Армия Запретного леса

Альбус Дамблдор, хмурый и бледный, вылетел из трактира «Кабанья Голова». Его до сих пор трясло от того, что напророчила эта проклятая Трелони.
Мир ожидало пришествие Мау.
Не зря ему не нравилась сама идея преподавания прорицаний в школе. Наивной простушке Сивилле не давали спать лавры великой бабки, и она вывалила в руки лидера Света тайное знание необычайной силы.
Они могли уничтожить все, что он создал. Более восьмидесяти лет кропотливой работы, его наследие - мир, где маглорожденные маги имели бы равные права с чистокровными и жили без страха — все могло пойти прахом из-за существ, по уровню сознания стоявших не выше русалок или кентавров.
Дамблдор не мог этого допустить.
Прости его Мерлин, но он помнил описания их предыдущих пришествий. Древняя Месопотамия, Египет, Греция, Империя Майя… ни маглы, ни маги не могли противостоять подобной сокрушительной силе и, в конце концов, были вынуждены покориться животным.
Мау всегда появлялись внезапно. Они рождались в обычных семьях с разницей не больше чем в двенадцать месяцев (обусловленной расположением планет) и начинали питаться магической силой от окружающих близких людей. Постепенно эти существа собирались в подобие стаи или прайда, где один становился вожаком.
Существовали сведения, что Мау не могли размножаться — по крайней мере, не производили себе подобных — и что их можно было убить, правда Директор, не нашел нигде - как.
Все эти сведения Дамблдор обнаружил в темномагическом латинском трактате из своей тайной библиотеки. Очень немногие маги, не считавшие Мау страшной древней легендой, знали о них, что значительно затрудняло поиск этих существ. Но теперь Дамблдор был на шаг впереди.
Он знал, что их будет шесть. И знал, кто будет их вожаком. «Рожденный на исходе седьмого месяца в благородном роду Певерелл, идущем от Мерлина…» О да, он знал. Не далее как на днях в Косом переулке Директор любовался округлившейся фигурой Лили Поттер.
Воспользовавшись камином «Сладкого Королевства», Дамблдор вернулся в школу и вызвал Северуса Снейпа, нового учителя зельеварения и по совместительству своего штатного Пожирателя Смерти. Тот появился через десять минут, как всегда — черный, угрюмый и грязный.
Директор не понимал подобных людей. Он с сожалением признавал, что каждый раз подсознательно сравнивает его с Мародерами и отдает предпочтение в пользу последних.
- Здравствуйте, господин Директор, чем могу слу…
- Здравствуй, Северус. Конфундус. Обливиэйт, — Дамблдор тяжело вздохнул. Ему не нравилось то, что он собирался сделать, но это необходимо для счастливого будущего. — Слушай меня и запоминай. Сегодня вечером, заскочив зачем-то в «Кабанью Голову», ты подслушал пророчество, которое будет интересно твоему Господину. «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда…»
Закончив, Дамблдор осторожно проник в сознание зельевара и оставил несколько необходимых образов. После этого мужчина, словно в трансе, покинул директорский кабинет, направляясь в сторону главных ворот замка.
Директор посмотрел на свою палочку. Ее придется отмочить в специальном растворе, пока не растворятся следы использованных заклинаний. Лидер Света не может пользоваться чем-то настолько темным.
Ему было искренне жаль малышку Сивиллу: психика Провидца довольно хрупка и плохо реагирует на чужое вмешательство. Скорее всего, таинственный «третий глаз» теперь навсегда для нее закрыт. Ну, ничего, он даст ей работу…

1 марта 1980 г.

Молли Уизли глотала уже третий стакан отвратительного вязкого зелья, но пульсирующая боль внизу живота так и не успокаивалась. Наоборот, становилось все хуже и хуже.
Ей оставалось носить два месяца, но такими темпами негодники грозили появиться на свет значительно раньше срока. Она надеялась, что на этот раз будут живы.
Обычно магия сама решает, сколько детей должно появиться в волшебной семье. Их редко бывает более трех. Однако использование определенных заклятий и зелий позволяет искусственно вызвать беременность вопреки этим негласным законам. Мало кто решается на подобный шаг из-за высокого риска выкидышей и рождения сквибов, но Молли подобные вещи не волновали. Женщина до сих пор помнила, как мать передала ей древнюю легенду рода Пруэтт:
«Однажды у наследницы нашего рода подряд родятся шесть сыновей, и шестой ребенок по силе превзойдет основателя.»
Будет нелишним сказать, что род Пруэттов произошел от среднего сына Годрика Гриффиндора.
Мать Молли была немного расстроена, когда после двух сыновей-близнецов, Гидеона и Фабиана, на свет появилась дочь. Но она смирилась и передала эстафету.
До Молли никто не приближался к воплощению легенды так близко. У женщины уже были пятеро: Билл, Чарли, Перси и близнецы - Фред и Джордж. Сейчас она снова носила двойню.
Боль нарастала и вскоре превратилась в первые схватки. Дальше тянуть было нельзя. Молли спрятала зелье и вызвала мужа.
Мягкий, покорный и недалекий Артур был просто подарком небес. Они идеально подходили друг другу. Он ходил на работу, помогал по хозяйству, занимался с детьми, а она соображала за них обоих. Легкий рецепт идеального брака.
- Молли, любимая, что случилось? — прямо с порога закричал муж, который умудрился споткнуться и упасть, на ходу расшнуровывая ботинки.
- Дорогой, я рожаю…

Через несколько часов в родильном отделении больницы Святого Мунго молодой доктор обмывал кричащего младенца.
- Покажите мне моего сына, - Молли не терпелось его увидеть.
- Это девочка, - колдомедик нежно укутывал малышку, мигающую симпатичными васильковыми глазками. — Второй еще на подходе. Хотите пока ее подержать?
- Нет, не надо.

ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА
1. Вы, наверное, уже догадались, что канон — это вешалка, на которую я вешаю свою шляпу (перефразируя Дюма). Я постараюсь, по возможности, следовать фактам книг, но оставляю за собой право переворачивать их в своих интересах. Да здравствует наглый и всесильный фикрайтер!
2. Дамблдор — абсолютное зло, Волдеморт ака Том Риддл — зло неизбежное, с которым нужно смириться. Роулинг сама виновата, что дала нам только одного харизматичного гения.
3. Джинни с Роном здесь близнецы, при этом она немножечко его старше. Извиняюсь, но рыжего не переношу по определению, а вот из его сестрички вполне может что-нибудь получиться, если она не с Гарри.
4. Будет немало пейрингов (в далеком теоретическом будущем). В основном, так называемые, возрастные: где один герой из старшего поколения. Гет, слеш — мы живем в либеральной стране, кроме того, фанаты поттерфанфикшена. Да нам вообще должно быть все нипочем! Наиболее банальных (типа снарри) не будет, но встретятся знакомые, а также несколько редких.
5. Хотя монументальность работы и отдает определенным душком, предупреждаю: это не копирование безмерно уважаемого мэтра фанфикшена госпожи Linnea. Я так не могу (я могу по-другому). Хотя она учила меня ходить.

Дамблдор нервно играл зажигалкой, вызывая перебои электричества в отдельно взятом маггловском районе, пока Минерва МакГонагалл не пресекла это безобразие твердой рукой:
- Успокойтесь, Альбус. Мы все волнуемся о маленьком Гарри. Он с Хагридом. И они уже скоро будут здесь.
- Да, Мини. Прости тревоги старого человека.
У Директора на душе была тяжесть. На его совести лежала смерть двух выдающихся волшебников, членов Ордена. Кто же знал, что эта тварь развоплотит сильнейшего темного мага столетия, словно имела дело с недоучившимся школьником. Все, определенно, пошло не по плану.
Пара замечаний о рисках работы аврора и опасности крови Блэков заставили Сириуса предложить Хранителем Петтигрю. А Питер… все, что понадобилось от Дамблдора - это вытащить из его подсознания пару застарелых детских обид, а затем передать его Пожирателям.
Темный Лорд был безжалостным убийцей. Так почему он не сделал свою работу!
Том, несомненно, выживет. Однажды перебравший огневиски Слагхорн поплакался Директору, что рассказал мальчику о хоркруксах.
Дамблдор не прислушивался к возмущенным причитаниям МакГонагалл о родственниках Гарри. Он прекрасно знал, как Петуния относилась к своей младшей сестре. Но магия этих существ была завязана на любви, и в любом другом доме у звереныша был бы источник силы.
Размышления Директора прервал рокочущий шум мотора. Появился Хагрид на мотоцикле со свертком в руках. Малыш не просыпался, что было к лучшему. От тонкого зигзагообразного шрама на его лбу слегка веяло темной магией.
Запудрив мозги недалекому гиганту, заткнув разгневанную МакГонагалл и отослав их обоих в замок, Дамблдор отнес сверток к порогу дома и положил внутрь короткую сопроводительную записку. У Директора было еще много дел. Ни при каких обстоятельствах Блэк не должен получить опекунство над крестником. Кроме того, нужно что-то делать с растущей популярностью Гарри. Обожание всего волшебного мира даст Мау просто невероятную силу. Этого необходимо избежать. Всем рядовым магам должно быть понятно, что Гарри Поттера спасла исключительно жертва матери. Дадим толпе другого героя.
Нажав на кнопку звонка, Директор аппарировал прямиком в Косую аллею.
Задребезжал замок, дверь открылась, и в проеме появилась Петуния Дурсль. Увидев на пороге спящего младенца, женщина машинально подняла и прочитала записку.
- Вернон! — в ужасе закричала она.
- Что, Петуния, дорогая?!
- Моя чокнутая сестричка… это ее сын… они отдали его нам!
Их крики разбудили младенца. Гарри заворочался и открыл глаза. Петуния заверещала от страха.
- Вернон! - в голосе женщины звучала истерика. — Это… это… он ненормальный! Вернон, увези его отсюда и сдай… сдай его в какой-нибудь приют. Я не хочу, чтобы это чудовище жило и росло неподалеку от моего Дадли!
На Дурслей смотрели абсолютно зеленые глаза с узкими вертикальными зрачками.

23 марта 1981 г.

Нарцисса Малфой совершала уже тридцатую аппарацию. Она только что сбежала от мужа. От Люциуса Малфоя.
Нарцисса была идеальной чистокровной женой. Ее воспитывали с рождения. Она управляла эльфами, организовывала приемы, вращалась в высшем свете. Она родила наследника по первой же просьбе мужа.
Три с половиной года…
Делая предложение, Люциус поклялся, что в его роду нет никаких волшебных существ. Чистота крови была слишком принципиальной для Блэков. Нарцисса дала согласие, и молодые люди поженились.
Они подписали договор, и Люциус первым его нарушил.
Еще сегодня вечером ей казалось, что она идеально устроила свою жизнь. Богатый, влиятельный, ЧИСТОКРОВНЫЙ супруг. Идеальная репутация и положение в обществе. Сын.
Это СУЩЕСТВО, которое она держала сейчас на руках.

В этот день через полчаса после заката Нарцисса отправилась в комнаты наследника. Она искала Мисси. Эльфийка плохо разгладила ее вечернее платье и не отвечала на зов. Мама учила, что в таких случаях нужно заставить эльфа сделать все правильно и назначить соответствующее наказание, иначе они отобьются от рук. По словам остальных слуг, Мисси любила присматривать за Драко.
Нарцисса редко контактировала с сыном. Это было плебейским занятием — самой присматривать за грязным и крикливым ребенком, когда у нее и так немало забот и обязанностей. Ее до пяти лет растили эльфы, ее сестер до пяти лет растили эльфы, ее кузенов до пяти лет растили эльфы, и Драко тоже прекрасно переживет традиционное воспитание.
Люциус часто выносил ребенка к гостям, находя какую-то радость производителя в факте, что у него есть наследник, но Нарциссу это только раздражало. Он вел себя как какой-то маггл.
Женщина зашла в спальню. Свет полной луны попадал в комнату через огромное резное окно, освещая пустое пространство с детской кроваткой посередине. Эльфийка действительно была здесь. Она кормила из бутылочки… Нарцисса просто не могла подобрать определение, как это называть.
Если бы у Люциуса в роду были вейлы, она бы еще поняла: блондин был подозрительно красивым для человека. Но это…
Такое оскорбление непростительно для представительницы благородного семейства Блэк!
Заметив госпожу, эльфийка положила ребенка и с тихим хлопком аппарировала из комнаты. Но женщине уже было на нее наплевать.

Нарцисса понимала, что ведет себя совсем не по-слизерински. Понимала, насколько глупо было исчезнуть из поместья в простом домашнем платье, забрав ребенка с собой. Но женщина должна была действовать быстро, пока эльфийка не сообщила ее мужу, а тот не стер жене память или не сотворил чего-то похуже. От полукровок всего можно ожидать.
Несомненно, Люциус будет в ярости. Он лишится стоившей немалых денег жены и наследника своего незнамо от кого идущего рода.
Нарцисса с отвращением посмотрела вниз на младенца, которого старалась держать как можно дальше на вытянутых руках. Она не допустит, чтобы чистая благородная кровь Блэков текла в этом противоестественном создании, чем бы или кем бы оно ни было. Детоубийство в волшебном мире было чревато проклятием, но дети ведь каждый день погибают на улицах.
Осмотревшись, женщина поняла, что находится где-то в маггловском Лондоне. Судя по разбитым окнам и мусору, это явно был неблагополучный район. Справа он Нарциссы лежала перевернутая металлическая корзина для мусора. Поставив ее прямо, женщина опустила туда ребенка и, вытерев руки надушенным кружевным платком, аппарировала со сцены.
Драко не понимал, что с ним происходит. Сначала эта странная женщина, которую ему почему-то говорят называть мамой, забирает его из теплой знакомой спальни. Затем ему становится очень больно, словно его тело разрывают на сотни частей. И наконец они останавливаются, женщина кладет его в холодный, дурно пахнущий ящик и исчезает, а он остается совершенно один. Мальчик не знает, когда появится Мисси, но надеется, что скоро, потому что ему страшно и его пеленки нужно сменить. Он хочет домой, а лучше - к папе, который приносит ему игрушки и иногда корчит рожи, чтобы развеселить. Очень активный для своего возраста, малыш встает на ножки и пытается выглянуть наружу. Из корзины появляются пушистые ушки с серебристыми кисточками.

Нарцисса аппарировала на Косую аллею и направилась в Гринготтс.
Она снимет со счетов немалую сумму и уедет в Европу. У Блэков там есть родственники, которых Люциусу никогда не достать.
Когда она проходила мимо темного переулка, ее внезапно окликнул голос:
- Здравствуйте, вы Нарцисса Малфой?
- Да, это я.
- Твой муж-пожиратель убил моего сына! Авада Кедавра!

17 декабря 1981 г.

- Дорогая, с нашей девочкой что-то не так, - Дональд Грейнджер озабоченно отложил градусник, в очередной раз проверив температуру малышки. На нем было тридцать восемь с половиной градусов.
- Дорогой, у нее просто режутся зубки.
- Лаура, у нее их тридцать, а у детей не может быть более двадцати. И у нее есть клыки…
Пока родители спорили, маленькая двухлетняя Гермиона сидела и облизывалась, вспоминая, как утром мама резала в ее присутствии сырое мясо. Она бы очень хотела кусочек…

Шестилетний Гарри сидел за партой перед пустым листом бумаги, пока остальные приютские дети рисовали картинки для своих гипотетических приемных родителей. Мальчик с интересом смотрел в окно на танцующие в небе серебряные снежинки. Будь его воля, Гарри сейчас носился бы по двору и ловил их ртом, с наслаждением чувствуя, как они тают на языке.
К мальчику подошла учительница и, неодобрительно посмотрев на девственно чистый лист, молча направилась дальше. Раньше учителя постоянно кричали на Гарри из-за того, что он постоянно отвлекается и занимается не тем на уроках, но недавно поставленный диагноз — «синдром дефицита внимания» - значительно облегчил ему жизнь. Теперь ребенка просто-напросто игнорировали, и его это совершенно устраивало.
Мальчик потянулся к носу и поправил очки - темные, зеркальные, с круглыми стеклами. Однажды парень постарше сказал, что он в них похож на «японского мафиози». Гарри не знал ни одного японского мафиози, но это явно был кто-то крутой. Мальчик любил свои очки.
Когда он впервые появился здесь, все избегали Гарри из-за его глаз. Доктор из местной больницы, мистер Мерфи, считал это рудиментарной генетической аномалией. Больше всего врача поражало то, что ребенок прекрасно видел, хотя и страдал протано-чем-то-там: не всегда правильно различал цвета*. «Прелюбопытный научный феномен». Но, если честно, в приюте было всем наплевать.
Плохо было не то, что видел сам мальчик, а то, что видели другие, смотря на него. Урода. На пятое Рождество Санта подарил ребенку очки. После этого Гарри поверил в магию.
- Зравствуйте, дети, - на пороге появилась директриса, миссис Боули. Ее хмурый вид мог означать только одно — очередное пополнение в их ряды.
- С сегодняшнего дня с вами будет учиться эта молодая леди. Мисс Грейнджер, пожалуйста, представьтесь классу.
Новенькая едва слышно пробубнила что-то, начинающееся с «Меня зовут…», но Гарри уже не слушал. Что-то странное переполняло все его чувства, словно он встретил родственную душу.
Пребывая каком-то трансе, Гарри поднялся из-за парты и под становящиеся все громче смешки одноклассников двинулся в сторону новенькой, пока практически не врезался в нее носом. Девочка моргнула. Класс заржал уже в полную силу. Красный, как рак, Гарри, не произнеся ни слова, выбежал из класса.
Следующие несколько дней он следил за новенькой издалека, не решаясь подойти ближе. От тех, кто подслушивал разговоры нянечек, Гарри узнал, что родители девочки недавно погибли в авиакатастрофе и зовут ее Гермиона. В голову тут же пришло несколько способов, как ее могут здесь обозвать.
Новенькая была довольно тихой и почти незаметной. Держалась особняком, ни с кем не общалась, часами пропадала в библиотеке. В общем, нормальный депрессивный ребенок. Однако Гарри был все больше и больше уверен, что она такая же, как он.
Началось все с обеда, когда им подали непрожаренные котлеты. Другие дети морщились, а новенькая с удовольствием уплетала за обе щеки. Гарри тоже временами хотелось сырого мяса — обычно накануне полнолуния, но до него было как минимум десять дней. Второй раз Гарри заметил, как новенькая завороженно наблюдает за солнечным зайчиком, отражавшимся от часов учителя истории. Она так пристально следила за маленьким светлым пятнышком, что, казалось, вот-вот готова броситься на него. В довершение всего, когда она открывала рот, можно было увидеть необыкновенно белые зубы с слегка выступающими вперед клыками.
Все это однако были лишь косвенные улики, а Гарри хотел быть уверен наверняка. Все-таки его секрет не был тем, чем можно поделиться с любым случайным знакомым. За подобное его могли посадить в клетку и… Гарри не знал, держат ли в зоопарках таких, как он.
Он должен знать точно.

*Протанопия — разновидность дальтонизма, когда не видят оттенки красного.

Гермиона Джейн Грейнджер сидела в библиотеке и размышляла о своей нелегкой судьбе.
Сначала она испортила жизнь родителям. Для простых порядочных стоматологов было шоком, что их дочь не только способна поменять цвет волос среднестатистического почтальона силой мысли, но и, судя по всему, вообще не является человеком. А чего стоили полуночные налеты на холодильник, во время которых она крала из морозилки сырое мясо!
Тем не менее, мама с папой старались быть понимающими, сочувствующими и методом исследования пополам с методом научного тыка помочь дочурке освоиться в неприспособленном для нее мире. Гермиона была очень им благодарна, особенно за то, что родители никогда не давали ей понять, насколько она осложняла им жизнь.
А теперь они умерли, и в этом виновата она. В том самолете родители летели на конференцию, посвященную научным фактам, объясняющим оборотничество.
Гермиона повернула голову и заметила мальчика в темных очках, который сначала выставил ее на посмешище в классе, а теперь ходил за ней по пятам. Сначала девочка думала, что он слепой, но имела возможность убедиться в обратном. Кроме них, в библиотеке никого не наблюдалось — это место в приюте было не слишком-то популярным.
- Привет, - робко сказала девочка.
Мальчик увлеченно затеребил дужку очков. Было видно, что он не привык с кем-либо общаться. По реакции других детей на свои вопросы Гермиона поняла, что те его избегают и очень боятся.
- Привет, - внезапно услышала она в ответ. — Я… меня зовут Гарри.
- Гермиона Грейнджер, - девочка старалась улыбаться одними губами, так как клыки обычно немного нервировали собеседника. — А почему ты носишь очки?
Мальчик помялся, но наконец, решившись, неуверенно сдернул их с носа.
На девочку смотрели глаза, состоявшие из сплошной зеленой радужной оболочки с карими крапинками и вертикальными зрачками внутри. Животные, необычные… и абсолютно знакомые.
- Как ты ими видишь?
- Ну, вообще-то довольно хорошо, особенно ночью.
- Гарри, — с замирающим сердцем спросила она. - Ты оборотень?
- Да.
- Неужели? Я тоже! Родители пытались найти информацию, но в большинстве это были лишь старые легенды, где оборотни кровожадные существа и превращаются в волков, и еще чтобы стать оборотнем нужно, чтобы оборотень тебя укусил, а меня никто не кусал, и папа даже поссорился с мамой, но потом они помирились, и я… - Гермиона внезапно замолчала и покраснела. — Прости, Гарри. Наверное, ты знаешь об оборотнях гораздо больше меня.
- Все в порядке, - Гарри улыбнулся. Несмотря на замашки всезнайки, девочка была очень забавной. — К сожалению, я совершенно ничего не знаю об оборотнях. Кроме того, что каждое полнолуние покрываюсь мехом и начинаю мяукать.

13 марта 1986 г.

Ксенофилиус Лавгуд очень переживал за свою дочь. Нет, его не волновали маленькие странности, творившиеся с Луной каждое полнолуние. В конце концов, врожденная анимагия - не такая уж редкость. В Австралии, например, было найдено целое племя аборигенов, превращавшихся в птицу киви.
Но его дочь умела разговаривать с мертвыми. Это был ужасный и очень темный дар.
Началось все с того, что Луне подарили бабушкино ожерелье. Девочка не могла от него оторваться и постоянно носила с собой, отказываясь снимать даже в ванной. А потом произошло это. Луна начала упоминать истории, которые Ксено слышал в детстве, но никогда не рассказывал дочери сам. Девочка сказала, что ожерелье само нашептывает их ей. Ожерелье сразу же отобрали. Тогда Ксено впервые поссорился с женой.
После этого Луна никогда не приходила к нему, рассказывая о чем-то странном. Мужчине хотелось бы верить, что она вылечилась, но иногда он слышал обрывки разговора девочки с матерью: о странных звуках, которые она слышит, умерших людях и других подобных вещах.
Его супруга всегда была ближе к дочери. Сначала Ксено считал, что это просто женские штучки, но вскоре понял, что между ними двоими образовалась таинственная неразрывная связь.
Летиция была самой загадочной женщиной, которую он когда-либо встречал. Наверное, Ксено даже влюбился в нее в какой-то степени потому, что так и не сумел разгадать. Она явно была чистокровной и происходила из какого-то немецкого рода, но никогда не говорила о своих родственниках. Магически она была во много раз сильнее его. Ксено до сих пор недоумевал, почему такая красивая и могущественная ведьма, которая могла выбирать из лучших женихов Англии и Европы, решила выйти за простого магглорожденного. Летиция работала в Министерстве в Отделе Тайн.
Сегодня они с Луной пошли за покупками в Косую аллею, чтобы не мешать маме провести один очень важный эксперимент. Для большинства детей поход в Косую аллею был потрясающим развлечением, но Луна обладала крайне чувствительным слухом и боялась таких людных мест.
Внезапно мужчина ощутил, что уже не сжимает маленькую детскую ручку. Он повернулся в поисках дочери. Увиденное заставило Ксено вскрикнуть.
Луна стояла в нескольких шагах от него. Светлые волосы девочки двигались, как живые. Все ее тело окутывал полупрозрачный серый туман. Широко открытые глаза были кромешно черного цвета.
Не зная, что делать, Ксено подбежал к дочери и попытался дотронуться до нее, но какая-то неведомая сила оттолкнула мужчину, заставив отлететь на несколько метров. Поднявшись, он сделал еще одну попытку. Туман уже почти рассеялся, и дочь оказалась у него на руках. Она всхлипывала и шептала:
- Мама, прошу тебя, не уходи. Я буду очень хорошей девочкой. Пожалуйста, останься. Мама. Ты мне нужна. Ты единственная, кто меня понимает. Мама…
Ксено аппарировал с девочкой в больницу Святого Мунго, но колдомедики не могли объяснить, что с ней происходит. Ему посоветовали связаться с женой. Каминная сеть почему-то не сработала.
Мужчина аппарировал к своему дому и обнаружил на его месте кучу обломков.

