Армия Запретного леса

Глава 65. Путаница в мыслях.

Идя в Большой Зал на завтрак, Гарри заметил в своём сознании неясную тяжесть. Он знал, где находился и куда идёт, и понимал, что с обеих сторон идут Сириус и Северус, а рядом с ними Ремус и Дамблдор. Но мысли его были какие-то мутные, что ему показалось странным — возможно это из-за того, что он плохо спал этой ночью, предположил он. Вчера он не выпил зелье, слишком беспокоясь за Северуса, и всё же не мог вспомнить своих сновидений. И, честно говоря, спать, тесно прижавшись к Северусу — оказалось весьма необычным опытом. Было что-то успокаивающее в ощущении жара другого тела рядом с собой — что-то невероятно умиротворяющее. Определённо он мог к этому привыкнуть.

Гарри потряс головой, пытаясь разогнать туман в своих мыслях. За последние двадцать четыре часа столько всего произошло, что он не мог не понимать, что утро будет трудным. На него всегда пялились, следили за каждым его движением и публиковали о нём статьи в газетах. Но на этот раз всё было по-другому; всё было намного серьёзнее.

Чувствуя, как волнуется идущий рядом крёстный, Гарри осознал, что сегодня был первый раз за многие годы, когда Сириус сможет зайти в переполненный Большой Зал как свободный человек. Его переживания можно было понять, ведь, вероятно, последний раз он стоял в полном студентов Большом Зале во время своего выпускного пира на седьмом курсе. И родители Гарри тоже тогда были с ним. Он бросил взгляд на своего крёстного и улыбнулся, когда тот быстро ему подмигнул. По крайней мере, хоть что-то хорошее принесли вчерашние события - несмотря на смерть и хаос — теперь Сириус в безопасности.

Двое высоких мужчин, вооружённых мечами и одетых в кольчуги, стояли перед дверями в Большой Зал, и, судя по их одежде и длинным светлым волосам, Гарри предположил, что они были частью группы, которая прибыла из Уинтерленда. Оба вытянулись ещё сильнее, увидев, что он подошёл; младший из них, стоявший слева, постарался скорее спрятать ухмылку. Оба мужчины приветствовали его коротким поклоном и затем открыли двойные двери Зала. Гарри почувствовал, как дрожь пробежала по его телу от их поведения — неужели теперь его жизнь будет такой?

Войдя в Зал, Гарри тут же окунулся в знакомый шум сотен голосов. Однако едва студенты повернулись, чтобы посмотреть, кто вошёл, на Зал резко опустилась звенящая тишина. Но более поразительным, чем тишина, стало то, что все, как один, немедленно встали. Происходило точно то же, что и этим утром, когда он вышел из спальни и присоединился к друзьям у камина. И Гарри был не уверен, что если он сейчас предложит всем выпить чаю, это как-то сможет изменить ситуацию.

Он быстро оглядел Зал и увидел разные реакции — все гриффиндорцы ухмылялись ему — хотя Гарри показалось, что Рон выглядел готовым взорваться, стремясь что-то сказать. Равенкловцы выглядели очень заинтригованными, разрываясь между желанием уставиться на него и наблюдать за всеми остальными в зале. Хаффлпафцы… покраснели? Как мог одновременно покраснеть целый факультет? Слизеринцы казались более задумчивыми, чем Гарри когда-либо их видел, как будто анализировали произошедшие события на уровне, о котором он даже помыслить не мог. Даже учителя за главным столом стояли — хотя Хагрид тоже улыбался от уха до уха.

Гарри почувствовал руку на своём плече и, повернувшись, увидел, что Дамблдор сердечно смотрит на него.

- Может, скажешь несколько слов, Гарри, в качестве напутствия, - предложил директор.

В качестве напутствия. Гарри не был полностью уверен, как это сделать, но кивнул, снова поворачиваясь к парням и девушкам, с которыми проучился последние шесть лет. Как, во имя Мерлина, он вообще позволил втянуть себя во всё это? Были дни, когда из-за всего этого ему даже не хотелось подниматься с кровати.

А затем нужные слова сами пришли к нему.

- Вы знаете меня, - сказал он им. — Вы знаете, кто я. Подумайте, как я, по-вашему, должен сейчас себя чувствовать, и спросите себя, что вы должны делать.

Он видел, как все в замешательстве переглянулись. А затем гриффиндорцы одновременно заулыбались и дружно сели на свои места. Понимание появилось на лицах остальных студентов, и они тоже начали садиться. Увидев реакцию Дамблдора, Гарри не смог сдержать мимолетной улыбки.

Старик бросил полный любопытства взгляд на его лицо, глаза его мерцали.

- Гм, - глубокомысленно протянул он. — Я бы рассказал забавный анекдот о козлах, но полагаю, это работает точно также.

Сириус и Ремус усмехнулись Гарри, а Северус только покачал головой и вздохнул. Гарри занял своё обычное место в центре гриффиндорского стола между Роном и Гермионой — они моментально отодвинулись друг от друга, освобождая для него место на скамье, словно поняли, как он нуждается сейчас в физической поддержке.

- Гарри! — воскликнул Рон, когда Поттер подошёл. Гарри впервые видел друга таким взволнованным. — Ты слышал новость?

Новость? Какую ещё новость Рон мог иметь в виду? Переворот в Министерстве, его внезапное обретение титула, нападение старшего демона, хаос в остальном мире? Столько всего произошло. Но… Рон не выглядел слишком взволнованным, чтобы эта новость касалась чего-то подобного.

- Карточки в шоколадных лягушках? — спросил Гарри друга, вспомнив комментарий Сириуса этим утром.

Рон с энтузиазмом кивнул.

- Потрясающе, правда?

- Классно, - усмехнулся Гарри, и весь гриффиндорский стол рассмеялся над их дружеской пикировкой. В Зале тут же исчезла напряжённость. В такие минуты Гарри просто обожал Рона Уизли. Он переглянулся с Гермионой; она только улыбнулась и пожала плечами. Может всё ещё будет хорошо, подумал Гарри. Может есть вещи, которые остаются неизменными, что бы не происходило вокруг? Каким-то образом Гарри позволил втянуть себя в довольно забавный разговор о том, что говорили бы карточки шоколадных лягушек о каждом из них.

Так как это было воскресенье — день, когда нет занятий, Гарри не имел никакого существенного оправдания, чтобы избежать разговора с людьми, желающими встретиться с ним после завтрака. Дамблдор предупредил его, что есть вещи, от которых ему никуда не деться — и Гарри попросил Рона и Гермиону поддержать его. Конечно, находясь рядом с Дамблдором, Сириусом, Ремусом и Северусом — он чувствовал себя спокойно, но знал, что будут вопросы, на которые ему было бы легче отвечать в присутствии Рона и Гермионы. Некоторые из этих вопросов относятся к категории «глупых», отвечая на которые, он заранее знал, что будет чувствовать себя некомфортно в присутствии только взрослых мужчин. А некоторые из вопросов могут вызвать недоумение у любого, кто совершенно незнаком с магглами — и он надеялся, что Гермиона сможет им всё понятно разъяснить.

Остаток утра он потратил на прием посетителей — сначала группа из Уинтерленда, которая была готова сражаться и расположилась недалеко от замка, как дополнительная охрана. Удивительно, но Дамблдор не отказывался от их услуг, что беспокоило Гарри. Если Дамблдор полагал, что подобные меры необходимы, значит, он понимал, как быстро меняется всё вокруг.

Также пожаловала горстка сотрудников Министерства, которые не смогли попасть в здание, окруженное маггловскими солдатами — среди них было много авроров, не знавших, кому им теперь подчиняться. Оставшись без Министра и не имея связи со своими начальниками или верховным советом волшебников, он пришли к Дамблдору, как главе Визенгамота, и к Гарри за инструкциями — большинство из них было направлено помогать работникам Св. Мунго, куда всё ещё поступало большое количество волшебников и ведьм, травмированных при нападении.

Пресс-центр требовал интервью с Гарри — на этот раз они с Дамблдором посчитали необходимым ответить на некоторые вопросы. Нападение во время Отбора по Квиддичу испугало население — поэтому нужно было обязательно что-то сказать им, чтобы успокоить. Гермиона помогла Гарри написать хорошую, обнадеживающую статью, которую они распространили в СМИ — всё это казалось ему каким-то сюрреалистичным, и он страстно желал, чтобы этот день поскорее закончился.

Наряду с людьми, пытающимися поговорить с Гарри, были также и совы. Так как Министерство было недоступно, почта Гарри не могла достигнуть министерского департамента, который отвечал за фильтрацию посланий ещё со времён их свадьбы. Теперь же всё прибывало напрямик в Хогвартс — и их огромное количество поразило Гарри. Письма прибывали со всех концов света — и это всего через день, как произошли судьбоносные события. Насколько хуже всё станет завтра, или ещё через день? В конце концов, у них не осталось другого выхода, кроме как поручить это домовым эльфам.

Наконец, после обеда Северус решил, что на сегодня с Гарри довольно — за что юноша был ему очень благодарен. Странная тяжесть ни на минуту не исчезала из его сознания — несмотря на многочисленные чашки чая, которые он выпил. И хотя пока она не развилась в полноценную головную боль, Гарри казалось, что он воспринимает происходящее вокруг лишь частично. К счастью, такого восприятия ему вполне хватало. В основном люди хотели просто увидеть его — в буквальном смысле «увидеть» - или пожать ему руку, или поблагодарить его за вчерашнее спасение. Улыбаться, говорить что-то неопределённое и кивать головой в нужный момент - очевидно этого было достаточно, чтобы все вокруг остались довольны. И всё же Гарри находил это весьма изматывающим. Возможно завтра, сказал он себе, всё будет выглядеть по-иному. Возможно завтра всё вернётся на круги своя.

Гермиона с Роном пригласили Гарри пойти в гриффиндорскую башню вместе с ними, где все остальные гриффиндорцы-шестикурсники собирались работать над эссе для профессора МакГонагалл, которое она задала им в пятницу. Пообещав присоединиться к ним, Гарри отправился вместе с Северусом в их комнаты за учебниками. Идя по коридорам подземелья, Гарри вдруг пришло в голову, что он хотел поговорить с Северусом о чём-то важном — но всё никак не мог сосредоточиться и вспомнить о чём именно.

- Ты хорошо себя чувствуешь, Гарри? — спросил Северус, шагая рядом. Гарри показалось, что он услышал беспокойство в голосе мужа и с любопытством взглянул на него. Почему он должен быть не в порядке? - подумал парень. Ведь он не был ранен или что-нибудь подобное.

- Всё отлично, - кивнул он, заметив, что Северус бессознательно гладил свою руку. — Тёмная метка всё ещё болит?

Северус нахмурился, но покачал головой.

- Нет, только… - он пожал плечами. — Скорее остаточная боль. Постоянно напоминает о себе.

Это показалось Гарри довольно странным — ведь метку его муж носил в течение многих лет. Почему она стала так беспокоить его именно теперь? Он с трудом попытался обдумать это, но туман в голове сгустился, и Гарри с досадой вздохнул. Вместо этого он потянулся и взял Северуса за руку. Мужчина выглядел удивлённым этим жестом, и Гарри улыбнулся ему.

- Ты точно уверен, что в порядке? — снова спросил Северус.

- Да, - мягко кивнул Гарри. Было довольно забавно наблюдать, как Северус беспокоился о нём — ведь не так давно мужчина ненавидел его. Так было с первого по пятый курс — он вызывал в Гарри смутную тревогу. Сейчас всё было намного лучше.

Портрет, скрывающий вход в их комнаты, отодвинулся, и они вошли внутрь. Гарри направился прямиком в спальню, чтобы найти учебники, а Северус устроился перед огнём. Гарри потребовалось всего несколько секунд, чтобы отыскать свою сумку — она лежала там же, где он её оставил в последний раз — около ножки кровати. Гриффиндорец наклонился, чтобы проверить, точно ли его книга по трансфигурации лежит внутри, как вдруг его взгляд зацепился за что-то блеснувшее под кроватью.

Нахмурившись, Гарри ещё раз заглянул вниз. Там что-то лежало — прямо около дальней ножки кровати. Он с любопытством засунул руку под кровать и, достав небольшой предмет, поднёс его к свету, чтобы лучше рассмотреть. И тут же узнал свой Сердечный Камень.

На какой-то краткий момент разум Гарри просто отключился. А затем вопросы начали роиться в его голове. Почему его Сердечный Камень валялся на полу под кроватью — брошенный, словно от него отказались? Мальчик почувствовал, как что-то сжалось в его груди. Он думал, что Камень получился довольно симпатичный — зелёный со странными рубиновыми прожилками. И все его друзья, конечно же, восхищались им. Он упорно трудился — МакГонагалл даже поставила ему высший балл. А с другой стороны — это был всего лишь камень. Булыжник. Не имеющий иной ценности, кроме глупой сентиментальности.

Он не был важен. Возможно, он и сам должен забросить его подальше.

Вздохнув, Гарри встал и, подойдя к тумбочке, выдвинул ящик. Положив камень внутрь, рядом с пузырьками зелья, он закрыл ящик, убирая безделушку с глаз подальше. - Идиот, - горько подумал он, взлохматив волосы. Так глупо было придавать большую ценность какому-то осколку. Нечёткость в мыслях становилась всё более раздражающей. Схватив сумку с книгами, он пошёл к двери.

Северус встревожено ждал у огня. Он наблюдал за Гарри весь день, ища в нем признаки напряжения, но не заметил ничего подобного. Несмотря на то, что с каждым часом Гарри становился всё более усталым, он был в поразительно спокойном настроении. Мальчик, казалось, наслаждался завтраком — весело болтая с гриффиндорцами о карточках шоколадных лягушек. Похоже, близнецы Уизли собирались фотографироваться для этого в утиных костюмах.

Гарри также встретился со многими людьми, и перенес эти встречи с исключительным спокойствием.

Люпин и Блэк были около него всё утро; Блэк все время шёпотом отпускал тихие шутки, которые мог слышать не только Гарри, но и его друзья. Во время всех встреч Альбус держал на столе одну из своих банок с лимонными дольками, и Северус заметил, что время от времени Блэк и Люпин незаметно доставали и клали их в рот, тем самым показывая, что ни один из них на самом деле не чувствовал себя так спокойно, как выглядел. Если бы Северус не знал лучше, то предположил бы, что Гарри тоже ел лимонные дольки. Но он наблюдал за мальчиком слишком внимательно, чтобы не заметить это. Спокойствие Гарри не было вызвано зельем.

И это было удивительно.

Он знал Люциуса всю свою жизнь — этот человек всегда предпочитал управлять ситуацией незаметно. Малфой никогда не пытался занять пост в Министерстве — он даже никогда не говорил о желании иметь место в Визенгамоте. Но у него была власть — и он всегда жаждал больше. И тут он в одно мгновение обнаружил, что вся его сила - лишь иллюзия по сравнению с тем, чего он непреднамеренно сам себя лишил, получив метку — это заставило его выйти из тени. Действия Люциуса в Министерстве были его единственной возможностью восстать против порабощения Тёмного Лорда. Северус знал, что тот не станет делится властью, которую сумел за несколько дней захватить для себя.

Северус начал снова нервно тереть свою руку, задевая пальцами нити, выглядывающие из-под рукава рубашки. Он хотел избавиться от знака Мрака — он его ненавидел. Он ненавидел Вольдеморта. Северус сжал челюсти, скрежеща зубами, стараясь подавить крик ярости, которую одна мысль об этом человеке - этом существе! - порождала в нем.
Весь день он боролся с этим гневом. Гневом, смешанным со страхом и ненавистью. Что будет дальше? Что планирует Вольдеморт? Что случится с Гарри? Влияет ли как-то на Гарри, что его супруг носит метку? От этой мысли ему стало ещё хуже.

Он был связан с Вольдемортом — что случится, если он закрепит свой брак с Гарри? Вольдеморт мог красть его магию — сможет ли он причинить боль другим вокруг него через знак Мрака? Если он мог брать магию Люциуса — мог ли он также отбирать её и у Нарциссы? Насколько он знал, у неё не было метки. Он решил исследовать эту тему подробнее при первой же возможности. И кроме всего, как это может сказаться на их отношениях с Гарри — что если Вольдеморт имеет доступ не только к Пожирателям Смерти, но и к их супругам? Как они смогут противостоять такой силе?

Несмотря на весь этот поток эмоций, бурлящий в нём, его удивляло, как Гарри удавалось оставаться таким спокойным. Не только для шестикурсника, но тем более для Гарри Поттера, это было что-то невероятное — вот уж кто никогда не отличался спокойным характером.

Но Гарри настоял на том, что в порядке, когда Северус спросил его в коридоре. А потом взял его за руку.

Северус нахмурился. Если не брать в расчёт вчерашние события, такое поведение было совершенно несвойственно Гарри. Возможно, это было в порядке вещей для гриффиндорцев, но Гарри - не совсем типичный гриффиндорец.

Дверь спальни открылась, и в следующее мгновение Гарри появился на пороге с сумкой, полной книг, заброшенной на плечо. Северусу хватило одного взгляда на лицо мальчика, чтобы понять, что что-то случилось. Его щёки были бледны, глаза — казались остекленевшими, будто он не был полностью уверен, где находится. Северус немедленно встал.

- Гарри? Что-то не так?

На мгновение Гарри просто уставился на него, а затем потряс головой, будто отгоняя какую-то тёмную мысль.

- Нет. Я… - он снова потряс головой, а затем неожиданно рассмеялся, неуверенно взглянув на Северуса. От этого взгляда его словно пронзило молнией. - Просто вспомнилось само собой. Знаешь, иной раз все мысли в голове путаются? Каша в голове, так это, кажется, называют?

- Может, путаница в мыслях? — переспросил Северус, сбитый с толку ответом Гарри. Он не может перестать думать о вчерашних событиях? Нападении? Травмированных людях? Зове?

- Точно, - кивнул Гарри с улыбкой. — Путаница в мыслях.

- О чём ты вспомнил? — нахмурился Северус. Если Гарри нужно о чём-то поговорить, лучше спросить напрямик. Одному Мерлину известно, как много им нужно сказать друг другу — мастер зелий не знал, как начать, но был уверен, что они должны поговорить о том, что произошло прошлой ночью. Гарри, возможно, простит его за срыв - но Северус не мог так просто перестать волноваться об этом. Он напал на Гарри вчера ночью — объяснения были необходимы.

- Когда я был маленьким, я сделал поздравительную открытку для своей тёти Петунии в начальной школе. Во втором или третьем классе, кажется, - эти слова озадачили Северуса еще больше. Начальная школа?

- Это была идея нашего учителя, - продолжил Гарри, произнося слова почти беспечно, и хотя взгляд его был направлен словно в пустоту, он слабо улыбнулся. Накануне дня Святого Валентина нам всем велели сделать открытки для наших матерей. Конечно, у меня не было мамы, поэтому я сделал её для тёти Петунии. Я работал над открыткой весь день — и помню, что потратил даже время обеда, чтобы сделать всё замечательно. Когда я вернулся домой, то увидел, как Дадли дарит ей свою открытку — от счастья она залилась слезами и повесила её на дверцу холодильника. А потом я подарил ей свою. Она разорвала её, даже не посмотрев, и бросила в мусор, - внезапно он рассмеялся, будто в этом воспоминании было что-то забавное. — Это то, о чём я думал. Путаница в мыслях… Пойду, напишу об эффекте трансфигурированных ингредиентов, использованных в зельях.

- Что? — Северус в недоумении уставился на мальчика.

Гарри потряс своей сумкой.

- Моё эссе по трансфигурации, - объяснил он так, будто об этом они говорили всё время. — Эффект трансфигурированных ингредиентов зелья — это задание на завтра, - он направился к двери, оставив Северуса в изумлении стоять на месте, ничего не понимая.

- Что за чёрт? — пробормотал Северус. Он переиграл в памяти рассказ Гарри, пытаясь найти в нём какое-то скрытое значение. Несмотря на все безумные события, что с ним произошли, он думает о тёте Петунии? И что за ужасная история, чтобы её вспоминать — и уж тем более странно - смеяться при этом. Не говоря уже, что при нормальных обстоятельствах заставить Гарри вспоминать о детстве, было равносильно для него зубной боли. А теперь он сам рассказал историю — о своей тёте. И о какой-то маггловской открытке. Открытке на Валентинов День.

Ужасная догадка пронзила Северуса, и он резко поднял руку к горлу, ища знакомую цепочку и камень, который он всегда носил под одеждой. Камень пропал. Сердечный Камень, который он носил на шее, исчез!

Кровь гулко зашумела у Северуса в ушах. Одевал ли он его сегодня утром? Он не мог вспомнить — он встал, принял душ, оделся. Но не мог вспомнить, висел ли Камень тогда у него на шее.

Рванув в спальню, он вперил взгляд в то место на полу, где сидел прошлой ночью, когда пытался срезать Метку со своей руки. Он помнил, что сорвал с себя одежду — помнил, как разорвал свою мантию и рубашку, пытаясь скорее добраться до метки.

Вытащив палочку, он быстро бросил Accio. Шум около кровати привлёк его внимание к тумбочке Гарри — в ящике что-то грохотало. Мгновение спустя, ящик открылся, и из него вылетел прямо в руку зельевара знакомый зелёный Сердечный Камень. Цепочки, на которой он обычно висел, не было. Ещё одно Accio призвало разорванную цепочку из-под кровати.

Северус смотрел на Камень, лежащий в ладони. Если бы домовые эльфы нашли его на полу, то обязательно поместили бы в ювелирную шкатулку, которую Северус держал в шкафу.

Гарри нашёл Камень. Гарри нашёл его на полу — и, что наиболее вероятно, под кроватью. Знал ли он, что Камень был потерян прошлой ночью? Или он подумал, что, как и его тётя Петуния, супруг выбросил его подарок месяцы назад, как что-то совершенно ненужное?

Северус почувствовал отвращение к себе и присел на край кровати. Перед глазами у него стояла картина — взгляд Гарри, выходящего из спальни. Мужчина сжал Сердечный Камень в кулаке, чувствуя пульсацию магии, исходящую от камня — присутствие Гарри, такого сильного, но такого, чёрт возьми, чувствительного и уязвимого. Что он наделал? Что, чёрт возьми, он наделал? Он предупреждал Альбуса об этом ещё в первый день сентября.

- Мне все равно, что я - лучший выбор! Мне все равно, что нет никого! Мне все равно, что проклятый Камень нареченных выбрал меня! - шипел он, когда Альбус пытался убедить его согласиться на безумный план брака с Гарри. - Ничего не выйдет, мы ненавидим друг друга. Мы не имеем ничего общего. Мы будем несчастны вместе, я сделаю его несчастным…

- Камень нареченных назвал тебя, Северус, - ответил Дамблдор. - Это произошло бы лишь в случае вашего с Гарри полного соответствия друг другу.

- Вы собираетесь взять мальчика, который, по всей видимости, и так уже натерпелся за свою жизнь, и отдать его мне? - в шоке воскликнул Северус. - Что, по Вашему я должен с ним делать? Нашинковать на мелкие кусочки, как ингредиент для зелий? Потому что это — все, на что я способен, Альбус. Вспомните мои прежние отношения, если хотите знать, что из этого получится. Да хотя бы представьте мою семью — и можно уже больше ни о чем не говорить.

- Ты нужен ему, - просто ответил тогда Альбус. И Северус тоже позволил себе поверить, что Гарри нуждается в нем. Однако снова и снова получается так, что именно он становится источником неприятностей в жизни Гарри.

И сейчас он снова сделал это.

Комментарии автора:

Я постараюсь выкладывать продолжение каждую неделю, но мне очень тяжело найти время. Надеюсь, я смогу написать побольше в эти выходные.

И да — я специально сделала так, что Гарри ведет себя как-то странно — для этого есть веская причина.

Всем счастливого Дня Благодарения! Даже те, кто не празднует — надеюсь, у вас тоже будет замечательный день!

Глава 66. Синестезия

Драко тоже был вместе со всеми в Гриффиндорской башне, и несмотря на странный туман в голове, Гарри улыбнулся, когда вошел в комнату. Он сомневался, что когда-либо привыкнет к виду утонченного блондина — слизеринца в окружении всевозможных оттенков красного. Невилла тот всё ещё немного нервировал, но Дин и Симус, казалось, не возражали против его присутствия. Лаванде и Парвати нравилось присутствие еще одного мальчика, с которым можно флиртовать — хотя их внимание ничего не значило для Драко. Он не скрывал от гриффиндорцев того, что по уши влюблен в Чарли.

Все радостно встретили вошедшего Гарри. Несмотря на то, что гостиную заняли для своих занятий шестикурсники, вокруг было много студентов и c других курсов. Гарри физически ощущал на себе их взгляды, когда он с друзьями сели у камина. Решив игнорировать повышенное внимание к своей персоне, он с удовольствием расположился на диване между Невиллом и Дином. Журнальный столик был завален десятками книг, перьями и пергаментами. Самые объемные тома лежали перед Гермионой. Но, похоже, мало кто серьезно занимался на самом деле.

Из рук в руки передавались газеты, а главной темой разговоров были события в Министерстве. Информация о происходящем быстро распространялась, несмотря на то, что была закрытой. После обеда стали выходить экстренные выпуски газет, в которых правда перемешивалась с самой дикой ложью. Колдографии, на которых маггловские солдаты бродили по улицам вокруг здания Министерства, скрытого чарами ненаходимости, вызывали бурю эмоций. И каждый второй высказывал свои предположения по поводу действий Люциуса Малфоя.

Когда Северус и остальные объяснили Гарри, что, возможно, Люциус Малфой захочет присоединиться к нему, мальчик не знал, что и думать. Неужели ему придется простить этого человека? Гарри не был уверен, что сможет, после того, как Люциус требовал эвтаназии Ремуса. Он понимал, что не должен оценивать происходящее через личные отношения, но не мог сейчас связно мыслить.

- Я не понимаю, как это может быть законно? - недоумевала Гермиона, обращаясь в основном к Драко.

Тот пожал плечами.

- Он всю жизнь рассказывал мне о возвращении к старым порядкам, но я не думал, что такое когда-нибудь произойдёт.

- Это возможно? - спросила Гермиона. - Присвоить себе место, победив на дуэли?

Она посмотрела на Гарри, ожидая ответа.

Гарри попытался припомнить, о чем говорили ему утром Дамблдор и другие. Туман в голове сильно мешал, но он постарался пробиться сквозь него и прояснить мысли.

- Очевидно в отсутствие действующего министра, Министерство возвращается к более старой форме правления, где это законно.

- Но это… - она покачала головой и впилась взглядом в Драко. - Возвращение к старым законам?

- Прежде, чем магглы начали влиять на наше общество, - начал тот, и в его словах были слышны интонации старых предрассудков. Без сомнения, он был воспитан, слушая такие разговоры, - все позиции высшего руководства в нашем обществе были распределены по праву магии, пока магглы не начали влиять на наш мир. Кто-то подал идею провести выборы - и прежде, чем мы поняли это, нашим правительством стали управлять бюрократы вместо воинов.

- Это называется демократия, - сообщила Гермиона.

Он только пожал плечами.

- Демократия и выборы дали нам такого министра, как Фадж.

- И ты думаешь, что твой отец обеспечит нам лучшую жизнь? - усмехнулась она.

- Я не говорил этого, - запротестовал Драко. - Но порой, если устои серьезно нарушены, единственный способ восстановить их — вернуться к истокам.

- То есть, Люциус Малфой собирается взять себе столько мест, сколько сможет? - спросила Гермиона. Казалось, от этой мысли она пришла в ужас.

- Должны же быть какие-то ограничения? - запротестовал Дин. - Что будет, если он захватит все места? Он по умолчанию станет министром или нет?

- Он не сможет, - ответил Драко. - Там должны присутствовать не менее двенадцати членов Визенгамота одновременно, чтобы принять решение о законности. Раньше внутренний совет из двенадцати волшебников возглавлял тринадцатый — Верховный маг, все они получали свои места по праву магии. Кроме них существовал также внешний совет, включающий от двадцати до ста человек, избранных или назначенных.

- Внутренний круг из двенадцати волшебников и верховный маг? - нахмурилась Гермиона. - Это похоже на структуру ближнего круга Вольдеморта.

Гарри заметил, как все в комнате съежились от слов Гермионы, и не сразу осознал, что они отреагировали на имя Вольдеморт. Ему внезапно захотелось засмеяться, и подавить этот порыв было очень сложно. Туман в его мыслях сгустился.

- Много лет назад это было политикой Сами-Знаете-Кого, - начал было Драко, но остановился, заметив недоверие в глазах ребят. Он сердито огляделся по сторонам. - Не смотрите на меня так! Об этом говорится в любом учебнике по истории! Не спорю, что сейчас он - безумный убийца, но было время, когда все его действия сводились к политическим лозунгам о возвращении к старым обычаям. Люди во всём мире были недовольны вторжением маггловского общества в наше. Именно поэтому он легко вербовал себе сторонников.

- Таких, как твоя тетя Беллатрикс? - огрызнулся Невилл, неожиданно проявив свою гриффиндорскую натуру. Многие в гостиной закивали, поддерживая его - несколько семикурсников придвинулись поближе к группе и недоверчиво смотрели на Драко.

В голубых глазах слизеринца появился стальной блеск.

- Я не могу отвечать за её поступки.

Невилл набычился.

- Звучит так, будто ты доволен этим возвращением к старым законам.

- Хватит! - рявкнул Рон, и Гарри заметил, как Драко вздрогнул при этом. Но оказалось, что вспышка Рона адресована Невиллу и гриффиндорцам. На лице Драко было написано такое удивление, что Гарри снова чуть было не рассмеялся.

- Он - один из нас, помните? - произнес Рон. - Стоя рядом с нами, он защищал Гарри.

Слова Рона, казалось, попали в точку, поскольку враждебные взгляды исчезли, и Гарри удивленно заморгал. Правильно, сказал он себе, Драко был там вчера, не так ли? Ему показалось, что он должен что-то сказать, но Рону, похоже, помощь не требовалась — даже семикурсники прислушались к его словам. Гарри слабо улыбнулся — всё равно он слишком устал, чтобы ясно мыслить.

Гермиона раздражалась всё больше.

- Может мы вернемся к важному разговору и оставим тестостерон в квиддичной раздевалке? - спросила она

- Эй! - закричала Кэти Белл, сидящая вместе с другими семикурсницами. - В квиддичной команде есть и девушки! - её комментарий вызвал смех остальных студентов.

Гермиона раздраженно закатила глаза.

- Я только хочу понять, что произойдёт, если Люциус Малфой заберёт себе все места в Визенгамоте.

- Вряд ли он заберёт все места, - сказал ей Гарри, припоминая разговор с Дамблдором. - Лорд вампиров уже взял себе место, и я сомневаюсь, что Малфой станет драться против него на дуэли. Также один из оборотней потребовал место на имя Ремуса. И моя золовка, Диана, требует себе место. Если бы Малфой бросил вызов ей, то против него выступила бы целая армия викингов, - сказав так, он подумал, что увидеть это было бы забавно.

- Ремус? - Гермиона широко распахнула глаза. - Он просит место?

- Это не его идея, - признался Гарри. - Но, очевидно, это тоже законно.

- Но у оборотней нет гражданских прав, - напомнила Гермиона, что было, по мнению Гарри, довольно странно. Обычно она громче всех возмущалась подобными вещами.

- Ну, Ремус больше не оборотень, - сказал Гарри. - И, кроме того, сейчас, из-за права магии, это довольно сомнительно.

Гермиона бросила на них очень странный взгляд.

- То есть вы хотите сказать, что любой может стать членом Визенгамота, только победив на дуэли?

Драко, очевидно, понял её мысль лучше, чем остальные, поскольку он уставился на нее в шоке.

- Даже не думай об этом! - воскликнул он. - Они съедят тебя живьем!

Но Гермиона только пожала плечами.

- Какие могут быть проблемы? Ты сам сказал — они — толпа бюрократов. Я смогу.

Гарри знал, что его ум сегодня несколько заторможен, но это прозвучало так, как будто Гермиона хочет драться на дуэли. Многие гриффиндорцы восхищенно уставились на неё. Драко же выглядел испуганным.

- От самых слабых из них избавятся к вечеру. Ты никогда не участвовала в поединках, а они будут драться на дуэли и с палочкой, и с мечом! Ты понятия не имеешь, во что ввязываешься. Неважно насколько ты умна — тебе только шестнадцать лет, и ты ничего не знаешь об искусстве меча.

- Так научи меня! - настаивала она.

- Этому нельзя научиться за неделю! - воскликнул Драко.

- Он прав, Гермиона, - добавил Гарри, ухватив, наконец, нить разговора. - Северус учит меня искусству меча уже много месяцев, а я всё равно ещё новичок, - его сердце неистово забилось при мысли о Северусе, и он нахмурился, не понимая причины. Эта мысль не успела оформиться, как её поглотил туман в голове Гарри, оставив взамен приятную пустоту.

- Гермиона! - воскликнул Рон, возмущение которого, очевидно, смогло перебороть шок. - Ты же не серьёзно интересуешься дуэлью или местом в Визенгамоте? - Гарри согласился, что его тоже несколько озадачили её слова.

- Я серьёзно, - заявила она. - Если волшебники хотят вернуться к старым законам — отлично. Но тогда им придётся признать неприятную вещь, что происхождение — не самое главное. Очевидно, вампиры и оборотни уже поняли этот факт — Визенгамот не будет состоять из одних чистокровных. Магам придется считаться с грязнокровками, обладающими столь же мощной силой. Четыреста лет вампиры и оборотни не могли ничего противопоставить правительству. Но ситуация с магглорождёнными ещё хуже.

- Что ты имеешь в виду? - спросил Рон.

- Я провела небольшое исследование, - объяснила она. - Вы знаете, что должен сделать магглорождённый волшебник, чтобы иметь право голоса на выборах? Он должен заработать два балла в тесте под названием Волшебное Признание. На первом этапе он должен выполнить десять очень сложных заклинаний. В случае успеха ему присуждают один балл. Второй - зависит от голосования двух третей Визенгамота. За прошедшие сто лет 329 магглорождённых попытались заработать право голоса. Угадайте, сколько преуспело в том, чтобы получить его?

Рон и другие студенты не знали ответа.

- Девять, - сказала им Гермиона. - Девять магглорождённых получили это право из 329 обратившихся, - она впилась взглядом в Драко, который собирался что-то сказать. - И добавлю прежде, чем кто-либо возразит мне, что 298 из них успешно заработали первое очко. Всё дело было в голосовании Визенгамота, которое они не проходили. Тех девятерых активно поддерживал Дамблдор, лишь поэтому совет проголосовал за них. Если есть шанс, что я могу изменить это, то я им воспользуюсь.

- Ты ничего не изменишь, - произнес Драко. - Тебя просто убьют.

- Я не говорила, что собираюсь прямо сейчас бежать и бросать кому-то вызов, - заявила Гермиона. - Но и упускать эту возможность я не собираюсь. Если для этого нужно научиться драться на дуэли, то я это сделаю.

- Но ведь эта ситуация продлится недолго? - выступила Лаванда, впервые за весь разговор подав голос. - Я имею в виду, что скоро всё станет по-прежнему, верно? - ребята посмотрели на неё, но никто не ответил.

- Почему бы Гарри не исправить положение? - вмешался Дин, казавшийся несколько раздраженным политическим поворотом их беседы. - Думаю, что ты можешь просто… ну, ты понимаешь… - он неопределённо махнул рукой.

- Произвольно начать диктовать законы и изменять форму правительства, которое было таким со времён Мерлина? - предположил он.

Дин усмехнулся.

- Точно.

- Почему бы заодно не объявить вне закона домашние задания, - предложил Гарри. Остальные студенты, находящиеся в комнате, с восторгом восприняли эту идею. Гарри только застонал в ответ.

- То есть ты против нашей идеи написать резолюцию «это эссе было официально одобрено Гарри Поттером» на всех наших сочинениях, да? - спросил Симус. - Только представьте лицо МакГонагалл!

Гарри улыбнулся. Гриффиндорцы. Всё вокруг изменилось, но они остались прежними.

Вернувшись вечером домой, Гарри выглядел опустошенным. Во время обеда Северус внимательно наблюдал за ним. Гриффиндорцы жарко спорили на повышенных тонах о текущей политической ситуации в министерстве. Но Гарри большую часть времени молчал, слушал и смотрел, как говорят другие.

Мальчик вернулся сегодня раньше обычного, отправившись сразу в спальню. Северус, как правило, старался не заходить в комнату, пока Гарри готовится ко сну — сам он ложился только когда был уверен, что мальчик спит, предоставляя ему, по крайней мере, иллюзию уединения. Но этим вечером он вошел, дождавшись лишь, чтобы Гарри надел свою маггловскую пижаму и покинул душ. Мальчик все еще приводил в порядок свои вещи и складывал учебники в сумку на завтра, когда Северус взял свою одежду для сна и скрылся в ванной.

Как можно быстрее умывшись, он надел пижамные брюки, специально забыв о рубашке. Обычно он спал именно так, но последние восемь месяцев, чтобы не смущать Гарри, ему приходилось надевать пижаму полностью. Несмотря на шрамы, покрывающие его тело, сегодня Северус хотел, чтобы Гарри видел его голую грудь, и, что более важно — Сердечный камень, висящий на шее.

Он рассматривал себя в зеркале в ванной, чувствуя нарастающее волнение. Такое уродливое лицо, подумал он, хотя Гарри нравятся его волосы. Впервые в жизни он жалел, что так мало похож на своего младшего брата Джулиуса. В его собственной внешности мало что могло понравиться такому юноше, как Гарри. Его прошлых любовников привлекали его власть, или его ум. Но Гарри, казалось, не придавал большого значения его уму, а что касается власти — вряд ли ему нужно больше, чем уже есть. Гарри обладал абсолютной властью, а Северус оказался рабом Тёмного Лорда. Что остаётся? Гадкий характер, саркастичность, которую ценили немногие, и глубочайшее знание зелий — качества, которые вряд ли будут оценены по достоинству одержимыми квиддичем гриффиндорцами.

По крайней мере, его тело хорошо сложено. В этом он был уверен, хотя на шрамы, покрывающие кожу, смотреть было неприятно, не говоря уже о том, что они практически кричали о его принадлежности к слизеринцам. Гриффиндорцам нравился просто хороший бой с умелым противником, они не собирали трофеи кровавого спорта, как это делали слизеринцы. Шрамы вряд ли говорили в его пользу.

Он бросил взгляд на Сердечный камень на своей обнаженной груди. Смешно — отважно боровшись с демонами и Пожирателями Смерти, паниковать перед тем, что собирается сделать сейчас. Он носил камень многие месяцы, никому не показывая. Даже не думая признаваться в том, что слишком много говорило о его чувствах, и вообще было жутко сентиментальным. Он был уверен, что десятки людей до колик смеялись бы от одного только предположения, что Северус Снейп способен на нечто до такой степени глупое и наивное. Мастер зелий ощутил, как его опалил стыд, и поднял руку, чтобы сжать камень, импульсивно желая снять его и не унижаться.

Но вспомнив взгляд Гарри этим утром, он остановился. Не важно, что мальчик подумает о нём, пусть даже высмеет или начнет дразнить за сентиментальность, или побежит к Блэку и Люпину, чтобы рассказать о странном поведении декана Слизерина. Важно было ослабить боль, которую он увидел в глазах мужа, решившего, что его подарок выбросили как мусор. В памяти Гарри этот инцидент связался с детским воспоминанием о поступке тёти, и чтобы убрать это воспоминание, стоит перешагнуть через собственное смущение. Днем Северус решил уже было, что совершенно разрушил их отношения, но сейчас понял, что если есть хоть небольшой шанс все исправить, он справится, даже если будет немного больно.

Когда он вошел, Гарри сидел на кровати с закрытым пузырьком зелья Сна-без-сновидений в руках. Оглянувшись на приближающегося Северуса, Гарри заметил у него на груди свой Сердечный камень. Зелёные глаза ошеломленно распахнулись, а затем его взгляд метнулся к ящику тумбочки, откуда мальчик брал зелье.

- Ты нашёл его для меня? - спросил Северус, уже зная ответ. Гарри растерянно уставился на него. - Цепочка, должно быть, лопнула вчера, когда я срывал с себя одежду, - эти слова должны были многое сказать юноше.

Ложась в постель рядом с Гарри, он видел, что мальчик задумался над услышанным, и теперь был уверен, что поступил правильно. Его сердце подпрыгнуло в груди при виде эмоций в зелёных глазах.

- Вчера вечером? - повторил Гарри. Боль покидала его взгляд по мере того, как он осознавал сказанное Северусом. - Ты носил его? Всё это время?

Северус поднял руку, чтобы коснуться камня, чувствуя волшебный импульс под пальцами.

- Да, - сказал он просто.

Слабый румянец появился на лице Гарри, и он улыбнулся. Он ничего не сказал, склонив голову и сильнее сжав в руках пузырёк с зельем. Он быстро заморгал, как будто сопротивляясь эмоциям. Северус почувствовал облегчение и вздохнул. Возможно, всё не так ужасно, как он боялся.

Мальчик сидел, опустив голову, на губах блуждала легкая улыбка, и Северус залюбовался очертаниями его тела, нежным оттенком кожи, изящным изгибом шеи. Он подавил в себе желание протянуть руку и приласкать юношу, зарывшись пальцами в волосы на его макушке. После прошлой ночи Северус не был уверен в ответной реакции — Гарри обнял его утром, но весь остальной день вёл себя как-то странно.

Он взглянул на флакончик в руках Гарри, подумав, что этой ночью им обоим стоило бы принять на ночь зелье. Это могло бы помочь обуздать желание, появляющееся в нем рядом с юным супругом.

А затем он заметил, что руки Гарри дрожат. Северус нахмурился. Дрожь была еле заметной, словно легкий озноб, несмотря на то, что в комнате было достаточно тепло. Это напомнило ему об эффекте от проклятия Cruciatus.

- Всё хорошо, Гарри? - взволнованно спросил мастер зелий.

Гарри кивнул, продолжая улыбаться.

- Да, я зеленый, Северус, - уверил мальчик.

Какое-то время Снейп пытался осмыслить эти слова.

Зеленый? Его сердце пропустило удар.

- Ты сказал — зеленый?

- Ну, звук, - пояснил Гарри, выглядя очень довольным своим наблюдением. - А вот твой голос другой. Он золотого цвета. Мне правда нравится твой голос, Северус. Я когда-нибудь говорил тебе это? И это хорошо, что это - цвет Гриффиндора, потому что голос Сириуса является синим - таким образом, все это уравновешено.

Тревога захлестнула Северуса - он мог поклясться, что Гарри не видел ничего странного в собственных словах.

- Ты слышишь цвета, Гарри? - неуверенно спросил мастер зелий. Многие пострадавшие от Круциатуса впоследствии были подвержены различным отклонениям в работе органов чувств, но, насколько он знал, в недавнем прошлом мальчик не подвергался проклятию.

Гарри на мгновение задумался над вопросом. Он нахмурился, а затем начал что-то бормотать про себя, как будто размышляя об ответе. А потом просто откинулся назад, положив голову на подушку, и с любопытством посмотрел на пузырёк с зельем, который всё ещё держал в руке. Он казался рассеянным.

С колотящимся сердцем, Северус повернул его лицом к себе, мягко прихватив за подбородок.

- Гарри, посмотри на меня, - испуганно позвал он. Взгляд зелёных глаз был ненормально спокойным, и Снейп сделал то, что он пообещал никогда не делать. Он проник в разум юноши.

Стараясь действовать нежно и не заходить слишком глубоко, задевая только поверхностные мысли, он понял, что что-то не так. Наверху царило показное спокойствие, но под ним — бушевал хаос. Мысли Гарри состояли из нагромождения немыслимых образов, кружившихся в бешеном вихре. В центре этой бури возникали время от времени обрывки здравых мыслей, но не успев оформиться, снова растворялись в безумии. А та область его разума, где находились воспоминания, знания и чувства была поглощена плотным туманом, заглушающим все — он даже мешал Северусу проникнуть в те мысли, которые донимали Гарри весь день.

Неудивительно, что мальчик был настолько спокоен весь день — он словно брел в тумане, неспособный думать о чем-либо. Но что, во имя Мерлина, вызвало такие нарушения — Северус продвинулся еще глубже, ища источник тумана.

И тут, в самой глубине разума юноши, Северус столкнулся с чернотой — что-то темное и ужасное ранило сознание Гарри своими острыми гранями, словно битое стекло. Ледяная пустота затягивала душу мужчины, будто желая поглотить его. Мастер зелий в страхе отшатнулся, позволив туману вновь сомкнуться над разумом Гарри.

Зажмурившись, Северус вздрогнул от леденящего ужаса — он знал, откуда эта чернота. Причина могла быть лишь одна. Он понял теперь, что туман был защитным механизмом, спасающим сознание мальчика от тьмы, поселившейся внутри. Ведь все они видели, как Гарри победил вчера древнего демона, видели, что он смотрел ему прямо в глаза, и, тем не менее, беспечно проигнорировали тот факт, что никто не мог сделать такое без последствий. Гарри серьезно пострадал вчера — так, словно был заживо разорван, и они не заметили этого, потому что мальчик продолжил функционировать, словно зомби. Когда взгляды мальчика и демона пересеклись, монстр напал, захватив его ум, поскольку не имел возможности сожрать тело.

- Северус, - голос Гарри привлёк его внимание, и зельевар открыл глаза. Тот уставился на его грудь, с улыбкой на лице. - Ты в курсе, что у тебя на шее мой Сердечный камень?

Северус содрогнулся.

- Да, Гарри, - сказал он мягко. - Я знаю, - он забрал у него пузырек с зельем. Открыв флакончик, Северус приподнял голову юноши, склонившись над ним. - Выпей зелье, Гарри, - попросил он, прижимая пузырек к губам мальчика.

Гарри безропотно выпил, а затем откинулся на подушку. Протянув руку, он коснулся ладонью груди мужа — на мгновение тому показалось, что его хотят оттолкнуть. Но неожиданно Гарри просто провёл пальцами по одному из многочисленных шрамов, покрывающих кожу Северуса. От этого прикосновения мужчину пронзила волна удовольствия, а его сердце разрывалось от волнения.

- Здесь намного лучше, чем в чулане, - внезапно произнес Гарри. - Я когда-нибудь говорил это тебе?

У Северуса перехватило горло, но он смог произнести:

- Нет, Гарри.

Мальчик целый день вел себя неадекватно — как он мог не замечать этого? Он истекал кровью у всех на глазах, но люди были слепы. И теперь мастер зелий мог лишь молиться, чтобы им удалось помочь Гарри.

- Я тебе многое не рассказываю, - задумчиво вздохнул Гарри, хотя его глаза уже закрывались, поскольку зелье начало действовать. - Это глупо. Мне нравится, когда ты слушаешь меня.

Северус убрал волосы Гарри со лба, открывая шрам в виде молнии. На этот раз он не был воспалён — новая рана имела мало общего с его связью с Вольдемортом. Мальчик вздохнул в ответ на ласку мужа.

- Северус, - пробормотал он, почти во сне.

- Да, Гарри?

- Ты теплый, - прошептал тот, закрывая глаза. - Мне это тоже очень нравится.

Сердце заныло, но Северус решил считать это приглашением. Он придвинулся поближе к Гарри и обнял мальчика. Закрывая глаза, мужчина погрузился вслед за своим юным супругом в беспокойный сон, и в его уме билась мысль, что есть вещи, от которых он не может защитить Гарри.

