
Послышались шаги, и на пороге возник грозно сдвинувший брови Снейп.
- В чем дело, мистер Макмиллан? Какие-то нарушения у моих студентов? — мрачно поинтересовался он, не замечая меня — да и мудрено, я стоял возле стены, а он даже не вышел толком из кабинета.
- П-почти так, сэр, - почтительно отозвался Макмиллан, даром что был старостой школы. Да уж, репутация у Северуса не самая располагающая. — Я… Я нашел в ванной Старост Малфоя — он был без сознания, сэр, и кажется, ему до сих пор плохо.
- Плохо? — повторил крестный, и в голосе его явно прозвучали нотки тревоги.
- Д-да, сэр. Он явно нездоров, почти не может стоять на ногах, и… И он отказался идти в Больничное Крыло, сэр, и потребовал, чтобы я отвел его к вам.
- Не преувеличивай, я не настолько плох, - выдавил я, отделяясь от стены, и изо всех сил стараясь стоять прямо. Северус, побледнев, одним текучим движением обогнул стоящего на пути Макмиллана, и подхватил меня. А я, как ни старался удержать равновесие, все же не устоял, и почти повис у него на руках.
- Вы свободны, мистер Макмиллан, - бросил Снейп через плечо, поддерживая меня и осторожно заводя в свой кабинет.
- Но сэр, ему же плохо! — попытался возразить Эрни. Наивный, неужели он думает, что Снейпа можно переубедить, еслди уж он что-то решил? Ну, я-то, наверное, могу это сделать, хотя и не всегда, но вот бедняге хаффлпафовцу точно ничего не светит.
- Я позабочусь о своем студенте, можете не волноваться, - с нажимом ответил крестный. — Или вы сомневаетесь в этом?
- Н-нет, сэр, - поспешно отозвался тот. — Ну, я тогда, с вашего позволения, пойду…
- Идите, Макмиллан, идите, - раздраженно кивнул Северус. — Да, и десять баллов Хаффлпаффу.
- Спасибо, сэр! — воодушевился Макмиллан, и, окрыленный, поспешно ретировался.
Захлопнув за собой дверь, Северус провел меня поближе к своему столу, взмахом палочки придвинул поближе к камину кресло и усадил меня. Я и сам не предполагал, что мне может быть так плохо после не столь уж дальней прогулки. Нет, я не чувствовал опустошенности или упадка сил — просто у меня жутко кружилась и болела голова, ужасно, до тошноты. А еще я ничего не помнил начиная с того момента, как собирал вещи у себя в спальне, собираясь пойти принять ванну, и это тоже не было самым приятным ощущением в мире.
- Ну, что с тобой произошло, Драко? — без обиняков спросил Северус, вглядываясь мне в лицо тревожным, внимательным взглядом. Я вздохнул.
- Не знаю, - честно ответил я. — Я ничего не помню. Помню, как мы выиграли матч, потом праздновали в общей гостиной, потом все стали расходиться, и я решил сходить принять ванну. Пошел собирать вещи… и все. Дальше — ничего. То есть, уже то, как Макмиллан привел меня в сознание в ванной Старост. Но как я туда попал, понятия не имею.
- Обливиэйт? — предположил крестный. Я пожал плечами и кивнул.
- Похоже на то. И если спросишь, кому и зачем это понадобилось — убей, не знаю. Ох! — на мгновение голова закружилась так, что мне показалось, будто кресло ушло из-под меня, и я тяжело откинулся на спинку. Северус поджал губы и направился к шкафчику в углу, где хранил наименее опасные готовые зелья из своего запаса. Налив полчашки густой черной жидкости, от которой доносился запах пережаренных кофейных зерен (кофейный экстракт, выработанный с добавлением настойки златоцвета), он долил туда немного желтоватой прозрачной жидкости, подогрел полученную смесь палочкой, от чего она посветлела и приобрела розовато-коричневый оттенок, и протянул его мне. Определив его, как восстанавливающее и укрепляющее, я сделал глоток. Хм, а ничего, мне определенно тут же полегчало. А впрочем, уж в зельях Снейпа-то я не сомневался… Вдохнув чуть терпкий аромат, напоминающий одновременно корицу, чуточку кофе и лимона, я ухмыльнулся. Интересно, и почему в Больничном крыле большинство зелий, даже таких простых, как укрепляющие, на вкус — откровенная гадость? Вот у Северуса они почти всегда приятны…сделав еще несколько глотков, я опустил чашку, грея об нее ладони, и сел попрямее, расправив плечи. Крестный с довольным видом усмехнулся.
- Не задерживай, лучше допей сразу, - посоветовал он. — Так что, у тебя есть предположения… Ну что еще!? — стук в дверь прервал его вопрос. Дверь приоткрылась, и внутрь осторожно заглянула голова Эрни Макмиллана.
- Простите, Сэр, вот эта сумка была в ванной, я подумал, это его, - он кивнул на меня. — Но даже если нет, она кого-то из слизеринцев, значит, наверное, ее нужно отдать вам? Вот, возьмите, - и он поставил на пол ту самую неопознанную сумку с баночками зелий, которую забрал из Ванной.
- Да, благодарю, мистер Макмиллан, - отозвался Снейп с плохо скрываемым раздражением. — Можете идти.
Быстро кивнув, Эрни тут же захлопнул дверь. Северус взмахом палочки призвал сумку и вопросительно посмотрел на меня.
- Твое? — спросил он. Я пожал плечами и в два глотка допил зелье. Голова почти прошла, и я снова мог соображать четко.
- Не поручусь, но мне кажется, что нет, - отозвался я. — Я ее не собирал, по крайней мере, я этого не помню. Да и сумки у меня такой нет. Скорее всего, это сумка того, кто наложил заклятие. То ли он забыл ее, то ли потерял.
- Значит, этот кто-то был, наверное, уже в ванной? — предположил крестный, открывая молнию и извлекая из сумки флакон шампуня.
- Понятия не имею. Может, меня оглушили где-нибудь в коридоре, а в ванну затащили потом, чтобы на меня кто-нибудь случайно не наткнулся.
- Значит, это кто-то из старост? Или квиддичный капитан…
- Вероятно, - согласился я, поморщившись. — Но ты не хуже меня знаешь, как легко продается пароль от этой ванной. Кто угодно может попасть туда за определенную плату, и ходить вплоть до следующей смены пароля.
- Хм… давай-ка посмотрим на сумку, - предложил Снейп, вынув слизеринский галстук. — Так-так, что тут у нас? Шампунь, бальзам для волос, лосьон… Ты уверен, что это не твое?
- Уверен, - отозвался я, рассматривая бутылочку шампуня. — Я таким не пользуюсь. Это для темных волос.
- Ну что ж, можем сразу вычеркнуть всех светловолосых. Судя по галстуку, - Северус вытащил шелковую ленту, кончик которой торчал из сумки, - это кто-то из наших. Есть предположения?
- Три четверти факультета — брюнеты и темные шатены, и те и другие могут использовать такой шампунь, - ответил я, снова откинувшись на спинку кресла. Головная боль совсем прошла, зато на смену ей пришла сонливость — некий побочный эффект зелья, который довольно трудно побороть. — Даже… Ох! — я зевнул, и смущенно прикрыл рот ладонью. — Даже ты, с твоего позволения, крестный.
- Я не мог, у меня алиби, - хмыкнул Северус, не поднимая головы. — С конца квиддичного матча сижу здесь, что может подтвердить сэр Огастес Меридор, - он указал на портрет знаменитого зельевара прошлого века, висящий на стене за его креслом. — Кстати, посмотри на этот галстук. Что скажешь?
Я взял из его руки узкую зелено-серебристую ленту, прикинул, мысленно сравнивая со своими. Узковат, а во-вторых, по все длине — ни следа от булавки или зажима, какие в ходу у парней. Хм… Будь галстук гриффиндорским, это бы не насторожило — что Поттер, что Финниган и Томас, все равно ничего подобного не носят… (подарить Гарри такую штуку, что ли? А то ходит, как обормот какой-то…). Но этот галстук был слизеринский, а насколько я мог припомнить, все наши парни носили зажимы или булавки. Правда, я никогда не приглядывался специально… Однако все равно, как ни крути, галстук не похож на мужской…
- Девчоночий, - вынес я приговор. — Жаль, не надушен.
- Да, согласен, - кивнул Снейп. — К тому же, посмотри. Сомневаюсь, что кто-то из юношей пользуется всем этим — он выставил целую батарею притираний, кремов и прочих баночек со средствами для кожи, волос, ногтей и всего остального. У меня вырвался удивленный присвист. Даже Нарцисса не пользовалась ТАКИМ количеством косметических средств, не говоря уже о Блейз, хотя обе отнюдь не пренебрегали косметикой. Пожалуй, подобную коллекцию я видел только однажды, когда нам в гости нагрянула матушка Блейз, и меня попросили заглянуть позвать ее к обеду, потому что домовые эльфы были ей противны. Да, вот у нее-то баночек и скляночек было, пожалуй что, и побольше, как я видел, когда я заглянул в ванную, разыскивая хозяйку. Однако тем не менее, данная коллекция тоже впечатляла.
- Как думаешь, кому может принадлежать все это? — спросил Северус. Я хмыкнул.
- Ну… Я не очень разбираюсь в женской косметике, тут лучше спросить Блейз, - сказал я, снова подавив зевок. — На всякий случай, надо держать под подозрением всех брюнеток на факультете.
- Ну, думаю, ты преувеличиваешь. Курса с пятого, полагаю, - возразил Северус. — Первокурсники не знают заклятий забвения, их проходят только на четвертом. Да и кто-то помладше с тобой не справился бы.
- Если напали со спины, то запросто, - возразил я. — Но думаю, у меня есть кандидатура на подозрении. Одна брюнетка, имя которой смело можно поставить рядом с неприятностями, связанными со мной. И она — староста к тому же.
- Ты о мисс Паркинсон? — Снейп задумался. — Но зачем ей нападать на тебя? Она ведь в тебя влюблена. Логичнее было бы опять применить приворот, и чары на сей раз, а не зелье.
- А может, она и пыталась, - пожал плечами я. — На мне ведь защита, которую ставили Эмерельд и Сапфира. Не думаю, что они могли допустить применение ко мне приворотных чар, в каком бы то ни было виде. Может, она поняла, что у нее ничего не получается, и заставила мены забыть, чтобы не подставляться под насмешки.
- Как же твоя защита пропустила Обливиэйт?
- Запросто. Он ведь не несет физического вреда, и это не приворот, о котором у нас был отдельный разговор… — вздохнул я. — Особенно, если заклятие было исполнен в состоянии эмоционального напряжения…
- Но Пэнси Паркинсон — не единственная брюнетка на факультете. Как насчет мисс Гринграсс-старшей? Вы с ней встречались, она не могла мстить тебе за отвергнутую любовь или что-то в этом роде?
- Не думаю, - покачал головой я, хотя где-то в подсознании и шевельнулась легкая тревога. — Мы расстались по ее инициативе, так что ей винить меня вообще не за что. Нет, не думаю, что это Дафна. И потом, ей-то что от меня скрывать? Что такого я мог увидеть, чего не видел раньше? Будь это какая-нибудь другая девушка, кроме Пэнси и Дафны, она могла, допустим, застыдиться того, что я увидел ее без одежды, и стереть мне память. Но Дафне прятать нечего, мы были любовниками, в конце концов.
