|
|
Молли навсегда
| |
| Каури | Дата: Четверг, 31.12.2015, 14:27 | Сообщение # 1 |
Высший друид
Сообщений: 874
| Название фанфика: Молли навсегда
Автор: Каури - я
Бета: venbi slonikmos
Гамма: venbi
Рейтинг: R
Пейринг: Молли Прюэтт/будет ясно позже, Рудольфус Лестрейндж/Беллатрикс Блэк
Персонажи: Молли Прюэтт, Артур Уизли, Магнус Нотт, Рудольфус Лестрейндж, Рабастан Лестрейндж, Беллатрикс Блэк, Фабиан Прюэтт, Гидеон Прюэтт, Альбус Дамблдор + несколько оригинальных героев и разные канонные персонажи.
Тип: гет
Жанр: романтика, агнст, драма
Размер: планируется макси
Статус: в работе
Саммари: Саньке Осинкиной не повезло - попала-то она в Поттериану, круто все, магия и прочий Хогвартс. Но в Молли Прюэтт? Если и был персонаж, который ну никаких чувств особо не вызывал, разве что раздражение и тоску, то именно эта рыжая ведьма с выводком невоспитанных эгоистичных уизлят. И рано она обрадовалась, что ещё не замужем.
Предупреждения: попытка изнасилования, Дамби-возможно-гад
Диклеймер: Отказываюсь.
|
|
|
| Каури | Дата: Вторник, 11.04.2017, 08:50 | Сообщение # 241 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| Цитата m-a-andr (  ) Очень давно не говорила спасибо, извините. Читаю по мере выкладывания, но времени написать отзыв не хватает катастрофически. Так много эмоций от прочтения! Только если коротенечко.
m-a-andr, не за что извинять! Только вам на радость пишу))) Только на радость! Даже если нет возможности комментить каждую главу, всегда можно дождаться концовки и написать, что понравилось или нет)) Я буду рада, честно!
Цитата m-a-andr ( ) Радует, что Дамиана больше не будет… Теперь не сможет ни над кем издеваться.
Ага, не сможет. Верно сказали. Даже его отец не стал горевать. Или не показал виду.
Цитата m-a-andr ( ) И огорчает, что очень мало про Северуса :(. Хотя он и не главный герой. Порадовала его убежденность, что он женится на Санни, когда вырастет.
Слишком много героев, увы, про Северуса надо отдельно писать, чтобы про него хватало, а тут вы правы, его мало и сделать больше сюжет не позволяет.
Цитата m-a-andr ( ) Порадовалась за Антуана Робертса.
Ааа, этот герой уже состоялся в жизни, жена есть, сын есть, дом есть, любимая работа - и та есть.
Остается только жить и радоваться, что всё у него хорошо получилось))
Цитата m-a-andr ( ) Похихикала, как заловили в репетиторы Рабастану Антонина Долохова.
))Ну правильно, что без дела болтается.
А тут живенько все его таланты пристроили.
Цитата m-a-andr ( ) И очень хочется дать подзатыльник Рабастану, хоть и не за что. Но так вляпаться в собственный день рождения - уметь надо…
Знаете, вот вы лучше всех написали об этом случае с поцелуем гарпии))))))) балдею. Ну правда же…Вот подпишусь под каждым словом! Восхищаюсь, правда!
Цитата m-a-andr ( ) Спасибо, очень вкусно, как всегда.
Вам спасибо, особенно за подзатыльник для Басти))))
Большое спасибо за отзыв!
|
|
| SvetaR | Дата: Вторник, 11.04.2017, 10:54 | Сообщение # 242 |
Высший друид
Сообщений: 845
| Каури, ну, Северус "еще слишком молод". А вот Флинт по возрасту подходит. )))
|
|
|
| katya | Дата: Пятница, 14.04.2017, 20:16 | Сообщение # 243 |
Демон теней
Сообщений: 206
| Большое спасибо!
|
|
| Каури | Дата: Четверг, 20.04.2017, 13:50 | Сообщение # 244 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| Цитата SvetaR ( ) Каури, ну, Северус "еще слишком молод". А вот Флинт по возрасту подходит. )))
SvetaR, это да. Но ему уже 8 лет, какой то десяток лет, пока Санни выучиться на ведьму, станет опытной и умной, он как раз смог бы претендовать))
А Флинт хорош, конечно. Ну посмотрим, как что будет.
|
|
| Каури | Дата: Четверг, 20.04.2017, 13:50 | Сообщение # 245 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| Цитата katya ( ) Большое спасибо!
katya, пожалуйста! Рада, что читаете!
|
|
| Каури | Дата: Четверг, 20.04.2017, 13:51 | Сообщение # 246 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| Глава 35
Линда Маршалл с удивлением посмотрела вслед парню и рванула за ним на улицу. Смогла схватить за руку, прежде, чем тот аппарировал вслед за той девчонкой.
— Да стой же!
— Пусти! — сквозь сжатые зубы рявкнул молодой Лестрейндж, но тут же взял себя в руки и успокоился.
Линда восхитилась: «Вот это воспитание!»
— Прошу прощения, леди. Но… вы только что испортили мне первое свидание. Невольно, я понимаю. Без претензий. А теперь позвольте…
— Мне нет прощения, — быстро сказала Линда и придержала его за локоть, отводя в сторону от толпы. В субботу на Косой Аллее всегда было очень людно. — Но остановитесь, мистер Лестрейндж! Не гонитесь сейчас за ней. Будет только хуже, поверьте мне.
— Она впервые аппарировала так далеко! — Он глянул прямо в глаза, и Линда ясно поняла, что если он и спокоен, то только внешне. — Вам не понять!
— Впервые? Знаете, куда? Есть способ проверить?
— Есть, — Рабастан торопливо достал зеркало, явно зачарованное, и напряжённо произнёс в него, коснувшись палочкой: — Руди, Санни только что аппарировала. Думаю, в Хогсмид. Поищи её, прошу.
— Идиот, — услышала Линда ответ его брата и постаралась спрятать улыбку. Она помнила, что старшего зовут Рудольфус. Сейчас он, должно быть, уже заканчивает Хогвартс. — Сейчас найду.
Рабастан тяжело вздохнул, опустив зеркальце, но убирать не стал.
— Линда? Правильно? Ах да, мисс Маршалл. Спасибо за сочувствие, но я в нём не нуждаюсь.
— Да вижу уж, — краем глаза Линда заметила, что Аманда с Люси тоже вышли к ним, но остановились чуть поодаль. — Позвольте нам загладить свою вину. Нет, нет, не отказывайтесь, Рабастан. Мне правда очень жаль, что испортила вам свидание. Но может, это немного скрасит ваш день. Всё равно первый подарок оказался неудачным.
Лестрейндж криво усмехнулся, разве что не фыркнул, и пренебрежительно посмотрел на протянутые билеты на матч.
— Мисс Маршалл, я квиддич очень люблю, но вынужден отказаться. Видите ли, насколько я помню, последняя игра в этом году будет пятнадцатого числа, а у меня в этот день экзамен в министерстве. Так что увы… Один момент!
Линда с улыбкой смотрела, как нарочито не спеша Рабастан поднял зеркало. Его брат был немногословен. Почти не напрягая слух, она отчётливо услышала: «Она в порядке, Басти. Я хочу знать, какого драккла ты сделал, чтобы всё испортить, мой… дорогой… братишка!»
— Мне аппарировать?
— Не вздумай! Я сам к тебе аппарирую, и не дай Мерлин тебе двинуться с места.
Рабастан непонимающе поглядел на Линду, видимо удивляясь, что до сих пор не ушла, а она помахала в воздухе билетами.
— Хочу просто уточнить, матч состоится шестнадцатого. Будет вам праздник после экзамена. Или отдадите кому-нибудь. Ну же, не отказывайтесь. На два лица.
Парень машинально взял билеты и выразительно глянул на её подруг.
— Мисс Маршалл, сейчас здесь будет мой злой старший братец. Уверен, что вам, мисс Стэнфилд и второй вашей подруге, будет совершенно не интересен наш разговор.
Им недвусмысленно предложили убраться.
— Думаю, нам и правда лучше распрощаться, — кивнула она. — Ещё раз прошу прощения за испорченное свидание.
— Извинения приняты, мисс Маршалл! — Лестрейндж коротко поклонился и тихо добавил: — Меня бы кто простил…
Линда не стала дожидаться появления «злого» братца, кивнула подругам и поспешила обратно на почту. Лестрейнджа было жалко, но, судя по всему, в жалости и советах этот парень действительно не нуждался. И девушка та… Нехорошо получилось. Да уж, знал бы, где упадёшь, соломку бы подстелил, как любит говорить Люси.
— Аманда, будь добра, разошли девушкам сообщения, что на базу возвращаемся через три дня, — распорядилась Линда, когда они переместились в дом Стэнфилдов. — Загостились мы у тебя, да и матч не за горами, будет только на пользу чуть сократить каникулы.
Девчонки дружно застонали, но Линда только махнула рукой, поднимаясь по крутой лестнице. В комнате она сбросила мантию на спинку стула, подошла к зеркалу и грустно улыбнулась своему отражению. Красавица, богата, знаменита, а толку?
Даже у Рабастана Лестрейнджа есть девушка. Аманда тайно бегает на свидания к кому-то из местных парней. Люси, чистокровная, хоть и бережёт себя всё для кого-то, а тоже стреляет глазками, даже брат Аманды, тот ещё ловелас, теряет дар речи в присутствии мисс Сабо. А вот ей ну никак не встретить того самого, семь лет уже в капитанах, скоро бы и уходить надо из спорта, а к кому? И пора бы смириться, что нет на свете её идеала, а вот же… Разбередил младший Лестрейндж душу.
А ведь понравился ей чертёнок ещё на празднике. И не только потому, что по статусу вполне мог ей подойти. Пусть она и полукровка из-за маглорождённого отца, но по матери вполне древнего рода, и мужчин наследников у Дервентов нет, так что кто-то из её сыновей может быть принят в род дедом и стать наследником. И второй сын благородного дома мог стать отличной партией. Уж дед бы точно одобрил. Да и Лестрейнджи могли согласиться, узнай они её родословную. Но зацепил её Рабастан совсем другим. И то, как он ловил снитчи на празднике, лишь подлило масла в огонь.
Было в парне то самое обаяние, которое не заработать ни возрастом, ни статусом, ни воспитанием. И трудно понять, откуда такое берётся. Может, виноват дерзкий взгляд, и насмешливая улыбка? Манеры настоящего аристократа, а не подделки под него? Уверенность в себе? Ну и красавчик ко всему, из тех, что не придают этому значения, не замечая, какое впечатление производят на слабый пол при близком знакомстве.
Очаровательный юноша заставил быстрее бежать кровь по её жилам, но совершенно не смотрел не только на неё, но и на других девчонок. Тот поцелуй на празднике он, казалось, даже не заметил. А ради Лестрейнджа пришлось перецеловать кучу идиотов. Дурацкий был план. Парень точно не оценил, ловко отстранившись от объятий. Всё косился на рыжих Прюэттов. Впору было заподозрить интерес к мужчинам. Только дело оказалось в другом. Или точнее, в другой.
До сегодняшнего дня у Линды ещё была надежда его очаровать. Даже приглашение Аманды приняла отчасти из-за Лестрейнджа. Но к её досаде пересечься с Рабастаном в их собственном поместье было сложнее, чем поймать снитч. Вот только то, как он бросился за девчонкой с почты, сказало о многом. Будь у неё даже возможность и время, чтобы отбить его у этой ревнивой школьницы, Линда бы на это не пошла. Хуже нет, чтобы стать разлучницей у чистокровных. Может, вообще помолвлены с детства. Тут простым проклятием дело могло не обойтись.
Мисс Маршалл с досадой тряхнула головой, Рабастана придётся забыть, но впереди был матч, и страдать о недоступных мужчинах — последнее дело перед игрой.
Ей захотелось отвлечься, всё же разочарование было сильнее, чем показалось вначале. На этот день у неё ещё запланирован Лондонский Тауэр. Самое то. Девчонки ленятся, не хотят идти на экскурсию к маглам, а она сходит. Ни разу там не была, а ведь историческое место силы. Интересно же.
***
Кэйтлин Мебд Хоган родилась на безжизненном скалистом берегу Северной Ирландии в семье бедного рыбака. Там и провела безоблачное детство, по крайней мере, первые годы жизни долгожданной девочки в семье Хоган проходили мирно и ничем необычным не охарактеризовались.
Пятеро старших братьев, замученная бытом мать, вечно молчаливый отец с лицом, изрезанным морщинами и обветренным безжалостными морскими ветрами, да старая бабуля, которой, казалось, давно перевалило за сотню — составляли всю её семью.
Когда маленькой Кэти исполнилось пять лет и случился первый магический выброс, именно бабушка спрятала её от обалдевшего семейства, стоящего перед разрушенным флигелем крепкого дома. Бабуля несколько дней не выпускала Кэти из своих комнат, рассказывая о волшебстве, прекрасном замке с таинственным названием Хогвартс, и о мрачных башнях далёкого Дурмстранга в землях, где очень суровая зима.
Странно, но то, что Кэти волшебница, Хоганы приняли спокойно. Во всяком случае, никто и словом не попрекнул, когда бабуля вытолкнула малышку к обеду спустя две недели. Флигель был уже практически восстановлен, отец смотрел задумчиво, а мама вдруг обняла её, крепко прижимая к себе, и всхлипнула. Оказалось, что бабушка тоже волшебница, а мама нет. Но это Кэти узнала много позже.
А в одиннадцать лет вместо алого поезда, везущего юных магов в Хогвартс, Кэти посадили на пароход с бледного вида сопровождающим, который взялся доставить её прямиком в холодный Дурмстранг. Только замок оказался не таким уж холодным, а в женском общежитии для первокурсников было и вовсе тепло и уютно. И военизированная форма, выданная по прибытии, оказалось удобной и тёплой.
Воспитывали их строго, но Кэти быстро приноровилась к такой жизни, чёткие правила и распорядок дня ей даже нравились. Очень скоро школа стала восприниматься вторым домом, нашлись и друзья. И наставники оказались не такими сухарями, как виделось перепуганной маленькой ирландке на первом построении.
Когда Кэти закончила свой седьмой курс, все братья уже переженились, трое младших поселились далеко от родителей, а двое старших остались в родительском доме, разделив хозяйство пополам. Кэти хотела бы жить в родном доме, но бабуля умерла в день её возвращения. Родные говорили, что старуха молчала последние месяцы, ни жалоб, ни просьб, ничего. А две недели назад и вовсе слегла. Думали, что конец, а она, мол, всё ещё держится. Стоило Кэти появиться на пороге, та жестом отослала остальных, а внучку поманила к себе. Девушка бросилась к самому дорогому человеку, становясь на колени возле узкой кровати. Услышала горячечный шёпот: «Дождалась», и заплакала, молча, во все глаза всматриваясь в любимые черты. «Ну полно реветь-то, волшебница, — старуха ласково потрепала её по голове, и добавила непонятно: — Не обижайся на них, оставь, у тебя другая судьба». Кэти ещё чего-то ждала, и не сразу поняла, что бабули больше нет. И никогда не будет. Встала с пола, когда поняла, что не чувствует уже ног. Закрыла глаза бабуле.
Похороны прошли очень скромно, двое младших братьев не смогли прийти. Да Кэти их и не винила. Бабуля, пожалуй, только с ней и была близка. Все эти дни до похорон прошли как в тумане. Да и мать совсем отдалилась от неё, возясь с подрастающими внуками обоих молодых семейств. Братья вроде и улыбались, подшучивали, но явно им было не до неё. А может, невестки настраивали, они Кэти сразу невзлюбили, и почти не скрывали неприязни.
Удивил отец. В тот же вечер после похорон вызвал её в свой кабинет, со стенами, увешанными всевозможной рыбацкой утварью. Молча вручил старый рюкзак, а потом заговорил.
— Дочь, — сказал он, — ты уже взрослая, тут для тебя жизни не будет, слишком уж выбиваешься из общей массы местных кумушек. Не зарывай свой дар, как твоя бабка. Поищи своё место среди волшебников, таких же, как ты. И знай, мы всегда тебе рады, но не надо возвращаться насовсем. Найди себе там дело по сердцу.
Он неопределённо махнул рукой.
Кэти была потрясена — пожалуй, это была самая долгая речь старого Джо Хогана из всех, какие когда-либо слышали его дети. Она молча приняла рюкзак и сразу вышла из дома, уверенная, что именно этого и хотели родители, смущённо отводившие от неё взгляд с самого приезда.
Помотаться пришлось изрядно, всё-таки не так просто начинать жизнь с нуля, без особых знакомств, без жилья и почти без денег. Нет, в рюкзаке оказалась очень приличная сумма, невесть как накопленная родителями. Только Кэти старалась не тратить эти деньги, сама зарабатывая на свои скромные запросы и самое дешёвое жильё.
Казалось, ничего выдающегося её, полукровку, не ждёт в магическом мире. В чудеса она не верила давно, не было чудес даже у волшебников, и знала всё про свои скромные возможности. Казалось, ничто не могло сделать одинокую девчонку знаменитой, и к этому она точно не стремилась. Однако судьба неожиданно решила её побаловать.
Помог случай, познакомивший её с симпатичной скромной девчонкой Люси Сабо, на одном празднестве в маленьком городке Бретани. Люси увидела, как Кэйтлин покупает в сувенирной лавке маленький снитч.
— Интересуешься квиддичем? — спросила светловолосая ведьма, приветливо улыбнувшись.
— Была ловцом в школьной команде, — чуть помедлив, решила признаться рыженькая Кэти, смутно припоминая, что встречала мисс Сабо в Дурмстранге. Та училась на другом потоке и на два курса старше.
— О, мисс Хоган, ну конечно! Снитч на пятой минуте матча! А что ты делаешь на будущей неделе?
Оказалось, что Гарпии объявили очередной набор, и Люси как раз собиралась поучаствовать. Только одной было немножко страшно. Кэти, всё это время зарабатывающая себе на жизнь испытанием новых моделей мётел в крупной фирме, мгновенно решилась на авантюру. В итоге из двенадцати претенденток, места в команде получили лишь они двое. А спустя год Кэти, вслед за мисс Сабо, взяли в основной состав. Это было счастьем и исполнением мечты. Хотя девушка прекрасно понимала, что такое занятие не навсегда. Состав команды обновлялся регулярно, и самой старшей не было и тридцати пяти.
Вот с Гарпиями Кэти помотало по миру. Они побывали во всех странах Европы, летали на магловском самолёте в Штаты, Канаду, Мексику и Бразилию. Не часто, но побеждали. Кэти гордилась своими успехами. Из восьмидесяти семи игр она тридцать девять раз ловила снитч, что было очень неплохим показателем. Хотя Линда считала, что она может играть лучше, и зверствовала на тренировках. Зато и отдыхать их капитан умела, и с удовольствием устраивала праздники для своих девчат.
Вот и на дне рождения Аманды Стэнфилд — охотницы, как и Люси — все они веселились от души. Кэти по привычке больше наблюдала, чем участвовала, устроившись со своим коктейлем в уголке, где наслаждалась презабавным зрелищем и каким-то покоем. А потом увидела Его!
Он стоял у стойки, молчаливый и неприступный, отказав в танце всем гарпиям, включая капитана Линду. Тёмно-рыжие волосы, собранные в хвост, проницательные светлые глаза, твёрдый подбородок, высокий рост. Кэти поймала себя на том, что не сводит с красивого парня глаз. Она не слишком любила танцы, и вообще старалась отсидеться в сторонке, но этого молодого человека, похожего на героев старинных былин, которые бабуля рассказывала в детстве, мисс Хоган готова была сама пригласить на танец.
— Кто это? — тихо спросила она проходившую рядом с ней Аманду.
— Рыжий? У стойки? — уточнила та. И увидев кивок, хмыкнула. — Прюэтт. Гидеон Прюэтт. А ты, как всегда, не танцуешь?
Мисс Хоган помотала головой, и именинница оставила её в покое, поспешив на зов Линды.
Кэти не была невинной уже давно, да и никогда не рассчитывала на брак с чистокровным, потому и не посчитала нужным беречь непонятно что не пойми для кого. Первый роман случился ещё там, в фирме, изготавливающей мётлы. Улыбчивый паренёк из службы доставки помог ей с устройством на работу. Ждали кого-то другого, кто не явился, и Кэти, благодаря Заку Крестону, оказалась в нужное время и в нужном месте, получив необходимую как воздух работу. Отблагодарить его она захотела сама. Тот не был против, и первый опыт оказался удачным. Правда, роман закончился спустя неделю, когда парень попробовал настоять на совместном проживании, а через четыре месяца Кэти оставила фирму.
Приятные парни на её пути ещё встречались. Красавчик Бениту из Сан-Паулу, весельчак Олли из Торонто, Боб Стивенс из Нью-Орлеана… Кэти сразу оговаривала, что никаких долгосрочных обязательств не будет. Она не собиралась бросать карьеру в ближайшие годы ради детей или мужа. И всегда инициатором отношений и их разрыва была она сама. Сама решала, что ей нужно, когда, и сколько это будет длиться.
Но ни разу при виде парня у неё не замирало так сладко сердце, не разливалось такое тепло по телу, не слабели так ноги всего лишь от одного рассеянного взгляда. От греха подальше она сбежала на воздух, куда скоро вышли все остальные — новый конкурс намечался на улице. Линда была неистощима на выдумку. Кэти не любила шумных сборищ и совсем уже хотела ускользнуть, поискав себе местечко потише, где можно спокойно почитать, засветив Люмос. Он ей давался без палочки, что было важно, так как на таких праздниках палочки забирали при входе.
Но только уйти не успела, увидев, как тот самый рыжий Прюэтт решил поучаствовать в поимке снитча. Поймал, конечно, и получил обещанный поцелуй Линды, а как же. А потом взглянул на застывшую неподалёку Кэти, смотрел, не отрываясь, минуты две, показавшиеся бесконечными. И решительно подошёл сам.
— Пойдём? — спросил без улыбки и протянул руку.
Она только кивнуть смогла, вкладывая пальцы в широкую тёплую ладонь.
Тёмная комната на втором этаже дома Стэнфилдов запомнилась плохо. Прюэтт оказался вовсе не таким неприступным, сразу прижал к стене, едва вошли в комнату, что слегка разочаровало вначале. Но потом он умудрился заставить её забыть обо всём, оказавшись очень неплохим любовником. В меру нежным — кроме самого первого раза, в меру страстным, в меру внимательным, и даже не болтливым. Кэти терпеть не могла, когда после секса парни начинали трещать без умолку. Этот же посмотрел на неё внимательно, подперев голову локтем лишь после третьего, или четвёртого раза. Она успела потерять счёт.
— Ты ведь Кэти? — прошептал негромко, убирая рыжую прядку с её лица. — Я не ошибся?
— Правильно, — кивнула она, — Кэйтлин Мебд. Второе имя в честь…
— …королевы фей, — усмехнулся Прюэтт.
— Верно, — удивлённо улыбнулась она, — бабуля настояла. Подозреваю, у неё в предках были феи.
— Моя королева фей! Из Ирландии, да?
— Дерри.
— У нас там драконий заповедник. Не то чтобы прямо там. На много миль южнее. Хотел бы рассказать подробнее, но…
Что «но», Кэти и сама хорошо понимала. Это было какое-то сумасшествие, волшебное безумие, стихийная неконтролируемая нежность. Все слова и объяснения казались лишними.
Прюэтт наклонился к её губам, забыв, о чём хотел сказать. И она сама потерялась в его страстных ласках, отдавая всю себя, без остатка. Больше они вообще не разговаривали, слишком уж ненасытным оказался этот парень, да и отклик от самой себя был мощным, как никогда прежде.
Уснул её возлюбленный только под утро, и сама Кэти с трудом смогла удержаться, чтобы не отрубиться рядом. К сожалению, позволить себе это она не могла. Самолёт в Дерри вылетал около восьми утра, надо было успеть. Ведь на каникулы к родителям она ехала в первый раз, и её должны были встречать. Подвести старшего брата или отца не хотелось.
Оставила было записку Прюэтту, только потом передумала и забрала с собой — ни к чему.
Дома встретили ласково. С удовольствием приняли гостинцы, мелкие и вовсе облепили тётушку, не желая отпускать ни на минуту. Крепко обняла мать, похлопал по плечу отец, смешливо подёргали за волосы братья, настороженно улыбнулись невестки. Кэти предложили занять комнату одной из племянниц, а девочку временно переселили к сестре — так выяснилось, что своего уголка у Кэти здесь больше нет.
Ну и не выдержала она отведённых на посещение двух недель. Родные, казалось, вздохнули с облегчением, когда как-то за завтраком, она спокойно сказала, что уезжает. Денег у Кэти было достаточно, и она решила снять номер где-нибудь в недорогом отеле Лондона, и заодно исполнить свою давнюю мечту — прокатиться на Алом поезде и побывать в Хогвартсе. Охотница Аманда Стенфилд, которая там училась, как-то рассказала, что можно связаться с её бывшим деканом, профессором Флитвиком, который каждое первое воскресенье месяца завтракает в маленьком ресторанчике на Косой Аллее, и тот с удовольствием проведёт экскурсию.
Ей повезло, номер удалось снять прямо в Дырявом котле, который служил перевалочным пунктом между магическим и магловским мирами. Хозяин выделил ей самую светлую комнату с окнами, выходящими на Косую аллею, запросив всего семь галеонов за две недели. Просыпаясь, Кэти могла любоваться суетой, царившей в торговой части магического квартала. До воскресенья оставалось ещё шесть дней, так что времени на обследование всех лавочек и ресторанчиков было с запасом.
Конечно, первым делом она обследовала все книжные лавки, включая самый важный книжный магазин «Флориш и Блоттс». Страстно любящая читать, мисс Хоган потратила на покупки книг два дня и почти сорок галеонов, прежде, чем смогла себя остановить и вспомнить об экономии. Завтракала она в общем зале «Дырявого котла», где утром было спокойно и уютно. Обедала в том самом ресторанчике, что любил профессор Флитвик, а ужинала в своём номере, куда ей доставляли еду за маленькую доплату в десять кнатов.
Кэти была очарована мороженым от Фортескью, и немного разочарована выбором гоночных мётел, где средненький по скорости Чистомёт был самым дорогим представителем метёлок. Никаких тебе мётел «Найт-700» и «Найт-701» из частных разработок фирмы Найт-тревел-мэджик, ни эксклюзива вроде «Орбитум-12» и «Орбитум-24» от Алленов, в их фирме когда-то она проходила стажировку по испытанию мётел.
Как бы ни было интересно пожить возле магического квартала, но к воскресенью Кэти уже основательно заскучала. Читать ведь можно было где угодно, а она уже столько времени сидит на одном месте. Поэтому на завтрак в тот самый ресторанчик она выбралась с самого утра. Посетителей было мало, и Кэти порадовалась этому обстоятельству — проще будет опознать профессора. Она заказала себе яичницу с беконом, блинчики с мёдом и какао со взбитыми сливками. Пристроила на край стола небольшой томик и приступила к завтраку.
Вздрогнула, когда у её столика остановился коротышка, посмотрев на неё весьма проницательным и добродушным взглядом. К счастью не для того, чтобы взять автограф. Как и Люси Сабо, Кэти меняла цвет и длину волос, когда отдыхала, чтобы не приходилось прятаться от поклонников.
— Вы позволите? Все столики уже заняты…
Кэти недоверчиво огляделась, и поняла, что он прав. Она просто зачиталась и не заметила, как зал заполнился народом.
— Прошу вас, — поспешно кивнула она удивительному волшебнику, ростом не выше её десятилетнего племянника.
— Профессор Флитвик, — представился тот, ловко усаживаясь напротив неё.
Кэти открыла рот от удивления, а потом хихикнула, радостно протянув руку.
— Простите, профессор, я вас не узнала. Аманда мне забыла сказать о…
— О моем росте? — лукаво улыбнулся профессор. — Да-да, её постоянная забывчивость и почему-то именно по этому поводу.
— Кэти Хоган, — спохватилась она.
— Итак, Кэти, я слышал, вы хотели бы осмотреть Хогвартс?
— Если это возможно, — вежливо кивнула она.
— Отчего же нет. Более того, через два часа от вокзала Кинг-Кросс отправляется Хогвартс-Экспресс. Если есть желание прокатиться на нём, то готов составить компанию.
— Я буду счастлива! — с жаром ответила Кэти. — Ой, заказывайте, пожалуйста. Что же это я…
Поездка на Алом поезде действительно оказалась волшебной. Им с профессором выделили просторное купе в голове состава, и всю дорогу она с большим вниманием и даже волнением слушала красочную и жутко интересную историю Хогвартса, подозревая, что многие моменты, рассказанные Флитвиком, она вряд ли найдёт в книгах.
К концу поездки, которая закончилась слишком быстро по мнению Кэти, она уже чувствовала, что очарована маленьким профессором. Если и остальные профессора Хогвартса были настолько интересными… Нет, она не будет жалеть, что училась не здесь!
На небе уже зажглись звёзды, когда по промёрзшей дороге они неспешно направлялись из Хогсмида к старинному замку. Флитвик тронул её за рукав, когда они достигли вершины холма на выходе из волшебной деревушки, и Кэти, по привычке о чём-то замечтавшаяся, подняла глаза на темнеющее небо и охнула.
Зрелище оказалось непередаваемо прекрасным. Высокие шпили башен казались копьями великанов. Они отчётливо виднелись на фоне полной луны. Множество сверкающих уютным светом окон делало замок живым. А под мостом, ведущим к стенам замка, стоящего на высокой скале, простиралась невероятной глубины пропасть, от которой просто закружилась голова. Хотя Кэти никогда не боялась высоты.
— Пойдёмте, — выдохнула она наконец, поняв, что они уже долго стоят на промозглом ветру. Правда, холода она не ощущала. Наверняка профессор применил какие-то согревающие чары, потому что сама Кэти забыла обо всём.
— Можем и поехать, — предложил Флитвик, внезапным залихватским свистом заставив Кэти удивлённо улыбнуться.
Прямо к холму из тёмной громады леса к ним бежали два страшненьких на вид фестрала. Профессор наколдовал удобные сёдла, а Кэти сунула каждой тварюшке по пирожку с мясом. Теперь, когда умерла бабуля, Кэти смогла их видеть сама. А в тот год, когда они изучали этих монстров, приходилось смотреть через специальный артефакт. Губы у них оказались необычайно нежными, как и лоснящаяся полупрозрачная шкура.
Верхом они добрались до ворот Хогвартса, где, гремя ключами, их встретил огромный привратник. Кэти сильно подозревала, что у мужчины есть изрядная доля великаньей крови.
— Оу, профессор, — прогудел этот «полувеликан», как называла его про себя мисс Хоган. — Никак, вы с дамой пришли?
— Моя гостья, Хагрид, — спокойно ответил Флитвик, не назвав её имени. — Вы уж позаботьтесь о фестралах. Дальше мы пешком.
— Конечно, профессор Флитвик, не извольте беспокоиться. Всё в лучшем виде…
Кэти поправила рюкзачок, бодро зашагав рядом с профессором к видневшемуся вдали входу в замок. Почему-то приноровиться к его шагу было очень легко. Да и вообще, столько достоинства и грации, а также чуть старомодных, но таких приятных манер, сколько Кэти увидела у этого невысокого профессора, она раньше просто не встречала. И немного волновалась за собственные манеры, хоть и имела по этикету твёрдую пятёрку.
— Ну вот. Боюсь, что уже довольно поздно, и ужин уже закончился. — Флитвик освещал палочкой лестницу, по которой они поднимались в башню Рэйвенкло. Кэти казалось, что у неё наутро будет болеть шея, столько ей пришлось крутить головой, слушая интереснейшие объяснения профессора. Одни живые портреты чего стоили! А движущиеся лестницы! — Хотите перекусить в своей комнате, или составите мне компанию? Угощу вас замечательным вином. И позволю порыться в моей библиотеке.
Последний аргумент смёл все возможные возражения и сомнения.
— У вас! — решила Кэти. — А у меня будет своя комната?
— Разумеется, — Флитвик бодро поднимался по ступенькам, словно совсем не устал за этот день. — В башне Рэйвенкло достаточно пустых апартаментов, чтобы время от времени принимать гостей. Я с утра приказал затопить камин и приготовить для вас свежие простыни и горячую ванну.
— Я думала, вы не получили моё письмо, — покраснела Кэти от мысли, сколько лишних хлопот причинила уважаемому профессору.
— Простите, что не прислал ответ, — тут же извинился Флитвик. — Если бы я заранее знал… Совы приносят мне порой слишком много корреспонденции, отчего я откладываю разбор почты на вечер субботы. На будущее, предлагаю вам так же, как моим ученикам, присылать мне письма в синих конвертах. Такие я вскрываю сразу же.
— Я запомню, — кивнула Кэти.
— Нам сюда, — указал Флитвик на неприметную дверь справа. — А вон там, если чуть повернёте голову, можно увидеть вход на мой факультет. Нужно только подняться по другой лестнице. Впрочем, от вашей комнаты можно пройти в гостиную факультета по внутренним переходам. Вас не стеснит, что ваши апартаменты находятся прямо напротив моих?
— Нисколько, — улыбнулась Кэти, которая почему-то представляла, что уже вечером придётся возвращаться домой. — Неужели я могу остаться на ночь?
— Разумеется, — поднял бровь профессор. — За пару часов Хогвартс осмотреть невозможно. Завтра у меня будут занятия до обеда. И вы можете спать до этого времени, или посетить мои занятия. А после обеда я вам устрою полноценную экскурсию.
— С удовольствием посижу на ваших занятиях! — не стала упускать возможность Кэти. — Если это будет удобно.
— Вполне, — одобрительно кивнул Флитвик. — Скажу, что вы проверяющая из Министерства.
И когда Кэти испуганно округлила глаза, добродушно усмехнулся и поспешил успокоить, что это не значит ровным счётом ничего страшного. Проверяющие периодически донимают профессоров, приглядывая среди старшекурсников светлые головы. Так что никто им не удивляется.
Ужин прошёл мирно и интересно. Свечи в тяжёлых канделябрах создавали таинственную атмосферу. Блюда появлялись и исчезали сами, а профессор Флитвик на своём высоком кресле, в призрачном свете казался совершенно обычного роста, но очень необычного содержания. Раньше мисс Хоган как-то не приходилось ужинать наедине с интеллектуально развитыми представителями сильной половины человечества. Или проще сказать — с умными и интересными мужчинами. И она немного стеснялась своей простоты, как казалось ей, и в то же время наслаждалась некой причастностью к взрослому серьёзному миру. Сначала она больше слушала, но, когда речь зашла о книгах, с жаром стала спорить о необходимости всестороннего развития и чтения магловской классики, на что Флитвик, выслушав её речь, спокойно покивал, признавшись, что ещё мальчишкой зачитывался книгами Диккенса, Вальтера Скотта, Дюма и Фенимора Купера. Поэтому полностью солидарен с мисс Хоган.
Упустить такую возможность, Кэти просто не смогла. Читающих людей, таких, что были знакомы с магловской литературой, да и просто много читали, как она, в её окружении можно было по пальцам пересчи… точнее, их не было. И упустить собеседника, который мог разделить её восторг или возмущение от прочитанного она просто не могла.
В результате они проговорили до глубокой ночи.
— Ой, так поздно! — опомнилась Кэти, наколдовав Темпус. — А я даже не видела вашу библиотеку! И вам завтра рано вставать!
— Не так часто у меня столь приятные гости, — спокойно усмехнулся Флитвик, рассматривая её с доброжелательным интересом. — Я могу и по собственной воле не спать полночи, зачитавшись. Что случается довольно часто. А библиотеку посмотрите завтра. Вы планируете остаться… на сколько дней?
— На сколько можно? — осторожно спросила Кэти. Ей безумно захотелось пожить здесь хотя бы три дня.
— Без того, чтобы представлять вас директору и остальным преподавателям — около суток. Если же захотите остаться на большее время, необходимо будет вас с ними познакомить и хотя бы обедать в Большом Зале. А там уж, как вам захочется — неделя, месяц, полгода. Смотря какие у вас цели. Главное, чтобы директор не был против, но я уверен, что он не станет возражать.
Кэти вздохнула — так долго она здесь задерживаться не планировала. Поэтому приняла твёрдое решение.
— Думаю, трёх дней мне будет достаточно, профессор.
— Право, Кэти, — улыбнулся он, — зовите меня Филлиус. После совместной прогулки верхом на фестралах мы вполне можем себе позволить общаться на равных.
Она рассмеялась:
— Хорошо, Филлиус. А сейчас я вас оставлю. Спать уже очень хочется, и вам тоже пора.
— Я вас провожу.
На широченной кровати с нагретыми простынями Кэти выспалась как никогда славно. Полная сил и бодрости после контрастного душа, она нацепила на себя форменную дурмстранговскую мантию, в которой выглядела немножко солидней и взрослее, чем в обычной, и поспешила вниз, сверяясь с планом, которым её снабдил Филлиус, прислав завтрак и записку с домовиком.
Класс она нашла без проблем, постучала три раза, и вошла, когда дверь распахнулась. Вход располагался у первой парты крайнего левого ряда.
— Доброе утро, госпожа Хоган, — приветствовал её Флитвик, стоявший на возвышении за преподавательским столом. — Проходите, прошу вас. Господа студенты, мисс Хоган поприсутствует на нашем уроке, постарайтесь произвести благоприятное впечатление. Особенно вы, мистер Флинт.
В классе раздались смешки, а Кэти нашла глазами парня за первой партой среднего ряда, о котором, видимо, шла речь. Жутковатая физиономия старшекурсника могла смутить кого угодно. Но Кэти, росшей среди пяти братьев, было не привыкать. Она подмигнула мистеру Флинту, проходя мимо, отчего наглая улыбка этого тролля — сравнение невольно пришло на ум — тут же сменилась смущённой. Так-то! Кэти с удовольствием расположилась за пустующей последней партой.
К её удовольствию, урок оказался увлекательным и весёлым. Студенты явно симпатизировали профессору, слушали внимательно, бойко отвечая на вопросы, и задавая свои. Да и сложно было бы вести себя по-другому. Филлиус оказался настоящим преподавателем, увлечённым, внимательным к ученикам, умеющим рассмешить, или быть серьёзным. Объяснения его были простыми и в то же время образными.
— Мисс Прюэтт, может быть, вы продемонстрируете нам это заклинание?
Кэтти вздрогнула, услышав фамилию, во все глаза уставившись на красивую рыжеволосую девушку с аккуратной причёской в виде причудливо заплетённой косы, и ясными синими глазами. То-то в ней казалось что-то знакомым. И этот оттенок волос…
— Спасибо, Александра, а теперь вы, мистер Флинт.
Урок продолжался, а Кэти всё никак не могла справиться со своими чувствами. Она с трудом оторвала взгляд от этой девушки, горя странным желанием найти повод и поговорить с ней, хотя раньше никогда не испытывала желания знакомиться с родственниками своих любовников… Вряд ли фамилия была простым совпадением. Значит, сестра?
Ей удалось это сделать неожиданно легко. После окончания урока, Александра Прюэтт задержалась, отдавая профессору своё эссе.
Кэтти поспешила к преподавательскому столу. И Флитвик ожидаемо их познакомил.
— О! Мисс Прюэтт, — сказала она с удовольствием разглядывая девушку, — я так рада знакомству, вы очень здорово показали эти чары распознавания, даже у моего профессора в Дурмстранге не получалось так изящно и просто.
— Спасибо, — скромно улыбнулась студентка, вернув ей заинтересованный взгляд. — Вы там учитесь, мисс Хоган?
— Закончила в позапрошлом году. Скажите, а Гидеон Прюэтт случайно не ваш брат?
— Да, старший, — открытая улыбка буквально осветила её лицо, было ясно, что Александра очень любит своего брата. У Кэти на душе сразу стало теплей. Сестрёнка Гидеона ей понравилась. — А вы с ним знакомы?
— Виделись однажды, — кивнула Кэти. — Запомнилась фамилия.
— А, понятно. Я пойду? Мне надо поработать в библиотеке.
— Конечно, Александра, бегите.
Мисс Хоган порадовалась, что ей удалось не покраснеть при упоминании Гидеона. Но профессор оказался наблюдательнее своей ученицы, поспешившей покинуть класс.
— Как хорошо вы знаете Гидеона, Кэти? — небрежно осведомился он. — Гидеон Прюэтт — мой бывший ученик. Очень способный молодой человек, надо сказать.
— Надо же, — пробормотала она, стараясь принять равнодушно-вежливый вид. — Мы виделись всего лишь раз на дне рождении Аманды. Просто запомнился чем-то.
— Понимаю, — кивнул Флитвик, и было совершенно непонятно, что он имеет в виду. — Останетесь ещё на один урок? Сейчас придут шестикурсники.
— Пожалуй, нет, — отказалась она. — Хотелось бы посмотреть библиотеку.
— Хорошо, видимо, я найду вас там через два часа, чтобы проводить в Большой зал на обед.
— Думаю, да, — рассмеялась она. — От книг меня оторвать очень непросто, как вы, вероятно, поняли.
— Вполне разделяю эту вашу страсть, — усмехнулся он, протягивая ей листок, по которому мазнул волшебной палочкой. — Вот самый короткий путь к библиотеке.
***
|
|
|
| Каури | Дата: Четверг, 20.04.2017, 13:52 | Сообщение # 247 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
Рабастан подвинул к себе блокнот, с которым теперь не расставался почти ни на минуту. Разве что во время тренировок с Антонином приходилось оставлять его в комнате, а потом, сдерживая шаг, спешить к себе, чтобы вновь увидеть пустую страницу, прежде чем принимать зелье и залечивать раны и ушибы. Борги ворчал, когда после лечения «непутёвый хозяин» сразу срывался к столу, чтобы опять проверить блокнот и, сжимая зубы, понимал — Санни не написала ни словечка.
Чёрная кожаная обложка с тиснением была уже изучена до малейшей завитушки. Басти поморщился, вспоминая, каким образом ему достался этот блокнотик.
Едва три Гарпии скрылись в общественном камине, рядом появился Руди, поприветствовав младшего брата такой затрещиной, что в глазах потемнело. Успеть увернуться Рабастан мог, но прекрасно понимал, что лучше этого не делать. Проглотив обиду, он позволил брату увлечь его в узкий проулок возле магазина «Флориш и Блоттс».
Лицо Рудольфуса пугало, когда оно превращалось в такую спокойную, ничего не выражающую маску, как сейчас. Увидев такое выражение, не следовало делать никаких резких движений, поскольку было ясно — братец так же далёк от спокойствия, как разъярённая мантикора. А реакция у Руди, порой, похлеще, чем у Долохова, и проклятиям его обучал не кто-нибудь, а сам мистер Реддл.
— Объясни в двух словах — какого драного жмыра тут случилось? — прошипел наследник Лестрейндж.
В двух не получилось, Басти описал всё слов за пятнадцать–двадцать, стараясь не ёжиться под острым взглядом сузившихся глаз Руди, и говорить уверенно и спокойно.
— Хогсмида, значит, тебе мало, в Лондоне погулять решил? — тихо переспросил Рудольфус, проигнорировав остальное.
Басти на всякий случай отступил на шаг, ощущая, как сам начинает злиться.
— Знаешь что, Руди, — начал он, стараясь сдержаться. — Я очень ценю твоё желание помочь, но попрошу больше не лезть в мои отношения с Санни!
На мгновение показалось, что Рудольфус сейчас ударит, тот замер, но потом глубоко вздохнул и покачал головой.
— Ты читаешь мои мысли, братишка, это было в первый и последний раз!
— Только одно прошу! — быстро среагировал Рабастан, когда понял, что сейчас Руди просто аппарирует. — Пожалуйста! Я куплю блокноты с Протеевыми чарами, передашь ей один?
Молчание затянулось.
— Блокноты? — наконец переспросил Рудольфус.
— Она сама хотела! Мы как раз за ними и пошли — купить их для переписки.
— У тебя пять минут. Время пошло!
Басти справился за четыре. Выбрал во «Флориш и Блоттс» те, что давно присмотрел. Как день и ночь — чёрный и белый. Кожаные обложки с тиснением, с защитой от потери и чужого любопытства. Любой посторонний, кто захочет прочитать, увидел бы лишь чистые листы.
Рудольфус успел успокоиться, во всяком случае, теперь он был просто мрачен. Блокнот он взял, сразу сунул в карман и скучающим тоном поинтересовался:
— Бросишься извиняться письменно?
— Считаешь, что я виноват?
— Зато ты не считаешь, как я погляжу!
Рабастан вздохнул и ответил, глядя себе под ноги:
— Извинения ценны только тогда, когда есть осознание вины и раскаяние. Сказать просто так «извини», не ощущая ни того, ни другого — глупость или лицемерие. Полкната — цена таким извинениям. Не так ли?
— Как всё запущено! — Рудольфус поморщился. — Тебя Долохов этому учит?
— Ты с этим не согласен?
— Ты, идиот, Басти, так и знай! Гордый и несгибаемый идиот! Но я озвучу, что ты должен осознать и в чём раскаяться, если сам не понимаешь! Ты должен был просто пообедать с ней, а не тащить ее в Лондон. А если бы вас увидели? О девушке подумал? В отличие от тебя, ей-то покидать Хогсмид точно нельзя было. Что касается поцелуя…
— Достаточно! — перебил его Рабастан, нащупав в кармане подаренного дракончика. Тот сразу цапнул его за палец. — Скажи лучше, как она? Сильно злится?
— Ей жаль, — хмыкнул Руди.
— Меня?
— Хотелось бы, чтоб тебя. И не надо так сверкать глазами, братец! Увы, ей жаль испорченной прогулки. Похоже, что и тебе жаль свидания, а не её! Драккловы эгоисты!
— Хватит читать мораль! Сильно расстроена? Плакала?
— Вот уж нет! Не плакала и не собиралась, но расстроена, разумеется. А судя по тому, что мне было велено спросить о причинах размолвки тебя, ревность там не на последнем месте.
Рабастан задохнулся:
— Ты считаешь… Руди! Она что, правда ревнует?
— Я бы этому так не радовался, — фыркнул Рудольфус. — Совет выслушаешь?
— Пожалуй, — осторожно ответил Рабастан. — Если он мне понравится.
— Придурок ты, Басти, но что поделать. Не стоит в этих блокнотах писать что-то серьёзное. Я про чувства. И выяснять отношения советую при личной встрече, глядя друг другу в глаза.
— Согласен, — кивнул Рабастан, пряча свой блокнот. — Только когда я теперь её увижу?
— Недели через три. Пролетят, и не заметишь! Сосредоточься на СОВ, это к школьникам снисходительное отношение, тебя могут попробовать завалить, имей в виду.
— Справлюсь! А ты сможешь вручить ей блокнот? Ну, после всего?
— Справлюсь, — в тон ему усмехнулся Руди. — И за что мне это всё?! Мало мне того, что Сигнус Блэк зачем-то забрал сегодня из школы дочерей! Бель не отвечает…
— Ты не знаешь? — ухмыльнулся Рабастан и был тут же прижат к стене книжного магазина. — Эй, отпусти, бешеный взрывопотам! Всё скажу! Сигнус Блэк пригласил ещё наших родителей и бабулю, к твоему сведению. И Розье там будут, чуть ли не полным составом. Ни о чём ни говорит?
— Басти!
— Нет, я понимаю, незачем тебе это помнить…
— Рабастан!
— У Нарциссы Блэк сегодня день рождения. Самая младшая, если не знал, да ещё и забыл.
— Ах, у Нарциссы…, — Руди стряхнул с рукава невидимые пылинки, отступая. — Ну да, Бель ведь говорила. Зайду-ка я тоже в книжный.
— Сласти купи! Дети их любят, — Басти не стал признаваться, что сам подарил малышке книгу.
— Обойдусь без твоих советов, — отрезал Рудольфус. — Я передумал, закажу подарок совой.
Рабастан усмехнулся, вспоминая этот момент. Бедняга Руди, помнить теперь все дни рождения Блэков — это не книззл чихнул. Хорошо, Прюэттов куда меньше. И хорошо, что у него есть зачарованный календарь. Мамин подарок оказался очень полезным. Там все важные даты для родни подсвечены. Лунный телец, в виде которого сделан календарь, в нужный день открывает рот, стоит только приблизиться, и из него выплывает светящийся шарик. В эту субботу шарик взорвался с самого утра, зависая в воздухе золотистыми буквами: «День рождения Нарциссы Блэк. Любит фисташковое мороженое, книги по продвинутой трансфигурации и красивые цветы: последние увлечения — чёрные петунии и колумбина».
