Армия Запретного леса

Гермионе было скучно. Занудную, изобилующую второстепенными деталями лекцию по Арифмантике, которую перед сдачей практики повторно читал для студентов профессор Леклерк, она хорошо запомнила ещё с начала курса. К тому же её проект не имел к этой теме никакого отношения, и девушка только зря потеряла драгоценное время, которое можно было потратить с большей пользой. Например, доводя до ума выведенную ими с Дреем формулу корреляции совокупности магических аур, позволяющую контролировать в какой-либо местности не просто применение темномагических проклятий (это-то как раз при наличии опыта и достаточной подготовки можно было блокировать так, что ни один аврор не смог бы ничего заподозрить), а изменения полярности магического фона в целом. Причём, формула помогала отслеживать только действительно тёмные ритуалы, не реагируя на родовую и кровную магию, если только там не творилось что-то совсем уж отвратительное.
И надо же было мистеру Дженкинсу, ректору Британского Магического Университета, «прогнуться», освободив Дрея от практики как раз в тот момент, когда они, уже отработав саму идею, подбирали литературу для обоснованного и логичного изложения работы в письменном варианте. Работа была не такой уж сложной, но кропотливой, муторной и требовала многочасовых поисков в библиотеке. Но Герми не позволила любимому устроить скандал, который тот намеревался учинить в деканате. Привычка скрываться и не привлекать внимания к их отношениям стала второй натурой. Да и от Маркуса приходили порой тревожные вести. Кто-то, похоже, вознамерился свести отца Драко в могилу и упорно пытался добиться этой цели. Люциусу могла потребоваться помощь сына, да и отделу без аналитиков приходилось работать в авральном режиме. Вот и приходилось девушке завершать всю неприятную возню с документацией в одиночку. Время было дорого, и эта длинная трёхчасовая лекция была сейчас совсем уж некстати.
Бывшая «охотница» внезапно напряглась, незаметно обводя взглядом присутствовавших в аудитории студентов. Тренированная интуиция и чувство опасности сигнализировали, что за ней опять, который уже раз за эту неделю, пристально наблюдали. Причём тот, кто это делал, не пытался скрыть своего интереса. Герми сделала вид, что выронила перо и, прикрываясь отросшими ниже плеч за эти три года волосами, исподтишка нашла глазами статную фигуру аспиранта Юджина МакЛаггена, соискателя на звание Мастера Рун, прибывшего, как и она, из Британии для получения рецензий на свою работу у профессуры Французского Магического Университета и намеревавшегося остаться здесь на год в качестве ассистента профессора Леклерка. Девушка знала, что такая система практиковалась в Магическом Мире для того, чтобы хоть как-то исключить влияние чистокровных семейств, властью которых были оплетены все сколько-нибудь значимые Министерские уровни, на оценку способностей и знаний будущего Мастера. Красавица невольно скривила губы в болезненной гримаске, уж её-то эта самая профессура всегда рассматривала досконально, словно под микроскопом. Даже в столь прогрессивной по сравнению с остальными сферами магической деятельности было достаточно предрассудков по отношению к магглорожденным волшебникам. Правда, подозрительность и недоверие быстро сменялись уважением и симпатией, стоило только учёным несколько часов пообщаться с талантливой ведьмой. Но в данном случае интерес приехавшего пять дней назад Юджина, приходившегося двоюродным братом её однокласснику Кормаку, никак нельзя было отнести к профессиональному. Его взгляд откровенно раздевал девушку. Красавец, хороший игрок в любительский квиддич, душа компании, и любимец хорошеньких юных волшебниц и волшебников явно «положил глаз» на Гермиону. За последние четыре дня он раз двадцать постарался попасться ей на глаза. Они сталкивались буквально на каждом шагу: в столовой, в аудиториях, на семинарах и в библиотеке. При этом двадцатипятилетний второй сын лорда Рована МакЛаггена каждый раз пытался оказывать ей знаки внимания и всячески очаровывать. Девушка вежливо отвечала на приветствия и игнорировала комплементы, стараясь избежать общения с навязчивым избалованным ловеласом, но тот не собирался оставлять её в покое. Остальные студенты, уже заметившие его интерес к ней, только хихикали и заключали пари на то, долго ли продержится английская недотрога. Гермиона же и без того уставала, всё время проводя в поисках необходимой ей литературы для завершения работы. Так что назойливое внимание самовлюблённого павлина, уверенного, что стоит ему только поманить пальцем, как любые девушка или парень упадут к его ногам, просто бесило «охотницу». Сказывалось постоянное напряжение, волнение за любимого и его семью, за жизнь лучшего друга, по уши увязнувшего в опасном деле. К тому же, они с Дреем впервые за почти три года разлучились так надолго. В общем, девушка как манны небесной ждала, когда же пройдут последние два дня, и она, наконец-то сдав работу на рассмотрение, будет свободна… А то порой ей очень хотелось применить к назойливому поклоннику что-нибудь из арсенала приёмов покойного Гелерта. Буквально сегодня утром она поймала себя на мысли, что, пытаясь отвязаться от сыплющего комплиментами красавчика, вполне серьёзно просчитывает, как максимально эффективно выстроить каскад боевых проклятий, которыми она хотела бы его угостить, чтобы уложить в местный магический госпиталь на всё оставшееся до конца практики время. Причём эта мысль вызывала у неё чуть ли не физическое удовольствие.
Но её мечтам не суждено было сбыться. Сразу после лекции МакЛагген отозвал её в небольшую нишу возле высокого окна под предлогом подготовки к сдаче их с Дреем работы и прямо заявил:
- Моя дорогая Гермиона, я договорился с ректором, и он согласился сделать меня куратором вашей дальнейшей учёбы в Университете. Как только вы сдадите вашу практическую работу, я помогу вам оформить перевод во Францию и…
- Я не планирую переводиться из Британского Университета и не собираюсь оставаться во Франции. Я долго терпела ваши недвусмысленные намёки, надеясь, что вы поймёте: меня не интересуют близкие отношения с вами, но вы ничего не желаете понимать, ведь так? — Герми была взбешена тупостью и самодовольством этого болвана и его попыткой манипулировать её жизнью. - Так вот, я вынуждена заявить вам прямо: вы мне неприятны, и ваши так называемые знаки внимания не вызывают во мне ничего, кроме раздражения! Оставьте. Меня. В покое. Надеюсь, теперь я ясно выразилась?
Миона вырвала руку у попытавшегося удержать её мужчины и быстро ушла по коридору. У их разговора всё же были свидетели, и девушка надеялась, что оскорблённый публичным отказом маг прекратит её преследовать, но она недооценила его настойчивости и больного самолюбия. В тот же вечер, когда она дописывала последнюю часть работы в библиотеке, туда проскользнул МакЛагген и, выпроводив парочку засидевшихся студентов, с места в карьер предложил ей патронат*.
- Что-о-о???!!! - Герми поначалу показалось, что она ослышалась, ведь подобный древний способ покровительства предлагали юношам, но никак не девушкам, которые, по идее, вообще должны были оставаться девственницами до свадьбы. - Вы что, меня не поняли? Я ведь ясно дала вам понять этим утром, что…
- Да-да, конечно, моя дорогая, - не вслушиваясь в её слова, отмахнулся широкоплечий шатен МакЛагген, с лёгкостью удерживая пытающуюся выйти из зала хрупкую невысокую девушку. - Я понимаю, что вы бережёте свою репутацию. Но… давайте поговорим начистоту. Вы с вашим происхождением не сможете рассчитывать в нашем мире на брак с достойным человеком. Но вы же умная, талантливая и красивая девушка. Я предлагаю вам покровительство и статус моей официальной протеже. Поверьте, я предложил бы и брак, но мой отец, лорд МакЛагген, никогда не смирится с грязной кровью ваших родителей, - увидев румянец, вспыхнувший от гнева на её щеках, он неверно истолковал его, погладив своей лапищей маленькую ручку зажатой им возле стола пленницы, - О! Я вовсе не виню вас, ведь родителей не выбирают. Но, будучи под моим покровительством, вы сможете добиться неплохого местечка в Министерстве, это я вам обещаю…
- Немедленно отпустите меня и исчезните из библиотеки, - голос студентки был холоден и спокоен. Если бы здесь присутствовали Марк, или Дрей, они смогли бы пояснить незадачливому воздыхателю, надеявшемуся получить не только красивую игрушку в постель, но и умную ассистентку в научной работе, о соавторстве которой никто даже и не будет догадываться, что этот тон ничего хорошего ему не предвещает и ему бы срочно стоило поискать убежище… желательно, как можно крепче и как можно дальше, но… их не было во Франции, а у этого барана напрочь отсутствовали интуиция и чувство опасности.
Гнев и раздражение, которое Гермиона испытывала по его вине всю неделю, внезапно улеглись, осталось только холодное бешенство, как перед боем. Сам того не подозревая, походя презрительно отозвавшись об её родителях и тем самым унизив её саму, ловелас переполнил чашу её терпения. А уж его попытка воспользоваться «беспомощным» состоянием девушки и поцеловать, прижав к книжному стеллажу, послужила спусковым крючком всех последующих событий.

Британского посла в Магической Франции предупредили о прискорбном случае, произошедшем в Магическом Университете, но он был занят серьёзными переговорами и велел своему секретарю поставить в известность лорда МакЛаггена о событиях, произошедших с его сыном и переправить обоих участников конфликта в британский Аврорат. Разозлённый лорд, узнав, что его любимое избалованное чадо посмела проклясть и позорно левитировать к колдомедикам какая-то грязнокровка, потребовал арестовать её за магическое нападение на аристократа. В ответ на это следователь, опросивший обе стороны, отказался возбуждать дело:
- Если ваш сын настолько беспомощен, что не мог справиться с маленькой пигалицей, которую даже ветер унести может, то это его проблемы. Но в будущем я бы не советовал ему возобновлять знакомство. На этот раз нашим колдомедикам удалось вернуть ему человеческий облик и репродуктивную функцию, но в следующий раз, боюсь, он так легко может не отделаться. Уж больно ведьма талантлива.
Лорду МакЛаггену стоило бы прислушаться, но сам факт плачевного состояния его сына, наличие свидетелей этого позора, которые уж точно молчать не будут и, главное, личность буквально размазавшей его отпрыска ведьмы заставили его потерять всякую осторожность и своей властью члена Совета Лордов потребовать сбора экстренного заседания.
Гермиона, конечно же, могла сбежать и не присутствовать на этом судилище, но, во-первых, она не считала себя в чём-либо виноватой, во-вторых, не собиралась бегать от охотившихся на неё чистокровных мерзавцев всю жизнь и, наконец; в-третьих… собиралась доказать этим снобам, что она достойная пара лорду Блэку и с ней тоже стоит считаться.

Большое заседание Совета Лордов проводилось, как всегда, в подземном пещерном зале под Стоунхенджем, надёжно скрытом древними чарами, почти забытыми нынешними волшебниками, от магглов и… недостойных присутствия магов. Гриффиндорка много читала об этом месте, и не только в официальных книгах, но и в дневниках Блэков, когда-то состоявших в Совете, а также в чудом сохранившихся записках Персиваля Поттера. Все источники в один голос восхищались полным магии древним святилищем и… на все корки ругали собиравшихся там «старых скорпионов». Судя по всему, что двести лет назад, что во времена отца Сириуса общение с сильными, наделенными настоящей, а не вымышленной властью магами не было лёгким делом. Но Гермионе настолько надоело прятаться, приглушать и скрывать свои ум и силу, что она была готова к этому столкновению. К тому же долгое общение с обладающими наследственными магическими силами магами и изучение темномагических книг сформировало в ней собственное понятие о чести, очень близкое древним родам. Не тем чистокровным, которые ради выгоды семьи готовы были обречь фактически на рабство одного из её членов, а таким, как Рочестер, который вот уже пятьдесят лет являлся бессменным главой Совета. И ради себя, ради своего счастья с Дреем Герми собиралась показать, чего она стоит, и заслужить хотя бы толику уважения, а оно всегда зиждилось на внутренней силе человека.
Большая пещера напоминала скорее амфитеатр, чем зал суда в Визенгамоте. Нижняя площадка была похожа на арену, где должны были стоять ответчики, а напротив них, чуть выдвинутая вперёд, ложа членов Совета, в которой стояли ровно тринадцать кресел — по числу его членов, родовитых магов в возрасте от тридцати лет и до… в общем, просто до. Но девушке было известно, что со времён смерти Ориона Блэка и лишения титула лорда Персиваля Поттера их места пустовали… магия просто не признавала предлагаемых ей кандидатов, поэтому Совет в данный момент насчитывал одиннадцать человек. Над ареной окружностями поднимались ярусы с местами для приглашённых магов, свидетелей и просто тех, кого члены Совета посчитали достойными присутствия. В этот день амфитеатр был заполнен полностью. Весть о том, что одна из героинь прошедшей войны, подруга Героя-Ложного-Пророчества в ответ на домогательства второго сына лорда Макклагена превратила его во что-то не совсем понятное и…э-э-э… лет эдак на десять лишила мужской силы, и всё это без применения палочки, разлетелась по высшим семьям со скоростью пожара. И только Дрей, который не жил в Малфой-Меноре, получил это известие с запозданием, когда заседание уже началось. Сам взбешенный отец пострадавшего ещё не понимал, в какое же положение поставил себя и свою семью этим требованием разбирательства. Маги вполголоса переговаривались, обсуждая все подробности дела, и втихаря злорадно посмеивались над незадачливым Казановой, не сумевшим справиться с девчонкой, но в общей своей массе и Совет, и зрители настроены были проучить наглую грязнокровку… чтобы, так сказать, исключить повторение подобных прецедентов на будущее. И только лорды Рочестер, Малфой и Принц высказались в пользу девушки, почти слово в слово повторив заявление следователя Аврората. В какое-то мгновение показалось, что Совет и аудитория под давлением их авторитета склонятся спустить произошедшее «на тормозах», но такое решение не устраивало МакЛаггена. После того, как стало понятно, что и тут не будет поддержки, лорд закусил удила, встал со своего места и, добившись тишины в зале, произнёс старинную формулу, практически уже не использующуюся лет эдак сто:
- Магией своей и кровью, я, лорд МакЛагген, именем рода вызываю тебя, безродная Грейнджер, или любого выставленного тобой Защитник, на магическую дуэль с представителем моей семьи. И да рассудит нас Магия.
И прежде, чем кто-то успел среагировать и возразить, что у маглорожденной девчонки априори не может быть рода и Защитника, звонкий голос девушки разорвал тишину в зале:
- Магией своей и кровью я принимаю вызов. Лично. Не нуждаясь в Защитнике. И да рассудит нас Магия.
В зале прозвучал приглушённый гром, и яркой зеленью вспыхнула руна, начертанная на арене. Ответ был абсолютно правильным и верным. Вот только непонятно было, откуда о столь древней родовой магии могла знать магглорожденная девчонка. Северус обеспокоенно переглянулся с Бренданом Рочестером. Они втроём с не догадывавшимся о связи этой девушки с его сыном Люциусом приложили столько усилий, чтобы уладить конфликт, и одно время казалось, что им это удалось. Зельевар мысленно пожелал упёртому ослу МакЛаггену провалиться в бездну: «Мордредов сноб. И Грейнджер тоже хороша! Если уж она знает о подобных ритуалах, то должна же понимать, что может попросить нашей с Люцем Защиты, и мы ей в этом не откажем. Сомневаюсь, что МакЛагген с Прюеттом так бы разорялись, если бы знали, что за её спиной можем стоять мы. Так нет же! Гордая соплячка не хочет впутывать в это Драко. Интересно, почему они до сих пор Люциусу ничего не рассказали? Мерлин свидетель, понятно же, что всё у них серьёзно. И что теперь делать? Если она не попросит о помощи, мы не сможем ей её оказать, а я сомневаюсь, что этот козёл МакЛагген выставит против неё дамского угодника Юджина, даже если тот и очухался после проклятия. Скорее уж, своего наследничка, Алариха… А он Пожиратель…»
- Мордред! Жалко девчонку. Хорошая ведьма, умная и сильная, как твоя покойная подружка Лили Эванс, - Люциус, прекратив о чём-то переговариваться с Рочестером и Прюеттом, с сожалением посмотрел на девушку, с гордо поднятой головой застывшую на арене. - Вот так мы и отвращаем от себя сильных магов со свежей кровью.
- Ничего не удалось добиться?
- Рочестер за нас, но на их стороне перевес голосов. Правда, Прюетт был склонен её отпустить, если она согласится на ритуал лишения магии, но Грейнджер наотрез отказалась. Не нравится мне всё это. Зная этого змеёныша Алариха, не добитого нами в резиденции Тёмного Лорда, я сомневаюсь, что он будет драться честно. Боюсь, «несчастный случай» ей гарантирован.
- Значит, всё-таки он?
- А ты сомневался?
- Не особенно, - Сев лихорадочно просчитывал варианты. С одной стороны, он дал слово Драко, что ничего не расскажет его отцу. Тот обещал поговорить с родителем сам. С другой стороны, держать любимого человека в неведении… Но зельевар всё же решил пока молчать. При данном раскладе, когда вот-вот начнётся дуэль, его друг уже ничего не смог бы сделать, а лишние переживания никому не шли на пользу. К тому же, бывший шпион слышал кое-что кое от кого краем уха, и этим самым «кое-кем» был начальник международных сил быстрого реагирования Димитрий Крам, с глубоким уважением отзывавшийся о юной гриффиндорке. А для потомственного чистокровного мага, окончившего Дурмстранг, могла быть только одна причина для подобного тона: Сила и Знания.
- Она обречена…
- Подожди, Люц… Тут не так всё просто, - Северус и сам себе бы не смог объяснить, почему зарядился уверенностью этой хрупкой девушки, так гордо стоявшей в кругу относящихся к ней с предубеждением людей. Возможно, холодное и невозмутимое выражение её лица было тому причиной, а скорее всего — собранность и внутренняя готовность к бою, характерные и для них с Люциусом и рождающиеся не от отчаяния и желания дорого продать свою жизнь, а от уверенности в своих силах.

На следующее утро Министр Магии и председатель Визенгамота явились в Министерство явно не в самом добродушном настроении. Севу накануне пришлось выслушать много интересных вещей за то, что он два года скрывал от партнёра связь сына с гриффиндорской отличницей. Но, как они вдвоём ни пытали боевую парочку, ничего существенного не узнали. Нет, и Гермиона, и Дрей охотно рассказывали, как встретились в Италии три года назад, как вводили всех в заблуждение в течение шестого и седьмого года обучения в Хогвардсе, но стоило старшим магам хотя бы на секунду коснуться их таинственных друзей, как новоявленные Ромео и Джульетта мгновенно уходили от вопросов, переводя разговор на что-то другое. Не помогли ни легиллименция Северуса, ни отцовский авторитет Люца, и, в конце концов, мужчины были вынуждены перейти к обсуждению деталей предстоящей свадьбы. Каково же было удивление зельевара, когда Гермиона Грейнджер поставила их в известность, что её маггловская семья не будет присутствовать на таком знаменательном событии в жизни дочери. Декан Слизерина и не знал, что одна из лучших выпускниц Хогвардса за последние пятнадцать лет ещё почти за год до Битвы отправила родителей в Австралию, предварительно стерев им память. Одно то, что она смогла выйти сухой из воды, нарушив столько законов, вызывало искреннее восхищение слизеринца. О своей встрече с семьёй после окончания войны девушка рассказала очень кратко, упомянув только, что её образ жизни и планы были не одобрены старшим поколением и теперь между ними сохраняется лишь подобие общения, выражающееся только в поздравлениях друг друга по телефону на Рождество и в дни рождения. У преуспевающих владельцев стоматологической клиники в Мельбурне была своя жизнь, свои идеалы и… новый смысл жизни, заключавшийся в маленьком брате девушки — Грегори… Юная ведьма в этот идеальный мирок не вписывалась. Зато её приёмная семья здесь, в Британии, была связана с Магическим Миром и собиралась принимать участие в подготовке к торжеству.
Но это всё было лишь отвлекающим моментом в подготовке Британской делегации к визиту в Магическую Испанию. И Сев, и Люциус хорошо умели абстрагироваться от мешающих делу проблем. Но тут выяснилось, что и Джонс, смывшийся накануне из Министерства сразу после ухода Министра, вместо того, чтобы проверять вместе с охраной, состоявшей из авроров, безопасность будущей поездки, так до сих пор и не вернулся. Люц хотел, было, связаться с «Тенью», опасаясь за жизнь зловредного Невыразимца, когда из приёмной на несколько секунд послышался какой-то подозрительный шум, разговор на повышенных тонах, и… наступила тишина. Министр не придал этому значения — конфликты в его приёмной случались довольно часто, и опытный секретарь в лице бессменного Персиваля Уизли, умел их мастерски гасить. К тому же, его собственная палочка была всегда под рукой, Боевую магию он знал хорошо, а на помощь всегда было готово прийти подразделение авроров. Через минуту дверь в его кабинет бесшумно приоткрылась, и в образовавшуюся щель скользнула тонкая фигура незнакомого мага:
- Приветствую вас, господин Министр, - высокий блондин лет двадцати пяти, одетый как чистокровный маг, мог бы сойти за кузена или племянника Люциуса, если бы у него таковой имелся.
- С кем имею честь? — Малфой, вставший из своего кресла, пристально вглядывался в аристократа, пытаясь понять, кто он такой и как смог пройти сквозь охрану. Палочка лорда уже была зажата в руке, скрытой рукавом богато украшенной мантии.
- Ну-ну, господин Министр, я же уже говорил, что вам не стоит вставать в моём присутствии…
- ДЖОНС???!!!
- Собственной персоной. Я же упоминал, что если моя внешность оскорбляет их чистокровные вкусы, её недолго и сменить, - блондинчик сделал изящный жест, откидывая полу щегольской мантии, и уселся в кресло перед Люциусом, вальяжно забрасывая ногу на ногу. Если бы не прежний, насмешливо-нагловатый тон, тот просто бы не узнал визитёра. Бесследно исчезли маггловские замашки и плебейские манеры, сменившиеся отточенными движениями знающего себе цену потомственного аристократа.
- Вы не устаёте поражать меня, мистер Джонс. Не задумывались о карьере актёра?
- Задумывался. Как же.
- И как успехи?
- Просто великолепны. Мне удалось стать кумиром среди наших соседей магглов, и даже…
Договорить он не успел. Дверь в кабинет Министра Магии распахнулась настежь, и в комнату одним ловким движением скользнул Северус, с порога нацеливший свою палочку на незнакомого мага. Джонс даже и бровью не повёл, продолжая едва заметно покачивать носком начищенной до блеска щегольской туфли. Люц переводил взгляд с одного из них на другого, не спеша приходить на помощь Невыразимцу.
- Люциус, ты в курсе, что вся твоя охрана под парализующими чарами, а секретарь приклеен к своему креслу?
- Не-ет. Мистер Джонс, это снова ваши шуточки?
- Они имели наглость не узнать меня.
- Да что вы говорите? Какое упущение! В следующий раз вы добьётесь того, что они заавадят вас с порога, - Северус просканировал ауру Невыразимца и, успокоившись, убрал палочку в крепления на руке, попутно закрывая дверь в приёмную.
- Я извинюсь.
- А вы умеете? Это новость, - Люциус смерил взглядом совершенно не испытывающего раскаяния Джонса и поинтересовался: - Надеюсь, вы успели вчера исполнить ваши обязанности, до того как превратились в… моего неизвестного родственника.
- Разумеется. А мой внешний вид намекает на родство с Малфоями. Мне пришлось постараться, чтобы добыть подходящие волосы для Оборотного зелья.
- Каждому, кто хоть чуть-чуть разбирается в генеалогии, достаточно только взглянуть на Древо Малфоев, чтобы понять, что некто Джонс не приходится мне родственником.
- Вам — да, но… не вашему покойному отцу. Как знать, может «некто Джонс» бастард Абрахаса Малфоя?
- Вы полагаете, они купятся на это?
- Их посол — внебрачный сын Министра, так что сомневаюсь, что они удивятся подобной… семейственности, - Джонс цинично усмехнулся.
Дальнейшие сборы не заняли много времени, и вот в назначенный час между атриумом Министерства Магии Британии и залом для приёма почётных гостей Испанского Министерства был открыт портал, в который и прошли, вежливо улыбаясь встречающим их магам, Люциус, Северус, Персиваль Уизли, Джонс и двенадцать человек охраны, до сих пор провожающих Невыразимца убийственными взглядами.