Примечания автора:

Название этой главы «Синестезия» относится к расстройству психики, связанному с расслоением ваших чувств. Люди слышат звуки, запахи или цвета. И в то время как я называю это «отклонением», в некоторых случаях это - врожденная способность, которая может быть связана с артистическим умением и познавательными способностями. Это может также произойти, когда мозг находится в условиях стресса - мигрень, повреждение головного мозга, истощение, измененные состояния*. В данном случае Гарри определенно испытывает некоторые проблемы — поклонники Лавкрафта знают, что каждый, кто увидит Ктулху, не сможет остаться прежним. В следующей главе я расскажу об этом подробнее.

*Примечание переводчика: например — гипноз.

Глава 67. Острые края

Северус поднялся на рассвете, тихо оделся и затем отправился в директорскую башню, чтобы позаимствовать думосброс. Альбус был рад помочь ему, но когда спросил — зачем, Северус не сказал ему правды.

В тот момент мастер зелий ясно осознал свое положение — он - супруг Гарри. Это было важнее всех других уз и обязательств. Он был обязан обеспечить Гарри полноценную защиту, и хотя не считал директора угрозой для мальчика, полагал, что это — очень личное. Мир должен был без опаски доверять Гарри, и Северус знал, что Дамблдор верит в его высокое предназначение. Именно эта вера давала Дамблдору силы. А Гарри, в свою очередь, черпал свою уверенность в Дамблдоре и нуждался в этом больше всего.

- Знак Мрака, - Северус выдал первое, что пришло на ум. Видя, что Альбус нахмурился, зельевар поспешил уточнить. - Я хочу пересмотреть память о своём посвящении. Я не помню этого ясно, но возможно, в этих воспоминаниях скрыт намек, чем действительно является метка.

- Ты полагаешь, что можешь найти способ удалить её? - с интересом спросил Альбус.

Северус только пожал плечами.

- Я не знаю. Но я должен выяснить, опасна ли для Гарри моя связь с Темным Лордом, - произнося эти слова, Северус был уверен, что поступает правильно. Возможно, что-то скрыто в заклинании, создающем метку, что-то, способное помочь ему в его поиске.

Альбус кивнул, принимая его ответ.

- Удачи, мой мальчик, - сказал он. - Сообщи мне, если что-то потребуется.

Вернувшись в свои комнаты, Северус установил думосброс на журнальном столике перед камином. Кроме этого он подготовил небьющийся стеклянный флакон для хранения воспоминаний. Ему оставалось только надеяться, что удаление этого особого фрагмента памяти принесет ожидаемый результат.

Долго ждать ему не пришлось. Чуть позже из спальни вышел Гарри, одетый, готовый к новому учебному дню. Неестественно спокойно улыбнувшись Северусу, он машинально направился к чайному котелку около очага. Улыбка была невыразительной, и Северус поразился — как он мог не замечать так долго, что нечто гложет Гарри? Он проклинал себя за то, что был так невнимателен.

- Гарри, подойди сюда и присядь ненадолго, - велел Северус, пододвигаясь на диване перед журнальным столиком, на котором стоял думосброс. Бросив готовить утренний чай, Гарри немедленно подошел и сел рядом. Это до крайности взволновало Северуса. Его муж никогда не был настолько покладист.

Гарри мельком взглянул на думосброс и на минуту задумался. Но это выражение снова перешло в блеклую улыбку, и он выжидательно обернулся к Северусу.

Хмурый Северус сел рядом с супругом.

- Ты узнаешь это? - спросил он, указывая на каменный думосброс. Вещь не могла не заинтересовать мальчика — каменная чаша, украшенная орнаментом и лучащаяся магической силой.

- Это похоже на думосброс Дамблдора, - ответил Гарри, будто речь шла о самом обычном предмете.

- Верно, - кивнул Северус. По крайней мере, мальчик знал, с чем имеет дело, хотя Северус не понял, когда и где он мог узнать это. - Ты знаешь, что он предназначается для хранения воспоминаний, да?

Гарри кивнул.

- Я хочу, чтобы ты поместил сюда для меня свои воспоминания, - продолжил Северус.

Гарри прикрыл глаза, но больше никакой реакции не последовало. Северус расстроено нахмурился.

- Ты меня понимаешь?

- Да, Северус, - вежливо ответил Гарри.

Видя, что он так и продолжает неподвижно сидеть, Снейп вздохнул и, вытащив палочку мальчика из кобуры, которую тот носил под рукавом рубашки, вложил ее в правую руку Гарри. Заметив ошеломленный взгляд Поттера, мужчина спросил:

- Ты доверяешь мне?

Тот кивнул.

- Конечно, Северус.

- Я хочу, чтобы ты поместил память в думосброс, - сказал зельевар.

Взгляд Гарри на секунду скользнул к каменной чаше.

- Зачем?

Зачем? Это был один из самых трудных вопросов, которые Северус когда-либо слышал.

- В твоем разуме есть воспоминания, которые разрушают тебя, Гарри, - объяснил он. - Я хочу, чтобы ты поместил их в думосброс и избавился от боли.

- То есть я забуду? - уточнил Гарри, а затем покачал головой. Северусу показалось, что это движение выражает не отрицание, а невозможность сосредоточиться при разговоре.

- Ты не забудешь, - ответил ему Северус. - Ты не забываешь воспоминаний, которые помещаешь в думосброс. От них в памяти остаются отпечатки — образы. Ты можешь помнить о том, что произошло, но острые края воспоминаний притупляются.

Гарри ничего не ответил, и Северус протянул руку, мягко приподнимая его подбородок, так, чтобы видеть его лицо.

- Я хочу, чтобы ты сделал все в точности так, как я скажу, - сказал он твердо, пристально глядя ему в глаза. Он не пытался, как накануне, проникнуть в разум мальчика, просто позволил пульсации своей магии привлечь его внимание. - Я хочу, чтобы ты вспомнил Квиддичную подачу в момент нападения древнего демона.

Лицо Гарри мгновенно пересекла вспышка болезненной эмоции и вновь исчезла. Но этого было достаточно, чтобы Северус понял, что это воспоминание постоянно крутится на поверхности.

- Ты побежал, чтобы прекратить это. Поднял свою палочку. А затем бросил свое заклинание — помнишь?

- Глас Короля, - тихо прошептал Гарри.

- Да, - кивнул Северус, борясь со все возрастающим ужасом в своей памяти. - В тот момент ты поймал взгляд того существа. Вспомни, Гарри, вспомни тот момент!

Он увидел миг, когда нужное воспоминание затопило разум Гарри — память, от которой он пытался защититься. Ужас наполнил зеленые глаза. Крепко сжав правую руку Гарри, в которой тот держал рукоять палочки, Северус помог поднять ее и коснуться виска. Никакие специальные заклинания тут не требовались — рядом с думосбросом было достаточно просто поднести палочку к голове, чтобы активировать нужную магию. Виток воспоминаний сам начинал накручиваться на кончик палочки, касающийся кожи.

Северус плавно повел палочку к думосбросу, наблюдая, как жгут воспоминаний тянется от головы Гарри, словно нитка из ткани. Когда палочка приблизилась к каменному краю, отделенная память устремилась в ожидающую чашу, но, в отличие от других случаев, она была не серебристой, а черной. Она затаилась на самом дне, словно зловещая тень, пронизанная кроваво-красными прожилками.

Северус какое-то время задумчиво вглядывался в чашу, он никогда не видел ничего подобного. Воспоминание казалось чем-то живым, источающим страх.

- Разве оно нормального цвета? - интонация Гарри поразила Северуса, и он быстро перевел взгляд на мальчика. Зеленые глаза смотрели пристально и разумно. Из них ушел туман, который оглушал Гарри вот уже несколько дней. Но вместе с ним ушло и неестественное спокойствие. Теперь он уже не улыбался отстраненно, на его лице были написаны напряжение и боль.

- Я не знаю, - признался Северус. Мастер зелий никогда не видел черной памяти, но с другой стороны, он не знал всего и о думосбросах.

Отчего-то на лице Гарри возникла еще большая напряженность, губы сомкнулись в тонкую линию, и он встряхнул головой. Он вздрогнул, подняв руку и потерев свой висок, словно от внезапной боли. Северус немедленно сорвался с дивана и стремительно подошел к буфету. В одном из ящиков он нашел маленький синий флакон с зельем, после чего вернулся к Гарри и протянул ему склянку со словами:

- Вот, это - от головной боли.

Гарри без вопросов, что говорило о действительно сильном страдании, быстро вытащил пробку и залпом выпил зелье. После этого он закрыл глаза и опустил голову.

- Все нормально? - с беспокойством спросил Северус.

К его удивлению, мальчик невесело рассмеялся.

- Мне шестнадцать лет, но не проходит и дня, чтобы я не принимал какого-либо зелья. Не думаю, что это нормально.

Северус не знал, что ответить. Он был прав, конечно - не было другого студента в школе, который принимал бы столько зелий, как Гарри. Северус знал наверняка, что зелье Сна-без-Сновидений не вызывает привыкания, но Гарри уже не мог спать, не выпив его, что было плохим знаком. Именно после этого комментария Северус окончательно понял, что период неестественного спокойствия точно закончился.

Гарри открыл глаза и уставился на черную тень, таящуюся в думосбросе. В этот момент Северус хотел, но не мог — и в этом был весь он — обратиться к мальчику, коснуться его плеча или волос, обнять. Ну почему он был настолько неспособен выразить свое сочувствие и утешить своего мужа, несмотря на то, что отчаянно стремился дать ему все это?

- Что мы будем делать с ним? - равнодушно спросил Гарри, наблюдая, как тень перемещается в чаше. Вид печали и отвращения на его лице подтолкнул Северуса к действию. Взмахом своей палочки он перенес черное воспоминание в небьющийся пузырек, отослав его следующим взмахом в свой кабинет, чтобы позже избавиться.

Гарри облегченно вздохнул.

- Спасибо, - с чувством сказал он. Северус знал, что эта благодарность — не за очистку думосброса. - Я не мог дышать, - продолжил мальчик. Его подбородок дрогнул. - Не мог думать, - добавил он.

- Я должен был заметить это раньше, - начал Северус, ругая себя за невнимательность.

Но Гарри только покачал головой.

- Разве у тебя было на это время? - спросил он. - У нас вообще ни на что не было времени, - он устало потер глаза. - Это - то, что произошло с ним.

Последняя фраза была произнесена с таким твердым и ужасным убеждением, что совершенно обескуражила Северуса.

- Что?

Было что-то саднящее и болезненное в пристальном взгляде Гарри, когда он обернулся к нему.

- Вольдеморт, - заявил он. - Это - то, что произошло с ним. Это - то, почему он сошел с ума.

Слова звучали, как простое рассуждение, но их подтекст был тревожен, и Северус мог только молча наблюдать, как Гарри поднялся и начал возбужденно мерить шагами комнату.

- Он вызвал тех существ, - объяснил Гарри. - Он делал это много раз, говорил с ними. Они проникли в его мозг и лишили разума. А теперь это происходит со мной!

- Нет! - прервал его Северус. - Теперь ты в порядке! Темная память удалена. С тобой все будет хорошо.

Но Гарри покачал головой, продолжая шагать из угла в угол.

- Ты же сказал, что даже после изъятия воспоминание оставляет свой след. Ты думаешь, я больше не встречусь с демонами до окончания войны? Сколько их еще потребуется, чтобы даже остаточное воспоминание стало острым и ясным?

- Этого не будет! - зарычал Северус, и все тело его болезненно напряглось.

Гарри резко обернулся к нему и пронзил пристальным взглядом.

- Ты не дашь этому случиться, - твердо произнес юноша, а затем стремительно пересек комнату и снова сел рядом с Северусом. - Ты этого не допустишь, - повторил он. - Ты не позволишь мне причинять боль тем, кого я люблю.

Несколько секунд потребовалось Северусу, чтобы осознать, что Гарри не просто слепо верит в способность супруга помочь ему, а дает прямой приказ.

- Гарри? - он вздохнул, немного помолчав.

- Обещай мне, Северус! - воскликнул Гарри.

Мастер зелий непонимающе смотрел — что от него требуется? И увидев мрачную убежденность в зеленых глазах, ощутил страх в сердце. Он с яростным отрицанием замотал головой, но Гарри пресек любые попытки протеста, заявив:

- Ты должен пообещать мне, Северус!

- Проклятье! - проворчал Снейп и снова встал, чтобы взять из ящика зелье — на этот раз флакон имел золотистый оттенок. Вернувшись к Гарри, он протянул ему бутылочку. - Выпей это! - приказал он, уверенный, что мальчик узнает Успокаивающее зелье. - Пей! - прикрикнул он, заметив, что Гарри медлит.

Вздохнув, тот залпом осушил пузырек. После этого он глубоко вздохнул, и черты его лица разгладились.

- Наверное, ты должен достать для меня банку лимонных долек, - через мгновение произнес Гарри.

- Возможно, - согласился Северус, садясь рядом. - А теперь послушай, - сердито начал он. - Сдаваться — не в твоем характере. И я не позволю тебе делать это впредь.

Гарри медленно кивнул, соглашаясь с его словами, но на его лице читалась такая усталость, что сердце Северуса дрогнуло. Казалось, мальчик только сейчас начал осознавать, с какими трудностями ему придется столкнуться.

- Ты будешь следить за мной, Северус, - мягко произнес Гарри. Теперь он не приказывал, а скорее просил. Когда Северус не ответил, Гарри схватил его за запястье. - Я обладаю очень большой силой, которая еще даже не проявилась полностью. Но уже сейчас я замечаю, как все смотрят на меня, даже Дамблдор, словно я — живое божество. Словно я уже могу не отвечать за свои поступки. Это неправильно — чтобы кто-то имел такую власть и силу. И если я оступлюсь…

От ощущения пальцев Гарри на своей ладони, сердце Северуса отчаянно забилось. Он живо вспомнил все, о чем уже давно хотел сказать. Ему очень хотелось извиниться за то ночное нападение. Мальчик наверняка помнил его, но простил ли? Он вспоминал все их разговоры в прошедшие дни — было ли в них что-то, говорящее о прощении? А еще — Сердечный Камень. Гарри помнил, что он носил его на шее, - что все это могло означать?

- Гарри, - начал он, пытаясь найти нужные слова, как уже много раз до этого, когда ощущал настоятельную потребность объясниться. Но его речь была прервана стуком в дверь, и Северус с трудом сдержал проклятье. Почему именно сейчас — ни раньше, ни позже?

Грозно сдвинув брови, он поднялся и пошел к двери, намереваясь избавиться от незваного визитера. Было несколько рановато для посетителей: в Большом Зале только еще начинали собираться к завтраку.

Снаружи ждали Альбус, Ремус и Сириус, причем все трое были одеты совершенно неподобающе для утра понедельника. Альбус, хотя и не был в сливовой мантии члена Визенгамота, надел серебряный медальон, подчеркивающий его статус Главного Волшебника этого совета. Сириус и Ремус были одеты тоже гораздо более официально, чем обычно — на обоих были новые элегантные плащи и кожаные доспехи, годные, скорее, для сражения. Кроме того, на поясе у Сириуса в богато украшенных ножнах висел меч. Северус узнал герб Блэков на рукояти.

Отступив, он дал всем троим пройти в комнаты, предположив, что произошло нечто экстраординарное.

- Каминная сеть Министерства разблокирована, - объяснил Альбус, видя вопрошающие взгляды Северуса и Гарри. - Визенгамот ждет тебя, Гарри.

Северус ощутил, как внутри него все болезненно сжалось. Он знал, конечно, что это было неизбежно — им бы все равно не удалось держать остальную часть мира на расстоянии слишком долго. Но ему не нравилось, что придется столкнуться с неизвестностью — от Министерства всегда можно было ждать чего угодно. А теперь, когда там воцарился полный хаос, тем более.

- Я вижу, - вздохнул Гарри.

В этих простых словах все четверо услышали глубокий смысл. Сириус тут же приблизился к крестнику.

- Это — твое решение, Гарри, - заверил он. - Что бы ты не решил, мы будем на твоей стороне.

Слабая улыбка коснулась губ мальчика, но в отличие от вчерашних невыразительных улыбок, в ней сквозила усталость.

- То есть я должен выбрать — остаться ли здесь, в безопасном Хогвартсе и, тем самым, бросить открытый вызов всему Министерству, или пойти туда и встать перед оркестром.

Северус поглядел на Альбуса, словно спрашивая, что им делать, но старик безмятежно смотрел на Гарри, как будто был абсолютно уверен в правильности его решения. Северус ощутил, как сжалось его сердце, — Гарри был прав относительно того, как теперь его воспринимает окружающий мир.

- Хорошо, - ответил Гарри, немного подумав. - Я думаю, мне надо услышать музыку, чтобы научиться танцевать.

Северус вздохнул. В глубине души, он предполагал, что мальчик выберет именно это, - ведь тот, в конце концов, был гриффиндорцем.

- Если ты собираешься учиться танцевать, то нужно сначала подобрать соответствующую одежду, - спокойно заметил Северус. Словно это был обычный учебный день.

- Чарли Уизли подменит тебя на уроках, Северус, - радостно сообщил Альбус, что еще раз подтвердило его догадку, что старик заранее знал, какое решение примет Гарри. Он мысленно застонал — Уизли, обучающий Зельям. Воистину — Конец Света. С сожалением вздохнув, он понял, что их с Гарри объяснение придется отложить на неопределенный срок.

Час спустя, они впятером, вместе с Элриком, который захотел навестить свою жену, прибыли в Министерство Магии через каминную сеть. Сириус, Северус и Элрик были при мечах — предстоящая встреча имела слишком важный характер, чтобы пренебречь такой формальностью, не говоря уже о том, что, возможно, оружие могло пригодиться на деле. Если Люциус Малфой ведет поединки, кто знает, с чем им придется столкнуться?

Как и в их прошлый визит, транспортный коридор Министерства был переполнен людьми: десятки авроров в красном расчищали перед ними путь в толпе. Когда мальчик появился из камина, толпа репортеров начала выкрикивать свои вопросы, ослепляя вспышками камер. Но крик быстро прекратился, когда сопровождающие авроры во главе с высоким, поджарым человеком, вытащили палочки и бросили в журналистов мощное Заглушающее заклятие.

Северус признал в высоком человеке главу аврорского корпуса — Максвелла Дармута. Пожилой человек кинул яростный взгляд в толпу.

- Я предупредил вас, - прокричал он резким и грубым голосом. - Пока вы не можете вести себя прилично, как и подобает журналистам, а уподобляетесь маггловским папарацци, я не дам вам возможности говорить.

Группа репортеров выглядела оскорбленной, а большинство авроров казались чрезвычайно довольными. Северус должен был признать, что и ему это тоже очень понравилось — давно уже репортеры Волшебного мира не вели себя почтительно. Они переняли плохие привычки магглов, в последнее время раздражая большинство волшебников.

- Мои извинения, - сказал Дармут прибывшим магам. Он склонил голову в формальном приветствии, скользнув пристальным взглядом по Сириусу Блэку. Блэк с вызовом оглядел авроров, не смеющих сказать что-либо против него. Северус подумал, что разрешив Блэку сопровождать их, они играют с судьбой: не то, чтобы нашлись законы, опровергающие вердикт Гарри о его невиновности, скорее навредить себе мог он сам, не в силах сдержать свое негодование от несправедливого обвинения и заключения в Азкабан.

Дармут, однако, быстро переключил свое внимание на Гарри и Дамблдора.

- Следуйте за мной, я провожу вас в Визенгамот, - то, что сам глава аврората стал их личным телохранителем, говорило красноречивее всяких слов.

Авроры теснее сомкнули свои ряды, сопровождая их группу к лифтам. Северус видел Старка и Шеклболта, обеспечивающих охрану в арьергарде. Не только репортеры и авроры, но сотни других людей — работники министерства и посетители — тянулись, чтобы хоть мельком увидеть Гарри, когда они проходили через холл. После того, что сделал Дармут с журналистами, толпа воздерживалась от крика, но, тем не менее, каждый их шаг сопровождал мощный гул голосов.

Дармут, Старк и Шеклболт вошли вместе с ними в лифт, и, как только дверь заскользила, закрываясь, Дармут обратился к Дамблдору.

- Я рад, что Вы здесь, Альбус, - сказал он. - Мы все надеемся, что форма правления будет восстановлена согласно закону.

- Как обстоят дела? - спросил Альбус.

- Насколько мне известно, Люциус Малфой удалил десять человек из Визенгамота - все они убежденные сторонники Фаджа. Глядя на Малфоя и тех, кто захватил места в поединках, другие боятся высказываться вообще. Все ждут Вашего появления.

- Кто-нибудь убит? - спросил Альбус, нахмурясь.

- Нет, - ответил Дармут. - И это удивительно. Малфой известен своей несдержанностью.

- Что с моей женой? - беспокойно спросил Элрик.

Дармут криво ухмыльнулся.

- Леди Брэнд? Она здесь говорила от имени Уинтерленда и испытывала много затруднений с одним из членов Визенгамота - лордом Марлотом. Как только начались поединки, она вытащила свою палочку и сразила Марлота заклинанием, потому что он оскорблял ее — теперь его место принадлежит ей. Возражений не было.

Элрик усмехнулся при этом и весело глянул на Северуса. Северус только вздохнул - его сестра всегда была кроткой, но не переносила прямых оскорблений.

- Но все же, - продолжал Дармут. - Потерявшие свои места в совете, надеются, что Вы, Альбус, вернете им их положение, хотя, насколько я понимаю, эти поединки и их последствия были абсолютно законны.

Альбус кивнул, подтверждая это.

- Люциус знает закон лучше многих. Единственная возможность для меня восстановить их утерянные права — это отобрать их в поединке с Малфоем, а затем вернуть им, - и по его интонации можно было понять, что эта идея его нисколько не привлекает.

- Также необходимо поставить на голосование вопрос об аресте министра Фаджа и о назначении временно исполняющего обязанности. Без министра аврорат не может выполнять свои функции, и по закону, через десять дней я должен буду или расформировать аврорский корпус, или объявить военное положение.

Северус, неприятно пораженный, обменялся взглядами со своими компаньонами. Даже не будучи экспертом в юридических вопросах, он знал, что любой выбор будет иметь неприятные последствия. Без аврората Визенгамот потерял бы опору и был бы отдан во власть тех своих членов, которые имели бы возможность сформировать собственную силовую структуру. А введение военного положения обещало на какое-то время замкнуть общество в крайне жестких и архаичных рамках закона, что будет с недовольством воспринято большинством населения, и, возможно, спровоцирует разрушительные последствия.

- А зачем требуется мое присутствие? - неожиданно для всех произнес Гарри. Дармут удивленно взглянул на Гарри, и юноша пожал плечами. - Я понимаю, для чего им потребовалось присутствие господина директора. Он нужен для восстановления порядка. Но для чего им нужен я?

Дармут растерянно поглядел на Дамблдора, который только кивнул в ответ, разрешая тому объяснить.

- Это просто, мистер Поттер, - ответил Дармут. - Они желают Вашего благословения. Министерство Магии пострадало гораздо сильнее, чем все вы можете представить. Без Вашего благословения правительство потеряет поддержку народа. А в этом случае, похоже, мы окажемся на грани своего рода демонической войны, и это будет на самом деле ужасно.

Примечание автора:

Простите, что пропала надолго. Мне так жаль, что многие были весьма расстроены моим отсутствием! В своей группе я предупредила, что меня не будет какое-то время, но ушла на срок более долгий, чем предполагалось. Сначала — две недели каникул, затем — я была в гостях несколько недель. В течение всего этого времени у меня не было доступа к компьютеру больше, чем по несколько минут в день или вроде того. Я набирала текст на ноутбуке, а это гораздо медленнее того, к чему я привыкла. Также теперь мне предстоит перенести новые главы с ноута на свой компьютер, что потребует больше труда, чем я предполагала!

В любом случае, я пытаюсь наладить свою работу на компьютере по более стабильному графику. У меня есть еще две главы, которые я собиралась выложить сегодня — их нужно читать вместе, поскольку обе посвящены точке зрения Люциуса Малфоя. Простите, что сюжет ушел так далеко от снарри… эхх… Раскрою секрет — скоро мы наверстаем упущенное.

Глава 68. В погоне за властью

Люциус находился в своём поместье, когда услышал о нападении на Хогвартс. Узнав, что на стадионе погибли люди, и что Драко в тот момент тоже находился там, Люциус и Нарцисса поспешили в замок, чтобы узнать о судьбе сына. Люциус был напуган, хотя и скрывал это — он не был добрым или хорошим человеком, но ни в коем случае не хотел потерять своего ребенка из-за амбиций cумасшедшего. Однако он не понимал, почему Нарцисса отправилась вместе с ним — ведь ей никогда не был присущ материнский инстинкт.

Малфоев поразил хаос, встретивший их в замке. Но, несмотря на неразбериху, было несложно понять, что произошло на квиддичном поле. Те, кому повезло благополучно выбраться оттуда, взахлеб пересказывали произошедшее в мельчайших деталях.

То, что именно Вольдеморт вызвал Старшего Демона, не удивило Люциуса — он уже давно сомневался во вменяемости Лорда. Но финал истории заставлял призадуматься — перебивая друг друга, все рассказывали поразительную историю о героическом поступке Гарри Поттера, и о том, как он использовал заклинание Изгнание Короля. Все только и говорили, что о появлении нового короля в Волшебном мире.

Разыскивая сына в толпе, Малфой услышал, что Драко был одним из тех, кто стоял на поле вместе с Гарри Поттером и его сторонниками. И учитывая, как благоговейно все об этом говорили, он понял, что не сможет пробиться через охрану Дамблдора, чтобы увидеться с сыном. Пока он не был уверен, как воспринимать поступок наследника — но однозначно, такое поведение было не в его характере. По крайней мере, он точно знал, что его сын жив. Нарцисса в довольно резких выражениях высказалась на счет гриффиндорцев и их идеологии, дурно повлиявшей на Драко. Но Люциус понимал, что этот поступок поднял его сына в глазах общества даже на большую высоту, чем его брак с Чарли. На самом деле, он подозревал, что вся семья Уизли имеет теперь статус намного выше, чем он сам.

Наконец, они с Нарциссой вернулись домой, и там Люциус впервые услышал звон колокола, доносившийся откуда-то издалека.

Спустя несколько часов Малфой, наконец, разобрался, что именно слышит, а ещё через час - понял, что это означало. К тому времени, когда он осознал, что знак Мрака на руке не позволяет ему ответить на Зов, Люциус уже был на грани сумасшествия. Это вынудило Нарциссу укрыться. Она заперлась в своих комнатах и отказалась выходить.

Метка болела ужасно, но ему и раньше случалось терпеть такое. Намного хуже ему удавалось сдерживать свой гнев из-за невозможности занять подобающее место в этом мире. Вся его жизнь прошла в борьбе за власть, ускользнувшую от него в последний момент по вине Темного Лорда. Люциуса сжигало пламя ненависти к Вольдеморту, и он горько сожалел о своём решении поклясться ему в верности. Лорд предал их всех, и Люциус был совершенно бессилен сделать с этим что-либо.

В ту роковую ночь он разрушил западное крыло поместья — и теперь потребуются месяцы, чтобы его восстановить.

Несколько предрассветных часов он провел в постели с очередной любовницей, истерзав её до полуобморока. Проснувшись несколько часов спустя, всё ещё чувствуя себя разгневанным, но теперь вполне себя контролируя, он рассматривал девушку, спящую рядом с ним, словно видел её впервые.

Но не многочисленные синяки и отметины, оставленные им на её теле, так привлекли его внимание — скорее её тёмные волосы и стройная фигура. Обе эти черты совершенно не соответствовали его вкусу. Он всегда предпочитал блондинок; поэтому и выбрал Нарциссу в жёны, в то время как мог с таким же успехом жениться на Беллатрикс. Люциус ценил в женщинах чувственность — или хотя бы аппетитное телосложение. Эта девушка была совсем не соблазнительна — подтянутая, изящная фигура, практически плоская грудь. Но несмотря на это он спал с ней уже несколько месяцев. И никак не мог понять, что же в ней так привлекает его.

А потом она повернулась на спину и открыла глаза, и Малфоя пронзило ясное понимание. Люциус в шоке вскочил с кровати. Её глаза были зелёные — сверкающего, изумрудного зелёного цвета. Если бы он начертил на её лбу шрам, то она могла бы сойти за сестру Гарри Поттера.

Девушка молчала, пока Малфой одевался. Помня, как грубо он повёл себя с ней прошлой ночью, Люциус предположил, что любовница боялась заговорить, чтобы не привлечь его внимания снова. Он не мог забыть, как именно брал её в постели — безотчетно поступая с ней, как с парнем. Но что толку думать об этом, по крайней мере теперь.

Решив узнать, каково сейчас состояние в мире, и есть ли кто-нибудь, кто может раскрыть причины действий Вольдеморта, Люциус немедленно направился к Министру Магии. Но вскоре после того, как он прибыл, всё вокруг быстро вышло из-под контроля.

Фадж кричал, что необходимо арестовать Гарри Поттера и Сириуса Блэка, и требовал, чтобы Визенгамот и авроры немедленно исполняли его приказы. Визенгамот отреагировал так же, как обычно в подобных ситуациях — там хотели обсудить, рассмотреть и сформировать комиссию. Авроры, наоборот, сразу отказались повиноваться, и тогда Фадж допустил фатальную ошибку — он связался с маггловским правительством.

Предложения заблокировать здание министерства посыпались со всех сторон — все запаниковали, что после случившегося их существование раскроется перед маггловским миром. Здание заблокировали, а Фаджа взяли под стражу ввиду несомненного нервного срыва; Люциус же использовал неразбериху в своих интересах и отправился искать кабинет Министра. Там он узнал множество весьма тревожных новостей, которые заставили принять роковое решение, изменившее его жизненный путь.

Теперь Малфой понял, что Вольдеморт лишил его будущего. И даже если он на самом деле не верил, что у мальчишки Поттера есть шанс победить, Люциус подозревал, что в мире, находящемся во власти Темного Лорда, невозможно будет жить. Зная теперь, чего лишился, мужчина решил отыскать способ всадить нож в спину этой вероломной твари.

И теперь, услышав все эти разговоры о Короле, он окончательно решил сменить сторону. Возможно, есть небольшая надежда, что Поттер снова совершит невозможное и выиграет войну. Да и его сын, Драко, возможно, мог бы стать полезен в будущем.

Люциус знал закон лучше большинства членов Визенгамота и немедленно использовал сложившуюся ситуацию в своих интересах — планомерно устраняя самых сильных сторонников Фаджа. Зная, что Поттер и Дамблдор никогда не простили бы ему убийства побежденных волшебников, он сдерживал свои врожденные инстинкты и просто ошеломлял своих противников, хотя некоторых из них он бы с радостью уничтожил. Профессиональные политики — одни из самых раздражающих людей на планете.

Но как только он закончил свой первый поединок, Валериан Вентус бросил вызов одному из видных членов Визенгамота от имени вампира лорда Авентина. Люциус понимал значение мест, взятых Авентином, а вслед за ним — Мериком Вольпином. Оба места принадлежали кланам вампиров и оборотней более четырёхсот лет назад. У Люциуса были вполне определенные представления о вампирах, оборотнях и о том месте в обществе, которое им следует занимать, но в данном случае нужно было выбирать между предубеждением и необходимостью. Драться на дуэли с кем-либо, не представляя стиля борьбы противника, было слишком большим риском. Он не мог позволить себе проиграть сейчас.

Также проблемой было личное мнение Поттера об оборотнях. Люциус знал, что самым спорным вопросом у него с Поттером будет недавнее исцеление Ремуса Люпина, и что это станет тяжелейшим препятствием, которое он будет обязан преодолеть.

Трое мужчин следили друг за другом во время коротких перерывов между поединками, каждый оценивал другого. Все они, казалось, пришли к одному и тому же выводу, и молча решили в ближайшем будущем избегать друг друга.

С Дианой Снейп-Брэнд было бы проще. Но у Люциуса не было ни малейшего желания пересекаться с ней — она была чистокровная, из хорошей семьи и золовка Поттера. Уважительное отношение к ней могло пригодиться в дальнейшем.

Основной проблемой были авроры. Конечно, он знал, что после ареста Фаджа и последующего переворота, авроры откажутся от любых прямых действий и будут выжидать. Они сочтут свое вмешательство необходимым лишь в случае явного нарушения закона. И хотя дуэли ему не противоречили, если бы Люциус или кто-нибудь другой убил своих противников, авроры немедленно бы это остановили. Но сейчас они просто контролировали ситуацию, глядя со стороны. В конце концов, все ждали двух людей — Дамблдора, старшего члена и Главу Визенгамота, и Гарри Поттера. Лишь эти два волшебника решат судьбу их правительства, и все это знали.

Итак, день спустя, все ожидали прибытия этих самых магов. Люциус сумел поспать несколько часов в расположенном поблизости кабинете и теперь, немного волнуясь, возвращался в зал Визенгамота. Те члены совета, что сохранили свои места, рассаживались по рядам уходящей ввысь галереи; свергнутые — нехотя занимали места зрителей. Люциус предположил, что они надеялись на Дамблдора, который восстановит их положение, но сам совершенно точно не собирался никуда уходить, и подозревал, что Вольпин и Вентус думали точно так же.

Он заметил, как несколько минут назад некто с накинутым на голову капюшоном вошёл в зал и едва заметно кивнул Вентусу. Люциус подозревал, что если бы он заглянул под низко опущенный капюшон, то, скорее всего, увидел бы красные глаза вампира лорда Авентина, и мужчина неосознанно вздрогнул. Он не знал, как относиться к происходящему. Кто бы подумал, что настанет время, когда вампир рискнёт открыто прийти в Министерство Магии среди бела дня? У авроров было постоянное разрешение на уничтожение вампиров — иными словами им позволялось сначала убить, а потом задавать вопросы. Люциус задумался, знал ли Авентин что-то, чего не знал сам аристократ — чтобы пойти на такой риск и явиться сюда лично — это было слишком. И ему было интересно, как отреагирует на эту ситуацию Гарри Поттер.

Малфой услышал, что Поттер и Дамблдор скоро прибудут, и приготовился встретиться с ними лицом к лицу. Также прошёл слух о прибытии иностранных глав государств, требовавших аудиенции у Гарри Поттера. Теперь даже послы со всего мира прибывали в Министерство через камины. Но все, кто находился в зале Визенгамота, были единодушны в том, что пока их власть не подтвердится, они не будут ни о чём разговаривать с зарубежными политиками. Слишком много стран с радостью бы использовали сложившуюся ситуацию, чтобы взять под контроль Британию.

Неожиданно дверь в зал Визенгамота открылась и, повернувшись, Люциус увидел, что Дармут ведёт магов, которых все здесь так ждали. Сначала вошёл Дамблдор и дружески кивнул всем собравшимся. Люциус услышал довольно громкий вздох облегчения, когда люди увидели знакомую фигуру с белыми волосами, и не смог удержаться от усмешки, скривившей его губы. Дамблдор всегда отказывался от многочисленных почестей, которыми Волшебный мир хотел осыпать его — сколько раз его просили стать Министром Магии и снова слышали отказ? Он предпочёл своё тихое место в Хогвартсе, и лишь немногие знали, в чьих руках на самом деле находилась настоящая власть в этом мире.

За Альбусом шли Сириус Блэк и Ремус Люпин, и Люциус напрягся, встретив холодный пристальный взгляд Главы рода Блэков. Какая неожиданная встреча — внезапная свобода Блэка, не сулившая ничего хорошего Нарциссе — это заставляло задуматься. Именно Нарцисса предложила Блэка на роль будущего мужа Драко, несмотря на опасения Люциуса, что слухи о связи Блэка и Люпина правдивы. Но Нарцисса заверила его, что между её кузеном и Люпином лишь братская связь — Люциус вовсе не желал рисковать в таких делах, особенно после заявления Северуса, что эти двое практически соединились, и потому подал в суд, чтобы защитить своего сына.

Люциус опасался, что ему предстоит нелегкое сражение, заметив мрачные пристальные взгляды Блэка и оборотня, идущего рядом с ним. Он увидел меч, висевший в ножнах у Сириуса — прошло много лет с тех пор, как Малфой последний раз перекрещивал мечи с одним из Блэков. Юридических оснований для дуэли не было - его предложение брака считалось почётным, но в большинстве тёмномагических семей законность редко имела значение.

Вошедший затем викинг - зять Северуса, пересёк зал и о чем-то зашептался с женой. Лорд Марлот, маг, вызванный ею на дуэль, сидел рядом, на зрительской галерее, с ожесточением глядя в их сторону. Честно говоря, Люциусу никогда не было никакого дела до Марлота — и хотя его было легко подкупить и привлечь на свою сторону, Малфой всегда считал его слабаком и занудой.

А затем в зал вошли Поттер и Снейп, приковав к себе всеобщее внимание, и Люциус не сумел сдержать тихого удивлённого вздоха. Он не видел Гарри Поттера со свадьбы Драко в Валентинов день. Тогда его впечатлила сила, которую источал молодой человек — а сейчас она стала еще заметнее. В тот момент, когда Люциус увидел его — он понял, что перед ним юноша, пробудивший колокольный Зов. Всё, что Малфой желал иметь, служа Вольдеморту, было сейчас перед ним — власть, престиж и неожиданная связь с Древней Магией, которая практически исчезла из мира. Так глупо оказаться на противоположной стороне от этого молодого человека вместо того, чтобы стоять, как Северус, около него — это было почти невыносимо.

Люциус прищурил глаза, впившись взглядом в тёмную фигуру своего старого друга — Северус Снейп ответил резким взглядом. Без сомнений, он точно знал, что планирует Малфой, и ни капли ему не доверял. Северус, скорее всего, тоже слышал Зов, понял Люциус — но смог ли сам ответить? Или ему знак Мрака тоже не дал последовать за своим супругом? Малфой никогда не думал, что наступит день, когда он станет завидовать положению Северуса.

Люциус был рад, что в тот момент, когда вошёл Поттер — стоял, потому что появление юноши в зале вызвало у всех странную реакцию. Большинство присутствующих, не раздумывая — леди Брэнд, Вольпин, Вентус и даже скрытый капюшоном Авентин — немедленно встали. Остальные на мгновение замерли, словно не уверенные в том, что видят, а затем быстро поднялись со своих мест. И только маленькая горстка волшебников — большинство из тех, кого победил Люциус — подчёркнуто остались сидеть.

- Альбус, рада тебя видеть, - воскликнула мадам Боунс, стоя возле своего кресла на главной галерее. Последнее время она старалась быть незаметной, хотя это могло иметь некоторое отношение к факту, что места с обеих сторон от неё сейчас пустовали — их захватил в поединках Люциус. Он подозревал, что в конечном счёте пожилая леди выскажется против него, но полагал также, что из всех кандидатов на пост Министра лучшей кандидатурой Поттер сочтет Амелию Боунс. Поэтому решение оставить ей место было сознательным риском.

- Амелия, - поприветствовал её улыбкой Дамблдор. — Рад тебя видеть, - сказал он, бросив взгляд на Люциуса, и аристократ понял, что был прав, оставив пожилую ведьму в покое. Дамблдор был бы недоволен, если бы с ней что-то случилось.

- Альбус, - сказал Люциус, кивнув головой. — Не сомневаюсь, что Вы хотели бы начать работу… если только это собрание вообще возможно привести в порядок, - он окинул ледяным взглядом тех членов совета, которые всё ещё сидели. А затем с особой интонацией произнес: - Кажется, кое-кто здесь забыл о наших традициях.

Его слова вызвали тихий ропот в зале, когда остальные члены Визенгамота повернулись, чтобы посмотреть на всё ещё сидящих волшебников. На этот раз Альбус Дамблдор не пытался обойти эту формальность, и Поттер, который, как рассказывали Люциусу, ненавидел внимание, также промолчал. Малфой ощутил пристальный взгляд молодого человека, изучающий его, однако лицо Поттера оставалось непроницаемым. Люциус подумал, что это большая редкость - гриффиндорец, эмоции и мысли которого тяжело прочесть — было ли это просчитанным действием или искренним уважением традиций? Люциус не мог сказать.

Тем не менее, под пристальными взглядами зала сидевшие растерянно поднялись.

Как только все встали, Дамблдор едва заметно кивнул Люциусу, и его глаза весело замерцали.

- Итак, что касается регламента на случай отсутствия действующего Министра, - произнес Дамблдор, двигаясь к главной лестнице, чтобы занять своё редко используемое место на верхней галерее. Дармут тоже сел на своё место — главы Отдела Магического Правопорядка. Находящиеся рядом кресла специально были оставлены для Поттера и сопровождавших его магов, и в то время как Люциус остался стоять на своём прежнем месте в центре галереи, остальные ждали, пока Дамблдор и Поттер не сядут, и только после этого опустились обратно на свои места. Эта пауза не осталась незамеченной Поттером, но его лицо было по-прежнему бесстрастным.

- Я так полагаю, что Вы хотите сегодня занять место заместителя Министра, Люциус? — продолжил Дамблдор, многозначительно кивнув на пустое кресло рядом с мадам Боунс, которое обычно занимала мадам Амбридж, сидевшая сейчас в стороне с другими свергнутыми членами Визенгамота.

- Если Вы предпочтёте мадам Боунс, я не буду против, - любезно предложил Люциус. Не то что бы его заботили многословные парламентские формальности, но если так будет удобно всем, он не станет возражать.

Удивительно, но мадам Боунс лишь отмахнулась.

- Так как большинство обвинений против Корнелиуса Фаджа исходило от Вас, Люциус, не вижу смысла перехватывать инициативу. Вы прекрасно сможете и сами привести доказательства.

- Мы, что, должны провести судебное разбирательство? — удивлённо спросил Дамблдор. Фаджа явно не было в зале.

Но мадам Боунс покачала головой.

- Думаю, наша задача в том, чтобы просто доказать законность обвинений против Корнелиуса Фаджа, и подтвердить, что отстранение Министра было правомочным, - объяснила она. — Поскольку государственная измена, которую ему инкриминируют, карается смертной казнью, то судебный процесс состоится позже, - её заявление вызвало удивленный ропот в зале, а Дамблдор сильно нахмурился, пронзительно глядя поверх очков на Малфоя.

- Государственная измена, Люциус? — спросил он.

Тот склонил голову.

- Если позволите, я пропущу формальную сторону обвинений и представлю совокупные свидетельства, с деталями которых Вы сможете ознакомиться на досуге.

Дамблдор продолжал хмуриться, но согласно кивнул. Люциус пересёк зал и взял кипу бумаг, которые ранее оставил на столе докладчика.

- Вам хорошо известен Закон о регистрации волшебников, - начал он.

Вид искреннего удивления, появившийся на лице Дамблдора, позабавил Люциуса — без сомнения старик ожидал, что он будет говорить о халатности в отношении событий, произошедших на Квиддичной подаче.

- Конечно, - согласился Дамблдор. — И, как мне известно, этот закон получил очень слабую поддержку в Визенгамоте.

- И Вы также знакомы со второй редакцией этого закона? — спросил Люциус.

Глаза Альбуса сощурились, когда он услышал это. Он вопросительно посмотрел на мадам Боунс.

- Мне неизвестны другие версии, кроме зарегистрированной первоначальной.

Люциус взмахнул палочкой и отлевитировал документы прямо в руки Дамблдора.

- Это — оригиналы документов, найденные в кабинете Министра Фаджа. Как Вы можете видеть, все они подписаны и Министром Фаджем, и маггловским премьер-министром. Вторая редакция изложена весьма подробно.

Взяв бумаги, Альбус начал просматривать их. Все в полной тишине следили за ним.

- Принудительная вакцинация! — воскликнул он, когда наткнулся на соответствующую страницу. — Эти документы не были представлены ни Визенгамоту, ни Волшебному обществу.

Люциус согласно кивнул, и довольная улыбка коснулась его губ. Одного этого факта было достаточно, что выдворить Корнелиуса из кабинета Министра, не боясь осуждения общества. Но раз у Малфоя появилась возможность раз и навсегда уничтожить Закон о регистрации, он не видел причины останавливаться. Конечно, сейчас у него было всеобщее внимание, но он не мог предугадать, что ему принесёт остаток дня. У него могло больше не быть такого шанса. Ему было жаль, что не удалось поговорить с сыном — возможно, у Драко были какие-нибудь идеи о том, в каких вопросах Поттер будет стоять на своём.

- И как я уже сказал, эти бумаги подписаны, несмотря на то, что Визенгамот ещё не голосовал, - продолжил Люциус. — Закон о регистрации волшебников требует, чтобы все волшебники и ведьмы приняли участие в маггловской переписи населения. А вот то, что было неизвестно: после регистрации каждый обязан сделать прививки, которые все магглы делают ещё в школе. Это вакцинация против свинки, кори, полиомиелита и многих других заболеваний, которыми не болеют маги.

Люциус заметил, как Поттер и Люпин тихим шёпотом обменялись несколькими фразами, а Северус бросил на них недовольный взгляд.

- В таком случае, признаю, что эти новости являются самыми тревожными, - заявил Дамблдор. — И также тревожным является то, что это уже не первый раз, когда Визенгамот получает неправильные или неполные документы, - говоря это, он посмотрел на Элрика. — Но это вряд ли служит основанием для смертной казни.

- Только из-за этого — нет, - согласился Люциус. Он отлевитировал к Альбусу ещё одну пачку бумаг, держа в руке свиток. — Как Вы можете видеть из следующих документов, Министр Фадж помогал маггловскому правительству в сборе большого количества ингредиентов для зелья, - он пересёк зал и протянул свиток Северусу Снейпу. — Северус, возможно ты смог бы провести экспертизу и рассказать собранию, что можно создать по этой формуле? - он позволил себе немного лести, зная, что это не испортит дело.

Нахмурившись, Северус взял свиток и, развернув, внимательно ознакомился с содержанием. Несмотря на то, что список ингредиентов состоял не из чистомагических компонентов, однако их было очень тяжело найти в маггловском мире. Также Люциус знал, что в указанной формуле магия не является обязательным условием приготовления зелья, а, следовательно, любой маггл, постаравшись, смог бы сделать его, просто следуя рецепту.

- Это — нестандартное лечение древесной лихорадки, - заключил Северус. Удивлённый ропот пронёсся по залу. Несмотря на то, что древесная лихорадка не была распространенным заболеванием, сто лет назад произошла серьёзная вспышка этого заболевания — как минимум половина собравшихся должна знать, что это такое. Однако по лицу Поттера Люциус понял, что тот не знает.

Северус кратко взглянул на Поттера, словно понимая, что объясняет, в основном, для него.

- Древесная лихорадка — это редкая болезнь, вызванная длительным контактом с прахом боутракла — защитника деревьев, отравленного Гебридским Гадючьим Сорняком, или марихуаной. Пока этот недуг считается неизлечимым, а проявления купируются лишь при ежемесячном употреблении зелья — нарушение хода лечения может привести к развитию тяжелой формы заболевания и, в конечном счёте, к смерти. Что касается этого, - он поднял свиток, - я назвал его нестандартным потому, что в основе зелья находится наркотик, который привёл бы к слишком сильному привыканию.

- И каков был бы наркотический эффект? — уточнил Люциус.

Северус покачал головой.

- Невероятная усталость, сонливость, апатия, оставляющая пациента уязвимым перед внушением.

Удовлетворённый объяснением Северуса, Люциус снова повернулся лицом к Дамблдору.