- Логично, - согласился крестный, - Но логика, увы, не доказательство. Ладно, попробуем выяснить потихоньку. Может быть, имеет смысл попросить мисс Блейз разузнать, у кого из девушек за последнее время поубавилось косметики? Вряд ли у нашей маленькой «мисс Забвение» настолько много пузырьков, что потери целой сумки она не заметит.
- Ладно, я поговорю с Блейз, - согласился я. Снейп некоторое время смотрел на меня, словно пытался проникнуть в мое сознание. А может, не «словно», а так оно и былою На сей раз, впрочем, я даже не стал ставить щит — в если он полезет в глубину, куда я не хочу его пускать, я всегда могу его выкинуть из своего сознания, а хочет подробностей того, что я помню о сегодняшних событиях — это пожалуйста. Впрочем, если крестный и пытался воспользоваться легилименцией, то ненадолго.
- Ты ведь понимаешь, Драко, что твоя гипотеза о мисс Паркинсон — это не единственная версия, не так ли? — сказа он наконец. — Ты мог стать свидетелем чего-то… достаточно важного. Не забывай, что на младших курсах все еще есть дети Пожирателей Смерти, и некоторые достаточно амбициозны, чтобы счесть себя достойными строить планы и козни. Тебя мог проклясть кто-то из них. И даже эта сумка — доказательство только косвенное. Мы не можем быть уверены, что она принадлежит именно тому, кто тебя заколдовал. Девушка могла просто забыть ее в ванной, до того, как туда пришел ты. Ну или тебя притащили.
- Понимаю, - кивнул я. — Крестный, а ведь есть какой-нибудь способ все выяснить?
- Ну… Есть одно зелье, - неохотно ответил он. — Сложное, и не очень безопасное. Одним из ингредиентов должны будет стать твоя кровь, а ты знаешь, чем могут обернуться шутки с кровью.
- Зелье могут использовать против меня, если узнают о его существовании, - кивнул я. Северус поморщился. Я, конечно, выдал только простейший вариант, однако я был слишком сонный, чтобы раздумывать над более сложными. Впрочем, этого хватило.
- Верно, - согласился крестный. — Ты думаешь, эти воспоминания стоят того?
- Я не знаю, - вздохнул я. — С одной стороны не хотелось бы влипнуть в передрягу ради всего лишь вида раздетой пятикурсницы. А с другой стороны, можно упустить что-то важное, чему я стал случайным свидетелем…
- Давай сделаем так: я поговорю с Дамблдором на эту тему, и возможно, он предложит другой выход из ситуации, - предложил крестный. — В конце концов, зелья — не панацея, это не единственный выход. Можно воспользоваться легилименцией, а я, признаться, больше привык закрывать СВОЕ сознание, или же незаметно считывать чужое, чем вдумчиво работать с разумом, пытаясь вернуть утраченные воспоминания. Зато вот сам директор неплохо поднаторел в этом, и, вероятно, согласится заняться тобой.
- Я бы предпочел все же тебя, - вздохнул я. Нет, я доверял Дамблдору, конечно, но все-таки крестному как-то больше. Снейп улыбнулся, и покачал головой.
- Я не рискну взять на себя такую ответственность, Драко. Я недостаточно опытен в этой области, чтобы вторгаться таким образом в сознание тех, кто мне дорог… крестник.
Некоторое время мы еще обсуждали способы вернуть утраченную память, и неожиданно для себя я обнаружил, что почти поминутно встряхиваю головой, чтобы удержать нить разговора. Глаза слипались, а разум отказывался работать. Я с трудом мог припомнить, что именно он говорил минуту назад. Северус заметил мое состояние и хмыкнул.
- Пойдем, я отведу тебя в спальню, - сказал он, поднимаясь. — А то заснешь по дороге.
У меня не было ни сил, ни желания спорить — я был слишком сонный, и, наверное, действительно уснул бы где-нибудь по дороге, если б не Северус. Крестный довел меня до самой моей спальни через гостиную, где, на мое счастье, не было никого кроме Крэба и Гойла, которые, сытые и довольные, увлеченно что-то обсуждали. Завтра придется как-то объяснять им, почему Снейп провожал меня в спальню, и не такие уж они идиоты, чтобы купиться на дурацкую басню о его желании одолжить у меня какую-нибудь книгу или что-то подобное. Но ничего, что-нибудь придумаю. Каким-то чудом меня еще хватило на то, чтобы поблагодарить крестного, переодеться в пижаму и забраться под одеяло, после чего я провалился в глубокий сон, навеянный зельем.

В воскресенье у нас снова намечался поход в Хогсмид, поскольку это были предпоследние выходные семестра. Я уже предвкушал очередную прогулку по узким улочкам вместе с Блейз — в прошлый раз погулять так и не удалось из-за срыва Драко, но теперь я надеялся наверстать упущенное. К тому же, Дин с Симусом присоветовали мне пару любопытных местечек, словно созданных для влюбленных парочек, где можно было укрыться от любопытных взглядов, и целоваться до одурения. Одна мысль об этом грела не хуже теплой мантии. До сих пор с трудом верилось, что я был таким идиотом, что почти два месяца не решался поцеловать ее! Теперь мне казалось, что я вообще без этого прожить не смогу…
Денек выдался не то чтобы очень уж погожий — потолок в Большом Зале был затянут облаками, и хотя снег и не сыпался, солнца тоже было совсем не видно. Мы с Гермионой и Джинни — кажется, теперь наша гриффиндорская тройка приобрела именно такой вид, - явились на завтрак довольно рано, по крайней мере, большинство столов были заняты едва ли наполовину. За нашим одиноко сидел Невилл, впрочем, ничуть не огорченный этим фактом, и увлеченно что-то читал, одновременно ухитряясь с аппетитом поглощать свернутые трубочкой блинчики с творогом. Хмыкнув над этим зрелищем, я уселся за стол, спиной к слизеринскому, за которым сидели какие-то младшекурсники и мрачный Тео Нотт. Он явно был не в настроении — вяло ковырял ложкой тарелку с овсянкой и то и дело довольно-таки злобно поглядывал на хаффлпаффский стол, а хаффлпаффские первокурсники испугано жались под его тяжелым взглядом.
- Наверное, его Элис бросила, - сказала Джинни, перехватив мой взгляд. — Она вроде собиралась, как я слышала. — Элис Лейтон училась на одном курсе с Джинни, и была довольно симпатичной девушкой. Неудивительно, что Нотт злится — он, такой неотразимый, снизошел до нее, а она его отвергла! Мой внутренний голос ехидно рассмеялся. Тео был довольно популярен, и мог бы гордиться собой, если бы не Драко, который затмевал его без особых усилий, но окончательно и бесповоротно. Стоило Малфою только появиться на горизонте, как Нотт оказывался в беспросветном минусе. Хм, интересно, а как бы себя повел в подобной ситуации Малфой? А впрочем, ему-то, как раз, в такой ситуации не бывать — он всегда первым прерывал отношения, не считая Дафны, но по его словам, она опередила его на день-два, не больше, да и разрыв этот его особенно не заботил.
Легок на помине, Драко появился в дверях Большого зала, и я даже заморгал от удивления, при виде его одежды. Никакой традиционной школьной формы, и единственная дань ей — это небрежно заброшенная за плечо мантия. Вместо обычных элегантных ботинок, на нем были тяжелые кожаные, на толстой тракторной подошве. Иссиня серые узкие джинсы, модного оттенка, - да я, кажется, вообще первый раз в жизни видел Малфоя в джинсах! Довершала образ темно-зеленая толстовка с капюшоном, из горловины которой выглядывала более светлая бледно-зеленая водолазка. — обе не изумрудного слизеринского оттенка, а более темного, «лиственного». Мой взгляд скользнул выше — и меня ждало новое потрясение. Вместо обычной, идеально расчесанной и уложенной волосок к волоску прически, на голове Драко царил «художественный беспорядок». Нет, он не выглядел лохматым и растрепанным — просто кое-какие прядки сверху были перепутаны, создавая эффект некоторой взъерошенности, не такой сильной как у меня, конечно. Но для МАЛФОЯ это было просто что-то невероятное. Стоило признать, этот образ шел ему, придавая Драко несколько безбашенный вид — а впрочем, с такой внешностью, ему пойдет все что угодно. Ну, может, кроме розового. Да и вообще, пожалуй, всех оттенков красного… Может, только в каких-то сочетаниях, и то сомнительно. Мда, ему повезло, что он не гриффиндорец…
- Привет, - беззаботно сказал он, приближаясь к нам. Гермиона, сидевшая напротив меня, первой справилась с удивлением и кивнула.
- Привет, Малфой… — сказала она. — Хм… неплохо выглядишь.
- Тоже мне новость, я всегда так выгляжу, - хмыкнул Драко, выдав дежурный ответ по поводу своей внешности, и уселся за свой стол вполоборота к нам, подтянув под себя одну ногу и опершись локтем о стол. Я развернулся, усаживаясь к нему лицом, и невольно копируя его позу.
- А в честь чего такие перемены во внешности? — спросил я. Малфой пожал плечами.
- И тебе с добрым утром, Гарри, - сказал он, и я смущенно покраснел. — А перемены… Да так, ничего особенного. Это у меня с лета в шкафу болтается, я и наткнулся случайно. Просто это… — он коснулся своей толстовки, - мне показалось достаточно теплым. Ну, я и решил, что раз уж надевать, так надевать все. И вообще, образ должен быть цельным. — и он тряхнул головой, как бы призывая полюбоваться на свою прическу.
- Да, но… Мне казалось, что такие вещи вообще не в твоем стиле… — пробормотал я. — Мерлин, Малфой, да я ни разу за шесть с половиной лет не видел тебя в джинсах! Я не думал, что такие как ты… Ну, то есть, чистокровные, их вообще носят.
- Ну, во-первых, я НОШУ джинсы, просто в школе для этого маловато возможностей, я же староста, должен подавать пример, - возразил Драко. — Да и… Отцу это не очень-то нравилось… — добавил он тише. — Этот прикид я прошлым летом купил, в Париже, - тут же продолжал он, как ни в чем не бывало. - Эми и Сафи утверждали, что мне пойдет. Ну и вторая причина, почему именно сегодня… Просто я подумал, что это своего рода способ показать ТЕБЕ, что даже в такой одежде, можно выглядеть как я, а не как Уиз… В смысле, не так, как ты, - исправился он, кинув быстрый взгляд на Джинни. Однако та пропустила его оговорку мимо ушей, все еще ошеломленно вытаращившись на него. Малфой довольно хмыкнул, подтягивая к себе чашку с кофе, и беззаботно принялся завтракать, а я с запозданием сообразил, что его одежда — чуть ли не копия моей. На мне была старая толстовка серо-голубого цвета, напоминавшая одежду Драко, однако в то же время и рядом с ней не лежавшая. Старые, растянутые джинсы, которые раньше принадлежали Дадли, поэтому сам я их носить без ремня никак не мог. Правда, ботинки у меня почти такие же — близнецы Уизли позаботились, подарили на день рождения пару, из настоящей драконьей кожи, с волшебными самозавязывающимися шнурками. И все равно, рядом с Малфоем я выглядел как оборванец. Мне стало неловко.
