Армия Запретного леса

Марк внимательно разглядывал маленькую стилизованную «веточку» генеалогического древа, состоявшую всего из двух листиков. Предпоследний из них был соединён сплошной линией, означающей брачный союз с простым белым кружочком, каким обозначались магглы, а уже от этой линии, вниз отходил последний листочек с витиеватой вязью выписанным на нём именем и статусом: Гермиона Джейн Грейнджер — ведьма.
- Мда-а, Роквар знает за какие ниточки нужно дёргать своих потенциальных работников. Чтобы они приносили его банку прибыль, - внезапно юноше показалось, что рядом с «черешком», ведущим к имени Герми, проходит ещё какая-то чёрточка. Вначале ему показалось, что это просто обман зрения, или игра освещения, но, пробормотав «Люмос» и тщательно рассмотрев интересующий его фрагмент рисунка, он убедился, что очень тонкая, почти незаметная пунктирная линия всё же существует.
- А это что ещё такое? — подобное ему приходилось встречать впервые, к тому же странная линия обрывалась в никуда, не заканчиваясь каким-либо значком. - Хмм, надо будет расспросить Дрея или Герми… нет, пожалуй, только Дрея.
Юноша быстро перелистнул несколько страниц тетради, открывая описание принадлежащих исчезнувшей семье ценностей и удовлетворённо вздохнул: там значился Роуз Холл, та самая уютная усадьба, принадлежавшая когда-то вассалам Персиваля Поттера, из которой покойный Скрегги посоветовал взять на службу двух домовых эльфов. Однажды, ещё на каникулах, друзья наведались в этот дом, и именно восхищение, вызванное уютным двухэтажным особнячком, сподвигло влюблённую парочку на мечты о собственном «гнёздышке», которые бедному Марку пришлось выслушивать не раз и не два. Маленькая усадьба понравилась и ему, но он великолепно знал, что подобные дома никогда не будут выставлены на продажу — Роквар был прав, старинные законы наследования это запрещали. И, если «Ночной охотник» всё же возьмётся за разгадывание этой загадки, то, возможно, к Рождеству для Гермионы будет очень хороший подарок. «Нет, ну что же всё-таки означает эта пунктирная линия?» Вопрос всю ночь не давал юноше покоя… во всяком случае, именно этим он объяснял привязавшуюся бессонницу, а то, что стоило ему хотя бы провалиться в дрёму, и его начинали преследовать такие сны с участием Северуса и Люциуса, что впору на стену было лезть, Маркус решил в расчёт не брать. Всё равно с этим ничего поделать было нельзя. Ни в Малфой Менор, ни в Хогвардс мужчины так и не вернулись — видимо, Воландеморт отправил их опять на какое-то задание. Одно радовало: чувства приближающейся опасности не возникало, а значит, им вряд ли могла угрожать смерть. Гарри-Марк ещё немного повертелся в кровати, пытаясь уснуть, но сон не шёл. Чтобы заглушить глухую тоску по любимым мужчинам и не полезть на стенку от неудовлетворённого желания, существовал только один способ — занять себя интересной работой под завязку. Осторожно, чтобы не разбудить соседей по спальне, парень перебрался в гостиную покоев Гриффиндора и просидел там почти до утра, разбираясь в хитросплетении родовых Даров семьи Файрстоун и делая для себя пометки на пергаменте о вероятных комбинациях их защитных чар, наложенных на хранилище. К утру всё, что можно «высосать» из описания, собранного гоблинами, было изучено и проверено вдоль и поперёк, теперь оставалась только разведка и работа на месте — то есть, с самим сейфом, но её он решил оставить до своего визита к Роквару во вторник. Всё равно ведь пришлось бы демонстрировать свои умения, так почему бы не с пользой для себя и своих друзей? Так Марк и заснул у друзей в гостиной, положив голову прямо на свои заметки. Поднявшиеся на завтрак Герми с Дреем не стали его будить, а только избавили от тапочек и устроили поудобнее на диване, накрыв пледом. Благо дело, было воскресенье, и занятий после завтрака не было. В записи парня заглядывать они не стали, справедливо рассудив, что если тот захочет, то сам всё расскажет, а если нет, то из него и клещами ничего не вытянешь. К тому же, почерк гриффиндорца всегда оставлял желать лучшего, а уж его сокращения и условные значки даже знающая его пять с половиной лет Гермиона разбирала с пятое на десятое. Позаботившись о друге, парочка с обычными предосторожностями отправилась в Большой зал, оставив юношу смотреть… хмм… весьма занимательные сны.
А героям этих самых снов в это время было совсем не до романтики. Только что вернувшись в Малфой-Менор с очередного навязанного Лордом задания, партнёры, не сговариваясь и даже не обменявшись ни единым словом, отправились принимать холодный душ, приказав эльфам уничтожить всю одежду, в которой они появились в поместье. Даже личный эльф лорда Малфоя, которому позволялись многие вольности, не рискнул задавать вопросы, а только огорчённо покачал головой и, брезгливо держа в неожиданно сильных ручках ворох испачканной одежды, исчез из покоев своего хозяина. Огорчение верного Твитти, ещё больше усилилось после того, как господин и его партнёр отказались от обеда и велели принести в кабинет несколько бутылок огневиски. Это было очень дурным знаком: что-то плохое произошло за время их отсутствия в Меноре, и это «что-то» заставляло страдать волшебников, которым Твитти был предан.
Люц и Северус молча надирались, не произнося тостов и не закусывая крепкий напиток, и только когда к концу подошла третья бутылка огневиски, Люциус немного осел в кресле, отставив бокал и с силой проведя руками по ещё влажным после душа волосам:
- Мордред побери! Как же я всё это ненавижу!
- И какой прок от нашей ненависти? — Тигрёнок бы сейчас не узнал ставшего ему таким родным насмешливо-обаятельного черноволосого мага. В противоположном от хозяина поместья кресле мрачно восседал сам «Ужас Подземелий» в самой зловещей своей форме. Черты лица больше обычного заострились, а вокруг рта залегли глубокие складки, сразу заставив Северуса выглядеть на десять лет старше своего возраста.
- Второй раз за этот месяц, при том, что до этого ОН больше полугода нас не трогал.
- Скажи ему спасибо за эту передышку.
- Мордред подери! — лорд Малфой в ярости смахнул со стола свой бокал, и его осколки, зазвенев, разлетелись по полу кабинета. - Чувствую себя, как… - блондин замолчал, с шипением выдохнув воздух сквозь сомкнутые зубы.
- Вот-вот, а кто сказал, что мы не твари? - Северус одним глотком опорожнил свой бокал и тотчас же наполнил его вновь, просто снеся горлышко очередной бутылки Огденского. - Знаешь, иногда я думаю, что наша встреча с Тигрёнком — это сон. И каждый раз, когда я просыпаюсь…
- Если он только узнает — мы потеряем его навсегда.
- Значит, мы должны сделать всё, чтобы он никогда не узнал о том, что мы делаем для Лорда. И прекрати стонать, Люц. Лучше это, чем охота на магглов, которую поручают Лестранжам и остальным. Эти хоть, по крайней мере… - тут уже успевший крепенько набраться Сев заметил заинтересованный взгляд Максимуса Малфоя, как-то незаметно появившегося на своём портрете, и осёкся. - Люциус, твой дед почтил нас своим присутствием.
- Дед?
- Люци? Что это за… безобразие? — взгляд призрака с явным неодобрением окинул батарею пустых бутылок, выстроившуюся на письменном столе своего внука, - Ты полагаешь, что с помощью огневиски сможешь решить свои проблемы? А я-то уже хотел сообщить одному переволновавшемуся за вас молодому человеку, что вы вернулись в поместье целыми и здоровыми…
- Где он? С ним всё в порядке? — мужчины с живейшим интересом развернулись к портрету.
- С ним — да, а вот с вами… Вы полагаете, что я приглашу сюда юношу, когда вы в таком виде? И, кстати, мой дражайший внук, не соблаговолишь ли ты сообщить мне, старику, какое-такое событие могло довести представителя славного рода Малфоев до… подобного?
- Он искал нас?
- Да. Так что, мне передать ему, что вы оба в Меноре, или будете и дальше заливать алкоголем свои проблемы?
Вместо ответа Люциус мгновенно уничтожил все последствия попойки в кабинете, а Сев невербальным «Акцио» призвал два флакона Антипохмельного зелья.
- Вот так-то лучше. У вас есть полчаса, чтобы привести себя в порядок и, если вы конечно, не хотите, чтобы «Ночной охотник» заподозрил что-то, прекратить это самобичевание. Потому что в противном случае он обязательно заинтересуется и, можете быть совершенно в этом уверены, раскопает так беспокоящие вас тайны. На то он и лучший охотник за чужими секретами из всех, кого я знаю, - и Максимус, ещё раз многозначительным взглядом окинув внука и его партнёра, шагнул за раму портрета и исчез из их поля зрения.
- Фух! Как будто мне опять пять лет, и я, стащив конфеты на кухне, объелся ими до колик в животе. Так и хочется встать в угол.
- Да, колоритный у тебя дед, жаль, что я не успел узнать его при жизни.
- Да, он да Кэс — вот и все, кому я был дорог в этом доме.
- Везёт, это ровно на два человека больше, чем в моём случае.
- Да, я давно хотел тебя спросить, почему ты так не любишь жить в Принц-Меноре?
- Сложно, знаешь ли, любить дом, с крыльца которого тебя два раза спускали пинком под зад. Мои покойные чистокровные родственнички совершенно не отличались сдержанностью и наглядно демонстрировали своё отношение к опозорившей род ведьме и её полукровному ублюдку.
- Прости, я не думал, что всё настолько плохо.
- А я никому этого и не рассказывал. Первый раз это случилось, когда мой папаша, напуганный стихийным выбросом магии, вырвавшимся у меня, выгнал нас из дома. Когда нас выкинули и из Принц-Менора, мы тогда больше месяца прожили в «Дырявом котле», и, в конце концов, мама нашла работу и всё стало налаживаться, но…
- Что — но? Оказывается, я так мало знаю о тебе, что иногда удивляюсь.
- Тобиас поманил мать, и она побежала к нему, как собачка, которой свистнул хозяин. А в следующий раз я, уже будучи пятикурсником, когда она тяжело заболела, сам ходил просить у них помощи и… узнал много новых слов, неизвестных даже моему папаше. Так что дружба с Лили да… ты — это всё, что было хорошего в моей жизни. Ладно, хватит! — Северус хлопнул ладонями по подлокотникам кресла, заставив себя рывком подняться. - Всё это пьяные сопли, и если мы не поторопимся, наш любопытный котёнок узнает о нас много нелицеприятного.

А Маркусу как раз снился такой сон, что он не только вежливое покашливание Максимуса сейчас бы проигнорировал, но и вопли Грозного Глаза пропустил бы мимо ушей. Призрак даже невольно залюбовался выгнувшимся на диване красивым парнем: «Иной раз я начинаю понимать Кэса с Люциусом. Разве можно остаться равнодушным к такому чуду?» - покойный лорд вновь возгордился в душе, что не только сумел добиться снятия проклятия со своего рода, но и привлечь в свою семью троих таких сильных волшебников как Марк, Северус и Миона. Но почивать на лаврах было рановато: если с магглорожденной красавицей всё было практически решено, то вот это жутко независимое чудо, ещё не сообразившее до конца, что влюбилось в лорда Малфоя и его партнёра, нуждалось в поощрении. И если покойный Малфой собирался выполнить обещание, данное внуку, ему стоило поторопиться. Вряд ли Дамблдор, сквозь пальцы смотревший на неявку студентов на завтрак и обед в выходные дни, не заинтересовался бы, отсутствием своего протеже на ужине.
- Марк… Маркус…
- А? Что? — зелёные глаза, в которых ещё плескалась вызванная оргазмом нега, непонимающе уставились на призрака, а потом недоумённо обвели взглядом гостиную покоев Гриффиндора. - Ох! А я думал…
- В этом случае, как говорится, «сон в руку». Мой внук и Северус пару часов назад вернулись в Малфой-Менор.
- Чёрт! — Марк подлетел с дивана и, обратив внимание на мокрое пятно на пижамных штанах, покраснел как варёная свёкла. Отвернувшись от призрака, он по-быстрому, без палочки, привёл в порядок одежду и спросил нейтральным тоном, абсолютно не выражавшим его заинтересованность в ответе:
- С ними всё в порядке?
- Физически — да. Морально… а как ты думаешь? Тёмный лорд — психопат, и общение с ним — всё равно, что хождение по лезвию ножа: один неосторожный шаг, и… покалечишься.
- Что он им сделал?
- Не знаю, но настроение у них мрачное, - Максимус вовремя опомнился и придержал язык. Этот юноша настолько располагал его к себе, что призрак едва не выболтал ему свои подозрения, а, судя по уверенности Северуса, это могло привести к ссоре любовников. Внуку и его партнёрам Максимус желал всяческого счастья и вовсе не собирался подвергать их чувства серьёзным испытаниям. Поэтому он улыбнулся как можно доброжелательнее и насмешливее и почти пропел:
- Зато я точно знаю, кто их может из этого состояния вывести.
- Ну, уж скажете тоже…
- И скажу. Так ты собираешься отправляться в Малфой Менор, или нет? А то, насколько я знаю вашего добрейшего директора, не увидев твоего ясного личика до ужина, он может начать бить тревогу.
- Скажу ему, что тренировался в Тайной комнате и потерял счёт времени. Северуса-то в Хогвардсе нет, и подтвердить или опровергнуть мои слова будет некому, - не отвлекаясь от разговора, парень параллельно осматривал свои вещи, заблаговременно припрятанные в покоях, где обитали сейчас его друзья. Он перенёс их сюда почти месяц назад, после того, как, порывшись в его оставленных без присмотра вещах, Симус с Дином выловили из них пару очень стильных вещиц, которые ну никак не соответствовали образу «простого миляги-сироты», и попытались устроить ему допрос с пристрастием, на тему «С кем же всё-таки встречается Золотой мальчик?» В тот раз ему удалось отделаться шуткой, но с тех пор безбашенные гриффиндорцы буквально не спускали с него глаз по выходным, надеясь подловить момент и выследить, где и с кем пропадает Гарри Поттер. Его частые ночные отлучки, несмотря на оставляемую иллюзию, не остались незамеченными, и парень справедливо опасался, что его не в меру любопытные сокурсники могут привлечь к нему внимание Дамблдора. Поэтому собираться на свидания с некоторых пор предпочитал именно здесь. Шкафов в апартаментах покойного Основателя было предостаточно, и юноша ни в коей мере не стеснял своих друзей.
Наконец, он с улыбкой вытащил из шкафа одну вещицу. Её смеха ради его уговорили купить Зиг с Гидеоном ещё в начале лета. На первый взгляд шёлковая тёмно-зелёная рубашка была самой обыкновенной, но стоило только парню испытать… хмм… определённые чувства, как ткань становилась почти дымчатой и полупрозрачной, и на этом фоне по торсу юноши как будто перемещались тени, образовывая замысловатые сочетания, похожие на ласкающие юное тело руки. Маркус чуть со стыда не сгорел, когда на свой день рождения, слегка перебрав и хохмы ради станцевав с Зигфридом танго, почувствовал… определённое волнение и увидел себя в зеркале. Да-а, зрелище было впечатляющее. Улыбнувшись этому воспоминанию, юноша отложил провоцирующую вещь и перешёл к выбору брюк. Здесь он решил не экспериментировать, остановившись на классических чёрных, а в пару к ним подобрав начищенные до зеркального блеска туфли и тёплую бархатную мантию чёрного цвета, отороченную мехом чернобурки. Через пять минут он был полностью готов к визиту в Менор, а ещё через десять по коридорам Хогвардса с деловым видом спешил чёрный котик, направлявшийся в сторону лестницы с горгульей.
Этого представителя семейства кошачьих отловили сразу же, как только за ним закрылись массивные двери потайного хода Менора, прямо в гостиной тайных покоев:
- Ага, а вот и мой фамильяр вернулся, - немного растерявшегося юношу-кота подхватили на руки и прижали к чьей-то широкой груди, одновременно почёсывая за ушками и поглаживая живот. Судя по голосу и запаху, это сделал лорд Малфой — разглядеть захватчика котику не удавалось, его мордочка была прижата к мягкому бархатному халату, а глаза сами собой закрывались от удовольствия. Всё же кошачьи инстинкты, особенно вкупе с сильным возбуждением и последствием долгого воздержания самогó юного анимага, очень сильно влияли на его поведение.

Гарри ворвался в гостиную личных покоев Гриффиндора, где готовили домашнее задание Дрей с Герми, и плюхнулся в кресло со всей накопившейся за вечер злостью, саданув по подвернувшемуся не вовремя маленькому столику. Уже привыкший за последнее время к подобному обращению, предмет мебели, даже и не скрипнул.
- Мерлин великий! Марк, что могло случиться за тот час, что мы не виделись? Когда выходили из Большого зала, ты, вроде бы, был в хорошем настроении, - Герми подала другу принесённые для них Добби эклеры.
- Грюм решил устроить показательные соревнования между мною и Невиллом с Роном.
- Ну, так за чем дело стало? — Драко, лениво приобнявший Гермиону, отсалютовал другу чашкой с кофе. - Только вот не надо мне читать мораль о гриффиндорской дружбе и солидарности. Я видел твоих противников на тренировке вместе с тобой, они отнюдь не мальчики для битья.
- Я этого и не говорил. Просто… мы с Северусом заключили пари, и теперь я просто не могу проиграть, - Марк ехидно улыбнулся. - Под страхом «Авады».
- Стой! Он заключил пари с «Гарри Поттером», или с «Ночным охотником»?
- С Поттером.
- Смотри-ка, а крёстный, оказывается, поддаётся дрессировке.
- Кончай хохмить, Дрей. Это ещё не все новости. Поединок состоится 23-его, сразу после ужина…
- Но как же Рождественский бал?
- А он перенесён на десять вечера 24-го.
- Что?!
- Как?!
- Но представление…
- Вот про это я и говорю. Премьера новой программы начнётся в Лондонском цирке в пять вечера. Номер Флаервудов идёт в конце первой части, перед антрактом, в конце второй — Диего со своими «кисами», а мы с Кэсом завершаем показ. Судя по расчетам, представление должно завершиться не позже 21.00 — 21.30. Если мы очень поторопимся, то сможем появиться в Большом зале вовремя.
- Мы не успеем переодеться.
- А нам и не надо. Это же бал-маскарад. Немного штрихов, меняющих общий вид, чуть-чуть работы с цветом и — вуаля.
- А это идея.
- Да-а, другого выхода всё равно нет, если ты, Драко, ещё успеваешь привести себя в порядок, то мы с Марком даже добраться можем только с трудом. На представлении будут Скримджер, Фадж и, по-моему, кто-то ещё из высокопоставленных иностранных гостей. Наверняка, аппарация в пределах мили будет блокирована.
- И как ты себе это представляешь, без аппарации-то?
- Зиг или Гидеон подбросят нас на машине до границы щита, а там… дело техники.
- Пожалуй, эта авантюра может удаться. Надо только проработать детали.
- Это уже придётся вам с Герми делать, меня Северус до поединка запряг на ежедневные тренировки.
- А репетиции?
- Извини, Герми, но придётся только после отбоя.
- Ладно, эту неделю мы ещё продержимся, но как быть с уроками, что ни день, то проверочная или контрольная. Времени на подготовку совсем не останется, - девушка обвела взглядом помрачневших друзей.
- ЗОТИ мы все знаем лучше, чем требует школьная программа. Трансфигурацию, спасибо МакГонагалл — тоже. Чары выдержим. А вот зелья… за Миону я не беспокоюсь, она их знает не хуже меня, а вот ты, Золотце, можешь натворить дел…
- Вот и скажу потом Северусу, что он меня совсем загонял на тренировках, пускай ему стыдно станет.
- Профессору Снейпу — не станет, а вот ты, Марк, мог бы их и подтянуть за пять-то с половиной лет.
- У меня с Зельеварением взаимная непереносимость.
- Нет, у тебя с преподавателем любовь-ненависть, - Драко заметил подозрительную задумчивость любимой и ласково поинтересовался у неё: - Ты что-то придумала, Лисичка?
- Надо, чтобы профессор посадил его за одну парту с тобой. Он ведь всегда сажает парами гриффиндорцев со слизеринцами, тогда ты сможешь подсказать Марку, если он где-то напортачит.
- Пожалуй. Если Мио придёт в класс раньше тебя и сядет с Корнером, то место рядом со мной окажется единственным свободным, и… если ты, Золотце, войдёшь в кабинет перед самым звонком, крёстный точно не будет никого пересаживать, а заставит тебя сесть ко мне. Только не забудь рожу повозмущённей состроить, а то мои однокурснички уже опять на меня косятся, ещё немного — и нападать начнут.
- Ладно, устроим представление по высшему разряду, опыт-то есть.
Времени долго совещаться не было, часы пробили десять, а им ещё надо было дописать эссе по Чарам, ЗОТИ и Зельям. Хорошо хоть, втроём это получилось сделать гораздо быстрее, чем в одиночку, но всё равно, спать они разошлись далеко заполночь.
А на следующий день началась настоящая муштра, и если раньше Гарри-Марк жаловался друзьям на деспотизм Кэса, то сейчас у него даже сил на посторонние разговоры не хватало. Учёба, тренировки и репетиции занимали всё время. Юноша буквально разрывался на части, и если бы не помощь Драко и Гермионы, точно завалил бы Зелья. Во всём этом кошмаре был только один положительный момент… до дня «Х» оставалось всего несколько дней, и скоро мучения мага-иллюзора должны были закончиться. А пока единственное, что ему оставалось, это выкладываться по полной программе и уповать на то, что его сил хватит, чтобы не свалиться в обморок до окончания этого марафона. Не помогали даже редкие передышки, устраиваемые переживавшим за сына Кэсом. Гарри всё больше напоминал свою собственную тень. Нет, магической силы ему хватало с лихвой, а вот физические были на исходе. В душе парня всё чаще поднималось глухое раздражение, безжалостно подавляемое сильной волей, но агрессия — такое чувство, что не может накапливаться до бесконечности и всегда находит выход. Когда до поединка оставалось два дня, юноша почти перестал с кем-либо общаться вне занятий, опасаясь сорваться. Даже профессора заметили его измученно-отрешённый вид и предсказуемо затерроризировали вопросами о самочувствии. Гарри держался из последних сил, и всё бы, возможно, обошлось без эксцессов, но…
Утро 22 декабря началось совершенно как обычно, ничто не предвещало каких-либо катаклизмов. Нападения Пожирателей, конечно, совершались регулярно и не стали менее жестокими, но научившееся кое-чему на горьком опыте Магическое Сообщество всё же стало значительно осторожнее, и потерь, подобных летним, среди магов теперь было не так много, как раньше. К тому же Скримджер, новая восходящая звезда большой политики, сумел найти общий язык с маггловским премьер-министром, и в охрану всех крупных общественных и военных объектов Великобритании теперь входили маги-консультанты, помогавшие магглам предотвратить большие потери среди мирного населения. В общем, того ужаса, который сопутствовал началу этого учебного года, сейчас не было и в помине. Наоборот, Магический Мир захватила предпраздничная эйфория, которая, как справедливо считали Дамблдор и Снейп, могла принести не меньше вреда, чем паника. Воландеморт явно что-то затевал, но, как ни прискорбно, своими планами не делился даже с Ближним Кругом. По меткому определению Кингсли, вся эта шумиха очень напоминала пикник на пороховой бочке с зажжённым фитилём. Но это просто лирическое отступление, а в то утро всё было как всегда. Хронически не высыпавшиеся Гарри, Рон и Невилл приплелись на завтрак и с трудом пытались реанимировать свои мозги перед началом учебного дня с помощью поглощаемой без особого интереса пищи, когда в Большой зал влетели совы с экземплярами «Ежедневного пророка». Ещё когда взъерошенная сипуха, пронзительно вереща, уронила экземпляр этой газетёнки, прямо в тарелку Гарри (хорошо хоть, уже пустую), парень испытал очень нехорошее предчувствие, и оно не замедлило подтвердиться. На первой странице кричащими красными буквами, как и всегда при очередной «сенсации», красовалось:
«Родерик Милз — жертва провокации! Кто он — «Ночной охотник», Робин Гуд Магического мира или правая рука Того-Кого-Нельзя-Называть? Сенсационное разоблачение неуловимого вора!»
Юноша уже понимал, что ничего хорошего для себя в этом пасквиле не увидит, но руки уже сами собой открыли газету, как раз на той самой сенсационной статье, а глаза против воли их хозяина уставились на печатные строчки. Мда-а… напечатанное там превосходило все ожидания парня. Нет, он, конечно, понимал, что с доставленным к аврорам Милзом всё будет не так просто, но такого предвидеть не мог. Подавив брезгливость и ставшее уже привычным раздражение, Гарри внимательно вчитался в статью.
«Следователями Аврората и представителями Визенгамота завершено разбирательство с делом Родерика Милза. Напоминаем читателям, что мистер Милз, бывший ранее начальником частной охраны в семье Вейнов, обвинялся в пособничестве Пожирателям и участии в зверском убийстве этой семьи. В этой статье мы приводим интервью нашего корреспондента — Риты Скитер — со следователем, который вёл дело Милза (во имя безопасности последнего имя его не будет разглашено):
Р.С. — Мистер К., что Вы можете сказать по поводу виновности вашего подследственного в тех преступлениях, которые ему инкриминируют?
К. — Не далее как вчера состоялось заседание малого состава Визенгамота, где мистер Милз был полностью оправдан.
Р.С. — В самом деле?
К. — Да. Собственно, всё это дело не стоило и выеденного яйца. Судите сами. Мистер Милз был доставлен в бессознательном состоянии подозрительными личностями, называющими себя «Ночными охотниками», и передан аврорам с голословными обвинениями в пособничестве Тому-Кого-Нельзя-Называть и в участии в якобы зверской расправе над семьёй Вейнов наравне с Пожирателями. Ни один свидетель, повторяю — ни один — не может подтвердить виновности этого мага. Да что там, не доказано вообще, что Вейны были убиты Пожирателями, достоверно известно только то, что они погибли во время пожара в Вейн-Холле. Балтазар Прюетт, который подвергся нападению Пожирателей в собственном доме, также не может опознать в мистере Милзе человека, который помог преступникам проникнуть в его дом. К тому же возникает закономерный вопрос: а каким образом так называемые «Ночные охотники» узнали, что произошло в Вейн-Холле перед тем, как дом погиб в огне? И как они так «вовремя» смогли вмешаться в нападение на наследника Прюеттов? А главное, почему они убили всех ворвавшихся в Прюетт Холл Пожирателей? При этом якобы «обнаружив» среди них мистера Милза. Не слишком ли много подозрительных случаев связано в последнее время с этой таинственной группой?
Р.С. — Вы подозреваете их в связи с Тем-Кого-Нельзя-Называть?
К. — Ну, этот вывод же просто напрашивается сам собой. «Ночные охотники» - это просто гениальная попытка Того-Кого-Нельзя-Называть подорвать в Магическом Сообществе веру в Министерство и Аврорат…»
И в подобном духе ещё две страницы. Ни Рита Скиттер, ни неназванный следователь Аврората не пожалели мрачных красок, чтобы как следует вывалять в грязи «Ночных охотников». Если судить по напечатанному в статье, неуловимые воры были чуть ли не страшнее и кровожаднее самого Воландеморта. Сей опус заканчивался сообщением о том, что невинно пострадавший Родерик Милз утром 23 декабря будет с официальными извинениями отпущен на свободу, а на «злобных» «Ночных охотников» с разрешения Министра Магии и малого состава Визенгамота, выписан ордер на арест.
Слева от парня раздался голос Рона:
- Ну, освобождения этого хмыря стоило ожидать.
- Ты думаешь, он на самом деле виновен? — Симус с любопытством уставился в лицо однокурснику, оторвавшись от чтения статьи.
- Виновен или не виновен — в данном случае не важно…
- То есть, как — неважно?
- Он двоюродный племянник жены Фаджа. Как ты думаешь, любимый дядюшка не позаботился бы об освобождении племянничка?
Со всех сторон раздались возмущённые голоса, но все шепотки перекрыл тихий, но уверенный голос Невилла:
- Рон прав, хотя я тоже думаю, что Милз виновен, Фадж ни за что бы не допустил заключения своего родственника в Азкабан. Это для него — политическая смерть.
Только лежавшая на плече Гарри рука Гермионы и её тихий шёпот: «Держись, Марк, держись… Не позволяй всем увидеть, что ты испытываешь» удержали юношу от того, чтобы не взорвать вырвавшейся на волю стихийной магией парочку столов в Большом зале. Он просто извинился перед друзьями и быстро покинул помещение. На занятия в тот день юноша не пошёл, сославшись на сильную головную боль и выпросив у мадам Помфри Болеутоляющее зелье. Колдомедик сама обратилась к директору с просьбой освободить Поттера от уроков на один день и весьма нелицеприятно прошлась по поводу магов, ради потворства своим амбициям доводивших учеников до нервного срыва и мигрени. При этом она, не скрывая гнева, одарила Грозного Глаза и Снейпа такими взглядами, что даже пролетавший мимо Пивз посчитал нужным срочно ретироваться куда подальше.
В то время как все полагали, что измученный головной болью Поттер отлёживается в Больничном крыле, в той части Министерства, в которой располагался Аврорат, появился таинственный маг в чёрной мантии и с туманом вместо лица и рук. Те, кто имел возможность сталкиваться с ним раньше, непременно признали бы в нём «Ночного охотника», но волшебник не допустил столкновения с кем бы то ни было. Где пользуясь тенями, а где используя свою анимагическую форму, он незамеченным добрался до коридора, в котором располагались камеры для подследственных, и, просто послав перед собой мощную волну Сна, беспрепятственно проник в комнату Милза. Да-а, камерой это помещение назвать язык не поворачивался. Апартаменты из трёх комнат скорее напоминали неплохой гостиничный номер. Заметив фигуру уснувшего в кресле предателя, «Ночной охотник» невербально снял с него своё магическое воздействие и насмешливо проговорил в уставившиеся на него с зарождающимся испугом ещё сонные глаза:
- Недобрый день для вас, мистер Милз. А ведь я предупреждал… и придётся мне сдержать своё обещание. «Империо!»

- «Империо!» - Маркус ещё с полминуты полюбовался застывшим в глазах предателя выражением полной пустоты и покорности. Горевшая с самого утра в его груди ярость, собственно, и приведшая его в камеры предварительного заключения при Аврорате, начала потихоньку пропадать, замещаясь чувством вселенской усталости и брезгливости к этому червю. Вся душа новоявленного сквиба (все специалисты Св. Мунго вместе взятые, несмотря на настоятельные требования Министра, не смогли вернуть магию Милзу), была перед магом-иллюзором как на ладони. Врождённое стремление к жестокости, жажда власти над людьми, трусость и отсутствие каких-либо принципов. Если в ней когда-то и было что-то хорошее, то оно зачахло, подавленное вседозволенностью, практиковавшейся, по-видимому, в семье бывшего волшебника. В общем, жалеть его было не за что, но… Марк никак не мог переступить через себя. Одно дело убить «Авадой» противника в горячке боя, а другое — собственноручно пытать заключённого, какой бы мразью он ни был. Но оставлять такое преступление безнаказанным было нельзя, никак нельзя. Обещание нужно было выполнять, и юный маг, собрав всю свою волю в кулак, произнёс, глядя прямо в поднятые на него пустые глаза:
- Мистер Милз, вы сделаете с собой то же самое, что сделали с Вейнами в Вейн Холле… собственноручно, - и едва сдержал тошноту, увидев, как предатель с печатью полного спокойствия на лице берёт в руки нож, оставшийся на маленьком столике, после принесённого ему охранниками обеда…

Мадам Помфри ворвалась в учительскую сразу после окончания занятий, как раз когда там собрались все преподаватели. Те обсуждали итоги полугодия и оценки отдельных студентов, полученные на проверочных занятиях и контрольных, которые проводились всю последнюю неделю. Вид у колдомедика был крайне взволнованный:
- Господин директор, Северус, вы не могли бы пройти со мною в Больничное крыло. Минерва, вас это тоже может касаться.
- Что случилось, Поппи?
- Вам лучше увидеть это своими глазами…
Ворвавшиеся в Больничное крыло преподаватели в недоумении уставились на сидевшего в кровати Гарри Поттера, бледного, но совершенно спокойного. Голос его был тихим и хриплым, но абсолютно нормальным:
- Господин директор, профессора, что-то случилось?
- Мадам Помфри, в чём дело?
- Сама не понимаю, - колдоведьма подошла к гриффиндорцу и, повернув к себе его голову, внимательно вгляделась в бледное лицо, затем решительно достала палочку и произнесла сложнейшее Диагностическое заклинание, использующееся обычно при подозрении на поражение мозга и Проклятие Сумасшествия. Аура, образовавшаяся вокруг мальчика, была спокойного зелёного оттенка.
- Что случилось, Поппи?
Но колдоведьма не слушала заданных ей вопросов, обратившись к пациенту:
- Гарри, как вы себя чувствуете?
- Сейчас уже лучше, мадам Помфри. Это всё головная боль, скоро всё пройдёт. Я просто не высыпался всю неделю, готовясь к занятиям по ночам, - взгляд гриффиндорца был прямым и честным. По мнению Северуса, даже чересчур честным. Пообщавшись с Поттером несколько последних месяцев, он уже понял, насколько этот гриффиндорец по духу походил на его «змеек».
- Что здесь произошло, Поттер?
- Ничего, профессор Снейп, сэр. Просто у меня был сильный приступ головной боли… немного вырвало, и всё…
- Немного!!! — казалось, мадам Помфри сейчас взорвётся от возмущения, но, увидев, что из юноши клещами не вытянешь подробности произошедшего меньше часа назад в Больничном крыле события, она недовольно поджала губы и жестом предложила заинтригованным преподавателям пройти в ее кабинет. На пороге женщина ещё раз обернулась, строго посмотрев на юношу, и непререкаемым тоном велела ему немедленно лечь в постель.
Профессора подождали, пока она закроет за собой дверь и наложит Заглушающие чары. После чего Дамблдор участливым тоном обратился к рассерженной колдоведьме:
- Поппи, что случилось?
- Час назад я зашла в палату проверить, как там себя чувствует мистер Поттер. После приёма Болеутоляющего и Укрепляющего зелий все признаки беспокоившего его с утра недомогания должны были уже пройти. Но юноши не было в комнате. Поисковые чары привели меня в больничный туалет. Профессор Дамблдор… Северус… Минерва… вы бы видели его лицо!!! Мальчика неукротимо рвало. А глаза… как будто его пытали «Круациатусом» несколько часов подряд… как у умирающего. Он даже плакать не мог! Когда я попыталась его расспросить, в чём дело, он отпрянул от меня, как от атакующей мантикоры, и прохрипел, что всё в порядке, и… он сам виноват в том, что произошло. Больше я из него ничего вытянуть не смогла. Близко к себе он меня не подпускал и…
- А Диагностические чары?
- НИ-ЧЕ-ГО!!! Он полностью блокировал всю направленную на него магию.
- Ты что-то путаешь, Поппи. Он всего лишь ребёнок, и…
- Вы не слышите меня, Альбус?! Он! Блокировал! Мою! Магию! — женщина усилием воли взяла себя в руки и уже другим, спокойным и деловым тоном, продолжила. - Налицо были все признаки магической атаки на юношу, возможно, с применением Непростительных, но он не дал мне провести диагностику, а теперь…
- Что теперь?
- Поттер выглядит почти нормальным, и у него ни следа… я повторяю, ни следа от всего того кошмара, свидетелем которого я стала чуть меньше часа назад. Как такое возможно?
- Северус? — директор с интересом воззрился на своего шпиона.
- Не знаю. Мне он показался довольно измученным и бледным…
- Это ты его полчаса назад не видел!!!
- Странно, что не осталось следов нападения, хотя… если это Тёмный Лорд воздействовал через шрам… правда, это сомнительно. С момента провала в Министерстве Его Темнейшество старается не лезть в мозги Поттера — это приносит ему боль и сильно вредит вновь созданному телу.
- Тогда что это могло быть?
- Боюсь, мы этого никогда не узнаем, если только Гарри сам не расскажет нам, что же там произошло, - Дамблдор вновь улыбнулся своей загадочной улыбкой, предложив преподавателям заняться собственными проблемами.
И, только оставшись в одиночестве в собственных покоях, он без сил опустился в кресло, почти бессознательно нашарив рукой на столе маленькое маггловское зеркальце.
- Да-а, Гелерт. Ведь мы-то с тобой знаем, что произошло с мальчиком. Хотя… может быть, он видел убийство глазами Воландеморта, а? Хотелось бы мне на это надеяться.
Северусу тоже приходило в голову что-то подобное, но его отвлекло от размышлений ЧП, произошедшее с пятикурсниками его факультета, и зельевар, впоследствии мысленно вернувшись к данному вопросу, так же, как и директор, решил всё списать на видения, посланные парню Тёмным Лордом.
В общем, на следующее утро Гарри Поттера выпустили из больничного крыла. Все в замке — от студентов до преподавателей — пребывали в предпраздничном волнении. Контрольные и проверочные работы закончились, оценки за полугодие были уже выставлены, и на сегодняшних занятиях ожидалось в основном повторение пройденного за эти месяцы материала. Поэтому уроки пролетели незаметно, а после ужина Гарри, Рон и Невилл отправились в Дуэльный зал. На всех троих под ученическими мантиями были плотные костюмы из драконьей кожи, применяемые обычно боевыми подразделениями авроров и… Пожирателей. Такой костюм мог защитить от пущенных вскользь проклятий. Гарри приобрёл его ещё летом, Невиллу комплект прислала бабушка, узнав об учебном поединке (судя по сопроводительному письму — костюм когда-то принадлежал его отцу), а Рону одолжил одёжку Чарли. Так что все были в равной степени подготовлены к боевым действиям. Перед дверью в Дуэльный зал Нев попридержал друзей за плечи и, серьёзно взглянув обоим в глаза, предложил:
- Никаких поддавков, никаких ограничений и жалости, это — бой, Пожиратели нас жалеть не будут.
- Само собой, Нев! — Рон был непривычно серьёзен и собран. - Гарри, ты как?
- Согласен с Невом. Предупреждаю, мои заклятия очень нестандартны. Советую не расслабляться.
- Принято.
Трое юношей толкнули массивные двери и вошли в Дуэльный зал. Там их ждали Дамблдор, Снейп, МакГонагалл и Грюм. Никаких других свидетелей будущего поединка видно не было. Грозный Глаз, было, попытался опять пройтись по поводу «Пожирательского птенчика», но мгновенно осёкся под ставшим внезапно очень тяжёлым и угрожающим взглядом Альбуса:
- Аластор… прекрати.
Гоняли ребят долго. Сначала были парные поединки между Роном и Невиллом, потом — между Гарри и Невом, Гарри и Роном, а под конец их ожидал бой без ограничений (кроме Непростительных) всех против всех. Гарри-Марк чувствовал напряжение и нетерпение, предшествующее этому последнему бою. Его Магия, его Сила пела и рвалась на волю, но Магию Иллюзий пришлось придержать — это обязательно стоило бы парню разоблачения. В общем, к тому моменту, как объявили бой всех против всех, со своей магической сущностью парень уже договорился, и понеслось… Всё его существо просто пело, купаясь в бою, словно в воздушном океане. Полёт на метле даже рядом с этим упоительным состоянием не стоял. Заклинания и щиты сменялись одно за другим. Поединок приносил просто физически ощутимое удовольствие. Какой бы мразью Грюм не был по жизни, но дело своё знал хорошо: Невилл и Рон были великолепно подготовленными боевыми магами — Гарри-Марк понял это ещё во время парных пробных поединков, которые велись до первого пропущенного заклятия. Сейчас же шутки кончились, это был реальный бой, со всеми своими особенностями и болью от пропущенных ударов, но именно это парню и нравилось. Учитывая аврорскую подготовку Нева и Рональда, заклятия на Серпентаго пришлись как нельзя кстати. Друзьям пришлось поломать мозги, чтобы научиться на собственном горьком опыте отражать эти зубодробительные штучки, но и они были не лыком шиты. Во всяком случае, Невилл. Стоило гриффиндорскому ботанику пару раз увернуться от пущенного в него проклятия на змеином языке, как он мгновенно подстраивал под него свой блок, и преимущество Гарри сходило на нет. Рон был прямолинейнее и от ударов уходил в основном за счёт своей вёрткости и какого-то звериного чутья, а в нападении брал силой выпущенных заклинаний, а не их разнообразием. В общем, юному магу-иллюзору пришлось-таки повозиться. Шла уже тридцать пятая минута боя, а он никак не мог вырубить ни одного из своих соперников, те были достойными противниками. Но вот Рон буквально на секунду открылся, отражая проклятие, пущенное в него Невом, и Гарри тут же, не раздумывая, вышиб его из боя сдвоенным «Экспелеармусом» с «Инкарцеро». Их осталось только двое, и начался «ювелирный» поединок. Ни один из бойцов не спускал другому ни единой промашки. Эх, если бы Гарри-Марку можно было использовать Магию Иллюзий, то он бы тогда имел преимущество, но… нельзя — значит нельзя, и парень собирался победить друга теми средствами, которые были в его распоряжении. Немного напрягала необходимость пользоваться волшебной палочкой. Нет, конечно, она слушалась его идеально, но до сих пор он участвовал в реальном бою только без неё, и сотые доли секунды, необходимые на её активизацию, немного отвлекали внимание. И всё же он наслаждался каждой секундой поединка. Это был бой на равных, и юноше предстояло попотеть, если он собирался выиграть пари с Северусом. Выкинув на задний план подобные мысли (и когда только успели пролезть в голову, казалось бы, всецело занятую поединком), Гарри-Марк провёл серию виртуозно подобранных проклятий, из которых только три были произнесены на Серпентаго, и были ещё незнакомы Невиллу. Воспользовавшись мгновенной заминкой противника, Гарри ловко переместился, уходя с линии возможного ответного удара друга, перекинул палочку в левую руку и невербально ударил мощнейшим «Ступеффаем». Неву не хватило какой-то доли секунды, чтобы увернуться от заклятия, но оно задело его только вскользь, а вот пущенный следом «Петрификус» окончательно вывел его из строя. Увидев, как тело Невилла с громким стуком падает на дуэльный помост, Поттер замер, тяжело дыша, отсалютовал поражённому им противнику взмахом палочки и, срочно взяв себя в руки и нацепив на лицо маску глубокого сожаления, повернулся к преподавателям, наблюдавшим за поединком. Он ещё успел поймать довольный взгляд Снейпа, прежде чем тот успел сменить его на мину привычной невозмутимой брезгливости. В душе поднялась тёплая волна, надежда мгновенно подняла голову, нашёптывая на ухо, что не всё так безнадёжно, как он боялся. Возможно, Сев и вправду когда-нибудь сможет смириться с тем, что один из его любовников — Гарри Поттер, но юноша сразу же прогнал соблазнительную мысль: погибших надежд на его веку было предостаточно, и боль от их уничтожения он запомнил великолепно. Чтобы не подвергать себя соблазну пустых мечтаний, парень привёл друзей в сознание, и только после этого поднял взгляд на других зрителей их с ребятами боя. Минерву МакГонагалл распирала гордость за своих «львят», а её уважение к юному потомку Поттеров поднялось ещё на несколько пунктов. А вот то, что он увидел в глазах директора и Грозного Глаза, насторожило парня и заставило по-быстрому просмотреть все свои сегодняшние действия. Вроде бы ничего подозрительного он не совершал, но отрешённую задумчивость в глазах Дамблдора и жадное желание прибрать к рукам, нисколько не скрываемое Грюмом, решил запомнить… во избежание…
- Господин директор, уважаемые профессора, мистер Грюм, - парень отсалютовал им палочкой и, как ни в чём не бывало, продолжил: - Мы закончили. Каковы были наши ошибки?
- Вы все великолепно сражались, и я думаю, что вам стоит сейчас пойти отдохнуть в Гриффиндорскую башню. Свои соображения мы изложим вам завтра, после того, как посоветуемся, - Дамблдор взглядом остановил хотевшего что-то сказать Снейпа и повернулся к раскрывшему для реплики рот Грюму: - Аластор, позже. Ребята, вы можете быть свободны. Единственное, что я вам могу сказать сегодня — вы все великолепно показали себя в этом поединке.
Друзьям ничего не оставалось, кроме как покинуть Дуэльный зал, но на пороге, уже почти закрыв массивные двери, Рональд приложил палец к губам и, достав из-за пазухи Удлинители Ушей, придуманные его братцами, запустил их в покинутое парнями помещение, осторожно прикрыв тяжёлую створку.
- Так я и думал, что нам ничего не скажут, - насмешливо прокомментировал он, раздав своим сообщникам по наушнику.
Юноши затаились в тёмном углу, чтобы не привлекать постороннего внимания, а Гарри, переглянувшись с Невиллом, ещё и наложил на всю компанию чары Отвлечения Внимания. Через несколько секунд парни обратились в слух, прислушиваясь к разговору взрослых волшебников, обсуждавших итоги их поединка.
- Что я могу сказать? По-моему — великолепно. Все трое обещают стать очень сильными боевыми магами, — послышался первым голос МакГонагалл.
- Да, Минерва, тут я полностью с тобой согласен, - задумчиво протянул Дамблдор.
- Договаривайте, Альбус. Когда вы говорите что-то подобным тоном, мне всегда слышится в вашей фразе «но», - голос зельевара, как всегда, был насмешлив.
- Какого…эээ… лысого Мерлина, - судя по всему, Грюм собирался произнести что-то более колоритное, но постеснялся ведьмы.- Зачем ты их хвалил? Эти идиоты же продули поединок!
- Повторяю, все они великолепные боевые маги, но мне показалось… не знаю, как это объяснить… такое чувство, что Гарри и Невилл не выложились до конца. Чему вы их ещё научили, господа мои? — на последних словах, голос директора приобрёл властные и завораживающие нотки.
- Ничему такому я их не учил, - раздражённым тоном проворчал Грозный Глаз, а с того места, где стояли Невилл и Рон, послышалось насмешливое фырканье. - Ну-у, может быть, так… по мелочи.
- По мелочи? А ты заметил, что они подставились под удары Гарри как раз в тех местах, где эти «мелочи» используются в связках боевых проклятий? Не держи меня за идиота, Аластор! Я же просил тебя, просил не учить детей Непростительным и Пыточным заклинаниям!!!
- Да-а?! Ты ещё пойди, Пожирателям прикажи Непростительные против детей не использовать! Скажи-ка, Снейп, остановятся ли твои соратнички перед использованием «Круациатуса», если увидят перед собой детей?
- Зачем задавать глупые вопросы? Но, директор, в кои-то веки я готов согласиться с… господином аврором: такие, как Кэрроу и Лестранжи, не остановятся, увидев перед собой студентов. Другое дело, что мистеру Грюму не стоило учить этих двоих готовым боевым комбинациям, исключая из них Непростительные — студенты подставлялись под удар.
- Как будто ты Поттера им не учил?!
- Не учил. Мы использовали его знание Серпентаго, чтобы усилить эффект некоторых боевых проклятий, в остальном я учил его интуитивно подбирать те или иные удары в зависимости от изменения боевой обстановки, и вот результат — Поттер за три месяца занятий переплюнул ваших ученичков, с которыми вы занимались полгода.
- Он просто от рождения более сильный маг, чем Лонгботтом и Уизли, твоей заслуги в этом нет, Снейп! Надо было мне сразу браться за этого мальчишку, а не за тех бездарей. Их даже под «Круациатусом» ничему научить невозможно…
- Ну-ну, я понимаю, господин аврор, обидно, когда ваши ученики проигрывают поединок, но зачем же так их с грязью-то смешивать? — голос зельевара стал бархатным и вкрадчивым — похоже, он в своей излюбленной манере исподтишка издевался над ненавистным служакой.
- Аластор! Вы с ума сошли? Я, конечно, замечала, что мои студенты не в восторге от занятий с вами, но чтобы такое… Альбус, вы должны немедленно прекратить этот произвол! Грюм не смеет применять подобные методы обучения к детям! — возмущению МакГонагалл не было предела.
- Дети! Да один из этих детей, пере… хмм… спал со всеми незамужними ведьмами от пятнадцати до тридцати, проживающими в Хогсмиде. Да и замужними не брезговал… Де-ети… наглые щенки — вот они кто. Я поэтому и с Поттером не хотел связываться, думал — избалованный хлюпик, а зря: вон какой боец вырос. Мне бы его на пару месяцев, я бы…
- Мантикраба вам в зад, Грюм, а не моего ученика, - вкрадчивый бархатный голос Северуса, приобрёл опасные нотки.
- Ну, это мы ещё посмотрим, Снейп, не тебе это решать…
- Аластор!!! Северус!!! Прекратите сейчас же! — всё останется по-прежнему. Рональд и Невилл будут заниматься с тобой, Аластор. Только учти, я с тебя теперь глаз не спущу. Никаких Непростительных, ты понял?!
- Понял…
- А Гарри будет заниматься с профессором Снейпом. Кстати, Северус, что тебе удалось выяснить о его знакомстве с Тёмными Искусствами?
- Мы ошибались, он их вообще не использует, хотя и неплохо разбирается в различных тёмных артефактах, - голос зельевара вновь стал ехидным. - Вроде «Ока Контроля», к примеру, так мило навязанного нам мистером Грюмом в начале учебного года.
- Откуда тогда он может о них знать?
- Библиотека Блэков, я полагаю. Они-то ведь никогда не были «светлым» семейством.
- Значит, его отвращает Тёмная магия? — в голосе директора чувствовалось удовлетворение этим обстоятельством.
- Да, пожалуй, - ответ Северуса прозвучал без тени сомнения, и Гарри-Марк, подслушивавший разговор, опять испытал то чувство тепла, что уже ощущал ранее. Сев великолепно знал, что парень разбирается в Тёмной магии не только теоретически, ведь пару раз во время тренировок юноша всё же срывался и отвечал на Тёмные проклятия не менее серьёзными вещами. Тем приятнее Гарри-Марку было осознавать, что его любимый, даже не догадываясь, кого защищает, не выдал его директору.
Но предаваться приятным мечтам парню долго не пришлось, Дамблдор коротко пожелал всем преподавателям спокойной ночи, и со стороны зала послышались шаги. Ребята едва успели отозвать свои Удлинители и ретироваться в Гриффиндорскую башню. Симуса и Дина в спальне не было, и друзья, наложив на дверь Заглушающее заклинание, приступили к собственному «разбору полётов».
- Рон, Невилл, это правда, что Грюм учил вас Непростительным?
- Правда, но это только между нами, Гарри.
- Да, я понял, но как же Следящие чары Министерства на ваших палочках?
- Он сам снял их…
- И вы не могли сказать?
- С нас взяли обещание. К тому же, мы не знаем этого заклинания.
- Ясно, а сейчас почему вы можете об этом говорить?
Рон пожал плечами — его эти заморочки сильно не беспокоили — а Невилл, подумав, ответил:
- Наверное, потому, что ты сам узнал об этом.
- А как же «Приори инкантатем»?
- Есть какое-то аврорское заклинание, чтобы стереть запись произведённых палочкой чар.
- Есть такое, - Гарри с улыбкой посмотрел в зажёгшиеся пониманием глаза друга и ответил на его невысказанный вопрос. - Да, Нев, и Следа на моей палочке тоже нет.
- А что насчёт Тёмной магии, Гарри? Ты и вправду изучал её в библиотеке Блэков?
- Да, но… иногда я её использую.
- Значит, Снейп ошибся?
- Невилл, вы с Роном не обучены защите сознания, я ничего не смогу вам ответить, - с этими словами Гарри-Марк открыл зачарованное от чужого вторжения отделение в своём сундуке и выудил пухлую тетрадь. Это были его конспекты по Окклюменции, когда-то подготовленные специально для Гермионы и Дрея. Ни слова не говоря, он подал их Невиллу с Роном.
- Что это?
- То, что помогло защититься мне. Теперь даже Воландеморт не может проникнуть в мои мысли.
- А как же твой медальон?
- Если говорить честно, то он мне больше не нужен, но я ношу его, чтобы директор и Снейп не задавали вопросов.
Рональд пролистал толстую тетрадку и демонстративно застонал:
- И это, что, всё надо выучить?
- Это надо понять, - Невилл отобрал у друга конспект и с интересом погрузился в чтение, через несколько страниц он поднял на Гарри восхищённый взгляд. - Это не выдержки из книг, это — твои собственные наработки.
- Да.
- Мерлин побери! Это же просто здорово. Я три раза пытался начать заниматься Окклюменцией, но, не поняв ничего в путаном объяснении основ, бросал. Здесь же всё разложено по полочкам. Ты просто гений!
- Да ну тебя, Нев! Просто я сам хотел понять Окклюменцию, а потом Герми с… - Гарри вовремя оборвал себя, не произнеся имени Драко, - В общем, с ещё кое-кем тоже хотели научиться, вот я и записал это, чтобы понятнее было.
Невилл оглянулся на Рона, отошедшего к окну, и, склонившись к уху Гарри, прошептал:
- «Кое-кто» - это ведь Малфой, да? У меня хорошее чутьё на все запахи растений, а туалетную воду делают как раз из них. Я давно чувствую запах его парфюмерии в нашей башне. Думаю, они с Герми пара.
- Тихо, а то Рон раздует скандал до небес, - почему-то Гарри-Марк нисколько и не сомневался, что молчаливый гриффиндорец в конце концов разгадает тайну его друзей, но даже по его прикидкам, этого не должно было случиться раньше конца февраля, Невилл опять ломал сложившееся о нём впечатление.
- Не волнуйся, он не такой упёртый, как ты думаешь, его только надо потихоньку подготовить к такому известию, а не «бить в лоб».

Глава 33. Счастливые каникулы.

Исчезнуть из замка удалось без эксцессов. Все настолько потеряли голову от подготовки к маскараду и предвкушения приближающихся каникул, что ничего не видели вокруг себя. Материализовались они в гримёрке Кэса, как раз когда часы пробили три пополудни. Ланс с Кассиусом одарили хогвардских студентов укоряющими взглядами, но нотаций перед выступлением читать не стали. Герми убежала в свою комнатку, которую делила с Моной, готовиться к выступлению. Зато насмешники Зиг и Гидеон, уже облачённые в свои костюмы и загримированные, оторвались по полной, перебрав вслух все причины, по которым троица друзей могла задержаться в Хоге. Готовящиеся к представлению Дрей с Марком сначала огрызались, как могли, но уже через полчаса сами чуть ли не катались по полу от хохота — настолько смешные сценки в лицах разыгрывали братья. Всю «малину» испортил главный менеджер, с перекошенным лицом ворвавшийся в небольшую комнату:
- Нашли время ржать как кони!!! Скоро парад-алле, а они ещё не готовы! Смотрите мне! На представлении будут присутствовать Премьер-министр, Министр Фадж и представитель Министра Магии Испании!!! Только попробуйте выкинуть что-нибудь из своих штучек! Это в первую очередь касается тебя, Зигфрид! И не надо изображать из себя святого на фреске, я тебя слишком хорошо знаю!
- Мистер Стайлс, не волнуйтесь так — всё будет в лучшем виде, - Зиг разговаривал с начальником, как с тяжелобольным каким-то психическим заболеванием. - А то ещё голова заболит. О своём здоровье заботиться надо…
Лицо Стайлса покраснело от гнева, и он, набрав в грудь побольше воздуха, уже открыл рот, чтобы поставить на место наглого гимнаста, но тут в и без того переполненную гримёрку втиснулись Кэс с Гермионой и Лансом, уже переодевшиеся в сценические костюмы:
- Гектор, если ты считаешь, что угрожать моему сыну перед представлением — хорошая идея, то вынужден тебя разочаровать: ты ошибаешься. Что здесь произошло?
- Да, он…
- Да, отец…
Начали спорщики почти хором и тут же замолчали, уставившись друг на друга.
- Та-ак, понятно. Зиг, сколько раз я тебя просил придерживать свой язык? Кстати, причина твоего нетерпения ожидает тебя возле зверинца, только, будь добр, не задерживайся. Да, а Блейзу скажи, чтобы устроился в верхней ложе справа от входа — там мы для своих места оставили, - Кэс перевёл взгляд на уже вернувшего себе самообладание Стайлса. - Гектор, ну, я же просил не лезть к ним с нравоучениями перед представлением. Ты же знаешь моих оболтусов — у всех троих языки, как бритвы. Что они опять натворили?
- В ложах высокопоставленные гости, а они тут ржут, как кони. Между прочим, Марк с Дреем ещё до сих пор не загримированы до конца, а парад-алле через двадцать минут!
- Они успеют, успокойся. Чем больше ты будешь метаться, тем больше проблем наживёшь. Всё пройдёт замечательно, это я тебе говорю.
- Твои слова да Мерлину в уши, - чувствовалось, что запал собачиться у менеджера уже пропал. По-своему он был неплохим человеком, только будучи слабым магом и вращаясь в основном в маггловском обществе, по-детски благоговел перед высокопоставленными чиновниками магического мира.
Как и предсказывал Кассиус, всё и в самом деле прошло просто великолепно. Первое отделение завершилось в 18.30 номером Флайервудов, вызвавшим, как всегда, бурные аплодисменты зрителей. Наблюдавший за выступлениями Марк, до этого видевший новую программу воздушных гимнастов только эпизодически — слишком уж много сил уходило на собственные репетиции — был впечатлён и горд за вновь обретённого друга. Мастерство Дрея возросло настолько, что Ланс допустил его до полноценной работы, и, на взгляд Иллюзора, у того великолепно получалось. После того, как «космическая команда», уставшая, но довольная, выбежала за форганг с арены, Марк был первым, кто поздравил Драко и остальных с успехом, а уже одетая (или, скорее, раздетая) в костюм пери Миона совершенно предсказуемо расцеловала своего парня, вызвав среди свидетелей этого происшествия одобрительные хлопки и улюлюканье, впрочем, тут же прерванное зло шипящим Стайлсом, опасавшимся, что посторонний шум будет услышан зрителями.
Начало второго отделения гриффиндорец немного пропустил, отвлёкшись на переделку костюма космического рыцаря, в который был облачён Драко, в довольно фееричную одежду древних высших эльфов, исчезнувших из магического мира больше тысячи лет назад. Во всяком случае, такими их рисовали в древних фолиантах. Один довольно забавный штрих для завершения образа подсказала Гермиона, и вся троица с присоединившимися к ним Зигом, Блейзом, Тео и Гидеоном хохотали как ненормальные, предвкушая реакцию преподавателей на этот образ. Вся компания была вновь разогнана уже готовым кусаться от злости главным менеджером, который никак не мог найти себе места от ужаса, что что-то пойдёт не так, и высокопоставленные гости останутся недовольны. В общем, в перепалках и пикировках незаметно промелькнуло сорок пять минут, и только звуки собираемых на арене конструкций заставили друзей опомниться и помчаться на свой «наблюдательный пост», с которого они всегда смотрели представление. Они успели как раз вовремя: Диего только что вывел своих «царей и цариц природы» на арену. К большим кошкам все трое относились с восхищением, и поэтому получали огромное удовольствие от представления с их участием и от работы испанца. Всё было просто замечательно, но в какой-то момент Марк почувствовал смутную тревогу, а потом сигнал близкой угрозы. За последние полгода он научился определять, кому конкретно — ему или его близким — угрожает опасность, а также насколько она сильна. Ничего необычного в этом не было, Магия Иллюзий подобным образом защищала своего Мастера. Так вот, прислушавшись к своим ощущениям, он почувствовал поток гнева и возмущения, направленного на… Диего. «Врагом», судя по ауре, был маг, причём сидевший в ложе почётных зрителей, где располагались представители Министерства. Марк внимательно вгляделся в сидящих там людей и заметил смуглого черноволосого мага аристократической внешности, следившего за представлением с таким вниманием, как будто от этого могла зависеть его жизнь. Иллюзор повернулся к сидевшему рядом Дрею и толкнул его локтем в бок, привлекая внимание:
- Кто это?
- Где?
- В представительской ложе, между Фаджем и Скримджером.
- А-а, это… представитель Министра Магии Испании — Энрике Веласкес. Оп-па! Золотце, надо бы предупредить нашего кошачьего дрессировщика.
- У этого Веласкеса счёты с Диего?
- Я слышал, Энрике Веласкес — внебрачный сын его дяди.
- Стоп, стоп, стоп! Но у Диего только один дядя — Министр Кортес…
- Чистокровные семьи Испании очень горды, бастард бы не смог подняться до такого поста в Министерстве, поэтому всё абсолютно законно: любовница Министра получила весьма сговорчивого мужа, а тот, признав сына Кортеса своим ребёнком — пост в Министерстве. Всё просто. Смотри, они с Диего даже похожи.
- Точно, тогда почему такая ненависть?
- Они изгнали сквиба из рода, предполагая, что «недостойное существо» будет тихо-мирно где-то в глуши прозябать на кинутые ему подачки и ещё благодарить за милость, а он нахально стал известнейшим укротителем в мире магглов, что с их точки зрения — позор. Так что пошли, надо будет присмотреть за «праведным мстителем», а то наши «кисы» осиротеют.
Драко оказался прав: не успел Диего после окончания второго отделения развести своих животных по вольерам и отдать распоряжения служителям, как за его спиной, откуда не возьмись, материализовался весьма разозлённый родственничек с занесённой для проклятия палочкой. Марк довольно неплохо понимал испанский (спасибо Кэсу и Диего), но из быстрой речи смог разобрать только ругательства, а через несколько секунд, почувствовав, что высокопоставленный гость совершит сейчас что-то непростительное, превентивно ударил его волной, которую про себя называл «Нирваной». Это была сложная помесь из ощущений счастья, защищённости и небольшой толики сексуального удовольствия. Под воздействием этих чувств человек становился хорошо внушаем. Несколько минут и одна убедительная, проникновенная речь, произнесённая шёпотом — и незадачливый «мститель» отправился обратно в ложу в полной уверенности, что ходил в зверинец полюбоваться тиграми и получил от этого массу удовольствия. О скандально известном кузене он больше и не вспоминал. А Марк с Герми едва успели вернуться к Кэсу. Пора было готовиться к их собственному номеру.
Представление несколько затянулось. На часах было уже 21.20, а иллюзионистов уже второй раз вызывали на бис. Когда Кэс, Герми и Марк вновь показали небольшую сценку, отрепетированную как раз для таких случаев, Кассиус, почти не разжимая губ, прошептал:
- Сейчас пустим в действие твой последний спецэффект и «радужный» туман. Придётся вам, ребята, постараться и полностью убрать наши следы с арены, иначе они нас и в этот раз не отпустят.
Несколько секунд спустя вокруг трёх фигур взметнулось пламя, внезапно перешедшее в радужный туман с проносящимися в нём улавливаемыми лишь краем сознания сказочными видениями, и, когда через минуту марево рассеялось, на арене не было ни-че-го. Артисты и декорации исчезли бесследно.
О том, чтобы сейчас менять что-то в костюмах, не было и речи — они и так сильно опаздывали. Приплясывающий от нетерпения Гидеон уже ждал их на автомобильной стоянке:
- Где вас мантикрабы носили? Уже без двадцати десять, а Кингсли сказал, что антиаппарационный барьер из-за присутствия Премьер-министра расширен до полутора миль. Вы же не успеете добраться до Хога. И, кстати, Марк, вы с Герми что, так в этих костюмах и пойдёте на бал? А если среди почётных гостей окажется кто-нибудь из тех, кто побывал на представлении? Кэс нам всем головы поотрывает, если вы наведёте Министерство на его след.
- За дорогой следи, Шумахер, а то сейчас чуть в автобус не врезался, гонщик хренов. Пока ты доедешь до границы щита, я приведу наши с Герми костюмы в порядок.
- Слушай, Золотце, на балу могут быть всякие магические конкурсы, твои чары выдержат, не рассеются? — Дрей поправил буйную гриву смолянисто-чёрных волнистых волос и заправил лезущую в глаза прядь за остроконечное ушко.
- Выдержат, не мешай.
Зеленоглазый парень со стоящими торчком чёрными с проблесками красного волосами прищурился, оценивающе разглядывая подругу, одетую в весьма откровенный восточный костюм пери из тонкого шифона и шёлка жемчужно-розового оттенка. Ее черные волосы были заплетены в длинные, спускающиеся ниже пояса косы. Мастер-иллюзор не произнёс ни слова, но тонкая одежда Герми внезапно поменяла цвет. Сейчас разлетающиеся при каждом движении девушки шелк и шифон приобрели все оттенки огня — от алого, оранжевого, жёлтого до почти белого. А волосы из аккуратных, заплетённых в косы змеек стали собранными в свободную косу полосками огня, тускло светившимися в темноте автомобильного салона.
- Ух, ты! — Гидеон снова отвлёкся от дороги и едва разминулся со встречной машиной.
- Ги, твою мать, ты нас всех сейчас угробишь!
- Мордред побери, Марк, впервые мне до такой степени жаль, что я не могу присутствовать на этом вашем балу. Аж челюсти сводит поглядеть, что вы там сегодня устроите. А это ещё что такое? — в зеркало заднего вида акробат видел, как его брат подал Герми какую-то коробочку. Девушка покопалась, что-то делая со своим лицом и… взглянула на друга совершенно нечеловеческими глазами. Из-за экзотического макияжа, диковинных глаз и откровенного, отвлекающего на себя всё внимание наряда узнать гриффиндорскую заучку не представлялось никакой возможности.
- Спасибо, Марк, - красивое «магическое существо» перевело взгляд на «высшего эльфа», смотревшего на неё с видом полного обалдения, - Ну, как тебе такая Миона?
- Мерлин великий! Золотце, ты гений, но…
- Что — но? Чем ты опять недоволен, сиятельный Малфой?
- Меня напрягает, что тебя в этом наряде увидит ещё кто-то, кроме меня.
- Спешите видеть, Драко Люциус Малфой во власти ревности! Смертельный номер!
- Если кто-то здесь сейчас не перестанет острить и не примется, наконец, следить за дорогой, номер и в самом деле станет смертельным, - «эльф» перевёл взгляд с затылка Гидеона на сидевшего с задумчивым видом мага-иллюзора, - А ты что, так в образе джинна и пойдёшь?
- Нет. Погоди, я сейчас продумываю детали. Подай лучше во-он ту сумку.
- Что это?
- Моя обувь.
Дрей открыл сумку и достал… нечто. С минуту он внимательно вглядывался в два предмета, которые его друг назвал «обувью», а потом расхохотался. Благодаря Мионе он за последние несколько месяцев научился неплохо разбираться не только в маггловской бытовой технике, но и в мифологии. В том числе христианской.
- Не боишься, Золотце, что Дамблдора инфаркт хватит?
- Не боюсь, он ещё достаточно крепок, чтобы пережить это. Мне надоело, что из меня делают «икону» Светлых сил. Я не их марионетка и имею право вести себя так, как считаю нужным, - юноша оглядел собравшихся в салоне и коротко велел подруге: - Герми, отвернись.
- Мы почти подъехали, вы готовы?
- Одну минуту, - гриффиндорец избавился от расшитых блёстками шароваров, которые входили в комплект одежды «джинна», под ними у него оказалось обтягивающее трико, так же, как и верхняя часть одежды, покрытое короткой лохматой чёрной шерстью. Обувшись, он закрыл лицо руками, а когда отнял их, следившие за его метаморфозами друзья дружно расхохотались.
- Станция «Вылезай»! Приехали! Дамы и господа, прошу покинуть транспортное средство! Не забудьте оплатить проезд!
- Гидеон, кончай паясничать, - юные маги, выбравшиеся на пронизывающий ветер в одной из тёмных улочек окраины Лондона, поёживаясь от холода, забросили ненужные вещи в салон машины и уже хотели аппарировать в Хогвардс, но обнявший их всех на прощание друг потребовал:
- С вас воспоминания об этом бале, и учтите, что мы с Зигом с вас не слезем, пока не предоставите их. Уж такое зрелище я ни за что не пропущу.
- Ладно. Согласны, только отпусти — холодно же.
- Ну, что ж, счастливо повеселиться, - и отпустивший их Гидеон махнул обнявшимся перед аппарацией друзьям на прощание. Через секунду там, где только что стояли два парня и девушка, не было уже никого.