Марк с хрустом распрямил затёкшую спину, с удовольствием скидывая надоевшую парадную мантию, сюртук и крахмальную рубашку. Он только что в очередной раз вместе со смирившимися с его присутствием аврорами проверил все помещения их апартаментов на предмет хитро спрятанных сюрпризов. Они ничего не нашли. В этот раз. За те две недели, что британская делегация находилась в Испании, было уже три хорошо замаскированных покушения. И теперь юноша был твёрдо уверен, что убить пытались не только Люциуса, но и Северуса. Те, кто этого добивался, упорно шли к своей цели, но были настолько осторожны, что ни у него, ни у авроров охраны не было сколько-нибудь достоверного повода официально обвинить испанцев в нападении. Невыразимец вымотался от постоянного напряжения и недосыпа, опасаясь просмотреть какой-нибудь нюанс, свидетельствовавший об опасности. А заговорщики совершенствовались. Если в двух первых случаях покушения раскрыли авроры и помощь Джонса не понадобилась, то в последнем охрана не смогла обнаружить пронесённый в жилые помещения отведённого им крыла артефакт. Марку пришлось попотеть, обезвреживая его общепринятыми методами, ведь открытое применение Магии Иллюзий выдало бы его с головой. Одно радовало: тот, кто им противостоял, похоже, имел власть над Стихийной Магией, но не прямую, а опосредованную — путём жертвоприношений и тёмномагических ритуалов. Способ действенный и опасный, но… очень медленный. Там, где Маркусу стоило лишь пожелать и призвать свою Силу, противнику приходилось проводить целый ритуал, а магические вибрации от него вполне можно было отследить с помощью формулы, разработанной недавно Герми и Дреем. Всё было бы замечательно, если бы это всё происходило на территории Британии, где Министру и председателю Визенгамота подчинялся целый Аврорат, но здесь любые намёки на опасность, грозившую гостям, вызывали лишь понимающе-презрительную усмешку чистокровных снобов из приближения Министра Кортеса. Они, похоже, считали, что английские гости одержимы паранойей. В общем, Марк как манны небесной ждал окончания переговоров. Всё же на своей территории отражать нападения было сподручней. К тому же, ему удалось кое-что выяснить. Единственное, чего он не мог понять, так это почему если почти половина команды Кортеса замешана в заговоре, в непосредственной опасности вместе с гостями оказывался и Кортес-младший, отвечавший за подготовку переговоров и проживание гостей в стране. Не понимал, пока не поговорил с одним своим знакомым сквибом-укротителем. И здесь совет ставшего непривычно серьёзным, как только он заикнулся о политике Магической Испании, Диего пригодился как нельзя кстати. Оказывается, в этой стране было принято магически привязывать к только что родившемуся ребёнку домового эльфа, и подчинялись эти создания в первую очередь своему хозяину, а не главе его рода, и жили порой дольше своих подопечных. А знали домовики много, в этом Марк убедился ещё по общению с Добби. Кирана, которая когда-то, до отлучения Диего от рода, была его нянькой, не была исключением. От неё-то юный маг-иллюзор и узнал всю подноготную семейных отношений в древнейшем и благороднейшем доме Кортесов. И посочувствовал Министру. Тот ухитрился развести в собственном замке настоящее змеиное гнездо с собственными политическими течениями и партиями. У парня волосы дыбом встали, когда он представил то, во что ничего не подозревающие британцы вляпались по ходу дела. Оказалось, что покойный Риддл незадолго до своей гибели пообещал Веласкесу, уже тогда бывшему послом Испании в Магической Британии, что поддержит его претензии на пост Министра, который в этой стране переходил практически по наследству, в обмен на военную поддержку. Тому-то как бастарду такое «наследство» в жизни не светило, несмотря на то, что он был старше законного наследника лет на пять. Жажда власти и вовремя сделанное предложение — взрывоопасная смесь. И часть тех, кто по вине Иллюзора погиб в резиденции Лорда, как раз и составляли элитные испанские боевые маги, недовольные разделом власти в своей стране. В том числе, среди них находился двадцатилетний Карлос… сын Веласкеса. Никто не знал, что Пожирателей тогда убили не Снейп с Малфоем, а третий, присутствовавший в резиденции маг. Те, кто выжил, помалкивали в тряпочку, опасаясь, что их привлекут к суду за совершённые преступления и членство во Внутреннем Круге. Учитывая, что не все погибшие в резиденции Пожиратели тогда были опознаны, а не запрошенные родственниками тела похоронены в общей могиле на окраине магического кладбища, неудивительно, что Веласкесу потребовалось почти два года, чтобы незаметно выяснить в чужой стране, кто убил его сына. А тут ещё ему приходилось скрываться от собственного отца, заговор против которого он возглавлял. Ещё какое-то время ушло на попытку добраться до кровных врагов обычными магическими способами, которые не привели ни к какому положительному результату. Вот тогда-то и появился в тайной команде Веласкеса некромаг, которого домовые эльфы боялись больше «Адского пламени» и сообщать о нём какие-либо сведения отказывались наотрез.
К сожалению, всю подноготную нападений Марк узнал только за день до решающей встречи Министров, на которой те должны были подписать важнейший договор, и Малфой со Снейпом уже не могли изменить ни время, ни место встречи — прекрасное маленькое поместье на берегу моря, с трёх сторон окружённое неприступными скалами. И действительно, если ожидать нападения извне, безопасней место сложно было бы найти, но… четверо опытных боевых магов, включая командира охраны, были уверены, что нападавшие будут среди гостей. При таком раскладе было понятно и присутствие Кортеса-младшего в зоне поражения. Веласкес убирал брата-соперника, при этом уничтожая кровных врагов, и обставлял всё так, будто наследник отца был убит вероломными гостями. Кто бы там потом искал правых и виноватых после разрыва дипломатических отношений.
Времени на подготовку почти не оставалось. По их прибытии в поместье нападение могло начаться в любой момент. Каждому в Британской делегации сообщили об опасности и по мере возможности просчитали варианты отходов. Причём в их разработке больше толка оказалось от бывших Пожирателей и Джонса, чем от охранявших их авроров и работников Министерства. В случае нападения одна часть охраны должна была прикрывать отход Министра и председателя Визенгамота, а другая - ничего не подозревавших Кортесов. Последнее было задумано отнюдь не из альтруизма, а чтобы их делегацию не уничтожили как агрессоров, посмевших напасть на верхушку Испанского Магического Сообщества. Всё было проверено и отработано до мелочей. Даже не очень хорошо знавший Боевую магию Перси Уизли держался с полным невозмутимости достоинством… причём именно там, где ему и приказано было находится. И только слегка расширенные от испуга зрачки голубых глаз выдавали его напряжение. Марк даже зауважал этого зануду. Но отвлекаться на посторонние эмоции было некогда. В своих… Тьфу!!! В Малфое и Снейпе он не сомневался — те при любых обстоятельствах бы среагировали как надо, но вот что может сделать с их охраной некромаг, даже предположить боялся. Конечно, он зачаровал для всех амулеты, препятствующие воздействию на разум и подсознание, но… юноша не был артефактологом, да и на создание настоящего защитного артефакта такого уровня уходил не один день, а времени-то как раз у них и не было.

Северус, поигрывая бокалом с великолепным вином, старательно удерживал на лице ничего не значащую вежливую гримасу и исподтишка разглядывал огромную открытую террасу, нависшую над морем, на которой собралось не менее сотни гостей, пытаясь вычислить угрожавшего им стихийника. Люц был занят переговорами с испанским Министром и не мог сейчас следить за безопасностью. Охранявшие их авроры были настороже, но им был закрыт доступ на верхнюю площадку, где собрались все приглашённые члены Высших Семей Испании. Оставалось полагаться на себя да на Джонса, как ни в чём не бывало болтающего с местными красавицами. Новоявленный «родственник» Люциуса разливался соловьём и производил впечатление прожигателя жизни и абсолютного пустозвона, но зельевар-то знал, насколько быстрым и непредсказуемым может стать этот не имеющий настоящей внешности и возраста маг. Чувство опасности в груди нарастало, сжимаясь, словно гигантская пружина. Все органы чувств и бившая тревогу интуиция обострились до предела. Все разговоры вокруг доносились как сквозь вату. Он кому-то улыбался, с кем-то разговаривал ни о чём, но сознание было поглощено вовсе не беседами. Движения окружавших его людей стали замедленными и словно… размытыми. Так всегда случалось непосредственно перед нападением. Разум лихорадочно перебирал и откидывал возможных противников, но…
Несмотря на готовность к нападению, он прозевал момент атаки. Только заметил внезапно, как стекленеют глаза окружавших его магов и… в следующий момент его разум был атакован волной ужаса, вперемешку с приказом подчиниться… Эта магия чем-то напоминала магию Тигрёнка, но была грубой… топорной. Там, где юный Мастер Иллюзий обволакивал и покорял, этот волшебник пёрся напролом.
«Сейчас! Разбежались!» - Северус усмехнулся недобро, ставя полный ментальный блок на разум и подсознание и выхватывая палочку из потайных креплений на левом предплечье (предполагалось, что все присутствующие ради соблюдения безопасности сдали свои палочки при входе на террасу). К его спине тут же прислонилась спина Люца:
- Он зомбирует гостей.
- Прикажи Саммерсу уводить Кортесов и нашу делегацию, пока его амулет ещё действует! — несмотря на мощный блок и защитный артефакт, сделанный Джонсом, Сев чувствовал, что давление на разум возрастает. Он оглянулся и рядом с выхватившим палочку Веласкесом заметил щупленького невзрачного мага с пронзительными чёрными глазами, до безобразия похожего на облезлую крысу в костюме обслуживающего персонала — от него и исходила грубая давившая на сознание, как каток, волна магии:
- Вот он!
- Веласкес мой.
- Вот мантикраб ему… На Веласкесе Защита ЭТОГО!
Они видели, как сорвавшийся с места при первых же признаках нападения Джонс со скоростью молнии метнулся к стоявшему прямо на пути основного удара Кортесу-младшему и вытолкнул того из-под огненной струи, внезапно ударившей в него словно бы со стороны британской делегации. Мгновение — и на шеи опешившим Кортесам были надеты зачарованные амулеты, а сами они с приличным ускорением (пинком под зад) направлены в сторону слегка опешившего от ментальной атаки Саммерса.
Дальнейшее слилось в один запутанный клубок. Амулеты спасли не всех, но столкновение с прилетевшими прямо им в руки Кортесами и прямой приказ уходить с террасы, отданный перекрывшим всеобщий гвалт голосом Люциуса, словно запустили безусловный рефлекс подчинения, заставив британских авроров очнуться от транса и приступить к отработанным до мелочей действиям. Люциус и Северус же, отрезанные и от них, и от Джонса, отбивались от подчинённых некромагом волшебников, атаковавших их со всех сторон. По мере возможности стараясь не калечить и не убивать находившихся в трансе людей, они прорывались к Веласкесу, защищённому от их атак мощным блоком. Вот теперь-то стало точно известно, кто из команды Кортеса поддерживал заговорщиков. Их глаза были нормальными, на груди зелёным светом светились защитные медальоны и они атаковали партнёров осознанно, не кидаясь, как остальные зомбированные, просто давившие их числом. Пора было убираться, но… созданные Отделом Тайн супер-пупер-навороченные портключи, теоретически способные вытащить сквозь любой барьер… не срабатывали. Мужчины всё больше и больше увязали в схватке. Казалось, ещё минут пятнадцать, и их просто сомнут числом. Джонс тоже был не в лучшем положении, отбиваясь от повисших на нём зомбитов и пытаясь пробить щит Веласкеса.

Маркус уже отчаялся пробиться сквозь толпу наступающих магов. Всех его навыков и умений было недостаточно, чтобы отбиться от такой массированной атаки, а тут ещё и ослабляющие Боевую Магию чары на поместье… Почему-то вовсе не влияющие на тех заговорщиков, что были в сознании. Ситуация складывалась патовая. Не применяя своей Силы Мастера Иллюзий (которую, кстати, некромаг не почувствовал, принимая блондинистого Джонса за своего более слабого собрата), он не мог победить, а применив — выдавал себя с головой. На таком уровне исказить собственную ауру у него бы уже не получилось. В груди нарастал гнев — на себя, на свою судьбу, на противников, даже на Сева с Люцем, а главное, на Веласкеса с его ручным некромагом, так не вовремя решившего поиграть в месть и захват власти в стране. Очередной удар под рёбра заговорённым кинжалом, едва блокированный слабеющим щитом, окончательно переполнил чашу его терпения. Марк только успел подумать: «Да чтоб вас приподняло и три раза шлёпнуло!!!»
И от Мастера Иллюзий полетела больше ничем не сдерживаемая волна Гнева и Ярости, раскидывая нападавших, словно сухие ветки. Зомбиты, сражённые перекрёстным воздействием двух магов на сознание, просто отключились, и дюжина Веласкесовских заговорщиков осталась без прикрытия минут на пять. После этого им уже ничто не могло понадобиться: разозлённые не меньше Марка Сев с Люциусом просто размазали их тонким слоем по террасе и, недвусмысленно поигрывая палочками, направились к Веласкесу. Некромаг был занят, сдерживая атаку Иллюзора, и внебрачный сынок Министра остался без непробиваемого щита. Минута — и он, спеленатый, словно младенец, заклинаниями бывших Пожирателей, лежал на мраморном полу. Но, отвлёкшись на это греющее душу зрелище, Марк пропустил едва уловимое движение почти «дожатого» им некромага. Один бросок, и в сторону застывших над телом Веласкеса Северуса и Люца полетел древний «Пожиратель душ» — страшный артефакт, который в активированном состоянии питался магией, сначала парализуя, а потом уничтожая всё её содержащее на своём пути. Остановить его было невозможно… только приманить более сильной и «вкусной» для него магией. Привлечённый силой магов-партнёров, распутывавшийся в воздухе, словно чёрная паутина, артефакт на огромной скорости летел к ним. Не задумываясь о том, что делает, Маркус метнулся к злорадно усмехавшемуся некромагу, схватил его в охапку и, продираясь сквозь пелену антиаппарационных чар так, словно разрывал в клочья опутывавшие его верёвки, перенёсся в промежуток между летящей «паутиной» и парализованными волшебниками. Со всей силы толкнув заоравшего от ужаса противника прямо в объятия страшной сети, мгновенно замедлившей своё продвижение при получении «добычи», он создал магическую сферу вокруг террасы и, обхватив руками начавших приходить в себя мужчин, активировал свой родовой портключ, временно лишая себя и партнёров магии, чтобы не приманить по своему «следу» проклятый артефакт. При таком раскладе через все противоаппарационные барьеры и блокирующие работу портключей чары в Сноукастл их, конечно, перенести не могло, но в безопасное и временно лишённое магии место доставило точно… И приземлило… Жёстко…

* Патронат — понятие нагло содрано из фанфика «Обольщение Гарри Поттера» Дианы Вильямс.
** «Кровавый орёл» - название реально существовавшего способа жестокой казни. Описание крайне неприятно и здесь приводиться не будет (кому интересно — может поискать в инете, но не советую делать это тем, у кого богатое воображение).

Глава 45. «Внимание! Вид — Манипуляторы. Подвид — Серые кардиналы. Руками без особой необходимости не трогать. Гладить только по шерсти…»