…С этой парочкой явно что-то нечисто…
…Они определенно не люди. Ты только посмотри на его глаза…
…А ее зубы. Клянусь, вчера я видел, как она поймала воробья и проглотила живьем…
…В прошлое полнолуние из морозилки на кухне пропал свиной окорок, и из их комнаты доносились чавкающие звуки…
…Отец Гилберт говорит, что они демоны и служат дьяволу…
Гарри и Гермионе не было дела до ходивших по приюту слухов. Они наслаждались обществом друг друга. После трех лет одиночества найти другого представителя своего вида было для них, как подарок на все без исключения праздники.
Сейчас они сидели за обеденным столом и ели крошечные фрикадельки, пару которых Гермиона подкинула в воздух и провокационно поймала зубами. Гарри только молча смеялся. Сегодня должна была быть ночь полнолуния.
- Где мы сегодня будем? — спросила Гермиона. — На крыше? Или запремся в нашей комнате, как в прошлый раз?
Конечно, никто в своем уме не выделил бы им двоим одну комнату. Просто с самого начала дети настолько боялись Гарри, что директрисе пришлось поставить его кровать в одном из чуланов. А Гермиона вскоре после своего появления, никого не спрашивая, переселилась к нему.
Дети не знали, почему их так тянет спать вместе. Просто ощущали, что это правильно.
- Наверное, все-таки крыша. Наш повар не переживет очередного набега а холодильник, - Гарри лукаво улыбнулся.
Девочка, пытаясь не захохотать в голос, вытерла рот рукавом симпатичного голубого свитера.
После обеда ребята вернулись к себе в комнату, и Гермиона свернулась клубочком на кровати, положив голову мальчику на колени. Дни полнолуния обычно превращались в сплошную пытку. Инстинкты рвались наружу, внимание рассеивалось, и постоянно клонило в сон.
Зато они научились ценить свободу ночи.
Когда до заката оставалось лишь несколько минут, Гарри разбудил девочку. Дети осторожно выбрались из чулана и поднялись по лестнице к люку, ведущему на чердак. До идущего к нему трапа было довольно высоко, но сейчас это уже не было для них проблемой. Гарри подпрыгнул, оторвавшись от земли более чем на два метра, и ухватился за нижнюю ступеньку. Гермиона последовала за ним. Вскоре оба оказались на чердаке. Пройдя между нагромождениями разнообразного хлама, где Гарри показывал своей спутнице дорогу, они добрались до небольшого окна. Из него в здание проникал лунный свет.
Завороженные, ребята вступили внутрь. Стоило первым лучам коснуться кожи, и их тут же окутал светящийся кокон. Через пару секунд, когда он исчез, на голове у обоих появились симпатичные треугольные ушки: черные — у Гарри, и шоколадно-коричневые — у Гермионы. Карие глаза девочки стали похожими на кошачьи, а у мальчика появились клыки. Ребята порылись в одежде и высвободили хвосты. Немного повозившись, Гарри открыл окно — увенчанные острыми загнутыми когтями пальцы не слишком подходили для борьбы с защелкой.
Он вспрыгнул на подоконник, на ходу превратившись в покрытое мехом сорокасантиметровое существо. Рядом нетерпеливо мяукнула Гермиона. Их звала ночь, их ждала луна…

Через несколько часов, устав от беготни и прыжков по крышам, Гарри с Гермионой решили вернуться домой.
Спрыгнув на подоконник, Гарри моментально почувствовал, что что-то не так. В глубине чердака он разглядел едва заметные цветные линии, которые образовывали человеческую фигуру.
За долю секунды перекинувшись в человеческую форму, Гарри схватил в охапку Гермиону и отпрыгнул в угол. Через секунду на месте, где они были, разорвалась зеленая вспышка.
Гарри отпустил Гермиону за шкафом, после чего начал подкрадываться к врагу, благословляя кошачьи инстинкты, делавшие бесшумной его походку.
Что бы это ни была за штука, напоминавшая полупрозрачный плащ, она, похоже, действовала исключительно на расстоянии. Подобравшись к нему на метр, Гарри смог различить не только длинный черный наряд мужчины с характерным воротничком-стоечкой, но и лицо. Отец Герберт! В руке мужчины была короткая палка, от которой исходили разноцветные волны.
- Покажитесь, твари! — голос мужчины был таким же противным и резким, как когда он читал им лекции о грехе и скверне. - Я знаю, вы где-то здесь. Прячетесь в темноте, чтобы напасть на волшебника и перегрызть ему горло или сделать такой же тварью, как вы…
Так Гарри узнал, что в мире существуют волшебники.
Мужчина продолжал размахивать своей короткой палкой, посылая заклинания туда, где ему чудилось малейшее движение. Пару раз они пролетели в опасной близости от мальчика.
Гарри боялся пошевелиться. Ему совершенно не нравились вылетавшие из этой палки лучи. Они прямо кричали «больно».
Внезапно случилась страшное. Очевидно, Гермиона не могла видеть мужчину так же хорошо, как он. Поэтому, желая помочь Гарри, она, сама того не подозревая, подставила себя под удар. Гарри почувствовал, как собирается разрушительная энергия внутри палки.
- Секо, - крикнул мужчина, посылая красный луч в ничего не подозревающую Гермиону.
Мальчик мог сделать только одно. Он прыгнул, закрывая девочку от луча, полоснувшего режущей болью по его ребрам, и, сгребя Гермиону, вылетел вместе с ней в окно.

Через несколько минут они уже были на крыше где-то в совершенно не знакомой части Лондона.
Гермиона все еще дрожала, прижимаясь к нему.
- Гарри, - тревожно спросила она. — Почему отец Гелберт на нас напал?
- Не знаю. Он считал, что мы плохие и что мы убиваем людей.
- И что нам теперь делать?
- Ну, вернуться мы точно не можем. Научимся выживать здесь…

5 мая 1987 г.

Северус Снейп аппарировал к воротам особняка Малфоев. Его пошатывало, что свидетельствовало о пребывании в организме как минимум двух с половиной бутылок виски. В последнее время в подобном состоянии проходили практически все его выходные.
Только таким образом можно было мириться с оравой тупых эгоистичных школьников, ежесекундно грозивших взорвать его кабинет, его, да и самих себя в придачу. К этому добавлялись вечные перебранки с мадам Помфри, постоянно напоминавшей ему о печальных школьных годах, вытирание носов рыдающих по мамочке сопляков с его факультета, элементарные зелья, которые его заставляли варить тоннами по поводу и без… Ах да, и пребывающий в вечной сахарной эйфории Директор, ведущий свои таинственные игры и дающий ему задания типа «пойди туда - не знаю куда…»
Красочно проклиная все пятнадцать поколений чистокровных хозяев, в своей маниакальной подозрительности заставлявших гостей топать пешком до парадного входа, Северус описал кривую траекторию вдоль аллеи, чуть не навернулся на лестнице и, прислонившись к двери, застучал в молоток. Рядом тотчас образовался домашний эльф, узнал гостя и, тряся огромными ушами, переместил его в гостиную к господину.
Взглянув на друга, Северус застал его в ненамного лучшем виде, чем был сам. Тому, что маниакальный чистюля Люциус начинал чем-то напоминать Снейпа, могла быть только одна причина.
В руке аристократ держал серебряную погремушку, которую в течение поколений передавали наследникам рода Малфой. Его друг опять предавался скорби.
- Северус, - внезапно Люциус встрепенулся, опрокидывая на пол недопитый бокал.
У кресла сразу же появилась эльфийка и с помощью магии заставила стекло и пятно исчезнуть.
- Здравствуй, Люциус. Как поживаешь?
- Эта проклятая сука украла у меня сына. И я ничего не могу, как какой-то проклятый маггл. Северус, я согласен на все: ритуал, заклинание, зелье… - язык Люциуса заплетался. Было видно, что он пил уже очень долгое время.
- Ты же знаешь, что в таком случае необходима кровь обоих родителей, а Нарцисса умерла. Кровь мертвецов совершенно не подходит для подобных целей.
Осознав, что в ногах правды нет, зельевар опустился в кожаное кресло рядом с другом и с наслаждением расслабил мышцы.
- Северус, зачем мы с тобой это делаем? — голос Люциуса был какой-то усталый и обреченный.
- Не знаю, наверное, чтобы выжить. Или чтобы стать героями. Какой вариант тебе нравится больше?
- Выживают хаффлпаффцы, а геройствуют чертовы гриффиндорцы. Что-то не помню, чтоб мы там учились…
- Да уж, - Северус беспристрастно оценил свою жизнь, и ему захотелось еще раз напиться. Не о таком мечтал мужчина, работая, чтобы получить степень Мастера Зелий.
Они с Люциусом познакомились, когда Северуса только посвятили в Пожиратели. Мужчины тотчас нашли друг в друге идеальных собеседников, с которыми можно позубоскалить по поводу интеллекта окружающих. Вначале Северус даже надеялся, что это приведет к чему-нибудь большему — он всегда питал слабость к блондинам - но ни один из них никогда бы не согласился быть снизу.
- Знаешь, Северус, никогда бы не подумал, что с нами случится такое. Ты, гениальный зельевар, самый молодой Мастер Зелий в истории, которого бы с руками оторвали в Европе, просиживаешь штаны, обучая малолетних остолопов варить микстуру от кашля. А я… старинный аристократ, потерявший собственного наследника. Мы самые большие неудачники во вселенной…
Северус только слушал и молча кивал.
На следующее утра он подал Совету Попечителей Хогвартса прошение об отставке.

Гарри потер свою спину. Рана никак не желала затягиваться. Это сильно мешало, особенно - спать. Мальчик ничего не мог поделать из-за чистой физической неспособности заглянуть себе за спину. К сожалению, его дар видеть магию был недоступен Гермионе.
Вот уже больше двух месяцев Мау жили «на природе». За это время они осознали одно — в жизни бродяги нет никакой романтики улиц. Это холод, голод и вечный страх нарваться на полицейских, которые сразу же вернут их в приют к отцу Гелберту.
Мужчина был волшебником, он хотел их убить и был объективно сильнее. Хороший повод держаться от него подальше.
Гарри и Гермиона все больше осознавали, что магия — не вера в мистического доброго Санту, а довольно-таки практичная штука. Сочетание увиденного Гарри на чердаке с собственными экспериментами проб и ошибок позволило детям освоить их первые заклинания. Они могли щелчком пальцев зажечь огонь или за секунду высушить одежду, промокшую от дождя. Вообще-то, вместо щелчка можно было стукнуть, взмахнуть, указать пальцем. Просто требовался мысленный катализатор и движение рукой, чтобы направить луч («катализатор» было слово Гермионы).
К сожалению, у них получались только простые, элементарные вещи вроде огня, света и открывания замков. Никаких тебе бутербродов, летящих с неба.
Еда оставалась пока их главной проблемой. Никогда не узнаете, что воспринимали как должное, пока у вас это не отберут. Голод мучил детей постоянно, заставляя порой идти на довольно неприглядные поступки. Не далее как вчера Гермиону чуть не поймали при попытке левитировать лосося из рыбной лавки. Гарри предположил, что рыбу надо было сначала сделать невидимой, но чары такого уровня им не давались.
Поэтому Гарри сейчас бродил по переулкам в поисках того, что способно накормить двух растущих семилетних котят. Под ногами пробежала крыса. А что, тоже вариант…
Внезапно мальчик остановился и замер. Это чувство… ощущение дежа вю.
Уже знакомая чертова сила потащила Гарри из сравнительно безопасного переулка на людную улицу, полную лавочек, полицейских и иностранных туристов. Он искал своего сородича. Кто бы это ни был, он находился близко и приближался.
Внезапно в конце улицы послышались крики:
- Грабят!
- Держи вора! — закричали ближе к нему.
Внезапно в Гарри кто-то врезался. Мальчик увидел огромные серые глаза и вязаный берет, из-под которого торчали платиново-светлые волосы. Незнакомец - его ровесник — попытался дернуться в сторону, но Гарри не дал ему убежать, крепко вцепившись в одежду.
Секунда, и в руку Гарри вложили бумажник, блондинчик резко оттолкнул его от себя и громко закричал:
- Держи вора!
Гарри ничего не оставалось, кроме как пуститься в бегство.

Через полчаса, запыхавшийся и измотанный, Гарри сидел в одном из переулков за мусорным баком. Выносливость Мау превосходила обычных людей, но неутомимым он все же не был. Мальчик посмотрел вниз на бумажник, все еще зажатый в его руке.
- По-моему, это мое, - прямо перед Гарри стоял знакомый блондин. Как тот его нашел? Унюхал, что ли?
- Я честно с ним убежал, - он вовсе не собирался отдавать с таким трудом добытые фунты.
- Ты, очкастый придурок, ну-ка верни мне деньги, иначе…
- А ты оборотень, - Гарри даже не счел необходимым спросить. — Добро пожаловать. Я Гарри Поттер.

11 июня 1987 г.

Дамблдор сосал палец. Нет, из детских привычек Директор вырос более века назад, но лимонные дольки были такими вкусными, к тому же помогали избавляться от стресса. А стресс у него был еще какой…
Шесть лет назад Дамблдор приказал Арабелле Фигг приглядывать за домом номер четыре на Прайвет драйв, и с тех пор не получил от нее ни слова. Конечно, возможно, он зря волнуется, и там просто не произошло ничего, что та сочла бы достойным упоминания, но что-то подсказывало директору ожидать от Мау больших неприятностей.
Директор тоскливо посмотрел на пустую вазочку для конфет.
Он решил обязательно заглянуть в Литтл Уингинг и все проверить, но сначала Дамблдору было нужно в совершенно другое место.
Простым движением руки разведя в камине огонь, Дамблдор при помощи летучего пороха перенесся в Нору.
Директора вышвырнуло на пол, заставив проехаться по ковру. Беда могущественных магов: данный способ передвижения слишком чувствителен к внутренней силе.
Навстречу, приторно улыбаясь, уже спешила Молли Уизли:
- Добрый вечер, господин Директор. Пришли позаниматься с маленьким Роном? Он очень скучал без вашего внимания в последнее время.
Директор считал, что если этот ребенок получит еще дополнительное внимание, то вообразит себя Богом. Однако он ничего не мог сделать. Магический мир должен видеть, как Дамблдор готовит своего героя к Финальной Битве. Слишком многие пока сомневались, что Гарри Поттер выжил исключительно благодаря хитрости его матери. Если Волшебный Мир воздвигнет Мау на пьедестал, как героя, его будет не остановить.
Отправившаяся на поиски Рона Молли привела того прямо с поля для квиддича. Мальчик прижимал к себе новенький «Нимбус», подаренный Сантой на Рождество. Прикинув цену метлы, Дамблдор подумал, что остальные дети получили не иначе как уголь.
При виде Дамблдора малыш недовольно наморщил нос, на котором осталась какая-то грязь. Директор очень интересно рассказывал о заклинаниях и великих волшебниках, но на занятиях у Рона ничего не получалось, отчего тот обижался и злился.
- Я не могу заниматься. ОНА украла мою палочку, — самодовольно произнес мальчик, уверенный, что сумел отвертеться.
- Как?! Это ей не какая-то там игрушка! Дайте мне только… - Молли готова была сейчас же броситься на поиски дочери, но женщину внезапно остановили.
- Мама, не злись. Я найду ее и принесу палочку.
Дамблдор увидел семнадцатилетнего Билла Уизли, многообещающего, но несколько сдержанного юношу, префекта Гриффиндора. Билл был первым за десять лет англичанином, которому по окончанию школы предложили работу гоблины.
Сначала Директор даже не понял, о ком шла речь, но потом вспомнил, что у Уизли есть дочь - Минерва, Джинерва… ах да, точно, Джиневра.
Вскоре Билл вернулся с волшебной палочкой брата. Юный Уизли несчастно вздохнул, но больше поводов отмазаться не было, и занятие началось.
Через два часа все семейство Уизли собралась, чтобы проводить Дамблдора. Директору было неловко смотреть в глаза этим простым добрым людям. Рон обладал определенными магическими способностями, которые в будущем позволят ему стать неплохим магом, но против Волдеморта мальчик не выстоит и минуты. Директор до сих пор помнил рассказ одиннадцатилетнего Тома Реддла о вещах, на которые тот был способен в детстве.

Переместившись в Лондон, Дамблдор аппарировал прямиком в Литтл Уингинг.
Уже стемнело, и дома были настолько похожи, что волшебник не сразу определил, который из них принадлежит миссис Фигг. Наконец, отыскав нужный, он позвонил в звонок. Дверь открыла незнакомая женщина.
- Вам кого? — она с удивлением посмотрела на мужчину в яркой, расшитой звездами мантии. — Учтите, гороскопы не покупаем.
- Мне нужна одна дама. Миссис Арабелла Фигг.
- Чокнутая Кошатница? Она жила здесь до того, как дом купили мы с мужем. Похоже, она забыла покормить своих кошек и… я, конечно, целиком за права животных, но до сих пор встают волосы при мысли, что сделали с бедной женщиной эти звери.
Дамблдор поежился. Он знал, что такое голодные книззлы.
- Когда это было?
- Да уж лет шесть назад.
Директор вежливо попрощался и направился к дому номер четыре.
Дальше все было одним сплошным кошмарным сном: невнятные оправдания Дурслей… поездка в приют… истерические объяснения директрисы, что мальчишка убежал…
Гарри Поттер бесследно исчез. У Дамблдора были большие проблемы.

ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА:
Простите, не удержалась. Всегда хотела убить Арабеллу Фигг именно таким образом. За все хорошее, что она не сделала Гарри.

Джон Доу не знал, что на него нашло. Почему он позволяет этой парочке таскаться хвостиком за собой, словно бездомным… котятам? Конечно, блондин был рад, что не является единственным во вселенной, но это не повод стать нянькой для двух сбежавших из приюта придурков.
Первым был Гарри - слегка лохматый брюнет, расцарапавший себе где-то лоб до эффектного шрама. Со своими очками парень мог бы сделать неплохую карьеру среди попрошаек, если бы там не было такой жестокой конкуренции. В общем, он был неплохой, только настолько наивный, что местные сожрут его за пару часов. Абсолютно нежизнеспособный субъект.
Второй была девочка со странным именем Гермиона.
Как истинное дитя улиц, Джон знал некоторые элементарные вещи, до которых этим двоим еще расти и расти. Например, то, что два самца на одну самку - это, мягко говоря, моветон. Или нужно будет убить соперника. Тогда, извини, Гарри, своя шкура дороже. Однако стоило этой девочке открыть рот, и у Джона пропадало всякое желание с ней размножаться. Эта пигалица считает, что знает все, если умеет хорошо и внятно читать.
Джона ребенком нашли в корзине для мусора и воспитали Хэкнийские Псы. Мальчик не помнил даже своего имени, а потому один из бандитов дал ему в шутку стандартное прозвище неопознанного мертвеца.
Жизнь на улицах была слишком сложны делом, чтобы эти двое могли понять. Это была борьба: за влияние, за пищу, за место под солнцем. И Джон умел это делать.
Сейчас он не был связан ни с одной бандой, сильно не поладив с боссом последней, поэтому ребята мотались по ночлежкам и заброшенным зданиям.
Гарри в последнее время неважно выглядел. Этот герой умудрился заработать где-то глубокий порез на спине, и рана не хотела заживать. Гарри говорил, что это магия. Джон все еще с трудом ему верил - как будто бы сам каждое полнолуние не превращался в комочек меха - но, тем не менее, хорошенько понюхал рану. Раньше, когда банда ирландцев нанесла на свои заточки специальный яд, он смог по запаху найти противоядие.
Джон вообще много нюхал. Весь мир состоял для него из вереницы уникальнейших запахов, по которым мальчик мог ориентироваться с закрытыми глазами. Пахло небо, меняющее погоду, пахли окружающие дома и асфальт. И, конечно же, пахли люди… обычно не слишком приятно на него вкус.
Сейчас Джон шел по тонкому следу, который оставлял запах из раны Гарри. Это был скорее даже не след, а ощущение, что где-то именно там, за стеной разнообразных ароматов, встретится нужный. Свернув в незнакомый заваленный мусором тупик, Джон увидел в конце явно выброшенную кем-то старую дверь в покосившейся раме. Запах шел прямо оттуда.
Мальчик открыл ее… и закрыл. Открыл. Закрыл. Обошел вокруг, удостоверившись, что за дверью очередная куча мусора.
Но если смотреть сквозь ее, все было не так. В проеме виднелась широкая людная улица. На ближайшем из зданий висела старая деревянная табличка: "Ноктюрн аллея".
Джон вошел (или вышел) на улицу и попытался влиться в поток ходивших по ней странных людей. В его футболке и джинсах это было не ахти какой конспирацией - все незнакомцы носили странные плащи с рукавами.
Мальчик медленно шел мимо маленьких магазинчиков, торгующих предметами оккультизма, вроде сушеных голов Вуду или гигантских пауков в банках. Дома на улице были покосившимися и старыми. Большинство в прямом смысле держались на одной магии.
Население было странным. Из темноты переулков смотрели желтые глаза опустившихся личностей, которых можно было посчитать за местных бандитов. Джону даже показалось, что некоторые рычали. Остальные делились на местную пропащую публику и визитеров. Последние были намного богаче одеты и носили на голове капюшоны, чтобы никто не видел их лиц.
Внезапно Джона схватили и развернули. На него смотрела помесь старухи и жабы, предлагавшая, как семечки, человеческие ногти. От неожиданности Джон зашипел и оскалил зубы. Удивленная старуха упала, просыпав на себя весь товар. Несколько ногтей попало ей в рот.
После этого случая местные уже не обращали на Джона такого внимания. Его как будто бы приняли.
Все еще следуя за нужным запахом, мальчик оказался у довольно большого по сравнению с остальными магазина. На облупившейся вывеске читалось: "Горбин и Беркс".
Внезапно его внимание привлекло стоящее напротив здание. Это был заброшенный дом, напоминающий формой башню. Исходящий от него запах казался Джону смутно знакомым.
К сожалению, мальчик не мог так просто сойти со следа и направился в магазин. Зайдя внутрь, Джон начал бродить между темных пыльных полок, заставленных бесполезными предметами вроде масок, стеклянных глаз, костей и сложных таинственных инструментов.
Наконец, мальчик нашел, что искал. В углу на нижней полке лежала маленькая коробочка с сушеными растениями, которые пахли ПРАВИЛЬНО. Однако не успел он их коснуться, как…
- Молодой человек. Могу я поинтересоваться, зачем вам цветы четырехлистного клевера? - перед ним возник плотный сутулый мужчина лет пятидесяти. - Я всегда знаю, есть ли у моих посетителей деньги, а так как у вас их, очевидно, нет, хотелось бы выслушать вашу историю. Для кого вам нужны эти цветы?
- Для друга, - пробубнил Джон, начиная искать пути к отступлению.
- Он магическое существо?
- Как вы догадались?
- О, очень просто. Магический четырехлистный клевер - ценный ингредиент, но применяют его достаточно редко. Видите ли, некоторые волшебники, в основном авроры, проводят над собой ритуал, чтобы любая рана, нанесенная ими магическому существу, вступила в конфликт с его магией. Сколько времени уже ранен ваш друг?
- Три месяца.
- Ну, тогда он очень сильное и могущественное существо. Большинство умирают через пятнадцать минут.
Мужчина достал платок и, положив в него щепотку сушеных цветов, передал Джону.
- Залей кипятком и обработай настоем его рану.
Мальчик хотел поблагодарить мужчину - еще никто не давал что-то просто потому, что это было ему нужно - но не мог подобрать необходимых слов. Однако мужчина словно и не ожидал никакой похвалы.
- Кстати, не скажешь, какое существо твой друг? - внезапно спросил хозяин.
- Он оборотень.
- Сочувствую.
- Почему?
Тот грустно улыбнулся:
- Мой милый мальчик. Сразу видно, что ты не знаешь Волшебный Мир…

Немного поговорив за чаем с Элайзой Горбином, как звали владельца лавки темных артефактов, Джон собирался уходить.
- Мистер Горбин, - внезапно решил спросить он. - А что это за здание напротив вашего магазина?
- Какое?
- Заброшенное, похожее на башню.
- Никогда не видел подобного на своей улице, - Джон попытался возразить, когда мужчина продолжил. - Но послушайте мой совет, мистер Доу. Если в магическом мире вы видите что-то, что не видят другие, то это что-то принадлежит вам.