- Несмотря на тот факт, что древесная лихорадка чрезвычайно редка, и опасна только для волшебников, маггловское правительство с помощью Фаджа запаслось большим количеством этого зелья, - Малфой увидел в глазах старика, что тот сложил два и два. — Полагаю, что через эти бесполезные прививки, магглы намеревались заразить всё волшебное население древесной лихорадкой. Они произвели достаточно зелья для лечения, после приема которого волшебники стали бы слабыми и послушными, и оказались полностью в их власти. У них был бы полный контроль над нашим миром за каких-то несколько недель.

Дамблдор, похоже действительно шокированный этими словами, повернулся к Дармуту и мадам Боунс за подтверждением. Дармут только согласно кивнул головой, выглядя очень расстроеным. Люциус знал, как трудно перенести аврору то, что всё это спланировали прямо у него под носом.

- Это правда, - заявил Малфой. — Мы также нашли в кабинете Министра его переписку, подтверждающую наши предположения. Чтобы не оставалось сомнений, достаточно допроса с Веритасерумом.

- Наличие фальшивых документов — веское основание для его отставки, - заявил Дамблдор после нескольких секунд тишины. — В связи со всеми этими обстоятельствами у нас нет иного выбора, кроме как лишить Корнелиуса Фаджа поста и провести по его делу судебное разбирательство.

Люциус улыбнулся, услышав, как после слов Дамблдора шёпот одобрения и поддержки облетел зал. Его речь официально подтвердила не только законность отставки Фаджа, но и возвращения Права Магии, которым воспользовался Люциус и другие, получившие причитавшиеся им места.

- А что относительно нашего положения? — потребовал лорд Бернойт, вскакивая на ноги. Он был одним из первых, кого Люциус победил на дуэли. — Вы же не оставите как есть то, что сделал Малфой?

- Да, и что относительно их? — встряла мадам Амбридж, указывая на Вентуса и Вольпина. — Они не могут иметь мест в Визенгамоте — оборотни и вампиры не имеют полных гражданских прав.

- И что насчёт неё? — закричал Марлот, указывая на леди Брэнд. — Уинтерленд больше не является частью Британии — она не может иметь место от их имени.

- Согласно закону, все места в Визенгамоте, в настоящее время, распределяются в соответствии с Правом Магии, - ответил всем им Дамблдор. — Это значит, что только ещё одна ваша дуэль с ними может возвратить вам ваши места.

- Тогда назначьте временного министра, чтобы всё вернулось к тому, как было, - потребовала Амбридж.

Альбус лишь вздохнул в ответ на это предложение.

- Это ничего бы не изменило. Места, завоёванные по Праву Магии, не могут быть просто возвращены, если только по решению Международной Конфедерации Волшебников. Возможно оно бы имело силу.

- Или поможет вмешательство Гарри Поттера, - радостно заявил Бернойт, смерив взглядом Люциуса.

Люциус усмехнулся в ответ; конечно, он знал, что такое может произойти.

- Учитывая, что кое-кто из присутствующих открыто поддерживал закон о Регистрации, я бы, на Вашем месте, не торопился бежать за помощью к Конфедерации, - холодно заметил Люциус. Он надеялся, что Поттер не станет участвовать в разбирательстве, поскольку не слишком надеялся на поддержку молодого мага. И если уж ему предстоит иметь дело с Конфедерацией, Люциус предпочел бы растянуть слушания на долгие месяцы, если не сказать — годы.

Бернойт растерянно пробормотал что-то о вине самого Люциуса, но остальные, включая мадам Амбридж, сочли за благо промолчать, понимая, что ситуация складывается не в их пользу.

- Гарри Поттер действительно может помочь решить этот вопрос, - сообщил присутствующим Дамблдор, и взволнованный шёпот снова разнёсся по залу. Удивительно, но лицо Поттера оставалось непроницаемым. — Однако должен предупредить вас, что если вы попросите его сделать это, то позже Конфедерация не сможет вмешаться. Решение мистера Поттера будет окончательным. Такая просьба потребует две трети голосов действующих членов Визенгамота. Пожалуйста, воспользуйтесь палочкой, чтобы проголосовать.

Несколько человек даже не колебались. Удивительно, но Дармут был одним из первых, кто поднял палочку и засветил на её кончике Люмос. Вентус и леди Брэнд быстро последовали его примеру. После этого ещё больше палочек взмыли в воздух. Бернойт с трудом сдерживал радостную ухмылку, полагая, что с произволом Люциуса вскоре будет покончено.

Вольпин кивнул Ремусу Люпину, показывая, что он должен сам принять решение. Люпин кинул на Поттера немного извиняющийся взгляд и тоже поднял палочку, присоединившись к голосованию.

Люциус знал, что даже без его десяти голосов — нужные две трети для обращения к Поттеру легко наберутся. Может статься, что это его последнее утверждение, которое он выскажет здесь, пока всё не окончится — возможно, ему придется забыть о Визенгамоте, но он давно решил, что теперь его путь изменится. Если ему не удастся остаться в совете, все равно это шанс убедить Поттера в своём намерении противостоять Вольдеморту. Он со вздохом поднял палочку и присоединился к остальным — десятью голосами.

Малфой заметил множество удивлённых взглядов, устремлённых на него, и почувствовал легкое удовлетворение от того, что может, так или иначе, быть в центре внимания. Пусть побеспокоятся — что же он снова затеял — хотя он подозревал, что Северус, скорее всего, уже всё понял. Зельевар выглядел довольно раздражённым.

- Голосование окончено, - объявил Дамблдор, когда был принят последний голос. У них было намного больше двух третей. Альбус едва заметно улыбнулся Гарри Поттеру, и зал погрузился в тишину. — Мне правда жаль, что перекладываю на тебя это, Гарри, - произнес Дамблдор, когда молодой человек встретил его взгляд. — Я полностью доверяю твоему решению.

При этих словах в зеленых глазах юноши мелькнула тень неясного чувства, и он обменялся необычным взглядом с Северусом Снейпом. Северус, к его чести, оставался спокоен. Поттер вздохнул и медленно поднялся.

Глава 69. Выбор пути.

Стоя на другом конце огромного зала, Люциус ощущал волну мощной магии, исходящую от приближающегося Поттера. Малфоя охватила дрожь предвкушения, и он подумал, чувствует ли еще кто-нибудь то же самое — поскольку все взгляды были прикованы к стройному, зеленоглазому юноше перед ними. Вместо традиционной одежды тот надел темно-красный сюрко*, буквально кричащий о его принадлежности к Гриффиндору, и, несмотря на серьезность ситуации, Люциус не мог оторвать взгляда от изящного силуэта. Он был очарован не столько хрупкостью, сколько властью, таящейся в молодом человеке. Почему же не кто иной, а именно Северус Снейп владел этим чудом — Люциус в очередной раз почувствовал легкую зависть.

Поттер некоторое время смотрел куда-то вниз, слегка наклонив голову, как будто к чему-то прислушиваясь. Затем поднял взгляд и пристально осмотрел зал, остановившись на Диане Брэнд.

- Леди Брэнд, Вам необходимо это место? - спокойно спросил юноша, удивляя всех. Ожидалось, что он просто будет раздавать права на места, отвергая или утверждая кандидатов.

Диана быстро взглянула на мужа, который с любопытством наблюдал за развитием событий. За прошедшие несколько месяцев почти фанатичная преданность Уинтерленда молодому Поттеру стала известна всем и каждому.

- Уинтерленд смог бы пересмотреть несколько торговых соглашений, если я удержу это место, - ответила Диана.

Поттер кивнул, словно ожидал именно такого ответа.

- Тогда место Ваше, - тихо произнес он.

Марлот вскочил на ноги, но прежде, чем он смог произнести хоть слово, Поттер повернулся и внимательно посмотрел на него. Со своего места Люциус видел, что на лице Поттера не было гнева, только любопытство. Марлот потрясенно уставился на юношу, спокойное молчание которого ошеломило его не хуже так и не произнесенного заклинания. Мгновение спустя он сел, отдавая своё место "без возражений". Теперь Люциус почувствовал страх - это было неожиданно.

Затем Поттер повернулся к Мерику Вольпину — восьмидесятилетний седой человек, предположительно, был самым старым оборотнем, из ныне живущих, причем он не скрывал своего состояния. Несмотря на свою болезнь он выглядел удивительно бодрым.

- Рад видеть Вас снова, сэр, - сказал Поттер, и Люциус насторожился. Вольпин был отшельником, насколько он знал, так что Поттер не мог встречаться с ним раньше. Внезапно пришедшая в голову мысль заставила Малфоя нахмуриться и по-новому взглянуть на старика, сидящего напротив. Он видел короткий поединок, в котором участвовал вчера мужчина - его противник был довольно опытен - бывший аврор, который сделал карьеру на выслеживании различных темных существ. Вольпин победил его одним проклятием. Возможно ли, что Вольпин был одним из многочисленных призванных волшебников? Если это так, то Люциус правильно сделал, когда не стал бросать ему вызов.

- Я тоже, - Вольпин возвратил Поттеру приветствие с волчьей усмешкой.

- Вы действительно хотите, чтобы Ремус Люпин занял это место? - спросил Поттер.

- Да, - соглашаясь кивнул Вольпин.

При этом Поттер повернулся к взволнованному Люпину. Вряд ли Люциус был единственным, кто заметил, как дернулась левая рука бывшего оборотня, как будто он отчаянно сдерживался, чтобы не схватить ладонь Сириуса Блэка, сидящего рядом.

- Не так давно, Ремус, ты находился здесь, защищая своё право на жизнь, - произнес Поттер, и его слова заставили некоторых неловко поежиться. В этот момент Люциус подумал, что для него эта фраза — тоже не лучшее предзнаменование.

- Есть ли у оборотней право на существование? Я думаю, ты лучше других понимаешь, что старый закон пора пересмотреть, - его слова вызвали ропот возмущения, распространившийся по залу, но Люциус заметил одобрение на лице Дамблдора.

Оборотни, подумал он с отвращением. Что дальше? Грязнокровки… Люциус оборвал свою мысль. Теперь, если он собирается присоединиться к Поттеру, ему придется обуздать подобные мысли. Неуместное слово могло серьезно осложнить его жизнь.

- Ты можешь сделать много хорошего, Ремус, - продолжил Поттер. - Ты примешь это место?

На лице Ремуса мгновенно промелькнула тень охватившего его душевного смятения, а затем он, нервно сглотнув, кивнул головой. Блэк протянул руку и, схватив ладонь Люпина, крепко сжал её.

Поттер едва заметно улыбнулся, увидив этот жест.

- Тогда оно твоё, - подтвердил юноша, а затем обратился к Валериану Вентусу, сидевшему рядом с Вольпином. Вентус был слизеринцем, закончившим Хогвартс на год раньше Люциуса. Люциус задумался, как тому удалось стать доверенным лицом лорда вампиров. Насколько он знал, у семьи Вентус не было никаких связей с вампирскими кланами. Зная все законы против вампиров, немногие слизеринцы решались присоединиться к ним так открыто.

- Вы держите это место для лорда Авентина? - спросил Поттер.

Вентус кивнул, улыбаясь так, словно происходящее несказанно радовало его.

- Да.

Неожиданно Поттер отошел от него, повернувшись к одетому в черное человеку, сидящему в верхнем ряду. Увидев это, незнакомец поднял руки и откинул капюшон своего плаща, открывая тёмные волосы, бледное, но красивое лицо и красные глаза вампира.

Крики ужаса наполнили зал, показалось около дюжины палочек, повторялась ситуация, возникшая после преобразования Ремуса Люпина. На сей раз Поттер закричал, - Нет! - останавливая их. Авентин даже не вздрогнул, не сводя пристального взгляда с юноши.

- Уберите свои палочки! - громко произнес Поттер среди абсолютной тишины. Он обернулся и повторил свои слова Дармуту. Люциус заметил Старка и ещё нескольких авроров, нерешительно переглядывающихся между собой. Дармут мгновение внимательно смотрел на Поттера, после чего опустил руку, возвращая палочку в кобуру. Кивком он приказал своим людям сделать то же самое. Когда всё успокоилось, Поттер вновь обратил своё внимание на ожидающего его вампира.

- Когда я услышал Ваше имя, я подумал, что, возможно, именно Вас я встретил той ночью, - сказал молодой человек, и Люциус ожесточенно скрипнул зубами. Авентина, как и Вольпина, призвали — и эти Порождения Тьмы смогли, в отличие от него, ответить на Зов. Как он мог дойти до такого?

- Я решил, что, вероятно, время для нейтралитета прошло, - заметил Авентин, и зал зашумел в ответ на его слова. Нейтралитет, озадаченно подумал Люциус. Что он имел в виду?

- Я сказал той ночью, что не стану просить у Вас того, что Вы не захотите отдать добровольно, - сказал Поттер. - Это ещё в силе. Но сегодня Вы обратились с просьбой. Я признаюсь, что не много знаю о законах, которым подчиняются вампиры, но если они похожи на законы против оборотней, то вряд ли Вы или Ваши люди с симпатией относитесь к Волшебному миру или вообще испытываете к нам какие-то светлые чувства. Любой договор между нами потребует большого прыжка веры**. Чего вы хотите?

Слова Поттера встревожили многих людей в зале, но Люциус увидел искру веселья в глазах Авентина. Похоже было, что слова Поттера пришлись ему по нраву.

- Четыреста лет назад жил человек по имени Сильвий Вентус. Он был профессором зельеварения, потомком Слизерина и говорил на парселтанге. Он добился многого в исследовании зелий, которые могли бы помочь моим людям. Но когда приняли антивампирский закон, эти исследования были прекращены. Его заметки забрала и скрыла Гильдия Зельеваров. Потребовались долгие годы, но я, наконец, достал эти документы. К сожалению, они написаны на парселтанге, и я не могу прочитать их. Я хочу, чтобы эти заметки перевели, и я хочу, чтобы Гильдия продолжила исследование.

Все они слышали, с какой страстью говорил Авентин, и это изумило Люциуса. Его всегда убеждали в том, что вампиры упивались своим проклятием - почему же им так отчаянно необходимо лечение? Согласно книгам Министерства, вампиры были немногим лучше заразных животных, стремящихся распространить свою инфекцию во всем мире.

- Существует ещё один человек, который может перевести эти заметки, - напомнил Поттер вампиру, и, хотя он не произнёс имя Темного Лорда, волшебники в зале поняли его и содрогнулись.

Авентин слегка улыбнулся при этом, сверкнув глазами.

- Я не доверяю ему, - заметил он, и хотя больше ничего не было сказано, все поняли значение его слов.

Поттер обернулся и вопросительно взглянул на Северуса Снейпа. Северус склонил голову, соглашаясь, и юноша улыбнулся Авентину.

- Я переведу для Вас записи, - заявил он. - И, я не могу обещать за всю Гильдию, но по крайней мере один всемирно известный мастер зелий согласен работать для Вас.

- В обмен на это место? - поинтересовался Авентин, бросая на Северуса быстрый взгляд. Затем он посмотрел на Люпина - без сомнения, он знал, кто вылечил оборотня от Ликантропии.

Поттер поднял голову.

- Нет, - сказал он, удивив всех. - У Вас будут перевод и исследование независимо от того, что мы решим здесь сегодня. Что касается места - оно Ваше, если Вы сможете справедливо вести дела с Министерством, несмотря на несправедливость, с которой оно относилось к Вашему народу. Я ожидаю, что Вы, как Ремус Люпин и Мерик Вольпин, желаете равноправия для своих людей.

- Я надеюсь на это, - согласился с молодым человеком Авентин, и его пылающий взгляд наполнился тихим изумлением.

- А что Вы скажете, если я поручу лорду Малфою, хотя сам он пока об этом не догадывается, отстаивать Ваши права? - спросил Гарри, и его слова повергли присутствующих в шок. Люциус недоверчиво уставился на юношу. О чем, во имя Мерлина, тот говорит? В поисках объяснения он обернулся к Северусу, но увидел такое же изумление в черных глазах. Потрясенные лица Люпина и Блэка смотрелись комично.

Авентин, однако, радостно улыбнулся.

- Зная способности и мастерство лорда Малфоя, я буду считать, что мои дела в надежных руках.

- Тогда место Ваше, - ответил Поттер, обращаясь за подтверждением к Альбусу. - Членство в Визенгамоте даёт ему гражданские права, или это нам тоже придется уладить?

Дамблдор, казавшийся не менее потрясенным и пораженным разговором, только кивнул головой.

- Раз он член Визенгамота, это гарантирует его права, - ответил старик, и Поттер улыбнулся.

Потом молодой человек повернулся к Люциусу, зелёными глазами пристально изучая его лицо, отчего сердце мужчины охватила паника. Впервые за этот день он усомнился, разумно ли было прийти сюда, есть ли ещё шанс спастись? Если Поттер хочет, чтобы он защищал вампиров, и оборотней, и прочих тварей — зачем возражать? Видит Мерлин, Люциус проворачивал и не такие дела.

И еще… Северус мог предупредить его? Почему Поттер рискует - почему он даже не думает над тем — дать ли ему шанс, после всего, что мужчина сделал ему и его семье? Он сделал что-то, изменившее мнение мальчика? Может он привлекает Поттера, совершенно не подозревая об этом? Был ли гнев на лице Северуса результатом его действий? Интересно, сможет ли он управлять происходящим так, чтобы получить нечто большее, чем место в Визенгамоте?

- Ну, мистер Малфой, - внезапно сказал Поттер. - Кажется, Вы нашли решение.

Решение - мальчик предлагает соглашение. Почему, во имя Мерлина, он доверяет ему такие вещи? Это не имело никакого смысла… и, Люциус не мог проигнорировать такую удачу. Если никто не собирается высказаться и предупредить юнца, он, конечно, не упустит свой шанс.

Он был осторожен в выборе следующих слов - неопределенные обещания всегда были лучшим выходом.

- Вы хотите, чтобы я помог лорду Авентину в обмен…

- Нет, мистер Малфой, - прервал его Поттер, прежде чем он мог продолжить. - Никаких соглашений. Никакого торга — только благоприятная возможность.

Люциус нахмурился. Он неправильно понял ситуацию?

- Я не понимаю, - может Поттер заключит с ним сделку позже?

Поттер пристально смотрел на него несколько мгновений, и под этим взглядом было очень неуютно, мужчине казалось, будто его оценивают.

- Перед Вами открыт путь, мистер Малфой, - проговорил молодой человек, и в его голосе была странная уверенность. - Он появлялся перед Вами несколько раз ранее, но Вы никогда не ступали на него. Сейчас он опять перед Вами, и это в последний раз, больше он не появится.

Поттер пересек зал, пока говорил, и теперь стоял в центре. Люциус дрожал, слушая и с недоверием наблюдая за мальчиком. О чем, во имя Мерлина, он говорит? Страх сковал тело и сердце Малфоя — почему эти слова звучат, как приговор судьбы? Он видел Северуса, Люпина и Блэка, пристально вглядывающихся в Поттера, словно умоляя его не продолжать.

- Путь? - в замешательстве спросил Люциус. Если молодой человек хотел, чтобы он пообещал что-то в обмен - прекрасно. Но он должен был знать, что именно обещает, чтобы повернуть это в своих интересах. Что делать с загадками, он не знал.

- Я знаю, почему Вы здесь, мистер Малфой, - сказал ему Поттер, и на мгновение Люциус почувствовал себя обнаженным, так, словно любой мог видеть его метку. - Я знаю, чего Вы хотите. И это не власть, престиж или древняя магия, независимо от того, что Вы говорите сами себе.

Страх в сердце мужчины становился всё сильнее. Юноша читает его мысли? Откуда ему известно, о чем думает Люциус? Видимо сегодня он сделал опрометчивый шаг, несмотря на весь свой опыт, приобретенный за долгие годы.

- Если Вы пойдете искать то, к чему стремитесь в другое место — ничего не найдёте, - услышал Люциус и уже не мог отвести взгляд от сжигающих его зелёных глаз. И хотя Поттер пристально смотрел прямо на него, мужчина не был уверен, что молодой человек действительно его видит. Магия его голоса покорила зал, она наполняла все вокруг, заставляя чувствовать себя живым.

- Я знаю, чего Вы хотите, мистер Малфой. Я могу видеть это, прямо перед Вами, к нему Вас приведет этот путь. Но я должен предупредить Вас, если Вы ступите на эту дорогу, то уже никогда не покинете ее. Это изменит Вас, это будет сдерживать Вас, и Вы никогда не вернётесь к прежней жизни.

Все волшебники и ведьмы слушали его в абсолютной тишине, словно это был голос самой судьбы. И, возможно, так оно и было — Люциус никогда ещё в своей жизни не чувствовал такого опустошения. Каждый заговор, каждая манипуляция, каждая ложь, которые он держал в голове, исчезли, оставляя его ум пустым и тихим, как тьма перед рассветом***.

Поттер мягко вздохнул и наклонил голову, прежде чем посмотреть на Дамблдора. Старый волшебник снял очки и уставился на молодого человека с изумлением, как будто никогда не видел его прежде. Независимо от того, что юноша искал в своём старом наставнике, он, казалось, не нашел этого, поскольку вздохнул и отвернулся, вновь пристально поглядев на Люциуса.

-У Вас есть место, мистер Малфой, - сказал он, подняв руку и указав на одно из свободных кресел около госпожи Боунс. - Займите его или уходите. Я не буду принимать это решение за Вас.

Оцепенев, Люциус огляделся, ища ответ на лицах присутствующих. Большинство волшебников уставилось на Поттера в странной тишине, которую можно было бы назвать ошеломленной — хотя мальчик молчал, в воздухе до сих пор чувствовалась вибрация от его голоса. Северус, Люпин и Блэк впились взглядом в Люциуса, как будто приказывая ему развернуться и уйти. Дамблдор, его старый директор, смотрел на него с изумлением и сомнением.

В этот момент Люциус понял, что они не желали его согласия — независимо от разрешения Поттера — они этого не хотели. Никто не верил, что он способен измениться — эта мысль вызвала в мужчине такой гнев, какой он испытал в ту ночь, когда не смог ответить на Зов. Он мог убить их! Убить их всех! И доказать Волшебному миру раз и навсегда, что Люциус Малфой не нуждается ни в ком!

«Если Вы пойдете искать то, чего Вы хотите, в другое место, то ничего не найдёте» - слова Поттера эхом пронеслись в его голове. Ничего… он имел в виду, что для него нет другого выхода? То есть, если бы он вышел отсюда, то обнаружил бы только пустоту? Ему остаётся либо присоединиться к этим неверующим, которые будут постоянно критиковать его, либо - пустота?

Но нет, Поттер сказал, что видит, чего он хочет, видит это перед ним, и, глядя в сияющие зелёные глаза, Люциус верил ему. Хотя он понятия не имел, что именно увидел Поттер, понятия не имел, чего хочет — так как же он достигнет этого? Не осознавая собственных мыслей и желаний… Но Поттер знал, он показал ему путь, по которому нужно пойти, чтобы найти искомое. Хотя все пристально наблюдали за ним, в глазах Поттера не было осуждения, несмотря на многочисленные причины, по которым он должен ненавидеть его. Поттер знал и давал ему шанс - один последний шанс. «Сейчас он опять перед Вами, но это последний раз, больше он не появится».

Независимо от того, чем был этот шанс, этот путь, эти поиски — это не имело никакого отношения к другим людям в зале. Люциус не мог позволить им принимать решение за него. Он приехал сюда, чтобы играть в свои обычные игры, дергать за ниточки марионеток, а вместо этого оказался в странном месте, стоя в одиночестве перед темноволосым, зеленоглазым королем, который просил у него невозможного.

Он сделал шаг вперед, а затем ещё и ещё, поднимаясь по лестнице и ступая на высокую платформу галереи. Прыжок веры, думал он. Вот что изменит его и будет поддерживать впредь. Люциус не знал как, но полагал, что Поттер был прав - он не вернётся к тому, что знал прежде. Подойдя к креслу рядом с госпожой Боунс, он сел, гордо подняв голову и встречая пристальный взгляд изумрудных глаз.

- Приветствую вас, лорд Малфой, - любезно произнес юноша, и, улыбаясь, Люциус поклонился своему королю.

Примечания автора:

Эту главу написать было труднее, чем я ожидала (как всегда с юридической частью). И всё с точки зрения Люциуса - я знаю, что это раздражает много людей, которые хотят читать только снарри и ничего больше. У Люциуса, однако, было что сказать, и кто я такая, чтобы отказать ему?

Я должна прояснить несколько вопросов — нет, Люциус не стал геем, хотя его любовница и была похожа на Гарри, всё равно, она - женщина. Люциус - Темный Волшебник — и, как я сказала в предыдущей главе, «тьма», связана с эмоциями. Люциуса привлекает власть Гарри - не его тело - хотя, если бы это было его целью, он не стал бы долго раздумывать о совращении Гарри. Что касается Нарциссы и ее реакции на Сириуса - возвращаемся и читаем главу № 51, названную «Широкие жесты», чтобы понять. И нет, я не позволяю Люциусу сорваться с крючка за то, что он сделал Ремусу, скорее, здесь Гарри выбрал самую подходящую форму для воздаяния по заслугам.

Что касается Северуса - да, он адски ревнив, и ему есть что сказать относительно этого. И да, на случай если вы задались вопросом — Гарри несколько раз слушал воронов в этой главе.

Я долго смеялась над одним электронным письмом, которое получила — нет, я не мертва. Разве это не странно? Как бы вы узнали мертва ли я, написав мне… Я обещаю приложить все усилия, чтобы остаться живой достаточно долго, чтобы закончить эту историю****. Да, я иногда захожу в творческий тупик, но не из-за сюжета, а из-за деталей. Иногда даже размышления о том, с чьей точки зрения писать главу, озадачивают меня (я даже хотела написать с точки зрения домового эльфа, но к счастью быстро оставила эту мысль.)

Наши примечания: *сюрко — можно посмотреть здесь http://www.moda-history.ru/view_post.php?id=215

здесь http://stormtower.ru/wiki/%D0%92%D0%B0% … 0%BA%D0%B0

или здесь http://www.knight.by/books/Recons_men%2 … e_XIII.pdf

**Прыжок веры — английская идиома; в данном контексте имеющая значение «сделать шаг в неизвестность, вопреки всему, что было раньше», «решительное, необъяснимое с разумных позиций, действие, опирающееся лишь на интуитивные доводы, веру», «безоговорочное доверие».

***Возможно автор намекает на отрывок из Библии (Бытие) о Сотворении Мира: «1 В начале сотворил Бог небо и землю. 2 Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою. 3 И сказал Бог "Да будет свет". И стал свет. 4 И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы. 5 И назвал Бог свет "днем", а тьму "ночью". И был вечер, и было утро: день один.». Этим автор подчеркивает полное перерождение внутренней сути Люциуса Малфоя, пересотворение новой личности.

Эта фраза также имеет аллегорическое значение. Самое трудное (темное) для человека время - это ожидание того, когда же будет легче, преодоление долгой ночной дороги, "черной полосы". Рассвет - как конец неприятностей, облегчение, новая жизнь, "светлая полоса".

****Хочется спросить — что же, все-таки, могло случиться, в таком случае? Если автор так и не дописала эту вещь, несмотря на ТАКИЕ горячие заверения в обратном?

Перевод - VelgaW

Глава 70. Цена доблести

У Северуса было огромное желание сорваться с места и хорошенько встряхнуть Гарри. И он подозревал, что в данный момент Ремус Люпин и Сириус Блэк совершенно солидарны с ним.

Он сжал кулаки так, что суставы пальцев побелели, наблюдая за тем, как Люциус Малфой занял место в Визенгамоте и был приветливо встречен Гарри. Мальчик сошел с ума? Они все предупреждали его - много раз. Мастер зелий подозревал, что даже Драко предупредил его - Люциусу Малфою нельзя было доверять. Он мог бы пообещать им достать луну с неба, даже не думая выполнять это на самом деле. Он был готов на все — лгать, вводить в заблуждение, красть — если бы это позволило ему оказаться на вершине власти. И если бы это стало выгодно для него, он, не задумываясь, нанес бы Гарри предательский удар в спину. Почему мальчик предоставил ему такую возможность безнаказанно творить зло? Почему он просто не приказал аврорам в зале арестовать его? Положение Гарри в Волшебном мире было таково, что позволяло ему объявить Люциуса Пожирателем Смерти и без суда отправить в Азкабан.

Северус впился взглядом в Дамблдора, словно прося старого волшебника вмешаться и сделать что-нибудь. Гарри несомненно прислушался бы к голосу разума, если бы Дамблдор заговорил. То, что Гарри видел в вампире, сидящем в зале напротив, всего лишь несчастную жертву обстоятельств, было ужасно. Оборотни — те хотя бы становились Порождениями Тьмы лишь на одну ночь в месяц. Вампиры были опасны каждый день. Северус был согласен с Гарри лишь в одном: болезнь не должна обрекать человека на бесправное существование.

Ситуация с Люциусом, однако, была совершенно иной. Люциус сам в свое время выбрал свою судьбу. Он не заслуживал второго шанса - Гарри действительно не понимал, на что этот человек был способен. И если он действительно полагал, что хоть что-то в этом мире способно заставить Малфоя защищать гражданские права вампиров и оборотней, то он сильно заблуждался.

Дамблдор игнорировал взгляды Северуса, видя перед собой одного лишь Гарри, в его глазах едва возникшее сомнение быстро сменилось изумленным восхищением. Дамблдор верил в Гарри — безоговорочно. Невзирая ни на что, старый волшебник был готов поддержать Гарри в решении этой проблемы.

Мерлин! Неужели никто из них не видит, как Люциус пожирает взглядом Гарри? Неужели они не замечают вожделения в его глазах? Люциус был очень красив, но ведь он же не интересует Гарри?! Северус почувствовал, как внутри него начинает затягиваться тугой узел.

- Есть что-то еще, господин директор? - спокойно спросил Гарри, стоя в центре зала.

Было похоже, что Дамблдор на мгновение растерялся, услышав вопрос, и окинул стремительным взглядом остальных членов Визенгамота. Многие были также ошеломлены тем, что увидели сейчас.

- Ах, да, - произнес старый волшебник. - Как быть с назначением исполняющего обязанности министра магии?

Гарри, казалось, не слишком удивился вопросу, но Северусу снова хотелось протестующе закричать. Что они делают? Такие решения не должны быть возложены на Гарри. Он не может брать на себя такую ответственность!

- На эту должность можно назначить госпожу Боунс, если она не против, - заявил Гарри, сдержанно кивнув ей.

Амелия, казалось, была поражена его словами, но прежде, чем она могла ответить, протестующе вскинулась Амбридж.

- Но это даст ей незаслуженное преимущество на выборах?

Гарри, нахмурившись, окинул взглядом Амбридж.

- Возможно, - согласился он. - Или после нескольких недель она может решить, что лучше вообще отказаться от этого места. И видя все безобразие, творящееся здесь, я могу сказать, что охотно бы понял ее в этом случае.

Он повернулся к Амелии.

- Вы согласны?

Амелия утвердительно кивнула, мельком взглянув на Альбуса, словно ища его поддержки. Старик одобрительно улыбнулся ей.

- Ну, тогда вопросов больше нет, - воскликнул Дамблдор. - Теперь мы должны уделить внимание тем многочисленным главам иностранных государств и послам, а также маггловским чиновникам, которые жаждут задать свои вопросы. Чем скорее все будет улажено, тем лучше.

Его слова повлияли на аудиторию подобно удару тока — все тут же стали подниматься со своих мест и оживленно переговариваться. В зале стало очень шумно, но всё внимание Северуса было приковано к Гарри, который вернулся и сел рядом с ним. Мальчик выглядел совершенно опустошенным и погруженным в свои мысли, и Северус абсолютно не знал, что сказать ему. Он боялся, что если только откроет рот, то начнет ругаться. И он подозревал, что Блэк и Люпин были в таком же состоянии. А еще он физически ощущал, что Люциус не сводит глаз с мальчика.

Дамблдор присоединился к ним мгновение спустя, сообщив, что он, Элрик и Диана останутся с Гарри, во время переговоров с иностранными деятелями. Сириус и Ремус должны были отправиться в Отдел Наследования Родословной как можно скорее — если Сириус хотел жениться на Ремусе, то он должен был изменить Заветы Отцов, и, кроме того, Ремусу было необходимо вступить в права, в качестве наследника рода Вольпина, приняв место в Визенгамоте. И хотя Северус отчаянно желал остаться рядом с Гарри, он был обязан выполнить обещание, касающееся исследования зелья лорда Авентина, - а значит, ему следовало отправиться к Мастерам Гильдии и выяснить все относительно записей Сильвия Вентуса, которые находились в архиве.

Северус с тихой яростью смотрел, как Дамблдор и Гарри стремительно выходят из зала в сопровождении Амелии Боунс и Люциуса Малфоя. За ними следовали несколько других членов Визенгамота. Когда мимо проходил Дармут, Северус резко схватил его за руку и прошипел сквозь зубы:

- Ни в коем случае не оставляйте Гарри наедине с Малфоем.

Дармут прищурился.

- Ясно, - ответил он, и его интонация говорила Северусу о том, что тот действительно хорошо его понял.

Когда зал опустел, Сириус и Ремус, наконец, заговорили.

- Что, черт возьми, все это означало? - яростно прошептал Сириус, неопределенно махнув рукой к центру зала, подразумевая, что он имеет в виду поведение Гарри.

- Это - твое решение, Гарри, - передразнил Северус, повторив слова Сириуса, которые тот произнес в Хогвартсе сегодня утром. - Независимо от того, что ты решишь, мы поддержим тебя, - Это ТВОИ слова, Блэк! - он впился глазами в гриффиндорца, который казался потрясенным напоминанием.

- Но почему Гарри доверился Малфою? - потребовал ответа Сириус. - Это же бессмысленно.

- Самый могущественный и уважаемый член Волшебного мира только что попросил шестнадцатилетнего подростка решить все проблемы нашего правительства, а ты ищешь в этом смысл? - проворчал Северус. - Нам еще повезло, что мальчик не выгнал совет из зала и не заменил его своими школьными приятелями. Хотя, глядя на все происходящее, я уже начинаю думать, что они справились бы с работой лучше.

- Возможно ты прав, - сдавленно проговорил Ремус. - Подумать только — бывший министр затеял заговор с целью порабощения всего магического сообщества, и никто ничего не замечал!

Северус не знал, что и сказать - действительность была настолько невероятна, что не укладывалась в голове. Он знал, что Фадж был идиотом - но понимание того, что он был приверженцем Темной стороны, реально лишало опоры под ногами. Факт, что в Визенгамоте процветала коррупция, настолько ужасал, что не хотелось об этом думать.

- Похоже, что Люциус Малфой оказал нам всем хорошую услугу, - прервал их размышления чей-то голос. Они повернулись и с удивлением увидели Мерика Вольпина. Рядом с ним стоял лорд Авентин, и его красные глаза весело мерцали. При виде этого Северус с трудом подавил дрожь и инстинктивное желание отодвинуться от вампира подальше.

- Я не понимаю, - ответил Ремус, пристально глядя на старого оборотня. - Вы же знаете, на что способен Малфой? Он всегда был яростным противником тех, чья кровь нечиста. И именно по его милости меня чуть было не подвергли эвтаназии.

- Я знаю его прошлое, - кивнул Вольпин. - Но я также знаю, что он единолично только что удалил самых коррумпированных членов этого совета.

- Ну да, и заменил их собой, - возразил Сириус. - А он в десять раз хуже всех них, вместе взятых. Я не вижу улучшений. Ему нельзя доверять. Он не изменится.

- Вы действительно настолько в этом уверены? - тихо спросил Авентин. - Разве вы не слышали, в чем смысл его жизни?

Все трое нахмурились и недоверчиво уставились на вампира. Смысл жизни, подумал Северус. При чем здесь это? Гарри не ставил Малфою никаких условий, не считая упоминания о том, что он уже не сможет сойти с выбранного пути. Да и сам Малфой не давал никакого обещания или клятвы, а простое принятие места не считается присягой.

Авентин только улыбнулся, обменявшись беглым взглядом с таким же довольным Вольпином.

- Не так-то легко нарушить волю Короля, а Гарри Поттер теперь — наш Король. Две ночи назад мир начал меняться — и до сих пор меняется. Вместе с миром может измениться каждый, даже если это - Люциус Малфой.

Северус недоумевал, слыша эти слова — неужели эти двое — Порождения Тьмы — всерьез полагают, что Люциусу Малфою можно доверять? Они рисковали гораздо большим, чем любой из волшебников. Может быть причина их доверчивости не в Люциусе, а в Гарри? От его внимания не ускользнуло, что Гарри встретил лорда вампиров и старого оборотня в Ночь Призыва. И если бы он имел возможность присутствовать, то, возможно, лучше бы понимал суть происходящего. Но Блэк, который был там, тем не менее, тоже расстроен случившимся.

- Вот заметки Сильвия Вентуса, - внезапно сказал Авентин, протягивая Северусу толстую книгу в кожаном переплете. - Я надеюсь услышать Ваше мнение об исследовании.

Сдвинув брови, Северус взял у него книгу, слегка кивнув в ответ. Вампир поклонился, прощаясь с ними, а затем, резко развернувшись и взмахнув полой плаща, вышел из комнаты. Его помощник Валериан Вентус стремительно последовал за ним.

Вздохнув, Северус поглядел на Сириуса и Ремуса.

- Мне нужно увидеться с Мастером Дорстером в Зале Гильдии.

- Встретимся на Пятом уровне, когда освободимся, - ответил Блэк. - Дамблдор проследит за Гарри, я уверен.

- Если только он окончательно не выжил из ума, - проворчал себе под нос Северус, покидая комнату. Шагая по каменному коридору к лифтам, он продолжал тихо шептать, - Нужно прекратить делать для него эти проклятые лимонные леденцы. Они пагубно влияют на его мыслительные способности.

Несмотря на всю спешку и желание возвратиться к Гарри как можно скорее, Северусу удалось отыскать нужные документы Гильдии только через час. Помещения Гильдии располагались на Третьем уровне Министерства, рядом с Отделом Волшебных Несчастных случаев и Катастроф. По стечению обстоятельств большинство Мастеров Зелий, служивших при Министерстве, были все еще заняты изготовлением лекарств в госпитале Св. Мунго для жертв нападения на Квиддичной подаче. Но и тех участников Гильдии, которые находились в кабинете, когда пришел Северус, было достаточно, чтобы засыпать его вопросами в диапазоне от Ликантропического Зелья до подробностей женитьбы на Гарри Поттере.

Только благодаря личному вмешательству Мастера Дорстера Северусу удалось избавиться от назойливых коллег и попасть, наконец, в архив, чтобы найти необходимые документы. Он знал, что основные сведения будут содержаться в книге Авентина, но в бумагах Гильдии могли быть диссертации по разработкам Вентуса, что также могло оказаться очень полезным.

Роясь на книжных полках в темных узких коридорах архива, Северус, наконец, обнаружил нужный ворох свитков, покрытых четырехсотлетней пылью. Он уменьшил стопку и сунул ее во внутренний карман плаща, рядом с книгой на парселтанге. После этого он решил воспользоваться потайным выходом, чтобы не идти вновь мимо любознательных Мастеров Зелий. Его трясло от злости, когда он шел к лифтам и вспоминал вопросы, которые были ему заданы. Нездоровый интерес, который мир проявлял к его частной жизни, был очень тревожным симптомом.

Зная, что Гарри и Альбус были где-то в Отделе Международного Волшебного Сотрудничества, он ударил кулаком по кнопке лифта на пятый уровень. Он отлучился на более долгое время, чем ему бы хотелось, и теперь мечтал поскорее вернуться к Гарри. Он не думал, что Дамблдор или Элрик выпустят его из поля зрения, но все же чувствовал бы себя гораздо уверенней, если бы сам был рядом с ним. В газетах писали, что Фараон Египта поглощена сейчас собственными политическими интригами, и он сомневался, что девица будет присутствовать, но кроме нее были другие озабоченные, которые мечтали приблизиться к Гарри, как только он останется без присмотра.

Сейчас его даже не столько волновало, что Гарри оставит его — мальчик поклялся, что не сделает этого. И если уж не верить клятвам гриффиндорцев, то чему же тогда верить? Нет, мысль, грызущая Северуса, состояла в том, что Гарри, рано или поздно, откроет глаза, и, обнаружив, чем обладает, возможно, пожалеет о данном обещании. Он не был уверен, что сможет выдержать пристальный взгляд Гарри, полный сожаления, или, что еще хуже, однажды сожаление сменится отвращением или ненавистью. Что Северус будет делать тогда?

Дверь лифта заскользила, открываясь, и Северус шагнул в коридор, освещенный факелами, — странно безлюдный, несмотря на присутствие в Министерстве множества иностранных делегатов. Видимо все собрались в Главном Зале, что само по себе было хорошо, значит Гарри был окружен множеством людей.

Решив отправиться туда, он завернул за угол и резко остановился, заметив двоих человек, ждущих впереди, в широком, но слабо освещенном коридоре. Оба — высокие, хорошо одетые - в так любимых во Франции костюмах для спортивных боев, стилизованных под дублеты*. Северус успел также заметить, что у каждого из них на поясе был лонгсворд. Кроме того, более высокий белокурый человек с тонкой козлиной бородкой держал кожаную латную рукавицу. Левой рукой в такой же рукавице он сжимал рукоять меча. Символика этого жеста была хорошо понятна Северусу. Двое человек с мечами, ждущие его, чтобы бросить вызов — Северус не позволил эмоциям отразиться на его лице, когда рукавица полетела к его ногам. Он участвовал во многих поединках, чтобы понимать, что последует за этим.

- Ваше имя, сэр? - потребовал он ответа у противника. Вперед вышел второй человек, который, видимо, собирался быть секундантом.

- Позвольте мне представить Вам господина Филипа Кловиса, - произнес мужчина учтиво, с сильно выраженным французским акцентом.

Северус подавил желание застонать. Он слышал о Кловисе - любой, кто когда-либо учился фехтованию на мечах, знал это имя. Он считался одним из самых опасных дуэлянтов во Франции. Он был также дальним родственником нынешнего короля Франции, Луи XXIII — но правящий Дом Бурбонов стремился всячески дистанцироваться от этого человека, в силу его причастности ко многим поединкам. Северус догадывался, что вторым был Жак Бернар — также известный дуэлянт и постоянный секундант Кловиса.

- И каковы Ваши претензии ко мне? - спросил Северус, не делая ни единого движения, чтобы поднять рукавицу. Он твердо знал, что отказаться от вызова не сможет. Его честь требовала принятия поединка. Но пока он не возьмет рукавицу, Кловис не сможет напасть. Он, хотя и не слизеринец, но дуэльные правила для всей Европы были очень жесткими.

Кловис улыбнулся, услышав вопрос, в темноте коридора сверкнули его голубые глаза.

- У меня нет к Вам претензий, - также с сильным акцентом ответил он. - Но есть кое-кто, кому будет приятно, если Вы выйдете из игры.

Выйдете из игры — одна эта фраза сказала Северусу больше, чем он хотел бы знать. Кловис хотел не просто выиграть поединок, он собирался убить его. Он догадывался, что когда весь мир восстанет против него, будут попытки признать их с Гарри брак недействительным. Но это, вероятно, было бы гораздо труднее. Намного проще было убить его, и вывести из игры навсегда. Это, конечно, облегчало задачу для всех заинтересованных лиц — не нужно было доказывать основания для аннулирования брака. В случае смерти Северуса было уже неважно, завершен их с Гарри брак или нет. Он даже подумал, что должен быть благодарен, что к нему не подослали наемных убийц, в таком случае у него не было бы шансов защититься.

Он подумал, кто же послал Кловиса — тот не мог приехать сам. Наиболее вероятным кандидатом был сам Луи XXIII - у него было семеро детей, и все холостые. Он мог вообразить, насколько бы все они обрадовались, стань Гарри внезапно вдовцом.

Северус сдвинул брови - он был, конечно, магически более сильным, чем Кловис, но не в поединке, который не обязательно означал победу. И у Кловиса был секундант - если он сможет одолеть своего противника, второй мог бы бросить ему вызов сразу же после этого, не дав возможности отдохнуть. Не имея своего секунданта, Северус был в очень затруднительном положении.

Он молча сожалел об отсутствии друзей среди слизеринцев - ни один из мужчин или женщин, с которыми он вырос и учился драться на дуэли, не стал бы добровольно предлагать ему себя в секунданты. Из всех только Люциус Малфой мог бы стать его союзником в этой ситуации, но он слишком хорошо его знал, чтобы принять такую помощь.

Итак, он был сейчас совершенно одинок. И он примет их вызов, или умрет.

Северус взмахом палочки поднял рукавицу, не рискуя склонять голову перед своими противниками. Они улыбнулись друг другу: Северус — насмешливо, французы — понимающе.

- Северус! - от этого окрика все трое вздрогнули и обернулись, чтобы увидеть, как по коридору к ним быстро приближаются Сириус Блэк и Ремус Люпин. Кловис и Бернард расступились, пропуская их, и даже не пытаясь напасть, хотя прекрасно поняли, что возникли проблемы.

Блэк мельком посмотрел на латную рукавицу, которую держал Северус, и остановил тяжелый взгляд на двоих французах.

- Я стану твоим секундантом, Северус, - без раздумий сказал он, и Северус ощутил, как его пронзила игла удивления. Мир и правда так сильно изменился, что Сириус Блэк станет его защитником? Он не знал, как к этому относиться.

- Назовитесь! - потребовал Кловис.

- Сириус Блэк, - ответил гриффиндорец, хищно усмехаясь им обоим. Французы обменялись настороженными взглядами, и Бернард теперь не выглядел таким уж уверенным.

- В газетах писали, что Вы — сумасшедший, - заметил Кловис, и его губы тронула легкомысленная усмешка.

- Да, - жизнерадостно подтвердил Сириус. - Именно так и было сказано.

- Я буду следить за ходом поединка, хорошо? - Ремус учтиво улыбнулся всем четверым, словно речь шла о наблюдении за квиддичной игрой. Через мгновение его тело начало меняться, таять, и вскоре на его месте появился огромный Адский Пёс. Кловис и Бернард невольно отшатнулись, на их лицах проступила тревога.

- Адский Пёс, - усмехаясь, пояснил Сириус. - Из них получаются превосходные рефери. Легенда гласит, что мухлюющий на глазах у этой собаки, теряет свою душу.

- Вы смеете думать, что я стану обманывать?

- Я сумасшедший, помните? - закатил глаза Сириус. - Едва ли Вы можете поставить мне это в вину.

Что обычно бесило Северуса больше всего, так это исключительная наглость Мародеров - ему и в голову не приходило, что настанет день, когда он будет почти благодарен им за нее. Он заметил, как Сириус встает позади него, занимая позицию секунданта.

- Не трать время понапрасну, Северус, - прошептал он. - Быстро сломи его сопротивление и убей. Это будет уроком для остальных, ведь он, наверняка, не будет последним. Они должны уяснить, что ты готов на все, принимая их вызов.

Северус и сам думал так же, но все равно был удивлен, слыша подобные советы от Блэка. И он испытывал странное удовольствие от того, что Блэк так верит в его силы. Оставалась одна маленькая проблема.

- И как я потом буду объяснять Гарри, что убил своего противника, тогда как Люциус в последних поединках не убивал никого? - спокойно спросил он.

- Думаю, Гарри предпочтет видеть тебя живым, - просто ответил Сириус, в то время как Кловис уже взял меч в одну руку и палочку в другую.