- Тигрёнок???!!!
На парня с двух сторон налетели никак не ожидавшие увидеть под личиной «Джонса» именно его мужчины, и только вспыхнувшие предостерегающе-холодным, почти стальным огнём враз посветлевшие зелёные глаза удержали Северуса с Люцем, чтобы не заключить парня в объятия. Но предостережение было понято вовремя, и партнёры лишь осторожно помогли ему подняться с острого уступа, по которому тому не повезло проехаться спиной. Благо дело, парень был одет в костюм из драконьей кожи и толстую мантию, в которые после исчезновения всех иллюзий превратился его щегольской шёлковый костюм. Люциус и Северус, как оказалось, были экипированы подобным же образом. На поясе у каждого болталась фляга и сумка с мелкими принадлежностями на все случаи жизни.
- Куда это нас занесло?
- А об этом тебя надо спросить. Ты ведь своим портключом нас вытаскивал, - зельевар невольно отвёл взгляд и убрал руки с плеч повзрослевшего парня, чью левую щёку пересекал уже ставший белым старый шрам. Все слова извинений, которые не один раз продумывались и изменялись за эти два года, словно вылетели из головы. Да и тот, кто стоял сейчас перед ними, перестал быть наивным дерзким мальчишкой с редким наследием и превратился в знающего себе цену рано повзрослевшего волшебника, лучшего оперативника Невыразимцев. Один его холодный взгляд чего стоил. Такой бы не стал в гневе швырять в обидчиков «Аваду» и набрасываться с кулаками, как они раньше ожидали, такой просто и мастерски мстил при любой подвернувшейся возможности… что он и делал все эти два года.
- Тигрёнок, откуда у тебя эта отметина? Ведь… - Люциус попытался, было, привлечь к себе внимание парня, прикоснувшись к его щеке но, как и Северус, наткнулся на ледяной взгляд и замолчал.
- Знаете, что, господин Министр и вы… господин председатель Визенгамота, давайте прекратим эти уси-пуси и перестанем рассказывать сказочки для маленьких детей. Моё имя — Джонс, и это всё, что вам необходимо обо мне знать. А сладенькие прозвища оставьте для ваших постельных игрушек. Полученные же мною ранения вас вообще не касаются. Всё? Рефлексия кончилась? Тогда давайте отсюда убираться, а то я не уверен, что бренные тушки Веласкеса и некромага надолго задержат эту симпатичную паутинку, и не факт, что наше перемещение не оставило магического следа. «Сферы Небытия» у нас нет, а только она может надёжно запереть эту активированную крошку.
- И то, если она не успела подпитаться магией десяти человек, - Северусу ничего не оставалось, как принять стиль общения парня. Ясно было, что сейчас, после горячки боя, да и, возможно, в будущем он не захочет слышать их извинений. Зельевар переглянулся с помрачневшим Люцем, и тот едва заметно кивнул головой, принимая новые условия игры:
- Куда нас могло занести?
- Горы. Вектор был рассчитан на Северную Шотландию, но сомневаюсь, что нас даже из Испании вынесло — уж больно много чар было навешано на то поместье.
Марк осмотрелся. Они стояли на небольшой, почти разрушенной ветром скале, а со всех четырёх сторон от них расстилались каменистые спуски.
- Часовой пояс тут один, - Люц мысленно представил себе карту Испании. - Мы либо в Иберийских горах, либо в Пиренеях.
- Хорошо хоть, не в Бискайском заливе.
- А значит, путь у нас один — на север. - Марк сориентировался по солнцу, поморщившись от пронизывающего ветра, натянул капюшон мантии на голову, надел кожаные перчатки и, не дожидаясь решения своих спутников, отправился вниз по склону стараясь придерживаться направления на север. Люциусу с Севом ничего не оставалось, как следовать за ним.
Они шли уже несколько часов. Первоначальная неловкость, когда «Джонс» шарахался от каждого прикосновения просто пытавшихся ему помочь в пути мужчин, уступила место слаженным действиям хорошо подготовленной опытной боевой группы, где каждый выполнял роль ведущего по очереди и все понимали друг друга с полуслова. Трое магов обзавелись посохами из веток чахлых и кривых горных деревьев и делали короткие привалы, чтобы дать отдохнуть измученным мышцам и восстановить дыхание. У всех предусмотрительно были припасены сухие пайки, рассчитанные на сутки, но волшебники «растягивали» их, опасаясь остаться без пищи, если не найдут её источник в ближайшее время. Задерживаться где-нибудь надолго они не рисковали — велика была вероятность, что «Пожиратель душ» настигнет их, выследив по остаточному магическому следу. Солнце уже клонилось к закату, а они так и не встретили свежих следов пребывания человека в этой скалистой местности. Хотя это скорее радовало, чем огорчало — трое опасных на вид мужчин в странной одежде не могли бы не привлечь внимания местных жителей, если бы таковые им встретились. Шедший впереди Северус внезапно остановился и, подождав догнавших его спутников, тихо проговорил:
- Где-то поблизости источник воды. Слышите?
- Да, но присутствием людей не пахнет, - как и всякий анимаг, даже временно лишённый магии, Люциус обладал хорошим нюхом.
- Думаете, нам стоит устроиться здесь на ночлег? — голос юноши был слегка хрипловатым, но дыхание он «держал». Сказывались длительные марш-броски, которые частенько устраивал своим подопечным Кэс.
Сев покосился на парня — вот уже часа два ему казалось, что тот как-то осунулся и последний их переход явно преодолевал через силу, да и всё больше молчал, перестав отпускать язвительные замечания, на которые был так скор в начале пути. Зельевар догадывался, что тот во время жёсткого приземления после побега из поместья Кортеса не отделался простыми синяками и царапинами, но надеялся, что у «Джонса» хватит ума попросить у них помощи, а не ждать, когда боль в ранах заставит его падать от усталости: «Зря, видимо, надеялся. Упёртый паршивец. Добровольно не покажет нам с Люциусом свою слабость».
«А что ты хотел? - внутренний голос просто сочился ехидством. - Он уже один раз доверился вам и что получил взамен?»
Северус сделал незаметный знак партнёру, обозначавший тревогу за состояние спутника, тот ответил ему таким же. Не один зельевар здесь отличался наблюдательностью.
А Марку действительно было хреново. Он недооценил тяжести полученных при приземлении ран, и одна глубокая, рваная царапина от попадания в неё пота во время продвижения по скалистым тропам воспалилась и болезненно пульсировала. Первое время это удавалось игнорировать — всё равно поделать было ничего нельзя, магия самозаживления, которая спасала его от побоев родственников в детстве, здесь не работала — но потом, когда к постоянной дёргающей боли присоединилась потливость и противная дрожь в конечностях, он пожалел, что не последовал примеру Люциуса и не дал обработать царапину на первом же привале. Оставалось надеяться на то, что ночь, проведённая в относительном спокойствии возле разведённого костра, успокоит рану, ну-у, или магия, блокированная им впопыхах, вернётся. Если уж «Пожиратель душ» не догнал их до сих пор, значит, потерял след. Сейчас же надежда была только на собственные терпение и выносливость. Чем дольше они шли, тем ему становилось хуже, а последний переход парень преодолел почти на полном автопилоте (спасибо Кэсу и его друзьям аврорам за постоянные тренировки). Поэтому предложение Северуса встретил с огромным облегчением. Оно давало ему возможность «сохранить лицо». Иллюзор понимал, что ведёт себя по-детски, как обиженный ребёнок, но скорее свалился бы по возвращении в Британию с заражением крови, чем признался в своей слабости. В том мареве, в которое превратилось его несчастное сознание, жестов своих спутников он просто не заметил. Не насторожило юношу и то, что мужчины, дошедшие до небольшого каменного навеса под скалой возле маленького водоёма с водопадом, поручили ему обустройство ночлега и разведение огня, в то время как Северус, вооружённый немаленьким кинжалом, отправился собирать всё, что могло бы послужить дровами, а Люц, подтащив к воде горящий факел, разделся на холодном ветру до плавок и полез в ледяную воду. Автоматически расстилая тёплую мантию в самом укрытом от холода углу и обустраивая экономный очаг с подвешенным над огнём маленьким котелком, окружённый сухими корягами для удобного сидения юноша не мог себя заставить отвернуться от охотившегося в водоёме на какую-то живность блондина. Вот хотел не смотреть и каждый раз ловил себя на том, что откровенно пялится на ловкое тело, нырявшее в поисках добычи. Вот Люц с торжествующей, почти мальчишеской улыбкой вынырнул, потрясая над головой какой-то крупной блестящей рыбиной, ещё бившейся в его руках, и Марк поймал себя на том, что непроизвольно улыбается в ответ. Специально накрученный гнев и пестуемая в течение двух лет обида при одном взгляде на мокрого, радующегося добыче Люца отступили куда-то вглубь сознания, устроившись там в ожидании, когда придёт их время. Марк заставил себя сжать зубы и отвести взгляд, мысленно костеря себя на все корки: «Тряпка! Стоило только им оказаться рядом и повести себя по-человечески, и ты растаял! Мало они об тебя ноги вытирали!» Но сознание почему-то не хотело «накручиваться». От слабости и усталости противно шумело в ушах. Тело от появившегося жара готово было растечься безвольной лужицей, и только отработанные до автоматизма рефлексы заставляли юношу лениво обустраивать место привала. Вещей у них было немного, вернее, почти не было совсем. Поэтому наведение уюта не заняло много времени. Видимо, он всё же задремал, убаюканный усталостью и теплом костра, который согревал бившееся в ознобе тело, и не слышал, как вернулся с огромной охапкой хвороста Северус. Как они вдвоём с Люциусом устроили что-то вроде дополнительного плетня, защищавшего их от созданий ночи. Как мужчины прицельными бросками камней отпугнули парочку бродивших неподалёку шакалов. Проснулся он только тогда, когда почувствовал на своём горячем и сухом лбу прохладные твёрдые губы Сева и услышал его сердитое шипение:
- Лихорадка. Мордред тебя побери, «Джонс». Неужели ты, чтобы досадить нам, собирался довести себя до обморока?
Марк дёрнулся, пытаясь вырваться из обхвативших его плечи рук, но перехвативший его со спины Люц невольно задел рукой воспалившуюся рану, прикрытую прилипшей и вставшей от сукровицы и гноя колом футболкой. Юноша не сумел сдержать стона, и Малфой тотчас же отдёрнул руку:
- Ну, и кто ты после этого, как не упрямый мальчишка?
Несмотря на его сопротивление, мужчины оперативно, в четыре руки избавили его от куртки из драконьей кожи и осторожно отодрали от раны прилипшую футболку, разворачивая его спиной к свету костра.
- Мерлин великий!
- Да как же ты шёл?!
- Ногами… - сквозь зубы огрызнулся Марк, которому было не столько больно, сколько стыдно, что его, как упрямого мальчишку, подловили на подобном. И это если не считать вопящего подсознания, которое буквально верещало: «Ты опять в их власти! Опять!»
А Северус и Люц, нахмурившись, разглядывали неприятную рваную рану на спине, между лопатками, с покрасневшими инфильтрированными краями, гнойным отделяемым и уже разбежавшимися во все стороны багровыми щупальцами лимфангита, покрывавшими половину спины. Попадание в неё пота и грязи и устроенный под кожаной курткой «парник» не прошли для царапины бесследно.
- Мда-а… Ти… Джонс, что в твоей аптечке есть обезболивающего?
- Есть кое-что в таблетках.
- А для того, чтобы обколоть края раны?
- Нет. Есть один препарат, но после него я сутки грузом буду, а это нам сейчас ни к чему.
- Давай сюда.
- Нет уж. Если надо чистить рану, давайте так. По этим тропам вы со мной на плечах не пройдёте.
- А магия?
- А магия восстановится хрен знает когда… Я очень старался.
Марк, которому надоело сидеть с собственной задранной футболкой на голове, выпутался из нее и, повернув шею, нашёл взглядом нерешительно переглядывавшихся мужчин:
- Я, вообще-то, уже замёрз так сидеть, - с досады на самого себя, допустившего такую глупость, и подсознательной боязни вновь довериться этим двоим он снова начал язвить.
- Хорошо, - наконец-то решительно кивнул Северус и полез в свою аптечку за Заживляющей мазью, которая, в отличие от заклятий и при отсутствии магии в окружающих, хоть и ослаблено, но работала. Люц же достал из своих запасов небольшую фляжку с огневиски и тонкий, похожий на стилет, острый как бритва маленький кинжал. Зельевар встретился взглядом с невольно напрягшимся парнем:
- Тебе нельзя будет опускать руки: если сведёшь лопатки, я ничего не смогу сделать.
- Я постараюсь…- и, наткнувшись на полный сомнения взгляд Люциуса, юноша гордо вскинул голову и процедил: - Смогу.
Опытные Пожиратели, для которых боль совсем не была новостью, мрачно переглянулись. Желание желанием, а рефлексы могли сыграть с их любимым ершистым зверьком плохую шутку.
Словно решив для себя что-то, Сев подтолкнул к парню его аптечку:
- Пей двойную дозу. Когда они подействуют?
- Минут через пятнадцать.
- Вот и славно. А мы пока подготовимся.
Когда сведённую болью спину, прикрытую пока футболкой, перестало дёргать, Северус уже успел всё приготовить к маленькой операции, как следует прокалив над огнём клинок маленького кинжала и вымыв руки. Уловив утвердительный знак парня, он кивнул блондину:
- Люц. Давай огневиски.
Малфой плеснул немного на руки другу, затем в подготовленную для обработки чашку, а остальное… практически насильно влил в горло сопротивлявшегося Марка.
- Тьфу!!! Зачем?!
- Чтобы не так больно было.
- Что я, боли не видел?! Что ты делаешь???!!! — от удивления юноша даже забыл свой холодно-отстранённый стиль общения с партнёрами, невольно перейдя на «ты». Но Люциус его не слушал: подавив вялое сопротивление «поплывшего» от ударной дозы крепкого алкоголя парня, он, не слова не говоря, уселся верхом на бёдра юноши, прижимая всем туловищем к себе, и закинул руки «Джонса» на свои плечи, зажав его голову своими руками, и только после этого с усмешкой прошептал в оказавшееся рядом ухо Маркуса:
- Если будет невтерпёж, можешь кусаться.
Марк хотел, было, отбрить наглого блондина (а может, и не отбрить — в зашумевшей от огневиски голове бродили взаимоисключающие мысли), но враз онемевший язык не послушался хозяина, а потом… потом было слишком БОЛЬНО. Парню казалось, что многострадальная спина горит огнём. Несмотря на свое обещание, он рефлекторно попытался свести лопатки, но сильные руки Люца не позволили ему этого сделать, а тихий голос блондина всё шептал и шептал что-то успокаивающее ему на ухо. Марк искусал все губы, пытаясь сдержать крик и, в конце концов, таки впился зубами в подставленное ему плечо Люциуса. А в спине словно продолжали копаться сердитые на что-то огненные пчёлы. Внезапно, казалось бы, и так невыносимая боль стала ещё пронзительнее.
- Сев, он потеряет сознание, - донеслось уже как сквозь вату.
- Уже всё. Сейчас наложу мазь и повязку…
Дальнейшего парень уже не слышал. Проснулся он под утро, укутанный в две мантии и частично заслонённый от пронизывающего ветра обнимавшим его Малфоем. Нашёл взглядом сидевшего возле костра Северуса, сосредоточенно вглядывавшегося в предрассветные сумерки и державшего на коленях… маггловскую «Беретту». Юноша осторожно, чтобы не разбудить блондина и не потревожить ещё нывшую, но уже прекратившую дёргать спину, выбрался из тёплого кокона и пододвинулся к распространявшему тепло костру. Люц мгновенно свернулся клубком, пытаясь сохранить ускользавшее тепло, и Марк, вернувшись, как следует укрыл его мантиями.
- Оденься, простынешь, - Сев, не оборачиваясь, точно определил, кто из его спутников проснулся.
- Сейчас,- парень нашёл свою кожаную куртку и натянул на великоватую ему рубашку… судя по запаху, принадлежавшую Люциусу. — Не знал, что вы увлекаетесь маггловским оружием…
- Уже на «вы» значит? А когда ночью ругался, выражений не выбирал… Джонс… Или как тебя на самом-то деле зовут… Я понимаю, что все извинения, которые мы с Люцем тебе выскажем, ничего не смогут исправить, но… всё же хочу сказать… Прости. Не знаю, какие демоны тогда владели нашими душами… Наверное, мы просто не умеем доверять кому-то…
- Вы так легко поверили, что я вас предал…
- Не легко, но поверили, - проснувшийся Люциус набросил парню на плечи согретую своим телом мантию и заметил на его шее витую цепочку от знакомого медальона. — Ты всё-таки носишь его? Если бы ты мог дать нам ещё один…
- НЕТ! — слова вырвались сами собой, не успел он даже дослушать до конца предложение блондина. Слишком сильно ещё было недоверие и страх перед тем, чтобы снова впустить в свою душу тех, кто его уже однажды предал.
- Извинения принимаются, - собственный голос казался парню скрипучим и неживым. - Я понимаю, почему вы так поступили, но давайте договоримся на будущее… Вы — высшие лица государства, а я — Невыразимец, обязанный вас защищать. Всё!!! А это… - Марк вытащил из-под ворота рубашки блеснувший в свете костра золотой галеон на цепочке от когда-то подаренного медальона и повернул к свету искалеченную сторону лица. - Это — чтобы помнить…
Люц буквально отшатнулся от парня, увидев проклятую монету, а юноша перешёл от них на другую сторону костра и, смаргивая неизвестно откуда (наверное, из-за ветра) набежавшую на глаза влагу, уставился в предрассветную дымку. Над маленьким убежищем повисла давящая тишина.
Задремавший у костра юноша проснулся, когда солнце уже почти стояло в зените и согревало замёрзшую за ночь землю живительным теплом. Неподалёку от него в маленьком котелке золотилась блестками жира уха из пойманной вчера рыбы, и разносившийся от неё аромат заставлял урчать желудок голодного парня. Мужчин нигде не было видно. Юноша прислушался к ощущениям: спина почти не болела, но после вчерашней лихорадки вся кожа была липкой и неприятной. Хотелось как можно быстрее смыть с себя пот. Быстро уничтожив оставленную ему порцию и оглядевшись по сторонам, Марк разделся до плавок и, опасаясь потревожить или намочить наложенную вчера Севом повязку, осторожно вошёл в прогревшуюся воду маленького водоёма до пояса. Мыло в его походном снаряжении имелось, и он с удовольствием смыл пот и грязь со своего тела. И только тогда заметил загоравших на камнях мужчин. Те делали вид, что не заметили его появления, но Маркус достаточно хорошо мог чувствовать обращённое на себя внимание и ауру любопыт… Стоп!!! Ауру?! Юный Мастер Иллюзий потянулся к своей Силе и с радостью понял, что, пусть и не в полном объёме, но она отзывалась…
- Ложись, погрейся, прямые солнечные лучи полезны для заживления раны.
- Заживляющие чары тоже полезны, - Марк скривил насмешливую гримасу при виде подскочивших в поисках палочек партнёров и, радуясь знакомым ощущениям, «пропустил» собственную магию сквозь себя, бесследно убирая следы полученных вчера повреждений.
- Да уж, если бы магия вернулась вчера, тебе бы не пришлось переносить всю эту неприятную экзекуцию, - возникший словно из ниоткуда Сев ловко снял повязку с его спины и, одобрительно хмыкнув… окунул парня в воду с головой. Возмущённый Маркус, вывернувшись из крепкой хватки его пальцев, увидел, что на зельевара уже насел прыгнувший с берега Люц. Гнев, досада — все призраки прошлого словно растворились в радости этого солнечного дня, и юноша, не задумываясь больше о своих обидах и неопределённости будущего, с радостным гиканьем присоединился к образовавшейся куче-мале. Сколько продолжалось это безумие, никто из них не знал. Отловивший, наконец, одного из своих противников Люциус обнаружил в своих объятиях смеющегося зеленоглазого парня, а вывернувшийся из ослабевших пальцев Марка Сев обнял их обоих… Заметив на парне проклятую побрякушку, блондин ловко стянул её с его шеи и, отбросив как можно дальше, отчаянно накрыл такой близкий улыбающийся рот своими губами. Время на несколько мгновений словно перестало существовать… Растянулось… Двое разорвали поцелуй, непроизвольно притягивая к себе Северуса. Взгляды всех троих встретились и…
Звуки недалёкой массовой аппарации разбили волшебную тишину солнечного утра, заставив беглецов срочно кинуться к своей одежде и занять круговую оборону. К их облегчению, первым, кого они увидели, был Кингсли собственной персоной, вынырнувший из-за скалы с водопадом:
- Ну, наконец-то! А мы тут всю Испанию за сутки попытались прочесать. Хорошо хоть, аналитики «Тени» просчитали, куда в безвыходной ситуации будет отходить Джонс…
- Как там наша делегация? — Люциус мгновенно преобразился в Министра-Магии-При-Исполнении, и ни один торчавший куда ему не положено волосок не выдавал в нём того смеющегося, мокрого и взъерошенного мужчину, которым он был ещё несколько минут назад.
- Всё в порядке. Повезло, что Веласкес подстраховался, спрятав в поместье «Сферу Небытия». «Пожиратель душ» успел только уничтожить некромага, а этот хмырь спасся… Думаю, правда, ненадолго…
- Почему? Неужели Кортес допустил вас до расследования?
- Что вы?! Где уж там! «Это внутренне дело Магической Испании», и точка. Только думаю, Веласкесу грозит «самоубийство».
- Зная Кортеса, вполне с вами согласен, - Северус, приведший себя в порядок несколько позже привычного к таким вещам Люца, оглянулся в поисках Тигрёнка и… не нашёл его в ближайшем окружении. — А где Джонс?
- Не знаю, - пожал плечами Кингсли, напуская на себя несколько преувеличено-безразличный вид, и если бы Малфой со Снейпом в этот момент не были отвлечены налетевшей на них делегацией Британского Министерства, они бы заметили фальшь в его поведении. Но им было не до того: пытаясь пробиться сквозь окруживших их магов и по мере возможности адекватно отвечая на их вопросы, они выискивали в толпе знакомую мантию юного Невыразимца и не могли никак её обнаружить.
Шеклболт, заметивший, что Маркус смылся с арены, как только стало понятно, что вновь прибывшие — не враги, даже посочувствовал этим двоим: уж он-то знал, что приёмный сын его партнёра даже святого может довести до белого каления… если очень постарается. Когда странное состояние двух руководителей делегации стало привлекать к себе внимание, Начальник Аврората не выдержал и намекнул встревоженным исчезновением парня партнёрам:
- Возможно, Джонс отправился докладывать обо всём произошедшем своему начальнику.
- Спасибо, Кингсли. Ты не мог бы отцепить от нас ненадолго всю эту кодлу? — Сев зашипел сквозь зубы, приметив во всё пребывающей толпе, уже заполонившей их маленькое убежище, яркий макияж и Прытко Пишущее Перо вездесущей Риты Скиттер.
- Не-ет, увольте, мне ещё жизнь дорога, - Главный Аврор отвесил преувеличенно вежливый поклон и, заявив, что ему и его людям ещё предстоит завершить расследование нападения, смылся с «поля намечающегося сражения». Сиречь — аппарировал со всеми своими людьми, оставив Министра Магии и председателя Визенгамота на растерзание охочих до сенсации журналистов и готовых устроить истерику членов делегации, так и не понявших до конца, кто и почему на них напал.

Дрей внимательным взглядом проводил в очередной раз исчезавших после работы из Малфой-Менора отца и крёстного и, повернувшись к своей невесте, занятой подписыванием приглашений на свадьбу, задумчиво проговорил:
- Что-то не нравится мне эта беготня. Чую, что без Золотца здесь не обошлось.
- Да, пожалуй. Марк после этой поездки в Испанию тоже сам не свой ходит.
- Это ты называешь сам не свой? А по-моему, так его проклял кто-то… отсроченным бешенством. Я пошутил тут как-то про путешествие по горам, которое сближает, так он в меня едва «Авадой» не кинул.
- А не надо было лезть. В каждой шутке есть доля шутки, - девушка поставила залихвастский росчерк пером на последнем подписываемом ею приглашении и со стоном распрямила уставшую спину. К свадьбе всё было готово: наряды, приглашения, беседка у родового камня для бракосочетания (Драко остался непреклонен: в отличие от двух последних поколений Малфоев, он настаивал именно на заключении Магического брака). На двадцать рядов обговорено и изменено меню. Их даже уже предсвадебный мандраж не заставлял дёргаться, настолько эта пара устала от всеобщей беготни и ажиотажа. А тут ещё, мягко говоря, странное поведение отцов семейства, к которым Дрей всегда причислял не только Люциуса, но и крёстного.
- Кстати, о чём это вы с Гвен шептались неделю назад?
- Да так, о своём, о девичьем…
- Ага, только нам ваши женские штучки потом боком выходят, - Драко скользнул за спину невесты и нежно стал разминать ей уставшие от длительной писанины мышцы. — Мио-о, ну же, Мио, не посылай меня в пасть льва с завязанными глазами.
- Скорее уж, к крокодилу…
- Ага! Значит, ты в курсе, с чего это всю последнюю неделю отец на всех зверем смотрит?
- По-моему, он таким взглядом на всех всегда смотрит.
- Это потому, что он в твоём присутствии сдерживается.
- Да уж, наш профессор ведёт себя не в пример выдержаннее…
- Мио, ты заговариваешь мне зубы, - парень прижался к шее невесты и шутя попытался укусить её. Раздался приглушённый хохот, возня, и… вернувшийся за деньгами Снейп застал парочку увлечённо делавшей вид, что ничего не произошло.
- Вы бы из парадной гостиной перебрались, что ли… куда-нибудь.
- Крёстный, ты это о чём?
- Всё о том же. Наслаждайтесь, пока есть время. Согласно ритуалу Магического брака, любой контакт между женихом и невестой запрещён в течение трёх суток до свадьбы. У вас осталось ещё… восемь часов. Желаю удачи, - и высокая тёмная фигура бесшумно, как и появилась, скрылась в зелёном магическом пламени огромного парадного камина.
- Это он нам вовремя напомнил. Но, - парень прижал к дивану девушку, старательно щекоча, - если ты сейчас же не скажешь, что вы там устроили с Гвен… месть моя будет страшна.
- Ой! Ты чудовище, Драко Малфой! — Герми отбивалась от агрессора, заливисто хохоча, и довольное эхо разносило этот радостный звук по вот уже два года не видевшим веселья и радости огромным залам и коридорам. — Ну, хорошо, хорошо! Гвен сказала твоим отцу и крёстному, что Марк взял отпуск на три недели в связи с семейным торжеством.
- Вот так и сказала, или было ещё что-то?
- Да. Она добавила, что, кажется, это торжество — свадьба.
- И, конечно же, не уточнила, что это свадьба названной сестры?
- Ну-у, откуда же простой секретарше знать такие подробности?
- Это она-то простая? Да у нас там в кого в отделе ни ткни — манипуляторы, каких поискать. Включая нашего любимого шефа, Золотце и… тебя, любимая.
- Вот именно. Мы все такие. Включая небезызвестного Драко Малфоя.
- Ох, что-то мне становится жалко собственного отца…
- Только попробуй его предупредить! Весь сюрприз испортишь…