Только когда я слегка опомнился, я вдруг обратил внимание на то, что Драко заявился один, без Блейз. Такое случалось довольно редко, особенно в выходные, и я немедленно спросил его, где она.
- Ее Снейп задержал, - отозвался Малфой, пожимая плечами. — Ничего серьезного, кажется, просто паре первоклашек нужно организовать дополнительные занятия по зельям, а на Пэнси в этом отношении лучше не рассчитывать. У нее, во-первых, дел по горло, а потом… В общем, лучше не надо. — Он поморщился, и одарил меня заговорщическим взглядом, означавшим «это не все, но остальное расскажу потом». Я кивнул. На какое-то мгновение мне даже показалось, что я буквально СЛЫШАЛ в голове голос Драко, произносящий эти слова, но я быстро успокоил себя тем, что это всего лишь мое воображение.
Блейз пришла минут через пятнадцать, расстроенная и сердитая. Едва кивнув мне, она хмуро уставилась на Драко, скрестив руки на груди. Я невольно подумал, что я сам от такого взгляда готов был бы провалиться сквозь землю, но он лишь невозмутимо поднял бровь.
- Драко Томас Люциус Малфой, - негромко отчеканила Блейз, - Я тебе официально объявляю — ты свинья! — Джинни рядом со мной от такого заявления аж поперхнулась и закашлялась. Я похлопал ее по спине, удивляясь, что слизеринцы оба не обратили на нее никакого внимания. Блейз демонстративно вздернула подбородок, и гневно фыркнула, когда Драко с невинным видом захлопал ресницами. — И не строй из себя ангелочка с крылышками! — припечатала она. — Ты знаешь, о чем я говорю! Как ты мог! Как ты мог не сказать мне?! А если это что-то серьезное? Ты хоть понимаешь, что ты вообще мог если не погибнуть, то..
- Ой, перестань! — оборвал ее Малфой, поморщившись. — Вполне возможно, что ничего такого ужасного и не произошло. Мало ли кто и что мог скрывать!
- Да-да, голая пятикурсница, я в курсе, - фыркнула Блейз, усаживаясь напротив Джинни, спиной к столу. Я, ничего не понимая, ошеломленно переводил взгляд с нее на него и обратно, но они словно и не замечали меня. Блейз продолжала: — Снейп просветил. А вдруг нет? Вдруг ты вышел на тайный заговор, - она понизила голос, оглянувшись по сторонам, проверяя, что никто не может подслушать, и наклонилась вперед. — На тайный заговор Пожирателей Смерти! Все-таки, я уверена - наложить на тебя Обливиэйт, да еще настолько профессиональный, чтобы стереть только одно воспоминание, пятикурснице не под силу, да шестикурснице тоже. И вообще, во всем Хогвартсе на это способны только несколько человек, и большинство из них - учителя.
- Стой, стой, - воскликнул я, во все глаза уставившись на Малфоя, сидящего с невозмутимым видом, и рассеяно вертящего в руках опустевшую чашку из-под кофе. — На ТЕБЯ наложили Обливиэйт? Кто? Когда?
- Да тише ты! — шикнул Драко. — Ну наложили, что в этом такого?
- Можно подумать, на тебя такие заклятия накладывают по пять раз на дню! — возмутилась Блейз. Мне показалось, что еще немного, и она готова будет треснуть упрямого названного братца первым, что подвернется под руку.
- Но как? Почему, зачем? — продолжал допытываться я. Малфой снова поморщился и «возвел очи горе».
- Поттер, это заклятие ЗАБВЕНИЯ, - сказал он. — Если ты не знаешь, его смысл как раз в том, что я НЕ ПОМНЮ, кто, как и где, а тем более, почему на меня его наложил. Так что ответить могу из всех твоих вопросов только на два — когда и зачем. Хотя «зачем», думаю, и так понятно. Я, очевидно, увидел или услышал что-то не предназначавшееся для моих глаз и ушей, и меня необходимо было заставить это забыть. А что до «когда» - вчера вечером, часа через три после матча.
- Ой, ой, ой, - я скорчил гримасу, передразнивая его, — какие мы умные. Ну, матч-то ты помнишь?
- Помню, - нехотя отозвался он. — И вечеринку после него. А потом я собрался в ванную, и все. С этого места — как отрезало. Очнулся уже там, и Макмиллан надо мной.
- Эрни? А он там что делал?
- Обход, - хмыкнул Драко. — Он меня там нашел.
- А это не мог быть он сам? — спросил я. Малфой фыркнул. Мда, Макмиллан на роль заклиателя явно не годился — мало того, что хаффлпаффовец, так еще и староста школы… И потом, я неплохо изучил его на занятиях ДА, и знаю, что заклятия памяти и вооще ментальные — не его конек. - И вообще, есть какие-нибудь предположения? Зацепки-то должны быть! — поспешно сказал я.
- Ты у нас будущий аврор, а не я, - пожал плечами Драко. — Но кое-какие есть ты прав.
Пока Драко рассказывал нам, что и как вчера произошло — по крайней мере, что он помнил до и после пробуждения в Ванной Старост, и посвящал в детали своего разговора со Снейпом, время завтрака закончилось, и пора было собираться в Хогсмид. И тут меня ждал неприятный сюрприз. Когда в холле, прежде чем идти к себе наверх переодеваться, я сказал Блейз «Жду тебя через десять минут», она вздохнула и отрицательно покачала головой, с совершенно убитым видом.
- Не могу, Гарри, - жалобно сказала она. — Снейп работой нагрузил. Пока с перваками по зельям не разберусь, мне отсюда ходу нет. Так что идите без меня.
- Что? — возмутился я. — Но он не может, он не имеет права! Ты ведь ни в чем не провинилась, а это… Это как отработка!
- Это не отработка, а старая Слизеринская Традиция, Поттер, - наставительно сказал Драко. — Каждый хорошо успевающий старшекурсник обязан помогать младшим курсам, особенно если его просит об этом декан. А обычно и без просьб, просто сами старосты все организуют.
- Так чего ж ТЫ сам не организовал? — продолжал возмущаться я. — Ты в зельях не хуже нее разбираешься, а то и лучше!
- Во-первых, я уже организовывал класс по Защите в этом семестре, - отозвался Малфой. — А во-вторых, Северус настоял, что мне сегодня необходим свежий воздух.
- Свежий Воздух! — с иронией повторил я, но тут уже меня осадила Блейз.
- Гарри, прекрати! — резко сказала она. — Драко и так занимается с малышней когда только может. И ему действительно нужно прогуляться после заклятия Забвения. А мы с тобой не пропадем, если один раз не погуляем по Хогсмиду. Тем более, что в следующие выходные опять поход, Рождество на носу. СхОдите без меня, ничего страшного.
- Угу, - сдался я, совсем расстроившись. В какой-то момент мелькнула мысль не ходить вообще, но это был не вариант — у меня еще не были купленыкое-какие подарки, да и птом, я обещал навестить Фреда и Джорджа, которые будут сегодня с хогсмидском филиале «УУУ».
- Ладно. Тогда ты не будешь против, если я примажусь к тебе? — поинтересовался я у Малфоя. Драко пожал плечами.
- Да ради Морганы, - хмыкнул он. — Буду рад.

Когда мы встретились ровно через десять минут внизу, я с еще большим удивлением обнаружил, что Малфой отказался от своей обычной мантии. На нем была короткая черная куртка, застегивающаяся спереди на молнию, и придававшая гордому наследнику аристократического чистокровного семейства невозможно магловский вид. Я поколебался минуту, а потом все-таки сказал ему об этом, но Драко не рассердился и не расстроился, лишь заговорщически ухмыльнулся.
- Это я так маскируюсь, - хихикнул он, и я не смог удержаться от того, чтобы разделить его усмешку.
Как ни странно, поход удался на славу. Гулять по Хогсмидским улочкам под аккомпанемент беззлобных насмешек Драко оказалось весело и занимательно. Конечно, совсем не так как с Блейз. Одно дело — гулять с девушкой, которой хочешь понравиться. Как бы просто и легко с ней ни было, все равно поневоле следишь за собой, и боишься ляпнуть что-нибудь не то, нечаянно обидеть грубым словом или чем-то еще… С Драко все было совсем по-другому, и я с удивлением понял, как же мне не хватало вот такого вот дружеского общения! Можно было просто болтать о квиддиче, о книгах, о кино, в котором Малфой разбирался через пень-колоду, но все равно любил обсуждать его, снова о квиддиче, о девушках, и опять о квиддиче. С одной стороны, мне казалось, будто Рон вернулся — я мог сказать что угодно, спросить его обо всем, и получал в ответ искренние ответы. А с другой — это все-таки был Малфой, язвительный, саркастичный, насмешливый, высокомерный. Иные его заявления просто бесили, хотя, конечно, Драко старался сдерживаться. И все-таки по большей части это было просто здорово! Нет, конечно, мы уже общались так, но только теперь я оценил Малфоя-друга в полной мере, когда, зайдя в магазин подарков, выслушивал его едкие, но замечательно точные комментарии по поводу той или иной вещицы. И вместе с тем он проявил удивительный такт, когда, забраковав выбранный мною для миссис Уизли декоративный светильник, который на мой взгляд, неплохо вписался бы в гостиную Норы, посоветовал вместо этого набор специй в изящных деревянных коробочках и баночках ручной работы.
Признаться, когда я по пути думал о том, каково это - ходить по магазинам вместе с Драко Малфоем, я ожидал, что придется бесконечно таскаться из одного магазина в другой, где ему ничего не будет нравиться, и в конце концов мне удастся сделать всего лишь пару-тройку не особенно удачных приобретений. На деле все оказалось далеко не так. Войдя в лавку, он окидывал внимательным взглядом товары, и молча стоял, пока я делал выбор, а потом мягко указывал на недостатки и достоинства предполагаемой покупки. Если меня все равно все устраивало, он лишь пожимал плечами, а если я соглашался, что вещь неподходящая, непринужденно предлагал другую, и по большей части его выбор оказывался довольно удачным. Комментарии и насмешки над остальными товарами начинались чуть позже, если я задерживался на месте, рассматривая что-то еще. В результате уже к полудню я купил все необходимые подарки, и, уменьшив их, готов был просто погулять по деревушке.
Но, как оказалось, у Малфоя были другие планы.
- Все, Поттер, ты как знаешь, а я больше не собираюсь появляться на людях с человеком, который выглядит как нищий оборванец! — безапелляционно заявил он перед небольшим магазинчиком с маго-магловской одеждой, где, как я знал, продавали вполне приличные вещи для молодого поколения, предпочитавшего магловский стиль. Во всяком случае, Парвати и Лаванда были о здешнем ассортименте довольно высокого мнения.