А ещё можно всегда увидеть дату, не доставая палочку. Чувствительный лунный телец сразу смущается, когда на него смотришь, и поворачивается спиной, на которой проступает светящаяся татуировка из даты и времени. Он и разбудить может, очень неприятно вереща, но Басти эти руны отключил сразу, едва услышал на следующее утро. Даже ворчун Борги показался ангелом по сравнению с этим ужасом. Домовик, кстати, одобрил. Даже подсказал, какая руна отвечает за будильник, хотя Рабастан и сам бы нашёл.
Дракончик лунного тельца невзлюбил, периодически атакуя. Вчера Опаловоглазый антипод умудрился сожрать шарик с важной датой до того, как она взорвалась, выдавая информацию. А потом выплёвывал по одной букве, те сильно жглись, судя по гримасам красавчика-дракона. Пришлось наколдовать вокруг тельца хороший щит. Дракончик до сих пор ищет в нём изъяны, стоит только отвернуться.
Басти поднялся из-за стола, бросив взгляд на лунного тельца. Пора было идти на занятие к звездочёту. Блокнот по-прежнему оставался девственно чистым.
Неугомонный дракончик небольшими перелётами как раз двигался к тельцу, стоящему на нижней полке.
— Мелкий, уймись!
Дракончик презрительно фыркнул, сворачивая в сторону фолианта по чарам, приземлился на стол и повернулся к Рабастану хвостом, делая вид, что телец интересует его ещё меньше, чем хозяин.
Басти рассмеялся, накинул зелёную мантию и сунул блокнот в карман. Кристиан Робертс обещал сегодня устроить блиц-опрос.
***
Санни захлопнула белый разговорник, как она обозвала блокнот с Протеевыми чарами. Всё было по-прежнему. Рабастан с субботы так и не написал ничего, сколько бы она ни гипнотизировала пустую страницу. Да и тогда был немногословен. Она помнила наизусть его короткое послание: «Здравствуй, Солнышко. Поздравляю с первой удачной аппарацией! Ты молодец!». Кому скажи! Она бы показала, хоть тётушке, да почти сразу захлопнула блокнот, а когда открыла, с огорчением убедилась, что запись исчезла.
И всё. Больше он ничего не писал. Ни «прости, пожалуйста, я так виноват», ни объяснений про Гарпий, а ведь она была не обязана их знать. Это Майкл Морган видел их на празднике у Аманды Стэнфилд. Ни просьбы ответить, ни попытки узнать, как дела, или, там, настроение. Ни слова о подаренном дракончике. Ни сожалений, наконец, о сорванном свидании. И понимала умом, что слишком многого хочет от гордого парня, а в душе всё равно наливалась новыми красками обида. Прошло три дня, а она до сих пор не могла забыть тот злосчастный поцелуй. И с кем! С Линдой Маршалл, которая на празднике перелизалась, кажется, со всеми мужчинами, а не только с победителями в ловле снитчей! Тогда, видимо, и поцеловался с ней Басти впервые, бессовестный победитель! А она-то даже не видела этого. И потом так спокойно разговаривал с ней, мерзавец!
Руди, который тоже сидел в библиотеке в обществе Беллатрикс, поглядел искоса в её сторону и подмигнул. Вот тоже, она им так восхищалась, а куда что делось уже в воскресенье. Ни грусти, ни трагического взгляда, ни молчаливого сочувствия хотя бы.
В воскресенье, за завтраком в Большом зале, Рудольфус дёрнул её за косу, проходя мимо к слизеринскому столу. И оглянувшись, скроил нахальную мину. На ЗОТИ вчера утром прислал мятый листочек, где она была изображена очень скверно, но узнаваемо, обложенная со всех сторон стопками книг. Картинка шевелилась: нарисованная Санни упиралась в лежащую перед ней книгу носом, с бешеной скоростью водя им по строчкам. Стопка книг справа шаталась, и в конце концов верхний фолиант падал на голову девочки-книгочейки, а её тельце замирало, распластавшись на столе в форме звезды.
Она ещё так засмотрелась на картинку, показывающую практически мультик с её участием снова и снова, что была застукана профессором Робертсом. С испуга невербально кинула на бумажку выученное вчера у Даркера заклинание, когда Робертс навёл на послание Руди свою палочку.
Результат ошеломил всех. Изображение с листочка ссыпалось, но не вниз, а вверх, презрев законы земного притяжения. Потом рвануло вперёд, раздулось в размерах и прилипло к классной доске. И теперь творческим экспромтом префекта Лестрейнджа в гробовом молчании наслаждался не только скрестивший руки и иронично поднявший бровь профессор Робертс, но и весь класс.
Всё испортил громко заржавший Флинт где-то на пятом повторе эпичной «Гибели заучки». Санни подпрыгнула, опомнилась и бросила на доску заклятие отмены, вспомнив его в этот самый момент. Отмена не сработала, точнее, сработала, но своеобразным образом. Теперь на доске жили своей жизнью и умирали под весом знаний штук пятнадцать уменьшенных заучек. На этот раз смеялись уже все. А гадёныш Рудольфус аж глаза утирал от выступивших слёз.
Санни проявила изобретательность, и справилась в итоге со спамом магического мира. Но получила от Робертса отработку в пятницу и три балла за «незабываемую демонстрацию чар». После чего профессор снял пять баллов за то, что она перепутала кабинеты Чар и ЗОТИ, и ещё семь — за сорванный урок.
Попытки найти сочувствие у других людей, не таких, как жестокосердный Рудольфус, тоже имели весьма специфический успех. Тётушка Мюриэль была первой, кого она выбрала в качестве жилетки. Та потребовала отчёт, выслушала почти до конца, начала говорить что-то, но не выдержала и принялась хохотать, выбив Санни из колеи своей «чуткостью». Даже отключила связь, так и не перестав заливаться совершенно беспричинным весельем. Зато спустя буквально десять минут с ней связался Джейми, как раз гостивший в ту субботу у матери. Не успел он вежливо и радостно поприветствовать «дорогую кузину», как Санни высказала ему всё, что думает о Рабастане и о мужчинах в целом, и отключилась уже сама, потому что стало ужасно стыдно. Джейми связаться в этот день больше не пытался, и она его понимала и не винила.
Но оказалось, что кузен поделился сомнениями с Гидеоном, а братец серьёзно озаботился её душевным покоем и моральным обликом, потому что буквально на следующее утро Санни получила письмо от наследника Прюэттов следующего содержания: «Дорогая сестрёнка. Я тут поговорил по душам с нашим кузеном Джейми, и честно говоря, потрясён этой историей. Ты понимаешь, что поступила взбалмошно и недальновидно? Во-первых, ты сама сказала тётушке, что капитан Холихедских Гарпий набросилась на Рабастана с поцелуями, а не наоборот. Во-вторых, он, правда, клялся тебе в верности? Или ты дала ему какое-то обещание? Или, быть может, уже приняла его предложение руки и сердца? Мне думалось, между вами нет никаких обязательств. Или есть? Иначе я не пойму, каких извинений ты ждёшь от Лестрейнджа. В чем его вина, скажи на милость? Джейми со мной согласен, хоть и воспитан чуть ли не среди маглов. Фабиану мы не стали рассказывать, так что не волнуйся, твоя история дальше нас двоих не пойдёт. Пожалуйста, будь осмотрительнее впредь. С любовью, твой брат Гидеон.»
Что Гидеон кругом прав, не отменяло бушующих чувств. Потому, Санни решила воспользоваться советом жестокосердной тётушки и бросить негативную энергию на обучение чарам.
Все эссе и задания на выходные были закончены к воскресному ужину, и Санни решительно остановилась перед портретом Даркера с палочкой на изготовку, вернувшись из Большого зала. Тот притворно потянулся, сидя в удобном кресле, очень реалистично нарисованном, и открыл глаза.
— Деточка, что случилось? Вы пугаете старика своим видом!
— Я готова, профессор! — твёрдо заявила Санни. — Вы сами говорили, что двух часов в день для занятий маловато. И вы вовсе не старик! Я бы не дала вам больше пятидесяти, да и то с натяжкой.
— Что ж, за комплимент благодарю, — он сел ровнее. — Садитесь, Александра, берите перо и пергамент, будете записывать. И не делайте такое разочарованное лицо. Начальные тренировки мы уже прошли, ваш потенциал выяснили, техники отточили, поняли, какие направления даются вам легче, какие сложнее. Теперь пришла пора теории. Но обещаю, в конце занятия какое-нибудь заклинание разучим, только не дуйтесь.
— Я вовсе не дуюсь! — Санни села в кресло и шлёпнула целую пачку пергаментных листов на стол, вытащив их из ящика. Схватила перо и преданно уставилась на наставника.
— Разумеется, не дуетесь, — покивал Даркер, — вы готовы воспламениться, и сейчас очень похожи на свою пра-пра-бабушку, настоящую ведьму, к слову. Потому, палочку отложите подальше, дорогая. Ещё дальше. Нет, лучше вообще спрячьте в ящик.
— Профессор!
— О чём я и толкую! Или наложите сами на себя Силенцио, или подышите на счёт и успокойтесь. И не надо так на перо давить, вы порвёте пергамент! Ладно, поведайте старику, что вас так разозлило. Можете не стесняться в выражениях, ваша пра-пра никогда не стеснялась, а выпустив пар, становилась ласковой и милой.
— Ну, я не уверена, что вам стоит это слушать, — несколько смутилась Санни, горя желанием всё-таки высказаться. Потому быстро добавила: — Но, если вы не против, мне бы пригодился совет человека, умудрённого опытом.
— Что ж, — Даркер закинул ногу на ногу, сложил руки на колене и мягко кивнул: — Смелее, мисс Прюэтт! Я вас слушаю очень внимательно, пользуйтесь.
Санни рассказывала с жаром, благо клятва не дала бы Даркеру с кем-то поделиться её рассказом. Про всё, и про Руди с его разговором — судя по смешливому блеску глаз наставника, тот прекрасно помнил тот разговор. Но Санни не стала отвлекаться на такие мелочи. Гарпий она описывала отрывисто и чётко. Взгляд Басти, слова мисс Маршалл, аппарация, Руди — не забыла ничего. Проигнорировала реакцию на смех Мюриэль — Даркер уже кусал губы, но смеяться, слава Мерлину, не стал. И в конце концов она продемонстрировала белый разговорник, смачно шлёпнув его поверх пергаментов и раскрытого письма Гидеона, зачитанного вслух с выражением.
— Ну как вам? — она обессилено откинулась на спинку кресла.
— Занимательно, — профессор покивал своим мыслям. — Берите перо и пишите. «Виды применения чар в жизни и деятельности магического общества». Точка. Ну же, мисс.
— А ваше мнение, — закусив губу, она поспешила записать фразу. — Ну, вы же выслушали?
— Да, верно, и попробую дать вам совет. Но не сейчас, когда от вас исходят волны магической энергии, а после окончания урока. Договорились?
— Хорошо, — вздохнула она, а дальше пришлось подробно описывать особенности всех видов и направлений в чароплетении. Их оказалось немало. Это и защита дома, и строительство плюс бытовые чары, и чары здоровья и излечения разных недугов, и чары для праздников, и чары для артефакторики, и чары в ментальной практике, и чары в боевых искусствах, и отдельно чары левитации, куда входила работа с разными летательными предметами, включая ковры-самолёты, мётлы, сапоги-скороходы и прочее. У Санни устала рука спустя два часа перечисления направлений и краткого описания оных. Впрочем, это по словам Даркера они были краткими, на самом же деле занимали по три фута на пергаменте убористым почерком.
— Ну вот, кажется и всё, — обрадовал её наставник. — Попробуйте решить, в каком направлении вам хотелось бы стать мастером.
— И вы научите, что бы я ни выбрала? — уточнила она, разминая уставшую кисть.
— Совершенно верно, будем вместе добиваться совершенства.
— Значит, вы знаете все эти разделы?
— Более или менее, — скромно кивнул Даркер.
— А мне нельзя выбрать всё?
Наставник удивился, мягко рассмеялся и покачал головой.
— Увы, нет. Поймите, я сам изучал эти разделы постепенно, каждый занимал от года до пяти, сразу два раздела и то брать не рекомендую, хотя многие молодые да ранние так и пытались делать. Но вам-то мисс, это точно не подходит. Едва ли вы впечатлите отца к июню, если решите разбрасываться сразу на два направления.
— Но я не знаю, — Санни в отчаянии схватила листы, просматривая один за другим. — Мне хочется всё, или почти всё. Посоветуйте тогда, что выбрать. С чего вы сами начинали?
— Так не пойдёт! — он погрозил пальцем и поднялся с кресла. — Я понимаю, Александра, что выбор очень непрост, но сделать его должны вы, и только вы. Давайте сделаем так. Вы найдёте в библиотеке книги по всем направлениям, примерный список литературы мы сейчас запишем. Попробуете просмотреть и определиться. А к концу недели скажете мне, что об этом думаете. Тогда и попробую помочь вам не решить, а выявить то, что вы сами уже решили, но возможно, боитесь озвучить. А теперь обещанное заклинание. Вставайте и достаньте вашу палочку.
Вот так и вышло, что в понедельник она направилась в библиотеку и обложилась огромными стопками книг разных размеров, и видимо, именно этот момент видел Руди, решив, что её надо спасать. Но если он думал, что тот случай на ЗОТИ отобьёт у неё охоту к учёбе, то явно ошибся.
Просто сегодня она стала умнее, и взяла только три книги из рекомендованных. Да и глупо брать сразу все, будет читать по очереди и конспектировать.
А вот о разговоре после изучения заклинания с Даркером, вспоминать не очень хотелось. Санни твёрдо пришла к выводу, что мужчины ничего не смыслят в порывах и надеждах тонкой женской души.
— А теперь совет, — резко сказал тогда наставник, удивив её, увлёкшуюся отработкой чар сохранения. Она уже и забыла об обещании. — Понимаете, Александра. У меня сложилось впечатление, что вы сами не знаете, чего хотите. Вас увлекает взрослый и опытный маг Нотт, вам мил парнишка Лестрейнджей, горячий и талантливый. Не так ли?
— Наверное, — нерешительно ответила Санни, давно потерявшая изначальный задор, попыталась блеснуть логикой: — Нотт из очень хорошего рода, я понимаю…
— Ах, оставьте, мисс, мы давно с вами определились, что у вас нет никакого пиетета к происхождению и родовитости магов. Ну и что начинать сейчас, когда речь идёт о делах сердечных? Да, несомненно, оба ваших поклонника из хороших семей. И на этом закончим обсуждать достоинства их родословных.
— Тогда что? — растерялась она.
— Да то же самое. Расскажите мне обо всех их недостатках. Как вы их себе представляете.
— Но…
— Не пугайтесь, спешить нет причин. К концу недели мы всё и обсудим сразу. Добавьте себе два пергаментных листа, обозначьте имена поклонников каким-нибудь кодовыми словами, и поработайте над списком их достоинств и недостатков, стараясь быть честной с самой собой. То есть писать, что Нотт стеснён в средствах, как вещал намедни наследник Лестрейндж, точно не стоит, ведь вам это безразлично. И не спорьте, это так.
— Я поняла, — вздохнула Санни, добавляя к стопке ещё два листа. — Писать только то, что касается именно меня.
— Вас и ваших чувств, а также вашего представления о мире, семье и счастье, — дополнил он, снова усаживаясь в кресло и берясь за какую-то жёлтую старую газету. — На этом закончим. Работайте, но с умом, мисс Прюэтт. Человеческое счастье требует не меньшего труда и внимания, чем мастерство в чарах. И как ни странно, но и оно подчиняется логике и анализу.
Не такого совета она ожидала, и дополнительная работа отнюдь не радовала. На листе, посвящённом Нотту и подписанном: «Пламя» — она не знала, отчего назвала его так — пока светилось лишь несколько слов: надёжен, опасен, суров. Ну не писать же в самом деле, что целуется хорошо?!
На листе Рабастана с опять же непонятным кодовым словом: «Небо», и вовсе было всё странно: «Гад он! Мерзавец! Хотя талантливый, красивый, и на метле летает божественно. Здорово умеет заплетать косу и взгляд такой…» Она не смогла написать пока, какой взгляд, и почему вообще его упомянула. Мысли о Басти как всегда разволновали. И опять мучил вопрос: «Неужели она ревновала?» Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, Санни решила, что просто допишет характеристики женихов к концу недели, когда покончит с выбором направления по чарам.
Рекомендованные книги оказались действительно увлекательными, и теперь надёжно занимали все её мысли. Правда, не все перечисленные профессором книги удалось разыскать в школьной библиотеке. Кое-что пришлось попросить Лакки поискать в лавках «старой книги» и магазине «Флориш и Блоттс» на Косой Аллее. И к радости Санни, книги Лакки нашла в точности те, которые были нужны. Не пришлось обращаться к Мюриэль, на которую она была ещё немного сердита.
Санни подняла голову, когда кто-то подошёл к её столу, и улыбнулась этой приятной девушке, что присутствовала на их уроке по чарам. Было очень лестно, что из всех она выделила именно её для общения. И тем более интриговало, что эта выпускница Дурмстранга знакома с Гидеоном. Братец заслужил, чтобы его как следуют обсудили, а лучше перемыли все косточки!
— Присаживайтесь, прошу вас, мисс Хоган. Вы хотели поговорить? — Санни живенько убрала три книги на левый край стола и отложила пергаменты. Заодно покосилась в сторону мадам Пинс, не помешает ли их разговор. Но библиотекарь строго отчитывала полушёпотом какого-то мальчишку и не обращала на девушек никакого внимания.
— Я буквально на пару слов, — кивнула мисс Хоган серьёзно. Она села рядом и сцепила руки перед собой.
Санни внезапно стало её очень жалко, чувствовалась, что девушке что-то отчаянно хочется узнать, но она не решается.
— Буду рада ответить на любые вопросы, — улыбнулась ей Санни. — Вы хотели поговорить о Гидеоне?
Мисс Хоган кивнула и продолжила некоторое время сидеть молча, словно обдумывая, что именно спросить.
— Вы ведь Александра, да? — наконец спросила она.
— Да, только лучше зовите меня Санни.
— Тогда и вы меня Кэти, — усмехнулась мисс Хоган и глубоко вздохнула. — Не знаю, с чего и начать, я раньше никогда не испытывала желания познакомиться с сёстрами…
Она запнулась, покраснев, а Санни вдруг разозлилась на Гидеона. Она-то думала, что это Фабиан ветреный, а оказывается…
— Кэти! Он тебя бросил? — спросила прямо и быстро, чтобы не передумать. Очень уж хотелось выяснить, что там Гидеон натворил. А ещё ей мораль читал!
— Ну что ты, совсем не так. Тебе ведь семнадцать?
— Восемнадцать, и, если что, я знаю уже, откуда дети берутся, — горячо заверила Санни. — И ты мне сразу понравилась. Могу дать клятву, что никому не расскажу о твоих тайнах.
— Ты мне тоже. Сразу. Ну да, было у нас, всего одна ночь, а утром я ушла, не попрощавшись — надо было ехать домой, не хотелось будить.
Санни постаралась скрыть удивление. Ну Гидеон!
— Хочешь его найти? — попыталась она догадаться.
— Не то, чтобы прямо очень хочу. — Кэти задумчиво покрутила кольцо на пальце — точно не обручальное. — Но… знаешь, даже не поговорили. Как-то нехорошо получилось. Обычно я так не поступаю… Он женат?
— Нет, не женат. — Санни вдруг вспомнила про Валери и приуныла. Какая несправедливая штука жизнь. И какой гад Гидеон, спит с одной, а мечтает о другой. И вообще, может у него таких Кэти — в каждой деревне!
— Есть невеста? — догадливо улыбнулась Кэти.
— Ну, почти. Правда они ещё не… Даже не знаю, как сказать. Ах да, не помолвлены. И вообще ничего ещё непонятно.
— А я не претендую, я же полукровка, а вы, наверно, аристократы. Просто поговорить хотела. Не более. Он говорил про драконью ферму, если я правильно запомнила.
— Да, правильно, — Санни стало ещё больше грустно и как-то совестно. Аристократы! Ну подумать только! Просто средневековье какое-то! — У меня где-то был записан адрес. Подожди.
Она принялась рыться в сумке, разыскивая давнее письмо братца. Нашла в боковом кармашке и положила на стол, расправляя измятый листок.
— Вот. Это карта и ориентиры, как туда попасть. Видишь, можно с магловской стороны, а можно из магического мира. Соприкасаются тут и тут. Давай я тебе копию сделаю?
Кэти убрала копию карты в карман мантии, и сразу расслабилась. С интересом стала расспрашивать, что они проходят, и какие ещё предметы изучают, в свою очередь делясь информацией про старшие курсы Дурмстранга.
Санни и не заметила, как к их парте подошли Флинт и Валери Нотт.
— Привет, — обрадовалась она, оборвав рассказ про ЗОТИ и зверствующего Робертса. — О, знакомьтесь — это Кэти Хоган, она училась в Дурмстранге. Кэти, это Валери Нотт и Квинтус Флинт.
Мисс Хоган сразу поднялась и коротко поклонилась молодым людям практически по-военному.
— Рада познакомиться. Я ловец у Холихедских Гарпий.
— Я вас сразу узнал, — Флинт схватил руку Кэти и, наверное, обслюнявил, пока целовал.
Санни хмыкнула, отводя глаза, а потом вдруг до неё дошли сразу две вещи: Кэти и Гидеон, Валери и Гидеон! Какой Ужас! А ещё — Холихедские Гарпии!
— Ты знаешь Линду Маршалл? — спросила она тут же, не подумав.
— Конечно. Она наш капитан. А что?
— Санни с некоторых пор полюбила вашу команду, — заявила Валери, и кивнула обалдевшей гриффиндорке: — А разве не ты говорила, что твой кузен получил билеты на их матч? Мне показалось, ты очень радовалась этому. Извини, если ошиблась.
— Во всяком случае, трудно не знать игроков Холихедских Гарпий, учась на Гриффиндоре, — кое-как смогла выкрутиться Санни. И вообще, зря она упомянула эту Линду. Кэти была нисколько на них не похожа. Даже удивительно, что на празднике Майкл Морган её не заметил, то есть Санни не помнит такую вообще. — Ой, а уже перемена, что ли? Валери? У нас-то свободная пара была.
— Да, Флинт, собственно, и рвался вытащить тебя из библиотеки, чтобы поесть не забыла, — Валери хитро ухмыльнулась. — Жалею, что не видела рисунков Руди на доске кабинета ЗОТИ. Квин говорит — это было круто. Кэти, да? Пойдёмте с нами в Большой зал. За слизеринским столом всегда рады гостю из Дурмстранга!
Санни вздохнула, понимая, что никак не сможет остановить близкое знакомство мисс Нотт и мисс Хоган, оставалось только надеяться, что Кэти не станет спрашивать Валери про Гидеона. Да, смешно, с чего бы ей спрашивать, поговорив уже непосредственно с сестрой. Да только такие совпадения крайне действовали на нервы Санни в последнее время.
Флинт, взяв её под руку, уговаривал тоже пойти к слизеринскому столу, на что Санни твёрдо ответила: «Нет». Перегибать палку и злить лишний раз свой факультет было не слишком уместно.
Оказалось, Кэти остаётся в Хогвартсе на три дня. И какая уж тут учёба! Санни вдруг нашла в лице мисс Хоган простую и понятную девчонку, с которой разговаривать было одно удовольствие, особенно в компании профессора Флитвика, который позвал Санни к себе в кабинет на вечерний чай. Конечно, девушка понимала, что об этом его попросила Кэти, что вызвало ещё больше благодарности к ловцу Гарпий. Удалось избежать встречи со Слагхорном, позвавшим вдруг Санни в свой клуб. Впрочем, извинилась она очень вежливо на обратной стороне приглашения, пояснив, что профессору Флитвику обещала раньше. И отправила ответ с тем же третьекурсником, который принёс записку.
— Ну вы и представьте, — рассказывала Кэти, оказавшаяся очень смешливой и нормальной, — лечу я на всех парах за снитчем, естественно, слежу только за соперником и как бы с метлы не навернуться, и тут он выпрыгивает на поле — и как только барьер преодолел, уникум, и орёт во всё горло: «Кэти, выходи за меня!» Ага, вам смешно, а я, во-первых, снитч упустила, во-вторых, едва не свалилась с метлы, а в-третьих, получила бладжером прямо по правому колену. Ну и, конечно, дала отставку тут же, когда меня на носилках мимо него несли.
— Жалко даже, — постаралась Санни сдержать смех. — Страдал, наверное?
— Ещё как! Прислал мне в больницу чёрную розу. Каково? У него семья старая, маглы там, мафия американская в прошлом, так на мне решил их приёмчики отрабатывать.
— А ты что?
— Не бойся, всё было путём. Линда лично с ним разобралась. Так в следующий наш приезд в Филадельфию, он даже на матч не явился. Эх, Бобби, а я-то думала, он вменяемый.
— На аромат красивого цветка не только мотыльки летят, — философски заметил Флитвик. — Что ж, девушки, засиделись мы с вами. Мисс Прюэтт, я вас провожу, спасибо, что устроили такой весёлый вечер, давно мне так интересно не было с молодёжью.
— Да это Кэти, я-то не при чём, — отмахнулась Санни. Но с удовольствием выслушала возражения обоих.
Профессор Даркер на портрете, оказалось, поджидал её, демонстративно поставив на нарисованный столик какие-то древние часы, вроде солнечных.
— Вы же сами дали мне неделю! — попыталась она сразу оправдаться. — Есть ли смысл заниматься, пока я не выберу себе эээ…
— Я понял вас, Александра, отдыхайте, скоро полночь. А смысл заниматься есть всегда, хотя бы для закрепления пройденного. Но уже не сегодня, да.
Совесть мучила Санни только до того момента, когда она увидела на кровати брошенный там днём разговорник. Не обратив внимания на прыгнувшего ей на загривок Монстрика, Санни сразу схватила книжицу, открывая.
Поняла, что ничего не написано, ощутила, как наворачиваются слёзы, а потом сообразила, что открыла блокнот не с той стороны. Перевернула, выронила, подняла, наконец, открыла правильно.
Но там по-прежнему белела пустая страница. И это было уже невыносимо!
Не думая, Санни выхватила карандаш, вставленный с внутренней стороны обложки, и быстро написала:
«Спишь?» — руку кольнуло, и на лист упала капелька крови, которая мгновенно впиталась. Странно — на карандаше не было никаких заусенцев. Санни сунула палец в рот, но сразу забыла о странности, когда под её вопросом стало что-то появляться.
«Нет. Скучаю, — ответил Басти большими буквами практически сразу. Неужели тоже ждал? — А ты?»
Сердце стучало где-то в горле. Да, не извинился, ну так и не должен, если верить Гидеону. Но она по-прежнему обижена. Или уже нет?
«А я палец поранила», — зачем-то написала она. Правда, взглянув на руку, поняла, что ранки никакой уже нет. Чудеса!
«А, это блокнот так активируется. Защита включилась. Теперь не потеряешь его, и подсмотреть написанное никто не сможет».
«Понятно, я примерно так и подумала», — соврала Санни. Это хорошо, что никто не увидит, значит, и на уроках писать можно.
«Только на экзаменах не допустят. Там Протеевы чары запрещены, — словно прочёл её мысли Рабастан. — Что делаешь?»
«Спать ложусь!»
«Представил в красках», — тут же ответил этот нахал.
Санни нервно хихикнула и забралась на кровать, устраиваясь поудобнее. Монстрик тут же расположился у её головы, привалившись тёплым боком к виску. Погладила машинально, отметив, что как-то быстро он вырос. Месяц всего, как подарили малыша.
«Не знаю, что ты представил, и знать не хочу!»
«Рассказать сказку на ночь?»
Она удивлённо посмотрела на появившиеся слова.
— Монстрик, нам нужна сказка на ночь?
Котёнок мурлыкнул и потёрся о её волосы, левый висок ныл ещё днём, а теперь вроде отпускать начало.
«Только не страшную! Монстрик ещё маленький, а я ему вслух читать обещала».
«Хорошо. Пусть слушает. Итак, однажды в Запретном лесу жила ворона-мама с воронятами-детками на самом высоком и большом дереве во всей округе… Интересно?»
«Да!»
Санни эта история про потерявшегося в грозу воронёнка растрогала чуть ли не до слёз. Да даже до слёз, одна точно скатилась по щеке.
«Что делаешь? Или ещё сказку?»
«Плачу», — неожиданно для себя призналась Санни.
«Воронёнка жалко?»
«Да»
«Ну какая же ты глупышка у меня. Я, правда, тоже плакал, но мне-то было года три-четыре, когда мама рассказывала эту сказку».
И Санни тоже плакала лет в пять, слушая «Песенку мамонтёнка», да и много позже, что уж тут скажешь. Почему-то стало вдруг очень тепло на душе, что и у них, у магов, есть похожие сказки. Впрочем, почему у них? Ей уже давно стало казаться, что не было никакой прошлой жизни, или то был странный сон, который уже с трудом вспоминаешь, а вокруг теперь и есть оно, её настоящее и будущее.
Она судорожно вздохнула, успокаиваясь, и пообещала себе, что обязательно запишет завтра в лист с названием «Небо» ещё несколько эпитетов: «милый», «с юмором», «умеет рассказывать сказки».
«Спокойной ночи, Басти»
«Добрых снов, Солнышко! Не грусти…»
***
|
|
|
| Каури | Дата: Четверг, 20.04.2017, 13:52 | Сообщение # 248 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
Понедельники Ванесса не любила. В этот день, четвёртого декабря шестьдесят седьмого года она, как и обычно, безвылазно торчала в своей конторе, ожидая посетителей, отвечая на письма, пополняя каталоги новыми данными и готовя отчёты для Министерства — налоги, даже с социально значимого предпринимательства никто не отменял.
Контора Ванессы находилась в таком же внешне кособоком здании, как и все домишки на Косой Аллее. Первый этаж и подвал занимал магазинчик канцелярии и всяких мелочей. В подвале у них находился склад. А вот второй этаж и мансарда достались Ванессе. Мансарду она практически не использовала, хотя сначала радовалась, что там есть выход на крышу, где прежние арендаторы разбили маленький садик. Вместе с Матти они устроили там весьма уютный уголок из столика, двух кресел и русского самовара, купленного по случаю у бородатого иностранца на ярмарке. К сожалению, искусством раскочегаривания этого монстра никто из них не овладел, да и пить чай Ванесса предпочитала дома, либо в каком-нибудь ресторане.
Мансарда же и вовсе пустовала. Две комнаты, ванная крошечных размеров, маленькая кухонька служили прежним владельцам квартирой, даже мебель какая-то осталась. Ванесса не видела смысла в такой квартирке, но пускать жильцов не спешила, и без того охранные заклятья не давали полной гарантии безопасности — контору дважды пытались ограбить, благо, что взять там было особо нечего, всё важное миссис Дэшвуд хранила дома, или в своём схроне.
На втором этаже прежде была швейная мастерская, даже пара манекенов осталась, пылились в кладовой. Здесь принимались заказы и шились мантии и одежда, в основном для детей. Но конкуренция с такими монстрами, как мадам Малкин, мантии «Из рук в руки» и дорогой бутик «Твилфитт и Таттинг», оказалась не по силам Стоунам, владельцам дома. Пару лет назад они решили закрыть швейную мастерскую и перебраться в домик на окраине Хогсмида, доставшийся им по наследству, а освободившееся помещение сдавать. На Косой Аллее каждый метр был под бдительным присмотром, и на любой освободившийся уголок тут же находилось до сотни желающих. Ванесса первая смогла предложить хорошую цену за удобное местечко, собственно, Стоуны были её клиентами, что и помогло ей первой узнать о выгодном предложении и получить солидную скидку на аренду.
Несколько месяцев назад Ванесса всё же выкупила в полную собственность весь домик, включая нижние этажи, получив очень щедрый гонорар от одного лорда за поиск его дальней родственницы. Теперь ей капала арендная плата от семьи, что торговала канцелярией, а самой приходилось уплачивать налоги на недвижимость. То на то и выходило, так что Ванессу это устраивало.
Никакой яркой вывески контора не имела. Привлекать к себе лишнее внимание было не с руки. Только небольшая табличка: «Бюро "Акела"». Часы приёма: понедельник с 11 до 18. В другие дни только по предварительной записи». Когда-то Ванесса увлекалась мифами древней Греции. Особенно полюбились Геракл, Тесей и Ахиллес. И показалось забавным назвать фирму «Орёл Тесея» — ведь хороший намёк на поиск родственников, который она скромными силами осуществляла. Именно орёл помог спустя годы после гибели Тесея найти его могилу на острове Скирос. Да только поверенный заартачился, уверяя, что отсылки к мифам не будут поняты волшебниками, в результате чего название было сокращено до просто орла, но зато написано на латыни: «Aquila». Про себя миссис Дэшвуд называла свою контору «Акела», и в случае редких неудач она грустно шутила: «Акела промахнулся». Матти так нравилась подобная самоирония, что даже попросила рассказать ей эту сказку, и стала поклонницей Маугли.
Ванесса пила маленькими глотками горячий шоколад, доставленный от Фортескью, перебирала стопку скопившихся писем и мечтала завести себе секретаря, который безвылазно сидел бы в конторе и отсеивал левый народ, которому не поисковик был нужен, а совсем кто-то другой, вроде магловского психиатра или мозгоправов из того же Мунго. А сколько раз приходилось говорить, что орлы здесь не продаются! Нет, не прав был поверенный, может, мифов волшебники не знали, но с латынью оказались знакомы преотлично. Так что очень быстро бюро официально поменяло название на «Акелу», и орлов, хвала Мерлину, спрашивать перестали.
Но секретарь всё равно не помешал бы. На него можно было бы и корреспонденцию свалить, да и вообще нужный зверь в любом хозяйстве. Матти, конечно, здорово помогала, да только её не посадишь клиентов встречать. Волшебники домовиков вообще не замечают. И такой секретарь был бы для них оскорблением. Только вот найти достаточно толкового, грамотного и ответственного человека, которому можно было бы доверить некоторые тайны, оказалось не так просто. Собеседования, которые она устраивала время от времени, приводили в уныние. Но надежды Ванесса не теряла.
Наверху раздался непонятный грохот, потом всё стихло. Вероятно, вернулись дикари. С ними тоже была ещё та история. Еле слышный стук в дверь оповестил о прибытии Митча — старший, Джерри, стучал иначе, костяшками пальцев трижды, а Митч почему-то предпочитал скрестись как котёнок, или воспроизводил тихую барабанную дробь кончиками пальцев. У парнишки вообще были красивые длинные пальцы. Как у пианиста или хирурга, сказали бы в магловском мире. Кстати о целителях… Впрочем, Ванесса в любом случае хотела познакомить их с одним хорошим целителем. Только пусть привыкнут сначала. Двух недель ещё не прошло, как они появились в этой конторе с помощью портключа.
Матти в тот день скромно сидела в уголке, сноровисто вывязывая носки из тонкой угольно-чёрной шерсти. Стопочка уже готовых покоилась рядом в большой корзинке с клубками. Однажды домовушка увидела, как это делает мать магловской подруги Ванессы — любопытная эльфийка попросила тогда взять её с собой, разумеется, в невидимом состоянии — а после загорелась научиться вязать вручную, что освоила весьма быстро, уверяя, будто процесс доставляет ей удовольствие. Спицы так и мелькали в лапках домовушки, надёжно приковав к себе внимание младшего, едва скрывавшего почти детское любопытство. Старший, широко расставив ноги и спрятав руки за спину, прямо и открыто, хоть и не слишком дружелюбно, глядел на хозяйку. Настороженность так и осталась в его взгляде и движениях, хотя после перемещения тот и убедился, что никого постороннего здесь нет.
— Мы здесь, мэм, — буркнул он тогда.
— Присаживайтесь, мистер…
— Меня зовут Джерри… а его Митч, — старший сесть не пожелал.
Ванесса покачала головой и открыла папку с двумя листами, снабжёнными гербовой печатью.
— Нет, Джерри, так не пойдёт. Я готова принять вас на работу официально, или никак. Читать умеете?
— Умею, — напрягся дикарь, косясь на дверь. Никак уже думает о побеге! — И Митча учу, когда время бывает.
— Так прочтите, — подвинула ему лист Ванесса. — Мне нужны надежные и толковые люди, и не на один раз, а надолго. Испытательный срок два месяца. Если меня или вас не устроит сотрудничество, распрощаемся.
— Я знаю, что такое испытательный срок, — фыркнул дикарь, придвигая к себе лист со стандартным договором. Читая, он чуть заметно шевелил губами. Потом поднял глаза и недоверчиво спросил: — И что из этого правда?
— Абсолютно всё, — твёрдо ответила она. — Впрочем, раз уж вы во многом разбираетесь, то могли заметить, что печать магическая, и нарушителя этого договора ждёт нешуточный магический откат. Проверять на себе не советую, так что внимательно прочтите, и, если не согласны, удерживать вас я не стану.
— Я… я не знаю… Я не видел таких печатей, — его смугловато-грязное лицо чуть потемнело, было заметно, что ему не хотелось в таком признаваться.
— Я видел! — вдруг оживился Митч, казалось бы, и не слышавший их разговор. Но под выразительным взглядом брата, закончил гораздо тише: — У старухи… у Мадам в борделе. Вилли ещё говорила, что от неё потому и не сбежать, из-за такой печати. Вилли…
— Заткнись, — опомнился старший и взглянул на Ванессу исподлобья. — Что будет, если нарушить?
— Не бойся, — безмятежно фыркнула миссис Дэшвуд. — На здоровье не сильно повлияет. А вот большей части магии можешь лишиться. Или вовсе можно стать сквибом.
Старший был впечатлён, а вот младший только покивал с печальной миной, видимо, это самое и хотел сказать.
— Допустим, я верю, — повысил голос старший, стараясь вернуть себе утерянное было самообладание. — Что надо сделать, чтобы… Ну, если согласимся?
— Прижать палец к печати и назвать настоящее имя. Полное. Поэтому пусть твой брат тоже прочтёт, прежде чем подписываться.
— Он не сможет.
— Я уже почти все вывески могу прочесть, — пробормотал Митч. Славный мальчишка при этом смутился, а сквозь грязь на щеках проступил слабый румянец.
— Не страшно, — спокойно сказала Ванесса. — Читай вслух, Джерри.
Тот насупился, придвинул лист ещё ближе и старательно, изредка запинаясь, принялся читать:
— «Настоящий магический договор, категории «стандартный», регламентирует обязательства сторон и подлежит отмене только в случае полной или частичной потери магии или здоровья одной из сторон…» Полная потеря здоровья — это…
— Смерть, — кивнула она. — Продолжай.
— «Наниматель предъявляет к наёмному работнику следующие требования. Первое — непричинение любого вреда здоровью и имуществу нанимателя и его семье. Второе — выполнение обязанностей по охране жизни и имущества нанимателя, а также текущих поручений по основному направлению конторы нанимателя». А что это за направление?
— Поиск пропавших.
— А… Понятно. «Третье — соблюдение гигиенических норм на протяжении всего срока действия договора, а именно — принимать ванну не менее двух раз в неделю, стирка нательной одежды не менее одного раза в неделю…» Проверять будете? — нехорошо осклабился Джерри. — И, наверное, вы представляете, где мы найдём…
— Надо будет, проверю, — не моргнув глазом кивнула Ванесса. — А где — это дальше написано, продолжайте.
Джерри тяжело вздохнул, скрипнул зубами и стал читать дальше:
— «Наниматель обязуется выплачивать один галеон десять сиклей и два кната в неделю. Ставка может быть повышена за особые заслуги. Понижение не предусматривается. Возможны единовременные выплаты премиальных».
Глаза у младшего загорелись, видимо, сумма показалось ему немалой, отчего стало грустно. А вот старший даже не сбился, продолжая читать с каменным выражением лица:
— «Наниматель предоставляет работникам жильё и стол на весь срок найма». Снимете для нас жильё с ванной? — фыркнул Джерри.
— Зачем? — пожала плечом Ванесса. — Над этой конторой есть мансарда, поживёте там. Условия не королевские, но тратить деньги на отдельное жильё для вас не входит в мои намерения. И да, Джерри. Ванная там есть. А заодно будете приглядывать за конторой. Её уже дважды пытались ограбить, правда, безуспешно.
Джерри многозначительно хмыкнул и продолжил изучать контракт:
— «Наниматель обязуется обеспечить работнику одежду и обувь. При расторжении договора одежда и обувь остаётся работнику и может быть продана или отдана кому-то безвозмездно. За продажу или утрату какой-то части выданной одежды до окончания договора, работник лишается двухнедельного заработка». Какую одежду?
Ванесса кивнула Матти, а та на мгновение исчезла и снова появилась с двумя тюками, водрузив их на стулья.
Парни жадно уставились на узлы, забыв о конспирации. Матти преспокойно устроилась углу, продолжив вязать носки.
— Э… Посмотри, что там, Митч.
Младший сноровисто развязал узел, поставленный рядом с ним, и шумно втянул носом воздух. Потёртый кожаный плащ, кожаные же брюки и высокие кожаные сапоги явно произвели впечатление. Широкий ремень с массивной бляхой он взял в руки, как некую драгоценность. Рубахи, свитера и бельё, лежащие снизу, лишь пощупал. Всё немарких черных, серых и коричневых цветов.
— И мой открой! — Убедившись, что у него то же самое, Джерри продолжил чтение, но уже как-то вяло. — «Наниматель запрещает приводить кого-либо в контору или временное жилище без ведома нанимателя. Наниматель обязуется заботиться о здоровье работника, если есть возможность». А это как?
— Если потеряете много крови, напою кроветворным, — прокомментировала Ванесса. — Или костерост дам, чтобы кости срастить.
— Что, бесплатно?
— Пока вы работаете на меня — да, лечение за мой счёт! Но ходить за вами и заслонять вас от непростительных, точно не стану. Напротив, как уже говорила, это вы будете иногда выполнять функцию телохранителей. Это понятно?
Парни одинаково усмехнулись. Словно оба представили, как она заслоняет их от Авады.
— Понятно!
— Вот и замечательно. Я не буду предлагать вам книзла в мешке. Поэтому сходите наверх — вот дверь на лестницу — посмотрите мансарду. Мебель там есть, расставите, как вам удобно. Также там есть отдельный выход на улицу, но сейчас он закрыт. Если договоримся, получите ключи.
Парни лишь кивнули, бросившись осматривать жильё. Спустились лишь минут через десять. У младшего блестели глаза. Старший вежливо улыбнулся, пусть и без теплоты, но и без особого напряжения.
— Мы согласны, — сообщил он сухо. — Покажите, как подписать эту бумагу.
Ванесса сдержала улыбку. Наверняка заглянули в холодильный шкаф с отделениями заморозки и стазиса. Матти основательно забила его продуктами, в основном мясом разных видов, сыром и колбасами. Но были ещё овощи, фрукты, молоко, масло, яйца, хлеб, крупы, чай и кофе и даже несколько упаковок разных пирожных. Неудивительно, что торопятся, наверняка не завтракали ещё. И вообще давно нормально не ели. Вот только как уговорить не съедать всё сразу?
Подписали договор без сюрпризов. Фамилия мальчишек приятно удивила. Насколько она помнила из курса магической истории, Элмерсы были в своё время довольно известным магическим родом, угасшим где-то в прошлом веке. Их предок вроде как прибыл в Англию с Вильгельмом Завоевателем. Имена оказались те же.
— А теперь я даю вам полчаса, чтобы смыть с себя грязь и переодеться в эту одежду. Будете сопровождать меня в министерство, где нужно будет заверить договор. Вопросы, возражения? Нет? Время пошло.
Джерри сразу подхватил свой тюк и решительно отправился в новое жильё. Митч же был остановлен домовушкой, закончившей очередной носок.
— Матти связала эти носки для вас и вашего брата. Они целебные и ноги не будут мёрзнуть.
Митч торопливо пробормотал «спасибо», схватил корзинку и бросился за братом. Напрасно она боялась, что парни задержатся. Ровно полчаса спустя послышался топот, и оба предстали перед ней во всей красе. И куда делись недавние оборванцы? Правда, волосы остались грязными, а лица не слишком хорошо отмылись, но пахло теперь от братьев приятным цветочным мылом, а не той адской смесью, что раньше. И вообще, начало было положено.
Джерри даже выглядел щеголевато, когда притопнул каблуками новых сапог, шутовски вытягиваясь перед ней по стойке «смирно». Ремень с тяжёлой пряжкой явно пришёлся ему по вкусу. Рубашку он выбрал в чёрную и серую крупную клетку. И плащ сидел, словно на него пошитый.
Митчу же всё было заметно в новинку. Он то и дело проводил пальцами по плащу, или брюкам и тайком косился в большое зеркало у двери.
Министерство, казалось, произвело на парней меньшее впечатление, чем новая одежда. Оба равнодушно глядели по сторонам, держась чуть позади неё. Клерк быстро вписал номера договоров в специальную книгу и снял копии. После чего выдал разрешение на покупку молодым людям волшебных палочек.
— Не забудьте их сломать после расторжения договора в моём присутствии, — напомнил он ворчливо. На дикарей он даже не поглядел.
А вот парни выглядели ошеломлёнными. И тоскливыми одновременно. Конечно, чтобы купить палочки, нужны деньги.
— Теперь за палочками! — сказала она, когда камином из министерства добрались до Косой Аллеи.
— Но, мисс… — начал Джерри.
— Я оплачу ваши палочки, не беспокойтесь. Единственно, что прошу запомнить, легальные палочки не должны быть переданы никому другому. Как только вы их купите, мастер отправит отчёт в министерство. Любая палочка имеет свою, скажем так, печать. И если кто-то выпустит вашей палочкой Аваду, и она будет в числе последних десяти заклинаний, а палочка найдена на месте преступления, то это Азкабан для владельца почти всегда, парни. Ясно?
— Вы оплатите? — хмуро переспросил старший. Остальное он то ли не слышал, то ли сделал такой вид.
— Разумеется. Более того, я вам ещё книжки куплю с заклинаниями, ну и ножи. Потому что мне не нужны безоружные телохранители: без палочек и без умения ими пользоваться. Так понятно?
— Да, мэм! — хором ответили дикари.
— А ножи…
— Умеем, — скромно улыбнулся Джерри. А Митч только счастливо кивнул, подтверждая.
У Олливандера они задержались недолго. Гаррик приветливо кивнул Ванессе, зорко оглядел парней и внимательно изучил разрешения. После чего молча выставил на прилавок с десяток коробок, кивнув Джерри. Ванесса усмехнулась — редко увидишь, чтобы Гаррик не устроил представление из продажи. Но мастер тоже прекрасно понимал, кто перед ним.
Джерри, не касаясь, вглядывался в каждую палочку, потом взял одну, понюхал и даже лизнул кончик, что смотрелось довольно дико. Мотнул головой, ещё раз осмотрел все, и как-то робко вытянул последнюю. Эту проверять не стал. Просто посмотрел на Ванессу:
— Она.
— Серьёзный выбор! — произнёс Олливандер. — Сердечная жила дракона и древесина ясеня, двенадцать дюймов, гибкая и своенравная. Теперь вы.
Перед Митчем выложили совсем другие, и всего пять. Вот младший не просто смотрел, он над каждой провёл рукой и разочарованно покачал головой.
Гаррик сверкнул глазами и достал ещё несколько. Минут пятнадцать ушло, над прилавком выросла немаленькая груда открытых коробок, когда Митч, наконец, ведя рукой, ощутимо вздрогнул и схватил очередную палочку.
— Вот! — в голосе звучало ликование.
— Удивительно, — Гаррик выглядел довольным. — Очень редкое сочетание, сильнейшая палочка при умелом обращении, но совершенно недолговечная. Увы, вы не сможете передать её по наследству, молодой человек. Орешник и волос единорога, одиннадцать дюймов. Палочка будет верна вам, как ничто иное в этой жизни, но после вашей смерти волшебство покинет её навсегда, она необратимо умрёт вместе с вами. Передать её кому-либо, будучи живым — это значит убить. И ещё, первые два дня старайтесь как можно чаще брать её в руки, так вы сможете быстрее привыкнуть друг к другу.