Нахмурившись и взмахнув палочкой, Северус выхватил свой меч и вышел вперед, чтобы встретить противника. Нет, не так он надеялся провести сегодняшний день.

Они быстро изучили боевые повадки друг друга: способ, которым каждый держал свой меч и палочку, движения, приемы балансировки. Несмотря на то, что при французском дворе были приняты рапиры, Кловис выбрал для поединка традиционный лонгсворд, чтобы быть с Северусом в равных условиях, иначе оказался бы в проигрышном положении с более легким лезвием. И внезапно, словно повинуясь невидимому сигналу, оба начали бой.

Будучи слизеринцем, Северус изучил все возможные уловки и обманные ходы, которые без раздумий применял в этом поединке. Первым же своим заклинанием он неожиданно зачаровал лезвие собственного меча, заставив волшебную сталь гореть Живым Огнем. Этот прием могли осуществить лишь очень сильные волшебники — каждая рана, нанесенная зачарованным лезвием, воспламенялась.

Он пустил в ход свой меч, едва успев прикрыться магическим щитом от первого заклинания Кловиса — Incendio, которым тот попытался поджечь одежду Северуса. После этого он перестал сдерживаться, и между противниками засверкали лезвия мечей и вспышки заклинаний, коридор наполнился звоном стали, а взгляд не успевал следить за молниеносными движениями дуэлянтов.

Слухи о Кловисе были верными — в сражении на мечах он был превосходен, и только благодаря щиту Северус был все еще невредим, хотя чувствовал, что пропустил как минимум один удар, не успев вовремя прикрыться. Палочкой француз также владел мастерски — но в выборе заклинаний был довольно предсказуем и больше использовал словесные, чем более быстрые — невербальные, которые предпочитал Северус.

Они кружили, отвечая ударом на удар, между ними сверкали вспышки заклинаний, и внезапно Северус заметил брешь в защите своего противника. Кловис пользовался магическим щитом лишь для отражения ударов меча, оставаясь, в принципе, беззащитным перед заклинаниями. Он полагался на свое проворство, просто уворачиваясь от волшебных атак, отражая удары магии собственным мечом.

После этого Северус послал в него целую очередь режущих заклинаний, так что у Кловиса не было возможности физически избежать их. Не видя другого выхода, он был вынужден переместить свой щит, открывшись лишь на мгновение, и Северус тут же поразил его своим зачарованным клинком, нанеся ему серьезную рану, которая тут же загорелась. Живой Огонь начал заживо пожирать тело француза.

Закричав, Кловис отшатнулся, и Северус пробил его щит мощным сокрушающим заклинанием, повергнув противника на землю. Он приставил острие своего меча к груди мужчины, готовясь пронзить его одним ударом. Живой Огонь продолжал гореть.

- Я сдаюсь! - закричал Кловис, выпустив из рук меч и палочку, чтобы Северус мог забрать их. Воздух был насыщен смрадом горящей плоти, и в какой-то момент Северус уже был полностью готов добить своего противника. Он находился во власти адреналина и гнева, пылающих в его крови — в конце концов, он был слизеринцем.

Но представив себе взгляд Гарри, узнавшего, что он дал волю своим низменным инстинктам, Северус сдержался. Он отошел подальше от Кловиса, приблизившись к Блэку, и позволил секунданту француза осмотреть упавшего и погасить Живой Огонь, все еще поедающий его. Шрам от ожога останется на всю жизнь.

- Хорошо, - лаконично заметил Блэк, и Северус проворчал что-то в подтверждение. Только теперь, когда адреналин стал выветриваться из его крови, он почувствовал боль от своих ран. Кловис нанес ему три удара мечом — один раз в руку и дважды — в ногу. Все три раны кровоточили.

Через мгновение Бернард изучающе впился глазами в Блэка, словно решая, что предпринять. Северус понял, что был совершенно прав, оценивая ситуацию — если бы не присутствие Сириуса, он немедленно получил бы второй вызов, несмотря на свои раны.

- Вы можете рискнуть, - усмехаясь, произнес Блэк. - Но я должен предупредить, что в случае своей победы, я скормлю Вас ему. Малыш сегодня еще не завтракал, - он обернулся к Адскому Псу, который стоял рядом и плотоядно облизывался.

Вместо ответа мужчина лишь нервно сглотнул и помог Кловису подняться. Французский дуэлянт с искаженным от боли лицом коротко поклонился.

- Отличный бой, месье, - заявил он и затем позволил своему компаньону увести себя в темноту длинного коридора.

Через несколько секунд Ремус преобразовался и подошел к Северусу.

- У тебя идет кровь, - заметил он и начал своей палочкой накладывать кровоостанавливающие заклинания. Конечно, для полного исцеления нужна была помощь мадам Помфри, но, во всяком случае, он был способен остановить кровотечение и приглушить боль.

- Не желаешь оставить эти шрамы на память? - поддразнил Блэк — он, хотя и был гриффиндорцем, но родился в семье слизеринцев. И знал их обычаи.

- Думаю мне уже достаточно таких шрамов, - ответил Северус, не чувствуя в этот раз никакого раздражения от слов Сириуса. Возможно они не нравятся друг другу, но зельевар сознавал, что Блэк оказался рядом, когда он нуждался в помощи, ведя себя так, словно был членом его семьи.

- Нужно идти, - произнес Ремус, закончив старательно обрабатывать раны. - Давайте найдем Гарри и Альбуса и будем вместе выбираться отсюда. Наверное, на сегодня с нас уже достаточно Министерства.

Согласно кивнув, Северус пошел вместе с ними по коридору в направлении Международной Торговой Палаты. Но едва они завернули за угол, им пришлось снова резко остановиться.

Больше двадцати человек преграждали им путь ко входу в Палату — они стояли в парах и были вооружены мечами. В каждой паре один человек держал в руках палочку и латную рукавицу. Все уставились на Северуса.

Примечание автора:

Жаль оставлять вас, словно висящих на краю утеса над обрывом. Продолжение будет выложено, как только я его закончу. Надеюсь на следующей неделе будет готова следующая глава — POV Гарри.

Относительно Дома Бурбонов: насколько мне известно, королевский род прервался на Луи XVIII, но, как я уже писала ранее, французский Волшебный мир прекратил общение с маггловским миром до революции и террора. Также мимо них прошла эпоха Наполеона. Это не так уж важно для сюжета в целом, но в этой альтернативной Вселенной магическая ветвь Дома Бурбонов продолжала господствовать во французском Волшебном мире.

Я хочу поблагодарить всех, кто читает мою историю, всех, кто пишет свои отзывы. Решив взять небольшой тайм-аут по поводу праздника, я боялась, что по возвращении меня будет ждать лавина криков протеста, но вместо этого я получила только поддержку и понимание. Это было очень ценным опытом для меня, и я еще раз хочу сказать всем вам, насколько я ценю все ваши замечания. Они дают мне силы продолжать дальше, даже когда мне кажется, что я не могу написать ни слова.

Комментарий переводчика:

*Дублет — можно посмотреть

здесь http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D1% … 4%D0%B0%29

здесь http://www.cross-roads.ru/dress-history/doublet.html

или здесь http://www.maskworld.com/english/produc … et--120127

Глава 71. То, что имеет значение.

Тоскливо вздохнув, Гарри огляделся. В зале Международной Торговой Палаты теснились волшебники со всего света, и царивший здесь хаос не шел ни в какое сравнение с тем, что творилось на недавно закончившемся собрании Визенгамота. Здесь, в отличие от помещения Верховного суда, не было высокого помоста. В центре стоял огромный стол, вокруг которого и толпились делегаты, игнорируя зрительские места по периметру зала. Лишь немногие, включая Гарри, Диану и Элрика, расположились в креслах.

Люди беспорядочно сновали по залу, шумно переговариваясь, крича, переругиваясь и размахивая руками в попытке отстоять личную точку зрения по тому или иному вопросу. Гарри окружал гомон разноязыкой толпы, сопровождавшийся ровным бормотанием переводящих заклинаний.

Гарри, Диана и Элрик устроились в одной из боковых галерей, а Дамблдор, мадам Боунс и Люциус Малфой отправились вниз, в самый эпицентр хаоса. Шеклболт, Старк, Дармут и ещё несколько авроров остались рядом с юным магом, встав по обеим сторонам от него, что сильно уменьшило число желающих подойти к молодому человеку поближе.

Сказать, что Гарри был озадачен разговорами, которые велись вокруг, значило бы ничего не сказать. Похоже, присутствующие были больше всего озабочены тем, какая страна находится в большей опасности, и, следовательно, где именно должен жить Гарри, дабы защитить это государство от нападения Демона. Спор дошёл до того, что начали обсуждать, какая страна имеет наибольшую ценность в мире, и люди какой нации больше всего заслуживают права на жизнь. Другим важным вопросом оставалась торговля — очевидно, многие государства полагали, что Гарри может каким-то образом содействовать развитию их экономики. Некоторые мелкие азиатские страны страдали от многовековых междоусобных распрей. Предполагалось, что Гарри должен решить и эти проблемы.

Несмотря на накаленную обстановку, было весьма интересно наблюдать, как Дамблдор, Малфой и мадам Боунс справляются с толпой. Мадам Боунс, как временный министр, похоже, взяла на себя роль миротворца среди тех, кто слишком выходил из себя. Дамблдор и Малфой, напротив, создавали видимость активной поддержки спорщиков, всячески отвлекая их от Гарри. На самом деле эти двое работали, как слаженная команда: понимая друг друга без слов, им удавалось очень ловко манипулировать мнением собравшихся. Уже не первый раз Гарри задавался вопросом, а не был ли Дамблдор слизеринцем.

Странно, но сейчас, в этом совершенно чуждом ему окружении, он вдруг вспомнил о Дурслях. Те тоже все время решали за него, куда Гарри должен отправиться, что он обязан делать, как заставить его работать на них? И точно также появилось понимание, что неважно - что бы он ни делал или как бы ни старался, ему никогда не удастся угодить всем сразу. Выполнить все требования было совершенно нереально.

- Здесь всегда так? — спросил Элрик, наклонившись к Гарри, потому что шум заглушал его голос. Сейчас они наблюдали, как немецкий принц и испанский посол спорят, в чьём замке Гарри проведёт лето — очевидно, мнение его самого их мало интересовало.

- Похоже на то, - согласился юноша.

- Я начинаю думать, что для Уинтерленда будет лучше разорвать все связи с остальным миром, - заметил Элрик, во взгляде которого сквозило сомнение.

- Я тоже, - вздохнул Гарри. Он полагал, что Уинтерленду стоит держаться подальше от разногласий и политических интриг, которые нельзя легко решить простым кулачным боем. Все эти махинации, ложь и манипуляции, заговоры и переговоры — всё это было не для Гарри. Он не хотел иметь с этим ничего общего.

Юноша вспомнил о Северусе, Сириусе и Ремусе — как они там? Ему было известно, что Сириус и Ремус отправились в Отдел Наследования Родословной, чтобы изменить Заветы Отцов — он очень надеялся, что вскоре эта парочка объявит о своем браке. Гарри мечтал, что Сириус придумает, как романтичнее сделать предложение Ремусу — Ремус заслужил это, после всего, через что прошёл. А может предложение сделает Ремус — Гарри точно не знал, как это происходит. Он предположил, что здесь имеет значение положение в обществе, но с того момента, как Ремус стал членом Визенгамота и был объявлен наследником клана Вольпина, его статус несомненно повысился. Гарри также задавался вопросом, получит ли Ремус такую же татуировку наследника, какую он заметил на спине Северуса? Юноша подумал, что надо бы не забыть спросить Люпина об этом.

Северус пошёл в Гильдию, и у Гарри тут же возникла мысль: а будет ли там Андрэ? Он нахмурился. Северус был рассержен на него — это было заметно по тому, как супруга буквально колотило от гнева, когда Поттер сел рядом с ним в Визенгамоте после разговора с Люциусом Малфоем. Гарри также предположил, что Сириус и Ремус тоже сердились. Ему не хотелось бы обсуждать это с ними. Лишние проблемы в жизни — ни к чему.

Конечно, когда он только вошёл в зал, у него не было никакого намерения давать место Люциусу Малфою. Но во время их беседы с лордом Авентином на Гарри словно снизошло откровение - с этой минуты он точно знал дальнейший ход событий.

Юный маг никогда по-настоящему не верил в предсказания, и никогда не предполагал, что обладает даром предвидения, кроме тех безумных снов, которые ему иногда снились. Но на мгновение завеса, скрывающая извилистые пути судьбы от всеобщего обозрения, поднялась. В этот момент он увидел, что именно Люциус Малфой действительно желает, и знал, просто знал, как нужно поступить. Иногда кого-то достаточно лишь подтолкнуть в правильном направлении — и пусть он не был обязан помогать Люциусу Малфою, но разве он не был должен Драко, который, забыв все, что ему вдалбливали в голову с детства, встал, во имя любви, рядом с ними против Старшего Демона? Если есть шанс вернуть Драко отца, разве он не был обязан рискнуть? Мерлин, да он сделал бы что угодно, чтобы вернуть своего отца, хотя никогда его не знал.

Ясно видя все это, Гарри, тем не менее, сознавал, что Северус, Сириус и Ремус его не поймут. Как же объяснить им? Он сам с трудом разбирался в происходящем. Конечно, близкие могут решить, что он сошёл с ума, если Гарри расскажет, что слышит двух воображаемых воронов, которым, видимо, просто нравится шептать ему на ухо.

Он слышал их шепот даже сейчас — очень явственно — о том, что его путь в этой жизни никак не связан с суматохой, царящей в данный момент вокруг. Едва ли ему требовались птицы-пророки, чтобы понять это. О чем спорят все эти люди, и какое отношение это имеет к нему — все это было так странно. Возможно, Гермиона смогла бы разобраться, но Гарри недоумевал.

На самом деле, большинство волшебников в зале говорили только о самих себе — о своих правах, своих деньгах, своих наследствах, своей гордости, своей репутации. Время от времени они упоминали о своих народах, но это казалось чем-то абстрактным, имеющим мало общего с реальными людьми, живущими в этих странах. Что он здесь делает, спрашивал себя Гарри. Как получилось, что пройдя множество опасных испытаний, балансируя на грани жизни и смерти, он оказался сегодня в этой толпе? Теперь Гарри полностью убедился, что мир сошёл с ума. И ему сразу захотелось оказаться дома.

Час спустя, он, наконец, почувствовал, что с него достаточно, и встал. Элрик с Дианой также поднялись, вопросительно глядя на него, словно ожидая дальнейших указаний.

Окружавшие их волшебники заметили его движение и тут же умолкли, а через секунду торопливо попятились назад, давая ему возможность пройти. Все это не укрылось от внимания остальных присутствующих, и вскоре в зале воцарилась абсолютная тишина, а все взгляды напряженно следили за Гарри. Юноша подавил дрожь, поскольку ненавидел находиться в центре внимания. Почему он всю жизнь был обречен на это?

- Я хочу поблагодарить всех, кто прибыл сюда сегодня, - произнес Гарри в звенящей тишине. — Я вижу, что у вас накопилось множество важных вопросов для обсуждения, и не хочу вам мешать. У меня же к вам только один вопрос. Вольдеморт снова начал действовать, - он увидел, как дрожь ужаса пронизала толпу при упоминании имени Тёмного Лорда. Вероятно, этот страх был одинаков во всём мире. - Он доказал, что готов на все, чтобы достигнуть своей цели, и ему абсолютно безразлично, кто выживет, а кто умрёт. Он вызвал Старшего Демона, чтобы напасть на нас — прекрасно понимая, что это убьёт не только врагов, но и союзников. Я могу лишь предположить, что в будущем он готовит ещё большее зло. Но, несмотря на причины, которые толкают меня вперёд, в самый эпицентр этой борьбы, я должен напомнить вам, что вы — лидеры своих народов. На вас лежит ответственность за них. Поэтому я должен спросить, собираетесь ли вы бороться вместе с нами? Если наступит война, кто из вас соберёт войска, чтобы защитить наш мир? Надеюсь, что собравшись здесь, чтобы обсудить вашу экономику, государственные проблемы и планы общественного развития, вы также найдёте время, чтобы подумать и над моим вопросом. Мне необходимо знать, что вы решите, но сейчас начнется урок Трансфигурации, и поэтому я возвращаюсь в школу.

Он с надеждой взглянул на Дамблдора, заметив, что директор с трудом сдерживает весёлую улыбку. Даже Люциус Малфой усиленно разглядывал пол, и казалось, боролся с ухмылкой, скривившей его губы.

- Ты прав, мой мальчик! - с готовностью поддержал его Дамблдор. — Не хочу даже думать, сколько профессор МакГонагалл задаст тебе для самостоятельного изучения, если ты пропустишь слишком много уроков, - его слова стали своеобразным сигналом — Элрик, Диана и авроры решительно вышли вперёд, защищая Гарри на пути к выходу из зала. Дамблдор, Малфой и мадам Боунс объединились, отсекая волшебников и ведьм, окликающих юного короля и бросающихся ему наперерез.

Но, если Гарри ожидал, что выйдя в коридор, он окажется в тишине, то его надеждам не суждено было сбыться. После небольшой заминки двери открылись, и Гарри услышал характерные звуки боя: лязг мечей, ударяющихся друг о друга; коридор ярко освещался пламенными вспышками проклятий. Юноша в ужасе смотрел на происходящее, пытаясь разобраться в ситуации.

В коридоре было полно мужчин, вооружённых мечами — он заметил латные рукавицы, которые многие держали в руках. Далеко в конце холла, Гарри разглядел Северуса, дерущегося с каким-то человеком — лезвие меча его мужа пылало огнём, а палочкой он отражал и посылал боевые заклятия. Сириус и Ремус стояли недалеко от сражающихся. Сириус держал в одной руке меч, а в другой — свою волшебную палочку, хотя ни тем, ни другим в этот момент не пользовался; однако на его мече была кровь, словно он сражался до этого. Гарри также заметил, что рука крестного, в которой он держал палочку, в крови, но на таком расстоянии не мог разглядеть, сильно ли тот ранен.

Кровь была и на полу, под ногами дуэлянтов, и Гарри рассмотрел три меча, отброшенные в сторону. Северус также пострадал — Гарри видел многочисленные раны на его теле. Меч его нынешнего противника был всё ещё чист, значит, раны получены в более ранних дуэлях. Но почему Сириус и Ремус не вступают в схватку, Гарри не знал, и паника захлестнула его сердце — понимать, что жизнь его родных в опасности, было невыносимо.

- Северус! — закричал Гарри, ринувшись вперёд. Но не успел он сделать и шага, как был схвачен Люциусом Малфоем и Элриком. Юноша отчаянно вырывался, стремясь на помощь.

- Это — дуэль! — зашипел Люциус. — Ты не можешь вмешаться.

- Он прав, Гарри, - Малфоя поддержал Элрик. — Северус должен сам закончить поединок. Если ты вмешаешься, это опозорит его.

Слова Элрика заставили Гарри остановиться. Опозорить его! Последнее, что он хотел бы сделать, это опозорить Северуса. Но как можно беспокоиться о чести, когда жизнь мужа была под угрозой? Как он может просто стоять и ничего не делать?! В этот момент из самой гущи боя вылетело шальное проклятие и врезалось в огромный невидимый щит, на мгновение озарившийся вспышкой — Ремус прикрывал невольных свидетелей дуэли от пропущенных заклинаний.

Северус объяснял ему правила поединка во время их уроков фехтования, поэтому Гарри мог, в общих чертах, понимать происходящее. Мужчины, державшие рукавицы, были претендентами, и, кажется, Сириус был секундантом Северуса. Это была уже не первая дуэль, и Сириус, должно быть, становился на место Северуса, чтобы дать ему немного отдохнуть. Обычно работа по поддержанию щита для зрителей лежала на секундантах обоих противников — но Ремусу, кажется, удавалось одному держать щит с двух сторон. Это могло лишь означать, что все секунданты тоже собирались сражаться, а Ремус давал Сириусу шанс отдохнуть.

Сперва Гарри показалось странным, что Ремус позволил и секундантам претендентов отдыхать — почему бы не вынудить очередного секунданта поддерживать свою сторону щита и этим утомить его прежде, чем он встанет против Сириуса? И тут он увидел ответ на свой вопрос — еще одно заклинание вырвалось из палочки дуэлянта и прошло мимо цели. Оно ударилось в щит прямо перед Ремусом и срикошетило назад. На мгновение показалось, что Ремус пошатнулся от усилий, отклоняя заклинание, и щит со стороны второго секунданта ослабел — заклинание проскользнуло через него и врезалось в ожидающего своего поединка претендента, сбив того с ног.

- Простите, - выкрикнул Ремус, и Гарри заметил, как удовлетворённо переглянулись крестный с Люпином. Он не мог не задаться вопросом, сколько уже людей Ремус, якобы случайно, исключил из борьбы, под видом неспособности удержать щиты с обеих сторон.

- Северус победит, - сказал Поттеру Элрик.

- Он прав, - согласился Люциус. — Для Северуса это не соперник. Смотрите — Северус бросил в него иссушающее проклятие. Его противник будет повержен с минуты на минуту.

Действительно, они увидели, что маг, боровшийся с Северусом, начал спотыкаться и промахиваться, теряя силу и устойчивость. Он пошатнулся, и в этот момент в его магическом щите образовалась брешь. Северус сделал выпад вперёд и пронзил мужчину горящим мечом. Тот, вскрикнув, отступил и без чувств упал на пол.

Северус, спотыкаясь от слабости и ранений, сделал шаг назад, и Ремус подхватил его, как раз в тот момент, когда Сириус вышел вперёд, чтобы встретить очередного секунданта, который все еще возился с раненым, пытаясь помочь ему заживляющими заклинаниями. Следующая пара дуэлянтов уже приближалась к ним, чтобы занять позиции.

Гарри больше не колебался ни секунды: вырвавшись от Малфоя и Элрика, он помчался по коридору, оставив их далеко позади. Когда дуэлянты, стоявшие плотной стеной, не уступали ему вовремя дорогу, Гарри яростно расталкивал их, игнорируя возмущённые крики и внезапные вздохи удивления, когда они понимали, кто был перед ними.

Подбежав к Сириусу, Северусу и Ремусу, он на миг сжал плечо крёстного, а затем, подхватывая покачнувшегося Северуса, сам упал на одно колено. Ремус поднял и продолжал поддерживать их обоих, но Северус опирался в большей степени на мужа.

- Ты сильно ранен? — Гарри слышал страх в собственном голосе, задавая этот вопрос. Видя всю эту кровь на полу, он чувствовал, будто снова переживает ту ночь, когда вернулся домой и нашёл Северуса, пытающегося срезать Тёмную метку со своей руки. От волнения его замутило.

- Жить буду, - проворчал Северус. — Ты должен уйти отсюда. Альбус, уведи его.

Гарри пытался разобраться в происходящем, мысли вихрем крутились у него в голове. В этот момент Сириус, Элрик, Альбус и Люциус встали между Северусом и толпой мужчин, ждущих своей очереди, чтобы драться на дуэли. И хотя Гарри совершенно не догадывался об истинных причинах, он понял, что ситуация как-то связана с ним. Эти люди пришли сюда драться с Северусом, потому что он был женат на Гарри. И тогда как любой другой мог отказаться от вызовов, следующих один за другим, без перерыва, долг чести обязывал Северуса вновь и вновь принимать бой, несмотря на то, что противники вели себя недостойно, бросаясь на него, не давая возможности отдохнуть. Бесчестно или нет, но это было совершенно законно. Северус не мог уйти, пока не победит последнего претендента, бросающего ему вызов - и точно также, не мог уйти Сириус, как его секундант. Самое большее, чем они могли помочь Северусу — залечивать его раны, пока Сириус заменяет его в следующей схватке. Судя по тому, что они видели — эти двое победили уже нескольких противников.

Никто из них ничего не мог сделать… только если следующего вызова не будет.

Ярость захлестнула Гарри, под напором эмоций его магия запылала в крови. Она прорвалась и хлынула в коридор сокрушительным вихрем. Эти люди ничем не отличаются от бывшего Министра Фаджа и его безумных манипуляций, которыми от пытался контролировать жизнь Гарри; они ничем не отличаются от репортёров, которые преследовали Гарри на каждом шагу; они ничем не отличаются, от Вольдеморта, который считал, что имеет право уничтожить всех, кто стоит на его пути. Они вмешивались в его жизнь, когда не имели на это никакого права — угрожая ему и его семье — да чтоб они пропали!

- УБИРАЙТЕСЬ! — закричал он на замерших в ожидании дуэлянтов, а магия усилила громкость его голоса, превратив в оглушительный рёв. Голос, словно обретя физическое воплощение, подхватил их и, пронеся по воздуху над головами остальных наблюдателей, с грохотом швырнул в самый дальний конец коридора, с такой силой, что они врезались в торцовую стену. В один миг люди превратились в беспорядочную груду тел с переломанными костями, и коридор огласился криками и стонами.

Может быть кому-то смотреть на лица окружающих, исполненные шока и ужаса, было даже приятно — но только не Гарри. Он чувствовал себя совершенно обессиленным — сказывался ли напряжённый день или же беспалочковое заклинание, использованное им сейчас — но юноша был уверен, что больше не может здесь находиться.

- Я хочу домой, - сказал он Дамблдору, и старый волшебник кивнул в ответ.

Ремус и Элрик поддерживали с двух сторон Северуса, Сириус и Диана поспешили помочь Гарри, видя насколько он измучен. Авроры и, что удивительно, Люциус Малфой освободили холл от посторонних и излишне любопытных, никому не разрешая приближаться, и Дамблдор торопливо повёл всех к лифтам. Неожиданно их догнала мадам Боунс.

- В кабинете Министра есть камин, - сообщила она. — Вы можете воспользоваться им, чтобы не появляться в главном коридоре.

Альбус и остальные с благодарностью решили последовать её совету.

Северус опустился на больничную кровать, без лишних слов принимая помощь Ремуса, поскольку Дамблдор настаивал, чтобы мадам Помфри осмотрела троицу, участвовавшую в дуэли. Блэк, усевшийся на соседнюю койку, выглядел соответственно той слабости, которую ощущал — сегодняшние поединки были слишком изматывающими. И хотя магически они с Северусом были гораздо сильнее обычной пары дуэлянтов, в бою применялись не только заклинания. Более слабый волшебник мог компенсировать недостаток магии великолепным умением фехтовать — и некоторые из их соперников были фехтовальщиками мирового класса. Раны Северуса служили тому наглядным доказательством.

Несмотря на боль, пульсирующую во всем теле, Северус поймал себя на том, что наблюдает за мальчиком, не в силах отвести глаз. Снова и снова, демонстрируя свою магию, молодой человек приводил всех в изумление — и самые впечатляющие выбросы магии почти всегда происходили из-за вспышек эмоций и из-за потери контроля над собой. Рассерженный Гарри Поттер был опасен.

Но сейчас, обращенный к нему зеленый взгляд, полный безграничной тревоги, совершенно его очаровал. Мальчик испугался за него — возможно, он смотрел на Северуса так же, как той ночью, хотя он ведь не помнил те события достаточно ясно, так откуда ему знать?

- Мы в порядке, Гарри, - произнес Сириус, тоже заметив беспокойство в глазах крестника.

На мгновение Северус ощутил злость на самого себя — он должен был сказать это, а не Блэк. Вместо того чтобы втихомолку согреваться мыслью, что кто-то искренне волновался о нём, он должен был постараться успокоить мальчика — это был бы правильный, превосходный, абсолютно гриффиндорский поступок. Северус начал серьёзно сомневаться, что хоть когда-нибудь научится всем тонкостям выстраивания отношений.

- И во что вы оба ввязались на этот раз? — привлёк их внимание голос Поппи. Пожилая женщина торопливо вошла в комнату и, подойдя к пациентам, взмахнула палочкой, очищая заклинанием от крови, обильно покрывающей их тела и одежду. Быстрый осмотр показал, что ранения не смертельны, и она тут же перевела свой пристальный взгляд на Гарри. Он стоял в изножье кровати, на которой лежал Северус, рядом с ним была Диана, обнимающая за плечи, чтобы утешить. Северусу не хватило духа сказать ей, что Гарри не любит прикосновений к себе.

Взглянув на лицо Гарри, Поппи, казалось, встревожилась больше, чем при виде крови до этого.

- Только не говорите мне, мистер Поттер, что Вы тоже сражались, - потребовала она, схватив Гарри за руку и подтащив его к кровати Сириуса. Колдомедик усадила их рядом, и Северус заметил, что мальчик действительно был слишком бледен.

Поппи провела палочкой над телом Гарри, быстро сканируя его, а затем сердито поглядела на Альбуса.

- Он совсем недавно снова продемонстрировал нам весьма впечатляющую беспалочковую магию, - ответил директор колдомедику.

Поппи вздохнула и покачала головой.

- Вам — шестнадцать лет, и Ваше тело недостаточно сформировалось, чтобы направлять такое огромное количество магии, которой вы, похоже, разбрасываетесь с лёгкостью. Подождите ещё несколько лет, а уж потом можете продолжать в том же духе — даже Альбусу было тридцать, когда он начал делать это.

- Он в порядке? — тревожно спросил Северус. Зельевар понимал, что уровень магии Гарри необычайно высок для такого юного волшебника, да, впрочем, и для любого другого - тоже.

- В порядке, - заверила его Поппи. — Но совершенно обессилен, что неудивительно, учитывая все испытания последних дней, которые ему пришлось перенести, - она направила на Северуса палочку, сканируя его повреждения и останавливая кровотечение. На середине осмотра она неожиданно остановила сканирование и впилась взглядом в Северуса. — Согласно моим данным недавно ты потерял большое количество крови и принял кроветворное зелье. Потрудись объясниться.

Северус увидел, что Гарри бросил на него взволнованный взгляд, и улыбнулся в ответ, надеясь, что это успокоит юношу.

- Нет, я не собираюсь ничего объяснять, - сообщил он колдомедику. — Если бы ты только вылечила мои раны, я сразу бы…

- Не смей говорить со мной таким тоном, Северус Снейп! — её окрик продемонстрировал, что она находится на пределе. Северус внимательно посмотрел на неё — раньше он не замечал, насколько измотана Поппи. Это внезапно напомнило ему, что последние несколько дней она занималась пострадавшими на Квиддичной Подаче, до того как их отправили в госпиталь Св. Мунго. Неудивительно, что силы её были на исходе.

- Ничего не случилось, Поппи, - сказал он вместо извинений. - Во всяком случае ничего такого, о чем стоило бы говорить, учитывая волнения последних дней.

Женщина только вздохнула и велела Северусу и Сириусу снять сюрко и нижние рубашки, чтобы она могла заняться лечением. У Северуса также была довольно неприятная рана на голени — Кловис пытался повредить подколенное сухожилие. Несколькими дюймами выше - и ему бы это удалось. Элрик помог ему стянуть ботинок, хлюпавший, пока его снимали. Внутри он был полон крови. Видя серьёзность раны, Поппи распорола брючину Северуса снизу доверху, чтобы заняться лечением. Диана помогала, очищая раневую поверхность, так что Поппи оставалось только быстро залечивать повреждения.

- Почему те мужчины бросили тебе вызов? — спросил Гарри, наблюдая, как Поппи работает.

Северус обменялся долгим взглядом с Сириусом — у него не было никакого желания объяснять супругу ситуацию. И он видел, что Блэк тоже не хочет говорить об этом.

Их молчание, однако, было достаточным ответом для Гарри.

- Это из-за меня, да? — потребовал он. Так и не получив ответа, он продолжил настаивать. — Потому что мы с тобой женаты?

- Гарри, - вздохнул Северус, собираясь остановить очередной поток самобичевания. Но Гарри перебил его, очевидно, не желая, чтобы его успокаивали.

- О чем они думают? — спросил он. — Неужели они считают, что если убьют тебя, я стану свободен и снова женюсь? Что выберу одного из них?

- Не одного из них, - ответил ему Северус, подтверждая его догадки. — Их наняли, чтобы избавиться от меня.

Глаза Гарри вспыхнули гневом.

- Кто нанял?

- Это невозможно узнать, - ответил ему Ремус. — Мы можем только предполагать — но ни один из них не признается. Дело в том, что любой человек в мире мог нанять их. Вероятно, их послали известные волшебники и ведьмы со всего мира.

- Что они возомнили? — снова спросил Гарри, и его глаза сверкнули. — Что я так просто приму это? Что мне будет все равно? Они считают, что могут играть в игры с моей жизнью — со всеми нашими жизнями? Неужели им настолько наплевать на то, что происходит в мире, что мой брак для них важнее всего?

- Ты сам видел, что они обсуждают в Международной Торговой Палате, - мягко сказал ему Альбус, и Северусу стало интересно, что же он пропустил. — Твоя краткая сегодняшняя речь вполне ясно дала понять, что ты чувствуешь, но, боюсь, для понимания большинства из них это слишком сложно.

- Речь? — переспросил Северус, задаваясь вопросом, сколько же ещё сногсшибательного он пропустил, пока был в Гильдии.

Альбус в общих чертах обрисовал то, что происходило на встрече с иностранными делегатами, а Диана и Элрик дополнили его рассказ. Директор также поведал, как Люциус Малфой помогал ему не только отвлекать внимание иностранцев от Гарри, но и манипулировать их мнением в своих интересах. Сириус и Ремус тоже внимательно слушали.

Но упоминание Малфоя Сириус не мог вынести спокойно, и, наконец, спросил о том, что больше всего не давало покоя Северусу.

- Гарри, это вообще что такое было? Я имею в виду Малфоя! Ты же знаешь, что ему нельзя доверять! Тем более после всего того, что он сделал Ремусу!

- Сириус! — одернул его Люпин, не давая говорить дальше. И действительно, пока тот говорил, Гарри поник и втянул голову в плечи. Он казался таким усталым и сломленным, что Блэк не стал продолжать.

- Простите, - сказал Гарри, как обычный шестнадцатилетний подросток, ничем не напоминая сейчас того потустороннего незнакомца, которого они видели в зале Визенгамота. — Я не знаю, как это объяснить. Я просто знал. Просто знал, что я… - он остановился, будто подыскивая слова.

- Ты сказал, что видел что-то, Гарри, - мягко подсказал Ремус. — Ты сказал, что видел его истинные желания — что перед ним находился путь.

- Авентин сказал, что ты изменил его приоритеты, cast a geis, — добавил Сириус.

- Приоритеты? A geis? — недоумённо спросил Гарри, очевидно не зная этого слова.

- Наставил на истинный путь, - предложил Альбус возможный перевод.

Гарри нахмурился, услышав это.

- Нет, - тихо сказал он. — Свой путь он выбрал сам. Я просто показал ему эту возможность.

- И ты ожидаешь, что он просто будет радостно следовать пути и враз станет святым? — спросил Северус.

- Святым? — Гарри казался озадаченным этой идеей. — Не думаю, что он способен быть таким. Но он не сойдёт с пути, не сможет.

- Так ты действительно наложил на него заклятие? — спросил Сириус.

Но Гарри снова покачал головой.

- Нет, мне это не нужно. Он обещал, когда принял место. Это обещание будет сдерживать его — так же, как нерушимая клятва.

Все обменялись быстрыми взглядами, не зная, что сказать.

- Гарри, - мягко сказал Сириус. — Но он не давал никаких обещаний.

- Нет, дал, - упорствовал Гарри.

- Гарри, мы все были там, - настойчиво продолжал Сириус. — Он не давал никаких обещаний. Он не клялся.

- Нет, поклялся, - снова ответил Гарри. — Я слышал его. Я видел его обет.

- Ты видел это, Гарри? — спросил Альбус, и все удивлённо посмотрели на старика — он говорил резким тоном, пристально всматриваясь в мальчика, словно пытаясь решить загадку. — Ты видел его Нить Судьбы, его Путь?

Его слова были знакомыми, и Северус внезапно вспомнил, где слышал их прежде: на День Святого Валентина — когда показал Альбусу Сердечный Камень, подаренный ему Гарри. И этими же самыми словами Альбус обычно описывал силу, которой обладал Глаз Одина.

Сердце Северуса забилось быстро и тревожно — он знал, что увидит на лице Дамблдора. Альбус теперь полностью верил, что Гарри стал Глазом Одина — или, по крайней мере, обладает его силой.

Гарри долгое время молча смотрел на старика, и затем неожиданно склонил голову набок, словно прислушиваясь к тому, чего никто больше не мог услышать — все видели это движение и раньше.

- Кого ты слушаешь, Гарри? — спросил Альбус, как в тот раз, когда Гарри начал говорить с вОронами, которых больше никто не видел.

Мальчик моргнул и посмотрел на Альбуса невидящим взглядом.

- Вы считаете, что я безумен? — спросил он.

Дамблдор быстро покачал головой.

- Нет, Гарри, не считаю, - не колеблясь, ответил он. — Но я боюсь того, что это может означать для тебя.

Альбус боялся, и Северус был напуган, и судя по по глазам Блэка, тот чувствовал то же самое. Возможно, зельевару удалось излечить тёмную рану, оставленную Старшим Демоном в разуме Гарри, но теперь он понял, что на жизнь мужа до сих пор влияет куда более грозная сила. Чем бы она ни была, она изменяла его, отдаляла все больше и больше от привычного, обыденного мира — в такую даль, о которой Северус даже помыслить не мог, не говоря уже о том, чтобы сопровождать Гарри на этом пути.

Он не потеряет его — он поклялся себе в этом. Он не позволит Гарри уйти. Не позволит миру забрать его, не отдаст Судьбе. И, конечно, он не позволит двум мифическим вОронам увести его. Даже если для этого ему придётся привязать Гарри к себе всеми известными заклинаниями — он так и сделает!

Мальчик повернулся и посмотрел на Ремуса, и немедленно всё потустороннее исчезло, оставляя взору обычного подростка, от печального облика которого разрывалось сердце. Гарри потянулся и схватил Ремуса за запястье, завладевая его вниманием.

- После всего, что он сделал, Люциус Малфой не заслуживает второго шанса, - прямо начал Гарри. — Я дал ему второй шанс не потому, что он заслужил его. Я сделал это, потому что мог. Потому что произошло уже много плохого, и я увидел шанс сделать что-то хорошее. Я увидел надежду — его надежду, надежду Драко, надежду всех людей, которым, имея потенциал, он сможет помочь. Это не для того, чтобы он стал хорошим — а для того, чтобы он получил то, что хочет, и это единственный способ достичь желаемого. Он знает, что сейчас у него есть возможность, и он её не упустит. Если вы не верите другим объяснениям, поверьте в малфоевскую жадность.

Слушая, что говорил Гарри, Северус чувствовал, как у него ноет сердце. Несмотря на всё — немыслимые полномочия, необъяснимые приступы мудрости, странные происшествия, через которые потусторонний мир пытался дотянуться до юноши — он все равно оставался ребенком, извиняющимся за тот груз ответственности, который они не имели права взваливать на него.

Казалось, Ремус тоже это понял, судя по тому, как он улыбнулся и кивнул мальчику. Блэк, всё ещё сидя около Гарри, вместо ответа просто обнял его за плечи.

- Гарри, - спросил Сириус. — Ты сказал, что мог видеть, чего именно хочет Малфой — и это не власть или престиж. Так что же это?

- Кое-что, чего все хотят, - вздохнул Гарри. — Он хочет быть нужным.

- Что? — недоумённо спросил Сириус.

- Он хочет, чтобы его жизнь имела смысл, что-то значила, - объяснил Гарри. — Сейчас - это не так, сейчас он не более, чем ёмкость для хранения силы Вольдеморта, один из многих. Он ничего из себя не представляет — он не имеет ни для кого никакой ценности, даже для своего сына.

Северус вздрогнул от этих слов — неужели так можно сказать про всех, кто носит Тёмную метку? Неужели все они - лишь ёмкость для хранения?

Зельевар почувствовал тяжёлую ладонь на своём плече и, обернувшись, наткнулся на укоризненный взгляд Альбуса. Старик точно знал, о чём он сейчас думал, и мужчине пришлось приложить усилия, чтобы избавиться от этих мыслей. Гарри не имел в виду его: Северус Снейп и Люциус Малфой - совершенно разные. Он имел значение для Альбуса, был нужен Гарри. Он был в этом уверен — беспокойство в глазах мальчика говорило красноречивей всяких слов. Раньше Гарри волновался только за Блэка, но теперь мастер зелий тоже был в этом списке. Теперь Северус был семьёй Гарри. И если он сможет найти возможность убрать метку Мрака со своей руки, возможно, они с Гарри сблизятся еще больше.

Комментарии автора:

Я пытаюсь ответить на некоторые вопросы, которые мне задавали в комментариях к прошлой главе.

Geis/Geas — оба написания правильные. "Geis" — ирландское написание слова, и более точный перевод связан с идеей «К чему я стремлюсь» («Смысл жизни»). Это слово можно найти во многих европейских мифологиях, оно также имеет дюжину разных значений. Одно из них найдено в Ирландской мифологии, и это ближе всего к тому, что я хотела.

Про Заветы Отцов семьи Блэков: в предыдущих главах я говорила, что когда наследник становится Главой Рода, у него/её есть лишь одна маленькая возможность изменить Заветы. Эта возможность появляется, когда новый Глава Рода законно может прийти в Отдел Наследования Родословной. Если наследник — несовершеннолетний, эта возможность появляется в момент, когда он достигает совершеннолетия. Сириус стал наследником, когда сидел в Азкабане. Пока он находился там и позже, пока был в бегах, он не мог законно прийти в Отдел. Возможность у него официально появилась в момент, когда Гарри объявил его невиновным.

Про татуировку: многие спрашивали, почему у Гарри нет татуировки наследника, если он наследник Сириуса? А раз он также Глава Рода Поттеров, почему у него нет татуировки Поттеров? Татуировки — традиция, и она не обязательна. В семье Поттеров не придавали большого значения традициям, поэтому у их наследников не было татуировок. Поскольку у Джеймса её не было, у его сына - также. Кроме того Сириус объявил Гарри своим наследником, когда стал его крёстным — а, следовательно, Джеймс тогда был ещё жив. Он не позволил бы своему сыну иметь татуировку Блэков. И ещё в это время Сириус сам был наследником — он стал Главой Рода только, когда умерли его родители, а это случилось, когда он сидел в Азкабане.

У Артура и Билла тоже нет татуировок (Уизли прекратили следовать Заветам уже очень давно). Только в семьях, чтящих традиции, используют татуировки — у многих одноклассников Гарри они есть, например, как у Невилла и Драко. Я еще не решила, как поступлю с Ремусом. Ведь теперь, когда Ремус излечён от ликантропии, он и Сириус могут решить завести своих детей. (И да, я всё ещё называю Ремуса оборотнем, несмотря на то, что он выздоровел — просто мне кажется, что звать его адским псом — слишком грубо).

Далее: все снарришипперы будут счастливы прочесть следующую главу (я всё ещё работаю над ней). У Северуса и Гарри, наконец, будет один из самых долгих разговоров - и Северусу (наконец-то!) удастся добиться некоторого прогресса в их отношениях.

Перевод главы - Queen of destruction

Глава 72. Шаг вперед.

Пропустив ланч, Гарри и Северус переместились из больничного крыла в свои комнаты по каминной сети, не желая ни с кем встречаться. Гарри устал от взглядов и вопросов, и Северус прекрасно его понимал. К тому же им нужно было привести себя в порядок: Поттер перепачкался в его крови, когда не дал упасть ему, раненому, в министерском коридоре. Да и наряд самого мастера зелий походил скорее на лохмотья.

Пока Гарри готовил чай, Северус отправился в душ. Он знал, что у мальчика были вопросы, которые, вероятно, стоит обсудить. Им давно следовало о многом поговорить, но Северус не знал с чего начать. Он уже понял, чем руководствовался Гарри, давая последний шанс Малфою, но все равно подозревал, что Люциус может навредить, втеревшись в доверие. Может быть Поттер и верит в Пути Судьбы — но Северус не был так наивен.

Приняв душ и облачившись в черную преподавательскую мантию, он вышел из ванной, отдавая её в распоряжение Гарри, чтобы тот тоже привел себя в порядок. Не желая терять время зря, Северус заказал еду у Добби, который, казалось, угадывал желания Северуса прежде, чем тот их озвучивал. Журнальный столик был сервирован едва ли не раньше, чем зельевар произнес последнее слово.

Северус достал из внутреннего кармана порванной мантии записи Авентина и старые свитки, взятые в архиве Гильдии. Он был рад, что бумаги не пострадали, так как совсем забыл о них во время поединков. Быстро пролистав тетрадь, он увидел только непонятный текст, похожий на страницы из дневников Слизерина. Почерк был другой, но символы те же, причем написаны они были совершенно неразборчиво. Мастер зелий невольно задумался, когда же Гарри найдёт время на перевод всего этого — в последнее время он и так был слишком загружен. Хотя можно было не сомневаться, что мальчик справится — раз он обещал вампиру помощь, то ни за что теперь не отступится. Со вздохом Северус отложил заметки на потом.

Проголодавшись после утренних приключений, Северус устало опустился на диван и взялся за принесенные Добби бутерброды, слегка поморщившись от боли в поврежденной ноге. Поппи исцелила его раны, но неприятные ощущения будут беспокоить ещё несколько дней. Вспоминая утренние дуэли, Северус пришел к выводу, что все поединки были трудными, но сражаться с Кловисом было сложнее всего. Зельевар был вынужден признать, что Блэк - хорош в бою, хотя долгое время не практиковался из-за заключения в Азкабане. Да и манипуляции Люпина со щитом были довольно интересными, хотя Северусу и не хотелось это признавать. Видит Мерлин, он так часто страдал от шалостей Мародёров — наконец-то и ему от них есть хоть какая-то польза.

Зельевар не мог не вспомнить момент появления Гарри — иногда от проявления его Силы становилось страшно, особенно когда он давал ей волю. Как ни странно, вмешательство Гарри могло создать ещё больше проблем в будущем — без сомнения, к утру весь магический мир будет знать, что Гарри Поттер думает о дуэлях с участием своего мужа. В следующий раз они подошлют наёмных убийц, чтобы не навлечь на себя гнев молодого короля. Северусу нужно быть более осторожным, он не ожидал, что на него нападут так скоро и так открыто.

Беря второй бутерброд, мужчина увидел Гарри, выходящего из спальни. Одетый в школьную форму, тот сел напротив и взял себе бутерброд. Их трапеза проходила в молчании, и Северус заметил, что мальчик почти ничего не ест. Видимо, напряженный день лишил его аппетита.

Гарри так задумчиво рассматривал сэндвич с курицей в своих руках, как будто в нём были скрыты тайны вселенной. Северус пытался понять, чем вызвано это состояние — и чуть было не рассмеялся от собственной недогадливости. Произошло так много всего — нападение древнего демона, признание мальчика королём, Зов, события в Министерстве — разве удивительно, что Гарри был настолько погружен в себя?

Вглядевшись в лицо мужа, Северус отметил тени под задумчивыми зелёными глазами, и то, как Гарри нервно прикусывал губу. Этот жест приковал все внимание мастера зелий, внезапно осознавшего свое желание успокоить юного супруга поцелуем.

Чтобы отвлечься, он взглянул на руки мальчика - Гарри медленно уничтожал бутерброд, отрывая корку от хлеба, кусок за куском. Это показывало, насколько он взволнован, но Северус с радостью отметил, что руки Гарри не дрожат, а значит, последствий ментального контакта с демоном удалось избежать. Мужчина надеялся, что память больше не тревожит Гарри — даже после манипуляций с думосбросом она по-прежнему была ужасна. Какие новые кошмары поджидают его?

