Армия Запретного леса

Со всех сторон Косого переулка доносились громкие крики и звон рассекающих воздух заклятий. Люди в панике метались, ища укрытия. Невысокий юноша, почти мальчик, в обычной, ничем не привлекающей взгляд мантии с накинутым на голову и частично скрывающим лицо капюшоном пробирался вдоль стены Гринготтса в сторону малозаметной тёмной улочки, но внезапно остановился. Оттуда тоже доносились крики. Он ловко спрятался за уступом стены, почти сливаясь со зданием, и огляделся по сторонам. Простые маги и ведьмы, спокойно гулявшие ещё полчаса назад по главной улице магического квартала в Лондоне, затаились по углам или просто попадали на землю, укрываясь от летящих проклятий. Кому-то из них нужна была помощь колдомедиков, а некоторым — уже не нужна.
Шум боя приближался сразу с трёх сторон. Со стороны тихой улочки и от кафе Флориана Фортескью двигались фигуры, закутанные с ног до головы в чёрные мантии, белые маски, скрывающие лица, выдавали в них Пожирателей. А со стороны магазина Олливандера наступали авроры. Как ни крути, а парень оказывался в самой гуще схватки. И хотя следов паники на его лице не было заметно, чувствовалось, что такой «расклад» его совершенно не устраивает. Вообще-то, мальчишка был довольно странным: неприметная мантия, полуприкрытое капюшоном лицо, черты которого, почему-то совершенно невозможно было запомнить и едва заметные в тени ткани зелёные, необычного оттенка глаза. Он имел невысокую, гибкую, вёрткую фигурку, а ловкие движения привыкшего выскальзывать из разных передряг тела заставляли предполагать, что перед нами то ли акробат то ли… вор.
Вот только окружающим в данный момент было не до странности поведения какого-то мальчишки. Самим бы шкуру спасти. А юноша всё вжимался в стену, ища глазами бреши в рядах приближавшихся со всех сторон противников. Вдруг взгляд его сверкнул торжеством: по-видимому, он нашёл какой-то выход. Парень отошёл от стены и… кинулся прямо навстречу группам Пожирателей и авроров, между которыми уже завязался бой. Похоже, он прорывался к маленькой дверце чулана, находящегося на стыках двух домов. В таких местах обычно дворники держали свой инвентарь. Зачем она ему понадобилась (ведь не думал же он спрятаться от Пожирателей в маленькой каморке), было непонятно, но юноша упорно продолжал бежать. И, о чудо, сражавшиеся маги как будто его не замечали. Он ловко уворачивался от столкновений, а некоторые Пожиратели и авроры вдруг теряли равновесие и падали или промахивались заклятиями по находящейся в двух метрах цели. Мальчишка всё приближался к заветной дверце, но на его пути оказалась серьёзная «куча мала», в которой каждый хотел порвать глотку противнику. Пробиться через такой «клубок» не ввязываясь непосредственно в драку, не представлялось возможным. И вдруг противники с дикими криками отшатнулись друг от друга, направляя свои палочки на что-то невидимое глазу, но явно смертельно опасное. В это нечто полетели боевые заклятия. А парень, что-то прошептав себе под нос, проскочил в образовавшуюся брешь и со змеиной ловкостью скрылся за маленькой дверцей. После его исчезновения пятеро магов, стоявших ближе всего к тому месту, где он прошёл, тихо осели на землю без сознания. А бой продолжился дальше как ни в чём не бывало. К слову сказать, когда авроры после боя прочёсывали Косой переулок, они проверили и этот чулан, но ничего интересного, кроме пыльной каморки высотой шесть футов, глубиной и шириной около двух футов, не нашли.

А так ловко «вывернувшийся» из, казалось бы, безвыходной ситуации юноша пробирался по узкому, но довольно высокому слабо освещённому тоннелю, сворачивая на поворотах и обходя препятствия. Делал он это автоматически и явно привычно отмечал изменения направления, боковые ходы и перекрёстки… Его вело чутьё. То самое чутьё, которое не раз спасало его жизнь в последние полтора года. Спустя два часа движения по узким переходам, подъёмам, спускам с резким поворотами, на его пути возникла массивная дверь. Мальчишка окончательно скинул капюшон и отбросил за спину полы мантии, его лицо осветилось торжествующей улыбкой:
- Бинго!
Но, тем не менее, попытки коснуться двери не сделал. Наоборот, отошёл на шаг назад, поднял руки с развёрнутыми к двери раскрытыми ладонями на высоту груди и закрыл глаза. Как только он это сделал, защитная магия древнего тоннеля окутала его, осторожно «прикасаясь» и определяя, кем же его считать, врагом или другом. Так продолжалось около получаса. Наконец, юный маг открыл глаза и опустил руки. В тот же момент дверь, перекрывавшая ранее тоннель, скрипнула и… распахнулась.
Невербально «просканировав» следующее помещение всеми известными ему чарами, выявляющими ловушки, парень зашёл внутрь и присвистнул:
- Моргана прародительница! Вот это удача! — и отправился «обходить дозором» открытые им территории.

Комнаты превосходили все ожидания: шикарная спальня с большой ванной комнатой, гостиная и кабинет с выходом в огромную библиотеку какого-то старинного поместья (книги на стеллажах были зачарованы так, чтобы их можно было достать как со стороны тайных покоев, так и со стороны библиотеки, но прохода между этими двумя помещениями не существовало). Тут, похоже, лет тридцать никого не было, и всё это богатство было в полном распоряжении юного взломщика. После небольшой уборки здесь вполне можно будет жить. Только сначала необходимо было кое-что сделать. Парень огляделся в поисках какого-либо герба или вензеля, который поможет ему понять, куда же его занесло. Искать пришлось недолго. Огромная, стилизованная в готическом стиле буква «М», выложенная драгоценными камнями по раме зеркала над камином, разрешила все его сомнения:
- Вот это да! Наконец-то! Малфой-Менор! Предчувствия меня не обманули.
Он ловко достал из прикреплённых к левому предплечью ножен кинжал, уколол им себе указательный палец на правой руке и, размазав выступившую каплю крови по гербу Малфоев, произнёс нараспев:
- Кровью и жизнью своей клянусь:
не нападать на хозяина этого дома
и его кровных родичей,
покуда они сами не нападут на меня!
Не выносить из дома семейные ценности
и реликвии, а только изучать их.
Клянусь своей кровью и прошу
Невмешательства Дома
И убежища в нём до Саммайна.
Теперь оставалось только ждать. Если Малфой-Менор примет его клятву, он скоро об этом узнает.
Так и есть — буква «М» на гербе засветилась расплавленным серебром, и чувство настороженно следящего присутствия исчезло. Зеленоглазый парень вздохнул с явным облегчением и сказал:
- Спасибо!
Буква полыхнула серебром ещё раз и погасла. Теперь в помещении стоило убраться. Юноша скинул мантию, невербально призвал тряпку и ведро воды и приступил к работе. Пыли было на удивление немного. Руки работали абсолютно самостоятельно, а в голове «прокручивались» воспоминания последних лет…

Его звали Гарольд Джеймс Поттер, или просто Гарри Поттер, или Гарри, или Золотой мальчик, Мальчик-Который-Выжил. И это не принесло ему счастья в жизни. Смерть родителей, которых он не помнил, привела (с лёгкого решения «благодарного» магического сообщества) его в дом тёти Петуньи и дяди Вернона, которые не просто боялись Магии - они её ненавидели всей душой! Одиннадцать лет, проведённые в их доме, вспоминать не хотелось. И вдруг, как сказка, как пение феникса, явление Хагрида и новость о том, что он - волшебник! Хогвардс. Друзья. Квиддич. Философский камень. Василиск. Спасение Сириуса и побег человека, предавшего его родителей. До конца третьего курса всё было так просто. А потом — Турнир Трёх Волшебников. Странное поведение Дамблдора. Воскрешение Воландеморта. И смерть Седрика Диггори — первого человека, который погиб на его глазах, по его вине. Человека, который ему нравился. И вопросы, на которые он, тогда ещё четырнадцатилетний мальчишка, не смог найти ответа. Впавшего в некоторое состояние оглушения, подростка Дамблдор, разумеется, для его же «блага», вновь отправил на летние каникулы к Дурслям. И неизвестно, сколько бы продолжался его ступор, если бы не нападение дементоров, случившееся через неделю после его возвращения на Тисовую улицу. Насмешки Дадли и тошнотворно-мертвящее воздействие этих тварей быстро «вернуло его к жизни». А потом был суд Визенгамота. И отводящий взгляд от его лица директор. А потом… его просто вернули к Дурслям. И это после всего того, что мальчик рассказал членам Ордена Феникса. А на Тисовой улице его ждал разъярённый, как дикий кабан, нападением «урода» на его сына дядя Вернон и полная презрительной брезгливости тётя Петунья. Сам Дадли подленько похихикивал за его спиной, предчувствуя скорую «потеху». И она не заставила себя ждать… Дальнейшее Гарри помнил с трудом. Знал только, что потом пришлось залечивать рваную рану за левым ухом, три сломанных ребра и раздробленную кисть левой руки. Единственное, что он запомнил чётко — это ощущение сжимавшейся пружины где-то в области солнечного сплетения, а потом «пружина» лопнула и… Юноша ощутил вдруг такое чувство свободы…
Как в испуге разбегались Дурсли, он уже не помнил. Потом он отыскал их, спрятавшихся от него в подвале и, как будто сто лет это делал, «подчистил» память, внушив полное безразличие к любым действиям племянника. Но находиться в этом доме ему уже совершенно не хотелось. Поэтому Гарри стал уходить из дома. Сначала — на несколько часов, потом — на день, на несколько суток… Каково же было его изумление, когда он понял, что не только его родственники, но и соседи не замечают его отсутствия. Осторожно расспросив миссис Фигг, Поттер понял, что все эти люди видели его в дни, когда он исчезал.
Ещё в Хогвардсе Гарри ночами облазил всю Запретную секцию и раскопал много интересной информации о редких формах магии. Самой редкой считалась Магия Иллюзий. Многие авторы книг даже считали её выдумкой. Информация о случаях применения данного вида магии, и без того малодостоверная, вовсе обрывалась где-то триста лет назад, и с тех пор нигде не появлялась. Уже тогда у юного гриффиндорца зародились подозрения. Ведь ещё до школы в самые тяжёлые моменты его жизни, когда ему могли грозить серьёзные неприятности со стороны родственников, периодически случалось нечто, что заставляло Дурслей забыть свои «воспитательные» намерения. А иногда они вели себя так, будто уже наказали нелюбимого племянника. Поступив в Хогвардс, он благополучно позабыл об этом. И вот теперь всё вставало на свои места. Существовал ритуал, который мог достоверно подтвердить его способности. Но чтобы провести его, не вызывая недовольство Министерства, необходимо было находиться в доме какого-нибудь чистокровного семейства. Но как это сделать? На их домах было такое количество Защитных чар, что он не то что войти, даже подойти близко не смог бы. Возможность решить эту задачу подвернулась случайно. Однажды, спустя неделю после «экзекуции», Гарри в очередной раз отправился побродить по магическому кварталу Лондона и случайно наткнулся на какой-то узкий проход. Он оказался потайным выходом из Паркинсон-Холла. Как потом оказалось, такие ходы были во всех старинных поместьях на случай срочной эвакуации семьи хозяев при угрозе их жизни. А двести лет назад, когда были изобретены порт-ключи, о ходах забыли.
Так началось самообразование Гарри. Он забирался в какое-либо поместье (почему-то защитные чары весьма благосклонно относились к мальчику) и отыскивал в их библиотеке всё, что его интересовало. На собственном опыте Поттер узнал, какой ритуал необходимо провести, чтобы не только защитные чары, но и весь старинный дом (обладающий, как правило, собственным разумом), признали его. А если его признавал особняк, то на него не действовала и магия домовых эльфов. Ритуал же «Невмешательства и убежища» действовал безотказно, он подразумевал лояльность «гостя» только в пределах дома, да и то лишь при условии ненападения хозяев. Итак, почти все каникулы после окончания четвёртого курса парень провёл в поисках тайных ходов к библиотекам и хранилищам старинных чистокровных семей и в изучении хранящихся там книг и рукописей. Он стал жилистым и ловким, нарастил так необходимые для лазанья по тесным полуобвалившимся переходам мускулы, но так и не прибавил в росте и выглядел скорее миниатюрным, чем спортивным. Не всегда «улов» был богатым. Иногда Гарри проводил в тайных комнатах какого-нибудь поместья пару дней, иногда — неделю, или больше. Всё зависело от содержимого библиотек и хранилищ. Кстати, по этому признаку можно было легко судить об образованности и силе данного рода. Меньше всего его «впечатлила» библиотека Фаджа (он не провёл в ней и часа), а самый богатый "улов" принесли хранилища Забини и Лонгботтомов (в каждом из них он просидел не меньше двух недель). Выносить книги и рукописи за пределы поместий не позволяла защитная магия домов, а просьба об Убежище была настолько древней, что в разрешении не могли отказать ни маг, ни любое другое магическое существо. В результате Гарри получал доступ к тому, что ему требовалось - рабочее место (хозяева, как правило, даже не догадывались о его присутствии в доме) и… двухразовое питание (не очень разнообразное, но достаточное, чтобы наесться). Он многое узнал в то лето: точно определил, что на самом деле является магом-иллюзором; изучал любую, какую мог найти, литературу, способствующую развитию его Дара; одновременно выискивал понравившиеся боевые заклятия и чары; тренировался в их применении до полного изнеможения (в старинном магическом доме его не могли отследить чары Министерства). А пару раз нарвавшись на «неподатливые» защитные чары в переходах, стал изучать и Геральдику с кратким описанием Даров той или иной семьи. Теперь, пожалуй, он разбирался в этом лучше Хорька. И чем больше он узнавал, тем большее недоумение вызывала у него школьная программа. Там не просто всё было упрощено (иногда до абсурда), но и многие разделы магии вообще не изучались, так как были признаны Тёмными Искусствами. Гриффиндорское предубеждение против «Тёмной» магии приказало долго жить приблизительно после второй вылазки, а после третьей он вообще перестал делить магию на Тёмную и Светлую. Такая жизнь продолжалась до середины августа и вполне устраивала подростка.
В предпоследней своей вылазке (он ведь прожил инкогнито в доме Забини две недели) юноша нашёл дневники, по-видимому, принадлежавшие прадеду Блейза. В них упоминалась разработанная его другом и учителем теория о типах магического наследования. Насколько парень сумел понять из сбивчиво изложенных мыслей автора, всё в Мире Магии было «завязано» на Кровном Наследии, но имели его только чистокровные. Магглорожденные же в большинстве своём обладали только определённой индивидуальной магической силой. Проблема была в том, что, заключая близкородственные браки, аристократы сохраняли своё Наследие (какой-то Магический Дар, характерный только для этой семьи), но постепенно теряли силу и вырождались. В их семьях всё чаще рождались сквибы. «Грязнокровки» же, не обладающие Наследием, в случае брака с магглами также рисковали «наплодить» не волшебников. А если чистокровный женился на сильной маглорожденной ведьме (или маге), имелся шанс рождения очень сильного мага, обладающего в полной мере и Наследием и Силой. Это могло объяснить, откуда в полукровке Поттере взялся Дар мага-иллюзора, но также вызывало сильнейший шок. Получалось, что Лили Поттер, отдав свою жизнь за жизнь сына, вполне могла остановить убийцу и даже сильно его покалечить (не будь он магом такого уровня, это его убило бы), но оставить на своём сыне Защиту Крови, «завязанную» на свою сестру — никогда. У неё просто не было необходимого для этого Наследия. Если бы остался в живых кто-нибудь из Поттеров, тогда другое дело, а так… Открытие «убило» ещё одну частичку веры в непогрешимость директора Хогвардса и вызвало глухую волну застарелой боли (потом он проверил чары, наложенные на дом № 4 по Тисовой улице, и обнаружил там лишь заклятия Ненахождения, которое при желании можно было обойти). Как следует изучив все записи, Гарри наконец-то нашёл упоминание имени автора, разработавшего данную теорию. Им оказался… Максимус Малфой — прадед Драко. Необходимо было найти рукопись. Поначалу это не казалось такой уж большой проблемой. Юноша настолько хорошо изучил все признаки, по которым можно было «вычислить» ходы, что просто «чуял» их при приближении, но, как назло, потайной ход в Малфой-Менор никак не обнаруживался. Парень облазил все подозрительные места - и ничего. Ни единого намёка. А потом…
Потом он нашёл ход в Принц-Менор и… едва унёс оттуда ноги. Похоже, глава этого рода не забыл про «запасной путь эвакуации» и обновил защитные чары на входе в потайные комнаты. Причём поставил такие пакостные ловушки, что мальчишку чуть не расплющило, протащив ярдов десять по тоннелю и «приложив» о стену. Придя в себя и кое-как залечив царапины (лечение ушибленных рёбер он оставил до возвращения в какое-либо из убежищ), парень, кряхтя, поднялся и, поминая «незлым тихим словом» неизвестного ему лорда Принца, поковылял к выходу. Это заняло довольно много времени, и, когда он вышел из незаметного сарайчика на одной из рыночных площадей Вустера, её было не узнать. Ещё утром, найдя тоннель, Гарри, обратил внимание на какие-то конструкции, которые собирали на площади. Тогда он не стал выяснять, что это, просто времени не было. Теперь же… теперь перед ним развернулся целый ярмарочный мир цирка-шапито. Юноша стоял и, позабыв про боль в многострадальных рёбрах, смотрел на всё это великолепие. На мгновение в его душе шевельнулось полузабытое детское ожидание чего-то чудесного, но он решительно отогнал сентиментальные мысли:
- «Чудесное! Сказка! Не смешите меня! Сказки — это миф, выдумка! В моей жизни не может быть сказок!»
Но появление цирка и вагончиков-времянок давало ему неплохой шанс привести себя в порядок и подлечить рёбра (о том, что среди магглов нельзя пользоваться палочкой, он тогда не подумал). Осторожно «отведя глаза» сторожу, мальчишка забрался в фуру, где хранилось сено для лошадей, а также всякий мелкий цирковой инвентарь. И тут вспомнил про Следящие чары Министерства. Виртуозно выругавшись (благо дело, был опыт — дядя Вернон, да и Дадли никогда не стеснялись в выражениях, когда орали на него), он снял испачканные латанные-перелатанные обноски кузена и попытался отчистить их невербальным беспалочковым «Тергео». Получилось вполне сносно. Оставались рёбра. А вот Заживляющие чары Гарри без палочки ещё никогда не применял и, если честно, опасался результата. Но всё обошлось. Облегчённо вздохнув, вымотанный болью и долгим «мотанием» по тоннелю он напился воды и решил прилечь отдохнуть.
Проснулся юноша от того, что кто-то уселся на него верхом, не давая подняться, а кто-то пытался завести ему руки за спину и связать:
- Попался, воришка! — говоривший был, похоже, ещё молодым человеком, но видеть его Гарри не мог, так как спал на животе и теперь мучительно пытался вывернуться из двойного захвата.
- Да не дёргайся ты так. Ничего мы тебе не сделаем. Расскажи только, кто тебя к нам подослал?
Мальчик продолжал молча отбиваться, продумывая ситуацию и пытаясь найти из неё наименее болезненный выход, но руки болевым захватом заломили к лопаткам, и он был вынужден замереть.
- Вот так-то лучше. Кто ты? Как тебя зовут? Что ты здесь делал?
Гарри продолжал «играть в молчанку», но вновь прижатые в таком положении руки,и не до конца зажившие рёбра,заставили парня зашипеть от боли.
Третий, «взрослый», голос, тотчас же приказал:
- Ги! Зиг! Сейчас же прекратите! Похоже, мальчишка ранен, - и сразу же хватка державших его рук ослабла. Поттер мгновенно воспользовался передышкой. По неравным дракам с Дадли и его кошмарными приятелями он знал, что сейчас главное - вырваться и убежать, а уж потом пускай ищут… если смогут. Поэтому юноша сначала обмяк, будто потерял сознание, а когда его окончательно отпустили и осторожно перевернули на спину, со всей силы заехал одному из ранее державших его парней локтем по физиономии, а другому — коленом в живот и, не дожидаясь результатов своей атаки, метнулся к выходу… Где и был пойман высоким мужчиной с крепкой мускулатурой.
- Ну-ка, ну-ка! Что это у нас тут за маленький зверёныш? — державший его мужчина развернул мальчишку к себе спиной и прижал ему руки к телу. Отчаянная попытка вырваться ни к чему не привела.
- Так! Если ты прекратишь дёргаться, я тебя отпущу. Мы просто поговорим.
- Поговоришь с ним, Кэс, как же! Держи карман шире! Это же камикадзе какой-то! — проворчал светловолосый голубоглазый парень, потирая ушибленную локтем Гарри скулу, - Теперь синяк будет. Как мне выступать-то?
- Не ворчи, Ги. А классно он нам врезал! Маленький, тощий, в чём только душа держится, а такой удар! — широкоплечий черноволосый парень с тёмно-серыми глазами встал, всё ещё держась за живот, и подмигнул Поттеру.
- Ну, всё герой, успокоился? Можно тебя отпускать? Не убежишь?
- Отпускайте. Не убегу.
Хватка сильных рук разжалась, и Гарри, потирая рёбра, отошёл подальше от поймавшего его мужчины:
- Я не вор. Просто… с пацанами подрался, решил себя в порядок привести, а потом уснул. Вот и всё! А вы сразу хватаете! Что я вам сделал? — «подпустил слезу» в голосе юный гриффиндорец.
- А вот этого не надо! — сразу посуровел мужчина, - Здесь это не пройдёт. Так что, прибереги слёзы для участливых мамаш. Ясно?
- Да, - Гарри прямо посмотрел в глаза мужчине.
Тот встретил его взгляд, помолчал минуту, а потом улыбнулся:
- А ты не так прост, как кажется! Как тебя зовут?
- М-марк… - «брякнул» первое попавшееся имя Гарри.
- Ну, хорошо, пусть будет Марк, - мужчина чему-то усмехнулся и продолжил. - Или — Маркус?
Он достал из обронённой куртки Гарри его волшебную палочку и добавил:
- Знакомая вещица… Маркус Как-Тебя-Там?
- Просто Марк! — упрямо ответил мальчишка.
- Хорошо, «Просто Марк». Меня зовут Кэс, а это — Гидеон (он показал на блондина) и Зигфрид.
- А Кэс, это — Кассиус? — не удержался от «шпильки» Поттер. Теперь он видел характерные признаки «чистокровности» в облике захвативших его людей. К тому же все трое ему кого-то напоминали.
- Много будешь знать — плохо будешь спать! Кто ты?
- Человек.
- Ответ, конечно, исчерпывающий. Ну, ладно, пойдём, «человек».
- Куда?
- В наш вагончик. Подлечим тебя. А то сюда скоро служители придут. У нас через час представление начнётся.

Вот так состоялось знакомство «Маркуса» с людьми, которых он очень скоро стал считать своей семьёй. Они накормили его, намазали какой-то мазью ушибленные рёбра (а заодно и пострадавшую физиономию Гидеона), а разглядев его обноски, ещё и переодели. Оказалось — они сквибы. Кэс — известный фокусник и иллюзионист, а парни — его воспитанники-акробаты, ученики друга Ланса Флайервуда. Сейчас они в этом городе на гастролях, проходящих в рамках национального фестиваля. Через полчаса он чувствовал себя так, будто жил с ними сто лет. Потом где-то неподалёку прозвенел звонок, и его новые друзья засобирались, готовясь к выступлению. Маркусу же они показали место за кулисами, откуда было великолепно видно всю арену. Юноша сначала сомневался, стоит ли оставаться в цирке или скрыться, пока не поздно, куда подальше. Но полтора месяца одиночества сделали своё дело — он остался. Ряды вокруг арены заполнились зрителями, заиграла музыка, началось представление и… он пропал.
Гарри и сам не помнил, когда же Магический мир перестал быть для него волшебной сказкой и обрел черты полной опасностей реальности. На первом курсе? Нет. Тогда, несмотря на приключения в подвале и смерть Квиррела, он ещё чувствовал «волшебность» вновь обретённого магического мира. Потом была Тайная комната — и снова его жажда чуда одержала верх. «Первый звоночек» прозвенел, по всей вероятности, в конце третьего курса, когда он узнал о двенадцатилетнем заключении своего ни в чём не повинного крёстного в Азкабане. Ну, а потом пошло-поехало… Турнир. Смерть Седрика. И вот, он вновь чувствовал, что попал в волшебный мир сказки. И неважно, что этот мир держался на силе и выносливости, таланте и… ловкости рук. Это был его мир — Мир Иллюзий. А он был его магом — Магом-иллюзором. Кстати, сценическим псевдонимом Кэса был Кассиус Иллюзор (эта фамилия стояла и в его официальных документах). Соответственно, его воспитанники были Гидеоном и Зигфридом Иллюзорами. С ними он и провёл остаток каникул.
Кэс «впряг» его в дело на следующий же день, а через день «Маркус Иллюзор» уже участвовал в представлении в качестве его ассистента. Юноша «впитывал» то, чему учил его мужчина, как губка, и его Дар просто расцветал в таких условиях. Они спорили с Кэсом до хрипоты, обсуждая придуманные парнем трюки. И те из них, которые Кэс не разносил влёт в «пух и перья», внедрялись в их номер. Но это было вечерами. А по утрам старший друг «драконовскими методами» поднимал сладко спящих парней на зарядку, пробежку и… занятия фехтованием. Потом был завтрак (ох, сколько же намучился никем не приученный к этикету парень, когда Кэс показывал ему, как правильно вести себя за столом). Потом, во время репетиций, Иллюзор рассказывал мальчику интереснейшие истории о Магическом мире (и откуда он их столько знал?). В общем, получилось так, что за лето после окончания своего четвёртого курса Гарри узнал больше (да и чувствовал себя счастливее), чем за всю свою жизнь.
Пользуясь установившимися между ними доверительными отношениями, «Марк» не раз интересовался у старшего друга, откуда же он столько знает о современном Магическом мире, но каждый раз нарывался на уже известную нам присказку. В конце концов, он принял новых друзей такими, какие они есть и больше не задавал «глупых» вопросов. Тридцатое августа подкралось незаметно. Отпущенная на «вольный выпас» в начале июля Букля, нашла его с письмом Дамблдора, в котором сообщалось, что члены Ордена Феникса заберут его сегодня вечером из дома Дурслей. Пришлось срочно возвращаться в Литтл-Уингинг. Хорошо хоть к этому времени у Гарри хорошо стала получаться аппарация, а то это бы стало проблемой. Он как раз успел вернуться на Тисовую улицу и собраться, когда появились Грозный Глаз и Тонкс. Недобро зыркнув на «выпавших в осадок» Дурслей, старый аврор что-то пробормотал себе под нос о «сопливых мальчишках» ради которых ему приходится отрываться от важных дел. Тонкс же просто весело поздоровалась с юношей.
Потом была учёба на пятом курсе. Занятия «АД» (на которые его спровоцировала Гермиона, первоначально он хотел кое-чему научить только её и Рона, но не смог отказать подруге и был вынужден снова играть ненавистную роль Отца-Командира). Амбридж. Инспекционная дружина. И кошмары, в которых мальчик видел себя в теле Воландеморта. Несмотря на серьёзную нагрузку, пользуясь «Картой Мародёров» и мантией-невидимкой, он в первые же выходные ускользнул к Кэсу. А потом исчезновения стали входить у него в привычку. Иногда - к Кэсу, иногда — в поисках потайных ходов в старинные поместья. Кстати, последнее занятие он значительно усовершенствовал. Раскопав в одной библиотеке ритуал, с помощью которого, используя волос члена семьи чистокровного рода, можно было обнаружить вход в их тоннель на расстоянии ста миль. Это значительно упрощало дело (сам-то Гарри «чуял» такие ходы, только когда находился вблизи от них). Дело пошло веселее. Правда, неизвестных сведений по интересующему его вопросу находилось всё меньше и меньше (ну, ещё бы — учился ведь мальчик), но, в принципе, это ему было даже на руку — исчезать из Хогвардса больше, чем на полтора дня - в выходные — не представлялось возможным. Юноша сильно изменился. Стал уверенней в себе, сдержанней. Правда, проявлялось это только в цирке и на вылазках, в школе же «гриффиндорщина» пёрла у него «изо всех щелей». Он долго пытался понять, в чём дело? И, наконец, пришёл к выводу, что его Дар подобным образом заставляет его приспосабливаться под определённый стереотип поведения. Дамблдор и друзья хотели видеть его своим Героем, Мальчиком-Который-Выжил - и он возвращался в тесные рамки, становясь им. Даже повзрослевшее за лето лицо и изменившийся голос в Хоге становились прежними.
Пытаясь собрать как можно больше полезных для себя сведений, он нашёл сотню рецептов, как восстановить зрение и уничтожить ненавистный шрам, но… у него ничего не получилось. Кэс объяснил это тем, что на него как на мага-иллюзора не действует посторонняя магия:
- Иными словами, тебе не поможет ничто, пока ты сам не поверишь в это.
- Ты хочешь сказать, что если я наложу на себя иллюзию и сам поверю в неё — она станет реальностью?!
- Вероятнее всего, да.

Шикарная спальня. Огромная кровать под изящным зелёным шёлковым балдахином. Страстный шёпот. А на кровати — двое… Обнажённые. Стонущие от страсти. Темноволосый зельевар, преобразившийся, красивый и опасный, ласкает распростёртое под ним тело. Мужское тело. Нежная, словно светящаяся изнутри кожа. Идеальное телосложение. Головы и лица не видно из-за частично прикрывающего мужчину полога, но вот серебряная магическая татуировка над левым соском врезалась в память парня намертво. Она, и вся эта пропитанная таким завораживающим эротизмом сцена…

И тут его нагло выдернули из так понравившегося зрелища. Увидев бешеные глаза зельевара, Гарри не стал терять времени даром, вывернулся из рук мужчины и зигзагами понёсся к выходу. Вслед ему полетела парочка весьма неприятных заклятий и банка с сушёными тараканами. А юноша летел коридорами Хогвардса, не обращая внимания на удивлённые взгляды студентов. И только в душевой комнате своей спальни он смог вздохнуть с облегчением. Увиденное чуть не довело его до оргазма прямо там, в Подземельях. Да и сейчас, стоило ему вспомнить ту сцену, брюки становились тесными. В общем, это видение стало частым гостем в его ночных фантазиях и никак не хотело забываться.
Потом были Рождественские каникулы и обалденно счастливая неделя, проведённая с Кэсом и ребятами на гастролях в Париже. Свет цирковых огней. Чудесная светозвуковая феерия, придуманная Марком (кстати, никакой магии, только идеально продуманные маггловские спецэффекты), и вызывающие чувство детского восторга и благоговения номера Кассиуса. Там Иллюзоры выиграли первый приз престижного циркового фестиваля. А потом Кэс, как у него периодически случалось, внезапно пропал на сутки, а Гарри-Марк с лёгкой руки девятнадцатилетних Ги и Зига познакомился с весьма «весёлыми» девицами… очень близко. Ему понравилось. Правда, понравилось. Француженки были умелыми, опытными, и знали, как доставить удовольствие неопытному парню, но… он даже думать об этом не хотел, однако во время оргазма перед глазами всегда вставала та сцена из Омута Памяти, а не окружавшие его красавицы.
В общем, вернувшийся на следующее утро Кэс застал в гостиничном номере такую картину, что в пору было за голову хвататься. Вежливо выпроводив «дам», опекун устроил парням такую головомойку, что им, и без того маявшимся с великого похмелья, жизнь адом показалась. Впрочем, Марку-то как раз «перепало» несильно. А вот «братцам-акробатам» - по полной программе.
- У вас мозги есть в голове, или только в заднице? — орал разъярённый Кассиус. - Это ж надо было додуматься, пацана шлюхам на растерзание отдать?
- А чё? Он, по-моему, вполне справился, - «вякнул» более наглый Зигфрид, - Да и что в этом такого? Он же совершеннолетний!
- Ты в этом уверен?
Лицо Зига побледнело, а взгляд приобрёл такое… шокированное выражение:
- Ну-у, конечно! Он же столько знает. Парень явно не сопляк и… - поглядев на покрасневшую физиономию Марка и его опущенный к полу взгляд, брюнет решил заткнуться.
Ги, более выдержанный и наблюдательный, успокаивающе положил руку на плечо опекуна:
- Прости, Кэс, мы не знали. Марк, правда, не производит впечатления ребёнка. Сколько тебе лет? — он повернулся к пытавшемуся провалиться сквозь землю мальчишке.
- Шестнадцать… почти…
- Ме-ерлин великий!!! Да что ж ты сразу не сказал? — задохнулся Зиг.
- А вы и не спрашивали. И вообще, не понимаю, из-за чего весь сыр бор? Что я «такого» у них не видел? (Это, кстати, была правда. Путешествуя по поместьям, в том числе и Пожирателей, он наблюдал всякое. Правда, сам в этом не участвовал.)
- Ладно, «замнём для ясности». Только чтобы это было в последний раз. А то в следующий раз я сниму нам номера в гостинице при мужском монастыре. Всем всё ясно? Антипохмельное зелье в моей сумке. Шевелитесь, олухи!
На этом инцидент был исчерпан. Каникулы кончились, и Гарри опять вернулся в Хогвардс. Правда, память о «приключении» в Париже, осталась с ним на всю жизнь. А дело было вот в чём: после того «секс-марафона», когда девицы, напившись, уснули, пьяные друзья подговорили не менее пьяного юношу создать себе магическую татуировку и «поверить» в неё. Он и создал… змею, красивую, большую, серебристо-зелёную и… ядовитую (во всяком случае, собака циркового сторожа, которая попыталась цапнуть подвыпившего мальчишку, чуть не сдохла, укушенная (!!!) вытатуированной змеёй). А когда протрезвел, свести рептилию с тела не было никакой возможности. Да и жалко — почти живое существо. Какие уж там Гарри чары наложил спьяну, осталось неизвестным, но татуировка была говорящей, явно мыслящей (возможно, она олицетворяла его подсознательное второе «Я»), и отзывалась на имя Шазз. Правда, пришлось потом душ в одиночестве принимать.
В школе его встретили слегка обиженные Гермиона и Рон. Они никак не могли понять, почему он отказался от поездки в Нору на Рождественские каникулы. Но тут его, как ни странно, выручил Дамблдор, объяснив своим самым доверенным студентам, что ради безопасности Гарри и семьи Уизли ему было запрещено покидать Хогвардс на каникулах (самого директора в Хоге не было, студентов оставалось очень мало, и «навести» на них иллюзию присутствия гриффиндорца в школе не составляло труда). Юноша не раз порывался рассказать об изменениях в своей жизни друзьям, но каждый раз его что-то останавливало. На самом деле, Маркус Иллюзор — цирковой иллюзионист и ловкий охотник за чужими секретами были «не их» Гарри. А объяснять этим выросшим среди любящих их родителей детям, что он давно уже не ребёнок, было бесполезно: не поняли бы, да ещё, чего доброго, к Дамблдору побежали. И он решил не посвящать их в свои приключения (до тех пор, пока не повзрослеют) и отговаривался ночными поисками в Запретной секции библиотеки, когда умница Гермиона спрашивала, откуда он знает такие заклятия. Пока это срабатывало, но Гарри не раз ловил на себе задумчивый взгляд подруги, а это значило, что ему придётся придумать «легенду» понатуральнее.
Всё вошло в свою колею. Учёба теперь давалась гораздо легче, ведь многое из преподаваемого материала он уже знал. Продолжал вести занятия «АД», хотя «печёнкой» чувствовал, что за ними наблюдают и вот-вот накроют. Осуществлял вылазки, хотя хода в Малфой-Менор он так и не нашёл, даже заполучив волос Драко. Выступления же в цирке стали настоящей отдушиной в его нынешней двуличной жизни.
А потом был захват Выручай-комнаты и бегство Дамблдора. Кошмарные сны, тревога за крёстного и безумная глупость, в результате которой тот погиб. Гарри никак не мог себе простить своей доверчивости и гриффиндорской порывистости. Ведь Кэс не раз и не два говорил ему, что такое сочетание может привести к беде. И он, Марк Иллюзор, «тёртый калач», купился, как дурак, на видение, показанное ему Воландемортом. Да ещё и друзей в ловушку потащил…
Память о том бое в Министерстве жгла его раскалённым железом. Пророчество. Поджидавшие их Пожиратели. Холодное лицо Люциуса Малфоя, посылающего в него заклятие за заклятием. Удивление, написанное на нём, когда мальчишка-недоучка отбил его атаку и чуть не угробил аристократа ответным ударом (причём таким заклятием, которое в школе явно не проходят). Дальнейшее сражение. Поверженный Долохов и его палочка, откатившаяся к ногам Гарри. И надменный лорд на прицеле этой палочки… Осознание того, что если он сейчас применит «Аваду» (а силы бы хватило), ему ничего не будет… И осознающий это взгляд таких знакомых серых глаз, так похожих на глаза Кэса… В общем, он не смог произнести этого заклинания. Ограничился лишь сильным ударом левой в челюсть. А потом… смерть Сириуса… такая нелепая и от этого ещё более страшная.

Чуть слышный звон отвлёк Гарри от воспоминаний. Оглянувшись, он обнаружил, что на «автопилоте» убрал почти все комнаты, и, если верить часам, его «выход в астрал» занял целых четыре часа. Желудок голодным урчанием подтвердил показания хронометра. Пора было сделать перерыв и подкрепиться. В кармане его куртки был припасён уменьшенный НЗ, но тратить его сейчас не хотелось — неизвестно, как всё может обернуться дальше. Так что стоило приберечь продукты. В конце концов, согласно ритуалу «Убежища» незваного гостя полагалось хоть как-то кормить. Поднявшись с колен, парень с удивлением обнаружил возникший прямо посреди стола в гостиной гигантский поднос со всяческими деликатесами. Причём, сервировано всё это было как для парадного обеда хозяина поместья (уж детали сервировки и поведения за столом Кэс вдолбил в его голову намертво). Учуяв божественные ароматы, желудок испустил уж вовсе жалобную трель, и Гарри, пробормотав себе под нос, что-то о Малфоях и выпендрёже, отправился умываться и приводить себя в порядок.
Через час, насладившись вкуснейшим обедом и передохнув, он с новыми силами приступил к борьбе с грязью, а вечером уже сидел в кабинете у потрескивающего и распространяющего по комнате тепло камина, закинув ноги на мягкую скамеечку и погрузившись с головой в чтение интереснейшего фолианта по боевым заклятьям с применением Магии Иллюзий. Упоминание об этом самом томе юноша встречал в библиотеке Забини и давно хотел найти её, но всё как-то не получалось. И вот, наконец, удача ему улыбнулась. Книга была написана таким живым и увлекательным языком, что он, не отрываясь, читал её до самого утра. И только когда глаза стали закрываться сами собой, отложил том в сторонку, потянулся и поплёлся в ванную. Вымывшись, он завалился спать, поставив предварительно на все входы и выходы хитрые сигнальные чары. Сон завладел им сразу, как только его голова коснулась подушки.
Может быть, из-за сильной усталости, а может, подействовала защита поместья, но ночью Гарри-Марку ничего не снилось, и поэтому он проснулся отдохнувшим и полным сил. Встал. Сделал привычные уже упражнения разминки, которым научил его Кэс, принял душ и, посмотрев жадным взглядом на недочитанную вчера книгу, тяжело вздохнул и… отправился изучать выходы из тайных помещений, которые могли вести внутрь поместья. Его поиски быстро увенчались успехом - никто и не собирался маскировать проходы с этой стороны. Маленькая дверца вела из кабинета-библиотеки прямо в спальню лорда Малфоя. Обстановка комнаты (а Марк рассмотрел её почти во всех подробностях, приоткрыв дверцу и высунув голову в образовавшееся отверстие), показалась ему, почему-то знакомой. Но юноша не решился обследовать спальню сейчас — Люциус мог оказаться дома. Закрыв потайную дверь, парень отправился на дальнейшую разведку. Всего выходов в поместье обнаружено было три. Один нам уже известен, а два других располагались в тренировочном зале и комнате наследника. Не обнаружив никого в апартаментах Драко, Марк решил заглянуть в тренировочный зал, приоткрыл скрывающуюся за портьерой дверь, «просочился» под защиту драпировок… и замер, как вкопанный. Там тренировался Люциус Малфой. Мальчишка застыл, боясь даже дышать. Но вовсе не от страха, что его заметят и разоблачат, а от восхищения. Посмотреть действительно было на что. Довольно высокий и гибкий, обнажённый до пояса, с хорошо развитыми, но не «бугрящимися» мышцами и собранными в хвост белыми, отливающими лунным блеском волосами, он производил впечатление какого-то красивого и грациозного, но смертельно опасного хищника. Причём метка на левом предплечье даже добавляла ему шарма, привнося в идеальный облик аристократа что-то зловещее. Мужчина как будто танцевал ритуальный, завораживающий танец. Прищуренные глаза и полуулыбка на лице говорили о том, что это занятие доставляет ему просто огромное удовольствие. Его движения были то плавными и текучими, то настолько быстрыми, что казались смазанными. В правой руке сверкал стальными отблесками меч, который казался не чужеродным предметом, а продолжением его руки. Выпад. Молниеносный удар. Пируэт. Снова удар. Марк уже почти год занимался фехтованием с Кэсом, но о таком совершенном владении своим телом мог только мечтать.
Юноша поймал себя на том, что не может отвести взгляд от этой фигуры, и поспешно прикрыл глаза: «Мерлин великий! Опять! Да за что же мне такое наказание?! Почему у меня всё не как у людей? Это ж надо, чтобы один вид проклятого Пожирателя заводил меня до такой степени! Опомнись, парень — это же МАЛФОЙ!!! Тот самый, что чуть не угробил тебя в Министерстве! Отец Хорька! Женатый человек!»
Сердце билось часто-часто, где-то в районе горла, дыхание перехватывало, а одна определённая часть его тела реагировала на потрясающее зрелище весьма недвусмысленно. Спохватившись, Марк со всеми предосторожностями, разумеется, постарался «слинять» из своего убежища как можно быстрее. Но с тех пор каждое утро пробирался за портьеру и смотрел… смотрел… Так продолжалось несколько дней. Юноша уже не мог остановиться. Потребность наблюдать за Люциусом была непреодолима.
Неизвестно, чем бы это всё закончилось, но в одну из утренних «вылазок» за знакомую портьеру Марк стал свидетелем тренировочного боя между лордом Малфоем и… своим Хогвардским кошмаром — профессором Снейпом. Каждый из них держал палочку в левой руке, а меч в правой. Иной раз было сложно определить, где заканчивается действие заклятия и начинается физическое нападение, настолько они были органично взаимосвязаны. Поначалу Марк хотел уйти от греха подальше (кто его знает, этого Нетопыря, может он мысли на расстоянии читает). Но бой двоих Пожирателей настолько притягивал юношу, что он наплевал на тонкий голосок интуиции, твердящий о ненадёжности его укрытия и, стараясь не дышать, продолжил следить за их передвижениями. А посмотреть было на что. Марк узнавал в лучшем случае каждое третье заклинание. И это после целого года весьма специфической подготовки. Парень просто восхищался (разумеется, мастерством бойцов, а вы что подумали?) и не заметил, как его восхищение боевыми навыками переросло в… он мысленно обругал себя: «Идиот, ты за их движениями следить должен и учиться, а не слюни пускать…» Но взять себя в руки никак не получалось. В движениях сражающихся было столько какой-то животной привлекательности, что концентрация гормонов подростка в крови зашкаливала. А дальше сдерживать свои чувства стало ещё сложнее. Видимо, противникам надоела обычная схватка, и они превратили её просто в сексуальное действо — своего рода прелюдию. Вот Снейп отбил удар мечом, нацеленный ему в голову и, сделав обманный финт, одновременно невербально выпустил «Ступеффай» и нанёс ответный удар по корпусу. Люциус ловко ушёл от заклятия, ответив чем-то незнакомым, но едва успел увернуться от выпада мечом и замешкался. Зельевар воспользовался этим и, подставив подножку, на мгновение, прижался губами к шее блондина. В глазах Малфоя-старшего загорелся опасный огонёк. Он извернулся, восстановив равновесие, и провёл молниеносный каскад из колющих и рубящих ударов мечом, сопровождая их прицельными заклятиями (судя по выбоинам, оставшимся в стенах зала в местах их попадания — проклятия были «недетские»). Теперь пришла очередь Северуса отступать, парируя удары. А Люц воспользовался этим и, притянув к себе противника за волосы, впился жестоким поцелуем в его губы…
Марк смотрел на них, как заворожённый, не в силах отвернуться от увиденного им представления. А движения противников становились всё быстрее, выпады — опаснее, а ласки — всё более возбуждающими. Наконец, мужчины отбросили оружие и, обнявшись, повалились на мягкие маты, устилавшие пол в зале.
В голове парня мгновенно вспыхнуло воспоминание, подсмотренное им в Омуте Памяти зельевара. Теперь он знал, кем был тот мужчина, который наряду с желчным слизеринским деканом царил в его сексуальных фантазиях. Зрелище ласкающих друг друга любовников неимоверно возбуждало, и юноша чуть было не высунулся из-за портьеры, чтобы лучше видеть происходящее, но тревожный «звоночек», сигнализировавший об опасности, заставил его нырнуть за дверцу потайного хода. И как раз вовремя — Снейп вдруг резко развернулся, прикрывая собой Люциуса, и направил свою палочку точно на то место, где несколько секунд назад прятался Марк.
- Сев, что случилось? — недовольно поинтересовался лорд Малфой.
- Ничего… - с сомнением в голосе, произнёс зельевар, - Мне показалось, что за нами кто-то следил.
Он ловко поднялся и скользящим движением приблизился к портьере, продолжая держать её на прицеле своей палочки. Одним резким движением отдёрнув ткань, он не нашёл никого. Угол был пуст.
- Хмм… Странно. Очень странно. Я готов был поклясться, что отсюда за нами кто-то наблюдает.
- Ты — параноик. Иди сюда, мне без тебя скучно, - Люц выразительно похлопал по мату рядом с собой.

Сбежав из тренировочного зала, Марк был вынужден принять холодный душ, чтобы успокоиться. Но и этого оказалось мало. Возбуждающая картина всё ещё стояла перед его глазами… Пришлось справляться собственными силами. Когда со смущающей его разум проблемой было покончено, парень попытался вернуться к чтению так заинтересовавшего его ранее фолианта, но сосредоточиться не получалось. Тело, засидевшееся в четырёх стенах, требовало активных действий. Обычно в цирке он развлекался тем, что участвовал в некоторых тренировках Зига и Ги, и за год наловчился выделывать без метлы такие трюки, которые раньше просто не пришли бы ему в голову. Благо дело, высоты юноша совершенно не боялся. К тому же, очень хотелось попробовать повторить подсмотренные сегодня заклинания и движения. Это было опасно, но сидеть и дальше сиднем не позволяла его деятельная натура. Парень осторожно подкрался к выходу в тренировочный зал и выглянул из-за портьеры. Там никого не было. Он вернулся обратно в потайные комнаты и подкрался к дверце в спальню хозяина поместья. Марк тихонько приоткрыл дверцу и тут же захлопнул…
«Да что же это такое?! Так и от спермотоксикоза скончаться не долго!» - из спальни раздавались такие звуки, что так упорно подавляемое им возбуждение едва не вернулось с новой силой. - Ну, по крайней мере, в тренировочном зале они не появятся достаточно долго». И парень, не теряя больше времени даром, отправился на тренировку. Выбрав себе меч по руке, он попробовал повторить некоторые движения дуэлянтов (благо дело, подготовка его была достаточной, чтобы понимать, как они совершали эти прыжки, развороты и выпады), получилось, в принципе, неплохо, но до Снейпа и Малфоя ему было «как до Луны пешком». И даже Кэс не мог помочь решить эту проблему. Всё дело было в сочетанном применении магических заклятий и искусства фехтования, а его старший друг был сквибом. Впервые Марк понял, как ему необходим наставник-маг. Похоже, время его самообразования подходило к концу. Перебрав в уме всех своих знакомых магов, юноша так и не нашёл человека, который бы подходил на роль его учителя. Вот если бы Сириус остался жив… но что толку было сожалеть о невозможном. Хотя крёстному Гарри-Марка жизнь крестника, наверняка, понравилась бы… Уж во всяком случае, она была лучше, чем навязанное заточение в ненавистном ему доме на площади Гриммо 12.
И вновь парня захлестнули воспоминания. В них Сириус, дорвавшийся до свободы, бился со своей безумной кузиной Беллатрисой и, сражённый её заклятием, всё падал и падал в Арку, а Гарри не успевал его спасти. Чувство вины навалилось с новой силой, лишая парня удовольствия от хорошей тренировки. Он понимал, что его крёстный просто сорвался, не выдержав растительной жизни заточенца в собственном доме. Но, Мерлин великий, почему же Дамблдор не смог этого предусмотреть?! Фактически, они оба, кукловод и марионетка, довели до гибели человека, который мог бы стать… членом семьи Маркуса Иллюзора (это имя и личность всё больше и больше нравились юноше). Узнав о Пророчестве, Гарри разозлился ещё больше. Он никогда особо не доверял прорицаниям и прорицателям. Их сведения были неточны и могли трактоваться как угодно. И то, что Дамблдор фактически ставил его перед фактом, заставляя исполнить Пророчество, вызывало гнев. Конечно, парень понимал, что рано или поздно должен будет уничтожить Воландеморта, иначе ни ему, ни его друзьям и близким не будет спокойной жизни. Но, Мерлин великий, не мог же старый маг всерьёз надеяться, что пятнадцатилетний мальчишка-недоучка способен одолеть самого сильного темного мага за последние пятьдесят лет сейчас. Без подготовки. Одной «силой любви», как выразился директор. Гарри понимал, что потенциально обладает достаточной магической силой, чтобы в будущем противостоять Реддлу. Но это в будущем, когда вырастет и пройдёт серьёзное обучение, а не сейчас. Сумасшедшая гонка в подготовке к предполагаемой схватке Избранного с Тёмным лордом могла привести только… к вероятной гибели обоих противников. И это в лучшем для «светлой» стороны случае. В худшем же они теряли почти всё. Или… в рукаве Дамблдора был припрятан какой-то ещё козырь. Логические заключения промелькнули в голове парня почти мгновенно (недаром Кэс всегда подсовывал любознательному юноше для решения интересные головоломки) и сложились в весьма неприятные для него выводы.

Всего этого он не мог простить директору, и потому сорвался, устроив разгром в его кабинете. Такого нельзя было допускать ни в коем случае. Кроме того, что подобная вспышка ничего ему не давала, она ещё и привела к тому, что Дамблдор, отправляя Гарри на летние каникулы обратно к Дурслям, забрал у него волшебную палочку и отцовскую мантию-невидимку, мотивируя это тем, что в доме тёти он будет защищён Магией Крови (интересно: директор, когда произносил название ритуала, не вспомнил, что тот причислен к категории черномагических, или просто понадеялся на полную неосведомлённость мальчика в этом вопросе?), а охрана района усилена. Поэтому, во избежание опрометчивых поступков юноши, и требовались подобные меры предосторожности. Он знал, что делал. Для любого мага потеря палочки — это как… маленькая смерть! Предполагалось, что после такого мальчишка будет сидеть на Тисовой улице тише воды, ниже травы. Как бы не так! Гарри-Маркус удрал оттуда на следующий же день. Благо дело, Магия Иллюзий совсем не требовала работы палочкой. А вот с остальным пришлось повозиться. Привыкшему использовать этот магический инструмент парню пришлось заново переучиваться, адаптируясь к беспалочковой невербальной магии. Но, учитывая природу его Дара, это у него неплохо получалось.
Они с цирком гастролировали по всей Англии и Шотландии, а в дни, когда не было представлений, юноша искал новые тоннели. Ему даже удалось создать карту по типу «Карты Мародёров», отражающую все найденные им потайные ходы и частично — планировку поместий. Это было крайне сложно, потому что, по сути, данные ходы являлись чем-то вроде порталов (как бы далеко от «точки выхода» ни находились поместья, путь до них всегда составлял около двух часов, а по дороге боковые ответвления и резкие перепады уровней давали возможность запутать преследователей), но, тем не менее, он справился. Даже Кэс был впечатлён таким успехом. Разглядывая активированную карту, он ворчал себе под нос:
- Подумать только! И это в неполные шестнадцать лет!
Попытавшись, было, рассчитать свою анимагическую форму по стандартной таблице (папенькины лавры покоя не давали), юноша на первый взгляд потерпел полный крах. Вернее… не совсем так. То, что он увидел в магическом сне, наступающем после проведения ритуала, имело кожистые перепончатые крылья, змеиный хвост, кошачьи лапы и голову сокола. Парень «перевернул» все известные ему справочники по обычным животным и магическим существам, и нигде не нашёл подобного монстра. Своим разочарованием он поделился с Кэсом и опешил, услышав в ответ на свой рассказ о неудаче его весёлый смех:
- Скажи мне, о отрок, - в своей обычной манере начал иллюзионист. - Кто тебе сказал, что анимагическая форма обязательно должна быть одна?
- А-а-а?!
- Тренируйся парень, тренируйся.
И Гарри-Марк тренировался. Превратиться в летучую мышь получилось довольно быстро. Потом он превращался в кота (чёрного, гладкошёрстного, вылитого «ведьминого» кота), а вот превращение в змею и сокола пока удавалось плохо. То отрастали перья и хвост, но не менялось тело, то, наоборот — тело становилось змеиным, но с человеческой головой. В общем, Ги и Зиг животики надорвали от смеха. А Кэс невозмутимо посоветовал «не гнать коней» и освоиться с уже имеющимися формами. И мальчик осваивался. С каждым днём это получалось всё лучше и лучше, но пока ещё отнимало очень много сил. Часовое пребывание в «шкуре» истощало его магически часа на два, но судя по данным «Справочника Анимага», этот побочный эффект постепенно должен был пройти месяца за два - три.
Помятуя присказку опекуна, Марк так и не решился спросить о его возможном родстве с Малфоями. Но в душе уже почти не сомневался. Эти серо-стальные глаза, взгляд привыкшего командовать человека, тонкие черты породистого лица и… коротко стриженные почти белые волосы — вылитый Малфой. Но прошлый урок юноша усвоил, и попадать в глупое положение ему больше не хотелось.
В приключениях и выступлениях пролетел почти весь июль. Их представления пользовались бешеным успехом. Труппа зарабатывала неплохо, кроме того, Марку причиталась ещё его доля от приза, полученного на Рождество за победу труппы на фестивале, и юноша впервые получил возможность приобрести себе что-нибудь. Поначалу это показалось несколько необычным. Не то, чтобы он никогда не имел наличных денег, нет — деньги были, но в основном ими распоряжались взрослые маги с его разрешения. К примеру, Хагрид на первом курсе и миссис Уизли — на следующих. Так что решать какие-то глобальные финансовые задачи типа покупки полного гардероба или чего-то ещё пока не приходилось. Впрочем, всё когда-нибудь случается в первый раз… Парень взял себя в руки и принял решение. Во-первых, ему нужна была новая магическая и маггловская одежда, а во-вторых… на этот счёт у него тоже имелись некоторые идеи. Посоветовавшись с Кэсом и взяв в провожатые Ги и Зига, Маркус отправился на Косую аллею. Нет, вовсе не в магазин мадам Малкин, а в одну неприметную лавчонку, порекомендованную ему старшим другом. Там можно было найти одежду на любой вкус, и парень её нашёл. Когда из примерочной вышел красавец с собранными в своеобразный хвост волосами, в стильных кожаных брюках и куртке из драконьей кожи, его друзья даже не сразу поняли, кто это. Удачное смешение магического и маггловского стиля производило сногсшибательный эффект.
- М-да-а!
- Что? Не нравится?
- То-то и оно, что нравится. Только вот отпускать тебя из дома в таком «прикиде» нельзя — украдут! - Гидеон переглянулся с названным братом.
- Точно. Так что, будь добр, подбери себе ещё что-нибудь… более незаметное.
- Так я и выбрал, - оказалось, что, пока они примеряли свои обновы, юноша успел подобрать неплохой гардероб. Не очень большой, но имеющий в своём составе всё необходимое. В особенности, ему шла одна зелёная шёлковая рубашка с чёрными классическими брюками. Увидев его в такой одежде, Кэс прокомментировал:
- Ещё бы мантию с родовой вышивкой на плечи и фамильный перстень на палец — и вылитый высокородный лорд.
- Не смейся, Кэс.
- А я и не смеюсь. Это у тебя на лбу написано.
- Я - полукровка.
- Сын лорда и сильной маглорожденной ведьмы?
- Не совсем. Мой отец не был лордом.
- Пойдём, я тебе кое-что покажу.
Так с «лёгкой руки» Кэса они оказались в Министерстве Магии. Увидев, в каком месте они вышли из камина, юноша едва не сбежал обратно, в дом друга — слишком свежи ещё были недавние впечатления.
- В чём дело, Марк?
- Ни в чём! Мне здесь не нравится!
- Потерпи, мы здесь ненадолго. Идём! — и они свернули в один из боковых коридоров.
- Куда мы идём?
- Никуда. Мы уже пришли. Смотри.
На стене небольшого холла висел портрет молодого черноволосого мужчины с такой же, как у Гарри непокорной шевелюрой, тонким лицом и пронзительными зелёными глазами. На нём, как в рассказе Кэса, была зелёная рубашка, накинутая на плечи бархатная мантия с богатой вышивкой и фамильный перстень на пальце. Увидев подошедшего к портрету юношу, почти как две капли воды похожего на него, лорд на портрете поклонился. Марк поклонился в ответ:
- Кто это?
- Маркус Гриффиндор — младший сын основателя Хогвардса и первый лорд Поттер. Пойдём отсюда, а то кто-нибудь может заинтересоваться вашим сходством.
- Значит, правда, что Поттеры происходят из рода Годрика?
- Чему тебя только в детстве учили?
- Да уж точно не семейной истории нашего рода.
- Как-нибудь я тебе расскажу, когда будет время.
- Ловлю на слове.
Рассказ и на самом деле оказался интересным. Начать с того, что Годрик Гриффиндор был старше остальных Основателей лет на десять и уже был лордом, когда им пришло в голову организовать школу Чародейства и Волшебства. Он даже отдал под неё один из своих замков. Правда, для того, чтобы Хогвардс мог стать школой, его пришлось значительно расширить. Так, к первоначальному донжону, небольшой пристройке и бальному залу, в которых сейчас находились Гриффиндорская башня, кабинет директора, и Большой зал, соответственно, по распоряжению остальных Основателей были пристроены ещё Астрономическая башня, Западное крыло, Больничное крыло и теплицы (Подземелья там уже были). Сам же Гриффиндор с друзьями на время перестройки перебрался в свои дальний замок — Сноукастл, расположенный где-то на севере страны. Что уж там дальше произошло с неразлучными друзьями, не знал никто. Но к тому времени, когда школа была достроена, Гриффиндор со Слизерином уже не разговаривали. А вскоре состоялась и свадьба Годрика с Хельгой. Салазар и Ровена поженились через пять лет после них. В обеих семьях уже были почти взрослые дети, когда Гриффиндор вернулся после почти годичного отсутствия с грудным ребёнком на руках. Он наотрез отказался рассказать жене, кто же родители мальчика. Сказал лишь, что поклялся дать ему своё имя. Так в роду Гриффиндоров появился Маркус Гриффиндор — первый лорд Поттер. Который, по слухам, был… змееустом. А лордства Поттеры лишились двести лет назад, когда один из них — Персиваль Поттер — возомнил себя очередным Тёмным лордом и был уничтожен… дедом Гелерта Гриндевальда. А из всего немалого недвижимого имущества уцелела только охотничья вилла в Годриковой лощине. Ирония судьбы, однако!

