|
|
Молли навсегда
| |
|
| Каури | Дата: Четверг, 31.12.2015, 14:27 | Сообщение # 1 |
Высший друид
Сообщений: 874
| Название фанфика: Молли навсегда
Автор: Каури - я
Бета: venbi slonikmos
Гамма: venbi
Рейтинг: R
Пейринг: Молли Прюэтт/будет ясно позже, Рудольфус Лестрейндж/Беллатрикс Блэк
Персонажи: Молли Прюэтт, Артур Уизли, Магнус Нотт, Рудольфус Лестрейндж, Рабастан Лестрейндж, Беллатрикс Блэк, Фабиан Прюэтт, Гидеон Прюэтт, Альбус Дамблдор + несколько оригинальных героев и разные канонные персонажи.
Тип: гет
Жанр: романтика, агнст, драма
Размер: планируется макси
Статус: в работе
Саммари: Саньке Осинкиной не повезло - попала-то она в Поттериану, круто все, магия и прочий Хогвартс. Но в Молли Прюэтт? Если и был персонаж, который ну никаких чувств особо не вызывал, разве что раздражение и тоску, то именно эта рыжая ведьма с выводком невоспитанных эгоистичных уизлят. И рано она обрадовалась, что ещё не замужем.
Предупреждения: попытка изнасилования, Дамби-возможно-гад
Диклеймер: Отказываюсь.
|
|
|
| Екатерина_О | Дата: Четверг, 02.08.2018, 13:24 | Сообщение # 361 |
Подросток
Сообщений: 9
| Каури, Вы себя не ограничивайте!  Текст прекрасный!!! Затянутости или ощущения, что что-то лишнее, нет вообще! Даже не представляю, как Вам удается держать столько линий и нигде не "провисать".
Долохову, наверное, самому надо жениться, чтобы так не беситься
Давненько новостей от Аберфордта не было… А там же у них какой-то заговор, да?
И Флитвику хочется пожелать счастья и успеха с Люси
И об Артуре с Ритой давно нет новостей…
В общем, очень-очень жду продолжения! Все такое вкусное :)))
|
|
| Каури | Дата: Суббота, 18.08.2018, 12:32 | Сообщение # 362 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| Екатерина_О, да я и сама думаю, что еще не меньше десятка глав будет, не умею коротко писать.
Я так счастлива, что вам кажется нормальным текст!
Долохову да, не мешает чем-то отвлечься, может быть и женитьбой.
Аберфорт как раз сейчас появится в новой главе. И заговор не такой уж заговор. У каждого там свои резоны были.
У Флитвика счастье наклевывается с Амандой Стэнфилд. А Люси Сабо, дочка главы славянского аврората сейчас помогает готовиться к свадьбе папочки и подруги. а сама пока не встретила того самого.
Об Артуре и Рите речь зайдет, но скоро их показать пока не получается.
Я очень рада, что для вас тескт вкусный. Надеюсь и новая глава вас порадует.
|
|
| Каури | Дата: Суббота, 18.08.2018, 12:33 | Сообщение # 363 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| Глава 52
— Воды, — попытался произнести он, приходя в сознание. Пить хотелось так, словно месяц провёл в пустыне. Воспоминания не давались, даже не мог вспомнить, кто он такой, где находится, сколько времени провёл без сознания и почему не может пошевелиться или хотя бы открыть глаза. — Воды!
Страшно стало оттого, что рядом никого нет, никто не услышит просьбу, которую наконец удалось прошептать. Горло саднило от попытки говорить, язык прилипал к нёбу. Но больше беспокоило всё же собственное имя и хоть какие-то крохи недоступных воспоминаний.
Громкий голос подошедшего человека — он слышал шаги, глухо, словно сквозь вату, но слышал — оглушил на пару мгновений:
— Пришли в себя, профессор Дамблдор? — гаркнули прямо над ухом.
В горло полилась живительная влага, а в мозг ринулись воспоминания таким бурным потоком, словно прорвало шлюз. Боясь сойти с ума, он попытался очистить сознание, и привычная практика дала результат. Он вспомнил. Многое, если не всё. И это затопило такой радостью, что даже остальное отошло на второй план. Альбус наслаждался ещё одной порцией очень вкусной воды, потом третьей, потом было молоко, если он не ошибается. Самое вкусное молоко, которое он только пробовал в жизни. Со смешком вспомнил, что молоко никогда не любил, но теперь полюбит, это точно.
— Довольно, — сказал тот же голос. — Пока достаточно.
Альбус приоткрыл веки, когда ему протёрли лицо чем-то влажным и наконец смог разглядеть двух целителей возле своей кровати. Он в Мунго. Ну конечно! Последнее, что он помнил — как пытался открыть дверь в лабораторию поганца Вестерфорда. Не удавалось, и он по глупости применил условно-тёмное заклинание. Потом боль и темнота. Скорее всего, его нашли и смогли переправить в Мунго. Он только надеялся, что прошло не слишком много времени.
У детей скоро рождественские каникулы, надо многое успеть сделать.
— Какой сегодня день? — спросил он с некоторым трудом, но уже нормальным спокойным голосом.
— Не день, а ночь, профессор! — ухмыльнулся высокий плечистый целитель, в котором Дамблдор, кажется, узнал Сметвика. Но мог и ошибаться — грубоватого эскулапа он видел всего однажды и не очень близко при посещении Министерства. Кто-то ему его показал. Ах да, Боунс, бывший главный аврор. Тот ещё высокомерный тип из чистокровных. — И ночь самая что ни на есть Новогодняя. Что вы помните?
— Я был в Хогвартсе, — охотно ответил Альбус. — Попробовал открыть дверь, вы же знаете, там много таких, что исчезают и снова появляются. Мне не повезло, наткнулся на какое-то древнее проклятие. Потом ничего не помню. Постойте! Как Новогодняя? Вы, верно, шутите?
— Какие уж тут шутки, профессор, коли меня среди праздничной ночи вырывают на службу? Вы пробыли в больнице не больше недели, не расстраивайтесь, не так много пропустили. Вы, правда, ничего не помните после того… гм… древнего проклятия?
— Только сильную боль и потом темнота, — упавшим голосом произнёс Дамблдор, с ужасом осознав, что по-прежнему не может двигаться. — Скажите, целитель, я парализован?
— Ах это. Нет, это мера предосторожности, чтобы вы не навредили сами себе. Чуть погодя освободим, но сначала следует поспать после приёма важных зелий. Не волнуйтесь, утром вы проснётесь и будете как новенький. С проклятием удалось сладить, так что через дней пять, максимум — десять, вы нас покинете. Вы меня слышите, сэр?
Голос целителя убаюкивал, унося все волнения, неутешительный прогноз и тяжелые мысли. Хогвартс… Он надеялся, что Минерва справится без него со всеми текущими делами.
Следующее пробуждение было более приятным. Теперь он сразу всё вспомнил, включая разговор с целителем, да и пить так сильно не хотелось. Тело оказалось свободным, и Альбус даже попытался сесть, но сильная слабость и головокружение заставили вернуть голову на подушку. И тем не менее ему нельзя здесь оставаться. У него были большие планы на эти каникулы. Хотя бы навестить домик Уизли, не зря же он дал Артуру денег на гостиницу. Но жадный парень мог и попробовать вернуться в Нору, прикарманив деньги. Впрочем, не важно, он не станет помехой.
Альбус со всей убедительностью донёс мысли о невозможности лежать дольше до пришедших колдомедиков. Сметвика не было, а молодые целители только руками разводили, уверяя, что сами они ничего не решают, но могут сказать, что профессор уверенно идёт на поправку.
После чего ему споили ещё ряд склянок с различными зельями, наколдовали зеркало по его просьбе и ушли, пообещав скорый завтрак. Альбусу оставалось с горечью рассматривать обезображенное лицо, лишённое не только бороды, но даже бровей. А левый глаз, несмотря на то, что видел сносно, окружало обезображенное веко. «Тёмное проклятие», — сказали эти сопляки, — «не лечится, сэр!». Много они понимали! Теперь придётся заказывать маскирующие очки. А бороду… Он подумает, что можно сделать. Есть же множество зелий для роста волос.
Завтрак прошёл спокойно, он смог съесть жидкую кашу и даже кусочек тоста. Попросил связаться с профессором МакГонагалл, но ему ответили, что сегодня не получится — после завтрака его ожидало снотворное.
— Для вашей же пользы, сэр!
И опять предстояло забытье. И даже палочку не вернули, не положено, мол. А так бы сам послал патронус Минерве. Он очень надеялся, что в следующий раз с ним будет разговаривать сам Сметвик. Раз уж этот шумный целитель всё решает, обращаться следует прямо к нему. Вежливо, но твёрдо, такие типы слабость презирают. Уплывал в сон Альбус с тревожным чувством — ему всё меньше и меньше нравилось происходящее. И всё же, что за условно-тёмное заклинание дал ему Геллерт, которое целители упорно называют тёмным, и которое отправляет человека в кому на неделю, предварительно изуродовав? Он разберётся…
Вечером, при пробуждении, Сметвика опять не было. К нему заглянула совсем молоденькая девчонка, недавняя выпускница Хогвартса. Ну как недавняя, лет пять назад закончила. Он её, конечно, почти не помнил, серая мышка из Хаффлпаффа. Девочка испытывала к нему ожидаемое подобострастие, смущалась и краснела, отказываясь дать палочку и пригласить Минерву, но на просьбу принести свежих газет за прошедшую неделю откликнулась охотно и с явным облегчением. Запрета на это не было.
Поужинав, Альбус с жадностью придвинул к себе газеты и нацепил на нос неудобные очки, которые выдала ему юная целительница. По крайней мере, в них хорошо было видно текст. Газеты он просматривал по диагонали, вычленяя важное. Сердце забилось тревожно, когда взгляд упал на скромную заметку о бракосочетании Артура Уэсли и Риты Скитер. Альбус бессильно откинулся на подушки, кляня не в меру расторопного подопечного. Но вскоре почти успокоился, неправильная заметка — надо же было написать фамилию Артура с ошибкой — не несла особого урона его планам.
Собственно, он сам толкнул мальчика в объятия стервозной Скитер. Даст Мерлин, обернётся это лишь ему на пользу. Да, так и будет. Отец Скитер богат — несколько алмазных приисков, земельные владения в маггловском и магическом мирах, хотя, говорят, этот чудак большую часть времени проводит на собственной яхте. И мисс Рита Скитер, теперь уже миссис Уизли — его единственная наследница. Денег никогда много не бывает, жизнь мореплавателя полна опасностей, увы. Артур же слишком наивен, чтобы самостоятельно разбираться в делах. Ему даже с Норой помогать придётся, но с рудниками и землёй он точно не справится, тут придётся брать всё в свои руки. А куда деваться, родич ведь, хоть и дальний…
Ещё одна заметка о свадьбе заставила Великого Светлого скривиться как от зубной боли: наследник вождя горского клана Уолден МакНейр женился на девице из клана Ноттов, ничем не примечательной. А у него были некоторые планы на этого гордого, сурового и, что греха таить, жестокого мальчишку. Хотя, здесь, может, тоже ещё не всё потеряно, лишь бы только вернулся в школу. А по окончании Хогвартса безутешный вдовец, оставив малыша на попечение родственникам, может занять тёплое местечко в Министерстве, выцарапанное с таким трудом.
Он стал просматривать газеты дальше, пока от очередного, но более крупного объявления не потемнело в глазах. В газете сообщалось, что в связи с временной недееспособностью А.П.В.Б. Дамблдора, находящегося в Мунго, на пост директора Хогвартса был временно назначен А.С. Робертс.
Гнев, впрочем, удалось усмирить. Неважно, это лишь временно. Слизеринский подпевала и хамоватый наглец Робертс просто не успеет напортачить. Ведь там Минерва и Флитвик, не дадут слишком самовольничать. Потом он вернётся, всё исправит, что уж делать, а Робертса к мантикоре — довольно уже держать в школе боевика Лестрейнджей. Опасно. Слизеринские выкормыши ему в рот смотрят, а это уж никуда не годится.
Альбус немного подышал, успокаиваясь, машинально листая страницы газет. И тут взгляд остановился на большой статье, занявшей весь разворот. «Семейные тайны Малфоев, или возвращение на родину». И колдография на полстраницы. Альбус дёрнулся, не веря своим глазам. Не узнать Джиневру Уэсли, в девичестве Малфой, он не мог. Но… чума на все тёмные семьи! Почему так? Почему так же молода и красива, словно перенеслась через время такой же юной ведьмой, какую он помнил?
Статью он читал не слишком внимательно — всякая болтовня, запутывающая всё ещё больше. Вернулась из Франции? Поселилась в родовом замке Уэсли? Каком ещё замке? Ведь не может быть, чтоб его нашли. Он уничтожен. Нет, тут какая-то ошибка!
Дала интервью специальному корреспонденту? Но последние строки этого интервью с Джиневрой напугали: «Из планов на ближайшее время, — улыбнулась нам миссис Уэсли, — привести в порядок дела, обустроиться на новом месте и обязательно встретиться со старым другом мужа, Альбусом Дамблдором. Нам есть, что вспомнить». Сердце сбилось с ритма, а газета выпала из рук. Альбус почувствовал, как оборвалось что-то внутри, стало трудно дышать и помутилось в глазах. Он рухнул на подушки уже без сознания.
***
Могила Хэйдена никогда не зарастала сорняками, никогда не покрывалась снегом и не поливалась дождём. Да и самой могилы никогда не существовало, лишь небольшая мраморная доска в дальнем конце подземелий под домом Мюриэль, да горсть пепла с выжженного Адским пламенем чёрного луга, где когда-то стоял дом, в котором погибло пятеро молодых авроров.
Пепел Мюриэль собрала сама, когда оправилась от удара, положила в красивую амфору и поставила в пустую нишу, закрыв её мраморной плитой. На плите было выгравировано только имя мужа, рядом выбито изображение дракона — точь-в-точь как татуировка у него на спине под лопаткой. А снизу подпись: «Люблю!».
Никакого пафоса, никаких обещаний, никакой подписи под признанием, сразу и не поймёшь, кто кого любит.
Здесь в подземельях всегда было очень холодно и неуютно. И надолго остаться невозможно. Мюриэль тогда осталась бы здесь навсегда, стоя на коленях перед мраморной плитой. Но Кручок, не слушая слабых протестов, перенёс в дом, напоил зельями, уложил магией в постель и усыпил.
Только Кручоку она и позволяла такие финты — непослушание во благо хозяйки.
В это предновогоднее утро она спустилась сюда в неурочный час, обычно его плиту она навещала дважды в год — в день рождения Джейми, и в день их свадьбы. Смысла отмечать смерть она не видела, для неё он навсегда остался живым, весёлым, добрым и молодым. Почти таким же славным, как его сын. И она приходила делиться с ним радостью, рассказывала об успехах сына, поздравляла с годовщиной свадьбы, напоминала ему всякие глупости — как он внёс её в дом на руках, как рисовал на её животе дракона кремом от торта, а потом слизывал крем, перемежая поцелуями, говорил, шутя, что их мальчик будет больше, чем дракон.
Она грустно усмехнулась — везде драконы, как только вспоминаешь Хэйдена, он с каким-то удивительным пиететом относился к гигантским рептилиям. А ведь ни разу не видел их живьём, как казалось Мюриэль. Во всяком случае, ничего об этом не рассказывал никогда. Отговаривался просто: «Нравятся!». А ещё в палочке сердечная жила дракона. Можно подумать, таких палочек мало, учитывая, что у Гаррика Олливандера в ходу всего три универсальных сердцевины.
Мюриэль легко относилась к его страсти, не так много их у Хэйдена было. Она и драконы.
— Привет, Хэйден, — поздоровалась она, погладив дракона на его плите. — Сегодня не наш день, но мне важно кое-что тебе рассказать…
В то утро, когда он ушёл навсегда, он разбудил её поцелуем и много наговорил всяких глупостей, пока заставлял проснуться самым приятным способом. Он был таким сильным, красивым и невероятно лохматым. Она назвала его «Мой дракон», и он так счастливо улыбнулся, что она тайком решила называть его так всегда — они были так молоды, и вся жизнь была впереди. Вся счастливая жизнь. Он поцеловал её тогда в живот, где росло их маленькое чудо и шутливо поведал ещё нерождённому сыну, что у него будет в жизни всё хорошо, мол, папа позаботится об этом.
А потом он спешил на дежурство, обжигался горячим кофе, на ходу уже сунул в рот сдобную булочку с корицей, идя на поводу у настойчивости юной жены. Она волновалась, что он там не успевает обедать, и опять проходит весь день голодным. Хэйден только отмахнулся и заявил, что сбежит сегодня пораньше, а на выходных сводит в удивительное место. «Тебе понравится, верь мне, любимая», — это последнее, что он ей сказал. «Верю», — ответила она тогда, но Хэйден уже не слышал, активировав портключ в Аврорат.
— Знаешь, Хейден, — она всегда говорила с ним так, словно он мог слышать. — Я должна тебе, наконец, признаться, что полюбила снова. Я не прощаюсь, для меня ты всегда останешься самым лучшим, самым первым и самым дорогим. Я всегда любила и буду продолжать любить тебя, мой дракон. Но его я тоже полюбила, иногда мне кажется, что это ты вселился в него, просто всё позабыл. Разве не странно, что Август родился в день твоей смерти? Жизнь, милый, сложная штука. Куда сложнее, чем казалось нам с тобой. Я не становлюсь моложе, хотя средства имеются. И устала исполнять наш уговор — не влюбляться в других мужчин. Это сложно, милый, когда тебя так давно нет рядом. Но если совсем честно, я и не влюблялась. Я полюбила, мой дракон. Не так, как тебя, как тебя я никогда уже любить не смогу. По-другому, иначе… сложно объяснить. Мне дорог этот мальчик. Мне дорого его дитя, которое ношу под сердцем. И я впервые с того дня, ну ты знаешь, снова живу. Мне кажется, в тот день мы умерли вместе. Только я притворялась живой, а ты не смог. Август вернул меня к жизни. И я не просила этого, не ждала, мне было это не нужно. Но так случилось. Прошу тебя, мой дракон, отпусти. Просто отпусти, ты сможешь, я верю!
По спине вдруг побежали мурашки, а волосы тронул слабый ветерок, заставив вздрогнуть. И Мюриэль улыбнулась, с трудом различая дракона на его плите сквозь предательскую влагу в глазах. «Спасибо, мой дракон!» — прошептала она.
Она долго стояла, прижавшись лбом к холодной плите, словно ждала ещё какого-то знака. Или просто сама не могла его отпустить. И снова Кручок без разрешения оказался рядом.
— Хозяйка Мюриэль, вам пора, я приготовил кофе и булочки с корицей, — спокойно сказал Кручок, словно ничего необычного вокруг не было.
— Кручок, сегодня придёт Август. Что мне делать?
— Что обычно, — ничуть не удивился домовик.
— Что ты имеешь ввиду, мой старый друг?
— Обычно вы всегда делаете, что хотите. И никто вам не указ, хозяйка Мюриэль.
— А если я хочу выйти замуж и стать счастливой?
— Значит, так и будет. Возьмите меня за руку. Будет грустно, если вы заболеете перед самой свадьбой. Ваш Август расстроится, хозяйка Мюриэль.
Она рассмеялась и схватила протянутую лапку. Что ж, решено, поступит как обычно, Кручок абсолютно прав. Августа ждёт сюрприз. Пусть это будет его новогодним подарком. Мальчик заслужил, а она так хочет его порадовать.
***
Аберфорт был мрачен и сосредоточен, миссис Норрис сияла предвкушающей улыбкой, так и лучась энергией, Филч же тихо ворчал себе под нос, жаловался самому себе или Мерлину на несправедливости мира, но никто к этим жалобам и не собирался прислушиваться.
— Пора! — произнёс Аберфорт, пристраивая на лбу особый кристалл в оплётке из тонких ремней. Ход в директорские апартаменты Хогвартса начинался прямо в его комнатах. И неудивительно, Альбус предпочитал появляться с комфортом и в своё время напрочь отверг полуподвальный чулан.
Все трое сразу же проникли за плотный ковёр в довольно чистый ход, словно вырубленный в камне. Ход был древним, Альбус полагал, что его проложил ещё кто-то из основателей, когда на месте Хогсмида был дикий лес. И, возможно, вёл в какую-то хибару, на месте которой теперь был трактир.
Впереди двигался сам владелец Кабаньей головы, за ним миссис Норрис, дышащая ему в затылок, а замыкал полуночное шествие нервный и недовольный Филч. Утром этот идиот ворвался в комнату Аберфорта ни свет ни заря с каким-то своим очередным страхом, и застал своих подельников в разгар очень интимного занятия. А так как леди в постели превращалась в тигрицу, следуя заветам досужих кумушек, то интим был бурным и громким. И незадачливого сквиба заметили не сразу.
Да и тот мог бы для приличия выйти, а не глазеть на сие действо, широко открыв рот и глаза. Впрочем, надо отдать должное его крепким нервам: Филч быстро пришёл в себя, присел в углу у двери на табуреточку и отвернулся. Помогло ему это мало, судя по свекольному цвету физиономии. Когда всё закончилось, и Аберфорт с большим удовольствием раскурил трубку, в то время, как любовница изображала из себя утомлённую звезду, Филч кашлянул и заставил выронить эту чёртову трубку.
Сориентировался Абби быстро, накинул на себя край одеяла и со вздохом поинтересовался:
— Что случилось, Аргус?
— Я слышал, что профессор Флитвик ещё остаётся в Хогвартсе, — нервно ответил красный Филч, стараясь не глядеть в сторону миссис Норрис. Та отнеслась к присутствию сквиба равнодушно.
— Он что, по ночам лазает в кабинет директора? — спросила она, схватив с тумбочки яблоко и вгрызаясь в сочный бок. — Успокойся, Аргус, у нас всё получится.
Сквиба передёрнуло, он вскочил, свалил табуретку и выскочил из комнаты, громко хлопнув дверью.
— Какая замедленная реакция, — проворчал Аберфорт. — Выметайся! Уверен, ты специально не закрыла дверь.
— Да ладно, это было так мило, — хихикнула миссис Норрис, за что захотелось прибить её немедленно. — Потрёшь мне спинку в ванной?
— Обойдёшься, — грубо ответил он и встал, призывая одежду заклинанием. Следовало посмотреть ещё раз карту и убедиться, что покои полугоблина находятся на достаточном расстоянии от директорского кабинета.
Любовница возмущённо фыркнула, но слава Мордредовым яйцам, промолчала.
Сейчас, освещая путь кристаллом на лбу, Аберфорт снова и снова прокручивал в голове план директорского кабинета и прилегающих помещений. Вроде бы все ловушки Альбус ему потихоньку сдал за годы плодотворного общения с «тупым» младшим братишкой. Недаром Аберфорт обожал маггловские шпионские романы про их же спецслужбы. Удивительно даже, как вёлся Альбус на незаметно применённые в разговоре методики допроса. А ведь был всегда мастером вести диалог, запутывая собеседника, и очень этим гордился.
Весь путь они проделали без приключений, а вот в конце ждало разочарование в виде глухой стены. Либо Хогвартс — тупой замок с псевдоразумом — шалил, либо Альбус озаботился заковыристой защитой. Очень хотелось верить во второе. Несколько хитрых заклинаний Аберфорт знал. Не слушая предложения миссис Норрис взорвать всё к чёртовой матери, он очень аккуратно принялся накладывать заклинания. Заодно подумывая, как избавиться от надоевшей любовницы. Ни одно заклинание не подошло, что не прибавило хорошего настроения.
Оставалось последнее средство — очень сложная руна, которой маленького Абби научил как-то сам Гриндевальд, ходивший в то время в женихах сестры и близких друзьях Альбуса. Руну следовало наносить кровью, и Абби повернулся к любовнице.
— Дорогая, последнее средство, нужна кровь сильной женщины, буквально несколько капель.
Миссис Норрис горделиво улыбнулась и протянула изящную руку. А потом вскрикнула, когда он полоснул ножом по ладони, и сжав запястье подставил под неровную струйку наколдованное блюдце.
— Заткнись! — прошипел он. — Сейчас залечу. Но сначала руна.
Любовница жалобно хныкала, пока он спешно по памяти наносил на стену значки. Как будто получилось. Активировать тоже следовало кровью, мазнув повторно последний элемент. Руна ярко засветилась, ослепляя привыкших к полутьме заговорщиков.
— Дай руку! — рявкнул Аберфорт. — Сама не могла залечить?
— Не умею! — огрызнулась та, тут же забыв про боль. Залечивать раны Аберфорт умел с детства, сестрёнка вечно прибегала к нему исцарапанная после прогулок.
Тем временем от руны в разные стороны поползли светящиеся линии, напоминающие лапки акромантулов. Заговорщики замерли в напряжённом ожидании. Даже Филч перестал возмущённо пыхтеть.
Минута, другая, третья. Линии становятся шире и уже чётко проступает контур двери.
— Если бы спасались от погони, — тонким голосом проговорила миссис Норрис, — нас бы уже поймали и взяли в плен.
— И убили, — фыркнул Аберфорт. — Оглянись, женщина!
Миссис Норрис оглянулась, как и Филч. Она ахнула, сквиб же просто засопел снова, но чуть в другой тональности. Надо было всё же стереть ему память утром. Милосерднее как-то.
Аберфорт ещё раз оглядел тускло-красную стену, выросшую позади них, поежился внутренне, но не захотел прежде времени ломать мозг, как они будут возвращаться.
Сетования внутренние и внешние прервал скрип преспокойно открывшейся двери. Мол, проходите, гости дорогие. Младший Дамблдор ощутимо напрягся, а потом с улыбкой прижался к стене:
— Дамы вперёд! Прошу, дорогая, к тайнам Великого Светлого мерзавца.
Миссис Норрис польщённо хихикнула, идиотка, одарила их обоих кокетливым взглядом, и вошла в альков, явно находящейся в спальне Альбуса. Мгновенная вспышка — и на пол упал простенький артефакт-защитка, вся гадость которого заключалась в невозможности обнаружить. А на месте любовницы и соратницы дурным голосом надрывалась лохматая диковатая кошка, полосатая и даже не книззл.
Вот тебе и простодушный добряк Альбус! Такие защитки любил Геллерт, показывал им с Альбусом, мерзко ухмыляясь. Только Гриндевальд почему-то птичек предпочитал, так и не стало однажды выжившей из ума старухи-сквибки по соседству, а Альбус обзавёлся уродливой курицей — в простонародье гордо именуемой Фениксом. Как же они тогда перепугались…
— Аберфорт! — с ужасом выдохнул Филч, бросился было к миссис Норрис, но резко замер на самом пороге. — Что с ней?
— Кошкой стала, не самая плохая участь, — пожал плечами Аберфорт, поводил палочкой и бестрепетно вошёл в альков. Остальных защиток беспечный Альбус не поставил, не рассчитывал, видать, на большую компанию, сам-то он привык действовать в одиночку. Логично. — И, боюсь, необратимо. Обратное превращение не получается. Альбус любит такие шутки.
Кошка выгнула спину и зашипела на него.
— Так вы специально её первую пустили? — взвизгнул потрясённый Филч.
— Учись, доходяга, пока я добрый! — хохотнул Аберфорт, внимательно осматривая стены и изнанку ковра впереди. — В древности так первобытные мужики поступали, не дураки были. В найденную пещеру сперва запускали женщину, мало ли, опасный зверь внутри, а потерять кормильца или бабу — две огромные разницы.
— Да вы, да вы…
Но лепетавшего Филча затмила кошка — дико вытаращив глаза, она прыгнула на Аберфорта, вцепившись зубами и когтями в бедро. Мужчина лишь зашипел, хладнокровно отодрал от себя миссис Норрис за шкирку и, швырнув на пол, ещё и к стене отбросил ударом егерского сапога с металлическими набойками.
Жалобно мяукнув, кошка сползла по стенке на пол и застыла не шевелясь.
— Вот же сука! — вздохнул Аберфорт, залечивая раны и латая кожаные штаны ёмкими короткими заклинаниями. — А ну стоять! После заберёшь, если не передумаешь. У нас дело, и кошкам там не место.
— Но она же…
— Жива, — с отвращением ответил Аберфорт. — Оклемается. И если будет паинькой, я её даже авадить не стану. Но попробует ещё что-то выкинуть, и рука не дрогнет! Авада для взбесившегося животного — акт милосердия, авроры только повеселятся.
Кошка при этих словах чуть дёрнулась и закрыла приоткрывшийся было глаз.
Филч жалостливо вздохнул и поплёлся за подельником, не смея возражать.
Тайников нашлось несколько, причём в самых неожиданных местах спальни. Аберфорт лишь посмеивался — Альбус оказался так предсказуем. Уж лекцию о тайниках в собственном жилище от юного Геллерта Альби не пропустил, а после сам, дуралей, пользовался этими советами.
Найденные бумаги складывали прямо на разобранную постель. Было ощущение, что перед тем, как загреметь в Мунго, Альбус готовился ко сну, а после никто в его спальню не заходил. В углу на жердочке недовольно курлыкал Феникс.
— Что, старая ведьма, паршиво без хозяина? — насмешливо вопросил Аберфорт, возвращая в тайник парочку забавных артефактов. Они не грабить пришли братца, а собрать компромат. А кроме того, опустошённые тайники могли вызвать ненужные вопросы. — Обыскались тебя профессора, никто не кормит уже две недели?
Феникс обиженно развернулся к визитёрам задницей, то бишь — хвостом.
— А к старому другу Геллерту хочешь? — коварно улыбнулся Абби, когда птичка заинтересованно покосилась. Знакомое имя, как же тут удержишься. — Геллерт ждёт тебя, птичка, он тебя любит! Ну же — хоп-хоп-хоп!
Феникс задергал глазом, громко курлыкнул и исчез.
— Вы с ума сошли! — ахнул Филч. — Вы отправили Гриндевальду ключ от свободы!
— Припадочный, уймись, — сердечно попросил Аберфорт. — Ты что же думаешь, болезный, что великий маг Гриндевальд не смог бы бежать из собственноручно возведённой тюряги?
— Он может? — ахнул Аргус, замерев посреди комнаты с кипой бумаг. — А вдруг уже…
— Оно ему надо? — Аберфорт извлёк ещё одну папку из спинки кровати. — Его каждый второй в Британии желает разорвать на сотню маленьких Геллертов голыми руками. А в Европе и России — каждый первый маг. И спрячется — найдут, стоит только прознать, что он Нурменгард покинул. А эту новость утаить невозможно.
— Так получается, он и феникса не станет использовать?
— А это не знаю, — хитро ухмыльнулся Аби, потроша очередную захоронку. На пол упал мешочек с галеонами. Замшевый мешочек выглядел полупустым, но заглянув внутрь, Аберфорт хмыкнул — тысячи две галеонов, не меньше. Взять? Подкинул на руке, наслаждаясь мелодичным звоном, и швырнул вдруг Филчу, поддавшись порыву. Подельник поймал мешочек довольно ловко, а Аберфорт фыркнул на его недоумение:
— На корм твоей кошке драной. Считай, Альбус тебе неустойку заплатил, не взяв на работу. Что до Геллерта, соблазн велик, — и он продолжил рассуждать, переходя в другую часть комнаты, где оставалось ещё неисследованное кресло. — Глядишь, и клюнет наш хитрожопый красавчик на чудо-птичку, все великие страдают гордыней непомерной, возомнит, что сможет прошвырнуться по миру незаметно, людей повидать, кого припугнуть, а кого и упокоить навечно. Тут ему и конец придёт.
— Э-э… — Филч что-то невнятно пробухтел и замолк.
— Любой маг, увидев Геллерта, будет сразу бить на поражение, — счёл нужным пояснить Аберфорт. — На этот счёт у Визенгамота даже индульгенция заготовлена с наградой за его голову хоть в отрезанном виде, хоть в оторванном, величиной в немалое состояние. И Международная Конфедерация Магов обещает счастливчику домик на Мальдивах и сейф на нижнем уровне Гринготтса. Можно будет жить на проценты от процентов, не работая ни дня. Не слышал, сколько народу пыталось в тот неприступный Нурменгард проникнуть? То-то же. Так что всё к лучшему!
Бумаги Аберфорт складывал, не читая, всё потом. Некоторые зелья тоже прихватил, качество отменное, а срок годности ограничен — чего добру пропадать? А целую батарею флаконов с белёсой дымкой запаковал с особой осторожностью. Альбус совсем нюх потерял — хранить воспоминания у себя в спальне. Жаль думосбора или Омута памяти у Аберфорта не было. Но по такому случаю, можно было у кого-нибудь позаимствовать. Брать Альбусов из кабинета — чревато, его многие видели. Да и ловушек в кабинете должно быть немало.
Абби не был уверен, что не оставил какой-нибудь тайник не вскрытым, да и в других частях школы могло быть что-то припрятано, но усердствовать смысла не видел. Найденного должно было хватить с лихвой. Одни воспоминания чего стоили.
Утрамбовав всё в заготовленный кошель с расширенным пространством, Аберфорт взмахнул палочкой, уничтожая следы и оставляя всё, как было.
— Уходим! — приказал он. Филч закивал и прихватил тяжёлую бутыль, которая хранилась уж в очень серьёзном тайничке с интересной подписью: «Уэсли-Блэк». Ни уменьшить, ни облегчить вес этой бутыли не удалось. Мутно-золотистое содержимое пугало, и сам бы Аберфорт нести её по тайному ходу не рискнул. Пришлось мастерить оплётку и отдавать приказ Филчу. Получил небольшой презент — пусть потрудится.
А Уэсли, по словам Альбуса, какие-то дальние родичи по отцу, только Абби про них ничего толком не слышал давно уже. Выродились или вымерли, хрен знает. А Блэки благодарными быть умеют. Авось раскошелятся, увидав золотистую бурду. Не зря Альбус её хранил с такой любовью, аж в спальне.
Всё-таки руна была зачётная: стоило её стереть, как огненная стена исчезла, да и сама дверь тоже. Опять проход стал тупиком. Ну и к лучшему, меньше улик.
Кошка на руках у Филча помалкивала, на Аберфорта кидала затравленные взгляды, но жалости в нём не пробудила. Такой красивый выход он и не придумал бы, а ведь амбициозную дамочку по-любому следовало кончать. С её идеями, возможностями и дураками, которых она обязательно найдёт, магмиру Британии грозила нешуточная опасность. Фанатики — это нарывы на теле общества.
— Складывай всё сюда, — велел Аберфорт, когда они добрались до его комнаты. Он швырнул на стол ещё один, на этот раз холщовый мешочек с галеонами и холодно проговорил: — Бери и проваливай. Чтоб ни тебя, ни кошку эту драную я больше не видел!
— Но, Аберфорт!
— Тут триста галеонов и ключ от сейфа Гринготтс на предъявителя. Там ещё три сотни — кошкины, но теперь твои. Всё как договаривались. На первое время тебе… вам двоим хватит. А учитывая тот альбусов мешочек, можешь даже прилично устроиться, если дураком не будешь.
— Но как же… Я и не знаю, как…
— Не моя печаль, к гоблинам обратись, они и хибарку подобрать могут, и работу подкинуть. Ушлые ребята. Сдерут втридорога, но в накладе не останешься. Может, ещё и женишься, молодой мужик ведь. И не пробуй кому-нибудь меня сдать или рассказать, что видел, клятва выжжет тебе мозги. Это я тебе по-доброму советую.
Кошка на руках несчастного сквиба зашипела, и Аберфорт улыбнулся, поднимая палочку:
— Аваду промеж глаз, или сама успокоишься?
Филч отпрыгнул и бросился к двери, прихватив мешочек с галеонами. Хотел что-то сказать напоследок, но не решился. То-то же.
Аберфорт сел за стол писать письмо Блэкам. Бутыль с золотистой жидкостью его нервировала, а нервничать он не любил.
***
|
|
|
| Каури | Дата: Суббота, 18.08.2018, 12:34 | Сообщение # 364 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
Первое, что поразило Джейми, когда Красотка, взмахнув пятиметровыми крыльями, взлетела, а он сам нашёл комфортное место в основании шеи драконихи — это с лёгкостью пройденный барьерный купол. Второе — что Особый взгляд было легко удерживать не отключая и любоваться всем великолепием магических расцветок вокруг. Мир словно обрёл полноценные краски.
Так что дух захватывало не только от полёта и мощи несущей его Красотки, но и от красоты драконьего заповедника: земли, гор, долин, реки, в которой тоже радугой расцветали магические всполохи, и самой драконихи — её аура приводила в неописуемый и какой-то детский восторг. Даже мелькнуло ощущение, что все годы он видел всё в блёклом спектре, и вдруг с глаз спала пелена.
«Есть пожелания? — услышал он её голос, заглушавший мысли в голове. — К реке? Или в горы?».
«К Вороньим камням! — мгновенно принял решение Джейми. — Ты знаешь, где это?».
«Горы», — лаконично ответила Красотка, делая мощный правый разворот.
Джейми и не подозревал, что сверху заповедник выглядит ещё больше. И радовало ещё то, что территория с драконами полностью находилась в магическом мире. Примерно на этом месте в маггловском мире было давно всё застроено. И горы были ниже, и река ỳже, и на месте долины — маленькое озеро. И от такой дикой красоты осталось очень мало. Или изначально её было немного у магглов.
Здесь имелась всего одна точка соприкосновения миров, иначе говоря — барьер. Она находилась в маленькой таверне на краю маггловской деревни. Тут маги не блистали оригинальностью. Таверной управлял Марк, а до него — его отец Марк, а до него — дед Марк, и так далее. Даже внешне они все были похожи — здоровенные мужики, гнущие руками подковы и умеющие прекрасно готовить.
Таверна имела два выхода — один обычный, а второй — в магический мир, на обрыв, нависающий над каньоном. Оттуда открывался захватывающий вид на базу, и Красотка казалась маленьким книззлом. Спускаться вниз предполагалось либо на подъёмнике, за которым следил тощий и всегда сонный парень Джек, Джейми ни разу не видел его без книги в руках, либо имелись мётлы, которые также выдавал Джек за скромную плату в три кната. Метлу следовало оставлять внизу в специальном стойле. Если же метлу хотелось арендовать на более длительное время, то расценки повышались, равняясь сиклю и пяти кнатам за сутки или десяти кнатам за час. Естественно, Джейми был доступен лишь подъёмник. Это если он не пользовался портключом, а хотел прогуляться «обычным» способом.
Наконец, они взлетели ещё выше, достигнув гор, и сразу ощущения поменялись. Ветер вокруг закручивался спиралями. Джейми задохнулся от новых магических сюрпризов. В горах магии больше всего было внутри, в самых недрах, лишь кое-где бились, прорвавшись наружу, магические фонтанчики. А ядра гор виделись смутно, они пропускали Особый взгляд неохотно, словно через матовое стекло. Можно было даже пещеры и проходы разглядеть, в Особом взгляде они напоминали неровные пузыри воздуха в воде, с поблёскивающей оболочкой, но Джейми решил заняться этим позднее.
Скоро они достигли высокой горы, шапка которой скрывалась в низко повисших облаках. В том месте были завораживающие голубовато-белёсые всполохи. Но Красотка повернула вправо, облетая горный пик и снижаясь по новому коридору из неровных скал. Вот теперь всё внимание Джейми обратилось к огромным ярким драконам — их было много и ярко-бордовые цвета магии то и дело давали вспышки, показывая ярость животных.
Эти всполохи едва позволяли разглядеть бледные ауры драконологов, явно опасающихся разъярённых животных. Больше всего людей было внизу, на земле, но несколько храбрецов поднялись в воздух, хоть и не могли подлететь к разборкам гигантских рептилий слишком близко. То и дело от людей к хищным крылатым красавцам летели прерывистые штрихи заклинаний.
— Что там? — закричал Джейми вслух, чтобы перекрыть шум ветра и рёв разъярённых драконов.
Но его поняли.
«Дикий пожаловал, — услышал он в мыслях. — Ранил Аараану, затоптал кладку. Аараана и наши пытаются его наказать».
«Убить?».
«Да!».
Дракониха приземлилась на выступ скалы, с которого хорошо было видно побоище в воздухе.
Джейми в отчаянии всматривался в море ярких аур, пытаясь определить дикого и несчастную мать. Что-то произошло, один за другим драконы начали оглядываться на них с Красоткой. Лишь двое остались выяснять отношения. Багровые ауры светлели. Драконы закружили над побоищем, а Джейми попробовал позвать, мысленно крикнуть:
«Аараана!».
Комок двух аур распался. Коричнево-серая аура дикого отделилась от яркой золотисто-зелёной красивой белой драконихи. И в тот же момент на дикого набросили сеть маги внизу. Слаженная работа порадовала Джейми. Но отвлекли драконы, одни за другим подлетая к ним с Красоткой и садясь на ближайшие выступы. Ближе всех опустилась измученная Аараана. Хромая, она неловко переступила лапами и со стоном осела на скальную площадку.
«Малыш, малыш, малыш, малыш», — звучало в его голове со всех сторон. И только от Аарааны шла мысль: «Помоги!».
Джейми решительно соскользнул с бока Красотки, поняв, что легко доберётся к белой драконихе, перепрыгнув всего-то полтора метра разрыва между скальными выступами. Не останавливаясь, разогнался и прыгнул, только потом поняв, что Красотка страховала его крылом. Белая замерла, приподнимая крыло, левая лапа была словно распахана топором или зубами дракона. Задет был и бок, там виднелись окровавленные чешуйки.
Конечно, он понятия не имел, как лечить настолько больших животных, вполне разумных, как оказалось. И действовал по наитию. На бегу частично расстегнул куртку, слыша даже как отлетают остальные пуговицы. Майку просто разорвал одним рывком. И к лапе животного он прильнул уже голым торсом, обхватив сколько мог руками. Знакомое тепло откликнулось сразу и хлынуло через ранки на груди и подбородке к лапе покалеченной драконихи. Раны у Джейми появились от наполовину вырванных чешуек, царапающих голую грудь горе-целителя, подбородок и щёку. Острые края впивались в тело, причиняя немалую боль, только Джейми было не до этого. Он мысленно беседовал с Белой, бестолково прося потерпеть и уверяя, что всё будет хорошо.
Непрофессиональные действия — то ли от его горячего желания, то ли от того, что магия свободно стекала к дракону через раны, то ли оттого, что он ощущал ещё какую-то магию, тянущуюся к нему извне — начали приносить плоды. Шумно дышавшая Аараана явно успокаивалась, удары огромного сердца становились всё размереннее, кровь на чешуйках бока исчезала, а сами чешуйки вставали на место, прекратив так страшно топорщиться. Спустя неизвестное время, когда у Джейми уже руки занемели, боль в ранах начала затихать. Но он дождался, пока боль не прекратится вовсе, и только тогда осмелился посмотреть, что там, отлипнув от лапищи Белой. Удивительно, но даже никакой слабости он сам не ощущал. И его раны успели затянуться.
«Спасибо, малыш! — сказала Аараана, мысленно, конечно. И одновременно он увидел её здоровую лапу. — Помоги моему Лиитооку. Прошу!».
После его поспешных расспросов, оказалось, что один драконёнок из кладки умудрился вылупиться, но дикий его утащил, уронив в расщелину, куда не проникнуть драконам.
Конечно, он согласился, и теперь его несла Белая, петляя среди скал с такой скоростью, что держаться приходилось изо всех сил. Благо гребень Белой прекрасно подходил для этой цели.
Остальные драконы стали разлетаться, послушав совета Джейми. Не хотелось пока, чтобы кузены прознали о его подвигах, и новые друзья неправильного сквиба с этим согласились. Только Красотка их сопровождала, видимо, чувствуя за него ответственность. И большой чёрный дракон Куугиир, пара Белой.
В ущелье, куда свалился новорожденный дракончик, можно было проникнуть снизу, Джейми едва смог протиснуться, слыша плач малыша. К Джейми он заковылял сразу же, обиженно жалуясь, повторяя «Аар» — наверное, мать так называл.
Малыш оказался невредим, только сильно напуган. И размером всего лишь немного меньше самого Джейми. После недолгих объятий, дракончик позволил себя провести к выходу, и с горем пополам Джейми всё же протащил его наружу. Отец несмышлёныша тут же подхватил его зубами и взмыл в воздух. От него и от Белой в голову хлынула такая сильная волна благодарности, что Джейми едва устоял на ногах.
«Залезай», — напомнила о себе Красотка.
Джейми благодарно кивнул, живо вскарабкался по крылу на шею. Они летели обратно, к базе.
«Купол же», — опомнился он, увидев далеко впереди базу и блестящий купол, ограждающий довольно большой периметр вокруг грота, где жила Красотка.
«С тобой можно», — непонятно ответила дракониха. И прошла сквозь купол, как сквозь мыльный пузырь, даже не повредив его. Ссадив Джейми у самого ближнего к базе края защитной зоны, она ласково ткнулась в него головой, едва не сбив с ног.
«Как тебя зовут?», — спохватился Джейми, вдруг осознав, что драконы имеют совсем не те имена, какими зовут их маги.
«Оориис. Буду ждать, малыш!».
Пошатываясь от покидавшего тела адреналина, Джейми прошёл к рычагу, снимающему защитный купол, растерянно оглянулся на неповреждённую сферу и выключил Особый взгляд, с грустью встречая сразу посеревший мир. Привыкнуть к обычному зрению оказалось немного сложнее, чем даже к Особому взгляду.
Джейми посмотрел на свои руки, сжимавшие рычаг, и отдёрнул их. Не требовалось ничего делать. Он уже вернулся. Красотка, то есть Оориис, конечно, скрылась в своём гроте. И он внезапно понял, почему. Что-то такое Джейми ощущал, когда лечил Белую. Но тогда принял как должное. А это кто-то большой и добрый делился магией с неправильным сквибом, возомнившим себя не иначе как Мерлином. Ну точно ведь. И вкус той магии вспомнился, терпко-сладкий, но с горчинкой. Так же пахло от Оориис. Неужели она сильно потратилась? И как ей теперь восстанавливаться?
Он вовремя присел на стоящую возле рычага колоду, запахнув куртку на груди. Стоило бы сбегать к себе в комнату и хотя бы пришить пуговицы или переодеться, но тут начали один за одним появляться драконологи.
На Джейми они не обратили особого внимания, бурно обсуждая происшествие у Вороньих камней. Только старший подошёл забрать камень-оповещалку и поинтересовался, всё ли в порядке — и то больше из вежливости.
— Нормально, — кивнул Джейми. — Красотка не волновалась. Только недавно ушла в грот. Какая-то она вялая была, не заболела, случайно?
— Спасибо, сэр, — устало кивнул Билли Уорринг. — Мы разберёмся. Вы теперь можете идти.
— А что там случилось? — решился он полюбопытствовать.
— Да, дикий прилетел, побуянил, всполошил нескольких драконов, но мы его изловили. Если бы глупые драконы не мельтешили, справились бы быстрее.
— И что с диким?
— Что обычно, усыпили, на ингредиенты пойдёт. Таких перевоспитать невозможно, сэр. Приручать драконов — занятие бесполезное. Здешние, как бы сказать, просто слегка более… умные, привыкли к хорошему. Но и их оседлать человеку, например, никогда не удастся.
Джейми мог бы поспорить, но лишь кивнул.
— Тогда я пойду.
Разговоры замолкли, когда он встал и неторопливо направился к базе. Услышал за спиной приглушённое:
— Чегой-то с ним?
— Перетрусил, наверное, — хохотнул кто-то. — С самым кротким драконом оставили…
— Заткнись! — осадил его Билли. — С драконами работать нужно драконологам! Даже если перетрусил, на сигналку этот парень ни разу не нажал. А ты, помнится…
Дальше Джейми не прислушивался, легко взбежал по ступенькам базы и поднялся на второй этаж к спальням начальства. Сильно хотелось есть. Не как дракону, но всё же. Он заглянул в кухоньку, нашёл копчёный окорок и пристроился за столом с добычей. Съел почти половину здоровенного куска, когда услышал шаги, а скоро увидел Гидеона.
Тот выглядел крайне измученным, но спокойным.
— О, ты тут! — обрадовался он. — Кофе будешь? Я сейчас сварю.
— Что у вас там за аврал был? — Джейми хотелось и версию Гидеона услышать.
— Не поверишь, опять прохудилась защита у Вороньих камней. Дикий дракон залетел в заповедник, напугал одну дракониху, та помяла всю кладку, обидно. Такой редкий вид, и самец у неё тоже элитных кровей. Снежинка взбесилась и стала буянить, всполошила других драконов, те сразу драку устроили. Бои в воздухе, блин. И эта краля тоже туда же — воевать. Ума-то немного. Я думал, этот дикий её прикончит, так нет. Осмотрели после всего, жива-здорова, ни царапины. Но кладку её жалко.
— А с диким что?
— Утилизируем. По-любому надо. Но даже, если б хотели совершить глупость и оставить его, то не смогли бы. Кто-то из наших драконов вспорол ему артерию под горлом. С такими травмами не живут, слишком быстро кровь из тела вытекает. Мы и поймали его только потому, что ослабел, да ещё остальных драконов что-то отвлекло. А то не выцепить было чужака из кучи-малы.
— А что отвлекло? — Джейми хотел убедиться, что никто не заметил Красотку на скале.
— Да хрен знает, — Гидеон поставил перед ним чашку с кофе и опустился на лавку. Обхватил свою чашку руками, словно хотел согреть их, и прикрыл глаза. Аврал с проникновением в заповедник чужака явно измотал кузена. — Любопытные они, как книззлы. Может в скалах козёл горный прыгал. Неважно. Жалко дракониху. Потеряв кладку, они иногда от тоски умирают. Оставил там Фабиана с Джонни. Понаблюдают за ней пару часов.
— Что, все-все яйца затоптаны? — было странно, что они не заметили живого и здорового малыша Лиитоока.
— Пока ловили дикого, парни прибрались там. Забрали мёртвых детёнышей и скорлупу. Одного не нашли, всё вокруг обыскали. Яиц было шесть, а трупов пять. Может, дикий съел? Не знаю. Будем вскрывать желудок — посмотрим.
«Не найдёте», — грустно подумал Джейми. И когда он стал думать о драконах заповедника как о своих?
— Что с твоей одеждой?
Джейми глянул на себя, понимая, что спалился. Куртка распахнута, разорванная майка свисает с двух сторон. Но хоть грудь и живот без царапин.
— Я к заповеднику прогулялся. Заполз жук какой-то, — соврал он первое, что в голову пришло и напоказ передёрнулся. — Большой, фууу. Ну и того — пришлось разорвать майку, чтоб добраться до этой гадости..
Гидеон рассмеялся, приходя в хорошее настроение.
— Да уж, — добродушно сказал он. — Представляю. Тебе к драконам лучше близко не подходить.
— Почему это? — обиделся Джейми.
— Так вокруг них всякой живности море. Затащат тушу овцы к себе в пещеру, да ждут, пока стухнет. Потом только едят, гурманы. Сам понимаешь, что там творится.
— А-а. Я думал… Я не боюсь драконов!
— Зря, — серьёзно посмотрел на него Гидеон. — Я вот боюсь. Что там им в голову придёт, никогда сказать невозможно. Это же несколько тонн убойной силы. В лучшем случае, просто поджарят.
Джейми стало совестно — один раз пообщался с драконами и мнит себя знатоком. А эти парни ухаживают за ними рискуя жизнью, кормят, спасают от всяких диких. И надо понимать — любят.
— Извини. Хочешь мяса? Тут ещё осталось.
— Давай, — Гидеон забрал нож и остатки копчёного окорока. — Если праздновать с нами будешь, сейчас лучше спать лечь. Новый год же.
— Да, так и сделаю, — Джейми поднялся. — Если что, я у себя. Бумаги я утром посмотрю, хорошо?
— Конечно, отдыхай.
В комнате Джейми сразу переоделся в простые штаны и рубаху, сел в кресло и достал сквозное зеркало.
Постучав несколько раз перстнем матери, заменяющем стук волшебной палочки, стал ждать. Ответа не было. Постучал ещё раз.
И зеркало внезапно ожило. Джейми даже вскочил, увидев лицо Агнешки.
— Привет, — радостно проговорил он. — Как ты?
— Тоскливо, — Агнешка обиженно надула губки. И это было так очаровательно.
— Чего ж так? — сдержал он неуместную улыбку. Такая ещё девчонка!
— А ты чего такой довольный? — прищурилась девушка.
— Так ты откликнулась. Я думал у тебя зеркало отобрали. Или не хочешь со мной разговаривать.
— Я спала, — она закусила губу. — Мы всю ночь ругались.
— С Долоховым?
— Он хороший, — вздохнула Агнешка. — Просто… просто… такой дурак!
— Понимаю.
— Не смейся! Мы помирились, вроде бы, а потом он ушёл куда-то! Ой! Линда обедать зовёт! Не хочу показывать зеркало. Пока, пока, люблю, потом поговорим.
— Пока, — вздохнул он, глядя в потемневшее зеркальце.
Рухнул обратно в кресло, блаженно улыбаясь. Любит, надо же! Да он счастливейший из смертных! И к чёрту Долохова!
Тем более, была у него одна подленькая мысль на счёт не в меру опасного опекуна Агнешки. Стоит завтра же, когда разделается с бумагами заповедника, завернуть в любимый ресторанчик вместе с Майклом, и поздравить друга с праздниками, а заодно и его великолепную тётушку. И сову он Моргану обещал, так что лучше подарить её при Оливии — добрая женщина заберёт совушку себе, если к Майклу вдруг вернётся совобоязнь.
***
Август Руквуд не находил себе места, задаваясь вопросом — идти или не идти на свидание, назначенное Мюриэль так холодно и невозмутимо, словно он был назойливым просителем, а не отцом её будущего ребёнка.
К утру воскресенья, на которое пришлось в этом году 31 декабря, он окончательно измучился от воображаемых картин предстоящего разговора, который состоится, если он пойдёт на встречу. И видом одинокой грустной миссис Прюэтт, так и не дождавшейся его прихода, если решит не ходить.
Вот только второе представлялось плохо. Не такая она женщина, чтобы трепетно его ждать и грустить. Скорее всего, Мюриэль просто пожмёт плечами, закажет домовикам чёрный кофе без сахара и спустится в свою мастерскую, больше похожую на сокровищницу Шахерезады, где ему повезло однажды побывать. Там, напрочь забыв незадачливого бывшего любовника, она примется создавать очередной шедевр, превосходящий по красоте и функционалу всё, сделанное прежде…
Раздираемый поочерёдно отчаянием, безумной надеждой и гнетущей тоской, Руквуд замкнулся в себе, избегал посещений общественных мест: столовой, библиотеки базы и отдела снабжения, даже Вернера обходил десятой дорогой. Август с головой ушёл в работу, имея все шансы завершить проект на две недели раньше срока.
Целитель Дуглас вчера молча зашёл к нему в мастерскую, постоял немного и оставил на столе два флакона с успокоительным. Так ничего и не сказав, он покачал головой и вышел. Август успокоительное взял и почти решился его принять, но передумал и просто швырнул в камин, когда добрался в третьем часу ночи до своей берлоги.
Утром его разбудила назойливая сова, удивив хотя бы тем, что простые совы не находили базы Отдела Тайн в принципе. Значит, это сова была одолжена кем-то из его коллег, что уже стоило внимания. На миг он даже подумал, что послание умудрилась прислать Мюриэль, и был крайне разочарован, когда, поспешно развернув пергамент, обнаружил в нём корявый почерк старого друга Скримджера.
С Руфусом они не виделись с той самой драки, когда, примирившись, решили не терять связь. Но после Август попал в Отдел Тайн, и стало не до дружеских посиделок. Тем более, Мюриэль не оставляла возможности думать о ком-то, кроме неё самой. И сейчас стало очень стыдно, что обещание он не выполнил, напрочь прервав все связи с прежними приятелями. Не то, чтобы у него их было много. Один Руфус и был.
Скримджер приглашал его посидеть по случаю праздника в их когда-то любимом кабаке, вспомнить прошлое и просто пообщаться. Август грустно усмехнулся, глядя на пергамент с оборванным краем. Не иначе его попросили об услуге целитель Дуглас или Билли Вернер, а, может, оба сразу. Даже невыразимскую сову одолжили. Спелись!
Обида пополам с благодарностью — они все явно желали добра своему запутавшемуся другу — и проснувшаяся совесть вынудили дать согласие на встречу. Рассчитав, что всё успеет, даже если решится навестить любовь всей жизни, он отправил ответ с той же совой. По крайней мере, заполнит время ожидания. Или окончательно решит не встречаться. Пережить ещё раз ту ошеломляющую и раздирающую душу боль после расставания с любимой? Весь вопрос в том, насколько он готов к новой боли.
Руфус, надо отдать ему должное, явился без опоздания — ровно за два часа до ужина у Мюриэль. Выпили за встречу, потом за праздник, потом за общих знакомых, потом Август уже плохо понимал за что пьёт, а Руфус неожиданно пожаловался на несчастную любовь к какой-то Катрин, явно рассчитывая на ответную откровенность. И хотя видел друга насквозь, Август вдруг просто решил: а почему бы нет? Не называя имён по новой, не так давно появившейся привычке, он, слово за слово, выложил перед другом всю свою неприглядную историю и впал в унылое оцепенение, ожидая комментариев и советов.
— Свидание сегодня? — деловито уточнил Скримджер, с трудом фокусируя на нём взгляд.
— Деволая, тьфу — деловая встр… встреча, — важно поправил Август.
— Когда? — озадачил его вопросом друг.
Темпус они наколдовали одновременно, поспорили о правильном понимании времени, в итоге решив, что Август всяко умнее и ему видней.
— Через сорок минут, значит, — резюмировал Руфус. — Погоди-ка!!
Он долго рылся в кармане и, наконец, выудил на свет маленький хрустальный флакон. Откупорив крышку, он несколько секунд недоуменно на неё смотрел, потом пробормотал: «По глотку» и опустошил наполовину.
— Допивай! — протянул другу остатки, забавно встряхнув головой.
Август с трудом сфокусировал взгляд на друге и пьяно ухмыльнулся:
— Что-то заро… забористое? А давай!
Но после глотка неизвестного пойла, Август с разочарованием ощутил, как моментально прояснилось в голове. Выпитое огневиски рвануло наружу, и он едва успел покинуть уютный кабак, после чего его знатно вывернуло на истоптанный и превратившийся в грязное месиво снег.
— Эванеско! Скотина ты, Скримджер! — простонал он, увидев шагнувшего из дверей друга с философски-невозмутимым видом. Но кубок с водой всё же взял из его рук. — Подлая нечуткая скотина!
— Всегда пожалуйста, — фыркнул аврор. — Да, антипохмельное не лучшего качества, но подействовало же.
— И зачем? — мрачно спросил Август, очищая заклинаниями мантию. — Я почти решил не ходить на встречу. У тебя сердце есть, твердолобый ты аврор?
— Давай проясним! — Руфус за локоток отвёл его в сторону от дверей кабака. — Через сорок… Нет, через тридцать пять минут у тебя встреча с потрясающей женщиной…
— Я не уверен, что она меня вообще ждёт. Я не нужен ей… Мюриэль вообще меня видеть не хотела тогда…
Поняв, что проговорился, Август едва удержался от стона, увидев расширенные глаза Скримджера. Тот резко выбросил руку, отводя от себя палочку Августа.
— Никакого Обливиэйта! Прости, но у меня в голове не укладывается! Ты — и миссис Прюэтт? Да дам я тебе Непреложный, но просто объясни дураку. Как такой умный парень, как ты, может вообще такое думать, а?
— Ты о чём? — Август с досадой убрал палочку в чехол.
— О ней, твоей жестокой крале.
— Возьми назад свои слова, придурок, — ласково попросил Август.
— Да пожалуйста! — поднял руки Руфус, дурашливо улыбаясь. — Ну не свирепей, Руквуд! Она богиня, доволен?
— Нет, — буркнул тоскливо Август и скрестил руки на груди. — И что ты хотел сказать?
— Ну сам посуди. Прекрасная Леди, о которой безнадёжно грезит половина магов Британии, роняя слюни, которая славится своим умом и железным характером, вдруг ни с того ни с сего заводит от тебя ребёнка — это раз.
— Это не всегда планируется, — поморщился Руквуд. — Могла просто забыть.
— Ещё круче! Она настолько забылась с тобой, что получился маленький. Ты чудовище, друг. Тебя там не били головой о каменную стену?
— Где?
— Плащ невыразимца смени, придурок, а потом удивляйся. Продолжим: твоя любимая назначает сви… деловую встречу в канун Нового года, когда к себе домой приглашают только самых близких! У тебя, правда, нормально с мозгами?
— Ты думаешь… — медленно выдавил из себя Август, внезапно задохнувшись. — Думаешь, она меня…
— Любит, — печально покивал Скримджер, глядя с жалостью. — Я рад, что к тебе вернулась способность анализировать. В душ, дорогой, цветы в зубы и вперёд, на покорение сердца красавицы!
— Мерлин, — похолодев, Август высветил Темпус. — Двадцать минут!
— Ладно, — устало вздохнул Скримджер. — Цветы беру на себя. Да и хрен с ними. Дай руку!
Ровно через семь секунд слегка дезориентированный Август оказался в доме друга. И не просто в доме, а в кругу празднично разодетой семьи со всеми детьми, племянниками и кузинами. Упиваться стыдом, впрочем, ему не дали. В следующую минуту лучший друг переместил его в ванную и засунул под ледяной душ прямо в одежде, правда, потом избавил от мокрых тряпок заклинанием, сделал воду теплее, велев мыться, как в аврорате. Быстро!
Чистого и гладковыбритого невыразимца окружили три брата Руфуса с одеждой наперевес. Дорогущий костюм сел на него идеально, галстук завязала вошедшая вовремя жена одного из братьев каким-то хитрым заклинанием. Собственную парадную мантию вручил ему Руфус, а кто-то заботливо сунул его палочку в чехол на руке. Последнее, что вручили слегка ошалевшему от безумной надежды и паники Августу — это букет цветов.
Он даже сумел пробормотать какую-то банальную благодарность, когда Скримджер вдруг влепил ему подзатыльник.
— Эй!
— За дело, — невозмутимо улыбнулся друг. — К камину, живо, счастливчик! Помнишь адрес? Чудно. И только посмей облажаться — на дуэль вызову!
Его просто втолкнули в камин, сыпанули порошок, и Август, окутанный зелёным пламенем, едва успел произнести адрес. Паническое опасение, что её камин будет заблокирован, и его выкинет обратно — он наверняка опоздал на пару минут — не оправдалось. Через несколько томительных мгновений он шагнул на до боли знакомый ковёр в малой гостиной её дома.
Подняв в волнении взгляд, увидел встающую из кресла Мюриэль, красивую как никогда, со спокойным и доброжелательным взглядом. Она чуть улыбнулась и мягко произнесла:
— Здравствуй, Август. Я ждала тебя, проходи. Надеюсь, кольцо с собой? Браслеты мне не по душе.
— Кольцо? — опешил он, делая шаг и замирая. А потом рухнул перед ней на колени: — Ты станешь моей женой?
— Правильный вопрос, дорогой, — она уже подошла и тоже мягко опустилась на колени, заглянув в его глаза с такой знакомой нежной улыбкой. — Да, милый, и к чёрту кольца. Отпразднуем?
Его не нужно было просить дважды, но, спустя вечность, он приподнялся с ковра на локте и всё же спросил:
— Если не кольца и не браслеты, то может быть, магическая татуировка?
— Татуировку я тебе другую сделаю, — фыркнула Мюриэль. — На очень интересном месте, тебе понравится.
Август зажмурился на мгновение:
— Договорились! Тогда серьгу в ухе?
— В виде колец, — одобрила Мюриэль, притягивая жениха к себе. Куснув его за мочку уха добавила: — Да, в виде колец, и я сама их создам. А теперь, когда с этим решили, отнеси невесту в постельку, милый. Ковёр, конечно, мягкий, но…
Он засмеялся, с готовностью поднимая её на руки:
— С радостью, моя королева!
***
|
|
|
| Каури | Дата: Суббота, 18.08.2018, 12:34 | Сообщение # 365 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
К Блэкам Санни начала собираться с самого утра. Она проснулась в шесть утра и, сильно нервничая, решила проконсультироваться всё же с Даркером. Во-первых, он был грандмастером чар и мог дать ценные советы по её дилетантским мультикам. Во-вторых, наставник мог лучше разобраться в том, что понравится или не понравится Блэкам, ведь и во время его юности Блэки должны были проживать в Лондоне и быть как минимум заметным семейством. Понятно, что детям вообще можно было что попроще, но ведь они могли потом рассказать всё родителям, так что необходимо учесть некоторые нюансы.
Отправленная на разведку Лакки сообщила, что Даркер уже проснулся и ждёт её в библиотеке. Встретив ученицу улыбкой и пожеланием доброго утра, он предложил ей устроиться за удобным библиотечным столом и рассказать, что её так взволновало. Слушал молча, лишь иногда кивал, хмыкал, а потом с серьёзным и сосредоточенным видом просмотрел все заготовленные сценки. Модифицированные чары он одобрил, лишь подсказал, как упростить пару заклятий и движений палочки, а также исправить одну вкравшуюся ошибку, чтобы сценки заиграли новыми красками. По поводу знаний о Блэках неожиданно улыбнулся очень тепло и заявил:
— Ты обратилась по адресу, Александра. Об этом семействе я знаю довольно, так как, на моё счастье или беду, все семь лет учёбы в Хогвартсе я просидел за одной партой с Найджелусом Блэком, почитавшим свой род и не раз толковавшим мне о его древнем и благородном происхождении. Так что слушай и пытайся составить мысленно ещё одну, но куда более длинную сценку. Или даже серию объединённых эпизодов. Не волнуйся, я, разумеется, помогу. Итак, представь: Рим времен императора Клавдия и храбрые легионеры на берегах Британии…
Так что на завтраке Санни была почти счастлива, хотя маленький фильм по истории Блэков, составленный в очень сжатые сроки, отнял немало сил и потребовал всех её умений и фантазии.
— Блэки ожидают тебя к двенадцати, — отец ободряюще улыбнулся. — Не надо так волноваться, дорогая. Я уверен, ты очаруешь всех своих кузенов. Я слышал, Поллукс обзавёлся сильным наследником. Расскажешь потом, какой он.
Она только кивнула, не решившись говорить с полным ртом сока. Но была не уверена, что малыша Финни, крестника Нарциссы, удастся увидеть. Он ведь у Поллукса, а она собирается в дом крёстной. Но спросить о нём можно будет у самой Вальбурги.
— Санни, солнышко, всё будет хорошо, — ласково заверила её мама. — Ты ведь столько времени провела в библиотеке.
— Можешь на нас потренироваться, — предложил отец. — Что там у тебя заготовлено про короля Артура?
Санни округлила глаза. Показывать отцу свои наработки было куда страшней, чем Даркеру. Судорожно вздохнув, она достала палочку, сделала несколько пассов, приободрилась, заметив одобрительный кивок Даркера, и практически прошептала слова заклинаний. Наставник сам говорил, что громкость голоса ничего не решает, и ещё в школе часами требовал говорить очень тихо. А утром особенно настаивал на этом.
Ни жива, ни мертва, она смотрела, как над столом появилась трёхмерная картинка. Король Артур сидел за круглым столом, вокруг его рыцари, перед каждым меч — всё точно так, как на картинке.
— Друзья! Братья! — говорил Артур, веско оглядывая соратников. — Я собрал вас всех по печальному поводу. Завтра решится, быть Камелоту или он падёт, и никто из потомков нас не вспомнит. Вы — сердце Камелота, вы — его надежда и защита…
Соратники вскочили, как один, подняв над собой мечи и издав дружный возглас: «За короля Артура! За Камелот! До последней капли крови!».
Санни хотелось зажмуриться, но вид обалдевшего отца и одобрительно ухмыляющегося Даркера придали сил. Мама вообще не скрывала восторга. Когда сценка закончилась, рассыпавшись цветными песчинками, она захлопала в ладоши, широко улыбаясь дочери.
— Впечатлён, — серьёзно посмотрел на неё отец. — Если ты не против, я хотел бы позже просмотреть твои воспоминания о визите к Блэкам.
— Я тоже, — воскликнула мама. — Это чудо, Санни! И много у тебя этих сценок?
— Я не посчитала, — покраснела она от удовольствия. — Спасибо, мама. Конечно, пап, я не против. Но не знаю, понравятся ли вам остальные.
— Не думай об этом, — кивнул отец. — А теперь можешь идти, если поела. Я же вижу, как волнуешься. У тебя ещё целый час, чтобы выпить успокоительное и поверить в себя.
Блэки встретили её очень радушно и чуть не в полном составе. Во всяком случае, увидеть столько народа Санни не ожидала. Не было только девочек, которые гостили сейчас у Лестрейнджей. Вальбурга обняла и поцеловала, Орион, Арктурус, Поллукс, Альфард и Сигнус поклонились издали, а Ирма и Дорея приобняли со словами: «Рада видеть тебя, дорогая. Добро пожаловать!». Санни восхитилась, настоящий клан! И все мужчины очень похожи друг на друга: высокие статные синеглазые брюнеты. Хотя и различия она отметила. Длина чуть вьющихся волос, к примеру. Вот седины не было даже у Поллукса и Арктуруса, а ведь им, должно быть, не меньше пятидесяти.
Обменявшись приветствиями со всеми, она пошла за Вальбургой в гостиную, где на неё тут же налетели мальчишки. Но не набросились, как она боялась, а успели притормозить, вспомнив, видимо, о манерах.
— Добро пожаловать в наш дом, — чопорно сказал Сириус, поклонившись, но тут же широко и шаловливо улыбнулся. — Привет, Санни!
— Здравствуй, Санни, — оттёр его в сторону Северус, по всему было видно, что в доме Блэков он уже успел освоиться. Дети выглядели слегка взъерошенными.
Санни присела на корточки и поцеловала Сева в щёку — не удержалась, такой хорошенький.
— И меня, — возмутился Сириус.
— И меня, — негромко вторил ему серьёзный, как всегда, Рег.
Она поцеловала каждого, а потом с удивлением посмотрела на совсем маленького мальчишку лет трёх-четырёх, не больше. Не спеша вставать с колен, она протянула ему руку, догадываясь, кто из красавцев Блэков отец этого малыша. Дети расступились, пропуская к ней младшего, и умилённо улыбаясь. Похоже, сынок Альфарда был здесь всеобщим любимчиком.
— Подойдёшь, маленький? Как тебя зовут?
— Финнеас Лукс, настоящий Блэк, — старательно выговорил малыш, выдохнул, словно справился со сложным делом, и улыбнулся, демонстрируя острые зубки. — А меня поцелуешь? Ты солнышко-кузина, я знаю.
Вальбурга, разговаривающая с другими взрослыми Блэками в соседнем зале, оглянулась, словно хотела подойти, но передумала, подмигнув крестнице.
— Я очень рада с тобой познакомиться, настоящий Блэк, — еле сдерживая смех, Санни взяла малыша на руки, поцеловала и поднялась вместе с ним. — Сириус, ты проводишь нас в комнату, где можно всем поместиться?
— Мы покажем, — Сириус важно пошёл вперёд, а маленький Снейп, чуть подумав, взял за руку Регулуса.
Устроились они прямо на полу в другой уютной гостиной, где их уже ждали наваленные на пол подушки. Все хотели сесть рядом с ней, и Санни слегка растерялась.
— Давайте по очереди, — предложила она. — После каждого рассказа вы будете меняться местами. По кругу.
— А я на ручках, — попросил Финеас Блэк, продолжая обнимать Санни за шею. Удивительно уютный ребёнок. Малыш тем временем оглядел мальчишек и перевёл умоляющий взгляд больших синих глаз на Санни. Она сразу растаяла. — Можно?
Ответить она не успела.
— Пусть его, он мелкий, — махнул рукой Сириус, а потом приосанился. — Ладно, не надо меняться, я тут посижу.
И он опустился на подушки ровно напротив Санни. Регулус поглядел исподлобья сначала на Сириуса, потом на Санни, вздохнул и сел рядом с братом.
Северус пожал плечами и сел с другой стороны от Сириуса, не сводя с неё глаз.
— Отсюда тебя лучше видно, — пояснил он, хитро улыбнувшись.
— Я первый это понял, — хмыкнул старший из присутствующих Блэков.
Они были даже чем-то похожи, все эти мальчишки, нетерпеливо ёрзающие на подушках. Черноволосые, глазастые, только у Снейпа глаза тёмно-карие и волосы прямые. Да и кожа бледней.
— Какие вы молодцы, — похвалила их Санни. — Совсем уже взрослые. Вы правы, мне тоже вас так лучше видно. — Что, Финеас?
— Я не мелкий, — запыхтел ребёнок, шустро сползая на пол. Потопал к Сириусу и плюхнулся на подушку прямо перед ним, неловко развернувшись.
Сириус усмехнулся, и притянул мальчика к себе, обняв руками.
— Садись ближе, кузен Финни. Так удобно?
— Да-а, — выдохнул малыш. — Сказку?
— Ну, слушайте, — Санни достала палочку и взмахнула ею, гася в комнате свет. Освещённым остался только пятачок между ними. Это она тоже продумала заранее. — Так не страшно?
— Мне нет.
— И мне не страшно!
— Я не боюсь темноты.
— А ты, Финни?
Самый мелкий Блэк как-то судорожно вздохнул и крепче прижался к Сириусу:
— А чудовища будут? — спросил серьёзно.
— Я предупрежу, — предложила Санни, — и ты сможешь закрыть глазки.
— А зачем… — начал Сириус, но сразу замолчал.
Перед ребятами появилась первая сценка. На пороге прекрасного замка стояла красивая девушка в длинном синем платье и со сверкающей диадемой на голове. А перед ней — трое путников в длинных плащах, вооружённые мечами. Двое мужчин и их спутница.
— Леди Ровена, — поклонился светловолосый путешественник. — Я вскочил на коня тотчас, получив ваше приглашение. Салазар Слизерин к вашим услугам. Простите моё самоуправство, но я решил, что ещё двое умелых магов не станут нам помехой. Позвольте представить — Годрик Гриффиндор и Хельга Хаффлпафф. Они гостили у меня в замке, когда сова принесла ваше письмо.
— Вы действительно решили основать магическую школу для детей? — звонким голосом спросила Хельга. — Это потрясающе.
— Мне тоже интересно, — усмехнулся Годрик, рассматривая хозяйку замка с оценивающим прищуром. — Сэл говорил, что школу придётся строить, но я вижу, что замок уже есть. Или вы не про него писали?
Ровена весело усмехнулась и взмахнула рукой с зажатой в ней палочкой. Замок тут же исчез, и перед путешественниками остался стоять небольшой каменный домик.
— Какая искусная иллюзия, — восхитился Салазар. — Ровена, милая, если этот дом настоящий, то, может, мы войдём внутрь?
— Заходите, господа и милая леди. Я увидела в зеркале, что Салли явится сегодня и не один, так что обед уже готов.
Ровена пошла в дом, оставив открытой дверь.