Митч кивал, зачарованно слушая. Джерри усмехался, хотя в его взгляде на брата Ванесса смогла уловить суровую нежность.
Она оплатила запрошенных двадцать пять галеонов, причём, как ни странно, палочка Митча стоила всего пять. А палочка Джерри, которой почти не уделили внимания — в четыре раза дороже. Сумма заставила старшего дикаря понервничать, но Ванесса стойко сделала вид, что не замечает его переживаний. Не маленький, справится!
Ножи себе в лавке оружейника парни выбрали очень быстро, и даже не стали сопротивляться, когда Ванесса оплатила и ножны. После чего выдала ребятам ключи от мансарды и оставила их в покое, предупредив, что назавтра они свободны, а вот через день ждёт их в конторе. И насчёт еды упомянула, что это не на один день, а на неделю. Но мальчишек это не впечатлило. Оба таращились на неё очень странно и явно пребывали в замешательстве. Так что пришлось оставить их и вернуться домой, сильно надеясь, что ребята не совершат никаких глупостей на волне эйфории. Что было отнюдь не простой тревогой. Дикари на то и дикари, что не терпят никакой неволи.
Однако в пятницу утром оба снова предстали перед ней в новой одежде и готовые к труду. Правда, абсолютно здоровыми они не выглядели. Лицо старшего украшал здоровый синяк, уже пожелтевший, а младший как-то очень осторожно держал руку и прихрамывал.
Ванесса ничего не сказала, только открыла шкафчик в конце кабинета и показала ряд больших флаконов с зельями. На каждом наклейка с названием и краткая справка о применении.
— Разберётесь? — спросила со вздохом.
— Конечно, — у старшего загорелись глаза. — Можно?
— Нужно, — ответила строго. — Или вы думаете, что нужны мне покалеченными?
Ну правильно, с зельями они точно были знакомы. Их же и в Лютном продают. Она вернулась к столу, чтобы их не смущать. Только в маленькое зеркало смотрела, как Джерри вливает в младшего сразу три зелья, делая большие глаза и пальцами показывая, сколько глотков выпить. Ох и намучается она с ними! Но ничего не поделаешь. Ты в ответе за тех, кого приручила.
— Джерри, будь добр, послушай. Я не знаю, какого драккла вы рискуете жизнями теперь, и знать не хочу. Но настоятельно прошу тебя помнить, что твой брат, возможно, хочет от жизни большего.
— Я понял, мэм, — ответил тот спустя целую минуту. — Больше не повторится, мэм.
— И не обещай того, что не способен выполнить. Напиши мне список зелий, которых, по твоему мнению, в аптечке не хватает. Ею будете пользоваться только вы. Если на себя плевать, хоть позаботься, чтобы брату всего хватало.
— Я… когда?
— Прямо сейчас, вот пергамент и перо. Ну, живо! Матти всё купит. А ты, Митч, сядь уже. У меня будет для вас задание. Очень важное для меня лично.
Джерри ломаться не стал и составил список очень быстро, то и дело бросая взгляд на шкафчик с зельями. Свободных мест там хватало. Отдельно парень написал ещё один список.
— Это что?
— Мэм, это я мог бы сварить сам, если вы позволите. Понимаете, так выйдет дешевле, даже учитывая, что нужно купить котёл и часть ингредиентов. Я умею, честно.
— Он два года батрачил на старика Уго Хромого в Лютном, — пояснил Митч, явно гордый за брата. — А Хромой зельями торгует и сам варит.
— Это было давно, — быстро сказал Джерри. — Меня не только он учил. Да я и сам…
— Ну так и напиши, всё, что тебе ещё нужно. Я зельями сама не занимаюсь, покупаю готовые. Хотя, знаешь, — Ванесса оглядела парня с сомнением, но всё же продолжила, — лучше сделаем так, Джерри. Убери список пока. После того, как я дам вам задание, Матти перенесёт тебя в мою лабораторию. Будешь там первые дни под её присмотром, и не обижайся. Позвать Матти можно из конторы или мансарды. Узнать, где находится лаборатория даже не пытайся — не получится. Осмотрись, попробуй поработать, наверняка это будет лучше, чем варить что-то в мансарде, где никаких условий. Вот после этого и напишешь список, чего не хватает.
— Да, мэм, — коротко согласился Джерри, пряча список в карман. И было совершенно непонятно, доволен он, или нет.
Ну и ладно, для начала и так сойдёт. Книги по Зельеварению в лаборатории есть, даже целые тома с подробными рецептами из библиотеки Дэшвудов. Часть их — старые семейные секреты, только вот передать уже некому. Так что, если не дурак, то воспользуется бесплатными знаниями.
А потом она часа два подробно рассказывала юным телохранителям о Маризе Дэшвуд, о том, какие методы она использовала в поисках, и что вообще удалось узнать и найти. Пришлось брать клятву о неразглашении. А потом показывать артефакты. Парни впечатлились.
— Это задание вам на то время, пока работаете на меня — сказала Ванесса в заключение. — Если хотите, это главная цель в моей, да и в вашей, жизни на ближайшие годы. У вас осталось семь с половиной недель испытательного срока, и я надеюсь, вам не нужна нянька. Всё что нужно, передавайте мне через Матти, она же будет покупать вам продукты. Если есть особые пожелания, то тоже к ней. Попробуйте узнать хоть что-то в том же Лютном, поспрашивать. В лабораторию можете отправляться вместе в свободное время, не возражаю. Постарайтесь ничего не взорвать, второй такой у меня нет. На этом всё, встретимся в конце испытательного срока. Ах, да, по понедельникам я в конторе, можете заходить. И я не думаю, что будет лишним напомнить: если обнаружите хоть что-то…
— Сразу же сообщим, — понятливо кивнул Джерри.
— Ну тогда вот ещё список второй важности. Здесь люди, которых я ищу для клиентов. Может, узнаете о ком-то из них, тоже будет неплохо. Разумеется, любая найденная вами информация будет оплачиваться отдельно. Поверьте, я умею быть благодарной.
Судя по выражению глаз парней, они в это уже поверили. Или очень стараются поверить.
— Ах, да! — сказала она напоследок. — Пряжки ваших ремней — это многоразовый портключ прямо на вашу мансарду. Пароль: «Мариза», можно говорить мысленно.
Братья переглянулись, судя по их виду, паршивцы очень сожалели, что не знали об этом раньше.
К сожалению, спустя неделю парни так и не нашли никаких следов Маризы по своим каналам. В Лютный, по словам Матти, они наряжались в свои прежние лохмотья, но новые ремни надевать не забывали. Зато рассказали об одной девочке из второго списка — та умерла уже пару лет назад, и дали точный адрес старика, которого разыскивала одна из клиенток. Гонорару в пять галеонов радовались сдержанно и тратить сразу не побежали.
А вот успехам Джерри в лаборатории оставалось только порадоваться. Матти привела туда хозяйку как-то вечером и показала идеальный порядок и целый строй новых зелий в аккуратно подписанных флаконах. Взяв несколько образцов, Ванесса отдала их своему личному целителю в Мунго, и тот обещал озвучить вердикт через пару дней.
Обо всём этом она и размышляла до того, как услышала стук Митча, и пригласила войти. Мальчишка изменился в лучшую сторону, стал держаться уверенней и заметно расслабился. Может, еда хорошая повлияла, или сон в мансарде на нормальных кроватях поспособствовал, но и цвет лица стал другой, и худоба не смотрелась так болезненно.
— Мэм, я тут подумал…
— О чём подумал? Да ты присядь. Может, чаю, или горячий шоколад? У Фортескью делают очень вкусный.
Митч, покраснев, попросил шоколада, который Матти принесла через пару минут. Ванесса не торопила, поняла уже, что дикари, как ни странно, народ обстоятельный и спешки не любят. Ну или можно назвать другим словом — осторожные.
Лишь отпив пару глотков тёмной жидкости, блаженно прикрыв глаза, Митч вспомнил о деле и встрепенулся.
— Мэм, а что, если Мариза не была сквибом? — спросил он. И заторопился: — Понимаете, не всегда можно понять в таком маленьком возрасте сквиб ребёнок или волшебник. Такие случаи были, я слышал. А её ведь, получается, отдали совсем крошкой, какие там могли быть магические выбросы… Вот у меня только в пять лет случился. А у Джерри в три, и то считали, что это рано.
— И что это меняет? — медленно спросила Ванесса. Она и сама думала над этим вопросом. Вот только мало кто мог однозначно сказать, можно ли определить сквиба при рождении, или нет. Одни утверждали, что можно, и приводили какую-то мутную научную базу. Другие резко опровергали, но также никаких толковых доказательств она так и не услышала. Митч относился явно к последним.
— Да всё! — с жаром ответил парень. — Вы же не знаете, что там в семье их было. С этим отцом вашего мужа. Может, задолжал кому-то сильно, а тот потребовал ребёнка отдать.
— Ужас какой, — Ванесса передёрнулась. — Я не верю, чтобы собственного ребёнка… Да нет, быть того не может.
— Да ладно, не может. Вон в Лютном одна баба чуть не каждый год беременела, а потом детей куда-то девала.
— Убивала? — хладнокровно спросила Ванесса, чувствуя холодок в спине.
— Да нет, — Митч испуганно махнул рукой. — Кто ж волшебников убивать будет! Да даже, если сквиб… Это уж совсем не по-людски. Так не делают. За это свои же…Просто кукушка она была, знаете, это птицы такие, подкладывают яйца в чужие гнёзда.
— Знаю, — улыбнулась она. — А куда ж тогда отдавала?
— Да кто ж её знает. Скорее всего, папашам относила…
— Кому-то из местных?
— Да нет же. Она красивая была, да даже до сих пор. Говорят, кровь вейл есть. Они, знаете, почти не стареют, и всякое такое. На местных она и не смотрит, куда там. Исчезнет, бывало, на какое-то время, а потом появляется, уже с животом.
— А рожала где?
— Да кто ж знает. Тоже исчезала, местным повитухам не доверяла, стало быть.
— И что? Ни одного себе не оставила? — Ванесса сама не знала, почему эта женщина так заинтересовала её.
Митч почесал затылок со смущённым видом.
— Ну, одну оставила. Может, папаша забирать отказался, или ещё что. Так она у себя её держать не стала, продала мадам из борделя. И, наверное, дорого. Девочку Вилли зовут, мадам-то рассчитывала, наверное, что такая же красавица вырастет, даже грамоте её учила и вообще всему. Только Вилли не в мать пошла. Ей уже четырнадцать почти, а она хиленькая и страшная. Мадам до сих пор не решила, что с ней делать. Так Вилли там как белка в колесе, грамотная же. И договоры эти составляет, и в лавки мотается, если купить что-то нужно. Ну и так далее…
— А что мать? Знает про неё?
— Кукушка? Вилли однажды попыталась к ней подойти, тоже ведь интересно, может, сказала бы, кто отец.
— И?
— Хреново всё. Та, как увидела Вилли, так заорала! Испугалась чего-то. Не, Вилли страшная, конечно, но не настолько же! Что-то там ещё было. Только больше она к матери не подходила. Кому такое понравится…
— Действительно…
— А ещё помню, был такой мужик пришлый, скобяным товаром торговал. Так у него в лавке поначалу сынишка мелкий работал, ну, по поручениям бегал и всё такое. Годков пять, не больше. Так исчез однажды. Бабы говорили, что мужик сына в карты проиграл. А кому — не известно. Вроде как егерям. А те вроде могут и оборотням ребёнка отдать, ну так болтают. Джерри-то жил среди егерей, говорит — неправда.
— А что этот торговец? Не пытался сына вернуть?
— Папаша? Да не знаю, просто исчез, не прошло и года… А ещё были детишки у страшного старика-книжника, например. Так тот помер, а за детьми пришлые какие-то явились. И непонятно, что, да как. Но болтают, что тут ковен замешан. Так что никто вам про них не расскажет.
— Ковен?
— Угу, боевики, убийцы. Главный у них лорд-дракон Нотт, дракклы его раздери и сжуй! О них лучше вообще помалкивать, — парень боязливо огляделся. Потом оживился: — А вот ещё знаю…
— Митч, Митч, Митч! Остановись, прошу. Я уже поняла твою мысль! — Про ковен Ванесса решила не спрашивать, для этого был Магнус. — Только неясно, чем это может помочь в поисках Маризы?
Парень замолчал и виновато потупился, потом глянул из-под ресниц:
— Пока не знаю. Но если её в каком меноре спрятали, в них же охранных заклинаний куча, никакой артефакт не пробьёт.
— Прошло почти сорок лет. Думаешь, до сих пор прячут? Ладно, ладно. Я тебя поняла. Спасибо. Мысль действительно интересная, я подумаю. А где Джерри?
— Так в лаборатории вашей. Зелье у него какое-то сложное, всю ночь там торчит, обещал сегодня вернуться, а мне дома велел сидеть, — Митч испуганно дёрнулся и поправился: — Ну, на мансарде вашей. Так я пойду?
— Просто сидишь?
— Нет, конечно, книг же столько, читаю, но пока медленно. Я хотел к Вилли наведаться, она здорово учит. Только Джерри велел никуда не ходить сегодня…
— Да пригласил бы к себе, — рассеянно ответила Ванесса. Слишком многое надо было обдумать.
Митч что-то пробормотал и поспешно ушёл, правильно поняв, что хозяйке не до него.
Миссис Дэшвуд дождалась, когда стихнут шаги на лестнице и позвала домовушку.
— Матти, возьми, — велела она, протягивая короткую записку. — Передай целителю Сметвику прямо сейчас.
В записке было всего несколько слов: «Надо встретиться. К тебе, или ко мне?»
|
|
|
| katya | Дата: Воскресенье, 23.04.2017, 20:23 | Сообщение # 249 |
|
Демон теней
Сообщений: 206
| Замечательно написано!
|
|
| Каури | Дата: Понедельник, 08.05.2017, 01:49 | Сообщение # 250 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| katya, спасибо вам большое! Очень рада, что понравилось!
|
|
| Каури | Дата: Понедельник, 08.05.2017, 01:50 | Сообщение # 251 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| Глава 36
Магнус Нотт вспоминал с дрожью отвращения своё первое посещение кабинета в новом доме. А ведь сначала даже проникся его наличием, уже вообразив себя таким же важным за большим столом, или в высоком кресле у камина, как тот же Малфой. Всё-таки свой дом — это очень солидно. Да ещё и домовиков двое осталось в наследство от Кавендишей! Магнус собирался сразу сообщить отцу, что обещанный домовик Ноттов ему не нужен, но после посещения кабинета, решил повременить с отказом.
Это оказался не кабинет, а тихий ужас. Всё помещение было завешено полупрозрачными тряпками с кружевами от пола до потолка. Сквозь них едва угадывались детали: нагромождение подушек, крошечных столиков, перьев, сухих цветов, маленьких и больших пуфиков, зеркал, картин. Всё это слилось для Нотта в один грязно-розовый кошмар. Ко всему прочему, он ещё и расчихался от пыли и едкого приторного аромата с оттенком дряхлеющей старости — очень похожее благоухание припомнилось из детства, когда их с приятелем занесло к безумной старухе-ведьме, варившей запрещённые зелья в Лютном. Тошнотворный дух был настолько резким и насыщенным, что у Магнуса заслезились глаза.
Нотт вылетел из кабинета, как пробка из бутылки шампанского, неслабо приложившись о перила, ограждающие внутренний балкон второго этажа. От удара немного сбилось дыхание, хорошо, хоть ребра уцелели. Как, впрочем, и ограждение. Прочихавшись и проморгавшись, он даже восхитился — насколько перила оказались прочными, их явно создавал хороший мастер, строивший на века.
Домовики жались к стене, видимо, ожидая приказов. Оба молитвенно складывали лапки, глядя на нового хозяина со смесью безнадёжности и обречённости.
«Джи и Миро», — припомнил Нотт имена этих бедолаг. Не то, чтобы он видел в них какое-то различие.
— Джи! Остальные помещения в доме такие же? — спросил он, постаравшись скрыть позорное опасение. Осматривать дом резко расхотелось. О том, чтобы пригласить на новоселье друзей, Магнус себе думать и вовсе запретил.
Один из домовиков — тот, что немного повыше — чуть распрямился:
— Джи не понимает, хозяин, — жалобно ответил домовик. — Джи может проводить хозяина в спальню.
Магнус нервно сглотнул. При таком кабинете, представить спальню он попросту боялся.
— Сколько спален в доме? — устало спросил он.
Домовик по имени Джи с готовностью отрапортовал:
— Одна хозяйская, одна голубая, одна жёлтая, одна зелёная, одна розовая.
— Пять, — подсчитал Магнус, скрыв замешательство, цветные спальни уже не просто пугали, а вселяли ужас на грани паники. — Что ещё есть? Какие комнаты, залы?
— Кухня, малый столовый покой, большой столовый покой, зелёная гостиная, розовая гостиная и библиотека.
Наличие библиотеки слегка повысило настроение. В самом деле, не могло же там быть подушек и рюшечек. Или могло?
— Подвал есть?
— Да хозяин, подвал давно не открывали. Джи знает, что там был ритуальный зал и мастерские отца старой хозяйки.
— Чердак? Что там?
— Там хранятся старые вещи и ещё есть совятня, но старая хозяйка не держала сов, с тех пор, как погибла Звёздочка.
Его, наконец, заинтересовала эта загадочная личность.
— Старая хозяйка? Куда она делась?
— Старая хозяйка умерла, хозяин.
— Когда?
— Пять лет назад.
— Кто жил после неё в доме?
— Пять лет никто здесь не жил. Семья хозяйки давно её не навещала. Лорд Кавендиш был лишь раз, полгода назад. Очень ругался.
Магнусу и самому хотелось ругаться, так что Кавендиша он прекрасно понимал.
Однако предстояло решить, где провести ночь, да и поужинать не мешало. Сильное желание аппарировать в северную башню Нотт старался заглушить, как недостойное и трусливое.
— Проводите на кухню! — принял он решение. Уж это помещение не могло быть совсем жутким.
Ожидания оправдались. Большой дубовый стол посреди кухни, здоровенный очаг, какие-то лари и шкафы с глухими дверцами, сковороды и ложки-поварёшки, висящие рядком на побелённой стене, сушёные травы, пучки которых занимали противоположную стену — всё создавало умиротворяющее настроение.
Домовики засуетились, откровенно радуясь желанию хозяина перекусить. Что-то, как оказалось, было у них в запасниках. И скоро уже Магнус с аппетитом поглощал весьма вкусные тушёные овощи с копчёной грудинкой. Сыр и вино тоже оказались очень недурны.
— Мне понравилось, как вы готовите, — сытый Нотт излучал благодушие, и ему захотелось сказать что-то приятное домовикам в благодарность за прекрасный ужин. Вот, Ванесса свою Матти часто благодарит. Чем он хуже? Другое дело, что своего домовика у Магнуса никогда не было. Это у Валери была нянькой домовушка. А его воспитывала Марта Яксли, домовиков не привечавшая, и Натали, вторая и последняя жена отца.
Джи и Миро расцвели на глазах. Улыбки, конечно, смотрелись жутковато, а от прижатых лапок к груди и причитаний стало даже неловко.
— Хозяин так добр.
— Хозяину понравилось! Миро так рада!
— Почему лорд Кавендиш вас не забрал? — кашлянув, прервал их лепет Нотт.
— Джи и Миро спрятались. Хозяйка запрещала показываться семье.
Опаньки, как мило!
— А почему мне показались?
— Новый хозяин не родственник Кавендишам. Новый хозяин прогонит Джи и Миро?
— С чего бы? — опешил Нотт.
Выяснилось, что домовиков следовало принимать на службу. Впрочем, ритуал оказался настолько незатейливым — Джи просветил — что Нотт провёл его, не откладывая. Хотя бы готовить они умели, а это было куда важнее всего остального. Жуткие тряпки на домовиках сразу же волшебным образом обновились, превратившись в подобие туник. А вот давать новые имена домовикам он отказался наотрез, что, кажется, не слишком расстроило повеселевших эльфов.
Спать он устроился на узкой оттоманке в малом столовом покое, примыкавшем к кухне, отложив все дела до утра. Домовики смирились с таким аскетизмом, но притащили матрасов и одеял, как ни странно, пахших свежестью. Так что выспался Нотт даже с комфортом.
Утром ему в голову пришла светлая мысль позвать Уркхарта. Юджин тяжело вздохнул, перечислил кучу важных дел, от которых Нотт его отрывает, и лишь потом согласился. С другом осматривать все эти разноцветные комнаты было уже не так страшно. Но сначала Нотт проводил его в кабинет и насладился ошарашенным видом.
— Клянусь подвязкой Морганы, тебе достался прекрасный дом, — Юджин заржал, едва оказавшись снаружи. А Магнус обиженно подумал, что тот слишком быстро пришёл в себя.
Хозяйская спальня оказалась ещё хуже кабинета. Мужчины молча постояли на пороге, переглянулись и дружно отказавшись от комментариев, продолжили осмотр дальше. Цветные спальни у них тоже не вызвали энтузиазма, там всё покрывали слои пыли и пятна плесени, углы основательно заросли паутиной, а в тяжёлых шторах успели завестись докси.
— Гостей здесь не принимали лет пятьдесят, — высказался Ургхарт. А позже уверенно сделал вывод, что и гостиными давно не пользовались.
От домовиков удалось добиться, что хозяйка не покидала своей спальни последние пять лет жизни. А кабинетом пользовалась последний раз почти восемь лет назад.
Библиотека удручала. Похоже, Кавендиш дураком не был, и все книги захватил с собой в свой последний визит. Пустые полки зияли первозданной чистотой.
— Даже пыль убрал, скряга, — расстроено отметил Уркхарт, проведя пальцем по ближайшей полке. — Будь его воля — стены бы унёс.
— Да подумаешь, — Нотт пожал плечом, не видя повода для расстройства. — К дракклам эти книги! Может, там какие-то семейные редкости были. Ты бы тоже забрал, я уверен.
— Эй, Джи, да? — проигнорировал его замечание Юджин. — Никаких книг не осталось? Кавендиш все забрал?
Домовик, которому Нотт сразу велел отвечать на вопросы друга, почтительно поклонился.
— Кроме этих, уважаемый сэр, — ушастое существо с удивительной силой для такого тщедушного создания, сдвинуло последний стеллаж в сторону, буквально на пару дюймов, отчего задняя стена разъехалась, делая библиотеку вдвое больше. А во второй части все стеллажи оказались заполнены кучей различных фолиантов.
Нотт громко выругался, а Уркхарт на некоторое время пропал для окружающего мира.
Даже поглощая прекрасный обед, сервированный для них Миро в малом столовом покое, Юджин, абсолютно наплевав на воспитание и этикет, продолжал зачитываться какой-то древностью, осторожно листая страницы длинными пальцами.
— Что ещё забрал лорд Кавендиш? — внезапно оторвался Юджин от фолианта, пронзительно глядя на домовиков.
— О! Многое, сэр, — охотно ответил домовик, принимаясь перечислять: — Столовое серебро, напольные вазы, почти все картины, украшения из спальни хозяйки, половину запасов вина…
— Почему только половину? — прервал его Уркхарт.
— Потому что часть была спрятана, — ответил домовик.
— Полагаю, лучшая часть? — Юджин с удовольствием пригубил вино, поданное к обеду.
— Да, уважаемый сэр. Старая леди всегда велела прятать самое ценное.
— Я начинаю проникаться уважением к старой леди, — хохотнул Нотт.
— Не сказала бы, что мне льстит ваше замечание, — раздался властный голос со стены. — Доброго дня, господа.
Друзья подняли глаза на невзрачный пейзаж, который, по словам домовика, Кавендиш не смог снять со стены. Леди, появившаяся на полотне, сидела в кресле, стоящем среди полевых цветов. На вид ей можно было дать лет пятьдесят.
Пока мужчины молчали, потеряв дар речи, она усмехнулась и продолжила:
— Разрешите представиться. Алексия Кавендиш. Домовик Джи совершенно прав, я прекрасно знаю своего племянника, потому и приказывала прятать всё самое ценное и важное. Хватит с него моего ученического сейфа в банке и денег, вырученных за дом. Как поживает ваш батюшка, мистер Нотт?
— Э-э, хорошо поживает, — Магнус вскочил и коротко поклонился. — Рад приветствовать вас, леди Кавендиш! Вы знали отца?
— Была влюблена в него, как девчонка, — усмехнулась леди. — Только Тео был женат к моменту нашей встречи. Вдова больше, чем вдвое старше не могла его заинтересовать. Вы очень похожи на него, мистер Нотт, почти копия. Это он купил дом?
— Да, леди Ка…
— Зовите меня Алекс. Магнус, не так ли? А вы, молодой человек? Вижу, вам понравилось творение моего предка?
— Юджин Уркхарт, мэм.
— Ухаживал за мной один Уркхарт, — невозмутимая леди, расправляла складки на платье. — Звали его, если не ошибаюсь, Бертрам…
— Мой дед, — у Юджина загорелись глаза.
— … жуткий был зануда! О, дед? Правда? Надеюсь, я вас не обидела, юноша?
Уркхарт расхохотался:
— Ничуть, хотя и старались, мэм.
— Дерзкий… Вам бы я точно не отказала. Ладно, хватит с вас моих скучных речей. Приятного аппетита, господа. И, да! Отодвиньте пейзаж, когда я уйду. Влево.
Конечно, они сразу бросились отодвигать картину, едва леди Алекс исчезла с пейзажа. За картиной оказался сейф. Так его назвал домовик Джи, протягивая ключ на подносе. Магнус восхитился — его домовик был ничуть не хуже, чем у Малфоя.
В сейфе обнаружился подробный план дома в пухлом альбоме. От тоскливых мыслей — ещё и план дома изучать, а он-то надеялся на золото как минимум — Нотта отвлёк возбуждённый возглас Юджина.
— Твою Моргану! Магнус, я тут поживу пару дней.
— Какую спальню выберешь? — со вздохом осведомился Нотт, понимая, что друга вдохновило отнюдь не его общество. — Розовая, по-моему, приличнее всего. Тем более там ты всех докси уничтожил.
— Как скажешь, — покладисто кивнул Уркхарт. Он забрал альбом и вернулся к столу. — Начнём с кабинета. Тут подробно описано, как снять иллюзию.
Эта новость Магнуса заинтересовала. Иллюзию снимали вместе, а потом пришлось распахнуть все окна, чтобы проветрить помещение. Запах был вполне настоящим. И магией до конца не убрался. Точнее, оба друга весьма скромно ориентировались в бытовых чарах.
— Нужна женщина! — заявил Юджин, почти по пояс высунувшись в окно уже вполне прилично выглядящего кабинета. С лакированным паркетом, несколькими креслами, двумя диванами и массивным столом. И всё в светло-коричневых и тёмно-зелёных тонах.
— В каком смысле? — Магнусу пришлось снять заклинание головного пузыря. После чего он тоже последовал примеру друга. — Ого, сад здесь тоже под иллюзией?
— Не знаю, надо смотреть. А женщина нужна такая, нормальная, которая знает бытовые чары.
— Домовики не справятся? — тоскливо спросил Нотт, привыкший за последние годы к жёсткой экономии.
— Ах, да, о них я забыл. Но я не только в этом смысле. Джи! Эй, Джи! Очистить воздух сможешь?
Домовик тут же материализовался рядом и хлопнул в ладоши. Мужчины вернулись в кабинет, вдыхая свежий воздух. Уркхарт взмахом палочки захлопнул окна.
— Продрог, — пояснил он. — Зима же. Джи, как насчёт уборки розовой спальни?
— Если хозяин прикажет, то к вечеру мы справимся, сэр.
— Сделайте! — решил Нотт. — Дом нужно привести в порядок. Но сначала розовую спальню. Мой друг поживёт здесь некоторое время. Его приказы тоже выполняйте.
— Джи понял, хозяин. Джи рад, что дом можно прибрать. Джи и Миро очень скучали без работы.
С хозяйской спальни тоже снимали иллюзию, но та мало что изменила, Нотт наотрез отказался спать в вычурно украшенной комнате. Оценил он там только вполне удобную ванную — практически ванная старост в Хогвартсе в миниатюре.
Уркхарт, осмотрев главную спальню, пожал плечом:
— Миленько, но я тебя понимаю. Позови свою подругу, миссис Дэшвуд. Думаю, она поможет тебе тут всё изменить. Хотя, если ты всерьёз собрался жениться, можешь оставить, как есть. Наверняка твоя жена захочет всё поменять по-своему.
Нотт затосковал ещё сильнее — такой аспект в отношениях с гипотетической женой он как-то упустил из виду — и решительно велел подготовить для себя зелёную спальню. Она была оформлена в слизеринских цветах, ближе всех находилась к вожделенной ванной комнате, и кровать там имелась королевских размеров. При всей своей неприхотливости в бытовом плане, комфорт Магнус не считал излишеством.
Остаток дня они провели, склонившись над планом дома, разгадывая его тайны и делая расчёты. Архитектор оказался тем ещё затейником, и лёгкой жизни хозяевам дома явно не желал. Домовики тоже оказались не всесильны — тот же подвал, до которого не смог добраться лорд Кавендиш, эльфы тоже сами открыть не могли. Там требовалась слаженная работа хозяев. И, после кучи перепроверок оказалось, что им также необходима леди Алекс — всё застопорилось на ключе, расшифровки которого в плане не нашлось, и который был необходим в последней стадии расконсервации.
Только как они ни осматривали дом, портрета старой леди найти не смогли. А на пейзаже в столовой она больше не появлялась.
— Миссис Флинт! — заявил Уркхарт за ужином, заставив Магнуса, задумавшегося о вечном, вздрогнуть.
— Где?
— Тебе нужна Эми Флинт!
— Юджин, мне ещё дороги мои конечности и зубы. Говори толком, или не порти мне ужин.
— Слухи о сломанных конечностях ухажёров сильно преувеличены, — невозмутимо продолжил друг развивать свою мысль. — Она не способна на это! Эми натравливала на них своего гиппогрифа. Эй, да шучу я. И вообще не о том, что тебе надо её соблазнить.
— Мне? Соблазнить Эми?
— Магнус! Прекрати мечтать, тебе — не даст!
— А тебе, можно подумать…
— Я не самоубийца, и довольно об этом. Ты ещё помнишь, как выглядит спальня твоего отца?
— Это забудешь, — проворчал Нотт, вспоминая взбучку двухлетней давности, когда прихворнувший глава ковена принимал всех, не поднимаясь с постели. Причина болезни была самая уважительная — нарвался на охоте на бешеную мантикору, потерявшую детёныша. Ногу Теодору Нотту по кусочкам собирали, а общее лечение глубоких рваных ран заняло три недели. — А при чём тут спальня отца?
— Так Эми Флинт смогла же её такой сделать. Ну, лет через десять после смерти Натали Нотт.
Магнус сам не мог ночевать дома после смерти мачехи, напросился в гости к друзьям на всё лето. Поэтому очень хорошо понимал отца, который переехал в другое крыло, ближе к своему кабинету и детской маленькой Валери. Новая спальня оказалась прекрасна, это все отмечали после выволочек у главы ковена два года назад. А ведь сын был уверен, что Теодор ночует чуть ли не в спартанских условиях, ну да, на походной койке, окружённой бутылками огневиски. А то, что по нему на утро ничего не заметно, так наверняка где-нибудь раздобыл несколько драгоценных галлонов антипохмельного. Нда, не спальня, а святая святых, куда никто до случая с мантикорой не допускался. Но чтобы миссис Флинт…
— Ты на что намекаешь, сволочь?
— Что ты редко бываешь дома, — Юджин и не думал отводить насмешливого взгляда. — Попроси её, вряд ли она откажется помочь.
— Лучше я попрошу Ванессу, — проворчал Нотт, залпом допив огневиски. — Поверить не могу!
— Не думал, что ты такой трепетный, — Уркхарт зачерпнул целую пригоршню орехов и принялся по одному закидывать в рот. — Они взрослые люди.
— И что? — Нотт угрюмо следил, как ловко тот ловит орехи, разгрызая их крепкими зубами. — Все об этом знают?
— Но молчат, — Юджин подмигнул и поднялся. — А отец, видать, нервы любимого сыночка бережёт. Ну ты и скотина, Магнус.
— Да при чём тут?.. Я спать пошёл, надеюсь, моя спальня уже готова, — Нотт отшвырнул салфетку и быстрым шагом покинул малую столовую. Спать не хотелось, было желание напиться и наведаться в родной мэнор. А ещё с сестрёнкой потолковать по душам. Этой малявке уж точно всё известно.
И ревность тут не при чём! Пусть светлый образ Натали, заменившей ему мать, и вообще самой прекрасной женщины на свете всегда будет в его сердце. Но он не такой идиот, чтобы думать, будто у отца нет женщин. Но ведь миссис Флинт не такая, как все. Нет, он решительно не мог себе представить их вместе. Невозможно! Уркхарт просто романтик, вот и придумал. Кретин. А Валери даже не помнит мать, как не жаль. Только поэтому всегда мечтала отца с кем-нибудь свести, глупая. Нет, нынче же ей напишет.
Некстати вспомнилась пустая совятня на чердаке, где они так и не побывали сегодня. И ещё пришло в голову, с какой такой стати отец выслал его из дома, купив этот особняк?
Мысли не давали уснуть полночи, хотя домовики постарались на славу — небольшая зелёная спальня стала уютной и комфортной. С утра решено было купить себе сову, раз уж стал домовладельцем, и проверить камины. Они тут были, но руки до них не дошли. Да, много еще дел предстояло, а у него стоял перед глазами только образ неземной красавицы Эми Флинт, с которой бешеный гиппогриф её сына ведёт себя как нашкодивший котёнок. А бывалые боевики ковена краснеют как мальчишки, здороваясь с ней при встрече, или обращаясь с просьбами. И за что выбрала Марка Флинта в мужья, страшного, как смертный грех? Квин пошёл в папашу, троллья семейка.
Нотт встал и распахнул окно. Лицо горело, и вообще ему было плохо. Жизнь была жутко несправедливой, он всегда это знал. И ведь давно не бывал на могиле Натали, больше двух месяцев, кажется. Завтра же сходит, отнесёт цветы. Она любила хризантемы и называла его «мой рыцарь».
***
|
|
|
| Каури | Дата: Понедельник, 08.05.2017, 01:50 | Сообщение # 252 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
Марго Аллен, прозванная ещё в детстве «прекрасной Маргарет», сидела в приёмной у кабинета заведующего отделением «Недугов от заклятий», штудировала объёмный фолиант, лежащий на коленях, и грызла яблоко. Она никогда не успевала пообедать вовремя, слишком увлекаясь на работе, и в итоге приобрела вредную привычку перекусывать на бегу, или вот как сейчас, когда выдавалась свободная минутка, и никого не было рядом. Особенно куратора, ругающегося за сие непотребство такими же непотребными словами.
Это её подруге Франческе повезло с куратором. Ещё не слишком старый, седовласый целитель Йорк, джентльмен до кончиков ногтей и очень мягкий человек со стальными нервами, никогда не повышал голоса ни на пациентов, ни на студентов, и с пониманием относился к любым человеческим слабостям. Он заведовал отделением «Ранений от магических существ», занимающим на втором этаже восточное крыло. А в западном крыле находилось то самое отделение «Матери и ребёнка», куда прочили саму Марго на пост заведующей. Оставалось только пройти последние тесты у куратора, целителя Сметвика, потом две недели давалось на отдых, а после рождественских каникул мисс Аллен должна была приступить к своим новым обязанностям.
Главный целитель больницы мистер Давенпорт недвусмысленно дал ей это понять ещё месяц назад, изучив её исследовательскую работу, а также полученный год назад аттестат магловского медицинского колледжа и свидетельство об окончании медицинских магических курсов. Полуторагодичная интернатура в Мунго заканчивалась как раз на Рождество. И всё равно было странно, что её сразу хотят сделать заведующей отделением, а ту же Франческу берут только рядовым целителем в отделение «Отравлений растениями и зельями». Правда, Франческа не заканчивала магловского колледжа, но зато была потомственным зельеваром.
Марго с грустью посмотрела на огрызок, невольно поискала глазами, куда бы его деть и поняла, что в приёмной уже не одна. Молодой парень без целительской мантии, но ничуть не похожий на пациента, сидел у противоположной стены, положив ногу на ногу и вальяжно откинувшись на спинку кресла, явно наблюдал за ней. Встретившись с девушкой взглядом, он широко улыбнулся и нахально подмигнул.
Марго опустила глаза, уничтожила заклинанием огрызок и очистила руки. И только после этого снова углубилась в чтение очередной статьи из фолианта по Заклятиям.
— Готов поспорить, что вы из тех студенток, что каждый год безответно влюбляются в целителя Сметвика, — заговорил парень, словно продолжая давно начатый разговор.
— Вам заняться нечем? — спросила Марго, переворачивая страничку.
— Напротив, только не чем, а кем. В данный момент все мои мысли заняты вами, леди. Позвольте представиться.
— У меня нет желания знакомиться с вами, сэр. И ваше замечание насчёт влюблённости студенток только облегчили мне это решение. Правда, я уже полтора года, как перестала быть студенткой, так что меня это задеть не могло.
— Чтобы загладить свою вину, — парень вдруг оказался прямо перед ней и даже опустился на одно колено, протягивая ей алую розу на длинном стебле, — я готов пригласить вас в… эту больничную кафешку. Как я узнал из достоверных источников, целителя Сметвика только что вызвали на консилиум к главному, а это обычно длится никак не менее получаса.
Она невольно улыбнулась, глянув на его покаянную мину.
— Алая роза для блондинки? — спросила скептически. — И даже без шипов?
— Никогда не видел такого оттенка светлых волос. Это не иллюзия?
— А вот это вообще неприлично спрашивать, — рассмеялась Марго и захлопнула фолиант. — Ладно, пойдёмте, но это только потому, что я ужасно голодна, а не из-за вашего неотразимого обаяния, мистер…
— Зовите меня Кристофер.
— Приятно познакомиться. Целитель Аллен, — Марго убрала фолиант в маленькую сумочку с расширением пространства и поднялась.
Но не успела сделать и шагу, как в приёмную влетел заведующий и распорядился на бегу:
— Аллен за мной! Кристофер, обожди здесь.
И почему глупое сердце всегда норовило сделать тройное сальто при появлении целителя Сметвика? Марго грустно вздохнула и поспешила в кабинет. Она слукавила, замечание Кристофера её очень задело. Только ничего с собой поделать она не могла. Ну и пусть студентки влюбляются, ей нет до этого никакого дела! И до печального взгляда невесть откуда взявшегося парня с розой — тоже.
— Так, Аллен, — Сметвик быстро просматривал какие-то бумаги у себя на столе, отбрасывая в сторону ненужные так резко, что часть из них летела на пол. — По какому вопросу? Говорите быстро, я немного спешу.
— Так ведь тест, целитель Сметвик! — Марго бросилась поднимать упавшие листы пергамента. — Вы сами назначили время.
— Я? Назначил? — он, наконец, вытащил нужный пергамент и впился в него глазами. На лице появилась насмешливая хищная улыбка, говорящая: «Ну я же был прав, как всегда! Я ли не красавец?»
— Да, вы, ровно в полдень.
— Да? — он сунул пергамент в карман брюк и непонимающе уставился на аспирантку. — А что за тест?
— Вы не сказали, — Марго положила на край стола стопку пергаментов и нагнулась за последней бумажкой, отлетевшей дальше. — Вы только заверили, что этот тест заменит последний экзамен, и если я его пройду… Кажется, ваше…
Протягивая записку, она невольно бросила взгляд на содержание. Оно оказалось недвусмысленным, заставив гореть уши и болеть сердце. Неизвестная женская рука вывела на листочке красивыми буквами: «Надо встретиться. К тебе, или ко мне?»
— Моё? — Сметвик, отобрал листок, пристально глянул и вздохнул, вызывая Темпус. — Ничего не успеваю с этим проклятым консилиумом. Марго, вы нужны мне, как ангел-хранитель! Будьте лапочкой, сделайте обход последних палат с одиннадцатой по семнадцатую за меня. Я в вас верю, целитель Аллен. Я как раз вернусь, когда вы закончите.
Он вихрем промчался мимо неё, даже не дождавшись ответа. Марго обошла стол и без сил опустилась в удобное кресло. Хотелось бы ей знать, кто смог покорить неуловимого целителя. А главное — чем. Теперь, когда впереди снова маячила работа, бессонная ночь напомнила о себе и глаза стали закрываться сами собой. Только бы не уснуть!
Виноваты были тяжёлые роды в её будущем отделении, и безотказность — Марго сразу примчалась, узнав, что целитель Радкевич чем-то отравился и не сможет выйти в ночь. Ребёночек родился на загляденье, здоровый по всем параметрам, а вот мать вытащить едва удалось. Целители же под утро валились с ног, но приняли ещё трое срочных родов. Марго даже удалось часок поспать перед утренним обходом на кушетке нынешней главной, добрейшей Мэри Грант, которая больше всех радовалась новому назначению. Старушка твёрдо собиралась уехать к сыну в домик у моря и разводить помидоры.
— Эй, вы в порядке? Целитель Аллен!
Она вздрогнула, отрывая глаза.
Этот парень с розой, Кристофер, похоже, не собирался оставлять её в покое. Вскочив, она схватила с подоконника истории больных.
— Извините, мне пора на обход!
Но так просто обойти его не получилось.
— Уверены? Вы сколько уже не спите? По-моему, вам пора в постель, целитель.
— Уж не в вашу ли? — устало огрызнулась Марго, протискиваясь мимо. — Не ходите за мной!
— Эй, какая муха вас укусила?
Но отвечать она не подумала. Обойдёт больных Сметвика и сразу отправится в общежитие наверху. Идти домой не имело смысла. Её опять просили выйти в ночь. Одно радует, что Франческа тоже взяла эту смену и можно будет вместе попить кофе и посплетничать…
Двое ординаторов Сметвика сразу пристроились к ней, едва она направилась к палатам. Видимо, заведующий их успел предупредить. Когда надо, он всё прекрасно помнит! Грег сразу предупредительно забрал истории, а Салли поспешила открыть дверь одиннадцатой палаты. Больных трое. Она направилась к ближайшей койке, на которой храпел здоровенный маг. Койку для него явно пришлось увеличить.
— Больной Грэхем Шерман, — кашлянув, доложил Грэг, протягивая ей нужную историю, где подсвечивались синим и красным данные больного. — Подвергся заклятию долгого сна…
Марго внимательно пробежала глазами записи Сметвика и отдала историю Салли. Рутинный осмотр начался. Взмахами палочки она быстро проверяла работу всех органов, магический фон, состояние костей и прочих тканей, применяя стандартные, заученные до автоматизма заклинания, диктовала результаты диагностики, динамику изменений, уточняла назначения. Салли вносила записи в историю, Грэг зачитывал диагнозы больных и озвучивал прогноз Сметвика.
— Увеличить сеансы массажа. Два, вместо одного в день… Здесь печень уже страдает, зелье сна временно отменить. Заменить успокоительным… Проверить ещё раз магическое ядро, пусть посмотрит специалист, не нравятся мне эти отростки… Здесь вообще всё в порядке. Ах, нет. Вижу. Отравление? А почему в этом отделении? А! Поняла. Продолжать терапию, назначенную лечащим целителем… Тут дозу обезболивающих пора снижать, иначе начнёт страдать печень…
До семнадцатой палаты дошли минут через сорок, и то потому, что пятнадцатая палата пустовала, а в четырнадцатой два больных, идущих на поправку, нагло отсутствовали. Искать их Марго не намеревалась, оставив пометки для Сметвика. Голова уже пухла от обилия диагнозов и необходимости всё озвучивать. Девушка в предпоследней палате лежала одна и была уже почти здорова. Марго назначила ей ещё пару сеансов массажа, отменила укрепляющие зелья и обрадовала скорой выпиской.
А вот перед восемнадцатой палатой пришлось притормозить. Грэг обнаружил, что отсутствует история и побежал в кабинет целителя, а кроме того, у двери в вольных позах стояли два аврора, преграждая путь посетителю.
— Здравствуйте. Вы знаете, что посещение только с пяти часов вечера? — обратилась Марго к высокому блондину. Волосы его были убраны в хвост и перевязаны чёрной лентой. Серо-стальные глаза с насмешливым вниманием оглядели её с ног до головы, вызвав внутреннее негодование. Она глянула на историю и уточнила с мстительным удовольствием: — А к этому больному доступ посетителей вообще запрещён.
— Осведомлён, — чуть поклонился блондин. Явно из аристократов. Эти манеры, трость с головой змеи из очень светлого металла — наверняка платина, запонки с изумрудами… — Я бы хотел переговорить с вами, госпожа целитель, после того, как осмотрите… пациента.
— Боюсь, у меня нет…
— Это не займёт много времени, — перебил он так жёстко, что Марго передумала что-либо говорить о целительской тайне и отсутствии времени.
Она никогда не научится давать отпор подобным типам. Вот Сметвик проделывал это легко и изящно. Марго просто развернулась и прошла между расступившимися аврорами. Видимо, кто-то важный, раз поставили охрану, но это не её забота.
— Больной Эндрю Лонгботтом, — доложил Грэг нарочито бодрым тоном. — Неизвестное заклятие. По всем признакам тёмное. Состояние стабильно тяжёлое. Не приходит в сознание уже больше недели. Ждём специалиста из Франции завтра рано утром.
Бледный молодой мужчина на единственной койке в этой палате как будто спал. Заострившийся нос, посиневшие губы, запавшие щёки с резко очерченными скулами. Марго оживилась — не часто удавалось осматривать по-настоящему интересные случаи. Диагностику проводила особенно тщательно, в надежде, вдруг Сметвик не заметил каких-то признаков. Но, увы, все показатели функционирования важных жизненных органов совпадали с записями куратора до последней запятой. Прогноз был печальным и неясным. Если не начать давать зелья немедленно, то будет становиться всё хуже. Если начать, и они среагируют на проклятие, можно просто убить даже банальным кроветворным. Впрочем, в любом случае этот больной доживал свои последние часы. Точно такие же выводы были сделаны и Сметвиком, а ниже стояла завтрашняя дата и время «6:00», подчёркнутое жирной линией. Ни с одним знакомым ей заклятием симптомы не совпадали, а она была лучшей на курсе и знала их не просто много, а очень много. Худший случай из возможных.
Только пятнадцать минут спустя она вышла из палаты и едва сдержала тяжёлый вздох. Надменный блондинистый аристократ всё ещё был здесь и скучающим тоном перешучивался с аврорами, небрежно поигрывая своей тростью. Пижон! Молодые парни в красных мантиях посмеивались, явно не возражая против сиятельного общества.
— О, мисс Аллен, вы уже закончили? — любезно осведомился аристократ с такой интонацией, словно она здесь дурака валяла, а не осматривала тяжёлого больного.
И откуда успел узнать её фамилию?
— Целитель Аллен, — поправила она, кивком отпуская ординаторов. — А вы?
— Абраксас Малфой, к вашим услугам, юная леди. Вы позволите называть вас Марго?
Это уже было слишком!
— Нет, сэр, — твёрдо отчеканила она. — Хочу попросить вас в обращении ко мне избегать фамильярности.
— Попросите, — усмехнулся этот гад. Авроры заржали, но тут же закашлялись с деланным смущением. Марго со злостью поняла, что у неё начинают гореть уши.
— Учитывая хамский тон вашего обращения, я отказываюсь разговаривать с вами, — отчеканила она своим самым жёстким тоном, жалея, что не умеет как Франческа обжигать выразительным взглядом всяких приставучих личностей. Развернувшись, она быстро пошла прочь. Её рабочие сутки должны были, наконец, закончиться.
Только уйти далеко ей не дали. И надо же было выбрать направление к лестнице пятого этажа! Пошла бы в кабинет куратора и дождалась его. Только умные мысли, как всегда, запоздали. И есть хотелось уже давно.
— Отпустите немедленно, — устало попросила она, ощутив тёплые пальцы наглого посетителя на своём предплечье. — Что вам от меня нужно?
Пришлось остановиться прямо на лестнице, обернувшись к Малфою. Где-то она уже слышала эту фамилию. И лицо знакомо — лощёный красавчик. Политик?