В общем, за этот месяц каникул Гарри-Марк отогрелся душой и хоть немного смог побыть самим собой. А потом судьба снова «подкузьмила» ему. Цирковая труппа Иллюзоров и Флайервудов (воздушных акробатов, среди которых были и Зиг с Гидеоном) собиралась на гастроли по приглашению Итальянского Министерства Магии (у них там какое-то торжество намечалось). Когда из Британского Министерства Магии вернулись тихо шипящий от ярости Кэс и во всё горло матерящийся Ланс Флайервуд (друг Кэса был магом, окончившим когда-то Шармбатон), ребята моментально окружили их, дожидаясь новостей. И те не заставили себя долго ждать. Более спокойный и выдержанный Кэс, жестом попросив своего друга успокоиться, рассказал следующее:
- У Фаджа новый бзик. Поскольку на юбилейный бал в Итальянском Министерстве Магии приглашена Британская делегация во главе с ним-любимым, он заставит нас всех проходить процедуру проверки аур. Нам едва удалось «отвертеться» от выявления кровного родства в Гринготтсе.
- Ч-чё-ё-ёрт! — Гарри представил себе, что эта процедура выявит в его случае, и похолодел.
Кэс поймал его взгляд и кивнул с извиняющимся видом:
- Все, кроме Марка, проверку аур пройдут легко. Это вам не «кровное родство». А вот тебе, малыш, придётся на этот раз остаться в Англии. Прости. Ума не приложу, как мы «провернём» без тебя нашу последнюю программу? Она же полностью рассчитана на выступление перед магами.
- Всё в порядке, Кэс, - Марку, конечно, было слегка обидно, но ведь не друзья же были виноваты в сложившейся ситуации. Наоборот, без него, не имея больше мага в номере Иллюзоров, они могли завалить выступление. - Послушай, а у тебя на примете нет кого-нибудь из друзей, которые могли бы помочь? В принципе, там же всё уже готово. Часть моих обязанностей ты возьмёшь на себя, а от мага требуется только поддерживать контроль над световыми пушками. Это может сделать даже любой мало-мальски сильный студент.
- А у тебя есть такой на примете? Мои знакомые маги… - Кэс видимо вспомнил о ком-то, и закашлялся от смеха, - … на арену, знаешь ли, выступать не пойдут.
Перед глазами Марка почему-то возник образ Гермионы, но он отогнал видение, как явно бредовое:
- Да, в общем-то, нет.
Они обсуждали сложившуюся ситуацию ещё целый час, но так и не пришли к какому-либо решению. Кэс и Ланс обещали «потрясти» старых знакомых, но, судя по их лицам, затея эта была явно проигрышной.
А из головы юноши всё не шла Гермиона. Сегодняшнее событие напомнило ему о том, что он уже почти месяц не получал от подруги писем. Это было странно. Герми всегда была такой пунктуальной и обычно писала ему раз в неделю. И Букли, как назло, не было — улетела на охоту. Продумав все варианты, Марк решил сам найти дом Грейнджеров, ибо он один раз там был и знал адрес. Вечером, после репетиции, юноша аппарировал в престижный пригород Лондона,в один небольшой, заросший деревьями скверик, который приметил во время первого визита сюда. Огляделся. Его появление осталось незамеченным. Поправив одежду, Гарри-Марк спокойной, расслабленной походкой находящегося на каникулах ученика какого-нибудь колледжа направился в сторону дома Гермионы и… застыл как вкопанный. На месте уютного двухэтажного домика, чернело пепелище…
- Не-ет… - почти простонал он, - Этого не может быть!
- Вам плохо, молодой человек? — сзади к нему подошла какая-то пожилая леди.
- Нет. Скажите, пожалуйста, мэм, что случилось с семьёй Грейнджеров, которая жила в этом доме?
- А вы их знали, юноша?
- Д-да. Я учусь в школе вместе с их дочерью.
- Ох! Бедная девочка. Это была страшная трагедия. Говорят, взорвался баллон с газом. Мистер и миссис Грейнджер погибли сразу, а их дочь взрывной волной выкинуло на улицу. Видимо, она сильно ударилась головой. Да и смерть родителей — это такой ужас! В общем, девочка не «в себе»… Её поместили в психиатрическую клинику.
- Вы не знаете, в какую? И… когда это случилось?
- Так. Сегодня двадцать пятое июля, а взрыв произошёл в воскресенье, недели три с половиной назад. Я думаю, числа первого или второго… не помню. А клиника… ммм… не знаю, как она называется, но расположена через два квартала отсюда, - и она показала направление рукой.
Марк поблагодарил соседку за помощь, на всякий случай стёр ей память о себе и отправился к ближайшей станции метро, где была карта города. Через пятнадцать минут он уже стоял перед оградой клиники.
Внимательно рассмотрев систему охраны, он выявил несколько участков ограды, где камеры слежения не полностью «видели» периметр, и были «слепые» зоны. Дождавшись темноты на находящемся возле забора дереве (уж что-что, а ждать он в своей нынешней жизни научился как следует), парень подгадал момент, когда камеры слежения повернулись в другую сторону и, «рыбкой» перелетев препятствие (как учил его Зиг), сразу же откатился в тень. Потом где короткими перебежками, а где по-пластунски добрался до корпусов клиники. Недалеко от пожарного гидранта висел план эвакуации здания в случае пожара, на котором были отмечены все помещения. Подкравшись к двери приёмного покоя, он проверил её на наличие включённой сигнализации. Она была отключена (ещё бы, когда вам через каждый час доставляют больных, легче установить крепкие замки, чем каждый раз отключать систему, и расчёт Гарри был абсолютно правильным). Невербальной «Аллохоморой» приоткрыв дверь так, чтобы только протиснуться, юноша на четвереньках миновал холл, стараясь, чтобы его не увидели дежурные сёстры, которые сидели за стеклянной перегородкой. На его счастье, их было всего двое, и они были слишком заняты болтовнёй. Сначала предстояло проникнуть в Ординаторскую, что ему и удалось без особого труда. Там никого не было, если не считать похрапывающего на диване дежурного врача, к которому и направился Иллюзор. Он ещё никогда не пытался читать мысли спящего человека, но, согласно описанию возможностей его дара, это вполне могло получиться. На крайний случай, существовало же такое заклятие, как «Обливэйт»! Осторожно проникнув в воспоминания спящего психиатра, Марк «выудил» расположение и номер палаты, где находилась Гермиона. Наложив для верности получасовое заклятие «Мёртвого сна», он вытащил из папки на столе историю болезни подруги (все её документы погибли при пожаре) и спрятал в карман куртки. Теперь надо было спешить. Мальчик бесшумно скользил по коридорам, прячась в тени. Наконец, добравшись до нужной ему палаты, тихо прошептал:
- «Аллохомора»! — и дверь бесшумно открылась. Посреди маленькой комнаты стояла кровать, к которой ремнями было фиксировано худенькое тельце в больничной пижаме. Видимо, волосы частично обгорели на пожаре, и девушка была подстрижена под мальчика. Она спала, ее лицо было страдальчески искажено. Юноша собрался, было, подбежать к подруге, но вовремя заметил камеру слежения, прикреплённую над входом в палату. Необходимо было что-то сделать. Припомнив по сведениям, почерпнутым в памяти дежурного врача, что изображения с камер передаются на медицинский пост в правом крыле здания, Марк помчался туда. В помещении поста была всего одна медсестра, которую без лишнего шума удалось погрузить в сон на полчаса. Познаний в маггловской технике хватило, чтобы отключить камеру в той палате, которая интересовала юношу. Внушив спящей женщине, так же как и дежурному врачу, что пациентка из палаты № 12 вчера была переведена в другую клинику, он вернулся к подруге.
- Герми! Герм! Ты меня слышишь?
Девушка даже не шелохнулась. Отсоединив капельницу и расстегнув ремни, привязывающие её к кровати, Марк похлопал подругу по щекам, пытаясь привести её в чувство. Всё было бесполезно.
- Ну же! Очнись, Герми! Мне не вытащить тебя отсюда без твоей помощи. Здесь везде следящие камеры.
Похоже, гриффиндорка находилась под действием какого-то сильнодействующего препарата. Юноша попытался без палочки применить «Эннервейт». С первого раза не получилось. Тогда он полностью сконцентрировал свою силу, как на тренировке по боевой беспалочковой магии, и уже увереннее произнёс:
- «Эннервейт!» - веки девушки слегка дрогнули, она перевернулась на бок и свернулась калачиком, подложив руку под голову.
- Да нет же, Герми! Не спи! «Эннервейт!» «Эннервейт!»
После двух заклятий глаза его подруги открылись и приобрели осмысленное выражение. Она с трудом села в постели:
- Что… где я? Кто вы?
- Ты меня не узнаёшь? Это я, Гарри! — только сейчас парень понял, что Гермиона видела его в последнее время только под личиной, которую он носил в Хогвардсе, и могла просто не узнать друга.
Но девушка на удивление быстро освоилась и пришла в себя:
- Это и вправду ты? Гарри, ты очень изменился за то время, что мы не виделись!
- Я потом тебе всё объясню, а сейчас нам надо выбираться отсюда. Ты сможешь идти самостоятельно?
- Попробую. Какое сегодня число? Меня всё время держали на транквилизаторах, поэтому я очень смутно помню прошедшие дни.
Гарри-Марк вспомнил про припасённую на всякий случай уменьшенную аптечку с зельями, достал «Укрепляющее» и налил Гермионе двойную дозу. Подождав минут пять, он поинтересовался:
- Ну, как?
- Уже лучше. Пойдём.
Им удалось незамеченными добраться до приёмного покоя. Там Гарри «отвёл глаза» медсёстрам, и они выскользнули на улицу.
С великими предосторожностями выбравшись за территорию клиники, друзья аппарировали к дому Кэса. На доме стояли защитные чары, настроенные на Марка, но вот Гермиону пришлось проводить с помощью самого хозяина дома. Выслушав краткий рассказ воспитанника о происшедших событиях, он не стал расспрашивать едва стоящую на ногах девушку о том, что она испытала, а просто накормил и отправил отсыпаться в спальню Марка. Парню же пришлось довольствоваться диваном в гостиной.
На следующее утро состоялся «военный совет». Гарри во всех подробностях рассказал другу обо всех событиях, произошедших накануне, а уже освоившаяся Гермиона дополняла его рассказ своими комментариями. Потом пришёл её черёд. Девушка на несколько секунд замялась, а потом, взглянув в глаза другу, начала рассказ:
- Понимаешь, Га… то есть… Марк. Я давно стала замечать странности в твоём поведении. Почти сразу после начала пятого курса. Ты стал… другим. Не спрашивай меня, в чём это заключалось, я всё равно не смогу точно объяснить. Просто ты изменился — стал скрытным, постоянно пропадал куда-то, применял такие заклинания, которых точно не было в библиотечных книгах (пускай даже и в Запретной секции). Поначалу мы с Роном верили твоим объяснениям, но потом, когда начались тренировки «АД»… Кстати, прости меня, пожалуйста, что втянула тебя в это, я ведь видела, что тебе не хочется отвечать за стольких людей, но не смогла удержаться.
- Да ладно, что уж там, дело прошлое. Продолжай.
- А потом я случайно услышала один разговор. Это когда ты начал заниматься Окклюменцией со Снейпом. Меня профессор Флитвик попросил зайти в учительскую и принести ему забытую книгу. Я не собиралась никого подслушивать! Просто книга лежала в глубоком шкафу в самом углу комнаты, а я так старалась достать её с нижней полки, что почти влезла в шкаф, и меня не было видно от двери. В учительскую зашли директор и профессор МакГонагалл. Они о чём-то спорили. Наш декан упрекала профессора Дамблдора, что он сам не стал заниматься с тобой, а поручил уроки Снейпу, который тебя не выносит. А директор отвечал, что он не может заниматься с человеком, которому нельзя доверять, потому что его мозг вот-вот может быть захвачен Воландемортом. Меня тогда покоробило, что Дамблдор вот так просто решил не вмешиваться, когда тебе была нужна помощь. Дальше — больше. Нестыковки в том, что он рассказывал нам, и что происходило на самом деле, всё больше бросались в глаза. Я попробовала, было, поговорить с Роном, но он отмахнулся от меня как от назойливой мухи. А потом был бой в Министерстве и гибель Сириуса. Я же видела, как ты переживаешь, как винишь во всём себя. Мне было непонятно, почему Дамблдор допустил подобное, ведь он знал, что Бродяга — человек действия, и когда-нибудь от заточения в четырёх стенах обязательно сорвётся. Я боялась, что ты натворишь что-нибудь, о чём потом пожалеешь. Но ты сдержался. Даже Снейп похвалил твою выдержку, я сама слышала. И тогда ещё решила, что, когда вернусь домой, поговорю с родителями и приеду навестить тебя. Но когда вернулась, на всякий случай проверила защитные чары, которые Дамблдор и Хмури поставили на дом моих родителей… оказалось, что там не было даже чар Ненахождения, только простой стандартный набор, который мы с тобой вскроем за полчаса, не говоря уже о Пожирателях. Мне стало страшно. Сначала я запаниковала, и хотела послать сову к директору, но потом подумала и решила в этот раз попробовать справиться своими силами. В конце концов, если что-то делаешь сам, то потом можешь быть точно уверен в результате. В общем, я… - девушка опустила глаза и замялась, но потом решительно продолжила: - … изменила память моим родителям. Внушила им, что они бездетны и вообще собираются переезжать в Австралию. И на следующий день папа с мамой улетели в Сидней. Я узнала, как добраться до Литтл-Уингинга и купила билет на утренний автобус. А ночью на наш дом напали Пожиратели… Их было пятеро. Двое стали обыскивать дом. Мне удалось проскользнуть на кухню, но прорваться мимо оставшихся на улице троих магов я не могла. И вдруг меня осенило: газовый баллон! Я запустила в него «Инсендио» и выпрыгнула в окно. Дальнейшие события вспоминаются с трудом. Кажется, сломала палочку, когда падала и сильно ударилась головой. Когда приехали пожарные и врачи… наверное, под действием стресса и контузии я наболтала что-то о Магическом Мире и… оказалась в психиатрической клинике. Сначала всё было не так уж плохо. Мне удалось убедить врачей, что я вела себя не адекватно под действием стресса. Но потом, когда и через неделю, и через две за мной никто из «наших» не пришёл, мне стало страшно, я начала умолять выпустить меня из больницы и… оказалась в той палате блока для особо буйных.
- Мда-а. Прости меня, Гермиона. Я спохватился, что ты не пишешь уже третью неделю, только вчера. Решил навестить, и вот…
Они разговаривали несколько часов. Гарри-Марк рассказал подруге о своей второй, тайной жизни, познакомил её с Кэсом и ребятами. Девушка восприняла перемены, произошедшие с другом, довольно спокойно, а с остальными обитателями дома быстро нашла общий язык. Вот только… она сама очень изменилась. Не было больше «Гриффиндорской всезнайки». Герми стала молчаливой, редко улыбалась, а похудевшее личико и коротко стриженые волосы делали её больше похожей на мальчишку. Вряд ли кто-то был способен узнать в этом «воробышке» прежнюю отличницу. Даже Марк, увидев её переодетой в свою одежду, признал её с трудом. И ещё — она боялась оставаться одна. И после первой ночи, проведённой в доме Иллюзоров, непременно сбегала по ночам в гостиную к Марку и, сворачиваясь клубочком у него в ногах, засыпала. Парень вынужден был трансфигурировать кресло в своей комнате в небольшой диванчик и спать на нём, чтобы только Герми успокоилась.
Так прошло три дня. До отъезда труппы на гастроли оставалось ещё три. Марк рассказал Гермионе о сложившейся с проверкой аур ситуации, и она с радостью согласилась им помочь. Кэс откуда-то добыл для неё магические документы на имя Германа Иллюзора, своего племянника, и маггловские, на её собственное имя. Как ему это удалось, никто спрашивать не стал. Для друзей наступило время усиленных тренировок, но тут возникла одна заминка. Дело было в том, что Гермиона совершенно не умела колдовать без палочки. Абсолютно. Под руководством Марка у неё стали получаться простейшие заклинания, но такими темпами они могли переучиваться до Хеллоуина. А времени было в обрез. Идти за палочкой к Оливандеру — всё равно, что докладываться лично Дамблдору и Хмури. Но и тут их выручил Кэс со своими обширными связями в разнообразных магических и немагических кругах. Он… устроил им встречу с Грегоровичем. Это было что-то!!! Старый хитрый, как лис, и мудрый, как дракон, маг буквально покорил сердце ребят. Своей язвительностью он напоминал Снейпа, а юмором — близнецов. Убийственное сочетание. Грегорович не только подобрал девушке новую палочку (которая, к слову сказать, слушалась её гораздо лучше, чем старая), но и посоветовал, как обмануть заклятие, проверяющее ауру, чтобы оно не могло определить, юноша или девушка подверглись его воздействию. А также намекнул, как можно снять со своей палочки заклятие «Следа».
Так что утром 31 июля, поздравив Гарри-Марка с шестнадцатилетием и подарив ему подарки, Иллюзоры-Флайервуды вместе с Герми отбыли в Италию на гастроли. А именинник отправился на Косую аллею для того, чтобы прикупить кое-что для себя и проверить один маленький переулочек, на который указывали усовершенствованные им чары поиска тоннелей (парень ещё не отчаялся найти «чёрный ход» в Малфой-Менор). Ну, а что случилось дальше — нам уже известно.

__________________
* Гримуар - фр. grimoire) — книга, описывающая магические процедуры и заклинания для вызова духов (демонов), или содержащая ещё какие-либо колдовские рецепты.

- Так, так, так! И кто это у нас здесь крадётся? — бархатный голос раздался над самым ухом, а сильные руки обняли за талию и, подавляя сопротивление, развернули юношу лицом к заставшему его врасплох противнику. Маркус перестал вырываться и расслабил мышцы, безвольно повиснув на руках поймавшего его Люциуса. Мысли парня лихорадочно метались, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Но пока что эти поиски не увенчались успехом, и юный охотник за чужими секретами решил применить проверенную тактику — притвориться покорным, чтобы выждать момент и нанести удар. В конце концов, это всегда срабатывало, почему же сейчас не использовать старый трюк?
- Хмм, а ты хорошенький. Из «птенчиков» мадам Жизели? — по прежнему прижимая его руки к телу и не давая освободиться, Люциус приподнял подбородок Маркуса, вглядываясь в его лицо. Парень прикрыл глаза, пряча их необычный, постоянно меняющийся оттенок.
- О-о! Какие ресницы! И стыдливый румянец на щеках. Если бы я не знал, кто ты — поверил бы, что девственник.
Маркус непроизвольно дёрнулся: «Он что, меня шлюхой считает?» Но при этом движении хватка Малфоя усилилась, и парень заставил себя расслабиться и выжидать время.
- Ну-ну, малыш. Не надо так дёргаться, я тебя не обижу. В конце концов, я же не Мальсибер с Эйвери и вовсе не склонен к садомазохизму.
Юноша выжидал, по-прежнему не поднимая глаз на Пожирателя. И пытался уверить себя, что делает это исключительно из соображений скрытности. Но что-то в его подсознании говорило, что он просто боится… боится поддаться очарованию этого голоса, сладкой истоме и жгучему желанию, поднимающимся из самых глубин его сознания. Вот блондин ослабил хватку на его талии… Ещё чуть-чуть, и можно будет вырваться. Люциус открыл дверь в свою спальню и молча подтолкнул в неё Маркуса.
- «Сейчас!» - парень резко скинул со своей талии руку мужчины, одновременно отталкивая его и делая подножку, а потом, слыша за спиной чертыхания не ожидавшего отпора лорда, рванул в сторону потайного хода. Но как бы ни был проворен мальчишка, в нескольких ярдах от заветной цели его настигли и повалили, придавив к мягкому ковру на полу. Мгновение — и руки парня были завёрнуты за спину в крепком захвате. От неожиданной боли он не сдержал стона. На удивление, хватка мужчины немного ослабла, а потом его перевернули на спину, прижав руки к бокам. Люциус уселся верхом на его бёдра, с интересом разглядывая свою добычу:
- Непокорный. Горячий… сладкий… мой мальчик, - он склонился к самому лицу юноши и шептал эти слова ему на ушко, покусывая нежную мочку и вызывая непередаваемо завораживающее ощущение, подобно огненной волне распространяющееся по телу парня. Потом его губы и язык нашли чувствительное местечко на шее мальчика, заставляя того вздрогнуть и выгнуться всем телом. А потом сознание и тело парня затопила какая-то необузданная сила. Он больше не пытался вырваться и сбежать, а наоборот, отвечал на ласки с внезапно пробудившимися страстностью и желанием. Его губы нашли рот мужчины и втянули того в страстный поцелуй, а зубы слегка прикусили нижнюю губу.
- Маленький котёнок показывает зубки? Тебе нравятся опасные игры на полу? Ну, что же, посмотрим, кто кого! — и горячие губы затеяли ответную атаку на губы, глаза, шею и грудь мальчишки. Маркус не заметил, как остался обнажённым, но его это почему-то абсолютно не волновало. Он забыл про своё желание скрыться, про опасность разоблачения и с головой погрузился в водоворот феерических ощущений, рождённых прикосновениями блондина. А Люциус покорял и властвовал, покрывая извивающееся под ним юное тело поцелуями и укусами, гладя, пощипывая и лаская смуглую кожу мальчишки. Его пальцы нащупали соски, прихватывая и слегка выкручивая тугие комочки плоти. Парень застонал и выгнулся, пытаясь скинуть своего мучителя и высвободить прижатые к телу руки, но ему не дали этого сделать. Обычно бесстрастное и высокомерное лицо мужчины сейчас горело лихорадочным румянцем, а в глазах плескалось что-то такое опасное и в тоже время привлекательное, что юноша замер, заворожено вглядываясь в их стальное пламя. А потом его сознание наблюдало за действиями тела как будто со стороны. Каким-то чудом Маркус высвободил руки и, вцепившись в разметавшуюся по его груди гриву белоснежных волос, оторвал захватчика от своего тела. Увидел горящие ледяным пламенем глаза, исказившую лицо мужчины маску страсти и, потеряв голову, впился грубым поцелуем в эти губы, что несли ему муку и наслаждение. Люц издал хрипловатый полурык-полустон, и ответил тем же. Дальнейшее напоминало один из оживших эротических снов подростка. Он сам от себя не ожидал такой раскрепощённости и страстности: его тело изгибалось под всё более смелыми ласками, его руки и губы не оставались в долгу. Казалось, проснулось какое-то позабытое знание, и никогда не бывший раньше с мужчиной парень инстинктивно дарил такие смелые ласки, что остатки самоконтроля Люциуса сорвало напрочь. С хриплым рыком он развернул юношу спиной к себе и поставил на колени, заставив прижаться грудью к шелковистой поверхности ковра. Его рука пережала у основания напряжённый и дрожащий от надвигающегося оргазма член парня, вызвав у последнего разочарованный стон.
- Не так быстро, малыш! Ты же подождёшь меня? — голос аристократа срывался от едва сдерживаемого желания. Ещё немного, и он бы, не сдержавшись, взял мальчишку без всякой подготовки, но последним усилием воли заставил себя сдержаться и, наколдовав смазку, попробовал проникнуть одним пальцем в узкий вход юноши. Палец сдавили жаркие тиски, и он не смог ввести его дальше первой фаланги.
- Да-а, котёнок, ты такой чертовски узкий… тесный… не шевелись. Иначе я за себя не отвечаю!
Но к Маркусу, почувствовавшему вторжение пальца мужчины в свой анус, на мгновение вернулся страх, и он стал вырываться, пытаясь скинуть руки Люциуса:
- Не-ет! — из горла вырвался лишь полухрип-полустон, - Пожалуйста…
- Что? — рука блондина надавила на чувствительное местечко за яичками парня, и Маркус задрожал, не сдержав стона наслаждения, его сознание снова затуманилось, предвкушая дальнейшее удовольствие. Стенки узкого отверстия слегка расширились, пропуская палец глубже. И тут… жалобный крик огласил спальню — Люциус, лаская и разрабатывая тесный вход, задел горошину простаты.
- Ш-ш-ш, малыш, это совсем не больно. Тебе ведь нравится то, что я делаю? — голос мужчины, обычно мелодичный и завораживающий, хрипел и срывался, показывая, насколько завёл аристократа парень. - Не бойся. Я буду нежным… Постараюсь быть…
Но сдержать такое обещание, слыша хрипловатые стоны юноши и видя его покрытое испариной тело, с всё нарастающей страстью насаживающееся на ласкающий его палец, было проблематично, и Люциус форсировал события, введя в слегка расширившееся отверстие второй палец. Мальчишка был безумно узким и тугим. Мужчина слегка развёл пальцы, вызвав этим звонкий вскрик, перешедший в стон. И всё… самоконтроль лорда приказал долго жить. Резко убрав пальцы, и невербально нанеся смазку на свой твёрдый, подрагивающий от желания, сдерживаемого из последних сил член, он приставил головку к узкому входу и одним движением погрузился в горячий и тесный канал.
- А-а-а! — мальчишка попытался вырваться, почувствовав сильнейшую боль, но мужчина замер, прижимая его тело к себе.
- Ш-ш-ш! Тихо, мой котёнок! Сейчас боль пройдёт. Ты такой чертовски узкий… Сладкий… М-м-м! Прекрати царапаться!
Маркус, не в силах вырваться из железной хватки мужчины, испуганный внезапной болью, со всей силы впился в бёдра Люциуса, оставляя кровавые следы от ногтей.
- Отпусти… мне больно! — мальчик едва сдержал всхлип, на собственном горьком опыте зная, что плакать перед причинившим боль человеком нельзя, так как это может спровоцировать дальнейшие издевательства.
- Тихо, тихо, мой тигрёнок! Сейчас всё пройдёт! — Люциус осторожно вышел и вновь вошёл, уже под другим углом, ругая себя на чём свет стоит за несдержанность, - «Мерлин великий! Какой же он тугой. Неудивительно, что ему больно. Мне нельзя было торопиться. Но ничего, мы это сейчас исправим!» Не шевелись! Вот так!
Боль стала постепенно уходить, оставляя за собой чувство заполненности. А потом осторожное движение члена Люциуса в его теле задело узелок простаты, и парень задохнулся от резко накатившего наслаждения, смешанного с исчезающими отголосками боли. Его тело выгнулось, прогибая спину, и совершенно против его воли насаживаясь на горячий твёрдый орган, каждым своим движением посылавший волну наслаждения по позвоночнику. В низу живота нарастала тяжесть. Собственная вернувшаяся эрекция была мучительной, но мужчина по-прежнему нежно пережимал его член у основания, не давая кончить. С губ мальчишки сорвался жалобный стон:
- Пожалуйста…
- Что, пожалуйста, мой тигрёнок? Остановиться или продолжить? — Люциус сдерживался из последних сил, медленно входя в начавшее поддаваться тело, и великолепно знал: что бы ни ответил мальчишка — остановиться он уже не сможет.
- Пожалуйста… ещё… - парень сам ускорил движение, подавшись назад всем телом и до основания насаживаясь на совсем не маленький член Люца.
- Даже так… Ну, что же, ты сам этого захотел! — и мужчина прекратил сдерживаться, врываясь в податливое тело мальчишки до конца и лаская его член рукой.
А Маркус сам не понимал, что с ним творится. Такого он не испытывал ни с кем и никогда. Ни с «весёлыми девицами» во Франции, ни в своих ночных фантазиях. Что-то огромное и крышесносное нарастало в его теле, как огненный шар, подчиняя его разум, заставляя забыть обо всём и полностью отдаться чувствам, отключая мысли. Он чувствовал себя… неописуемо. Сознание путалось. Не испытываемое ранее удовольствие поднималось в нём штормовой волной и затопило, заставляя выгибаться и кричать, кончив в руку ласкавшего его мужчины. Он ещё успел почувствовать, как судорожно сокращавшиеся стенки его ануса вызвали хриплый рык Малфоя, и он стал безжалостно врываться в обмякающее тело, сам взрываясь в оргазме. Обессиленные, они повалились на ковёр.
Через несколько минут Люциус пришёл в себя и, наложив очищающие чары, перенёс безвольно обмякшее тело юноши в постель. Оставшаяся часть ночи пролетела для них, как сплошная череда ласк и наслаждений. Ненасытный мужчина снова и снова доводил неопытного мальчишку до оргазма, иногда такими способами, о которых тот даже и не слышал раньше. Но и ученик был вполне достоин своего учителя, мгновенно перенимая и подхватывая «игру» Люциуса. В общем, к утру у них не хватало сил даже пошевелиться, так они оба были вымотаны и пресыщены. Милосердный сон накрыл их, унося в страну грёз.

Гарри-Марк открыл глаза, не понимая, где же он оказался. Спальня не походила ни на его полумаггловскую комнату в доме Кэса, ни на тайные покои в Малфой-Меноре… Память возвращалась как будто толчками. Вот его застали врасплох в библиотеке. Вот — поймал Малфой… Повернув голову влево, парень увидел в беспорядке разметавшиеся платиновые волосы спящего рядом мужчины. Его лицо было умиротворённым, зацелованные губы чему-то улыбались во сне…
- «Стоп! МАЛФОЙ!!! Я в постели с Люциусом Малфоем!» - память накрыла его с головой, вызвав мучительный румянец на щеках. Перед глазами проносились сцены, в которых он бесстыдно ласкал этого мужчину, извиваясь от страсти в его руках и… О Мерлин! Сам! САМ! Просил его о большем…
Вспомнив всё, юноша резко сел в постели и едва не закричал от боли и накатившей вдруг слабости, но вовремя сдержался. Шипя от резких болезненных ощущений в области ануса, чувствуя каждый след укуса и каждый засос на своём теле, он осторожно сполз с шикарной постели и собрал свою растерзанную одежду невербальным «Акцио». Стараясь не шуметь, Маркус произнёс старинное заклинание, полностью уничтожавшее все оставшиеся следы его пребывания в этой комнате и искажавшее слепок ауры до неузнаваемости, подхватил одежду и, как был, голым, тихонько ретировался в Тайные комнаты. Около часа у него заняло заживление мелких ран и повреждений, нанесённых в порыве страсти, с помощью Магии Иллюзий. Благо, опыт врачевания у него был. А вот восстановление душевного равновесия заняло куда больше времени. Вспоминая слова Люциуса, сказанные во время их столкновения в коридоре, он готов был провалиться сквозь землю от стыда:
«Чёрт! Чёрт! Чёрт! Он принял меня за мальчика для развлечений, доставленного из какого-то магического борделя! И соответственно воспользовался! Мерлин великий! Дай мне сдохнуть сейчас, чтобы такой придурок больше не мучился сам и не коптил землю! Но как же хорошо было! Мерлин и Моргана! Я даже не знал, что может быть так! Нет, отсюда надо немедленно бежать! Я просто не способен рядом с ним сохранять разум!»
И, быстро собравшись, парень направился к потайному тоннелю, выводящему из поместья, но путь ему преградило какое-то странное свечение, сформировавшееся в призрачную фигуру ещё не старого человека с длинными белоснежными волосами, одетого в порванную и испачканную одежду, которую носили маги лет этак тридцать тому назад.
- Что за… - юноша вовремя прикусил язык. В своих скитаниях он не раз встречался с призраками и знал, что они могут серьёзно повлиять на расположение к нему дома. Ссориться с привидениями не стоило ни при каких обстоятельствах. Маркус замер, а потом церемонно поклонился, с интересом рассматривая таинственного призрака-Малфоя, - Прошу прощения за вторжение в ваши владения, высокочтимый сэр. Я пришёл сюда не красть, а только в поисках знаний, и уже покидаю ваше поместье.
- Остановись… пожалуйста… - призрак смотрел на юношу, как утопающий на единственную надежду на спасение. - Не уходи.
- Что? — парню показалось, что он ослышался.
- Не уходи. Я прошу тебя о помощи и постараюсь исполнить любую твою просьбу.
- Н-но, чем я могу помочь вам? — Маркус вглядывался в до боли знакомые черты призрачного лица. Этот Малфой ещё больше походил на Кэса, чем Люциус.
- Веришь ли ты в пророчества?
- Ну, как вам сказать, не особенно. Они настолько смутны, что трактовать их можно как угодно.
- То, о чём я тебе расскажу, не совсем пророчество. Просто, незадолго до своей смерти я видел сон.
Маркус насторожился. Как ни странно — снам и предчувствиям он верил, и это не раз спасало ему жизнь. Парень кивнул, подтверждая, что внимательно слушает рассказ призрака.
- Хотя… я не совсем понятно начал рассказ. Позволь представиться — Максимус Люциус Малфой — родной дед нынешнего хозяина поместья. Когда-то я был счастливым мужем и отцом и довольно известным учёным.
- Это вы изучали проблемы наследования магических Даров и Сил среди чистокровных, полукровок и магглорожденных?
- Да. Приятно слышать, что обо мне помнят.
- Я встречал упоминания о вашей рукописи в… некоторых частных дневниках.
- Догадываюсь даже, в чьих.
- Но самой рукописи никто не видел. Я не смог её отыскать даже в этом поместье.
- А вот это как раз имеет отношение к моей проблеме. Мой старший сын — Абрахас…
- Старший?! Я думал, в роду Малфоев бывает только один наследник.
- Не перебивай старших! А это измышление — нововведение моего наследничка. Так вот — мой старший сын не разделял моих взглядов. Приблизительно с твоего возраста, он связался с очень популярным в те времена молодым магом, проповедовавшем крайне экстремистские взгляды относительно магглорожденных волшебников.
- Томом Реддлом?
- Да. Странно, что ты знаешь это имя. Я слышал, что он называет себя Воландемортом или Тёмным лордом, и очень мало осталось людей, которые знают его настоящее имя.
- Мне уже приходилось сталкиваться с ним. Вы что-то хотели мне рассказать?
- Да. Абрахас требовал от меня огромные суммы денег для поддержки их движения, но я ему отказал. Кроме того, он настаивал, чтобы я прекратил работу над моей теорией и рукописью. Мой сын называл её «ересью, противной самой магии». Я отмахнулся от него и недооценил опасность его убеждений. Через неделю после нашего последнего разговора, на охоте моя лошадь понесла, и я не смог её успокоить никакими средствами. В конце концов меня выбило из седла какой-то веткой. Я упал и потерял сознание, а когда очнулся — надо мной стоял Абрахас с заострённым обломком этой самой ветки в руках. Последнее, что я помню — это то, как он вонзил мне этот кол в сердце.
- Ваш сын убил вас?!
- Да. В этом-то и вся проблема. Магия не прощает таких преступлений. Мой род теперь проклят. Мои потомки умирают не своей смертью. Мне было пятьдесят восемь, когда Абрахас убил меня. Сам он погиб в пятьдесят три. Если я правильно просчитал действие проклятия, то с каждым поколением продолжительность жизни будет убывать на пять лет.
- Но чем я могу вам помочь?
- Существует ритуал, который может снять проклятие.
- Вы могли бы рассказать об этом вашему внуку. Причём тут я?
- Незадолго до своей смерти я видел тебя во сне. Там была ещё какая-то девушка, одетая, как мальчик… но дело не в этом. Из сна было ясно, что именно ты поможешь снять проклятие с моего рода. А Люциус, чем он может помочь? Знать же о проклятии и не иметь возможности его снять — это тяжкий крест.
Гарри-Марк задумался, впутываться во внутренние проблемы Малфоев ему не очень хотелось, но… позволить, чтобы через шесть-семь лет мужчина, который подарил ему сегодня такое наслаждение, погибнет… нет, он не мог этого допустить. И вдруг его словно током ударило. Кэс — он ведь тоже Малфой! И ему сейчас… почти пятьдесят три. Маркус похолодел. Человеку, которого он любил как отца, угрожала смертельная опасность. Юноша посмотрел на призрака, и задал вопрос:
- Скажите, имя Кассиус вам ни о чём не говорит?
- Ты знаешь моего младшего сына? Как он? С тех пор, как Абрахас вышвырнул его из поместья после моей смерти, я его не видел.
- Он мой друг.
- Хм-м. До какой степени?
- О чём вы?
- Мой младший сын, впрочем, так же как и внук, всегда предпочитал мужчин.
- Нет-нет! Он мне как отец!
- Это хорошо. Ты больше подходишь Люциусу.
- Я НИКОМУ НЕ ПОДХОЖУ!!! — выкрикнул покрасневший как рак подросток.
- Ладно-ладно! Мне просто показалось, что вам с моим внуком было хорошо вместе… всё! Я умолкаю!
- Скажите, а Кэса проклятие тоже касается, ведь он — сквиб?
- К сожалению — да. Я часто жалел, что Кэс родился неспособным к магии — он был бы гораздо лучшим лордом, чем его брат. Абрахас всегда был недалёким, завистливым и жадным, а Кэс… Ну, думаю, тебе не надо рассказывать, какой он человек?
- Самый лучший из всех, кого я знаю. Знаете, рядом с ним я забываю, что он не может колдовать, настолько он… не знаю, как объяснить! А, вот! Силён духом!
- Да. Этого у него не отнять. Он очень умён. Я всегда поражался, что мой сын, не обладая магией, мог разгадывать такие загадки, в которых не могли разобраться опытные и сильные маги.
- Он и меня учил этому. Это у нас игра такая. Кэс приносит какую-нибудь тайну, а я пытаюсь её раскрыть.
- И как?
- С каждым разом всё лучше. Мне это безумно нравится.
- Ты поэтому лазаешь по чужим поместьям? Любишь разгадывать загадки?
- В том числе. А ещё я учусь тому, чему меня не могут научить в школе. Скажите, а Кэс знает о проклятии?
- Нет. Откуда? Он, как и все, наверное, уверен, что это несчастный случай на охоте. Я очень виноват перед ним.
- Почему?
- Мне надо было выделить ему дом и наследство, пока я был жив, но понадеялся на завещание, а Абрахас… выгнал брата из поместья без гроша в кармане сразу же после похорон. Как бы я хотел его увидеть. Поговорить.
- Я могу это устроить. Думаю, тайный тоннель пропустит его беспрепятственно?
- Да, разумеется, он же — Малфой.
- Хорошо. Завтра заканчиваются их гастроли в Италии, и послезавтра они уже будут в Лондоне.
- Гастроли?!
- Да, Кэс — один из лучших иллюзионистов в мире. То, что он творит на арене — это настоящее волшебство, поверьте мне. Я приведу его сюда завтра вечером.
- Я был бы тебе очень благодарен. Но скажи, что ты решил по поводу ритуала?
- Кэс — мой друг. Я сделаю всё, чтобы не допустить его гибели. Что это за ритуал, и как его провести?
- В том-то и проблема. Я слышал лишь упоминания о нём. Сам фолиант, по слухам, хранился в Сноукастле — замке лордов Поттеров.
- Поттеры уже двести лет как лишены этого титула, а замок разрушен.
- О! Ты очень хорошо осведомлен в Магической Истории — чувствуется рука моего сына. Но у Поттеров оставался дом в Годриковой Лощине.
- Уничтожен пятнадцать лет назад, когда Воландеморт убил Джеймса и Лили Поттеров. В живых остался только их годовалый сын.
- Да. Жертва твоей мамы позволила тебе выжить.
- Откуда вы…
- Не забывай, я — призрак. Мне приходится обитать в двух мирах.
- Как вы представляете поиски книги, если и замок, и дом моей семьи уничтожены?
- Да, они уничтожены, но тайные тоннели — нет.
- Мерлин великий! Как я сам до этого не додумался! Ведь там могли уцелеть какие-нибудь хранилища!
- Вот видишь. Так ты приведёшь ко мне Кассиуса?
- Конечно. Ждите нас завтра вечером, а сейчас я должен уйти.
- Ты в этом уверен? — лицо призрака приобрело ехидно-плутоватое выражение, которое Марк не раз видел на лице Кэса, когда тот «подлавливал» его на логической ошибке, допущенной в решении задачи.
- Да, мне ещё надо убраться в доме до возвращения Кэса и ребят.
- Ну, смотри, как знаешь. Я думал, что ты искал мою рукопись…
- Да, а где она спрятана?
- В кабинете владельца поместья. Там, за моим портретом, есть сейф, правое верхнее отделение которого так и не смог открыть в своё время мой старший сын, как ни старался.
- Э-э-э…
- В чём дело? Или ты думаешь, что не сможешь решить эту задачку? Странно, я считал, что тебя это сильнее заинтересует.
- Не сегодня. Сейчас я… не в форме. Не смогу сосредоточиться.
Гарри-Марку и вправду приходилось уже открывать подобные приспособления, и он был не новичком в этом деле, но это требовало предельной концентрации внимания, а он сейчас не смог бы этим похвастать.
- Хорошо, не буду настаивать. До встречи завтра вечером.
- До свидания, лорд Малфой.
- Зови меня Максимусом, Гарри.
- Тогда, вы меня — Марком. Хорошо?
- До свидания, Марк.
- До встречи, Максимус.

Попрощавшись с призраком, Маркус выбрался по тоннелю в Косую аллею, а оттуда аппарировал в маггловскую часть Лондона, в сквер, расположенный неподалёку от того места, где стоял дом Кэса. Сначала он хотел прямым ходом отправиться домой. До возвращения друзей с гастролей оставалось чуть больше суток, а он не жил в доме две недели. Необходимо было убраться. Но вовремя вспомнил, что так и не купил продуктов, отправившись на поиски тоннеля в Малфой-Менор. Забежав в расположенный неподалёку супермаркет, парень приобрёл всё необходимое, уменьшил пакеты заклинанием в ближайшем же тёмном закоулке и, насвистывая любимую мелодию, прогулочным шагом отправился домой. Мысли крутились вокруг его ночного приключения, и он не очень-то следил за окрестностями. Уже подойдя к дому и произнеся отменяющее магические запоры заклинание, юноша вдруг услышал за спиной возмущённый возглас:
- Маркус! И где это тебя, интересно, носило?!
Недоумевая, откуда Герми могла появиться здесь так рано, он резко повернулся. Девушка была не одна, и Гарри не сумел сдержать изумлённого восклицания:
- Хорёк?! Откуда ты здесь взялся?
И увидел, как в серых глазах недоумение с толикой возмущения сменяется смутным узнаванием и… шоком:
- Поттер?! Ты?!
А Герми, всё ещё одетая в слегка помятую мальчишескую одежду, прикрывает рот ладошкой, переводя испуганные глаза с одного из них на другого.
Это выражение испуга в глазах подруги и заставило Маркуса взять себя в руки. Он отошёл к краю дорожки и пригласил собеседников пройти в дом:
- Ну, что же, добро пожаловать в наш дом. Проходите, внутри поговорим. Не надо привлекать лишнего внимания.
Драко Малфой и Герми молча прошли мимо него в дом, и юноша двинулся следом за ними.
Они обосновались на кухне. Гарри-Марк и Герми сделали чай и сэндвичи и, наконец, все устроились за столом. В комнате повисло напряжённое молчание. По всей видимости, никто не хотел начинать разговор первым. Все молча пили чай, не отводя взглядов от своих кружек, как будто коричневая жидкость в чашках могла сообщить им что-то важное. Наконец, Малфой решительно поставил свою чашку на стол и, глядя в глаза своему школьному врагу, спросил:
- Поттер, что всё это значит?
- Вот и я хотел бы это знать? — две пары глаз вопросительно уставились на Гермиону.
Девушка, похожая сейчас на хорошенького мальчишку лет тринадцати, подняла глаза от внимательно изучаемого ею прежде, чая и, взглянув на друга, произнесла:
- Кэс просил напомнить тебе об одном случае, произошедшем год назад в цирковом фургоне, где хранился инвентарь. Он сказал, что тогда тоже поверил одному человеку и до сих пор не жалеет об этом.
Напряжение, не отпускавшее Гарри с момента возвращения в дом, немного спало:
- Значит, Кэс верит тебе,… Драко?
- Поттер, я, кажется, задал тебе вопрос.
- Я расскажу тебе то, что ты хочешь знать, но с условием — ты тоже расскажешь всё, что с тобой случилось. Договорились?
Малфой некоторое время поколебался, переводя взгляд с Герми на Гарри-Марка, но потом решительно кивнул:
- Согласен. Начинай.
- Да, собственно, рассказывать-то особо нечего. Во время прошлых летних каникул я сбежал от своих опекунов-магглов и стал путешествовать по Магической Британии…
- Ты бродяжничал?! — шок, написанный на лице Хорька, позабавил Иллюзора.
- В том числе, но в основном я искал разные заклятия и учился. Раз уж в Хогвардсе мне не удавалось получить необходимые мне знания. Однажды… мне сильно досталось — сломал пару рёбер и получил сильный ушиб грудной клетки. Чтобы залечить раны, я пробрался в расположившийся поблизости цирк-шапито и случайно уснул. Там меня и подобрал Кэс. Теперь он и ребята — моя семья. А ты как у него оказался? — Маркус, пока рассказывал, внимательно разглядывал блондина и поражался произошедшим в нём переменам. Драко похудел, волосы были коротко обстрижены, его лицо утратило вечно надменное выражение, а в глазах появилась какая-то… мудрость, что ли. Как будто он увидел или перенёс что-то, что заставило его взглянуть на мир другими глазами. Юноше было знакомо это выражение, у него самого после смерти Седрика появилось такое же.
Драко отвечал ему не менее пристальным взглядом. Пауза затягивалась. Герми сидела, затаив дыхание. И вот когда Маркус уже решил, что блондин так и будет молчать, насторожённо следя за бывшим врагом, Малфой вздохнул и начал рассказ:
- Всё началось недели три назад. Мы с родителями, как обычно летом, собирались уехать в наше поместье во Францию. Но однажды отец вернулся откуда-то сам не свой. Он поговорил с мамой, и мы, срочно собрав только по одному чемодану, аппарировали в наш дом неподалёку от Милана. Это совсем не походило на наши обычные поездки, когда мы путешествовали через всю страну в роскошном личном железнодорожном вагоне с кучей вещей. Одни сборы в такую поездку занимали неделю, а тут — почти бегство. Тогда я не очень заинтересовался странностями в поведении родителей, но когда мама стала контролировать каждый мой шаг в доме, не выпуская за его пределы, мне стало любопытно, что же случилось. Поскольку меня явно не собирались ставить в известность об угрожающей нам опасности, от которой мы прятались в Италии, пришлось подслушивать все мамины разговоры. Правда, узнать удалось немного. Единственное, что я понял, мною очень сильно заинтересовался Тёмный лорд. И зачем я ему мог понадобиться, ведь мне ещё год до совершеннолетия, и речь не может идти о Посвящении? Наконец, я не выдержал и пристал к матери с расспросами. Она сказала только, что нам сейчас опасно оставаться в Британии, и мы должны пока пожить в Италии. Мы как раз разговаривали с ней в кабинете, когда прилетела сова от крёстного с посланием. Мама прочитала записку, побледнела и велела мне срочно собирать вещи. Но мы не успели собраться. Только мама сожгла письмо крёстного, как заверещали сигнальные чары, а потом Защита дома отключилась. Я ещё стоял в ступоре, смутно понимая, что произошло что-то серьёзное, а мама моментально нажала потайной рычажок на панели, отодвигающий в сторону огромное — до пола — двустороннее зеркало, втолкнула меня внутрь, парализовав «Ступеффаем», и возвратила зеркало на место. Последние слова, которые я от неё слышал, были:
«Прости меня, сынок».
Драко замолчал, как будто заново переживая кошмар, случившийся с ним в Италии, но потом взял себя в руки и продолжил рассказ:
- Я стоял в потайной нише, не в состоянии пошевелить даже пальцем, и смотрел, как в камине загорелся зеленоватый магический огонь, и из него в кабинет шагнули Грейбек, Рудольфус и Рабастан Лестранжи. Мама даже разговаривать с ними не стала, сразу атаковала боевыми заклятиями, они успели увернуться и ответили ей тем же. Завязался неравный бой. Какое-то время маме удавалось уворачиваться от проклятий, но потом её «Сектусемпра» попала в Грейбека, и он озверел… Я видел, как… - Драко снова замолчал, пряча глаза и пытаясь незаметно справиться с набежавшими на них слезами. Марк и Герми отвели взгляды, чтобы не смущать гордого юношу. Ни у одного из них язык не поворачивался спросить, что же произошло дальше. Но парень взял себя в руки и продолжил чуть хрипловатым напряжённым голосом:
- Я видел, как Фенрир разорвал ей горло. Кровь брызнула фонтаном, а мама… Я никак не мог поверить, что она умерла. Но Лестранжи оттащили оборотня, а её… тело осталось лежать на полу, как сломанная кукла. Я… - Драко втянул ртом воздух, подавляя рыдания, рвавшиеся из горла, - Я пытался побороть действие заклятия, но у меня ничего не получилось. Я не сумел её защитить!
Он помолчал ещё немного, успокаиваясь, и уже бесстрастно продолжил:
- Рабастан стал орать на Грейбека, что им приказали забрать меня, а не убивать Нарциссу, и что мамина кровь теперь не даст оборотню учуять меня в доме. Рудольфус предложил обыскать здание. Наш дом в Италии небольшой… был небольшим: пять комнат, гостиная, столовая, кабинет и кухня. Они вернулись через двадцать минут. Ноги уже немного слушались меня, но вот руки и язык… Я ждал момента, когда заклятие спадёт окончательно, чтобы уничтожить мерзавцев, которые убили мою маму. Убийцы были напуганы, они боялись гнева Тёмного лорда. Узнав, что они убили леди Малфой и упустили меня, Хозяин вряд ли оставил бы их в живых. Сначала эти гады орали, обвиняя друг друга в провале миссии, а потом Рудольфус предложил поджечь дом и обставить всё как несчастный случай. Дескать, они оказались возле нашего дома, когда он уже сгорел, а моя мама погибла. Так и сделали. Поднесли к огню камина оконную портьеру и сбежали. Тело ещё плохо меня слушалось, и руки всё никак не могли открыть потайную задвижку, открывающую зеркало. Когда же мне удалось это сделать, кабинет уже горел, и упавшая балка накрыла тело мамы, не давая мне подойти к ней. Я несколько раз пытался подобраться, но огонь не дал мне даже приблизиться. Когда на мне стала тлеть одежда, я вынужден был уйти по тайному ходу. А потом — аппарировать оттуда как можно дальше. Мне до этого ещё не приходилось в одиночку перемещаться таким способом на дальние расстояния, и аппарация вышла не очень удачной. Я оказался на каком-то вокзале, и ко мне привязалась маггловская шпана. Завязалась драка. Их было слишком много, и я применил магию. Отбиться удалось, но палочка сломалась. Удирая от преследователей, я вскочил в первый же попавшийся… как это называется? А! Автобус. Забился на задние сидения и уснул. Очнулся уже через несколько часов, когда стали проверять билеты. Денег у меня не было, и мне вежливо указали на дверь, высадив возле какого-то небольшого поселения. Там я узнал, что нахожусь в шестидесяти километрах от Рима, и, если пойду по этой дороге, то к вечеру, возможно, доберусь до столицы. Палочки у меня не было. Денег — тоже. Оставалось добраться до Итальянского Министерства Магии и попросить помощи. Я только не подумал, что пройти такое расстояние пешком очень тяжело. Дело было уже ближе к вечеру, я шёл несколько часов. Постепенно стемнело, начался дождь, а я всё шёл и шёл. В общем, когда впереди появились яркие огни, я уже ничего не соображал от усталости. Мне было всё равно, где я очутился, лишь бы попасть в тёплое сухое место и немного передохнуть. Забрался в какой-то вагончик, и тут… Ну, это уже не важно. Меня встретили Герман и Кэс, накормили, обработали ушибы и ожоги и дали как следует выспаться. Я пожил у них какое-то время, потом нас с Германом отправили сюда. Вот, собственно, и всё.
- Его учуяли сторожевые собаки и подняли лай. Кэс и я вышли посмотреть, в чём дело. Дрей свалился нам под ноги практически в бессознательном состоянии. Он отлёживался два дня, а потом помогал нам с номером. Оказалось, он нормальный парень! - Герми дополнила рассказ Малфоя, делая «страшные» глаза Гарри.
- Дрей?! — Марк внимательно посмотрел на лучшую подругу и старого врага. Мда-а. Создавалось впечатление, что эти двое близки друг к другу. Духовно близки. И даже место за столом Герми выбрала так, чтобы сидеть поближе к Драко. Но, несмотря на такое неожиданное взаимопонимание между бывшими противниками, Марк понял, что Малфой не узнал в «Германе» Гриффиндорскую всезнайку.
- Ну, не могли же меня среди магглов называть «Драко»! Кэс предложил это имя — я согласился. Что тут такого?
- Ничего. Что думаешь делать дальше?
- Не знаю. Постараюсь связаться с отцом. Я не верю, что он знал об этом нападении. Выясню, что понадобилось от меня Лорду и уничтожу убийц матери.
- Ты думаешь, это будет так просто сделать?
- Мне всё равно, сколько времени понадобиться, чтобы отомстить. Я всё равно их убью! — выражение лица блондина было уверенным и непреклонным.
- Тебе придётся многому научиться, - Гарри-Марк испытующе смотрел в серые глаза. В голове мгновенно проносились мысли. Он привык доверять суждениям Кэса. Если тот считал, что человек достоин доверия, значит, так оно и есть. К тому же собственная интуиция подтверждала выводы друга.
- Научусь. Поттер, я не просил тебя о помощи, - неверно истолковав оценивающий взгляд Марка, «закрылся» Драко.
Гарри-Марк встал, подошёл к бывшему врагу и протянул руку:
- Маркус. Маркус Иллюзор.
Минуту Малфой сидел, обалдело глядя на протянутую ему ладонь. Потом тоже поднялся со стула и пожал протянутую руку:
- Драко Малфой. Будем знакомы.
- Будем. Герм…ан, нам надо бы прибраться в доме да устроить Драко. Дрей, у тебя нет палочки?
- Есть. Кэс познакомил меня с Грегоровичем. Замечательный человек.
- Согласен. Ну, что, приступим?
И они взялись за избавления коттеджа от двухнедельной пыли с помощью магии, ведь теперь, когда на их палочках не было «Следа», никто не мог помешать ею пользоваться даже на каникулах. К тому же, Маркус запросто вообще обходился без этого магического инструмента. В процессе уборки стало легче общаться. Ребята постепенно рассказывали друг другу подробности своих приключений. Так Гарри-Марк в лицах показал сцену его знакомства с Иллюзорами, а Драко и Герми рассказали, как Кэс обвёл вокруг пальца Фаджа, выпросив разрешение для них вернуться с гастролей на день раньше. Якобы для того, чтобы вывезти громоздкие декорации и реквизит. А на самом деле, чтобы избавить Драко от угрозы разоблачения. Уж его-то было сложнее замаскировать, чем Герми. Оказывается, ребята вернулись ещё вчера вечером и, не попав в дом, вынуждены были искать ночлег под открытым небом. Хорошо, что август в этом году был тёплым, и они не замёрзли, устроившись на скамейке в том самом сквере, куда аппарировал сегодня Марк.
Убравшись, компания позволила себе насладиться приготовленным Герми ужином, а потом стала устраиваться на ночлег. Вот тут уже Маркус совершенно обалдел. Когда он предложил трансфигурировать в своей спальне три узкие кровати (памятуя о том, что Малфой не знает, что Герми — девушка), Дрей совершенно спокойно заявил, что Германа мучают ночные кошмары, и мальчик привык спать вместе с ним. Только тогда он успокаивается и спокойно засыпает. Подарив ошарашенный взгляд смущённо покрасневшей девушке, Марк вынужден был перебраться спать в гостиную. Не выдавать же подругу. Если надумает просветить Малфоя, расскажет ему сама.

Солнечный лучик, пробравшись мимо неплотно задёрнутого бархатного полога к изголовью шикарной кровати, пробежался по разметавшимся в беспорядке платиновым волосам и игриво перепрыгнул на сомкнутые веки мужчины. Несколько долгих минут его «хулиганство» оставалось не замеченным спящим. Но лучик не собирался так просто сдаваться и продолжал упорно светить в глаза лорда Малфоя. И вот, наконец, его шалость увенчалось успехом. Люциус блаженно потянулся всем телом, ощущая полное удовлетворение и приятную боль в мышцах. На лице его расцвела довольная улыбка. В голове проносились события прошедшей ночи: «Мерлин! Как хорошо-то! Какой мальчик! Я чуть не умер от наслаждения!»
Понежившись ещё немного, блондин открыл серо-стальные глаза и повернулся на правый бок. Видения этой ночи вновь вызвали всплеск желания. Внезапно его улыбка померкла. Ставший внимательным и цепким взгляд обежал комнату и вновь вернулся к смятым простыням на правой половине кровати. В спальне никого не было. Резко сев в постели, он слегка поморщился от боли в местах укусов и царапин, оставленных ему «на память» мальчишкой. Не стесняясь своей наготы, мужчина невербально призвал свою палочку, закатившуюся вчера под кровать и наложил на спальню Поисковое и Определяющее ауру заклинания. Подождал. Ничего не происходило. Малфой вновь повторил заклятия. И вновь его постигла неудача.
- Да что же это такое? Мордред его подери! — опытный тёмный маг великолепно понимал, что не может живой человек не оставить следов. Это просто невозможно! Что-то — волос, частички кожи, сперма — обязательно должны были остаться, но заклинание ничего не смогло обнаружить. Мало того! В спальне вообще отсутствовали следы чьей-либо ауры, кроме его собственной.
- Этого просто не может быть! Не могло же мне всё присниться?! — он отчётливо помнил пойманного в коридоре хрупкого мальчишку с необыкновенными, постоянно меняющими оттенок, зелёными глазищами, которого он принял за шлюху из элитного магического борделя мадам Жизели.
Тогда Люциус всего лишь хотел «выпустить пар» после свинского поведения Северуса. Ну, ещё бы! Довести любовника до грани, а потом так по-хамски бросить мучиться от неудовлетворённого желания в доме, полном шлюх — пусть и не надеется, что Люциус после этого будет блюсти целибат! Но потом близость с этим юношей оказалась просто… раем, в который, признаться, он давно перестал верить. Подобное до этого он испытывал только с Севом, да и то, когда они сами были ещё восторженными юношами. Нет, Люциус по-настоящему любил Северуса, просто в последние годы их близость приобрела какую-то воинствующую форму. Они как будто постоянно боролись между собой за главенствующее положение, из их отношений всё больше уходила нежность. Возможно, они слишком многое повидали на службе у Тёмного лорда и их души очерствели, а может быть, они были слишком похожими людьми — хитрыми и коварными слизеринцами, которым легче заавадить человека, чем показать друг другу свои истинные чувства. И в тоже время ни один из них не сомневался, что, случись необходимость, друг-любовник отдаст за него свою жизнь и кровь до последней капли. Люцу невольно вспомнилось предсказание одной гадалки, к которой они когда-то, смеха ради, подошли на Стамбульском базаре. Тогда они встречались первый год и верили в идеалы чистокровности, проповедуемые Лордом. Будущее казалось безоблачным и ясным. Конечно, он знал, что отец не позволит ему жениться на нищем полукровке. Брачный (разумеется, не магический — Малфои всегда оставляют себе лазейку для возможного отступления на более выгодные позиции) контракт с семейством Блэков был уже подписан, и свадьба с Нарциссой должна была состояться через месяц. Но Сева это не волновало: Нарси была лишь будущим союзником и другом для Люца, не больше, а он — его парой на всю жизнь. Так вот, в пыльном полутёмном шатре старуха-цыганка сказала им странную фразу: «У единого целого не всегда только две половинки». Тогда они просто рассмеялись, но предсказание оказалось пророческим. Им двоим, как будто не хватало… кого-то, кто привнёс бы в их отношения романтизм, упорно подавляемый в себе осторожными слизеринцами.
Люц решительно помотал головой:
- Тьфу ты! Что за сентиментальщина лезет в голову! Хотя… случай всё же странный. Ну, не пригрезился же мне этот юноша.
Прекрасное настроение, с которым он проснулся, несколько потускнело. Исчезнувший мальчишка чем-то «зацепил» аристократа и тот поклялся себе, что обязательно найдёт его. Впрочем, это не должно было занять много времени. Необходимо всего лишь узнать у Мадам, кто из её «птенчиков» обслуживал вечеринку Пожирателей в Малфой-Меноре и найти так приглянувшегося красавчика. Внезапно Люц вспомнил о Северусе, и в глубине души заскреблось чувство вины перед другом и любовником. Лорд Малфой ведь прекрасно понимал, что его интерес к зеленоглазому «тигрёнку» выходит за рамки обычного удовольствия от хорошего траха. «Вон ведь как располосовал мне ногтями бедро! - усмехнулся он воспоминаниям. - Страстный чертёнок!»
Задавив в себе прорезавшуюся вдруг совесть, Люциус отправился в душ. Залечив Заживляющим заклинанием, следы царапин и укусов, он привел себя в порядок, оделся, позавтракал и отправился выполнять кое-какие поручения Лорда. Визит к хозяйке элитного борделя вполне мог подождать. Не к лицу аристократу проявлять явные признаки нетерпения.
Деловые визиты заняли больше времени, чем он рассчитывал, к тому же пришлось ещё зайти в Гринготс и проверить фамильные счета. Результат этого визита был вполне предсказуем, но, тем не менее, вызывал глухое раздражение, которое аристократ весьма удачно скрыл за мощным ментальным блоком. Для Люциуса не было секретом, что, несмотря на его удачные финансовые вложения в магические и маггловские предприятия, и значительность получаемой с них прибыли, счёт в банке продолжает неукротимо уменьшаться. На лице блондина на мгновение промелькнула циничная усмешка. Предоставленный его отцом Тёмному лорду карт-бланш на использование всех счетов Малфоев за долгие годы помог последнему выкачать не один миллион галлеонов из хранилищ древнего чистокровного семейства. И Люц великолепно знал, что в таком положении оказался не он один. Вон, Нотты вынуждены были заложить гоблинам свой городской особняк, чтобы хоть как-то рассчитаться с долгами.
«Мда-а, какими же наивными дураками мы были двадцать лет назад, что не заметили банальной жадности и жажды власти за всеми красивыми словами и патетическими речами нашего кумира. Хотя, впрочем, жажду власти мы с ним как раз разделяли. Нам хотелось уйти из-под власти наших отцов, возвыситься во Внутреннем Круге Тёмного лорда. И к чему это нас привело? Если б можно было всё исправить… Да-а… но и путь Северуса — это не выход. Он ежеминутно рискует своей жизнью в резиденции Лорда, а «чистенькие» Светлые маги из этого их Ордена Феникса поглядывают на него свысока, всегда готовые пожертвовать бывшим Пожирателем (ради высшей цели, разумеется). Послать бы и тех и других к Мордреду и его склочной матушке! Да нельзя — без денег и с семьёй за плечами шансов спастись не будет. И Сев никак не хочет выходить из-под контроля старого маразматика. Ситуация просто патовая. Хозяин с каждым днём всё больше теряет разум, а его светлый оппонент уже стар и совершает непростительные ошибки, за которые расплачиваться приходится его последователям. Вот, мантикора всё раздери, мысли в голову лезут! Так и самому с ума сойти недолго. Всё! Сейчас надо возвращаться в поместье — поздно уже, Северус, наверное, ждёт, а завтра, когда он уйдёт, побеседую с мадам Жизелью», - и приободрённый этим решением Люциус аппарировал в Малфой-Менор.

Северус на самом деле уже ждал его, расположившись в самом любимом кресле лорда Малфоя в библиотеке. Небрежно сброшенная летняя мантия лежала на столе, белая рубашка была расстёгнута, а её рукава закатаны до локтей, лицо хранило умиротворённое выражение. Как будто не он оставил вчера любимого умирать от неудовлетворённого желания. Его расслабленный вид вызвал у Люциуса привычную тёплую волну внизу живота и опять-таки привычное желание обладать этим, таким любимым, человеком. Вот только он великолепно знал, насколько обманчива эта расслабленная поза. Высокий, худощавый, черноволосый мужчина с некрасивым на первый взгляд лицом и пронзительным взглядом антрацитовых глаз был быстр и ловок, как ядовитая змея. И приблизительно также безобиден. Двадцать лет назад, когда Люц, наследник благородного чистокровного рода Малфоев, к тому времени уже четыре года как окончивший Хогвардс, случайно встретил бывшего полукровку-второкурсника, которого когда-то защищал в школе, его словно молнией ударило. Казалось бы, ничего особенного: это был высокий, худой, с резкими чертами лица шестнадцатилетний юноша, и тем не менее, у красавца аристократа просто «крышу срывало» напрочь от одного его присутствия. От его немного язвительных, умных ответов. От их бесед и споров. От сопровождающего его чуть горьковатого запаха полыни и мяты. Три месяца ушло у Люциуса на то, чтобы «приручить» вечно настороженного и готового кинуться в бой со всем миром парня. Зато потом, когда маггловские предрассудки Северуса были отброшены, и они, наконец-то, были вместе… м-м-м… лорд Малфой до сих пор с наслаждением вспоминал то время, когда Сев боготворил своего старшего партнёра. А потом юноша вырос и превратился в умного, жёсткого мужчину с инстинктивно-врождёнными замашками аристократа и несгибаемой волей. И как-то так само собой получилось, что со временем верховодить в их паре стал именно Северус… да-а… многое изменилось за двадцать лет, но, как ни странно, эти двое продолжали любить друг друга. И, хотя каждый из них пытался «перетянуть одеяло на себя», это не мешало им получать удовольствие от всех видов их совместного времяпровождения.
Люц остановился на пороге библиотеки, разглядывая развалившегося в кресле любовника. На лице зельевара блуждала лёгкая полуулыбка. Похоже, он вовсе не считал себя виноватым во вчерашнем происшествии. Наоборот, Сев удобно откинулся на спинку кресла и послал любовнику провоцирующий взгляд:
- Добрый вечер, Люциус. Как спалось? — бархатный баритон не хуже афродизиака действовал на блондина, но тот взял себя в руки и вернул точно такой же взгляд брюнету:
- Спасибо, хорошо. Правда, не твоими молитвами.
Люц вплотную подошёл к креслу и, остановившись между разведённых коленей любовника, наклонился и впился захватническим поцелуем в тонкие губы. По телу Северуса пробежала едва ощутимая дрожь, но этого было достаточно, чтобы Люциус понял: его другу, в отличие от него, пришлось помучиться в одиночку этой ночью:
- Как интересно, Сев! Похоже, к тебе никто не пришёл на помощь? Ай-ай-ай! А где же бескорыстное желание помочь ближнему, так свойственное светлым волшебникам?
- Прекрати издеваться, Малфой! Ты, я думаю не в лучшем положении? — Северус перехватил инициативу, пытаясь посадить блондина к себе на колени. Люц охотно ответил на поцелуй, прикусывая нижнюю губу любовника и зализывая потом маленькую ранку, оставшуюся от его зубов, но посадить себя на колени не позволил.
- А вот в этом ты ошибаешься. Я всю ночь не вылезал из постели с одним оч-чень страстным мальчишкой. Так что, прости, мой друг, но… тебе придётся самому решать твою… м-м-м… большую проблему, - Малфой-старший как бы случайно провёл кончиками пальцев по едва удерживаемому брюками члену зельевара. - Желаю приятно провести время… в компании со своей правой рукой.
И, резко разорвав поцелуй, Люц выскочил из комнаты. Он в два прыжка преодолел расстояние от библиотеки до своей спальни, захлопнул за собой дверь и наложил сильнейшие Запирающие чары. На губах его сияла улыбка. Сегодняшнее ночное приключение как будто всколыхнуло все его чувства к Северусу, и аристократ предчувствовал ещё одну страстную бессонную ночку. В том, что его заклятия не остановят любовника, он ни капли не сомневался. Вопрос был только в том, сколько времени тому понадобится, чтобы проникнуть в его убежище. Поэтому Люц без излишней спешки скинул несвежую одежду прямо на пол (ничего, эльфы подберут) и отправился в душ. Вернувшись через полчаса и не застав никого в комнате, он злорадно усмехнулся. Последние Запирающие чары, которые он раскопал в старинном ассирийском фолианте, действительно были хороши, если Северус так долго с ними возится. Не выспавшийся накануне и уставший за день лорд сам не помнил, как задремал, и очнулся только когда его резко перевернули на живот, а кисти рук, надёжно скованные магическими наручниками, были притянуты к спинке кровати. На спину навалилось жилистое мужское тело, а в затылок аристократу упёрлась палочка.
- Люциус, не вежливо оставлять гостей в одиночестве, - он прижался своими бёдрами к ягодицам Малфоя, демонстрируя весьма ощутимое свидетельство его желания. - Так что там за мальчишка соблазнял моего блондина? Колись, Люциус.
- А не то — что? — прохрипел прижатый к постели аристократ.
- А не то я могу быть оч-чень убедительным.
И на вдавившегося в матрас Люциуса обрушился водопад поцелуев и покусываний. Он держался из последних сил, стараясь не стонать, чтобы не показать любовнику степень своей заинтересованности. Но Северус был неумолим. И вот гордый аристократ, абсолютно обнажённый, стонет и извивается под руками зельевара, умоляя прекратить его мучения и немедленно взять его. Но мучитель лишь продолжает свои ласки и надевает на основание члена любовника кольцо, препятствующее оргазму.
- Сев! Пожалуйста!
- Рассказывай, Люциус.
- Я не могу… о-о-о… ты не даёшь мне… ой… сосредоточиться… м-м-м…
- Ну, мы тогда получим информацию по-другому.
Северус рывком перевернул податливое тело и, не прекращая одной рукой ласкать напряжённый член любовника, сразу двумя пальцами другой проник в тугое отверстие. Люциус зашелся в протяжном крике, насаживаясь на жёстко и сильно трахающие его пальцы.
- Не смей закрывать глаза, Люц. Ну-ка, покажи мне, что там был за мальчишка. Мерлин великий! Да ты сопротивляешься мне? Ну, держись! — и в немного саднящий от резкого вторжения анус аристократа вторглись уже три пальца. Мучитель развел их внутри тела, задевая поглаживающими движениями узелок простаты.
- А-а-а!!! Изверг! Позволь мне кончить! Сволочь мстительная!
- Не-ет, дорогой мой. Ты можешь вытерпеть ещё долго. Я буду делать это снова и снова. К тому же кончить ты всё равно не сможешь — не даст кольцо. Так что тебе придётся выполнить моё условие. Покажи. Мне. Его. Убери блок.
- Возьми меня, тогда уберу! — голос слушался Люциуса с трудом, срываясь на неаристократичное поскуливание. Да и сам он сейчас, раскрасневшийся, со спутанными в беспорядке волосами, разметавшимися по подушке, с зацелованными губами и горящим страстью взглядом, выгибающийся в сильных умелых руках любовника, мало напоминал вечно холодного и надменного лорда Малфоя.
- Всё ещё пытаешься командовать, а, Люци? — в разработанный анус блондина плавно и до конца проникла твёрдая плоть. Сев замер. Вышел. И ворвался уже со всей силы, утратив всякий намёк на сдержанность и нежность. - Так как, мне убрать кольцо? Или позволишь мне наслаждаться в одиночестве? — голос захватчика хрипел от страсти, сдерживаемой из последних сил.
- Да! Да! Да! Всё, что хочешь, только не останавливайся и убери с меня эту гадость!
- Блок, Люциус… блок… - рука сжала твёрдый, как камень, член лорда, вырвав ещё один безумный крик из его горла.
- Да чёрт с тобой! На! Смотри! — Люциусу было уже всё равно, лишь бы любимый не останавливался и убрал игрушку с его члена.
Воспоминания о предыдущей ночи, проведённой лордом Малфоем в этой самой постели, потоком хлынули в мозг зельевара.
Вот его любовник ловит хорошенького мальчика под дверью своей комнаты. Борьба на ковре возле кровати. Крики юноши, переходящие от воплей боли, вызванной слишком быстрым вторжением, к стонам удовольствия и экстаза. Выгибающееся в оргазме тело парня и рычащий от удовольствия Люциус. «Игры» в постели. И снова распахнутые, ничего не видящие от страсти яркие зелёные глаза необычного, постоянно меняющегося оттенка. Магическая татуировка в виде большой змеи, обвивающая тело мальчика. И наслаждение, написанное на лице его любовника. Это действо точно не походило на обычное «выпускание пара» с целью снять сексуальное напряжение. Это была страсть. Обоюдная. Не прошедшая бесследно и затронувшая что-то в душе обоих партнёров.
Подсмотренное у Люца воспоминание подействовало на Северуса странным образом. Оно не вызвало ревности к неизвестному мальчишке, «посмевшему» пролезть в закрытую на сотни замков душу Люциуса, а наоборот, подталкивало обладать… ими обоими. И Сев не сдержался, насаживая на свой член блондина, он совершенно позабыл о кольце, которое пообещал убрать. Несколько сильных движений и брюнет излился в извивающееся под ним тело. На мгновение он обмяк, повисая на партнёре и с трудом, сквозь шум в ушах, слыша его яростные ругательства.
- СЕВ!!! Сволочь! Ты же обещал! — блондин отворачивал от его взгляда лицо, пытаясь скрыть злые слёзы, навернувшиеся на глаза от боли неудовлетворённого желания и обиды на вероломство.
- Прости… я не хотел… - Северус почувствовал, как под впечатлением только что виденных воспоминаний и судорожных метаний доведённого до грани Люца вновь наливается кровью его член. - Потерпи, любимый. Сейчас. Сейчас всё будет хорошо.
Он вновь начал двигаться в жарком проходе. Сначала осторожно, потом — всё быстрее и быстрее. Чувствуя, что и в этот раз долго не продержится, он невербальным заклинанием убрал сдерживающее кольцо с члена Люциуса и обхватил его напряжённо подрагивающую плоть рукой. Десяток движений — и их мир взорвался в калейдоскопе ярких красок, напрочь отключая сознание.
Пришли в себя они лишь через некоторое время. Наложили Очищающее заклятие и провалились в спокойный сон.
На следующее утро Северус первым открыл глаза. Он привык рано просыпаться и сейчас просто лежал, боясь потревожить сон обнявшего его Люца. На лице блуждала довольная улыбка: «Да-а. Давненько нас так не «разбирало». Он пытался вспомнить, когда же из их отношений ушла та острота, что была в самом начале. Получалось, Сев сам был во многом виноват. Став двойным шпионом, он замкнулся в себе и в какой-то мере отдалился от Люциуса — да, его любовнику было, на что обижаться. Но сейчас он дал себе слово, что вернёт былую близость. Ведь, кроме Люциуса и его сына, у него не осталось больше людей, которых он мог бы с полной уверенностью назвать родными. Перед глазами проносились события сегодняшней ночи и картины, подсмотренные в воспоминаниях Люца. Сев настолько ушёл в себя, что не заметил, как его любовник проснулся и наблюдает за ним из-под полуопущенных ресниц.
- Доволен собой, изверг? — чуть хрипловатый со сна голос насмешливо растягивал слова.
- А ты, выходит, нет?
- Ну, почему же. Я испытал… незабываемые ощущения.
- Вот скажи мне, Люциус, каким образом тебе всегда удаётся превратить комплимент в оскорбление?
- Долгие годы практики, Сев. О чём задумался?
- Да так. О разном. Кто он?
- Ты о ком?
- Не пытайся меня обмануть, Люц, я слишком хорошо тебя знаю. Этот мальчишка «зацепил» тебя. Так кто он?
- А вот этого я не знаю.
- Оригинально. И где ты его подцепил?
- Ты же сам видел — я наткнулся на него в коридоре, возле дверей в мои комнаты. Вчера Лестранжи на вечеринку заказывали «птенчиков» от мадам Жизели. Я подумал, что мальчишка один из них.
- Да-а? А теперь ты так не думаешь?
- Теперь я в этом не уверен.
- Почему?
- Мальчишка слишком необычен для шлюхи. Такие глаза, и эта магическая татуировка. В какой-то момент мне даже показалось, что змея вот-вот кинется на меня. Кроме того…
- Что?
- Тогда мне было не до размышлений, но сейчас я думаю, что у этого парня либо вообще не было сексуального опыта, либо был, но очень маленький. Хотя, надо признаться, мальчишка очень страстный.
- Может, он недавно попал в бордель? Я думаю, ты быстро найдёшь свою новую игрушку.
- Се-ев… Не держи меня за идиота. Ты у нас, конечно, великий окклюмент, но даже ты не сможешь скрыть от меня свой интерес. Мальчишка тебя заинтересовал.
- Возможно — да, а возможно — нет.
- Кого ты пытаешься обмануть?
- Что ты собираешься делать?
- Расспросить Мадам. Хотя, чем больше я думаю об этом юноше, тем больше мне кажется, что он не имеет к ней никакого отношения.
- Потому что, он показался тебе неопытным?
- Не только. Он ещё и полностью убрал все следы своего пребывания в моей спальне. Я ничего не смог обнаружить.
- Х-ха! Хочешь сказать, что ты не смог отследить ауру мальчишки? Профессионаааал! — Северус окинул любовника насмешливым взглядом.
- А ты бы на моём месте смог? — Люциус вернул взгляд «с процентами». - Ну-ну, посмотрим, как тебе это удастся. Дерзай.
- Смотри и учись.
Люц поудобнее прислонился к спинке кровати, собираясь сполна насладиться ожидающимся представлением.
Сев выскользнул из постели и, взмахнув палочкой, прошептал Поисковое заклинание. Ничего не произошло. С кровати донёсся скучающий голос:
- Я пробовал это заклинание.
Зельевар покосился на любовника и невербально наложил другие чары. Снова безрезультатно.
- И это — тоже.
Покосившись на злорадствующего блондина, Северус послал ему ехидную улыбку и произнёс третье заклинание.
- А вот этого я не знал.
Но и третий вариант Поисковых чар не принёс никакого положительного результата.
- С аурой тоже самое. Можешь даже не пытаться.
- Да. Странный парень. Если он не шлюха, то откуда же он взялся в твоём поместье?
- Это я сегодня и постараюсь узнать. А у тебя какие планы?
- Надо навестить моих осведомителей да потом заскочить в штаб Ордена Феникса. Думаю, часам к шести вечера я освобожусь.
- Вот и замечательно. Буду ждать тебя здесь с добытой информацией.
- Или с мальчишкой?
- Или с ним.