15 июля 1987 г.

Ремус Люпин шел в одиночестве по тропинке Блэкстоунского леса. До полнолуния оставалось еще две недели, но было дело даже не в этом. Вход в Блэкстоунский лес стал для Люпина заказан с тех пор, как ему исполнилось одиннадцать лет.
Оборотню было больше незачем жить. Его друзья - Лили, Джеймс и Питер - теперь мертвы. И виноват в этом четвертый и самый близкий его друг - Сириус Блэк.
Слушанья в Министерстве не было, но Дамблдор рассказал Люпину, что на дознании в аврорате Сириус признался во всех преступлениях. Ремус не знал, как мог не заметить этого в друге. В школе у юношей был недолгий головокружительный роман, и с тех пор они всегда понимали друг друга без слов. Возможно, как темное существо, Ремуса притягивала тьма.
После событий той роковой ночи жизнь Люпина рухнула. Но то, что творилось в Волшебном Мире в последние годы, окончательно добило его. Осмелев от отсутствия оппозиции, Министерство разразилось целым пакетом ограничивающих свободу законов. В основном, в отношении волшебных существ.
Быть оборотнем стало само по себе преступлением перед Волшебным Миром. Если бы какому-нибудь аврору вздумалось заавадить Ремуса прямо посреди Косого переулка, то ему бы просто сделали легкое замечание о применении недозволенной магии в общественных местах.
Ремус все понял и ушел жить к магглам.
Там его тоже ждали проблемы. У мужчины не было никакого образования, а изможденный вид, худоба и регулярные отлучки каждый месяц на несколько дней можно было посчитать признаками затяжной болезни. Большинство работодателей выгоняли Ремуса сразу, опасаясь, что у него СПИД. Но Люпин бы сжал зубы и терпел, если бы не последний удар.
Этим ударом оказалась Рита Скитер. Полгода назад женщина прислала ему сову с просьбой дать интервью о Лили и Джеймсе. Ремус согласился встретиться и ответил на несколько тривиальных вопросов. Через какое-то время в свет вышла книга, которую он на свою беду прочитал.
Из этой макулатуры Ремус узнал, что думает современный Волшебный Мир о людях, которые избавили его от Волдеморта.
Лили была представлена как эмоционально нестабильная женщина, увлекавшаяся темными ритуалами, один из которых она провела на собственном сыне. Джеймсу припомнили дружбу с опасным темным существом (Люпин) и печально известным Пожирателем Смерти (Блэк). Затем шли спекуляции о том, что якобы не известно, бывал ли Волдеморт до этого в Годриковой Лощине и насколько близки были Поттеры к Темному Лорду. Возможно, их ссора возникла из-за какого-то пустяка, и в приступе ярости маньяк прикончил собственных же союзников.
Больше мужчина вынести не мог.
Если Волшебный Мир считает Ремуса зверем, то он им станет! Оборотень предпочел бы маленькую мирную стаю, но он не может, пока жив его Сир.
Внезапно Ремус ощутил присутствие посторонних. Секунда, и он провалился в темноту.

Сознание возвращалось медленно и рывками. Ремус ощутил, что привязан за руки к отвесной скале.
На поляне собралось более сотни оборотней: мужчин и женщин, облаченных в рваные лохмотья одежды. Большинство были разбиты на пары, лаская и облизывая своего партнера. Молодые одинокие волки грозно рычали на чужака и старались подобраться поближе - исключительно из желания покрасоваться друг перед другом.
Внезапно в конце поляны появились три волка, при виде которых все замерли и повернули головы. Это были вожак, его альфа и бета.
Вожака звали Фернир Грейбек. Это был огромный, семи футов роста, мужчина с длинными, абсолютно белыми волосами. Под спутанными прядями скрывалось покрытое старыми шрамами лицо и холодные голубые глаза.
Неспешно, как подобает господину среди своих подданных, он подошел к скале и окинул Люпина презрительным взглядом. Затем вожак повернулся к толпе:
- Братья и сестры. Вы видите перед собой пример того, кто борется и отрицает свою природу. Это слабое, никчемное существо становится рабом зверя, вместо того чтоб его принять. Оно позорит все наше племя.
Грейбеку хватило одного удара когтями, чтобы перерезать сдерживающие Люпина веревки. Схватив пленника, он, как котенка, бросил его на землю перед собой:
- Зачем ты пришел, предатель? Я давал тебе выбор, и ты предпочел нам волшебников. Теперь твое место с ними.
Ледяные глаза жестоко смотрели сверху вниз на лежащего в грязи Ремуса.
- Если Ты пришел с просьбой или предложением от твоих бесчестных хозяев, говори. Я выслушаю и может… может быть, оставлю тебя в живых.
Ремус попытался подняться, превозмогая боль в без сомнения сломанных ребрах. Оказавшись на коленях, оборотень посмотрел в глаза вожака, всем своим видом выражая почтение и покорность. Только сам Ремус знал, как тяжело ему давались эти слова:
- Я, Ремус Люпин, прошу принять меня в вашу стаю.

Гарри с сомнением поглядывал на своего спутника.
Джон никогда не признает этого в себе, но он был хорошим парнем. В глубине души. Где-то очень и очень глубоко.
- Пошевеливайся, — каждые десять секунд нетерпеливо бубнил блондин ему на ухо.
Крайне уместное замечание. Особенно учитывая, что в руках Гарри находился запутанный клубок магических нитей, разбираться с которым было все равно что вслепую обезвреживать бомбу. С другой стороны мучила нескончаемыми вопросами Гермиона.
Когда Джон заявил, что бездомная жизнь закончилась и они перебираются в волшебный мир, Гарри подумал, что новый друг тронулся головой. Кто же знал, что волшебники не только существуют, но и живут отдельно от нормальных людей, занимаясь каким-то средневековым косплеем! Однако все было далеко не так просто. Улицу буквально пронизывала магия. Она находилась в структуре зданий, читалась на волосах и одежде прохожих, даже витала в воздухе.
Джон указал на дом, который на первый взгляд казался целиком опутанным серебряной паутиной:
- Вот здесь мы и будем жить.
- Где? — недоуменно переспросила Гермиона.
- А ты не видишь? Это проблема…
Да, большая проблема, разбираться с которой пришлось именно Гарри.
Внезапно разбираемые им нити натянулись, задрожали и лопнули.
С разных сторон послышались удивленные голоса.
Ребята стояли перед большой деревянной дверью с тремя замками, сделанными в виде змеиных голов. Наверху было что-то написано. Гарри с изумлением наблюдал, как странные символы сами собой складываются в знакомые буквы: «Скажи “откройся” и входи». Стоило Гарри прочитать, и дверь сама по себе открылась.
- Что это было? — подозрительно спросил Джон. — Звучало как какой-то иностранный язык.
- Я слышала только шипение, — Гермиона подозрительно посмотрела на мальчиков.
- Потом разберемся, - остановил их Гарри. — Идем.
Как только дети вошли в небольшой круглый зал, занимавший весь первый этаж, прямо перед ними с громким хлопком появилось морщинистое вислоухое существо.
- Старый Тодди счастлив вас видеть, молодые хозяева, - залопотало создание, давая им понять, что его морщины скорее признак возраста, а не вида. — Добро пожаловать в священный дом Нотус. Старый Тодди плохой. Он не смог помешать, когда остальной замок разрушили. Молодые хозяева могут убить его и повесить голову Тодди над дверью.
Существо покорно склонило голову, ожидая, что приговор будет немедленно приведен в исполнение.
- Странный чувак, - Джон первым оправился от всеобщего шока. — Ты кто такой?
- Старый Тодди - домовой эльф, сэр.
- Это что, как мопс по сравнению с реальной собакой? — когда-то блондину пересказали «Властелина колец», и у него были довольно возвышенные представления об эльфах.
- Джон. Оставь в покое несчастное существо, - Гермиона, как всегда, была готова защищать униженных и оскорбленных. — У него же даже нет одежды.
- Она нам не нужна, госпожа. Для эльфов нет большего счастья, чем служить вам.
Девочка хотела возразить, но Гарри не дал ей этого сделать. Он видел толстые прочные нити, связывающие существо с домом и питающие его энергией. Замок содержал эльфа на своеобразной зарплате.
- Мы не собираемся тебя убивать. Ты останешься здесь и будешь честно служить своим новым хозяевам, - слова вылетели изо рта Гарри как-то сами собой.
Гарри, Гермиона и Джон ощутили легкое покалывание магии, свидетельствующее, что здание приняло их новыми господами. Ребята осмотрелись по сторонам. В их распоряжении была небольшая трехэтажная башня.
Нижний зал служил своеобразной гостиной. В конце находился гигантский камин, на котором располагался герб, изображающий змею и мангуста. На стенах висели картины с тенистым парком, узкой тропинкой в живописном лесу и скалистым берегом моря. В зале совершенно не было мебели.
Выше находилась кухня, совмещенная с какой-то лабораторией. На стенах висели котлы, а полки шкафов были полны высохших от времени растений.
Наконец, третий этаж занимала спальня с огромной кроватью и широкими витражными окнами, выходившими на четыре стороны света. В ней была небольшая библиотека, состоящая из старинных журналов, тетрадей и книг.
Дети с восторгом носились комнатам, пока не упали в изнеможении на кровать. Через окна светили первые звезды. Ребята были счастливы. У них появился Дом.

23 июля 1987 г.

- Извините, господин Директор, но данные клиентов банка засекречены, — Гоблин гаденько ухмыльнулся прямо в лицо сильнейшему магу столетия.
- У меня есть предписание Министерства.
Директор отдал бумагу. Потребовалось более месяца, чтобы выбить через свои каналы такой документ. Гоблин просмотрел предписание, затем демонстративно высморкался в него и вернул волшебнику.
- Никакое наземное Министерство не имеет влияния на банк Гринготтс. Если хотите это изменить, начинайте войну. Она будет четыреста тридцать шестой…
Бессильный что-либо сделать, разочарованный Директор покинул банк.
Грипхук спрыгнул со своего высокого стула и направился прямиком в главный офис. Скоро его должны были повысить с простого клерка до смотрителя подземных хранилищ, так как гоблин обладал прекрасным чутьем. Зачем Директору понадобилась личная информация Гарри Поттера? Следует обсудить это с главой банка. Возможно, их клиента нужно предостеречь.

30 июля 1987 г.

Ксено Лавгуд прикладывался уже к четвертой бутылке.
Он всех их подвел!
Смерть Летиции была ужасным ударом. Мужчина настолько погрузился в свои страдания, что совершенно забыл о дочери. А Луна… ее положение ухудшалось. Вскоре за первым приступом в Косом переулке последовал второй, а затем и третий…
Ксено даже не попытался что-нибудь сделать.
Горький вкус огневиски сменился солоноватым привкусом крови. Мужчина насквозь прокусил губу и теперь пьяно рыдал.
У него забрали ее.
У него забрали его малышку.
Проклятая магия! Ксено прекрасно бы смог прожить без нее, но угораздило же его родиться волшебником. Благословение небес, черт возьми! А теперь он ничем не может помочь дочери, на которой лежит неизвестное проклятие.
Схватив бутылку, мужчина разбил ее о стену. Огневиски растеклось по старым выпускам «Придиры» со статьей о морщерогих кизляках.

Вот уже несколько недель Мау жили в своем новом доме. За это время они многое узнали о Волшебном Мире и о волшебниках. В значительной степени в этом помог им Горбин. Он даже достал для детей волшебные палочки: старые, подходящие довольно условно, но все же лучше, чем ничего. Через них направлять магию было легче, и не ощущалось такой усталости, как раньше, после использования заклинаний.
Кроме того, с легкой руки мужчины у ребят оказалось несколько учебников Дурмстранга за первый и второй курс, от которых Гермиона была просто в восторге. Девушка сутками просиживала над ними, составляя какие-то таблицы и не отвлекаясь на такие мелочи, как еда или сон. При взгляде на нее Джон многозначительно крутил у виска.
Блондина очаровала лаборатория. Он постоянно ласкал руками хрупкие стеклянные инструменты, подносил их к носу и вдыхал запах. А когда у Горбина хватило ума в первый раз привести ребят в Аптеку, парня пришлось силой оттуда вытаскивать. Джон пребывал в экстазе от разнообразных ингредиентов, многие из которых, на вкус Гарри, были непереносимы даже для обычного обоняния.
На фоне столь быстро освоившихся друзей Гарри чувствовал себя не в своей тарелке. Дело в том, что магия его скорее не притягивала, а пугала. Мальчик не знал, почему, но ему совсем не хотелось становиться волшебником.
Найдя на кухне несколько кулинарных книг, Гарри вскоре научился неплохо готовить к огромной радости всех троих, так как у Тодди удобоваримо получалась только овсянка.

Гарри смотрел на результаты очередного кулинарного эксперимента, пытаясь понять, с какой стороны это можно назвать едой, когда в окно постучали. Гермиона подняла голову от книжки, Джон оторвался от вожделенных колбочек.
Гарри подошел к окну и опешил, увидев сову. Птица не билась в стекло - она вежливо стучала по нему лапкой, прося впустить. Когда створка открылась, сова влетела в комнату и царственно опустилась на стол.
- Это что за тамагочи? — резюмировал удивленный Джон.
- Не знаю. Сама залетела.
- Гарри. А можно я ее съем? — попросила покрасневшая Гермиона.
Сова осуждающе покосилась на девочку и на всякий случай перелетела на люстру.
Гарри поспешил взять ситуацию в свои руки:
- Так. Никто никого есть не будет. Гермиона, прочь от книги и иди завтракать.
Осознав, что угроза миновала, птица опасливо опустилась ему на плечо и протянула лапку с письмом. Когда обязанности были выполнены, сова улетела, благодарно до крови клюнув его в палец.
- И чем им не угодили почтовые голуби? — Гарри со злостью посмотрел на травмированную конечность. — В следующий раз, Гермиона, я разрешу тебе ее съесть.
Развернув письмо, мальчик прочитал:
«Мистеру Гарри Поттеру настоятельно рекомендуется явиться в банк Гринготтс…»

Через несколько часов Гарри с Джоном стояли у ступеней всемирно известного магического банка. Очки мальчика привлекли внимание нескольких прохожих, но в целом они благополучно пережили поход через Косой переулок. Горбин подробно объяснил им дорогу, сказав держаться подальше от светлых магов. Вспоминая отца Герберта, Гарри не спрашивал, почему.
Гоблины оказались интересным народом. Несмотря на маленький рост, они держались с достоинством, вызывающим уважение. Велев Джону подождать в приемной, Гарри провели в отдельный кабинет к старому гоблину, который внимательно и покровительственно смотрел на него:
- Здравствуйте, мистер Поттер.
- Здравствуйте, господин… А как вас зовут?
- Грабхэнд. Обычно волшебникам не важны наши имена, так что я благодарен вам за вопрос. После последнего случая меня назначили следить за вашим наследством.
- Каким наследством?
- У вас есть особняк, титул лорда и пятнадцать миллионов галеонов…
- Ничего себе!
- Которые вы, естественно, получите после своего совершеннолетия. На данный момент вам доступен небольшой трастовый сейф с пятьюстами тысячами галеонов на оплату учебы в Хогвартсе и непредвиденные расходы.
- А если я не хочу в Хогвартс?
- Извините, но вы записаны туда с рождения, и это есть в воле ваших родителей…

Мальчик покинул кабинет в расстроенных чувствах.
Оказывается, некто Дамблдор, директор Хогвартса, проявлял нездоровый интерес к его персоне. Еще одна причина не ехать в эту чертову школу… в которую он не может не ехать из-за завещания своих родителей. Спасибо, мама и папа. Даже оттуда удружили.
Джон встретил Гарри, вскочив со стула:
- Ну как?
- Хорошая новость: я богат, как Крез. Плохая новость: я наследую это только на семнадцатилетие. Пока у меня есть лишь детский фонд от родителей, которые уже любезно позаботились о моем образовании…
- Ты о чем?
- Я еду в Хогвартс. Плата за обучение сто тысяч галеонов для каждого мага, кроме магглрожденных и детей сотрудников Министерства.
- Охренеть. А как же бесплатное образование?
- Это средневековье, Джон. Кто платит, тот и едет. Вы, кстати, едете тоже — я договорился. Это значительно урежет наш гипотетический прожиточный минимум, но я свихнусь в этой школе без вас. Джон, что такое?
Гарри посмотрел на застывшего в ступоре друга.
- Ничего, просто твои словечки… сильно же тебя эти гоблины приложили. Надо будет рассказать Гермионе про школу. Она тебя просто зацелует от счастья.

Подходя к ставшей уже их домом Ноктюрн аллее, ребята услышали сердитые голоса.
Посреди улицы стояла группа мужчин в кричащих красных мантиях аврората. Завидев их, местные жители поспешно втягивали шею и торопились убраться с глаз. Перед компанией в грязи лежали двое незнакомцев, судя по желтым глазам, являющиеся оборотнями. Между аврорами и их жертвами стоял Горбин:
- Пока я жив, на этой улице не будет подобного произвола!
- Пока ты жив? Принимается… - усмехнулся один из авроров, посылая палочкой красную искру. Мужчина едва сумел ее избежать.
- Смотрите-ка, ребята! А горбун неплохо танцует! — подхватил другой аврор. — Может быть, развлечемся?
Гарри и Джон хотели помочь, но Горбин молча предупредил их не вмешиваться.
- Праудфут, Сэвидж, кончайте. Он все-таки человек, - начал молодой темнокожий аврор, пытаясь успокоить коллег.
- Ты поганый трус, Кингсли. Людей здесь нету. Все, что живет на этой улице, это всякий сброд, - Сэвидж отвратительно рассмеялся. - Ребята, давайте на счет три! Ступефай!
В Горбина полетело сразу несколько красных лучей, которые одновременно врезались ему в грудь. Мужчину подбросило в воздух, перенесло через улицу и размазало о кирпичную стену.
- Кингсли, оформляй подозреваемых. Хоть какая-то от тебя польза.
Дети подбежали к своему другу. Мужчина лежал на земле и не двигался. От головы по земле расползалась красная лужа.
Джон схватил его руку и проверил пульс.
- Нам срочно нужно в больницу.

1 августа 1987 г.

Дамблдор нервничал перед первым собранием Ордена. Новости, которые он намеревался сообщить, несомненно, будут восприняты плохо.
Директор так и не нашел Гарри Поттера. Он даже попытался разузнать в Гринготтсе, так как формулировка «пропал без вести, предположительно мертв» Директора не устраивала.
Альбус должен знать наверняка. Ожидание неизвестного не было для него вариантом.
В его кабинете на трансфигурированных стульях сидели Минерва МакГонагалл, Грозный Глаз Грюм, Элфиас Додж, Дедалус Дингл, Августа Лонгботтом, Стерджис Подмор, Эммелина Вэнс и чета Уизли. Дамблдор с грустью отметил, как мало их стало в ходе этой войны.
Появившись в кабинете, директор наткнулся на вопросительные взгляды. Орденцы не понимали, зачем их вызвали.
- Дамы и господа, мне грустно говорить вам эту ужасную новость. Гарри Поттер пропал.
- Что?! — закричала Минерва МакГонагалл, - Альбус, вы же не думаете…
- Что это могли быть Пожиратели Смерти, - закончил Дингл. - Все-таки мальчишка некоторым образом виновен в смерти их Лорда.
- Все возможно, Минерва. Пусть Гарри - не символ света, - многозначительный взгляд в сторону Уизли, - но он очень сильный и могущественный маг. Учитывая его возраст, я опасаюсь плохого влияния, попади Гарри на темную сторону.
- Нам нужно его найти…
- Альбус, когда его видели в последний раз…
- Шесть лет назад, когда я сам доставлял малыша его тете и дяде. Боюсь, что о дальнейшей судьбе мальчика меня ввели в заблуждение.

Поставив в конце собрания задачу сделать все, чтобы найти «несчастного ребенка», Директор позволил волшебникам разойтись. С исчезновением Северуса Снейпа и Ремуса Люпина их ряды сильно постарели. Ему стоит подумать, кого из молодежи можно подключить к благородной борьбе.
Когда большинство уже покинуло кабинет, перед Дамблдором возникла Августа Лонгботтом:
- Господин Директор. Я по поводу Невилла. Вы точно уверены?
- Да, Августа. Боюсь, что да.

ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА:
Да, знаю, что посягнула на святое. Хогвартс — платный. Но мне всегда взрывало мозг несоответствие общей численности британских магов (судя по министерству, Косому переулку и т.д.) с числом учащихся Хогвартса. Количества ежегодного набора волшебников не хватит и на два класса обычной школы.

неканон,
пожалуйста!