— Мисс, я приношу извинения, — он стоял на ступеньку ниже, так как лестница была узкой, и она вдруг с удовольствием подумала, что не приходится смотреть на него снизу-вверх. Ну если только чуточку. Насколько было бы проще, будь у неё такой же высокий рост как у сестры, или братьев! Даже Пит уже давно её перегнал, а ведь ещё только шестикурсник.
— За что?
— Позвольте сопроводить вас в кафе. Вы ведь туда направляетесь?
— Послушайте, если вы что-то хотите узнать про того больного, то я не имею права разглашать информацию. Я даже не его целитель, меня попросили…
— Мисс Аллен, давайте не будем обсуждать это на лестнице…
Она проследила за его взглядом и поспешно шагнула в сторону, пропуская двух больных и одного целителя. Все трое с любопытством глядели на неё с аристократом.
Вспыхнув, Марго поспешила наверх. Пусть идёт за ней, если хочет. Но пока она не съест хотя бы пирожок с мясом, слова ему не скажет.
Увидев, что все столики заняты по случаю обеденного перерыва в понедельник, Марго приуныла и быстро оглядела народ, надеясь увидеть кого-нибудь знакомого или хотя бы свободное место. Кристоферу, помахавшему ей рукой, она обрадовалась, как родному и поспешила к его столику в уютном уголке у окна. Парень поднялся и отодвинул ей стул с очень довольной физиономией. Только сейчас её это даже не раздражало.
— Спасибо, Кристофер, — небрежно поблагодарила она, обращаясь к парню подобным образом больше для Малфоя, который и не думал отставать.
— Вы позволите? — блондин без всякого смущения занял оставшийся свободным стул.
Кристофер лишь хмыкнул, ничем не показав недовольства или удивления.
— Я тебе уже заказал, сейчас всё будет, — чуть ли не интимно произнёс он. — Ну вот.
При виде хорошо обжаренных куриных ножек со свежим салатом и зеленью, и маленьких румяных пирожков, рот у неё наполнился слюной, а в животе явственно заурчало. Горячий кофе со сливками издавал непередаваемо восхитительный аромат.
— Ты настоящий друг, Кристофер! — произнесла она с чувством, стараясь не показать смущения. И сразу схватила ножку руками, вгрызаясь в сочный бок и не заботясь о манерах. Пусть смотрят, если так нравится! Впрочем, она настолько проголодалась, что пока не уничтожила всё в своей тарелке, даже не думала про мужчин. Лишь взяв в руки один из пирожков и отпив глоток обжигающего кофе, обратила на них внимание и затосковала. В такой неловкой ситуации ей ещё быть не приходилось. Сразу два джентльмена, которым что-то от неё нужно. А она их даже не познакомила.
Однако, похоже, ни того, ни другого такая ситуация не тяготила. Кристофер беззаботно пил кофе, приканчивая очередной пирожок, а Малфой позвякивал кусочками льда в кубке с чем-то коричневым — наверняка спиртное, и это в разгаре дня!
— Сколько я должна? — спохватилась Марго.
— Милая, мы же договорились, что сегодня я угощаю, — ответил Кристофер и, протянув руку, убрал с её щеки кусочек капусты, словно это было обычным делом для их пары.
Похоже, мантра «Только не краснеть!» сегодня вообще не работала.
— Я забыла вас познакомить, — произнесла она, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.
— Кристофер, это мистер Малфой. Мистер Малфой, это мой друг Кристофер.
— С мистером Сметвиком мы знакомы, — насмешливо улыбнулся ей Малфой, и пока она поспешно глотала кофе, пытаясь скрыть изумление и досаду, небрежно поинтересовался у Кристофера: — Архитектор, не так ли? Я слышал, что именно ваш проект нового флигеля для больницы Мунго одобрил совет попечителей.
— Совершенно верно, мистер Малфой. Я высоко ценю ваше вложение в строительство флигеля для больницы, благодаря которому получил эту работу.
— Ну что вы, мистер Сметвик, это я доволен, что место архитектора досталось именно вам. Ваш проект произвёл на меня самое благоприятное впечатление. Он выгодно отличается от остальных, и я рад, что к моему мнению попечители больницы прислушались.
«Только не удивляться! Только не удивляться!» — Марго с безразличной улыбкой слушала этот насквозь фальшивый любезный разговор. Можно было подумать, что встретились два её поклонника, которые соперничают за её внимание и терпеть не могут друг друга по этой причине, но вынуждены делать хорошую мину при плохой игре. Только всё было куда прозаичней, если Кристофера с натяжкой можно было назвать поклонником, то Малфой точно не входил и никогда не войдёт, слава Мерлину, в их число. А истоки едва уловимой враждебности явно не имеют к ней ни малейшего отношения.
От таких мыслей дышать стало легче. Она не слышала, какую новую любезность сказал сын Сметвика — и как она сразу не догадалась, ведь так похожи! А вот следующие слова Малфоя заставили снова напрячься:
— Надеюсь, вы понимаете, что я не случайно сел за ваш столик, — спокойно произнёс он. — У меня к целителю Аллен есть несколько вопросов чисто делового характера. Надеюсь, вы не будете против, если я украду её ненадолго, чтобы пообщаться.
— Я-то возражать никак не могу против её общения с кем-либо, — теперь Кристофер не скрывал холодность. — Но видите ли, сэр, вы могли этого не заметить, но мисс Аллен уже больше полутора суток на ногах, и я просто не могу позволить испытывать её на прочность и дальше. Даже вам.
— Тем более в ваших интересах будет оставить нас одних прямо сейчас, — усмехнулся Малфой. — Разговор не займёт больше четверти часа.
— А меня вы спросить не хотите? — смогла, наконец, возмутиться Марго, когда Кристофер с каменным лицом поднялся из-за стола, бросая на тарелку салфетку.
— Не хочу, — нагло ответил аристократ, глядя ей в глаза, и только потом добавил, — но раз вы настаиваете… Вы способны выслушать меня, мисс Аллен?
Кристофер замер рядом, ожидая её ответа.
— Пять минут, — сдалась она, понимая, что этот человек точно не отстанет. И лучше пусть говорит здесь, где столько народу.
— Десять, — возразил Малфой.
Она кивнула, и Кристофер молча ушёл, направившись к стойке буфета. Малфой наложил заглушающие заклятья.
— Сколько вам лет, Марго? — вкрадчиво спросил он сразу, и даже серо-стальные глаза как будто потеплели.
Если бы она только что не была свидетелем его лицедейства, и точно не знала, что именно его интересует, то могла ошибочно принять это за заигрывание. Поэтому сразу решила расставить все точки над «и».
— Не думаю, что такой вопрос следует задавать женщине. Тем более что мы оба понимаем, что вам не я интересна, а пациент Лонгботтом. Так что, пожалуйста, переходите к делу, сэр, я, правда, очень устала.
— Учитывая, что вы уже целитель, но выглядите слишком юной, предположу, что где-то двадцать два — двадцать три года. Не так ли?
— Двадцать четыре! — мрачно ответила она. Больше всего её сердило, когда не принимали всерьёз. И всё из-за дурацкой внешности, доставшейся от бабушки. Та до сих пор выглядела молодой красоткой и привлекала взгляды мужчин моложе её вдвое. — Вы слышали, что я сказала?
— Разумеется. Но напрасно вы думаете, что мне не интересны. Напротив, даже очень.
— Мистер Малфой!
— Для вас, Марго, Абраксас. Я восхищаюсь такими умными самостоятельными женщинами, как вы, и готов извиниться за то, что вёл себя ранее неподобающим образом.
— Извиняйтесь, — мстительно фыркнула она. Если думал растопить её сердце комплиментами, чтобы добиться ответов про Лонгботтома, то не дождётся!
— Не теперь, — улыбнулся он уголками губ, заставив её затаить дыхание. Сейчас блондин походил на магическое существо, принявшее облик мужчины. Столько обаяния и очарования обрушилось вдруг на неё, что захотелось сбежать немедленно или умилённо пропищать какую-то чушь, вроде: «Какой лапочка!». — Я найду способ сделать это позднее.
— Не нужно, — попросила она почти жалобно. — Это была шутка.
Он наклонился вперёд, почти коснувшись губами её щеки, и прошептал, обдав лёгким дыханием ухо:
— А я вовсе не шучу!
Она ощутила слабый аромат коньяка и какого-то мужского парфюма.
После чего Малфой снова откинулся на спинку стула, глотнул из кубка и совсем другим тоном, серьёзным и даже уважительным, произнёс:
— Но вы правы, сейчас не время и не место. Тем более что этот юноша не сводит с вас глаз. Перейдём к делу. Я не прошу вас выдавать врачебные тайны. О состоянии моего друга Эндрю я прекрасно осведомлён. Мне говорили, вы очень талантливый целитель, недаром вас заметили и предложили хорошую должность. Уверен, вы ответственно подошли к осмотру сегодня, несмотря на усталость. И наверняка сделали свои выводы. У меня лишь один вопрос, я прошу ответить вас честно, не щадя моих чувств. К ударам судьбы мне не привыкать. Сколько моему другу осталось?
Совершенно дезориентированная Марго сделала слабую попытку настроиться на разговор, но безуспешно. То, что пациент друг Малфоя, почему-то не приходило ей в голову. А ведь можно было догадаться.
— Не знаю, доживёт ли до утра, — она очень старалась скрыть сочувствие, но получалось неважно. — Специалист из Франции прибудет только завтра утром. Но я бы не стала надеяться на чудо, если он задержится в пути хотя бы на час.
— Благодарю! — внезапно он взял её руку, поднёс к губам и, глядя прямо в глаза, поцеловал нежную кожу на внутренней стороне запястья, отчего по венам словно жидкий огонь пробежал.
Ахнув, Марго выдернула руку из его пальцев, а Малфой лишь усмехнулся и с кошачьей грацией поднялся из-за стола.
— Был рад познакомиться, Марго! До скорой встречи.
Кристофер вырос у стола, едва аристократ отошёл, стремительно направляясь к выходу.
— О чём вы говорили? — требовательно спросил он, занимая своё место.
— Не ваше дело, мистер Сметвик, — возмутилась она, всё ещё потирая запястье.
— Не моё, — на удивление мягко согласился парень. — Но хочу предупредить, Малфой очень опасный тип, не связывайся! Он тебе не по зубам, Марго. Ты талантливый целитель и очень красивая девушка, а этого типа интересует только выгода для собственного рода. Ты для него можешь стать только игрушкой, да и то на время.
— Зачем вы мне это говорите? — она понимала, что лицо уже пылает, а к глазам подступают непрошенные слёзы, но все волнения последних часов сделали своё чёрное дело. Кристофер просто удачно попался под руку. — Ну конечно, если перед вами красивая блондинка, можно её считать безмозглой идиоткой и давать такие советы! Да знаете ли вы, что меня не интересуют романы с кем бы то ни было! Я работать сюда пришла, и учиться! У меня что, на лбу написано, что мне нужен богатый любовник? Что вы себе позволяете? Какое имеете право осуждать, даже не разобравшись? И конечно, всяким Малфоям больше делать нечего, как завлекать меня в свою постель! Он, к вашему сведению, просто хотел узнать о здоровье друга! И всё! И даже извинился, что хамил. А вы!
— Я идиот, Марго, прости, пожалуйста! Ты просто устала, тебе обязательно надо поспать! Ты позволишь проводить тебя?
— Не надо, — она ощутила себя сдувшимся воздушным шариком. — Моя подруга живёт в двух шагах от больницы, я пойду к ней. И спасибо вам за обед, обязательно как-нибудь отплачу тем же.
— Ловлю на слове, — улыбнулся Кристофер. — Добрых снов.
Выспаться ей удалось, и даже ночная смена порадовала, родов было всего двое в начале ночи, а потом полная тишина. Франческа забегала пару раз, разгоняя скуку. Посплетничали о новом целителе с первого этажа, обсудили немного проблемы своих братьев-школьников — скоро обеим их встречать на платформе девять и три четверти, чтобы вместе отправиться на рождественские каникулы.
— Питер чего-то темнит, — пожаловалась Марго. — Уж не влюбился ли безответно? И спросить боюсь.
— А толку? — Франческа аккуратно наводила блеск на ногти новым косметическим заклинанием. — Я Лаудана спрашивала, думаешь, сказал? Ага, как же. Улыбка до ушей и снисходительный тон: «не волнуйся, сестрёнка, я уже не маленький!» Выдрала бы ремнём, вот честное слово. Только вымахал выше меня и сильнее гораздо, несправедливо!
— Питер такой же. Даже не знаю, кто больше за кого волнуется. Я за него, или он за меня.
И всё равно к утру, несмотря на относительное безделье, Марго ощущала себя разбитой, то и дело борясь с зевотой и желанием залечь на первую попавшуюся кушетку. И совершенно не ожидала срочного вызова на четвёртый этаж. Бежала бегом, очень уж испуганный вид был у Салли, позвавшей её к Сметвику.
Когда ворвалась в кабинет, куратор стоял у окна, сунув руки в карманы, и смотрел на магловский Лондон. Звук открывшейся двери он словно не услышал, но потом, не решавшаяся что-то сказать Марго, услышала тихий голос:
— Аллен, скажите мне честно, какого драккла вы заходили в палату Лонгботтома?
— Но вы же сами сказали… — она ничего не понимала. Неужели Лонгботтом умер и теперь во всем винят её? Внутри всё неприятно сжалось.
— Я сказал с одиннадцатой по семнадцатую! — прогрохотал Сметвик, оказавшись рядом. — Идёмте!
В такую рань все ещё спали, и никто не видел, как целителя Аллен практически за шкирку, как котёнка, волокут по больничному коридору.
Восемнадцатая палата была открыта настежь. Ни авроров, ни больного. На кушетке сладким сном спала ночная дежурная.
— Полшестого утра, Аллен, — вкрадчиво говорил Сметвик. — С минуты на минуту прибудет мордредов спец по тёмной, мать его, магии. Какого дементора я ему стану показывать?
— А где?..
— Вот и я гадаю, Аллен… Где?!
Теперь её довели таким же образом до пятнадцатой палаты, вчера пустовавшей. И стало ясно, куда подевались авроры. Они даже не храпели, уютно сопя на больничных койках. Один трогательно подложил руку под голову, другой свернулся калачиком и сонно посасывал кончик большого пальца.
— Вы правда беседовали вчера с Малфоем?
Она вздрогнула и с ужасом посмотрела на куратора, когда он выпустил из рук её воротник, заставив отступить на два шага.
— Я не думала…
— Даже не сомневался! Расскажите, что вы вчера делали, начиная с осмотра Лонгботтома. В подробностях, Аллен!
— Я… Пожалуйста, посмотрите сами, — рассказывать у неё просто не было сил.
— Боюсь, думосбор достать быстро не смогу, а времени у нас…
— Может, так глянете? — если она кому-то и доверяла полностью, то своему наставнику. И стыдиться ей было нечего. Кажется.
Он непонятно хмыкнул и поднял палочку:
— Легилименс!
Все события вчерашнего обхода завертелись в голове. Она и не пыталась защищаться, хотя приятного было мало. Разговор Кристофера с Малфоем, потом этот странный тон, поцелуй в запястье, вот она наорала на сына куратора, вот легла спать…
Голову прострелило болью, когда Сметвик вынырнул из её мыслей.
— Идиотка, — ласково сказал он и, шагнув ближе, крепко ухватил за подбородок, заглядывая в глаза. — Я понимаю, что многие девицы твоего возраста набитые дуры. Но ты-то! Умница и красавица! В полушаге от звания мастера. Без двух недель заведующая сложнейшим отделением больницы! Неравнодушная, цельная. Ну какого лысого гоблина ты купилась на сладкие речи Малфоя?
Оставалось лишь безуспешно бороться со слезами, которые всё равно текли по щекам, оставляя неприятные горячие дорожки.
— Вот-вот, — грубиян Сметвик достал огромный платок и удивительно ловко вытер её лицо. — Только рыдать и остаётся. Жаль, что у меня не прокатит. Не поймут… Держи, неженка. Высморкайся, и пойдём пить коньяк. Не только Малфоям хлестать его, когда вздумается.
— А как же Лонгботтом?
— А нет его. Спёрли Лонгботтома, радость моя. Через двадцать минут здесь будет один француз с очень скверным характером. А еще через час к нам пожалует мистер Поттер с группой поддержки, и у нас будет очень длинный, и отнюдь не спокойный денек. Идём-идём, коньяк есть у меня в кабинете. Выше нос, моя наивная ученица.
***
Распивать коньяк с дамой в собственном кабинете прямо с утра Сметвику уже приходилось, и не так уж давно. И тогда ситуация была не менее драматичной, но тенденция настораживала. Не хватало ещё, чтобы это вошло в привычку, уж разных драм и курьёзов на этой должности точно хватит с лихвой, чтобы её оправдать.
А драма в его личной жизни имела место быть, хотя ничто, казалось, не предвещало. Кажется, в тот день к нему поступил какой-то на редкость интересный больной, и конечно, вызов главного, мягко сказать, не обрадовал. А когда Гиппократ узнал причину, то и вовсе рассвирепел, и было с чего. Давенпорт собрал заведующих отделениями ради нахальной маглорождённой дамочки, которая под предлогом сомнительной поисковой деятельности хотела получить доступ к архиву больницы и текущим историям болезни. Разумеется, он не стал тянуть, очень корректно высказал своё мнение по данному вопросу и покинул идиотское собрание, чтобы заняться своими больными. Впрочем, вспоминать, что было потом, он не любил. Незачем жить прошлым, когда настоящее прекрасно и удивительно.
— Залпом, — вручил он толстостенный бокал с янтарной жидкостью своей очень толковой ученице, настолько же замечательно разбирающейся в целительском деле, насколько хреново в людях и обычной жизни. — Полегчало? А теперь завтрак: бутерброды свежие, не сомневайся. Садись, Марго, и расскажи старику, когда, а главное — каким образом… ты умудрилась завести знакомство с паршивцем Кристофером у меня под носом, так, что я этого даже не заметил. Или нет, не рассказывай, не хочу даже знать! И не подумай, что я против, но… Марго, ласточка моя, давай я тебя с младшеньким лучше познакомлю. Он всего на год тебя старше, но зато парень — чистое золото, серьёзный и в чём-то вы похожи…
Терапия, наконец, возымела успех, и девчонка смешно вскинулась:
— Нет! Не надо, пожалуйста! Мне сейчас не до романов, и вообще… Сэр, а это правда на весь день? Ну, авроры? Я всё испортила, да?
— Ну уж нет. От тебя тут вообще ничего не зависело, так что можешь выдохнуть. Малфою очаровать такое нежное создание, как мантикоре найти завтрак. И то, это он ещё нежно, эти сволочи всегда были к блондинкам неравнодушны. Скажи спасибо, что не составляешь сейчас компанию мирно дрыхнущей охране.
Счастливая улыбка была немного грустной, но с этим Сметвик уже бороться не мог. Слава мозгоправа его никогда не привлекала. Да и вообще, немного грусти девицам только на пользу.
— Иди домой, Марго! Выспись хорошенько, и чтобы три дня я тебя рядом с Мунго не видел! Задача ясна?
— Но как же…
— Уж как-нибудь без тебя разберутся. Давай, пока я не передумал и не засадил тебя восстанавливать утраченную историю Грозовски.
Ужас, отразившийся в лице мисс Аллен был понятен — старая мегера Марта Грозовски обитала в Мунго уже более года, и не то, чтобы совсем неоправданно. Неприлично богатая вдова самого активного благотворителя больницы имела множество болячек самого разного толка и кочевала из отделения в отделение подобно злостному вирусу. История болезни своей толщиной могла поспорить со сводом законов в министерстве. Примерно месяц назад труд многих ординаторов, целителей и лаборантов загадочным образом исчез, вызвав тихую радость среди стажёров и гневную филиппику самой М. Грозовски в кабинете главного при общем сборе всего медперсонала больницы. Давенпорт, не моргнув глазом, клятвенно заверил старую каргу, что меры будут приняты, чем, собственно, дело и закончилось. А две недели спустя уборщица обнаружила в урне на втором этаже горстку пепла и крохотный обрывок, по которому и определили судьбу рукописного шедевра. Виновные так и не были найдены.
Осознавшая угрозу Марго мигом собралась, десять раз, не меньше, сказала «спасибо» и, наконец, покинула отделение, торопливо цокая каблучками.
Гиппократ усмехнулся, спрятал коньяк, зачем-то подмигнул молчаливому портрету Мунго Бонама и вернулся за свой стол. Предстояло написать отчёты для авроров, для главного, и собственно, для попечителя, оплатившего приезд крутого специалиста. Сметвик взял новое перо, лист пергамента и с тяжёлым вздохом начал расписывать по пунктам, как сие непотребство могло случиться во вверенном ему отделении, и почему никто не виноват.
После третьего пункта он вдруг остановился, схватил небольшой листок и написал: «Милая, как раз по твоему профилю. Вопрос жизни и смерти. Найди мне Лонгботтома! Кровь прилагаю. Если нужно будет ещё, то у меня её хоть залейся. Целую ушки, твой безумно замученный целитель».
День, как и предсказывал Гиппократ, выдался тяжёлым. Поттер рвал и метал, авроры заспанно хлопали глазами и даже не пытались оправдаться. Светило из Франции отбыло восвояси, едва лишь узнав об исчезновении пациента, заверив бледного Давенпорта, что ноги его давно не было в Англии, а теперь и подавно не будет, как минимум в ближайшие полсотню лет. Что уж так вывело из себя специалиста по тёмным проклятиям осталось неясным.
Но самое пикантное случилось уже после отбытия служителей порядка. Похищение несчастного Лонгботтома, сведениями о котором Сметвик по большому секрету поделился с М. Грозовски в качестве психотерапии, так впечатлило неизлечимую больную, что старая ведьма, высказав наболевшее всем обитателям Мунго, собрала вещи и именным портключом в одно мгновение переместилась в европейскую клинику, не самую дешёвую, кстати…
Вся больница её провожала в холле первого этажа, некоторые стажёры даже не скрывали слёз то ли радости, то ли грусти, но уговорить Грозовски остаться так и не удалось, да и не слишком старались, если говорить откровенно. Как только ведьма отбыла, проводы плавно переросли в празднество, причём стихийное. К которому во многих отделениях как-то незаметно присоединились даже некоторые пациенты.
Разумеется, в отделении Гиппократа такого безобразия не наблюдалось, но странным образом под шумок исчезли все бумаги с записями о Лонгботтоме и его пробы крови. На вопрос Давенпорта, как такое допустили, Сметвик в самых мягких выражениях посоветовал заняться мерами безопасности в больнице, что почему-то вылилось в грандиозный скандал и закончилось распитием коллекционного виски. Сам Гиппократ утрату документов похищенного пережил философски, учитывая заверения Ванессы, что людей, спрятанных в защищённых мэнорах, она найти не способна. А вот в том, что Лонгботтом до сих пор жив, она убедилась лично, посетив Минист
|
|
| Каури | Дата: Понедельник, 08.05.2017, 01:51 | Сообщение # 253 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
Флинт ловко ухватил её за локоть сразу, как Санни вышла из кабинета Астрономии, слегка щурясь от яркого света. Звёзды им сегодня показывали на магической карте в полной темноте. Занятие очень понравилось, даже не хотелось возвращаться в реальный мир, а было острое желание ещё чуть-чуть задержаться среди прекрасных созвездий и таинственных планет, которые так сильно влияют на события в мире как магловском, так и магическом.
— Что? — она настороженно покосилась на парня, легко подстроившегося под её быстрый шаг. Да и не удивительно, ещё с бала она помнила, что все слизеринцы прекрасные танцоры. Так что ритм чувствуют очень хорошо. — Случилось что-то?
— Сегодня пятница, — Квинтус смешно подвигал бровями. — Как насчёт того, чтобы составить мне компанию завтра?
Санни остановилась как вкопаная, выдернув руку из его пальцев. Флинт ухмыльнулся и опёрся рукой о стену возле её головы. Пришлось задрать голову, всё-таки слизеринец был даже выше Рудольфуса.
— Я не собиралась идти в Хогсмид!
— Ну так теперь можешь и собраться. Со мной тебе ничего не грозит!
— Ты не обнаглел? — и всё-таки она не удержалась от улыбки под его укоризненным взглядом. — Квин, прости, но у меня нет никакого желания идти в Хогсмид. Даже ради тебя, я не могу отменить кучу всего, что запланировала на завтра.
— По крайней мере, я попытался… Не любишь ты меня. — Лучше б он не был так серьёзен! Санни сразу ощутила укол совести, но решила не поддаваться. А Флинт, оглядев коридор, навесил вокруг заглушки и быстро проговорил: — Хорошо, тогда поговорим здесь! Всего один вопрос, Санни, чтобы кое-что прояснить. Ответишь?
— Смотря что за вопрос!
Флинт фыркнул:
— Не доверяешь ты мне, а зря! Хорошо, Санни. Скажи мне, дураку, на кой тебе вообще понадобилось так срочно выбирать жениха? Отец настаивает, или что?
— Это между нами? — Санни закусила губу, раздумывая, отвечать ли на такое.
— Могу поклясться, что дальше меня не пойдёт. Ну так как?
— Ладно, Квин. Скажу. Только потому, что ты друг. Ведь мы друзья?!
— Да! Мы друзья, — твёрдо заверил Квинтус.
Санни выдохнула:
— Это хорошо. Нет, отец не давит, больше того, он вообще готов дать мне самой выбрать, и готов ждать. Только знаешь, что я поняла? Что это не выход. Так уж получилось, что я оказалась вдруг очень завидной невестой.
— Не вдруг, — не согласился он. — Всегда была.
— Пусть так. Ну вот, и сколько бы я не твердила, что не хочу замуж, от меня ведь не отстанут. Ни сегодня, ни завтра, ни через полгода, ни через два. Всегда будут находиться те, кто захочет с нами породниться. И я решила: если выберу сейчас, то вопрос будет закрыт, и смогу спокойно заниматься чарами. И учёбой вообще. И может, пойду в ученики к мастеру чар. Тебе этого достаточно?
— Вполне, — Флинт поглядел с грустью. — Как же всё сложно у вас, леди. Но я понял. Определённый смысл тут есть, хоть это и спорно. Спасибо, что просветила, солнышко!
Её просто щёлкнули по носу, и оставили настолько быстро, что Санни даже ущипнула себя за руку, чтобы увериться, что это ей не привиделось.
Вздохнув и покачав головой, она поспешила в направлении библиотеки. Оставалось всего полтора тома изучить, чтобы завтра сказать Даркеру, какое направление применения чар она выбирает.
О втором задании, которое дал ей мастер чар, она и думать боялась. Листы не были заполнены даже на четверть. Придётся вечером собраться с мыслями. А ещё надо отправить письмо маме. Это ей пришло в голову только вчера ночью, когда после короткого пожелания Рабастаном «Доброй ночи», она никак не могла уснуть.
Санни резко затормозила и повернула в сторону совятни. Письмо было написано ещё утром, и трястись, страшась его отправить, ей уже надоело. Мысли были сумбурными и с трудом вылились в правильные слова, и она боялась, что вопрос, заданный в конце письма, останется без ответа. Или в крайнем случае ей напишут: «Поговорим дома». Но рискнуть стоило.
Раз десять переписывала это послание, из-за чего пропустила завтрак. Ещё Руди, остановив её после первой пары Зельеварения, когда её мутило от паров этого дурацкого зелья против морщин, не пожелавшего позеленеть в её котле — ну не давались ей зелья, хоть плачь — прочёл короткую лекцию о том, как важно хорошо питаться для нормальной работы мозга. Много он понимает! Только зря он упомянул ненавистный предмет.
— Если ты продолжишь пропускать завтраки и ужины, — толковал этот занудный «друг», — придётся тебя зельями кормить в Больничном крыле. Эй, ты чего…
Рвотный позыв удалось сдержать с большим трудом. Она так никогда и не сможет привыкнуть к разделке флоббер-червей!
Глубоко дыша, она замотала головой, и сбежала тогда от озадаченного слизеринского старосты. Даже теперь ей было слегка не по себе из-за неприятного воспоминания: эта слизь, расползающаяся по разделочной доске, с розовыми прожилками в мутных комочках… Брр…
В совятне аромат был не менее противный, чем в кабинете Зелий, но от него почему-то не мутило. К ней спикировали сразу две совы, но при подлёте одна всё-таки сдалась, в последний момент свернув в сторону и совершив круг почёта под клёкот товарок.
Письмо было надёжно привязано к протянутой лапке. Сова благосклонно выслушала, кому следует вручить письмо, съела предложенное печенье и, ухнув, вылетела в арочный проём.
Санни зажмурилась, вспоминая текст послания. Кажется, она успела выучить его наизусть:
«Здравствуй, дорогая мамочка! Мы так мало с тобой поговорили, когда я приезжала. Так быстро пролетели эти часы. И я уже успела соскучиться по вам всем.
Волнуюсь за тебя и малышей! Знала бы ты, как я счастлива, что у вас с папой появятся маленькие, а у меня младшие братики или сестрёнки. Очень надеюсь, что ты мне позволишь помогать с ними, когда родятся.
Ещё меня очень волнует твоё здоровье. Не просто же так тебе пришлось лежать в больнице святого Мунго. Как ты себя чувствуешь? Напиши мне, пожалуйста.
За меня не волнуйся! У меня всё хорошо, приходится много учить, но я почти справляюсь, за исключением зелий. Они даются труднее всего, уж не знаю почему. Зато по нумерологии, рунам и чарам у меня очень хорошие успехи. Особенно по чарам — профессор Флитвик хвалит, и мне самой нравится, что заклинания получаются всё лучше и лучше.
Ещё я познакомилась с замечательной девушкой, Кэти Хоган. Она полукровка, училась в Дурмстранге, а в Хогвартс приехала в гости к профессору Флитвику. Мы с ней много разговаривали, она очень славная. Мне кажется, мы с ней могли бы подружиться. Как ты думаешь, не будет ли против папа, если я приглашу её к нам на рождественский бал?
И ещё. Милая мамочка, я знаю, что вы с папой любите друг друга. Это так здорово! Много думаю в последние дни, насколько это важно в браке, когда муж и жена любят друг друга? Или важнее другое? Ты не могла бы мне рассказать, как ты поняла, что тебе нужен именно папа? Как вы познакомились? Прости и ничего не рассказывай, если не хочешь это вспоминать, но, если это возможно, мне бы очень хотелось узнать вашу историю. С любовью, твоя дочь Александра».
Мерлин, если бы она могла, она бы немедленно вернула сову и удалила свои последние вопросы. А вдруг такое не принято рассказывать?
Но терзаться было уже поздно. Оставалось ждать, что ответит мама.
Санни побрела к библиотеке уже без всякого настроения. Ещё этот Флинт со своим вопросом! И зачем она ему всё рассказала? Может, она не права? Может, вообще этот выбор не нужен, и плевать на всяких женихов, что будут видеть лишь имя, но не её саму. Будет всем отказывать… И так жаль стало, что Кэти Хоган уже покинула Хогвартс — вот с кем ей легко было общаться.
Библиотека была полна народу. Всё ближе зачёты перед рождественскими каникулами, и народ усиленно готовился, навёрстывая упущенное.
Санни с трудом удалось отыскать свободный столик. Точнее, он казался свободным, пока она до него не дошла, его частично скрывал крайний стеллаж.
Но выбора не было, и она как можно приветливее улыбнулась шестикурснику из Хаффлпаффа.
— Вы позволите? Все столы заняты…
Парень рассеянно глянул на неё, отрываясь от своего конспекта, и кивнул.
— Падайте, мисс, места полно!
— Александра Прюэтт, — она поблагодарила взглядом, бросая на стул свою сумку.
— Питер Аллен, — чуть поклонился барсук, сверкнув глазами. — Очень рад познакомиться. Честно! А теперь, извините, эссе…
Он оказался прекрасным соседом. Никаких приставаний, ни заглядывания в её листы, или книги. И если бы не косился на неё изредка, когда думал, что она не видит — цены бы ему не было!
К ужину почти все столы опустели. Санни оторвалась от последнего абзаца книги, и растерянно огляделась, чуть не застонав вслух: в библиотеку входил Рудольфус со своей свитой.
Спрятаться за фолиантом, спешно позаимствованном у соседа, не удалось.
— Здорово, Аллен, — услышала она голос Лестрейнджа прямо над собой. — Как мило, что ты присмотрел за нашей подругой. Санни, красавица моя, собирайся, мы проводим тебя в Большой зал.
— Я не твоя красавица, — буркнула она, вложив фолиант в протянутую руку насмешника Аллена, и принялась складывать пергаменты в сумку — отвязаться от Руди было невозможно.
— Ничего, — легко заявил Лестрейндж. — Здесь нет тех, кто тебя приревнует.
Эмили Гамп и Валери дружно фыркнули, а вот Бель порадовала Санни, дав своему жениху несильный подзатыльник.
— Ты смотри, чтобы я не приревновала! Санни, пошли уже, правда, ты слишком похудела в последнее время. Неприятности?
Хихикнув над досадливо потирающим затылок Рудольфусом, Санни вежливо попрощалась с Питером Алленом, и покорно пошла рядом с компанией слизеринцев, заверив по пути к Большому залу, что всё у неё нормально, просто боится зачётов. Как ни странно, девушки поверили, согласившись, что профессора словно с цепи сорвались. Только Руди смерил своим фирменным подозрительным взглядом. Хорошо ещё настаивать не стал, чтобы ужинала за их столом. Так что удалось улизнуть к гриффиндорцам.
Роберт Вуд озабоченно строчил что-то в пергаменте, почти полностью заполненном убористым почерком.
— Осталось только вывод дописать, — смущённо улыбнулся он. — Эжени сейчас подойдёт, просила тебя её дождаться. Что-то там насчёт её рисунков.
— А где Уизли? — Санни оглядела стол. — Поссорились?
— Не поверишь, — Роберт, ухмыляясь, скатал пергамент и сунул его в сумку. — Артур крутит любовь с ненормальной Скитер. Каково? Не туда смотришь, глянь на воронов.
Санни удивлённо прицокнула языком: Рыжик в самом деле сидел рядом со Скитер, правда, на дальнем конце стола.
— Кушай, Санни, ты такая бледненькая в последнее время! — Роб подвинул к ней блюдо с кусками жареной курицы.
— И ты туда же, — хмыкнула она, накладывая себе салат. — Нормальная я!
— Привет! Кто тут ненормальный? — Эжени налетела как вихрь, устраиваясь рядом с Санни. — Голодная, как стая оборотней! Роб, передай картошечки!
Разговор о рисунках получился весьма своеобразным. Когда они все наелись, Эжени немало удивила, самостоятельно наложив заглушку, несмотря на обиженный взгляд брата.
— Скажи мне просто да, или нет! — потребовала мисс Вуд, достав из альбома первый попавшийся рисунок.
— Нет уж, скажи, о чем речь!
— Мэдисон назначил встречу на полночь в ванной старост! — щёки Эжени порозовели. — Соглашаться, или нет?
Санни с удовольствием рассматривала портрет профессора Робертса.
— Ты же понимаешь, что там произойдёт? — осторожно спросила она.
Эжени вспыхнула:
— Представь себе! И я хочу этого, можешь меня осуждать. Только не знаю, вдруг я ему разонравлюсь, что вот так — сразу согласилась?
— Вот ещё — осуждать! — фыркнула Санни. — Вы всё равно скоро поженитесь! Но решать, идти, или нет — ты должна сама.
— Знаю! Но как?!
— Брось монетку, — пожала плечом Санни и достала из кармана серебряный сикль. — Если выпадет сторона с волшебной палочкой, то идёшь. А если с цифрой «один», то не идёшь. Всё просто.
— Это такой ритуал?
— Нет, просто лучший способ понять, чего хочешь, — хмыкнула Санни. Подкинула и поймала сикль. — Вот так.
— Ладно, сейчас.
Эжени послушно подкинула монетку и поймала её на ладонь, закрыв пальцами.
— Боюсь смотреть.
— Давай уже!
Эжени разжала пальцы и с досадой прошипела:
— Мордред! А можно ещё раз кинуть?
— Можно, — усмехнулась Санни, — но зачем? Видишь, ты хочешь пойти! Я же говорила, что способ надёжный.
— Но как?
— Если бы выпала другая сторона, ты бы обрадовалась, не так ли? Вот и ответ.
Она отобрала сикль и вручила Эжени рисунок.
Та задумчиво убрала портрет Робертса обратно в папку и оглянулась на слизеринский стол.
— Пойду приготовлюсь, — сообщила она, поднимаясь. — Мне страшно, но не смей меня утешать или отговаривать! Всё, я побежала!
— И что это было? — Роб был раздосадован и сам уничтожил заглушку. — Что задумала Эжени?
— Хочет нарисовать Слагхорна и попасть в его клуб, — притворно вздохнула Санни. — Спрашивала, стоит ли, и не приревнует ли Мэдисон.
— Какая дурь, — оценил Вуд. — Я в библиотеку. Ты со мной?
В библиотеке они успели занять свободный столик, а вскоре к ним присоединилась Эмили Гамп, заняв место с другой стороны от Роба. Санни стало неловко, что Роб, не скрываясь, чмокнул девушку прямо в губы, прежде чем спокойно вернуться к своей работе. Похоже, вокруг все только и думали о любви. А ведь до весны ещё далеко!
Санни украдкой достала книжицу в белой кожаной обложке. Общение с Рабастаном не ладилось. Может, чувствовал, что она всё ещё обижена? Только пожелания доброго утра и доброй ночи после той печальной сказки. Она отвечала тем же, так и не решив, затевать ли с ним разговор об испорченном свидании, или не будить лихо. Страница была чистой, ничего нового Рабастан не написал. Ну и ладно! Вздохнув, Санни закрыла блокнот.
Даркер требовал надевать на занятия одежду, не стесняющую движений. Сегодня он был особенно придирчив, заставляя повторять одно и то же заклинание и движение палочки сотню раз, отчего у Санни уже дрожала рука, и охрип голос.
— Ну получается же! — в отчаянии она глядела на зачарованную шкатулку, окружённую призрачным светом. — Всё равно не на ком проверить.
— Должна быть уверенность, а не надежда, — отрезал Даркер. — Итак, какое направление выбрали?
— Чары в артефакторике, — вздохнула Санни, и тут же вскинулась: — Ой, вы же только завтра должны спросить!
— Отличный выбор, — усмехнулся Даркер. — Ваша пра-пра-пра тоже с него начинала.
— А про женихов? Вы обещали!
— Это мы как раз оставим на завтра, — хитро посмотрел мастер чар и взял со столика пожелтевшую газету. — Не передадите мне свежий «Пророк»?
Раздосадованная недомолвками Санни схватила со стола газету, которую успела прочитать пару раз, и протянула её Даркеру, ткнув в картину. Газета вошла как в масло, словно не было преграды полотна.
Опешивший Даркер умудрился ухватить газету за уголок и полностью втянуть к себе на столик.
— Что делает с человеком простая уверенность, — покачал он головой. — Закройте рот, Александра, и не вздумайте повторять, не выйдет. Сейчас не выйдет.
Она, конечно, не послушалась, и попыталась подсунуть ему тарелку с бутербродами, принесённую Лакки.
— Но почему? — сдаваться было очень обидно.
— Вы сделали это не думая, Александра, — пожал плечом мастер, жадно вглядываясь в раскрытую газету. — На автомате. Сейчас же вы задумались, проснулась неуверенность, потому что мешает «знание», что это невозможно. Попробуйте для начала поверить, что возможно всё. Знаю, это трудно, на это требуются годы и огромный опыт. Но бывает, это приходит само и гораздо раньше. Надо просто ждать. А теперь отдыхайте. На сегодня всё.
***
— Я помню, что это последний ритуал, Барс, но не уверен, смогу ли, — Том вытер рукавом лоб, вглядываясь в лежащего на полу в центре пентаграммы мужчину. — Точнее, хватит ли наших сил. Ты и второй-то ритуал пережил с трудом. И не отрицай.
— Августа готова участвовать, ты же знаешь!
— Мало! — полумрак ритуального зала Малфоев был словно затянут лёгкой дымкой. При дыхании у друзей изо рта шёл пар, с пола тоже поднимались чуть заметные дымчатые испарения, особенно их было много вокруг лежащего тела. Тёплые мантии не спасали от пронизывающего холода. А вот сам недавний пациент больницы святого Мунго, чьё обнажённое тело покрывала роспись из множества рун, холода явно не ощущал, более того, его кожа была ярко-красной, и на пол то и дело срывались капельки пота. — Да и не подходит она, не та направленность дара. Сгорит, отпустив всю силу, и что мы предъявим ожившему супругу? Попробую обратиться к Прюэтту.
— Это вряд ли, — покачал головой Абраксас. — Он даже Сметвику отказал, а ведь по слухам Гиппократ теперь его кровный родич. Сказал, что не снимает проклятия с живых людей, только с вещей.
— Бред, вспомни рассказ Нотта. С той женщины он прекрасно проклятие снял. Тут дело в другом, Джейсон Прюэтт не может позволить себе светить свои умения перед властями. За ним семья, и для него это неоправданный риск. И потом, ты же видел, одному тут не справиться. Сильное проклятие. Мастер работал.
— Тогда Прюэтт, ты, я, кто ещё? Нужны двое, так?
— Хорошо бы тёмного целителя, и мага крови. Но уговорить их у меня надежды мало.
— Сольвейг Гамп и Вальбурга Блэк? Ты ведь не думаешь, что Сметвик согласится?
— Сметвика трогать не будем, он и без того на нас зол. В ближайшие пару недель лучше не попадаться ему на глаза, иначе запросто ляжем тут рядышком с Лонгботтомом. — Том устало вздохнул, кутаясь в мантию. — И да, именно Сольвейг и Вальбурга. И обе могут послать Запретным лесом, если не дальше. Но допустим. Если Ричард сможет уговорить Сольвейг, то кто обратится к Блэк?
— Прюэтта и попросим. Вальбурга крёстная его дочери, и близкая родственница жены его кузена.
— Пойдём отсюда, пока не превратились в ледяные скульптуры. До завтрашнего утра с этим парнем ничего не случится. А ночью мы его окончательно вернём в мир живых. Я пишу Прюэтту, ты Ричарду. И кстати, предупреди Ричарда и Антонина, что этой ночью. Их поддержка будет не лишней. Иначе Лонгботтом встанет, а мы с тобой и Джейсоном проваляемся неделю без сил. В лучшем случае. Это ведьмы смогут не допустить перерасхода.
— Эти — да, — хохотнул Малфой. — Нотта зовём?
— Лучше бы его отца. Но сам понимаешь…
— Понимаю. Поговорю с Магнусом.
Отогревались Огденским, устроившись у жарко натопленного камина. Руки Малфоя почти незаметно дрожали, но от взгляда Тома это не ускользнуло.
— Барс, у тебя четырнадцать часов на восстановление. Не рви жилы, пусть Антонин тебя заменит.
— Я сильнее, — Малфой сжал губы в тонкую линию, серые льдистые глаза упрямо блеснули. — К ритуалу буду как новенький!
— Ладно. А теперь спать. Ты говорил, что достал укрепляющего от мастера.
— Некий Принц. Варит зелья для Мунго. Старая семья, но я с ним близко не знаком. Достал через посредника. Пришлю с домовиком.
— Хорошо бы свести с ним знакомство. То снотворное ведь он же варил?
— Он. Помогло?
— Спал, как убитый, — Том безрадостно усмехнулся, только кошмаров перед ритуалом ему не хватало. И почему заранее не подумал? — Осталось хоть сколько-то?
— Нет, всё досталось Августе, проспит до завтрашнего утра.
— Ах да, я и забыл! — Том прищёлкнул пальцами. — Проснётся рядом с мужем, надо надеяться.
— Да, — ухмыльнулся Абраксас. — Очень хочу в это верить! Но я могу сделать заказ прямо сейчас. Мой человек тоже в Мунго работает. Вдруг у этого Принца есть запас.
Сова вернулась в рекордные сроки. Они даже разойтись не успели, наспех обсуждая сто раз повторённые детали ритуала. Запаса у мастера Принца не оказалось, всё уже передал больнице.
— Пишет, что готов сварить к этому вечеру. За тройную цену.
— Слишком поздно, — поморщился Том. — Купи обычное, хоть в аптеке Косого, хоть в Лютном.
— Погоди, Дикон намекал, что у него есть личный зельевар. Откуда достал только, хитрый змей?!
— Ну так пиши. Буду у себя, посмотрю ещё раз, что нам понадобится. Не хотелось бы что-то упустить.
Ричард не соврал. Зелье сова принесла вместе с ответом. Абраксас, принимая драгоценную ношу, даже присвистнул. Печать мастера на двух блестящих флаконах впечатлила.
— Робертс… — пробормотал он, задумчиво поглаживая подбородок. — Не родственник ли профессора Робертса? Надо бы послать сову сыну. Добби!
Домовик явился тут же, замирая в ожидании приказа. Именно ему было поручено обслуживать дорогого гостя, как самому надёжному и понятливому.
— Отнесёшь Лорду!
Домовик принял флакон и сразу исчез.
Общий сбор был назначен на два часа ночи. В три часа был запланирован ритуал. Именно это время, по расчётам Реддла, было идеальным для проведения самого последнего и самого сложного ритуала. По словам Тома, последний раз в таком ритуале он участвовал где-то в Африке. И там было задействовано сорок магов. Абраксаса потряхивало при мысли, что их будет в пять раз меньше. Поэтому второй флакон снотворного он использовал сам, отпив ровно три глотка, как было написано в инструкции.
Проснулся Абраксас около полуночи, точнее, ровно за пять минут до неё, с радостью осознав две вещи — выспался он как никогда отменно, даже сила пришла в порядок, ощущаясь приятным потоком внутри тела — хоть сейчас в бой. И второе, не менее важное осознание, что зелье неизвестного мастера Робертса на порядок лучше зелий мастера Принца.
Но радость чуть померкла, когда он вспомнил о приглашённых магах, и сердце пропустило удар. Согласились? Будут? Или всё было напрасно?
Домовик появился сразу с подносом писем и сообщением, что дорогой гость ещё спит. Реддлу понадобится больше сил, ему проводить ритуал, Абраксас был уверен, что он проснётся только за несколько минут до сбора. А может, и вообще перед началом ритуала.
Дрожащей рукой Абраксас потянулся к первому письму с печатью Блэков.
На приглашение такого рода никакого официального ответа быть не могло. Только одно слово и подпись.
«Буду», — написала Вальбурга Блэк.
Волнуясь, как мальчишка, Малфой взял второе письмо.
«Участвую», — лаконично сообщал Джейсон Прюэтт.
«Приду» — сообщила Сольвейг Гамп.
«Помогу» — снисходительно ответил лорд Нотт.
Малфой и не знал, что почувствует такое облегчение от всего четырёх коротких посланий.
— Горячую ванну, — отрывисто приказал он. — Да не сейчас, бестолочь! После ритуала. Для каждого участника.
Домовик вжал голову в плечи, но было заметно, как блестят его глаза — любой ритуал на родовом алтаре — это огромное прибавление сил у мерзавцев. А такой сложный — вообще небывалый пир. Глядишь, ещё и потомством обзаведутся.
Поел Абраксас лишь немного мяса, едва прожаренного, запивая простой водой. Никакого алкоголя в крови быть не должно. Потом совершил омовение и вышел встречать гостей уже в ритуальной рубашке до пола.
Первым прибыл Антонин, да не один. Малфой с удивлением рассматривал высокого молодого мага, по виду болгарина или серба. Смуглая кожа, короткие усы, аккуратная бородка, блестящие чёрные кудри до плеч и взгляд умных глаз из-под широких бровей.
— Профессор Игорь Каркаров, — представил его Долохов, — сильнейший маг и мой хороший друг. Преподаёт Тёмные Искусства в Дурмстранге с прошлого года.
— Наслышан, — Малфой с удовольствием пожал руку молодому дарованию, статьи которого он читал в международном журнале по Ритуалистике. — Абраксас Малфой.
— Заочно знаком, — вернул ему белозубую улыбку Каркаров. Небольшой акцент был даже приятен слуху. Он сразу объяснил своё присутствие: — Антонин заявил, что я как раз вовремя, потому что он не собирается подвергать опасности свою спасительницу, которую я пока даже по имени не знаю.
— Скоро познакомитесь, — Абраксас мысленно перебирал: Сольвейг? Вальбурга? Когда? Как? — Вас проводят переодеться. Или дождётесь остальных?