— После вас, — отступил Слизерин, пропуская вперёд Хельгу. И тихо сказал второму мужчине: — Годрик, не советую тебе так глазеть на хозяйку. Она терпеть не может забияк, так что не выделывайся лучше.
— Это я забияка? — хохотнул Гриффиндор и, подбросив меч, ловко поймал его за рукоять и сразу вставил в ножны. — Пошли уже, хитроумный змей. Я очень хочу узнать, как она готовит.
Сценка рассыпалась маленькими звёздочками и погасла. Дети шумно выдохнули, глазки их горели восторгом, и Санни приободрилась.
— Так основатели познакомились и собрались вместе, — сказала она. — И они решили построить школу рядом с домиком Ровены на высокой скале.
— А можно ещё, вот так же? — спросил Регулус и сразу смутился.
— Конечно, — ответила Санни. — Ещё будут и другие сценки, но сначала я немного расскажу. Финни, тебе понравилось?
— Ага, — малыш просиял. — Меч красивый.
— А я думаю, Годрик втюрился в Ровену, — усмехнулся Сириус. — Они поцелуются?
— Они только познакомились, — фыркнул Северус. — И ты же слышал, она не любит забияк.
— Может, Салазар так обзывался, — не согласился Сириус. — Сам-то…
— Можно дальше? — тихо попросил Регулус.
— Сказку! — воинственно крикнул Финни, всплеснув руками.
Санни усмехнулась и продолжила рассказ. Простыми словами описывала она, как основатели собрали домовиков со всей округи, их было много во владении Ровены, потому что рядом с её домом был магический источник. Все они согласились помогать в строительстве школы.
Дети слушали внимательно, только ахали с неизменным восторгом, когда снова появлялись мультяшные сценки. Одна, правда, здорово их напугала. Эта сценка показывала хищных зверей из Запретного леса, напавших на Годрика и Салазара — основатели пошли в лес за специальными травами, чтобы помочь девушкам, варившим очень нужное для строительства зелье.
Слизерин и Гриффиндор, стоя спиной друг другу, посылали множество мощных разноцветных заклятий в страшных зверей, которые угрожающе рычали, но не решались подойти близко. Конечно, волшебники победили, звери в ужасе разбежались.
— Друзья? — обернулся к Слизерину Гриффиндор.
— До последнего вздоха! — пожал его руку Салазар.
Сценка погасла. Дети, прижавшись друг к другу, смотрели немного испуганно.
— Я думал, им конец, — выдавил Сириус, встряхнувшись.
— А я знал, что они победят, — возразил Северус. — Санни же сказала, что они очень сильные маги.
— Чудовища, — вздохнул Финни. — Я не испугался.
— Ты умница, Финни, — Санни решила больше их так не пугать. Правда, особо страшных сцен больше не было.
— Ну вот, про всех мы послушали и посмотрели, — сказала Санни, обводя взглядом довольных мальчиков. — Но у меня есть для вас ещё одна история, и она будет подлиннее. Если вы устали, то мы можем продолжить позже или вообще в другой раз.
— Про кого? — заинтересовался Сириус.
— Я не устал! — это Регулус.
— Сказку! — маленький Финни посмотрел умоляюще, словно не было сейчас показано около двенадцати разных рассказов.
— Я бы хотел сейчас, — поддержал остальных Северус. — Если только ты не устала.
Санни глубоко вздохнула и заверила, что нет, не устала, и тоже бы хотела этот сюрприз сделать для них именно сейчас.
— Подожди! — вдруг поднял руку Сириус. — Кричер! Сок и сэндвичи для всех!
Появившийся домовик в красивой вышитой тунике, поклонился и исчез, а спустя пару секунд между Санни и детьми появился столик с закусками и кубками с соком.
Дети дружно потянулась за угощением, а Санни взяла только сок. От волнения она не могла есть.
— Вы хотели знать, о ком пойдёт наш последний рассказ, — допив сок, сказала Санни, сразу привлекая внимание детей.
— О ком? — с нетерпением спросил Сириус. — Мы уже про всех видели, да, Рег?
— Не буду вас мучить, — усмехнулась Санни, когда Регулус недоуменно пожал плечами. А Северус пристально смотрел, словно хотел прочитать её мысли. — Я расскажу вам о первом настоящем Блэке.
Сириус и Регулус так одинаково открыли рты, что захотелось рассмеяться. Но на самом деле Санни точно было не до смеха. В глазах Сева она увидела весёлые искорки. Он тоже заметил шокированные взгляды маленьких Блэков.
— Сказку про настоящего Блэка! — обведя взглядом растерянных кузенов, негромко потребовал Финни, словно понимал, о чем пойдёт речь.
Санни тихо-тихо прочла заклинание и кодовое слово, вычертив палочкой сложные пассы над зажатым в руке камнем и запустив почти настоящий фильм. Темнота вокруг ещё более сгустилась, и над полом соткалась красочная картина — под плач скрипки и мелодичные переливы флейты стремительно проплывали внизу, словно с высоты птичьего полёта бескрайние поля, долины, леса, блестящие под солнцем речки и красивые озёра, холмы и горы — все эти мирные и красивые пейзажи сменились вдруг звуками битвы — вот бросаются друг на друга войска, смешиваются друг с другом люди, кони, летят стрелы, сверкают мечи, хрипят раненые и падают убитые. Картинка смазана, подробности не разглядеть, она сменяется кровавым закатом. Поля усеяны трупами павших людей и животных. Живые собирают раненых, горят погребальные костры. А песнь, полная печали, всё плывёт дальше и дальше, к берегу моря, где шумит, не смолкая прибой. И фокус высвечивает новую картину — высадка римских легионеров перед готовыми принести присягу варварами, глядящими с ненавистью и обречённостью на завоевателей. И тогда к музыке присоединяется глубокий красивый голос, не мужской и не женский, он рассказывает, поясняя увиденное…
— Это случилось почти две тысячи лет назад. В июне 43 года в только что завоёванную Британию прибыл сам император Клавдий, чтобы принять капитуляцию двенадцати местных правителей.
Картинка показывает римского императора в лавровом венке, стоящего в окружении своих легионеров.
— Не доверяя сдавшемуся, но не покорённому народу, — продолжается рассказ, — Клавдий захватил из Рима своего лучшего мага. Его звали Кассий.
И тут же фокус картины смещается на высокого голубоглазого брюнета, сильно похожего на Поллукса Блэка, стоящего рядом с императором.
— Кассия побаивались все, — продолжал невидимый рассказчик. — Даже сам император, ибо будущий Блэк был весьма сильным магом — мог проклясть чем-нибудь заковыристым. Никто не знал, что у него на уме. И когда Кассий решил остаться на завоеванной территории, никто особо не возражал. Простые легионеры, может и возразили бы, но их особо не слушали. Император Клавдий с почётом отбыл, а Кассий остался, но в гарнизоне он не прижился, стал жить отдельно. Причём местные его почти не трогали. Чувствовали мощь колдовскую.
На картинке появилась мощёная дорога, легионеры в калигах, колесница с пожилым императором в венке, приветствующим свои войска. И рядом с ним высокого красивого мужчину, с интересом оглядывающего всё это действо. Вот уже сгустились сумерки, в закатном солнце синеглазый брюнет смотрел вслед уплывающим римским кораблям. За его спиной виднелись остающиеся легионеры.
— Кассий искал магический источник, — рассказчик говорил размеренно, на картинке показались виды древних городов. — Он почуял, что Оловянные острова могут стать гораздо более уютным местом для проживания, чем огромный, густонаселённый Рим, где все магические источники, даже самые слабенькие, разобрали ещё со времен неандертальцев, а может и раньше…
Санни и сама увлеклась увиденными картинками, словно не она вместе с Даркером заколдовывала эти фантазии.
— Постепенно Кассий под разными предлогами вызвал к себе всю свою немногочисленную родню из Рима. Они нашли неплохое место и смогли договориться с местными жителями, которые прозвали Кассия Чёрным колдуном легионеров.
Будущий Блэк на картинке обаятельно улыбнулся, сидя во главе праздничного стола, в кругу своей семьи.
— Первый дом Блэков не сохранился, но известно, что он был расположен на небольшом магическом источнике. Самому Кассию, его родителям и двум племянникам этого хватало. — Картинка показала небольшой укрепленный дом, окружённый высоким частоколом и непроходимыми зарослями гигантских деревьев. — В шестидесятые годы римляне захватили остров Ангсли. Кассий принял самое активное участие в этом мероприятии, потому что на этом острове находилось самое крупное поселение друидов. Говорят, что в благодарность за самый значительный вклад в победу над кровожадными друидами, Кассий получил там большое земельное владение от Римского наместника.
Друидские жилища и их самих Санни удалось подглядеть в одном историческом фолианте, и в воображении картинка ожила; именно её теперь видели дети.
— Есть версия (или сплетня, что в общем-то одно и то же), — таинственно сообщил голос, — что там до сих пор находится скрытый множеством чар дом Блэков, где совершаются самые важные дела рода.
И снова какие-то войска…
— А в 61 году на островах вспыхнуло восстание. Им руководила королева Боадицея — сама сильная колдунья.
Теперь можно было разглядеть королеву во главе войска. Она простирала вперёд руку, посылая в битву свои войска.
— Неизвестна её магическая сила, но потрепала она легионеров знатно. Кассий был сильно ранен в одном из сражений, или притворился, что ранен, но от дел отошел. Он женился на прекрасной пленнице, — теперь на картинке застыла несчастная пленница удивительной красоты, несмотря на связанные руки и гневный взгляд. Она смотрела на подошедшего к ней Кассия с вызовом и любопытством. — И этим показал, что в Рим он возвращаться не собирается. И Рим забыл о нём.
На картинке появился малыш, играющий в саду, а рядом прогуливались, держась за руки Кассий и его пленница, вполне довольная и с любовью глядящая на мужа.
Вот малыш уже вырос, стал ростом с отца, уже сам командует магами-вассалами.
— Прошло 80 лет. Император Адриан призвал сына Кассия на помощь. Марий и ещё несколько магов укрепляли огромную стену, делившую Британию на римскую и не-римскую — Адрианов вал. И сам Адриан тоже лично был на строительстве.
На картинке очень похожий на Поллукса мужчина, лишь немногим старше. Поседевший, но всё ещё высокий и красивый Кассий накладывает заклинания на высокую каменную стену. Рядом с ним сын Марий — чуть более молодая копия отца — помогает Кассию, обучаясь у него и у своих дядей. И вот уже будущие Блэки принимают из рук императора Адриана дары и аппарируют на глазах изумленной публики и улыбающегося императора.
— И когда римляне навсегда покинули острова, — говорил невидимый рассказчик. — Блэки остались — тоже навсегда. С Римом их связывала только традиция давать детям латинские имена. Но со временем они остановились на именах, повторяющих названия звезд и созвездий. Ибо даже небо не может быть выше Блэка! — пафосно воскликнул голос. — Набеги германских племен, викингов — всё это не могло уже выбить разрастающуюся семью Блэков из колеи. Они постепенно осваивали новую родину, отмечая магические источники и строя на понравившихся новые дома для наследников. Даже свою римскую фамилию они постепенно утратили, полностью слившись с приютившим их Островом.
И снова картинки разных замков, лесов, полей и рек, праздничный стол, за которым собирается уже очень многочисленное семейство. И столько среди них похожих синеглазых брюнетов!
— Говорят, что предки Кассия были жрецами Меркурия, искру магии они получили от самого их божественного покровителя, — продолжил невидимый рассказчик.
Картинка стала очень красочная и красивая: к спящему ребенку прикасается Меркурий в крылатых сандалиях, и не просто прикасается, а гладит младенца по голове и потом касается лба кадуцеем.
— Поэтому они и древнейшие, — наставительно произнёс рассказчик. — А остальные знаменитые маги — кто с Вильгельмом пришли в Британию, как Малфои и Нотты, кто ещё с кем. Но это было гораздо позже. Таких древнейших родов, как Блэки, пожалуй, больше и нет. Разве что род Принцев. Но Принцы — исключение. Они тоже прибыли с римлянами, но уже на закате империи. Говорят, Октавиан Принц учил Мерлина варить зелья. Но это совсем другая история.
Картинка изобразила герб Блэков и написанный под ним девиз. Мелодия смолкла. Картинка растаяла и включился свет.
Мальчишки подслеповато моргали, терли глаза, начинали приходить в себя.
— И Принцы тоже! — первым воскликнул Северус.
— Кассий! — благоговейно протянул Сириус. — А давайте я буду Кассием, ты, Сев, Принцем, а Регулус — императором Клавдием.
— Я буду Марием, — не согласился Рег.
Сириус посмотрел на Санни:
— А ты прекрасная пленница, и я на тебе женюсь!
К счастью, их как раз позвали обедать, и ей не пришлось отвечать, а хмурому Северусу драться с Сириусом. Санни опять хотела взять притихшего Финни на руки, но тут к ним подошёл Альфард и взял ребёнка, радостно протянувшего к нему руки с возгласом «Папа!». Оказалось вдруг, что и остальные Блэки здесь. Она стояли возле дверей и смотрели на Санни с разной степенью весёлого изумления. Только Вальбурга сидела в высоком кресле и была очень задумчивой.
— По-моему, Санни стоит стать профессором Хогвартса вместо Бинса, — произнесла она. — На твоих уроках истории, милая, вряд ли кто уснул бы.
Санни смущённо поблагодарила, заверив, что возможно, когда-нибудь, но ещё очень не скоро. Про себя же ужаснулась. Она не чувствовала себя способной к преподаванию в Хогвартсе.
Обедали вместе с детьми. Орион объявил, что это их день, так как именно Сириус с Регулусом пригласили гостью. Санни незаметно рассматривала старших Блэков, по-прежнему удивляясь, настолько они все были похожи. К её счастью, никто из них не выглядел недовольным. Напротив, все переглядывались с очень вдохновенными лицами. И никто почему-то не удивился, когда на её глазах Финни вдруг пропал со своего высокого стульчика, и тут же обнаружился на руках у Поллукса. Тот усмехнулся и усадил ребёнка на колено, никак это не прокомментировав.
— Дед Лукс, — громким шепотом сказал малыш. — Кассий очень был похож на тебя!
— И ты вырастешь таким же, как Кассий, — кивнул Поллукс, потрепав кудри мальчика.
— А чудовище чуть не откусило руку Одрику.
— Годрик мог и сам откусить чудовищу голову, — усмехнулся глава рода Блэк и всучил внуку кубок с соком. — Ты испугался?
— Когда чудовища и когда много-много драк, я вот так, — Финни втянул голову в плечи и скорчил такую рожицу, что все засмеялись. И громче всех Сириус.
Не смеялся только Поллукс, отчего общий смех быстро стих.
— И даже глазки не закрывал?
— Нет, деда. Как мне тогда смотреть?
— Да уж, — кивнул тот серьёзно. — С закрытыми глазами ничего не увидишь.
— И они не закрыли! Одрик, и Салаар, и Кассий. Они палочками бух-бух — и все лежат.
— Некоторые убежали, — вставил Сириус. — Я тоже так смогу, да, пап?
— Бух-бух точно сможешь, — усмехнулся Орион. — Санни, вы не против показать нам эти чары? Я бы хотел иметь ваши сценки в своей коллекции. Особенно последнюю.
— И не только ты, — подал голос Альфард. — Финни наверняка будет просить показать ещё раз.
— Да они сами хотят наглядеться, — подмигнула Санни Вальбурга.
Санни же только и ждала этого вопроса, поэтому поспешила выложить на стол круглый камень.
— Вот, — сказала она, немного смутившись. — Я привязала последнюю историю к камню. Мне наставник помог. Надо коснуться палочкой и произнести кодовое слово. И тогда сценка оживёт. Я хотела подарить это крёстной. Но, если желаете, я могу так сделать и с другими историями. На это не нужно много времени, достаточно иметь хорошо обработанный камень, не обязательно круглый.
— У меня как раз есть коллекция подобных камней, — подал голос Орион. — А с последним всё сложнее?
— Не приставай к девочке, — вмешалась Вальбурга. — Она два часа развлекала детей и всех нас, небось потратилась сильно. Лучше бы подарок вручили.
— Подарок! — закричали Сириус и Регулус в восторге. Сириус подмигнул Санни сразу двумя глазами: — Там такоооое!
— Дорогая, — улыбнулась ей крёстная. — Спасибо тебе. Твой подарок чудесный. Да что там. Это был лучший подарок для всех нас. Ты умница. Не ожидала, что ты столько раскопаешь про основателей, что уж говорить об истории Блэков. Я уж молчу про великолепную подачу материала.
— Подарок для Александры, значит? — негромко сказал Поллукс, но над столом сразу повисла тишина.
— Для солнышка, — уточнил Финни — единственный, кто, похоже, совершенно не боялся главу рода. — Метлу?
— Сейчас увидишь, — сказал ему дед и что-то прошептал, слегка поведя палочкой. В комнату вплыла большая коробка, завёрнутая в ткань со звёздочками. — Откроем?
Санни смогла только кивнуть в ответ. Она не могла представить, что такое большое решили подарить ей Блэки. Было и неловко, и очень любопытно.
Ткань со звёздочками легко соскользнула с коробки, повисшей прямо над столом.
— Омут памяти, — невольно ахнула Санни, сразу узнав большое блюдо на ножке, похожее на огромный широкий бокал для шампанского. Прозрачная коробка не мешала его рассмотреть. Витая ножка из чёрного дерева была украшена маленькими драгоценными камнями, спускающимися по спирали. Подставка, похоже, была из чёрного мрамора, а сама чаша из какого-то серебристого металла тоже с камнями и вставками из прозрачного хрусталя. Даже такому дилетанту, как Санни, было ясно, что это очень дорогая вещь. А возможно, что и очень древняя.
— Я знаю, что у твоего отца их может быть не один и не два, но иметь свой личный Омут не помешает, не так ли, Александра? — улыбнулся Поллукс. — Вам останется научиться извлекать воспоминания. И в чаше вы найдёте подробную инструкцию, как это делать. Альфард?
— Эта чаша досталась нашей семье за особые заслуги. Кассий получил этот артефакт от императора Адриана, — произнёс его сын, любуясь подарком. — Вам не нужно пояснять их историю…
— У нас есть и более дорогие омуты, и более памятные, семейные реликвии и просто подаренные кем-либо, — сказала Вальбурга, как только он замолчал. — Но этот омут мы решили подарить тебе, Санни. Ты смогла удивить в самом хорошем смысле всех нас. Пусть он напоминает тебе, что Блэки всегда ценят дружбу и уважение. Ты очень бережно передала историю нашего предка Кассия, и мы теряемся, откуда ты могла это узнать. Но пусть твои тайны остаются с тобой. Я всегда верила, что у меня очень талантливая крестница.
Санни мысленно порадовалась, что не знала о том, что взрослые Блэки тоже будут смотреть её сказки. Иначе бы слишком нервничала и могла запросто напортачить с чарами. От детей же никакой критики не ждала, смогла расслабиться, и сама была довольна, как здорово всё получилось.
— Он ваш по праву, — сказал завершающее слово Поллукс и снова слегка повёл палочкой.
Омут начал уменьшаться, пока не стал размером с обычный бокал. Коробочка подплыла к гостье, и Санни осторожно взяла её в руки.
Она дышать боялась, слушая рассказ о подарке. И даже не знала, что посмотрит первое, когда останется с омутом в своей комнате наедине.
— Спасибо, — проговорила тихо, совершенно не зная, что ещё сказать.
— На здоровье, — усмехнулась Вальбурга. — Только не увлекайся сильно. Кстати, большая редкость, что его можно уменьшать и возвращать к исходному размеру без всякого вреда для артефакта обычными заклинаниями. Можешь брать его в школу или в гости, легко переносить из комнаты в комнату.
— Метла лучше, — громко прокомментировал Финни и с жалостью посмотрел на Санни. — Плакать не будешь?
В этот раз засмеялся Поллукс, и веселье стало общим. Финни только удивлённо поднял бровки и спрятал лицо на груди деда.
— А я подарю тебе подарок, когда к нам в гости приедешь, — шепнул Санни сидевший рядом Северус Снейп. — Не такой большой.
— И я тебе подарю, — тихо ответила Санни. — Когда приеду.
Они заговорщически переглянулись. Только пока Санни не знала ещё, какой подарок выберет для Сева. И стыдно было, что не послала ему подарка на Рождество, а он, наверное, ждал. Ничего, найдёт для него что-то классное или у Мюриэль попросит хоть того же дракончика.
Северуса вскоре забрал профессор Робертс, который появился из камина и был тепло встречен Блэками. Мужчины ненадолго его увели, а после он подошёл к Санни и вручил ей портключ от своего дома:
— Жду вас послезавтра, мисс Прюэтт, — сказал он. — Не передумали?
— Я с удовольствием, — Санни подмигнула Севу. — Я обещала Северусу ещё раз показать сказки про основателей.
— Показать? — переспросил Антуан Робертс.
— Жаль, Джонни не увидит, — вздохнул Северус. — Его отец забрал. Это мой друг.
— Ну, на денёк отец его может и отпустит, — Робертс положил просиявшему сыну руку на плечо. — Прощайся, Сев, мама нас уже ждёт.
Санни вернулась домой вымотанная, как после экзаменов, но счастливая. Самой учиться извлекать воспоминания не пришлось. Отец четко и ясно проинструктировал её, как это делать. А после просмотра вместе с мамой, велел показать омут памяти Блэков.
Рассматривал его долго, а потом спросил:
— Оставишь его у меня до завтра? Хочу кое-что проверить.
— Да, конечно.
— Зайка, ты наверное очень устала, — мама её обняла. — Я так счастлива, что ты многому научилась за полгода. Даже Блэков удивить смогла, надо же. Вальбурга права, этих гордецов мало что удивляет. Пойдём-ка, я угощу тебя удивительным зельем. Его, к слову, подарила мне Эйлин, жена твоего профессора Робертса.
Зелье Санни понравилось, после него всю усталость как рукой сняло, а всего-то было две капли на кубок воды. Ей было немного жаль, что сразу не сможет проверить свой омут, запустив в него, к примеру, что-то такое… Она задумалась. Пожалуй, было очень много того, что ей хотелось бы пересмотреть. Увидеть себя со стороны — это ведь так здорово. Или понаблюдать за другими, кто был рядом. Богатейшие возможности. Блэки оказались поистине щедры. Не такие уж удивительные были мультики, просто от неё никто не ожидал ничего такого. Ту же Диснеевскую «Золушку», если память не изменяет, сняли уже лет десять назад. Но если подумать, дети нигде такого видеть не могли. Уж Блэки наверняка презирают всё маггловское, и в кино не то что детей не водили, но и сами, скорее всего, никогда не видели широких экранов. И даже не подозревают, сколько потеряли.
Санни попросила Лакки принести ей молока и погладила мурчащего Монстрика, устроившегося у неё на коленях. На столе лежал оставленный ею блокнот, тот самый, в котором она переписывалась с Басти.
Невольно к нему потянулась и раскрыла. Ничего нового не было. Было жаль, что он совсем забыл о переписке. Достав перо, Санни написала: «Миссис Лестрейндж». Это было так по-детски, что она рассмеялась, но тут же оборвала свой смех. Под её надписью высветились строчки:
«Привет, Солнышко! Я нашёл свой блокнот дома и страшно рад, что он не потерялся. Оказывается, оставил его в мастерской, когда уезжал с дедом. Бабуля мне сегодня его вернула, и я сам собирался тебе написать. Ты хотела поговорить о моей матери? Прости, если перебил».
У Санни сильно стучало сердце. Хотелось вернуть назад время и для начала написать в блокноте «Привет». Кто же знал, что Басти это увидит!
«Привет, Рабастан. Я хотела спросить. Миссис… ой, леди Лестрейндж…».
Она лихорадочно думала, что спросить про его маму.
«Слушаю тебя внимательно», — написал Басти. Нет чтоб забыть об её оплошности!
«Твоя мама… — она опять подняла перо и прикусила кончик. Мысли лихорадочно крутились в голове, — хорошо знает Блэков?».
«Учитывая, что мой брат скоро женится на Беллатрикс? Она очень хорошо их знает. А что Блэки?».
«Была сегодня у них в гостях». Басти нужно было срочно отвлечь, и она рассказала ему, как получила в подарок Омут.
«Вот это да! — написал он. — Он, правда, уменьшается?».
«Да. Он очень красивый. Думаю, взять ли его в школу».
«А к Антуану Робертсу возьмёшь? Я хочу сказать, что профессор Робертс любит всякие такие штуки, а его отец просто обожает. Ты ещё не знакома с отцом Робертса?».
«Откуда? — спросила Санни. — Я даже не знала, что у него есть отец».
«Хм, у каждого человека есть отец»,— Рабастан нарисовал смеющуюся рожицу.
— Ха-ха, очень смешно, — сказала Санни, но написала другое: «Обязательно возьму с собой и покажу ему, его отцу, его сыну… Хотя Северус уже видел. Он тоже был у Блэков».
«Мне начинать ревновать?».
«К ребёнку?» — Санни нарисовала смайлик, показывающий язык. Ну да, рожицу. Маги ничего не знают про смайлики.
Но сердце забилось от такого вопроса — может, просто ему написать: «Басти, ты всё ещё меня любишь?». Да нет, глупо… Она встряхнула головой и поспешно написала: «Рада с тобой пообщаться, но пора уже спать. Я сегодня очень устала».
«Спокойной ночи, Солнышко! Ласковых снов и приятного пробуждения!».
«Спокойной ночи, Басти. Тебе тоже приятных снов!».
Она закрыла блокнот и положила на стол от греха подальше. Так хотелось увидеть Басти. Писем уже было мало. Но может, он придёт к Хогвартс-экспрессу, когда она поедет в школу?
Хотя есть же выход. Завтра отец отдаст омут и она сможет увидеть Рабастана практически вживую. Санни радостно рассмеялась. Теперь можно было принять ванну и ложиться спать. Мама сказала, что действие зелья пройдёт к ночи, и спать она будет даже крепче, чем обычно.
Вспомнила, что не видела за ужином Даркера, но он мог пойти по своим делам. Наверное, ему столько хочется посмотреть после тысячи лет в портрете. Она сама точно сошла бы с ума на его месте. А он так держался, аж завидно.
Перед сном она снова открыла блокнот, но Басти больше ничего не написал. И к лучшему.
***
|
|
|
| Каури | Дата: Суббота, 18.08.2018, 12:35 | Сообщение # 366 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
Попросив Санни Прюэтт подождать с признаниями в любви сопляку Басти, Магнус Нотт и сам не знал, для чего он это вообще сделал. Томительное ощущение, что всё было напрасно, и брак с рыжеволосой школьницей ему уже не светит, вызывало вполне понятные эмоции: ревность, злость и разочарование — с одной стороны, и странную лёгкость, словно ты освободился от какого-то томительного наваждения — с другой. Правда, сам Нотт разобраться в этом не смог бы, да и пытаться не стал. А всё ушлый Уркхарт, назвавший сие непотребство абсолютно безвозмездной дружеской помощью.
— Понимаешь, Магнус, — Юджин сноровисто орудовал толстой изогнутой иглой, легко протыкая уже выделанные куски бизоньей шкуры. Работа завораживала, хотя Нотт никак не мог понять, как умудряется Уркхарт возиться с этой фигнёй с таким упоением. — Тебе не хватает какого-нибудь занятия, скажем — увлечения, хобби, чего-то такого, чем бы ты мог заниматься на досуге. То, что тебе бы очень нравилось, чтобы приносило удовольствие, а порой — простое человеческое счастье.
— Как эти шкуры для тебя? — поморщился Нотт, закидывая ноги на вторую скамью. — Благодарю покорно.
Уркхарт не ответил, настраивая заковыристые чары для дальнейшего плетения. Игла засновала сама, чётко повторяя движения мастера. Куски кожи словно медленно склеивались, образуя ровненький и даже красивый шов.
И Нотт вдруг вспомнил вторую жену отца.
Она рисовала картину, перепачканная краской одежда не смотрелась неопрятной, краска была на её руках, на траве, на удобном кресле, на стульчике с плоским блюдом, в котором смешались мазки ярких цветов, и даже на щеке и лбу Натали.
«Ну что там?», — нетерпеливо спрашивал десятилетний Магнус, который устал уже валяться на траве, заложив руки за голову и пялясь на небо. Он выплюнул зажёванную травинку и сорвал другую, сжав крепкими зубами. Это сначала казалось, что позировать в самой любимой позе — фигня. Он мог часами так валяться, лениво греясь на солнышке и думать о всяких вещах. А то и поспать можно. Но когда вот так, специально заставляют, лежать почему-то быстро надоедает. Хотелось вскочить, пробежаться, залезть на башню, пострелять из зачарованной рогатки, проверить птенцов гиппогрифа, навестить Марту Яксли в Северной цитадели… Дел было невпроворот, а он лежит уже больше часа и грызёт траву, как какой-то пони.
«Почти готово, — Натали потёрла кончик носа, оставив на нём зелёный след.— Скоро отпущу. Если хочешь, можешь закрыть глаза».
Закрывать глаза он не стал, заснёт ведь, без вариантов. А обижать мачеху не хотелось. Она так старалась, так упрашивала его попозировать. И теперь то и дело её лицо освещалось счастливой улыбкой. Ради этой улыбки можно было бы и потерпеть.
«А что ты любишь, Магнус? — вдруг спросила Натали. — Чем тебе нравится заниматься больше всего на свете?».
«Много чем, — буркнул он. И поспешно стал перечислять, когда она чуть нахмурилась: — Летать на гиппогрифе, выращивать на ладони огонь, тренироваться с Маркусом Флинтом, ловить форель в реке с ребятами, встречать охотников и разбирать добычу, гулять в диком лесу с Яксли, стоять на часах в Северной цитадели, собирать для тебя цветы за проклятым карьером», — последнее он добавил с лукавой улыбкой, и Натали ожидаемо рассмеялась.
«Льстец! — усмехнулась она. — Ты перечислил почти все свои занятия, а я спрашивала о другом. Есть ли что-то такое, что ты бы хотел научиться делать в совершенстве. Чтобы внутри становилось тепло, руки сами стремились тебе помочь, чтобы ты забывал обо всём, когда занимаешься этим. Чтобы только от мысли об этом занятии тебе становилось хорошо».
«Это что-то неприличное? — скривился он тогда. — Не знаю ничего такого».
Натали грустно вздохнула, мазнула кисточкой ещё пару раз по мольберту и сказала:
«Ну всё, готово, мой огненный мальчишка. Можешь бежать по своим делам».
Он обрадовался и побежал тогда к ребятам в Северную цитадель. Даже не помнил, что там делал, и тем более не думал об её странном вопросе. А месяц спустя увидел эту картину у отца в кабинете. Стоял перед ней и не мог оторвать глаз. Натали умела создавать настоящие шедевры. Но это… У Магнуса сильно колотилось сердце от чего-то тёплого внутри. На картине среди буйной травы лежал мальчишка с травинкой в зубах. Расслабленная поза, простая добротная одежда, как у всех ребят в ковене. А вот лицо — словно мальчик размышлял о чем-то важном, как минимум решал, сколько муки надо закупить на зиму для Марты. В любом случае, это было здорово. Он и не знал, что может выглядеть таким умником, прямо как его дружок Робертс.
«Бездельник, — бросил тогда отец, мельком глянув на картину. — Лучше бы делом занялся! Марш отсюда! Или нет, дуй к Яксли, ему люди нужны, поможешь, поживёшь там недельку».
Больше он картину не видел, да и не хотел смотреть. И не спрашивал, куда перевесили.
Магнус вздохнул, прогоняя воспоминания. И лениво спросил Уркхарта:
— Ты имеешь в виду такое занятие, в котором я бы хотел достичь совершенства? Чтобы внутри становилось тепло, руки сами стремились помочь, чтобы я забывал обо всём, когда занимаюсь этим? Чтобы только от мысли об этом занятии мне становилось хорошо?
Юджин удивлённо поднял голову, посмотрел с явным уважением, но стоило Магнусу усмехнуться, подозрительно прищурился:
— Удивить меня ты смог, даже если подслушал эти мысли у какого-то умного человека. Но если ты сейчас имел в виду секс с ласковыми вдовушками, то ты безнадёжен.
— Почему это сразу безнадёжен, — обиделся Магнус, который, если честно, это и имел в виду, цитируя Натали. Но странная мысль вдруг пришла в голову, и он поспешил её озвучить: — То есть, по сути, ты спрашиваешь, чем мне нравится заниматься, больше, чем сексом?
— Потрясная формулировка, — усмехнулся Уркхарт. — Мне нравится. Так и чем же?
Магнус едва удержался от перечисления всех любимых занятий, как когда-то с Натали. Они и не так уж сильно изменились за двадцать пять лет. Но он сам одёрнул себя, понимая теперь, о чем его спрашивает Уркхарт.
— Надо подумать, — вздохнул он и попросил: — Дай какую-нибудь деревяшку, так лучше думается.
Урхарт отлевитировал ему небольшое полено из кучки, лежащей возле камина. И Магнус достал из ножен любимый нож из превосходной стали, принимаясь строгать пока бездумно, не решив, что он вырежет на этот раз.
Пусть давно не занимался, но руки, как оказалось, помнили. Стружки медленно летели на пол, бока полешка уменьшались, становились гладкими, красивыми. Уркхарт с усмешкой понаблюдал и вернулся к своим шкурам. Что такое он задумал для этой девицы, по которой сходил с ума?
Нотту, впрочем, было не слишком интересно, что именно изобразит его друг, чтобы поразить Франческу Забини в самое сердце. Он с головой ушёл в свои фантазии, всё осторожнее действуя острым, как бритва ножом. Поняв, что лучше всего получится из этой заготовки, он предвкушающе улыбнулся.
Жаль, что последний раз он занимался резьбой по дереву в свои двенадцать, после первого курса Хогвартса. Тогда в ковене гостил хмурый одноглазый егерь Эдди Морн с пиратской повязкой на одном глазу. Пиратом его назвала Натали, и рассказала интереснейшую историю про корсаров и морские бои. Прозвище прижилось, даже сам егерь с усмешкой его одобрил. У Пирата был маленький ребёнок, трехлетний Ингис, который почему-то так и остался в ковене, когда егерь ушёл. Его отдали Марте, и она сама воспитывала малыша, как многих до него и после. Своих-то детей не было. А сирот после войны и голодных лет, последовавших за ней, хватало.
Пират увлекался резьбой по дереву, какие красивые зверушки у него выходили! Все ребята ковена хоть одним глазком, но любовались дивным зрелищем. Многие хотели повторить, и Марта беззлобно ругалась на многочисленные порезы у мальчишек. Нотт сам едва не отхватил себе палец, бежал к Марте сжимая его другой рукой, а потом сидел в углу её кухни, на удобном сундуке, устланном шкурами, держал вкусный пирог здоровой рукой, и смотрел, как колдует Марта над почти отрубленным пальцем.
Но Магнуса это не остановило. Он продолжил крутиться возле Пирата, и строгать в своё удовольствие разные деревяшки. Лучше всего получилось выстрогать медведя, вставшего на задние лапы. Но это помог Пират — заметив его работу, егерь вдруг улыбнулся и начал давать советы. Медведь получился знатным. С оскаленной пастью и злым взглядом, каждую волосинку можно было рассмотреть, каждый коготь на угрожающе поднятой лапе. Клыками его Магнус гордился особо — смог вырезать их сам, без помощи мастера. Пацаны поначалу смеялись, потом, начиная узнавать зверя, заинтересовались. Пока не был готов, даже спорили, кого это Магнус вырезает. Нотт смешливо щурился, отбрасывал со лба отросшую чёлку и молчал, как хранитель сейфов в Гринготтс.
Сколько было восторгов, когда в одно прекрасное утро медведь был полностью готов. Пират, который много путешествовал по миру, назвал его Гризли. Имя Магнусу понравилось, звучало так хорошо, грозно, яростно. Насладившись восхищением приятелей, Магнус побежал показывать своего медведя отцу. Хотелось очень, чтобы тот удивился, похвалил, понял, что Магнус не бездельник, а умеет то, что никто не делает.
Только лорд-дракон был в тот день не в духе. Магнус не знал, что этим утром Натали отправили в Мунго. Она заболела чем-то серьёзным и вернулась домой только через несколько дней.
Увидев сына, когда спускался по лестнице, Теодор Нотт ухватил его за шиворот и спросил, что он тут делает, когда велено было заниматься с отцом Юджина Уркхарта скучнейшей грамматикой. У Магнуса совсем вылетел из головы этот еженедельный урок. А всё профессора Хогвартса, донёсшие отцу об абсолютной безграмотности сына.
«Я вот», — попытался он оправдаться, и поднял повыше медведя, которого дорабатывал всю ночь, чтобы успеть к утру. Планировал отоспаться днём, когда все увидят, какой он молодец.
«Издеваешься? — тихо спросил отец и забрал медведя, лишь мазнув по нему взглядом. — Тебе всё игрушки, Магнус? Лучше бы дар свой развивал, лентяй дракклов! Ты огненный маг, а не какой-то безродный егерь».
Медведь вспыхнул вдруг в руке отца, разом окутавшись синим пламенем. Теперь казалось, что Гризли ревёт от боли, быстро чернея. Не прошло и нескольких минут, как от него остался лишь чёрный остов. Всё ещё можно было разглядеть клыки, вздыбленную шерсть и когти на поднятой лапе. Отец тряхнул рукой, и Гризли осыпался пеплом. И только тогда Магнус ощутил, как больно стало в груди. На миг, — он был уже слишком взрослый, чтобы плакать над дурацкими игрушками.
«На занятие, живо!» — Лорд-дракон влепил ему подзатыльник, и Магнус полетел на занятие, стараясь ни о чем не думать, не вспоминать.
Больше он к Пирату не подходил, и первым лез в драку, когда пацаны спрашивали про медведя. Спрашивать перестали, а потом просто забыли. К деревяшкам Нотт и вовсе не прикасался. Егерь как-то сам его нашёл на башне в Северной цитадели. Он пришёл с небольшим бруском, из которого можно было вырезать книззла или лису.
Скучаешь? — спросил егерь. — А я, вот, ухожу. Хочу на память тебе оставить».
Он положил перед ним ножны с торчащей из них костяной рукояткой ножа. А рядом брусок.
Магнус только кивнул тогда, даже не попрощался. А Пират постоял ещё немного и ушёл. Больше никогда его самого Магнус не видел. Но одиннадцать лет назад в ковен пришла женщина с ребёнком, сказала, что жена егеря Морна, и это его сын Джесси. Что поженились недавно, а он погиб на охоте. И идти ей некуда, а тут сынок Морна уже давно живёт. Может рассчитывала, что у Ингиса тут дом со своим хозяйством, не известно.
Лорд-дракон их оставил, но поселил в Северной цитадели, мол, Марте лишняя пара рук не помешает. Ингис тогда вернулся на зимние каникулы и сразу развёл бурную деятельность, нянчился с братом, надышаться не мог. Но Айрис в цитадели не задержалась, недолго она носила фамилию своего Пирата, выскочила замуж за Лестера Хагги, бездетного вдовца, но ещё крепкого боевика. У Хагги был добротный дом и приличный заработок, кузнец как-никак.
Детей у них больше не было, но малыша Джесси Лестер полюбил как родного сына. Ингис, когда летом вернулся из школы и узнал, что брата у него отобрали, порывался навещать мальчика, с подарками приходил, скромными, конечно. Пятнадцать лет парню было, что он мог. Но Айрис как-то раз прямо его попросила не ходить к ним, не приучать к себе ребёнка. Он послушался и долгое время места себе не находил, отмалчивался, был мрачен, ни с кем не разговаривал и часто пропадал в Диком лесу — охотился в одиночку. Марта с ним как-то поговорила, так стало попроще. Марту уважали все.
Но время шло, и Джесси, став постарше, сам стал сбегать в цитадель на день-другой. Матери эти побеги очень не нравились, одиночка-Ингис её почему-то пугал, и надолго в цитадели сына она не оставляла. Старший Морн не баловал подросшего Джесси, был строг и ругал за самовольные побеги, но все знали, что Ингис братишку обожает, даже светлеет как-то, когда тот появляется в цитадели.
Магнус был рад, что нож Пирата сохранил. Тогда он его поднял только вечером, когда совсем стемнело. Хотел выкинуть, но передумал, спрятал у себя в тайнике. Он знал, что этим ножом егерь вырезал из дерева всех своих зверюшек. И тогда же решил, что сыну его отдаст. Всё-таки память об отце.
Вручил его Ингису после выпускного из Хогвартса. Надо было видеть, как побледнел парень. Как вешал на пояс ножны дрожащими руками. Как тихо поблагодарил. И вот уже девять лет носит, не снимая.
А то полешко, так и просившееся в руки, Магнус попытался спалить синим пламенем, издалека. Оказалось не так и просто, пламя было желтым, красным, даже белым, но синего холодного цвета добиться не удавалось. Он просидел на башне до самого утра, раз за разом пропуская через себя огненную магию. Рука уже дрожала крупной дрожью, когда с ладони сорвался маленький синий язычок. Он сразу потух, но Магнус смог сотворить новый сильнее. В глазах рябило от огненных пятен, но с первыми лучами солнца деревяшка занялась, окутавшись вся в прекрасный синий огонь. Магнус встал пошатываясь с колченогого табурета. И выпрямился во весь небольшой рост. Он огненный маг, а не какой-то егерь!
«Дураком был, — подумал Нотт, с наслаждением снимая стружку с будущего зверя. — Обиделся на отца, слабак!». Но думать о прошлом он не собирался. Слишком много внимания нужно было на мелкие детали. И чуточку магии в самых ключевых моментах.
Бизон получился дивный, как живой. И фигура Ингиса Морна, взлетевшего на загривок и держащегося за рог бизона — узнаваемой. Магнус уничтожил стружки и опилки, поставил готового бизона на стол перед Юджином и спросил:
— Забавный?
Уркхарт поднял голову, отрываясь от своего кожаного изделия, смотрел на бизона очень странным взглядом, даже взял в руки, повертел, поставил снова на стол.
— Кто научил? — спросил сдержанно, похоже, даже не собираясь хвалить и восхищаться. Но Нотту это было и не нужно. — Ах, да. Пират.
Магнус кивнул и лишь слегка шевельнул пальцами. Бизона охватило игривое синее пламя. Они с Юджином любовались минуты две пока сгорало великолепное изделие из дерева, которое так хорошо горит.
— Ты псих, — спокойно резюмировал друг, убирая пепел простым Эванеско. — Лучше бы из кости вырезал, коль такой умелый или из мрамора, как Микеланджело.
Кто такой Микеланджело Нотт не знал, и знать не хотел, но позиция Юджина удивила:
— И чем же лучше мрамор? Или кость? — фыркнул Нотт, вспоминая, что видел у Яксли сундук с рогами животных. Всё ни к чему приспособить не могли. Все стены в цитадели и так ими увешаны.
— Они не горят, — пожал плечами Ургхарт. — Вино будешь? Перекусить пора, у меня и холодный пирог найдётся.
Магнус сидел, как громом поражённый. И почему он сам не подумал об этом? Они не горят!
— Некогда, — решительно ответил он, наколдовав Темпус. — У меня дела. Увидимся.
***
Клыки и рога столько ждали, что и ещё подождут, а Магнусу было поручено встретить дорогого гостя, сопроводить в выделенное ему жилище и выслушать пожелания. Для более торжественного приёма ему в помощь выделили бессменного секретаря лорда-дракона Стива Пранка и одного из лучших боевиков особо крупных размеров Ареса Шелби, не иначе, чтобы напугать беднягу. Миссис Флинт, говорят, возражала против его кандидатуры. Но лорд-дракон имел свои резоны.
Парни уже ждали его возле главных ворот, и Нотт поприветствовал их кивком, мельком оценив вид. Стив, разумеется, приоделся, как себе это представлял — в белоснежную рубаху с вышитым замшевым жилетом, подбитым мехом, новенькие кожаные штаны, заправленные в щегольские сапоги производства Уркхарта и ещё подпоясался широким ремнём, увешанным ножнами с палочкой, двумя ножами и даже свёрнутым трубочкой пергаментом.
Шелби такими вещами явно не заморачивался: тёплая рубаха на нем была серой с сильно ослабленной шнуровкой, что позволяло увидеть толстую золотую цепь на голой груди; кожаные брюки старые, потёртые, а сапоги разношенные, но с металлическими набойками на толстой подошве. На ремне непритязательно болтались топорик и длинный кривой нож, а на плечи была наброшена жутковатая зимняя дуэльная мантия вся в пятнах и заплатах. Вроде бы, именно так он одевался на зимнюю охоту. Палочку же Арес держал в руке, нетерпеливо постукивая ей по второй лапище.
Они расступились, чтобы Нотт мог занять место в центре, и как раз вовремя. Перед воротами вспыхнула сфера портала, а следом материализовались парень и девушка.
— И кто из вас лишний? — вместо приветствия проворчал грубоватый Арес.
Нотт спрятал улыбку и поспешил исправить положение, боясь, что возмущенно запыхтевший Пранк сейчас испортит всю мантикора-её-задери торжественность. Парня он смутно помнил по своей преподавательской деятельности в Хоге, к счастью — недолгой.
— Рад приветствовать, дорогие гости, — сказал он с лёгким поклоном. — Магнус Нотт к вашим услугам. Забини, не так ли? Запамятовал ваше имя. А это ваша…
— Сестра, — холодно ответил гость, так и пронизывая взглядом. — Меня зовут Лаудан Забини. Моя сестра Франческа сопровождает меня. Не знал, что это запрещено.
Нотт ухмыльнулся, невольно покосившись на большую любовь Уркхарта красавицу Франческу. Она с любопытством поглядывала на встречающих. Жаль, Юджин не знает, кто к ним пожаловал.
— Ну что вы, какие запреты! — мягко сказал Магнус. — Мы рады приветствовать вас, мисс Забини. Более того, вам, Лаудан, наверняка сразу вручат награду. Лорд Нотт за каждую гостью ковена награждает счастливчиков, пригласивших леди, тремя галеонами.
Забини держался как настоящий аристократ и глазом не повёл, а вот сестрёнка насмешливо улыбнулась всем троим.
Красоту и смелость девушки парни оценили. Удручённый грубостью своих товарищей мрачный Пранк немного приосанился, а в глазах здоровяка Шелби промелькнуло уважение. Нотт просто одобрил выбор друга. К счастью, оба помощника недавно женились и ничем не угрожали возможному счастью бедолаги Юджина.
— Прошу вас, проходите, — предложил Нотт, взмахнув рукой. Кованые ворота беззвучно распахнулись.
Нотт пошёл впереди, рядом с гостями, а Пранк и Шелби шествие замыкали. Но торжественно проследовать по главной аллее больше ста метров не удалось. Как раз, когда Магнус показывал на ответвление дороги, поясняя, что та ведёт в Северную цитадель, из-за дальнего поворота на ней показались аж пять ковенцев, включая мелкую особь в виде кого-то из младших…
— Эгей! — тут же заорал Шелби, ничуть не смущаясь присутствием гостей, и залихватски засвистел. Пришлось всем остановиться. Парни с цитадели прибавили шаг. Нотту тоже было интересно узнать, что стряслось. Заодно ещё немного понервировать гостей.
Даже Пранк не возражал против задержки, озабоченно проговорив:
— Ого, какая толпа! Там не Шани случайно? Вроде ничего такого не намечалось.
— Блетчли, Причард, Бойл и Флинт с невестой, — перечислил самый глазастый Шелби.
— Северная цитадель — это крепость? Они там живут? — поинтересовалась Франческа.
— От крепости там одна башня, для жилья неприспособленная, а все живут в загоне, — хохотнул Шелби.
— В загоне?
— Такая казарма на две дюжины коек, мисс.
— А девочка не слишком мала для невесты? — удивлённо спросила мисс Забини. Её брат стоял молча, словно никто вокруг его не интересует.
— Что вы, мисс, — ощерился Арес. — Некоторые уже с пелёнок невесты. А наша Шани в этом году в школу пойдёт, совсем взрослая.
— Она ваша сестра?
Шелби хмыкнул озадаченно, а Пранк вмешался:
— Шани, по идее, всем нам сестра, всему ковену. Или дочь, ага.
Нотт мысленно запретил себе ржать — очень хорошо разъяснил, молодец, дела ковена — это дела ковена.
— Я имела в виду, — Франческа не сдавалась. — Она что, живёт вместе с мальчиками в этом вашем загоне?
Лаудан закашлялся, Шелби заржал, а Пранк покраснел.
— Шани живёт в башне, — спокойно пояснил Нотт. — Хэй, парни, какими судьбами?
— Просто гуляем, — звонко воскликнула Шани.
А Флинт нахлобучил ей на голову слетевшую от резкого движения шапку:
— Мы в гости, — уточнил Причард, когда ребята уже подошли. — О, здравствуйте!
И, конечно, все парни с интересом уставились на мисс Забини. Нотт представил притихших парней гостям. И незаметно подал знак Флинту, указав на девушку. Квинтус понятливо ухмыльнулся:
— Так, парни, сначала идём за сапожками для мелкой, а потом уже к Лисс. Патрон, прошу прощения, что задержали.
— А что Лисс? — сразу забеспокоился Пранк. — Она вас приглашала?
— Ой, здравствуйте, сэр! Привет, Арес! Привет, Стив! — Шани, видимо, отошла от оценки гостей и соизволила поздороваться. Она выразительно похлопала свой тулупчик по оттопыренному боку. — Лисс питомца моего посмотрит. А они просто моя охрана, — махнула она на ребят.
Парни заулыбались, расправляя плечи.
Нотт заметил, как насторожился отмороженный Забини при упоминании сестры Стива. Становится всё интересней и интересней.
— А ваш дом — это тот заброшенный, на холме? — заинтересовался Кейси Причард, с удовольствиям пялясь на гостью.
— Мы ещё не видели, — ответила ему Франческа, чуть нахмурясь.
А Нотт незаметно показал парню кулак. Домик должны были отреставрировать, и совсем необязательно гостям знать, что он был заброшен.
— Вы надолго? — деловито поинтересовался Пол Блетчли. — Ну, в гости?
— Не приставайте к гостям, — нахмурился Пранк. — И вообще, идите уже, раз питомец. Шани, дождись, а? Я тебе кое-что приготовил, сегодня и отдам.
— Конечно, подожду, Стив, — серьёзно кивнула Шани. — Нас Лисс обещала вкусно накормить, а это не быстро. Нам надо питаться хорошо, зима же.
— Моя школа, — хохотнул Флинт. Остальные ограничились улыбками.
Только Забини не улыбался и вообще приуныл, судя по суровым взглядам на каждого из парней.
— А вот и она, — воскликнула Шани. — Кейси, с тебя шесть сиклей! Я же говорила, что Лисс нас встретит.
Все тут же стали оборачиваться и тоже увидели Лисс Пранк. Девушка издали помахала им, но больше смотрела на дорогу, скользя по наледи в своих смешных сапожках. И выглядела очень хорошенькой в пушистой рыжей шубке.
Нотт пригляделся к поспешно развернувшемуся Забини, заметил, как у того заблестели глаза при взгляде на мисс Пранк, как забыл обо всех остальных. Понятно всё было, и даже не особо забавно, Магнус порадовался в очередной раз за Лисс и Уркхарта, что их помолвку отменили.
Надо сказать, и Лисс, радостно улыбавшаяся гостям из цитадели, резко затормозила, заметив сестру и брата Забини, словно на стену налетела. И глаза огромные, недоверчивые. А парни-то прониклись моментом, все молчали. И голос Лаудана в тишине прозвучал довольно значительно:
— Привет, Лисс. Меня пригласили пожить тут пару недель.
— Кто? — насторожилась девчонка.
— Лорд Нотт. Очень рад тебя видеть.
— Ну вот и прекрасно, — громко сказал Нотт. — Мы и так задержались, хорош уже разводить тут разговоры. Расходимся!
Парни послушались сразу, подхватили Лисс, уходя по утоптанной тропинке к её дому, а уже не такая торжественная процессия направилась мимо главного замка к обновлённому домику на холме.
— Не помешаю, парни? — голос Юджина нарушил гнетущую тишину. Нагнал всё же, Флинт не подвёл. — О, у нас гости!
Франческа Забини живо обернулась, а Уркхарт, поганец, тут же вклинился между Ноттом и гостьей.
— А я-то гадал, для кого мы дом на холме обустраиваем. Приветствую, парень, говорят, ты классно варишь зелья?
Лаудан даже снисходительно улыбнулся, впервые за это время.
— Люди много чего говорят, сэр. Уркхарт, верно?
— Юджин Уркхарт к вашим услугам.
— Моя сестра много о вас рассказывала. Рад познакомиться.
Нотт, ухмыляясь, поравнялся с сопровождением и подмигнул парням. Те понятливо отстали, замедлив шаг.
— Может, вообще свалить? — негромко спросил Арес. — Ну правда, патрон, моя Алиса так готовит вкусно, а уже время обеда. Пускай Юджин сам их развлекает.
— Арес! — возмутился Стив Пранк.
— Да брось, Стив, сам ведь недавно женился, где мужская солидарность? — хохотнул Шелби. — Ну правда, патрон!
— Проваливай, — разрешил Нотт. — Стив, выше нос. Охранять тут не от кого, а Уркхарт всё равно уже всю чопорность испортил. Зачем нам Шелби, вот скажи?!
— И правда, сэр, не подумал, — Пранк оглянулся на быстро удаляющегося Ареса. — Как думаете, сэр, это надолго?
— Зайдём, покажем дом, послушаем пожелания и свалим.
— Хорошо бы, — Стив явно думал о гостях из цитадели.
Дом гостям понравился, Нотт тоже оглядел уютные комнаты с удовольствием. Ковенские умельцы смогли всё обустроить как для себя. К счастью, спален тут было целых четыре, так что проблем с расселением не возникло. В небольшой кухне стол был уставлен приготовленными блюдами под стазисом. Забини сразу попросил показать подвал, где ему обещали лабораторию. Осмотрев, сказал, что всё устраивает, попросил только раздобыть какой-то котёл и ещё несколько вещей. Стив всё записывал, так что Нотт даже не потрудился запомнить.
Юджин нахально напросился на обед, а они с Пранком раскланялись и отбыли.
— Сэр, — заговорил Пранк, едва они отошли от дома на несколько шагов. — Так это что, та самая, за которой Уркхарт ухаживает?
— Она самая, Стив, — усмехнулся Магнус. — Повезло поганцу.
— Точно, а я думал, чего он такой странный.
— Хм.
— Ну весь такой весёлый, разговорчивый. Нахальный.
— Он всегда нахальный, — хохотнул Нотт. — Не обращай внимания. Это тебе так повезло с невестой, а посмотри на Ареса — просто ягнёночек перед женой. Не замечал?
— Ага, я думал ещё, чего это он!
— А того. Перед женой не зазорно, — наставительно сказал Магнус.
— Я понял. Лорд-дракон тоже… Ой. Можно, я побегу, сэр?
— Угу, — фыркнул Магнус. Представить отца ягнёночком не получалось. — Постой! Скажи ребятам, что портключ им пришлю, обратно в цитадель быстро попадут. Нечего ребёнка таскать по морозу в такую даль, тем более, скоро стемнеет. Ну беги теперь.
Пранк широко улыбнулся и действительно побежал. Нотт усмехнулся и потёр кольцо на мизинце, мгновенно переносясь в башню Северной цитадели. Не так давно зачаровал для удобства. В кабинете был ещё прут, настроенный на площадку перед загоном. Его-то он и отослал совой, велев отдать Флинту.
Яксли нашёлся на верху башни. Беседовал о чем-то с Винсом, стоящем на посту.
— Вечер добрый, — поздоровался Нотт. — Корвин, Винс. Как тут, спокойно?
— Здравствуйте, сэр! Всё в порядке! — отрапортовал Фишер.
— Слава Мерлину, тихо нынче, — подтвердил Яксли. — Несколько ребят к замку подались, у малышки питомец прихворал. Пешком пошли, мётлы я запретил, не хватало ещё, чтоб парни яйца себе отморозили. Зелий чуть, не напасёшься. Вот только обратно по темноте идти, и мороз крепчает. Хоть бы Пранки догадались — оставили их с ночёвкой, у них чердак тёплый.
— Да повстречал я их. Портключ отправил, так что вернутся мигом.
— Куда это?
— Как обычно, площадка перед загоном.
— Винс! — окликнул постового Корвин Яксли. — Слыхал? Оповести ребят, чтоб знали.
Фишер кивнул и пронзительно свистнул дважды. Во дворе откликнулись слабым неуверенным свистом.
— Джош Мэдисон, — усмехнулся навостривший уши Винс. — Сейчас прибежит.
— А ты, Магнус, по какой надобности? — Яксли вытряхнул погасшую трубку за зубцы, постучал черенком по камню.
Нотт смутился, но просьбу всё равно озвучил:
— Мне бы костей разных. Видел я где-то ящик с рогами всякими ненужными.
— Чего ж ненужными, — проворчал Яксли. — Для ритуала или так, баловство?
— Так, — ухмыльнулся Нотт. — Сам пока не знаю, что выйдет.
— Так — это пожалуйста, — серьёзно покивал Корвин. — Это славно. Ну пойдём, есть у меня. И не один ящик. Только сразу предупреждаю — магии в них книззл наплакал, в ингредиенты тоже не годны.
— Разберусь, — улыбнулся Нотт. Он уже придумал, что вырежет для начала. Тем более, были у него два зачарованных ножа гоблинской стали для резки любого материала вплоть до металла и камней.
Они всего на два пролёта спустились, когда навстречу попался запыхавшийся мальчишка.
— Сэр! — замер он, преданно уставившись на Нотта.
— Беги, беги. Винс ждёт, — поторопил его Яксли. А сам открыл дверь в маленькую кладовку: — Сюда. Вон там, — осветил он угол фонарём.
Нотт увидел залежи костей, рогов и улыбнулся, засвечивая Люмос. Оставалось только выбрать что-то подходящее и уединиться в своём кабинете, так удачно устроенном для него малышкой Шани. В прежней берлоге работать можно было только с книгами в полулежачем состоянии. А в кабинете теперь и стол, и кресло удобное. Конечно, у него теперь дом есть, но туда возвращаться сегодня не хотелось.
Вырезать из кости оказалось даже интереснее, чем из мягкого, податливого дерева. Нотт не на шутку увлёкся, осторожно орудуя гоблинским ножом. Под ногами уже валялось не меньше десятка испорченных образцов. А Магнусу отчаянно не хватало ещё каких-нибудь, более тонких инструментов. Обещал себе завтра же узнать, где можно приобрести такие или у кого заказать. Знал он одного умельца, но давно уже к нему не обращался. У него наконец начало получаться задуманное, вырисовывались совершенные черты лица, тело, складки недорогого платья. Туфельки на маленькой ножке, кисть, зажатая в руке, закушенный в раздумье большой палец левой руки… Готовая фигурка ровно встала на стол. Она была совершенна для Нотта, хотя кто знает, сколько изъянов нашёл бы в его работе настоящий мастер.
Рука поднялась против воли, в ладони затрепетал синий огонёк. Резко метнулось пламя вперёд, окутывая фигурку Натали, тоненькую, стройную, милую с немного озорной и лукавой улыбкой. Пламя опало, украсив первое его изделие голубоватым свечением. И фигурка показалась ещё прекрасней, стала как будто прозрачной.
— Не горит, — удовлетворённо произнёс Нотт, любуясь крохотной статуэткой. — Сукин ты сын, Юджин! Где ты был со своими советами двадцать пять лет назад?
|
|
|
| Екатерина_О | Дата: Воскресенье, 19.08.2018, 06:51 | Сообщение # 367 |
|
Подросток
Сообщений: 9
| Каури, спасибо огромное! Глава действительно очень порадовала!!!
Я, оказывается, немножко перепутала действующих лиц 
Аберфорт как раз сейчас появится в новой главе. И заговор не такой уж заговор. У каждого там свои резоны были.
То есть Лонгботтома проклял тогда все-таки Альбус? Я-то думала, что Аберфорт сотоварищи что-то глобально гадское задумали. А это не они? Вот эта линия как-то давно не всплывала…
У Флитвика счастье наклевывается с Амандой Стэнфилд. А Люси Сабо, дочка главы славянского аврората сейчас помогает готовиться к свадьбе папочки и подруги. а сама пока не встретила того самого.
Спасибо! Да, я перепутала этих двух гарпий… Надо будет как-нибудь еще раз перечитать :)))
По новой главе
Очень здорово, что и у Джейми получилось с драконами подружиться, и у его мамы все наладилось. Так рада за них! И вообще, спасибо Вам, что понапрасну не мучаете своих героев Ну, или мучаете, но потом все как-то хорошо разруливается Очень интересно про папу Джейми. А про него будет еще? Откуда в нем взялась эта "драконистость " его?
Какая Санни молодец! Так очаровать всех Блэков :))) Будет создавать теперь голливудские блокбастеры
Как, оказывается, Альбус мало в отключке провалялся! Без него столько уже случилось, в том числе, и со школой, что даже не верится! Вот что значит история, насыщенная событиями! Интересно, что ему Джинни имеет сказать… И что останется от Дамблдора после разговора с ней :)))
Хорошо, что Нотт нашел (вспомнил) себе занятие по душе. А то он какой-то неоднозначный персонаж: вроде и крут, а поступки какие-то выходят мелковатые для такой крутизны
|
|
| Каури | Дата: Понедельник, 10.09.2018, 00:34 | Сообщение # 368 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| Екатерина_О, спасибо вам огромное за отзыв.
И ничего, что перепутали. Я вот автор, и иногда самой стыдно, что чего-то уже упускаю, и дважды одному герою дала имя, причем в каждом случае разное. Ужос((
Про Лонгботтома я напишу в какой-то из ближайших глав. Не до него было.
Мучить героев мне и правда не хочется, но иногда приходится))
Про драконистость Джейми будет ещё немало, так что надеюсь на все вопросы ответить в тексте.
Ага, Санни очаровала и мелких Блэков и совсем больших. И правда ведь умница. Они оценили, и не просто откупились омутом, а приняли как свою.
Это Альбус в отключке мало пробыл, а до этого еще пробуждался но бредил. Так что там больше недели всё же.
Джинни полна решимости и хладнокровия. Но пока неясно, что там будет между нею и Дамблдором. Но мы посмотрим.
И про Нотта ещё будет. И я тоже рада, что он нашел занятия. Вы правы, неприкаенный, и даже не то чтобы такой крутой. Но ещё о нем будет немало…
Огромное вам спасибо за отзыв. Простите, что сразу его не заметила.
|
|
| Каури | Дата: Понедельник, 10.09.2018, 00:35 | Сообщение # 369 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| Глава 53
Филиус Флитвик готовился к очень важному визиту и до сих пор не мог поверить, что злодейка Судьба, не спросясь и никак не подготовив, просто зашвырнёт его на крутой вираж, как несмышлёного котёнка, нарушив давно и навсегда заведённый порядок в его не такой уж скучной жизни. А всё началось на обычной ничем не примечательной встрече с бывшей ученицей.
Ну ладно, встреча была вовсе не такая обычная — с Амандой никогда не угадаешь, как всё повернётся. И насчёт «не примечательной» неправда. Этих встреч с Амандой, после её выпуска, было ровно семь, и каждая отпечаталась в памяти Филиуса едва ли не калёным железом.
В ту пятницу, как и собирался, Филиус обвешался дополнительными амулетами, держащими в узде его либидо, захватил марокканский чудо-браслет с васильковыми камушками под цвет глаз бывшей ученицы и книгу Гюго, уже сомневаясь, что это подходящее чтиво для этой необычной по любым меркам девушки.
Что удивляло всегда, Аманда на эти свидания никогда не опаздывала. Приходила чуть раньше и занимала его любимый столик. И этот раз не стал исключением. Филиус, только войдя в зал, залюбовался невольно её грустным профилем, обращённым к окну. Сердце радостно дёрнулось, пропустив удар, когда он разглядел аккуратную косу, перекинутую через плечо. Предательский мозг тут же задался вопросом, до какой части тела будут доставать её волосы, если их распустить. Он с трудом прогнал картинку обнажённой Аманды, прикрывающей наготу водопадом блестящих каштановых волос. Амулеты, Мордред их раздери, явно не справлялись.
Но вот она обернулась, лицо преобразилось от счастливой улыбки, и Филиус поспешил к столику, сделав вид, что только что вошёл в зал. Его тут знали. Вкусы у него не менялись, так что, не успел он сесть за столик и поцеловать очаровательные пальчики мисс Стэнфилд, как им принесли крепкий ароматный кофе и блюдо с хрустящими круассанами, ещё тёплыми и потрясающе ароматными.
Другое дело, что пробудившиеся некстати инстинкты самого низменного толка, требовали едва прожаренного мяса с кровью и обнажённую девственницу в постель. Бороться с этими вещами при Аманде уже стало привычкой и не столько раздражало, сколько удручало, а беседа приносила куда более острые ощущения, чем спарринг с братцем Эри. Пора признать, Аманда Стэнфилд — самый сильный наркотик для полугоблина Филиуса, от которого отказаться он просто не в силах.
— Вам нездоровится? — первой нарушила тишину Аманда, вглядываясь с такой трогательной тревогой, что сердце Флитвика потеплело. А главное — сама девушка выглядела напряжённой и слегка бледной. Недавно болела?
— Что вы, Аманда, — он лукаво улыбнулся. — Я чувствую себя превосходно. А вот вам не помешал бы румянец. Это чтение заставило вас проводить все каникулы дома?
— Вам ответить честно, или сойдёт милый вздор, вроде такого: «Что вы, дорогой сэр, у меня всё прекрасно»?
Ни он, ни она не коснулись ещё ни кофе, ни круассанов. Флитвик подобрался, уставившись в васильковые глаза, и решал самую трудную задачу в своей практике: притвориться, что всё нормально и свести на нет её попытку переломить их лёгкие отношения. Или поддаться на соблазн стать кем-то иным для неё — куда ближе, чем просто приятель и старший товарищ.
Что уж, не устоял, надо признать.
— О чем вы, моя дорогая Аманда? — спросил он мягко, но без улыбки. И мысленно попросил: «Скажи мне, что просто приснился плохой сон!».
— А вы не догадываетесь?! — спросила и судорожно вздохнула, пряча глаза. — Филиус, я прошу прощения, но мне лучше уйти!
А вот этого он позволить уже не мог. Не так быстро, ведь он так ждал этой встречи.
— Не уходите, — вырвалось почти помимо воли. Он даже осмелился удержать её за руку, когда она вскочила. И Аманда изумлённо посмотрела на его руку, а потом послушно села на прежнее место. Обругав себя всеми нелестными эпитетами, которые вспомнил — выдавать свою гоблинскую силушку совсем не входило в его планы, Флитвик осторожно улыбнулся: — Что вас мучает, Аманда, скажите. Я ведь вижу, что это не даёт вам покоя.
«И чувствую», — добавил про себя. Флюиды от девушки снова делали все его амулеты смешными пустышками. Ну хоть порадоваться можно, что с либидо всё в порядке. И испугаться, что трансформа удерживается только на чистой силе воли.
Она молчала слишком долго, прерывисто дыша и не отрывая от него глаз. Тем не менее голос показал, что девчонка прекрасно держит себя в руках, а то, что её предаёт тело, так и он не может похвастаться сейчас самоконтролем в этом плане.
— Я шокирую вас, профессор, — чопорно и даже строго произнесла мисс Стэнфилд. — Но больше молчать не хочу и не буду. Можете смеяться, но я влюбилась в вас давно и навсегда. И не могу думать ни о ком другом. Я хочу только вас, и это не прихоть. Это проклятие, если хотите. Потому я и отказывала всем этим женихам, потому вижу такие стыдные сны после встреч с вами. Я люблю вас во всех смыслах! Вот, теперь вы знаете.
Не выдержав, она отвернулась к окну, с такой силой сжав кулаки, что костяшки рук побелели.
Если у него ещё оставались иллюзии по поводу своего благородства и твёрдого следования принципам, то после этого пронзительно-честного и страстного признания, он самым подлым образом послал их в такие дали, что девочка, узнав его мысли, просто сбежала бы, несмотря на всю свою храбрость. Наверное. Скрывать от себя и дальше очевидное просто не имело смысла. Он выбрал свою женщину и не собирался ее отпускать, пусть хоть все ковены мира объявят ему войну.
Так что всё остальное, что могло произойти в этом семейном кафе, было лишь прелюдией к тому, что случится уже очень скоро. Его выдержки, которой он так бесправно гордился, хватило лишь на то, чтобы наложить на их столик заглушки и чары невнимания.
Аманда вздрогнула, когда он положил руку на её кулачок, осторожно поглаживая, наслаждаясь гладкостью кожи и каждой косточкой и впадинкой. Повернулась, глядя васильковыми глазами сквозь предательскую влагу.
— Не утешайте, я справлюсь, — её хриплый шёпот отозвался огнём внутри, опалившим все внутренности.
— Вот как, — вздохнул он. — Полагаю, внешность не имеет значения?
— Не имеет, — повысила она голос, но заглушки не подвели, никто на них не смотрел.
— Это по-детски, Аманда. Я стар, страшен, не спорьте.
— Буду спорить! — теперь она рассердилась. — Для меня комната пуста, когда вас нет, а когда вы входите, всё наполняется смыслом.
— И тем не менее я был вашим учителем, — смог назвать он самый важный аргумент. — Вы по-прежнему моя ученица…
— Бывшая! Я взрослый человек! И люблю вас с пятого курса!
Флитвик едва смог скрыть удивление. А ведь он, со всем своим чутьём даже не подозревал тогда.
— И тем не менее, — он испытующе заглянул в её глаза. — Что скажет ваша семья, вы подумали?
Он ждал ответа на коварный вопрос, если скажет, что никто не узнает, ничего не получится.
— Они примут мой выбор! — убеждённо сказала Аманда.
Он едва не зааплодировал, какое же наивное дитя. Внутри дрогнуло понимание, что он уже пропал, и эти попытки сопротивления смешны. Но шанс отговорить её ещё был.
— Вы хорошо представляете межрасовый секс? — жёстко и прямо спросил он. Девушка покраснела почти до слёз, но на жалость он не имел морального права. — Или вы думали, что мне будет достаточно разговоров и совместных чаепитий?
— Нет, — прошептала она, вырвав у него руку. — Зачем вы так со мной?
Вот и слёзы.
— Вы же сами понимаете, что ничего у нас не получится, — ненавидя себя, уверенно и сочувственно произнёс Флитвик.
Она вырвала у него руку и встала, дышала неровно, во взгляде гнев и обида. А он пытался изо всех сил убедить себя, что нельзя удерживать, нельзя. Он её просто недостоин.
И смог только взглядом проводить метнувшуюся к выходу девчонку.
Что ж, писем больше не будет, и пусть. Утро было напрочь испорчено. И Флитвик ощутил себя на все свои сорок семь лет. Никому, по сути, не нужный.
Он вздрогнул, когда расплачиваясь, ощутил вдруг знакомый манящий аромат.
Боясь поверить, оглянулся. Аманда Стэнфилд посмотрела с вызовом и, едва дойдя, дерзко схватила его за руку, вложив ключ.
— Снят до утра, — прошипела разъярённой тигрицей. — И попробуйте только не прийти!
Не дав и слова сказать в ответ, развернулась и ушла на выход.
Филиус разжал руку и поглядел на ключ. На гладкой головке было выгравирован номер комнаты и название небольшого отеля за углом, в котором он как-то даже останавливался, и даже именно в этой комнате. Знак? Судьба?
Не помня себя, он вышел из кафе, пытаясь охладиться морозным воздухом. И ведь знал, что может не пойти. Аманда поплачет и забудет его. И он сможет перебороть чёртово либидо. Сможет, наверное. Или пойти, и пусть испугается и сбежит. Тоже вариант, как ни больно об этом думать. А если девственница, и ей не понравится секс с ним? Рискнуть и поставить на себе крест?
Он точно не был уверен, но боялся, что неспособность иметь другую после секса с девственницей-человеком передалась от отца. Но он хотя бы испытает эту близость, наслаждение, по уверению отца, несравнимое ни с чем.
Если она уже знала мужчин, что было очень сомнительно, то шанс оставался — привязки не будет, всё пройдёт без последствий. Ведь не думает же он всерьёз, что её семья примет такого жениха?
Попросить набраться опыта и тогда повторить приглашение? О, он пока не дошёл до мыслей о самоубийстве. Флитвик безрадостно хохотнул, испугав какого-то малыша. Поспешил извиниться, отойти в сторону витрины Олливандера и сделать вид, что рассматривает рекламную палочку. Внутри не просто всё горело, все мысли крутились о том, чтобы шёл, бежал к ней. Сопротивляться сил почти не осталось.
Разве что возвратиться в Хогвартс. Там амулеты, там станет легче. Но ноги понесли в книжный. Вспомнилось, что там, разглядывая корочки ещё не читаных фолиантов, можно забыть обо всём.
Кто же знал, что на каждой обложке ему будет мерещиться Аманда, ожидающая его в номере или даже в постели.
Хотелось зарычать, разметать книжки, обратиться в истинный облик и кого-нибудь заавадить. Оказаться в Азкабане и понять, что ощущала мама в тех страшных стенах…
Руки дрожали, когда он ставил на полку очередной томик. Он спрятал их в карманы зимней мантии.
«Слабак! — холодно припечатал себя Филиус и понял, что если в нём осталось что-то от чести настоящего мужчины, он возьмёт себя в руки и вернётся в Хогвартс. А лучше, активирует портключ и исчезнет из магической Британии на две недели и три дня. Приняв неясное и самое тяжёлое решение в своей жизни, Флитвик вышел из магазина слегка покачиваясь, словно пьяный. И побрёл к общественному камину.
Маленькая очередь из трёх человек обрадовала, словно у него был шанс передумать.
А она всё ещё ждёт. И он уверен, прождёт до утра. И возненавидит с той же силой, как прежде любила.
«Снят до утра! Только попробуй не прийти!».
Она никогда с ним так не говорила. Да и он сорвался, сказав о сексе так жёстко. Намекнув на несуществующие проблемы, ну, кроме привязки, и кроме того, что он на самом деле крупнее во всех местах.
И снова его посетила спасительная мысль: прийти, но напугать, чтобы сама убежала. Почему сразу отмёл, решив, что не сработает? Смешно, чтобы трансформация и истинный вид гоблина-воина хоть кого-то оставили равнодушным! И даже сил не надо прикладывать. Просто перестать сдерживаться, отпустить инстинкты на волю и трансформация обеспечена, этого безусловно достаточно для сильного шока, а может даже лёгкого обморока. А потом он вернёт себе форму, приведёт её в чувство и уговорит забыть об этом и остаться друзьями.
Запретив себе думать, что это лишь отговорки, он едва не сбил человека, стоящего за ним в очереди, когда рванул наружу.
— Извините, профессор! — крикнул этот человек, но Флитвик не обернулся.