- Это просто отвратительно! — Гермиона размахивала предписанием Министерства, по которому мистеру Горбину надлежало заплатить тысячу галеонов штрафа за препятствие правосудию.
Горбин находился в больнице Святого Мунго, в одной из маленьких темных палат с чердачным окошком, предназначенных для не слишком состоятельных пациентов. Ему еще повезло: волшебных существ тут не лечили совсем, очевидно, считая, что если те подохнут, то к лучшему. (П/А: между прочим, канонический факт)
Довольно помятый, неухоженный врач — единственный, освободившийся, чтобы им помочь — небрежно залечил рану и, пробормотав «жить будет», ушел. Других пациентов в палате не было.
- Они хотели вас убить! — не унималась потрясенная несправедливостью девочка. — Должен быть способ привлечь их к ответственности!
- Авроры действовали по закону, - усмехнулся мужчина. — И заклинание не входит в число непростительных. К тому же уверен, что медицинский отчет о моем состоянии уже догорает в чьем-то камине.
- В этом есть смысл, - задумчиво сказал Джон. — Если любую рану можно легко вылечить с помощью магии, то намного разумнее убивать…
Все замолчали, когда до них дошла эта страшная истина. Добрая сказка о Волшебном Мире рушилась на глазах.
Никто не заметил отсутствия Гарри.

Темноволосый мальчик медленно поднимался по лестнице. Палата Горбина располагалась внизу, в отделении «травм неживого происхождения» (как будто его укусил взбесившийся чайник!), но что-то знакомое тянуло Гарри наверх.
Мальчик старался ступать по каменным ступеням бесшумно, так как висящие на стенах портреты знахарей спали. Ему не нужен был лишний шум. Уже наступила ночь, и детей пустили в палату Горбина исключительно в силу срочного случая.
Пройдя три пролета, он оказался на пятом этаже у отделения «порчетерапии». Гарри раздвинул двойные двери и вошел в совершенно пустой коридор. Чем дальше он продвигался, тем ужаснее становилось ощущение, что он идет в Ад.
Подойдя к двери самой последней палаты, Гарри почувствовал, что тот, кого он искал - он или она - находится здесь.
Внутри царил запах обреченности. Находящихся здесь больных не лечили. Про них заочно решили, что выздоровление невозможно. Сваленные у стен палаты груды вещей красноречиво говорили, сколько времени эти люди находятся здесь.
Слышался громкий храп, переходящий в собачий лай, сонное мужское бормотание и тихий плач. На полу у стены, сжавшись в клубочек, сидела женщина. Сначала Гарри увидел только короткие седые волосы, но внезапно незнакомка подняла неожиданно молодое заплаканное лицо и посмотрела на него огромными пустыми глазами:
- Ты ведь пришел за ней? Я знаю, ты их всех собираешь. Но я никому не скажу… нет, нет. От меня они ничего не узнают… - женщина дрожала от чего-то большего, чем холод, словно внутри нее происходила борьба. — Прошу, спаси моего сына! Я знаю, они причиняют ему боль… он такой же, как вы… он приходит, улыбается, но они лишают его силы… превращают моего сына в сквиба… прошу, прошу, спаси моего мальчика….
Женщина воздела к нему руки, покрытые свежезалеченными порезами. Она продолжала что-то шептать, пока внезапно на ее лице не появилась улыбка сумасшедшего ребенка:
- Ты пришел поиграть? Вытяни руку…
Гарри автоматически выполнил ее просьбу.
Не переставая улыбаться, странная женщина вложила в нее ярко-зеленый фантик и, убежав к одной из кроватей, с головой зарылась под одеяло.
Некоторое время Гарри стоял, пытаясь оправиться от шока. Наконец, он вспомнил, зачем сюда пришел, и отправился туда, где, судя по всему, лежал еще один оборотень.
Тряпичная ширма отгораживала от палаты угловую кровать. Осторожно раздвинув ткань, Гарри увидел девушку, которую можно было принять за героиню сказки о спящей красавице.
Длинные светлые волосы струились по одеялу, обрамляя бледное лицо, спокойное и неподвижное во сне. Худенькая фигура в больничной ночной сорочке казалась эфемерной и неземной. Девочка напоминала хрупкую фарфоровую куклу.
Стоило Гарри наклониться, ее глаза распахнулись. Мальчику стало страшно, словно эти глубокие голубые омуты смотрели в самую его душу.
- Спасибо, что пришел, - прошептала девочка. — Ты немного задержался, но я не в обиде.
Ошеломленный Гарри сел на постель:
- Откуда ты меня знаешь?
- Сны. Иногда я вас вижу. Мы Мау, а значит, должны быть вместе.
- Постой, постой, какие такие Мау?
- Не знаю. Я слышала только это. Как тебя зовут?
- Гарри.
- А меня Луна. Ты меня заберешь?
Внезапно до Гарри дошло, что он собирается вывести пациентку из магической больницы. Миссия если не невыполнимая, то требующая четкого плана, а в разработках он был не слишком силен. Гарри покраснел, поняв, что девочка ожидает его ответа:
- Это сложно. Тебя просто так отсюда не выпустят…
- Это легко. Надо просто сказать им, что меня нет.
Гарри впервые посмотрел на спутницу, как на сумасшедшую. Ему вспомнилась женщина, плакавшая у стены.
- Ты встретил Алису?
- Кого? — до Гарри не сразу дошло, но внезапно он замер. - Как ты узнала?
- Иногда я вижу чужие мысли. Алиса добрая и хорошая, но ее душа от чего-то прячется. Мне жаль, что я не могу пока ей помочь.
- Значит, говоря о способе сбежать из больницы…
- Да. Я могу сделать, чтобы меня не видели. Только лучше, чтобы вокруг было не очень много людей.
- Тогда нам лучше уйти сейчас.
Идя обратно по лестнице и коридорам, полным дежурных колдомедиков, Гарри поражался, что никто не видит рядом с ним босую девочку в ночной рубашке. В пустом приемном отделении дежурная ведьма приказала Гарри сдать пропуск, сообщив, что его друзья и Горбин уже ушли.
Через секунду мальчик оказался на улице перед заброшенным магазином со сломанными манекенами. Он едва успел подхватить бесчувственную Луну. Девочка упала в обморок сразу, как только они переступили барьер.
- Гарри! — к нему подбежали друзья. — Кто это с тобой?
- Ее зовут Луна. И она такая же, как мы… кажется, Мау. Ее держали в этой больнице последние несколько лет.
- Мау? — переспросил Горбин. — Кажется, я слышал какую-то легенду о них, но у меня всегда была плохая память на подобные непрактичные вещи.
Мужчина забрал девочку у Гарри и поднял ее на руки.
- Думаю, нам лучше пойти домой.

Через пару часов, устроив Луну на кровати в спальне, вся компания собралась на кухне. Горбин пил принесенный Тодди коньяк. Детям под строгим взглядом мужчины пришлось довольствоваться бокалом вина.
- Так не должно продолжаться! — заявила разгневанная Гермиона — Они же ненавидят нас, всю нашу улицу! Неужели никто не может это остановить?
- Светлые маги боятся, - объяснил Горбин. — Людям свойственно искажать то, что недоступно их пониманию. На этом строится любое общество, даже в волшебном мире. Я уж не говорю, что мы сами не белые и пушистые.
- Говори за себя, - подмигнул ему Джон. — Надеюсь, мы тут не строим планов по спасению мира, а то они попахивают самоубийством.
- Ты бесчувственное, эгоистичное животное!
- Я реалист. Хотя животное тоже, в каком-то смысле.
- Мы должны что-то сделать! — не унималась девочка.
- У меня есть идея, - впервые заговорил не участвовавший в споре Гарри. — На спасение мира она, конечно, не тянет, но порой даже маленькая помощь очень важна. Послушайте…
Через пару дней прохожие заметили на недавно возникшем ниоткуда здании самодельную вывеску:
«Таверна “В ГОСТЯХ У ВСЯКОГО СБРОДА”. Если у вас нет денег, принимаем услуги.»

10 августа 1987 г.

Рабастан Лестрейндж сидел посреди маленькой камеры, все стены, пол и потолок которой были изрезаны запутанными письменами. Мужчина царапал их при помощи заточенного камня. Почерк становился все мельче и мельче по прошествии лет.
Желание записать хоть что-то, доказывающее, что его мозг еще способен работать. Воспоминания из жизни, книги, которые он когда-то читал, темные заклинания и ритуалы… Когда появлялись дементоры, Рабастан громко читал это вслух. Он не хотел терять свой разум. Не хотел становиться таким, как остальные — скулящие в своих камерах, полностью сумасшедшие существа.
Тяжелее всего было наблюдать за тем, как угасало сознание его невестки и брата. Три месяца назад, когда Беллатрикс вели с очередного бесполезного допроса, он в бессильной ярости сжал кулаки, до крови расцарапав ногтями в ладони. От умной красивой женщины, за внимание которой Рабастан в свое время яростно соперничал с братом, осталось только сломанное истощенное тело, не управляемое ничем, кроме фамильного безумия Блэков Рудольфус, чей разум и душу связывал с Беллой магический брак, терял рассудок вместе с женой.
Он отомстит! Когда их Лорд придет и вызволит их из этого Ада, Рабастан обагрит руки кровью Света. Их называют чудовищами за то, что они сотворили с Лонгботтомами? Это была война, Моргана возьми! А Лонгботтомы — опытными аврорами, убившими многих его знакомых! Им были прекрасно известны правила! Когда женщина попросила избавить от зрелища ее сына, Белла без возражений вынесла мальчика из комнаты.
Рабастан лег на спину на холодный каменный пол и, глядя в потолок, засвистел единственную мелодию, которую еще помнил.
- Эй, ты! Может, заткнешься? — внезапно раздалось из соседней камеры.
До этого единственным, что доносилось оттуда, было рычание и лай. Рабастан полагал, что тамошний обитатель уже давно потерял связь с миром.
– Я уже шесть лет слушаю эту пытку! Не хочу и умереть под твой фальшивый кошачий концерт!
Лестрейндж был удивлен. Он думал, что, кроме него, здесь не осталось ни одного адекватного человека.
- Ты Пожиратель Смерти?
- Не смей меня оскорблять! Никакой нормальный человек не захочет получить клеймо от красноглазого монстра! Я служил аврором!
- И сильно же это тебе помогло…
- Заткнись, ублюдочный Пожиратель!
Несколько часов неизвестный, лелея обиду, молчал. Затем до Рабастана донеслись слова:
- Учти, это не значит, что я разделяю ваши пожирательские взгляды и готов целовать ботинки твоему Лорду. Просто мне скучно, и ты первая возможность поговорить за эти шесть лет. Хорошо?
- Хорошо. Рабастан Лестрейндж, Пожиратель Смерти.
- Сириус Блэк. Когда-то я считался неплохим человеком.

Две последующие недели Мау готовились к открытию.
Оказывается, под замком сохранились неплохой винный погреб и подземелья. Несколько раз понаблюдав за Тодди, Гарри научился аппарировать туда и выяснил, что температура в них очень подходит для хранения разнообразных продуктов. В одном из помещений даже нашлись сваленные в кучу сломанные столы и стулья, некоторые из которых ребятам удалось реанимировать при помощи Горбина и волшебных палочек.
Теперь весь первый этаж занимала таверна с небольшими столиками, на которые легко наложить Заклятие недосягаемости, если гости не хотят быть подслушанными. У входа на лестницу располагалась стойка бара. В помещении царил полумрак, освещаемый только камином и двумя лампами у самого входа. Таким образом новые посетители оказывались известны всем, кто на тот момент находился в зале, и последние имели возможность скрыться.
В данный момент Гарри и Гермиона делали последние приготовления, добавляя необходимые излишества, вроде темных плотных оконных штор. Джона с ними не было. Пришла его очередь сидеть с Луной.
Состояние новой подруги их беспокоило. Двадцать из двадцати четырех часов в сутки Луна проводила во сне или трансе. Девочка пыталась успокоить ребят, уверяя, что ей стало гораздо лучше, но в это верилось с огромным трудом. Ни Мау, ни Горбин не знали, как ей помочь.
Ребят отвлек звон колокольчиков над дверью. На пороге стоял пожилой мужчина с острым ястребиным носом и седыми волосами до плеч.
- Мы пока еще не открылись… - начал было Гарри и замер. Глаза незнакомца выглядели настолько усталыми, словно на его плечах держался весь мир.
- Можете присесть и отдохнуть, господин, - спасла ситуацию Гермиона. — У нас еще нет меню, но если хотите, я принесу чай и домашний девонширский пирог.
- Ну, если девонширский, то принесите. Когда-то их готовила моя мама, так что не ел их целую вечность, - мужчина неожиданно улыбнулся, преображаясь на глазах. Теперь, в противоположность усталому взгляду, ребята видели его любовь к жизни.
Вскоре перед гостем уже стояли чашка дымящегося напитка и блюдце с творожено-ягодным десертом. Ребята вернулись к своим обязанностям, ощущая на себе пристальный взгляд незнакомца.
- Восхитительно, - сказал мужчина, покончив с едой. — Не думал, что у кого-то этот пирог получится настолько же хорошо. Вы доставили мне огромное удовольствие.
- С вас четырнадцать кнатов.
Судя по ткани и покрою мантии, волшебник был достаточно состоятельным.
Мужчина внимательно посмотрел на ребят:
- Знаете, я предпочел бы расплатиться услугой. Вы ведь принимаете подобный вид платы? Мое имя Николас Фламель. Я алхимик, медик, астроном и знаю еще тридцать свободных профессий.

…Уже три года мы прячемся в этом замке, мой Ангел. Я знаю, что нас осуждает весь Волшебный Мир. Бросить жену, друзей, положение в обществе ради любовницы — не то, что пристало чистокровному магу. Но я ничего не могу поделать и ни о чем не жалею. Сейчас, глядя на нашего маленького сына, так похожего на тебя, я ощущаю чистое, незамутненное счастье.
Иланна, в мечтах я называю тебя женой, но магические браки невозможно расторгнуть. Ты не представляешь, каким счастьем и болью для меня стало твое решение бежать со мной. Наверное, я разрушил твою жизнь: женатый пятидесятилетний маг неподходящая пара для юной девушки.
Сейчас они заставляют меня вернуться в Хогвартс. Я чувствую: тут что-то нечисто, но что бы ни случилось, я обещаю позаботиться о Кассиусе. Я люблю его больше жизни, больше магии, больше своего законного наследника… К сожалению, по закону я не могу оставить ему ничего, кроме своей любви, но я найду способ передать ему этот замок и итоги своих многолетних исследований. Любой наш потомок найдет его, если будет когда-то нуждаться в убежище…
Джон сидел на кровати возле спокойно дремавшей Луны, положив на колени один из журналов. Ему было нужно читать для девочки вслух: во-первых, это помогало ей успокоиться, а во-вторых, его навыки чтения требовалось улучшить. Как результат, Джона назначили почти бессменной нянькой. Потрясающе!
Большинство книг были слишком сложны для понимания детей. Исключение составляли несколько старинных иллюстрированных изданий волшебных сказок, соседствовавшие с талмудами по ритуальной магии на одной из полок. Джон ненавидел подобную чушь.
Его заинтересовали многочисленные тетради с записями, большинство из которых были сделаны тем же шифром, что и над дверью. После занятий над ними с Гарри, Джон начал различать отдельные слова и фразы — в основном, разнообразных рецептов. Но ему нужно было еще работать и работать. Первые страницы одного из журналов занимало своеобразное посвящение, написанное простым каллиграфическим почерком. Мальчик перечитывал его уже несколько раз. Ему казалось, что это важно.
Внезапно в комнату ворвались Гарри и Гермиона, а с ними — незнакомый старик. Джон не любил незнакомцев и угрожающе зашипел, но один взгляд Гарри заставил его успокоиться.
Их гость сначала с недоверчивым восхищением посмотрел на Джона, а затем подошел к кровати и склонился над Луной. Девочка дернулась, когда он коснулся ее руки, и вокруг ее пальцев, как бывало при любом прикосновении к людям, начал собираться темный туман.
- О Боже! — прошептал пораженный мужчина. — Это совершенно невероятно!
- Что с ней? — Гарри подался вперед. Он ощущал ответственность за девочку и отдал бы все за возможность чем-либо помочь Луне.
- Она некромант, - заявил Фламель. — Что магически невозможно, так как некромантия -наследственный дар, передающийся только потомкам Морганы. Последний из ныне известных некромантов уже сорок два года находится в Нурменгарде, а его жена и шестимесячная дочка были убиты неизвестными через день после его ареста.
Внезапно Луна зашевелилась и открыла глаза:
- Здравствуйте, мистер Фламель, - сонно сказала девочка. — Вы знали моего дедушку? Вы не были с ним друзьями, но он иногда говорит мне о вас.
- Да, знал. Он был… могущественным и довольно своеобразным мужчиной.
- Который хотел уничтожить мир? Он говорит, что извиняется и больше не будет.
Фламель застыл в шоке, а потом неожиданно рассмеялся:
- Слышал бы это Альбус… Геллерт Гриндевальд - Темный Лорд, развязавший самую масштабную в истории войну с магглами, говорит, что больше не будет! Он бы подавился своими лимонными дольками!
- Вы мне нравитесь, - серьезно сказала Луна. — Вы ведь знаете, как мне помочь?
- Я не знаю, - ответил Фламель. — Но существует еще один потомок Морганы, о котором, к счастью, известно Волшебному Миру. Это моя жена Перренелль.

* * *

Люциус каждый день смотрел на гобелен с фамильным древом древнего и благородного семейства Малфой, занимающий всю стену.
В самом низу золотыми нитками было вышито его имя. Ниже такими же нитками должно было стоять имя Драко, но оно сейчас было совершенно черным.
Если наследник не начинает осознавать принадлежность к роду Малфой с пяти лет, он исключается из рода до тех пор, пока не проведет ритуал Признания. Глупый старинный пункт семейного кодекса.
Теперь никто магически не свяжет Драко с семейством Малфоев, пока он сам или его потомок не признает этого магической клятвой.
Может, даже к лучшему, что мальчику не придется иметь с ними дела. Люциус посмотрел на свою семейную линию. Все его предки, один за другим, поддерживали Темных Лордов. Его отец был среди первых сторонников Волдеморта, утянув за собой и сына (Не то чтобы Люциус сильно сопротивлялся, особенно на первых порах…). Его дед был сторонником Гриндевальда, обещавшего уничтожить всех магглов. И дальше по нарастающей вплоть до их самого первого предка.
Если Драко найдется, Люциусу придется заставить мальчика принять Метку. Его сын так же, как и он, окажется во власти тирана, который каждым годом становился все более и более сумасшедшим.
Волдеморт обязательно воскреснет… и тогда… Люциус не мог представить, что станет с миром.
Взгляд мага поднялся на самый верх гобелена к имени легендарного основателя рода - Кассиуса Малфоя, любимого воспитанника Слизерина.

ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА:
Обычно в случае подобных AU авторы придумывают какие-то несуществующие рода и династии, но я решила не париться и провести родословную Мау к шести главным историческим фигурам, упомянутым у мамы Ро. К каким, вы, я думаю, уже знаете.

- Перенель! — позвал Фламель, как только оказался у себя дома
После беседы с Луной мужчина сразу же поспешил к камину и, произнеся: «Рю Монморанси, 51», исчез. Гермиона успела переместиться с Фламелем. Мальчики должны были последовать следом.
Выйдя из камина, девочка осознала, что они находятся во Франции. Грейнджеры очень любили Париж и ездили туда почти каждое лето, поэтому она слышала название улицы.
У Фламелей был городской особняк в европейском стиле, но большую часть интерьера составляли вещи, привезенные ими с Востока. На стенах висели индийское оружие и доспехи, на полу лежали персидские ковры и большие шелковые подушки, а в воздухе царил запах изысканных благовоний.
Фламель с Гермионой прошли через анфиладу комнат в небольшой французский будуар, выполненный в сиренево-голубых тонах. Там в одном из кресел сидела женщина.
Длинные абсолютно белые волосы незнакомки были заплетены в элегантный узел, открывающий длинную шею и лицо, идеальную форму которого не портили ни морщины, ни бледная, почти прозрачная кожа. На очень тонком теле, которое многие назвали бы истощенным, идеально сидело простое домашнее платье. Глаза незнакомки были закрыты.
- Дорогая, - Николас подошел и нежно коснулся рукой щеки жены.
Когда-то эта женщина, старше него, уже похоронившая двух мужей, с первого взгляда покорила молодого Фламеля. Наверное, страх, что любимая умрет раньше, подтолкнул мага к созданию философского камня, подарившего им века. Даже сейчас, устав, казалось, от всего в этом мире, он по-прежнему горячо любил Перенель. Мысль, что женщина способна удерживать мужчину так долго, наводила на сладкие подозрения о темной магии.
- Николя… - прошептала Перенель, просыпаясь. У ее необычных голубых глаз был тот же тяжелый взгляд, что и у Луны в моменты, когда девочка осознавала реальность. Очаровательно легкий, слегка гнусавый голос выдавал в ней француженку.
- Любовь моя, - Николас опустился в соседнее кресло, беря жену за руку. — Нам очень нужна твоя помощь.
- Сделаю все, что в моих силах, любимый, - Перенель приготовилась слушать.
- Сегодня в Магической Англии я обнаружил девочку-некроманта.
Женщина моментально вскочила со стула, похожая на встревоженную фурию:
- Где?! Кто?! Когда она родилась?!
- Ее зовут Луна Лавгуд. Боюсь, что девочке почти исполнилось семь.
- Лавгуд… Невозможно, никогда о них не слышала.
- Тогда, возможно, ты слышала о Гриндевальдах?
Перенель удивленно застыла, а затем лукаво улыбнулась уголком губ:
- Значит, его дочка все-таки выжила. Всегда знала, что Старый Лис что-то скрывает… Постой, ты говоришь, что малышка дожила до шести, и никто ее не учил?! Мерлин! Я прокляну этих чопорных англичан! Мне срочно нужно к ней!
Женщина бросилась к ближайшей двери и, громко хлопнув, оказалась в чулане для метел.
- Дорогая, - Фламель вызволил супругу и обнял ее за плечи. — Камин находится в противоположной стороне. Позволь нам тебя проводить, тем более что точный адрес знает только эта юная леди.
Они вместе не спеша вернулись к камину. Гермиона хотела зайти туда следом за Перенель, но женщина резко остановила ее:
- Тебе не следует быть рядом, дитя. Когда встречаются два некроманта, окружающим становится не слишком комфортно.
С этими словами женщина исчезла в зеленоватом пламени.
Фламель повернулся к Гермионе:
- Не волнуйся, дорогая. Перенель никогда не берется за то, что не в ее силах. Кстати, - внезапно он вспомнил. — Судя по всему, твои мальчики заблудились. Надо бы их поискать…

Когда Гарри и Джон появились в камине в доме Фламелей, они опоздали. В комнате никого не было: Николас с Гермионой уже ушли.
- Сказать тебе «апорт», Джон?
- Только попробуй и узнаешь, что не у одной Гермионы острые зубы!
Гарри снял очки, пытаясь анализировать магию дома. Джон понюхал воздух:
- Они впереди.
Мальчики прошли несколько комнат, когда блондин остановился, чихнув:
- Я больше их не чувствую.
Гарри мог только сочувствовать. Он тоже ощущал в воздухе удушающий аромат благовоний.
Мальчики наугад двинулись дальше и, наконец, оказались в центре огромной библиотеки, занимавшей несколько коридоров и комнат. Масса всевозможных книг, старых и новых, превращали стены в красочную мозаику. В центре находился абсолютно круглый двухэтажный зал с двумя идущими наверх спиралевидными лестницами и мягкими подушками посередине.
Гарри уже хотел уйти, когда его внимание привлекло свечение на одной из полок. Подойдя, мальчик обнаружил там книгу «Чудеса во время моих странствий по Индии» семнадцатого века. Имени автора не было.
Книга была рукописной и явно уникальной. Одна из страниц светилась настолько ярко, что мальчик не мог разобрать текст.
- Джонни, читать умеешь?
- Гарри, давно не получал в глаз?
- Да я не издеваюсь… просто ничего не вижу из-за проклятого света!
Блондин с подозрением посмотрел на него, однако без возражений взял книгу и начал читать. Поначалу он недовольно сопел.
- …Во время путешествия по верховьям Гималаев я встретил племя легендарных Мау. Их было шестеро, совсем еще дети — ни одному не больше пятнадцати. Совершенно поразительные существа, подобные оборотням, но способные преображаться по велению мысли. Вожак по имени Сингх согласился ответить на мои вопросы, взяв клятву не выдавать их тайны волшебникам. Больше всего меня, естественно, интересовали легенды, по которым Мау могли одним желанием уничтожать или менять континенты. Встреченные мной существа не обладали подобной силой. Позже из их ответов я узнал, что волшебникам больше не стоит бояться…
Джон замолчал.
- А дальше?
- Ничего дальше. Он встретил венгерскую хвосторогу, подхватил драконью оспу и был вынужден вернуться домой.
- Что, правда?
- Естественно, вру. Но о Мау здесь больше ни слова.
Внезапно мальчики вздрогнули, услышав шаги. В библиотеке появился Николас Фламель, за которым шла Гермиона. Глаза мужчины остановились книге, которую мальчики держали в руках.
- Не думал, что вы ее найдете, котята. По крайней мере, так скоро.
- Значит, вам известно о Мау?
- Некоторым образом.
- И вы узнали, что мы они?
- Как только увидел, - Фламель опустился рядом с мальчиками на подушки и, забрав у них книгу, погладил обложку. — Дело в том, что эту книгу написал я.
- Она появилась три века назад, - логично возразил Гарри.
- Мне несколько больше. Никогда не слышали о философском камне?..