— Дождёмся, — самодовольно ухмыльнулся Долохов. Он вообще сиял как новенький галеон. Но делиться, что за радость у него, не спешил. Может, бабу себе нашёл. Не мог же, в самом деле, так радоваться приезду друга? — Классная рубаха, скажи, Игорёк?
— Свою не забыл? — беззлобно проворчал Малфой.
— Прихватил, — кивнул Долохов. — Ерофеич и для Игоря нашёл. Так что не паникуй, Барсик.
Каркаров закашлялся и Абраксас тут же протянул ему бокал воды с подноса, холодно взглянув в глаза.
— Прошу прощения, — пробормотал тот, отпив глоток.
Из камина вышли новые гости, и Малфой решил не связываться с Долоховым и его дружком — себе дороже. Он поспешил к камину приветствовать леди Вальбургу. Холл заполнялся новыми и новыми участниками. Вальбурга прихватила Ориона и, к удивлению Абраксаса — Септимуса Блэка. Нотты вышли из камина друг за другом. Ричард явился с Сольвейг и Бастиндой. Прюэтт прибыл один.
Каркаров был представлен каждому, целовал дамам ручки и блистал остроумием. Даже мужчины, держа в руках бокалы с простой водой, обступили заграничного мага, с удовольствием слушая байки из Дурмстранга. От еды отказались все.
Теодор Нотт единственный, кто не участвовал в разговоре, заняв одно из кресел и попыхивая трубкой с невозмутимостью сфинкса. Только когда в зал вошёл Том, лорд Нотт не спеша поднялся и кивнул ему.
Абраксас поспешил подойти ближе, когда Реддл направился к гостю.
— Лорд Нотт? — Том выглядел полным сил и здоровья. Простая ритуальная рубаха смотрелась на нём превосходно.
— Реддл, — коротко кивнул Теодор. — У меня условие. Метку с сына снимешь. Это всё.
— Сейчас? — спросил Том, даже не дрогнув. Но Малфой ощутил неуверенность в его голосе. Силы Реддлу нужны были все, какие есть. А снятие метки…
— Разумеется после, — усмехнулся лорд Нотт. — Недели хватит?
— Вполне, — улыбка Тома была искренней. — Для меня честь ваше участие, сэр!
Нотт кивнул.
Прюэтт тоже подошёл к ним, обменялся коротким рукопожатием с Теодором Ноттом и вызвал Темпус. Малфой выдохнул — ни один из них не решился бы колдовать перед ритуалом. А уж пожать руку лорду Дракону… Прюэтт недаром слыл тёмным фестралом.
— Предлагаю спуститься в ритуальный зал, — Джейсон кивнул на светящиеся цифры. До трёх ночи оставалось двадцать минут.
— Поддерживаю, — подал голос Септимус Блэк. — Нам всем нужно время, чтобы привыкнуть… Орион?
Все сбросили свои мантии прямо на пол, оставшись в ритуальных рубашках. Обувь тоже оставляли кто где. Малфой показывал путь. Только хозяева могли ввести чужих магов в защищённый ритуальный зал мэнора.
Удивительно, как слаженно все занимали свои места. За спиной Тома, не сговариваясь, встали Теодор Нотт и Септимус Блэк. За Малфоем — Магнус и Каркаров, за Прюэттом — Бастинда и Ричард Лестрейнджи. За Сольвейг встал Долохов, за Вальбургой — Орион.
Эндрю Лонгботтом был всё так же недвижим, а кожа лишь слегка побледнела, но Малфой был уверен, что он по-прежнему пышет жаром.
Абраксас скорее почувствовал, чем услышал начало ритуала. Как только Том начал читать первые катрены, воздух вокруг сгустился, мешая дышать полной грудью. И сразу же на плечи Малфоя легли руки Магнуса и Каркарова. Вовремя — вселенная вокруг взбунтовалась. Огоньки свечей заметались, но пока не гасли.
Воздух начал закручиваться в смерч, а эпицентр находился как раз в районе солнечного сплетения Лонгботтома, которого выгнуло дугой. Малфоя шатало, он с трудом повторял за Томом слова, благо выучил уже до автоматизма. В какой-то момент он понял, что больше не выдержит, опустившись на колени, смутно понимая, что все либо последовали его примеру, либо сделали это раньше. Даже Том, от которого веяло просто чудовищной силой.
Ритуальный нож сунула ему в руку Сольвейг, уже поднявшая рассечённую ладонь над полом. Малфой полоснул свою ладонь из последних сил, поднимая дрожащую руку над своим лучом. Капли крови всех пятерых участников быстро заполняли линии. В голове шумело и мутилось, воздух в лёгкие входил толчками, в глазах потемнело. И когда стало почти невыносимо терпеть и ждать, линии сомкнулись, полыхнув куполом над Лонгботтомом. Раздался такой треск, словно порвалось мироздание. Ещё вспышка и всё кончилось. Тишина больно ударила по ушам.
Малфой бы упал, если бы его не держали двое. Он на несколько мгновений даже забыл их имена. Сил не было даже поднять голову. Не то что говорить. Впрочем, у остальных состояние явно было не лучше. Хотя…
— Замечательно, Том, — послышался хриплый голос Теодора Нотта. — Поздравляю!
Другие голоса тоже поздравляли Реддла, но Абраксасу было так хреново, что он просто отключился на несколько секунд. А может, часов.
К его губам прижалась какая-то склянка и он поспешно глотнул, сразу ощутив прилив сил. Значит, не всё истратил! Это так вдохновило, что он попытался встать. Было обидно, что женщины, Теодор Нотт и Джейсон Прюэтт уже стояли. Магнус и Игорь Каркаров помогли ему подняться, хотя их самих явно ещё шатало.
— Как там Эндрю? — спросил кто-то.
— Здоров, — уверенно ответила Сольвейг. — Спит сном младенца. Мужчины, мы его отлевитируем и вернёмся за вами.
Малфой бы обиделся на хихикающих ведьм, в три палочки левитирующих обнажённое тело. Только ухмылки старших магов привели в чувство.
А потом он ощутил, как его наполняет силой ритуальный зал, и смог не только уверенно выпрямиться, но даже улыбнуться на шутку Теодора:
— Пойдёмте за девочками, господа. А то ведь и вправду отлевитируют.
Выходили в жилую часть мэнора шумной неорганизованной толпой. В зале, куда всех направил Малфой, стол уже ломился от яств и вина. Домовики правильно поняли его приказ. Правда он не ожидал, что хоть кто-нибудь сможет есть после всего. Ошибался. Мужчины, не дожидаясь женщин, набросились на еду с большим воодушевлением. Никто не заморачивался манерами. Мясо хватали руками, запивали вином и подшучивали друг над другом, как хорошие друзья, а не люди, видевшие друг друга на балах и заседаниях Визенгамота пару раз в году.
— Так и знала, — послышался голос Сольвейг Гамп. — Вэл, ты только глянь!
— Вижу, — к изумлению Малфоя, Вальбурга хихикнула как девчонка. — Думаю, надо помочь мальчикам.
— А чтобы никто не волновался, — Бастинда мило улыбнулась, единственная сохраняя невозмутимость, — Эндрю получил слишком много магии, так что уже изволил прийти в себя и даже разбудил Августу. И мм… мы задержались, потому что заключали пари.
— Разумеется, сразу их покинув, — уточнила Сольвейг.
— Кто будет вторым ребёнком у этой пары месяцев через девять, — закончила Вальбурга.
— Каковы ставки? — оживился Абраксас, переждав дружный мужской хохот.
— Сто галеонов, что мальчик, — хором ответили Вальбурга и Бастинда.
— Двести, что девочка, — не согласилась Сольвейг.
— Судя по моему магическому истощению, двойня, — проворчал Том Реддл, вгрызаясь в большой кусок мяса. — Ставлю пятьсот!
Смех в зале не умолкал ещё долго.
Гости согласились переночевать в Малфой-мэноре, узнав об отдельных покоях и приготовленных горячих ваннах. Все, кроме Теодора Нотта и Джейсона Прюэтта, отбывших, едва начало светать.
Малфой лишь порадовался, что оставил немного сонного зелья. Сделав большой глоток и наплевав на горячую ванну, он содрал с себя ритуальную рубаху и с блаженством растянулся на широкой постели. И нисколько он не завидовал Лонгботтому, вот абсолютно. Ни на кнат! Что бы там не болтал проклятый демонолог Долохов!
|
|
| Каури | Дата: Пятница, 26.05.2017, 12:07 | Сообщение # 254 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| Глава 37
Выходные пролетели как одно мгновение, и потянулась самая сложная для Санни неделя в этом мире, а может, и наоборот, самая простая. Ведь на душевные терзания просто не оставалось времени.
Зачёты и итоговые полугодовые работы перед рождественскими каникулами отнимали всё время, зачастую захватывая и ночные часы. Всюду: во всех коридорах, нишах, закутках, кабинетах, гостиных, в библиотеке и даже в Большом зале можно было увидеть корпящих над учебниками и конспектами учеников. Седьмому курсу приходилось тяжелее других — приближались ТРИТОНы, и профессора спрашивали по всей строгости. Семикурсники, имеющие старших братьев и сестёр, нагнетали обстановку, предрекая, что спрашивать будут за все семь лет. А тех, кто ответит на оценку ниже «удовлетворительно», оставят в школе на каникулы для пересдачи.
Да ещё оценки скажут не сразу, а перед самым Рождеством, за день до отправления по домам, в чём Санни видела особый садизм. Зачем надо руководству, чтобы ученики болтались в школе лишнюю неделю после зачётов, теряясь в догадках о своей участи — просто не укладывалось у неё в голове.
Санни не слишком верила паникёрам, но страх остаться на каникулы откровенно пугал — вырваться домой хотелось до тошноты, до звёздочек в глазах, до дрожи в коленках и до боли в сердце. Особенно после маминого письма. Сколько раз она перечитала его целиком и отдельные фрагменты из него, даже не сосчитать. Потому и пропустила начало паники и ажиотажа, охвативших всех ещё вечером в воскресенье.
Последний день перед сессией, как окрестила про себя эти зачёты Санни, она провела, прогуливаясь на улице возле замёрзшего, наконец, Чёрного озера. Думала, перечитывала отдельные строки письма, где-то смеялась, где-то, уже в который раз, не сдерживала слёзы. А понимала одно — мама стала вдруг близкой и понятной, такой родной, такой любимой, что не терпелось снова увидеть её, взглянуть другими глазами, обнять, прижаться к груди и… расплакаться? Нет, она не хотела даже загадывать, как это будет. Просто ждала. С нетерпением, со всем пылом и страстью.
Основательно замёрзнув, Санни тогда вернулась в свои комнаты, где и перекусила ужином, принесённым Лакки из дома Мюриэль. И только перед самым сном спохватилась: Зелья же! В понедельник они сдавали практику и теорию по Зельям.
За завтраком староста выдала всем семикурсникам расписание зачётов, вызвав дружный стон парней и вздохи девушек. Каждый день предстояло сдавать зачёты по двум или трём предметам.
Санни наскоро просмотрела своё расписание: в понедельник Зелья, во вторник Нумерология и Древние Руны, в среду Гербология и История Магии, в четверг Трансфигурация и Чары, а в полночь ещё Астрономия. Зато в пятницу только ЗОТИ, да и то после полудня. А уже в субботу можно было расслабиться и забыть об учёбе почти до середины января.
Что делать в практически свободную неделю, Санни представляла с трудом. Пока Даркер не намекнул, что эти дни как раз можно посвятить продвинутым Чарам. И вплотную подойти к выбранному ученицей направлению.
В кабинете Зелий Санни достался самый дальний стол, что не могло не радовать. Сначала предстоял устный экзамен, по мановению палочки Слагхорна по столам разлетелись задания. Санни на лету ухватила листочек и вчиталась в вопросы. Их было пять. В первую очередь нужно было перечислить не менее шести зелий, которые помогают от ожогов. Потом написать рецепт зелья от яда мантикоры с чёткой последовательностью приготовления. Третьим пунктом перечислить все растения, которые следует собирать при молодой луне в полночь. Четвёртый пункт выглядел самым простым: назвать свойства белладонны магической. И пятый пункт оказался тем самым практическим заданием, с рецептом неизвестного зелья, определить которое следовало после того, как оно будет сварено.
Оставалось только закрыть глаза, досчитать до ста и признаться профессору и консультантам, что она ничего не знает. Ну не любила она зелья! И сколько бы ни учила, не укладывались они в голове, хоть плачь!
Поспешно достала платок из кармана и замерла — в мантии, которую надела на зачёт, лежало что-то твёрдое. Санни, убедившись, что профессор и молоденькая девушка, видимо, из министерства, на неё не смотрят, снова сунула руку в карман.
В руку легла гладкая дощечка. Да! Магнус Нотт! От волнения вспотели ладони. Санни судорожно вспоминала, как ею пользоваться. Говорить вслух! А вот этого она точно сделать не могла. А если попробовать?
— Мистер Нотт! — прошептала Санни почти беззвучно, чуть сдвинувшись, чтобы широкая спина Мэдисона загородила её от профессора.
Дощечка оставалась чистой. Вздохнув, она совсем собралась её убрать, когда на поверхности вдруг появились буквы. Радость затопила такая, что она не сразу смогла прочесть: «Что, мисс Прюэтт? Нужна помощь?».
— Да, — выдохнула она, — у меня зачёт по Зельям! Я ничего не знаю!
Опять ожидания и волнение — он же говорил только про ЗОТИ!
Неожиданно появились слова: «Блядь, Юджин, да где ты там?.. Прошу прощения, я не вам!»
Едва удалось скрыть нервный смешок. Никто не обращал на неё внимания. Стало чуть легче дышать. Почему-то появилась уверенность, что Нотт обязательно поможет.
Еще через полминуты появилась новая надпись. «Мисс Прюэтт, это Юджин Уркхарт, друг мистера Нотта»
Она кивнула, словно этот неведомый Уркхарт мог её видеть. И поспешно шепнула:
— Здравствуйте!
На дощечке появилось: «Не нужно лишних слов. Продиктуйте медленно задания».
Это было просто. Санни сосредоточилась, не теряя из виду класс, и принялась медленно нашёптывать все пункты заданий с листочка. Закончив, вгляделась в поверхность деревяшки.
«Ясно, — появился ответ Юджина Уркхарта. — Дайте мне несколько минут».
Она приготовилась ждать, времени было достаточно. Но ответ пришел уже через пару минут.
«Пишите! Как напишете — сотрите пальцем надпись. Пункт первый…»
Чувствуя себя злостной нарушительницей, Санни взяла чистый пергамент и стала поспешно переписывать информацию с дощечки.
«Это всё! Удачи, малышка! И совет, когда будете помешивать зелье после пункта четыре, не надо сразу бросать крылья златокрылки, дождитесь маленьких пузырьков».
И всё равно зелье бы она запорола ещё на начальной стадии, если бы Мэдисон неизвестно почему внезапно не оглянулся.
— Нет, не так, — прошипел он. — Отсыпь ровно половину! Умница.
Пузырьков, обещанных Уркхартом, она дождалась, добавила золотистую пыльцу из крыльев златокрылки, уменьшила огонь и принялась ждать.
Вот только она понятия не имела, какое зелье в итоге получилось. То есть не знала бы, если бы не подсказка Уркхарта. Так что уверенно сдала пергамент, где были заполнены все пять пунктов, и образец зелья, пусть и в числе последних.
— Теперь Руны и Нумерологию подготавливать, — сказал кто-то в коридоре. И все побрели в Большой зал обедать.
Первый зачёт, казалось, вымотал даже непробиваемого Рудольфуса. Он меланхолично поинтересовался, дождавшись её у входа в Большой зал:
— Что за артефакт?
— Откуда? — выдохнула Санни. — Слагхорн видел?
— Нет, не пугайся! Я набросил на тебя чары отвлечения. Так что за штука? Нас же проверяли на входе на артефакты.
— Говорилка, — пожала плечом Санни. — Это всё?
— С кем общалась?
— Вряд ли ты с ним знаком, — почему-то Нотта называть не хотелось. — Мистер Уркхарт.
— Опаньки! — Руди присвистнул. — Ты с ним знакома?
— Тебя это удивляет?
— Конечно! Чистокровный в десятом поколении. Лучший ученик школы шестидесятого года. Один из лучших боевиков ковена Нотта. Зануда и умник. И, заметь, закадычный приятель Магнуса Нотта. Ладно, иди обедать, заговорщица. Мучать не буду больше. Только скажи, в нумерологии ты…
— Справлюсь, — поспешно ответила Санни, всё ещё ощущая, как горят щёки. — Это меньшее, что меня беспокоит. Спасибо, Руди!
— Обращайся, — усмехнулся он, отлипая от стены. — Кстати, Уркхарт отлично знает Историю Магии, если что. А на остальных предметах будет блокиратор Протеевых чар.
— А на Зельеварении их не было? — удивилась она.
— Были… То есть должны были быть. Только Слагхорну, видать, стал писать какой-то тип из его «коллекции». Ты в курсе, что он «коллекционирует» будущих знаменитостей? Впрочем, не важно. Суть в том, что он незаметно отключил запрет, чтобы что-то прочитать и ответить — я заметил блокнот — почти как у тебя. А потом так сиял, наверное, общение было приятным, что возобновить чары даже не озаботился.
— И ты это всё заметил?
— А ты нет? Я думал, ты поэтому достала ту штуку.
Санни пожала плечами и поспешила за гриффиндорский стол. Эжени с Робом уже были там. А пользоваться дощечками она больше не планировала. Разве что поблагодарить Нотта и Уркхарта за помощь.
Это была абсолютно изматывающая неделя. Некогда было подумать даже о маме, не то что о пресловутых женихах. А ведь Даркер так ничего и не прояснил в ту субботу.
— Написали характеристики? — осведомился он.
— Да, — Санни показала наполовину исписанные листы.
— Сожгите их.
Приказ удивил, но она послушно швырнула пергаменты в огонь.
— И что теперь?
— Ничего. Ни одно слово из написанного тебе не было дорого, не так ли?
Санни чувствовала себя обманутой. И для чего старалась? Обидно стало практически до слёз.
— Увы, Александра, сегодня к выбору вы не готовы, ещё нет. Возможно, просто не хотите его делать. У меня две версии: либо, как некоторым кокеткам, вам нравится держать обоих… эээ… юношей на коротком поводке. Либо вам настолько их жаль, что боитесь расстроить отказом как одного, так и другого. Судя по вашему живому отклику — поменьше экспрессии, девочка, — для вас вернее второе, но не думаю, что это лучше. Имейте в виду: жалость — наихудший советчик в области любви и брака, способный привести к страшным последствиям.
Обидел, напугал и ещё больше запутал — вот какие выводы Санни сделала из этого странного разговора. Так что личный фронт был на время забыт, так же, как и другие проблемы, не имеющие отношения к учёбе и зачётам.
Этому поспособствовал и бессовестный Флинт, нашедшей её в библиотеке в понедельник утром.
— Я знаю, как решить твою проблему! — заявил он громким шёпотом, заставив повернуться к ним двух хаффлпаффок. Квин хмыкнул и навесил заглушки. Девицы разочарованно отвернулись, а Санни нервно хихикнула.
— И что ты знаешь? — скептически поинтересовалась она.
— Тебе нужно перестать быть завидной невестой!
— Да ты гений, Флинт! — фыркнула она. — Может, и способ знаешь?
— Ага, — он придвинул стул и сел на него верхом перед её столом. — Проще простого! Тебе необходимо переспать с кем-нибудь, лишиться девственности, понимаешь? — И он быстро закончил: — Благородно предлагаю собственную кандидатуру!
Влепить ему пощёчину возможности не было, поэтому Санни ограничилась самым возмущённым взглядом, на который была способна. Квин проникся, чуть отшатнувшись.
— И тогда, — вздохнула она, справившись с чувствами, — мой папа заставит тебя на мне жениться. Если братья не успеют убить тебя до этого момента.
— Убить — сомнительно, а твоему отцу я прекословить не стану, — широко ухмыльнулся дуралей Флинт.
— Как это благородно с твоей стороны! — восхитилась Санни. — Что, вот так запросто женишься?
— Ага, я такой!
— А сначала с удовольствием обесчестишь?
— Э-э, ну…
Тяжёлый фолиант легко взмыл в воздух, и не будь мерзавец так проворен, обрушился бы на него весьма ощутимо.
Мадам Пинс выскочила из-за своей стойки, но Квинтус уже был в дверях.
— Мистер Флинт!
— Уже ухожу, мадам! Доброго вам утречка!
Зато к завтраку в Большой Зал Санни явилась такая бодрая, что Роб, засмотревшись на озорной блеск в её глазах, осторожно поинтересовался:
— Дай угадаю. Ты узнала рецепт антипохмельного и отдала его Слагхорну?
— Что? — опешила Санни, которая всё ещё ощущала весёлую злость от выходки Флинта.
— А ты знаешь, что подкуп профессоров — это неспортивно?
Вуд явно веселился. И Санни усмехнулась:
— Скажи мне, как подкупить Робертса, и я подарю тебе самый дорогой подарок на Рождество!
— Да брось, — поскучнел Вуд, — ни его, ни МакГонагалл подкупить не удастся. Разве что антипохмельное…
— Возьмите расписание, — пронзительно оповестила староста, и разговор пришлось прервать.
Вечером Санни не поленилась и, оторвавшись от фолианта по Древним Рунам, быстро настрочила благодарственное письмо мистеру Юджину Уркхарту:
«Уважаемый мистер Уркхарт. Спасибо вам огромное! Боюсь, без вашей помощи мне бы не удалось получить нормальную оценку. Этот предмет мне даётся особенно трудно. Скажите, могу ли я как-то отблагодарить вас? С уважением, Александра Прюэтт».
Второе письмо далось ей куда сложнее. Слова милый, дорогой, уважаемый, любимый… Ни одно не казалось подходящим. Пришлось обратиться просто: «Мистер Нотт». Полчаса мучений, куча смятых листков и послание к Магнусу было написано:
«Мистер Нотт! Знаете, я наконец оценила ваш великолепный подарок. Эти дощечки просто чудо! Вы мне очень помогли, как и обещали! Серьёзно — спасибо вам! И я очень благодарна за самое нестандартное знакомство в моей жизни. Передавайте мой горячий привет мистеру Уркхарту.
P.S. Никогда не забуду, как интересно вы его позвали — это было неожиданно и забавно.
P.P.S. Вы хорошо знаете Квинтуса Флинта? Не могли бы мне сказать, что он больше всего не любит? Мне хочется сделать ему незабываемый подарок на Рождество.
С пожеланием хорошего настроения, Санни Прюэтт»
Ответы пришли быстро, всего спустя час. И не просто одновременно, а в одном конверте. Сова нетерпеливо подпрыгивала, пока Санни отвязывала послание, и сразу улетела, не дожидаясь благодарности.
Записка от Уркхарта была милой:
«Мисс Прюэтт, весьма польщён, что вы оценили мою скромную помощь столь высоко. Ваше письмо — вполне достаточная награда. С уважением, Юджин Уркхарт.
P.S. Для вас просто Юджин».
А Магнус оказался даже более многословен:
«Санни, я рад, что подарок вам нравится. Извиняюсь за несдержанность, меня подвело то, что я не совсем разобрался в работе этого артефакта. Ваш вопрос о Флинте удивил. Позвольте узнать, что такого страшного он совершил? Обещаю убить его быстро — мучиться не будет.
Если ещё нужна какая-то помощь — любая — только сообщите. Магнус».
Заверив Юджина, что благодарна за разрешение, а Магнуса — что убивать Флинта пока не за что, и она обязательно ещё не раз воспользуется его щедрым предложением, Санни так же положила письма в один конверт (живут они вместе, что ли?), велела Лакки отправить его Нотту, а сама вернулась к последней главе учебника Древних Рун.
Увлечение Нумерологией и Рунами принесло свои плоды — задания показались весьма простыми, и она без особых затруднений ответила на все вопросы. А руна непромокаемости вышла вообще великолепно, Санни как раз накануне нарисовала её раз десять.
Настала и пролетела среда, закончились испытания четверга, в каком-то угаре прошёл ночной зачёт по Астрономии, после которого мозговой штурм злодея Робертса воспринимался уже совершенно без всяких волнений — на них не осталось сил.
Из класса ЗОТИ Санни вышла почти последней, ощущая себя выжатой как лимон и слегка потерянной в пространстве. Язвительность профессора Робертса по поводу того, что она умудрилась заснуть во время зачёта, даже не расстроила. В конце концов, прежде чем отрубиться, она ответила на все вопросы. Ну кроме последнего, на него ответа она не знала, но заморачиваться даже желания не возникло.
— Санни, подожди!
Ей с трудом удалось удержаться от стона обречённости. Возникло ощущение, что у неё в Хогвартсе появилась нянька.
— Что тебе, Руди? Зачёты кончились! Может, позволишь мне расслабиться?
— Поболтать о своём, о девичьем, — Рудольфус, нахально приобняв за талию, повёл её в сторону Большого зала. — Скажи, радость моя, тебе никто не говорил, что ты слишком много занимаешься?
— Можно подумать, ты занимаешься меньше! — слабо улыбнулась Санни. — Хелло, Руди, зачёты были. Все занимались!
— Да, да, извини. Так вот, сегодня у нас вечеринка, обещай, что придёшь!
— Это куда? В ваши подземелья?
— Почти. Я кого-нибудь пошлю за тобой к твоим комнатам в семь вечера. Надеюсь, ты будешь там?
— Ну хорошо, — сдалась она сразу, зная, что попытка отделаться от Рудольфуса, когда он так настроен, обречена на неудачу. — Хорошо, буду ждать твоего гонца у себя. Пусть постучит трижды, потом пять раз, потом два, потом семь, затем три, погромче еще четыре и совсем тихо ещё раз.
Всё-таки она смогла его рассмешить. Удалось даже выскользнуть из его ослабевшей хватки и удрать к себе в комнаты.
Кто как, а она была стойко намерена прогуляться после последнего экзамена на свежем воздухе.
В своём желании она оказалась не одинока. На улице потеплело, тут и там виднелись стайки девушек и парней. Важно что-то обсуждали одиннадцатилетки у корней гигантского дуба на берегу озера.
Санни неспешно обошла их, направляясь к полюбившейся полянке. Там тоже имелись корни разлапистого дерева, и можно было с комфортом посидеть и о чём-нибудь помечтать, наслаждаясь видом на озеро и на деревеньку Хогсмид на другой стороне.
Почему-то на душе было тревожно, она только сейчас это поняла, когда больше ничего не мешало предаваться своим мыслям. Письмо мамы лежало в кармане тёплой мантии, но доставать его она пока не спешила, хотя и была мысль перечитать, когда все волнения учёбы останутся позади.
Тогда что? Магнус Нотт прислал ей цветы, это было приятно. Санни увидела их после экзамена в своей гостиной. В красивом букете из алых роз с капельками росы на лепестках, который Лакки поставила в высокую вазу, она нашла записку: «Поздравляю с окончанием испытаний! Магнус».
А Рабастан? Он ведь ничего… Пятница! Пятнадцатое декабря! Как она могла забыть? Ведь у Лестрейнджа-младшего сегодня СОВ! Санни поспешно достала блокнот, с которым не расставалась, открыла, но увидела лишь утреннее пожелание успешной сдачи Защиты от Тёмных Искусств. А она даже удачи не пожелала. Сколько же они длятся, эти его экзамены по всем предметам? До вечера? Или уже… Темпус показал десять минут шестого. Вытащив карандаш из специального крепления, Санни не нашла ничего лучшего, как написать:
«Как проходят СОВ?» Она, конечно, не Юджин Уркхарт, но, может, смогла бы ему помочь, если бы он что-то спросил?!
Рабастан не отвечал около получаса, которые она провела в тревоге, меланхолично наблюдая, как младшекурсники пробуют на крепость лёд, выбегая по очереди на гладкую поверхность озера. А потом блокнот потеплел, и она открыла обложку.
«Всё отлично! Сдал!»
У неё с души словно камень свалился. Даже за себя не было такой радости. Не удержавшись, Санни быстро написала: «Да, да, да! Поздравляю!»
«Спасибо. А ты? Что сейчас делаешь?»
«Я тоже всё сдала. Сижу на берегу озера, жду, когда кто-нибудь из малолеток провалится под хрупкий лёд. Даже заклинание нужное вспомнила».
«За ними некому присмотреть?» — спросил Рабастан.
«Есть, староста Хаффлпаффа неподалёку прогуливается, а что?»
«Тогда ты могла бы выполнить одну просьбу, раз уж оказалась возле озера?»
Санни была заинтригована.
«Что за просьба?»
«Осталось у меня кое-что на территории Хогвартса. Весьма дорогое. Буду очень благодарен, если прогуляешься до ворот. Там сверни налево, вдоль ограды пройди несколько метров до небольшой полянки. Там ещё деревянный столб с фонарём. На нём буквы Р.А.Л. — примерно на уровне твоих глаз. Когда найдёшь его, напиши, скажу, что сделать дальше».
«Хорошо!»
Санни неторопливо направилась к воротам, которые сегодня были заперты на множество замков. Повернув налево, она с трудом продралась через какие-то кусты, потом идти стало легче. Полянка со столбом выглядела весьма уютно. Даже пенёк имелся, на который можно было присесть при желании.
Буквы на столбе были чем-то выжжены. И не будь это магический мир, она бы решила, что лупой.
«Я на месте, — написала она в блокноте. — Что дальше? Где тут твоё сокровище?»
«Обернись к решётке», — был ответ.
Сердце, казалось, замерло, а потом застучало с удвоенной силой. Наверное, просто потому, что испугалась, заметив движение краем глаза.
Санни медленно повернулась. Предчувствие не обмануло — прямо напротив неё за школьной решёткой стоял непривычно серьёзный Рабастан Лестрейндж.
— Моё сокровище — это ты, — тихо произнёс он, глядя прямо в глаза. — Здравствуй, солнышко!
***
|
|
| Каури | Дата: Пятница, 26.05.2017, 12:08 | Сообщение # 255 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
Джейми с раздражением посмотрел на служащего, который уже пять минут мучил несчастного Майкла, и второй раз в жизни пожалел, что не умеет колдовать. Первый раз был в кабинете дядюшки Джейсона. Спасибо, что не стёр память племяннику — мама проверила.
Каким бы непутёвым не был Майкл Морган и что бы он ни натворил, Джейми считал, что ругать друга и учить его жизни имеет право только он сам и никто иной. По праву друга детства! Лучшего друга и, к слову, единственного.
Да, собственно, никогда он и не ругал Майкла толком. И уж точно не мучил.
— Уважаемый, — ровным голосом произнёс Джейми, вернувшись к проходной от палатки с атрибутикой квиддича, что расположилась прямо за пропускным пунктом. — Билет рассмотрели, или вам лупу предложить? Он точно такой же, как у меня, в ложу приглашённых командой Холихедских Гарпий, лично капитаном Линдой Маршалл. Какие проблемы?
— Ваш приятель отказывается показать свою палочку, — вспыхнул толстячок с крысиными усами, его лицо под нелепой шляпой побагровело. — Думаете, я поверю, что у него её нет? Каждый второй так и норовит пронести нелегальную! А нам положено фиксировать данные!
— Какая, к Моргане, палочка? — Джейми дёрнул за рукав растерянного чуть не до слёз Майкла, загораживая его собой. — Он сквиб!
Изумление, написанное на лице честного служаки, немного примирило Джейми с неприятной задержкой. Без того потеряли уйму времени на входе в лагерь, где завтра планировался благотворительный квиддичный матч.
— Надо было с этого начинать, — расстроено проворчал служащий, сделал какой-то пасс своей палочкой и махнул рукой. — Проходите уже! Не задерживайте честных магов!
Джейми прищурил глаза, разглядев ауру маглорождённого, фыркнул и потянул Майкла внутрь.
— Какого чёрта ты не сказал, что ты сквиб? — запал уже сошёл на нет, и Джейми спросил это скорее устало.
Майкл нервно оглядывался на множество снующих вокруг магов и ведьм. Джейми придирчиво рассматривал палаточный городок впереди. Где-то там должна быть их палатка. Мама уверяла, что найти будет просто. Он достал из кармана листочек с планом.
— А разве мы не должны были притвориться волшебниками? — спросил Майкл, кусая губы.
— Заче-е-ем? — простонал Джейми, не веря своим ушам.
— Ну как — это же развлечение для магов!
— Майкл, ты меня в гроб вгонишь раньше времени! Это развлечение для тех, у кого есть билеты! У тебя есть? Есть! Да будь ты хоть кентавр, они не имеют права тебя не пустить. Только надо было честно сказать об этом на входе.
— Ну ты мне этого не сказал…
— А ты не думал, что твоё враньё могут проверить? И тогда будет хуже.
— Джейми, вот ты сейчас ругаешься, а мог бы мне показать ну это… где тут можно…
— Ты о чём? Поссать захотел?
— Тише ты!
На них с любопытством уставились две хорошенькие ведьмочки.
— Терпи! — процедил Джейми сквозь зубы, улыбнувшись кокеткам. Те захихикали и прошли мимо, оглядываясь и продолжая строить глазки.
— Куда ты меня тащишь? Ну, Джей!
— Кто-то хотел найти туалет. Я веду тебя к нашей палатке. Чем меньше ты будешь меня отвлекать, тем быстрее мы туда дойдём.
— Я не дойду, — обречённо вздохнул Майкл, но шагу прибавил.
А начиналось всё так хорошо! Джейми заранее предупредил Майкла, что заберёт его домой к матери накануне отъезда. Повторил раз десять, что ничего брать с собой не нужно, одеться удобно и желательно тепло — не июль на дворе.
Каково же было его удивление, когда Морган, сияя как начищенный галеон, появился из своей съёмной квартирки в настоящей мантии и остроконечной шляпе!
Это посреди запруженного простыми людьми лондонского переулка! Незаметно воспользоваться портключом нечего было и думать, пялились на них абсолютно все. А детишки помладше показывали пальцами.
— Прикольный маскарад, — хохотнул тогда Джейми, а ведь можно было сразу заподозрить, что Майкл не просто так нацепил на себя мантию. — Иди переоденься, я тебя здесь подожду. И да, я оценил, честно! Тебе идёт, дружище!
— Но зачем? Я не могу вернуться! — сделал большие глаза Морган, затравленно глядя на замершую напротив девочку, мать которой отвлеклась на разговор с приятельницей. Девочка хихикала, строя Майклу рожицы.
— Можешь, — заверил Джейми. — У нас куча времени!
— Понимаешь, я договорился с соседкой, она забрала ключи.
— Ну так возьми у неё. Скажи, что метрику дома забыл.
— Я её взял! — Морган торопливо полез в висящую на боку холщовую сумку. — Слушай, я ещё театральный бинокль прихватил, для тебя тоже. Как думаешь, пропустят с ним?
— Да не ищи ты, я не имел в виду, что ты забыл. Можно ведь и соврать! — Джейми нетерпеливо поглядел на небо, чёрная набухшая туча обещала близкий дождь, а мокнуть ему совсем не хотелось.
— Точно! — Майкл одарил его сияющей улыбкой, и рванул было к своей двери, но вернулся с полпути с потерянным видом.
— Что ещё? Не можешь соврать?
— Смогу, наверное, — Майкл почесал затылок, сбив остроконечную шляпу. Ту сразу подхватил ветер.
Ловить её пришлось Джейми. Когда он вернулся, Морган всё так же растерянно улыбался. Злиться на него абсолютно не получалось.
— Совсем забыл, соседка уже легла спать. Я не могу её беспокоить.
— В восемь вечера?
— Она совсем старая, Джейми, — укоризненно посмотрел его друг.
Но только напрасно он надеялся, что Джейми ощутит жалость к старушке.
— Разбуди, переоденься, и возвращайся! — приказал он.
— Тебе правда не нравится мантия? Это потому, что она синяя?
— Потому что она женская, — честно ответил Джейми. — Ну же, иди! Иначе мы сегодня вообще никуда не попадём!
Ждать пришлось долго. И дождь всё же начался, падая тяжёлыми каплями на серую мостовую. Пришлось вместе с двумя женщинами и тощим высоким джентльменом спрятаться под козырёк книжной лавки.
Майкл появился снова, когда дождь уже зарядил вовсю. У Джейми в буквальном смысле слова отвалилась челюсть. На друге снова была мантия, но на этот раз чёрная, под стать всё той же шляпе.
— Люблю дождь, — мечтательно сообщил он и с упоением запрокинул лицо, пытаясь губами ловить капли. — Ой, прости. Можем идти?
Джейми сглотнул и только и смог кивнуть. Теперь, когда народ спрятался от дождя, пустующий дворик найти удалось быстро.
В холле дома Мюриэль они появились промокшие до нитки. А Майкл ещё умудрился провалиться в глубокую лужу — где только нашёл — и теперь вокруг него растекалось коричневое пятно.
Хорошо, появился Кручок, сразу оценил ситуацию и щелчком пальцев высушил одежду на обоих, заодно убрав воду с паркета.
— Ужин задержали, мастер Джейми, — сообщил он, — ждут вас. Проводить гостя в его комнату?
Майкл уставился на домовика с детским любопытством. А Джейми смог только кивнуть — цензурные слова в голову не лезли абсолютно.
Поглядев на друга, доверчиво взявшего домовика за лапку, он вздохнул, помотал головой и отправился в свою комнату, надеясь, что Кручок сам разберётся и приведёт Майкла на ужин.
А вот Августу Руквуду, оказавшемуся за столом, когда Джейми спустился на ужин, он обрадовался как родному. Главное, что и мама выглядела как никогда красивой и счастливой. Она о чём-то мило беседовала с Морганом, который — слава Мерлину! — сидел напротив Руквуда в нормальном сером костюме.
Несмотря на опасения, вечер почти удался. Август, гораздо более уверенный в себе, чем в первую их встречу, был явно очарован Морганом и беззлобно шутил, с удовольствием слушая о работе последнего в гоблинском банке, попутно задавая чёткие вопросы со знанием дела. Майкл охотно отвечал, обнаружив редкую разговорчивость. Потом речь зашла о квиддиче, и Морган ещё больше оживился, засыпав Руквуда довольно нелепыми вопросами.
— Как дела? — Мюриэль ласково улыбнулась сыну. — Устал?
Он мотнул головой. Джейми хотел бы поговорить с матерью, да только не мешать же её свиданию. Насколько он понял, из Отдела Тайн Августа выпускают довольно редко и всего на один день.
— Нормально.
— Справишься или мне пойти с вами?
— Мама!
— Мама всё понимает, Джейми. Палатку я уже отправила. План, где её искать у тебя на столе. Я встану вас проводить. В пять утра, правильно?
— Спасибо, — искренне улыбнулся он, — но не стоит. Мы нормально позавтракаем, обещаю!
Она лишь кивнула, и поглядела на Руквуда.
— Вы нас простите, Майкл. Но уже поздно, я украду у вас Августа. Нам необходимо обсудить одну картину в моём кабинете.
Джейми чуть не застонал вслух. Только не картины, мама!
— Картину? — ожидаемо воскликнул лопоухий Морган, поспешно отставляя надкусанное пирожное. — А она волшебная?
— Нет, Морган! — Джейми моментально вскочил, и схватил приятеля за локоть. — Всё потом! Сейчас ты пойдёшь со мной в комнату, и мы подберём тебе одежду.
Мюриэль усмехнулась, а Август послал Джейми благодарный взгляд, прежде чем последовать за своей дамой.
— Хорошо, — покорно покивал Майкл. — А почему мистер Руквуд без мантии? И твоя мама тоже?
— О, наконец-то, ты заметил! — развеселился Джейми. — А всё потому, мой друг, что дома их вовсе не обязательно носить. Да и на квиддич очень мало кто наденет мантии, большинство прибудут в обычной одежде. И если ты не хочешь выделяться из толпы…
Морган не хотел, но выбирал себе свитер с таким видом, словно это роба чернорабочего, а не брендовые магловские вещи, закупаемые Мюриэль в самых дорогих и исключительно немагических бутиках Лондона, Парижа и Неаполя.
— Где ты вообще достал эти мантии? — Джейми сунул ему первый попавшийся свитер с кожаными вставками.
— Купил у гоблинов, — пожал плечами тот, грустно теребя в руках свитер.
— За сколько?
— По галеону за штуку.
— А почему две?
— Вообще-то четыре, — тяжело вздохнул Майкл.
— Четыре!?
— Серая мне оказалась слишком широка, — словно не услышал вопроса Майкл. — А кофейная с кружевами…
Он расстроено махнул рукой.
— С кружевами?! Майк…
— Да понимаешь, — Майкл отвернулся и договорил глухо: — Я только дома развернул… А гоблины ведь в моде волшебников не разбираются. Сказали, это лучшее, что у них оказалось по случаю.
И тут Джейми ощутил острый укол совести и злость. Стало стыдно и противно, он ведёт себя как кретин, а у друга первый выход в свет магического мира. Мира, который должен был быть родным, но никогда, увы, для Майкла таким не станет. А злился на гоблинов — как же, не разбираются они в моде! Ну-ну, это те, кто сотни лет живут с магами рядом и хранят их деньги, всегда держа нос по ветру. Лживые твари — лишь бы нажиться.
— Знаешь, — Джейми откашлялся, потому что голос внезапно охрип. — Хорошо, что ты об этом позаботился. Мне стоило самому тебе подобрать мантию, но как-то не сообразил. Чёрная просто отлично на тебе сидит. Хоть прибывают на матч в обычной одежде, но вот на трибуну предпочитают идти в мантиях. Так что возьмём с собой.
Надо было видеть, как просиял Морган.
— А она не помнётся? — озабоченно спросил он, перестав улыбаться.
— Ну что ты, Кручок отправится с нами, то есть прибудет к нам в субботу. Он живо разгладит наши мантии.
— Тогда хорошо, — деловито покивал Морган. — Надо, наверное, пораньше лечь спать?
Джейми в этом был не совсем уверен — не заснёт же от всех этих волнений, будет только мучиться. Но согласно кивнул:
— Да, пожалуй. Ванная в твоей комнате обычная. Сам справишься?
— Конечно, — улыбнулся Майкл счастливой улыбкой, отчего на щеках у него всегда появлялись ямочки. — Джейми, только я забыл, где моя комната.
— Очень просто — сейчас выйдешь и сразу направо… — Он застыл от ужаса, на секунду представив, как Майкл по ошибке забредает в комнату матери в самый пикантный момент. И ещё неизвестно, у кого из троих действующих лиц случится инфаркт. Хотя одно известно точно, следующий сердечный приступ будет у него самого. — Впрочем, давай покажу еще раз. Заодно посмотрим картину в твоей ванной. Она как раз волшебная. Только не вздумай болтать с той русалкой, иначе не отстанет до утра!
Оставить Майкла одного Джейми так и не решился. А вдруг пойдёт искать кухню, чтобы попить воды? Пришлось дождаться, пока друг примет душ. И слушая, как они будут завтра добираться, уляжется в постель.
— Джейми, — позвал Майкл, когда казалось, уже заснул.
— Что?
— А у волшебников есть свои сказки?
Застыв на пороге, Джейми перебрал в голове десяток самых любимых маминых фраз и улыбнулся.
— Есть. Хочешь, расскажу?
— Очень! — обрадовался этот невозможный большой ребёнок. И робко добавил: — Только, если можно, не страшную.
— Можно, — расщедрился Джейми, присаживаясь на край постели. — Итак, слушай. Только одно условие — эту сказку надо слушать с закрытыми глазами. Нет, Майкл, не нужно жмуриться, просто закрой глаза и расслабься. Вот так. Поехали…
— Куда?
— Не перебивай. Я имел в виду — начали! Однажды, в Запретном лесу… Ладно, я сам тебе скажу. Запретный лес растёт около волшебной школы Хогвартс… Нет, это не та сказка!
Было понятно, что без пояснений обойтись не удастся.
— Нормально, — прошептал Майкл, не открывая глаз. — Я знаю, где находится Хогвартс и что это такое. Тебе не нужно объяснять каждую мелочь, кое-что о магах я все же знаю. Пожалуйста, давай дальше.
И всё же сказка о потерянном воронёнке оказалась неудачной. Дослушивал её Морган, уткнувшись в подушку. Правда, плечи содрогались недолго. Скоро послышалось умиротворённое сопение. Уснул.
— Хвала Мерлину! Кручок! — тихо позвал Джейми. — Глаз с него не спускай. Пожалуйста!
Домовик деловито кивнул и устроился в углу комнаты на низкой скамеечке.
— Не волнуйтесь, мастер Джейми. Я прослежу.
Вот самому уснуть оказалось сложнее. Вспоминался не столько этот вечер, сколько новая работа и, конечно же, драконы. Как раз в это время Джейми обычно шёл из конторы Оливера Германиуса Вуда, закончив все дела. Герман ему сразу очень понравился. Старый владелец заповедника не только досконально разбирался в бизнесе, но до мелочей изучил все особенности и повадки драконов. Он охотно делился своими знаниями, часто прерывая поучения забавными историями из жизни драконологов.
Джейми слушал с жадностью, боясь упустить хоть слово. К стыду своему, он всё ещё чего-то ждал, не решаясь на самый важный эксперимент — пойти к дракону одному и попытаться подружиться.
И пусть даже Герман считает их неразумными тварями, Джейми в это верить отказывался.
Вообще, поначалу им всем было нелегко. Гидеон взял на себя все организаторские работы. Драконологи, которые обожали старика Германа, на Гидеона глядели с опаской, бросаясь выполнять каждый приказ едва ли не быстрее, чем он был произнесён. Старший кузен умел произвести впечатление. И ребята явно его уважали. Ещё бы — сильный тёмный маг!
Фабиан избрал другую тактику, втеревшись в доверие к простым драконологам и изучая их работу изнутри — от кормёжки до уборки навоза. Как ни странно, никто из работников заповедника братьев не путал. Да и Джейми удивлялся, когда какой-нибудь залётный гость таращился на братьев, не понимая, кто из них Гидеон, ведущий все дела, даже после того, как проводил с кузеном до этого целые сутки.
Недалеко от заповедника находилась небольшая деревушка, где по субботам устраивались танцы в маленьком клубе. Джейми там был лишь раз, но быстро сбежал. Парочка молодых ведьм — а в деревне их было не меньше десятка — явно положила на него глаз. Не то, чтобы ему не хотелось развлечься. Просто претило как-то пользоваться девушками, каждую из которых явно не обошли вниманием прочие ребята-драконологи.
Конечно, среди них периодически появлялись новенькие — словно специально приезжали скрасить жизнь трудягам. (После оказалось, что так оно и было). Только на новеньких сразу был такой спрос, что сквибу там делать было нечего. Похоже, у ребят даже очередь существовала. Правда, если на девицу клал глаз Фабиан, все спокойно делали вид, что так и надо.
Гидеон же ни разу на танцах не появился, заявляя, что расслабиться можно будет через полгода, когда они смогут быть уверены, что заповедник приносит стабильный доход.
— Можно подумать, один-два часа в неделю что-то бы поменяли, — потягивая пиво, сказал как-то на это Фабиан.
— Твои час-два обычно длятся всю ночь. Тебе вообще не противно? — Гидеон любил задать неожиданный вопрос.
— Нормально! Во-первых, не преувеличивай, к полуночи я всегда возвращаюсь. Во-вторых, это полезно для здоровья, — ухмыльнулся младший кузен. — Да, да, не смотри так, и вообще-то я предохраняюсь. Так что не бойся, бастардов плодить не собираюсь.
— А если влюбишься, Фабз?
Фабиан на это только фыркнул и заявил, что для этого надо, чтобы приехала фея как минимум. А лучше королева фей. И раз такому не бывать, то и опасности никакой нет.
Королеву фей Гидеон потом припоминал не раз, что Фабиана почему-то сильно раздражало, а старшего кузена веселило.
Джейми в их перепалки старался не лезть, хотя слушал с удовольствием. Чаще всего он проводил время с Германом — разбирал отчёты за прошлые годы, вместе они изучали изменения спроса на рынке сбыта. Записывали параметры новорождённых драконят со всеми приметами и особенностями. И вели счёт откладываемым яйцам. Часть сразу отправляли в стазис — для этого отбирались самые лучшие. Оказалось, драконы делают кладку не каждый год, так что такой запас был просто необходим.
Джейми не заметил, как уснул за этими размышлениями, и едва не подпрыгнул, ощутив на голове что-то тёплое.