Замерев посреди улицы, не замечая удивлённых магов, огибающих его с двух сторон, он вспомнил, что может аппарировать. Тот номер, он же там был, всё легко. И ключ он всё ещё сжимал в руке — ключ, снимающий антиаппарационный барьер для оплатившего номер. Да, появится, испугает, утешит. Решено.
Аппарировал удачно. В комнате был полумрак, Аманда стояла у окна и резко развернулась на звук. Всё ещё одетая, к счастью.
Не разговаривать, голос может разрушить всё представление.
Глядя ей в глаза, пусть даже снизу вверх, он стал медленно приближаться, небрежно сбросив на пол зимнюю мантию со всеми амулетами. Глаза у Аманды расширились, она выпрямилась как струна. Уже боится? А трансформация уже началась. Даже Круцио милосерднее по сравнению с ней, но боль он почти не воспринимал, только страшное, изматывающее желание схватить её, швырнуть на кровать и поставить свою метку, наконец.
А он только смотрел, чувствуя, как выворачиваются кости, сводит челюсть, трещит по швам череп и болезненно увеличивается возбуждённая плоть. Его ошибка, нужно было решить эту проблему до перевоплощения. Теперь уже было поздно.
Аманда, от которой он не отводил помутневшего взгляда, вдруг сама шагнула вперёд, глупая девчонка. Тонкие руки обвили шею и глаза её оказались близко-близко.
— Сволочь ты, Филиус! Или как тебя по-настоящему? — спросила она почему-то зло и шёпотом. А телом уже прижималась так крепко, что даже если бы мог, не стал отрывать.
— Хартерион Филиус Браншретер-Флитвик, — грубый голос заставил её расширить глаза. И обнять его за талию ногами. Мордредова обезьянка!
— Хартерион… — вкрадчиво произнесла она, ёрзая по нему самым искушающим образом. И волосы расплела, чертовка! — Мы будем долго стоять, или покажешь, наконец, что там не так с межрасовым сексом?
— Остановиться не смогу, — прорычал он, обретя способность говорить, а не только пускать слюни, фигурально выражаясь. — Если ты девственница, получишь метку на самое нежное место и навсегда станешь моей.
Да, лукавил, выворачивая всё наоборот. Выдавая желаемое за действительное.
— Испугал! — Она фыркнула и укусила за чувствительную мочку. Это была большая ошибка. Он даже не понял, как оказался на кровати, нависая над ней, как сорвал с неё все тряпки — с острыми когтями было не сложно. И стало уже всё равно, конец ему и всем мечтам, или будет шанс на счастье.
Она оказалась девственницей, и Филиус с интересом рассматривал метки, отдыхая от бурного то ли примирения, то ли сражения. Но в одном папа прав — совершенно незабываемо. Аманда смотрела на него с довольной кошачьей улыбкой, стараясь не смущаться. Протянула руку, разглаживая складку у него на лбу.
— Всё? Теперь твоя? — спросила с непонятным выражением.
— Я твой, — признался Флитвик. К чему теперь врать? Но и говорить всей правды не стал. Не имел права её ограничивать и знал, на что шёл. — Не думай об этом, я преувеличил нарочно, прости. Можем забыть и вернуть прежние отношения.
— Что означают эти метки? — потребовала она сердито. А ведь только что всё было хорошо.
— Ладно, не будем забывать. Согласен встречаться, когда ты пожелаешь, если это будет не в ущерб занятиям в Хогвартсе.
— Что означают метки? — терпеливо повторила она вопрос.
— Хочешь замуж? — сдался он. — Я зануда и большую часть года провожу в школе.
— Мне ещё никто так не предлагал руку и сердце, — фыркнула она. — И что они означают?
Он рассмеялся и легко посадил её сверху на себя.
— Ты не сдаёшься, Аманда?
— Филиус!
— Секреты гоблинов только для самих гоблинов, — проговорил он и поспешно добавил, увидев гневный взгляд: — И для их родных. А ты не дала согласия.
— Да я согласна! Это ты придумал эту проверку! Ну, теперь скажешь?
— И мы продолжим? — осторожно спросил он. — До утра ведь оплачено.
— Их пять! — Аманда сдвинула брови. — На плече, на груди, на ключице, на бедре и под коленом. И они означают?..
— Что мужчина-гоблин, имевший близость с девственницей-человеком — законом не порицается, но от физиологии никуда не деться — становится не способным иметь связь ни с одной другой женщиной больше никогда. Если вы довольны, мисс Стэнфилд, моргните.
— Почему?
— Потому что эти метки — часть брачного ритуала. Клятва быть только твоим и ничьим больше.
— Ох, — удивилась его девочка. — А не легче было бы удержаться и не кусаться?
— Аманда, ты меня убиваешь. Не шевелись хотя бы. Нет, удержаться невозможно. Слишком… лакомый кусочек.
Широкая улыбка была ему наградой. А потом и всё остальное. И он даже не хотел представлять, как она после всего этого смогла быть бодрой, весёлой и даже отправиться к Лестрейнджам на бал.
Сам Флитвик вернулся в Хогвартс вымотанный, казалось, до последней капли. Пришёл в себя окончательно только вечером, проспав весь день, после чего занялся сборами. Завтра домой, и, если получится, то сразу с Амандой. И лучше без всяких если.
А потом прилетела незнакомая сова, скидывая письмо в красном конверте. Громовещатель открылся, и Флитвик с усмешкой принялся слушать нежный голос Аманды:
«Такие дела, привет, мой страшилка. Родители сказали, что ждут тебя завтра на обед. Я предупредила, что сразу после него отправлюсь к тебе на родину. Намекнула, что ты не совсем такой, чтоб не очень волновались. По-моему, зря. Меня посадили под домашний арест до твоего прибытия. Если есть ещё особые указания, то пришли своей совой. Это письмо отправил брат, а громовещатель — единственное, что нельзя прочесть при желании кому-то, кроме адресата. Так что отправь свою сову. На балу было скучно без тебя. Я едва не заснула после очередного танца. Линда мне дала укрепляющего, но сейчас клюю носом. Межрасовый секс — это сила. И мне всё равно, что ты полукровка. Ну, я к тому, что в твоем клане, наверное, чистокровные гоблины покруче выглядят. Но ты не волнуйся. Ты лучший. Люблю тебя. Ах да — маме цветы, папе артефактное оружие, братьям по шее. Всё, больше нет времени, Пока, целую! Я тоже хочу поставить метки. Это не запрещено?».
— Нет, — хмыкнул он. — Не запрещено. У мамы получилось. А за страшилку кто-то ответит.
Банди сегодня устал, отнёс родным письмо и вернулся с кучей конвертов. Все ждали его с невестой. Теперь непонятно, удастся ли не разочаровать их.
Письмо он написал. Недовольный Банди, узнав кому письмо, взбодрился и ласково потрепал Филиуса крылом, мол, наконец-то. Цветы он одолжил в теплице, а заговорённый кинжал гоблинской стали изъял из своей коллекции. Осталось совсем немного подождать, и, возможно, получится стать респектабельным женатым человеком. Или женатым гоблином — в общем, смотря в каком мире.
Филиус с трудом отогнал сладостные воспоминания о лучших сутках в своей жизни и с тоской посмотрел на безрадостное отражение. К чему вообще наводить красоту, что в принципе нереально, причёсываться и любоваться в зеркало, если как честному полугоблину, ему всё равно придётся показать свою сущность семье Аманды? И если они впадут в бешенство, придётся просто её выкрасть. Сражаться против родни своей девочки недостойно воина и мужчины.
Флитвик хихикнул тоненьким голосом и решительно подошёл к камину. Аманда страстно уверяла, что у них крепкие нервы, но он не повёлся, хоть и сделал вид, что ей верит. Ничего, портключ у него в ухе в виде серьги, надетой отцом в нежном возрасте пяти лет обоим сыновьям. Портключ домой, лет двадцать назад перенастроенный на его собственное жилище. Главное — успеть коснуться Аманды хоть когтем. Насчёт выкрасть, это была отнюдь не шутка. И он честно предупредил об этом невесту. Время, как известно, лечит и позволяет свыкнуться со многими вещами. Вот и её родичам он даст эти две недели, что проведёт их дочь на его родине.
Во всяком случае, он очень надеялся, что удастся помириться. Для чего, возможно напрасно, он пригласил на встречу с родными Робертса. Директор Хогвартса давно заслужил его уважение, и по решению Флитвика, будет правильно, если он узнает про сущность одного из деканов. А, кроме того, в случае удачи, он как никто другой имеет шансы убедить Стэнфилдов принять зятя таким, какой есть. Если же удача отвернётся, и Робертс решит уволить профессора Флитвика — так тому и быть. Филиус, разумеется, расстроится, но примет это, как должное.
Вернётся домой, будет учить племянника, растить своих детей, наслаждаться семейным счастьем с красивейшей из земных женщин и выводить новые сорта черешни и азалий. Да будет так!
Камин загудел зелёным пламенем и выплюнул его в прихожую дома Стэнфилдов. Его ждали с обнажёнными и взятыми боевым хватом палочками. А вот Аманды видно не было. И это наполнило сердце полугоблина разочарованием.
— Здравствуйте, профессор, — брат Аманды, Чарли, его бывший ученик, нерешительно улыбнулся. А вот отец невесты смотрел хмуро и недоверчиво.
Двух боевиков, стоящих рядом со Стэнфилдом, Филиус не ожидал увидеть, но и это было решаемо. Мать и младший братишка Аманды стояли чуть в стороне. И если пацан выглядел, как обычный любопытный подросток, не выказывая никакого предубеждения, то женщина явно волновалась, комкая в руке краешек шали.
Единственным невозмутимым человеком из присутствующих был Антуан Робертс, стоявший возле старинного комода, скрестив руки на груди. Правильно, он достаточно хорошо знал профессора, чтобы не сомневаться в его порядочности. Это внушало надежду на благоприятный исход.
— Добрый день, джентльмены и леди, — добродушно поздоровался Филиус. — Могу я узнать, где Аманда?
— Прихорашивается, — смешливо ответил ему мальчишка, заработав от отца грозный взгляд.
— Сэр, — несколько неловко поинтересовался Чарли, покосившись на отца. — Это правда, что вы сделали предложение моей сестре, и она согласилась?
— Абсолютная правда.
— Вообще-то порядочные люди предварительно оповещают родителей о таких вещах, — взгляд старшего Стэнфилда был тяжёлым и хмурым.
— Обстоятельства не позволили, — сокрушённо ответил Флитвик. — Именно поэтому я здесь, просить вас благословить наш брак. Я могу рассчитывать, что все здесь присутствующие имеют отношение к вашей семье? Я не говорю про профессора Робертса, так как сам настоял на его присутствии.
Оба боевика скривились, поглядели на главу дома и по его знаку вышли из комнаты и, надо полагать, из дома невесты.
Только после этого Филиус вынул подарки из воздуха — ну да, не удержался от фокусов — и с поклоном попросил их принять.
Миссис Стэнфилд была явно польщена, получив красивый букет, а её муж не знал, как относиться к подарку, судя по его растерянности.
— Прошу к столу, — словно нехотя произнёс он. — Всяческие демонстрации, обещанные дочкой, можно оставить на потом. Вы не против, сэр?
— Наоборот, очень рад, — заверил Флитвик, ощутивший нешуточный голод.
Это рядом с Амандой он мог позволить себе сколько угодно волноваться и терять аппетит — даже не зазорно по меркам родного племени. А вот перед хорошей дракой его охватывал весёлый кураж. Правда, драться он не собирался, лишь защищаться. Но стоило подкрепиться в любом случае, чтобы истинная форма, будучи в несколько раз крупнее, не стала отвлекать позывами пустого желудка.
Впрочем, такое начало скорее говорило о том, что драки всё же удастся избежать. И подарки приняли; Стэнфилд явно с интересом поглядывал на свёрток, лежащий на каминной полке.
Аманда выпорхнула из неприметной двери, когда он уже собрался занять место за столом. По её виду он сразу понял, что та всем довольна и едва удержалась, чтобы не броситься к нему на шею. Пусть это было не так просто выполнить, когда он в таком виде.
Филиус сдерживать себя не стал, шагнул к невесте и крепко взял её за руку, подводя к столу. Аманда покорно устроилась рядом, одарила сияющим взглядом и строго оглядела родных. Филиус внутренне развеселился, увидев, как смутились её отец и старший брат, а мать ответила ласковым и гордым за дочку взглядом.
Основные блюда все ели молча, но когда подали кофе и десерт, отец Аманды в упор посмотрел на Флитвика:
— Я так понимаю, что вы лишаете нашу дочь возможности сыграть свадьбу в ковене?
— Если таково ваше решение, то я готов примириться, — обтекаемо ответил Флитвик. — Однако если хотите знать моё мнение, то был бы рад устроить свадьбу здесь, в кругу семьи, когда мы вернёмся с моей родины.
— Которая неизвестно где, и мы даже представить не сможем, как живёт наша девочка?
— Почему же, — ответил Флитвик, готовый к подобному вопросу. — Если глава клана позволит, вы все принесёте клятву неразглашения и побываете там.
— Глава клана, — Стэнфилд прищурился. — Вы рассчитываете, что он может позволить нам посетить скрытое от всех людей поселение?
— Мой отец мудр и справедлив, — кивнул Филиус, пряча улыбку — семью удалось удивить в самом хорошем смысле. Лишь профессор Робертс отнёсся к новости спокойно, едва приметно усмехнувшись. Похоже, новый директор Хогвартса от души наслаждался непростой ситуацией. Это радовало. — Кроме того, моя мать — чистокровная волшебница, очень меня любит и имеет бесспорное влияние на отца.
Повторный шок семьи было видеть странно, не могли же они не знать, что он полукровка. Ну, или полугоблин. Робертс, благодарение небу, незаметно ему подмигнул. Оставалось вопросом, будет ли он так лоялен после трансформации жениха.
— Будет ли ваша семья добра к нашей девочке? — продолжил допрос отец Аманды, придя в себя.
— Более чем, — безапелляционно ответил Флитвик. — Я отправил им послание не далее как вчера. И вечером получил тридцать писем с поздравлениями, включая письма от отца, матери и брата. Все с большим нетерпением и радостью ждут нашего приезда.
— В вашем клане двадцать восемь семей?
— Я этого не говорил, — хитро улыбнулся Флитвик.
— Можно и мне спросить вас, сэр? — мать Аманды уже не скрывала своего хорошего расположения. — Я вижу, что моя дочь счастлива. Вы её любите?
— Больше жизни, — лаконично ответил Филиус, без улыбки посмотрев на мать своего сокровища. Правду ответить было не сложно. Метки не просто так ставятся, тут даже не любовь, а нечто большее наступает. Наследие отца, впрочем, не слишком его расстроило. Он этого ждал. Конечно, было бы грустно, если бы Аманда не согласилась выйти за него замуж, но этого уже не случилось. И да, умереть за неё он мог бы однозначно. Но теперь-то уже точно хотелось прожить подольше.
— Хорошо, — мистер Стэнфилд поднялся, и за ним встали его сыновья. — Мы готовы увидеть то, на что так непонятно намекала нам Аманда. Если это что-то опасное, то, возможно, Мэтти следует выйти…
— Папа! — возмутился ребёнок.
— Просто приготовьте успокоительное, — посоветовал Флитвик с сомнением взглянув на хозяйку. — Для всех.
— Я принесла, — впервые подала голос Аманда и выставила на стол несколько флаконов.
— Клятву? — не слишком довольно спросил её отец.
— Без этого нельзя, — кивнул полугоблин, внутренне собираясь. Он встал и, взяв Аманду за руку, отошёл от стола, благо, место позволяло.
Профессор Робертс ненавязчиво предложил принять клятвы семьи, после чего и сам принёс клятву Флитвику. Стэнфилд попросту удалил стол взмахом палочки, и не убрал её после этого.
Аманда неохотно отпустила руку жениха, но оставалась рядом, как он заранее её попросил. Он заметил у неё крохотную сумочку, надетую через плечо, в которой наверняка уже покоились все её вещи для путешествия.
Флитвик снял с себя плащ и отдал невесте. На этот раз на нём кроме рубашки был кожаный жилет и те же кожаные штаны. Точно такие были и на мистере Стэнфилде с сыном, явно не дешёвые. Было приятно, что ради него они даже оделись по парадному.
— Я демонстрирую это не для хвастовства или других низменных побуждений, — счёл нужным предупредить Флитвик. — А лишь потому, что уважаю семью будущей супруги и считаю своим долгом показать свой истинный вид.
Только мальчик выказывал нетерпение, сверкая глазами и переступая с ноги на ногу. Стэнфилд перетёк в боевую стойку, его сын выглядел расслабленным, но явно был настороже. Робертс успел неприметно переместиться ближе к Флитвику и демонстрировал лишь спокойное внимание.
Тянуть дальше было чревато, и Флитвик отпустил давно бунтующую силу. С боевиков он ни на секунду не сводил взгляда, ощущая, как раздаются плечи, отдаляется пол и трещат, разрастаясь, кости. Ласковое внимание Аманды помогало с достоинством пережить дискомфорт, доходящий до нестерпимой боли. Тогда перед ней одной он почти ничего не почувствовал, потому что был слишком занят охватившим влечением. Но и сейчас смог удержать лицо невозмутимым.
Флитвик выдохнул, невольно сжимая и разжимая кулаки, приноравливаясь к новому облику, и благодаря судьбу, что из-за человеческой крови, у него более светлая кожа, чем у собратьев в клане, более мягкие черты… лица. И способность прятать клыки, что делало улыбку не такой устрашающей для непривычных людей.
— Охренеть, — выдохнул Чарли Стэнфилд, разбив сгустившееся напряжение.
Генри Стэнфилд, побледневший и настороженный, неуверенно улыбнулся. Робертс всё так же выдал лишь ироническую полуулыбку, а мать Аманды умилённо улыбалась. И кто поймёт этих женщин?!
— Класс! — негромко выдал Мэтти.
— Успокоительное кому-нибудь требуется? — изменённым голосом поинтересовался Флитвик, осторожно сжав ладошку Аманды. Теперь он был на полголовы выше невесты, но и то, девушка была высокой. Рост его тоже больше пошёл в человеческую породу. Они с братом были чуть не на голову выше всех соплеменников, включая отца.
— Я обойдусь, — сразу сказала мать. — Добро пожаловать в нашу семью, Филиус!
Отец Аманды тяжело вздохнул и подошёл к будущему зятю. Пожать ему руку Флитвику было приятно. Признали, ну и славно!
Следующим был Чарли, Мэтти тоже настойчиво пробился к профессору и сунул в его лапу ладошку.
Флитвик едва удержался от улыбки, когда мальчик шепнул сестре, что у нее крутой муж.
Робертс подошёл тоже, пожал руку и серьёзно посмотрел в его глаза.
— Филиус, умеете же вы удивлять! — сказал он как будто даже уважительно. — Возьму на себя смелость предложить вам провести медовый месяц с невестой после заключения брака в ковене. Я найду, кем вас заменить на занятиях. Но мне бы не хотелось вас терять надолго, вы очень нужны Хогвартсу в любом удобном для вас виде.
Мужчины после этих слов рассмеялись, мать осторожно обняла будущего зятя, после чего со слезами обняла и дочку, крепко прижав к себе.
— Нам пора, мам, — Аманда тоже шмыгнула носом. — Мам, пап, вы не обидитесь, если мы сейчас…
— Да уж ступайте, — махнул рукой Генри Стэнфилд. — А мне, пожалуй, нужно выпить. Антуан, ты как?
Флитвик не стал возвращать себе прежний вид и попросил прощения, что воспользуется портключом. Никто не возражал, и Филиус сжал серьгу на ухе.
— Вот мы и дома, — сказал спустя несколько мгновений, оказавшись в просторной гостиной своего жилища. Здесь явно недавно прибирали, а стол ломился от ваз с цветами и фруктами.
Записка на столе гласила: «Так и быть, сегодня празднуйте, вам нужно, а завтра с утра будет свадьба. Постарайтесь уложиться в это время. Филиус, поцелуй за меня невесту. Мама».
— О, а что значит уложиться до утра? — удивилась Аманда.
— Значит, нам пора в спальню, моя любовь, — притянул её к себе Флитвик, у которого на место тревожности вернулось усиленное влечение к своей женщине. — Возражения есть?
— Нет, профессор! — хихикнула Аманда, очаровательно порозовев. — Я вся твоя! А ты мой!
— Даже не буду спорить, дорогая, — Флитвик поднял её на руки, ощущая себя счастливейшим из смертных. А ведь недавно даже мысли не допускал, что мечты воплотятся в реальность.
***
|
|
|
| Каури | Дата: Понедельник, 10.09.2018, 00:36 | Сообщение # 370 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
— Офигеть! — Питт бросился к продолговатым узким оконцам, которые открывались простым нажатием на стекло. Восемь окошек на одну небольшую комнату, а ещё одно большое на другой стене, явно сделанное недавно. — Басти, да тут целые шикарные апартаменты для семейной пары! Говоришь, тут родичи твои жили?
— Ага, всемером. И не жаловались, заметь, — Рабастан распахнул большое окно и вспрыгнул на широкий подоконник.
— Ты шутишь! Всемером в двух комнатах?
Апартаменты были трёхуровневыми. Небольшая проходная гостиная, от неё на десять ступеней выше по кривой лестнице вдоль внутренней стены башни — одна комната побольше. А вниз по такой же лестнице — вторая комната поменьше. Удобства в виде современной ванны и унитаза имелись при каждой комнате, хоть и оказались довольно тесными. Рабастан объяснил, что сильно расширить внутреннее пространство башни в ущерб защитным чарам предки не решились, потому и комнаты вышли такой причудливой формы и совсем небольшими. А реставраторы посчитали, что это наиболее надёжное состояние для самой башни и замка в целом и менять ничего не стали.
— Как же они жили?
— Нормально. Родители внизу, а дети со старенькой бабулей вот здесь, в большой спальне.
— Твоя спальня больше этой раза в три, а ты ее назвал малой! — Питт открыл и закрыл все окна, постучал по деревянным панелям стен, и станцевал какой-то забавный танец на паркетном полу. По пустой комнате гуляло эхо. Ещё ему понравились высокие белоснежные потолки.
— Так там глава рода жил и наследники, а здесь какой-нибудь младший сын кузена, — Басти спрыгнул. — Готовили в этой смешной гостиной прямо в камине, тут же и ели. Кстати, камин рабочий, но я пока всё заблокировал. Доступ можно настраивать на конкретного человека по крови.
— В тесноте, да не в обиде, — пробормотал Питер, любовно поглаживая толстые перила на лестнице. — Слушай, а может, отдашь мне эти апартаменты, а? Та комната, конечно шикарная, но тут…
— Романтичней, ага, — усмехнулся Рабастан. — И отдельный выход внизу башни. Да пожалуйста, располагайся. Но уговор помнишь?
— А как же. Девчонкам тут даже интересней будет, три комнаты вместо одной. Спальня, гостиная и кабинет. А где ты хотел ребят поселить? — опомнился Питер. Для него одного апартаменты вдруг показались слишком шикарными.
— Вообще как раз здесь хотел, но выше есть ещё одни гостевые апартаменты, — объяснил Басти, — правда, гостиная совсем маленькая, но комнаты даже поинтересней.
Апартаменты «поинтересней» они тоже осмотрели. Комнаты были расположены так же, как и на нижнем уровне. А гостиная, и правда, поскромнее, но тоже с камином. Впрочем, стол с креслами и пару диванчиков вместить было можно. Зато площадь обеих комнат куда больше, и окон-бойниц по десять штук в каждой. Неправильная форма помещений из-за круглой внешней стены только добавляла очарования.
— Дай угадаю, — Питт потёр руки. — Тут жила семья из двадцати человек!
Басти засмеялся:
— Нее, тут как раз в одиночестве проживал дядька главы рода, вредный мужик, но хороший мастер. В нижней комнате пол, потолок и стены укреплены на века — Бомбардой не прошибёшь, там была его мастерская. Позже в ней детей прятали в смутное время, мол, всё остальное рухнет, а мастерская безумного Эда останется невредимой. Комната выше, соответственно, спальня, непрошибаемый тут только пол.
— Бомбардой? — воскликнул Питт. — Так это круто! Ники обожает тренировки. Уверен, Уолден тоже возражать не будет. Поставим там пару-тройку манекенов и что-то ещё такое.
— Манекены в подвале есть, — оживился Басти, — свалены кучей. Только это не простенькие деревянные человечки. Их как раз создавал безумный Эд. Чтобы угробить, нужно постараться, а он ещё отвечать может, хоть и вполне безобидно. Восстанавливаются самостоятельно часов за десять, я проверял.
— Пойдём смотреть!
— Сначала коробки с мебелью по комнатам разнесём, — возразил Басти.
Мебель они закупали у Алленов. Клод настоял, что ту, которую поставят в комнате Питта, он отдаст безвозмездно — подарок Рабастану на новоселье. А на мебель для вторых гостевых апартаментов сделал большую скидку — Басти отказался принимать в дар так много. В результате, всю выбранную мебель уменьшили до состояния кукольных игрушек и упаковали в две компактных коробки. В нагрузку ребят снабдили ещё двумя коробками штор, ковров, гобеленов и постельного белья — для двух гостевых, соответственно.
Коробки были подписаны, так что справились быстро, Питт отлевитировал мебель и тряпки в свои комнаты, а Басти в верхнюю гостевую, где до окончания каникул поживут Ники с Уолденом.
— Когда они приезжают? — Питт с удовольствием глядел на манекены, упав на оттоманку. Застывшие чёрные фигуры в масках, опасные даже на вид, одетые в кожу и сапоги, казались живыми. С их расстановкой и перемещением из подвала в бывшую мастерскую безумного Эда помог Борги.
— Завтра вечером, если ничего не случится, — ответил Басти, запуская резким Секо в одну из фигур. Манекен легко уклонился, заклинание просто впиталось в стену, не нанеся повреждений. — Дэн писал, что завтра у них охота, отец устраивает, но вечером постараются прибыть.
— Бля! Они могут уклоняться! — подскочил Питт. — А напасть не могут?
— Нет, для тренировки, максимум, жалящие или щекотка в ответ, если очень долго тупишь. Но уклоняются отлично, могут приседать, падать на пол, подпрыгивать и даже бегать. Но эти функции все настраиваются.
— Охренеть! — Питер был ошарашен. Манекены его пугали. А он ещё сетовал, что неиспорченных удалось откопать только четыре фигуры. Мол, маловато для Ники. Но теперь так не считал. И даже хотел отговорить Рабастана починить пять оставшихся. Он был уверен, что ни одного не сможет задеть, уж как Басти был быстр, а этот тип в маске и то уклонился! — Ты сказал для тренировки?
Рабастан послал ещё пару заклятий и снова манекен ловко уклонился, а потом отпрыгнул и выставил небольшой прозрачный щит.
— Ага, только защита. Но можно включить боевой режим. Знаешь, по типу доспехов в Хогвартсе. Но это при нападении на семью, своих не тронут. По-моему, так они использовались только один раз, лет триста назад. Таких умельцев, создающих этих ребят, уже не осталось. — Басти подмигнул. — Но я надеюсь разобраться с милашками.
— Милашки? Ты меня убиваешь!
— Уверен, Ники понравится. Дэн тоже не дурак подраться. Ну а что, разомнёмся вечером?
— Я — пас! — замотал головой Питт, отступая к двери. — Ну их нахрен, Басти. Если только Ники заставит, но сегодня отдыхаю!
— Попал! — Радостно хохотнул Рабастан, а из пореза на руке манекена брызнула чёрная гадость.
Питт передёрнулся.
— Ты псих! Обедать пошли. Девчонки, наверное, уже пришли.
— Борги бы сообщил.
Словно его услышав, у дверей материализовался домовик.
— Две благородных леди из дома Блэк ожидают в столовом покое, — сообщил он с поклоном.
— Идём, — вздохнул Басти, убирая палочку. — Спасибо, Борги!
Нарцисса и Андромеда уже действительно их ждали, с интересом разглядывая несколько картин на стене.
Питт замер в дверях, первая встреча после того танца с Медой взволновала. Средняя Блэк тоже слегка смутилась, но быстро овладела собой. Стол был накрыт на шесть персон, только Руди и Бель так и не явились, что не слишком удивило Рабастана. Девочки демонстрировали истинно блэковское воспитание. Только за чаем Нарси поинтересовалась, долго ли Питер будет гостить у Лестрейнджей.
— Почти все каникулы, — ответил за него Рабастан. — Он будет гостить в этом замке, милые леди. Мы даже комнаты подобрали и мебель купили со всеми остальными штуками. Вот только хотели попросить помочь нам её расставить.
У Андромеды, которая старалась в сторону Аллена не смотреть, сразу загорелись глаза, но она взяла себя в руки, с достоинством поинтересовавшись:
— Так много мебели? А сколько там места?
— Ой, хочу! — воскликнула Цисси. — Мама считает, что у меня замечательный вкус. А что вы купили? Картины, ковры, цветы есть?
— Гобелены, ковры и ещё куча тряпок, — улыбнулся ей Питер. — А вот про цветы не подумали. Я не уверен, что смогу за ними ухаживать.
— У меня вкус не хуже, — нахмурилась Андромеда. — Но я согласна поделить комнаты. Что-то будет обставлять и украшать Цисси, а что-то я. А то вместе только поссоримся. Но мебель таскать вам, мальчики, слишком затратное заклинание.
— Мебель маленькая, — усмехнулся Рабастан. — Там и ребёнок расставит, просто увеличить потом — и всё.
Питт поймал взгляд Меды, но та тут же повернулась к Нарциссе, которая что-то ей принялась шептать.
— Замечательно, — Андромеда опять смотрела на Рабастана. — Мы вот что думаем. Давайте, вы покажете нам комнаты и вещи, а потом уйдёте, а мы без вас расставим всё. Уверена, вам понравится.
Басти с Питтом переглянулись и дружно закивали, мол, всё устраивает. План сработал неожиданно легко. Так что после обеда молодые люди разделились.
— Если что-то будет нужно, зовите Борги, — предложил Рабастан.
Девочки с энтузиазмом закивали, поблагодарили за прекрасный обед и сразу отправились устраивать уютные апартаменты для Аллена, а парни спустились в мастерскую.
Восхитившись прекрасно оборудованной мастерской новоявленного мастера-артефактора, Питт проницательно поинтересовался, забравшись в шикарное высокое кресло, с которого можно было безопасно наблюдать за работой Басти:
— Что, думаешь уговорить мисс Прюэтт обставить тебе остальное?
— Ну, а что? — Басти быстро переодевался в рабочий костюм. Они решили сделать по небольшому подарку для девочек за их помощь. — Заметил, как они сразу оживились? Девчонки это любят.
В этот момент появился Борги, с поклоном протягивая Басти пергамент.
— Мисс Блэк и мисс Блэк передают вам список недостающих вещей.
— Ого! — Рабастан быстро пробежал глазами список и отлевитировал его Питту. — Что думаешь?
— Э-э, а где список? — Питт уставился на ровные цифры, записанные в столбик. — Это вообще что?
— Это цены, — вздохнул Рабастан. — Нам не положено знать, что они решили купить, чтобы получился сюрприз. Ладно, я знал, что совсем просто не будет. Борги, ты знаешь, где деньги. Купишь всё сам?
— Борги знает, и всё купит, что сказали прекрасные леди из древнего чистокровного рода.
— Добро! — кивнул Басти.
Эльф исчез, а Басти принялся выбирать материал для подарков.
— А кресло тоже специально для Александры? — усмехнулся Питт. С высоты было здорово наблюдать за мастером, а книжная полка, подвешенная рядом, с несколькими книгами по чарам и парочкой романов не давала бы наблюдателю скучать. Кроме того, кресло хоть и было полностью деревянным, но подлокотники и спинка делали его очень удобным. Кроме того, тут было несколько приступок для ног, хоть просто сиди, поставив на нижнюю ступеньку, хоть вытяни ноги, хоть поднимай их вверх, причём, при смене положения, волшебное кресло живо меняло и положение всех других частей кресла для большего удобства. Питт с удовольствием закинул ноги повыше и прихватил с полки роман. Сверху сразу опустилась подставка для книги и включился мягкий свет. — Охренеть!
— Бабуля подарила, — ухмыльнулся Рабастан. — У неё было похожее и тоже с лесенкой, когда я был совсем мелкий, любил там сидеть, глядя на её работу. Оно ещё в лежанку превращается, если вдруг задремлешь.
— Ха, ты не ответил.
Басти уже отобрал два камня и какие-то кусочки металла.
— Нафига отвечать на риторические вопросы, мой друг?
— Вот даже как!
— А теперь помалкивай и не мешай, сам захотел смотреть. Или читай, если наскучит. Роман классный, хоть и маггловский.
— «Жизнь, необыкновенные и удивительные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йо́рка, прожившего 28 лет в полном…», — принялся зачитывать Питт, взглянув на обложку.
— В полной заднице! — хохотнул Рабастан. — Хорош издеваться.
— Классная книжка, — усмехнулся Питер. — Лет в двенадцать от неё балдел, ну ты помнишь…
— Помню, — Басти подмигнул: — Как там было: «Полкниги вообще один-единственный герой, не надо заморачиваться на второстепенных».
— Да просто меня твой Шекспир убивал, но я был ребёнком.
— Шекспир не мой. Ребёночек вырос?
— Заткнись и работай. Дай почитать спокойно!
Он и правда увлёкся, даже забыл, что Андромеда устраивает для него комнаты. Пока снова не появился Борги, но на этот раз к Басти не сунулся, а сразу вручил пергамент Питту. Да Басти даже и не заметил домовика.
Питт сразу, минуя строчки, уставился на общую сумму внизу пергамента и полез в карман. Пора уже ему самому оплачивать прихоти невесты. Тем более, тридцать пять галеонов у него было.
Борги забрал деньги и так же молча исчез.
Работа Басти завораживала, друг работал стоя, поэтому и рабочий стол был таким высоким. Он что-то выковывал на наковальне, даже искры летели, потом возвращался к чертежам, что-то сверял, брал другие инструменты, подтачивал, вырезал, пилил, колол, измерял, выбирал новое приспособление, зажимал изделие в тиски, опускал в какую-то жидкость, творил заклинания, направляя палочку на непонятное пока изделие.
Питт выдохнул и взглянул на Борги с новым листком, на этот раз он сам пропустил появление домовика. Пятнадцать галеонов! Обустройство комнат, похоже, оставит его вовсе без карманных денег. Отсчитав золотые монеты, Питер продолжил читать.
Рабастан закончил возню с артефактами и послал ему лёгкое жалящее, выводя из полудрёмы. А Питт и не заметил, как задремал. Кресло и правда подстроилось, превратившись в лежанку, а теперь вернулось в прежнее положение.
— Хвастайся, — предложил Аллен, с удовольствием потянувшись.
— Это для Нарциссы, — сразу показал Рабастан браслет, состоящий из разноцветных камней, имитирующих головки цветов.
— Как работает?
Басти с усмешкой коснулся синего цветочка, и Пита окатила струя синего цвета.
— Бля… Ты чего?
— Окрашенная вода, встроенное Агуаменти, чего вопишь?! — Басти хохотнул. — И цветы полить можно и поиграться — девчонка же ещё. Эй-эй, не убирай.
Питт уже колданул очищающее, но только размазал синюю краску по белой рубахе.
Басти нажал на белый цветок, и краска вдруг живо втянулась обратно в браслет.
— Сам не справишься, зачаровано нарочно, — с удовольствием пояснил он. — Браслетов два, может, захочет с кем-нибудь порезвиться. Но надо чётко целиться пальцами в нужную цель.
— Сочувствую Малфою, — фыркнул Питт. — Но я хочу это видеть. Он завтра приглашён?
— Нет, в четверг. Краска, если что, абсолютно безобидная и через сутки сама исчезнет. Но очищающие лучше не применять. А для цветов даже полезная, с витаминчиками. Можно разрисовать листочки, если наловчиться.
— А картину нарисовать? Будет обидно, если исчезнет.
— А это мысль, — кивнул Рабастан. — Сейчас.
Он бросился к столу и принялся дорабатывать браслеты.
— Эй, а что Андромеде?
Но Басти не ответил, пока не закончил с цветочными браслетами.
— Вот! Теперь, если захочет рисовать, и чтоб краска оставалась надолго, надо вот этот шарик вдавить. Стирать так же белым цветком, — Басти положил браслеты в коробочку и взял другую, похожую. — А вот это твоей невесте.
Он вынул из коробки ещё один браслет, но более массивный и всего с одним утопленным камнем. Смотрелся строго и изящно, а зелёный камешек притягивал взгляд.
— Что он может?
— Платина и изумруд. Конструкция простая, но всё дело в чарах. Бель говорила, что она мечтает стать целителем, так что встроены руны довольно заковыристых диагностических чар. Бабулина разработка, если что.
Басти надел браслет и сжал кулак, повернув руку так, чтобы камень смотрел на Питта. В живот вдруг ударил зелёный луч, и следом послышался мелодичный голос:
— Повреждений нет, печень не увеличена, кишечник в норме… — Луч скользнул ниже. — Репродуктивная функция не нарушена.
— Эй, убери от меня эту аваду!
Басти заржал.
— Да ладно тебе, я хотел просто узнать, не скажет ли милая девушка состояние полового органа. Ну, типа, член эрегирован.
— Дебил! — фыркнул Питт, спрыгивая с кресла, минуя лесенку. — На себя направь. И вообще, корректно ли то, что пациент всё слышит?
— А тут есть функция без звука, — ухмыльнулся Басти. — Тогда голос девушки целитель слышит прямо у себя в голове. Круто же. А, вообще, вещь серьёзная, будь у тебя повреждение, выдало бы все характеристики. У бабули есть такой перстень, но без голосового сопровождения — всё в голове — и без направленного луча.
— Ладно, — Питт покрутил браслет в руке. — А чего луч-то цвета авады?
— Красивый цвет, слизеринский. И вообще, можно и припугнуть кого надо.
Борги появился с хлопком, заставив Питта вздрогнуть.
— Добрые леди приглашают хозяина и гостя хозяина посмотреть на комнаты гостя.
— Перенеси нас, — велел Басти, поспешно убрав браслет в коробку и сунув обе коробочки в карман. — Стой! Переодеться забыл.
Он стянул с себя кожаный комплект, оставшись в трусах, и сноровисто натянул обычную одежду.
— При Санни так же будешь переодеваться?
— По обстоятельствам, — хмыкнул Рабастан. — А вообще тут тоже специальная каморка оборудована, с умывальником и остальными удобствами. Давай, Борги.
Питт заранее был готов к кошмару, который устроят девицы Блэк в его апартаментах. Утешало лишь то, что жить он здесь будет недолго, а Андромеда к нему подобреет. И, вообще, в своих комнатах он может только спать.
Борги перенёс их на лестницу башни, и Рабастан постучал в дверь.
— Входите, — мелодично пригласили их внутрь.
Парни осторожно зашли, сразу начиная крутить головами. Гостиная предстала вся в белых и бежевых тонах, с белоснежной скатертью на столе, стенами, задрапированными бежево-белой тканью в мелкий розовый цветочек, в тон им чехлы с мягкими подушечками на деревянных креслах, расставленные вокруг стола. Диванчики и кресла у камина тоже не избежали основной гаммы, даже камин украшен какими-то белыми статуэтками с вкраплениями розового цвета. Картину завершал бежевый ковёр на весь пол.
Питт сглотнул и понадеялся, что никого не придётся здесь принимать.
— Потрясающе! — сказал он вслух восхищённо. — Такое всё светлое…
— Очаровательно, — вторил Басти. — Изысканно и стильно!
Малышка Нарси порозовела от удовольствия, а Питт вдруг поймал на себе насмешливый взгляд Андромеды, словно видела его насквозь. Похоже, они сделали это нарочно. Что ж. Следовало ожидать. А всё Рабастан со своими безумными идеями! Самому себе он мог признаться, что ожидал чего-то более… Что Меда захочет сделать ему приятное.
— Думаю, можно пройти в спальню, — предложила вдруг она. — Здесь всё украсила Цисси. Она такая умница, не правда ли? А кабинет и спальня достались мне.
Питт мысленно застонал и, переглянувшись с невозмутимым Рабастаном, они отправились наверх, в спальню. Бантики на перилах лестницы они просто проигнорировали. Андромеда, идущая впереди, распахнула дверь и посторонилась.
Басти вошёл первым и издал какое-то восклицание. Питт поспешил за ним и онемел. Эта комната была просто пронизана ощущением сугубо мужской спальни. Даже запах дорогого мужского парфюма, который Питт как-то учуял у Клода, не раздражал, а едва витал, придавая нотку индивидуальности.
Оставалось разглядывать всё, открыв рот. Тёмный с серыми полосками ковёр, тёмно-серые с прожилками синих полосок стены. Кровать под синим бархатным балдахином. Возле кровати кресло, на котором небрежно брошен тёмно-синий банный халат, а на полу стояли даже на вид уютные кожаные тапочки. Постельное бельё тоже было тёмно-серое с более светлыми звёздами. И чёрная пижама с рисунком из разнообразных сов и филинов уже ждала своего хозяина, расположившись на кровати. На серой с чёрным тумбочке — открытая книга. Блестящий светильник, который они точно не покупали, очень удачно расположен над изголовьем кровати.
Четыре чёрных кресла и низкий тёмно-серый стол между ними стояли ближе к окнам, создавая уединённый уголок для тёплой мужской компании. Шторы на окнах из плотного синего шёлка отлично гармонировали со стенами. Угол комнаты отгорожен тёмно-синей ширмой, рядом с ней только дверь в ванную, покрытая блестящим тёмным лаком. За ширмой Питт обнаружил тот самый шкаф, который они с Басти так долго выбирали. Перед шкафом было достаточно места, чтобы без проблем переодеться, если в комнате есть кто-то посторонний. Такая простенькая гардеробная. В шкафу, конечно, пока ничего не было…
То есть, уже было! Пара мужских рубашек, строгие брюки и модная недешёвая чёрная мантия. Питта бросило в жар, когда он увидел на полках слева ещё и мужское бельё. Насколько он мог понять, лучшего качества, как носки, так и трусы с майками. Стопка белоснежных носовых платков с вышитыми инициалами «П.А.» были последней каплей.
Он стремительно повернулся к Андромеде, тут же столкнувшись с её уверенным взглядом и вызывающе вздёрнутым подбородком.
— Не нравится? — хладнокровно спросила она.
Он бы мог многое сказать, но горло пересохло от волнения.
— Наш дом обставлять я никому не позволю, — хрипло проговорил он. — Только тебе! Здесь хочется жить. Как тебе удалось?
Блеснувший в её глазах гнев тут же сменился растерянностью, а потом и самой искренней улыбкой.
— Просто вспомнила комнату дяди Альфарда, — призналась она. — Мне всегда нравился его вкус. Но кое-что я придумала сама. Ты не обиделся? Ну, на все эти мелочи?
— Я покорён! — тихо произнёс он. — От кого-то другого я бы не принял… некоторые мелочи. Но ты не представляешь, как я рад, что у меня будет жена с такими талантами.
Скулы Андромеды слегка порозовели, и она шагнула вперёд, задёрнув за собой ширму.
— Завтра помолвка, — прошептала она еле слышно. А Питт внутри себя выдохнул облегчённо — знает! — А мы даже не…
Ждать он не стал, мягко притянув к себе за талию. Губы невесты оказались такими мягкими и горячими, что их первый украденный поцелуй в той нише в Хогвартсе был сразу же забыт. Отвечала Меда сначала робко, а потом охотно, то и дело перехватывая инициативу. И даже то, что где-то рядом Нарцисса и Рабастан не могло остановить влюблённого Аллена.
Пришлось брать себя в руки и самому останавливаться, с жадностью глядя на расшнурованный корсет Меды. Его рубаха тоже оказалась расстёгнутой…
— Прошу прощения, увлеклась немножко, — обольстительно улыбнулась Андромеда, первой приходя в себя. — Нам лучше привести себя в порядок, и продолжить осмотр кабинета.
— Вы правы, леди, увлеклись. Вы не пропустите меня в ванную?
— Понимаю, — нахально усмехнулась Меда покосившись на его брюки. — Мы можем выпить чаю, пока вы немножко охладитесь.
Она взмахнула палочкой, приводя в порядок одежду и причёску. На лице девушки не осталось даже намёка на поцелуй, а Питту так понравились её припухшие губы и нежный румянец. Подмигнув, она выпорхнула из-за ширмы, а он бросился в ванную.
Из зеркала на него смотрел очень взлохмаченный парень. И засос на шее поверг в нирвану и панику одновременно — он не умел их сводить. Как-то не приходилось раньше.
Только потом он заметил окружающую обстановку. Занавеска с дельфинами на ванной. Большое зеркало над раковиной в простой, но изящной рамке. А в застеклённом шкафчике полотенца, сложенные в стопки, и множество флаконов. И те дорогие мужские духи от итальянского зельевара марки «Терра Инкогнито», которые весной он стащил у брата и пользовался остатками во флаконе целый месяц, расходуя очень экономно. А тут их было три флакона. И именно их еле заметный аромат ощущался в спальне. А ведь в тот месяц три девчонки с их курса на него посматривали благожелательно.
А он впервые серьёзно влюбился в эту невозможную Блэк. Она входила в класс Трансфигурации, а он стоял возле двери, ожидая приятеля. От насмешливого взгляда Андромеды его сердце вдруг сделало кульбит, а она приостановилась, демонстративно принюхалась, почти ткнувшись носиком ему в шею, и протянула: «Позёр!». А после будто забыла вновь о его существовании. Было ужасно обидно.
А теперь оказалось, помнит!
Питт опомнился, понял, что со всеми этими шампунями и полотенцами он хоть сейчас может принять душ и, сорвав с себя одежду, полез в ванную. Холодный душ привёл в чувство, почти уняв возбуждение и волнение.
В белоснежную гостиную он вышел посвежевший, слегка сбрызнутый дорогущими духами и с ещё влажными волосами.
Все действительно пили чай с пирожными и ждали его. На душе стало так тепло, а потом и волнение вернулось, когда Андромеда подняла взгляд и одарила его понимающей смешливой улыбкой. Нарцисса всплеснула руками.
— Ну наконец-то, Питт! — воскликнула она. — Басти не отдаёт нам подарки! Сказал, что только когда ты придёшь!
— Я пришёл, можно дарить, — он сел напротив Андромеды, а та взмахнула палочкой. Испугаться, к счастью, он не успел, а на голове ощутил лёгкость.
— С мокрыми волосами и простудиться можно, — смутившись сказала она, поспешно закрывая лицо чашкой.
— Спасибо! — ему тоже требовалось срочно чего-нибудь выпить. Чай оказался горячим и вкусным.
— Ну, хорошо, — повысил голос Басти. — Леди, вы славно потрудились, а мы за это приготовили вам по небольшому подарку. Собственно, я уже эту речь говорил, но Меда сказала, что без тебя нечестно. Итак, Нарцисса, это тебе. А эта коробочка для Меды.
Девушки тут же открыли подарки и, восторженно повертев браслеты в руках, потребовали объяснений.
Рабастан рассказывал с удовольствием, сначала объяснив всё Андромеде. Она слушала очень внимательно, а испробовав на Нарциссе, вскочила и, обогнув стол, поцеловала Рабастана в щёку.
Тот расплылся в такой довольной улыбке, что Питт едва удержался от подзатыльника.
— Теперь мне. Мне! — Цисси нетерпеливо приплясывала на стуле.
— Ну вот, — Басти забрал её браслет, надел его себе на руку и направил на белоснежные шторы. И тут же зеленая струя оставила замысловатые узоры.
Девушки потрясённо ахнули и в две палочки попытались очистить штору. Пятна тут же расплылись, становясь и вовсе уродливыми.
Басти рассмеялся и нажал на белый цветок, линии и зелёные пятна живо втянулись обратно в браслет.
Нарцисса отошла от потрясения и захлопала в ладошки. Андромеда посмотрела на Питта, а тот вдруг понял, чего не хватает гостиной. Меда, видимо, подумала о том же.
— А может, поиграем здесь? — спросила она. — Белый цвет — это немножко скучно. Раз можно удалять, то ничего непоправимого не случится. Сколько там цветов?
И началось веселье. Только Питт попросил Басти сделать цвета вечными. И тот заранее нажал на специальное звено. Девчонки хохотали от души, расписывая разноцветными линиями и узорами всё, до чего могли дотянуться. В результате гостиная превратилась в нечто непередаваемое с буйством красок. В клеточку, в полоску и в завитушку.
— Стоп! — крикнул Питт в какой-то момент. — А вам не кажется, что здесь стало намного веселее и круче?
Девчонки огляделись, похихикали друг над другом и принялись нажимать белый цветок, чтобы очистить людей. Стены, шторы и мебель решили не трогать. Им тоже показалось, что стало забавнее.
— Кабинет-то! — опомнилась Нарцисса.
— Точно, — как-то безрадостно сказала Андромеда.
Питер не стал ждать остальных и спустился по ступенькам вниз.
Ну что же. Ему оставалось только улыбнуться: кресло, стол и большая карта магической Британии на стене. Ни ковров, ни штор, ни гобеленов.
— Я могла бы позже тут навести уют, — поспешила предложить Андромеда.
— Нет-нет-нет, мне, правда, очень нравится! — запротестовал Питер. — В кабинете и не должно быть ничего лишнего!
— А я говорила, — Цисси усмехнулась. — Сюда надо было то огромное кресло и шкуру белого медведя на пол перед ним. Питт бы сидел в кресле, как дядя Орион, а Меда, как тётя Вэл лежала бы на шкуре у его ног и оба бы читали книжки.
— Ну так вон они, в коробке под столом, — Андромеда приманила коробку к себе и с сомнением взглянула на жениха. — Сделаем?
Он только кивнул, из головы не выходила картина, нарисованная Нарциссой.
И результат порадовал.
— Белую шкуру тоже разукрасить? — Лукаво спросила Цисси.
И рассмеялась, когда оба воскликнули: «Нет»!
— Ну тогда я к миссис Гамп, — сказала девочка. — Покажу ей браслеты, а ещё она меня кое-чему научить обещала.
Андромеда огляделась по сторонам, ей явно не хотелось уходить.
— Я могла бы тут ещё что-нибудь…
Басти подмигнул Питту и сказал:
— Ну-у, если ты не устала, нам бы ещё комнаты для молодых обставить. Они чуть выше. Спальня Питта, кстати, просто крутая. Даже Руди оценит, я уверен.
— Для каких молодых? — загорелся взгляд у Андромеды.
— Никки и Уолден МакНейры приедут погостить, — Питер сразу одобрил идею Басти.
— Ой, как здорово! — обрадовалась Меда. — Идёмте скорее!
Питту понравилось, что они натворили втроём в спальне и гостиной молодых. Тренировочный зал было решено не трогать. Андромеда изумительно вписалась в их команду. И Басти её идеи тоже понравились. Уложились часа в три, и то потому, что пару раз делали перерывы, дружно хохоча над неудачными идеями.
Через некоторое время Басти от них сбежал, и Питт, как честный жених, целовал Андромеду целых двадцать минут. Нет, на время он не смотрел, это Басти сообщил, позвавший их на ужин.
Этот день был самым лучшим у Питта за последние полгода, даже то, что жутко довольные чем-то Бель и Руди увели Меду сразу после ужина, не расстроило. У них ещё все каникулы впереди.
***
|
|
| Каури | Дата: Понедельник, 10.09.2018, 00:36 | Сообщение # 371 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
Рудольфус остался ночевать у Рабастана, слишком уж ему понравился отдых на пляже, и очень легко было переступить тонкую грань и пойти с Бель до конца. И он, верно, струсил, решив держаться от неё подальше этой ночью. А то неровен час, не дождётся алтарь Лестрейнджей их первой брачной ночи.
Басти не возражал, сам скучал по совместным ночёвкам.
— Как раньше, — с довольной физиономией сказал он и сам трансфигурировал в своей спальне вторую кровать из кресла. — Запасную пижаму дам, а вот с бельём… Фентера позови.
— Не хочу, пледа достаточно, подушку дай только, у тебя их вон, четыре.
Руди растянулся на мягкой кровати в одних штанах. Плед у Басти был мягкий и пах чем-то хорошим, еловыми ветками, что ли. Свет давно погасили, и Руди даже начал уплывать в какой-то приятный сон, когда Басти внезапно завозился, зажёг люмос, а потом и вовсе лампу у кровати.
— Ты чего? — лениво спросил Рудольфус, поворачиваясь на бок и приподнимаясь на локте. Басти удивлёнными глазами таращился в тот самый блокнот, если Руди не изменяло зрение. — Блокнот нашёлся?
— Бабуля вернула, — Рабастан приманил перо, покусал его, явно пряча довольную улыбку. И что-то быстро застрочил.
— Не спит она, да? Что пишет?
— Да так… — Басти снова застрочил, искоса посмотрел на брата и фыркнул: — Про маму спросила. Просто болтаем.
— Про маму? — оживился Рудольфус, даже дремота отступила. — А поточнее, братишка?
— Ну это личное, — начал было Басти, что-то написал и пожал плечом, озадаченно поглядев на Руди. — Ну так, сначала просто написала «миссис Лестрейндж». Я даже не понял.
— Выяснил? — развеселился Рудольфус. — Один раз написала или два?
— Один… Я чего и проснулся, сигналку поставил сегодня, как бабуля отдала блокнот. Я его в мастерской у неё забыл. О, погоди…
И он снова застрочил, улыбнувшись так нежно, что Руди лишь головой покачал, падая на подушку. Похоже было, что это надолго.
— Про Блэков, она им сказки показывала, — Басти сосредоточенно нахмурился. — Омут подарили, прикинь… Мерлин, не верится, что уже послезавтра она будет у Робертсов!
— Поверь, будет, — вздохнул Руди.
— К ребёнку ревновать можно? — спросил братец рассеянно.
— Разрешаю, — махнул рукой Рудольфус и зевнул. Спать всё же хотелось. — Что за ребёнок?
— Северус Снейп. Жениться на Санни хочет.
— Это серьёзно. Если он пошёл в папочку… Попрощались?
Басти зашвырнул блокнот под кровать, погасил лампу и упал на подушки, заложив руки за голову.
— Да!
— А теперь подумай, — коварно начал Руди. — Санни уверена, что ты блокнот потерял…
— Я уже сказал ей, как нашёлся.
— Погоди. Санни уверена, что ты потерял блокнот, но она-то свой не теряла, так?
— Ну и…
— Девушка берёт первое, что попалось под руку и пишет фамилию — миссис Лестрейндж. Заметь, не «привет», не «привет, дорогой Рабастан, вдруг ты нашёл блокнот», не «доброй ночи». Значит, это не предназначалось для твоих глаз, умник.
— А? — Басти сел на кровати и зажёг лампу. — Ты хочешь сказать…
— Вспомни ту карточку Эмили с дракончиком. Она была вся исписана…
— Миссис Вуд, — Басти озарился глупейшей, по мнению Руди, улыбкой, и рухнул обратно на подушки. — Заавадь меня, Руди! Я такой осёл!
— Очень счастливый осёл, судя по всему, — проворчал Руди. — Спать собираешься?
— Бли-и-ин… Мордредова плешь! В голове никак не укладывается! Акцио блокнот!
— Понятно, не будем. Нахрена я здесь остался?
— Так, вот оно. Да-а-а… — осёл по имени Рабастан громко расхохотался. Странно, что не пустился в пляс. Потом, правда, затих и даже лампу опять погасил. — Руди?
— Чего тебе?
— Она… это значит, что она…
— Ничего это не значит, уймись уже.
— Но ты же сам сказал!
— Я? Басти, порадуй меня, засни уже!
— Гад ты! Ладно, спи, послезавтра спрошу у неё лично, глядя в глаза.
— Ну и дурак. Хочешь заставить её выкручиваться? — Руди даже на постели сел. — Братишка! Уникума по имени Санни нельзя загонять в угол. Ты почти у цели, дождись ответного шага. Всё! Я в ванную, чтобы спал, когда я вернусь!
— Слушаюсь, мой господин, повелитель и брат! — обиженно отозвался Басти, но в свете, падающем из ванной комнаты, было видно, как паршивец улыбается, хитро щурясь и явно витая в облаках.
Руди захлопнул дверь в ванную, отсекая от себя эту глупейшую картину, задаваясь вопросом, выглядел ли он таким идиотом, когда Бель согласилась стать его женой? Наверное, да, и сегодня, возможно, тоже.
Когда он вернулся, Басти уже спал, так и не перестав улыбаться. Рудольфус поправил сползшее с него одеяло, поглядел немного, удержавшись от порыва то ли погладить по голове, то ли влепить подзатыльник. И вернулся на свою кровать. Теперь ведь не уснёт. Дракклов счастливый Басти! А Северус Снейп — это проблема, да. Но он подумает об этом завтра.
***
— Домашний арест! — рявкнул Долохов, едва они вернулись с бала. — Никаких прогулок, никаких магазинов, никаких друзей!
Агнешка, которая с ним не разговаривала, молча вздёрнула подбородок и гордо потопала к себе наверх. Наверное, разрушать свою комнату.
Антонин скрипнул зубами, велел Ерофеичу подать самогон и устроился на кухне. Каркаровы его покинули, лишив заодно Агнешку компаньонки, которой срочно приспичило выскочить замуж за грубого солдафона. Рокси могла найти и получше, тому же Нотту понравилась — сколько бы проблем сразу решилось. Так нет же!
Самогон Ерофеича пробрал до костей. Антонин блаженно зажмурился, закусил солёным огурчиком, хрустящим, с пупырышками. И почти ощутил, как уходит нервное напряжение. Сразу пришло и решение проблем. Простое, как кнат, и красивое, как обнажённая вдовушка в разобранной постели. Он даже вскочил, спешно освежив дыхание, бросился наверх и бодро стукнул в дверь комнаты названной сестры.
— Собирайся! — велел с ходу, как только дверь распахнулась. — Ты едешь на свадьбу Рокси, и возражения не принимаются.
Глаза Агнешки расширились.
— Почему это? — надо же, заговорила!
— Потому! Компаньонки у тебя нет, и оставаться в этом доме дальше неприлично. Я всё сказал. Через пятнадцать минут чтобы была внизу! Ладно, полчаса!
— Здесь Ерофеич есть! — крикнула Агнешка, когда он уже спускался.
— Не считается! — помахал он рукой, очень довольный собой.
Второй кубок самогона он опорожнил куда медленнее, отсалютовав скептически настроенному домовому. Составить компанию хозяину Ерофеич согласился неохотно. И теперь потягивал из глиняного кубка свою любимую медовуху. Огурчики пошли на ура. Долохова даже не слишком смущала подозрительная тишина наверху.
— Сова улетела, — произнёс домовой, который всегда чувствовал весь дом.
— Пускай, — отмахнулся Антонин, смакуя следующий кубок. Похрустев очередным огурчиком, он лениво поинтересовался: — С каких пор тебя волнуют ночные полёты совы?
— С тех пор, как они научились относить послания, — фыркнул Ерофеич. — Сова понесла предмет тяжелее обычного пергамента. Уж не портключ ли, судя по магическому отпечатку.
Долохов прокрутил в голове забавное слово «портключ», попытался припомнить, есть ли они у Агнешки, а припомнив, вскочил, пошатнулся и в обалдении уставился на появившуюся возле камина девушку с множеством соломенного цвета косичек в причёске. Видение капитана «Холихедских Гарпий» у себя дома не то, что было его голубой мечтой, но входило в разряд происшествий под кодовым названием «несбыточная фантазия».
— Та-ак, — произнёс он как можно серьёзнее. — Рад приветствовать, и всё такое. Вы тут как?
— Нормально, — усмехнулась мисс Маршалл. — Если что, я согласна.
— На что это? — поразился Антонин, спешно прогоняя фривольные картинки с капитаном в главной роли. Последний раз женщины сами вешались ему на шею на седьмом курсе Хогвартса. Собраться с мыслями после трёх кубков фирменного самогона Ерофеича оказалось непросто.
— Стать компаньоном вашей подопечной на время каникул, конечно! — отрапортовала девушка и задорно улыбнулась. — Вы закусывайте, сэр. Я не стану мешать. Только скажите, где мне найти мисс Мнишек.
— Вверх по лестнице и направо, милая леди, — вмешался Ерофеич. — Я немедленно приготовлю вам покои!
— Спасибо, уважаемый, — улыбнулась домовому девушка, насмешливо глянула на хозяина и упорхнула на лестницу.
Антонин рухнул на стул и потряс головой.
— Что… это… было? — спросил он Ерофеича.
— Лучший сорт самогона. Как ты ещё встал, удивляюсь, — покачал головой домовой. — По идее, должен был свалиться после второго кубка. Девушка права, закусывай, твоя милость! А я пойду, комнату приготовлю.
Долохов удивлённо поглядел на мутный напиток в прозрачном кувшине, пожал плечами и, прицелившись, нацедил себе ещё один кубок. Компаньонка, значит, нашлась. Дальше мысль не шла, буксовала. Нашлась… Пришлось выпить, чтобы прочистить мозги.
Сразу стало хорошо, очень хорошо. Долохов блаженно улыбнулся, уронил голову на руки и решил немножко отдохнуть. В его доме всё спокойно, а он так устал! Стар он уже на балах отплясывать…
Пробуждение вышло не таким славным. Антонин застонал, пытаясь сфокусировать взгляд. Но сразу зажмурился.
— Живой? — послышался заинтересованный голос Ерофеича.
— Какого хрена, — еле ворочал языком Долохов, отказываясь открывать глаза снова, — ты ставишь на мне эксперименты, старый? И как давно?
— Всю жизнь, и не только на тебе, — хохотнул домовой. — Не прибедняйся, твоя милость, выпей вот рассольчику.
Антонин горько вздохнул, покорно ухватил жбан с рассолом и присосался к нему, пока не осушил до дна. Осоловело взглянул на верного домового и уже нормальным голосом поинтересовался:
— Новый состав? Одобряю! Как там эти… в юбках, которые.
— Обе надели нынче мужские штаны и чувствуют себя сносно, играя в карты на желание.
— Не понял.
— Нормально всё, никто вены не режет и долю проклятую не клянёт. Ждут, пока твоя милость проспится.
— А я-то им зачем?
— Ваша названная сестра готова к переговорам. Я парламентёр, только белого флага не заготовил. Жалко простыни рвать.
— Починил бы, — проворчал Антонин, потягиваясь. — Какие разговоры в такую рань? Темпус. Мать моя, пять утра! Они вообще спали?
— Не смогли. Пили на брудершафт укрепляющее. Теперь уснут только к вечеру.
— Я хренею. Ладно, пусть спускается. Что она там ещё напридумывала?
Агнешка была действительно в брюках и толстом свитере, прикрывающем попу — наверняка, связал Ерофеич, экспериментатор хренов. Она скромно хлопала ресницами и походила на пай-девочку. Только вот Антонин не верил в такое смирение ни на кнат, и внутренне подобрался.
— Доброе утро, Антонин, — вежливо улыбнулась Агнешка, покосившись на Ерофеича. Тот неторопливо накрывал на столе завтрак. Правда, никто не спешил схватить по румяному пирожку или пригубить горячий какао.
— Доброе, — настороженно ответил Долохов. — Давай уже к делу.
— Обещай, что выслушаешь, и не будешь орать.
— Отклонено! Выкладывай!
— Дело в том, — опустила ресницы Агнешка, — что я всё осознала и чувствую себя виноватой. Прости, пожалуйста.
— М-м, что? — опешил Антонин, нервно поглядев на домового. — Поясни мне дураку, за что я должен тебя простить.
— За поцелуй, конечно! — не сдержалась Агнешка, нахмурясь. — Я не знала, что ты за нами следишь!
— Как мило! А если б не следил?
— Мне уже восемнадцать!
— А я твой опекун до двадцати одного! Договорчик показать?
— Ты невыносим!
— Да неужели?!
Агнешка замолчала, с вызовом глядя ему в глаза, а потом произошла удивительная вещь. Снова перед ним пай-девочка с милой улыбкой. Антонин передёрнулся. Орать и правда не стоило, но как тут удержишься!?
— Пожалуйста, послушай.
— Хватит уже ходить вокруг да около. Говори!
— Дело в том, что мисс Маршалл не может задержаться здесь надолго. Но у неё чудесная квартира, и она пригласила меня к себе немного погостить. Так как я тебе мешаю… Я понимаю, что у тебя своя жизнь…
— Стоп! Когда я говорил, что ты мне мешаешь? Что за фигня?
— Ты сам хотел меня отослать!
— Но не к сомнительной подруге! — взял себя в руки Долохов. — Что за бунт, ребёнок? Ты, правда, не хочешь побывать на свадьбе Роксаны? Там же Люси, твоя почти сестра.
— А здесь Джейми!
— Ещё раз услышу его имя…
— Прекрати! Как ты можешь?! Я люблю его! Неужели ты никогда сам не любил? Неужели не можешь понять?
Кто бы ни научил её, как вести переговоры, его маленькая Агнешка не справилась. Вот уже и слёзы, а он себя ощущает последней скотиной.
— Котёночек, тише-тише, я всё понимаю, только… Ты же видела его пару раз в жизни!
— Три раза, — шмыгнула носом Агнешка. — И это неважно. Мы оба влюбились с первого взгляда!
— Подробнее про третий раз! — гаркнул Антонин, сразу всё испортив.
— Это допрос? — разозлилась Агнешка. — Да, был третий раз, и мы целовались, сколько хотели, понял?! И я не жалею, нам было хорошо!
— Говоришь, хорошо было? — тихо спросил Антонин. — Вы… только целовались?
— Он сказал, остальное после свадьбы, — слабо улыбнулась Агнешка, глядя на него с надеждой.
— Я убью его, — спокойно сообщил Долохов. — Медленно разрежу на куски и скормлю собакам.
— У тебя нет собак, — дрожащим голосом ответила Агнешка. — Ты ведь пошутил, да?
— Ради такого — заведу! — холодно сказал он. — Никакой мисс Маршалл, никакой свадьбы, и никаких сов! Если надо, прикую тебя цепями к кровати и в таком виде отправлю в Дурмстранг.
И тогда его девочка расплакалась так горько и безнадёжно, что пришлось вскакивать, роняя стул, хватать на руки, как в её детстве, гладить по головке и уговаривать, что всё будет хорошо, он пошутил и, вообще, просто её очень любит и никому не даст в обиду.
Рыдания продолжались так долго, что он начал всерьёз беспокоиться.
— Обещай не убивать, — всхлипывая, попросила она, возя носом по его мокрой рубахе и цепляясь за шею тонкими ручками.
— Мы что-нибудь придумаем, — ответил он, ощущая, как нагрелась серьга. Вызов Тома. Проклятье! Как же не вовремя! — Котёнок, давай так. Я сейчас по делам, а ты выпьешь зелье сна и просто поспишь. Я попрошу мисс Маршалл с тобой побыть. Вернусь, и мы всё спокойно обсудим. Хорошо?
— Ладно, — шмыгнула носом его красавица и поцеловала в щёку. — Ты самый лучший!
Глубоко вздохнув, Антонин аппарировал в её комнату и положил Агнешку на кровать. Зелье она безропотно выпила и закрыла заплаканные глазки.
Убедившись, что девчонка заснула, Долохов осторожно вышел и постучал в дверь соседней комнаты. Он не ошибся. На пороге стояла мисс Маршалл и смотрела вопросительно.
— Вы действительно не можете здесь остаться? Доброе утро, мисс.
— В общем-то могу, сэр. Доброе утро. Вам уже лучше?
— Терпимо, — хмыкнул Долохов. — К вашим услугам большая библиотека, бильярдный зал и бассейн. Погреб забит коллекционным вином. Домовой готовит как в ресторане. Когда у вас сборы или что-то такое?
— Не раньше февраля, сэр. Но во второй половине января мне надо будет уехать к деду.
— Так долго и не нужно. Двенадцатого Агнешка отправится в Дурмстранг. Я могу попросить вас побыть дома хотя бы дня три? Без всяких этих вылазок.
— Думаю, можно.
— Я ваш должник, мисс Маршалл!
— Ну что вы, я с удовольствием займусь вашей библиотекой. Вы, кажется, спешите?
— О да. Ещё раз благодарю. Если что-то нужно, всегда зовите Ерофеича.
Долохов надел дуэльную мантию — с Томом никогда не угадаешь, что они будут делать — мрачно попрощался с домовым и молча покинул дом. На душе скребли кошки.
Покупка дома Тёмным Лордом вернула Долохову подобие хорошего настроения. Пусть даже расчёт сбросить накопившийся негатив в борьбе с призраком не оправдался. Они прекрасно отобедали в новом доме друга, после чего Том со вздохом попросил помочь ему с делом весьма щекотливого свойства.
— Имеет ли это отношение к твоему эпичному танцу с мисс Маршалл? — лениво осведомился Долохов.
— Что тебе до мисс Маршалл? — Том пронзил его взглядом, но Долохов не проникся.
— Ровно ничего, дружище. Но она временно проживает в моём доме, любезно согласившись быть компаньонкой моей подопечной до конца каникул в Дурмстранге.
Реддл с непроницаемым лицом взял кубок с вином и медленно его выпил.
— Кстати, — небрежно произнёс он. — Я ни разу не был у тебя в гостях, Тони.
Малфой радостно заржал.
— Я так понимаю, этот дом ты решил купить неспроста?
Долохов же почувствовал беспокойство. Ему совсем не улыбалось сделать пребывание в своём доме мисс Маршалл невыносимым.
— А я временно не принимаю. Дождись, пока Агнешка уедет в Дурмстранг.
— Вот так, значит?
— Она тебе отказала? — Антонин залпом допил остатки вина. — Надеюсь, ты не предлагал короткий роман на одну ночь наследнице лорда Дервента?
— Какие познания, — восхитился Малфой. — Я считал, что у Дервентов наследников нет. Полукровка?
— Не знал, — коротко и угрюмо произнёс Том.
— К твоему сведению, Барсик, у меня есть домовой Ерофеич, который не только готовит потрясающее лекарство от всех болезней, но и в курсе всех родословных Англии, Европы, России и Китая.
— Всё надеется, что блудный хозяин женится и наплодит наследников? — хохотнул Малфой.
Том поглядел на хмыкнувшего Тони с беспокойством:
— Тебе нравится мисс Маршалл?
— А кому она не нра… — начал смешливо Долохов, но тут же изобразил серьёзность: — Ни в малейшей степени, мой друг. Но в качестве компаньонки для моей девочки я очень высоко ценю эту леди и её душевный покой.
— А куда делись твои славянские гости? — заинтересовался Абраксас, тонко почуявший повисшее над столом напряжение.
— Гости свалили на родину, чтобы присутствовать на свадьбе. Полагаю, что ждать их обратно бессмысленно.
— А подопечная уезжать отказалась?
— Барс, дорогой, — укоризненно посмотрел на него Антонин. — Давай так, я не лезу в твою жизнь, ты воздерживаешься от обсуждения моей. Лады?
Том его серьёзно беспокоил. Выглядел неважно, но, возможно, сказывалась бессонная ночь и ритуал. И эта его одержимость наследницей Дервента! Долохов очень хорошо почувствовал волну сдерживаемой магии, когда эти двое танцевали. Очень тёмной магии. От обоих. Он даже готов был помочь Ричарду, который тоже насторожился. Но тогда показалось, что всё обошлось.
— Что было после танца с мисс Маршалл? — Антонин обвёл взглядом друзей и помрачнел. — Мы поэтому здесь? Кто у нас в кредиторах? И Ричарда нет поэтому?
— Он и Блэки, — помрачнев, сказал Малфой и вкратце обрисовал ситуацию.
— Твою же… Томми, ты позарился на мисс Блэк, без пяти минут миссис Рудольфус Лестрейндж? Ты так хочешь, чтобы те книжонки оказались пророческими?
— Сам понимаю, — бесцветно ответил Реддл, поглядев на него больными глазами. — Рудольфус вправе вызвать меня на дуэль, и я даже не буду защищаться.
— Не настолько критично, — быстро вставил Малфой. — Ричард советует извиниться перед Блэками и, желательно, перед Рудольфусом, Сольвейг и Бастиндой. И не тянуть с этим.
— Рудольфус восхищался тобой, — Антонин покачал головой. — Есть идеи? Поллукс Блэк ещё не прислал черную метку? А Сольвейг?
— Тони вспомнил о романе Стивенсона, — с усмешкой пояснил Том недоумевающему Малфою. — Нет, мой друг. Они явно не читали маггловских романов. Как и наш Барс.
— Насчёт Сольвейг Гамп я бы поспорил, — ухмыльнулся Долохов. — Ты зря обидел её любимчика.
— Я был уверен, что её любимчик младший, — поднял брови Малфой. — Как его — Рабастан, твой ученик.
— Напрасно, — фыркнул Антонин. — Это всего лишь значит, что ты не слишком хорошо разбираешься в сильных женщинах. Басти она обожает, он её ученик и юный гений. Его просто невозможно не любить. Зверёныш и копия папаши. За Руди она будет убивать без жалости лично. И поверьте мне, это будет страшно.
— Тони, я сам бы убил за Руди, — Том устало протёр глаза. — Пригласи меня в гости, и я встану перед Сольвейг на колени.
— Сольвейг не оценит, — Долохов поглядел твёрдо. — А наследница Дервента… Назначь ей встречу, пригласи на свидание, подари цветов, конфет и драгоценностей. И сколько угодно стой на коленях перед мисс Маршалл. Но не у меня — я временно не принимаю. Мои гости вправе рассчитывать на защиту и покой в моем доме. К слову, у Хьюго Дервента есть условие в выборе жениха для внучки. Второй сын Линды должен продолжить его род.
— Он меня примет? — поинтересовался Том, сверкнув глазами.
— Возможно, — пожал плечами Антонин. — Если жениться собрался, неплохо для начала заручиться согласием невесты. Может статься, ей дали свободу в выборе жениха.
— Как он позволил ей играть в квиддич?
Малфой ухмыльнулся:
— Женишься, Том, и тоже будешь многое позволять. А дочери верёвки вить станут.
— Тебе-то откуда знать? — ожил Реддл. — У тебя сын.
— Был женат, — помрачнел Барс. — Довольно, господа. Надо решить с извинениями. У Тома есть два флакона с ядом василиска, и нет, травить их он не собирается.
— Сколько яда? — заинтересовался Долохов. — Полтора литра? Дикон точно возьмёт, у него зельевар крутой появился. А Блэки… Эх, Руди бы сюда, он парень умный и хорошо их знает.
— Что предложить, я найду, — задумчиво проговорил Том. — Лучше скажите, как это лучше сделать? Я с трудом представляю порядки чистокровных. Пригласить к себе? Явиться в гости? Что?
— Прислать парламентёра, — вспомнил утреннее пришествие Ерофеича Антонин. — С белым флагом. Я согласен посетить Лестрейнджей. Малфой, Блэки тебе, всё равно ты с ними скоро породнишься.
— Барс? — Реддлу идея парламентёров явно пришлась по душе.
— Разумно, — Малфой поглядел на Долохова с уважением. — Просим о встрече с Томом? Или сразу предлагаем яд?