А в Большом зале Хогвардса уже начинался Рождественский бал-маскарад. Одетые в разнообразные маскарадные костюмы студенты танцевали положенный при открытии бала вальс. Преподаватели, большинство из которых не стали из себя никого изображать, а явились в своих лучших мантиях, вполголоса обсуждали наиболее понравившиеся наряды. Минерва МакГонагалл в неизменной шотландке и с родовой брошью на лацкане парадной мантии лениво переговаривалась с маленьким преподавателем Чар, восторженно разглядывавшим костюмы студентов. Их беседа вертелась вокруг вопросов Трансфигурации и Чар, применённых теми или иными студентами при создании костюмов. Снейп ещё не появился. Хагрид о чём-то разговаривал с Трелони и Синистрой, Спраут — с мадам Помфри, а директор пытался развлекать обиженного на весь мир Грюма. Иногда Грозный Глаз забывал об осторожности, и до остальных преподавателей доносились отрывки его эмоциональной речи, приправленной непечатными выражениями:
- Да хрен с ним, с этим Милзом… собаке — собачья смерть… посмели… в моём Аврорате… никаких следов… Салазарова немочь и Годрикова подагра… я… так не оставлю! Этот «Ночной охотник» ещё пожалеет… костьми ляжем, но отыщем наглого щенка… никуда не денется, будет сотрудничать…
Декан Гриффиндора, которой скрипучий голос аврора мешал сосредоточиться на занимательной беседе с Флитвиком, невольно прислушалась к словам нового Главы Аврората, окончательно назначенного на этот пост всего несколько дней назад. Чем больше она слышала и понимала, тем сильнее мрачнело её лицо. Минерва как бы между прочим передвинулась так, чтобы лучше слышать разговор, и как раз успела уловить тихую реплику Альбуса:
- Ты спрашивал в Отделе Тайн?
- Спрашивал, к тому же их шеф Паркер мне кое-чем обязан… кхм… хмм… глист бесполезный.
- И что?
- Что — что? Он говорит, что такими делами занимаются Невыразимцы, но их шеф Тень — такая зараза, которую никакими способами пронять невозможно.
- Я слышал о нём, умный человек и осторожный. Ты уверен, что с ним невозможно договориться?
- Мы не первые, кто пытался это сделать. Фадж после… хмм… «самоубийства» своего племянничка-извращенца открыто требовал с Тени применить весь арсенал Невыразимцев, чтобы отыскать убийцу, но тот… в общем, он послал нашего Министра в вежливой форме.
- Каким образом, ведь, насколько я понимаю, «Ночной охотник» объявлен в розыск?
- В том-то и дело, что щенок разыскивается пока что как свидетель, для снятия показаний, а доказательств его преступлений нет.
- В доме Прюеттов…
- В Прюетт-Холле семь трупов, часть из них убита «Авадой», часть хрен его знает чем. Ни у кого из них нет палочек, так что проверить, кто кого чем приложил, не представляется возможным. В случае с Милзом опять-таки был применён «Империус», но Следящие заклинания определили распоряжение, отданное этим «Охотником»: он приказал предателю сделать с собой то же самое, что он сделал с Вейнами. Если бы эта сволочь не участвовала в истязаниях и убийстве, то ничего бы не случилось. Именно это с язвительными комментариями и выдал Тень в ответ на верещание Фаджа.
- Значит, ты сам с ним не говорил?
- Говорил, - Грюм скривил такую рожу, словно у него болели зубы и едва не сплюнул на пол, но остановленный тычком Дамблдора в бок, опомнился и, откашлявшись, продолжил: - Надо мной нехило поиздевались. Вот ведь мразь, небось, из Высших семей!
- Ты о нём что-то узнал?
- Нет, никто про этого предводителя банды Невыразимцев ничего не знает, даже непонятно, каким он Наследием или Даром обладает, но запутанные тайны и происшествия распутывает просто мастерски. За это и терпят, иначе его с таким-то ядовитым языком давно бы турнули с должности. Я прижал к стене Паркера — он, когда стал начальником Отдела Тайн, пытался выжить этого Невыразимца — но тот едва сознание от страха не потерял, когда я поинтересовался, чего это он так его боится. Да ещё меня чуть не слёзно убеждал не трогать наглого мерзавца, дескать, «себе дороже будет».
- Так что тебе Тень сказал про «Ночного охотника»?
- Что на то я и Главный Аврор, чтобы блажь Министра выполнять, а он серьёзными делами занимается. Это я тебе основную идею его речи выдал, этот хмырь так умеет словами играть, что вроде ничего оскорбительного не говорит, а чувствуешь себя полным идиотом.
Расслышать дальнейший разговор МакГонагалл не смогла, отвлечённая деканом Райвенкло, затем Филиуса пригласила на вальс студентка-четверокурсница из Райвенкло, а главная гриффиндорка стала внимательно вглядываться в лица пролетавших мимо неё в танце студентов, но не смогла обнаружить того, кого искала. Через некоторое время она заметила, что Альбус тоже ищет кого-то в толпе молодых людей, и взгляд его полон тревоги. Но вот, наконец, он высмотрел, казалось, того, кого искал, среди студентов и успокоился. Минерва проследила за его взглядом и увидела красивого, стройного, черноволосого юношу с ярко-зелёными глазами и остроконечными ушками, одетого в костюм высшего эльфа и искусно загримированного. Рядом с ним, как всегда, обитались рыжеволосый пират, в котором без труда можно было узнать Рональда Уизли, и… хмм, а вот Гермионы Грейнджер поблизости не наблюдалось. Преподаватель трансфигурации скользнула взглядом по толпе раз, другой и… внезапно вернулась к одной компании. Там человек десять старшекурсников увивалось вокруг эффектной девушки в костюме Огненной феи, но красавица лишь окидывала их взглядом оранжевых глаз с вертикальным зрачком и загадочно улыбалась. В один момент их взгляды встретились, и гриффиндорский декан отсалютовала своей лучшей ученице бокалом шампанского, безмолвно признавая бесспорную удачу девушки в выборе наряда и макияжа. Женщина даже ехидно улыбнулась при этом: она была готова съесть собственную шляпу, поспорив на то, что ни один из воздыхателей не узнал в «магическом существе» гриффиндорскую отличницу. Скоро должны были начаться запланированные директором конкурсы, а Слизеринского декана всё не было в зале. Вот Дамблдор объявил первый конкурс на то, кто лучше всех с помощью пантомимы передаст смысл определённой фразы, и тут… откуда не возьмись, появилось Это. МакГонагалл с любопытством разглядывало какое-то незнакомое ей магическое существо с взлохмаченными и стоявшими дыбом короткими волосами, покрывающей всё тело чёрной шерстью, копытами, как у кентавров, забавными рожками на лбу, носом-пятачком и оч-чень колоритным тонким длинным хвостом с кисточкой, который то вставал знаком вопроса, возвышаясь над плечом своего хозяина, то путался под ногами окружавших его людей, заставляя тех забавно взвизгивать или совершать немыслимые пируэты в попытке удержаться на ногах. С появлением этого персонажа все конкурсы, задуманные директором как цивилизованное праздничное общение студентов и преподавателей, превратились в настоящий балаган. Он то вставлял двусмысленные фразы, в результате чего сказанное участниками конкурсов воспринималось в анекдотичной форме, то устраивал мелкие розыгрыши над особо чопорными и кичащимися своей избранностью студентами. В общем, под воздействием этого «Беса Беспорядка» официальное мероприятие медленно, но верно превращалось в молодёжную вечеринку, и не спохватившиеся вовремя преподаватели уже не могли этого предотвратить. А это «не-пойми-что» старалось вовсю, весьма ловко избегая столкновения с директором и деканами, вознамерившимися призвать его к порядку. На какое-то мгновение Минерва, в душе веселившаяся над проделками негодника, как маленькая девочка, но обязанная своим статусом пресекать подобное хулиганство, столкнулась глазами с этим существом, которое Магглорожденные студенты упорно именовали Чёртом, и чуть не обомлела. Яркие оранжевые глаза с зелёными белками и вертикальным чёрным зрачком не могли обмануть опытную ведьму. Видимо, это чувство узнавания отразилось на её лице, и чёртик, проказливо улыбнувшись, поставил хвост восклицательным знаком и, послав ей воздушный поцелуй, ловко вывернулся из рук почти схватившего его Аластора Грюма и скрылся в толпе. МакГонагалл нашла в толпе взглядом зеленоглазого «эльфа», окружённого верными гриффиндорцами, и едва не расхохоталась в голос после того, как он отвесил ей едва заметный светский поклон. Привычная рутина подобных мероприятий отошла в сторону, вечер обещал быть… нетривиальным. Завуалированные гонки за «нарушителем спокойствия» набирали обороты. Чёртик «мутил воду» везде, где бы ни оказался. Контроль над ситуацией со стороны преподавателей летел к Мордреду. Зловредный маггловский адский дух отрывался на всю катушку, включая своё, обычно подавляемое, обаяние. Он ни разу никого не обидел всерьёз, но проворачивал такие розыгрыши, что половина окружающих его студентов едва не каталась по полу от смеха, а вторая половина готова была гоняться за проклятым насмешником по всему залу. Минерва выхватила взглядом Филиуса, с важным видом читавшего проповедь своим студентам о правилах поведения магов и ведьм в приличном обществе, но все его старания пропадали втуне, так как он не мог сдержать прорывавшийся в голосе смех. Вокруг набирала обороты весёлая кутерьма. И… этот самый момент выбрал декан Слизерина, чтобы появиться в Большом зале. По-видимому, Северус рассчитывал, что, по-тихому явившись на праздник, привлечёт к себе меньше внимания, но он вошёл в празднично украшенное помещение как раз в тот момент, когда прямо возле входа разыгралась очередная сцена с приколами и провокациями, а разозлённый уже не на шутку неуловимостью мелкого пакостника Грозный Глаз попытался в очередной раз схватить «нарушителя спокойствия и сеятеля раздоров». Увернувшийся от него с непринуждённой ловкостью чёртик попытался проскочить вдоль стены зала за спинами прикрывающих его от аврора хохочущих студентов и… на полной скорости врезался в профессора Зельеварения, едва не сбив его с ног. Воспрявший, было, надеждой проучить наглого сопляка Грюм кинулся к ним, пытаясь схватить «нечистого», но декан Слизерина ловко задвинул мальчишку за спину и процедил угрожающе:
- Мистер Грюм, я сам разберусь со своим студентом, - перед глазами мужчины до сих пор стоял восхищённый взгляд невозможных оранжевых глаз с вертикальным зрачком, да и тело юноши легло в его объятия, как будто там всегда и находилось. Зельевар решительно отогнал будоражившие кровь странные мысли и фирменным взглядом окинул расшумевшихся студентов. Это, как всегда, увенчалось успехом — развеселившиеся сверх меры молодые люди притихли и, окидывая преобразившегося декана изумлёнными взглядами, «рассосались» из этого участка зала. Пришла пора разобраться с Чёртом. Северус про себя усмехнулся. Студент, решившийся на такой образ, явно был полукровкой или магглорожденным и обладал достаточной смелостью и дерзостью, чтобы… «Стоп!!! Ме-е-ерлин его побери! Поттер! Ну, конечно же! Кто же ещё способен на такое безобразие?!» В своей излюбленной манере Слизеринский декан резко развернулся, чтобы отчитать мальчишку за то, что он, как и его папаша в своё время, устраивает балаган из серьёзного мероприятия. За то, что он наглый и самоуверенный сопляк, не уважающий никого и ничего вокруг себя, за то, что его близость так взволновала мужчину… «Стоп! Что за бредни?! Поттер просто выводит меня из себя одним своим существованием. Всё остальное мне пригрезилось!» Но… читать нотации было уже некому, проклятый гриффиндорец просто испарился из того закоулка, в который закинул его зельевар, защищая от аврора.
А тяжело дышавший и всё ещё неспособный взять себя в руки Гарри забился под главную Рождественскую ель в зале и там пытался привести в порядок свои мысли и успокоить, наконец, мощное чувство восхищения, любви и желания, возникшее у него после столкновения с любимым. Перед глазами всё время стоял его образ. Северус, похоже, внял нудным настоятельным рекомендациям своего официального работодателя и явился на Рождественский бал, одетым «как подобает лорду Принцу». Красиво сидевшая на нём шёлковая мантия с бархатными отворотами, скромно расшитыми серебром и какими-то тёмными камешками, хоть и была неизменного чёрного цвета, но в сочетании с белоснежной рубашкой, тёмно-зелёным парчовым жилетом и таким же шейным платком, скреплённым булавкой с изумрудом, подчёркивала аристократичную бледность лица и классически некрасивые, но привлекательные черты лица. Шелковистая грива волос цвета воронова крыла была собрана бархатной лентой в свободный хвост на затылке. Конечно, Тигрёнок в Малфой-Меноре привык его видеть не таким, как в Хогвардсе, где он ходил постоянно с волосами, защищенными от воздействия зелий специальным составом, да ещё с полускрытым небрежно свисавшими прядями лицом, но столкновение с таким Северусом прямо в Большом зале застало его врасплох, и теперь приходилось прилагать усилия, чтобы скрыть весьма ощутимую эрекцию, очень даже заметную в его облегающем, как вторая кожа, костюме. Наконец, юноше удалось взять себя в руки, но помогла только угроза разоблачения, пугавшая его до дрожи в коленках и железистого привкуса во рту. Нацепив на лицо гримасу, как нельзя лучше соответствующую выражению…э-э-э… рыла дьявольского слуги, чёртик отправился снова мутить народ, но с этого самого времени тщательно следил за тем, чтобы не сталкиваться с деканом Слизерина нос к носу. Он несколько поумерил пыл своих проказ, чтобы не доводить до нервного срыва психованных и непредсказуемых авроров в лице Грюма, и праздничный вечер таки не кончился грандиозной охотой, устроенной на одного конкретно взятого студента. Наконец, когда замковый колокол пробил час пополуночи, Дамблдор объявил об окончании бала, но перед тем, как все разойдутся по своим спальням, по обычаю маски должны были быть сброшены, и… Золотой мальчик Дамблдора, по слухам, собирался объявить выбранного общим голосованием победителя конкурса на лучший костюм. Наконец, все избавились от скрывавших лица масок. Все, кроме… «эльфа», «огненной феи» и «чёрта», на которых масок как таковых не было. Директор внимательно всмотрелся в лист пергамента, на котором жюри из преподавателей произвело подсчёт голосов за лучший маскарадный костюм, и едва заметно нахмурился. Затем его лицо почти мгновенно вновь осветилось добродушной улыбкой, и он, развернувшись к студентам, поднял вверх руки, призывая всех к молчанию:
- Голосование за лучший маскарадный костюм на нашем Рождественском балу закончено, и подсчёт голосов произведён. Победителя ожидает приз, его счастливчику вручит шестикурсник факультета Гриффиндор Гарри Поттер, - старик повернул голову и, ободряюще улыбнувшись «эльфу», негромко произнёс: - Гарри, я прошу тебя подойти к нам, объявить имя победителя и вручить ему или ей наш приз.
Каково же было его изумление, когда черноволосый кудрявый парень с зелёными глазами улыбнулся, отрицательно покачал головой и таким знакомым всем надменным тоном, растягивая гласные, истинно по-малфоевски почти пропел:
- Господин директор, вы обознались, я не имею никакого отношения к Поттеру.
Рон Уизли, который до этого шептал что-то на ухо «Гарри Поттеру», отшатнулся от него так, что едва не упал. Его поддержал возникший, словно из-под земли, Невилл в костюме волка-оборотня, по его лицу было заметно, что он ничуть не удивлён подобным известием. Видимо, «гриффиндорский молчун» уже смог просчитать, что «зеленоглазое чудо» не являлось на самом деле их другом. В то время как все с удивлением разглядывали так странно выглядевшего Малфоя, с другого конца зала к столу преподавателей пробивался… тот самый Чёрт. Поначалу на него никто не обращал внимания, но по мере его приближения к центру зала и кафедре, на которой стоял Дамблдор, за его спиной возникали и усиливались шепотки: - Этого не может быть! Гарри Поттер — Чёрт?! Невозможно! Это и вправду он! Смотри, смотри! Сейчас что-то будет!
- Господин директор, я здесь. Вы, кажется, не узнали меня? — наглое рыльце «нечистого» улыбалось наивно и проказливо. Мальчишка с обвившимся вокруг правой ноги хвостиком поднялся на возвышение к преподавательскому столу. Профессор Флитвик закрыл лицо рукавом мантии, всё его маленькое тельце сотрясалось от беззвучного смеха, Хагрид хохотал громко и не скрываясь, МакГонагалл, Помфри и Стебль не смогли скрыть улыбок, одна лишь Сивилла Трелони казалась раздосадованной и чуть ли не лично обиженной таким жизнерадостным поведением вечно хоронимого ею Поттера. По лицу Снейпа сложно было что-то определить, но он смотрел на парня с неподдельным интересом, как будто видел его впервые. Гарри вовремя отвёл от него взгляд, справедливо опасаясь выдать себя, и шагнул к директору, взяв протянутый ему пергамент с именем победителя. Стоило ему только взглянуть на надпись, как чёрные бровки взлетели вверх, делая рыльце ещё забавнее, а отцепившийся, наконец, от ноги хвост встал дыбом, распушив кисточку на манер ёршика для бутылок. Поскольку это «украшение», не спрашивая разрешения хозяина, возвышалось аккурат за правым ухом юноши, то по толпе студентов и преподавателей прокатилась очередная волна смеха. В пергаменте чёрным по белому чётким почерком Флитвика значилось: «Первое место получает студент, одетый в костюм зловредного духа из маггловской мифологии, именуемого Чёртом».

***
Гарри жалели все его друзья, ведь он, попав с ветрянкой в Больничное крыло, вынужден будет оставаться там до конца каникул и пропустить все праздничные развлечения. А тем временем «наказанный судьбой» гриффиндорец предвкушал весёлое Рождество с друзьями в Сноукастле и не менее счастливый отдых со своими любимыми мужчинами. Со всей тщательностью, приобретённой во время своих вылазок, с творческим подходом к делу он накладывал Чары Иллюзий, имитирующие его пребывание в карантине. Через час всё было готово. Гарри-Марк на всякий случай проверил всё на три раза и был полностью удовлетворён результатом. Даже зайди его проведать сам Дамблдор, и то бы старый хитрый пе… хмм… лис ни о чём не догадался бы.
- Добби, - юноша не повышал голоса: он знал, что магия домовых эльфов позволяет им услышать того, кого они считают своим хозяином, за много миль, как бы тихо их не звали.
- Гарри Поттер, сэр, звал Добби? Добби всегда рад помочь Гарри Поттеру! — энтузиазм эльфа просто зашкаливал.
- Тсс, прошу тебя, Добби, говори потише, я не хочу, чтобы нас услышали. Ты помнишь, о чём мы с тобой договаривались неделю назад?
- Да, Гарри Поттер, сэр! — произнёс эльф страшным шёпотом, - Добби всё помнит! Добби всё сделает! Если в Больничном крыле появится аврор со страшным стеклянным глазом, Добби задержит его, а потом будет ждать Гарри Поттера возле лестницы в кабинет директора и никому, ни одной живой душе ничего не скажет.
- И мёртвой тоже…
- Что? — чудаковатый эльф поставил ушки-локаторы торчком, всем своим видом выражая удивление.
- Говорю, не вздумай ничего рассказывать даже приведениям и портретам.
- Хорошо, Гарри Поттер, сэр, - мордочка эльфа стала немного печальной.
Юноша, который уже хотел попросить своего маленького друга перенести его к потайному выходу из замка, пожалел забавное существо и спросил:
- Что-то случилось, Добби?
- Нет, Гарри Поттер так добр…
Эльф, было, вознамерился продолжить прославление «великого Гарри Поттера», но парень перебил его, понимая, что такими темпами он окажется в Сноукастле не раньше позднего вечера, а у него ещё были планы на сегодняшний день, благо дело, ни 25, ни 26 декабря представлений в цирке не было, а гастроли начинались с 27 и шли аж до самого последнего дня каникул.
- Добби, успокойся и прекрати меня хвалить. Что у тебя приключилось?
- Винки покинула Хогвардс, дети разъехались на каникулы, Добби будет очень-очень скучать в опустевшем замке, - маленький эльф виновато посмотрел в глаза своему кумиру.
Гарри и сам потом не мог понять, что дёрнуло его за язык, но он, поддавшись порыву, предварительно взял со словоохотливого малыша самую страшную эльфийскую клятву держать язык за зубами и предложил Добби… отправиться в «Нору» и помочь с приготовлениями к празднику миссис Уизли. У эльфа даже уши от радости засветились, и через несколько минут, благополучно доставив юношу к лестнице, охраняемой горгульей, он с негромким хлопком аппарировал в многолюдный и гостеприимный дом Рона. А зеленоглазый парень, закутавшись в тёплую зимнюю мантию (его вещи прихватили с собой Дрей и Герми), привычной уже дорогой спустился в аппарационную комнату и перенёсся… нет, вовсе не в свой замок, а в небольшой городок где-то в заваленной зимними снегами Восточной Европе. Ощутимый мороз сразу же пробрал непривычного к такой погоде гриффиндорца до самых костей, а встреченные им маги недоумённо косились на странно одетого незнакомца. Большинство из них, независимо от пола и возраста, были одеты в тёплые шубы разных фасонов и расцветок, и облаченный в мантию парень почувствовал себя белой вороной. Нигде не ощущалось ни малейшего признака подготовки к Рождеству. Марк недоумённо пожал плечами, наложил на себя Согревающие чары и чары Отвлечения внимания и отправился разыскивать дом, в котором уже побывал однажды этим летом. Снежные сугробы на крышах и под окнами значительно затрудняли ориентацию, но наконец-то он нашёл двухэтажный каменный дом с приметными красными резными ставнями и высоким крыльцом. Взлетев по ступенькам, он позвонил в висевший над дверью колокольчик и, дождавшись какого-то отклика, который решил расценить, как разрешение войти, толкнул дверь в узкий коридорчик. Как только входная дверь за ним захлопнулась, юноша почувствовал такое блаженное, обволакивающее со всех сторон тепло, что едва не застыл, прислонившись к стене и позабыв о цели своего визита, но тут внутренняя дверь распахнулась, и в её проёме показался похожий на старого лешего маг, закутанный в толстый шерстяной плед. Застывшее на его лице выражение в стиле «кого-на-хрен-дементоры-принесли-зааважу-к-Торовой-матери» при виде зеленоглазого парня сменилось искренней улыбкой, а ворчливый хриплый голос с заметным акцентом произнёс:
- А-а, старый знакомый, заходи-заходи, гостем будешь, - речь его перебил приступ кашля, но старик, героически преодолевая недуг, продолжил. - Я тут приболел немного, но ты не обращай внимания. Проходи, сейчас как раз ужинать будем.
Глаза Марка едва не полезли на лоб — он ведь покинул Хогвардс в полдень — но, вспомнив о разнице в часовых поясах и оценив сгустившиеся за окном сумерки, он благоразумно захлопнул открытый, было, рот и, вежливо поздоровавшись с хозяином, прошёл в гостиную.
Грегорович, поплотнее прикрыв двери и закутавшись в плед, шагнул следом.
- Мастер, может, вам помочь с лечением? Что с вами случилось?
- Со мной случилась старость, это, как ты знаешь, заболевание со смертельным исходом, а я лет на двадцать старше вашего Дамблдора, - ворчливо прокаркал старик, но, заметив неподдельную тревогу в глазах юноши, смягчился. - Не волнуйся, помирать в ближайшем будущем я не планирую, - маг три раза хлопнул в ладоши, и возле стола, за которым седели Марк с мастером, появился не менее старый, чем хозяин, маленький сморщенный домовой эльф с подносом, нагруженным тарелками со всякого рода вкусностями.
На этом разговор на время прервался. Грегорович придерживался старых обычаев и не собирался приступать к обсуждению каких-либо дел, пока не накормит гостя, а Маркус, прозевавший завтрак в школе, пока все носились с его маггловским заболеванием как с писаной торбой, с удовольствием налегал на сытные непривычные блюда. Наконец, когда даже дышать стало тяжеловато, и юноша понял, что наконец-то согрелся и насытился, старый мастер приступил к расспросам:
- И что же привело тебя, Марк в, наши края?
- Не знаю даже, как и начать…
- С начала. Так в чём дело?
То, о чём хотел попросить Грегоровича Поттер, было не просто на грани закона, как снятие Следа с волшебных палочек. Просьба была откровенно незаконной, к тому же нарушала все обычаи работы мастеров, которые изготавливали волшебные палочки. За такое можно было и вполне серьёзное проклятие схлопотать. Поэтому Марк тянул время, расспрашивая старика о здоровье, погоде, причине отсутствия рождественских украшений на улицах городка. Маг с хитрой усмешкой вежливо отвечал, но, когда юноша вознамерился задать уже десятый подобный вопрос, прервал его жестом руки:
- Так, я понял, что ты тянешь время, и от меня тебе надо что-то не совсем обычное или… совсем незаконное. Говори уж, обещаю, что не прокляну тебя, в крайнем случае, выгоню из дома.
- Ладно, вы правы. Дело в том, что… я понимаю, что мастера, занимающиеся изготовлением палочек, никогда не подбирают этот магический инструмент для волшебника с чужих слов, но… у меня нет другого выхода. Есть один маг, близкий мне человек… Он уже в возрасте, и с его палочкой… случилось несчастье. По некоторым причинам он не может сам обратиться в магазин Олливандера или к вам, но… я бы очень хотел, чтобы вы помогли ему.
- Та-ак, пожилой маг, говоришь? Мужчина?
- Да.
- Небось, старый пыльный книжный червь, по самую макушку закопавшийся в древних фолиантах?
- Он любит изучать книги, но при этом довольно активен.
- А, наверное, он любитель магических зверушек и графоманствующий писатель?
- Нет, хотя… ему бы стоило написать книгу, к примеру, по Боевой магии, он весьма неплохо умеет обучать.
- Теоретик?
- Практик.
- Светлый хмырёк из компании доброго дедушки Альбуса?
- Однозначно — нет. Он боевой маг, который многое перенёс и повидал на своём веку, не Светлый, но и не до конца Тёмный, скорее… примирившийся с собой и своей магией. Когда-то его обуревали большие амбиции, потом он многое потерял, а сейчас — просто наслаждается отпущенным ему сроком жизни, - Марк и сам не заметил, как рассказал старому мастеру свои полные впечатления от ставшего ему близким и родным бывшего Тёмного Лорда.
Грегорович сидел молча, что-то обдумывая, в глубине его глаз разгорался какой-то непонятный огонёк, пальцы правой руки отбивали ритм марша на крышке стола. Наконец, он улыбнулся так, будто они с Марком собирались сделать какую-то очень большую пакость общему врагу, и произнёс:
- Хмм, вот значит, как всё обернулось? А ты уверен в том, что правильно оценил этого «близкого человека»? Не хотелось бы, чтобы мои творения использовались во вред.
- Уверен. Вы сможете создать такую палочку?
- Пожалуй, смогу. Скажу даже больше, у меня есть подходящая палочка, - старик вызвал своего эльфа и, пошептавшись с ним на неизвестном юноше языке, явно приказал что-то сделать. Через минуту домовик вернулся, неся в сморщенных ручках футляр из дерева, покрытого чёрным лаком. Судя по количеству пыли на этом предмете, палочка ждала своего хозяина долгие годы, что-то подобное Марк и высказал мастеру, а тот лишь лукаво улыбнулся своей улыбкой лешего, взмахнул собственной палочкой, убирая следы многолетнего хранения и наколдовывая вокруг футляра бордовую с серебром ленту, и протянул коробку юноше:
- Возьми, я думаю, это то, что тебе надо, только… просьба: не открывай его, подари так, как есть.
- Хорошо, - с плеч парня словно гора рухнула: вспыльчивый мастер за незаконную просьбу мог его собственноручно с крыльца спустить и был бы в своём полном праве сделать это, так что небольшая блажь, пожалуй, даже прибавляла таинственности такому подарку. - Сколько я вам должен?
- Ничего, - и, увидев недоумение на лице Марка, добавил: - Ну, может старый пердун позволить себе причуду и подарить старую палочку кому заблагорассудится? Может. Так что бери, не сомневайся.
Юноша поболтал со стариком ещё с полчаса и стал собираться. Часы в доме мастера показывали без четверти девять вечера, а значит, в Англии было уже почти четыре часа. Сердечно простившись со стариком, он с помощью своего портключа перенёсся в Сноукастл, где уже ждали заинтригованные его исчезновением друзья. Рождественский ужин прошёл просто замечательно. Была и огромная ель, едва помещавшаяся в Малом Парадном Зале, и разные вкусности, приготовленные Винки под руководством леди Эдны и Гермионы, весёлые разговоры и розыгрыши, на которые Гидеон и Зигфрид были большие мастера. Легли спать заполночь, и все благоразумно сделали вид, что не заметили, как эльфы приготовили Зигу с Блейзом одну спальню на двоих. А утром были охи и ахи, множество подарков и первое настолько «домашнее» Рождество Марка. Сам он получил уйму книг по Магии Иллюзий и Боевой магии, магическое оружие, несколько полезнейших артефактов. Герми просто потеряла дар речи, когда прочитала присланное гоблинами уведомление о полученном наследстве и Роуз-Холле. Драко не мог оторвать глаз от добытой весьма тёмными способами Кэсом, Кингсли и Маркусом собственной мантии-невидимки. Гелерт тоже не остался без подарков и активно участвовал в их демонстрации и обсуждении, но среди них не было того, который припрятал маг-иллюзор. Наконец, когда все утихомирились, юноша шагнул вперёд и вынул из-за спины спрятанный до поры до времени чёрный футляр, перевязанный бордово-серебрянной лентой:
- Гелерт, нам всем очень хотелось преподнести тебе ещё один подарок. Тот, кто его вручил мне, велел отдать лично в руки, не открывая футляра, что я и собираюсь сделать, - Марк шагнул к старому магу и подал ему чёрную блестящую коробочку.
Старик сначала смотрел на сюрприз с обычным интересом, затем в его глазах появилось неверие, сменившееся полным шоком, выхватив из рук парня футляр, он осторожно, будто лаская, провёл по полированному дереву, очерчивая все микроскопические трещинки и царапинки, дрожащими руками развязал подарочную ленту и, помедлив немного, рывком открыл коробочку:
- Не может быть!!! Это же моя палочка…
Забытая бордово-серебряная лента превратилась в призрачный образ старого изготовителя палочек и насмешливым голосом прокаркала:
- С Рождеством тебя, сволочь! И не думай, что я простил тебе тот жульнически выигранный тобой в карты галлеон!

- С Рождеством тебя, сволочь! И не думай, что я простил тебе тот жульнически выигранный тобой в карты галлеон!
Лицо Гелерта надо было видеть. Такого восторженно-ошарашенного выражения на памяти Марка у него никогда не наблюдалось:
- Жив ещё, значит, старый лис. И как он там?
- Приболел немного — кашляет, но по-прежнему способен по стенке одними словами размазать, - юноша с улыбкой вспомнил колоритную речь старого мастера, а остальные, тоже знавшие Грегоровича — кто лично, а кто по рассказам друзей — весело рассмеялись.
- Он всегда таким был. Я перешёл на пятый курс, когда он закончил Дурмстранг…
- Что-о?! А он сказал, что старше Дамблдора лет на двадцать.
- Ага, ты больше его слушай, он приврать ещё как любит. Лекс старше меня на четыре года, а Альбуса, соответственно, на пять. Я как раз заканчивал последний курс, когда он вернулся с обучения мастерству и открыл свой магазин неподалёку от школы. Так старшекурсникам разрешали туда ходить только в сопровождении преподавателей, а младших вообще не пускали.
- Почему?
- Всем было известно, что Грегорович — записной картёжник, и у него в доме всегда, чуть ли не круглые сутки, велась игра на деньги. Сколько наших просадило там свои сбережения, и не счесть.
- Вы тоже играли с ним?
- Да, у Влада Зоррейна — он тогда учился на четыре курса позже меня — этот чёрт выманил все деньги, ну я и сыграл с ним на интерес…
- А какой?
- Если я выигрываю, то он отдаёт мне свой «счастливый» галлеон и навсегда завязывает с профессиональной игрой…
- И?
- Я выиграл.
- Честно?
- Я играл так же честно, как и он.
Больше из старого мага вытянуть ничего не удалось, он лишь лукаво улыбался и постоянно поглаживал свою палочку, как будто боялся, что она вновь исчезнет куда-то.
- Прости, Учитель, но я не успел позаботиться о креплениях для неё, да и не знал, какие ты предпочитаешь.
- Ничего, Золотце, здесь в Хранилище такого добра на любой вкус и цвет, что-нибудь подберу.
Друзья веселились и дурачились почти до одиннадцати часов, а Кэс, Кингсли и Кэннет ни в чём от них не отставали. Даже мать Зигфрида и Теодора удалось рассмешить и уговорить спеть вместе со всеми весьма весёлую песенку, популярную в своё время в Дурмстранге. Когда же часы пробили одиннадцать раз, Марк, Герми и Дрей засобирались в путь. По просьбе гриффиндорки леди Нотт и Кэс приобрели подарки для осиротевших маленьких магов, поселившихся в «Норе», и сейчас «Ночным охотникам» предстояло доставить их адресатам. Это заставляло их волноваться. Одно дело — разговаривать с мамой и отцом Рона без свидетелей, а другое — заявляться в многолюдный дом, когда всё многочисленное семейство Уизли в сборе.
Но всё прошло на удивление хорошо — похоже, их ждали. Маленькие обитатели дома очень обрадовались подаркам, а тётушка Молли, не слушая их возражений, засадила пить чай с рождественским пирогом. «Охотники» не знали, как поведут себя их маскирующие чары, но всё обошлось. Было очень весело, и Марку с Герми пришлось сдерживать себя, чтобы не включиться в оживлённую болтовню рыжего семейства. Даже Дрей, сидевший поначалу так прямо, как будто палку проглотил, оттаял и откровенно посмеивался над шуточками близнецов и ответами Рона, которому от них больше всех доставалось. Исключая первые минуты знакомства, когда все Уизли с интересом пожирали глазами известных на весь Магический Мир то ли преступников, то ли героев, за столом беседа текла легко и непринуждённо. Маркус предложил попробовать усилить Защиту на доме, но сразу честно предупредил, что вряд ли сможет многое сделать: в месте, где была построена «Нора» не ощущалось никакого магического источника. Заинтересовавшийся Билл ответил, что и сам уже применил к жилищу все заклятия, какие знал, и между двумя магами, работающими на Гринготс, завязалась оживлённая дискуссия, в которой по мере сил и знаний участвовали все. Даже Малфой долго не выдержал наложенного на самого себя обета молчания и уже через несколько минут спорил с Чарли об особенностях какого-то зелья с труднопроизносимым названием, о котором Марк даже никогда не слышал. С огромным интересом участвовавший в дискуссиях Артур Уизли был вынужден уйти — его зачем-то срочно вызвали в Министерство — но он успокоил жену и гостей, что скоро вернётся. По его словам, дело не могло занять много времени. А веселье текло своим чередом. В общем, три часа пролетели совершенно незаметно, и «Ночные охотники», сытые и «наобщавшиеся» сверх всякой меры, собрались уже откланяться, когда провожавшая их до границы охраняемой зоны хозяйка дома внезапно остановилась, внимательно оглядев окружающее пространство на предмет чужих глаз и ушей, и, наложив мощные Заглушающие чары, решительно начала разговор, к которому, видимо, готовилась ещё с прошлого их визита в «Нору»:
- Так, ребята, а теперь поговорим начистоту. Вас не удивило, что в прошлый раз мы с Артуром так легко поверили вашему рассказу?
- Пожалуй, это показалось нам необычным, - за себя и друзей, осторожно подбирая слова, ответил Маркус. Они не раз и не два обсуждали своё прошлое появление в «Норе», и такое лёгкое согласие опытных «фениксовцев» не ставить в Дамблдора в известность о новом местонахождении маленьких сирот тоже никак не давало им покоя, но, не придя ни к какому выводу, ребята просто решили следить за дальнейшим развитием событий и не морочить себе голову по пустякам. Теперь же, похоже, загадка должна была вот-вот разрешиться.
- Да, вероятно вы не знаете о Даре женщин из рода Прюеттов?
Драко звонко хлопнул себя по лбу и сдавленно застонал сквозь зубы:
- Ну, конечно же! Как я сам до этого не додумался!
- Что такое? — Герми осторожно приблизилась к тихо шипящему от досады бой-френду.
- Женщины, рождённые в этом роду, чувствуют сущность человека, и им неважно, как он выглядит.
- Гарри, Гермиона, ваш друг прав. Когда вы пришли в наш дом в прошлый раз, я сразу вас узнала, но не почувствовала ауры Рональда. Сначала мне казалось, что вы, будучи более сильными волшебниками, «заслоняете» ее, но потом, когда ваш третий друг заговорил, я поняла, что… - женщина оборвала фразу и развернулась в сторону Драко, тщетно пытаясь разглядеть черты лица сквозь маскирующий его зеркальный туман. - Не знаю кто ты, но твоя аура мне смутно знакома…
- Миссис Уизли… тётушка Молли, мы пока не можем рассказать вам всего, но когда-нибудь… вы ведь не выдадите нашу тайну Дамблдору и Грюму? — Марк приобнял добрую женщину и на секунду прижался щекой к её плечу.
- Вот ещё! С какой стати? Альбус с Аластором слишком заигрались. То, что они позволяли себе по отношению к тебе, Гарри, ни в какие ворота не лезет, так что будет только справедливо, если ты и твои друзья получите возможность действовать самостоятельно. Только… пожалуйста… будьте осторожны, - мать Рона привычным жестом подняла было руку, чтобы потрепать друга сына по вечно взъерошенным волосам, но, наткнувшись взглядом на жутковатую маскировку «охотника», не решилась этого сделать.
- Вам тоже надо перебираться в более защищённое место: как только станет известно, что дети неугодных Тёмному Лорду магов у вас, Пожирателей ваша Защита надолго не задержит. Ваш сын прав, с этим местом уже сделали всё, что можно, большего оно не выдержит, - Драко, который всё время, что находился в «Норе», проболтал с Биллом и Чарли, против своей воли проникся уважением к старшим братьям Рона.
- Мы с Артуром понимаем это, но… родовая усадьба Уизли разрушена до основания ещё лет сто тому назад, а меня Прюетты вычеркнули из рода, когда я против их воли вышла замуж. Нам просто не к кому идти.
- А дом Сириуса?
- Раньше я бы так и сделала, но… тогда Альбус с Аластором узнают про детей, а у нас на них нет никаких прав. Дамблдор ради восстановления доверия среди «светлых» сил и укрепления коалиции, противостоящей Тому-Кого-Нельзя-Называть, может пойти на соглашение с Фаджем и Скримджером, и крошек заберут от нас.
- Это очень даже возможно, - Марк с друзьями пришли к подобному же выводу, но то, что Молли Уизли тоже великолепно понимает, что грозит сиротам в случае раскрытия их убежища, радовало ребят. - В таком случае, у нас только один выход: приобрести какой-нибудь старинный дом, стоящий на природном источнике Силы.
- Гарри, ты представляешь, сколько это может стоить?
- Приблизительно представляю, но другого выхода нет. Не волнуйтесь, мы добудем эти деньги.
- Дело не в деньгах. Ну, хорошо, не только в деньгах. Как вы это себе представляете? Даже если есть такой дом, то любая попытка приобрести его привлечёт внимание Пожирателей.
- А если действовать через гоблинов?
- Даже они будут обязаны поставить в известность Совет Лордов, а в нём…
- …Лестранж, Паркинсон и другие…
- Странно, что ты не назвал Малфоя.
- М-да-а. Ничего, что-нибудь придумаем. На крайний случай останется Гриммо 12. Будьте осторожны. Чем позже станет известно, что дети у вас — тем лучше.
- Не волнуйтесь за нас, мы сумеем за себя постоять, лучше… - закончить фразу матушка Рона не успела — из дома высыпало почти всё её многочисленное семейство, близнецы бежали к матери, размахивая палочками, и что-то кричали.
Гарри-Марк невербально снял Заглушающие чары и похолодел, услышав слова Фреда с Джорджем:
- Мама! Мама, часы показывают, что отцу угрожает опасность! Мы с Биллом и Чарли сейчас же аппарируем в Министерство! Ронни останется вас защищать!
Иллюзор привычно переждал возмущённый вопль рыжего друга, который по громкости мог соперничать с пароходной сиреной и, повысив голос, сказал как можно жёстче:
- Нет! В доме дети, им нужна защита. Что смогут сделать вдвоём Рон и Джинни, если сюда заявится команда Пожирателей? Оставайтесь здесь, мы сами разберёмся.
- Но… - взгляд Молли на секунду приобрёл беспомощное выражение — всё-таки она считала «малыша Гарри» ещё ребёнком — но ведьма быстро взяла себя в руки и продолжила уже другим, более уверенным тоном: - «Охотник» прав, - женщина взмахом руки остановила поток возражений, готовый сорваться с уст её сыновей. - Защита «Норы» долго не выстоит против массированной атаки Пожирателей, да и у наших друзей больше шансов отыскать вашего папу в Министерстве.
- Не волнуйтесь, мы выясним, в чём дело, - с этими словами Марк обнял Дрея и Герми, уже взявших на изготовку свои палочки, и вся компания аппарировала в показанный им когда-то Кэсом закоулок возле Министерства. Сюда выходила дверца служебного входа, которым пользовались только домовые эльфы для выноса мусора; маги и знать не знали об этой лазейке — сказывалось пренебрежительное отношение к магическим расам. Не теряя времени даром, все трое быстро нырнули в узкий, низкий лаз.
- Мо-ордред подери… - протянул с досадой Дрей, заслышав звуки боя, доносившиеся со стороны основных коридоров. - Всё-таки Лорд напал на Министрество.
- А ты думал, он им воровство просто так с рук спустит? Ишь ты, как шумят. Не даром ходили слухи, что Риддл готовит что-то грандиозное, - Маркус осторожно выглянул в одну из хозяйственных дверок, выходящих в коридор, по которому они шли. - Мо-ордредовы… эээ… штаны, похоже, Лорд послал сюда всю свою псарню.
- Слава Мерлину! Команды отца и крёстного среди них нет, - Драко вздохнул с видимым облегчением.
- Почему ты так думаешь?
- У их группы чёрные маски, больше ни у кого таких нет, только у папы и Сева как у членов Внутреннего Круга — белые. Моргана прародительница! Надо было хоть в замок заскочить да кое-какую амуницию прихватить, а то одними палочками мы много не навоюем. Мордред! Предупреждать же надо! — чувство от мгновенно трансформирующейся на теле одежды было не очень приятным, но Марк не посчитал нужным терять время на расшаркивания перед друзьями. В конце концов, он сделал это для их же безопасности. С оружием было хуже. Им не помешали бы мечи для ближнего боя или, на худой конец, кинжалы, какие постоянно таскала с собой Герми, но с трансфигурацией магического холодного оружия в боевых условиях могли возникнуть проблемы, да такое оружие и не могло выдержать попадания любого мало-мальски серьёзного проклятия.
- Пошли, если тебе нужно оружие — добудь, - Марк протиснулся вперёд и осторожно двинулся по узкому коридорчику, в любой момент опасаясь схлопотать шальную «Аваду».
Драко почувствовал в своей руке один из кинжалов девушки и, перехватив его поудобнее левой рукой, правой выхватил палочку и двинулся следом за магом-иллюзором. Герми замыкала их маленькую колонну.
Маркус, удерживавший впереди себя и своей команды мощнейший Зеркальный щит и Маскировочные чары, вовсе не собирался вступать в боевые действия. Их задачей было добраться до Отдела Изучения Маггловских Изобретений и вывести оттуда Артура. Но судьба, имеющая, видимо, собственное извращённое понятие о Рождественских удовольствиях, как всегда, решила подарить Мальчику-Который-Выжил возможность «поразвлечься». В основных коридорах обычные Маскировочные чары не работали, и, вынырнув из эльфийского лаза посреди хорошо освещённого и почти не имеющего укрытий зала, друзья сразу же попали под «огонь» Пожирателей. Отразив часть атакующих заклинаний щитом, ребята перешли в наступление, пытаясь вырваться из этой ловушки, и поначалу у них неплохо это получалось: не ожидавшие их появления ПСы вынуждены были отступить и перегруппироваться для обороны. Воспользовавшись этим, «Ночные охотники» метнулись в противоположную от противников сторону зала и… на «полном скаку» налетели на группу авроров. Если в первую секунду у ребят ещё сохранялась надежда, что это команда Кингсли и Кэннета, то перекрывший шум боя каркающий грубый голос, приказавший захватить их живыми, заставил её скоропостижно скончаться:
- «Грюмовцы»!
- Чёрт!
Друзья вертелись меж двух огней, как караси на горячей сковородке. От лазейки, через которую они проникли в зал, их уже отрезали. Положение было почти безвыходным. Ребята из последних сил уворачивались от проклятий и контратаковали, а Марк лихорадочно пытался просчитать варианты действий. Конечно, он мог послать в ПСов волну Ужаса, или Сна, но тогда всё равно оставалась проблема, что делать с людьми Грюма. Они-то не стали бы сложа руки ждать, когда противники будут выведены из строя. То же самое касалось и авроров. А направить волну стихийной магии сразу в обе стороны было невозможно. К тому же отдел, в котором работал отец Рона, находился за тем коридором, из которого прорывались авроры. Юноша ловко увернулся от пущенного в него заклинания, отвечая целой серией проклятий. Положение ещё осложнялось тем, что зал, видимо, применявшийся для приёма высокопоставленных гостей, был весь, от потолка и до пола, увешан магическими зеркалами, многократно и с непредсказуемой траекторией отражавших все выпущенные заклинания. Единственным незеркальным местом был красивый дубовый помост высотой фута в два со стоявшими на нём креслами… И тут в голове парня шевельнулась одна идея… Не дав себе времени на размышление, он с силой толкнул друзей под помост и нырнул следом, одновременно закольцовывая всех троих в мощнейший щит и выпуская на волю стихийную магию. Марк даже конкретно не знал, чем ударил. Какая-то сложная смесь из Тревоги, «Нирваны» и полной Дезориентации. Ужас и Сон он подсознательно старался не использовать, это могло привести к гибели команды Грозного Глаза, а Маркус, хоть и не переваривал старого параноика и его садюг, но признавал, что они были опытными боевыми магами Светлой стороны, и не хотел ослаблять лагерь противников Воландеморта. Бесцеремонно заткнув проехавшегося хребтом по полу Драко, юноша прислушался к происходившему в зале. Спустя несколько минут он даже осторожно высунул нос из своего убежища и, едва сдерживая смех, вернулся обратно к друзьям:
- Поползли отсюда. Быстро! Пока они не очухались…
- Что там?
- Братание, но это долго не продлится, Грюма не так легко держать под контролем.
«Ночные охотники» на четвереньках, на полной скорости, на какую только были способны, добрались до конца помоста, проскочив за спинами авроров, вылетели из зала и понеслись по коридору в сторону отдела, в котором работал Артур Уизли. Благо дело, дорогу Марк помнил по прошлогоднему разбирательству Визенгамота после нападения дементоров на него и кузена в Литл Уингинге. На их счастье, Пожиратели не добрались ещё до этого крыла Министерства, или их не интересовали подобные его отделы. До самого поворота в кабинет отца Рона друзья больше никого не встретили. А на самом пороге отдела столкнулись с Артуром Уизли, поддерживавшим какого-то худощавого мага, бессознательно повисшего на нём.
- Уф-ф! Мерлин великий! Я чуть вас не проклял — думал, Пожиратели!
- Мистер Уизли, вы знаете, как выбраться из здания, минуя основные коридоры?
- Только через Отдел Тайн, у них там собственные выходы на поверхность.
Марк и Гермиона взглянули друг на друга, но маскировочные чары не позволяли разглядеть выражения лиц. Гриффиндорцы слишком хорошо помнили, чем закончился для них последний визит в этот отдел, но другого выхода не было. Маркус и Драко подхватили под обе руки потерявшего сознание мага, и освобождённый от ноши Артур какими-то полузаброшенными коридорами повёл их к Отделу Тайн, а Герми замыкала маленькую колонну с палочкой в руках, готовая в любой момент отразить нападение Пожирателей или авроров. Но удача сопутствовала им: до самой цели их путешествия случились лишь две мелких стычки с ПСами, да и то ребята мгновенно парализовали противников до того, как те успевали нанести хотя бы один удар. Но вот в самом отделе их ждал неприятный сюрприз в виде очухавшегося Грюма и его разозлённой до предела команды. Марк только успел отшвырнуть Артура под прикрытие своего щита, как в них полетели весьма серьёзные проклятия.
- Вот ведь зараза! «Грюмовцы»! Да что же нам так «везёт»-то сегодня?
Видимо, Грозный Глаз от злости и думать забыл о своём обещании Дамблдору попытаться привлечь на свою сторону «Ночных охотников». Ребята отражали проклятия и контратаковали, но вступать в ближний бой и пользоваться Непростительными остерегались. Отступать было некуда. Из коридора, по которому они пришли, доносились голоса Пожирателей, пытавшихся ворваться в отдел. Как и полчаса назад, «Охотники» оказались меж двух огней. Марк, которого вскользь зацепило Режущее проклятие, пущенное лично Грюмом, хотел уже, было, напустить-таки на авроров Сон, а потом разобраться с подбирающимися всё ближе Пожирателями, но тут в стене открылась неприметная дверь и изменённый чарами голос насмешливо произнёс:
- Ну, и долго вы собираетесь там загорать? Скоро в Отделе станет слишком «жарко». Персонального приглашения ждёте?
Повторного намёка не понадобилось — вся компания, прикрывая тылы друг друга, как можно быстрее шмыгнула в открывшийся проём. Но едва отразивший пущенный напоследок «Ступеффай» Марк перед уходом обернулся и напустил на «заразу»-Грюма сглаз собственного изобретения. Качество этого проклятия было гарантированное, а заключалось оно в том, что проклятый в течение суток не мог больше пяти минут оставаться на одном месте, иначе на него нападал страшный кожный зуд, а по всему телу прорастали маленькие щупальца. ПСов парень тоже не оставил без внимания, послав в их сторону волну Бешенства, заставлявшую врагов буквально вгрызаться друг другу в глотки. Убедившись, что все его «Рождественские подарки» достигли адресатов, юноша последним нырнул в потайной ход и, мгновенно развернувшись, запечатал за собой дверь самым мощным из известных ему заклинаний. Когда он оглянулся, чтобы проверить, как там себя чувствуют его друзья, то увидел лишь слабый свет, удалявшийся по узкому коридору, по всей видимости, петлявшему в толще министерских стен. Добавив на запертую им дверь пару ловушек для верности, Марк как можно бесшумнее побежал догонять друзей и таинственного незнакомца, так вовремя появившегося в Отделе Тайн, чтобы спасти их бренные шкурки. Через полчаса мотаний по закоулкам, в которых даже привыкший ко всяким заковыристым лабиринтам Маркус перестал ориентироваться приблизительно на десятой минуте, таинственный спаситель вывел их к одному из боковых каминов в атриуме. К этому моменту с подачи Артура Уизли ребята уже поняли, что их проводник принадлежал к самой секретной в Министерстве группе Невыразимцев, о которых ходило так много восторженных и совершенно нереальных слухов, одним из которых был трёп о том, что этих людей (или магических существ, как говорили некоторые) опасался даже Грюм. Выведя «Охотников» с беженцами в этот безопасный уголок, незнакомец откланялся и, не дослушав слова благодарности, исчез, судя по всему, воспользовавшись каким-то портключом. В тот же момент за спинами ошарашенных ребят послышались торопливые шаги двух человек, и в закоулок атриума влетели встревоженные и слегка закопчённые Кэн и Кингсли:
- Слава Мерлину, вы живы! Какого хрена вы попёрлись… - начал было гневную тираду Кингсли, но, заметив среди «Ночных охотников» собрата по Ордену Феникса, мгновенно прикусил язык. - Артур?
- Здравствуй, Кингсли, эти люди спасли мне жизнь, и я не позволю их арестовать.
- Да мы и не собирались. Пусть Аластор с Министром сами со своими заморочками разбираются. А что касается спасения, то если бы не Тень, то хрен бы вы унесли оттуда ноги.
- Да уж, интересно, чем вы заслужили такую честь, что сам шеф Невыразимцев полез вас из Отдела тайн вытаскивать? — ехидно посмеиваясь, поинтересовался Кэннет.
- Так это был Тень? Ух, ты! Я за всё время работы в Министерстве видел его всего один-два раза, да и то издали, - отец Рона с тоской посмотрел на то место, где ещё несколько секунд назад стоял их спаситель, на его лице застыло «то самое выражение», которое появлялось у рыжеволосого мужчины, когда он сталкивался с каким-то незнакомым ему маггловским изобретением.
- Артур, вам надо уходить, а то сейчас перекроют каминную связь. Оставьте Фабиана с нами, мы передадим его колдомедикам. А вы, господа «Ночные охотники», постарайтесь в ближайшее время не соваться в это заведение… для душевного спокойствия нашего шефа, разумеется.
- Да, а то господин Главный Аврор и так с головкой не дружит, а если ещё вы… - договорить Соваж не успел, непосредственный начальник прервал его болтовню самым радикальным способом, а именно — заехав локтем по рёбрам. - Ух, ты, чёрт, больно же!
- Вот и не пори ерунды, - Кингсли сердито сверкнул глазами на друга и соратника и, уже серьёзно взглянув на Артура, добавил: - Уходите немедленно и никому не говорите, что вы вообще были сегодня в здании министерства.
- Скажи, Кингсли, а Перси в Министерстве сегодня не было?
- Нет, насколько я знаю. Во всяком случае, Определяющие чары его не зафиксировали, а наши проверяли всех.
Только услышав эти слова, перепачканный с головы до ног в штукатурке и крови сослуживца мужчина смог вздохнуть с видимым облегчением:
- Всё так серьёзно? Я думал — это только небольшая группа Пожирателей диверсию устроила.
- Нет, это массированная атака, мы насчитали больше сотни ПСов. Пришлось отзывать авроров со всей страны, а пока собрали, всё западное крыло Министерства, включая архив, зал Визенгамота и кабинет Министра, были полностью уничтожены. Хорошо хоть в праздник здесь было не так много людей, но Пожирателям удалось захватить хранилище конфискованных артефактов. Прежде чем мы смогли их выкурить оттуда, Лестранжи добрались до многих серьёзных вещей. Сегодняшний провал ещё аукнется нам немалой кровью, - с другой стороны атриума послышался топот бегущих людей. Кингсли с Кэном чуть ли не силой втолкнули «Охотников» и Уизли-старшего в камин, отправляя в некий заброшенный дом. Последнее, что ребята видели, это как авроры с палочками наизготовку вступили в бой, атакуя прорывавшихся к каминам ПСов.
Из полуразрушенного дома отец Рона аппарировал к своему переволновавшемуся семейству, напоследок пообещав при следующей встрече рассказать одну вещь, узнанную им сегодня в архиве Министерства:
- Как хорошо, что я успел это сделать до нападения, иначе мы бы никогда не узнали… Но это потом, я ещё должен всё как следует проверить… - немного путано пояснил волшебник, прежде чем отбыть в «Нору».
«Ночные охотники» переглянулись, Малфой было постучал себя пальцем по лбу, намекая на не совсем адекватное поведение главы рыжего семейства, но Герми и Марк, хорошо знавшие Артура, покачали головами:
- Нет, скорее всего, он нашёл что-то важное, но ещё не до конца разобрался с этим.
- Да, Дрей, мистер Уизли никому ничего не расскажет, пока сам во всём не разберётся. Ладно, ребята, давайте уже домой возвращаться, а то там, наверное, все волнуются. Отправились в гости на два часа, а вернулись через семь, да ещё все в грязи и крови. Думаешь, мистер Гелерт не догадается, что мы опять в драку влезли?
- Да что догадываться-то, наши друзья-авроры им всё сразу расскажут, - Дрей попытался заклинанием почистить свою одежду и мантию подруги, но с такой грязью не могло справиться даже волшебство — отчистилась от силы треть.
- Ладно, давайте возвращаться, - Марк потянулся, распрямляя затёкшую спину, и вслед за друзьями активировал свой портключ.