Когда формальные вопросы были улажены, вся компания расположилась на подушках.
- Расскажите нам о Мау, - попросила Гермина.
Фламель вздохнул и начал рассказ:
- Эти существа, подобно кентаврам, не слишком хорошо ладят с людьми. Они рождаются в семьях магов и магглов и растут как обычные дети, пока вожак не собирает их в прайд. Они подобны оборотням, превращающимся в полнолуние в больших диких кошек, но, в отличие от знакомых нам вервольфов, сохраняют во время трансформации разум, а также имеют частичную форму. Мау крайне могущественны и черпают силу из определенных эмоций: восхищения, привязанности, любви.
Первые свидетельства о Мау находят в древней Месопотамии. В то время Мау почти всегда открывались магглам. Почитание сотен тысяч людей давало им невероятную силу. Они объявляли себя богами, да по сути и были ими, так как подобная сила могла в любой момент уничтожить мир. Это повторялось в Египте и Древней Греции. Сотни последователей, приносящих им жертвы, и упивающиеся своим могуществам Мау, чьи желания и инстинкты никто не сдерживал… не удивительно, что появились темные легенды, существующие среди волшебников до сих пор. Лично я посоветовал бы сделать скидку на молодость, вседозволенность и издержки тамошней культуры, но светлые маги все понимают буквально. Одним словом, Мау сочли чудовищами и стали искать способ их уничтожить, а еще лучше — подчинить своей воле. Маги всегда любили управлять силой.
Наконец, во времена Римской Империи их сумели проклясть. Тогда Мау стали рабами магов: это немало способствовало небывалому успеху последних. Тогда мир магов еще не был отделен от немагического, поэтому Мау передавались от императора к императору, пока при последнем, Нероне, их чаша терпения не переполнилась. Огромным усилием магии они вырвались на свободу, убив императора, всех его приближенных и почти спалив Рим, чтобы уничтожить все сведенья о себе. После этого чары заставили их погибнуть.
При всех последующих перерождениях проклятье осталось с ними. Сначала Мау пытались его сломать, но после нескольких неудачных попыток, закончившихся их смертью, смирились и приняли данный крест. Больше они ни разу не становились богами — они скрывали от волшебников свою сущность, чтобы снова не превратиться в рабов. Встреченные мной Мау проделывали это довольно успешно, но главное испытание было для них еще впереди. До сих пор не знаю, что с ними стало. Мне слишком понравились эти ребята, чтобы плохие новости ложились на свои старые кости…
- Мистер Фламель, вы знаете это проклятье?
Ребята затаили дыхание. Фламель кивнул, пристально посмотрел на детей и неожиданно покраснел:
- Наверное, слишком рано рассказывать вам в подробностях о птичках и пчелках. Но когда вы станете старше, у вас появятся определенные потребности… более сильные и менее контролируемые, чем у людей. Так Мау ищут своего партнера. К сожалению, после заклятья… вам дается один единственный шанс. Первый человек, которого вы выберете, станет вашим партнером на всю свою жизнь. Если его кто-то убьет, победитель займет его место, а если его убьете вы, вы погибнете. Мау не могут противиться строгим приказам партнера, нуждаются в его регулярной близости и подсознательно стараются ему угодить. На свете очень мало людей, способных не потерять голову от подобной власти даже над простым существом, не говоря уже о бесконечно могущественном…
- Разве мы не можем выбрать друг друга?
- Заклятье не позволит вам это сделать. К тому же, Мау могут иметь детей только от людей, и они буду такими же магглами или волшебниками, как их партнер. Сила дается Мау самой магией, и не передается по наследству.
- Значит, до семнадцати лет мы должны выбрать себе потенциального хозяина или хозяйку?..
- Хозяина. Как многие магические существа, в выборе партнера Мау ориентируются только на один из полов.
- И нам нужно до совершеннолетия найти мужа?
- Не обязательно. Я знаю только, что после совершеннолетия вам ЗАХОЧЕТСЯ иметь при себе партнера. Проблема в том, что если волшебники считаются несовершеннолетними до семнадцати лет, у Мау оно наступает в тринадцать.
Ребята застыли с открытыми ртами.

* * *

Билл Уизли раздраженно зарылся руками в волосы. В этом году он закончил Хогвартс, получив предложение работы, о котором некоторые смели только мечтать. Юношу до сих пор забавлял ответ гоблинов на вопрос, по какому критерию они его выбрали: «У вас “Превосходно” по истории магии, мистер Уизли. Человек, который столько знает о восстаниях гоблинов, отнесется с уважением к нашей культуре.»
Да, с Бинсом шансы выпускников Хогвартса были невысоки.
Многие хотели бы оказаться на его месте: молодой, довольно красивый, по мнению девушек, беззаботно начинающий свою жизнь. Только вот беззаботным он не был с тех пор, как у него появилась маленькая сестренка.
Десятилетний Билл был тогда, пожалуй, единственным, способным понять, как сильно семейная легенда повлияла на приоритеты родителей. Маленькую Джинни не замечали с самого первого дня, а когда Дамблдор объявил Рона надеждой Света, девочка для всех вообще перестала существовать. Он был единственным, кто с ней играл, единственным, кто знал и хранил ее тайну.
Джинни являлась магическим существом.
Учитывая одобряемую Министерством политику геноцида, было лучше, чтобы ее считали обыкновенной ведьмой. Это оказалось не так уж и сложно: девочка превращалась только ночью на полнолуние, а ее кошачьи инстинкты могли посчитать за активность маленького ребенка.
В пять лет она лазала по деревьям лучше семилетних близнецов, в шесть побеждала в драке десятилетнего Перси, а в семь даже Чарли пошутил, что при встрече между девочкой и драконом он бы поставил на свою сестру. Джинни обладала кошачьей ловкостью и невероятной для человека силой, однако никто этого замечал. Все благоговейно ожидали невероятного прорыва от Рона.
Юноша очнулся от размышлений и пошел в комнату сестры. Уже на подходе он услышал тихий скрежет оттуда.
Джинни сидела на полу и точила ногти об обивку старого кресла. В свое время Билл потратил много усилий, чтобы отучить малышку портить таким образом мебель, но теперь, когда Джинни могла легко починить все при помощи магии, девочка возобновила привычку. У Джинни были длинные острые ногти, от вида которых Билл начинал немного робеть.
Увидев брата, девочка улыбнулась, но сразу стала серьезной, заметив его подавленный вид:
- Дай угадаю: ты должен мне что-то сказать, и это что-то мне не понравится?
Билл благодарно посмотрел на Джинни. Он и забыл, как сильно отличается его сестра от обычных детей. Когда нужно, Джинни вела себя как маленький взрослый.
- Я получил от гоблинов условия контракта, - произнес он. — Они отправляют меня в Египет.
- Так это же здорово! Ты всегда мечтал путешествовать, изучая необычную магию, или… Билл, это же не из-за дурацкого обещания заботиться обо мне?
- Джинни, тебе только семь. Мама слишком занята Роном, Чарли — драконами, Перси - самим собой, а близнецы… если честно, я не знаю, чем они заняты. Все. Решено. Я откажусь.
- Не смей! — закричала Джинни, показав несгибаемый характер, унаследованный от матери. — Уильям Артур Уизли, если из-за меня ты откажешься от своей мечты, я тебя побью и расскажу об этом всем твоим девушкам! Я достаточно взрослая, чтобы обойтись без тебя, а если мама начнет зарываться, то я ее покусаю…
- Джинн, там, куда я еду, не везде есть камины.
- Отлично. Одной совы в неделю мне хватит.
- Джинни…
- Что?!
- Я тебя люблю.
Девочка почувствовала приятное покалывание магии. Как же он обожала своего брата!
После ухода Билла Джинни легла на кровать и зарылась лицом в подушку. Скоро ткань намокла от слез.

ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА:
1. К сожалению, у мамы Ро Николас Фламель почти не прописан - что в принципе логично, так как он у нее ни разу не появляется. Тем не менее, Фламель и Перенель — реально существующие исторические фигуры. Он был французским алхимиком XIV века, она — богатой вдовой, похоронившей до этого двух мужей. Считается, что после разыгранной ими смерти пара долгое время провела в Индии, постигая секреты восточной магии. Там же у них, по слухам, родился единственный сын. Я взяла на себя смелость несколько романтизировать этот исторический образ, подогнав под канву своего рассказа. Фламель здесь наполовину англичанин (иначе какого черта он забыл в Англии!), а их брак с Перенель идеален в лучших традициях Роулинг. Я считаю, что детишки должны иметь пример счастливой семьи.
2. Еще раз ПОДЧЕРКИВАЮ: никакого ченслеша в моем фике не будет. В мире должно быть что-то святое.

ВЫСКАЖИТЕСЬ О ЧЕМ-ТО, ЛЮДИ! А ТО АВТОР ОЩУЩАЕТ ВАКУУМ!

а кто с кем партнерами будут?

Более десяти авроров стояли у дома и стучались в дверь:
- Откройте именем Министерства!
Где-то на двадцатой минуте дверь открылась. Перед аврорами появился аристократичного вида молодой человек в круглых темных очках. На вид мальчику было не более одиннадцати-двенадцати лет, и, тем не менее, он являлся одним из хозяев данного дома.
- Здравствуйте, господа. О, мистер Сэвидж! Я искренне… не надеялся, что тому оборотню удалось вас укусить, - его губы растянулись в невиннейшей из улыбок.
- Постановлением министра от 30 мая этого года ваша собственность подлежит проверке на наличие общественно опасных личностей и существ! - аврор размахивал помятым листом бумаги перед его лицом.
- Ну что ж. Проходите, - улыбка мальчика стала еще более сладкой. Он даже вежливо посторонился с дороги.
Сэвидж был первым, кто ломанулся внутрь, после чего он отлетел на три метра и плюхнулся в центр огромной лужи.
- Ох, извините, совсем забыл, - мальчик указал на висящую сбоку табличку.
Там было написано: "ПРИНОСИМ ГЛУБОЧАЙШИЕ ИЗВИНЕНИЯ - У ЗАЩИТЫ ЗАМКА АЛЛЕРГИЯ НА АВРОРАТ".
- Проклятый мальчишка! Ты это специально сделал! - Сэвидж наконец-то выбрался из лужи, немного подкорректировавшей цвет его мантии, и, подскочив к ребенку, схватил его за плечо и затряс. В процессе очки слетели и упали на пол.
На авроров смотрели совершенно нормальные зеленые глаза, не предвещавшие ничего хорошего:
- Отпустите меня, мистер Сэвидж, - после того как аврор послушался, мальчик провел рукой по плечу, словно счищал невидимую грязь. - Вы ожидаете от мальчика, ни разу не ходившего в Хогвартс, знания высших охранных чар? Если так, то не берусь оценивать уровень вашего интеллекта. Однако даже вы должны знать, что санкции министра без одобрения Визенгамота не имеют силы, если речь идет о наследной собственности чистокровных. Кроме того, прикосновение человека, который в ближайшее полнолуние имеет неплохие шансы оказаться оборотнем, подвергает потенциальной опасности мою жизнь и, как бы это сказать… правовой статус. А теперь убирайтесь с моего порога. Вы распугиваете посетителей.
Сердито ругающимся аврорам пришлось бесславно уйти.
С некоторых пор стоило преступнику попасть на Ноктюрн аллею - и поймать его становилось практически невозможно. На многих домах появились защитные чары, оборотни нагло прорыли целую систему подземных туннелей, спускаться в которые не отваживался даже сам Грюм, а любая мразь узнавала о приближении авроров, словно от них воняло за милю. Самое унизительное, что за всем этим стояло четверо мелких детишек. Весь аврорат мечтал сломать малолетним поганцам шею!
Гарри поднял и вернул на место очки, убрав с глаз гламур, значительно ухудшавший зрение. После этого мальчик вернулся в зал.
Внутри за столиком сидела пара вампиров, мирно сосущих "Кровавую Мэри" - так Гарри в шутку назвал изобретенный напиток, слегка притупляющий жажду крови. Чуть дальше в тени спал закутанный в лохмотья волшебник, издавая в процессе такие звуки, словно у него в животе была гигантская жаба. За барной стойкой группа оборотней договаривалась с Джоном об оплате за последнюю порцию оборотного зелья.
- …И только попробуйте притащить мне вместо клобука монаха чертополох… - услышал Гарри голос блондина и прыснул.
Поднявшись на второй этаж, Гарри обнаружил Гермиону, которая должна была следить за уже почти выкипевшей кастрюлей с супом. Нос девушки благополучно покоился в старинном издании "Истории Хогвартса".
- Гарри, ты знаешь, что на территории Хогвартса нельзя аппарировать? Это же ужасно непрактично с точки зрения времени!..
Вчера ребята получили свои письма. Очевидно, совы их уже знали, а потому испуганно сидели на люстре, пока Мау писали ответы.
Внезапно в комнате с громким хлопком появился Тодди в ярком полосатом переднике, подаренном Гермионой на Рождество. Девочке пришлось битый час убеждать рыдающего эльфа, что это не одежда.
- Тодди принес сухарики к супу, сэр, - гордо сказало существо, демонстрируя противень с характерно пахнущими угольками.
Гарри не нашел в себе силы критиковать.
Аппарировав в погреб и взяв бутылку вина, он вернулся в зал искать того, кто бы ни заказал этот чертов суп. Хотя мальчик был почти уверен, что посетитель смылся, как только прозвучало слово "авроры".
- Гарри! - из камина выплыли Луна и Перенель Фламель, набросившись на мальчика с поцелуями в обе щеки.
В легком струящемся голубом платье девочка казалась как минимум наполовину вейлой.
С тех пор, как Перенель взяла на себя заботу о Луне, девочка столько времени проводила во Франции, что в ее голове начали появляться гнусавые нотки. Как бы то ни было, Луна значительно ожила и повеселела. Она больше не впадала в транс и могла не бояться прикосновений, хотя еще один год до поступления в Хогвартс был для девочки очень кстати.
- Как поживает Николас? - за эти годы Гарри проникся глубоким уважением к старому магу.
- Прекрасно. Встречается со старым другом, - ответила Перенель.
Последние три года оказались богатыми на события. По настоянию Николаса ребята попали под его покровительство, представлявшее собой нечто среднее между интересом чокнутого зоолога и заботой доброго дедушки. Горбин, с подозрением относившийся ко всем светлым, поначалу был не слишком этому рад, но вскоре они с Фламелем заключили мир, пропустив пару бутылочек Огденского виски.
С помощью Николаса ребята научились определять свои таланты и сильные стороны.
Гермиона стала изучать теорию магии по многочисленным книгам библиотеки Фламелей. Она все сильнее убеждалась, что заклинания - это своеобразный язык со стандартным произношением и грамматикой, а трансфигурация имеет прямое отношение к арифмантике. Естественно, о ее выводах должны были знать все окружающие.
Джон начал изучать зелья. Хотя начал - не самое подходящее слово. Джон подсел на это, как ненормальный фанатик. Смотреть на него над котлом, постоянно что-то добавляющего, мешающего и нюхающего, было довольно страшно. Однако почти идеальное оборотное зелье в восемь - даже Фламель не знал никого с таким достижением.
Гарри тоже вынужден был признать, что Николас помог ему с собственной силой. Старый маг объяснил мальчику его страхи. Тому, кто способен видеть самую суть силы, она кажется гораздо страшнее, чем остальным, взгляд которых скользит по поверхности. Гарри все еще не горел желанием идти в Хогвартс, но признал, что родился магом и с этим ничего не поделаешь.
В последнее время мальчик нередко бывал в лавке Горбина, починив и сняв проклятия с нескольких старинных артефактов. Кроме того, он научился изменять и устанавливать защитные чары.
Перенель устроилась за одним из столиков, в то время как Луна побежала поприветствовать остальных ребят. Гарри спросил, не хочет ли она чего-нибудь, и, получив отрицательный ответ, открыл принесенную бутылку вина.
Некоторое время они приятно общались, благодаря отсутствию посетителей.
Вдруг Перенель побледнела и схватилась за сердце.
- Николас, - прошептала она, падая в обморок.

* * *

- Давно не виделись, Альбус.
Николас Фламель присел, указав другу на соседнее кресло. По щелчку его пальцев рядом очутилась вазочка с рахат-лукумом, в которую директор тотчас зарылся носом.
- Восхитительный запах. Ты вечно балуешь меня восточными сладостями, - Альбус с блаженным видом зажевал лакомство, измазав нос и губы в сахарной пудре.
Николас наблюдал за директором с почти исследовательским интересом. Фламель никогда не любил ничего столь приторно сладкого, а потому его интриговали вкусы друга.
Альбус был довольно оригинальным магом, чью гениальность Николас по достоинству оценил во время работы над двенадцатью способами применения крови дракона. Под мишурой ярких кричащих мантий и глупых, не подобающих возрасту замечаний скрывался ясный ум одного из величайших магов современности.
- Как поживает Перенель? - в глазах Директора заплясали привычные искорки. - Прости за навязчивость старого холостяка, который завидует. Удивительная женщина! Я сам не отказался бы родиться на парочку веков раньше, если бы имел возможность такую встретить!
- У тебя ко мне какое-то дело, Альбус?
Директор сразу помрачнел и поник:
- К сожалению, Николас. Недавно я обнаружил, что дух Волдеморта каким-то образом сумел покинуть леса Албании и теперь находится здесь, в Париже. Боюсь, что он охотится за философским камнем.
- И что ты предлагаешь? - но Фламель уже знал, что скажет директор.
- Николас, я помню, как говорил с тобой после гибели твоего сына. Ты сказал, что останешься жить ради своих исследований, но если когда-нибудь… для блага мира потребуется уничтожить философский камень, ты без сожалений сделаешь это. Сейчас я прошу тебя, мой друг. Нельзя позволить Волдеморту вернуться!
- Я не могу.
- Что?!
- Я не могу уничтожить философский камень. Только не сейчас. Несколько лет назад я бы с радостью выполнил твою просьбу, но недавно появились люди, которым необходимы мы с Перенель.
- Но опасность Волдеморта, мой друг…
- Камень надежно защищен. Или ты сомневаешься в моей силе?
Дамблдор опусти голову, скрывая чувства за сверкнувшими очками, и произнес:
- Мне все же хотелось бы самому убедиться.
- Ну что же. - Николас встал. - Пойдем. Он в моей личной лаборатории.
Пройдя в другую часть дома, мужчины остановились возле покоев Фламеля. Николас приложил руку к на первый взгляд обыкновенной стене, и камни раздвинулись, открывая маленькую комнату, единственным источником света в которой были несколько масляных ламп. В углу стояла алхимическая печь, на столах лежали странные колбы из темного стекла и стояли приборы, с помощью которых можно было проводить невероятно точные измерения. На одном находилось нечто вроде омута памяти, наполненного, казалось, чистой пульсирующей тьмой. Через полупрозрачную субстанцию на дне виднелись очертания шкатулки.
- Ты слышал об "арке смерти", Альбус? - сказал Фламель, закатывая рукав. - Это грубая демонстрация того, что ожидает вошедшего внутрь.
Рука, опустившись в загадочную субстанцию, потеряла человеческий вид. Она как будто бы высохла: сморщенная кожа обтянула кости.
- Это сама смерть. Никто, кроме меня и Перенель, пьющих напиток вечной жизни, не способен противиться ее действию. - Фламель хотел повернуться, держа шкатулку в руке, медленно возвращавшейся в нормальное состояние. - Теперь ты видишь, Альбус, что у Волдеморта нет шанс…
Внезапно мужчина без чувств упал на пол, получив удар сзади по голове. Над ним стоял Альбус с чугунной кочергой, которая до этого лежала возле печи.
Директор опустил орудие и с сожалением посмотрел на теперь уже бывшего друга. Ему пришлось действовать как обычному магглу. Настолько старый и опытный волшебник, как Фламель, несомненно, почувствовал бы любое изменение магии. Директор наклонился и поднял шкатулку.
Он не гордился собой, но то, что он делал, было необходимо. Кто знает, какую силу получил Том, расщепив свою душу.
- Прости меня, Николас. Это ради высшего блага…

Аппарировав в Хогвартс, директор обнаружил у своего кабинета сгорающую от нетерпения Минерву МакГонагалл. Глаза старой кошки сияли, словно она налакалась сливок:
- Альбус! — подпрыгивая от счастья, затараторила его заместитель. — Гарри Поттер ответил на свое письмо! Согласием!
День становился все хуже и хуже…

РЕБЯ, НЕ ЗАСТАВЛЯЙТЕ КЛЯНЧИТЬ ОТЗЫВЫ!

Чувствую, что когда Гарри приедет в Хогвартс, там станет очень весело.