А Северус с Люциусом действительно появлялись на каждом брачном торжестве в Магической Британии, состоявшемся в последующие после их возвращения две недели. Благо дело, таковых было не так уж и много. Но зато все вступившие в этот период в брак пары рассказывали потом своим детям и внукам, что у них на свадьбе появлялись первые лица государства.
Попавшийся под горячую руку Люциусу лорд Паркинсон, с февраля упорно сватавший за старых друзей свою дочку, едва избежал чего-то непростительного и долго потом не мог понять, с чего на него вдруг накинулись самые выдержанные из бывших Пожирателей. И в самом деле, время, отпущенное паре Советом Лордов, шло, и если в первые полтора месяца эти двое проявляли хоть какой-то минимальный интерес к предложенным им брачным предложениям, то сейчас открыто заявили лорду Рочестеру, что точно знают личность своего избранника и просят прекратить оказываемое на них давление. Магический мир терялся в догадках.
А неуловимый оперативник Невыразимцев Джонс находился почти под самым их носом, а точнее… в Принц-Меноре. В гостях у прижившейся в этом старинном поместье четы Уизли. Как-то так получилось, что после Битвы и поимки разбежавшихся по стране ПСов убежище для маленьких потерявших родственников магов так и осталось во флигеле Менора. Северус, с детства не любивший негостеприимный когда-то к нему дом, предпочитал обитать в Хогвардсе или Малфой Меноре и отдал эту часть старинного дома в полное распоряжение чадолюбивых гриффиндорцев. Люциус ещё до того, как стал Министром, где угрозами и шантажом, а где обаянием, так присущим Малфоям, добился, чтобы чету Уизли признали официальными опекунами маленьких магов, вернули детям всё, что принадлежало им на момент смерти родственников, и даже назначили воспитателям достойное жалование. Артур и его жена даже смогли с разрешения Снейпа принимать у себя друзей и родственников, так что засекреченное общение через гоблинов больше не использовалось.
Частым гостем Молли стала подружившаяся с ней Эдна Зоррейн, постепенно взявшая на себя обучение детей этикету и истории магии. За два года, что прошли с момента организации «Дома для оставшихся сиротами юных волшебников», в него поступило только три новых воспитанника, зато старшие четверо, когда-то вызволенные «охотниками» из маггловского приюта, уже учились на втором курсе Хогвардса и с радостью навещали приёмных родителей на каникулах. «Предки» Рона были счастливы, а их многочисленные родные отпрыски с удовольствием гостили у родителей… предпочитая всё же в обычное время обитать в собственных жилищах. Билл женился на Флер Делакур, с которой встречался два года после знаменитого Турнира Трёх Волшебников. Чарли наведывался два раза в год вместе со своим парнем, тоже драконологом. Близнецы меняли подружек как перчатки, выводя из себя озабоченную их будущей личной жизнью мать. Джинни была помолвлена с Невиллом и собиралась выйти за него замуж после окончания хотя бы первого курса Магического Университета, в который собиралась поступать в этом году после окончания Хогвардса. Учитывая возросшее благосостояние семьи, они теперь могли себе это позволить. Но знающие эту парочку слишком длинные языки утверждали, что в Университет девушка будет поступать уже в качестве миссис Невилл Лонгботтом.
Одиноким волком остался только Рон. Когда-то горячая симпатия между ним и Лавандой Браун сошла на нет, разбившись о нежелание её родителей всерьёз рассматривать шестого сына из небогатой семьи в качестве зятя. Но гриффиндорский Рыжик не унывал: его атлетическая фигура, огненная шевелюра и открытое лицо души любой компании неизменно привлекали к нему соскучившихся по настоящим мужчинам ведьмочек в возрасте от 16 до… 40. В общем, обделённым женским вниманием он себя не считал, а к мужчинам никакой тяги и не испытывал. Полгода назад они с Невом закончили спецкурс Академии и как лучшие выпускники попали в бывшую команду Кингсли, которую теперь возглавлял какой-то «варяг» из Европы по имени Вольф Ренсдорф. Ребята, с которыми Марк переписывался и периодически отмечал всякие серьёзные и несерьёзные торжества все эти два года, нового начальника команды считали «крутым мужиком и настоящим аврором». К нему в Аврорате прицепилось прозвище «Волк». Чем-то его имя было юноше знакомым, но вспомнить, откуда, никак не получалось. Иллюзор, которому ещё не приходилось сталкиваться по работе с лучшей боевой группой Аврората, только скептически хмыкал. Видал он авроров на своём веку… всяких и разных, и далеко не все были так хороши, как Кингсли с Кэном. В этот раз поводом собраться, да ещё и на территории родителей Рона, послужил день рождения Рыжика, на котором присутствовали ВСЕ Уизли и даже Герми с Дреем.
Маленькие воспитанники Уизли почему-то с удовольствием висели именно на Гарри-Марке, хотя он не давал им для этого никакого повода, с трудом воспринимая нарушение своего личного пространства, но стоически выдерживая постоянные просьбы «показать им котика… летучую мышку… птичку» и так далее. И сейчас обрадованные всеобщим весельем и фейерверком малыши наконец-то утихомирились, уснув прямо за столом, и рыжее семейство в полном составе участвовало потом в доставке маленьких монстров в собственные кроватки.
Дрей и Герми смылись первыми, сославшись на подготовку к свадьбе, а напоследок вручив всем присутствовавшим приглашения на торжество. Затем через камин ушли Билл с Флер, которая ждала первенца и быстро уставала. Чарли с Риком испарились без оревуаров, так и не выпустив друг друга из объятий. Близнецы отчалили с помпой на гиппогрифах под визг и хохот вцепившихся в их торсы подружек. Уставшие родители отправились спать. Невилл с Джинни ушли гулять в оранжерею и любоваться звёздами. А устроившиеся в укромной беседке в полузаросшей части сада, скорее похожего на дремучий лес, Рон с Марком в компании бутылки огневиски остались болтать о том о сём до рассвета. Юный Невыразимец послал к Мордреду все свои печали и тревоги и просто наслаждался хорошим окончанием так весело прошедшего дня и разговором с неунывающим другом детства. В голове у обоих уже шумело от выпитого, и беседа вышла несколько более откровенной, чем Марк рассчитывал. Он и не заметил, как рассказал о своих бедах (правда, без подробностей и имён) другу:
- Понимаешь, не могу я им поверить после этого.
- Ну, так не верь. Пошли их на хрен. Вон ты у нас какой красавец. Да любая ведьма или маг будут только рады встречаться с таким парнем.
- А мне вот не нужны любые…
- Ну-у, тогда мне тебя не понять. По мне, так чего уж проще. Симпатичная и горячая в постели ведьма. Весёлая, чтобы, как и я, вечеринки любила… И чтобы в приданное к ней — маленький домик. Хочется, понимаешь, чтобы что-то своё в запасе имелось…
- Так за чем же дело стало?
- Да кто ж за голодранца дочку выдаст? Будь я хоть десять раз лучший аврор. Вот проработаю лет пять, тогда…
- Да-а, у тебя, смотрю, всё просчитано. Небось, и дети в проекте имеются?
- Ну, уж нет! Это без меня. Мой род и без моего участия не угаснет. Братья постараются. Хогвардс ещё вздрогнет от армии Уизли!
- Ну-у, пока что только у Билла прибавление в семействе в ближайших планах намечается. Так что ты загнул про армию-то.
- Это ты плохо сегодня Чарли слушал. Не помнишь разве, какие тот намёки делал? Думаешь, даром, что ли, мама настаивала, чтобы они с Риком поженились? - Рон полез зачем-то в карман, и оттуда выпала связка ключей, громко звякнув о каменный пол беседки.
- Ты что это, на магловский способ охраны жилища перешёл?
- Да понимаешь, жалованье у нас хорошее, но на покупку собственной квартиры мне ещё копить и копить, а за съёмные квартиры наши живодёры такие цены загибают… Вот и присмотрел одну квартирку неподалёку от «Дырявого котла», только на маггловской стороне… Стой!!! Я ж обустройство только неделю назад закончил. Ни ты, ни Нев её ещё не видели… Слушай! А давай сейчас ко мне? Квартирку покажу. Посидим. Выпьем. Нева выдернем, а то ему Джин совсем мозги запудрила.
- Насчёт выпьем — я пас. Хватит. Невилла ты сейчас, если не хочешь на проклятие сестры напороться, не достанешь. Да и не захочет он. А посидеть… можно, - Марку не хотелось возвращаться ни в Сноукастл, ставший словно мёртвым и пустым после смерти Гелерта и Альбуса, ни в дом Кэса, где все были заняты предсвадебными хлопотами, а Герми кидала на него тревожные и сочувственные взгляды.
Сказано — сделано. Через полчаса они уже восседали на кухне небольшой маггловской квартирки и слушали включенный на полную громкость музыкальный центр. Благо дело, Заглушающие чары никто не отменял. Как оказалось, вкус у Рона был неплохой, жилище получилось уютным, в меру маггловским, в меру волшебным. Внимание Марка привлекла магическая фотография, стоявшая на журнальном столике. С неё призывно улыбалась какая-то красивая девушка. Для такого ловеласа, как Рон, который менял подружек чуть ли не раз в неделю, сентиментальное желание сохранить колдографию одной из них казалось чем-то необычным. Заметив интерес друга, Рональд смутился, приглушил музыку и положил снимок, скрыв изображение:
- Это — так…
- А вот не поверю… Стал бы ты держать снимок очередной пассии, если бы он для тебя ничего не значил.
- Да… Не пассия это. С месяц назад рейд был по всяким кабакам подозрительным. Ну-у, там, полумаггловским-полумагическим… Там её и задержали… А эта колдография у её ухажёра из кармана выпала… Пьяный он был в зюзю, вот и не заметил.
- Красивая.
- Красивая, только шальная. Ребята говорят, что тогда её уже в третий раз задерживали.
- Маглорожденная? — Марку сложно было представить, чтобы чистокровная семья позволила бы испортить такой «товар», терпя похождения дочери.
- Шутишь? Отпустили бы её, будь она маглорожденной, как же… Да на каждом бы углу раструбили о недостойном поведении. Это, друг, Патриссия Фадж собственной персоной. Думаю, дед много денег вбухал, чтобы прикрыть её похождения, - Рыжик невесело усмехнулся, быстро трезвея, и с какой-то горечью всмотрелся в девушку на колдографии.
- А тебе-то до неё какое дело?
- Да, собственно, никакого. Ничего «такого» она не делает, просто водится со всякой элитной шушерой. Была бы не внучкой Фаджа да завидной невестой, никто бы и слова не сказал. Не по мне угощение, а вот, поди ж ты… снимок выбросить не могу.
- Так приударь.
- Тебя что, бешеная мантикора покусала? Кто она, и кто я. Да мне к этой «золотой молодёжи» и подойти близко не дадут.
- Ну-у, ты же герой войны, личный гость будущей леди Блэк, а на носу свадьба. Какие только чудеса в жизни ни случаются…
- Умеешь ты поддержать друга. И самое главное знаешь, что?
- Что?
- Вокруг тебя все эти чудеса действительно срабатывают.
Они посмеялись, поболтали ещё с час, а потом изрядно выпивший Марк активировал свой портключ и переместился в дом Кэса. Аппарировать в таком состоянии он не решился. Кассиус ничего не сказал по поводу его нетрезвого состояния, только внимательно посмотрел в глаза и, убедившись, что хандра, владевшая сыном с момента возвращения из Испании, отступила, тихо посоветовал:
- Иди спать. До свадьбы два дня осталось. Завтра опять придётся наезды журналистской братии отражать. Озверели совсем. Сегодня какая-то шушера ухитрилась половину Охранных чар, наложенных Кингсли, снять. Ты представляешь?
- Если так дело пойдёт, завтра они до нас доберутся. С утра я ещё кое-что из своего арсенала поставлю. А что за умелец?
- Внештатный колдофотограф. Да ты его, наверное, знаешь. Он в этом году Хогвардс заканчивает.
- Колин Криви? Этот может. Как бы они на цирк и Иллюзоров не вышли.
- Не должны. Этот дом под чарами Ненахождения. Ни наших имён, ни наших лиц они не знают. Думаю, Гермиону каким-то образом отслеживают.
- А где она?
- Спит в своей комнате. Едва их с Дреем разогнал сегодня…
- Веришь во все эти ритуальные заморочки?
- Верю. Если в ритуале Магического Брака сказано, что они не должны видеться перед свадьбой трое суток, значит, это для чего-то нужно. С Родовой магией шутки плохи.

Следующие сутки и впрямь выдались очень напряжёнными. Пришлось даже перенести всю подготовку к свадьбе в Сноукастл, чтобы обезопасить дом Кэса от нежелательного внимания, а на вполне узнаваемые гербы в замке наложить фирменные чары Иллюзий. Древняя Защита вполне справилась с нежелательными визитёрами, а почтовых сов с письмами от прессы, сумевших-таки прорваться в эту безлюдную местность, довёл до истерики и полной невменяемости славный Янус, здорово повеселившийся в эти дни. Время до торжества то тянулось со скоростью улитки, то летело, как вырвавшаяся на свободу птица. Наконец, все приготовления были закончены, и в старинном замке впервые за двести лет был разблокирован камин, связавший его с Малфой-Менором.

Люциус и Северус в расшитых золотом и драгоценными камнями ритуальных мантиях с вежливыми улыбками на губах и выражением не-подходите-все-достали-зааважу в глазах стояли в богато украшенном парадном холле поместья на небольшом возвышении возле увитой живыми цветами арки. От нее начиналась дорожка к Родовому камню Малфой-Менора. Первые лица государства ждали прибытия через парадный камин родни невесты. Измаявшийся с утра жених в сопровождении собиравшегося совершить обряд Брендана Рочестера ожидал свою суженую возле свадебного алтаря у Родового камня. Расположившиеся вдоль стен огромного помещения гости обменивались догадками и сплетнями, отчего вокруг стоял приглушённый гул, словно неподалёку находились ульи с не совсем обычными и вовсе не доброжелательными пчёлами. Несмотря на все старания записных сплетников и ЛИЧНО Риты Скиттер, являвшейся признанным корифеем в этом виде жизнетворчества, никому — ни единому присутствовавшему здесь человеку — не удалось узнать, кем же являются таинственные приёмные родственники «Маглорожденной принцессы», как за последний месяц окрестили Гермиону Грейнджер в печатных изданиях Магического Мира. «Любопытствующие друзья» и другие… доброжелатели, несмотря на достаточно сильный страх перед гневом двух Тёмных магов, облечённых властью, успели с момента их возвращения из Испании довести партнёров почти до белого каления, исподтишка выпытывая новости и явно намекая, что воспитанная не в традициях Магического Мира невестка может стать позором для славных чистокровных родов, к которым принадлежали Малфои и Блэки. Последним таким «искренне сочувствующим» был лорд Прюетт, он больше часа доставал своими подозрениями и без того взвинченных всеми произошедшими событиями Люциуса, Северуса и скучавшего без невесты Драко. Неизвестно, чем бы всё это кончилось для непрошенного «доброжелателя», но не выдержавший инсинуаций по отношении к любимой девушке Дрей вежливо отозвал зарвавшегося советчика в сторонку и… произнёс всего каких-то пару фраз. После чего член Совета Лордов резко побледнел, окинул всех присутствующих ошарашенным взглядом, невнятно извинился, ссылаясь на важные дела, и чуть ли не бегом покинул Менор. «Папаши» не стали допытываться у отпрыска, как тому удалось заткнуть эту назойливую муху, и совсем не потому, что опасались услышать ответ. Скорее, они были уверены, что ничего не услышат, а ставить себя в заведомо неудобное положение не хотели.

Сначала им не поверили, но молодые люди держались стойко и были настолько явно увлечены друг другом, что Фаджу ничего не оставалось, как скрепя зубы объявить о свадьбе своей внучки с Героем Битвы Рональдом Уизли. На этом разбирательство скандального происшествия и было прекращено… всеми, кроме хозяина поместья и его партнёра. Они нашли и следы снятых Марком Сигнальных чар, и успели подсмотреть воспоминания мнящего себя великим окклюментом Паркера, а об остальном было несложно догадаться…
Северус с Люциусом, утомлённые перипетиями этого сумасшедшего дня, сидели в уютном кабинете, дожидаясь, когда эльфы уберут последствия «ночного сражения и осады» в спальне. Смотревший на пламя в камине Люц, переведя взгляд на друга, тихо заметил:
- Он мог нам отомстить.
- Да, но, в отличие от нас, сумел вовремя остановиться.
- Попутно устроив судьбу друга.
- Манипулятор.
- Ещё какой.
- Нам придётся соответствовать.
- Да-а…
- Жизнь обещает быть трудной, но интересной.
Мужчины улыбнулись друг другу. Оба они до мельчайших подробностей запомнили адрес дома, который назвал им Кэс. Трудной, но интересной жизнь собиралась быть не только у этих двоих, но… и у одного юного зеленоглазого… Серого кардинала.

Глава 46. Волшебные сказки не верящего в чудеса мира.
На следующее утро возле небольшого, уютного, окружённого почти скрывавшими его кустами коттеджа, материализовались двое мужчин, одетых элегантно, но неброско в маггловские костюмы и с собранными в хвосты длинными волосами. Хотя… незаметными их было бы назвать крайне сложно. В какой толпе бы они не оказались и как бы ни были при этом одеты, породистая красота блондина, завораживающий взгляд брюнета и аура силы, исходившая от них обоих, привлекали внимание окружающих и заставляли даже магглов, нечувствительных к магии, обходить стороной этих опасных субъектов.
- Кажется это здесь.
- Да, Кэс дал именно этот адрес.
- Что-то у меня такое ощущение, что в доме никого нет.
- Сейчас проверим, - Люциус не торопясь направился к двери и, позвонив застыл в ожидании. Им никто не открыл. В доме было тихо.
- Затейник твой дядя, - Сев воспользовался тем, что друг прикрывает его от любопытных глаз соседей, достал палочку и пробормотал: «Аллохомора».
- Странно. У них на доме что, вообще, Защитных чар нет?
- Есть. У меня парочка определителей в карманах просто взбесилась. Просто нас, похоже, внесли в список тех, кто может сюда приходить.
- Хорошо, если так, - и мужчины один за другим исчезли за открывшейся дверью.
В доме и в самом деле никого не было. Они прочесали его от чердака и до подвала. Хотя, судя по всему, все обитатели ещё несколько часов назад были здесь, а потом внезапно собрали вещи и куда-то уехали.
- Что происходит?
- А ты уверен, что твой родственник не будет нам вставлять палки в колёса?
- Если бы он хотел это сделать, так бы и сказал. Смотри! — Люциус, добравшийся наконец до гостиной, обнаружил конверт, оставленный им на журнальном столике и придавленный небольшой вырезанной из обсидиана фигуркой танцующего демона. Стараясь не касаться этого маленького произведения ювелирного искусства, Северус вытащил из-под него конверт и вытряхнул на стол содержимое: записку, в которой было всего несколько слов:
«18.00. Завтра. Пароль активации портключа — «Иллюзия»».
- Это может быть ловушкой.
- Может, но мы всё равно пойдём.
- Да уж, второго шанса они могут и не дать.
Решив неотложные рабочие вопросы, на следующий день, в полседьмого вечера партнёры собрались в Малфой Меноре, переоделись в приличную, но неброскую маггловкую одежду, вооружились до зубов, но так, чтобы со стороны это было незаметно (а куда деваться, идти в незнакомое место безоружными, не позволяли осторожность и подозрительность, въевшиеся в их кровь с годами), и… обнявшись активировали портключ.

Они очутились в каком-то почти тёмном огромном помещении, которое пронизывала льющаяся словно со всех сторон музыка, и мгновенно заняли позиции, прикрывая спины друг друга. Сев чуть не оступился. Оказалось, что они перенеслись в большом амфитеатр и стояли сейчас на одной из его ступеней. Маги вглядывались в окружавшую их полутьму, пытаясь понять, куда это их забросил портключ, когда рядом услышали восторженно-приглушённый возглас:
- Сев! Люц! Вау!!! Вы тоже здесь?! А чего опоздали на представление? Римус, смотри, кто пожаловал к нам в гости!
Голос с первых же слов показался им знакомым, а уж упоминание имени единственного, оставшегося в живых Мародёра, расставило всё по своим местам. Мужчины облегчённо вздохнули, правда пока не торопясь расслабляться и опускать выхваченные палочки:
- Север? Это ты?
- Какое представление? Где мы?
Но на вопрос Северуса ответил уже другой голос:
- Опустите палочки. Сейчас появится иллюминация и вы привлечёте внимание магглов. Сзади от вас ваши места. Садитесь, я сейчас вам всё объясню.
- Римус, ты что думаешь, что Кэс дёрнул их сюда, ничего не объясняя? — в голосе юного оборотня слышалось неприкрытое удивление.
Северус и Люц же решили прислушаться к совету Люпина и заняли предназначенные им места, ожидая пояснений.
- Что это за место? И как вы с Севером здесь очутились?
- Как очутились?! Это вас каким ветром занесло в Канаду?
- Север!!! Успокойся, - начавшие привыкать к темноте глаза друзей уже различали очертания сидевшего по левую руку от Люциуса, Римуса. — Вы и в самом деле в Канаде. В Монреале. Здесь неделю назад начался Всемирный Фестиваль Циркового Искусства. Сегодня проходят показательные выступления его победителей. Только вы уже пропустили половину. Сейчас будет выступать труппа Флайервудов. Они наши, британцы, получили гран-при.
- Мы в цирке?
- Ну, да. А чему вы удивляетесь? Вас же Кэс сюда отправил… - снова встрял в разговор неугомонный дурмстранговец.
- Тихо, Сев…ер! Начинается! — лукаво поблёскивая в полутьме глазами, Римус кивнул на расположенную внизу арену. — Долго объяснять. Сейчас сами всё поймёте.
Люциус с Северусом, так до конца и не понявшие, зачем их сюда выдернули, перевели взгляд на расстилавшийся под ними манеж. Места на которых они сидели имели отличный обзор и начинавшееся представление было видно как на ладони.
Тем временем, пока они оглядывались по сторонам, тихая нежная мелодия, обволакивающая, казалось огромный амфитеатр, стала громче, в ней появились тревожные нотки приближающейся опасности. В темноте вспыхнул зелёный луч прожектора, затем с ним, как клинок, пересёкся красный. Место действия озарялось мгновенными вспышками белого света, выхватывавшими движущиеся в пространстве фигуры и… началось ЭТО. Люциус с Северусом и сами не заметили, когда прекратили выискивать какие-то отдельные детали. Их полностью поглотило разворачивающееся перед ними действо. Казалось, люди, которых они видели, умели летать. Да и не люди это были вовсе… Страшные и одновременно прекрасные демоны, атаковавшие хрупкую, словно неземную девушку-фею и её эльфа-защитника. Что-то давно забытое зашевелилось в груди Люца и в памяти всплыло:
… его огромная детская, в которой ему, маленькому шестилетнему мальчику, было так страшно засыпать одному и сидевший возле его кровати Кэс, рассказывавший ему только что придуманную им сказку про прекрасную фею и эльфийского принца. Семнадцатилетний дядя мальчика умел, как никто другой сочинять прекрасные сказки, где было зло и добро, приключения и любовь, и храбрые принцы… на которых не смотрел с выражением брезгливости и презрения родной отец и от которых не отворачивалась, безразлично, пожав плечами, мать… Он тогда ещё со всей детской непосредственностью и максимализмом обещал себе, что вот вырастет и станет этим принцем, и родные больше не будут смотреть на него, как на пустое место…
Столько лет прошло с тех пор, но внезапно аристократ понял, что что-то от того наивного мальчика живо ещё в его душе. Он следил за событиями разворачивающимися на арене и над ней, так, как будто от этого зависела его жизнь, и даже не оглядываясь на сидевшего рядом партнёра, чувствовал, того это тоже «зацепило». Пара сражалась с «демонами», весь зал, замерев, следил за этой битвой… И Люц знал, знал что будет дальше. Так, как будто над его ухом всё ещё звучал таинственный голос Кэса, рассказывавший ему сказку. Внезапно, сидевший рядом Северус, дёрнулся вперёд, вглядываясь в отбившего красавицу у «демонов», «принца». Рука друга сжала его предплечье:
- Люц, мне кажется, или…
Малфой внимательно пригляделся к светловолосому «эльфу», проделывавшему такие эскапады, что иногда сердце замирало, и… некоторые его жесты, показались аристократу смутно знакомыми. Но разглядеть его лицо как следует он не успел. Сказка подошла к счастливому концу, «эльфы» - победили, «демоны» - ретировались, прогремел последний торжествующий аккорд, погасли прожектора, превращавшие пространство в сказочный мир, и над ареной вспыхнул свет. Голос конферансье, усиленный микрофоном разнёсся по всему залу:
- Приветствуем наших британских госте-ей! Получивших гран-при нашего фестиваля! Победителей среди воздушных гимнастов! «Летающих» Флайервудов!!!
Люциусу эта фамилия показалась смутно знакомой и немного потерроризировав свою память он вспомнил, что почти три года назад бывал на их представлении, вместе с Фаджем и Министром Магии Италии. А восторженный голос продолжал представлять вышедших на поклон артистов:
- «Демоны» - Ланселот Флайервуд, братья Зигфрид и Гидеон Иллюзоры! «Прекрасная фея» - Мирриона Флайервуд! «Храбрый рыцарь» - Дрейк Флайервуд!
Изящные жесты, поклон и черты лица названного последним участника труппы, заставили заинтригованных друзей вглядеться повнимательнее и они не смогли сдержать возгласа:
- Драко?!
- Вы что, только сейчас это поняли? — Римус удивлённо переводил взгляд с одного на другого. — Они великолепны. Не был в цирке с раннего детства, но вчера, когда нас с Севером пригласил Кэс, пошёл и ничуть об этом не жалею.
- А я в цирке вообще не был. Там, где мы жили, магглов практически не было, и цирка тоже, - уже с долей грусти добавил Север.
- Так вы их уже видели?
- Да, вчера, когда проходил конкурсный отбор, но это представление намного… - юноша не мог подобрать слов.
- Сказочней, - подсказал, молчавший до этого времени Северус.
- Да. Точно.
- Мне эту сказку Кэс, когда я был маленьким рассказывал, - ни к кому не обращаясь сказал Люциус, проводив уходившего с арены сына немного грустным взглядом, но почти сразу же вернув себе самообладание, блондин обернулся к собеседникам и спросил:
- Где его можно найти?
- Погодите. Вы с Северусом ещё многого не видели.
- Но мне нужно поговорить с сыном.
- А вот я бы поинтересовался, куда делась твоя невестка. Эта девушка явно не Гермиона Блэк, - зельевар удержал готового подняться с места друга.
- Ну-у, долго ждать вам не придётся. Смотрите! — Римус кивнул на быстро очищенную от реквизита арену.
Свет в зале опять погас, но манеж оставался освещён слабым будто факельным светом. Маги пропустили момент, когда на нём появился туман. Сначала слабый и незаметный, постепенно он захватил всё пространство арены. В нём то и дело вспыхивали грозовые разряды. Постепенно одна его половина стала приобретать дымчато-огненный цвет, со всё увеличивающимся чёрным оттенком по краям, а другая скорее напоминала жемчужно-голубое небо, где в мельчайших капельках дождя играют лучи пока ещё невидимого солнца. Туманные потоки накатывали друг на друга и расходились вновь. И вдруг, словно шлейфы гигантских плащей отлетели в стороны, собравшись возле самого края арены, а из их содержимого словно соткались две кружащих и делающих выпады фигуры… прекрасной словно ангел, одетой в водяные брызги светловолосой девушки и… порочно-соблазнительного демона, с гривой чёрных, кое-где пронизанных зелёными прядями волос и большой змеёй обвивающей почти обнажённый торс.
Люц с Северусом непроизвольно подались вперёд, даже в обличье Иллюзора они узнали своё особо вредное, ершистое, язвительное, но такое дорогое для них чудо. А потом до их сознания дошла и личность девушки. Поединок двух стихий выглядел завораживающе-опасным и прекрасным… особенно если учесть, что магия в этом действе практически не использовалась. Уж это-то пара опытных магов чувствовала великолепно. Напряжение нарастало. Столкновение явно не шло на пользу окружающему миру и вот когда казалось, что эти двое в ненависти своей уничтожат весь мир… появился третий персонаж, похожий на Мерлина маг, вступивший в схватку со стихиями. Люциус не мог не узнать в нём своего дядю и был в очередной раз поражён. Если бы он точно не знал, что то, что творит на арене Кэс, невозможно по всем законам магии, он бы несомненно поверил, что это правда. Настолько достоверно было всё, что они с Северусом видели.
Когда номер закончился, друзья чувствовали себя оглушёнными. После всего, что им довелось сегодня увидеть и узнать, после всего этого сказочного великолепия, словно бы вернувшего их в восприятия детства, когда все дети и магические и маггловские ещё верят в чудо, их маленький мир казался серым и неинтересным… Нереальным. Зато только что увиденный манил и завораживал… не хуже «Империуса» и расставаться с ним было просто физически больно.
Двое мужчин застыли в своих креслах, постепенно приходя в себя, но долго рассиживаться им не дали. Неугомонный Север налетел на них точно ветер, имя которого он носил:
- Правда, здорово? Римусу тоже нравится. А вы в наши края только на представление, или останетесь погостить? А…
Договорить ему не дал Люпин, бесцеремонно зажавший молодому оборотню рот ладонью левой руки. Партнёры успели заметить, что на безымянном пальце сверкнуло золотом обручальное кольцо:
- Вас с Севером можно поздравить?
- Да. Вот. Свадьба была на Рождество, - Римус заметил какое-то чувство, на мгновение промелькнувшее в глазах бывших врагов и неверно истолковав его, усмехнувшись, спросил:
- Считаете, что старый, побитый жизнью волк недостаточно хорош для молодого парня?
- Опять ты за своё, Римус?! — вырвавшийся из хватки парень, рассержено зыркнул на мужа, но почувствовав осторожную ласку руки, очертившей его подбородок, а затем властно притянувшей юного оборотня в объятия мужчины, улыбнулся и добавил примирительно, - К тому же их Маркус ещё младше меня. Так что, думаю они тебя не осудят.
- Сев!!! Ну когда ты начнёшь думать раньше, чем говорить?!
- Ох, чёрт! Максимус же предупреждал, что…
- Максимус?! — услышав имя своего деда, Люциус вскинулся, но Люпин вновь зажал рот своему юному супругу.
- Всё!!! Свои разногласия решайте сами, но учтите, обидите парня, будите иметь дело с моей стаей.
- А…
- Гримёрки в подвале. Спуститесь по лестнице и повернёте направо. Охраннику скажите, что вы гости Кассиуса. Вас и пропустят. А мы пойдём, пожалуй… Мне ещё надо провести разъяснительную беседу с наглым волчонком, посмевшим тявкнуть вперёд своего альфы, - и Римус, так и не выпустив из объятий своего мужа, потащил того к выходу. Судя по взгляду последнего, тот явно не был против.