Но поиски Люциуса не увенчалось успехом. Мадам Жизель расплылась в слащавой улыбке и рассыпалась в комплементах, увидев у себя в конторе такого богатого клиента. Она немедленно показала лорду Малфою всех, кто обслуживал вечеринку Пожирателей. Как он и предполагал, «Зеленоглазого змееносца» среди них не было. Мало того, Мадам вообще не знала такого человека. А Люц проверял тщательно, не понадеявшись на слова и воспользовавшись лигиллименцией. Оставался ещё один вариант. Малфой знал, что многие члены Внутреннего Круга используют новобранцев в качестве личной прислуги, ну и, разумеется, постельных игрушек. В особенности этим славились Эйвери и Мальсибер. Да и Амикус Кэрроу не далеко от них отставал. Ходили даже слухи, что в этих «забавах» участвовала и его сестрица. Лестранжи, все трое, предпочитали шлюх обоих полов.
Пришлось Люцу под благовидным предлогом навестить соратничков, но и здесь его ждала неудача. «Тигрёнок» как сквозь землю провалился. Было ближе к девяти вечера, когда злой и усталый лорд Малфой наконец-то переступил порог своего поместья.

У Северуса тоже выдался странный день. Его информаторы среди Пожирателей сообщили, что Тёмный Лорд за что-то серьёзно наказал вчера Лестранжей и Грейбека. Да так, что штатному колдомедику Лорда пришлось основательно повозиться с ними, чтобы привести в относительно вменяемое состояние. А вот в чём состояла их вина, приведшая Его Темнейшество в такое неистовство, зельевару, несмотря на все усилия, узнать не удалось. Пришлось отправляться на площадь Гриммо 12 с тем, что есть. Там его встретил только Кингсли. Снейп расслабился: Шеклбот был единственным «фениксовцем» кроме Дамблдора, кто не смотрел на него с постоянным подозрением и настороженностью.

Было ещё только пять часов пополудни, и он со всеми удобствами устроился в библиотеке, собираясь почитать интересный фолиант по боевой магии до возвращения Люца. С головой погрузившись в чтение, Сев не заметил, как пролетело время, и только едва слышный шум осторожных шагов в коридоре заставил его взглянуть на часы: 20.35.
В конце коридора скрипнула дверь кабинета. Поначалу зельевар подумал, что это вернулся его любовник, но крадущиеся тихие шаги его насторожили. Хозяину поместья не было нужды на цыпочках красться в свой собственный кабинет. Сев достал палочку и тенью выскользнул из библиотеки, не издав ни единого звука. Дверь в кабинет была слегка приоткрыта, и сквозь щель лился слабый свет. Подкравшись к самой двери, мужчина прислушался: неизвестный осторожно снимал что-то со стены и опускал на пол. Из кабинета полыхнуло волной какой-то незнакомой магии. Сев осторожно, чтобы не скрипнула, приотворил дверь и «просочился» внутрь, скрываясь в тени массивного секретера. Справа стоял худощавый юноша в тёмной маггловской одежде. К столу была прислонена картина, явно только что снятая им со стены. Парень увлечённо колдовал над дверцей старинного сейфа, которую раньше скрывал пейзаж. Судя по всему, у него удачно это получалось. Сев улавливал волны незнакомой ему магии, но воришка не произносил ни слова, осторожно прикасаясь руками к старинным магическим механизмам и запорам.
- И что вы тут забыли, молодой человек? — со всем свойственным ему сарказмом и огромным опытом «Ужаса-Всея-Хогвардса» поинтересовался Слизеринский декан. В принципе, поимка таинственного вора не казалась ему таким уж сложным делом. У него был огромный боевой опыт, которому этот сопляк вряд ли мог что-то противопоставить. К тому же, мужчина перекрывал единственный выход из кабинета, и у непрошеного гостя не было другого пути к отступлению.
Услышав за спиной насмешливый голос, парень мгновенно извернулся и бесшумно скрылся за столом, стоявшим посреди кабинета.
- В прятки будем играть? Выходите, вам не вырваться отсюда. А если попытаетесь сопротивляться, я гарантирую вам весьма неприятные ощущения. Надеюсь, вы знаете, чей это дом?
В ответ не раздалось ни звука. Внезапно пространство вокруг зельевара начало искажаться, из тёмных углов кабинета доносились подозрительные шорохи, чьи-то злые глаза вспыхивали в сгущающейся, откуда ни возьмись, тьме. Первобытный ужас поднимался в душе мужчины. Все его детские страхи оживали и приобретали плоть и кровь, чтобы разорвать, уничтожить, растоптать Северуса. Паника почти захватила его сознание, и только одна мысль билась где-то в глубине, не давая поддаться всеобъемлющему ужасу:
«Это мои детские страхи! Эти существа не могут быть реальными! Не могут существовать!»
Эта мысль немного привела его в чувство и заставила сопротивляться ментальному воздействию, вызывающему ужасные видения из его подсознания. Только гигантским усилием воли Севу удалось стряхнуть с себя дурман иллюзии, и он, не давая противнику времени, чтобы опомниться и изменить вид нападения, метнулся к столу, одним прыжком преодолевая разделявшее их расстояние. Испуганный вскрик и прекращение давления на психику уверили Пожирателя в том, что его атака достигла своей цели. Но в последний момент стройное тело успело ловко вырваться из захвата и кинуться к спасительной двери из кабинета. Юноша был настолько изворотлив и быстр, что Северус даже не смог разглядеть черты его лица во время этой охоты.
- Стой, щенок! — зельевар метнулся к двери, в последний момент успев повалить и прижать к полу незваного гостя. - Ну-ка, ну-ка! Посмотрим, что за зверь такой нам попался?
Обездвижив тело противника «Петрификус толалусом», Сев перевернул его на спину и только теперь сумел рассмотреть свою добычу. У хрупкого юноши, беспомощно распростёршегося сейчас у его ног, были длинные, чёрные, вьющиеся волосы, собранные в хвост и… те самые, зеленющие, постоянно меняющие оттенок глаза, которые излучали сейчас гнев и непокорность.
- Так, так, так! Таинственный мальчик моего друга Люца. Не хватает только интересной татуировки. И где же она притаилась? Быть может, здесь?
Мужчина одним движением разорвал тёмную футболку парня от ворота до подола, распахивая обрывки в стороны. Торс юноши обвивала татуировка большой серебристо-зелёной змеи, которая немного переместилась, попытавшись атаковать прижатые к телу мальчишки руки зельевара. Но, видимо, заклинание подействовало и на неё — змея промахнулась и застыла, издавая едва слышное шипение.
- Серьёзная вещица. А ты не так прост, парень. Ну-ка, посмотрим, что ты прячешь в своей голове? — Северус вгляделся в зелёные глаза, попытавшись проникнуть в мысли юноши, но… встретил полную пустоту. Нет, никакого сопротивления не было и в помине, и, тем не менее, он ничего не смог найти. Было такое ощущение, что искомое постоянно ускользает куда-то в сторону, «подсовывая» ему эту пустоту. С таким ментальным блоком опытный окклюмент сталкивался впервые. Сев прервал зрительный контакт и с новым интересом взглянул на тело лежащего под ним парня:
- Хм-м. Говоришь, тебя нет дома? Ну, малыш, это ведь можно проверить и другим способом.
Мужчина уселся верхом на ноги мальчишки и, для верности выпустив ещё один «Петрификус тоталус» в шипящую змею, принялся поглаживать и ласкать стройное, распростёртое под ним беспомощное тело. Он-то великолепно знал, что парализующее заклятие отключает только двигательную активность, полностью сохраняя чувствительность. Его руки нежно поглаживали губы, шею, грудь юноши, надавливая и потирая особо чувствительные точки, а горячий рот накрыл левый сосок, посасывая, вылизывая и слегка прикусывая его зубами. Левая рука играла со вторым соском. Сев ощущал всем телом, как распростёршийся под ним мальчишка пытается подчинить себе непослушные мышцы и вырваться, но двойное заклинание держало крепко. Мужчина оторвался от зацелованных горошин и нашёл взглядом зелёные глаза. Гнев в них сменился расплавленным огнём страсти.
- А что будет, если я проверю, как там ведёт себя твой «дружок»? — и рука зельевара медленно скользнула по щеке парня, приласкала шею, прошлась по покрасневшим от ласк соскам, очертила пупок и, наконец, накрыла напряжённый, подрагивающий член юноши, - Хм-м, малыш, ты не знал об этой особенности заклятия? «Петрификус тоталус» не действует на этот орган.
Рука Северуса продолжала поглаживать твёрдую выпуклость, взгляд нашёл глаза мальчишки, и лигиллимент опять попытался прорваться в его мысли. Блок держался. Несколько мгновений он ощущал пустоту, а потом… его накрыло всепоглощающим желанием, захватывая, подчиняя, затягивая в глубину. Как будто со стороны он видел свой рот, смявший губы мальчишки в страстном поцелуе, руки, обнявшие беспомощное тело. Разум подавили жажда и желание. Жажда обладать этим юным телом. Желание слышать мольбы и стоны парня. И неизвестно, чем бы это всё кончилось, если бы пелену страсти не прорезал холодный голос Люца:
- Сев! Что ты делаешь?!

Злой и уставший Люциус, не найдя никаких следов мальчишки, вернулся в Менор и сразу же направился в библиотеку, где имел привычку проводить своё время Северус. Как ни странно, любовника он там не нашёл и хотел уже позвать кого-нибудь из эльфов, как его внимание привлекли весьма характерные звуки, раздававшиеся из кабинета. Выхватив палочку, лорд Малфой осторожно направился туда. Дверь в кабинет была распахнута настежь, а на пороге… Люц не мог и припомнить, когда в последний раз видел своего любовника таким — полностью потерявшим контроль над собой. Северус целовал распростёртое под ним юношеское тело. Лица парня блондин не разглядел. Ревность грозовой волной поднялась в аристократе, и он, подойдя вплотную к другу, поинтересовался ледяным тоном:
- Сев! Что ты делаешь?
Зельевар замер, а потом внезапно отшатнулся от лежащего под ним парня. С силой проведя руками по лицу, он смог отогнать захватившее его наваждение. Его голос был хриплым, дыхание учащённым, но свои действия Сев уже контролировал:
- Похоже, твоя пропажа сама нашла нас.
Только сейчас Люциусу удалось разглядеть лежавшего на полу мальчишку в расхристанной одежде.
- Ну, зачем же так круто, Северус? Ай-яй-яй! Парализующим заклятием такого сладкого мальчика. Как тебе не стыдно? — он присел на корточки и нежно очертил пальцами контур лица пленника.
- Этот «сладкий мальчик» едва не превратил меня в боящегося каждого шороха идиота, используя какой-то неизвестный вид магии.
- Да-а? Ну, ты ведь расскажешь нам всё, малыш? — подхватив лёгкое тело на руки, Малфой удобно устроил его на диване. - Сев, ты покопался у него в мыслях?
- Мощнейший ментальный блок. Я с такой разновидностью раньше не встречался. Он не выставляет многослойные щиты, а просто ускользает от вторжения.
- Хмм! Кто же ты такой, «Тигрёнок»? А? И кто тебя к нам подослал?
Зелёные глаза парня всё также меняли оттенок, не выдавая испытываемых им эмоций.
- Надо привести его в чувство и расспросить.
- Люц, он опасен. Ты не представляешь, что он способен сделать с твоим подсознанием.
- А мы будем очень осторожны. Когда ты наложил на него «Петрификус тоталус»?
- Минут пятнадцать назад. Двойной.
- О, значит, у нас в запасе есть ещё полчаса. Сейчас мы что-нибудь придумаем, чтобы блокировать его магию, а потом займёмся расспросами. Кстати, малыш, советую тебе сразу рассказать всё. Мы умеем спрашивать.
Люциус нежно провёл пальцами по спутавшимся тёмным волосам и, приподняв подбородок мальчишки двумя пальцами, заглянул в глаза. В них снова не было никакого выражения.
- Люц, время идёт. Нам ещё надо создать вокруг него блокирующий кокон.
С трудом оторвав взгляд от зелёных глаз, блондин включился в ритуал, проводимый другом. Прошло десять минут. Магический кокон, призванный блокировать магию мальчишки, был почти закончен, как вдруг юное тело, безвольно лежащее на диване, вспыхнуло огнём. Маги рефлекторно рванулись на помощь, прервав чтение заклинаний, но… на диване уже никого не было. Юноша пока ещё неловко, но с каждым шагом всё больше преодолевая действие заклятия, бежал к выходу. А когда Сев с Люцем попытались его остановить, их откинуло волной незнакомой магии такой мощи, что едва не впечатало в противоположную стену. Все их попытки отразить магическую атаку потерпели крах. К тому времени, как они всё же смогли вырваться в коридор, мальчишки и след простыл. Друзья обыскали все комнаты в этом крыле, но безрезультатно. Вернувшись в кабинет, они подошли к старинному сейфу в стене, и Люциус ахнул:
- Северус! Как долго он пробыл в кабинете?
- Минут пять-шесть, не больше. Я услышал крадущиеся шаги, скрип двери и пошёл выяснить, в чём дело. Вряд ли подкрадывание заняло у меня больше времени. А что?
- Это сейф моего деда, Максимуса Малфоя. После его смерти ни мой отец, ни я так и не смогли его открыть, как ни пытались. Насколько я знаю, дед держал в нём свои рукописи, а не ценности или деньги, довольно крупная сумма которых заперта в секретере. Причём его гораздо легче открыть. Зачем воришке понадобилось лезть в старинный сейф, если можно было добыть галлеоны более лёгким путём?
- Может, он понадеялся, что в сейфе спрятана большая сумма или не знал про секретер.
- Не думаю. Мне кажется, ему нужно именно содержимое сейфа. Это необычный вор.
- Странно, что эльфы позволили ему безнаказанно перемещаться по поместью. Они же должны были почуять, что он пришёл с недобрыми намерениями.
- Да-а. Зиппи!
- Что прикажет Мой Господин? — в комнате мгновенно материализовалось ушастое существо, одетое в чистую наволочку.
- Кто кроме приглашённых гостей проникал в поместье в последние два дня?
Эльф с минуту молчал, преданно глядя на хозяина, а потом всё так же молча начал биться головой о шкаф.
- Прекрати, Зиппи! Я ни в чём тебя не обвиняю. Мне просто необходимо знать, кто это.
- Зиппи не знает, хозяин. Мы его не видим. Дом позволяет ему жить здесь. Дом приказывает нам его кормить.
- Что-о???!!!
Ушастое создание часто-часто закивало головой, подтверждая свои слова:
- Дом связан с этим магом какой-то клятвой. Мы не можем его видеть. Наша магия на него не действует.
- Значит, вы не можете сказать, где он сейчас находится? — в разговор включился Сев.
- Нет, мастер Северус, не можем. Зиппи просто чувствует его присутствие в поместье.
- И как давно он здесь появился?
- Десять дней назад. Вчера утром исчез, а два часа назад появился снова.
- Как он проникает в поместье?
- Зиппи не знает, Мой Господин.
- Что-нибудь исчезло из дома?
- Только портрет из вашей спальни, Мой Господин.
- Ладно. Можешь идти.
Эльф исчез также бесшумно, как и появился.
- Странные дела творятся в твоём доме, Люц.
- Странные. Кто же он такой, Сев? И зачем ему понадобился портрет моего деда?
- А вот это, я думаю, мы сможем узнать.
- Каким образом?
- Ему очень нужно содержимое этого сейфа, значит, он вернётся.
- А мы будем к этому готовы.
- Да.
О переданных ему Кингсли письме и фиале с воспоминаниями Северус вспомнил только через час.

- Кэс, я должен тебе кое-что рассказать.
- Марк, что-то случилось? Ты опять куда-то влез?
- Влез, но не в этом дело. Кэс, тебя хочет видеть Максимус…
- КТО???!!!
- Максимус Малфой, твой отец.
- Откуда ты…
- Это не важно. Я обещал привести тебя к нему сегодня вечером.
- Маркус, мой отец погиб на охоте тридцать лет назад.
- Я и не утверждаю, что он жив. Мне встретился его призрак. Так что? Ты… пойдёшь?
- Разумеется.
Гарри-Марк хотел уже выйти из кухни, где они с Кассиусом разговаривали, но в последний момент всё же решился и задал вопрос:
- Ты очень его любил?
Кэс промолчал, и юноша уже думал, что не получит ответа, но друг взглянул ему в глаза и улыбнулся нехарактерной для него печальной улыбкой:
- Больше всех на свете. Когда выходим?
- Сегодня после шести вечера. Что нашим скажем? Я пока не хочу ставить в известность Драко.

Вечером они сказали остающимся дома ребятам, что отлучаются по важному делу и могут вернуться поздно, оделись в неприметную удобную одежду тёмных цветов и отправились на встречу.
Кэс молчал всю дорогу по тоннелю и, только войдя в потайные покои родного поместья, прошептал едва слышно:
- Ну, здравствуй, дом.
- Здравствуй, сынок! — Максимус, как всегда бесшумно, выплыл из стены, и Кассиус развернулся на голос отца и замер, вглядываясь в призрачные черты.
- Здравствуй, папа. Как получилось, что ты стал… призраком?
- Это долгая история…
Маркус понимал, что отцу с сыном нужно о многом поговорить, и не хотел смущать их, поэтому попытался осторожно выскользнуть из гостиной тайного убежища в спальню, но был остановлен Максимусом:
- Маркус, спасибо тебе.
- Пожалуйста, Максимус. Я не буду вам мешать, посижу пока в спальне.
- Ну, если ты сейчас «в форме», можешь попытаться заглянуть в мой сейф в кабинете.
- Но, Люциус…
- Моего внука сейчас нет дома, и не будет, я думаю, ещё часа два. Да, кстати, на обратном пути захвати, пожалуйста, мой портрет из спальни Люциуса.
- Хорошо. Я с удовольствием попробую разгадать вашу загадку, - и, ободряюще кивнув Кэсу, парень отправился в кабинет.
- Что за загадка, отец?
- Абрахас как ни старался, так и не смог открыть мой сейф, где я хранил свою рукопись и кое-какие артефакты. Я предложил юноше попытаться решить задачку, которая оказалась не по зубам моему сыну. Ведь мальчик любит решать хитрые задачки?
- Да, и это у него неплохо получается. Почему, отец?
- Что, почему?
- Тридцать лет, отец! Почему ты связался со мной только сейчас?
- Я не могу покидать пределы поместья, а все мои портреты, кроме одного, твой брат уничтожил.
- Он так и не смог примириться с тобой даже после твоей смерти?
- Убийце всегда неприятно видеть перед глазами напоминание о совершённом им преступлении.
- Ч-что?! Он…
- Тогда, на охоте, на мою лошадь воздействовало какое-то заклятие. И я не уверен, что это Абрахас наложил его, с его чарами я наверняка бы справился. Он не был настолько силён в Тёмной магии. Судя по всему, твой брат и его сообщники надеялись, что я упаду с лошади и разобьюсь насмерть, но я отделался только сильнейшими ушибами и кратковременной потерей сознания. Тогда они решили исправить «упущение». Абрахас заколол меня той самой веткой, что выбила меня из седла. Всё было представлено, как несчастный случай на охоте.
- Мерзавец! Он даже не пустил меня в поместье после похорон. Но если бы я знал, что это он повинен в твоей смерти, он бы окончил свои дни гораздо раньше.
- Кэс, это сейчас не главное. Ты ведь понимаешь, что магия не может простить отцеубийства. Наш род проклят. Твоя жизнь в опасности…

Маркус через потайную дверцу проник в спальню Люциуса и, стараясь даже не смотреть в сторону кровати, с которой у него было связано столько неоднозначных воспоминаний, направился к выходу в коридор. По дороге он решил сразу найти портрет Максимуса, чтобы потом не отвлекаться на поиски. Небольшая картина 2 на 1,5 фута нашлась довольно быстро. Она висела в небольшом алькове, где стояли чайный столик и два кресла. На противоположной стене было большое зеркало, в котором во всей красе отражалась… кровать хозяина поместья.
- Ну, Максимус, ну, старый манипулятор! Вот откуда он узнал!
Покачав головой и представив в своём воображении, какие же картины мог наблюдать две ночи назад старый маг на портрете, Марк покраснел и, решительно выкинув из головы смущающие видения, отправился покорять старинный сейф в кабинете. Собственно, он сильно и не скрывался, просто привык уже передвигаться в чужих домах крадущимся шагом. Дверь кабинета поддалась обычной «Аллохоморе». Местоположение сейфа парень безошибочно определил благодаря своему чутью и опыту. И, сняв с правой стены пейзаж в тяжёлой раме, удовлетворённо усмехнулся, найдя стальную дверцу, украшенную богатым орнаментом. «Гоблинская работа. Мда-а, придётся повозиться. Заклятия на сам металл здесь не подействуют. Попробуем взломать Запирающие чары».
Маркус воздействовал на защиту сейфа узконаправленным выбросом своей магии. Ничего не произошло. И тогда юноша вспомнил слова Максимуса о «загадке». Это был вполне в духе учёного — зачаровать доступ в свой сейф не мощнейшими заклятиями, а простыми чарами, требующими лишь верного ответа на поставленный вопрос. Это практически исключало грубый взлом защитных чар. Да и, судя по словам Максимуса и Кэса, Абрахас Малфой в умственном плане «звёзд с неба не хватал».
Ну, хорошо. Заклятия простые, но саму загадку ещё отыскать надо. Поисковые чары ничего не обнаружили. Тогда парень наложил Заклятие Поиска Скрытого Текста. Довольно редкое и специфичное, к тому же, требующее значительного навыка в обращении. И спустя минуту на дверце сейфа проступили призрачные буквы, складывающиеся в слова:
«Что ценится всеми так дёшево и чьё отсутствие обходится окружающим так дорого?»
Подумав несколько секунд, Маркус с помощью беспалочковой магии вывел под вопросом ответ:
« Совесть».
Дверца сейфа скрипнула и отворилась, открыв… следующую. Юноша чуть не рассмеялся, игра в загадки всегда увлекала его. К тому же он вовсе не сомневался, что следующий вопрос не будет иметь ничего общего с предыдущим. Парень уже хотел приступить ко второму этапу «противостояния», когда услышал за своей спиной такой знакомый ехидный голос:
- И что вы тут забыли, молодой человек?
Маркус мгновенно нырнул за стол и стал лихорадочно обдумывать способы выпутаться из этой ситуации. Снейп перегородил выход и не собирался выпускать из ловушки потерявшего бдительность охотника за чужими секретами. Сейчас преимущество было на его стороне. Марк значительно уступал зельевару в боевом и магическом опыте, да и физически был намного слабее. Оставалось только применить своё тайное оружие, владение которым он в последнее время совершенствовал. Парень понимал, что мысленный блок Снейпа он пробить не сможет, но подсознание — другое дело. Мало кто из магов пытался контролировать эту область. Сконцентрировавшись, юноша нанёс ментальный удар, вызывая из подсознания противника все его страхи, детские кошмары и усиливая их до панического уровня. Обычно в таких условиях маги начинали отбиваться от кошмарных образов, как от реальной угрозы, магически истощались и теряли сознание, но проклятый слизеринец оказался «крепким орешком». Он не дал панике завладеть им и, преодолев сковывающий мышцы ужас, бросился в атаку. Маркус не ожидал физического нападения и едва успел увернуться. Свобода была уже в двух шагах, когда сильное тело придавило его к полу. Дальнейшее он помнил смутно. Снейп парализовал его двойным «парализующим заклятием и попытался проникнуть в сознание, но блок выдержал и тогда… Марк и не подозревал, насколько мучительно ощущение беспомощности, когда тело ласкают опытные руки, вызывая волшебные ощущения, заставляя мысли плавиться и терять контроль над реальностью. Если бы не действие «Петрификуса тоталуса», он бы извивался и стонал в этих руках. Где-то на периферии сознания метались панические мысли: «Остановись! Опомнись! Это же Снейп! Снейп, твой личный кошмар!» И наполовину осознанно, наполовину — спонтанно, Маркус нанёс удар испытываемыми им эмоциями по незащищённому сейчас сознанию мужчины. Это было его ошибкой. Ментальный удар не парализовал нападающего, а отключил его контроль над поведением. Сцена могла закончиться банальным изнасилованием, если бы не появление… Люциуса Малфоя. Оно отрезвило всех. Юноша никогда не думал, что будет так рад его появлению в кабинете.
С этого момента он яростно сопротивлялся действию Парализующего заклятия, постепенно возвращая себе контроль над телом. Как только мышцы стали его более-менее слушаться, парень вызвал иллюзию огня и, воспользовавшись замешательством противника, ретировался из комнаты. Он настолько боялся быть пойманным, что не удержал свою силу под контролем и едва не покалечил своих «мучителей».
Влетев в спальню Люциуса, он на бегу сорвал со стены портрет его деда и проскочил в потайную дверь. Слава Мерлину, хоть Кэс с Максимусом его заметили не сразу, и он успел привести себя в порядок до разговора с ними.
- О, ты так быстро справился с сейфом, мой мальчик?
- Нет, Максимус, я успел отгадать только одну загадку, ваш внук с другом вернулись и… едва не застали меня в кабинете.
Почему-то Маркусу казалось, что призрак знал о присутствии Снейпа в поместье, но не посчитал нужным предупредить его об этом.
- Ну, что ж, раз решение загадки на время откладывается, я думаю, мы можем покинуть поместье.
- Мы? Отец, ты что, оставишь свой дом? Ведь ты сам говорил, что других твоих портретов в поместье не осталось.
- Люциус заказал мой большой портрет, его должны привести завтра. Так что я не утрачу связи со своим домом и одновременно получу возможность общаться с тобой и… твоим сыном. Ведь это правда? Кассиус усыновил тебя?
- Да, по маггловским документам я — Маркус Иллюзор, младший сын Кэса.
- А магически?
- Отец, я же не маг. Министерство никогда не позволит мне даже взять опеку над Мальчиком-Который-Выжил.
- Х-ха! Только не надо мне говорить, сын, что у тебя нет друзей в Министерстве и Аврорате.
- Есть, но такой вопрос они решить не смогут.
- Ну, почему же. Если ты как Кассиус Максимус Малфой подашь прошение на усыновление Маркуса Гарольда Джеймса Иллюзора — тебе, я думаю, никто не откажет.
- Но в этом случае он не становится нам кровным родственником.
- А это для ритуала и не обязательно. Главное, чтобы магия знала, что по магическим законам Маркус — твой сын.
- Зачем это надо? — Марк переводил настороженный взгляд с отца на сына.
- Понимаешь, Маркус, насколько я знаю, этот ритуал предполагает как бы примирение между двумя ветвями одного рода. Представителем «виновной» стороны будет Драко, а «пострадавшей» - Кэс. Но, поскольку Кассиус — сквиб, и ритуал придётся проводить тебе, ты должен считаться нашим родственником, а именно — сыном Кэса.

Домой они вернулись заполночь, но Зиг, Гидеон и Дрей с Герми ещё не спали, дожидаясь их. Кэс проворчал что-то недовольно, отправляя ребят спать, но видно было, что это проявление заботы ему приятно. Гарри-Марк по просьбе Максимуса тихонько отозвал Драко в комнату Кассиуса.
- Маркус, что, до утра нельзя было подождать? Ты же знаешь, что Герман боится спать в комнате один, а пацану давно пора в постель.
- Не суетись, Дрей, Герман не так хрупок и беспомощен как кажется. Зря ты его считаешь таким уж младенцем. Да, кстати, ты знаешь, что он — магглорожденный?
- И к чему ты мне это говоришь?
- Не хочу, чтобы мой… друг страдал, если тебе вдруг шлея под хвост попадёт, и ты решишь вспомнить свои чистокровные замашки.
- Мне всё равно, что он магглорожденный, он мой друг.
- Вот и помни об этом… на будущее.
- Это всё, что ты хотел мне сказать?
- Нет. Кэсу и Максимусу надо с тобой поговорить.
- Максимус? Кто это?
- Ну, насколько я знаю - твой прадед.
- Ты с ума сошёл? Он умер давно.
- Да, молодой человек, я давно умер, - раздался вдруг откуда-то красивый баритон, - Маркус любезно согласился принести сюда мой портрет. Сейчас мой сын решит свои проблемы, и мы поговорим.
- Сын?!
- Кассиус — мой младший сын, брат твоего деда Абрахаса.
- Но дед никогда…
- Сколько тебе было лет, когда он умер?
- Десять. И он никогда не упоминал ни о каком брате и на Генеалогическом Древе его не было.
- Там проявляются только волшебники, а я — сквиб, - Кэс вошёл в свою комнату и кивком предложил Драко садиться.
Маркус на время оставил их одних, решив просмотреть свои записи и обновить знания по одному оч-чень интересному заклятию. С его помощью можно было обнаружить тайный ход к Сноукастлу. Он раньше никогда не пользовался этим заклинанием: в этом не было необходимости, ведь он думал, что у его семьи не осталось никакой недвижимости, кроме земли, на которой когда-то стояли замок и охотничий домик.
Поисковое заклятие мало отличалось от обычного, в нём также использовался волос представителя, только теперь уже его собственной семьи. Юноша грустно усмехнулся: «Представителя, как громко сказано! Из всего когда-то могущественного рода в живых остался я один. Ну, что ж, значит, не будет проблем с получением волоса».
Он задумался и не заметил, что беседа в комнате Кэса уже закончилась, и Драко, стоявший на пороге гостиной, с интересом разглядывает его уже минут пять.
- Поговорили?
- Да. Скажи, зачем тебе-то это надо, Поттер?
- В смысле?
- Зачем тебе влезать во внутренние разборки Малфоев? Мы тебе что, так нравимся?
- Кэс — мой друг, он мне как отец. Так что ваши «внутренние» разборки задевают меня очень даже сильно. И мне всё равно, что ты об этом думаешь.
- Ладно. Объяснение меня устраивает. Когда выходим?
- Выходим? Ты о чём? Это я выхожу, а вы остаётесь меня ждать.
- Максимус говорит, что там могут быть опасные ловушки.
- А твой прадед не сказал тебе, что я уже давно не новичок в этих делах? К тому же это — дом моей семьи, и он вряд ли всерьёз будет стараться угробить её последнего представителя.
- Да уж, Максимус с Кэсом меня просветили насчёт твоих «подвигов». Значит, ты и есть «Ночной Охотник»?
- Кто?!
- «Ночной Охотник». Блейз мне рассказывал в этом году, что летом у них в поместье кто-то обитал, и как ни старался его отец, так и не смог вычислить таинственного незнакомца. Единственное, что могли сказать им эльфы — незваный гость интересовался библиотекой поместья. Кое-что подобное заметили и родители Тео. Поползли слухи о таинственном «Ночном Охотнике». Так что твои вылазки остались не такими уж незамеченными.
- Спасибо, что рассказал. А знаешь, это прозвище мне нравится. Вот только это ничего не меняет. На поиски тоннеля я пойду один.
- Нет. Вы пойдёте вдвоём с Драко. И не спорь! — вошедший в комнату Кэс решительно пресёк все возражения младшего сына. - Раньше тебя не ограничивал временной фактор. Отец говорит, что записи необходимо найти как можно быстрее. К тому же Персиваль Поттер всё же был Тёмным Лордом, и неизвестно, какие ловушки могут оказаться на твоём пути в замок. Возможно, тоннель вообще нельзя пройти в одиночку. Поэтому пойдёте вы вдвоём.
- Втроём, - с неосвещённой лестницы на второй этаж шагнула хрупкая фигурка Гермионы, - Я их одних не отпущу. Они опять в какую-нибудь передрягу влипнут.
- Нет. Ты мал ещё, чтобы участвовать в таких делах! — взвился Драко, - Ну, скажи ему, Кэс! Он же ещё совсем мальчишка. Это опасно!
Герми подошла к другу и, положив руку на плечо, заглянула в глаза:
- Дрей, мне давно надо было тебе всё рассказать, но… сначала мы не могли из соображений безопасности. Мы ведь не знали, что с тобой случилось на самом деле. А потом… ты оказался совсем не таким, как я себе раньше представляла. Прости, но я не хотела терять друга и… оттягивала разговор как могла.
- Представляла?! Ты? — блондин подскочил с дивана и, повернув лицо девушки к свету, потрясённо произнёс: - Грейнджер?! Мне твоё лицо сразу показалось знакомым, но я не думал, что…
Герми вырвалась из его хватки и, закрыв лицо руками, выскочила из комнаты.
Гарри метнулся за ней следом, успев по дороге окатить Драко презрительным взглядом и процедить сквозь зубы:
- Молодец! Так держать, Малфой! И где же теперь твоя хвалёная дружба и желание защитить?
Слизеринец с минуту ошеломлённо смотрел им вслед, а обернувшись, столкнулся с серьёзным взглядом Кэса:
- Тебя на самом деле так напрягает её происхождение?
- Нет. Я просто не ожидал. Понимаешь, мы в школе всегда были врагами, всегда соперничали. Она была такой невыносимой… всезнайкой, что меня просто… бесило, наверное. А там, в Италии… Я же думал, что она мальчик…
- И что?
- Как ты не понимаешь? Я привязался к Герману!
- А это не Герман, а Гермиона. Для тебя что, так важен вопрос её пола?
- Нет, но они же с Поттером меня обманули!
- А ты бы как поступил на её месте?
Юноша на минуту замолчал и неохотно ответил:
- Так же. А ещё бы попытался привязать к себе друга так, чтобы подобное известие ничего не могло изменить в наших отношениях.
- Я так понимаю, что твой к ней интерес выходит за рамки дружеских отношений?
- Возможно.
- И что ты собираешься делать?
- Как что — выгнать из нашей комнаты Поттера и поговорить с ней.
- Тогда советую поторопиться. Гермиона — сильная девушка, и если успеет успокоиться и принять решение, тебе сложно будет уговорить её себя выслушать.
Драко решительно направился в комнату Маркуса, которая за последние несколько дней превратилась в их с Германом… то есть, с Мионой спальню.
Поттер стоял посреди комнаты, прижав к себе тихо плачущую девушку, и одарил вошедшего Малфоя таким взглядом, что если бы не сокрушительная уверенность в себе, он бы крепко задумался, а не аппарировать ли отсюда километров на дцать. Драко подошёл и молча отстранил юношу от подруги, прижав девушку к своей груди. Маркус с минуту «погипнотизировал» не обращающего на него внимания блондина, показал жестом, что оторвёт тому голову, если он ещё раз посмеет обидеть его подругу, дождался утвердительного кивка и вышел, оставив их наедине.
Вскоре Герми успокоилась, подняв голову, заглянула в серые глаза и, отвернувшись, попыталась вырваться из объятий блондина:
- Я в порядке. Тебе не стоило утруждать себя из-за… грязнокровки.
Но Драко не позволил ей отстраниться, прижимаясь сильнее и успокаивающе поглаживая её спину:
- Ш-ш-ш, прости, что так отреагировал. Я не хотел тебя обидеть. Просто… очень удивился.
- Тому, что столько времени проводил в такой недостойной компании? Я же вижу, тебе неприятно общаться со мной.
- Нет. На самом деле я даже рад, что ты не мальчик.
- Почему?
- Ну-у, знаешь ли, я, в отличие от отца, всегда предпочитал женщин, и когда меня вдруг потянуло к маленькому мальчишке лет тринадцати, это вызвало некоторый шок.
- Ты надо мной издеваешься? — Герми снова попыталась вырваться.
- Нет, просто объясняю, почему я сейчас собираюсь сделать то, что мне хотелось сделать уже три недели, - он приподнял её подбородок и осторожно накрыл подрагивающие губы своим ртом.
Девушка, было, дёрнулась, но потом застыла, покорённая нежностью парня и наслаждением, которое дарили ей его губы. Он ни к чему её не принуждал, просто очень осторожными прикосновениями губ изучал рот, а потом, прервав поцелуй, прижал голову девушки к своей груди:
- Мы не будем торопиться. Я никогда больше не причиню тебе вреда.
- Я всё равно пойду с вами в Сноукастл, вы не сможете меня остановить! — из-под слегка отросшей чёлки непокорно поблёскивали янтарные глаза, - Ты знаешь, что я сильная ведьма и не буду вам обузой в пути.

В общем, на следующий день на поиски старинного фолианта направились трое юных волшебников. Миона, несмотря на свою хрупкость, всё-таки сумела настоять на своём.
- С чего думаешь начать? — Дрей, оглядев поляну, на которую они аппарировали из дома Кэса, подошёл к Маркусу. Герми, на всякий случай наложившая вокруг Защитные и Заглушающие чары, присоединилась к ним.
- Есть специальное заклятие, которое помогает отследить входы в потайные тоннели старинных замков и поместий. Для этого необходим волос, ну, или капля крови члена данной семьи. Когда ищешь собственный дом, ритуал немного другой, но принцип тот же. Только сейчас мне будет нужна ваша помощь. Эту разновидность заклятия я раньше не использовал, в записях указано, что после его произнесения может наступить частичная дезориентация в пространстве, поэтому…
- Поэтому заклинание буду произносить я, а вы с Дреем, если что, потом приведёте меня в чувство, - Герми протянула руку за свитком, и Маркус, переглянувшись с Малфоем, отдал записи ей.
- Насколько опасен этот побочный эффект?
- Не знаю, Дрей. После обычного Поискового немного кружится голова, но через пять минут всё проходит. Это заклинание — посложнее, возможно, головокружение будет более длительным.
- А как мы узнаем, куда направляет нас заклятие? — девушка проговаривала про себя слова заклинания и отрабатывала необходимые взмахи палочкой. С точки зрения Маркуса, у неё отлично всё получалось.
Юный гриффиндорец достал из специального потайного кармана придуманную им карту. Кстати, пароль, которым она активировалась, был довольно издевательским. Поэтому неудивительно, что Драко, услышав фразу «Чистая кровь», сначала удивлённо приподнял брови, а потом скривился в насмешливой улыбке:
- Так тянет на чистокровность, а Потти?
- Нет, над вашим гонором издеваюсь.
- Что это? — Герми с восхищением разглядывала карту. - Маркус! Это ты её создал?!
- Ну-у, больше вроде со мной никого не было.
- Но это же Высшая Трансфигурация и Чары, смешанный раздел. Его же только в Магическом Университете на третьем курсе проходят!
- Насколько я помню, мои отец и крёстный создали подобную карту на шестом курсе обучения в Хогвардсе.
- Поттер! Ты это серьёзно?! Так вот как ты выпутывался из всех неприятных ситуаций и ускользал от нашего декана!
Маркус едва не покраснел, вспомнив, как он выпутывался из рук этого самого декана вчера вечером, но привычно спрятал свои эмоции за ничего не значащей улыбкой и призвал свою команду к порядку:
- Ладно, оставим обсуждение моей гениальности до будущих времён. У нас не так много времени. Хотелось бы определиться с нахождением замка до темноты, вряд ли мы сегодня полезем в сам тоннель. Герми, ты готова?
- Да. Сейчас прочитаю заклинание без взмахов палочки, а ты на всякий случай проверишь, ладно?
- Давай.
Девушка произнесла заклинание идеально. Они собрали свои вещи, и Герми повторила заклятие Поиска, теперь уже по полной программе, со всеми положенными взмахами палочкой. На карте Магической Британии загорелась точка, находящаяся в горах Северной Шотландии, приблизительно миль на двести севернее Хогвардса. Эта часть карты была не очень тщательно прорисована и пестрела белыми пятнами.
- Ну, приблизительно чего-то подобного я и ожидал. Кэс говорил, что, судя по хроникам, Годрик Гриффиндор отдал меньший из своих замков под Магическую Школу, а сам с другими Основателями ждал его перестройки в своём основном замке — Сноукастле. Видимо, других его потомков не осталось, раз замок перешёл в род его младшего сына.
- Маркус, а что это за белые пятна на карте?
- Эта местность мало населена магами. Поместий чистокровных семейств почти не осталось, и я плохо её знаю.
- Что, там настолько холодно, что никто из наших не построил замков? — Драко с сомнением разглядывал карту. - Я знаю как минимум пять магических семей, имеющих шотландские корни. Та же МакГонагалл, к примеру.
- Замки там были, но почти два столетия назад в тех местах прокатилась очередная магическая война, и большинство поместий в том районе были уничтожены.
- Я читала об этом в «Истории Магического Мира», но там не упоминалось, кто развязал войну, и какие семьи пострадали.
- О, Мио, в этом я могу тебя просветить. Предок нашего друга, Персиваль Поттер был Темным Лордом того времени, мечтал о господстве над Британией, а его противников возглавлял Торхиль Грин-де-Вальд. Большинство поместий поддерживало ту или иную сторону и поэтому все они серьёзно пострадали. Семьи перебрались в свои английские владения, а Поттеры потеряли титул лордов и понесли громадные финансовые потери, - Дрей рассказывал с видом профессора, и Маркус не удержался, вставив «шпильку»:
- Тебе бы Историю Магии вместо Биннса вести, цены б такому преподавателю не было. Ладно, хватит перетрясывать грязное бельё моей семьи. Аппарируем? Я - ведущий
И они, взявшись за руки, перенеслись в незнакомую горно-лесистую местность. Здесь было значительно холоднее, чем в Лондоне, и пришлось надеть прихваченные с собой куртки.
- Где это мы? Никакого жилья поблизости не видно, - Драко наложил чары, которые обычно используют заблудившиеся путники, но никакого результата не добился. - На пятьдесят миль в округе жилья нет.
- А я и не надеялся отыскать замок сразу. Эти чары не очень точные. Погрешность может составлять до сотни миль. Герми, ты как?
- Голова немного кружится, а так — всё в порядке. Повторим заклятие?
- Придётся.
И они ещё раз повторили ритуал… И ещё… Только на третий раз, когда на горизонте появился морской залив с нависшей над ним гигантской скалой, Драко воскликнул:
- Смотрите!
Маркус и Герми не сразу поняли, что он имел в виду, и только приглядевшись повнимательнее, увидели развалины какого-то строения на вершине этой скалы.

Трое друзей осторожно поднимались по вырубленным в скале ступеням. Кое-где в стенах коридора были ниши, в которых стояли рыцарские доспехи, приветствовавшие радостным лязгом вернувшегося, наконец, хозяина замка.
- Мд-а-а! Ни о какой секретности проникновения речь не идёт, - задумчиво проговорил Маркус, и юная троица, уже не скрываясь, продолжила подъём по лестнице. Широкий восходящий тоннель с удобными ступенями прихотливо извивался в скале, периодически меняя направление. Вот, наконец, они вышли на прямой участок и уткнулись в массивную дубовую дверь. Правда, та открылась под действием обычной «Аллохоморы». Усталые путники ввалились в большой зал, освещённый целым рядом высоких стрельчатых витражных окон. Когда-то, судя по всему, помещение было богато обставлено и украшено. Сейчас же вокруг толстым слоем лежала пыль и обломки полусгнившей мебели, дорогие ткани расползались в руках, грязные окна пропускали лишь тусклый свет, усиливая и без того гнетущее чувство запустения.
- Малый Парадный зал.
- Что?
- Я говорю, что, судя по всему — это Малый Парадный зал Сноукастла. Кстати, с этой стороны дверь в тоннель абсолютно незаметна.
- Как грустно видеть всё это великолепие в таком запустении, - Герми попыталась осторожно поднять резной стул, но тот рассыпался в ее руках. - Если и хранилище в таком же состоянии, то мы зря проделали наш путь.
Они стояли и разглядывали помещение, пытаясь понять, в какой части замка оказались, когда расслышали за спиной едва слышный хлопок и скрипучий, как будто сто лет не использовавшийся голос восторженно проскрежетал:
- Мой Лорд вернулся!
Парни резко развернулись, откидывая за свои спины девушку, и обнаружили перед собой самого древнего эльфа, какого только когда-либо им приходилось видеть. Он походил на мумию, обтянутую кожей, огромные глаза ввалились, уши поникли, на нём болталось какое-то древнее тряпьё, название которому нельзя даже было подобрать.
Маркус вышел вперёд и как мог ласково спросил:
- Кто ты?
- Я — Скрегги, Хранитель замка Сноукастл — верный слуга лордов Поттеров. Скрегги рад приветствовать вернувшегося хозяина.
- Здравствуй, Скрегги. Боюсь, ты принял меня за моего предка, но я — не он. Моё имя — Маркус Гарольд Джеймс Поттер, и моя семья потеряла право на титул двести лет назад. Так что можешь звать меня просто Маркусом. Это мои друзья — Драко Люциус Малфой и Гермиона Джейн Грейнджер.
- Скрегги всё равно, что решил суд магов. Скрегги служит лордам Поттерам, хозяин Маркус. Скрегги очень рад, что молодой хозяин вернулся в свой замок…
Трое друзей завороженно слушали рассказ старого эльфа. Он не выжил из ума, как им сначала могло показаться, и помнил всё, что произошло, начиная с той роковой для Персиваля Поттера битвы и заканчивая нынешним временем. Скрегги провёл их в уютное помещение рядом с хранилищем книг и артефактов, где горел огонь в камине, и не было ни следа пыли. Они пили чай с дикими ягодами, ели овощное рагу, приготовленное стариком, и слушали, боясь произнести даже слово. История, развернувшаяся в их воображении, завораживала. Оказывается, Персиваль Поттер и европейский маг Торхиль Грин-де-Вальд были друзьями детства. Потом, когда они выросли, Торхиль, бывший младшим сыном в своём роду, стал вассалом Министерства Магии Британии, а Персиваль, унаследовавший от отца титул, был не в ладах с Министерством. И дело было вовсе не в идеологии, а в банальных разборках «кто в доме хозяин». До этого момента Магическая Шотландия, в отличие от Англии и Уэльса, не платила налоги английскому Министерству, а предпочитала считать своими предводителями лордов Поттеров. Конфликт нарастал и перерос в Магическую войну. Это потом уже самого Персиваля и его сторонников обвинили во всех смертных грехах, а тогда шла война, и обе стороны не были такими уж белыми и пушистыми. В общем, когда стало понятно, что Поттеры не смогут победить соединённые силы Магической Англии, Уэльса, Ирландии и наёмников из европейских государств, окружённые в Сноукастле тайно отправили своих младших отпрысков за пределы страны, чтобы хотя бы не дать прерваться своим родам. Возглавлять беженцев должен был третий сын Персиваля — Маркус. Но им не повезло, их настигли в Дуврском порту, и, чтобы дать другим детям скрыться, пятнадцатилетний Маркус вступил в магическую схватку с противниками. Бой был слишком неравным, юношу схватили и приговорили к поцелую дементора, но в камеру перед казнью сумел проникнуть старший брат Скрегги — Снирри и, приняв облик юного хозяина, спасти того от смерти. К тому времени Сноукастл был разрушен, его защитники погибли, а Персиваля Поттера на поединке убил Торхиль Грин-де-Вальд. Старый эльф не винил убийцу своего хозяина, он знал, что таким образом старый друг спасал лорда от позора публичной казни. Он потом и Маркуса смог из застенков вызволить, объявив своим крестником и чуть ли не приёмным сыном. Победителю Тёмного Лорда всё сошло с рук. Скрегги с гордостью рассказал, что его отец погиб в битве, защищая хозяина, перед смертью взяв с сына клятву: охранять и защищать сокровища, спрятанные в тайном хранилище замка. И он все долгие двести лет выполнял своё обещание. Но потомки лорда всё не возвращались, Скрегги старел и дряхлел, поддерживать в идеальном порядке все уцелевшие в замке помещения он уже не мог и сосредоточил все свои усилия на самом хранилище и этой комнатке.
Когда старый эльф закончил свой рассказ, в комнате повисло молчание. Поражённые услышанным друзья не сразу пришли в себя.
Наконец, Маркус опомнился:
- Скрегги, я благодарен тебе и твоей семье за всё, что вы сделали для моего рода. Ваша помощь была… Да Мордред подери этот протокол! Вы спасли нас! Если бы не жертва твоего брата, Поттеров бы просто не осталось. Я сделаю для тебя всё, что смогу. Чего ты хочешь?
- Хозяин Маркус, я стар и успел устать от жизни. Эльфы живут дольше магов, но и для нас двести двадцать лет — это очень много. Жена моя умерла полвека назад, а детей у нас не было. Мне некому передать мою ношу. Я не смогу умереть спокойно, пока не найду нового Хранителя замка. Мой господин, может быть, знает достойного эльфа, способного нести это бремя?
С губ Маркуса едва не сорвалось имя Добби, но потом он задумался: «Добби — неплохой эльф, но уж очень заполошный. Да и делать его Хранителем в Сноукастле… Не лежит как-то к этому душа. А вот Винки — это другое дело. В Хогвардской жизни ей как раз не хватает ответственности, заботы о ком-либо. Правда, сейчас здесь особо не о ком заботиться, но ведь в замке останется Скрегги, а он так стар, что нуждается в уходе».
- Да, Скрегги, у меня есть кое-кто на примете.
Драко поморщился и зашипел на ухо другу:
- Надеюсь, ты не нашего бывшего сумасшедшего эльфа имеешь в виду? Он же развалит здесь всё что можно и нельзя!
- Не волнуйся, Драко, это — не он.
Гермиона, было, попыталась помочь эльфу собрать со стола посуду, но он с негодованием отверг её предложение:
- Ведьма не должна заниматься такой чёрной работой!
- Но…
- Миона, позволь нашему славному Хранителю выполнять свои обязанности, - Дрей отвёл подругу в сторону и шёпотом, на ушко, начал просвещать её о кодексе чести домовиков. Судя по жестам, объяснение случилось бурное, но к его окончанию девушка поглядывала на ушастого старичка не с жалостью и состраданием, а с непритворным уважением.
Друзья ограничились тем, что с помощью магии помогли избавить от пыли и грязи две соседние спальни, правда, мебель восстановить не удалось, она рассыпалась от первого же прикосновения. Но ничего, на первое время у них были спальники, а потом ребята решили что-нибудь придумать. Когда с обустройством было покончено, Маркус вновь позвал старого эльфа и попросил провести их в хранилище. Скрегги с радостью согласился. Когда он провёл их через все ловушки и запоры, переподчиняя защитную магию новому хозяину, и ввёл в анфиладу громадных комнат, у друзей захватило дух от восхищения. Да-а, здесь было, чем восхититься. Библиотека, какой ни один из них никогда не видел, занимала три зала из шести и была сплошь уставлена стеллажами с расположенными между ними удобными столиками и креслами. Всё это великолепие освещалось мягким светом магических светильников. Два других зала занимал склад артефактов и оружия. У знакомых с ними не понаслышке парней просто глаза разбегались от такого разнообразия. Гермиона же вообще застыла, заворожено поглядывая то на вожделенные книги, то на магические артефакты. В последнем зале было хранилище драгоценностей и золотых галлеонов. И нигде. Ни единой. Пылинки.
- Скрегги, как тебе удалось уберечь в разрушенном замке всё это?! — Маркус с уважением поглядел на старика — эльфа.
- Хозяин Персиваль наложил на это крыло замка чары Ненахождения. Если бы здесь оставались люди, то маги противника обязательно нашли бы хранилище, но здесь оставался только я, и они не стали продолжать поиски, подумав, что все помещения замка уничтожены Дьявольским Огнём.
- Это правда? Замок действительно уничтожен этим заклинанием? — Маркус великолепно знал, что после такого огня восстановить что-то просто невозможно.
- Да, хозяин Маркус.
- Туда есть доступ?
- Нет, хозяин, во время пожара все стены и переходы, кроме этих, вырубленных в самой толще скалы, рухнули, наглухо замуровав эту часть замка.
- Значит, сюда можно попасть только по тоннелю?
- Не только, есть ещё потайная гавань в пещере под скалой. Во время отлива туда может заплывать небольшая лодка, но чары Защиты пропускают со стороны моря только тех, кому разрешает хозяин замка.
- Лодки, я так понимаю, давно нет? — поинтересовался Драко.
- Да, мастер Драко.
- Значит, возвращаться нам придётся тем же путём, что и пришли, - это заключение Иллюзора никого не обрадовало.
- Нет, хозяин Маркус. У Скрегги есть зачарованные портключи, которые могут перенести вас, куда пожелаете, с их же помощью вы сможете вернуться в замок.
- Отлично. Спасибо тебе, Скрегги, ты можешь отдохнуть. Нам надо кое-что найти в библиотеке.
- Да, господин. В первой комнате, в секретере, лежат каталоги всех книг, содержащихся в хранилище.
- Ого! Вот за это огромное спасибо! Без каталогов мы бы провозились с поисками до Рождества, столько здесь книг.
Они нашли секретер, достали восемь огромных томов каталога, удобно расположились за круглым столом в мягких креслах и приступили к их изучению.
Каталоги были составлены с умом и содержали не только название книги, имя автора, год и место издания или написания, но и краткое содержание фолианта. Ребята настолько погрузились в чтение, периодически нарушая тишину восхищёнными возгласами и комментариями, что пропустили ужин. Скрегги пришёл звать их к столу, но, видя, что на него просто не обращают внимания, ворча себе под нос, ушёл обратно. До полуночи они успели просмотреть только три тома каталога. Искомая книга пока не была найдена.
Маркус с трудом распрямил затёкшую спину и поднял от последней страницы фолианта усталые глаза. Огромные напольные часы показывали четверть первого ночи. Драко оставалось проверить ещё один раздел из десяти страниц, а Герми заканчивала читать последнюю страницу своего тома и, не глядя, тянула к себе следующий. На пороге комнаты с укоряюще-обиженным взглядом, застыл домовик. Юноша потянулся, протёр глаза руками и с шумом захлопнул свой фолиант:
- Так. На сегодня хватит! Хватит, я сказал! А то завтра будем как варёные медузы. Всё равно сегодня всё просмотреть не успеем.
Дрей осторожно заложил закладкой свой том и повернулся к девушке. Герми, похоже, вообще не слышала, что сказал Маркус. Поэтому блондин подождал, пока она дочитает последнюю страницу в своём томе, и подхватил её на руки, просто унося от стола. Девушка вырывалась, требуя вернуть её на место, потом — умоляла «на минуточку, одним глазком» дать ей заглянуть в следующий том, но Драко был неумолим, он легко нёс свою ношу в сторону той гостиной, где они обедали. Маркус, посмеиваясь, шёл следом.
Ужин, состоящий из овощного супа и горячих ячменных лепёшек, прошёл в восторженном обсуждении найденных книг. Половина того, о чём они читали в каталоге, существовало в единственном экземпляре или вообще считалось утраченным.
- Мне только непонятно, почему названия некоторых книг написаны красным, а некоторых — зелёным, когда все остальные написаны чёрным? — Герми вопросительно посмотрела на Скрегги.
- Леди Гермиона, чёрным написаны названия книг, которые сохранились в хранилище, зелёным — исчезнувшие после гибели замка, красным — уничтоженные.
- А если книга сначала исчезла, а потом, уже через, например, сотню лет была уничтожена?
- То зеленая надпись станет красной.
- Значит, замок до сих пор отслеживает судьбу книг и артефактов?
- Да, хозяин Маркус.
- Хорошо. Спасибо тебе, Скрегги, за ужин. Я думаю, нам пора спать.
- Скрегги просит прощения, что не обеспечил хозяину и его гостям удобные постели, но Скрегги успел отчистить одну из ванных комнат…
- Ой! Скрегги, какой ты молодец! — чуть не обняла старика Гермиона. Остальных эта новость тоже обрадовала.
Отдав должное великолепной ванне, намного лучше Хогвардских, друзья из последних сил заползли в спальники и отключились. А на следующий день всё началось сначала. Они уже проверили семь каталогов из восьми, когда Герми наткнулась на запись о необходимой им книге:
- Маркус, посмотри, по-моему, это — она. Только тут какое-то странное обозначение.
Дрей и Гарри рванулись к девушке и нависли у неё над плечами.
- Точно она. Только почему чернила постоянно меняют цвет?
- Смотри, Дрей, здесь сказано — 2 тома. Значит, один том утерян, а другой — в хранилище.
- Вот чёрт! Только бы нужный ритуал был в оставшемся!
- Посмотрим. Та-ак, третий зал, восьмой стеллаж, третья полка сверху. Сейчас призову её с помощью «Акцио»
- Зачем? Можно же просто прикоснуться палочкой к названию в каталоге. Смотри! — Дрей коснулся своей палочкой надписи, и через мгновение в его руках был увесистый, переплетённый в кожу фолиант.
Ребята с интересом погрузились в его чтение, но, как назло, именно этого ритуала здесь не было. Судя по оглавлению, он находился во втором томе, том самом, который бесследно исчез… Друзья в ужасе смотрели друг на друга. Маркус с трудом взял себя в руки: оставался ещё один шанс узнать, где сейчас находится книга. Скрегги.
- Скрегги!
- Хозяин Маркус звал Скрегги? — старый эльф материализовался в библиотеке через секунду после вызова.
- Да. Скрегги, не знаешь, где мог находиться во время битвы второй том этой книги?
- Мой лорд как раз работал над этими заклинаниями, и книга была в его спальне, хозяин Маркус.
- Тогда всё пропало. Дьявольский Огонь уничтожил всё! — юноша тяжело осел в кресле. Все их мучения и поиски были напрасными.
- Нет, хозяин. Ту книгу забрал Торхиль Грин-де-Вальд ещё до уничтожения замка.
- Я думал, что замок был уничтожен во время битвы.
- Нет! Грин-де-Вальд им не позволил, но когда он отправился в Лондон, остальные маги из их войска, не найдя сокровищ, в гневе сожгли полуразрушенный замок.
- Вот, значит, как? — Маркус замер в кресле, напряжённо что-то обдумывая и не отвечая на вопросительные взгляды друзей. Наконец, Драко не выдержал и прямо спросил его:
- Ну, и что мы теперь будем делать? Где искать следы книги?
Иллюзор, выйдя из оцепенения, поднял на него насмешливый взгляд и улыбнулся:
- Как где? В Нурменгарде, конечно.

(В честь дня рождения Теххи выкладываю следующую главку!!! Будь счастлива солнышко!!!)

Драко смотрел на явно сошедшего с ума Поттера. Это ж надо было совсем сбрендить, чтобы заявить такое. Конечно, Малфой знал, что гриффиндорцы больны на всю голову, но чтобы настолько… такого сложно было ожидать даже от них.
- Ты с ума сошёл или только придуриваешься? Что значит, в Нурменгарде?! Ты бы ещё в Азкабан наведаться собрался! — блондин перевёл дух, собираясь разразиться новой гневной тирадой, но Миона положила ему руку на плечо, и его злость мгновенно улетучилась в неизвестном направлении. Осталась только глухая обида на издевавшегося над ним гриффиндорца.
- Дрей, подожди! Я уверена, что Маркус нам всё сейчас объяснит.
- Спасибо, Герми. Ты чего так распетушился, Малфой?
- Ты же знаешь, что это нереально, зачем же предлагаешь? Чтобы поиздеваться?
- Драко, я — маг-иллюзор. Для меня реально только то, во что я верю. И потом, кто тебе сказал, что проникнуть в Нурменгард нереально? Ты же не пробовал?
- Но, Маркус, это же тюрьма, которую сам Грин-де-Вальд и построил. Может, есть какой-нибудь другой способ снять проклятие? — девушка переводила глаза с одного парня на другого, но юноши старались не встречаться с ней взглядами.
- Герми, это проклятие идёт по нарастающей. Деда Драко оно убило в 53 года. В таком же возрасте может умереть и Кэс. Люциус погибнет в 48, Драко — в 43. Мне продолжать? Есть, правда еще один способ снятия проклятия, и это — темномагический ритуал жертвоприношения наследника рода. Иными словами, либо Кэс, либо я как его приёмный сын должны будем убить Драко с особой жестокостью. Вы этого хотите?
- Ну, я-то точно против. Так ты говоришь, что можешь сделать реальным всё, во что сам поверишь?
- Да.
- А доказательства.
- Ты мою татуировку видел?
- Допустим, и что?
- Она говорящая и кусаться умеет.
- Шутишь?
- Шаазз! — из-под рубашки Иллюзора показалась большая змея, пробующая воздух язычком и явно испытывающая к слизеринцу гастрономический интерес. На мгновение она застыла, как бы готовясь к нападению, но потом злорадно улыбавшийся Маркус что-то прошипел на Серпентаго, и змея спряталась обратно под его рубашку. - Удовлетворён?
- Х-ха! Кто тебя знает, Поттер, может, ты змею под одеждой пригрел?
- Герми, отвернись.
Девушка хотела, было, возмутиться, но потом всё же отвернулась, уставившись в стену. Тем более, как раз на той стене висело большое зеркало. Маркус расстегнул пуговицы и скинул рубашку с плеч, демонстрируя восхищённо присвистнувшему Драко шикарную серебристо-зелёную змею, обвивавшую его тело. Красавице явно понравилось такое внимание, и она с удовольствием продемонстрировала все свои изгибы, бешено перемещаясь по своему хозяину.
- Да-а, Поттер, ты, как всегда, не мелочишься. А что она ещё умеет?
- Я тебе уже сказал. Кстати, Шаазз ядовита, так что поосторожней с ней.
- Ну, ладно, убедил. Как мы будем в тот Нурменгард пробираться? Кто-нибудь вообще знает, где он находится?
- Я знаю. Виктор показывал мне его прошлым летом, - Герми всё ещё не до конца была уверена в правильности принятого другом решения. - Но, может, всё же как-то по-другому поискать эту книгу?
- Виктор?! Это Крам, что ли?
- Да. Я гостила у его семьи в прошлом году.
- Ты нам с Роном об этом ничего не говорила.
- Ну, ты же знаешь, каким невыносимым занудой может быть наш друг?
- Это точно! Так что? Ты покажешь нам это место?
- Хорошо. Только… может не сегодня? Вечер уже.
- Конечно. Кроме того, нам надо завершить тут ещё одно дело.
- Какое?
- Найти преемника для Скрегги. Ему не под силу одному тянуть на себе все заботы об этом доме.
- И что ты предлагаешь?
- Я предлагаю пригласить сюда Винки.
- Ну, конечно! Как же я сама не подумала! Винки в Хогвардсе плохо, она страдает без хозяина.
- Кто это? — Дрей подозрительно поглядывал на довольных гриффиндорцев.
- Помнишь, на четвёртом курсе у нас преподавал ЗОТИ лже-Грюм?
- А, это Барти Крауч-младший?
- Да. Винки — эльф Краучей. Крауч-старший выгнал её за то, что она не помешала его сыну запустить Морсмордре на чемпионате по квиддичу. Помнишь?
- Он совсем рехнулся, что ли? Эльф не мог противостоять своему хозяину. Тем более, что, как я понял, она воспитывала его с пелёнок?
- Вот именно!
- Надо бы с ней пообщаться.
- Сейчас я вызову Добби…
- Поттер, только не это! Он же непредсказуем, как бладжер. Ты хочешь, чтобы весь Хогвардс знал, где мы находимся?
- Ты прав. Добби — неплохой парень, но держать язык за зубами не умеет абсолютно. Ничего, мы выберемся отсюда куда-нибудь. К тому же Хогвардсу, например, и вызовем его туда. Никто ничего не заподозрит.
Так они и сделали. Пока Герми и Дрей приводили библиотеку в порядок, возвращая на место каталог и некоторые проверенные ими книги, Маркус вернулся с эльфийкой. Герми исподтишка разглядывала маленькую фигурку. С момента их последней встречи та мало изменилась внешне — все тот же неухоженный вид и грязное полотенце вместо одежды, но в огромных глазах существа светилась такая НАДЕЖДА.
Приветливо кивнув друзьям и оценив результаты их трудов по приведению библиотеки в порядок, Маркус отправился на поиски Скрегги. Винки семенила следом.
Весь поздний вечер они провели в сборах. Драко и Марк уговорили девушку выбрать себе оружие и буквально навязали ей лёгкую, как пушинка, и тонкую, как атлас, кольчугу гоблинской работы. Сами они вооружились по полной программе. Мало ли что могло подстерегать их в путешествии. Герми долго примеривалась к холодному оружию. Она не владела мечом, но неожиданно хорошо метала короткие ножи, что и продемонстрировала ошарашенным друзьям.
- Миона, я просто поражён! Где ты этому научилась?
- Мамин брат часто приезжал к нам летом. Он военный, служит в каком-то спецподразделении, вот и научил меня смеха ради.
- У тебя здорово получается.
- Спасибо. Ладно, уже поздно, пойдёмте спать.