В Сноукастле их, естественно, ждали. Гелерт с Кэсом налетели на «Охотников» коршунами, одновременно читая нотации за то, что искатели приключений на собственную задницу влезли в очередную авантюру, которая могла очень плачевно для них закончиться, и выспрашивая все подробности нападения на Министерство, включая количество и тактику нападавших, оценку действия авроров, служащих и самих ребят. Всё это, как всегда, сопровождалось такими комментариями, что даже Снейп бы позавидовал богатству и образности языка наставников «Ночных охотников». Оказалось, что Кингсли уже успел связаться с ними через сквозное зеркало, оставленное на всякий случай Кэсу, и всё рассказал. Марк про себя помянул незлым тихим словом «оперативность» авроров и пообещал с покаянным видом впредь быть осторожнее и просчитывать свои действия на несколько шагов вперёд.
В общем, пока они объяснялись с волновавшимися за них друзьями, проводили «разбор полётов», ели и приводили себя в порядок, пролетело ещё как минимум полтора часа, и Маркус добрался в Малфой-Менора уже затемно. Привычно ворвавшись в потайные покои поместья, юноша на бегу трансформировался в свою человеческую форму и, не теряя времени даром, метнулся к потайной дверце, ведущей в спальню хозяина поместья. К его чести стоит сказать, что про чары, определяющие присутствие врагов, он не забыл, а потому, выявив в усадьбе двух самых своих «любимых» приближённых Воландеморта, а именно — супругов Лестранжей, в сердцах зашипел от злости, вполголоса поминая всех магических корифеев, святых, чертей и демонов, а также их близкородственные скрещивания с магическими и немагическими существами. В ответ на его гневную тираду со стороны гостиной убежища послышался тихий смех. Марк тотчас же развернулся к незамеченному им противнику, готовый мгновенно отразить атаку, но, заметив сидевшего в кресле у камина Сева, расслабился:
- Уф-ф… а я уж думал… с Рождеством тебя, Северус.
- И тебя тоже, Тигрёнок. Весьма колоритная речь. Долго готовил?
- Это экспромт, - с души у парня как будто камень свалился. Не в силах сдержать сияющую на лице улыбку, он подошёл к зельевару вплотную и, упёршись руками в спинку его кресла, так, чтобы мужчина оказался почти что заключён в объятия юноши, промурлыкал ему в самое ухо: - Не скажу, что мне пришлось скучать эти две недели, но определённо они могли бы быть и покороче.
Северус рывком привлёк к себе раскрасневшегося от долгого бега парня и, заставив оседлать свои бёдра, не говоря ни слова, втянул в глубокий поцелуй. Когда же они вынуждены были оторваться друг от друга и юноша тихонько прошептал восхищённо «вау», зельевар внезапно принюхался и, притянув Марка поближе, уткнулся носом в ещё влажноватые после мытья волосы:
- Ну, и на каком пожарище тебя носило?
- А-а?! Какой пожар? Ты о чём, Северус? — удивление было самым что ни на есть натуральным, но мужчина привык доверять своему профессиональному чутью на запахи и не купился на очередную уловку Тигрёнка.
- От твоих волос пахнет дымом. Что случилось?
- Ваше с Люциусом «любимое» начальство напало на Министерство, а я как раз там кое-какие документы искал… - мальчишка засмеялся, уткнувшись носом в плечо Сева. От этого вибрирующего приглушённого звука, прокатившегося, казалось, по всему телу мужчины, и без того уже весьма ощутимая эрекция стала просто каменной, заставив сидевшего на его коленях юношу чувственно мурлыкнуть и прижаться к зельевару ещё ближе, как бы невзначай потеревшись пахом о возбуждённую плоть. С большим трудом Северусу удалось удержать в руках свои инстинкты, требовавшие немедленно наказать юного провокатора… к их обоюдному удовольствию. Вместо этого, прижав парня к своей груди ещё крепче, низким чувственным голосом с ощутимо проскальзывавшей в нём хрипотцой мужчина поинтересовался:
- Хочешь сказать, что не удержался от соблазна и поохотился на парочку моих соратничков?
- Ага… и на тех, и на других. Этот Грюм — такая прилипчивая сволочь. Пришлось отбиваться одновременно от ПСов и авроров. Если бы меня какой-то невыразимец из здания не вывел, плохо бы мне пришлось, ваших с Люцем соратничков там было не меньше сотни, - парень наклонился к любимому и, потершись носом о мочку его уха, внезапно поинтересовался: - А что Лестранжам здесь понадобилось?
- Рудольфусу и Белле?
- Им самым.
- Слизеринские старшекурсники, которые уже приняли метку, донесли Лорду, что сын Люца Драко вместе со всеми отправился домой на каникулы. Так что Лестранжи выясняют, не появился ли парень в «родных пенатах».
- А чем они могут ему навредить?
- Да ничем. Люциус сказал им, что отлучил сына от рода, а требовать с него проверку родовыми артефактами они не имеют права.
- А-а-а, ну, тогда всё в порядке — Люциус скоро их спровадит.
- Что, соскучился по нашему аристократу?
- Нет, просто я устал, хочу выспаться, - Марк притворно зевнул, потянувшись так, чтобы специально потереться о возбуждённую плоть любовника.
- Бедный, бедный малыш, - если бы Маркус не так хорошо знал зельевара, то и впрямь мог бы поверить бархатному полному нежности и сочувствия голосу, но Тигрёнок не испытывал иллюзий по поводу «мягкости» своего любимого и напрягся, ожидая подвоха. В это время мужчина, не меняя тона, продолжал: - И все-то его обижают, и в Министерстве хозяйничать как у себя дома не дают… и самосуд устраивать тоже, - ласкавшая волосы юноши рука внезапно с силой вцепилась в лохматую чёрную гривку и, потянув назад, заставила парня смотреть прямо в мечущие чёрные молнии глаза Сева.
Хоть Тигрёнок и ожидал какого-то подвоха, но увернуться от захвата не успел:
- Ой! Се-ев! Ты, что, с ума сошёл? Больно же! — конечно, ему было не так уж и больно — первый возглас, скорее, вырвался от неожиданности — но Марк был слишком тёртым калачом с прекрасным, хоть и коротким опытом манипулирования людьми, чтобы не воспользоваться своей же несдержанностью для собственной выгоды. В уголках выразительных, меняющих оттенок глаз даже появились слёзы. Это, как правило, действовало безотказно на всех… кроме Кэса, Гелерта, Кэна и, как выяснилось, Северуса Снейпа. Зельевар лишь усмехнулся, впиваясь настойчивым поцелуем в приоткрытый рот мальчишки. Самообладания Марку хватило от силы на несколько секунд, а через минуту он, уже сам отчаянно постанывая, отвечал на наглое вторжение языка Сева, периодически переходя в наступление и вжимаясь в тело любовника. Как с него бесследно исчезла вся одежда, он даже и не заметил. Только когда пряжка ремня зельевара впилась в болезненно возбуждённый и напряженный член парня, Тигрёнок немного опомнился и попытался отстраниться от мужчины, чтобы хоть немного отдышаться и привести в порядок мысли. Северус не стал сопротивляться, а наоборот, легко поднялся, удерживая юношу под ягодицы, и осторожно устроил свою ношу в удобном мягком кресле с подлокотниками и высокой резной спинкой, обитой бархатом. Марк ещё успел улыбнуться, потянувшись губами к шее склонившегося над ним Сева, а в следующий момент едва сдержал возмущённый вопль. Его руки, которые мужчина так нежно завёл за голову парня, внезапно оказались прочно фиксированы к спинке кресла, а ноги — разведены в стороны и переброшены через подлокотники. Какие-то магические путы не давали ему вырваться из этой западни:
- Северус, что за шутки?
- Нет, это вовсе не шутки. Сейчас ты расскажешь мне всё о твоём славном появлении в камерах Аврората, - зельевар с видимым удовольствием оглядел дело рук своих и взмахом палочки поправил какую-то деталь.
- А если нет? — чувство опасности убеждало юношу прикусить язык, но Тигрёнка уже просто несло. Близость одного из любимых мужчин, неудовлетворённое желание и любопытство, как далеко сможет зайти Северус, если его спровоцировать, толкнуло парня на открытое противостояние.
- Не сомневайся, ты мне всё расскажешь, - Сев щёлкнул пальцами, и в его руках появилась красиво инкрустированная шкатулка.
- Что это?
- Аргументы для твоего убеждения.
Марк расхохотался насмешливо и вызывающе, но его смех очень быстро превратился в удивлённые вскрики, стоны, а потом и ругательства. Северус великолепно разбирался в назначении всех сексуальных игрушек, хранившихся в шкатулке, и первым делом надел фиксатор на напряжённый член парня, не позволявший тому получить разрядку без разрешения мучителя. Дальнейшее запомнилось юноше как череда сладко-горького болезненного наслаждения и всё нарастающего напряжения, несколько раз достигавшего своего пика, но не заканчивавшегося оргазмом. Под умелыми ласками Сева и применяемыми им игрушками тело приобрело просто небывалую чувствительность. Казалось, что если мужчина продолжит эту сладкую пытку хоть ещё немного, то… Марк просто умрёт. Он и сам удивлялся, каким чудом не рассказал Северусу всё, вообще ВСЁ, и смог-таки сохранить своё инкогнито, не выдав себя и своих друзей. Но всё остальное, включая дома и поместья, в которых побывал «охотник», подробности обнаружения загашника Воландеморта и бой в Прюетт-Холле выложил как на духу. Хорошо хоть Сев не задавал вопросов про выкраденных из приюта детей, а то бы юноша и этого не смог утаить.
К тому времени, как мужчина прекратил допрос, Тигрёнок, тяжело дыша, бессильно повис в своих путах. Влажные от пота волосы почти закрывали покрытое лихорадочным румянцем лицо с искусанными губами, по-прежнему напряжённый и уже болезненно пульсирующий член, всё ещё сдерживаемый фиксирующим кольцом, причинял парню страдание. Он вздрогнул, услышав хриплый от сдерживаемого желания голос Сева и почувствовав, как его руки нежно отводят от лица спутанные мокрые пряди.
- Ну, вот, а говорил, что не скажешь.
- Сволочь!
Мужчина притянул к себе юношу и, нежно поцеловав его в висок, осторожно убрал фиксатор, накрывая эрекцию парня умелой рукой. Одного этого было достаточно, чтобы Марк выгнулся в его руках и, застонав, забился в оргазме.
- Ш-ш-ш, - Северус нежно гладил всё ещё содрагающееся тело парня, сцеловывая капельки пота, выступившие на его лице. - Всё хорошо. Всё просто замечательно.
Маркус слышал его слова сквозь постепенно стихающий звон в ушах, но у него просто не было сил пошевелиться или что-то сказать. Даже поднять веки было так же сложно, как сдвинуть каменную гору. А мужчина, усевшись в кресло и устроив парня у себя на коленях, продолжал шептать ему на ухо:
- Ты и представить себе не можешь, как ты сейчас красив. Вот такой, бессильно раскинувшийся на моих руках, с зацелованными губами и взмокшими, растрёпанными волосами… малыш… Тигрёнок…
Марк постепенно приходил в себя, довольным мурлыканьем и постаныванием отвечая на становившиеся всё более страстными ласки. Он прекрасно чувствовал вжимавшуюся в его ягодицы эрекцию Сева и не отказал себе в удовольствии поёрзать на коленях любимого, чтобы быть вознаграждённым сдавленным стоном мужчины.
- Проблемы, Северус? — слегка охрипший от криков голос юноши бархатно промурлыкал возле самого уха зельевара, и в следующее мгновение острые зубки мимолётно осторожно прикусили чувствительную мочку, а нежный язычок мгновенно зализал пострадавшее место. Парень ловко развернулся в обнимавших его руках мужчины и, не торопясь, ка

Маркус не успел опомниться, как оказался в огромной ванной комнате хозяина поместья. Наколдованные Севом брюки исчезли так же внезапно, как и появились, а парень был бесцеремонно водворён под душ.
- Что за…
- Мойся, чудо. Ты сейчас на одного моего знакомого чёрта похож, - присоединившийся к нему Северус бесцеремонно вылил на голову мальчишке шампунь и запустил пальцы в спутанные волосы.
При упоминании его маскарадного образа юноша буквально заледенел от ужаса, решив, что его инкогнито раскрыто. Ну не был он к этому готов, хоть убей. Конечно, разумом-то Марк понимал, что ему необходимо открыться своим любовникам и рассказать всю правду о Гарри Поттере и «Ночном охотнике», в этом Герми и Дрей были совершенно правы, но одно дело знать, а другое — сделать. При одной только мысли, что вот это, склонённое к нему любимое лицо, исказится гримасой презрения и ненависти, в груди возникала жгучая боль, с которой не мог сравниться ни один «Круциатус». И он великолепно знал, что подумают о нём Люциус с Севом, когда узнают, что он Мальчик-Который-Выжил… правильно… что он использовал их, чтобы… что? А Мерлин его знает, что придёт в голову подозрительным и никому не доверявшим слизеринцам.
Всё это промелькнуло в голове Марка за какие-то доли секунды, но, пересилив себя и подняв глаза на Северуса, парень понял, что тот лишь в собственной язвительной манере подшучивает над ним. Скорее уж на лице мужчины было написано предвкушение… ничуть не меньшее, чем было у Маркуса до того момента, как ужас разоблачения заставил его заледенеть под струями почти горячей воды.
- Что с тобой? — зельевар, видимо почувствовав напряжение парня, осторожно привлёк его к себе, пытаясь понять, что же случилось.
- Ничего, - Тигрёнок попытался улыбнуться как можно беззаботнее.
- Да-а? А мне кажется, что ты меня обманываешь, - Сев нежно, но настойчиво, приподнял подбородок юноши, заставив того взглянуть себе в глаза.
Марк потом часто задумывался, не повлияли ли те слова, что у него тогда вырвались, на последующее развитие событий, но сейчас… они просто сорвались с его языка и всё:
- Пожалуйста, только не ненавидь меня…
- Что?! Что ты ещё натворил?
- Ничего… в том-то и дело, что ничего. Обещай мне, Северус, что бы ты ни узнал обо мне, ты не будешь меня ненавидеть. Я никогда не предам тебя и Люциуса. Я… - Марк всё же в последний момент, прикусил язык, не решившись при язвительных Пожирателях произнести слова любви. - Я… жизнь за вас отдам.
Сев, которого сильно обеспокоили слова Тигрёнка, хотел-таки докопаться до причин странного поведения любимого мальчишки, но…
- Вы там не заснули? — со стороны большого бассейна в полу, заполненного пенящейся водой, послышался лениво-расслабленный голос Люца. Аристократ полулежал в бурлящей воде, откинувшись на бортик, и медленно потягивал из высокого тонкого бокала холодное шампанское. Рядом с бассейном на полу стоял принесённый эльфами поднос, на котором возвышалось ведёрко со льдом и покоившейся в нём бутылкой и два пустых бокала рядом.
Северус на секунду отвлёкся, поворачиваясь к другу, а когда вновь вернулся к Тигрёнку, тот позаботился о том, чтобы его любимый зельевар позабыл обо всём на свете. Мужчина едва не задохнулся, когда парень, ловко соскользнув вдоль его тела, опустился на колени и вобрал ртом его изнывавший от желания член почти до основания:
- Тигрёнок!
- Вау! Вы что там вытворяете? — Люциусу очень не хотелось вылезать из бассейна, но то, что творили в душе его любовники, требовало немедленного вмешательства. Поставив бокал с недопитым шампанским на поднос, Малфой уперся в бортики руками, ловко подтянул своё тренированное тело и выбрался из воды. Шаги его стали осторожными и бесшумными, он, как охотник, подбирался сейчас к своей добыче. Взгляд перебегал с мужчины на парня, ноздри хищно раздувались, тёмный маг явно выбирал на кого же из любовников напасть первым. Поначалу его внимание сосредоточилось на стоявшем на коленях Тигрёнке, но рваный и какой-то жалобный стон Северуса, закусившего губу и откинувшегося к стене от испытываемого им наслаждения, заставил его переменить мнение. Один взмах призванной невербально палочки, и в огромном светлом помещении появилось шикарное ложе, на которое Люц с Марком и толкнули «поплывшего» Сева, дружно принимаясь за доведение его до пика наслаждения. Сопротивление два агрессора подавили на корню, да зельевар и не хотел всерьёз отбиваться. Его хриплые низкие стоны и вскрики действовали на любовников не хуже афродизиака. Он сам, яростно отвечая на их ласки, подталкивал их к быстрому завершению игры. Тигрёнок готовил Сева со всей страстью и умением, которому его научили мужчины, Люциус не отставал от него, а зельевар метался в их руках, хрипло умоляя о большем. Краем затопленного желанием и нежностью сознания Марк всё же смог удивиться: находясь сейчас в подчинённом положении, Северус не утратил своей ауры Очень-Опасной-Твари, и это заводило парня ещё больше.
- Се-ев? — Люциус как будто спрашивал о чём-то старого друга, ловя его затуманенный страстью взгляд. И, поколебавшись секунду, зельевар притянул к себе Тигрёнка, раздвинув ноги шире и дав ему полный доступ:
- Иди ко мне малыш, пора проверить, что там плёл насчёт тебя Люц… О-о-о, Мерлин!!! Да-аааа…
Дальнейшее Маркус уже не воспринимал, его полностью поглотило удовольствие от вхождения в тугое тело, метания Северуса под ним. Он даже не почувствовал боли, когда мужчина, не в силах сдержать удовольствие, впился укусом в его плечо, а ласкавшие его анус руки Люца только приблизили к разрядке:
- Сев, прости-и… - не в силах больше сдерживаться, Марк выгнулся всем телом и, закричав, сорвался в оргазм. Когда последние судорожные сокращения прекратились, он безвольно распластался на груди Зельевара.
- Люц, сволочь… какого ты дразнил Тигрёнка?! — гневный рык Северуса, оставшегося неудовлетворённым почти на пике возбуждения, донёсся до парня, как будто сквозь вату. Он ещё успел испытать запоздалое чувство вины, что не сумел сдержаться и оставил Сева мучиться, как сильные руки оторвали его от груди зельевара и, нежно устроив рядом с распростёртым на ложе черноволосым Пожирателем, крепко ухватили того за бёдра, подтягивая, и через несколько секунд блондин уже врывался в распалённое тело:
- А вот ради этого… этого… - его слова сопровождались сильными толчками, буквально вбивавшими любовника в мягкий матрац. - Тебе ведь нравится, а Сев? Нра-авится, я знаю!
- Люц! Люциус… - голос зельевара сорвался на почти звериный рык, и мужчина судорожно выгнулся на постели, вжимая в себя тело кончившего почти одновременно Малфоя.
Несколько минут все трое лежали неподвижно, приходя в себя. Наконец, Сев, на котором отнюдь не лёгкий Люц устроился, как на перине, осторожно скинул любовника с себя, с наслаждением вытянув затёкшие ноги, а Марк всё ещё срывающимся голосом проговорил:
- Вот это… да-а…
- И-и?
Шалые зелёные глаза мгновенно приблизились к лицу зельевара:
- А как насчёт повторить?
- Наглый мальчишка, - Северус ловко подмял под себя юношеское тело. - Повторить? Я подумаю. А сейчас я хочу получить кое-кого в своё полное распоряжение.
- Кто бы возражал…
- Э-э-э! Экспроприатор Мордредов! — Люциус, слегка оттолкнув друга, прижался к Марку с другого бока. - Думаю, мы все сегодня останемся довольны.

Марк проснулся только в полдень следующего дня, да и то лишь потому, что часы в спальне Люциуса имели привычку играть в это время особо бравурную мелодию. Слева от него что-то недовольно пробурчал Северус, собственнически подтягивая к себе тело юноши и устраивая голову на его плече вместо подушки, а справа то же самое сделал Люц, предварительно запустив в любимый предмет интерьера невербальным «Силенцио». Парень не смог больше уснуть. Лежал, глядя в потолок, обнимал своих мужчин и улыбался, вспоминая события этой ночи. После «того самого» раза были игры в бассейне и на его бортике, когда юноша впервые почувствовал, что шампанское в знающих руках может действовать не хуже афродизиака… особенно если слизывать его с тела партнёра; что такое эротический танец, и сколько удовольствия могут доставить друг другу любимые люди, если им некуда спешить. Тигрёнок нежно погладил висевший на шее медальон, подаренный сегодня ночью Севом и Люциусом. Он до сих пор не мог прийти в себя от изумления. Такой медальон был артефактом, гордостью и достоянием древнего чистокровного рода. Он был способен отвести беду и защитить того, кто его носит от опасности. Такие вещи встречались крайне редко, даже в Сноукастле не было такого. Его собственные подарки, так любовно подобранные для них, не шли ни в какое сравнение с ЭТИМ. Так, всего лишь древние браслеты, изготовленные ещё высшими эльфами, способные трансформироваться в длинные ножи, режущие как масло даже гоблинскую сталь. То, что его мужчины подарили ему такой артефакт, говорило о многом. Кроме того, благодаря библиотекам Блэков и Малфоев юноша достаточно хорошо был осведомлен обо всех возможностях медальона и его особенностях. К примеру, в случае смертельной опасности, грозившей ему как владельцу, артефакт давал возможность Северусу и Люциусу прийти ему на помощь. Ещё бы, эта вещица была напрямую связана с перстнем главы рода. Парень задумчиво улыбнулся, вновь погладив подарок. Одна функция в волшебном украшении всё же была заблокирована, но он при первой же возможности собирался её восстановить — медальон мог работать как на передачу, так и на отзыв. Видимо «его» Пожиратели хотели оградить его от своих проблем, но Маркус не собирался отсиживаться в безопасном месте и пребывать в неведении, если мужчинам грозила опасность. Юноша ещё раз вспомнил изображение на медальоне — что-то всё время не давало ему покоя, но что? «Ночной охотник» закрыл глаза, привычно вызывая в памяти текст прочитанной когда-то книги и чуть не подпрыгнул на постели, потревожив своих обессиленных любовников — артефакт сочетал в себе два рисунка и два сочетания цветов: синее с серебром — характерное для Малфоев и… малахитово-зелёное, обозначавшее род Принцев… Это могло означать только одно… Сев с Люциусом провели ритуал Дарения одновременно на два подобных «украшения», создав из них единое целое, чтобы защитить его — Марка. В груди подняла голову щемящая нежность к этим таким язвительным и сильным, но таким ранимым мужчинам… его мужчинам…
Да-а, эта ночь должна была запомниться ему надолго. Неизвестно, сколько времени Марк ещё бы предавался своим мечтам, если бы его взгляд не упал случайно на циферблат часов, которые показывали без четверти три… а в пять в цирке начиналось представление. Парень хотел, было, уже будить своих уставших мужчин, но в это мгновение шрам на лбу, скрытый его магией, внезапно полыхнул болью, а Сев с Люцем, застонав, схватились за метки, открывая сонные, но уже наполняющиеся какой-то усталостью и обречённостью глаза.
- Что?
- Вызов от Тёмного Лорда. Спи.
- Какого мантикраба ему от вас надо? Сидел бы да радовался, что его Пожиратели Министерство почти по камешку разнесли.
- Мы, если ты ещё помнишь, тоже Пожиратели, - Северус, уже надевший рубашку и кожаные брюки с сапогами, застёгивал пуговицы сюртука из плотной шерсти. Люц же зашнуровывал какую-то стёганую куртку из неизвестного парню материала, похожую на ту, в которой Марк видел его в Министерстве, когда погиб Сириус. Крепко связав длинные белые волосы кожаным шнурком и накинув пожирательскую мантию, он подошёл к сидевшему на кровати парню, впился отчаянным поцелуем в его губы, а затем, резко оттолкнув, развернулся и стремительным шагом умчался из спальни.
- Что, Моргана побери…
- Люциус нервничает, - Сев не стал дёргаться, а просто притянул к себе Тигрёнка, прижавшись лицом к его растрёпанным волосам, вдохнул такой родной запах и тихо продолжил. - Мы оба нервничаем.
- Почему?
- Когда твоя душа закрыта многослойной бронёй — умирать легко, а стоит почувствовать, что в жизни появилось что-то хорошее — страшно.
- Мордред побери! Не ходите вы туда!
- Мы — «меченые», Лорд нас из-под земли достанет. Ты сам будь осторожен, - с этими словами, шпион «Ордена Феникса» отстранился от обнажённого парня и, едва прикасаясь, погладив его по волосам, решительно развернулся и ушёл вслед за другом.
- Осторожен, значит? О, да-а, я буду осторожен, - Марк, и без того дёргавшийся каждый раз, когда речь заходила о визитах его любовников в резиденцию Воландеморта, изо всей силы запустил подушкой в стену. В его голове уже созрело решение. Он никогда раньше не делал этого по собственной воле, но сейчас, когда всё его существо с каждым проходящим днём разрывалось от чувства неотвратимо надвигающейся опасности, не мог больше ждать. Устроившись на кровати поудобнее, юноша закрыл глаза и очень осторожно, «едва касаясь» начал проникать в сознание Тома Риддла. Он старался всё сделать так, как описывалось в той книге по Легиллименции, и его надежды увенчались успехом. Воландеморт был доволен, очень доволен, но в то же самое время его радость портила маленькая ложка «дёгтя» - его ПСы не захватили Фаджа и Скримджера и не смогли удержать Министерство. Не то, чтобы Лорд очень уж надеялся захватить такой объект с первого раза, но… кто-то же должен был быть обвинён в этом и, соответственно, наказан за свои прегрешения перед будущим Господином-Магического-Мира. А как же иначе?
Сильнейшая головная боль, расходящаяся во все стороны от невидимого сейчас шрама, выматывала душу, к горлу подступала тошнота, во рту появился противный привкус желчи, но Марк держался. Давить на Риддла было нельзя — он мог мгновенно почувствовать признаки вторжения в свой мозг, и тогда парню пришлось бы несладко, но юноша исподволь, полунамёками «подталкивал» мысли Воландеморта в нужном ему направлении. Наконец, змеемордый с почти физически ощутимым удовольствием вспомнил о великолепно выполненных двух миссиях порученных команде Снейпа-Малфоя. Тёмный Лорд был ими доволен, очень доволен. Дорогим Маркусу людям ничего не угрожало… во всяком случае, сегодня, и юноша с облегчением разорвал мучительный для него контакт. После проникновения в мысли Воландеморта парня мутило, и он едва успел добежать до туалета, как его вырвало. К тому времени, как он принял душ и смог привести себя в нормальное состояние, часы в спальне Люциуса пробили четыре пополудни. У Марка едва хватило времени, чтобы добраться до цирка и не опоздать на представление.

А прибывшие по вызову своего Господина Сев и Люциус с не меньшим, чем Марк, облегчением вздохнули, узнав, что их вызвали всего лишь на очередное собрание Внутреннего Круга. Разговоры, как обычно, крутились вокруг целей будущих рейдов, а также склок между руководителями групп. На удивление, Тёмный Лорд был настроен весьма благожелательно. Ещё бы: как выяснили опытные Пожиратели, в течение почти двадцати лет ухитрявшиеся выжить в его окружении, Повелитель уже «выпустил пар», наказав тройку участников рейда в Министерство за «слабую подготовку и упущенные возможности». По какому принципу он отбирал виновных, не знал никто, а спрашивать — самоубийц не находилось. Даже Белла была не настолько безумна, чтобы решиться на это. К тому же, Лорд успел приложить «Круциатусом» Розье, в группе которого нашлись Пожиратели, «посмевшие» попасться аврорам. Причём на попавших в лапы Грюма ПСов Воландеморт плевать хотел, всё дело было в том, что они попались Грозному Глазу живыми, а за одно это болезненно самолюбивый псих с манией преследования и ущерба мог спокойно заавадить проштрафившегося слугу. Так что Розье ещё легко отделался. Правда, к концу собрания Тёмный Лорд стал всё чаще срываться на своих доверенных Пожирателей, и наблюдательный Северус, насколько это, конечно, возможно по выражению почти змеиной физиономии Лорда, заподозрил, что самочувствие Его Темнейшества внезапно ухудшилось. У зельевара мелькнула, было, мысль, что, пользуясь спором Рудольфуса и Беллатрисы, Повелитель попытался потрепать нервы Поттеру, но он прогнал её как заведомо ошибочную: уж он-то лучше всех знал, насколько отрицательно сказывалась на Лорде любая попытка долго контактировать с сознанием несносного гриффиндорца. Вариант, что это сам Поттер пытался влезть в мозги своего злейшего врага, Сев даже не рассматривал, как полностью бредовый. Дело кончилось тем, что во время очередного экзальтированного спича Безумной Беллы, ратовавшей за то, чтобы немедленно, пока Магическое Сообщество подавлено и деморализовано нападением на Министерство, устроить осаду Хогвардса, Тёмный Лорд, скривившись и потерев виски, не выражавшим никаких эмоций голосом велел всем, кроме Снейпа и Малфоя убираться. Как бы тихо это ни было сказано, а члены Внутреннего Круга, наученные горьким опытом, поспешили подчиниться, покинув «Тронный зал» резиденции со всей возможной скоростью. Риддл отправил Северуса готовить для него сверхплановую порцию поддерживающего его жизнь зелья, а Люциуса оставил для какого-то важного разговора. Когда через час зельевар приоткрыл дверь в зал, чтобы передать Повелителю то, что тот от него требовал, Люца в зале уже не было, а перед Лордом на коленях стоял Пожиратель со снятой маской, в котором шпион признал Ранкорна — доверенного человека из окружения Министра Магии. По привычке Сев затаился, не привлекая к себе внимания, прислушался к тихому разговору и услышал следующее:
- Ты уверен шшто сслышал именно это?
- Да, Мой Лорд. Я своими ушами слышал, как секретарь Министра, этот Персиваль Уизли, докладывал Корнелиусу, что его отец пригрел в своём курятнике-переростке недобитых щенков Вейнов, Подморов, Фростов и МакКиннонов.
- Как… эти там оказалис-с-сь?
- Уизли-младший не знал, но Долорес Амбридж говорит, что несколько раз видела Артура входящим в Отдел Опеки, а это в противоположном крыле от Отдела Маггловских Изобретений. Своих щенков ему мало, чужих ещё решил на шею повесить, магглолюбец, - Ранкорн угодливо захихикал, увидев улыбку на жутковатом лице, но тотчас же замолчал, когда Лорд, вцепившись в отвороты его мантии, дёрнул Пожирателя на себя, заставив того практически распластаться у своих ног:
- Я, кажетсся, давно уже приказал тебе узнать адрес этого прихвосстня Дамблдора?
- Д-да-а, Мой Повелитель, н-но… Мой Лорд, Вы же приказали все силы бросить на разработку рейда в Министерство… я подумал…
- А ты не должен думать, ты должен выполнять приказы. Почему до сих пор эта нищенская лачуга не стёрта с лица Земли?
- Мой Господин, я выяснил, где находится «Нора»… это дом Уизли и завтра же…
- Не позже завтрашней ночи эта хибара и все её обитатели должны быть уничтожены! Ты меня понял?
- Д-да, мой Лорд.
- Убирайся!
Когда Ранкорн убрался из резиденции, Северус бесшумно вернулся назад по коридору и, не скрываясь, вошёл в «тронный зал»:
- Мой Лорд, ваше зелье.
- Хорошо, - одним глотком осушив бокал, Воландеморт устало откинулся в своём кресле, напоминающем трон, и тихо продолжил. - Можешь быть свободен. Да, и пошли мне… кого-нибудь из мелкой шушеры, что ошивается в резиденции.
- Да, Мой Лорд, - зельевар сдержано поклонился и, выполнив поручение полурептилии, с несколькими пунктами аппарации, чтобы замести следы, отправился в «Нору». Нельзя было терять ни минуты: напуганный Лордом до полусмерти Ранкорн мог «прогнуться» и устроить нападение на «Нору» прямо этой ночью, не дожидаясь завтрашнего дня. Северус несколько раз бывал в доме Уизли в качестве преподавателя Хогвардса, да и по делам Ордена, и мог не понаслышке судить о состоянии их Защитных чар. На основании своего «пожирательского» опыта ему не составило труда просчитать, что против нападения опытной команды ПСов, знающих местонахождение дома и вооружённых Деструктором (артефактом, ломающим любую Защиту, если она не подпитывается магическим источником), «Нора» и её обитатели не продержатся и часа, а значит, их надо было немедленно предупредить об опасности.
Пароль, который позволял пройти через защитный периметр, Сев знал великолепно, и ему удалось незамеченным проникнуть в дом, пересечь коридор и, завидев в его дальнем конце тесную, петляющую между этажами лестницу, подняться на один пролёт и… Последнее, что он запомнил — резкая боль в затылке и фейерверк разноцветных искр перед глазами…
Пришёл в себя зельевар, когда ему в рот, насильно влили дурносваренное Стимулирующее* зелье и бесцеремонно похлопали по щекам:
- Северус… Северус, очнись. Что вы наделали, оболдуи? Едва не убили профессора…
- Откуда мы могли знать, он же был одет, как Пожиратель? — пробурчали чуть ли не хором два басовитых голоса.
Ещё до того, как открыть глаза, Северус с досадой на самого себя вспомнил, что, направляясь к Уизли, забыл избавиться от пожирательской мантии и маски. Так что было неудивительно, что его так встретили, хорошо хоть, не заавадили на месте… по законам военного времени:
- Молли, всё в порядке — я сам виноват, что не снял мантию, когда вошёл в ваш дом, - перед глазами перестали плясать безумные радужные зайчики, и Сев с облегчением обнаружил, что его падение не перебудило весь дом. Зельевар лежал на диванчике в полутёмной гостиной, а вокруг стояли Молли и два её старших сына, которые, судя по всему, и нокаутировали нарушителя.
- Северус, что-то случилось? — миссис Уизли, присела на диван рядом с ним и вгляделась в лицо зельевара.
- Да. Насколько я понял, вас посетил сегодня блудный сын?
- Перси? Да… мы несколько повздорили, но…
- Он рассказал всё Фаджу, и не просто рассказал, а в присутствии Ранкорна и Амбридж. Около часа назад Лорд приказал уничтожить ваш дом и его обитателей…
- Вот, мантикраб недоё…
- ЧАРЛИ!!!
- Прости, мама. Но этот предатель сдал нас Министерству с потрохами. Теперь за малышами придут люди Фаджа и Скримджера и снова отправят детишек в какой-нибудь маггловский приют, только теперь в такую глушь, что и найти будет невозможно.
- Маггловский приют? — до Северуса начало доходить, почему Артур и Молли пошли на такое, не поставив в известность Дамблдора. Всем им хорошо была известна история мальчика по имени Том Риддл, да и история Гарри Поттера мало чем от неё отличалась. Маленькие маги-сироты, не умеющие контролировать стихийные выбросы пробуждающейся магии, могли вызвать в ничего не понимающих магглах волну агрессии и неприятия. В лучшем случае это бы закончилось травмированной психикой ребёнка, в худшем… диапазон был велик: от потери магии до сумасшествия и смерти. Шпион в который раз про себя проклял продажных хапуг из Министерства и хотел, было, высказать своё негативное отношение к тому, что Молли и Артур не поставили в известность главу «Ордена Феникса» о готовящемся прибавлении в их семействе, но тут обратил внимание, что глава семьи-то как раз и отсутствует сейчас в гостиной:
- А где Артур?
- Понимаешь, Северус… Как бы тебе сказать… Артур узнал, что за последние пять лет с тех пор, как возобновились нападения… Министерство отправило в приюты ещё двенадцать детей, и они с близнецами…
- ОНИ — ЧТО???!!!
Но тут его гневную речь прервал взметнувшееся в камине зелёное пламя, из которого в гостиную вышел глава семейства в сопровождении восьми детей разного возраста и двух близнецов, завершавших маленькую колонну. Заметив полулежавшего на диване Северуса, мистер Уизли замер, как вкопанный, а его талантливые детки с диверсантскими наклонностями хором выдали что-то в стиле «ой-ёб-тв-ой-ммм», стушевавшись под грозным взглядом матери. Билл с Чарли тут же подошли к маленьким испуганным волшебникам и втянули их в беседу. Через несколько минут из того угла, где устроилась молодая часть компании, уже раздавался приглушённый смех.
- Северус, что ты здесь делаешь?
- Ваши задницы спасаю. Тёмный лорд приказал уничтожить ваш курятник до конца завтрашней ночи.
- Вот Мордред побери!!! Мы ещё не подготовили достаточно надёжного убежища… Не успели… — похоже, глава семейства не очень удивился приказу Воландеморта, но был искренне расстроен тем, что не успел прикрыть свою спасательную акцию. Что касается опасности, которой он подверг своё семейство, то он не заморачивался этим вовсе.
«Гриффиндор — это диагноз», - с привычным раздражением подумал Снейп и, вдохнув поглубже, чтобы подавить поднимающееся в груди раздражение, тихим проникновенным голосом поинтересовался:
- Я так понял, вам некуда идти?
Хорошо знавшие этот тон близнецы, да и Билл с Чарли, шарахнулись как можно дальше от Слизеринского декана, но их отец, улыбаясь, как ни в чём не бывало, пожал плечами и ответил:
- Мы что-нибудь придумаем к утру, в крайнем случае, спрячемся ненадолго в магазинчике Фреда и Джорджа.
Северус хотел было спросить, почему не на Гриммо 12, но вовремя опомнился и прикусил язык: «Глупый вопрос. Уизли, конечно, грффиндорцы, но не совсем же дураки. Грюм расскажет Скримджеру, а тот отберёт детей, да еще и подведет Артура под статью о похищении несовершеннолетних волшебников и будет этим шантажировать Дамблдора. Судя по всему, у них есть какой-то вариант убежища, но они не рассчитывали на такое быстрое раскрытие их «спасательной операции». Что бы это ни было, но сейчас оно им недоступно». «Фениксовцев», страдавших повышенным чадолюбием, надо было спасать, но как было это сделать. На примете у него не было ни одного достаточно хорошо защищённого дома, или поместья… «Стоп!!! Ни одного… кроме… Принц-Менора…» О том, что нищий полукровка-зельевар стал лордом Принцем, знали всего четыре… нет, теперь уже пять человек: Люциус с сыном, Дамблдор, глава Совета Лордов — лорд Рочестер и… Гарри Поттер. Даже от Тёмного Лорда и его прихвостней это удалось скрыть. Мысли Северуса мгновенно унеслись в этом направлении, просчитывая все плюсы и минусы такого решения. Плюсов было больше, и он решился:
- Артур, Молли, я могу предоставить вам такое убежище. Там хорошая Защита и много места для проживания детей. Есть конюшня и прекрасный бассейн, но вы должны поклясться своей магией, что ни одному живому человеку не расскажите о нём и о том, какое оно имеет ко мне отношение.
Чета Уизли переглянулась и, видимо, решив что-то для себя, без колебаний дала подобную клятву.

А пришедший в себя после ментального общения с Воландемортом Марк с блеском исполнил свою роль в вечернем представлении и собирался уже, поставив в известность Кэса, вернуться в Малфой-Менор, когда прямо к ним в гримёрку аппарировал встревоженный Кингсли.
- О, здравствуй! А что на представление не пришёл? Ты же обещал, - у Маркуса установились приятельские отношения с весёлым аврором, и он воспринимал его скорее как старшего брата, а не как друга своего отца.
- Прости, но не до того было. Пожиратели попытались прорваться в Св. Мунго, но нам удалось отбить атаку и полностью разогнать их кодлу.
- Они не вернутся?
- Не должны, но ты прав, с тех пор, как Лестранжи захватили в хранилище Министерства кучу всяких темномагических артефактов, они совсем обнаглели. К тому же их командиров не останавливают большие потери, эти твари постоянно получают откуда-то пополнение.
- На них работает директор Дурмстранга, так что ничего удивительного, что у них хватает новобранцев, - Марк стёр остатки грима и, стянув обтягивающий его тело костюм джинна, повернулся к устало развалившемуся в единственном кресле аврору. - Но ты ведь не поэтому пришёл?
- Ты прав, не поэтому. Персиваль Уизли доложил Министру, что его семья скрывает детей из уничтоженных Пожирателями семей и, что самое поганое, при этом присутствовал Ранкорн.
- Значит, Воландеморт уже знает?
- Вероятнее всего. Дамблдор пытался найти Снейпа, но не смог. Мы не знаем, что творится в резиденции Лорда.
Марк устало выругался: «явление блудного сына в родные пенаты» они не предусмотрели и его «прогибательскую» философию — тоже:
- Кэс задержался поговорить с Лансом, сейчас вернётся. Скажешь ему, что я отправился в «Нору», предупредить Уизли, - и, увидев нахмурившееся лицо Кингсли, добавил. - Клянусь, что буду осторожен — только предупрежу и обратно.
- Ладно, но если ты не вернёшься через полчаса, я сам за тобой отправлюсь.
- Хорошо, - юноша переоделся в свободную маггловскую одежду, наколдовал себе «охотничью» мантию и аппарировал к дому друга. Осторожно прокравшись к кухонному окну, он приотворил створку и прислушался — в доме ощущалась приглушённая возня. Пользуясь тенями как прикрытием, Марк бесшумно просочился в полуоткрытое окно, в несколько прыжков проскочив кухню, выглянул в гостиную и замер: везде были свалены связанные в тюки вещи, а родители Рона готовили к отправке через камин полусонных малышей. Всем этим бедламом командовал маг в тёмной мантии с надвинутым на глаза капюшоном. Юноша едва смог сдержать улыбку — этот голос он узнал бы из тысячи. «Северус. Видимо, пронюхал что-то в резиденции Воландеморта и сразу же помчался спасать семью ненавистных ему гриффиндорцев. И после этого он ещё смеет называть себя циником и осторожным параноиком. Да по нему факультет Годрика крокодильими слезами плачет!» Опасаясь выдать своё присутствие, парень ретировался тем же путём, что и пришёл. Связаться с тётушкой Молли он мог и через гоблинов, главное, что семья Рона и маленькие сироты теперь были в безопасности. Уж Сев-то мог об этом позаботиться.
Вернувшись в цирк, Маркус обо всём рассказал нервничавшему Кингсли и несколько обозлённому на него Кэсу и отправился в Малфой-Менор. До репетиции перед следующим представлением был ещё вагон времени, и юный волшебник собирался этим как следует насладиться.
В Меноре Тигрёнок наткнулся на встревоженного Люциуса. Обычный человек вряд ли смог определить его волнение, увидев невозмутимое лицо с презрительной гримасой превосходства, казалось бы, намертво въевшейся в него, но Маркус уже слишком хорошо изучил мужчину, чтобы поверить в истинность неприступной маски:
- Что-то случилось, Люциус?
Не заметивший появления юноши аристократ мгновенно занял боевую позицию при первых же звуках, раздавшихся в кабинете, но, увидев встревоженное лицо парня, вздохнул с явным облегчением:
- Ну, хоть с тобой всё в порядке. Возвращаюсь в поместье, и ни тебя, ни Северуса здесь не застаю. Я уже не знал, о чём и думать.
- Я же говорил, что должен буду уйти на вечер и вернусь ночью.
- Говорил. Ох, не нравятся мне твои тайны… - мужчина обошёл массивное кресло, закрывавшее от него Марка, и обнял парня, вовлекая в поцелуй. Несмотря на нахлынувшее почти мгновенно возбуждение, Маркус сумел чётко определить исходящую от Люца ауру усталой обречённости:
- Что случилось? Я же вижу — тебя что-то гнетёт.
Малфой стоял, покачиваясь, не спеша отпускать обнявшего его парня, прижав его голову к своей груди. Леденящее предчувствие надвигающейся катастрофы понемногу отпускало его разум. Этот ещё почти мальчишка умел как никто другой одним своим присутствием возрождать в нём волю к жизни.
- Люц?!
- Тёмный Лорд отправил меня на встречу с Рочестером… Тот сам просил о ней, только настаивал, чтобы Пожирателей представлял именно я…
- Мерлин великий! Да что же произошло, что вогнало Сиятельную-Сволочь-Малфоя в такой ступор? — Тигрёнок попытался было поднять голову, чтобы заглянуть в глаза мужчины, но тот лишь усилил объятия, не желая выпускать из рук такого родного и близкого ему мальчишку.
- Не хами, котёнок, а то я могу принять… карательные меры…
- Вот это — другой разговор! Добро пожаловать домой, Люциус!
- Что?
- Ты мыслями, наверное, забрёл в саму преисподнюю, от тебя так и тянуло отчаянием.
- Возможно, это была самая разумная реакция. Радости мало — Совет Лордов при условии прекращения травли знатных чистокровных семей со стороны Тёмного Лорда… обещает свою поддержку Его Темнейшеству в случае открытого или завуалированного противостояния с Министерством.
Марк даже присвистнул от изумления:
- Интерееесно… Совет же больше тридцати лет соблюдал нейтралитет?
- А сейчас он его нарушил.
- Почему? Что такого могло случиться, что сиятельные лорды смогли переломить себя и пойти на союз с одиозным полукровкой?
- Так значит, это правда? Лорд — полукровка?
- Ага. Мать из Мраксов, а отец — маггл. Я однажды наткнулся на родословную Слизеринов, так что могу точно судить, - а что ещё Марк мог сказать, не рассказывать же про дневник и Омут Памяти Дамблдора, в котором тот показывал истории из жизни Томаса Марволо Риддла. - Так почему?
- В стае одного оборотня, Люпина… Кто он такой, можешь спросить у Северуса… Так вот, в этой стае жила сестра лорда Рочестера — Эллен, и, со слов старика, она погибла от «Авады», выпущенной лично Грюмом. Это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения Совета, и теперь… - мужчина тяжело вздохнул, откинув за спину пряди длинных поблескивающих лунным светом волос, на мгновение замер, подбирая слова, чтобы продолжить рассказ, но Марк не дал ему этого сделать, закончив фразу за него.
- Мы все дружно оказываемся в глубокой заднице.
- Ф-фу, что за выражение… но сравнение верное. Если Совет поддержит Пожирателей, птичий орден Северуса окажется меж двух огней.
- Надо поговорить со старым лордом.
- Я уже поговорил и едва уломал подождать с решением до весны. Хотел посоветоваться с Севом, но того куда-то мантикрабы унесли.
- Мне тут один призрак… не буду упоминать его имени, сообщил, что Северус помогает кому-то унести ноги от рейда, и у него всё в порядке. Он скоро вернётся домой, - Маркус сумел-таки оторвать от груди Люциуса прижатую тем голову и с немного насмешливой улыбкой взглянул в его лицо. - Так что, как ты сам однажды мне говорил, решать проблемы стоит по мере их возникновения.
- Хмм?! Ты цитируешь мои речи? Глядишь, так скоро и хамить нам с Северусом перестанешь.
- Не дождётесь, - Тигрёнок провоцирующе облизнул губы и приподнялся на цыпочки, как будто собирался поцеловать мужчину. Лицо Люца осветилось предвкушающей улыбкой, и он потянулся было к губам парня, но… наглый мальчишка ловко вывернулся из его рук и чопорным тоном старой девы с подобающим выражением лица проговорил:
- Нет, нет, нет! Нам стоит подождать Северуса, я вовсе не хочу стать мишенью для его мести.
- Ах ты, маленький змеёныш. Мести, говоришь, боишься? Ну, что же, будет тебе месть, - позабыв про свою хандру и плохое настроение, никак не хотевшее улучшаться с самого его визита в резиденцию Лорда, Малфой-старший начал осторожно, как к пугливой добыче, подкрадываться к уворачивающемуся от него мальчишке. Марк был достойным противником. Слово за слово, и словесные подколки перешли в обмен заклятиями, а потом и полноценный магический поединок, развернувшийся в ведущем к кабинету коридоре. К тому времени, как уставший и злой, как дементор, Сев, никогда не любивший долго возиться с малолетними сопляками, на которых ни рявкнуть нельзя, ни баллов лишить, вернулся в Менор, «противники» от усталости и хохота уже с трудом могли пошевелиться, бессильно привалившись к противоположным стенам коридора. А когда зельевар в своей обычной язвительной манере отпустил пару комментариев о заразности сумасшествия и впадении кое-кого в детство, его атаковали с двух сторон.

Не бечено!!!

Внимание!!! Аффтар и её муза ставят всех в известность, что глава не бечена, а сами они о такой вещи, как пунктуация - никогда не слышали. Вы всё ещё хотите прочитать? Тогда, Мерлин вам в помощь. Мы. Вас. ПРЕДУПРЕЖДАЛИ.

Искалеченные, израненные тела, на каждой колдографии только кровь и трупы. Кровавые брызги на стенах гостиных, спален, коридоров, холлов. Марк с трудом смог заставить себя дышать, кое-как проглотив ком вставший в горле. Сердце колотилось, как бешенное, а в ушах стояли отчаянные крики умирающих, замученных Пожирателями людей. Уж их-то, благодаря связи с Воландемортом, да и собственным приключениям, он на своём веку слышал немало.
- …истер Поттер! Гарри! Гарри! Вы меня слышите?! Да что же это такое?! Что это за кошмар?! — мадам Помфри с ужасом смотрела на объёмные изображения кровавой бойни.
- Ничего, мадам Помфри, - голос слушался парня с трудом, то и дело, срываясь на хрип. Ему вообще хотелось свернуться клубочком и завыть, как раненному зверю, но здесь и сейчас было не место и не время предаваться ужасу и самобичеванию. Необходимо было убраться из Больничного крыла и в одиночестве обдумать… это. Заставив свои руки не дрожать, прикасаясь к колдографиям с места преступления, Маркус собрал все снимки в кожаную папку и перевёл взгляд на шокированную до глубины души мадам Помфри.
- Что это такое, мистер Поттер? О чём говорил мистер Грюм?
- Ни о чём. Простите меня, мадам Помфри…
- Что?!
- «Обливэйт».
Колдомедик застыла на месте, уставившись бессмысленным взглядом в стену. Марк не хотел так поступать с доброй, так часто вытаскивавшей его из передряг женщиной, но… задушевного разговора с Дамблдором, сейчас просто бы не выдержал:
- Вы пришли на вечерний обход, осмотрели меня, признали здоровым и отпустили в Гриффиндорскую башню.
Папку с колдографиями, юноша предварительно сделал невидимой, наложив собственную иллюзию. Дезиллюминационные чары, опытная колдоведьма могла почувствовать и что-то заподозрить. Но всё обошлось и через полчаса, Марк со своей страшной ношей уже сидел в гостиной покоев Гриффиндора. Герми и Дрей должны были приехать только завтра утром и эти комнаты оставались в его полном распоряжении в ближайшие десять часов.
Папка лежала на низеньком столике в гостиной, а Маркус всё никак не мог себя заставить прикоснуться к ней. Знал, что необходимо это сделать, во всех подробностях, объективно, рассмотреть колдографии и не мог.
«Как же так? Ведь я знал, что они Пожиратели и служат Воландеморту, но никогда не думал, что и они участвуют в карательных акциях».
«Не думал?» - второе «я» почему-то заговорило с ним голосом Гелерта, - «Ты, что всерьёз полагал, что Риддл подпустит к себе не повязанных кровью людей? Разуй глаза, парень! Они же члены Внутреннего Круга!»
«Да, но…»
«Что, но? Они Пожиратели и ты знал об этом с самого начала. А помнишь, две недели назад? Их подавленное состояние и виноватые взгляды как раз совпадают с последней датой на этих снимках! Ты же знал, знал, в каких условиях им приходится существовать? В таких условиях невозможно остаться «чистенькими» и не запачкать ручки!»
«Но…»
«Клинический идиотизм — не лечится! Кстати, а почему собственно, ты сравнил то, что описывают колдографии с произошедшим в Вейн Холле, а? У тебя что, для этого достаточно информации?»
«Мордред побери! Я и в самом деле идиот!» - парень решительно открыл папку и, стараясь отрешиться от заснятых на колдографиях сцен, попытался объективно оценить информацию. Около часа, сдерживая подступавшую к горлу тошноту, Маркус во всех подробностях изучал снимки и пришёл к некоторым определённым выводам, заставившим его окончательно взять себя в руки. Встав с дивана, он принялся ходить из конца в конец гостиной, обдумывая пришедшие в его голову умозаключения, но стресс от полученной информации был настолько велик, что обычно скрытному «Ночному охотнику» просто необходимо было с кем-то поделиться, и всё обсудить. Дрея и Герми он отбросил сразу — Малфой был лицом заинтересованным, а подруга… Не стоило девушке видеть весь этот кошмар. Оставались Кэс и Кингсли с Кеннетом, но, подумав, Марк отверг и их — точку зрения авроров ему уже озвучили, а Кассиус, хоть и разбирался в магических проклятиях, всё же магом не был.
- Гелерт! Ну, конечно же, - собрав колдографии обратно в папку и как следует проверив не оставил ли Грюм на ней каких-нибудь Следящих чар, юноша накинул на себя свою мантию-невидимку, чтобы не особо прятаться от уже частично вернувшихся в школу студентов, спрятал под неё документы и быстрым шагом направился к лестнице с горгульей.

Сноукастл встретил его уютной тишиной. Грин-де-Вальд предсказуемо нашёлся в замковой библиотеке и с удивлением воззрился на бледное лицо своего юного друга:
- Марк?! Что ты здесь делаешь? Насколько я знаю, у тебя завтра начинаются занятия в школе.
- Начинаются. А где Максимус?
- Отправился заниматься своим любимым шпионажем в дом Блэков. Там, кажется, сегодня вечером собрание этого вашего Ордена намечалось.
- Понятно. Скажи, Гелерт… вот может быть так, что человек, которого ты знаешь и… который тебе небезразличен, вдруг оказывается способным на зверство?
- Это ты к чему? Что-то случилось? — взгляд старика утратил добродушную ироничность и приобрёл цепкость стального крюка.
- Случилось, но не сейчас. Вот только я узнал об этом сегодня вечером, - Марк поколебался немного, ему не хотелось вновь разглядывать принесённые с собой колдографии кровавой расправы, но разговаривать без них с Гелертом было бессмысленно. К тому же, подобные вещи вряд ли могли шокировать бывшего Тёмного Лорда. Решившись, юноша раскрыл папку и разложил снимки на столике перед стариком.
- Та-ак! Ну, что ж, этого стоило ожидать, - боевой маг разглядывал колдографии с профессиональным интересом и ни единой чёрточкой своего лица не выдавал своих истинных чувств, - И что ты хочешь, чтобы я тебе сказал? Что всё это — фальсификация, а твои Пожиратели белые и пушистые невинные овечки?
- Нет. Я знаю, что они не такие, но… не думал, что они способны на такое зверство.
- Зверство, говоришь? Хмм, это ты Влада Зоррейна не знал, он бы сказал тебе пару ласковых про твоё чистоплюйство. Значит — это зверство? А как называется то, что ты сделал с Милзом?
- Но он же сам… и потом, если бы этот гад не участвовал в пытках и убийствах, ничего бы не произошло!
- Да, но представь себе, что колдографии с места его смерти, а такие наверняка существуют, покажут… скажем Мионе?
- Мерлин упаси! Так ты думаешь, что они вынуждены были это сделать?
- Я их не знаю, они твои партнёры, тебе — видней. А что ты сам можешь сказать о том, что видишь на снимках? Ты говорил, что просматривал воспоминание Элены Вейн о случившемся в их поместье, так в чём, по-твоему, разница?
- Здесь, в отличие от убийства Вейнов, все раны нанесены только магически, насколько мне кажется, их не били, не применяли нож и… не насиловали…
- И это всё, что ты увидел? Странно, по рассказам Кэса, я считал, что у тебя великолепные способности по разгадыванию головоломок.
- А что ещё?
- Посмотри внимательнее! Ты видишь среди убитых женщин, или детей? Я — нет.
Марк с новым интересом вцепился в колдографии, наконец-то полностью отрешаясь от мешающих ему анализировать информацию эмоций. Судя по тому, что ему удалось разглядеть, все тридцать девять человек, были мужчинами, причём большинство в самом рассвете сил, крупные, накачанные, с характерными для боевиков чертами лиц и одеждой.
- Похоже, это — охранники. Почему так много?
- Откуда я знаю? Думай! Тебе принесли эти снимки. Кстати, ты заметил, что даты на них разные? Похоже, это подборка за… - Гелерт ещё раз перебрал снимки -… так… 1979-81 и 1995-96 годы.
- Смотри, - юноша принял к сведению заключение старшего друга, но его сейчас волновали несколько другие вопросы, - Восемь человек одеты богаче и не такие мордовороты, к тому же, именно вокруг них и вертится вся эта «фотосессия». Они тоже не похожи на беззащитных обывателей. Мерлин меня прокляни, если на шее вот этого не болтается цепь от амулета «Стальной капкан»! Да как вообще к нему смогли подобраться с таким-то «украшением»? — взгляд парня, больше не «замыленный» испытываемыми им эмоциями, привычно находил всё новые и новые признаки различных, в большинстве своём, запрещённых артефактов защиты и нападения. К тому же он привычно «вычленил» из всех колдографий, тела, которые, по-видимому, являлись «центрами композиций». Поначалу, юноше казалось, что таких — восемь, но вглядевшись повнимательнее, он заметил то, что скорее всего, пропустили следователи Аврората. На последних, судя по дате снимках, в стороне от основной массы тел, окружавших крупного неприятного вида мужчину с массивной челюстью и кустистыми бровями, лежал труп какого-то старичка — чистого «божьего одуванчика», если судить на первый взгляд. Марк бы и сам не обратил на него никакого внимания, если бы не…
- Моргана прародительница! Да это же «Кольцо Дракулы»! Откуда такая вещь у благообразного старичка?
- Где? — Гелерт мгновенно выхватил последнюю колдографию из рук юноши и внимательно вгляделся в лежащее чуть на отшибе тело. По всей видимости, авроры посчитали старого мага родственником хозяина дома, просто попавшем под горячую руку, и не акцентировали на нём внимания. Ещё бы, «Кольцо Дракулы» было в своём роде единственным подобным артефактом, мало кто о нём знал, к тому же оно считалось давно уничтоженным. Не смотря на невзрачность, эта побрякушка имела страшную силу. Владевший этим кольцом, если он смог нанести кровь своей жертвы на грани кровавого рубина, сиявшего в центре украшения, мог повелевать своей марионеткой, в каком бы уголке земного шара она не находилась, это было гораздо страшнее и действеннее «Империуса».
- Надо будет найти и уничтожить это колечко, а то ещё, не дай Мерлин, Грюм пронюхает что это такое и попытается использовать для своих нужд. Как ты думаешь, Гелерт, стоит мне наведаться в загашники Аврората, или нет? Гелерт?
Но пожилой маг его не слушал, его глаза не отрываясь смотрели на колдографию трупа «божьего одуванчика», а на губах расплывалась зловеще-мстительная улыбка.
- Гелерт?! Ты его знаешь?
- Да. Он наш с Альбусом ровесник - Штефан Зерг. Не знаю, как его звали в последние пятьдесят лет, но когда он стал одним из моих «Ночных волков» - его называли Мясником. Зоррейн выставил его из отряда за крайнюю жестокость и любовь к пыткам и это при том, что все мы не были ангелами. Издевательства над людьми доставляли этому ублюдку удовольствие. Перед последней битвой я, понимая, что мы можем проиграть, подготовил несколько убежищ для своих людей, там их никто бы не смог найти, но… Зерг, подрядившийся за большие деньги служить «светлой» стороне, ухитрился захватить их семьи. Знаешь, когда тебе каждый день присылают по флакончику с воспоминаниями, как этот садист и его прихвостни, издеваются над твоими близкими, ни один нормальный человек не выдержит. Зоррейн, Берг, Петрич, Рольер, Ренсдорф — получили Поцелуй дементора только поэтому. А этого… эту гниду объявили Героем Войны и, по всей видимости, дали карт-бланш на все его делишки. Я с огромным удовольствием пожал бы сейчас руку тому, кто прибил эту сволочь.
- Вот значит как. Ты думаешь, что Северус и Люциус…
- … устранители конкурентов? Вполне вероятно. В этом случае, они восхищают меня ещё больше.
- Почему?
- А ты представляешь, какая у этих сволочей охрана? Интересно, сколько магов входит в группу твоих партнёров? — Гелерт задумчиво прикусил губу, в эти полчаса, что они обсуждали колдографии, в нём, сквозь спокойствие и добродушную невозмутимость, так характерную для ставшего Марку близким, как родной дед, мага, проступили черты былого жёсткого предводителя наводящих ужас «Ночных волков».
- Что у вас тут за «разбор полётов»? Марк, а у тебя разве завтра не начинаются занятия в Хоге? Что ты здесь забыл так поздно?
Вошедшие в библиотеку Кэс и Кэннет тепло поздоровались с Марком и Гелертом, а Кингсли, цепким взглядом уловивший колдографии на столе, приподнял одну из них и выругался сквозь зубы:
- Проклятый парноик! Он всё-таки показал тебе эту гадость!
Маркус мгновенно развернулся к аврору, глядя на него ошарашенными глазами:
- Ты знал?! Знал и ничего мне не сказал?!
- А что я мог тебе сказать? Ты ведь не маленький и сам всё понимаешь — не бывает святых Пожирателей. Да, если честно, половина наших, их в глубине души, конечно, готова на руках носить. И это касается не только Британского Аврората.
- Значит, это правда, они — устраняют конкурентов Воландеморта?
- Хмм, это, вообще-то, информация под грифом «Совершенно Секретно»…
- Ага, а эти снимки оказались в моём распоряжении, благодаря доброй воле милейшего дедушки — Аластора Грюма, - язвить Марк умел хорошо, как-никак учился у таких ассов, как Кассиус и Сев.
- Я же говорю, наш шеф — параноик. Для него все Пожиратели — враги и потенциальные мишени, и не важно, на чьей стороне они работают в этой войне.
- Что-то я не заметил, что он не приемлет пожирательские методы… Кстати, о методах, - Маркус совершенно забыл о том, что ему рассказал во время каникул Люц, - похоже чаша терпения Высших Семей переполнилась и Совет Лордов склоняется к тому, чтобы поддержать Воландеморта.
- Знаем, - Кингсли невесело усмехнулся, - Северус уже рассказал всё Дамблдору. Ты бы слышал, как старик пропесочивал Грозного Глаза… Да что теперь толку от этого, дело-то сделано. Кстати, есть одна намётка. Кэннет вышел на человека, знающего, кто «подвёл под монастырь» Римуса. Мы были правы, стаю подставили люди Того-Кого-Нельзя-Называть. Если будем осторожны и как следует потянем за «ниточку», Люпина и Норда можно будет оправдать официально.
- Это, конечно, здорово, но вряд ли Римус с Севером захотят вернуться — им в Канаде нравится.
- Они там ещё не поженились? — подошедший к столику Кэс, поморщившись, собрал «творения» колдофотографа Аврората в стопочку и накрыл папкой, убирая с глаз кровавые подробности.
- Нет, но Римус не теряет надежды. Вроде бы Север начал «оттаивать», - Марк немного помолчал, а затем решительно обратился к Шеклботу, - Кингсли, мне нужно посмотреть сами дела по группе Снейпа-Малфоя, а не только колдографии. Мне… необходимо знать, кто все эти люди на снимках.
- Хорошо, но учти, описания в деле ещё похлеще самих колдографий.
- Догадываюсь, ну так как?
- Вынести дела из архива не получится, я же не шеф Аврората, это только Аластор так может, но пропуск на тебя сделаю, надо только личину подобрать.
- А что её подбирать-то? Вон — Перси Уизли, как раз подходящая кандидатура — секретарь Министра и пропуск в архив уже есть, - до этого молча слушавший разговор Кэн, решил подкинуть конструктивную идею.
- Перси? Но он же…
- А-а, да ты же ничего не знаешь! Пару дней назад Пожиратели таки добрались до «Норы», а этот хмырёнок, допетрив, что это его длинный язык едва не послужил причиной гибели близких ему людей, сам примчался к нам и предложил любое сотрудничество.
- А он не «засланец»?
- Засранец он, а не «засланец»! Нет, мы проверяли, парень и впрямь перепугался до смерти, что подставил свою семью. «Персик», конечно, карьерист и мелкий гадёныш, но зла своим причинить не хочет. К тому же, он считает, что это мы спрятали Молли с Артуром и детьми и благодарен нам за это по гроб жизни. Не волнуйся, эксцессов не будет.
- Хорошо, и когда я смогу добраться до документов?
- Хмм, надо подумать…
- Думайте, а то я и ночью могу пробраться, только сейчас с этой учёбой дел столько навалится, что тогда точно спать буду только на уроках по Истории Магии.
- Ладно, герой, готовься на это воскресенье…
На этом они и разошлись.