Через несколько минут мужчина узнал подробности своего героического спасения.
Мау стояли в линию с опущенными носами и бормотали извинения, пока Николас гневно их распекал:
- Просто потрясающе! Можете больше не волноваться, на какой факультет попадете. Есть только один, куда принимают подобных болванов. Вот ты, - Фламель повернулся к Джону. — Непременно нужно было нестись сломя голову и высунув язык, словно учуявшая след ищейка. Вы юные оболтусы, не знакомые с основами первой магической помощи, ваша единственная правильная реакция — позвать взрослых. Гарри, - мальчику предназначался не предвещающий ничего хорошего взгляд — Шандарахнуть неуправляемой волной силы по комбинированным чарам высшего уровня — верный способ, чтобы ваши кусочки собирали по всему мэнору, - взгляд перешел на пристыженную Луну. - К вам, юная леди, у меня лишь один вопрос: вы думаете своими мозгами или коллективным разумом? Уж ты-то могла привести в чувства и расспросить Перенель. А ты, Гермиона, - обратился он к девочке. - Кто-то настолько умный должен понимать, почему чары времени изучают исключительно на уровне ЖАБА. Потрать ты немного больше силы, и сейчас лежала бы в магической коме.
Волшебник удовлетворенно посмотрел на совершенно поникших ребят.
- Я разочарован в вас, юные гении… И благодарен за спасение своей жизни. Альбус все еще считает меня сильным, забывая, что я на четыре века старше него…
- Николас, — первым отважился спросить Гарри. - Что теперь будет?
- Нужно вернуть философский камень, - авторитетно заявила Луна. — С подобным артефактом нельзя обращаться без помощи некроманта. Этот Дамблдор не представляет и сотой доли опасности…
- Николас, ваши с Перенель жизни зависят получаемого из камня эликсира. Вы можете создать новый? — поинтересовался Гарри.
- Даже если бы мог, я бы никогда не осмелился. Слишком огромен риск.
- Значит, вы умрете? — спросила дрожащим голосом Гермиона.
Прочитав на лицах своих юных спутников обреченность, Фламель был растроган. После того как в войне с Гриндевальдом погиб его единственный сын, Николас считал свою жизнь законченной. Пока не встретил этих загадочных юных существ, таких человечных, и в то же время совершенно не похожих на людей. Уж он-то это знал, имея возможность лицезреть человечество в течение нескольких сотен лет.
- Все не так плохо, - постарался ободрить он ребят. - Той дозы зелья, что приняли мы с Перенель, должно хватить на год при условии, что мы снова начнем стареть. Этого достаточно, чтобы закончить наши дела…
- Или вернуть философский камень, - с энтузиазмом перебил его Джон. — Але, ребята! Директор, не подозревая, держит у себя волшебный аналог атомной бомбы, а мы все равно обязаны ехать в Хогвартс. Мы просто обязаны не дать ему всех уничтожить, аккуратно изъяв динамит из рук обезьяны.
Детишки моментально повеселели.
- Кто-то у нас не хотел быть героем… - подколол Джона Гарри.
- Это не героизм, это вопрос выживания. Я скорей поверю маггловскому президенту, чем Директору, способному на вооруженный грабеж.
Ребята хихикнули. Судя по одинаковым улыбкам на лицах Мау, Дамблдора ожидали неприятности на все те места, которыми он думал, когда крал камень. Николас мог бы его пожалеть… мог бы, но не хотел.

30 июня 1991 г.

- Альбус, вы уверены, что нам сюда? — ошеломленно спросила Минерва МакГонагалл, остановившись у входа в Ноктюрн аллею.
По данным, появившимся в книге Хогвартса, здесь проживали Гарри Поттер, Гермиона Грейнджер и Джонатан Доу — двое последних, предположительно, магглорожденные.
Дамблдор не являлся завсегдатаем подобных злачных мест. Последний раз он бывал на Ноктюрн аллее более пяти лет назад. Однако Директор не мог не заметить, как сильно она изменилось.
Раньше аллею наводняли темные личности, толкавшие сомнительные товары и прятавшиеся в переулках от авроров. Большинство обитателей составляли изгнанные из Волшебного Мира маги и существа, число которых сильно прибавилось после войны с Волдемортом. Некоторые жили здесь же в полуразрушенных домах, но большинство просто толкалось тут каждый день, в надежде заработать пару кнатов на еду или найти ее каким-нибудь другим способом.
Но сейчас аллея была пуста. Единственным, кого они встретили, был сидящий на лавочке старик со сморщенной бледно-зеленой кожей. При виде гостей он приподнял шляпу и улыбнулся двумя рядами острых, как бритва, треугольных зубов.
Директор удивился. Чтобы на Ноктюрн аллее начали приветствовать незнакомцев, должно случиться нечто из ряда вон. Дамблдор вспомнил ворчание Грюма о неудачах аврората в последнее время.
Дойдя до магазина «Горбин и Беркс», они увидели напротив нужное здание.
- Таверна?! — возмутилась МакГонагалл. — Альбус, не говорите, что бедные дети живут здесь. Какое влияние на растущего волшебника окажут местные пьяницы и темные маги! Говорила же вам не оставлять мальчика у этих больных на голову магглов…
Директор тактично промолчал.
Когда открылась дверь, послышался звон колокольчиков. Дамблдор и МакГонагалл оказались в полутемном зале под прицелом нескольких настороженных глаз. Проходя мимо столиков, Директор рассматривал посетителей — очки позволяли прекрасно видеть в темноте. Он вздрогнул при виде нескольких вампиров. Если оборотней еще можно было реабилитировать, что Дамблдор пытался проделать с Люпином, то эти создания, чья жизнь всецело зависела от человеческой крови, представляли слишком большую опасность. Их считали наравне с зомби живыми мертвецами, подлежавшими немедленному уничтожению
Внезапно перед директором и профессором появился домашний эльф.
- Хозяева ожидают вас наверху, - сказало существо и исчезло.
Они поднялись по лестнице и оказались на кухне, где увидели четырех человек. Одним был знакомый Директору Элайза Горбин. Мужчины не слишком ладили. Родители Горбина некогда сражались на стороне Гриндевальда и были приговорены к поцелую дементора после поражения их господина. Излишне говорить, что члены этих семей не пользовались популярностью в Волшебном Мире.
- Здравствуйте, Альбус.
- Здравствуй, Элайза, — Дамблдор кивнул. — Нам бы хотелось побеседовать с детьми с глазу на глаз.
- Вы можете побеседовать с ними в моем присутствии, так как я их официальный магический опекун.
Директор об этом не знал. Надо будет заглянуть в архивы Министерства. Он впервые посмотрел на ребят.
Кареглазая девочка с пышной копной каштановых волос, выглядевший смутно знакомым сероглазый блондин и лохматый брюнет, который, несомненно, был Гарри Поттером. Мальчик походил на улучшенную версию Джеймса. В это было непросто поверить, так как его отец в свое время считался одним из красивейших парней Хогвартса. Однако дети действительно выглядели чересчур красивыми для людей, как часто бывает с вейлами и подобными им существами. Глаза Гарри скрывали темные очки.
- Присаживайтесь, Директор, профессор МакГонагалл, - вежливо предложил им Горбин. — Может быть, бренди или… молока?
Хитрый взгляд на Минерву МакГонагалл.
- Разве что чуть-чуть, - расплылась в улыбке старая кошка. Перед ней тут же оказался полный графин и стакан.
Дамблдор попытался опуститься на стул, но промахнулся и упал на пол.
- Гермиона, - укоризненно прошептал Гарри.
Девочка изобразила невинность.
Наконец, Директору удалось сесть.
- Юные дама и господа, - Альбус изобразил наиболее приветливую из своих улыбок. — Позвольте поздравить вас с поступлением в школу чародейства и волшебства Хогвартс! Я директор школы Альбус Дамблдор, а это - мой заместитель Минерва МакГонагалл. Мы пришли лично вручить вам список необходимых вещей.
Он вытащил из кармана мантии три письма и передал детям.
- Уверен, у вас множество вопросов о школе… - бодро продолжил Дамблдор.
Он встретил три пустых незаинтересованных взгляда.
- Мы читали «Историю Хогвартса», - ответила девочка. — Там все описано очень подробно.
Оба мальчика демонстративно зевнули.
- Вы очень умны, мисс Грейнджер. Это отличное качество для Рейвенкло, - включилась в разговор заметно повеселевшая МакГонагалл. — А Гарри, наверное, хочет попасть в Гриффиндор, где учились его родители? Лили и Джеймс были невероятно талантливыми магами… невероятно талантливыми…
- При всем моем уважении к родителям, не хочу, - вежливо ответил ей мальчик. — Я бы предпочел не следовать глупым традициям, а оказаться там, где примут меня. Мне очень нравится концепция Хаффлпаффа с взаимопомощью и усердной работой.
- А мне вообще не нравится это ваше деление на факультеты, - влез Джон. — Какой смысл с самого начала делить всех на красно-зеленых и сине-желтых? Будто здесь без того недостаточно гадов, боланов, заучек или тупиц…
- Слова настоящего слизеринца… - Дамблдор засмеялся, стараясь превратить все в шутку. Он пытался вспомнить, где мог видеть этого мальчика раньше. — Уверен, Минерва с радостью просветит вас относительно важности факультетов и их роли в жизни учащихся.
Сидящая рядом МакГонагалл пьяно икнула.
- Директор, а как обстоят дела в Хогвартсе с воровством? - ехидно спросил блондин.
- Оно совершенно неприемлемо.
- Очень приятно слышать! - мальчик хотел продолжить, но, получив ощутимый удар под столом, благоразумно заткнулся.
- Гарри, - Дамблдор, наконец, перешел к главной цели своего визита. — Твои родители были моими самыми талантливыми студентами и друзьями. В свое время они даже состояли в организации… но об этом ты у знаешь, когда будешь старше. Поэтому я очень огорчен, что не смог позаботиться о твоем воспитании. Возможно, ты захочешь рассказать мне о своем детстве. Я смог бы подыскать тебе хорошую семью… всем вам, если хотите…
- Ваши дела с нами закончены, Директор, поэтому вынужден попросить вас уйти, — любезно перебил его Горбин. — Ваши действия выходят за рамки дозволенного интереса к студенту.
Дамблдору словно дали пощечину.
- Извините, - Директор постарался состроить хорошую мину при плохой игре и недовольно посмотрел на Минерву, опрокидывающую залпом уже десятый стакан. — Мы действительно несколько засиделись. Если вам понадобится помощь с покупками…
- Мои подопечные похожи на тех, кому нужна нянька?
У Альбуса не нашлось возражений.
После ухода Директора и МакГонагалл в доме наступила недолгая тишина.
- Оу! — внезапно закричал Джон, с двух сторон получив по ушам от Гарри и Гермионы. — За что?!
- За все хорошее, - ответил вожак. - Ты знаешь значение слова «конспирация»? Если до Дамблдора дойдет, что мы знаем Фламелей, то мы можем распрощаться с философским камнем!

В Хогвартсе Альбус долго сидел в своем кабинете, медитируя над всевкусным драже «Берти Боттс».
Мау уже начали собираться в прайд, а значит, их сила будет расти с каждым годом. Их необходимо уничтожить как можно быстрее, пока могущество не начало их развращать. Он читал о великом потопе в Месопотамии и о гигантских храмах в Египте, стоивших жизни тысячам порабощенных людей. Нельзя позволить этим существам хозяйничать в мире!
Альбус посмотрел на зажатый в руке философский камень. Недавно Директор узнал, что Волдеморт в Лондоне, и послал Хагрида забрать из Гринготтса артефакт. Дамблдор хотел бы уничтожить этот опасный предмет, но без помощи Фламеля это было слишком опасно. Заключенная в камне сила не походила ни на что, знакомое ему раньше. Альбус не хотел умереть…
Внезапно в голове Директора созрел план.
Мау отправляются в Хогвартс, не так ли? Как и Волдеморт, занявший тело бедняги Квиррела. Очевидно, Том считал Альбуса слишком глупым, чтобы заподозрить в новом профессоре одержимого.
Отличная возможность избавиться от всех разом.
Игра началась.

То, что осталось Лорда Волдеморта, в данный момент уже полчаса ждало своей очереди к дежурному гоблину. Рядом галдели идущие в Хогвартс дети, озабоченно причитали их мамаши и бледнели папаши, подсчитывая, во сколько обойдется семейное счастье. Лорду из последних сил противился желанию кого-нибудь заавадить.
Он переживал не лучшее время. Делить один мозг на двоих с этим идиотом Квирреллом - не таким представлял темный маг свое будущее в шестьдесят четыре года.
Этот поклонник Локонса прибыл в албанские леса, чтобы поохотиться на вампиров. Умудрившись заблудиться в защищенном антиаппарационным барьером заповеднике, несостоявшийся герой наверняка бы умер от голода, если бы им самим не поживился искавший носителя Волдеморт. Он уже почти пожалел об этом, несмотря на все преимущества, которые давало человеческое тело. Неразрывное соседство с подобным ничтожеством сводило его с ума: если уж сам Лорд признавал, что превращается в психа, это говорило о многом.
Но теперь у него появился шанс. Философский камень - гениальное изобретение Николаса Фламеля, которое способно дать ему тело и вечную жизнь.
Лорд потерпел неудачу во Франции, когда Дамблдор стащил камень из-под самого его носа. Теперь он проник в Хогвартс, получив возможность следить за Директором, и узнал, что тот поместил артефакт в одно из защищенных хранилищ Гринготтса.
Осталось только его забрать.
Внезапно в приемный зал ворвалась тучная рыжая женщина, которая, казалось, с каждой секундой раздувалась все больше и больше. Выбившиеся из прически волосы развевались, как у Медузы Горгоны. Незнакомка тащила за руку тоненькую рыжеволосую девочку, оцепеневшую под ее убийственным взглядом. Следом тащился целый выводок разновозрастных конопатых детишек. Последними в банк вошла необычная компания в темных плащах: две юных леди с золотистыми и каштановыми волосами и два молодых человека, блондин и брюнет.
- Простите, извините, у нас срочное дело… - женщина растолкала массивным телом ждущих очереди посетителей и оказалась перед одной из стоек.
- Молли Уизли. А это моя дочь Джиневра. Она утверждает, что отреклась от нашего рода!
Пожилой гоблин перед ними удивленно моргнул, но вспомнил, что его народ обещал не вмешиваться в дела этих сумасшедших волшебников. Поправив придававший солидности монокль, он как ни в чем не бывало достал лист пергамента и кинжал.
- Кровь, пожалуйста.
Женщина схватила кинжал и проколола палец, после чего поднесла руку дочери и проделала то же самое.
Гоблин свернул лис в трубочку и хорошенько потряс, чтобы высохли магические чернила. Затем развернул его и прочел.
- Так… Все правильно. Эта молодая леди больше не Уизли.
- Что!!! - голос женщины прогремел на вес зал, заставив задрожать стены. - Верните все, как было, немедленно!!!
Гоблин пожалел, что дежурным, в отличие от смотрителей хранилищ, запрещается носить затычки в ушах.
- Простите, мэм. Но человека нельзя вернуть в род против его желания, - сам он считал, что девочка проявила редкое для человека благоразумие, избавившись от подобной семейки.
- Ну-ка иди сюда, неблагодарный ребенок, - женщина попыталась подтащить дочь еще ближе. - Ты сейчас же подпишешь все необходимые бумаги и сделаешь все, чтобы твоя глупая детская выходка не имела последствий. Ты и так уже опозорила нас и брата, которому в этом году поступать в Хогвартс…
- Нет! - внезапно крикнул девочка, отбросив руку матери с такой силой, что женщину развернуло в другую сторону. - Меня уже тошнит от всех вас! Вы можете хоть минуту не говорить о Роне? Какой он сильный и замечательный, надежда Света? Может, тогда вы найдете время пересчитать детей и с удивлением обнаружите, что их семь, а не шесть!
Девочка плакала. Ее окружили молодые люди в плащах, отделяя ее от рыжих. Брюнет в очках успокаивающе положил руку ей на плечо. Девочка с благодарностью посмотрела на новых друзей и продолжила гораздо уверенней:
- Я не вернусь в вашу семью, мама. Я знаю Гарри и ребят каких-то пару часов, но уже получила от них гораздо больше понимания и уважения, чем за все годы, проведенные с вами. Они пригласили провести с ними остаток лета или жить с ними, если захочется. Так что теперь я перестану осложнять вам жизнь. Я лучше буду без рода, как магглорожденная, чем продолжу жить в доме, где меня считают лишней.
- Извините, но все не так просто, юная леди, - перебил ее гоблин. - Ваше отречение действует только для рода Уизли. Род Пруэттов слишком ценит свою кровь, чтобы терять ее по такому незначительному поводу.
- Значит… - загорелась надеждой Молли.
- Для вас это ничего не значит, мадам, - гоблину нравилось, как лицо женщины приобретает пурпурный оттенок. - После замужества вы перешли в род Уизли со всеми вытекающими последствиями. Род Пруэтт прервался после убийства Фабиана и Гидеона Пруэттов, не оставивших после себя наследников. Теперь это обязанность ложится на вашу дочь, которая, как последний представитель рода, имеет право самостоятельно выбрать опекуна.
На Молли Уизли было страшно смотреть. Красная, растрепанная, тяжело дышащая, она буравила окружающих дочь незнакомцев глазами, в которых читалась дикая сумасшедшая ненависть.
Но те это словно не замечали.
- Спасибо, мистер Голдхэлд, - обратился к гоблину брюнет, сверкнув своими странными темными очками. - Мы будем ожидать вашу сову с сообщением о встрече, на которой обсудим сложившиеся обстоятельства. Пусть гоблины доверяют нам так же, как мы им свое богатство, - закончил он древней присказкой.
- С вами приятно вести дела, мистер Поттер, - ответил высочайшим комплиментом гоблин.
После этого ребята повернулись к выходу, уводя Джинни от бессильных что-либо сделать Уизли. В образовавшейся суматохе никто не заметил, как за соседней стойкой подошла очередь Квиррелла. Невербальное империо, и, пробормотав: "Как пожелаете, господин", гоблин без возражений повел Темного Лорда в хранилище. Волдеморт не заметил один единственный взгляд, искоса следивший за ним из-под темных очков…

…несколькими часами ранее…

- Крайне любопытно, что вам суждена именно эта палочка, мистер Поттер, в то время как ее сестра оставила у вас на голове этот шрам…
Гарри стоял в тесном пыльном магазине волшебных палочек в компании Луны, Гермионы и отчаянно чихающего Джона. Он старался не шевелиться, чтобы не быть погребенным под тысячами коробочек, занимавших все свободное пространство от пола до потолка.
За это, в общем-то, короткое время кивающий, как китайский болванчик, Олливандер успел рассказать, какие палочки были у его покойных родителей, которых мальчик совсем не помнил, что Гарри самого в свое время шандарахнули по лбу из одного из лучших произведений почтеннейшего мастера, и что теперь он связан со своим несостоявшимся убийцей из-за расщедрившегося на два пера директорского феникса. И здесь Директор. Если так пойдет дальше, старик будет сниться Гарри в кошмарах.
Волшебные палочки были первой вещью из списка, за которой они пошли. Поначалу они сильно сомневались: не является ли вообще написанное в нем шуткой. Чего стоит черная остроконечная шляпа "на каждый день". В подобном только летать на метле в грозу, пока молния не ударит. А "Силы зла: пособие по защите", посвященная гномам и прочей мелкой волшебной нечисти, от которой непременно придется защищать свою жизнь. И да, обязательно нужно взять с собой сову или жабу, хотя бы для перекуса. Кто знает, как готовят у них в этом Хогвартсе?
Когда Оливандер начал самозабвенно излагать детишкам теорию изготовления палочек до того, как дать хотя бы одну пощупать, Гарри уже точно знал, где находится нужная ему: слева на самой дальней и верхней полке. Но он промолчал, стойко выдержав бесконечные измерения (словно ширина его черепа повлияет на магическую совместимость!) и последующую процедуру отбора. Наконец, до Оливандера "дошло", и мальчик получил искомую палочку вместе с сопроводительной лекцией о "судьбе", "больших свершениях" и "великих делах", от которой Гарри чуть не вывернуло наизнанку.
- Я подожду снаружи, - бросил он друзьям и вышел на улицу.
Косой переулок был извилистой улицей с яркими витринами, процветавшей за счет торговли. Тут можно купить "одобренные Министерством" товары, недоступные большинству обитателей Ноктюрн аллеи из-за элементарного отсутствия работы и денег. Сейчас стоял разгар предхогвартских покупок, а значит, витрины были отполированы, улыбки отрепетированы, а любезности вызубрены назубок.
Перед магазином "Все для квиддича" стояла группа восторженных идиотов, таращившихся на очередную модель сверхскоростного веника. В кафе "У Фортескью" превосходные семьи поедали превосходное мороженное. Все было прекрасно.
Никогда не догадаешься, что буквально через пару улиц в полуразрушенных домах живут те, кому в этом мире повезло меньше.
Внезапно Гарри почувствовал волны знакомый магии, предупреждающие, что поблизости еще один Мау. Его внимание привлекла девочка его возраста, в одиночестве стоявшая у лавки "Мадам Маклин: одежда на все случаи жизни".
Длинные рыжие волосы были заплетены сзади в косу. Ее старая поношенная мантия выглядела больше на три размера и явно с чужого плеча.
- Привет, - поздоровался он.
Услышав Гарри, девочка обернулась. У нее были необычайно красивые фиалковые глаза.
- Меня зовут Гарри Поттер, - представился мальчик. - Мы с друзьями делаем покупки к школе. Не хочешь присоединиться к нам?
- Джинни Уизли, - сухо ответила девушка. - И я со своей семьей. Мама сейчас в магазине - покупает для Рона мантии.
Гарри не понимал, почему какой-то Рон примеряет новые мантии, пока его сестра стоит в поношенной на улице, но счел за лучшее промолчать.
Девочка, казалось, ожидала от него чего-то. Когда незнакомец не отреагировал знакомым ей образом, Джинни решила ему помочь:
- До тебя не доходит? Рон Уизли, наследник Гриффиндора - единственная надежда Света в борьбе с Тем-Кто-Зря-Придумывал-Себе-Кличку! Нужный тебе человек находится в магазине.
- А с чего ты решила, что мне нужна какая-то "надежда Света"? - спросил ее Гарри. - Я, между прочим, очень даже темный. Даже живу на Ноктюрн аллее.
Девочка посмотрела на него с удивлением и покраснела, что в сочетании с огненной шевелюрой выглядело довольно забавно.
- Может, начнем сначала? - улыбнулся ей Гарри. - Гарри Поттер, немного темный маг, немного не пойми что.
- Джинни Уизли, девочка-невидимка.
Она протянула руку.
Несколько минут спустя двое детей сидели на ступенях лестницы, уплетая приготовленные Гарри бутерброды. Мальчик успел рассказать новой подруге о Ноктюрн аллее, о Мау, в которых Джинни почти сразу поверила - благо сама превращалась в кошку, и о своих друзьях.
- Ты ведь в этом году едешь в Хогвартс? - поинтересовался он.
- Еду, - как-то подозрительно грустно ответила девочка.
- Тогда мы увидимся там. Надеюсь, мы сможем дружить, независимо от факультетов?
В этот момент дверь магазина открылась, и оттуда появились женщина и мальчик в новой хогвартской мантии. Судя по ярко-рыжим волосам, они были мамой и братом Джинни.
Увидев рядом с сестрой незнакомого сверстника, мальчик подошел и многозначительно кашлянул. От Гарри реакции не последовало. Решив, что встретил непонятливого субъекта, Рон оценил харизматичную внешность брюнета и все же решил протянуть ему руку:
- Рон Уизли, - это было сказано таким тоном, словно все должно быть понятно. - Не смей называть меня Рональдом, и мы подружимся. Некоторые здесь не стоят твоего внимания.
Однако Гарри проигнорировал его руку и сразу повернулся к женщине:
- Миссис Уизли? Я Гарри Поттер. Мне бы хотелось пригласить вашу дочь погостить у нас в оставшиеся недели до Хогвартса.
- Поттер? - по напряженному тону женщины, Гарри заподозрил, что чего-то не знает в Волшебном Мире. (П/А: Еще бы! Скитер работает на славу!) - Идем, Джинни. И прекрати врать окружающим, что идешь в Хогвартс. Мы не можем позволить отправить в такую школу и тебя, и Рона. Ты будешь посещать академию мадам Буффон - уважаемое заведение, выпускницы которого хорошо устраиваются в волшебном мире…
- Мадам, вы имеете что-то против меня лично? - поинтересовался Гарри.
Женщина поначалу опешила и повернулась к нему:
- Я не одобряю дружбу дочери с сомнительными магами, которые согласно компетентному источнику живут на Ноктюрн аллее.
- А я не люблю людей, которые морщат нос перед теми, кого сами похоронили в грязи, и тем не менее, хочу дружить с вашей дочерью. Может, ты тоже будете оценивать людей отдельно от их окружения! - мальчик угрожающе по-звериному зашипел.
Женщина вскрикнула.
Их ссора начала привлекать внимание. С разных сторон переулка начали подтягиваться люди. Гарри заметил своих друзей, которые обезвредили еще несколько рыжих, рвущихся к месту сцены. Джон и Луна сдерживали двух близнецов, а Гермиона мило улыбнулась юноше постарше, так громко клацнув зубами, что тот попятился и свалился на землю.
- Вы демоны, - прошептала испуганная женщина. - Дамблдор прав, говоря, что вы подверглись влиянию тьмы. Не смейте приближаться к моей семье! Дети, мы уходим!
- Нет, мама, - громко сказала Джинни.
Девочка вырвалась из железных тисков и, подойдя к Мау, с вызовом посмотрела на мать:
- Все эти годы я терпела, надеясь, что ты поймешь. Но теперь я понимаю: этого никогда не случится. У тебя есть твои мальчики, есть Рон. Вы прекрасно обойдетесь без меня. Я, Джиневра Молли Уизли, отрекаюсь от имени и семьи!
Внезапно раздался звук, похожий на гром, и девочку на секунду осветило красное пламя. Ошеломленная Молли смотрела на не менее ошеломленную дочь, на которую больше не имела никаких прав…

После вышеуказанных событий в Гринготтсе Мау собрались в спальне башни на "домашний совет".
- У нас небольшая финансовая проблема, - объявил Гарри. - Учитывая плату за обучения для Джинни и Луны, так как мы вряд ли добудем сто тысяч до следующего года, мы, мягко говоря, на мели.
- Я могу и не ехать, - робко сказала Джинни.
- Это не обсуждается! - ответил хор голосов.
- Фламели? - предложила Луна.
- При всем уважении к Николасу, я бы предпочел не втягивать его в наши неприятности с деньгами, - возразил Гарри таким тоном, что никто не решился спорить.
- И с каких пор мы такие гордые… - только осмелился сострить Джон.
- Придется затянуть пояса, - Гермиона с энтузиазмом начала строить планы. - Самое главное, палочки, у нас уже есть, а остальное не обязательно должно быть высокого качества.
- Я могла бы сшить мантии, - загорелась идеей Луна. - На чердаке хранится черная ткань.
- Кто-нибудь, проследите за ней, - с притворным ужасом воскликнул блондин. - Не хочу походить на нашего уважаемого Директора.
- Джон! Лучше поройся в своих шкафах. Там наверняка хранится куча ненужной посуды. А ингредиенты - ехидно заметил Гарри, - накопаешь в ближайшем магическом заповеднике.
Блондин так обижено фыркнул, словно для него растоптали самое дорогое. Гарри услышал тихий шепот об идиотах, не уважающих тонкую науку зельеварения.
- Я на чердак, - сообщила им поднимающаяся Гермиона. - Там где-то были старинные телескопы.