Следующее утро преподнесло им огромный сюрприз. Ребята никогда не думали, что с полуразрушенными помещениями можно такое сотворить за ночь. Гостиная, в которой они ужинали, и так достаточно уютная, сияла чистотой; полузаваленная всяким хламом малая столовая отдраена до блеска, уцелевшие пять спален и ванные комнаты при них полностью приведены в порядок. Скрегги и Винки, одетые в красивые туники и мягкие башмаки, лучились счастливыми улыбками, как золотые галлеоны. Похоже, они нашли общий язык. После завтрака старый эльф отозвал хозяина в сторонку и громким шёпотом поблагодарил за хорошую преемницу:
- Скрегги очень благодарен хозяину Маркусу. Эта девочка — хороший эльф. Винки — правильный эльф. Из неё получится настоящий Хранитель.
Винки стояла в стороне, опустив голову, но её улыбка и сверкающие счастьем глаза ясно указывали, как приятна ей эта похвала:
- Хозяин Маркус может положиться на Винки. Для Винки честь служить такому древнему роду.
- Хозяин Маркус, - Скрегги потеребил юношу за одежду, привлекая к себе внимание, - в соседнем поместье в семье эльфов-хранителей есть четыре хороших молодых эльфа. Тирри и Лерри — умеют работать в саду и могут выполнять любую работу в доме. Винки понадобятся помощники.
- Но как же хозяева того поместья? Они отпустят своих эльфов в замок?
- В Роуз-Холле давно нет хозяев. Поместье не пострадало в той войне, но его хозяин с сыновьями погибли, защищая Сноукастл, а младший сын, ушедший с молодым хозяином Маркусом, так и не вернулся в Шотландию. Основная ветвь семьи пресеклась сто лет назад. Мой внучатый племянник с женой — его хранители, но пока не найдётся кто-нибудь из потомков семьи их хозяев там нет необходимости в других эльфах. Для юных эльфов будет честью служить в Сноукастле.
- Хорошо. Скрегги, нам надо на некоторое время уйти. Мы не знаем, когда сможем вернуться, но вернёмся обязательно. Ты сам примешь у… Тирри и Лерри Клятву Верности. Хорошо?
- Да, хозяин Маркус, но Скрегги чувствует, что вы затеяли опасное дело. Скрегги пойдёт с вами.
- Нет, Скрегги, ты останешься здесь. К нашему возвращению надо убраться в уцелевших помещениях.
- Как прикажет хозяин, - пробурчал недовольный эльф и, подозвав Винки, отправился выполнять распоряжение. А ребята, одевшись и прихватив собранные накануне вещи, с помощью перстней-портключей перенеслись в Швейцарские Альпы. Драко хорошо знал окрестности Берна, он раньше часто отдыхал здесь с родителями. Потом инициатива перешла в руки Герми.
- Я ещё никогда не была ведущей в совместной аппарации.
- Ничего, у нас всё получится. Ты только хорошо представь себе место, где хочешь оказаться.
Друзья взялись за руки и закрыли глаза. Через несколько секунд их подхватил уже знакомый вихрь и швырнул в неизвестность. Первым, что они почувствовали, вновь ощутив под собой твёрдую землю, было ощущение какого-то давящего холода и безысходности. Оно холодило кровь и вызывало желание немедленно исчезнуть отсюда. Маркус открыл глаза и не сдержал изумлённого возгласа. Они стояли на склоне небольшой горы, под их ногами расстилалось бесплодное, покрытое лишь кое-где чахлыми кустиками чертополоха плоскогорье, а на горизонте возвышалась одинокая скала, в толще которой был вырублен мрачный чёрный замок.
- Нурменгард.
- Жуткое место. Я… бывал в Азкабане, когда отца арестовывали… ну, тогда, после Министерства. Там так же жутко. Отец просидел там всего неделю, так потом месяц в себя не мог прийти. Эти места высасывают магию.
- Странно. Здесь же нет дементоров.
- Я читала, что и Азкабан, и Нурменгард построены на местах древних тёмных жертвенников. Я имею в виду, по-настоящему тёмных, - Гермиона говорила шёпотом и всем телом прижималась к Драко, как будто ища защиты. - Здесь нельзя долго находиться. На долину наложены чары, через которые не сможет пройти ни один маг.
Маркус отошёл от друзей, закрыл глаза и развёл в стороны руки, всем своим существом впитывая и анализируя ауру этого места. На него мгновенно обрушилось нечто, пытаясь подавить разум и выпить Силу, но маг-иллюзор был достаточно силён и уже неплохо мог владеть своим даром. После нескольких всё возрастающих по силе атак нечто отступило и затаилось. Его недоброе внимание ощущалось все равно. А юноша выжидал момент и пытался вычислить, чем же можно нейтрализовать такого противника. Физической силы оно, естественно, не боялось, магическую имело возможность выпить, радостные и счастливые воспоминания, эффективные против дементоров, могли не подействовать. Оставалось наносить удар тем, с чем оно до сих пор не сталкивалось. Маркус почему-то не сомневался, что это нечто, вызывая чувство безысходности у своих жертв и выпивая их силу, может испугаться и их страхов, поглощённых вместе с силой и, не раздумывая дольше, нанёс ментальный удар, высвобождая весь ужас, боль, страх, панику, когда-либо испытываемые пленниками этого места. И… едва успел прикрыть себя и друзей ментальным щитом. Нечто было в ужасе, в шоке, напугано незнакомыми ранее эмоциями до состояния ступора. Этим и воспользовался юный Иллюзор. Он не знал, сколько может продлиться ступор этой бестелесной древней твари, но не хотел рисковать. Крикнув друзьям, чтобы они ни во что не вмешивались, а ещё лучше возвращались в Сноукастл, он превратился в летучую мышь и на полной скорости понёсся к зловещему замку.
Спустя два часа Марк сидел в самой верхней камере замка и пытался понять, как же он загнал сам себя в эту ловушку, из которой нет никакого приемлемого для него выхода. И, как назло, альтернативные варианты не приходили в голову. Юноша всегда славился своей удачливостью и везением. Отчасти дело было действительно в этом, но в большинстве своём выходом из, казалось бы, безвыходных ситуаций, он был обязан своей способности быстро принимать нестандартные решения и хорошо развитой интуиции. Или, как называл её Маркус, «чувству пятой точки». Так вот, эта самая «точка» сейчас просто до потолка подпрыгивала, пытаясь донести до застывшего в раздумьях хозяина степень нараставшей в геометрической прогрессии опасности. Ещё полчаса — и живым ему из этой передряги не вырваться. Страшное место по капле высасывало его магию, и только необычность его дара как-то сдерживала эту потерю. К тому же, тварь, запуганная перед его прилётом сюда, начала приходить в себя, а он всё никак не мог принять решение. Парень поднял взгляд от своих сомкнутых в замок рук и встретился с глазами сидящего напротив человека. На первый взгляд, его можно было назвать стариком, но неожиданно ясный и пронзительный свет серо-зелёных глаз полностью разрушал это впечатление:
- Вы приняли решение, молодой человек? — хриплый, видимо, от редкого использования, насмешливый голос старого мага вывел юношу из задумчивости.
- А у меня есть выбор?
- Выбор есть всегда, только варианты могут вас не устраивать.
- Мне очень важно найти этот ритуал. Если я соглашусь, вы гарантируете, что предоставите мне его полный вариант?
- Да.
Разум Маркуса лихорадочно искал приемлемый выход из ловушки, в которую он попал по своей же вине.

А как всё здорово начиналось. Юноше с первого захода удалось вогнать в состояние ступора древнюю бестелесную тварь, охраняющую крепость. И анимагическое превращение в летучую мышь прошло без сучка и задоринки. В последнее время Маркус стал замечать, что ему всё легче даются такие превращения, и они уже не отнимают столько магической силы, как раньше. В общем, несмотря на яркий утренний свет, не очень приятный для ночного зрения нетопыря, долетел он быстро. Да и в крепости маленькая летучая мышка ориентировалась лучше, чем человек. Поиски нужного ему заключённого заняли минут сорок. Его вело чутьё. И вот он увидел большую камеру под самой крышей самой высокой башни страшного замка, а в ней — худого высохшего старика, без сил лежащего на убогой постели покрытой каким-то грубым покрывалом. Но как же обманчиво было первое впечатление. Марк горько усмехнулся про себя. Один взгляд ясных насмешливых глаз должен был его насторожить, но парню было некогда, и он сразу взял быка за рога:
- Мистер Грин-де-Вальд? Гелерт Грин-де-Вальд?
- Допустим, - прохрипел в ответ насмешливый чуть слышный голос, - И кого же я имею честь лицезреть в своей скромной обители?
Маркусу бы ещё тогда догадаться, что этот «старый дракон» ему не по зубам, но он очень торопился выполнить своё задание и слинять как можно скорее из этого проклятого места, и поэтому проигнорировал первое впечатление, которому обычно привык доверять. Жаль, в его голову тогда не пришла мысль, что Тёмными Лордами просто так не становятся.
- Вы можете называть меня Маркусом.
- Очень приятно, Маркус. Я думаю, мне представляться не стоит?
- Вы правы. Я здесь по делу.
- Вот как? И часто вы заскакиваете «по делу» в неприступные крепости, вроде этой?
- Раньше не приходилось, но меня к вам привело действительно важное дело. Насколько я знаю, в вашем роду со времён деда хранилась одна книга.
- В нашем доме было много книг. Я стар и немощен, возможно, я не смогу вспомнить, о какой книге идёт речь, - старик закрыл глаза и беспомощно откинулся на постель, с которой приподнялся при появлении незваного гостя.
Его вид вызывал такую жалость, что Маркус, позабыв о своём первом впечатлении и взгляде хищных светлых глаз, попался в ловушку:
- Книга называется «Ритуалы Крови», том второй. Авторы — Александр и Персиваль Поттеры. Книгу забрал ваш дед из разрушенного Сноукастла.
Старик вновь приоткрыл глаза и внимательно вгляделся в лицо юноши:
- А. Вам понадобилось семейное достояние.
- Мне необходим только один ритуал.
- Какой? — голос Грин-де-Вальда был едва слышен.
- Ритуал снятия Родового проклятия за отцеубийство, - Маркусу бы стоило тогда промолчать, но он понял свою ошибку слишком поздно. Дар мага-иллюзора сигнализировал, что старый маг почти иссушен магически и с большим процентом вероятности умрёт в ближайшее время. Во всяком случае, он не протянет больше двух лет.
- Да, юноша, я хорошо помню этот ритуал, и даже догадываюсь, где сейчас находится книга.
Старик на постели с трудом перевёл дыхание, даже простой разговор истощал его силы. Марку, непонятно почему, вдруг стало жаль бывшего Тёмного Лорда. К тому же он чётко осознавал, что в своём нынешнем состоянии тёмный маг не может принести ему никакого вреда. Это и подтолкнуло его в ловушку, с губ, как-то само собой сорвалось предложение:
- Если вы передадите мне полный текст ритуала или скажете, где находится книга, я могу выполнить любое ваше желание.
Он думал, что, в принципе, сами по себе эти слова, ничего не значили и клятвой как таковой не являлись, но Грин-де-Вальд закашлялся и едва слышно произнёс:
- Учтите, просьба умирающего — закон. Вы сами согласились исполнить любое моё желание. Магия не простит вам нарушения обещания.
Вот в этот-то момент Маркус и испугался по-настоящему, но он же не предполагал, какой будет эта просьба. Напрасно. В конце концов, ясно же было, что старый лис не денег попросит. Короче, юноша согласился на сделку…

И вот теперь сидел, сцепив руки в замок, пытаясь найти выход из безвыходной ситуации. А ведь просьба состояла всего из пяти слов. Догадываетесь каких? Правильно!
Глядя на юношу снизу вверх со своего топчана, старик просипел:
- Я хочу умереть на свободе.
Маркуса словно ведром холодной воды окатило: «Как? Что? Каким образом?! Да как он смеет требовать такое?!» В душе поднялась паника, но потом он взял себя в руки. Хочешь — не хочешь, а условия договора надо выполнять, с магическими соглашениями шутить не стоило. Но вот как это сделать?! Нет, совесть юношу не беспокоила. В конце концов, этот человек отсидел за свои преступления более полувека и в своём нынешнем состоянии вообще не мог быть для кого-либо опасен. Но как, КАК, во имя Мерлина, можно было выполнить условия сделки???!!! Перед парнем было два выбора: первый — отказаться от своего слова и тогда, магия после смерти Грин-де-Вальда, вполне вероятно, уничтожит его, к тому же опасность для Кэса этот вариант не устранял; и второй — выполнить соглашение… Но как? Альтернативные варианты никак не хотели просчитываться, а время поджимало. Ещё немного — и он сам не сможет выбраться отсюда.

Их выбросило прямо посреди столовой Сноукастла. Юноша, не выпуская из рук обмякшее тело старика, осел на пол, бездумно глядя прямо перед собой. Он просто не мог осмыслить произошедшее минуту назад на его глазах. Скрегги! Старый эльф, к которому они за двое суток сумели привязаться и проникнуться искренним уважением! Он отдал свою жизнь, чтобы Маркус смог вытащить из тюрьмы потомка врага своей семьи. Это не укладывалось в сознании.
Вокруг суетилась и причитала Винки, пытаясь вывести из транса молодого хозяина, а парень всё сидел, уставившись в одну точку. Но вот что-то в словах эльфийки привлекло его внимание, и он усилием воли вытолкнул своё сознание из засасывающей бездны отчаяния.
- Что, Винки? Что ты сказала?
- Винки говорить - тёмный маг скоро умирать, хозяин Маркус. Винки хотеть - хозяин должен что-то делать!
- Винки, помоги мне перенести его в гостиную.
Они отлевитировали тело в единственную обставленную мебелью комнату и удобно устроили на диване.
- Разожги огонь в камине и приготовь раненому бульон. Да! — юноша вдруг вспомнил, что оставил друзей в той жуткой чёртовой долине. Одних. Без связи… - Винки, Драко с Герми не возвращались?
- Нет, молодые господа не возвращались.
- Найди их, они, наверное, беспокоятся обо мне.
Эльфийка с негромким хлопком исчезла, а Маркус повернулся к Грин-де-Вальду, ему с его даром не было нужды накладывать диагностические чары, он просто чувствовал повреждения и раны. Старый маг был уже почти за гранью. Многолетнее воздействие Нурменгарда выпило его магию, он стал почти сквибом. Ослабленный организм не выдержал экстренного перемещения в портале и сейчас медленно угасал. Для того, чтобы всё это определить, юноше не понадобилось и одной минуты. Боль и отчаяние, вызванные жертвой и смертью Скрегги (Маркус чувствовал, что после закрытия портала сердце преданного слуги остановилось, слишком много сил потратил тот на поддержание тоннеля), отступили, дав место ярости. Гневу на себя за непродуманные действия и неосторожность, на обстоятельства, сложившиеся так неудачно, на тёмного мага, вынудившего его пытаться совершить невозможное. Этот-то гнев и привёл его в чувство, заставив взять себя в руки и бороться. Расстегнув на груди убогую одежду бывшего узника, Иллюзор положил ладонь чуть левее грудины и, сверкнув недобрым взглядом ставших почти зелёно-серебряными глаз, прошипел сквозь зубы:
- Не-ет, мистер Грин-де-Вальд, вы так от меня не отделаетесь! Не для того Скрегги пожертвовал жизнью, чтобы я дал вам так просто умереть! Вы хотели умереть на свободе? Так вам придётся на ней жить! И да простит меня Мерлин за то, что я сейчас совершаю! — он закрыл глаза, вызывая перед глазами иллюзию заживления физических ран и восстановления магической ауры, от его ладони к телу старого мага потянулись огненные нити, постепенно опутавшие его подобно кокону. Юный маг застыл, постепенно, дюйм за дюймом «оттаскивая» пациента от грани, разделяющей жизнь и смерть. Это давалось ему с большим трудом. Старик не мог, да, возможно, и не хотел ему помочь.
Сколько всё это продолжалось, Маркус сказать не мог: в том месте, откуда он пытался вытащить бывшего Тёмного лорда, не было времени, там вообще ничего не было. И только когда юноша почувствовал, что Грин-де-Вальду больше не угрожает немедленная смерть, до него стал доноситься умоляющий голос, зовущий его по имени, и он почувствовал чьи-то руки, трясущие за плечи. Открыть глаза удалось с трудом. Перед лицом было встревоженное и испуганное лицо Гермионы:
- Маркус! Марк! Гарри! Да что же это! Ответь мне! Ну, пожалуйста!
Вдруг звонкая оплеуха обожгла его левую щёку болью:
- Поттер! Твою мать! Да приди же ты в себя! Чтоб тебя мантикора пожевала и выплюнула!
В поле зрения мелькнула изящная, но сильная рука Малфоя, собравшаяся продолжить экзекуцию. Застывшее от долгого сидения без движения тело среагировало инстинктивно, и рука Маркуса перехватила летящую ладонь бывшего врага возле самого лица.
- Слава Мерлину, очухался! — несмотря на нелестные эпитеты, которые последовали за этим заявлением, в голосе Драко слышались радость и облегчение. - Успокойся, Миона. Видишь — с ним всё в порядке. А теперь колись, Поттер! Во что ты нас в этот раз втравил? Кто это такой?
- Гелерт Грин-де-Вальд, собственной персоной.
- ЧТО-О-О???!!! Да ты… Да ты понимаешь, что ты наделал?! Ты! Вытащил! Из тюрьмы! Бывшего Тёмного Лорда!!! Да ты понимаешь, что посадил себе на хвост Аврораты и «вольных стрелков» всех стран?! Они не остановятся, пока не вычислят тебя. Тебе что, хочется получить пожизненную прописку в Азкабане?!
- Не верещи… - устало ответил Маркус и продолжил: - Никто никого искать не будет.
- Это ещё почему?
- Там остался Скрегги… в образе Грин-де-Вальда.
- ЧТО-О-О?! Маркус, как ты мог? Ты оставил верой и правдой служившего твоей семье эльфа умирать в этом жутком месте?! — Герми даже отшатнулась от друга.
- Он сам остался. Я вообще не знал, что он за мной наблюдает. Грин-де-Вальд вынудил меня дать ему Непреложный обет. У меня не было выбора, чтобы узнать текст ритуала, я должен был выполнить просьбу умирающего. На основе портключа мне удалось установить портал со Сноукастлом, но это очень сильно истощало магическую силу. Я понимал, что вероятнее всего погибну, но вы тогда смогли бы провести ритуал. Вдруг, откуда ни возьмись, появился Скрегги. Он не дал мне шагнуть в портал и взял всю тяжесть по удержанию этого пути на себя, а потом подтолкнул. Когда я уходил, то оглянулся и увидел, как он принимает облик Грин-де-Вальда. Понимаете, я чувствую, что это перенапряжение его убило. Моргана, прародительница! Почему я не просчитал, что он со своей жертвенностью за мной туда полезет?! Я так виноват перед ним. Простить себе не могу!
- Нет! Хозяин Маркус не должен винить себя! Скрегги погиб за свой господин! Скрегги — герой! Это — честь! Хозяин нет обвинять себя! Скрегги мечтать об этом! — Винки, влетевшая в гостиную как маленький вихрь, вцепилась в одежду Поттера, по лицу её текли слёзы. Она как будто объясняла неразумному ребёнку что-то очень важное:
- Скрегги как его отец, как брат! Там они мочь им гордиться!
- Да, Поттер. По их кодексу чести Скрегги поступил как герой.
- А я что, это отрицаю? Просто если бы не моя неосторожность, ничего бы этого не было.
- И мы бы не получили текста ритуала.
- Мы и так его пока не получили. Грин-де-Вальд в коме. Мне удалось предотвратить угрозу немедленной смерти, но придётся ещё повозиться, чтобы привести его в чувство.
- Маркус, мы с Дрем можем тебе чем-нибудь помочь?
- Нет, Герми. Я сейчас немного отдохну и продолжу лечение. И простите меня, что оставил вас в этом проклятом месте одних, но вы бы там не прошли. Обычную магию эта тварь высасывает гораздо быстрее, чем мою. А потом мне было не до того, чтобы предупреждать вас.
- Да мы всё понимаем, Марк, - Герми помогла ему подняться с пола и повела к столу. - Тебе необходимо поесть.
- Да уж, Поттер, напугал ты нас. Возвращаемся, а здесь ты в полумёртвом состоянии. Да ещё и склонился над каким-то покойником. Мы тебя трясли, трясли, эффекта — ноль. Думали — всё, не очнёшься. Садись обедать, а то дело уже к ужину идёт. Кстати, мои поздравления, твои эльфы великолепно готовят. Запечённая в сухарях и специях рыба — это просто что-то необыкновенное. Рекомендую.
- Я не хочу есть. Кстати, Винки, ты приготовила бульон?
- Да, хозяин! — эльфийка материализовалась с чашкой тёплого бульона в руках.
- Очень хорошо. Надо напоить им нашего… хмм… гостя. Только осторожно, чтобы он не захлебнулся.
- Винки сделать всё правильно, хозяин Маркус.
- Спасибо, - юноша, попытался было упасть в кресло и закрыть глаза, но был схвачен за шкирку сильной рукой и притащен к столу.
- Учти, «кузен», я от тебя не отстану, пока ты не поешь.
- Ну, вообще-то, я вроде как твой «дядя», так что отстань, «племянничек».
- Не-ет. Твоё состояние расстраивает Миону. Правда, Мио? Вот видишь, она полностью меня поддерживает. Так что ешь, и пока не опустошишь вот эту тарелку, я тебя из-за стола не выпущу.
Делать нечего, пришлось Иллюзору смириться. Чего не сделаешь ради спокойствия друзей. На удивление, после нескольких кусочков рыбы с овощным гарниром, которая буквально таяла во рту, юноша почувствовал себя намного лучше и собрался, было, вернуться к своему пациенту, но подруга, поддерживаемая Драко, заставила его принять душ и улечься спать.
- Ты сейчас всё равно слишком устал, чтобы заниматься лечением. Угрозы смерти нет, а остальное подождёт до утра. А если что-то нужно сделать сейчас, ты только скажи, и мы сделаем.
- Да, в общем-то, ты права, всё может подождать несколько часов, - вымытый и посвежевший Маркус в чистой рубашке и брюках раскатал спальник и стал устраиваться на ночлег. И тут ему в голову пришла одна идея:
- Слушайте, надо бы мебель кое-какую приобрести, а то на полу спать неудобно. Может, завтра займётесь этим? Деньги вы знаете где. Винки!
- Да, хозяин! — эльфийка мгновенно материализовалась в комнате.
- Скажи, те галлеоны в хранилище имеют хождение в наше время?
- Имеют, имеют! Спи уже! — полусонный Малфой, обнимавший уже спящую Герми, ощутимо лягнул через спальник неугомонного гриффиндорца.

На следующее утро Дрей с Герми Марка в комнате уже не застали. Винки сказала, что хозяин ещё затемно позавтракал и отправился к больному. Друзья не стали отвлекать его, а решили заняться решением той самой проблемы, которую подкинул им вчера Маркус. Галлеоны в хранилище на самом деле ничем не отличались от современных.
- Так, думаю, тысяч двадцать нам на первое время хватит, - Драко отсчитал требуемую сумму в специальные кошельки, зачарованные так, чтобы вмещать крупные суммы денег, зрительно не увеличиваясь. - Отправимся в Магический квартал Парижа. Там есть всё, что нам необходимо, и выбор огромный. Но что нам делать со своей внешностью? В этом облике я там показаться не могу, а любые чары можно засечь.
- А что, если нам ничего с собой не делать?
- Мы привлечём нежелательное внимание и, возможно, спровоцируем нападение Пожирателей, а нам это сейчас совершенно не нужно.
- Ты меня не понял, Дрей. Ты сам говорил, что я выгляжу как мальчик лет тринадцати, даже ты не смог меня узнать. Трансфигурируем богатую одежду, украшения и оружие здесь есть…
- Точно! Какая же ты умница, Мио! Мы выдадим тебя за отпрыска какого-нибудь знатного чистокровного рода, подбирающего обстановку в подаренный родителями дом.
- А ты будешь моим суровым телохранителем, - Герми нежно провела пальцами по щеке юноши. - Закутаешься в тёмный плащ и вооружишься до зубов, никто тебя и не узнает.
- Сможешь обмануть всех этих снобов?
- Да запросто!
- Прошу вас, мой господин. Пора собираться за покупками, - Драко отвесил церемонный поклон, пропуская девушку в ту комнату хранилища, где хранились драгоценности и оружие.

Через час в магическом квартале Парижа гуляющие маги с интересом поглядывали на юношу, почти мальчика, явно принадлежавшего к какой-то богатой чистокровной семье, в сопровождение вооружённого до зубов мужчины, осматривающего магазины. Красивый аристократик с каштановыми волосами и янтарными глазами в богатой шёлковой мантии привлёк внимание не только молоденьких ведьм, вызвав восхищённые вздохи, но откровенно-одобрительные взгляды многих магов. Вот только приблизиться к нему никто не рискнул, надменное выражение лица юноши, его холодный взгляд, а в особенности зловеще выглядевший спутник молодого господина заставляли потенциальных воздыхателей и воздыхательниц держаться на расстоянии. Эта колоритная парочка посетила вначале лучший мебельный салон квартала, а потом с достоинством прошествовала в магазины, где торговали коврами, тканями и посудой. Продавцы, привыкшие оценивать потенциального покупателя по поведению и одежде, завидев неброскую, но дорогую и стильную мантию, а главное, оценив украшавшую шейный платок булавку, одни только драгоценные камни в которой стоили целое состояние, буквально сбились с ног, стараясь услужить юноше. К удивлению изображавшего «Тень Командора» Драко, Гермиона играла свою роль с изяществом истинного аристократа, не допуская ни малейшей нотки фальши. А уж её вкусу в выборе мебели и аксессуаров он и сам бы мог позавидовать. Оставалось только следить, чтобы ушлые торговцы не «взвинчивали» запредельные цены. Они ходили по магическому торговому кварталу уже больше двух часов. Первоначальное намерение просто уменьшать приобретённые мебель и вещи испарилось приблизительно полтора часа назад, даже в уменьшенном виде покупки занимали столько места, что это вызывало проблемы. Решили оставлять в магазинах на имя лорда Аристофана. Это имя придумал Драко, объяснив, что в Европе известна одна немыслимо богатая магическая семья, не особенно афиширующая свою личную жизнь. Единственное, что было известно про Сфалеросов, это то, что они, вопреки магическим обычаям, имеют множество детей, которые носят имена древнегреческих философов и мифических героев. Так что такой ход был просто беспроигрышным, заставляя владельцев магазинов буквально расстилаться и не задавать лишних вопросов. Вот и сейчас Миона выбирала аксессуары для ванной, а Дрей, оглядев пространство магазина на предмет потенциальной опасности и не найдя таковой, отошёл к прилавку и, щелчком пальцев подозвав молоденькую ведьму, со значением произнёс:
- Мой господин хочет сделать подарок… даме.
Через пятнадцать минут в его кармане уже лежал уменьшенный свёрток, а ничего не заметившая Гермиона продолжала опустошать полки магазина, к вящей радости его хозяина, мысленно уже подсчитывающего свою сегодняшнюю прибыль и предвкушающего чёрную зависть своего соседа-конкурента, в магазине которого юный лорд ничего не приобрёл.
Дрей шёл на два шага позади «своего господина», привычно окидывая взглядом окрестности, но мысли его были полностью заняты девушкой, так бесподобно игравшей непривычную для неё роль. В груди горячей волной поднималось восхищение, а оно, в свою очередь, будило и вовсе определённые чувства. Когда они готовились к этой вылазке, Малфой-младший никак не мог предположить, что их дело окажется под угрозой срыва только по его вине. Ну, не мог он тогда себе представить, что будет готов вцепиться в любого, кто кинет восхищённый взгляд на его переодетую юношей спутницу. Драко едва сдержался, чтобы не проклясть двух смазливых парней, кидающих на Миону такие взгляды, что… но он вовремя сдержался и, взяв себя в руки, продолжил путь, попытавшись полностью сосредоточиться на вопросах безопасности, как и полагалось хорошему телохранителю. И всё бы могло закончиться вполне благополучно, если бы не крепко поддатый, судя по всему, богатый маг, который попытался обнять красивого юношу, громко комментируя при этом своё восхищение в весьма недвусмысленных выражениях. Миона ловко уклонилась от объятий нетвёрдо стоявшего на ногах мужчины и выхватила палочку, а Дрей, побрезговав даже использовать магию для вразумления такой мрази, приложил хама двумя ударами: в челюсть и по печени. Возможно, он по неопытности не рассчитал силу ударов, а возможно, не посчитал необходимым сдерживаться, но мужчина, нелепо хрюкнув, осел на мостовую без сознания. Больше опасную парочку задевать никто не пытался, однако весь оставшийся путь по торговой аллее юноша буквально закипал от гнева, едва заметив чей-нибудь устремлённый на Гермиону взгляд. Кроме того, его самого волновала походка девушки, поворот головы, нарочитая хрипотца в голосе, взгляды и жесты. В общем, поначалу казавшаяся приятной прогулка, превратилась для него в настоящую пытку, и юноша едва дождался, когда же они, приобретя всё необходимое, вернутся к зоне аппарации. И нет ничего удивительного в том, что в Сноукастле эта парочка материализовалась, сплетясь в крепком объятии.

В общем, поход Драко и Герми увенчался полной и безоговорочной победой. Тирри и Лерри доставили все покупки в замок, и передохнувшие друзья с новыми силами взялись за обустройство убранных эльфами помещений. Вечером, вымотанные, но довольные, они явились на ужин в столовую, но друга там не застали. Винки пожаловалась, что хозяин даже не обедал, полностью погрузившись в лечение тёмного мага. Не говоря ни слова, Дрей поднялся из-за стола и, успокоив Герми, отправился «вправлять мозги» упёртому гриффиндорцу.
- Поттер, ты что, с ума сошёл? Свалиться от истощения хочешь?
- Подожди, Дрей. Мне кажется, он приходит в себя.
И в правду, худой старик, лежащий на диване, уже меньше напоминал мертвеца, чем раньше. Дыхание его было глубоким и спокойным, он скорее спал, чем был без сознания. Голоса юношей разбудили его. Серо-зелёные глаза распахнулись и неожиданно жёсткий взгляд заставил Малфоя застыть, проглотив язвительный комментарий, уже вертевшийся на его языке. Ещё хриплый, но уже твёрдый голос, поинтересовался:
- Где я? Кто этот молодой человек?
- Не волнуйтесь, мы в Сноукастле. Вернее, в том, что от него осталось. Здесь вас никто не найдёт. А это — Драко Люциус Малфой, мой друг и некоторым образом родственник, он вас не выдаст, - Маркус передвинулся так, чтобы старый маг мог его видеть, не выворачивая голову, - Сейчас мой эльф даст вам бульон. Я думаю, вам пока рано пытаться вставать.
- Почему Вы не дали мне умереть?
- Из чисто эгоистических соображений. Мне всё ещё нужен текст ритуала, к тому же, спасая вас, погиб эльф, преданно служивший нашей семье ещё со времён той битвы. Я не хотел, чтобы его жертва была напрасной. Предупреждаю сразу: я не позволю вам покинуть мой замок.
- Здесь есть библиотека?
- Да, и огромнейшая.
- В пределах замка я буду свободен?
- Разумеется. Я вовсе не собираюсь превращать мой дом в вашу тюрьму.
- Тогда меня это устраивает.

Маркус клятвенно пообещал Малфою, что явится на ужин и, выпроводив последнего из гостиной, приступил к осмотру своего пациента. Состояние Грин-де-Вальда было относительно удовлетворительным, и юноша, побеспокоившись, чтобы Винки накормила, вымыла и переодела их гостя, отлевитировал вновь уснувшего старика в самую тёплую и светлую из оставшихся в замке комнат. Устроив больного в постели и укрыв одеялом, новоявленный хозяин замка дал инструкции по уходу и всё-таки отправился на ужин. В столовой уже никого не было. Лерри принёс разогретый ужин, и Маркус поел в гордом одиночестве, постепенно приходя в себя от пережитых за эту неделю приключений. Напряжение постепенно отпускало, и, несмотря на сожаление о смерти Скрегги, настроение парня можно было даже назвать хорошим. Глаза закрывались сами собой, и, если бы ни вовремя заглянувшая Винки, Марк так бы и уснул, положив голову на стол. Но неугомонная эльфийка своим щебетанием отогнала сон и сумела заставить его подняться.
- Хозяин Маркус должен идти спальня! Нет спать столовая!
Едва соображая в полудрёме, куда же он идёт, юноша ввалился в ту спальню, которой они пользовались всё это время и… замер на пороге как вкопанный. Сон слетел с него напрочь, как по мановению волшебной палочки. Комната преобразилась до неузнаваемости, но не в этом было дело. Прижавшись спиной к витому столбику кровати, стоял обнажённый по пояс Драко и прижимал к себе раскрасневшуюся Герми, одетую лишь в тонкую, отделанную кружевом шёлковую сорочку. Комната освещалась только огнём камина, блики которого играли на двух сплетённых фигурах, заставляя плясать окружающие их тени и превращая увиденную Маркусом сцену в волшебную сказку. Сказку о любви. Друзья его не заметили, а он стоял, не в силах сдвинуться с места, и не мог оторвать взгляда от их фигур. Дрей целовал его подругу так… бережно и нежно, а она гладила его волосы, пропуская длинные платиновые пряди между пальцами. Потрескивали дрова в камине. Метались светотени. А они не замечали ничего и никого вокруг. Герми застонала, Дрей что-то ласково прошептал ей на ушко, и Марк, выйдя из ступора, тихо ретировался из спальни, прикрыв за собой дверь и наложив на неё Запирающее заклятье. Подозвав Винки, он узнал у неё, где находится его комната, и отправился туда. Друзья выделили ему как хозяину замка самую большую спальню с окнами на море и отдельным балкончиком, утопленном в каменной стене замка. В комнате было тепло и уютно, мебель, в отличие от комнаты Драко и Герми, более массивная и выдержана в классическом стиле. Маркус с удовольствием принял ванну и, не надевая пижамы, растянулся на огромной кровати. Простыни приятно согревали уставшее тело, покрывало было мягким и пушистым. Казалось бы, после всех их приключений и походной жизни в течение недели не грех было и провалиться в сон, но не тут-то было. Проклятая сонливость улетучилась в неизвестном направлении. Перед глазами всё стояла сцена, случайно подсмотренная в спальне друзей. Там в почти тёмной комнате, освещённой лишь разожженным камином, обнажённый до пояса Драко с разметавшимися в беспорядке платиновыми волосами как никогда напоминал своего отца. И спрятанные в потайном уголке памяти воспоминания и образы хлынули лавиной. Маркус пытался им противостоять, загнать обратно, просто не вспоминать и не думать, но у него ничего не получилось. Тело уже вспомнило прикосновения и наслаждение, которое подарил ему Люциус, а проклятый разум подкидывал ещё и ещё сцены. Через некоторое время среди образов Люца появились и образы Снейпа, и постепенно всё смешалось в один вызывающий дикое возбуждение водоворот. Юноша пытался отогнать наваждение, приняв холодный душ, но и это не помогло. Наконец, он сдался. Полуприкрыв глаза и выгнувшись на постели, он поглаживал свой напряжённый член, представляя, что его ласкает Люциус, но образы в сознании путались. Иногда образ блондина сменялся образом тёмноволосого мужчины с неправильными чертами лица и пронзительными чёрными глазами. И в накатившем внезапно водовороте оргазма он и сам не знал, чьё же имя… или имена срывались с его губ. Всё-таки, усталость взяла своё, и после такой разрядки юноша провалился в сон, но и он не принёс облегчения, всю ночь ему снилось… в общем, сны были весьма колоритными. Следствием такого бунта чувств было сильнейшая утренняя эрекция. Контрастный душ и самовнушение не помогли ни капли, но Марк был готов скорее вытерпеть боль неудовлетворённого желания, чем попытаться принести себе облегчение мастурбацией. Он слишком хорошо знал, кого увидит в своих фантазиях. И это было страшнее всего. Юноша не просто хотел своего врага — Люциуса — Пожирателя Смерти, с этим он уже смирился, он желал их обоих: Малфоя и Снейпа, и вот как раз это обстоятельство не укладывалось в его сознании. То, что его больше возбуждают мужчины, парень уже понял, но чтобы двое… Промучившись ещё с час и не выдержав этой пытки, Марк сдался на милость своим фантазиям.

Кассиус не находил себе места от беспокойства. Всё падало из рук, последняя репетиция прошла из рук вон плохо. Он срывался на всех, три раза вусмерть переругался и опять помирился с Лансом. Гидеон с Зигом вообще обходили приёмного отца десятой дорогой. В общем, обладай Кэс магической силой, всё вокруг бы уже искрило и взрывалось от переизбытка стихийной магии. А его разум, как гигантский метроном, отсчитывал дни, часы, минуты и даже секунды с момента ухода ребят на поиски разрушенного замка. Конечно, Маркус не любил плакаться в жилетку и свешивать на него и ребят свои проблемы, но Кассиус великолепно знал, насколько опасными могут быть старые заброшенные тоннели, ведущие к древним магическим замкам и поместьям. А тут ещё, уже после ухода ребят в эту экспедицию, ему в руки наконец-то попали семейные хроники рода Поттеров, где чёрным по белому было записано, что единственный оставшийся в живых сын Персиваля Поттера — Маркус, в возрасте шестидесяти лет погиб, пытаясь отыскать дорогу к своему разрушенному замку. И, судя по всему, это была не первая его попытка. После него оба его сына и внук не раз пытались отыскать Сноукастл, но потерпели поражение и едва унесли ноги из той дикой местности. Это, как вы понимаете, не прибавляло оптимизма. Время шло. От Марка и его друзей не было ни слуху, ни духу. С момента их исчезновения минуло уже семь дней. Кэс держался из последних сил, и даже увещевания Максимуса перестали на него действовать. Впрочем, последние сутки призрак его отца молчал, а лицо на портрете всё больше мрачнело. И вот снова, задумавшись, Иллюзор «запорол» репетицию своего номера.
- Кэс! — через арену к нему неторопливо приближался Флайервуд, - Бросай ты всё к чёртовой матери, пока никого не покалечил и сам не убился. Не знаю, что там у вас произошло, но в таком состоянии я тебя к репетициям больше не допущу. Всё равно до следующих гастролей ещё месяц, а программа у тебя отработана до мелочей. Отдохни! Съезди куда-нибудь с ребятами…
Он осёкся, увидев взгляд друга:
- Та-ак! И во что опять Маркус вляпался? Я так понимаю, ты из-за него тут на всех кидаешься?
- Не знаю, Ланс. Не знаю. Они должны были вернуться позавчера, ну, в крайнем случае — вчера, а их до сих пор нет.
- Значит, с ним Дрей и Герман?
- Да. Они отправились искать дом его семьи.
- Что будешь делать? — Ланс спрашивал не из праздного любопытства. Он слишком давно и слишком хорошо знал своего друга и его возможности. Знал лучше многих из ныне живущих и никогда не обманывался образом спокойного, «простого» фокусника.
- Если до завтра не вернутся, придётся рассказать ему.
- Ты хочешь сказать, что К…
- Ш-ш-ш…
- То есть, твой партнёр не знает?
- Нет.
- Ну, я тебе не завидую! Ты, конечно, крутой мужик, но если он узнает… Я лучше в сторонке постою. Подальше…
- Не каркай раньше времени, Ланс.
- Да я вообще молчу. Только прости меня, друг, но на его месте ты бы его с потрохами сожрал.
- Знаю. Ты, наверное, прав — у меня сегодня всё из рук валится. Пойду домой. Может, Маркус с ребятами объявились.
- Ты звони, если что. Да, кстати, «Пророк» сегодняшний не читал?
- Нет. А что там?
- Грин-де-Вальд в тюрьме умер. Тюремщик его сегодня в камере нашёл, уже холодного.
- А-а…
- На, почитай. Может, отвлечёшься.
Кэс, не глядя, сунул газету в карман и отправился домой. Коттедж встретил его тишиной, в комнатах никого не было. Снова. Как и все последние семь дней. Надежды оставалось всё меньше и меньше. Вытащив из кармана мешающую ему газету и бросив её на журнальный столик, мужчина, чтобы отвлечься от мрачных мыслей, занялся домашними делами. Но вот, все дела были переделаны, а время тянулось, как приклеенное… Достав из потайного сейфа требующие разгадки документы, Кэс попытался было углубиться в их изучение, но не смог прочитать и нескольких предложений. Тогда он попытался прочесть заметку о смерти Грин-де-Вальда, но тревога не отпускала.
Негромкие шаги в гостиной он услышал сразу и, выскочив из своей комнаты, в дверях столкнулся с Марком:
- Мерлин великий! Где тебя носило?! Мы с Максимусом тут чуть с ума не сошли от беспокойства!
- Всё в порядке, Кэс! — юноша сказал это так проникновенно и честно, что Кассиус сразу понял, ни черта там не в порядке, ребята опять куда-то вляпались.
- МАРК!!!
- Я серьёзно. Запись ритуала у меня, а остальное всё — неважно. Собирайся. Вот, надень на палец перстень — это порт-ключ. Берём портрет Максимуса и вперёд!
- Куда — вперёд?
- В Сноукастл. Замок всё-таки не до конца разрушен. В нём можно жить, и библиотека сохранилась богатейшая. Здесь ритуал проводить нельзя — слишком большой выброс магической силы, его легко засекут в Министерстве.
- А там?
- Мощнейшая Защита. Кроме того, она стала возрастать после моего появления.
- А-а, понятно! Значит, замок тебя «признал» - это хорошо. Ладно, бери портрет Максимуса, я сейчас предупрежу, что исчезну на…
- Сутки.
- Значит, на сутки, и мы отправляемся.
Пока Марк забирал из спальни приёмного отца портрет и отвечал на вопросы, которыми Максимус засыпал своего «внука», Кэс вышел из кабинета, прихватил на всякий случай куртку, и они с помощью порт-ключей перенеслись в замок.
- Ого! А вы с ребятами тут неплохо устроились! — от Кассиуса не укрылись ни следы «генеральной уборки», ни новенькая, «с иголочки» обстановка комнат.
- Это Герми с Дреем постарались. Старая мебель сохранилась только в библиотеке и гостиной, даже спать поначалу пришлось в спальниках.
- Как вам удалось прорваться к Сноукастлу? — Максимус был в курсе записей в Поттеровских Хрониках.
- С трудом. Но рассказ может пока подождать. Надо заняться ритуалом, он довольно длительный и отнимает уйму магических сил.
- Вы нашли книгу, о которой я тебе рассказывал? — Максимус, неудобно прижатый к груди юноши, пытался разглядеть окружающую обстановку, выглядывая через его плечо.
- Не совсем. Здесь только первый том, но мы нашли человека, который читал второй, и на основании его воспоминаний я сделал описание ритуала. К нашему приходу Герми и Драко должны были закончить пентаграмму.
- Ты уверен, что ритуал истинный?
- Да, Кэс, ты же знаешь, что я легко отличаю подделку от подлинника. Вот пергамент с текстом ритуала, - юноша удобно устроил портрет перед прикреплённым к стене свитком.
Минут десять призрак вчитывался в записи, а потом, видимо удовлетворённый прочитанным, спросил:
- А каковы ограничения?
- Что?
- Ну, это сам ритуал. Кроме него должны быть ещё пояснения. Далеко не каждый маг или ведьма подходят для участия в таинстве. От этого, кстати, зависят не только последствия, но и жизнь самих участников.
- Ч-чёрт!!! Об этом я не подумал! — Марк кинул на Кэса с Максимусом извиняющийся взгляд, - Сейчас, уточню.
- Постой! Этот человек, про которого ты говорил, он здесь?
- Д-да.
- Ой, что-то мне не нравится твоё выражение лица! Отец, похоже, они опять куда-то влипли!
- Маркус?!
- Всё под контролем. Были неприятности, но сейчас уже всё в порядке.
- Позволь нам с Кассиусом самим судить об этом. Ритуал из разряда темномагических, да ещё придуманный Тёмным Лордом, если о его проведении узнают в Министерстве — нам несдобровать. Этот твой информатор нас не выдаст?
- Не выдаст, - хрипловатый голос, раздавшийся от дверей в одну из спален, заставил спорщиков повернуться в ту сторону. На пороге комнаты, держась за косяк и пошатываясь, стоял старый маг с пронзительными серо-зелёными глазами:
- Это я предоставил молодому человеку текст ритуала. Думаю, вас интересуют пояснения и предупреждения к его проведению?
- Да, интересуют, мистер…
- Гелерт… да, просто — Гелерт.
Маркус почувствовав, что угроза скандала миновала, поспешил ретироваться из гостиной:
- Я посмотрю, как там дела у Герми и Драко, хорошо? — и, не дожидаясь ответа, скрылся за дверью Малого Парадного Зала, где решено было проводить ритуал. Его уход прошёл незамеченным. Всё внимание Малфоев было сосредоточено на новом собеседнике:
- Хорошо, мистер Гелерт (похоже, ни Кэс, ни Максимус не соотнесли это имя с фамилией Грин-де-Вальд). Что вы можете сказать о предупреждениях?
- Ритуал проводят два мага. Один — представитель виновной стороны, второй — пострадавшей. Желательно, чтобы между ними не было близкого кровного родства. Я понимаю, что они представители одного рода, но всё же…
- А если представитель пострадавшей стороны — приёмный сын?
- Договор магического опекунства есть?
- Да, но кровно он в род не принят.
- Это — очень хорошо. Я так понимаю, ритуал будут проводить Маркус и Драко?
- Да.
- Хмм. Им исполнилось шестнадцать лет?
- Да, но они ещё не достигли совершеннолетия.
- Заклинания составлялись двести лет назад, тогда маги с шестнадцати лет считались взрослыми. И ещё, эти двое связаны?
- Что вы имеете в виду?
- Они не помолвлены?
- Нет. Свободны оба.
- Учтите, ритуал подразумевает либо брак между ними, либо другую форму вхождения в противоположную ветвь рода.
- Я догадывался, что это может случиться, - Максимус помрачнел, но через несколько минут его взгляд вновь обрёл прежнее ехидство и живость. - Хотя, всё что не делается — всё к лучшему. Это решает ещё два вопроса…
- О чём ты, отец?
- Кассиус, только не говори мне, что ты не заметил, насколько необычны и сильны Марк и Гермиона?
- Да причём тут они?
- Я думаю, твоей семье не помешает приёмная дочь? Ты сам говорил, что собираешься магически удочерить девочку.
- Говорил, но это не обязательно, Герми через полтора месяца исполнится семнадцать лет.
- Сын, за годы, проведённые вдали от дома, ты стал забывать, что ты — Малфой. Неужели ты допустишь, чтобы эти двое ушли из рода?
- Ах, вот ты о чём! Я не буду их принуждать.
- Господа, а ваши… ммм… протеже знают о ваших намереньях? Они вообще понимают, во что выльется для них этот ритуал?

Подслушивавшие этот разговор Марк и Драко были в курсе, но, учитывая их юный возраст, это их мало волновало. Какие-то там браки, какие-то будущие дети… Когда это ещё будет?! Не факт, что они ещё до этого доживут, учитывая постоянную угрозу жизни в образе Воландеморта. К тому же, Дрей был вовсе не против брака с приёмной дочерью Кэса, учитывая, что ею станет Миона. А Маркус… А что, Маркус… Он уже был приёмным сыном Кассиуса, а значит его дети автоматически принадлежали бы к роду Малфоев. Во всяком случае, он так думал. Юноша был не настолько сведущ в Магии Крови, чтобы понимать, что ритуал толкает его именно на кровное родство.
В общем, подготовка к снятию проклятия заняла ещё полдня. Оказалось, что для точного нанесения рун в пентаграмме необходимо знать уровень магической Силы участников таинства. Драко, как наследник чистокровного рода, свой показатель знал с детства, но вот Маркус и Герми об этом слышали впервые. Максимус просто потерял дар речи от возмущения, когда узнал, что сейчас в Хогвардсе этот индекс не определяется «ради предоставления всем учащимся одинаковых возможностей и исключения дискриминации». Пришлось Драко под чутким руководством своего предка проводить определение. Желая немного подбодрить разволновавшуюся Миону, он начал пересказывать ей градацию Магической Силы, определяемой с помощью одного довольно простого заклятия:
- Понимаешь, Мио, все маги делятся по силе, на слабых — чей индекс меньше 50, средних — от 50 до 70, и сильных — больше 70. Кстати, мой индекс — 80,5. Очень редко рождаются маги с показателями выше этих. На данный момент я таких только четверых знаю. Это — мой отец, у него 85, крёстный — 88, Дамблдор — 90 и… - юноша замялся, не решаясь произнести имя Тёмного Лорда: называть его этим титулом в присутствии Грин-де-Вальда, да ещё в доме Персиваля Поттера было, по меньшей мере, смешно, и он решительно продолжил: - … Воландеморт — 89.
- А у кого-нибудь был показатель — 100? — с интересом поинтересовался Маркус.
- Был — у Мерлина. Даже Основатели до него не дотянули. Кстати, индекс может меняться в течение жизни, но буквально на десятые доли единицы.
Драко по праву гордился магической Силой своего рода, мало кто из чистокровных сумел сохранить такой уровень, близкородственные браки всё-таки сделали своё дело и, насколько он знал, в среднем индекс его однокурсников колебался в пределах от 40 до 60, за редким исключением, к которому относились Блейз Забини и Тео Нотт. Они как-то проболтались, что их показатели ближе к 80. Каково же было его изумление, когда заклинание Выявления Силы определило индексы его новых друзей. Если бы не воспитание, он так бы и остался стоять с открытым ртом, вспоминая, как выказывал им свою снисходительную поддержку. Ну, кто же знал, что Миона сильнее его на целых пять пунктов, а индекс Маркуса приближался, страшно сказать, к показателю Дамблдора!!!
В общем, это событие заставляло задуматься и пересмотреть некоторые свои сложившиеся в детстве представления о Магическом мире. А ещё Дрею очень хотел узнать, какие же показатели были у родителей Поттера? Вот прямо до дрожи в коленях хотелось! И он поклялся себе, что обязательно покопается в школьных архивах. Ведь определение индекса отменили только лет пятнадцать назад, значит, данные на Поттеров должны были быть в их личных делах в архиве школы.
Но долго размышлять о таких пустяках было некогда. Они уже повторно начертили пентаграмму, в этот раз учтя показатели Магической Силы всех участников действа, и ритуал начался.
Обнажённые по пояс Драко и Маркус вышли в центр зала и заняли свои места на двух «лучах звезды» лицом друг к другу. В центр пентаграммы они поместили портрет Максимуса. Дальнейшее слилось в один жутковатый сон. Их как будто подхватил вихрь магии, швыряя из стороны в сторону. Юноши автоматически повторяли заученные слова ритуала, ни на йоту не отступая от текста, а изначальная природная магия, не имеющая ни плюса, ни минуса, внимала их словам, то взрываясь фейерверками, то сверкая ледяными искрами. Чувства, которые они испытывали, сложно было описать — что-то среднее между всепоглощающей радостью творения и леденящей жутью смерти. Они с трудом вспоминали потом, как смешивали в старинной хрустальной чаше свою кровь, как добавляли туда специальные зелья, как пили вдвоём этот обжигающий внутренности коктейль и как с последними словами ритуала рухнули на пол, потеряв сознание.
Они уже не видели, как бросились к ним Герми и Кассиус, поднимая с пола и пытаясь привести в чувство, как Грин-де-Вальд предложил оставить их в покое и дать выспаться, как их безвольные тела мыли и укладывали в постели, и как состоялся так пугавший их ранее разговор.
А начинался этот разговор очень просто. Устроив провалившихся в глубокий сон парней отсыпаться, Кэс и Гелерт, подгоняемые причитающей Винки, отправились на поздний ужин в столовую. Отдав должное вкусным блюдам, разговорились. Инициатором беседы оказался, естественно, любопытный до упора Максимус:
- Мистер Гелерт, позвольте поинтересоваться, как вы познакомились с этими детьми и откуда узнали о ритуале?
- Книга с ритуалом хранилась в моей семье со времён деда. Меня всегда интересовала Магия Крови, и я часами мог изучать этот фолиант. Можно сказать, одно время он был… моим учителем, что ли. К тому же меня весьма интересовала личность самого Персиваля Поттера.
- В каком плане? И вы не сказали, как познакомились с ребятами, - сбить «со следа» Кэса было трудно, любую ложь и недомолвки он чувствовал не хуже маггловского полиграфа.
Старик прямо и насмешливо взглянул в глаза своего собеседника и, помолчав, ответил:
- Персиваль Поттер интересовал меня в качестве примера для подражания. Меня всегда интересовала власть. Я и сейчас готов утверждать, что маги должны занимать главенствующее положение в мире, магглы слишком неосторожны и, обладая значительной технической мощью, способны просто уничтожить нашу планету. А наши трусливые прятки по углам я считаю просто унизительными. Другое дело, что если бы передо мной сейчас стоял тот выбор, я не встал бы на путь террора, а просто добился бы власти законным путём. Правда, это заняло бы больше времени, а в семнадцать лет мне казалось… Но это не важно.
- Вы…
- Гелерт Грин-де-Вальд. А с вашим младшим сыном я познакомился в Нурменгарде, куда этот весьма талантливый юноша «завернул мимоходом» для беседы со мной. Каюсь, я вынудил его вытащить меня из тюрьмы. Просьба умирающего — закон. Я не думал тогда, что выживу, но недооценил упрямство молодого человека.
- Но вас объявили умершим? Каким образом это могло произойти? — Кэс вовсе не собирался возмущаться, он великолепно знал, на что способен Марк для того, чтобы спасти от проклятия близких ему людей.
- Насколько я понял, старик-эльф, служивший Поттерам ещё с момента той битвы, без разрешения увязался за юношей и, помогая нам с ним выбраться из крепости, умер, израсходовав свою силу. Вероятнее всего, перед смертью он принял мой облик.
- Все поверили в вашу смерть.
- Все? Не думаю. Есть один человек, который точно знает, что я жив. Когда они обнаружили, что я… «умер»?
- Сегодня утром.
- Хмм, странно. Может быть, Альбус ещё не знает?
- Вы имеете в виду Дамблдора?
- Да.
- Он дал короткое интервью «Ежедневному Пророку»…
- Что он сказал? — невозмутимое лицо бывшего Тёмного Лорда напряглось, как будто от ответа собеседника зависела его жизнь.
- Если дословно, то: «Я надеюсь, что в последнее время он примирился с собой и кое-что понял». Это вам о чём-то говорит?
Но Грин-де-Вальд как будто не слышал обращённого к нему вопроса, на его губах появилась слабая улыбка, и он едва слышно прошептал:
- Ты всё-таки меня не выдал…

Люциус без сил опустился в кресло и прикрыл глаза, эта неделя его вконец вымотала. Конечно, он подозревал, что Тёмный Лорд в погоне за ускользнувшей от него потенциальной игрушкой пойдёт на многое, но на такое… То, что он увидел в воспоминаниях своего сына, повергло его в шок. Этого не должно было произойти! Чувство вины постоянно терзало Люца. Ведь если бы он не понадеялся на защиту своего дома в Италии, а поехал с ними сам, ничего бы этого не произошло. Но Тёмный Лорд приказал ему не отлучаться из страны, он выполнил приказ… и потерял жену. Сын теперь скрывался неизвестно где, Северус так и не смог выяснить этого. Похоже, из всего Ордена Феникса об укрытии Драко знал только Шеклбот, но он молчал. Единственное, что зельевар смог от него добиться, это Непреложная Клятва, что с юношей всё в порядке, и ему не угрожает опасность. В принципе, об этом говорилось и в письме, что немного успокоило встревоженного отца. Постепенно мысли Люциуса с Драко перешли на Нарциссу. Он вспоминал их «совместную» жизнь, и острое чувство вины и несправедливости всего происходящего опять захлестнуло его усталое сознание. Он никогда не любил её. Нарси была его другом и союзником, ей столько всего пришлось вынести от его отца, который был отнюдь не лёгким человеком. Конечно же, у неё были любовники, но она всегда соблюдала осторожность, и на его имени ни разу не появилось ни малейшего пятна. Люц всегда считал такую жизнь нормальной, и только сейчас задумался, насколько же одинока была его… союзница. У него-то, по крайней мере, был Северус, а у неё, кроме сына, близких людей не было… Ну, не считать же близким человеком её сумасшедшую сестрицу.
Щелчком пальцев подозвав к себе эльфа, Малфой-старший приказал принести себе бутылку коньяка и бокал. В поместье было тихо, все, кто был приглашён на похороны Нарциссы, разошлись. Сев дизаппарировал по каким-то «орденским» делам, пообещав вернуться часа через два. В общем, лорд был предоставлен сам себе. Он пил выдержанный коньяк, не чувствуя вкуса, и вспоминал всю эту треклятую неделю. Разбирательства в Итальянском Министерстве Магии, не сообщавшем о смерти его жены в течение почти двух недель. Перенос того, что осталось от тела Нарциссы в Малфой-Мэнор. Подготовка к похоронам. Визиты чистокровных соседей, якобы чтобы выразить своё сочувствие, а на самом деле с целью закинуть удочки на будущий марьяж. Люциус до сих пор с брезгливостью вспоминал лорда Пратчета, без лишних экивоков предложившего ему своего младшего сына. Этот тупоголовый кабан даже намекнул (с тонкостью носорога), что понимает предпочтения лорда Малфоя, и будет не против, если мальчишка переберётся в Малфой-Мэнор прямо сейчас, не дожидаясь окончания траура, а свадьбу они сыграют через год. Люциусу стоило огромного труда сдержаться и не спустить этого идиота с лестницы. Он ограничился убийственным взглядом и холодным отказом обсуждать сейчас и когда бы то ни было в будущем этот вопрос. В общем, сказать, что настроение у лорда было хреновое, значило просто промолчать. За первой бутылкой последовала вторая, и, когда вернулся Сев, сил самостоятельно подняться из кресла у Люца уже не было.
- Та-ак! Муки совести заливаем? — как всегда точно оценил ситуацию зельевар, - И как, помогает?
- Отссстань. И почммм… тьфу… по-че-му ты вссегда ведёшь себя как сволоччь?
- Потому, что я таким уродился. Вставай, Твоё Сиятельство! Пошли в кроватку! — Сев рывком поднял на ноги несопротивляющегося любовника и, оценив степень его способности к прямохождению, с обречённым вздохом взвалил его тело на плечо. Весь путь до спальни он молчал. Сняв с друга одежду и отпустив пару-тройку нелицеприятных комментариев, Северус удобно устроил уже отключившегося блондина в постели, разделся сам, обнял любовника, невербально призвал укрывшее их одеяло и провалился в сон.
Как вы понимаете, утро для лорда Малфоя не было добрым и радостным. Благо дело, зловредный зельевар не очень издевался над мучившимся с похмелья аристократом и напоил его зельем после всего лишь третьей или четвёртой просьбы. Наконец, когда в голове перестали трудиться сумасшедшие дятлы, а отступление тошноты позволило спокойно передвигаться, Люц с помощью Сева принял холодный душ и отправился завтракать. Через час уже ничто не напоминало сиятельному лорду о его былом отвратительном самочувствии. Как ни странно, этому весьма способствовали язвительные подколки зельевара, постоянно державшие Люциуса в тонусе. В общем, после завтрака друзья отправились в тренировочный зал, чтобы дать выход накопившейся злости, да и просто привести себя в надлежащую форму. Как-никак, их в любой момент могли послать в бой во имя «чего-то там», и не важно, какая из сторон являлась бы инициатором столкновения. Друзья давно смирились с этим.
Вначале тренировка «не шла». То ли они не могли забыть события последней недели и полностью сосредоточиться на спарринге, то ли просто не было настроения. И лишь через полчаса после нескольких провоцирующих атак их захватил азарт боя. Тренировка пошла как надо. Куда-то далеко ушли заботы и печали, и остались только скорость, удары и… такие родные всполохи страсти в глазах противника. Увлёкшись, друзья сражались до полного изнеможения. Ни один из них так и не смог добиться полной победы. Они слишком хорошо знали друг друга, чтобы пропустить или нанести непредсказуемый удар. Бой шёл с переменным успехом, и ничто не предвещало каких-либо сюрпризов, но… внезапно Северус опять испытал чувство, что за ним наблюдают. Не подав вида, он продолжил теснить Люца, а тот, удивлённый всплеском активности уже уставшего противника, взглядом поинтересовался: «В чём дело?» Зельевар, не переставая перемещаться и наносить удары, условным жестом ответил: «Наблюдают». Дальнейшее их «сражение» уже было представлением, рассчитанным на публику. Нет, внешне всё выглядело «по-настоящему», но на самом деле друзья выжидали время, пытаясь усыпить бдительность наблюдателя. Они уже поняли, что их таинственный воришка вернулся в поместье. Минут через пятнадцать чувство постороннего присутствия исчезло. Посражавшись для порядка ещё немного, маги создали своих двойников, продолживших бой, а сами, крадучись, отправились в сторону кабинета. Там явно кто-то был. Мужчины переглянулись и, едва заметно улыбнувшись друг другу, стали плести вязь сложных защитных заклинаний, блокирующих аппарацию и использование портключей в радиусе двухсот футов. Подумав, Снейп добавил древнее малоизвестное заклинание, исключающее воздействие на сознание. О, у него было время подготовиться к встрече. За эту неделю, пока Люц разбирался с похоронами Нарциссы, он успел прочесать всю библиотеку Малфой-Менора, да и своего поместья, в поисках сведений о Магии Иллюзий. Данных набралось мало, этот раздел магии был вообще почти не изучен, многие источники даже считали его выдумкой, но даже то, что он нашёл, поражало воображение. Мальчишка, скорее всего, был чистокровным с очень редким Наследием. Люц, как ни пытался, не смог вспомнить, в какой из семей был такой Дар. Причём, несмотря на невысокий рост и явную миниатюрность, нахалёнок явно являлся совершеннолетним, уж больно хорошо у него получалось управлять своим Даром, а это означало, что он вступил в Наследие никак не менее года назад. Учитывая, что подобное событие, как правило, совпадало с семнадцатилетием, «охотники» на мага-иллюзора могли быть спокойны, их «добыча», отнюдь не была невинным младенцем. Люциус добавил к заклинаниям друга парочку своих. Вот теперь можно было идти на контакт с заинтересовавшим их парнем. Северус бесшумно открыл дверь в кабинет, и они с Люцем одновременно перешагнули порог комнаты. Но это было всё, что они смогли сделать. Упругая волна какого-то отталкивающего заклинания не дала им пройти дальше.
Чутьё не подвело Снейпа, юноша на самом деле был в кабинете. Уже знакомый нам пейзаж стоял, прислонённый к стене, а три из семи замков сейфа были открыты. Завидев застывших на пороге мужчин, парень дёрнулся, было, под прикрытие массивного стола, но тут же замер. В комнате ощутимо повеяло Силой. Юный взломщик накапливал её, готовясь к бою, но первым не нападал. Все трое замерли. Северус и Люц разглядывали юношу и пытались оценить степень исходящей от него опасности, Марк же просто ожидал нападения, мысленно коря себя на все корки за неосторожность. Его разум лихорадочно искал выход из сложившегося положения: «Тьфу! Ведь знал же, что не надо было сегодня лезть к сейфу. Что мне стоило подождать до завтра? Они бы разошлись по своим делам, и можно было бы разгадывать задачки, оставленные Максимусом, спокойно. Вот как сейчас от них удрать? Они же готовы к нападению!» Юноша попытался прощупать путь к подсознанию Люциуса, как менее сильного окклюмента, но натолкнулся на сложнейшее блокирующее заклятие. Лезть в мозги Снейпа в этом случае вообще не имело смысла. Эти двое явно подготовились к его появлению в поместье.
Зельевар пытался пробиться сквозь блок мальчишки и, как и в прошлый раз, потерпел неудачу. Как ни странно, юнец не пытался воздействовать на его подсознание, но по вдруг дрогнувшему и напрягшемуся лицу Люца маг понял, на кого сейчас направлена атака незваного гостя. Через минуту друг расслабился, наложенное Севом заклинание защитило его. И вновь трое магов в кабинете застыли, «прощупывая» потенциал друг друга. Затянувшееся молчание действовало на нервы. Переглянувшись с другом, Люциус, на правах хозяина дома, первым начал разговор:
- Я приветствую тебя в моём доме. Можешь не верить, но мы рады, что ты вернулся. Может быть, ты снимешь свою Защиту, и мы поговорим?
Юноша продолжал молчать, не сводя настороженных глаз с противников. Сев тоже решил вступить в «переговоры»:
- Я бы на твоём месте не пытался прорваться силой. Учитывая твой Дар, ты, возможно, можешь это сделать, но очень многое потеряешь. Поверь, мы сильные маги и сделаем всё возможное, чтобы удержать тебя, а можем мы многое.
Марк молчал, просчитывая возможные пути отступления. Словам Снейпа он верил. Возможность прорваться была, но какой ценой? К тому же… ему не хотелось уходить. Он был заинтересован в общении с ними. Единственное, что его останавливало, это боязнь, что зельевар узнает его голос. Поэтому Маркус просто кивнул, ослабляя действие своих отталкивающих чар и отступая к стене.
- Молодец, малыш, - промурлыкал Люц, делая осторожный шаг вперёд, но тут же замер и осёкся. В устремлённых на него зелёных глазах, промелькнула искра непокорности и гнева, - Ну-ну, никто не собирается тебя ни к чему принуждать!
Он постарался заставить свой голос звучать как можно мягче. Кроме того, что это обычно располагало к нему собеседников, бархатный баритон завораживающе действовал и на мужчин, и на женщин. Сев понимающе усмехнулся. Его друг начал «охоту» на мальчишку, и он не собирался ему мешать. Наоборот, он откровенно разглядывал их «добычу». А посмотреть было на что. Тёмные непослушные волосы выбились из хвоста, тонкие черты лица застыли в равнодушном выражении, хрупкая невысокая фигура напряжена сейчас, как струна, а глаза… Большие, зелёные, постоянно меняющие свой оттенок, они просто завораживали. Сейчас, наконец-то рассмотрев своего противника, он как никогда понимал друга, такое чудо нельзя было выпускать из рук. И дело было не в смазливой мордашке. От парня исходила Сила: серьёзная, мощная и… необычная. Такой феномен требовал изучения. Ну, а то, что их влекло к юноше физически — было дополнительным бонусом в этой игре.
- Может, мы присядем и поговорим цивилизованно? — когда Сев этого хотел, его чуть хрипловатый, низкий голос по воздействию мог соперничать с «бархатным мурлыканьем» Люца.
Мальчишка продолжал молчать, не сводя с них настороженных глаз. Люциус медленно поднял свою палочку, стараясь не напугать незваного гостя, и сотворил для всех удобные стулья:
- Я думаю, сидя, нам будет легче вести разговор. Присаживайтесь.
Парень пододвинул к себе стул и осторожно уселся, не спуская с них взгляда. Что-то необычное было в его поведении. Сев пытался понять, что же его так удивило. Гибкость и ловкость движений — это понятно, учитывая его образ жизни. Но тогда что? И вдруг до него дошло. Парень даже не пытался достать палочку. Использование невербальной беспалочковой магии не было редкостью среди сильных, как правило, чистокровных магов, но и они пользовались ею — редко, как правило, в экстренных случаях. Но чтобы так, вообще не пользоваться этим магическим инструментом!!! Это было очень необычно.
- Ты не пользуешься палочкой?
Опять кивок головы.
- А разговаривать ты умеешь?
- Сев, подожди, он прекрасно умеет разговаривать. Ведь правда, малыш?
Парень снова едва заметно дёрнулся. Судя по всему, ему не нравилось это прозвище. Люциус понял, что надо менять тактику поведения:
- Тебе не нравится, когда тебя так называют? Хорошо. Тогда, как тебя зовут?
Юноша издевательски улыбнулся и пожал плечами.
- Ладно. Не хочешь говорить своё имя — твоё право. Мы будем называть тебя… Тигрёнком. Устроит?
Безразличное пожатие плеч.
- Мы хотим заключить с тобой договор, но прежде нам надо знать, кому ты служишь? Тёмному лорду (яростное мотание головой)? Или Дамблдору?
- Нет, - голос тихий, но решительный, - Я никому не служу. Могу в этом поклясться, - юноша замер, боясь разоблачения, но зельевар, похоже, не узнал его голос.
- Тогда кто тебя сюда послал? — Северус внимательно следил за мимикой парня, стараясь уловить малейшие признаки фальши.
«Тигрёнок» насмешливо улыбнулся и поднял глаза на портрет над камином: - Он.
Улыбка Люца приобрела неприятный характер:
- Ты хочешь сказать, что тебя послал мой дед — Максимус Малфой?
- Да.
- И ты хочешь, чтобы мы в это поверили?
- Можете не верить — это ваши проблемы. Я сказал правду.
- Как насчёт клятвы?
- Малфой-Мэнор не пропустил бы меня, не проведи я ритуал «Убежища», а это и есть клятва. Если это всё, что вы хотели узнать, я могу уйти?
- Нет. Мы можем договориться. Ты открываешь сейф, и мы позволяем тебе ознакомиться с его содержимым. Но ты ничего не вынесешь из поместья.
- Что помешает мне без всякой клятвы вскрыть ваш сейф, пока вас нет дома? — ленивая насмешливая улыбка на юном лице провоцировала на… ответные действия. Люциусу всё больше и больше нравился этот разговор:
- Ну-у, Тигрёнок, ты же знаешь, что я могу запретить поместью впускать тебя…
- Но сами открыть сейф вы не сможете.
- А чего хочешь ты? — Сева забавлял хорошенький нахалёнок.
- Я открываю сейф и копирую рукопись Максимуса Малфоя, а вы гарантируете мне полную свободу действий и… неприкосновенность. Потом мы расстаёмся. Всё.
Такой вариант мужчин совершенно не устраивал. Во-первых, хотелось изучить необычный Дар юноши, а на это необходимо было время; во-вторых, такой союзник им бы не помешал, ну и, наконец, в-третьих… уж очень был хорош мальчишка, чтобы его так просто выпускать.
- Э, нет! Нас такой расклад не устраивает! Копию рукописи мы тебе гарантируем. Что касается неприкосновенности, то клянусь, что мы ничего не сделаем тебе против твоей воли, но ты должен позволить нам изучить свой Дар.
- Да ну! А вам не кажется, что этот обмен неравноценен? Какая мне в нём выгода? И что вы имеете в виду, под словом «изучить»?
- Магия Иллюзий — очень необычный Дар, нам бы хотелось выяснить, на что она способна, - Люциус улыбался как можно доброжелательней, но на мальчишку это не подействовало.
- Вы не ответили на мой первый вопрос. Какая мне выгода иметь с вами дело?
- А что ты хочешь?
- Я — самоучка, а жизнь сейчас крайне опасная штука. Вы — одни из лучших боевых магов Британии. К тому же, я впервые видел, чтобы одновременно использовали магические атаки и холодное оружие. Научите меня, и я соглашусь быть вашим… подопытным кроликом. Только — уговор, ни Дамблдор, ни… Тёмный Лорд не должны про меня ничего знать! Я сам по себе. Меня ваша война не касается.
Люциус переглянулся с Севом и ответил за двоих:
- Согласны, но условие то же. И ещё: мы не лезем в твои дела, а ты не вмешиваешься в наши.
- Идёт, только… после того, как вы дадите Непреложный обет.
- Тебе мало слова лорда? — лицо Малфоя приобрело его обычное высокомерное выражение, но в серых глазах плясали черти. - Что это, невежество или оскорбление?
- И не говорите, лорд Малфой, я порой сам поражаюсь своей невоспитанности. Но должен вам признаться, что она не раз спасала мне жизнь. Так что, либо — обет, либо разговора не будет, - малолетний нахал улыбался насмешливо, понимая, что победа будет на его стороне.
Снейп молча переводил взгляд с одного собеседника на другого, ситуация его забавляла. Мальчишка был достойным противником и, несмотря на сдержанность, явно лезть за словом в карман не привык. Остаток каникул обещал быть интересным. Странно, но откровенная наглость и отсутствие уважения к их силе и опытности в этом юнце не раздражали зельевара, а наоборот, импонировали ему. Хотелось изучить этого зверька, поиграть с ним, как кошка с мышкой. Да, определённо, скука в ближайшем будущем им не грозила.
- Хорошо, э-э-э… Тигрёнок, я думаю, мы с Люциусом согласимся дать Непреложный обет, но есть ещё пара условий: во-первых, ты полностью принимаешь наши правила тренировок — нянчиться с капризным ребёнком мы не будем; во-вторых, то же самое касается наказаний. Ты согласен?
- Да, только… моя неприкосновенность остаётся в силе.
- Малыш, мы же не звери, никаких поползновений… против твоей воли, - Люциус очаровательно улыбался, прямо, само обаяние.