— По обстоятельствам, — предложил Антонин. — Извиняемся по всей форме от имени Тома и предлагаем возможность получить от него извинения лично.
Совы вернулись в дом Малфоя, куда переместились друзья, почти одновременно. Блэки ответили согласием принять Барса вечером на чай. Ричард отписал, что Долохов всегда желанный гость и пригласил к обеду.
— Что передать Руди? — Антонин сразу засобирался, отложив фолиант, где искал информацию о сквибах.
Том отложил газету и вынул из кармана шкатулку размером с грецкий орех и такую же по форме:
— Вот, подарок для его невесты. Если возьмёт. Серьги защитят от любого ментального воздействия, даже моего.
— Сам зачаровывал? — Тони с интересом повертел в руках шкатулку, но раскрывать не стал.
— Сам.
— Отлично, одобряю, — Антонин положил подарок в карман мантии и поднялся. — Я камином. Новости сразу сообщу.
Сольвейг встретила Долохова тёплой улыбкой и позволила расцеловать руки. Бастинда тоже радушно улыбнулась, а Ричард обнял, похлопав по спине и вопросительно заглянув в глаза. «Тебе понравится», — шепнул ему Антонин. Все сразу пошли к столу.
— О делах после обеда, — сразу предупредила Бастинда. — Не удивляйтесь, Антонин. Молодёжь нынче разбрелась, кто куда. Так что мы по-простому. Надеюсь, вас это не смущает.
— Нисколько, — широко улыбнулся Долохов. — У меня тоже нынче дома молодёжь, так что стал особенно ценить общество взрослых магов.
Настало время отдать должное прекрасному обеду, но во время десерта разговоры возобновились.
— Ты сказал у тебя дома молодёжь, Тони, — Сольвейг проницательно ему улыбнулась. — А разве все не уехали на свадьбу пана Сабо с Роксаной Каркаровой? Красивая пара, не правда ли?
— Моя подопечная осталась, — пришлось признаться.
— О, неужели одна?
— Я чту законы нравственности и морали, моя леди, и нашёл ей компаньонку. Предвосхищая ваш вопрос — это мисс Маршалл, наследница лорда Дервента, ответственная и приятная во всех смыслах молодая леди.
Сольвейг слегка нахмурилась:
— К тому же первая и единственная слабость Томми Реддла, не так ли? — спросила она сухо. — Давай уже, Тони, покончим с этим сразу — с чем тебя прислал Реддл?
Антонин ничуть не был удивлён, что разговаривает с ним Сольвейг, в то время как Бастинда и Дикон просто внимательно слушают.
— Том очень раскаивается в содеянном и нижайше просит принять его глубочайшие извинения, — Антонин достал из кармана флакон с ядом, который на вид максимум мог вместить содержимое маленького бокала, а рядом положил футляр из грецкого ореха. — Так же, в знак признательности и надежды на продолжение дружбы он шлёт вам в дар яд василиска — три пинты. И подарок Рудольфусу для невесты — зачарованные серьги от ментального вмешательства, зачарованные собственноручно.
Над столом повисло недолгое молчание, пока Сольвейг, разглядывающая флакон и маленькую шкатулку, не кивнула Ричарду.
— Мы принимаем извинения и благодарим за подарки, — тут же ответил Дикон и улыбнулся. — Не верю, что он так расщедрился. Там правда три пинты яда? Дорогая!
— Я тотчас извещу миссис Робертс, — улыбнулась Бастинда. — Такая редкость, ценой в небольшое состояние. Серьги тоже не лишние, пусть мама посмотрит, если вы не против.
Сольвейг открыла орех и немного изучила его содержимое из двух серёжек с синими камнями. Потом достала палочку и сделала несколько пассов.
— Очень сильный артефакт, — сказала она наконец. — Дикон, пригласи своего друга на завтрашний обед. И ты, Тони, можешь прийти со своей подопечной. Мне хотелось бы познакомиться с ней поближе. И компаньонку захвати.
— Моя леди, вы осознаёте, что эти двое… Мордред, я отказал ему от дома, а вы, гляжу, ничего не боитесь.
На этот раз развеселились обе леди и даже Ричард.
— Не верю, — сказал он. — Отказал Тому? Ты шутишь!
— Временно не принимаю гостей, — отрезал Антонин. — Да, отказал. Дважды. Зря веселитесь, леди.
— Зря боитесь, Антонин, — покачала головой Сольвейг. — Мы теперь предупреждены, а увидеть влюблённого Реддла — это ли не удовольствие? Что касается мисс Маршалл, то у меня тут личный интерес. Мне очень бы хотелось с ней пообщаться.
— Хорошо, я передам ей приглашение, но честно предупрежу, кого она здесь увидит. Откажется — неволить не стану.
— Это справедливо! Так и договоримся, — кивнула Сольвейг и посмотрела ему в глаза. — Тони, спасибо тебе!
— Рад услужить, моя леди, — Долохов смутился и поспешил сменить тему. — Говорят, малышка Прюэтт на днях навестит Робертса?
— Да что вы? — удивилась леди Бастинда. — Вот это сюрприз. Рабастан ничего не говорил. Мама, ты знала?
— Дайте насладиться моментом, — хохотнул Ричард. — Дорогая, ты правда не знала о том, что мисс Прюэтт проживёт у своего кровного родича чуть больше недели? Это исторический момент, Антонин, да будет тебе известно! За это стоит выпить!
— Веселись, Дикон, — ласково посмотрела на него Бастинда. — Постарайся не подавиться.
— Милая, я же напротив, горжусь твоей осведомлённостью обо всех делах в ковене, — поднял руки Ричард. — Пощады, моя любовь!
— Ну хорошо, прощён. Я сегодня добрая. Антонин, Ричард утомился уже от нашего общества. Мы не против, если вы его заберёте с собой. Пусть Том лично принесёт ему извинения и не утомляет нас этим за завтрашним обедом. И у меня вопрос — а кого направили к Блэкам?
— Малфоя, разумеется, — ухмыльнулся Долохов, с большим удовольствием наблюдавший семейную сцену. Даже самому стало тоскливо на мгновение, что не обзавёлся семьёй. — Дикон, если ты со мной, то лучше бы не тянуть с этим.
— О, Барсик и мёртвого уболтает, — хмыкнула Сольвейг. — Что, Тони, Том нервничает? Хорошо, идите уже. Мне впервые его немного жаль. По сути, жертва обстоятельств. Как и все остальные. Но яд василиска нашему зельевару очень пригодится. Так что всё к лучшему.
***
|
|
| Каури | Дата: Понедельник, 10.09.2018, 00:37 | Сообщение # 372 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
Раньше планировалось, что Санни у Блэков останется с ночёвкой, но потом все решили, что лучше ей вернуться в тот же день, а второе января перед поездкой к Робертсам провести дома. Санни это даже порадовало, тем более, должна была заглянуть Мюриэль, которую очень хотелось расспросить о том, как прошло примирение с Августом, и было ли оно вообще.
А чтобы не терять времени, Санни после завтрака решила навестить Даркера и немного позаниматься чарами. Лакки уже привычно передала ему послание с вопросом, и наставник ответил, что ждёт её, на этот раз в своих апартаментах. Переноситься туда с домовушкой Санни отказалась, всё-таки не весь дом она успела изучить, и новые пути интересней было пройти самой, а не только рассматривать на карте, занимавшей целую нишу в библиотеке.
Даркеру в Западном крыле выделили достаточно просторные апартаменты, включающие, кроме спальни, две гостиные, кабинет и тренировочный зал. Он охотно показал любопытствующей ученице, как устроился, проведя небольшую экскурсию. И она смогла оценить его вкус и пристрастия.
— Просто удивительно, как быстро человек способен обрасти вещами, не так ли? — посмеивался наставник, видя её восторженное удивление.
— Когда вы всё успели? — Санни оценила и мебель в стиле чиппендейл, и гармонирующие с нею шторы, гобелены и ковры. Рассматривала шкатулки и всяческие фигурки и забавные безделушки, расставленные на каминной полке и в секретере. Круглый стол покрывала узорчатая синяя скатерть, декоративные кисти которой почти касались дымчато-голубого ковра.
Обе гостиные производили впечатление уюта и изящной красоты. Одна, с большим столом и несколькими стульями вокруг него, предназначалась для приёма гостей, в другой был уютный уголок для чтения, устроенный возле камина, удобные оттоманки, пуфики, кресла, низкие столики. Здесь можно было расслабиться, провести вечер с близким другом или в одиночестве — с хорошей книгой и бокалом дорогого бренди.
Кабинет был обставлен куда более аскетично. Широкий письменный стол, удобное кожаное кресло за ним, пара стульев и несколько полок с книгами. Пол паркетный и никаких ковров и гобеленов. Только плотные тёмные шторы на окне.
— Дело нехитрое, — ответил Дэн Даркер на её вопрос. — Когда есть деньги и хороший выбор, конечно. Мне помогла ваша тётушка, дав нужные адреса поставщиков. Однако пойдёмте в зал, Александра. Там нет такого количества мебели и совсем нет ковров, но именно там мы будем работать и встречаться — на каникулах и когда закончите Хогвартс.
В зале в самом деле мебели было мало: один угол занимал высокий преподавательский стол, за которым стену украшала школьная доска. И единственная школьная парта. А в остальной части зала царила пустота, лишь в противоположном углу сиротливо пристроилась пара манекенов и металлический стеллаж с учебными приспособлениями.
В ящике парты Санни увидела немалую стопку пергаментных листов, перья, чернильницы, потрёпанные учебники, почти ветхие на вид, и стопку брошюр, некоторые из которых были даже новыми.
— Присаживайтесь, Александра. Сегодня мы начнём с теории и немного вспомним всё, чему я вас учил. Долго мучить я вас не буду, но постарайтесь сосредоточиться и не отвлекаться. Практика тоже будет, но не так много, как хотелось бы. В школе занятия мы продолжим; профессор Робертс пообещал мне учебный класс для этой цели. И там уже начнём заниматься в полную силу и более системно.
Санни кивнула, заняла своё место за партой и преданно уставилась на Даркера, радуясь, что теперь всё по-настоящему. Он хорошо смотрелся за преподавательским столом, органично. Ей легко было представить, как он будет вести занятия ЗОТИ в школе. Впрочем, чему удивляться — он и так был профессором Хогвартса много лет в своём допортретном прошлом. А ещё она была ему безумно благодарна за историю Блэков и помощь со сценками, о чем и не преминула сообщить.
— Пустое, Александра, мне самому было интересно, — ответил Даркер. — Достаньте лучше пергамент и выпишите все разделы Чар, которые вспомните.
Занятие началось, и Санни с головой углубилась в премудрости освоения чар. Даркер умел увлечь, интересно подать материал, развеселить, когда надо, или наоборот — заставить быть серьёзной и собранной. Хвалил он сдержанно и достаточно редко, а в случае её неудач смотрел так укоризненно, что становилось стыдно безо всяких упрёков и ругани.
Два часа пролетели быстро, Санни успела несколько раз возгордиться своими успехами и пару раз пасть духом от неудач, написать пару небольших эссе, разнести один манекен в щепки и сильно покорёжить другой — и это притом, что они занимались отнюдь не боёвкой.
Разница занятий с портретом и с живым наставником всё же была колоссальной. Даркер не боялся давать ей сложные задания, так как сам же страховал; показывал, как делать правильно, а как нельзя никогда. Ставил руку, показывая особо сложный пасс — брал руку Санни с палочкой и несколько раз демонстрировал нужные движения. Впрочем, они и прошли-то всего одно новое заклятие, зато из сложных, и отрабатывали его до тех пор, пока Санни не начало подташнивать от усталости. Наставник оставался невозмутим и ни разу за эти два часа не повысил голос. И, может, иногда эта ровность и невероятное самообладание бесили, но Санни всё равно была ему благодарна. Она подозревала, что если бы он накричал, у неё бы просто опустились руки.
Зато теперь Санни уверенно смогла бы зачаровать полёт предмета с заданной скоростью — хорошая замена пушкам, вес даже большого ядра вполне был ей по силам, траектория вообще могла быть кривой, косой и зигзагообразной, но с конечной целью возникли проблемы. Перемещаемый предмет нёс с собой разрушение, подобно настоящему ядру. А должно быть мягкое приземление предмета в конечной точке. В данном случае — голова манекена. Ей нужно было не снести эту голову, а надеть манекену вместо шапки хаотично крутящийся свинцовый котёл, пронеся его через весь зал по сложной траектории с бешеной скоростью.
— Слишком много силы, Александра! Не теряйте контроль. Работайте тоньше. Вы не на войну собираетесь, не уподобляйтесь военному канониру! Следите за локтем! Вы будущий мастер чар, а не боевик. Ровнее, умница, умница, так держать. Нет, скорость сбавлять нельзя. Да, правильно. А теперь снижайте поток силы. Резче… Ничего страшного. Возьмём другой манекен. Итак, приманите котёл и на исходную позицию. Спину ровнее! Не сердитесь, вы должны быть абсолютно спокойны и сосредоточены. Поднимайте и закручивайте! Отлично! Теперь вперёд!
Она всё-таки надела этот чёртов колпак на сильно покоцанный манекен. И надела семь раз подряд. Пока наставник не кивнул, заканчивая её мучения.
— В целом я доволен, — резюмировал Даркер, возвращая манекенам первозданный вид, а котёл ловко отправил в полёт на стеллаж, где тот мягко и послушно устроился среди своих собратьев. — Вы, несомненно, делаете успехи, но всё же впереди у нас ещё много работы. Когда будете гостить у Робертса, постарайтесь тренироваться и там, хотя бы по часу в день. Я набросаю на пергаменте, какие именно чары вы будете отрабатывать и вечером передам вам список. По приезде попробуем управлять двумя котлами. Вопросы на сегодня остались?
— Да, сэр, — Санни уже отдышалась, хотя рука ещё немного подрагивала. И поглядела на него с любопытством. — А вы видели уже призрака Западного крыла?
— Призрака? — искренне удивился Даркер. — Впервые слышу. Может быть, расскажете подробней?
— Конечно, — Санни с удовольствием поведала о злоключениях своего предка, лорда Роквелла Прюэтта, балагура и пьяницы, о его собутыльниках и привидении, которое он забрал из некой полуразрушенной башни к себе домой. — Его говорящий портрет можно увидеть в бальном зале. Он уверяет, что призрака называют неправильно. Эмма была его женой из рода Селвинов, а привидение зовут совсем иначе. Только вот не говорит как.
— Очень интересно, — хмыкнул Даркер. — Что ж, пойдёмте посмотрим.
— Что, прямо сейчас? — Санни стало слегка не по себе, но упускать такую возможность не хотелось. Может, она сможет даже пообщаться с неизвестной леди. Или кем там был «самый лучший собеседник» сэра Роквелла? — Говорят, его даже ночью не смогли увидеть. Только грохот цепей и глухие удары.
— Тем более стоит посмотреть днём, — хмыкнул Даркер, снимая рабочую мантию. Надев другую, повседневную, он указал Санни на выход. — Я представляю, где вход в эту башню. Идёмте, Александра. Палочку не убирайте. Нет причин для опасений. Если ваш папенька до сих пор не уничтожил это несчастное создание, значит оно вполне безобидно, но палочка всегда должна быть под рукой.
Санни согласилась с этой логикой и воспряла духом. В конце концов, в Хогвартсе она видела немало привидений, хотя близко так ни с одним и не пообщалась. Или они сами облетали её стороной, кто знает. Но они уж точно не внушали ей ужаса.
Дверь в башню открылась от простой Алохоморы, но прежде пришлось ещё поднять невидимый засов, который обнаружил Даркер. Заодно показал ей чары выявления разных защит. Довольно заковыристые чары, но она сразу смогла их повторить, чем заслужила одобрительную улыбку.
Спиралевидная лестница с каменными ступенями имела сколы и трещины, но не такие значительные, чтобы волноваться. Они поднялись на самый верх и попали в большую круглую комнату с бойницами. Нагромождение разной мебели не давало разглядеть всё пространство, создавая своеобразный лабиринт.
Даркер взмахнул палочкой, выдав световое пятно, которое разрослось и накрыло всю комнату. Но почти сразу исчезло.
— Странно, — произнёс он. — Отклик был точно. Я и сам чувствую, что мы не одни. Не прячьтесь, уважаемое привидение. Мы пришли познакомиться с вами.
Санни вздрогнула, когда из-за шкафа вдруг вынырнул высокий призрак в шляпе, закутанный в плащ с поднятым воротником.
— Мордредовы яйца! Дэн! Дэнни Даркер! — вскричало привидение низким но, несомненно, женским голосом. — Какого бешеного книззла! Как? Ты ограбил Фламеля?
— Моё почтение, Бетти, — вежливо поздоровался Даркер. У Санни расширились глаза, а наставнику хоть бы что, только лёгкий интерес в голосе. То ли выдержка колоссальная, то ли отмороженный джентльмен на всю голову. Пофигист по-русски. — Не имел чести быть лично знакомым с Фламелем, и не испытываю желания быть ему представленным, дорогая. Мисс Прюэтт, знакомьтесь, моя давняя подруга Бетти Миллз. Боюсь, она будет против озвучивания рода её занятий при жизни.
— Какие глупости, — фыркнуло приведение. — Детка, я держала лучший бордель в Весёлом квартале. Ко мне сами Блэки наведывались, а уж этот народ так носы задирал, куда там Малфоям!
— Весёлый квартал ныне зовётся Лютным переулком, дорогая, — вздохнул Даркер с притворным сожалением. — И проживает там в основном одно отребье.
— Погоди, — явно растерялся призрак. — А Злачный закоулок?
— Разросся, поменял название на Лютный переулок и поглотил Весёлый квартал. Впрочем, бордели там существуют и поныне, но не разделяются на категории. Посещают их все вперемешку. Простите, Александра, за эти неприглядные подробности.
— О времена, о нравы! — скорбно воздела руки Бетти Миллз. — Я не верю тебе ни на кнат, хитрый обманщик!
Санни ошарашено кивнула Даркеру, но было слишком интересно, чтобы строить из себя оскорблённую невинность.
— Весёлый квартал? — неосторожно переспросила она.
— Он самый, — с удовольствием кивнул призрак, спикировав на перевёрнутую тумбу. — Какие приёмы устраивали в моём заведении, танцы, музыкальные вечера, азартные игры… А какие девочки обслуживали моих клиентов! Я уж не говорю о самих клиентах. Сколько тайн прошло через мои руки. Я уже мертва, так что клятвы все пали, и могу посплетничать. — Она задорно подмигнула Санни и по-девчоночьи обняла коленку обеими руками, кокетливо стреляя глазками на Даркера. А Санни с грустью подумала, что и клиенты, и девочки тоже уже мертвы. — Но мне так интересно, что в магическом мире изменилось. Живу тут, оторванная от всех. Например, как там Блэки? Небось, добились уже своего, стали правящей династией магической Британии? Помню, Найджелус хвастался, бывало, что и ста лет не пройдёт. Что ж, ничуть не удивлюсь.
— Спешу огорчить, — Даркер взмахнул палочкой и вместо высокого шкафа на расчищенном полу появились два удобных кресла. Он жестом предложил Санни сесть и занял второе. — Блэки нынче ничем не отличаются от Блэков твоего времени. Занимают примерно то же положение, хотя богатство не растеряли и, подозреваю, преумножили. В магической Британии по-прежнему Визенгамот и Министерство. А министр нынче магглорождённый Нобби Лич, коего переизберут со дня на день. Но вернёмся к сплетням. Я настоятельно не рекомендую сплетничать по моему поводу, дорогая, иначе больше о современном обществе не скажу ни слова.
— Да о тебе и сказать нечего, — фыркнула Бетти. — Выбирал вечно самых огненных красоток… И не платил вовремя. Ну да, я была слишком к тебе добра. И не хмурься. Ничего постыдного в этом нет, не правда ли, Александра?
— Наверное, — пожала Санни плечами. — А кроме Блэков, кто ещё бывал?
— Мисс Прюэтт!
— Простите, сэр! Но интересно же.
— О, я многих помню, — с наслаждением потянулся призрак. — Ах, Принцы, вот это были настоящие сластолюбцы, хоть и мрачные все как один… А какие зелья мне поставляли! Или взять тех же Боунсов. Ох, горячие мальчики. А Ноттовский ковен! Ух, красавцы-мордовороты. Жаль, сами Нотты посещали меня страшно редко и только в невменяемом состоянии. Лучше бы вовсе не приходили! А вот Малфои вообще не баловали вниманием моё заведение. Или ходили к конкурентам, запугав их до смерти, чтобы не было огласки, или имели чистеньких любовниц втайне от всех, или были как те Лестрейнджи — однолюбы и бретёры.
— Лестрейнджи однолюбы? — подалась вперёд Санни. — Прямо все, что ли?
— Все, — скривилась Бетти, — наверное, проклятие на них такое. Правда, вассалы их иногда заглядывали по большим праздникам. Хорошие, вежливые ребята. Даром, что боевики. Да много их было, с некоторыми и поговорить удавалось, как с этим букой Даркером. И не смотри так, мне уже всё равно. А как интересно бывало с твоим предком, Александра. Дружок Дэна, красавец и тёмный маг. Ума не приложу, как в такой семье мог уродиться Роквелл. А ведь он приходился твоему другу внуком? А, Дэнни?
— Младшим внуком, да, насколько я понял, — неохотно ответил Даркер.
— Вот, а влюбились Даркер и Прюэтт в одну прекрасную даму и совсем забыли про Бетти. Я так и не узнала, кому досталась огненная красавица Мирабель Дервент! Ну, Дэнни, признайся. Кто стал счастливчиком? Умираю от любопытства.
— А сэр Роквелл вам не сказал? — осторожно спросила Санни, так как Даркеру явно не понравился вопрос.
— А я его и не спрашивала, — фыркнула Бетти. — Слушала в основном и кивала. Скучнейший тип, его только содержимое кубка волновало, степень древности разных родов, сволочизм ведьм из рода Селвин и красотка Алексис Блэк, отказавшая ему восемь раз подряд. Единственное, что я спросила, на кой черт не посватался в девятый.
— Бедняга! — посочувствовала Санни сэру Роквеллу.
— Неудачник! — не согласилась Бэтти. — Мир клином на одной девице не сошёлся. А я уже поняла. Прюэтту повезло, да, Дэнни? В вас, Александра, безусловно, есть что-то от Мирабель. Я права?
— Правы, — смутилась Санни, искоса взглянув на наставника. — А вы учились в Хогвартсе?
— О да! — оживился Даркер. — Не поверите, Александра, на каком факультете училась магглорождённая Бетти.
— Рэйвенкло! И мне ничуть не стыдно, кем я стала, старый ты пенёк! — хмыкнула Бетти. — Моим покровителем был сам Митчелл Элмерс, процветания ему на Авалоне и прекрасных гурий в личный гарем! Элмерсы — древний и благородный род, пусть и меньше поколений, чем у Малфоев. Зато были в родстве с Принцами.
— В очень дальнем родстве. Элмерсы нынче все вышли, — заметил Даркер равнодушно. — Последний учился на Рэйвенкло более ста лет назад. Портреты подсказали, — пояснил он Санни.
— Как же так? — расстроилась Бетти. — Митчелл женат не был, но его брат был. Куда его дети подевались?
— Понятия не имею, — Даркер пожал плечами. — Многих нынче нет, Бетти, но появились новые, жизнь не стоит на месте.
— А что за Нобби Лич, какого он рода? — Бетти подняла призрачные бровки. — Министр, говоришь?
— Магглорождённый, — хмыкнул Даркер. — Но нам уже пора, Александра. — Если мы не поторопимся, опоздаем на обед. А ваш папенька этого не одобряет. Рад был повидаться, Бетти.
— Приходите ещё! — спохватилась та. — Я могу научить мисс Александру одному забавному трюку.
Санни чётко услышала бормотание профессора: «Лучше не надо!» — и преданно взглянула ему в глаза, когда тот к ней обернулся внизу лестницы.
— Без меня не рекомендую общаться с призраком, — очень мягко сказал Даркер. — По-моему, того, что вы услышали, вполне достаточно. Вряд ли вы узнаете от Бетти что-то полезное, скорее, она научит плохому. И вашим родителям это не понравится.
— Понимаю, — кивнула Санни, про себя решив, что чему-то плохому и она могла бы Бетти научить, вспомнить только фильмы категории «18+», что видела в своей прошлой жизни. Хотя странно, что вспомнила об этом сейчас. Но личного опыта у Бетти, разумеется, куда больше. У Санни, по чести говоря, его нет вовсе. Обещание Даркеру совсем не хотелось давать, и она решила схитрить: — А с вами можно? Я имею в виду, может, сходим сюда ещё как-нибудь?
— Как-нибудь, — кивнул он. — А сейчас и мне, и вам следует переодеться к обеду.
Санни почти вбежала в свою комнату, опаздывать на обед не стоило. Лакки уже приготовила ей платье.
— Не представляешь, что я сегодня узнала, — Санни с головой нырнула в платье, натягивая на себя. — Призрак из западной башни оказался владелицей борделя восемнадцатого века, которая окончила Хогвартс на факультете Рэйвенкло, знала моего предка, мистера Даркера и много чего может рассказать о том времени. А ещё обещала меня научить какому-то трюку, но Даркер меня увёл. Как бы нам туда пробраться ещё разок, чтобы он не узнал?
— Полагаю, это довольно трудно, учитывая, что башня находится рядом с его покоями.
Санни резко обернулась:
— Тётушка!
Мюриэль стояла на пороге гардеробной и казалась помолодевшей. Глаза мягко светились, на лице умиротворённое выражение. Хоть картину пиши — загадочная красавица обрела своё счастье.
— Стоит на минуту заняться личными делами, как всё вокруг рушится, — сокрушённо покачала головой Мюриэль. — Развернись, я застегну тебе платье. Значит, Даркер тебя знакомит с сомнительными личностями?
— Откуда же он должен был знать, кто она такая? Мы и не надеялись её там застать.
— Ну-ну, мне даже самой любопытно. Птичка мне нашептала, что твой наставник после обеда собирается в город по делам. Вот и сходим вместе.
— Ты лучшая, тётушка! — просияла Санни. — А что Август?
— Доволен и немного сошёл с ума, — усмехнулась тётушка, хотя Санни в зеркале уловила нежность в её взгляде. — Передавал привет тебе и Джейми. Мы хотим вас обоих пригласить на обед, когда вернётесь от Робертсов.
— «Мы», тётушка?
— Теперь «мы», любопытная ты девчонка. Если хочешь, подобно Джейми, дать мне своё благословение, считай, что уже это сделала. А теперь спустимся вниз. Джейсону пора узнать кое-что о планах собственной сестры.
— Ты расскажешь?
— Абсолютно всё. Он как раз в хорошем настроении. А потом ты, дорогая, расскажешь мне, что натворила у Блэков.
— И покажу, если папа вернёт мне Омут памяти.
— Откуда у тебя Омут памяти? — они уже спускались по лестнице в столовый покой.
— Удивила Блэков, — прошептала Санни. — В воспоминании увидишь.
Отец на новость о скором замужестве тётушки отреагировал каменным лицом и пристальным тяжёлым взглядом.
— Мюриэль, поговорим в кабинете после обеда.
— Нет, здесь Джейсон! — холодно улыбнулась она. — Летиция, ты ещё не знаешь, но я тоже жду ребёнка. Возможно, будем рожать одновременно.
Санни с тревогой взглянула на отца, тот ядовито улыбнулся.
— И кто отец?
— Как ни странно, именно мистер Руквуд, — Мюриэль ответила мягко и серьёзно посмотрела на брата. — И нет, Джейсон, это не из-за ребёнка. У нас взаимные чувства, уважь это хотя бы теперь. Без тебя я проживу прекрасно, но буду страдать по общению с племянниками и Летти. И я очень прошу, не совершай ту же ошибку снова.
— Джейсон, — тихо сказала мама, пока брат с сестрой сверлили друг друга упрямыми взглядами. — Я тоже прошу тебя!
— Могу я хотя бы побеседовать с твоим женихом до заключения брака? — скривился отец.
— Можешь, — рассмеялась вдруг тётушка. — Запугай его хорошенько, вдруг от меня откажется. Ещё и денег предложи.
— Я ничего подобного делать не собирался. Просто понять, что за человек войдёт в нашу семью.
— Я войду в семью Августа. И стану миссис Руквуд.
— Это окончательное решение?
— И даже не обсуждается.
— Мюриэль, — повысил голос Джейсон. — Кто будет крёстным твоего ребёнка?
— Я полагала, что ты согласишься. Но, видимо, зря.
— Не зря. Я согласен. — Джейсон резко поднялся. — Санни, Омут тебе перенесёт Оскар через четверть часа. Меня никому не беспокоить, я в мастерскую.
И широким шагом Джейсон Прюэтт покинул столовую.
— Расстроился, — прокомментировала Летиция. — Мюриэль, поздравляю! Как же это здорово! Он, правда, такой молодой? И ещё ребёнок! Джейми, наверное, обрадовался?
— Джейми всегда хотелось братика или сестрёнку, — усмехнулась тётушка. — Август молод, но уже многого достиг. Мистер Даркер, извините, если испортили вам аппетит.
— Ничего страшного, леди, — Даркер, о котором Санни успела забыть, поднял бокал. — Я тоже поздравляю вас, Мюриэль. Этот парень счастливчик. Желаю счастья и крепкого здоровья малышу.
— Благодарю, сэр. Вы нас извините, если мы перейдём в малый покой?
— Прошу вас, не трудитесь, — тут же поднялся Даркер. — Я и сам собирался уйти пораньше. Кое-какие дела в городе, дамы. Вы меня извините?
— Успехов вам, Дэн, — тепло улыбнулась ему Летиция.
В результате в башню с привидением пошли втроём. Джейми явился после обеда и застал за сборами.
— Если не возьмёте, я не покажу в думосборе, как летал на драконах, — пригрозил он, мигом заставив всех округлить глаза. То есть Санни и собственную мать.
— Ты шутишь? — прищурилась Мюриэль.
— Нет, мама, и у меня к тебе несколько вопросов.
— Говори.
— Кто мой отец?
— Пойдёмте в башню, — сказала Мюриэль после паузы.
Но сходили они напрасно. Бетти так и не появилась. Джейми предложил пойти к Санни, узнав про её Омут памяти. И они все вместе поглядели на визит к Блэкам. Джейми же, как обещал, продемонстрировал свои приключения в заповеднике.
— Оба молодцы, — сказала Мюриэль, когда они уже пили чай в гостиной у Санни. — Джейми, милый, я совершенно не представляю, были ли у твоего отца подобные способности. Тут бы потрясти его братьев или отца, тот ещё жив, если не ошибаюсь. Только что-то подсказывает, что добровольно они не ответят. Да и стоит ли ворошить прошлое? Давай оставим это на крайний случай, если Робертсу не удастся тебе помочь разобраться с этим.
— Профессор Даркер назвал меня драконом-целителем, — Джейми первым допил чай и попросил ещё. — Но позже, когда я его спросил об этом, сказал, что лишь встречал короткое упоминание, что такие были. Лечили без волшебных палочек при близком контакте. Было ли это звание действительно связано с драконами, он не знает. Или не захотел говорить.
— Что не исключено, — кивнула Мюриэль.
— А ты, мам? Прости, совсем вылетело из головы. Август?
— Можешь поздравить нас, и никаких ухмылок, имей уважение.
Джейми вскочил со стула, ловко подхватил тётушку на руки и закружил по комнате. Санни срочно отлевитировала в сторону всю мебель, обалдело глядя на представление. Мюриэль смеялась, но поблагодарила, что Джейми наконец поставил её на пол. Кузен развернулся к Санни, но та живо спряталась за стол.
— Меня не надо!
— Трусиха. Ладно, пусть тебя Рабастан на руках носит.
Санни покраснела, представив такую картину — хоть сейчас в мультик.
— Джейми, — укоризненно сказала тётушка. — Санни, детка, не обращай внимания, Нотт тоже вполне способен поднять тебя на руки и продержать так сколько угодно. Другое дело, что и Рабастан будет не слабее лет через пять.
— Он и сейчас сильный, — буркнула Санни. — Если Омут вам больше не нужен, я его уменьшу. Хочу взять к Робертсам. Тётушка, а можно мне какой-нибудь подарок для Северуса? Он сын Антуана Робертса. И он мой хороший друг, хотелось бы что-то совершенно эксклюзивное, но выбрать сама уже не успеваю.
— Чем мальчик увлекается, хотя бы? Ему, кажется, лет семь?
— Восемь, как Сириусу Блэку. Сев увлекается зельями, это у него от Принцев. Но он ещё и ребёнок. И что-то из твоих игрушек могло бы стать не меньшей радостью, чем какой-нибудь котёл или книга по зельям.
— Когда у него день рождения?
Санни ахнула. Она ведь только про Рождество подумала!
— Девятого января.
— Ну хорошо, к девятому сделаю для мальчишки совершенно особенного дракона — как ты, Джейми, назвал ту белую дракониху?
— Снежинка или Аараана.
— Вот её, даже не видела ни одного дракона красивее. Воспоминания буду смотреть ещё. А на Рождество подари ему что-нибудь зачарованное собственноручно. Тут не важно, что именно. Он, как понимаю, любому подарку от тебя будет рад.
Санни кивнула — пожалуй, она уже знает, что зачарует. Жаль только, что нет такой мастерской как у Басти. Но то, что она задумала, и на коленке можно сваять.
А ночью её разбудила Лакки.
— Вас зовут, хозяйка Санни! Только тише.
— Кто? — почему-то представилось, как в окно её гостиной залезает Рабастан с розой в зубах. И тут же появляется отец в пижаме и без тапочек, но с волшебной палочкой, зажатой боевым хватом.
— Призрак по имени Бетти Миллз. Лакки может перенести туда хозяйку Санни.
— Давай, — решила Санни, закутываясь в тёплый халат. — Только никому об этом не рассказывай.
— Лакки умеет хранить секреты!
В круглой комнате западной башни ничего не изменилось. Привидение обрадованно подлетело к ним.
— Сэр Роквелл привязал меня к этой башне, и я не смогла навестить вас лично, Александра. — Бетти обиженно надула губки. — А когда вы были тут с Мюриэль, я появиться не могла. Давным-давно, ваш дед пригрозил мне развоплощением, если я напугаю его дочь Мюриэль. Вы же совсем меня не боитесь.
— О! Но зачем же вы меня позвали?
— Я обещала вас научить трюку, и это стало меня мучить. Ни на чём не могла сосредоточиться. Надо выполнить и забыть. Так что говорите, мисс, чему бы вам хотелось научиться? — Бетти придирчиво её разглядывала. — Мечта есть?
— Летать, как птица, — ухмыльнулась Санни. Просто ей в голову не приходило, о каких трюках может знать Бетти.
— Займитесь анимагией, — удивлённо предложила Бетти. — Вдруг вашей аниформой станет птичка. По секрету: у Дэнни Даркера аниформа сова. Юношей он подглядывал за девчонками, принося им собственные письма. Но я ничего вам не говорила.
— Ух ты!
— А, кстати, я тут вспомнила. Есть один простенький трюк. Летать — не летать, а подглядывать в окна второго этажа, а может и выше. У вас должно получиться, вы-то чистокровная, это моим порогом было несколько сантиметров.
— Я бы хотела. А это как?
— Просто — взлетаешь над землёй хоть стоя, хоть сидя, хоть лёжа. Висишь у окна под чарами невидимости. И вуаля — пара нужных секретов у вас в кармане. Меня научил этому трюку один славный воришка-француз со смешной фамилией Ардо из обедневшего чистокровного рода.
— А какое заклинание?
— Заклинание! Не смеши. Тут ни палочки, ни заклятий не нужно. Значит, делаешь так…
Санни вернулась в постель только под утро задумчивая, слегка озадаченная и очень сонная. Хорошо ещё, что Робертсы не ждут их с самого утра. Новое умение не давало покоя. Если это так просто, почему их не учат такому в Хогвартсе? Хотя, глупость, конечно. Кто же будет в школе учить воровским приёмам?
Чтобы убедиться, что ей это всё не приснилось, Санни поднялась вверх на полметра вместе с одеялом. И плавно опустилась обратно. Пожалуй, это очень забавное невербальное и беспалочковое умение, надо будет только проверить, на какую высоту подняться ей хватит сил. До потолка комнаты в башне получилось, но там от силы метра четыре.
А как радовалась Бэтти, которой удалось избавиться от неосторожного обещания! Отсюда вывод — ничего не просить у призраков. Вот об анимагии стоит подумать. А трюку научить Северуса… Ага. Чтобы Робертс её прибил. Ладно, подрастёт мальчишка, тогда его и научит.
***
|
|
| Каури | Дата: Понедельник, 10.09.2018, 00:38 | Сообщение # 373 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
Последний день уходящего года обещал быть ясным. И хотя Рождество уже позади, сегодня в Старлоу — магическом квартале города Элгина — праздничного народа хватало. В нарядных зимних мантиях, тулупах или шубах, волшебники сновали мимо окна кафе, где устроился целитель Уайнскотт. Таша немного опаздывала, но Мёрфиус всегда считал, что для женщины любого возраста, состояния и внешности это простительно. А для красивых молодых женщин простительно вдвойне. Ну да, предвзято, а кто в этом бренном мире не предвзят?
Философские размышления прервала та, кого он так ждал. Таша Лукас раскраснелась от мороза и была в своей серебристо-серой шубке и шапке из чёрной лисы очаровательна. Шубу и шапку она сразу сняла, так как в кафе было очень тепло, положила рядом и искренне улыбнулась Мёрфеусу:
— Я тоже вас рада видеть, целитель!
Она почти не изменилась со школы, всё та же аккуратная стрижка тёмных волос, тот же маленький рост и вся какая-то миниатюрная, она походила на школьницу, или на мальчишку-подростка, если не смотреть ниже на красиво очерченную грудь. Курносый нос, прямой и серьёзный взгляд светло-карих, даже янтарных глаз, редко улыбающиеся губы… Только она так смело могла смотреть тебе в глаза, словно ничто не смущало её чистую душу. Или так смотрят художники, которым важно ухватить суть, заглянуть в человека, в его душу, и тут нет места неловкости?
Уайнскотт поймал себя на том, что неприлично долго уже любуется ею, интересным лицом, смугловатой и бархатной на вид кожей, точёной фигуркой — мягкое на вид шерстяное платье облегало девушку довольно плотно. Может и спортом занимается или танцами, уж очень правильная осанка. И до сих пор не замужем — чудеса. И даже закралась мысль, что ну этого Морна, самому нужна.
— Давно вас не видел, Таша, — с улыбкой сказал он. — Простите старика, ностальгия вдруг нахлынула по нашим совместным ночным дежурствам в Хогвартсе. И вот, рискнул вас позвать.
— Ну какой же вы старик! Выглядите прекрасно, вы же сами знаете. У вас даже среди учениц всегда была масса поклонниц, я же помню. И я рада, что позвали. Самой хотелось вырваться куда-нибудь, отстраниться от работы. Но не было настроения. А вы позвали — и тоже охватила ностальгия.
— Про школьниц не знал, — честно ответил он, любуясь ямочками на её щеках. — Но спасибо за комплимент. Рад, что не нарушил ваших планов в предпразничный день. Кстати, о праздниках. Не уверен, что вас это заинтересует, но не мог прийти без подарка. — Мёрфеус выложил на стол упакованный в подарочную бумагу анатомический атлас. — Но быть может, это издание у вас уже есть?
— Вы позволите? — Таша со сдержанным интересом подвинула книгу к себе, аккуратно распаковала и, мельком изучив обложку, заглянула сразу в середину. — Красота! Спасибо, целитель Уайнскотт!
— Мы же коллеги, — посмотрел он укоризненно. — Если не сложно, зовите меня по имени. А то я не поверю, что не выгляжу стариком.
Она бросила на него спокойный взгляд, перелистнула страницу и кивнула:
— Хорошо, Мёрфиус, как скажете. А кто автор? Магл?
Но она уже сама заглянула в начало книги.
— Сквиб и прекрасный магловский врач, — всё же ответил он. — Мой хороший приятель.
— Познакомите? — и снова этот прямой испытующий взгляд без капли смущения.
Нет, пожалуй, в школе она такой смелой не была. Преподавательская должность сказывается? Просто повзрослела? Кто знает, но ему это определённо нравилось.
Он уже собирался ответить, что да, разумеется. И начал планировать встречу с приятелем где-нибудь через пару дней, но их совершенно бесцеремонно прервали.
— Целитель Уайнскотт? — холодный мужской голос принадлежал высокому егерю, или нет, боевику Ноттов, конечно. Ингис Морн, а у целителя совсем вылетела из головы эта встреча.
И этот хмурый Морн с ледяным взглядом — весь в коже, отчего он и спутал его с егерем. Правда, кожаный плащ подбит мехом, а сапоги такого качества на егере никогда не увидишь. Шапку боевик снял и держал в руке, отчего Мёрфеус смог разглядеть короткую чёрную косу толщиной в запястье целителя. Морн был не один, он крепко держал за плечо чумазого малолетнего оборванца. Мальчишка кутался в залатанную мантию поверх тонкого свитера, дрожал и выглядел испуганным.
— Здравствуйте, Морн, — произнёс целитель и с досадой отметил, как вздрогнула невозмутимая Таша. Она и без того с большим интересом разглядывала незнакомцев со спины, забыв о книге.
— Зачем вы привели мальчика? Если он что-то украл, то не у меня.
Мальчишка шмыгнул носом и усмехнулся:
— Если бы у вас украл я, вы бы даже не заметили, — фыркнул он. И тут же получил подзатыльник. — Ну Ингис! Чего он…
Мёрфеусу больше была интересна реакция Таши, которая заметно побледнела и не отрывала взгляда от профиля боевика, чем какой-то оборванец, дерзкий и наглый, которых в Лютном десятки, но в Старлоу встречаются редко.
Ингис мазнул взглядом по мисс Лукас и вдруг поставил перед целителем флакон, а сам уселся на скамью рядом с Ташей, насильно усадив рядом мальчишку. Наглый и бесцеремонный, как все боевики!
— Прошу прощения, мисс Лукас, — вдруг проявил уважение Ингис. — Мы не займём надолго вашего кавалера. Зелье родства, целитель! Приступайте. Парень ваш, ручаюсь, но если откажетесь, забираю его в ковен. Никаких обид.
Уайнскотта прошиб холодный пот. Он взглянул на ребёнка совсем другими глазами. Это лицо, уши, удивительная фиолетовая радужка глаз, тонкие и длинные грязные пальцы с обкусанными ногтями, благородные черты породистого лица под слоем грязи. Прямой нос, эта характерная складка капризно изогнутых губ. Но ужасно худой. Впрочем, он был таким же в его возрасте. Такая уж конституция у Уайнскоттов. Он почти не сомневался, что перед ним тот самый ребёнок. И возраст подходящий. Но где его нашёл боевик?!
— Для начала, могу я поинтересоваться, с чего вы решили, что ребёнок мой?
Ингис неприятно усмехнулся, а мальчишка от удивления открыл рот. Он растерянно оглянулся на боевика и впился глазами в Мёрфеуса, словно увидел призрак.
— Мисс Лукас, — заговорил насмешливо боевик. — Как художник, взгляните на мальчишку. И скажите, что могло меня навести на мысль, что он сын целителя.
Он отклонился, чтобы девушка могла разглядеть мальчика, и небрежно ухватив парнишку за вихры, развернул его голову к Таше.
— Посмотри на девушку, Лео!
— Несомненное сходство, — тихо ответила она. — Если вы не доверяете зелью мистера Морна, Мёрфеус, позвольте я дам своё. У меня с собой всегда есть набор зелий. Качество гарантирую.
— Благодарю, но не стоит беспокойства, мисс. — Целитель извлёк из зелья пробку и принюхался. — Это вполне подойдёт. — Он посмотрел на мальчика и попросил: — Не боишься? Дай мне руку! Леонард, правильно?
— Леонард Ардо, сэр.
— Будет больно, но совсем недолго, Леонард.
— Я не маленький, сэр, колите уже.
И как в том прошлом кошмаре, Мёрфеус готов был вспороть кожу на ладошке мальчика, но замер от возгласа Таши.
— Подождите! Один момент, сэр. — В её руке оказались куски бинта с характерным запахом. Старая добрая школа — чары чарами, а спирт надёжнее. Она перегнулась через Ингиса, почти легла ему на колени, чтобы взять руку мальчика и тщательно протереть ладошку и пальцы. Боевик не растерялся, придержал мисс Лукас за талию, поглядев на неё с очень мужским одобрительным интересом. Поганец!
Мёрфеус внутренне поморщился — ведь сам же хотел свести, дурак старый — и благодарно кивнул Таше.
Руки не дрожали только благодаря многолетней практике целителя и довольно циничному взгляду на жизнь. Внутри же росло неконтролируемое волнение. Не зря он промедлил с посещением поискового агентства.
Уайнскотт уже крепко ухватил руку мальчика во второй раз, когда Морн, осторожно посадив девушку рядом с собой, нахально уточнил:
— Его мать зовут Сельма Ардо, может, слышали.
И рука дрогнула, слишком глубокий порез на ладошке сына почти испугал. Но хватило силы воли поднести его руку к флакону, и лишь потом залечить ладонь невербально.
Мальчик даже не пикнул, внимательно глядел на флакон и как капает туда отцовская кровь. С жадным интересом стал наблюдать, как и все, что происходит в зелье, как мутнеет, а потом становится золотисто-прозрачным. Родство, ближе которого нет.
Морн громко щёлкнул пальцами, подзывая официанта.
— Каждому по хорошо прожаренному стейку, девушке кофе, мне и целителю огневиски, а пацану горячий чай с молоком и мёдом.
И ведь даже не поинтересовался, что хотят остальные! А он, старый болван, даже кофе для Таши заказать забыл.
Впрочем, целитель лишь пытался успокоить волнение от обретения сына посторонними такими безопасными мыслями, которые так и лезут в голову. Потому что думать о том, как пацан голодал, учился воровать, жил с этой чёртовой Сэльмой — никаких нервов не хватит. И налаживать контакт как-то надо. Захочет ли вообще такого отца?! Леонард… А имя какое благородное!
Расторопно подали всем по большой тарелке со стейками. Расставили напитки. Мальчик на стейк глядел с восхищением, послушно дав разрезать мясо боевику. Только после этого наколол кусочек на вилку и, кажется, проглотил не жуя.
У Мёрфиуса тут же возник закономерный вопрос:
— А вы, Морн, кто моему сыну?
Боевик покосился на Ташу, но всё же ответил, пусть лениво и немного хамовато:
— Мать у нас одна, шалава, а отцы разные. Вы, мисс Лукас, не стесняйтесь, если противно рядом сидеть, пересядьте к целителю.
— Удивлена, что вы меня помните, мистер Морн, — холодно сказала девушка, очень удивив Мёрфеуса. Он такого тона от неё и не слышал ни разу. И этот беззащитный взгляд… Может, и не выйдет ничего у Ингиса?
Боевик даже резать мясо перестал уже в своей тарелке, слегка развернувшись к девушке:
— Трудно забыть девчонку, которая подглядывала за тобой в душе, мисс Лукас, — насмешливо сказал он. — Можно сказать, нанесли моральную травму.
— Верится с трудом, — ровно ответила Таша и отложила вилку. — Что ж не подошли тогда, и не предъявили претензий?
Боевик прищурился, встречаясь с ней взглядом:
— Предложить было нечего, — ответил насмешливо.
— А теперь появилось? — Таша покачала головой, отвернулась от удивлённого боевика и продолжила аккуратно есть.
«А ведь ей, вероятно, неоднократно приходится отшивать нахальных студентов», — с удовольствием подумал целитель.
— Жуй, Лео! — приказал Морн, бросив строгий взгляд на брата. — Не торопись, никто не отберёт.
Мальчик виновато поглядел на него и принялся послушно жевать. У целителя сжалось сердце.
— Есть ли препятствие тому, чтобы я мог забрать мальчика немедленно? — проговорил Мёрфеус, тщательно контролируя ровный голос. Произнести слово «сын» вслух пока не получалось.
— Я надеялся на это, целитель, — откровенно признался Морн. — Нет, препятствий нет. Я зашёл к ним домой и забрал все его вещи. Куда его хотела продать наша мать, я потом вам скажу, если захотите.
Уайнскотт не хотел. Леонард — очень красивый мальчик, если отмыть. На душе стало совсем неуютно. Он в долгу перед братом своего сына.
А мальчишка вдруг перестал есть и низко склонился над тарелкой. Когда на кусочки мяса упали две крупные капли, стало понятно, чего он завесил лицо чёлкой.
Боевик лишь нахмурился, но ничего не сказал. А Таша, напротив, вытянула голову, с горячим сочувствием в глазах.
— Прости, Лео, — сказала она доброжелательно. — Совсем забыла представиться. Я Таша, та самая девочка, которая видела твоего брата голым.
Морн поперхнулся, а ребёнок, ещё блестя непролитыми слезами в глазах, поднял голову и открыл удивлённо рот.
— Правда, что ли? — лукаво улыбнулся он. — Я думал, Ингис пошутил. Ой, мне очень приятно познакомиться, Таша! А фамилию я слышал. Лукас, да?
— Таша, садитесь уже ко мне на колени, — предложил боевик, — удобнее будет отвлекать Леонарда от еды.
— Очень мило с вашей стороны, Ингис — раз уж мы перешли на имена, — едко ответила мисс Лукас.
— Да никаких проблем, мне будет даже приятно, — хмыкнул Морн. — Какие церемонии после всего, что между нами было!
— Мы могли бы просто поменяться местами. А лучше, посадите между нами Леонарда. Чего он с краю сидит.
— Не пойдёт, — огорчённо сказал боевик, и Мёрфиус удивлённо поднял глаза. — Мне слишком нравится, как вы ко мне прижимаетесь, Таша, чтобы лишаться этого дивного ощущения.
Мисс Лукас сделала попытку отодвинуться, но дальше была стена. А на скамье, предназначенной, вообще-то, для двоих, ещё и шубка её лежала.
— Целитель Мёрфеус, — посмотрела на него девушка, — вы не будете против, если я к вам пересяду?
— Буду против я, — заявил Ингис Морн. — Не хочу вставать и тревожить ребёнка ради вашей прихоти. Сидите уж, Таша, и смиритесь со своей судьбой. Мясо очень вкусное, ешьте.
— Мне теперь можно называть тебя папой? — Леонард вдруг в упор посмотрел на него.
Целитель ощутил ком в горле и осторожно ответил:
— Я бы хотел этого, Леонард… Но если не сможешь, ничего страшного…
Глаза мальчишки опять наполнились слезами. Он сердито шмыгнул носом и закрылся чашкой, отпивая горячий напиток.
— Вы, правда, будете пить огневиски днём, Ингис? — спросила Таша, кивнув на его кубок.
— Имеете что-то против?
— Ни в коей мере, — спокойно взглянула девушка в его глаза. — У каждого мужчины есть свои маленькие слабости.
— Вам неприятные? — проворчал боевик и щёлкнул пальцами. — Кофе мне — крепкий, чёрный, без сахара! А вам, целитель?
— Тоже кофе, — вздохнул он. — Мистер Морн, я не привык оставаться в должниках. Я прекрасно знаю, чем занималась ваша мать. И отступные заплатить готов. Вот только встречаться с ней… сами должны понять.
— Передам, — кивнул спокойно Морн. — Пожитки парня и метлу заберёте в Гринготтсе, вот ключ.
Боевик подвинул по столу позолоченный ключ от сейфа.
— И ещё, мистер Морн. — решение далось целителю нелегко. — Я не буду против, если вы захотите навестить моего сына.
Даже Таша улыбнулась, это услышав. А неблагодарный Морн лишь пожал плечами. Целитель вздохнул и вынул из кармана два мешочка с галеонами. Забрал ключ от сейфа и подвинул мешочки Ингису. Такую большую сумму он неспроста взял с собой, встреча с боевиком заставила подстраховаться и таким образом. Просто так эти ребята на свидание не приглашают, а значит либо им есть, что продать, либо наоборот.
Этот не продавать пришёл, и попробуй Мёрфеус заплатить ему, наверняка показал бы свой милый характер. И Таша перестала бы смотреть на боевика с таким нескрываемым интересом.
— Расписку дать? — Ингис небрежно сунул оба мешочка с галеонами себе в карман, подумал, плеснул немного огневиски в кофе и отпил, щурясь на лампочку-светлячок, парящую над столом.
— Это лишнее, — качнул головой Уайнскотт.
— Послушайте, мистер Морн…
— Ингис для вас, Таша, мы же договорились.
— Хорошо, Ингис.
Боевик добродушно ухмыльнулся:
— Говорите уже.
— Вы женаты?
— Нет, и никогда не был, — ничуть не смутился Морн. — Предлагаете себя на место моей жены? Так я только за.
Мёрфеус восхитился. И почему хорошим девочкам так нравятся плохие мальчики?
— Буду иметь в виду, — фыркнула хорошая девочка. — Но вы забыли поинтересоваться, замужем ли я.
— Не замужем, мисс, — нахально ответил плохой мальчик. — Ни кольца, ни браслета. Даже учитывая, что вы целитель, такие вещи не забывают, идя на дружескую встречу. Если только вы не любовница нашего уважаемого целителя, что тоже сомнительно, учитывая его осторожный интерес к вам.
Мёрфиус добродушно усмехнулся, плюнул мысленно на кофе и одним глотком опорожнил свой огневиски, как воду.
— Шах и мат, Морн, — вздохнул он, поднимаясь. — Таша, я вам обязательно напишу. Леонард, если ты не наелся, обещаю накормить тебя дома, чем пожелаешь.
Мальчик поспешно вскочил, его тарелка давно была пуста.
— Я готов, сэр, — тихо сказал он. — Пока, Ингис. Пока, Таша.
— Увидимся, Лео, — ответили они одновременно и оба усмехнулись.
Перед тем как взять сына за руку и аппарировать к воротам Хогвартса, целитель выложил на стол два галеона, которых с лихвой должно было хватить на оплату счёта за троих. Ингис равнодушно кивнул, явно не собираясь спорить.
Аппарацию мальчик выдержал стойко. Только подышал глубоко, с восторгом глядя на старинный замок за мостом.
— Ненадолго зайдём в школу, Леонард, — пояснил Мёрфеус. — Я здесь работаю целителем. А потом домой. Надо тебя принять в род, понимаешь?
Мальчишка кивнул.
— А моя метла?
— Может, новую купим?
— Нет, Ингис подарил. Она классная. Дорогая очень, он, наверное, долго на неё копил.
— На день рождения, — вдруг догадался целитель. Ну конечно, как он мог забыть. — Понимаю. Значит, от меня будет другой подарок. А завтра первым делом в Гринготтс, согласен?
— Спасибо, папа. Теперь я пойду в Хогвартс?
— Да, — серьёзно кивнул целитель, ощущая вдруг необыкновенную гордость. — Тебе ведь уже одиннадцать. Летом получим письмо.
Как все дети, его сын тоже мечтал о Хогвартсе. Как он сам в его возрасте. Как же маленький Мёрфиус ждал этого письма, боялся, что не придёт. Братья дразнились… Жаль, что у Лео нет братьев-погодок. Только кузены.
Что ж, стоит провести Леонарду экскурсию по школе. И сообщить семье, что у него появился наследник. Глава рода теперь его старший брат, Октавиус. Будет удивлён, но одобрит, и в род Леонарда примет. А остальное как-нибудь наладится.
***
Таша Лукас плохо помнила своих родителей. Они погибли, когда ей едва исполнилось пять лет. Она не помнила, как прошли похороны, и почему её отдали мисс Смолл, дальней родственнице матери, женщине странной и одинокой. Мисс Смолл сама походила на ребёнка, несмотря на достаточно преклонный возраст. Жили они на ренту, которую выплачивали неизвестные опекуны Таши. И свой скромный заработок мисс Смолл теперь откладывала в сейф Гринготтса на имя воспитанницы.
Работа мисс Смолл заключалась в помощи одиноким старушкам с покупками, приготовлении еды и, редко, присмотре за детьми. Будучи скромной и очень стеснительной особой, детей мисс Смолл искренне обожала, а вот со взрослыми зачастую не могла связать и двух слов. Особенно мисс Смолл пугали мужчины, но Таша считала, что её дорогая опекунша ещё неплохо держалась, ничем не показывая своего страха, за исключением внезапной немоты, а порой и глухоты. За свои услуги мисс Смолл получала сущие кнаты, но так радовалась им, что Таша никогда не пыталась предложить ей найти более оплачиваемую работу. Неизвестно как бы тогда проявились психологические проблемы старушки.
В Хогвартсе мисс Смолл не училась, так как письмо к ней не пришло. Да и то сказать, она мало чем отличалась от сквиба, с трудом колдуя простенькие бытовые заклинания. И, выходя из дома, даже палочку с собой не брала. Магии в ней было мало, а душевной теплоты больше, чем требуется. Будучи очень деятельной особой, она не гнушалась работы руками, прекрасно шила, вязала крючком и спицами, вкусно готовила и много сил уделяла еженедельной уборке. Сколько себя помнила Таша в эти годы до Хогвартса, дома у них всегда царила чуть ли не стерильная чистота, уют и гармония.
А ещё мисс Смолл очень любила читать, от родителей у неё сохранилась неплохая библиотека, где наряду с магическими изданиями, можно было найти и маггловские. Она всегда читала маленькой Таше на ночь разные сказки и даже романы. А когда девочка подросла, то мисс Смолл сама слушала её с большим удовольствием. Где-то лет в восемь, Таша, как ей казалось, нашла неплохой выход для мисс Смолл, которая не мыслила себя без работы и посильной помощи нуждающимся людям. Они вместе составили рекламную записку, где говорилось, что Аурелия Смолл, сквиб и немая от рождения, прекрасно может помочь с покупкой продуктов, мелкими услугами и присмотром за маленькими детьми за небольшое вознаграждение. По настоянию Таши, они платили семь сиклей в полгода из ренты, оплачивая ежемесячное появление в «Пророке» этого скромного объявления.
Клиентов сразу стало больше — вместо двух одиноких старушек, теперь приходилось обслуживать четырёх, а иногда даже пятерых — и мисс Смолл ожила; они заранее вместе с Ташей выучили язык жестов, и общались исключительно на нём, куда-нибудь выходя вместе. Старушка радовалась как ребёнок этому маленькому обману. Таша же с грустью понимала, что ничего, по сути, не изменилось, потому что и раньше очень стеснительная мисс Смолл разговаривала только дома. Поэтому старые клиенты мисс Смолл даже не удивились этому объявлению, чего так боялась опекунша.
Они и раньше считали её не только немой, но и глухой. А новые клиенты принимали сей факт, как должное, радуясь зачастую, что приходящая работница не сможет разболтать семейных тайн, словно кому-то были нужны тайны бедных семей.
Продавцы на Косой аллее к немоте мисс Смолл давно привыкли. Они легко наловчились обслуживать её в полном молчании, заодно приписывая перепуганной внутри, но совершенно спокойной снаружи женщине глухоту.
В десять лет Таша прочла уже большую часть домашней библиотеки и решила, что стоит поучить мисс Смолл игре в карты. Она испугала мисс Смолл незнакомым словосочетанием «офигенный покер-фейс», и бедная женщина некоторое время думала, что Таша, сильно увлечённая книгами по целительству, обнаружила у неё какую-то страшную болезнь. А так как покер-фейс у неё и правда был офигенный, Таша не сразу догадалась по невозмутимому лицу мисс Смолл, в чём проблема, и почему Аурелия так яростно принялась за генеральную уборку дома от подвала до чердака. Мисс Смолл это всегда помогало справиться со страхами и волнением. Выяснив причину, Таша очень долго и громко смеялась, катаясь по дивану в гостиной, даже вызвала у мисс Смолл робкую улыбку, что было страшной редкостью на невозмутимом лице.
Так что к одиннадцати годам Таша ощущала себя более взрослой, чем простодушная миссис Смолл, о которой она незаметно заботилась все эти годы. Кроме того, мисс Лукас стала обладательницей скромного состояния в сейфе Гринготтса в размере ста пяти галеонов, одного сикля и двух кнатов. Она уже твёрдо определилась с будущей профессией целителя. И с некоторым ужасом ждала письма из Хогвартса, ведь оставить мисс Смолл одну на несколько месяцев было откровенно страшно.
А вот на невозмутимом лице мисс Смолл теперь уголки рта то и дело чуть-чуть загибались вверх, а порой даже ресницы немножко трепетали, что говорило о просто неприличной радости доброй женщины и бурном восторге предвкушения долгожданного события.
Письмо принесла неприметная сова, которая сразу была обласкана, накормлена заранее заготовленными кусочками мяса, отчего до ночи отказывалась улетать. Мисс Смолл в крайнем волнении пять раз прочитала вслух текст письма, каждый раз глядя невозмутимо на подопечную со слабым огоньком в глазах, что говорило о крайнем волнении и безграничном счастье.
— Я надеюсь, — безэмоционально сказала мисс Смолл, — что ты будешь часто писать мне. Я думаю даже, что тебе нужна своя сова.
От покупки совы Таша отказалась наотрез, дебаты длились почти четыре дня, причём мисс Лукас развивала бурную дискуссию, а мисс Смолл только смотрела непримиримо и упрямо, что можно было понять по чуть опущенному уголку рта. В конце концов она пошла на компромисс, Таша сказала, что они купят самую недорогую сову у егерей в Лютном, но школьные мантии пошьют сами. Мисс Смолл просияла, читай — уголок рта приподнялся на миллиметр вверх — и развила новую бурную деятельность по пошиву самых лучших школьных мантий для своей девочки.
Материал они покупали в виде мотков шерсти и ниток тоже в Лютном, что было намного дешевле. У мисс Смолл имелся зачарованный ткацкий станок, с которым давно и умело обращалась Таша, магии у девочки было хоть отбавляй. За три дня она наткала три чёрных полотнища разных оттенков — скучный чёрный цвет при попадании света отливал то зелёным, то синим, то серебристым. В каждое полотно, кроме этого, были вплетены нити шёлка акромантулов и шерсти единорогов — галеон за крохотный пучок. Сплошное разорение, конечно, но оно того стоило.
С шитьём и вовсе было легко. Частенько посещая Косую Аллею — семнадцать минут пешком — Таша и раньше присматривалась к красивым дамам, а дома воспроизводила по памяти фасоны. Мисс Смолл тут же делала выкройки, и они вместе усаживались за шитьё с зачарованными Ташей иголками. Так что модных мантий у девочки и прежде хватало, но для школы требовались особенные.
Мадам Малкин секретами не делилась, это всем было известно, но клиенты её частенько выходили из ателье уже в новенькой школьной мантии. Таша крутилась перед ателье целый день, и была сильно разочарована. Школьные мантии для первокурсников откровенно не нравились. Мисс Смолл, всегда одевавшаяся изысканно, с тех пор, как они освоили станок, тоже была разочарована фасоном. Они полночи ломали голову, как совместить несовместимое и к утру всё-таки создали свой фасон, который их удовлетворил, и не очень сильно, если не присматриваться, отличался от школьной мантии.
По этому фасону пошили все мантии для Таши, включая парадные. Заодно зачарованные спицы связали несколько неброских серых свитеров и таких же платьев. Неизвестно ведь на какой факультет попадёт девочка, и это не позволяло разгуляться с цветами.
Учебники Таша купила у старьёвщика, ингредиенты в Лютном у знакомого паренька из лавки злобного зельевара. Перья и пергамент в небольшом количестве нашлись дома у мисс Смолл, как и старый, но еще крепкий сундук с расширенным пространством и облегчённым весом. Вмещалось в сундук всего лишь вдвое больше реального размера, но Таша и не собиралась тащить с собой весь дом.
Единственное, на что Аурелия твёрдо решила разориться — это на покупку палочки у Олливандера. Хотя Таша чуть не со слезами уверяла, что палочка Аурелии её прекрасно слушается, а мисс Смол всё равно уже не берёт её в руки пару лет. Но невозмутимая мисс Смолл тут же забрала свою палочку и весь вечер наводила порядок в доме самым нелюбимым магическим способом. После чего слегла без сил.
Таша сдалась, и дождавшись, когда мисс Смолл восстановится, они сходили на Косую Аллею и приобрели прекрасную волшебную палочку из тиса с волосом единорога. Очень гибкую и послушную.
Расставание было бурным, мисс Смолл даже глаза расширила и низко опустила уголки губ, что было почти равно безумной панике. Таша как могла её успокоила, клятвенно заверив, что будет писать каждый день, отчего довольно дикий филин Рассел в самодельной клетке вытаращил глаза и едва не покрутил крылом возле виска. Он-то не страдал отсутствием эмоций на лице и излишним энтузиазмом.
Всё-таки жизнь с мисс Смолл сказалась на Таше самым неожиданным образом. Оказалось, что внешняя эмоциональная сдержанность очень заразна, потому что весь первый курс Гриффиндора, куда без зазрения совести её запихнула Шляпа на вежливый совет идти на хрен со своей критикой (а кому понравится, что грязный головной убор говорит, что Рэйвенкло и Слизерин по ней дружно плачут), недолго думая прозвал Ташу Ледышкой. А в ответ на резкий отпор особо наглому мальчишке, доставленному в итоге в Больничное крыло с тремя гематомами, фингалом и сломанным носом, прозвище изменилось на Дикарку, да таким и осталось до конца школы.
Целитель Уайнскотт, как и сокурсники, а также сам пострадавший, неожиданно удивили, ничего не сказав профессорам и декану о драке. Целитель лично её отчитал и собственной незаконной властью назначил отработку в Больничном крыле. Таша восприняла это как подарок небес и с энтузиазмом забегала туда даже после окончания отработок довольно часто, почти каждые выходные и разок на неделе. Всё-таки учёба и письма домой отнимали поначалу очень много времени. Мисс Лукас решила, что будучи почти нищей, должна учиться вдвое лучше остальных, чтобы осуществить мечту.
Баллов своему факультету Таша приносила мало, так как не любила выделяться. Тоже наследство от крайне скромной мисс Смолл, старающейся всегда и во всём быть как можно менее заметной. На вопросы Таша отвечала только тогда, когда спрашивали, и очень кратко. Эссе писала только необходимого размера, ни на дюйм больше. А вот в ежедневных письмах к мисс Смол она пространно расписывала новые знания, полученные зачастую трудными путями, выученные заклинания, в которых намного опережала программу, и другие важные события из школьной жизни, снабжая это всё красочными картинками.
Рисовать ей нравилось с детства, а внимание к малейшим деталям приобрела с зарисовкой фасонов. Иначе попробуй сделать приличную выкройку, если что-то упустишь. Теперь наряду с новыми фасонами — законодательницами моды оказались слизеринские барышни — Таша рисовала всё, что имело для неё значение: целителя Уайнскотта, класс по Чарам, маленького декана Рэйвенкло, вечно недовольную декана Гриффиндора, самодовольного Слизнорта, невозмутимых слизеринок, которых никто не называет дикарками, второкурсника-слизеринца Морна, поднимающего за шкирку собственного приятеля, очень неприятно обозвавшего девочку-гриффиндорку. Что этой девочкой была она сама, Аурелии Таша не писала.
И всё равно больше всего рисунков было из Больничного крыла. И сама палата, и стройные ряды флаконов с зельями, и спящие пациенты, и помощницы целителя, и лопоухие эльфы, помогающие уходу за больными.
А потом она заметила девочку в библиотеке, размазывающую слёзы по лицу. Второкурсница с Хаффлпаффа писала эссе по ЗОТИ, видимо, в наказание, потому что, подкравшись и прочитав задание, Таша не смогла поверить, что такое задали на простой урок. Информации в учебнике, видимо, не оказалось. Повинуясь собственной неуёмной энергии и повышенной жалостливости к несчастным, не иначе как унаследованной от мисс Смолл, Таша потратила весь вечер, чтобы найти информацию для этого эссе. Целитель Уайнскотт неохотно, но одолжил на несколько часов самопишущее перо, и к утру эссе для профессора Краша было готово. Подкинуть его второкурснице за обедом в сумку удалось без труда. И потом любоваться в библиотеке, как счастливая девочка переписывает это эссе на свой пергамент.
Так для Таши началась подпольная деятельность под кодовым названием «помоги несчастненьким». О её незаметной помощи не знал никто, и даже мисс Смолл хвастаться она не стала, все её маленькие дела не шли ни в какое сравнение с почти безвозмездной помощью Аурелии брошенным старушкам и неблагополучным семьям.
Учиться Таше нравилось, Больничное крыло завораживало, а письма домой, скоростное чтение библиотечных книг, самостоятельные тренировки в заброшенных классах и помощь «несчастненьким» дарили спокойное удовлетворение, но каникул она ждала с нетерпением.
Аурелия встретила её сверкающим чистотой домом и любимым шоколадным тортом, показала подшитую простым заклинанием книгу с её письмами, и вручила пару новых мантий, комплект шерстяной одежды от носочков до шапки, и новое лоскутное одеяло из точных копий её рисунков, перенесённых магией на разноцветные лоскутки.
Стало понятней, как она скучала, что позволила себе столько колдовать. И страшно было представить, сколько дней мисс Смолл после этого восстанавливалась. В те каникулы Таша получила ещё и четырехтомник книги «Война и мир» русского писателя Толстого. Немало удивившись, она дождалась объяснения Аурелии. Героиню тоже звали Наташа. Наташа Ростова.
Таша проглотила книгу за четыре дня, отведя для чтения ещё и по полночи. Увлеклась и прониклась, но одноимённая героиня разочаровала. Таша в корне была не согласна с героиней-тезкой во всём — и в поведении, и в выборе жизненного пути. Она надеялась, что родители назвали её не в честь героини Толстого, а в честь маминой близкой подруги Наташи Герман, которую Таша смутно помнила из далёкого детства. К счастью, редко кто называл её полным именем, а сокращённое Ташу устраивало на все сто. И представлялась она всегда только так.
Удивительнее было, что в письме из Хогвартса значилось имя Таша, а не Наташа, и тем более — не Натали. И в школе многие даже не подозревали, что это имя лишь сокращение. И это радовало.
***
|
|
| Каури | Дата: Понедельник, 10.09.2018, 00:39 | Сообщение # 374 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
Каникулы пролетели быстро, и не успела Таша опомниться, как подошёл к концу первый учебный год. А потом и второй, третий. Школьные годы запомнились в основном общением с целителем, постоянной учёбой и самосовершенствованием, подготовкой к целительской академии, письмами к Аурелии и слежкой за феноменом по имени Ингис Морн.
Слизеринец Морн стал для неё настоящей загадкой. По-настоящему она обратила на него внимание курсе на четвёртом. Когда многие однокурсницы начали активно интересоваться мальчиками, она заинтересовалась лишь одним. Морн то ли имел ту же болезнь, что мисс Смолл, то ли великолепно владел собой. Всегда спокойный, разве что чуть мрачноватый, сдержанный, ни улыбки, ни раздражения, никаких эмоций вообще. Охота за его эмоциями захватила, совсем скоро Таша убедилась, что это не болезнь, и лицо у него всё-таки отражает массу чувств, но было это настолько редко, что она зарисовывала каждый подсмотренный украдкой случай, заполнив этими рисунками не один альбом.
Она была твёрдо уверена, что ни капельки не влюблена в него, не одержима им и её интерес к парню чисто академический. Она даже на квиддич стала ходить, который ей очень не нравился, потому что там калечились школьники. С одной стороны, они доставляли ей больше практики в Больничном крыле, но с другой, ей было ужасно жалко стонущих от сильной боли парней и девчонок, пьющих костерост, несовместимый с обезболивающими чарами и зельями. Иногда удавалось им помочь, просто посидев рядом возле больничной койки. Даже молча. Или что-то читая вслух.
Пациенты к её присутствию давно привыкли, принимали как должное. Ингис Морн тоже не избежал попадания в Больничное крыло. Но знаменательный случай произошёл зимой на шестом курсе Таши. Семикурсник Морн заработал травму на тренировке за неделю до решающего матча. Удар по голове битой и последующее падение не прошли даром — травма черепа, перелом ноги со смещением и повреждение внутренних органов. Магия магией, а лежать ему предстояло никак не меньше десяти дней. Присутствие на матче капитана слизеринской команды Уайнскотт запретил категорически, обещая привязать того к постели и обездвижить.
Покер-фейс Ингиса Морна, лежащего в Больничном крыле, удручал Ташу. Она, делая вид, что не замечает парня, помогала Уайнскотту как обычно, неустанно пыталась поймать хоть какое-то иное выражение. Зная, как мальчишки ценят квиддич и болеют за игру, за честь факультета, она бесконечно сочувствовала капитану Морну, как никому другому. И вот, в день игры с самого утра не долечившийся Морн пропал из палаты. Уайнскотт был в бешенстве, он наорал на помощниц, послав их прямо на поле, хотя до матча оставалась ещё пара часов. Ташу он вообще попросил не мешаться под ногами, хотя она тоже могла быть полезной. И хотела предложить использовать домовиков.
Немножко разобиженная, она приняла решение обыскать для начала всё Больничное крыло. Заглянула под все койки, за все ширмы, в туалет, в две кладовки и в последнюю очередь добралась до душевых кабинок. Кто ж виноват, что дверей у кабинок не было, а она влетела туда, просто убедиться, что никого нет. Ингис Морн преспокойно принимал душ, стоя к ней спиной и был абсолютно великолепен. Таша застыла от этой картины, как парализованная, не в силах оторвать взгляд. Морн шевельнулся и встал к ней боком, вернув ей способность двигаться. Не помня себя, она зачем-то пожелала ему удачи, ещё раз оглядела всего и медленно, с гордо поднятым подбородком, покинула душевые.
— Там! — сказала она Уайнскотту, перебиравшему зелья. Пояснять не стала и стрелой полетела в библиотеку, где по случаю матча не было никого.
Портрет Ингиса Морна получился шикарный, а дорисовав, Таша поняла, что не такой уж невинный у неё интерес. Только вот беда — сама она слизеринского старосту не интересовала вовсе. После того случая в душе, он ни разу осмысленно не взглянул в её сторону даже мельком, случайно. Да и зачем ему замечать щуплую мелкую девчонку, у которой даже грудь не выросла, а короткая стрижка делала и вовсе похожей на мальчишку.
Долго страдать Таша не умела и, затолкав непрошеные чувства куда подальше, с головой углубилась в учёбу, забросив даже рисунки.
Последний курс, на котором больше не было Ингиса, показался совсем неинтересным. Но усиленная учёба спасала, а вести из дома занимали весь ум. Аурелия стала иногда забывать простые вещи. Да и то, не молодела же она. Таша очень беспокоилась за неё, и то, что такие моменты с провалами памяти случались редко, утешало мало.
Поэтому она почти без волнений сдала ТРИТОНы, и вернулась домой, подав документы в целительскую академию. Аурелии стало лучше только от Ташиного присутствия. И девушку радовало, что в академии жить было не обязательно. Поступив туда без проблем, Таша мчалась после занятий домой, каждый раз боясь, что не застанет старушку. Мало ли, где она потеряет вдруг память. И как тогда её искать?