Преподаватель Зельеварения и, по совместительству, шпион «светлых сил», Северус Снейп всю первую неделю начавшегося семестра прибывал в некотором замешательстве. И причиной его, как всегда был Гарри Поттер. После конца каникул и отлёживания в Больничном крыле с маггловской инфекцией, парня, как подменили. Пару дней Сев этого не замечал. Мало ли почему Поттеру может прийти в голову отводить глаза на занятиях и молчать во время тренировок по Боевой магии. Но на третий день, это стало раздражать зельевара. Оказывается, он уже настолько привык к беззлобным пикировкам с этим гриффиндорцем, что без его псевдо-почтительно-язвительных комментариев, в жизни, казалось, чего-то не хватало. Нет, Золотой-Мальчик-Дамблдора, на тренировках мух не ловил, а сражался в полную силу… Даже, пожалуй, стал жёстче, стремительнее, но… замкнутое выражение его лица и вечно прячущиеся глаза, выводили мужчину из себя и наконец, он не выдержал:
- Поттер, что с Вами происходит?
- Ничего, сэр.
- Да-а?! И именно по этому поводу Вы соизволите прятать от меня взгляд? Что Вы опять натворили?
- Я — ничего, - на мгновение зельевару показалось, что парень хочет его о чём-то спросить, но… юноша промолчал, так ни разу и не посмотрев в его лицо.
«Кой Мордред с ним творится?» - все «непонятки» касающиеся Поттера имели тенденцию приводить к катастрофам и декан Слизерина дал себе обещание проследить за подростком, чтобы тот не натворил ненароком чего-то… с глобальными последствиями.
К тому же мужчину грызло какое-то неприятное предчувствие. Да ещё и Тигрёнок куда-то запропастился. Когда Лорд выдернул их с Люциусом из «Рая», парень пообещал, что непременно появится в Малфой Меноре в выходные. К тому же, в эту субботу — 9 января, Северусу как раз исполнялось тридцать семь и Тигрёнок великолепно знал об этом. Не то, чтобы зельевар любил этот праздник, или с нетерпением ожидал его, но… ради «малыша» готов был стерпеть даже устроенное Люциусом застолье на троих. Они прождали парня до глубокой ночи, подскакивая из кресел при каждом подозрительном шуме, и то и дело поглядывая на родовые перстни, связанные с медальоном, подаренным мальчишке, но… он так и не пришёл. Только одно радовало встревоженных не на шутку мужчин — артефакт не подавал сигналов об опасности, грозившей Тигрёнку. Не дождавшись в Малфой Меноре «Ночного Охотника», Сев вернулся в Хогвардс с тяжёлым сердцем и крайне неприятным предчувствием, а тут ещё его ждали эти «выкобены» Поттера, так что к концу недели, зельевар уже готов был на стенку лезть от тревоги и раздражения. Балы с факультетов летели, как листья с деревьев по осени, доставалось даже слизеринцам. Даже — в особенности, слизеринцам. С тех пор, как Лорд, после стычки в Министерстве и уничтожения группы Кэрроу, объявил охоту на неуловимого ночного вора, Северус с Люцем были готовы в любой момент заавадить своих соратничков, если только те ухватят хоть маленький клочок информации об их таинственном любовнике. А в результате доставалось детям Пожирателей. Старшекурсники змеиного факультета прибывали в глубоком шоке от поведения своего декана. И ведь выяснить, что могло случиться с парнем, нельзя было — Тигрёнка, кроме них с Люциусом, не знал никто… разве что - призрак Максимуса Малфоя, но ехидный старик, как назло, всю неделю не показывался в Меноре. Дошло до того, что Сев, во время очередной тренировки с Поттером, чуть не запустил в него «Авадой», и только в последний момент удержал, уже готовое сорваться с палочки заклинание. Гриффиндорец заметил на мгновение появившуюся зелёную искру на кончике палочки своего противника, но вида не подал, а только отвёл глаза, возводя раздражение зельевара с уровня постоянно нарастающей тревоги до едва сдерживаемого бешенства. С трудом удержав себя от желания вцепиться в плечи этого недоразумения и вытрясти из мальчишки все его тайны, Сев отсалютовал гриффиндорцу палочкой и процедил сквозь зубы:
- На сегодня тренировка окончена, можете быть свободны. И Мерлина ради, Поттер, если Вы и в следующий раз будете ползать как беременная мантикора, я испробую на вас «Круцио»!
Зельевар и сам понимал, что совершенно незаслуженно нашипел на парня, но тревога за любимого и невозможность ничего сделать, чтобы найти его, выводили мужчину из себя, а присутствие этого, конкретно взятого, гриффиндорца, ещё и усиливало подобные чувства в арифметической прогрессии.
Студент в ответ, едва заметно склонил голову и, так и не произнеся ни слова, покинул Тайную комнату.
Дни тянулись за днями, приближался конец учебной недели, а от Тигрёнка всё не было ни слуху ни духу. Нервничавший не меньше Северуса Люц, уже собирался было воспользоваться родовым артефактом, чтобы вернуть домой строптивого призрака и расспросить о пропавшем юном авантюристе, когда Максимус сам нарисовался в Меноре и, не вдаваясь в подробности, безапелляционно заявил, что «Ночной охотник» жив, но очень занят и не сможет в ближайшее время подать о себе весточку. Больше из старика никто ничего вытянуть не смог.
Марк же, просидевший вечер субботы и всё воскресенье в архиве Аврората под личиной Перси Уизли, теперь мог с уверенностью сказать, что ему известна вся правда о деятельности группы Снейпа-Малфоя, а не только та урезанная информация, которой поделился с ним Грюм. Гелерт оказался прав — его любимые мужчины были личными устранителями конкурентов при Воландеморте, а в их группу входило по различным данным от пяти до семи Пожирателей. Почему по различным? Да потому что, ни разу, попадая под следствие, или даже сидя в Азкабане, ни Северус, ни Люциус не выдали ни одного человека из своей группы. Даже имена членов их «команды» были неизвестны аврорам.
Всю последовавшую за выходными неделю, он ходил под впечатлением от добытой им информации. Умом-то юноша её принял, а вот сердцем… В душе Марка царил полный раздрай. Парню, одновременно, хотелось запереться в каком-нибудь убежище на недельку, чтобы привести свои эмоции в порядок и, отправившись в Малфой Менор, выложить Люциусу с Севом всё как на духу. Только вот, спрятаться от окружающих у Мальчика-Который-Выжил не было не малейшей возможности, и он был вовсе не уверен, что «его» Пожиратели оценят подобную откровенность. Приходилось терпеть и скрывать от друзей свои чувства. Но разве можно спрятать что-то надолго от таких как Герми и Дрей. Заметив, что Маркус всю неделю, после возвращения с каникул, ходит как в воду опущенный, слизерино-гриффиндорская парочка взяла его в оборот. Стоило ему вернуться в тот самый четверг, после неудачного занятия со Снейпом, и устроиться на облюбованном в последнее время, широком подоконнике окна, полускрытого тяжёлой толстой портьерой, как Драко с Мионой, словно призраки, возникли рядом.
- Марк, что происходит?
- Ничего, Герми, с чего ты взяла…
- Не заговаривай нам зубы, Золотце. Ты всю неделю ходишь по Хогу, словно своя собственная тень.
- Что, так заметно?
- Пока нет, но крёстный уже кидает на тебя подозрительные взгляды.
- Он догадался, что ты и «Ночной Охотник» одно и то же лицо? — девушка откинула с глаз отросшую за полгода чёлку и осторожно присела возле друга на краешек подоконника, - Тебе давно надо было им всё рассказать. Ты же знаешь, какой он гордый…
- Нет, Сев с Люцем ничего не узнали… пока. Ты — права, я знаю, но… дай мне немного времени. Сейчас всё слишком сложно и…
- Ты думаешь, потом будет легче?
- Нет, не будет, - маг-иллюзор невесело усмехнулся и откинулся на толстую каменную стену, приятно холодившую раскалывающийся от боли затылок. Что-то, какая-то сжимавшаяся всю неделю «пружина», не дававшая ему спокойно жить, с звоном лопнула, пропуская в заледеневшее сердце чувство огромной симпатии и благодарности друзьям. Он устал копить всё в себе, ему просто необходимо было с кем-то поделиться. Кэс и Гелерт его понимали, но… их не было в Хогвардсе, да, и к тому же — Драко имел право знать о том, чем занимаются его отец и крёстный. Юношу немного беспокоила реакция Мионы, но вспомнив все их сомнительно-законные приключения, он понадеялся на терпимость и широту взглядов подруги. Сначала медленно, подбирая слова, а затем всё увереннее, он рассказал друзьям всё что случилось за эту неделю, начиная от визита Грюма в Больничное крыло. На лице Герми шок от услышанного постепенно переходил в уже привычную задумчивость, её аналитический ум просчитывал выводы, а по выражению физиономии юного аристократа — сложно было что-то понять, Малфоев с пелёнок приучали держать «маску». Единственное, что он сказал по этому поводу, было:
- Вот значит как? Это — многое объясняет.
- Воландеморт всё равно бы их заставил участвовать в операциях, так лучше уж в таких. «Этих», по крайней мере — не жалко, - после длительных раздумий, заключила Гермиона.
- Ты даже не представляешь, до какой степени «не жалко». Я прошерстил в архиве Аврората все «послужные списки» жертв с кратким описанием их «подвигов». Поверь мне, Герми, Милз с Кэрроу, по сравнению с ними — ангелы.
- Да, кстати, Марк, - Дрей нахмурился так, как будто только сейчас вспомнил какой-то важный вопрос, который всё собирался, но всё время забывал задать другу, - А что там за странное самоубийство произошло с этим хмырём? Что случилось, ты не в курсе?
- В курсе. С ним случился я… Фадж «отмазал» родственничка от всех обвинений, ну, я накануне освобождения этого… «невинного агнца» и наведался в его камеру в Аврорате…
- И? — насмешливая заинтересованность на лице слизеринца, вдруг, до боли напомнили Маркусу его отца, а удивлённо выгнутая бровь — «коронную» гримасу Северуса.
- Я приказал ему сделать с собой то, что он сделал с погибшими Вейнами… под «Империусом».
- О боже! Марк…
- Что Марк? Как я мог так поступить с человеком?
- Нет, этот человек как раз заслуживал такой смерти, но «Империо»… Тебя же могли поймать?
- Не волнуйся, Мио, без палочки это заклинание отследить невозможно, а Золотце не такой дурак, чтобы тащиться в застенки Аврората со своей палочкой. Я прав?
- Естественно, - с плеч гриффиндорца будто камень свалился. Всё же понимание друзей — это великая вещь.
- И что теперь? Ты расскажешь им, что в курсе специфики их… работы на Тёмного Лорда? Именно это ведь тебя беспокоит? — Гермиона, как всегда, ухватила самую суть переживаний друга.
- Не знаю… Скорее всего — нет.
- Почему?
- Не хочу ставить их перед фактом. Если захотят — сами всё расскажут.
- А ты?
- А что я, Дрей?
- Меня интересует, сколько времени ты ещё будешь пудрить мозги моим отцу и крёстному? Что вообще значит для тебя эта связь?
- Я не «пудрю им мозги», как ты выражаешься… Наши отношения… для меня… дороже жизни.
Марк не опустил глаз под испытующим взглядом слизеринца и тот, видимо что-то решив для себя, кивнул головой и сказал уже другим, дружелюбно-насмешливым тоном:
- Смотри, мы с Мионой, даём тебе месяц, чтобы собраться, наконец, с силами и… безоговорочно сдаться на милость обманутых тобою возлюбленных.
Единственное, что оставалось после этого Маркусу, это — обречённо вздохнув, кивнуть головой. Он слишком хорошо знал Дрея и Герми, чтобы надеяться, что они забудут об его обещании. Что радовало парня, так это — отсрочка на целый месяц. Юноша боялся этого разговора и великолепно понимал, что это не глупые необоснованные страхи. После разоблачения он рисковал навсегда потерять любимых людей… Люциус, возможно, и спокойно бы отнёсся к личности Тигрёнка, а вот Северус… С его-то ненавистью к покойному отцу Гарри-Марка — вряд ли. А если учесть, что эти двое уже были связаны неофициальными, но очень сильными узами Партнёрства, то откровенность юноши, вполне могла обернуться вежливым «отшиванием». Даже мысли об этом, Марк перенести не мог. Для него милосердней была бы «Авада» в лоб. Подавив в себе дурные предчувствия и всё нарастающее за последние месяцы ощущение приближающейся опасности, парень стал продумывать варианты своего возвращения в Малфой Менор. Завтра была уже пятница, он не видел своих мужчин почти десять дней, и с каждым днём тоска по ним становилась всё невыносимее, но Марк великолепно понимал, что ему просто так не сойдёт с рук длительное отсутствие и игнорирование дня рождения Сева. Стоило так обставить своё появление в поместье, чтобы его партнёры не догадались обо всём раньше времени. Откровенный разговор, юноша решил отложить до будущих времён. А сейчас, он с благоговением поглаживал старинный фолиант, спрятанный в украшенную изящной резьбой футляр-шкатулку и предназначенный в подарок Севу. Его он обнаружил в недавно вскрытом им хранилище, вымершей лет триста назад семьи Арденно, по слухам происходившей от самой Морганы, и с первого взгляда решил подарить Северусу. Правда пришлось поторговаться с гоблинами, те великолепно понимали стоимость гремуара и заломили за него бешеную цену — всё вознаграждение за вскрытие этого сейфа, а оно составляло сто пятьдесят восемь тысяч галлеонов, плюс сто двадцать тысяч с личного счёта «Ночного Охотника». Цена была грабительской, но Марку удалось снизить её, проведя два часа торгуясь с Рокваром. Компромисс был достигнут к их обоюдному удовольствию: старому гоблину нравился сам процесс торговли с умным молодым человеком, а Маркусу — необычный и временами злой юмор управляющего. В итоге, сошлись на двухстах тысячах и надо сказать, книга этого стоила. Потому, что была ни чем иным как… личным «лабораторным» дневником самой Морганы. Конечно, Поттеру, как полной посредственности в Зельеварении, было сложно оценить всю её ценность, но он представлял, что такая вещь могла значить для Мастера Зелий. Теперь оставалось только придумать, как появиться в Малфой Меноре и не нарваться на месть со стороны «своих» Пожирателей. А в том, что таковая будет, парень нисколько не сомневался. По правде сказать, от мыслей о некоторых её проявлениях, ему по ночам снились такие сны, что… В общем, это к делу не относится.
Утро такой долгожданной пятницы начиналось как обычно, на улице ярко светило солнце, обещая морозный денёк, сонные студенты недовольно расползались по своим местам в Большом зале, в ожидании завтрака, совы разносили доставленные от родственников письма и «Ежедневный Пророк». С него-то всё и началось. С некоторых пор, Герми отказалась от подписки на эту газету, возмущённая до глубины души пасквилями, которые печатались там, с негласного распоряжения Министра Магии. Кем только не представляли в них Мальчика-Который-Выжил: то сумасшедшим, то — потенциальным Тёмным Лордом, то — возомнившей о себе невесть что знаменитостью. Гарри-Марка, собственно, эти инсинуации, совершенно не задевали, а Гермиона, со своей жаждой справедливости, не раз просчитывала варианты какой-либо пакости для всей редакции газеты и для ненавистной Риты Скиттер, в частности. И эти планы были отнюдь не безобидными. Дрей даже смеялся, что гриффиндорским отличницам вредно становиться ученицами Тёмных Лордов, пускай даже и бывших — из них выходят ведьмы, пострашнее Беллы Лестранж. Но смех смехом, а даже не выписывая «ЕП», они всё равно оставались в курсе всего, что печатала эта газетёнка, слишком многие получали её и были готовы «без задней мысли», или с оной, поделиться всеми подробностями напечатанных в ней статей. Этот день не был исключением, правда, соседей по столу заинтересовали в основном, сведения об избрании Скримджера Министром Магии. Подсчёт голосов закончился как раз накануне вечером и теперь «Ежедневный Пророк», как всегда в хвалебных выражениях (а кто бы посмел иначе, когда дело касается бывшего главы такой всезнающей организации, как Аврорат), напечатал краткую биографию победителя — Руфуса Пандоруса Скримджера.
Эти «сопли на глюкозе» Гарри-Марка совершенно не интересовали, он и так был в курсе кем являлся его «дражайший» опекун. Поэтому, юноша просто пропустил мимо ушей всю трескотню за завтраком и едва не прослушал важнейшее для себя известие, которое другим казалось лишь мелкой деталью из жизни Магического Мира. Хорошо хоть, Герми, внимательно слушавшая все разговоры, в надежде получить всю возможную полезную информацию, толкнула его локтем в бок и парень, провалившийся было в мечты о выходных в Малфой Меноре, «навострил ушки», вслушиваясь в то, что рассказывали Дин Томас и Симус Финниган. Сначала эта информация мало заинтересовала его. Ну, подумаешь, Министерство резко усилило контроль за приобретением волшебных палочек магическим населением страны. Можно подумать, Пожиратели в открытую покупали их у Олливандера! В принципе, Марк был даже согласен со Скримджером и Грюмом — все палочки с этого времени должны были получать и сразу же регистрировать в Аврорате, где старый мастер по-прежнему, выяснял, какой магический инструмент подходит конкретно взятому магу, или ведьме. Одобрял юноша и намерение властей предоставить защищённое всевозможными заклятиями убежище, Олливандеру… И только спустя минуту или две, парень осознал… что охранять других изготовителей палочек никто в Аврорате не собирается. Мастеров подобных Олливандеру во всём Магическом Мире всегда было крайне мало — не больше пяти-шести человек и первым в этом списке стоял… Лекс Грегорович…

Они провели в доме Грегоровича полдня, отдавая дань уважения погибшему магу, а когда его тело было предано земле, Гелерт, как только они простились с соседями покойного и отошли от дома, велел всем возвращаться в Сноукастл, не дожидаясь его:
- У меня тут есть ещё кое-какие дела.
- Подозреваю, что эти дела ждут тебя в Дурмстранге? - Марк не собирался выполнять распоряжение своего учителя и оставлять того один на один с опасностью, грозившей тому в контролируемой Пожирателями школе. Со слов Северуса он знал, что Навский уже не скрываясь проповедует там служение Воландеморту, а несколько членов преподавательского состава заменены на Пожирателей из числа приближённых к Тёмному Лорду.
- Ты прав, но я знаю эту школу лучше любого другого человека, поверь мне. Можете за меня не волноваться. Я не собираюсь разворачивать там полномасштабные военные действия.
- Мы идём с тобой. И это не обсуждается, - Марк увидев, что Грин-де-Вальд собирается отстаивать свою точку зрения, нанёс «удар ниже пояса», - Ты — опытнейший боевой маг, Мастер Боя и знаешь школу, как свои пять пальцев, но… Гелерт… ты сам говорил, что тюрьма высосала почти всю твою магическую силу. Что если тебе придётся столкнуться с отрядом Пожирателей? Одного опыта и знаний в этих условиях окажется мало.
- Хорошо, - старик, скрепя сердце, шагнул на широкую дорогу, ведущую к виднеющемуся на горизонте мрачному замку, - Только, чур, слушаться каждого моего слова.

Эту вылазку юные маги запомнили на всю жизнь. Мрачные катакомбы подземного хода, скрытые в казалось бы, глухих стенах потайные двери и крутые лестницы, сотни ступеней и поворотов и, наконец, кабинет человека, который отдал приказ об образцово-показательной казни старого мастера, отказавшегося служить Воландеморту. Директор Навский не одну сотню раз успел пожалеть за оставшиеся часы своей жизни и о том, что посмел нарушить закон гостеприимства и убить Лекса Грегоровича в таком убежище, как Дурмстранг, и о том, что лишил студентов так нужной им защиты, и о том, что вообще пошёл служить Тёмному Лорду. Смерть его была нелёгкой… так же как и тех преподавателей, что участвовали в издевательствах над старым Мастером. Старшекурсники же, пошедшие на это, чтобы выслужиться перед Воландемортом — отделались более лёгким наказанием. Вернее, это они так думали, с радостью встречая на следующее утро, вызванных в школу анонимным сообщением авроров.
Молчаливая и мрачная компания, вернулась в Сноукастл только глубокой ночью. Они так и не узнали, да их в общем-то это и не интересовало, что их «визит справедливости» в Дурмстранг вызвал грандиозный скандал в Авроратах сразу нескольких европейских стран, чьи отряды быстрого реагирования, были вызваны в школу путём активации оставленной там когда-то Гелертом, эмблемы «Ночных волков». А руководитель местного Аврората Дольф Боровски, после доклада своих подчинённых, засел в своём кабинете с бутылкой огневиски, оплакивая свою погубленную карьеру. Замять ТАКОЕ не смогла бы даже команда профессиональных Стирателей Памяти. Да и сложновато было бы замять ситуацию, когда почти сотня боевых магов, не считая старшекурсников и профессоров Дурмстранга, собственными глазами видела тело господина Навского, повешенного прямо в Большом зале. Левое предплечье директора, с отчётливо видимой на нём Тёмной Меткой было выставлено напоказ, а неподалёку, сложенные рядочком, бок о бок, покоились тела ещё трёх недавно принятых на работу профессоров с точно такими же знаками на руках. В противоположном же углу зала, запуганные до икоты сидели одиннадцать старшекурсников школы, судя по всему, недавно присягнувшие Тому-Кого-Нельзя-Называть и… не у одного из них не было обнаружено ни малейшей крупицы магии. Вердикт колдомедиков гласил — эти молодые люди навсегда останутся сквибами. Кто это с ними сделал, пострадавшие от рук таинственного мстителя, или мстителей, рассказать не могли, но все в один голос заявляли, что это наказание за убийство мастера Грегоровича. Того-самого Грегоровича, который по официальной, причём, одобренной начальником Аврората, версии — умер от сердечного приступа и внезапной остановки сердца. Да-а, господину Боровски было о чём беспокоится.

А вернувшимся после событий, случившихся в Дурмстранге, магам, не хотелось общаться. Когда они отправлялись на разведку в школу, то собирались всего-лишь выяснить, как погиб Грегорович, ни о какой мести друзья тогда не думали… Вернее, Грин-де-Вальд-то, как раз, вероятнее всего и собирался посчитаться с виновными в смерти его старого приятеля, а вот остальные, просто пошли следом, опасаясь за его жизнь. Мысль о невозможности оставить преступление безнаказанным пришла уже после нескольких сеансов Легиллименции и длительного разговора «по-душам» с директором Дурмстранга. То, что они увидели в воспоминаниях этого мерзавца и его соучастников, очень повлияло на ребят и… запустило цепь дальнейших событий. Теперь каждый из них, кроме Драко с Герми, всегда переживавших все потрясения вместе, хотел побыть в одиночестве, самостоятельно приняв решение, как ему жить дальше. Раньше, им уже приходилось убивать противников, но это происходило в горячке боя, когда «или ты его, или — он тебя», а то, в чём они участвовали этой ночью, как ни крути, являлось казнью. Всем было не по себе от этого, но каждый справлялся с этим по-разному.
Марк, прокрутившийся полночи на собственной кровати, уже по-другому взглянул на некоторые действия своих возлюбленных-Пожирателей, которые немного коробили его раньше. Теперь он понимал их. Их философское отношение к жизни и смерти, их жёсткую реакцию на попытку причинить вред близким им людям, их преданность своим подчинённым. До этого он не мог понять, почему, Сев с Люциусом так покрывали свою команду на допросах в Аврорате. Ведь те были всего лишь обычными убийцами-Пожирателями. Так зачем было терпеть отнюдь не дружественное внимание «миляги» Грюма, для того, чтобы защитить таких ублюдков? Теперь всё встало на свои места — для таких людей, как Снейп и Малфой не существовало «светлых» и «тёмных», были только «свои» и «чужие», и… Марк понял, что полностью разделяет эту «философию». В таком свете, весь испытываемый им ранее ужас, от проведённых ими «операций», становился каким-то… ненастоящим, что ли. Юноше уже было всё равно, чем они занимались по заданию Воландеморта, лишь бы возвращались целыми и невредимыми. И от всех этих мыслей и метаний, парню так захотелось немедленно увидеть своих мужчин, что он немедленно подскочил со смятой его метаниями постели, написал пару слов для оставшихся в замке друзей, чтобы не волновались зазря и, подхватив уменьшенный подарок Северусу, который он почему-то захватил с собой из Хогвардса, активировав портключ, перенёсся в потайной ход к Малфой Менору.
К тому времени, как он добрался до спальни хозяина дома, всё тело Марка гудело от усталости и начинать «разбор полётов» не было никакого желания. Поэтому он, просто наплевав на неминуемое наказание за такое самоуправство, осторожно выпустил волну Сна, погружая в объятия Морфея, зашевелившихся было на постели мужчин, быстро скинул с себя одежду и, пристроив на прикроватной тумбочке со стороны Северуса свой подарок на его день рождения, ужом проскользнул между спящими любовниками и, удобно устроившись в их объятиях, мгновенно провалился в сон.

Марк сладко потянулся в постели, вырываясь из объятий сна. Cказать по правде, ему совершенно не хотелось просыпаться: уж больно шикарным было эротическое видение, доведшее его почти до пика наслаждения. Во сне Люц и Северус ласкали партнера настолько страстно и в то же время с огромной нежностью, что… Воспоминания просыпающегося юноши о сновидении были прерваны настойчивыми губами, яростно впившимися в его рот, и насмешливо-грозным голосом, прорычавшим в самое ушко:
- Просыпайся, соня.
Эти губы и этот голос он узнал бы из тысячи и не представлял для себя лучшего будильника. В то время как Люциус, не прекращая поцелуя, всё сильнее вжимался в распластанного под ним юношу, Сев прикусил мочку его уха, вырывая из парня стон, «пойманный» его другом. Его рука не торопясь пробралась между сплетёнными телами и, обхватив прижатые друг к другу уже до крайности возбуждённые члены любовников, принялась нежно, но настойчиво поглаживать их в медленном-медленном темпе.
- Северус… - Тигрёнок разорвал поцелуй и с громким стоном выгнулся в объятиях своих мужчин, балансируя на пике наслаждения, вот-вот готовый сорваться в оргазм, когда ласкавшая его член рука внезапно сжалась возле основания, продлевая сладкую пытку и не давая парню кончить. - О-ох! Пожалуйста, Северус…
- Не-ет, - бархатный голос зельевара прозвучал возле самого уха, а острые зубы вновь довольно ощутимо прикусили мочку. Юноша ощутил порыв чужой магии и разочарованно застонал, почувствовав кольцо-ограничитель на собственном члене:
- Люциу-ус…
- Даже и не надейся, - блондин прекратил мучить его губы и впился поцелуем в беззащитную шею. Его рот прекратил быть осторожным, терзая нежную кожу, а быстрый укус, сейчас же зализанный языком, заставил парня громко вскрикнуть и дёрнуться в объятиях зажавших его с двух сторон мужчин.
- О, Мерлин!!! Я должен всё объяснить! — недаром Марк вчера боялся их мести за долгое отсутствие и, в принципе, даже предвкушал «наказание», но не думал, что Сев с Люцем пойдут на такие крайние меры, полностью лишив его возможности двигаться и отвечать ласками на их прикосновения.
- Объяснишь, объяснишь… обязательно… если ещё сможешь говорить, когда мы с тобой закончим, - в мурлыкающем голосе Люциуса, слышались какие-то завораживающие нотки, а в серых глазах разгорался дьявольский огонёк, предвещавший парню оч-чень много нелёгких минут… или даже часов. «Щенячий» взгляд парня на аристократа не подействовал совершенно. Где-то в глубине души Марка, там, где обитала интуиция, едва слышно звенел «звоночек», предупреждавший, что светловолосый маг балансирует буквально на краю. Одно неосторожное движение — и его «тёмная» сторона сорвёт все ограничители, наложенные разумом, и тогда… Юноше было одновременно страшновато и невыразимо сладко. Что-то буквально толкало его преступить черту и почувствовать, наконец, на «своей шкуре», на что же способны его любовники. И неизвестно, что бы сотворил обуреваемый желаниями мальчишка, если бы блондин резко не переместился в постели, устраиваясь между бесцеремонно разведёнными в стороны ногами парня, а его место не занял Северус, оседлавший тело Тигрёнка и придавивший к постели руки, не дав тому ни малейшей возможности пошевелиться. Встретившись с ним глазами, Марк почувствовал, как зарождавшийся где-то в солнечном сплетении холодок надвигающейся опасности накрывает его с головой. На губах зельевара блуждала расслабленная улыбочка, ноздри тонкого носа раздувались, вдыхая запах возбуждения и страха, исходивший от парня. Длинные сильные пальцы нашли чувствительные соски юноши и резко сжали, слегка выкручивая. Изо рта Марка вырвался протяжный стон, завершившийся жалобным всхлипом.
- Нравится? Я знаю, что нравится… А ещё тебе очень-очень хочется… не так ли? — пальцы мужчины повторили маневр. - Вижу, что так. Ничего, малыш, сегодня ты получишь всё, чего тебе хочется, и даже сверх того. Боюсь, тебе даже придётся умолять нас с Люцем перестать…
- Не дождётесь! — Марк вернул мужчинам вызывающую улыбку и, нарочно провоцируя их, медленно облизал губы. Несмотря на то, что он был придавлен к кровати, парень исхитрился и выгнулся, прижимаясь своим будто каменным членом к ягодицам Северуса. Но тут Люц не преминул воспользоваться открытой позой юноши и осторожно, но настойчиво ввёл в него смазанные любрикантом сразу два пальца, заставляя Тигрёнка громко выдохнуть:
- Д-да-а!
- Ты такой ненасытный, котёнок? Боюсь, тебе сегодня не стоит ждать пощады… - пальцы Сева в последний раз сжали соски, заставив парня застонать, он сдвинулся вперёд, сильная рука зажала волосы на затылке, наклоняя голову юноши, а в следующий момент в рот Марка вошёл огромный член мужчины, уже сочившийся смазкой. Зельевар действовал отнюдь не нежно, трахая рот парня и временами заставляя его давиться, но Тигрёнку именно этого сейчас и хотелось. Этого и… додумать, чего же ему ещё не хватало, Маркус не успел, так как почти тотчас же в его только-только растянутый анус ворвался член Люциуса, и сознание юноши затопила страсть, приправленная несильной болью от резкого вторжения, заставляя стонать от каждого толчка, вбивавшего его в постель, и самому подаваться вперёд, насаживаясь на их члены. Первый раунд длился недолго. Мужчины кончили почти одновременно и скатились с его тела, заставляя подростка жалобно стонать и извиваться на кровати от неутолённого желания и дикого возбуждения:
- А-а-а!!! Освободите меня, изверги!
- Нет…
- Ещё рано…
- Вы же не сможете сейчас, а я… О, Мерлин!!! Как же…
- Плохо, маленький? — ласковый, довольный голос промурлыкал прямо над его ухом, на минуту дав Марку надежду, что его Пожиратели смилостивятся и прекратят его мучить. Но, увидев хищный блеск в глазах блондина и насмешливую улыбку, игравшую на губах зельевара, мальчик обречённо застонал: похоже, ему собирались отомстить по полной программе, это утро обещало быть долгим… очень долгим. А Северус встал с постели и, достав из потайного шкафчика пару фиалов, проглотил содержимое одного из них, протянув второй Люцу.
- Не волнуйся, Тигрёнок, сможем, ещё как сможем…
Марк секунду в замешательстве следил за мгновенно восстановившейся эрекцией мужчин и яростно застонал, понимая, что они ещё долго будут мучить его, не давая получить разрядку. Судя по всему, во флакончиках было какое-то помогающее быстро восстановиться средство. Досада, ярость, желание и любовь сплелись в душе парня в один огромный всё разрастающийся ком и заставили его самого наброситься на своих мучителей, издав что-то похожее на рычание. Дальнейшее слилось для юного мага в безумную пляску желания и не находившего выхода наслаждения. Он извивался, пытаясь принести себе облегчение, пока придерживавшие его руки мужчины брали его с двух сторон, и кричал от острого балансирующего на пике и не достигавшего разрядки удовольствия, почти граничившего с болью, когда они одновременно входили в его анус. Их ласки были грубыми, почти животными, и Марк с огромным удовольствием отвечал им тем же, не задумываясь о последствиях. Постепенно, когда ярость, вызванная тревогой за несносного мальчишку, начала утихать, поцелуи и объятия становились всё более нежными и чувственными. Наконец, когда Маркус не в силах был уже даже стонать, Люц после очередного оргазма осторожно прижал к своей груди покрытое укусами, зацелованное и содрогавшееся крупной дрожью тело мальчика, а Северус, ловко скользнув меж раскинутых ног парня, очень осторожно стал ласкать губами его член. Юноша уже не думал, что ещё способен так стонать и умолять взять его немедленно в полный голос, но… оказалось, что, когда дело касалось таких любовников, как Сев с Люциусом, возможно всё. И совершенно не удивительно, что мальчик, бесстыдно врываясь в рот зельевара, кончил через секунду после того, как тот убрал ограничительное кольцо. Единственное, что он сумел после этого сделать, это без сил рухнуть на постель и простонать враз охрипшим голосом:
- Садисты-ы…
- Вот теперь, мы тебя внимательно слушаем. Так почему тебя так долго не было в Меноре?
Но парень слышал эти слова, как будто сквозь вату. В ушах шумело, голова немилосердно кружилась, всё тело ломило, а глаза закрывались сами собой:
- Сейчас… только немного полежу и рас…ка… всё… рав… но… мммффоммопппффф…

- Люц, мы кажется, увлеклись.
- Ему же понравилось.
- Понравилось, но малыш и так был вымотан — смотри, какие круги под глазами — а тут ещё мы со своей «воспитательной» работой. Совсем загоняли парня.
- Это он нас загонял, и заметь… без всякого зелья. Я сам, наверное, на ногах сейчас не устою.
- С чего это вдруг? Ты же сегодня постоянно был сверху…
- Ты тоже, но попробуй-ка сейчас подняться…
- Ну, нет, мне и здесь нравится. К тому же, скоро наш маленький хищник проснётся.
- Ты думаешь? А, по-моему, Сев, мы его достаточно сильно утомили.
- Этот юный мститель не успокоится, пока не возьмёт реванш — ты же его знаешь, - Северус лежал, нежно поглаживая тело зажатого между ними парня, которого даже в полудрёме переодически сотрясала крупная дрожь. - Ш-ш-ш, Тигрёнок, успокойся. Всё хорошо малыш.
- Подожди, Сев, надо немного поколдовать над его царапинами, а не то просыпаться ему будет совсем некомфортно.
- Ты прав, - зельевар невербально призвал свою куда-то закатившуюся во время игрищ палочку и принялся практически профессионально залечивать укусы и царапины, почти сплошь покрывавшие тело парня. А Люциус, достав всё из того же потайного шкафчика приятно пахнущую мазь, осторожно развёл в стороны безвольно раскинутые ноги юноши и занялся лечением «самой пострадавшей» части его тела. Занятый наложением сложных Заживляющих чар, Северус не сразу заметил, что тело мальчишки напряглось в его руках и только стон острого желания, сорвавшийся с губ полусонного Тигрёнка, заставил мужчину обратить внимание на манипуляции любовника:
- Люц, Мордред тебя побери! Ты что делаешь?! Ему и так досталось сегодня. Хватит.
- Прости, не сумел удержаться. Он лежал такой открытый, такой…
- Люциус! — против своей воли, Сев почувствовал, как возбуждение вновь поднимается в, казалось бы, пресыщенном удовольствием теле.
- Уже поздно, Сев…- блондин заворожено смотрел на выгибающееся под его ласками тело юноши, продолжая очень нежно и осторожно наносить Заживляющую мазь на воспалённое колечко ануса, вводил уже три пальца внутрь, при каждом движении находя бугорок простаты. - Смотри.
- Мерлин! Люциус, что ты творишь?
- А ты?
Зельевар с удивлением перевёл взгляд на собственную руку, совершенно самостоятельно и без разрешения хозяина добравшуюся до уже вновь возбуждённого члена Тигрёнка и поглаживавшую его во всё ускоряющемся ритме. Тело мальчишки уже выгибалось дугой от их ласк, глаза распахнулись, расслабленно-сонная зелень их стремительно сменилась на ярко полыхавший изумруд, и в следующий момент парень сам набросился на Северуса, прижимая его к кровати.
В общем, до объяснений причин своего отсутствия Тигрёнок добрался, только когда стало темнеть, часа в четыре вечера. В то же время был обнаружен и подарок Тигрёнка на день рождения Северуса. С утра-то зельевару было не до того, чтобы смотреть по сторонам. Восхищению его не было предела. Люциус, заметив, что его старый друг и возлюбленный не расстаётся с книгой Морганы, пошутил:
- А на следующие именины наш котёнок тебе заметки Мерлина по Боевой магии доставит.
- Люциус, прекрати издеваться. Как будто у тебя при виде дневника глаза не загораются. Я же видел, - с большим сожалением Сев убрал книгу в предназначенный для её хранения ларец и притянул к себе Тигрёнка, очень нежно и осторожно целуя в припухшие губы. - Спасибо. Твой подарок просто великолепен.
- Я рад, что он тебе понравился, а записки Мерлина я тебе всё-таки подарю. Ей ей, подарю. Не могу гарантировать, что на следующий день рождения, но как только отыщу их.
- Не слишком ли ты самонадеян? Большинству магов за всю свою жизнь даже увидеть такую редкость не удаётся.
- А я - не большинство, - Марк расслабленно развалился на коленях у двух своих любовников. - Магией клянусь, что найду эту рукопись, если она существует, и подарю тебе, - на его раскрытой ладони закрутился маленький смерчик, заверяя данную юношей магическую клятву.
Они поужинали прямо в спальне, затем ещё немного «пошалили». На что-то серьёзное сил уже не хватило, но доставить удовольствие любимым людям можно разными способами, а потом они, пресыщенные ласками и полностью удовлетворённые, провалились в сон. Последней связной мыслью Марка было: «Я только немножко полежу, отдохну — и в Хогвардс…» Своему внутреннему чувству времени он привык доверять, оно не раз выручало его из передряг. В восемь часов… ну, максимум — в десять вечера, внутренние часы разбудили бы его, и юноша спокойно вернулся бы в школу к друзьям. А пока… пока все трое сладко спали в постели Люциуса, даже во сне не выпуская друг друга из объятий. Ночь обещала быть спокойной, пробуждение — приятным, но… В девять вечера тишину поместья нарушило верещание Сигнальных чар, а буквально через пять минут в дверь спальни заколотили чьи-то кулаки:
- Малфой!!!
- Мерлин великий! Кого это принесло? — недовольный резким пробуждением Сев только успел усесться в постели, а Люц — призвать ему и себе халаты, когда дверь, не запертая как следует, распахнулась настежь, а в её проёме, освещённый пламенем камина, появился какой-то Пожиратель, в перекошенной мантии и с окровавленным телом женщины на руках.
- Лоран?! Что за… - Люц едва успел набросить одеяло на голову зашевелившегося в постели Тигрёнка, пряча парня от глаз незваного гостя.
- Северус! Слава Мерлину ты тоже здесь! Спасите Лей!
- Лейлу?! Что случилось с твоей сестрой?! — Северус, уже успевший накинуть халат, шагнул к Пожирателю и помог устроить женщину на полу спальни, взмахом палочки наколдовывая яркое освещение. Только сейчас он заметил, что вся мантия Лорана пропиталась кровью, а склеры его глаз покрыты сеточкой лопнувших сосудов, что было явным последствием применения к нему «Круациатуса». Эдмонда Лорана он знал давно. Тот, в общем-то, был неплохим человеком, попавшим в ряды ПСов с подачи своего отца. Кровожадностью он никогда не отличался, в плане стратегии тоже звёзд с неба не хватал, поэтому и остался рядовым исполнителем. То, что ему удалось прорваться через Защиту Малфой-Менора, можно было объяснить только состоянием аффекта, в котором он пребывал. А вот его сестра, чьё тело без признаков жизни распростёрлось на полу возле колен зельевара, была женой Эйвери — одного из самых одиозных командиров групп, славившегося свой жестокостью и, по-слухам, не брезгующего серьёзными извращениями. А такие слухи среди ПСов, которые все отнюдь не были ангелами, говорили о многом.
Подобные размышления не мешали Севу профессионально осматривать пострадавшую, быстро накладывая Диагностические чары.
- Ну, что?! Она, наверное, с ума сошла! Полезла к Господину под горячую руку, и он её… «Сектусемпрой». Я не сразу сумел её вынести, мне самому от Лорда досталось…
Из бессвязной речи едва державшегося на ногах Лорана Сев с Люциусом вынесли следующее: группа Эйвери, которая должна была захватить дом Скримджера, попала в засаду авроров, и командир Пожирателей вместо того, чтобы перегруппировать силы и прорваться сквозь окружение, «увяз» в схватке, по-дурацки «положив» всех своих людей и попав по «Аваду» сам. Аврорский рейд был, как на грех, образцово-показательным, и в нём наряду с представителями закона участвовала парочка корреспондентов «Ежедневного Пророка». Колдография мёртвого Эйвери в наполовину снятой пожирательской маске красовалась на первой странице экстренного выпуска этой газеты. А Аластор Грюм во главе дюжины своих людей, вооружённый разрешением нового Министра Магии, буквально через час после провала нападения демонстративно сжёг дом семьи Эйвери, предварительно вышвырнув на улицу его вдову и двух младших детей, трёхлетних близнецов Джереми и Джорджа. Лейла Лоран-Эйвери всегда была кроткой женщиной, не встревавшей в дела мужа, но, оказавшись без средств к существованию и без крыши над головой, видимо, тронулась умом… Ничем другим её обращение за помощью к Тёмному Лорду, который, мягко говоря, был не в духе от провала нападения на Скримджера, объяснить не получалось.
Чем дольше Северус водил палочкой над телом женщины, тем больше хмурился.
- Что…
- Не мешай! Люц, нам срочно нужно Кроветворное и Кровоостанавливающее. Обезболивающее тоже не повредит, - оттолкнув с дороги мешавшегося под ногами Лорана, Сев подхватил поданные Малфоем флаконы, и они вдвоём, чередуя чары и зелья, занялись лечением. Находившийся в шоке Пожиратель же, в очередной раз отогнанный Люциусом от сестры, просто сполз на пол и тупо уставился в пламя камина, обхватив себя руками и покачиваясь, как китайский болванчик.
Марк, видевший всё из-под слегка приподнятого края одеяла, чувствовал, что его мужчинам нужна помощь и, послав в непрошенного гостя волну Сна, быстро выскользнул из постели, натянул брюки и присоединился к доморощенным колдомедикам. Магической энергией он после посещения Дурмстранга был полон «под завязку», несмотря на то, что ему пришлось восполнять силы Гелерта, практически истощённого после пятидесятилетнего заключения в Нурменгарде. Его ещё тогда удивило, что на это ушло в два раза больше силы, чем он рассчитывал, но старый маг на его недоумённый вопрос ответил, что вместе с ним юноше довелось «подпитывать» и его партнёра, с которым тот был связан магически. Это, кстати, объясняло, почему после стольких лет заточения Грин-де-Вальд не превратился в сквиба — оказывается, его всё время «подпитывал» его таинственный партнёр, и вот теперь пришла очередь Гелерта делиться Силой.
Но в этот момент подобные лирические отступления Марка не волновали, все свои способности он бросил на то, чтобы помочь раненой женщине. Прилагая все свои умения и возможности, трое партнёров боролись за её жизнь, но… было уже слишком поздно. Сильная кровопотеря, шок от потери мужа и собственного дома, не совсем человеческая, но тем не менее огромная Сила Воландеморта, вложенная в Режущее проклятие и, наконец, задержка в обращении за помощью сделали своё дело. Ведьма угасала прямо на глазах. Не помогло ничего — ни зелья Северуса, ни его способности в колдомедицине, ни «ювелирные» познания в Чарах Люца, ни Магия Иллюзий Марка. Лейла Эйвери умерла у них на руках через полчаса после появления в Малфой Меноре.
- Я ничего не смог сделать… - юноша смотрел на пустую оболочку, которая ещё недавно была привлекательной молодой женщиной — матерью троих детей.
- Не вини себя, Тигрёнок. То, что она прожила эти полчаса — уже чудо. Я понял, что дело безнадёжно, почти сразу, после первых же Диагностических чар. Лорд — очень сильный маг, эта «Сектусемпра» буквально располосовала ей все внутренние органы. Если бы Лоран смог доставить её сюда сразу — тогда ещё бы был крошечный шанс, что она выживет, а сейчас…
- Что будет с детьми?
- Старший, Морис, учится на втором курсе моего факультета, о нём позаботится школа, а что касается малышей… когда ты уйдёшь, мы с Люцем приведём в себя её брата и всё выясним. Кажется, у них с сестрой оставалась мать где-то во Франции.

Глава 38. Непросчитанные последствия.

Следующие две недели прошли, как это ни удивительно, относительно спокойно. Даже шикарное двойное «случайное» падение Грюма, как ни странно, сошло ребятам с рук. Нет, конечно, оскорблённый до глубины души и довольно сильно пострадавший физически аврор ни на секунду не поверил в объяснения своих учеников и устроил им допрос сразу, как пришёл в себя в Больничном крыле. Да ещё и в присутствии деканов всех факультетов. Но Рон с Невиллом держались стойко, раз за разом повторяя свою легенду. Для Грозного Глаза положение ещё осложнялось тем, что после удара о стену и падения ему на голову тяжеленных доспехов, которые, как и всякий магический артефакт, обладали собственным зловредным норовом, он не помнил точно, кто из студентов находился возле кабинета Зельеварения, когда он так неудачно решил атаковать Снейпа. Естественно, про проклятие «Гнилостной смерти», брошенное в спину зельевару, Грюм не упоминал совершенно. Зато с упорством маньяка утверждал, что его намеревались убить, и случай в Подземельях — это покушение на жизнь Главного Аврора. Но его требование провести в школе полномасштабное расследование «преступления» было зарублено на корню Дамблдором. Как, впрочем, и желание допросить с Веритасерумом Лонгботтома и Уизли. А когда Грюм попытался настаивать, глава «Ордена Феникса» просто заявил, что в связи с психологической несовместимостью данных студентов и главы Аврората передаёт их дальнейшее обучение Боевой магии Кингсли Шеклболту, чем вызвал радостные улыбки на лицах стойко выдержавших бушевавшую в Больничном крыле бурю парней.
- Альбус, ты не можешь так поступить! Эти двое покушались на мою жизнь! — возмущению Аластора не было предела. С тех пор, как он сам дорвался до власти, его бесило, что Хогвардс является как бы «государством в государстве» и его директор смеет не подчиняться требованиям Главного Аврора. А ведь он-то уже списал старика со счетов, будучи уверен, что тот потерял хватку и уже не способен удержать власть. Как ни странно, ответил ему не Дамблдор, а Снейп. В своей холодно-язвительной манере он поинтересовался:
- Если эти двое хотели убить… уважаемого начальника Аврората, то почему не преуспели в этом?
- Что-о?!
- Половина здесь присутствующих в курсе, что вы лично учили этих молодых людей Непростительным заклятиям и не только им. Так что же, во имя Мерлина, могло им помешать… к примеру, пережать вашу сонную артерию, пока вы валялись без сознания, и представить всё несчастным случаем?
Со стороны мадам Спраут и профессора Флитвика при упоминании Непростительных послышались сдавленные возмущённые возгласы, а Гриффиндорский декан в изумлении уставилась на коллегу, защищавшего сейчас шкуры её студентов.
- Северус, ты ли это? Что станет с твоей репутацией Самой-Большой-Сволочи-Хогвардса? Кстати, Аластор, профессор Снейп совершенно прав. Если следовать твоей логике, то непонятно, почему они не довели дело до конца.
- Вы, что, сговорились?!
- Ну, что ты, Аластор, как можно?! Мы просто пытаемся понять твою логику. Так к чему ты больше склоняешься? К тому, что мои гриффиндорцы просто-напросто ошиблись с заклинанием и случайно попали в доспехи, или что хотели-таки тебя убить и не сумели этого сделать, несмотря на твою школу Боевой магии? В первом случае — они неосторожные мальчишки, во втором — ты никудышный учитель. Тебе выбирать, - Минерва в притворном сочувствии, развела руки и послала старому соратнику, с которым в последнее время невозможно было нормально разговаривать, предупреждающий взгляд «Только попробуй тронуть моих «львят», лично разорву!»
Северус, от которого не укрылся их обмен взглядами, даже дар речи потерял на несколько секунд: «Моргана прародительница! Вот уж никогда не подумал бы. И это та самая МакГонагалл, которая, сколько я её помню, всегда была образцом невозмутимости?! Мда-а, недаром есть присказка, что анимагическая форма отражает сущность человека. Не хотел бы я попасть в лапки этой «кисы», когда она не в духе!».
А Альбус только доброжелательно улыбался. Его мысли блуждали далеко от Больничного крыла. Почти сорок часов назад, ночью, он почувствовал внезапный прилив энергии, но решил поначалу списать всё на действия Фоукса, в этот же момент появившегося в его спальне. Двухдневная бессонница, вызванная навалившимися со всех сторон заботами и не проходившая даже после приёма зелья Сна-Без-Сновидений, вконец измучила старого мага, и он был благодарен любому за возможность хоть немного отдохнуть. Только утром, когда появившиеся ночью лёгкость, отсутствие боли и приток Магической Силы не исчезли, Дамблдор задумался о природе их появления. Он просканировал поступившую энергию и… опешил - приток магии шёл от Гелерта. От того самого Гелерта, которому он своей собственной силой не давал превратиться в сквиба в Нурменгарде. Директор Хогвардса не видел своего партнёра почти пять лет, их последняя встреча в тюрьме, как и предыдущие, снова закончилась скандалом, и Альбус не мог себя заставить вернуться в камеру постаревшего язвительного мужчины, которого когда-то очень любил: «Ты снова лжёшь себе, Ал! Ты любишь его и сейчас!» Никакие разногласия и пролитая кровь, которая разделила их, не смогли убить это чувство, и вот теперь старому светлому чародею, привыкшему вертеть судьбами людей, иногда до боли хотелось отдать всю свою жизнь за возможность хоть на несколько дней вернуть те счастливые мгновения молодости, которые они так бездарно потеряли. Не раз и не два он корил себя за то, что тогда, когда всё ещё можно было изменить, не поставил вопрос ребром: «Или я, или твоё движение» и не уволок партнёра куда глаза глядят, хоть в ту же Бразилию… или Австралию, только подальше от европейской магической политики. Но нежелание до конца поверить в то, кем стал Гелерт, собственные амбиции и слепая уверенность, что он может заставить любимого просто переменить лагерь, бросив на произвол судьбы своих друзей, сыграла с ними злую шутку. Альбус до сих пор помнил, как он, провозглашённый после победы над Грин-де-Вальдом «Героем Магического Мира», просил оставить в живых хотя бы тех «волков», что не запятнали себя участием в нападениях на мирное население, и натыкался на холодную стену явного недоумения и скрытой враждебности «победителей». Именно тогда он понял, что известность и слава Героя не дают права как распоряжаться собственной судьбой, так и сохранить жизни некоторых людей. После этого Дамблдор и начал плести свою собственную негласную сеть власти, которую успешно удерживал в своих руках почти полвека. Только однажды он допустил ошибку, недооценив амбициозного полукровку, и… весь его устроенный мир вновь полетел в тартарары. Теперь же ему оставалось только смотреть, как остатки контроля над миром утекают сквозь пальцы, а на сцену выходят новые фигуры, такие как этот «Ночной Охотник»:
«Кто же он такой? Судя по тому, что первые сведения о неуловимом воре, собирающем тайны магических родов, беспрепятственно проникая в их поместья, появились года два назад, он ещё очень юн и только недавно вступил в Наследие. Вот уж никак не думал, что мне доведётся столкнуться в своей жизни с Мастером Иллюзий. Да уж, эта Сила не проявлялась… почти три столетия, и вряд ли её удалось бы скрыть, уж очень она необычна. Так что, да, скорее всего — это парень лет восемнадцати-девятнадцати. Если так, то я могу его знать. Хотя… сомневаюсь, что он учился в Хогвардсе. Я бы его заметил. А вот Дурмстранг — вполне возможно. За это говорят и недавние происшествия в той школе. Без Гелерта там, конечно, не обошлось, но его знания политической обстановки и преподавательского состава устарели лет на пятьдесят, а значит, Аластор прав, «охотник» и его команда были там. Так что же может связывать молодого человека, едва окончившего школу, и старого Тёмного Лорда? А может, это «Ночной охотник» вытащил Гелерта из Нурменгарда? Как же я раньше не подумал, что старый эльф, принявший облик моего партнёра, не мог проникнуть в тюрьму без чьего-то на то приказа, а у Гела не хватило бы Силы его позвать. Мордред побери! Кем же ему приходится этот мальчишка?!»
На мгновение в душе старика всколыхнулась ревность к молодому магу, посмевшему стать кем-то близким для его партнёра, но он привычно подавил неуместное чувство, как давил все свои переживания вот уже… пятьдесят лет. Тогда, в августе, Альбус даже обрадовался известию о «смерти» Грин-де-Вальда в Нурменгарде: уж он-то знал, что это ложное известие, да и осмотр «тела» подтвердил его догадки. Председателю Визенгамота Магической Британии тем летом пришлось постараться, чтобы осторожно, не привлекая к себе внимания, «замять» это дело. Дамблдор надеялся, что Гелерт, наконец-то, обретёт мир и сможет дожить отпущенный ему срок в спокойствии.
«Мог бы и не надеяться. Ты ведь хорошо его знаешь, Ал, он никогда не останется в стороне, если дело будет касаться кого-то из его близких. Но что его связывало с Грегоровичем? Тот ведь не был «Ночным волком» и даже не сочувствовал им. И как Гелерт сумел выйти на смышлёного молодого мага-охотника-за-чужими-тайнами, который начал свои похождения больше чем за год до его побега? А главное, что этот тандем собирается делать дальше?»
- Альбус?!
- Что?! — задумавшись, директор пропустил окончание препирательств между Аластором и своими деканами.
- Мы категорически против требования мистера Грюма о применении Легиллименции к провинившимся студентам.
- Я полностью с вами согласен. Аластор, здесь школа, а не допросная Аврората. Кстати, студентам пора на занятия… - Дамблдор доброжелательно попрощался с Роном и Невиллом и, проводив их за пределы кабинета, снова вернулся к прерванному разговору. - Министр Магии Франции интересуется, на каком основании вы арестовали Главного Колдомедика Св. Мунго? Профессор Марчбенкс — известнейший в Магическом Мире учёный, и вряд ли Руфусу понравится такая антиреклама своему новому правительству.
- Так почему он связался с тобой, а не со Скримджером?
- Наверное, потому, что мало знаком с ним, но хорошо знает меня. Вы перегибаете палку, Аластор. Смотрите, как бы благодаря вам мы не оказались в изоляции. Ты уже настроил против нас Лордов, не надо злить Мировое Магическое Сообщество.
- Да кто это Сообщество спрашивать будет? Там одни тыловые крысы! Они даже замять смерть Грегоровича и убийства в Дурмстранге пытались, а ты…
- А что, Фадж действовал иначе? Поумерь пыл, Аластор, нам ещё понадобятся союзники в предстоящей битве.
- Директор, вы выяснили что-то конкретное? Нам стоит ожидать нападения? — профессор Флитвик, похихикивающий до этого над перепалкой Грюма и МакГонагалл, мгновенно насторожился.
- Боюсь, что серьёзное столкновение не за горами. Я не знаю, когда и где оно произойдёт, но… вряд ли мы сможем дожить спокойно до окончания учебного года.
- А школа, директор? — мадам Спраут прижимала сжатые руки к груди, она никогда не разбиралась в Боевой магии, но достаточно много смертей видела на своём веку, и одна мысль о том, что её «барсучата» попадут в военную мясорубку, вызывала у пожилой ведьмы настоящий ужас.
- Хогвардс, как вы все понимаете, одна из основных мишеней Воландеморта. Поэтому в ближайшие месяцы все походы в Хогсмид будут отменены, а на территории школы постоянно будет дежурить отряд авроров. Не бойтесь, мы не дадим студентов в обиду, - директор успокоил взволнованных деканов Когтеврана и Пуффендуя, и те, попрощавшись с Грозным Глазом, отправились вести занятия. Дождавшись, когда за ними закроется дверь, Альбус повернулся к оставшимся в палате членам «Ордена Феникса», лицо его было задумчивым.
- Что-то с Защитными чарами? — Северус воспринял известие о прибытии не очень-то любящих его стражей порядка стоически — в конце концов, он сам принёс Дамблдору слухи, собранные в «Тёмном» лагере. К сожалению, это были только слухи. Ничего конкретного узнать не удавалось, Тёмный Лорд тщательно охранял эту информацию с подозрительностью параноика. Единственное, что им с Люцем удалось узнать точно, в этом как-то были замешаны Белла и Рудольфус Лестранжи, и операция по дискредитации Руди снова набрала обороты. Буквально накануне партнёры под видом братьев Лестранжей очень по-хитрому сдали одну из Пожирательских групп аврорам. Естественно, что один из ПСов «совершенно случайно» сумел скрыться от ареста. Видеть чётко тех, кто провалил операцию, раненный Пожиратель не мог, но этого они и не добивались, опасаясь «перегнуть палку»; одних подозрений было достаточно. Ещё одно-два таких дела, и Рудольфусу конец. Тёмный Лорд не прощал предателей. Подобраться к Белле было сложнее.
- Не волнуйся, Северус, мы их обновили. Что там с Лестранжами?
- Рудольфус под подозрением, ещё парочка провальных рейдов — и его можно будет списывать со счетов. Добраться до Беллатрисы пока не получается…
- Что ж так плохо? А, Снейп? Кишка тонка справиться с чокнутой ведьмой? — Грозный Глаз не смог удержаться, чтобы не задеть шпиона.
- Ну, насчёт чокнутых — вам виднее, Грюм. А мне ни к чему сейчас вызывать подозрения.
- Ладно-ладно, Снейп, осторожничай и дальше. В конце концов, твоя информация из резиденции Того-Кого-Нельзя-Называть нам ещё понадобится. Есть у меня одна идея…
- Я надеюсь, Аластор, это не…
- Нет, Альбус, никто не пострадает, раз уж ты так не любишь крови. Мы используем против этой суки их же чистокровные заморочки.
- Что ты задумал?
- Пока не скажу.
- Аластор!!!
- Директор, Глава Аврората у нас я, а не ты, и не лезьте вы все не в своё дело. Мы — профессионалы и сами разберёмся, что делать. А у вас вон, сопляки на руках, которым надо носы подтирать, вот и занимайтесь ими, а наши дела предоставьте нам.
На том конструктивный диалог в палате Больничного крыла и завершился, вернувшаяся мадам Помфри решительно выставила непосредственного начальника и двух деканов за пределы своих владений под предлогом того, что её пациента ещё нельзя утомлять.