Остаток месяца прошел в веселых, но хаотичных сборах.
Шить мантии Луне помогла Перенель, поэтому результат получился весьма элегантным. Правда, эти мантии были более облегающими и струящимися, чем классические, сильно напоминая фасон Шамбатона.
Джон героическим усилием оторвал от сердца пару котлов, лично пообещав убить тех, кто вздумает их взорвать. Он также предоставил несколько старых профессиональных комплектов перчаток, весов и флаконов.
Гермиона нашла телескопы.
Книги пришлось купить на развале, старые и разрисованные, но какая разница, если ребята все равно считали их полным бредом.
Самым большим приобретением оказалась новая палочка для Джинни после того, как девочка призналась, что использует старую бабушкину. Горбин особо настоял об этом. Мужчина утверждал, что каждому магу в процессе обучения необходима индивидуальная палочка, иначе он не сможет раскрыть свой потенциал.
После долгих споров с Фламелем, в ходе которых Гарри гордо отказывался от какой-нибудь помощи, мальчик все-таки согласился оставить на Николаса с Горбином дом и кафе.
Дела были закончены, обязанности перепоручены. Впереди их ожидал Хогвартс.
На ночь перед отъездом выпало полнолуние. Наигравшись на крыше, утомленные котята лежали на огромной кровати в спальне.
Гарри, довольно крупный черный котик с блестящей короткой шерстью лениво пытался поймать свой постоянно ускользающий хвост. Рядом лежал Джон - невероятно пушистое белое очарование, что сильно ранило его мужскую гордость. Дальше разместились девочки. Гермиона, жмурясь от удовольствия, вылизывала свою длинную каштановую шерсть, хотя никогда не признала бы в человеческой форме, что потакает таким примитивным инстинктам. Неподалеку каталась на золотистой спинке Луна, перебирая по воздуху короткими лапками. Последней была впервые присоединившаяся к ним Джинни. Девочка смущенно свернулась в маленький рыжий клубок и заснула.
Котята не понимали, что уже сегодня утром им придется идти на какую-то платформу, садиться в какой-то поезд и ехать в какой-то замок, где какой-то директор строит на их счет какие-то планы.
Они наслаждались ночью.
Они были со своей семьей.

ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА:
1. Автору прекрасно известно, что в каноне у Джинни глаза карие, а в фильме - голубые. Но раз ее образ и так заООСен до неприличия, эта маленькая шалость - лишь капля в море. Мне очень нравится подобное сочетание (однажды видела). Кроме того, так у всех Мау получится разный цвет глаз.
2. В следующей главе уже Хог! Сама удивляюсь, что удалость так далеко забраться.

Невилл Лонгботтом обреченно следовал за бабушкой по вокзалу Кинг-Кросс. За ним, дребезжа колесами, ехала тележка со школьным сундуком, а в кармане сидел Тревор - самая реактивная жаба в истории.
Невилл был тихим милым мальчиком, очень любившим маленьких симпатичных животных, которые почему-то не отвечали ему взаимностью. За одно только утро Тревор совершил девятнадцать попыток побега и, судя по виду, не собирался сдаваться.
- Невилл, поторопись, - велела ему бабушка, Августа Лонгботтом - женщина исполинского сложения, подавляюще возвышавшаяся над внуком.
С того самого дня, как потеряла сына, Августа везде носила некогда подаренное им зеленое платье, которое так часто чистили и чинили магией, что оно выглядело поеденным молью. На голове у женщины была шляпа, представлявшая собой нечто среднее между кошмаром таксидермиста и кладбищем домашних животных.
Невилл вздохнул и прибавил шагу навстречу неотвратимой неизбежности.
Мальчик не строил иллюзий насчет своего пребывания в школе. Он был низенький, глупый и толстый, к тому же почти совершенно лишенный магии. Невилла приняли в Хогвартс только потому, что, когда спятивший дядя Элджи выбросил его из окна, мальчик не расшибся в лепешку, как подобает нормальному сквибу, а заскакал вниз по дорожке, как мячик. Его первое и единственное колдовство.
По озабоченным взглядам, которые часто бросала на него бабушка, Невилл знал, что разочаровывает ее и позорит своих родителей. Мальчик иногда думал, что лучше бы он вообще не рождался.
Благополучно пройдя сквозь перегородку между платформами девять и десять, они оказались перед открытыми коваными воротами с табличкой "девять и три четверти". Впереди дымил на всю платформу огненно-красный Хогвартс-экспресс.
До отправления поезда оставалось около часа, но вокруг уже начал собираться народ. До Невилла доносились обрывки разговоров:
- Вы слышали? В этом году в Хогвартс едет Рон Уизли…
- Наследник Гриффиндора?.. Он действительно такой сильный?..
- Говорят, Дамблдор лично обучает его высшей магии…
- А вы знаете, что его сестра накануне ушла из семьи?.. Причины никто не знает…
- Может, просто завидует…
Все окружающие дети выглядели взволнованными и счастливыми. Они общались с друзьями и выслушивали последние наставления от родителей. Они были беззаботнее, веселее, увереннее, чем он.
Втянув голову в плечи, Невилл понуро побрел мимо заставлявших думать о грустном сцен к постепенно заполняющемуся учениками поезду. Найдя свободное купе, он оставил там свои вещи и вышел попрощаться с бабушкой.
В глазах у Августы стояли слезы. Всегда такая строгая и сдержанная, сейчас она крепко обняла внука и поцеловала в лоб:
- Фрэнк и Алиса… Они были бы так счастливы, если бы… - женщина всхлипнула.
- Не надо, бабушка, - Невилл попытался ее успокоить. - Все хорошо. Я постараюсь превратиться в такого мага, которым вы могли бы гордиться, - заведомо ложное обещание.
- Невилл, - вздохнула Августа. - Сколько раз мне еще говорить: тебе не нужно ничего делать, чтобы я могла гордиться тобой еще больше!
Они простояли так долго. Мальчик наслаждался так редко проявляемыми бабушкой теплом и чувством любви. Наконец, когда до отправления поезда осталось несколько минут, Невилл попрощался и пошел к своему вагону.
Народу на платформе все прибывало. Образовалась небольшая суматоха.
Внезапно мальчик ощутил пустоту в кармане, свидетельствовавшую, что неугомонная жаба совершила очередной героический прорыв к свободе, рискуя обрести конец под чьим-то ботинком.
- Тревор! - закричал Невилл и бросился в погоню за мелькавшей между ног прохожих зеленой тушкой. В какой-то момент мальчик споткнулся о чей-то сундук и упал на землю, теряя жабу из виду. Уже без особой надежды Невилл поднялся, отряхиваясь, и в это время увидел их.
Ребят было четверо. Все примерно его ровесники, но мальчик моментально осознал, что не выдерживает никакого сравнения с ними. Даже в обычных маггловских футболках и джинсах эта компания моментально выделялась в толпе.
Примерно одного роста (выше Невилла почти на полголовы), незнакомцы держались необыкновенно прямо и очень спокойно, будто творившаяся вокруг суета относилась не к ним. В центре стояли две девочки - шатенка и рыжая. Длинные волосы были красиво уложены. Хрупкие фигурки и маленькие идеальные лица придавали юным созданиям сходство с экзотичными фарфоровыми куклами. Слева от них стоял угрожающего вида блондин, подозрительно следивший за окружающими холодными глазами цвета стали. Волосы мальчика были уложены назад гелем. Справа находился брюнет в загадочных круглых очках с темными линзами - Невилл никогда раньше не видел таких. Парень держал за задние лапы Тревора.
- Эй! Это твоя жаба?
Невилл мысленно подготовился к издевательствам. Из довольно скудного опыта общения со сверстниками мальчик вынес, что таким, как эти ребята, никогда не нравятся такие, как он. Подобное объективно невозможно даже в волшебном мире. Невилл сглотнул, медленно подошел и, ожидая насмешек, ответил:
- Да, моя… Его зовут Тревор.
Услышав свое имя из уст почему-то ненавистного хозяина, амфибия стала вырываться еще сильнее. Брюнет улыбнулся:
- Активный малый. Держи и следи получше, чтобы он не остался в Лондоне. Кстати, приятно познакомиться, меня зовут Гарри…
- Заканчивай благотворительность, Поттер, - перебил его блондин. - Такими темпами мы поедем в багажном вагоне.
- Пока, - успел крикнуть его новый знакомый, после чего странные ребята побежали к месту, где вместо сундуков были свалены походные рюкзаки.
Невилл стоял, не в силах пошевелиться, сжимая в руках донельзя недовольного Тревора.
Гарри Поттер. Человек, остановивший Темного Лорда… что бы там ни писали в "Ежедневном Пророке".

* * *

- Джон, убери с волос этот ужасный гель. Выглядишь глупо, - произнесла Гермиона.
- По крайней мере, я выгляжу как парень, а то после ужаса, сооруженного вами с Луной. я сильно засомневался, - раздраженно прошипел блондин, не в силах простить девочкам сделанную ему утром прическу.
- Но тебе так идут кудряшки… - мечтательно вздохнула подруга.
Джон закипел от злости.
- Он просто боится, что его великолепную шевелюру растащат на сувениры, - поддразнил Гарри, отвлекаясь от изучения магических потоков внутри своей палочки. Началась одна из бесконечных пикировок.
Мау заняли целое купе в последнем вагоне, быстро расправившись с парочкой старшекурсников, которые хотели пошпынять малолеток. Когда уже прозвучал гудок отправления, ребята имели возможность наблюдать появление на платформе вечно опаздывающих Уизли. Каким-то чудом побросав сундуки в уже отъезжающие вагоны, рыжие запрыгнули в поезд, причем близнецы кричали матери о каких-то "туалетных сиденьях". Забавное, но довольно жалкое зрелище.
Следующие несколько часов пролетели относительно спокойно.
Гермиона, обложившись книгами, принимала ежедневную дозу чистого интеллекта. В данный момент она попеременно листала учебники трансфигурации за первый курс и нумерологии за седьмой, время от времени восклицая:
- Потрясающе!
Джон валял дурака, раздражающе жалуясь на скуку, когда остальные отказывались тратить время на умиротворение его драгоценной персоны. Иногда блондин мог быть стопроцентным гадом, даром, что за последние годы не хуже Поттера говорил на змеином. Порой Гарри казалось, что встреться они чуть позже, когда характеры обоих были уже сформированы, то превратились бы в непримиримых врагов.
В углу купе тихо сидела Джинни, внимательно изучая свои длинные острые ногти. Недавно она научилась их втягивать, но новоприобретенная способность еще подводила. На первый взгляд девочка прекрасно освоилась у Мау, но Гарри знал, что все далеко не так просто. Джинни не любила показывать свои чувства. Только по временами красным глазам и многочисленным письмам, которые девочка писала некоему Биллу, не получая ответа, можно было понять, что с ней происходит.
Поезд выехал из Лондона и сейчас ехал вдоль многочисленных полей и лугов, мало различимых на такой скорости.
Примерно в полдень в купе заглянула улыбающаяся женщина, продающая сладости.
- Хотите чего-нибудь перекусить, ребята?
- У вас есть сырое мясо? - сверкнула зубами Гермиона, после чего женщина поспешно ретировалась.
Гарри обвиняюще посмотрел на подругу.
- А что? Сладости вредны для зубов, - девочка показала язык и вернулась к книгам.
Гарри вздохнул и вытащил бутерброды.
Вторым в их купе рискнул постучаться пухлый забавный мальчик, которого они встретили на вокзале. Гарри испытывал странное чувство в его присутствии. Наверное, дело было в глазах. Большие, практически черные, полные доброты и беспомощности, как у побитого щенка. Гарри не покидало ощущение, что он их где-то уже встречал.
- Извините. Вы видели жабу?
Гарри захотелось рассмеяться. Решимость земноводного обрести свободу или смерть могла соперничать только с настойчивостью хозяина вернуть питомца в свои ненавистные, но безопасные руки.
Когда Гарри покачал головой, мальчик заметно приуныл и собрался уйти:
- Вечно он убегает… глупая жаба… а если с тобой кто-то случится, ведь тут у половины школы совы и кошки… - похоже, у того была комичная манера говорить с собой.
- Может, тебе помочь? - участливо спросил Гарри.
- Точно, - саркастически заметил сидящий у окна Джон. - Кто найдет жабу, съест ее первым…
- Не хочешь, оставайся тут и скучай! - перебила Гермиона, отвешивая ему хорошую оплеуху.
- Да ладно, я с вами, - мальчик потер свой затылок. - Необходимо же тут хотя бы кому-то иметь мозги…

Тревор нашелся в одном из туалетов. Жаба блаженно плавала на дне унитаза, ожидая спасительного смыва к свободе. Ребята едва успели удержать Невилла от героической попытки сунуть руку к питомцу, после чего призвали Тревора при помощи акцио в махровое полотенце для рук. Вскоре мальчик счастливо прижимал к себе ужасно недовольную жабу, плененную, но не сломленную.
- Большое спасибо, Гарри, Гермиона, Джинни, Джон.
- Пожалуйста, Невилл. Обращайся, если понадобится.
Мау отправились в обратный путь. Немного не дойдя до купе, они услышали громкий самодовольный голос:
- …Поттер вообще ничего не сделал, он был сопливым младенцем. Его мамаша изучала темные ритуалы и наложила на сына незнамо что. И вообще, подумайте, что Тому-Кого-Нельзя-Называть понадобилось у Поттеров? Лучшим другом поттеровского папаши был Пожиратель номер один - Блэк. Они еще и с оборотнем водились в придачу. Ручаюсь, что Поттеры шпионили за Светом для своего господина…
Посреди коридора стоял Рон Уизли, в окружении обожающе взирающих на свою персону фанатов. Увидев Гарри, рыжий довольно ухмыльнулся:
- А вот и пожаловал наш герой! Слышь, Поттер, может, расскажешь, как ты уничтожил Темного Лорда? Покажи-ка нам шрам!..
Гарри еще с приюта носил длинную челку, не желая привлекать внимание к своим странностям. Тем более он не собирался делать это на потеху собравшимся идиотам. И с подобными имбецилами им придется учиться? Мнение о Хогвартсе упало еще ниже, хотя, казалось бы, некуда.
Внезапно Рон заметил кого-то за спиной Гарри:
- О! Моя дорогая сестричка… - теперь улыбка рыжего была злобной. - Ты все еще с Поттером? А я-то думал, он понял, какое ты ничтожество, и уже выгнал тебя на улицу…
Повернувшись, Гарри увидел между Гермионой и Джоном бледную Джинни.
- Знаешь, без тебя в доме стало просторней. Конечно же, все были в шоке от твоего поступка, опозорившего всю нашу семью. Билл уже написал тебе, как сильно он тебя ненавидит?
- Пустите! Я убью его! - Гермиона кинулась на рыжего, и Гарри едва успел ее удержать. Мальчик всерьез сомневался, что им сойдет с рук убийство иконы Света при стольких свидетелях.
- Что, Поттер, позволяешь девчонкам за себя драться? - издевательски спросил Рон.
- Нет. Просто сам не дерусь с девчонками, - Гарри демонстративно отвернулся от рыжего и, придерживая Гермиону, пошел к Джинни. Девочке была нужна помощь, и драка с этим придурком ничего не исправит.
Обняв подругу, Гарри так грозно уставился на толпу, что дети невольно посторонились. Когда они проходили мимо Рона, тот наклонился к сестре и прошептал так, что кроме нее услышал лишь Гарри:
- Только попробуй попасть в Гриффиндор, и я устрою для тебя Ад.
Вернувшись в купе, они попытались успокоить Джинни, у которой началась истерика.
- Не позволяй этому идиоту себя достать, - сказал Джон, на какое-то время прекратив разыгрывать заносчивого гада. - Он этого и добивается. Худшее, что ты можешь сделать, показать таким людям свою слабость.
- В следующий раз просто его ударь, - посоветовала Гермиона. - На мужчинах работает безотказно.
Джон попытался возмутиться и получил шутливую оплеуху. Джинни слегка улыбнулась.
Но Гарри видел, что глаза девочки остаются испуганными и пустыми.
Вскоре по вагонам разнесся громкий голос машиниста: "Мы подъезжаем к Хогвартсу через пять минут. Пожалуйста, оставьте багаж в поезде, его доставят в школу отдельно".
Вспомнив, что еще не переоделись в мантии, ребята поспешно исправили эту оплошность.
Поезд постепенно сбавил скорость и остановился. Вскоре школьники стояли на маленькой плохо освещенной платформе. Многие ежились от холода. Мау имели преимущество - иногда приятно иметь высокую температуру тела. (П/А: Температура тела кошки составляет 38-39,5 °C)
- Первокурсники! Все сюда! - из леса появился гигантский волосатый мужчина, опешив при виде Мау. - Эй, ребятки, а вы-то что здесь делаете?
Хагрид был их хорошим знакомым и регулярным посетителем, часто заходившим в таверну пропустить кружечку огневики.
- Мы поступаем в Хогвартс в этом году, - объяснил Гарри. Полувеликан был очень простым, прямодушным человеком. Это нравилось ребятам, хотя и не позволяло ему доверять.
- Ну, тогда ладно. Первокурсники, все собрались?! Давайте за мной и смотрите под ноги!
Наконец, они вышли на берег большого черного озера и восхищенно застыли. Напротив, на вершине скалы стоял гигантский сказочный замок. Гарри видел его так же хорошо, как днем. Он весь светился переливающимся светом, буквально пропитанный магией.
- По четыре человека в лодку! - скомандовал Хагрид.
Гарри уже собрался ехать с друзьями, когда увидел испуганного и растерянного Невилла, прижимающего к сердцу жабу. Гарри не хотелось оставлять его одного. Предоставив слегка подавленную Джинни заботе Гермионы и Джона, мальчик обратился к новому знакомому:
- Хочешь, поедем вместе?
По печальной иронии судьбы им в партнеры достался ирландский мальчик по имени Симус Финниган и единственный неповторимый Рон Уизли. Гарри не понимал, каким же придурком надо быть, чтобы, несмотря на статус надежды Света, никто не согласился сесть к нему в лодку. Пришлось стиснуть зубы и терпеть.
Лодки заскользили по гладкой поверхности озера.
- Ну как, Поттер, нравится быть в присутствии знаменитости? - издевательски спросил Уизли.
- Не знаю, ни разу не был. Или ты себя имеешь в виду? Так клоуны не считаются.
Рон покраснел от злости, став почти одного цвета со своей шевелюрой:
- Послушай, Поттер, я бы не советовал иметь такого врага, как я…
- А что мне будет? Я уже однажды прикончил Волдеморта, а тебе еще только предстоит это сделать. Из нас двоих я бы на тебя не поставил…
- Ах ты! - Рон в ярости кинулся на Гарри, что в шаткой ненадежной лодке было чревато катастрофическими последствиями. Лодка накренилась, и бросившийся их разнимать Невилл взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие. Послышался громкий плюх, с которым в воду по неизвестной траектории влетела жаба.
- Тревор! - в отчаянии крикнул Невилл.
Ответом было хоровое кваканье из-под ближайших камышей, свидетельствовавшее, что Тревор обрел свое счастье, не превращаясь в прекрасного принца.
- Прости меня, - моментально пришел в себя Гарри. - Я не хотел…
- Все в порядке. Ты не виноват. Он все равно никогда меня не любил.
Подавленный Невилл сел на скамью и опустил голову. Гарри чувствовал себя не лучше. Это он был во всем виноват, когда опустился до уровня Рона Уизли.
Лодки проплыли сквозь заросли плюща, оказавшись в тоннеле под замком. Вскоре они причалили к подземной пристани. Поднявшись по лестнице, где единственным источником света была огромная лампа в руках великана, дети оказались на лужайке перед замком. Вскоре они стояли у огромной дубовой двери. Хагрид трижды постучал.
Дверь распахнулась, явив Минерву МакГонагалл, которая произвела неизгладимое впечатление на всех, кроме Мау. Дети моментально притихли и послушно последовали в крошечный зал, где должны были ждать отбора. Пока им читали вводную лекцию про факльтеты, Гарри взглянул на Джиннни.
Девочка выглядела неважно. Рон хорошо умел играть на нервах сестры, а учитывая, что все Пруэтты попадали в Гриффиндор, начиная со своего основателя, у рыжего был отличный шанс наиграться. Девочка нуждалась в помощи. Гарри вздохнул. Плакала его мечта о семи тихих годах в Хаффлпаффе.