Он снова обратил внимание, насколько бледным выглядит любимое лицо в обрамлении темных встрепанных волос. Юноша казался совершенно обескровленным, и это было ужасно, но Северус не знал что сказать. Он понятия не имел, что происходит в голове у Гарри — какие чувства живут в его сердце. Мастер зелий отчаянно собирался с мыслями, лихорадочно подыскивая слова, которые помогли бы разрушить стену между ними и начать нелегкий разговор. Возможно, им следует поговорить о Темной метке на его руке и о случившемся той ночью. Или может лучше начать с…

- Это из-за того, что мы не завершили наш брак? - неожиданно спросил Гарри, настолько застав Северуса врасплох, что тот абсолютно потерял нить своих размышлений.

Северус смотрел на него, пытаясь осознать услышанное — неужели у него перехватили инициативу в этом трудном разговоре? Он отложил недоеденный бутерброд, боясь подавиться, если Гарри продолжит задавать вопросы в такой манере.

- Что? - переспросил зельевар.

Гарри слегка покраснел.

- Те люди, которые напали на тебя и вызвали на дуэль. Это потому, что наш брак недействителен? Все знают или только подозревают? Они бы вызвали тебя, если бы брак был закреплен?

О, Мерлин! Северус уставился на Гарри, не зная, как ответить на вопрос. Это все, о чем он думает? Все, что его беспокоит — это проклятые поединки?

А потом его посетила чисто слизеринская мысль, на которую тело отреагировало дрожью возбуждения. Было бы так просто — так просто! — ответить «да». Он почти уверен в реакции Гарри, который принесет в жертву свою невинность. Гриффиндорец в нём способен поступить только так. Действительно, разве Северус не заслуживал некоторой компенсации за безумие, через которое ему пришлось пройти? Он не просит многого, не так ли? Черт, Гарри как будто предлагал пищу голодному.

- Нет, - произнес, наконец, Северус, прилагая колоссальные усилия, чтобы унять возбуждение. Ему очень не хотелось быть благородным! Он ненавидел это! «Они решили устранить проблему полностью и убить меня. Если я мёртв, не имеет значения — действителен брак или нет».

Гарри уставился на него со странным выражением в глазах.

- Почему ты колебался? - спросил он, положив бутерброд на поднос.

- Что?

- Когда ты сейчас отвечал, то колебался. Почему? Если причина не в этом, то в чем она?

Северус ошеломленно уставился на него — ему не верят? Мальчик решил, что он лжет, чтобы сохранить… что? Своё достоинство?

- Я колебался, Гарри, потому что в глубине души, независимо от того, насколько благородным пытаюсь казаться, я всё ещё слизеринец, и для меня почти невозможно не использовать в своих интересах ситуацию, подобную этой!

Глаза Гарри испуганно распахнулись.

- Использовать ситуацию? - в замешательстве переспросил он.

Северус впился в него взглядом — не может же он не понимать, о чем идет речь, не так ли? Затем мужчина увидел, как покраснели щёки мальчика, когда до него дошел смысл слов Северуса.

- О! - воскликнул Гарри. - Ты хочешь заняться со мной сексом.

Северус раздраженно вздохнул. Жаль, что у него не было ясного представления о том, что Гарри думает о подобных вещах — он вообще плохо понимал гриффиндорцев. Но был вполне уверен, что Гарри находится в плену заблуждений.

- С чего ты взял? - саркастически спросил он, переходя к испытанному способу защиты — насмешкам.

Но вместо предсказуемого гнева Гарри только пристально посмотрел на него.

- Что будет, когда мне исполнится семнадцать?

Вопрос снова смутил Северуса — почему беседы с гриффиндорцами так нелогичны? Какое отношение возраст Гарри имеет к причинам, по которым Северусу пришлось драться на дуэли?

- Думаю, твои маленькие друзья устроят вечеринку по этому случаю! - воскликнул он. - А ты предполагаешь что-то ещё?

- Разве ты не хочешь аннулировать наш брак? - спросил Гарри.

После этих слов Северусу показалось, что его окатили ледяной водой.

Но Северусу придется несладко — его честь будет уничтожена. Неужели он был настолько ужасным супругом, что ему желают подобного?

- С чего бы?

Гарри неопределённо покачал головой.

- Я не знаю…ты же говорил, и… Гермиона сказала…

- Я не обсуждаю свою частную жизнь с Гермионой Грейнджер! - прошипел Северус. - И я даже не думал об этом! Почему ты так решил? - Он злобно оттолкнул журнальный столик со своего пути, рывком вставая и делая шаг к Гарри, одержимый яростным желанием вытряхнуть из мальчишки ответ.

Гарри вскочил и, тревожно глядя на мужа, попятился. Но, несмотря на свой страх, он всё равно обвиняюще указал пальцем на Северуса.

- Ты сказал… Ты сказал что… Я не помню, что ты сказал! Но ты не хотел заниматься сексом из-за аннулирования!

Не хотел заниматься сексом? Северус скрежетнул зубами — по крайней мере одного заблуждения мальчишка сейчас лишится. Осторожно приближаясь, Северус не сводил с Поттера глаз.

- Я взял бы тебя в день свадьбы, если бы знал, что ты этого хочешь, - вкрадчиво заметил он.

Глаза Гарри недоверчиво распахнулись.

- Ты же меня тогда терпеть не мог! - возразил парень, продолжая отступать к центру комнаты, как будто опасаясь быть прижатым к стенке.

- Это не отменяет того факта, что ты - очень привлекательный молодой человек, - голос Северуса вибрировал, а сам он наслаждался потрясенным видом Поттера. Похоже, Гарри бесило то, что он слышал. И зельевар почувствовал мрачное удовлетворение.

- Ты бы занялся сексом с кем-то, кого не любишь, только из-за его внешней привлекательности? - спросил Гарри.

- Я занимался сексом и по гораздо менее серьезным причинам, чем эта - поверь мне! - рыкнул Северус, и, увидев, как мальчик вздрогнул при этих словах, ощутил слабый укол совести. Мужчина знал, что гриффиндорцы не любят говорить о подобных вещах в такой холодной, циничной манере, но был настолько разгневан, что не обращал на это внимания. - Ты так всё планировал: подождать своего семнадцатилетия и аннулировать наш брак, отбросить его, как ненужную ответственность, от которой мы раз и навсегда избавимся? Возможно, я был слишком мягок с тобой. Это - такой способ сказать мне, чего ты хочешь?

- Я ничего такого не говорил, - возразил Гарри.

- Ты никогда не говоришь, что именно имеешь в виду! - закричал на него Северус. - Если ты хочешь расторгнуть наш брак, то скажи мне, скажи прямо сейчас! Фадж больше не опасен, он в тюрьме! Угрозы больше нет! Так скажи мне — чего ты хочешь!

Гарри недоверчиво уставился на мужа, а затем его перепуганный взгляд заметался в поисках выхода из ситуации. И внезапно мальчик совершил самый негриффиндорский поступок, который зельевар когда-либо видел — он стремглав рванул к двери.

Паника и гнев затопили Северуса при мысли, что Гарри уйдёт; он не собирался отпускать его. Одним прыжком он настиг беглеца, хватая за руку и рывком поворачивая к себе. Уже не думая, что делает, Северус подсечкой свалил его с ног.

- Я не позволю тебе уйти! - прорычал он, подняв руки мальчика вверх и прижимая их к полу.

Он так жадно и глубоко завладел ртом юноши, что тот, задыхаясь, стал выталкивать его язык своим, невольно отвечая партнеру. Гарри попытался было вырваться, и тогда Северус навалился на него всем телом, грубо раздвигая коленом его ноги. Парень отчаянно старался выползти из под него, но в результате его пах оказался именно там, где было нужно Северусу, начавшему страстно вжиматься в вожделенное тело, бездумно ища сексуальной разрядки впервые за долгие месяцы воздержания.

Услышав приглушенный возглас парня, шокированного таким напором, мужчина вновь впился в податливый рот. О, небо! Гарри, лежащий под ним, был таким жарким, таким восхитительным, как и вкус его губ. Он чувствовал магию Гарри, циркулирующую вокруг него, поднимающуюся, чтобы обнять его, поглотить. Он хотел мальчика так сильно, так отчаянно — он никогда не позволит ему уйти, никогда не позволит Гарри оставить его.

Гарри застонал, и Северус опять начал двигаться, желая слышать этот звук снова и снова. Он чувствовал, как его собственная магия реагирует на магию Гарри, страстно желая соединиться с ней — у Северуса никогда не было любовника, с которым он, хотя бы временно, объединял магическую силу. Он хотел этого, нуждался в этом — Гарри поймет, он не будет сопротивляться. Он сдастся, примет Северуса — он должен был принять его уже давно. Он желал его — он знал, что желал! Так, что даже серебряные нити, защищающие от метки Мрака, нагрелись!

Вспомнив о Темном Лорде, Северус чуть не закричал от ярости — неизвестно, как метка отреагирует на их с мальчиком связь! Он до сих пор не знает, повредит ли это Гарри! Он не мог рисковать, но и не хотел останавливаться!

И вместе с мыслями о метке зельевар с ужасом вспомнил о том, что подобное уже происходило той ночью. Он прижимал Гарри к полу и пытался овладеть им — пытался изнасиловать его!

Северус застыл и отпрянул в сторону, в ужасе глядя на Гарри. Лежащий под ним парень тяжело дышал, его губы припухли от поцелуев, взгляд был затуманен страстью — эти признаки без слов говорили о том, что он возбужден. Но Северус заметил и тень страха в этих зеленых глазах — он знал, что Гарри тоже вспомнил ту, другую ночь. В этот раз на полу не было крови — но сходство было слишком велико, чтобы его игнорировать. Было также очевидно, что Гарри не знает, как себя вести, он был шокирован и испуган.

Северус проклинал себя — они были обречены повторять одну и ту же ошибку снова и снова — шаг вперед, два шага назад! Неужели он настолько ужасный человек, раз не способен подобрать ключик к сердцу мальчика, ставшего центром его вселенной? Неужели он так и будет уничтожать все хорошее в своей жизни?

Не в этот раз, сказал он себе. Не в этот раз!

Северус осторожно накрыл собой Гарри, утыкаясь лицом в его шею, тяжело дыша и борясь с бушующими в душе демонами. Парень всё еще был напряжен и полностью неподвижен.

- Всё в порядке, Гарри, - мягко прошептал мужчина, легко и нежно касаясь губами его бледной кожи чуть ниже мочки уха, чтобы успокоить, и мальчик задрожал от новых ощущений. - Всё в порядке. Ты знаешь, я не причиню тебе боли.

Очень медленно он ослабил захват, а затем осторожно убрал руки и перестал удерживать Гарри. Вместо этого Северус стал ласкать волосы мужа, пропуская их сквозь пальцы, и шептать что-то утешительное и умиротворяющее. Лёгкими, как пёрышко, поцелуями он прошелся вдоль шеи и подбородка Гарри, наслаждаясь, не в силах остановиться. Колотящееся сердце юноши начало постепенно успокаиваться, паника отступала, пока Северус мягко поглаживал его волосы. Зная, как действует на Гарри низкий, глубокий тембр его голоса, он использовал это преимущество, говоря с ним, словно пытался приручить дикого зверя.

С каждым произнесённым словом, с каждым нежным поцелуем, он чувствовал, как юноша все больше расслабляется. Почувствовав спиной легкое прикосновение ладоней, Северус был готов разрыдаться от облегчения. Несмотря на все случившееся, Гарри поднял руки и осторожно обнял его. Зельевар прикоснулся губами к щеке парня.

- Ты ведь знаешь, Гарри, что я никогда не причинил бы тебе боли, правда? - спросил он, желая поскорее получить ответ. Ожидание было мучительным.

Через несколько мгновений дрожащий голос откликнулся:

- Да.

Северус отодвинулся так, чтобы посмотреть в зелёные глаза. Шрам на лбу Гарри стал слишком заметным.

- Ты знаешь, что, как волшебник, гораздо сильнее меня, - напомнил он молодому человеку. - При желании ты мог бы своей магией отшвырнуть меня через всю комнату.

В глубине зелёных глаз промелькнуло тяжелое, болезненное выражение.

- Я не хотел навредить тебе, - признался Гарри.

Северус мысленно проклинал себя — мальчик был просто неспособен противостоять тому, кого считал близким человеком. Это было одной из причин, почему Дурсли третировали его все эти годы — он не мог сопротивляться, даже если понимал, что сильнее, чем они. Северус не хотел, чтобы по его вине Гарри вновь оказался в подобной ситуации и разрывался между инстинктом самосохранения и заботой о близких. А мальчик о нём заботится — уже долгое время. Зельевар не знал, было ли это любовью — возможно, он не достоин такого чувства — но Гарри считал его семьей.

- В этом мы похожи, Гарри, - сказал Северус, надеясь спасти положение. После всего случившегося его не отталкивают — значит можно надеяться на прощение.

Склонив голову, он легким поцелуем коснулся губ мужа, отчего тот мягко и удивлённо вздохнул и напрягся. Но не оттолкнул. Мужчина снова поцеловал молодого человека, прикусив и лизнув его нижнюю губу, а затем покрыл чередой поцелуев линию подбородка. Северус почувствовал, что Гарри задержал дыхание, но, не делая попыток освободиться или оттолкнуть, продолжает обнимать его.

Мужчина ласкающими движениями коснулся лица юноши, и теперь, когда он вновь склонился над ним, их поцелуй стал взаимным. Северус нежно лизнул губы Гарри, и супруг приоткрыл рот, впуская его, а затем их языки встретились — сначала робко, затем смелее, а спустя несколько минут, весьма решительно.

Мастер зелий целовал мужа неспешно и глубоко, наслаждаясь вкусом его губ, лишаясь разума от взаимного жара их тел. Но он всё ещё сохранял контроль над собой, ограничиваясь только поцелуями, не смея идти дальше. А затем настал момент, когда он ощутил, как Гарри касается его волос — сперва нерешительно, потом все смелее, запутываясь пальцами в длинных, черных прядях — и от этого Северусу хотелось кричать, задыхаясь от счастья и восхищения.

Он понимал, что сейчас должен остановиться, пока снова не зашел слишком далеко, да и как повлияет на их связь Темная метка, тоже было неясно. Одно мастер зелий знал точно — нельзя возвращаться к прежним отношениям, основанным на отчуждении, которых они с мужем придерживались все эти месяцы.

- Можем ли мы начать всё сначала, Гарри? - спросил он мягко, наблюдая за лицом молодого человека, стараясь понять его чувства. Зеленый взгляд были поразительно спокойным, впервые за эти месяцы.

На лице Гарри мелькнуло недоумение.

- Начать что? Разговор? - переспросил мальчик.

Северус покачал головой — возвращаться к началу этой беседы он точно не хотел.

- Наши отношения, - пояснил он.

Это не помогло, и Гарри произнес:

- Я не понимаю…

Северус собрался с духом и, тщательно подбирая слова, спросил:

- Можно поухаживать за тобой? - Такого вопроса он не задавал ни разу в жизни. Слизеринцы, как правило, не устраивали романтических свиданий — они занимались сексом, иногда устраивали вечеринки, на которых показывались вместе, и то, только если это было выгодно — но гулять при луне, вздыхать и ахать им было противно.

- Приглашаешь на свидание? - Гарри выглядел ещё более смущенным. - Мы ведь уже женаты.

- Я знаю, - кивнул Северус. - Но мне кажется, в наших отношениях было мало романтики.

- Романтики? - парень удивленно распахнул глаза. Северус вновь разозлился на себя: Гарри смог принять факт, что муж хочет его, но поразился, узнав, что тот готов красиво ухаживать. Видимо их брак был действительно ужасен, если мальчик поверил, что Северуса заботят лишь плотские удовольствия. Он вспомнил свои циничные слова относительно причин для занятий сексом в прошлом, и подумал, что лучше было лишиться языка, чем ляпнуть такое. Он не должен был так говорить даже в шутку — это чуждо гриффиндорцам.

- Ты хочешь… - Гарри начал снова, как будто пытаясь разъяснить вопрос Северуса.

Зельевар прижал палец к губам юноши, заставляя того замолчать на мгновение. Мерлин, как же парень был красив! Зарумянившиеся щеки, алые припухшие губы и завораживающие глаза, полуприкрытые прозрачными веками в обрамлении темных ресниц — сколько еще Северус сможет держать себя в руках?

- Забудь, как я себя вел и что наговорил. Я приглашаю тебя на свидание. Я знаю, мы не можем покинуть Хогвартс, но я могу приготовить для тебя ужин. Мы проведем вечер в разговорах друг с другом, я научу тебя танцевать, без мечей на этот раз. Мы пойдем гулять при луне, я поцелую тебя и пожелаю спокойной ночи в конце вечера, - Северус был уверен, что именно так гриффиндорцы представляют романтические свидания (по крайней мере, он на это надеялся). К тому же других идей у него все равно не было.

- Но мы уже спим в одной постели, - напомнил ему Гарри, как будто он нуждался в напоминании. В любом случае Северус понял вопрос. Гарри продолжал думать, что должен платить своему мужу сексом за хорошие отношения между ними, и всё ещё был не готов к этому.

- Я что-нибудь придумаю, - пообещал мастер зелий. - Только скажи мне, что готов рискнуть. Ответь, ты пойдёшь со мной?

В глазах Гарри непонимание до сих пор граничило с удивлением. Но одно гриффиндорцам всегда удавалось блестяще — верить, даже когда все вокруг отчаялись. Молодой человек нерешительно кивнул и улыбнулся.

- Хорошо.

Радуясь, что наконец смог разобраться в чём-то, Северус не отказал себе в удовольствии склониться и украсть мимолётный поцелуй. После чего встал, помогая подняться Гарри — сложно представить, что одна из жизненно важных бесед только что прошла прямо на полу. Северус знал, что им обоим нужно идти — он должен проверить, какой ущерб нанес Чарли Уизли его классной комнате, а у Гарри были уроки — но ему хотелось удостовериться, что всё улажено.

- В пятницу вечером, договорились? - уточнил он. Как говорится, не назначишь время — не пойдешь на свидание.

Гарри снова кивнул, странно посмотрев на него.

- Северус, ты не гуляешь при луне.

- К твоему сведению, я часто гуляю при луне! - с негодованием заметил мужчина. - Конечно, главным образом, для поимки нарушителей, но это всё равно считается.

Гарри улыбнулся, продолжая пристально смотреть на Северуса.

- Ты делаешь это для меня? - мягко спросил молодой человек.

Северус печально улыбнулся, зная, как юноше трудно привыкнуть к тому, что кто-то заботится о нем. Жизнь с Дурслями научила Гарри, что он не стоит чьего-либо внимания. К сожалению, Северусу было слишком знакомо это чувство.

- Гарри, ради тебя я готов умереть, - он решил быть честным. - Но это я делаю для себя.

Зеленые глаза наполнились теплотой, и впервые, добровольно, без какого-либо принуждения или давления обстоятельств, Гарри легко поцеловал его в губы. Затем он замер на мгновение, стоя лицом к лицу с мужем и закрыв глаза, как будто запоминая ощущения.

- Хорошего дня, Северус, — наконец вымолвил он, сделал шаг назад и выскользнул за дверь.

Северус прикоснулся пальцами к губам, от лавины нахлынувших ощущений его била дрожь. Теперь он знал, что такое любовь.

Примечания автора:

Большую часть времени, как вы знаете, я просто болтаю в этих примечаниях. Я объясняю вам вещи, которые вы, вероятно, должны знать, чтобы их не пришлось вставлять в историю, которая и так достаточно большая. Большая часть информации в этих примечаниях действительно не настолько важна непосредственно для сюжета - но всегда есть читатели, которые хотят знать больше.

Так… относительно аннулирования. Все, что Гермиона сказала Гарри - технически правильно, но было очень серьезное основание, для того, чтобы Рон и Сириус отказались затрагивать эту тему. Даже при том, что всё это юридически приемлемо (я имею в виду разводы в Магическом мире), оно еще очень редко применяется. Даже Сириус не упоминает об этом прямо, потому что знает, как оскорбительно это для Северуса. Северус не давал Гарри повода аннулировать их брак - он был настолько благородным и покорным мужем, насколько это возможно при данных обстоятельствах, что даже Сириус признает этот факт. Очевидно, идея аннулирования приходила в голову Северуса и раньше - он был взволнован по поводу 17-летия, но он скорее ожидал реальных оснований для обсуждения этого вопроса — таких как новость о том, что Гарри влюбился в кого-то. Но, увы, Гарри вновь преподнес ему сюрприз.

Я думаю, стоит упомянуть некоторые работы, найденные мной. Yuuisan нарисовала замечательную картину: Северус, несущий Гарри из Хогсмида после нападения (самое начало истории). Мне очень понравилась одна деталь на этой картинке - серебряные нити вокруг руки Северуса. Вы можете найти это изображение на Deviant Art — набрав "the marriage stone" в поисковике - оно появится в числе прочих. Многие также загружали свои работы в моей группе на Yahoo (посмотрите адрес в моём профиле). Я очень люблю фанарт!

P.S.: Адриенн Элли любезно указала мне на некоторые опечатки, так что я выложила эту главу снова, устранив некоторые из них. Спасибо!

P.P.S.: для тех, кто спрашивал - я понятия не имею, насколько больше будут главы. История появляется у меня в голове отдельными сценами — я никогда не знаю, сколько их поместится в главе (я пытаюсь делать главы от четырёх до семи тысяч слов). Я знаю, чем закончить эту историю, но не знаю, сколько глав это потребует.

Глава 73. «Вот как кончится мир…», или Путь к Концу Света.

С трудом воспринимая реальность, Гарри направлялся в класс Трансфигурации. Шагая, он постоянно вспоминал события предшествующих минут — каждый жаркий взгляд, каждый поцелуй, лишающий разума, всю томную нежность длинных изящных пальцев Северуса. У профессора и правда были очень красивые руки. Мальчик дрожал, разрываясь между легкомысленным восхищением, шоком сломленного сопротивления и жгучим желанием.

«О, мой бог, - думал Гарри, - я только что занимался «этим» со своим профессором зельеварения». По крайней мере, он думал, что занимался «этим» - хотя и не был полностью уверен в некоторых деталях. По уверениям окружающих, «это» полагалось делать в постели, а они лежали на полу. И еще — его не покидало чувство, что он ожидал от «этого» несколько большего.

Ну, не все сразу, решил Гарри. Сначала парень немного испугался, потому что Северус был разъярен. Он уже заметил, что обладает особым талантом — сердить своего мужа.

Но в какой-то момент все изменилось — юноша сразу это почувствовал. Он просто плавился от шепота супруга и от его осторожных и нежных поцелуев. Раньше он считал, что не было ничего удивительнее тех, прежних поцелуев, которыми они обменялись, но сейчас понял, что был неправ. Звучание голоса Северуса — ни у кого в мире не было голоса сексуальнее, чем у Северуса Снейпа — заставило Гарри сдаться в тот момент.

Ну почему всегда было так: считая себя сильным и решительным, он, тем не менее, ощущая над собой сильное мужское тело, всякий раз подчинялся? Северус всегда доминировал в их отношениях, первым целовал его, и даже этим вечером, когда агрессия сменилась чем-то более приятным, именно он все еще продолжал управлять чувствами Гарри. И почему-то его властность вызывала у парня ответную реакцию. Даже воспоминание о том, как Северус подчинил и вел его, о его теле — тяжелом и жарком, заставило Гарри остановиться в коридоре, чтобы справиться с чувствами. Проклятье, он был настолько распален и возбужден, что просто не мог зайти в класс профессора МакГонагалл!

Мысль о профессоре МакГонагалл помогла справиться с неуместной реакцией, и минуту спустя он продолжил свой путь, смущенный направлением своих размышлений. Скорее всего — это нормально, - убеждал он себя. Об этом думают и говорят все студенты его возраста, это — неизменная тема мальчишеских дум и разговоров в тиши спален, обсуждаемая в довольно грубых выражениях.

Ну, не совсем — они, конечно, никогда не обсуждали с такой точки зрения своих учителей. Тем более — профессора Зельеварения; год назад Гарри пришел бы в ужас лишь при одной мысли об этом! Конечно, в течение третьего курса обучения он, в основном от девочек, слышал много разговоров — подумать только! — о Ремусе Люпине. И, естественно, все говорили о Синистре. А несколько недель назад он, случайно, услышал щебет стайки хаффлпафок, о том, как они любуются профессором Снейпом на его уроках. Гарри нахмурился.

Да, это было вполне нормально, - решил он. В ночных беседах одноклассников юноша всегда чувствовал себя немного ущербным. Гарри никогда не одолевали мысли о сексе, как других сверстников, словно его гормоны все еще спали. Так было, по крайней мере, до Северуса — с его появлением молодого человека стали изводить мечты, к которым он был абсолютно не готов. Когда парень внезапно понял, что интересуется мужчинами, причем — в особенности — одним властным слизеринцем, стремящимся всегда быть хозяином положения, он совершенно потерял голову. «О Боже!», - думал Гарри. - Ну почему по этим вопросам нет таких же учебников, как по игре в квиддич?»

Подойдя к классу, он тихонько открыл дверь, пытаясь незаметно прокрасться на свое место. Не получилось — урок уже начался, и все обернулись к нему. Профессор МакГонагалл, держа в одной руке тяжелый учебник, а в другой — палочку, строго смотрела на опоздавшего, пока тот пробирался на единственное свободное место рядом с Невиллом.

- Рада, что Вы смогли присоединиться к нам, мистер Поттер, - сухо заметила МакГонагалл, тогда как одноклассники не сводили с него глаз. Это было сдвоенное занятие слизеринцев и гриффиндорцев, поэтому он подозревал, что все уже были в курсе утренних событий, и умирали от желания узнать, что произошло на самом деле. Драко просто разрывался от любопытства, Рон и Гермиона вопрошающе уставились на лучшего друга.

- Спасибо, мэм, - ответил Гарри. - Простите за опоздание.

Она кивнула и продолжила урок. Похоже он был посвящен сложному преобразованию Плюй-камней в настоящие книги. Невилл сунул Гарри свой учебник, поскольку тот выскочил из комнаты, не взяв вещи.

Гарри честно пытался слушать лекцию — очень пытался — но все, о чем он мог думать сейчас, было произошедшее между ним и Северусом. Северус Снейп назначил ему свидание, - думал он с робкой радостью. Тут же закралась мысль, что еще год назад такое событие повергло бы его в ужас. Каким оно будет — юноша мог с трудом вообразить; не может же оно быть похожим на одно из свиданий Рона и Гермионы, когда они глупо пялятся друг на друга, взявшись за руки? Он и правда не мог представить себе, что его ждет. Гарри был серьезен, когда сказал, что Северус не гуляет при луне — профессор был совершенно не похож на человека, способного вести себя в слащавой, романтичной манере.

И все же, именно он первым заговорил об их романе. Гарри окутало теплое чувство при мысли, что супруг затеял все это ради него, потому что знал, что его мальчик не способен на скоропалительные отношения, обычные для слизеринцев. Но что, если он делал это с одной-единственной мыслью? Что, если ради секса с ним Северус готов преодолеть любые препятствия, лишь бы получить желаемое?

Но для обычного секса он едва ли нуждался в Гарри, не так ли? При желании зельевар мог бы найти себе любого партнера, гораздо больше удовлетворяющего его вкусы, чем некий тощий, невзрачный гриффиндорец. А если он мечтал именно о нем, то вряд ли его ожидали особые затруднения — парень был не уверен, что остановил бы мужа, если бы тот раньше не совладал с собой. Вот именно — его тело не собиралось останавливаться, невзирая на смятение разума и сердца. Станет ли он сопротивляться, если сегодня ночью, когда они окажутся вместе в постели, Северус обнимет его и начнет целовать снова?

Он задрожал, представив себе это, и сильно покраснел. Благодаря объяснениям различных представителей клана Уизли, он довольно ясно мог представить себе, чего ожидать — во всяком случае, он понимал, как именно происходит секс между двумя мужчинами. Но это в теории, а на практике он никак не мог отрешиться от мысли, что это должно быть немного больно. Билл и Чарли заверили его, что если все сделано правильно, то боли не будет, или она будет слабой, но Гарри, представляя процесс, не мог поверить в это. Как это может быть не больно?

С другой стороны, Драко, похоже, никогда не страдал после ночей, проведенных с Чарли. Он оглянулся на блондина-слизеринца, прилежно читающего учебник. «А может быть они не делали ничего такого, - рассуждал парень, - или не делали только кое-чего определенного». Некоторые вещи, о которых ему говорили, казались довольно приятными — странными, но приятными. Но затем он вспомнил, с каким восторгом Чарли описывал ему свой опыт, и покачал головой — нет, они определенно делали это.

«Черт побери», - вздохнул Гарри. - Надо было в один из летних дней пробраться в комнату кузена, пока родственничков не было дома, и быстренько просмотреть его коллекцию порно». Тогда, возможно, он сейчас чувствовал бы себя гораздо уверенней.

Он так глубоко погрузился в свои размышления, что очнулся только когда урок закончился, и все зашевелились, покидая класс. Его тут же окружили Рон, Гермиона и Драко.

- Ну, и как все прошло? - нетерпеливо произнесла Гермиона.

Услышав вопрос, Гарри побледнел. О чем она спрашивает? Он не говорил ни слова — как они могли узнать, что сделал Северус, или о чем он сам думал весь урок?

- Да, дружок, - поддержал её Рон. - Надеюсь, что это не было слишком болезненно для тебя.

Гарри ощутил, что неумолимо краснеет.

- Что? - шокировано пролепетал он. - Мы ничего… И он…

- Не томи, Поттер, - потребовал Драко. - Давай все, как есть, с подробностями!

С подробностями! Если бы он знал заклинание, чтобы провалиться сквозь землю, то применил бы его немедленно. Всю оставшуюся жизнь он обречен терпеть эти унизительные разговоры о сексе — нет, а почему, ради Мерлина, Рон спрашивает его об этом в присутствии Гермионы? Обычно приятель очень переживал, если подобные темы обсуждались в смешанной компании.

- Гарри, - повторила Гермиона. - Визенгамот — что там произошло?

Его лихорадочно скачущие мысли остановились так резко, что он на мгновение впал в ступор. Визенгамот? Боже, - подумал Поттер, внутренне застонав и смущенно покраснев — последняя беседа с Северусом совершенно заблокировала все другие воспоминания в его мозгу. Да уж, он совершенно точно был обычным шестнадцатилетним подростком, если такие мысли полностью затмевают его разум.

- Ах, это, - парень облегченно вздохнул. Ну почему его жизнь так сложна?

- А ты о чем подумал? - в замешательстве спросил Драко.

- Не спрашивайте, - пробормотал Гарри себе под нос. - Визенгамот — это… чёрт, я даже не знаю с чего начать.

- Мистер Поттер, - услышали они голос МакГонагалл. - У Вас и Ваших друзей сейчас урок Гербологии. Если Вы не отправитесь сейчас в оранжерею, то опоздаете. Думаю, что Вы и так уже пропустили достаточно занятий. Лучше бы Вам поторопиться.

Виновато кивнув преподавательнице, они выскочили за дверь, бегом догоняя давно ушедших одноклассников. На бегу Гарри пообещал им рассказать все в деталях после обеда, когда у них будет свободное время. Слегка расстроившись, они согласились подождать, и успели войти в оранжерею прежде, чем профессор Спраут начала урок.

Когда она объявила тему занятия, Гарри подавил мысленный стон — им предстояло изучать растения, служащие мощными афродизиаками и являющиеся компонентами любовных зелий. Видимо сегодня ему так и не удастся отвлечься от будоражащих воспоминаний.

К тому времени, как Гарри с друзьями пришел на обед, в Хогвартс уже был доставлен вечерний выпуск «Ежедневного Пророка». Впервые Гарри обрадовался, видя эту газету — теперь он мог не описывать в подробностях события этого дня, поскольку пресса уже осветила их в обычных черно-белых тонах. В этот раз публикации были удивительно точны, и Гарри вспомнил, что журналисты не были допущены в Визенгамот. А, следовательно, использовали информацию непосредственно из расшифровок стенограмм суда вместо текстов Прыткопишущих Перьев и досужих сплетен некоторых репортеров.

Даже описание поединков Северуса было удивительно правдивым — Гарри прочитал статью с особым интересом, поскольку сам видел только финал последнего боя. Оказалось, до его появления Северус и Сириус успели сразиться с уймой противников. Парень подумал, что подробности происшествия, скорее всего, были взяты из аврорских отчетов. Поэтому он спросил себя, а нельзя ли теперь всегда ограничиваться расшифровками стенограмм и протоколами авроров, сотрудничая с журналистами?

Присутствующие читали газеты, бросая шокированные взгляды на Гарри. Он поглядел на супруга, сидевшего за преподавательским столом, и, заметив, что тот пристально за ним наблюдает, вспыхнул под этим взглядом, после чего поспешил уделить максимум внимания обеду. Этим вечером парень был очень голоден, так как не успел позавтракать и едва перекусил за ланчем. Он вспомнил, что ему помешало, и понял, что смущен и доволен одновременно. И спросил себя, интересно, а о чём сейчас думает Северус?

Гарри как раз собирался взять второй кусок пирога с почками, когда его отвлекла Гермиона, забрав тарелку и сунув ему под нос газету.

- Вообще-то я ел, - возмутился он.

- Нет, как тебе это? - Гермиона требовала ответа, тыча пальцем в газетную передовицу. Рон и остальные одноклассники пожирали его глазами, некоторые даже наклонились вперед, чтобы лучше расслышать ответ. То же самое творилось за слизеринским столом — ошеломленный Драко сидел, уставившись на страницу «Пророка».

- В смысле? - пожал плечами Гарри. - Здесь почти все верно на сей раз. Авроры заколдовали журналистов, поэтому информация взята из расшифровок стенограммы и меня…

- Гарри, - прервала его Гермиона. - Ты позволил Люциусу Малфою занять место в Визенгамоте! В данном случае — даже десять мест!

- Да, это было правильным решением, - вздохнул Гарри. Внезапно и резко заныл шрам. Хоть бы раз удалось спокойно пообедать.

- Это показалось тебе правильным? - шокированно произнесла Гермиона. - Ты наделяешь огромной властью одного из наиболее предвзятых людей в нашем обществе — человека, желающего извести всех нечистокровных. А с другой стороны, ты даешь оборотням и вампирам право голоса, и тут же ставишь против них кого-то вроде этого аристократа. Если есть хоть кто-то, не имеющий права решать наше будущее, так это — Люциус Малфой. После всего, что сделал, он не заслуживает второго шанса, подаренного тобой.

Гарри растерялся, услышав возмущенную речь подруги — даже Ремус и Сириус отреагировали не столь бурно. Он встретил задумчивый взгляд Рона, посмотрел на потрясенного Невилла, на Симуса и Дина, взиравших на него, как на сумасшедшего, и тяжело вздохнул. С ними объясниться будет труднее, чем с мужем, крестным и Люпином.

Через зал, из-за слизеринского стола за ним внимательно наблюдал Драко, желая понять, но в его глазах светилась слабая надежда, которой не было у других. Чарли, сидевший за столом преподавателей, разговаривал с Ремусом и Сириусом, без сомнения пытаясь выяснить, как это все может повлиять на его собственное будущее. В конце концов, Люциус был отцом его супруга.

- Гермиона, - спокойно произнес Гарри. - Ты права, лорд Малфой не заслуживал второго шанса. Но я не хочу жить в мире, где люди получают только то, что они заслуживают.

- Ты… что? - Гермиона была поражена его словами. Так же, как и остальные.

- Подумай сама, - ответил Гарри. - Ты действительно хочешь жить в мире, где люди всегда получают только то, что заслужили? Если это так, значит мои родители заслужили свою смерть, Седрик — тоже. А все те люди на квиддичном поле заслужили быть съеденными демоном.

Гермиона побледнела при этих словах.

- Гарри, это не одно и то же, - ответила она.

- Это — то же самое, - твердо повторил он и зажмурился, когда его голову снова пронзила вспышка боли. - С людьми происходят плохие вещи, которых они не заслужили. Поэтому нужно делать что-то хорошее. И если от меня зависит решение, кто чего достоин, то я хочу одаривать только добром и надеяться, что это изменит людей в лучшую сторону, чтобы они действительно стали достойны того, что получили.

На лице Гермионы читалось явное расстройство и недоверие.

- Ты надеешься? - мягко спросила она. - Надеешься, что Люциус Малфой изменится? Ты в это действительно веришь, Гарри?

- Я должен надеяться только на то, в чем уверен? - спросил он. - Если бы я жил по этому принципу, то уже давно разочаровался бы в этом мире.

- Гарри, всех спасти нельзя, - заявила Гермиона. - Это невозможно.

- Но можно попробовать, - уверенно произнес парень, и ему показалось, что издалека доносится хлопанье крыльев. - Я должен попробовать, - новая вспышка головной боли пронзила его лоб, заставив вздрогнуть и коснуться шрама.

- Гарри? - обеспокоенно произнесла Гермиона, и он ощутил прикосновение руки Рона.

- Гарри, все в порядке, приятель? - спросил он.

- Да, - кивнул Поттер. - Просто голова болит, - снова вернулись вОроны и стали что-то настойчиво шептать ему. Он попытался отрешиться от шума сотен голосов в Зале, чтобы расслышать, что ему говорят птицы.

- Гарри? - в голосе Рона явно слышалось волнение. - Может быть позвать профессора Снейпа или Сириуса?

- Нет, я… - начал тот, качнув головой, как вдруг волна Силы пронеслась сквозь него, и он, судорожно ловя ртом воздух и корчась, из последних сил попытался успеть закрыть свой разум, более ему не принадлежавший. Одновременно он сидел за столом в Большом Зале и находился в некой темной подземной пещере, на холодных каменных плитах пола которой был выгравирован пламенеющий символ. Глядя на этот знак всего секунду, Гарри успел понять, что это — метка, которую Старший Демон запечатлел в разных местах мира, а поверх нее виднелся уже знакомый знак Мрака.

Он ощутил, как разум Вольдеморта захватил его сознание, почувствовал его гнев и безумие, его растущее удовлетворение от того, что скоро все будет кончено. На земле наставала эра его господства — неоспоримого и вечного. Все его враги были уже мертвы — только они пока не знали об этом.

- Прощай, Гарри Поттер, - рассмеялся Вольдеморт. - Время пришло.

- И это все? Вот в чем секрет! - потрясенно воскликнул он, смутно осознавая, что Рон и Гермиона кинулись к нему и пытаются успокоить. Гарри чувствовал, как кровь капает из его глаз, а шрам будто взорвался от боли. Над его головой кружили вОроны, каркали и велели сосредоточиться, повторяя, что время пришло.

Настало время, чтобы умереть. Это было настолько просто, такая простая тайна — но ужас от её осознания сломал его.

Юный волшебник оглянулся, отчаянно ища поддержки — видя это, преподаватели встревоженно поднялись со своих мест. Его взгляд остановился на Дамблдоре. - «Господи, ну помогите же мне!» - словно умолял он.

Старик уже выхватил свою палочку и встал, собираясь подойти к Гарри. Сириус пинком отбросил кресло и бросился к крестнику прямо через стол, а Северус согнулся, задыхаясь от боли, схватившись за предплечье, где под одеждой скрывалась Темная метка. За слизеринским столом два студента седьмого курса, мучительно захрипев, также вцепились в свои руки, поскольку их рабские клейма тоже ожили.

А потом все они стали падать, один за другим, словно марионетки, которым внезапно обрезали нити.

Рядом с ним Рон и Гермиона, хватая его за руки и задыхаясь, упали, как подкошенные. Ремус, пытавшийся удержать Северуса, не устоял сам. Сириус, перепрыгнувший через стол и промчавшийся уже половину зала, споткнулся и упал возле скамьи Рэйвенкло, увлекая за собой студентов-четверокурсников, которые уже уронили головы на стол, как и остальные их соученики. От падения тела Хагрида затрясся пол. Хаффлпафцы повалились с грохотом, почти одновременно, и замерли. С безнадежным звоном выскальзывали ножи из рук отключившихся слизеринцев. Гриффиндорцы падали, словно игрушечные солдатики на ветру.

Он услышал стук деревянной палочки Дамблдора, которая выпала из ослабевших пальцев хозяина. Старый волшебник удивленно уставился на Гарри, а затем упал без сознания, превратившись в бесформенную груду фиолетовых одежд и снежно-белых волос.

- Этого не может быть, - сказал Гарри сам себе, стоя один в омертвевшем Зале. Он не мог этого допустить. Теперь оба вОрона сидели у него на плечах и шептали. Парень упал на колени возле тел Рона и Гермионы, уперевшись руками в древние каменные плиты пола.

- Время пришло, - сказали ему вОроны, и в его голову хлынули образы — подсказки. Внезапно он вспомнил, как стоял в подземельях Хогвартса, в Тайной комнате, когда Сириус Блэк преобразовывал её для спящего Ремуса Люпина. Гарри тогда коснулся их волшебной сути и предположил, что мог бы таким образом пробудить Ремуса, вернуть жизнь в его тело, прекращая действие Зелья Смертного Сна.

Гарри попытался ощутить волшебство вокруг себя. И понял, что чувствует их всех — Рона, Гермиону, Сириуса, Ремуса, Северуса, Дамбллдора. Их магические отпечатки были столь знакомы ему, так дороги — а кроме них он ощущал и других учителей, студентов, весь Рэйвенкло с их холодным интеллектом, и Хаффлпаф с их душевной теплотой. Слизерин и Гриффиндор ощущались как страстное пламя — светлое и темное. Он мог чувствовать всех — даже находящихся за пределами замка.

- Время пришло, - повторили вОроны. - Пора действовать.

Гарри простерся всем своим существом так, чтобы соединиться с магией всех волшебников вокруг, делясь с ними каплями собственной Силы, заставляя их кровь бежать по венам, их сердца — биться, возвращая им жизнь через магическую суть. Вороны полетели прочь, и он, понимающе кивнув, направил свой разум вслед за ними.

- Там, - сказали птицы. - Ты должен отправляться туда, - и юный король Волшебного мира увидел огромные светящиеся линии, опутавшие всю землю, подобно гигантской паутине. Эти лей-линии расходились из глубинного источника Силы, скрытого в волшебном ядре Земли, и это был единственный возможный выбор для Гарри, чтобы выполнить задуманное — ведь сам он был всего лишь шестнадцатилетним подростком, всех сил которого не хватило бы для колоссальной задачи.

Молодой человек мысленно направился к светящимся линиям, стараясь слиться, объединяя с ними свою магию, следуя за вОронами в забвение. Сейчас он ощущал сознания других людей, жаждущих его прикосновения, способного оживить их. Гарри двинулся глубже: теперь его разум, его волшебство, его душа текли во всех направлениях, уходя все дальше от начальной точки — его тела. Он старался коснуться каждого. Люди взывали к его волшебству, повторяя его имя. Той ночью, когда он воззвал из Стоунхенджа, ему откликнулись, теперь настал его черед — время, чтобы гореть; время, чтобы истекать кровью; время, чтобы излить свою душу и оживить весь мир.

Гарри ощутил свой разум, как нечто далекое, почувствовал, как душу опалила магия, когда он коснулся всех страждущих. И среди тех, кто был похож на тлеющие угольки, были тени, в которых не было ничего способного откликнуться на его волшебство.

- Ты должен оставить их, - вОроны приказывали пройти мимо призрачных душ, поскольку оживить их таким способом было невозможно.

Но их было много — так много — и Гарри смог ощутить их мысли. Он не мог бросить их. Но в то же время, в них не было ничего, что можно было бы вернуть к жизни, не было тлеющих угольков, из которых можно снова раздуть пламя.

- Брось! - убеждали его вороны. - Ты не сможешь спасти всех!

- Я должен попробовать! - воскликнул Гарри. Он снова продвинулся вглубь - на этот раз было тяжелее - и позволил своему разуму слиться с магическим ядром Земли.

Примечание автора:

Для меня эта глава стала весьма необычной: показать Гарри, как типичного подростка, озабоченного трудностями в личной жизни, было очень забавно. Гарри отчаянно нуждался в проявлении подобных чувств — ведь он давно уже вошел в возраст, когда это нормально.

Что касается второй части этой главы — об этих событиях я упоминала во фрагменте, когда впервые появился Старший Демон. Эта история начиналась, как обычный роман о светлых чувствах, но вскоре, уже со второй главы, я почувствовала, как что-то неуловимо изменилось, и сюжет нынешней главы внезапно пришел ко мне сам собой. Я просто увидела мысленным взором две сцены, во всех подробностях — тогда они не имели для меня никакого смысла - и не понимала, как смогу добраться до их написания. Первой сценой был эпизод с появлением Старшего Демона на Квиддичной Подаче, второй — тот, что вы прочитали сейчас, и то, что последует в очередной главе. Когда я поняла, что запланировал Вольдеморт, и чем это грозит миру, я начала оставлять различные намеки на это по всему тексту истории. И, слава Мерлину, я, наконец, добралась до этой главы, события которой, так давно преследовали меня.

На этой неделе я выкладываю две главы, так как следующая, хоть и ощущается, как некий самостоятельный рубеж, на самом деле тесно связана с нынешней.

Кстати, название этой главы - цитата из Т. С. Элиота, поэма «Полые люди»

От переводчика:

Если вам интересно прочесть оригинал, откуда автор заимствовала цитату, ставшую названием данной главы, можете ознакомиться с одним из вариантов перевода этой поэмы здесь.

ПОЛЫЕ ЛЮДИ

Мистер Курц умерла

Подайте Старому Гаю

I
Мы полые люди,
Мы чучела, а не люди
Склоняемся вместе -
Труха в голове,
Бормочем вместе
Тихо и сухо,
Без чувства и сути,
Как ветер в сухой траве
Или крысы в груде
Стекла и жести

Нечто без формы, тени без цвета,
Мышцы без силы, жест без движенья;

Прямо смотревшие души
За краем другого Царства смерти
Видят, что мы не заблудшие
Бурные души - но только
Полые люди,
Чучела, а не люди.

II
Я глаз во сне опасаюсь,
Но в призрачном царстве смерти
Их нет никогда:
Эти глаза -
Солнечный свет на разбитой колонне,
Дрожащие ветви;
А голоса
В поющем ветре
Торжественней и отдаленней,
Чем гаснущая звезда.

Да не приближусь
В призрачном царстве смерти
Да унижусь,
Представ нарочитой личиной
В крысиной одежке, в шкуре вороньей
В поле на двух шестах
На ветру
Воробьям на страх,
Только не ближе -
Только не эта последняя встреча
В сумрачном царстве

III
Мертвая это страна
Кактусовая страна
Гаснущая звезда
Видит как воздевают руки
К каменным изваяньям
Мертвые племена.

Так ли утром, когда
Мы замираем, взыскуя
Нежности
В этом другом царстве смерти
Губы, данные нам
Для поцелуя,
Шепчут молитвы битым камням.

IV
Здесь нет глаз
Глаз нет здесь
В долине меркнущих звезд
В полой долине
В черепе наших утраченных царств
К месту последней встречи
Влачимся вместе
Страшимся речи
На берегу полноводной реки

Незрячи, пока
Не вспыхнут глаза,
Как немеркнущая звезда,
Как тысячелепестковая,
Роза сумрака царства смерти
Надежда лишь
Для пустых людей.