А жизнь текла своим чередом. Марк, старательно гнавший от себя мысли, что время, отпущенное ему друзьями, утекает, как вода меж пальцев, использовал любую уловку, только чтобы оттянуть «сдачу» на милость своих партнёров. Незаметно подкралось уже тридцать первое января, а парень, проведший все выходные в Малфой-Меноре, так и не решился признаться любимым людям, кто же он такой на самом деле. Причём отговорок находилось великое множество. И то, что «Гарри Поттер» - это придуманный людской молвой сказочный образ, а Марк — как раз и есть реальный человек. И что впереди ещё целых полмесяца, чтобы выполнить обещание. И, наконец, что чувство опасности, все эти месяцы нараставшее в геометрической прогрессии, в последнее время не отпускало его ни на минуту, сигнализируя о приближающейся смертельной угрозе, а значит, сейчас было не время устраивать разборки в стиле «кто кому соврал больше», надо было беспокоиться о том, как сберечь жизни любимым людям. Интуиция буквально заходилась в крике: «Беда! Беда! Приближается беда!», и парень практически перестал спать по ночам, мечась между Запретной секцией Хогвардской библиотеки и собственной библиотекой Сноукастла, пытаясь найти способ защитить близких ему людей. Как ни странно то, что он искал, обнаружилось в доме Блэков, откуда юноша вызвал запуганного им до икоты Кикимера. Фолиант, который принёс старый домовик, чуть не привёл в действие Сигнальные чары школы, настолько от него «фонило» истинно Тёмной магией. Да и содержимое было под стать, даже уже повидавшие всякого Дрей с Герми приобрели бледно-зелёный оттенок и бегом отправились освобождать желудки от съеденной за ужином пищи, не дочитав и до десятой страницы. Но Марк, измученный бессонницей и постоянными ночными кошмарами, в которых постоянно видел страшную гибель то Сева с Люциусом, то Драко с Мионой, смог выдержать до конца, просто абстрагируясь от части ужасов, описанных в гримуаре, как учил его Гелерт. Наконец, после трёх ночей мучений парень нашёл то, что искал. Ритуал был одним из жутчайших в книге. На две трети смысл его состоял в том, чтобы добыть из мага его Силу, для чего жертву необходимо было зверски замучить, но Марк-то был Мастером Иллюзий и не нуждался в подобных ужасах, чтобы отнять чью-то магию, так что для него интересна была лишь последняя треть ритуала, а она ничего страшного из себя не представляла. Скоррегировав найденную формулу под себя, юноша поделился своими соображениями с друзьями.
- Ну, не так уж и страшно, как казалось на первый взгляд, - внимательно прочитавшая записи друга Герми переглянулась со своим парнем.
- Кого в «жертвы» выбирать будем? Я голосую за Грюма и Лестранжей, - в глазах слизеринца промелькнуло на секунду злорадное предвкушение.
- Грюм ещё нужен Дамблдору, да и половина авроров поддерживает его. Если сейчас лишить этого сумасшедшего магии, Кингсли придётся туго, а у нас времени нет, чтобы ждать, когда он возьмёт власть в Аврорате в свои руки — Воландеморт может напасть в любую минуту.
- У тебя снова были видения? — Герми с тревогой положила руку на плечо друга.
- Нет, я блокирую связь, но интуиция… прямо-таки надрывается. Да и до Лестранжей нам так просто не добраться, а на слежку может уйти целый месяц.
- Тогда лавка «Горбин и Берк», туда Пожиратели почти каждый день наведываются. Поставим Сигнальные чары на появление мага с Тёмной Меткой и будем ждать, - Дрей достал свою мантию-невидимку и, поцеловав подругу, с молчаливого согласия Марка, отправился внедрять в жизнь собственное предложение, а друзья-гриффиндорцы остались дорабатывать детали плана. В общем, через сутки у них был выход на небольшое, хорошо защищённое убежище, в котором скрывались четверо магов-Пожирателей из тех, что недавно «засветились» в очередном карательном рейде с большим количеством жертв среди мирного населения. Дрей знал их всех, да и Марку они раньше попадались в видениях, посланных Воландемортом, так что жалости к своим будущим жертвам друзья не испытывали, да и, в конце-то концов, не убивать же они их собирались, так что операция по проведению ритуала была намечена ими на ближайшую пятницу… вот только в их планы вмешался Грюм со своей авантюрой.
В ночь с четверга на пятницу, как раз накануне запланированной ребятами операции, Гарри-Марку впервые за всю неделю удалось нормально уснуть. Даже мучившие его всё чаще ночные кошмары под гнётом смертельной усталости и хронического недосыпа не смогли прорваться в отключившееся подсознание. Казалось, юноше удастся, наконец, отдохнуть, но в пятом часу, почти под утро, парня снова разбудило видение, напрочь прогнавшее сон. Едва сумев удержать рвущийся из горла крик, он подскочил в постели так, что чуть не свалился с неё. Надежда, что это — не то видение, которое он пережил при гибели Вейн Холла, ещё теплилась в груди, но разумом Марк уже понимал, да ему вновь довелось чувствовать разрушение какого-то магического старинного дома, с которым он каким-то образом был связан. Причём, в этот раз выворачивающие его душу наизнанку боль, страх и безнадежность были гораздо сильнее, чем раньше. Едва удерживая себя в сознании, парень с трудом выбрался из общей спальни и чуть не кубарем скатился по лестнице в Гриффиндорскую гостиную. Из последних сил он прошептал пароль в комнату Герми и упал, уронив стеллаж, на который опирался. Как на шум из комнаты старосты выбегала Гермиона, юноша уже не видел, полностью погрузившись в посланные домом видения. Его душу охватил ужас — место, которое он увидел… было особняком Блэков на Гриммо 12…
В этот раз искажённые образы и чувства, передаваемые магическим жилищем, отличались от тех, что навевал ему гибнущий Вейн-Холл. Здесь тоже присутствовала просьба о помощи, но был ещё и гнев: судя по всему, на старинный дом чистокровной семьи напали изнутри. Как такое могло произойти, Марк просто представить себе не мог. Одно дело, когда проникший внутрь лазутчик отключил защитные чары, и враги прорвались в дом — это было бы понятно — но в этом случае складывалось впечатление, что кто-то пытался заставить вотчину древней семьи уничтожить одного из потомков этого рода. Причём, этот «кто-то» совершенно не имел на это законного права. Такое могло произойти, только если в чьи-то посторонние руки попал Родовой артефакт.
«Грюм! Мерлин великий! Как же я мог это не предвидеть? Северус же говорил, что Грозный Глаз клялся разобраться с Беллой! Идиот! Почему я не приказал Кикимеру отнести артефакт в Гринготс?! Как этот сумасшедший вообще смог найти его? Чёрт! Я всё время забываю про его волшебный глаз! Гад! Он же не имел права к нему прикасаться. Даже я смогу это сделать только после совершеннолетия, когда окончательно вступит в силу завещание Сириуса… что же теперь делать?!»
Марк усилием воли попытался вернуть себе контроль над телом, и у него почти получилось это сделать. Во всяком случае, он почувствовал, как его безвольную тушку трясут за плечи, а чьи-то голоса зовут по имени. Ещё одно неимоверное усилие воли… а также кувшин ледяной воды, вылитый на голову, и к нему вернулся слух.
- Гарри! Гарри! — в голосе Гермионы было столько тревоги, а парень недоумевал, почему подруга называет его этим именем, и открыл, было, уже рот, чтобы поинтересоваться, как над ухом раздался совершенно другой голос.
- Мистер Поттер, очнитесь. Придите в себя, - слова сопровождались помахиванием у него под носом ваткой с нашатырным спиртом, и Марк, задохнувшись от резкого запаха, проглотил рвущийся из горла крик: «Северус?!»
Кашляя, чихая и вытирая бегущие из глаз слёзы, юноша оттолкнул руку с вонючим веществом и открыл слезящиеся глаза:
- Профессор Снейп, что вы делаете в нашей башне?
Но ответил ему не Северус, а появившаяся откуда-то сбоку профессор МакГонагалл:
- Мистер Поттер… Гарри, с вами всё в порядке?
- Д-да, пожалуй, - опираясь на Гермиону и руку гриффиндорского декана, парню удалось встать. - Что случилось? Как… - Марк собирался спросить «как Грюму удалось добраться до Родового артефакта», но вовремя прикусил язык.
- Поттер, скажите, Блэк проводил над вами какой-нибудь ритуал? — Сев развернул его к себе лицом и пытливо вглядывался в глаза. - Он каким-нибудь образом связывал вас со своим домом?
«О! А это идея!» — вряд ли в таком «разобранном» состоянии Маркус мог придумать правдоподобную ложь, а Северус будто нарочно предлагал ему выход из ситуации. - Д-да. Сириус сказал, что это чтобы дом меня пропускал беспрепятственно…
- Мерлин великий! Да Аластора убить мало! — МакГонагалл задохнулась от ужаса и возмущения, и Гарри-Марк вынужден был с ней согласится. Только сейчас до него дошла вся «картина» произошедшего в штаб-квартире «Ордена Феникса». Если бы не его «иммунитет» к ментальным воздействиям, выработанный благодаря книге, найденной в доме Люциуса, непродуманное вмешательство в Родовую магию мало что в ней соображающего аврора-полукровки обернулось бы, в первую очередь, смертью нового главы рода, а им на данный момент был Гарри Поттер. Но спокойно просчитать варианты вероятного развития событий ему не дали — почти насильно влив в его рот Укрепляющее, Северус спросил:
- Мистер Поттер, вы пришли в себя?
- Да, вполне. Судя по тому, что я ещё жив, у мистера Грюма что-то пошло не так?
- Мистеру Грюму, по моему мнению, место в Св. Мунго! Но это уже лирика. Вы сможете сейчас перенести аппарацию?
- Да. Что я должен сделать?
- Одевайтесь, у вас ещё есть пять минут, и лучше бы вам не возвращаться в общую спальню. Не стоит привлекать внимание ваших однокурсников.
- Северус, но как тогда он сможет достать вещи? Пижаму ещё, положим, можно трансфигурировать в одежду, а тёплую мантию где взять? — МакГонагалл помогла юноше превратить ярко-красную пижаму с золотыми снитчами, подаренную на Рождество Роном, во вполне приличные свитер, брюки и носки с ботинками.
- Гарри, возьми, - полуодетая и взъерошенная со сна Гермиона протянула другу тёплую коричневую мантию, в которой парень признал слегка трансфигурированную зимнюю мантию Дрея, и краем глаза успел заметить мелькнувшее на лице зельевара удивление. Похоже, не один он был сегодня таким догадливым.
- Я готов, профессор.
- Тогда вперёд.
Они быстрым шагом миновали коридор, ведущий из Гриффиндорской башни, по кратчайшему маршруту добрались до выхода из замка и, не сбавляя хода, устремились к аппарационной площадке за пределами территории школы. Парня раздражала эта задержка, ведь он привык уже пользоваться потайной площадкой в самом замке, да ещё и Северус за всю дорогу не проронил ни слова.
Знакомый вихрь аппарации перенёс их на площадь Гриммо, и юноша едва не выругался, увидев, а главное, почувствовав, что сейчас творилось в этом месте. Что бы ни сделал Грюм, это запустило в действие такие силы, что две команды Ликвидаторов последствий магических воздействий не могли справиться с ситуацией. По площади гулял ураган, срывая с петель вывески и заставляя взрываться фонари. Стёкла в близлежащих домах дребезжали. Маскировочные чары с дома Блэков частично спали, обнажая какими-то участками обшарпанный дом. Зрелище, надо сказать, было жуткое, особенно если учесть, что окна вышеописанного родового гнезда светились потусторонним зеленоватым светом, а от стен веяло просто таки могильным холодом. По фасаду шли трещины, расширявшиеся с каждым порывом ветра. Казалось, дом разваливался у них на глазах.
- Там внутри кто-нибудь остался?
- Нет, все успели выбежать, когда началось ЭТО. Только чокнутый эльф полез спасать какие-то семейные реликвии, и его убило упавшей балкой. Если ураган не остановить, он может уничтожить весь район. Ликвидаторы с трудом удерживают его в пределах дома Блэков. Ещё немного — и они перестанут справляться, - рядом откуда не возьмись появился Кингсли. Вид у аврора был одновременно обеспокоенный и раздосадованный.
- А где Грюм?
- Его самого и его придурков так садануло отдачей с артефакта, что их с трудом отскребли от стенок. Всплеск магии был такой, что и в Болгарии, небось, засекли. Нас по тревоге выдернули буквально через пятнадцать минут после происшествия. Колдомедики говорят, что эти… «герои», мать их, придут в себя через пару дней. Легко отделались, я бы им ещё добавил.
- Ну-ну, Шеклболт, начальство уважать надо, - уже привычно-насмешливо поддел вызывавшего у него симпатию аврора Снейп, пристально вглядываясь в разрушающийся особняк.
- Ты своё сильно уважаешь?
- Смотря которое… М-да, если вмешиваться, то сейчас, иначе скоро эта реакция станет необратимой. Поттер, вы должны взять под контроль…
- Я знаю… Сириус объяснил… - это было ложью, крёстный считал Гарри ещё слишком несмышлёным мальчишкой, да и по своей гриффиндорской безалаберности решение всех проблем оставлял на потом, но Гарри-Марк достаточно хорошо был знаком с Родовой магией и представлял себе, что от него требуется. Знал он и ритуал, который ему придётся провести… а главное, его последствия. Оттягивать дальнейшее вмешательство не имело смысла, чем дольше он медлил, тем тяжелее ему далась бы эта задача. Запретив себе думать о последствиях, парень решительно направился к видимому уже невооружённым глазом входу в дом. Дверь заклинило, но Кингсли с Северусом, ни на шаг не отстававшие от юноши, помогли ему выбить препятствие. Родовой артефакт искать долго не пришлось — он находился в столовой особняка, на столе, где его и оставили горе-охотники на сумасшедшую Пожирательницу. Как-то отстранённо Марк подумал о том, что вся эта катавасия была абсолютно бессмысленной, потому что, совершая магический брак и входя в новую семью, ведьма, согласно древним законам, лишалась права на наследование в своём роду, а значит, и воздействие на неё артефакта сходило почти на нет. Максимум, чего мог добиться Грюм, это мигрени, нежданно-негаданно возникшей у Беллочки: «Вероятно, он прочитал только книгу «Родовые проклятия», да и то — выборочно, не удосужившись узнать, что такие вещи действуют только на носителей крови мужского пола. А мне теперь со всем этим разбираться». Иллюзий на тему, чем ему придётся заплатить за утихомиривание взбешенной семейной реликвии, Марк не испытывал. Со всей его силой — минимум неделя в Больничном крыле и частичное магическое истощение ему были обеспечены. Подойдя к пульсировавшему зеленоватым огнём артефакту, юноша заметил какую-то необычную то ли тряпку, то ли лоскут кожи, который валялся возле него…
- Уфф! Кожа василиска, пропитанная кровью броненосца, так вот, как Грюму удалось коснуться чужого Родового камня! — Северус осторожно поворачивал каким-то подобранным обломком стула слегка обгоревшую вещь.
- Как он мог знать подобные вещи и не ориентироваться в Родовой магии?
Вместо зельевара ему ответил Кингсли:
- Очень просто. В Аврорате есть хорошие специалисты и по тому, и по другому, но Аластор же у нас подозрителен сверх всякой меры и везде видит предателей… По-видимому, он приказал создать подобную защиту, но не объяснил им, для чего она ему нужна. И вот результат. Северус…
- М-м-м…
- Я слышал, что то, что предстоит Гарри — довольно болезненная процедура…
- Ну, как сказать… - зельевар собирался ответить на вопрос аврора, а Маркус подобрался, подготавливая себя к боли. Он понимал, что его пытаются успокоить, но где-то в голове словно стучал гигантский метроном, начавший обратный отсчёт, и времени до отметки «зеро» оставались считанные секунды. Сделав решительный шаг вперёд, юноша обхватил светящийся камень ничем не защищёнными ладонями. В то же мгновение весь окружающий мир словно перестал существовать. Была только боль и ярость древнего камня, преданного теми, кого он столетиями защищал, и парню предстояло успокоить взбешенный артефакт и доказать, что всё произошедшее сегодня не более чем случайность. Снова и снова из последних сил он посылал камню всё своё раскаяние и сочувствие, на полную катушку используя магическую Силу и стараясь успокоить артефакт. Сколько это продолжалось, Марк не смог бы ответить, казалось, что прошла вечность. Постоянная боль стала единственным его чувством. Он дышал ею, как воздухом, и вот когда, казалось, у него уже не оставалось сил, камень, наконец, начал гаснуть, успокаиваясь. К тому времени, как юноша выпустил из обожжённых рук утихомиренный артефакт, ноги его уже не держали, а каждая клеточка тела вопила от боли, как после многократного «Круациатуса». Перед глазами плыли кровавые круги, а в ушах шумело.
- Гарри… - звавший его Кингсли слышался, словно сквозь вату.
С трудом Маркус удержал своё сознание на плаву, не дав себе провалиться в беспамятство, и тотчас обнимавшие его руки запрокинули ему голову, практически насильно вливая в горло Обезболивающее зелье:
- Поттер… Поттер! Не смейте терять сознание! — эффект от грозных слов Северуса почему-то полностью терялся из-за его полного тревоги и переживаний голоса.
- Не посмею… сэр… - юношу разбирал беспричинный смех. Только сейчас уже успевший себя похоронить во время противоборства с артефактом парень, наконец осознал, что остался жив, да ещё и легко отделался. Магическая сила сохранялась на приемлемом уровне, серьёзных травм не было, а ожоги и боль во всём теле — не стоящие внимания мелочи.
-Уфф! Поттер! Какого Мордреда вы полезли к артефакту в одиночку?! — Снейп уже водил палочкой над его руками, залечивая полученные ожоги, и через несколько минут краснота исчезла и боль больше не беспокоила Марка.
- Он бы вас не подпустил, а время на «успокоение» почти вышло, я это чувствовал…
- Чувствовал он!!! Вы могли погибнуть!
- А вас бы это расстроило?
- Поттер!!!
- Да хватит вам уже собачиться, - выходивший на улицу Кингсли вернулся, чем-то явно довольный. - Успели. Соседние дома практически не пострадали. Магглы ничего не слышали, так что скандала не будет. Теперь осталось только восстановить Маскирующие чары на доме Блэков, и всё будет в порядке.
- Шеклболт, ты что, озверел? Он на ногах-то не стоит. Дай ему отдохнуть немного, ваши Ликвидаторы потерпят ещё часок.
- Ликвидаторы-то потерпят, а как насчёт Скримджера? Ты очень хочешь объясняться с господином Министром? Не думаю, что и Гарри этого хочет. Правда, парень?
- Упаси Мерлин… Его ещё здесь не хватало… - только сейчас Гарри-Марк заметил, что почти лежит на коленях сидевшего в кресле Северуса, а зельевар защитным жестом прижимает его к себе руками. На мгновение у парня мелькнула мысль: «Вот он — шанс во всём признаться», но юноша малодушно прогнал её прочь, и момент был упущен. Сидеть на коленях любимого было так приятно, а Марк так устал, что просто пустил всё на самотёк, наслаждаясь ощущениями и отсутствием боли.
А Северус не мог понять, почему ему, так ненавидевшему несносного мальчишку раньше, не хочется выпускать его из объятий, хотя гриффиндорец уже давно пришёл в себя и, по идее, с диким криком должен был нестись куда глаза глядят с колен третировавшего его зельевара. Но парень расслабленно положил ему голову на плечо, даже не пытаясь сбросить руки мужчины со своего плеча и талии.
- Кхм, кхм! М-м-м… Поттер, с вами всё в порядке?
- Да… (Сев.. ой!)… сэр, - сообразив, что сейчас нужно либо рассказать всю правду о себе, либо подниматься с такого приятного «насеста», юноша нехотя пошевелился и, поддерживаемый руками Северуса, встал, покачиваясь, на ноги. - Думаю, жить буду.
- Кто бы сомневался, - голос слизеринца приобрёл прежнюю насмешливость, только теперь в ней почти не было язвительности, а, скорее, дружеское подтрунивание.
- Ну-у, судя по всему, вы, сэр, иначе зачем бы вам укачивать меня на руках, как младенца, - Марк краем глаза поймал в зеркале отражение давящегося от смеха Кингсли и состроил ему в ответ зверскую рожу.
- Поттер, у вас что, судороги?
- Ага, последствие ритуала, сэр, - юноша незаметно показал аврору кулак и преданным взглядом уставился в глаза… своего профессора. - «Сев - твой учитель, придурок! Если не хочешь выдать всё сейчас, возьми, наконец, себя в руки и начинай думать головой, а не жопой!» - Прошу прощения, профессор Снейп.
Северус едва сдерживался, чтобы не рассмеяться от облегчения: этот несносный мальчишка снова ухитрился выжить, хотя и имел все шансы погибнуть, не справившись с камнем. К тому же, он так забавно изображал сейчас вежливость, хотя в зелёных глазах маршировали полчища весёлых чертей. В глубине души мужчины поднималось раздражение на директора, как всегда, самоустранившегося от этого дела. Зельевару всё чаще казалось, что Дамблдор старается избегать Поттера, начиная с Турнира Трёх Волшебников, и его терзали смутные сомнения, что причиной этого было чувство вины, которое старый чародей испытывал перед брошенным им в самое пекло войны мальчиком: «Он значит, переживает?! А мне каково?! Что я, самая большая сволочь на свете, чтобы спокойно смотреть, как парня суют в очередную ловушку? Забавный пацанёнок этот Поттер и вовсе не похож на папашу, зря я его тогда с Джеймсом сравнивал. Да и… не прав я был, пожалуй, он всё больше напоминает мне моего Тигрёнка. Такой же ершистый и независимый. Готов поставить на кон своё годовое жалование — анимагической формой этого паршивца тоже будет кот».
- Что вы на меня так смотрите, сэр?
- Да вот, думаю: влить в вас ещё дозу Обезболивающего и пару доз Укрепляющего, или одним Укрепляющим обойдёмся?
- Давайте, обойдёмся только Укрепляющим, профессор, а то от Обезболивающего меня в сон клонит, а мне ещё Маскирующие чары восстанавливать.
- Хорошо, - зельевар протянул юноше маленький фиал с зельем и, дождавшись, пока тот выпьет содержимое, забрал пустой флакончик. - Вы хорошо помните, как накладывают эти чары? Помощь не требуется?
- Нет, спасибо, - Гарри-Марк уверенно взял в руки Родовой артефакт Блэков, сейчас больше всего напоминавший обычный камень, только угольно-чёрного цвета, и уже привычно потянувшись к своей магии, попытался соединить её с магией камня… Ничего не произошло. Ещё полчаса назад активно контактировавший с юным магом артефакт сейчас не реагировал на него вовсе.

Дальнейшее для Маркуса слилось в один длинный-предлинный сон. Всё-таки, борьба с артефактом прилично вымотала его. Северус вернулся вместе с Дреем довольно быстро. Ритуал Передачи Прав проводил сам Дамблдор, а Снейп и Кингсли были свидетелями. Когда всё закончилось и ошарашенный таким поворотом событий Драко, наконец, взял в руки засветившийся приятным голубоватым светом Родовой камень, Марк вздохнул с облегчением — артефакт признал нового хозяина:
- Ну, поздравляю… лорд Блэк.
- Э-э-э, спасибо, М… Поттер…
Дрей всё ещё не пришёл в себя и чуть не выдал их тайну своей оговоркой.
По возвращении в Хогвардс Гарри-Марк едва смог самостоятельно добраться до спальни в Гриффиндорской башни и уснул, едва успев снять ботинки. Ни о какой учёбе речи даже и не шло, юноша проспал даже ужин и едва-едва смог продрать глаза, когда его начали немилосердно трясти Невилл с Роном, перепуганные таким мертвецким сном.
- Ох-х! Мерлин! Который час? — голос не собирался слушаться Марка, изо рта раздавалось, скорее, хриплое карканье.
- Да уже девять, точнее, двадцать пять минут десятого, - Рональд взглянул на подаренные ему отцом часы.
- Вечера?!
- Ну, не утра же! Глянь, какая темень за окном! И мы принесли тебе поесть.
- О Господи! МакГонагалл меня убьёт!
- Не волнуйся, Дамблдор сказал преподавателям, что ты пропустишь занятия. Что там произошло? Мы с Невом пытались подслушать их разговоры, но поняли только, что Грюм что-то натворил.
- Рон, отстань от Гарри! Ему наверняка запретили рассказывать нам о произошедшем, - Невилл подал ещё не до конца проснувшемуся другу стакан тыквенного сока.
- Да нет, как ни странно, не запретили, - сок определённо помог, во всяком случае, голос перестал напоминать собачий лай.
- Что там стряслось-то?
- Если вкратце, то Грозный Глаз решил извести Беллатрису Лестранж…
- О! Хорошее дело, правда, Нев?
- Смотря как он собирался это сделать.
- Вот-вот, Невилл прав, Рон. Грюм добрался до Родового камня Блэков и пытался заставить его уничтожить Беллу…
- Мерлин великий! — Лонгботтом даже отшатнулся от друга, на обычно невозмутимо-добродушном лице юноши был написан настоящий шок.
- А что такого? — Рон положительно не понимал реакции своих друзей на это заявление. - Она же урождённая Блэк, так что всё, по-моему, логично…
- Рон, что ты знаешь о Родовой магии?
- Ну-у, есть такая. Только, по-моему, большая часть ритуалов в ней тёмная, и… она запрещена Министерством… Ведь так?
- Кровная запрещена, а Родовую им кишка тонка запретить. Мда-а, теперь понятно, почему Грюм так лоханулся. Если уж чистокровный маг в двенадцатом поколении не знает этого, то чего ждать от полукровки, - Нев перевёл встревоженный взгляд на Гарри-Марка. - Ты-то как? Тебя не задело?
- А почему его должно было задеть?
- Да потому что по завещанию Сириуса он — глава рода Блэков, а воздействие постороннего мага на артефакт в первую очередь бьёт по главе рода.
- Фиговато пришлось, но, как вы знаете, у меня хороший ментальный блок.
- Так я не понял, а что с Беллой-то? — то, о чём говорили его друзья, для Рона, не знакомого с основами Родовой магии, звучало как какая-то тарабарщина.
- Белла состоит в магическом браке, а это автоматически аннулирует её права на наследование. Вот если бы у неё был сын, а Гарри отказался от наследства, тогда её ребёнок мужского пола мог бы претендовать на титул.
- Постой, постой! Так значит, Хорёк…
- Является лордом Блэком на данный момент, - долгие разговоры утомляли Марка, и он решил разом расставить все точки над «i», да и пора было вводить друзей-гриффиндорцев в его новый круг общения. - После того, как мне удалось утихомирить ураган, вызванный взбесившимся камнем, Родовой артефакт отказался признавать меня.
- Ты ведь мог спокойно пользоваться завещанными крёстным деньгами…
- Ты что, отдал титул Хорьку?! — возмущённый вопль Рональда заглушил слова его друга.
- Иначе род Блэков перестал бы существовать.
Удивительно, но Рон не стал возмущаться и кричать, что лучше уж так, чем отдавать титул врагу. Подумав с минуту, Рыжик немного неуверенно произнёс:
- Не скажу, что я в восторге от этого известия, но… по-моему, Х…Малфой не такой уж засранец, как я раньше о нём думал.
- Да, к тому же, он почти уже гриффиндорец, - Гарри и Невилл хитро переглянувшись между собой, рассмеялись.
- То есть как?
- Он живёт в Гриффиндорской башне с того самого времени, как на него напали возле Астрономической башни. Помнишь тот случай осенью?
- А где?
- Немного дальше портрета Полной дамы есть поворот, за ним потайная дверь в бывшие покои Гриффиндора, там Малфой и обитает.
- Ну-у, не знаю даже что и сказать… пускай обитает, Мерлин с ним. Думаю, случись что, он будет на нашей стороне?
- Однозначно. Кстати, - Гарри-Марк попытался вторгнуться в разум Рона, но был отброшен мощным блоком. - Ты научился Окклюменции?
- Не-ет, к сожалению, у меня получается хуже, чем у Нева, его даже Кингсли «прочитать» не может…
- Бабушка прислала мне защитный медальон, а я отдал его Рональду.
- Здорово! Только, Рон, ни в коем случае не снимай его никогда, даже в постели.
- Не волнуйся, мы его заговорили. Так что ты хотел сказать?
Гарри достал палочку и одним взмахом возвёл вокруг Непроницаемую сферу. Заглушающие чары можно было как-то обойти, но это заклинание давало стопроцентную гарантию конфиденциальности.
- Ого!
- Если со мной что-нибудь случится, я хочу, чтобы вы полностью доверяли Драко и Гермионе. В Боевой магии они практически равны мне, и у них есть… собственный каналы для получения информации.
- Ты так уверен, что Малфой не переметнётся на сторону своего папочки?
- Люциус шпионит на Орден вместе со… Снейпом. Это лорд Малфой убил Рабастана Лестранжа, а Дрей… отрубил голову Фенриру Грейбеку…
- Что-о???!!!
- Ну-у, Гарри, этого даже я не ожидал! — Невилл удивлённо помотал головой, - Может, кто-то ещё из слизеринцев на нашей стороне?
- Я уверен только в Забини и Нотте.
- Так их же нет в Хогвардсе.
- Они в Шармбатоне, но если надо, Герми сможет с ними связаться. И ещё… я чувствую, что время выходит… назревает что-то… страшное. Надо бы потихоньку передать членам «АД», чтобы потренировали боевые навыки.
- А почему не ты сам?
- Я не уверен, что буду в школе, когда произойдёт нападение, так что вся надежда на вас с Невиллом.
- Ну, насчёт боевых заклинаний у студентов теперь знания получше, всё же как-никак, полгода нас обучали авроры, а вот предупредить, чтобы были настороже, это ты правильно придумал, - Рон обиженно посмотрел на друга. - Только что это за разговоры про твоё отсутствие в школе? А мы?
- Есть места… где вы, ребята, не пройдёте… не обижайтесь, но это так. Я пока не могу рассказать всего, но, когда всё это закончится, обещаю, что объясню всё. Только… будьте осторожны. Да, кстати, Кингсли в курсе, так что если что-то будет непонятно, все вопросы к нему. И, надеюсь, вы помните, что то, о чём я вам рассказал, не должен узнать никто. От этого зависит жизнь наших шпионов.
- Мы — могила. Магией клянусь, - Рон дождался точно такой же клятвы Нева и продолжил, подозрительно вглядываясь в лицо лучшего друга. - Ты как будто прощаешься с нами?
- Нет, но сегодня ночью мне надо будет исчезнуть. Прикроете?
- Спрашиваешь! Где Оборотное? У Герми?
- Да, я сейчас принесу.
Когда Марк осторожно пробрался в покои Гриффиндора, Дрей с Герми бросились ему навстречу:
- Что ты так долго? Я пыталась прорваться в твою спальню, но Рон с Невиллом меня не пустили.
- Я рассказал им о тебе, Дрей. Не бойся, они не выдадут. Это было необходимо. Я чувствую, что скоро что-то случится и… не хочу, чтобы мои друзья пострадали из-за взаимного недоверия.
- Ну, Золотце, если ты считаешь, что они способны держать язык за зубами, то… ладно, я как-нибудь вынесу Уизела. Не так уж он и невыносим, в конце-то концов.
- Гермиона, где Оборотное?
- Держи. Я так понимаю, сегодняшнюю операцию ты отменять не собираешься?
- Ты права.
- Но Дрей сказал, ты почти обессилен…
- Тем хуже для наших противников. Кстати, я тут придумал, как увеличить эффективность ритуала. Изначально расклад такой: Сила одного мага обеспечивает спасение жизни другого. Если ввести вот здесь и здесь, - Марк продемонстрировал пентаграмму ритуала, - магические зеркала, то нам удастся защитить в два раза больше людей.
- То есть, Силы этих четверых ПСов хватит на восьмерых?
- Да. Вы двое, Сев с Люциусом, Рон с Невиллом и Кингсли с Кэном.
- А Кэс с Гелертом?
- Они теоретически в бою участвовать не должны, но я постараюсь обезопасить и их.
- Где ритуал проводить будем? Ты представляешь, как всё это будет «фонить»?
- В Хоге нельзя, магия-то откровенно Тёмная.
- Может, в Сноукастле?
- Нет. Проведём прямо там, в их убежище. Ритуал не длинный, их щиты какое-то время выдержат, а потом, я сотру наши следы, и… поминай, как звали.

Вся операция прошла без сучка и задоринки, пришибленные Сонной магией ПСы даже не успели понять, что с ними случилось, как превратились в безобидных сквибов. На всё про всё ушел ровно час, а к тому времени как возле убежища послышались хлопки массовой аппарации привлечённых тёмной магией авроров, троицы «охотников» и след простыл. Только вызванный на место происшествия И.О. Главы Аврората Кингсли Шеклболт, несмотря на сопротивление шефа, назначенный на этот пост до выздоровления Грюма, задумчиво хмурил брови. Во всём доме, где скрывались теперь уже бывшие Пожиратели, не осталось никаких следов. Даже все атрибуты проведённого ритуала были уничтожены, и темнокожий аврор ломал голову, размышляя, во что же опять влезли гиперактивные детки его друга. А вернувшиеся в школу диверсанты сидели и с недоумением рассматривали красивые и совершенно безобидные на вид небольшие блестевшие серебром «счастливые» четырёхлистники клевера*, образовавшиеся в результате проведённого ритуала:
- И вот эта вот… игрушка способна защитить от «Авады»? — Дрей недоверчиво вертел в руках маленький хрупкий листочек, когда подруга внезапно прижала свой артефакт к тыльной стороне его ладони. - Ой!
Серебряный четырёхлистник запылал зеленоватым светом и… бесследно растворился, как будто впитавшись в кожу. Через минуту то же самое случилось и с Герми, хотя Драко и ворчал, что всё это авантюра, поднося к её руке листочек. Рону и Невиллу Гарри-Марк объяснять ничего не стал, просто сказав, что это защитный артефакт. А вот Кингсли и Кэну с Кэсом и Гелертом пришлось объяснять всё в мельчайших подробностях. Услышав, какой ритуал «детки» взяли за основу, позеленел даже Грин-де-Вальд, минут на пять лишившись дара речи.
- Где вы вообще откопали эту гадость?! — было первое, что пришедший в себя бывший Тёмный Лорд сумел выдавить.
- Вот именно, - Кингсли с Кэном, так же незнакомым с действием этого ритуала, достаточно было реакции на него Гелерта, чтобы понять, что «охотники» на этот раз превзошли самих себя, забравшись во что-то похуже раздела Непростительных заклинаний. - Что это такое?
- Вам лучше не знать, это не для слабонервных. Даже в Дурмстранге сто лет назад за хранение этой книги полагался Поцелуй дементора. Где вы её нашли?
- Вот Орион, скрытная зараза! Даже и не проговорился, что у него в библиотеке водились подобные вещи! — незаметно материализовавшийся в гостиной замка Максимус с научным интересом потирал призрачные руки. - Надеюсь, вам, Марк, удалось спасти этот ценный фолиант от уничтожения.
- Отец, ты маньяк! Разве можно оставлять такую мерзость? — Кэс, видимо, краем уха слышавший раньше о предмете спора, брезгливо скривился, но, увидев загоревшийся в глазах покойного батюшки исследовательский огонёк, только тяжело вздохнул и безнадёжно махнул рукой. - Ай, с тобой сейчас разговаривать бесполезно! Это действительно книга из библиотеки Блэков? — внимание мужчины переключилось на «охотников».
- Да. Только, боюсь, те книги, что я оттуда забрал — единственное, что от неё осталось. Дом практически разрушен, и только Защитные чары не дают ему окончательно развалиться. Я уже не глава рода и войти в библиотеку без разрешения Дрея не смогу.
- А у меня времени не было, чтобы разобраться, что там уцелело, а что — нет.
- Жаль. Там было много интересных вещей.
Ребят допрашивали ещё с полчаса, прежде чем осторожные и умудрённые опытом авроры согласились на получение «серебряных листочков». Кэс и Гелерт категорически отказались от подобной защиты: они-то великолепно понимали, что баловством настолько Тёмной магией не стоит злоупотреблять, да и не собирались участвовать в открытых столкновениях с Пожирателями.
А вот встреча Тигрёнка со своими любимыми мужчинами в эти выходные сорвалась: когда Марк появился в Малфой-Меноре, его ждала записка, что Северуса с Люциусом срочно отправил на какое-то задание «один таинственный не-совсем-человек».
Всю неделю юноша провёл, как в кошмарном сне. Интуиция надрывалась: «Приближается опасность!», а он даже не успел передать защитные четырёхлистники своим партнёрам. А тут ещё все студенты словно с ума посходили в преддверии приближающегося Дня Св. Валентина. Так что от влюблённых парочек, а главное, преследовавших Избранного по пятам четырёх- и пятикурсниц проходу не было. Дрею тоже пришлось несладко. Несмотря на его неопределенный статус на родном факультете, нашлось немало претендентов на любовь красивого слизеринца. Да и отнюдь небедственное его состояние меркантильные однокурсники оценили безошибочно, так что признанным лидерам своих факультетов в лице Гарри Поттера и Драко Малфоя оставалось только уворачиваться от милых намёков и отнюдь не скромных предложений, а заодно и проверять всю свою пищу перед трапезами на предмет Приворотных и Подчиняющих зелий. Гермиона первое время подшучивала над бойфрендом, но по мере возрастания наглости притязаний перешла вначале к тихой задумчивости, не предвещавшей её соперницам ничего хорошего, а потом и к партизанской войне. Фантазия у девушки была богатая, и Больничное крыло за предшествующую празднику неделю успело обогатиться тремя слизеринками, четырьмя когтевранками, одной представительницей Пуффендуя и двумя «львицами». Пострадавших парней было на треть меньше — всё же многие знали, что Малфой предпочитает девушек, и имели осторожность не лезть к нему с нескромными предложениями. Дрей ходил довольный, как обожравшийся сметаны кот, ведь не всем в жизни приходит везение любить и быть любимым такой сильной и умной ведьмой. Самое смешное, что ни один человек в школе, кроме, пожалуй, Снейпа и МакГонагалл, не догадывался, кто скрывается за внезапными довольно злыми розыгрышами над назойливыми воздыхателями. А уж когда в Больничное крыло внезапно с серьёзными проклятиями загремели Кормак Макклаген и Захария Смит, которые никак не могли быть воздыхателями Слизеринского Принца, деканы двух соперничающих факультетов просто заключили пари на то, сколько же времени сладкая парочка Малфой-Грейнджер сможет скрывать свои отношения. Забегая вперёд можно сказать, что проиграли обе стороны.
Гарри-Марку, в отличие от своих друзей, пришлось отбиваться в одиночку. Невилл самоустранился, уделяя всё своё внимание сестре друга, а Рон с радостью принимал все знаки внимания противоположного пола, направленные на него. Парни к нему почему-то не приставали. А вот Поттеру пришлось туго: его как знаменитость атаковали и те, и другие. Причём зачастую используя запрещённые приёмы и не брезгуя незаконными зельями. Так что почти всю неделю до Дня Всех Влюблённых он прожил в покоях Гриффиндора, устроившись на диванчике в гостиной, выбираясь оттуда только на занятия и тщательно следя за тем, что ест.
Наконец, бешеная неделя закончилась, Марк благополучно пережил праздничный ужин, и как только выдалась подходящая возможность, смылся в Малфой-Менор, где его уже ждали. Эта ночь отличалась от их предыдущей ночи, как небо от земли, она была наполнена настолько щемящей нежностью вместо почти животной страсти, что… Тигрёнок, наконец, решился выполнить данное друзьям обещание. Когда его любимые уснули, вымотанные многочасовыми ласками, он осторожно поднялся с постели, опасаясь потревожить своих мужчин, добрался до валявшейся на полу мантии, достал из кармана коробочку с двумя мерцавшими зеленоватым светом листочками клевера и, вернувшись в кровать, приложил защитные артефакты к груди каждого из своих любовников. Четырёхлистники почти мгновенно «впитались» в кожу, не оставив никакого следа, а Сев с Люциусом лишь беспокойно пошевелились во сне. Тигрёнок забрался между ними, укрыл всех троих покрывалом и провалился в глубокий сон, пообещав себе утром рассказать всю правду своим любимым.
Но утро для него началось с мучительной боли в шраме и чертыханий Северуса и Люца, схватившихся за свои почерневшие Метки — ни о каком разговоре «по душам» не могло быть и речи. Мужчины привычно собрались, а успокоенный тем, что успел защитить любимых, Марк поцеловал их на дорогу и остался в Меноре, твёрдо решив дождаться возвращения своих Пожирателей и, наконец, расставить все точки над «i». Завтракать он не стал — пища просто не лезла в горло. Попытавшись прочесть заинтересовавший его ранее фолиант в библиотеке, юноша через полчаса отложил книгу, не в состоянии запомнить ни строчки из прочитанного. Только выматывающая физически двухчасовая тренировка по Боевой магии и фехтованию успокоила немного находившиеся на пределе нервы. После неё парень принял душ и даже сумел немного подремать.
Разбудило его острое чувство приближающейся беды. Иллюзор замер, пытаясь определить источник этого ощущения, и тут же содрогнулся от боли… медальон-защитник, висевший на его груди, внезапно нагрелся. Марк с расширившимися от ужаса глазами в ступоре наблюдал, как вначале зелёная — «принцевская» сторона артефакта — наливается недобрым алым сиянием, а затем через какие-то десять минут и сине-серебряная — «малфоевская» — сторона присоединяется к ней…
«Алый — знак смертельной опасности!» - промелькнула в голове юноши отстранённая мысль, в то время как он, мгновенно наколдовав себе одежду, летучей мышью вылетал из потайного хода. И плевать ему хотелось на то, что нетопыри впадают зимой в спячку.

Северус с Люцем по сигналу Метки благополучно перенеслись в резиденцию своего непредсказуемого Хозяина. Там с утра пораньше наблюдался какой-то ажиотаж. Приперев к стенке одного знакомого ПСа, партнёры узнали, что этой ночью вновь провалился один из мелких рейдов, и Лорд был вне себя от гнева. Судя по словам тех, кто имел несчастье стать свидетелями получения Господином этого известия, тот едва голыми руками не придушил гонца, а потом ушёл в свои покои, забрав с собой супругов Лестранжей, и вот уже… час никто из них не возвращался. О том, что сегодняшний рейд, возглавляемый кем-то из прихвостней Рудольфуса, провалится, Сев с Люциусом, естественно, знали. Сами, как-никак, обставили всё так, чтобы едва заметные ниточки вели к Лестранжам. Судя по всему, у Лорда лопнуло терпение — в последнее время он был подозрительнее, чем обычно — так что Руди, несмотря на его мерзкую сущность, можно было только посочувствовать.
Распрощавшись со знакомым Пожирателем, друзья было направились в сторону личных покоев Воландеморта. Уж если их вызвали, то ни к чему было гневить судьбу, задерживаясь где-то по дороге — находившийся не в духе Лорд мог наказать за малейшее промедление. В гостиной возле закрытой двери в Тронный зал собрался почти весь нынешний Внутренний круг, в котором из старого состава остались только они, Паркинсон, да Руквуд с Ксавьером. Ни Саливана, ни Розье видно не было, зато присутствовали трое новых членов, неимоверно гордившихся таким приближением к великому Тёмному Лорду и даже не догадывавшихся пока, что сами они в любой момент могут превратиться из хозяев жизни в очередную жертву, стоит только хоть немного не угодить Хозяину. Все трое были сыновьями членов Высшего Совета Лордов и вошли во Внутренний Круг после того, как Лорд начал налаживать отношения с Рочестером.
Все разговоры вертелись вокруг двух событий: провала рейда, в котором небезосновательно подозревали Рудольфуса Лестранжа, и готовящейся масштабной операции, которая должна была начаться буквально сегодня. Правда, пока никто точно не знал, по какой цели будет нанесён удар, но, судя по рассказам собравшихся доверенных лиц Хозяина, участвовать в этой атаке будут все. Ксавьер даже прозрачно намекал, что Министерских прихвостней и магглолюбцев Дамблдора ждёт весьма неприятный сюрприз, но наотрез отказывался рассказать, какой. Люциус с Северусом, не забывая обмениваться приветствиями и ничего не значащими фразами, сами обратились в слух, и чем больше они слышали, тем сильнее их одолевали подозрения, что целью нападения является Хогвардс. Протиснувшись к лорду Паркинсону, они заметили, что тот не меньше их интересуется витавшими в воздухе слухами:
- Приветствую тебя, Алекс. Как жизнь? Твоя жена всё ещё у родни во Фландрии?
- А-а, вас с Северусом тоже выдернули — значит, дело действительно серьёзное, - обычно невозмутимый Паркинсон даже и не ответил на дежурную вежливость Люца, лицо его было откровенно мрачным. - Этого я и боялся. Ведь уговаривал же Пенелопу на Рождественские каникулы уехать к матери, так нет же…
- Значит, наша цель — действительно Хогвардс? — мужчины отошли от основной компании оживлённо беседующих ПСов и устроились в эркере возле окна. Все они владели способностью говорить едва слышно и с минимальной артикуляцией, чтобы со стороны никто не мог прочитать их слова по губам, и сейчас воспользовались этими знаниями.
- Да, похоже, но Лорд пока ещё ничего не объявил. Всё что известно — это слухи и намёки кое-кого из группы Лестранжей. И ещё меня напрягают слова Ксавьера…
- Ты думаешь, студентам Слизерина может что-то угрожать?
- Да кто его знает. Атака есть атака, кто в ней будет разбираться, слизеринец перед ним или нет? Да и… та сторона, может воспользоваться нашими детьми, как заложниками. Во всяком случае, я бы на их месте так и сделал.
- Дамблдор не позволит. Так что можешь успокоиться: если они сами не высунут носа из Подземелий, вряд ли им что-нибудь будет грозить, - несмотря на внешнюю невозмутимость, Северус лихорадочно просчитывал варианты событий. Судя по уверенности не склонного верить тупой пропаганде Ксавьера, у Лорда был какой-то «козырь в рукаве», а зная Воландеморта, можно было предположить, что и не один.
- А меня вот, к примеру, беспокоит кое-что другое, - Люциус со своей неизменной холодной улыбкой, едва склонил голову, поприветствовав кивнувшего ему наследника лорда Монтгомери, младший брат которого в этом году заканчивал Хогвардс. - Почему Внутренний Круг не в курсе подробностей операции? Это что, очередная проверка Милорда?
- Ты же знаешь Господина, Люц, он никогда и никому не доверяет. И, кстати, правильно делает, - Паркинсон ещё понизил голос. - Вы слышали о провале рейда, возглавляемого Стентоном?
- Нас уже просветили. Только непонятно, почему его связывают именно с Руди? — Северус отвернулся от толпы, делая вид, что рассматривает что-то за окном.
- Стентон учился вместе с Рабастаном и был его школьным другом. Мозгов у него, конечно, кот наплакал, но чутьё на опасность просто звериное, а тут он пошёл в эту ловушку, как будто там мёдом намазано было. Тот Пожиратель, что остался жив, рассказал Милорду, что его командир даже обрадовался, как будто узнал кого-то…
- И что потом?
- Потом на них напали авроры, там была засада, спасся только этот… не помню его имени, если честно.
- А что Белла?
- А что Белла? Будто вы её не знаете — если бы взглядом можно было убивать, Рудольфус уже давно бы сдох в адских муках, - Алекс брезгливо передёрнул плечами и вернулся к предыдущему разговору: опасность, грозившая его дочери, занимала лорда больше чем жизнь или смерть Лестранжа. - Так вы уверены, что наших детей не сделают заложниками?
- Уверен, старый пердун Дамблдор не пойдёт наперекор своим принципам и другим не позволит. А остальное зависит от того, какими силами Тёмный Лорд хочет атаковать школу и про какие «сюрпризы» говорил Ксавьер.
- Про сюрпризы ничего не знаю, а насчёт количества — приблизительно догадываюсь, Паркинсон заметил недоверчивый взгляд Снейпа и пояснил: - Я до последнего не знал цели атаки, но через меня шли призванные Лордом новобранцы. Насколько я знаю, Руди с Беллой ещё месяца три назад по приказу Милорда создали тренировочный лагерь в чьём-то поместье. Так вот, по моим подсчётам там обучалось не меньше двух тысяч новобранцев, а в последнюю неделю они были куда-то перекинуты… и теперь я знаю, куда.
- Значит, за эту операцию отвечали Лестранжи?
- Да.
Сев с Люциусом обменялись обеспокоенными взглядами: судя по их сведениям, «Орден Феникса» не знал ничего о переброске такого количества ПСов в район школы, а о чём знал Грюм, даже Мерлин не ведал. Необходимо было срочно предупредить Дамблдора о готовящемся нападении, но сделать это сейчас не представлялось возможным, оставалось только ждать.
Наведавшись в подсобные помещения поместья, Северус был удивлён: похоже, в доме собрались не только члены Внутреннего Круга, но и все их группы в полном составе… вот только «головорезов Снейпа-Малфоя», как за глаза звали их команду остальные ПСы, нигде не наблюдалось. Это не могло не насторожить шпиона с многолетним стажем. Своих «теней» он знал, у них был просто нечеловеческий нюх на опасность, и отсутствие маленькой группы в чёрных масках могло означать только две вещи: либо Лорд не посчитал нужным вызывать «устранителей конкурентов», либо… те что-то почуяли и, не имея возможности отвертеться от явки на Зов Метки, постарались занять наиболее благоприятное с их точки зрения место для укрытия. И в том, и в другом случае ничего хорошего это не сулило. Так и не обнаружив следов собственной команды, мужчина вернулся в гостиную, где ожидали выхода Тёмного Лорда члены Внутреннего Круга. Сделав понятный только им двоим знак Люциусу, зельевар привлёк его внимание. Малфой ловко свернул разговор и со скучающим видом приблизился к другу и послал ему вопрошающий взгляд. Эти двое понимали друг друга без слов. Ещё минут десять ничего не значащих разговоров со знакомыми Пожирателями — и парочка магов исхитрилась, не привлекая внимание, просочится служебному выходу из кухни поместья. Их расчет оказался верен на сто процентов: как только за ними закрылась дверь в коридор, из тёмных углов большого полуподвального помещения выступили, словно соткавшись из теней, пять фигур в мантиях с закрытыми чёрными масками лицами.
- Что за прятки, «Рэт»? — Сев безошибочно определил среди одинаковых фигур, их доверенного человека, обычно отвечавшего за сбор команды в определённом месте и принимавшего на себя командование группой во время отсутствия командиров.
- Я умный старый крыс, Северус, и мне не нравится, когда пахнет палёной шерстью.
- Ага, в особенности, если эта шерсть — наша.
Более молодой голос заставил Люциуса улыбнуться и шутливо поинтересоваться:
- О, «Леди Шпилька», и что же заставляет тебя так думать?
- Так, похоже, наши командиры только-только выпрыгнули из койки и не успели включить мозги, - тихий баритон был полон ядовитого сарказма. - если «Рэт» сказал, что воняет палёным, значит, так и есть!
- «Кабан», заткнись! — раздался с четырёх сторон сердитый шёпот.
- Так, похоже, есть что-то, чего мы с Северусом не знаем? — Люц подобрался, с его лица исчезла насмешливая улыбка, а серые глаза полыхнули сталью.
- Ничего конкретного, но я просто нутром чую, что по нашу душу будет охота, - «Рэт» пожал плечами. - На вашем месте я бы слинял из резиденции как можно скорее, тогда и нам не придётся здесь задерживаться.
- Каким образом? Похоже, Хозяин собирается устроить демонстративную атаку на Хогвардс и заставит всех нас участвовать в ней, отвертеться не удастся, - лицо Северуса практически не дрогнуло, сохраняя бесстрастную маску, но «команда» знала его слишком давно, чтобы не заметить напряжение командира.
- Ты тоже чувствуешь опасность?
- И что? Она нарастает уже несколько месяцев, - зельевар осёкся, проглотив готовую сорваться с языка утешительную ложь. Он никогда не втравливал «своих» Пожирателей в собственные шпионские дела, но догадывался, что те не верят в его преданность Лорду… Не верят и молчат. Эти пятеро не были ангелами (ну, если только ангелами смерти), но на них можно было положиться в любом деле — за своими командирами они бы пошли хоть в Азкабан, хоть к чёрту в зубы… «Тени» заслуживали некоторой откровенности. Сев с Люциусом переглянулись, как бы безмолвно советуясь друг с другом, и блондин неохотно выдавил:
- «Рэт» прав. Держитесь как можно дальше от остальных, но резиденцию не покидайте, Лорд может засечь ваш уход.
- Ни во что не вмешивайтесь и не показывайтесь никому на глаза. Мы постараемся вернуться как можно раньше, но… - Сев не договорил — и так всё было понятно. - Да, если мы не вернёмся, на рожон не лезьте, смените маски и слейтесь с остальными. Ваших лиц никто не знает, вам удастся вывернуться. Когда всё утихнет, уезжайте в Бразилию, в известном вам всем тайнике лежат деньги, маггловские документы и адрес того мага, про которого мы говорили. Я не успел проверить, но, похоже, слухи достоверны, и он избавлял людей от меток вроде наших…
- А вы?
- Выкрутимся. Пароли и места встреч вы все знаете, так что…
- Сев, нам пора, нас могут хватиться, - Люциус осторожно выглянул в приоткрытую дверь. - Лестранжей и Лорда всё ещё нет, но они могут появиться в любую минуту.
Северус с Люциусом последний раз обвели глазами людей, с которыми они за последние пятнадцать лет делили успехи, неприятности и пролитую вместе кровь, и шагнули к двери.
- Может… кому-то чего-то передать надо? — едва слышно спросила «Леди Шпилька»
Люц секунду поколебался и нехотя произнёс:
- В моём поместье расскажите всё, что произошло, портрету моего деда, что висит в кабинете… - аристократ оборвал фразу и, не оглядываясь, скользнул обратно в гостиную возле Тронного зала. Северус последовал за ним
Побродив ещё немного среди ожидающих приглашения Тёмного Лорда Пожирателей, партнёры ещё больше утвердились в своих подозрениях. Понятна стала даже неосведомлённость «фениксовцев» о сборе такого количества врагов в непосредственной близости от школы. Оказывается, после уничтожения стаи Люпина кентавры и акромантулы согласились терпеть на своей территории готовившихся к нападению тёмных магов, и теперь Хогвардс, почти с трёх сторон окружённый Запретным лесом, находился практически в осаде. К защитному периметру ПСы не приближались, но все подходы к замку за пару недель подготовки разведали хорошо. Северусу даже зубами хотелось скрипеть от злости, представляя, какой опасности подвергались студенты, в то время как Главный Аврор тешил свою мстительную натуру, объявив охоту на Беллатрису Лестранж. Видимо, в лагере Пожирателей был какой-то мощный защитный артефакт, раз даже Дамблдор не почувствовал такого количества носителей Тёмной Метки в пределах мили от своей персоны.
Но время шло, а ни Лорд, ни Лестранжи из Тронного зала не показывались. В толпе вызванных Воландемортом ПСов нарастала нервозность. С тех пор, как выживший член группы Стентона принёс известие о провале операции, прошло уже два часа, и напряжение в гостиной стало почти физически ощутимым, когда двери в зал, наконец, раскрылись, и усиленный «Сонорусом» голос Хозяина приказал всем собравшимся входить.
Нацепив на лица привычную маску покорной невозмутимости, хотя в душе всё переворачивалось от нежелания лезть в пасть василиску, Люциус и Северус вместе с остальными вошли в полутёмное помещение. Как только последний Пожиратель переступил порог зала, огромное, увеличенное магически пространство осветилось ярким светом, и кое-кто из новых членов Внутреннего Круга едва сдержал готовый сорваться с губ крик ужаса. Да-а, там было на что посмотреть. Не оставалось сомнений, что Лорд позвал своих слуг именно для того, чтобы показать, что будет с тем, кто посмеет вызвать его гнев. Даже если этот «кто-то» — старинный соратник Воландеморта… точнее, был им при жизни. В центре зала, неподалёку от трона, на котором восседал сам Тёмный Лорд, лежало тело Рудольфуса Лестранжа. Во всяком случае, никому другому оно принадлежать не могло, но узнать в этом кровавом месиве бывшего Казанову Внутреннего Круга можно было только по гриве рыжевато-каштановых волос, когда-то бывших гордостью их обладателя. Всё вокруг в радиусе нескольких метров было сплошь залито кровью, а рядом, преданно глядя на своего Господина и улыбаясь полубезумной улыбкой, с ножом в одной руке и палочкой в другой стояла Белла.
- Ну-с-с, мои верные слуги, кто из вас ещё хочет предать меня? — Воландеморт нарочито расслабленно откинулся на высокую спинку своего трона. - Я никого не буду предупреждать дважды. Мы на пороге битвы, сулящей грядущ-щее величие. Наши противники ос-слаблены и разобщ-щены, а ос-стальное… быдло, поддержит того, у кого больше с-силы. С-сегодня вечером я буду владеть Хогвардс-сом, а через неделю Минис-стерство с-само упадёт к моим ногам. Или… у кого-то есть с-сомнения, ш-што это с-случится?
В зале повисла гробовая тишина, Пожиратели даже дышать старались через раз, чтобы, упаси Мерлин, не привлечь к себе внимание Хозяина.
- Я не с-слышу ответа…
- Нет, Мой Лорд! — многоголосый ответ, как взрыв прогремел в тишине огромного зала.
- Хорош-шо. Вы вс-се с-со своими отрядами поступаете в рас-споряжение Беллы. Только ей я могу безоговорочно доверять, она доказала с-свою вернос-сть мне делом. В резиденции остаётся только отряд Саливана. Атака начнётся в восемь вечера… ус-строим с-сюрприз с-старому дураку Дамблдору и его с-сопливым грязнокровкам. Отправляйтес-сь!
Пожиратели, привыкшие не раздумывая выполнять приказы своего Хозяина, тотчас оправились к выходу из зала.
- Да. Белла. Поттер — мой. Я надеюсь, что с этим щенком ничего не случится до моего прибытия? Иначе… я буду очень разочарован…
Услышав невысказанный приказ Хозяина, ведьма, уже застигнутая им на выходе из зала, спрятала гримасу неудовольствия, подобострастно поклонилась фигуре на троне и пропела полным обожания голосом:
- Да, Мой Господин.
Сев с Люциусом, переглянувшись, попытались затеряться в толпе, обрадовавшись, что и на этот раз беда миновала их стороной, но уже на самом пороге их настиг голос Воландеморта:
- Снейп, Малфой, Паркинсон, Монтгомери и Монтегю, останьтесь, вы мне ещё понадобитесь.
Названные члены Внутреннего Круга почтительно поклонились, замерев возле двери. Тёмный Лорд уже встал со своего трона, намереваясь направиться к ним, когда в зал ящерицей скользнул какой-то юркий Пожиратель в маске и, подбежав к Повелителю, зашептал ему что-то на ухо. С минуту сильнейший тёмный маг Британии слушал, что ему говорил недомерок, а потом по помещению прокатилась страшная ментальная волна гнева и ярости, где-то вдали задребезжали стёкла, дом содрогнулся, и змеиные глаза с вертикальным зрачком, полыхнув багровым пламенем, остановили свой взгляд на… Северусе:
- Так, так, так! Как интерессно… Значит, это тебе я обязан провалами последних операций?!
Сев, всё ещё стоявший вполоборота к двери из зала, едва слышно и почти не шевеля губами, успел прошептать:
- Люц — уходи… - и уже обернувшись к Хозяину и нацепив на лицо преданно-возмущённое выражение. - Как вы могли поверить, Мой Лорд, что я могу предать вас? Я не понимаю…
- Малфой, подойди к этому предателю и забери у него палочку. С-северусс, С-северусс, так значит, ты ничего не знал о бегстве этих предателей крови Уизли? И не ты передал Дамблдору этот список? — в руках Воландеморта… был тот самый пергамент, на котором рукой самого Снейпа был составлен список чистокровных семей, попавших под немилость Тёмного Лорда.
Зельевар едва смог удержать возмущённо-непонимающее выражение лица, о существовании этого документа знал только директор, а он обещал уничтожить улику против своего шпиона, как только продиктует Министру и Грюму фамилии подвергнувшихся опасности семей. Сердце противно защемило: «Так глупо подставиться… Альбус, как же так? Неужели вы…»
- Мой Господин, я не понимаю, чем вызван ваш гнев, но готов с радостью принять любое наказание, если вы считаете меня в чём-то провинившимся, - Северус решил бороться до последнего, в конце концов, ему уже не однажды удавалось уворачиваться, но собственноручно написанный пергамент был серьёзным аргументом против него и практически приговором. Единственное, что мог сделать в этих условиях шпион «светлой стороны» — это постараться спасти Люциуса и потянуть время.
Малфой с надменно-презрительным выражением подошёл к другу и процедил холодным голосом:
- Твою палочку, Снейп, - аристократ выхватил из рук зельевара протянутую ему палочку и, эффектно развернувшись, повернулся и направился к трону Воландеморта, склоняясь в почтительном поклоне. И никто не заметил, что, задев заподозренного в шпионаже Пожирателя своей мантией, он успел передать тому свою собственную палочку.
- Мой Господин, вот вещь, которую вы хотели видеть.
- Хорош-шо, - гнев в красных глазах сменился на огонёк какого-то злобного предвкушения, безгубый рот растянулся в улыбке, и в следующее мгновение Северус почувствовал, как на его сознание обрушился ментальный удар огромной силы. Но зельевар недаром сам был Мастером Окклюменции. Его сознание защищал не один блок, а множество небольших, наслаивавшихся друг на друга и перемежавшихся ложными и отвлекающими внимание воспоминаниями. Вторжение вызывало адскую боль, но шпион держался, пытаясь одновременно просчитать возможные выходы из откровенно хреновой ситуации. Единственное, что ему пришло в голову, это организовать участок «стёртой памяти», как будто к нему применяли «Обливэйт». Люциус пока не вмешивался и изображал из себя бесчувственную сволочь, опасаясь навредить другу. Тёмный Лорд был мастером играть на чувствах людей друг к другу. «Потоптавшись» в сознании зельевара, как слон в посудной лавке, Воландеморт, казалось, удовлетворился «подсунутыми» ему оправданиями и, отвернувшись от едва стоявшего на ногах мужчины, направился к своему трону. Сев, приходя в себя, бросал косые взгляды по сторонам, подсчитывая количество оставшихся в зале членов Внутреннего Круга и прибежавших на всплеск магии Хозяина охранников. На то, что Лорд удовлетворится его оправданиями, у него надежды не было, но Северус собирался дорого продать свою жизнь, дав возможность Люциусу сбежать и присоединиться к остальным членам их команды. Тогда у них был бы шанс выбраться живыми из этой ловушки. А себя… себя Северус уже мысленно похоронил. Один к двадцати шести — слишком неравное сочетание, и это ещё не считая самого Лорда.
Пока зельевар приходил в себя, просчитывая возможные варианты своих действий, Воландеморт добрался до трона и жестом подозвал к себе Малфоя:
- Люциус, ты самый умный из моих людей, но ум ничего не стоит без преданности.
- Я предан вам, Мой Лорд, - Люц стоял, согнувшись в полупоклоне, прятал глаза от тёмного мага на троне и изо всех сил поддерживал собственный ментальный блок.
- Хорошо, тогда тебе я поручаю разобраться с этим предателем и выяснить всё до конца. Через час у меня должна быть вся информация.
- Да, Мой Господин, - Малфой вновь поклонился и направился к Снейпу, по дороге дав знак шести охранникам сопровождать их. - «Инкарцеро», - голос блондина звучал холодно и отстранённо. Он дождался, когда невидимые верёвки опутали тело зельевара, и подтолкнул того к выходу из зала.
Сев едва заметно перевёл дух: если уж Лорд поручил разбираться с ним Люциусу, то у них есть как минимум полчаса, чтобы попытаться смыться из резиденции, а там уж… как повезёт… во всяком случае, у них появилась хоть крохотная надежда унести ноги из пасти этой рептилии.
Процессия, сопровождавшая заподозренного в шпионаже, почти дошла до двери, когда наблюдавший за нею Воландеморт произнёс с холодной насмешкой:
- Я передумал, Люциус-с. Ты убьёшь его с-сдесь и сейчас, на глазах моих с-слуг, и пусть это пос-служит им вс-сем уроком.
- Но. Мой Лорд, он может знать сведения полезные в…
- «С-силенцио». Ты смееш-шь указывать мне, ш-што делать?! — Воландеморт навёл на онемевшего блондина палочку и процедил, презрительно разглядывая аристократа, - «Круцио». Продержав не удержавшегося на ногах и извивающегося от мучительной боли на полу Люциуса, под действием заклинания минут пять, Тёмный Лорд снял воздействие своей магии и, глядя в лицо Северусу, неприятно улыбнулся, прошипев:
- Люциус-с, я жду. Это будет с-сабавно… «Фините».
По всей видимости, он догадывался о чувствах, которые связывали этих двоих, и намеревался развлечься, заставив одного из них с особой жестокостью убить другого, окончательно ломая и подчиняя себе гордого аристократа. В том, что Малфой, не сумев вывернуться, подчинится, Риддл даже и не сомневался. Но его ожидал большой сюрприз. Никогда никого не любив, он недооценил силу чувств своих игрушек и, когда Люциус, поднявшись с пола, одёрнул свою одежду и поправил волосы, лишь презрительно ухмыльнулся, ожидая нового кровавого зрелища, подобного тому, что устроила перед ним Белла два часа назад. Блондин, не глядя в глаза монстру на троне, почтительно поклонился и, повернувшись к обступившим их охранникам, хриплым после боли голосом приказал:
- Вы двое, встаньте по обеим сторонам от Снейпа. Будете придерживать его, чтобы не дёргался. Остальные — за моей спиной, - подойдя к другу, он беспалочковой магией удалил опутывавшие того магические верёвки, и…
Риддл развалился на троне, предвкушая развлечение и месть за предательство. Конечно же, он с большим удовольствием сам бы пытал дамблдоровского шпиона, но… намного приятнее было заставить это сделать близкого тому человека. Что-то насторожило интуицию Лорда, но палочка Снейпа лежала возле его трона, а с Люциуса не сводили глаз охранники, стоявшие за его спиной. Тот бы не смог сделать ни одного движения, нарушавшего приказ Хозяина. И только когда державшие Снейпа ПСы упали с перерезанными глотками, а из-за спины Люца в остальных охранников полетели боевые заклинания, Воландеморт вспомнил, что не видел палочки самого аристократа, когда тот принёс ему палочку Снейпа.
- Вс-сять живыми обоих!
Но не тут-то было: стоявшие слишком близко к Северусу и Люциусу охранники послужили тем своеобразным щитом, позволяя партнёрам обстреливать заклинаниями оставшихся в зале Пожирателей, а безобидные браслеты на их руках трансформировались в грозное оружие, спасти от которого не могло ни одно защитное заклинание, и даже гоблинскую сталь резавшее как масло. В центре зала завертелась смертельная карусель. Остальные Псы, стремившиеся выполнить приказ своего Господина, только подлили масла в огонь, пытаясь первыми добраться до двух предателей, чтобы выслужиться перед Лордом. Наивные, они думали, что это так просто сделать. Команду Снейпа-Малфоя недаром называли головорезами — их командиры тоже не были исключением, а привыкшие к войне с безоружными магами и магглами Пожиратели не совсем понимали, с кем связываются. Одно дело — магглов пытать, а другое — уничтожать хорошо подготовленных телохранителей теневых воротил магического мира, а как раз в этом-то у сражавшихся спиною к спине друзей опыт был огромный. Конечно, схватка была неравной, но Сев с Люцем максимально использовали все имеющиеся у них преимущества и возможности, без тени сомнения используя, в том числе, и те знания, которые сумели почерпнуть у юного Мастера Иллюзий. В огромном Тронном зале всё летало и взрывалось. От каменных стен, в которые попадали проклятия, отлетало мелкое крошево, само по себе способное ранить находившегося неподалёку мага. Отчаянные крики раненых и предсмертные хрипы сменили обычную здесь мертвенную тишину. Не успел Лорд справиться с недоумением и решить не вмешиваться, чтобы проверить способности нового состава своих приближённых, как на полу зала без движения валялось больше дюжины его лучших слуг. Вот когда ему было впору пожалеть о смерти Грейбека, Долохова, Макнейра и Лестранжей. Нынешний Внутренний Круг прежнему в плане владения Боевой магией и в подмётки не годился. Пожирателей не спасало даже то, что у их противников всего одна палочка на двоих. Несмотря на то, что на шум боя от дверей спешили всё новые и новые охранники, никому не удавалось подобраться к предателям, создавшим вокруг себя словно щит из тел их поверженных предшественников. Через несколько минут Воландеморт, приходя в ярость, заметил, что взбунтовавшаяся парочка медленно, но верно продвигается к выходу из зала, и совсем уж его взбесило прямое попадание «Бомбарды максима» в спинку трона, на котором он ещё несколько секунд назад сидел. Решив, что предвкушаемое им развлечение зашло слишком далеко и вовсе не в ту сторону, в которую он предполагал, Лорд спустился с тронного возвышения и, перекрывая шум боя, прокричал:
- С дороги! — этот фарс, перешедший в моральное поражение и грозящий немалыми потерями, пора было прекращать.
Но его услышали только ближайшие Пожиратели, остальным было не до приказов: Снейп и Малфой держали их в таком напряжении, что отвлечься на секунду было подобно смерти. К тому же под ногами валялись трупы, превращая бой в зале в настоящий танец на минном поле, где непонятно было, кто в кого что и когда запустит и удастся ли вообще удержать равновесие в следующий момент или тело оступившегося неудачника затопчут его же товарищи.
- Вс-се вон с-с дороги! — магическая волна, подтверждавшая слова сильнейшего тёмного мага, буквально смела с пути Воландеморта задние ряды «карусели», но Снейп и Малфой всё ещё были частично скрыты от его взгляда телами сражавшихся Пожирателей. Атаковав предателей сейчас, Лорд рисковал недосчитаться четверых-пятерых своих лучших боевых магов, но… когда его это волновало. Разглядев брешь в рядах сражавшихся, Воландеморт, вскинув палочку, практически на инфразвуке прорычал, посылая сдвоенную «Аваду» в посмевших противостоять ему (нет, не так — ЕМУ) предателей.
Мощные зелёные лучи, вырвавшиеся из его палочки, вскользь задев двоих ПСов, стоявших на пути своего следования, ударили одновременно в обоих сражавшихся спина к спине магов, и… ничего не произошло. Нет, задетые Пожиратели рухнули, как им и положено было, но те, в которых угодили удары проклятий, продолжали сражаться как ни в чём не бывало. Кроме того, Лорду показалось, что в момент попадания пару друзей-предателей окутало на мгновение какое-то незнакомое сияние, а через секунду… он почувствовал, как в него ударила весьма неприятная отдача. Во всём теле появилась резкая слабость, и Воландеморт впервые испугался так, как не боялся, пожалуй, с раннего детства, что сейчас вновь станет никем, как и пятнадцать лет назад. Тогда его «Авада» тоже отлетела, не причинив вреда годовалому ребёнку, и он потерял всё на долгие тринадцать лет. Панический ужас буквально парализовал Риддла, отключив зрение и слух, но… прошло несколько секунд, а смерть не наступала. Его Пожиратели всё также пытались загнать своих опасных противников в угол, а он… он был всё ещё жив и даже невредим. Вот только теперь у Тёмного Лорда резко поменялись планы относительно предавших его членов Внутреннего Круга. Много лет он искал дорогу к бессмертию и неуязвимости, и вот теперь, наконец, у него появился шанс добраться до этого тайного знания, но для этого Снейп с Малфоем нужны были ему живыми.