Они скрепили договор Непреложным обетом, и началось обучение. Правда, в тот день потренироваться не удалось, Тигрёнок был слишком занят разгадыванием загадок, оставленных потомкам Максимусом Малфоем. Каждое задание, открывающее один из замков сейфа, было сложнее предыдущего, и, несмотря на то, что три из них были уже решены, борьба с оставшимися заняла остаток дня и весь вечер. Взрослые маги с восхищением следили за действиями своего нового знакомого, и когда он жестом фокусника предложил им ознакомиться с содержимым сейфа, не удержали одобрительных восклицаний. Сев первым делом вцепился в рукописи и дневники покойного лорда. Максимус считался очень талантливым учёным, причём сразу в нескольких областях, включая зельеварение. Записки были интересными, зельевар и сам не заметил, как оказался сидящим на диване бок о бок с новым знакомцем. Их головы почти соприкасались, склонившись над рукописью, тишину нарушали лишь некоторые возгласы и комментарии. Оба наложили на документы копирующее заклинание, и возникшие в воздухе пергаменты заполнялись текстом по мере прочтения ими свитков и дневников. Естественно, прочитать всё это за один вечер не представлялось возможным, но они настолько погрузились в изучение документов, что не слышали и не видели ничего вокруг. «На Землю» их вернул голос Люца:
- Сев, скоро полночь, у вас ещё будет время, чтобы всё это изучить, а сейчас надо подобрать Тигрёнку подходящую комнату. Думаю, та, где раньше останавливался ты, вполне подойдёт.
Очнувшись от захватившего его чтения, Марк мгновенно отпрянул в сторону. Он и не заметил, как забывшись, прижался к боку зельевара:
- Не волнуйтесь обо мне. Я найду место, где смогу переночевать. До завтра! — и не слушая протестующих возгласов, юноша ретировался из кабинета.
Выскочивший следом Малфой никого в коридоре уже не застал.
- Как сквозь землю провалился. Думаю, искать его бесполезно.
- Если ты только спросишь домовых эльфов.
- Это идея! Зиппи!
- Да, господин, - эльф материализовался в кабинете практически бесшумно, - Что угодно хозяину?
- Где сейчас находится наш гость?
Глазастое создание мелко-мелко заморгало и приготовилось биться головой о стену.
- Стоп! Я запрещаю тебе себя наказывать! Ты не знаешь, где юноша?
- Нет, хозяин. Зиппи не знать. Чужой маг в доме. Мы не знать где.
- Хорошо, можешь идти. Да! Проследи, чтобы он был накормлен, и подай нам ужин в столовую.
- Да, хозяин, - и поклонившись, домовик бесшумно исчез.
- Старая песня. Он нам не доверяет.
- И правильно делает. Сознайся, Люц, ты ведь не оставил своих планов насчёт него?
- Так же как и ты. Думаю, завтра парень появится, он заинтересован в общении не меньше нашего.
- Посмотрим.

На следующий день, после завтрака, юноша уже ждал их в тренировочном зале. Он был одет в тёмную свободную рубашку и мешковатые брюки, не стесняющие движения, и сидел, положив на колени уже выбранный им меч. Люц с Северусом не стали изменять своим привычкам: отчасти из соображений удобства, отчасти чтобы понервировать парня, они явились раздетыми до пояса. Севу на мгновение показалось, что в глазах Тигрёнка мелькнула паника, но тут же лучистый взгляд приобрёл насмешливое выражение.
- Вы не боитесь царапин? Как странно! Я думал, аристократы боятся попортить свою шкурку.
- Лучше позаботься о своей. Ну, что? В позицию?
Парень ловко поднялся на ноги, отсалютовав противникам мечом:
- Я готов.
Вперёд вышел Люциус, а Сев со всеми удобствами устроился на подоконнике:
- Посмотрим, что ты можешь, малыш.
- Не называйте меня так! — зелёные глаза сердито сверкнули на смуглом лице.
- Ах, да! Ты же у нас Тигрёнок! Но учти, во время боя я оставляю за собой право говорить всё, что вздумается — это выводит из себя противника. Твоя задача — игнорировать словесную атаку, не отвлекаясь от поединка. Готов?
- Да.
И понеслось. Северус сидел на подоконнике и с интересом наблюдал за боем. Мальчишка был ловким и вёртким. Чувствовался немалый опыт фехтования и неплохой учитель. Боевых атакующих и защитных заклинаний он тоже знал немало, но… была какая-то однобокость. С одной стороны, парень применял заклятия, которые по силе могли соперничать с «Круациатусом». Вряд ли в современном Магическом Мире нашлось бы больше десяти-пятнадцати магов, владеющих подобным знанием, да и сила впечатляла. С другой стороны, во многих, более простых щитах и каскадах проклятий чувствовались огромные пробелы и неуверенность. Кроме того, мальчишка абсолютно не умел использовать физический бой и проклятия одновременно. Да, пожалуй, его слова о «самоучке» не были выдумкой, но потенциал впечатлял. А Люциус развлекался, как мог. Несмотря на всю свою силу и ловкость, юноша не был серьёзным соперником для бойца такого уровня. Пожиратель быстро находил слабые места противника и прицельно бил по ним, заставляя парня уходить в глухую оборону, в которой у него не было шансов победить. Сев усмехнулся про себя: «Малыш не продержится и пятнадцати минут». Но он ошибся. Невзирая на пропущенные магические и немагические удары, юноша держался и даже ухитрялся контратаковать. Одно из его проклятий оставило на груди Люца глубокую царапину, заставляя лорда подобраться и усилить натиск. Стремительная атака мечом и несколько прицельных заклинаний — и мальчишка был прижат к полу. Палочка блондина упиралась ему в бок, а остриё меча — в шею, не давая опустить подбородок. Раскрасневшийся от боя Люц сидел верхом на поверженном противнике:
- Сдаёшься?
Парень молчал.
- Сдавайся, или я продолжу атаку, - палочка медленно переместилась сначала на вытянутую, чтобы увернуться от меча, шею юноши, а затем, медленно, обведя скрытые одеждой соски, опустилась к ремню брюк. - Так каково твоё решение?
- Вы обещали, - тихий голос прерывался то ли от тяжести тела, придавившего его к полу, то ли… по какой-то другой причине.
- А разве я что-то делаю? — промурлыкал Люциус, проводя губами по запрокинутой шее, слегка прикусив зубами кожу над пульсирующей артерией.
- Люц, прекрати! — Сев решил вмешаться, а то такое «обучение» могло отпугнуть от них парня. Аристократ нехотя отстранился и встал, помогая подняться противнику. Северус подошёл к ним:
- В принципе, неплохо. Я даже удивлён. До сих пор никто не держался дольше пятнадцати минут, а ты… Тигрёнок, сумел выстоять почти полчаса. Потенциал хороший. К тому же, у тебя был неплохой учитель фехтования. А в остальном… Кто учил тебя заклинаниям?
- Почти никто. Я учился сам, - Марк горько усмехнулся. Он даже не погрешил против истины, за все пять лет обучения в Хогвардсе только на третьем курсе Римус их учил чему-то стоящему. Ну, и ещё немного — лже-Грюм, спасибо покойнику за это.
- Странно, что ты не умеешь сочетать заклятия с фехтованием. Это ведь распространённая схема обучения.
- Фехтованию меня обучал не маг, таким образом, что там у вас распространено, я понятия не имею.
- Хорошо, разберём твои ошибки…

День пролетел незаметно. Сев и Люц показывали ему его недочеты, объясняли, как их избежать, ну и… не отказывали себе в прикосновениях, конечно. Правда, придраться парню было не к чему, всё не выходило за пределы невинных шалостей, но как же выводило из себя. Юноше потребовалась вся его немалая сила воли, чтобы держать себя в руках. Потом был ещё один учебный бой, в этот раз с Северусом. Зельевар действовал жёстче, стремительней, вовсе не щадя противника. Марку пришлось отбиваться на пределе своих знаний и возможностей. Он пытался учесть свои предыдущие ошибки, но натиск был таким мощным, что юноша не продержался и двадцати минут. Снейп выбил у него оружие и, вывернув правую руку парня за спину в болевом захвате, прижал его спиной к себе. В голове юноши всё смешалось: боль в заведённой к лопаткам руке и жар от прижавшегося к нему распалённого боем тела. А низкий бархатный голос, звучавший над ухом, отдавался дрожью по всему позвоночнику. Этот голос степенно перечислял совершённые им ошибки, а пальцы обхватившей его за пояс руки поглаживали через одежду ставшую такой чувствительной кожу. Тёплое дыхание шевелило волосы на затылке. Маркус огромным усилием воли заставлял себя вникать в то, что говорил ему зельевар. Ему хотелось одновременно вырваться и убежать из этого зала и как можно сильнее, несмотря на боль, вжаться в обнимавшее его тело. Видимо он всё же что-то пропустил, потому что Снейп оттолкнул его от себя и выпустил вывернутую руку со словами:
- Одно из двух: мы тренируемся или… занимаемся сексом. Включи, наконец, свои мозги, парень!
- Ну, зачем же так сурово, Сев. По-моему, Тигрёнку на сегодня достаточно тренировок, можно подумать и о второй части твоего предложения, - Люциус, не торопясь, приближался к потирающему вывернутую руку Марку.
- Нет. Вы обещали. Продолжим тренировку.
- Как скажешь.
В этот раз юноше опять пришлось сражаться с Люцем. Собрав всю свою волю и умение в кулак, он не позволил сразу загнать себя в глухую оборону и продержался даже больше получаса. Но очередной пробел в его образовании позволил противнику отбить выпущенное им заклинание и нанести сокрушительный удар мечом по находящейся в невыгодном положении руке. Свой меч Маркус удержал, но рука отказывалась слушаться, и следующий удар отбросил его к стене. Парень крепко приложился затылком и минуты две сидел, приходя в себя. Чьи-то руки помогли ему подняться. В голове шумело, перед глазами всё плыло.
- Хватит, Люц, ты едва не убил его.
- Чёрт, ну почему ты такой упрямый, Тигрёнок? Тебе надо научиться уступать и отступать. Мог бы и признаться, что устал и едва держишься на ногах.
- Ничего, я сейчас… Немного приду в себя, и мы продолжим, - Марк отстранил поддерживающие его руки и попытался сфокусировать взгляд. Всё тело болело, но он привычно приказал ему заткнуться. Боль никогда не была для него поводом прекратить «игру».
- Та-ак, всё, на сегодня тренировка окончена. Ты сейчас же идёшь с нами на ужин, а потом… - договорить Люциус не успел, уже знакомая по прежнему общению с магом-иллюзором дымка на несколько мгновений исказила окружающий мир, а когда бешеная пляска образов перед глазами Пожирателей прекратилась, в зале, кроме них, никого не было.
- Паршивец над нами издевается! Ну, ничего, завтра поговорим!
На этой жизнеутверждающей ноте мужчины отправились принимать душ и ужинать.

На следующее утро Марк уже привычно прокрался в кабинет. Портрет Максимуса поддерживал связь между ним и Кэсом, а также сообщал новости из Сноукастла, в котором помешанный на знаниях учёный облюбовал пейзаж, висящий в библиотеке. Причём юноша был уверен, что покойного Малфоя в равной мере интересуют и книги, и поселившийся в замке Грин-де-Вальд. Новостей из дома не было. Кэс опять где-то пропадал. Зиг и Гидеон на неделю отправились с друзьями на какой-то морской курорт. Герми и Драко зависали в библиотеке Сноукастла. В общем, всё было в порядке. Они с Максимусом поболтали о том, о сём и едва успели прекратить разговор прямо перед появлением Люциуса и Северуса. Марку даже показалось, что лорд Малфой мог слышать последнюю фразу, сказанную его дедом.
- А, вот ты где, Тигрёнок! Мы тебя потеряли. Доброе утро. Как спалось?
- Замечательно, - юноша вернул лорду Малфою лучезарную улыбку и слегка поклонился Северусу. - После тренировок мне всегда великолепно спится.
Это было откровенной ложью. После всех вчерашних провокаций и железного контроля над своими эмоциями в течение почти всего дня ночью организм «оторвался по-полной». В конце концов, парню было шестнадцать лет, и удержать в узде гормоны в этом возрасте сложно. К тому же после ужина и отмокания в шикарной ванне с добавленными в воду заживляющими зельями он имел неосторожность, заглянуть в спальню Люциуса… Лучше бы Марк этого не делал. Первым его порывом было немедленно ретироваться из комнаты, но ноги как будто приросли к полу, он даже не смог отвести взгляда от сплетённых на кровати тел. Всё было почти как в том, подсмотренном в омуте памяти, воспоминании Снейпа, только в этот раз ведущую роль играл Люц. Маркус никогда не думал, что может увидеть Северуса таким — выгибающимся от страсти и стонущим от наслаждения, в экстазе выкрикивая имя Люциуса. А тот… тут юноша опомнился, он не заметил, как, заворожено наблюдая за этой парой, подошёл к самому балдахину кровати и даже поднял руку, чтобы отвести мешающий видеть полог. Бесшумно он отступил к потайной дверце и выскочил вон из комнаты, привалившись обессилено к стене своего убежища. Остаток ночи превратился для него в пытку. Стоило ему только сомкнуть глаза, как перед внутренним взором возникали такие картины… причём, если в начале сны рисовали подробности увиденного им в спальне, то со временем в них вплелись его собственные дикие фантазии. Он несколько раз просыпался, дрожа всем телом и с мучительной болью в паху. Самоудовлетворение помогало мало, наоборот, оно провоцировало новые сны. В общем, утром парень встал разбитым и невыспавшимся, и только ледяной душ смог привести его в относительный порядок. Завтрак не лез в горло, и юноше стоило огромного труда запихать в себя несколько кусочков. Мерлин великий! Он даже не помнил, что он ел! Ночные видения преследовали его и наяву, и Марк с трудом мог себе представить, как он сегодня выдержит целый день общения с предметами своих желаний. Да, да! Уж теперь-то Маркус точно убедился, что хочет их обоих!
И вот сейчас, встретившись взглядом с зельеваром, парень понял: он знает, что Марк видел ночью в их спальне. Юноша поспешно отвёл взгляд.
- Вы хотели изучить мой Дар? Как вы себе это представляете?
- Для начала мы попробуем засечь твою магию различными определяющими и защитными артефактами.
- Сразу предупреждаю, вредноскоп и большинство защитных заклинаний меня «не видят», так что, можете не тратить времени.
Но они его всё же потратили. Целых три часа маги заставляли его применять заклинания различной силы, используя Магию Иллюзий — ни охранные артефакты, ни защитные чары и заклинания не обнаруживали парня. Он с лёгкостью проходил сквозь любую защиту. Потом ему это надоело, и, очень осторожно используя свой Дар, Марк попытался воздействовать на эмоции и чувства своих учителей. Очень быстро он понял, что может манипулировать только теми эмоциями, которые они уже испытывают. Иными словами, нельзя заставить ненавидеть или любить, если зёрна этих чувств уже не были посеяны в душах раньше. Памятуя о своей реакции на увиденное этой ночью, юноша решился на маленькую месть. Очень незаметно, постепенно, буквально по миллиметру, он пробирался в их подсознание и сферу чувств, усиливая сексуальное влечение друг к другу. Собственно, там и вмешиваться сильно не было необходимости, так — слегка подтолкнуть. Но вот последствия этой самодеятельности привели его в замешательство. Сев с Люцем и так не старались скрыть от него свои отношения, а сейчас кидали друг на друга и на Маркуса такие взгляды, что парень, почуяв опасность, постарался было ретироваться, но… путь к отступлению был перекрыт. Облокотившись на секретер, возле двери застыл Северус, не спускавший с него горевших тёмным пламенем глаз:
- Люц, тебе не кажется странным поведение нашего Тигрёнка?
- Да-а, он так внезапно захотел нас покинуть. Что случилось? — высокая фигура блондина возникла за спиной парня, а он даже и не услышал, как подкрался к нему Малфой. Маркус давно уже прекратил игры с их подсознанием, но курок был спущен, и теперь юноше приходилось иметь дело с последствиями своих непродуманных действий. Он попытался, было, вновь осторожно воздействовать на их чувства, концентрируя сексуальное влечение друг на друге, но у него ничего не получилось. Одно дело — отвлечь от себя внимание ничего не подозревающих авроров или простых Пожирателей, а другое — заставить отступить уже вышедших на охоту магов уровня его «новых» знакомцев. На Люциуса это просто не подействовало, а Сев насторожился, явно что-то заподозрив:
- Впечатляет, впечатляет. И сколько времени ты уже так «развлекаешься»?
- Что такое, Северус?
- Мальчику было скучно. Это он провоцировал усиление влечения.
- Ну-у, Тигрёнок, тебе стоило только попросить…
- Я ничего не хотел вам сделать! Только немного снизить ваши сдерживающие барьеры, чтобы… ой… - Маркус вовремя прикрыл рот рукой, он чуть было не сказал — «чтобы спровоцировать вас двоих на поцелуй». Этого-то говорить явно не стоило.
- Чтобы отвлечь ваше внимание.
- И на что же ты хотел нас толкнуть? — обманчиво мягкий голос блондина мурлыкал уже над самым ухом. Его руки опустились на плечи парня, нежно поглаживая и массируя их через одежду.
- Этого больше не повторится! Обещаю! Мне просто было скучно! — юноша вырвался и отступил от приближавшихся магов, пытаясь держать обоих в поле зрения.
- Ах, так ты воздействовал на нас Магией Иллюзий? Великолепно! Северус, я даже ничего не почувствовал!
- Я заподозрил вторжение, когда он попытался нас остановить. Тигрёнок, ты вообще думал, что сам подвергаешь себя опасности? Как ты собирался нас контролировать?
- Я не собирался вас приманивать!!! Мне просто хотелось, чтобы вы обняли друг друга!!! — Марк продолжал отступать, но упёрся спиной в стену и замер. Он не знал, как заставить их оставить его в покое, и готов был уже извиняться и умолять, но внутренний голос прошипел: «Не смей! Тебя посчитают добычей и разорвут не задумываясь!» Поэтому юноша, собрав всю свою волю в кулак, выпрямился и нацепив на лицо вальяжно-насмешливую улыбочку, добавил:
- В конце концов, я не заставлял вас делать что-то такое, чего вы уже не делали и без моего вмешательства. К тому же — не лгите мне и себе — вам этого хотелось!
Приближающиеся мужчины замерли. Люциус хотел, было, привлечь к себе мальчишку, но Сев остановил его, перехватив руку:
- Нет. Я думаю, всем нам стоит успокоиться и отдохнуть часок. Тигрёнок, на твоём месте я бы больше не провоцировал нас… без веских на то причин. Кстати, ты присоединишься к нам за обедом?
- Нет, спасибо.
- Тогда — через два часа в тренировочном зале.
И они разошлись из кабинета по своим делам. Сегодняшняя тренировка мало отличалась от вчерашней. Разве что Маркусу стала лучше даваться беспалочковая магия в сочетании с фехтованием. И как его «тренеры» ни лютовали, он сумел продержаться против каждого из них не менее получаса. Свои гормональные поползновения юноша сумел подавить усилием воли. Когда надо, он мог полностью отключаться от происходящего.
В научных изысканиях и тренировках пролетело ещё три дня. Целых три дня, заполненные взглядами, мимолётными прикосновениями и двусмысленными фразами. Мальчишка держался. Это стоило ему бессонных ночей, заполненных эротическими фантазиями и огнём неудовлетворённого желания, но Маркус не собирался сдаваться на милость победителей.

Маркус яростно тёр своё тело губкой. Вода в душе в зависимости от его настроения становилась то обжигающе горячей, то ледяной, а он всё никак не мог успокоиться:
«Идиот! Позволил спровоцировать себя, как младенца! Они же только этого и добивались. Не-ет, Поттер, тебя только могила исправит! И когда ты научишься сначала думать, а потом действовать?! А? Вот что теперь делать? Конечно, они ничего мне не сделают, клятва не позволит, если я только сам не попрошу. А я попрошу? Мордред подери! Теперь я и сам в себе не уверен. Нет уж, хрен вам, не буду я вашей добычей, господа Пожиратели! Не заставите! К тому же, вряд ли Сев с Люцем, могут меня как-то спровоцировать. Там же не тренировочный зал, «случайность» прикосновений «не прокатит». А если… Не-ет! Не посмеют!» - но в голове парня уже разворачивалась сцена, подсмотренная несколько дней назад в спальне. Он яростно помотал головой, и вновь сменил воду на обжигающе ледяную. Пора было выполнять обещание. Он и так отсиживался в ванной уже второй час. Ещё немного, и они смогут упрекнуть его в трусости. С обречённым вздохом Марк приказал воде отключиться, растёр замёрзшее тело полотенцем и вылез из ванной. В огромном, до пола, зеркале отразился хрупкий юноша с разметавшимися в беспорядке мокрыми, непослушными волосами и несчастными, как у побитой собаки, зелёными глазами. Прямо картина маслом — несчастная жертва в ожидании казни. От этой мысли Маркус сразу подобрался, сердито выругался сквозь зубы, не выбирая слов, и попытался придать своему лицу презрительно-насмешливое выражение. Как ни странно, у него это получилось: «Вот что значит тесное общение со Снейпом». Эта мысль вновь всколыхнула его досаду на себя. Но сожаления — сожалениями, а слово не воробей… В общем, пора было собираться. Марк не хотел давать нового повода для насмешек и, недолго думая, трансфигурировал свою чистую запасную одежду в плотную шёлковую пижаму свободного кроя, закрывавшую всё его тело от ушей и до кончиков пальцев: «Попробуйте теперь найдите во мне что-нибудь сексуальное!» Нашарил ногами тапочки, вздохнул поглубже и вновь посмотрел на себя в зеркало, совершенствуя выражение своего лица a la Снейп, и отправился «сдаваться». Пробираясь по потайному ходу в тренировочный зал, а потом плетясь по коридору до спальни хозяина поместья, Маркус всё ещё надеялся, что его противники уже спят и ему не придётся глупо краснеть… зря надеялся. В спальне играла приглушённая музыка, интимно, едва освещая комнату, горел огонь в камине, и на столике трепетала одинокая свеча, а на огромной постели с бокалами вина в руках устроились Люциус и Северус:
- Люц, ты должен мне сотню галлеонов, он всё-таки пришёл.
- О-о! Добро пожаловать в нашу скромную обитель, Тигрёнок! Впрочем, я забыл, ты же уже с ней знаком. Рад, рад, что Сев не ошибся в тебе. Располагайся, - Люциус приглашающе похлопал по постели рядом с собой. Зельевар ехидно усмехнулся и отсалютовал парню бокалом:
- Безумству храбрых… и так далее. Ты в курсе, малыш, что поддался на подначку, как ребёнок? Уверен, что знание того заклинания этого стоило?
- Когда вы меня ему научите, тогда и решу. Всё равно, согласно уговору, вы мне ничего сделать не можете, - юноша постарался вернуть Северусу не менее впечатляющую улыбку. Как ни странно, насмешливые комментарии, которыми встретили его маги, помогли ему вернуть уверенность в себе, и он, уже не изображая жертву перед казнью, присел на постель. К тому же сие ложе было настолько огромным, а Люц находился от него на расстоянии вытянутой руки и даже не пытался совершать каких-то поползновений относительно Марка. В общем, юноша успокоил себя, устроился на краю постели, укрылся одеялом и закрыл глаза. На двоих мужчин, обнажённых… возможно, до пояса (остального он просто не видел), парень старался не смотреть. Поэтому и пропустил их обмен взглядами. Они как будто о чём-то безмолвно договаривались. Тихо играла музыка, постель была удивительно мягкой и тёплой, и измученный тренировками и переживаниями мальчишка начал проваливаться в сон. И вдруг, почувствовал, что чьи-то руки пододвигают его ближе к центру кровати. Марк забился и открыл испуганные глаза. Над ним склонилось лицо Люца:
- Ш-ш-ш, не бойся, никаких прикосновений против твоей воли. Но не можем же мы позволить тебе упасть во сне с кровати.
Марк попытался усилием воли успокоить колотящееся где-то в горле сердце, и это ему вполне успешно удалось, но сон как рукой сняло. Парень теперь лишь притворялся спящим, подглядывая за своими соседями из-под опущенных ресниц. Они молча смаковали красное вино и слушали музыку, даже не пытаясь что-то предпринять. И юноша вновь успокоился, постепенно погружаясь в дрёму. Он уже почти спал, когда какой-то протяжный стон вывел его из этого состояния. Марк приоткрыл глаза и… в шоке распахнул их… Северус, склонившись над распростёртым под ним телом любовника, не торопясь покрывал его шею, грудь и плечи поцелуями и укусами. Люц выгнулся, прижимаясь к нему, и вновь застонал, теперь уже громче. На запрокинутом вверх лице разливалось наслаждение, полуприкрытые глаза были подёрнуты дымкой страсти. А Сев всё продолжал своё путешествие. Мерлин великий! Маркус великолепно помнил, насколько чувствителен к прикосновениям Люциус, он ведь не раз и не два сам использовал против него иллюзию прикосновений, и это было не менее эффективно, чем прикосновение пальцами. Юноша знал, что же тот сейчас чувствует, ведь блондин последнее время отражал его атаку именно проекцией своих ощущений… В общем, чувство было такое, как будто это его сейчас… Марк даже помотал головой, отгоняя непрошенные видения и мысли, но они не покидали его.
Ещё бы, когда перед глазами разворачивалась такая сцена. Мальчишка, как заворожённый, смотрел на разворачивающееся перед ним представление. Люциус уже не просто принимал ласки — он на них отвечал губами, руками, всем телом. А Сев опускался всё ниже и ниже, постепенно отбрасывая мешающее ему одеяло в сторону… Оба были бесстыдно, великолепно обнажены и… возбуждены, и оба как будто не замечали Маркуса. Он хотел, было, возмутиться, но слова застряли в горле, всё что парень сумел выдавить из себя, был хрипловатый полустон. Юноша смотрел на этот завораживающий танец тел, не в силах оторваться, а в голове билась только одна мысль: «Неужели они сейчас… на самом деле?! Не может быть!!!» Но оказалось, что может. Люц одним рывком скинул с себя любовника и оказался сверху, теперь пришла очередь Сева стонать и выгибаться под умелыми руками и губами блондина. Холёные руки мужчины оставляли на бледной коже друга розовые полосы, слегка царапая её. В ответ Сев впился железной хваткой в бёдра Люциуса, притягивая его ближе к себе и чувственно вжимая свой возбуждённый член в эрекцию партнёра. Оба глухо стонали и рычали. Эти низкие чувственные звуки рождали в теле неопытного мальчишки бурю чувств и эмоций, кроме того, как он ни сопротивлялся, это было сильнее его: кровь, казалось, вскипела, и этот источник жара переместился в низ живота, вызывая сильнейшее, почти болезненное возбуждение. Юноша с трудом сдерживал собственные стоны. А любовники не унимались. Парень едва не вскрикнул, когда Люц одним плавным движением скользнул вдоль тела партнёра и накрыл его эрекцию голодным ртом. Северус выгнулся на постели и застонал, запуская руку в разметавшиеся по телам и простыням длинные платиновые волосы. Мальчик уже едва сдерживал крики и тяжело дышал. Зрелище, развернувшееся перед его глазами, было настолько эротичным, что… Он вдруг представил, что Люциус склонился сейчас над ним и это его член он ласкает губами, подобное видение едва не заставило его кончить, но… картина вновь переменилась. Освободившийся из своего «плена» Сев встал на колени и притянул любимого в грубый поцелуй. Несколько минут они не размыкали губ, яростно сражаясь языками, завоёвывая и подчиняя друг друга. Их руки лихорадочно сжимали и царапали, оставляя следы на белой коже… наконец, Сев прервал поцелуй и толкнул партнёра на постель, рывком разводя его ноги. Люц лихорадочно рванул дверцу прикроватной тумбочки и достал какой-то флакон, передавая его любовнику. И всё это так, как будто никого постороннего в комнате не было. Мальчишка забыл даже, как дышать. Сердце билось часто-часто, где-то в горле. Всё тело сводило от неудовлетворённого желания, а к члену даже больно было прикасаться. Любовники его как будто не видели. Рука Сева осторожно кружила, раздвигая ягодицы Люца и лаская нежными прикосновениями пока ещё сжатое отверстие, губы зельевара не переставали терзать рот Малфоя. Маркус заворожено наблюдал, как покрытый смазкой палец входит в тугое отверстие, и Люциус выгибается на кровати, не сдержав громкого стона:
- Се-ев! Да-а! Ещё-ё! Давай же, Сев, возьми меня!
- Не-ет, - хрипловатый голос зельевара прерывался, губы предвкушающе и слегка насмешливо улыбаясь, покрывали поцелуями вытянутую шею любовника, горящие тёмным огнём взгляд на мгновение нашёл глаза Марка и обжёг их страстью и… обещанием, - Мы не будем торопиться, правда, Люциус? Пусть он посмотрит.
Люц перевёл затуманенные страстью глаза на мальчишку и… облизал зацелованные губы:
- Что… Тигрёнок… ммм… нравится? Смотри… о-о-о… Да-а!!!
Сев вошёл в него уже тремя пальцами, слегка сгибая их при движении, блондин, глядя на руку партнёра, тяжело дышал, пытаясь насадиться на мучившие его пальцы как можно глубже и сильнее:
- Всё, Сев… я больше не могу! — всё тело Люца напряглось, как струна, и, когда любовник одним движением вошёл в него, аристократ не сдержал громкого крика. Сев двигался вначале осторожно, боясь повредить любимому, а потом, подбадриваемый криками и ругательствами, срывавшимися с губ партнера, перестал сдерживаться и вбивался в него яростно, как будто заявлял всему миру: «Ты — мой!!!» Дыхание зельевара стало хриплым и прерывистым, рука нашла член Люца и принялась ласкать. Оба были на грани. И через несколько секунд Сев зарычал, выгибая спину и изливаясь в содрогающееся под ним тело. Мгновением позже закричал, оседая на постели, Люц.
Маркус боялся пошевелиться. Собственное возбуждение требовало немедленной разрядки и не поддавалось на уговоры воли и разума, но… он просто не мог сдвинуться с места. Всё, что сейчас произошло на его глазах… Он никогда не думал, что они посмеют вот так… при нём. Одно дело, когда он подглядывал сам, а другое… Поймав себя на таких размышлениях, парень вообще впал в ступор, щёки залила горячая волна румянца. А удовлетворённые любовники, как ни в чём не бывало, отдышались после бурного секса, наложили на себя Очищающие заклинания и провалились в сон. Опять-таки, не обращая на возбуждённого донельзя мальчишку никакого внимания. Ему было больно, напряжённый и пульсирующий член требовал разрядки. Убедившись, что мужчины спят, он попытался прошмыгнуть в ванную, но не успел даже свесить ноги с постели, как был немедленно схвачен.
- Куда это ты собрался, Тигрёнок, а как же обещание? А-а? — насмешливо улыбавшийся Люц крепко держал его за плечо, не давая вырваться, а с другой стороны постели расслабленно, как объевшийся сметаны кот, за происходящим наблюдал Сев.
- Проблемы, котёнок? — бархатный голос зельевара, мучительной судорогой отозвался прямо т… В общем, не важно где! Главным было не это. Основным вопросом было, что теперь парню делать?
- Мне надо… ммм… в ванную.
- Физиологические проблемы? — Северус придвинулся ближе, откровенно издеваясь, - Мы с другом сожалеем, но уговор есть уговор, ты должен провести целую ночь в этой постели. К тому же, я думаю, тебя туда толкает не… ммм… полный мочевой пузырь. Я прав? Что, интересно, найдёт мой друг Люц, если проникнет под эту… монашескую одежду? А?
И тут Марка «прорвало»:
- Мы не договаривались, что я буду смотреть на ваши… игрища!
- Ну-у, кто же тебе не даёт участвовать? К тому же, мы вообще не обговаривали этого вопроса, так как это наше частое времяпровождение, особенно по ночам. Ты сам на это подписался. Кстати, боюсь, мы не раз тебя сегодня шокируем — в вине был один очень приятный и безвредный афродизиак, - Люциус осторожно поглаживал плечо Марка, его рука постепенно поднималась, по дороге осторожно приласкав ключицу парня и перешла на шею.
Юноша скинул уже пробирающуюся под ворот пижамы руку и зло прошипел:
- Спокойной ночи! — и отвернулся от своих мучителей, укрывшись одеялом с головой. Пришлось терпеть боль неудовлетворённого желания, надеясь, что со временем она пройдёт. Но его не оставили в покое. Через некоторое время, когда он уже начал приходить в себя и успокаиваться, и даже мучительная эрекция вроде бы пошла на убыль, Марк услышал за спиной… звук поцелуев. Он отчаянно зажмурился, попытавшись также заткнуть уши, но ничего не получалось — звуки передавались через постель и подушку, вновь доводя его до мучительного возбуждения. Через несколько минут он не выдержал и выглянул из-под одеяла в маленькую щёлочку. Открывшаяся картина едва не выбила из него дух — Люциус с разметавшимися по плечам спутанными волосами и горящими расплавленным серебром глазами, не сдерживаясь, вбивался в стоящего перед ним на коленях Северуса. Глаза брюнета были закрыты, нижняя губа прикушена, из горла рвались хриплые стоны. Марк от увиденной сцены даже позабыл, что прятался и откинул одеяло. В паху опять мучительно заныло, всё тело сотрясала дрожь, он даже не стал сопротивляться, когда распахнувший свои чёрные глаза Сев схватил его руку и прижал к своему напряжённому, как камень, члену:
- Твой взгляд сильнее афродизиака, Тигрёнок!
Мальчишка заворожено смотрел, как, сплетя его пальцы со своими, мужчина ласкал себя. Всё происходящее было таким нереальным, что сознание Марка просто впало в ступор. Но это только сознание, тело же рвалось в объятия этого мужчины, и только прикусив свою губу до крови, он смог сдержать стон. Люц застонал, вздрогнув всем телом, Северус содрогнулся, выплёскиваясь на ласкавшие его руки, и они рухнули на постель. Между тем Северус так и не выпустил руки юноши, и Маркус застыл, боясь пошевелиться. Его собственное тело требовало немедленной разрядки, терпеть больше не было сил, и, уже не обращая ни на кого внимания, Марк приспустил штаны своей пижамы и, закрыв глаза, стал лихорадочно ласкать собственный член. Ему уже не было дела до того, что на него смотрели, что руку, пойманную Севом, притянул к своему лицу Люциус. Только ощущение губ и языка на испачканной чужим семенем руке, заставило его в шоке широко раскрыть глаза, и тут же его тело взорвалось в сильнейшем оргазме, бессильно обмякая на кровати.
Он смутно помнил, как кто-то из любовников накладывал на него Очищающее заклинание, как его безвольное тело устраивали в центре постели, заботливо укрывая одеялом, чувствовал нежные прикосновения на своих лице и шее, а потом провалился в сон. В этот раз его никто не тревожил. Удовлетворённые мужчины тоже заснули, окружив его с двух сторон. Спальня погрузилась в тишину.

Маркус не стал терять времени и переноситься в дом Кэса, всё равно там сейчас наверняка никого не было. Он припомнил последнее место, где останавливался цирк и переместился туда, представляя себе клетки, в которых держали тигров. Это был беспроигрышный вариант. Большие кошки обладали серьёзным характером и не терпели не нравящегося им соседства, поэтому располагались в помещении, в давно выверенном порядке. Юноша не просчитался, очутившись в проходе между огромными клетками. Чья-то мохнатая лапа попыталась дотянуться до него через металлические прутья, и почти сразу последовал разочарованный рык. «Кали», - Марк развернулся и немного пошипел на Серпентаго прямо в расширенные от недоумения глаза тигрицы. Её это бесило: напуганная укусом змеи в детстве, она никак не могла понять, почему Двуногий-Который-Не-Имеет-Права-Приказывать, не боится её и ведёт себя так странно. Но лапу на всякий случай убрала подальше от прутьев клетки. С выражением морды, доносящим до всех и каждого, что «не очень-то и надо было», мохнатая красавица демонстративно отвернулась и растянулась во весь свой немалый рост на полу, и только длинный хвост разочарованно подрагивал — ей вновь не удалось напугать странного двуногого. Отдыхавший в соседней клетке матёрый тигр Шерхан лишь насмешливо фыркнул, уж он-то, в отличие от двухлетней «соплячки», ощущал волны Силы, исходившие от человека.
Марк улыбнулся: вот уже больше года это был их ритуалом встречи. Когда в прошлом году Кэс с ребятами подобрали его, он перезнакомился со всей цирковой труппой, а уж к тиграм полез в обязательном порядке, как и всякий любопытный подросток. Звери отнеслись к нему благосклонно, и только самая юная тигрица, Кали, вечно пыталась застать его врасплох. Помахав рукой Шерхану, Тору и Ясмин, Марк направился к выходу из зверинца. Не хватало ещё наткнуться на укротителя. Нет, Диего ничего по поводу его внезапного появления в зверинце не сказал бы, только… Последнее время красивый испанец-сквиб стал оказывать парню недвусмысленные знаки внимания. Вот и сейчас, не успел Марк выйти из помещения, как столкнулся с ним нос к носу.
- О, Марк! Давно не виделись! Слыхал, какое «счастье» нам… как это вы говорите… подвалило? Синьор Фадж с синьором Медичи, соизволят лицезреть представление! — в насмешливых словах мужчины проскальзывала горечь. По слухам, он сам был чуть ли не племянником испанского Министра Магии, но гордая чистокровная семья отреклась от сквиба.
- Здравствуй, Диего. Слыхал. А ты не в курсе, с чего это вдруг? У нас вроде как война идёт, а они помпезную встречу итальянцам устраивают? — парень осторожно переместился поближе к выходу, подальше от перегородившего проход испанца. А вообще-то, если честно, юношу разбирал смех, если бы кто-нибудь мог их сейчас подслушать, то подумал бы, что они тут политику обсуждают, а не страдают фигнёй.
- Фадж подмоченную репутацию исправить пытается, а мы отдувайся. Кстати, вы с отцом сегодня во сколько репетицию заканчиваете? — более высокий и крупный Диего прижал Марка к стене и только вознамерился поцеловать, как ему на плечи свалился Наг, питон из номера танцовщиц со змеями, который тоже жил в зверинце и… «неровно дышал» к Шаазз.
Не ожидавший такого «сюрприза», испанец отшатнулся, а вознамерившийся, было, заехать ему коленом между ног Маркус с хохотом вылетел из зверинца:
- Вот и разбирайтесь вдвоём, озабоченные вы наши!
Всё ещё смеясь, он, спросив по дороге, где Кэс, вышел на арену.
- Рад, что тебе весело, Марк. Радостью не поделишься? — Кассиус стоял, уперев руки в бока и сверлил сердитым взглядом блудного сына.
- Прости, Кэс, меня Максимус только полчаса назад нашёл. Чего вдруг Фаджу приспичило?
- Если голова есть на плечах — догадаешься. Хватит лясы точить! Или ты всё помнишь и всё знаешь?
- Ну, прости, Кэс.
- Ладно, проехали. Но с тебя я сегодня семь шкур спущу.
- Согласен. Какую программу репетируем, старую или новую?
- Смешанную. Диего покажет новую, мы с Лансом — кое-что из новой, кое-что из летней, ну, и пару элементов прошлогодней.
Марк проследил глазами взгляд Кэса. На противоположной стороне арены Флайервуд собрал воздушных гимнастов для «разбора полётов», с ними был и Дрей.
- Я не знал, что Ланс допустил Драко до серьёзной работы.
- Скажи спасибо Герману. Это она расписала, какие вы с ним замечательные ловцы, а поскольку твои способности Ланс знает, то решил рискнуть. К тому же, Дрей великолепно владеет мечом.
- Так они решили разыграть прошлогоднее «Похищение принцессы»?
- Да, только помасштабней. Мона, как всегда, будет принцессой, Ланс, Зиг и Гидеон — похитителями, а Драко — защитником.
- А Герм?
- Герман с нами. Она говорит, что ты что-то говорил ей в Сноукастле про какую-то задумку.
- Да. Почти тоже самое, что мы делали на Рождество, только спектр ближе к тёмно-красному и музыку классическую. Что-нибудь мрачное из произведений Баха или Гайдна. Вкратце идея такая: ученик чародея по неосторожности вызывает демона…
- А я спасаю от тебя бедного ребёнка? В этом случае можно будет использовать наработки, которые мы готовили к новой программе. Мерлин великий! Как же не ко времени это выступление! Ещё бы пару недель, и новая программа была готова. В особенности, если б некоторые, - Кэс взглядом пронзил Марка, - не отлынивали от репетиций.
- Я уже осознал и раскаиваюсь, - притворно потупил взгляд парень.
- Осознал он… Разберись с музыкой и новыми фильтрами на световых пушках, и за дело.
И понеслось. Замотавшись, Марк пропустил обед и так бы и остался голодным, если бы сердобольная Герми не принесла ему сэндвич и кофе. Её роль в номере была уже отработана до мелочей. Всё просто, волшебник-недоучка случайно открывает крышку сундука, в котором спрятано таинственное зеркало, ну а дальше — минимум магии и великолепно подобранные спецэффекты. Система зеркал придаст феерии жутковатую достоверность, музыка и свет довершат остальное, а все огрехи уберёт специальный «туман». История была нереальной даже по меркам волшебного мира. Во-первых, демона можно было вызвать только в сказках, никто из ныне живущих магов в это не верил; во-вторых, действия «недоучки» были откровенно картинными и ничем не походили на обычное колдовство с помощью палочки; в-третьих, движения «демона» Марк превращал в завораживающий, одновременно жутковатый и страстный танец. Только бы не переборщить с Магией Иллюзий, а то её почуют те, чьё внимание им было бы сейчас нежелательно. Ну, а Кассиус… Кассиус был Мастером, он и без их феерии был великолепен.
В общем, репетиции с перерывами растянулись до поздней ночи. Едва передвигая ноги, Марк доплёлся до гримёрки и провалился в сон, свернувшись клубочком на диване. Но поспать ему не дали, появились не менее вымотанные Зиг и Гидеон и, несмотря на его сопротивление, подняли и потащили ужинать. Всю дорогу они тормошили его, заставляя проснуться, пока он не пообещал превратить их канареек. Но цели своей парни достигли, явившийся в комнату, служащую им столовой, юноша уже мог мало-мальски соображать. Окинув взглядом собравшихся, он нашёл Дрея и Герми и стал пробираться к ним.
- Ну, что, как самочувствие?
- Иди к мантикорам! Какое самочувствие? Всё тело ломит. Никогда не думал, что тренировки могут так выматывать, а уж отец меня никогда не щадил, всегда заставлял выкладываться по-полной, - Драко распрямил усталую спину и, попытавшись расправить плечи, скривился от боли. Герми встала и довольно ловко начала массировать его затёкшие мышцы. Парень не сдержал стона удовольствия и закрыл глаза.
- Э-э-э! Вы тут прекращайте представление устраивать, а то не все же знают, кто такой Герман, ещё набьют морду за совращение малолетних.
- Приземлённый ты человек, Золотце. Одно слово — одиночка. Как твои-то дела? Где пропадал?
- Где был, там уже нет. Что нового в Сноукастле?
- Да всё хорошо, мистер Г… - Герми настороженно замолкла, обводя глазами собравшихся, но никому до них не было дела, - В общем, поправляется, повеселел. Кстати, он очень интересный собеседник, и вовсе без всяких… э-э-э… ненормальностей. Я даже не ожидала. Мы с Дреем копались в библиотеке и изучали твои записи. Драко немного поучил меня окклюменции.
- И как? — Марк похолодел, он совершенно выпустил из виду, что его подруга не владеет защитой сознания.
- Неплохо…
- Хорошо, Золотце, хорошо! Хватит прибедняться, Мио! Успехи просто великолепные. Мы занимались всего неделю, а ты уже можешь частично блокировать моё вторжение.
- Но у меня пока не получается поддерживать постоянный блок, и вряд ли я смогу защитить своё сознание от Снейпа, Дамблдора или… Воландеморта.
- Ого! Это же просто здорово! Ты зря волнуешься, Герм. Мне за год не удалось ничего добиться, стандартные методы защиты мне просто не подходили.
- И как тебе удалось научиться? Я же чувствую, что сейчас ты защищён.
- Раскопал один старинный фолиант с описанием старинного метода. Попробовал — получилось. Вот, собственно, и всё. Ладно, не будем об этом. Как у наших «похитителей» и «защитников» успехи?
- Думаю, неплохо, - Драко откинулся на спинку стула, видно было, что он доволен результатом сегодняшней работы, - Здорово получается. Никогда не думал, что можно изобразить такое без магии. Да и с магией… летать-то мы всё равно не научились.
- Я удивлён, что Ланс допустил тебя до работы в полусфере*.
- Ну-у, не совсем допустил. Мы с Моной в основном будем «сражаться» на манеже.
- Он прибедняется, Маркус. Ланс позволил ему «отбивать принцессу» на площадке, - Герм с нескрываемой гордостью смотрела на своего парня. Марк наблюдал за ними с улыбкой. Пожалуй, он никогда не видел Драко Малфоя, надменного аристократа, и «заучку Грейнджер» такими счастливыми и расслабленными. Видно было, что всё происходящее доставляет им истинное удовольствие.
- А как насчёт костюмов? Дрея могут узнать.
- Ну, тебя же не узнали. Кстати, мои комплименты, эта твоя личина ещё импозантней, чем предыдущая, - Драко окинул взглядом лицо и волосы бывшего врага. - От поклонников, наверное, отбоя нет?
В первый момент Маркус даже не понял, о чём говорил блондин, настолько уже привычной и автоматической стала смена облика, но потом нашёл глазами зеркало и попытался взглянуть на свой цирковой образ «со стороны». Мда, в чём-то Хорёк был прав, внешность и в самом деле выглядела… экзотически. К тому же, прожитый год не прибавил ему роста, но зато добавил привлекательности, Марк повертел головой, разглядывая себя в зеркале…
- Что, любуешься своей неземной красотой, Золотце?
- Нет, смотрю, не сглазил ли меня один хорёк, - привычно уже огрызнулся Иллюзор, - Ладно, спокойной ночи, а мне ещё надо немного порепетировать, там не всё гладко с моим появлением на сцене.
- Х-хе. Не выйдет. Ланс сказал, что лично вышвырнет из манежа любого, кто не завалится сейчас спать.
- К тому же, туда Диего со своими «кисками» отправился. Интересно, а как Флайервуд их будет «вышвыривать»? — Герм совсем несолидно хихикнула.
Марку пришло в голову, что «новая» Гермиона нравится ему больше чем предыдущая:
- Я бы тоже посмотрел. Незабываемое, наверное, было бы зрелище. Ладно, пошли домой, а то я Кэса знаю, он нас завтра… то есть, уже сегодня, часов в семь разбудит. Вон, Гидеон с Зигом уже умотали.

Кэс на самом деле разбудил их в семь утра. Марк сел на кровати, потягиваясь и с трудом открывая глаза. Ему казалось, что его голова только несколько минут назад коснулась подушки, и вот уже утро. Надо было вставать, а то придётся выстаивать очередь в ванную. Нет, конечно, в доме Кассиуса их было целых три, но и жильцов обитало немало. Одну, наверняка, на целый час оккупируют Герми с Дреем, вторая — в спальне Кэса, а вот за третью и начнётся битва. Ему придётся вставать, а то «братцы-акробатцы» из вредности промаринуют его в коридоре половину утра, а потом Кэс будет шипеть, что он копается. Рывком поднявшись с постели, юноша выглянул в коридор и, захватив свежее полотенце, отправился в ванную. Ему повезло: братья ещё только потягивались и вовремя не среагировали. Теперь на ближайшие полчаса ванна была в полном его распоряжении. Тело нежилось вначале под тёплыми струями душа, потом грелось под горячими и, наконец, приятно подбиралось под холодными. Сон как рукой сняло. Сознание было ясным, усталость, вызванная вчерашними репетициями, прошла. Юноша растёрся досуха чуть жестковатым полотенцем и отправился искать Кэса. Всё-таки ему не давал покоя вопрос о маскировке Драко.

Утро и день пролетели незаметно в генеральных репетициях и лихорадочном «подбирании хвостов». Увидев Дрея в сценическом костюме, Марк окончательно успокоился. Узнать в этом сказочном принце с черными, перехваченными лентой волосами и золотой полумаской достававшего его пять лет в школе блондина было невозможно. Нет, конечно, аристократическая осанка и манеры остались, но внешность настолько изменилась, что заподозрить в юноше Малфоя не смог бы никто. К тому же, по маггловским документам он именовался Дрейком Ланселотом Флайервудом. Узнать самого Маркуса под «демоническим» гримом не смог бы и сам Дамблдор, не говоря уже о министерских «крысах». Герми с короткими волосами и в нелепой мантии на два размера больше, чем нужно, выглядела трогательно и беззащитно, как ребёнок, вряд ли её кто-нибудь мог узнать, а вот за Кэса он беспокоился. Обычно тот выступал в восточном тюрбане и с накладной чёрной бородой и усами, а сегодня выбрал грим и парик, делавшие его чем-то похожим на Дамблдора, а это, в свою очередь, усиливало его сходство с Максимусом. Могли быть неприятности.
- Кэс, ты похож на отца, может, тебе стоит сменить грим и поменять цвет волос?
- Не думаю, что кто-нибудь из приглашённых вспомнит Максимуса Малфоя, так что волноваться не о чем.
- Ну, смотри, ты сам говорил, что мы должны быть осторожны.
- Не дрейфь, Марк, всё будет хорошо, я это чувствую.
- Твои бы слова, да Мерлину в уши, - но юноша ворчал исключительно по привычке, он привык доверять интуиции Кэса, она ещё ни разу того не подводила.

Наконец, все репетиции и приготовления были закончены, и началось… волшебство. Марк, занятый своими переживаниями, пропустил выступление танцовщиц со змеями и едва успел «забить» себе удобное местечко за форгангом**, чтобы посмотреть выступление воздушных гимнастов. Сегодня Ланс и его ребята превзошли сами себя. «Похищение принцессы» походило на настоящую волшебную сказку. Почти отвлечённо юноша подумал, сколько же любящих отцов и дедов из присутствующих на представлении магов воспользуются Омутами Памяти, чтобы порадовать своих детей и внуков. Идея Ланса и Гидеона о том, чтобы нестандартно разместить площадки, лестницы и трапеции*** и закрепить тонкие страховочные тросы на разных уровнях, имела грандиозный успех. Флайервуд наложил Маскирующие чары на страховки, и казалось, что «похитители» просто летают в воздухе, нападая и сражаясь с «защитником», которого играл Драко. Он был единственным, кто пользовался только лестницами и площадками и не участвовал в «полётах». Мона в роли «принцессы» за его спиной была очень красива и трогательно беззащитна. Номер просто завораживал. Перемещения «похитителей», эффектно поставленные поединки на мечах, воздушный полёт в исполнении Зигфрида и Гидеона, перебрасывающих «испуганную принцессу» высоко под куполом цирка, «освобождавший» её Драко — всё было просто великолепно. Маги-зрители, не ожидавшие такого от «каких-то сквибов и шарлатанов», смотрели представление, чуть ли не открыв рты от восхищения. Шквал аплодисментов был наградой довольным артистам. Маркус со своего места, где он притаился вместе с Герми, видел, как неподдельной радостью и счастьем светились в прорезях полумаски глаза младшего Малфоя, и думал: «Ну, всё Хорёк, ещё одним фанатом цирка стало больше на свете». Он поздравил немного обалдевшего от успеха и усталости друга с дебютом и утянул с собой уже успевшую повиснуть на шее «новой звезды» Герми готовиться к собственному номеру. Их выход стоял последним в программе. Вот юный ученик чародея ради любопытства лезет в сундук, к которому ему строго-настрого запретил прикасаться Мастер, и в багровом свете хитро расположенных прожекторов из отражений материализуется фигура демона. Порождение Тьмы вырывается на свободу и… начинается завораживающий, сопровождающийся мрачной музыкой танец «жертвы и преследователя», пока не появляется, как будто из лучей яркого света, фигура похожего на Мерлина мага, изгоняющего демона. Номер дышал такой чуть жутковатой красотой и волшебством, что зрители буквально замерли на сидениях и, затаив дыхание, следили за развивающимися событиями.
Как всегда, «вживавшийся» в роль Марк смутно запомнил реакцию окружающих, ему хватило того, что он поддерживал движение зеркал и изображал танец демона. Герми управляла световыми пушками. Одна случайность могла всё испортить, и она чуть не произошла. «Перья» с крыла «демона» попали в зазор между зеркалами и едва не сорвали им номер, уничтожив иллюзию волшебного присутствия. Но положение спас Кассиус, вовремя прикрывший освобождавшего часть «шкуры» от цепкой хватки реквизита Маркуса взмахом полы своей вышитой звёздами мантии. Как потом рассказывал наблюдавший за выступлением Драко, они даже не заметили, что что-то произошло. Бой «мага» с «демоном» и изгнание последнего, вообще вызвало бурю эмоций у обычно невозмутимого слизеринца.
- Это было нечто невероятное! С детства не верю в волшебные сказки, но это… настоящее волшебство. Если бы я не помнил, где нахожусь, готов бы был поклясться, что вижу сражение Мерлина с демоном из преисподней. Погодите, дайте мне только добраться до какого-нибудь омута памяти, и я вам покажу!
- Спасибо, Дрей, - усталый Кэс обернулся к Марку. - Что там случилось с зеркалами?
- Конец крыла застрял между пластинами. Говорил я, надо было бескрылого демона играть! А вы все — так зрелищней, так зрелищней! Спасибо, что прикрыл, Кэс.
- Мда-а, этот выход надо будет доработать, чтобы впредь такого не повторилось. Но ребята были правы, с крыльями всё выглядит намного эффектней. Что ты на меня так уставился, Дрей?
- Да, так. Если бы я не знал, что ты… не маг, я сегодня бы ни за что этому бы не поверил. Сколько смотрю, столько поражаюсь — как ты это делаешь?
- Ну, я ж тебя не спрашиваю, как ты на метле летаешь? Просто тебе это дано — и всё, а мне дано создавать волшебные иллюзии. Ладно, давайте переодеваться — и домой, отдыхать.
Но спокойно уйти домой им не удалось, они не успели даже переодеться, как появился Ланс и сообщил, что итальянский Министр хочет поблагодарить артистов, так сказать, в неофициальной обстановке. И сейчас вся итальянская делегация направляется сюда, а Фадж с компанией волей-неволей идут следом. Хозяева, как-никак.
Марк ехидно улыбнулся, он не понаслышке знал, что Британский Министр Магии считал ниже своего достоинства общаться со сквибами, к тому же работающими в маггловском цирке, но на правах радушного хозяина ему приходилось развлекать гостя и выполнять его капризы.
Через пятнадцать минут уставших артистов окружили восторженные итальянцы, среди иностранных гостей мелькали мантии магов из Министерства и фигуры известных журналистов. Завидев Риту Скиттер, Марк попытался, было, ретироваться, но был остановлен крепкой рукой Ланса:
- Куда?! А отдуваться за успех кто будет?
Пришлось терпеть двусмысленные и откровенно пошлые вопросы стервозной журналистки. Гарри Поттера это бы точно вывело из себя, но у Маркуса Иллюзора был опыт общения с обладателями прытко пишущих перьев, и он в долгу не остался. Пусть даже корреспондент «Пророка» перевернёт все его слова с ног на голову, тут были журналисты и из других газет, уж они-то обязательно должны были упомянуть в своих репортажах его фразы, «сажающие в лужу» их конкурентку. В общем, каждый развлекался, как мог. Ланс на всякий случай «прикрывал» Драко и Герми, не позволяя репортёрам слишком «плотно» заняться ими. Кассиус о чём-то беседовал с итальянским Министром. Фадж стоял поодаль с обиженным видом покинутой всеми примадонны.
Марк даже начал получать некоторое удовольствие от происходящего, когда его взгляд случайно поймал устремлённый на Кэса изумлённый взгляд Люциуса Малфоя.

* Полусфера — одно из названий воздушного пространства под куполом цирка.
** Форганг — занавес, отделяющий манеж от внутренних технических помещений цирка.
*** Трапеция — популярный цирковой снаряд, использующийся в воздушных номерах. Представляет собой небольшую круглую перекладину, закреплённую с двух боков железными прутьями и подвешенную непосредственно под куполом цирка.

P.s. К сожалению, я разбираюсь в цирковом искусстве, традициях и реквизите только на уровне зрителя, поэтому, если кого-то обидело или задело моё вторжение в этот мир, прошу прощения.

Люциус Малфой прикрыл глаза и совсем неаристократично помотал головой, отгоняя видение: «Бред! Это не может быть Кассиус! Не-ет! Он же пропал больше тридцати лет назад. Но как похож! А ещё эти волосы и борода a la Мерлин, такую причёску и бороду предпочитал носить дед». Лорд вновь повернулся к итальянскому министру, который разговаривал с человеком, так напоминающим ему… «Нет, показалось!» - возле синьора Медичи стоял высокий черноволосый молодой человек, чья внешность выдавала его принадлежность к Высшим чистокровным семьям Магической Испании. Люц ещё раз огляделся в поисках померещившегося ему артиста, но не найдя никого похожего, объяснил своё видение хроническим недосыпом и, наплетя какую-то чушь Фаджу, с гордым видом аппарировал в своё поместье. Там его уже ждал вернувшийся раньше Северус:
- Ну, как прошло Министерское развлечение? Забавно? — но, увидев отсутствующий взгляд друга, он положил руку ему на плечо и, развернув к себе, спросил уже серьёзно: - Что случилось?
- Ничего.
- Ты сам не свой, я же вижу. Что произошло?
- Пойдём в кабинет, выпьем.
- Даже так? Это уже серьёзно.
Они устроились в кабинете с бокалами столетнего коньяка в руках. Сев молчал, не пытаясь торопить друга. Судя по состоянию Люца, его что-то очень сильно «зацепило». Это было редкостью. Обычно вне пределов этого дома и при общении с другими людьми лорд Малфой был неизменно холоден и невозмутим. Только Северусу да ещё, пожалуй, Тигрёнку удавалось видеть его настоящим. Что же могло так вывести его из себя? Зельевар не пытался торопить события, он ждал, но Люц по-прежнему молчал, уставившись в свой бокал. Наконец он поднял голову и начал рассказ, не глядя на собеседника:
- У моего отца был младший брат на двенадцать лет моложе его. Кассиус, - он помолчал, отпив янтарную жидкость и задумчиво покачав хрустальный бокал в руке. - Кэс всего на десять лет старше меня, и был моим лучшим… единственным другом детства. Мы с ним играли, дурачились и ходили на пикники. Это он первый научил меня держать меч в руке и ездить верхом. Он и дед были единственными людьми, которые любили меня по-настоящему: отцу я нужен был только как наследник и способ выслужиться перед Тёмным лордом, а мать… даже не знаю, что было нужно ей, но уж точно — не я. Дед был занят своей научной работой, Кэс помогал ему по мере сил, но всё свободное время проводил со мной. Он был моим лучшим другом, старшим братом, которого у меня никогда не было, а потом… потом дед умер, а Кассиус… даже не захотел возвращаться в поместье после похорон. Отец сказал… - Люциус скривился, имитируя презрительную мину, вечно сиявшую на лице его незабвенного папеньки, и его визгливый голос, - «Этот сквиб даже не соизволил зайти попрощаться. Чего ещё было ожидать от неблагодарной скотины, позора рода?» Я разом лишился всех, кто мне был дорог. Потом, когда вырос, я, конечно, понял, что Кэсу невыносимо было возвращаться в Малфой Менор, где ненавидящий сквибов брат всячески унижал его, но тогда мне было очень больно и обидно, что он меня предал, оставив один на один с моим папашей. Мог, хотя бы сову послать… - Люциус одним глотком допил обжигающую жидкость и поставил пустой бокал на стол.
- Сегодня мне показалось, что я видел его… в цирке.
- На самом деле?
- Не-ет, померещилось. Как дела… здесь?
- Он не вернулся.
- Мордред побери! Мы перегнули палку. Не надо было затаскивать мальчишку в нашу постель.
- Пожалуй.
- Да ещё ты! О чём ты вообще думал?! Я и так не знаю, какое чудо удерживало Тигрёнка от побега! Зачем тебе понадобилось включать его в игру?!
- Затем… если бы я не притянул его руку, я бы притянул его… Ты же видел его глазищи, от одного взгляда крышу срывает напрочь.
- Мда-а, и что нам теперь делать? Где его искать?
- Нигде. Мы не знаем ни кто он, ни откуда. Даже имя нам не известно. Остаётся только ждать. Мне кажется — он вернётся.
- Интере-есно! Что это заставляет тебя так думать? Он получил копию рукописи, больше его здесь ничто не удерживало.
- Ты ошибаешься, Люц. Ему нравились тренировки, кроме того, малышу, по-моему, доставляла удовольствие наша «игра». Единственное, что меня беспокоит — мы не предупредили его, чтобы не высовывался. Он может попасть в заварушку, когда мы пойдём в рейды.
- Ты не узнал, где намечаются нападения? Лорд не доверяет мне после провала в Министерстве. Вчера он сказал только, что нападения планируются в двух местах, ориентировочно 29 августа, то есть — послезавтра. Но где?
- Хогсмид и Косая аллея. И мы с тобой точно участвуем, только вот в каком из этих мест — не знаю.
- Ты предупредил?
- Лично Дамблдора. Он пообещал, что Орден организует там засады.
- Это может тебя выдать.
- Нет, если ловушки будут организованы грамотно. Не волнуйся, Шеклбот мастер на такие представления.
- Да-а? А если там будет Грюм?
- Не каркай! Что там в Министерстве?
- Да ничего. Фадж делает вид, что его это всё не касается. Кстати, я услышал один настороживший меня слух.
- Какой?
- Ожидается заседание Визенгамота, маги недовольны, что Фадж прошляпил появление Тёмного Лорда, его собираются подвергнуть импичменту.
- Тоже мне слух! Это и так было понятно! Им же нужен козёл отпущения.
- А это и не сам слух. Как ты думаешь, кого пророчат на роль нового Министра?
- Это тоже не тайна — Скримджера.
- А кто будет вместо него главой Аврората?
- И к чему ты клонишь?
- Слух заключается в том, что на это место собираются назначить Грюма.
- Не может быть! Он же — псих! Его из заместителей на должность руководителя группы быстрого реагирования, за это выперли. Кроме того, Грозный Глаз — человек Дамблдора, а Скримджер не потерпит у себя под боком чужие глаза и уши.
- Ты уверен?
- В чём? — Северус с интересом посматривал на своего ехидно улыбавшегося любовника.
- В том, что Грюм — человек нашего добрейшего?
- Та-ак, Люц, я, конечно, не люблю этого психа, но какие у тебя основания…
- По данным моего осведомителя, Грюма на должность Главного Аврора выдвигает сам Скримджер.
Зельевар задумался. Это могло быть правдой. Он вспомнил, сколько раз за последние месяцы на собраниях Ордена Феникса между Грозным Глазом и директором возникали споры. Он сам однажды стал свидетелем разговора, где Грюм напрямую обвинял своего бывшего наставника и давнишнего друга в мягкотелости и потере хватки. И вообще, с момента возрождения Тёмного Лорда в Ордене многое изменилось. Появилась какая-то нервозность, недоверие, а ошибки, допущенные Альбусом, заставляли даже его, обязанного старому магу по гроб жизни, сомневаться в непогрешимости наставника. Победитель Грин-де-Вальда сильно постарел и сдал, каждое его слово уже не воспринималось как непреложная истина, он терял контроль над ситуацией. Частично в этом была виновата компания по дискредитации, проведённая Фаджем, и частично — его собственные ошибки. Грюм вполне мог переметнуться под крылышко Скримджеру, если тот пообещал ему свободу действий. Это был плохо, очень плохо. Страдающий паранойей и склонный к садизму боевой маг с опытом многочисленных схваток за плечами мог наломать таких дров, что и Тёмному Лорду не снилось. Это ведь именно Аластор Грюм требовал после стычки в Министерстве взять в заложники наследников всех чистокровных семейств, обучающихся в Хогвардсе. Причём без разделения на детей Пожирателей и нейтралов. Тогда у старого аврора и директора и произошла особенно яростная стычка. Дамблдор отстоял свою точку зрения, и наследников не тронули. Северусу даже страшно было подумать, к чему могла привести подобная мера. Во всяком случае, гражданская война в Британии, даже если бы удалось обезвредить Лорда, не кончилась ещё бы лет сто. Если, конечно, в Британии вообще остались бы маги. Мысли зельевара с бешеного аврора и теряющего власть директора плавно перетекли на крестника:
- Люц, мне кажется, надо каким-то образом перевести Драко в Шармбатон.
- Почему не Дурмстранг?
- Так ты уже думал об этом?
- Да. Возьми, передай пожалуйста, Шеклботу, - аристократ протянул другу «бездонный» мешочек с галлеонами и свиток с гарантийным письмом в любой гоблинский банк мира. - Я перевёл на международный счёт миллион галлеонов, а здесь ещё пятьдесят тысяч. Деньги сняты со счёта, о котором Лорд не знает. Пусть твой аврор передаст это моему сыну. Кстати, ты так и не ответил, почему Шармбатон, а не Дурмстранг?
- Розье отправили к новому директору Дурмстранга вести переговоры о сотрудничестве, и у меня есть основания опасаться, что эта договорённость будет достигнута.
- Тогда разумеется. Кстати, ты не знаешь, где они прячут моего сына?
Северус помолчал, прежде чем ответить. Доказательств у него не было, но его многолетний шпионский опыт подсказывал доверять сложившемуся впечатлению:
- Я не уверен, что в этой истории замешан Орден Феникса…
- Что-о?!
- Письмо и воспоминания мне передал Кингсли и сказал, что это его личное дело, не касающееся Альбуса. Больше я ничего у него узнать не смог.
- Да-а, странные дела творятся в Датском королевстве. Скажи ему, что я требую информации.
- Хорошо…
Они ещё немного посидели в кабинете и отправились спать. Настроения для вечерней тренировки не было, обоих грызла глухая тревога о пропавших невесть куда Драко и Тигрёнке. Кроме того, оба чуяли приближение какой-то опасности. Никто из них не заметил, как исчез с портрета Максимус Малфой, до этого внимательно следивший за их разговором.