Постепенно выяснилось, что такие мимолётные приступы случаются только поздней осенью и ранней весной. Помогали зелья, которые Таша варила собственноручно. И уговоры посидеть дома и не работать хотя бы в эти сложные периоды. Мисс Смолл послушно пила зелья, соглашалась со всеми доводами, но наловчилась посещать своих несчастненьких по утрам и днём, пока Таша была на занятиях. И ничего тут было не поделать, не привязывать же её к стулу, в самом деле.
Стало сложнее с началом стажировки в Мунго, где приходилось работать сутками. И когда год спустя ректор академии пригласил её на преподавательское место, Таша тут же ухватилась за эту возможность. Пусть работает по пять дней в неделю, но ночует дома.
Курсы тщательно подобранных зелий Аурелии помогали, она стала выглядеть лучше, но бдительности Таша не теряла. Учить студентов ей нравилось, а ещё писать научные статьи в журналы, и иногда подменять кого-то в Мунго, чтобы не терять навыки.
С деньгами стало полегче, удавалось даже откладывать, но о личной жизни она как-то не помышляла, оставляя всё на потом. Да и не встречалось на её пути больше Ингисов Морнов, практически вымирающего вида мужчин. На свидания её приглашали время от времени те же коллеги, но она быстро начинала скучать и сбегала. У этих людей всё было написано на лице, и эта дурацкая предсказуемость вгоняла в тоску. Или ей просто попадались такие неудачные экземпляры. А со студентами разговор был короткий — она запретила себе воспринимать их как мужчин.
Неожиданное приглашение в канун Нового года от Уайнскотта стало приятным сюрпризом в её не такой уж счастливой жизни. Привет из прошлого показался настолько завлекательным, что она согласилась пойти на встречу. Аурелия уже несколько дней не работала, так как прихватило спину, и Таша, сделав массаж и в очередной раз намазав её разными мазями, напоила зельями и уложила в постель, оставив на попечение уже старенького Рассела, не раз выручавшего её за прошедшие годы.
— Если что случится, ищи меня, — наказала она, зная, что он понимает. Рассел неизменно находил Ташу, просто всем видом показывая, что надо бежать домой.
Из-за процедур с мисс Смолл, она немного опоздала на встречу. Уайнскотт уже ждал. Таша с радостью поприветствовала его, радуясь, что целитель нисколько не изменился. Настроение повысилось, когда он положил перед ней подарок в виде нового анатомического атласа. Рисунки были шикарными, некоторые и она бы лучше не изобразила; ей сразу захотелось узнать, кто художник, и, быть может, предложить ему посмотреть её работы.
А потом случилась безумная встреча. Оказалось вдруг, что Уайнскотт ждал вовсе не Ташу, или не только её. Ей показалось, что все волоски встали на голове дыбом, когда она увидела возле столика этот незабываемый профиль. Ингис Морн, мантикора-всех-прожуй-и-выплюнь! Подумать только! Он лишь на мгновение задержал на ней взгляд, тут же отвернувшись, а у неё сердце подскочило под горло, а потом упало куда-то вниз.
Невероятным усилием воли Таше удалось побороть внезапную дрожь, прислушаться к разговору, заметить мальчика — его сын? Как вдруг Морн уселся на её скамейку, придвинулся к ней вплотную, чтоб посадить мальчика и уверенным тоном заявил:
— Прошу прощения, мисс Лукас. Мы не займём надолго вашего кавалера. Зелье родства, целитель! Приступайте. Парень ваш, ручаюсь, но, если откажетесь, забираю его в ковен. Никаких обид.
До неё только в этот момент дошло, что невероятный человек, Ингис Морн, вот так вот просто привёл целителю его собственного сына, о существовании которого, Мёрфиус, похоже, не догадывался.
Когда Ингис спросил её, видит ли она сходство между отцом и сыном, как художник, она очень удивилась — откуда знает. Но очевидное сходство подтвердила спокойно. И даже помогла протереть ладошку ребёнка перед нанесением раны для определения родства. Ей было немного стыдно, что необычное поведение Морна её волнует куда больше, чем чувства целителя, который только что обрёл сына. Мальчишка вызывал горячее сочувствие, а Ингис, оказавшийся братом пацана, недоумение. Был груб, улыбался нагло, флиртовал нахально и демонстративно, но, с другой стороны, спас мальчика от никудышной матери, вернул отцу. Хотя мог забрать к себе в ковен, брат же. И еду заказал для всех.
Либо Морн сильно изменился за эти годы, что, вообще-то, неудивительно. Как минимум стал мужчиной, утратив более мягкие юношеские черты. Либо она выстроила в душе идеализированный образ. Либо вся ситуация с братом вывела его из себя куда сильнее, чем могло показаться.
К счастью, Уайнскотт отбыл, забрав сына, и она воспряла духом, надеясь во всём разобраться. Если только Морн не сбежит сразу, чего можно было вполне ожидать.
Не сбежал, только пересел на место Уайнскотта, уставившись в её глаза, и она почти с облегчением увидела его покер-фейс, который никуда не делся.
— Ну так что, Таша? — спросил он небрежно. — Моё предложение в силе. Эй, ещё кофе и пирожных для леди!
Ей стало неприятно, что он продолжил ломать эту комедию.
— Мистер Морн, они уже ушли, вам не обязательно оставаться грубым и нахальным.
— Прошу прощения? — посмотрел удивлённо. Дождался, пока отойдёт официант, принёсший заказ. И холодно осведомился: — Я вас чем-то оскорбил?
— Мы не виделись с вами почти десять лет, — мягко ответила она, запрещая себе думать, как волнует её даже такая его близость. — Я была лишней на этой встрече. Но мне ничуть не обидно, не думайте. Неужели, весь этот флирт был всерьёз? Простите за прямоту.
— Я не флиртовал, — посмотрел Морн без улыбки. — Ешьте пирожное.
— Что же вы делали?
— Отбил вас у целителя, — уверенно ответил Ингис. — Или нет? Это было свидание?
— Это не смешно, целитель не стал бы ухаживать за мной, он старше на полвека… Он просто пригласил по-дружески посидеть, подарил атлас по анатомии.
— А вы по-прежнему верите в чудеса и читаете сказки? — он откинулся на спинку скамьи и теперь глядел из-под полуопущенных век.
— И рисую единорогов, — кивнула она, отвечая ему в тон. — Хорошо, я допускаю романтический интерес целителя.
— Раньше вы рисовали всякие страсти и… меня, — самодовольства в нём не было, лишь констатация факта. И словно увидев её смятение, пояснил. — В Больничном крыле было совершенно нечего делать. Я пошёл ночью поискать целителя, чтобы хоть заснуть с какой-нибудь отравой. Ваш альбом был открыт. Я видел раньше, как вы следите за мной, видел, как что-то рисуете то в Большом зале, то в библиотеке, то в Больничном крыле. Но что рисовали меня — это было неожиданно. Очень.
— В школе все влюбляются, но это проходит, — она уверена была, что справилась с лицом.
— У вас прошло, Таша? Скажите мне, вы всегда любили резать правду в глаза, — Ингис подался вперёд, его глаза были совсем близко. Даже слабый аромат его тела ощутила.
Захотелось отшатнуться или придвинуться ещё ближе. Но она старалась не шевелиться.
— Вы за мной следили? — попыталась она его отвлечь.
— Ну вы же позволили себе это, я просто ответил тем же, — он даже голову наклонил, испытующе разглядывая, словно интересный экземпляр безобидной зверушки.
— Я ни разу этого не заметила, — позволила себе не поверить.
— И не должны были. Вы же не боевик из ковена, — и он усмехнулся, по-доброму, отчего в уголках глаз образовались морщинки. — Вернёмся к правдивому ответу.
— Что вам это даст, Ингис? — попыталась она его урезонить. — Вы когда-нибудь слышали такое, чтобы чувства оставались прежними десять лет безо всякого общения с объектом влюблённости и без надежды на взаимность?
— Полагал услышать сейчас. Вы струсили, Таша? — он вдруг взял её за запястье. — Ваш пульс учащён, целитель. Я вас по-прежнему волную? Вы нарисовали меня обнажённым в душе больнички, признайтесь.
— Хорошо, я признаюсь, — Таша сама понимала, что совершает глупость, но его голос завораживал, дразнил и обещал что-то хорошее. — Вы волнуете меня до сих пор. И чтобы всё было справедливо, признайтесь и вы. Честно! Зачем вы выпытываете?
— Хочу видеть вас своей женой! — он даже не улыбнулся. Всё всерьёз.
— Почему? Почему вы захотели на мне жениться, Ингис? — она потом повизжит от радости в своей комнате, поставив заглушки.
— Если вам от меня нужны сказочки про любовь, то зря, Таша. Я не верю в любовь, — отпустив её руку, он откинулся опять на спинку скамьи и скривился, как от зубной боли. — Честность — хреновая штука, да?
— А во что верите? — вот и не нужны будут заглушки.
— Что вам со мной будет хорошо. А мне с вами.
Пора было заканчивать этот разговор, Таша оглянулась, чтобы хоть немного избавиться от магнетического притяжения, а он сразу всё понял.
— Ингис…
— Мне жаль, что разочаровал вас, — сказал он устало, и закрыл лицо ладонями, тяжело вздохнув. Убрав ладони, посмотрел ясно и прямо: — Паршивый у меня был день, Таша. И я подумал, что вот вы… и всё вдруг изменится. Размечтался. Простите. У меня накоплено немного денег и другой фигни. Но своего дома нет, я сплю в одной казарме с восемнадцатью парнями. В моей жизни никакой романтики нет и не будет. Одна бытовуха, тренировки, охота. Лорд-дракон и ковен. И, может статься, мне прикажут жениться на той, кого укажет патрон. Забудьте меня, вы были правы. Даже сейчас мне нечего вам предложить.
Такого откровения она не ожидала, словно её пустили в святая святых, в самую душу, едва прикрытую горечью слов. А она думала, что её жизнь беспросветная.
— Я понимаю, Ингис, спасибо, что рассказали. И я тоже не смогла бы предложить вам многого. Одни проблемы. Вы знаете, я сирота, но мне повезло, меня воспитала очень добрая женщина. — Таша видела, что он слушает внимательно, и вдруг захотелось, чтоб хотя бы понял. — Мы не бедствуем, хотя так было не всегда, и у нас есть домик, старый, маленький, но свой. И филин Рассел. Я много работаю и мало сплю, а в свободное время ухаживаю за мисс Смолл, она уже старый больной человек, и у неё нет никого, кроме меня. И у меня никого, кроме неё. Ни ковена, ни крепкой мужской дружбы, ни лорда-дракона, могущего приказать выйти замуж. — Она перевела дыхание и подняла руку, потому что показалось, что он что-то скажет, а она ещё не закончила и не знала, сможет ли продолжить, если он перебьёт. — А ещё я давно перестала верить, что смогу вас встретить, что вы не женились давным-давно, что вы хотя бы узнаете и вспомните меня при встрече. Тем более не ждала, что захотите поговорить, и даже позовёте замуж, а потом попросите всё забыть. Молчите, это не упрёк, я вас поняла. Вам нечего мне предложить, хотя я ничего не просила.
— Вы всё не так поняли, Таша! — Ингис поспешно встал, увидев, что встаёт она. — Я же не отказываюсь…
— А я откажусь. Простите, Ингис, но я вдруг поняла, что сказочки про любовь мне не нужны, а вот любовь необходима.
— Если бы я сказал, что люблю вас, согласились бы? — он схватил её за руку.
— Вы ведь не любите, к чему этот вопрос? Вам ведь честность нужна? И мне тоже! Но я отвечу. Я могла бы выйти замуж по расчёту — как вы сказали — чтобы было хорошо. Но не за вас, Ингис Морн. Потому что вы были тем человеком, мысли о котором помогали мне жить все эти годы. Потому что именно от вас мне нужен был не расчёт — любовь, страсть, нежность и весь вы со всеми мыслями и чувствами. А теперь не знаю. Я вас придумала, Ингис… Мы могли бы стать друзьями, наверное, но боюсь, вы и в дружбу между мужчиной и женщиной не верите. А я ещё и дружить не умею. Отпустите. Мне нужно время, чтобы привыкнуть жить без мечты. Если научусь, обязательно вам напишу. Может, тогда у нас что-то получится. Не провожайте.
Она схватила свою шубку и, больше не взглянув на него, поспешила уйти из кафе. Она не рассчитывала, что он догонит, но в глубине души жила эта глупая детская мечта. И чтобы не дать ей воли, она аппарировала домой, даже не надев шубу.
День и правда получился паршивый, прав гордый боевик Ингис Морн, не верящий в любовь. Но жизнь не закончилась, и надо посмотреть, как там мисс Смолл. Напоить зельями, намазать ещё раз спину. Покормить Рассела. Что-нибудь приготовить на ужин. Потом можно почитать вслух для больной Аурелии. И всё-таки нужно поставить заглушки в комнате — вдруг удастся поплакать. Слёзы смоют весь этот кошмарный день, и он уйдёт без следа.
И давно пора бы убрать со стен спальни все эти рисунки со старшекурсником Ингисом Морном, в конце концов, он уже другой, не тот загадочно-романтичный мальчик из её воспоминаний. Правильно, хватит. Это просто ненормально в её возрасте — жить прошлым.
А ещё надо пораньше лечь спать, и завтра с утра — как клятвенно обещала своему приятелю Бену Сметвику — привести, наконец, мисс Смолл на обследование к его отцу.
Рассел влетел к ней в комнату так резко, что испугал. Филин замахал крыльями, клекоча почти истерично. И Таша бросилась вниз, едва не скатившись по ступеням. Дверь в комнату мисс Смолл была распахнута. И стало вдруг сразу понятно, что можно было так не спешить к своей Аурелии.
Она умерла спокойно и скромно, так же, как и жила, и впервые на её лице Таша увидела нормальную улыбку. Диагностические чары были беспощадно точны, и старое слабое сердце заводить Круциатусом было бесполезно. Таша выронила палочку из рук, без сил опустилась на колени, уткнулась лбом в уже остывающую морщинистую ладонь. И больше не стала сдерживать душивших её слёз.
|
|
| Каури | Дата: Воскресенье, 14.10.2018, 22:06 | Сообщение # 375 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| Глава 54
На похороны Аурелии неожиданно пришло много народу. Таша не верила своим глазам, глядя на стариков и старушек — бывших подопечных мисс Смолл, продавцов с Косой Аллеи и даже из Лютного, мастеровых из гильдии строителей, а также молодого красивого мага, явно из аристократов. Были ещё две молодые волшебницы, суровый господин, род занятий которого определить она так и не смогла. Разумеется, Таша послала короткие записки последним подопечным Аурелии, а также подала в «Пророк» короткую заметку о смерти мисс Смолл, дате и месте похорон, но всерьёз рассчитывать, что придёт столько народу даже не могла.
Невольно навернулись слёзы на глаза, а в горле появился комок, а ей-то казалось, что все слёзы выплакала на всю жизнь. Осознать, что её дорогую Аурелию, заменившую мать и всю родню, любило и ценило так много людей — было ужасно горько, хотя душа и наполнилась теплом и благодарностью.
— Ты в порядке? — тихо спросил Бенджамин Сметвик, бережно поддерживая её под руку.
Таша не знала, что бы она делала без друга, который так помог в эти беспросветные три дня. Сметвик даже ночью не оставлял её одну, ночуя на диванчике в гостиной, а с утра готовил нехитрый завтрак, довольно приличный кофе, и они снова окунались в бюрократическую реальность. Оказалось, что нужно заполнить гору разных бумаг, посетить бесконечное число чиновников, заплатить немерено пошлин, чтобы всего лишь похоронить старушку!
Одно завещание измотало обоих, хотя Бен и держался, холодно чеканя каждое слово в ответ на вопросы и придирки вальяжного адвоката. Не заверенное магической подписью поверенного и составленное без должного количества свидетелей, завещание в итоге признали недействительным. Таше было противно и гадко, она вообще никогда не думала про завещание мисс Смолл и понятия не имела, что оно существует. Напротив неё сидели мужчина и женщина в годах, которых Таша видела впервые и никогда не слышала об их существовании раньше.
Женщина представилась Гортензией Коллинз, племянницей Аурелии. Муж её помалкивал и вообще пытался слиться с креслом, в котором сидел. Гортензия имела пронзительный голос и длинный нос. Довольно визгливо она заявила Таше, что та никто и звать никак, если вкратце передать довольно экспрессивную речь неожиданной родственницы. Миссис Коллинз претендовала на дом Аурелии, её сейф и сбережения, поскольку Таша даже родственницей не приходится покойной, а опека мисс Смолл над мисс Лукас закончилась больше трёх лет назад.
— Я подам протест, — доведённый до бешенства Бенджамин сжимал кулаки, когда поднялся, прервав очередную сентенцию Гортензии. — Завещание подлинное, всё своё имущество мисс Смолл завещала мисс Лукас. Единственному родному человеку. — Он развернулся к адвокату. — Вы некомпетентны или вас подкупили эти люди! Не думайте, что я так это оставлю. Пойдём отсюда, Таша!
Увы, добиться они ничего не смогли. Бен даже деньги предложил какому-то министерскому чиновнику, был высмеян, и едва не вызвал того на дуэль. Таше удалось удержать. Она заверила Бена, что бороться за дом не станет, он и вправду никогда не принадлежал ей, попросила только помочь собрать вещи. Академия целителей предоставляла ей небольшие апартаменты для проживания: тесноватые спальня с кабинетом, скромные удобства и крохотная кухонька.
Мстительный Сметвик уменьшил и уложил в коробку всю мебель и вещи, выгреб даже чердак и подвал. Пока Таша складывала вещи в своей комнате, в доме остались только голые стены и гулкие пустые комнаты. На кухне не было не только посуды, но даже столов и плиты. Бен даже гобелены со стен содрал, и на обоях много где появились более светлые пятна — там висели картины, в основном нарисованные Ташей. Мисс Смолл их очень любила.
— Бен, мебель? — попыталась урезонить его Таша. — Это имущество мисс Смолл, на которое я не имею прав. Да и куда мне её, в Академии у меня и так не повернуться.
— Сохранишь, — буркнул Сметвик. — Не вечно же будешь ютиться в Академии. Подыщешь что-то куда лучше этой хибары, вот и пригодится.
Она покачала головой, но спорить не стала, хотя ничего подыскивать в ближайшие годы не собиралась. Похороны влетели в кругленькую сумму, ведь для Аурелии хотелось самого лучшего, а от материальной помощи Сметвика она решительно отказалась. Бен попытался было спорить, но вглядевшись в её глаза, замолчал и больше не настаивал.
Наконец-то всё закончилось: гроб опустили в глубокую яму, в несколько палочек засыпали землёй и водрузили скромный памятник. Все по очереди подходили, клали на могилу цветы и говорили Таше пару сочувственных слов. Кто-то молча кивал, кто-то пытался дать гостинец и тогда Таша указывала на небольшую корзину, стоящую у ног. Понимала, что старики от чистого сердца. Гортензия Коллинз явилась в самом конце, когда очередь сильно поредела. Она сразу протолкалась к Таше и громко потребовала ключи от дома. Девушка почувствовала, как напрягся рядом Бен, постаралась не смотреть на удивлённых людей, что остались в очереди. Просто достала из кармана ключи и протянула женщине. Она не собиралась швырять их ей в лицо, как настаивал Бен.
Миссис Коллинз ключи вырвала, запихнув в карман, и слащаво улыбнулась:
— Похоронили тётушку? Спасибо вам. Вот — за расходы.
И протянула три серебряных сикля, они сиротливо лежали на плотной перчатке из мягкой кожи.
Таша отшатнулась, отступив на шаг. И замерла, ощутив спиной надёжную грудь Бена. Как же ей не хотелось кого-то ненавидеть. Забрали дом? Пусть. Только уйдите!
— Оставьте себе, — вдруг спокойно произнёс Сметвик. — Просто уйдите, вы мешаете.
Гортензия покраснела и отпрыгнула в сторону. Очередь из трёх человек шевельнулась. Аптекарь из Лютного — тот самый мальчишка, тайком продававший ей ингредиенты, теперь вырос и сам стал владельцем аптеки — улыбнулся Таше, положив два цветка на могилу мисс Смолл. Парень пожал ей руку молча.
— Спасибо, Дирк, — вспомнила она его имя.
— Заходите, мисс Лукас, для вас всегда будет скидка, — пробормотал он на одном дыхании и поспешил прочь, не оглядываясь.
— Соболезную, мисс Лукас, — грузный мужчина опустил в корзину какой-то кулёк. Кивнул мрачно и тоже пошёл прочь.
Последним был тот самый аристократ. Он вынул из воздуха погребальный венок из белых роз и возложил на скромный памятник. У Таши опять наполнились слезами глаза. Ей очень хотелось спросить: «Вы кто?», но понимала, что не стоит. Они пришли не к ней, а к мисс Смолл. И только Мерлин ведает, что их всех связывало с Аурелией.
— Соболезную, мисс Лукас, — произнёс красивый аристократ, шагнув к ним. Черные кудри, голубые глаза, широкие скулы. Неужели Блэк? — Позвольте представиться: Альфард Блэк. Аурелия последние три года присматривала за моим сыном.
— Фини! — оживилась Таша. — О, Мерлин, я так давно не спрашивала, а она не говорила. Как мальчик? Я видела его лишь однажды на прогулке. Простите. Аурелия боялась, что вы узнаете. Но я лишь диагностику сделала, и зелье потом передала.
Она совсем смешалась, выдав тайну Аурелии, замолчала, с тоской глядя на Блэка. И гадая, как этот аристократ мог нанять её старушку.
— Так это вы были? — Блэк вполне дружелюбно улыбнулся. — А я гадал, почему Финеасу тогда так полегчало. Есть начал… Не переживайте, с ним сейчас всё хорошо.
— Я рада, — слабо улыбнулась она. — Аурелия его любила.
— Мисс Лукас, вы простите меня, понимаю, что совсем не вовремя, но вынужден настаивать. Мой отец хотел бы вас видеть. Ничего особенного, просто задаст пару вопросов про мисс Смолл. Чаепитие завтра в полдень вас устроит? Можете прийти с молодым человеком.
— О! Это Бенджамин Сметвик, — спохватилась Таша. — Мой друг и коллега. Хорошо, я приду. Только куда?
— Вот портключ, — протянул ей Альфард Блэк серебряную ложку. — Сработает ровно в полдень.
Он коротко поклонился, бросил странный взгляд на миссис Коллинз, всё ещё стоящую неподалёку, и неспешным шагом покинул кладбище.
— Пойдём? — заглянул ей в лицо Бен.
Таша кивнула благодарно:
— Одну минуту!
Повернулась последний раз к могиле, опускаясь на колени, положила свои цветы. Свежая оградка сверкала новой краской. Цветы почти скрыли под собой насыпь. Белел памятник с венком.
Слёз не было больше. Она легко поднялась, развернулась к Бену и хотела взять его под руку.
— А эта корзина принадлежала мисс Смолл? — прорезал тишину кладбища голос Гортензии.
Таша с изумлением поглядела на родственницу Аурелии. Перевела взгляд на корзину, уже поднятую Беном. Как ни странно, она была почти доверху заполнена свёртками.
— Корзина принадлежит мне! — жёстко ответил Сметвик.
— Но содержимое… — голос миссис Коллинз внезапно затух, и она поспешила наконец к выходу с кладбища, даже не попрощавшись.
— Ну зачем ты так? — улыбнулась Таша, оценив зверское лицо друга. — Пусть её, такие люди бывают, что поделать. И давай поторопимся, пока она не вернулась, разглядев дом изнутри.
— Анни обещала накормить обедом. Ты ведь не откажешься? — Сметвик взял её за руку и достал палочку.
Аннет Скримджер, ассистентка ректора Академии, стала невестой Бена совсем недавно, они даже родителям пока не сообщили. Бена слегка пугала шумная семья невесты, и он умолял её не спешить с объявлением. Анни жаловалась Таше на это, но как-то не всерьёз. Бена девушка обожала и прощала ему всё. Да и то, три года мисс Скримджер пыталась его завоевать, и лишь недавно крепость пала. Бен оценил, какое Аннет сокровище, и ходил довольный как книззл, поймавший мышь.
— Буду благодарна, — Таша улыбнулась другу, его поддержка помогла прийти в себя. Она спокойно смотрела в будущее. Пусть нет больше родной мисс Смолл, нет своего дома, да и зачем он, если не к кому возвращаться. Но она есть у самой себя, у неё есть друзья — Бен и Аннет, пусть Ингису она сказала, что не умеет дружить. Она справится — ради мисс Смолл, которая так в неё верила. Ради себя. Всё у неё будет хорошо!
***
Санни взлетела над землёй, поднявшись в мгновение ока почти на три метра, и с внутренним ужасом так и застыла в воздухе под взглядами пятерых обалдевших парней. «Боевиков, — поправила она себя мысленно. — Боевиков и вассалов Лестрейнджей!».
Оставалось радоваться, что под тёплой мантией у неё кожаные штаны и новые сапожки, да вспоминать, как же она дошла до жизни такой.
— Спускайтесь, мисс, — первым окликнул её тот парень, Чарли. — Мы пошутили и просим прощения! Парни!
— Простите, мисс, — очнулись остальные.
— Не повторится.
— Мы осознали и в восхищении!
— Мисс, может, помочь?
Санни замотала головой, и даже отплыла по воздуху назад, сама удивилась, как это получилось, и заодно попробовала отплыть вбок. Опять вышло. Оставалось сделать вид, что она и так это умела. И перестать горевать, что раскрыла перед кучей народа своё тайное умение. Скрестив руки на груди, она спокойно объявила парням:
— Не скажу, что мне было приятно с вами познакомиться. Прошу вас уйти отсюда и оставить меня одну. В ином случае я прямо по воздуху поплыву в замок Лестрейнджей и покажу им в думосборе, почему, собственно, мне вообще пришлось явиться к ним таким способом.
— Это угроза? — широко улыбнулся самый рослый, Вильям вроде бы. И в руках у него появилось лассо.
— Это шантаж, — фыркнула Санни. — Только попробуйте поднять эту штуку!
— Вы нам не оставили выбора, — Вильям уже ловко раскручивал своё лассо. — Спустим вниз и сотрём память о досадной ошибке. Но сначала поцелуй, сами же предложили вас поймать!
Остальные предвкушающе заулыбались, а она-то поверила в их раскаяние.
Резкий рывок в сторону уберёг от петли лассо. Но уворачиваться ей не понравилось. Шутка этих наглых боевиков зашла уже слишком далеко.
А начиналось всё так спокойно. Они с Джейми переместились камином ровно в двенадцать и были радостно встречены семьёй Робертсов. Северус бросился вперёд и ткнулся Санни в живот, обнимая. Но сразу оторвался, отступил на шаг, покраснел и выдохнул, задрав голову: «Привет, Санни!».
Антуан Робертс, иронично улыбнувшись, пожал руку Джейми и добродушно кивнул девушке:
— Здравствуйте, мисс Прюэтт. Думаю, вам хочется сразу посмотреть свои комнаты, а уже после выпьем чаю. Обед будет попозже. Наша Элси собирается приготовить что-то особенное. Но, если что, вы всегда можете её позвать.
— Я покажу Санни её комнату, — сразу же заявил Сев, протянув ей руку. И взглянул исподлобья на Джейми: — А вас пусть Элси проводит.
— Добро пожаловать, — с улыбкой сказала Эйлин Робертс, наблюдавшая за бурной встречей молча. — Северус, не наседай на гостей. Они тут надолго, успеешь пообщаться.
— Я сама очень рада видеть Северуса! — сказала Санни, рассматривая жену Робертса. Она показалась красивой и счастливой, это очень радовало. Санни чувствовала себя немного ответственной за то, что Робертс нашёл семью. Если бы он тогда не спросил её про книгу…
Северус привёл её на второй этаж, заодно ткнул пальцем в свою дверь, показал, где комнаты родителей, а её провёл до конца коридора.
— Вот, — распахнул он дверь, но остался на пороге. — Твоя домовушка уже вещи сюда принесла. Мне Элси сказала. Ты обязательно должна посмотреть на мою кровать!
— Погляжу, конечно, уже любопытно, — Санни не удержалась и погладила его по голове. Волосы у Сева были собраны в пучок, как у взрослого. И это смотрелось очень мило.
Сев улыбнулся, отчего на щеках показались ямочки.
— Увидимся! — сказал быстро и сбежал.
Потом было чаепитие со вкусными пирожными, после чего Робертс пригласил Джейми в свой кабинет, а Сев упросил Санни с ним погулять.
Тогда она и оделась в брюки и сапожки, полагая, что с ребёнком придётся лезть на какую-то таинственную башню. Впрочем, до башни они не дошли. Едва отдалились от дома Робертсов, как навстречу попался ещё какой-то мальчишка. Увидев Северуса, он сразу закричал:
— А там Джонни приехал! Прикинь! Ты не знал?
Северус даже подпрыгнул на месте.
— Санни, — он просительно поглядел на неё. — Я быстро сбегаю, и тебя с ним познакомлю, ладно?
— Беги уже! — закивала она. — Я обязательно тебя дождусь. Тут очень красиво, прогуляюсь немного.
— Хорошо! — обрадовался Северус. — Смотри. Там река. Там вассальские дома. Там мост и замок Рабастана, а там мэнор Лестрейнджей. Но это не очень близко. Всё. Я быстро!
Санни стояла, как громом поражённая. Только сейчас до неё дошло, что Робертсы вассалы Лестрейнджей. Сердце в груди учащённо забилось. А ведь она сказала Рабастану по секрету, что едет в гости к Робертсам. Позорище! Что он подумал о ней?
Ветер обдувал горящие щёки, и она всё-таки решилась немного пройтись, чтобы не стоять столбом посреди поляны. Деревья и кусты росли группами, между ними петляли тропинки. В сторону замка Лестрейнджей идти не хотелось, и она просто пошла вперёд, параллельно реке. Огибая густой кустарник, она и вышла в очередной раз на просторную поляну, где увидела пятерых рослых парней, двое из которых дрались, обнажившись по пояс.
Замерев от неожиданности, Санни бы так и наблюдала за дракой (или единоборством?), если бы её не заметили зрители. Прятаться было уже поздно.
— Эгей! — заорал один. — Заканчивайте, парни, тут девушка!
— Хорошенькая? — тут же обернулся к ней драчун, которого она видела только со спины. Парень поспешно подхватил с земли рубаху и натянул через голову. — Ого, какие пирожки с книззлятами! Мисс, выходите за меня замуж! Вы меня видели без одежды и просто обязаны сделать честным человеком.
— Вообще оборзел, Кроули! — воскликнул его противник, одевшийся ещё быстрее. — Девушка, не слушайте поганца. Выходите за меня, я умный и добрый. Я Чарли, кстати.
— А у меня денег больше и дом лучше, — хохотнул здоровяк из зрителей. — Буду ласковым мужем, не прогадаете. Я Вильям.
— Джин Корс к вашим услугам, мисс, — тут же вступил третий. — Поверьте, со мной будет спокойней.
— А я Дэйви Уэбстер, — представился последний, обольстительно улыбаясь. — Я красивее всех этих уродов, согласитесь.
У Санни голова пошла кругом от этих странных парней. И ей не понравилось, как они неспешно её окружают.
— Спасибо, но я вынуждена отклонить ваши предложения! — постаралась сказать она как можно твёрже.
— А что так, сразу и всё? — прищурился Кроули. — Мы лучшие боевики ковена, а вы пренебрегаете? Поцелуй-то подарите?
Санни расширила глаза и, наверное, от шока, совершенно не подумав, ляпнула:
— Сначала поймайте!
Что тут началось! Парни, радостно загалдев, двинулись к ней, вот она с испугу и взлетела над полянкой, сразу сообразив, что бегать от лучших боевиков ковена бессмысленно и опасно.
Лассо взлетело в третий раз, и дёрнуться в сторону Санни не успела. Петля плотно охватила её талию.
Вильям уже предвкушающе улыбался под радостный смех остальных, когда лассо в его руках вспыхнуло и осело пеплом. С пояса Санни свисал остаток прочной верёвки. А сбоку раздался очень знакомый и очень злой голос:
— Веселитесь, парни?
Казалось, что тишину, повисшую над поляной, можно было резать ножом. Она скосила глаза и увидела Рудольфуса Лестрейнджа. Тот ступил на поляну и обводил жутковатым взглядом каждого из лучших боевиков ковена.
— На колени! — рявкнул он. — Пока не простит! И если хоть звук услышу…
Санни с ужасом увидела, как боевики безропотно опустились на колени прямо в снег. Спины прямые, головы задраны вверх, глаза опущены и выражение каменных лиц непонятное. Как бы не возненавидели все разом. Ей это точно ни к чему.
— Мисс Прюэтт, ваше слово, — вкрадчиво произнёс Рудольфус.
Кто-то из боевиков тихо ахнул, остальные с изумлением подняли глаза, а потом дружно уставились куда-то за её спину. Поворачиваться Санни побоялась. Вдруг там вообще Робертс, или ещё хуже — Ричард Лестрейндж. Щекам стало жарко, а мозг лихорадочно работал, как свести всё к шутке, и чтобы никто не остался в обиде.
— Честно говоря, — жалобно произнесла она, решившись, — это всё просто недоразумение. Я совсем не в обиде на мальчишек, и если кто-нибудь меня поймает, прощу всех и сразу!
Каково же было её облегчение, когда парни заметно расслабились, хоть и прятали улыбки.
— Прыгай, — кивнул ей Руди, хоть и шага не сделал в её сторону. — Ты же мне доверяешь?
Она и правда была не уверена, что сможет нормально спуститься при таких нервах. Да и парням требовалось забавное зрелище, чтобы не держать на неё зла. И Рудольфусу надо было поверить перед его вассалами. Поэтому она просто закрыла глаза и рухнула вниз, почему-то упав назад. Пожалуй, ничего страшнее она ещё не предпринимала. И просто поверить не могла, что её и правда поймали, ловко подхватив под спину и коленки.
Пришлось открыть глаза, а то тишина давила, чтобы сразу утонуть в синих глазах Рабастана. Сердце совершило кульбит, а потом забилось как сумасшедшее.
— Здравствуй, Солнышко, — мягко произнёс Басти. — Ты научилась летать?
— Пока только падать, — прошептала она доверительно. — Можешь уже поставить.
— Вот ещё! — усмехнулся Рабастан. — Мне совсем не тяжело.
Она нервно оглянулась, но на поляне уже никого не было. Только Руди безразлично разглядывал небо.
И Басти показался вдруг особенно красивым, глаза словно светились, он явно был рад её видеть! Да и у неё внутри всё переворачивалось от непозволительной близости. Совсем рядом с её учащённо билось его сердце. И от одного этого хотелось, чтобы он прижал её к себе ещё крепче и никогда не отпускал.
А ещё разглядела на его щеках лёгкую щетину. Почти незаметную.
— Ты бреешься? … — спросила еле слышно, чтоб глупый вопрос не долетел до Рудольфуса. И осторожно погладила его по щеке, сама не ожидая от себя такого жеста. — Поставь меня на землю, пожалуйста.
Взгляд Басти изменился, он на секунду прижал её к себе ещё сильнее и тут же аккуратно поставил на землю. Молча.
У Санни дух захватило от этой его покорности, смотрела на него, совсем ошалев от близости, не в силах шагнуть назад, увеличить расстояние. Щека его оказалась немножко колючей, а губы? От невозможности на что-то отважиться, да и Руди здесь, она ощутила, как всякая решимость тает. Следовало срочно уходить, уж точно последнее дело торчать здесь, как столбик с глазками. Только вот так просто оставить Басти показалось немыслимым.
Пока не передумала, быстро встала на носочки, удержавшись за его плечи, и прикоснулась губами к его губам. И словно током прошило всю, от горящих губ до кончиков пальцев на ногах. Санни тряхнуло от собственной смелости.
Она отступила, пряча за спиной дрожащие руки, боясь утонуть в его пронзительно ясном взгляде. Развернулась резко и поспешила прочь, момент для всяких признаний был опять упущен, да и был ли он? И мальчишки уже должны были вернуться. Она сразу их увидела, выйдя из-за купы кустов и деревьев.
Северус замахал ей рукой. Судорожно вздохнув, Санни вдруг рассмеялась непонятно отчего, помахала ребятам в ответ.
Только дойдя до Северуса и познакомившись с Джонни, она решилась посмотреть назад и убедиться, что братья Лестрейнджи за ней не пошли. Неужели почувствовали, что ей нужно прийти в себя?
— Пойдём же, — потянул её за руку Северус. — Мы покажем наше тайное место! Там есть призрак, но совсем не страшный.
— С радостью! — На душе становилось всё светлей, но внутри ещё что-то подрагивало от собственной смелости. Мыслями она раз за разом возвращалась к украденному поцелую, удивлялась сдержанности Рабастана и думала, как бы всё повернулось, не будь рядом Рудольфуса. И, наверное, поэтому знакомство с пиратом-призраком не сильно впечатлило.
— Джек-Воробей? — переспросила она. И вяло кивнула: — Похож!
Призрак-пират на пару мгновений опешил, а потом галантно поклонился, сверкая густо накрашенными глазами:
— А мне нравится, — лукаво улыбнулся он. — Капитан Джек-Воробей! Звучит, ребята?
— Смешно, — сказал Джонни. — Но здорово!
— Стильно, — кивнул Северус. — Санни, Джек-Воробей умеет читать, представляешь? А у Джонни теперь фамилия Мальсибер.
— Ух ты, — вырвалось у Санни. Она припоминала, что вроде бы в каноне у Роулинг, вместе с Северусом действительно учился какой-то Мальсибер.
— Я бастард, — тут же объяснил Джонни, — а вчера отец принял меня в род. Алтарь, все в ночнушках, пели там, всё такое. И я даже не боялся.
— Его отец рунолог! — пояснил Сев. — Не ночнушки, а ритуальная одежда.
— Мачеха мне улыбнулась и назвала хорошеньким, — удручённо поведал Джонни. — Как девчонку!
— Наверное, это хорошо, — Санни пригладила вихры Мальсибера. — Ты ведь и вправду хорошенький.
Мальчишка покраснел и уставился на Северуса.
Тот фыркнул и лениво произнёс:
— Не ведись. Санни просто добрая. Вот смотри. Санни, а я какой?
Санни почувствовала себя неуверенно. Такой мистер Снейп слегка пугал.
— Красивый, — вздохнула она. — Но ты тоже не ведись.
— Ты знаешь! — вдруг уставился на неё Северус. Глаза его в полумраке казались чёрными.
— Что? — испугалась она.
— Джонни, закрой уши. Капитан Джек-Воробей, покиньте нас на пять минут! — Сев казался прирождённым лидером. Его послушались сразу, а он серьёзно поглядел на Санни. Сейчас, когда они сидели на полу, скрестив ноги, как заправские йоги или заговорщики, она не сильно возвышалась над мальчиком. — Санни, ты только не расстраивайся сильно.
Начало уже пугало.
— Северус…
— Подожди, я скажу, — он даже за руку её взял. — Прости. Я всё сам узнал, честно. Прочёл тут… у отца знаешь какая библиотека! Ну вот… Ты же родня папе по крови и магии. Папа говорил про силки Майя, вливание крови, он же спас тебя, да?
— Да, — севшим голосом ответила Санни. — Он и ещё Сметвик.
— Угу, — Северус трагично вздохнул. И мрачно заявил: — Мы не можем пожениться! Вот.
Санни глядела на него с изумлением. Просто ушам не верила, что Сев так серьёзно подошёл к делу. Оставалось только радоваться тем чёртовым силкам.
— Ты поняла, да? — Северус выглядел виноватым. — Просто, понимаешь, ты мне как сестра теперь. Нельзя жениться на сестре. Только это… не обижайся на меня, ладно?
— Не буду! — Санни порывисто обняла мальчишку, прижав к себе на одну секундочку, и сразу отпустила. — Я рада, что ты мой братик. Будем дружить?
Он торжественно пожал протянутую руку.
— Ага! Будем. Ладно, Джонни, можешь открывать уши. Эй, Джек-Воробей! Мы закончили.
Призрак вернулся и сразу спросил, потирая призрачные руки:
— Мы читать будем сегодня? Может, леди Александра нам почитает?
— Нет-нет-нет! — выразительно покачал головой Северус. — Джонни ждут дома, его всего на час отпустили, да и нам с сестрой на обед скоро. Вечером все к Лестрейнджам приглашены. Так что сегодня не получится, извини.
Санни не знала, смеяться ей или бояться этого ужина, в итоге широко улыбнулась Севу:
— Если хотите, прогуляюсь с вами до дома Джонни. Вы мне что-нибудь покажете по дороге. И просто поболтаем.
Мальчишки заорали что-то вроде «Ура», и они стали прощаться с капитаном и выбираться из заброшенной башни.
Прогулка вышла замечательной, только близко к домам вассалов Санни вдруг сообразила, что может встретить недавних знакомцев. А ведь где-то среди них и Чарити живёт!
Чарити они не встретили, а лучших боевиков ковена, увы, да. Дорога к дому Джонни проходила мимо веранды дома Стэнфилдов, там-то и отдыхали все пятеро горе-поклонников или просто бездельников.
При виде Санни парни вскочили, как один, и замерли, не сводя с неё глаз.
— Привет! — махнула она им рукой.
— Здравствуйте, мисс Прюэтт, — нестройно ответили оболтусы. А Чарли полюбопытствовал: — Провожаете Джонни?
Северус искоса на них поглядел, но ничего не сказал, только крепче взял за руку Санни. А Джонни непосредственно помахал парням:
— Отец скоро заберёт. Но я ещё приеду через два дня.
— Удачи, пацан!
— Молодец!
— Не дрейфь там, ты же мужчина!
Советы оболтусов так и сыпались на мелкого Мальсибера. Тот от удивления даже вжал голову в плечи и, совсем как Сев, потянул её за руку. Санни наградила боевиков скептическим взглядом, и поспешила по тропинке к домику Бойдов.
К ним навстречу вышла мама Джонни, зазвала в дом и нагрузила выпечкой, мол, всё равно самим столько не съесть. Дженни Бойд оказалась весёлой и простой в общении. Санни она понравилась, но они с Севом сразу попрощались, надо было спешить на обед.
На обратном пути Северус был молчалив и задумчив. У дома Стэнфилдов они уже никого не встретили — парни куда-то ушли, может, тоже обедать. Но Санни была этому только рада. А до Робертсов дорога показалась совсем короткой, Санни так задумалась, снова и снова переживая за своё нелепое приключение и поцелуй, что вздрогнула, когда Северус тронул её за руку.
Оказалось, уже пришли.
— Санни, — серьёзно посмотрел он на неё. — Ничего не бойся! Тебе понравится у нас, вот увидишь! И я тебя в обиду не дам.
Глядя на эти худенькие расправленные плечи мальчишки, задранный подбородок и не по-детски серьёзный взгляд, она ему поверила и поцеловала в лоб.
— Спасибо!
***
|
|
| Каури | Дата: Воскресенье, 14.10.2018, 22:07 | Сообщение # 376 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
Рабастан закрыл лицо руками, взлохматил волосы, резко присел и сразу выпрямился, шумно выдохнув.
— Мордред, Руди, я сплю? — он запрокинул голову и уставился в чистое небо.
— Подзатыльник дать для проверки? Или достаточно щелбана?!
— Ты не понял? Она только что поцеловала меня! Сама!
— Да видел я, видел. Сам в шоке. Дракклы! Мне надо было уйти. Прости…
— Да чего уж, — отмахнулся Рабастан. — Мы же видели этих пацанов — они наверняка спешили к Санни. Всё равно чувствовал, что сегодня ничего не получится.
— Северус Снейп?
— Он. И Джонни Бойд, то есть Мальсибер уже, если верить бабуле. А этих кретинов… — Рабастан тяжело посмотрел на брата и накрутил остатки лассо на кулак. Санни даже не заметила, как он освободил её от петли. — Убью Клиффорда, — сообщил он уже спокойней. — Остальным морды набью.
— Успокойся, парни сами испугались, — Руди фыркнул. — Уверен, что её приняли за гостью Энди Сеймур. К ней должна была приехать дальняя родственница, девчонка чуть старше Санни, как я понял.
Басти свернул верёвку и засунул в карман.
— Поверить не могу, — выдохнул он, когда уже подходили к дому. — К дракклам, у меня руки дрожат! Как я буду заказы Сметвика и Марго делать?
— Прими душ и выпей успокоительного. Успеешь ещё со своими заказами. Сам говорил, что работы на полдня. И к вечеру ты должен быть бодр, свеж и весел. Поверь!
— А если не придёт на ужин? — вскинулся Басти. — Мало ли у девчонок отговорок.
— Ты недооцениваешь Санни, — мягко улыбнулся Рудольфус. — Она храбрее, чем тебе представляется.
— А ты знал, что она умеет подниматься в воздух?
— Понятия не имел. Наверное, семейное. Прюэтты — тёмные фестралы.
Рабастан втянул воздух сквозь зубы и медленно выдохнул.
— Она меня поцеловала!
— Между прочим, это было жутко трогательно. Спасённая от бандитов благородная леди целует своего отважного рыцаря — сплошная романтика! Поздравляю, братишка, теперь ты Айвенго!
— Придурок! Я почти не спал этой ночью, всё представлял, как будет, ну, как пройдёт первая встреча. Но такого не ожидал.
— Поспи, пока есть время.
— Ты что, не смогу. Приму душ и успокоительное, ты прав. Иначе до вечера не доживу. Извинись перед родителями, пообедаю у себя. Хотя, кажется, не смогу ничего съесть.
— Не работай сегодня, — Руди коротко его обнял, взлохматил волосы. — И постарайся не опаздывать на ужин.
— Ладно. До вечера!
Меньше всего Басти ожидал, что после душа и лёгкого обеда всё же уснёт и проспит до самого ужина. Хорошо, верный Борги разбудил. Одеваться пришлось с бешеной скоростью, в зеркало едва взглянул и бросился к камину, хотя планировал прогуляться пешком. В холле он вышагнул из камина и взлетел по лестнице, перешагивая через несколько ступеней. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как выходят из камина в малой гостиной Робертсы и их гости.
Руди показал ему кулак. Они с Бель составляли прекрасную пару, как всегда. Питт уже открыто держал за руку Андромеду, Ники с Уолденом были заняты только друг другом, а Цисси в белом платье пританцовывала, ожидая гостей.
Санни встретилась с ним глазами и тут же опустила ресницы, порозовев. Сердце у Басти на миг замерло и забилось с удвоенной силой. Он решительно пересёк несколько разделяющих их ярдов и предложил Санни руку. Её кузен насмешливо поглядел, но препятствовать не стал. Отошёл и предложил руку Нарциссе.
Санни положила пальчики на его предплечье и пошла рядом, глядя куда угодно, только не на него.
— Как прогулялась? — почти равнодушным тоном спросил Рабастан.
На него глянули подозрительно.
— Хорошо, — всё же ответила она. — А ты?
— Лучше, чем ожидал, — негромко сказал Рабастан, заметив, как порозовело маленькое ушко.
— Спасибо, что поймал, — поблагодарила Санни. И вдруг призналась: — Падать было очень страшно.
У него сжалось сердце, захотелось подбодрить:
— Это было очень смело. Ты молодец!
Благодарная улыбка была лучшей наградой.
— Если хочешь, как-нибудь повторим, — нерешительно произнесла она.
И Басти еле сдержал порыв заорать на весь большой столовый покой что-то вроде: «Да!» или «Хочу, конечно!». И ответил вполне спокойно:
— Только позови.
Чувствуя сумасшедшую нежность, Рабастан отодвинул ей стул, и сам занял место рядом. Все вокруг рассаживались за парадный стол в произвольном порядке. Мама смотрела с беспокойством, Руди поглядел одобрительно, а крёстный наградил нечитаемым, но внимательным взглядом. Санни сидела рядом с очень прямой спиной и чуть к нему повернулась:
— Басти…
— Да?
— Можно тебя попросить?
— Всё, что угодно, — поспешил ответить он, но представил, что Санни просит отказаться от неё, и ворчливо добавил, — в разумных пределах.
Она не удивилась, только кивнула:
— Конечно. Если откажешься, я пойму, правда.
Начало его уже насторожило.
— Смелее, Санни, — пробормотал он, радуясь, что подали ужин. Он придвинул к себе тарелку, но аппетита так и не было.
Санни тоже едва ли съела десятую часть на тарелке. Он уже поверил, что просьба так и не прозвучит, когда она тихо спросила:
— Можно мне поработать в твоей мастерской? Надо сделать один артефакт, я не успела дома.
— Можно, — улыбнулся он, уже предвкушая, как это будет. Ободряюще накрыл своей рукой и легонько сжал её руку, лежащую на столе. — Срочно?
— Там работы на час, может чуть больше, — руку она не отдёрнула, и Басти посчитал это хорошим знаком. — Хорошо бы завтра с утра.
— Насколько рано? Я могу встретить тебя у дома Робертсов и вместе прогуляемся ко мне домой.
— Часов в восемь нормально? — спросила Санни. И тут же добавила: — Может, попросить Беллатрикс пойти с нами?
— Зачем это? — удивился он, но тут же спохватился. — Ах, ну да. Можно Бель и Руди попросить. А что делать будешь?
Она даже шаловливо улыбнулась, но тут же смутилась, встретив его взгляд. А что поделать, если ему безумно захотелось её поцеловать?
— Пока секрет, но, если захочешь — покажу, когда сделаю.
— Договорились, — быстро сказал он и погладил её пальчики. — Встретимся в восемь.
Все уже стали подниматься и Басти только тогда понял, что не слышал ничего, что говорили за столом гости или родные.
Прощаясь, он поцеловал ей руку. Поймал на себе ещё один задумчивый взгляд Антуана Робертса и поглядел с вызовом. Взгляд крёстного выразил предостережение: «Не делай глупостей, Басти», — так и слышался его голос. Словно Басти не вёл себя образцово весь этот сумасшедший день! Да он вообще ничего себе не позволил! Чисто ангелочек. Одному Мерлину известно, чего это ему стоило. Как только гости ушли камином, Рабастан поспешил к себе. Стоило ещё раз принять холодный душ и пораньше лечь спать.
***
— Дикон, что ты думаешь? — Бастинда терпеливо ждала, пока муж расстегнёт все крючки на её платье.
— Насчёт чего? Твоё платье великолепно, но без него ты мне нравишься гораздо больше.
— Ричард! Я про Басти.
— А что не так? Он был тих, улыбчив и дивно вежлив, не сказал ни одной гадости и ничего не натворил.
— Вот это и удивляет.
— Её отец дал однозначное добро на его ухаживания за Санни, — Ричард стянул платье с её плеча.
— Мне кажется, она была смущена и побаивалась его.
— Она поцеловала его сегодня. Сама, — Ричард полюбовался удивлением жены. — А вот ты до сих пор одета, и я не знаю, что с этим делать!
— Откуда ты знаешь?
— Бастинда, радость моя, у меня свои источники, у тебя свои. Просто скажи, что любишь меня и закроем эту тему.
Она засмеялась и развернулась в его руках.
— Знаю я твои источники! Руди?
— Угадала и заслужила поцелуй, даже не думай спорить!
— Я и сама тебя наградить сумею.
Поцелуй поначалу был нежным, а потом обоих охватило нетерпение.
***
С Клиффордом Рабастан столкнулся утром, направляясь к дому Робертсов. Тот явно никуда не торопился, даже негромко насвистывал модную мелодию, и встал, как вкопанный, увидев Лестрейнджа.
— Здорово, Билли! — холодно улыбнулся Рабастан растерявшемуся боевику.
— Доброе утро, ваша милость, — Вильям Клиффорд тяжело вздохнул. — Я как раз направлялся к вам.
— Зачем?
— Сэр, мы очень сожалеем, правда.
— А я нет. Проваливай, не порть мне настроение, и скажите спасибо Руди, что ещё живы.
— Понял, — опустил глаза боевик. — Хорошего дня, сэр.
Басти обошёл его, но резко остановился:
— Кстати, Клиффорд. Мисс Прюэтт будет гостить у Робертсов ещё неделю. Мне волноваться?
— Нет, сэр, ни в коем случае!
— Рад, что мы поняли друг друга, — Лестрейндж проводил Вильяма взглядом и только после того, как тот исчез из виду, продолжил путь.
Первым, кого он увидел, подходя к дому крёстного, был сам Антуан Робертс. Он как раз вышел из дома, натягивая перчатки.
— Даже не сомневался, что увижу тебя сегодня. Но так рано, Басти?
— Здравствуйте, сэр, — Рабастан пожал плечами. — Я не виноват, Санни меня сама попросила…
— О свидании?
— В мастерской поработать. Не мог же я отказать.
— Не мог, — на удивление покладисто кивнул Робертс, усмехнулся и кивнул на входную дверь. — Проходи, позавтракай с ней и её кузеном. Наверняка, ты ещё ничего не ел.
— Не станете читать нотаций? — нахально спросил Басти.
— Поможет? — фыркнул Антуан. — Ты же сам лучше всех всё знаешь, не так ли? Кроме того, я спешу.
Он достал палочку, явно собираясь аппарировать.
— Сэр! — окликнул его Рабастан. — Можно вопрос?
— Слушаю тебя.
— Зачем вы пригласили Санни?
— Я пригласил её кузена, который мне весьма интересен, — Робертс поглядел серьёзно и без иронии. — Мисс Прюэтт же очень интересна одному порывистому молодому человеку, который мне далеко не безразличен. И поэтому я взял на себя смелость предложить ей составить компанию Джейми. Басти, как ты воспользуешься этим шансом, зависит только от тебя. Я ответил на твой вопрос?
— Спасибо, сэр! — выдохнул он, поглядев на крёстного с восторгом.
— Пока не за что. Забудь всё, что я говорил раньше. Слушай сердце, и что там ещё советуют безумно влюблённым. Но если ты, паршивец, проворонишь эту возможность, я лично выдеру тебя розгами. Заканчивай скалиться и пойди пожелай девушке доброго утра. Я только не понял, где цветы?
— В мастерской. Там подарю.
— И ещё, — Робертс посмотрел испытующе. — Клиффорд тут спрашивал, как тебя умаслить. Что за дела?
— А он не рассказал? — Басти выпрямился и отрапортовал: — Не сошлись во мнении, сэр! Всё уже улажено.
— Клоун! Надеюсь, без членовредительства?! Ладно, поговорим позже, я спешу. Привет Рудольфусу.
Робертс аппарировал, а Басти легко взбежал по ступенькам. На короткий стук выглянула домовушка и радостно улыбнулась.
— Проходите, мастер Лестрейндж. Хозяин велел вас накормить. Элси приготовит вам кофе, как вы любите!
— Спасибо, Элси, — домовушку Антуана Басти знал с детства, она всегда его баловала и была рада видеть.
Она сразу забрала его тёплую мантию, а Рабастан привычно зашёл в ванную возле прихожей, чтобы вымыть руки. В этом вопросе Элси была очень строга.
В кухню, на которую указала ему домовушка, следовало пройти по длинному коридору. Он в конце заворачивал и открывал вид на одно из самых уютных помещений, когда-либо виденных в жизни. Маленьким Басти обожал пить здесь горячий шоколад с неизменными крошечными пирожками. Под хрустящей корочкой могла прятаться самая разная начинка. Было игрой угадывать её, ни одна не повторялась. Но в отличие от тех же всевкусных драже «Берти Боттс», все начинки у пирожков Элси были или вкусными, или безумно вкусными.
Когда Басти познакомился с творчеством профессора Толкиена, кухни и помещения в домах хоббитов он легко представлял такими же, как кухня Антуана. У Робертса в этом «священном месте» (для Элси) тоже всё было либо овальным, либо округлым, включая дверь, стол, стулья и даже окна.
Но сегодня его больше волновали люди, собравшиеся здесь на ранний завтрак. Басти на несколько мгновений задержался у входа, замеченный лишь кузеном Санни, который не стал его выдавать, едва мазнув взглядом. И целых три минуты Басти с умилением наблюдал за своим Солнышком почти в домашней обстановке. Чуть портил картину мелкий Снейп, тоже сидевший спиной к выходу, хотя, если совсем честно, пацан Рабастану нравился. Было в нём что-то такое удивительно трогательное.
— А когда тебя заставляют это сделать, невольно хочется поступить наоборот, — говорила Санни.
— Да-да, — усмехнулся на это Джейми. — Маленькие дети так и поступают.
— Нет, Джейми! Ты не понимаешь, — с жаром возразила Солнышко. — Это не детское, это нормальное человеческое свойство.
— Да, некоторые вещи так и остаются с человеком на всю жизнь, — подмигнул ей Джейми. — Это идёт из ранних комплексов или потому, что молодой парень или девушка просто не хотят взрослеть.
— Ты всё как-то выворачиваешь наизнанку, — пожаловалась Санни, вызвав у Басти улыбку. — Давай приведу пример: вот мой отец станет тебя заставлять что-то сделать…
У Джейми вытянулось лицо:
— Мерлин, Санни! Если это будет твой отец, я всё сделаю мгновенно и даже не пикну.
Даже мелкий поганец Северус засмеялся, а Санни забавно захихикала. Басти с трудом удержался от смешка.
— Когда папа что-то заставляет, я тоже сразу делаю, — поделился со всеми Северус.
— Давно ли? — поинтересовался Джейми с ироничной улыбкой.
— Всегда! — глазом не моргнув, уверенно заявил Снейп.
Санни закашлялась, а Джейми мягко рассмеялся. А Басти вдруг охватило такое тёплое чувство от этой картины. Просто представилось ярко, как он сам болтает с Солнышком о пустяках за утренним кофе, а рядом сидит его сынишка или даже двое… Нарушать такую идиллию казалось преступлением, но он и так слишком долго скрывал своё присутствие.
Обозвав себя трусом и придурком, постучал в косяк двери и как можно спокойнее произнёс:
— Всем привет! Позволите присоединиться?
— Мистер Лестрейндж! — осклабился Джейми Прюэтт.
— Басти! — удивлённо повернулась к нему Санни. И так стало приятно, что удивление оказалось, как минимум, радостным. — Ой, а сколько времени?
— Мне обещали кофе, — Басти занял место напротив Северуса и сразу схватил с блюда один пирожок. Перед ним тут же появилась чашечка кофе, щедро разбавленного сливками. — О чём беседуете?
— О пользе розог и плетей, — серьёзно ответил ему мальчишка. И кто виноват, что Рабастан едва не подавился и закашлялся?!
Санни засмеялась, а Джейми коротко хохотнул.
— Северус преувеличивает! — сказала Солнышко. — Мы, в принципе, говорили про наказание и его уместность.
— А тебя били розгами? — впился в него глазами мелкий Снейп.
Басти глотнул из своей чашки и серьёзно посмотрел на мальчишку:
— И даже плетью. Больно.
Санни ахнула, Северус расширил глаза, а Джейми поглядел внимательно, невозможно было понять его реакцию.
— Но это же… — Санни смотрела с таким сочувствием, что Басти невольно улыбнулся, теряя мрачность. — Это ужасно!
— Плетью?! — малыш Снейп недоверчиво прищурился. — Как на корабле? Плёткой-семихвосткой?
— Смотрю, ты добрался до синих полок в библиотеке своего отца?
— Давно, — фыркнул Северус. Но сбить его с толку было сложно. — Ты не ответил!
— Нет, не семихвосткой, — усмехнулся Рабастан. Пирожок ему достался с грибами, он его проглотил и сразу положил к себе на тарелку ещё три. — Это было лишь однажды, и плеть была самая обычная. Пятнадцать ударов на конюшне, и руки прикованы к стене, чтобы не дёргался и не упал, когда сознание потеряешь.
Краем глаза он заметил, как вцепилась в стол Санни. Северус же глядел в немом восхищении.
— Жестоко, — хмыкнул Джейми.
Санни возмутилась:
— А наших детей ты тоже…, — она резко замолчала, осознав, что произнесла, порозовела, схватила чашку и зажмурилась, отпивая кофе. А потом, пока он всё ещё не мог прийти в себя от её слов, строго сказала: — Я гипотетически!
Ему потребовалось всё самообладание, чтобы кивнуть не менее серьёзно:
— Гипотетически, я понял.
Она смотрела подозрительно, и ему пришлось пнуть под столом Джейми, который закашлялся.
— Ладно, — Санни на удивление быстро с собой справилась, и он понял, что гордится Солнышком, вопреки всякой логике. — Своих детей ты тоже будешь бить плетью, приковав к стене конюшни?
— Санни, — предостерегающе произнёс Джейми.
Но Басти отмахнулся, неотрывно глядя в глаза любимой.
— Представь такое, — произнёс он серьёзно. — От шалости твоего сына погибает человек или мог погибнуть. Неплохой человек, может, его товарищ. Может, девушка, оказавшаяся не в то время и не в том месте. Может, ребёнок. Да кто бы ни был! Но вина твоего мальчика неоспорима. Никакие доводы не воспринимает, хотя знает, что виноват, Магия беснуется внутри, потому что пацан сам мучается, не видит выхода, но всё смотрит на тебя затравленным волчонком и огрызается. Прочитаешь ему лекцию и оставишь без сладкого?
— Я… Но, Басти…
— Плеть — это очень больно. Но несравненно мягче той боли, с какой магия будет разрывать магическое ядро пацана изнутри. Шкурку подростка залечат, возможно, и следа не останется, восстановить же целостность ядра — задача, решаемая годами, а иногда невыполнимая. А кроме того, кто вырастет из твоего сына, когда такое останется без наказания? Адекватного, заметь, наказания.
— И что? — Санни кусала губы, но не отводила взгляд. — Если его выпороть плетью, магия сразу успокоится? Так, что ли?
— Так, — кивнул Рабастан. — Но только если плетей будет достаточно. Гармония внутри твоего ребёнка — слишком большая ценность, чтобы нарушать её, пожалев для пацана пару лишних ударов.
— И ты не обижался на отца? Ну, если он, правда… плетью, прикованным…
— Да я его ненавидел! — с досадой сказал Рабастан и обиженно добавил: — Молча, главное, бил, хоть бы наорал!
Бессовестный мальчишка Снейп вдруг захохотал, Джейми тоже засмеялся, и Санни, не удержавшись, прыснула. Рабастан криво улыбнулся.
— Так ты не любишь отца? — осторожно спросила Санни.
— С чего это? — поразился Басти. — Он, конечно, тот ещё тип, но я его обожаю! Честно-честно.
— Но ты же сказал, что ненавидел.
— Санни, я просто не мог его любить. В тот момент!
На этот раз первым рассмеялся Джейми.
— И всё равно, — печально вздохнуло его Солнышко. — Это как-то дико.
— Вообще-то, Санни, это обидно, — укоризненно посмотрел Басти. — Я, по-твоему, дикий?
— Иногда да! — лукаво улыбнулась она.
И Басти рассмеялся вместе со всеми.
— Есть другой выход! — сказал он, когда все успокоились. — Отец ещё в детстве предлагал — розги или заблокировать магию на неделю. Адекватное решение, к слову, ядро не пострадает, даже если ребёнок будет мучиться, что его недостаточно наказали. Ты бы захотела лишиться магии на неделю?
— Ох, — она нахмурилась.
— Не-ет, — протянул Северус и поёжился. — Лучше тогда розги.
— Лучше вообще не подставляться, — продолжил Рабастан. — Я понимаю, что тебе сложно это понять, Санни. Девочек не бьют, их лишают сладкого. И они… Как бы это объяснить? Легче признают вину, наверное, и в результате конфликта с магией почти нет, так уж устроены магические ядра. Но подумай о сыне. Захочешь, чтобы твой ребёнок остался на неделю без магии?
— Всего-то неделя, — пробормотала Санни и пожала плечами.
— Нет-нет, не путай, — разгадал её нерешительность Басти. — Замена плетей для меня равнялась бы году без магии. Мерлин, Санни, это даже Люмос не зажечь! Не создать из воздуха букет для понравившейся девчонки.
И он взмахом палочки наколдовал букет белых тюльпанов.
— Иногда я безумно рад, что родился сквибом, — хмыкнул Джейми.
А Санни взяла букет и задумчиво поднесла к лицу, вдыхая аромат.
— Есть легенда, — заговорил Рабастан, глядя в её глаза. — Как-то ночью одна магловская девушка, проживавшая в живописном местечке Девоншира, услышала очень странные звуки в своем саду и вышла посмотреть, что там происходит.
— Я читал, — еле слышно сказал Северус.
Басти кивнул ему и продолжил, видя неподдельный интерес Солнышка:
— В её саду росли белые тюльпаны. Она любила их, ухаживая каждый день. Но в эту ночь с ними что-то было неладно. Над каждым цветком она вдруг разглядела летающих маленьких фей.
— Я видел одну фею у Чарити в теплице, — вставил Северус. И тут же добавил: — Извините.
— Ну, — сказал Басти, — на это надо смотреть ночью. Днём, они, как правило, спят. Но вернёмся к легенде. Девушке очень понравились маленькие феи и их игры. И она решила засадить тюльпанами весь свой сад. В награду королева маленьких фей осыпала её своей пыльцой. У маглы должны были пропасть все болезни, но девушка вдруг оказалась волшебницей, пыльца эльфов сняла с неё проклятье, скрывающее её магию. — Рабастан подмигнул разинувшему рот мальчишке. — Подданные королевы фей показали девушке портал для перехода в магический мир. А в магловском мире все решили, что девушка умерла. Она так и не вернулась в свой сад.
— И что было дальше? — потребовала Санни, когда Басти с улыбкой замолчал.
— Она стала феей! — предположил Северус.
— Она стала целительницей, — ухмыльнулся Джейми. — И влюбилась в прекрасного принца.
— Браво, Джейми, — Басти усмехнулся. — Принцем оказался некий Джонатан Лестрейндж. Портал перенёс девушку в его поместье и закрылся навсегда. Джонатан влюбился в неё с первого взгляда. А на месте их первой встречи он построил свой замок, который не только сохранился до наших дней, но даже был недавно восстановлен.
— Твой замок! — ахнула Санни.
— Совершенно верно! Если желаете, могу показать садик с белыми тюльпанами. Он сейчас совсем маленький, но сохранился неизменным за много веков. Сколько не срываешь цветы, за ночь они снова вырастают. Ребёнком я даже рискнул увидеть это чудо. А тогда замок был полуразрушен и в вечернее время внушал нам всем ужас и трепет.
— Ты пошёл туда ночью? — удивился Северус. — Страшно было?
— Ещё как! — кивнул Рабастан. — Но ничего не увидел. Пойдёте смотреть на сад? Или не интересно?
— Очень интересно, — сразу откликнулась Санни. Она по-новому взглянула на цветы. — Так они настоящие?
— Ага, я приманил их из того садика, — Басти посмотрел на Северуса. — Недавно я отдал пару клубней для теплиц миссис Хейли. Может, над ними ты видел фею?
— Может, мне и показалось, — буркнул Снейп и признался: — Я был далеко от того цветка.
В итоге, в замок к Басти отправились все. Только подождали, пока Санни отдаст тюльпаны домовушке, и даст ей рекомендации, где их лучше разместить в её комнате.
***
|
|
| Каури | Дата: Воскресенье, 14.10.2018, 22:08 | Сообщение # 377 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
Всю дорогу они осаждали Рабастана просьбами рассказать ещё что-нибудь интересное, но он отшучивался. От волнения, что Санни спокойно идёт к нему домой, такая красивая и доверчивая, совсем недавно сказавшая «наши дети», всё внутри переворачивалось. Какие уж тут сказки и легенды!
Чтобы взглянуть на сад, пришлось обойти замок и пройти ещё немного по чистой тропинке без снега. В окружении высоких кустов, на маленькой полянке они увидели большую клумбу с тюльпанами.
— Здесь нет снега! — ахнула Санни.
— И тепло, — добавил Северус, с большим интересом присматриваясь и даже принюхиваясь к цветам. — А той ночью, ну, когда хотел увидеть фей, ты ни одной не увидел?
— Не-ет, — нехотя протянул Рабастан. — Ни одной. Мне показалось, что рядом бродит мантикора. И я аппарировал прямо в свою спальню.
— Отец говорит, что в поместье мантикоре не пробраться, — прищурился Снейп.
— Рядом со мной не было твоего отца той ночью, — скривился Басти. — А Руди меня напугал, что одна мантикора ищет в тюльпанах потерянного котёнка каждую ночь.
— И ты всё равно пошёл? — удивился Джейми.
— Я думал, что он врёт, — пожал плечами Рабастан. — Но когда услышал шевеление, то поверил.
— Аппарировал? — спросила Санни, она разглядывала цветы, присев на корточки. — Сколько тебе было лет?
— Семь, — Басти хохотнул. — Это была не аппарация, а детский магический выброс. Повторить я не смог.
— А пытался? — поинтересовался Джейми.
— Ещё как. Ещё и Руди подначивал. Пугал, чтобы опять получилось.
— Получилось? — спросил Северус.
— Нет, но напугал сильно.
— А можно мне, — Джейми вздохнул и посмотрел на Рабастана. — Немного цветов сорвать.
— Да хоть все, — великодушно развёл руками Басти. — За ночь в любом случае они вырастут. Самое интересное, что сорванные здесь тюльпаны не вянут месяцами. И чуть-чуть светятся по ночам. Ну что, вы можете тут ещё побыть, а Санни я забираю. Нам надо поработать в мастерской.
У Солнышка загорелись глаза. Басти насторожился, когда она подошла ближе.
— А что, если в той мастерской? — прошептала она, просительно заглядывая в глаза. — А они побудут на пляже?
Да он бы луну с неба достал, если бы она так попросила!
— Если ты хочешь, почему и нет, — смог ответить спокойным голосом. И громче добавил: — Северус, Джейми, как насчёт того, чтобы искупаться?
— Я вечером купаюсь, — скривился мальчишка. — И только дома!
— С большим удовольствием, — Джейми явно что-то заподозрил. — Сев, а давай ты хотя бы посмотришь?
Надо ли говорить, с каким восторгом встретили океанский пляж Северус и неправильный сквиб! Санни смотрела на них с радостной улыбкой, но немного тоски в глазах притаилось.
— Мы присоединимся к ним позже, — предложил Басти, а когда Санни просияла, указал на мастерскую. — Для работы лучше переодеться. Я захватил для тебя свой старый костюм. Он в отличном состоянии, и легко подстраивается под фигуру, просто я из него окончательно вырос. А тебе должен быть в самый раз.
Санни приняла у него сложенный костюм, явно заинтригованная.
— Переоденемся по очереди, — предложил Басти. — Костюм чистый, не волнуйся. Но для полной функциональности лучше снять с себя всё.
Санни деловито кивнула, а он умилился. Ожидал, что будет краснеть и отказываться. Но Солнышко постоянно умудрялась его удивлять.
Поглядывая на дверь кабинета, он ждал в мастерской, когда она переоденется, и старался не представлять процесса, и не гадать, оставила ли она на себе бельё. Чтобы отвлечься, разложил на столе чертежи приборов для Криса Сметвика и Марго, прикидывая, с какого начать.
— Я хотел отдать костюм Эмили. Это моя кузина, — сказал Басти, когда дверь распахнулась. Оглянулся и замер, потеряв на несколько мгновений дар речи. Он знал, что костюм обтягивает, как вторая кожа. Но зрелище превзошло все ожидания. С трудом сглотнув, он закончил: — Но теперь не отдам.
— Мне он нравится, — радостно сказала Санни, не замечая, к счастью, его состояния. Она даже покружилась перед ним, позволяя рассмотреть со всех сторон и спросила: — А зеркала нет?
— Нет! — мгновенно отреагировал Рабастан. — И наколдовать нельзя, тут слишком хрупкие приборы с магическим фоном.
Да, он безбожно врал, подозревая, что, увидев себя в зеркале, она немедленно бросится переодеваться. Лишать себя такого зрелища не хотелось.
— Ну ладно. Тогда вот так, — и она пробормотала что-то невнятное, отчего поверх костюма появилось что-то вроде коротенькой мантии. Иллюзия надёжно скрыла всё выше коленок и ниже ключиц, заставив Басти судорожно вздохнуть и мысленно дать себе подзатыльник. Санни же смущённо призналась: — Тётушка Мюриэль научила. А то слишком уж… Я, правда, не совсем хорошо овладела этим заклинанием, но оно почти не тратит магию. Ладно. Ты не поможешь? — Он увидел в её руках платок, который прилагался к костюму. — Надо ведь волосы убрать.
Басти только кивнул, боясь не справиться с голосом. Подошёл со спины и сначала замотал её косу вокруг головы, закрепил магической заколкой, а лишь потом повязал платок. Взгляд скользнул вниз по спине девушки, коротенькая мантия скрывала гладкую кожу костюма, но он-то помнил и понимал, что стоит провести рукой, и никакая иллюзия не помещает ощутить все изгибы и округлости. Его окатило жаром при мысли, что под всем этим, возможно, нет белья.
— Теперь я, — поспешно сказал он и рванул в кабинет, плотно закрывая за собой дверь.
Переоделся быстро, новый костюм у него был немного более функциональный. На поясе имелись специальные кармашки и петли для инструментов. А также короткий фартук из плотно пригнанных мелких чешуек дракона. Сейчас он был рад этой детали, как никогда. А ведь удивлялся, зачем ему фартук, когда костюм и так сделан из суперпрочной драконьей кожи.
Басти выглянул на пляж, улыбнулся, увидев, как Джейми пытается заманить мальчишку в воду, и позвал своего эльфа:
— Устрой там столик с закуской. И книг каких-нибудь положи. Мелкий читать любит, а старшему что-нибудь про магию или возможности сквибов.
— Борги понял, Борги всё сделает, — понятливо кивнул домовик.
Басти вышел в мастерскую и встретил восхищённый взгляд Солнышка:
— Ой, какой ты…
— Нравлюсь? — не удержался от вопроса.
— Угу, — она поспешно отвернулась и деловито похлопала по дальнему краю стола: — Мне здесь можно работать?
Он увидел на столе один из круглых камней, что ей подарил. И заинтересованно подошёл.
— Что хочешь сделать?
— Привязать к нему мультик, — улыбнулась Санни. — Ну, это такая история в картинках, которая появится над шариком. Картинка будет двигаться… Посмотришь!
— Ого, уже интересно. Так, хорошо, если что-то понадобится, говори. Я могу увлечься, стукни, если сразу не отреагирую.
Она странно на него посмотрела и кивнула. Даже поблагодарила за высокую табуретку только взглядом. И сразу подняла палочку, начиная творить свои чары. Он понимал, что ей сейчас не до него, так что решительно взялся за свои заказы.
Особо сложными они не были, но Басти уже наметил, как их усовершенствовать. Не зря провёл с Кристофером и Марго столько времени, обсуждая функционал артефактов.