Это оказался Майкл, положивший ладонь ему на лоб:
— Пора вставать! — прошептал он.
Джейми проснулся мгновенно, желая спросить, как парень его нашёл, но увидев у двери Кручока, расслабился.
— Сколько времени?
— Почти пять!
Стало понятно, почему он не слышал будильника.
— Отлично, пойдём завтракать. Я только оденусь.
Бедняга Морган от волнения так и не смог поесть, зато на апельсиновый сок налегал, словно накануне выпил как минимум галлон огневиски или съел пару фунтов солёной рыбы. Неудивительно, что теперь ему приспичило в туалет в самый неподходящий момент. А всё потому, что они потеряли кучу времени, так как Майкл очень боялся браться за международный портключ в виде чашки с двумя ручками. А в довесок оказалось, что для входа в лагерь надо отстоять очередь примерно в километр.
Даже странно, что не попросился раньше.
— Пришли, — Джейми последний раз сверился с планом, глядя на маленькую синюю палатку. — Зайдёшь, и сразу…
Но Морган уже смело нырнул внутрь, не дослушав.
Джейми покачал головой и последовал за ним. Мама расстаралась — палатка была та самая, их любимая, потрёпанная временем и бесконечными приключениями.
В прихожей после бразильского карнавала навечно поселился вредноскоп в виде куклы-танцовщицы. Сотворённая из дерева, металла и глины маленькая танцовщица встречала каждого входившего танцевальным па, а если ощущала опасность для хозяев, то начинала так пронзительно и противно верещать, что пугала гостей до заикания. Доработавшая игрушку Мюриэль торжественно поселила её в прихожей в маленькой нише. А при попытке как-то заткнуть или сломать вредноскоп на статуэтку нападал паралич и появлялся маленький призрак — полная копия танцовщицы. «Аврорат должен об этом узнать!» — патетически восклицал призрак и просачивался сквозь стену, исчезая. Между прочим, этот манёвр напугал не одного грабителя, отказавшегося от преступных намерений, и правильно — воспоминания танцовщицы действительно можно было считать.
— Здравствуй, Жизель!
— Наш маленький принц! — охнула обрадованная куколка, делая красивое па. И тут же пожаловалась: — Только что здесь пробежал мальчик, который меня не заметил!
— Это хороший мальчик, Жизель. Он мой друг!
— Жизель поняла, что хороший. Он вошёл туда!
Джейми кивнул, посылая танцовщице воздушный поцелуй. Гадая, какое впечатление произведёт на Майкла мамина ванная комната, он вошёл в знакомую до каждой мелочи гостиную. Даже старый набор солдатиков всё ещё был здесь, две крошечные армии, выстроенные в углу гостиной на искусно созданном поле, только ждали приказа полководца Джейми, чтобы начать битву. Между армиями тихо плескалась узенькая река, холмы с обеих сторон прятали за собой заряженные и готовые к бою пушки. За спинами каждой армии имелись оставленные крохотные палатки и прочий обоз.
— Отбой, — засмеялся Джеймс. — Генералы, объявите перемирие и дайте отдых солдатам.
На поле боя закипела жизнь. Офицеры торопливо уводили солдат к палаткам, и спустя три минуты на виду осталось только несколько часовых. По три с каждой стороны. Они отчаянно зевали и в нарушение устава тёрли глаза.
Нитки с сотней ракушек разных размеров и видов свисали с потолка — привет со Средиземноморья. А бочка с водой в углу — всегда свежей и необыкновенно вкусной — появилась одновременно с тем самым бассейном в маминой ванне во время путешествия через пустыню.
Джейми покачал головой и поднял крышку большого деревянного сундука: холодильная установка оказалась забита едой и напитками. Хватило бы на целую роту.
Но больше всего сейчас Джейми привлекал широкий гамак, в котором мальчишкой обожал читать приключенческие романы. И спалось в нём просто замечательно. Чуть скрипнули крепления, когда он, сбросив куртку, забрался в него, ощущая, как расслабляются все мышцы. Можно ведь и подремать — всё равно до матча оставалось больше суток, осмотреться времени хватит.
Насторожившись от странной тишины, Джейми распахнул глаза, понимая, что успел задремать.
— Как ты? — сочувственно спросил он застывшего посреди гостиной Майкла. Парень был слегка зеленоват.
— Ух ты! — громко восхитился Морган, отмирая. Оказалось, его до крайности впечатлил часовой армии Чёрных беретов. От громкого возгласа несчастный солдатик перестал зевать и вытянулся в струнку. Майкл вздрогнул. — Э-э. Я бы что-нибудь съел, только совсем забыл взять еды.
— Угощайся — всё вон в том сундуке, а приборы сверху на полочке! — Джейми зевнул, ему пока есть не хотелось.
Майкл количество еды оценил, выбрал себе контейнер с салатом из овощей, яиц и колбасы и устроился за обеденным столом. На сок он смотрел с опаской.
— Ты не против, если я посплю? — с сомнением спросил Джейми. — Тут есть книги, и сказки тоже. Есть магические игрушки, но лучше я тебе покажу их позже. Вон то кресло-качалка очень удобное.
— А… хорошо.
— Только умоляю, ни шагу из палатки! Потеряешься сразу, найти я тебя не смогу.
— Джейми, я понимаю, — Морган сглотнул и уставился в свой контейнер, уже почти опустевший. — Я обуза, да?
— Ты чудо, Майкл! Какая нахрен обуза? Ты мой лучший друг! Просто я за тебя очень волнуюсь — это магический мир, к которому ты не привык. Ведь запросто можешь попасть в какую-нибудь историю. И не факт, что весёлую. Как тот воронёнок…
— Прости!
— Эй, посмотри на меня! Ну же, Майкл! — Джейми пришлось вылезти из гамака. Он схватил плетёное кресло и сел напротив друга, наконец поймав его взгляд. — Послушай! Мы на самом крутом чемпионате по квиддичу! Завтра будем из самой крутой ложи смотреть на потрясающую игру! Сегодня увидим кучу развлечений для магов и сможем поучаствовать, если захотим. Да в конце концов, такой палатки, как у нас, нет ни у кого! Нас ждёт самое потрясающее развлечение! Улыбнись хотя бы, а то я беспокоюсь!
Это подействовало. Друг трогательно улыбнулся, а в глазах засветилось предвкушение.
— Я очень рад, — произнёс Майкл расслабленно и храбро отпил виноградного сока. — Я тут бассейн обнаружил… Он такой большой! Можно я поплаваю?
— Можно! — криво усмехнулся Джейми, он знал, что приятель не устоит. Мама за этот бассейн в своё время выложила кругленькую сумму, потому что тоже не устояла.
— Только я плавки не взял.
— Боже! Майк! Какие плавки? Мы одни! Разделся и вперёд! — Джейми хохотнул, с удовольствием потянулся и вернулся в гамак. — Полотенце возьми вон в той корзине у входа. Там же лежат халаты.
И только когда Майкл суетливо взял предложенное полотенце, скинул обувь и отправился к бассейну, Джейми вдруг подумал, что зря он, наверное, не предупредил друга, что их может навестить Фабиан. Впрочем, места хватит на всех, три спальни как-никак плюс этот гамак.
Глаза закрылись сами собой. Надо было выспаться, потому что для него эти два дня станут испытанием на прочность, а никаким, к Мордреду, не развлечением.
***
|
|
| Каури | Дата: Пятница, 26.05.2017, 12:10 | Сообщение # 256 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
В чём тут дело, было трудно понять, но над лагерем магов, в центре которого находился огромный котлован с площадкой для игры в квиддич, царило настоящее жаркое лето. Джейми, конечно, предполагал, что это слаженная работа нескольких сильных магов-погодников или нескольких десятков их же коллег послабее. Но могло быть и так, что работали какие-то артефакты. Только мощность и количество таковых было очень сложно вообразить. С другой стороны, в лагерь съехалось множество болельщиков со всех концов мира, а билеты стоили отнюдь не дёшево, пусть это и не финал мирового кубка, а обычная дружественная встреча нескольких команд, посвящённая приближающемуся Рождеству. И тем не менее позволить себе такой билет могли только весьма состоятельные волшебники, либо сильно увлечённые — такие всегда найдут деньги, пусть даже и у гоблинов под проценты.
Кстати о гоблинах, которым Джейми до сих пор не простил четыре мантии, проданные его другу. Вчера, когда они с Морганом окунулись в кочевую жизнь магического мира, произошёл один инцидент, поразивший его до глубины души.
Налопавшись разных магических вкусняшек, Майкл потащил его на карусели, реальные такие, с вертушками и летающими ступами. Кто-то уверял, что это аттракционы из России. А европейские, мол, на другой стороне. Но Майкл упёрся, уверяя, что русские аттракционы он точно не хочет упустить — когда ещё увидит. Пришлось им обоим занимать ведьминские ступы — чем-то они напоминали большие бочки, только посимпатичнее слегка. Метла крепилась к краю ступы и исполняла чисто декоративную роль — как им объяснили, русские очень бережно относились к своим сквибам, которых называли почему-то «знающими», так что все развлечения делались не «только для магов».
Управлялись эти летающие кошмары специальным артефактом внизу, который включала и выключала жутковатая ведьма с полуседыми лохмами и огромным крючковатым носом. Джейми был уверен, что она настоящая русская колдунья, поэтому подобно многим билеты на развлечение решил купить не у неё — бережёного Бог бережёт — а у привычного индифферентного гоблина, сидящего с мрачным видом в маленьком домике-конторке.
— Билеты на следующие три часа проданы, — скучным голосом сообщил им гоблин.
Джейми уже хотел предложить тройную цену, понятно же, что и здесь хочет нажиться, но стоящий рядом Майкл вдруг улыбнулся зеленокожему страшиле очень нежно и проворковал что-то вроде:
— Гриджкапутелимихраменикателидуя…
Дальше разобрать было невозможно. Надо было видеть, как преобразился гоблин. Аж шею вытянул, быстро отвечая такой же тарабарщиной:
— Лидикапутали маро! Мигрджкиранияборимпатишек…
Две минуты подобных мозголомных переговоров, и Майклу торжественно и почти насильно были всунуты в руки два круглых платиновых жетона с непонятными значками на тонких витых цепочках.
Только отойдя от конторки, Джейми обрёл дар речи и слабым голосом спросил приятеля:
— Что это было?
— Это жетоны на весь день на все аттракционы, — радостно улыбнулся Майкл, надевая один себе на шею. — Это тебе, держи.
— Да нет же, я о другом… Что? На весь день? Сколько это стоило? — Едва нацепив на шею жетон, Джейми был готов его сорвать. Не то, чтобы денег было жалко, мама обеспечила, но…
— Ты что, это не продаётся, это для своих.
Пока Джейми переваривал информацию, их уже успели затолкать в эти самые ступы, с уважением поглядев на жетоны.
— А на каком языке ты с ними разговаривал? — обрёл он дар речи во второй раз.
— На гоббледуке, — виновато ответил Майкл, — понимаешь, они любят свой язык, и очень радуются, когда говоришь с ними на нём, особенно если спрашиваешь про семью и детей.
— Я-то понимаю! Только когда ты его успел выучить? И почему я, немного зная эту жуть, ни жмыра не разобрал?
— А! Это… — Майкл тоскливо вздохнул. — Да я сколько не бьюсь, этот клиентский гоббледук так и не освоил до сих пор. Я только их родной, ну, домашний понимаю, они на нём в конторе только и разговаривают. Ну, когда обедаем или просто работаем вместе в общей комнате.
— Что? Взял и выучил?
— Да что там учить, — ещё больше смутился Майкл. — Всё же понятно. Ой, Джей, взлетаем!
Хорошо, внутри ступ предусматривались прочные ремни, которыми два молодца в рубахах-косоворотках их ловко прикрутили к внутренним сиденьям.
— Разогреваемся, — поправил парень на ломаном английском Майкла, — если что, молитесь! Ева услышит.
Напутствие «понравилось» Джейми до одури. Что значит: «молитесь»? Всё так плохо? А Ева, которая? Уж не прародительница ли?
И тут ступы рванули вперёд и вверх, и по спирали. Дух перехватило сразу, головокружительные кульбиты, следующие один за другим, казалось, взбили в пену все внутренности, словно шейкером. Ступы мало того, что летели по жутким траекториям, так и сами по себе периодически кувыркались.
Когда Джейми выпал из ступы на мягкую траву, ему показалось, что прошли годы, а не заявленные пять минут.
У Майкла блестели глаза, он сочувственно глядел, как друг расстаётся с завтраком у специальной урны, и протягивал белоснежный платок.
— Что с ним? — это подскочила лохматая седая ведьма, обеспокоенная видом пассажира ступы. — Он что, тёмный маг, что ли? Или стихийник?
— Да не-е-е, — поспешно ответил Морган, пока Джейми тщательно вытирал лицо. — Мы сквибы.
— Тьфу, — сплюнула ведьма и подбоченилась. Говорила по-английски она очень чисто и быстро. — И угораздило же вас, проклятущих, кличку для знающих придумать! Только не верю. Ты ладно, знающий, кстати, меня Ева зовут. Ну а этот… Эй, очухался, парень?
— Нормально, — угрюмо ответил Джейми, навострив уши. Стало жутко интересно, за кого его приняла старуха с молодым голосом… — Вы что, под обороткой?
— Ой, да ведь точно, — кошмарная ведьма стянула с головы маску, оказавшись русоволосой молодой девчонкой с озорными глазами. — Это камуфляж, чтоб парни не приставали. Ева Соловьёва.
— Приятно познакомиться, Эва, — неуверенно произнёс неправильный сквиб. — Джейми. Джеймс Прюэтт.
— А я Майкл Морган. Леди Соловьёва, а вас не хватятся, — Майкл кивнул на аттракцион. Новые пассажиры уже заполняли ступы с помощью двух работников.
Джейми стало завидно, что Майкл с лёгкостью произнёс фамилию девчонки. Но если уж он «домашний гоббледук» понимает…
— Да нет, сейчас смена Маришки, я уже два часа отпахала, иду обедать. Михал, правильно? Хотите со мной?
— А он?
— А он не голодный! Правда, Джейми? — нагло поглядела на него девица, уже крепко ухватившая его друга под локоток. — Скажите, куда вернуть Михала, и я вам его верну через три часа.
— Он Майкл! И он — не вещь! — к сожалению, злобные взгляды на девчонку не действовали.
— Ха! Конечно, не вещь! Он знающий! Да мне все девки завидовать будут. Ой, ну соглашайся уже. Обещаю дальше поцелуев не заходить!
Майкл удивлённо хлопал глазами, похоже, вообще ничего не понимая. А Джейми очень хотелось согласиться. И спустя двадцать секунд внутренней борьбы, он таки пошёл на сделку со своей совестью.
— Только если скажете, кого видите во мне. Если не сквиб, то кто?
— Дурацкая маскировка, господин тёмный маг! — фыркнула девица. — На дракона вы вообще не похожи! Где крылья, где чешуя? Только слепой в вашу маскировку поверит, пока не пощупает. Я ответила. Пойдём, Михал, тут недалеко.
— Почему тёмный? — не удержавшись, крикнул им вслед Джеймс.
Но девчонка, движением руки просто развеявшая свой жуткий наряд, оставшись в симпатичном платье, всё же ответила:
— Всё просто! У светлых сил бы на такую маскировку не хватило. Значит, либо ты тёмный, либо сам Мерлин.
Серебристый смех продолжал звучать в его ушах, хотя парочка уже давно скрылась из виду.
— Всё просто… — повторил Джейми одними губами. — Как же всё просто, господин дракон!
Сегодня он уже почти отошёл от вчерашних волнений. Даже Майкла простил, который полдня где-то пропадал с той девицей, а вернулся в палатку лишь под вечер с распухшими губами и глупой мечтательной улыбкой. Спрашивать, правда ли он целовался с девицей Евой, и только ли с ней одной, у Джейми не хватило духу.
— Куда мы идём? — взмолился Морган. — Ты не мог бы сбавить шаг?
— Места в ложе займём. Матч через час, скоро будет не протолкнуться. И так припозднились из-за твоих русских аттракционов.
— Они не мои, — слабо запротестовал Майкл. — Не ругайся, пожалуйста.
Джейми вздохнул и усмехнулся:
— Ладно. Опять Ева там была?
— С чего ты взял…
— Ой, не ври, Майк! Всё равно не умеешь! Губы вон распухшие, или ты уже с другими целовался?
— Нет-нет, только с Евой. Она сказала не говорить тебе, потому что ты… Она правда тебе не понравилась?
Джейми покачал головой и закатил глаза. Они как раз подошли ко входу на стадион. Два молодых парня в аврорских плащах быстро проверяли билеты. У ВИП-зоны очереди почти не было.
— Вам направо, парни. Самая дальняя ложа. Везёт же некоторым!
— Там по приглашениям от команды Гарпий, — вздохнул другой. — И где раздобыли?
Джейми сильно сжал руку друга, чтобы тот помалкивал.
Ложа оказалась шикарной и была поделена на две части. За невысокой перегородкой уже находились два мага и девушка. Только приглядевшись к самому колоритному, Джейми опознал в нём кузена. Фабз был в своём репертуаре — лицо разукрашено цветными полосками в честь Гарпий, а волосы скрывал зелёный платок с черепами, завязанный на затылке. Джейми помахал ему рукой, но тот увлечённо разглядывал поле и не обратил внимания.
Майкл уже опробовал кресла и диванчики. Никак не мог решить, что ему больше нравится.
Джейми же с удовольствием изучил мини-бар и закуску в виде разнообразных бутербродов и пирожков под чарами стазиса. Это было приятно. Завтракали они в спешке и давно.
А вид открывался потрясающий! У Джейми дух захватило, когда глянул вниз. Их ложа находилась почти на самом верху, а ниже все ярусы уже были заполнены людьми, напоминая жужжащие ульи.
В их ложу, тем временем, вошли ещё двое — мужчина с ребёнком.
— Добрый день, джентльмены, — без улыбки поздоровался высокий черноглазый маг. — Будем знакомы. Профессор Антуан Робертс. А это мой сын, Северус.
— Джейми Прюэтт, — он сразу вспомнил, как Санни упоминала своего самого строгого профессора. — А это мой друг Майкл Морган.
— Прюэтт? — прищурился профессор, а мальчишка рванул к Майклу, чтобы заглянуть вниз. — Кем вы приходитесь лорду Прюэтту?
— Племянник, — улыбнулся Джейми и зачем-то добавил: — Санни — моя кузина.
— Что ж, очень рад. Мы с вами, получается, в некотором роде родня. Не желаете выпить за встречу, Джейми?
— С удовольствием, — он с трудом удержался, чтобы не проверить, какого цвета магия у профессора. Это было чревато, окажись он тёмным.
Себе Джейми взял сливочного пива, а Робертс предпочёл огневиски с долькой лайма.
Было такое чувство, что он совсем не волнуется за сына, высунувшегося за ограду чуть не по пояс. Майкл, правда, был не лучше.
— Не волнуйтесь, — профессор занял кресло во втором ряду. — Тут стоит очень прочная защита, выпасть невозможно.
Джейми кивнул благодарно и занял соседнее кресло. Расстояние между ними было достаточное, чтобы чувствовать себя комфортно. Он бросил ещё один взгляд на Фабиана и замер, не донеся пиво до рта.
На месте кузена сейчас стояла девушка, спокойно положив руки на парапет. Светлые волосы выбились из толстой косы и слегка развевались у неё за спиной от лёгкого ветерка. Сосредоточенный взгляд выискивал кого-то на другом конце поля. Сердце Джейми пропустило удар, а Взгляд включился сам собой. Яркая сверкающая аура почти ослепила.
Тёмная ведьма вздрогнула и непонимающе обернулась. Джейми зажмурился, всеми силами гася охвативший восторг, и сполз в кресле пониже, словно это могло его скрыть от прекрасных глаз.
— Вам плохо? — поинтересовался Робертс.
— Голова закружилась, — почти не соврал Джейми, выпрямляясь. В сторону девушки он смотреть боялся, но её взгляд ощущал всем телом. Вот ведь попал! И когда уже научится контролировать свою чёртову способность?
Хотелось застонать и побиться головой о «прочную» защиту. Только вот профессор точно не поймёт. Да и та девушка…
Свисток, перекрывший все звуки, известил о начале матча.
Джейми матч наскучил буквально через пятнадцать минут после начала. Ну летают Гарпии, как богини войны, а их противники-болгары почти ни в чём им не уступают. Бладжеры так и норовят кого-нибудь покалечить, квоффлы отбиваются в последние мгновенья у тройных колец, ловцы зависли где-то в выси. Красиво? Завораживающе? Оба раза «да», но видимо, в самом Джейми было что-то не так. Орать, как остальные, просто даже в голову не приходит. Хорошо еще, что профессор Робертс это поведение разделял.
А Джейми так и притягивала вторая половина ложи, где бесновался и улюлюкал Фабиан при каждом удачном броске Гарпий. И девушка тоже оказалась страстной болельщицей. Следить за ней краем глаза было и мучительно, и отрадно. Только ежесекундно приходилось себя контролировать. Повторной оплошности допускать он права не имел.
К финальному свистку — Гарпии победили, обойдя болгар всего на пять очков — Джейми так измучился, что сразу рванул в коридор за ложей, чтобы освежиться. Но дойти до уборной не успел. Едва он оказался в непривычной темноте коридора, как чуть не налетел на ту самую девушку с русой косой. Стояла, прислонившись плечом к стене и скрестив руки на груди. Пришлось отступить на полшага и замереть.
— И что это было? — требовательно спросила девушка, словно продолжала прерванный разговор.
Он увлечённо посмотрел на её губы, смутился и пробормотал, глядя поверх её головы:
— Извините? Не вполне понимаю, о чём вы.
— Да ладно! Думаю, прекрасно понимаете! Колитесь, мистер…
— Джейми… Джеймс Прюэтт, — попытался даже улыбнуться, но девушка, чья аура покорила его безвозвратно, не оценила.
— Да хоть королева Британии! Что было, когда вы на меня посмотрели? Что отворачиваетесь? Смотрите мне в глаза, я не легилимент!
Он молчал, кусая губы и послушно глядя в её сверкающие глаза, цвет которых в полутьме было не определить. В этом омуте хотелось сгореть без сожалений и страха.
— Или вы немедленно мне ответите, — девушка явно злилась, — или я…
Какая кара его ожидала, узнать не удалось, из ложи в коридор распахнулись сразу обе двери, выпуская с одной стороны Робертса с сыном, а с другой — высокого мага, от которого явственно исходила опасность.
— Агнешка, вот ты где! — обрадовался последний. — Если хочешь перекусить, то самое время, перерыв всего полчаса. Профессор…
Джейми удачно воспользовался спасительной суетой, предприняв поспешную ретираду (не путать с позорным бегством!), и решительно скрылся за дверью мужской уборной. Там он долго плескал себе в пылающее лицо прохладной водой, не обращая внимания на снующих туда-сюда болельщиков. Свисток начинающегося матча привёл его в чувство. Выждав ещё несколько минут для верности, он вернулся в свою часть ложи, удачно никого не встретив в коридоре. Оставалось продумать детали ещё и флангового манёвра, когда новые команды закончат игру.
Сидеть на месте оказалось выше его сил. Джейми вскочил и подошёл к самому барьеру, подальше от соседей по ложе. Справа от него радостно подпрыгивал мальчик, ах да, Северус.
— Майкл, гляди, — закричал он. — Я победил! Он забил, забил! Я же говорил тебе.
— Вижу, — заорал в ответ тихоня-Майкл. — Но это было нечестно!
— Херня! — возмутился ребёнок. — Забил — значит, забил! С тебя пицца!
— Северус!
— Ну, пап!
Джейми судорожно вздохнул и пошёл к мини-бару. Мысль сбежать прямо сейчас почти завладела всем его существом. Кто он и кто она?! Ему всё равно ничего не светит!
Он залпом опрокинул в себя полбокала огневиски, не чувствуя вкуса. На глаза навернулись слёзы. Чуть качнувшись, достал блокнот и поспешно нацарапал записку Майклу. В конце концов, прилипчивая ведьма с русского аттракциона наверняка его отловит после игры. А где их палатка наглая девица Ева уже знает — умница Майкл поздно вечером был найден её совой, и устроил такое шоу, что казалось, про их палатку теперь знают почти все в этом чёртовом лагере.
— Я пас, — ответил он на вопросительный взгляд спокойного как сфинкс профессора. — Прошу, передайте это моему другу. Пожалуйста, сэр.
—Хорошо, — кивнул тот, забирая записку. И взамен протянул флакончик с бесцветным зельем. — Выпейте — полегчает.
Джейми поблагодарил и рванул на волю, так и не решившись бросить взгляд в сторону Агнешки. Да, теперь он знал её имя! Слабое утешение!
— Уже уходите, сэр? — охрана на выходе из ВИП-зоны проверила ещё раз его билет. — Палочка есть?
— Я сквиб.
— О, прошу прощения. Возвращаться планируете?
— Нет.
— Приятного отдыха, сэр!
Больше никого он не интересовал. Лагерь словно вымер, и Джейми дошёл до своей палатки, так никого и не встретив.
Сорвав с себя одежду, с разгона нырнул в мамин бассейн. Доплыв до противоположного бортика, Джейми лёг на спину, едва шевеля руками, и постарался очистить сознание. Иногда это помогало.
***
|
|
| Каури | Дата: Пятница, 26.05.2017, 12:10 | Сообщение # 257 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
Агнешка Мнишек была очень возмущена, и было с чего. Этот взгляд, от которого на миг показалось, что на ней нет не то, что одежды, а даже кожи — жуткое ощущение — просто вывел её из равновесия, почти испортив всё удовольствие от матча!
Правда, ненадолго. Стоило увидеть свою самую лучшую подругу Люси Сабо на метле, как все мысли о красавчике из соседнего отсека ложи просто вымело из головы. Люси её тоже заметила, посылая воздушный поцелуй. И это сразу вернуло Агнешку в детство, к той первой встрече со смешной девчонкой, похожей на тощего жеребёнка.
Это случилось вскоре после первого посещения Дурмстранга Антонином Долоховым, ставшим в одночасье самым близким и важным для неё человеком. За свою короткую жизнь Агнешка успела повидать многих людей, так или иначе вошедших в её судьбу после смерти родителей. Остро ощущая лицемерие, ни от одного взрослого она не видела такой честности, щедрости и грубоватой откровенности, когда ей просто дали выбор: хочешь быть сестрой, единственной и навсегда — будь ею. Она хотела, и не пожалела о сделанном выборе ни разу в жизни, хотя ей ещё много раз предстояло выслушать, что собой представляет страшный тёмный маг и демонолог Антонин Долохов.
Надо ли говорить, что оказаться тёмной ведьмой больше не только не пугало Агнешку, а стало вполне заветной мечтой. Безусловно, лелеемой втайне от светлых и очень законопослушных опекунов. Даже в уме не укладывалось, что родственники — а Антонин приходился опекунам родным племянником — могут быть настолько разными и так далеки друг от друга, что лучше бы были чужими.
В первый же приезд Антонин научил её не бояться полётов, а потом прислал метлу — красавицу, совершенно новую и только её, Агнешкину, и ничью более. Держать в руке свою собственность и знать, что подарил её не кто-нибудь, а лучший человек на свете, было настоящим чудом. Правда, первую ночь она позорно прорыдала, до самого утра сжимая метлу в своих объятиях.
Зато через несколько дней храбро решилась на первую тренировку. И всё было отлично, пока она строевым шагом шла по коридорам школы, гордо неся в руках новенький Чистомёт. Даже на тренировочную площадку вышла, высоко задрав подбородок. А потом увидела, как смотрят на неё летуны, пришедшие раньше, и вся храбрость куда-то делась.
Стояла, держа в подрагивающей руке гладкую рукоять, и понимала: уйдёт, не сможет, не получится, засмеют. И такое отчаяние накатило, хоть беги и пиши Антонину слезливые письма, на которых он так настаивал.
И тут с разгона к ней подлетела эта несуразная третьекурсница, сбила с ног и упала сверху. Казалось, смеются над ними все, кто был вокруг. Агнешка же чувствовала только боль в боку — ударилась бедром — тяжесть сверху и острый локоть в районе живота. А в глаза ей смотрела перепуганная девчонка. Светленькая, как одуванчик.
— Прости-прости-прости, — зачастила та, не пытаясь встать. — Тебе больно?
— Тяжело, — буркнула Агнешка.
— Блин, прости! Хочешь, научу летать?
— Нет, не надо! Сама могу.
— А если подружимся? — не отставала девочка.
— Сразу и навсегда? — с подозрением осведомилась Агнешка, наконец освобождённая. Она встала, отряхнулась и первым делом схватила метлу. Та, к счастью, была абсолютно цела.
— Можно и навсегда, — девочка шмыгнула носом, — если не будешь дразнить жеребёнком!
— Ты уж решай, — Агнешка оглядела новую знакомую придирчиво. — Или навсегда, или никак!
— Во первачки борзые пошли! — ахнул кто-то неподалёку.
И они с девочкой синхронно рявкнули:
— Не лезь!
Переглянулись и засмеялись.
В тот день Агнешка впервые полетела сама, а Люси стала подругой, о которой и мечтать не смела. И полетело к Долохову письмо про самую лучшую подругу на свете.
Как говорила бабушка давным-давно, когда счастье приходит, то не одно, всегда ещё что-то хорошее случается. У Агнешки так и вышло — сразу и Антонин, и метла, и Люси.
Долохов тогда ответил не сразу. Но увлечённая новым состоянием — налаживанием очень бурных дружеских отношений, Агнешка не сразу это заметила. Пока её вместе с Люси не вызвали к профессору Чернёву.
Антонин стоял у окна и живо обернулся, услышав дробный топот. Агнешка же пыталась отдышаться, встав чуть впереди подруги, словно она, малявка, могла защитить Люси от своего собственного тёмного мага.
— Приветствую вас, о моя драгоценная сестра Агнешка, — витиевато начал Долохов, прижав руку к груди, заставляя её сжать губы, чтобы не испортить всё взрывом веселья, зародившимся где-то внутри. — Вы позволите мне задать несколько вопросов вашей, несомненно, очень достойной подруге?
Агнешка проигнорировала насмешливое фырканье профессора Чернёва, читавшего что-то огромное за своим столом, заваленным свитками и книгами, и церемонно поклонилась, делая простенький книксен:
— Окажите нам такую честь, о благороднейший брат мой! Только заклинаю вас, даже если у вас будет сильное желание, не называть мою лучшую подругу жеребёнком.
Ну конечно, в его глазах сразу заплясали огоньки того самого веселья. Наверное, такое было возможно между близкими людьми — передавать свои чувства.
— Что ж, прошу, подойдите, — Долохов преспокойно занял кресло, развернув его к дверям, и ободряюще щёлкнул пальцами: — Ну же, мисс Сабо, я хочу лишь поговорить, а не рассчитать с какими специями вас приготовить на ужин.
Тут уже и Люси не выдержала, сдавленно хрюкнув. И смело подошла к креслу вслед за Агнешкой, которая просто не могла не воспользоваться положением — забраться на колено брата было делом нескольких секунд. Тот не возражал, к её огромному облегчению, лишь обхватил рукой, устраивая поудобнее. Словно это было совершенно обычным делом для них.
— Итак, жеребёнок, расскажите немного о себе. Кто ваш папа?
— Антонин! — однако вырваться из своих лап Долохов не позволил.
— Сиди смирно, котёнок! Мисс Сабо?
— Мой папа, сэр, который один виноват в возникновении этой унизительной клички, — смело заговорила Люси, спрятав руки за спиной, — служит аврором славянского ведомства в чине капитана. Мамы нет и, по моему мнению, не было, а уж откуда меня принёс папе заблудившийся аист, одному Мерлину ведомо.
Агнешка ощутила гордость за подругу. Очень уж деликатно она рассказала про отсутствие бросившей её матери. Причём такая банальная история — малютку подбросили мистеру Сабо на крыльцо в простой плетёной корзине. Этот давний обычай передачи ребёнка отцу и отказа от любых прав на него казался Агнешке диким. Так зачастую поступали простые женщины, родившие бастарда от благородного мага. Только вот капитан Сабо не был ни именитым, ни богатым. А мать, напротив, была из очень родовитой семьи. Впрочем, эти подробности Агнешка обещала хранить в страшной тайне.
— Думаю, Мерлин таким вещами и вовсе не интересовался, — серьёзно покивал Долохов. — Где живёте, Люси? И с кем?
— У нас с папой и бабулей есть дом на улице Крабов в Китеже. Иногда там, иногда на служебной квартире в Варшаве. Или в Праге.
— Последний вопрос, мисс Сабо. Чем увлекаетесь, и кем мечтаете стать?
— Сэ-эр, — протянула Люси с укоризненной улыбкой. — Вы прямо как папа! Такие вопросы мне задавать ещё рано! Если получится, стану как Агнешка, тёмной ведьмой!
— Э-э… Считаете, что тёмной ведьмой можно стать по желанию? Демир, ты слышал?
— Ничего странного, Антонин, — хмыкнул профессор Чернёв, — мисс Сабо повезло родиться тем самым нейтралом, которых можно по пальцам пересчитать. Кем она станет, будет понятно уже через полгода, когда девочке исполнится четырнадцать лет. У нейтралов принятие своей сущности позднее, чем у остальных. Англичане, как вы знаете, называют это малым совершеннолетием. Хуже всего, если так нейтралом и останется. Если до принятия ей с трудом давались как светлые, так и тёмные заклинания, то после — есть опасность и вовсе стать знающей. В Англии таких зовут сквибами. Впрочем, я так понимаю, что про тёмную ведьму мисс Сабо отнюдь не для красного словца сказала. Учитывая, что отец её сильный тёмный маг, шансы у девочки неплохие. Делаете какие-то упражнения, мисс?
— Да, профессор, — застенчиво призналась Люси, слушавшая наставника Демира с жадным вниманием. — Есть один способ…
— Хотите стать моей ученицей?
— Демир, как нехорошо уводить этого ребёнка у меня из-под носа! — быстро отреагировал Антонин. — Мисс Сабо, вам лучше быть ученицей у меня.
— При всём уважении, господин Долохов, я вынуждена отказаться. — Люси сделала маленький шажок назад. — До четырнадцати лет всего пять месяцев, и вы со своими короткими визитами просто не сможете полноценно помочь.
— Вынужден признать, что в этом есть смысл, — Агнешка не чувствовала, что Антонин сколько-нибудь огорчился. — Значит, выбираете Демира? Я хотел сказать — профессора Чернёва?
— Нет, простите, профессор, — Люси скромно потупила глаза. — Я уже выбрала себе человека, который может помочь.
— А можно узнать, что за человек? — ничуть не расстроенный наставник Демир даже наклонился вперёд, с любопытством рассматривая девочку, — он преподаёт в Дурмстранге?
Агнешка ощутила, что и Антонин сильно заинтересовался. Очень хотелось им сказать, чтобы все ахнули, но это было дело Люси.
— Нет, это не преподаватель. Это моя лучшая подруга.
— Да? — Антонин вдруг подхватил Агнешку и легко поднял вверх. — Хотите сказать, что вам поможет вот это мелкое вредное создание?
— Да! — серьёзно кивнула мисс Сабо.
— И каким таким образом? Агнешка, выдеру, если будешь ещё кусаться! Так как же, Люси?
Встрёпанную Агнешку снова усадили на колено, а Люси просто пожала плечами:
— Буду с ней рядом.
И ведь тогда оба сильных тёмных мага лишь недоверчиво фыркнули, с сожалением глядя на упрямую Люси. А у них в итоге всё получилось. Папа Люси даже закатил пир в честь прекрасной тёмной ведьмы, и Агнешка была у них почётным гостем. Правда, на пиру присутствовало всего четыре человека, учитывая отца и бабулю Люси, но Агнешке очень понравилось, и было страшно жаль, что из школы их отпустили всего на два дня.
Надо ли говорить, что после такого события подруги стали ещё ближе друг другу. И даже втайне от взрослых провели обряд кровного родства. Духовное-то у них уже было, папа Люси это подтвердил, а ему можно было верить, он хорошо разбирался в таких вещах.
Кровный обряд был осуществлён много позже, когда Люси уже была на шестом курсе, к тому моменту она добилась у деканата, чтобы их с Агнешкой поселили в одной комнате в женском общежитии.
Ну и всыпали же им после этого родные. Люси говорила, что папа впервые её заставил всю ночь простоять на горохе. Благо она чарами левитации владела в совершенстве и могла время от времени облегчить эту участь даже без палочки.
Агнешка же заработала очень чувствительный подзатыльник от Антонина. После чего целый месяц отказывалась с ним разговаривать. Хотя лекцию об опасности этого ритуала выслушала и прониклась. Пришлось даже пообещать, когда примирение всё же состоялось, что такое больше не повторится, и скромно умолчать о том, что у них-то с Люси всё получилось, и никаких побочных эффектов не было! Но заслужить второй подзатыльник совсем не хотелось — и первый был очень чувствительный. Хорошо ещё о таком не узнали опекуны. Там бы Агнешка одним подзатыльником не отделалась.
А вот когда Люси с блестящими оценками выпустилась из Дурмстранга, Агнешке стало очень грустно, но она не спешила искать себе новых подруг, так и прожив в той комнате в одиночестве до последнего курса. Ещё полгода — и она тоже сможет покинуть школу.
Каникул она ждала в этот раз, как никогда — опекуны позволили погостить у Антонина, узнав, что с ней там будет жить сестра Каркарова, молодого преподавателя Основ Тёмной Магии и по совместительству хорошего друга Долохова. А сам Долохов позволил пригласить Люси, у которой после матча в середине декабря начинались долгие каникулы, совпадающие со школьными. Папа Люси тоже дал своё согласие, к общей радости девушек.
В начале декабря Люси прислала два билета на тот самый матч, и Агнешка в ультимативной форме отписала Антонину, чтоб делал, что угодно, но забрал её из школы на неделю раньше начала каникул. Долохов не подвёл, хоть и высказался, что думает о таких требованиях, очень резко и почти что матом.
Агнешка готова была расцеловать профессора Каркарова, навестившего её за пять дней до матча. Воспитательница, следившая за порядком в женском общежитии, прожигала их неодобрительным взглядом, и пришлось вести себя в рамках приличий. Ну почти.
— Отбываем завтра вечером, малышка, — Каркаров нахально дёрнул её за выбившуюся из косы прядь, заставив пани Ковальски осуждающе поджать губы.
А Агнешка расплылась в счастливой улыбке.
— Правда-правда? Я могу собирать вещи?
— Можешь, когда сдашь мне утром последний зачёт. Получишь бал ниже высшего — и каникулы отменяются.
— А могу я как-то ещё повлиять на результат? — Агнешка кокетливо стреляла глазками, наслаждаясь бешенством воспитательницы. В женское общежитие мужчины не допускались в принципе, даже в этот холл. А конкретно о красавчике Каркарове ходили такие слухи, что куда там Дон Жуану.
— Это я вам сообщу конфиденциально, — жутким тоном опытного соблазнителя проговорил молодой профессор. И наклонившись к её уху, страстно прошептал: — Только попробуйте провалить экзамен, панна Мнишек, поблажек вам не будет! И скажите спасибо Антонину. Вас я люблю, но его просьбы уважаю сильнее.
— Трус, — шепнула в ответ Агнешка.
— Ещё какой! — громко захохотал Каркаров, всё испортив.
Конечно, его из общежития тотчас выгнали, а зачёт Агнешка сдала с лёгкостью, хоть и не без нервов.
Англия их встретила промозглым ветром и горячими пирогами Ерофеича. Правда, мужчины почти сразу отбыли неизвестно куда. Антонин только и успел покружить Агнешку по большой гостиной, заставив радостно рассмеяться.
Устали они сильно, так что Роксана, сестра Каркарова, предложила пойти спать, как только утолили голод. Рокси была всего на пару лет старше Люси, но покровительствовала девчонкам как настоящая взрослая. На матч Гарпий она собиралась пойти вместе с братом, но Люси и Агнешка были уверены, что там же будет её тайный интерес. Ещё бы, иначе Роксана и на пушечный выстрел не приблизилась бы к квиддичному стадиону.
Люси поклялась, что в этот раз она будет не она, если не вычислит сердцееда, смутившего покой лапочки Рокси. Агнешка смеялась, уговаривая оставить Роксану в покое, пока Игорь что-нибудь не заподозрил. Каркаров отпугивал всех женихов несчастной сестры самым таинственным образом.
Собирались на матч всё утро, потому что «мальчики», пропадавшие где-то всю ночь, успели там неплохо набраться, в результате чего дружно жаловались на усталость, головную боль и плохое самочувствие. Как считала Агнешка — с единственной целью — заставить её нервничать.
Благо на этот случай, как и на все остальные катастрофы в доме Долохова, имелся милейший Ерофеич, который, улыбаясь в бороду, подмигнул девушкам, бухнув на стол «волшебное снадобье», велев «оболтусам» опустошить его до дна. Нежная Рокси ещё им сочувствовала, негодяям! Ничего, ожили, даже хватило совести извиниться.
— Ты похожа на портрет незнакомки Крамского, — восхитилась Агнешка, разглядывая Роксану, нарядившуюся в новенький чёрный полушубок и симпатичную каракулевую шляпку.
— Скажешь тоже! — ухмыльнулась Рокси, разглядывая себя в зеркало. — А ты не боишься замёрзнуть в этой курточке?
— Неа, Люси сказала, что там будет жарко! Погодные маги всегда привлекаются на такие мероприятия. Ну где же они?!
— Да? — забеспокоилась Роксана. — Наверное, мне следует переодеться…
— Брось! У тебя чудесный костюм, просто снимешь шубу и оставишь в палатке. Антонин обещал нам шикарные апартаменты. Вот, лёгок на помине!
— Дамы! — Антонин сбежал по ступеням лестницы, вслед за ним не спеша спускался Каркаров. — Все готовы? Можем отправляться. Активируем портключ в саду.
Палатка и в самом деле оказалась настоящим чудом. Не то что та, которую Антонин брал на озеро Байкал в прошлом году. В этой и ванные были больше, и спален пять штук, и гостиная с длинным деревянным столом человек на двадцать.
Но долго они там не задержались. Рокси хотелось попасть на русский аттракцион ступ, где должна была помогать её подруга. К сожалению, Еву им застать не удалось.
— Сменилась два часа назад, — пояснил Кир, плечистый парень из обслуги аттракциона. — А что, девчонки, прокатитесь, обещаю — будет весело.
— Сдурел? — сурово спросила Роксана. — Мы тёмные, нас от твоих ступ наизнанку вывернет. Агнешка, не смей!
— Не понимаю я, — ворчливо заявил парень, — летать самим в этих ступах, так всё нормально. Светлым только на зависть. А как на аттракционе, так беда.
— Там заклятия все светлые, — снизошла до объяснений Роксана. — Агнешка!
Но остановить подопечную Рокси, конечно, не смогла. Приятель Кира уже закреплял ремни, строя глазки и ласково улыбаясь пассажирке. Ругаясь сквозь зубы, сестра профессора Каркарова заняла соседнюю ступу.
— Мои мучения будут на твоей совести, сумасшедшая девчонка!
— Моя совесть и не такое выдержит, — подмигнула Агнешка и издала неизвестный клич. — Поехали уже! Эге-гей!
Тошнило их после головокружительных кульбитов очень сильно.
— Держи! — глубоко дыша, Агнешка протянула приятельнице маленькую бутылочку. — Ерофеич дал, снимает любое недомогание.
Подавая пример, она опустошила свой флакон одним махом. Тошнота сразу отступила, и голова кружиться перестала. Рокси сморщилась, но выпила лекарство, зажмурившись.
— Ну?
— Нормально, — сказала она удивлённо. — Слушай, Агнешка, до матча ещё часа два. Я прогуляюсь к стрелкам?
— Да пошли вместе! — «не поняла» намёка Агнешка. — Я страсть как стрелять люблю.
Роксана затосковала, но возражений найти не смогла. Агнешка же предвкушала, как удивит Люси, первой узнав тайну «сердцееда».
Стрельбища устроили на загляденье, потому Агнешка о своей коварной миссии на время забыла, получив здоровенный лук от услужливого орка. Не настоящего, конечно, а под личиной. Все пять стрел угодили в яблочко, вызвав восторг окружающих.
— Мои поздравления, пани Агнешка, — раздался рядом знакомый голос.
— Дядя Иштван! — радостно воскликнула девушка. — Вы тоже здесь!
Глава славянского аврората сгрёб её в медвежьи объятия и расцеловал в обе щеки.
— Вырвался на несколько часов. К сожалению, придётся возвращаться сразу после первого матча. Передашь Люси этот гостинец? Только увеличивайте дома. И пусть мне напишет хоть пару слов.
Агнешка сунула в карман маленькую коробочку и заметила рядом Роксану. Та с независимым видом разглядывала стрелков.
— О, вы знакомы с пани Роксаной?
— Знаком, а как же, — Иштван Сабо подмигнул Рокси, отчего та слегка порозовела. — Встречались на какой-то конференции, кажется.
— На балу-маскараде в Китеже, — поправила та, глядя на него как-то тоскливо. — Агнешка, если ты закончила…
— Ах, да. Пора на стадион! До свидания, дядя Иштван! — Страшное подозрение придало Агнешке сил побыстрее распрощаться с отцом Люси. Она ухватила Рокси за руку, спеша покинуть стрельбище. Да и с Долоховым договорились встретиться у стадиона за час до игры.
— Роксана! Дядя Иштван старше тебя на двадцать лет! — выпалила она, едва они удалились от шатра.
— Много ты понимаешь, — усмехнулась Рокси, уже переставшая смущаться. — И вообще, это не твоего ума дело!
— Но ты же в него не влюблена?
— С ума сошла! Нет, конечно! — Роксана даже засмеялась. — Если вы с Люси решили, что я в кого-то влюбилась, это не значит, что так и есть на самом деле!
— Тогда почему ты покраснела, когда он подмигнул?
— Фантазёрка ты, Агнешка! Кстати, вон Игорь и Антонин. Не смей при них говорить такое!
— Ладно.
К сожалению, им пришлось разделиться. Роксана с Игорем ушли в ложу болгар. У Каркарова были там свои знакомства. А Агнешка с Антонином отправились в ложу гостей Холихедских Гарпий.
Там было немноголюдно — всего лишь парень, раскрасивший лицо в цвета команды; рыжий хвост выбивался из-под платка, завязанного на манер банданы. Да три человека с ребёнком за невысокой перегородкой. Агнешку это обрадовало — она не очень любила большое скопление народу.
Она с нетерпением ждала начала матча, когда увидит наконец Люси. Больше трёх месяцев прошло с их последней встречи. Конечно, обе ужасно скучали! Агнешка рассеянно отвечала рыжеволосому болельщику, скорее всего невпопад, и тот быстро отстал. Антонин куда-то свалил, заявив, что успеет вернуться. И тут вдруг её обдало горячей волной. Реально ощутила себя ужасно уязвимой. И успела же заметить зелёный светящийся взгляд того парня из соседнего сектора ложи!
Ощущение раздетости пропало тут же, едва он отвернулся. Но оставлять это так Агнешка не собиралась. Пусть тот усиленно делал вид, что ни при чём. Наглый колдун!
Злость ушла, когда начался матч. Люси была великолепна! Агнешка и раньше считала, что та замечательный игрок, но теперь и вовсе пришла в восторг. Надо было видеть, как изящно подруга обходит противников и ловко уворачивается от бладжеров. И два её гола были потрясающе хороши.
Агнешка засвистела, когда болгарский охотник едва не скинул Люси с метлы. Но подлые приёмчики были, к сожалению, обычным явлением в таких матчах. Но как бы ни была увлекательна игра, головы Агнешка не теряла, и едва матч закончился, бросилась в коридор, заметив, что тот нахальный маг стремительно покидает ложу.
Только Долохов помешал добиться правды. Нашёл время её кормить! Незнакомец нагло улыбнулся и ускользнул из её рук. Было обидно, но Агнешка не теряла надежды припереть парня к стенке, когда закончится вторая игра.
Увы, зеленоглазый исчез из ложи, даже не дождавшись конца матча. Агнешка не растерялась и обратилась к мужчине, который выходил из ложи вместе с черноволосым мальчиком лет восьми. Судя по тому, как эти двое были похожи, это были отец и сын.