Признаться, когда мы вошли, у меня в голове крутились картинки из магловского кино, когда один из персонажей приводит свою девушку или дочь в магазин одежды, и сидит, наблюдая за ее дефиле в новых нарядах. Но Малфой опять удивил меня. Отобрав ворох вещей, он загнал меня в примерочную, заставил меня влезть в новые джинсы — похожие на его, только синие, - и начать мерить футболки, рубашки и свитера, сам заглядывая через занавеску. Кое-что он сразу отвергал, кое-что комментировал, советовал, как именно это стоит одевать и тому подобное. Подобрав приличное количество вещей, он выбрал еще три пары джинсов (как он сказал. раз уж это моя любимая одежда, пусть будет так), и брюки, похожие на школьные, но чуть другого покроя. Когда я за полчаса перемерил, наверное, полмагазина, Драко, наконец, остался доволен, и присовокупив еще пару наставлений, отправил меня на кассу, где мне пришлось выложить за покупки кругленькую сумму. Не то чтобы меня это сильно тревожило — благодаря Биллу Уизли проблем с тем, чтобы достать денег из своего сейфа у меня не было. Когда я расплатился, Малфой настоял, чтобы я переоделся во что-нибудь приличное прямо там же, на месте, и я послушно натянул те самые, первые джинсы, бутылочно-зеленую водолазку под цвет глаз, и серо-зеленую толстовку, на манер моей старой, но по качеству больше похожую на одежду Драко. Довершила образ черная куртка, тоже похожая на куртку Малфоя. Окинув меня придирчивым взглядом, он наконец одобрительно кивнул.
- Ну вот, другое дело, - сказал он. — Теперь и людям показаться не стыдно.
- Да я и раньше не особенно стеснялся, - пожал плечами я, однако довольная улыбка расползалась по моему лицу при виде своего отражения. В принципе, по стилю мало что изменилось, однако вещи были подобраны по моему собственному размеру и сидели так, словно были сшиты специально для меня. Водолазка подчеркивала цвет глаз, а джинсы вдруг открыли, что у меня, оказывается, неплохая фигура. Не такая, как у Драко — он был высокий, стройный, и аристократически изящный, с достаточно развитыми мускулами, которые, однако, не бросались в глаза. Я был поменьше ростом — не очень сильно, но все же ощутимо, - и, возможно, за счет этого казался более крепко сбитым, да плюс еще это впечатление раньше усиливала мешковатая одежда. Правда, поначалу мне было немного неуютно, однако, поймав одобрительный взгляд Драко, я перестал стесняться и велел себе привыкнуть. В конце концов, школьная форма тоже сидела на мне хорошо, привык же я ее носить? Значит, и к этому привыкну.
Вот странно, никогда раньше не задумывался о своем внешнем виде, но стоило начать общаться с Малфоем, как все встало с ног на голову. Я помнил наш очередной спор на эту тему, произошедший в библиотеке не так давно.
- Но ведь одежда не изменит моей сути, - говорил я тогда, свято убежденный в своей правоте. Драко в ответ презрительно фыркнул.
- Эту отговорку придумали нищие, - отозвался он. — Никому, кто прилично одевается, не придет в голову искать в одежде какую-то глубокую внутреннюю суть. Она может в лучшем случае выразить твое настроение. Не обязательно быть злодеем, Поттер, чтобы нормально одеваться. И где, скажи мне на милость, сказано, что Герой обязан выглядеть полным охламоном?
- Я никакой не Герой! — вспылил я, но, - впрочем, как и всегда, - на Малфоя это не произвело ровным счетом никакого впечатления. Драко лишь ухмыльнулся и вздернул бровь.
- Тем более, - припечатал он. - Даже если подобная глупость где-нибудь и сказана, то к тебе это, значит, не относится! — с подобной железной логикой спорить было трудно. У него на все находился ответ.
Сначала я хотел поступить с этими покупками так же, как и с остальными — уменьшить и положить в карман, но Малфой возразил, что с одеждой так не поступают, потому что потом могут начаться проблемы с размерами — вещи будут становиться то велики, то малы, и в конце концов большая часть придет в негодность. Пришлось договориться с хозяином магазина о доставке, впрочем, это оказалось вполне обычной процедурой.
Погуляв еще с полчаса мы оказались перед бывшей лавкой «Зонко», где теперь красовался логотип «УУУ». В магазине было довольно много народу, - видно, торговля шла бойко. Я обернулся к Драко, который разглядывал витрину с абсолютно непроницаемым выражением на лице. Мне стало не по себе. Малфой весь день был таким веселым и общительным… А тут вдруг замкнулся, и теперь каждую минуту из «своего парня» мог опять превратиться в Слизеринского Принца.
- Эээ… Драко, - позвал я его. — Я… вроде как обещал Фреду и Джорджу зайти сегодня.
- А, - кивнул он, все с тем же выражением. — Ну, иди. Увидимся.
- А ты… Может, зайдешь со мной? — предложил я. Малфой невесело усмехнулся.
- Поттер, может, мне проще сразу самому заавадиться? — фыркнул он. — Меньше мучиться.
- Да перестань, - нахмурился я. — Они не так уж плохи, и потом, ты ведь для них потенциальный клиент…
- Ну да, - скептически усмехнулся он. — А еще я для них - мерзкий хорек, не забывай. И если их младший братец уже успел напеть им о том, что я стал причиной вашего с ним разлада, то думаю, что если я переступлю порог этого магазина в их присутствии, проживу я ровно столько времени, сколько им нужно, чтобы достать палочки и высказать что-нибудь этакое.
- Не преувеличивай, - не очень уверенно сказал я, хотя в глубине души понимал, что в чем-то он прав. — Фред и Джордж упрямые, но они не глупые. Я поговорю с ними, и объясню, что Рон сам во всем виноват, и что ты совсем не такой, как они думают. Ну пойдем, Драко — пожалуйста!
Я и сам не знал, что именно заставляет меня тащить Малфоя в магазин близнецов — возможно, желание убедить их, возможно — его… А возможно, мне просто хотелось чтобы семейство Уизли хоть отчасти начало понимать меня, и увидело, что моя дружба с Драко — это не результат каких-то чар, как думал Рон.
- Это все равно, что самому сунуть голову в пасть дракона, - вздохнул Малфой, однако я чувствовал, что он заколебался. Я хмыкнул.
- Человек по имени «Драко» не должен бояться драконов, - сказал я. Малфой фыркнул.
- Вот только на понт брать не надо! — хмыкнул он, повторяя мою фразу, сказанную в Башне Восхода. Я ухмыльнулся.
- Ну так пойдешь?
- Пойду, - нехотя ответил Драко. — Но предупреждаю - если они что-нибудь со мной сделают, я за себя не отвечаю.
- Не волнуйся, Дрей, я не дам тебя в обиду, — хмыкнул я, и, не давая ему передумать, ухватил за рукав, и, толкнув дверь, вошел в лавку.
Народу в магазинчике было пруд пруди — кажется, сегодня сюда набилось как минимум половина всех тех, кто пошел в Хогсмид. Мы кое-как протолкались к основному прилавку. Намертво вцепившись в рукав Малфоя, чтобы ему не пришло в голову отстать где-нибудь по дороге и затеряться в толпе, я улыбнулся Фреду и Джорджу, которые что-то бурно обсуждали между собой. У кассы стояла молодая симпатичная ведьмочка, обслуживая покупателей, идущих беспрерывным потоком, так что близнецы были относительно свободны.
- Батюшки, кто это? — воскликнул один из них — вроде бы Фред, - увидев меня.
- Бог мой, Гарри! Глазам своим не верю! Ты выглядишь просто… — начал было Джордж
- Офигеть! — закончил Фред. — А это что за гадость болтается у тебя на руке? — спросил он, поморщившись, и окидывая Драко неприязненным взглядом.
- Нужна помощь, приятель? — спросил Джордж, и его рука потянулась к карману, где лежала, видимо, волшебная палочка.
- Нет-нет, ребята, все в порядке, - поспешно заверил я близнецов. — Ээээ.. привет, кстати. Спасибо за комплимент.
- Угу, - мрачно кивнул Джордж. — Гарри, ты не хочешь объяснить, какого долбанного Гриндевальда ты приволок с собой Малфоя? Ты что, спор ему проиграл, или что?
- Так ты только скажи, мы живо от него тебя избавим! — вставил Фред. Я почувствовал, как Драко напрягся и потянул свою руку назад. Не тут-то было — я держал крепко, и наоборот, подтянул Малфоя к себе.
- Фред, Джордж, я хочу вам представить человека, которому несколько раз обязан жизнью, - сказал я, кивая на застывшего за моим плечом слизеринца. Близнецы обменялись удивленными взглядами, а потом оба с подозрением уставились на меня.
- Ему? — уточнил Фред.
- Погоди, так у тебя к нему Магический Долг, что ли? — прищурился Джордж.
- Нет у него никакого долга! — резко отозвался Драко прежде, чем я успел открыть рот. — Мы давно квиты. А ты, Поттер, не делай из меня святого.
- Гарри… — проговорил Фред задумчиво. — Если у тебя нет к нему Магического Долга, или, скажем, каких-то еще обязательств… Почему ты с ним ходишь?
- А почему бы и нет? — отозвался я, чувствуя зарождающееся раздражение. Близнецы снова переглянулись.
- Ты в него влюблен? — напрямую спросил Джордж.
- Ты спятил?! — рявкнул я.
- Тихо, не кипятись, - примирительно сказал Фред. — Нам просто надо удостовериться.
- Если вы не любовники, и не связаны долгом, то почему ты с ним?
- Потому что мы друзья, - отозвался я. — И нечего так смотреть! Драко хороший человек. Его просто нужно узнать получше.
- Узнать, — скептически фыркнул Джордж.
- Малфоя, - подхватил Фред.
- Получше, — снова Джордж. Лица у обоих были серьезные и даже слегка насупленные.
- Именно так, - твердо ответил я. Близнецы снова переглянулись.
- Слушайте, ребята… — я вздохнул, и запустил ладонь в волосы, откидывая их со лба. — Я понимаю, ваши семейства враждуют, да и Драко за время учебы показывал себя не с лучшей стороны… Но он действительно хороший парень. И он уже совсем не так себя ведет, как раньше. Я… в конце концов, за него поручился Дамблдор.
- Дамблдор? — вот это их, кажется, проняло. В глазах Джорджа, который считал директора чуть ли не своим кумиром, подобное заявление было сродни индульгенции. Фред отнесся к нему более скептически, однако я видел, что и его сомнения уменьшились.
- Он точно дал отпор Вол… Вы знаете кому, - исправился я, заметив, как напряглись близнецы когда я чуть не назвал имя Волдеморта. — Это тоже директор подтвердил.
- Ээээ… — Джордж неуверенно покосился на Драко. Я повернулся и посмотрел на Малфоя, который стоял за моим плечом, сложив руки на груди, насколько позволяла моя рука, вцепившаяся в его рукав, и хмурился.
- О, продолжайте, продолжайте обсуждать меня, как будто меня здесь нет, - сказал он со своим обычным убийственным сарказмом. — Может, мне заткнуть уши? Хотя, наверное, не стоит — вы и так прекрасно себя чувствуете, так что давайте, не смущайтесь.
- Дрей, не ерничай! — попросил я. Он мрачно глянул на меня, но кивнул со вздохом.
- Дрей, - повторил Джордж. — Милое имя.
- Только попробуй, - рыкнул Драко.
- Поздняк метаться, - хмыкнул Фред. — Слово не снитч, полетит — не проглотишь, - и он, хихикнув, бросил на меня лукавый взгляд.
- О-о-о, в гробу будет помнить… — закатил глаза я. В ответ донесся дружный смешок.