Едва вырвавшемуся из толпы поклонниц Маркусу, с большим трудом удалось пробиться к собственной маленькой гримёрной, где можно было, наконец, снять обтягивающие, как вторая кожа, трико и остроносые сапоги. Уже через пять минут он подставлял уставшие спину и плечи под струи тёплого душа, смывая пот и грязь. Наложением Запирающих чар он даже и не озаботился. Кто мог напасть на него здесь, в цирке? Да и интуиция предупредила бы парня об опасности. Поэтому из душевой кабины юноша вышел, совершенно не опасаясь незваных гостей. На ощупь поискал полотенце, забытое им в комнате — спутанные после душа мокрые длинные волосы, частично закрывали глаза и когда чья-то рука подала ему пушистую ткань, пробормотал с ноткой недовольства в голосе:
- Адель, спасибо за помощь, конечно, но я тебе уже сказал — не сегодня, номер выжал из меня все силы…
- Хмм, боюсь, что никакой Адели здесь нет, - знакомый низкий бархатный голос, заставил Марка замереть на месте, откинув спутанную мокрую гриву на плечи и уставившись на невесть откуда взявшегося здесь зельевара во все глаза.
- Северус…
- И не только, - второй маг, незамеченный юношей за своей спиной, осторожно вытянул полотенце из ослабевших пальцев парня и принялся нежно, едва прикасаясь вытирать его мокрое тело.
- Люциус… Как вы здесь оказались?
- Нам любезно предоставили портключ, - осторожные прикосновения блондина перешли в лёгкие возбуждающие ласки.
Взгляд Сева словно огонь обжигал тело стоявшего перед ним юноши:
- Но мы не ожидали, что ты встретишь нас… так радушно.
Только после этих слов, Марк вспомнил, что на нём нет ни нитки и попытался обмотать бёдра полотенцем, но Люц не дал ему такой возможности:
- Ну, зачем же стесняться? Мы ведь хорошо знаем друг друга… Хотя, Северус, наш милый Маркус упоминал какую-то женщину… по имени Адель, кажется, - блондин резким движением прижал юношу к своей груди, а зельевар, переместившись одним текучим движением, склонился, внезапно оказавшись в нескольких дюймах от приоткрытого рта Марка и его широко раскрытых глаз. Взгляд мужчины пробежал по длинной гриве ещё мокрых чёрных волос с поблёскивавшими в них зелёными прядками, в которые уткнулся носом, обнимавший парня сзади Люциус. Рука осторожно очертила татуировки, визуально удлинявшие глаза к вискам и превращавшие Марка в какое-то нереальное существо из сказки… для взрослых. Почему именно для взрослых? Да потому, что смотреть на этого тёмного ангела и не захотеть его было нереально.

В одно прекрасное утро, через две недели после свадьбы Герми и Дрея, а также прошедшей накануне весёлой вечеринки у Рона и Пат, которую они устроили по поводу своего поспешного и почти тайного бракосочетания, один из лучших оперативников признанного независимым Отдела Невыразимцев, явился на работу в радужном настроении. Его хватило ровно на пять минут. Ещё только войдя в спрятанные за запутанными коридорами помещения «конторы», как иногда называли свою работу невыразимцы, он понял что случилось что-то неладное. Суетились, куда-то собираясь остальные полевые агенты, двое из которых, по идее, сейчас должны были быть на задании, а третий — в отпуске. Заведовавший снаряжением, Ланс Флайервуд, левитировал куда-то целую гору магического оружия, артефактов и защитной одежды, специально разработанных для операций в экстремальных и вредных для жизни условиях. Гвен сновала между оперативниками, раздавая им только что размноженные свитки. Колдомедик выдавал аптечки экстренной помощи. Но не успел «Джонс» и рта раскрыть, чтобы спросить, что произошло, как его с порога отправили в кабинет шефа.
Кассиус сидел за столом, обложившись какими-то пергаментами и отмечал что-то на большой карте. Присмотревшись, юноша понял, что шеф просчитывал варианты местонахождение какого-то конкретного артефакта. Судя по всему, он использовал для этого расчеты, сделанные Герми и Дреем. Заметив в дверях приёмного сына, Кэс устало потёр лицо, на котором уже появилась двухдневная щетина, что для всегда идеально выглядевшего мужчины было просто невероятным пренебрежением собственными привычками, и жестом велел садиться:
- Десять минут. Мне надо скоррегировать последние данные.
Зная, что расспрашивать сейчас «Тень» бесполезно, да и просто вредно для здоровья, Марк сделал что ему велели и принялся ждать, исподтишка разглядывая разбросанные по столу документы и стараясь сделать собственные выводы из творившегося вокруг дурдома. Наконец, расчеты были завершены, но никакого удовольствия Кэс, похоже, от этого не испытывал. Губы его скривились в досадливой усмешке, словно перед ним лежал какой-то неизвестный предмет, который и брать в руки противно, и уничтожить себе дороже выходит. Для хорошо изучившего мужчину Марка, это было ещё одним подтверждением тому, что предстоявшее дело ничем хорошим пахнуть не может в принципе.
- И-и? — звенящую тишину разорвал короткий и казалось бы бессодержательный вопрос Кэса, но юноша сталкивался с подобными внезапными проверками слишком часто, чтобы недоумевать и впадать в ступор.
- Грядёт глобальная гадость с непредсказуемыми последствиями, а наш путь лежит аккурат в самую её задницу.
- Это и так понятно, а поконкретней.
- Судя по масштабам бедлама в конторе, отзыву с заданий Валентайра и Скорцо, а также нахождению в Отделе Скрыта, который в отпуске шифруется лучше всех нас вместе взятых… не иначе, как глобальная угроза уничтожения Магического Мира, или, как минимум, полное рассекречивание магов.
- Ты почти прав. Три недели назад в Месопотамии, маггловские археологи нашли древний храм и достали из-под земли артефакт, о существовании которого все маги с радостью забыли, как о страшном сне…
- Почему?
- Не перебивай начальство! Потому что, «Поглотитель» считался уничтоженным ещё в глубокой древности.
- «Поглотитель»???!!! — парень опешил, даже он, достаточно много повидавший на своём веку вновь появившихся из легенд чудес, считал этот кошмар мифом, придуманным, чтобы запугивать магов. Рассказ о нём, в чём-то равнялся эффекту от вместе взятых «Челюстей» и «Кошмара на улице Вязов» в маггловской киношной мифологии. По легенде, эта вещь могла уничтожить ВСЮ магию в конкретно взятом районе. Не спасали ни чары, ни щиты, ни артефакты. Волшебники, попавшие под его действие не умирали, но становились сквибами на всю жизнь и… самое страшное, это было заразно. Они заражали своих родственников и знакомых, те — своих и… в целой стране за сутки могло не остаться ни одного мага. Остановить действие активированного древнего прибора не смог бы и сам Мерлин.
- Я так понимаю, этой вещи у тех магглов больше нет?
- И самих магглов, а также членов их семей. Следов — никаких… Кроме трупов всех вышеперечисленных. И поверь, умерли они нелёгкой смертью. Никто понятия не имеет, зачем преступникам было так изгалятся. Ощущение такое, что проводился какой-то древний ритуал Кровной магии, но… ни аур, ни остаточных проявлений нет и в помине. Кто за этим всем стоит — не известно. Единственное, что вроде бы достоверно… Четыре дня назад артефакт был доставлен на территорию Британии.
- ЧЕТЫРЕ???!!! Мерлин великий! Почему нам стало известно об этом только сейчас?! Ведь в пятницу вечером никто ещё ни сном ни духом…
- Местный Аврорат посчитал гибель археологов — разборками конкурентов, или подхваченным в захоронении смертельным вирусом и вовремя не почесался. Поднял тревогу твой приятель Билл Уизли, заподозривший кое-что на фоне всплеска магии в том районе, куда был послан Гринготсом, проверить руины на проклятия и стоившие внимания артефакты.
- Угу. Вроде бы? Ты сказал, что артефакт в Британии, вроде бы достоверно.
- У меня умный сын. Тебе не кажется странным, что про похитителей ничего не известно? Кто они? Откуда? Какие цели преследуют? А единственный след ведёт в нашу страну.
- Дрей и Герми редко ошибаются в расчетах…
- Верю. Артефакт был здесь…
- … но не факт, что он здесь остался, - закончил за Кэса фразу Марк. — Мда-а, чем дальше, тем поганее. Дальнейшее понятно: доказательств, что его вывезли нет и международные Силы Быстрого Реагирования, будут совместно с нашими прочёсывать страну частым гребнем, но к себе сунуться не позволят.
- Вот именно. Но есть и один плюс: не привлекая к себе внимания и не оставляя следов, похитители не могли его далеко увезти. Возможно, он где-то на материке, неподалёку от побережья.
- И куда ты определишь меня?
- Тебя? А ты у нас с сегодняшнего дня в отпуске. Твоё заявление я оформил пятницей и уже подписал.
- Та-ак. Значит в случае столкновения с их властями, Британское Министерство не причём, выпутывайся Джонс, как можешь?
- А ты не попадайся. Да-а, кроме тебя в «отпуск» идёт группа Ренсдорфа.
- Это ещё зачем? Мне и так придётся вертеться, как уж на сковородке, на чужой территории, а если со мной будет ещё десяток авроров, риск привлечь внимание властей возрастёт на порядок.
- Побережье большое, кроме того, проверять его — это забота авроров, твоя задача — артефакт. И кто тебе сказал, что они будут с тобой, а не ты с ними?
- ЧТО-О?! Кэс, ты шутишь?
- Агент Джонс! Вы забываетесь.
- Но, шеф, почему именно эта группа? Я уже работал с Саммерсом и Фортескью, немного знаю группу Баретта…
- Да-а, конечно! И ты «подмял» под себя их всех. Мне надо, чтобы с тобой рядом были люди, которые удержат тебя от чрезмерного авантюризма и сохранят ясную голову на плечах, а не будут заглядывать тебе в рот, или строить планы, как утереть нос сволочному Невыразимцу. С Ренсдорфом твои штучки не пройдут.
- Так что, мне теперь во всём ему подчиняться?
- А это будет от тебя зависеть. Артефакт — полностью твоя забота. Там, где дело касается безопасности группы и оперативно-розыскной работы — он в своём праве. Хочешь, чтобы Вольф учитывал твоё мнение, заставь к себе прислушаться.
- А может ты, или Кингсли…
- Не-ет, Маркус. Ты очень хорошо умеешь манипулировать людьми. То, что ты не хочешь делать, за тебя почему-то всегда делают другие. А ты остаёшься в тени. Ты «подминаешь» под себя более слабых духом личностей. Пора выбираться со своего насиженного места. Никто не будет за тебя налаживать контакты с Ренсдорфом, а на твои уловки он просто не поддастся. Так что… Хочешь сотрудничать с ним на равных — наводи «мосты» сам. Мы с Кингсли не будем в это вмешиваться.
- Вот СПАСИ-ИБО!!! И сколько у меня времени на всё - про всё?
- У вас всех — максимум полдня. В Аврорате опять какой-то крысак завелся, вряд ли такую новость удастся удержать в тайне больше суток. К этому времени, духу вашего в стране быть не должно.
- А как…
- А вот это ваши с Ренсдорфом проблемы, как вы будете выбираться с острова. Но ни одна зараза не должна отследить ваше перемещение. Приказ ясен?
- Куда яснее…
- Кхммм…
- Да, шеф!!! — и Маркус шипя что-то сквозь зубы, вылетел из кабинета и направился во владения Флайервуда, подбирать себе неприметную, но необходимую в данном путешествии экипировку. Он знал, что для него у Ланса всегда припасена не совсем легальная «заначка». Дело оставалось за малым: договориться за час с командиром самой крутой в Аврорате группы, не дать «задавить» себя и не «перегнуть палку». Ах, да-а! Ещё и вывести одиннадцать магов из охваченной паранойей Британии, чтобы ни одна живая душа из многочисленных отделов Аврората и Министерства, отслеживающих всё использование магии в стране, не засекла их исчезновение.
- Раз плюнуть… Р-р-р-р!!! Вот почему со мной всегда всё это происходит?! — вопрос Маркуса, влетевшего в «святая-святых» оружейника Флайервуда и шипевшего себе под нос, всё время, пока подбирал себе снаряжение, что-то непечатно-неразборчивое, явно был риторическим. Но посмеивавшийся над видом знакомого ему уже три года юнца, Ланс всё же на него ответил:
- Ты хотел интересную жизнь, полную тайн и приключений? Получи и распишись…

«Джонс» не знал, что в это время и в Аврорате происходило что-то подобное. Кингсли собрал командиров оперативных групп и их заместителей на совещание, где подробно расписал сложившуюся ситуацию и всё, что им было о ней известно. Кроме него на летучке присутствовали представители Международных Сил Быстрого Реагирования. Были распределены районы страны, куда отправлялись смешанные группы и только на Ренсдорфа словно бы не обращали внимания, полностью игнорируя его подразделение в разговоре. А когда Баретт заикнулся о них, Шеклботт подарил его своим коронным взглядом, предназначенным отнюдь не для соратников, и припечатал:
- Группа Ренсдорфа с приписанным к ним Невыразимцем Джонсом, остаётся дежурить в здании Аврората.
Пока командиры подразделений обсуждали полученные данные и выкладки, сделанные аналитиками «Тени», Главный Аврор утрясал все нюансы сотрудничества с Димитрием Крамом. Краем глаза он успел заметить, как мрачнело обычно невозмутимое лицо «варяга» Ренсдорфа, которому возбуждённо жестикулируя, что-то рассказывали Саммерс с Фортескью. Этот момент, как и многие другие, стоило прояснить. Приемник на посту командира его бывшей группы, вызывал у него уважение. Когда совещание было объявлено законченным, Кингсли сделал знак Вольфу Ренсдорфу остаться. Тот едва заметно кивнул и вышел из помещения. Но как только шум голосов и шаги в коридоре затихли, дверь в кабинет бесшумно приоткрылась и в неё, удивительно незаметно, при его довольно внушительных габаритах, скользнул вернувшийся «Волк»:
- Вызывали? — немецкий акцент был едва заметен в его речи.
- Да. Я думаю, ты уже понял, что никакого дежурства в Аврорате не будет?
- Разумеется, это бессмысленно.
- Предупреждаю, с сегодняшнего дня, ваша группа в отпуске.
- Хмм… Понятно. Выкрутимся, не впервой.
- Что ты думаешь о «Британском следе»?
- Ловушка. Отвлекающий манёвр.
- Доказательств этому нет. «Тень» считает, что они всё ещё на побережье материка. Ваша задача: найти их и, по возможности, выяснить, кто они и что им надо. Но главное — артефакт. За всё, что с ним связано отвечает Джонс, но вы должны ему помочь.
- Вопросы есть?
- Да. Почему Джонс?
- Он — лучший оперативник Невыразимцев.
- У них нет плохих. Путешествие будет опасным, а Джонс — скандалист.
- Это тебе Саммерс напел?
- Не только.
- Джонс — сложный человек, но он не скандалист. Это просто был способ заставить Саммерса оставить его в покое…
- … и подчиняться его приказам.
- Да.
- Один хрен, нам только борьбы за власть во время операции не хватало.
- Именно поэтому, вам и стоит расставить все точки над «i» до её начала. У Джонса чутьё не только на артефакты, он ещё и великолепная «ищейка». Верить предпочитает собственным предчувствиям и впечатлениям. Чужие слова на веру принимает крайне редко. Не любит подчиняться правилам. У него лучшее среди всех кого я знаю чувство опасности. Нестандартное мышление. Своеобразный кодекс чести…
- В общем, он — «заноза в заднице» для любого командира боевой группы. Нам ещё придётся его из авантюр вытаскивать.
- Авантюры? Возможно, но крайне редко. Кроме того, он очень сильный Боевой маг и обузой в стычке не будет точно.
- Стандартная аврорская подготовка? — Вольф несколько скептически скривил губы, давая понять, как он относится к базовым знаниям, данным Академией.
- Вот уж чего нет и в помине. Его учили Пожиратели и… кто-то из «волков», до остального дошёл сам. Я не раз тренировался с ним… Как только думаешь, что «просчитал» его тактику, он выкидывает такое… Ну, ладно, это — лирика. Главное, у парня есть своеобразные связи… в теневом мире, это может вам помочь.

В общем, к тому времени, когда «Джонс» перешагнул порог кабинета Рансдорфа, где к тому времени уже собралась вся его группа, его ждала… своеобразная встреча. «Волк» «промариновал» его час в общем зале, где собирались к отправлению на операцию другие группы, прежде чем впустил в свою вотчину. Авроры, по двустороннему зеркалу смотрели за его реакцией, пытаясь обнаружить какие-нибудь признаки нервозности или агрессии. А тому было от чего взбелениться. Вокруг него одновременно оказались «старые приятели» из команд Саммерса и Фортескью, которым он в своё время немало крови попортил. Нет, физически на него никто нападать не собирался. Они ещё помнили, насколько пакостным противником может стать этот меняющий внешность, как перчатки маг, да и некогда было — сборы шли полным ходом. Но вот в словесных подначках и едва прикрытых оскорблениях — оторвались по полной… Их усилия оказались тщетными. Джонс, выглядевший сейчас, как неприметный мужчина лет двадцати пяти, с тусклыми тёмно-русыми волосами, незапоминающимися чертами лица и карими глазами, только улыбался отстранённой улыбкой и… всё внимание уделял какой-то небольшой, странной поделке, которую мастерил из валявшегося возле него на столе мусора, оставшегося после сбора в дорогу аврорских групп. Когда все поняли, что реакции на их подначки не будет, записные остряки оставили его в покое и вернулись к своим сборам. Тянуть время дальше было бессмысленно, Джонс прошёл проверку на психологическую выносливость и Ренсдорф отправил одного из новичков, (буквально выдернутого из весело проводимого медового месяца — Рональда Уизли) привести Невыразимца в кабинет.
Марк великолепно понял, для чего было затеяно всё это представление. Оскорбления он умел пропускать мимо ушей, используя только, как источник информации. Мало кто замечал, что человек, оскорбляя кого-то, невольно выдаёт собственное слабое… или больное место. А вот Джонс это знал и… часто использовал, поэтому за ним и закрепилась слава «язвительной сволочи». Но вот эту «проверку» решил Ренсдорфу припомнить. Поприветствовав кивком головы не узнавшего его Рона, который конечно был в курсе, что Гарри работает в Отделе Невыразимцев, но не знал, что он и есть знаменитый «Джонс», парень прошёл в кабинет, где сразу же оказался под «перекрестным огнём» десяти пар глаз, включая глаза хозяина «апартаментов»:
- Добрый день. Надеюсь, проверка на вшивость закончилась?
- Добрый, или нет, мы ещё посмотрим, а на проверку нет времени. Расклад такой: я отдаю приказ — вы подчиняетесь, иначе — можете отправляться обратно к вашему шефу.
- Хм-м… Прекрасно! — Джонс катнул на середину стола, за которым сидела вся группа, какой-то предмет, больше всего похожий на небольшой мячик, утыканный короткими костяными иглами… вполне безобидный на первый взгляд… если бы не красно-оранжевое свечение, возникшее вокруг него, как только он отделился от руки бросившего его мага. — Приказывайте, что делать. Кстати… эта сфера содержит «Дьявольский огонь», и защитная оболочка продержится ещё сорок секунд… Ах, нет! Уже тридцать восемь…
Маркус благоразумно убрался в угол, предоставляя аврорам попытки уничтожить опасную игрушку. Конечно, заключённая в сферу частичка «Дьявольского огня» не могла уничтожить весь этаж Аврората, как было бы в случае произнесения стандартного заклинания, но всех в этой комнате покалечила бы точно.
Ренсдорф первым понял, что всё, что они делают, не сможет уничтожить пакостную игрушку. Даже его отнюдь не светлые заклинания, полученные в наследство от предков, не действовали. А в глубине души поднималось невольное восхищение наглым мерзавцем. Ещё бы! Сферы, содержащие «Дьявольский Огонь» только недавно были разработаны Отделом Тайн и ещё плохо поддавались контролю. Для их создания требовались очень специфические условия. Они были громоздки и имели один большой недостаток — уничтожались прямым попаданием «Вакуумного заклятия». А тут миниатюрный шарик, собранный этим… самородком за час из подручных средств, включающих осколки зубов драконов, использовавшихся в магической броне и инактивирующих любое попавшее в них проклятие.
«Так-так, он не был бы настолько спокоен, если бы не мог уничтожить свою игрушку в одно мгновение. Ну, посмотрим, что можно сделать с ЭТИМ немагическим способом…» - «Волк» жестом велел своим людям отойти от стола и при слове «восемь» произнесённом монотонным голосом ведущего обратный отсчёт Джонса, выхватил длинный стилет и, обезопасив руку… пригвоздил колючий шарик к столу… Кисть словно ошпарило кипятком, но «игрушка» самоуничтожилась, оставив после себя лишь щепотку пепла.
В ту же секунду рядом оказался Невыразимец и, прикоснувшись к его обожжённой кисти голыми руками… без всяких заклинаний залечил ожог, примирительно проговорив:
- Сосулькой было бы лучше.
- Ладно, мы друг друга поняли. Я приму любой ваш совет, но… не позволю диктовать условия моим людям.
Все вздохнули с облегчением, и хоть и кидая косые взгляды на «шутника», вернулись к столу, чтобы продолжить обсуждать задание. Правда, довести дело до конца им всё равно не дали, спустя час в кабинет ворвался чем-то явно разозлённый Шеклбот:
- Так. Чтобы через пятнадцать минут духу вашего в Британии не было.
- Что случилось?
- Утечка информации. «ЕП» уже вышел с сенсационной статьёй.
- Этого следовало ожидать.
- Да, но не так рано. Кроме того, не знаю с чьей подачи, но Скиттер обвинила в причастности к похищению артефакта… «Ночного Охотника».
Марк даже дар речи потерял от неожиданности, чего-чего, а такого поворота событий он точно не ожидал.
- Может у неё есть какие-то сведения, о которых мы не знаем? — Ренсдорф, не заставший то время, когда Аврорат охотился на неуловимого мага, не мог знать, что он сейчас находился в одной с ними комнате.
- Вот я и хотел бы знать, откуда такие «факты»? Но этим займётся «Тень», а ваша задача немедленно исчезнуть из страны, пока не началось масштабное внутреннее разбирательство.
- Мы намеревались неофициально отправиться через различные международные камины…
- Они уже под контролем Международных Сил. Да-а, тут наши архивариусы раскопали ещё кое-какие сведения. Оборотни чуют «Поглотитель», какая бы Защита на нём не стояла, за несколько миль.
- Оборотни? Да где ж их взять?
- В свете открывшихся фактов, к вашей группе присоединяются двое представителей этих магических существ, - из-за спины Кингсли бесшумно выступили две поджарые фигуры и Маркус едва сдержал радостный возглас, встретившись с янтарными глазами Римуса и насмешливой улыбкой Севера. Оба незаметно подмигнули парню, судя по всему, Шеклбот ввёл их в курс дела. Зато Нев и Рон не стали скрывать своей радости, мгновенно кинувшись пожимать руку Римуса:
- Шеф! Это Римус Люпин, он был нашим учителем по Защите!
Глава стаи внимательно и серьёзно посмотрел в глаза Ренсдорфу и, едва склонив голову, произнёс:
- Римус и Север Люпины. Кингсли просил помочь вам в этом деле.
Невыразимец представлял, что стоило этим двоим вернуться в страну, где их предали и едва не затравили, как диких зверей, но заниматься расспросами было некогда.
Марк встретился глазами с Кингсли и едва заметно кивнул ему, они поняли друг друга без слов. Юноша снял с запястья браслет-портключ, который так и не вернул недавно Эдне Зоррейн, и протянул его Ренсдорфу, только в последний момент заметив, как расширились от удивления глаза командира группы.
- Откуда у вас… ЭТО?
- Похоже, эта вещь вам знакома? — парень внезапно вспомнил, где раньше слышал фамилию «Волка». «Ну, конечно же! Гелерт называл её, когда говорил о своих соратниках, погубленных Штефаном Зергом». Теперь становилось понятным и желание талантливого офицера Аврората работать в чужой стране. Похоже… многие из здесь присутствующих имели скелеты в своём шкафу, но… у них было полное право на это и не «Ночному Охотнику» было их осуждать.
- Знакома, - «Волк» принял портключ из рук Джонса и оценивающе посмотрел ему в глаза, но вопросов больше задавать не стал.
- Нас слишком много для переноса за один раз.
- Вы правы, - Ренсдорф решительно надел украшение на руку и скомандовал:
- Лонгботтом, Уизли, Фарли, Роули, Стоун и Лорн — со мной в первой партии. Затем, Лорн возвращается за остальными. Палочки держать наготове. Вперёд.
Названные авроры подошли к командиру, прозвучал пароль и через мгновение в комнате остались только Шеклбот, Джонс, Римус с Севером и три члена группы «Волка».
Тот, кого назвали Лорном, вернулся с браслетом через пять минут, доложив неопределённым тоном:
- Вроде всё чисто.
Марк и оборотни кивнули Кингсли на прощание, получили от него «Ни пуха, ни пера», послали Главного Аврора к чёрту и, их вместе с остальными, закрутил привычный выворачивающий наизнанку вихрь переноса…
Как и в прошлый раз, Марк очутился посреди большого зала старой, вырубленной в скале крепости… Вот только в этот раз, с одной стороны от него застыли готовые к бою авроры, а с другой, из-за укрытия за колонной… раздался до боли знакомый голос:
- Что-то авроров развелось, как собак нерезаных.
Понимая, что вот-вот со всех сторон полетят заклинания и начнётся никому не нужная мясорубка, Маркус быстро шагнул на линию огня и, принимая свой истинный облик, прокричал:
- Остановитесь!
В ответ на его возглас, с «аврорской» стороны раздалось удивлённо-радостное:
- Гарри???!!!
А из засады… забористая ругань и раздражённое:
- «Ночной Охотник»?! И какого хрена ты притащил сюда авроров?!