Маркус заметил изумлённый взгляд Люциуса, устремлённый на разговаривающего с итальянским министром Кэса и похолодел. Надо было срочно что-то делать. Ещё минута, и Люц узнает своего дядю, а в планы последнего это, судя по всему, пока не входило. Как назло, поблизости не было никого, кто бы смог отвлечь аристократа, и тут из зверинца во всей своей породистой красе появился Диего. Юноша, ослепительно улыбнувшись кому-то из «пытающих» его сейчас журналистов, извинился и ринулся к дрессировщику:
- Диего, выручай! Здесь племянник Кэса, сейчас он его узнает, и будет скандал. Ты же знаешь, как эти лорды щепетильно относятся к репутации рода? Ты говорил, что знаком с синьором Медичи.
Лицо испанца потемнело, он до сих пор не простил своей семье вероломства:
- Дьявол! Да, когда мне было семь лет, и меня ещё не прятали, надеясь на пробуждение магии, синьор Джакомо был частым гостем в нашем доме. Что я должен сделать?
- Улыбаться как можно обворожительней и подойти поприветствовать старого друга своей семьи, а я утащу Кэса.
Так они и сделали. Стоило только Марку шепнуть на ухо Кассиусу: - Здесь Люц, - как ловкий иллюзионист незаметно растворился в толпе, а его место рядом с гостем занял Диего. Дальнейшее «представление» Маркус досматривать не стал и так же не заметно исчез вслед за Кэсом, попутно шепнув всё схватывающему с полуслова Гидеону глядеть в оба и кивнув на Люциуса.
Поздний вечер, в отличие всего остального суматошного дня, был на удивление спокоен… до тех пор, пока на портрете не появился Максимус. Старый хитрец пересказал им разговор, подслушанный в кабинете, и поинтересовался у собственного отпрыска:
- Насколько я понял, у тебя, сынок, есть какой-то выход на этот самый Орден?
- Да, отец, но рассказать — какой — я вам не могу, это не моя тайна.
- Значит, ты можешь узнать всё, что они обсуждают или собираются сделать?
- Нет, этого я гарантировать не могу. А что ты предлагаешь?
- Ты говорил, Марк, что они чаще всего собираются в старом городском особняке Блэков? Так?
- Да, насколько я знаю, - юноша не мог понять, что задумал старый интриган. Задумки призрака были чреваты. Он, конечно, не был тёмным магом в полном смысле этого слова, но понятия о справедливости и правде у него были весьма специфичные. Как, впрочем, и у всех Малфоев.
- А где в особняке они чаще всего собираются?
- В столовой, насколько я знаю. А что?
- Там есть портреты? — Максимус хитро улыбнулся, сразу став похожим на доброго дедушку-Мерлина. Марк втайне подозревал, что у аристократа эта такая манера располагать к себе людей. Когда надо, тот был отнюдь не безобиден.
- А-а, вот вы о чём! Да, там висит портрет, кажется, Ориона Блэка. Да, точно! Отца Сириуса. Крёстный говорил, что его отец и при жизни не очень переваривал свою сварливую жену, так что после смерти не пожелал даже находиться с ней в одной комнате.
- Хмм. Насколько я помню этого молодого человека, он мог стать неплохим учёным, мы даже одно время общались. Правда, его жена на самом деле была жуткой стервой, подстать своей подруге — моей невестке. Э-эх! Ладно, это всё в прошлом. Так значит, ты теперь — наследник Блэков?
- Ну, я. Хотя, если Белла или Драко оспорят завещание…
- Да владей на здоровье, Золотце. Кому нужен этот рассадник богартов! — Дрея даже передёрнуло от воспоминаний. Ни старый дом, ни его покойная хозяйка ему не нравились, и он вспоминал свои с матерью светские визиты к сумасшедшей старухе, как страшный сон.
- Максимус, но ведь я — несовершеннолетний, - Марк с сомнением поглядывал на радостно потиравшего руки призрака на портрете.
- Это неважно. Ты дашь мне допуск в этот дом?
- Как? Там «Фиделиус».
- Я же призрак, на меня это заклинание не распространяется, если сам хозяин или Хранитель дадут разрешение.
- Хорошо.
- Что хорошо? Разрешение по всей форме.
- А-а, это. Я, Маркус Гарольд Джеймс Поттер-Малфой, даю разрешение призраку Максимуса Люциуса Малфоя в любое время дня и ночи посещать особняк Блэков в Лондоне.
- Отлично, мальчики, отправлюсь-ка я на разведку. Чует моё сердце, что в ближайшее время там может произойти что-то интересное, - и изображение на портрете исчезло.
Марк переглянулся с Дреем с Герми и попытался, было, слинять из дома:
- Кэс, у меня тут одно незаконченное дело осталось. Я пойду по…
- Нет. Никому не отлучаться из дома. В крайнем случае — только в Сноукастл.
- Что случилось?
- Ну, во-первых, ты в курсе, какое сегодня число?
- 27 августа, и что?
- Завтра за тобой на Тисовую улицу зайдут старшие Уизли. Если ты не забыл, занятия в школе начинаются через четыре дня.
- А-а, покупка учебников и принадлежностей. Так завтра утром я буду на Тисовой. Пожалуйста, Кэс, я на самом деле оставил незаконченным одно дело.
- Нет, Марк.
- Почему?
- Вот как раз к этому я и веду. Во-вторых, Орденом была получена информация, что Лорд и его Пожиратели активизировались почти после месячного затишья. На 29 августа ими планируются карательные рейды в Хогсмиде и на Косой аллее. Вы будите сидеть тише воды ниже травы, понятно?
- Понятно. Только как же Драко с Герми? Им же тоже нужны учебники и одежда.
- Марк, совы со списками прилетели позавчера, мы уже успели всё купить, - Герми смутилась. - Я… Мы… Нам очень неудобно, но Кэс…
- Ничего неудобного! Вы — члены моей семьи, и, соответственно, подготовку к школе я беру на себя. И если кто-нибудь из вас ещё раз заикнётся о возмещении расходов, - Кэс состроил страшную рожу театрального злодея и прорычал: - Зааважу на месте! Ну, или, в крайнем случае, отшлёпаю.
Пришлось Маркусу остаться дома. Он пытался поддерживать разговор с Драко и Герми, но у него не очень-то получалось. Подруга не раз и не два ловила его застывший взгляд, а на вопросы он отвечал невпопад. Как ни странно, с Дрем происходила та же история. В конце концов, Малфой просто извинился перед ними и ушёл из гостиной. Гермиона удивлённо проводила его взглядом:
- Что это с ним?
- А? — Марк опять задумался, не расслышав вопроса, - Что ты спросила?
- Да что с вами сегодня такое, ты можешь ответить? — девушка окинула друга возмущённым взглядом, сразу напомнив ему прежнюю Гермиону. - Вас обоих как будто подменили.
- А ты поставь себя на его место, он ведь до последнего момента боялся, что отец от него отречётся по приказу Воландеморта.
- Ой! Я должна… - она хотела пойти за Драко, но Марк удержал её за руку.
- Не надо, он не обрадуется, если ты увидишь его слабость.
- Что за чушь?! Я не раз видела и тебя, и Рона в «разобранном» состоянии и…
- Мы — это мы, а он хочет быть для тебя Рыцарем, а рыцари не плачут, - юноша извиняющимся жестом погладил её руку, заставляя вновь опуститься на диван.
- Ну, хорошо, а с тобой-то что происходит?
- Считай, что меня Шаазз покусала, - Марк попытался обернуть всё в шутку, но Герми на то и была гриффиндорской всезнайкой, чтобы вцепляться бульдожьей хваткой в любую ниточку информации и распутывать до конца весь клубок.
- Не хочешь говорить — не надо, только смотри, как бы твои тайны не вышли тебе боком.
- С чего ты взяла, что мне грозит опасность?
- Могу объяснить. Во-первых, ты явно опять влез в какое-то старинное поместье, а учитывая то, что ты торчал там больше недели, в нём очень богатая библиотека. Так?
- Ну, так, - Марку стало интересно, что же сможет Герми «высосать» из такой скудной информации, - И что?
- Во-вторых, ты нарушил свои принципы и вступил в контакт с его обитателями…
- А это с чего ты взяла? — юноша невольно подобрался, его подруга была близка к разгадке его тайны.
- Ты вчера тренировался с ребятами в бое на мечах.
- Ну?
- Ты использовал новые приёмы, и вообще, движения кажутся более отточенными, к тому же ты параллельно использовал против Дрея какое-то проклятие. Раньше ты так не умел, а сочетать магический бой с фехтованием — это спорт чистокровных.
Такой вывод парню крыть было нечем:
- И всё?
- Нет. Когда ты переодевал футболку после репетиции, я видела на твоем боку синяки от пальцев. Мне кажется маловероятным, что они появились в тренировочном бою, - девушка замолчала, ожидая ответный комментарий друга, но он молчал, и она продолжила: - Судя по размеру отпечатка — тебя крепко схватил мужчина. А если еще добавить наличие симпатичного засоса на спине… Из всего вышеизложенного я делаю вывод, что ты опять влип в какую-то историю, а твоё сегодняшнее поведение это подтверждает. Что скажешь?
- Герм, я очередной раз убеждаюсь, что ты — гений. Но не волнуйся, я всё держу под контролем, он… не знает, кто я, а, учитывая ту личину, что я ношу в Хогвардсе, и не узнает никогда.
- Ты его любишь?
Марк изумлённо посмотрел на девушку:
- Что-о?! Нет… То есть… Нет, конечно! Это просто… Ну, в общем — физиология, - тут только до него дошло, что Герми вовсе не шокирована гомосексуальной связью, непривычной для магглорожденных, - А тебя не волнует, что я…
- Марк, я уже пять лет живу в этом мире, и нужно что-нибудь посерьёзней, чтобы меня шокировать. На самом деле, если честно, мне всё сложнее и сложнее понимать именно родителей и всех моих знакомых магглов — наверное, я меняюсь. Кстати, когда Зиг и Гидеон считали меня мальчиком, они столько порассказали о твоих рождественских приключениях во Франции, что это, пожалуй, шокировало меня сильнее, - девушка всё-таки смутилась и, подскочив с дивана, поглядела на часы: - Ой! Уже целый час прошёл, пойду искать Дрея. Спокойной ночи, Марк и… будь всё-таки осторожен.
Она выпорхнула из комнаты, а юноша остался сидеть, задумчиво глядя на пляску огня в камине. Герм затронула вопрос, на который он и сам не мог ответить. Да, если честно, и не пытался. А если ещё честнее — боялся даже себя спрашивать. Кем были для него Сев и Люц? Ещё недели две назад он ответил бы, что сексуальной фантазией. А сейчас? О предметах вожделения так не волнуются. Но любить? Нет, парень не считал то, что он чувствует по отношению к этим мужчинам, любовью. Марк попытался подобрать подходящее слово. Привязанность. Да, он был к ним привязан, а вот, что выйдет из этого дальше, не знал и сам покойный Мерлин, хоть и был великим волшебником.

На следующий день Марк, поворчав для порядка, с утра пораньше отправился на Тисовую улицу к Дурслям. Смена личины произошла автоматически, в чём парень убедился, посмотрев на своё отражение в зеркале прихожей. Получил от тёти стандартный выговор за то, что слишком поздно приготовил завтрак, поймал злобный взгляд дядюшки и увернулся от подлого пинка Дадли. Всё как всегда. Юноша как вспомнил, что такую «семейную жизнь» он считал нормальной в течение почти тринадцати лет, так скривился: «Хорошо, хоть в последний год я избавлен от необходимости общаться с ними». Чтобы родственники сильно не доставали, он «напомнил» дяде с тётей, что сегодня за ним придут мистер и миссис Уизли. Услышав фамилию человека, которому он был обязан разгромом своей гостиной, дядя Вернон прекратил шпынять племянника и надулся, как мышь на крупу. Тётя Петунья постаралась отправить «крошку Ди» в гости к Полкисам, чтобы не нахватался скверны от этих ненормальных, а сама ушла на кухню. К счастью, ждать долго не пришлось, через час раздался громкий стук в дверь, и открывший её Гарри (в этой ипостаси я буду называть его настоящим именем) оказался в горячих объятиях Молли Уизли. Когда же добрейшая матушка Рона его отпустила, Артур пожал юноше руку. Они мало изменились с того времени, как он видел их в последний раз. Разве что волос на голове отца семейства поубавилось, а морщин прибавилось. Миссис Уизли же не изменилась вовсе. Но это только внешне. Аппарировав с ними на Косую аллею, Гарри обратил внимание, какой тревогой загорались глаза этой доброй женщины каждый раз, как в поле её зрения возникало что-то подозрительное. Но она пыталась не показать своей тревоги, чтобы не расстроить его. Поход во Флориш и Блоттс, к мадам Малкин, в аптеку занял довольно много времени. Периодически они встречали других учеников Хогвардса с родителями, но обычного ажиотажа, предшествующего началу учебного года, не наблюдалось. Потом они, уставшие, но купившие всё, что было необходимо, устроились отдохнуть и перекусить за столиком кафе Флориана Фортескью. Миссис Уизли суетилась, подкладывая ему самые аппетитные кусочки:
- Мерлин великий! Гарри, ты так и не поправился. И подрос всего на пару дюймов за два года. Эти магглы тебя совсем не кормят. С самого начала каникул прошу Дамблдора разрешить забрать тебя к нам в Нору на лето, но он упёрся, как гиппогриф — нет, и всё. Дескать, защитные чары на нашем доме могут не выдержать натиска Пожирателей! — она презрительно фыркнула, возмущённая упрямством старого мага. - Как будто нельзя было наложить на наш дом «Фиделиус» или, по крайней мере, отправить тебя на… - женщина вдруг замолчала, оглянувшись вокруг и продолжила, - Ну, ты понимаешь? Кстати, Рон с Невиллом Лонгботтомом живут там с самого июня. Только уж ты прости, директор запретил им писать тебе письма, сов могут перехватить. А Гермиона с родителями уехала куда-то за границу. Не знаю, вернётся ли она в Хогвардс или продолжит обучение в какой-нибудь другой школе…
Гарри чуть мороженным не поперхнулся. Он, конечно, много ожидал от бывшего наставника и кумира, но чтобы такое! Едва справившись с напавшим на него вдруг кашлем, парень спросил:
- А откуда стало известно, что Герми с родителями уехали?
- Так Дамблдор сказал. Где-то через неделю после начала каникул.
Юноша сопоставил в уме даты, и получилось… что директор знал о нападении на семью Гермионы. Насколько помнил парень, в доме погибли трое Пожирателей. Если учитывать размеры пожара и взрыв, идентифицировать тела, скорее всего, не представлялось возможным. Значит, Орден Феникса, а точнее — некоторые посвящённые в дело его члены, считая Герми и её родителей погибшими, специально не дали огласки происшествию. Возникал вопрос: почему? Ко всему прочему Гарри было интересно, почему Орденцы забрали на Гриммо 12 Рона и Невилла, да ещё в самом начале лета.
- Гарри, что с тобой? Ты меня не слушаешь? — миссис Уизли пощупала лоб мальчика: - Жара нет. Ты не заболел?
- Нет, что вы. Я просто устал. Целое лето просидел в доме, а тут такая толпа народу. Голова немного болит.
- Шрам? — наклонившись к мальчику, с тревогой спросил мистер Уизли.
- Нет, нет! Просто голова. Шрам не беспокоил меня с… того времени, как… погиб Сириус.
- Прости меня, Гарри, я не хотел тебе напоминать о крёстном.
- Да ничего, я уже привык, - юноша вымученно улыбнулся. Он на самом деле уже не чувствовал такой острой боли, как после гибели Сириуса, но в душе ещё что-то саднило. Парень наблюдал за знакомой ему с одиннадцати лет супружеской парой и видел их как будто новыми глазами. Идеальные родители, которые могут обеспечить ребёнка лаской и заботой, но… он уже не был ребёнком. Вкусив вольной жизни Ночного охотника, юноша уже не смог бы вынести такую полную опеку.
- Дамблдор разрешил вам забрать меня в Нору на оставшиеся дни?
- Я сожалею, мой дорогой, но — нет, - Молли извиняясь за чужое решение, погладила его по щеке. - Нам пора возвращать тебя к родственникам.
- А как…
- Первого сентября за тобой прибудет Кингсли и вы портключом перенесётесь в Хогсмид. Надеюсь увидеться с тобой на Рождественских каникулах.
- Да, конечно. Нам пора?
- Да, мальчик мой. Прости, что не можем забрать тебя с собой, но, возможно, Альбус прав, и в Норе мы не сможем тебя защитить так же хорошо, как в доме твоих дяди и тёти.

На этом они и разошлись. Марк с Флайервудами смог добраться до Сноукастла только через два часа: Лансу пришлось возвращаться в цирк и забирать из сейфа аптечку с сильнодействующими препаратами. Некоторые из них были подотчётны, и их пропажа могла привести к судебному разбирательству с маггловскими властями.
К моменту его возвращения Винки уже устроила гостей в отведённых им комнатах и накормила завтраком. Мистер Гелерт вёл себя непринуждённо и, кажется, нашёл общий язык со вновь прибывшими. Марк, не видевший замок больше десяти дней, был поражён. Восстановился ещё один ярус с тремя комнатами и выходом в разбитый за крепостной стеной на террасе садик. Видно было, что и тут постарались помощники Винки. В живописном порядке располагались цветущие розовые кусты, садовые деревья и клумбы с какими-то красивыми цветами. Тёплый, уже почти осенний, воздух был напоён их ароматом. Тяжёлые, выбеленные солнцем и ветром каменные скамьи манили присесть и отдохнуть.
С трудом отогнав желание завалиться здесь прямо на травку и позагорать, хозяин замка с тяжёлым вздохом отправился к друзьям. Оказалось, о многом и без него позаботились. Дрей и Герми, узнав, что в Сноукастле появились ещё три необставленные комнаты, и прикинув, сколько гостей стоит ожидать, по проторенному маршруту совершили набег на магические магазины в Париже и только что вернулись с «добычей». В общем, с расстановкой мебели было покончено к обеду. Артисты с присоединившимся к ним Гелертом пообедали на террасе под открытым небом, наслаждаясь последними летними деньками, а потом отправились досыпать. Что неудивительно, ибо Кэс поднял свою команду в пять часов утра. А Марк вновь не мог найти себе места. Тревога не проходила. Сноукастл был надёжно защищённым местом, и все его обитатели находились за его стенами в полной безопасности. Маркус помрачнел: оставался только один вариант — Сев с Люциусом. Тревога могла быть связана с ними. Юноша хотел, было, попросить Максимуса, проверить как дела в Малфой Меноре, но старого учёного где-то черти носили. Он с утра не появлялся на портрете. Ускользнуть от Кэса без объяснений не получалось, и парень маялся, слоняясь по замку. Всё валилось у него из рук. Не спасала даже огромная библиотека и затеянный Драко турнир по фехтованию. К ужину Маркус был готов на стену лезть от тревоги. Кассиус поймал его, когда тот нарезал очередной круг по гостиной:
- Что случилось?
- Тревога не уходит.
- Ты думаешь, здесь нас могут достать?
- Здесь — нет.
- Тогда, в чём дело?
Но Марк не успел ответить, на портрете, привезённом с собой из дома Кэса, появился Максимус:
- Скорее сюда!
Они подскочили к картине.
- Отец, что случилось?
- Ш-ш-ш, смотрите, этот очень интересный разговор начался минут семь назад.
Фон портрета, изображавший какую-то драпировку, исчез, и перед изумлёнными зрителями предстала мрачная столовая в особняке Блэков. Они стали свидетелями весьма напряжённого разговора. Недалеко от грязного, засиженного мухами окна застыли друг напротив друга Альбус Дамблдор и Аластор Грюм. Директор Хогвардса гневным взглядом мерил соратника, тот отвечал кривой улыбкой:
- Не надо сверлить меня взглядом, Альбус, он на меня больше не действует. Да, твои… шпионы донесли тебе правильно, я на самом деле согласился поддержать Скримджера, если он предоставит мне пост Главного Аврора.
- Меня волнует не это! Почему, во имя Мерлина, ты не устроил засаду в Хогсмиде, хотя знал, знал, что там будет нападение Пожирателей?! Аластор!!! Там!!! Погибли!!! Люди!!! Тридцать семь человек!!! Кингсли сумел не допустить жертв на Косой аллее, а ты?! Чего тебе стоило оставить в деревне пост или замаскированную группу?!
- Это не твоё дело, Альбус! Ты у нас профессор, вот и учи малолетних щенков, а в мои дела не лезь! Хватит! У тебя была возможность взять власть в свои руки, но ты захотел остаться чистеньким! Конечно! Великий светлый маг Дамблдор, победитель Грин-де-Вальда! Только когда была эта победа?! Мордред его знает, сколько лет назад! А магам нужна твёрдая рука сейчас! Они же понимают только силу!
- Ты с ума сошёл?! Причём тут власть?! Я тебя про Хогсмид спрашиваю! Ведь ты же знал! Северус передал нам все сведения! Ты должен был защитить их! А ты что сделал? Кингсли вон…
- Я знаю, что сделал Кингсли, можешь мне этим не тыкать. Переловил десяток мелкой шушеры, подранил парочку Пожиратилишек и упустил командовавшего налётом Рудольфуса Лестранжа. И чего он добился? Ради защиты какой-то парочки недоделанных волшебников он прошляпил членов Внутреннего Круга! Мы же убили Долохова и ранили Грейбека.
- Т-ты положил столько народу для того, чтобы заманить в ловушку только этих двоих?! — старый маг в шоке уставился на своего соратника, - Но как же люди, Аластор? Ведь наш долг их защитить! Для этого и был организован Орден Феникса.
- Люди! Люди! Если бы я оставил там засаду, они бы почуяли и ушли. Мне же надо было, чтобы ПСы увязли, разбрелись поодиночке. И зря ты говоришь, что весь сыр-бор из-за какой-то пары Пожирателей, мы уничтожили пятнадцать, из них один — член Внутреннего Круга. По-моему, неплохой обмен. К тому же новое изобретение Отдела Тайн позволит «загарпунить» нам ещё больше. И в этом нам поможет твой карманный Пожиратель.
- Что ты задумал, Аластор?
Одноглазый аврор достал из кармана мантии небольшое оружие, похожее на арбалет, заряженный коротким зазубренным гарпуном дюймов восемь длиной:
- Хитрая штучка. Вытащить мешают зазубрины, при магическом воздействии — взрывается, и при этом оставляет шикарный След. Твой зельеварчик ведь так и не смог вывести нас на резиденцию Того-Кого-Нельзя-Называть?
- Он не знает этого места, Воландеморт использует метку вместо портключа, чтобы собрать их.
- Да, да! Что-то, последнее время, твой шпион стал малоинформативен, но я не собираюсь его раскрывать, нет. Он, может быть, даже останется в живых… если не применит к этой игрушке магию.
- Ты…
- Подстрелил твоего ручного Пожирателя своими руками. Теперь он выведет нас если не на резиденцию, то, хотя бы, на их логово, где они зализывают раны. Так что, на мой взгляд, игра стоит свеч…

Дальнейший разговор Маркус уже не слушал, он вцепился мёртвой хваткой в плечо Кэса и прошипел:
- Кэс, я должен…
- Ты слышал? Никакой магии. Тебе придётся резать по живому. Подожди!
Кассиус вышел из гостиной и через несколько минут вернулся с упаковкой ампул и одноразовых шприцов:
- Я учил тебя ими пользоваться, только учти: маггловские лекарства действуют на магов слабее, чем на магглов, тебе придётся увеличить дозу в полтора раза.

Марк не помнил, как перенёсся на Косую аллею, прямо в чуланчик для мётел, ему было не до страха за себя. Обратился в летучую мышь и на полной скорости полетел по потайному ходу. В голове билась лишь одна мысль: «Только бы успеть! Только бы успеть!»

____________________________________________
Примечание: Идея маго-фобного оружия "гарпун" почерпнута у DellaD в фике "Метаморфозы".

Сева и Люциуса вместе с их группой Пожирателей Лорд «мариновал» в резиденции с самого утра, не позволяя отлучаться куда-либо дальше туалета, да и то — по двое. Чтобы вдруг, упаси Моргана, не проболтались кому не надо о том, чего и сами не знают. Они уже несколько дней были в курсе, что от этого рейда не отвертятся, но такое ожидание оказалось неприятным сюрпризом. Внешне невозмутимый Северус мысленно искал моменты, в которых мог допустить ошибку и вызвать подозрения Тёмного Лорда. За себя он не боялся: было маловероятно, что ему удастся пережить эту войну, но вот Люц… Зельевара не покидало ощущение, что Воландеморт знает об их чувствах друг к другу и постарается использовать эти знания. Вероятнее всего — против них. Они сидели в полузаброшенном замке уже три часа. Почти полтора часа прошло с тех пор, как начались рейды в Косую аллею и Хогсмид. И не только Снейп задавался вопросом, как дела у Долохова с Грейбеком, которые командовали группой, направленной в Хогсмид, и у Рудольфуса Лестранжа, отправившегося в Лондон. От их успеха зависело настроение их Хозяина, а значит, и их жизни. Сев старался не думать, сколько же простых магов погибнет в этих стычках — это сводило с ума. Он перевёл глаза на друга, тот был, как всегда, холоден и безупречен. Ни один мускул не дрогнул на холёном лице, ни одно невольное движение не выдало нервозности. Наоборот, он короткими хлёсткими фразами приводил в чувство начинающих нервничать ПСов из их группы.
Наконец, на лестнице послышались лёгкие шаги, и в гостиную ворвалась Белла. Люц невольно поморщился: весь вид свояченицы говорил о безумии. Тёмные глаза горели и едва не метали искры, мышцы лица находились в постоянном движении, да и сама она чуть не приплясывала. Когда эта «жертва Азкабана» открыла рот, стало ещё хуже, визгливый голос захлёбывался от фанатичного восторга:
- Наш Господин доверил вам важную миссию! Вы должны помочь отряду Долохова вырваться из засады в Хогсмиде! Осведомители донесли, что там Аластор Грюм! Дополнительное вознаграждение тому, кто принесёт его голову нашему Повелителю!
- Вытащить задницы Долохова и его людей из засады и, по возможности, пришибить чокнутого аврора. Всё? Или ты ещё что-то забыла сказать… Белла? — Северус окинул сумасшедшую насмешливым взглядом, ему нравилось её дразнить.
Беллатриса мгновенно перешла от экзальтированности к неприкрытой ненависти и зашипела не хуже хозяйского фамильяра:
- Только дайте мне повод усомниться в вас… только дайте…
- Ладно, не брызгайся слюной, я не хочу заразиться бешенством, - вставил «шпильку» напоследок зельевар, и группа под руководством Малфоя аппарировала в Хогсмид.

Сразу, с налёта, они угодили в жестокое сражение. Обе противоборствующие стороны друг друга стоили. «Личную гвардию» Грюма не останавливали ни заложники, ни применение Темнейшей магии, которую они знали не хуже Пожирателей. Дальнейшие действия Снейпа и Малфоя напоминали танец на минном поле. Они пытались и выполнить задание, и по возможности не допустить дальнейших жертв среди мирного населения деревни, да ещё и провернуть последнее так, чтобы «свои» этого не заметили.
Выскочив из узкого переулка и вырубив «Ступеффаями» двух авроров, Северус увидел целившегося в спину Грозному Глазу Долохова. Старый член Ордена Феникса его не видел, сражаясь с Грейбеком. Больше в пределах видимости никого не было — основное сражение кипело за поворотом, на центральной улице. Недолго думая, Снейп заавадил Пожирателя, спасая шкуру хоть и мерзкого, но — союзника. Услышав за спиной звук падающего тела, аврор послал в оборотня сдвоенный «Ступеффай» и Проклятие Гнилостной Смерти (темномагическое, за использование оного по закону Магической Британии полагается пять лет заключения в Азкабане) и отскочил к стене, прикрывая спину. Грейбек бессознательной тушей осел на землю, а Грюм, узнав зельевара, расплылся в неприятнейшей улыбке:
- Ну, надо же, какие люди… проходи…
Нет, конечно, Сев не ожидал от этой скотины слов благодарности, но всё же он спас жизнь старому чурбану, мог хотя бы, не хамить. Не сводя настороженного взгляда с «товарища по Ордену», зельевар помчался на главную улицу — помогать Люцу вытаскивать их задницы из засады. Уже на повороте он, наконец, перестал следить за аврором и тут же почувствовал острую боль в правом боку. Ещё успев обернуться, Сев поймал взглядом злорадную ухмылку Грозного Глаза, но дальше отвлекаться не было больше времени. На улице шёл бой. Пожиратели, теснимые всё прибывающими аврорами, прорывались за пределы щита, блокировавшего аппарацию. Превозмогая боль, Северус присоединился к Люцу, посылая заклятия направо и налево, но старательно промахиваясь «Авадами» мимо цели. Впрочем, менее опасные заклинания он не контролировал. Правый бок горел огнём, по мантии растекалось мокрое пятно. Надо было срочно отсюда выбираться. Переглянувшись с Люциусом, они повели свою группу и остатки отряда Долохова на прорыв. Кроме них только десять человек вырвались из западни. Снейп старался сдерживать стоны боли, чтобы не пугать друга, и всё ещё пытался понять, зачем Грюм его ранил.
Не успели они появиться в резиденции, как им приказали немедленно явиться пред красные очи их страшнейшего-и-сильномогучего-чтоб-он-сдох-Господина. Правда до аудиенц-зала Северус не дошёл, его по пути перехватил Червехвост и с заискивающей улыбочкой поведал, что Милорд не в духе и срочно требует своё зелье. Оставлять Люциуса один на один с взбешенным Лордом зельевару не хотелось, но делать было нечего — Хозяин не любил ждать. О ране в правом боку пришлось забыть на время. Одежда прилипла к ней, и кровь вроде бы начала останавливаться. Периодически ругаясь сквозь зубы от боли, Сев поспешил в лабораторию, метнув напоследок Люциусу ободряющий взгляд. Зелье, которое поддерживало жизнь в изменившемся теле Лорда, зельевар изобрёл год назад, после возрождения этого психа. Оно было очень сложным и трудоёмким в приготовлении. На подготовку только основы для него требовался месяц. Кроме того, оставшиеся ингредиенты необходимо было добавлять непосредственно перед приёмом, это занимало около часа. Поставив на огонь котёл и вылив в него основу, Северус довёл жидкость почти до кипения и осторожно всыпал толчёный зуб дракона, помешивая зелье три раза по часовой стрелке, два раза — против, дождался, когда цвет его поменяется с бледно-зелёного до изумрудного. Добавил несколько волосков из гривы единорога, довёл до кипения и снял с огня. Резкое движение вновь вызвало боль в ране, но пользоваться заживляющими заклинаниями рядом с этим зельем было нельзя, оставалось терпеть. Да и ранивший его предмет всё ещё оставался в теле. Мысли опять вернулись к странному поведению и предвкушающей ухмылке психованного аврора. Северус, конечно, знал, что Грюм его не переваривает, но какой ему был смысл стрелять? Если бы он хотел его убить, проще было послать «Аваду» в спину. Но долго раздумывать обо всём этом было некогда. Чем быстрее он доставит зелье Тёмному Лорду, тем меньшими неприятностями они с Люцем отделаются. Сева по-прежнему терзало нехорошее предчувствие. Что-то ещё должно было случиться, что-то, по сравнению с чем его рана — всего лишь пустяк. Остудив зелье заклинанием, он перелил его в кубок и быстро, насколько позволяла рана, пошёл в аудиенц-зал. Войдя в огромное помещение с бокового хода, он, не глядя по сторонам, пронёсся к трону, на котором, как обычно, восседал Лорд, и с поклоном подал ему кубок:
- Милорд, ваше зелье.
Воландеморт принял кубок и с удовольствием выпил жидкость, и видно было, как с каждым глотком прибывают его силы. Исподтишка оглядевшись, Северус заметил, что все собравшиеся в зале Пожиратели отводят глаза. Вообще их вид оставлял желать лучшего. Лица бледно-зелёные, как будто от Лорда заразились, в глазах плещется ужас. Только Белла выглядела маниакально довольной. Люциуса не было видно. Сев понадеялся, что Лорд отпустил его, ведь в частичном провале операции в Хогсмиде тот не был виноват, но, видимо, змеемордая тварь решила разом отплатить аристократу и за провал в Министерстве этим летом, и за исчезновение Драко, а заодно и за неудачу Долохова в Хогсмиде. Воландеморт допил зелье и слизнул последние его капли раздвоенным длинным языком:
- Ссеверусс, мой верный сслуга, ты единсственный, кто смог меня ссегодня порадовать. Меня окружают одни предатели и тупицы. Ты один досстоин вознаграждения. Как бы мне тебя отблагодарить?
Зельевар чувствовал какой-то подвох в словах Лорда, но пока не мог понять, какой. Низко поклонившись этому сумасшедшему, он почтительно ответил:
- Мне не нужно другой награды, кроме возможности служить моему Господину.
- Досстойный ответ, но я всё же вознагражжу тебя. Можешшь ззабрать это, - его рука указала на что-то, находящееся на полу позади зельевара. Стараясь надолго не выпускать Воландеморта из поля зрения, Сев обернулся и… похолодел. В луже собственной крови на полу скорчился Люц. На обычно надменном лице аристократа застыла гримаса боли, мантия Пожирателя и одежда под ней местами были разорваны в клочья, всё тело покрывали раны, а рука… Кисть левой руки, почти отделённая от тела, висела на нескольких сухожилиях. Северус в ужасе определил последствия «Сектусемпры». После её применения ни «Костерост», ни лечебные заклинания эффекта не давали. Люц лишился руки навсегда. Понимая, что большинство присутствующих во главе с Тёмным Лордом следят за каждым его движением и выражением лица, шпион не дал дрогнуть ни одному мускулу, и с прежним, не отражающим ни одной эмоции видом посмотрел на своего Хозяина:
- Как прикажет мой Господин, - и он вновь поклонился чудовищу, сидящему на троне. Всё его существо требовало немедленно забрать отсюда любимого и начать лечение, но показать этого было нельзя, Лорд мог продолжить жестокую игру, поэтому он просто ждал, низко склоняя голову.
- Забирай его, и можете быть ссвободны.
Все застыли, опасаясь пошевелиться. Лорд часто бывал непредсказуем.
- Вссе вон, я ссказал!
Вот после этого Пожирателей как ветром сдуло. Сев, удерживая безвольное тело друга «Левикорпусом», забыв про собственную боль, на полной скорости летел к камину. На их пути попался Рудольфус Лестранж с женой. Белла послала зельевару откровенно злобный и издевательский взгляд:
- Жаль, что только твой дружок получил заслуженное наказание.
- Смотри, как бы твоё не оказалось страшней, - прошипел Сев, бросая летучий порох в огонь камина. Он поклялся себе, что обязательно поможет Люцу уничтожить эту парочку. И Северус точно знал, что эта смерть не будет лёгкой. Но сейчас было не до мыслей о мести. Надо был спасать Люца. И, хотя опытный взгляд Пожирателя не нашёл особо страшных повреждений, опасных для жизни, раны были тяжёлыми. Если прибавить к этому действие любимого Лордом «Круациатуса», то последствия могли быть непредсказуемыми.

Влетев в Тайные покои Малфой Менора, Марк принял человеческий облик и, проверив, нет ли посторонних в поместье, помчался сначала в тренировочный зал. Он знал, что там хранится запас лекарственных зелий. Забрав всё, что, на его взгляд, могло понадобиться раненому, юноша вернулся в спальню Люца и заставил себя набраться терпения и ждать. Если Северус ранен, Малфой наверняка не потащит его через половину поместья, а сразу переместится туда. В ушах шумело, сердце не желало успокаиваться и билось где-то в районе горла. Мысли лихорадочно метались. Тревога за ставших ему такими дорогими мужчин требовала мчаться куда-то в их поисках. Парень с трудом заставил себя сидеть спокойно. Он не знал, сколько времени провёл так, скорчившись на полу за кроватью, когда в камине вспыхнуло зелёное пламя, и из него в спальню шагнул… Сев, державший на руках окровавленного и находящегося без сознания Люца. Марк сразу же кинулся к нему и помог уложить тяжёлую ношу на наколдованную невербально кушетку.
- Кто?
- Лорд. Мне нужны зелья, они…
- Не сейчас! Нужно вытащить гарпун! — парень сосредоточился и произнёс заклинание Стасиса. Увидев золотистое сияние, окутавшее израненное тело Люциуса, юноша вздохнул с облегчением. Он нашёл его в книге по Магии Иллюзий ещё в прошлом году, но до сих пор оно ему не удавалось.
- Что ты с ним сделал? — зельевар дёрнулся было, чтобы помешать парню, но скривился от боли в ране. - Надо немедленно заняться его ранами, промедление может его убить. Моя рана несерьёзна, может и подождать.
- Это — Стасис. Он останавливает время в конкретно взятом месте. Снимайте мантию. Грюм подстрелил вас гарпуном, оставляющим чёткий магический След. Нет! Не применяйте магию, он взорвётся! Если не удалить эту игрушку, в ближайшие полчаса здесь будут авроры!
- Ч-чёрт! Грюм, сволочь! — Северусу не надо было объяснять дальнейшее. Чокнутый аврор, ворвавшись в поместье, с полным правом обвинит Люциуса в укрывательстве Пожирателей и упечёт в Азкабан. А зная «любовь» Грозного Глаза к аристократам, ясно было, что в этот раз из тюрьмы Малфой живым не выйдет. Зельевар быстро избавился от окровавленной пожирательской мантии и рубашки. Повернувшись спиной к парню и наклонившись вперёд, он приказал:
- Режь.
Марк, сдерживая дрожь в руках, вскрыл две ампулы с обезболивающим, набрал лекарство в шприц и начал обкалывать место ранения:
- Потерпите. Сейчас. Нужно пять минут, чтобы подействовало. Обезболивающее зелье нам не подходит, слишком долго ждать начала действия.
- Не теряй времени, режь! Я выдержу.
- Нет. Что я буду делать, если вы потеряете сознание?
- Ты никогда не делал этого раньше?
- Смотря что, - стиснув зубы, парень продолжал делать своё дело. - Если вы про раны, то приходилось, а если про вытаскивание гарпунов из спин подставившихся Пожирателей, то нет.
Несмотря на небольшой опыт врачевания, в основном основанный на оказании помощи самому себе, действовал юноша быстро и уверенно. Через пять минут он потрогал края раны:
- Больно?
- Не чувствую. Онемело всё, - в голосе зельевара звучал профессиональный интерес. - Что это?
- Мордред его знает! Маггловское лекарство, применяемое при травмах и ранениях, - Марк сглотнул и достал прикреплённый к предплечью кинжал. Эту игрушку он подобрал для себя в оружейной Сноукастла. Неизвестно, из чего был сделан клинок, но он даже гоблинскую сталь резал, как масло. Наложив Обеззараживающее заклинание и перехватив свой инструмент поудобнее, юноша провёл аккуратный разрез.
Дальнейшее вспоминалось потом как одна большая, сплошная перебранка между ним и Северусом. Зельевар разъярённо шипел и требовал ускорить события, но Марк игнорировал его слова, продолжая действовать так, как обучили его когда-то Кэс с Лансом. Наконец, коварная магическая игрушка была извлечена, и можно было применить магию для заживления раны. Юноша бросил взгляд на часы — вся операция заняла двадцать минут, рекордное время для такого новичка как он.
Сев взглянул на гарпун и вызвал домового эльфа:
- Убрать это из поместья и уничтожить, но так, чтобы никто не пострадал.
Домовик немедленно исчез, а Марк обернулся к лежавшему на кушетке Люцу:
- Северус, вам придётся руководить моими действиями. Я не очень силён в колдомедицине.
- Я бы так не сказал, - голос зельевара обрёл прежнюю звучность и уверенность. Он успел принять Обезболивающее и Кровоостанавливающее и сейчас с помощью заклинаний сращивал края своей раны.
Они расположились с двух сторон от кушетки, убрали Стасис и приступили к лечению. Марк не удержал испуганного вздоха, когда увидел замотанную мантией почти отрубленную кисть левой руки Люциуса.
- С этим уже ничего не поделаешь, малыш. Не отвлекайся, у нас с тобой ещё много работы, - Северус шептал заклинания и водил палочкой над телом друга, заживляя раны и сращивая переломы, в его действиях чувствовался богатый опыт и большая практика. Зельевар заставил себя не смотреть на руку друга, здесь он ничем не мог помочь, оставалось только смириться. Тигрёнок осторожно вливал в рот Люциуса необходимые зелья. Краем глаза Сев отметил, что делал это он почти профессионально и в правильном порядке. Того, что произошло потом, многоопытный боевой маг и неплохой колдомедик никак не ожидал. Мальчишка прижал к груди искалеченную руку Люца, и их двоих окутало зеленовато-серебрянное свечение. Только там, где зияла страшная рана, сияние было зловеще-багровым, но и оно постепенно светлело, меняло оттенок, становясь сначала алым, затем плавно переходя в ярко-жёлтое, синее и, наконец, превращаясь в такое же зелёно-серебрянное, как и всё остальное. Сияние слепило глаза, и зельевар не мог разглядеть состояние раны, и только смертельная бледность, разливавшаяся по лицу Тигрёнка, говорила, чего ему стоило ему такое лечение. Время шло, а Северус, боясь пошевелиться, следил за происходящим на его глазах чудом. Он едва не пропустил момент, когда парень стал заваливаться на бок. Подхватив заклинанием обоих, Сев перенёс их на кровать. Сияние по-прежнему продолжало окутывать две фигуры. Только теперь оно уже не было таким интенсивным. С лица Люциуса исчезла гримаса боли, его черты разгладились, к щекам вернулся лёгкий румянец. От ран на теле не осталось и следа. Свечение постепенно отступало, охватывая только левую руку аристократа и руки и грудь спасающего его мальчишки. В спальне после сдавленного шипения и стонов боли повисла звенящая тишина, а Северус всё никак не мог оторвать взгляда от застывших на кровати людей.
Внезапно с негромким хлопком в спальне материализовался перепуганный эльф:
- Мастер Северус! Мастер Северус! Авроры требовать немедленно входить!
- Что-о? — зельевар напрочь забыл о Следящих чарах на гарпуне. - Вы уничтожили ту вещь, что я вам дал?
- Да, мастер Северус. Авроры угрожать Зиппи!
Сев понимал, что у Грюма наверняка уже припасён ордер на обыск Малфой Менора, и, если он не хочет открыто поставить Малфоев в оппозицию к Министерству, ему придётся впустить их в поместье. Взгляд шпиона упал на часы — 22.30.
- Скажи предводителю авроров, что хозяин сегодня рано лёг спать и не принимает посетителей. Пусть приходят завтра.
Конечно, Грозного Глаза это не остановит, но немного времени им даст. Только бы Тигрёнок успел. Отвлекать парня зельевар боялся, неизвестно, что могло пойти не так при использовании Магии Иллюзий. Он вернулся к кровати — свечение почти исчезло, уже не мешая теперь увидеть… абсолютно целую руку Люца. Прошло ещё несколько минут, и сияние пропало вовсе. Люциус пошевелился и слегка приоткрыл затуманенные глаза:
- Се-ев…
- Всё в порядке, Люц. Ты здоров, Тигрёнок спас твою руку.
Аристократ неверяще поднёс левую кисть к глазам. Движения его были замедленными и плохо скоординированными:
- Не может быть…
- Тигрёнок, да скажи же ему… Тигрёнок!!! — в отличие от Малфоя, мальчишка оставался бледным и неподвижным, руки, прежде удерживавшие покалеченную кисть мужчины, безвольно упали. Люциус пытался повернуться, но был ещё слишком слаб, чтобы подчинить себе неповоротливое тело. И этот самый момент выбрал Зиппи, чтобы вернуться:
- Хозяин! Хозяин! — но договорить он не успел, вслед за ним в комнату влетел громовещатель, и скрипучий голос Грюма разорвал тишину:
- Малфой, у нас есть ордер на обыск твоего дома, подписанный Министром. Если ты сейчас же не пропустишь нас внутрь, то будешь признан пособником Сам-Знаешь-Кого, а твоё имущество конфисковано!
- Да. Забыл тебя предупредить, Люц, у нас на хвосте авроры, - Северус навёл на друга палочку и несколько раз произнёс: - «Энервейт!» «Энервейт!»
Взгляд лорда стал более осмысленным, но вот сил не прибавилось, и, едва шевеля губами, аристократ прошептал:
- Сейф… деда… флакон… пять капель…
С тех пор, как Тигрёнок открыл сейф, они закрывали его только на один замок, и Северус великолепно знал пароль. Он почти бегом выскочил из спальни и, на ходу отдав Зиппи приказ вести авроров в кабинет, только обходным маршрутом, залетел в кабинет, нашёл флакон и вернулся в комнату. Через пять минут Люциус уже пил зелье, а через десять — самостоятельно сумел встать с постели. Силы возвращались к нему прямо на глазах.
Зельевар с профессиональным любопытством принюхался к содержимому флакона и в шоке вытаращил глаза:
- Слёзы снежной феи! Откуда?! Ведь они вымерли больше трёхсот лет назад!
- Семейная тайна, - уже своим обычным, слегка насмешливым голосом, растягивая слова, пропел Люц, - Я думаю, вам с Тигрёнком пора прятаться. В подземельях есть потайные ко…
В спальне вновь материализовался испуганный донельзя Зиппи:
- Хозяин! Зиппи не мог задержать авроров, они знают дорогу!
Со стороны приоткрытой двери послышались гулко раздававшиеся в коридоре шаги. Северус мгновенно уничтожил всё напоминавшее о том, что здесь только что был раненный, включая одежду Люца, подхватил на руки так и не пришедшего в себя Тигрёнка и отступил за балдахин кровати, наложив на себя и свою ношу Дезиллюминационные чары. Люциус едва успел уничтожить все признаки пребывания раненного в комнате и наколдовать себе роскошный халат и пижамные брюки . Сев с Тигрёнком скрылись за балдахином кровати. Шаги авроров со стороны коридора всё приближались — уже слышны были их голоса и визгливые подвывания эльфов. Похоже, что представители власти не решаются войти в спальню одного из знатнейших и, что главное, богатейших и влиятельнейших лордов в Магическом Мире (вот так войдёшь, а потом работы лишишься). Со стороны кровати послышался негромкий вскрик и успокаивающий шёпот Сева, но Малфой понимал, что это пустые слова — их загнали в ловушку, из комнаты не было другого выхода, а Грюм наверняка позаботился, чтобы в поместье была блокирована работа портключей. Непроизвольно Люц шагнул вперёд, пытаясь прикрыть спрятавшихся друзей, и в ту же минуту дверь в спальню распахнулась, а в комнату, прихрамывая, ввалился Грюм со товарищи. Но Люциус не был бы Малфоем и членом Внутреннего Круга Тёмного Лорда, если бы так легко сдался. Он решил, что сделает всё от него зависящее, чтобы отвлечь преследователей от Тигрёнка и Северуса. Подавив подступающую к горлу панику и нацепив на лицо своё самое наглое и высокомерное выражение, лорд Малфой призвал себе удобное кресло, ну совершенно случайно перекрывшее доступ к кровати с той стороны, где спрятались его друзья, с ленивой улыбочкой уселся в него и поднял взгляд на нарушителей своего покоя:
- Мистер Грюм! Кто бы сомневался.
Это презрительно-высокомерное выражение просто взбесило старого аврора:
- Малфой! — Грозный Глаз буквально выплюнул его имя как грязное ругательство. - Зализываешь раны?
- Лорд Малфой. Какие раны вы имеете в виду, и какому такому событию я обязан «радостью» вас лицезреть в своём поместье?
- У нас ордер на обыск Малфой Менора, - Грюм кивнул кому-то за своей спиной, и вперёд пробрался какой-то плюгавенький сотрудник Министерства со свитком пергамента в дрожащих руках. Видно было, что этому министерскому червю откровенно не хотелось во всём этом участвовать, но приказ Министра есть приказ:
- Л-лорд Малфой, я-я от имени Министерства приношу вам свои извинения за вторжение в ваш дом в такое неурочное время, но есть данные, что в ваше поместье… пробрались Пожиратели. Не поймите меня превратно, я не обвиняю вас в укрывательстве…
- Именно в этом мы его и обвиняем! Дай сюда ордер, крыса Министерская! — Грозному Глазу надоели пританцовывания чиновника, и он, уверенный в успехе обыска, вырвал пергамент с ордером из рук тщедушного человечка. - Ну, всё Малфой, теперь тебе не отвертеться. В твоём поместье раненный Пожиратель. Да и сам-то ты не из рейда ли прибыл? А с усталости лёг спать пораньше?
- Грюм, вы давно в Св. Мунго не были? По вам там психиатрическое отделение плачет. О каком рейде идёт речь?
Изуродованное шрамами лицо аврора налилось кровью, и он уже открыл, было, рот, чтобы разразиться новой тирадой, как из-за его спины в спальню шагнул Скримджер и, сжав плечо своего нового союзника, заставил его остановиться.
- Лорд Малфой, у нас есть неопровержимые доказательства, что в вашем поместье находится Пожиратель, вы обязаны подчиниться приказу Министерства.
- Мерлина ради! Ищите… раз вы так в этом уверены, - Люц подпустил в голосе немного издёвки и демонстративно поудобней развалился в кресле, жестом предоставляя аврорам свободу действий. - Только предупреждаю сразу, Руфус, в моём доме вы ничего не найдёте. Зря только потратите своё и моё время. Я устал и хотел бы лечь спать.
- Да уж Малфой, что-то ты рано в постельку собрался, никак некому её согреть? Жёнушка-то умерла, - Грюм не смог удержаться, чтобы не оставить за собой последнее слово.
- Мистер Грюм!!! — Скримджер был явно разозлён, без веских доказательств вины связываться с Малфоями он не хотел, а бешеный аврор мог окончательно настроить против команды будущего Министра влиятельного лорда. - Выбирайте выражения!
Грозный Глаз пробормотал что-то непечатное себе под нос, но потом заткнулся и занялся обыском. Люциус едва сдержал себя, когда увидел в руках Грюма Проявитель врагов: «Вот теперь нам точно конец: эта зараза мгновенно определит, что в комнате находятся ещё два человека». Но вместо того, чтобы поддаться порыву и придушить эту аврорскую сволочь, аристократ лишь очаровательно улыбнулся будущему Министру и, призвав ещё одно кресло, вежливо предложил ему присесть и поговорить:
- Присаживайтесь, Руфус, боюсь, мистер Грюм не уйдёт сегодня отсюда, не сунув нос в каждое мусорное ведро Малфой Менора. А это, как вы понимаете, займёт много времени.
Разговаривая с Скримджером, Люц не выпускал из поля зрения Грозного Глаза с его вредноскопом. Как ни странно, прибор молчал. Грюм обошёл всю комнату, бесцеремонно потеснил Министра и хозяина поместья и… Пожиратель подобрался, незаметно призывая в руку свою палочку, но прибор продолжал молчать. Как в замедленной съёмке, Люциус смотрел, как его враг приблизился к пологу, за которым скрывались Сев с мальчиком, и откинул его в сторону… возле стены никого не было… и блондин чуть с кресла не упал от облегчения. Мысли лихорадочно метались в голове: «Как им удалось скрыться? Где они?» Но это уже было неважно, главное — его друзья находились в безопасности, а остальное… Люц зловеще улыбнулся. Уж он позаботится, чтобы этот обыск вышел Грюму боком.
Пока авроры и чиновники Министерства совали нос в каждую щель, Скримджер и Малфой вели ничего не значащую светскую беседу. В отличие от Грюма, начальник Аврората с первого же мгновения понял, что они ничего не найдут в Меноре, уж больно спокоен был хозяин поместья. Руфус даже залюбовался лощёным аристократом, который, даже разбуженный среди ночи ворвавшимися в дом враждебно настроенными людьми, сохранял присутствие духа и чувство собственного достоинства. Если бы чиновник знал, в каком виде этот самый аристократ был доставлен к себе домой не далее, чем полтора часа назад, да и чего ему стоила эта нынешняя демонстрация олимпийского спокойствия, то удивился бы ещё сильнее. Люциус вёл себя так, как будто при всём параде присутствовал на министерском приёме, а не сидел в свое спальне, одетый только в пижамные брюки и халат. Гладкая прическа всё так же обрамляла красивое надменное лицо, и ни один волосок не выбился из шелковистой платиновой волны, рассыпавшейся по широким плечам, прикрытым только атласным халатом. Скримджер поймал себя на мысли, что пытается оценить фигуру своего собеседника и мысленно раздевает его глазами, и едва не покраснел. Проклятый Малфой поймал его взгляд и понимающе улыбнулся. Будущий Министр едва не выругался, этот… наглец всегда ухитрялся вывести его из себя. Ещё двадцать лет назад, будучи перспективным начальником отдела в Аврорате, Скримджер обратил своё внимание на тогда ещё наследника рода Малфоев, и с тех пор каждая встреча с ним выводила мужчину из себя. Но он слишком хорошо понимал, что этот орешек ему не по зубам, и не делал попытки сблизиться.
Посторонние мысли не мешали начальнику Аврората поддерживать светскую беседу, в то время как обыск шёл своим чередом, а уверенный поначалу в успехе Грюм мрачнел всё больше и больше. Прошло часа три, аврорам оставалось проверить только оранжерею и лабораторию в подвале, а результатов всё не было. Сигнал от гарпуна прекратил поступать за полчаса до их прибытия в поместье, но добиться ордера на обыск за более короткое время не получилось. И вот теперь Грозный Глаз готов был кусать себе локти от досады. Казавшаяся такой успешной и показательной, операция по «маканию проклятого Малфоя аристократичной мордой в дерьмо» превращалась в большой провал, который ни лорды, ни Министерство ему так просто не спустят. Выслушав очередной неутешительный доклад, Грюм не выдержал и накинулся на Малфоя с угрозами:
- Ничего, Малфой! Я всё равно тебя прищучу, я-то точно знаю, что ты — грязный Пожиратель и сдохнешь в Азкабане! Или в допросной Аврората. И я уж постараюсь, чтобы твоя смерть не была лёгкой!
- Это угроза? — Люц с холодной насмешкой смотрел прямо в горящий злобой единственный глаз аврора, его тон был холоден, но в душе всё переворачивалось от ненависти к этому человеку. Находясь в Стазисе, он в полузабытьи слышал весь разговор Тигрёнка и Северуса, когда они извлекали из тела последнего аврорский гарпун, выпущенный в него этим самым Грюмом. Ему не составило труда представить себе, чем бы кончилось дело, не вмешайся в него Тигрёнок, и сейчас единственным желанием Люца было придушить этого сумасшедшего. Без всякой магии, голыми руками. Но он заставил себя улыбаться этой мрази, чем выводил того из себя ещё больше.
- Аластор!!! — Скримджер понимал, что они проиграли, у них снова не было доказательств причастности Малфоев к рейдам, и чем больше гадостей сейчас наговорит Грюм, тем сложнее потом будет Министру иметь дело с Высшими семьями. - Мы приносим вам свои извинения, лорд Малфой. Нас неверно информировали, и виновные понесут соответствующее наказание, не сомневайтесь.
- Я и не сомневаюсь, дорогой Руфус, что так и будет, - Люц метнул убийственный взгляд в Грозного Глаза. - Полностью полагаюсь на здравомыслие Министерства. Не смею вас больше задерживать.

Марк проснулся с каким-то радостным чувством, как будто тяжесть, пригибавшая его к земле и не дававшая дышать, наконец, исчезла. Было хорошо и спокойно. Приоткрыв глаза, он узнал Тайные покои в Малфой Меноре. Мысли текли лениво, не торопясь. Всё тело почему-то слегка ныло, как будто он накануне репетировал или тренировался до потери пульса. «А и вправду, что я делал вчера вечером? Выступление было два, нет, три дня назад», - В голове медленно прояснялось. Постепенно всплывали воспоминания о вчерашнем дне. Вот его разбудило предчувствие беды. Вот он идёт в спальню Кэса. Два силуэта на кровати и тихий смех. Хлопок аппарации. Поспешная эвакуация в Сноукастл. Сохраняющееся предощущение грядущего несчастья. «Северус! Грюм подстрелил Северуса!» - юноша дёрнулся, собираясь подскочить с постели, но почувствовал чью-то обнимавшую его руку и внезапно прислонился спиной к лежащему сзади мужчине. Тот, не просыпаясь, притянул его поближе, вжимая в своё тело. Марк замер и втянул носом воздух. Мята и полынь. Северус. Дыхание зельевара было спокойным и размеренным, правая, обнимающая юношу рука покоилась теперь на животе мальчишки. Парень замер, как затаившийся зверёк. Разум кричал о том, что отсюда надо немедленно выбираться, но в этих объятиях было так хорошо, так спокойно. Постепенно в памяти возникали остальные события вчерашнего безумного дня. Сев с истекающим кровью Люциусом на руках. Операция по извлечению гарпуна. Страшная рана, едва не лишившая руки Люца. Дальнейшего он почти не помнил, полностью сосредоточившись на том, чтобы поверить в иллюзию. Кажется, у него получилось.
Какое-то время воспоминания текли как некие абстрактные картины, но потом весь ужас произошедшего вчера проник в сознание. Марка затошнило. Перед глазами мелькали видения кровавых ран. Буйное воображение дорисовывало то, чем всё это могло закончиться. Два лишних «Круцио», чуть сильнее удары «Заклятием Плети» и «Сектусемпрой» — и Люциуса не было бы уже в живых. А если бы Сев попытался извлечь гарпун с помощью магии? Или в поместье чуть раньше времени нагрянули бы авроры? При мысли, что он мог больше не увидеть своих Пожирателей, парня затрясло. Привязанность?! Нет, это не было простой привязанностью. Маркус только сейчас это понял. Вчера он был слишком вымотан, чтобы что-то анализировать и чувствовать, а сегодня… Запоздалая реакция на вчерашний кошмар заставила его тело сжаться. Он пытался сдержать дрожь, правда, пытался. Северус и так много накануне пережил, нечестно было бы будить его своей истерикой, но тело отказывалось подчиняться. Единственное, что он смог, это до боли сжать зубы, чтобы они не стучали. Слегка уняв дрожь, Марк попытался незаметно выбраться из постели, но внезапно рука, лежавшая на его животе, напряглась, притягивая обратно в такие тёплые и надёжные объятия.
- Ш-ш-ш, Тигрёнок, не надо вырываться. Я не обижу тебя…
Услышав этот бархатный голос, который сейчас успокаивал его так нежно, парень уже не смог сдержаться и, рывком развернувшись в обнимавших его руках, прижался к мужчине всем телом, содрогаясь от рыданий:
- Т-ты… Люц… вы могли… вас…
- Ну, что ты, что? Ты из-за нас расстраиваешься, глупыш? Не надо. Ничего же не случилось, всё уже позади, - Северус нежно поглаживал спину плачущего мальчишки, пытаясь успокоить. А в груди разрасталась такое непривычное горячее чувство. Малыш беспокоился и переживал за них. Это было так… странно. Никто и никогда не переживал за него, кроме, пожалуй, Люца, Драко, Дамблдора и когда-то Лили. Даже имя погибшей лучшей подруги не вызвало сегодня привычной боли. К тому же никто из них не переживал за него так.
- Не случилось?! Не случилось???!!! — горящее возмущением лицо с ещё не просохшими дорожками слёз на щеках поднялось от груди мужчины. Пылающие сейчас изумрудным светом глаза поймали взгляд Северуса. Зельевар опять испытал то же ощущение затягивания в эти омуты, что и во время той, давешней борьбы в кабинете. Но в этот раз сумел сдержаться. Боясь спугнуть мальчишку, он осторожно стал сцеловывать слезинки с его щёк, не позволяя себе углублять контакт и шёпотом объясняя в перерывах между поцелуями:
- Не надо плакать. Мы с Люцем в молодости совершили большую ошибку, и теперь расплачиваемся за неё. Такова жизнь. Успокойся.
Услышав его слова о плаче, юноша, было, возмущённо дёрнулся, потом на мгновение замер и сам прижался ртом к губам Северуса. Поцелуй был лихорадочным, но довольно умелым. Настойчивый язык раздвинул губы мужчины и начал вторжение. Какое-то время Сев сдерживался, давая парню время опомниться, но прижавшееся к нему через тонкое покрывало гибкое тело и наглые действия вторгшегося языка заставили его перехватить инициативу. И вот уже распластанный под ним мальчишка стонал, подчиняясь рукам и губам мужчины. Страсть поглощала обоих, грозя отключить сознание, но Северус ещё нашёл в себе силы остановиться и отстранить от себя раскрасневшегося парня. Марк же вообще не понял, что происходит, и лишь сдавленно застонал, потянувшись к оставившим его губам. Зельевар встряхнул его за плечи:
- Тигрёнок! Малыш! Остановись!
Но юноша уже приподнялся на постели, обвивая руками тело мужчины. Острые зубки нашли мочку уха и легонько прикусили, ловкий язычок тотчас же зализал укус, губы проложили дорожку из поцелуев к ключице и вернулись обратно к уху. А слегка срывающийся голос прошептал:
- Почему? Я не хочу останавливаться, - взгляд парня переместился куда-то в изножье кровати. - Вас обоих могли сегодня убить.
Проследив взгляд юноши, Сев увидел прислонившегося к столбику кровати Люца:
- И давно ты здесь?
- Достаточно, - Малфой скинул на пол халат и, оставшись в одних пижамных штанах, скользнул к ним под одеяло. - Ты спас нас с Северусом. Почему?
Марк дёрнулся и начал вырываться из рук зельевара:
- Рад, что смог вам помочь. Простите за вторжение, мне уже пора уходить.
Но Люциус с Севом его не выпустили, прижав к постели.
- Почему?
- Не хотел терять хороших тренеров! — уже с долей злобы и издёвки прошипел Маркус, стараясь вырваться. Он пытался отвернуть лицо от склонявшегося к нему Люца, но Северус втянул его в поцелуй. Мальчишка пытался его укусить и даже впился зубами в нижнюю губу мужчины, но не смог сдержать стона, почувствовав горячие губы, сомкнувшиеся на левом соске. Удовольствие было настолько острым, что ему пришлось до боли вцепиться пальцами в простыню, иначе он не удержал бы крика, рвущегося из горла. А Люциус продолжал терзать маленькую чувствительную горошину, посылая всё новые и новые волны наслаждения по всему телу парня. Поцелуи Северуса, становящиеся всё более глубокими, ласки Люца, прикосновение прядей их длинных волос к ставшей вдруг такой чувствительной коже — всё это сводило Маркуса с ума. Обида на заданный блондином глупый вопрос, на который и сам юноша не знал ответа, испарилась куда-то в неизвестном направлении. Осталась только слепящая страсть, всё больше захватывающая его тело и отключающая разум. А когда к ласкам присоединились их руки, находящие на теле мальчишки такие чувствительные местечки, о которых он и сам не знал, Тигрёнок выгнулся на постели дугой и жалобно застонал, рукой потянувшись к своему напряжённому до боли члену, чтобы принести себе желанное облегчение. Его руку перехватили:
- Не-ет, малыш, не так быстро, - язык Люциуса переключился на пойманную в плен кисть и, не желая обойти вниманием ни один палец, стал целовать, посасывать и прикусывать подушечки. Губы Северуса тем временем перебрались на шею юного мага, оставляя чувствительные метки на горящей от ласк коже.
- Прекратите… нет… пожалуйстаааа… - метаться на кровати мальчишке мешали только их руки, удерживающие его от резких движений. - Я больше не могу!
- Тигрёнок, какой же ты ещё детёныш! Можешь, и ещё как. Мы с Люцем об этом позаботимся, - Сев вновь втянул юношу в поцелуй, почти грубо сминая мягкие, податливые губы и ловя ртом стоны, рвущиеся из горла парня. Он отпускал его, чтобы дать вдохнуть воздуха, и набрасывался снова. Совместный танец двух пар рук на распалённом теле доводил Марка почти до грани, но осторожно смыкавшиеся на основании его члена пальцы Люца продлевали сладкую пытку.
Они заставили его умолять, дрожать и стонать от каждого их прикосновения, и, когда у парня уже не осталось сил даже шевелиться, Люциус сжалился над ним и накрыл его эрекцию умелым ртом. Несколько лихорадочных движений в этой влажной ласковой тесноте — и юноша выгнулся на кровати, забившись в судорогах оргазма. На несколько секунд свет померк перед его глазами, а из звуков воспринималась только пульсация000 крови в голове.
Он пришёл в себя от ласковых успокаивающих поглаживаний. Глаза открылись с трудом, голос не желал слушаться, срываясь то на хрип, то на фальцет:
- Что это было? Я никогда… не испытывал подобного, - Марк не лгал, весь его неплохой для его возраста опыт не шёл ни в какое сравнение с сегодняшним.
- Считай, что это было извинение за обидевший тебя вопрос, - Люциус поудобней устроил обмякшее тело мальчика в кровати, укрывая покрывалом. - Спи, ты сегодня устал.
Но вот как раз сна-то у парня ни в одном глазу и не было. Приятная послеоргазменная истома постепенно переходила в жажду действий. Ему очень хотелось отплатить своим мучителям той же монетой, заставив потерять контроль. Он вроде бы «случайно» потянулся, проводя правой стопой по внутренней поверхности бедра Северуса и «невзначай» коснулся соска склонившегося над ним блондина.
Сев наблюдал за его действиями с насмешливой улыбкой, не пытаясь скрыть своего возбуждения и удовольствия от неумелой ласки:
- И как это понимать? Мы его пощадили, Люц, а он нас провоцирует.
- А я не просил пощады! — Тигрёнок внезапно сел, притянул к себе Люциуса, впиваясь поцелуем в его губы, а рукой накрыл пах зельевара. Лица Сева он не видел, но изумлённое шипение и дрожь мужчины ласкали его слух.
Одна секунда — и спина Маркуса была прижата к груди черноволосого мужчины. Поцелуи. Ласки. Губы Северуса на шее мальчишки. Рот Люциуса, терзавший его губы. Тело блондина, вжимавшегося в него до потери дыхания и мурлычущий голос над ухом:
- Храбрый нахальный мальчишка, - губы мужчин выцеловывали узоры на его шее, руки, сплетаясь, ласкали тела и юноши, и партнёра. Затуманенный взгляд Маркуса ловил поцелуй Сева и Люциуса, это возбуждало ещё больше, ему уже было мало одних ласк и объятий, и он, пропуская сквозь пальцы рук шелковистые пряди их волос, притягивал к себе обоих.

Жар распалённых тел. Сев едва сдерживался, чтобы не подмять под себя юношу и не ворваться в него без подготовки. А тут ещё совсем потерявший голову Люциус с мерцающими серебром шалыми глазами, лихорадочным румянцем на обычно бледных щеках и разметавшимися в полном беспорядке длинными прядями волос, которые то и дело прикасались к телу Северуса и мальчишки и доводили возбуждение до почти болезненной грани. Так долго продолжаться не могло. Мужчина из последних сил отстранился, пытаясь хоть немного прийти в себя и унять желание, но Люциус втянул его в такой крышесносный поцелуй, что все благие намерения отправились, куда им и положено. Но у Сева всё-таки хватило сил встряхнуть мальчишку и, пытаясь не глядеть в омут его глаз, прорычать:
- Последняя возможность остановиться, иначе пощады не жди! Мы заставим тебя сорвать голос от крика!
Но зеленоглазое чудовище и не думало останавливаться, наоборот, Тигрёнок сам повис на зельеваре, прижимаясь к нему всем телом и втягивая в поцелуй его и Люциуса.