- Ладно, Малфой, - скептически поморщился Джордж. — Раз уж Гарри считает, что тебе можно доверять…
- Тогда так и быть, мы тебя пощадим, - хмыкнул Фред.
- Но если хоть волос с его головы… — проговорили близнецы хором, - То никакая слизеринская изворотливость тебя не спасет! Это понятно?
- Намекаете, что мне нужно купить Поттеру средство от выпадения волос? — поинтересовался Драко, в глазах которого заплясали чертики. Я, не сдержавшись, хихикнул. — Можете что-нибудь рекомендовать?
- Годится, - сказал Джордж, когда они с Фредом снова обменялись взглядами. — Ладно, Малфой, до поры можешь считать себя… под присмотром. В смысле, мы присмотрим за тобой…
- Во всех смыслах! — подхватил Фред, и близнецы синхронно хихикнули над своим нехитрым каламбуром. — Чтобы защитить своих от тебя…
- И чтобы защитить ТЕБЯ от чужих, - добавил Джордж. — Черт, неужели я это сказал? — добавил он вполголоса. — Имей в виду, это только ради Гарри! — поспешно добавил он, в упор глядя на Малфоя. — Просто потому что раз уж он назвал тебя другом, то расстроится, если с тобой что случится, - Я хихикнул. Напряжение спало, а я даже не ожидал, что близнецы воспримут это так легко.
- Это типа «добро пожаловать в компанию», - пояснил я Драко. Малфой скептически выгнул бровь, и Фред присвистнул.
- Как ты так делаешь? — спросил он. — Я пробовал, так чуть челюсть на сторону не свернул.
- Челюсть-то тут при чем? — фыркнул я.
- А ты попробуй! — хихикнул Джордж, скорчив зверскую рожу, в которой можно было признать попытку поднять бровь лишь с о-о-очень большой натяжкой. Драко хмыкнул.
- Ничего у тебя не получится, это фамильное достояние, - сказал он, и без обычного высокомерно-презрительного тона, и протяжного «Уи-и-изли» в конце, его фраза прозвучала настолько непривычно, что трудно было поверить в то, что это произнес именно Драко.
- И единственное, видимо, - фыркнул Фред. Я напрягся, ожидая взрыва от Малфоя, но тот лишь беззаботно пожал плечами и хмыкнул.
- Ага, - согласился он. — Не считая таких мелочей, как имя, магия и состояние.
- Сечешь, - одобрил Джордж, ухмыляясь, и вдруг до меня дошло, что их ухмылки с Драко почти одинаковые — такие же дерзкие и хулиганские. Ну кто бы мог подумать, что они вообще способны найти общий язык!
Через полчаса мы вышли из лавки, спрятав в карманы пакеты с кое-какими купленными приколами, и оживленно обсуждая еще не выпущенную новинку — управляемые сны. Близнецы планировали сделать их по тому же принципу, что и «мечты», которые Гермиона в свое время назвала «очень высоким уровнем магии», но рассчитанные на всю ночь.
- Все равно их нельзя использовать чаще раза в неделю, - говорил Малфой. — Иначе можно запросто дойти до нервного срыва. И потом, свои собственные сны тоже очень важны, бывают пророческие и все такое, потому что во сне разум наиболее открыт всяческим эманациям, и прочему.
- Ну не знаю, по мне, так лучше такие вот сны, чем иные пророческие, - возразил я, поеживаясь от воспоминаний о видений о мыслях Волдеморта, преследовавших меня на пятом курсе. Драко кинул на меня внимательный взгляд из-под ресниц, и кивнул.
- Может, ты и прав, - согласился он, заканчивая, таким образом, спор.

Остаток дня пролетел незаметно. После магазинчика близнецов мы еще немножко пошатались по деревушке, а потом зашли в «Три Метлы», чтобы перекусить. Время близилось к вечеру, темнело, и мы оба понимали, что пора двигать обратно в школу. Однако от камина в общем зале тянуло теплом, и выходить на холодную темную улицу совсем не хотелось. Я уютно подремывал, откинувшись на спинку стула, и только периодически пинавшая меня под столом нога Малфоя не давала мне окончательно разомлеть. Наконец, когда я в очередной раз стал клевать носом, Драко решительно встал и, тряхнув меня, рывком поставил на ноги.
- Все, Поттер, труба зовет! — сказал он весело. — Пошли, нам еще полчаса по темноте тащиться, и предупреждаю, я тебя на себе не потащу!
- Ну Дра-а-ако, - протянул я жалобно, однако не в силах удержать расползающиеся в улыбке губы. — Ну что тебе стоит!
- Мда, - хмыкнул он, - тебя, пожалуй, дотащишь… Так, все, никаких возражений, Гарри! Шевелись, а не то…
- А не то что? — хмыкнул я. — Снимешь с меня баллы?
- Хуже, - фыркнул он. — Я пожалуюсь на тебя Грейнджер!
- Ты этого не сделаешь! — в притворном ужасе воскликнул я. — Ты не настолько жесток!
- Ха-ха! — зловеще-театрально рассмеялся он. — Ты получишь по заслугам, как и каждый, кто посмеет усомниться в фамильной беспощадности и злобности Малфоев!
- Ладно, - покладисто согласился я. — Тогда я расскажу Блейз, что ты третируешь ее парня.
- Поттер, это нечестно! — запротестовал Драко, мигом потеряв свою «фамильную беспощадность». — Она же мне «темную» устроит, имей совесть!
- Ха-ха! — передразнил я его.
- Злыдня, - вздохнул он, скорчив гримасу.
- Сам ты злыдня. И три дня не умывался, - хихикнул я.
- Дурак ты, - фыркнул Драко. — И уши у тебя холодные. Пошли уже, горе мое, а то ворота закроют, и будем под забором всю ночь куковать.
- Вот святая наивность, - хмыкнул я, тем не менее, следуя за ним к дверям бара. — Ты что ж, думаешь, отсюда кроме как через ворота, никак в Хогвартс попасть нельзя?
- Лучше бы, чтобы нельзя, - мигом посерьезнел он. — Сам подумай, кто может этими путями воспользоваться.
Вообще-то, из всех потайных ходов в Хогвартс оставался открытым только один — тот, что вел из Визжащей хижины к Гремучей Иве, но даже на него Дамблдор наложил немыслимое количество охранных и следящих чар. Иногда этим проходом, как я знал, пользовались члены Ордена, когда им нужно было передать директору особенно важные и срочные секретные сведения, а времени ждать Филча у ворот не было. И все-таки, я не думал, что директор будет особенно протестовать, если мы с Драко воспользуемся им в случае крайней нужды. Однако сегодня об этом думать не стоило — во-первых, ворота закроют только через два часа, так что мы вполне успеваем, а во-вторых, не стоит все-таки злоупотреблять благодушием Дамблдора. Так что, хочешь — не хочешь, а пришлось запахивать куртку поплотнее, и топать по дорожке в Хогвартс.

На подходе к школе меня насторожили красные всполохи, освещающие, казалось, полнеба. Мы с Драко переглянулись, и, не сговариваясь, ускорили шаг. Пройдя в ворота я почувствовал, как беспокойства нарастает — зарево полыхало над школой, со стороны теплиц. Неужели что-то случилось? Может, Пожиратели воспользовались ослаблением охранной системы и приникли в Хогвартс? Может, там идет бой?
Драко, похоже, думал так же как я. На подходе к крытому деревянному мостику, который вел к боковому дворику и одному из входов в школу, которым всегда пользовались при походах в Хогсмид, мы уже почти бежали, и проскочив мостик и двор, влетели на лестничную площадку одной из боковых лестниц под массивными часами. Снова не сговариваясь, мы ринулись к короткому проходу, который вел в центральный холл, проскочили через него, и ввалились туда. Как ни странно, в холле никого не было - даже привидений. Тщетно оглядываясь в поисках хоть кого-нибудь, мы с Драко подбежали к дверям Большого Зала — но и там было абсолютно пусто. И вдруг резкий громовой раскат — если можно так назвать грохот, раздавшийся под крышей — потряс всю школу. Я невольно охнул. Драко замер и прислушался.
- Кажется, это откуда-то со стороны… восточного крыла?
- М-малфой, твои чары! Охранные чары на Башне! Ты сказал, они рухнут, когда ты уйдешь из школы! — воскликнул я, похолодев. Перед глазами замелькали видения — тысячи черных голодных пауков, нечувствительных к магии, расползаются по школе и пожирают беззащитных младшекурсников…
- Ну не настолько же! — воскликнул Драко. — Я имел в виду, когда я совсем уйду, закончу школу, и не буду больше иметь с ней никакой постоянной связи! Чары не могли рухнуть, если я был в радиусе дня пути пешком!
- Тогда что это?
- Пошли! — решительно отозвался он, хватая меня за руку, и бросаясь в сторону Восточного крыла. Я опрометью кинулся за ним.

Утром в среду занятия по зельеварению и Защите отменили — небывалое дело! — и объявили, что все семикурсники, желающие сдать тест на аппарацию, должны записаться после завтрака в приемной комиссии, которая прибудет из Хогсмида в десять часов. Потом, когда списки будут проверены на предмет прохождения обучения и совершеннолетия кандидатов, снимут защиту с Зала и начнется тестирование. Тест в общей сложности можно будет пересдавать два раза, и если на третий раз результат все еще не будет оценен как удовлетворительный, магу будет запрещено аппарировать.
Как всегда перед разными тестами, зависящими от Министерства, гостиную завалили брошюрками и агит-листками, где предлагали разного рода информацию об аппарациях. Гермиона Грейнджер, которая успешно сдала свой тест еще в конце прошлого года, заваливала всех подряд кучей советов, и мне было даже страшно подумать, каково приходится Гарри. Если уж мы с Драко чуть ли не бежать от нее были готовы, хотя видели ее только на переменах и в Большом зале, (ну, еще на уроках, но там не поговоришь), то каково Поттеру, который рядом с ней постоянно? Во вторник вечером Драко, сжалившись над слегка ошалевшим от наставлений лучшей подруги Гарри, подговорил Крэба и Гойла устроить тарарам в коридоре, который должна была патрулировать Грейнджер. Пока она разбиралась и искала виноватых (естественно, отход ребятам Дрей обеспечил, не мог же он допустить потери баллов, в самом деле!), я вытащила Гарри из замка, и мы часа два шатались по заснеженному Саду Изгородей, освещенному магической подсветкой. Вообще, конечно, было довольно прохладно, и даже в теплых зимних мантиях мы постепенно подзамерзли, но дело того стоило. К тому же это была чуть ли не первая возможность, представившаяся мне для того, чтобы в полной мере высказать Гарри свой восторг по поводу его нового гардероба.
Утром, позавтракав — не очень плотно, потому что от волнения кусок не лез в горло, мы расположились кто где, в основном на подступах к холлу, чтобы не упустить момент, когда в замок прибудет комиссия. Мы с Драко и Гарри облюбовали скамеечку в холле, неподалеку от лестницы, и уселись на нее втроем (отчасти еще и потому, что на четвертого там места просто не хватало). А впрочем, Гермиона, видимо, уяснив, что ее наставления сейчас только помешают, и не пыталась, как ни странно, приставать к нам с этим. Вместо этого она, по ее собственному выражению, решила «с пользой провести свободное время» и отправилась в библиотеку.