Его сознание словно плавало в каком-то сине-серебряном, пронизанном вспыхивающими звёздами тумане. В ушах тихо шумел ветер, и где-то далеко-далеко звенели колокольчики. На душе было легко, как никогда не случалось при жизни. «А смерть, оказывается, не такая уж и страшная вещь. Здесь хорошо и спокойно… Легко…» Кто-то упорно пытался проникнуть в этот тихий, даривший ему отдохновение мир, но Марку не хотелось возвращаться в страшную реальность: «Я же умер. Оставьте меня в покое!» Режущий уши шум схватки уходил всё дальше, погружая юношу в тишину и спокойствие призрачного мира. Он смутно, будто это происходило с кем-то другим, ощущал, как его израненное, уставшее тело кто-то перевернул и поднял на руки, как чьи-то встревоженные голоса звали его, но ему не хотелось им отвечать. Маркус провалился в спасительное беспамятство.
Сознание возвращалось постепенно. Тело было каким-то нереально лёгким. Не тем скованным болью и страшной усталостью, каким он его помнил. Казалось, каждая клеточка была наполнена негой. Вырываться из такого спокойного и безумно красивого призрачного мира не хотелось, но чей-то голос настойчиво звал его: «Маркус, вернись! Вернись к нам, Тигрёнок!» Юноша попытался зарыться с головой в мягкую, тёплую ткань, окутывавшую его, словно коконом, но сильные руки подхватили под спину безвольное тело и прислонили к чьему-то плечу, поднося к сомкнутым губам флакон с какой-то жидкостью:
- Маркус, выпей это. Выпей, я прошу.
Настойчивый голос не замолкал ни на секунду, не давая юноше вернуться в тот прекрасный нереальный мир, в котором было так хорошо и спокойно. Он чувствовал, как чья-то рука гладила его по лицу, а голос всё уговаривал открыть рот. Сопротивляться не хотелось, и юноша проглотил горькое зелье, только чтобы его оставили в покое. Голос и впрямь пропал, а тело вновь окунулось в негу мягких простыней. Видимо, на какое-то время он вновь провалился в беспамятство, вернувшись в своё сказочно прекрасное убежище. Но прежнего счастья и спокойствия не было. Чего-то словно не хватало. Парень беспокойно завозился в постели, и тотчас же на лоб ему опустилась прохладная ладонь, а всё тот же голос нежно прошептал:
- Спи…
Марк притянул к своей груди гладившую его волосы руку и вновь погрузился в сон. Сквозь него он иногда слышал приглушённые голоса, но когда обладатель захваченной им в плен кисти попытался освободить свою конечность, протестующее застонал. Тотчас же другой голос стал мурлыкать что-то нежно-успокоительное ему на ухо, и юноша успокоился, на этот раз уснув крепко и без сновидений. Разбудили его тихие голоса:
- Сев, нам надо вызвать колдомедиков из Св. Мунго. Он не приходит в себя третьи сутки.
- Ш-ш-ш, Люц, он просто спит. Поппи осматривала его, опасности для жизни нет. Просто серьёзное магическое истощение.
- Мерлин великий! Я поражаюсь, как он не умер после такого расхода Силы. Ты же видел: «Ступеффай», который он пустил в этих двух мразей, был последней каплей. Да ещё это ранение…
- Кэс считает, что Марка спасло его падение на тела ещё живых марионеток. Его дар защитил жизнь своего хозяина, забрав магию троих из них.
- Да хоть всех! Главное, что это помогло ему выжить!
- Тс-с-с, тихо. Не буди его. Ему нужно восстановить силу, - чуть шершавая рука Северуса убрала с лица Марка упавшую на глаза прядь и очень нежно погладила скулу. — Что там в Министерстве?
- «Охота на ведьм» в полном разгаре. Мне пришлось приструнить кое-кого, чтобы поумерили свою кровожадность. Руфус и этот Груббер такого порассказали, что не только нас, но и Европу будет лихорадить не один месяц. Кингсли рвёт и мечет, хоть и держится в пределах разумного. Я бы на его месте провёл чистку гораздо жёстче. Но он своих сотрудников лучше знает. Едва сумел вырваться: журналисты заели. Чуть не выполнил твоё обещание, данное Скиттер. Мерлиновы причиндалы! Северус, кто-нибудь, наконец, поставит эту крашеную тварь на место, или я её когда-нибудь зааважу?! Опять приставала с вопросами о браке. Намекнула, что обратится к членам Совета и в Визенгамот, если ты и завтра не появишься в Министерстве.
- Плевать я хотел на её угрозы. Рочестер был тут, я ему всё популярно объяснил. Он обещал попридержать этих акул, но посоветовал тебе усилить Защиту на поместье…
- Уже. Сев, иди поспи, ты вторые сутки на ногах. Я останусь с ним.
- Ты и сам в прошлую ночь не сомкнул глаз. К тому же… Я, кажется, попал в плен, - в низком голосе Северуса ощущался добродушный смех. - Тигрёнок не выпускает мою руку.
- Сейчас, - восхитительно мягкая поверхность, на которой лежал Маркус, прогнулась под чьим-то весом, и юноша почувствовал, как кто-то осторожно обнял его, прижимаясь к спине. Лежать так было тепло и приятно, и он вновь провалился в сон, выпустив из захвата удерживаемую им кисть руки. А чей-то тихий баритон опять напевал ему на ухо старую балладу.
Следующее пробуждение было не таким, как предыдущие. Несмотря на расслабленность во всём теле, сознание было ясным. Нигде ничего не болело, и Марк с удовольствием потянулся, выгнувшись на постели. В памяти мгновенно вспыхнул тот кошмар, который ему довелось пережить накануне, всепоглощающее чувство безнадёжности и так близко подошедшее к нему холодное дыхание надвигающейся смерти. Юноша поёжился, отгоняя неприятное воспоминание, омрачившее такое светлое утро. Но неприятный осадок всё равно остался. Тренированный разум предупредительно выдал пять самых вероятных сценариев развязок последнего приключения, и не в одном из них не было удачного для них исхода. То, что Люциус с Северусом нашли его… их, было настоящим чудом. А ни один оперативник в своих расчетах чудес не учитывал, иначе бы состав отдела полностью менялся после каждых двух-трёх проведённых операций. Удача была бонусом, а не вводной. И парень чувствовал, что лимит его удачливости скоро может закончиться: «Удивительно, как меняется восприятие мира и отношений между людьми после того, как побываешь на пороге смерти. А я ещё когда-то не мог понять Гелерта и его чересчур спокойное отношение к предательству Альбуса. Он просто знал, что перед смертью все равны и за её гранью уже нельзя будет ничего исправить». Перед глазами Марка, как наяву, встала сцена, которую он видел, прежде чем провалиться в беспамятство: отбивавшиеся из последних сил маги Ренсдорфа, раненые Римус с Севером, ворвавшиеся в зал авроры, которых вели два его самых любимых человека, расправлявшиеся с проклятыми душами Ал и Гел, Дрей и Герми, спешившие к «Зеркалу» с каким-то прибором… Они все могли погибнуть. А загробному миру было плевать на его обиды. Жизнь могла оказаться такой короткой, и от него зависело, как он собирался её прожить: гордо отвергнуть раскаяние любимых и быть несчастным или… дать им второй шанс.
Юноша открыл глаза, тут же зажмурившись от ярких лучей утреннего солнца, светивших в окно хозяйской спальни в Малфой-Меноре, и опёрся на локоть, осматривая комнату. На трансфигурированной из кресла кушетке неподалёку от камина спал Северус. Лицо его даже во сне носило следы усталости и волнений. В помещении витал запах каких-то зелий. Марк хотел было уже сесть, но его движение потревожило спавшего рядом Люциуса, и тот, прежде незамеченный юношей, вынырнул из-за его спины и склонился над парнем, тревожно поинтересовавшись:
- Как ты себя чувствуешь?
Маркус улыбнулся, окинув взглядом взъерошенного со сна мужчину. Люц был таким встревоженным и открытым, без своей обычной скрывающей все чувства великосветской маски, что юноша, поддавшись порыву и не задумываясь о последствиях своего поступка, обвил его шею руками, приподнялся и приник к губам мужчины. Тот ответил на поцелуй жадно, будто долго страдал от жажды и теперь никак не мог напиться. Языки сплетались в страстном поединке, а эти двое всё никак не могли оторваться друг от друга до тех пор, пока в ушах не зашумело от нехватки воздуха. Марк упал на подушки, а Люциус отстранился, тяжело дыша, но не делая попытки форсировать события:
- Это значит - «неплохо»?
- Это значит — «замечательно», - руки парня легко пробежались по шее и плечам склонившегося над ним мужчины, проникли под шёлк, нежно очертили ключицы, распахнув домашний халат и, скользнув по напрягшимся мышцам, обхватили того за талию, властно притянув к своему прикрытому простынёй телу. Люц тотчас же запустил пальцы в гриву его рассыпавшихся по подушке чёрных волос и захватил в плен смеющийся рот, перейдя затем от покрасневших, как вишня, губ на веки, скулы, линию подбородка и шею Марка. Он покрывал его лицо нежными поцелуями, не пытаясь добиться чего-то большего, и заставил себя остановиться, когда юноша застонал, выгнувшись и прижавшись к нему всем телом:
- Марк… Марк… ты понимаешь, что сейчас делаешь?
- А тебе не всё ли равно?
Мужчина резко, будто его ударили, отстранился, разорвав объятия Маркуса и прижав его руки к постели, не давая больше дотронуться до себя. В серых глазах промелькнула боль. Ставший вдруг безжизненным голос ответил парню:
- Нет. Не всё равно. Я… причинил тебе страшную боль и никогда больше, ни при каких обстоятельствах не сделаю этого снова. Магией клянусь! Если ты не можешь простить меня, нам лучше остановиться.
- Один мой друг — его уже больше нет в живых — сказал однажды, что если уж нашёл счастье, его надо поймать за хвост и не выпускать, что бы ни случилось. Мне тогда было сложно понять его. Как можно по-прежнему любить человека, из-за которого просидел в тюрьме больше пятидесяти лет? Но когда я увидел их вместе… пропасть между ними почему-то совершенно не ощущалась. Может быть, они были правы, и у каждого должен быть второй шанс? — Маркус неуверенно улыбнулся и посмотрел на кого-то за спиной Люциуса. Малфой обернулся и, обнаружив прижавшегося к столбику кровати Сева, выпустил из захвата парня. Юноша сел, совершенно не стесняясь своей наготы, и продолжил:
- Нас всех вчера могли убить.
- Три дня назад.
- Что?!
Северус присел на кровать рядом с Марком и пояснил:
- Ты чудом выжил и пролежал без сознания три дня.
- Не думаю, что всё так драматично, Мастера Иллюзий — существа живучие, и…
- Нет!!! Всё именно так, как я сказал. Если бы твоя Сила не выпила магию трёх твоих противников, мы бы с тобой сейчас не разговаривали, - зельевар схватил его за плечи, ощутимо встряхнув. — Ты понимаешь это? Тебя бы уже не было! Не было! Тебя!
- Сев…
- Погоди, Люц! — мужчина до боли впился в плечи парня. — Сколько можно охотиться за опасностью?! Ты мог погибнуть, и…
Прервав очередную тираду всё распалявшегося Северуса, Маркус накрыл ртом его губы, заглушив готовые уже сорваться гневные слова.
- Единственное верное средство, - Люциус обнял обоих и прошептал. — Второй шанс мы не упустим…
Ласки были медленными и неторопливыми. Несмотря на горячность Марка, почти потерявшего контроль над собой, Северус с Люцем старались, хоть и из последних сил, сдерживаться. Они боялись причинить вред едва не погибшему недавно юноше и напугать его, напомнив о событиях двухлетней давности. Маркусу казалось, что он вот-вот потеряет сознание от сладкой пытки, которую творили их губы и руки, дарившие ему наслаждение. И юноша отвечал, как мог, растворяясь в их любви и нежности, однако долго терпеть эти мучения был не в состоянии.Сев, увлечённый ласками, стонами, которые ловили его губы, накрывая рот извивавшегося в его руках любимого мальчишки, прикосновениями и самим присутствием распалённого ничуть не меньше Люциуса старался удержать свой темперамент в узде, не дать вырваться живущему в его душе демону:
- Тихо… Тихо… Марк… Маркус… не так быстро. Ты не готов…
Он не видел, как в потемневших, словно зелёные омуты, глазах зреет искра бунта, но Люциус, готовый уже на всё и сдерживавшийся из последних сил, видел её великолепно. И вот уже тело Северуса было распростёрто под его партнёрами.
- Прости, но я больше не хочу ждать, - тихий, немного охрипший от желания голос Марка раздался возле самого уха зельевара. Острые зубки на мгновение прикусили мочку, юркий язычок лизнул пострадавшее место, но Сев ничего не успел ответить, потому что его рот накрыли губы Люциуса, и этот поцелуй отнюдь не был нежным. Северус, пытаясь не потерять контроль и окончательно не погрузиться в затягивающий его водоворот чувств и ощущений, запустил пальцы в гриву светлых волос, рассыпавшихся по плечам мужчины и накрывших их обоих, пытаясь отстранить партнёра. На мгновение его охватила паника, что Маркус снова исчезнет из их жизни. Но тонкие сильные пальцы впились в его затылок, не давая разорвать поцелуй. Люц прикусил его нижнюю губу, и в тот же момент горячий рот Марка накрыл его уже болезненно напряжённый член. Тело зельевара выгнулось, из груди вырвался низкий стон, и пытавшиеся оттолкнуть блондина руки втянули того в почти болезненный поцелуй. Сев отпустил себя, больше не сдерживаясь. Да и как можно было сохранить контроль, если два любимых, дорогих и чуть не потерянных человека сводили его с ума. Он не замечал, что его ногти оставляли царапины на белоснежной коже прильнувшего к нему глухо рычавшего Люциуса, прекратившего терзать его губы и покрывавшего поцелуями его грудь и шею. Эти поцелуи — почти укусы — и нежные, сильные руки, гладившие и сжимавшие его бёдра и ягодицы, горячий, настойчивый рот, доводивший почти до пика и отступавший, заставляли мужчину задыхаться и извиваться на постели. Каждое прикосновение к внутренней стороне бёдер, ложбинке между ягодиц, нежной, чувствительной коже промежности, осторожное, ласкающее проникновение вызывали неудержимую дрожь, а жалящий язык и горячий рот не оставляли в покое его ствол, заставляя глухо стонать. Из последних сил он вцепился в чёрную гриву склонившегося над его пахом юноши, отстраняя своего мучителя и, взглянув в переливавшиеся всеми оттенками зелёного шалые глаза, ни слова не говоря, шире раздвинул бёдра, словно сдаваясь на милость победителя. Люциус на секунду оторвался от игры с его сосками и чуть сдвинулся, подтолкнув Марка к Северусу. Парень, больше не сдерживаясь, прошептал заклинание и вошёл, ответив стоном на хриплый вскрик мужчины. Каждое движение посылало по телу импульсы острого, почти на грани болезненности, удовольствия, а жадно смотревшие на них глаза цвета расплавленного серебра лишь усиливали и без того нестерпимое возбуждение. Маркус не смог выдержать этого взгляда и привлёк к себе Люциуса, отчаянно целуя любимого мужчину. Рука Люца, ласкавшая Северуса, непроизвольно сжалась, и тот с едва сдерживаемым криком выгнулся на постели, резко рванувшись навстречу двигавшемуся в нём Марку. Это движение и судорожное сокращение мышц довели парня до пика и бросили в пропасть наслаждения.
Пришёл в себя он от осторожных поцелуев Люциуса и его шёпота:
- Маркус. Хороший мой. Родной. Ну же! Приди в себя. Вернись к нам.
- Я…
- Немного отключился, - чуть поддразнивающий голос Сева раздался сзади, над самым ухом лежавшего в его объятиях Марка. - Мне лестно, что такой старый ворон, как я, сумел так измотать самого «Ночного Охотника».
- Сев! — блондин осуждающе посмотрел на своего партнёра. Уж он-то знал, что тот всегда прячет свои истинные чувства за нарочитой иронией и язвительностью, но боялся, что только-только начавший им доверять Маркус обидится и вновь замкнётся в себе. Но юношу было сложно обмануть, да и голос всё ещё слегка задыхавшегося Северуса, несмотря на слова, был полон лёгкой тревоги и заботы. Парень с наслаждением потянулся, как бы невзначай потёршись ягодицами о бедро Сева и, почувствовав, как вновь наливается кровью член мужчины, довольно усмехнулся, демонстративно игнорируя последнего и втянув в глубокий поцелуй склонившегося над ним Люциуса. Но Северус недолго терпел игры расположившихся чуть ли на его теле любовников, присоединившись к старому другу в атаке на юного агрессора.
То покоряя, то позволяя доминировать над собой, они не могли насытиться друг другом несколько часов, как будто заново знакомясь и позволяя телам вспомнить то наслаждение, которое уже испытывали когда-то. Мужчины постарались сделать всё, чтобы из памяти Маркуса выветрились те страшные, болезненные воспоминания и появились новые, счастливые.
Трое любовников провели в постели полдня и, в конце концов, уснули, утомлённые тревогой, бессонными ночами и любовными играми, и домовые эльфы боялись даже показываться в хозяйской спальне, несмотря на то, что тучи сов атаковали поместье, а через блокированные камины постоянно пытались прорваться назойливые визитёры. И как когда-то, более чем два года назад, их разбудило вежливое, но достаточно громкое покашливание. Марк, которому очень не хотелось просыпаться, не открывая глаз, простонал:
- Максимус… Вы, как всегда, появляетесь в самое неподходящее время.
- Я рассудил, что уж лучше это буду я, чем все боевые чародеи Магической Британии, штурмующие наше поместье. Вы хоть знаете, что прошёл слух, что Министр и председатель Визенгамота вместе с «Ночным Охотником» получили какое-то необратимое смертельно опасное проклятие и отправились в Малфой-Менор умирать?
- Что-о?! — Северус, быстрее всех сообразивший спросонья, чем это было чревато, слегка поморщившись, сел в постели. — Да с чего они это взяли?
- Ну-у, всем, кто не знал о ваших трепетных отношениях с Марком, поведение неких присутствующих здесь первых лиц государства показалось, мягко говоря, неадекватным.
- А кое-кто из присутствующих здесь призраков клялся, что ноги его не будет в этом доме, - Люциус, которому под конец их сегодняшних игр досталось больше всех, выглядел взъерошенным, зацелованным и совершенно неприлично довольным. В общем, на данный момент его образ абсолютно не соответствовал имиджу прекрасного ледяного короля-аристократа, каким его привыкли видеть в Магической Британии.
- Дорогой внучек. Ноги моей в нашем доме с момента моей гибели и не было. Мои останки, слава Мерлину, всё ещё покоятся в семейном склепе. Но если ты, мой дражайший наследник, или вы, Северус, ещё раз посмеете устроить нечто подобное тому, что произошло два года назад, я лично… ты слышишь, Люц? Лично прокляну род Малфоев! А теперь извольте привести себя в порядок и всех успокоить, а то эта мегера… Как бишь её? А! Мисс Скиттер! Скоро доведёт страну до третьей магической войны. Тебя, Маркус, это тоже касается. Кэс и твои друзья места себе не находят. Вы сутки не подавали о себе вестей.
- Дементора по их душу! — Люциус, тяжело вздохнув, сел. — Придётся возвращаться в Министерство, хоть сегодня и суббота. Мордред бы побрал эту моровую язву!
Вымывшись, приведя себя в порядок и наскоро пообедав, все трое отправились в Министерство. Сев попытался, было, оставить Марка в Меноре отдыхать и набираться сил, но чуть ли не треть всех полученных за время их отдыха депеш предназначалась именно «Джонсу» и требовала его незамедлительного появления в Отделе Невыразимцев. Парень, решив не злить Кассиуса понапрасну, перенёсся каминной сетью в кабинет Люциуса. Искать Кэса и Кингсли не пришлось — они ждали возвращения так напугавшей и заинтриговавшей всех троицы именно там:
- Вас можно поздравить? — «Тень» с улыбкой окинул троицу взглядом, в глазах его явно читалось облегчение. — Вы перепугали всех до икоты.
Люц тайком от юноши сделал дяде знак быть поосторожней с вопросами:
- Да. Маркус вполне оправился от ранения и магического истощения, но…
- Я бы не советовал участвовать ему в полевых операциях как можно дольше, - уверенно закончил за Люциуса зельевар. - Сила должна восстановиться полностью, иначе могут возникнуть проблемы.
- Интересно, а меня тут кто-нибудь спросить собирается? — Марк, устроившийся за столом напротив приёмного отца и его партнёра, улыбался, но эта улыбка не предвещала ничего хорошего тем, кто так нагло пытался им командовать. — Я чувствую себя лучше, чем за последние два года.
- Это не обсуждается, Марк, - Кассиус, строго посмотрев на сына (на того, впрочем, это не произвело ожидаемого эффекта), перевёл взгляд на севших по обеим сторонам от парня мужчин. — Скиттер получила разрешение у заместителя Министра По Связям С Общественностью присутствовать на некоторых допросах заговорщиков. А поскольку они проводятся под Веритасерумом, то…
- Мне удалось скрыть от неё допрос Груббера, но у этой стервы какой-то осведомитель в нашем тюремном изоляторе. Иначе я просто не понимаю, как она ухитряется получать подобную информацию, - Кингсли брезгливо кинул на стол надушенный свиток пергамента, украшенный кокетливой ядовито-зелёной бабочкой.
- Что это?
- Её прошение о присутствии на допросе Скримджера, подписанное твоим заместителем, Люциус!
- Когда она успела?! Вчера вечером об этом ничего не было известно! — Малфой внимательно просмотрел текст, написанный на пергаменте, пытаясь обнаружить лазейку, которая позволила бы им отказать скандальной журналистке, но послание было составлено очень ловко, придраться ни к чему не удалось. — Мда-а, продумано всё до мелочей.
- Вот именно…
Кинг с Люциусом говорили ещё что-то, Кэс с Севом вставляли реплики, а Маркус, внезапно заметивший какое-то движение в районе висевшего над камином гобелена, слишком пафосно изображавшего победу Мерлина над какими-то магическими существами, по всей видимости, давно вымершими, встал из-за стола и подошёл к небольшому столику, где стоял графин с водой. С этого места лучше был виден участок стены, который так заинтересовал парня. Сделав вид, что его мучает жажда, юноша, не торопясь, выпил воду, внимательно присматриваясь из-под полуопущенных ресниц к движениям небольшого жука, вылезшего из вентиляционного отверстия, рядом с гобеленом. Насекомое целеустремленно, но достаточно осторожно, чтобы не привлечь внимания, пробиралось всё ближе и ближе к группе сидевших за столом магов. Чуть заметная хитрая улыбка появилась на лице парня, и он невербальными чарами незаметно перекрыл все, даже микроскопические выходы из помещения. Фактически, сквозь созданную им невидимую преграду мог проходить только воздух.
- Марк… Марк… - похоже, его окликали уже не в первый раз, но юноша, занятый перекрытием всех ходов к отступлению, не обратил на это внимания.
- Что, Кэс?
- В каких облаках ты витаешь? Я спрашивал тебя, не было ли признаков присутствия в том поместье ещё какого-нибудь артефакта? В конце концов, если уж у них был «Поглотитель» и «Зеркало», почему бы ни быть ещё чему-то?
- Не могу сказать с полной уверенностью. Я из-за «Поглотителя» и второго-то артефакта не почувствовал. Мне надо вернуться туда и всё досконально обследовать.
- Дрей с Лансом там уже всё осмотрели, но мне действительно будет спокойнее, если ты проверишь полученные ими результаты, - шеф Невыразимцев кинул недовольный взгляд на всё ещё стоявшего возле гобелена сына. — Что ты там застрял? Мне уже надоело шею выворачивать. Иди к столу, посмотри их отчёт, может, что странным покажется.
- Сейчас, только решу один насущный вопрос…
- Какой? — Северус, уже заметивший, что юноша за кем-то пристально наблюдает, проследил за его взглядом, и на лице зельевара заиграла понимающая улыбочка. — Похоже, Маркус решает, что ему наколдовать: сачок или мухобойку. Мисс Скиттер, будьте так добры, примите человеческий облик. Поверьте, заклинание принудительного превращения имеет неприятные побочные эффекты, не говоря уже об ощущениях.
- Ах, вот оно что? Незарегистрированный анимаг, - Люциус невербально выдвинул стул для появившейся в кабинете женщины, и журналистка с привычным кокетством и апломбом присела так, чтобы в разрезе юбки её бархатного костюма были видны симпатичные стройные ножки. Похоже, она не испытывала никакой неловкости от того, что её раскрыли:
- Господа, вы удивительно догадливы, - милая улыбка голодной акулы промелькнула на её лице, и тотчас же рядом возникли блокнот и Прытко Пишущее Перо, чей вид заставил бы содрогнуться половину волшебников, которые имели несчастье общаться с этой особой. Предчувствуя сенсацию, скандальная журналистка безошибочно выбрала свою будущую жертву, слащаво улыбнувшись Маркусу:
- О-о, какой красивый молодой человек и, к тому же, принимавший участие в последних событиях. Как ми-ло-о…
Парня буквально передёрнуло от этого приторно-манерного голоса. Не надо было владеть Легиллименцией, чтобы понять, о чём сейчас заведёт речь эта мегера. И действительно, мисс Скиттер не заставила себя долго ждать:
- Милый Марк… Я ведь могу вас так называть? И какие же отношения связывают столь юного и красивого молодого человека, к тому же, как я поняла со слов господина Министра и господина Начальника Аврората, настоящего героя, с двумя самыми завидными женихами Магической Британии? Вы уже согласились на брак? Была ли проведена помолвка? Вы уже беременны? Как вы познакомились со своими будущими партнёрами? И, наконец, когда же состоится свадьба?
- «Обливэйт!» - раздалось сразу два голоса, и Малфой с Шеклболтом опустили палочки. На пару секунд показалось, что журналистка впала в ступор, характерный для людей после применения этого заклинания, но, к сожалению, впечатление оказалось ложным. Женщина улыбнулась ещё приторней и демонстративно поиграла медальоном, висевшим на её шее:
- Мне жаль вас разочаровывать, но я подготовилась к нашей встрече. Давайте откроем карты. Вы знаете, что я незарегистрированный анимаг. Мне тоже кое-что про вас известно. И не надо делать резких движений. Если со мной что-то случится, многие нелицеприятные сведения о вас станут достоянием общественности. К примеру: мистер Шеклболт, как, по вашему мнению, отнесутся маги к тому, что вы являетесь… младшим партнёром сквиба из рода Малфоев? Или что лорд Малфой и лорд Снейп замешаны в заказных убийствах? Так что вы предоставляете мне то, что мне нужно, а я… умалчиваю о некоторых ваших грешках. Да, кстати, ПРОФЕССОР Снейп, а вы вступили в сексуальную связь с этим юношей ещё когда он учился в Хогвардсе или уже после? Надо отдать вам должное, Га-аррри, - женщина окинула парня плотоядным взглядом и подмигнула, - вы стали весьма аппетитной штучкой.
Рита чувствовала себя в полной безопасности. Ещё во времена, когда Грюм был Главой Аврората, ей в руки попали кое-какие сведения о деятельности «головорезов», а о партнёрстве Шеклболта и Кассиуса Малфоя она узнала, выследив их после свадьбы Драко Малфоя. Вопрос был в том, как использовать эти сведения себе на пользу и остаться в живых. Буквально на днях эту проблему удалось решить. А тут такое везение! Узнать, что какой-то там сквиб возглавляет самый таинственный отдел Министерства, да ещё и подловить Министра и председателя Визенгамота на связи со скандально известным Поттером — это было воистину удачей. Теперь она могла смело диктовать им условия. Мерлин великий! Да, вообще, она имела теперь право получить всё, что только пожелает! Непростительные они использовать не могли — чары, наложенные на здание Министерства, фиксировали их мгновенно. А антидотом от Веритасерума она запаслась в избытке. Её будущие марионетки не смогут добраться до её тайников с информацией. Честолюбивую ведьму буквально распирало от самодовольства…
Она только не знала, что Северус Снейп — великий Легиллимент, и её довольно сильный ментальный блок не представлял для него проблем и… что воздействие Мастера Иллюзий на подсознание может быть настолько шокирующим и страшным. Через полчаса невербального общения с Марком она уже готова была сама настаивать на коррекции памяти. И присутствовавшие в кабинете маги с удовольствием выполнили её пожелание, оставив ей на память о её изысканиях только стойкое подсознательное нежелание связываться с ними когда-либо впредь.
Маркус после всех этих разговоров о семье и браке чувствовал себя не в своей тарелке — слишком уж стремительно разворачивались события. Достаточно хорошо понимавший, что любовь и брак — разные вещи, он никогда, собственно, не задумывался о возможности официальных отношений с любимыми мужчинами, ему достаточно было просто быть с ними. А дети? Ну, он же пообещал Максимусу, что его дети будут принадлежать роду Малфоев, так о чём было заводить разговор? Нет, юноша, конечно, понимал, что в Магическом Мире мужчина мог выносить и родить ребёнка, но к себе это знание как-то не примерял. Когда Марк с подачи хитрого призрака устраивал всю эту ловушку с магическим браком для Сева с Люцем, он просто хотел заставить их повертеться, как ужей на сковородке, не сомневаясь, что двое таких скользких хитрецов найдут выход даже из такой сложной ситуации. А тут такие выводы, да ещё и из чьих уст. В исполнении Риты Скиттер это «сватовство» выглядело чем-то грязным, циничным. Получалось, что Маркус сам напрашивался на брак. Парень чувствовал себя куклой, выставленной на торги. Марионеткой. А после того, как его использовали почти всю жизнь, он ненавидел ею быть.
Видевшие, как помрачнел и замкнулся в себе их проснувшийся таким счастливым мальчишка, мужчины не стали на него давить и заставлять принять решение сейчас, хотя ещё накануне конкретно назвали лорду Рочестеру имя своего будущего мужа. Они надеялись, что у них ещё будет время, чтобы окончательно стереть нанесённую юноше обиду и научить снова доверять им. О том, что ни один из них так и не сказал парню, какие чувства испытывает к нему, они как-то не подумали. До назначенного Советом срока оставалось ещё три месяца, и Северус с Люцем не хотели форсировать события, загоняя Марка в угол.
В тот день, после разбирательства с журналисткой, юноша не вернулся в Малфой-Менор, отговорившись необходимостью обследовать то поместье во Франции, где их чуть не убили три дня назад. Забрав Дрея и Герми, уже проверявших полуразвалившийся дом, пока он лежал без сознания, он с головой погрузился в работу, стараясь избегать всяческого контакта с любимыми. Парню просто хотелось разобраться в себе. Друзья понимали его состояние и не приставали с расспросами. Да и не до личных разговоров было, когда за ними по пятам ходила целая группа авроров Международных Сил Быстрого Реагирования, которых приставил к Невыразимцам Крам. Правда, ребята отдали должное его тактичности: стражи порядка их охраняли, выполняли все поручения, запоминали этапы исследований, но в сам процесс не вмешивались. И вообще, старались держаться подальше. Особенно от Гермионы. Насмешливо поглядывавший на эти шараханья Драко едва слышным шёпотом разъяснил их поведение друзьям:
- В прессе освещалась наша с Герми свадьба… Так что неудивительно, что они так опасаются. Они же не знают, чего можно ожидать от Наследницы Грин-де-Вальда. А тебя, Золотце, призраки двух самых сильных магов защищали, как собственного потомка. Думаю, среди наших стражей об этом каждая собака знает.
- Кстати, о… Геле и Але… Я тогда отрубился. Не помню, что с ними стало.
- Они загнали проклятые души обратно в «Зеркало»… С ними ещё был чей-то призрак, но такой слабый и полупрозрачный, что я даже не поняла, кто это мог быть.
- Моя мама…
Увидев, как погрустнело лицо друга, Гермиона, положила руку ему на плечо и продолжила:
- Они сами решили уйти. Мы предлагали им остаться, но… они не захотели. Сказали, чтобы мы поддерживали друг друга, - девушка рассмеялась. — Гелерт, правда, хотел задержаться и вправить мозги Северусу и Люциусу, но они с тобой на руках аппарировали, как только были сняты антиаппарационные чары с поместья.
- Ясно. Спасибо, что рассказали.
Дальнейший разговор как-то не клеился. Они тщательнейшим образом обследовали всю заброшенную усадьбу, но, кроме нелегальной мелочёвки вроде конфет, напичканных Зельем Подчинения, и пары-тройки «Блокаторов Магического Следа» — маломощных артефактов, не работавших против «Нюхачей» «Слепого Карла» — ничего не нашли. Поместье было довольно большим, и тотальный обыск занял остаток дня и почти всё воскресенье. Уставшие, но довольные, они отдали один экземпляр своего отчёта командиру авроров, а второй специальным порталом отправили Кассиусу. В Британию друзья вернулись с помощью родового портключа Марка, решив навестить старинный замок, который у всех троих ассоциировался с Гелертом и Альбусом. В Сноукастле, вымывшись и переодевшись, бывшие «охотники» устроили ужин в саду, вспоминая всякие интересные случаи из того времени, когда великие старые маги были ещё живы. И иногда им казалось, что на каменных лицах, обращённых в сторону моря, появлялись едва заметные улыбки. Посиделки растянулись до глубокой ночи, но усталость всё-таки взяла своё, и, вызвав Винки, чтобы прибрать за ними остатки ужина, молодожёны и упорно ощущавший себя третьим лишним Марк отправились спать.
Маркусу казалось, что он уснёт мёртвым сном, как только его голова коснётся подушки, но, промаявшись час в полусне, который всякий раз заканчивался какими-то неразборчивыми кошмарами, юноша не выдержал и, приняв холодный душ, чтобы смыть липкую мерзкую паутину подсознательного страха, оделся и вышел на скрытый в толще древних стен балкон. С моря тянул свежий бриз. Здесь, на севере Шотландии, даже летом по ночам было довольно прохладно. На душе было неспокойно. Вновь вернулись все тревоги и страхи, которые он гнал от себя эти два дня. Сноукастл — родной замок, который всегда действовал на него умиротворяюще, сегодня, казалось, гнал его прочь. Не помогли и два бокала старого двухсотлетнего вина, призванного из сохранившегося винного погреба. С каждой минутой Марка всё больше тянуло в Малфой-Менор… Хотя бы только для того, чтобы посмотреть в глаза любимым мужчинам и убедиться, что они не считают его охотником за богатыми женихами. Юноша решительно отодвинул от себя полупустой бокал, посмотрел на своё отражение в зеркале и презрительно хмыкнул:
- Вампир на диете.