Люц чувствовал, что ещё немного, и его никто не сможет остановить. Страсть угрожала вот-вот захлестнуть с головой, и лишь немного её сдерживала щемящая нежность к Севу, которая, казалось, так давно покинула их отношения, и к этому зеленоглазику. Не выдержав, он перехватил инициативу, буквально выдирая Тигрёнка из объятий Северуса. Впился грубым поцелуем в его губы и… оттолкнул в руки друга:
- Ты…
Юный соблазнитель, не спуская с него горящих изумрудным огнём глаз, раздвинул ноги и опустился на локти, прижимаясь правой щекой к постели, дыхание его срывалось, но наглости не убавилось:
- Кто-то обещал заставить меня кричать?! Вряд ли у вас получится.

Марк и сам удивлялся своему нахальству, но, чёрт подери, слова сами сорвались с его губ, и он ни капли о них не жалел. Юный маг превосходно понимал, с кем имеет дело, но это его не пугало. Ему хотелось дойти до конца, довести этих двоих до края пропасти и сорваться в неё вместе с ними… а зародившиеся где-то глубоко в душе нежность и любовь спрятать далеко-далеко, чтобы никто не смог её увидеть или почувствовать.
Руки, ласкающие прижатое к кровати тело Марка, кружили вокруг крохотного отверстия ануса. На мгновение юноша испугался повторения той, первой боли, но Северус был очень осторожен и нежен, проникая в него пальцами и без спешки растягивая судорожно сжатые мышцы. Горячие поцелуи Люциуса заставили окончательно забыть о страхе, и вот уже он сам насаживался на умелые пальцы, умоляя о большем:
- Се-ев! Северу-ус! Пожалуйста!
- Что ты хочешь, малыш? — ему ответил Люц, не прекращая терзать уже припухшие губы, его рука нежно сжала напряжённый член парня. - Этого?
- Перестаньте! Я хочу… тебя… - колени подгибались, ещё немного — и Марк не выдержал бы, забившись в судорогах оргазма, но Люциус сжал его ствол у основания, не дав кончить.
- Кого из нас?
И, не в силах больше сопротивляться желанию, Марк простонал, закрывая глаза:
- Обоих…
Терзавшие его пальцы сменились чем-то большим и пульсирующим, вторгавшимся в него осторожными толчками и заполнявшим до предела. Боли не было, несмотря на то, что Сев был крупнее Люца. Одно осторожное скользящее движение, потом отступление и снова вторжение, но уже под другим углом, и…

Сев был очень осторожен, входя в такой узкий канал, он сдерживал себя изо всех сил, но уже на втором движении мальчишка зарычал, сам насаживаясь на него, и контроль полетел к Мордреду. Врываясь в это желанное тело и пытаясь оттянуть оргазм, он ещё успел заметить движение Люца, скользнувшего по покрывалу кровати и одним движением вобравшего жадным ртом эрекцию Тигрёнка. Парень вздрогнул всем телом, непроизвольно сжимая мышцы ануса, протяжно закричал и кончил в этот умелый рот. Сев не продержался в тугих тисках и секунды…
Они рухнули на постель, тяжело дыша. Перед глазами мелькали круги, в ушах шумело, тела сотрясала непроизвольная дрожь.
Придя в себя, Северус погладил прижавшееся к его груди расслабленное тело мальчишки:
- Тигрёнок, ты как?
- О-о-о…
- Тебе больно? — с противоположной стороны кровати поднялась голова Люца.
- Мне… хорошо… - парень потянулся, как сытый кот, слегка поморщившись от небольшого дискомфорта, но внезапно подскочил, усевшись в постели, - Люциус, а вы… вы же не…
- Шутишь? Вы с Севом такое представление устроили, что просто невозможно было удержаться, - блондин погладил свой опавший член, невербально накладывая заклятие Очищения на себя и любовников. Северус притянул его поближе к себе и Тигрёнку, и все трое провалились в сон.
Ночь впереди была ещё длинная, просыпались они не раз. Тигрёнок возобновил своё знакомство с Люцем к их обоюдному удовольствию, а потом лениво наблюдал за играми старших мужчин друг с другом. Уснули они только под утро, и уставший мальчишка проспал сборы Северуса на доклад к Дамблдору и нежный поцелуй отправившегося разбирать бумаги в кабинет Люциуса. Проснулся он почти в полдень. Потянулся, лёжа с закрытыми глазами и улыбаясь своему радужному настроению. В окно светило яркое солнце. Осторожно приоткрыв глаза, Маркус уставился в потолок, с удовольствием вспоминая прошедшую ночь. Мысли плавно текли, не нагромождаясь одна на другую, и предсказуемо привели парня к вчерашним страшным событиям. Правда, сегодня, при свете дня, они уже не навевали такой жути, как ночью, но всё же… То, что произошло вчера, его напугало и заставило почувствовать себя беспомощным, а юноша терпеть не мог это чувство. Следовало подумать о каком-то средстве слежения за такими врагами, как Воландеморт и Лестранжи, и за такими «друзьями», как Грюм. Артефакты, хоть он и мог их достать, отпадали почти сразу. Легко вычислить и трудно подкинуть, к примеру, в резиденцию Риддла. Наиболее приемлемым способом казалась легилименция, которой парень не владел абсолютно. И, хотя он сумел поставить себе мощный защитный блок, пользуясь нестандартной методикой окклюменции, очень сомневался, что сможет овладеть проникновением в сознание без хорошего тренера. А ирония судьбы заключалась в том, что ему необходимо было проникнуть именно в мозг того существа, контакта с которым он так остерегался в прошлом году.
Деликатное покашливание привлекло его внимание. Марк оглянулся, инстинктивно готовясь нанести удар боевыми заклятиями, но в комнате витал лишь призрак Максимуса.
- Доброе утро, Максимус. Я уже начинаю Вас бояться.
- Э-э-э, доброе… Почему? — покойный Малфой сбился с явно заготовленной речи.
- В последнее время, когда я вижу вас спросонья, вы всегда приносите плохие новости.
- Ну, в этот раз ничего страшного. Я просто подумал, что тебе захочется узнать, чем кончился разговор твоего директора с Грюмом.
- Ох, прошу прощения. Конечно, мне интересно. Так что там произошло?
- Отряд Долохова и Грейбека успел не только уничтожить мирных магов, но и нарушить Защиту Хогвардса. Для её обновления и восстановления понадобится чуть больше трёх недель, и начало занятий перенесено на 25 сентября.
- Отлично! — только сейчас Марк понял, что первый раз с момента поступления в школу не горит желанием вернуться в её когда-то родные стены. - То есть, я понял. Грюм и Дамблдор говорили ещё о чём-то?
- Ничего особенного, но он заставил этого ненормального аврора пообещать ему больше не трогать Снейпа и моего правнука. А что случилось вчера здесь, в поместье?
- Люциуса наказал Риддл, он едва не потерял левую руку вчера, пришлось повозиться с восстановлением, а потом нагрянули авроры. Нам со Снейпом пришлось здесь прятаться.
- И что ты собираешься делать?
- На что вы намекаете?
- Не думаю, что ты из тех людей, кто будет долго терпеть неизвестность, если есть возможность получить информацию.
- Это вы о чём?
- О лигиллименции, мой друг, о лигиллименции.
- Я тоже об этом подумывал, но сомневаюсь, что её можно изучить самостоятельно, без участия наставника, а с ними-то как раз и напряжёнка. Если я попрошу Северуса заниматься со мной, он меня вычислит, а в мои планы это не входит.
- Ну, он же не единственный лигиллимент в Британии.
- Да-а, конечно, кроме него есть ещё два великих Мастера в этом искусстве: Воландеморт и Дамблдор. И к кому из них вы мне посоветуете обратиться?
- Ну, вообще-то, за последние полтора века мне приходилось слышать о четырёх великолепных легиллиментах. Ты назвал только троих.
- А кто же четвёртый?
- О-о, ты с ним хорошо знаком, правда… у него есть один большой недостаток: официально он мёртв.
- Постойте, постойте! Вы имеете в виду…
- Гелерта Грин-де-Вальда.

Пришли в себя они нескоро. Тела мужчин плавились от приятной усталости, Тигрёнок же обессилено раскинулся на матах. На всех троих красовались следы укусов и засосов, зацелованные губы распухли. Никто даже и не помнил, кто же из них последним смог наложить Очищающее заклятие.
Кое-как совладав с голосом, Сев прохрипел:
- Вот это и есть «Приапус». Как тебе его действие?
- О-ох! Тигрёнок! Ты чертовски силён! Шесть раз… не припомню, чтобы я о таком слышал, - Люц с трудом повернулся к парню. - Тигрёнок? Тигрёнок?! Вот, Мордред побери! Сев, мы кажется, доигрались! Тигрёнок? Малыш?!
- Тихо, Люц, не трогай парня, он всего лишь спит.
- Всего лишь?! Мерлин великий! О чём мы думали, накладывая это проклятие?!
- Мы не учли, что он наделён огромной силой. Пошли, нам нужно добраться до спальни и напоить его Заживляющим, иначе, когда он очнётся, испытает пару-тройку неприятных минут.
Они осторожно отлевитировали юношу в комнату хозяина поместья и устроили в кровати. Все синяки и ссадины смазали Обезболивающей и Заживляющей мазями, влили все положенные в этом случае зелья, немного подлатали себя — зубки-то у Тигрёнка оказались соответствующими его прозвищу — и, устроившись по обе стороны парня в постели, провалились в сон.

После обеда, пытаясь наверстать упущенное время, Сев и Люц заставили и себя, и Тигрёнка выложиться на тренировке по полной программе. Юный маг уже не был тем нахальным недоучкой, который бросил им вызов три недели назад. Конечно, он пока ещё не смог бы победить в поединке кого-либо из них двоих, но для любого аврора или Пожирателя был серьёзным противником, думающим, непредсказуемым, осторожным. Правда, юношеская увлечённость иногда заставляла его зарываться и совершать ошибки, но он очень редко повторял их дважды. К тому же парень постепенно стал использовать во время боя свою Силу, и только некоторый иммунитет, выработанный прежними занятиями, позволял взрослым магам сопротивляться этому воздействию.
В усиленных тренировках пролетело три дня, ночи тоже не давали им заскучать. Юноше уже давно надо было появиться в Сноукастле, но Марк всё откладывал и откладывал разговор с Люциусом и Севом. Неизвестно, сколько бы продолжалась ещё его борьба с собой, но однажды Максимус передал ему, что Кэс начал репетиции выступления и очень сердится на Марка за его безответственное поведение. Эта беседа состоялась, как обычно, утром в кабинете Люциуса, когда тот отбыл по каким-то делам в Министерство, а Северус отправился в Хогвардс помогать восстанавливать защиту замка. Пристыженный призраком юный маг хотел, было, сразу отправиться в Сноукастл, оставив своим наставникам записку, но вовремя вспомнил, что уж в отличие от внешности и голоса, почерк-то в любой его ипостаси оставался неизменным, и не узнать его зельевар не мог. Чтобы чем-то занять себя, юноша отправился в библиотеку и прицельно занялся той книгой по легиллименции, что нашёл раньше. Время до вечера пролетело незаметно. Первым из Министерства вернулся Люциус, и они, пообедав, отправились в тренировочный зал. Вскоре появился Сев, причём опять злой, как раздразненная мантикора. Не выдержавший ехидных подколок друга Люц припёр его к стенке и заставил рассказать им, что же его, в конце концов, так выводит из себя, что даже ближайшие друзья страдают от этого.
- Дамблдор совсем выжил из ума, он опять требует, чтобы я обучал Поттера, в этот раз уже боевой магии.
- И что?
- Ты же знаешь, Люц, мы с этим сопляком друг друга на дух не выносим! Это кончится тем, что мы вцепимся друг другу в глотки.
- Ну-у, не преувеличивай! Судя по твоим рассказам, этот щенок тебе не противник, - Люциус успокаивающе похлопал разозлённого любовника по плечу.
Конечно, Марк знал, как к нему относился Снейп, да, в принципе, и Малфой тоже, но одно дело знать, и совсем другое — слышать своими ушами. И то, что он сейчас слышал, вызывало неприятное чувство… безнадежности. Даже если когда-то в глубине его души и теплилась надежда, что он когда-нибудь сможет им всё о себе рассказать, то теперь она развеялась, как дым на ветру. Они никогда не смогли бы принять его до конца. От этой мысли ему вдруг стало нестерпимо больно и одиноко. Но он смог снова взять себя в руки: «У нас нет будущего — прекрасно! Зато у нас есть настоящее, и я буду не Маркус Гарольд Джеймс Поттер-Малфой, если не воспользуюсь этим на полную катушку! Однако надо вмешаться в разговор. По их мнению, Тигрёнок не может пропустить такой информации, не задавая вопросов. Это выглядело бы слишком подозрительно».
- Поттер? Это тот, который Мальчик-Который-Выжил? - «Вот заодно и узнаю до конца, что они обо мне думают». - Ну, и что он собой представляет? — тон Тигрёнка был максимально скучающим и безразличным. Слишком безразличным и слишком скучающим, но заметившие это мужчины списали реакцию своего юного ученика-любовника на банальную ревность.
- Пустое место. Конечно, у него неплохие задатки, но он слишком кичится своей гордыней и избранностью, чтобы добиться чего-то всерьёз. Маленький, заносчивый щенок, с которым все носятся, как с пупом вселенной, - Северус скривил губы, в своей так известной в школе презрительной усмешке.
- Ну, не скажи, Сев. Может, он и зазнавшийся маленький засранец, но он отнюдь не пустое место. У этого мальчишки есть потенциал, и, по-моему, он знает гораздо больше, чем показывает.
- Что ты имеешь в виду? Уж не ваше ли столкновение в Министерстве? Ты тогда так и не рассказал, что там случилось. Неужели Поттер сумел так натаскать свою команду, что они оказали вам серьёзное сопротивление?
- Достаточно серьёзное, я бы сказал. Конечно, если бы к ним не подоспела подмога, мы бы их уничтожили, но, умей они пользоваться Непростительными, мы бы недосчитались многих. Потенциально это очень неплохие бойцы… кстати, я не уверен, что Поттер не способен запустить «Аваду». Незадолго до прибытия вашего Ордена на помощь этим соплякам он, сцепившись со мной один на один, приложил меня Проклятием Кипящей Крови, и я едва успел отразить это заклинание. Откуда он его мог узнать?
- Мда? Я не знал, что он практикует Тёмную Магию. Думаю, его мантия-невидимка помогает ему получать доступ в Запретную секцию библиотеки. Отсюда и такие знания. Надо будет его спровоцировать.
- Нет!!! Он опасен.
- Этот сопляк?! Не смеши меня. У него почти нет опыта, а применять Непростительные он не рискнёт.
- Я бы не был так в этом уверен. Тогда, во время боя, к нему отлетела выбитая палочка Долохова, и он мгновенно направил её на меня, я прямо видел, как он мысленно начал произносить Убивающее проклятие…
- И у него ничего не вышло, - переубедить настроенного на ненависть к сыну своего школьного врага зельевара было сложно.
- Нет, просто он в последний момент почему-то передумал.
- Я же говорил, у этого мальчишки кишка тонка применять Непростительные. Вот скажи, Тигрёнок, если бы ты в бою попал в подобную ситуацию, ты бы стал колебаться?
- Я — нет, но только если это действительно необходимо. В конце концов, есть много «симпатичных» заклинаний и помимо «Авады». Судя по словам Люциуса, ваш Поттер скорее передумал, чем испугался. Да и чего ему было пугаться — палочка-то чужая, о том, что это он запустил «Аваду», никто бы и не узнал, - Марк невесело усмехнулся про себя: «Ну, вот, дожили, уже одна моя ипостась служит адвокатом для другой. Всё бесполезно, Сев слишком ослеплён ненавистью. Зря я боялся, что он меня узнает, он настолько ненавидит всех Поттеров, что просто не замечает никаких странностей вокруг меня».
- Вот, смотри, Тигрёнок, до чего может довести предубеждение, - Люц удобно развалился на подоконнике тренировочного зала, предоставляя двум своим любовникам возможность отдыхать на полу. - А ведь мать этого мальчишки была лучшей подругой Сева.
- Люц, замолчи! — взгляд Северуса уже не предвещал ничего хорошего. - Тигрёнка это не касается. Ему незачем это знать.
- Ой, да Мерлина ради! Ругайтесь на здоровье! Я пошёл, - Марк с достоинством поднялся с матов, обтёр специальной тряпочкой меч, закрепил его на стеллаже и направился к двери. Ему с трудом удавалось удерживать невозмутимую маску на лице: «Мама и Сев!!! Лили Эванс была подругой Северуса???!!! Но как же так? Я же ясно помню, в том воспоминании он обозвал её грязнокровкой!»
Его догнали возле самого выхода, Северус взял юношу за руку и подтолкнул к сидевшему на подоконнике Люцу:
- Не обижайся, Тигрёнок.
- Да я и не обижаюсь. Кто я для вас? Никто, случайный знакомый. Как вы там сказали, а? Пустое место. Так же, как и Поттер. Знаешь, Северус, если бы ко мне так кто-то относился, как ты к нему относишься, я бы тоже начал хамить и качать права. Он, в отличие от меня, просто находится в невыгодном положении. Ему нельзя плюнуть на всё, послать вас куда подальше и уйти из школы, а я могу делать все, что хочу, в любое время - Марк старался говорить всё это равнодушно, но иногда возмущение в голосе всё же проскальзывало.
- Ладно, ладно! Всё! Хватит о Поттере, а то вы с Севом сейчас окончательно переругаетесь. Пора ужинать, - Люц приобнял Тигрёнка и повёл к двери.

Позже, после ужина, Марк застал Северуса в кабинете, на его коленях лежал альбом с колдографиями, а у открытого секретера на стуле сидел Люциус.
- Не помешаю?
- Проходи, Тигрёнок. А нас вот ностальгия заела. Это мой школьный альбом. Хочешь посмотреть?
- Если ты не посчитаешь, что мне незачем всё это знать.
- А ты — злопамятный.
- Нет, но память у меня хорошая.
Северус в разговоре не участвовал, он молча смотрел на колдографию, вставленную в предпоследнюю страницу альбома, и медленно проводил по ней пальцами.
- Люциус, может и впрямь — не стоит? Не надо дразнить Северуса, а то ещё заавадит.
- Ну, как знаешь.
- Да, кстати, я, вообще-то, попрощаться пришёл, - двое мужчин повернули к нему головы в немом вопросе. - Мне нужно исчезнуть на несколько дней, но я вернусь, обещаю. Если вы меня только примите?
- Ты всё-таки обиделся?
- Нет, я ещё утром хотел сказать, но вас дома не было.
- Это опасно? — Северус поднялся из кресла и шагнул к Маркусу.
- А вы уверены, что это вас касается?
- Наглый щенок! Нас теперь касается всё, что касается тебя, - зельевар положил ему руки на плечи и заглянул в глаза. - Ты растерян.
- Всё-таки обошёл мой блок?
- Нет, оттенок твоих глаз меняется в зависимости от настроения.
- Не надо меня удерживать.
- Никто тебя силой здесь не держит, но нам с Северусом очень хочется надеяться, что ты не исчезнешь, - Люциус осторожно высвободил плечи мальчика из захвата друга.
- Я вернусь, - Марк двинулся, было, к двери, но затем решительно повернулся и обнял стоявших плечом к плечу мужчин, прижавшись к ним всем телом. - Обещаю.

В Сноукастле его встретил холодный, как дементор, Кэс:
- Их сиятельство Маркус вернулись. И года не прошло!
- Прости, Кэс, я уже раскаиваюсь. Ну, хочешь, головой о стенку побьюсь?
- Ты не клоун, ты — иллюзионист, так что хватит смешить народ, нас ждёт работа.
- А где Ланс и остальные?
- Они там твой бальный зал облюбовали для репетиций, он как раз подходит. Все эти балюстрады и балкончики ничем не хуже их площадок, даже крепежи для их инвентаря имеются.
- Я рад за них. А где Герми?
- С Гелертом окклюменцией занимается. Говорят, делает огромные успехи. Кстати, отец сказал ему, что ты хочешь изучать легиллименцию?
- Да, мне очень не понравились те события.
- Что там было с… Люциусом?
- Воландеморт его пытал и едва не покалечил. Левую руку удалось спасти только с помощью Магии Иллюзий.
- Будь осторожен. И… спасибо за Люца.
- Да не за что.
- Тебя и моего племянника что-то связывает?
- Ну-у, я же не вспоминаю о некоем незнакомце, которого видел в твоей спальне, Кэс.
- Туше. Будь осторожен, я не знаю, насколько искалечил его душу Абрахас.
- Ты… хорошо знал Люциуса? Я имею в виду — в детстве.
- Да. Ему было десять, когда братец выставил меня из поместья, - Кэс недобро прищурился и потёр правую скулу, на которой виднелся маленький, почти незаметный шрам.
- Он ведь тебя не просто выставил?
- Не просто. Он и трое его малолетних прихвостней избили меня и хорошенько прокляли на дорожку. Я едва сумел выползти к дороге. Меня нашёл Забини, увёз в своё поместье и немного подлатал. Когда я поправился, то ушёл, не взяв предложенных им денег. Если бы мой братец узнал, где я скрываюсь, ученику моего отца не поздоровилось бы. Вот так из Магического мира исчез Кассиус Малфой, а в маггловском появился просто Кэс. Из всех маггловских вещей я неплохо разбирался только в живописи, верховой езде и фехтовании. Одно время был жокеем на скачках, а потом… заболел цирком. Подружился с Лансом… а дальше — ты знаешь.
- Мне всё же кажется, что ты что-то не договариваешь.
- Много будешь знать — плохо будешь спать.
- Это я уже слышал, - Марку хотелось узнать продолжение истории, раз уж Кэс в кои-то веки разоткровенничался, но он понимал, что настаивать бесполезно. Правда, один вопрос всё-таки сорвался с его языка:
- А Гидеон и Зигфрид?
- А что с ними?
- Как они стали твоими сыновьями?
- Да так же, как и ты. Сбежали из приюта, когда рядом проходили выступления нашего цирка и спрятались в фургоне. Мы заметили их, только когда уже уехали из того города.
- Они ведь чистокровные?
- А тебе какая разница?
- Ты знаешь, из каких они семей?
- Маркус…
- Да понял я, понял! Но когда-нибудь ты мне расскажешь?
- Возможно. А сейчас — марш к Гелерту, у вас есть ещё три часа, а потом у нас с тобой и Герми репетиция, - и Кэс, развернув пацана к себе спиной, подтолкнул его к двери в комнату старого мага.

Следующий час прошёл в выяснении, что же умеют и знают юные маги. На удивление, Грин-де-Вальд был неплохим учителем, терпеливым и знающим, к тому же умеющим интересно преподнести материал. Он задавал подросткам вопросы из разных, зачастую внешне не связанных между собой разделов магии, и на первых порах был доволен их ответами. Ситуация изменилась, когда дело дошло до серьёзных боевых заклинаний, которые, если бы ни занятия «АД» и не лазанье Марка по чужим поместьям, они бы вообще не знали, и до продвинутых разновидностей Чар. Старый маг хмурился всё больше и больше. И, когда уверенные в своей правоте Герми с Марком с лёгкостью отбарабанивали ему определения и классификации, полученные на занятиях в школе, Гелерт вначале просто насмешливо фыркал, а потом, не выдержав, стукнул ладонью по столу:
- Убил бы Альбуса за это!
- Что такое?
- Многое из того, что вы тут говорили, на самом деле соответствует действительности. Только вот мне почему-то кажется, что эти знания вы получили не в школе. И это касается почти всей боевой магии. Я прав?
- В принципе.
- Что касается того, что явно получено в Хогвардсе, то я просто не знаю, что вам сказать… Некоторые разделы чар просто… примитивны, что ли. К примеру… Я так понял, Гермиона — лучшая ученица курса по чарам?
- Да, - ответил за покрасневшую девушку Марк.
- Так вот, расскажите мне, Гермиона, что вы знаете о Непреложном обете?
- Непреложный обет — это магическая клятва, которая связывает нерушимым договором две или более стороны и карает смертью при прямом нару…
- А вот и неверно!
- Но… так сказано в учебнике, - Гермиона непонимающе посмотрела на старого мага.
- Ладно, я не буду читать вам определение Непреложного обета, а расскажу своими словами. Во-первых, договор можно расторгнуть с согласия потребовавшей клятвы стороны, для этого есть специальный ритуал. Во-вторых, вы правильно сказали, клясться в чём-то может как одна сторона, так и все участвующие в клятве обоюдно. В третьих, она наказывает не только при прямом нарушение клятвы.
- И что это значит? — в груди Марка поднималось неприятное предчувствие.
- Хмм, как бы вам попонятней объяснить. Марк, ты когда-нибудь давал Непреложный обет?
Юноша помолчал, не поднимая глаз, но потом всё же выдал:
- Да.
- Ребёнок! И что же ты обещал? Стой! Не говори! Я сам спрошу. Ты должен был что-то сделать, или что-то не разглашать?
- Что-то сделать и не вмешиваться.
- Ты это сделал?
- Да.
- И не вмешивался?
Марк хотел было сказать «да», но вдруг замер:
- А если я спас человеку… руку — это вмешательство?
- Да, и это нарушение обета. Правда, непрямое. Тебя не убьёт на месте, но магия накажет обязательно.
- Когда?
- По-разному, от суток до недели.
- Но сутки уже прошли…
- Погоди. Ч-чёрт! Мне нужна палочка! — старик поднял глаза на Гермиону, и она, помешкав секунду, протянула ему свою палочку. - Не бойтесь, я не причиню никому из вас вреда.
Он прочертил в воздухе замысловатую кривую и что-то буркнул себе под нос. Вокруг Марка появилось желтоватое свечение, кое-где посверкивающее то зелёными, то красными искрами.
- Мда-а, тебе очень повезло. Никогда! Ты слышишь? Никогда! Не соглашайся на этот обет, если только дело напрямую не касается жизни и смерти. Есть множество других магических договоров, с менее серьёзными последствиями для договаривающихся сторон.
- Что означает это свечение?
- Магия зафиксировала непрямое нарушение обета, но наказания не будет: похоже, оно обоюдное.
Уже прилично напуганный рассказом Гелерта Марк вздохнул с облегчением, но потом задумался: «И что же такое магия могла посчитать нарушением с их стороны?» Он перебирал в уме все события последней недели, пока не вспомнил… движение своей руки на члене ускользающего в оргазм Северуса. Ведь тогда он не был так уж согласен на их с Люциусом игру. Юноша похолодел, одно лишнее движение в тот момент, чуть больше неприятия с его стороны и… дело для мужчин могло кончиться плохо. Похоже, они и сами не были в курсе этих особенностей обета, иначе бы не согласились на него так просто. С языка рвались сотни вопросов, но Марк задал Гелерту единственный:
- Вы говорили, есть ритуал, отменяющий эту клятву?
- Хорошо соображаешь. Похоже, те, кто вступал с тобой в договор, тоже не знали этой маленькой подробности?
- Похоже.
- Я, кажется, видел эту книгу в библиотеке твоего замка…- лукаво улыбнулся Гелерт. - Будешь этим заниматься сейчас, или приступим к легиллименции?
Марк с трудом сдержал себя, чтобы не помчаться искать книгу немедленно, но сдержался и вернул старику не менее «приятную» улыбку:
- Займёмся легиллименцией, книгу я найду позже.

Часа два они занимались этим разделом магии, а потом за ребятами зашёл Кэс, и все вместе, включая любопытствующего Гелерта, отправились репетировать. Номер бывшему Тёмному Лорду очень понравился, он даже подсказал несколько мелочей «для большей жуткости». Работа затянулась почти до полуночи, Грин-де-Вальд уже давно ушёл спать, а Кэс с Марком и Герми всё репетировали. Наконец, когда больше всех двигающемуся в номере Маркусу уже с трудом удавалось шевелиться, Кассиус отправил их отсыпаться. Возможно, этому способствовал недовольный вид уже полчаса как маячившего на горизонте Драко, а может быть, Кэс всё-таки пожалел сына. Естественно, в таком состоянии Марк в библиотеку не пошёл. А на следующее утро всё началось заново: легиллименция, репетиции и, если бы ему не напомнила о книге Герми, юноша так и не добрался бы до библиотеки. Фолиант он нашёл довольно быстро, но просмотреть информацию по самой клятве и контрзаклятию к ней смог только поверхностно. К тому же удрать в Малфой Менор пока не представлялось никакой возможности. Марк так был нагружен занятиями и репетициями, что даже не было времени высунуть нос в так полюбившийся ему садик с видом на море. Видя, что приёмный сын вот-вот сорвётся, Кэс пообещал устроить ему выходной через пару дней, и парень успокоился. Репетиции начали приносить удовлетворение, да и с коварной легиллименцией дело пошло на лад. Во всяком случае, проникать в незакрытое блоком сознание он теперь мог совершенно незаметно. С обученными людьми было труднее. Ланс почувствовал вторжение через пять минут и вышвырнул наглого мальчишку, напоследок приложив чем-то хитро-невербальным. Естественно, спрашивать, что за заклинание он использовал, Марк не рискнул. Залезть «в мозги» к Гелерту юноша вообще не смог, несмотря на его ослабленное Нурменгардом состояние. В общем, подступаться к Воландеморту было откровенно рано. Но хитрый Грин-де-Вальд на вопросы, сколько же времени нужно, чтобы изучить эту науку досконально, только посмеивался. На дурацкие вопросы он не отвечал принципиально. И вообще, старый маг неплохо сдружился с Кэсом и призраком Максимуса, и теперь эти трое изводили остальных своими язвительными подковырками. Прошла неделя, и завтра должен был наступить обещанный Кассиусом выходной. Гелерт тоже освободил ребят от занятий, и Драко с Герми планировали отдохнуть где-то в маггловской Европе, чтобы весело провести в кои-то веки выпавший выходной. Кстати, последние несколько дней Марк замечал за приёмным отцом некоторую нервозность и с улыбкой вспоминал таинственного незнакомца, однажды захваченного врасплох в спальне Кэса. Но на предложение юноши пригласить в замок его друга приемный отец одарил его таким взглядом, что парень немедленно заткнулся и ретировался куда подальше. В общем, этим вечером Кэса в замке уже не было. Дрей и Миона собирали вещи для путешествия. Зиг, Гидеон и Флайервуды легли пораньше, чтобы выспаться, а утром пораньше отправиться на рыбалку к окрестным скалам. Марк маялся, пообещав Кассиусу дождаться завтрашнего утра, прежде чем исчезать в неизвестном направлении, и всем мешал. Это-то и послужило причиной последующего оч-чень важного открытия. Оказывается, какие пустяки могут привести к событиям, которые со временем… но об этом ещё рано пока говорить. В общем, Маркус пару раз попался под горячую руку Герми и Драко, и давняя подруга гриффиндорца не выдержала:
- Марк, тебе что, заняться нечем?
- Вообще-то — да. Про легиллименцию я начитался до отрыжки, от боевой магии уже в глазах рябит, а ничего нового к цирковому номеру не придумывается. Спать вроде бы ещё рано, вот и маюсь.
- Тебя… там ждут?
- Я обещал Кэсу, что уйду только завтра.
- Тогда займись чем-нибудь. Вон, хоть вещи в своём школьном сундуке разбери. Хотела тут тебе помочь и с помощью Винки сложить новые учебники, так у тебя в сундуке такая каша, что и за полдня не разберёшься.
- Ладно, всё равно в голову ничего не лезет, пойду, попробую.
Разгребание пятилетних залежей и впрямь немного успокаивало и даже приносило пользу. Марк нашёл считавшийся потерянным заговорённый набор самопишущих перьев и давно позабытую тетрадь по трансфигурации, которую искал перед С.О.В.ами. А в основном в сундуке скопился всякий мусор и старые мантии. Многое из этого юноша безжалостно выбросил, но кое-что оставил на память. Наконец, когда на дне осталось всего несколько предметов, парень нашарил завёрнутый в газету пузырёк и с недоумением уставился на него. Что это такое и откуда взялось, он не помнил. Открыв туго закрытый флакончик, Маркус осторожно (мало ли что может быть в сундуке у гриффиндорца) вытряхнул содержимое на расстеленный лист пергамента. Это оказался блестящий чёрный волос, слегка вьющийся и довольно короткий.
- Ну, и откуда ты взялся? И, интересно, на кой хрен мне понадобилось тебя хранить?
Волос, естественно ответа на этот вопрос дать не мог. Марк хотел было выбросить его вместе с флаконом, но в последний момент сдержался и решил повнимательнее просмотреть газету, в которую это «сокровище» было завёрнуто. Это оказалась первая страница из «ЕП» с сохранившейся датой — 20 января 1993 года, второе полугодие второго курса. Юноша пытался вспомнить, что же тогда произошло и, наконец, припомнил. Это воспоминание заставило его подскочить на месте, схватить волос и вылететь в гостиную, где на тот момент заседали уже собравшие свои вещи Дрей с Герми и выползший из своей спальни выпить чаю Гидеон. Не обращая внимания на обращённые к нему слова друзей, Марк осторожно устроил волос на маленьком столике для коктейлей и произнёс заклинание Распознавания. Это заклинание применялось на каких-то частичках человека и животных для определения исходного облика. Над столиком возникла призрачная фигура черноволосого и синеглазого юноши лет шестнадцати в школьной мантии старинного покроя и с эмблемой Слизерина на левой стороне груди.
- Ну, и что это за красавчик, Золотце? Что-то я таких на нашем факультете не помню, - лениво протянул Драко.
Гидеон заинтересованно хмыкнул:
- По-моему, Дрей, ты и не мог его раньше видеть, такие мантии носили лет… пятьдесят назад.
- Кто это, Марк? — Герми хорошо знала это выражение лица своего лучшего друга. Ничего хорошего оно не предвещало.
- Это? А вот это — Томас Марволо Реддл, собственной призрачной персоной.
С трёх сторон на это заявление последовали непереводимые идиоматические выражения.

__________________________________________________________________________
* Идея Четвертого непростительного заклятия была взята у Alex Nightwish из ее фика "Четвертое непростительное"

Посвящается Теххи. Спасибо тебе за всё огромное, Валюша.

-Это? А вот это — Томас Марволо Реддл, собственной призрачной персоной…
Эти слова всё ещё звучали в ушах Драко.
Когда весь из себя какой-то таинственный и загадочный Маркус припёр этот волосок в гостиную, Дрей не почувствовал никакого подвоха, хотя и стоило бы: он ведь видел, как напряглась Миона, которая лучше всех остальных знала это чудо природы, именуемое Поттером. Но его интуиция, видимо, взяла отгул, и слизеринец с любопытством смотрел, как бывший враг, а ныне один из ближайших друзей накладывал чары Распознавания. И даже возникшая перед ними призрачная фигура юноши в старинной слизеринской мантии не заставила его насторожиться. И вот прозвучали эти слова, словно обухом огревшие его по голове.
Выразив конкретно и по существу, что он обо всём этом думает, и услышав подобные же комментарии со стороны Гидеона и обычно более сдержанной Мионы, Дрей решился задать возникший насущный вопрос:
- Ну, и что ты собираешься с этим делать?
- Пока не знаю.
- Где ты его взял, Марк?
- Нашёл в своём сундуке, - Поттер нахально улыбнулся, инактивируя заклинание и убирая волос обратно во флакончик.
- Что-о?!
- Помнишь, Герми, на втором курсе мы варили Оборотное, и ты попала в Больничное крыло, потому что мы тогда не знали Распознающего заклинания?
- Д-да, но причём тут волос В-воландеморта?
- Вскоре после этого я нашёл в туалете Плаксы Миртл выброшенный Джинни дневник.
Герми весьма ощутимо вздрогнула:
- Погоди, это тот, который…
- Да, который отец Драко подсунул Джинни. Дневник Воландеморта, который он вёл в школе. Но не в этом дело. В дневнике я нашёл этот волосок и убрал, чтобы потом, когда выучим Распознающее заклинание, определить, чей это волос. Ну, а потом всё закрутилось, и я про него совсем забыл, и если бы флакон не был завёрнут в газету с датой, выбросил бы к Мордреду.
- Отдашь его Дамблдору?
- Не думаю. Во всяком случае, не сейчас. Кстати, Дрей, помнишь, ты говорил, что моё Поисковое заклинание можно усовершенствовать, если скомбинировать с Поисковым зельем?
- Помню. И что ты предлагаешь?
- Доработать нашу идею. Попрактиковаться сначала на тех поместьях, что мы уже знаем, а потом… можно попробовать с помощью этого волоска выйти на резиденцию Тёмного лорда. Как вам эта идея?
- Ты что, всерьёз решил полезть в этот гадюшник в одиночку?
- Нет, я ещё пока не знаю, для чего это может пригодиться, но пригодится точно: у меня странное предчувствие… - зелёные глаза сузились, задумчиво глядя куда-то поверх голов собеседников, видно было, что мысленно он где-то далеко.
Драко тяжело вздохнул: по рассказам Мионы, да и по собственным пятилетним наблюдениям он уже понял, что если уж Поттеру втемяшится в голову какая-нибудь идея, не успокоится, пока её не осуществит.
- Ладно, мы с Мио подумаем, что можно сделать с зельем. Только, ради Мерлина, давай уже после выходных! Ланс с Кэсом нас и так заездили!
Марк по-прежнему на них не реагировал.
- Марк! Маркус! — Миона подошла к другу и потрясла его за плечо. - Что случилось?
Поттер вернулся из своих заоблачных далей и сфокусировал на девушке взгляд:
- А? Ты что-то сказала, Герми?
- Спрашиваю, что случилось?
- Да вот, думаю, волос-то старый, после возрождения Лорда может ему уже не соответствовать.
- Вот и проверим, когда вернёмся. Иди спать.
- Ладно, ты права, разберёмся с этим позже. Спокойной ночи всем, - Марк ушёл в свою комнату, задумчиво поигрывая флакончиком с волосом.
- Фух! Я думал, он нас сейчас попытается заставить это зелье варить!
- Не заставит, тут работы не на один день, а он куда-то очень спешит, - Миона задумчиво посмотрела вслед другу и добавила: - или к кому-то.
- Хо! У нашего Золотца завелась подружка?
- Не думаю.
- О-о! А я уж хотел подразнить его, - Дрей подкрался к задумавшейся подруге сзади и собственническим жестом привлёк к своей груди. Они были одни в этой уютной гостиной. Гидеон ушёл сразу после представления, устроенного Марком. - Ты что-то знаешь и не говоришь мне. А я очень любопытен и хочу знать все твои секреты.
Лицо юноши зарылось в немного отросшие за месяц волосы Мионы, губы нашли маленькое ушко и принялись покрывать его поцелуями, потом перешли на шею. Руки расстёгивали на груди блузку девушки, одновременно пытаясь спустить этот мешающий предмет одежды с плеч любимой. С самого ужина он не находил себе места от всё возраставшего желания обладать своей подругой и больше не хотел даром терять время.
- Дрей… - тихий стон завёл парня ещё сильнее.
- Да-а? — голос мурлыкал над самым её ушком, заставляя Миону дрожать. Руки парня, уже спустившие её рубашку с плеч, играли с застёжкой бюстгальтера.
- Ты с ума сошёл? Мы в гостиной, сюда может кто-нибудь зайти.
- А если я скажу, что мне плевать? — пальцы Драко наконец-то справились с тугой застёжкой и накрыли её грудь, слегка поглаживая упругие полушария и поигрывая сосками. - Что меня это возбуждает.
- А если я скажу, что мне это не нравится? — девушка застыла в его руках, и только лукавый взгляд карих глаз, полуприкрытых ресницами, говорил о том, что это притворство.
Юноша немедленно отстранился, разворачивая Гермиону лицом к себе:
- Прости, Мио, я не хотел…
Договорить он не успел, маленькая, но сильная ручка толкнула его на диван. Парень не ждал нападения и не смог удержать равновесия:
- Мио?! — удивление в любимом голосе заставило девушку коварно улыбнуться.
- А если я скажу, что ты хреновый зельевар? — Миона удобно устроилась верхом на его бёдрах, запуская руку в гриву платиновых волос и оттягивая голову Дрея назад.
- Что? — в голосе юноши всё ещё сквозило непонимание, но глаза его в шоке распахнулись. - Ты? Что ты мне подлила?
- Миленькое такое простенькое зелье, ты его знаешь, оно называется «Аморис». Я удивлена, что ты не распознал его вкус.
- «Аморис»?! Да ты понимаешь, что ты сделала?! И когда ты успела его сварить?
- Когда? Сегодня утром, пока ваша команда репетировала. Понимаю ли я, что сделала? Великолепно понимаю.
- Зачем? — Дрей чувствовал, как действие зелья усиливает его влечение к Гермионе, её запах опьянял его, прижимающееся тело лишало способности думать, ему всё труднее было сдерживаться, чтобы не накинутся на неё прямо на этом диване. - Ты с ума сошла! Я же могу навредить тебе!
- Не думаю, - Миона покрывала лёгкими поцелуями его лицо, шаловливые ручки уже вовсю хозяйничали под его рубашкой. - Я не ребёнок, над которым надо трястись, как над фарфоровой куклой, - губы девушки спустились на его шею, а потом маленькие зубки прикусили кожу над пульсирующей венкой.
Драко зашипел сквозь стиснутые зубы и до боли впился ногтями в ладони, пытаясь сдержать себя:
- Если ты не прекратишь, я… - Дрей прикусил язык. Он слишком дорожил Мионой, чтобы напугать её сейчас. С ней он всегда старался быть сдержанным и нежным, хотя полученный в заведение мадам Жизели опыт порой рвался наружу и требовал… вот именно того, что он хотел бы сейчас сделать с любимой женщиной. - Миона, ты не знаешь, что творишь!
- Знаю, Дрей, знаю. Я хочу, чтобы ты не сдерживался, не боялся меня разбить. Я не хрустальная статуэтка, любимый, - губы Мионы накрыли рот парня требовательно и страстно, а не в том нежном поцелуе, к которым он так привык.
Они прервали поцелуй, только когда оба стали задыхаться. Пытаясь отдышаться и облизывая саднящие губы, Гермиона отстранилась от парня, демонстративно поёрзала на его бедрах и, услышав, как он с шумом втянул сквозь зубы воздух, улыбнулась.
- Миона… прекрати… последний раз тебя предупреждаю…
- А не то — что?! — бёдра Мионы сжались, плотнее прижимая её к парню. Раскрасневшаяся, с зацелованными губами, пылающими янтарным огнём глазами, взъерошенными короткими волосами, в одной лёгкой юбке и трусиках сидевшая верхом на Драко, она походила на невинно-порочное видение из его эротического сна, и юноша сдался. Одним ловким движением он вывернулся из её захвата и подмял под себя гибкое тело, удобно устраивая свою добычу на диване. Его рука проникла под юбку, попутно приласкав бедро девушки. Пальцы нашли тонкую ткань кружевных трусиков и рванули, убирая досадную помеху. Губы захватили в плен рот Мионы, целуя настойчиво, почти грубо. Язык врывался, завоёвывая и подчиняя. Одежда парня при движении тел своими прикосновениями задевала напряжённые соски девушки, вызывая стоны, которые он ловил ртом, возбуждаясь всё больше и больше. Дрей едва смог оторваться от этого сладкого рта:
- Миона… Миона… Ты…
Но договорить ему не дали: Гермиона, запустив пальцы в гущу сияющих в темноте светлых волос, вновь втянула его в поцелуй, чувствительно прикусив острыми зубками нижнюю губу юноши. Её тело выгнулось, прижимаясь к нему ещё плотнее.
- Да-а… - стон вырвался после того как она разорвала поцелуй, начав задыхаться.
при взгляде на нее серые глаза Дрея стремительно темнели. Припухшие от поцелуев губы нашли сосок и легонько прикусили, рука под юбкой нашла влажный вход, и сразу три пальца ворвались в горячую глубину, срывая пронзительный вскрик с губ девушки.
- Ведьма… - голос не подчинялся Дрею и хрипел.
- Дрей! Дре-е-ей! — Миона стонала, вжимаясь в него всем телом и насаживаясь на его пальцы. - Возьми меня!
- Не-ет! Ты хотела свести меня с ума, так теперь терпи! Я ещё с тобой не наигрался! — и он принялся покрывать поцелуями её тело, не давая вырваться и едва шевеля мучившими её пальцами в пульсирующей глубине.
- Дрей!!!
- Кричи, Мио, кричи! На твои крики сюда сбежится вся наша команда. Ты этого хочешь, да? Этого? — пальцы врывались в жаркую глубину её тела, заставляя выгибаться и громко восклицать от желания и острого, нарастающего до боли наслаждения, но не принося полного облегчения, отступая при её подходе к грани. - А мне всё равно! Ты моя! Пусть хоть все видят! Ты –моя!!!
Драко уже не контролировал себя. Ему на самом деле было плевать на всех остальных. Для него никто не существовал, кроме Гермионы. Он не видел влетевшего в гостиную напуганного криками Марка. Не слышал, как тот ругался сквозь зубы, накладывая мощные Заглушающие и Запирающие чары на комнату, и как ретировался, пожелав им громким шёпотом весёлой ночки. Он не помнил, как и каким заклинанием убрал с себя и Мионы всю одежду и резко, одним толчком ворвался в её лоно, вызывая громкий возглас, перешедший в рычание. О нет! Она не была маленьким беспомощным ребёнком, эта юная женщина, какой бы хрупкой она ни выглядела — его стоила. Она была его истинной парой, его партнёром на всю жизнь.
Они слишком долго сегодня дразнили друг друга, и всё закончилось слишком быстро, однако настолько феерично, что едва не лишило их обоих сознания. Но эти двое были молоды и полны сил, и ночка выдалась весёлой. Дрей и Миона полностью отпустили на волю свои фантазии и заснули только под утро. Юноша лежал на диване, держа в своих объятьях уснувшую подругу, и улыбался. Он уже великолепно понимал: что бы ни случилось, он её никому не отдаст. Если отец не примет магглорожденную невестку, то Драко скорей выйдет из рода, но Миона будет его женой, а не любовницей. Разрываться, как Люциус, между любимым человеком и долгом он не собирался.

Маркус вернулся из гостиной в свою комнату, надёжно спрятал флакончик с волосом и, набрав ванну, добавил в воду расслабляющего зелья и со вздохом откровенного удовольствия погрузился в нее, приятно пахнущую травами. Понежившись в приятно ласкавшей усталое тело тёплой воде около часа, юноша едва не уснул прямо в ванне, и только задремав и хлебнув воды, лениво вымылся и, растёршись мягким полотенцем, отправился спать, плюнув на причёску. Конечно, стоило расчесать длинные мокрые волосы, но сил распутывать непослушные и норовящие запутать расчёску пряди не было. Утром это обязательно обернется мучением, но Маркусу так хотелось спать, что даже это его не испугало. Завалившись в тёплую и мягкую постель, он мгновенно отрубился, и последней его разумной мыслью было: «Наконец-то я смогу выспаться».
Ага! Как же! Так ему и дали. Проспав меньше получаса, Марк был разбужен громкими воплями, доносившимися, судя по всему, из гостиной. Мгновенно вылетев в коридор, как был, в одних пижамных штанах, он бросился на шум, готовясь к мгновенной атаке и… замер на пороге. Из коридора за спиной уже раздавались удивлённые голоса разбуженных друзей, но он жестом велел им возвращаться в комнаты. Не хватало ещё, чтобы помимо него у этого представления появились зрители. Шипя себе под нос ругательства, как на английском, так и на Серпентаго, юноша наложил Запирающие и Заглушающие заклятия, стараясь не смотреть на сцену, разворачивающуюся на диване. Спасибо! Ему и первых кадров хватило! Пожелав напоследок этим ненормальным… э-э-э… (без комментариев) весёлой ночки, Марк удалился в свою спальню досыпать. Но не тут-то было! Зловредный сон не шёл. А если и шёл, то… в общем, понятно? Вот именно. Юноша никогда не замечал, что Драко настолько похож на отца. В груди, да и не только там, что-то заныло, и оставшуюся половину ночи парень промаялся в эротических полуснах-полуфантазиях, в которых на том же диване видел себя с Люциусом… или с Севом… или с ними двоими одновременно. Естественно, утром он встал, злой и невыспавшийся, и первым делом отправился в ванную решать насущную… э-э-э… большую проблему. Пока он стоял под душем, меняя воду с холодной на горячую и наоборот, в голове проносились обрывки ночных видений, и кое-что из них он задумал воплотить в жизнь. Во всяком случае, видение, где он отдавался Северусу, одновременно врываясь в Люциуса, его весьма впечатлило. Дело оставалось за малым: придумать, как этого добиться. Марк понимал, что, заикнись он при своих любовниках об этом, ему вряд ли дадут осуществить свою фантазию, да и с постели не позволят подняться не меньше полусуток… как минимум. Мысли постепенно с ночного приключения и собственных навеянных им фантазий перескочили на данную им Непреложную клятву, и парень нахмурился. В принципе, он уже достаточно доверял своим Пожирателям, чтобы не нуждаться в защите этой клятвы, а вот бед в будущем она могла принести немало. Повезло ещё, что на этот раз всё обошлось. Единственным вариантом было провести ритуал Отмены, а для этого необходимо было рассказать им о проблеме, а ещё лучше — показать книгу, в которой были прекрасно расписаны все мельчайшие последствия и нюансы этого обета. Взгляд юноши упал на часы — без пятнадцати восемь. Марк поднялся в такую рань вместо того, чтобы отоспаться. Но в чём-то это имело и свои преимущества: он сможет раньше попасть в Малфой Менор. Юноша улыбнулся своему взъерошенному отражению и со вздохом занялся спутавшимися после беспокойной ночи волосами. Потом быстро позавтракал, оставил друзьям записку и перенёсся в уже до боли знакомый чуланчик на Косой аллее. Долететь до потайной двери маленькому нетопырю не составило труда, и вот через пятнадцать минут он принял человеческий облик в потайных покоях поместья. Марк так торопился увидеть своих… любовников, к тому же он ощущал их ауры в доме, что не потрудился даже проверить поместье на предмет опасности. И едва не поплатился за это. Не застав никого в спальне Люциуса, юноша отправился в кабинет, и только уже начав приоткрывать в него дверь, услышал конец фразы, сказанный таким знакомым жутким шипящим голосом:
- … не подведите меня ссснова. Иначче я в сследующщий расс не буду так ссниссходителен.
Марк едва не вскрикнул от ужаса. Он ведь полностью блокировал свою связь с Воландемортом, и это едва не стоило ему сейчас жизни. Бесшумно отступив в коридор и прикрыв за собой двери, парень хотел уже ретироваться в своё убежище, как вдруг услышал за поворотом приближающиеся шаги и голоса Пожирателей. Пути к отступлению не было. Маркус навёл иллюзию, заставляя своё тело раствориться в тени, сгустившейся в углу коридора. Из-за поворота, вполголоса обсуждая какое-то дело, вышли Рудольфус и Рабастан Лестранжи. Юноша прислушался, стараясь дышать как можно тише.
- Я тебе говорю: Хвост точно узнал местоположение их убежища, оно почти в середине Саутгемптонской трясины. Подход есть только с одной стороны, - Марк, припомнив четвертый курс и свое путешествие в Омут памяти Дамблдора, узнал в говорившем Рудольфуса Лестранжа.
- Но почему Господин отправляет туда именно нас? Ведь мы разрабатываем рейд на…
- Тсс… Ты соображай, где находишься — у Малфоя везде есть глаза и уши. Тёмный Лорд не доверяет никому, и, если он узнает, что Люциус с твоей помощью пронюхал про это дело, в которое он его запретил посвящать, нам конец. А охота на Голдстейнов — это всего лишь возможность реабилитироваться за наш провал в Италии.
- Да-а, а интересно, почему Повелитель Грейбека на болоте грязь месить не послал, это ведь он во всём виноват был?
- Ты — идиот, Рабастан! — прошипел разъярённо Рудольфус, крепко припечатав брата к стене и ещё приложив разок — для верности. - Милорд не знает, что там произошло на самом деле. Ты что, хочешь его просветить?
- Нет, нет! Что ты! Мне ещё жизнь дорога. Значит, завтра на рассвете?
- Да. Подбери человек пятнадцать… нет, лучше двадцать из нашего отряда. Только смотри, чтобы об этом не узнал кто-нибудь из отряда Малфоя и Снейпа.
- Думаешь, они расскажут своим командирам?
- Разумеется. Ты же знаешь, эта парочка за своих людей глотки перегрызёт, они ведь не выходят из боя, пока не соберут всех выживших. Так что их команда, если понадобится, и нас не пощадит. Только Лорда боятся, наглые твари.
- Да, и подготовлены они получше наших.
- А я тебе уже говорил. Убери из наставников Макнейра, он новичков только трахать умеет.
- Зато каких шлюх находит, м-м-м.
Братья приглушённо рассмеялись, но старший оборвал свой смех:
- Я серьёзно говорю. Поставь его на место, а то я поставлю. Вам обоим тогда мало не покажется.
- Ладно, ладно, не нуди. Лучше скажи, как завтра силы будем распределять?
- Ты возьмёшь половину Пожирателей и обойдёшь дом со стороны болота, вдруг там какая-нибудь тайная тропа имеется, а я пойду через главные двери. Хвост проникнет в дом и постарается снять защиту изнутри.
- Ты ему доверяешь?
- Этому анальному жителю? Ты с ума сошёл? Только ему нас предавать бессмысленно. На ту сторону этой крысе дорога заказана.
- Руди, - Рабастан понизил голос почти до шёпота, - Ты не знаешь, с чего это Господин сменил гнев на милость? Он же Люциуса подыхать оставил и ради смеха Снейпу отдал. Как этот скользкий красавчик опять выкрутился?
- Как, как! Обыкновенно! Дар у него такой, сухим из воды выходить. Другой на его месте уже подох бы, а у этого только рука не двигается.
- Как? Милорд же её почти отрубил!
- Северус, мантикраба ему в дышло, постарался, не иначе. Я слышал, левой кистью Малфой владеть не может, но руку не потерял. А что Милорд сменил гнев на милость, так это объяснимо — Паркинсон облажался. Наш господин надеялся, что Александр сможет заменить Люциуса, заняв его место в контактах с Высшими семьями, но нейтралы послали его куда подальше и наотрез отказались иметь дело с кем-нибудь, кроме Малфоя.
- Думаешь, они узнали, что с ним произошло?
Марк, прятавшийся в коридоре и запоминавший каждое сказанное Пожирателями слово, недобро усмехнулся. Он лично сбросил Кэсу все воспоминания о пытках, которым Люц подвергся в аудиенц-зале, эти события юноша как будто наяву видел, когда лечил Люциуса. А уж с таинственными-то друзьями его приёмного отца ничего не стоило подсунуть эти воспоминания кому надо. Да хоть тому же лорду Забини, или Прюэту, или Монтгомери, а ещё лучше — лорду Рочестеру. Этот старый пень был негласным лидером Высших и славился тем, что смог послать всех троих — Воландеморта, Дамблдора и Фаджа — и остаться при этом в живых. Но долго предаваться радости по поводу свалившихся нежданно на Тёмного Лорда неприятностей было некогда. Разговор в коридоре продолжался. Похоже было, что Лестранжи расположились здесь надолго и, скорее всего, ждут Воландеморта.
- Не исключено, - пожав плечами, глубокомысленно изрёк Рудольфус. - Мордред его знают, как они добывают сведения, но осведомлены они неплохо. Так что Хозяину поневоле пришлось простить Люциуса.
- Слушай, а зачем нас вообще тогда отправляли в Италию? Господин же мог приказать Малфою, и тот бы привёл к нему сына.
- Не-ет, ты всё-таки идиот, Рабастан! Одно дело — принять моего племянничка в Пожиратели, а другое…
- Что?
- А то! Малфёныш хорош, чертовски хорош! Ещё не понял?
- Э-э-э… Господину что, постельная игрушка понадобилась? Мда-а, Малфой бы воспротивился, точно!
- Вот о том и разговор. Дело бы получило огласку, и Хозяин потерял бы поддержку Высших семей. Они и так нас в последнее время только из страха поддерживали, а если узнают о покушении на честь наследника, то… сам понимаешь, на дыбы встанут. Наследник — это святое.
- Да. Что-то долго Хозяин Малфою задачу разъясняет, он же в десять часов ещё аудиенцию директору Дурмстранга назначил, а уже почти десять.
- Навский подождёт. Он у Господина в кулаке со всеми потрохами. Если что, то ему не только сотрудничество с нами припишут, но и много чего интересного.
- Розье раскопал?
- Да. Так что господин Навский должен быть благодарен, что его принимают. Он даже презент Милорду привёз. Хозяину понравится, - Рудольфус похабно хохотнул потирая руки. - Может, и нам обломится, когда Лорд наиграется.
- Да-а, а что за презент?
- Ты не поверишь! У нашего Фенрира-то сын объявился. В Дурмстранге на последнем курсе учится, сопляк.
- Ф-фу, сын Грейбека, да если он хоть чуть-чуть похож на папашу…
- Совсем не похож. Самое смешное, что мальчишка - вылитый старший кузен моей жены в юности. Говорят, его мамаша приходилась какой-то родственницей Блэкам. Фенрир её ещё в первую войну, - Лестранж недвусмысленно двинул телом и издал соответствующий звук. - А она сбежала в Румынию. Как будто, если нам понадобится, мы её из-под земли не достанем.
- И? — Рабастан аж облизнулся.
- Фенрир, сволочь! Делиться не захотел, пришлось убить. А щенка своего он инициировал, теперь его Навский на поводке Милорду приведёт. Так сказать, в подарок.

Ритуал и в самом деле оказался прост — весь смысл его сводился к тому, что они обоюдно сняли обязательства друг с друга — и занял минут двадцать. Марк едва дождался его окончания, чтобы рассказать о разговоре, подслушанном в коридоре. Закончив своё повествование, юноша наколдовал себе воды, чтобы смочить пересохшее от разговоров горло, залпом выпил весь стакан и добавил:
- Я оказался в коридоре между Лестранжами и дверью, из которой вот-вот должен был выйти Тёмный Лорд. Сомневаюсь, что тень смогла бы укрыть меня от его взгляда. У меня не было другого выхода, как только появиться в кабинете с этим спектаклем.
- Люц, я сейчас же должен предупредить… - Северус осёкся, вспомнив, что Тигрёнок не посвящён в его шпионские тайны.
Юноша хотел сначала промолчать и не выдавать свои познания, но побоялся окончательно запутаться и решил сказать правду:
- Я слышал ваши разговоры, когда ещё скрывался в поместье, и знаю, что ты — двойной агент. И клянусь, что никому об этом не скажу.
Его взгляд поймал настороженный взгляд Снейпа и удержал его на секунду.
- Я верю тебе. К тому же, против твоей воли никто ничего узнать не сможет, блок у тебя великолепный, - зельевар невесело усмехнулся и повернулся к Люциусу. - Люц, я воспользуюсь камином в твоей спальне?
- Конечно. У Голдстейнов, кажется, сын одного возраста с Драко?
- Да, ему 16 лет, он когтевранец из команды Поттера.
- А-а, из этой их «Армии Дамблдора»?
- Да, и, кроме него, в семье есть ещё девочка, кажется, лет пяти или шести, точно не знаю. Ладно, я скоро вернусь.
- Не стоит, я думаю, что мы с Тигрёнком скоро к тебе присоединимся.
Снейп унёсся на доклад к директору Хогвардса, а Люциус задумчиво вертел в руках фолиант, принесённый юношей. Маркус, развалившись в удобном кресле, наблюдал за ним, полуприкрыв веки. Мужчина поднял на парня глаза и с лёгкой насмешкой спросил:
- Откуда эта книга, Тигрёнок? Она явно из библиотеки какого-то древнего чистокровного рода. Ты, конечно, «Ночной охотник», но даже ты не сможешь вынести защищённый родовыми заклятиями фолиант за пределы родового поместья. Это значит…
- Это ничего не значит! Поместье, где я взял эту книгу, разрушено, потомки хозяев больше сотни лет не переступали его порога (ведь это — правда).
- Хм-м, библиотека прервавшегося рода? Очень бы хотелось взглянуть.
- Невозможно. Защита пропускает только меня после применения Магии Иллюзий. Мне стоило большого труда вынести фолиант из поместья.
- А чьё это было поместье?
Марк мог соврать, он знал как минимум пять брошенных поместий вассальных для него чистокровных родов неподалёку от своего замка, но, во-первых, не хотелось врать, а во-вторых, все они могли вывести ищеек такого калибра, как Люц с Севом, на Сноукастл.
- Не надо меня спрашивать об этом, тогда мне не придётся врать в ответ.
- Логично, но у меня есть ещё один вопрос.
- Какой? — расслабившийся Тигрёнок, не выспавшийся этой ночью, едва не задремал на солнышке и пропустил внезапное появление Люца в непосредственной близости от себя-неосторожного.
- Как тебя удержать от этих авантюр? — прошептал в самое ушко бархатный голос, а в следующее мгновение губы Люциуса завладели ртом мальчишки, не дав ему ответить. Руки уже вовсю хозяйничали под его футболкой. Их осторожные прикосновения вырывали стоны из такого сладкого рта. Несколько минут они целовались, как одержимые, а потом раскрасневшийся и немного взъерошенный Люц перебросил парня через плечо, так же, как сделал два часа назад, и понёс в спальню. Бесцеремонно скинув ношу на постель, он опять закрыл губы юноши поцелуем. Растворяясь в невероятных ощущениях и чувствуя нарастающее возбуждение, мальчишка, конечно, почувствовал волну магии, исходящую от его партнёра, но не обратил на неё особого внимания, полностью отдавшись поцелую. А зря. Несколькими секундами позже он почувствовал какую-то постороннюю тяжесть на шее, а открыв глаза и взглянув в невесть откуда взявшееся в изножье кровати зеркало, увидел на своей шее точно такой же ошейник, как во время утреннего представления. От двух колец, вделанных в это зловещее украшение, тянулись цепи к изголовью кровати.
- Снимите это немедленно! — Марк с силой вырвался из объятий мужчины и перекатился к изголовью кровати. Уйти куда-либо ещё ему не позволяли цепи.
Люциус попробовал, было, притянуть нахального мальчишку обратно, но получил весьма ощутимый удар в солнечное сплетение и сильный ментальный удар, вызывающий ужас. С магическим ударом он с трудом, но справился, а вот от маггловского увернуться не успел и согнулся на кровати, с трудом втягивая воздух.
- Мордредову бабушку тебе в невесты! Ты чуть весь дух из меня не вышиб!
- Старую леди лучше себе оставьте. И это я ещё промахнулся, вообще-то я несколько ниже метил, - Тигрёнок скалил зубы в зловещей ухмылке, устроившись так, чтобы в любую минуту дать отпор. Перед Малфоем опять был юный зверёныш, настороженный и недоверчивый. В этот момент огонь в камине вспыхнул зелёным светом, и в комнату шагнул Северус. Увидев потирающего живот друга и готового к бою парня, он тяжело вздохнул и выдал следующее:
- Мантикора вас раздери! Чего вы опять не поделили?!
- Ничего, Сев. Тигрёнок у нас шуток не понимает.
- А чего он меня цепями к кровати приковал? — обиженно выдохнул Маркус. Нет, он вовсе не имел ничего против подобных игр, но цепи его напрягали.
- Ну-ка, ну-ка, покажи, - Северус скинул мантию, обувь и забрался на постель, осторожно приближаясь к парню. Увидев две цепи, надёжно фиксирующие ошейник к спинке кровати, зельевар укоризненно поглядел на Люца и невербальным заклинанием убрал это новшество, оставив только ошейник.
- Теперь тебе не страшно? Это украшение не напрягает? Ты здорово в нём смотришься, как настоящий тигр, - мужчина осторожно обнял мальчишку, нежно проводя рукою по драгоценному ободку на его шее. - Не давит?
- Нет, - Марк утихомирил рвущуюся из подсознания тревогу и расслабился в ненавязчивом объятии. Его губы накрыл рот Северуса, и юноша растворился в нежном поцелуе. Зельевар на него не давил, постепенно усиливая натиск и незаметно избавляя от одежды и его, и себя. Через несколько минут на Марке не было уже ничего, кроме ошейника. Люц, замерев возле изножья кровати, заворожено следил за их ласками, опасаясь малейшим движением вновь нарушить это хрупкое доверие, что по неосторожности едва не убил сегодня. Мысленно он поражался, в какой же степени в этом чуде природы переплелись невинность и разврат, звериная настороженность и доверчивость. Взрывоопасный коктейль. Следуя едва заметному знаку друга, он осторожно разделся и вновь замер. А Сев всё целовал и целовал хрупкого мальчишку, постепенно разворачивая его к себе спиной и устраивая меж раздвинутых ног:
- Ш-ш-ш, Тигрёнок, Люциус не хотел тебя напугать. Мы ничего тебе не сделаем против твоей воли. Посмотри, как ты красив, тебе идёт этот ошейник.
Марк открыл полуприкрытые глаза и вгляделся в зеркальное отражение. Картина, которую он там увидел, поражала своей красотой и эротичностью. И без того уже вернувшееся возбуждение резко усилилось. Напряжение в паху росло. Он видел сильные руки мужчины, ласкающие его загорелое тело, и ему хотелось выгнуться в этих объятиях, подставляя поцелуям губы, шею, грудь. Пальцы Северуса сжали соски, заставив его вскрикнуть. А тихий бархатный голос всё говорил и говорил что-то на ухо. Юноша уже не понимал, что, но само звучание заводило не хуже того «Амориса», который использовала Гермиона. А между тем, не меняя интонации, Сев продолжал говорить, а когда парень окончательно расслабился, он повернул его голову и заставил взглянуть на основательно поплывшего от такого спектакля Люциуса:
- Как заставим его извиняться?
- М-м-м…
- Ты прав, минет тебе не помешает. Что скажешь, Люц?
- Тигрёнок, прости, я не хотел тебя напугать. Ты… на самом деле не будешь против?
Юный маг отрицательно покачал головой, не спуская расширившихся глаз с опускавшегося между его ног Люца. А через пять минут он уже позабыл все свои страхи и обиды, извиваясь в двух парах таких умелых рук и пытаясь ворваться как можно глубже в ласкающий его рот, в то время как его шею покрывали поцелуями-укусами. Неудивительно, что через четверть часа он уже во весь голос умолял их о большем. Дымка страсти окутывала сознание, и он начал понимать, что в его анус вторгался осторожный палец, только когда тот задел бугорок простаты. С трудом подняв веки, юноша встретился взглядом со склонившимся меж его ног Люциусом. Мужчина ласкал его медленно, осторожно, подводя к пику оргазма и отступая назад, слегка придержав член Марка у основания. И вот в парня проникали уже два пальца, а затем три. Северус гладил его тело и покрывал поцелуями шею и плечи, поигрывал напряжёнными сосками. Голос Тигрёнка охрип от мольбы и криков, и только когда юноша уже понял, что вот-вот просто взорвётся от распиравшего его желания, его тело приподняли, и он почувствовал, как в него осторожно проникает член Северуса. Сев не спешил, удерживая своего юного партнёра от попыток ускорить движение, а спереди… Спереди к парню прижался Люциус, покрывая поцелуями его губы, шею, грудь, легонько покусывая соски. Рука мужчины по-прежнему осторожно сжимала член юноши у основания, не давая ему взорваться в оргазме, а палец другой руки… приласкал яички парня и Северуса и… скользнул вместе с членом друга в тугую глубину. Маркус не смог сдержать крика, его глаза в шоке распахнулись, а прижавшийся к его шее Люциус прошептал:
- Я тоже хочу туда…
Это было последнее, что слышал сорвавшийся в оргазм парень.
Они провели вместе весь день, занимаясь любовью, обедая, тренируясь в Магии Иллюзий и дуэлинге, и весь день Марк упрашивал своих наставников-любовников взять его завтра с собой на болота. Но те отказались наотрез и не сменили своего решения, как он ни упрашивал и какие методы убеждения при этом ни применял. Так ничего от них не добившись, кроме обещания заткнуть его настырный ротик, если он не отстанет, самым что ни на есть действенным способом, утомлённый сегодняшними тренировками и постельными играми Тигрёнок уснул.
Мужчины поднялись с постели часа в три ночи, осторожно высвободившись из объятий разметавшегося во сне юноши. Тигрёнок остался лежать, живописно раскинувшись на кровати, и, казалось, даже не почувствовал их ухода. Правда, Северус с Люциусом могли бы обратить внимание, что их юный ученик спал слишком крепко и разметался слишком живописно, но они этого не заметили. Так же как не обратили внимания на взгляд зелёных глаз, внимательно наблюдавший за их сборами из-под густых ресниц.
Аппарировав в одно известное им местечко неподалёку от нужного им болота, мужчины разделились. Северус, превратившись в ворона, полетел к скрытому чарами домику и устроился на выступе под крышей со стороны болота. Защитные чары, не настроенные на зверей и птиц, пропустили его без проблем. А Люциус, наложив на себя дезиллюминационные чары, притаился на другом берегу. Здесь был самый узкий участок болота, и не исключался шанс, что убегающие от авроров Пожиратели попытаются вырваться в этом месте. В принципе, основная масса соратничков их не интересовали, с ними должны были разобраться люди Грюма или Шеклбота. Снейп же с Малфоем охотились на более крупную дичь, а именно — братьев Лестранжей. Пора было спросить с них должок и отомстить за смерть Нарциссы.
В ожидании прошло часа полтора, а потом в тихом предрассветном воздухе отчётливо разнеслись хлопки множественной аппарации. Сквозь поднимавшийся от болота туман Люциус наблюдал за тем, как едва различимые в этом «киселе» тени в мантиях Пожирателей метнулись к дому. Над замершим болотом пронеслась волна магии, отбросив нападавших за Защитный барьер. Малфой ещё успел удивиться — он думал, что эта крыса — Петигрю — уже уничтожила Защиту изнутри. Но это мало что меняло: такие отряды Пожирателей обычно имели с собой артефакты, эффективно взламывающие Защиту, это просто занимало больше времени. Минут пять-десять — и чары спадут, не так уж они и сильны. Понятно, что на Малфой Менор или, скажем, Хогвардс, такие артефакты не действовали — калибр не тот — но в подобных случаях были весьма эффективны, и пользовались ими не только Пожиратели, но и авроры. Вот и сейчас с прощальным магическим всплеском чары Защиты исчезли. Оставалось только надеяться, что предупреждение Северуса дошло по назначению, и Голдстейнов предварительно эвакуировали из домика на болоте. Тёмные фигурки ворвались в дом, и тотчас на перешейке, являвшемся единственным проходом к убежищу, с громкими хлопками появился отряд авроров, а за ним второй. Как и до этого Пожиратели, блюстители порядка разделились и стали брать домик в «клещи». Завязался бой. Внезапно старое строение вспыхнуло, и пламя рвануло к алеющему рассветом небу. На его фоне отчётливо были видны ведущие бой сторонники Волдеморта и авроры. Люциус не вмешивался и ждал. В слегка опавшем тумане уже можно было различить лица отдельных «бойцов». Он не ошибся, в облаве участвовали обе команды — Грюма и Шеклбота. Отряд первого теснил людей Рудольфуса прочь от горящего дома, прижимая к болоту и загоняя в ловушку. Отряд второго пытался спасти хоть кого-то из горящего дома и отрезал группе Рабастана путь к отступлению. Грюм таки загнал свою добычу, но двое Пожирателей смогли прорваться за антиаппарационный барьер. Одного из них настигла брошенная Грозным Глазом «Авада», а второй смог дизаппарировать. Наблюдавший за развитием событий Малфой выругался сквозь зубы — он не сомневался, что удравшим был старший Лестранж. А в это время группа Кингсли, так и не сумевшая прорваться в дом, окружила и обезоружила часть оставшихся Пожирателей. Четверо или пятеро, правда, ещё пытались прорваться к жиденькому лесочку, что рос на болоте, но оттуда их встретили «Сектусемпрой», «Инсендио» и «Заклятием Кипящей Крови». «Северус» - Люц улыбнулся, его друг вмешался как всегда вовремя. Напуганные отпором «соратнички» метнулись, было, на перешеек, но там их атаковали авроры Шеклбота. Заметавшись, эти пятеро по едва заметной тропке ломанулись через самую узкую часть болота, как раз к тому месту, где поджидал их Малфой. Люциус ухмыльнулся ещё пакостней, они с Севом всё рассчитали верно. Ярдов за десять до берега тропа обрывалась, и начиналась трясина. Идущий последним Рабастан (Люц уже во всех подробностях видел их лица), поняв, что дальше дороги нет, недолго думая заавадил двоих идущих первыми Пожирателей, перерезал глотки двоим оставшимся и, пользуясь ещё содрогающимися телами как настилом, пробежал по ним почти до самого берега. До твёрдой земли оставалось не больше трёх ярдов — это расстояние можно было уже преодолеть одним прыжком, но трупы под ногами — не самая хорошая опора, и Рабастан оступился, погружаясь в болото. Люц, не шевелясь, наблюдал за его трепыханиями, как биолог с научным интересом наблюдает за метаниями мухи в паутине. Но он рано успокоился, Лестранжи были живучими тварями. Рабастан ухитрился-таки ухватиться за какую-то корягу и вытянул себя из засасывающей болотной жижи. Хрипло дыша, он подтянул своё тело к берегу, скинул намокшую тяжёлую мантию, выполз на твёрдую землю и уже начал подниматься на ноги, когда перед ним вдруг материализовалась фигура в пожирательской мантии.
- Руди, ублюдок, ты меня бросил… - договорить он не успел, сильный удар ногой в грудь отбросил Пожирателя обратно в трясину. Тело погрузилось в вязкую жижу почти полностью, на поверхности оставалась лишь голова. И последним, что видел в своей жизни Рабастан Лестранж, была тёмная фигура с рассыпанными по плечам почти белыми волосами и бледное холодное лицо с серыми, посверкивающими ледяным огнём глазами.
- Малфо-ой?!
Люциус не уходил с берега до тех пор, пока трясина полностью не скрыла тело одного из убийц его жены, а потом отвернулся и дизаппарировал прочь. Прибежавшие на крик авроры уже никого не застали на берегу болота. Только пузырьки, поднимавшиеся из глубин, могли показать, где ещё недавно были трупы Пожирателей. Лишь Кингсли Шеклбот, подоспевший первым, видел подробности смерти Рабастана, но он никому ничего рассказывать не собирался.