Рон Уизли одиноко сидел на ступеньке лестницы и невидящим взглядом скользил по давно выученным чуть ли не наизусть строкам одного из пособий. Как говорил Гарри, у рыжего поубавилось уверенности в собственных силах после провала в прошлом году, и теперь он, наверное, до дрожи боялся опять провалиться — ведь в отличие от нас, у него оставалось всего две попытки.
За Гарри и Драко я была спокойна. Еще в прошлом году все профессора из старой комиссии признавали, что у Поттера есть способности, и в конце курса обучения он уже неплохо справлялся с аппарированием. К тому же, как он рассказывал, у него с самого начала было преимущество - опыт совместной аппарации. Летом перед шестым курсом Дамблдор лично забрал его от родственников и аппарировал в Нору. Не знаю, почему это так ярко врезалось мне в память — может, потому что Гарри очень редко и мало говорил о своих родных, и я только знала, что его отношения с ними складывались не лучшим образом. Это удивляло — да как можно не любить Гарри, особенно прожив с ним бок о бок столько лет, и неважно, маг вы или магл? Его родственники, должно быть, ненормальные. Если уж даже Малфой проникся к нему дружескими чувствами, стоило им познакомиться поближе, и пообщаться без обычной вражды…
Драко тоже являл собой образец самоуверенности. В принципе, у него были на это все основания — на занятиях он показал себя не хуже Гарри, и вообще, летом его существенно поднатаскали во Франции мать и другие родственники. Конечно, когда я приезжала туда на пару недель, со мной они тоже занимались — в основном, Нарцисса, - но всегда оставался шанс сделать что-нибудь не так, и потом, у меня вот уже несколько месяцев не было случая попрактиковаться. Ну, правду говоря, у нас ни у кого его не было… Вообще, наверное, справедливее было бы сперва дать нам обновить впечатления и умения, однако с другой стороны, раз научившись, волшебник должен сохранять это умение, иначе грош ему цена.
- Едут! Едут! — закричал ворвавшийся в холл Невилл Долгопупс, и чуть не рухнул, зацепившись шарфом за ручку двери. Кое-как отцепив его, чуть не разорвав, он ввалился внутрь. — Я… Я был в теплице, я видел… Филч пошел открывать ворота! Комиссия здесь!
Холл мигом наполнился гомоном, все, кто готовился сдавать тесты сегодня (в общей сложности, около двадцати человек), повскакивали со своих мест, и столпились у дверей, выглядывая, в ожидании комиссии. Драко и Гарри, синхронно усмехнувшись, вместо этого потащили меня к лестнице — оттуда было не очень видно, что происходит на улице, зато прекрасно просматривался сам холл. Заняв позицию на промежуточной площадке между первым и вторым этажами, мы облокотились на перила, и я впервые подумала, что должно быть., со стороны мы смотримся довольно забавно. В самом деле, живописная группа — двое парней, брюнет и блондин, и рыжеволосая девушка между ними. Мда, чтобы представить полную гамму всех оттенков волос, Драко надо было влюбляться не в Джинни, а в Гермиону. Хотя, Малфой и Грейнджер — полная чушь. Ради дружбы с Гарри, Драко, конечно, мог заставить себя переступить привитую с детства предубежденность против маглорожденных, но не до такой же степени, чтоб влюбляться! Малфой, в принципе, наверное, даже и не расценивал Гермиону как девушку, достойную внимания…
Комиссия прибыла минут через десять после Долгопупсова появления, когда большинству студентов уже надоело ждать, и они разбрелись обратно по своим местам. У дверей оставались только Сюзан Боунс и все тот же Невилл, но даже они поспешили убраться куда-то в уголок, когда члены комиссии наконец вошли а Холл.
Всего их оказалось трое — две женщины, и мужчина. Дамы были так основательно закутаны в теплые дорожные мантии, что разглядеть их было решительно невозможно, кроме, разве что, того факта, что одна из них была довольно высокой и худой, а осанкой напоминала профессора МакГонагалл. Вторая, напротив, толстенькая и приземистая, заставляя вспомнить об Амбридж, но, хвала Салазару, была все же повыше ростом, и, кажется, помоложе. Зато мужчина, при входе гордо откинувший капюшон и распахнувший мантию, виден был превосходно.
Не особенно высокого роста, и уже сильно в годах, он был худощавым и жилистым. Растрепанная грива седых волос, откинутых назад от лба, действительно напоминала львиную. На самом кончике носа у него висели вытянутые продолговатые очки, правда, с такого расстояния точную форму я бы называть не взялась. На руках у него были толстые темно-коричневые перчатки, а теплая мантия, отороченная мехом, была по виду довольно дорогой. Но дело было даже не столько в качестве его одеяния, сколько в осанке и в том, как он держался — строго, высокомерно, и даже отчасти презрительно, презрительно по отношению почти ко всему, что он видел. Справа от меня я услышала хмыканье — Драко успел оценить гостей и, по всей видимости, вынес вердикт.
- Как тебе председатель? — спросил он Гарри, видно, кинув взгляд через мою голову.
- С чего ты взял, что он именно председатель?
- Потому что слышал, что новый председатель комиссии — мужчина, - фыркнул Драко. — Ну так что скажешь?
- На Скримджера похож, - отозвался Поттер. — Только ростом поменьше. А ты что думаешь?
- Ну… — Малфой скептически пожал плечами. — На Скримджера разве что прической. А так… Не знаю. Определенно чистокровный, причем глава рода. Родовая Магия в нем прямо бурлит. Чувствуешь? — и он коснулся плеча Гарри, протянув руку за моей спиной. Я знала, что при телесном контакте ему легче показать Гарри, как именно тому нужно применить свою силу, а в данном случае он просто помогал увидеть то, что недоступно простому взгляду.
- Угу, - кивнул Поттер. — Странно… Мне почему-то кажется, что в нем есть что-то знакомое. Вряд ли мы раньше встречались, я бы запомнил… И все-таки что-то очень знакомое…
- Ну, не знаю, не знаю… — протянул Драко. — По мне, так он просто… Ну, словом, мне кажется, что в таком возрасте, и ты будешь выглядеть примерно вот так же. И вообще, есть в вас что-то общее. Блейз, посмотри.
- Ну, даже не знаю, - замялась я. — Наверное, да. Правда, отсюда не очень видно… Ну, что-то в фигуре есть общее, наверное, ты прав.
- Да перестаньте, оба! — фыркнул Гарри. — Сейчас договоритесь, что он мой родственник. Во-первых, явно доказано — я единственный оставшийся представитель своего рода, иначе Магии у меня бы не было.
- Снова-здорово, - вздохнул Малфой. — Наследник ты единственный, а не представитель, дубина! На-след-ник, понимаешь? Глава вашего рода запросто может здравствовать.
- О, ну естественно! — вздохнул Поттер. — И это, несомненно, он и есть. Не сходи с ума, Малфой. Если он — глава рода, где ж он был все это время? В какой дыре, если не слышал об этой истории с Волдемортом? Газеты частенько трепали мое имя, неужели ты думаешь, у главы рода не хватило бы элементарного любопытства узнать, как там поживает единственный наследничек? — он пожал плечами, изо всех сил стараясь казаться равнодушным. — А сходство еще ни о чем не говорит. Ты сам говорил, все чистокровные семьи в родстве между собой. Мало ли, как и в ком это проявляется.
- Ну, ты загнул, - фыркнул Драко. — Я тоже в родстве с Блэками и через них с Уизли, однако, найди между мной и твоим рыжим хоть три черты сходства, и я съем свою перчатку. Или лучше твою, - тебе дано пора купить новые. Как это я в этот раз проглядел?
- Да я бы на твоем месте все-таки предпочел ТВОИ перчатки. Они хоть кожаные, - хихикнул Гарри, - из них суп сварить можно. А мои шерстяные, только ворсом горло забьешь… А хочешь общих черт с Роном — пожалуйста. Рост. Любовь к квиддичу. Эээ…
- Эй, квиддич не считается — его все любят! — возмутился Малфой.
- Ни фига, - Гарри был неумолим. — Сказал — общие черты, а только для вас, или всеобщие — ты не уточнял.
- Поттер, ну ты офигел в конец! Я имел в виду черты внешности! Иначе какой в этом смысл? — продолжал возмущаться Драко. Гарри пристально посмотрел на него.
- Хм… — сказал он. — Ладно, твоя взяла. Но это, кстати, не значит, что я сдаюсь. Может, у вас только в лице общего мало. Я ж тебя без одежды не видел.
- Мммм.... Поттер, это предложение? — хихикнул Малфой, и я, не сдержавшись, пихнула его в бок локтем. Гарри расхохотался.
- А ты хочешь? — спросил он. Драко издал приглушенный задушенный писк.
- Блейз, твой парень ко мне клеится, - пожаловался он мне. — Я бы на твоем месте его бросил.
- Но-но, никаких подстрекательств! — притворно насупился Гарри. — Мы так не договаривались!
- Не волнуйся, милый, - сладко сказала я., одарив Гарри быстрым поцелуем. — И ни о чем не беспокойся — я не дам тебя в обиду это мерзкому, гадкому, беспринципному соблазнителю… Ау! - взвизгнула я невольно, когда Драко ущипнул меня за руку, правда, не так уж сильно. - Он еще и щипается! — пожаловалась я Гарри.
- Малфой, руки прочь от моей девушки, - «грозно» сказал Гарри, едва сдерживая смех.
- Ни фига, - отпарировал Драко, со своей обычной неистребимой наглостью. — Моя сестра — хочу и щипаю. Захочу — вообще защекочу, — и он коснулся кончиками пальцев моей шеи. Я тут же схватила его за руку, зная, что если допустить это, то меня скрутит приступ хохота — я до смерти боялась щекотки.
- Прекратите оба! — зашипела я на расшалившихся парней. — Внизу комиссия на нас смотрит, они сейчас решат, что мы тут все трое клинические идиоты, потому что ржем как ненормальные!
- Блейз, где ты видела, чтобы НОРМАЛЬНЫЙ Малфой дружил с Поттером? — фыркнул Драко, но руку, тем не менее, убрал.
Однако, сказать, что комиссия на нас смотрит, было явным преувеличением. В дверях Большого Зала появился Дамблдор, который радушно пригласил их снять дорожные мантии и пройти внутрь. Когда все трое членов скрылись за большими двухстворчатыми дверями, из Зала вышла профессор МакГонагалл, и попросила всех претендентов подойти к ней, чтобы получить анкеты для заполнения. Мы спустились по лестнице и пристроились в конце получившейся очереди. Беззаботная болтовня сошла на нет, и мы невольно включились в общий разговор студентов, которые обсуждали различные способы аппарации и случаи, описанные в брошюрах.
- Ой, а мне все равно страшно! — причитала Сюзан Боунс, теребя в руках агитационный листок, призывающий вступать в Команду быстрого реагирования на неудачные случаи аппарации (Можно подумать, кто-то пойдет на такую черную работу по доброй воле!).
- Да расслабься ты, тест все равно будет только во второй половине дня, пока они проверят все анкеты и сверят со своими списками, - обнадежил девушку Малфой. Однако на Сюзан это не произвело ожидаемого успокоительного эффекта.
- О-о-ой! — запричитала она. — Я с ума сойду тут за это время!