Уже скоро он придавал форму приборчику для Марго, пристроив будущий артефакт в специальных зажимах. Работа его всегда увлекала, заставляя забыть обо всём. Но сегодня он нет-нет, да и оглядывался на Санни, которая с сосредоточенным видом колдовала над камнем. Иногда хмурилась, видно, что-то не получалось. Иногда вся расцветала, когда была довольна результатом.
Он как раз закончил делать первый артефакт, когда Санни коснулась его руки. Басти живо обернулся:
— Сделала?
— Понимаешь, — она замялась. — Если бы у тебя нашёлся ещё камень, не обязательно круглый, любой. Я бы ещё одну задумку сделала. Только нужен камень без магии.
Басти кивнул и прошёл вглубь мастерской. Выдвинул сразу три ящика с камнями разных размеров и форм. От простых до драгоценных.
— Выбирай любые, сколько нужно, — предложил он. — Я тогда ещё один артефакт начну делать.
Санни рассматривала его заготовки в немом восторге. Даже не заметила, похоже, когда он отошёл к рабочему столу.
Басти немного полюбовался её видом сзади, решив, что иллюзия короткой мантии лишь подчёркивает всё, что нужно. Так что впредь он никому не позволит быть в мастерской, когда она работает.
Зажмурившись, он отвернулся к своим чертежам, пытаясь прийти в себя. Чтобы не испортить артефакт, занялся для начала изготовлением удобной упаковки для прибора Марго. Там не требовалось сложных чар, и действовал Басти почти на автомате.
Санни зашуршала рядом, вернувшись к столу. Краем глаза отметил, что взяла всего два камня. А скоро смог отмести лишние мысли и заняться прибором для Кристофера.
В какой-то момент он увидел, что Санни просто сидит и смотрит как он работает, подперев голову кулачком.
— Всё сделала? — поинтересовался он, опуская магическую дрель с тонким шлифовальным наконечником.
— Ага, — она кивнула ему и бросила быстрый взгляд на ящики с камнями. — Я просто посижу, пока ты работаешь.
— Конечно, — улыбнулся он. — Но, если что, все те камни в твоём распоряжении. И вообще, может, тебе надо что-то другое?
— О, — она живо спрыгнула с табуретки и потянулась. Иллюзия замерцала и на пару мгновений исчезла, словно сама магия его дразнила. Басти с трудом сдержал стон от этого зрелища. — Я тогда ещё один камень возьму.
— Возьми сразу десять, чтобы не бегать лишний раз, — выдохнул он, снова принимаясь размеренно дышать, очищая сознание.
Санни пошла к ящикам, но, не доверяя себе, Басти в её сторону смотреть не стал. Жаль, что воображение выключить не удавалось. Снова концентрация на работе. А потом ещё раз. Только минут десять спустя он достаточно успокоился, чтобы взяться за работу.
Санни больше не обращалась к нему и, закончив второй артефакт, он с беспокойством поглядел, чем она занята. Внутри поднялась нежность — Солнышко задремала, положив руки на стол, а на них пристроив голову. Платок слетел с головы, коса растрепалась, несколько локонов падали на её щёку. А главное — иллюзия миленькой мантии окончательно пропала. На столе рядком стояло семь камней, включая круглый, что она принесла с собой.
Вспомнил вдруг, как создавал браслеты, те самые, а потом отсыпался, едва не потеряв магию. Здесь, может, и не сравнить, не так много камней зачаровала Санни, да только, какая там сложность, и насколько она выложилась, он понятия не имел. А ещё сам же предложил продолжить, идиот. Неудивительно, что заснула, где сидела.
Басти подошёл к ней совсем близко, но не решился будить. Забрал осторожно все камни, решив сделать для них красивые коробочки. И только упаковав в чехлы два свои артефакта и её семь камней, сделал разминку и, снова подойдя и расставив разноцветные коробочки перед Санни, осторожно погладил девушку по голове.
На него обратили туманный взгляд, после чего Санни опять закрыла глаза, и прежде, чем он снова коснулся её волос, она сонно произнесла:
— Я так тебя люблю, что мне очень страшно… Вдруг ты передумал. Нет, я никогда не смогу признаться… Ты такой… а я…
Она тяжело вздохнула и тихонько засопела.
Он боялся дышать, ожидая, что она скажет что-то ещё. Но его Солнышко мирно спала, и неизвестно, о чём были её сны. А самое главное, о ком!
Стараясь не побеспокоить, он отлевитировал её на лежанку в углу мастерской. Борги недавно устроил уютное место для отдыха, ворча и причитая, что спать нужно в своей комнате. На удивление, Санни не проснулась, лишь обняла подушку и пробормотала:
— Рабастан, я тебя люблю…. Нет, не так. Басти… Нет, я не смогу никогда!
У него сердце разрывалось от её слов. Опустившись на колени, он осторожно приблизился к её лицу и поцеловал в приоткрытые губы. Вздрогнул, когда она вдруг ответила, не открывая глаз. Усилием воли он отстранился и бессильно простонал, когда она потянулась к нему, всё ещё пребывая в полудрёме. Да тут никаких сил не хватит!
Он решительно потряс её за плечо. И, замерев, ждал реакции, когда она распахнула глаза и приподняла голову.
— Басти-и-и, — сонно ему улыбнулась. В глазах промелькнул испуг, и она резко села на лежанке, мгновенно вернув дракклову иллюзию мантии. Потёрла ладошками лицо и посмотрела виновато. — Я заснула, да? Извини.
— Всё нормально, — севшим голосом ответил он. — Я закончил работу. Что тебе снилось, моя принцесса?
— Только не смейся, — она смущённо поёжилась. — Ты приснился. — И она заторопилась: — Но так, ничего особенного.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — он с беспокойством заглянул в ещё сонные глазки. — Слабости нет? Голова не болит?
— Да нет же. Наоборот, мне так хорошо, словно спала очень долго. А ты чего тут?
Наконец обратила внимание, что он на коленях перед ней.
Басти поспешно встал и потянул её за руку. Санни глядела с удивлением, но послушно поднялась.
— Ты потом меня поколотишь, хорошо? — спросил он, прежде чем поцеловать, крепко прижав её к себе.
Санни пискнула, но вырываться передумала, а потом и вовсе обняла его за шею. И посмотрела непонимающе, когда он отстранился.
— Прости, — сказала неожиданно. — Я, наверное, ещё не проснулась.
— Просыпайся, — усмехнулся он. — Я первый переоденусь.
И вышел, пошатываясь, в кабинет. Костюм сдирал с себя остервенело, и не знал, что теперь делать. Сказать ей, что слышал? Или ждать, когда признается не во сне, а наяву?
А лучше показать в думосборе. Точно, она обещала захватить с собой свой!
Басти вернулся в мастерскую, увидел, как Санни рассматривает коробочки со своими камнями.
— Как здорово ты сделал! Спасибо!
— Не за что, — проворчал он. — На пляж пойдём?
Она вскинула на него непонятный взгляд.
— О, ты уже… Пойду переоденусь.
Едва она вышла, Басти достал чистый флакон из зачарованного стекла и вытянул из головы драгоценное воспоминание. Поместил его во флакончик и подписал: «Я тебя тоже!».
Зачаровал, чтобы буквы проявились только после просмотра воспоминаний. И упаковал в бархатный мешочек.
— А я бы тоже искупалась, — заглянула в мастерскую Санни. — Знаешь, мне надо в Лондон, купить купальник.
Он сдержал рвущиеся слова, что лучше всего купаться нагишом, и осторожно предложил свою помощь:
— Мы с Питом и Андромедой хотели завтра прогуляться по магазинам. Если хочешь с нами, я буду рад.
— Очень хочу! — просияла Санни. И даже шагнула к нему: — Басти…
— Что? — тихо переспросил он.
Она глубоко вздохнула и быстро ответила:
— Спасибо за помощь и за камни. Мне очень понравилось здесь работать. С тобой.
Пришлось кивнуть:
— Я рад.
А самому вдруг тоже стало страшно. А вдруг и нет ничего? Мало ли, что люди говорят во сне! Он сжал флакон в кармане и передумал отдавать. Понял, что это будет странно выглядеть, а, может, и некрасиво с его стороны. Словно подсмотрел что-то очень личное, сокровенное. А про поцелуй она как будто вообще забыла. И вообще, хотелось, чтобы она сказала это наяву, глядя ему в глаза. А не так…
— Я поняла, что уже много времени, — Санни смотрела теперь на что угодно, кроме него. — Нам пора возвращаться. Мистер Робертс говорил, что на обед будут гости. Мы только и успеваем дойти.
— Конечно, я понимаю! А что за гости? — Басти сунул в карман две упаковки с артефактами.
— Какой-то друг. Тебе, наверное, виднее, с кем дружит твой крёстный.
«С Магнусом-раздери-его-мантикора-Ноттом!» — мысленно проскрежетал зубами Рабастан.
— Даже не знаю, друзей у него много. Так мы договорились насчёт завтрашнего дня?
— Ага, надеюсь, мистер Робертс не будет против.
— А вечером…
— Я хотела навестить Чарити. Миссис Хейли.
Он кивнул и протянул ей коробку побольше, куда уместились все её поделки.
Она ахнула:
— Я же тебе показать обещала.
— Будет ещё время, — отмахнулся Рабастан. — Пойдём звать купальщиков. Я вас провожу.
Она так посмотрела, словно хотела сказать: «не надо», но только улыбнулась.
Обратный путь занял куда меньше времени. Северус восторгался океаном, Джейми лениво посмеивался, бережно удерживая букет тюльпанов. Санни мечтательно глядела по сторонам, но видела ли что-то — неизвестно.
До обеда оставалось ещё время, когда они подошли к дому Робертсов, но Басти задерживаться или напрашиваться на обед не стал. Не то настроение было. Немного постоял, гадая, где окна Санни, и отправился к себе.
Питт с Медой и Цисси, и Ники с Уолденом с утра поехали погулять по Косой Аллее, обещая вернуться не позднее ужина. И ему это было даже на руку, не хотелось пока никого видеть. Про завтрашнюю поездку в город он на ходу придумал, но был уверен, что Питт не подведёт.
Но сейчас остро захотелось остаться одному и просто подумать. И, пожалуй, самым лучшим выбором в таком подвешенном состоянии для него будут пляж и далёкий горизонт над океаном.
***
Утро выдалось на удивление тёплым для зимы, лёгкий морозец, но ничего не тает и не превращается в бурую грязь, хлюпающую под ногами. Магнус ощущал, что давно так славно не высыпался, давно не чувствовал такой бодрости, встав в несусветную рань и даже не выпив любимый чай. Хотелось сделать что-то невозможное, грандиозное, полезное или просто весёлое. Энергия внутри бурлила, толкая хоть на какое-то дело. На башне дежурил Флинт, его рожу и лохматую голову можно легко узнать и стоя во дворе. Бдит, как всегда, даже нет сонного вида.
Ингис Морн, потягиваясь и зевая, легко сбежал по ступенькам загона и сразу захлопнул рот, заметив Нотта. Метаморфоза произошла мгновенно — подтянут, мрачноват и глаза смотрят ясно и серьёзно. И одет так, словно на охоту собрался. Охота! Ну конечно же, надо размяться и для Северной цитадели хоть уток набить. Или даже чего посерьёзней.
— Доброе утро, сэр!
— Доброе, ты прав, Морн. Флинта ты меняешь?
— Нет, Шон Фишер, идёт уже, — Ингис оглянулся на дверь загона. Оттуда как раз показался почти налысо бритый Фишер-старший. В отличие от его младшего брата Винса, Шон был спокойным, как сфинкс. И охотник отменный, ловкий, зоркий, терпеливый и хладнокровный. А реакции и молниеносной бестрепетной расправе с каким-нибудь страшным хищником просто позавидовать можно. До Ингиса далеко, но из остальных — лучший. Особенно на пару с донельзя умным братцем Винсом, смешливым и добрым парнем.
— Буди Причарда, Шон, или Бойла, пусть тебя заменят. Вы трое мне на охоте нужны. Если других дел нет.
— С радостью, сэр, — оживился Фишер, — а кто третий?
— Третьим будет Винс, если выспался после смены. Пусть дрыхнет, пока собираемся. Брать по минимуму. Управимся за полдня — хорошо.
Шон, сверкнув сдержанной улыбкой, скрылся в загоне.
— Морн, захвати котелок и что там ещё, может, перекусим в лесу.
Ингис кивнул и тоже ушёл в загон, где в заднем отсеке хранились вещи ребят.
Охота вышла удачной, нарвались на семью диких кабанчиков. Шон с Винсом сработали на отлично, добыли четырёх подросших поросят размером с шотландскую овчарку. Ингис умудрился заарканить оленя, и мирно разойтись с двумя недовольными кентаврами. Что те потеряли в Диком лесу, осталось загадкой. Сам Магнус почти без труда набил с десяток жирных уток, извлёк из нутра могучего дуба отменные соты с мёдом диких пчёл, а напоследок сунулся в пещеру к медведице — Уркхарт давно намекал, что очень ему нужна медвежья шкура.
Заавадить сонного зверя — не сложно, вполне по силам даже соплякам, только снять довольно простую магическую защиту на входе и действовать быстро, проснётся — и страшнее мантикоры будет встреча. А сон у этих бродяг чуткий. Нотту бы повезло, ходить бесшумно он научился ещё в детстве без всякой магической поддержки. А ну как растратишь весь резерв в схватке с хищником, не оставаться же беспомощным и безоружным. Так что магловскими приёмами охотники никогда не брезговали. Жаль было только, что в магическом мире порох не взрывается, а то ружья бы пригодились. Потому по старинке — копья, луки и арбалеты всегда брали про запас. Хранясь в уменьшенном виде, они были зачарованы мгновенно увеличиваться и сами прыгать в руку охотника.
Сработал Магнус аккуратно и просто, зверюга в пещере даже не проснулась. При свете подвешенного в воздухе файербола можно было рассмотреть всю красоту добычи. Здоровенная медведица магического разлива — то ли Дикий лес наделял всех зверюг магией, то ли мутировали они за много поколений от магического фона, но медведи Дикого леса чуть ли не в полтора раза были больше своих магловских собратьев. Да и не только медведи. Серебристыми были только медведицы, и найти их удавалось раз в десятилетие, а то и реже. Прятаться умели и перемещаться как при аппарации.
Опасность сзади Нотт ощутил всеми фибрами души, когда опускал палочку, засветив ещё один файербол и любуясь на красивую длинную серебристую шерсть. Магнус рванул в сторону, больно ударившись плечом о каменную стенку пещеры, сразу перекатился, наугад посылая обездвиживающее заклинание.
Мантикора зашипела, увернувшись, и словно улыбнулась довольно — хитрая тварь загородила единственный выход из пещеры. Можно было бы аппарировать сразу, но уходить без медведя было жалко. Мантикора его не оставит, сама-то не могла снять магическую защиту, которая окружала берлогу, вот и поджидала какого-нибудь болвана, который сработает за неё.
Болваном Магнус быть не хотел. Позвать парней тоже не мог. Мантикора могла напасть в любое мгновение, стоило шевельнуть хоть пальцем. И без того не понятно, чего ожидает, постукивая жутким хвостом с ядовитым жалом по стенкам входа и не сводя с Нотта блестящих кроваво-красных глаз. Мощные лапы с огромными когтями внушали не меньший трепет, чем оскаленная в улыбке жуткая морда, окружённая лохматой гривой. Кожистые крылья, словно дополнительные конечности, были украшены на сгибах опасными когтями — по одному на крыло.
Нотт не обольщался — до медведя и до мантикоры было примерно одинаковое расстояние, около десяти ярдов. Допрыгнуть до медведя и аппарировать с добычей он просто не успеет. Тратить на мантикору заклятия бессмысленно — оттого и опасны эти зверюги, что отскакивают от них заклинания, как от тролля. Послать прицельный огонь чревато, сжечь тварь не удастся, они легко выживают в горящем лесу, а разозлит огнём запросто. И то странно, что зверь выжидал, не спеша нападать. Или играл как с жертвой, понимая, что деваться охотнику некуда.
Страха не было, была лишь весёлая злость. Погибать, так с музыкой. Правда, жизнь, если что, он отдаст очень дорого.
Магнус незаметно потёр большим пальцем кольцо вызова, три раза, что означало смертельную опасность. Мантикора дёрнулась, словно почувствовала, зашипела, роняя слюни из раззявленной пасти. Показала на миг двойной ряд острых как бритва зубов. Беда была ещё в том, что щит не поставить, пробьёт почти любой, только силы потратишь. Аппарация тоже чревата, тварь за долю секунды может успеть откусить половину туловища. Да и оставлять серебристого медведя не хотелось до боли.
Нож гоблинской стали оказался в руке в тот же миг, когда мантикора прыгнула. Магнус поднырнул под неё, прыгнув навстречу, полоснул по открывшемуся на миг животу тварюшки и ушёл в перекате в сторону медведицы, ощутив только, что у самого задеты нога и бок, но было совсем не до пустяковых ран. Пришлось моментально уворачиваться от хвоста с жалом и уже в распоротое брюхо посылать Аваду, могло сработать, но не попал. Ещё перекат и снова боль в боку и плече, думать не хотелось, что там, только радовался, что в броске удалось отсечь одну страшную лапу и вовремя уйти из-под рухнувшего всей массой раненого зверя. Следовало аппарировать, пока остались силы, а визжащая от боли тварь на пару мгновений отвлеклась.
Только тут подоспела подмога. Тенью метнулся в пещеру Ингис, сразу двумя ножами отсекая мантикоре хвост и разрывая ими же крылья. Нотт метнул свой нож твари в горло. Морн коленом прижал голову агонизирующего зверя к земле. И хладнокровно послал Аваду в распоротое брюхо.
— Сэр, вы как? — сразу бросился он к Магнусу.
Нотт стоял на коленях, ощущая, как кружится голова. Адреналин схлынул, оставляя опустошение и безумную горящую боль по всему телу. Хотелось просто прилечь на ещё тёплое тело медведицы.
— Встать не смогу, — прошипел сквозь зубы. Боль локализовалась в боку, а ногу уже не чувствовал. — Нога. А ещё левый бок. Остальное — царапины.
— Можно? — Ингис мгновенно достал аптечку из кармана.
— Давай. Противоядие есть?
— Сядьте на медведя, сэр. Проглотите!
Сесть Магнус смог только на огромную лапу, а к туловищу медведицы привалился спиной. Пока он глотал противный шершавый безоар, Морн бережно снял сапог и побледнел, разрезав ножом штанину.
— Хвостом, да? Тут след жала? Вы чувствуете что-то, сэр?
— Ногу не чувствую, выше колена уже тоже. Рука ещё немеет.
Он безропотно выпил противоядие, протянутое Морном, и позволил осмотреть бок.
— Когтями, — бормотал Морн. — Глубоко, много крови потеряли. И плечо ещё, тут зубы побывали. В Мунго, сэр?
— Нет, в цитадель переправить сможешь? Марта справится.
— Нельзя аппарировать, стазис наложил, но мой слетит сразу, — замотал головой Морн. — Надо сюда целителя. Вы же знакомы со Сметвиком, а все говорят, что он лучший. Хотите, попробую вызвать?
— К Мордреду Сметвика! — прорычал Нотт, почти теряя сознание. Стазис снял часть боли, но в голове всё равно мутилось. Казалось, ещё немного, и станет нечем дышать.
— Моя подруга целитель! — быстро сказал совсем побелевший Морн. И не слушая ответа, да и не было его, вызвал патронус. — Таша, срочно нужна помощь целителя! Нападение мантикоры.
Он назвал координаты для аппарации, и призрачный белый барс умчался в сторону выхода.
Нотт удивлялся, что всё ещё в сознании. Он смутно видел, как рядом с Ингисом появилась девушка, отстранила парня и ещё больше разорвала на Магнусе одежду, обнажая бок и плечо. Вяло подумалось, откуда столько силы в столь тщедушном теле. Мутило от коротких разноцветных вспышек заклинаний. Горчило зелье, которое она заставляла его выпить. Глотал с трудом. Одно, другое, третье. Бок взорвался болью, и он всё же потерял сознание неизвестно насколько.
Возвращалось сознание медленно, кто-то рядом говорил, в свете Люмосов он смутно увидел всех троих парней и тоненькую девушку с короткой мальчишеской стрижкой, что стояла вполоборота к нему.
— Натали, — пересохшими губами прошептал потрясённый Нотт.
Она обернулась, и он понял, что ошибся. Безумно похожа, но не она, не Натали. Да и как подумать мог? Но наваждение не проходило. Может, потому, что даже движения казались знакомыми, даже спокойный взгляд.
— Как вы себя чувствуете, сэр? — она приблизилась, и он смог разглядеть внимательные серые глаза. — Я Таша Лукас, целитель. Сэр, ваши раны я обработала и перевязала. Яд не смог далеко проникнуть, вывела, что могла, но противоядие ещё придётся принимать дня три. Вы меня слышите, мистер Нотт?
— Слышу. Хреново мне, — честно признался он и улыбнулся, ощутив, как трескаются пересохшие губы. Стало обидно, что он перед ней в таком разобранном виде. — Спасибо. А вы как?
— Нормально, — усмехнулась Таша Лукас. — Транспортировать можно.
Рядом появился Морн, заслоняя целительницу. Он недовольно хмурился или показалось.
— Надо в Мунго, Таша настаивает. У неё есть портключ.
— К дракклам! Никакого Мунго! — Нотт попытался сесть, и Морн поспешно его поддержал. Теперь Магнус лучше увидел растерянных Фишеров и девушку, присевшую возле большого ящика с целительской аббревиатурой. И снова поразительное сходство с Натали, даже губу нижнюю кусала, как она. Натали так делала, когда не могла что-то решить. — Морн, в правом кармане куртки портключ на цитадель: стальной браслет.
— Никакой цитадели, — оторвалась от своих зелий девушка. — Вам нужен строгий постельный режим минимум на три дня.
— Буду лежать дома, — пожал плечом Нотт, поморщился от отголоска боли.
— И наблюдение специалистов!
— Мисс Лукас, я заплачу сколько скажете, если приглядите за мной на дому. Клянусь быть самым послушным и терпеливым пациентом в мире. Пожалуйста, мисс, прошу вас.
Целитель застыла перед ним удивлённо. Опять он увидел разницу с Натали. Разрез глаз другой, а ещё лицо — такое спокойное, ни одной эмоции не прочесть. Довольна? Рассердилась? Думает?
— Чем вас не устраивает Мунго?
— Это личное, — криво улыбнулся ей Нотт. — Соглашайтесь, прошу.
— Десять галеонов в день! — озвучила Таша, по-прежнему без эмоций. — Осмотр утром и вечером. И пятнадцать галеонов — за ночной вызов. Все рекомендации выполнять без жалоб, в противном случае договор отменяется сразу. Все зелья и что ещё потребуется — за ваш счёт.
Он думал, что придётся уговаривать дольше. В душе разлилось тепло непонятно от чего.
— Договорились! — протянул ей правую руку ладонью вверх. Левая была примотана к туловищу. Но девушка только коснулась его руки и сразу отдёрнула пальцы. — Парни, добычу сюда тащите, сразу всё перенесём.
Фишеры бросились наружу, Ингис окинул взглядом Нотта и свою подругу-целительницу, словно не хотел оставлять их одних. Но под взглядом патрона задерживаться не стал.
— Жуткое зрелище, — Таша смотрела на поверженную мантикору. — Никогда не думала, что увижу вблизи.
Он отметил, что в её голосе нет ни отвращения, ни страха, только, пожалуй, немного любопытства.
— И хорошо, если больше не увидите! — сказал Магнус, не в силах отвести от неё взгляд. Просто хотелось найти ещё отличия от Натали. Волосы темнее и чуть короче. Фигура, наверное, такая же. Девушка была в свитере и в брюках, отчего легко можно было оценить и небольшую грудь, и тонкую талию, и… Он вскинул взгляд, как только она повернулась.
— А медведя жалко. Не знала, что бывают такие серебряные.
— Это медведица. В Диком лесу они водятся, но найти почти невозможно. Они магические и умеют отводить взгляд. Мне буквально повезло оказаться рядом с пещерой, иначе бы ни за что не обнаружил. Не стоит жалеть, мисс, эта медведица способна в один присест откусить голову хоть зверю, хоть человеку.
— И всё же…
Она не договорила, потому что в пещеру вернулся Морн, легко неся на плече оленя. Сбросил его на пол, искоса взглянув на целительницу. Нотт задумался бы, что это значит, но вернулись парни с мешками дичи, заодно и его мешок принесли. Можно было отправляться.
Ингис первым взялся за браслет и крепко обнял за талию девушку. Братья Фишеры подтянули мантикору к медведице, Нотт крепко ухватил лапу, на которой сидел, и как только Шон Фишер коснулся браслета, активировал его.
Вся компания мигом перенеслась на площадку перед загоном. Отовсюду сбегался народ, а Магнус никак не мог расслабиться, поверить, что всё позади. Успел порадоваться, что девушка Таша сразу вывернулась из объятий Морна, отошла в сторону и поставила на землю свой целительский чемоданчик. Из дома Яксли к ним уже спешила Марта, а от башни бежали сломя голову ребятишки во главе с Шани.
Ингис, сбросив оленя на землю, направился к девушке, и Магнус отреагировал сразу:
— Морн! Помоги встать.
Парень запнулся, но сразу повернул к патрону. С другой стороны подскочил Флинт:
— Я помогу. Оху… Офигеть! Патрон, это вы мантикору? А можно мне ее лапку на память?
Добычу окружили, но все с сочувствием смотрели на Нотта. Марта растолкала парней, и упёрла руки в бока.
— Красавец! Сильно подрали?
— Жить буду, — криво ухмыльнулся Нотт, с трудом держась на здоровой ноге прямо. Вторая почти не слушалась. — Целительнице спасибо. Это мисс Лукас, Марта. Накормишь?
— Святое дело, — кивнула Марта. — Квин, Кейси, донесите патрона до кровати в башне. Что встали, еле стоит человек! Магнус, не смей кривиться, тебе и двигаться, наверное, нельзя. Верно, мисс Лукас?
— Нельзя, — девушка поспешила подойти. — Подождите, у меня тут есть складные носилки, так будет легче.
— Я дойду сам, — начал было Нотт, но Таша Лукас удивлённо подняла бровь, и он замолчал. Она взмахом палочки развернула носилки. Ножки встали на землю, узкая койка с ручками, высота небольшая.
— Не упрямьтесь. Сядьте, а потом ложитесь. Так ребятам будет легче нести. Извините, магических нет, и вас лучше не левитировать магией.
— Если проводите меня в комнату, — сдался Нотт. — Вам же надо знать, где я лежать буду.
— Провожу и осмотрю ещё раз, — твёрдо сказала Таша. — Молодой человек, ногу аккуратнее, вот так, подняли. Сэр, ложитесь уже.
Флинт зубасто улыбнулся целительнице и в точности выполнил её указания. Магнус скрипнул зубами и всё же лёг, но маленькая тёплая ладошка тут же легла ему на лоб и примирила с унизительным положением. Нотт успел заметить, что мрачный Морн отошёл в сторону, и наблюдает за ними издали, скрестив руки на груди. Захотелось немедленно узнать, что у него с Ташей. Но это обождёт.
— У вас температура поднялась, — озабоченно сказала девушка. — Надо выпить ещё пару зелий. — Чуть быстрее, мальчики. Нет, не так. Синхронно. Правильно!
К разочарованию Магнуса, ладошку она убрала, пошла рядом с носилками.
— Я Квинт, мэм, — счёл нужным представиться Флинт. — А впереди Кейси. А что — вы будете лечить патрона?
— Я Таша, Квинт, и да, уже лечу. В эту башню? Мальчики, может, ещё двоих позвать? Высоко ваша комната, сэр?
— Обижаете, Таша, — Флинт фыркнул. — Да я один могу донести патрона. Эй, мелкая, а ты куда?
Шани проскочила вперёд носилок и большими глазами глядела на Магнуса, уже стоя на ступеньках.
— А я к себе! — задрала нос девчонка. — Сэр, очень больно?
— Это Шани, — пробурчал Флинт. — Моя невеста, мэм. Прогонять её бесполезно, если хотите знать моё мнение.
— Я в порядке, Шани, — счёл нужным ответить Магнус. — Сбегай, открой дверь в мой кабинет и проверь, всё ли нормально.
Шани просияла и рванула вперёд по лестнице. Таша остановилась, чтобы идти за носилками.
— Разверните, Квинт, Кейси, — попросила она. — Хотите вниз головой нести?
— Давайте ваш чемодан, мисс, — это Ингис их всё же нагнал. — Тяжёлый ведь.
— Всё забываю чары обновить, — вздохнула Таша и, к непонятной досаде Нотта, отдала чемоданчик Морну.
Тот преданно поглядел на девушку и стал подниматься следом за ней по лестнице. Нотт отвёл глаза, Морн своим присутствием портил всё удовольствие.
— Очень крутые повороты на этой лестнице, — заворчал Флинт, когда носилки стукнулись о перила. Ногу Магнуса прострелило болью, и он едва смог сдержать ругательство. Порадовало только, что чувствительность к ноге возвращается. — Простите, сэр!
— Не похоже, что башня жилая, — крутя головой, заметила мисс Лукас. — Но здесь здорово. О, пришли? Помогите своему патрону перелечь на кровать.
Пока парни ставили носилки и помогали Магнусу перебраться на кровать, Таша оглядела комнату и потрепала по голове Шани, назвав умницей, чем сразу завоевала любовь девчонки.
— Я тут порядок навела, — негромко похвасталась мелкая. — А потом зайдёте ко мне? У меня ещё лучше комната.
— Боюсь, у меня не так много времени, Шани. Я и так оставила друзей, сбежав с обеда.
— Мисс Лукас, это же рядом, прямо напротив!
— Зови меня Таша, — улыбнулась целительница. — Хорошо, но сначала осмотрю нашего пациента. Носилки сложите, мальчики. Дайте пройти.
Магнус терпеливо вытерпел и диагностические чары, и прикосновения: «А здесь больно?», «А так?», «Попробуйте пошевелить пальцами», «Голова не болит?».
Он отвечал, ощущая, как клонит в сон. Наверняка одно из зелий было со снотворным эффектом. Больше всего хотелось попросить Ташу остаться и посидеть с ним, но он не находил предлога. Не притворяться же, что ему хуже, чем есть на самом деле. Ещё и Морн прожигал взглядом в ожидании целительницы. Остальные уже вышли, кроме Шани.
— Я могу здесь побыть, — предложила девчонка. — А если сэру Магнусу станет плохо, я вам сразу сообщу, Таша.
— Это как, сову пошлёшь? — по-доброму улыбнулась мисс Лукас.
— Говорилку дам, у меня и
|
|
| Каури | Дата: Воскресенье, 14.10.2018, 22:09 | Сообщение # 378 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| — Говорилку дам, у меня их уже много.
— Не надо здесь оставаться, Шани, — вздохнул Нотт. — Но можешь иногда навещать.
— Да, сэр! — просияла девчонка. — Вы уже всё, Таша? Пойдёмте ко мне. Ой, Ингис! Ой, а мисс Лукас — твоя невеста?
С Нотта даже вся сонливость слетела. Чуть повернув голову, Магнус увидел, как потемнел лицом Морн. Таша же смущаться и не думала, спокойно ответила девочке:
— Нет, Шани, мы просто давние знакомые. Учились вместе. Мы даже не друзья.
Морн теперь побледнел, резко развернулся и вышел из его кабинета. Шагов по лестнице, впрочем, было не слышно.
— Засыпайте, сэр, вам это нужно! — сказала Таша. — Вечером навещу, спасибо за портключ. Отдыхайте.
Они ушли, прикрыв за собой дверь. И Нотт позволил себе расслабиться. Улыбаться было больно, губы саднило, но как иначе реагировать на то, что Морн Таше даже не друг?! И непонятно, почему это важно, но вот впервые в жизни выздоровление торопить совершенно не хотелось. И к дракклам золото! Магнус готов был потратить куда больше десяти галеонов, чтобы дважды в день ощущать на себе заботу милой целительницы.
***
Едва войдя в дом Робертсов, Санни пробормотала, что ей нужно переодеться и, стараясь не торопиться, поднялась на второй этаж. До комнаты она уже бежала, а войдя, захлопнула дверь, и без сил прислонилась к ней спиной. Простонав, закрыла лицо ладонями, повздыхала, и постаралась взять себя в руки. Успокоиться не получалось, хоть плачь. Слёз тоже не было. Сбросив сапоги и сняв мантию, она дошла до застеленной кровати, упала на неё без сил и спрятала лицо в подушку. Бог знает, как она выдержала спокойно возвращение из мастерской Рабастана. И словно откат, сейчас её била мелкая дрожь, а лицо горело от запоздалого смущения.
Знал бы Рабастан, как действуют на неё его поцелуи! А их-то всего было… Сколько? Два? Нет, уже три. Нет, четыре! И не призналась опять, а ведь такой хороший момент был. И ещё позже, когда она уже начала говорить, но струсила в последний момент, и просто поблагодарила за мастерскую. Басти так смотрел… А после её слов только кивнул и сообщил спокойно, что рад.
А ведь есть ещё Магнус Нотт, который попросил дать ему две недели. На что, вот на что?! Что такое ещё должно случиться за это время?
Нахмурившись так, что даже забыла о дрожи и смущении, Санни вскочила с кровати и принялась рыться в своей сумочке. Вывалила её на кровать, но результат был печальный.
Пришлось звать Лакки и объяснять, что за дощечку она имеет в виду. Домовушка справилась быстро. И Санни, не теряя ни минуты, произнесла: «Мистер Нотт, вы можете сейчас отвечать?». Минуты шли медленно как улитки, и Санни уже потеряла всю надежду — ну правда, не будет же Нотт до сих пор таскать с собой говорилку.
Однако ответ пришёл, по дощечке побежали слова: «Мистер Нотт спит, он ранен, и не может ответить. Что передать, когда проснётся? Шани».
Ранен? Санни ахнула и невольно спросила: «А как ранен? Это опасно?».
«Мантикора напала. Очень опасно, но мистер Нотт обязательно поправится».
Санни сглотнула, без сил опустившись на стул, а на дощечку поступило ещё сообщение: «А вы кто?».
Пришлось сосредоточиться и ответить, хотя Санни даже представить не могла, кто такая Шани. Или кто такой.
«Вы врач? — спросила она осторожно. — Я Санни… То есть Александра Прюэтт. Мистер Нотт дал мне эту дощечку для связи».
Захотелось постучаться головой о подоконник, благо он был рядом. Но уподобляться киношному Добби тут же расхотелось.
По дощечке пошли непонятные значки. Только спустя пару секунд Санни разобрала, что это смех. Но слова тоже появились. «Извините, мисс Прюэтт. Мне Квинтус Флинт о вас рассказывал. Я Шани, Джоанна Честершир, невеста Квина. Я тут по поручению мистера Нотта, слежу, когда проснётся, чтобы узнать, нужно ли ему что-нибудь».
«Очень приятно познакомиться, — ответила удивлённая Санни, силясь вспомнить, что она знает про невесту Флинта. — Скажите, а был ли у мистера Нотта целитель?».
«Я тоже рада с вами познакомиться, мисс Прюэтт. Целитель был, очень хороший. Скоро придёт опять. Сказал, что с мистером Ноттом всё будет хорошо, но надо несколько дней полежать».
«Спасибо вам, мисс Честершир!».
«Лучше зовите меня Шани, мисс Прюэтт. Мне всего одиннадцать лет».
«Тогда вы зовите меня Санни, — она невольно улыбнулась. Невеста Флинта ей уже понравилась. — Шани, вы могли бы мне написать вечером, как самочувствие мистера Нотта?».
«С радостью, мисс… Санни».
«Привет Флинту, надеюсь ваш жених в порядке?».
«О да, мисс, что с ним станется?! Он же такой, от него мантикора одна удрала».
Санни ужаснулась. И где они этих мантикор находят?
«Спасибо тебе, Шани. Мне пора на обед. Было приятно с тобой пообщаться».
«И мне тоже. Пока, Санни! До вечера».
Дощечка наконец остыла, и Санни заставила себя встать. Лакки уже положила на кровать её наряд, бормоча, что останется здесь, а то неровен час… Дальше её причитания Санни не слушала. Наскоро приняв душ, так как время ещё было, она оделась в приготовленный наряд и пошла вниз.
Все уже собрались за столом, кроме неё и Джейми, кузен как раз нагнал её у самой столовой. И они вместе увидели, что за гость ожидался к обеду. «Чёрт!» — по-магловски ругнулся Джейми, а Санни непонимающе пожала плечами. Долохова она уже не раз видела, и не понимала, что так взволновало Джейми.
Тем не менее к её ещё большему удивлению, кузен нацепил на себя самую широченную улыбку, ведя её к столу.
— Извините нас за опоздание, — весело сказал он. — О, мистер Долохов, очень рад вас приветствовать. Как поживаете, сэр?
— Мистер Прюэтт, мисс Прюэтт, — кивнул им Антонин Долохов, метнув на кузена непонятный взгляд, от которого у Санни мурашки побежали по спине.
— Присаживайтесь, — усмехнулся чему-то хозяин дома. — Прошу извинить мою супругу. Работа с очень сложным зельем не позволила ей присутствовать на обеде.
Санни села напротив Северуса, Долохов казался опасным и непредсказуемым. Оставалось удивляться, зачем Антуан Робертс его пригласил. И только потом она пожалела о выборе места, ведь напротив Долохова пришлось сесть Джейми. А она вдруг вспомнила разом, что Долохов опекун Агнешки. Всё сразу встало на свои места, и пристальный взгляд Долохова на кузена, и вызывающе-спокойный взгляд Джейми в ответ. Санни ужаснулась и слегка пнула кузена под столом. Мол, что ты творишь?
Джейми одарил её мягкой улыбкой: «Не суетись, всё под контролем». Вот ведь… Мужчины!
Подали первое блюдо, точнее, оно появилось само перед каждым из сидящих, и Санни ощутила, как проголодалась. Все отдали должное обеду, но как только подали чай, Антонин Долохов посмотрел прямо на неё:
— Счастлив снова вас видеть, мисс Прюэтт. Как поживаете?
— Всё хорошо, сэр. А вы?
— Тоже нормально. Уже виделись с моим учеником? Этот волчонок очарователен, не правда ли?
Санни удивлённо посмотрела на скалящегося Долохова, догадываясь, что тот говорит про Басти, но вдруг вспомнила про Нотта.
— Ой, профессор! Мистер Робертс! Я только что узнала, что на Магнуса Нотта напала мантикора. Он сильно ранен, но целитель говорит, что поправится через несколько дней.
Выдохнув это на одном дыхании, она увидела, как изменился в лице хозяин дома, и перестал улыбаться Долохов:
— Твою мать! — выдохнул он по-русски. — Откуда вам это известно, мисс? Вы с ним переписку ведёте?
— Не с ним, — спокойно выдержала его взгляд Санни. — Я переписываюсь с Шани Честершир, это невеста Квинтуса Флинта. Ей всего одиннадцать, но она очень разумная девочка.
И ведь не соврала ни словом. И какое кому дело, когда они познакомились!
— Джейми, — Робертс поднялся и швырнул на стол салфетку. — Боюсь, нам придётся отложить запланированные на сегодня дела. Мне нужно навестить мистера Нотта. Антонин, ты со мной?
Долохов тоже поднялся:
— Да, прогуляюсь. Мисс Прюэтт, вы умеете удивлять. Кстати, Джейми, правильно? Вы что-то хотели мне сказать?
— Ничего особенного, сэр. Я вполне могу дождаться вашего возвращения.
Долохов хмыкнул, и повернулся к Санни:
— Кажется, я понимаю, что волчонок в вас нашёл, — сказал он.
— Почему вы зовёте его волчонком? — нахмурилась Санни. Бесцеремонность Долохова нервировала. — Вы же Басти имеете в виду?
— Я наставник вашего Басти, Солнышко Санни. А теперь скажите мне, красавица и умница, он вам хотя бы нравится?
— Я думаю, в своих чувствах мы разберёмся самостоятельно, мистер Долохов, — как можно вежливее ответила она.
Антонин широко улыбнулся:
— Туше! Не хмурьтесь, я не хотел вас обидеть. Просто близко к сердцу принимаю благополучие своего ученика. Послушайте совет, будьте проще, мисс, скажите ему о своих чувствах. И он весь ваш, навсегда.
— Так и сделаю, — стараясь не показать возмущения, Санни невольно вздёрнула подбородок. — Если захочу.
Долохов рассмеялся.
Она заметила, как странно смотрит Джейми и как изогнулась недоумённо бровь Антуана Робертса. Но никто не осудил фривольные вопросы Долохова!
— Сейчас мы спешим, Солнышко Санни, — сказал наглый Долохов, уже надевая тёплый плащ. — А когда вернёмся, расскажете мне, откуда вы так хорошо знаете русский.
— Я что?
Но они уже пропали в вихре аппарации, а Джейми поинтересовался:
— Ты говорила с этим… прекрасным человеком по-русски? Что такого он сказал?
— Я не… Боже мой! — она прикусила язык, поняв, что и это произнесла по-русски. Северус смотрел на неё прямо как Джейми — заворожённо.
— Скажи ещё чего-нибудь, — попросил мальчишка. — Так странно звучит.
Паника не успела её захлестнуть. И мысли, что она так беспечно успокоилась, так подставилась и совершила непоправимую ошибку, сразу свернули на письмо отца, где он сам оправдал её знание.
— Моя няня была русской, — ответила она Джейми, решив, что и для Долохова это может прокатить. — Я не так хорошо говорю, Северус, но если хочешь, попробую. Ну вот, например: «Где ты была сегодня, киска?» — «У королевы, у английской». «Что ты видала при дворе?» — «Видала мышку на ковре».
— Почти ничего не понял, — заинтересованно сказал Джейми. — Это стихи? Так и подумал. Я немного изучал русский, когда мы с мамой путешествовали, но без практики почти всё забылось. Понял только про английскую королеву. Так?
Санни рассмеялась.
— Верно, но не совсем, — она перевела стих, вызвав смех и улыбки Сева и Джейми, но рассказывать ещё что-то отказалась. — Я тоже не очень хорошо помню этот язык. Практики ведь нет. Давайте лучше чай пить!
Чёртов Долохов!
Джейми вызвался сопровождать её к Чарити, раз уж у Робертса образовались дела. Северус со вздохом сказал, что ему надо помочь маме с зельями, и убежал в подвальную зельеварню.
Санни было интересно там побывать, но не стала спрашивать сейчас, когда хозяйке дома явно не до них.
Погода после обеда не испортилась и Джейми, выспросивший маршрут у Элси, с которой быстро нашёл общий язык, уверенно вёл её к домам вассалов, которые они хорошо разглядели, поднявшись на один из пригорков.
— Как тут здорово, — сказала Санни, оглядываясь. — И река не замёрзла, смотри. Там — замок Рабастана. А вон виднеется их мэнор. А дома вассалов как сказочные!
— Так может, прогуляемся опять к Рабастану? — вкрадчиво спросил Джейми. — А к Чарити позже.
— Ты что! Элси ведь уже предупредила их. Нехорошо получится. И Рабастан нас сегодня уже не ждёт.
— Что-то мне подсказывает, что Рабастан нам, тебе, то есть, будет рад в любое время дня и ночи, — ухмыльнулся Джейми и сразу получил тычок в грудь от кузины. Заскользил по снегу и рассмеялся уже громко. — Хорошо-хорошо, не убивай только. Я признаю — не прав.
— Э-эй! — раздалось снизу, отвлекая Санни от наглого Джейми. Она обернулась в сторону домов вассалов и увидела Чарити, машущую им снизу. — Привет, Молли!
Джейми первым просто съехал на ногах по склону холма и изящно затормозил возле девушки.
— Здравствуйте, миссис Хейли, — смеющимся голосом громко поздоровался он. — Пока моя кузина неуклюже спускается с этой маленькой горочки, позвольте представиться: я Джейми Прюэтт, кузен Солнышка, и прежде всего хотел вас поправить: кузина с некоторых пор очень расстраивается, когда её называют Молли. Так что все мы в семье перешли на прежнее сокращение. И либо зовём её Санни, либо Солнышко, либо Малявка.
— Я всё слышу! — возмутилась Санни, почти спустившись по скользкому склону. — Ничего я не расстраиваюсь, и Малявкой меня никто никогда не называл. Привет, Чарити.
Миссис Хейли, заворожённо глядевшая на Джейми, засмеялась и вовремя раскрыла объятия подруге. Санни, скользя всё быстрее, с радостью уцепилась за неё и с искренней улыбкой обняла Чарити.
— А знаешь, тебе и правда больше идёт имя Санни, — Чарити вся светилась от радости. — Пойдёмте скорее, на улице сегодня зябко.
Держась за руки, они поспешили по обледенелой тропинке, скоро начавшей петлять между домами и хозяйственными постройками небольшого посёлка — иначе и не назовёшь скопление домов. Даже улицы тут просматривались, пусть всего одна центральная и парочка поперечных, но тем не менее.
Дом Хейли стоял несколько особняком. Небольшие окошки светились мягким светом, обещая тепло.
— Трой приготовил для вас свой фирменный пирог с олениной, — предупредила Чарити. — Он иногда готовит что-то такое, я и не знала до этого, что мужчины умеют.
— Я тоже умею готовить, — оживился Джейми. — Мужчины, миссис Хейли, самые лучшие повара вообще-то.
— Ой, зовите меня Чарити, мистер Прюэтт. Прошу вас.
— Тогда и вы тоже обращайтесь ко мне по имени.
Санни с трепетом поглядела на мужа Чарити, когда они вошли в дом и были ему представлены. Но оказалось, что он вполне дружелюбный и симпатичный, даже умеет улыбаться, правда, исключительно, когда смотрит на жену.
Пирог они оценили, тесто слоёное, а начинка удивительно сочная и вкусная. Трой принял комплименты, скептически подняв бровь, а потом сказал, что прогуляется к какому-то Бетани, у которого опять захворал малыш. Джейми тут же напросился с ним в компанию, явно удивив хозяина дома, да и саму Санни.
— Ну как же я рада тебя видеть! — сразу почувствовала себя свободней Чарити. Санни видела, как она изменилась. Как-то успокоилась, что ли, стала серьёзнее и словно даже взрослее. Настоящая хозяйка дома. А вспомнить только, как на неё смотрел мистер Хейли! И как смело и в то же время застенчиво смотрела на мужа она. — Пойдём, покажу свой кабинет. Там уютно и здорово. Трой мне даже камин там сделал, чтобы был живой огонь. Люблю там сидеть, когда плохая погода, или когда Трой чем-то занят.
— До сих пор с трудом верю, что ты уже замужем! — Санни восхищённо заглянула в просторный кабинет, где пол покрывал ковёр из разномастных шкур, стены были задрапированы гобеленами, а широкий круглый стол завален шкурками, мотками шерсти и прочим швейным инструментом. Жарко натопленный камин так и манил устроиться в уютных креслах возле него. — Чарити, ты его любишь?
— Да, — сразу стала мечтательной подруга. — Он самый лучший! Ну а ты как, Санни?! Расскажи, прошу. У нас тут такая глушь, хоть новости и приходят, но мне это безумно нравится. Только иногда скучаю по прошлому. Нет, не по Хогвартсу, мне даже кажется, что я там училась сто лет назад, в какой-то другой жизни. По вам скучаю. По тебе и Эжени. Как она, не знаешь?
— Я хорошо, — Санни всё крутила головой — тут и там зачарованные спицы и крючки что-то вязали. Тихонько стрекотал в углу комнаты станок, ткущий полотно. — Мерлин, Чарити, я и не знала, что ты увлекаешься вязанием и всем этим. Я думала, ты по травкам.
— А я по травкам, — довольно рассмеялась Чарити. — Но в теплицах и папа теперь справляется, всё налажено. Я только утром сбегаю, проверю. А всё это вязание и шитьё — это так, хобби, да и нравится мне экспериментировать. Уже сшила несколько удобных рубашек для Троя. Знаешь, как он радуется самодельной одежде! Само собой зачаровывала всё сама, и вышивку делала с нужными чарами, и в ткань обязательно вплетаю свои травки и волоски волшебных созданий.
— Но это же так здорово! — Санни осторожно погладила готовый край ближайшей вещи, над которой трудилось сразу две пары изумрудных спиц. — Какая мягкая! Это что будет? Свитер? Я понятия не имела, что ты такое умеешь! Думала, скучаешь тут одна.
— Подкладка для зимней мантии, — объяснила Чарити. — Ты что, ничего я не умела, кроме, как ты называешь, своих травок. Но тут, в ковене, такие замечательные люди! Меня уже столькому научили: и готовить, и вышивать, и шить, и зачаровывать ткани и нитки. И многому чему ещё. У меня просто времени нет скучать. По утрам бегу в теплицы, после завтрака учусь, надо же сдавать с вами ТРИТОНы. После полдника Трой меня гоняет по ЗОТИ с переменным успехом. По секрету, я уже почти решилась обратиться за помощью к мистеру Кроули. Трой сердится, когда я не понимаю, а я расстраиваюсь. А мистер Кроули мне сам предлагал подтянуть по ЗОТИ, если что. Но пока держусь.
— Кроули? — живо переспросила Санни. — Этот наглый боевик?
— Уже познакомилась? — захихикала Чарити. — Ну так это шалопай Глен Кроули наверняка был. Есть ещё его брат Корделл, женатый, с тремя детьми. А Шон — их отец, а с Эмбер, его женой, я быстрее всех подружилась. Она потрясающая. Вот Шон и предлагал заниматься. Он, конечно, шумный, как все мужчины у Кроули. Но самый добрый. И Эмбер советовала. Вот. А после обеда и до ужина я занимаюсь вот этим — вяжу, зачаровываю и прочее. После ужина, если не намечается посиделок с дамами ковена, могу тоже здесь поработать. А два раза в неделю иду вечером к Эйлин Робертс. Готовит меня по зельям. Со Слагхорном просто не сравнить, я стала всё понимать!
— Я только что поняла, что по сравнению с твоей, моя жизнь довольно скучна, — выдохнула Санни. — Даже и рассказать нечего. У Блэков была в гостях, мне понравилось. Я хочу тебе как-нибудь показать воспоминания об этом. И как они мне подарили совершенно потрясающий древний думосбор. Я взяла его с собой.
— Блэки! Думосбор? И в каком месте это скучно, Александра Мануэла Прюэтт?
Санни рассмеялась, а потом стала расписывать, какие очаровательные маленькие Блэки, и как побывала на свадьбе у горцев, и как навестила братьев в драконьем заповеднике, и как трудно идут занятия с новым наставником Даркером. Заодно поблагодарила за подарки.
— Скучная жизнь Санни Прюэтт, — разулыбалась Чарити. А потом вдруг посмотрела просительно: — Ты, правда, не обижаешься, что я не пригласила вас с Эжени на свадьбу? Всё случилось так быстро и неожиданно…
— Да ну тебя, — Санни посмотрела серьёзно. — Какие обиды. Я счастлива, что у тебя такой замечательный муж, и что ты счастлива с ним. Только немного грустно, что не вернёшься в Хогвартс.
— Не вернусь, — кивнула Чарити. — Да и куда я от Троя, мне кажется, он бы и не отпустил, — она очаровательно покраснела и быстро перевела тему. — Но как же здорово, что директор Робертс пригласил тебя в гости!
— Это было неожиданно, но я тоже рада. Кстати, об Эжени, — Санни стала рыться в кармане мантии. — Где-то здесь…
— О, она написала письмо?
— Ага, вот. Эжени пишет, что свадьба совсем скоро, буквально три дня осталось. — Санни показала полученное утром письмо. — Говорит, что устраивать девичник не будет, потому что хочет увидеть только нас с тобой перед свадьбой, но пока не знает, где нам лучше встретиться. Мне даже грустно от этого, Черри. И мне кажется, она приуныла.
— Ой, бедняжка! — Чарити заглянула в письмо. — Но её Реган такой славный! Я уверена, всё у них устроится после свадьбы. Слушай, а что если девичник устроить у нас? Я имею в виду — здесь. Ты всё равно гостишь у Робертсов, а я тут живу. И учебный дом у Стэнфилдов очень вместительный. Там все праздники проводят, если случаются. Даже потанцевать можно, если убрать парты в зале. И дамы будут рады устроить девичник, я уверена, что Эжени им понравится.
— Да! — Санни обрадовалась. Эжени и правда хотелось приободрить. А раз уж Чарити тут всех знает, то было бы здорово для Эжени сменить обстановку, да посмотреть на пример подруги. Санни и сама немножко завидовала Чарити. Она не задумывалась раньше, как всё будет у неё самой, а тем более не могла даже представить, когда выйдет замуж, даже если обручится в эти каникулы. И как это будет, и готова ли она к помолвке вообще? Но пример семейного счастья подруги так поразил вдруг, что всё виделось в новом свете. — Чарити, ты чудо! Давай, спроси у своих дам. Надо встряхнуть Эжени, ты права. Устроим девичник прямо завтра. Или нет, Эжени пишет, что завтра какие-то хлопоты. Тогда послезавтра. А ей скажем, что просто приглашаем её на обед или ужин.
— Точно! Сделаем сюрприз! — широко улыбнулась Чарити. — Я после ужина побегу к Эмбер, она как раз приглашала. И Тори Стэнфилд тоже будет, они с Эмбер лучшие подруги. А Эжени напишем, что приглашаем её с ночёвкой. Погостит у меня, гостевая у нас уже обустроена. Всегда хотела принимать у себя гостей!
— А твой Трой не будет против? А ещё, думаю надо и Роберта пригласить.
— На девичник? — ухмыльнулась Чарити. — Боюсь, что брата Эжени Мэдисон как раз пригласит на мальчишник.
— О, может, по секрету сообщим ему о сюрпризе для Эжени, — загорелась Санни. А то будет нехорошо не поставить его в известность по такому случаю.
— Точно, напишем. — Чарити решительно развернула кресло к столу и расчистила на нём уголок. — У меня тут как раз пергаменты есть. Давай, ты напишешь Регану, а я приглашение для Эжени.
— Я Регану? — Санни поёжилась. — Давай, я Флинту напишу, а он передаст. Или ещё лучше, у меня есть возможность написать невесте Флинта. Тогда ещё лучше получится, что Реган вроде как сам узнает про девичник. Заодно Флинт подскажет ему, что нужен мальчишник, я уверена.
— Ну Санни, ты чудо! Боишься Мэдисона и запросто общаешься с Флинтом, который куда страшнее! И как ты познакомилась с его невестой? Она в Хогвартсе училась?
— Ещё нет, — ухмыльнулась Санни. — Ей только одиннадцать. Бедолаге Квину её ждать ещё минимум шесть лет. Но, судя по всему, его невеста очень славная. У меня в спальне остались дощечки-говорилки, сообщу ей сразу, как вернусь в дом Антуана.
— Поразительно всё же, — Чарити покусала перо. — Когда вот так, сговаривают с детства. Хотя, наверное, это удобно, не надо самой волноваться и искать жениха… Ладно, давай тогда вместе сочинять письмо для Эжени. И ты просто обязана показать мне твои говорилки. Я думаю над подарком для Троя, у него через два месяца будет день рождения. И было бы хорошо что-то такое ему подарить для общения на расстоянии.
— О, я попробую выяснить, откуда такие берут, — ей не хотелось говорить, что говорилка — подарок Магнуса Нотта.
Письмо для Эжени они написали довольно быстро. А потом вернулись Трой с Джейми. Кузен был задумчив, а Трой посматривал на Джейми с интересом и удивлением, когда тот не видел. Они все вместе поужинали в уютной кухне. Мистер Хейли вдруг оказался замечательным рассказчиком. Он рассказал пару забавных историй из жизни и вообще вёл себя непринуждённо и свободно, совсем не напоминая Санни того замкнутого угрюмого мальчишку из маминых воспоминаний.
Распрощались с семейством Хейли очень тепло, договорившись о новой встрече.
— Что эти Бетани? — спросила Санни на пути обратно, она освещала Люмосом тропинку перед ними. Темнело тут быстро. — Что с ребёнком?
— Не поверишь, — хмыкнул кузен, покосившись на неё. — Мне дали подержать мальчика. Миссис Бетани не было дома, она ушла к Дженни Бойд за целителем. А мистер Бетани перестилал кроватку и сам попросил подержать малыша.
— И что? — Санни не понимала его настроения. — Мальчик сильно болен?
Джейми мягко улыбнулся и приобнял её за плечи.
— Я тебе не рассказывал, дорогая кузина, но есть кое-что, чего ты обо мне не знаешь. Да и никто почти не знает. Готова услышать страшную тайну?
— Джейми! Что?!
— Я умею лечить всяких совушек и кошек, да любых зверей, в общем.
— Тоже мне тайна, — фыркнула Санни. — Забыл, как Монстрика спас? И ещё мистера Даркера. Ну, когда он из портрета выпал. Но ты всё же расскажи про мальчика. Как его зовут?
— Чейз, — серьёзно глянул на неё Джейми. — Я сам не знаю, как это происходит. И не был уверен, что это подействует на людей. А тут мальчик… Ты не представляешь, какой он крохотный и несчастный. А смотрит, как будто всё понимает. И весь горит ещё. У меня сердце разрывалось. Ну я и попробовал. Расстегнул немного рубаху — понимаешь, близкий контакт очень важен — и прижал Чейза к себе. Я даже глаза закрыл, знаешь, этот взгляд страдающего ребёнка… Не знаю, сколько времени прошло, но открываю глаза, а Чейз спит, только реснички подрагивают. Настрадался.
— Ты вылечил его!
— Думаю, да, может, не до конца, но всё же. Я даже не сразу заметил, что Трой Хейли держит мистера Бетани в своих ручищах, видно, помешал ему отнять малыша у меня. Но на меня оба смотрели — хорошо так смотрели. А жар у малыша прошёл, его уложили в кроватку, когда отцепили от меня. Вцепился в рубашку, что твой книззл и даже во сне отпускать не хотел. — Джейми судорожно вздохнул. — А потом прибежала жена мистера Бетани, целителя привела.
— И что целитель?
— Ну, ему мужики рассказывать про меня не стали. Он сразу начал чары диагностические накладывать. А мальчик спал. Я уж не понял ничего, что там он увидел, но стал требовать у Глена признаться ему, каким зельем и ритуалами лечили ребёнка. Мистер Бетани так на меня тогда посмотрел, но целителю так ничего и не сказал. Потом меня Трой увёл, не знаю, чем закончилось.
— Ты самый лучший, Джейми!
— И не надо так кричать, — засмеялся он. И сразу серьёзно сообщил: — Завтра схожу, узнаю. Блин, я сам чуть не расплакался там. Эта жена Глена Бетани — совсем девчонка ещё — по виду даже младше тебя. Она как услышала, что у мальчика нет никакого жара и ножки не болят, так заплакала, знаешь, просто сердце разрывалось. Думаю, из-за этого ещё Трой так поспешил уйти.
Санни поняла, что и у самой комок в горле.
— Трой тебе ничего не говорил про мальчика?
— Сказал на обратном пути. Что Чейз родился недоношенным, болел всё время, целители руками разводили, говорили, что ходить не будет, что-то там с позвоночником необратимое, даже для магов.
— Бедные родители! Но какой же ты молодец! Джейми, ты же понимаешь, что ты никакой не сквиб!
— Санни, я уже ничего не понимаю, — с досадой ответил Джейми. — Робертс вот тоже говорит, что я не то и не это. И грозит провести какой-то ритуал. Представляешь, хочет ещё пригласить темного мага-демонолога, монстролога и ещё лучшего менталиста, мастера тёмных искусств.
— Мистера Реддла, что ли? — поёжилась Санни.
— Не сказал. У меня уже складывается впечатление, что я сам какой-то монстр. И не смейся.
— Это не смешно, Джейми. Я ужасно хочу, чтоб тебе помогли всё узнать! А ты говорил Робертсу, что летал на драконах?
— Сказал, как же иначе. Сразу велел показать в думосборе. Несколько раз пересматривал.
— И что?
— И ничего пока. Сказал, что это многое объясняет, но ритуал провести нужно. Кстати, ты знала, что Долохов — друг Робертса?
— Нет. Но Басти сказал, что у его крёстного много друзей. Антуан Робертс его крёстный.
— Понятно. А вот и Северус Снейп! Встречает. Тебе не кажется, что мальчишка твой поклонник?
— Джейми! — возмутилась Санни, помахав рукой бегущему к ним мальчику. — Между прочим, он мне сказал, что не может на мне жениться. Я родня его отцу по крови и магии. Хватит смеяться!
Кузен рассмеялся ещё громче, перехватил подбежавшего Северуса и усадил себе на плечи. Маленький Снейп сначала удивился, но сразу смирился с таким обращением.
— Санни, я выше тебя, — сообщил мальчик доверительно. — Ты такая маленькая, оказывается.
Санни рассмеялась.
— Так нечестно, Северус! Если меня кто-нибудь посадит на плечи, то я снова буду выше.
— Я с удовольствием окажу вам эту услугу, мисс Прюэтт, — раздался вкрадчивый голос совсем рядом.
Санни вздрогнула и обернулась, чувствуя, что и Джейми тоже остановился за её спиной.
— Добрый вечер! — она радовалась, что наступили сумерки, и не видно, как горят её щёки. — Мы просто шутим, сэр!
— А я на полном серьёзе предлагаю вам прокатиться на моих плечах. Когда ещё представится такая возможность? Подумайте.
— Нет, спасибо, мистер МакЭвой, — твёрдо ответила Санни, подумав, что его предложение прозвучало весьма двусмысленно. Её совершенно не обманывал его простодушно-дружелюбный взгляд. — Кстати, это мой кузен Джеймс Прюэтт, и мой родич по магии и крови Северус Снейп. Джейми, Сев, это Лесли МакЭвой. И я теряюсь в догадках, что вы делаете в поместье Лестрейнджей, сэр?
— Приятно познакомиться, господа, — Лесли, возвышавшийся над ними, почему-то вызывал у Санни улыбку. — Я тут в гостях, как и вы, полагаю. Меня пригласил на пару дней мой приятель, Дэйви Уэбстер. Парни приглашали с ними на местную охоту. Я просто не смог отказаться.
— Дэйви Уэбстер? — переспросила Санни, прищурившись. — Как же, как же, припоминаю. Красавчик такой белобрысый.
— Мне рассказали по секрету пикантную историю о приключении ребят с вами, мисс Прюэтт. Поверьте, парни сожалеют.
Санни как назло в голову лезли совершенно дурацкие мысли — например, до какого места будут волосы горца, если он распустит косу. И правда ли, что под килтом они не носят белья. Правда, сейчас это было совершенно не актуально. Горец был одет в меховой полушубок и замшевые штаны, заправленные в высокие сапоги.
— Они прислали вас сказать мне об этом? — удивилась она. Санни уже не знала, что и думать. И Джейми ничем не помогал, стоя рядом с непонятной улыбкой. Даже Сев лишь удивлённо таращился на незваного гостя.
— Что вы, мисс, это так, к слову пришлось. Я просто гулял, захотелось побыть одному, подумать.
— О, как я вас понимаю, мистер МакЭвой!
— Зовите меня Лесли, мисс, прошу вас!
— Хорошо, Лесли, — хмыкнула она, стараясь не обращать внимания на пристальный взгляд парня. — Не будем вам мешать. Прогулка — дело хорошее.
— Ну что вы, — тут же запротестовал горец. — Я благодарю небо за столь приятную встречу. И уж точно не променял бы общение с вами на прогулку в одиночестве.
— Мне лестно это слышать, — ответила Санни, отступая на шаг. — Но, увы, нам пора домой, нас ждут на ужин. Рада была с вами встретиться.
Джейми кашлянул, а Лесли вдруг шагнул вперёд и взял Санни за руку. Она пожалела, что держала руки перед собой, а не поспешила спрятать за спину. Стойко выдержала его взгляд, пока он поднимал ей руку к своим губам. Поцеловал, перевернул кисть и поцеловал в ладошку. Улыбнулся, когда она поспешила вырвать у него руку, смущённая и растерянная от такого напора. Подумала мстительно, что Руди на него не хватает, но смогла улыбнуться на его вопрос, надолго ли она задержится в гостях у директора Робертса.
— Пока точно не знаю, зависит от некоторых обстоятельств. Нам в самом деле пора, мистер МакЭвой!
— Вы не против, если я провожу?
Она пожала плечами, и первая направилась к дому. До него оставалось всего-то метров триста.
Джейми поравнялся с ней, а Лесли шагал с другой стороны, похоже, нисколько не тяготясь молчанием.
— Вы охотник, мистер МакЭвой? — вдруг подал голос Северус.
— Совершенно верно, мистер Снейп, — отозвался горец.
— На медведя ходили?
— Было дело, — усмехнулся Лесли. — А вы, юный друг, тоже хотите стать охотником?
— Я нет, — фыркнул Сев. — Я стану зельеваром и боевиком! Охотником мечтает стать Джонни, мой друг. Но я надеюсь, он передумает и станет рунологом, как его отец.
— Одно другому не мешает, — Лесли легко общался с высоко сидящим Северусом через голову Санни. — Можно быть охотником и иметь ещё какое-нибудь занятие.
— Какое, например? — не удержалась Санни. — Чем вы ещё занимаетесь, кроме охоты?
— Сапоги мастерю, куртки, — охотно заговорил горец. — А ещё хорошо готовлю, могу дом построить, оружие сделать — луки, стрелы, копья, рогатины, арбалеты. Шью одежду разную.
— А ещё крестиком вышиваю, — пробормотала Санни и добавила громче: — Вот это, что на вас сейчас, сами сшили?
— Да, — просто ответил он.
— И шубу? — удивился Северус. — Это же очень сложно.
— Полушубок, — поправил Лесли. — Совсем легко, если есть из чего делать. А у охотника, сами понимаете, всяких шкур немало.
Вот как-то так и получилось, что дойдя до дома, ребята встретили Антуана, и тот пригласил горца на ужин, где разговоры с Лесли об охоте, одежде, жизни в клане горцев продолжились на радость всем. Даже Эйлин и Антуан слушали здоровенного МакЭвоя с интересом, задавали вопросы. Лесли даже рассмешил всех пару раз.
Санни и сама была очарована жизнелюбием, интересными историями и спокойным юмором обстоятельного горца. Но как только поднялась Эйлин, она тоже под предлогом усталости сбежала к себе в комнату, оставив Джейми и мистера Робертса самих выпроваживать Лесли.
Ей было интересно, знает ли Рудольфус об этом госте ковена? А с Рудольфуса мысли сразу перескочили на Рабастана. Прошло так мало времени, а она уже скучала по нему, предвкушала завтрашнюю встречу, вздыхала, вспоминая его взгляд, его улыбку, поцелуй.
Достала блокнот, решив, что просто в него заглянет и ничего не будет писать. И вся ожила, увидев новую запись: «Доброй ночи, Солнышко!».
«Спасибо, Басти!».
А может, и правда написать признание? Ведь так проще. Она покусала перо, и затаила дыхание, когда появилась новая строчка.
«Не спится?».
«Почти засыпаю. А ты?».
«Читаю древний фолиант, подарок деда», — ответила Рабастан.
«Интересно?».
«Познавательно. Завтра всё в силе?».
Она закивала, написала ответ: «Да! Увидимся утром».
«Приятных снов, моё солнышко!».
«Доброй ночи, Басти!».
Как же ей хотелось, чтобы утро наступило быстрее!
***
|
|
| Каури | Дата: Воскресенье, 14.10.2018, 22:10 | Сообщение # 379 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
Эжени-пока-ещё-Вуд прислала утром радостное письмо, что согласна всеми лапками погостить денёк у Чарити. Она и не подозревала, что почти такое же предложение получила Валери Нотт — надо же было поручить кому-то собрать будущих подруг Эжени, а лучше Валери вряд ли бы кто справился. Мисс Нотт тоже прислала ответ с согласием, заодно перечислила девушек, которых позовёт на девичник Эжени. Санни были знакомы лишь Лисс и Пранк, ну и малышка Шани — заочно. Девчонка оказалась в нужном месте в нужное время и упросила мисс Нотт взять её с собой.
Санни рассмеялась, увидеть Шани очень хотелось. Она сразу написала ответ Эжени, что очень ждёт, а Валери сообщила, что, конечно, они с Чарити будут счастливы видеть всех, кого мисс Нотт посчитает нужным позвать с собой, хоть старых, хоть новых и даже совсем юных — места хватит точно, а уж угощениями их обеспечат местные дамы, которые строго сказали Чарити, чтобы даже не думала что-то готовить сама.
Отправив Разбойницу с письмами, наказав не перепутать и получив презрительный взгляд, Санни спохватилась и взяла дощечку-говорилку. Шани ответила ей сразу, заверив, что мистер Нотт быстро идёт на поправку. Целительница очень этим довольна, мол, и аппетит у больного стал совсем-совсем нормальным. Санни поблагодарила, заодно сообщив Шани, что будет рада увидеть её на девичнике у Эжени. Девочка даже прислала непонятный набор букв: «Иуиууууииииаааа», после чего по дощечке пошла нормальная строка: «Я так рада! Можно, я ребятам скажу? Я помню, что мисс Вуд говорить нельзя, но они ей не расскажут, честно!». Санни на это и рассчитывала, ведь надо же уведомить парней ковена Ноттов, что им следует устроить мальчишник. Поэтому ответила, что, конечно, она верит в умение ребят хранить тайны, на чем и попрощалась с девочкой.
Удивившись, что ещё так рано, Санни блаженно потянулась и прикрыла глаза буквально на минуточку. Всё равно милая домовушка Робертсов, лопоухая глазастая Элси разбудит вовремя.
За завтраком опять не было Эйлин, Северус сразу пояснил, что мамино сложное зелье почти готово, но на обед она не успеет, только на ужин.
— Сложный этап, даже я пойду помогать, как поем, — серьёзно закончил он.
— У меня тоже дела сегодня, — Антуан Робертс был с самого начала завтрака задумчив, словно мыслями находился в другом месте. — Джейми, Санни, вы простите, что так получается.
— Ничего страшного, — тут же сказала Санни. — Рабастан пригласил… То есть Андромеда и Питер Аллен собираются в город, и нас пригласили с ними. Джейми, ты ведь с нами?
Она смутилась под внимательным взглядом Робертса, но сделала вид, что очень увлечена пирожными, которые как раз появились на столе.
Джейми заверил, что с удовольствием побродит по магазинам с дамами, после чего Антуан поднялся и откланялся, оставляя их одних. Северус схватил пару пирожков со стола и посмотрел на Санни:
— Ты не обидишься, что я не смогу пойти с вами?
— Помочь маме гораздо важнее, — улыбнулась она.
— Завтра я буду свободен, — Северус быстро оглядел стол и взял кувшин с молоком. — И познакомлю тебя со своим дедом, если захочешь.
— Отдайте, мастер Северус, — тут же появилась около мальчика домовушка. — Я сама отнесу всё это в лабораторию.
Северус неохотно выложил на стол пирожки, и вдруг замер, поглядев в окно.
— Ну всё, пока всем, — и мальчик стремительно выбежал из кухни. Хлопнула входная дверь.
— Твой кавалер не в лабораторию пошёл, — ухмыльнулся Джейми. — Идём скорее, а то пропустим самое интересное.
Они успели вовремя. Джейми приложил палец к губам, лишь немного приоткрыв входную дверь.
— Раз так, я тебя предупреждаю! — голос Северуса был хорошо слышен. — Пусть ты сын лорда, но я её брат по крови и магии! И если обидишь её, я узнаю, тебе ясно?
— Абсолютно, Северус! — услышав голос Басти, Сани ощутила, как подпрыгнуло в груди сердце и провалилось куда-то в желудок. — Я заверяю, что не только не обижу Санни, но сам сделаю всё, чтобы её защитить.
Джейми показал Санни большой палец, широко улыбаясь. Пришлось посмотреть на него сердито.
— Ладно, я рад, что мы поняли друг друга, — Северус явно это подслушал у кого-то из взрослых. Но звучало умилительно.
— Я тоже рад, — ответил ему Рабастан. — Теперь я могу зайти в дом?
Пришлось срочно возвращаться в кухню. Санни боялась, что по её виду сразу станет ясно, что она подслушивала и загородила лицо чашкой с остывшим чаем. Джейми, негодяй, наслаждался, строя совсем не смешные рожицы. Вот совсем!
— О Басти, привет, — он тут же успокоился, едва Лестрейндж появился на пороге. Встал, и парни обменялись рукопожатием. — Ты извини, мне нужно сегодня прошвырнуться по делам. Займёшь Санни? А то профессор Робертс и остальные заняты своими делами.
— А у меня как раз полно свободного времени, — Рабастан улыбнулся Санни, и ей пришлось убрать чашку и поздороваться.
— Привет, нам уже пора?
Он кивнул, явно не собираясь садиться за стол. И глядел так непонятно и серьёзно:
— Но если нужно время…
— Только захвачу шубку и сумочку, — Санни поспешила наверх вся в предвкушении — лишний раз дёргать очень занятую Элси, домовушку Робертсов, ей не хотелось. И небольшая передышка дала собраться с мыслями. Побывать в магловском Лондоне хотелось до зуда в пальцах. И это вовсе не свидание, ведь с ними будут Питт и Меда. Если б их не было, тогда могла бы волноваться.
Как только она спустилась, Басти взял её за руку и шагнул к камину.
— Так быстрее. До Косой Аллеи, а там уже пройдём через «Дырявый котёл».
— А мисс Блэк и…
— Встретимся с ними позже, — Басти оглядел её одобрительно с головы до кончиков сапожек. — Готова? Я первый. Буду тебя ловить. Джейми, пока!
— Удачи, — ответил кузен, тоже уже одетый в короткий полушубок.
Санни тоже помахала кузену рукой и вступила в камин. Взвилось зелёное пламя, и она почти сразу вышагнула на знакомой уже почте Косой Аллеи. Басти поймал её за руку, помогая удержать равновесие. И не спешил отпускать эту руку, выводя на воздух.
Народу на волшебной аллее было много, праздничное настроение витало в воздухе. Кривоватые дома стояли нарядные, сверкая разными украшениями на неярком зимнем солнце.
— Сразу к маглам? — спросил Басти совсем близко, резко остановившись. Санни почти врезалась в него, засмотревшись по сторонам. — Или какие-то ещё планы?
Она постаралась незаметно отшагнуть и помотала головой.
— Хочу в Лондон.
— Желание леди — закон, — улыбнулся ей Рабастан.
— А Питт с Медой?
— Они самостоятельные, не потеряются, — Басти кивнул на непрезентабельную вывеску кабака и повёл её к стене, отделяющей волшебный мир от обычного.
Вскоре они оказались на улице Лондона. Санни растерялась, не зная, куда попроситься. Столько всего хотелось увидеть, что дня точно не хватит. Надо было выбрать что-то одно, например, Тауэр или Кембридж, или… Мысли разбегались, и она успела поругать себя, что не продумала ничего заранее.
— По магазинам? — спросил Басти, заглядывая ей в лицо. — Или просто погуляем?