Последовавшие за той ночью две недели промелькнули, словно единый миг. Дни, занятые работой, и сказочные ночи сменялись одни за другими. Марк словно летал на крыльях, подшучивая над постоянно не высыпавшейся Герми. Энергия так и била из него ключом, самые сложные заклинания получались виртуозно, никак не поддававшиеся решению головоломки разгадывались без особых усилий. Во время тренировок по Боевой магии ни один спарринг-партнёр, даже из элитных групп Аврората, не мог выстоять против него и получаса. Всё было просто великолепно. Сев с Люцем тоже были довольны — исподволь, не торопясь, они подготавливали любимого к решению вступить с ними в брак. И всё бы им удалось решить безболезненно, если бы…

Утро очередного рабочего дня было солнечным и тёплым. Маркуса, в последнее время ставшего просто ненасытным в занятиях любовью и потому любившего подольше понежиться в постели утром, разбудил голос Северуса:
- Вставай, соня. На работу опоздаешь. Завтрак уже подан.
Юноша попытался, было, зарыться головой под одеяло, но оттуда его быстро выгнали ловкие руки Люца, умевшего просто мастерски щекотаться:
- Изверги!!! Поспать человеку не дают. Сами же запретили Кэсу отправлять меня на серьёзные задания. Я теперь в Отделе, как на курорте, сижу, откопанные другими головоломки решаю…
- Вот и решай. А раньше будущей недели до работы «в поле» твой шеф тебя и не допустит, и это не наша блажь, а заключение и рекомендации мадам Помфри.
- Ага, с которой Северус провёл разъяснительную беседу. Учтите, если мне не на кого будет охотиться, я озверею и начну охотиться на вас.
- Прекращай ворчать! А то, если мы озвереем, ты с постели неделю не встанешь, - Сев ловко сдёрнул с вернувшегося из душа парня полотенце и бросил ему его одежду, среди которой красовалась та самая чёрная футболка с готической надписью. — Мда-а, в кои-то веки я согласен с заявлением, которое красуется у тебя на груди. Пойдём завтракать, Гроза-Британских-Авроров.
Но Марка почему-то затошнило от запаха свежесваренного кофе, который обычно он так любил пить по утрам, и, решив, что перемещаться по каминной сети на полный желудок не стоит, он ограничился парой тостов и яблоком, проигнорировав милую сердцу ветчину.
Тошнота больше не возвращалась, и юноша совершенно забыл об утреннем недомогании… до того момента, когда к ним с Гвен, обедавшим в небольшом закутке приёмной, не зашла рассерженная Гермиона с охапкой каких-то старых пергаментов в руках:
- Какой кошмар!!! Эти бесценные записи хранились в архиве в страшной пыли и паутине. Не удивляюсь, если там были ещё и крысы. Нашего министерского архивариуса убить мало! Меня чуть на изнанку не вывернула от грязи, что царит в редко используемых хранилищах. Едва тошноту сдержала. Ой, прошу прощения, я не видела, что вы обедаете!
- Да ничего страшного. Присоединишься? У нас твой любимый яблочный пирог и яичница с беконом.
- Не откажусь. С утра аппетита не было, так и ушла из дома не позавтракав, - молодая женщина аккуратно сложила пергаменты на стеллаж, наложила на свою одежду, лицо и руки Очищающие чары, наколдовала себе третий стул и хотела было уже приступить к трапезе, но, только-только вдохнув запах, поднимавшийся от горячей яичницы, позеленела, зажала рот рукой и опрометью бросилась вон из комнаты.
- Мда-а…
- Наверное, чем-то отравилась. Пойду, поищу нашего колдомедика, может, у него найдутся какие-нибудь зелья от расстройства желудка, - Марк хотел было уже отправиться на поиски, но Гвен удержала его на месте.
- Лучше попроси у него зелье от токсикоза.
- Что? — юноша не сразу понял, о чём идёт речь.
- О, Мерлин Великий! У них же с Дреем была проведена полная церемония магического брака…
- Ну и что?
- А то, что ритуальный напиток, который пьют молодожёны — сильный коктейль из Стимулирующего и Укрепляющего зелий. И сомневаюсь, что в данном случае использовалась бурда, которую готовят зельевары Св. Мунго, а зелья Снейпа имеют стопроцентный эффект, - увидев, что парень всё ещё ошарашено смотрит на неё, секретарь «Тени» высказалась уже конкретно:
- Беременна твоя подруга-сестричка.
- Ты уверена?
- Джонс, у моей матери трое детей, и я — старшая. Я эти «наверное, что-то съела» уже два раза видела.
- Надо Дрею сказать…
- Сама скажет. Мио — умная ведьма, да и родители у неё, кажется, колдомедики.
- Маггловские стоматологи.
- Тот же соплохвост — разный ракурс.
- Ты это ей не скажи.
- Джонс, дорогой, ты это кому говоришь?
- Ладно, я пошёл работать, - Марк сбежал в свой кабинет, где его ожидали кое-какие запутанные документы, которые он с таким интересом взялся расшифровывать утром, но работа не шла. Казалось бы, чего беспокоиться? Надо было радоваться за лучших друзей. Этот ребёнок, он точно знал, был для молодой семьи желанным, но… что-то не давало сосредоточиться одному из лучших оперативников отдела. А когда через час к нему заглянул Драко, на лице которого вместо его обычной насмешливой улыбочки светилась совершенно «немалфойская» счастливая улыбка, и выпалил: «Золотце, ты будешь крёстным! У нас с Мионой, будет ребёнок!», парень забросил свои расчеты окончательно.
- Дрей, а вы нашему колдомедику показывались?
- Показывались, но он ничего не может определить. Да и не удивительно. Он же привык с проклятиями и ранами дело иметь, а не с беременными женщинами. Лауру Фейрфакс помнишь?
- Ну, разумеется!
- Она сейчас заведует отделением в Св. Мунго, которое занимается ведением и лечением беременных ведьм и магов. Я уже связался с ней, она посмотрит Мио сегодня вечером.
- Это хорошо, - Маркус немного успокоился — решительной маленькой колдоведьме, которая помогала «охотникам», когда на них охотилось Министерство, он доверял и на всякий случай решил поделиться с ней непонятными ему предчувствиями.
Лаура осмотрела Герми, поздравила их с Драко с будущим прибавлением в семействе и посетовала, что не захватила из госпиталя зелье, определяющее пол ребёнка.
- А разве оно необходимо? — Герми и Дрей, много читавшие книг на эту тему, насторожились. В груди молчавшего до сих пор Марка что-то ёкнуло.
- Иногда пол ребёнка заклинанием определяется не сразу, вот как у тебя сейчас, такое — не редкость, для этого и существует зелье. Завтра утром зайдёте ко мне на работу, и мы решим эту проблему.
Успокоенная парочка осталась дома, на Гриммо 12, а Маркус напросился в провожатые к колдоведьме. Они шли по вечернему Лондону и болтали о всякой ерунде. Юноша всё никак не мог подгадать момент, чтобы поделиться своими сомнениями. С одной стороны, он презирал предсказания, а с другой — предчувствия не раз спасали ему жизнь. Внезапно возле небольшого безлюдного сквера Лаура решительно потянула парня к стоявшей на отшибе скамье:
- Никогда не думала, что «Ночной Охотник» будет ходить вокруг да около, боясь спросить о чём-то. Ты всегда был решительным человеком, Марк. Что случилось?
- Кабы знать. Предчувствие какое-то… тревожное…
- Тревожное, говоришь? — колдоведьма забросала его вопросами и, когда он ответил, как смог, на все, задумчиво произнесла. — Хмм, ничего необычного не вижу, но… я завтра проведу полную диагностику Гермионы и её будущего ребёнка. Это я тебе обещаю. А сейчас ответь мне на один вопрос.
- Да хоть на десять.
- У тебя последнее время нет ощущения прилива энергии, сексуального… хмм… голода?
- Есть такое дело.
- А тебя не тошнит по утрам?
- Было однажды… - Марк застыл, уставившись во все глаза на улыбавшуюся ведьму. — Ты на что это намекаешь?!
Лаура ничего ему не ответила, а просто взмахнула палочкой и прошептала какое-то заклинание. Над нижними отделами живота у парня появилось отчётливое свечение, уверенно набиравшее глубокий синий цвет.
- Недели три. Мальчик.
- Но я не пил зелья, которое готовят для того, чтобы забеременеть!!!
- Насколько я поняла, месяц назад ты был тяжело ранен и получил магическое истощение?
- Да, но…
- Основные зелье, которые используются для лечения в данном случае — Стимулирующее, Обезболивающее и Укрепляющее. Два из них — компоненты Зелья Беременности.
- Чёрт!!!
- Ты не рад? Это нежеланный ребёнок? Учти, прерывать беременность магам нельзя, это…
- Я знаю!!! Знаю! Я просто не задумывался над этим. Точнее, не представлял себя на месте…
- Матери?
- Да. Да и детей я, по-моему, не очень люблю. Во всяком случае, наши бывшие беспризорники, что поселились в Принц-Меноре, вызывают во мне чувство ужаса.
- Марк, тебя же никто не просит рожать шестнадцать детей!!! — молодая женщина рассмеялась над ним, как над глупым ребёнком.
- Мне надо подумать.
Юноша хотел было уже привычно аппарировать, но Лаура вовремя схватила его за руку:
- С ума сошёл?
- Прости, - Марк достал из кармана портключ, данный Люциусом, и, рассеянно попрощавшись с колдоведьмой, перенёсся в Малфой-Менор.
Этим вечером и ночью он был удивительно тих и молчалив, но словно бы льнул к своим партнёрам, ища… Защиты? Нежности? Он и сам не знал чего, но они с избытком дарили ему это. За всё это время он так и не решился рассказать им о ребёнке. Следующий день был субботой, и Люциусу с Севом в кои-то веки удалось остаться дома. Маркус немного успокоился, но по-прежнему не мог понять, как он сам относится к своему положению и любит ещё нерождённое существо или нет. Мужчины видели, что с ним что-то происходит, но не давили — это всё равно было бесполезно, как они убедились на собственном опыте. Марк мог рассказать только то, что считал нужным, заставить же сделать что-то против его воли было невозможно. Юноша решил поговорить вначале с Кэсом и Кингсли, почему-то интуиция толкала его сделать именно это, прежде чем рассказать всё своим любимым, но ему не удалось этого сделать. Во всяком случае, в тот день.
В полдень в камине гостиной вспыхнуло зелёное пламя, и в комнату буквально влетел Дрей. Один взгляд на его бледное, искажённое страхом лицо заставил Маркуса вскочить с места и кинуться к другу. Но Люциус с Северусом оказались возле своего сына даже раньше него:
- Что случилось, Драко?
- Мио… Марк, Лаура не может определить пол нашего ребёнка!
- Уф!!! А я уж думал…
- Что ты думал?! У Блэков в семьях всегда первыми рождались дочери! У твоего крёстного и его младшего брата была старшая сестра, но она умерла от драконьей оспы, когда ей было шесть лет.
- Я не понимаю, что…
- Магия колеблется, она не знает, как поступить! Ритуал не завершён! Если у нас будет дочь — всё нормально, если сын…
- …то проклятие не снято, - закончил за Драко звучный голос словно соткавшегося из теней Максимуса.