- Что это значит???!!! — удивление на рептилиеобразной физиономии выглядело даже комично. Воландеморт, не в силах поверить своим глазам, слегка приподнялся с наскоро восстановленного после попадания заклятия трона.
- Вот и я хотел бы это с-снать… - вкрадчиво растягивая слова (точь-в-точь, как — он не единожды наблюдал в своих снах — делал Тёмный Лорд, когда собирался сотворить особо страшную гадость), Марк под личиной Риддла несуетливо подплывал к возвышению в центре зала. - А особо я бы хотел поинтерес-соватьс-ся… Што делает на моём троне с-самозванец???!!!
Краем глаза юноша успел заметить, как отшатнулись от его тона испуганные Пожиратели, до этого внимательно слушавшие наставления своего Лорда, и поздравил себя с маленькой победой. С таким ошарашенным выражением лица Воландеморт морально проигрывал важно и грозно подплывающему к нему «Тёмному Лорду». Но стоило поторопиться — ступор их главного врага не мог продолжаться долго, да и был связан, скорее всего, не с испугом, а с неверием Его Темнейшества в подобную наглость, да ещё и совершённую сейчас в его собственном логове. Одно радовало: пока ПСы точно не убедятся, кто из них двоих Хозяин, нападать они не посмеют. А «Грозный Воландеморт» в блестящем исполнении «Ночного Охотника» продолжал со змеиной грацией приближаться к трону. По бокам от него, как два адских стража, вышагивали Пожиратели, судя по всему, явно принадлежавшие к Внутреннему Кругу, в то время как парочка, шедшая в арьергарде, незаметно рассосалась на входе в зал, намертво перекрыв вход в данное помещение. Причём, в прямом смысле этого слова. Несколько Пожирателей из оставленной в резиденции охраны, попытавшиеся, было, сунуться в зал, бесформенными кучами тряпья осели на пол, больше не подавая признаков жизни.
До ушей Марка донёсся едва слышный шёпот Северуса:
- Тех пятерых, что возле стены, постарайся не убить — это наследники членов Совета Лордов.
Юноша едва заметно кивнул, подтверждая, что слышал слова зельевара. Ощущение было странным. Как будто он наблюдал всё происходящее со стороны. Не было ни страха, ни нервозности, как будто всё это происходило не в реальном бою, а на так любимой Северусом тренировке «в экстремальных условиях», которыми они занимались вот уже два месяца — с тех пор, как взрослый боевой маг понял, что его подопечный вышел на должный уровень и нуждается в хорошей встряске.
Пять шагов… Семь… Десять… Двенадцать… В голове каждого из трёх магов, подбиравшихся к трону, словно отсчитывал секунды и шаги невидимый метроном. Все они великолепно понимали, что как только начнётся бой, различие между Тёмным Лордом и самозванцем станет очевидным — уж больно разные типы магии использовали Риддл с Тигрёнком. Опытные боевые маги не могли этого не почувствовать.
Пятнадцать… Семнадцать… Они только успели сделать восемнадцатый шаг, как Воландеморт, даже не пытаясь использовать свою палочку, нанёс ментальный удар огромной силы, собираясь смести напрочь блоки так неожиданно появившегося двойника. Что-то остановило его от применения «Авады»… наверное, то, что даже он сам не смог найти различий между собой и… этим самоубийцей, дерзнувшим принять его облик. Прежде чем убить, он должен был узнать, кто и с какой целью посмел это сделать. Но его ожидало огромное разочарование: настроившись на разрушение ментальной «стены», его разум… словно пролетел сквозь текучую неуловимую воду, так и не сумев проникнуть в мысли самозванца.
На несколько мгновений Лорд увлёкся, пытаясь поймать ускользающее «я» своего противника, и… пропустил бросок тех двоих, что шли вместе с незнакомцем, ведь он ожидал нападения от своего двойника, а не от его спутников. Секунда — и он увяз в ближнем бою, едва успевая отражать удары двух опытных и страшных бойцов. Попытка воздействовать на их сознание с треском провалилась. У Риддла даже появилось такое ощущение, что этот некто с его лицом и телом словно накинул аркан на его ментальную магию, не подпуская её к атакующим волшебникам. А в следующее мгновение в зале словно произошёл взрыв. Застывшие в недоумении Пожиратели, разобравшись, наконец, кто есть кто, дружно атаковали перекрывшего дорогу к трону «Охотника», стараясь одновременно достать самозванца и добраться до напавших на Хозяина предателей. Но не тут-то было — словно незримая стена не давала им проскочить мимо неизвестного мага, а через минуту на атаковавших повеяло первобытной жутью и глубинным, подсознательным Ужасом пополам с плохо контролируемой Агрессией и неимоверной слабостью во всём теле. У всех находившихся в зале были неплохие ментальные блоки, но с тем, что диктовало им взбесившееся подсознание, не смог справиться никто. Тех, кто сумел взять под контроль свой страх, злоба и желание убивать швыряли на попавшихся под руку соратников. Ну, а тех, кто смог справиться и с этим, засасывала тёмная воронка депрессии и апатии.
Лишь пятеро замерших возле дальней стены новоявленных членов Внутреннего Круга во главе с лордом Паркинсоном испытывали только отголоски этих эмоций и ощущений. Их словно частично прикрывал невидимый щит. Но и этих крупиц хватило, чтобы наследничкам древних родов, ещё недавно так кичившимся честью войти в число приближённых великого диктатора, на всю жизнь опротивела мысль о боевой и захватнической карьере. Единственное, чего они сейчас бы хотели, это оказаться как можно дальше от резиденции этого чокнутого полукровки, втравившего их в подобную жуть, и никогда не слышать ни о каком господстве над магглами. А вокруг бушевало что-то безумное и невообразимое. Одна часть магов, которых они знали, словно дикие звери, бросались друг на друга и, забыв про магию и волшебные палочки, старались перегрызть ближнему глотку, другие — катались по полу, воя от невыносимого ужаса, и сами наносили себе страшные раны, пытаясь освободиться от жуткого воздействия чуждой им магии. А пара-тройка, не вынеся испытания, лежала без движения, не подавая признаков жизни. Их сердца не выдержали подобного шока. Алекс Паркинсон взирал на этот кошмар с широко раскрытыми глазами. Никогда, даже в самом страшном сне, он не мог представить подобного. Такое могло случиться с магглами — в конце концов, они всего лишь низшая раса — но с волшебниками такого произойти не могло. Ну, не могло такого случиться!!! И, тем не менее, случилось. Превозмогая с трудом контролируемый ужас, он заставил себя поднять глаза и отыскать взглядом невысокую фигурку потерявшего сходство с Воландемортом мага, стоявшую у подножия трона с направленными на них, словно он создавал невидимую стену, раскрытыми ладонями. Потом, даже спустя много лет, эти жуткие, постоянно меняющие оттенок светящиеся зелёные глаза, глядевшие на них из-под опущенного на лоб капюшона, снились Паркинсону в ночных кошмарах.
А Марку это противостояние давалось ох как нелегко. Шутка ли — удержать в подчинении почти пятьдесят враждебно настроенных тёмных магов с неплохим боевым опытом и постоянно культивируемой агрессией, да ещё при этом и держать дополнительный щит, прикрывавший богатеньких чистокровных щенков и их пестуна — лорда Паркинсона от магии иллюзий. Ударить любимой Сонной магией он не мог — это срабатывало только на ничего не подозревающих либо на уже спящих магах. На поддержку личины Воландеморта сил просто не оставалось, но юноше было уже не до конспирации. Больше всего на свете ему сейчас хотелось оглянуться, присоединиться к драке с Лордом и помочь своим любимым мужчинам. Ведь он же лучше других знал, что собой представлял Том Риддл во всех его проявлениях. Но это было невозможно: одно маленькое отвлечение внимания — и обезумевшая от страха и отсутствия сдерживающих центров ПСовая стая вырвется из под его контроля и просто сметёт малочисленных смельчаков. Оставалось довольствоваться только отражением в окнах и магических зеркалах, уцелевших в зале после недавнего сражения. Остальное дорисовывало богатое воображение. Лорд и впрямь был очень силён в Боевой магии, как распространённой, так и неизвестной большинству европейских магов. В открытом бою Люциус и Северус мало чем ему уступали, но у него был опыт, превосходивший их на целые… тридцать лет, и одна единственная ошибка могла стоить им жизни. Его мужчины уже давно скинули маски и мантии, сражаясь с бывшим своим Повелителем в полную силу. Атакующая и ментальная магия шла в невообразимых сочетаниях, но пока перевеса ни у одной из сторон не было. Юноша опасался, что чем дольше продолжается это противостояние, тем меньше шансов останется у Сева с Люциусом — они ведь несколько часов назад уже перенесли тяжёлый бой, да и восстановление после ранений отняло много силы, а Воландеморт был очень опасным и, главное, совершенно не уставшим противником.
Маркус по-прежнему разрывался на две части, пытаясь одновременно удержать обезумевших врагов и оградить любимых от ментальных атак взбешенного Лорда. Силы катастрофически таяли, парень не знал, сколько времени он ещё сможет продержаться в подобных условиях. Надо было решать: либо убирать ментальный щит, либо… окончательно обезвреживать Пожирателей. У него уже кружилась голова и становились ватными ноги и руки, а это было первым признаком магического истощения. Но парень всё медлил, пытаясь найти какой-нибудь другой выход, до тех пор, пока сзади не раздался приглушённый вскрик раненого Люциуса. Это унесло остатки сомнений. Притянув к себе находившегося ближе остальных Пожирателя, Маркус, не скрываясь, с огромной скоростью начал забирать у него магию, одновременно резко усилив ментальный удар по подсознанию, направленный на метавшихся по залу ПСов. Несколько минут жуткой, запомнившейся ему на всю жизнь агонии, и перед ним осталось лежать лишь около сорока трупов. Правда, шестеро или семеро еще шевелились, но для них лучше было бы умереть: их разум погиб безвозвратно, и этих магов ожидало бессмысленное существование в психиатрическом отделении Св. Мунго. Волна, посланная Иллюзором, слегка зацепила и пятерых наследников, но там дело обошлось всего лишь мелкими неприятностями, типа пожизненного заикания и непреодолимого страха перед зеленоглазыми и тонкокостными молодыми людьми в будущем. Наложив на них на всякий случай невербальное «Инкарцеро», «Ночной Охотник» смог наконец-то развернуться лицом к Воландеморту и занять позицию для атаки, если бы вдруг понадобилось защищать любимых. Встревать в драку без особой надобности юноша не собирался — это могло отвлечь Сева с Люциусом и подставить их под удар Лорда.
Он успел как раз вовремя. Иллюзор не знал, каким уж образом Воландеморту удалось обойти его щит, защищавший сознания своих противников — возможно, в этом ему помогла Тёмная Метка, дававшая Лорду власть над своими носителями — но Северус с Люцем явно испытывали боль сродни «Круациатусу», и источником её был Риддл. Юноша почти физически ощущал щупальца незнакомой тёмной магии, тянувшиеся от взбешенного Тёмного Лорда и душившие его любимых. Они хорошо «держали удар», ни одним движением не выдавая своего состояния и продолжая сражаться, но парень видел, как быстро они теряли силы. Надо было срочно что-то делать, а атаковать Воландеморта Магией Иллюзий он опасался: слишком быстро перемещались вокруг трона трое противников, слишком близко они находились друг к другу. Марк попытался было ударить Риддла слегка ослабленной волной Ужаса, опасаясь причинить вред своим любимым, но это только подстегнуло змееподобного монстра, заставив его атаковать мужчин в два раза активнее. Видимо, в своих экспериментах над собственным телом и разумом он изменил себя настолько, что уже не мог даже называться человеком. Усилить воздействие не представлялось возможным — под удар попадали Люц с Северусом, которые и так, превозмогая всё сильнее затягивавшуюся на них тёмную петлю ментальной магии, продолжали атаковать Лорда, не давая ему ни секунды передышки.
Оставался последний шанс отвлечь внимание врага. От одной только мысли о необходимости лезть в зловонную тьму извращённого разума все внутренности Марка переворачивало, но он не дал себе возможности испугаться как следует, решительно потянувшись к той ниточке, что связывала их с Воландемортом и мысленно резко окликнул того:
«Том».
Тёмный Лорд на мгновение потерял сосредоточенность и непроизвольно нашёл взглядом невысокую фигурку со сверкавшими из под капюшона мантии зелёными глазами. Во взгляде красных глаз смутно забрезжило узнавание, и… тёмная сила, давившая его противников, почувствовав отсутствие концентрации вызвавшего её мага, рассеялась в пространстве. Северус и Люц, который держал палочку в левой руке, потому что правая повисла безвольной плетью, атаковали Лорда с удвоенной силой. Та пара секунд, что Риддл потерял, отвлёкшись на Маркуса, сыграла в его судьбе роковую роль: недостаточно быстрый уход от посланной Севом «Сектусемпры» гибкого, почти змеиного тела, не полностью погашенное «Инфламаре», всего лишь секундное промедление и буквально на несколько дюймов не успевшая подняться в ответном проклятии волшебная палочка — и чуть ниже и левее грудины в грудь Лорда снизу вверх вошёл бритвенно-острый эльфийский клинок-браслет Северуса. Воландеморт ещё разворачивался, чтобы нанести удар, а сердце его уже было пронзено кинжалом. Но мозг сильнейшего из тёмных магов последней половины века всё ещё был ясен, и на кончике его палочки, практически касавшейся шеи атаковавшего его зельевара, уже загоралась зелёная искра готовой сорваться с губ «Авады»…
Он не успел. Вытолкнувший друга из-под удара Люц вскинул палочку и, с яростью глядя в удивлённо и недоверчиво распахнутые красные глаза, чётко произнёс:
- «Авада кедавра».
Мощная зелёная вспышка сорвалась с его палочки, мгновенно преодолев короткое расстояние, и мёртвое тело Ужаса-Всея-Магического-Мира безвольной куклой отлетело к подножию его собственного трона, где и осталось лежать, удивлённо уставившись в потолок безжизненным взглядом. Шрам на лбу Марка прошило острой болью, Северус с Люциусом, застонав, схватились за Метки, но мучительная агония прошла через секунду, оставив магов растерянными и опустошёнными. Понадобилась целая минута, чтобы они пришли в себя.
- Мёртв?! — откинутый блондином зельевар, потирая ушибленное плечо, подошёл к стоявшему над трупом другу. - Какого Мордреда ты влез?! Он был уже фактически мёртв.
- Почти, да не совсем. Тебя бы заавадить Лорд успел, - Люциус осторожно потрогал ногой застывшее тело, взгляд серых глаз был усталым и опустошённым. - Всё?! Вот так вот просто и… всё?
- Ну, я бы не сказал, что просто… - Северус, пребывавший в подобном же состоянии, рассеянно обнял метнувшегося к нему Тигрёнка, так же как и Люц, не отрывая неверящего взгляда от останков того, кто был его кошмаром целых семнадцать лет.
- Сев… Люциус… нам надо уходить отсюда. Если в резиденции остались Пожиратели, «Рэт» со «Шпилькой» их долго не удержат, а я сейчас «пустой», как высохший колодец, в ближайший час Магию Иллюзий использовать не смогу.
Марк выпутался из рук зельевара и, прикоснувшись к раненой руке Люциуса, вздохнул с облегчением: флакон Заживляющего и парочка аналогичных чар — и всё будет в порядке. Зелья они захватили ещё в лаборатории Толлера, а с заклинаниями уж как-нибудь втроём могли справиться, как целитель он сейчас был бесполезен. Взгляд юноши против его воли вновь остановился на когда-то так пугавшем его Тёмном Лорде, в потухших глазах которого навеки застыло удивление и… узнавание. Маркус с трудом подавил истерический смешок: по иронии судьбы единственным, кто почти мгновенно узнал его, стоило ему только сбросить личину «Тёмного Лорда», был злейший враг, которого по Пророчеству он должен был убить собственноручно. Должен был, но… так уж получилось, что все трое приложили к этому руку, однако роль юноши в этом бою была скорее отвлекающей, чем основной.
- Л-люциус… - дрожащий хриплый голос донёсся с противоположного конца зала, где остались стоять связанные потомки Высших Семей. Похоже, лорду Паркинсону единственному удалось-таки взять себя в руки и заставить работать скованные ужасом мозги:
- А ч-что с-с нами вы собираетесь делать? — отец Панси идиотом никогда не был и уже великолепно понял, что если даже Безумной Белле и её кодле удастся захватить Хогвардс и уничтожить детей, то всё равно покорить Магический Мир без Лорда им не под силу — не тот масштаб. Да и настраивать против себя всё Сообщество, воюя с сопляками, было не лучшей перспективой, особенно если среди них была родная дочь Алекса Паркинсона.
- А ничего… - в глазах повернувшегося к пленникам лорда Малфоя ещё горело безумие боя, и назвать его улыбку приятной не смог бы даже покойный Воландеморт. - Вы теперь связаны Долгом Жизни, так что… можете отправляться на все четыре стороны. Живите и помните, кто пощадил ваши шкуры.
Один взмах его палочки — и магические путы у пленников исчезли без следа. Паркинсон, не выпуская из поля зрения застывших над телом его бывшего Хозяина магов и подталкивая перед собой почти невменяемых подопечных, по стеночке — по стеночке, выбрался из зала и на полной скорости, погоняя своё «воинство», помчался к ближайшему открытому камину. Вслед ему неслись свист и улюлюканье охранявших вход «головорезов», возле которых за время сражения скопилась немалая кучка не подававших признаков жизни тел.

- А он не приведёт Пожирателей? - Марк, проводив взглядом сбежавшего Паркинсона, помог зельевару залечить рану Малфоя.
- Не сможет, он нам жизнью обязан, - даже не глядя вслед убегающим магам, Северус последний раз провёл палочкой над раной Люца, и на её месте остался едва заметный шрам. Аристократ активно пошевелил рукой:
- Великолепно. Не беспокойся, Тигрёнок, Алекс уже понял, куда ветер дует. Без Лорда Пожиратели Министерство с «Орденом» не сомнут. Я не удивлюсь, если мы увидим его под Хогвардсом сражающимся на стороне «светлых сил». Репутацию Героя заслуживать полезет, да и… кто бы что ни говорил, а дочку свою он любит до безумия и даже волосу с её головы упасть не даст.
Но напряжение не отпускало парня ни на минуту. Казалось бы — всё! Живи и радуйся! Дамоклов меч, висевший над ним почти с одиннадцати лет, прекратил существовать, но… Он слишком хорошо знал, что смерть Лорда — ещё не конец войне. Оставались ещё такие фанатики как Бэлла, Ксавьер и Саливан, которые как раз сейчас готовились к нападению на школу. Хорошо хоть, Марк успел ещё в лаборатории Толлера, пока его мужчины одевались, наскоро порыться в мозгах колдомедика и узнать, что для того Лорд сделал исключение, позволив связываться с кем-то за пределами резиденции. Правда, Защита поместья была настроена только пропускать послания самого Толлера, определяя их по ауре, но Мастера Иллюзий подобные мелочи остановить не могли: скопировать чужую ауру для него было так же просто, как и воспользоваться чужой магией. Буквально минуты хватило, чтобы, узнав от Сева с Люциусом о нападении на Хогвардс и количестве скрывавшихся в Запретном лесу Пожирателей и Тёмных Тварей, послать по своему галлеону предупреждение всем, у кого были такие же зачарованные монетки:
«Внимание всем! Опасность! Хогвардс окружён Пожирателями и их союзниками. Их больше двух тысяч. Командуют Бэлла, Ксавьер и Саливан. У них какой-то древний артефакт. Атака начнётся в 20.00.Наши шпионы раскрыты. Я до них добрался. Мы постараемся вырваться из резиденции. Не пытайтесь нас искать!»
Теперь оставалось только надеяться, что Дрей, Герми и Кингсли вовремя получили сообщение и успеют подготовить школу к атаке.

За несколько часов до этого знаменательного события Дрей, вернувшийся с занятий раньше задержанной обязанностями старосты Гермионы, устроившись в гостиной покоев Гриффиндора делать домашнее задание, почувствовал вибрацию зачарованного галлеона в кармане мантии и, прослушав переданное Марком сообщение, немедленно связался со своей девушкой:
«Мио, ты получила сообщение Маркуса?»
«Да. Я сообщу МакГонагалл. У Кингсли свой галлеон. Не волнуйся, Марк их вытащит. Ты же его знаешь».
«Дай-то Мерлин! Ты не могла бы… нет, ты не успеешь…»
«О чём ты?»
«Я постараюсь всё рассказать Лонгботтому — на мой взгляд, он поразумнее Уизе… э-э-э… Рональда. Надеюсь, меня не заавадят на месте… шучу. Не волнуйся. Я люблю тебя».
«Я тебя тоже. Будь осторожен и держи связь».
Вернув галеон на место и быстро призвав оружие, которое обычно использовал в их ночных вылазках, Драко Малфой накинул поверх одежды подаренную ему Кингсли на Рождество мантию-невидимку и, вздохнув поглубже, направился в сторону Гриффиндорской гостиной, в которой, судя по Карте Мародёров, сейчас находились Невилл и Рон.
Увидев, в уютном закутке возле окна, сидевших в креслах Лонгботтома и… Поттера, слизеринец поначалу опешил и тут же выругал себя за забывчивость: ведь он же великолепно знал, что Уизел согласился подстраховать друга на время отсутствия того в Хогвардсе. Лицо «Гарри» было взволнованным и мрачным, а друг его, судя по всему, успокаивал. Уже привычно лавируя между снующими по гостиной гриффиндорцами, Дрей бесшумно прокрался к интересовавшей его парочке и прислушался к их тихому разговору.
- Надо что-то делать! Он должен был вернуться ещё несколько часов назад, а его всё нет. И Карта у Гермионы, а её где-то мантикрабы носят!
- Успокойся Рон, ты привлекаешь внимание. Гарри уже большой мальчик и получше нашего может разобраться с нежеланными знакомыми. А если мы пойдём к Дамблдору, то сдадим его с потрохами. Поверь, спасибо он нам за это не скажет.
- Мордредовы причиндалы! Что там могло случиться?!
Драко прекратил прислушиваться к разговору и, шагнув почти вплотную к Невиллу, прошептал ему на ухо:
- Надо поговорить.
Гриффиндорец даже не дёрнулся, а сделав вид, что что-то забыл в комнате, подтолкнул «Гарри Поттера» к лестнице, ведущей к спальням. Малфой под мантией-невидимкой крался следом. Им повезло — в комнате никого не было. Как только Невилл наложил Запирающие и Заглушающие чары на входную дверь, Дрей, перехватив на всякий случай поудобнее свою палочку, скинул капюшон мантии, открывая своё лицо.
- Малфой???!!! — «Поттер» потянулся было к своей палочке, но, взяв себя в руки, замер, разглядывая бывшего врага с непроницаемым лицом.
- Драко?! Что случилось? — более выдержанный Нев, казалось, ничуть не удивился.
- М-м… Поттер передал сообщение по галлеону. Мои отец и крёстный раскрыты. Пожиратели окружили Хогвардс, договорившись с тварями из Запретного леса, и сегодня в восемь вечера начнётся атака на школу. Ими командует моя дражайшая тётушка, под её руководством больше двух тысяч ПСов и союзных существ. Гарри передаёт, что у них есть какой-то артефакт, но ему неизвестно, какой.
- А где он сам?
- Полез в резиденцию вытаскивать моих отца и крёстного. Судя по всему, ему это удалось, так что скоро должен вернуться.
- Да за каким лядом… - начал было возмущаться Рон, но осёкся, наткнувшись на гневный взгляд Драко и осуждающий — Невилла, как-то неловко извинился: - Прости, Малфой.
- Герми знает?
- Да, сообщение должно было попасть ко всем, у кого были галлеоны. Так что Кингсли тоже в курсе.
- Надо сообщить Дамблдору, - Рональд, заметив, что у него начали рыжеть волосы, достал последний флакон с Оборотным и, поморщившись, выпил его содержимое.
- И что мы ему скажем? Что Гарри Поттер в резиденции Того-Кого-Нельзя-Называть? — Нев перевёл взгляд на слизеринца.
- Зачем же так? Я скажу, что мне успел переслать сообщение отец.
- Х-ха! А это — идея. Надо только наших подготовить да малышне велеть собирать вещички перед эвакуацией. Только… прости, Нев, но агитационные речи — это не по моей части.
- Ладно, Рон. Ты иди с Драко, найдите Дамблдора и всё ему объясните, а я поговорю с ребятами, - Невилл поморщился: он не любил привлекать к себе внимание. Но сейчас его вмешательство было просто жизненно необходимо. Застигнутые врасплох «львы» просто непредсказуемы и опасны даже для своих, а вот в организованном варианте — особенно те, что посещали занятия «АД» — были довольно серьёзной силой. Но для того, чтобы этого добиться, их надо было ещё организовать. Отогнав мрачные мысли, Лонгботтом решительно направился в сторону гостиной, а «Гарри Поттер» и скрытый мантией-невидимкой Дрей отправились в кабинет директора. Карусель будущего сражения дрогнула и закружилась, постепенно набирая обороты.
К тому времени, как Северус и Люциус, предусмотрительно избавившись от пожирательских мантий, поднялись из аппарационной комнаты по лестнице и шагнули в коридор замка, он уже кишел аврорами, по-боевому настроенными родственниками студентов и членами «Ордена Феникса». Встретившая их Минерва только обрадовалась их появлению:
- Ну, наконец-то, а то ваш сын, лорд Малфой, передал нам ваше послание ещё два часа назад. Мы думали, с вами двумя что-то случилось.
- Послание? — мужчины недоумённо переглянулись.
- Разумеется, то, что вы отправили вашему сыну, - гриффиндорскому декану было некогда обращать внимание на удивленное выражение лиц вновь прибывших, ей ещё предстояло проследить за эвакуацией последних оставшихся в замке младшекурсников. Пятые, шестые и седьмые курсы почти в полном составе, даже человек восемь слизеринцев затесалось, отказались уходить из школы наотрез, а при попытке авроров из группы Грюма, выдворить их силой, дали весьма впечатляющий отпор. Старый аврор долго матерился, приводя в порядок своих ищеек, не ожидавших такого от «сопляков», но потом махнул рукой, велев только не попадаться ему под ноги. Так бы юные «герои» и мотались по замку, пересылаемые профессорами из одного места в другое, если бы мимо не пробегал Кингсли Шеклбот. Он, не понаслышке знавший боевой потенциал Невилла, Рона, Драко и Гермионы, указал студентам-старшекурсникам неплохо защищённый естественными препятствиями участок обороны, где возглавляемые этими четырьмя шестикурсниками студенты и расположились, готовясь отразить возможную атаку противника. Они там пришлись весьма кстати. Благодаря этому Шеклботу удалось перекинуть одно из боевых подразделений аврората на более опасный участок. Здесь же была полоска берега вдоль Чёрного озера, усыпанная обломками скал и хорошо простреливаемая заклинаниями со стороны замка. Вряд ли это направление могло стать приоритетным для нападавших Пожирателей. К семи вечера все младшекурсники были эвакуированы из школы, а в замок через камин Дамблдора, которого в срочном порядке вызвали из Министерства, почти сплошным потоком шли созванные Грюмом подразделения авроров со всей Магической Британии и приглашённые на помощь группы быстрого реагирования из Авроратов европейских стран. В общем, вернувшись из резиденции покойного Воландеморта, Люциус с Севом первым делом отыскали Драко и убедились, что с ним и его друзьями всё в порядке. Они и сами не заметили, как оказались во главе нескольких сотен авроров и примкнувших к ним родителей студентов. Поначалу это выглядело больше как допрос, но им повезло, что Грюм был занят организацией обороны на другом направлении и расспросами руководил Кингсли, а он удовольствовался общим заявлением о том, что Тёмный Лорд уничтожен во время какой-то заварушки и не стал вникать в подробности. Ему хватало самого факта, что ненавистный тёмный маг прекратил своё существование и посланные к Хогвардсу Пожиратели не получат поддержки. А Малфою и Снейпу меньше всего хотелось привлекать ПСов всех мастей к своей персоне, заявляя во всеуслышанье, что это они уничтожили их Господина. В том, что остальные свидетели этого происшествия будут молчать, партнёры не сомневались. Как только от бывших членов Внутреннего Круга отстали британские авроры, их тотчас же атаковали представители европейских Авроратов. Знание противника, магическую силу и глубокие познания в Боевой магии по справедливости оценили командиры иностранных групп, не знавшие ни Хогвардса, ни толком тех, с кем им предстояло сражаться. Сев, правда, пытался вырваться из их сетей, чтобы отыскать Дамблдора для одного весьма нелицеприятного разговора, но старого мага не оказалось в его кабинете, а где он находился, не смогла сказать даже Минерва МакГонагалл. Так что, пришлось зельевару на пару с другом брать на себя ответственность за подготовку иностранцев и гражданских магов к обороне.

Марк, добравшийся до пустевшей Гриффиндорской башни, быстро переоделся, привёл себя в порядок, вытащил свою волшебную палочку из тайника и, накинув мантию-невидимку, помчался на поиски друзей. Магия Иллюзий потихоньку стала восстанавливаться, и он уже мог отследить их ауры среди огромного множества наводнивших школу магов. Иллюзор успел вернуться как раз вовремя. У Рона заканчивалось действие Оборотного зелья, и новой порции у них в запасе уже не было. Как только Гарри-Марк бесшумно прокрался в глубокую каменную расщелину, служившую старшекурсникам Хогвардса штабом, и откинул капюшон своей мантии, на него набросились с расспросами.
- Гарри!!! Мерлин тебя прокляни! Где тебя носило?! — Невилл втянул его поглубже, чтобы остальные студенты не слышали их разговора. В каменном мешке, освещённом небольшим огоньком Холодного Пламени, собрались те, кому он мог всецело доверять: Нев, Рон, Дрей, Герми… и невесть откуда нарисовавшиеся, прямо в шармбатонских мантиях, Тео с Блейзом. Заметив вопрос в его взгляде, новоявленный Зорейн пояснил:
- Мы получили твоё послание по галлеону.
- Вы не обязаны были встревать в эту битву.
- Прости, Поттер, но у нас с Пожирателями свои счёты. Так что благородство тут ни при чём.
Гарри коротко рассказал, что произошло в резиденции, пропустив мимо ушей только вопрос о том, кто же всё-таки убил Того-Кого-Нельзя-Называть, но чётко обозначив, что это сделал не он. Ещё пробираясь к позициям хогвардских студентов, юноша отметил, насколько продуманно были расположены члены «АД» и примкнувшие к ним старшекурсники, и вновь восхитился военными талантами бывшего гриффиндорского тихони. В том, что командует почти шестью десятками студентов именно Невилл, он ни капли не сомневался. А из Рона, Герми, Дрея, Энтони Голдстейна и ещё одного пуффендуйца-семикурсника, чьего имени Гарри не смог вспомнить, получился великолепный штаб. Под началом у каждого из них было с десяток студентов. Причём делились они вовсе не по принадлежности к факультетам. Соперничество временно было забыто.
Нев после возвращения Гарри попытался, было, передать ему командование отрядом, но тот категорически отказался, вызвав недоумение всего студенческого воинства. Но долго препираться им не пришлось. С каждой минутой к Иллюзору возвращалась его Сила, и он всё сильнее ощущал присутствие в Запретном лесу какого-то древнего артефакта. Между ним и Герми даже вышел спор: какую из темномагических вещиц, выкраденных в сгоревшем хранилище Министерства, Пожиратели притащили к стенам школы. Но сведений было слишком мало, списки сгорели вместе с самим Хранилищем, и что оттуда пропало, выяснить уже не представлялось возможным.
Как к ней ни готовились, а атака на Хогвардс началась внезапно и несколько раньше времени. Видимо, кто-то из охранявших резиденцию Лорда ПСов, оставшихся в живых, не придумал ничего лучше, чем сообщить Бэлле о смерти её Господина. Естественно, она в это сообщение не поверила, а её бешенство спровоцировало начало атаки.
Защита Хогвардса пала, оповестив об этом громким звоном лопнувшей басовой струны и яркой голубой вспышкой по всему периметру, отчётливо видимой в сгустившейся тьме. Пожиратели пошли сплошной волной, окружая замок со всех сторон. Авроры, «орденцы» и родственники учеников поднялись в контратаку. Заклинания пронизывали пространство. Гремели взрывы. Кричали раненые. Со скалистого берега озера битва, завязавшаяся на поле возле Хогвардса, была видна как на ладони. Невилл и Гарри с командирами групп тоже подняли в атаку своё воинство. Им было легче, чем взрослым: в россыпи мелких скал можно было найти больше укрытий, но противостоявшие им Пожиратели были не менее сильны и опытны, чем на основных направлениях. Гарри даже показалось, что ими командовал сам Ксавьер, а это говорило о многом. Две волны сражавшихся магов смешались в ближнем бою, но перевеса пока не было ни у одной из сторон. Интуиция верещала, что «светлые силы» идут прямиком в ловушку, но он никак не мог определить, в чём же заключалась опасность. И вот тогда-то в полную силу заработал таинственный артефакт, присутствие которого ещё раньше почувствовал юноша. Любая Защитная магия у защитников Хогвардса перестала срабатывать, напрочь исчезли все щиты и блоки, в то время как Пожиратели по-прежнему могли ей пользоваться. Иллюзор в ужасе обменялся взглядами с испуганной Гермионой:
- Нет! Не может быть!
- «Щит атлантов». Вот гадство!
- Я думала, это легенда, и их уже не осталось…
- О чём вы говорите? — Рон с Невиллом подкрались поближе, как можно ниже пригибаясь к земле. Как только несколько студентов было ранено, Лонгботтом приказал ребятам спрятаться в укрытия и оттуда закидывать наступавших Пожирателей сюрпризами из магазина Умников Уизли. Эффект был сногсшибательный — не ожидавшие отпора тёмные маги отступили, свернув атаку на «милых деток».
- По легенде, у мифических атлантов были артефакты, называвшиеся «Щитами атлантов». Они блокировали любую защитную магию противника, и боевые маги острова могли спокойно расправляться с нападавшими, - не прерывая своего рассказа, Гарри внимательно наблюдал за трагедией, развернувшейся на равнине, где осмелевшие Пожиратели теснили неспособных сопротивляться защитников Хогвардса. В одном месте на некоторое время «светлым» удалось отогнать врагов, запустив неизвестное парню заклинание, выпускающее огненную змею, но в общей массе защитники проигрывали схватку. Где-то там были Северус, Люц и Кингсли с Кэном. Но юноша уже привычно загнал панику в самый дальний угол сознания, лихорадочно просчитывая варианты действий. Единственным шансом уничтожить щит, было прорваться к нему и сжечь «Адским Пламенем» или… переклинить собственной стихийной Магией Иллюзий. Кстати, по легенде, как раз такие маги и могли противостоять «Щиту». Но до артефакта было не меньше тысячи ярдов, по открытому склону горы, да ещё и сквозь тучу боеспособных ПСов.
- Как его уничтожить?
- Отсюда? Никак.
- Значит, надо прорываться туда всем отрядом, - Рон развернулся, было, чтобы отдать приказ своей группе, но Гарри рванул его за руку, возвращая в убежище.
- Нет! Положат всех. Да и отсюда уходить нельзя. Чувствую, здесь что-то затевается. Недаром же этим отрядом командует Ксавьер, а значит, для них это направление чем-то очень важно. Оставайтесь, я попытаюсь прорваться под мантией-невидимкой, и…
Договорить он не успел: на площадке Астрономической башни внезапно загорелся слепящий шар, который удерживал в руках, стоя на краю парапета, старый маг с развевающейся на ветру длиной белой бородой и волосами, одетый в украшенную звёздами мантию. Мгновение — и сгусток почти белого пламени превратился в комету, летящую по направлению к активированному «Щиту». Несколько секунд, и на месте древнего артефакта и окружавших его ПСов зияла дымящаяся воронка диаметром не меньше пятидесяти футов. Фигура старика на башне покачнулась и стала падать, в последний момент подхваченная кем-то из преподавателей, а ошарашенные увиденным Пожиратели на мгновение опешили и потеряли инициативу. К тому же, погибшие у артефакта ПСы, похоже, были их командирами. Авроры и «орденцы» медленно, но верно, с огромными потерями теснили захватчиков от стен школы.

Когда активизировался «Щит атлантов», понявшие, что произошло, Сев с Люциусом, командовавшие сборными отрядами иностранных авроров, приказали своим людям немедленно найти укрытия и атаковать противников оттуда. Благо дело, на атакующую магию «Щит» не действовал. Но потери всё равно были огромными. С такого расстояния, не имея защиты, защитники Хогвардса не имели шансов нанести хоть сколько-нибудь ощутимый урон Пожирателям, и у тех появился перевес сил в их пользу. Идея об уничтожении артефакта пришла в голову партнёров почти одновременно с аналогичным решением Гарри-Марка. Друзья переглянулись и молча кивнули друг другу. Люциус знаками передал Кингсли идею прорыва, а тот обещал поддержать смельчаков отвлекающей атакой. Сев даже успел расчистить для них небольшой коридор, применив своё недавнее изобретение — заклинание «Файр Серпента», но почти сразу вслед за ним в бой вступил Дамблдор, и «Щит атлантов» прекратил своё существование. Не дав опешившим и оглушённым взрывом Пожирателям опомниться, два отряда британских авроров, возглавляемые Грюмом и Шеклботом, «фениксовцы» с родственниками студентов во главе с МакГонагалл и иностранцы под командованием Снейпа и Малфоя начали атаку на частично деморализованного противника. Летящие со всех сторон проклятия. Выпады. Кровь. Взрывы. Крики умирающих и раненых. Наносимые и отражаемые удары, управление подчиняющимся им отрядом занимали все их мысли, и только где-то очень далеко, на периферии сохранялось чувство облегчения, что их Тигрёнок не участвует в этой мясорубке…

Когда главные силы начали контратаку, студенты Хогвардса под командованием Невилла тоже ринулись в бой и, отогнав Пожирателей с каменистых скал на подступах к школе, слились с отрядом болгарских авроров, отколовшихся во время сражения от основных сил. Прорывавшиеся вперёд Герми с Дреем, командовавшие своими смешанными группами, случайно заметили недобитого ПСа, целившегося в спину чем-то походившему на Виктора Крама аврору с нашивками командира подразделения, и девушка, не задумываясь, послала во врага показанную ей когда-то Гелертом «Разрыв-траву». Это проклятие мгновенно взрывало изнутри сердце противника и было достаточно эффективным, чтобы пользоваться им в боевых условиях. Дрей отбил нападавшего на неё Пожирателя «Проклятием Самоубийцы». Она сбила сунувшегося к уже сражавшемуся с двумя противниками Невиллу врага «Круациатусом». И смертоносная парочка понеслась дальше, прикрываемая идущими за ними студентами, даже не заметив недоумённого и немного испуганного взгляда, которым их проводил седой болгарский аврор, тут же метнувшийся к спасённому Герми командиру.
Гарри-Марк сражался наравне со всеми, стараясь не терять из виду остальных ребят из отряда и помогая подставившимся и оказавшимся в тяжёлом положении. У него не было своей группы, так что он мог свободно перемещаться вдоль всей линии боя, рискнув пару раз даже применить свою Силу, насылая апатию на бойцов противника. Применять что-то серьёзное парень не решался — силы ещё не до конца восстановились, да и лишних глаз вокруг было слишком много. Кто-нибудь мог раскрыть его тайну. Посылая каскады проклятий и прикрывая щитом замешкавшихся ребят, он не забывал параллельно сканировать окружающее пространство, пытаясь определить, что же может держать здесь один из элитных отрядов Пожирателей под командованием Ксавьера. И вот, когда им удалось, наконец, оттеснить врагов в сторону одинокой скалы на берегу озера, юноша чуть не пропустил летящее в него заклятие, замерев, как вкопанный. Он почувствовал то, что защищали ПСы. Тёмный артефакт… как раз в данный момент активируемый… второй «Щит атлантов». Марк чуть не застонал сквозь стиснутые зубы. Сейчас, когда они в атаке на отступающих Пожирателей ушли от укрытий, защитники Хогвардса были наиболее уязвимы. У него оставалось всего лишь пятнадцать минут, чтобы добраться до артефакта. Именно столько времени тому было нужно, чтобы заработать в полную силу. В несколько прыжков добежав до Невилла и просто заавадив его противника, Иллюзор поставил самый мощный Зеркальный щит, какой только смог и закричал, перекрывая шум боя:
- Впереди второй «Щит»! Он за скалой! Обходите её справа! Отвлекайте на себя внимание! Я под мантией постараюсь прорваться слева и уничтожить его!
- Ты не пройдёшь один!
- Пройду! Только оттяните на себя столько ПСов, сколько сможете!
Нев только кивнул, в следующее мгновение метнувшись вперёд и уводя за собой студентов вправо, а Марк, выхватив из-за пазухи мантию-невидимку и накинув её, выждал минуту и рванулся влево, обходя каменную глыбу с другой стороны. Он, как уж, проскальзывал между бегущими к отряду Невилла Пожирателями, невербальными «Авадами» уничтожая тех, что стояли на его пути и мешали продвижению. Пару раз в ход пошёл даже эльфийский клинок. В толчее и горячке битвы этих смертей пока не замечали, и парню удавалось прорываться всё ближе и ближе к артефакту, но он всё равно понимал, что не успеет. Ему не хватило каких-то трёх минут, чтобы добежать, когда тёмный бронзовый диск на подставке засветился голубоватым светом, начиная работать в полную силу. Возле него застыли Бэлла и Ксавьер, а на пути у Иллюзора сплошной стеной стояли Пожиратели. Пришло время играть в открытую. Марк собрал в кулак свою Силу и, вложив её всю в волну всепоглощающего Ужаса, послал ее впереди себя. Передние ряды противников даже не успели ничего понять — их сердца остановились, парализованные страхом, и безвольные тела упали, открывая дорогу «Ночному Охотнику». Марк ринулся вперёд, уже особо не заботясь о скрытности, перепрыгивая через трупы Пожирателей и всё посылая и посылая впереди себя волну своей магии. Он чувствовал, как умирал каждый из тех, кто попадал под её воздействие. Видел, как осел с перекошенным лицом Ксавьер, как Лестранж пытаясь противостоять захватившему её с головой кошмару, всё же смогла достать свою палочку, но рухнула вслед за другими, уставившись в звёздное небо ничего не видящим взглядом. Как недовольный его вмешательством древний диск взорвался, уничтожая огненной волной ещё остававшихся в живых Псов… И как под эту волну влетели теснившие Пожирателей Невилл и Рон во главе отряда хогвардских студентов. Не задумываясь о последствиях и не рассуждая, Марк послал вперёд Ураганный ветер, вкладывая в стихийную магию все оставшиеся у него силы. Он ещё успел увидеть, как вихрь снёс огненную волну, спасая его друзей, и только бежавшего впереди всех Невилла задело языком волшебного пламени. Как его самого, ничем не защищённого и опустошённого почти полностью, ударило взрывной волной, он уже не видел. Только ощутил боль от пробороздившего левую щёку раскалённого осколка бронзового диска. Его сознание поглотила тьма.
---------------------------------------------
* rat (англ) — крыса.

Предупреждение: откровенный Ангст, слабонервных прошу не читать. Но! Помните — ХЭ гарантирован!!!

Победа обошлась «светлым силам» слишком высокой ценой. Больше трёх сотен магов погибло, защищая магическую школу. Многие были серьёзно покалечены. Среди Пожирателей потерь было ещё больше. Очень многих забрали с собой взорванные «Щиты», а ряды оставшихся значительно проредили авроры и члены «ордена Феникса». Старшекурсники Хогвардса тоже внесли в это дело посильную лепту.
Госпиталь Св. Мунго и Больничное крыло Хогвардса оказались забиты раненными. Колдомедики буквально разрывались на части. Мелкие ранения и последствия не опасных для жизни проклятий лечили мало-мальски смыслившие в этом маги и ведьмы из числа выживших в сражении. Среди них были и Герми с Дреем и Роном. Им помогали примчавшиеся сразу после Битвы Молли Уизли и Эдна Зорейн-Нотт. Прибывшие родственники старались забрать домой тех, кого можно было перемещать с помощью аппарации, а авроры под командованием Грюма, Шеклболта и Димитрия Крама допрашивали выживших в сражении Пожирателей. Благодаря вовремя полученному предупреждению и хорошо организованной обороне замок практически не пострадал. Так, выгорело несколько кабинетов, но стены остались целы. Зато Хогсмид был уничтожен почти полностью: отступавшие от Хогвардса Пожиратели, пытались замести следы, но наткнулись на свежий отряд авроров, опоздавших к началу боя, но подоспевших как раз вовремя, чтобы задержать ПСов и спасти жителей деревни. Несмотря на пожар, массовую гибель населения удалось предотвратить.
К сожалению, многие преподаватели и студенты получили ранения, и ни о каком продолжении учебного года, во всяком случае, на ближайшие месяц - два, думать не приходилось. Дамблдор лежал в магической коме, и не один колдомедик не брался предсказать, выживет вообще директор или Магический Мир навсегда потеряет победителя Грин-де-Вальда. МакГонагалл получила тяжёлое ранение, едва не лишившее её возможности передвигаться. Но даже в импровизированной инвалидной коляске ухитрялась командовать восстановительными работами в замке и отслеживать, с кем отбывают домой оставшиеся во время Битвы в школе студенты. Синистра, Спраут и, как ни странно, Трелони помогали валившейся с ног от усталости мадам Помфри. Потерявший в бою кисть левой руки маленький преподаватель Чар вместе со Снейпом и Малфоем восстанавливали напрочь уничтоженную Защиту Хогвардса. Бывшие члены Внутреннего Круга Воландеморта были мрачны и неразговорчивы, но делали всё, что было в их силах, чтобы как можно быстрее устранить вред, нанесённый сражением. Это именно благодаря им, все студенты Слизерина, в своё время по глупости получившие Метки, но не участвовавшие в Битве, избежали заключения в тюрьме при Аврорате и отделались всего лишь допросом под Веритасерумом в присутствии представителей правоохранительных органов других стран. Этого с помощью своих денег и авторитета добился Люциус Малфой. Грозный Глаз мог шипеть и плеваться сколько угодно, но прямой приказ Министра не мог отменить даже он. Единственное, что ему оставалось, это одарить Люца и Северуса многообещающим взглядом и временно убраться из школы, прошипев напоследок:
- Мы ещё встретимся…
Появившийся в конце боя Скримджер проводил совещания с представителями союзных Авроратов. А вездесущие репортёры во главе с Ритой Скиттер, как им и положено, совали свой нос во всё, что можно и нельзя, и путались у всех под ногами в надежде откопать новую сенсацию. Они уже успели объявить Невилла Лонгботтома, возглавлявшего в Битве студентов, новым Избранным и в который раз за последние несколько лет облить грязью не оправдавшего надежды Магического Мира Гарри Поттера. У Риты Скиттер даже хватило фантазии намекнуть, что Тёмного Лорда убил именно Лонгботтом, так как старшекурсники, слышавшие разговор своих командиров, все как один утверждали, что Мальчик-Который-Выжил отрицал свою причастность к смерти самого тёмного мага столетия. Впрочем, доказательств причастности к этому одиозному событию Невилла, тоже не было, но… когда такие мелочи останавливали стервозную журналистку? Особенно если она своими руками создавала сенсацию. А на Поттера и Лонгботтома сейчас можно было валить всё, что угодно — оба юноши лежали в коме.
К этому времени команда Грюма уже успела добраться до потерявшей Защиту резиденции Воландеморта, но застала там только гору трупов и мёртвую тушку самого Того-Кого-Всё-Ещё-Лучше-Не-Называть-А-То-В-Кошмаре-Приснится. Судя по словам арестованных после Битвы Пожирателей, перед самым началом сражения кто-то принёс Бэлле Лестранж известие об убийстве Лорда, но, так как сам гонец и всё руководство ПСов погибло во время взрывов «Щитов атлантов», спросить, что там произошло, было не у кого. А судя по заключениям экспертов Аврората и Отдела Тайн, кроме Риддла, погибшего от совершенно обыкновенного сочетания несовместимого с жизнью ранения острым колющим предметом в сердце и «Авады», и охранников, зарезанных на входе в Тронный зал, остальные Пожиратели умерли… неизвестно от чего.
Увидев подобное заключение, Грозный Глаз буквально рвал и метал. Досталось всем. Единственное, что смогли «нарыть» его ищейки, это какие-то смутные слухи, что незадолго до своей смерти Тот-Кого-Нельзя-Называть, получил известие о предательстве, и всё это как-то было связано со Снейпом и Малфоем… которые с лёгкостью, выработанной многолетним опытом, избегали встречи с начальником Аврората. Ничего больше выяснить не удалось: все, кто хоть что-нибудь знал, погибли во время сражения, а «выпитые» Марком новоявленные сквибы разбежались из резиденции, как только пришли в себя и поняли, что с ними произошло. Аластор ещё раз опросил занимавшихся этим делом экспертов, просмотрел их записи, поднял кое-какие донесения Снейпа четырёхмесячной давности, посетил Св. Мунго и… отправился к Министру Магии. В коридорах Хогвардса ему попался начальник Отдела Тайн, споривший о чём-то со своим подчинённым, и разозлённый Глава Аврората, не очень-то переваривавший этого червя, довольно грубым тоном поинтересовался:
- А-а, Паркер, тебя-то мне и надо. Что там со взрывами? Вы уже закончили расследование?
- Э-э-э… мистер Грюм…
- Давай, рожай быстрее! Что ты телишься?! Закончили или не закончили? Учти, Скримджер с тебя шкуру спустит, если вы до вечера не доложите ему о результатах расследования.
- Мистер Грюм, мы всё закончили, - Паркер жестом велел своему сотруднику, хотевшему, было, встрять в разговор, заткнуться. - Первый «Щит», как и предполагалось, уничтожен «Солнечным шаром» директора Дамблдора, а второй… - мужчина немного замялся, но, увидев нарастающий гнев своего собеседника, быстро продолжил. - Второй взорвался от большого количества направленной на него стихийной магии, плохо контролируемой студентами.
- А ПСы, что окружали артефакты?
- Они умерли от взрыва, и…
Но Грозный Глаз уже шёл дальше по коридору, направляясь в учительскую, где устроил свой штаб Руфус Скримджер. Всё, что он хотел узнать от Паркера, он уже услышал.
А на застывшего посреди дороги начальника Отдела Тайн, едва отходившего после разговора с грозным аврором, которого он боялся до дрожи в коленках, налетел его подчинённый:
- Мистер Паркер, вы с ума сошли?! Я же уже говорил, что нам нужна ещё, как минимум, неделя, чтобы до конца расследовать второй взрыв! Какая стихийная магия студентов, я вас умоляю?! Это же полный бред! Да и половина Пожирателей там умерла вовсе не от взрыва! Мы ещё не готовы с уверенностью ска…
- Не готовы?! А идти «на ковёр» к Министру вы готовы?! И что вы там будете блеять? «Не знаем, господин Министр, от чего погибли Пожиратели и почему взорвался артефакт…» Так, что ли?! — разозлившийся Паркер схватил опешившего мага за грудки и притянул к себе, едва не касаясь носом его лица. - Так должен тебе сказать, Дерг, что мне ещё дорого моё место и лишаться его из-за вашего дурацкого правдолюбия я не хочу!!! «Щит» взорвался от воздействия стихийной магии?! Так или не так?!
- Д-да…
- Пожиратели находились вокруг «Щита» и были мертвы после взрыва. Так?!
- Т-так…
- Вот и всё!!! Дело закрыто!!! И только посмейте пикнуть что-нибудь за пределами Отдела! А не то… я вспомню, что тот самый Ксавьер, кажется, приходился вам дядей?
- Т-троюродным… Да я его за всю жизнь и видел-то только раз, да и то когда мне было восемь лет!!! Какое я могу иметь к нему отношение?!
- А вот это ты будешь объяснять не мне, а Грюму… Я думаю, ты меня понял?
- Да. Всё понятно. Дело закрыто. Отчёт я предоставлю вам к вечеру, - Дерг отцепил от своей мантии побелевшие пальцы начальства и, не попрощавшись, ушёл по коридору.

А тем временем, не уходившие из Больничного крыла Рон и Драко с Гермионой уже падали с ног от усталости. За те почти двое суток, что прошли с момента Битвы, через их руки прошло больше сотни легкораненых и проклятых студентов и авроров. Только к вечеру, наконец, наметился спад — все, кто получил помощь и кому было куда идти, были эвакуированы из школы, и ребята смогли немного отдохнуть, прикорнув тут же на диванчике неподалёку от маленькой палаты, в которой без сознания лежали Невилл и Гарри. Друзья наотрез отказались уходить оттуда, надеясь узнать что-то утешительное об их самочувствии. Но пока всё, что могла сказать мадам Помфри, это:
- Тяжёлое магическое истощение и последствие воздействия темномагического артефакта. Их жизни вне опасности, но когда они придут в себя — через сутки или через неделю — знает только Мерлин.
Школьный колдомедик с уважением посмотрела на этих ещё почти детей, чьи глаза сами собой закрывались. За безумные сорок восемь часов она наслушалась такого, что заставило её совсем по-другому взглянуть и на обычно высокомерного чистокровного слизеринца, которого она, надо сказать, недолюбливала и даже слегка презирала раньше, и на гриффиндорскую отличницу, весь год третировавшую ведьму просьбами показать на практике то или иное заклинание из арсенала целителей, и на «предсказуемого» Рыжика, так ловко вправлявшего сегодня вывихнутые конечности. Уж очень многие из тех, кому она оказывала помощь, были обязаны жизнью этим необычным, так рано повзрослевшим детям. Сейчас она сама готова была вознести хвалу Мерлину, что сдержалась и не прогнала в своё время Гермиону. Без помощи этих троих, а также трёх преподавателей школы колдоведьме пришлось бы туго. Да что говорить, чудом выжившие в Битве Лонгботтом, почитаемый сейчас не меньше самого Дамблдора, и Поттер не погибли только благодаря им. Если бы эти трое вовремя не доставили попавших под взрыв темномагического артефакта друзей в Больничное крыло, двумя погибшими в этом сражении стало бы больше. И вообще, об атаке студентов Хогвардса на Пожирателей и уничтожении «Щита атлантов» ходило столько слухов, что даже не вникавшая в сплетни колдоведьма пребывала в замешательстве. Начать с того, что учениками командовал Невилл, а не Мальчик-Который-Выжил, как ожидалось. Потом, всех занимало странное исчезновение Поттера во время боя и его воистину чудесное появление уже в бессознательном состоянии на месте взрыва. И уж если идти до конца, то таинственная гибель Того-Кого-Нельзя-Называть, которая при полном отрицании причастности к ней зеленоглазого гриффиндорца так и осталась нераскрытой, тоже вызывала бурю слухов и предположений. И ей почему-то казалось, что эта троица знает больше, чем рассказала аврорам. Знает, но молчит. Пока она размышляла над всеми этими странностями, трое подростков на диванчике уснули, привалившись друг к другу.
Пожилая женщина помотала головой: «Что за глупые мысли лезут в голову. Какие ещё тайны государственной важности могут быть в головах у этих детей?» - наколдовала тёплый плед и, укрыв ребят, отправилась на очередной обход.
А Рон и Драко спали, привалившись к уютно свернувшейся между ними калачиком хрупкой Гермионе. Вокруг сновали люди — кто-то кого-то искал, кто-то интересовался самочувствием своих друзей и родных, но трое друзей не реагировали на шум. Они не открыли глаз, даже когда обыскавшие всю школу Симус, Тео и Блейз пытались их разбудить и увести в не пострадавшую за время боя Гриффиндорскую башню. Не добудившись спавших мёртвым сном друзей, вновь прибывшие наколдовали себе удобные матрацы и устроились прямо на полу, охранять сон своих командиров.
Они не видели, как в Больничном крыле, проходя сквозь толпившихся в коридорах раненных и их родственников, как нож сквозь масло, появились девять магов в тёмно-красных мантиях авроров. Судя по отличию покроя форменной одежды и наплечных знаков, часть из них принадлежала к какому-то иностранному отряду. Того, что шёл впереди, знали и боялись многие. Грозного Глаза порой одинаково недолюбливали и друзья, и враги, поэтому через несколько минут после их появления на расстоянии тридцати футов от диванчика, на котором спали предводители студенческого воинства, не осталось ни одного постороннего мага. Шедший рядом с начальником Британского Аврората мужчина лет пятидесяти, довольно сильно напоминавший окружающим кумира квиддича, болгарского ловца, Виктора Крама, внимательно вгляделся в свернувшуюся клубочком спящую девушку и тихо спросил, обращаясь к седому аврору из своей группы:
- Это она?
- Да. Она и вот этот белобрысый парень… И, по-моему, те двое, что спят на матраце у стены…
Пожилой маг хотел ещё что-то сказать, но его бесцеремонно перебил Грюм:
- Димитрий, что такого важного тебе нужно было от этих сопляков, что ты оторвал меня от совещания с нашим Министром? Что, это не могло подождать до тех пор, пока не закончится расследование?
- Ты хорошо знаешь эту девушку? Из какой она семьи?
- Из какой семьи?! Ты что, влюбился, а, Крам? Куда племянничек, туда и дядя? Это Грейнджер! Она грязнокровка! Какая у неё может быть семья? Магглы — они и есть магглы.
Командир болгарских авроров нахмурился, вспоминая, какой скандал устроил в позапрошлом году старший брат, когда узнал, что его любимый сын и наследник пригласил в гости ведьму-англичанку, да ещё и (о, ужас!) магглорожденную. Димитрий поморщился. Сам он никогда не поддерживал эти предрассудки, но Стан собирался участвовать в борьбе за кресло Министра и весьма болезненно воспринимал всё, что могло бросить тень на репутацию его семьи. Виктор был вынужден подчиниться решению отца и после отъезда гостьи прекратить переписку с девушкой. Аврор с любопытством разглядел хрупкую фигурку в расстёгнутой мятой мантии и едва заметно усмехнулся: «А вкус-то у племянничка есть. Она красивая. Только… откуда у английской девчонки такие познания в Боевой магии? Да ещё столь специфической…»
Внезапно руки сидевшего с ней рядом юноши обняли девушку за плечи и привлекли к его груди, как будто защищая от нескромного внимания болгарина, и Димитрий наткнулся на кинжально острый взгляд серых глаз, предупреждавший: «Не тронь! Она моя!»
- Вы что-то хотели спросить, мистер Крам? — блондин говорил тихо, боясь разбудить подругу.
Но Грюм не стал церемониться:
- Так, у нас мало времени. Просыпайтесь, сонные тетери!!! В своих спальнях выспитесь!!! У командира группы, мистера Крама, есть к вам пара вопросов.
Услышав громкий голос, а скорее, почувствовав угрозу, исходившую от старого аврора, шестикурсники проснулись и мгновенно сомкнули ряды, как будто собирались отразить нападение. Рон и Дрей прикрыли собой невысокую Гермиону.
Димитрий поморщился. Коллега ухитрился настроить молодых магов против них, буквально одной фразой. Теперь приходилось исправлять положение, а то они рисковали ничего от них не узнать:
- Меня зовут Димитрий Крам, я командир сил быстрого реагирования Болгарского Аврората. Мы с вами бок о бок сражались в Битве. Помните?
Настороженные «львята» и «змейки» кивнули, но расслабляться не спешили, и Краму ничего не оставалось, как продолжить, расставляя все точки над «i»:
- Меня интересует, откуда вы, мисс Грейнджер, и ваши друзья знакомы с арсеналом боевых проклятий «Ночных волков»?
Стоявший за его спиной Грюм зло выругался и шагнул, было, к Малфою с явно видимым желанием вытрясти из ненавистного «хорька» всё, что тот знает, но болгарин удержал его. И вовсе не потому, что не считал для себя приемлемыми грубые методы давления. Он просто видел этих «деток» в бою и представлял, на что они способны, если их загнать в угол. Да и потихоньку стянувшиеся в коридор легкораненые студенты из «АД» шумели возмущённо, явно собираясь, в случае чего, поддержать своих командиров. Им тут только полномасштабных боевых действий не хватало. Поэтому он повторил, как можно вежливее:
- Мисс, кто научил вас и ваших друзей этим заклинаниям?
Беловолосый парень, определённый им как наследник небезызвестного ему лорда Малфоя, и прижавшаяся к нему девушка молчали, а ответ неожиданно пришёл с другой стороны. Раздвинув широкими плечами стоявших перед ним Блейза и Рона, вперёд шагнул крепкий черноволосый парень и, с вызовом взглянув в глаза аврорам, заявил:
- Меня и моих друзей этим приёмам научила моя мама. А вы что, имеете что-то против?
Грозный Глаз подался ему навстречу:
- О-о! Мистер Нотт-младший. Какими судьбами? Вы же вроде как в Шармбатон переводились? Так что же делаете на территории нашей школы? Неужели вы думаете, что мы поверим в эти бредни?
- К вашему сведению, мистер Грюм, Хогвардс — моя первая школа, и я не привык бросать в беде своих друзей. Что касается боевых заклинаний, то они передавались из поколения в поколение в семье моей матери. Кстати, вы ошибаетесь, я больше не Нотт…
- Вот как? А кто же?
- К какой семье принадлежит ваша мать?
Эти два вопроса прозвучали почти одновременно. Тео подобрался и, с вызовом глядя в глаза аврорам, чётко произнёс:
- Моё имя — Теодор Зорейн.
Болгарские авроры, услышав это имя, мгновенно отшатнулись от молодого человека и настороженно схватились за свои палочки. Димитрий успокоил их взглядом и продолжил расспрос шестикурсников. Но то ли из-за присутствия Грозного Глаза, то ли по какой-то другой причине юные боевые маги на контакт не шли. Болгарин был вынужден прекратить расспросы, но пообещал себе, что правдами и неправдами он разгадает эту тайну.
Стоило только аврорам покинуть коридор, как на Герми, Тео и Драко налетели с расспросами члены «АД», но Рон, воспользовавшись своей физической силой и немалым авторитетом, оттеснил любопытных, пообещав сдать их мадам Помфри, если не заткнутся. «Охотники» вздохнули с облегчением, но они рано радовались — разогнавшие сокурсников по палатам Рональд с Симусом утянули четвёрку учеников Грин-де-Вальда к нише возле окна и грозно посоветовали:
- Колитесь. Что это за «волки» такие? И откуда вы знаете их заклинания?
- Понимаешь, Рон, - неуверенно начала Гермиона, - «Ночные волки» — это личная гвардия Грин-де-Вальда, а Влад Зорейн был… его правой рукой, - девушка посмотрела на слизеринца, ища у него помощи, и Теодор тут же кинулся «в бой».
- Мы с Блейзом не хотели принимать Метки, но мой отец перехватил моё письмо к матери, и нас выманили в Нотт-Холл. Всё это закончилось бы, скорее всего, нашей смертью или… чем-то похуже, но Драко, Гарри и Гермиона помогли нам сбежать. Один их знакомый вылечил мою маму, которую отец едва не убил, и… она на каникулах показала им боевые приёмы, которые использовались в нашей семье, - Тео импровизировал, надеясь, что незнакомые с Магическими обычаями Восточной Европы, где женщин не учили Боевой магии, Уизли и Финниган не обратят внимания на нестыковки в его рассказе.
Но Рон был сыном членов «Ордена Феникса» и тоже кое-что знал:
- Это случайно не в том бою отрубили голову Грейбеку? — Рыжик в упор смотрел на Дрея.
Но он зря ждал проявления смущения, или неловкости — эти два понятия были неизвестны Малфоям:
- Если быть точным, кузен Блейза угостил его серебряным болтом, затем Мио всадила ему в шею эльфийский кинжал, а уж потом я отрубил ему голову. Так что решай Уи…зли, кого ты считаешь убийцей этого оборотня?
- А почему Гарри позвал с собой вас, а не нас с Невом?
- А это не он нас, а мы его позвали. Если Поттер посчитает нужным, он сам тебе всё расскажет.
Они проболтали ещё с полчаса, удивляясь напрочь исчезнувшему куда-то чувству межфакультетской вражды, а потом материализовавшийся рядом Добби позвал всех способных передвигаться самостоятельно на ужин в Большой зал.
Дрею и Мионе удалось улизнуть раньше остальных и, пользуясь занятостью мадам Помфри, проникнуть в палату Гарри-Марка и Невилла, куда колдоведьма их до этого не пускала. Парочка диагностических чар убедила «охотников», что жизнь их друзей и в самом деле вне опасности. Герми достала из потайного кармана мантии что-то завёрнутое в платок и хотела, было, положить под подушку к Иллюзору, но Драко остановил её:
- Подожди, сюда ещё может припереться Грюм, а от его волшебного глаза наши маскировочные чары не спасут, он сразу узнает, кому принадлежит медальон.
- Но ты же сам сказал, что его нельзя надолго забирать у хозяина… - девушка сквозь ткань погладила древний артефакт, в котором причудливо сочетались детали гербов Малфоев и Принцев. Прикасаться к нему незащищённой рукой она не рискнула — хитрая вещица могла и жестоко наказать за нежелательное внимание. Когда во время Битвы они с Драко выскочили из-за скалы, едва успев увернуться от огненного смерча, посланного взорвавшимся артефактом, Нев и Гарри лежали на земле, потеряв сознание. Оба были сильно изранены и обожжены. А на щеке их друга зияла рваная рана, оставленная раскалённым осколком «Щита». Пока они втроём чуть ли не бегом левитировали раненных друзей в Больничное крыло, юный Иллюзор на секунду сумел прийти в себя и, стащив что-то с шеи, протянул опекавшей его подруге, прохрипев из последних сил:
- Сохрани.
Только потом, когда стало известно, что жизни Гарри и Невилла вне опасности, да спал поток легкораненых, заниматься которыми пришлось как раз уцелевшей троице членов штаба «АД» и другим мало-мальски смыслящим в целительстве гражданским, девушка вспомнила о таинственном предмете. Как следует разглядев его, Дрей был в шоке. То, что его отец и крёстный подарили медальон Маркусу, говорило само за себя. С их стороны это было не простым увлечением и дружеским сексом. Украсть такой артефакт было невозможно, к тому же, он явно был создан из двух подобных, принадлежавших разным родам. Медальон мог быть только подарком. Презирая романтическую чушь, его отец и крёстный таким способом говорили о силе своих чувств к парню и серьёзности намерений относительно него.
Ответ Драко отвлёк девушку от воспоминаний:
- Я не знаю. Возможно, Марк сумел обмануть те чары, что должны были передать моему отцу и крёстному известие о его ранении, иначе они уже были бы здесь, но рисковать не стоит. Нам ведь неизвестно, выполнил своё обещание Поттер или нет. Лично мне очень не хочется попасть меж двух огней, объясняя моим разъярённым родичам, каким таким образом Золотой Мальчик Гриффиндора превратился в «Ночного Охотника» и какого Мордреда я скрыл это от отца. Поверь мне, с ними лучше не иметь дел, пока они в гневе.
- Хорошо, мы вернём ему медальон, как только он придёт в себя и сможет контролировать его магию, - Герми наложила Сигнальные чары собственной модификации, которые должны будут сообщить им, если Нев или Маркус очнутся, и таинственная парочка выскользнула из Больничного крыла, направляясь к комнатам Гриффиндора, которые уже привыкла считать своим домом за эти несколько месяцев. Поговорить с отцом и крёстным Драко решил позже, когда они немного придут в себя. После Битвы он мельком виделся с ними и почувствовал, что их что-то гнетёт. А сейчас, приняв душ, юный лорд Блэк забрался в постель и, притянув к себе уже спавшую Гермиону, провалился в объятия Морфея.