Драко обескуражено развел руками, словно говоря «я сделал все, что мог». Гарри взял ситуацию в свои руки — он ободряюще похлопал Сюзан по плечу, и посоветовал расслабиться, не думать о трудностях, и сосредоточиться на конечной цели. Потом подошла наша очередь, мы получили от МакГонагалл анкеты и приткнулись кто где, чтобы заполнить их. Вопросы были самые стандартные — имя, год рождения, школа, факультет, год поступления, курс обучения, когда и где обучались аппарации, и все прочее в том же духе. Когда все закончили, Гриффиндорская деканша собрала заполненные листки, и попросила нас собраться вместе, и подождать пару минут до того, как нас пригласят в Зал.
Внутри, как и перед СОВами, факультетские столы были отодвинуты к стенам, и лишь посреди Зала стояли три скамейки, на которые мы и уселись тремя нестройными рядами. Кое-кто — испугано сжавшись, как Сюзан, а кто-то — расправив плечи и встречая любопытные взгляды профессоров уверенным взглядом, как Драко. Профессора стали по одному подзывать нас к столу, и, вынимая из стопки заполненную анкету, заносили данные в длинный разлинованный пергамент, заполняя, видно, заранее составленную таблицу. Наконец подошла наша очередь, и ребята «по-джентльменски» выпихнули меня вперед. Улыбнувшись Гарри, потому что я действительно предпочитала «отстреляться» первой, я бросила на Драко уничтожающий взгляд, потому что мне действительно было немного страшновато, особенно под высокомерно-презрительным взглядом председателя. Впрочем, он не на всех, как оказалось, так смотрел — только что, передо мной, записывался Долгопупс, так с ним он разговаривал вполне доброжелательно, а уж Рональда Уизли вообще принял чуть ли не с распростертыми объятьями. Наверное, дело в том, что они Гриффиндорцы. Ну, хоть Гарри бояться нечего…
- Ваше имя, милая? — ласково спросила меня толстушка, сидящая слева от председателя — ну то есть, по левую руку, для меня-то это было справа.
- Блейз Элизабет Забини, - ответила я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал.
- Факультет? — резко спросил председатель. Голос у него был хриплый, рыкающий, а интонации заставляли вспомнить Люциуса Малфоя в его «злобной» ипостаси, предназначенной для его оппонентов, причем тех, с которыми можно не церемониться.
- Слизерин, - ответила я, недоуменно пожав плечами. Неужели по моей форме не видно? В ответ он скривился так, словно я призналась, что только что выползла из выгребной ямы, и больше мне вопросов не задавал, препоручив это двум ведьмам. Когда моя графа в таблице оказалась заполнена, мне сообщили, что сдавать я буду тринадцатой по счету, и я скромно отошла и присела на одну из факультетских скамей, стоящих вместе со столами вдоль стены, где уже сидели остальные. Отсюда было великолепно видно и слышно все, что происходило перед учительским столом. Следом за мной пришла очередь Драко.
- Имя? — спросила его на сей раз худощавая волшебница, действительно напоминавшая МакГонагалл, только помоложе, и чуть покруглее лицом.
- Драко Люциус Малфой, - отозвался он, нацепив маску Слизеринского Принца, и одаривая всю комиссию уже почти традиционным для него высокомерным взглядом. Я не могла бы поручиться точно, но мне показалось, что имя «Томас» он опустил намеренно.
- Малфой, - медленно повторил председатель, и одарил Драко таким взглядом, по сравнению с которым тот, что он бросил на меня, показался добрым и ласковым. — Не вашего ли БАТЮШКУ прихлопнули недавно авроры при попытке побега из Азкабана? — спросил он. От ответного взгляда Малфоя в воздухе, казалось, зазвенела сталь.
- Да,– сухо ответил он.
- Надо полагать, отпрыск собрался по стопам отца? — прищурившись, проговорил тот.
- Этот вопрос относится к тестированию? — выгнул бровь Драко. Председатель прищурился еще сильнее, а его ноздри стали раздуваться от гнева.
- Покажите мне вашу руку, - медленно и очень четко проговорил он.
- Простите, ЧТО? — с убийственным холодом переспросил Драко.
- Вашу левую руку до локтя, - все так же четко, непререкаемым тоном повторил председатель.
- На каком это основании? — резко бросил Малфой, и я чуть ли ни физически почувствовала, что еще немного — и в зале точно случится что-то ужасное.
- На том ОСНОВАНИИ, мистер Малфой, что я не собираюсь выдавать лицензию на аппарацию чертову Пожирателю Смерти! - рявкнул профессор. - И если вам позволено учиться здесь, это не значит, что и другие будут так же закрывать глаза на вашу службу Темному Лорду, как и директор Дамблдор, - о чем он только думает!
- Службу Темному Лорду? — буквально выплюнул сквозь зубы Драко. От меня не укрылось, как напрягся Гарри, словно готов был тут же кинуться на помощь. «Сиди, - мысленно умоляла я, - сиди, болван гриффиндорский! Ты только хуже сделаешь! Драко выпутается без тебя!» Не знаю, то ли мои мысленные мольбы дошли до Поттера, то ли он и сам сообразил, что лучше не лезть, но Гарри остался на месте, и только встревожено кусал губы, глядя на друга. — Да что вы знаете, - бросил Малфой, и рывком рванул вверх рукав мантии и рубашки сразу, обрывая пуговицы на манжете так, что затрещала ткань. Продемонстрировав чистую кожу предплечья, он смерил председателя убийственным взглядом, словно хотел пришибить на месте.
- Комиссия приносит вам извинения, мистер Малфой, - холодно сказала худощавая женщина, одарив председателя комиссии мрачным взглядом. Все время, пока длилась перепалка, она строчила пером в списке, и, видимо, успела без всяких вопросов заполнить графу Драко. — Ваш номер — четырнадцатый. Желаю удачи.
- Благодарю, мадам, - чопорно отозвался Малфой, опуская рукав, и прошествовал ко мне, не удостоив седого председателя больше ни одним взглядом. Драко сел рядом со мной, и, облокотившись спиной на стоящий сзади стол, закрыл глаза. Я успокаивающе погладила брата по плечу, и он, не открывая глаз, слабо улыбнулся, и накрыл мою ладонь своей. — Я в порядке, — сказал он устало.
- Знаю, - отозвалась я. — Интересно, что этот тип о себе возомнил? Да кто он такой, в конце концов?…
- Чистокровный, и потомственный гриффиндорец. И при этом страшный сноб. Немыслимое сочетание… — пробормотал Драко. — Надо будет спросить у… — он запнулся, не желая открыто упоминать Люциуса. Я понимающе кивнула, хотя с закрытыми глазами он этого видеть и не мог. — У матери, в следующий раз, - кашлянув, закончил брат. — Или у крестного… он-то должен знать…
Следующей была очередь Гарри. Я немного расслабилась, думая, что теперь-то вряд ли есть чего бояться — все-таки, Гарри Поттер — это вам не сын убитого Пожирателя Смерти. И попала пальцем в небо.
- Ваше имя? — ласково спросила толстушка, словно стремясь сгладить неловкость от прошлого раза. Челка Гарри скрывала лоб и знаменитый шрам, так что не было ничего удивительного в том, что она его не узнала, несмотря даже на то, что редкое издание в прошлом году не публиковало его фотографию как минимум раз в месяц, а то и чаще. Однако сам юноша оставался напряженным после того, что произошло с его другом.
- Гарри Джеймс Поттер, - ответил он.
- Га… О Мерлин, неужели настоящий Гарри Поттер? — Гарри тяжело вздохнул и через силу улыбнулся.
- Да, это я. — ответил он.
- Какая прелесть! — восхитилась толстушка. — Очень, очень рада знакомству! Я Аурелия Уоткинс. Джаред, - обратилась она к председателю, - Неужели вы не состоите ни в каком родстве с Гарри? Я была так уверена, что он ваш… эээ… племянник, или внук… разве нет? Гарри, а вы разве не знакомы с мистером… То есть, простите, - она усмехнулась, - с профессором Джаредом Поттером?
- Что? — негромко ахнул Гарри. В Зале вдруг словно выморозило, и я вдруг осознала, что это не просто из-за напряжения, повисшего в воздухе. Стекла в окнах задребезжали, и я вдруг ощутила, как резко выпрямился Драко, а потом и вскочил на ноги. Родовая магия Гарри? — дошло до меня. Холод стал сильнее, когда председатель — неужели и вправду Поттер-старший? — одарил Гарри чуть ли не вдвое более холодным и презрительным взглядом, чем до этого Драко.
- Я попросил бы вас, Аурелия, - ледяным тоном сказал он, - впредь быть тактичнее, и не называть в моем присутствии моим внуком щенка грязнокровной девки, которая увела моего сына из родительского гнезда и привела его к гибели!
Гарри отшатнулся. Джаред Поттер резко встал, со скрипом отодвинув стул, и обернулся к худощавой ведьме, которая взирала на эту сцену, оцепенев от изумления.
- А вы, Мелинда, будьте так любезны закончить регистрацию без меня! — все так же холодно сказал он. — Мне необходимо сказать несколько слов директору, — он бросил исполненный гнева и презрения взгляд на застывшего как изваяние Гарри. И тут огромный витраж, расположенный высоко на стене позади учительского стола, в грохотом и звоном лопнул, и вниз хлынул дождь мелких осколков. И в то же мгновение Драко метнулся вперед, снова мелькнув черно-зеленой молнией, как тогда, на уроке зельеварения, когда закрыл Гарри от выплеска ядовитого зелья. Не долетев пары метров до вскрикнувших от ужаса членов комиссии, стеклянное крошево вдруг замерло, а затем с тихим шорохом ссыпалось к стене, как по наклонной плоскости, и не причинив никому вреда, осталось лежать у стены сверкающей разноцветной кучкой. Я вскочила и бросилась к Гарри, которого Драко уже держал за плечи.
- Гарри! — крикнула я, разворачивая его лицо к себе. Глаза юноши казались огромными и почти черными, зеленая радужка превратилась лишь в тонкий ободок — совсем как у Драко тогда, на озере. Мне стало страшно, как никогда — и самое удивительное было то, что боялась я не за себя, и не за Драко, хотя срыв Гарри и выплеск Родовой Магии внутри помещения, запросто мог похоронить нас всех под его руинами. Мне было страшно за НЕГО, и за то, что может произойти с ним. Драко едва не умер — выживет ли Гарри? — Сделай что-нибудь! Ты же можешь сдержать! — крикнула я Дрею. Малфой снова тряхнул Поттера за плечи.
- Я пытаюсь! А ну, Поттер, посмотри на меня! — Гарри напоминал безвольную куклу, однако медленно повернул голову на оклик Драко, и уставился на него ничего не выражающими глазами. — Ну извини, - зло рыкнул Малфой, и резко отвесил Поттеру оплеуху, со всего маха, да такую, что Гарри с трудом устоял на ногах.
Я охнула, но, как ни странно, кажется, это подействовало. Гарри заморгал, и выпрямился вполне самостоятельно, ошеломленно глядя на Драко, а его глаза постепенно возвращались к привычному состоянию. Малфой коротко и облегченно выдохнул, и, подхватив Гарри за руку, дернул его к выходу.