Марк подскочил с постели сразу, как только за его любовниками закрылась дверь. Мгновенно натянул заранее припрятанную тёмную одежду и мантию, похожую на пожирательскую и, скрыв себя иллюзией тени, как можно бесшумней кинулся следом за мужчинами. Он не знал, где находится этот домик на болотах, и попасть туда мог только следом за Люцем и Севом. Конечно, они наложили блокирующее определение места аппарации заклинание, но у «Ночного охотника» были свои методы определения. Они были настолько древними, что нынешний Магический Мир о них просто забыл, а вот в библиотеке Сноукастла сведения о них сохранились. Марк ехидно усмехнулся: «Знали бы они, что сами дали мне возможность выследить их». Как и для большинства старинных заклинаний, для их проведения нужна была капля крови преследуемого, или волос, а ещё лучше… вот именно. После сегодняшней ночи как раз этой субстанции в спальне было достаточно. Юноша специально частично блокировал Очищающее заклинание. Произнеся шёпотом заковыристую фразу на гаэльском, парень мгновенно почувствовал путеводную нить, связывающую его с мужчинами, и дизаппарировал, ориентируясь на эту связь. Приземлился он удачно, почти возле самого болота, на перешейке. Превратился в летучую мышь, чтобы не привлекать к себе внимания, и полетел к дому. Добрался он благополучно и даже не попался на глаза ворону, сидевшему под крышей и настолько похожему повадками на Северуса, что юноша не сомневался, что это зельевар в своей анимагической форме. Парень попытался найти щель и пролезть в дом. Не тут-то было! Щели были защищены специальными заклятиями. Конечно, он сумел бы их вскрыть за рекордно короткое время, но где была гарантия, что это не выдало бы его с головой? Пораскинув мозгами, парень решил попытаться найти лазейку в подземной части дома. Маркус напрягся. Последнюю неделю он занимался с Гелертом, и у него наконец-то начало получаться превращение в змею, но, как и первые трансфигурации в кота и нетопыря, это отнимало уйму сил. Юноша сосредоточился, и через несколько минут рядом с домом, свернувшись, лежала небольшая гадюка, насторожённо пробующая воздух язычком. Как и всегда, переход в анимагическую форму, вызвал множество непривычных ощущений, окрашенных в различные цвета. Марк-гадюка напрягся: в доме ощущались люди… Перепуганные люди. Сердце охватила паника: «Неужели…» Но разобраться в своих ощущения он не успел, из чахлых кустиков вынырнула крыса с тускло блеснувшей в предрассветном сумраке серебряной лапкой и короткими перебежками кинулась к дому. Похоже, дорогу она знала хорошо и очень быстро скрылась в крохотном подвальном окошке. Марк бесшумно скользнул следом, ведь именно за этим грызуном он сюда и явился. Конечно, теперь его поимка и разоблачение ничего не давали, Сириуса-то не вернёшь, но парень твёрдо придерживался изречения: «Око за око и зуб за зуб», и не собирался оставлять предателя отравлять своим существованием этот мир. Он собирался сдать его аврорам, а если Петигрю попытается оказать сопротивление, то тем хуже для него — одной крысой на белом свете станет меньше.
Юноша полз по извилистому крысиному ходу и ощущал впереди аромат добычи… напуганной добычи. В анимагической форме зачастую инстинкты зверя накладывали отпечаток на поведение мага, да, к тому же, Марк и не собирался их в данном случае контролировать, Хвост не заслуживал этого. Вот в конце норы забрезжил тусклый свет, и крыса метнулась под прикрытие какого-то высокого и массивного предмета мебели. Скользнувший за ней в кухню юноша скрылся в тени, наблюдая за поведением диверсанта. Параллельно он изучал дом. Змеи видят и осязают не так, как люди, иногда для них и стены не помеха, а Марк ещё был и магической змеёй, поэтому чётко ощущал тепловое излучение четырёх тел. Судя по его интенсивности, люди были напуганы. Они все собрались в гостиной возле горящего камина и как будто чего-то ждали. Парень выругался на Серпентаго. Так он и знал, что Грюм до последнего не выведет из-под удара свою приманку. Авроры — аврорами, Защита — защитой, а что может произойти во время боя с этими магами, особенно учитывая, что среди них был маленький ребёнок — не мог предсказать никто. Необходимо было не позволить Питеру отключить Защиту. Змея осторожно скользила за пробирающейся в гостиную крысой. В отличие от Марка, Петигрю в своей анимагической форме колдовать не мог, но юный маг не учёл, что в арсенале этого флоббер-червя имеются артефакты. И вот они уже в гостиной. Маг лет сорока с небольшими залысинами тихо переговаривался с кем-то через камин. Ответов Маркус не слышал, но реплики мужчины, судя по заметному сходству — отца Тони, его насторожили.
- Я опасаюсь, что защита не выдержит.
………………………………….
- Позвольте, я хотя бы, переправлю отсюда жену и детей?
………………………………………
- Да когда же он прибудет, ваш Грозный Глаз?! Оповещающие чары уже сообщили о прибытии двадцати человек (Северус, Марк и Хвост в анимагической форме, и чары их не засекают)! — мужчина отошёл от камина и начал ходить по комнате. Испуганная женщина, сидевшая в кресле, прижала к себе дремлющую девочку лет пяти, а из комнаты, возле камина вышел Энтони с палочкой наготове:
- Папа, нас окружают. Что тебе сказали авроры?
- Ждать прибытия Грюма.
- Но, папа… - мальчик глазами показал на мать и сестру, - Может быть, маме и Арти лучше уйти?
- Тони, я не оставлю вас тут одних! — женщина подняла на сына покрасневшие от сдерживаемых слёз глаза. Как же мало она напоминала сейчас ту жизнерадостную шатенку, что в прошлом году обнималась с Молли Уизли на перроне возле собиравшегося отходить Хогвардс-Экспресса. Рон ещё тогда рассказал Гарри, что его мама и Марта Голдстейн были лучшими подругами в школе.
- Нам сказали ждать. В конце концов, мы уйти сможем в любую секунду, камин-то открыт.
А вот следующее событие Марк, вслушивавшийся в разговор, едва не прозевал. Хвост, прячась за мебелью, подобрался к камину и… что-то кинул в него. Мгновение — и зеленоватый огонь в камине потух, погружая комнату в полумрак, а Петигрю шмыгнул за шкаф, явно пробираясь к столу, в то время как все присутствующие в гостиной бросились к камину, пытаясь разобраться, что же случилось. Больше не обращая на людей внимания, Марк-гадюка пополз за крысой, но в этой форме на стол ему было не подняться, да и нарастающая усталость давала о себе знать. Скрывшись под скатертью, юный анимаг перекинулся в кота и помчался на поиски Хвоста. Нашёл он его уже на столе, тот подбирался к старинному артефакту, обеспечивающему защиту этого убежища. Он чем-то походил на маленький омут памяти, и Марку уже приходилось сталкиваться с подобными вещами. Если крыса доберётся до этой вещи первой, Защита падёт, и Голдстейны будут обречены. А Хвост был уже всего в ярде от артефакта. Занятые попыткой восстановить связь, маги его не замечали. Забыв про скрытность и собственную безопасность, юноша прыгнул на врага. Анимагическая форма, как всегда, изменила его поведение, и… В конце концов, Марк сейчас был котом, а его врагом была крыса, так что ничего удивительного, что кошачье тело отреагировало согласно заложенным в нём инстинктам. Не успел парень опомниться, как его клыки сомкнулись на шее грызуна, мгновение и… раздался хруст сломанных шейных позвонков. Крыса дернулась пару раз и затихла. А Маркус разжал пасть и отскочил в сторону, отплёвываясь. Как ни странно, о том, что он сделал, юноша нисколько не жалел. Предатель получил по заслугам. Но только вот, придушить эту гниду собственными зубами… брр… Марка чуть не вырвало на месте. Спасло его от этого только то, что он увидел направленные на него ошарашенные взгляды четырёх пар глаз. Минута, и на него были наставлены три палочки. В комнате повисла тишина. Голдстейны ничего не понимали и пока не решались атаковать, а маг-иллюзор не знал, что ему делать. Ситуацию с прямым контактом с беженцами он не просчитывал. Можно было принять свой школьный облик, и его бы встретили с распростёртыми объятиями, но после этого о его «странных» возможностях узнал бы Дамблдор, а этого парню совсем не хотелось. Директор умный человек и многое смог бы просчитать, и тогда они стали бы контролировать каждый его шаг, вплоть до похода в туалет. Превращаться в Маркуса не имело смысла, его они не знали и встретили бы, скорее всего с большим недоверием и…
- Кто вы такой?! — из ступора вышел отец семейства, - Немедленно примите человеческий облик! Кто вас послал? Тот-Кого-Нельзя-Называть?
Всё, времени на раздумье больше не оставалось. Да и Маркус великолепно понимал, что Пожирателей этот артефакт остановит минут на десять от силы, а камин был заблокирован. Но вдруг в голове юноши мелькнула спасительная мысль, что Голдстейны — чистокровные маги. Он сам побывал в их библиотеке в прошлом году, и они наверняка слышали россказни о…
Он принял человеческий облик… точнее — почти человеческий. С помощью Магии Иллюзий юноша смог изобразить вместо своего лица под капюшоном мантии постоянно перемещающуюся зеркально-туманную массу, так же замаскировал свои руки и сделал абсолютно незапоминающимся голос:
- «Ночной охотник» к вашим услугам, - он насмешливо поклонился и невербально вернул трупу крысы человеческий облик.
- Петигрю???!!!
Казалось, Аугустус Голдстейн был близок к глубокому обмороку:
- Но что он тут делал?!
- Ваш камин блокировал и собирался отключить защиту, - видя, что маги продолжают стоять, чуть ли не открыв рты и переводя свой взгляд с тела того, кого считали умершим ещё пятнадцать лет назад, на неизвестно что в балахоне, похожем на мантию Пожирателя. - Ау!!! Эй!!! Есть кто дома?! Вы долго собираетесь ворон ловить?! Ваша Защита долго не продержится. Авроры, конечно, геройски похватают Пожирателей и спасут… ваши трупы! Пора отсюда выбираться!
- Как?! Здесь антиаппарационный барьер, а камин… сами видите, - женщина кивнула на потерянный путь к отступлению.
Маркус видел и лихорадочно искал выход. Он-то мог спастись, перекинувшись в змею и спрятавшись в подвале, а вот Тони и его семья… «Стоп! Портключ!» - юноша убрал иллюзию тумана с левой кисти и проверил перстень. Он работал. «Уфф!» Дело оставалось за малым. А именно, в течение оставшихся до прорыва Пожирателей, двух-трёх минут, рассказать свою идею Голдстейнам и добиться их согласия на перенос. Да-а, и кроме того, вытащить отсюда, на одном портключе, пятерых… когда он рассчитан максимум на троих. Плёвое дело! Многословием Марк не отличался и сказал просто:
- Я вас вытащу. Перстень — это портключ. Дайте ваши руки и закройте глаза, - не дожидаясь их согласия, он шагнул вперёд и, обхватив руками всех Голдстейнов, активировал перстень. Последнее, что парень видел перед тем, как его закружил знакомый вихрь перехода, была выбитая «Бомбардой» дверь и маячившие за ней ПСы.

Они материализовались в местности, покрытой кустарником и редкими деревцами. Неподалёку виднелось какое-то строение. Вглядевшись, Марк с облегчением выдохнул. Спутать эту помесь пизанской башни с курятником ни с чем другим было невозможно — Нора. Ещё когда он думал, как эвакуировать Голдстейнов, ему пришло на ум это место. Пришлось, правда, подпитывать портключ своей Силой, а то бы он их не вытянул. Перед переносом юноша боялся только одного: что они не дотянут до Норы и окажутся в каком-то незнакомом месте. Но всё обошлось. Маркус даже слегка перестарался, материализовав себя и беженцев непосредственно внутри круга Защиты когда-то ставшего ему почти родным дома.
- Где мы? — мистер Голдстейн непонимающе оглядывался по сторонам, держа палочку наготове и прикрывая своим телом жену и дочь. Энтони прикрывал мать и сестру с другой стороны.
- Это — Нора, - пояснил «Ночной охотник» и, увидев непонимание в глазах мужской части семейства, добавил: - дом Артура и Молли Уизли.
В Норе уже начали зажигаться окна, и послышался шум встревоженных голосов — видимо, сработали Сигнальные чары. Юноше пора было уходить. Ещё раз проверив, не нарушил ли он ненароком Защиту, Марк отвесил застывшим Голдстейнам поклон и активировал портключ, переносясь на Косую аллею. Минут через двадцать он уже оказался в Малфой Меноре и, приняв душ, завалился спать. Трансфигурация в новую анимагическую форму и подпитка портключа отняли у него много сил. За своих Пожирателей он совершенно не волновался, они были слишком опытны и осторожны, чтобы лезть на рожон, а вот в целостности Лестранжей после этого рейда парень очень сомневался. Но, учитывая, что собой представляли эти братья, Марк не собирался печалиться об их безвременной кончине. Он был доволен собой. Ещё бы: ему удалось уничтожить человека, предавшего его родителей и крёстного, спасти семью школьного приятеля и не оставить никаких следов. Удобно устроившись посреди огромной кровати хозяина поместья, юноша провалился в сон. Единственное, чего он не учёл в своих рассуждениях, было то, что Северус знал, кем является «Ночной охотник».

Сев и Люциус вернулись в поместье почти через час после Тигрёнка и, приведя себя в порядок, устроились досыпать рядом со сладко посапывающим мальчишкой. Но выспаться им не дали. В спальне материализовалась серебристая рысь и голосом Кингсли Шеклбота проговорила:
- Ваше пожелание выполнено. Интересующий вас человек ждёт. Следуйте за мной.
Сон мгновенно улетучился, мужчины быстро собрались, стараясь не потревожить крепко спящего юношу, и отправились вслед за Патронусом.
Последовав за серебряным защитником, они очутились в какой-то дикой местности, где не было видно ни одного строения. Им было невдомёк, что Драко использует для встречи одну из их с Марком и Герми стоянок на пути к Сноукастлу.
Увидев стоявшего на каменистой площадке сына, Малфой шагнул в его сторону и застыл, не зная, что делать дальше. С подачи своего отца, он с детства отучил мальчика от публичных проявлений нежности и был очень сдержан в общении с ним. И вот сейчас, когда сердце требовало немедленно подойти и обнять сына, он боялся, что тот отшатнётся, не приняв такой душевный порыв отца. Метнувшийся, было, к нему Драко, тоже затормозил, застыв ярдах в трёх от родителя.
- Отец…
- Драко! «А, плевать, что он подумает!» - Люц порывисто шагнул вперёд и обнял юношу. - Я так волновался за тебя! Где ты был всё это время?
Он отстранился, разглядывая парня. Северус тоже подошёл и сжал юношу в объятиях:
- Ну, крестник, заставил ты нас поволноваться.
- Северус, - лицо парня осветилось радостной улыбкой. - Со мной всё в порядке, не стоило так волноваться.
- Где ты пропадал? — Люц ещё раз обнял сына и потянул к большому плоскому камню, на котором можно было удобно устроиться и поговорить. Северус присел напротив них на ствол поваленного ветром дерева:
- Итак?
- Я не могу сейчас сказать, где живу, но можете мне поверить, там я в полной безопасности.
- Мне всё же хочется в этом убедиться. У Тёмного Лорда длинные руки, и он не прощает неповиновения. Тебе нужно немедленно уехать из Британии. Северус договорился, тебя примут в Шармбатон. Документы уже готовы к передаче. Да, и ещё, для того, чтобы полностью обезопасить тебя, я собираюсь договориться с лордом Гринграссом о твоей помолвке с его дочерью - Асторией.
- Нет.
- Что? — Люциус с удивлением воззрился на решительно настроенного сына и как будто впервые увидел юношу. Драко сильно изменился за эти полтора месяца, что они не виделись. Стал шире в плечах, причёска приобрела несколько небрежный, но от этого ещё более привлекательный вид. В почти белых волосах появились отливающие золотом прядки, как будто парень очень долго находился на солнце. А главное, в глазах вместо так свойственных Малфоям ледяного презрения и надменности, обычно скрывающих все их чувства, появилась здоровая уверенность в себе. Да и одет Драко был, как маггл. Причём носил эту одежду с изяществом и непринуждённостью, явно указывающими на опыт.
- Я не переведусь в Шармбатон и не соглашусь на помолвку с Асторией, - совершенно спокойно глядя в глаза главе своего рода, выдал наследничек.
- Что-о? — бунта на корабле от всегда сдержанного и благоговеющего перед отцом сына Люциус не ожидал. - Будь добр, объяснись.
- В Шармбатон я не переведусь. В Англии у меня остались друзья, и я не собираюсь их бросать — это первое. Второе: я не собираюсь вступать в брак по расчету — ни сейчас, ни когда-либо.
- И что это значит? — в душе отца начало закипать раздражение. - Ты понимаешь, что это необходимо ради твоей же безопасности?
- Со своей безопасностью я спокойно справляюсь уже полтора месяца, и дальше собираюсь продолжать в том же духе. А насчёт женитьбы — я собираюсь вступить в брак, когда сам посчитаю нужным, и с тем, с кем захочу, - Драко с вызовом взглянул в глаза отцу.
- Что это за бредни?! — Люц едва сумел сдержать прорывающийся наружу гнев. Они с Северусом две недели правдами и неправдами устраивали безопасность мальчишки. Лгали, выкручивались, давали взятки. Чтобы только никто, ни одна живая душа не узнала, куда они его собираются спрятать, а этот юный нахал ещё и привередничает!
- Драко, мы с твоим отцом беспокоимся о твоей безопасности. В стенах Шармбатона ты будешь надёжно защищён, а потенциальный брак с наследницей Гринграссов даст тебе поддержку нейтрально настроенных лордов. Если случится несчастье, и нас не станет — ты останешься под их защитой, - Северус понимал, что его крестник «упёрся рогом» и прямое давление на него чревато бунтом, поэтому пытался воззвать к его разуму и чувству самосохранения.
- Необходимость… защита… долг перед родом… и к чему это привело вас? — Дрей вскочил с камня и отвернулся от родных, пытаясь взять себя в руки. Он чуть не высказал им всё, что наболело в душе за последнее лето. - В общем… это уже неважно, я отказываюсь подчиниться. Если тебя, папа, это не устраивает — можешь вывести меня из рода.
- Что-о?! — Люциус даже дар речи потерял от такого заявления.
- Ну-ка, ну-ка, молодой человек, объяснитесь, пожалуйста. Что это вы имели в виду? Крестник, за свои слова надо отвечать. Если уж сказал «А», то говори и «Б».
Драко помолчал, а потом решительно развернулся к отцу и крёстному, которые уставились на него так, как будто у него на голове рога выросли:
- Хорошо, я скажу. Всё равно пришлось бы рано или поздно поговорить об этом. Скажи, папа, ты считаешь свою жизнь счастливой?
- Я — лорд Малфой, и…
- Вот именно! Лорд Малфой — маска, за которой скрывается человек. Тебя устраивало, что дед женил тебя на нелюбимой женщине, а меня не устраивает!
- Твоя мать была моим другом…
- Вот именно — другом, а не любимой. А ты сам всю жизнь тайком встречался с крёстным, которого любишь. Разве это жизнь? А мама?
- Я не препятствовал Нарциссе устраивать свою личную жизнь как ей хочется. Она была достаточно осторожна, чтобы не бросить тень на имя Малфоев.
- Да-а, - юноша картинно развёл руки, и продолжил с сарказмом, - Ты милостиво разрешил ей иметь любовников. А ты подумал, чего хотела она? Или ты считаешь, что ей была не нужна любовь дорогого ей человека? — он отвернулся от отца, взъерошил отросшие за лето волосы и уже другим, тихим и усталым тоном, добавил: - Пойми, папа, я не хочу, чтобы мой сын однажды застал свою мать тихо плачущей над фотографией недавно умершего человека, как это было со мной.
- Что?! — Сев с Люциусом поражённо переглянулись, они никогда не задумывались, что холодная и сдержанная Нарцисса могла тоже кого-то любить. Любовники — не в счёт.
- Да, папа. И знаешь, что я услышал? Мама разговаривала с человеком на фотографии, как будто с ним самим, и… просила прощения за то, что осталась жива, когда он умер, за то, что у её сына не синие глаза и не каштановые волосы… за то, что я не сын Сириуса Блэка.
Мужчины замерли, ошарашенные услышанным, а Драко помолчал, успокаиваясь и вновь продолжил:
- Я не хочу так жить. И ты папа, меня не заставишь.
Люц медленно приходил в себя, он многое повидал на своём веку, но такого услышать никак не ожидал. Подумать только, его жена, верный друг и союзник, всю жизнь любила этого… чокнутого Сириуса. Северусу такую информацию переварить было ещё сложнее. Он не умел прощать и, как ни старался помирить их с этой блохастой шавкой Дамблдор, так и не простил своего школьного врага. Но его крестник был во многом прав. Такой жизни, как у них с Люцем, он для Драко не хотел. Зельевар по-новому взглянул на внезапно повзрослевшего парня и поразился его сходству с Тигрёнком. Нет, не внешнему сходству, внешне они отличались, как небо и земля, но внутренне… Тот же собранный взгляд, постоянно готовое к нападению тело, резкий отпор при попытке диктовать неприемлемые для него условия и яростная защита всего, что он считал важным в своей жизни. Северус перевёл взгляд на своего партнёра: «Интересно, понимает ли Люц, что у парня уже появился любимый человек? Ведь это его или её он сейчас так яростно защищает».
Люциус устало поднялся с камня, подошёл к сыну и обнял за плечи:
- Что бы ты ни решил, Драко, я всегда поддержу тебя. И… да… во многом ты прав. Мы серьёзно потрудились над тем, чтобы испоганить собственную жизнь. Я только хочу знать, что с тобой всё в порядке, тебе не угрожает опасность, и ты здоров.
- Я буду связываться с тобой через Максимуса.
- Через кого?!
- Через прадеда.
- Он разговаривает с тобой?! — Люц не мог поверить своим ушам, с ним портрет ни разу даже взглядом не перекинулся.
- Да. Кстати, он сам меня нашёл. Даже, - юноша лукаво усмехнулся, - подговорил одну таинственную личность по прозвищу «Ночной охотник» выкрасть свой портрет из твоей спальни.
- Как он с тобой связался?
- Кто, прадед, или вор?
- Вор.
- Я его никогда не видел, - Дрей врал так правдоподобно, что Люциус с Северусом ничего не заподозрили. - Со мной связался Кингсли и передал портрет. Сказал, что получил его с незнакомой совой, а с Максимусом познакомился в доме Блэков. Тот часто там появляется на портрете Ориона Блэка.
- Так вот, откуда… - Сев оборвал себя на полуслове и переглянулся с Люцем. Теперь понятно было, откуда хитрый Тигрёнок черпал некоторые свои сведения.
Они проговорили ещё два часа, а потом появился Патронус Кингсли и вызвал Северуса к Дамблдору. Драко обнял крёстного на прощанье, и тот аппарировал в Хогсмид. А отец с сыном остались. Им казалось, что на этой каменистой площадке они знакомятся друг с другом заново. Потом Драко взглянул на часы и стал прощаться:
- Меня ждут, папа. Я ещё с тобой свяжусь. А о том, что происходит дома, узнаю от Максимуса. Они обнялись, и юноша воспользовался перстнем-портключом, чтобы переместиться куда-то. Люциусу украшение показалось смутно знакомым, но он не акцентировал на этом своё внимание, занятый мыслями о разговоре с сыном. Минуту спустя лорд Малфой уже стоял на аппарационной площадке своего поместья.

А тем временем Северус был вне себя от гнева. Он едва смог удержать невозмутимую маску на лице, услышав рассказ Голдстейнов о гибели крысы-Петигрю и чудесном спасении семьи «Ночным охотником». «Вернусь в Менор, выпорю так, что неделю сидеть не сможет, и привяжу к кровати! Клянусь Мерлином!» - подобные мысли крутились в голове зельевара, не мешая ему, тем не менее, внимательно вслушиваться в рассказ Аугустуса и подмечать всё новые и новые детали. В принципе, мальчишка поступил разумно, наложив на себя столь своеобразную иллюзию (ага, сразу дементоры в голову лезут). В сгоревшем доме авроры ничего не нашли, кроме обгоревших останков предателя. Ни ауры, ни распознавания провести не удалось. Сев про себя усмехнулся, вспомнив их с Люцем потуги отыскать неуловимого мальчишку. Дамблдора и Грюма очень заинтересовал этот новый возникший на военной сцене персонаж, но добиться от свидетеля они ничего не смогли. Мало того, Голдстейн ещё и высказал претензии к Аврорату, за то, что его семью подвергли такой опасности. В самый разгар этого «приятного» общения в кабинет Дамблдора влетел взбешенный Кингсли и, не замечая находящегося несколько в стороне Голдстейна, с порога наскочил на своего непосредственного начальника:
- Мать вашу, Аластор! Когда это кончится? Я был абсолютно уверен, что дом на болоте пуст. А на месте выяснилось, что Голдстейнов не эвакуировали. Какого хрена происходит? Сначала жертвы в Хогсмиде, потом здесь! Вы вообще защищать магов собираетесь, или только Пожирателей мочить?! Охотник за головами хренов! — заметив Аугустуса, слушавшего его ругань с вылезшими на лоб глазами, Шеклбот взял себя в руки и, метнув на шефа ещё один убийственный взгляд, поздоровался с присутствующими и извинился.
Возможно, инцидент был бы исчерпан, если бы срыв молодого командира группы не снёс напрочь остатки того, что в больной голове Грюма называлось самообладанием. Лицо его налилось кровью, здоровый глаз превратился в щёлку, а волшебный завертелся с удвоенной силой:
- Всё сказал? Ты меня достал, подстилка министерская. За….и уже все! Кингсли — то, Кингсли — сё! На моё место метишь, красавчик? И скольким в Министерстве ты подставил свою задницу, чтобы этого добиться?! Учти, черномазый, твои высокопоставленные любовнички не всегда будут защищать свою постельную игрушку! Придёт и моё время! Я тебя…
- Аластор!!! - договорить ему не дал наконец-то опомнившийся Дамблдор. Схватив обоих авроров за руки, он чуть ли не силой, которую весьма сложно было заподозрить в его старческом теле, буквально вытащил их из кабинета. Вернулся он один и в свою очередь извинился перед Голдстейном за поведение своих товарищей по Ордену:
- Вы должны их простить, Аугустус. Война. Нервы на пределе.
Голдстейн извинения принял и торопливо откланялся. Следом за ним сбежал и Северус, воспользовавшись камином в директорском кабинете, переместился прямо в спальню Люциуса и… застыл как вкопанный… Предмет недавнего обсуждения членов Ордена Феникса, сейчас очень настойчиво соблазнял его любовника. В душе вновь всколыхнулся гнев на безрассудного мальчишку и, подойдя к кровати, так, чтобы его заметил лежавший на спине Люц, зельевар сказал:
- Люциус, держи его.
Привыкший доверять другу аристократ перекатился, подминая под себя хрупкого юношу.
- Прижми лицом к кровати. Вот так! - Северус взмахнул палочкой и сотворил верёвки, мгновенно растянувшие парня между столбиками кровати.
- Северус, в чём дело? Я же говорил, что не люблю подобных игр, - прошипел пытающийся вырваться Тигрёнок, но верёвки держали тело в распятом состоянии пятой точкой кверху прочно, и юноша обмяк, пытаясь повернуть голову и встретиться глазами с разозлённым Севом. До него ещё не дошло, что он совершил промах и засветился на болоте. А зельевар, полюбовавшись на дело рук своих и откинув одеяло, частично прикрывавшее ягодицы парня, елейным голосом поинтересовался:
- Ну-у, «Ночной охотник», как прошла твоя вылазка на болото?
Юный маг замер, прекратив попытки вырваться из пут, он уже понял, что в этот раз ему его эскапада так просто с рук не сойдёт, а Люциус с удивлением перевёл взгляд с Сева на Тигрёнка и поинтересовался:
- О каком болоте идёт речь?
- О том самом, где скрывались Голдстейны. Наш Робин Гуд недобитый решил в Спасителя поиграть! Ты чем думал, когда лез туда? Зачем тебе вообще это понадобилось?
Маркус молчал, он в своей жизни чётко усвоил, что, когда Северус настроен так, оправдываться себе дороже выходит.
- Что-о? Тигрёнок, ты с ума сошёл?! Нет, это уже ни в какие ворота не лезет! — Люц полностью встал на сторону друга в этом вопросе. Мужчины переглянулись, и Сев решительно потянулся к своему брючному ремню. Через полминуты это орудие наказания уже было в его руках.
- Так, я думаю, что раз ты не понимаешь, что такое опасность на словах, мне придётся показать, что это такое на деле. Не обессудь, ты сам напросился, - Северус встал справа от кровати и, размахнувшись, отвесил юноше первый удар по мягкому месту.
Тигрёнок не издал ни звука, заставив тело расслабиться. По своему печальному опыту общения с дядей Верноном и Дадли, он знал, что от напряжения только хуже будет. Да и бил Северус в полсилы, не то, что незабвенный дядюшка, который не останавливался, пока Гарри не терял сознания. Слёзы, правда, подступали к глазам, но это от обиды. Он им поверил, а они… Юноша искренне не понимал, что же он такого страшного сделал. Ну, влез в чужую разборку, ну и что? Это же его личное дело, куда он лезет. Он же не обсуждал, зачем они попёрлись на болота, хотя великолепно знал, что за тем же самым, что и он. За местью. А обидней всего было то, что несмотря на свою злость на Сева и Люциуса и боль от ударов ремнём, Марк чувствовал, что начал возбуждаться. Это было… неправильно. Вот! И даже унизительно, но тело слушаться голоса оскорблённого рассудка не хотело и продолжало возбуждаться дальше.
Всыпав лежащему неподвижно и не подающему признаков жизни парню пять ударов ремнём, зельевар отошёл в сторону и невербально убрал связывающие юношу верёвки. Его не покидала мысль, что этой показательной поркой он ничего не добился. Тигрёнок встал с постели и, не говоря ни слова, не глядя в их с Люцем сторону, стал одеваться. А потом всё также молча направился к дверце в потайные комнаты. Дорогу ему заступил Люциус:
- Что, вот так и уйдёшь?
- Вы не имели права бить меня, - холодно процедил сквозь зубы парень, всё ещё не поднимая глаз, - вы мне не родители, не братья и не опекуны. Я сам распоряжаюсь своей жизнью.
Подошедший со спины Сев пытался придумать что-нибудь, чтобы удержать ставшего таким дорогим мальчишку. Он понимал, что уговоры сейчас не помогут, вместо того, чтобы вникнуть, что они за него волновались и поэтому кинулись наказывать, парень закрылся в своей скорлупе и собирался навсегда исчезнуть с их горизонта. А этого они допустить не могли. Оставалась одна надежда… Северус вздохнул поглубже и самым своим коронным тоном Ужаса Подземелий выдал:
- Всегда легче сбежать, а не сражаться. Не так ли, Тигрёнок?
Парень резко развернулся к зельевару и, гневно сверкая глазами, прошипел:
- А вы мне дали возможность это сделать? Что-то я не заметил, чтобы у меня были свободными руки, когда ты меня бил!
- Зато теперь даю. Как насчёт поединка? Вот и сможешь высказать все свои претензии.
Юный маг развернулся, и всё ещё кипя возмущением, быстро направился к тренировочному залу. Первым выпал жребий сражаться Северусу. Они кружили по залу, обмениваясь ударами и проклятиями, как два опасных хищника. Тигрёнок многому у них научился, а сейчас ещё и прибывал в бешенстве, но злость свою контролировал и бился на редкость хорошо. Даже Севу, который поначалу осторожничал, боясь навредить мальчишке, пришлось сражаться в полную силу. Удар. Уклонение. Заклятие. Щит. Опять удар. И по новой. Они как будто танцевали какой-то завораживающий, но смертельно опасный танец. Но опыт всё же взял верх над юношеской порывистостью, и через час Сев выбил из руки парня меч. Тигрёнок недобро сверкнул глазами.
- Не остыл ещё?
- Нет, я готов к бою.
- Сейчас ты выпьешь Восстанавливающее и Укрепляющее, потом поешь, а через два часа встретимся, - Люциус взмахом руки оборвал возражения. - Мне мало чести сражаться с ослабевшим противником. Не волнуйся, мы с Севом тебя не побеспокоим. Да, кстати, советую немного поспать после обеда, это помогает восстановить силы.

Тигрёнок с Люцем встретились в тренировочном зале через два с половиной часа, Северус наблюдал за поединком. Похоже было, что за время передышки юный маг не очень-то успокоился и всё ещё горел обидой и жаждой мести. А ещё… он явно продумал тактику боя. Магию Иллюзий Тигрёнок, конечно, в данном случае не использовал, но зато выдавал незнакомые или малознакомые им боевые заклинания в паре с хитрыми ударами мечом. Он ведь не только лигиллименции у Гелерта обучался, и теперь делал ставку именно на неожиданный эффект незнакомых Пожирателям старинных восточноевропейских проклятий. Конечно, как противник он был ещё слабее Люциуса, но Гарри-Марку часто везло. Вот и теперь, уклоняясь и возводя зеркальный щит от выпущенного юношей незнакомого заклинания, блондин не очень удачно провёл серию ударов мечом и открылся. Маркус немедленно запустил в него одним хитрым венгерским проклятием. Оно вызывало внезапную ненависть к себе и называлось Проклятием Самоубийцы. Да и обычным «Фините Инкантатем» не снималось, у него было собственное контрзаклятие, которого Люциус тоже не знал. Наваждение, вызванное заклинанием, можно было блокировать усилием воли, но это вызывало сильнейшую боль, сравнимую разве что с «Круациатусом». Не успев увернуться от магической атаки, мужчина замер, борясь с действием заклинания и одновременно пытаясь подавить дикую боль, в результате чего и пропустил удар мечом. Его собственный меч, зазвенев, отлетел к стене, а остриё лезвия противника прижалось к горлу. Через секунду прозвучало контрзаклятие, и ослабевший от боли Люциус покачнулся, оседая на пол. С двух сторон его тотчас же подхватили и не дали упасть. Окружающее было перед его глазами как в тумане. Справа послышался встревоженный голос Сева:
- Люц, ты в порядке?
- Да, всё уже проходит. Что это за заклинание? Я такого не знаю.
На что слева ответил насмешливый юношеский голос:
- Не волнуйтесь, оно не имеет последствий… Конечно, если его отменить, - а потом этот самый голос приблизился и промурлыкал в самое ухо: - Так как насчёт обещания? А?

___________________________________________________________
* - название главы взято из сказки «Синяя свита» и перефразировано.

Гермиона проводила Дрея на встречу с отцом и задумалась. Они вернулись в Сноукастл не более получаса назад. Ещё вчера, во Франции, любимый рассказал ей о своём желании увидеться с Люциусом. Девушка полностью поддержала его решение, она понимала, что этим двоим необходимо поговорить, но в душе поселилась какая-то глухая тоска. Нет, Герми полностью доверяла парню, но… она уже достаточно хорошо вникла в нравы и обычаи чистокровных и даже осознала их разумность, но… так много этих «но» выводило её из себя. Во-первых, Высшие семьи абсолютно по-разному относились к любви и браку, вернее — они не смешивали два этих понятия. Во-вторых, неплохо зная политическую обстановку в стране, она понимала, что практически единственным выходом для Малфоев, если уж они отказались пойти на поклон к Дамблдору, являлась помолвка Драко с какой-нибудь наследницей из рода нейтрально настроенных лордов. И это было необходимостью. И наконец, в-третьих — Миона не знала, хватит ли у неё душевных сил отпустить Дрея или … согласиться на роль любовницы и делить любимого человека с законной женой. Почему женой, а не мужем? В этой особенности магических браков она теперь тоже неплохо разбиралась. Конечно, Герми и раньше знала, что в Магическом Мире дать жизнь ребёнку могли как женщина, так и мужчина, но для неё было новостью, что для зачатия ребёнка мужчиной-магом необходимо было наличие искреннего чувства между партнёрами, что значительно уменьшало возможность брака по расчёту в данном случае.
В общем, бывшая гриффиндорская всезнайка, а ныне цирковая артистка и просто красивая и сильная ведьма Гермиона Грейнджер не могла найти себе места, раздираемая сотней вопросов, на которые у неё пока не было ответов. На помощь ей неожиданно пришёл Грин-де-Вальд. Старый маг, заметив, что девушка невпопад отвечает на вопросы и как ни старается, не может прочитать даже страницу в интереснейшем фолианте по любимой ею Трансфигурации, предложил ей заняться практической боевой магией. Герми с благодарностью согласилась. Она всё ещё отставала в этом разделе магии. Конечно, её познания были гораздо выше, чем требовалось в Хогвардсе, но школа — это всё-таки не жизнь. Для того чтобы не быть обузой Марку и Дрею, ей необходимо было много тренироваться. Как и ожидал бывший Тёмный Лорд, девушка с головой погрузилась в учебный бой, что он затеял для её отвлечения от мрачных мыслей. Через час улыбка вернулась на её лицо.
Гелерт поймал себя на мысли, что всё больше и больше втягивается в проблемы своих новых знакомых. Поначалу, когда он требовал от Маркуса освобождения из Нурменгарда, старый маг не думал ни о чём другом, кроме смерти на свободе. Тюрьма убила в нём всё: амбиции, гордость, силу, даже желание жить. Да и присутствовать на этом свете, по правде говоря, ему было не для кого. Но эти нахальные сопляки ухитрились вернуть ему вкус к жизни, а уж их более взрослые живые и мёртвые наставники оказались настолько интересными людьми и собеседниками, что Гелерт не заметил, когда успел забыть все свои похоронные мысли и намерения. Он начинал переживать, если кто-то из них долго не появлялся в замке. Ему впервые в жизни доставляло удовольствие учить юных олухов. На этой мысли старый маг споткнулся. Не-ет, эти трое не были олухами. Они скорее являлись безумно талантливыми неучами и самоучками. Чем дольше он думал, тем больше было раздражение на Альбуса: «Это же надо было такое допустить! Не иначе, с разумом Ала шутки шутит Локки». Гелерт буквально впал в ступор, когда Максимус и Кэс рассказали об экспериментах Марка с заклинаниями и показали составленную им карту. Для защиты которой от взгляда посторонних глаз применялись редкие руны. Руны! При том, что мальчишка никогда их не изучал. А на вопрос старика совершенно не смущаясь ответил, что выискал значение понравившихся ему рун в одном древнем фолианте, а те из них, что его не полностью устраивали — переделал. Переделал!!! Вот так — просто… А аналитические способности этой хрупкой девочки в сочетании с талантом в легиллименции и рунах просто вызывали восхищение. Что касается третьего члена этой не совсем команды, то поначалу, Грин-де-Вальд никак не мог его «раскусить». Поначалу тот не допускал взрослое население Сноукастла в свою душу, но постепенно Дрей начал раскрываться и выяснилось, что он не менее талантлив, чем двое остальных. Аналитика, руны, зелья и боевая магия — парень был хорош во всём. И бывший Тёмный Лорд никак не мог понять, чем же руководствовался Альбус, оставляя такие самородки необученными. Гелерт привычно сжал оберег с кольцом, висевшие у него на шее. Сегодня, после тренировочного боя, разговорившаяся девушка поведала ему историю Маркуса. Старый маг до сих пор оставался под впечатлением. Он долго колебался, но потом решительно отправился в башенку, где жило несколько воронов, которых здесь использовали вместо сов. В руках у него был уменьшенный свёрток. Через несколько минут одна из чёрных птиц вылетела из замка, повернув к юго-западу.

Дрей вернулся через два часа, радостный и успокоенный.
- Мио!
- Дрей, ты поговорил с отцом?
- Да, и мы с ним поняли друг друга. Он не будет мне навязывать брак по расчёту, не волнуйся.
- Но твоя безопасность…
- Сами разберёмся. В конце концов, с Золотцем нас трое, что-нибудь придумаем, - парень притянул к себе Миону и впился в её губы поцелуем.
Гелерт лукаво улыбнулся и бесшумно вышел из гостиной.

А тем временем в Малфой Меноре как раз проходил поединок между Люцем и Тигрёнком, закончившийся так неожиданно для первого.
Лорд Малфой ещё приходил в себя, поддерживаемый с двух сторон Северусом и своим бывшим противником. Зрение постепенно возвращалось, радужные круги перед глазами исчезли, но в ушах всё ещё звучала фраза Тигрёнка: «Так как насчёт обещания, а?»
Взгляд Люциуса встретились с насмешливыми зелёными глазами, в которых ещё мелькали гневные искорки. Да-а, не так он представлял в будущем это событие. Нет, против он не был, но так глупо подставиться… Мерлин великий! Это задевало его гордость и достоинство. Рядом застыл Северус, переводя подозрительный взгляд с друга на юного любовника:
- Ну, и кто мне объяснит, что это всё значит?
Тигрёнок с Люциусом молчали, сверля друг друга взглядом. Ни один не хотел уступать.
- Я жду… - голос Сева приобрёл завораживающе-зловещие нотки.
Это ничего хорошего не предвещало, и Люц сдался:
- Я пообещал одному несносному мальчишке, что если он выиграет у меня в поединке, то… получит… - лорд запнулся, но, увидев горящий насмешкой взгляд юноши, вернул его с процентами и добавил, -… возможность трахнуть меня.
- Да-а, как интересно! А почему я об этом ничего не знаю? — Северус приподнял подбородок юного мага и заглянул ему в глаза, - Ты всё ещё злишься?
- Разумеется, - у внезапно прижатого к телу зельевара парня перехватило дыхание, твёрдые губы накрыли его рот, как бы спрашивая позволения на вторжение.
- Э-э-э, Северус, это было пари между мной и Тигрёнком, ты в нём не участвовал! — вполне пришедший в себя Люциус потянул парня на себя.
- Но в поединке-то мы участвовали все. Так что Тигрёнок выиграл у тебя, но… проиграл мне. Я требую справедливости, - своим берущим за душу баритоном очень тихо проговорил Сев, тесня парня к другу, - К тому же, я просто обязан залечить… м-м-м… пострадавшие части тела нашего малыша.
- Северус!!! — воскликнул юноша, когда тот развернул его к себе спиной и животом к Люциусу. Двое друзей зажали извивающееся тело юноши между собой.
- Что, Тигрёнок? — черноволосый мужчина покрывал поцелуями обнажённую шею и плечи Марка, вжимаясь в его ягодицы своей эрекцией, в то время как его блондинистый друг накрыл рот парня своими губами, гася всяческие проявления протеста. Когда юноше перестало хватать воздуха, и он обмяк в руках своих мучителей, Люц отпустил его губы и… впился поцелуем в рот Северуса, не переставая ласкать тело Марка руками. Сев занимался тем же самым. А Маркус плавился от прикосновений, не сводя заворожённого взгляда с терзающих друг друга губ. Внезапно мужчины отскочили от него с болезненным вскриком, а лоб юноши пронзила резкая боль. «Чтоб тебе, Риддл, сквозь землю провалиться, мразь проклятая!» - с чувством, но исключительно мысленно пожелал Маркус.
- Тигрёнок, тебе лучше, пока мы не вернёмся, перебраться в тайные покои, - голос Северуса утратил завораживающие нотки и был каким-то… усталым. - Мы постараемся поскорее вернуться.
- Это опасно?
- Это всегда опасно, но я слишком дорожу своим словом, чтобы умереть, не отдав тебе долга, - насмешливо пропел Люциус, притянул парня в глубокий поцелуй, потом резко оттолкнул и выбежал вслед за уже выскочившим из тренировочного зала Севом.
Боль в шраме прошла так же внезапно, как и возникла. Послонявшись по залу с полчаса, юноша отправился в библиотеку, но сосредоточиться на какой-либо книге не получалось. В душе нарастала паника и, учитывая, чем для его любовников закончился предыдущий рейд, она была вполне обоснованной. Марк попытался очистить сознание и разделить игры своего не в меру буйного воображения и настоящее предчувствие опасности. Это его немного успокоило. Шестое чувство молчало в тряпочку и даже не пыталось чем-то его напугать. Юный маг попробовал настроиться на чувства, испытываемые его Пожирателями. Расстояние было слишком велико, но кое-какие отголоски эмоций он всё же поймал. Похоже, что Люц с Севом испытывали досаду и определённую толику злости. Больше ничего. Послонявшись по поместью ещё с полчаса, Марк немного поупражнялся в тренировочном зале и, наконец, отправился в кабинет Люциуса. На его удивление Максимус, отсутствовавший сегодня с самого утра, был на портрете.
- Добрый вечер, Максимус.
- Добрый, добрый. Хандришь?
- С чего вы взяли?
- Я многое стал лучше видеть и понимать после смерти.
- Понятно.
- Собирайся-ка ты домой. Тебя в замке друзья ждут, да и Кэс с Лансом уже вернулись.
- Я же обещал отцу, что вернусь к одиннадцати часам, а сейчас только восемь.
- Они сегодня не вернутся.
- Что-о? Откуда вы знаете?
- Я по дороге сюда заглянул к Ориону. Там… малоуважаемый мистер Грюм распространялся, что полчаса назад Пожиратели несколькими отрядами напали на Министерство, редакцию «Ежедневного Пророка», больницу Святого Мунго и ещё пару маггловских правительственных учреждений.
- Чё-ёрт! Но Северус с Люциусом ничего не знали о готовящихся рейдах! — парень запустил руку в шевелюру, до боли дёрнув себя за волосы, но, подумав, уже более спокойным тоном обратился к портрету, - Постойте, постойте! Но таким образом распылив силы, они не смогут захватить ни один из этих объектов.
- Похоже, Риддлу этого и не требуется, ему нужна паника, хаос. К тому же — он никому не доверяет.
- Мерлин великий! Зачем?
- Хм-м, я думаю, чтобы подогреть интерес к себе и напугать колеблющихся. Так что, собирайся и отправляйся в замок. Ты их не дождёшься. Кстати, по-моему, мой правнук с юной леди что-то придумали с нужным тебе зельем. Не знаю, о чём идёт речь, но будьте осторожны. Обстановка накаляется.
- И всё же…
- Поверь мне, они сегодня не вернутся. Если что-то с ними случится, я дам тебе знать.
Марк послушался призрака и вернулся в Сноукастл. Пробегая в кошачьем обличии по Косой аллее, он успел отметить, насколько напуганы люди, и на душе стало ещё муторней.

Сноукастл его встретил радостными приветствиями друзей и родных и счастливыми мордашками эльфов. Жизнь здесь била ключом. Кэс с Лансом в подробностях рассказали всё, что знали о пожирательских рейдах. Дрей с Герми потащили его в библиотеку, где, обложившись книгами выше головы, они и просидели до глубокой ночи. Итогом чего стала сырая пока, но очень даже жизнеспособная версия смешанного воздействия лично им разработанного и усовершенствованного заклинания и Поискового зелья. Опробовать их «шедевр» было пока рано, но, по крайней мере, идея оказалась не бредовой и в ближайшем будущем обещала принести свои плоды. Правда, на новую версию Поискового нужны были довольно редкие ингредиенты, да и готовилось оно целый месяц, но, по крайней мере, могло вывести их на резиденцию Воландеморта. Всем троим не терпелось найти это проклятое место и со всеми почестями слить информацию Кингсли (с Грюмом никто из них даже разговаривать не хотел). Может быть, тогда бы опостылевшая всем война прекратилась.
И понеслось: репетиции, занятия с Гелертом, фехтование с Кэсом и Лансом, разработка и доведение до ума Поискового теперь уже ритуала. Время летело со скоростью света. Незаметно промчалась неделя, приближалось 20 сентября - день открытия фестиваля, в ходе которого их цирк должен будет перемещаться из одного крупного города в другой в течение восьми дней. Занятия в Хоге начнутся 30 сентября, так официально объявило Министерство, и Кэс боялся, что Орден Феникса может случайно проверить присутствие Гарри Поттера в доме его родственников-магглов. Но всё вроде бы обошлось, Дамблдор и Грюм были слишком заняты, чтобы лишний раз лезть в жизнь Мальчишки-Который-Выжил.
Всё было хорошо, работа и учёба приносили удовольствие, но в сердце парня нарастала глухая тоска — его тянуло в Малфой Менор, причём с каждым днём всё сильнее и сильнее. Наконец, он не выдержал и, попросив подозрительно на него поглядывающих друзей сделать перерыв в разработке ритуала на пару дней, отправился искать Кэса, чтобы поставить его в известность о своей предполагаемой отлучке. В замке Кассиуса и Ланса не было. Собиравший реквизит Зиг сообщил, что они ещё утром отправились в цирк, проверять, всё ли там готово к недельным гастролям.
Марк привычно аппарировал в зверинец и, избегая встречи с Диего, пошёл разыскивать своего приёмного отца. Кэс обнаружился в гримёрке, о чем юношу проинформировал громовой хохот доносившийся из этого, в общем-то, небольшого помещения. Судя по раздававшимся оттуда голосам, ржали как кони Кэс, Ланс и ещё кто-то. Осторожно приоткрыв дверь, Маркус увидел такую картину: обычно сдержанный Ланс восседал сейчас на столе с бутылкой маггловского пива в руках, а на узком диванчике, обхватив друг друга за плечи, устроились его приёмный отец и какой-то мужик в форме аврора. Все трое, перебивая друг друга, рассказывали какую-то смешную историю и хохотали так, что стеклянные баночки с гримом на консольном столике перед зеркалом подпрыгивали и жалобно дребезжали. Марк застыл на пороге, боясь помешать. Ослабевший от хохота Кэс уткнулся лбом в грудь здоровяка и потрепал того по коротко подстриженным, но почему-то всё равно лохматым рыже-каштановым волосам.
- Ох, Кэн! Ты любого своими шутками достанешь!
Видно было, что эти двое давно друг друга знают. Тут Кассиус заметил стоявшего в дверях парня:
- Проходи. Знакомься, Кэн, это — мой младший сын Маркус. А это чудовище, - он указал рукой на ухмыляющегося аврора, - Кэннет Соваж — мой старинный друг, правая рука Кингсли Шеклбота, гроза Пожирателей.
Маркус отлепился от двери и вежливо-настороженно выдал:
- Здравствуйте, сэр.
- О! А я что, настолько важная персона? - в притворном удивлении приподнял брови здоровяк. - Давай уж без "сэров", парень. Да и не стой ты столбом, как Фадж от вида Воландеморта, я не кусаюсь.
Юноше этот человек понравился с первого взгляда, а интуиции он привык доверять,
поэтому не заметил, как подкинул новому знакомцу ответную шпильку:
- Да-а? А по тебе и не скажешь.
Кэннет расхохотался так весело и заразительно, что к нему вновь присоединились все находящиеся в комнате. Марк пристроился рядом с Лансом, усевшись прямо на стол, а друг его отца продолжал травить анекдоты и смешные истории, да такие, что уже через полчаса юноша даже дышал с трудом, а мышцы живота болели от хохота. Всё это время он исподтишка рассматривал Кэннета, и в его голову постепенно закрадывалось некое подозрение.
А что? Соваж был по-своему красив, такой несколько грубоватой красотой. Ростом приблизительно с Кэса, он, в отличие изящного Малфоя, скорее напоминал росомаху, а не леопарда. Весёлый. Обаятельный. Даже привлекательный. Усатый. С весёлым и слегка хулиганским прищуром голубых глаз. Марк решил попозже расспросить Ланса, как давно они знакомы. Время пролетело незаметно, у юноши даже на душе полегчало. Но потом, Кэн шутливо откланялся, хлопнул своей ручищей Марка по плечу, на прощание и аппарировал в Аврорат. Кэс дал пару поручений сыну и тоже смылся куда-то на пару часов. Так что выполнивший все задания парень, вернувшись в гримёрку, его уже не застал. Зато неподалёку от комнаты ему попался идущий навстречу Ланс.
- Ланс, ты Кэса не видел?
- Отлучился по делам, вернётся часа через два, а что?
- Да мне тоже по делам надо…
- Знаем мы эти дела. И не надо корчить такую рожу! Вон глазки-то как блестят! Ладно, я тебе в этом деле не помощник и не советчик. Отпустить тебя может только Кэс.
- Хорошо, мне всё равно ещё надо со световыми пушками кое-что доработать, - и, вспомнив о новом знакомом, Марк поинтересовался: - Слушай, а Кэс с этим Кэннетом давно знакомы?
- Знако-омы! Сказанул! Они дружат… умм… уже больше двадцати лет. Мог бы уже и знать друзей своего отца. Тем более что Кэн частый гость в вашем доме.
- Да как-то не сталкивались раньше…
- Вот-вот, многого ты про Кэса не знаешь.
Этот разговор ничего практически не прояснил, но всё же укрепил юношу в его подозрениях. Кэс вернулся, как и обещал, часа через два, о чём-то пошептался с Лансом, без всяких вопросов отпустил Марка до десяти часов завтрашнего утра и, прихватив с собой Флайервуда, опять куда-то исчез. Но парню было уже не до подозрительного поведения «обыкновенных» артистов, ему дали карт-бланш на целые двенадцать часов, и он собирался с толком их использовать. Откровенно говоря, последние три ночи ему пришлось туго. В голове постоянно крутились слова Северуса о проигрыше и выигрыше, а воображение рисовало такие картины. Да к тому же вечно экспериментирующие в самых неожиданных углах замка Герми и Дрей очень эти видения подпитывали. В общем, не успели ещё Ланс с Кэсом отбыть в неизвестном направлении, как юноша мгновенно переоделся, отыскал Гидеона и Зига, попросил их присмотреть за размещением их реквизита, остатки которого только сейчас эльфы доставили из замка, и смылся в Малфой Менор, подгоняемый двусмысленными шуточками братьев.
Малфой Менор встретил его тишиной. Наученный горьким опытом, он сначала проверил поместье на присутствие нежелательных для него гостей и только потом выбрался из потайных покоев. В огромном доме было пусто. Камин в спальне Люциуса не горел, и в комнате ощущалось непривычное… запустение, что ли. Марк зябко передёрнул плечами, он не привык так относиться к этому помещению, где ему пришлось пережить столько разнообразных приключений. В душу заползало что-то липкое и неприятное. Юноша проверил свою связь с мужчинами и судорожно оборвал связь. Нет, лично с ними ничего страшного не произошло, но те чувства, которые они испытывали… Даже слова было подобрать сложно. Какая-то жуткая смесь вины, душевной боли, тоски, гнева и безнадежности. Тревога юного мага усилилась десятикратно. Несмотря на свою молодость, он великолепно понимал, как эта смесь чувств способна убивать душу и сознание. У него уже был опыт потерь, которые он не смог предотвратить, а частое посещение сознания Риддла в прошлом учебном году давало богатую пищу его воображению. Парень стиснул зубы. Если бы он только мог, если бы он не был лишь мальчишкой-недоучкой, если бы у него хватало знаний и силы, чтобы уничтожить этого монстра… но юный маг-иллюзор понимал, что с таким уровнем подготовки, как сейчас, с Воландемортом он не справится. Оставалось только ждать, стиснув зубы и пытаясь подготовиться к будущему поединку всеми доступными ему средствами. А также пытаться оградить от опасности ставших дорогими ему людей.
Уже давно стемнело, часы на стене показывали без четверти одиннадцать, а он всё метался из угла в угол. Наконец, взяв себя в руки, Маркус отправился в библиотеку и отыскал ту книгу по легиллименции, что начинал изучать когда-то. Поначалу чтение давалось плохо, он отвлекался на каждый шорох, периодически теряя нить изложенной в фолианте информации, но потом заставил себя сосредоточиться и вникнуть в текст. Ему и в самом деле удалось отвлечься. Тема была интересной, изложение, несмотря на несколько архаичный язык, великолепным, и юноша просидел над книгой несколько часов, пока не зарябило в глазах и не затекла спина от долгого нахождения в одном положении. Часы как раз пробили час ночи, и тревога за Люциуса с Севом вернулась с удвоенной силой. Отложив фолиант в сторону, Марк отправился в кабинет хозяина поместья, надеясь застать Максимуса на портрете. Ему повезло, покойный лорд Малфой был дома и даже делал вид, что спит. Почему делал вид? Да потому что слишком натурально у него это получалось, а Марк уже достаточно изучил повадки покойного лорда, чтобы купиться на это представление.
- Максимус.
- А! Что?! Кто?! Что случилось? — довольно достоверно изобразил недоумение и растерянность Малфой-самый-старший.
- Ничего. Пока ничего. Я просто волнуюсь за Северуса и Люциуса. Вы не знаете, где они и как давно ушли?
- Где они –мне неизвестно. Только точно не в доме моего друга Ориона, да и не в Хогвардсе, я полагаю. А что касается времени, когда они покинули поместье, то ты можешь узнать эту информацию у домовых эльфов.
- Но я для них почти невидим!
- Ты — гость поместья, если задашь прямой вопрос — они тебе ответят.
- Хорошо, - Марк попытался вспомнить, как же зовут доверенного эльфа Люциуса, а ехидный призрак на портрете, видя его мучения, вовсе не спешил прийти ему на помощь. В конце концов, юноша таки вспомнил имя ушастого создания и, три раза хлопнув в ладоши, крикнул:
- Зиппи!
Через мгновение рядом материализовался ушастик и слегка настороженно поинтересовался:
- Гость хотеть видеть Зиппи?
- Да. Я хочу знать, когда ушли твой господин и его друг? И куда они ушли?
Видно было, что эльф колеблется, не зная отвечать ли на такой вопрос, но внезапно в дело вмешался Максимус:
- Зиппи, ответь гостю.
Глазастое существо ещё раз перевело настороженный взгляд с Марка на портрет и обратно и неуверенно выдало:
- Хозяин с мастером Северусом ушли утром, рано, ещё темно. Куда, Зиппи не знает. Догадывается, - эльф задрожал всем телом и согнулся, но всё же добавил почти шёпотом: - К злому господину.
- Они не говорили, когда вернутся?
Зиппи лишь грустно помотал головой.
- Зиппи, где в Меноре хранятся зелья? Они могут вернуться… - юноша замолчал, оборвав себя на полуслове, но эльф понял, что он хотел сказать.
- В комнате хозяина, шкафчик рядом с камином. Бедный хозяин! Злой маг часто причиняет ему и мастеру Северусу боль! — плечики эльфа затряслись, а на глаза навернулись слёзы.
Зная, какие истерики могут закатывать представители этого народца, Марк поспешил успокоить эльфа:
- Успокойся, Зиппи, всё ещё обойдётся, - но его голосу не хватало уверенности. Он жестом отпустил слугу, и тот исчез абсолютно бесшумно, как будто растаял в воздухе.
Встревоженный сверх меры Марк отправился в тренировочный зал и около часа гонял себя по полной программе, стараясь вымотать себя физически и отвлечься. Частично ему это удалось. Во всяком случае — он вымотался. Приняв душ и приведя одежду в первоначальное приличное состояние, юноша вновь поплёлся в спальню. Несмотря на усталость, ложиться одному в огромную постель не хотелось, и парень устроился в удобном кресле возле холодного камина. Его познабливало, и он развёл огонь. Стало немного лучше, но сон всё равно не шёл, а тревога не отпускала. Так он промаялся часов до трёх, когда пламя в камине внезапно вспыхнуло зелёным светом, и на пол возле защитной решётки… вывалились две фигуры в пожирательских мантиях, но со снятыми масками. Упав на пол, они даже не делали попытки подняться. Перепуганный насмерть Марк, заподозривший чуть ли не «Аваду Кедавру», кинулся к своим любовникам, но, перевернув их на спину, отшатнулся:
- Ффу-у!
От мужчин разило огневиски так, как будто они в нём купались. Признаки жизни они тоже подавали весьма условные. Юный маг затейливо выругался сквозь зубы, но метать громы и молнии в этих жертв зелёного змия не стал. Всё равно не подействует. Его любовники были пьяны в дугу и вряд ли способны воспринимать словесно переданную информацию. Прошипев себе под нос множество лестных комментариев, Марк с тяжким вздохом избавил эту парочку от грязной одежды и отлевитировал в ванную. Запихав обоих под горячий душ, он злорадно улыбнулся и напустил на невменяемых мужчин изобретённые близнецами моющие чары с эффектом сильной щекотки. Бесполезно! Нет, конечно, вымыть заклинание их помогло, но на щекотку почитатели маггловского бога Бахуса практически не отреагировали. Судя по лопнувшим капиллярам, им досталось «Круцио», и не одно. Правда, без серьёзных повреждений. Помянув ещё раз тихим шёпотом всех святых, покровительствующих пьяным идиотам, Марк призвал зелье от последствий «Круациатуса» и, надёжно фиксировав норовящие выскользнуть тела, влил во рты необходимую дозу, осторожно массируя горло каждого, чтобы не захлебнулись. Открытых ран не наблюдалось, и парень вздохнул с облегчением. Больше почти ничего сейчас сделать было невозможно. Антипохмельное зелье не сочеталось с тем, что он им уже дал. Юноша усмехнулся своим воспоминаниям. Нет, он не стал гением зельеварения, по правде сказать, Марк оставался в этом предмете редкостным неучем, но уж эффект, который однажды получился у Зигфрида от приёма Обезболивающего, которое очень походило по составу на зелье от последствий «Круцио», и Антипохмельного парень запомнил надолго. Да и Зиг его забудет нескоро. Поэтому всё, что оставалось сейчас сделать Марку — это дать им выспаться. Уже собравшись левитировать безвольные тушки в постель, юный маг внезапно поддался порыву и изменил решение. Одно невербальное заклинание — и на головы горе-пьяниц полилась ледяная вода. Они зашевелились, что-то недовольно забурчали, но в себя не пришли. Тяжело вздохнув, Маркус отключил воду, наложил Осушающие чары и перенёс мужчин на кровать. Устроил поудобней, накрыл одеялом, пристроил на тумбочках по обеим сторонам от постели флаконы с Антипохмельным зельем, а сам присел в ставшее уже таким привычным кресло. В комнате было тихо, часы показывали почти пять часов утра, на улице светало, а парень горько улыбался своим мыслям. Из отпущенных ему Кэсом двенадцати часов, оставалось только пять. Он и не заметил, как провалился в сон.