Дальнейшее Марк слушать не стал. Он великолепно понимал, что какой бы сильной ведьмой не была его декан, а против боевого аврора с опытом Грюма она долго не продержится, и тогда… Что будет тогда, юноша представлял себе слишком ясно. Первым его порывом было бежать сломя голову в Менор и предупредить любимых, но он вовремя вспомнил, что МакГонагалл сказала, что они где-то на территории Хогвардса, восстанавливают Защиту, и в поместье их нет. Действие Карты Мародёров на территорию за стенами замка не распространялось, и пока он их найдёт, Грозный Глаз мог вырваться из кабинета, в котором его удерживала старая соратница Дамблдора. Да и их побег не был гарантией безопасности. Внезапно в голове парня забрезжила одна идея, но он не успел продумать её как следует, когда со стороны коридора послышались чьи-то шаги, и на лестнице, ведущей к директорскому кабинету, показалась чем-то озабоченная мадам Спраут. Повинуясь интуитивному ощущению, Марк бросил в неё невербальный «Конфундус», принял человеческий облик и, дождавшись, когда она замерла, бессмысленным взглядом уставившись в стену, вытащил из кармана больничной пижамы флакон с укрепляющим зельем. Одним глотком отправив в желудок его содержимое, юноша сосредоточился, очистил стеклянный пузырёк и, отделив серебристую нить собственных воспоминаний, заставил её заполнить фиал. Подумал и произнёс заклинание дублирования. Теперь в его руках было два флакончика с туманно-дымчатым содержимым. Копию Гарри-Марк решительно вложил в безвольные руки застывшего декана Пуффендуя и твердо проговорил, глядя ей прямо в глаза:
- Эти воспоминания оставил вам перед Битвой ваш любимый ученик, Невилл Лонгботтом, с просьбой отдать их вашему декану, если с ним что-то случится. Но вы во всей этой суматохе только сейчас вспомнили о них. Никого по дороге сюда вы не встретили. Идите.
Вновь приняв облик чёрного кота, юноша спрятался за горгульей, в то время, как женщина, словно сбросив с себя сонное наваждение, шагнула к двери в кабинет директора. Видимо, к этому моменту Грозному Глазу уже удалось избавиться от Запирающих чар, потому что мадам Спраут беспрепятственно прошла в помещение. Марк быстро кинул ей вслед чары Прослушки и сам превратился в слух.
Ждать долго не пришлось — уже через пять минут он услышал доносившиеся через искажённую связь с гербологом звуки сражения в резиденции Воландеморта. «Аваду» Люциуса и шум падающего тела покойного Тёмного Лорда. А через минуту его едва не оглушил ликующий голос МакГонагалл:
- Что я тебе говорила, Аластор?! Они герои!!!
- Воспоминания могут быть поддельными, - Грюм явно был недоволен.
- Что за бредни?! И ты, и я великолепно знаем признаки подделки. Эти воспоминания — подлинные.
- Это копия, а где, хотелось бы мне знать, оригинал?
«Конечно, хотелось бы! Чтобы изъять и уничтожить», - чёрный котик недобро усмехнулся, поздравив себя с предусмотрительным поступком, а следующие слова Главы Аврората только подтвердили его подозрения.
- Никому про это ни слова. Я сначала должен разобраться, не подставляет ли нас кто. Не волнуйся, Минерва, я постараюсь не слишком повредить шкурки ваших с Альбусом карманных Пожирателей.
Судя по приближающемуся голосу и стуку искусственной ноги аврора, он шёл к выходу, и Иллюзор, не задумываясь, оцарапал себе палец, размазывая кровь возле дверного замка, прошипев на Серпентаго:
- Запечатать эту дверь!
Это сработало. Древний замок выполнил приказ потомка Гриффиндора и Слизерина. А Маркус уже обдумывал свои дальнейшие действия. С самого начала у него было мало надежды на здравомыслие Грозного Глаза, но он всё же пытался сохранить тайну любимых мужчин, не желавших афишировать своё участие в гибели Воландеморта. Именно для этого он и отправил ему фиал с воспоминанием. Но попытка решить дело «малой кровью» провалилась. Оставалось только одно, и юноша изо всех сил надеялся, что его мужчины простят ему такое самоуправство. Вздохнув поглубже, как перед прыжком в пропасть, Марк принял человеческий облик, вытащил из кармана мантии флакон с оригиналом своих воспоминаний, положил его на пол возле ног и… превратился в летучую мышь. Яркий дневной свет резал глаза маленькому нетопырю, но он сноровисто подхватил фиал и полетел к ближайшему разбитому окну, направляясь к главному входу в замок, возле которого толпились британские и иностранные журналисты, наперебой задававшие вопросы вышедшим к ним Министру Скримджеру и командирам сводного отряда европейских авроров. Никто не обратил внимания на летавшую днём летучую мышку, и кроха, с трудом удерживавшая флакон с воспоминаниями, из последних сил взмахнула крыльями, взлетела над толпой и… уронила маленький стеклянный пузырёк прямо на каменные плиты возле ног Министра. В образовавшемся кольце волшебников, взметнулись клубы серебряного тумана, и перед глазами изумлённых зрителей предстала такая сцена:

…Отвлёкшийся на кого-то Тёмный Лорд, недостаточно быстро ушедший от посланной Снейпом «Сектусемпры», не полностью погашенное им «Инфламаре», всего лишь секундное промедление и буквально на несколько дюймов не успевшая подняться в ответном проклятии волшебная палочка, и… чуть ниже и левее грудины в грудь Лорда, снизу вверх, входит бритвенно-острый эльфийский клинок-браслет зельевара. Воландеморт, ещё разворачивался, чтобы нанести удар, в то время как сердце его уже было пронзено кинжалом. Но мозг сильнейшего из тёмных магов последней половины века всё ещё ясен, и на кончике его палочки, практически касавшейся шеи атаковавшего его зельевара, уже загорается зелёная искра готовой сорваться с губ «Авады»…
Вытолкнувший друга из-под удара Люциус Малфой, вскидывающий палочку, и, с яростью глядя в удивлённо и недоверчиво распахнутые красные глаза, чётко произносящий:
- «Авада кедавра».
Мощная зелёная вспышка, сорвавшаяся с его палочки, мгновенно преодолевшая короткое расстояние и… мёртвое тело Ужаса-Всея-Магического-Мира, безвольной куклой отлетевшее к подножию его собственного трона, его удивлённо уставившиеся в потолок безжизненные красные глаза…

Серебристая дымка растаяла, а видевшие всю сцену гибели Тёмного Лорда маги замерли, поражённые увиденным. Первой, естественно, опомнилась вездесущая Скиттер, налетев на Министра с вопросом о том, знал ли он, что это двое Героев-Всея-Магической-Британии уничтожили величайшего тёмного мага столетия. Как уж там выкручивался и что врал Скримджер, Маркус уже не стал слушать. Такой расход магической Силы, да ещё и за столь короткий отрезок времени, буквально «выжал» его досуха. Юноше едва хватило сил, чтобы долететь до их с Невиллом палаты в Больничном крыле и рухнуть на кровать, в последний момент приняв человеческий облик.
Провалившись в целительный сон, он не знал, что Грюм, разнеся-таки «Бомбардой» не желавшие выпускать его двери, добрался, наконец, до Министра и попал аккурат во всеобщий восторженный психоз, вызванный сенсационным известием. Не слышал, как на каждом перекрёстке Магического Мира славят новых кумиров, с его лёгкой руки мгновенно ставших Неприкосновенными-Героями-Которые-Победили-Того-Кого-Нельзя-Называть. Не присутствовал при разговоре Люциуса с его осведомителем в Министерстве, прямо намекнувшим, что их Тёмному Лорду сдал кто-то из молодых протеже директора Хогвардса. И не видел боли и горечи, загоревшейся в глазах его любимых слизеринцев, когда по возвращении в школу на них налетела восторженная толпа новоявленных почитателей. У них ведь не было сомнений, кто мог «поделиться» с журналистами этими воспоминаниями.
А успокоенный тем, что защитил любимых, парень проспал трое суток, восстанавливая потраченные силы.
В следующий раз он очнулся в сумерках. В маленькой палате было тихо, вторая кровать из комнаты исчезла, и юноша вздохнул с облегчением. Это означало, что Невилл, наконец, пришёл в себя и был выписан из Больничного крыла. Марк с трудом встал с постели. От длительного отсутствия движения его пошатывало и ноги противно дрожали. В соседних помещениях, в которые он заглянул, никого не было. Судя по всему, часть больных уже выписали, а те, кто мог ходить, отправились на ужин в Большой зал. Мадам Помфри тоже не было в её кабинете, и Маркус, не удержавшись, проверил её медицинские записи, убедившись окончательно, что с Невом всё в порядке. Лонгботтома отпустили ещё сутки назад. Юного мага заинтересовала последняя запись в дневнике, точнее, её дата. С ужасом он понял, что провалялся в отключке целых трое суток. Под ложечкой противно заныло от предчувствия какой-то беды, и парень решил как можно быстрее добраться до Северуса и Люца и объяснить им свой поступок. Он великолепно понимал, как они должны были себя чувствовать, когда их выставили на всеобщее обозрение, но не мог тогда поступить иначе. Что-то подсказывало ему, что из застенков Аврората его любимые рисковали живыми не выйти. Выпив Укрепляющее зелье и велев Добби принести ему какого-нибудь сытного супа, юноша поужинал и занялся так и не зажившей раной на левой щеке. На то, чтобы заживить её полностью, понадобилось бы часа три, да и сил бы ушло много, и Марк решился на компромисс. Он поступил с ней так же, как когда-то со шрамом от «Авады» Воландеморта. Срастил наружный слой эпидермиса, попутно наложив свои лучшие иллюзорные чары и, удовлетворённый собственным внешним видом, отправился в душ. Теперь дело оставалось за одеждой и возможностью выбраться из школы незамеченным. Ни с тем, ни с другим проблем не возникало. От преданного домового эльфа, доставившего в Больничное крыло весь сундук с его вещами, Маркус узнал, что сейчас в замке осталось от силы пять человек, включая профессора МакГонагалл, так и не пришедшего в себя Дамблдора, Филча, Хагрида и дежурного аврора. Даже мадам Помфри зачем-то вызвали в Св. Мунго, и она должна была вернуться только через сутки. Всех студентов и преподавателей отправили по домам, объявив внеплановые каникулы на месяц для восстановления школы и обретения всеми пострадавшими здоровья и душевного равновесия. Добби даже передал юноше записку от Герми и Драко, в которой те кратко, по видимому, опасаясь, что послание попадёт не в те руки, сообщали, что они и «то, что его интересует», отправились «он сам знает куда». В конце записки буквально несколькими штрихами был изображён маленький шатёр, и Маркус улыбнулся про себя — друзья ждали его в доме Кэса. Юноша даже предполагать опасался, каким образом Дрей отвертелся от жизни в Малфой-Меноре, но тому явно это удалось. Пока парень одевался, Добби ухитрился рассказать всё, что произошло в замке, пока юный маг лежал без сознания. Слышать от лопоухого создания дифирамбы, которые тот пел своему бывшему хозяину и его другу как победителям Того-Кого-Нельзя-Называть, было даже весело, и юноша, приняв облик кота, выбежал из замка в хорошем настроении. Всё существо его пело, предвкушая встречу с любимыми, а дурное предчувствие… он постарался загнать как можно дальше. Пользоваться аппарационной площадкой под лестницей юноша не стал. Во-первых, на ней могли быть Сигнальные чары, а возиться с ними сейчас не хотелось. Во-вторых, после разговора, подслушанного возле кабинета Дамблдора, он видеть ту горгулью не мог.
Уже привычно материализовавшись в чуланчике для мётел на Косой аллее, Марк по проторенному маршруту добежал до потайного входа в Менор и повторил знакомую до автоматизма процедуру, открывая дверь в поместье.
Его уже ждали. Не успел юноша превратиться в человека, как со спины его крепко обняли знакомые руки и низкий баритон тихо прозвучал над ухом:
- Всё-таки пришёл…
- Северус, я хотел тебе сказать…
Но договорить ему не дали: зельевар развернул парня к себе лицом и собственническим поцелуем впился в его губы. В ушах у Марка зашумело, тело буквально плавилось от желания и страсти в этих умелых руках, и он даже не заметил, как они оказались в спальне убежища. Северус ласкал парня настойчиво и страстно, пресекая любую попытку проявить ответную инициативу, и юноша буквально терял голову, отдаваясь весь без остатка этим ласкам. Между ними не было слов. Сев буквально подчинял себе мальчишку, играя на всех его чувствительных точках, как на хорошо отлаженном музыкальном инструменте, и Марк отвечал ему, позабыв обо всём. О своём желании поговорить, о необходимости объяснить свой поступок и окружавшие его тайны, о всегда так свойственной ему осторожности. Он отдавал любимому человеку всё своё тело и душу, отбросив прочь все свои страхи и запреты. И только где-то далеко-далеко, загнанная вглубь разума интуиция пыталась достучаться до не слушавшего её хозяина: «Что-то не то! Что-то не так!» Но Тигрёнок не желал её слышать. Ласки становились всё более страстными. Два обнажённых тела сплетались на кровати, уже почти не контролируя движения. Не выдержав мучительной пытки ставших вдруг неторопливыми ласк мужчины, Марк вырвался из его объятий и, опрокинув любовника на спину, скользнул вдоль его тела, вбирая ртом подрагивавший от напряжения член и вырывая из горла мужчины низкий стон:
- Д-да-а, вот так… именно так…
Когда разрядка была уже близка, Сев с лёгкостью оторвал от себя не желавшего останавливаться парня и, с каким-то странным выражением взглянув в его глаза, пробормотал:
- Ты слишком хорошо научился это делать.
Но Марку некогда было задумываться об этих словах, так как его в ту же секунду опрокинули на спину и атаковали руками, губами, всем телом, доводя юношу до пика наслаждения, но останавливаясь на самом краю, чтобы повторить всё снова. Тигрёнку оставалось только стонать и отвечать на ласки, едва не теряя сознание от острого, пронизывающего всё тело, почти болезненного удовольствия. И только когда мужчина властно раздвинул его ноги, одним движением сразу двух скользких пальцев, вторгаясь в анус парня, Маркус немного пришёл в себя, прошептав:
- А разве мы не будем ждать Люциуса?
- Наш хозяин — занятой человек, у него гости. Но не волнуйся, он к нам присоединится позже. Разве он сможет устоять, против такого красивого мальчика?
Эти слова, низким мурлыканьем раздались возле самого уха юноши, посылая по его и без того словно разлетающемуся на молекулы телу, волну сладкой дрожи, и он даже не сразу вник в их смысл. А через несколько минут, когда Северус одним движением вошёл в него, все мысли вылетели из его головы, и осталось только слепящее удовольствие и мучительно медленные движения берущего его мужчины. Тело юноши словно плавилось, отдаваясь этому ритму без остатка, а с припухших от поцелуев губ парня срывалось бессвязное:
- Люблю… Мой… Сев… Люц… Люблю… вас… обоих…
Бившийся в оргазме Марк, не слышал, как скрипнула дверь в спальню Убежища, и на пороге появился одетый в парадную мантию Люциус, великолепно слышавший его признания, не видел, как лицо аристократа на мгновение исказилось болью, а потом её заменила циничная улыбка предвкушения и похоти. На несколько секунд потерявшего сознание парня привели в чувство ласки уже полностью раздетого Люца и ленивые поглаживания удовлетворённого Северуса. Вся ночь превратилась в череду мучительного наслаждения. Двое его любовников сменяли один другого и, не давая ему прийти в себя, уводили в страну грёз и наслаждений, а когда парень уже, казалось, терял последние силы, поили каким-то зельем, после чего всё начиналось сначала. Ни один из них не причинил ему особой боли, хотя ласки порой и подходили к определённой грани, а иногда они использовали кое-какие игрушки, которые не присутствовали в их сексуальных играх раньше, но доверившийся и раскрывшийся перед ними полностью парень позволял им делать с собой всё, что заблагорассудиться. И только его сердце с каждой минутой ныло всё больше и больше, а желудок сжимался в тугой комок от холодка надвигавшейся беды. Единственное, что они не позволили ему сделать — это проявить инициативу или хотя бы на секунду остановиться и всё им рассказать. Наконец, Марк, полностью обессиленный и пресыщенный ощущениями, провалился в какое-то полузабытьё, но и в нём чувствовал их властные ласки и движение продолжавшего входить в него Люциуса. Прежде, чем провалиться в сон, больше похожий на обморок, он едва слышно прошептал:
- Н-не-надо… хватит…
Но его никто не слушал.

«Ночной охотник» проснулся через несколько часов, когда за окном уже светало… от пристальных… недобрых взглядов двух пар глаз. Всё тело немилосердно ломило от многочасовых ласк. Северус и Люциус, полностью одетые и застёгнутые на все пуговицы, сидели в креслах напротив кровати и с холодным интересом разглядывали взъерошенного и покрытого следами засосов и укусов раскинувшегося на кровати обнажённого парня. Преодолевая боль во всём теле, Маркус сел, едва подавив стон, и попытался улыбнуться припухшими губами:
- Северус, Люциус, я должен вам всё рассказать. Только знайте, что я люблю вас обоих, и…
- «Силенцио!» - Малфой произнёс это с холодным презрением, рассматривая сжавшегося на постели парня, как букашку под микроскопом. - Мне надоело слушать эти бредни. Ты великолепный хаслер, малыш, и потраченное тобой на нас время стоит больших денег, но избавь меня сейчас от этих сладких соплей.
- Да уж, сказочки про любовь можешь оставить для нашего с тобой любимого доброго дедушки Альбуса, который был так добр, что подослал тебя к нам, - Сев цинично усмехнулся, скрестив на груди руки и передразнивая покровительственно-отеческую речь Дамблдора, добавил: - Во имя всеобщего добра… разумеется. Он, наверное, понял, что его Мессия Света не успеет набрать полную силу до решающего противостояния, и использовал нас как альтернативный вариант. Что ж, я знал, что он великий манипулятор, но не ожидал, что Великий-Светлый-Маг опустится до такого. «Магический Мир спасёт любовь!» Не так ли? Мне вот что интересно, чем он купил тебя? Неужели этими сказками?
- О, нет, Северус, всё гораздо проще. Твой учитель наверняка пообещал смазливому хитрецу, что если он вотрётся к нам в доверие, то мы сможем научить его многим неизвестным «светлым» магам заклинаниям. Ведь так? Только он одного не учёл… Мы, слизеринцы, не любим, когда нас используют. Хотя… ты был забавен и доставил нам удовольствие в постели, а поэтому… мы будем щедры, - лорд Малфой лениво потянулся к маленькому столику возле кресла, на котором лежал такой знакомый юноше по посещениям Гринготса банковский мешочек с деньгами.
Словно в замедленной съёмке, Марк смотрел, как ему в лицо летел дождь из золотых монет, неприятно отзываясь в слишком чувствительном после ласк теле, и… ничего не предпринимал, безвольной куклой застыв на кровати. Он не был связан и мог напасть, атаковав их прятавшимся в браслете кинжалом. Мог размазать по стенке стихийным Ураганным ветром. Да, в конце концов, мог просто убить Ужасом и Страхом, как тех Пожирателей во время сражения… Но юноша сидел, неверяще смотря на двух таких любимых людей, в эту секунду с такой изощрённой жестокостью убивавших его душу… и не мог сдвинуться с места. В груди разгоралась боль почище, чем от «Круциатуса», а разум никак не мог поверить, что этот кошмар происходит с ним наяву…
Он не сопротивлялся, когда двое мужчин, швырнув ему одежду и даже побрезговав прикоснуться к нему руками, левитировали его к выходу из поместья. Заворожено смотрел на них, когда они вышвыривали его за кованые узорчатые ворота и бросали ему вслед мешочек с галлеонами… И только когда Люциус, презрительно глядя на него процедил:
- Ну, что ж, за обучение Боевой магии ты прекрасно расплатился с нами своим телом, но на будущее, хочу тебе посоветовать: когда будешь это повторять — не продешеви. Благодаря нашему влиянию аура невинности на тебе несколько поистёрлась… Да-а, медальон можешь оставить себе. Предки Малфоев и Принцев бы в гробу перевернулись, если бы мы с Северусом сохранили испоганенные шлюхой артефакты…
Маркус, словно очнувшись от транса, слепо, не используя никаких боевых уловок, кинулся на словно проворачивающего в его кровоточащем сердце раскалённый клинок мужчину. Что-то в его душе словно умирало, и из глубины сознания поднималась волна тяжёлой удушливой ненависти…
До цели он не добежал. Снейп ловко подставил ему подножку, а Малфой лениво нанёс удар правой в челюсть, отбросив юношу на несколько футов. Родовое кольцо пробороздило не до конца залеченную рану и это окончательно привело парня в себя. Он ловко удержал равновесие, не спуская с предавших его мужчин горящих болью и ненавистью глаз, наклонился, подобрав одну из золотых монет, высыпавшихся из мешка, до боли сжав её в кулаке, возвращая самообладание и аппарировал наугад в никуда, успев прошептать что-то всё ещё скованными заклятием Немоты губами.
Как только юноша растворился в вихре аппарации, его одежда и оставшиеся лежать на земле деньги вспыхнули синим пламенем и исчезли бесследно.
Вернувшиеся обратно в Менор мрачные маги, не сговариваясь, прошли в кабинет и, велев перепуганному насмерть эльфу принести им несколько бутылок огневиски, стали молча надираться. Максимуса, как назло, не было на портрете — он пропадал в Сноукастле у слёгшего с магическим истощением Гелерта, и он не знал, что произошло в поместье.
А спустя несколько часов, проспавшись и выпив Антипохмельное, Северус нашёл своего друга на пороге спальни в Убежище, планомерно уничтожавшим с помощью «Инсендио» всё, что было внутри. Зельевар обнял партнёра и мягко, но настойчиво заставил опустить палочку. Он считал, что они поступили так, как было нужно. Такое предательство и манипулирование не должно было остаться безнаказанным, но почему-то перед глазами всё время стояла та сцена в душе, когда их Тиг… этот хитрый мальчишка, шептал, отчаянно глядя ему в глаза: «Только не ненавидь меня…»
- Как… мерзко… - Люциус, словно с остервенением выплёвывал из себя слова, - Чувствую себя, как будто… убил ребёнка. Не понимаю! Ведь этот щенок заслужил…
- Ш-ш-ш, не надо ничего говорить. Зря я его не вышвырнул из дома, как только он вернулся… Не стоило нам… мстить.
- Ладно! Хватит разводить сырость! –голос аристократа против воли дрогнул, и зельевар понял, что его партнёр пытается скрыть от него злые слёзы, бегущие по щекам. В груди бывшего шпиона всё горело, но он заставил себя через силу улыбнуться, разворачивая и вовлекая в поцелуй своего любовника. Они целовались отчаянно, словно вымещая друг на друге всю боль от предательства любимого человека, но когда Люц вознамерился зайти дальше, Северус отстранился, прошептав:
- Нет. Не здесь и не сейчас, - развернулся и, направившись к камину в спальне хозяина поместья, переместился в Хогвардс, оставив опешившего друга посреди сожжённой комнаты.

Не успел Северус появиться в своих покоях, как рядом с негромким хлопком материализовался школьный эльф, радостно проверещавший:
- Директор Дамблдор очнулся! Профессор МакГонагалл просит профессора Снейпа спуститься в Больничное крыло.
Поначалу Снейп хотел проигнорировать это известие — уж больно противоречивые чувства сейчас вызывал у него проклятый манипулятор. Одновременно он был благодарен ему за то, что тот вытащил его из Азкабана и дал возможность искупить совершённую когда-то ошибку, и ненавидел старика за то, что тот исковеркал их с Люцем жизни, заставив полюбить подосланного мальчишку, и уважал за такой «слизеринский» подход к делу. Но, поразмыслив несколько минут, решил пережить как можно скорее неприятную сцену и убраться из ставшего почему-то чужим замка. Призвав перо и пергамент, Сев сел за стол и быстро написал заявление об уходе. Высушил чернила чарами и, скатав свиток в трубочку, вышел из своих покоев, направившись в сторону Больничного крыла. Он, конечно, мог переместиться туда и через каминную сеть, но ходьба по пустым коридорам успокаивала нервы, подавляя готовый вырваться наружу гнев.
Войдя в палату, где его приветствовала радостная Минерва, зельевар ужаснулся виду своего старого учителя. Он, конечно, знал, что в последние годы тот очень сильно сдал, да и последняя Битва едва не свела его в могилу, но… не ожидал увидеть бледную тень былого могучего волшебника. Что-то в глазах старика насторожило тёмного мага, но обращённые к нему слова: «Северус, мальчик мой, как я рад тебя видеть» в одно мгновение всколыхнули так тщательно подавляемые им гнев и негодование:
- Директор. Рад видеть вас в добром здравии. Теперь, когда ваша жизнь вне опасности, а Защита школы восстановлена, я хотел бы обратиться к вам с просьбой об отставке. Вот моё заявление, - Северус протянул свиток старику, стараясь не смотреть тому в глаза.
- Та-ак… Минерва, оставь нас, пожалуйста. Нам надо кое-что обсудить.
МакГонагалл, заинтригованная и слегка шокированная холодным и враждебным поведением своего коллеги, окинув любопытным взглядом две застывшие в палате фигуры, выехала из комнаты, плотно притворив за собой двери.
- Северус, будь добр, наложи Запирающие и Заглушающие чары. Я ещё не совсем здоров, а тебя, думаю, не устроит разглашение нашего разговора.
Снейп молча повиновался, по-прежнему стараясь не встречаться взглядом с взглядом проницательных старческих бледно-голубых глаз.
- Я так понимаю, что ты хочешь покинуть школу, потому что обвиняешь в чём-то меня? А о студентах ты подумал?
- Не надо пытаться давить на мою совесть! Зельевара для школы вы найдёте, здесь не нужны академические знания. Синистра справится с факультетом Слизерин. К тому же, сомневаюсь, что все мои «змейки» вернутся в школу. Многие переведутся в Дурмстранг и Шармбатон…
- Я не о том. Ты сможешь оставить их на растерзание Аластору? Ведь только вы с Люциусом знаете, кто из их родителей замешан в пытках и казнях, а кто участвовал только в стычках с аврорами. Я стар и слаб…
- Я уже слышал эту песню!!! Вы уже говорили, что прочите меня на пост председателя Визенгамота! Но почему я, Альбус?! Почему я?! Что, я не имею права пожить спокойно?! Зачем, во имя Мерлина, вам понадобилось использовать нас с Люциусом вслепую?! Я, конечно, всё понимаю: «Цель оправдывает средства»! Но за что?! За что, Альбус?! — Северуса словно прорвало, вся боль от предательства выплёскивалась сейчас на внимательно слушавшего его старого учителя. - Ведь вы же знали, что я пойду по вашему слову на смерть! Я ещё понимаю, почему вы сдали меня Тёмному Лорду. Вам надо было отрезать мне пути отступления и заставить сражаться не на жизнь, а на смерть! Но, зачем???!!! Зачем???!!! Во имя Мерлина!!! Вы!!! Подослали!!! К нам!!! Этого!!! Мальчишку!!!
- Подожди! О каком мальчике речь?
- О том самом — «Ночном Охотнике». Я понимаю, что вы считали Поттера неготовым к сражению и вам нужен был альтернативный вариант уничтожения Тёмного Лорда, но зачем вы подослали к нам с Люцем маленького вора? Вам обязательно надо было, чтобы этот щенок влюбил нас в себя?! Вам это надо было?! «Мир спасёт любовь!» Ведь так?!
Вслушавшись в эмоциональную речь своего шпиона и поняв, в чём тот его обвинил, старый высохший волшебник в ставшей ему слишком свободной расшитой звёздами мантии с трудом встал с постели и, выпрямившись во весь свой немалый рост, гневно сказал:
- Никогда!!! Я никогда бы не пошёл на такое! Что бы ни стояло на кону, даже судьба всего Магического Мира, я бы не стал манипулировать таким чувством как любовь! Мне слишком хорошо известно, какую боль это может причинить!
Набравший было воздуха в грудь, для очередной гневной тирады Северус внезапно всем своим существом почувствовал, что старик говорит правду:
- Не посылали? Но он появился именно тогда, когда вы поручили мне заниматься с Поттером… И этот список подлежащих уничтожению чистокровных, который попал в руки Тёмного Лорда…
- Про «Ночного Охотника» я ничего не знаю, кроме того, что он, вероятно, вырос не в Британии и… как-то связан с моим партнёром. Что касается списка, то, боюсь, это моя вина. Минерва мне рассказала, и всё время с тех пор, как очнулся, я пытался понять, каким же образом документ мог попасть к Тому.
- И…
- Есть только один возможный момент. Мы с Аластором тогда отправились в кабинет к Корнелиусу, чтобы поставить его в известность о готовящихся нападениях и заставить принять решение, позволяющее защитить семьи, которые подвергались в тот момент опасности. Министр позвал своего секретаря, чтобы тот переписал список, и, как ты понимаешь, в таких случаях это делается от руки. Но молодой человек… кстати, это был не Перси Уизли. Так вот, юноша вернулся слишком быстро и протянул мне свёрнутый пергамент. Я был занят спором и тут же уничтожил его, не проверив. Знаю, что мне нет прощения за подобную доверчивость, но…
- Вы не подставляли меня? Правда, не подставляли?! — Северус не мог поверить. С души словно упала тяжёлая каменная глыба… оставив после себя тянущую пустоту, в которую постепенно, исподволь, вползало понимание, что же они с Люциусом натворили, сделав поспешные неправильные выводы.
Дамблдор подошёл к своему ученику почти вплотную и, глядя в глаза, произнёс:
- Смотри. Я убираю все щиты.
Не в силах отказаться от предложенной возможности и всё ещё подозревая подвох, Северус прошептал: «Легиллименс» и с головой окунулся в воспоминания и мысли старого мага. Он проверил всё, с каждой секундой понимая, как же он ошибался, и вышел как можно осторожнее, стараясь не повредить… умирающему учителю. Да, теперь, когда щитов не было, он видел, какие гигантские «дыры» зияли в ауре старого мага, когда-то почти заменившего ему отца. Их не могли вылечить никакие зелья, и даже Тигрёнок, чьё имя зельевар вспоминал с огромной болью и чувством вины, не справился бы с такой задачей. Дамблдор умирал и великолепно знал об этом.
Директор покачнулся, оседая на постель. Даже осторожное вторжение в разум измотало его:
- Теперь ты знаешь всё. Северус, вам с Люциусом нельзя повторять наших с Гелертом ошибок. Если вы чем-то обидели этого мальчика, вам необходимо как можно быстрее отыскать его. Мне осталось… месяца три, не больше, и… я хочу попросить вас с Минервой об одном одолжении.
- Что вы хотите?
- Приблизительно через неделю приступ повторится. Такова плата за столь сильное колдовство. Если я выживу… скройте это ото всех и объявите о моей смерти…
- Но, Мерлин великий! Почему?!

А буквально выскочивший из Больничного крыла зельевар мчался к своим покоям не разбирая дороги, и только влетев в них, сразу же схватил мешочек с летучим порохом. Едва дождавшись, когда в камине вспыхнет зелёное пламя, он, чётко проговорив «Малфой-Менор, спальня хозяина», шагнул в огонь.

Люциус, вернувшись из Аврората, где целый час беседовал с Кингсли Шеклболтом, обессилено рухнул в кресло и закрыл глаза рукой. Только что, буквально полчаса назад его мир вновь разлетелся на куски. Он сам, своими ушами слышал, как юный слизняк, занимавший в Министерстве должность заместителя секретаря Министра Магии, лебезя перед допрашивавшими его следователями и непонимающе улыбаясь, говорил:
- Да я случайно сохранил тот список. Даже и не знаю, что за люди в нём были перечислены. А потом, неделю назад, я продулся в карты, и Рэг — это мой кузен — предложил мне хорошие деньги за всякие ненужные бумажки из Министерства. Ну, я и согласился. Мордред подери! Это же не секретные депеши Министра, в конце концов! Какой от них вред?
Этот хмырёнок действительно не понимал, что своим раздолбайством подставил под удар человеческие жизни и… пустил в тартарары все стандарты поведения сиятельного лорда Малфоя. Люциуса всегда учили: «Слизеринцы не впускают никого в свою душу», «Слизеринцы отвечают ударом на удар», «Слизеринцы находят у противника болевую точку и бьют прицельно, мстя за предательство».
И чем всё это обернулось?
В камине вспыхнуло зелёное пламя, и на ковёр, стряхивая с одежды сажу, шагнул Северус:
- Люц, Дамблдор не подсылал к нам Тигрёнка.
- Я уже понял это. Шеклболт вычислил того, кто продал Пожирателям пергамент со списком.
Мужчины посмотрели друг другу в глаза и одновременно отвели взгляд. У каждого из них перед мысленным взором, как наяву, стоял растрёпанный парень с болью, причинённой предательством, и разгорающейся ненавистью в зелёных глазах. Весёлый мальчишка, которого они смешали с грязью. Человек, не раз спасавший их жизни. Любимый. Преданный. Шептавший онемевшими губами перед тем, как исчезнуть из их жизни: «Я отомщу».

Глава 42. «Я выбираю…»

«Репутация — это то, что о тебе знают другие.
А честь — это то, что знаешь о себе ты сам.
Трение возникает, когда они разнятся».

«Тяжело потерять репутацию,
но если при этом не затронута твоя честь –
это выдержать можно,
страшнее, когда тебя носят на руках,
а ты собираешь осколки своей разбитой чести…»

Л. М. Буджолд. «Гражданская компания» и «Осколки чести».

Обнажённый черноволосый юноша с полными боли пронзительными светло-зелёными глазами материализовался на узкой, продуваемой всеми ветрами тропе неподалёку от бездонного провала, и упал на землю, вжимаясь лбом в леденящий кожу камень. Казалось, он вовсе не обращал внимания на ледяной хиус, обжигавший ничем не защищённую кожу и ерошивший спутанные волосы. Несколько раз ударив кулаками по земле и разбив руки в кровь о каменное крошево, парень замер. Из груди его вырвался странный звук, напоминавший одновременно рыдание и рык разъярённого смертельно раненного зверя. Это-то самое рычание, вызвавшее эхо в глубоком провале, и спровоцировало появление из бездны жуткого персонажа, больше всего напоминавшего продукт больной фантазии режиссеров маггловских фильмов ужасов. Существо, полуприкрыв от пронизывающего ветра три пары глаз, цеплялось за камни присосками щупалец и острыми когтями и, балансируя кожистыми крыльями, осторожно подкралось к ничего вокруг не замечающей добыче. Монстр наклонил голову с приоткрытой пастью и втянул острый запах, отдававший железом, уже собираясь грозно зарычать и, собственно сделать то, для чего его здесь и держали — напугать незваного гостя, но внезапно как-то странно заскулил и прижался к неподвижно лежавшему на камнях человеку поближе, слизывая длинным языком кровь с содранных рук. Янус узнал в этом двуногом хозяина и почувствовал, что тому сейчас очень плохо. Издав нежную воркующую трель, напоминавшую то ли мурлыканье большой кошки, то ли горловое пение какой-то птицы, он осторожно толкнул юношу носом, стараясь привести в себя, но тот смотрел ничего не видящими глазами прямо перед собой и никак не реагировал на попытку привлечь внимание. «Тварюшка», как и все полурептилии, чувствовал, как ледяной ветер забирает жизненное тепло его хозяина и понимал, что тот может пострадать, если это не прекратится, но никак не мог «достучаться» до лежавшего на земле человека. Тогда он сосредоточился и позвал на помощь другое существо, на пару с ним «жившее» в этих краях — волшебный замок, и тот немедленно дал знать об опасности, грозившей их хозяину, единственному магу, находившемуся в тот момент на его территории.
Гелерт только сегодня пришёл в себя после того кошмара, в который его повергло участие Альбуса в Битве. Если бы не его поддержка и расход собственной Силы, Дамблдор после создания «Солнца» уже никогда не смог бы открыть глаза, навсегда уйдя в мир мёртвых. Но спасение партнёра далось Грин-де-Вальду высокой ценой. Все усилия Марка, семь месяцев назад буквально вытащившего его с того света, пошли прахом. Глубинная магическая сущность, та самая, которую ещё называют «неприкосновенным запасом», была почти наполовину израсходована, а это могло означать для него… да и для Альбуса только одно: им оставалось жить на этом свете не больше шести месяцев. Гелерт специально запретил Винки рассказывать о его состоянии Кэсу и ребятам, которых считал почти что собственными внуками, чтобы не нервировать их ещё больше. Уж он-то понимал, каким стрессом для столь юных магов стало участие в таком сражении и гибель друзей и знакомых. Всё равно они ничем не могли ему помочь… Никто не мог… даже Маркус. И бывший Тёмный Лорд был готов смириться с таким исходом — в конце концов, убегая из Нурменгарда, он и не надеялся прожить больше нескольких суток на свободе, но… Вот это «но» и убивало всё его вновь обретённое примирение с самим собой. Гелерту безумно хотелось увидеть партнёра, поговорить с ним, но в тоже время он боялся, что их встреча закончится точно так же, как и предыдущие. Именно поэтому, когда месяц назад в Сноукстл пытался пролететь Фоукс, он попросил Януса отпугнуть его, в последний момент испугавшись и не рискнув пойти на контакт. Вот и сейчас, когда замок вновь подал сигнал о какой-то проблеме, появившейся в пределах охраняемой зоны, старый маг подумал, что это вернулась огненная птичка Альбуса, и хотел было сделать вид, что это его совершенно не касается, но вдруг… внезапно, без собственного на то изволения оказался на краю продуваемого всеми ветрами провала, прямо как был, в тонкой домашней мантии:
- Чтоб тебя Тор своим молотом…
Гелерт оборвал свою длинную тираду, включавшую в себя упоминание, в каких местах и в каком виде он видел наглые, страдающие самоуправством замки, на полуслове, увидев, кто лежал на тропе:
- Маркус?! Что случилось?!
Но обнажённый юноша, распростёршийся на земле, сжимая в кулаки пальцы разбитых в кровь рук, по-прежнему смотрел в никуда остекленевшим взглядом и никак не реагировал на появление своего учителя.
- Маркус… Гарри…
Никакого эффекта. Грин-де-Вальд слишком хорошо знал, что мог означать подобный взгляд, поэтому прекратил всякие попытки достучаться до парня, а просто склонился над ним, поудобнее обхватив его замёрзшее тело руками, и велел замку:
- Ну, и долго ты собираешься морозить своего хозяина?! Вперёд! В его спальню, - и через секунду уже стоял, едва удерживая на руках окоченевшего парня в комнате с видом на зимний океан. - Винки!!!
Когда материализовавшаяся рядом эльфийка всплеснула маленькими ручками и готова уже была разразиться стенаниями по поводу плачевного состояния своего хозяина, Гелерт, не церемонясь, на корню пресёк это начинание, велев не терпящим возражений тоном:
- Флакон Заживляющего, два флакона Укрепляющего, один… Нет! Два флакона Успокоительного и зелье Снов-Без-Сновидений. Быстро!!!
Со стороны коридора открылась дверь, и встревоженный голос Кэса позвал:
- Гелерт, вы здесь? Маркус в замке не появлялся? Он пропал из Больничного кры… о, Мерлин великий!!! — мужчина в два прыжка подскочил к шатавшемуся под тяжестью безвольно повисшего на нём юноши старику, мгновенно оценил безумный, ничего не видящий взгляд парня и, перекинув руку сына через своё плечо, уже тише поинтересовался: - Куда его нести?
- В ванную. Он промёрз на ледяном ветру до костей.
- Что случилось? — разговор не мешал цирковому артисту сноровисто устраивать не сопротивлявшегося Маркуса в ванне и включать тёплую воду. Мгновенно ставший мрачным и жёстким взгляд Кассиуса остановился на кровоточившей ране на левой щеке юноши:
- Кто это с ним сделал?
- Ну, судя по виду… без твоего племянничка тут не обошлось, - старый маг, преодолевая вызванные магическим истощением слабость и головокружение, ловко влил в рот мальчишки принесённые эльфом зелья.
- Что произошло? Отец возвращался в Менор, но никого там не застал, кроме перепуганных эльфов, которые не могли объяснить, что случилось. Марк исчез из Больничного крыла прошлым вечером, но мы ночью не особо беспокоились — и так было понятно, куда он направится первым делом — но, когда малыш не появился и утром, забили тревогу…
- Не знаю. Меня замок пятнадцать минут назад перенёс к тому провалу над бездной, где обитает Янус. Там я его и нашёл… вот в этом самом виде, - Гелерт дождался, пока все мелкие раны и ссадины у парня не затянутся, а сам он не перестанет дрожать, и сделал знак Кассиусу, который тем временем растирал замёрзшего сына, вытаскивать юношу из воды. Общими усилиями они завернули его безвольное тело в большое полотенце и отнесли на кровать, влив в горло зелье Сна-Без-Сновидений, устроили в ней поудобнее и, укрыв тёплым одеялом до подбородка, бесшумно выскользнули из спальни, прикрыв за собой двери..
В гостиной их уже ждали встревоженные Зиг, Блейз, Гидеон и Герми с Дреем, вызванные перепуганной Винки. Рядом витал призрак Максимуса. Первой на мрачных мужчин с расспросами налетела Миона:
- Маркус здесь?! С ним что-то случилось?! Что вы молчите? — её слова поддерживали друзья.
- Так. А теперь тихо! Марк здесь, но что с ним произошло, мы не знаем. И — нет, я не собираюсь его об этом расспрашивать, даже когда он очнётся. И вам не позволю, - Кэс суровым взглядом обвёл всё своё семейство, включавшее старших сыновей, дочь и двух потенциальных зятьёв. - Если кто-нибудь из вас полезет к нему с расспросами — язык оторву! Все поняли?!
- Но… - единственным, кто попытался возразить, был неугомонный Максимус.
- Отец, поверь, я уже видел подобное… и на собственном опыте знаю: малышу сейчас меньше всего надо, чтобы кто-то копался в его душевной ране даже с целью помочь.
- Что там могло произойти? Может, он рассказал отцу и крёстному о своей тайне, а они выставили его из Менора? — Драко испытующе вглядывался в глаза Кэса.
- О, Мерлин!!! И зачем мы только его к этому подталкивали! — Герми готова была заплакать.
- Не думаю, что всё так просто, - не встревавший до этого в разговор Гелерт задумчиво погладил подбородок. - И него был вид… морально и душевно уничтоженного человека. Там явно случилось что-то другое. Терзать парня расспросами мы не будем, но в чём там дело, выяснить просто необходимо. Максимус, вы не могли бы…
Вместо ответа призрак просто шагнул в свой портрет и исчез из поля зрения.

Появившись в раме своего парадного портрета, заказанного не так давно Люциусом и висевшего над камином в кабинете хозяина поместья, старый хитрец застал в комнате как раз тех, кого хотел найти. Северус сидел в кресле, облокотившись на подлокотник и прикрыв мрачное лицо рукой, Люц метался по кабинету, как тигр в клетке. Это было настолько непохоже на его обычно холодно-невозмутимого внука, что, прежде чем вступать в разговор, Максимус решил подслушать, о чём идёт речь. Ничем не выдав своего присутствия, призрак затаился и прислушался к разговору.
- Как мы могли так ошибиться?
- Верньер из Министерства ясно дал мне понять, что Скримджер считает «Ночного Охотника» человеком Дамблдора, работавшим под прикрытием. В этом свете появление Тигрёнка в моём поместье как раз в такое подходящее время выглядело, как заранее спланированная операция. И все эти тайны, недомолвки, окружавшие малыша… его желание выкрутиться в любой ситуации и откровенные заявления, что если мы не хотим услышать ложь, нам лучше не задавать вопросов. И в резиденции Лорда он появился так просто, как будто регулярно заходил туда выпить чаю. После того, как я узнал про список — думал, убью эту юную сволочь на месте. Как будто затмение какое-то нашло. Я безоговорочно… понимаешь? Безоговорочно поверил в предательство!!!
- Мы слишком долго были Пожирателями, Люц. А это калечит душу, - Северус поднял на метавшегося по кабинету друга ставшие вдруг удивительно старыми и больными глаза. - Он никогда не простит нас…
- Не-ет, Сев! Ещё не всё потеряно! Мы найдём его! Обязательно найдём!
- И что мы ему скажем? Что поверили в предательство человека, который не раз спасал наши жизни? Мы ведь даже не дали ему сказать ни слова в своё оправдание! Почему он отдал свои воспоминания журналистам, ты знаешь? Я — нет. Но почему-то Тигрёнок это сделал. Вот скажи, Люциус, если бы ты оказался на его месте и тобой так воспользовались, ты бы простил?
- Его? Да. И тебя тоже. Физиономию бы набил в обязательном порядке, оттрахал бы до полного изнеможения, но простил. А… ты?
- Не знаю. Но найти его — найду… любой ценой… даже если это кончится для меня «Авадой». Я это заслужил, ведь он же просил меня… - Сев махнул рукой и, резко встав с кресла, отвернулся к окну, обхватив себя за плечи.
- Кхм… кхм… И о чём же вас просил этот молодой человек, Северус? — раздавшийся в кабинете вкрадчивый потусторонний голос призрака заставил занимавшихся самоедством мужчин подскочить на месте и развернуться к портрету.
- Мистер Малфой… Максимус…
- Дед! Помоги!
- И в чём конкретно я должен тебе помочь, дражайший внучек? — обманчиво тихий и ласковый голос не предвещал ничего хорошего тем, к кому был обращён вопрос.
- Нам…
- О-о! Наконец-то, я услышал это слово! А-то всё «Я», да «Я». Вы, дети мои, себя со стороны хоть слышали? Что здесь произошло?
- …………….
Мужчины, которых старый призрак отчитывал, как школьников, молчали, не глядя ему в лицо и стараясь избегать взглядов друг друга.
- Та-ак, насколько я понял, ответа от вас мне придётся ждать долго… тогда я сам попытаюсь догадаться. Вы обвинили этого юношу в предательстве, не разобравшись в ситуации, и причинили ему какой-то вред. Всё, что меня интересует, это что вы ему сделали?
- Дед, нам необходимо увидеться с ним… пожалуйста…
- Ты не ответил на мой вопрос, Люц.
- Максимус, нам надо его видеть, чтобы исправить тот вред, что мы причинили мальчику.
- Хорошо, я попробую с ним поговорить… когда он придёт в себя, - поняв, что объяснений от этих двоих он не получит, призрак решил выяснить, что произошло другим путём. Благо дело, почти в каждой комнате поместья были магические зеркала. Мало кто из волшебников знал, что духи могут подчинять себе магическое стекло. «Впитавшись» в свой портрет, Максимус материализовался в тайных покоях и тут же замер, почувствовав запах гари. Дверь в спальню была заперта, но призрака это остановить не могло, он просто прошёл сквозь неё, оказавшись в практически уничтоженной огнём комнате. Чудом уцелел только осколок помутневшего зеркала, когда-то висевшего в богатой раме на стене, но призраку и этого было более чем достаточно для получения информации. Пара тихих фраз, произнесённых на каком-то древнем языке — и стекло показало ему всё, что произошло в этой комнате.
А ещё через несколько минут в кабинете из собственного портрета вырвался разъярённый призрак. При его появлении стёкла в окнах зазвенели жалобно, реагируя на волны потусторонней приведённой в ярость Силы, окружавшей Максимуса, бронзовые ручки шкафов покрылись зеленью, а на дожидавшихся его мужчин повеяло могильным холодом.
- И после всего этого вы ещё смели меня просить связать вас с мальчиком???!!! Да как у вас языки повернулись даже заговаривать об этом?! Люциус!!! Я всегда думал, что ты не такой, как твой отец, но, видимо, яблоко от яблони недалеко падает! Мне очень жаль, что ты потомок моего рода! Слышишь?! И если бы у меня была такая возможность, я бы, не задумываясь, уничтожил такое чудовище! Но у меня такой возможности нет, а ОН не захотел вашей крови. Вы оба недостойны его! Прощайте, ноги моей больше не будет в этом доме! — с этими словами дух старого волшебника исчез, оставив после себя только пустой портрет и застывших посреди комнаты бывших Пожирателей. Тех самых новоявленных Героев-Магического-Мира, которым сам Министр и всё его окружение готовы были петь дифирамбы. Людей, которых преследовала толпа восторженных поклонников, которым буквально на шею вешались самые красивые молодые ведьмы и маги Британии и которые сейчас с радостью отдали бы собственные жизни,только за возможность попросить прощения у любимого человека.
А разъярённый призрак, кипя негодованием, возник посреди гостиной Сноукастла, повернулся к Гелерту и Кэсу и, предотвращая готовые сорваться с их губ вопросы, заговорил:
- Я ничего вам рассказывать не буду! Если Маркус захочет убить этих дураков, то будет в своём полном праве это сделать. Мне неимоверно стыдно и больно, что в моей семье мог вырасти такой непроходимый идиот!
А ничего этого не слышавший Маркус спал под действием Сна-Без-Сновидений. Пока его организм приходил в себя, самостоятельно под действием Магии Иллюзий залечивая все последствия перенесённых за последние две недели стрессов и травм, друзья по очереди дежурили у его постели. Вознамерившихся, было, устроить семейные разборки Кассиуса и Драко в Малфой Менор не отпустили Гелерт с Максимусом. Призрак так ничего и не рассказал друзьям, кроме того, что «двое недоумков» до сих пор и не подозревают, кто такой «Ночной охотник». Отчаявшись добиться от духа внятного объяснения, что же случилось с его сыном, Кэс только посмотрел отцу в глаза и процедил:
- Мне кажется, я понял. Ладно, расклад такой: как только Марк очнётся, мы уезжаем на гастроли… куда-нибудь подальше от всего этого. Дрей и Герми едут тоже — вам, как и ему, необходима смена обстановки. Думаю, Южная Америка подойдёт как нельзя лучше. Нас давно туда звали, но я отказывался, опасаясь проблем с вашей школой. Сейчас свяжусь с Лансом, чтобы он послал наше согласие. И упаси вас Мерлин хоть словом напомнить мальчику о том, что с ним произошло!
- Обижаешь, дядя. Мы же не идиоты…
- Если учитывать наследственность, полученную от отца и деда, это ещё очень большой вопрос…
- А если учитывать, чьим сыном и братом являлся мой дед, то вопрос обоюдный.
- Туше.
- Ладно… забыли.
- Ой, Дрей, а что ты скажешь своему отцу?
- Скажу, что согласился погостить во Франции у Теодора. Не думаю, что в том состоянии, в котором отец находится сейчас, он будет протестовать. Но я этого так не оставлю…
- Дрей…
- Что, Гелерт? Они не имели права так с ним поступать. Он же спас их жизни, и даже по логике…
Вместо уставшего от препирательств старого мага ему ответил Кассиус:
- Остынь. Какая логика у влюблённых? И ты не знаешь до конца, что там произошло. Не лезь в это дело, они сами разберутся. Вмешательство сделает только хуже! Лучше собирайтесь. Надеюсь, у вас с Мионой найдётся лёгкая одежда — в Бразилии сейчас конец лета.
- Конечно, найдётся. А как же школа?
- По моим данным, занятия возобновятся не раньше середины мая, а до этого ещё больше двух месяцев.
- А как быть Марку? В школе же он опять столкнётся со… Снейпом…
Ответить Кассиус не успел, в тишине раздался тихий, лишённый эмоций голос:
- Никак, Герми. В школу я не вернусь.
Все мгновенно развернулись к двери в гостиную. В дверном проёме стоял вымытый, с зачёсанными в низкий хвост ещё мокрыми волосами, одетый в чёрную водолазку и джинсы Гарри-Марк. Обычно мгновенно меняющие оттенок, его зелёные глаза были подёрнуты какой-то дымкой, а на губах, будто приклеенная, сияла сценическая улыбка… ничуть не затрагивавшая безжизненного выражения глаз.
- Со мной всё в порядке. Только я вас очень прошу… никогда при мне не упоминать… этих двух людей.
- А как же школа? Гарри Поттера будут искать.
- Нет. Им нужен был Избранный, и они получили… сразу двоих. Бывший кумир сейчас никому не интересен.
- Не скажи. Дамблдор и МакГонагалл не успокоятся, пока не найдут тебя. Надо что-то придумать, - гриффиндорская красавица хотела, было, уже предложить какой-то вариант, но тут возле двери нарисовался незамеченный из-за появления Марка Кингсли, прошёл к свободному креслу и упал в него, устало вытянув ноги.
- Ничего не надо придумывать. По распоряжению Скримджера я должен поставить в известность директора Хогвардса и его заместителя, что Лонгботтома, Уизли и Поттера берут на спецкурс в закрытую Академию авроров, не дожидаясь окончания ими школы. Это послужит тебе прикрытием, а с поступлением в Академию…
- Я не собираюсь становиться аврором.
- Хмм, ты сперва дослушай, а потом уж отвечай. Что из тебя получится отвратительный аврор, я знаю великолепно — твои таланты лежат в другой сфере деятельности. Мы просто воспользуемся этим как прикрытием. В Хогвардсе будут считать, что ты перевёлся в Аврорат, а Министр — что послал на хрен весь Магический Мир и уехал в Европу.
- Именно об этом я и подумывал.
- Не зарекайся, у тебя ещё будет время, чтобы всё решить.
Друзья ещё немного пообсуждали будущие гастроли, но, поняв, что Марка тяготит присутствие людей, под разными предлогами покинули замок. В Сноукастле с ним остались только Гелерт и домовые эльфы. Старый волшебник не навязывался к юноше с разговорами, и парень потихоньку ретировался в свою спальню, где и рухнул, не раздеваясь, на кровать, подмяв под себя подушку и уставившись ничего не видевшим взглядом в окно, за которым бушевала февральская непогода.
Грин-де-Вальд не собирался лезть к своему юному другу с душещипательными беседами и нравоучениями — сам в своё время вдоволь исковеркал собственное счастье. Но периодически проверял, как он себя чувствует, бесшумно заглядывая в комнату. Прошло несколько часов, а юный маг всё ещё лежал в одном и том же положении. Оставленный на прикроватной тумбочке для него стакан воды стоял нетронутым. Когда ничего не изменилось и спустя полдня, бывший Тёмный Лорд забеспокоился. Уж он-то великолепно знал, как легко уничтожить человека, убив его душу. Но, зайдя в комнату в следующий раз, он с облегчением увидел, что парень спит, разметавшись по постели в беспокойном сне, а воды в стакане нет. Чародей повертел в руках маленькую шкатулку, в которую спрятал принесённый Гермионой медальон и, не рискнув оставить её где-нибудь на открытом месте, убрал ларчик на верхнюю полку секретера, стоявшего в комнате. Укрыв юношу одеялом, он осторожно вышел из комнаты и впервые за последние двое суток сумел уснуть, поминутно просыпаясь и прислушиваясь к тишине, царившей в ночном замке.

В этот день в приёмной Министра Магии Руфуса Скримджера посетителей было мало. Сказывался конец недели и непривычно жаркая погода для начала апреля. Министр откровенно скучал. После смерти Дамблдора жизнь в магической Британии стала такой… предсказуемой, что до прошлой недели у него иногда скулы от зевоты сводило. Облачённый властью бывший аврор уже хотел было потихоньку аппарировать домой, но задержался, не желая стать свидетелем очередного обсуждения женой и её сестрицей наряда какой-нибудь дамы, посетившей вчерашний приём в Министерстве. Можно было, конечно, и посетить гостеприимный дом мадам Жизели, но… Сам себе Министр объяснял своё нежелание отправится в бордель происками Риты Скиттер, что-то разнюхавшей в прошлое его посещение этого дома, . Однако всё дело было в… Люциусе Малфое, который исчез куда-то почти на два месяца вместе со своим приятелем Северусом Снейпом, оказавшимся, как ни странно, лордом Принцем (и кто бы мог себе такое представить?), и появился буквально неделю назад. Вернувшиеся после долгого отсутствия Герои-Магической-Британии с каким-то остервенением взялись за оставленную им после своей смерти Дамблдором работу. Снейп сверху донизу прошерстил Визенгамот, ухитрившись практически безболезненно выдворить из его рядов всех засланцев Министра, а Малфой… Малфой всем своим существованием капал Руфусу на нервы. Как глава Совета Попечителей Хогвардса и руководитель Департамента Родовой Магии и Древних Наследий, он мог наворотить таких дел, что Министру впору было подавать в отставку. Высокомерный и холодный, как никогда, лощёный аристократ буквально поселился в Министерстве, запустив проверки всех его департаментов и выявив кучу нарушений и злоупотреблений. Кресло Министра под Скримджером ощутимо зашаталась, и только ценой серьёзных уступок и компромиссов он ухитрился удержать своё положение. С Малфоем их теперь соединял почти вооружённый нейтралитет. Ведь в ходе проверок выяснилось, что это именно Руфус отдал приказ об аресте Малфоя и Снейпа как раз накануне объявления их Национальными Героями. Как «стрелянному воробью», Скримджеру было абсолютно ясно, что на следующих выборах Малфой станет ему серьёзным соперником, но, как ни странно, волновало его не это. Стоило только Люциусу появиться в поле его зрения, как у Министра Магии возникали проблемы, далёкие от дел Министерства, и он не раз и не два благословил про себя длинные просторные мантии, очень удачно прикрывавшие то, чего его подчинённым видеть не стоило, а именно…э-э-э… личную заинтересованность их руководителя в близком контакте со своим соперником. А проклятый Малфой всё это великолепно понимал и… полностью игнорировал. Как раз в разгар грустных размышлений Руфуса о свое тяге к красивым опасным сволочам его внимание и привлёк вошедший в кабинет после стука Перси Уизли:
- Господин Министр, к вам пришёл ваш воспитанник.
- Воспитанник?! — Скримджер после победы над Тем-Кого-Нельзя-Называть и исчезновения с политической арены Героя-Ложного-Пророчества, как теперь называли Гарри Поттера, и думать забыл о мальчишке, и вот теперь… А вот теперь пришла пора отыграться. Дамблдор был мёртв. Статус Избранного больше не защищал унизившего его когда-то юнца. А то, что он соизволил навестить своего опекуна, учитывая те отношения, которые их связывали, могло означать только нужду мальчишки в денежных средствах, недоступных ему по возрасту ещё… четыре месяца. Руфус злорадно и предвкушающе улыбнулся и велел своему секретарю:
- Пригласите же моего дражайшего воспитанника войти, мистер Уизли.
Когда порог его кабинета переступила знакомая тонкая и стройная фигурка, одетая в стильную маггловскую одежду и небрежно накинутую поверх неё расстёгнутую мантию, мужчина едва не облизнулся. За то время, что они не виделись, мальчишка успел обновить свой гардероб и, судя по дорогим вещам, привык к наличию в карманах немалого количества денежных средств. Этим стоило воспользоваться. При одной мысли, что он сделает с этим наглым сопляком, посмевшим ему угрожать, когда затащит в свою постель, у бывшего аврора едва не потекли слюнки от предвкушения. То, что Поттер — несовершеннолетний, его вовсе не напрягало. Скримджер скорее бы обозвал невинным ребёнком своего секретаря, чем этого… ядовитого скорпиона с зелёными, видевшими всех насквозь глазами и придающим ему какое-то разбойничье обаяние шрамом на левой щеке. Едва не перейдя сразу к активным действиям по укладыванию в койку строптивого сопляка, он вовремя одёрнул себя. Мальчишку ещё надо было обломать, а на это требовалось время. Не в характере осторожного Руфуса было делить шкуру неубитого медведя. Поэтому он спрятал свои истинные мысли за маской показного радушия и дружелюбия и, раскрыв объятия, как можно обворожительней улыбнулся гриффиндорцу:
- Гарри! Как я рад тебя видеть! О твоей жизни в последние месяцы ходит столько противоречивых слухов, что…
Но юноша вовсе не собирался слушать все его словесные излияния. Он всегда неплохо ощущал ауру, а от Министра несло такой волной Похоти, что парня даже передёргивало от дискомфорта, вызванного этим чувством. Поэтому, как только закрылась дверь за Перси, Марк наложил невербальные Заглушающие чары и обратился к Министру:
- Да-да, господин Министр, я в курсе, что вы «рады» меня видеть. Но мне от вас нужно только письменное разрешение взять из собственного хранилища крупную сумму денег. После чего мы с вами благополучно расстанемся и, надеюсь, не увидимся до моего совершеннолетия.
- Так, так, так! Берёшь быка за рога, а, Поттер? Ну, что ж, если ты так настаиваешь на отхождении от светского протокола, мы перейдём к приватной беседе. Что ты можешь мне предложить взамен того, что требуешь?
- Ничего. Но могу пообещать, что в этом случае не буду причинять вам вред, господин Министр.
- Вред? Мне? Чем ты можешь угрожать мне здесь, в Министерстве? Разоблачением моей аферы с деньгами Того-Кого-Нельзя-Называть? Да кто тебе поверит? Тёмного Лорда больше нет! Дамблдора, который тебя защищал, тоже! Напасть на меня, когда этот кабинет охраняет целое подразделение авроров, у тебя кишка тонка… Но я могу быть с тобой понимающим и щедрым, если ты пойдёшь кое на какие уступки… - мужчина насмешливо улыбнулся, попытавшись привлечь к себе парня, но сумел поймать только воздух в том месте, где секунду назад ещё стоял черноволосый юноша в смешных очках.
- Ах, вот оно что?! Комплексы завоевателя одолевают, господин Министр? Так я могу их излечить, уничтожив… вместе с вашей магией.
Имевший великолепную физическую подготовку Руфус мгновенно извернулся, стараясь уйти от захвата, но его всё равно опередили. И вот уже тонкое мускулистое тело, прижалось к спине, сильные руки пробежались по его позвоночнику, нажимая на какие-то точки и лишая способности двигаться, а тихий шёпот обжёг ухо:
- Тссс, а вот звать на помощь авроров не надо. Пока они взломают чары, поставленные мною на эту дверь, я успею «выпить» вашу магию. Да и ваш паралич смогу снять только я. Маги незнакомы с этой маггловской методикой. Не верите? — юноша коснулся рукой обнажённой шеи Министра, и Скримджер почувствовал… как его Сила покидает тело, словно всасываясь в обхватившую его горло тонкую, изящную, но такую сильную кисть.
- «Ночной Охотник»… - в ужасе прохрипел мужчина. Да, это известие объясняло всё: и наглость мальчишки, и ощущавшуюся за его спиной силу. Такие приятные планы на сегодняшний вечер опять летели в тартарары, но связываться с вошедшим в Наследие Мастером Иллюзий было себе дороже. Загнав поглубже собственный страх и постаравшись справиться с плевавшим на все эти ужасы возбуждением, Руфус процедил сквозь зубы:
- Хорошо. Согласен. Я был не прав. Сколько денег вы хотели бы взять в вашем хранилище?
- А вот это вас не касается. Вы подпишите официальный бланк, предоставленный банком, а с остальным я сам разберусь, - юноша подождал, пока освобождённый им от парализующих прикосновений Министр, потирая шею, поставит свою роспись на пергаменте, затем скользнул к двери и снял Запирающие и Заглушающие чары. На пороге, уже держась за дверную ручку, он медленно обернулся и, мило улыбнувшись, пропел:
- Да-а… «Обливэйт!»

А на семейном празднике Малфоев было невесело. Люциус и Сев пытались шутить и изображать радость, но слишком хорошо их знавшему Дрею было заметно, что его близких что-то гнетёт. Наоборот, потуги скрыть свои проблемы, которые были всегда приняты в роду в роду Малфоев, стали внезапно раздражать уже привыкшего к другому поведению в семье Драко. Уж чего-чего в доме Кэса не было, так это холодной отчуждённой вежливости и невмешательства. Конечно, все члены семьи его двоюродного деда были приучены не совать свой нос в чужие секреты, но, если видели назревавшую беду или проблему, один на один с нею не оставляли никогда. Там могли наорать, вправить мозги, даже, если потребуется, дать в морду, но изображать во имя неизвестно чего вселенскую радость не стали бы.
Вытерпев эти «разговоры ни о чём» в течение получаса, Драко решительно отодвинул от себя тарелку и, бросив на неё салфетку, встал из-за стола:
- Отец, крёстный, вы можете сколько угодно изображать друг перед другом, что у вас всё в порядке и ничего не произошло, но, пожалуйста… не надо врать мне. Меня от ваших преувеличено бодрых улыбок душу воротит!
- Сын, ты не понимаешь…
- Чего я не понимаю? Того, почему вернувшийся из Менора призрак деда ни одного приличного слова в ваш адрес не мог сказать в течение часа? Если честно, я даже не знал, что наш учёный предок может знать ТАКИЕ словосочетания! — заметив, как вскинулись его отец и крёстный, услышав о Максимусе, юноша уже устало добавил: - Нет. Он ничего так и не рассказал. Только запретил упоминать в своём присутствии ваши имена.
Дрей уже пожалел, что вообще упомянул об этой теме. Насколько он знал своих настырных «папаш», те теперь от него не отстанут, пока не постараются вытянуть всё, что он знает о Маркусе. Несмотря на продуманную до мелочей легенду, которую они разрабатывали с Кэсом, и мощный ментальный блок собственной наработки, юноша внезапно почувствовал себя неуютно в родном поместье. Он уже приготовился отражать ментальные атаки, когда посреди нарядно украшенной столовой материализовался домовой эльф и пропищал, настороженно поглядывая на явно находившихся не в духе хозяев:
- Хозяин и мастер Северус, вас вызывать гоблины, поверенные из Гринготс.
- Гоблины? — мужчины с удивлением переглянулись между собой, и Люциус, спокойно кивнув эльфу, коротко приказал: - Открой камин.
Как только зелёное пламя вспыхнуло в камине парадной столовой, из него вышли два важных невысоких существа. Бровь Сева приподнялась в немом удивлении — обычно депеши и документы разного рода доставляли младшие члены клана, а не сами Хранители Сейфов. Судя по всему, дело обещало быть серьёзным.
- Годрак, Крабар, мы рады вас видеть. Чем обязаны такому визиту?
- Лорд Малфой, Лорд Принц, мы рады, что застали здесь вас обоих. Срочное послание.
- Да-а?
- Может, мы чего-то не понимаем, но, насколько я знаю, для этого существуют курьеры. Что могло привести сюда вас, Крабар? — Северус ещё пока не знал, как относиться к язвительному поверенному семьи Принцев, который достался ему «по наследству» и был выбран на эту должность прежним главой семьи.
- Да. Но не в случае, когда речь идёт о таких суммах. И вам, и лорду Малфою в сейфы было переведено по миллиону галлеонов с…э-э-э… сопроводительным устным посланием. Оно одно на двоих, поэтому мы и взяли на себя смелость нанести визит в Малфой-Менор, - старший из двух гоблинов — Годрак — подозрительным взглядом окинул застывшего возле стола Дрея и скрипучим голосом поинтересовался: - Вы уверены, лорд Малфой, что лорду Блэку стоит присутствовать при нашем разговоре?
Люциус хотел, было, попросить сына выйти из комнаты, но, наткнувшись на как бы говорящий «Ну-ну, отец, чего стоит твоё доверие?» взгляд, коротко ответил:
- Да, уверен. Что это за история про миллион галлеонов и откуда могла взяться подобная сумма?
- Мы не уполномочены отвечать на вопрос «откуда»… - Годрак, знавший Малфоя уже больше двадцати пяти лет, несколько смягчился и позволил себе сделать намёк: - Таково распоряжения Главного Управляющего Британского филиала Гринготса Роквара. Но послание заключается в следующем:
«Вы сделали свою ставку, господа Спасители-Магического-Мира. Думаю, что будет справедливым ответить вам тем же. Надеюсь, вы оцените, как я ценю ваши уроки по Боевой магии, а главное, ваши неоценимые услуги в постели. Счастливого дня рождения, сиятельный лорд Малфой.
Ps: Да, не пытайтесь выяснить что-то в Гринготсе…Это распоряжение обратного хода не имеет, а гоблины блюдут собственную выгоду и не пойдут на разглашение информации».
С невозмутимым лицом озвучивший это послание гоблин скатал пергамент в свиток, и тот мгновенно вспыхнул в магическом пламени и осыпался пеплом. Два аристократа замерли соляными столбами с нечитаемыми выражениями на лицах, и только побледневшие от напряжения сжатые в кулаки руки говорили, каково им было слышать подобное оскорбление.