V
Мы пляшем перед кактусом
Кактусом кактусом
Мы пляшем перед кактусом
В пять часов утра.

Между идеей
И повседневностью
Между помыслом
И поступком
Падает Тень
Ибо Твое есть Царство

Между зачатием
И рождением
Между движением
И ответом
Падает Тень
Жизнь очень длинна

Между влечением
И содроганием
Между возможностью
И реальностью
Между сущностью
И проявлением
Падает Тень
Ибо Твое есть Царство

Ибо Твое
Жизнь очень
Ибо Твое есть

Вот как кончится мир
Вот как кончится мир
Вот как кончится мир
Не взрыв, но всхлип

Перевод А. Сергеева

Взято здесь: http://lib.ru/POEZIQ/ELIOT/eliot1_04.txt

Глава 74. Закат

Анна Грейнджер резко вздрогнула и проснулась. Ничего не понимая, она обнаружила, что умудрилась задремать прямо на рабочем месте. Женщина могла поклясться, что рядом с ней сейчас стоял Гарри Поттер, но, присмотревшись, поняла, что в кабинете нет никого, кроме нее и старого мистера Пэддисона, сидящего в кресле для посетителей перед ее столом.

- Прошу прощения, мистер Пэддисон, - смущенно воскликнула она — как ее угораздило заснуть во время разговора со стариком? Анна потрясла головой, пытаясь разогнать туман, окутавший её сознание и мешающий сосредоточиться на клиенте, которого требовалось убедить, что несколько поврежденных зубов нужно залечить не столько из эстетических соображений, сколько для общего здоровья полости рта.

- Мистер Пэддисон? — вновь окликнула его доктор, не дождавшись ответа. Понимая, что что-то не так, она внимательно посмотрела на посетителя — тот неловко откинулся на спинку кресла, словно тоже спал, как и сама Анна некоторое время назад.

Нахмурившись, женщина вышла из-за стола и легонько встряхнула клиента за плечо. Тот не пошевелился. Она потрясла сильнее. Внезапно старик просто упал вперед, и Анна едва успела его подхватить, чтобы он не ударился лбом о стол.

- Мистер Пэддисон! — в испуге воскликнула она, усаживая пожилого мужчину обратно. Новые попытки привести его в чувство оказались тщетными. Миссис Грейнджер осознала, что ответа не будет, и тогда ужас окатил ее ледяной волной.

Одной рукой придерживая старика, другой она ударила по кнопке внутренней связи на служебном телефоне.

- Лиза! Что-то случилось с мистером Пэддисоном. Мне нужна помощь!

Не услышав от секретаря ни слова в ответ, доктор снова ударила по кнопке.

- Лиза! — настойчиво позвала Анна. Хотя уже наступил вечер, было все же слишком рано, чтобы сотрудница могла уйти домой. Их клиника работала сегодня до восьми.

Снова не получив ответа, Анна понадежнее устроила мистера Пэддисона в кресле и бросилась к двери. Распахнув её, она вновь крикнула: - Лиза! - Но в коридоре было необычно тихо для этого времени.

- Лиза? Кэти? — окликнула она стоматолога-гигиениста, которая сейчас должна была находиться в соседнем кабинете, занимаясь чисткой зубов миссис Брэдфорд. Из-за приоткрытой двери не доносилось ни звука.

Встревоженно оглянувшись на мистера Пэддисона, Анна миновала коридор и заглянула в процедурную. Увиденное ошеломило её. Кэти лежала на полу, а миссис Брэдфорд тихо дремала в стоматологическом кресле.

- Кэти! — доктор подбежала к сотруднице и дотронулась до её шеи, чтобы найти пульс. Размеренные удары молодого и здорового сердца чётко ощущались под пальцами. В замешательстве, женщина встряхнула Кэти за плечо и снова окликнула. Не получив ответа, она встала и попыталась привести в чувство миссис Брэдфорд. Но у неё никак не получалось разбудить их обеих.

Запаниковав теперь по-настоящему, Анна помчалась в приемную, где сидели секретари. Открывшаяся взгляду картина повергла её в ступор. Лиза, тихо похрапывая, лежала на своём столе, на соседнем, с телефонной трубкой в руке, спала другая секретарша, Моник. Через окошко приемной Анна выглянула в зал, где дожидались своей очереди три человека — сейчас они неподвижно откинулись на спинки своих кресел. А рядом на полу лежала маленькая девочка, обнимающая куклу.

Невероятно испугавшись, миссис Грейнджер попыталась разбудить Лизу и Моник, яростно тряся их за плечи. Сердца девушек бились ровно, но ничто не могло прервать их сон.

Громкий звон раскатисто разнёсся по комнате, и Анна, вздрогнув от неожиданности, напряженно уставилась на дверь лифта. Мгновение спустя дверца скользнула в сторону, и женщина не сдержала облегченный возглас, увидев супруга, выходящего из кабины. Она бросилась ему навстречу, и тот, осторожно обойдя тело маленькой девочки, крепко обнял жену.

- Майкл, они не просыпаются! - в ужасе воскликнула Анна.

- Кругом то же самое, - ответил муж, такой же бледный и испуганный, как и она сама.

Минуту они стояли в раздумьях посреди зала ожидания, держась за руки и неуверенно оглядываясь.

- Телефон! — неожиданно воскликнула Анна, и начала шарить по карманам белого врачебного халата в поисках мобильника. Быстро отыскав его, она набрала номер Службы спасения 999 и поднесла трубку к уху. Сигнал вызова был отчетливо слышен… но оставался без ответа. Она растерянно взглянула на Майкла, слушая монотонные гудки.

- Бесполезно, - произнес он через полминуты ожидания. Женщина, не желая думать о худшем, продолжала вслушиваться, а муж, тем временем, подошел к Моник и, с усилием разжав пальцы девушки, забрал у неё телефонную трубку.

- Алло, алло? — не получив ответа он сбросил предыдущий звонок и набрал 999. Теперь супруги стояли — каждый со своей телефонной трубкой — и, глядя друг на друга, безуспешно ждали.

- Это проводная линия, - сказал ей Майкл. — По ней связь должна быть, даже если мобильные не ловят.

- Если только они не получают слишком много звонков? — предположила Анна, пытаясь найти логическое объяснение молчания спасателей.

- Тогда должен работать автоответчик, - рассуждал Майкл.

- Сколько нужно звонков, чтобы блокировать систему?

Он только пожал плечами, не зная, что ответить.

Анна решительно захлопнула телефон.

- Это точно не утечка газа, - заявила она.

- Что? — уставился на неё Майкл, всё ещё прижимая к уху трубку.

- Если бы это была утечка газа, то на нас бы тоже подействовало, - ответила жена, обходя спящих людей.

- Пожалуй, это поражение не химической природы, - согласился он. — Но, мне кажется, что-то всё-таки немного подействовало и на меня — по крайней мере, на пару секунд. Я уверен, что потерял сознание. И очнулся на полу своего кабинета.

Анна кивнула.

- Думаю, со мной случилось то же самое, - призналась она, вспомнив момент неожиданного пробуждения. Тогда, мельком взглянув на часы, женщина понятия не имела, сколько прошло времени с тех пор, как она смотрела на них последний раз.

– Ты что-нибудь почувствовал?

Майкл нахмурился и покачал головой.

- Я чувствовал сильное головокружение, а затем проснулся. Мне показалось…

- Что?

Тот как-то беспомощно пожал плечами.

- Я могу поклясться, что видел друга Гермионы, Гарри, в комнате рядом с собой — это длилось считанные секунды, но я уверен, что слышал его голос.

Анна кивнула.

- То же самое случилось и со мной. Всего секунду, но, думаю, я тоже видела его.

Они уставились друг на друга, пытаясь разобраться, что это могло означать. Анна знала, что этому есть только одно логическое объяснение — хоть ей очень не хотелось применять к нему термин «логика». Если это не было утечкой газа или какого-то химиката, то это было волшебство.

- Значит — магия, - прошептал Майкл, с опаской произнося это слово. Супруги старались не говорить на эту тему вне своего дома. Может Гермиона и жила в Волшебном мире, но они — нет, а разговоры о чудесах среди обывателей не приветствуются. Грейнджеры восхищались магией, но прекрасно понимали, что не нужно упоминать о ней при коллегах.

- Но это всё же не объясняет, почему на нас она не подействовала, - рассуждала Анна. — Ведь у нас с тобой нет никакой защиты против заклинаний.

- Только, если Гермиона или Дамблдор что-нибудь не сделали с нами, - предположил Майкл. — Может они создали нечто, охраняющее нас? Гермиона говорила что-то о чарах, защищающих наш дом.

- Полагаю, это возможно, - согласилась Анна. А затем снова нахмурилась. — Значит это нападение?

Объятые ужасом, супруги резко развернулись в сторону закрытой двери лифта. Они находились на третьем этаже, но если здание подверглось нападению, то атакующие войдут именно через главный холл.

- Это случилось примерно десять минут назад, - рассуждал Майкл. — Если наше предположение верно, нападавшие уже давно были бы здесь. Или их волшебная полиция — они бы тоже отреагировали.

Анна, кивнув, согласилась, но по глазам мужа поняла, что он и сам не верит собственным словам. Её тоже терзали сомнения. Грейнджеры не сводили глаз с дверцы лифта. Затем Майкл положил трубку телефона.

- Мы не можем оставаться здесь, - наконец произнес он. — На этой улице всегда дежурит полицейский. Он вызовет помощь по рации, раз уж телефоны не работают.

- Лифт или лестница? — спросила Анна, понимая, что муж прав. Они не могут просто стоять и ждать.

- У волшебников есть лифты? — задал встречный вопрос Майкл.

Она неуверенно пожала плечами.

- Понятия не имею. Но, кажется, маги совершенно не разбираются в маггловской технике.

- Тогда они, скорее всего, воспользуются лестницей, - предположил Майкл, и взявшись за руки, супруги направились к лифту. Его жена старалась не смотреть на тело маленькой девочки, лежащее на полу. Сердце женщины гулко билось, пока они ждали, когда скользящая дверца снова распахнется. Поскольку лифт открылся почти мгновенно, было ясно, что кроме них его никто не вызывал. Зайдя в кабину, Анна нажала кнопку первого этажа. Спускаясь, они слышали в динамике переговорного устройства едва различимые звуки песни Рода Стюарта.

Наконец лифт замер, и Майкл сжал её руку. Мгновение спустя дверь открылась, и Грейнджеры с опаской выглянули в фойе. У дальней стены супруги разглядели упавшего уборщика, рядом с ним валялась его швабра. Больше никого видно не было.

Майкл и Анна осторожно вышли из кабины и приблизились к стеклянным входным дверям, ведущим на Тули-стрит*. За стеклом царила полная неподвижность. Улица была хаотично запружена столкнувшимися автомобилями. Она увидела, что крыло небольшого красного ниссана сплющилось от удара огромного грузовика. Майкл ещё крепче сжал её руку.

Превозмогая страх, супруги, чуть помедлив, открыли стеклянную дверь и шагнули на тротуар. Уже наступил вечер, но до заката еще оставалась пара часов, поэтому было достаточно светло. В это время суток Тули-стрит всегда была довольно шумной — гудели машины, застрявшие в длинной пробке, кругом сновали люди, спешащие с работы или из магазинов домой. Но сейчас улица казалась вымершей.

Повсюду лежали груды человеческих тел. В искореженном ниссане сидела, упав головой на руль, женщина. По её лбу струилась кровь, и Анна решила, что эта рана - от удара о ветровое стекло.

На другой стороне улицы она увидела распростертую на земле девушку, а рядом с ней — детскую коляску, уткнувшуюся в фонарный столб. Вдалеке виднелась огромная почтовая фура, въехавшая в витрину супермаркета сети Tesco**. Анне показалось, что под задними колёсами грузовика лежит человек.

- На улице то же самое, - она тихо проговорила то, что и так было очевидно.

- Ты слышишь хоть что-нибудь? — прошептал Майкл.

Миссис Грейнджер прислушалась. Лондон - весьма шумный город. До них должен был доноситься хотя бы шум множества автодорог. И действительно — тишину нарушал звук автомобильных двигателей, но они работали вхолостую. Со всех сторон слышались тревожные гудки машин. Никаких иных звуков не существовало.

- Неужели это охватило весь квартал? — вздрогнув, произнесла Анна. Не в силах больше просто стоять и смотреть, она склонилась над толстяком, лежащим неподалеку, и приложила пальцы к его шее. Пульс был отчетливым, но привести человека в чувство не удавалось. Майкл попытался помочь другому пострадавшему, но так же безуспешно.

Немного помедлив, Анна подошла к разбитому ниссану и проверила пульс женщины, сидевшей за рулем. Та была еще жива, несмотря на глубокую, кровоточащую рану на лбу, хотя сердце билось все реже. Вероятно, женщина должна была испытывать боль от травм, но она не очнулась, даже когда миссис Грейнджер потрясла её за плечи.

Оглянувшись, Анна увидела, что Майкл заглядывает в коляску, проверяя состояние маленького ребёнка. Заметив её взволнованный взгляд, он кивнул.

- Малыш жив.

- Женщина в машине тоже, - ответила Анна. Майкл откатил коляску подальше от фонаря и оставил её на другой стороне улицы под навесом маленькой булочной. Затем он схватил за руки мать младенца, протащил по тротуару и положил около коляски.

Анна нахмурилась.

- Мы не можем оставить ребёнка здесь, - сама идея казалась ей неправильной.

Майкл указал на уходящую вдаль дорогу.

- Ещё как минимум двое вон там, - сказал он. — И ещё один в этой машине.

Анна огляделась и увидела две коляски и малыша в специальном сидении в одной из машин. Её сердце упало, когда она поняла, что это значит.

- Мы не унесем их всех, - произнес муж, хотя это и так было очевидно. — Нам нужно найти помощь. Это лучшее, что мы можем для них сделать.

Понимая, что он прав, Анна подошла к Майклу. Супруги окинули взглядами улицу.

- За углом супермаркета Теско всегда дежурит полицейский, - вспомнила миссис Грейнджер. Сочтя это лучшим вариантом, супруги решили действовать.

Они молча шли к почтовому грузовику, пробившему витрину, не в силах оторвать взгляд от человеческой фигуры под колесами. Приблизившись, Анна заметила темно-красное пятно, расплывающееся под лежащим телом. Сердце лихорадочно забилось, и её замутило. До разбитой машины оставалось всего несколько шагов, когда они с ужасом поняли, что грузовик, врезавшийся в витрину супермаркета, кого-то переехал. Можно было не подходить ближе, чтобы понять, что голова человека раздавлена шинами.

Соседняя улица была рассчитана на четырехполосное движение, и, кроме того, здесь находились вход и выход лондонского метро. Стоит ли говорить, что тут царил абсолютный хаос? Разбитые машины громоздились друг на друга, пассажиры подземки лежали на тротуаре в самых нелепых позах. А в дальнем конце улицы красный туристический даблдекер*** на полной скорости врезался в стену высотного здания. Можно было не сомневаться, что в этой аварии погибли почти все.

Им потребовалось несколько минут, чтобы разыскать среди тел полицейскую униформу. Полицейский лежал у стены маленького кафе. Анна и Майкл поспешили к нему, пробираясь между автомобилями — большинство двигателей всё ещё работало, но водители спали на рулях. Несколько автомобильных сирен продолжали бессмысленный вой.

Добравшись до полицейского, Майкл перевернул его и вытащил небольшую рацию, которую тот носил на поясе в специальном футляре.

- Приём, приём! — сказал мужчина в микрофон, держа большой палец на кнопке включения. Они замерли на минуту в тишине, ожидая отклика с другой стороны линии. — Приём! Кто-нибудь меня слышит?! Нам нужна помощь! — Анна не сводила глаз с маленького динамика, отчаянно надеясь услышать ответ, но все было тщетно — рация молчала так же, как и стационарный аппарат.

- Попробуй снова с мобильного, - предложил Майкл, и она поспешно достала свой телефон. Набрав номер службы спасения ещё раз, женщина снова разочарованно слушала бесконечные гудки. Посмотрев на мужа, она отрицательно покачала головой.

Майкл встал и нерешительно взглянул в сторону лондонского метрополитена.

- Послушай, мы не можем спускаться в метро, - волнуясь, ответила Анна, угадав направление его мыслей. — Что, если поезда остановятся? — Мысль о том, что они могут застрять в одном из туннелей, испугала её.

Нахмурившись, муж был вынужден признать её правоту.

- Но мы должны как-то найти помощь.

- Никто не отвечает по телефону или по рации, - сказала Анна. Ей не хотелось задумываться, что все это может значить.

Он расстроено покачал головой.

- Вряд ли это затронуло больше, чем несколько кварталов. Нам только нужно как-то выбраться отсюда, чтобы обратиться к представителям власти.

Анна задумалась на минуту. Теперь она была абсолютно уверена в том, что причина случившегося - магия. Так или иначе, все произошло мгновенно — у водителей даже не было возможности затормозить или припарковаться на обочине. В случае применения нервнопаралитического газа или химического оружия все были бы мертвы — но большинство этих людей просто спят. И невозможно понять, почему на них с Майклом это не подействовало. Магия была единственным объяснением.

- Какой власти? — уточнила миссис Грейнджер.

- В данной ситуации я согласен на любую, - ответил муж. — Дырявый Котёл и Министерство Магии находятся там, - он указал на северо-запад в сторону Темзы. — Побудь здесь минутку, - и, перебежав дорогу, мужчина направился к лежащему около мотоцикла человеку. Она, волнуясь, наблюдала, как Майкл оттащил мотоциклиста с дороги и положил под навесом автобусной остановки. Затем поднял двухколесную машину и, оседлав, повернул несколько раз ключ зажигания. В этот момент Анна поняла, что именно её муж собрался сделать. Подбежав, она с негодованием заявила:

- Мы не можем взять его мотоцикл!

Майкл странно на неё взглянул и проворчал:

- Он ему сейчас без надобности, - после нескольких безуспешных попыток, двигатель, наконец, ожил.

- Ты хоть знаешь, как на нём ездить? — неуверенно спросила миссис Грейнджер. Вместо ответа муж нажал на газ, и двигатель взревел.

- У меня был такой, когда я был подростком, - заверил он её. — Садись за мной.

Анна закатила глаза к небу, но покорно устроилась позади Майкла, подтянув юбку, чтобы было удобнее сидеть. Она крепко обняла его, сцепив пальцы в замок на груди, и нервно зашипела, когда мотоцикл рванул вперед. Её радовало только то, что муж не мог гнать слишком быстро — дороги были забиты замершим транспортом.

Майкл осторожно объезжал разбитые автомобили, иногда - прямо по тротуару. Из-за всего этого двигались они не быстро, в основном, боясь случайно наехать на одного из лежащих на земле. Каждый раз, сворачивая на следующую улицу, Грейнджеры внимательно оглядывали местность, надеясь заметить хоть какое-то движение, и занервничали ещё больше, когда поняли, что последствия непонятной катастрофы гораздо серьезнее, чем им показалось сначала.

Один раз Майкл остановил мотоцикл, и они с тихим ужасом смотрели на горящий книжный магазин — в него врезались две машины, и топливо одной из них загорелось. Они видели, как здание постепенно охватывало пламя — через витрину были видны спящие в блаженном неведении посетители. У Майкла и Анны не было никакой возможности потушить огонь, и они поняли, что эти люди сейчас сгорят заживо. А после этого, что помешает пламени перекинуться на другое здание, а потом и на остальные?

- Мы должны найти помощь, - настойчиво прошептала Анна мужу. Он кивнул и продолжил путь.

- За следующим поворотом будет мост Ватерлоо, - произнесла миссис Грейнджер, указывая вперёд. — С него открывается хороший обзор, и мы сможем заметить даже незначительное движение, - оставалось только надеяться, что где-то на берегах Темзы еще есть кто-то живой.

До моста они ехали дольше, чем ожидалось — в час пик дороги были полны машин, пусть теперь и неподвижных. Минуя места страшных аварий, Майкл выбрался на главную дорогу и поехал прямиком к мосту, возвышающемуся над Темзой. На этом коротком отрезке пути они видели множество ужасающих картин, но не заметили ни одной живой души.

Остановившись посреди моста, Грейнджеры, пристально всматриваясь, пытались отыскать взглядом малейшие признаки жизни вверх и вниз по течению. По реке медленно дрейфовали неуправляемые лодки и баржи — но на их палубах тоже никто не двигался.

Анна осматривала берег, разыскивая высокий шпиль колонны Нельсона, как вдруг её взгляд привлёк столб чёрного дыма, поднимающийся высоко в небо. Он виднелся к западу от них, и ярко контрастировал с алым закатом. Похоже было, что примерно в пятнадцати милях от моста горит нечто огромное, судя по высоте дымного столба.

- Майкл, - прошептала она, указывая на зловещие клубы дыма. Супруг повернулся и замер, уставившись на черноту. — Что там? — Женщина попыталась мысленно представить карту Лондона — но расстояние до пожара было слишком велико, чтобы сразу понять, что находится в той стороне.

- Хитроу, - произнес Майкл, и Анна почувствовала, как вдоль позвоночника пробежал холодок. Так гореть в аэропорту мог только самолет.

- Хитроу находится в пятнадцати-двадцати милях отсюда, - сказала она. — Неужели бедствием охвачена настолько большая территория? Это невозможно.

- Откуда нам знать, что это невозможно? — заявил муж. — Мы понятия не имеем, на что способна магия, - оглянувшись вокруг, они заметили ещё несколько пожаров. По всему Лондону горели здания, а единственными звуками, раздающимися над городом, были непрерывные сигналы автомобилей. При таком количестве возгораний, кругом уже давно должны были барражировать вертолеты полиции и телевизионщиков — но, кроме речных чаек, в небе не было никого.

- Думаешь, поражен весь Лондон? — спросила Анна.

- Не знаю, - ответил Майкл. Ему стало плохо от подобной мысли. — Куда же нам теперь идти?

Анна на мгновение задумалась.

- Мы должны узнать, затронуло ли это волшебный мир. Надо попытаться связаться с Гермионой — я уверена, что Дамблдор найдет решение.

- Ты помнишь, как войти в их Министерство? — спросил муж. Супруги никогда не бывали там раньше, но представляли его по одному из писем дочери.

Анна на несколько секунд закрыла глаза, пытаясь вспомнить, что было в том письме.

- Она писала что-то о телефонной будке с волшебным секретарём. Но я не помню номер, который мы должны набрать, чтобы связаться с ними.

- Давай попробуем обратиться к Тому из Дырявого Котла, с ним, вроде, можно иметь дело, - предложил Майкл. — Уверен, если мы попросим, он поможет нам связаться с Хогвартсом.

Анна кивнула, соглашаясь. Внезапно, где-то в восточной стороне неба, над Собором Святого Павла мелькнуло что-то, привлекшее её внимание. Женщина пригляделась и поняла, что в их сторону движется большая стая черных птиц. Несколько следующих минут они с мужем молча наблюдали, как птицы подлетают все ближе и ближе. Но почти у самого моста стая резко поменяла направление, свернув на север, и полетела прочь от Темзы.

- Майкл, - прошептала Анна. — Это же вОроны Тауэра****. Они улетели!

Мистер Грейнджер покачал головой.

- Не может быть. Чтобы такого не случилось, им всем подрезают крылья. Это просто совпадение.

Она надеялась, что муж прав: как истинной англичанке, ей не хотелось, чтобы предсказание «если во́роны улетят из Тауэра, наступит конец монархии» стало сбываться, даже если оно — не более, чем миф.

- Поехали, - решительно заявила Анна, показав на северо-запад от Темзы. — На Чэринг-Кросс. Нам надо успеть добраться туда до сумерек. - От центра их отделяли всего несколько миль, но из-за разбитых машин, преграждающих путь, дорога могла стать долгой.

Майкл кивнул, но не двинулся с места.

- А что, если все волшебники тоже спят? — тихо спросил он, и его жена вздрогнула. Она тоже думала об этом. Что, если в Лондоне не осталось никого, кто смог бы помочь?

- Тогда мы сами доберёмся до Хогвартса, - решила Анна. — Что бы ни случилось, это как-то связано с Гарри Поттером. Мы оба видели его. В школе волшебства мы найдем все ответы.

Майкл завёл двигатель, и они отправились дальше, по Набережной Виктории и Нортумберленд авеню. По дороге им часто встречались разбитые двухэтажные автобусы — врезавшиеся в стены домов или перевернувшиеся, лежащие поперек дороги. Майкл притормозил, прежде чем выехать на главное шоссе, и переглянулся с Анной, словно спрашивая её согласия. Она молча кивнула в ответ, хотя в глубине души боялась увидеть, что ждет их впереди. Конечно, можно было добраться до Чэринг-Кросс-Роуд по переулкам, но у них не было времени пробираться по узким улочкам, заваленным разбитыми автомобилями.

Мотоцикл медленно двигался среди покореженных машин, и женщина старалась не смотреть по сторонам, чтобы не видеть окровавленные тела разбившихся в авариях людей. Скоро супруги достигли центра Трафальгарской Площади. Здесь Майкл остановился, и какое-то время они с женой просто оглядывались по сторонам, не в силах вымолвить ни слова.

Высокий шпиль колонны Нельсона был так же красив, как и всегда, каменные львы, украшавшие фонтан, гордо взирали со своих постаментов. Но в остальном облик площади был ужасен — кругом виднелись автобусы, врезавшиеся друг в друга или разбившиеся об ограду памятника. На земле лежали сотни мужчин, женщин и детей — некоторые утонули в чаше фонтана. Полицейские, туристы, вечерние прохожие — везде, куда хватало взгляда, виднелись неподвижные фигуры.

- Поехали, Майкл, - прошептала миссис Грейнджер, в ужасе от увиденного. Тот едва заметно кивнул и начал маневрировать, объезжая месиво тел и покореженного металла. Анна знала, что кругом полно людей, спящих мертвым сном, но пока - живых. Каково им будет прийти в себя в окружении трупов близких людей, умерших во сне?

Вскоре Майкл вырулил в один из переулков, ведущих к Чэринг-Кросс Роуд. Старинные здания, тянувшиеся по обеим сторонам улицы, стали привычными за те шесть лет, когда супруги провожали дочь за покупками школьных принадлежностей на Диагон-аллею, и все вместе проходили через волшебную кирпичную стену и Дырявый Котел. Они проезжали мимо банков, театров и ресторанов — Анна вздрогнула, когда заглянула в витрину знакомой лапшевни. Зал был переполнен безвольно застывшими людьми, сон сморил их прямо во время еды, заставив упасть лицом в тарелки и на столы.

А затем Грейнджеры заметили впереди какое-то движение.

Майкл сбросил скорость, и они оба замерли, не смея поверить собственным глазам. Женщина, одетая в платье фасона 40-х годов, сидела на стуле рядом с небольшим кафе неподалеку от станции метро «Лестер-сквер»*****. На голове у неё была странная шляпа с несколькими перьями, которые закачались, когда дама с любопытством обернулась. Но самой говорящей деталью её облика была длинная, знакомо выглядящая палочка, которую она держала в руке. Анна понимала, что старушка лишь на первый взгляд кажется безобидной. Не оставалось сомнений, что перед ними - ведьма, от которой можно было ожидать чего угодно. Тем не менее, Майкл рискнул осторожно подъехать поближе — в конце концов, им, наконец, удалось разыскать живого человека, пусть даже они и не знают, кто эта женщина.

Анна попыталась на глаз определить возраст странной дамы. Судить по её наряду было сложно. Мало кто из волшебников умел правильно одеваться по-маггловски — зачастую они облачались во что-нибудь слишком устаревшее. Миссис Грейнджер могла с уверенностью сказать лишь одно — незнакомка гораздо старше них самих, но колдуны и ведьмы жили дольше и старели медленнее, чем магглы, поэтому судить об их возрасте по внешности было бесполезно. Волосы пожилой леди были стянуты в строгий узел, но, сколько бы ей не было, они всё ещё оставались совсем тёмными.

Женщина наблюдала, как они подъезжают, недоверчиво разглядывая мотоцикл. Когда они приблизились, она встала и чопорно кивнула им в знак приветствия. Анна соскочила с мотоцикла, вспыхнув от смущения, когда дама неодобрительно нахмурилась при виде её задравшейся юбки, обнажившей ноги больше положенного. Она поспешила одернуть подол.

- Простите, - вежливо сказала Анна, протягивая женщине руку. Происходящее казалось ей совершенно сюрреалистичным — вокруг лежали тела полумертвых мужчин и женщин, а она беспокоилась о своих манерах. Через дорогу, неподалеку от них, стояли три обезображенных легковушки, врезавшиеся на полном ходу в витрину магазина одежды. — Меня зовут Анна Грейнджер, а это мой муж — Майкл.

Ведьма ответила энергичным и крепким рукопожатием.

- Августа Лонгботтом, - представилась она, с заметным северным акцентом. — Вы - родственники Гермионы Грейнджер?

Поражённая Анна сначала посмотрела на Майкла, а затем кивнула.

- Это наша дочь, - призналась она. — Вы с ней знакомы?

- Не лично, - ответила женщина. — Она учится в одной школе с моим внуком Невиллом.

Анна решила, что не стоит удивляться такому совпадению — волшебников было мало, и жили они небольшими общинами, а рядом располагался самый посещаемый паб магического Лондона.

- Не могли бы Вы помочь нам? — спросила она. — Мы пытаемся добраться до Дырявого Котла. Необходимо связаться с директором Дамблдором, - раньше им не приходилось бывать там без Гермионы — и хоть они, в принципе, могли увидеть здание, порой скрывающие чары приводили их в замешательство. Часто они замечали его только после подсказки дочери. Они никогда не пытались зайти туда самостоятельно.

- Хороший человек — Дамблдор, - одобрительно кивнула головой Августа. — Но - происходит что-то странное. Лучше достаньте свои палочки — в этом городе вечно что-то случается. Я не была здесь много лет, но последний раз, когда приехала за покупками, парни из Германии устроили бомбежку.

Немцы? Анна ещё раз внимательно оглядела женщину, подсчитывая её возраст — пожалуй, фасон её платья был достаточно старомоден, чтобы сойти за вещь, купленную во времена Второй Мировой Войны.

- У нас нет палочек, - призналась Анна, скрывая волнение. Она знала, что в мире волшебников много предубеждений по отношению к магглам и магглорождённым.

Августа нахмурилась, услышав это.

- Значит, вы - сквибы? — задумчиво проговорила она.

Анна покачала головой.

- Вообще-то, мы — магглы, - она оглянулась на Майкла, но тот только пожал плечами.

Августа фыркнула и указала на тех, кто лежал на земле.

- Все магглы сейчас спят, - сообщила она. — Гарри удалось разбудить только волшебный народ. Вы, должно быть, сквибы. Многие из них живут, полагая, что они магглы.

Эта мысль поразила миссис Грейнджер — Гермиона уже предполагала нечто подобное раньше. Анна и Майкл рано потеряли родителей, и никто из них двоих на самом деле не знал своей родословной. Она предположила, что какая-то доля магической крови в их родословной всё же есть — это бы объяснило, почему дочь столь сильна.

- Вы имеете в виду Гарри Поттера? — спросил Майкл, всё ещё сидя на мотоцикле. — Тогда, может, Вы знаете, что произошло?

- У нас есть только один Гарри Поттер, - ответила Августа. — Вы же слышали его голос, когда заклинание спало?

Супруги кивнули, удивившись, что мальчика видели не только они.

- Это было заклинание особого вида, - заявила Августа. — Я не знаю деталей — никогда не видела ничего подобного, действующего настолько глобально. Но я четко ощутила момент перед своим пробуждением, когда Поттер послал встречное заклятие. Он - истинный Король, вне сомнений.

- Король? — удивлённо переспросила Анна. Она знала, что волшебный мир считает юного Гарри спасителем, и зовёт его Мальчиком-Который-Выжил. Но сейчас впервые услышала, чтобы кто-то назвал его королём.

Августа задумчиво поджала губы, услышав её вопрос.

- Впрочем, откуда же вам знать об этом, живя в маггловском мире, - заметила она. — И про Стоунхендж вы даже не подозреваете. Ладно, не важно. Вам обоим лучше зайти в Дырявый Котёл. В любой момент могут появиться Пожиратели Смерти, безопаснее всего для вас будет отправиться в Хогвартс. Слезайте с этого хитрого механического изобретения, молодой человек, и проводите нас. У меня нет никакого желания ехать на одной из этих маггловских машин.

Заглушив двигатель и надежно установив мотоцикл на боковой опоре, Майкл соскочил с него, и, подойдя к своим спутницам, предложил руку сначала супруге, а затем - пожилой даме. Та фыркнула, но приняла приглашение с любезным кивком. Анне вдруг пришло в голову, что сейчас их безопасность зависит лишь от этой хрупкой женщины — если бы внезапно появились Пожиратели, только она смогла бы оказать хоть какое-то сопротивление.

Майкл поглядел на жену, пытаясь подбодрить её улыбкой. По крайней мере, теперь им известно, что волшебный мир устоял. Надеясь на лучшее, они зашагали по Чэринг-Кросс к Дырявому Котлу.

Комментарии автора:

Ладно, я знаю, что вы, вероятно, спрашиваете — что, чёрт возьми, случилось с Гарри и Северусом? Простите, что заставляю вас переживать - но текст ещё в работе.

Как видите, содержание этой главы довольно мрачное, и её было нелегко писать — поэтому мне интересны ваши мнения. Я ездила в Лондон только несколько раз, поэтому мои знания о его карте весьма отрывочны. Надеюсь, те, кто хорошо знают этот город, не были раздражены моими описаниями.

Относительно того, что я написала эту главу от лица Анны — я не знала, как ещё это можно сделать. Случившееся нужно было показать глазами магглов — и она была моим лучшим выбором. И — да, Августа права (помните, она откликнулась на Зов). Грейнджеры — сквибы. Разве это не ужасно — Гермиона терпела оскорбления все это время, будучи чистокровной? (Статус Гермионы на самом деле не важен для сюжета — скоро вы поймёте, зачем я сделала её родителей сквибами).

К слову, вОроны, разговаривающие с Гарри, и вОроны лондонского Тауэра — происходят из двух разных мифологических преданий.

P.S. Множество людей пишут мне комментарии в виде личных сообщений — я хотела бы ответить всем вам, но я продолжаю сталкиваться с техническими трудностями. Попытавшись отправить около 20 сообщений, я убедилась, что мой почтовый клиент не работает с почтой ресурса. Все сообщения возвращаются назад. Очевидно, мне нужно зарегистрироваться на ff******, а затем находить профиль автора письма и потом оттуда отправлять ему ответ — но я очень редко регистрируюсь на ff. Обычно я пользуюсь Firefox и у него есть серьёзные проблемы с главным интерфейсом — поэтому, чтобы выложить главы, мне приходится использовать IE*******. Это единственная причина, по которой мне пришлось установить на компьютер этот браузер. В любом случае, если вы хотите задать мне вопрос, или отчаянно хотите получить от меня ответ — идите в мою группу yahoo и пишите там. Я прилагаю все усилия, чтобы отвечать на все ваши вопросы. Адрес почты находится в моём профиле.

Комментарии переводчиков:

*Тули-стрит — знаменитая улица Лондона, где расположен музей средневековых ужасов «Лондонская темница». Ссылка: http://www.tourister.ru/world/europe/un … ks_ent/451

**Tesco — крупнейшая розничная сеть в Великобритании. Ссылка: http://ru.wikipedia.org/wiki/Tesco

***Даблдекер — двухэтажный автобус, вид лондонского транспорта; ссылка здесь http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D0% … 0%B5%D1%80

****Вороны Тауэра — легенду об этих птицах см. здесь http://www.chudolondon.ru/birds.html

*****Лестер-сквер — знаменитая лондонская площадь. http://www.edemvlondon.ru/leicester-square/

******FanFiction

*******Internet Explorer

Глава 75. О, дивный новый мир!

Как только Северус сел за учительский обеденный стол в Большом зале, Ремус тут же вручил ему вечерний выпуск Пророка. Делая вид, что читает, зельевар время от времени бросал напряженный взгляд на вход, ожидая, что вот-вот появится Гарри. Все мысли были заняты только им, и тем, как мальчик провел остаток дня.

Рядом Сириус, Ремус и Чарли обсуждали неожиданный приход Люциуса Малфоя к власти в Визенгамоте; Драко, сидящий рядом с Панси, пристально за ними наблюдал. Судя по его взгляду, слизеринец многое бы отдал, чтобы услышать дискуссию за преподавательским столом. Он тоже внимательно изучал вечерний газетный выпуск, выискивая информацию об отце.

От Северуса также не укрылось, как смотрели на юного Малфоя остальные студенты «змеиного» факультета. Его брак с Чарли озадачивал их. И хотя Драко приложил массу усилий, чтобы подать свой новый статус в выгодном ему свете — многие слизеринцы до сих пор ничего не понимали. Неожиданный союз с Уизли, а теперь ещё и с Поттером, явный переход на сторону Света, когда на Квиддичной Подаче он вместе с друзьями Гарри боролся против Старшего Демона, только сильнее запутали ситуацию. Многие уже не знали, что думать и во что верить.

Вскоре декан Слизерина увидел, как за гриффиндорский стол усаживается неразлучная троица. Гарри, украдкой взглянув на мужа, покраснел, и Северус не смог сдержать улыбку, догадываясь о причинах внезапного румянца. Предположив, что парень с нетерпением ждет обещанного свидания, он пожалел, что до вечера пятницы еще так далеко. Ему придется все очень тщательно продумать и спланировать, ведь ухаживание за гриффиндорцем — это очень тонкий и кропотливый процесс!

Мастер зелий внимательно наблюдал за тем, как тот обедает в окружении друзей, жадно читающих вечерний выпуск Пророка. Он знал, что Гарри пропустил завтрак, почти ничего не съел во время ланча, и наверняка очень голоден. Мадам Помфри сказала, что юному волшебнику нужно побыстрее окрепнуть, и Северус радовался, видя с каким аппетитом молодой человек ест. Учитывая, сколько парню пришлось колдовать, неудивительно, что теперь ему требуется усиленное питание.

А затем Гермиона Грейнджер, забрала у Поттера тарелку и всучила газету. Это уже переходило все границы — неужели девчонка не понимает, что при магическом истощении необходимо восстановить силы, иначе оно может стать опасным для здоровья? Зельевар очень хотел подойти и высказать девице все, что думает по этому поводу, но сдержался.

Гриффиндорцы принялись о чем-то горячо спорить, и Северус боролся с искушением применить подслушивающее заклинание. Он догадывался, о чем идет речь — практически все «львята» были недовольны решением Гарри дать Люциусу Малфою место в Визенгамоте. Интересно, понимал ли хоть кто-нибудь из этих детей, какую ответственность мир возложил на плечи подростка, и осознают ли они, насколько тяжела для него эта ноша?

Внезапно маг почувствовал странное жжение в метке на руке — непохожее на боль при вызове Вольдеморта. Он нахмурился, касаясь серебряных нитей, скрытых под рукавом. Люпин заметил это движение и с беспокойством спросил:

- Что с тобой?

Снейп нахмурился — жжение усиливалось. Внезапное волнение среди гриффиндорцев привлекло всеобщее внимание. Зельевар поднял взгляд и увидел, что Гарри пулей вылетел из-за стола.

- И это все? Вот в чем секрет! - потрясенно воскликнул мальчик. Его голос был наполнен таким ужасом и тоской, что все учителя сразу же поняли — случилось что-то страшное и непоправимое.

Северус попытался встать, но боль в руке вспыхнула с новой силой, и он ощутил, как магия бурным потоком покидает его тело через рабскую метку. Будто сквозь туман, мастер зелий услышал звон бьющейся посуды, затем кто-то - вероятно Люпин - схватил его руку. Уши закладывало, словно вокруг ревел ветер, волшебство обжигало тело, опаляло нервные окончания. Казалось, еще немного и жизнь будет кончена, и в то же время он понимал, что нестерпимая мука была бы гораздо сильнее, если бы не серебряные нити на предплечье.

А затем на него обрушилось мощное заклинание, парализуя и поглощая его волю. Северусу показалось, что он тонет, и волны смыкаются над его головой, когда сознание начало неотвратимо погружаться в бездонную тьму. Маг смутно понимал, что оседает на пол, но уже ничего не чувствовал - его разум растворялся во мраке, исчезал, как крошечная искра света, уходя все дальше от тела. Он попытался бороться, попытался вернуть светящуюся пылинку, в которой заключалась его жизнь — но понял, что проиграл эту битву. Смерть уже завладела им, отделив от мира, заглушив его чувства, забирая все мысли, весь свет, все воспоминания, чтобы не осталось ничего… совсем ничего…

- Северус Снейп! Проснись! - внезапно другое заклинание пронзило его, проникая в самую душу, заставляя её вздрогнуть, как от удара, и очнуться. Словно раскат грома, волна волшебства прокатилась по всему телу, пробуждая, обновляя, даря новую жизнь. Почувствовав эту магию, не узнать её было невозможно.

- Гарри… - прошептал он, потому что именно этот мальчик окликнул его из темноты и прикоснулся, возвращая свет, украденный мраком. Северус потянулся к любимому, желая согреть бледные, тонкие руки в своих ладонях.

Его пальцы ощутимо ткнулись в ножку стула, и реальный мир вернулся, обрушившись на него острой болью, пульсирующей в предплечье, напоминая, что он всё ещё жив. Снейп в замешательстве на секунду прикрыл глаза — окружающие предметы завалились на бок. А… нет, это он лежит на полу, возле преподавательского стола. Видимо удар при падении был очень сильным, потому что бок болел неимоверно. Перед ним лежал опрокинутый кубок, а чуть дальше маячил чей-то ботинок.

В недоумении сдвинув брови, Северус поднял голову — Люпин, лежавший неподалеку, внезапно вздрогнул, как от удара, и вяло пошевелил рукой.

Какого черта… Мастер зелий попытался принять вертикальное положение. Сердце трепетало, и он задыхался от непреодолимой слабости, опутавшей его. Ощущения были даже хуже тех, что навалились после атаки демона — впечатление такое, будто он несколько часов держал щит над полем. Серебряные нити жгли кожу предплечья, словно защищая от вызова Вольдеморта.

- Северус? - Снейп вздрогнул и обернулся на голос Ремуса. Оборотень, ничего не понимая, сидел на полу.

А затем пришла мысль о Гарри.

Зельевар с трудом поднялся, хватаясь за стоящий рядом стул. Мышцы дрожали от напряжения, когда маг боролся со слабостью, не желающей отступать. Люпин вскочил, очевидно не испытывая негативных последствий от случившегося, и, бросившись на помощь, не позволил профессору упасть снова. Так, стоя рядом, они растерянно оглядывались по сторонам. Казалось, все окружающие упали и уснули. Только теперь некоторые начинали пробуждаться. Даже Альбус сидел на полу и тряс головой — Северус никогда не видел, чтобы волосы и борода директора были так растрепаны.

Взгляд мастера зелий неудержимо стремился к столу «львиного» факультета, в надежде отыскать Гарри. Рон Уизли попался на глаза первым - рыжеволосый парень стоял на коленях около кого-то, загораживая обзор, не давая увидеть - кого именно. Но кто бы это ни был, Сириус Блэк уже мчался к нему, выбравшись из-под груды ошарашенных равенкловцев.

Северус сделал несколько шагов вперед и споткнулся, ноги задрожали от очередной волны слабости. Но Ремус снова не дал ему упасть.

- Гарри, - прошептал Снейп, надеясь, что Люпин поймет. Оборотень кивнул, и, придерживая его за плечи, повел вперёд — мимо преподавательского стола, через толпу изумлённо оглядывающихся студентов. Многие ученики потрясенно произносили имя Поттера. Северус задрожал — что, черт возьми, произошло?

Рон, Гермиона и Сириус стояли на коленях рядом с Гарри — остальные гриффиндорцы расступились, пропуская Северуса и Ремуса. Блэк перевернул на спину крестника, лежавшего ничком. Тот был единственным в зале, кто оставался без сознания. Испуганный Северус протянул дрожащую руку и коснулся шеи мальчика. Пульс обнаружился не сразу, и все же был — слабый, но устойчивый. Снейп не сдержал облегченного вздоха.

- Ну что? - Дамблдор опустился на колени рядом с ним, пока тот проверял пульс.

- Жив, - успокоил всех зельевар.

- Почему он не просыпается? - отчаянно воскликнул Рон.

Сириус убрал челку со лба Гарри — шрам в виде молнии кровоточил, от чего волосы слиплись. Гермиона немедленно схватила салфетку со стола и начала вытирать кровь. Северус осторожно коснулся раны - она не выглядела глубокой, но никогда нельзя точно сказать, насколько глубоки и серьезны последствия проклятий. Альбус провёл палочкой над телом юного волшебника, сканируя повреждения. Все с тревогой ждали его вердикта.

- Основные процессы жизнедеятельности в норме, - уверил их старик, - но он, кажется, в коме. Мадам Помфри скажет нам больше.

- Я видел его, - слова Невилла Лонгботтома поразили их. Гриффиндорец все еще сидел на своём месте за факультетским столом, но смотрел на Гарри. - Там, во сне. Он разбудил меня, назвав по имени.

- И я тоже видела! - воскликнула Лаванда Браун.

- И я, - объявил хаффлпафец Джастин Финч-Флетчли, после чего практически все, в один голос, подтвердили, что мысленно видели Гарри и слышали, как он зовёт их по имени.

- Он спас нас, - говорили студенты, хотя никто, в действительности, не понимал, от чего именно они были спасены. Им было известно одно: их поглощала бездонная тьма; в тот момент все были испуганы, думая, что умирают. Гарри вернул им свет. - Он спас нас всех. Даже слизеринцев, - ошеломленно воскликнул кто-то.

- Альбус, - голос Ремуса Люпина был еле слышен из-за возгласов ребят. - Если это - нападение, то замок может быть в опасности.

Услышав эти слова Снейп, тревожно оглянулся. Слова Люпина вывели директора из ступора. Глаза старика прояснились, и он начал действовать.

- Хагрид! - тот немедленно обернулся на директорский голос от стола преподавателей, где пытался навести порядок и помочь своим коллегам. - Мы должны усилить охрану замка, - Альбус сжал плечо Северуса с удивительной силой. - Соберите всех. Посмотрите, не ранен ли кто-нибудь — есть ли кто-либо еще без сознания, как Гарри.

Дамблдор развернулся и стремительно направился к дверям Большого зала, Хагрид поспешил за ним. Выйдя, они запечатали дверь охранным заклинанием.

Северус чуть не выкрикнул: «А как же Гарри? Я не могу бросить его здесь!». Но прежде, чем он сказал что-либо, Сириус слегка коснулся его руки.

- Останься с ним. Мы с Ремусом обо всём позаботимся.

Снейп, непривыкший к подобным проявлениям сострадания, лишь молча кивнул в ответ. Он поудобнее сел на полу, так, чтобы Гарри мог лежать у него на коленях. Салфеткой, взятой у Гермионы, мастер зелий прижал кровоточащий шрам на лбу мальчика; хоть крови было не много, рисковать его здоровьем лишний раз не хотелось. Поттер казался сейчас таким маленьким и хрупким! Кожа была мертвенно-бледной, на её фоне пугающе темнели круги под глазами. Даже губы побледнели, и Северус отчетливо вспомнил, какими пунцовыми и манящими становились они после его поцелуев.