— Я бы хотела увидеть Тауэр и Биг-Бен, — немного смущаясь, призналась Санни. — Больше, наверное, ничего не успеем.
— Ты хотела приобрести купальник, — напомнил Рабастан. — Но это не сложно, я покажу тебе нужный магазин, а потом сразу в Тауэр?
Она благодарно закивала, и он улыбнулся:
— Погоди, поймаю такси.
К её удивлению, Басти отлично ориентировался в магловском Лондоне. Словно бывал здесь часто. А вот себя она ощущала, как в другом мире. И держалась за его руку уже по своей воле, когда они выбрались из такси возле большого магазина на широкой лондонской улице. Страх потеряться постепенно отпускал, уверенность и спокойствие Рабастана передались и ей. Она даже получила удовольствие от покупки, быстро выбрав пару купальников и кое-что из белья. Басти обменялся парой фраз с продавщицей, строящей ему глазки, и Санни решила не затягивать с выбором.
— Я заплачу, — поставил её Рабастан перед фактом. Она бы возразила, но разом вспомнила, что не удосужилась поменять галеоны на фунты.
Потом был Биг-Бэн, а в Тауэр они не попали, туда в этот день не пускали. Но Санни понравилось просто прогуливаться, разглядывая старинные здания. Рабастан показывал ей, что где, умудряясь о каждом здании рассказать небольшую историю. Санни наслаждалась его вниманием, его удивительной способностью рассказывать именно то, что ей было интересно. Прогулка по парку тоже доставила немало удовольствия, они даже уток покормили в пруду.
— Проголодалась? — Басти был так предупредителен и мил сегодня, что у неё сжималось сердце от непередаваемых чувств. На душе было так тепло, что именно с ней он идёт под руку, именно её развлекает, готовый проводить куда она пожелает. — Я знаю хороший ресторан неподалёку.
— А нам не пора возвращаться?
— Поесть успеем точно, — улыбнулся Басти. — Давай пройдёмся вон к той рощице.
Она даже не заподозрила, что он выбирает место для аппарации. И лишь пискнула негромко, когда он резко её обнял, и они переместились. Испугаться толком не успела, озираясь вокруг. Это был короткий коридор какого-то заведения. Повезло, что никто не увидел их появления.
— Не пугайся, — усмехнулся Басти. — Этим коридором пользуются только маги. Хотя ресторан магловский.
Санни толком никогда и не ходила по ресторанам, ни в прошлой жизни, ни в этой. Свидание с Ноттом не считается, тот ресторан был совсем маленький. А этот поражал воображение. У них забрали верхнюю одежду и сразу проводили к отдельному столику. Он стоял в нише и был отгорожен от общего зала каким-то широколистным растением в красивой кадке. Но весь огромный зал, больше похожий на музей, и другие столики были хорошо видны. В центре на специальной площадке танцевали несколько пар, там был приглушён свет и лилась негромкая музыка.
Она засмотрелась, и лишь кивнула, когда Басти предложил заказать. Тут все блюда были написаны по-французски, и она просто не стала заморачиваться.
Мясное блюдо и салат ей понравились, вино вроде бы было вкусным, атмосфера волшебной, а улыбка Басти проникновенной и волнующей. И когда он спросил, не хочет ли она потанцевать, Санни даже в голову не пришло отказаться.
Музыка смолкла, едва они ступили на танцпол, где кружились в медленном танце всего три пары. Она хотела остановиться, но Рабастан повёл её в самый центр, развернул к себе и шаловливо улыбнулся. И она тут же поняла почему — первые звуки танго заставили затрепетать и испугаться, что не сумеет.
— Справишься? — так задорно спросил Рабастан, так ждал её ответа, что она улыбнулась, заражаясь его настроем.
— А ты как думаешь?
Он тихо засмеялся и крутанул её резко, заставляя вспомнить хитрые движения. Хорошо, что на ней было достаточно красивое платье, хотя не помешали бы туфли, но что уж теперь. А вот Рабастан снял пиджак и смотрелся просто потрясающе в белой рубашке и чёрных брюках.
Краем глаза она заметила, что люди отошли, давая им пространство, но потом музыка захватила, движения давались легко, тело словно само помнило, что нужно делать. Она танцевала даже лучше, как ей казалось, легко поймав ритм. Наверное, потому, что здесь не было школьников и профессоров, следящих за ними, тут их пару никто не знал. И это дало возможность отпустить себя, чувствовать ритм, как биение сердца, отдаваться магии танца и видеть только горящий взгляд Рабастана. Она и сама горела, растворяясь в этом безумном действе.
И когда они замерли перед друг другом с последними тактами, его губы были в нескольких миллиметрах от её, и Санни не удержалась, преодолела эти миллиметры, просто невозможно было иначе. Аплодисменты её отрезвили почти сразу, да и Басти не настаивал, тут же отстранившись. Они картинно раскланялись с этими людьми, которых вдруг оказалось очень много — целая толпа в несколько рядов. Не глядя друг на друга, они с Басти пошли обратно к своему столику. Санни ощущала напряжение, возникшее между ними, было почему-то страшно посмотреть на него сейчас.
— Домой? — Басти достал бумажник, едва она села на своё место.
Оставалось кивнуть и последовать за ним обратно в тот самый коридор. Её охватила мелкая дрожь, не желающая проходить. И она боялась, что он ощутил её трепет, когда обнял для аппарации.
— Санни? — он почему-то медлил, всё крепче прижимая её к себе. — Посмотри на меня.
И словно бросаясь в омут, она подняла голову, чтобы утонуть в его взгляде.
— Я люблю тебя! — вот и сказала, и мир не рухнул. Она думала, что он поцелует её, закрыла глаза, вдруг испугавшись. И почувствовала слабый рывок аппарации. Они оказались на большом поле, но ветра не было. И снега тоже. Трава доходила до талии и слегка колыхалась. Невольно она спросила: — Где мы?
Рабастан не ответил, он вдруг опустился на колени, уткнулся лицом в её живот и замер, позволяя ей зарыться пальцами в волосы.
— Басти, — позвала она нерешительно и оглянулась, понимая, что они уже не в поле, а в его спальне. Она хорошо помнила, как говорила здесь с Рудольфусом. И эти его уютные большие кресла! — Вставай, пожалуйста.
— Повтори, что ты сказала, — попросил он глухо.
— Почему мы здесь? Басти, мне кажется, это не лучшее решение находиться здесь с тобой.
Он поднял голову, улыбаясь всё той же шальной улыбкой:
— Я ничего такого не имел в виду. Просто скажи, что любишь меня!
— И ты меня отпустишь?
— Никогда, — заверил он. И тут же улыбнулся: — Но ты сможешь пойти домой прямо сейчас. Я тебя даже провожу.
Санни замотала головой и вдруг поняла, что проснулась. Не веря самой себе, чувствуя сухость во рту и слабое головокружение, она села на кровати и недоумённо посмотрела на измятую подушку. Она была всё ещё в ночной рубашке, а рядом с подушкой лежала дощечка-говорилка и письмо от Эжени. Санни рухнула на подушку, простонав. Ну вот, она-то думала, как всё прекрасно, какое волшебное свидание, какой волшебный танец, и главное — она смогла признаться Рабастану в любви! А это всего лишь сон. Стало обидно до слёз.
— Госпожа проснулась, — послышался голосок Элси. — Как раз вовремя. Госпожа успеет умыться и одеться перед завтраком. Элси поможет.
— Спасибо, Элси, я сама справлюсь, — поблагодарила Санни и поспешила в ванную.
Не терпелось спуститься и убедиться, был ли пророческим её сон. Маловероятно, но почему-то же он ей приснился. И был таким ярким, таким… Она уже с трудом вспоминала детали. Сон уплывал, отчего было ещё обидней.
Спустившись, она уже смирилась со всеми огорчениями, и сразу заметила разницу между сном и явью: за столом уже ждали её не только Антуан, Эйлин, Северус и кузен Джейми, но и гости: Рабастан и Рудольфус с Беллатрикс. От вида серьёзного Басти перехватило дыхание. Оставалось надеяться, что никто этого не заметил.
Все приветствовали её улыбками, мужчины поднялись, и Санни немного примирилась с реальностью. И всё же ущипнула себя сквозь платье, едва заняв место за столом. Стало больно, вздохнула. Значит, это реальность. Басти оказался напротив неё, поглядывал доброжелательно, как и его братец. Санни с трудом заставляла себя смотреть на других, а не только на виновника её душевных терзаний.
Когда подали десерт, Басти ей улыбнулся:
— Если не передумала, то сопровождать нас в город будут Руди с Беллатрикс. У Питера с Андромедой образовались другие дела.
— Хорошо, — Санни покосилась на Антуана Робертса. Тот был задумчив, прямо как во сне.
— На обед не опаздывайте, — посмотрел он на Санни. — Прибудут гости, мне бы хотелось, чтобы все были здесь.
— А мы? — спросил Рудольфус, весь подобравшись.
— А у вас наверняка найдутся дела поважнее, мистер Лестрейндж, — без улыбки ответил ему Антуан. — Дело касается только мисс Прюэтт и её кузена.
— Разумеется, — мягко ответила Беллатрикс, положив руку на сжавшийся кулак Рудольфуса. — У нас действительно дела, не правда ли, Руди? Да и Басти хотел доделать какой-то артефакт.
Санни посмотрела на Джейми, не очень понимая, что происходит. Похоже, Робертс только что дал понять Руди и Басти, что им будут не рады на обеде. Рабастан, впрочем, возмущаться не думал, только подмигнул Санни и поднялся.
— Если все поели, то нам пора откланяться, — сказал он. — Тем более что придётся вернуть Санни крёстному так скоро.
Руди тоже поднялся, криво улыбнувшись.
— Спасибо за завтрак, сэр. Разрешите идти?
— Идите, мистер Лестрейндж. Был рад вас повидать, — Антуан Робертс откинул салфетку и тоже поднялся. — Мисс Блэк — вы украшение любого застолья. Благодарю, что навестили.
Санни не стала дослушивать любезности обеих сторон, встала, сказав, что заберёт в спальне свои вещи, но их уже принесла домовушка.
— Камином? — спросила девушка. Она точно помнила, как перемещалась во сне.
— Зачем? — удивился Руди. — До замка идти далеко, а если аппарировать, то смысл делать такой крюк.
— А этот камин? — Санни махнула на камин в кухне.
— Только внутреннее перемещение в доме, — пояснил Робертс. — В целях безопасности только три камина в поместье подключены к общей сети. И все они в Лестрейндж-холле. Антиаппарационный купол наложить на всё поместье в случае чего несложно. А вот перекрыть все камины нужно время, которого может не быть.
И тут сон себя не оправдал. Санни только кивнула, попрощалась с Робертсами и последовала за Руди, Бель и Басти на улицу. Джейми оставался, у него опять были какие-то дела с Антуаном. Северус выбежал за ними.
— А я к деду, — сообщил он, застёгивая на ходу тёплую мантию. Строго взглянул на Рабастана и улыбнулся Санни. — Возвращайся скорей.
— Вернём её в целости и сохранности, мистер Снейп, — Рудольфус всё ещё выглядел недовольным. — Все готовы? Басти, как договорились. Санни, не пугайся и обними покрепче моего брата.
Испугаться она не успела. Басти сам её обнял, крепко прижав к себе, и она ощутила рывок аппарации. Хорошо, что он продолжал её держать, голова кружилась, и она не сразу поняла, что они находятся на платформе девять и три четверти. Только алого поезда не хватало. Подняв голову, встретилась с Рабастаном взглядом.
— Ты в порядке? — тихо спросил он, вглядываясь с беспокойством.
А ей захотелось сказать «нет», потому что так приятно было стоять в его объятиях. И так не хотелось, чтобы отпускал. Она запуталась, сон почти забылся, но тревожное состояние от него осталось. Только взгляд Басти, в котором она тонула, ощущая тихое счастье, казался реальным.
— Я люблю тебя, — выдохнула она. И к чёрту подходящие моменты!
Рабастан изменился в лице.
— Что? — севшим голосом переспросил он.
Повторить было уже не так страшно, точка невозврата осталась позади.
— Люблю тебя, Рабастан.
Он зажмурился, так и не отпустив её, и когда снова открыл глаза, они казались совсем светлыми.
— К Мордреду! — пробормотал он и добавил громче: — Руди, планы поменялись. Пока.
И снова аппарация, Санни судорожно задышала, приходя в себя.
— Прости, прости, — Басти всматривался в её глаза. — А можешь сказать ещё раз?
— Так не честно, — покраснела Санни, пытаясь высвободиться. — Где мы? И теперь твоя очередь.
— Крыша моего замка, не узнаёшь? Санни, ты выйдешь за меня замуж?
Он опустился на одно колено прямо в снег. А в руках оказалась бархатная коробочка. Санни заворожённо смотрела, как она открылась со щелчком. Два тонких ажурных браслета заставили затаить дыхание.
— Басти…
— Скажи «да»!
— Да, — она засмеялась отчего-то, а глаза и нос защипало.
— Не плачь, Солнышко. — Басти легко поднялся и взял её левую руку.
Зачарованно она смотрела, как он надевает ей браслет. Тот обжёг кожу на мгновение, и ужался ощутимо, становясь ровно по размеру. Рабастан протянул ей второй браслет. Нетрудно было догадаться, что делать. Дрожащими пальцами надела браслет на его запястье.
Он обхватил её руку выше браслета, словно собирался принести непреложный обет. Ей оставалось последовать его примеру, отчего их браслеты соприкоснулись друг с другом. Басти поймал её взгляд и произнёс:
— Только твой — отныне и навсегда! — его браслет засветился.
Санни испуганно дёрнулась, но Рабастан держал крепко. И её поразил его какой-то беззащитный взгляд, словно он не был уверен, что она решится. И это так вдруг тронуло, до глубины души, больше, чем все слова и признания. Больше, чем обещания и поцелуи. Просто почувствовала, что это правильно.
— Только твоя — отныне и навсегда! — твёрдо повторила клятву, ощущая, как охватывает волнение от значимости момента. Теперь и её браслет засветился. Заискрилось там, где они соприкасались. Свечение разрослось, охватило их руки, а потом просто угасло. — Что это было?
Она уже догадалась, понимая, что знала это с самого начала.
— Помолвка, — широко улыбнулся Рабастан. — Ты счастлива?
А она вспомнила просьбу Нотта, представила, что скажет отец и братья, как отреагируют родители Басти, Антуан Робертс, Чарити, Эжени, Северус Снейп… Да какая уже разница, кто ещё. Да и не могла думать сейчас ни о ком, кроме Басти.
— Да, — кивнула она. — Ох, Басти. А ты?
— Безумно счастлив! — он вгляделся в её лицо. — Что-то беспокоит?
— Немножко. Как представлю, что все узнают…
— Я рядом, — Басти обхватил ладонями её лицо. — Не бойся, всё уладится. Можем никому говорить, пока ты сама не решишь. А теперь, ты не хочешь поцеловать своего жениха?
— Басти! Какой ты сразу стал…
— Какой? — он так улыбался, что она не удержалась, улыбнувшись в ответ.
— Нахальный, — она прищурилась, а он наклонился, и время как будто остановилось. Это был очень нежный поцелуй, осторожный, но когда она ответила, Басти простонал и сразу стал целовать по-настоящему, отчего мурашки побежали по всему телу, разнося непонятное желание получить больше.
Они оба тяжело дышали, когда он отстранился. Пар облачками вырывался у них изо рта. Глаза у Басти светились, он казался таким красивым, таким родным, самым лучшим.
— Замёрзла? — буднично спросил он. — Пойдём в дом, Борги приготовит что-нибудь горячее.
И потянул её за руку к башенке с дверью. А Санни прислушивалась к себе, пытаясь понять, что изменилось. И ощущала лёгкость, словно тяжёлый камень свалился с души, и растерянность, потому что не могла представить, как теперь всё будет. И ещё хотелось заплакать, потому что теперь можно было не скрывать, что она влюбилась, что ей хочется бесконечно смотреть на Басти, трогать его и целовать, смотреть, как он работает, как ест, как читает, как улыбается. И открыто можно теперь самой улыбаться ему и… много ещё чего.
От перспектив немного кружилась голова, и она только ахнула, когда на лестнице Рабастан повернулся и подхватил её на руки. Обняв его за шею, Санни судорожно вздохнула, и прижалась щекой к его щеке. И так хотелось верить, что у них теперь всё будет хорошо.
— Басти, это не сон? — спохватилась она, когда они оказались в знакомом коридоре со множеством дверей.
— Укусить? — оскалился он шутливо и легонько куснул её за мочку уха.
— Ой!
— Не нравятся мне эти серёжки, — вздохнул он и осторожно поставил её на пол, удерживая за талию. — Сними, а?
Санни хихикнула, нисколько не обидевшись, потянулась к уху и сняла, а потом испуганно смотрела на крупный камень и оправу серьги, лежащей на руке.
— Они же не снимаются, — растерянно произнесла она.
— Угу, а вторую?
Вторая снялась так же просто. И сразу вдруг стало легко в голове, словно до этого её стягивал тоненький, но плотный обруч.
— Как странно.
— Вот чувствовал, что там какая-то гадость, — Басти рассматривал серьги на её ладони, не прикасаясь. — Хорошо бы их изучить, хотя, полагаю, моей квалификации может не хватить. Ты не против, если их посмотрит бабуля?
— Пускай, — Санни хотела убрать их в карман, но Басти удержал её руку.
— Борги! — позвал он. И когда домовик появился, глядя на них сияющими глазами, приказал: — Шкатулку из мастерской принеси! Синюю, с резной крышкой.
— Борги принесёт! — эльф отступил и вдруг быстро проговорил: — Борги поздравляет хозяина и юную леди с помолвкой!
С хлопком он исчез, а Санни с Басти дружно усмехнулись.
— Боюсь, долго скрывать не получится, — высказала Санни общую мысль.
— Расстроена?
— Да ну, чего уж теперь-то.
Шкатулка оказалась маленькой с толстыми стенками и массивной крышкой. Серьги Санни опустила внутрь, Басти закрыл шкатулку и вручил домовику.
— Отнесёшь Сольвейг. Скажешь, что те самые, подарок Реддла. Я ведь прав?
— Да, — Санни покрутила головой. — Непривычно без серёжек.
— Зато теперь ты можешь носить разные, — Басти протянул руку и потрогал мочку её уха. — Для начала примеришь те, которые я доделаю к вечеру. Потерпишь денёк?
— Щекотно, — Санни хихикнула, когда пальцы Рабастана соскользнули на шею, а потом забрались под воротник мантии. — Ты обещал что-нибудь горячее.
— Не провоцируй, — голос у него стал низким, будоражащим. — Лучше нам потерпеть до официального объявления помолвки.
— Я совсем не это имела в виду. — Она повертела рукой с браслетом перед его лицом. — Не думала, что помолвка так вот, просто… Браслеты и пара слов.
— Помолвочные браслеты и пара магических клятв, — укоризненно поправил Басти. — Пойдём уже куда-нибудь. Кстати, у тебя теперь куча дел образовалось.
— Каких? — удивилась она, положив руку на его протянутую ладонь. Басти повёл её по коридору, и было так странно и хорошо идти с ним, держась за руки.
— Скоро этот замок будет твоим, тебе надо подумать, как обставить комнаты. Они все пустые, за исключением гостевых в башне.
Санни ахнула, как-то не думала о таких вещах. Не заглядывала так далеко.
— Я не сумею.
— Ну а я на что? — усмехнулся он. — Вместе подумаем, Солнышко. Сюда, пойдём в кухню, там хотя бы уютно.
***
|
|
| Каури | Дата: Воскресенье, 14.10.2018, 22:10 | Сообщение # 380 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| Борги выставил перед ними кубки, исходящие паром и пряным ароматом, и большой торт, украшенный белыми розочками из крема, орехами и зефирками. На столе зажглись свечи в высоких подсвечниках, а остальное помещение погрузилось в полумрак. Только камин уютно потрескивал поленьями.
— Романтический полдник, — Санни подняла свой кубок.
— Борги хочет, чтобы мы отпраздновали помолвку, — подмигнул ей Рабастан. — Не будем его разочаровывать. За тебя, Солнышко!
— За тебя… Я обязательно придумаю тебе прозвище! — Ей ничего на ум не приходило, кроме «красавчик», а назвать его милым или любимым пока не решалась.
— Договорились, — отпив пару глотков из кубка, он поймал её свободную руку и начал целовать каждый пальчик. — Моя.
Это так прозвучало нежно, без всякого самодовольства, что Санни кивнула, растревоженная его поцелуями. От них по руке разбегались маленькие молнии:
— Твоя… Как думаешь, торт вкусный?
Отвлечь его получилось.
— Ты сладкоежка? — Басти отпустил её руку и, взяв нож, разрезал торт, положив ей на тарелку два куска.
— В данный момент да! — улыбнулась она. — А ты, Басти, сладкоежка?
— Ещё какой! Ты обязательно это почувствуешь… чуть позже.
Санни порадовалась полумраку, это помогло сделать вид, что не понимает намёков.
— А что ещё ты любишь?
— Тебя, Солнышко. Твою улыбку, твои глаза, твои губы, — он задержал на них взгляд… и Санни поспешно облизала ложку. Торт оказался очень вкусным.
— Ну Басти! Я про другое.
— Прости, ни о чем думать не могу, — он протянул руку и провёл по её нижней губе большим пальцем, а потом облизал его. — Вкусный крем.
Санни ощутила, как горят губы, а спина и затылок покрываются мурашками.
— Басти.
— Знаешь, — севшим голосом произнёс он, отчего у неё внутри стало совсем горячо. — Если бы ты села ко мне на колени, я бы тебя сам покормил.
Ответить она не успела. Послышались шаги, свет в кухне сразу вспыхнул, а свечи со стола исчезли прежде, чем на пороге появились Андромеда Блэк и Питер Аллен.
— Что празднуем? — Питт рухнул на скамейку рядом с Рабастаном. — Здравствуйте, мисс Прюэтт.
Андромеда села в кресло на торце.
— Всем привет, — сказала она. — Ух какой торт! Поделитесь?
— Санни, — вздохнул Рабастан. — Это мой друг Питт, и его невеста мисс Блэк. Ну ты их знаешь. Поделимся? Одно твоё слово — и попросим Борги раздобыть для них другой торт.
— Да он же большой, — отмерла Санни. — Здравствуйте. Мы тут… проголодались немного после прогулки. Ешьте, пожалуйста. Вкуснотища.
— Интересные у вас браслеты, — протянул Питт, с подозрением уставившись на друга.
— Помолвочные, — тут же определила Андромеда. — Можно поздравить?
Санни тоскливо взглянула на невозмутимого Рабастана и вдруг рассмеялась:
— Ты сказал, никто не узнает.
— А мы возьмём с них Непреложный обет.
— Вы шутите?! — вскочил Питт. — Мерлин, Рабастан! Так это правда? Мисс Прюэтт… У меня нет слов. Простите, мы… Хотите уйдём?
— Нет! — поспешила ответить Санни. — Останьтесь, пожалуйста. И не надо обетов. Просто не говорите пока никому.
— Шампанского, Борги! — Аллен всё переводил недоверчивый взгляд с Санни на Рабастана. — Чёрт, я в шоке, друг. Поздравляю!
— Я тоже поздравляю, — Андромеда мило улыбнулась Санни. — Не по себе? Я тоже никак не могу привыкнуть.
На столе появилось шампанское и бокалы. Санни признательно посмотрела на мисс Блэк и взяла один бокал.
— Всё так странно и быстро, — кивнула она. — И страшно немного. Ну… что все подумают.
— Санни, — Басти укоризненно посмотрел на невесту. — А ещё какие ощущения?
— Все подумают: «Наконец-то!» — хмыкнула Андромеда. — Басти, признания такого рода наедине будешь спрашивать. Имей совесть. И Санни, не волнуйся, я даже Бель и Цисси не скажу. Так что можете скрывать, только не слишком долго. И спрячьте браслеты.
— А ещё ощущение, что у меня мурашки от твоего взгляда, — спокойно ответила Санни Рабастану, который на это радостно улыбнулся. — Спасибо, Андромеда. Только думаю, что смысла нет. Рудольфусу надо сказать срочно, он столько для этого сделал. Даже шантажировал.
— Да ладно! — хором отозвались Питт и Басти. А Андромеда засмеялась.
— Да-да, — нажаловалась Санни. — Ещё тот жук, хоть и друг. Пошли к нему Борги с куском торта, Рабастан. Посмотрим, насколько он догадливый.
— Классная идея! — захохотал Питт. — Представляю его лицо! Пусть только Борги ничего не говорит.
Басти усмехнулся и позвал:
— Борги!
Эльфа отправили с двумя кусками торта. Не прошло и пяти минут, пока ребята веселились, предполагая реакцию Рудольфуса, как в кухне послышался хлопок, явив Бель, Руди и несчастного эльфа с тарелкой и нетронутым тортом.
Санни, опомнившись, попыталась прикрыть браслет рукавом мантии. Но Руди не дал, отпустив эльфа, он мигом обогнул стол и, схватив её за руку, задрал рукав. Рассматривал браслет несколько секунд, а потом поглядел на брата. Басти, не скрывая веселья, продемонстрировал свой.
Руди пристально заглянул Санни в глаза, немного напугав, потом вдруг поднёс её руку к губам и бережно поцеловал:
— Добро пожаловать в семью, Солнышко, — сказал серьёзно. — Поверить не могу!
— С чего бы? — Басти, вскочил и тоже обошёл стол. — Тут стало слишком тесно, я сяду рядом с невестой.
Но сесть он не успел, Руди сграбастал его и обнял, сжав со всей силы, судя по судорожному вздоху Рабастана.
— Поздравляю, братишка!
— Отпусти!
Бель с Андромедой рассмеялись.
— А я Санни поздравляю! — Беллатрикс подошла и поцеловала её в щёку. — Вы чудные, но думаю, будете счастливы как никто. Басти, дорогой, я рада за тебя.
— Значит так, — Руди не улыбался. — Басти, ты, конечно, кругом молодец, но советую сообщить её отцу немедленно. Нашему тоже, но это вторично, хотя… Зови отца, пусть он сам сообщит лорду Прюэтту. Не пугайся, Солнышко, но только лучше Басти сообщит всё сам, чем твой отец увидит изменения на родовом древе.
— Но как… — Санни теперь стало в самом деле не по себе.
— Полная магическая помолвка, — пояснил Рудольфус. — Какого цвета была магия, когда скрепляли?
— Бледно-зелёная, — сказала Санни, припоминая. А Басти кивнул, отведя глаза.
— Нерасторжимая. Чудненько, — Руди набрал в грудь воздух, медленно выдохнул и оглядел притихших ребят. — Я сам позову отца. Санни?
Она уже поняла, что всё не так просто, как казалось, и кивнула. Пора становиться взрослой и принимать ответственность за свои действия. И толку чего-то ждать, когда всё случилось. Басти сжал её руку, и она благодарно улыбнулась ему. Он встал за её спиной и положил руки на плечи, слегка массируя.
Патронус Руди заставил Санни слабо улыбнуться: сфинкс, кто бы мог подумать!
— Ричарду Лестрейнджу, — спокойным тоном произнёс Руди. — Отец, мы в замке у Басти. Тебе лучше прийти сюда, как можно быстрее. Кухня.
Призрачный сфинкс кивнул головой и растаял, а Санни подумала, что Руди не стоило так пугать лорда Лестрейнджа. Она вообще опасалась, что сейчас начнёт смеяться. Только ладони Басти на её плечах удерживали от истерики.
Андромеда с Питером поспешили отойти к камину, а Бель встала рядом с Руди. Ждать долго не пришлось. Ричард Лестрейндж вошёл в кухню из прихожей, быстрым взглядом охватывая всю картину.
Руди опять бесцеремонно схватил Санни за руку и поднял её вверх.
Она ожидала чего угодно, но не весёлого смеха главы семейства, пусть он его тут же оборвал:
— Добро пожаловать в семью, Александра! — почти повторил он слова старшего сына. — Поздравляю, сынок. Так-так, полная магическая?
— Нерасторжимая, — кивнул Руди.
— Кто знает?
— Все, кто здесь находится. Басти?
— Больше никто, — кивнул Рабастан. — Пап, она у Робертсов живёт…
— Не дурак, — кивнул Ричард и перед ним зависла призрачная валькирия. — Антуану Робертсу. Антуан, жду на кухне замка Рабастана. Сейчас.
Санни оставалось лишь наблюдать за ситуацией, которая стремительно развивалась, грозя превратиться в лавину неконтролируемых событий. А в голову лезли глупости, вроде вопроса: какой же патронус у Рабастана.
— Пока ждём, выпьем что ли, — Ричард спокойно опустился на кресло в торце стола и взял в руки бутылку. — Фигня. Гален!
Строгий домовик появился мгновенно.
— Принеси ту бутылку, что отдельно на верхней полке без наклеек. Живо!
Пыльная бутылка, да ещё вся в паутине, скоро стояла на столе, а бокалов добавилось. Как раз после этого в кухню вошёл Антуан Робертс, почти так же, как Ричард, мгновенно оценивая обстановку. Санни надоело, что Руди хватает её за руку, и она поспешила сама поднять её вверх. Робертс слегка побледнел, отчего Санни сразу стало жутковато. Она никогда не видела его таким… нет, не испуганным, скорее мрачным.
— Поздравляю, мисс Прюэтт, Басти, — сказал он и, глубоко вздохнув, взглянул на Лестрейнджа. — Милорд, спасибо. Думаю, пора вызвать лорда Прюэтта. Все в сборе.
Не запаниковать Санни удалось, лишь ощутив, что Басти и не думает прекращать осторожный массаж её плеч. Если она не понимала, почему все так бояться её отца, то сейчас прониклась.
Призрачная валькирия опять появилась перед лордом Лестрейнджем.
— Лорду Прюэтту. Джейсон, позволь пригласить тебя по очень важному делу. Это касается твоей дочери. С ней всё в порядке. Безопасность гарантирую.
Координаты аппарации…
Не успел патронус улететь, как в коридоре послышался грохот, заставивший Санни подпрыгнуть, нервы уже были на пределе. Басти успокаивающе погладил её по голове и снова положил руки на плечи. Шаги отца Санни узнала сразу.
— Кого хороним? — громко спросил Джейсон, быстро всех оглядев.
Санни снова подняла руку, заслужив неожиданно одобрительные взгляды и от Ричарда Лестрейнджа и от Антуана Робертса.
— Привет, пап!
— Впечатлён, — Джейсон уставился выше её головы, и Санни взмолилась мысленно, чтобы Басти ничего не натворил. Но отец фыркнул и сел на скамью рядом с Ричардом. — Санни, детка, что скажешь?
— Пап, мы с Басти… с Рабастаном. Мы…
— Обручились, вижу. Ну так что, по своей воле или как? Всё-таки полная магическая и… нерасторжимая, верно?
— По своей! — поспешно ответила Санни. И оглянулась на Рабастана, задрав голову. — И Басти тоже по своей воле. Скажи!
В наступившей тишине Басти произнёс:
— Прошу у вас руки вашей дочери, сэр.
— Раз ей так хочется, не возражаю, — Джейсон пожал плечом и осторожно повертел в руках пыльную бутылку. — Сам же ей разрешил выбирать. А что за вино? Робертс, садись уже. Молодёжь, идите, прогуляйтесь, что ли? А мы тут пока по-стариковски потолкуем.
Санни поспешила вскочить и следом за всеми выскользнула из кухни. Не сговариваясь, отправились наверх, Басти всех пригласил в свою спальню — единственную обжитую комнату в замке.
Рудольфус рухнул в кресло и вдруг широко улыбнулся Санни, которая поспешила занять другое. Питер с Андромедой заняли диванчик. Беллатрикс села на колени к Руди, обняв его за шею. Басти навис над Санни, поглядев проникновенно и указав глазами на брата.
— Я первая его заняла!
— Санни, это моё кресло, — Рабастан потянул её за руку. — Но ты можешь так же, как Бель.
— Тут достаточно широкие подлокотники, — засмеялась она. — Ну Басти!
Ей стало совестно, когда он послушно сел на подлокотник, положив руку на спинку.
— Не волнуйся, — сказал Руди, глядя на неё. — Сейчас они выпьют и договорятся.
— Мы поступили неправильно? — спросила Санни, ощутив, что Басти погладил её по голове.
— Нормально, — усмехнулась Беллатрикс. — Главное, вовремя сообщили Рудольфусу.
— А как ты догадался? — оживилась Санни, глядя на довольного и расслабленного Рудольфуса. Даже не верилось, как он пугал её всего несколько минут назад.
— Борги с тортом, — фыркнул Руди. — Тут и гадать было не нужно. Я не припомню ни разу Борги с тортом. А ты Басти?
— Понятия не имею, где он взял этот торт, — Рабастан заправил прядку ей за ухо. — Это ужас, Руди. Лорд Прюэтт на меня так посмотрел, словно выбирал проклятие позаковыристей.
— Папа добрый, — сказала Санни, чувствуя себя виноватой.
— Сам чуть не поседел, — Руди усмехнулся. — Санни, это для тебя он добрый, и то подозреваю, не всегда. Не расстраивайся, он был очень… дружелюбен. Я худшего ожидал. Кстати, где твой кузен? И наша мама ещё не знает!
— И бабуля, — добавил Рабастан. — Санни, ты такая худенькая, подвинься. Кресло достаточно большое.
Руди взмахнул палочкой и их кресло стало шире почти вдвое.
— Спасибо, брат, — кисло сказал Басти, присаживаясь рядом с Санни.
Андромеда с Беллатрикс дружно рассмеялись. Санни, покраснев, улыбнулась, и немножко придвинулась к Басти. Обидно как-то стало за него. Он сразу притянул её поближе и, осмелев, она положила голову ему на грудь. Теперь она слышала, как быстро бьётся в его груди сердце.
Но стоило пригреться, как появился домовик Ричарда.
— Хозяин просит мастера Рабастана и мисс Прюэтт спуститься в кухню.
Басти вскочил и подал Санни руку. Она испуганно оглянулась на Руди, вставая.
— Да не пугайся, — Руди пожал плечом. — Просто спросят ерунду какую-нибудь. Например, когда свадьбу планируете. И отпустят.
И когда они вышли в коридор, Санни сразу спросила:
— А когда свадьба, Басти?
— А когда хочешь? — улыбнулся он, крепко держа её за руку. — Ладно, не пугайся. Закончишь Хог, я сдам ТРИТОНы, тогда и отпразднуем. Нормально?
— Да, — она выдохнула. — Нормально.
Побоялась, что он скажет «завтра». А так, вроде бы неплохо, до выпуска ещё далеко. Успеет привыкнуть.
— Поедем в Индию, например, — продолжил Рабастан. — На медовый месяц. Там здорово. Хотя у меня и здесь есть тот самый океан, но всё-таки попутешествовать с тобой вдвоём было бы круто.
— Я бы хотела, — тут же согласилась она. — А может, ещё куда-нибудь?
— Подумаем. И океан всегда при нас будет в саквояже.
Замечтавшись, она почти спокойно вошла на кухню. Ричард Лестрейндж, её отец и Антуан Робертс выглядели вполне спокойными.
— Присаживайтесь, — Антуан указал им на скамью рядом с собой.
— Санни, — едва они сели, отец пристально на неё поглядел: — Помолвку мы решили отпраздновать десятого января здесь, в Лестрейндж-холле. Ты остаёшься жить у директора Робертса до этого времени. Насчёт свадьбы что-нибудь думали?
— После того, как оба сдадим ТРИТОНы, — поспешила она ответить. Хорошо, что поговорили заранее. Молодец Руди, всё-таки.
— Согласен, — кивнул рядом Басти, на которого её отец тоже посмотрел.
— Замечательно, — кивнул Ричард, — мы так и предполагали. Значит, в июле.
— Но, — Санни только сейчас вспомнила, что Басти только недавно сдал экзамены на СОВ. — Басти же…
— В июле, — кивнул Рабастан.
— Вина? — спросил Джейсон. И два бокала с вином подъехали к ним по столу. Правда, вина там было едва ли на четверть.
Они дружно выпили по глотку под взглядами остальных.
— Басти, матери я сообщу сейчас, — Ричард поднялся. — Понимаю, что сегодня на ужин приглашать вас жестоко, но всё же зашли бы после обеда на несколько минут.
Басти поглядел на неё, и Санни кивнула. Бояться надо было раньше, теперь-то уж поздно. И как не подумала, что согласиться на брак — это ещё не всё?
Отец подошёл и поцеловал её в лоб, пожал руку Рабастану, и сказал ей: «Будь хорошей девочкой, Санни!». Она и ответить не успела, как он аппарировал.
— На обед можете тоже не приходить, — ухмыльнулся Антуан Робертс, оставшись единственным из взрослых. — Тут, я смотрю, у вас вполне весёлая компания. Но в девять вечера, Санни, вам стоит быть дома. Кстати, я очень рад за вас, за вас обоих.
— Спасибо, крёстный, — мягко улыбнулся Рабастан.
Санни закивала, соглашаясь. Она и не думала, что им дадут такую свободу. Подспудно казалось, что тут же заберут домой, разлучив с Рабастаном надолго.
Она высказала это Руди, когда Антуан ушёл, а молодёжь снова собралась за столом.
— А смысл вас ограничивать? — ответил Рудольфус. — Помолвка нерасторжимая, да ещё полная магическая.
— Поясни, — заподозрила она подвох. — Что это вообще значит? Почему всех это так удивляло?
— А то, — Руди вздохнул. — Редко, когда идут на такое, только уже, когда совсем всё ясно обоим или обстоятельства вынуждают. Басти тебя предупредил? Нет? Я так и думал. Жалеешь, Санни?
Рабастан рядом дёрнулся, и она твёрдо посмотрела на Рудольфуса:
— Нет, не жалею. Какой смысл оставлять лазейки, если всё решено?
— Нечего было предупреждать! — Рабастана явно задел вопрос брата. — Мы просто обменялись очень короткой клятвой. Ничего такого не должно было случиться, но случилось.
— На алтаре?
— На крыше этого замка, — отрезал Басти.
— Всё интересней. Слова клятвы? Ну-ка? — прищурился Руди.
— Только твоя отныне и навсегда, — Санни улыбнулась Рабастану. Просто, чтобы не получилось, что она такое скажет Руди и ещё что-то случится, смотрела только на Басти.
— Ты чудо, Санни, — по-доброму усмехнулся Руди. — Древняя клятва по-прежнему творит чудеса. Братишка, где ты откопал такое? Впрочем, ты всегда любил всякие исторические фолианты. Что ж, поздравляю. Что касается вашей относительной свободы — деваться вам всё равно теперь некуда. Ну и толку вас ограничивать?
— В каком смысле? — насторожилась Санни и ощутила, как Рабастан обнял её за плечи.
— В прямом, — каверзно усмехнулся Рудольфус. — Переспите — и будет вам полный магический брак с подтверждением. Даже ритуалов никаких не понадобится. Так что свадьба в июле станет чистой формальностью.
Санни покраснела и спрятала лицо на груди Рабастана. Тот сразу прижал её к себе и укоризненно произнёс:
— Не смущай ребёнка, болван!
Санни возмущённо вскинулась, а сёстры Блэк опять дружно засмеялись.
— Ладно, — перекрыл их веселье Рудольфус. — Нам тут дорогущее вино оставили, отец его для особого случая берёг. Правда, совсем мало, но попробовать хватит.
— У нас есть, — Санни вывернулась из объятий Басти. Ей уже начало казаться, что они давным-давно вместе, а ведь ещё и часу не прошло. Но так было здорово, что она имеет теперь все права на его объятия и поцелуи. И сейчас казалось таким глупым, что столько времени признаться не могла. Вон Чарити, Эжени, Ники поженились в два счёта, а у них только помолвка. И с друзьями повезло. А ведь с Руди и Бель они теперь почти семья.
— Где твои серьги? — вдруг спросил Рудольфус. — Я всё понять не мог, что не так.
Санни тут же ощутила, как Басти потрогал мочку её уха. Это было приятно.
— Сняла. Да, они не снимались раньше. Но Басти попросил. И всё.
— Правильно, Басти, — одобрила Бель. — Ты же сам ей можешь сделать серьги куда красивее.
— И не одни, — сказала Андромеда.
— Уже почти сделал, — улыбнулся Рабастан.
— А браслеты — твоя работа, братишка? — у Руди загорелись глаза. — Может, в них дело?
— Моя, — Басти кашлянул. — Рисунок там же был, где и слова клятвы. Мне дед Альви книгу подарил.
— Дед Альви, значит. Хотел бы посмотреть, — Рудольфус нахмурился, потом просветлел. — Ладно, дело сделано, и все вроде довольны, так что Мерлин с ней, с книгой.
— Бабуля проверяла браслеты и одобрила, — Рабастан поднял свой бокал. — Ну что, за что выпьем дорогущее вино отца для особого случая?
— За Басти и Санни! — Питер Аллен тоже поднял бокал.
— За Басти и Санни! — дружно повторили остальные.
— Отныне и навсегда, — пробормотал Рудольфус задумчиво. — Наконец-то!
|
|
| Екатерина_О | Дата: Понедельник, 15.10.2018, 16:36 | Сообщение # 381 |
|
Подросток
Сообщений: 9
| Ура!!!! За Басти и Санни!!!
Как же Вы все хорошо написали! Так трогательно и чудесно! Спасибо огромное!
|
|
| Екатерина_О | Дата: Среда, 17.10.2018, 18:08 | Сообщение # 382 |
|
Подросток
Сообщений: 9
| Каури, я только не поняла про серьги. Их же, вроде, папа Санни уже смотрел и "перенастроил"?
|
|
| Каури | Дата: Суббота, 27.10.2018, 10:06 | Сообщение # 383 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| Цитата Екатерина_О (  ) Ура!!!! За Басти и Санни!!!
Как же Вы все хорошо написали! Так трогательно и чудесно! Спасибо огромное!
Екатерина_О, спасибо вам большое за комментарий! И я рада, что вам так понравилось! Ради этого и пишу - чтобы немножко поднять кому-то настроение.
Цитата Екатерина_О ( ) Каури, я только не поняла про серьги. Их же, вроде, папа Санни уже смотрел и "перенастроил"?
Папа смотрел на серьги, проверяли их гоблины, снять не смог никто, но заверили, что безопасны для Санни. И даже защитят от любой легилименции и прочее. И что ритуалу, который как раз должны были провести, серьги не помешают, потому что, как и колечко, серьги слились магическими нитями с магией Санни.
Никто серьги не перенастраивал. И в этой главе она сняла их впервые.
|
|
| Shtorm | Дата: Пятница, 23.11.2018, 00:27 | Сообщение # 384 |
Черный дракон
Сообщений: 3283
| Как это я пропустил данное произведение.это просоо гениально, я в полном восторге. Читалось асе на одном дыханье . Остается ждатт дальнейшего развития
|
|
| Каури | Дата: Вторник, 27.11.2018, 15:29 | Сообщение # 385 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| Shtorm, спасибо вам огромное! Я очень рада, что вам так понравилось!!!
|
|
| Каури | Дата: Вторник, 27.11.2018, 15:30 | Сообщение # 386 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| Глава 55
— Надо навестить маму и бабулю, — озаботился Басти, когда остатки дорогого вина были допиты. — Вы сидите, мы ненадолго.
Санни стало немного не по себе, но она взяла себя в руки, и первая выбралась из-за стола. Рабастан встал следом и вышел из кухни вслед за ней. Попытался сразу взять за руку, и Санни вдруг ощутила, как неведомая сила заставила её буквально отъехать по гладкому паркетному полу.
— Ты чего? — улыбнулся Басти, сразу делая ещё шаг.
И Санни снова отъехала от него на такое же расстояние. И ещё раз, когда Рабастан перестал улыбаться и попытался быстрее приблизиться.
— Стой, братишка! — резко приказал Рудольфус, который наблюдал за этим безобразием, стоя на пороге кухни. Басти недоумённо застыл. — А я-то думал, что это отцы и правда вам такую свободу подарили! Не дёргайтесь, голубки, и лучше не испытывайте терпение папаш. Вам явно навесили миленькое ограничение. Лучше проверьте, какое расстояние.
— Что за… — Санни попыталась сама шагнуть к Рабастану, но её сразу повело в сторону, и она едва не упала. Подскочил Руди, бережно подхватив и помогая выпрямиться. — Что за ограничение?
— О, сочувствую, — Беллатрикс подошла к ним, а Андромеда с Питером, стоя у входа в кухню, с волнением глядели на Рабастана, сжимающего кулаки. — Басти, Санни, не пытайтесь это преодолеть, хуже будет. Тем более, на официальной помолвке это явно само спадёт. И снова сможете друг друга касаться. Хотя… протяните руки друг другу!
Санни послушно протянула руку Рабастану и вздохнула, когда он крепко пожал её ладошку. Однако попытка Басти подтянуть её к себе ничего не дала, воздух словно сгустился между ними, отталкивая и не давая приблизиться.
— Можете гулять, держась за руки, — покивал Руди. — Какие же хитрецы! Бель права, после официальной помолвки ограничение точно слетит, там много чего очищается вроде подобных мелких проклятий. Только думается мне, что Санни сразу после неё домой заберут. Хотелось бы знать, чья была идея. Кто накладывал — очевидно, твой отец, Санни. Только он коснулся вас обоих на прощание.
— Мордред! — высказал своё мнение Басти, ещё крепче сжав ладошку Санни. — А я-то радовался — даже руку пожал…
— Вы к бабуле по-прежнему собираетесь зайти? — умиротворяюще спросил Руди.
— Зайдём, — глаза Басти загорелись. — Может, она сможет…
— Не стоит сильно надеяться, — пробормотал Рудольфус тихо, но Санни его услышала.
А Басти уже ринулся к дверям, отпустив её руку, и скомандовал коротко:
— Идём, Солнышко!
Санни поспешила за ним, с огорчением думая, что им теперь даже аппарировать вместе нельзя. Ни объятий, ни поцелуев. Обидно стало, даже забыла, что должна бояться встречи с Бастиндой и Сольвейг.
За Рабастаном пришлось почти бежать. Но надо отдать ему должное, перед мостиком он притормозил.
— Ах, дракклы! — он застыл на месте, явно поборов желание подойти, и протянул руку. — Хватайся, Солнышко, тут скользко.
Санни кивнула, сжав его руку, сделала несколько шагов, и они пошли рядом. Новое открытие примирило немного с шуткой отцов. Когда они шли рядом, расстояние между ними сократилось, и руки можно было опустить. Басти глянул изумлённо:
— А если остановимся?
Они дружно затормозили. И ничего, стояли близко, крепко держась за руки. Но стоило Басти развернуться к ней лицом и всем корпусом, как её отбросило к бортику моста, заставив сердце улететь в пятки.
— Всё-всё-всё! — побледневший Басти осторожно повернулся боком, подтянув её ближе. — Прости, Солнышко, надо было проверить. Я дурак, да?
— Ух, я уж думала, упаду в речку, — Санни глубоко вздохнула. — Я сама проверить хотела. Пошли?
— Ещё момент, если не против. Я просто попробую шагнуть ближе.
Она кивнула. Басти боком придвинулся к ней и счастливо улыбнулся, когда их плечи соприкоснулись.
— По крайней мере, сидеть рядом мы сможем.
— Хоть что-то, — покивала Санни, не разделяя его радость. — Потому мы не почувствовали это за столом?
— Именно. Я про это и подумал. Хотя, могли просто отсрочить. Ладно, не грусти, посмотрим, что скажет бабушка.
Он повёл её не к парадному входу, а к неприметной боковой двери выросшего перед ними мэнора. Оглянулся с улыбкой, подбадривая, и легко открыл дверь.
— Ждут, — пояснил спокойно.
У Санни ёкнуло сердце. Пришлось отпустить руку Басти, чтобы войти в узкий проход, и Санни ощутила необъяснимую потерю, словно тёплая рука Рабастана была её якорем среди бурной горной реки. Но, едва вошли в полутёмный маленький холл, Басти сразу снова сжал её ладошку, заставив вздохнуть облегчённо. Лестница здесь была достаточно широкой, чтобы идти вдвоём плечом к плечу.
Наверху был такой же небольшой холл, но дверь шире. Они оказались в широком коридоре с мозаичным полом, изображающим каких-то животных. Высокий потолок, тоже украшенный картинками, наводил на мысли о музее.
Дойдя до третьих по счёту монументальных дверей, словно комната принадлежала великану, Басти пару раз стукнул по ним свободной рукой. И крепче сжал её руку.
Двери распахнулись, заставив Санни вздрогнуть, и они шагнули в просторную комнату с большими окнами, очень светлую и красивую. Тут всюду были диванчики, столики, кресла, а пол устилал белоснежный ковёр. Захотелось немедленно сбросить сапожки.
— Не волнуйтесь, мисс Прюэтт, — мать Басти вошла в комнату из открытых боковых дверей. — У дверей специальные чары, обувь гостей очищается. Здравствуй, милый.
— Я тоже рада видеть вас обоих. Подойдите!
Санни только сейчас в одном из кресел увидела миссис Сольвейг Гамп. Та что-то вышивала, но уже отложила работу на ближайший столик. Бастинда Лестрейндж остановилась рядом с её креслом, глядя с приветливой улыбкой.
Санни хотела отпустить руку Басти, но тот не позволил. Так и подошли, остановившись буквально в метре от хозяек покоев.
— Покажите браслеты, — велела Сольвейг сразу. — Отпусти её, Рабастан.
Они послушно протянули ей правые руки, шагнув ещё ближе. Рассматривала она не спеша, даже надела очки с блестящими стёклами, прощупала не только браслеты, но и руки, заставила показать ладони, потом подняла глаза на них самих:
— Ну что ж, поздравляю обоих! Вы молодцы. Смогли удивить даже старую ведьму. Совет да любовь, мои милые.
— Добро пожаловать в семью, — улыбнулась Бастинда Санни. Она как будто ждала приговора Сольвейг. — Поздравляю, милый, я счастлива за вас обоих!
— Но только объясните мне, — резко добавила «старая ведьма». — Почему у обоих такой убитый вид?
— А ты не заметила? — удивился Рабастан и без предупреждения повернулся к Санни лицом. Не ожидавшая этого девушка резко отъехала по ковру назад и, покачнувшись, упала. Хорошо, позади оказалось кресло, и приземление вышло вполне удачным. — Прости, Солнышко!
Теперь она отъехала назад вместе с креслом, когда Басти бросился к ней, забывшись.
Он замер, глядя с отчаянием в глаза Санни, а в наступившей тишине раздались скудные аплодисменты.
— Очаровательно, — опустила руки бабуля, в то время как Бастинда глядела с сочувствием, но также без удивления. — Уверена, что это работа Джейсона.
— Можно что-то… — Басти жалобно посмотрел на бабулю. — Ты могла бы что-то сделать? Это невыносимо!
— Да будет тебе, — хохотнула та, протирая очки тряпочкой. — Видеться вам не запретили, за ручку держаться можете, сидеть рядом, полагаю, тоже не проблема. Что ещё надо для счастья?
— Бабушка! Этого недостаточно! Ты знаешь, что это за гадость?
— Спокойней, Рабастан. Да, я знакома с этим проклятьем. У него даже название есть: «Пояс целомудрия». Ты же не думаешь, что это реально пояс какой-то?
— И ничего нельзя сделать?
— Можно, — жёстко ответила внуку Сольвейг. — Изучить правила. Бастинда?
— Я помню их смутно, — усмехнулась мама Рабастана. — Это ведь на вас с папой такое накладывали?
— Неучи, — спокойно вздохнула Сольвейг. — Да, мы удостоились такой чести с моим покойным супругом, пусть его ублажают гурии загробного мира. И тогда некому было нам объяснить эти правила, а книг мы найти не смогли. Но сейчас-то есть эта книга, и ты, Тина, её точно изучала.
— И как же вы?.. — вырвалось у Санни. — Я имею в виду, надолго ли этот «пояс»?
— Да легко, — фыркнула Сольвейг. — Проверяли всё опытным путём. До смешного доходило, но о подробностях я умолчу. Нет, детка, это ненадолго. Официальная помолвка развеет сие недоразумение в пыльцу. Но у вас есть несколько послаблений, если мне не изменяет память: совместные аппарации — то ли две, то ли три за всё время, не рискуйте. Два крепких объятия без поцелуев за день. Один поцелуй в сутки. Но если хотите, проверяйте сами.
— Хотим! — ответили они хором.
Бастинда мелодично рассмеялась, а Сольвейг лишь одобрительно кивнула.
— Фентер! — позвала она, и когда домовик Рудольфуса появился рядом, приказала: — Принеси из малой библиотеки книгу в синей обложке. Второй ряд от дверей, третья полка слева.
Домовик исчез, а буквально через минуту на столике рядом с вышивкой появилась тонкая книжка, больше похожая на брошюру.
Басти протянул руку, но Сольвейг качнула головой, забирая книгу. Пролистала со скептической улыбкой, взмахнула пару раз рукой над страницами, пробормотав: «Это вам не нужно». И только после этого отдала книжечку Санни.
— Позже прочтёте! — велела строго. — А пока, не желаете узнать, что вы такое наворотили с помолвкой, что всполошили двух бестрепетных лордов и трепетного наследника Рудольфуса?
Санни сжала в руке книжечку и немножко подалась вперёд, а Басти приманил резким взмахом ещё одно кресло и опустился на самый краешек.
— Что там не так? — спросил осторожно и потёр свой браслет.
— Всё так, — Сольвейг внимательно оглядела сначала его, а потом Санни. — Просто наши лорды и наследник приняли желаемое за действительное и немного сгустили краски. Формула, что вы использовали, а также именно такая пара помолвочных браслетов на самом деле подобного эффекта не даёт. Отсюда могу сделать единственный вывод. Вы сами, произнося клятву, проявили очень сильное желание сделать помолвку таковой. И желание, надо полагать, было обоюдным. Молчи, Басти, не перебивай. Да, помолвка ваша на первый взгляд такая и есть: полная и неразрывная. Магия подтвердила ваши желания — это бесспорно! — Сольвейг серьёзно поглядела сначала на внука, потом на Санни. И произнесла очень строго: — Но хорошенько запомните: магия — не добрая фея. Захотите с той же страстью освободиться от обязательств — и кто знает, какие откаты наложит на вас магия за отказ от дара. Страсти у вас хватает, это прекрасно, но и обязательства немалые. Следите за тем, что просите. Будьте осторожны в своих желаниях и словах, не рубите с плеча, не делайте того, о чём можете пожалеть.
Санни ощутила, как мурашки побежали по телу от грозных слов ставшей будто выше ростом Сольвейг. Горящие глаза, царственная осанка, словно она сама была этой магией или судьбой, карающей недостойных.
Но вот бабуля Басти моргнула, улыбнулась и наваждение прошло. Заговорила теперь ворчливым тоном доброй старушки:
— Ладно, хватит с поучениями. Что приуныли? Пока у вас всё прекрасно. Просто живите дальше. И раз уж зашла речь о полных и неразрывных помолвках, имейте в виду: позволите себе большее, чем просто поцелуи, и магия признает вашу помолвку браком. Вы понимаете, о чём я, не так ли?
Санни покраснела, но кивнула. Рабастан хмурился.
— То есть, помолвка всё-таки полная и неразрывная, так? — уточнил он зачем-то, и тут же с беспокойством поглядел на Санни. Ей были понятны его переживания, но как успокоить не знала. Самой было жутковато от слов Сольвейг.
— Именно такая, — кивнула ему бабушка. — Хотя этого не должно было случиться. Басти, ты точно не находил в своём замке алтарь?
— Да нет же! Мы вообще были на крыше, — с досадой произнёс он.
— Ну, что носы повесили? В пору пир закатывать — такое уникальное событие. А с ограничениями — многие через это проходят, и ничего, терпят как миленькие. Идите уже, читайте книжку и делайте выводы. А у нас ещё дел…
— Идите, — кивнула и Бастинда. Она смотрела с ласковой улыбкой и всё больше нравилась Санни. А вот от миссис Гамп Санни была в восторге. Хотела бы она, чтоб у неё была такая мировая бабуля. Но что об этом думать?
Бастинда её обняла, а Сольвейг велела наклониться и поцеловала в щёку, когда Санни охотно выполнила эту просьбу.
— Я счастлива за вас с Басти, — шепнула ей миссис Гамп. — Будь собой и ни в чём не сомневайся!
— Давай книжку! — потребовал Рабастан, едва они вышли в коридор, а двери за спиной бесшумно закрылись. — Надо уже понять, что за фигня этот пояс.
— Может быть, вместе прочитаем? — Санни протянула ему брошюру.
Взгляд Басти смягчился.
— Конечно, вместе. Идём ко мне. То есть, погоди, у меня же портключ. Достаточно держаться за руки.
В комнате Басти было пусто. Никто сюда не вернулся, когда они покинули кухню.
— Вот и хорошо, иди сюда, — Басти сразу сел на диван и похлопал по сиденью.
Они вместе с нетерпением заглянули в руководство. Первые листы не содержали ничего, пустые. Басти быстро пролистал всю книгу. Последние листы тоже не содержали текста.
— Стёрли?
— Скрыли, — кивнул Рабастан. — Да ну, мне даже неинтересно сейчас, что там было. Вот, гляди: пояс целомудрия. Накладывается бла, бла, бла… Вот. Погоди, погоди, вот. Поцелуи!
— Может, всё по порядку?
— Мордред! Так, Санни, подождём до вечера. Видишь — поцелуй один раз в сутки, а время его тем больше, чем ближе к полуночи совершён. Чудно. О, после полуночи всё обнуляется?
— Там так написано?
— Суть такая. А я уж думал накопить за неделю… Шучу. Что?
Санни смотрела на него с удовольствием. Ей даже стало не так интересно, что именно написано про этот загадочный пояс. Реакции Рабастана на написанное были куда занимательней. Он так ярко проявлял своё отношение, то хмурясь, то улыбаясь, то просто сверкая глазами, что она просто наслаждалась, представляя, что может быть, так же будет, когда они поженятся. Вот так вот сидеть рядом мирно…
— Любуюсь, — ответила на его вопрос.
Басти сверкнул глазами и положил руку на её коленку. Санни охнула, резко отъехав по дивану.
— Только любоваться и остаётся, — проворчал Рабастан и вернулся к чтению. — Так, Солнышко, я сейчас всё изучу и тебе перескажу, идёт? Садись ближе, я больше не буду.
Она усмехнулась и опять придвинулась к нему. Даже попробовала положить голову на плечо — и ничего не случилось. Басти хмыкнул, рассеянно чмокнул её в висок и продолжил читать.
Через пару минут отшвырнул книгу в сторону и тяжело вздохнул.
— Нет, я не выдержу. Что-то надо делать. Впрочем, не бери в голову, Солнышко. Я сам об этом позабочусь.
— Так что там за уступки?
— Фигня, — фыркнул он. — Бабуля всё чётко сказала. Можно две аппарации за все семь дней, что нам остались до официальной помолвки. Можно два раза в день обняться — полагаю, при встрече и прощании. Можно один раз поцеловать по-настоящему. Ну, знаешь… И если пропустишь, то сам дурак. А больше ничего такого, всякая ерунда. Прости. Меня это реально бесит. Пойдём в мастерскую, что ли. Я серёжки тебе доделаю. Можем даже не обедать. Перекусим бутербродами. Ты просто посмотришь или тоже что-то сделаешь.
— Я за! А куда пойдём?
— Ты чудо! — Басти просиял. — Идём в саквояж. Ты сможешь поплавать и позагорать, пока я работаю.
— Но купальник мы так и не купили.
— И кто тебя увидит? А я, когда работаю, вообще ничего вокруг не замечаю.
Санни покивала и вскочила с дивана. Такой план был ей очень по душе. Она просто посидит на берегу, глядя на океан. И книжку почитает сама. Подобрала её с пола и сунула в карман.
Саквояж находился тут же. Басти достал его из-под кровати. Призвал Борги, дал ему какие-то инструкции, потом предложил Санни спускаться первой.
Океан сегодня волновался, небо посерело, а волны были огромными, они со злостью и шипением обрушивались на пляж, сжавшийся до тонкой полоски мокрого песка — не больше пяти футов шириной. Ещё немного — и вода дойдёт до террасы.
— Ого, — сказал Басти, стоя рядом с ней. — Искупаться не судьба. Возьми плед, а то и простудиться можно. На террасе точно безопасно, Давид поставил хорошую защиту. Но если страшно станет или что-нибудь понадобится, приходи в мастерскую.
— Хорошо, — кивнула она. — Не волнуйся, мне даже такая погода нравится. Просто посмотрю.
Басти медленно кивнул:
— В Индии я любил смотреть на океан в любую погоду. Ладно, если что зови. Я включу специальную связь и сразу услышу.
Он ушёл в домик, а Санни подобрала с шезлонга плед и устроилась на удобной скамейке террасы, завернувшись в мягкое покрывало. Несмотря на шторм и ветер, солнце было в зените и нагревало всё вокруг, появляясь изредка из-за туч. Книжечка в её руках нагрелась. Ноги Санни положила на пуфик, под спиной была подушка, плед укутывал уютным теплом. Хоть глаза закрывай и спи.
На душе царило спокойствие, несмотря на беснующуюся стихию и строгое предупреждение Сольвейг. И даже — на пояс целомудрия. Она верила, что теперь-то у них с Рабастаном всё будет хорошо!
Бурный океан завораживал, Санни смотрела с восторгом, как обрушивались на берег волны с седыми шапками, как медленно отползали они обратно, обнажая мокрый песок и камешки. Солёные брызги порой долетали и до неё, ветер трепал волосы, солнце подсвечивало всё, вызывая маленькие и большие радуги. Она не знала, сколько прошло времени, и нехотя оторвалась от грандиозного зрелища. Открыла книжку, пролистнула чистые листы и погрузилась в изучение. Басти мог что-то упустить.
***
|
|
| Каури | Дата: Вторник, 27.11.2018, 15:30 | Сообщение # 387 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
Линда Маршалл спешно собирала свои вещи. Было странно, что всего-то несколько дней прожила в доме Долохова, а успела все разобрать, кучу мелочей расставить чуть ли не по всем поверхностям. Даже достать свои «богатства» — необработанные мелкие и крупные камешки в кованом сундучке с расширением пространства, а также всё для их обработки.
Тайное увлечение — делать украшения собственноручно, она скрывала даже от подруг. Ерунда ведь такая, никаких магических свойств её поделки не имели, но в одной испанской ювелирной лавке в магловском районе два мастера-волшебника брали её изделия с удовольствием, ожидая от неё новых и новых поступлений. Случайно познакомилась с ними, сболтнула лишнего, рассматривая коллекцию ювелиров, а потом её как-то уговорили просто показать. Показала, и вот уже три года поставляет им кольца, серьги, браслеты и разнообразные броши, бусы, колье. Линда подозревала, что эти два пожилых волшебника-ювелира торговали в обоих мирах, но никогда не интересовалась, куда ушли её поделки. Просто не хотелось знать об их судьбе.
Смешно, сама она украшения не носила никакие, разве что артефакты от деда со всякими защитными свойствами. А фантазия насчёт безделушек для неизвестных клиентов работала постоянно. Даже во время матчей, даже при взгляде на небо, даже просто в полусне могло привидеться. И порой с трудом удавалось дождаться уединения, чтобы воплотить задуманное в жизнь.
У неё был уже сильно разросшийся набор для обработки камней и металла. В основном она работала с серебром и платиной, золото использовала редко. А камни покупала во всех уголках мира, чаще всего у добытчиков-магов, так было дешевле и надёжней. Пока жила у Долохова, она даже умудрилась создать очень изысканное платиновое колье с маленькими рубинами. Оно казалось огненным, самой невероятно нравилось, словно усеянное маленькими живыми огоньками. И как всегда — ни капли магии, а все равно было в нём что-то завораживающее.
Линда недаром стеснялась своего хобби, даже деду о нём не рассказывала, ведь подумать только — волшебница, а простой ремесленник, хотя дед прочил ей успех в артефакторике. Стыдно, но ни расстаться с хобби, ни попробовать изучить мастерство артефактора Линда не могла и не хотела. В конце концов, должно же у неё быть что-то своё, личное, для души и сердца.
Маленькая наковаленка и несколько последних молоточков заняли свои места в переносной лаборатории, были свёрнуты магией и погружены в кованый сундучок. Больше ничего не осталось. Всё упаковала, кровать заправлена по-военному, бытовыми чарами вымыты все поверхности, даже для душки Ерофеича не осталось работы. Покидать этот гостеприимный дом так не хотелось, но делать нечего, приглашение деда игнорировать никак нельзя.
Осталось дождаться Люси Сабо, передать в её руки заботу об Агнешке, та сейчас плавала в полюбившемся бассейне. Попрощаться бы по-человечески с полюбившейся девчонкой, и вопреки всем своим правилам, подарить ей это колье, на которое сама подопечная и вдохновила.
Люси должна была появиться с минуты на минуту, и Линда присела в кресло, ожидая. И сразу мысли вернулись к тому жуткому, о чём хотелось забыть. Линда закрыла лицо руками, зажмурилась, но выгнать из головы недавнее посещение Лестрейндж-холла не удавалось.
И как она только согласилась на предложение миссис Гамп, озвученное Антонином?! Ведь Долохов откровенно предупредил, что на обеде будет Том. Она бы и не пошла, но слова о том, что Сольвейг Гамп хочет с ней о чём-то поговорить, перевесило чашу весов. Мать хозяйки этого дома ей ещё на балу у Лестрейнджей понравилась, пусть и говорили они с пожилой леди не больше минуты. Страшно не хотелось отказываться от загадочного разговора. По опыту Линда знала, что такие люди, как эта железная леди, не станут приглашать просто так, поболтать. Подумала ещё, наивная, что уж Тома она как-нибудь переживёт. И с этими мыслями переместилась в холл мэнора портключом, выданным Долоховым.
Её встретил серьёзный домовик, протянул лапку и сообщил, что миссис Гамп её ждёт. В просторной светлой комнате со множеством кушеток и столиков, был уже накрыт небольшой стол у камина — кофе со сливками и крошечные бутерброды, чтобы не испортить аппетит перед обедом. Леди Сольвейг при её появлении встала, улыбнулась, странно оглядела причёску, которую Линда не прятала на этот раз под видом короткой стрижки. Ей нравилось носить множество тонких косичек, с ними было удобно как на поле для квиддича, так и в повседневной жизни. И заклинание такой причёски она уже накладывала автоматически после каждого купания.
— Здравствуйте, миссис Гамп, — улыбнулась Линда, усаживаясь в предложенное кресло.
— Зовите меня Сольвейг, милая, — предложила миссис Гамп. — Спасибо, мисс Маршалл, что откликнулись на моё предложение. Кофе? Или предпочитаете чай?
— Кофе подойдёт. И вы тогда называйте меня Линдой.
— Перейдём сразу к делу, если вы не против.
— Хорошо, — ей нравилась решительность этой леди. И сама Линда не любила ходить вокруг да около. Но она едва не подавилась глотком кофе, услышав первый вопрос.
— Мистер Маршалл — это ведь не настоящий ваш отец? Я имею в виду биологического отца. Поверьте, у меня есть причины задавать вопросы на столь личные темы.
Линда откашлялась и посмотрела на Сольвейг сквозь слёзы:
— Если даже это так, то мне об этом ничего не известно.
— Я так и полагала. Но сомнения были, не так ли?
— Очень серьёзные, — честно ответила Линда, ощутив, как бешено заколотилось в груди сердце. — Вы знаете?!
— Со свечкой не стояла, — хмыкнула Сольвейг и посмотрела очень тепло и с сочувствием. — Но уверена на девяносто девять процентов. Как я понимаю, вы хотите знать, кто ваш настоящий отец?
Линда подалась вперёд и уставилась в глаза удивительной женщины:
— Конечно хочу! И вы так просто расскажете мне?
— Расскажу, но не просто. В свете того, что вами увлёкся один самонадеянный Тёмный Лорд, уверена, что настало время вам узнать правду о своём происхождении. Хотя есть у меня подозрение, что ваш дед не будет в восторге от моей откровенности. Задавая ему вопросы, смело ссылайтесь на меня.
— И кто же? — Линда не обратила внимания, что голос стал хриплым. — Пожалуйста, не мучьте.
— Я вас очень хорошо понимаю, юная мисс, но позвольте мне сначала рассказать одну историю. Она не займет много времени.
Давно её не называли юной мисс, но Линда не возражала. Сцепив зубы и пальцы рук, она смогла лишь кивнуть, показав, что внимательно слушает. Вот-вот ей станет ясна разгадка её непонятных магических даров, станет ясно, от кого унаследовала… да всё. Она совершенно, ни капли не была похожа на мать. И тем более на Маршалла. И даже от деда ей почти ничего из внешности не перепало. Мелкая дрожь прошивала её всю от макушки до пят, пока слушала завораживающий голос Сольвейг.
— Представьте себе маленький домишко на окраине крохотной французской деревеньки где-то на границе со Швейцарией, хотя до Германии, пожалуй, даже ближе. Не суть. Люди бежали от войны и были весьма недоверчивы. Правда, тот ад, что наступил позже, ещё не воцарился. В дома ещё пускали беженцев за большие деньги, разумеется. Молодая леди остановилась на ночь в этом доме, её пустили переночевать. Но там уже остановился ещё один путник, который занял единственную свободную комнату, а леди привыкла к комфорту. Мужчина был молод и красив, леди очаровательна, и предпочла принять предложение переночевать с ним в одной комнате, а не ютиться в хлеву. Уступить ей комнату молодой человек и не подумал. — Сольвейг замолчала, уставившись в пылающий камин, словно была сейчас там, в этом самом прошлом. Заговорила снова тихо, с едва заметной горькой улыбкой: — Волею судьбы я была в этом же доме спустя два дня, останавливалась с дочерью в той же комнате. А хозяйка-маггла оказалась редкостной сплетницей, мне лично пришлось стереть ей память о тех двоих магах. И никто больше не знает об этой истории, коих было много в то время. Я узнала, что леди звали мисс Дервент, а молодого человека… Он был инкогнито. Я нашла под кроватью его медальон, но показать не могу, он давно утрачен. Тем не менее личность загадочного постояльца не была для меня секретом. Подождите, я покажу вам его фото.
Линда с жадностью рассматривала чёрно-белое магловское фото. Края обтрёпаны, но изображение сохранилось хорошо. Молодому белокурому парню едва ли можно было дать больше двадцати лет. Но это лицо! Теперь Линда поняла, в кого же она пошла. Будь щёки неизвестного чуть полнее, а волосы заплетены в косички…
— Моя мать в девичестве Дервент, — тихо сказала она. — А кто он? Вы сказали, что знаете его!
— Его имя знают все волшебники Британии, Европы и даже России, — печально кивнула Сольвейг.
— Но это же не…
— Дальше мучать вас не стану, дорогая Линда. Как только я вас увидела на балу — вы помните, какую причёску выбрали — сомнений не осталось. К несчастью, я была слишком хорошо знакома с вашим отцом. Его имя Геллерт, Линда. На этом фото молодой Геллерт Гриндевальд. Вы можете оставить фото себе. Таким он был в начале войны. К её концу он сильно изменился. Мало кто сможет увидеть в вас его черты, не волнуйтесь.
Снимок выпал из рук мисс Маршалл. Она в ужасе смотрела на невозмутимую Сольвейг.
— Поверить не могу!
— И он до сих пор жив, — Сольвейг вздохнула и подвинула ей флакончик. — Что-то мне подсказывает, что ваш дед знает, кто ваш отец. Вашей матери он мог стереть память. Я бы на его месте так и поступила. Узнай кто-нибудь о вашем существовании в те годы, и за вашу жизнь не дали бы и кната. Но те времена прошли, хоть и не забыты. Выпейте успокоительного, скоро обед. Молодой Тёмный Лорд не столь опасен, как ваш отец, но будет лучше, если вы не будете выглядеть столь взволнованной.
Линда благодарно кивнула, взяла флакон и опустошила его одним глотком. Подумав, спрятала в карман фото отца и посмотрела на Сольвейг.
— Даже такую правду я предпочитаю знать, — ровно проговорила она, ощущая чужое спокойствие, нахлынувшее на неё, пропала дрожь, замедлилось сердцебиение. — Спасибо.
— Такие вещи следует знать, — кивнула Сольвейг. — Кровь — не вода, а вы сильная девочка, справитесь. И сможете не наделать глупостей по незнанию. Ну а кроме этого, теперь вы сможете понять, почему к вам тянет очередного Тёмного Лорда. Откуда в вас так много магических сил. Почему трудно сходитесь с людьми, отчего выбрали такую профессию. — Сольвейг смотрела так пристально, словно читала прямо в душе. — Хотя слава и известность вас не так радует, как могло показаться. Стремления к власти и могуществу я у вас не вижу, и это очень хорошо. И ещё? — Взгляд старушки засветился лукавством: — Вы ничем таким особенным не увлекаетесь? Геллерту нравилось мастерить всякие безделушки: кольца, браслеты, медальоны. Возможно, и сейчас занимается чем-то подобным, ограниченный в передвижениях. Его прадед, но это между нами, был кузнецом, им гордилась вся деревня. Магловская деревня, заметьте. Мне рассказывали, что как раз в то время маги Страсбурга очень искали чем-то серьёзно насолившего всему городу артефактора, князя Вальдеса Грина, найти не смогли, но совпадение удивительное, не так ли? Кузнеца звали Грендель. Впрочем, довольно о прошлом. Пойдёмте, нас уже ждут.
А потом был обед, и Том, ищущий её взгляд. И она оказалась права в своих хвастливых предположениях. Она легко перенесла его присутствие за столом. Или тому виной было успокоительное Сольвейг? Линда почти не слушала, что он говорит, погружённая в себя. Слишком потрясла её правда о собственном происхождении. И когда Реддл вдруг попросил её подарить ему пять минут наедине, неожиданно для себя согласилась.
Едва они вышли в небольшую гостиную, Том встал перед ней, смотрел молча минуты две, не применяя свой дар, что радовало. Она не спешила начать разговор, ждала. И совсем оказалась не готова к тому, что Реддл опуститься перед ней на колени.
— Что вы делаете?! — Линда думала, что удивить он её ничем не сможет, но такое поведение выбило её из колеи.
— Пытаюсь попросить у вас прощения, — угрюмо произнёс он. — Мисс Маршалл…
Она вдруг рассмеялась, коротко и зло. Но тут же замолчала, ощутив, как искривляется рот, как близко слёзы, и не вздохнуть толком от комка, застрявшего в горле.
— Что случилось? — Реддл уже снова стоял, и ей почудилось сочувствие в его глазах. — Скажите, Линда. Это из-за меня? Я знаю, что был груб с вами, и вёл себя непростительно. Но… Выходите за меня замуж.
От дикого удивления, она мгновенно справилась с собой. И теперь смотрела на него во все глаза. А ведь красив, мужественен, и что скрывать, её с самого начала тянуло к нему. Только всё изменилось после разговора с Сольвейг.