* * *

Дамблдор сидел за преподавательским столом, беседуя с Горацием Слагхорном. Вообще-то, по большей части говорил Гораций, так как Директора интересовали более важные вещи. Мужчина был очень удобен. Стоило намекнуть ему о Том Риддле, и декан Слизерина становился как шелковый.
Наконец, появилась МагГонагалл с докладом, что прибыли первокурсники. Скоро Директор увидит их.
В зал шеренгой вошли детишки, многие пораженно смотрели по сторонам - на привидений, висящие в воздухе свечи и потолок, похожий на усыпанное звездами небо. Дамблдор улыбнулся: как же приятно знакомить юных магов с миром чудесного! Пока не увидел Гарри Поттера и компанию, сведи которых была дочь Уизли. Ужасный просчет с его стороны. Если бы Дамблдор только знал, что одна из Мау прячется в семье его ближайших сторонников!
Первокурсники столпились у преподавательского стола. МакГнагалл достала табурет со шляпой Годрика, которая завела одну из ей лично придуманных песен. После этого началось распределение:
- Аббот Ханна!
- ХАФФЛПАФФ!
- Боунс Сьюзен!
- ХАФФЛПАФФ!
- Бут Терри!
- РЕЙВЕНКЛО!
Мэндии Броклхерст, Лаванду Браун и Миллисент Булстроуд распределили в Хаффлпафф, Гриффиндор и Слизерин соответственно.
- Джонатан Доу!
Первый из Мау подошел к табурету и, брезгливо подняв шляпу двумя пальцами, едва успел занести над своей головой, как она уже крикнула:
- СЛИЗЕРИН!
Не скрывая облегчения, мальчик пошел к своему столу, отряхивая руки.
- Финч-Флетли Джастин!
- ХАФФЛПАФФ!
- Гермиона Грейнджер!
Шляпа размышляла не слишком долго, прежде чем засунуть девочку в:
- РЕЙВЕНКЛО!
После этого Дамблдор мало обращал внимание на прочих первокурсников, сконцентрировавшись на нужных ему:
- Лонгботтом Невилл.
- ХАФФЛПАФФ!
- Поттер Гарри.
Долгая пауза.
- ГРИФФИНДОР!
- Пруэтт Джиневра!
- ГРИФФИНДОР!
- Рональд Уизли!
За столами зашептались:
- Она сказала Рон Уизли?
- Тот самый Рон Уизли?
Рон с королевским видом прошел к табурету и надел шляпу, которая мгновенно практически выплюнула:
- ГРИФФИНДОР!
Весь зал взорвался овациями.
- С нами Ронникинс! С нами Ронникинс! - скандировали близнецы.
Все бросились пожимать ему руку.
Дамблдор удовлетворенно откинулся на золотой стул. Все прошло лучше, чем он планировал. Мау оказались распределены на разные факультеты - это просто вопрос времени, прежде чем они будут разобщены. И никто из них не попал в Хаффлпафф. Можно не волноваться за Невилла.
После окончания распределения Директор поднялся с вступительной речью:
- Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать вам несколько слов. Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Спасибо за внимание!
Ответом были овации и смех. Толпа его обожала. Молодежь нельзя загружать громоздкими речами, пока как следует не накормишь.
Дамблдор сел, позволив Большому залу погрузиться в гастрономическое изобилие. Через некоторое время, когда животы были полны, а лица еще более довольными, Директор встал во второй раз:
- Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать еще пару слов. Прежде всего, позвольте представить профессора Квиррелла, который в этом году будет вести защиту от темных сил, - нервный мужчина в тюрбане - очередная несчастная жертва Тома - поднялся и поклонился, едва не опрокинув стул. - Также профессор Слагхорн в силу возраста и интенсивной общественной жизни, не в состоянии справляться с некоторыми обязанностями. Поэтому поприветствуем командированного к нам из аврората мистера Сэвиджа, который будет вести зельеварение с первого по пятый курс.
Студенты захлопали намного сильнее. Каждый третий мечтал стать аврором: это была романтичная и престижная профессия, при приеме на которую устраивали строгий отбор.
- А теперь несколько правил, которые студентам лучше усвоить, прежде чем начнется семестр. Первокурсники должны запомнить, что ученикам запрещено заходить в лес. Некоторым старшекурсникам для их же пользы тоже не следует забывать об этом. По просьбе школьного смотрителя мистера Филча напоминаю, что не следует использовать магию на переменах. Тренировки по квиддичу начнутся со следующей недели. По всем вопросам следует обращаться к мадам Хуч. И наконец, я обязан сообщить, что правый коридор на третьем этаже закрыт для всех, кто не желает умереть мучительной смертью.
Произнеся эти слова, Директор внимательно посмотрел на учеников.
Большинство сочли его заявление шуткой, некоторые даже засмеялись. Мау внимательно уставились на Альбуса с подозрением и любопытством. Слева от себя Директор увидел, как подавился тыквенным соком Квиррелл. Ловушка была расставлена.
- А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споем школьный гимн! - улыбаясь, провозгласил Дамблор и, вытащив палочку, следующие несколько минут наслаждался восхитительной музыкой.

С некоторых пор за столами трех факультетов, кроме Хаффлпаффа, во время завтрака можно было наблюдать преинтереснейшую картину. Совы сидели высоко на люстрах и наотрез отказывались спускаться вниз, несмотря ни на какие увещевания и лакомства. К счастью, виновники происходящего уходили рано, и ученики успевали получить утреннюю почту еще до начала уроков.
Мау находились в Хогвартсе уже вторую неделю, но так и не поняли его великого замысла. Замок представлял собой бесконечный лабиринт, по которому требовалось добраться до нужного класса, но сначала необходимо было перепрыгнуть сто сорок две летающие лестницы, открыть незнамо сколько неоткывающихся дверей и замочить Пивза, если не получится от него убежать. После этого недовольная Минерва МакГонагалл снимет с вас баллы и назначит отработку, на которую вы тоже обязательно опоздаете.
Лучше была только система преподавания, загнившая еще в середине прошлого века.
В среду они должны были подниматься на Астрономическую башню, откуда всю ночь смотрели на звезды. Естественно, утром нужно было, как стеклышко, сидеть на завтраке.
Историю магии вел полупрозрачный профессор Биннс, которого, наверное, держали для экономии бюджета вместо учебного микрофильма. Абсолютно не заботясь о том, что делают во время урока студенты, привидение просто толкало очередную порцию лекции голосом зажеванной граммофонной пластинки.
Хуже дела обстояли только у Квиррела - пугающегося собственной тени учителя Защиты от Темных Сил, чье заикание заставляло того повторять каждую фразу по десять раз. На десятом Джон обычно выразительно его копировал, ни разу не получив замечаний.
И, наконец, зельеварение под началом Уилфрида Сэвиджа, с которым у Мау была давняя история ненависти. На каждом уроке ребята теряли все заработанные факультетами баллы, неизменно сдавая идеальные зелья. Так продолжалось несколько раз. Потом в кабинете зелий появилась Минерва МакГонагалл, вызвав профессора "на пару слов". По возвращении Сэвидж демонстрировал синяк под глазом и масштабно зверствовать перестал, однако ребятам стоило проверять неразбиваемые чары на пробирках.
Не меньше новоявленный профессор шпынял, наверное, только Лонгботтома, на первом же уроке взорвавшего перед ним котел, отчего по лицу Сэвиджа до сих пор бегали зеленые бородавки.
Судя по всему, о качестве образования тут думали в самую последнюю очередь. Ученики хотели халявы, а учителя… не известно, чего они хотели, но это явно не было связано с учебным процессом. Флитвик, МакГонагалл и Спраут являлись единственными относительными исключениями. Наверное, поэтому на них повесили еще и деканство.
Сегодня у ребят был первый урок полетов. В три тридцать Гарри и Джинни встретились с Джоном на тренировочной площадке, где собрались первокурсники Гриффиндора и Слизерина.
Согласно какому-то гениальному замыслу эти два факультета всегда объединяли на самых травмоопасных предметах, видимо, в целях сокращения численности. Каждое совместное занятие превращалось в минибитву добра и зла, где в ход шли взорванные котлы и неправильно произносимые заклинания. В лучшем случае все заканчивалось обычной дракой.
- Ты как, в порядке? - поинтересовался Гарри у слизеринца.
- А что со мной может случиться, босс? - блондин многозначительно посмотрел на Кребба и Гойла, которые моментально побледнели и отодвинулись на пару метел от них. - Слизерин - вполне неплохой факультет, если сумеешь правильно себя поставить. Я даже не могу их винить: Пожиратели форэва - это диагноз…

… после распределения…

По пустынному лабиринту из коридоров дети спускались все глубже и глубже под школу вслед за представившимся??? старостой Маркусом Флинтом. При иных обстоятельствах Джон бы ни за что не последовал куда-либо за подобным огром: инстинкты улицы подсказывали держаться подальше от того, кто, при желании, может оторвать голыми руками голову кошке, но у мальчика не было выбора.
Наконец, они остановились у обычной стены. Старшекурсник прошептал: "Смерть грязнокровкам", - и камни отодвинулись, открывая проход.
Первокурсники оказались в гостиной Слизерина, которая представляла собой длинное низкое подземелье без окон с голыми каменными стенами, цепями и прочими аксессуарами, создающими уютную атмосферу.
- Ждите здесь, - староста махнул на резные деревянные кресла. За все это время выражение его лица ни разу не изменилось. Когда Флинт вернулся, в руках у него была связка ключей:
- Для начала позвольте поприветствовать на благородном факультете Слизерин. Это ключи от ваших комнат, для каждого свой. Грэбб… Гойл… Забини… Нотт… Булстроуд… Паркинсон… Гринграсс…
Новички получали ключи и сразу спускались по винтовой лестнице на самый нижний ярус, где располагались спальни.
Неожиданно Джон осознал, что остался наедине с небольшой компанией старшекурсников. Дело плохо пахло. Как же это он не почуял?
- Доу… - Флинт впервые улыбнулся, сразу доказав, что до этого был еще симпатяшкой. - Пьюси, позаботься о нем.
Мальчик почувствовал, как кто-то заломил ему за спину руки.
- Никогда не слышал о магах по фамилии Доу, - ухмыляясь, продолжил Флинт. - Как зовут твоих родителей?
- Не имею понятия, - дерзко ответил мальчик. - Когда я смог спросить, они уже смылись.
Джон даже не пытался вырваться. Закон улиц гласит: когда тебя зажала банда громил, лучшая тактика - выждать, неожиданно ударить и дать деру. В Волшебном или маггловском мире - не имеет значения.
- Так, значит, ты грязнокровка? - угрожающе спросили слизеринцы
- А вы имеете претензии к магглам? Я бы сказал, что методы у вас довольно похожи…
Джон почувствовал, как его лицо обожгла боль. Когда он опустил голову, на пол упало несколько капель крови из его разбитого носа.
- Убедились? Абсолютно чистая, красная кровь. У вас, между прочим, тоже не голубая…
- Не смей нас сравнивать с этими ничтожными существами!
- А что тут сравнивать. Магглы бьют лучше…
Флинт вскипел. В руках слизеринца появилась палочка, а на губах полубезумный оскал:
- Тогда я покажу тебе, как дерутся волшебники. Круцио!
Когда луч полетел в Джона, мальчик резко наклонился вниз, и заклятие досталось держащему его парню. Тот моментально закричал от боли и упал, отпустив пленника. Перекатившись к стене, блондин повернулся к Флинту и компании, держа наготове палочку, но это оказалось не нужно.
Палочки противников выскользнули у них из рук и полетели в сторону выхода из гостиной, где их поймал полный мужчина лет восьмидесяти в темно-бордовом домашнем халате.
- Здравствуйте, мисте Флинт. Вижу с вами Монтегю, Пьюси и остальную компанию. Жду вас в своем кабинете на отработках до Рождества…
- Но сэр, у нас тренировки по квиддичу!
- Тогда не искушайте выгнать вас из команды…
Парни насупились и поникли.
- Мистер Доу, следуйте за мной.
Пожав плечами, Джон подчинился. Не то чтобы ему требовался спаситель… но это было приятно.
Мужчина был ненамного выше и намного старше его. Мальчик проследовал вверх по ступенькам до двери, ведущей в личную лабораторию и покои профессора.
- Прости, я не представился. Декан Слизерина Гораций Слагхорн.
- Джон Доу.
- Ты магглорожденный? Занятно. Не слышал, чтобы раньше они попадали в Слизерин.
- Я вообще уникальный, - буркнул блондин, вытирая рукавом кровь из носа.
Мужчина улыбнулся. Взяв Джона за подбородок, он прикоснулся палочкой к лицу ребенка, залечивая следы удара. После этого они зашли внутрь.
Лаборатория впечатляла. Здесь все было вычищено до блеска и разложено в идеальном порядке. Ингредиенты находились в уникальных шкафах, каждый на приспособленной специально для него полке, где имелось его название и дата.
- Эта лаборатория досталась мне от предшественника, Северуса Снейпа. Талантливейший зельевар и один из самых блестящих моих студентов. Кстати, он полукровка и, попав в Слизерин, тоже испытывал определенные трудности… что не мешало ему быть лучшим в потоке.
Слагхорн определенно старался его подбодрить.
Мужчина провел Джона в небольшой кабинет, выполненный в любимых профессором бордовых тонах. Джон с интересом рассматривал полки и стены, на которых были тысячи фотографий, газетных вырезок и писем.
- Мои бывшие студенты, - с гордостью произнес Слагхорн. - Я преподаю уже многие годы. Приятно узнать, что они устроились в Волшебном мире и иногда не забывают своего старого учителя. Смотри, вот это Варнава Кафф, главный редактор "Ежедневного пророка" - самой популярной магической газеты. Иногда мы обсуждаем последние новости. А это - Амброзиус Флюм, владелец "Сладкого королевства". У мальчика был потрясающий талант к зельям, но он предпочитал готовить исключительно сладости. Я некогда познакомил его с первым работодателем, и теперь Амброзиус регулярно присылает корзину гостинцев на мой день рождения. А вот там, сзади, Гвеног Джонс - капитан "Холихедских гарпий". Если хочешь, могу достать билеты на матч. Тебе ведь уже рассказали про квиддич?
Некоторым Слагхорн мог показаться тщеславным и меркантильным, но Джон видел в глазах профессора радость и гордость за этих ребят. Он находил удовольствие в том, что помог своим талантливым студентам пробиться в люди.
- Совсем забыл об обязанностях хозяина. Не хочешь сливочного пива? Вообще-то первокурсникам его не рекомендуют, но от одной кружечки ничего не случится.
- Было бы неплохо, - ответил Джон. Если он не пьянел с обычного, то черта с два спасует перед какой-то сливочной гадостью.
Слагхорн ненадолго вышел.
Оставшись один в кабинете, мальчик пошел вдоль стеллажей с редкими книгами и бесконечными фотографиями. Внезапно его внимание привлекла рамка в самом темном углу, лежащая изображением вниз. Мальчик достал фотографию и посмотрел. Она оказалась довольно старой. Оттуда хмуро смотрел красивый темноволосый мальчик в мантии Слизерина.
Джон обернулся, когда услышал шаги профессора. В руках у мужчины была большая кружка с пенистым напитком и бутылка огневиски. Увидев рамку в руках студента, Слагхорн неожиданно побледнел.
Они уселись, и мальчик сделал первый осторожный глоток. Напиток был неплохим, с нежно-кремовым вкусом. Наверное, не помешает продавать подобный в таверне.
- Кто изображен на этом снимке? - поинтересовался Джон.
Слагхорн залпом опорожнил стакан, потом подумал, налил еще один и проделал такую же операцию. Огневиски моментально ударило в голову. Лицо профессора стало красным.
- Это, мистер Доу, Томас Марволо Риддл. Потрясающий молодой человек. Блестящий, талантливый, амбициозный. Лучшие результаты Ж.А.Б.А. за пятьдесят лет - он почти превзошел Дамблдора. Я предрекал ему блестящее будущее… но Том разочаровал нас всех. Он плохо кончил.
Слагхорн замолчал и потянулся к бутылке. Было очевидно, что больше Джон ничего не узнает.
- Слизерин - необычный факультет, мистер Доу. Здесь высоко ценится умение выживать и оборачивать положение в свою пользу. Если шляпа отправила вас сюда, она считает вас способным на это. Держитесь подальше от компании Флинта. Война в Волшебном мире идет до сих пор, что бы ни говорили Министерство и Дамблдор. Сегодня переночуете на диване в моем кабинете, а завтра вам предоставят комнату. В Слизерине мы сами решаем свои проблемы.
Трансфигурировав для мальчика подушку и одеяло, Слагхорн оставил его одного.
Джону не хотелось спать. Он долго ходил по кабинету, читая письма, статьи и рассматривая персонажей на снимках. Затем, когда все стены были исследованы, мальчик беззастенчиво залез в стол.
В ящиках лежали старые номера "Пророка". Джону бросилась в глаза одна из передовиц: "Свадьба века: Люциус Малфой и Нарцисса Блэк". На черно-белом фото нежно целовались молодожены.

- Чего вы ждете? - пронзительно крикнула первокурсникам мадам Хуч, - Вставайте напротив метел, и поторапливайтесь.
Преподаватель полетов напоминала то ли ястреба, то ли сову - в любом случае Мау она не нравилась. Похоже, их ожидали проблемы.
Ребята поглядели на свои метлы. Их что, попросили ненадолго у Филча? Похуже, какие не жалко? Куда уходят их деньги?
- Вытяните руку над метлой! - скомандовала мадам Хуч, встав перед строем, подобно армейскому генералу. - И скажите: "Вверх"!
- И поторапливайтесь, пока не развалились, товарищи камикадзе, - тихо прошептал Джон.
Гарри внимательно смотрел на метлу, пытаясь понять принцип ее работы. Единственное, что показало магическое сканирование, прибор имел значительные дефекты. Вытянув руку, мальчик произнес ключевое слово… и получил деревянной ручкой по лбу.
- Очень по-гриффиндорски, - прокомментировал Джон, чья метла каталась туда-сюда по земле. Судя по испуганному лицу блондина, такое положение дел его совершенно устраивало.
У Джинни изрядно облысевший веник взмыл в воздух и, сделав крутое пике, зарылся ручкой в землю там, где она раньше стояла. Девочка едва успела отпрыгнуть и теперь явно не спешила его откапывать.
Послышался издевательский смех Рона. Рыжий все утро вещал о своих успехах, сумев достать всех Мау поочередно, включая Гермиону, с которой у него не было ни одной общей пары. Когда Джон пошутил, что Уизли нужно спикировать на метле на Темного Лорда, тот обозвал его "проклятым Пожирателем" и попытался проклясть. Благо с чарами у надежды Света обстояло неважно.
Ну что ж, - бодро сказала мадам Хуч, стараясь не показывать, с какими идиотами имеет дело. - Могло быть и хуже. Теперь поучимся садиться на метлы.
Показав базовое положение - просто просовываешь между ног сучками книзу, дама раскритиковала у половины положение рук и отправила Лаванду Браун переодеться в брюки.
- А теперь, когда я дуну в свисток, вы оттолкнетесь от земли и медленно… Я сказала, медленно…
Гарри сразу понял, что медленно не получится. Метла выстрелила в воздух как из пушки,
превзойдя свои теоретические возможности и законы природы. Заметив, как мимо с пронзительным "Мяу!" пронеслось что-то маленькое и рыжее, мальчик заключил, что Джинни постигла та же участь.
Выделывая невообразимые кульбиты в воздухе, метла повернула в сторону Запретного леса и медленно начала снижаться. Немного не долетев до чащи, веник воткнулся в дупло огромного ветвистого дерева, и Гарри, не удержавшись, повис на руках. Однако он рано радовался.
Похоже, дерево имело собственное мнение о том, чего не стоит совать ему в дупло, и умело его отстаивать. Гарри внезапно получил сокрушительный удар по ребрам и кубарем рухнул вниз, что спасло мальчика от участи быть раздавленным толстой извилистой веткой. Второй раз ему повезло меньше. Гарри едва успел частично убраться с траектории удара и внезапно почувствовал невероятную боль. Обе кости предплечья были раздроблены, превращая левую руку в жуткое месиво крови и мышц. Неожиданно Гарри увидел между камней нечто, похожее на большую нору, и это стало его спасением.
Нырнув в нее, мальчик оказался в тесном темном туннеле. Подсвечивая себе палочкой, которую держал в зубах, так как здоровой рукой поддерживал пострадавшую, он полупошел, полупополз вперед.
Идти пришлось долго и тяжело. Гарри почувствовал, что начинает терять сознание от боли. Наконец, сбоку появился слабый свет, и мальчик оказался в какой-то пыльной заброшенной хижине. Гарри был слишком слаб, чтобы аппарировать к замку, а потому просто вышел из хижины и двинулся в сторону расположенной поблизости деревушки. Первой его заметила какая-то женщина.
- О боже! Что случилась? - кинулась она к мальчику.
- Первый урок полетов, - сквозь стиснутые зубы ответил он.
Глаза незнакомки округлились от ужаса.

Через несколько минут Гарри уже находился в Больничном крыле в компании Джона и Джинни, которой мадам Помфри лечила многочисленные порезы. Разбив окно, девочка влетела прямо в класс прорицаний, чем вызвала нервный тик у Сивиллы Трелони, немедленно предсказавшей ей ужасную смерть. Джону повезло больше. Он успел соскочить на землю, с размаху получив древком по голове и лишившись сознания.
Излишне говорить, что урок был сорван. То, что Уизли так и не успел показать свои легендарные умения, было слабым утешением для страдающего брюнета, который к тому же почти не видел из-за гламура, где-то посеяв свои очки.
Следующий урок для Хаффлпаффа и Рэйвенкло начался с опозданием, так что через пару часов к ним присоединились Гермиона и… Невилл Лонгботтом. Невиллу повезло зацепиться за шкирку о какой-то выступ, так что он только сломал запястье. С Гермионой обстояло хуже. Девочку занесло на крышу Ректорской башни, где из-за антиаппарационных чар она едва не замерзла, пока декан Рэйвенкло, Филиус Флитвик, не левитировал свою студентку оттуда.
Джинни, Джона и Гермиону отпустили в этот же день: первые двое отделались мелкими ушибами и испугом, а третью снабдили перечным зельем. Гарри и Невилла однако оставили на ночь, пока не подействует костерост. Едкое зелье обжигало ротовую полость, рука болела так, словно в нее врезались тысячи осколков, возможно, это были его кости.
- У тебя сильно болит? - поинтересовался с соседней кровати Невилл, когда посетители и медсестра ушли.
- Бывало и лучше, - Гарри не собирался вдаваться в подробности.
- Я могу помочь, если хочешь, - предложил мальчик, неожиданно покраснев.
Хуже он сделать все равно не мог, поэтому Гарри согласился.
Поднявшись, Невилл сел рядом на кровать и соединил их здоровые руки. Гарри моментально почувствовал, что боль уходит, сменяясь удивительным ощущением покоя.
- Это единственное, что я могу, - виновато произнес Невилл. - Недостаточно, чтобы стать хорошим волшебником, но… Можно мне лечь?
Гарри почувствовал, что его глаза закрываются, и кивнул. Подушку промяло под второй головой, и Гарри почувствовал запах - какой-то странный, но очень знакомый.
У него появилось дикое подозрение.