— Здравствуйте, сэр. С вами был молодой человек, — вежливо сказала она. — Вы не могли бы сказать его имя и почему он так рано ушёл?
Вообще-то она даже помнила, что этот парень ей представился, только от злости она его просто не слушала. О чём сейчас очень жалела.
— Добрый вечер, леди, — Высокий маг смотрел снисходительно. Вроде бы Долохов назвал его профессором. — Не имею чести хорошо знать этого парня. Кажется, ему стало плохо во время матча.
— Майкл сказал, что его зовут Джейми! — влез в разговор мальчик. — А я Северус!
«Ах, какой лапочка!» — она улыбнулась ребёнку.
— Очень рада познакомиться, Северус! Меня Агнешка зовут. А Майкл…
Мужчина в самом деле оказался профессором Хогвартса. Они о чём-то заговорили с подошедшим Долоховым, и девушке удалось выяснить у мальчишки, кого он имел в виду.
Майклом оказался очень забавный лопоухий парень, Агнешка умилилась от его смущённой улыбки. Такого хотелось схватить и затискать.
— Джейми — мой друг, — сказал он, застенчиво улыбаясь. — Он написал записку, что ему стало нехорошо, и он ушёл. Если хотите, покажу, где наша палатка.
— Просто дайте координаты, — предложила Агнешка, справедливо посчитав, что Долохов её одну в палатку парней не отпустит. Да и вообще куда-либо. Потому что на улице уже стемнело.
Координат Майкл не знал, и Агнешка заверила, что она не в обиде.
— Вот, — она на той же записке написала своё имя. — Просто пришлите мне сову, когда узнаете.
Майкл отчего-то заметно позеленел, несколько раз кивнул и поспешил удрать. Агнешка была в недоумении — ведь не сказала ничего обидного. Но догонять паренька не собиралась, потому что буквально через минуту попала в горячие объятия подруги.
Люси хохотала как ненормальная, выслушав рассказ. Они сидели по-турецки на толстом ковре в спальне Агнешки и лакомились виноградом. Рокси с Игорем ещё не вернулись в палатку Долохова.
— Что, вот прямо голой? — Люси опять задохнулась от смеха.
— И вовсе это не смешно! Посмотрела бы я, если бы на тебя кто-то так глянул раздевающим взглядом!
— Ха! Даже маглы это умеют, поверь мне! Ну, не в прямом смысле и не так реалистично, конечно. А он хоть симпатичный? Колись, подруга! Он тебе понравился, да?
— Очень, так бы и съела! — кровожадно проворчала Агнешка. — Но я такого колдовства ни разу не видела, и не слышала, что так бывает.
— И теперь будешь преследовать бедного парня?
— Не знаю, — Агнешка задумчиво сунула в рот виноградину. — Я такая дура, Люси. Сначала вообще не запомнила, как его зовут, а потом услышала только имя, и забыла переспросить. И почему Антонин не таскает с собой думосбор? Джейми, блин… Тут небось этих Джейми как собак нерезаных.
— Зато твой Долохов знаком с тем профессором, а профессор явно знал парня, просто ушёл от ответа.
— Ну нет, Антонину про этого Джейми знать незачем.
— Жалко его стало? — понимающе подмигнула Люси.
— Кого? — удивилась Агнешка.
— Джейми твоего, конечно. Ну не Долохова же жалеть!
Пришлось пульнуть в подругу подушкой, что во множестве были разбросаны по ковру. Ей бы всё свести к шуточкам! Бессовестная Люси легко уклонилась. Ну конечно, это ведь даже не бладжер.
— Знаешь, Агнешка, подожди до завтра. Билеты-то те же. Глядишь, придёт на игру. Только я тебя умоляю, не надо на него налетать с требованием ответов или, не дай Мерлин, объяснений. Попробуй для начала познакомиться.
— Думаешь, придёт?
Люси пожала плечами.
— Прибежит. Ты же такая симпатяжка, даже в гневе! Ай, не смей меня бить! У меня ещё игра завтра!
***
Альбус Дамблдор вернулся с заседания Визенгамота в растрёпанных чувствах и с ощущением полного опустошения. Лучше всего это действо характеризовали эпитеты «разброд и шатанье». Его речь, на подготовку которой было потрачено добрых два месяца, вообще, казалось, никто не слушал. Не помог и на так удачно попавшийся ему в старом гримуаре усиленный Сонорус. МакНейр постоянно вякал с места, не всегда в тему, но всегда авторитарно.
Сукин сын использовал не менее сильный Сонорус и поддержку этих вздорных братьев МакМилланов. Старик Шаффик откровенно игнорировал собрание, похрапывая всего через два кресла от Альбуса, чем сильно отвлекал. Братья Полански после каждого предложения так и норовили наложить «вето», драккловы польские выскочки! А неуёмная престарелая мисс Марчбэнкс громогласно высмеивала «некомпетентность» вообще всех подряд, подвергая сомнению даже прописные истины. Что странно, все её тирады, произнесённые едва ли не похоронным тоном, вызывали жгучее веселье собрания, отчего наглая грымза дарила почитателям слабую, но довольную улыбку.
Будь воля Альбуса, половину присутствующих он разогнал бы к Мордреду с позором, а ещё треть пересажал — наверняка у этих чистокровных говнюков тайных делишек наберётся не только на Азкабан, но и на полноценный поцелуй дементора.
Устало опустившись в кресло, Альбус дрожащей рукой достал из ящика стола горсть магловских таблеток и с трудом удержался, чтобы проглотить всё. Как ни странно, они давно помогали ему куда лучше зелий. Вызванный домовик быстро организовал чай. Колдовать без любимой палочки, отобранной психопатом Прюэттом, не хотелось. А какой позор он испытал, придя к Олливандеру за новой! Свою-то родную палочку после получения Бузинной он банально где-то потерял.
Но ничего, придёт час, и эта сволочная мразь лорд Прюэтт ещё умоется кровавыми слезами, не будь он кавалер ордена Мерлина первой степени! Компромата, увы, пока мало, даже преступно мало — всего два изделия руки этого темнейшего фестрала! Но ожерелье-то стоит десяти таких улик, и печать психопата просматривается идеально. На кинжале проклятье попроще, но тоже запрещённое наверняка. И та же печать. Увидев такую, глава аврората настрочит ордер на арест со скоростью ветра. И тогда-то этот жмыров сын больше не сможет насмешливо улыбаться, занимая одним седалищем два кресла в Визенгамоте.
Но всё же, всё же, придётся поискать что-то ещё. Нечто такое, что заставит тёмного фестрала мигом вернуть палочку, причём с глубочайшими извинениями. Да, на коленях!
Альбус удовлетворённо вздохнул, откидываясь на спинку кресла. Сеанс ненависти прошёл отлично, и он просто чувствовал, как возвращается душевное равновесие. Иногда это полезно — поиграть в тёмного властелина, как его себе обычно представляют. В шутку, конечно, в жизни такие типы слишком уязвимы. Вот и его партнёр не без недостатков по этой части.
Дочку Прюэтта точно никому трогать не стоит. Дамблдор передёрнулся, представив, на что тогда будет способен психованный фестрал со своей маниакальной любовью к этой пустышке Молли. Нет, определённо надо действовать тоньше, деликатнее. А ещё, надо срочно перепрятать ожерелье и кинжал.
Кряхтя, он поднялся и проверил новую палочку в кармане — по иронии судьбы ему досталась сестрица той палочки, что получил на одиннадцатилетие Том Реддл. Что ж, не самый плохой вариант.
Быстрыми шагами Альбус шёл по пустующей школе, благо все детишки ещё были на занятиях. Вестерфорд и не представлял, какую страшную вещь он хранит в выделенной ему лаборатории. Оно и к лучшему. Смешно, но с подонка бы сталось попытаться шантажировать самого Альбуса, дай он ему хоть единую зацепку. Понятно, что заиграйся он, и авроры мигом бы обнаружили милые игрушки славного мальчика. Не пригодилось, и хорошо.
Но хранить эти вещи в школе дальше, пожалуй, опасно. Уж слишком нагло намекала грымза Марчбэнкс, что в Хогвартсе давно не проводилась тотальная проверка. Как бы чего не вышло. Но есть на этот случай одно укромное место за пределами школы, есть. Очень уютная пещерка, наполненная древней магией. Нашёл он её совершенно случайно, прогуливаясь по побережью в один из визитов к малолетнему Тому. Чуть не погиб, чего уж — было дело. Пещера хранила в себе ещё те тени прошлого. Но, спасшись, сообразил, как можно будет использовать это место с пользой.
Вот и в качестве склада компромата послужит, временно. Причём во избежание, отправиться стоит немедленно. Или хотя бы до наступления вечера.
Жаль, что история с Лонгботтомом закончилась ничем. А ведь свои кровные деньги потрачены на специалиста не слишком высоких моральных принципов из Франции. Сволочуга содрал втрое больше за мелкую просьбу «не долечить», и то это было всё, чего удалось добиться.
Эх, сообрази он вовремя самостоятельно разобраться со змеиным гнездом Тома Реддла и его новых союзников, действовал бы куда тоньше и аккуратней. Проклятие — тьфу! Претили любые игры с тёмной магией. Искоренять её он поставил своей личной целью ещё в молодости.
И пусть удалось избавить от тьмы лишь семейство дальнего родича, но это пока. Постепенно руки дойдут до остальных. Остаётся только получить место главы Визенгамота, а это скоро станет не трудно, когда Том начнёт действовать. А этот начнёт, одни метки уже доказательство, что всё идёт как надо.
Впрочем, те неведомые, что пошли против Тома, почти прикончив Лонгботтома, действовали директору на руку, грех было их порицать. В конце концов, они себя ещё обнаружат, а как иначе. Тот же пропавший из Мунго Лонгботтом вполне может навести на их след.
Рановато, но печалиться он не станет. Хоть и сделал всё, что мог, чтобы обезопасить неведомых союзников. Вряд ли они сами знают, чьими союзниками стали, объявив войну Тёмному Лорду. Ничего, со временем можно будет их деяния объявить своими. Если конечно, они смогут сделать что-то дельное, в чём есть сомнения. Но Аберфорт, хоть и кретин полный, причём с малолетства, на этот раз дело говорит, не стоит ребятишкам пока мешать избавляться от тёмной заразы, пропитавшей старые семьи. Только с корнем можно выдрать эту дрянь, только с корнем. Молодые побеги ещё возможно излечить, но только отделив их от прогнившего дерева.
Директор резко остановился, поняв, что прошёл мимо двери в лабораторию. И в мыслях тоже, однако. Пришлось вернуться, а потом долго колдовать непривычной палочкой. Беспокойство становилось всё сильнее. Такое чувство возникло, словно сам Хогвартс уничтожил дверь, посчитав её не нужной. Говорили, такое уже случалось.
Альбус вдруг усмехнулся, разглядев плетения. Даже с этой палочкой он всё же остаётся сильнейшим магом. Кто-то нарочно пытался скрыть дверь. Это очевидно. И судя по дилетантским заклятиям, работал школьник. Найти его будет не сложно, достаточно повесить следилки возле двери… Что ж, вот тут и пригодится условно-тёмное проклятье Геллерта. Надо всего лишь высчитать, где стоял умник, блокируя дверь.
Ошибиться Альбус не боялся. Нити заклятий были достаточно короткими, так что рассчитать расстояние мог бы и ребёнок. На ощупь он порезал руку, прижал рану к стене, где когда-то была дверь и поднял палочку.
И даже не понял, в какой момент что-то пошло не так. Жаркая вспышка осветила всё вокруг. Не закрой он глаза, остался бы слепым, а так только кожу опалило. Бороду, истлевшую в одно мгновение, было жалко до слёз. Применение даже условно-тёмной магии свело надежду на её восстановление на нет. Поделом, недаром он эту заразу искореняет.
А ещё больше было жалко ускользающий из рук компромат на Прюэтта. Глаза слезились, но он ещё смог разглядеть, как тают контуры двери. Теперь её уже точно никто не откроет. Последняя щель сверху бывшей двери стремительно зарастала прямо на глазах. Альбус вгляделся и хотел отшатнуться, да реакции притупились, а щит получился кривой. Тонкий дротик впился прямо под надбровную дугу. Адская боль исторгла из груди нечеловеческий крик. Что-то горячее потекло из глаза по обожжённому безбородому лицу. Дамблдор мягко осел на пошатнувшийся пол, теряя сознание.
Сквозь забытье ему показалось, что слышит чей-то голос: «Срочно в Мунго! Да блядь, ост…». И от резкой боли, прострелившей череп, снова накатила темнота.
|
|
| SvetaR | Дата: Пятница, 26.05.2017, 22:56 | Сообщение # 258 |
|
Высший друид
Сообщений: 845
| Все-таки что-то там с драконами такое… интересное. )))
|
|
| katya | Дата: Вторник, 30.05.2017, 19:52 | Сообщение # 259 |
|
Демон теней
Сообщений: 206
| 
|
|
| Каури | Дата: Среда, 14.06.2017, 00:28 | Сообщение # 260 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| SvetaR, да, вы правы, и об этом обязательно будет.
katya, спасибо большое!
|
|
| Каури | Дата: Среда, 14.06.2017, 00:28 | Сообщение # 261 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| Глава 38
Эжени Вуд вышла из кабинета ЗОТИ, чувствуя себя выжатой как лимон, но довольной. Всё же занятия с Мэдисоном дали свои результаты. А некое разочарование, оставшееся от свидания пятидневной давности, сошло на нет. В конце концов, рано или поздно это всё равно случится. Так почему не на Рождество?!
Хотя свидание, если совсем честно, ей понравилось — Реган сумел удивить, точнее — даже шокировать. Об этом она вспоминала с мечтательной улыбкой, когда была уверена, что никто не видит.
В тот день, или вернее полночь, она даже ни на минуту не опоздала, поднявшись к ванной старост ровно за три секунды до двенадцати. Это пусть всякие Эвы Стэнли заставляют парней ждать и нервничать. Эжени не такая. Ну в глубине души она признавала, что просто не представляет, кто захотел бы заставить нервничать Регана Мэдисона — уж точно не она. И точно не в этот день, когда почти решилась расстаться с поднадоевшей девственностью.
Реган тоже ждать себя не заставил, материализовался из тени — около входа в ванную старост их было предостаточно — и сразу втянул её в горячий многообещающий поцелуй.
— Ну же, рыбонька, — этот гад даже не запыхался, а вот она честно пыталась поймать ртом воздух, совершенно потерявшись во времени и пространстве. — Мы зайдём? Ты же не хочешь, чтобы нас застукали здесь за самым интересным?
Эжени отвернулась, чтобы скрыть от него отчего-то пылающее лицо, и торопливо пробормотала пароль, открывая ванную старост. Сердце билось в груди, как пойманная в клетку птица. Это сравнение теперь ей было очень близко. Она сама ощущала себя птицей, пойманной наглым слизеринцем, вот только покинуть эту клетку ни возможности, ни тем более желания уже не было. В клетке ведь она была не одна, а вместе с этим невозможным парнем, который ей всё же безумно нравился, хоть Эжени и боялась в этом признаться даже самой себе.
Стало чуть легче, когда, оказавшись внутри, они заперли дверь. Как хорошо, что в ванную старост невозможно войти, если она заперта изнутри! А потом она поглядела на Регана, который невозмутимо и медленно раздевался, не сводя с неё насмешливого взгляда, и вся нервозность разом вернулась.
— Что ты делаешь? — выпалила она, так и стоя у стены. Даже прижалась к ней спиной для верности. На бассейн посмотреть не хватало духу. Неужели всё случится там? Прямо сейчас?
Эжени сильно пожалела, что не выпила успокоительного. А ведь флакончик она прихватила, лежит в сумке! Девушка сглотнула — Реган уже снимал рубашку. Мантия висела на спинке стула. На фоне будто светящейся воды в бассейне его тело казалось смуглым. С жадным любопытством она отмечала мощную грудную клетку, совершенно безволосую, кубики пресса на животе… А вот тут тонкая полоска волосков уходила под ремень брюк. Вздрогнула, когда его руки легли на ремень, и поспешила отвернуться.
— Рыбонька, смотри на меня. Я же для тебя стараюсь. Ну же, — Реган говорил мягко и настолько убедительно, что мурашки уже табунами бегали у неё по телу, а ослушаться и мысли не возникало. — Или, может, добавить музыку?
Чарующая мелодия заполнила большое помещение, как по волшебству. То есть — конечно же, по волшебству.
Эжени послушно смотрела в лицо жениха, чувствуя, что вся горит. Но взгляд опустить просто не могла, не теперь, когда в его глазах светится насмешливое понимание.
— Раньше ты меня называл птичкой, — тихо пробормотала она, но Реган услышал.
— Знаю, радость моя, — лениво улыбнулся он. — Просто сегодня тебе предстоит побыть рыбкой. Или, может, русалкой?
Она замотала головой.
— Подойди! — велел Мэдисон.
Эжени с трудом отлепилась от стенки и сделала несколько шагов вперёд. Замерла было, но тут же неведомая сила, захватив её, притянула практически вплотную к Регану.
— Я передумал, — шепнул он ей в губы. — Дальше ты разденешь меня сама. Кивни, если слышишь.
Эжени судорожно кивнула и скользнула руками по его бокам, бестолково уцепившись за брюки. Нащупать застёжку оказалось целой проблемой.
— Будет проще, если ты будешь смотреть, что делаешь, — буднично порекомендовал он, осторожно стягивая с неё мантию.
— Может ты сам? — больше всего хотелось зажмуриться.
— Да, рыбонька. Тебя я раздену сам, так и быть. Подними-ка ручки… Спешить нам некуда, не правда ли?
Судорожно вздохнув, она ещё раз кивнула и поспешно отдёрнула пальцы от застёжки, поднимая руки. А потом охнула, когда с неё мгновенно стянули рубашку вместе с мантией, оставив стоять в полупрозрачном лифчике. Бельё казалось таким правильным и соблазнительным, но только не теперь — под его жарким взглядом.
— Размерчик что надо, — грубовато заявил Реган, нежно касаясь её груди и обводя по контуру пальцами. Она затаила дыхание, ожидая большего. Не дождавшись, подняла взгляд. И залюбовалась его лицом, словно ставшим строже и даже красивее. Глаза практически светились, пока он придирчиво разглядывал её тело. — Посоветовал бы тебе одеваться как Валери или Бель, нельзя такое чудо прятать под этими тряпками. Только вот, как представлю, что кто-то кроме меня будет смотреть… Ничего не меняй, короче.
С этими словами он опустился на колени, словно не заметив возмущённого взгляда, и сразу занялся юбкой и чулками.
Её снова страстно поцеловали, когда она осталась в одном белье — сначала в живот, вызвав там огонь, а потом в губы. И снова она потерялась в ощущениях, пока он не отстранился. В следующее мгновение её просто зашвырнули на середину бассейна. Выныривая из глубины и отфыркиваясь, Эжени тут же осознала две вещи: на ней неведомым образом даже белья не осталось, а Мэдисон уже рядом и, кажется, тоже совсем без одежды.
Его глаза смеялись, а мокрый ёжик на голове так и манил прикоснуться.
— Попалась, — весело заявил он, прижав её на мгновение к себе, но сразу же отпустил. — Стой здесь!
Что значит «стой», когда глубина в середине была выше её роста, спросить она не успела. А потом началось что-то невозможное. Едва Реган устроился на дальнем конце бассейна, как вода словно взбесилась, закручиваясь вокруг неё весёлыми бурунами и словно удерживая на поверхности. Тысячи крохотных струек полетели вверх, массируя кожу, а сама Эжени стала подниматься всё выше и выше, пленённая ожившей внезапно водой. Испугаться не успела, увидела, как Мэдисон вытянул руки ладонями вверх, и поняла, что это его шуточки.
Только вот теперь, пусть и в водяном коконе, непрерывно вихрящемся вокруг её тела, она была вся под прицелом его прищуренных глаз. И руками не прикрыться, ими она пыталась балансировать, чтобы удержаться в этой игривой волне.
Реган улыбнулся и поманил её пальцем, и водяной кокон завращался быстрее, приподнял Эжени ещё выше и вдруг закружил по всей поверхности бассейна, с каждым кругом всё ближе подводя к Регану. Это было так потрясающе, она словно вальсировала под пронзительно прекрасную мелодию. То подлетая к высокому потолку, то почти ложась на поверхность воды, то закручиваясь в бешеном ритме.
И уже задыхалась от восторга, когда волна с последним аккордом невидимого инструмента швырнула её прямо в сильные руки жениха.
— Реган! — засмеялась она, заглядывая в потемневшие глаза. — Ты что — водник?
— Тсс! Это маленькая семейная тайна, — улыбнулся он совсем по-домашнему и лизнул в мокрую щёку. — Понравилось?
— Да, да, да! Я никогда такого не испытывала! Это так здорово!
— Ты просто не видела, что может вытворять мой племянник! Только это тоже между нами. Начинай привыкать к семейным секретам.
Кажется, он смутился, и сердце Эжени тут же затопила невозможная нежность. Она смело обняла его ногами за талию, и ладонями обхватила лицо.
— Я люблю тебя, Рег! — выдохнула быстро-быстро и впилась поцелуем в приоткрытые губы Мэдисона.
И ничего не поняла, когда её оторвали от очень желанного тела, жёстко усадив рядом на какую-то приступку.
— Молчи, — прохрипел он, зажмурившись и не отпуская её руку. Словно боялся, что она снова на него набросится! Когда Реган открыл глаза, они словно стали светлее. — Я не железный, рыбонька, — голос был тихим и в нем слышалось сожаление. — Но остальное только после свадьбы. Так будет лучше для всех! Понимаешь?
— Но… Как же… — она беспомощно смотрела на него, не зная, как не выдать желание получить прямо здесь — всё и сразу. И в то же время намекнуть, что она совсем не против. — Значит… Это всё?!
— Ну-у, почему же? — протянул он, и коварно улыбнулся. — Кое-что мы можем…
Что было дальше Эжени могла вспоминать только глубокой ночью, иначе казалось, что её румянец видит каждый встречный. Нахальный водник, не касаясь невесты, вытворял только при помощи воды ТАКОЕ, что … Увы, всё закончилось слишком быстро.
— Поженимся на каникулах? — одевал её Реган так быстро, словно его этому обучали, и совсем не любовался больше её округлостями. Даже предложение было какое-то торопливое и ни капли не романтичное. Хорошо хоть высушил, едва достав из воды, слабую и ещё плохо соображающую после пережитого.
— На каникулах? — повторила она растерянно. — Они же через неделю… две…
— Я столько ждал! Соглашайся!
— И сколько ждал? Месяц? — смогла она слабо фыркнуть.
— Пять лет, — серьёзно поправил он. — Твёрдо решил жениться на тебе на третьем курсе.
— При одном условии! — быстро произнесла она, чтобы скрыть умиление, возникшее так некстати.
— Слушаю, — Реган смотрел пристально, уже застёгивая свою рубашку.
— Подготовь меня к экзамену по ЗОТИ!
Некоторое время он молчал, надевая ботинки, а потом и мантию. Потом легко развернул её к выходу, куда и повёл, придерживая за талию.
— Каждый день после восьми, — сообщил он, прикрывая за ними дверь ванной старост. — Встречаемся возле библиотеки. А свадьба сразу после Рождества. И на каникулы ты едешь ко мне! Договорились?
Эжени закусила губу, глядя в напряжённое лицо жениха, ставшее как будто чужим. Словно он не верил, что она согласится. Как будто она могла ему сейчас отказать! Смешной!
— Договорились! — она протянула ему руку. Так делал дед-драконолог, когда заключал сделки.
Реган криво улыбнулся, пожал ей руку и дёрнул на себя. И опять поцелуй был совсем другим, не похожим на прежние — жёстким, властным, будоражащим. И кто-то ещё утверждал, что не умеет целоваться!
Её отпустили так же резко и, развернув, намекнули, что пора и честь знать. Во всяком случае шлепок по заднице вышел смачный. Обернувшись, чтобы высказаться, она уже никого не увидела. Даже не проводил!
Да, они встречались каждый день, и в каком-то заброшенном классе Реган весь вечер натаскивал её по ЗОТИ, совершенно не жалея. Критиковал так, что слёзы невольно выступали на глазах, до посинения заставлял повторять одно и тоже. И хоть бы разок чмокнул в щёку или ласково улыбнулся. Или попытался утешить. Бассейн, видимо, был забыт, как большая ошибка. А её учили как минимум для боёвки, а не для банального зачёта.
Теорию Реган тоже с ней подтянул, так что единственной, хоть и значимой наградой за мучения стала удивлённая улыбка профессора Робертса, когда он пробежал глазами её работу и задал несколько вопросов.
И теперь Эжени была даже рада, что выгадала такое полезное условие. Главное — почти забылось недовольство от странных перемен в настроении жениха. И у него ведь зачёты. Все на нервах были, даже тот же наглый Лестрейндж.
Не успела она дойти до конца коридора, как Реган оказался рядом.
— Погуляем? — вот опять — и куда только делся жестокий наставник. Улыбка была снова вполне милой.
Пришлось радостно кивнуть, а разговор с Санни отложить до лучших времён. Подругу она всё ещё не пригласила на скорую свадьбу. Только деду и родителям сообщила, сразу, ещё в понедельник.
Дед написал, что одобряет, он знал Малькольма Бэддока и уверен, что жених замечательный. Логики она не поняла, как и того, причём тут какой-то Бэддок. Но была очень рада и одобрению со стороны любимого деда, и обещанию приехать на свадьбу.
А родители поздравили очень сдержанно, выразив некоторое удивление такой поспешностью. Даже попытались осторожно выведать, нет ли для такой спешки очень интересных причин. И даже не у неё, а у смеющегося братца Роберта.
— И что ты им ответил? — нахмурилась тогда Эжени.
— Конечно же есть, — ещё сильнее развеселился Роб. — Я прямо написал, что рассчитываю стать дядей не позже осени.
Эжени еле удержалась от братоубийства, но на горизонте появился Реган и пришлось срочно мириться. Не дай Мерлин узнает, о чём они говорят — стыдно же будет. Но Роб не выдал, они вообще с Реганом стали друзьями, судя по всему. И когда только успели?!
Оставалось позвать на свадьбу Санни. Остальных гостей она оставляла на усмотрение жениха и своих родителей. Почему-то кроме подруги, из школьников приглашать никого больше не хотелось.
— К озеру? — спросила она Мэдисона, когда они вышли из школы.
— К воротам. Помнишь, я про племянника говорил? Встречаемся с ним по одному делу. Как раз вас познакомлю. Пойдёшь?
— С тобой — куда угодно, — легкомысленно ответила она и получила удивлённый взгляд.
— Правда? — тихо спросил Рег, остановившись. — Я не слишком тебя тороплю? Всё ещё можно отложить…
— Ты что!!! — возмутилась Эжени. — Я уже дедушке написала!
— О! Ну раз дедушке…, — серьёзно покивал гад Мэдисон, увлекая её по дороге к воротам. — Тогда всё, мне не отвертеться.
— Реган!!!
— Но я очень рад этому, птичка моя, — абсолютно без иронии добавил её Реган… Да, только её…
Она снова была птичкой, но надеялась, что после свадьбы ещё хоть разок Реган сделает её рыбонькой. Или не разок. Всё-таки, несмотря на разочарование в определённом плане, свидание у них было потрясающе прекрасным. И если повторить после свадьбы, когда всё уже будет можно, такое водное приключение может стать ещё интересней.
Словно прочитав её мысли, жених ухмыльнулся, подмигнул и загадочно сообщил:
— У нас всё будет, радость моя! Всё, что захочешь.
Погода была отличная. Мэдисон держал её за руку, и даже то, что её ладошка полностью тонула в его руке — безумно нравилось. Она искоса поглядывала на жениха, такого большого и сильного, даже опасного. И было жутко приятно и в то же время немного грустно, что такой парень ждал её с третьего курса, а она даже не замечала!
Даже жаль стало, что впереди уже показались ворота. С Реганом даже молчать оказалось легко.
— А вон и мой племянник! Джеффри Бэддок.
— А Малькольм Бэддок ему… вам не родич? — оживилась Эжени.
— Откуда знаешь?
— Дедушка его знает, — призналась она. — Он драконолог, живёт в Ирландии, в заповеднике драконов.
— Интересный у тебя дедушка… Надеюсь с ним познакомиться. А Малькольм — муж моей сестры и отец Джеффа. Племянник старше меня на полтора года, будущий целитель и тоже водник, а ещё умный и начитанный, только не смей им увлекаться! Моей сестре было шестнадцать, когда она его родила. Я вас познакомлю на каникулах.
— Мне показалось, что твоя мама совсем молодая. Да и отец…
— Отцу почти шестьдесят. Просто хорошо сохранился. А мама у него вторая жена. Потом расскажу… Привет, Джефф!
— Моё почтение, дядюшка Реган, — весело приветствовал Мэдисона высокий худой парень с добродушным взглядом. — А это, полагаю…
— Моя невеста, Эжени Вуд.
— Мне уже можно называть вас тётушкой, милая леди?
— Полегче, — осклабился Реган, отчего Бэддок поднял руки в шутливом жесте. — Не слушай его, птичка. Он так больше не будет. Ты принёс, Джефф?
***
|
|
| Каури | Дата: Среда, 14.06.2017, 00:29 | Сообщение # 262 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
— Артур!
Севший голос Риты прозвучал так странно, что рыжик рванул к ней через всю лабораторию, едва не снеся по дороге какой-то котёл. Тот завертелся волчком, но устоял. И парень успел удивиться, что в такие мгновения умудряется думать о какой-то ерунде.
— Что тут? — он тоже уставился на стену, бывшую совсем недавно дверью, и охнул. Ровный прямоугольник пошёл пузырями, словно за дверью скрывалась комната, которая раскалилась от бушующего в ней огня.
— Мне страшно! — тихо призналась бесстрашная Мантикорочка, отчего у Артура по спине пробежали мурашки. — Так, быстрее! Ты помнишь, где находилась эта дверь? Ну, вход в лабораторию Вестерфорда?
— Помню! — сквозь зубы выдавил парень, рванув к новому выходу лаборатории. Ноги казались ватными. Предчувствие катастрофы заставляло сбиваться дыхание. Одно только утешало — быстрые шаги Риты позади. Несмотря на его спринтерский бег, она не отставала.
В голове билась мысль, что слишком поздно, и сожаление, что после зачёта они сразу не пошли в лабораторию, а задержались в своём «убежище», чтобы выпить чаю и поговорить. А что если за дверью чей-то труп? Насколько опасным было то заклятие, что Рита оставила в качестве сюрприза для директора? А вдруг это тот мальчишка Рой зачем-то пошёл к лаборатории Дамиана?
Бежать пришлось чуть ли не в другое крыло — как ни странно, к тупику, в котором находилась раньше дверь в лабораторию, нужно было подниматься по другой лестнице. Артур взлетел по ней одним махом, перепрыгивая сразу через несколько ступеней. Потому у тела, распростертого на полу возле совершенно гладкой стены, он оказался первым. Ещё издали он понял, кого увидит — цветастая мантия в звёздах могла быть только у директора. А оказавшись подле него, едва сдержал рвотный порыв.
Тело лежало на спине. Всё лицо Дамблдора заливала кровь, успевшая превратиться в отвратительные сгустки. Бороды не было вовсе. Тяжело дышавшая Рита подлетела к нему и ухватилась за локоть.
— Умер? — выдохнула она. — Мордред! Я не хотела…
— Подожди! — сжав зубы и преодолевая тошноту, Артур осторожно опустился на колени и приложил пальцы к запястью. Они как раз недавно выясняли, как можно определить без магии, жив человек или умер. Пульс не прощупывался, и тогда его осенило — магия же!
Но Рита уже и сама подняла палочку, произнеся диагностическое заклинание.
— Жив, — растерянно произнесла она. — Так, посмотри, нет ли чего… Нет, я сама.
Он придержал её, когда девушка наклонилась над жутким лицом директора и вдруг зажала руками рот. Едва удалось её оттащить. Не хватало ещё упасть в небольшую лужицу крови, натёкшей возле головы.
— Там… Там дротик! Погоди, надо вынуть без магии. Наши палочки могут проверить.
— С какой стати? — возмутился он. — Ты же не собираешься сама вызывать помощь? Рита, воспоминания тоже проверить могут, надо как-то иначе сообщить.
— Хорошо, Артур, делай как знаешь. Мне… сейчас полегчает.
— Акцио дротик! — он схватил прилетевший окровавленный дротик заранее приготовленным платком и сунул его в карман. Стон, раздавшийся с пола, едва не лишил остатков самообладания. — Уходим, быстро!
Ближе всего отсюда было дойти до кабинета директора. Оттуда спускалась ещё одна лестница. Артуру показался такой путь более безопасным. Риту он крепко держал за руку, приноравливаясь к её шагам. Но остаться незамеченными не удалось, так как у горгульи, охраняющей вход в директорский кабинет, стояла Минерва МакГонагалл, недоумённо повторяя пароль.
Пройти мимо неё незамеченными не представлялось возможным. Просто руки опускались от того, как всё неудачно складывалось. И верно — декан Гриффиндора обернулась, видимо, услышав шаги.
— Что случилось? — воскликнула она, поменявшись в лице. — Что с вами? Мисс Скитер? Артур?
Он замер, поскольку все мысли словно улетучились, оставив голову совершенно пустой.
— Там, — он обречённо махнул на коридор, из которого пришли. — Мы шли за помощью!
Рита вдруг упала на колени и её вырвало прямо под ноги профессора.
МакГонагалл, не растерявшись, велела оставаться на месте. Сама же поспешила в указанный коридор. Кажется, она отправила патронус — Артур был уверен, что видел вдали серебристую кошку. Он помог Рите подняться, обнял её и вздохнул, когда девушка с силой прижалась к его груди, вцепившись в свитер.
А вот МакГонагалл удивила. Она снова оказалась рядом, всё такая же собранная, лишь немного побледневшая.
— Что вы там делали? — спросила она Артура, пристально заглядывая в глаза.
— Целовались, — буркнул он. — Там нет портретов.
И наплевав на всё, осторожно погладил по голове всхлипывающую Риту.
— Профессор! Он жив? — глухо и жалобно прозвучал голос девушки.
Минерва покачала головой и направила палочку на пол:
— Эванеско! Живо уходите. — Её голос неожиданно смягчился. — Артур, уведи мисс Скитер куда-нибудь подальше. Не хватало ещё, чтобы вас заподозрили… Он жив, мисс Скитер, хотя очень плох. Но я не удивлена, учитывая последнее заклинание в его палочке. Ох, Альбус… Хорошо, что больше никого не было рядом. Ну же, идите, сейчас здесь будет целитель. Авроры тоже, хоть и немного позже, как я думаю.
Они поспешили воспользоваться разрешением, а за углом Рита вдруг ожила, и теперь уже она бежала впереди, ухватив его за руку. Никаких признаков слёз не осталось, когда они влетели в своё «убежище». Рита заметалась по кабинету, наконец схватила что-то с полки шкафа и рванула в лабораторию. Артур успел понять, что это подслушивающий прибор.
Они больше не разговаривали, просто слушали, как кроет матом каких-то помощников целитель Уайнскотт, как твёрдо отвечает кому-то Минерва: «Да, это я обнаружила директора. Нет, ничего не слышала, просто пошла в эту сторону, не застав его в кабинете…» Дальше уже было не разобрать. Затихли вообще все звуки.
Рита громко выдохнула и как-то отключила прибор. Они сидели прямо на столе, который был придвинут к стене.
— Ну вот. Остаётся ждать, что предпримет МакГонагалл. Она меня удивила, если честно.
— А меня нет, — Артур поёжился. — Она решительная и справедливая, хоть и слишком молодая для декана. Это как раз в её духе. Ну и твоя реакция, видимо, повлияла. Не ожидал, что тебе станет так плохо.
Рита негромко хихикнула.
— Вытяжка из корня ипекакуаны, — призналась она. — Боюсь, в мои слёзы она бы не поверила.
Он покачал головой, восхищаясь.
— Как думаешь, он выживет?
— Честно? — Рита испытующе посмотрела на парня. — По мне, так лучше бы сдох. Совсем.
— Удивляюсь тебе, — вздохнул Артур и обнял её за талию. — Упыря тебе жаль, а директора нет.
— Сравнил, — фыркнула Рита, кладя голову ему на плечо. — А тебе что, жалко директора?
— Честно? — повторил он её вопрос. — Нет. Знаешь, я только сейчас понял. Я всегда его боялся. Это очень неприятное чувство.
—С Забини придётся повременить, — задумчиво произнесла Рита. — Займёмся после каникул. Хотя… кое-что я ему сообщу. Пусть мозги напрягает, умник, а не другие части тела.
Он только кивнул, потом спрыгнул со стола и потянул её за собой.
— Пойдём, Мантикорочка. Выпьем огневиски. У меня припрятано здесь полбутылки.
— И ты молчал! — Рита снова была похожа на себя. И это радовало куда больше, чем известие, что Дамблдор всё ещё жив.
Пили по очереди прямо из горла. А потом почему-то стали целоваться. Артур с трудом смог остановиться, понимая, что несмотря на свою стойкость, Рита просто всё ещё не в себе. Снова выпили, а потом устроились на диванчике, прямо в мантиях.
— Разбуди меня утром, — попросила она заплетающимся языком.
Он кажется кивнул, прижал её к себе покрепче и отрубился.
***
|
|
| Каури | Дата: Среда, 14.06.2017, 00:29 | Сообщение # 263 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
Ричард Лестрейндж задумчиво жевал травинку, стоя на высоком холме, и осматривая далёкий остов малого замка. Издали бывшее родовое гнездо, оплетённое растениями, сейчас потерявшими все листья, с пустыми глазницами тёмных узких окон — выглядело пугающе. На той стороне реки оно было единственным, не считая пары пристроек и бывшего домика привратника — он смотрелся отсюда как нелепый скворечник на высокой ноге. Избушка старой ведьмы из славянских сказок, да и только!
Тропинка к развалинам некогда была широкой мощёной дорогой, но сейчас практически не различалась среди кустов и деревьев, несмотря на то, что детвора лихо преодолевала полуразрушенный горбатый мост, и наверняка лазила по опасным развалинам, точнее по той части, что им была доступна. Большая часть бывшего замка, включая единственную башню, разумеется, была зачарована от проникновения, хотя чары наверняка держались уже просто на честном слове.
Как полноправный владелец этих земель, Ричард видел все детали замка, а любой другой мог бы только различить часть полуразвалившейся стены у правой неплохо сохранившейся пристройки. Там и пытались свернуть себе шеи малолетние разбойники ковена, несмотря на все запреты наставников.
Да что далеко ходить, сам Дикон, будучи мальцом, тоже страсть как любил полазить среди готовых рухнуть на голову стропил и перекрытий, забраться на невидимую никому, кроме хозяйского сына крышу, и исчезнуть с глаз приятелей с какой-нибудь книгой. А потом вдохновенно врать, что побывал в другом мире, где небо голубее, земля чернее, солнце ярче, а деревья зеленее и вдвое, нет, втрое, выше здешних.
Слушали его скептически, но с тайным вниманием, просили взять с собой, а он лишь разводил руками — не могу, я-то дескать особенный, и только мне можно…
Ричард усмехнулся своим воспоминаниям, запахнул не застёгнутую тёплую куртку, но застёгивать не стал — утро выдалось тёплым и не по-зимнему солнечным. Вызвав Темпус, убедился, что до условленного времени осталось полминуты, и резко развернулся на звук. Сухопарый высокий волшебник криво усмехнулся, протягивая руку и зорко оглядываясь вокруг.
— Не опоздал?
— Минута в минуту, — ухмыльнулся Дикон, сплёвывая травинку.
Рукопожатие вышло крепким, старик Картер Кросби хоть и подряхлел изрядно, а хватку не растерял.
— Там? — уверенно ткнул он крючковатым пальцем в сторону развалин.
— Оно! Прогуляемся?
— По тому мосту? Уволь, Дикки, я ещё пожить хочу. Перенеси старика. Будь добр.
Аппарировали почти к самым развалинам. Старый мастер лишь усмехнулся и бодро зашагал к облупившейся стене малого замка, пока Ричард не скрываясь морщился, поглаживая живот — не любит он парных аппараций, да и вообще никаких, к тому же ещё на голодный желудок. Скрывать от Кросби не имело смысла, тот знал его ещё мальчишкой как облупленного. Наверняка нарочно заставил аппарировать, припомнив эту слабость…
— Как тебе домик? — догнал его Дикон.
— Чары снимай, мог бы и заранее подготовиться, — проворчал старик. — Сколько башен? Подвал есть? Сколько этажей, высота потолков, жилые помещения, камин?
Лестрейндж поспешно занялся снятием чар, которые оказались на удивление крепкими, умели деды ставить охрану. Отвечал на вопросы отрывисто:
— Башня одна, каминов два, на первом этаже почти целый, на втором почти разрушен. Два этажа и мансарда с выходом на крышу. В башне внизу чулан, лестница, один верхний этаж и чердак. Подвал шире дома примерно вдвое, и настолько же длиннее.
— Расширение пространства?
— Разумеется, — Ричард порадовался, что накануне еще раз внимательно изучил план здания с пояснениями, сделанными ещё его дедом — министром Рудольфусом Лестрейнджем. — Не поле для квиддича, конечно, но только потому, что высоты не хватает.
— Что там будет?
— Ритуальный зал, думаю, сохранился. Мастерская — обязательно, заодно верстаки разные, ну что там ещё для артефакторов…
— Знаю, сделаем. Любой артефактор ахнет. Я даже все защиты поставлю практически даром. А ещё тренировочный зал? Так?
— Так, обязательно нужен.
— Что-то ещё интересное?
— Да, в общем-то… Хотя есть. По планам там имеется подземный ход, который из этого подвала ведёт в южную башню Лестрейндж-холла, но состояние явно непригодное — сотню лет не пользовались.
— Это интересно, — оживился Кросби. — Восстанавливать будем? И разумеется, под клятву.
— Дом? Или ты про…
— Конечно, я про подземный ход, умник. Про дом уже и так понятно. Что, не хочешь пасовать перед лордом-драконом?
— При чём тут Нотт? — Ричард опустил палочку и мрачно поглядел на веселящегося Кросби. Не зная его, можно было подумать, что старик пытается кого-то устрашить своим оскалом.
Но глянув на проявившуюся башню, старый мастер скалиться перестал и присвистнул:
— Хороша! А как сохранилась-то!!! Зубцы подправим, обновим…
— Кросби, ты мне про Нотта скажи. Позже о зубцах!
— Ну как же, лорд-дракон сыну домишко купил, у Кавендишей. Хороший дом, куда можно будет после мелкого ремонта и молодую жену привести.
— Вы это что? — Ричард сплюнул под ноги, и прищурился: — Ставки делаете, проходимцы? И откуда прознали?
— Шило в мешке не утаишь, милорд, — хохотнул Кросби. — А нашим парням всё развлечение, не обессудь. Дальше нас не пойдёт, ты же знаешь. Если тебе станет легче, я ставил на твоего парня.
— И сколько ставил?
— Пятьдесят золотом.
— А на Нотта?
— Как можно, Дикки?!
— И кому ты врёшь, Глухарь? Кто за тебя ставил, сын, внук?
Кросби фыркнул на давнее прозвище, покрутил тощей морщинистой шеей и махнул рукой.
— Ушлый ты, Дикки! Всё помнишь. И ведь какой сноровистый был, загляденье. Я даже подумал: ты чего сам не возьмёшься восстанавливать? Глядишь и на мне бы сэкономил.
— Некогда мне этим заниматься. И зубы не заговаривай. На Нотта сколько поставил?
— Вот же пристал. Внучка я попросил, он самый молодой в бригаде, но норовом в меня пошёл. Сыну-то всё нормально и хорошо, что бы ни предложили другие, не азартный совсем, хоть и старательный, так что внуку оставлю хозяйство. Смышлёный и прыткий уродился.
— Так сколько на Нотта?
— Сотню.
— Ну не шакал ли? — отчего-то расстроился Лестрейндж, и дёрнув из-за пояса хлыст, в сердцах сбил несколько веток разросшихся колючек у покосившейся полусгнившей двери и покрытых трещинами и выбоинами каменных ступеней. — Ладно. Давай о деле.
— Хорошо удар держишь, — серьёзно покивал Кросби. — Внутрь можно не ходить, я, пока ты болтал, уже всё понял и прикинул.
— Я болтал?
— Не придирайся к словам, Дикки! Значит, считаем. Пятьсот галеонов вперёд, потом ещё столько же, по завершении. Все материалы опять же оплачиваешь сам, счета все — честь по чести — присылать буду. Ты меня знаешь, я без обмана. За подземный ход возьму сотню сверху, соглашайся, дело хорошее. Мост… тут две сотни, извини, переделывать надо почти полностью, дорогу расчистить — ещё одна сотня. Все пристройки и сторожку обновим, это в общий счёт входит. Советую балкон сделать — вон там, с торца — смотреться будет шикарно. Ещё двадцать пять.
— Какой ещё балкон?
— Широкий, с цветочками и прочей хернёй, нынешние дамы это любят. Вот прикинь, просыпается молодая жена, накинула прозрачный халатик и на балкон, кофий пить в плетёном кресле-качалке. Цветочки благоухают, птички поют, лёгкий ветерок обдувает после горячих постельных забав. Красота же! — Кросби даже языком прицокнул. Но тут же изменил мечтательный тон на деловой: — А внизу под ним веранду сделаю, почти даром, как раз новинку опробую, там такие стёклышки… Так что? Делать балкон?
Ричард, уже представивший Бастинду в прозрачном халатике на широком светлом балконе, вздрогнул и махнул рукой:
— Хорошо рассказал. Делай!
— Добро! А вот ещё садик разбить можно, — Кросби явно увлёкся. — Отсюда и до реки. Плодовые деревья, клумбы, цветочки, опять же. Скамеечки и беседки, а ещё качели — дамы их уважают. Мост, опять же, прекрасно впишется. А за домом огородец, если есть кому из домовиков присмотреть.
— С каких пор ты по садам-огородам? — удивился Лестрейндж, обречённо прикидывая, во что ему всё это обойдётся.
— Так этим не я, а жена моя занимается. Они с девочками и берут недорого. А для тебя вообще скидку хорошую сделают. — И видя, что Ричард колеблется, Кросби весомо добавил: — Все девицы поставили на твоего мальчишку! А у Магнуса Нотта такого сада точно не будет!
— Да я согласен, — сразу сдался Ричард. — Но это что, ещё одна бригада?
— А то! Умницы все, красавицы, а какие сады делали! Расчёты принести могу. Колдографии тоже есть.
— Не надо, — испугался Дикон. — Я тебе доверяю! То есть жене твоей.
— А огородец, есть кому присмотреть?
— Да хоть младший ковен приставим, а там поспрашиваем домовиков. Кто-нибудь да сгодиться. Сколько, говоришь, будет стоить?
— Сочтёмся! Не больше сотни-двух. А младший ковен — это хорошо. Пусть девам нашим помогут.
— Хорошо. Помогут. Наука им опять же. И давай уже потом детали обговорим.
— Давай. По ходу дела все вопросы решим. Значит, для твоего младшего гнёздышко делать будем?
— Да, для Рабастана.
— Знаешь, а подниму-ка я ставку за Рабастана. До двухсот! Серьёзно, — Кросби хитро прищурился и потёр сухие ладони, в предвкушении глядя на башню. — Мы тебе этот замок в такую конфетку превратим, что невеста не устоит.
— Сантехника и прочие удобства…
— Обижаешь, всё по последнему слову техники. Для тебя, Дикки, самое лучшее, ты же знаешь.
— Сроки?
— Начнём, как договорились — завтра, но сегодня всё необходимое уже начнём закупать, часть материалов заказать придётся. Закончим за пару дней до Рождества. Скажем, двадцать третьего.
— За неделю?
— Управимся! С тебя десять портключей многоразовых и одного местного эльфа в помощь. Парней кормить надо, а повариха на сносях.
— Десять?
— Ну, милый мой, это ты у нас за троих пахал, хоть и был чуть не младше твоего меньшого. А мои парни сейчас, хоть и лучшие — не чета зеленожопым — но каждый работает как положено — за себя одного. И не бедствуем, заказов хватает. Так что две бригады по четыре человека, внучек и сын. А на меня портключ ты уже сделал.