Вернувшийся на следующее утро во Францию к Кэсу Дрей только внимательным взглядом окинул Маркуса и поинтересовался:
- Как тебе удалось уговорить шляпу запихать тебя в Гриффиндор?
- Убеждением.
- Понятно. Успокойся, пока ты не причиняешь им физического вреда, ты в своём праве… Я не буду вмешиваться. Но… я прошу тебя, Марк… не перегни палку.
Ответа на свою просьбу слизеринец так и не дождался.
В мгновение ока пролетели два последних дня выступлений, и вот уже вся команда, загорелая, отдохнувшая и несколько оправившаяся от зимних событий, вернулась в Сноукастл к ожидавшему их Гелерту.
Все эти два с половиной месяца они активно переписывались, и для троих друзей было шоком увидеть осунувшегося и враз постаревшего мага. Казалось, ему с трудом удавалось ходить даже по комнате, и он встал с постели только чтобы встретить их. Но поблёкшие глаза по-прежнему светились недюжинным умом, а настоятельное требование Кэса и Гермионы показаться колдомедикам он пресёк на корню, предложив Маркусу просканировать его ауру и сообщить свой прогноз друзьям. Юноша последовал его совету и… ужаснулся. Два месяца назад, когда Марк находился почти в невменяемом состоянии, ему даже и в голову не пришло обратить внимание на усталый вид своего учителя и друга.
- Гелерт, почему ты сразу не сказал?!
- И что бы это изменило? Даже ты не в состоянии затянуть те дыры в моей магической сущности. Так зачем было тебя мучить?
- Я не понимаю!!! Ведь перед Битвой всё было в порядке… Стоп!!! Битва! «Солнце»… Альбус Дамблдор! Вас связывает какой-то ритуал?
- Да. Древний ритуал «Партнёрства до смерти». Помнишь, я говорил тебе, что кое-кто знает, что я не умер в Нурменгарде?
- Но… он же… умер…
- Я, как ты знаешь, тоже.
- Почему Дамблдор никому не рассказал, что… - парень замолчал на полуслове, вглядываясь во всё понимающие глаза старика, он уже знал, какой вопрос сейчас от него услышит.
- А ты бы сдал ИХ на его месте? Даже сейчас, после того, что они с тобой сделали?
- Нет…
- Тогда о чём речь? Эй, а ну прекратите смотреть на меня, как на умирающего! Я ещё пока жив.
Кэс, Зиг, Гидеон и Дрей с Герми засиделись в замке дотемна, рассказывая старому магу, как прошли для них эти два месяца. Они старались выбирать какие-то смешные истории, курьёзные случаи, произошедшие с ними во время путешествия, и в конце-концов неловкость, вызванная болезнью Гелерта, бесследно исчезла. К ночи бывший Тёмный Лорд уже выглядел не таким измождённым, смеясь над проделками Зигфрида и Гидеона и любовными похождениями Маркуса. Но, когда вся команда Иллюзоров, исключая оставшегося в Сноукастле хозяина, покинула замок, старик попросил своего юного друга о разговоре:
- Марк, я не хотел говорить при всех, но… огненная птичка Альбуса уже в четвёртый раз прилетала в наши края. Этот комок перьев даже каким-то образом ухитрился подружиться с Янусом, и тот пропустил его к самому замку…
- Чего хочет Дамблдор?
- Всего лишь поговорить… Гарри… - раздавшийся от двери в спальню Гелерта старческий голос невозможно было спутать с чьим-либо другим.
- Профессор Дамблдор?! — мгновенно обернувшийся на звук Маркус едва дар речи не потерял от удивления. Да, старый директор выглядел ничем не лучше Гелерта, но… Мерлин великий, в каком он был виде! Обычная тёмно-синяя мантия из плотной шерсти без каких-либо так любимых им украшений и… подстриженные до плеч седые волосы вкупе с бородкой-шотландкой меняли его до неузнаваемости.
- Директор, это точно вы?
- Ну-у, видишь ли, мал…
- Альбус!!!
- Ох, прости, Гел. Я не думал, что ты так не любишь это обращение, Гарри.
- Ага, а вкупе с ним все ласкательные прозвища, типа: малыш, котёнок, тигрёнок и прочую бредовую чушь, - Маркус, прищурив глаза, разглядывал мага, бывшего его идеалом и кумиром в течение четырёх лет учёбы в Хогвардсе, а оказавшимся… Кем? Прожжённым манипулятором? Светлым фанатиком? Просто таким же, как он, человеком с поломанной судьбой? Юноша не знал ответа на эти вопросы. А Дамблдор стоял, смело глядя в его глаза, и… не пытался оправдаться.
- Как давно вы живёте в этом замке?
- Марк…
- Подожди, Гелерт, - парень внезапно вспомнил, что не пользовался своей личиной Гарри Поттера с момента визита к Министру. - Как вам удалось узнать меня?
- Третий день. Как узнал? Не знаю. Я просто… почувствовал, когда увидел твоё лицо в воспоминаниях Северуса…
- Достаточно!!! Пожалуйста, господин директор…
- Альбус. Или я опять вернусь к старому обращению.
- Что?
- Ты называешь моего партнёра по имени. Если не хочешь, чтобы я называл тебя «моим мальчиком», тебе придётся обращаться так же и ко мне. Да-а, и, кстати, я давно уже не директор Хогвардса.
- Как вам удалось уломать Гелерта?
- Он взял меня измором. Согласись, когда возле «норки» твоей милой «собачки», угрожающей откусить ему голову, второй день сидит старый больной пень, позабывший, что в горах Шотландии отнюдь ещё не лето, это вызывает жалость…
- Я уже говорил тебе, Гел, что на это твоё чувство я не претендую. Скажи лучше, что ты сам хотел меня видеть. Фоукс не может ошибаться.
- Да-а, а ты, значит, знаешь птичий язык?!
Старый Тёмный Лорд, уперев руки в бока, надвигался на своего оппонента, а Самый Светлый Чародей последнего столетия, посверкивая из-за очков-половинок, так и оставшихся его неизменным атрибутом, враз помолодевшим взглядом, отвечал на его подколки, совершенно не используя свои коронные фразы, которых парень наслушался от него в Хогвардсе. Зато в его речи часто проскальзывали словеса, в знании которых сложно было заподозрить безгрешного и почти святого директора.
Марк смотрел на их перепалку и, как ни странно, с души постепенно спадала тяжесть, давившая на него уже два месяца. Мало того, что-то важное в его жизни словно вставало на своё место. Да, его любовь унизили и растоптали. Да, ему сейчас было больно и одиноко. Но только сейчас юный маг осознал, что это ещё не конец света. Что он будет жить дальше, и не ради душевного спокойствия Кэса и своих друзей, не ради мести, а просто так, ради себя.
А перепалка перед его глазами набирала новые обороты и, заметив, что Гелерт прикусывает нижнюю губу, что тот делал только когда злился, а Альбус щурит потемневшие от гнева глаза, Марк бесцеремонно вмешался в их ссору:
- Меня вот что интересует, господа мои хорошие… Как вы друг друга при таком общении не поубивали до сих пор?
Ссорившиеся старцы застыли, повернувшись к нахалу, посмевшему встрять в их спор, потеряли нить разговора и… неуверенно улыбнулись… друг другу.
- Постойте, постойте! Вы что, все три дня так общаетесь?
- Понимаешь…э-э-э… Маркус, мы не можем прийти к общему мнению по…
- Тьфу! Альбус, скажи просто, что мы цапаемся по каждому вопросу! Но не обращай внимания, Марк, так всегда было. Ты ещё не видел, что тут творилось два дня назад.
Юноша проговорил с ними почти до рассвета. Как ни странно, разговаривая с ним, они словно забывали о своих разногласиях и могли спокойно общаться. А Марк узнавал совершенно с другой стороны маститого учёного мага и язвительного «непробиваемого» изгоя — «Ночного волка». В общем, когда эти двое заявили, что не собираются долго напрягать его своими проблемами и как можно скорее уедут из замка, юноша просто обиделся и ясно дал понять своим собеседникам, что:
А — идти в таком состоянии куда-то для них смерти подобно;
Б — замок в полном их распоряжении;
В - … он просто их никуда не отпустит.
Дни текли за днями. Дрей и Герми вернулись в Хогвардс. Никто не искал Героя-Ложного-Пророчества. О бывшем кумире, оказалось, так просто забыть. И только МакГонагалл раз в месяц передавала ему через Гермиону письма. Марк прекратил заниматься самоедством и просто плыл по течению, деля своё время между разработкой новой программы для летних гастролей, многочисленными поклонницами и разговорами с двумя старыми магами, жившими в его замке. О возвращении в Магический Мир он даже не задумывался, но на предложения Гелерта с Альбусом позаниматься Боевой магией соглашался с удовольствием. Как-то так получилось, что со временем двое партнёров постепенно нашли общий язык и перестали цапаться по каждому пустяку, и теперь с новой силой наезжали на своего единственного ученика. Юноша не раз заставал их в библиотеке, или в гостиной, сидевшими в соседних креслах, или на диване и, жестикулируя руками, обсуждавших какие-то события своей жизни. И порой он ловил себя на мысли, что… банально завидует старым любовникам-противникам-партнёрам. Сам он такой близости с кем бы то ни было теперь не допускал, обрывая всякие отношения со своими многочисленными подружками, как только они начинали совать нос в его «личное пространство».
Парня всё устраивало, а на шевелившегося в душе маленького червячка, нашёптывавшего ему на ухо: «И это всё, чего ты хочешь, Маркус? А как же тайны и загадки?» он старался не обращать внимания.
Кэс долго терпел его похождения, но однажды, спустя почти месяц после их возвращения с гастролей, не выдержал. Правда, у него был повод. Он, конечно, сквозь пальцы смотрел на становившуюся всё более бурной личную жизнь сына, но четыре вечеринки с друзьями подряд, да ещё и обнаруженные после последней из них три абсолютно голые и оч-чень довольные девицы в его постели могли вывести из себя даже святого. Выставив красавиц за двери, Кассиус, сжалившись, напоил Марка Антипохмельным и, только когда зелье подействовало, приступил к конкретной головомойке:
- Кому и что ты собираешься доказать? Что ты красивый парень, они и так знают. Что ты можешь, как настоящий Казанова, собрать вокруг себя целый гарем? Так этим ты напоминаешь сам себе, кто научил тебя всему этому. Не надоело ещё жалеть себя?
- А что мне делать? Мне нравится быть цирковым артистом, а становиться аврором или, упаси Мерлин, работником Министерства, не прельщает совершенно.
- А как же тайны и загадки, которые так увлекали тебя раньше?
- А тебе не кажется, что я нахлебался их вдосталь?
- Нет, не кажется. Вот что, друг милый, ты у меня этой осенью сдашь ТРИТОНы, а там как знаешь! Но, если честно, я разочарован. На мой взгляд, кое-кто из здесь присутствующих слишком быстро предал свою мечту.
- Ты с ума сошёл, Кэс?! Какие ТРИТОНы? Мне же до них было ещё больше года учиться!
- Да-а, и что? Скажешь, что ты не знаешь ЗОТИ на уровень магической школы? Или у тебя будут затруднения в Чарах и Трансфигурации?
- А Зелья? А практическая работа по одной из основных дисциплин, которую готовят в течение всего седьмого курса?
- По Зельям тебя Гелерт подтянет, он их не хуже… хмм… дипломированного зельевара знает, а проект… да одна твоя даже первая вариация Поисковой Карты и Поискового заклинания экзаменаторов на уши поставят. А теперь взял себя в руки и марш на тренировку!
Так начались для юноши дни жесточайшей муштры. Альбус и Гелерт подошли к подготовке парня к сдаче экзаменов экстерном творчески. Их не устраивала простая формальная сдача, они хотели, чтобы их ученик был лучшим. Боевая магия, Трансфигурация, Чары, Зелья шли одно за другим. Порой ему оставалось время только чтобы поесть и провалиться в сон до утра. Но, как ни странно, умирая от усталости, он чувствовал себя лучше, чем когда гулял с друзьями на вечеринках. Вернулись былая собранность и кураж. Учёба и репетиции не оставляли времени на посторонние занятия, но юноша всё же замечал, что Альбус с Гелертом обсуждают что-то, написанное в толстой старинной книге, переплетённой а тиснённую золотом бычью кожу. Когда он впервые заметил её, то успел удивиться: Сноукастл весьма неохотно пропускал на свою территорию чужие гримуары. Для этого нужно было соизволение лично хозяина замка. Но кто его знал, на что были способны маги уровня этих хитрецов. Марк не раз видел, как его учителя спорили над ней. Гелерт, казалось, возражал, Альбус на чём-то настаивал, а иногда — наоборот. Когда же споры прекратились, парень стал ловить на себе их задумчивые взгляды. Юноша уже хотел задать им ряд вопросов, когда они сами обратились к нему в один июньский вечер.
- Марк, мы хотим попросить тебя об одном одолжении, - Альбус положил на стол перед собой ту самую книгу. - Этот фолиант я больше пятидесяти лет назад забрал из вещей Гелерта после его ареста и заключения в Нурменгард.
- Это…
- Да, «Охотник», эта та самая книга, которую мой предок забрал из Сноукастла. И речь сейчас пойдёт об одном из её ритуалов.
Юноша внимательно слушал то, что ему рассказывали эти двое, и не мог прийти в себя от изумления. То, что они от него требовали… не лезло ни в какие ворота!!!
- Вы с ума сошли?! Это же убьёт вас обоих!
- Нельзя убить уже практически мёртвых, юноша.
- Но ритуал уничтожит вас за каких-то несколько дней!
- За семь-восемь, если говорить точнее, - Альбус печально посмотрел в глаза парня. - Том ошибался. Вечной жизни, как и вечной молодости, не существует, и за всё в Магическом Мире надо платить. Этот ритуал — наш единственный с Гелертом шанс быть счастливыми, хоть и такое короткое время.
- Но отдавать за день молодости неделю жизни — это…
Марк замолчал, подбирая слова, но всё его негодование от подобного предложения растаяло, когда спокойный голос Гелерта произнёс:
- Маркус, это наш выбор. Каждый имеет право его сделать. Мы с Алом выбрали. И просим тебя лишь о помощи в его проведении. Ты же знаешь, наша магия истощена, и мы просто не потянем таинство с таким её расходом.
Душа парня кричала: «Нет!!! Вы не можете меня вот так бросить!», но, внимательно вглядевшись в их серьёзные решительные лица, он ответил:
- Хорошо.
Все трое не спали всю ночь, Гелерт и Альбус — тихо переговариваясь, а Марк — терзаясь сомнениями в правильности сделанного им выбора.
Утром, стоя в вычерченной им и Герми с Дреем в течение нескольких часов пентаграмме и произнося нараспев слова ритуала, юноша не переставал дивиться своему решению. Спустя несколько часов вызванная его заклинаниями зеркальная сфера растворилась, и на каменном полу остались лежать голова к голове двое молодых волшебников лет семнадцати, и тогда Маркус, не выдержав, выбежал из зала. Уж больно разительным был контраст. А в голову лезли крамольные мысли: «Они когда-то упустили своё счастье… как ты… как ты… как ты…» С трудом избавившись от них, он заставил себя вернуться в зал и от всей души поздравить с трудом державшихся на ногах, таких странных и молодых… Ала и Гела.
Юноши оказались симпатичными. Более хрупкий Альбус чем-то напоминал Миону, а Гелерт — казановистого Гидеона. Разговор не клеился. Эти двое были слишком поглощены разглядыванием друг друга, чтобы поддерживать интересную и связную беседу. Поэтому, накормив «добрых молодцев» питательным обедом, Маркус с Гермионом и Драко свернули разговор и ретировались в дом Кэса, предоставив так много вынесшим партнёрам полную свободу действий.
Как только все исчезли из Сноукастла, а прислуживавшая за столом догадливая Винки словно растворилась в старинном замке, Гелерт, не выдержав внимательного взгляда Альбуса, который тот то и дело бросал на него, как щитом, прикрываясь длинной чёлкой рыже-каштановых волос, поднялся из-за стола и отошёл к окну, вглядываясь в морскую гладь так пристально, как будто от этого зависела его жизнь. Он, никогда и ни перед кем не склонявший голову, не пасовавший ни перед какими трудностями и опасностями, заставлявший одним взглядом дрожать сильных мира сего… не мог побороть неловкости и даже какой-то робости, оставшись наедине с любимым человеком. Ох, не так Грин-де-Вальд представлял себе свою жизнь после проведения ритуала. С каждой минутой неловкость и тянущая боль в груди нарастали, и он уже с трудом сдерживался, чтобы не сбежать из ставшей вдруг неуютной гостиной куда глаза глядят… когда почувствовал руки, бережно обнявшие его за талию, прижавшееся к спине горячее тело и ощутил, как сухие губы, едва прикасаясь, покрывают лёгкими поцелуями его шею, а тихий, немного неуверенный голос, шепчет в самое ухо:
- Ты не рад…
И словно огромная тяжесть рухнула с души Гелерта — он наконец-то вновь почувствовал себя молодым, всемогущим и… любимым. Быстро развернувшись, он обхватил лицо Ала ладонями и, глядя в ярко-голубые, полные боли глаза, проговорил:
- Ты чудо моё светлое! Дурачок! Ты даже не представляешь, как я счастлив… - не переставая говорить, Гел принялся покрывать осторожными поцелуями такое нежное и молодое лицо любимого, а когда голубые глаза Альбуса вспыхнули яркими звёздами — именно такими, какими всю жизнь представлял их пред своим мысленным взором опальный Тёмный Лорд — не выдержал и впился страстным поцелуем в манящий полуоткрытый рот. Ему ответили с не меньшей страстью. Руки Ала неожиданно сильно притянули его к телу партнёра, и вся окружающая действительность перестала существовать, и только где-то на периферии затуманенного счастьем и любовью разума билась мысль: «Тор-великолепный! Какими же мы были дураками!!!»

А через две недели исчезнувший из Магического Мира полгода назад, изменившийся почти до неузнаваемости, повзрослевший Гарри Поттер предстал перед Министерской экзаменационной комиссией для сдачи ТРИТОНов. Юноша был собран и невозмутим. Улыбка лишь иногда и то скорее намёком появлялась на его губах. Разглашения ими информации он не боялся, каждый экзаменатор давал перед вступлением в эту должность очень серьёзную Магическую Клятву, нарушить которую не рискнул бы никто.
Первыми по жребию стояли Зелья. Марк сумел ответить почти на все письменные вопросы и вполне сносно сварить довольно сложную вариацию зелья Сна-Без-Сновидений. Старый Мастер Зельеварения Слагхорн, которого пригласили принять участие в приёме экзаменов, с полной уверенностью поставил юноше «Выше ожидаемого». С остальными предметами было ещё проще. Чары принимала помнившая его ещё по СОВам профессор Марчбенкс и была впечатлена ростом его знаний за неполные два года. Трансфигурацию — профессор Тофти. А приглашённого в качестве эксперта по ЗОТИ важного профессора Майера из Европейского Магического Университета Маркус буквально раскатал тонким слоем по помосту на пятнадцатой минуте боя, нейтрализовав напущенных на него дементоров и навок и в ответ задавив массированной атакой инферий и баньши. Несмотря на использованную в данном случае «не совсем светлую магию», ответ бывшего студента посчитали адекватным, так как его противник несколько…э-э-э… «превысил полномочия», использовав в атаке опасных для жизни и рассудка существ. Обычно на школьников не насылалось ничего опаснее красных колпаков, боггартов и гриндилоу. А уж когда ничего не подозревавший Марк предоставил экзаменационной комиссии несколько упрощённую Поисковую Карту и соответствующее заклинание, это просто произвело фурор. Старые маститые учёные никак не могли поверить, что сопляк семнадцати лет от роду сумел создать нечто, до чего не мог даже додуматься ни один из них. В общем, неудивительно, что в аттестате, кроме «В» по Зельеварению, сияли сплошные «Превосходно». Обрадованного избавлением от постоянной зубрёжки и муштры парня даже не удивила просьба профессоров Тофти и Марчбенкс предоставить ненадолго в их распоряжение так восхитившую их Карту. Каково же было его удивление, когда на следующее утро прямо после торжественной, правда, проведённой в узком кругу выдачи диплома о заочном окончании Хогвардса его отозвали в сторонку пропущенные в кабинет профессором Марчбенкс маги в тёмных скрывающих фигуры и лица мантиях и вежливо пригласили посетить кабинет своего шефа. Маркус уже было вознамерился послать их куда подальше, но как только таинственная парочка упомянула имя «Тени», без возражений последовал за ними. Коридоры, по которым они проходили, сменяли один другой. Иногда Маркус их узнавал, а иногда — нет, и вот, наконец, маленькая компания достигла цели. Провожатые отступили, пропуская юношу в ничем не примечательный тупик, и замерли, оставшись с наружной стороны коридора. «Охотник» усмехнулся: его явно брали на «слабо», и он… собирался им в этом подыграть. Десять минут у него ушло, чтобы с помощью сложнейших чар отыскать хорошо спрятанную дверь, ещё пятнадцать — чтобы подобрать «отмычки» к её Защите, и вот, наконец, он с гордым и насмешливым видом вошёл в большой уставленный различными магическими и маггловскими приборами кабинет…
Первым же, что он услышал, был до боли знакомый насмешливый голос, произнёсший:
- Кинг, ты должен мне десять галлеонов, он уложился в полчаса…

Едва Северус вышел из ванной, расчёсывая влажные после мытья волосы, как утреннюю воскресную тишину Подземелий разорвал громкий стук в двери его покоев: три тихих частых удара и два громких редких. Так мог стучать только один человек в замке. Зельевар тяжело вздохнул, застегнул призванную из шкафа свежую рубашку, заправил её в брюки, осторожно прикрыл за собой дверь спальни, чтобы не разбудить ещё спавшего напрочь вымотавшегося вчера Люца, и пошёл открывать. Тянуть время и притворяться, что «никого нет дома», не имело никакого смысла — преподаватель ЗОТИ и по совместительству новый декан Гриффиндора мог пройти даже через «Адское пламя»… если очень этого хотел. А уж Запирающие чары на личных апартаментах профессора Зельеварения, хоть тот и был бывшим Пожирателем и знал очень много крайне неприятных для незваных гостей вещей, для него не представляли особого затруднения. Как только щёлкнул невидимый замок и открылась массивная дверь, в полутёмную гостиную Северуса ввалился высокий, широкоплечий чуть прихрамывавший мужчина. Его светло-карие глаза лучились весёлыми искорками:
- А-а, совы Мордредовы! Спите ещё?!
- Как и все нормальные люди ранним утром в воскресенье… - как ни странно это звучало, но сердиться на шумного и весёлого балагура Сев не мог.
Казалось бы, этот магглорожденный бывший гриффиндорец, учившийся когда-то в Хогвардсе на пять курсов старше него, был воплощением всего, что слизеринец не переваривал в окружающих людях… Ан нет! Несмотря на кажущуюся безбашенность и поведение «рубахи-парня», ставший преподавателем ЗОТИ около года назад маг обладал изобретательным и цепким умом, хорошо замаскированной тактичностью и железобетонной надёжностью. И Северусу не раз выдавалась возможность убедиться в этом.
Поначалу, когда громкоголосый бывший аврор с внешностью рисуемого магглами архангела Гавриила только появился в замке, они сцепились не на жизнь, а насмерть, и только вмешательство директрисы МакГонагалл останавливало враждовавших деканов от смертоубийства или членовредительства, но потом… Во время одного из выходов студентов во вновь отстроенный Хогсмид — как раз на прошлый Хэллоуин — на детей напала разыскиваемая аврорами по всей стране недобитая группа Пожирателей. Это случилось, когда деканы Гриффиндора и Слизерина как раз сопровождали малолетних неучей в деревню. Нет, бывшие соратнички Северуса не обладали фанатичной преданностью их покойному Лорду, как Бэлла Лестранж, но «рыльце» у них было «в пушку», и самое малое, что светило им при аресте — это пожизненное заключение в Азкабане, вот они и решили захватить заложников, чтобы их беспрепятственно выпустили из страны. В общем… двум взрослым магам пришлось туго. Нынешние семикурсники, половина из которых участвовала в Битве два года назад и имела боевой опыт, уже успели дойти до деревни, а под надзором деканов были только третьи-четвёртые курсы, никогда не принимавшие участия в сражениях, да и по возрасту ещё не изучавшие Боевую магию. Двое преподавателей тогда едва смогли отбить своих «цыплят» и продержаться до появления авроров. Они положили половину ПСов, но и сами на неделю попали в Больничное крыло. Северус собственноручно обработал свои раны, в то время как мадам Помфри колдовала над гриффиндорцем. Он, конечно, специально не разглядывал потерявшего сознание бывшего аврора, но вынужден был помогать маленькой колдоведьме раздевать массивного, как викинг, мага. Увиденное заставило его тогда содрогнуться. На своём веку он повидал многое и хорошо разбирался в последствиях любых травм и проклятий, но полностью покрытое шрамами приблизительно годичной давности тело заставило вздрогнуть даже его. И это если ещё не считать протеза, заменявшего жутко искалеченную правую ногу. Зельевар представлял, какую боль должен был по утрам испытывать этот человек, даже просто поднимаясь с постели. А тот ухитрялся всегда весело шутить, смеяться и даже почти не хромать. Этот случай положил конец их вражде и склокам. Впоследствии, когда к ним присоединился заинтригованный рассказами партнёра Люциус, они каждые выходные стали устраивать магические спарринг-сражения в Дуэльном зале Хогвардса. Благо дело, директриса после Битвы прониклась уважением к Малфою-старшему и дала ему беспрепятственный доступ в школу.
И вот сейчас этот ярый адепт Годрика стоял в его гостиной и, даже не пытаясь приглушить голос, отпускал насмешливые комментарии их с Люцем опозданию на тренировку. После пяти минут этого кошачьего концерта из спальни, по-королевски невозмутимый, вышел полностью одетый и приведённый в порядок лорд Малфой собственной персоной и ехидным голосом поинтересовался:
- Соваж, у тебя в роду баньши не было?
- О-о! Спящий красавец проснулся… Что, Твоё-Сиятельство-Кандидат-В-Министры, предвыборный мандраж высыпаться не даёт? Так успокойся, по неофициальным, но достоверным агентурным данным, ты, Малфой, таки станешь победителем.
- Это тебе «Тень» свои аналитические расчёты докладывал, или сам просчитал?
- Какая-такая тень? Вы о чём, господа? — Соваж состроил абсолютно невинную и полную недоумения физиономию.
Люц с Северусом незаметно переглянулись. Доверять кому-либо, кроме друг друга, они не умели в принципе, поэтому сразу после того Хэллоуина подключили собственные нелегальные связи и узнали о бывшем авроре всё, что смогли. По всему выходило, что он был человеком Кингсли, а осведомлённость этих двоих в некоторых вопросах, не подлежащих обсуждению в Аврорате, наводила на мысль об их связи с кем-то из Отдела Тайн. Поскольку кандидатуру Паркера обсуждавшие это вдвоём Люциус с Севом откинули сразу, оставался таинственный человек без имени… по прозвищу «Тень».
Мысли зельевара плавно перешли на чернокожего мага, вот уже больше года занимавшего пост Главы Аврората, и перед глазами, как наяву, замелькали эпизоды пережитых за эти два года событий.
«Да, завтра будет ровно два года с момента кончины никем не оплаканного Лорда и… с того чёрного дня нашей ссоры с Тигрёнком, - мужчина помрачнел и отвернулся от спорящих о чём-то в очередной раз Люциуса с Соважем. Они с Люцем так и не смогли найти парня. Напрасно два опытных мага-ищейки раз за разом поднимали на дыбы весь теневой Магический Мир Британии и Европы, им так и не удалось ничего выяснить. Где Тигрёнок, и что с ним, не было известно, а, зная его авантюрность и умение влипать во все особо опасные приключения, партнёрам иной раз на стенку хотелось лезть от беспокойства и безысходности. Да что там говорить, пользуясь своими связями, они проверяли КАЖДУЮ, хоть каплю показавшуюся необычной, катастрофу и преступление в магическом мире, всякий раз страшась увидеть среди жертв юного мага с зелёными глазами. С того самого мгновения, когда «Ночной Охотник» так по-слизерински «опустил» их с Люциусом, прошло много времени. Гнев улёгся почти сразу. Неудачи в поисках только укрепляли решимость друзей найти любимого мальчишку и вымолить его прощение, или, что было не менее вероятно, погибнуть от его руки, но пока что ни одна ниточка не привела их к цели.
Как только они с Люциусом после первых месяцев лихорадочных поисков вернулись в Британию, на них насели со всех сторон. Такого прессинга не ожидал даже Люц, «варившийся» в Министерской «каше» почти всю сознательную жизнь. Вот тогда-то зельевар и вспомнил свои язвительные речи о «Нашей новой знаменитости — Гарри Поттере». Парню, хоть он и был на него обижен за то, что тот даже не попрощался с ним, когда ушёл в Академию Авроров (да о чём говорить, Поттер — он и есть Поттер), можно было даже посочувствовать. Выдерживать бремя славы было очень нелегко. Всё Магическое Сообщество разом вдруг прониклось к бывшим слизеринцам восхищением и поклонением. Их приглашали на все торжественные приёмы и семейные вечера. Каждая из мало-мальски что-то значивших политических партий пыталась лестью ли, шантажом или просто прямым наездом привлечь на свою сторону Героев Магического Мира. А все… Нет, не так! ВСЕ древние магические чистокровные семьи навязывали всевозможные брачные контракты двум партнёрам. Их не останавливало даже то, что они официально закрепили в Министерстве этот свой статус. В ход шло всё — от Амортенции, наследных талантов и Зелья Подчинения до предложения членов семьи практически в сексуальное рабство. Не спасали ни отговорки, ни прямые заявления, ни угрозы проклясть. Защита Малфой-Менора с трудом справлялась с попытками проникновения в поместье нежеланных визитёров.
Однажды особо рьяные поклонники из числа запятнавших своё имя связями с Лордом даже пытались похитить Драко, намереваясь шантажировать через него Люциуса, но не на того напали. Крестник Северуса не особенно распространялся, что там произошло, но к тому времени, как в заброшенный дом на окраине Лондона, куда горе-похитители привели юношу, появился вызванный им отряд авроров, стражи порядка застали только восемь тушек находившихся без сознания магов. Зельевар недобро усмехнулся. Кое-кто из этих неудачников находился на лечении в Св. Мунго и по сей день. Авроры были впечатлены и даже как-то слишком спокойно согласились не упоминать в своих отчётах заклинания, которыми пользовался Драко… или не только Драко.
Мысли Сева на несколько минут сконцентрировались на крестнике. Тот тоже за эти два года заставил их пережить парочку неприятных минут. После победы над Тёмным Лордом и поражения Пожирателей под Хогвардсом между Люциусом и его сыном словно чёрная кошка пробежала. Даже для приученного к этикету и сдержанности с детства парня холодная отстранённость, с которой он общался с отцом и крёстным, казалась слишком уж… демонстративной. Люц винил во всём себя и считал, что парень не может простить ему смерти матери. Северус же больше склонялся к влиянию на крестника призрака покойного Максимуса Малфоя. Юный лорд Блэк всячески избегал появляться на каникулах в Малфой-Меноре и сразу после окончания школы заявил, что перебирается жить в особняк Блэков на Гриммо 12. Оказывается, пока он заканчивал седьмой курс, нанятая им бригада гоблинов до неузнаваемости преобразила этот каменный склеп, когда-то бывший штаб-квартирой «Ордена Феникса». Все брачные предложения красивый выпускник Хогвардса, окончивший школу в тройке лучших учеников, отвергал с холодной вежливостью, не поддаваясь ни на угрозы, ни на лесть, ни на осторожные уговоры отца, пытавшегося устроить выгодную партию сыну. Одно дело, когда им угрожала смертельная опасность, и неизвестно было, выживут ли они в этой войне, и совсем другое, когда в мирное время перед единственным наследником открывалось столько великолепных возможностей укрепить своё собственное положение и престиж рода. Именно из-за этого прошлым летом в маленьком семействе Малфоев и разразился грандиозный скандал. Обычно вежливый и спокойный Драко в довольно крепких выражениях высказал отцу, всё, что он думает о договорных браках, и буквально вырвал у опешившего родителя подтверждение старого обещания принять любого, кого сын выберет партнёром. Сев же только посмеивался, по-слизерински предоставляя представителям блондинистого семейства, столь дорогим его сердцу, возможность выпустить пар. Он-то великолепно знал, кому принадлежали все помыслы его крестника. С этого момента прошёл уже почти год, постепенно отношения в семье стали налаживаться, и даже наметилось некоторое потепление. Драко заканчивал первый курс Магического Университета. Даже и говорить не стоило, что в одном потоке с ним училась магглорожденная студентка Гермиона Грейнджер — это и так было само собой разумеющимся. Северус улыбнулся про себя: ни он, ни МакГонагалл не выиграли то давешнее пари о том, кто же из гриффиндоро-слизеринской парочки «проколется» и выдаст их отношения первым. Никто не догадывался об их отнюдь не дружеских связях до сих пор. Эти двое юнцов знали, что такое конспирация. Даже вездесущая Рита Скиттер, буквально охотившаяся за любой крупицей информации о не подпускавших к себе никого Малфоях и Снейпе и со времен Турнира Трёх Волшебников ненавидевшая Грейнджер, не смогла ничего разнюхать. Но Слизеринскому декану, который точно ЗНАЛ, какие чувства связывают его крестника с красивой гриффиндоркой, лёгкие мимолётные прикосновения рук и очень хорошо замаскированные «переговоры» с помощью взглядов говорили о многом. Единственное, чего не понимал зельевар, это почему эти двое продолжают скрывать свои отношения, ведь Люциус предоставил своему сыну полный карт-бланш распоряжаться собственной судьбой. Но для чего бы им это ни было нужно, надо отдать им должное, молодые люди ловко ускользали от назойливых ухаживаний преследовавших их поклонников.
Но прессинг не ослабевал, а тут ещё к «охоте» на старшее поколение Малфоев-Принцев присоединился Грюм, не простивший позорного выговора, полученного им от Скримджера за «неподобающие действия по отношению к Героям». Возможностей нагадить у Начальника Аврората всегда было предостаточно, и Севу с Люциусом пришлось укреплять свои позиции в Министерстве, чтобы стать недосягаемыми для этого старого параноика. Политикой Скримджера многие были недовольны — он, пытаясь умаслить все слои населения, метался из крайности в крайность, то прогибаясь под Совет Лордов и выпуская из Азкабана часть богатеньких Пожирателей, то подводя под Поцелуй ничем не примечательного ПСа, не имевшего знатных родственников. И почти сразу же после вынужденного возвращения лорда Малфоя в политику вокруг него образовалась собственная политическая партия. Уже год назад стало ясно, что следующих выборов Руфусу не выиграть, и симпатии волшебников почти поровну распределились между аристократом — Люциусом и «прогрессистом» - Кингсли. У обоих было приблизительно равное число сторонников, остальные два кандидата, исключая нынешнего Министра, едва наскребли по 5 — 8% голосов на брата. Скримджер попытался было «отвоевать» упущенную власть, вернув под эгиду Магической Британии отколовшуюся во время первой магической войны Ирландию. Преданная Министру элитная команда из спецподразделения Грюма должна была инсценировать переворот в Ирландском Министерстве с последующим присоединением «благодарных» магов зелёного острова к Британскому Сообществу, но… Министр недооценил недоверие к себе со стороны Министерств остальных стран. Бунт был задавлен на корню, а Руфус открестился от своего бывшего союзника, объявив Грозного Глаза, свихнувшимся на власти маньяком. В конечном итоге это не спасло Скримджера — после нескольких месяцев жарких споров в Визенгамоте и Совете Лордов Министру был объявлен импичмент. Аластор, возмущённый таким предательством с его стороны, задействовал припрятанный в Британском Министерстве артефакт, вызывающий древнее разрушающее всё на своём пути зло…
Тогда, пытаясь обезвредить проклятую вещицу, погибла почти половина группы Кингсли, да и сам он был тяжело ранен, а Соважу, который прикрывал плетущих сложную вязь заклинаний Невыразимцев, обезвреживающих «Зеркало Баала», досталось больше остальных. Зельевар снова нахмурился, вспоминая момент, когда читал копию истории болезни, доставленного в Св. Мунго аврора. Тогда его поразило одно несоответствие: по первым записям было видно, что Кэннет Соваж умирал… а уже через неделю его выписали из госпиталя для дальнейшей реабилитации. Иногда Севу казалось, что там не обошлось без… но он гнал прочь подобные мысли, списывая их на развившуюся паранойю.
Кстати, о паранойе. Он всё же исхитрился подлить крестнику Веритасерум во время прошлогодних Рождественских каникул, которые тот проводил в школе, но так ничего и не смог у него выяснить. Видимо, Драко на самом деле был знаком с «Ночным Охотником» только понаслышке… Северус ведь не мог знать, что Грин-де-Вальд имел звание Мастера Зелий и решил проблему с антидотом к Сыворотке Правды незадолго до своего ареста, а от него этот секретный рецепт получили и его ученики. Так что применять к ним Веритасерум было совершенно бесполезно.
Сам зельевар, хоть и стал, по рекомендации Дамблдора, председателем Визенгамота, по-прежнему преподавал Зелья в Хогвардсе и являлся деканом Слизерина, но в связи с увеличившимся количеством студентов в школе вёл занятия только у пятых-седьмых курсов, оставив младшекурсников на своего помощника. Постепенно так напрягавшие его обязанности общественного деятеля стали привычной рутиной, авторитет в Магическом Сообществе рос. К нему с уважением прислушивались даже старые маразматики из Совета Лордов, прежде брезговавшие полукровкой.
А предвыборная кампания всё набирала обороты, и вот завтра, во вторую годовщину Битвы за Хогвардс, должны были быть объявлены её итоги. Причём Соваж был прав — у Люциуса были все шансы стать следующим Министром Магии. Вот только предполагалось, что об этом знают всего трое: Люц с Северусом и… Кингсли. Всё остальное Магическое Сообщество, по идее, должно было считать, что Шеклболт и Малфой соперничают из-за кресла Министра.
Буквально месяц назад и сам Люциус считал так же, но однажды зимним вечером в Малфой Менор, где в выходные дни прятались от всего доставшего их мира уставшие партнёры, влетел… Фоукс с письмом от Кингсли Шеклболта с просьбой о встрече. Заинтригованные друзья-любовники открыли ему камин в кабинете и с хорошо скрываемым удивлением следили, как почти через секунду в нём показался красивый сорокалетний маг, цепким взглядом чёрных глаз окинувший пространство, прежде чем шагнуть из зелёного пламени на толстый персидский ковёр. После Битвы этот член «Ордена Феникса» как-то незаметно отдалился от них, а потом их разделила предвыборная гонка. И вот бывшие Пожиратели заинтригованно ждали объяснений, что же могло привести их соперника в это поместье. Главный Аврор, занявший эту должность после военно-полевого суда над Грюмом и применения к тому Поцелуя Дементора, не стал их разочаровывать и выразился максимально кратко:
- Я хотел бы предложить вам, Люциус, свой голос и голоса моих последователей на этих выборах.
- Постойте, Шеклболт. Вы что, отказываетесь от предвыборной гонки?
- Я не могу не участвовать в выборах. Если я сейчас сниму свою кандидатуру, найдутся люди, которые объявят выборы сфальсифицированными, и тогда представители Международного Магического Сообщества получат право совать свои длинные носы в каждую щель на территории Британии. Но… я могу проголосовать сам и отдать голоса своих сторонников вам, Люциус.
- Вы добровольно отказываетесь от поста Министра? Но почему?
- Скажем так, меня не устраивают условия. Кроме того, снобы из вашего Совета Лордов, который, вроде бы не обладая официальной властью, ухитряется исподтишка вертеть всей политикой в Британии, ни за что не признают незаконнорожденного сына бельгийского мага и дочери африканского бокора своим предводителем. А третья магическая война нам ни к чему.
- Ты и сам не веришь в эту галиматью, Кингсли, - Северус, решивший до конца прояснить ситуацию, наступал на товарища по оружию, пытаясь прояснить его истинные мотивы. - Они признали меня, поддерживали Лорда. Совет уважает тебя как мудрого и сильного мага. В чём на самом деле загвоздка, Кинг?
- Меня не устраивает четвёртый пункт Магического Обязательства.
- Это тот…
- Да, в котором говорится, что Министр в обязательном порядке должен состоять в браке и иметь наследника.
- Так в чём дело? Женись и заделай какой-нибудь красавице или красавцу ребёнка…
- Благодарю покорно, но свою личную жизнь выставлять на всеобщее обозрение я не намерен.
Как ни пытались тогда Снейп с Малфоем вытянуть что-либо из своего конкурента-союзника, им так и не удалось ничего узнать. Это напрягало. Как хорошо было известно слизеринцам, бесплатный сыр бывает только в мышеловке, и от более чем щедрого предложения Шеклболта стоило ожидать подвоха. Но по мере того, как Главный Аврор излагал требования, на которых он собирался с ними сотрудничать, их тревоги успокаивались, а в глазах всё чаще мелькало глубокое уважение к продумавшему всё Кингсли. И в самом деле, идея была великолепной, а главное, подобный расклад устраивал все слои общества. Люциус получал власть с шансом изменить что-то в Магическом Мире. Сев — адекватный чиновничий аппарат Министерства, который больше не будет вставлять палки в колёса работе вверенного ему Визенгамота. А Кингсли… личную свободу с немалыми полномочиями и возможностью исподволь влиять на мировую политику, оставаясь при этом в тени. В общем, после двух-трёх часов обсуждения условий сотрудничества договорённость между сторонами была достигнута. Как Кингсли ни уворачивался, партнёры смогли настоять, чтобы одним из пунктов его перед ними обязательств была помощь Аврората в розыске «Ночного Охотника». И вот завтра стоило ждать результатов от их альянса. Хотя — Соваж был прав — при подобном раскладе у других кандидатов просто не было шанса победить.

Когда Сев с Люцем вышли из камина в Меноре, было уже четыре часа утра. Несмотря на усталость, оба понимали, что ложиться спать сейчас — верх неблагоразумия. Учитывая наследия древних чистокровных родов и их заинтересованность в вопросе, обычная Защита Малфой Менора могла не выдержать массированного натиска желающих породниться глав родов, поэтому оставшиеся несколько часов они потратили на её укрепление. К тому времени, как друзьям удалось всё закончить, Люциуса уже дожидалось десяток срочных посланий из Министерства, а Сев почти опоздал на завтрак в Хогвардсе. Пройдя через камин в свои покои, он, как смерч, пронёсся по пустынным коридорам и степенно вошёл в Большой зал через преподавательскую дверь.
Первое, что бросилось ему в глаза, было большое количество сов, летавших по помещению. Второе — повышенное внимание всех находившихся в зале к его персоне и нездоровый интерес, светившийся в их глазах. Третье — выражение сочувствия и даже сострадания, написанное на лице директрисы.
По привычке проигнорировав направленное на себя внимание, декан Слизерина прошёл к своему месту за столом и, усевшись между Макгонагалл и Соважем, тихо поинтересовался:
- Что за ажиотаж?
- Северус, ты свежий выпуск «Ежедневного Пророка» видел? — Минерва подтолкнула к нему раскрытую на переднем листе газету, а преподаватель ЗОТИ как-то неловко-сочувственно похлопал по плечу, отводя глаза.
Зельевар перевёл взгляд на передовицу «ЕП», и по его телу, буквально от лица и до пят, пробежала горячая волна гнева. На первой странице мерцающими буквами светился заголовок: «Герои Магического Мир, ищут своих избранников!!!» А дальше — на двух страницах в мельчайших подробностях, со ссылками на Магические Законы, пересказывались все события встречи в Белой Крепости. И всё это было приправлено восторженно-издевательскими комментариями Риты Скиттер. Да-а, определённо, интерес к его персоне преподавателей и студентов, был обоснован. Не успел Северус опомниться и просчитать весь вред, нанесённый им с Люцем этим… опусом, как в Большой зал хлынул второй поток сов, в этот раз уже с метками различных магических семей на лапках. Они направлялись ко всем чистокровным студентам и даже части полукровок, чей возраст достиг хотя бы… пятнадцати лет. Зельевар похолодел. Одно дело — разбираться с восторженно настроенными дурочками, которые вбили себе в голову, что влюблены в Героя, а другое — отбиваться от поддерживаемых главами их родов наследников, которые точно знают, чего хотят. В зале повисла гробовая тишина, иногда прерываемая лишь шелестом пергамента да уханьем какой-либо замешкавшейся совы.
И тут в окно влетел сокол, державший в лапках ярко-красный конверт Громовещателя. Северус не сразу понял, что тот направлялся к нему, иначе настырной птице могла бы светить геройская гибель от руки адресата, а потом… потом было уже поздно. Письмо открылось, и над преподавательским столом зазвучал такой знакомый насмешливый голос, ставший только глубже и притягательней за прошедшие два года:
- Охота на Героев открыта. Форы у вас нет. Наслаждайтесь!
Притихший зал внезапно наполнился звуком крыльев множества маневрировавших в узком пространстве окна птиц, и в помещение влетела огромная стая сов, воронов, чаек, которая на полной скорости неслась в сторону преподавательского стола со свитками в лапах на перевес. Зельевару удалось скрыться только с помощью Соважа, вовремя поставившего вокруг них щит. Малфою в Министерстве не так повезло.

В блёклом свете зарождавшегося ветреного мартовского дня в старой части Лондона возле одного заброшенного невесть когда дома, который, несмотря на старания множества заинтересованных лиц, никак не могли ни снести, ни продать, буквально из ниоткуда материализовался молодой человек в кожаной, похожей на байкерскую, куртке, и неспешным шагом направился к зданию. По мере того, как он удалялся с малолюдной улицы, с его одеждой происходили странные метаморфозы. Короткая куртка удлинялась, меняя цвет и текстуру, и вот уже на первой ступеньке лестницы в подвал стоял маг в тёмной, скрывавшей лицо и фигуру мантии. На мгновение чудом вырвавшийся из-за тяжёлых свинцовых туч лучик света проник сквозь полусгнивший козырёк, когда-то защищавший спуск от дождя, и осветил лицо парня, заставив того прищурить зелёные, постоянно меняющие оттенок глаза. Губы таинственного незнакомца тронула едва заметная улыбка, он на секунду замер, подставив лицо так редко радовавшему его в зимние месяцы солнцу, но потом, словно опомнившись, провёл ладонью по пересекавшему левую щёку шраму и завершил преобразование, полностью скрыв свои черты под глубоким капюшоном. Миг — и отвлекающие зеркальные чары редкой, придуманной им самим модификации довершили дело. А через несколько минут по боковому коридору, обходящему десятой дорогой атриум Министерства Магии, уже шёл волшебник в мантии невыразимца. Немногие пользовавшиеся тем же путём, что и он, маги делали вид, что не заметили проскользнувшую мимо них, словно тень, фигуру. Работники этого таинственного отдела, хоть и вызывали неудержимое любопытство, но… лезть к ним с праздными вопросами не рекомендовалось категорически. И не потому, что это кто-то кому-то приказал, просто… их без серьёзных на то оснований старались не трогать. Себе выходило дороже.
А юноша по изученным за эти два года вдоль и поперёк ходам и переходам привычно вышел в знакомый уже нам тупик, проведя правой ладонью по стене, мысленно произнес слова пароля и вошёл в образовавшийся проём. За этой дверью когда-то его ждали трое друзей: Кингсли, Кассиус и Кэннет, к которым восхищённые его способностями экзаменаторы и принесли изобретённую им карту. Тогда юноша впервые за прошедшие шесть тяжёлых для него месяцев смеялся по-настоящему, до всхлипываний и колик в животе, а когда ему предложили вступить в славные ряды Бойцов-Невидимого-Фронта, с радостью дал согласие на эту авантюру. С этого момента утекло много воды. Занятия с лучшими специалистами Магического и Маггловского мира отточили его таланты, постоянные тренировки в магическом бое и боевых искусствах сделали практически неуязвимым, а участие в сложных операциях дало бесценный опыт. Имя «мистера Джонса» - одного из таинственных сотрудников «Тени» потихоньку обрастало легендами, он заслужил уважение работавших здесь людей. С шефом же их связывали странные отношения, они безоговорочно доверяли друг другу, но с регулярностью раз в одну-две недели ругались так, что маги, работавшие в отделе, прятались по кабинетам, опасаясь попасть под горячую руку двух не сошедшихся во мнении лидеров. Обычно после такой встряски и рождались гениальные решения мучивших Невыразимцев проблем, а затем всё начиналось по новой. Неудивительно, что через год к своему другу присоединились и остальные «охотники», по праву заняв в Отделе должности аналитиков и параллельно заканчивая образование в Магическом Университете. Маркус тоже посещал некоторые предметы этого учебного заведения, но исключительно на заочной основе, он ведь, в отличие от друзей, был полевым агентом.
За прошедшее время здесь кое-что изменилось: появился маленький холл, в котором сидела секретарша «Тени»:
- Шеф у себя?
- Да, Джонс, проходи, он тебя уже заждался. Что-то ты сегодня чуть не опоздал?
- Да так, были дела, - туманно ответил вновь пришедший, задумавшись о чём-то своём, но через секунду уже вновь улыбнулся девушке и добавил: - Впрочем, «Тень» в курсе. А что сегодня вечером делает красивейшая ведьма во всём Министерстве?
Обаяние мага-иллюзора было включено на полную катушку, но бывшая когтевранка Гвиннет Скайлайт стала личным секретарём начальника Невыразимцев не за красивые глаза и точёную фигурку (хотя и то и другое в наличие имелось). В своём деле она была специалистом не хуже, чем лучший оперативник отдела, вышеназванный «мистер Джонс». Девушка имела просто кукольную красоту и голосок нимфы, и мало кто принимал красавицу всерьёз, но она обладала поистине фотографической памятью, немалыми аналитическими способностями и редким даром «разговорить» любого. И её способности не раз приносили немалую пользу отделу. В своём роде она была уникумом… как и остальные сотрудники этой таинственной организации. В её компетенцию входило, кроме всего прочего, и обязанность собирать всевозможные слухи и сплетни, циркулирующие в Министерстве и Аврорате. И она великолепно с этим справлялась, ухитряясь найти в той помойной яме, именуемой чиновничьим аппаратом Волшебного Мира, крупицы ценной информации. С Марком её связывали приятельские отношения. Они никогда не были близки, но часто изображали влюблённую пару, чтобы отвадить друг от друга назойливых поклонников, даже в этом, довольно засекреченном месте, ухитрявшихся их доставать. Отсюда и были все эти двусмысленные шуточки, которые эти двое привыкли отпускать в присутствии посторонних и невольно перенесли на постоянное общение. Но в этот раз Гвин не успела ответить что-либо насмешливо-остроумное, как со стороны кабинета её шефа раздался его ехидный голос:
- А путь самой красивой ведьмы в этом бедламе сегодня вечером лежит в архив Аврората. Мне нужны все сведения о происшествиях, подобных вчерашнему. Здравствуй Марк. Проходи в мой кабинет.
- О, нет! Шеф, там опять этот старый мерин Аарон Боунс будет распускать руки и посматривать на меня масляным взглядом! Давайте, я закажу подборку по всем аналогичным случаям, произошедшим в Британии и Европе, а ваши «Лиса» и «Филин», пусть во всём этом разбираются. В конце концов, это они у нас аналитики… - секретарша очень натурально изобразила на хорошеньком личике, выражение à la «беззащитная блондинка нуждается в помощи рыцаря», но у её начальника на подобные уловки был иммунитет.
- Архив, Гвиннет, архив. У наших аналитиков практика в Магическом Университете, они вернутся только через неделю. И к этому времени у меня уже должны быть все возможные в нашей ситуации сведения.
- Вчерашнее?! За неделю отпуска я что-то пропустил? — юноша, уже почти переступивший порог кабинета своего шефа, обернулся и переводил взгляд с одного своего собеседника на другого.
- Да так, пустячок… на жизнь нашего свежеизбранного Министра покушались.
- Что с ним? Кому он успел перебежать дорогу за три недели работы? — вопросы были заданы абсолютно безразличным тоном, но на мгновение в зелёных глазах промелькнула тревога.
- Да небольшая царапина. Его спасло чутьё на опасность и собственная мгновенная реакция. Да уж, одного из предводителей бывших «головорезов Тёмного Лорда» сложно застать врасплох, к тому же авроры из охраны сработали профессионально. А вот,кому насоли-ил… это вопрос. Учитывая его славное боевое прошлое, в список может входить треть магического населения Британии и ещё неизвестно сколько магов со всего мира.
- Ну, так пускай Аврорат и расследуют покушение.
- Так-то оно так, но… ни один магический прибор не смог засечь угрозу, даже сейчас эксперты не берутся сказать, что это было. Просто прямо перед Министром внезапно материализовалось какое-то огненное существо, похожее на маленького человека и, буквально испепелив на своём пути двух охранников, потянулось к Люциусу. Что характерно, заранее почувствовали его приближение только Малфой со Снейпом. Последний просто не успел добежать до партнёра, но одновременно с «Агуаменти», запущенной тем, выпустил Замораживающие чары. Это задержало огненного демона, а потом подключились авроры.
- И они смогли справиться со стихийным духом?
- Так было написано в отчёте, но Кингсли разговаривал с Министром и председателем Визенгамота, те считают, что существо само исчезло, когда осознало, что его первая атака не достигла цели. Во всяком случае, никакого видимого вреда заклятия, насланные на него волшебниками, ему не нанесли.
- И?
- Ты — стихийный маг, Мастер Иллюзий…
- Это — приказ участвовать в расследовании происшествия? — Марк испытующе вглядывался в глаза начальника. Упоминание двоих мужчин, так жестоко поступивших с ним когда-то, до сих пор приносило ему боль. Он старался не находится даже в одном помещении с ними, если этого не требовали интересы Отдела, но… юноша великолепно понимал всю серьёзность произошедшего и знал, что не сможет оставаться в стороне, если этим двоим будет грозить смертельная опасность. И дело было вовсе не в приказах начальства. Просто… он не мог допустить их гибели. Не мог, и всё.
- Как прошла твоя встреча с Монкваром?
- Хмм, предполагалось, что у меня был о недельный отпуск, и всё, что я в это время делал, не касается работы.
- Угум, исключая то обстоятельство, что артефакт, украденный при перевозке из французского отделения Гринготса, будет почище едва не уничтожившего в прошлом году Кэна «Зеркала Баала».
- А меня вот интересует, как «кольцо Дракулы», конфискованное после смерти Зерга, оказалось на хранении в Гринготсе?
- Успокойся, Международный Аврорат уже взял дело в свои руки. Кингсли тоже в этом участвует. Меня интересует другое. Судя по заявлению Димитрия Крама и Жиля Лемарка, Монквар дал им наводку на заговорщиков, но среди них не было исполнителей ограбления. Что это значит?
- Да так, ничего. Не волнуйся, Шеф, больше они на нашем горизонте не всплывут.

Марк улыбнулся, вспоминая прошедшие три дня. Не успел он тогда отоспаться после предыдущего головоломного и опасного для жизни задания любимого Отдела, и засесть за расчеты спецэффектов трюка, которые уже давно обещал Кэсу, как его вызвал Роквар и попросил помочь своему брату в одном щекотливом деле. Ну-у, дело было щекотливым вовсе не для гоблинов — они-то как раз за возвращение украденного у курьера после того, как они его уже выдали, артефакта, получали немалое вознаграждение. Занимался этим делом один из лучших «ищеек» банка, а по совместительству друг Марка — Теодор Зоррейн, но поскольку подобные случаи на протяжении полутора лет несколько раз уже происходили в Магическом Мире и каждый раз оставались не раскрытыми, Роквар решил подстраховаться. Уж больно опасным был артефакт. Курьер, которого уже допросили все, кому не лень, за прошедшие с момента похищения два дня был в маловменяемом состоянии, но один момент его воспоминаний заставил Маркуса усмехнуться. Похитители хорошо подтёрли тому память, и бедняга не помнил ничего, кроме того, что по дороге из Гринготса познакомился с какой-то красивой дамой и зашёл с нею в кафе пообедать. Что было дальше, он не знал. Соответственно, найти похитителей не представлялось возможным… для всех, кроме «Охотника». Преступники предусмотрели всё, кроме отражения в зеркале, мельком виденное незадачливым курьером. В нём отражались ничем не примечательные посетители кафе и авроры не обратили на него внимания, но Марк успел заметить быстро исчезнувшее лицо женщины, подозрительно напоминающей «Леди Шпильку». А учитывая образ жизни и навыки сей «дамы», такое совпадение могло быть очень… многообещающим. У Эдны Зоррейн ещё сохранился портключ, отданный ей когда-то Гелертом, и уже через пару часов любопытная летучая мышка и невозмутимая ворона изучали хорошо замаскированную вырубленную в скале крепость, когда-то являвшуюся убежищем «Ночных волков», а нынче — жилищем «сладкой парочки» «Крыс-Шпилька». Как оказалось, незваным гостям были рады. Любовники-напарники промышляли кое-чем последние полтора года, причем даже не из-за необходимости заработать себе на жизнь. Снейп с Малфоем своих людей не обижали, и у тех был достаточный запас средств, чтобы безбедно прожить лет двести. Но бывшим «головорезам» не хватало адреналина, и они с удовольствием проворачивали аферы и ограбления, но никогда не перебегали дорогу гоблинам. Инстинкт самосохранения крепко впитался в их кровь. В этот же раз они подрядились украсть артефакт, уже не находившийся под защитой банка, и всё бы было хорошо, но им не нравились заказчики, а уж когда парочка поняла, что имеет дело с «Кольцом Дракулы», то сразу почувствовала, что дело пахнет жареным. Во-первых, отдавать артефакт подобного рода в руки фанатиков, борющихся за власть, было просто сумасшествием, а во-вторых, исполнителей в таком деле обычно в живых не оставляли. Своих людей в Аврорате и банке у «головорезов» не было, поэтому, появлению Марка и Тео они были рады. В общем, на переговоры и разведку убежища ушло всего несколько часов. А вот на то, чтобы проникнуть в хорошо защищённое поместье заказчиков, охраняемое не только чарами, но и небольшой, но хорошо подготовленной армией фанатично им преданных магов, ушли ещё целые сутки. Ну, а оставшееся время они очень осторожно проводили в жизнь свой план по сдаче опасной, работавшей прямо под носом у авроров и имевшей осведомителей в Аврорате группировки вместе с артефактом в руки представителей закона. Хитрость была в том, чтобы те не «потащили» за собой «Рэта» со «Шпилькой». Операция прошла удачно. «Головорезы» сумели забрать положенное им вознаграждение от заговорщиков, да ещё и свою долю премиальных от банка и отбыли в Бразилию, чтобы не мозолить глаза гоблинам в ближайшие годы, Тео получил повышение и благодарность Аврората, а «Охотник» — деньги, удовольствие от решения интересной задачи и проведения в жизнь симпатичной пакости, и… полную засекреченность своего участия в деле.
Вернулся он восемь часов назад и едва не проспал на работу. В нескольких фразах парень рассказал о своих приключениях и стал ждать, пока шеф введёт его в курс дела по нападению стихийного духа на Министра Магии и объяснит, с какой из групп следователей ему предстоит работать. Так что следующие слова любимого начальства были для него полной неожиданностью.
- Мы решили включить тебя в команду охраны Министра.
- ЧТО-О???!!! Ты с ума сошёл?! Я не смогу работать с… ними!
- Это приказ. Я знаю, что ты бы и так не оставил этого дела, но для безопасности Люциуса эксперт нашего отдела должен постоянно находится рядом с ним в официальных поездках и визитах.
- Но почему я?!
- Ты что, пропустил мимо ушей всё, что я рассказывал? Мы имеем дело со стихийным духом, а ты у нас единственный маг с данными возможностями. Кроме того, его приближения никто даже не почувствовал, хотя там были опытные авроры, съевшие собаку на охране персоны Министра. И только Малфой и Снейп, контактировавшие ранее с магом-иллюзором, что-то заподозрили и смогли остаться в живых, отразив его первую атаку. Мне продолжать?
- Но, Кэс…
- Это я тебе дома Кэс, а здесь — начальник. Ты ведь прекрасно понимаешь, что это нападение — только разведка, если они возьмутся за Люциуса всерьёз, не обладающие властью над стихийной магией волшебники будут не в силах им что-то противопоставить.
Марк, пытаясь подавить вызванную известием бурю чувств, пытался объективно, как и положено Невыразимцу, оценить информацию и решение Кассиуса. По всему получалось, что отец прав, и это единственный способ защитить Люциуса от неведомой опасности, но… по правде сказать, мысль о работе в контакте с этими двумя мужчинами (а Снейп как председатель Визенгамота и Важная-Шишка-Магического-Мира участвовал практически во всех официальных мероприятиях и зарубежных визитах наравне с Министром) вызывала в душе парня настоящую панику. Но за свою жизнь восемнадцатилетний оперативник-невыразимец привык отодвигать в сторону собственные обиды и переживания, если этого требовали интересы дела. Особенно если он сам переживал за результат.
- Хорош-шо, Твоё-Начальничье-Седалище, но только потом не читай мне нотаций. Общаться с этой парой я буду только на собственных условиях. Боюсь… они засыплют тебя жалобами… - рука юноши, словно против его воли, нырнула под ворот рубашки и сжала висевший на шее медальон, тот самый, что он едва не выкинул, когда полтора года назад обнаружил в Сноукастле. Почти целый год Марк не прикасался к этому артефакту, пока не понял, что обуревавшие его всё чаще приступы тоски по близости и ласке больше не проходят после тесного общения с многочисленными подружками, даже наоборот, ощущение отвращения к себе, возникавшее после секса с этими девицами, напрочь убивает всё полученное удовольствие, и только медальон, который он однажды непроизвольно взял в руки в разгар самобичевания, облегчает состояние. За последние полгода он прибегал к помощи артефакта всё чаще, а в последний месяц и вовсе не снимал с шеи, старательно не думая о причине своей зависимости от волшебного украшения. Заставив себя разжать руку, Маркус продолжил:
- Мистер Джонс — отнюдь не лёгкий в общении человек.
- Ничего, они тоже заинтересованы в поимке заказчиков этого таинственного нападения, так что потерпят.