- Почему он не проснулся? - хрипло спросил Рон. Зельевар бросил на рыжего быстрый взгляд. На бледном лице парня резко выделялись веснушки. Гермиона, сидящая рядом, также выглядела испуганной.

- Я не знаю, - признался профессор. Мысли текли вяло, почти полный отток магии истощил и тело, и разум. Он попытался подумать, превозмогая слабость - что же случилось с ними? Что сделал для них Гарри?

Ясно, что Вольдеморт практически полностью забрал у Северуса его магию — сила была на исходе, словно тот недавно произнёс невероятно сильное проклятие. А раз так - понадобится несколько дней для полного восстановления. Скорее всего, Темный лорд проделал то же самое со всеми своими последователями — околдовав весь замок и выведя их из строя. Но, так или иначе, Гарри предвидел это и сумел противостоять нападению, пробудив всех. Защитив невероятное количество людей в одиночку, мальчик полностью исчерпал свои силы.

- Он хотел усыпить, а затем войти в замок и перебить нас во сне? - произнесла Гермиона с интонацией, в которой слышались одновременно вопрос и утверждение. - Или же - взять нас в плен?

За неимением лучших, её версия показалась Снейпу правдоподобной. Он посмотрел на двери Большого зала. Если предположение Грейнджер верно, значит, Вольдеморт может напасть в любой момент?

Но разве силы Темного лорда не были бы истощены столь мощным заклинанием? Может быть, он пошлет своих Пожирателей выполнять грязную работу? Но нет… Похоже, сейчас все они точно так же слабы, как и Северус. Даже гораздо слабее, чем он, поскольку были лишены защиты в виде серебряных нитей, блокирующих действие метки. Приближенные лорда, вероятно, лежат где-нибудь без сознания, неспособные поднять палочку, не говоря уже о выполнении боевых заклинаний.

Но если не Пожиратели смерти, то кто? Не хотелось бы вновь сталкиваться со Старшим Демоном. Или Вольдеморт рассчитывает на дементоров и прочую нечисть, затаившуюся, чтобы неожиданно напасть?

Рядом с ним на колени опустилось маленькое существо, коснувшись руки Гарри, и зельевар недоуменно поднял бровь. Как незаметно подкрался этот домовик — даже без характерного хлопка.

- Бедный Хозяин Гарри, - пробормотал Добби, поглаживая руку мальчика. - Он спасти нас от Великого Молчания. Он вернуть голоса.

- Добби, эльфы тоже пострадали от заклинания? - удивленно спросила Гермиона. Северус, наконец, понял, откуда появился эльф. По залу сновало множество домовиков, пытавшихся навести порядок.

- Мы слышать Молчание, - объяснил Добби, коверкая слова в свойственной его народу манере, как будто та ерунда, что он произносил, была совершенно ясна окружающим. - Мы знать, что Молчание возникать перед концом. Эльфы не любить Великое Молчание. Эльфы знать, что после Молчания исчезнуть все хорошее и яркое. Но хороший хозяин вернуть нам голоса. Хороший хозяин спасти эльфов.

Волшебники обменялись быстрыми взглядами, полными непонимания. Возможно, Альбус и видел смысл в речи этих существ, но Северус - нет. Он чувствовал сильную слабость, мысли разбредались, пришлось встряхнуть головой, чтобы хоть немного разогнать туман, окутавший разум.

- Профессор? - голос Драко послышался откуда-то со стороны слизеринского стола. Несколько учителей пытались помочь учащимся, приходящим в себя, и мадам Помфри суетилась то над одним, то над другим студентом. Северуса внезапно охватил гнев — почему она сейчас не здесь, не осматривает Гарри? Но увидев ранения, которые лечила Поппи, он понял, что были дела и более неотложные. Колдомедик склонилась над мальчиком из Равенкло, который, падая, напоролся на нож — из зияющей раны на животе обильно текла кровь.

Наконец, он нашел глазами Драко. Вместе с Чарли, тот стоял на коленях около двоих слизеринцев-семикурсников, которые от слабости не могли даже сидеть. Один из них лежал на боку, в позе эмбриона, и стонал, как будто от боли, другой - на спине, безучастно уставившись в потолок Большого зала. Только движения его век подсказали Северусу, что молодой человек жив.

- Проверьте их руки, - крикнул декан младшему Малфою, уже зная, что они найдут. Гнев снова захлестнул его — поразительно, но от этого прояснился ум, и даже, как будто, вернулась часть силы. Ярость бурлила в нем, стремясь выплеснуться. Пальцы, запутавшиеся в волосах Гарри, дёрнулись от попытки сжать руки в кулаки. Пришлось усилием воли взять эмоции под контроль — он не мог позволить себе причинить мальчику боль.

Чарли с мужем закатали рукава пострадавших студентов, и по залу понеслись возгласы изумления и ужаса при виде набухших, воспаленных меток на предплечьях двоих обессиленных семикурсников.

Драко резко встал, на лице его читалась еле сдерживаемая злость. Слизеринцы замолчали, ожидая его дальнейших действий. Северус внимательно наблюдал за ними — даже теперь многие сомневались, на чьей стороне Малфой.

После недолгого колебания, юноша достал палочку и указал ею на двоих молодых людей, лежащих почти без сознания. Мгновение спустя их запястья и лодыжки были туго стянуты веревками, словно ноги кабаньих туш, готовых к переноске на шесте. Чарли забрал их палочки и, неожиданно для всех, передал супругу, как будто отдавая в его власть заключенных. Драко принял их с легким кивком, а затем тяжелым взглядом обвел остальных «змей». Суровое и непреклонное выражение его лица напомнило Северусу Люциуса. Хотя парень молчал, выражение его сердитых глаз подталкивало ребят к действию. Один за другим слизеринцы обнажали левые предплечья, показывая всем чистую кожу, без меток.

За столом Равенкло Чоу Чанг резко встала и впилась взглядом в своих одноклассников. Они также поспешили продемонстрировать отсутствие Знака.

Джастин Финч-Флетчли встал за столом Хаффлпафа, но члены его Дома уже закатывали рукава. Хватило одного взгляда Рона Уизли, чтобы все гриффиндорцы сделали то же самое — никто из них также не был отмечен Вольдемортом. Снова все взгляды в зале обратились к Драко, в голубых глазах которого мелькнуло неясное чувство, а губы сжались в тонкую линию. Даже не будучи высказанным вслух, обвинение воспринималось ясно - только слизеринцы носили метки.

Молодой Малфой повернулся и присел около двух связанных студентов. Двумя резкими движениями он сорвал слизеринские нашивки с их мантий, словно лишая этих двоих принадлежности к Дому Слизерина и очищая факультет от позора. «Змеи», замерев, наблюдали за его действиями.

Мертвую тишину нарушил голос Сириуса Блэка, поразившего всех своими словами:

- Питер Петтигрю был гриффиндорцем, - заявил он, стоя у входа в Большой зал и глядя на Драко. - Нет никакого позора на вашем Доме, только на этих учениках.

Многие, в том числе и Снейп, изумленно уставились на него. Чтобы Сириус Блэк - стопроцентный гриффиндорец - простил слизеринцам какой-либо грех, да еще изрек нечто философское… Северус не знал, как реагировать. Вместо этого, он опустил голову и посмотрел на бледное лицо Гарри Поттера, не замечая суеты, царящей вокруг — учащиеся во главе с Драко устраняли возникший в зале беспорядок и, по возможности, помогали пострадавшим товарищам. Почтительное расстояние, на котором все держались от Гарри, говорило красноречивее всяких слов.

Через некоторое время двери в Большой зал открылись, заставив всех непроизвольно вздрогнуть, ожидая худшего. Раздался дружный вздох облегчения, когда в зал вошел директор с палочкой в руке. Сейчас Альбус выглядел ещё более растерянным, чем когда уходил. Он знаком позвал преподавателей, и те собрались вокруг Северуса и Гарри.

- Нет никаких признаков нападения, - произнес Дамблдор громко, так, чтобы его мог услышать каждый в зале. После этих слов, у многих словно упал камень с плеч. - Я послал Кровавого Барона в Хогсмид, чтобы осмотреться, а Хагрид и несколько воинов из Уинтерленда обыскивают территорию замка. Это явление затронуло не только Большой зал, оно распространилось на весь Хогвартс — есть несколько раненых. Два человека упали с высоты — к счастью никто не умер, но есть несколько переломов.

Альбус покачал головой:

- Она не была нарушена.

- Ни Темный Лорд, ни его Пожиратели смерти не в состоянии были бы начать атаку прямо сейчас, - заявил Северус.

- Знаю, - согласился директор, очевидно придя к тому же самому заключению, что и сам зельевар чуть раньше. - Но я изменил защиту, чтобы она сигнализировала о приближении демонов. Я не могу препятствовать вторжению их Старейшины, но буду предупрежден, если вблизи появится нечто подобное. Пока всё относительно спокойно, - Дамблдор не стал добавлять, что все эти меры мало что могут им дать — расстроенные лица волшебников говорили, что тем и без объяснений все ясно.

- Мы должны переместить раненых в больницу, - произнёс Альбус. - Минерва, отправляйтесь в Министерство по каминной сети. Расскажите им, что произошло, и разузнайте, что им известно. Возможно, у Люциуса есть какие-нибудь идеи относительно происходящего.

Слова директора дарили всем силу и уверенность — от известия, что замок в безопасности, на душе у Снейпа стало гораздо легче. Но физически он оставался настолько слаб, что позволил Люпину подхватить на руки Гарри — у него не хватило бы сил на это. Видя, что зельевар не в состоянии самостоятельно подняться, ему на помощь поспешили Сириус и Рон. Так, впятером, они отправились в больничное крыло, в то время как остальные преподаватели выводили из зала студентов своих факультетов.

Несколько часов спустя Северус сидел около постели Гарри в лазарете у Помфри. Он выпил перечное зелье, которое сделало его гораздо бодрее; упадок сил уже не чувствовался так остро.

Два слизеринца-семикурсника лежали в соседней палате, привязанные к кроватям. Утечка магии у них была более серьёзна, чем у Снейпа — им понадобится несколько недель, чтобы полностью восстановиться. Никто даже не подумал напоить их перечным зельем, чтобы ускорить процесс.

На других кроватях лежали многочисленные раненые из Уинтерленда. Самая серьезная рана была у караульного, упавшего со стены замка — он сломал обе ноги. С костеростом ему на выздоровление понадобится несколько часов. У остальных были незначительные ушибы и растяжения. Удивительно, но все они остались в больнице. Северус подозревал, что воины ждали пробуждения Поттера — их воспоминания были идентичны рассказам студентов. Они видели, как их король стоял перед ними, чувствовали, как он коснулся их, окликнул по имени. Все викинги верили, что Гарри их спас. Будучи преданными Мальчику-который-выжил, они не хотели оставлять его теперь.

Зельевар, расположившись в кресле, наколдованном директором около кровати, крепко сжимал кулаки, не разрешая себе снова взять Гарри за руку. Сейчас мадам Помфри проводила полный осмотр мальчика с помощью разных причудливых медицинских устройств и попросила, чтобы его не трогали, пока она работает. Ремус, Сириус, Рон, Гермиона, Чарли, Драко и Альбус находились поблизости, с волнением ожидая результатов.

Убрав последний из своих инструментов - диковинное хитрое изобретение, которое, по словам Гермионы, было похоже на маггловскую взбивалку для крема — Поппи некоторое время сосредоточенно вглядывалась в бледное лицо Гарри, а затем перевела озадаченный и хмурый взгляд на волшебников, с трепетом ожидающих медицинского заключения.

- Он находится в стабильном состоянии, - сообщила мадам Помфри. - Как и ожидалось, налицо сильнейшее магическое истощение, что явилось серьезным стрессом для всего организма. С этими проявлениями я смогу справиться, они обратимы. Но меня беспокоят неустойчивое состояние его магического ядра и странный уровень мозговой активности.

При этих словах Северус побледнел, чувствуя, как тревожно защемило сердце. Если Поппи заинтересовалась мозговой активностью, то имеют место повреждения головного мозга — как в случае побочного эффекта от круциатуса.

- Ты хочешь сказать… - начал он.

Но колдомедик прервала его.

- Нет. Сам мозг не поврежден, но невозможно считать воспоминания, составляющие индивидуальность Гарри. Соответствующие области девственно чисты, словно у новорожденного или после тотального обливиэйта. Иными словами, он может пользоваться памятью, но не делает этого, словно нечто блокирует связь личности с телом.

- Вы имеете в виду, что он ничего не будет помнить, когда проснется? - спросила Гермиона в ужасе.

Но Поппи снова покачала головой.

- Ну почему же? Воспоминания можно вернуть. Но он не проснётся вообще, если его мозг не начнёт функционировать как обычно. Его тело находится в коме, но мозг, как будто бы в своеобразном анабиозе.

- А что не так с его волшебным ядром? - спросил Альбус.

Женщина вздохнула.

- Тоже очень странная ситуация. Оно перестало нести в себе личный магический отпечаток своего обладателя, теперь больше напоминая энергию могущественного волшебного артефакта. Я бы сказала, что отчасти, оно стало похожим на защиту замка — сила и мощь, абсолютно стихийные, бездушные, неживые. Я не знаю, что делать с этим.

- Огни горят, но дом пустой, - задумчиво проговорила Гермиона.

Мадам Помфри несколько удивилась, но потом кивнула, соглашаясь.

- Превосходная аналогия, - признала она. - Но я не знаю, как разбудить его. Никогда не видела ничего подобного. Мне потребуется консультация коллег из госпиталя Святого Мунго.

Северус протянул руку и сжал холодные пальцы Гарри, когда Поппи полностью закончила осмотр. Сириус сел с другой стороны кровати и стал греть в ладонях другую руку крестника, выглядя столь же потрясённым, как Снейп.

- Может он все-таки проснётся самостоятельно, восстановив силы? - спросил Сириус. - Ведь он запросто прикрыл защитным заклинанием несколько сотен человек в замке. Любой, сделавший подобное, потеряет сознание. Помните, как он ослабел после борьбы со Старшим Демоном? Или когда он переместил камень в Уинтерленде — и затем упал в обморок? То, что он сделал сегодня, лишило бы сил кого угодно.

На этот раз гриффиндорец проявил здравый смысл, и Северус молча кивнул в знак согласия. Поппи задумалась.

- Это возможно, - признала она. - Обычные правила, кажется, не относятся к Гарри, поэтому, всё возможно.

За дверью послышались звуки шагов и голоса, и через некоторое время в комнату вошла Минерва, вернувшаяся из Министерства в сопровождении смертельно бледной мадам Боунс и шедших позади авроров - Старка и Шеклболта. Лица всех четверых были настолько мрачными, что сразу становилось понятно - произошло нечто ужасное.

- Рассказывайте, - в голосе Альбуса слышалась нескрываемая тревога.

Мадам Боунс, казалось, постарела лет на тридцать с того утра, когда Снейп видел ее в последний раз. Она нервно сглотнула перед ответом.

- Произошедшее… то, что случилось с вами… оно действовало на огромной территории. Мы в Министерстве испытали то же самое.

Северус замер от ужаса, сжав руку мужа.

- Что разбудило вас? - спросил он, уже зная ответ. С упавшим сердцем мужчина понял, что это может означать для Гарри.

- Мы все испытали одно и то же, - ответила мадам Боунс. - Гарри Поттер разбудил нас. Мы почувствовали, как он прикоснулся к нам, услышали, как он называет наши имена.

Её слушали в полном молчании, пытаясь осознать масштаб беды. Зельевар еле сдерживал крик ярости — неужели Поттер спас всех? Сколько магической силы он потерял при этом? Темный Лорд напал не на них — на Гарри, зная, что тот не сможет остаться в стороне, бросив беззащитных людей на произвол судьбы. Он привел мальчика на грань жизни и смерти, вынудив отдать все силы ради их спасения!

- Когда мы очнулись и поняли, что произошло, - продолжала Амелия Боунс, - то решили осмотреть город. Оказалось, что мертвым сном охвачен весь Лондон, как маги, так и магглы. А теперь представьте себе масштабы катастрофы! Волшебники, летевшие в это время на мётлах, погибли, упав с высоты. Неправильно выполненные или незавершенные заклинания также нанесли вред. Есть случаи расщеплений в результате прерванной аппарации. В этой ситуации можно было погибнуть, даже просто спускаясь с лестницы. В маггловском мире - огромное количество аварий на дорогах, рухнувшие с неба самолеты. Город охвачен огнем, потому что единичные поначалу возгорания некому было тушить. Как видите, волшебники проснулись… но магглы — нет.

Её слова звучали в полной тишине, поскольку все в больничном крыле онемели от шока. Только Альбус смог потрясенно прошептать:

- О, Мерлин… Сколько же погибших… Это же…

Мадам Боунс остановила его, взяв за руку, и Северус с ужасом понял, что худшие новости еще впереди.

- Мы получаем сообщения от магических правительств по всему миру, - продолжила она. - Не только Хогвартс, Лондон или Англия — этим проклятием была поражена вся планета, каждая страна, все люди. Гарри Поттеру удалось разбудить магов, но не магглов.

Ошеломленный Снейп замер, невидяще глядя перед собой. Директор, изменившись в лице, присел на краешек кровати мальчика.

- Миллионы людей погибнут… - снова начал он.

- Альбус… - едва не плача, мадам Боунс не дала ему договорить. - Мы знаем, какое проклятие использовалось. Это — разновидность сонного заклятия. Мы никогда не видели ничего подобного. Нам удалось определить, что его действие рассчитано на сто лет. Оно было изменено, максимально усилено и разослано по всему миру — что смогло уменьшить продолжительность от ста лет до трех или четырех месяцев. Единственный способ прервать заклинание — это направить сильный магический импульс, обращенный к волшебной сути спящего — по всей видимости, именно это и сделал Гарри для всех нас.

- Но у магглов она отсутствует, - тревожно заявил Ремус Люпин.

Амелия Боунс покачала головой:

- Разумеется. Мы перепробовали все, что только можно придумать — бесполезно. Они будут спать, пока заклинание не спадёт.

Взволнованная Гермиона невольно сделала шаг вперёд, пристально глядя на мадам Боунс.

- Их состояние — это именно сон, или что-то вроде анабиоза? - спросила она резко. Северусу не понадобилось много времени, чтобы понять смысл её вопроса и то, почему это так важно сейчас, среди окружающего их кошмара.

Слезинка скатилась по щеке Амелии, подтвердившей:

- Они спят.

Глаза Гермионы тоже наполнились слезами, и она застонала, зажимая себе рот руками, чтобы не закричать в голос от ужаса. Рон едва успел подхватить её, когда девушка внезапно стала оседать на пол.

Открывшаяся истина настолько поразила Северуса, что если бы он уже не сидел, то упал бы, как подкошенный, подобно Гермионе.

- Я не понимаю! - воскликнул Рон, обняв рыдающую подругу. Он озирался по сторонам, надеясь, что кто-то из взрослых ответит ему. - Какое имеет значение — сон это или нет? Какая разница — вы же сказали, что они проснутся через три или четыре месяца!

- Рон, - Ремус коснулся его руки, - ты сможешь прожить три месяца без еды и воды? - Когда до парня дошло, он широко распахнул глаза. - Через два или три дня, - продолжил Люпин, - спящие магглы начнут умирать от обезвоживания. В жарких странах процесс закончится скорее. Они все будут мертвы к тому времени, когда заклинание спадёт.

- Он разрушил мир, - заявила мадам Боунс. - Темный Лорд убил шесть миллиардов человек.

Окружающие застыли в абсолютной тишине. Скованные ужасом, они не могли даже пошевелиться. Все волшебники мира оказались совершенно беспомощны перед лицом такой катастрофы.

Новый вопль Гермионы Грейнджер заставил всех вздрогнуть. Вырвавшись из объятий Рона, она подбежала к постели Гарри. Лицо её было мокрым от слез, но она больше не плакала. В немом отчаянии девушка вглядывалась в лицо лежащего без сознания друга. Глядя на неё Северус начал сомневаться, то ли она сошла с ума от пережитого, то ли её разум, наоборот, работает лучше, чем у остальных.

- Он все еще пробует! - воскликнула Гермиона. - Именно поэтому - не проснулся!

- Пробует что? - рявкнул Северус, понимая, что речь идет о Гарри.

- Пытается спасти их! Непосредственно перед тем, как всё произошло, я сказала ему, что он не сможет спасти всех. Он ответил, что должен попробовать. Он все еще пытается спасти магглов.

- У него не получится, - вмешалась мадам Боунс. - Это бесполезно.

Но Гермиона не сдавалась.

- Он все равно будет пытаться! Мы должны спасти их для него! Он спас нас, и теперь мы должны спасти остальных!

Все в палате смотрели на неё, как на сумасшедшую.

- Мы не сможем их разбудить! - воскликнула мадам Боунс. - Разве ты не слышала? Мы не можем…

- Не магически! - закричала девушка, глядя на них, как на идиотов. - Люди часто впадают в кому, но им не позволяют умереть, продолжая поддерживать жизненные процессы. Спящим магглам можно вводить питательные растворы внутривенно, пока они не проснутся самостоятельно.

- Гермиона, - прервал её Ремус, - даже если каждый волшебник в мире поможет, мы не сумеем спасти всех — не наберется нужного количества людей с необходимыми навыками, да и нет такого количества ресурсов. Мы сможем спасти только крошечную часть магглов.

- Это не имеет значения! - ответила она. - Важно, что мы попробуем. Мы сохраним хотя бы кого-то. Вы хотите быть тем, кто скажет проснувшемуся Гарри, что пока он рисковал своей жизнью, пытаясь спасти всех нас, мы позволили магглам умереть, просто потому, что стояли и ничего не делали?

Этим словам, проникающим прямо в сердце, ни Северус, ни остальные маги ничего не могли возразить. Гермиона была права — как они смогут посмотреть Гарри в глаза, если даже не попытаются что-то предпринять, пусть их старания и будут подобны кусочку пластыря на огромной ране.

- Она права, - Альбус выразил их общую мысль. - Мы должны попробовать. Мы должны спасти столько магглов, сколько сможем.

И это было абсолютно верно. Гарри спас магов - теперь настала их очередь попытаться спасти мир.

Примечания автора:

Я не часто имею возможность разрушить весь мир — так что для меня это отличный опыт. Вы должны попробовать это, хотя бы однажды — рекомендую. Конечно, теперь мне придётся всё восстанавливать — а это легче сказать, чем сделать. И, к сожалению, Вольдеморт пока не побеждён.

Это было запланировано с самого начала — многие поняли это по моим подсказкам и предсказали подобный сценарий. Было очень сложно писать мирную часть этой главы, зная, что произойдёт дальше. Но я действительно предупреждала, что Тёмный Лорд оправдает свой титул — и вы вскоре поймёте, почему. Он безумен - но у него, действительно, есть причина.

Относительно воронов Тауэра — я иногда забываю, что многие из моих читателей не знакомы с европейскими легендами. Эта легенда времён Чарльза II (фактически, она может быть и более поздней), гласит, что, если вороны когда-либо покинут Белую Башню, Великобритания падёт. Поэтому теперь этих птиц приручают специально, на всякий случай даже подрезая крылья, чтобы не улетели.

Даже во время немецких бомбежек во время Второй Мировой войны, когда погибли почти все вороны, одного удалось спасти. Насколько известно, Башня никогда не пустовала, там всегда находился по крайней мере один ворон. Вот имена птиц, живущих в Тауэре в наши дни (взяты из Википедии): Gwylum (самец, 18 лет), Thor (самец, 15 лет), Hugin (самка, 11 лет), Munin (самка, 11 лет), Branwen (самка, 3 года), Bran (самец, 3 года), Gundulf (самец, 1 год), Baldrick (самец, 1 год), Fleur(самка, 4 года).

Я смеялась, когда увидела их имена — например Fleur (Флёр). И конечно Hugin и Munin - имена 2 воронов Гарри — так звали фамилиаров Одина.

Первоначально эта глава должна была быть 2 отдельными главами, но я решила объединить её в одну, так как не смогла найти место для их разрыва. Это означает, что я выложила на одну главу больше. Так как я уезжаю на несколько дней на следующей неделе, то боюсь следующее обновление будет только через 2 недели. Надеюсь, эта глава займёт вас на это время.

Относительно бабушки Невилла — нет никакого особого смысла в том, что она была в Лондоне во время бомбардировок Второй мировой войны. Я просто подумала, будет забавно, что оба раза, когда она решает пройтись по лондонским магазинам, приближается конец света (буквально - в нашем случае). Британский Волшебный мир знает о том, что происходит с миром магглов, просто они не посвящены в детали. Августа знала достаточно, чтобы понять — это конфликт с немцами — но и только. А то, что она знала о существовании бомб — бомбы существуют уже много столетий. Подождите, пока Волшебный мир не охватит война — маги тоже будут производить волшебные гранаты.

Перевод - VelgaW

Глава 76. Недостойные.

Речь Гермионы Грейнджер воодушевила всех. Каждый желал использовать шанс сделать что-то хорошее в жизни, поэтому от добровольцев не было отбоя. Мадам Боунс с аврорами вернулась в министерство, чтобы совместно с госпиталем Св. Мунго начать реализацию своей части плана. Они собирались связаться с магическими правительствами других стран, чтобы поделиться идеей спасения магглов, если те еще не пришли к этой мысли сами.

Спасательная операция осложнялась отсутствием нужных навыков, ресурсов и нехваткой времени — Ремус был прав, говоря о том, что спящие магглы обречены на скорую гибель. Волшебники, узнав о беде, уже через час были готовы начать спасение людей.

Договориться о том, кого эвакуировать в первую очередь, было просто. Единогласно решили сосредоточить свое внимание на магглах, уже связанных с Волшебным миром через родных — полукровок и магглорожденных.

Той же ночью в Хогвартсе Альбус приступил к формированию команд взаимопомощи. Студенты, уже имеющие право аппарировать, должны были помогать младшим спасать маггловские семьи. Внутренние помещения замка спешно преобразовывались в больничные палаты. Многим не терпелось приступить к активным поискам немедленно, не дожидаясь рассвета, поскольку ребята опасались, что их родные могли попасть, или уже попали в беду.

Из-за магического истощения Северус остался с Гарри, состояние которого так и не улучшилось. Желая тоже сделать хоть что-то полезное, он составил список зелий, с помощью которых удастся поддержать в ближайшие месяцы жизнь спящих магглов. Лекарств госпиталю Св. Мунго потребуется много, поэтому профессор рассчитывал на помощь студентов в приготовлении необходимого количества снадобий.

Учащиеся, в первую очередь — Драко, старались держать его в курсе происходящего. Поразительно, но многие слизеринцы стремились внести свой посильный вклад в общее дело. Их ненависть к магглам зачастую выражалась лишь на словах, на деле же никто не желал им смерти. Декан Слизерина заметил, что все приходящие к нему студенты были чересчур взбудоражены — сказывались волнение и стресс. Подавляющее большинство с ужасом смотрело в будущее, и Северус поневоле задумался, сколько еще им всем предстоит пережить.

Северус и Гарри гуляли в прекрасном розовом саду. И неважно, что в Хогвартсе не было розария, а побеги этого высокого шиповника были странно похожими на розы в лабиринте Брайарвуд Холла в графстве Высокого Холма. Он держал руку молодого человека в своей, наслаждаясь его радостной, открытой улыбкой, и беззаботным выражением сияющих зеленых глаз. Когда легкий ветерок касался темных, непослушных прядей, обрамляющих бледное лицо, становилось заметно, что шрам на лбу исчез.

За очередным поворотом, в просвете между побегами розовых кустов показалась темная громада Снейп Мэнор. Увидев замок, юноша рассмеялся, и при этом сердце мастера зелий словно наполнилось теплым и ласковым солнечным светом.

- Теперь это наш с тобой дом? - спросил Гарри, и Северус улыбнулся в ответ, видя откровенную радость на лице мужа. Вокруг них танцевали на ветру лепестки роз.

- Мы будем жить там, где ты захочешь, - ответил он, подразумевая, что готов выполнить все, о чем бы тот ни попросил.

Зельевар крепко обнял парня, прижимая к себе. Аромат его тела опьянял сильнее, чем запах зачарованных роз. Он поцеловал Гарри, упиваясь сладким дыханием, наслаждаясь вкусом губ, лаская нежный язычок своим. Почувствовав, что любимый улыбается и обнимает его за плечи, а жар, исходящий от него, становится нестерпимым, он немного отстранился, но тот протестующе застонал и подался ближе к нему, и Северус представил, как это будет, когда он уложит его на этом ковре из розовых лепестков и будет любить — долго и страстно.

- Я так хочу этого, - прошептал Гарри ему в губы. - Жаль, что я умер.

Содрогнувшись от ужаса, Северус проснулся и тут же ощутил теплую руку, слегка касающуюся его лба. Он поднял глаза и увидел, что рядом стоит Сириус Блэк. Инстинктивно отшатнувшись от этого прикосновения, зельевар впился в него взглядом, пытаясь стряхнуть с себя остатки сна.

- Прости, - извинился Сириус, убирая ладонь. - Ты спал, - но Снейп видел, что тот ни капли не сожалеет.

Ремус, стоявший в изножье кровати Гарри, смотрел на профессора, мягко улыбаясь. Непонятное чувство пронзило Северуса — он не хотел извинений Блэка или улыбок Люпина. Он желал только одного, чтобы супруг — живой и невредимый — был сейчас рядом с ним. Но бегло взглянув на мальчика, неподвижно распростертого на постели, мастер зелий понял, что ничего не изменилось.

Несколько часов назад, когда стало ясно, что вскоре больничное крыло будет заполнено эвакуированными магглами, Гарри поместили в отдельную палату. Северус хотел, чтобы его ничто не тревожило. Как только он убедился, что с мужем все по прежнему, Ремус и Сириус обошли кровать и уселись на стульях напротив него.

- Я не спал, - огрызнулся Снейп. - У меня просто глаза устали, - эти двое, в особенности Блэк, последние дни окружили его непривычной заботой и вниманием. Зельевар не стал разбираться в причинах, но считал, что не произошло ничего, что могло бы так повлиять на их мнение о нем.

- Который час? - спросил он излишне резко, раздосадованный тем, что Гарри так и не пришел в себя. Лицо парня было таким бледным, что казалось безжизненной маской.

- Почти четыре утра, - ответил Ремус.

Снейп вздохнул — вот уже больше десяти часов Поттер не подавал признаков жизни. Он осторожно потрогал лоб мальчика — кожу покрывала холодная и липкая испарина, но шрам был воспаленным и горячим. Коснувшись зачарованных одеял, Северус убедился, что они теплые — Помфри старалась поддерживать ровную температуру все это время. Мастер зелий постарался подавить новый приступ паники, возникающий всякий раз, когда он думал о состоянии мужа — Гарри выздоровеет! Он не может потерять его сейчас!

Сунув руку в карман, маг извлек флакончик с перечным зельем и вытащил пробку.

- Ты уверен, что еще одна доза не повредит? - спросил Ремус, пока тот не принял снадобье.

- Я знаю об эффектах зелий гораздо больше, чем ты думаешь, - язвительно изрек профессор, злобно зыркнув на Люпина. - Это — только второй пузырек. Все нормально, - осушив склянку одним глотком Снейп сразу же почувствовал себя гораздо лучше. Утечка магии сильно истощила его, хотя первые признаки выздоровления уже стали ощущаться. Он еще раз мысленно поблагодарил Альбуса за серебряные нити на своей руке. Без них все было бы гораздо хуже. Двое студентов-слизеринцев с Черной меткой были все еще совершенно обессилены и даже не могли самостоятельно двигаться.

- Никаких изменений? - спросил Сириус, склоняясь над крестником. Они с Ремусом добровольно вызвались помогать учащимся, чтобы позволить Северусу остаться с Гарри. Тот снова задумался о причине их странной готовности помогать ему. Раньше, когда мальчик оказывался в больнице, Блэк старался не подпускать Снейпа к нему.

- Ничего, - к сожалению, утешительных новостей не было. При дыхании грудь юноши едва заметно вздымалась и опадала — если бы не это, можно было подумать, что тот мертв. Исчезло даже ощущение его мощной магии — без нее Северус чувствовал себя опустошенным и больным.

Мгновение спустя в комнату вошли Рон и Гермиона. Оба выглядели очень уставшими и растерянными, но мастер зелий заметил, что глаза девушки горят, как и прежде. Именно её воодушевление мобилизовало всех студентов. Поздоровавшись, оба встали в изножье кровати Гарри, задумчиво глядя на своего друга, лежащего без сознания. В их глазах отражался тот же страх, который мучил Северуса.

- Мы с Гермионой собираемся в Лондон, чтобы найти её родителей. Она думает, что катастрофа застала их по дороге домой — поэтому нам придется обыскать метро, - сказал через несколько минут молчания Рон. - Кто из вас сможет сходить за Дурслями?

Северус ошеломленно взглянул на него.

- Что? - воскликнул он. - С какой это стати?!

- Вот именно! - рявкнул Сириус, и его голубые глаза гневно сверкнули. - Они не имеют права на спасение!

Странное выражение возникло на лице Рона, и он переглянулся с подругой. Девушка едва заметно улыбнулась в ответ.

- Непосредственно перед тем, как это случилось, у нас был интересный разговор о том, что люди делают и чего заслуживают, - произнес парень, обращаясь ко всем. - Я думаю, среди тех, кого Гарри спас сегодня, многие не заслужили этого. Когда он проснется и спросит нас, где Дурсли, я не хочу быть тем, кто ответит, что мы не сочли их достойными спасения. А этот вопрос обязательно возникнет — думаю, вы все понимаете это.

Северус тихо выругался, сознавая правоту Рона, но не в силах принять это. Его любимый лежал сейчас здесь, без сознания, именно потому, что пытался спасти всех, в том числе и недостойных.

- Как я мог оказаться так тесно связан с толпой проклятых гриффиндорцев?! - зашипел профессор.

Он поднял голову и увидел, что все смотрят на него, ожидая его решения. Волшебники ждали «благородного поступка» от единственного слизеринца в комнате. И, как бы то ни было, именно Снейпу придется держать ответ перед супругом, глядя ему в глаза и объясняя свой выбор.

- Прекрасно! - проворчал зельевар. - Мы спасем проклятых Дурслей, - внутри него все переворачивалось от этой мысли, даже несмотря на то, что сам Гарри поступил бы также.

- Мы с Ремусом сходим за ними, - добровольно вызвался Сириус. - Тебе надо отдохнуть.

- Я в порядке, - буркнул Северус, в глубине души не желая оставлять Гарри, чтобы мчаться спасать его отвратительных родственничков. Но и возвращаться в свои комнаты, чтобы немного поспать, он тоже не собирался. Даже усталость не помешает ему охранять юношу, который пожертвовал собой ради всего мира.

Дальнейшие препирательства прервал вошедший в комнату Альбус, за спиной которого маячили две знакомые фигуры.

- Мама! Папа! - закричала Гермиона, смеясь и плача от радости. И уже через секунду оказалась в объятиях родителей. Дамблдор наблюдал за ними с лучезарной улыбкой.

- Но как? - через какое-то время воскликнула девушка. - Мы собирались идти искать вас. Все магглы спят.

- Час назад мы пришли в министерство, где нас тщательно обследовали, - сказала Анна Грейнджер дочери. - Они пришли к выводу, что мы оба — сквибы. Сказали, что у нас имеется магическое ядро, только очень слабое, но оно позволило юному Поттеру разбудить нас.

Гермиона казалась пораженной новостью, хотя Северус не совсем понимал, почему. Действительно, так бывало, что сквибы теряли связь со своими семьями в Волшебном мире и начинали считать себя магглами. Это, кстати, могло бы объяснить её врожденные способности — для магглорожденной она была слишком сильна.

- Я слышал, что вы пытаетесь организовать спасение магглов? - спросил у дочери Майкл. - Мы хотим участвовать. Длительная забота об эвакуированных будет трудной, и вам понадобится помощь всех добровольцев.

Снейп знал, что Грейнджеры — медики, специализирующиеся, кажется, в лечении зубов. Но если они похожи на свою дочь, то у них отличные способности к обучению. Без сомнения, Поппи будет рада таким ассистентам.

Анна подошла к кровати Поттера и осторожно коснулась его холодной руки.

- Он…

- Просто потерял много сил, - ответил Северус, надеясь, что это и правда так. Он не хотел думать, что любимому грозит нечто худшее, чем простая потеря магической силы. Не мог принять мысль о том, что разум Гарри может исчезнуть навсегда.

- Значит то, что о нём говорят, правда? - изумленно спросила мать Гермионы. - Он действительно разбудил всех нас? - Женщина недоверчиво посмотрела на присутствующих, кивающих ей в ответ. - В Дырявом Котле и в министерстве — кругом говорят только о нем. Его называют Королем. Наверное, для него все это очень нелегко?

Маги молчали. Им было хорошо известно, как мальчик относился к своей известности. А после случившегося, считал Снейп, не останется ни одного волшебника и ни одной ведьмы на свете, которым будет неизвестно его имя. Скорее всего, с этих пор Волшебный мир уверует, что Поттер спасет их от любых козней Вольдеморта.

"Но теперь он не будет один", - мысленно поклялся Северус. Он никогда не покинет Гарри — лишь бы только тот проснулся и вновь открыл свои бездонные зеленые глаза. Они будут гулять при луне вдвоем, и целоваться под звездным небом. Если только ему суждено проснуться… в этот момент сердце мастера зелий болезненно сжалось.

Уже почти светало, когда Ремус и Сириус с громким хлопком аппарировали на Тисовую улицу в Суррее. Вокруг не было ни одного маггла, поэтому необходимость в маскировке магии отпала.

Блэк застыл, глядя на дом № 7 на Тисовой улице, через дорогу от коттеджа Дурслей. В его эркер врезался автомобиль. Аккуратно подстриженный газон был изуродован глубокими бороздами от колес, появившимися, когда машина потеряла управление и свернула с дороги. Перед домом валялись два велосипеда, рядом с одним из них упал на землю мальчик. Хозяйка другого — девочка — лежала поперек одной из борозд на газоне. На ее розовом свитере виднелся след от шин, а под телом растекалась лужа крови.

- Думаешь, Гарри знал их? - тихо спросил Ремус. Мельком взглянув на него, Сириус понял, что тот так же испуган, как и он сам. Мужчина уставился на маленькую девочку на лужайке.

- Гарри рассказывал, что Дурсли не позволяли ему общаться с окружающими, - сдавленно произнес Сириус. Отвернувшись от ужасной картины и оглядевшись, он только сейчас начал осознавать масштаб бедствия. Слышать об этом — было одно, и совсем другое — увидеть все самому.

Вокруг было относительно тихо — только где-то на соседних улицах Блэк слышал отдаленный звук маггловской сигнализации. Насколько ему было известно, сирена должна выключиться сама, когда иссякнет источник энергии, питающий её.

Там и тут виднелись зарева пожаров, Лондон неотвратимо превращался в пепел. Густой смрадный дым затянул все кругом, и в нем отчетливо слышался запах горелой плоти. Сириус был рад тому, что не обладает обонянием Мягколапа будучи в человеческой форме.

По обеим сторонам Тисовой улицы виднелись автомобили, стоящие так, словно их бросил заигравшийся ребенок. Ненормальность этого утра подчеркивала и полная неподвижность, царящая вокруг. В некоторых домах горели электрические лампы, но не было ни единого движения, несмотря на приближающийся рассвет. В дальнем конце дороги большой грузовик сбил фонарный столб, и все остальные уличные фонари тоже погасли.

- Энергосистема пока еще работает, - произнес Ремус, указывая на светильники, горевшие у некоторых подъездов. Сириус знал, что в последние годы друг долго жил в маггловском мире, поэтому знал об их технологиях достаточно. Из объяснений Люпина он понял, что энергия рано или поздно закончится — это лишь вопрос времени. И если не останется магглов, способных восстановить системы жизнеобеспечения, их цивилизация канет в небытие. При этой мысли Блэк содрогнулся — происходящее не укладывалось в голове. Ему было чрезвычайно тяжело осознать реальность случившегося.

Они повернулись к дому №4, и Сириус обратил внимание на небольшой газон и цветник во дворе. Из рассказов крестника он знал, что родственники каждое лето заставляли его ухаживать за растениями. Но было похоже, что в течение учебного года кто-то продолжал эту работу — возможно, у Дурслей были средства, чтобы нанять садовника на время отсутствия Гарри. Мысль, что они специально увольняли его на лето, чтобы племянник отрабатывал свое содержание, возмутила Сириуса до глубины души. А затем он подумал, что этот человек, вероятно, уже мертв, или скоро погибнет. Это потрясло его и заставило иначе взглянуть на происходящее.

Ремус, похоже, почувствовал его смятение и ласково дотронулся до плеча, стараясь поддержать.

Он обернулся и посмотрел в теплые янтарные глаза любимого. Этого было достаточно, чтобы ощутить спокойствие и уверенность, изгоняющие боль и ужас, захватившие рассудок. Сириус благодарно улыбнулся в ответ. Иногда он спрашивал себя, осознает ли Ремус всю власть, которую имеет над ним; за несколько прошедших недель, с той поры, как они стали любовниками, эта власть еще больше усилилась. Возможно, в их компании Люпин и являлся диким оборотнем, но Блэк прекрасно знал, что самый опасный зверь живет в его собственном сердце — зверь, гораздо страшнее того, кем становился его друг в полнолуние. Этот монстр назывался «Родословная Самого Благородного и Древнего Дома Блэков», и он нанес этому миру вреда больше, чем мог причинить любой оборотень когда-либо. И теперь, после всех этих лет, Ремус, одним своим присутствием, сумел обуздать смятение, царящее в его душе. Их магическая связь, укрепившаяся за эти несколько недель, связала их на таком уровне волшебства, о котором он даже помыслить не мог, да так, что начала стирать из сердца память о годах, проведенных в Азкабане.

- Ну что, пойдем, - произнес Сириус, и оба направились к коттеджу №4. У крыльца стоял хозяйский автомобиль, дверь со стороны водителя была приоткрыта - косвенное свидетельство того, что случившееся застало семью в доме.

Досадно. Ведь если бы они не застали Дурслей на месте, то имели бы полное право сказать Гарри, что пытались их спасти, но не нашли. В конце концов, ну как бы они могли узнать их местонахождение?

Подойдя к двери, Блэк открыл ее взмахом палочки. Волшебники осторожно вошли в гостиную, и тут на них набросилась с яростным визгом женщина, размахивающая чем-то вроде обломка доски. Реакция Сириуса была мгновенной: отброшенная заклинанием воинственная леди отлетела и шмякнулась на диван. Невредимая, но слегка оглушенная, она ошеломленно уставилась на непрошеных гостей.

В это же время Сириус заметил два бесформенных тюфяка, лежащих на полу комнаты. Один, при ближайшем рассмотрении, оказался парнем, который упал перед работающим маггловским телевизором, показывающим статичную картинку. Второй — взрослым магглом, лежащим так, что было ясно — хозяйка дома пыталась втащить его через парадную дверь. Обоих заботливо прикрыли пледами, а под головы им были подсунуты подушки. Старший маггл громко храпел.

- Кто вы? - потребовала ответа женщина. - Это все ваших рук дело, так ведь? Вы сделали это с моими Дадли и Верноном?

Он, нахмурившись, поглядел на неё.

- Я - Сириус Блэк, а это…

- Сириус Блэк! - завопила та в ужасе. Похоже, ей была известна маггловская версия его биографии, в которой он являлся серийным убийцей. - Так это он подослал вас! Этот урод виноват во всем! - На мгновение Сириус предположил, что речь о Вольдеморте, пока она не произнесла:

- Ты - его крестный.

Осознав, что мерзкая баба называет Гарри уродом, он гневно зарычал. Только рука Ремуса, сжавшаяся на его плече, удержала от того, чтобы проклясть тварь на месте. Он обернулся к Люпину, глаза его яростно сверкали.

- И мы действительно должны их спасать?

Друг неопределенно пожал плечами.

- А ты представь, что потом, при случае, ты сможешь сполна отыграться на них.

При этих словах Сириус приободрился — об этом-то он и не подумал.

Ремус повернулся, обращаясь к напуганной женщине:

- Меня зовут Ремус Люпин, миссис Дурсль, - спокойно произнес он. - Мы здесь для…

- Оборотень! - завизжала она. Сириус снова с трудом совладал со своей злобой. Как смеет она смотреть на его любимого таким взглядом? - Вы собираетесь съесть нас?

- Только если я очень проголодаюсь, ну, или если вы слишком сильно разозлите меня, - ответил Ремус, и Сириус восхищенно ухмыльнулся при этом. Видимо Луни не настолько зацепила эта ситуация, как его самого. После этих слов женщина заткнулась. - Мы здесь для того, чтобы помочь вам, - объяснил Люпин, глядя на двух толстяков, валяющихся на полу.

- Значит, это все-таки сделали вы? Я имею в виду — такие, как вы? - спросила Петуния. - Мои Вернон и Дадли не просыпаются. Я пыталась звонить в полицию, но и там никто не отвечает. - Она махнула рукой в сторону телефона. - Никто не отвечает! - С этими словами она схватила маленькую серебристую коробочку с кнопками и указала ею на телеприемник. Неподвижная картинка на экране вспыхнула несколько раз, после чего преобразовалась в некую маггловскую пьесу. - И нет никаких новостей! Только старые повторные показы — большинство каналов вообще не работает. Вы сделали что-то с моим телевизором.

Ремус быстро оглянулся на Сириуса. Тот только пожал плечами — он подумал, а приходило ли в голову Петунии выйти на улицу и осмотреться? Ведь нельзя было не заметить, что весь Лондон охвачен бедствием. Разве она даже не попыталась проведать своих соседей?

- Кроме нас вам никто не поможет, - сообщил ей Ремус. - Все магглы погрузились в сон. К вам больше никто не придет.

- Тоже мне — нашлись спасатели! - внезапно завопила она и, вскочив с дивана, кинулась на пол, прикрывая собой белобрысого парня. - Вы сделали что-то с моим телефоном и телевизором. Вы издевались над нами весь год! Но я прекращу это! Вам не позволят продолжать! Есть законы! Я буду жаловаться!

Весь год? Сириус, нахмурившись, смотрел на нее, вспоминая, что Снейп рассказывал что-то о мести, которую Альбус придумал для Дурслей. Оглядевшись по сторонам, он попытался найти признаки проклятий, с которыми пришлось бороться гнусной семейке. Ему было известно, что на них наслали клаустрофобию и страх перед темнотой. В комнате, похоже, было слишком много ламп. И, несмотря на то, что он знал о склонности Петунии к чрезмерному украшательству жилища, на окнах не было занавесок. Можно было предположить, что боязнь замкнутого пространства заставила её снять шторы.

Было также известно, что еще они были прокляты отсутствием аппетита и неспособностью получать удовольствие от еды. Но судя по габаритам этих двоих, они продолжали обжираться, как и прежде. Видимо, не чувствуя вкуса пищи, отец и сын пытались компенсировать это количеством съеденного. Мать семейства, напротив, была тощей, как палка, а темные круги под её глазами свидетельствовали о сильном стрессе.

- Вы можете жаловаться сколько угодно, миссис Дурсль, - ответил Ремус. - Только вы не найдете никого, чтобы сообщить о нас. Я уже сказал, что все магглы спят. Мы — единственная помощь, на которую вы можете рассчитывать.

- Приедет полиция и арестует вас, - упорствовала Петуния.

- Полиция тоже спит, - вздохнул Ремус. - Также, как армия, парламент, королева и Би-Би-Си, или кого там еще вы хотели бы вызвать.