- С вашего позволения! — крикнул он через плечо застывшим в немой сцене профессорам комиссии. Я задержалась на мгновение, чтобы взглянуть еще раз на Джареда Поттера. Тот, прищурившись, смотрел вслед удаляющимся мальчишкам. Презрение не исчезло из его взгляда, однако было в нем и что-то еще — легкий интерес, неверие… словно он увидел вдруг что-то, чего не ожидал, и на что даже не смел надеяться. Я, впрочем, быстро опомнилась, и, смущенно улыбнулась мадам Уоткинс.
- Его номер — пятнадцатый, если не ошибаюсь? — спросила я. Когда она, все еще ошеломленная, кивнула, я быстро подхватила полу своей мантии, и, сделав книксен — и как только эта нелепость в голове отложилась? - поспешила следом за мальчишками.
Как я справедливо рассудила, Драко мог потащить Гарри только в кабинет Снейпа — ему нужно было успокоительное, и Поттер был не в том состоянии, чтобы спорить. Я поспешила в том направлении, и не ошиблась, нагнав их у лестницы в подземелья. Гарри не плакал, не дрожал — он вообще ничем кроме всплеска силы не выдал своего потрясения. Однако теперь сила Малфоя сдерживала его, помогая контролировать Родовую магию. Хвала Мерлину, Драко умел это делать!

- Альбус, к вам Джаред Поттер, - сообщил директору портрет Дорабеллы Акинфорт, висящий среди портретов прочих директоров Хогвартса, прямо напротив стола Дамблдора. Старый маг кивнул, улыбаясь себе в бороду.
- Благодарю, Дорабелла, - отозвался он. — Полагаю, он не в лучшем настроении, раз покинул Зал не дождавшись окончания регистрации?
- Да, его встреча с юным Гарри прошла далеко не так гладко, как вы надеялись, - кивнула дама на портрете. — кажется, ваши надежды на него вообще не оправдались, друг мой.
- Поживем — увидим, моя дорогая, - возразил Дамблдор, и улыбнулся, услышав скрип отодвигающейся горгульи при входе, и топот шагов на лестнице. Визитер поднимался, видно, не собираясь особенно церемониться с директором.
Наконец дверь кабинета резко распахнулась, и тяжело дышащий Джаред Поттер предстал перед директором, растрепанный, как и все представители этого рода, прямоугольные очки съехали на кончик его носа, а карие глаза потемнели от гнева.
- Я предупреждаю вас, Дамблдор, у вас ничего не выйдет! — прогремел он.
- Добрый день еще раз, Джаред, - вежливо улыбнулся Дамблдор. — Что именно вы имеете в виду, позвольте полюбопытствовать? Но для начала, я бы хотел предложить вам присесть. Может быть, чаю?
- О-о, оставьте ваши пустые любезности! — раздраженно закатил глаза Поттер-старший, падая в кресло. — Я предупреждаю вас, - повторил он, - У вас не получится навязать мне мальчишку!
- Помилуйте, разве я вам кого-то навязывал? — развел руками директор.
- Не притворяйтесь, что не понимаете о чем речь! — зарычал Джаред. Дамблдор сложил пальцы домиком, и поверх него посмотрел на сидящего напротив мага.
- Ну нет, зачем же? — сказал он мягко. — Я прекрасно понимаю, что вы имеете в виду. Вы не желаете признавать себя дедом Гарри Поттера, не так ли? Ну что ж, ваше дело, хотя я попрошу заметить, что с вашей стороны это несколько опрометчиво. Проведя без малого двадцать лет в почти полном одиночестве в своем замке, вы могли бы…
- Я не признаю своим внуком грязнокрового ублюдка! — рявкнул Поттер. Дамблдор не пошевелился, хотя портреты на стенах возмущенно загалдели. Однако в кабинете словно выморозило, и Джаред против воли как-то стушевался, вмиг ощутив себя очень неуютно.
- Я вынужден просить вас, Джаред, - холодно сказал директор, в упор глядя на него пронзительными льдисто-голубыми глазами, - не употреблять подобных выражений в моем присутствии. Иначе, боюсь, вам придется покинуть эту школу. Подобного, даже заочного, оскорбления моих студентов я не потерплю.
- Хорошо, - чуточку нервно отозвался Джаред, и продолжал уже несколько спокойнее: - Но в любом случае, Дамблдор, я не признаю мальчишку. Я отрекся от сына из-за его дев… Из-за этой его девушки. И не признаю ее отпрыска, что бы там про него не писали газеты.
- Счеты Гарри с Лордом Волдемортом — это его личное дело, - уже гораздо мягче заметил Дамблддор. — Однако вы не делаете себе чести, называя его только сыном Лили Эванс — хотя она была в высшей степени достойной девушкой, и еще более достойной женщиной. Вы ведь видели мальчика, не так ли? В таком случае вы не могли не заметить, что за исключением материнских глаз, Гарри — копия Джеймса в его возрасте.
- Да, - негромко произнес Джаред, глядя в пространство, и тут же опомнился, тряхнув головой.– Скажите мне, Дамблдор, как так получилось, что этот… РЕБЕНОК владеет Родовой Магией? Или это тоже.. дань его исключительности? — презрительно бросил он, усмехнувшись, но смешок получился очень невеселым.
- Признаться, я и сам поначалу подозревал что-то подобное, - улыбнулся Дамблдор, - Однако юный Малфой предложил другую теорию, которая, на мой взгляд, больше подходит к случаю.
- Малфой! — снова рассвирепел Джаред. — Еще одно позорное пятно на чести нашего рода по вине этого мальчишки! Дружба с этими слизеринскими змеями!
- Этот, как вы выразились, «слизеринский змей», за этот год несколько раз спас ему жизнь, - мягко возразил Дамблдор.
- Малфой ничего не делают просто так, - продолжал настаивать Поттер. — Наверняка змееныш просто хотел втереться к парню в доверие.
- Так вы осуждаете Гарри, или защищаете его? — хмыкнул директор. Джаред, словно опомнившись захлопал глазами.
- Я мог отречься и от Джеймса, и от него, но он все же Поттер, - наконец тихо сказал он. — И как глава Рода я обязан побеспокоиться о его безопасности!
- Не волнуйтесь. Я могу вас заверить, что в Хогвартсе Гарри в абсолютной безопасности, и ему не угрожает никакая опасность, в том числе и со стороны Малфоя-младшего.
- Знаю. Имел возможность убедиться, - мрачно отозвался Джераед. — Но я все равно не верю в благонадежность мальчишки-Малфоя, даже несмотря на то, что у него нет метки на руке.
- И откуда же вам это известно? — прищурился Дамблдор. Джаред неуютно поежился.
- Я же не мог пренебречь правилами безопасности и допустить до тестов Пожирателя!- ответил он. В кабинете снова будто выморозило. Голос Дамблдора, когда он заговорил, казалось, мог одним звуком заморозить весь Хогвартс, вплоть до самых глубинных подземелий, залегших под Тайной Комнатой.
- Я правильно вас понял - вы заставили юношу обнажить руку перед комиссией, несмотря на то, что он является студентом Хогвартса и допущен до сдачи теста лично мною? — директор говорил, вроде бы, негромко, однако его голос пророкотал по кабинету подобно раскату грома. Поттер-старший против воли съежился в своем кресле, мечтая провалиться под землю.
- Я уже сказал, я должен был убедиться… — начал было он. Дамблдор молча покачал головой, и его взгляд выражал разочарование пополам с недоумением.
- Я был о вас лучшего мнения, - сказал он. — Юноша мог быть моим шпионом в лагере Лорда Волдеморта, и ваша необдуманная выходка спутала бы нам все карты. И в любом случае, он — всего лишь школьник, недавно потерявший отца. Вы могли проявить чуточку больше такта.
- Его отец — проклятый Пожиратель Смерти! — возразил Джаред с пафосом.
- Но для него он в первую очередь отец, - парировал Дамблдор. — Я… действительно разочарован в вас, Джаред.
- Ну что ж, признаю. В отношении Малфоя я погорячился, - со вздохом сдал позиции Поттер. — Вы, кажется, говорили, что он предложил некую любопытную теорию, относительно Родовой магии моего… То есть, в отношении сына Джеймса.
Директор улыбнулся себе в бороду, но не стал заострять внимание на оговорке Джареда, тем более, подозревал, что она была не случайной. В самом деле, Поттер-страший был достаточно умен, чтобы создать впечатление, что сдает позиции, и таким образом увести разговор от опасной темы и заодно выяснить интересующие его детали. Однако подобная игра могла незаметно увлечь его, и если чуть-чуть подтолкнуть… Тогда игра может и перестать быть всего лишь игрой. Особенно учитывая участие Гарри — он искренний и добрый мальчик, у которого есть дар покорять сердца…
- Драко предположил, что Родовая Магия проявилась в Гарри потому, что он единственный оставшийся наследник вашего Рода — ведь ни у кого из ваших сестер детей нет, а у вас Джеймс был единственным ребенком. — пояснил он. - И кроме того, последние годы создали у всех нас некие стереотипы, отличные от изначальных правил, записанных в кодексах. Если помните, маглорожденные ведьмы и колдуны признавались волшебниками — низшего порядка, но все же магами. А их дети, наследовавшие дар, были чистокровными в первом поколении. Ну а в нашем случае, Гарри — истинный чистокровный по отцу, и чистокровный в первом поколении по матери. Таким образом унаследовать Родовую Силу он мог на вполне законном основании. Что, видимо, и произошло.
- Чистокровный в первом поколении, - повторил Джаред, и в глазах его мелькнуло сомнение. — Хм, признаться, вы правы. Я не думал об этом. И все же…
- И все же я рекомендовал бы вам, друг мой, не торопиться с принятием решения и с выводами. — мягко сказал Дамблдор. — У вас есть время, пока вы будете находиться здесь, в школе. Воспользуйтесь им. Пообщайтесь с Гарри, присмотритесь к ему. Я ни в коем случае не навязываю вам мальчика — в конце концов, он уже совершеннолетний, и достаточно самостоятельный. Однако мне кажется, что подобное общение пойдет вам только на пользу, и уж во всяком случае, точно не причинит никакого вреда.
- Вы так думаете? — скептически поморщился Поттер. — Мне так не кажется. Мальчишка слишком… Слишком похож на Джейми.
- Ну это вполне естественно, - согласился директор. — Я понимаю, как вам больно это, Джаред, поверьте. Но все же, прошу вас, будьте разумны. Попробуйте начать с малого. Просто понаблюдайте за Гарри. Не советую вам вмешиваться в его отношения с одноклассниками, это не принесет ничего хорошего, но просто понаблюдать со стороны… вам будет полезно. И постепенно, как знать, возможно, вам захочется поговорить с ним, спросить о чем-то…
- Вы старый манипулятор, Дамблдор, - вздохнул Джаред. — Но, думаю, у меня нет выбора, не так ли? Волей-неволей, мне придется остаться в замке на какое-то время, чтобы организовать курс обучения для ваших шестикурсников, раз уж я согласился на эту работу. Следовательно, мне так или иначе придется сталкиваться с мальчишкой, а присматриваться к нему я начну и поневоле, зная, кто он такой, не так ли?
- Именно так, - безмятежно улыбнулся Даблдор. — Именно так, друг мой…