— Вы не знаете, о чём просите, — устало произнесла она. — Если бы вы знали, кому сделали предложение…
— Теперь я знаю, что вы внучка лорда Дервента.
Том шагнул к ней и осторожно обнял за плечи. У неё не было сил сопротивляться. Постоит сейчас, и просто уйдёт. Она была уверена, что он отпустит.
— Что с вами? Я чувствую, что что-то случилось. Что вы хотите плакать. Не сдерживайтесь, я переживу.
Линда зажмурилась и спросила:
— Умеете хранить тайны?
— Клятвы никто не отменял. Умею.
Она ощутила, как его рука гладит её по голове, пропуская косички между пальцев. И это молчаливое сочувствие вдруг разрушило что-то внутри. Уткнувшись ему в плечо, она заплакала, громко, надрывно, некрасиво, захлёбываясь в слезах. А потом всё резко прекратилось. Чувствуя опустошение, она приняла его платок, вытерла глаза, а потом машинально наложила чары, убравшие последствия слёз. Опустошение внутри было нечем заполнить, и она прямо посмотрела в серьёзные глаза Тёмного Лорда.
— Я дочь Гриндевальда, — проговорила чужим голосом. — Просите моей руки у папочки. Даст добро, тогда я подумаю.
Том был ошеломлён, но быстро пришёл в себя. Взгляд сделался непроницаемым.
— Не у вашего деда? — осведомился холодно. И вдруг схватил за подбородок, заставив глядеть себе в глаза: — Когда вы это узнали? Что ваш отец Гриндевальд?
Похоже, у него даже сомнений не возникло, что она могла соврать.
— Меньше часа назад, — ответила честно. — Отпустите, не смейте читать мои мысли!
— Мы обязательно вернёмся к этому разговору. Позже. — Реддл отпустил её и стремительно покинул гостиную, оставив её одну.
Линда горько рассмеялась — кому нужна дочь Гриндевальда? Даже Тёмные Лорды шарахаются. А знает ли отец, что у него есть она, Линда? Или сидит в своей тюрьме, уверенный, что один на свете?
Её нашла Сольвейг, напоила ещё успокоительным и отправила домой с домовиком. Долохов, увидев её, велел сразу ложиться спать, наверное, ему нажаловалась миссис Гамп. А утром прилетела сова от деда, с приказом немедленно прибыть домой. Повезло, что возвращалась Люси Сабо, а то очень не хотелось Линде бросать на произвол судьбы Агнешку.
Звуки в доме заставили её встрепенуться. Спокойный решительный голос Люси она узнала сразу. Значит, пора. Спуститься, отдать подарок, попрощаться и воспользоваться кулоном-портключом. А потом задать деду несколько вопросов. И пусть только не ответит…
***
|
|
| Каури | Дата: Вторник, 27.11.2018, 15:32 | Сообщение # 388 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
Ингис Морн ощущал себя очень неуютно, стоя у ворот Хогвартса. Прошло уже почти десять лет, как он покинул эти стены, и возвращаться в школу точно не планировал ни в каком виде. Но Уайнскотт был категоричен — хочешь повидать брата, приходи в Хогвартс, тебя встретят. И кто, интересно, должен встречать? Битый час маячить перед закрытыми воротами было ещё тем удовольствием. За это время мимо прошли две волшебницы, одарив его любопытными взглядами, один маг, даже не глянувший в его сторону, но Морн был уверен, что, изучив его со всех сторон, незримые наблюдатели признали в нем опасного типа. И какой-то юный шалопай покрутился у ворот, да и ушёл восвояси. На Морна он косился и явно побаивался его соседства.
Ингис вздрогнул от громкого хлопка. Расслабился тут среди цивилов. Домовик оказался лопоухим с любопытными огромными глазами.
— Таппи извиняется, что гостю хозяина пришлось ждать. Таппи рада служить гостю хозяина! Таппи просит гостя хозяина взять её за руку.
Морн кивнул и взялся за маленькую, но на удивление цепкую ручку домовой эльфы. Возможно, она давно работала у целителя, но кто их запоминает, этих домовиков.
Без всякого рывка — не то, что при аппарации, к примеру, — они мгновенно перенеслись в Больничное крыло Хогвартса. Морн быстро огляделся. Сейчас койки в большой палате пустовали, в кабинете целителя тоже царила тишина. Но его уже повели дальше, в маленький коридор за кабинетом, где оказалась ещё одна дверь. Стоило войти, как оказался в просторной прихожей, и его захватило чувство, что пришёл в настоящий дом, а не в апартаменты целителя в школе.
Здесь Ингис снял зимнюю мантию, сапоги снять отказался, и домовушка, укоризненно качая головой щёлкнула пальцами, отчего сапоги даже слегка засветились, словно их натёрли лучшим обувным жиром от скряги Уркхарта.
— Таппи просит гостя хозяина следовать за ней.
Проходя мимо большого зеркала, Морн невольно пригладил волосы, скривился на своё изображение и с досадой в который уже раз подумал за последние дни: «Даже не друг!». Вот так вот поставила его на место госпожа целительница. И с тех пор едва ли удостаивала взглядом, навещая цитадель не меньше двух раз в сутки. Слегка бесило, что парни как с цепи сорвались, усиленно занимаясь всякой фигнёй прямо возле площадки аппарации, выделывались, устроив для Шани новую мишень и вразнобой портя её манеру стрелять из лука. Даже молчун Шон Фишер расправлял плечи и кривил губы при появлении Таши. Что уж говорить о прочих нахальных ловеласах — Кейси, Крейг и Маркус громогласно приветствовали мисс Лукас, широко улыбаясь. А она улыбалась им в ответ! Но стоило её взгляду отклониться в сторону Ингиса, как улыбка таяла, и госпожа целительница строго отвечала парням, что ей не до разговоров и её ждёт пациент.
Пациент ждал, кто бы сомневался. Взгляды патрона на Ташу очень не нравились Морну, но он же не мог сказать: «Мой лорд, оставьте в покое девушку!». Ингис не имел на неё никаких прав, и точка! Даже не друг! Он сжал кулаки, сам не понимая, почему его так задели эти слова. Уж точно не потому, что Магнусу Нотту он отрекомендовал её как подругу. Или именно поэтому? Воспоминание, как на жестокие слова госпожи целительницы усмехнулся патрон, жгли внутри калёным железом.
— Сюда, гость хозяина, — перед ним распахнулась дверь в большую светлую комнату. Судя по всему — гостиная.
Маленький вихрь тут же метнулся ему навстречу и едва не сбил с ног. Ну, это Ингис поддался, чтобы сделать парню приятное.
— Ничего себе, силища какая! — произнёс он, ощущая, как уходят мрачные мысли, а внутри поднимается тепло. — Чем же тебя таким кормят?
— Вкусным мясом! — разулыбался Леонард. — Много мяса, сколько захочу! Я так ждал тебя! Столько всего произошло! А ты знаешь, какая у меня спальня! И в замке ещё. Ну, у папы замок есть, он такой огромный! А мои вещи! Ингис, у меня такая куртка! И ещё ботинки! И ещё…
— Не части! — Ингис подхватил захлебнувшегося словами ребёнка и понёс к камину, где увидел два кресла. — Сядь-ка сюда. И я… Вот так лучше. Я ненадолго, прости, дела. А где це… твой отец?
Он даже обрадовался, что целителя нет, Ингису всегда было легко общаться с Лео, если поблизости не было Сэльмы, а вот теперь и при его отце всё будет по-другому.
— Сказал, что дела. Сказал угостить тебя чаем. Ингис, ты хочешь чаю? С пиро-о-о-ожными.
— Да ну этот чай, — отмахнулся Морн. — Я что, барышня, по-твоему, чтобы пиро-о-ожными угощать? Вот именно. Давай просто поговорим.
Говорили много и ни о чём. Ингис видел, что Лео иногда становится неловко, особенно, когда рассказывал о подарках отца, о своих комнатах в замке. О том, как он понравился дяде и тёте, как его обнимала старая няня, которая смотрела за его отцом и дедом. Как отец разрешил ему помогать с зельями и даже хвалил, как согласился обучать его на целителя, и Сметвик тут совсем не при чём — это родовой дар, и, само собой разумеется, что его будут учить.
Морн слушал с интересом, кивал, пытался улыбнуться и понимал, что теперь уже придёт не скоро. Неожиданно он перестал быть нужным этому мальчику. Брату. Теперь у парня своя жизнь, нашёлся отец, осуществивший все детские мечты разом. Как же горько стало на миг, что его собственный отец погиб, не выполнил обещание, не забрал из ковена через пару лет.
Нет, он не жалуется. Морн глубоко вздохнул и начал прощаться. Мальчишка сразу загрустил, засуетился, в глаза заглядывал. Пришлось крепко-крепко обнять и пообещать прийти ещё. Когда-нибудь обязательно.
Только за воротами школы Ингис вспомнил о подарке для брата, который так и не отдал. Ожерелье из клыков мантикоры. Но возвращаться не стал, будет ещё возможность, наверное. А ещё карман оттягивал кошель Уайнскотта. Он до сих пор не отдал деньги Сэльме, как обещал. И тянуть дольше смысла нет, тем более, та собиралась рожать со дня на день. Не то, чтобы Ингис волновался за жизнь нового брата или сестрёнки, но проследить, как бы чего не вышло, стоило. И выведать уже планы Сэльмы хотя бы на этого младенца. Пусть он не многое может сделать, но… Там будет видно.
Ощутив вдруг острое беспокойство — а вдруг малыш уже появился на свет — Ингис заторопился, ускорил шаг, и аппарировал сразу, как вышел за антиаппарационный барьер.
Хижина всё так же стояла на прежнем месте, вот только на крыльце обнаружился посторонний. Какой-то мужик в странном тряпье сидел прямо на ступеньках, затягивался магловской сигаретой и время от времени глотал вино прямо из бутылки. На лице с восточными чертами мелькнуло странное выражение неземного блаженства, наполовину седые волосы неопрятно падали на плечи. Серая вся в заплатах мантия — теперь Морн увидел это отчётливо — была вся усеяна свежими пятнами крови. Сердце Ингиса сжалось. Сэльму не было жаль, но малыш?
— Простое желание выжить, — вдруг холодно произнёс мужик довольно красивым сильным голосом. — Теперь подойди, медленно.
В руках у незнакомца оказалось две палочки. Ингис схватился за запястье, и мужчина издевательски рассмеялся.
— Не расстраивайся, Морн. Мало кто мог устоять в дуэли против везунчика-Салима. Что, неужели у тебя была лишь одна палочка? Це-це, малыш, — прицокнул неодобрительно незнакомец и с видимым наслаждением затянулся сигаретой, после чего щелчком отбросил окурок и глотнул из бутылки вина. — Что же ты? А такой удачливый охотник, по слухам. Боевик. Хм.
— Что с ребёнком? — Ингис стоял посреди двора неподвижно, непонятно было пока, на что способен этот человек. — Что с Сэльмой? Кто ты такой? И откуда меня знаешь?
— Сколько вопросов! — издевательски фыркнул незнакомец. — Может тебе вообще всё рассказать? А, первенец? Думаешь, заслужил?
— Не понимаю, о чем вы! — Ингис пытался сохранить спокойствие. Стоит пошевелить пальцами и в руки прыгнет нож. И если сразу уйти в перекат…
— Даже не думай, — жёстко предупредил мужчина.
Палочка была направлена Ингису в сердце. Его собственная палочка, а вот вторая… Ну точно, Морн видел её у Сэльмы! Сюда бы парней…
А мужчина ухмыльнулся, разглядывая его с каким-то пренебрежительным интересом, глотнул ещё своего пойла и протянул бутылку:
— Будешь? А зря. Хорошее вино, специально для этого случая берёг. Но куда тебе понять тонкий вкус и богатый букет, сын егеря. И не куришь, наверное?
Мужчина прикурил ещё одну вонючую магловскую сигарету, всё время оставаясь настороже.
— Не курю, мистер…
— Ах, да, надо ведь представиться. Салим меня зовут, первенец. Будем знакомы.
— Салим? — недоумённо повторил Ингис. И в этот момент из приоткрытой двери послышался плач ребёнка. Отчаянный и писклявый. Морн тут же устыдился своих подозрений, ощущая, как расслабляются натянутые нервы. — Вы родственник Сэльмы? Вы помогали с родами?
— Хм, как тебе сказать-то? — благодушно ухмыльнулся Салим. — Помогал? Скорее принимал очень активное участие… История непростая и не самая короткая. Да и красоты в ней не так и много, первенец.
— Почему вы меня так называете? — ощетинился Морн. — Вы слышите? Ребёнок плачет. Где Сэльма?
— Они всегда плачут, эти дети! — фыркнул Салим. — Нет Сэльмы. Хочешь — иди, успокой ублюдка.
Ингис дёрнулся, опять напрягаясь, вопросы только множились, но этот Салим, кто бы он ни был, совершенно не спешил на них отвечать. И куда могла деться Сэльма? Преодолевая раздражение, Ингис решительно двинулся к крыльцу. Салим встал, глядя с любопытством и освобождая проход. Пустую бутылку он отшвырнул в кусты и палочку теперь держал боевым хватом тренированного бойца.
— Ты всегда был сердобольным, первенец, — словно недоумевая, проговорил Салим. — Уж точно не в мать.
Ингис не стал слушать, поспешил внутрь, ориентируясь на плач. Ребёнка он нашёл на кровати Сэльмы в её комнате. Малыш барахтался в куче тряпья, активно шевеля крохотными ручками. На удивление чистенький и хорошенький. Ярко-синие глазки смотрели почти осмысленно. Плакать он перестал, едва Ингис осторожно взял его на руки, придерживая головку. Ребёнок зачмокал губами, потянулся к Ингису, явно кушать хотел. Ткнувшись несколько раз в грубую куртку, обиженно захныкал, не найдя пропитания.
— Бутылочка на столе, — Салим стоял в дверях, прислонившись спиной к косяку, и снова курил. — Молоко самое лучшее, от единорогов. Одного кормления обычно хватает на сутки. Но этот проглот очень уж прожорливый, приходится кормить чаще. Покорми, если хочешь, сегодня он ещё не ел.
Ингис не стал ломаться, сразу увидел бутылочку на удивление тёплую. Ребёнок жадно обхватил губами соску и зачмокал, прикрыв глаза. Маленькие кулачки сжимались и разжимались, вызывая внутри Ингиса нежное тепло. Доверчивый малыш спокойно лежал на его руке. В горле у Морна встал комок, и сразу появилась решимость разыскать его отца как можно скорее.
— Когда он родился?
— Минувшей ночью, часов двенадцать назад.
— Скажите, прошу, где Сэльма? И почему здесь вы? Откуда?
— Да понял уже, что не отвяжешься, — Салим сплюнул на пол и посмотрел серьёзно. — Оставь малыша, всё равно уснёт теперь, и выходи.
С этими словами Салим ушёл из комнаты, оставив его с ребёнком. Малыш и правда засопел блаженно, едва допив лакомство. Неохотно Ингис уложил крошечного братика обратно в пелёнки, проверив, что они чистые и сухие. Пеленать он не умел, нужного заклинания не знал, да и палочку ему так и не вернули. Дракклов Салим!
Оставлял кроху с сомнением, но плач надеялся услышать и, если что, сразу вернуться.
Салим раздобыл где-то восточный ковёр, расстеленный теперь напротив крыльца прямо на земле. Сидел мужчина по-восточному, скрестив ноги. На голове откуда-то взялась феска, а одежда стала яркой и многослойной.
— Присаживайся! — заговорил Салим, ткнув раскуренной трубкой в сторону ступенек крыльца. Видимо сигареты у него закончились. — Рассказ будет необычным и достаточно долгим. Прошу не перебивать. Все вопросы потом. Или спешишь куда-то?
— Никуда не спешу. — Ингис мотнул головой, опускаясь на крыльцо. — И вы расскажете, куда делась Сэльма?
— Разумеется. Она — часть истории. Помолчи теперь, Морн. Собьёшь с мысли, и я могу не продолжить. А ты ведь хочешь узнать про Сэльму, и про всех её ублюдков? Ты мечтаешь об этом уже давно, забавный трогательный первенец!
Ингис сжал кулаки, но не произнёс ни слова. Пусть куражиться, варвар, но расскажет про его братьев и сестёр.
— Вот славный мальчик, — как будто даже с нежностью произнёс Салим, и в руке его появилась пиала с горячим питьём, от которого шёл пар. — Итак, слушай. Теперь я могу об этом рассказать. Теперь я много чего могу, но начну по порядку. С самого начала. Слушай, первенец, и мотай на ус. Итак, недалеко от Константинополя, который маглы по известным тебе причинам называют Стамбулом, есть местечко под названием Ардо, типа вашего Хогсмида…
Ингис вздрогнул, но прерывать рассказчика не стал, помня об угрозе. Только уставился на Салима во все глаза, впитывая каждое слово. Шумный Стамбул словно вырастал перед глазами, ощущался аромат специй и благовоний, слышалось завывание муэдзина с минарета…
Семья давно утратила права на поместье Ардо, но фамилия у них осталась. Будучи на пороге нищеты, каждый член семьи, едва достигнув двенадцати лет, отправлялся на промысел. Кто-то становился мастеровым, кто-то просто бездельничал, а Салима с детства увлекал мир авантюристов и воров. Не давала покоя слава прадеда, слывшего самым удачливым вором и контрабандистом Константинополя почти полтора века назад. Жаль, сгинул где-то до рождения Салима. Но кое-какие дневники от знаменитого предка мальчишке перепали.
К шестнадцати годам Салим сделался почти профессиональным карманником, и обчистить какой-нибудь дом или музей стало довольно обыденным делом. Красавчик и любимец женщин, он быстро приобрёл славу в определенных кругах, заработал прозвище Везунчик, потому что никогда не попадался, и начал получать заказы от разного рода клиентов, предлагающих раздобыть определённую ценную вещь за щедрое вознаграждение.
К двадцати пяти годам Салим по-прежнему оставался одним из самых удачливых и ловких воров. Успел повидать мир, имел солидные накопления в тайном, только ему самому известном хранилище. Славу прадеда, побывавшего даже пиратом, затмить не удалось, но Салим не унывал — какие его годы! Он давно уже сам решал, за какие заказы браться, выбирая самые сложные и опасные. И посмеивался над заветной мечтой собратьев по ремеслу — попытаться украсть самый ценный артефакт магического мира. Знали, дураки, что никто с этого дела живым не возвращался, а всё равно мечтали.
Сам бы он никогда не взялся за кражу вожделенного артефакта, но когда самый таинственный и богатый клиент назвал цену, Салим замер и не смог резко отказать. Возьмись он за это безумное дело, и можно было бы забросить это поганое ремесло, не только ему, его детям, но и внукам, и даже правнукам хватит на безбедное существование. Да что там… Можно вернуть себе имя, снова сделать своим поместье Ардо, пожить на старости лет зажиточным вельможей, стать полноправным и законопослушным членом общества, неприлично богатым к тому же. Если бы не одно НО: за две сотни лет ни одному вору не удалось ограбить гипотетического клиента. И где все те воры? Вот-вот, истлели до белоснежных костей, если не хуже.
На раздумья Салим потратил два месяца, ещё три ушло на подготовку, когда, совершив величайшую глупость в жизни, он всё же дал своё согласие на кражу самого ценного артефакта в мире. Соблазнили тщеславие и жгучая жажда славы — совершить то, что не удавалось никому.
План прорабатывал тщательно, за полгода узнал о клиенте всё, или почти всё. А главное, сумел его разыскать до обидного просто. Старейший на земле волшебник и не думал прятаться. Преспокойно жил себе поживал в небольшом городке на юге Франции, в красном каменном доме с красной крышей, последнем по улице Азалий.
Вот только от заклинаний, навешанных на дом, двор, ограду и тропинку перед калиткой, даже воздух искрился. И тем не менее совсем затворником клиент не был. Исчезал пару раз по вечерам — именно столько раз его смог засечь Салим — а может и чаще. И гости бывали, если считать таковыми девушку-молочницу, парня-курьера и экономку хозяина поместья. Ходили слухи, что клиент до сих пор счастливо женат, но никакого наличия супруги Ардо не усмотрел. Или она месяц пряталась в доме, или гостила где-то, или её вовсе не существовало в природе.
— Философский камень? — подал голос Ингис, когда Салим замолчал, мрачно уставившись прямо перед собой. Трубка его давно погасла, и он небрежно отбросил её в сторону.
— Он самый. Догадался-таки, первенец.
— И вы его украли?
Салим так сверкнул глазами, что у Морна мурашки поползли по спине.
— Попытался. Прости, первенец, рассказывать, как это было, и раскрывать свои секреты не стану. Достаточно тебе только знать, что у меня почти получилось. И что я был под оборотным, а волос мне дала, причем добровольно, чудо-девочка, наполовину вейла, хорошенькая до изнеможения. На неё, прости за грубость, даже у стариков вставало. Так что расчёт был верный.
— Фламель вас трахнул? — фыркнул Ингис Морн.
— Повежливей, первенец! Хотя, образно говоря — да! Поимел жёстко и без эмоций. Да и откуда у него эмоции, у этого мудака, отрыжки средневековья?! Наказание он выбрал изощрённое…
— Не расскажете?
— Любопытно стало? — хохотнул Ардо. — Скажу, куда деваться. Куражился он надо мной долго, а после сказал: поклянись, мол, добровольно прожить вот в таком образе, в каком ко мне пришёл, пока не родишь семерых сильных волшебников или волшебниц. Неважно от кого, были бы сильными. А потом свобода — гуляй, Салим, но к дяде Фламелю больше не лезь. Вот так вот. А чтоб мотивировать, дал ещё хорошенько подумать, поместив меня — красотку-полувейлу — в клетку.
— А разве к тому времени оборотное не спало? Оно же, вроде бы, час действует? — удивился Морн.
— Ты не поверишь, меня принудили хлебнуть эликсир жизни, сваренный из этого долбанного философского камня. Так что образ полувейлы не только закрепился на мне едва не намертво, а ещё и здоровья прибавил, так что сдохнуть, к примеру, мне самому сложно до сих пор будет. Но не о том речь, первенец. Клетка была опущена на дно морское. Представь — проём меж прутьев широкий, а вода не проникает, и воздух не кончается. Не хочу вспоминать!
— А кормились чем?
— Ну как — резко протянешь руку и выхватишь рыбину. Бочку воды мне оставили, так что от голода и жажды умереть не дали… Едва рассудка не лишился. Как вспомню, так вздрогну. Когда меня вытащили спустя три дня — мне-то казалось, что прошла вечность, потому что спать я не мог — я был готов на всё, не то, что какая-то глупая клятва.
— И вы… поклялись?
— Да, первенец, — Салим неприятно оскалился. — Будем знакомы — я твоя мать, раздери меня великий змей! Дальше рассказывать или подождать, пока проблюёшься?
Морн ещё раньше догадываться начал, но откровенное признание потрясло. Дышать было тяжело, кровь пульсировала в голове, кулаки сжимались сами собой, а сжатые зубы грозили вот-вот раскрошиться. С трудом удалось взять в себя в руки и снова поглядеть на «мамочку». И глупо было искать сходство, Салим был совершенно не похож на красотку-полувейлу.
— И родив седьмого, — Ингис мотнул головой на дом. — Ты вернул себе свою внешность?
— Сразу, как сожрал плаценту, — ощерился Ардо. — Та ещё дрянь, но силы даёт фантастические.
Вот теперь Ингиса вывернуло, едва успел броситься на колени за крыльцом. И ведь не ел толком, так что рвало желчью и ещё какой-то дрянью. С трудом смог оправиться, когда добрый Ардо вылил на него бочонок ледяной воды. Трясло сильно, хотя «мамочка» сразу высушила, переместив обратно на ступеньку крыльца.
В рот сунули горлышко бутылки, скривился, но послушно глотал, пока внутри не заполнилось всё теплом.
— Боевик! — фыркнул Салим. — Вроде не кисейная барышня. Ты же её даже не пробовал.
— И слава Мерлину! — буркнул Ингис и сделал ещё один глоток вина. Только сейчас ощутил вкус крайне приятный, сладковато-терпкий.
— Ладно, не смотри волком, — Ардо поглядел серьёзно. — Сам после твоего папаши никакой был, соскребал себя с пола самостоятельно, заметь, никого рядом не было, чтоб поддержать и утешить.
— Моего отца… Расскажи, — шепотом попросил Ингис, едва ворочая непослушными губами. Глаза слезились, дыхание, пропитанное алкоголем, было прерывистым. И откуда вторая бутылка взялась?
— Изволь, — Салим перестал усмехаться. — Расскажу. Про всех. Я же обещал. Да ты глотни ещё, полегчает.
Ингис помотал головой и приготовился слушать.
— Прежде, чем решиться на исполнение обязательств, я долго выбирал где жить. Казалось, что все про меня всё знают и шепчутся за спиной, а в каждом прохожем чудился козлина Фламель… Так я оказался в Англии, но и здесь временами чувствовал себя неуютно, хотелось забиться в нору или поселиться на вершине горы… — Салим задумчиво покусал трубку, но даже не затянулся. — Потом я наткнулся на эту хибару. И стало полегче. Мне было на руку, что место считалось опасным, никто не горел желанием поселиться в сердце Запретного леса. Так что досталась мне за бесценок, о чём клерк в министерстве тут же и позабыл. Официально купил у него право подчистить память насчёт покупки хижины. Бюрократы драккловы даже такое предусмотрели! А жильё — это уже полдела. Надо же было где-то раны зализывать. Да просто жить. А здесь хорошо, кроме кентавров в гости никто не заходит, народ не шляется, оборотни стороной обходят, а Хогсмид близко, опять же камин есть, коли куда приспичит. Ты, кстати, палочку забирай. Теперь-то знаешь и не станешь матери вредить.
Ингис молча поймал палочку и, поразмыслив пару секунд, спрятал в кобуру. Салим невесело ухмыльнулся и подмигнул. Рассказывал он образно.
***
|
|
| Каури | Дата: Вторник, 27.11.2018, 15:32 | Сообщение # 389 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
С егерем Морном Ардо столкнулся случайно, уже пару лет прошло, как обживался в Англии, а всё не мог приступить к выполнению, так сказать, обязанностей. Как представит, что с мужиком надо лечь, так впору напиться. Но время шло, а всю жизнь в образе леди ходить не прельщало, и Салим вышел на охоту. Для этой цели добрался до ближайшей таверны, где по слухам можно было встретиться в этот вечер с одним благородным, собравшимся на охоту. Имя его мало что говорило Салиму, но что сильный маг известно было доподлинно. Некий Антонин Долохов, любитель женщин и острых ощущений, идеально подходил на роль первого папаши.
День клонился к вечеру, погода была отвратительная, но входил в таверну Салим с ощущением долгожданного счастья. Хотя бы погреться у камина удастся, если ничего другого не получится. Хозяйка встретила уже привычным подозрительным взглядом, но монету взяла и горячий глинтвейн с куском мясного пирога предоставила. Заявила, что комнат нет, всё заняли егери, которые к утру вернутся с охоты, так что одно место — на лавке у камина, если леди желает. Леди желала, но было странно, что хозяйка не упомянула благородного. Тем не менее гоняться за ним по лесам смысла не было, а подождать до утра — не сложно.
Но даже после сытного ужина заснуть на скамье у камина в общем зале не удавалось. Перед задуманным трясло удачливого вора не по-детски. Даже думать и представлять, как это будет, было страшно и мерзко. Но клятва — есть клятва, мысль справиться по-быстрому лет за семь (ну а что, разве так не бывает?) грела душу. Вот вернёт себе своё тело…
Разбудил его высокий мрачный егерь с повязкой на одном глазу. Потряс за плечо, мол, просыпайтесь.
— Комната есть, — произнёс тихо. — Пойдёмте, я уступлю.
Спросонья, Салим лишь кивнул, даже не подумав протестовать. Пошёл за егерем на второй этаж. И уже зайдя в комнату — тесную каморку с одной кроватью, спохватился и спросил:
— А где ночует благородный? Говорили, что с вами на охоту подался.
При этих словах егерь, который уже собирался выйти из комнаты, прикрыл дверь и прислонился к ней спиной.
— А что тебе благородный? — спросил чуть ли не с презрением. — Я не сгожусь?
Хотелось ответить резко на этот грубый подкат, но Ардо надоело уже трястись и искать себе отца для своего первенца. Да и простота и прямота егеря стала вдруг даже импонировать, а что надо сильных рожать, то тут все равно бабка надвое сказала. И у благородных рождаются сквибы, а полукровки порой фору самым чистокровным дают. Так и егерь перед ним был явно в нескольких поколениях чистокровный, даром, что из обнищавшего рода. Полумаглы в егерях не выживают…
Промелькнуло всё это в голове и решение сформировалось.
— А сумеешь обогреть и прогнать тоску? — спросила, прямо уставившись в единственный тёмный глаз мужчины.
Тот лишь кивнул, а минуту спустя уже целовал и раздевал случайную незнакомку. Имя она спросила сразу: Эдди Морн, не женат, егерь-одиночка, но иногда присоединяется к собратьям.
Ну что сказать, первый раз оказался не таким страшным, как представлялось. И в неком угаре позволила Сэльма мужчине любить её несколько раз за ночь. Хотелось уже забеременеть с одного раза.
А утром, пока утомлённый любовник крепко спал от усталости и безобидного заклинания, улучшающего сон, Салим быстро собрался и покинул таверну через чёрный ход. Откат догнал уже дома, в хибаре. Ломало страшно, и рыдал, и мечтал покончить с собой, и бездумно сидел на полу весь вечер, тупо уставившись в стенку. А потом полегчало, где-то через три недели, когда узнал, проведя нехитрый тест — ребёнку быть. Жизнь наладилась и планы выглядели не такими уж фантастическими.
О том, как проходила беременность, Салим рассказывал скупо, мол, и с животом можно жить, читать целыми днями, скрывшись от людей в хибаре, и мастерить простенькие защитные амулеты, что сбывал в одну лавку в Лютном по десять сиклей за пучок. На пропитание, книги и кое-какую одежду хватало, и ладно. К неприхотливому существованию бывшему вору было не привыкать. Книг о материнстве он и раньше раздобыл немало, так что слишком сильно по поводу родов не паниковал. Да и вейловская кровь помогала. Организм был крепкий и вынашивать труда не составляло. Знай, правильно питайся, нужные зелья потребляй да толстей.
Первые роды прошли на удивление спокойно, подробности Салим опустил, рассказал лишь, как прикормленное стадо единорогов поделилось с ним молоком для ребёнка. Вот первенца так и выкормил, своего молока почему-то не было. Про единорогов махнул рукой — с вейлами те почему-то вели себя дружелюбно. А причины его не волновали.
И вот тогда встал вопрос, что делать с ребёнком. Оставлять себе даже не думал, ну какая из него мать! Да и любви особой к отпрыску не ощущал, хотя и привязался немного, пока возился. Решение отдать отцу, заодно избавиться от проклятия, дающего откат, пришло на седьмые сутки. Побоялся привязаться к сыну ещё сильнее.
Найти егеря удалось, послав ему патронус. Встречу Салим назначил в той же таверне и в том же номере. Морн прибыл, увидел ребёночка и тяжело вздохнул. Выслушал сбивчивые объяснения Салима, что, дескать, никак себе оставить не может, а он родитель. Взял корзинку со спящим сыном и молча ушёл.
— Тот ещё грубиян был, — хмыкнул Салим. — Думала, что больше тебя не увижу никогда. И не думай, что меня это печалило.
Ингис кивнул, хотя ему показалось, что тот лукавит, слишком уж тепло поглядывал Ардо на первенца, рассказывая о его рождении. Однако стоило помолчать и не вызывать неприятного отрицания.
На другой день сова принесла Салиму мешочек с сотней галеонов. И записку, спасибо, мол, за сына. Тогда вдруг и созрел в голове план брать за ребёнка отступные. А чем не бизнес?!
Однако решиться на второго удалось лишь три года спустя. Лорд МакНейр был наездом в Лондоне и заночевал в Дырявом Котле. Пробраться в его комнату и притвориться, что дверью ошиблась, ничего не стоило, а там уж румянец на щеках, дрожащие губы и взгляд из-под ресниц быстро сделали своё дело. Ломался Салим самую малость, быстро оказался в постели с лордом, закрыл глаза на нравственную сторону действа и даже робко попытался получить удовольствие. Зато отката после не было. Нормально пережил новое падение, не рыдал и волосы на себе не рвал.
Сложнее было придумать план, как отдать дитя главе клана горцев. Даже отступные просить не хотелось, только бы забрал. Но оказалось, что лорд-горец вполне себе человек. Встретиться не отказался. Девочку оглядел смешливо щурясь, а на Салима посмотрел насмешливо и добродушно.
— Добро, — сказал спокойно и выложил на стол увесистый мешочек галеонов, а поверх положил массивный медальон. — Назову Мэйси. Но сделаем так. У меня свадьба сегодня. Утром незаметно подбросишь её в корзинке с этим медальоном. Можешь и прямо перед пропастью оставить, мои люди подберут, такое уже случалось. А то мост у нас коварный, соваться на него не стоит такой хрупкой леди. Сделаешь всё нормально, получишь ещё столько же. Только после забудешь дорогу ко мне, ясно ли?
Салиму всё было ясно, и незаметно подбросить корзинку новобрачным на крыльцо, сопроводив согревающими чарами, для бывшего вора труда не составило. Что ему какой-то мост! И по верёвке как-то случалось похожую пропасть преодолевать, ничего, справился. Зато, притаившись у соседнего амбара на крыше, смог полюбоваться на чудную картину.
Ночные стражи, у которых под носом, он так ловко преодолел мост, возвращались с дежурства и первыми заметили корзину с ребёнком у дверей новобрачных. Вызвали своего лорда, тот вышел заспанный, накинув полушубок поверх халата. Довольным выглядел, видно удачной была брачная ночь. Выслушал своих людей спокойно, записку прочитал, что Салим оставил в дополнение к медальону. Но сказать не успел ничего, выпорхнула на крыльцо его юная жена, закутанная в меховую шубку. Увидела корзинку и громко так воскликнула:
— Мой Мерлин, как жемчужина в раковине! А мне-то нагадали, а я не верила… Грегор, ну что же ты?
— Медальон мой, — тяжело выдохнул Грегор МакНейр, покосился на супругу и снова уставился на медальон, блестевший на груди ребёнка, завёрнутого в тонкую пелёнку. Малышка в корзине такого промедления не поняла и зашлась звонким плачем, вызвав улыбки на зверских рожах горцев.
— Жемчужина, говоришь? — спросил громко Грегор. — Значит, будет Мэйси.
— Мэйси! — согласно кивнула супруга, наклонилась к корзинке и выхватила ребёнка. — Чары слетели, она уже вся холодная! Масенькая, потерпи, сейчас, сейчас! Грег, да не стой, кормилицу ищи, голодное дитя-то. Ну не плачь, милая, мама рядом, моё сокровище! А отец твой скоро тоже поймёт, что ты нам подарок небес, а не кто-нибудь. Пойдём, умоемся, радость моя.
Юная супруга скрылась в доме, МакНейр внимательно огляделся и рыкнул, чтоб привели кормилицу. Потоптался ещё на опустевшем дворе и тоже ушёл. Тогда и Салим смог убраться подальше и вновь преодолеть совершенно не страшный мост. Нашли чем испугать! За дочь остался спокоен, у этих людей точно не пропадёт.
А лорд МакНейр не обманул, прислал ещё пару сотен галеонов. И можно было жить, питаясь не так скудно.
Третьим мужчиной Салима стал и вовсе бедняк, но тот привлёк полувейлу скрытой силой дриад, что явно потоптались в его родословной. Скромный парень был настолько робок, что Салиму почти пришлось его изнасиловать, но под конец тот свою работу выполнил добровольно, хоть и неуклюже. И позвал замуж. Было и смешно, и тошно.
Салим даже подозревал, сбежав тотчас, что ничего с этим парнем не вышло. Но три недели спустя беременность обнаружилась и жизнь вошла в свою колею. Бербиджу пришлось доставить подарок на дом, опять родилась девчонка. Но Салима особо не волновал пол детей. Отступных с этого доходяги он даже просить не стал, ясно же, что новоявленный папаша сам сводит еле-еле концы с концами, а тут ещё ребёнок. Пришлось даже по доброте душевной присылать этому несчастному единорожье молоко. Парень назвал девочку Чарити, и молоко использовал по назначению, совершенно не интересуясь, откуда оно берётся.
Ещё два года Салим жил для себя, уже и смирившись с тем, что каждый год рожать не способен просто морально. Ещё обидно было, что двойни не рождались. Как бы было хорошо, если бы позади было три двойни. Оставалось бы родить ещё одного и вуаля. Да только и тут скостить срок наказания не удавалось.
И что понесло его искать будущего отца уже четвёртого ребёнка опять в Лютный — сказать трудно. Сам виноват, что припозднился, застряв в лавке букиниста, подозрительного и умного барыги. Вышел, свернул в переулок, чтобы аппарировать не у всех на глазах, и тут же был прижат к стеночке и ощупан в стратегических местах. Боевика Маркуса Флинта из ковена Ноттов, которого побаивался народ пуще, чем авроров, он признал почти сразу и расслабился. Пусть женат, но ребёнок точно будет сильный, а ему уже осточертело разыскивать достойных кандидатов.
Быстро обдумав всё «за» и «против», Салим нежно ответил на не особо настойчивые домогательства подвыпившего Флинта, уловил заинтересованность в его глазах и расслабился, чтобы, если и не получить удовольствие, то хотя бы ничего не испортить. Ну что сказать, там, у стеночки всё и случилось. Пошло, банально, довольно быстро, но страстно. Салим ускользнул, едва всё завершилось. И был даже немного удивлён, что забеременеть удалось. Уже начитался того, как непросто даётся это некоторым женщинам.
Эта беременность единственная протекала отвратительно. Вот когда Салим посочувствовал в полной мере всем женщинам, вынашивающим детишек. На зелья угробил столько денег, что страшно вспомнить. А мастерить амулеты в полубессознательном состоянии — то ещё счастье. Но словно судьба вела, в один из походов в Лютный повезло опять столкнуться с Флинтом, да втолковать образине чисто на эмоциях, что живот огромный его прямая вина. Надо отдать должное боевику ковена, что выслушал Салима спокойно, ребёнка признал сразу, небрежно пообещав, что заберёт, фигня вопрос. Так что отката можно было не бояться. Трагедия случилось позже, как уж угораздило этого несчастного, но погиб в какой-то драке, то ли кого-то спасая из горящего дома, то ли ещё что. Узнать подробности не получилось.
Девочка родилась недоношенная и страшненькая, как смертный грех. Что с ней делать, Салим не представлял. До полугода откармливал единорожьим молоком и всё не мог поверить, что девочка пошла в папу. Тот тоже был далеко не красавцем. Отдать её в бордель решил не из-за жестокости. Мадам мечтала о ребёнке, но родить самой не получалось. А Салим был с ней в неплохих отношениях, в борделе его амулетики тоже пользовались спросом. Как раз от беременности и предохраняли.
Мадам ребёнка забрала и поклялась, что вырастит девочку как собственную дочь. Назвала её Виллоу Флейт. А страшная мордашка даже порадовала, мол, не будет соблазна пристроить к делу. Совесть Салима мучила недолго. Ну а что — кровь и пищу малышке обеспечил, а сам растить детей он не планировал.
После очередного перерыва долго не удавалось никого достойного найти. Слава о Сэльме сказывалась, как-то народ прознал про её бизнес и сторонился. И тогда, со злости, впервые Салим решил применить вейловские чары. Выбрал, зайдя в приличную таверну, одного из магов, на этот раз красавца, хоть и не первой молодости. Подсел, заведя неспешный разговор, а заодно и вовсю выпуская чарующие флюиды. Маг сначала смотрел холодно, а потом поплыл. Позволил снять комнату и увести себя туда. А дальше и принуждать не пришлось. Любовником тот оказался всем на зависть, и полночи ублажал пытавшегося расслабиться Салима. Да так ублажил, что Ардо уснул, а пробудился от гневного крика нервного любовника.
Тот чуть не с пеной у рта обвинил бедную полувейлу в применении чар, в использовании его тела для своих похотливых делишек и велел не приближаться к нему никогда в жизни. Салим лишь хлопал глазами, глядя на эту истерику, мстительно обещая истеричной сволочи не иметь с ним больше никаких дел.
На удивление, новая беременность протекала вообще идеально. Но Салима не радовала. Отдавать ещё одного ребёнка в бордель не входило в его планы. А куда девать тогда? В ковен подбросить? А возьмут ли? Вариантов было много, но никакой не нравился. Малыш родился в срок, и тут Салим сразу порадовался, хорошеньким оказался, как ангелочек. Но папаше показать пришлось, а то лишаться магии из-за него не хотелось. Благо, на этот раз целитель Уайнскотт не истерил. Парня признал, и велел сгинуть с глаз долой.
Салиму того и надо было, отдавать ребёнка этой сволочи не хотелось. Назвал мальчика Леонардом, в честь своего прадеда, решил придержать у себя, хотя толком не представлял, как воспитывать. Помогать малец начал рано. Лишние руки в доме всегда нужны, так что пристраивать его Салим не спешил. Была мысль отдать в подмастерье к артефактору — считай в рабство, зато, если выучится, то сам сможет мастером стать. А мысль такая пришла потому, что амулетики у мальчика выходили даже лучше, чем у Салима. И зелья у ребёнка на порядок лучше получались. Даже если он просто рядом стоял.
С Леонардом жизнь стала насыщенней, пропитание требовалось уже для двоих, да и много чего, оттого новую беременность Салим запланировал лишь через пять лет. И то по случайности. Завидел в Лютном подвыпившего Блэка, ну и пригласил в номер. Ломаться тот не стал, пошёл охотно и дело своё сделал вдохновенно. Видно, давно у мужика никого не было, очень уж старался, и даже предлагал встретиться ещё раз. Заверив его, что «обязательно», Салим с чувством выполненного долга вернулся в хибару. Жизнь продолжалась.
Шестой ребёнок родился хиленьким и маленьким, но не менее очаровательным, чем пятый. Альфард Блэк казался серьёзно больным, но, увидев ребёнка, просто преобразился. Признал его сразу, назвав малыша Финеасом Блэком. Корзинку отобрал чуть не силой, словно не ему принесли. Потом денег вынес, не обманул. Мало, но Ардо и того не ждал, жил этот Альфард весьма скромно, а хибара была едва ли лучше, чем у Салима. Пришлось полувейле дойти до одной доброй старухи, что ухаживала иногда за немощными стариками почти бесплатно. Аурелия поняла его с полуслова, покивала, только денег взяла до смешного мало, меньше половины отданных Блэком. Так что какой-никакой уход малышу Финни был обеспечен. Леонард грустил, что братика отдали, но, к счастью, помалкивал.
— А потом ты знаешь, первенец. Повстречался ты с Лео на мою голову, неугомонный. Знал, что не к добру это. Незачем. С Уайнскоттом ребёнка познакомил, а надо ли это Леонарду? Впрочем, молчи, тот артефактор меня разочаровал, так что всё к лучшему.
— Он денег дал, — хмуро ответил Ингис. Достал из кармана кошель, швырнул Салиму. — Я и зашёл — передать.
— Хм, неплохо, да только скоро у меня будет этих денег… Кстати, первенец, я тут подсуетился, хибару на тебя переписал, всё наследство какое-то. Не бросать же. Удобное жилище. Уединённое. Да что я уговариваю. Главное — твоё, а как уж распорядишься — не моё дело. От ребёнка избавлюсь, и сразу уеду отсюда. Осточертел мне этот остров, не поверишь. Хочу море, солнце и горячих южных женщин.
— Про последнего расскажете? — Морн спросил тихо, стараясь пока не думать о наследстве.
— О, тут ещё та история, — закатил глаза Салим. — Практически фантастическая. Узнал я как-то про наследство Гонтов. Да-да, тех самых, что в родстве со Слизерином. Мерлин с ним, с наследством, но кольцо Гонтов — тоже очень лакомый артефакт. И я решил совместить приятное с полезным. Там жуткое место, где артефакт хранится, нужна кровь настоящего Гонта. А последний из рода в Азкабане сидит. Вот и вызрела мысль дать роду нового наследника, заодно поиметь гешефт.
— Но… Азкабан?
— Плёвое дело этот Азкабан. Дементоры, разумеется, та ещё гадость, но с охраной договориться удалось. Морфин Гонт, конечно, чучело и паскудная сволочь, но некоторые зелья чудеса творят. Так что и на человека стал похож, пусть ненадолго, и возбудился как раз в меру, чтобы сделать дело. С этим у него, кстати, проблем не было, несмотря на дементоров. Тот ещё кобель. Но мне, сам понимаешь, это на руку было. Хоть и очень противно, однако главное — получилось. И даже не в папу малыш удался, хорошенький.
— И ты отдашь его Морфину?
— Этому скоту в человечьем обличьи? Ох, первенец, слишком плохо ты про мамочку родную думаешь. Есть у меня пара мыслей, куда пристроить Марволо. Но это после, надо одно дельце провернуть, и тут, первенец, мне нужна будет твоя помощь. Подсобишь?
— Что надо делать? — ровно осведомился Ингис.
— За ребёнком присмотреть, пока я артефакт добываю. Без него идти опасно, там не просто кровь нужна, а сам наследник. И не кривись так, никогда родовая магия своего наследника не калечила. — Салим плавно поднялся на ноги, потянулся с удовольствием и широко улыбнулся: — Пойдём поедим, наследничек, у меня сегодня на обед жаркое, праздную возвращение в собственное тело. Не откажи, составь компанию. А ближе к ночи заберём артефакт.
Ингис поднялся, мысленно перечисляя: «Мэйси МакНейр, то есть уже Пранк, то-то чувствовал в ней что-то родное, а так ни разу не подошёл, не перебросился хотя бы словом. Чарити Бербидж, то есть уже Хейли. С ней тоже виделся на балу у Лестрейнджей. И только восхитился украдкой, какая хорошенькая, и что муж у неё замечательный, но и в голову не приходило, что сестра. Виллоу Флейт, найти надо, придётся пройтись по борделям… Лео, с ним всё хорошо. Финеас Блэк, там сложно, Блэки могут и не принять. Марволо, ничего не ясно, но имя красивое. И он пока рядом».
До сих пор изумлялся, что знал почти всех, ладно, двух сестёр точно. А третью мог встречать и не узнать.
— Ну так что, — уже в комнате Салим лёгкими движениями палочки сервировал на стол тарелки и блюда. — Останешься?
Ингис кивнул. Голод ощутил нешуточный, наверное, из-за потраченных нервов. Не каждый день узнаёшь, что твоя мать — мужчина. И монстр в придачу. Симпатичный обаятельный мужчина со своим кодексом чести, но всё-таки монстр!
***
|
|
| Каури | Дата: Вторник, 27.11.2018, 15:33 | Сообщение # 390 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
Больше всего на свете Лисс Пранк не любила находиться в подвешенном состоянии. Непонятности и несуразности она предпочитала разбирать сразу, не откладывая и не закрывая глаз на проблему. И только с Лауданом всё пошло наперекосяк, запустила, довела ситуацию до абсурда. И кто виноват, кроме неё? Только сейчас, спустя двое суток после появления Забини в ковене, она наконец всё обдумала, проанализировала, делая записи в Очень Тайном Дневнике, чтобы было легче разобраться в сложившейся ситуации.
Стив как-то сказал ей ещё на втором курсе: «Хочешь разобраться с проблемой — напиши её на бумаге, выпиши основные положения, честно реши, что именно тебя беспокоит, с чем ты можешь справиться самостоятельно, а что требует чьей-нибудь помощи. Составь список тех, кто может помочь. А потом сядь и подумай, можно ли так извернуться, чтобы обойтись вообще без посторонней помощи». Братец Стив вообще любил всё планировать, и у него здорово получалось. Ну а чем она хуже? Вон, даже профессор Робертс считает её «весьма умненькой для своих лет», как удалось разок подслушать.
В дневнике, как водится, выписанная проблема выглядела глупо и довольно нелепо.
«Лаудан Забини — друг? Приглашён в ковен, безусловно, Теодором Ноттом, во всяком случае, с его ведома. Дело: скорее всего, какое-то сложное зелье для лорда-дракона, недаром в том доме так тщательно прибирали и наполняли необходимым подвальную лабораторию. Связан ли приезд Лаудана с какими-то намерениями парня по отношению к Лисс Пранк? По мнению Мэйси — ещё как! По мнению Стива — глупости (сказано это было неуверенным тоном)».
Больше Лисс никого не озадачивала таким сомнительным вопросом.
Не хватало доказательств и разумных аргументов. Но Лисс, забившая на сон этой ночью, не сдавалась. И так непозволительно долго прятала голову под крыло в этой ситуации. Она решительно взялась за перо:
«Помочь разрешить ситуацию могут: …» — перо замерло над строчкой. Криво усмехнувшись, Лисс вписала первое имя: Лаудан Забини! Обвела жирным несколько раз и трижды подчеркнула. Стало даже смешно, сколько таких записей было раньше! И всегда имя Забини красовалось первым среди тех, кто мог помочь. Только недавно она перестала к нему обращаться, и это было ужасно. Словно её лишили в одночасье не то что руки или ноги, или, не дай Мерлин, магии. Но чего-то безумно важного, вроде умывания по утрам, или, к примеру, возможности спать.
Перо заплясало по бумаге:
«Причина ссоры. Разговор в комнатах Санни Прюэтт. Лаудан Забини заявил: «Всё равно будешь моей». Такими заявлениями не разбрасываются. Свидетелями были: мисс Прюэтт, мистер Рудольфус Лестрейндж и Флинт. Этого уже достаточно. Сам Лаудан — единственный наследник рода Забини. Он невероятно ответственный и достойный. Всегда очень следит за своими словами и поведением. До педантизма доходит. И тут такое… Я обиделась? На что? Что не говорил мне, что испытывает чувства, совсем не дружеские. Или не только дружеские? А может быть, просто испугалась?».
Лисс покусала нижнюю губу в раздумье и нехотя перечеркнула написанное.
«Причина ссоры: глупость Лисс Пранк и эмоциональный срыв Лаудана Забини. Флинт его раздразнил… Выводы: Забини хочет на мне жениться, потому что любит (пока лишь бездоказательная гипотеза). Проблемы: лорд-дракон может не дать согласия на брак Лисс с Забини, о чем и говорил Флинт. Лаудан решил задобрить лорда-дракона и добиться своего?».
Только написав это на бумаге, она осознала размах проблемы, ужаснулась и восхитилась. На последнем месте вырисовывается вопрос, и даже не один.
Первое: а хочет ли она сама, чтобы лорд-дракон разрешил этот брак Забини?
Второе: нужен ли ей Лаудан?
Третье: может ли она сидеть на попе ровно, когда за окном, на минуточку, решается её судьба?
И четвёртое: а не рано ли замуж?
На первый вопрос она, покраснев, вывела: Да.
Соответственно, и на второй был ответ тоже: Да! Очень нужен, это же Лаудан!
Третье: решительное «Нет!». Как показывает практика, нужно поторопиться, пока лорд-дракон не выбрал ей другого жениха.
Четвёртое: ей уже шестнадцать. А бабушка вышла за деда в четырнадцать. И до сих пор душа в душу живут. И если Лисс упустит Лаудана, будет жалеть всю жизнь. Потому что они с ним точно смогут это — душа в душу. И, безусловно, никакая это не любовь и прочие глупости. Лисс Пранк — рациональный и ясно мыслящий человек, а не восторженная дурочка. И точка.
Осталось донести все эти мысли до Лаудана, и подумать, как тут можно помочь. Что-то она сильно сомневалась, что лорд-дракон вдруг даст добро на их брак даже в обмен на редкое и нужное зелье.
«А потому нужны союзники:
Стив (он секретарь лорда-дракона), но будет сильно волноваться за неё и может напортачить. Оставляем на крайний случай.
Магнус Нотт. Раненый и вне зоны доступа. Да и как она будет просить его помощи, даже если допустить, что на цитадель пробраться сможет? Оставляем на крайний случай.
Валери Нотт. Очень возможно, что поможет. Отец к ней прислушивается.
Эми Флинт. Может помочь, но неловко к ней обращаться после ситуации с Уркхартом. Оставить на крайний случай».
Лисс скептически усмехнулась. На исчерканном листе в кружочек было обведено три имени: Теодор Нотт, Лаудан Забини, Валери. И одно слово: брак.
И начинать нужно с Забини. Если он не подтвердит её выводы, то она самая глупая и самонадеянная ведьма из всех живущих на земле.
Что делать: нужно срочно зарыть топор войны и выкурить трубку мира. То есть выбросить белый флаг. Как-то, курсе на третьем, когда они с Забини поссорились, она прислала ему белый флаг. Он поймал её на перемене и поинтересовался, что за рваную тряпочку она ему презентовала, отчего они едва не поссорились повторно. Но Лисс тогда сдержалась и довольно эмоционально объяснила про белый флаг. И, глядя на реакцию друга, поняла, что только железное воспитание не позволяет ему ржать в голос. «Сдаёшься?» — мягко уточнил он прежде, чем она рассердилась всерьёз. Лисс выдохнула, задрала носик и поправила: «Объявляю перемирие! Готова к переговорам!». И Лаудан так улыбнулся, что она тут же его простила. «Давай поговорим, Лисёнок».
Она сомневалась, что он помнит об этом дурацком случае. Но решила, что стоит рискнуть. И сова прямо среди ночи полетела со скрученным в трубочку чистым пергаментом, в который был вложен почти такой же белый флаг, как тогда. Ей нужно было видеть лицо Забини, пусть оно такое непроницаемое, когда расскажет про свои выводы. Сова вернулась минут через десять, когда Лисс почти задремала. Решив всё, она вдруг успокоилась и ощутила сонливость.
Ответ Лаудана заставил медленно выдохнуть и поёжиться. «Ваш сарай с сеновалом через три часа». Почему-то хотелось, чтобы никто не знал об их встрече. Стоит их соседям, братьям Шелби, их заметить, и так просто они мимо не пройдут. Ещё хорошо, если просто припугнут и не доложат родителям или, что ещё хуже, лорду-дракону.
Правда, из их дома сарайчик не видно, и если выйти в заднюю дверь, то останется быстро прошмыгнуть через открытый двор. Лаудану проще, хотя очень интересно, откуда знает про сарай. Прямо за сараем пролегала узкая улочка, а за ней заросший камышами ручей, сейчас превратившийся в узкую ледяную ленту.
Только теперь Лисс пришло в голову, что «просто» не будет. И ей надо подойти к делу со всей ответственностью. В конце концов, решается её судьба.
***
Как ни странно, трёх часов сна вполне хватило. Лисс даже сонливости не ощущала, хотя может быть взбодрил контрастный душ, который успела принять. На кофе или чай времени уже не оставалось, так что быстро накинув новый тулупчик — подарок Мэйси — лёгкий, красивый, тёплый и прикрывающий попу (последнее — оценка отца, не выбирающего выражений). Шапку надевать не стала и всю копну рыжих волос спрятала под капюшон, который в тулупчике оценила больше всего. Папа говорил, что её волосы можно использовать вместо факела — издалека видно. Вот и старалась носить шапку, чтобы не отсвечивать, но не любила это. И капюшон был просто замечательной заменой, всегда можно скинуть и вообще он прикольный.
Через двор решила идти спокойно, словно по обычным делам. Маленький шанс, что кто-то из родителей случайно выглянет в окно, всё-таки имелся. Двери сарая она проигнорировала. Мало того, что зачем-то заперты на большой амбарный замок, так ещё и скрипят на всю округу. Стив всё грозился смазать каким-то особым зельем, но руки у брата не доходили. Зато сбоку имелась маленькая дверца, раньше в сарае собаку держали, так Альма пользовалась этой дверцей. А так как размерами Альма походила на маленькую пони, то и дверца соответствовала. Зачарованная, она легко открывалась в обе стороны. Лисс всегда ею пользовалась при случае. И сейчас проскользнула, согнувшись, оказываясь сразу в полумраке. Сильно пахло сеном и почему-то хвоей. Место Альмы в углу пустовало, а лежанка осталась. На мгновение стало грустно, старушка-любимица умерла ещё позапрошлым летом, а взамен так никого и не завели.
На улицу тоже была дверца, но почти нормальная, только очень узкая. Предположив, что кто-то доложил Забини об этой двери, Лисс сразу направилась к наружной стене и встала у самого сеновала. Дверь проявлялась простеньким заклинанием, если не знаешь, ни за что не найдёшь. Взмахнув палочкой, полюбовалась на чары сокрытия, сползающие вниз как линия светящихся паучков. Как только те исчезли, сразу появилась щеколда. Подняв её, Лисс только немножко приоткрыла дверь, и вздрогнула, когда Лаудан тенью просочился внутрь, чуть оттеснив её в сторону. Он сам закрыл щеколду и откинул капюшон мантии, который полностью скрывал лицо.
— Перемирие? Поговорим, Лисёнок? — полувопросительно улыбнулся он такой родной улыбкой, что в горле у Лисс встал комок.
Она вложила ладошку в протянутую руку и улыбнулась, когда Забини торжественно её пожал.
— Нам надо серьёзно поговорить, — сразу подтвердила она. — Наколдуй плед какой-нибудь или я сама могу. Спустим сюда пару тюков сена.
— У меня идея получше, — Лаудан оглядел высокую перегородку, за которой почти до потолка громоздились одинаковые квадратные тюки упакованного сена. Искоса поглядев на неё, парень взмахнул палочкой и почти неслышно забормотал заклинания, заставляя тюки с сеном спланировать вниз и прямо в воздухе превратиться в шикарные кресла.
Лисс рассмеялась совсем негромко, и они торжественно уселись в кресла напротив друг друга. Она в своём почти утонула, зато на высокую спинку можно было откинуть голову, что Лисс и проделала. У Забини кресло выглядело более строгим, да она и не могла представить его развалившимся в кресле. Этот его аристократизм всегда её немножко забавлял и одновременно восхищал. Но становиться такой же Лаудан ей запрещал, мол, ему безумно приятно иметь подругу, которая «сама непосредственность». Потому ей с ним было так легко всегда — они принимали друг друга такими как есть, не пробуя переделать.
— Я начну? — и уловив его согласный кивок, она глубоко вздохнула и храбро посмотрела прямо в его глаза: — Во-первых, я хочу поблагодарить за подарок, он прекрасный! Спасибо тебе большое.
— Я рад, — кивнул он.
— А ещё хочу извиниться за то, что так долго тебя игнорировала. Если нужны пояснения, почему так вышло…
— Вполне хватит извинений, — мягко ответил Лаудан. — Да и они лишние. Я прекрасно всё понимаю, и отчасти сам виноват. Тем не менее я высоко ценю, Лисс, что ты первая решила пойти навстречу. Я немного взволнован и счастлив. Дай минуту насладиться этими чувствами, а потом скажешь, что надумала.
— Хорошо, — Лисс смотрела в его глаза, полумрак их делал просто чёрными. Ей тоже нужна была минутка, сосредоточиться и успокоиться. Потому что прекрасно осознавала: после её слов, отношения между ними изменятся навсегда. И ещё неизвестно, в какую сторону. От этого было страшно, хотелось бы вообще свести всё к шутке, просто поболтать как раньше, о какой-нибудь ерунде, и разойтись друзьями, ведь они как будто помирились. Только не было у неё времени потакать этому страху. И когда минута точно уже завершилась, Лисс, не отводя взгляда, тихо произнесла: — Мои решения зависят от нескольких вещей. И в первую очередь, мне точно нужно знать о твоих намерениях. Если ты хочешь на мне жениться — это одна ситуация, но если мне только показалось, то прекратим этот разговор прямо сейчас.
Лаудан кивнул, когда она замолчала. Поднялся с кресла и шагнул к ней, опускаясь на одно колено. Нежно взял обеими руками её кисть, безвольно лежащую на коленке.
— Моя милая Лисс. Ты правильно подумала, я уже давно люблю тебя, хотя и старался сдержать свои чувства ради нашей дружбы. Но ты сама понимаешь, что всё изменилось. Тебе только шестнадцать, но ты у меня умница, и иногда кажется, что ты старше и всё понимаешь правильно. Что касается моих намерений: я правда решил стать твоим мужем. Никто другой мне не нужен! Клянусь быть верным и заботливым! Но одно твоё слово, и я буду ждать, сколько потребуется.
Лисс кивнула, всё ещё глядя на него круглыми от удивления глазами. Вроде и ждала подобных признаний, а всё равно это оказалось неожиданно и, если честно, приятно.
— Некогда ждать! — с сожалением, что не может придумать достойный ответ, она осторожно забрала у него свою руку. Лаудан сразу поднялся с колен и сел на край своего кресла.
— Пояснишь?
Она задумчиво покивала. Главное выяснили, осталось перечислить ему проблемы, которые их ждут. Он, конечно, умный, и мог сам прийти к тем же выводам, тем проще ей будет объяснять. Но озвучить нужно.
— Ты помнишь, что тогда сказал Флинт? Так вот, это правда. Лорд-дра… Лорд Теодор Нотт может в любой день выбрать для меня нового жениха. И на этот раз не думаю, что удастся отказаться.
— Постой, что значит нового?
В чертах лица Забини появилось что-то хищное, и Лисс поспешила его успокоить:
— Да всё хорошо кончилось, лорд-дракон разорвал нашу помолвку. Тем более что и Уркхарт не горел желанием, как мне кажется. Но в любой момент лорд может приказать ещё кому-то взять меня в жёны.
— Вот как! — Лаудан наклонился вперёд, опершись на колени локтями, и поинтересовался: — Лисс, можно спросить? А у тебя какие намерения в отношении меня?
— Разве непонятно? — попыталась она уйти от ответа. Но Забини покачал головой, и она вздохнула. Кто бы знал, как тяжело даются эти признания. — Я подумала и решила, — от волнения получилось слишком громко. Поэтому продолжила она почти шёпотом: — Ты мне нужен, очень. Так что я решила выйти за тебя замуж, если ты, конечно, не против.
— Не против, — подтвердил он серьёзно. — Даже полностью «за».
— Хорошо, — вздохнула Лисс с облегчением, радуясь, что с признаниями покончено. — Итак, мы оба хотим пожениться. И ты согласен, что сделать это нужно быстрее, по крайней мере, обручиться. Так?
— Абсолютно согласен, — кивнул он.
— Я много думала, ты же понимаешь, что всё не просто. Ковен действительно очень редко отдаёт кого-то из девушек на сторону. Ты знаешь Ники Шелби, то есть она уже МакНейр. Да? Так вот — это исключительный случай. И то, несмотря ни на что, лорд-дракон потребовал у горцев двух невест для наших боевиков взамен Ники. А у тебя, как понимаю, нет клана горцев и двух девиц на выданье?
— Ты права, — кивнул Лаудан. — Чего нет, того нет.
— И я полагаю, у тебя есть нечто более ценное, чем две незамужние девушки, чтоб предложить лорду-дракону? — с надеждой осведомилась Лисс.
— Не настолько ценное, — вздохнул он.
— Есть вариант попроситься в ковен, — осторожно произнесла Лисс. Это было бы самым лёгким решением. Тут лорд-дракон мог согласиться. Она следила за непроницаемым лицом Лаудана и озвучила: — Не вариант, да?
— Только в самом крайнем случае, — спокойно ответил Забини. — Я наследник достаточно древнего рода, Лисс, и не мне приходить в ковен. Прости, если разочаровал.
— Нисколько, — честно призналась она. В глубине души она ведь это знала. — Значит, заберёшь меня из ковена.
— Заберу, — кивнул он спокойно, видно давно всё решил.
— Тогда нам нужно очень постараться, чтобы лорд-дракон захотел меня отдать тебе в жёны. Лёгкого пути я, к сожалению, пока не вижу. Но, во-первых, можно убедить родителей, чтобы пошли к лорду. Во-вторых, нам мог бы помочь Магнус Нотт. Ты его вряд ли хорошо знаешь, но он никогда не отказывает, если его просишь. Кто угодно подтвердит. И у него точно есть железные аргументы для отца, всегда. В-третьих, можно попросить помощи у Валери Нотт, она тоже могла бы помочь. И есть ещё Эми Флинт. Это она помогла расстроить мою помолвку с Юджином. Как видишь, есть несколько вариантов, но я не знаю пока, какой предпочесть.
— Ты умница, Лисс. Даже не думал, что есть столько возможностей, — произнёс Забини, заставив её улыбнуться от удовольствия. — Мы обязательно решим, к кому обратиться. Но сперва позволь мне попытаться самому. И если у меня ничего не получится, тогда уже будем думать и подключать тяжёлую артиллерию. Договорились?
— Это что-то магловское? — спросила она, и сразу заверила: — Конечно, разумеется, я очень рассчитываю, что у тебя есть план. И так хочется, чтобы у тебя всё получилось!
— А ты мне оберег сделай, — он задумчиво погладил её коленку, но тут же убрал руку, хотя она не возражала. — Что-нибудь такое, пояс, там, приносящий удачу.
— Сделаю! — оживилась она. И как самой в голову не пришло! — А ты бы мог сварить зелье удачи.
— Не хочу полагаться в таком важном деле на это неоднозначное зелье, — покачал головой Лаудан. — Как быстро ты сможешь сделать оберег?
— К завтрашнему утру, — подумав, ответила Лисс. — Я сейчас же найду записи прабабушки, а материал у меня есть. Ты здорово придумал, Лаудан!
— Вот и славно, Лисс. Верь в меня! Это очень важно.
— А я верю! — она постаралась вложить все чувства в эти слова. — Ты лучший, Лаудан, и у тебя же всегда всё получалось! Вспомни, сколько раз в Хогвартсе… Но я боюсь, немножечко.
— Чего ты боишься? — он взял её за руку и пытливо заглядывал в глаза. — Скажи, Лисс.
— Сама не знаю, тревожно. — Лисс поёжилась. — Ты мне только пообещай, если так случится, если лорд-дракон откажет тебе, держи себя в руках, не возражай, прошу. Он страшен в гневе, и для тех, кто не в ковене, может показаться, что это ерунда и просто громкие слова. Но я тебе клянусь, это по-настоящему жутко. Я видела. Поэтому, старайся его не злить, ладно? Пообещай!
— Постараюсь, — лаконично ответил Забини и погладил её по голове. Глаза его в полумраке таинственно поблёскивали от небольшого висящего над ними «светлячка». — Лисс, не тревожься, у меня есть веские аргументы.
— Но если откажет, ты скажешь мне сразу, ладно?
— И если согласится, тоже сразу сообщу, — улыбнулся он.
Забини поднялся из кресла, и Лисс поспешила тоже встать. Она сама чувствовала, что надо прощаться. Всё обговорили, а ковен уже скоро проснётся. Не стоит никому знать об их встрече.
— Я бы с тобой хоть до вечера тут просидел, — Забини стоял совсем близко и по-доброму смотрел сверху вниз. — Но, увы, пора и честь знать.
— Главное — всё решили, — сдержанно улыбнулась ему Лисс. И когда он осторожно её обнял, только на миг удивилась, а потом расслабилась, уткнувшись в его плечо.
— Моя огненная девочка, — Лаудан осторожно заправил прядку волос в её капюшон. Погладил по щеке почти невесомо, и сразу отступил, забирая тепло.
Она любовалась, как быстро он возвращает тюкам сена прежний вид. Даже мусор с пола исчез, когда он закончил волшебство.
— Маленькая просьба, — сказал он. — То зеркало, что я подарил, носи его с собой, ладно?
Она улыбнулась и вынула из кармана зеркальце, чем явно его удивила.
— Я просто решила, что поговорить с тобой лучше лично.
— Правильно решила, — с чувством покивал он. — До встречи, моя радость!
— До встречи, Лаудан! Ой, подожди. Дай волос или каплю крови. Клянусь, что использую их тебе во благо!
— Для оберега, — кивнул он понятливо. Достал из кармана флакон и чем-то (она не разглядела) нанёс ранку на ладони. Закрыв пробку, протянул флакон ей. — Хватит?
— Да, — уверенно оценила Лисс. — Всё, давай, до встречи.
Она поднялась на цыпочки и быстро поцеловала его в щёку. Растерялась от своего порыва, так она со Стивом прощалась. Но Лаудан лишь взглянул из-под ресниц и кивнул:
— Пока, Лисс. Не волнуйся и ничего не бойся.
Она ещё долго стояла неподвижно, когда он ушёл. Вздрогнув от звука снаружи, встряхнулась, зачаровала опять дверь на улицу, и через дверку Альмы вылезла обратно во двор.
И сразу увидела Ареса Шелби, идущего мимо их ограды. Приостановившись, тот поздоровался:
— Привет, Лисс, на свиданку бегала?
— Очень смешно, Арес, — буркнула она, хотя сердце упало куда-то в желудок от нервов. Он ещё и остановился, опёршись на воротину и поставив ногу в огромном сапоге на нижнюю перекладину. — А ты куда в такую рань? Жена выгнала из дома?
— Подерзи мне, малявка, — фыркнул здоровяк. — Ладно, не сердись, мне твой брат нужен. Скажешь ему, чтобы зашёл к нам домой вечерком. Дело есть.
— Скажу, — она решительно пошла к крыльцу. Арес, к счастью, тоже пошёл дальше, что-то насвистывая.
Лисс взбежала на крыльцо и решила, что место встреч с Лауданом надо менять. Пока будет делать оберег, как раз придумает.
***
Лаудан и не ждал, что Лисс бросится ему на шею от счастья. Скорее уж виделся тяжёлый разговор, где маленькая и упрямая Лисичка наотрез откажется видеть в нём кого-то, кроме друга. И её признание, что он ей нужен, чудодейственным бальзамом грело душу. А решительное согласие стать женой, удивило и растрогало. Даже уговаривать не пришлось, хотя, если бы она знала, что он всё равно пойдёт до конца, могла и взбрыкнуть, другое дело, что так проверять её стойкость он не собирался.
Только немного царапнуло, что она выбрала из двух зол меньшее — лучше стать женой друга, чем оказаться невестой неизвестно какого боевика. Но по мере разговора он с восторгом понял: как бы малышка не дорожила их дружбой, без любви не решилась бы на такой шаг. А это её тихое «ты мне нужен» и доверчивый беззащитный взгляд он будет помнить всю жизнь. Как удержался-то и не схватил в объятия, осыпая поцелуями? Но спешить нельзя точно, его огненная девочка вряд ли готова к столь эмоциональному проявлению чувств. Мерлин! Да он даже руку не осмелился поцеловать, боясь потерять и так почти утраченное доверие. А она его зеркальце в кармане таскает!
Форсировать события он и до разговора с Лисс не собирался, а теперь убедился: завоёвывать желанную девушку нужно постепенно и осторожно. Пусть его ухаживаний раньше она не замечала, но теперь-то всё будет иначе. Если бы ещё получилось с лордом-драконом договориться по-хорошему, но он уже понял, что легко не будет. Ну и пусть! Когда это трудности останавливали кого-нибудь из рода Забини?!
Когда он вернулся в их с сестрой временное жилище, Франческа уже хлопотала на кухне, ароматный дух свежезаваренного кофе и жареных тостов повысил и без того хорошее настроение Лаудана.
— Гулял? — она достала из печи небольшой пирог, и рассмеялась на его удивление. — Просто подогревала, без чар вкуснее. Это Пранки угостили. Мэйси чудо просто, она мне столько рецептов подкинула, я и не знала, что горцы такие кулинары.
— Пахнет изумительно, — помыв руки, Лаудан сел в кресло, сразу потянувшись к тарелке с тостами и кувшинчику со сливками. — Лисс согласилась стать моей женой. Отрежь мне пирога, будь другом!
Франческа ахнула, едва не выронив пирог, и поспешно пристроила его на стол.
— И ты так спокойно это говоришь?!
— Не знал, что просить пирог надо с поклонами, — ухмыльнулся он, жмурясь от первого глотка бодрящего кофе. — Фрэнни, ну же, я голоден!
— Лаудан Гектор Забини! Я хочу знать все подробности!
— Фрэнни, подумай лучше, где взять двух незамужних девиц, которые согласятся выйти за грубых и нахальных боевиков Нотта.
Она сложила полотенце и опустилась на стул, чутко уловив перемену настроения.
— Всё так плохо?
— Лорд-дракон просто так на сторону своих девушек не отдаёт. Вот и думаю, а может, правда подыскать замену? Кто там у тебя в Мунго не пристроен ещё?
— Марго, но у той полным ходом роман с младшим Сметвиком. С Кристофером. Могу предложить одну.
— Да что ты? — Лаудан подозрительно прищурился: — Это себя, что ли?
— Чем это тебя не устраивает моя кандидатура? — возмутилась Франческа и взялась за нарезку пирога. Протянула ему кусок на красивой тарелке. — Держи, голодный наследник! И чтобы ты знал, не все боевики грубые и нахальные. Некоторые вполне джентльмены.
— Серьёзно? Это ты Уркхарта сейчас так приласкала? Опомнись, Франческа Таис Забини! Пока не поздно.
— Лаудан Гектор, — Франческа смотрела на него, подперев подбородок кулаком. — А что с твоей невестой? Может её подсунуть Нотту? А что — Ванда Батори красавица и умница, а характер… Боевикам к таким не привыкать, как понимаю.
Лаудан помрачнел и отставил недоеденный пирог.
— Я собирался сообщить ей чуть позже.
— По-моему, самое время. И не смотри волком. Пригласи Ванду прямо сюда, может, кто-нибудь на неё клюнет. Точнее, я уверена, что полковена сбежится посмотреть на нашу красотку.
— Ты с ума сошла, — покачал он головой. — Если Лисс узнает…
— Подумаешь, невидаль, она сама недавно была невестой Уркхарта, должна понять. Тем более, тебя никто не спрашивал, тебе три года было, когда обручили. Зря ты медлишь с этим, братец. Как бы не аукнулось.
— Мерлин! — Лаудан потёр скулу костяшками пальцев. — Пригласи её ты, только на обед, лишних спален тут нет.
— Она с радостью согласится разделить спальню с тобой, — фыркнула сестра. — И даже разрешения не спросит. На редкость бесцеремонное существо. Мне надо подумать.
— Северная Цитадель! — оживился Лаудан. — Если пригласить туда? Там куча холостых парней и отсюда далеко.
— Интересно, как я должна это устроить?
— А Уркхарт на что? Раз уж он готов есть из твоих ладошек, то может и встречу организовать.
— Лаудан, ты подбиваешь родную сестру на манипуляцию людьми?
— Франческа!
— Ладно, я попробую это устроить. Но только ради твоей малышки Лисс!
— Я обожаю тебя, сестрёнка! А теперь извини, у меня там зелье. Спасибо за завтрак.
И он просто сбежал в лабораторию, хотя зелье и правда требовало его внимания. Уже завтра оно будет готово, и можно будет идти к лорду-дракону на поклон.
Лаудана передёрнуло, и он мрачно начал переодеваться. Потом, всё потом! Проблемы нужно решать по мере их поступления, сейчас — зелье.
***
|
|
|
|
|