Эти новости ошеломили женщину, но она продолжала грозить, что кто-нибудь обязательно придет, чтобы остановить их.

- Тогда придут американцы и проучат вас!

Сириус хмуро взглянул на нее, изумленный услышанным. Он переспросил у Ремуса:

- А они-то здесь при чем?

Тот только пожал плечами.

- Мне жаль, миссис Дурсль, но американцы тоже спят. Ваши муж и сын нуждаются в медицинской помощи, иначе они умрут. Мы хотим поместить вас в больницу, где о них сумеют позаботиться.

Казалось, эти слова немного убедили её — внимательно посмотрев на близких, будто пытаясь оценить на глаз их состояние и правдивость слов Ремуса, она ответила:

- Они спят. Просто спят.

- И они будут спать, пока не кончится действие заклинания, которое поразило их, - объяснил ей Ремус.

Ее глаза вспыхнули.

- Заклинание! Значит это все-таки волшебство! Я знала, что это ваших рук дело.

- Это дело рук Вольдеморта! - зарычал Сириус, и Петуния вздрогнула от неожиданности. Он успел заметить, что ей знакомо это имя. Видимо, она помнила, как зовут убийцу её сестры.

- Мы не делали этого с вашей семьей, - ответил ей Ремус спокойно, насколько это было возможно. - Напротив - пытаемся спасти как можно больше магглов. Это заклинание сна будет действовать очень долго, и если вашим родным не оказать вовремя медицинскую помощь, они быстро умрут от обезвоживания. - Сириус подумал про себя, что эти двое без проблем выжили бы благодаря своему жиру.

- Так если сон вызван одним из заклинаний, почему бы не использовать для их пробуждения другое? - озадаченно произнесла Петуния.

Но Ремус только покачал головой.

- Мы не можем. Его попросту не существует. Сонное заклинание было слишком сильным и направленным. Единственный способ прервать его действие — пробудить магическую суть спящего, но у магглов она отсутствует. Именно поэтому вы бодрствуете, а они — нет.

- Во мне нет никакого волшебства! - завопила она, испуганная таким предположением.

- Вы — сквиб, - объяснил ей Люпин. - Поэтому Гарри смог разбудить вас — он разбудил нас всех. Заклинание затронуло весь мир.

- Гарри? - Петуния недоверчиво уставилась на него. - Вечно все вертится вокруг этого дрянного ребенка! Это ужасный мальчишка! Если бы он погиб вместе со своими родителями, то ни один…

В комнате раздался звук звонкой пощечины, и слегка шокированный Сириус понял, что его всегда тихий и спокойный Ремус только что ударил хозяйку дома ладонью по лицу.

- Чтобы я никогда больше этого не слышал! - прорычал он растерявшейся женщине. Блэк смотрел, как на её щеке медленно расцветает красная метка, и боролся с желанием добавить еще и проклятие — от себя.

- Слушай меня, Петуния Дурсль, - пророкотал Сириус, выходя вперед и отвлекая её внимание от Ремуса. Та в ужасе уставилась на него. - Из-за своего отношения к племяннику ты достойна лишь презрения. Также, как твои муж и сын. Если бы мы могли выбирать, то оставили бы вас гнить в этом мертвом городе. Единственное, почему мы сейчас здесь — желание Гарри, чтобы мы помогли вам, несмотря на все то, что вы сделали ему. Надеюсь, теперь ты прекратишь разбрасываться обвинениями и оскорблениями и пойдешь наверх — собрать только самое необходимое, чтобы мы могли взять твоего жирного выродка и его гадкого папашу и доставить их в больницу.

Нижняя губа Петунии задрожала, но взгляд, все равно, был злым и вызывающим.

- Вы не имеете права так со мной разговаривать, - заявила она, хотя уже менее уверенно.

Сириус только улыбнулся.

- В настоящий момент твой единственный в мире друг — Гарри Поттер, - ответил он. - Но он сейчас не в том состоянии, чтобы защищать твою честь. Я вынужден спасать тебя ради него, но не обязан быть при этом милым и приветливым. И учитывая, что ты сумела вывести из себя оборотня до такой степени, что он поднял на тебя руку — на твоем месте я бы замолчал и отправился собирать вещи.

Петуния бросила тревожный взгляд на Ремуса, застывшего у камина. Чтобы успокоиться, он отошел в дальний угол комнаты. Глаза его недобро горели. Нервно сглотнув, женщина отправилась наверх, упаковывать имущество.

Блэк пересек комнату, как только хозяйка скрылась из вида, и обнял Люпина за талию, крепко прижав его к себе. Несколько мгновений тот был напряжен и безразличен, но потом вздохнул и расслабился, повернувшись к нему и зарываясь лицом в его густые волосы. Сириус вздрогнул, когда дыхание Ремуса коснулось кожи, так глубоко волк вдыхал его аромат.

- Ты в порядке? - тихо спросил он.

- Да, - заверил Ремус, нежно касаясь ладонью его щеки. Сириус не протестовал, когда любимый заставил его наклонить голову и поцеловал в губы. Не размыкая поцелуя, он улыбнулся и перехватил инициативу, находя особое удовольствие в том, что теперь мог делать это всякий раз, когда хотел.

Острая волна возбуждения пронзила его тело, когда объятия Ремуса стали более страстными, а поцелуи более настойчивыми. Поначалу Люпин был довольно застенчивым и робким любовником, но после той ночи, когда Блэк был призван в Стоунхендж - изменился. Друг стал более напористым и требовательным — будто постоянно нуждался в подтверждении своего права быть рядом с избранником. Сириус, у которого никогда раньше не было доминирующего любовника, осознал, что ему это начинает нравиться. Всякий раз, принимая в себя Ремуса, он чувствовал, как постепенно из души уходит Тьма. Это наполняло сердце покоем, о котором он даже не мечтал прежде.

Но сейчас для ласк было не время и не место, поэтому любимый нежно обнял его напоследок и разжал руки. Сириус лишь усмехнулся, отстранившись — улыбка друга была красноречивее всяких слов.

Ожидая возвращения Петунии, оба решили внимательно оглядеться. Блэк рассматривал фотографии на стене — все они изображали увальня, что лежал сейчас на полу. Сириус искал хоть что-то для Гарри — от него не ускользнуло, что у крестника было слишком мало личных вещей и воспоминаний. Но, сколько он не искал, не нашел ничего, что могло бы раньше принадлежать Поттеру. Его не было на семейных фотографиях, не было никаких вещей, связанных с ним. Его присутствие практически не ощущалось, словно Дурсли сделали все возможное, чтобы стереть даже малейший след пребывания мальчика в этом доме.

Ремус вышел в прихожую и остановился возле лестницы, открыв дверь в чулан. Сириус с любопытством присоединился к нему, и они вдвоем долго всматривались в темную, тесную комнатушку, где, как им было теперь известно, провел начало своей жизни Гарри. У стены все еще стояла собранная раскладушка, почти заваленная банками и бутылками с бытовой химией. Сириус заметил клочок бумаги, прикрепленный скотчем к нижней стороне одной из балок лестницы. Отлепив его, он узнал в детском рисунке человека верхом на летающем мотоцикле. Нечто, бегущее рядом, было похоже на волка или собаку.

Блэк с улыбкой показал находку Люпину, который, тоже улыбаясь, проследил пальцем линии карандаша и произнес:

- Ты думаешь, он помнил нас?

- Он точно что-то помнил. Гарри был всего год, когда его мир рухнул, но, видимо, слабая память о периоде перед жизнью с Дурслями, осталась.

- Я хотел… - Ремус вздохнул, и Сириус быстро взглянул на него, услышав сожаление в голосе. Увидев, насколько тот подавлен, он протянул руку и погладил его по пепельным волосам. Блэк знал, что любимый отчаянно желал получить опеку над малышом после гибели его родителей, но столкнулся с той же самой проблемой, что и Уизли в прошлом сентябре, когда стало известно, что министр Фадж желает усыновить Гарри. В Волшебном мире Мальчик-который-выжил был нарасхват. Ремус не имел уважаемого имени, денег и положения в обществе. Его запрос на опеку был бы и так отклонен. Но кроме этого, процедура принятия требовала соединения капель крови родителя и ребенка — а Ремус был проклят. В тот момент, когда его кровь коснулась бы документа, статус оборотня был бы раскрыт. А им не разрешалось усыновлять детей. Оставляя Гарри здесь, у Дурслей, Альбус, как мог, пытался защитить мальчика от Волшебного мира.

Но даже теперь, Ремус чувствовал свою вину за то, что не выяснил, как живется сыну друзей. Он рассказал Сириусу, что после смерти Джеймса и заключения Блэка в Азкабан, словно помешался. Столкнувшись с гибелью Поттеров, которых считал семьей, и с потерей избранника, Люпин блуждал, как в тумане, долгие годы, не в состоянии позаботиться о себе самом. И теперь, осознание, что мальчик жил все то время без любви и ласки, заставляло его ненавидеть свою слабость, лишившую возможности помочь близким.

- Ремус, - мягко прошептал Сириус, - отпусти это, любимый. Позволь прошлому уйти.

- Думаешь, это так легко? - под острым взглядом желтых глаз становилось неуютно.

- Нет, не думаю, - покачал головой Сириус. Он прекрасно знал, как трудно отпустить свое прошлое, неотступно следующее за тобой. Он вспоминал о своей вражде со Снейпом, длившейся столько лет: история, в которой тесно переплелись его собственная семья, любимый брат Регулус и недоразумение, о котором Северус, скорее всего, даже и не подозревал. Если бы он сумел отпустить это чуть раньше, сейчас многое было бы иным. Но он поздно это понял. - Это трудно и больно, но необходимо. Ты научил меня этому. Не казни себя. Гарри ни в чем тебя не обвиняет. Ты можешь видеть это всякий раз в его глазах, когда он смотрит на тебя. Он чувствует к тебе только любовь и благодарность за то, что ты есть в его жизни сейчас.

- Я и тебя оставил тоже, - напомнил ему Ремус.

Сириус только молча улыбнулся и покачал головой. Он прекрасно знал ответ - любимый, зная обо всех его промахах, тем не менее не прекращал верить в него, так преданно и чисто, что, вероятно, эта вера и давала силы выстоять, несмотря ни на что.

- Неправда. Разве когда-нибудь угасала твоя любовь ко мне?

Глаза Ремуса вспыхнули.

- Нет!

- Даже когда ты считал, что я предал тебя и Джеймса и убил всех тех людей?

- Я никогда не верил в это! - отчаянно воскликнул Ремус. И Сириус ни капли не сомневался, потому что он помнил лицо друга, когда того выгоняли из зала суда, а он протестующе кричал что-то в его защиту. Но тогда никто не собирался слушать какого-то оборотня, чей мир был разрушен.

- Знаю, - кивнул Блэк. - Ты никогда не оставлял меня. Наперекор всему миру.

- Я люблю тебя, - шепнул Ремус.

Сириус, шутливо подмигнув, изобразил очаровательнейшую улыбку и с пафосом произнес:

- Так что… смотри! В моих силах дать тебе то, в чем ты больше всего нуждаешься, и это — любовь. И пусть будет — что будет.

Ремус мягко улыбнулся в ответ.

- Напоминает одну из тех смешных романтических глупостей, которыми сыплют гриффиндорцы, - заметил он.

- Замечательный народ — эти гриффиндорцы, - усмехнулся Сириус.

Наверху громко хлопнула дверь, и мгновение спустя перед ними появилась Петуния, тащившая за собой огромный чемодан. Поскольку волшебники не собирались помогать ей, она с раздраженным видом прошествовала мимо.

- Ну, и где машина скорой помощи? - войдя вслед за ней в гостиную они услышали вопрос, заданный весьма требовательным тоном.

- Мы перемещаемся с помощью портключа, - объяснил Ремус, протягивая ей яркий разноцветный носок. Вместе с Альбусом он несколько часов создавал портключи для всех студентов, чтобы те могли спасти свои семьи, эвакуировав их в Хогвартс. - Я возьму с собой вас и вашего сына. А Сириус захватит вашего мужа. - У Блэка в руке был другой такой же носок.

- Портключ? - Петуния насупилась, покрепче сжав ручку своего чемодана. Ремус взял за руку Дадли, а потом протянул носок женщине, от выражения лица которой могло прокиснуть молоко.

- Коснитесь носка, - велел он. Та злобно зыркнула в его сторону, но сделала, как ей сказали. Через мгновение все трое исчезли.

Сириус бросил последний взгляд на жилище Дурслей. Он с трудом мог представить своего мягкосердечного крестника, растущего в такой обстановке. Яростно поглядев на Вернона он изрек:

- Ты не заслуживаешь спасения.

Вернон продолжал безмятежно спать, поэтому в ответ лишь громко всхрапнул. Вздохнув, Сириус схватил его за руку и активировал свой портключ. Они исчезли, покинув Тисовую улицу, на которой воцарилась мёртвая тишина.

Примечания автора:

Я писала эти главы гораздо дольше, чем предполагала — они оказались более трудными, чем вы можете представить. И вынуждена сообщить, что следующая глава тоже задержится — в четверг на этой неделе мой дом заполонят гости. Они пробудут у меня все пасхальные каникулы, так что мне будет не до творчества. Постараюсь вернуться к вам, как можно скорее.

Многие спрашивали меня, когда же появятся Дурсли — ну вот и они. А еще скоро снова появится Люциус, и мы узнаем, что случилось с остальными Пожирателями Смерти. И кроме того, в следующей главе я объясню, что имел в виду Сириус, говоря о давней вражде с Северусом, которая связана с Регулусом — это очень давняя история, но она многое объясняет в поведении Сириуса (в прошлом и настоящем) по отношению к Северусу.

Кстати, отвечая на многочисленные вопросы — почему Гермиона не беспокоилась о своих родителях. Она беспокоилась. В предыдущей главе она переживала о родителях (поскольку не подозревала, что они — сквибы). Я не говорила об этом прямо, но думала, что это понятно из контекста. Её желание спасти их, переросло в идею о спасении остальных магглов.

По поводу свидания Гарри и Северуса — оно назначено на вечер пятницы. А сейчас — только утро вторника. Кто знает, что произойдет за эти дни? Северус не собирается отказываться от своих планов относительно Гарри.

И еще: Многие интересовались статистикой комментариев к этой истории. Так вот — на сегодняшний день имеется более 1,9 миллионов сообщений. Спасибо всем!

Глава 77. Далекое прошлое

Если бы Сириус мог выбирать, то предпочел бы избежать сомнительной чести быть тем, кто приволок Петунию в Хогвартс. Порт-ключ переместил их прямо в больничное крыло, куда уже стали поступать спящие магглы, поэтому они тут же отправились в главную комнату, освободив место для новых прибывающих.

Под непрекращающийся аккомпанемент воплей Петунии Дурсль, вначале устроившей крик по поводу аппарации, а затем заверещавшей при виде левитируемых сына и мужа, Сириус и Ремус, по указанию хаффлпафки Сюзан Боунс, положили двоих толстяков на стоящие рядом кровати в дальней части лазарета, возле одного из высоких стрельчатых окон. Среди остальных сквибов, хранящих в себе малую толику волшебства, Петуния была самой невыносимой, и Сюзан, уставшая от ее недовольства, украдкой взглянула на Блэка и Люпина, страдальчески закатив глаза. Сириус быстро глянул на Ремуса и увидел, что тот еле сдерживается, чтобы не рассмеяться — надо иметь совершенно несносный характер, чтобы умудриться вывести из себя хаффлпафца! И то, что теперь Петуния пронзительно ругала некие старые здания, насквозь продуваемые сквозняками, тоже не добавляло ей симпатии окружающих.

Когда они с Ремусом левитировали двоих спящих Дурслей на койки, Сириус переглянулся с викингами, охраняющими дверь отдельной палаты, где лежал его крестник. В знак того, что все по-прежнему, один из северян отрицательно покачал головой. Гарри не очнулся. Сердце Сириуса пропустило удар.

- Что это за больница? — спросила Петуния, которая начала осматриваться, убедившись, что Дадли и Вернон наконец-то лежат в кроватях. Она не преминула презрительно отозваться о высоком сводчатом потолке.

Сириус нахмурился, пытаясь представить, как это место воспринимают магглы. Здесь не было электронных мониторов или другого маггловского оборудования, и длинное, узкое, заполненное койками больничное крыло освещалось лишь толстыми восковыми свечами в настенных канделябрах.

- Это больничное крыло Хогвартса, миссис Дурсль, - ответил ей Ремус. Он, видимо, уже достаточно успокоился, но Петуния по-прежнему предпочитала держаться от него подальше. Сириус задумался: была ли она так осторожна из-за пощечины, или просто боялась оборотня? И пришел к выводу, что первое намного более вероятно.

- И здесь вы намереваетесь держать моих Дадлика и Вернона?! — возмущённо воскликнула вздорная тетка. — Я требую надлежащего отношения! Нам обязаны предоставить отдельную палату!

- Обеспечить должный уход проще, когда все пациенты находятся в одном месте, - объяснил Люпин.

- Но у вас ведь здесь нет никакого оборудования, - возразила она. — Только кровати!

- Это единственное, что им сейчас необходимо, - заверил её Ремус, и не успел он договорить, как в палату вошли мадам Помфри с Анной Грейнджер. На каждого из многочисленных пациентов было наложено следящее заклинание, чтобы контролировать их жизненные показатели. Поппи объяснила, что катетеры и питательные трубки будут вставлены позже — представив это, Сириус вздрогнул. Но он понимал, что привычные магические способы поддержания жизнедеятельности невозможно применять одновременно на таком количестве больных. Силы колдомедика при таком напряжении очень быстро иссякнут.

- А что будет со мной? — спросила Петуния, когда с Дадли и Верноном всё было улажено. — Где мне жить?

- Для сквибов мы создали дополнительные общие спальни в Хаффлпафе, - ответила ей Сюзан. — Мы подумали, что там вам всем будет более комфортно, чем в общежитиях других факультетов.

- Общие спальни! — воскликнула Петуния с презрительной усмешкой. — Я не собираюсь жить в общей спальне.

Раздражённый Сириус впился в неё взглядом.

- Мы с Ремусом будем счастливы пригласить тебя к нам, - предложил он. - Думаю, у нас найдётся чулан, где ты сможешь спать — правда, Ремус?

- Да, - немедленно согласился тот. — Под лестницей, если я правильно помню. Я уверен, что вам там будет очень удобно.

Петуния побледнела и замолкла. Блэк ухмыльнулся.

- Не хочешь? — спросил он.

- Вы дождетесь, что я позвоню своему адвокату, - предупредила уязвленная женщина.

- Звони, - усмехнулся волшебник. — Уверен, что где-то здесь есть телефон.

Через полчаса миссис Дурсль была устроена в общей спальне в Хаффлпафе. Всю дорогу она громко возмущалась. Хотя под конец движущиеся лестницы, говорящие портреты и множество привидений, проплывающих мимо, заставили её замолчать. А когда Толстый Монах поприветствовал её от имени всего факультета, она побледнела и выглядела так, словно вот-вот хлопнется в обморок. Сириус и Ремус оставили её сидящей на кровати в обществе других женщин-сквибов в комнате на первом этаже. Сириус очень удивился, заметив, что среди них Петуния неожиданно притихла, что было на нее абсолютно не похоже.

- Напомни мне подговорить первокурсников, чтобы они практиковали свои заклинания на этой стерве, - проворчал он Люпину по дороге в главную часть замка.

- Забудь о первокурсниках, давай лучше подкинем эту идею выпускникам, - предложил тот. Оба ухмыльнулись. — Представляю, во что превратится жизнь Дурслей, если окружающие узнают, как они третировали Гарри все эти годы. Уверен, что люди Уинтерленда сочтут это личным оскорблением.

- И не только они, - согласился Сириус. Несмотря на то, что недавно их с другом признали добропорядочными гражданами Волшебного мира, в душе они оставались мародёрами. Это было неизменным.

- Я загляну к Дамблдору, а ты - навести Гарри, - предложил Ремус. — И удостоверься, что Северус хоть немного поспал.

Сириус согласно кивнул, и они разошлись в разные стороны.

Вернувшись в больничное крыло, он остановился, глядя на мадам Помфри. Та металась по палате, хлопоча над своими пациентами, которых с каждой минутой становилось все больше и больше. Вскоре свободные места закончились, и вновь поступающих магглов стали распределять по временным лазаретам, спешно оборудованным во всех частях замка.

Тем не менее, Поппи уделила ему минуту, пригласив в свой кабинет. Едва они зашли, колдомедик плотно закрыла дверь, чтобы их разговор не услышали. Её взгляд не предвещал ничего хорошего.

- Ему стало хуже? — спросил Сириус, почувствовав, как страх кольнул сердце. Он не переживёт, если с Гарри что-нибудь случится.

- Пожалуй, нет, - ответила мадам Помфри. — Когда вы ушли, я пригласила нескольких коллег, чтобы они тоже осмотрели его. Мы уверены, что мозг всё ещё функционирует — но сознание отсутствует.

- Что это, чёрт возьми, значит? — в ужасе спросил Сириус. То, что сказала Поппи, пугало.

- Мы думаем, это - своего рода сноходство или выход в астрал. Похоже, он направил куда-то свой разум; поэтому его мозговые волны такие странные. И, к сожалению, где бы мальчик ни был, он, кажется, страдает - как будто переживает кошмары. Это изменяет состав крови, в частности, вызывая повышение уровня адреналина. И пока у нас нет способа разбудить Гарри, нам приходиться фильтровать его кровь — даже за короткий промежуток времени биохимические изменения могут достичь опасного уровня.

У Сириуса всё это просто не укладывалось в голове. Он очень мало знал о сноходстве, хотя у него был один дальний родственник - крупный специалист в данном вопросе, частенько терзавший своих врагов ночными кошмарами.

- Я знаю, что находясь в астрале, ты остаёшься привязан к своему волшебному ядру, - заявил Сириус, лихорадочно отыскивая в памяти всё, что он когда-либо слышал об этом. Последний раз он что-то читал по этой теме лет двадцать назад. — Сохраняя с ним магическую связь, можно вернуться в тело, словно с помощью путеводной нити. Если это действительно так, почему же он до сих пор не возвратился?

Мадам Помфри беспомощно покачала головой.

- У нас дюжина различных теорий на этот счет. Возможно, каковы бы ни были его намерения — он ещё не сделал все, что хотел, и поэтому пока ещё не пытался вернуться назад, - объяснила она.

- Вы думаете, это наиболее вероятно? — с надеждой спросил Сириус. Гарри возвратится так скоро, как сможет, когда разберётся с… хорошо, он понятия не имел, что затеял крестник, но надеялся, что скоро это закончится.

Но, к сожалению, колдомедик покачала головой.

- Мы думаем, что намного более вероятно то, что он просто не может найти путь назад, потому что заблудился. Мы не уверены, что он всё ещё связан со своим магическим ядром — его сила иссякла, когда Гарри бросил контрзаклинание. А затем, как мы полагаем, он покинул тело, в поисках другого источника Силы — достаточного для выполнения того, что ему надо сделать. Альбус считает, что у мальчика есть способность видеть то, что недоступно остальным - энергетические каналы, которые другие люди не могут воспринимать или использовать. Мы думаем, именно поэтому магическая печать Гарри стала такой странной — он отделился от своего волшебного ядра, устремившись к тому, которым обладает сама Земля. Мы полагаем, что он потерялся в нём, растворился в глубинах планеты.

Сириус недоверчиво уставился на неё. Трудно было поверить в то, что мальчик смог проделать такое — в то, что такое вообще реально. Но с другой стороны, они ведь говорили о Гарри. А тот постоянно совершал невозможное. Но мысль, что на сей раз невыполнимая задача, с которой он снова справился, может стать для него последней — была невыносима.

- Но должен же быть способ помочь ему — позвать его! — настаивал Сириус. — Показать ему путь назад!

- Мы думаем над этим, - заверила Поппи. Она указала на свой стол, заваленный книгами. — Я собираюсь изучить всё, что есть по этому вопросу в библиотеке Хогвартса, а, кроме того, с нами сотрудничают лучшие специалисты госпиталя Св. Мунго. К сожалению, в нашем случае самый очевидный способ не сработает, поэтому приходится искать альтернативные средства.

Очевидный способ… Сириус в недоумении нахмурился, пока смысл этих слов, наконец, не дошёл до него. Он тут же побледнел, ощутив леденящий ужас. О, Боже… очевидный способ.

- Северус знает? — спросил Блэк, ощущая грызущую пустоту внутри.

Поппи кивнула.

- Он не отходит от Гарри. Даже представить себе не могу, что он чувствует сейчас. Единственное, о чем он мечтает, чтобы с мальчиком было всё хорошо.

Срочно желая увидеть крестника, Сириус поблагодарил ведьму и вернулся в больничное крыло. Викинги, охранявшие вход в палату Гарри, поприветствовали его; двое подружились с Блэком, когда тот жил в Уинтерленде. Один из них поспешил открыть перед ним дверь, выражая этим свое уважение. Войдя, Сириус застыл от увиденного.

Мальчик безжизненно вытянулся на больничной постели, его неестественная бледность соперничала с цветом белоснежных простыней. На его левой руке было надето нечто, смахивающее на ярко-красную перчатку. Маг был достаточно знаком с причудливыми медицинскими устройствами волшебного мира, чтобы понять, что это - устройство фильтрации крови. Через пальцы перчатки кровь Гарри фильтровалась и очищалась, прежде чем снова вернуться в его тело. Вид этого устройства снова напомнил Сириусу насколько опасно состояние крестника — химические изменения в организме могли бы убить его.

Сидящий у постели Поттера Северус Снейп выглядел совершенно измученным. Он держал супруга за руку, нежно поглаживая её длинными, изящными пальцами, и пристально вглядывался в его бледное лицо. Когда Блэк вошел, зельевар даже не шелохнулся.

Сириуса захлестнуло запоздалое чувство вины. Он стоял, не в силах пошевелиться или заговорить, вспоминая всё, что случилось между ними в далеком прошлом. Маг перевел взгляд на любимого крестника, терзаясь стыдом, виной, гневом, яростью. Очевидное решение… Насколько он сам виноват в том, что случилось с Гарри? И сколько еще глупостей успел натворить к этому моменту?

Он снова посмотрел на Северуса — приходило ли тому в голову обвинять в произошедшем его, Блэка? Но решил, что вряд ли — слизеринцы никогда не понимали гриффиндорцев. Они понятия не имели, какими лживыми те могут быть, если захотят — или насколько мстительными. Теперь, вероятно, станут понимать лучше — особенно после того, как Чарли перехитрил Малфоев. И это был их самый большой недостаток — они всегда недооценивали гриффиндорцев.

«А ты всегда демонизируешь слизеринцев», - сказал он себе, зная, что это правда. Он верил, что те неспособны на такие искренние чувства как любовь, дружба, верность, храбрость. И всё же за последние несколько недель увидел достаточно доказательств, что эти качества у них есть. Он понял, что Северус любит Гарри. Весь его облик говорил об этом. Чёрт, он ведь заметил, что Северус любит Гарри ещё много месяцев назад, когда вместе с ним и Ремусом плыл на лодке в Уинтерленд. Той ночью Снейп сжимал в руке плащ мальчика так же, как сейчас держал его руку. Отчаянно. Желая хоть немного стать ближе к нему. Сириус почувствовал, как глаза горят от слез, проливать которые он просто не смеет. Это было несправедливо.

- Поппи говорит, что у него кошмары, - Блэк вздрогнул от неожиданности, поняв, что мастер зелий знает о его присутствии. Он тихо подошёл к стулу, стоящему напротив кровати, и молча сел. Волшебник продолжал, вглядываясь в лицо мужа, — Сказала, что где бы он не находился - он испуган, ему больно, - голос Северуса звучал ровно, и ещё несколько недель назад Сириус ошибочно принял бы это за равнодушие. Теперь он знал зельевара лучше. Мысль, что любимый страдает, убивала его. — Я же обещал спасать его от кошмаров. Я обещал. Я пытался пробиться к нему, - произнес Снейп. — Легилименцией… но его разум пуст. Там не к кому обратиться. Он не может услышать меня. Не может почувствовать меня.

Острый шип боли пронзил Блэка. Конечно, Гарри не мог почувствовать супруга. Ведь у них не было близости, как, например, у него с Ремусом. Эта связь позволяла чувствовать магию друг друга на каком угодно расстоянии. А его крестник — не мог. Мальчик был один. В свои шестнадцать он и должен быть один, самостоятельно распоряжаясь своей жизнью. Должен быть свободен, принимать собственные решения, любить того, кого хочется, и жениться на том, кого выбрал, и когда будет к этому готов. Оказаться втянутым в нежеланный брак, лишь затем, чтобы спастись от своры мерзавцев и интриганов — это было противоестественно.

Прежде Сириус воспринимал случившееся именно так — предубежденно — и теперь пожинает плоды своей предвзятости. Северус Снейп любил Гарри, а тот не мог услышать его. Блэк крепко зажмурился, коснувшись магии Ремуса, чтобы немножко успокоиться. И осознал, насколько же одиноким должен сейчас чувствовать себя Северус.

- Почему ты никогда не рассказывал мне, что случилось с моим братом? — спросил он. Сказал просто, чтобы не молчать — Регулус волновал его сейчас меньше всего. Просто в этот момент им нужно было просто поговорить на какую-то отвлеченную тему. И кроме того, Снейп имел право узнать, почему их отношения были настолько напряжёнными все эти годы.

- Что?

- Регулус, - повторил Сириус. — Почему ты никогда не рассказывал мне, что с ним случилось на самом деле? Я действительно не могу понять этого. Тем более, ты ведь так меня ненавидел.

- Откуда ты…? — Северус резко замолк, побледнев и изменившись в лице.

Блэк понял, о чём тот собирался его спросить.

- Нарцисса, - объяснил он. — Сразу после того, как Гарри очистил моё имя, я получил от неё письмо. Она всегда была мстительной сукой. Зная, что я изменю свои Заветы, чтобы жениться на Ремусе, кузина рассказала мне о… тролле, - его голос на мгновение дрогнул — у него было целых две недели, чтобы осмыслить правду, но от этой мысли начинало мутить. — Она хотела провести параллель между его историей и нашей связью с Ремусом, - он никогда не простит Нарциссу за то, что она сравнила его красивого, нежного возлюбленного с троллем.

Северус моргнул, а затем отвёл взгляд, словно не в силах найти слова для ответа. Сириус не обвинял его — что тут можно было сказать? «Мне жаль, что твой брат умер, затраханный троллем…» - не совсем подходящая фраза.

- Я помню, что Альбус рассказал мне о его смерти, - продолжил он, вспоминая о тех тёмных днях, как раз перед убийством Джеймса и Лили. — Дамблдор сказал, что его шпион среди Пожирателей сообщил ему, что Регулус пытался уйти от Тёмного Лорда — что он хотел присоединиться к светлой стороне. Но Вольдеморт узнал об этом и убил его. В то время я не знал, что связной, шпион — это ты, и поверил в эту историю. Я надеялся, что брат искупил свои грехи — что он пытался освободиться.

Блэк покачал головой, удивляясь собственной глупости — даже после всего, что видел, он всё ещё продолжал думать, что однажды Регулус изменится.

- Почему ты солгал? Почему не сказал правду даже Альбусу? — этого Сириус действительно не понимал. Снейп тогда яростно ненавидел его — и всё же, по какой-то необъяснимой причине, не использовал возможность насыпать соль на старую рану — хотя бы опосредованно.

- Он умер, - просто сказал Северус. — Знание правды не изменилось бы этого.

Блэк ждал не совсем такого ответа, но даже этого было достаточно — его вновь обжег стыд.

- Ты берёг мои чувства, - заявил Сириус таким тоном, словно провозгласил неоспоримую истину. Для него оно, возможно, так и было.

Снейп снова отвёл взгляд.

- У меня самого трое братьев, - напомнил он.

- Я обвинял тебя в его смерти.

Северус пораженно уставился на него.

- Что?

Сириус смотрел на него, думая обо всех годах жестокости и ненависти, которые стояли между ними. И знал, что обязан объясниться, потому что теперь видел, что Снейп ничем не заслужил подобного отношения.

- Ты знал, что Регулус увлекался половыми стимуляторами? — спросил он. Тот, похоже, ни о чем не догадывался, поскольку изумленно взглянул на него. Блэк удрученно покачал головой, мысленно коря себя за свою тупость. Все эти годы Северус даже ничего не знал.

- Зачем Регулусу Блэку понадобились стимуляторы? — спросил зельевар.

Действительно, зачем? Регулус был красив. Последнее, в чём он нуждался, так это в магической красоте, даруемой этими зельями. Их обычно принимали лишь доведённые до отчаянья. Побочные эффекты были слишком серьёзны для волшебников и ведьм среднего уровня магии, чтобы так рисковать. Даже самые безвредные вызывали зависимость, а те, что принимал Регулус, были ещё опаснее. Ирония в том, что на самом деле он никогда в них не нуждался.

- Они были необходимы Белле, - ответил Сириус. Она тоже не была уродлива — то поколение Блэков родилось красивым. Но Беллатрикс была поражена семейным безумием. В ней соединились громадное тщеславие и ревность — благоприятная почва для развития наркотической зависимости. — Она была влюблена в Люциуса Малфоя. Но тот смотрел только на Нарциссу. То, что Нарси игнорировала его, лишь подстегивало желание того, кто не привык к отказам. И тем больше хотела его Белла. Она начала использовать стимуляторы, чтобы привлечь его внимание — но это никак ей не помогло.

Сириус нахмурился от воспоминаний. Северус должен услышать это — даже несмотря на то, что попутно ему откроется много грязных секретов семьи Блэков. Но какое значение они имеют теперь? Беллатрикс — одержимая желанием убивать психопатка, а Регулус умер.

- Летом, перед нашим шестым курсом, моя мать услышала, что поведение Беллы… несколько выходит за рамки приличий. Так как наша семья в то время вела переговоры с Рудольфом Лейстренджем о его браке с нею, мать решила, что будет лучше изолировать её от общества — подальше от мужчин. Она отправила Беллу и нас в одно уединенное поместье, чтобы родители кузины присматривали за нами. Ты когда-нибудь встречал моего дядю Цигнуса и тётю Друэллу?

Северус в ответ покачал головой. Он знал, что эти супруги состоят на службе у Вольдеморта, но никогда не общался с ними лично.

- Дядя Цигнус был… типичным Блэком, а тётя Друэлла была даже хуже. Она сделала так, что облик Беллатрикс стал милым и нежным, - рассказывал Сириус. Северус изумлённо распахнул глаза. Сделать так, чтобы Белла выглядела хорошо, было настоящим подвигом. — Мы, дети, чувствовали себя, как в ловушке — обреченные всё лето провести в старом разваливающимся замке. Дядя Цигнус и тётя Друэлла избегали нас. Нарцисса и Андромеда заперлись в своих комнатах и занимались лишь собой. Я бесился от того, что не смогу провести лето с Джеймсом. А Белла осталась в компании с Регом — ему было двенадцать. Ты знаешь главные побочные эффекты стимуляторов?

Северус недоверчиво уставился на него.

- Только не это!

- Кузина принимала довольно сильное зелье. И её терзал такой ненасытный сексуальный голод, что через несколько дней она впала в отчаяние. Сначала пыталась приставать ко мне, но я сразу посылал её. И Белла больше ко мне не совалась. Все, что ей оставалось - подсадить Регулуса на эту отраву, чтобы он согласился ублажить её. После этого братишка попросту обезумел - ему уже было всё равно с кем, - Сириус содрогнулся от воспоминаний. — Как-то вечером я зашел в её комнату без стука и все увидел своими глазами. Конечно, к тому времени одного двенадцатилетнего Регулуса Белле было мало, поэтому она как-то убедила дядю Цигнуса присоединиться к ним. Я вломился, когда они были втроём. Когда я увидел, что Белла и Цигнус вытворяют с Регом, у меня чуть не поехала крыша. Я пригрозил, что пойду прямо к тёте Друэлле — они перепугались. Не знаю, что она сделала бы с Беллатрикс, но Цигнуса точно бы запытала, порвав на куски за такое.

- И что было дальше? — невольно поинтересовался Северус.

Сириус пожал плечами.

- Белла остановила меня. Боюсь, именно тогда ты и появился в этой тошнотворной истории.

- Я? — мастер зелий был абсолютно сбит с толку. По его реакции было очевидно, что он ни о чем не догадывается. Сириус, мысленно в очередной раз пнув себя за прежнюю глупость и упертость, ответил:

- Белла рассказала мне о стимуляторах — что она и Регулус подсели на них, и не могут сопротивляться. Затем она призналась мне, где берёт эту гадость. Что их готовит и распространяет лучший слизеринский спец по зельям. Кузина убедила меня, что всё это — твоя вина. Ты и раньше не нравился мне, но, после её слов, я люто возненавидел тебя. Впервые в своей жизни я соответствовал фамилии Блэк — я сходил с ума от ненависти к тебе.

Северус ошеломленно смотрел на него.

- Поэтому ты попытался убить меня в том году, послав в Визжащую Хижину!

Сириус горько рассмеялся.

- Да я пытался убить тебя в том году раз десять. Случай в Визжащей Хижине, стал последней и самой удачной в длинной череде моих попыток.

- Что? — похоже, зельевар вспоминал тот год, пытаясь понять, какие ещё попытки мог предпринимать Блэк.

- Ты когда-нибудь задумывался, почему мои друзья так быстро простили меня за то, что я сделал? — спросил его Сириус. Снейп, в свое время, действительно думал об этом. — Если бы у меня получилось, то заплатил бы за всё Ремус. Ведь я предал его тайну. Его бы подвергли эвтаназии, если бы не Дамблдор. И всё же он и Джеймс простили мне всё почти сразу.

- Я предполагал, что они ненавидели меня так же сильно, - ответил Северус.

Но Блэк покачал головой.

- Для них это была всего лишь обычная детская выходка. Позже, тем летом, я сбежал из дома и отправился жить к Джеймсу. Джеймс и Ремус - оба знали, что со мной что-то не так. Когда я сказал, что тогда буквально сходил с ума — я именно это и подразумевал ведь, проведя столько лет в Азкабане, знаю, что это такое. Я пытался убить тебя снова и снова в том году — мои планы становились всё более сложными и всё более сумасшедшими. Джеймс и Ремус весь год преследовали меня и останавливали, мешая каждой попытке. Они боялись идти к Дамблдору за помощью, потому что думали, что меня тогда исключат. Когда та последняя моя попытка почти удалась — я вдруг понял, что чуть было не погубил друга. Этого было достаточно, чтобы вернуть мои мозги на место. Поттер и Люпин были так рады, что я наконец-то пришёл в себя, что даже оба простили меня за то, что я сделал. Я всё ещё ненавидел тебя, но также начал понимать, что Белла и Рег могли сказать «нет».

- Так поэтому ты ненавидел меня? — спросил Северус, ошеломлённый подобными новостями.

Сириус кивнул.

- И когда умер Регулус, я убедил себя, что это ты убил его. Я представил, что он, наконец, начал противостоять тебе, попытавшись уйти от Тёмного Лорда и бросить мерзкую отраву. И ты убил его за это.

- Понятно, - зельевар откинулся на спинку своего стула. — И что ты сейчас думаешь обо мне? Неудивительно, что ты был в ярости, когда я женился на Гарри.

«Неудивительно», - молча согласился Сириус — даже при том, что к тому времени Ремус и Альбус неоднократно пытались убедить его, что он был неправ насчёт Северуса. На самом деле он никогда не верил, что Регулус ушёл от Вольдеморта из-за Снейпа. Письмо Нарциссы очень многое прояснило для него — особенно собственное неумение разбираться в людях.

- Зачем ты мне сейчас говоришь всё это? — спросил Северус. Он выглядел теперь ещё бледнее, чем когда началась беседа, как будто слова Сириуса погасили в нем последнюю искру жизни.

- Потому что я виноват, - просто ответил тот. — Потому что знаю, что был неправ, - было так странно признаться в этом после всех этих лет.

Снейп покачал головой.

- Успокойся. Это далекое прошлое. Оно уже не имеет значения.

Блэк решительно не мог с этим согласиться. Недавно случилось много такого, что заставило его думать иначе — он не мог не помнить того, каким потрясенным и признательным был взгляд Северуса, когда извечный враг согласился быть его секундантом во время поединков в министерстве Магии.

- Нет, это прошлое не такое уж и далекое, - произнес бывший гриффиндорец. — Оно всё ещё влияет на нас. И теперь - касается Гарри.

Северус резко вскинул голову и пристально уставился на собеседника, сузив глаза.

- Что ты имеешь в виду?

Сириус неловко сглотнул.

- Я мешал вам наладить отношения, - признался он. — Не явно, просто слово тут, слово там, мимоходом отпущенная шутка… этого было достаточно для Гарри, чтобы понять, что ты не нравишься мне, что ваши отношения должны быть чисто платоническими, а всё что серьёзнее — неправильно.

Что-то тяжёлое и болезненное блеснуло в глазах Северуса. Он сидел, застыв, не произнося ни слова в ответ.

Сириус внимательно посмотрел на Гарри, как тот совершенно неподвижно лежит на кровати. И почувствовал, как тёплая слеза скользнула по его щеке.

- Зная, что ты любишь его, - сказал он онемевшему зельевару, — я не могу не думать, что, если бы тогда молчал, ты, возможно, смог бы разбудить его прямо сейчас, - «Очевидное решение», как сказала Поппи. — Если бы вы были связаны, то носили бы в себе магическую печать друг друга. Тогда он смог бы услышать, почувствовать тебя, где бы ни был, - Сириус уже не мог сдержать слез. Поппи утверждала, что Гарри страдает, пойманный где-то в ловушку, один в темноте, заблудившись в своих кошмарах.

Внезапно в тишине раздался радостный возглас, и, изумленно приподняв брови, он взглянул на Северуса сквозь слезы.

- Блэк, ты — гений!

Не понимая причины его ликования, тот пытался сообразить, что сказал такого важного. Он ошарашено наблюдал, как Снейп вскочил на ноги и начал возиться с чем-то, висящим на шее.

- Что? — недоумение не исчезало. — Что ты имеешь в виду? Ты же не связан с ним… правда?

- Нет, - покачал головой Северус, а затем снял с шеи цепочку. На ней висел изумрудно-зелёный камень, пронизанный красными прожилками. — Я об этом! — Он торжествующе потряс зажатым в руке кулоном.

Сириус достаточно быстро узнал размер и форму камня — такие были у всех выпускников Хогвартса. Он сам сделал похожий, когда учился на шестом курсе.

- Сердечный Камень? — озадаченно протянул он. — Но Сердечные Камни бесполезны!

- Не все, - взволнованно вспыхнув, ответил Северус. — Гарри создал такой, которому нет равных по силе! Если он не сможет разбудить его, то ничего не сможет! Оставайся с ним. Я должен сходить за Дамблдором и Помфри.

Блэк ошеломленно проводил взглядом Снейпа, спешащего к выходу с такой энергией, словно только что нашёл новую цель в жизни. В совершенной прострации Сириус снова повернулся к неподвижно лежащему крестнику.

- Зелёно-красный Сердечный Камень? Этим ты пытаешься мне что-то сказать о гриффиндорцах и слизеринцах? — он улыбнулся и стёр слёзы со своих щёк, а затем склонился и поцеловал Гарри в лоб.

- Я всё ещё считаю, что у тебя не должно быть секса, пока тебе не исполнится двадцать пять, - сказал он мальчику. — Но если он, и правда, сможет разбудить тебя, я буду держать рот на замке. Полагаю, он не такой уж и плохой… для слизеринца.

Комментарии автора:

Так, мне удалось пережить приезд моей семьи — и теперь, надеюсь, я смогу вернуться к своей истории. Я не знаю, успею ли я написать новую главу за неделю, но изо всех сил постараюсь. К сожалению, моя нагрузка на работе недавно сильно увеличилась, и в последнее время я ужасно устаю.

Благодарю всех, кто рассказал мне, что я была номинирована на литературную премию Quills to Parchment — я бы и не знала, если бы не ваши комментарии!

Читатели предлагали множество решений для спасения магглов — самым часто встречающимся было предложение использовать Напиток Живой Смерти - и это великолепная идея. Проблема в том, что зелье (судя по рецепту) состоит из магических компонентов — не представляю, как сделать его в таком огромном количестве, к тому же это очень дорого. Как и с Многосущным зельем, понадобится много времени, чтобы сварить его — это одно из самых сложных и трудоемких зелий, вряд ли оно подойдет.

Что касается этой главы — понимаю, что в ней было мало действий, но я уже давно хотела написать эту сцену разговора между Сириусом и Северусом (и намекнуть, что Северус носил на шее Сердечный Камень всё время!). Предполагалось, что эта сцена будет отражением разговора в 12-ой главе «Обвинения». Надеюсь, это также объяснит, почему Сириус вёл себя в последние дни совершенно по-другому — он наконец-то освободился от своей беспричинной (и необоснованной) ненависти. (И действительно — должна была быть серьёзная причина для такого поведения Регулуса!)

Я уверена, что Северус скажет Петунии несколько слов — она плохо отреагирует на брак Гарри. Всем магглам предстоит период трудной адаптации к новому обществу.

Также — я только сейчас поняла, что FF меняет многие из моих настроек отображения текста на странице — ужасно раздражает. Досадно!

И я в курсе, что на несколько лет изменила возраст Беллатрикс и Регулуса. Думаю, что Белла на самом деле старше Сириуса на 9 лет — но чтобы написать эту сцену, мне понадобилось, чтобы у них не было такого большого разрыва в возрасте. И также мне нужно было, чтобы Регулус был немного моложе, чем он был в действительности (в каноне).

Комментарий переводчиков:

К сожалению, с конца марта 2008 года автор остановила работу над этим фанфиком, поэтому эту главу можно считать финальной.
Напоминаем, что продолжение "The marriage stone", написанное Lynne, будет выкладываться как отдельный фанфик.

"Сначала напоминаем то, что мы уже писали к 73-ей главе:
Lynne передала нам право на перевод своих глав. Мы продолжим свою работу втроем, в том же составе (VelgaW, Queen of destruction и я — AmaliaRa aka Renata) - как и последние полгода.
Также после выкладки перевода последней (77-ой) главы Josephine Darcy, начиная с 37-ой главы, текст будет нами постепенно подвергаться финальной вычитке и перевыкладываться по мере окончательной редактуры.

Итак, а теперь подробнее о выкладке фанатского продолжения:

Во-первых, в связи с довольно сильной загруженностью в универе (вплоть до августа), я попросила VelgaW выкладывать главы продолжения фанфика. Не временно, а постоянно. Однако, мы договорились, что в своём дневнике я буду продолжать выкладывать. )))
Во-вторых, было решено выкладывать продолжение Lynne, как отдельный фанфик. Это всё-таки произведение другого автора, поэтому мы посчитали, что будет неправильно смешивать главы её и Josephine Darcy.
В-третьих, мы будем продолжать выкладывать на этом ресурсе.
Просьба ко всем, кто в сентябре 2010 просил у меня разрешение на выкладку нашего перевода на своих сайтах и форумах, ещё раз связаться с VelgaW и спросить её разрешения, т. к., повторяю, главы будут выкладываться как отдельный фанфик. К тому же это нужно, чтобы мы точно знали, на скольких именно сайтах дополнительно размещены главы The marriage stone.

Если есть ещё какие-либо вопросы - спрашивайте)))"