***
- Что значит — не снято?! Мы же провели этот Мордредов ритуал!!! — Маркус переводил взгляд с Дрея на Максимуса, а в груди зрело неприятное ощущение, что он сделал что-то, смысла чего до конца не понял, и это непонимание чревато последствиями.
- А ты помнишь клятву, которую давал как приёмный сын Кэса?
- Ну, конечно! Я и не собираюсь отказываться от своих слов: мои будущие дети будут принадлежать роду Малфоев. А в чём проблема?
Драко ошарашено уставился на друга:
- Мерлин… Я думал, ты до конца понимаешь, что делаешь, а ты…
Он не успел договорить — опешившие поначалу от внезапного появления Дрея во взвинченном состоянии Сев с Люциусом, услышав непонятные разговоры о каком-то ритуале, решили выяснить всё досконально. Судя по всему, речь шла о Кровной и Родовой магии, а с ними шутки были плохи.
- Что за ритуал? Дед, о чём идёт речь? Во что они снова ввязались?
Максимус тяжело вздохнул и, ободряюще кивнув Драко с Марком, велел:
- Садитесь. Разговор будет долгим. Дрей, успокойся! Судя по всему, у нас ещё есть неделя-полторы в запасе, - призрак поднял глаза на внука и продолжил. - Люциус, ты, я думаю, помнишь, что я погиб во время охоты?
- Конечно! Ты… ты хочешь сказать, что это был не несчастный случай?!
- Конечно, нет! Абрахасу хотелось власти и финансовой свободы, чтобы служить этому вашему… Риддлу. Он и его приятели — не думаю, что у него самого хватило бы умения провернуть всё это в одиночку — подстроили моё падение с лошади.
- И ты погиб. Но я одного не понимаю. В том, что отец был мерзавцем, я не сомневаюсь, и подстроить подобное было в его стиле, но такие вещи случаются в чистокровных семьях. Причём здесь проклятие? Если ты только сам не проклял перед смертью потомков Абрахаса.
- Нет, не проклял. Я не разбился насмерть, как он, видимо, надеялся, и у него хватило идиотизма добить меня… СОБСТВЕННОРУЧНО.
- Мерлин Великий! — Северусу не надо было объяснять, чем могло быть чревато подобное преступление. — И в чём состоит проклятие?
- В роду Малфоев рождается только один наследник, и все представители нашего рода, начиная с самого отцеубийцы, умирают не своей смертью. И ещё, с каждым поколением срок жизни становится короче на пять лет. Абрахасу было 53 года.
- Мне сейчас 44. Значит, мне осталось жить четыре года?
- Нет. Маркус нашёл старинный ритуал, придуманный Персивалем Поттером, и они с Драко провели его…
- Но мой сын жив, а остановить проклятие можно только принеся в жертву наследника рода!
- Отец, это другой ритуал. Я перестал быть наследником, «перейдя» в младшую ветвь рода и женившись на Гермионе, приёмной дочери Кэса, как представителе «пострадавшей» стороны. А Марк как сын Кэса должен был войти в старшую ветвь и стать отцом наследника. Вот только мы не подумали, что он не поймёт…
- Да что я не пойму?! Я же пообещал всё это! О чём речь? — юношу просто бесило понимающее выражение на их лицах. Похоже было, что Люциусу с Северусом не надо было объяснять, что случилось.
- О том, что твои дети станут наследниками, только если в них будет течь кровь главы рода, - лорд Малфой подошёл к Маркусу, осторожно обнял его за плечи и, посмотрев в глаза, тихо добавил: - Моя кровь.
Иллюзора словно ледяной водой окатили, он нашёл глазами Максимуса и буквально прошипел:
- Так вот почему вы подталкивали меня устроить им ловушку в Совете Лордов?
- Маркус, прости, но я видел, что ты не до конца понимаешь, и не хотел пускать всё на самотёк.
- А прямо рассказать вы это мне не могли?!
- А ты бы тогда, когда обида твоя ещё не остыла, согласился?
- А кто сказал… - парень хотел было в запальчивости крикнуть: «А кто сказал, что я соглашусь сейчас», но вовремя сдержался: «Соглашусь, соглашусь! Куда я Мордреду денусь! Если ритуал не подействует, Кэс погибнет в ближайшие дни, ему ведь уже 55 лет. И Люциус… И Драко… И ребёнок Герми. Я не смогу так с ними со всеми поступить!»
- Вы опять решили всё за меня…
- Марк, пойми, нам надо всё обсудить…
- Я должен подумать.
- Марк…
- Я хочу побыть один! — юноша не нашёл в кармане портключ и, стараясь не смотреть на лица людей, которые, хоть и из благих побуждений, снова старались надеть на него ошейник, шагнул к камину. Но дорогу ему заступили Люциус и Драко.
- Дрей, пропусти.
- Я всё понимаю Марк, но Мио и наш ребёнок…
- Маркус, - Люциус шагнул было вперёд, чтобы задержать юношу, но Северус отодвинул его в сторону, освобождая дорогу к камину. — Что ты делаешь?
- Не удерживай его, Люц. Он должен всё решить сам. Отпустите его.
Марк прошёл между застывшими, как изваяния, мужчинами, бросил летучий порох в почти погасший огонь и, ни на кого не оглядываясь, шагнул в зелёное пламя, назвав адрес заброшенного дома неподалёку от коттеджа Кэса.

***
Когда на пороге возник его младший отпрыск, чьего возвращения из Малфой-Менора Кассиус с Кингсли сегодня не ждали, Кэс добродушно рассмеялся:
- Что, решил устроить себе передышку?
Но когда Марк молча прошёл в гостиную, мужчина, наконец, заметил мрачное выражение его лица и осторожно поинтересовался:
- Что-то случилось?
- Они тебя обидели? — Кингсли, сидевший на диване в одних старых потёртых домашних джинсах, без рубашки и босиком, ничем сейчас не напоминал бы Главу Аврората, если бы не цепкое выражение тёмно-карих глаз.
- Нет. Успокойся, Кинг. Всё иначе… Ритуал, который мы провели, требует завершения.
- Ах, вот оно что! Понятно, а мой покойный батюшка так и не рассказал тебе все его подробности, хоть и обещал мне это сделать.
- Так ты знал?!
- Догадывался, не думал только, что ты будешь так ограничен во времени.
- За-ме-ча-тель-но! Все всё знали, один я — идиот!
- Послушай, Марк…
- Кэс, вот только не надо мне читать лекции, какое это замечательное решение!
- Хватит истерить, - Кассиус мгновенно оказался возле сына и, встряхнув его за плечи, жёстко проговорил: — Возьми себя в руки и подумай. Подумай как следует. И запомни: никто никогда не может заставить тебя принять это решение. Ты никому ничем не обязан и, если скажешь «нет», никто тебя убивать не будет, все просто примут твой выбор. Забирайся в свою комнату и обдумай всё как следует.

Когда решительно настроенный Маркус вышел из камина в Малфой-Меноре, Люциус, стоявший возле окна, бросился, было, к нему, но застыл на полдороге:
- Что ты решил?
- А у меня был выбор? — парень преувеличено-демонстративно развёл руки в стороны.
- Ты можешь отказаться. В конце концов, проклятие по тебе не ударит, - казалось, зельевар, сидевший в кресле совершенно спокоен, но побелевшие пальцы, намертво вцепившиеся в подлокотники, выдавали его волнение.
Марк подошёл ближе и взглянул ему в глаза:
- Северус, ты действительно считаешь меня такой сволочью?
- Нет, но знаю, насколько ты не любишь, когда тобой манипулируют.
- М-м-м, по-моему, этого не любит никто, - юноша удобно устроился в кресле напротив, закинув ногу на ногу, откинул голову на мягкую спинку и из-под полуопущенных ресниц принялся рассматривать своих партнёров.
- Маркус?
- Я согласен, - он видел, как облегчение отразилось на лицах обоих мужчин и, выдержав паузу, добавил, - но хотел бы кое-что прояснить.
- И что же?
- Зачем вам это?
- Ты о чём?
- То, что брак со мной нужен для снятия проклятия — это понятно. И для того, чтобы позатыкать рты членам Совета — тоже. Наследником вы могли объявить и будущего ребёнка Драко. Так давайте заключим фиктивный брак…
- Что-о?! Ну, уж нет!
- Марк, этого никогда не будет!
- Почему? Вам нравятся наши игры в постели — так вы сможете найти для них новую игрушку. Причём тут я?
- Ты с ума сошёл?! — Люциус, в тот же момент оказавшийся возле его кресла, схватил его за плечи и, словно пушинку, рывком поднял на ноги, оказавшись с парнем лицом к лицу. — Что это за бред?! Ты полагаешь, что наши чувства…
- Ах, чувства?! А кто-нибудь из вас хоть раз удосужился просветить меня, что же вы ко мне чувствуете?! Я что-то такого случая не припомню!!! И хватит меня тискать, Люц! Люциус, прекрати! Лю… - остаток гневной речи не был озвучен из-за некого блондина, заткнувшего парню рот поцелуем. Сначала Марк сопротивлялся, а потом ответил со всей страстью, пытаясь перехватить инициативу. Чьи-то руки обняли его сзади, и над ухом раздался низкий голос Сева:
- Гриффиндорец. Тебе так уж необходимы слова? — его губы прошлись по чувствительному местечку за ухом и спустились к шее, посылая дрожь по телу юноши. Дыхания стало не хватать, и Маркус разорвал поцелуй с Люциусом, откинувшись на грудь Сева и глотая ртом воздух. А Люц шептал:
- Родной, любимый, глупый мальчишка. Да мы боялись тебя обидеть, а иначе сразу же после свадьбы моего сына провели бы Брачный ритуал, и никто в Магическом Мире не посмел бы нам и слова сказать, - он вновь привлёк к себе парня и, подняв насмешливый взгляд на Северуса, добавил: - А о чувствах нашего таинственного шпиона я и сам бы не прочь услышать… хоть единственный раз за всю мою жизнь.
- Ты что, хочешь сказать, что Сев никогда… - Маркус, ловко развернувшись в удерживавших его двойных объятиях, уставился на зельевара. На скулах мужчины появился румянец, глаза метнули в Люциуса две гневные чёрные молнии и полный язвительности голос произнёс:
- Не вижу смысла говорить очевидное.
Его партнёры исподтишка переглянулись и… начали военную компанию по лишению самообладания одного конкретно взятого притворяющегося бесчувственной сволочью мага… Надо ли говорить, что боевые действия закончились его полной капитуляцией… к полному удовольствию троих партнёров.

***
И была свадьба, которую лучшие хитрецы и проныры Магической Британии ухитрились организовать за неделю. Скандальная скоропалительность брака обсуждалась чуть ли не полгода, но трём главным героям этой истории было совершенно наплевать на сплетни, дикие слухи и вообще чужое мнение. Лично они были счастливы. А над тем, что друзья и родные называли их семейную жизнь «вечным сражением», супруги только посмеивались. Эти подколки, провокации, примирения, создаваемые друг против друга временные альянсы и были их жизнью, другой они просто не хотели.
Не обошлось, конечно, и без приключений. А как же иначе? Это у кого-то другого приём зелья Беременности на ранних сроках вызывал улучшение самочувствия и помощь развитию плода, а для вечно везучего Поттера обернулся двойной беременностью*, о которой никогда не слышали в Магическом Мире. Колдомедики из Св. Мунго едва не упекли его под круглосуточный надзор на все восемь месяцев, что остались до родов, и только совместный авторитет Северуса и мадам Помфри заставил их оставить парня в покое. И вот в феврале 2000 года, как раз в канун третьей годовщины Битвы при Хогвардсе, после стандартной операции на свет появились два зеленоглазых мальчика: Гелерт Принц и Альбус Малфой. А через два года у них появился брат — Персиваль Поттер. Естественно, выбор имён для наследников трёх древних родов вызвал кое у кого сильнейший шок, но все советы «доброжелателей» пропали втуне: трое самых сильных магов Британии никому не позволяли диктовать себе условия.
Шутливое пророчество, высказанное когда-то Роном, тоже сбылось: школа волшебства и чародейства лет эдак через несколько содрогнулась от армии Уизли: четверо детей Билла, трое Чарли, по паре близнецов у Джорджа и Фреда, двое у Перси и трое у Джинни с Невиллом — всего шестнадцать рыжих и любящих приключения деток были распределены шляпой по всем четырём факультетам Хогвардса. Но их проказы бледнели по сравнению с многоходовыми комбинациями, виртуозно проводимыми тайной командой, состоявшей из трёх юных зеленоглазых манипуляторов, каким-то чудом занесённых на Гриффиндор, и их не менее изворотливой кузины-племянницы слизеринки Ариадны Блэк. Даже профессору Снейпу, декану Слизерина и, по совместительству, родителю зловредных гриффиндорцев, за все семь лет их обучения ни разу не удалось их поймать на какой-либо проказе. О чём он — с чувством законной гордости, разумеется, когда их никто не мог слышать — рассказывал своим партнёрам.
Ловушки, очередные политические и магические катаклизмы, тайны и загадки, ненависть и восхищение людей — на долю троих партнёров выпало ещё много приключений, но они никогда не жаловались на судьбу, потому что это всё вместе взятое и значило ЖИЗНЬ.

- Господин Министр, я в восторге от визита в Магическую Британию, и по возвращении на родину непременно передам нашему Министру ваши дополнения к договору, - посол Греции рассыпался в комплементах, раскланиваясь с мужчиной, чей облик — от длинных волос, ровной, аккуратной волной рассыпавшихся по плечам, которые облегала бархатная мантия серо-стального цвета с изящной вышивкой, до начищенных до блеска туфель и холодно-вежливого лица — выдавал в нём аристократа.
- Этот договор станет залогом благополучия наших стран, господин Фарлопулос. Мы с нетерпением будем ждать визита вашего Министра для окончательного подписания этого важного документа.
Ещё пять минут вежливых славословий между двумя собеседниками, и посол, наконец, отбыл к себе на родину по международной каминной сети. Провожавший его мужчина, продолжая удерживать на лице привычную маску вежливости, вздохнул с облегчением:
- Надеюсь, в этот раз они не найдут, к чему придраться.
Сбоку раздался тихий голос:
- Господин Министр, я не стал вас отвлекать от важных переговоров, но в вашем кабинете дожидается директор Хогвардса.
- Благодарю вас, мистер Уизли. Как долго он ждёт?
- С полчаса.
Мужчина в серой мантии, кивком разрешив всем, кто присутствовал при встрече с греческим послом, разойтись, быстрым шагом проследовал в свой кабинет:
- Прости, что заставил ждать. Этого скользкого грека никак нельзя было выпроводить быстрее.
- Работа есть работа. Ты не забыл, что обещал присутствовать на Рождественском балу в школе?
- С тобою забудешь. Дай мне полминуты, и я буду готов, - Министр сменил мантию на зелёную шёлковую, которая не была такой тяжёлой и не мешала быстро передвигаться. Затем достал какие-то бумаги из замаскированного сейфа и убрал во внутренний карман сюртука:
- Всё, можешь вести меня на эту Голгофу.
- Ну, зачем же так мрачно?
- Не люблю, когда меня преследуют сексуально озабоченные юнцы.
- Сомневаюсь, что тебе придётся страдать от этого. Оба твои партнёра уже там. Мои студенты — не самоубийцы.
- Это радует.
- Кстати, что это за странный календарь? — ставший всего год назад директором Хогвардса бывший декан постучал пальцем по лежавшему на столе пергаменту.
- А, это, - Министр подошёл к нему и зачеркнул очередной день, - единственная вещь, напоминающая, что конец моим мучениям близок. Через 51 день я буду свободен от всего этого. Пошли, а то опоздаем. Мистер Уизли, я сегодня уже не вернусь, поздравляю с наступающим Рождеством и прошу проследить за тем, чтобы сотрудники не забыли блокировать свои камины перед уходом. Нам не нужно повторение прошлогоднего инцидента, когда подвыпившая молодёжь всю ночь куролесила в здании.
- Да, господин Министр.
Мужчины активировали камин и вышли из него уже прямо в Большом Зале Хогвардса. Не успел Глава Министерства оглядеться в поисках своих прибывших раньше него партнёров и с едва скрываемым тяжёлым вздохом ответить на приветствие занудного лорда Прюетта, вцепившегося в высокопоставленного гостя и директора, словно собака в кость, как к ним с печатью демонстративной озабоченности делами на лице и едва сдерживаемым смехом в глазах подошёл Главный Аврор:
- Лорд Прюетт, прошу прощения, что прерываю ваш разговор, но мне необходимо поговорить с господином Министром и директором Хогвардса по делу государственной важности.
Едва они отошли от разочарованно что-то ворчавшего под нос Прюетта, спасённый от него маг проговорил:
- Спасибо, Кингсли, нам не удалось бы отвязаться от него до конца вечера.
- Не за что. А дело, кстати, действительно важное. Господин Министр, я официально заявляю, что лорд Монтегю требует ареста некоего «Ночного Охотника».
- Вот как? А я слышал, что эту личность уже несколько лет не видели в Магической Британии.
- Да. Точнее три года, семь месяцев и двадцать дней, с того момента, как он навёл нас на нелегальное хранилище артефактов в поместье лорда Страбзона. В этот же раз дело принимает серьёзный оборот: из родового особняка семейства Монтегю пропал некий фолиант…
- Правда?! И что же это за книга, из-за которой лорд Монтегю даже решился на сотрудничество в Авроратом? — директор Хогвардса переводил взгляд с одного собеседника на другого.
- Личные записки Мерлина по Боевой магии. Господину Министру… случайно… не приходилось что-нибудь об этом слышать? — Шеклболт внешне был абсолютно серьёзен и, казалось, озабочен пропажей древней рукописи, но в глазах его плясали черти.
- Уж не те ли это записки, что были похищены Пожирателями после уничтожения рода Лересдейл в первую магическую войну?
- Они самые.
- Нет, - зелёные глаза Министра Магий Британии смотрели так честно и открыто, что если бы Глава Аврората не знал человека, стоявшего сейчас перед ним, он бы поверил ему безоговорочно.
- Марк, - голос Северуса окликнул самого влиятельного мага острова, и тот, извинившись перед собеседниками, впервые за вечер искренне улыбнулся и, ловко уворачиваясь от желавших поговорить с ним гостей, направился к ожидавшим его любимым людям. До дня рождения одного из них оставалось шестнадцать дней, и рука Маркуса нежно поглаживала спрятанную во внутреннем кармане рукопись, которую он когда-то очень давно обещал подарить зельевару.
- Ты веришь тому, что он сказал? — задумчиво поинтересовался новый директор Хогвардса, а в прошлом командир сил быстрого реагирования Британского Аврората Невилл Лонгботтом у своего бывшего начальника и старого друга, когда они после окончания праздника, устроились у него в кабинете, чтобы пропустить по стаканчику огневиски.
- Не единому слову. Он за этой рукописью двадцать лет охотился. Знаешь, чем дольше я его знаю, тем больше недоумеваю, как это шляпа распределила его на Гриффиндор? Он же стопроцентный слизеринец. Одно то, как он, младший партнёр и, хоть и обладающий тайным могуществом, но малоизвестный в широких магических кругах человек, сумел провести через Визенгамот отмену четвёртого пункта Магического Обязательства и завоевал пост Министра, можно включать в учебники по бескровному захвату власти.
- Ты не всё знаешь…
- Да-а? Ну, так просвети бывшее начальство. Кстати, твоей жене не икается? Заставить моего лучшего офицера подать в отставку и стать профессором по разведению цветиков-семицветиков — это преступление!
- Остынь, Кингсли, это было моё решение. Колдомедики меня два раза по кусочкам собирали и с того света вытаскивали, я решил, что третий — это уже будет перебор. А что касается Марка, так он стал Министром, потому что Люциусу в карты желание проиграл, а тот завернул вот такое условие. Вряд ли это можно назвать признаком слизеринской изворотливости и властолюбия. Он дни до окончания своего срока считает.
- Что-о?! В карты?! Один из лучших наших руководителей стал Министром потому что… о, Мерлин Великий!!! С этим семейством можно с ума сойти!
- Тебе виднее. Ты ведь тоже один из них.
Мужчины рассмеялись и, отсалютовав друг другу бокалами с янтарным напитком, выпили за Рождество и уходящий 2017 год.
А лежавшая на шкафу старая-престарая шляпа, на которую никто никогда не обращал внимания, довольно посмеивалась про себя. За свою дооолгую жизнь она, всегда свято выполнявшая завет своего хозяина Годрика — бескомпромиссно распределять учеников по наиболее соответствующим им факультетам — успела оценить совет его врага-любовника: давать юным волшебникам свободу выбора и… помалкивать об этом. Гриффиндор. Слизерин. Когтевран. Пуффендуй. Во многих детях было всего понемногу. А самое главное, если уж что-то и случалось из-за личного выбора ребёнка, хитрая и мудрая шляпа всегда могла заявить: «Ну, я же говорила…»