— Да понял я, понял. Потому и позвал, что лучшие, хоть и разденете донага.
— Не жмись. Чай не для соседа делаешь, а для любимого сыночка. Я так для внука только расстарался бы. А ты младшего всегда любил больше.
— Что ещё с меня? — Ричард нетерпеливо похлопал по голенищу хлыстом. Жена уже явно проснулась и ждала за столом. А он обещал быть на завтраке, чтобы проследить за сыном, который сдавал нынче СОВы, да напутствовать добрым словом и, возможно, подзатыльником.
— Завтра будь здесь для принятия клятвы у парней, — Кросби понимающе заторопился. — Чары сокрытия стройки наложим вместе. Нечего ребятне вашей тут делать. От моста и до леса. Там же граница поместья?
— Там. И ограда должна была сохраниться.
— Тогда не задерживаю. Про ограду отдельно. Портключи — совой. Деньги завтра отдашь лично. Счета могут прийти уже сегодня. Бывай, Дикки! Не переживай, о тратах не пожалеешь! Замок получится всем на зависть!
— За две тысячи золотых? Уже жалею!
— Не бухти. Зеленожопые содрали бы десять, и конфетки бы не получилось.
— Да на хрена мне конфетка, Глухарь… — начал было Ричард, но Кросби подмигнул и исчез. Аппарировал, сволочь, даже не достав палочку.
Лестрейндж тяжело вздохнул, наспех вернул чары иллюзии на дом, и направился к мосту пешком — аппарировать второй раз за утро он точно не собирался. А все портключи остались в других брюках. Одевался в спешке, вот и вышло так. Звать же домовиков не хотелось, жена опять смеяться начнёт. А это обидно.
Хорошо ещё оставил Бастинду в постели очень довольной, может, и не станет сердиться, что он опоздает на завтрак?
***
|
|
| Каури | Дата: Среда, 14.06.2017, 00:29 | Сообщение # 264 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
Джейми проснулся поздно, с тяжёлой головой и ощущением, что жизнь ужасна, и вообще всё кончено. И это ощущение, что ничего хорошего больше никогда уже не будет, заставило удивлённо распахнуть глаза. Подобного уныния он не испытывал уже давно.
Знакомая до мельчайших деталей обстановка его личной комнаты в маминой палатке живо привела в чувство. Прямо как наяву он услышал голос мамы:
«Не вынуждай меня быть жестокой, милый. Хандра хороша для бесхребетных тряпок, а ты не такой. Миллионам мальчиков нравились девочки, которые смеялись этим мальчикам в лицо. И что-то человечество до сих пор не вымерло. По-прежнему все плодятся и размножаются. А это значит — что? Никуда девочкам от мальчиков не деться. А ну-ка быстро встал, умылся и повёл себя как настоящий мужчина и джентльмен. То есть — улыбаться всем назло, не жаловаться и быть вежливым».
— Встаю, — проворчал Джейми, с тоской глядя на измятую одежду. Придётся искать, во что переодеться. Домовика они вчера с Майклом отпустили обратно домой, решив, что сами вполне справляются. Особенно, когда выяснилось, что мантия Майкла совсем не помялась. «Шёлк акромантулов, — просветил их домовик Петри, — не мнётся и не рвётся. Вам повезло, друг хозяина». Джейми присвистнул тогда — он примерно представлял сколько стоит такое чудо. Ну и отпустили Петри, ему надолго из дома матери уходить уже было трудно. Совсем стареньким стал. Позвать опять совесть не позволяла.
Джейми распахнул шкаф, где точно оставалось много одежды из их с мамой кочевой жизни. После получаса мучений, выбрал то единственное, что не смотрелось на нём слишком по-детски. Это были мягкие почти выцветшие джинсы, чёрная футболка, кожаная жилетка и красная бандана с чёрными черепами. Будет смахивать на кузена Фабиана, так что всё в порядке.
— Ух ты! — очаровательно-бодрый Майкл стоял на пороге, сияющими глазами рассматривая друга. Ничто не напоминало в его лице и улыбке вчерашнюю трагикомедию с очередной совой, которая для Моргана закончилась холодным компрессом на лбу, смертельной бледностью и тазиком для… последствий бунта его желудка. — Ты что, так и пойдёшь? Джейми!
— Так и пойду, — решил окончательно неправильный сквиб, хотя до этого просто дурачился. Но что-то в голосе Майкла и его сияющая мантия, словно только из-под утюга, заставили передумать. Да пошли они все, эти напыщенные волшебники! Пусть терпят!
— Но, Джейми, я думал сегодня в мантиях…
— Завтракал? — перебил его неправильный и несчастный сквиб. — Нет? Свари мне двойной кофе без сахара и сливок, пожалуйста. Я сейчас.
— Без сахара? — ужаснулся друг.
Джейми не стал останавливаться, стремясь к выходу. Слишком спешил узнать, ушла ли та кошечка. Хотя, к его чести, продержаться удалось изрядное время. Не побежал же как полоумный, едва проснувшись. Мама могла бы гордиться.
Наверное, любой бы покрутил у виска, узнав, как неправильный сквиб справляется со стрессом.
Срабатывало, как ни странно, всегда. Стоило определённым образом позвать раненое или несчастное животное, как хоть какое-то находилось даже в пустыне. Что говорить о городе или об этом палаточном лагере с кучей волшебников и их детей. Как его слышали несчастные животные было очередной загадкой. Мама даже предполагала, что на зов они могли аппарировать. Но проверить такое не получалось никак. Зверьки появлялись и, получив лечение, исчезали снова.
Вчера жутко уставший, измученный физически и морально, он буквально вывалился из палатки, жадно вдыхая ночную прохладу. Совы, так напугавшей Майкла, разумеется поблизости уже не было. Так что пришлось усесться по-турецки прямо на землю, сосредоточиться, прикрыв глаза, и, представляя красный цвет боли и отчаяния, позвать: «Помогу, иди ко мне».
Прошло минут десять, как кто-то словно отозвался знакомым: «Иду». Нет, это не было словом, скорее чувством, понятным и близким. И Джейми не смог сдержать печальной улыбки, увидев наконец это чудо.
Рыжее лохматое существо размером с крупного котёнка, с безумным взглядом, полным боли и страдания, разбавленным толикой надежды, с трудом ползло по земле, изредка вскакивая и двигаясь скачками на двух лапах. Смотрелось жутко. Но дёргаться и помогать было нельзя — уйдёт. Сердце уже привычно обливалось кровью, а руки — особенно кончики пальцев — налились тяжёлым жаром.
Чудо издало жалобный писк и попыталось ускориться. Не получилось, похожий на котёнка зверёк упал, дрожа от скрутившей маленькое тельце судороги. Так хотелось вскочить и преодолеть оставшиеся три фута, но чудовищным усилием воли Джейми сдержался. Только совсем тихо позвал уже вслух:
— Ну давай, маленький, ещё немножко. Ты сможешь, ты сильный…
Зверёк пополз, и было видно, что из последних сил. Большущие глаза так и норовили закатиться, их сейчас можно было хорошо разглядеть в свете огромной яркой луны. Малыш замер на несколько секунд, потом прополз ещё несколько дюймов и снова замер, распластался по земле. Бока крохи вздымались от тяжёлого дыхания. Вот опять пополз…
Ещё немножко, ещё капельку… И наконец можно дотянуться руками. Медленно протянуть их вперёд, замереть у самых кончиков встрёпанной шерсти, дать привыкнуть к жару, исходящему от рук. И подхватить, распахнуть куртку, задрать футболку и прижать дрожащее от боли и усталости существо к ставшему горячим животу.
Теперь он мог видеть, что шерсть просто серая от грязи, а рыжий цвет — это цвет магии маленького чуда. Дрожь котёнка постепенно утихала. Тельце льнуло к животу целителя-самоучки, успокаивалось бешено стучащее сердечко.
— Откуда ты взялся, малыш? — Джейми переместил одну руку на повреждённые задние лапки. Пальцы стали липкими, явно от крови, пропитавшей шерсть. — Кто твой хозяин?
Ответ пришёл как отрицание.
— Нет хозяина? — стараясь не говорить жалостливо, Джейми уверенно прошептал в густую шерсть, словно по волшебству начинавшую очищаться: — Теперь будет! Поверь! Пойдёшь от меня, держи головку выше, люди не смогут устоять, возьмут.
Зверёк возмущённо засопел, вцепляясь в живот коготками.
— Что значит, не хочешь? — шептал Джейми, понимая, что лечение близко к завершению. — Все сначала не хотят, но я не могу взять тебя к себе, понимаешь?
Чудо не желало ничего понимать. Но так бывало. Уйдёт. Джейми говорил правду, после его лечения мелкие животные почему-то очень быстро обретали любовь покровителей. Даже прежних, если хозяин был. Или новых, если были выброшены на обочину жизни чьей-то жестокой рукой.
— Какой ты красивый! — Теперь было ясно видно, что шерсть в самом деле рыжая, даже с красноватым оттенком. А рожица… Мордочка поднялась вверх и на него глянуло самое очаровательное существо из когда-либо встреченных. Да, это был книзл, но странный, похоже, в его предках затесалась лиса. Уж очень хитрым было выражение ставших счастливыми глаз, слишком шикарным был пушистый хвост и очень характерными острые ушки. От книззла малышу досталась чуть приплюснутая широкая мордочка, толстые лапки и магия, разумеется. Рыжая, даже огненная аура полностью повторяла очертания пушистого зверёныша. Просто-таки книззл-полукровка. Кто бы знал, что такое сочетание может быть настолько умилительным. Из глазёнок страдание уже исчезло без следа.
— Не могу, — добродушно усмехнулся Джейми, — Ну какой из меня хозяин, сам посуди! Брось, найдёшь себе кого-нибудь получше. Будь благоразумен… Ты ведь умный мальчик. Что? Ах ты девочка! Ну извини, сразу не распознал. Чудо, милое, ты прости. Я сейчас тебя поставлю на землю. Прошу, не настаивай. Имей совесть. Просто уходи. Я точно знаю, что одна ты не останешься. Честное слово, кроха… Ну отцепись, мне же больно!
Когти тут же втянулись, оставив на животе несколько глубоких царапин. Джейми и самому было жаль отстранять от себя тёплое тельце. Но надо.
«Ты же не сможешь содержать зверинец, — говорила Мюриэль. — Имей мужество отпускать их. Всё, что ты мог, ты уже им дал, у них теперь свой путь».
Хитрая полулисичка стала дрожать снова, едва её поставили на землю. Глаза смотрели с укором и осуждением.
Джейми легко вскочил, ощущая привычную слабость. Словно он правда маг и сильно потратился. Царапины на животе уже почти исчезли. Регенерация была всё так же стремительна, как и в детстве.
— Чудо, ну не притворяйся! Я знаю, что ты здорова, девочка. Вот попробуй, побегай! Лапки больше не подведут!
Кошечка отвернулась и села на свой пушистый хвост, только ушки были повёрнуты в сторону незадачливого целителя. Обиделась! Ну не привыкать.
Джейми решительно вернулся тогда в палатку. А потом полночи страдал, то представляя горящие глаза темной волшебницы Агнешки, то большие обиженные глазки маленького рыжего чуда. Смог, не вышел, даже забылся под утро сном. И теперь он боялся и надеялся, что не увидит у входа знакомых острых ушек.
Чуда не случилось, котёнок, видимо, ушёл ночью. И в груди вмиг стало тоскливо и пусто. Лагерь пробуждался, то и дело мимо палатки проходили волшебники. Они, видать, и спугнули несчастную крошку. На Джейми косились, непривычна для многих была такая маггловская одежда. Непривычна и, пожалуй, вызывающа. Ну и пускай, решение принято!
Что-то ткнулось в ноги и мгновенно впилось когтями прямо в икру. Джейми еле удержался, чтобы не взвыть от боли, и не ахнуть от затопившего душу тепла, но даже не опустил взгляд.
— Чудо! И вот как тебе не стыдно, а? — произнёс он тихо, разглядывая редкие пушистые облака. — Будешь так себя вести, я не смогу тебя оставить. Поняла, маленькая разбойница? Я не могу себе позволить завести невоспитанную зверюшку!
Дальше договорить ему не дали. От счастливого визга на каком-то ментальном уровне реально заложило уши. Мелкая мерзавка как обезьяна вскарабкалась по одежде и, подхваченная руками, принялась с энтузиазмом вылизывать лицо, уши и шею новообретённого хозяина.
— Хватит, хватит уже! Эй! — Джейми безуспешно пытался увернуться от вездесущего мокрого язычка. — Прекрати немедленно!
Чудо послушалось. Смирно сложило лапки, свесив хвост с его широких ладоней. Глазки прикрылись, пряча хитрое счастье, урчание доказывало, что зверёк полон сил и энтузиазма и до одурения доволен жизнью.
— Пойдём, познакомлю тебя со своим другом, — вздохнул Джейми, возвращаясь в палатку. Очень уж завистливо посмотрели на его личного полукниззла две маленькие девочки. Да и мама их, пухленькая ведьма, изобразила умиление на улыбчивом лице.
Поздно! Раньше надо было пройти рядом, а не теперь, когда Джейми нарушил все свои правила. Мама будет смеяться.
— Назову тебя Фламин, почти пламя по латыни. Нормально? Нет? Длинно? Хорошо, тогда будешь Фем!
Фем одобрительно заурчала, куснув его за палец. Слизала капельки крови с жадностью, как заправский вампир. Ранка тут же затянулась.
— И зачем тебе моя кровь, а? Сейчас молока дам. И постарайся не напугать Майкла, он очень хороший, но жутко боится сов. А вдруг и кошек тоже. Хотя ты не совсем кошка, но всё же.
Фем отчётливо фыркнула и с любопытством поглядела на Майкла, хлопотавшего у походной горелки. По гостиной плыл одуряющий аромат кофе. Что-что, а кофе Майкл варить умел.
— Почти готово, я только совсем чуточку добавил сахара…Ой, это кто?
— Кошечка. Если не будешь дёргать за усы, то подружишься с ней. Это пока котёнок, думаю, месяца три, не больше.
— Откуда он взялся? — подозрительно спросил Морган, подходя ближе. Руки он держал за спиной, не пытаясь дотронуться до полукниззла. — Вчера его не было вроде бы.
— Купил на рынке в Стамбуле, — Джейми осторожно отцепил от себя Фем и усадил на пуфик. Блюдечко с молоком подверглось тщательному обнюхиванию, было одобрено, и маленький язычок деловито принялся за дело. — Прикинь, каменная игрушка была, а вчера снял с полки и положил у кровати. Просыпаюсь, а она ожила.
— Волшебство! — восхищённо расширил глаза Морган, сноровисто расставляя на столе чашки с горячим кофе и вазочки с джемом и печеньем. — А как его зовут?
— Её. Это девочка. Её зовут Фем. Фем, это Майкл Морган, мой лучший друг.
Майкл удостоился ещё одного взгляда полукниззла. Фем втянула носом воздух и вернулась к угощению. Майкл передёрнул плечами и подвинул к себе кувшинчик со сливками. Похоже, кошек он был способен хотя бы терпеть.
Лёгкий завтрак прошёл в умиротворённой обстановке, если не считать нервозности Джейми, представившего на миг встречу с Агнешкой. После этого ни о чём другом думать не получалось.
Как себя вести, что говорить? Седьмое чувство говорило, что девушка от него не отстанет. И это доставляло какое-то мрачное удовольствие. Мысль обмануть её, скрыв, что он сквиб, была отметена сразу и навсегда.
К полудню удалось кое-как успокоиться. Уже знакомые охранники приветливо улыбнулись ему и Майклу, на мантию которого взглянули весьма уважительно. Было жаль, но Фем пришлось оставить в палатке. Маленькая хитрюга давала хоть толику тепла и спокойствия, но брать её на матч Джейми не решился. Теперь маленькое создание мирно посапывало на его подушке в палатке, решив, что это теперь её законное место.
— Джейми! Ну ни хрена, как тебе идёт такой образ. — Фабз почти врезался в него, придержав за плечи. — Серьги в ухе не хватает! Позволь, наколдую, у меня как раз есть с собой кусочек золота, а бриллиант из браслета возьму.
— Ауч! Сдурел? — Джейми схватился за ухо, на ощупь исследуя обновку.
— Не дёргайся, залечу сейчас… Ого, а крови-то и нет. Не обижайся, кузен. Тебе идёт, а без серьги образ не полный.
— Снять её можно будет?
— Да зачем? — Фабиан наконец обратил внимание, что кузен не один и постарался сменить тему. — О, а это же…
— Майкл Морган, мой друг и тоже сквиб.
— А ну да, ну да, забыл. Так вы тоже здесь? Перебирайтесь ко мне, там полно свободных мест.
— Я Северусу обещал, — поспешил отвертеться Майкл. — Я останусь в нашей ложе.
Джейми хмыкнул от небывалой решительности Моргана, похоже Фабиан не слишком ему понравился.
— Кому? — Фабз глянул за спину Джейми. — Добрый день, сэр.
Оказалось, что подошёл профессор Робертс, мелкий Северус тут же рванул к Майклу, хватая того за руку.
— Майк! За кого болеешь сегодня? — начал мальчишка с места в карьер. — Я смотрел программку. Итальянцы тебе нравятся?
— Ну, я не знаю, — Майкл покорно пошёл за настойчивым буксиром, тянувшим его за руку. — Если их форма зелёная…
— Господа, — кивнул им Робертс.
— Здравствуйте, сэр!
— Добрый день, профессор, — Фабз широко улыбнулся. — Как поживаете? Как настроение?
— Радуюсь, мистер Прюэтт, что вы уже давно не мой ученик. Джейми, как ваше самочувствие сегодня?
Неправильному сквибу показалось, что Робертс неодобрительно отнёсся к его образу. Захотелось хотя бы серьгу из уха вырвать.
— Отлично, сэр, да и вчера я…
Дыхание перехватило, как только за профессором появились последние гости ложи Гарпий.
Приветствия возобновились. Антонин Долохов окинул насмешливо-удивлённым взглядом кузенов Прюэттов, которых ему представил Робертс, и подтолкнул вперёд свою подопечную.
— Агнешка Мнишек, господа. Прошу любить и жаловать.
Джейми улыбался, когда подошла его очередь поцеловать аккуратные пальчики, остро ощущая на себе недружественный взгляд.
— Мистер Прюэтт, — тихий шёпот девушки заставил его затаить дыхание. — В перерыве — в кафе, оно дальше по коридору!
Приказ так удивил, что Джейми, поднял голову и осмелился, наконец, посмотреть в её глаза. Даже без особенного Взгляда они оказались прекрасными. Эти золотые прожилки в радужке шоколадного оттенка, эта таинственность и загадка, этот блеск…
— Мистер Прюэтт?
— Зовите меня Джейми, — слова дались с трудом. — Я приду.
Хорошо ещё остальные мужчины увлеклись разговорами о вчерашней игре.
— В таком случае, может, отпустите мою руку?
Он ощутил, как краснеет, но ещё пару секунд помедлил, наслаждаясь ощущением нежности её пальчиков.
— Нахал, — выдохнула Агнешка, и громче спросила: — А за кого вы болеете, мистер Прюэтт?
Джейми заметил за её спиной опасного мага Долохова и улыбнулся:
— Помимо Гарпий? Прошу извинить, меня уже, наверное, потеряли.
Самым невежливым образом, он повернулся к ним спиной, спеша в свою часть ложи.
— Первый раз его вижу, — услышал он за спиной голос Агнешки, несмотря на громкий стук сердца в груди. — Да, уже поняла, что они братья.
Большего услышать не удалось. Робертс встретил его сочувствующей улыбкой. Словно прекрасно знал, какие чувства обуревают неправильного сквиба.
— Будьте осторожны, — тихо посоветовал он, едва Джейми занял соседнее кресло. — За свою подопечную Долохов будет убивать очень медленно. И уверяю вас, это вовсе не красивый оборот.
— С чего вы взяли?..
— Просто предупреждаю. Вы хороший человек. И совсем не похожи на сквиба, уж простите.
— А на кого похож? — сразу оживился Джейми, но ненадолго. — Только не говорите, что на влюблённого дурака.
— Не скажу, раз вы сами это понимаете, — Робертс усмехнулся. — Но вы неплохо держитесь в этом смысле. Что касается сквибов, есть в вас что-то такое, что не объяснить словами. Сила, уверенность, и этот особенный взгляд.
Сердце упало и, казалось, разбилось на миллион кусочков.
— Сэр?
— Что вы или кто вы, сами-то знаете?
— Если бы я знал, — вырвалось у него помимо воли. — Кстати, моя мама тоже готова убивать за меня медленно, сэр. И это тоже не красивый оборот.
— Погодите, догадаюсь. Ваша мама — сестра лорда Прюэтта? Кажется, Мюриэль.
— Да, сэр.
— Что ж, молодой человек, если будет время на рождественских каникулах, приглашаю вас в гости. Можете даже захватить своего друга, они с моим сыном, похоже, спелись. — Профессор кивнул на бурно что-то обсуждавшую у перил парочку. — Я приглашу кое-кого, кто может помочь. Вы же хотите узнать о себе больше, как я понял? Но не стремитесь к кому-то обращаться, что грозит либо таким же неучем помереть, либо всё же загреметь к безумным чудакам жадным до исследования всего необычного. Предлагаю реальную помощь. И, разумеется, под клятву. Я прекрасно понимаю стремление вашей матери уберечь вас от лап Отдела Тайн. Обещаю, что никоим образом не стану вредить ни вам, ни вашей семье.
Джейми, которому за пару дней Робертсы стали казаться почти родными, был впечатлён его речью. Когда профессор закончил говорить, в голове неправильного сквиба созрел лишь один умный вопрос:
— Зачем это вам, сэр?
— Не поверите, — охотно ответил Робертс, — но вы для меня не чужой. Как, к моему огорчению, и ваш кузен Фабиан. Родня по крови и магии — слышали такое?
— Кажется… — Джейми задумчиво погладил переносицу и оживился: — Это из-за Санни? Да? Те силки Майя!
— Похоже, вы очень тепло относитесь к своей кузине? Что ж. Тогда не берите Майкла ко мне в гости, ему и на квиддичном матче держаться трудно, пьянящий магический мир большими дозами вреден для новичков. Возьмите с собой кузину. Хотя нет, возьмите обоих! Северус из тех детей, что быстрее любых психологов способен адаптировать Майкла к магической реальности. Не обижайтесь, но их интересы схожи, несмотря на разницу в возрасте. Вас же с мисс Прюэтт буду рад познакомить с людьми, ставшими теперь роднёй для вас обоих. Да и вам рядом с Санни будет спокойней, как я понимаю. Только предупреждаю сразу — скорее всего потребуется не меньше трёх дней, но много вещей не берите, всем необходимым будете обеспечены.
— Я попробую её уговорить, — с сомнением протянул Джейми. — Но боюсь, дядя Джейсон это не одобрит. Что касается Майкла… Как-нибудь в другой раз.
— Понимаю, — хмыкнул профессор. — Вашего дядю Джейсона я возьму на себя. Ваше дело уговорить Александру. А если сомневаетесь в моей мотивации, то вот вам ещё пара аргументов для размышления: вы мне понравились, Джейми, сразу. Вы хороший человек и отличный друг. В вас замечательным образом сочетаются авантюризм вашей матушки, ирония и скрытность вашего дядюшки, открытость и честность вашей кузины, и исключительное жизнелюбие, приправленное огромной долей любопытства. Я ничего не упустил?
— Тотальное невезение, — Джейми скосил глаза на соседнюю ложу. — Но это другое, я понял. Что ещё вы успели разглядеть, сэр?
— Загадку, — просто ответил Робертс и усмехнулся, — которую очень хочется разгадать. Признайтесь, Джейми, у вас есть особые способности помимо того Взгляда, которым вы вчера так беззастенчиво похитили покой юной мисс Мнишек. И более, чем вероятно, вы сами понимаете, что вы очень необычный сквиб.
— Неправильный, — слабо улыбнулся Джейми. — Все признания после клятвы, профессор. С благодарностью и надеждой принимаю ваше приглашение. И да, Санни возьму на себя. Когда?
— После третьего января будет в самый раз. Комнаты для вас приготовят, с собой придётся взять только одежду, в которой будете ходить и спать. Кстати нынешняя очень подойдёт, местная ребятня будет в восторге. С уточнениями я пришлю вам сову. А теперь давайте насладимся игрой. Забудьте на некоторое время о подопечной Долохова.
— Не обещаю, что получится, — вздохнул Джейми.
— Попытайтесь, быть в постоянном напряжении вредно для здоровья, — Робертс достал из кармана галеон. — Пари? Ставлю на «синих»…
— Это… — Джейми наконец обратил внимание на поле, точнее на игроков, что уже закончили показательное представление команд и разлетались на свои позиции. — Немцы? Принимаю. Ставлю на итальянцев. Победители играют с Гарпиями, как я понимаю?
— Именно. Глядите, Джейми, ваш ловец считается весьма неплохим игроком, но у команды есть проблемы, вернее одна проблема, но очень большая. Если к концу матча сможете понять какая, получите ещё один галеон.
— Легко! — Джейми чуть подался вперёд. — Кажется, ловец левша!
— Верно, — усмехнулся Робертс. — Но разве это проблема для команды? Смотрите внимательно, Джейми, думаю, вы сможете это определить, но не спешите с выводами. Попытка не засчитана, у вас остался всего только один шанс на правильный ответ.
***
|
|
| Каури | Дата: Среда, 14.06.2017, 00:30 | Сообщение # 265 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
У Санни перехватило дыхание от его слов — таких, казалось бы, простых, но… Сокровищем её ни разу не называли! Вот только Рабастан даже ответить не дал или подумать над этим, сразу заговорив снова:
— Санни, сегодня и я, и ты завершили сложные экзамены. Оба устали, я понимаю. Поэтому предлагаю поговорить спокойно, без нервов и без грандиозных планов моего драгоценного братца Рудольфуса. Просто пообщаемся немножко лицом к лицу. Мы ведь оба заслужили такой подарок? Как считаешь?
— Подарок? — трудно было не улыбнуться от упоминания вездесущего Руди. А ведь правда, он не мог знать об этой встрече! Или мог? — Так Рудольфус не знает?
— Нет, не знает никто. Могу поклясться, что полчаса назад я стоял перед совершенно безумной старухой Гризельдой Марчбэнкс — которую я и раньше нежно любил, а теперь просто обожаю!..
— Это шутка? Просто ты так ласково сказал…
— Конечно шутка! — хохотнул Рабастан. — Но не любить её невозможно, я серьёзно! Она наверняка выковывала свой исключительно коварный и въедливый характер в той же кузне, что и бабуля Сольвейг. Но про бабулю — позже!
— Хорошо!
— Так вот, полчаса назад я стоял и ждал решения экзаменаторов, и никаких мыслей о будущем у меня не было. Итог — все СОВЫ на «Превосходно», но в школу я больше не вернусь. Хотя и просил, и даже можно сказать умолял…
В то, что Басти кого-то умолял, не верилось ни разу, но говорить об этом Санни не хотела.
— Но ты же… Ох! Басти! Ты такой молодец! Я тебя поздравляю!
— Спасибо!
— Только не думай, что меня радует, как с тобой поступают!
— Нет? Не радует? Ладно, я закончу с рассказом. — Басти невесело усмехнулся, по-прежнему не спуская с неё глаз. — Я, конечно, глотнул вина, ровно три глотка, которыми меня угостила сама Марчбэнкс, как только объявила, что официальная часть завершена. Протянула свою флягу, представляешь? Выпил, только чтоб немного шокировать остальных экзаменаторов.
— Шокировал? — Санни разрывалась между сочувствием, восхищением и весельем.
— Если бы! Они там все спелись, имей в виду! Старые пни, но умные до тошноты! И все их вопросы были с подвохом. Хоть бы у одного из этих старикашек память отшибло… Впрочем, пусть живут, забавные они, и совсем не злые. Поаплодировали они моему нахальству, я вернул флягу Марчбэнкс, поблагодарил комиссию, раскланялся и был отпущен. Какими путями покинул министерство, даже не помню, но когда оказался в парке, на свежем воздухе, то никак не мог надышаться… И тут ты написала.
— И ты решил меня навестить? — растрогалась Санни. — А родные? Разве они не ждут тебя после экзамена?
— Ждут. Но экзамен должен был закончиться на час позже. Так что не разочаровывать же отца, — весело подмигнул Басти. —. Может они мне какой-нибудь сюрприз готовят, а я явлюсь раньше и всё испорчу.
— Значит они не знают… Ну, что ты здесь.
— Никто не знает об этой встрече, ни одна живая душа! По крайней мере от меня. Если только тот же Руди не следит за тобой.
— Зачем бы ему это делать сейчас? Не следит, я уверена! — покачала она головой, всё ещё пребывая под впечатлением от рассказа. — Но ты мог бы просто написать мне, что хочешь повидаться.
— И ты бы согласилась? — недоверчиво спросил он. — Ладно, не отвечай, я всё понимаю. И не думай, что я много жду от этой встречи, мне просто безумно захотелось тебя увидеть, поговорить.
— Просто поговорить, — произнесла она, засмотревшись на его улыбку.
— Именно. Несколько минут спокойного разговора — это такая малость, Санни, как считаешь? Только посмотри, какая красота! Только ты и я.
— И этот лес вокруг, — невольно улыбнулась она. — И эта решётка.
— Кстати о решётке. Умеешь хранить секреты? Подойди, и я покажу тебе кое-что интересное.
Если бы решётки не было вовсе, Санни бы трижды подумала, подходить ли к хитрющему слизеринцу, несмотря на все его заверения о «просто поговорить». Но как бы не хотелось себя обмануть, одно она осознала чётко — она тоже безумно рада его видеть.
И сейчас вдруг стало очень важным разглядеть, действительно ли так весело заблестели его глаза, стоило сделать шаг навстречу, или это только игра света и тени. Правда ли так отросли волосы, или в прошлый раз ей просто показалось. Но ещё сильнее манила возможность услышать что-то ещё, такое же милое и нежное, как его первые слова.
Сегодня Рабастан был в парадной мантии, блестящих чёрных ботинках и тёмно-сером костюме. Пиджак был расстёгнут, как и мантия, чёрная бабочка понуро висела, сорванная нетерпеливой рукой, да так и забытая. Шея и лицо казались тёмными на фоне белоснежной рубашки с двумя расстёгнутыми верхними пуговицами. И этот небрежный и элегантный вид младшего Лестрейнджа ей безумно нравился.
Санни даже не заметила, как ноги принесли её к самой решётке, и только схватившись за холодные прутья, вздрогнула, осознавая это и с трудом отводя взгляд от смешинок, горевших в его глазах. И куда вся его серьёзность подевалась?
— Вот, я здесь, — дрогнувшим голосом произнесла она и попыталась улыбнуться, упорно глядя на завитки чёрных волос на его открытой шее.
— Вижу, — выдохнул Рабастан и глубже засунул руки в карманы своих брюк. Он чуть наклонился вперёд, и Санни снова подумала, как удивительно, что он такой высокий и стройный — выше неё почти на полголовы. — Вкусно пахнешь.
— Не могу ответить тем же, — попыталась она пошутить, всей грудью вдохнув свежий лесной аромат. — Наверное, ветер в твою сторону.
— А так? — он шагнул вперёд, становясь вплотную к решётке, и она действительно уловила приятный мужской парфюм. Очень знакомый запах, напоминавший что-то хорошее.
— Так — чувствую, — постаралась она не рассмеяться — как это всё глупо и по-дурацки. Но зато теперь стало проще посмотреть ему прямо в глаза. — Что-то тоже вкусное. Но ты ещё не сказал, что я должна увидеть.
— Я много чего ещё не сказал, — вернул ей улыбку Рабастан. Такую задорную, мальчишескую, практически домашнюю. — Например, что убил ту девчонку, что поцеловала меня на почте.
— Не ври! — ахнула Санни.
— Но могу, только скажи!
— Басти, прекрати так шутить! — постаралась она сказать как можно строже. Зря она так близко подошла, но оторвать руки от решётки и отойти подальше, а лучше сбежать — заставить себя не могла.
— А ты перестанешь на меня злиться за тот случай?
— Я не злюсь!
— Разве?
Сражение взглядами длилось долгую минуту. Санни не выдержала первой и усмехнулась.
— Ладно, я злилась! И я знаю, что ты не должен был… Ну, что ты ничего не обязан. Ну, не обещал мне. Вот. Но я… Но ты же писал: «Только твой». Разве нет?
— Писал, — хрипловато подтвердил он. И серьёзно попросил: — Расскажи, что ты почувствовала тогда. Почему ушла?
— Тебе правда это интересно или ты смеёшься? — и всё-таки здорово, что их разделяет решётка, даря ощущение безопасности. Вроде и рядом, а можно не волноваться, что они непозволительно близко друг к другу. Но она всё равно волновалась, словно совершала что-то недостойное, а не просто болтала с красивым мальчиком. А ещё немного пугало желание прикоснуться к нему. Хотя бы к его руке, если бы он не прятал их в карманах. Или очертить пальцами подбородок, узнать — колючий он, или так только кажется. Или стереть каплю дождя с его щеки… Она и не заметила, как начался мелкий дождь.
— Мать считает, что иногда я становлюсь слишком бесчувственным и отстранённым, — тихо говорил Басти. — Но если я спрашиваю, то только потому, что мне в самом деле интересно. Очень, Санни. На что ты разозлилась? Я понять не могу, хоть и уверен, что причины у тебя были.
— Кажется, дождь начинается, — попыталась она его отвлечь. Только выжидательный, такой близкий и снова серьёзный взгляд не позволил увильнуть от ответа. — Я почувствовала себя лишней, Басти. Словно я чужая, а ты с ними…
— Да разве ты могла быть лишней! — с жаром возразил он.
— Я почувствовала себя лишней, — упрямо повторила она. — Это было очень неприятно.
— Мне ужасно жаль, — чуть помедлив, произнёс он тихо. — Я и подумать не мог… А ещё сильно за тебя испугался — аппарировать на такое расстояние без подготовки! Я, наверное, ни за кого так не боялся. Хорошо, Руди сообщил, что всё в порядке. Прошу тебя, Санни, не рискуй так больше!
— Постараюсь. Ты правда испугался?
— Конечно правда! Но кажется, я начинаю понимать, почему ты так сделала. Очень хочу поклясться, что такое не повторится, но разве могу я предвидеть, какие ещё приключения нас с тобой ожидают? — Этот взгляд мог растопить даже самое ледяное сердце, а у Санни оно было самым обычным, даже, пожалуй, излишне трепетным. — Но мне кажется, было что-то ещё, что тебя задело. Это так?
— Что? А, ну да… Если ты настаиваешь…
— Понимаешь, солнышко, так хочется, чтобы между нами не осталось недомолвок. Что ещё тебя заставило на меня сердиться?
— Эта… эта девица сказала про праздник. Что вы целовались там, и что тебе понравилось. Это так? — Вот теперь, сказав это вслух, она почувствовала себя ужасно глупо. Такие детские претензии!
Хорошо, Рабастан не стал смеяться, только вздохнул с видом: «Я так и думал!»
— На этом празднике были твои братья и кузен со своим другом, который сквиб. Они тебе ничего не рассказывали?
— О твоих поцелуях — нет, — она попыталась скрыть своё замешательство и ускользнуть от зыбкой темы. — Просто скажи, тебе правда понравилось?
— Если честно, даже не помню этого, — поморщился он. — Это был конкурс, развлечение для гостей, нужно было снитч поймать. Может, и чмокнул кто, но я был занят совершенно другими мыслями.
— И ты поймал? Снитч?
— А ты что, сомневаешься? — грустно усмехнулся он. — Поймал, а как же. Даже два. А вот приз не запомнился вообще. Меня там все поздравляли, парни хлопали по плечу, девчонки что-то визжали…. Ну, да, выпендрился, настроение было таким поганым. Думал, станет лучше. Да я рад был сбежать от них всех, что и сделал, кстати. Не знаю, что тогда напридумывала себе эта девушка, но, когда ты аппарировала, она попросила прощения, что испортила нам свидание.
— Это было не свидание!
— Разве? Так, давай-ка отойдём чуть левее, под дерево, а то ты скоро будешь стоять в луже.
Санни послушно пошла вдоль решётки, зачем-то перебирая руками уже мокрые прутья. До дерева с раскидистой кроной оставалось пару метров, когда рука схватила пустоту.
— Ну как тебе? — улыбка Басти была очень широкой, словно он лично сделал эту решётку не ощутимой. — Мы продолжим выяснять отношения, или рассказать тебе, откуда взялось это окошко?
Он наконец вынул руки из карманов и схватился за крайние от невидимых прутья. Санни осторожно проверила все шесть штук. Внизу решётка снова ощущалась на уровне коленей. Да уж, окошко! Проверять верхнюю границу она не стала.
— Ничего себе! — восхитилась она вслух. — И откуда взялось?
— Много лет назад в Хогвартсе учился отчаянный парень Маркус Флинт, частенько нарушавший запреты.
— Отец Квина?
— Да… С каких пор ты зовёшь его Квин? — прищурился Рабастан. И как-то ненатурально усмехнулся: — Руди говорил, вы сильно сдружились?
— Прекрати, ничего такого в этом нет! Давай лучше дальше.
— Давай, — согласился он легко. — Маркус был парнем изобретательным, и возвращаясь однажды из Хогсмида далеко за полночь, поленился искать обходные пути и просто проделал проход прямо в решётке. Якобы по типу прохода через колонну на платформе «девять и три четверти». Квин узнал об этом незадолго до смерти отца, будучи ещё мальчишкой. Маркус проговорился сыну, когда слегка выпил и вспоминал «весёлые школьные денёчки».
— Значит, любой может здесь пролезть в школу?!
— Не любой, надо заклинание знать. И расположение. Мы долго искали эти прутья в прошлом году, когда Флинт поделился секретом. Я вот, кстати, не могу пролезть на территорию — оповещение сработает, я уже не студент, чужой в Хогвартсе.
— Ничего не чужой! — запротестовала она. — Тут столько народу тебя любит!
— Серьёзно? А ты? — он помедлил лишь пару мгновений. — Прости, не смог удержаться. Но ты ещё мне не ответила на другой вопрос.
— Какой? — Санни тоже хотела взяться за крайние прутья и тут же коснулась его руки. Пришлось отдёрнуть пальцы и лихорадочно делать вид, что ничего не случилось, что по жилкам не пробегал жидкий огонь от простого касания. Прутья были холодными и неприятно мокрыми, а его рука, сжавшаяся в кулак — горячей.
— Будем дальше выяснять отношения или достаточно?
— Разве у нас отношения? — осторожно спросила она, понимая, что ступает на очень зыбкую почву.
— Ты ещё сомневаешься? — тихо спросил Басти, но тут же в шутливом жесте поднял обе руки, — я помню наш договор, что о любви не будем говорить до Рождества! Просто у нас есть два варианта сейчас: я встану на колени и буду умолять не сердиться на меня за то свидание. Или ты меня простишь и сможем поговорить о чем-то более приятном.
— Да, давай про другое поговорим! — торопливо согласилась она. Судя по суровому виду Рабастана, он сейчас непременно встал бы на колени. И Санни точно это не могло бы обрадовать. Это бы всё испортило!
— Значит, я прощён?
Иллюзия позволяла продолжать думать, что решётка всё ещё их разделяет, но внутри живота уже стало горячо от понимания, что от безопасности остались одни лохмотья. И стоит только протянуть руку…
— За что? — жалобно спросила она, уже ничего не понимая.
— Хотя бы за это.
Её неожиданно подхватили за талию, и подняв над землёй, перенесли через препятствие и сквозь иллюзорные прутья. Пришлось даже зажмуриться и подогнуть коленки. Хорошо, удалось ни за что не зацепиться.
Санни невольно схватила его за плечи, ощутив под ногами твёрдую землю.
— Басти! — выдохнула она, распахнув глаза. — Ну что ты творишь? С ума сошёл?
— Кажется, да, — его губы были совсем близко, а руки с талии он так и не убрал, и от них было очень тепло и странно. — Да, Санни! Ты сводишь меня с ума!
— Ты меня тоже, — буркнула она, пытаясь собрать в восхитительно пустой голове остатки разумных мыслей. — Отпустишь?
Но её отвлекло просто море воды, обрушившееся сверху. Даже тяжёлые ветви дерева, росшего рядом с ними, не стали преградой.
Санни ахнула, невольно прижимаясь к единственному тёплому и пока сухому существу рядом, но тут же засмеялась, запрокинув голову и подставляя разгорячённое лицо под холодные струи дождя.
— Мы промокнем насквозь! — но в её возгласе точно не было огорчения.
Оказалось вдруг, что она просто обожает дождь и готова танцевать под ним или вот так, ловить губами вкусные капли. И захотелось узнать, так же это нравится Рабастану, который слишком крепко прижимал её к себе.
И замерла, увидев, каким напряжённым, жёстким и горячим стал его взгляд, заворожённо проследила, как он слизывает капли с мокрых губ. Веселье и восторг, наполнявшие ещё секунду назад, разлетелись внутри на тысячу осколков.
Оставалось только покорно ждать, отдаваясь стихии, над которой была не властна, только непонятно какой — то ли той, что продолжала бушевать вокруг, то ли той, что носит имя Рабастан Лестрейндж. Сердце сжалось от удивления и невыразимой нежности, когда парень принялся осторожно сцеловывать капли дождя с её подбородка, щёк, губ. Его длинные ресницы слиплись стрелочками, а в потемневших глазах она, кажется, утонула, когда очень естественно всё превратилось в настоящий поцелуй.
Это было каким-то безумием! Бешеный ливень словно отгородил их от всего мира. И внутри что-то оборвалось, отпуская на волю, позволяя — сейчас можно! Можно ответить, можно обнять его за крепкую шею, можно самой пробовать его на вкус, задыхаясь, торопясь, словно воруя у судьбы эти мгновенья.
Басти оторвался от её губ, когда воздуха уже не хватало обоим. Прислонился лбом к её лбу, тяжело дыша, осторожно гладя по голове, спине, словно хотел успокоить. Потом снова принялся торопливо целовать её шею, щёки, глаза, даже укусил за мочку уха, и опять вернулся к губам, поймав ртом её возмущённый писк. Весь мир стал неважным и далёким. Был только он и пьянящее наслаждение от беззастенчивого, сводящего с ума поцелуя.
Вот только совсем чуть-чуть оставалось до полного восторга, которого так хотелось достичь, когда тёплые руки, губы и весь он вдруг исчезли, отстранившись.
Санни судорожно ловила ртом воздух, стараясь прийти в себя и бессильно сжимая кулаки. Реальность возвращалась медленно. Оказалось, что дождь уже затих, падая сверху отдельными каплями. Встрёпанный, мокрый и раскрасневшийся Рабастан снова засунул руки в карманы, стоя в добром метре от неё. Его губы кривились в досадливой улыбке, а нижняя была прокушена, капелька крови мешалась с дождём, скатываясь по подбородку. И как-то отстранённо Санни подумала — неужели это она?
— Мне надо вернуться, — пробормотала она вслух, чтобы сказать хоть что-то.
Басти кивнул, словно не доверял своему голосу, и показал глазами на прутья решётки.
— То есть, даже не поможешь? — спрашивать было так странно, припухшие губы казались непослушными.
Помог, сразу же. Легко перекинул её тельце сквозь иллюзорные прутья. И ведь опять она не задела за реальную решётку. Только сразу Рабастан не отпустил, не слишком настойчиво развернув к себе.
— Ты такая сладкая, — прошептал в её губы. Но даже не прикоснулся, только тёплое дыхание ощутила — с привкусом вина и мяты.
Пришлось самой резко отступить, делая вид, что это она не позволила прикоснуться. Очень уж обидно было, что не поцеловал ещё раз. И это испугало.
— Мне пора! — повторила строго, почти сердито. Глядела куда угодно, только не на него. А лицо пылало так, что было невыносимо от того, что он наверняка это видит.
— До встречи, — любезно откликнулся Рабастан. Быстро же пришёл в себя. — На балу. Мой первый танец, обещаешь?
— Ладно, — она быстро зашагала вдоль решётки к воротам.
— И второй! — нахальный Басти шёл рядом, и теперь их разделяла вполне реальная ограда.
— Рабастан!
— Да, солнышко?
— Имей совесть!
— Наколдовать тебе зонтик?
— А смысл? — вода у неё даже в сапогах хлюпала. И мантия оказалась расстёгнутой, отчего свитер и всё что под ним тоже промокло.
— Могу ещё высушить, но твои мокрые кудри — это что-то!
Она только сейчас поняла, что волосы спокойно спадают на плечи и спину. И когда он успел расплести косу?
— Это уже слишком, Рабастан! — возмутилась она непонятно чему. — Ты невыносим!
— Тебе же понравилось? — вкрадчиво поинтересовался он, останавливаясь у ворот.
— Басти! — пришлось тоже остановиться. Потому что никак не могла решить — уйти, не прощаясь или это будет совсем неправильно.
— Да, я мерзавец и извращенец, — шутливо заверил он, но тут же добавил вполне серьёзно: — Но я ни о чём не жалею! А ты?
— Уже стараюсь забыть! — вспыхнула Санни. — Пока!
Она стремительно развернулась и зашагала к школе.
— До свидания, солнышко. Ты самая лучшая! — его очень весёлый голос заставил улыбнуться против воли. И вот как на него сердиться?
Дождь усилился снова. Только бежать под крышу совсем не было желания. И почему-то очень хотелось верить, что он всё так же стоит у ворот и смотрит ей вслед. Но слишком неловко было бы обернуться и проверить.
И всё же мало было весёлого в зимнем дожде. Особенно, когда он стих, сменившись ледяным ветром. На подходе к главному входу школы её уже била мелкая дрожь. Мокрая одежда неприятно липла к телу. А в высушивающих чарах она была ещё не настолько уверена, чтобы применить их к самой себе. Как бы не заболеть перед самыми праздниками! И ведь не обманул нахальный Лестрейндж, о любви они не говорили! Щекам снова стало жарко от воспоминаний, даже уши теперь горели.
— Санни! — по ступенькам поднимался Квинтус Флинт. В два прыжка он поравнялся с ней. — Тоже попала под дождь?
— Как видишь.
Она отвернулась в сторону от его пристального взгляда. Может, дождь и смыл все следы безумств, но губы по-прежнему ощущались припухшими. И румянец был совсем некстати, хотя это уже могло быть началом лихорадки… Холодная Шотландия вокруг!
— Ты похожа на валькирию в таком виде, — пробормотал Квин. — Не знал, что они так вьются под дождём! Ты как будто в огне!
— Ты о чём? — она резко к нему развернулась, не дойдя до двери. Только не ожидала, что Флинт окажется так близко. И отступить не успела — её тут же внаглую взяли за подбородок, заставляя поднять голову.
— Ах вот в чём дело! — произнёс Квин, как-то тоскливо скривился и отпустил её, отступая на пару шагов назад. — Зря я рассказал мерзавцу про окошко в решётке. Это ведь был Рабастан, так?
— Не твоё дело! — обиделась Санни, бросаясь в школу. Вот только Флинта с его ревностью ей для полного счастья не хватало!
Захотелось скорее переодеться в сухое и в сотый раз перечитать мамино письмо. А ещё немного успокоиться и перестать, наконец, вспоминать ежесекундно лёгкую улыбку Басти и спокойный свет синих глаз перед прощанием у ворот.
***
|
|
| Каури | Дата: Среда, 14.06.2017, 00:30 | Сообщение # 266 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
Окончательно успокоиться, как ни странно, помог свежий Пророк, который нашла у себя на столике в гостиной…
А сначала накрыло с головой паникой и пониманием, что в их отношениях с Рабастаном произошёл явный перелом. И ничто уже не будет прежним. Просто не получится и дальше обманывать себя, будто он просто друг. Друзья так не целуются! И это надо было хорошенько обдумать.
Едва оказавшись в своих комнатах, Санни бессильно прислонилась к двери, сползая по ней на пол. Прижав ледяные ладошки к пылающему лицу, снова и снова вспоминала отдельные фрагменты неожиданной встречи, понимая, что влипла она по самую макушку. До Рождества, которое так ждёт Рабастан, уже рукой подать, а её терзало нехорошее предчувствие, что теперь сделать выбор будет ещё сложнее.
Только появление Лакки заставило шевелиться. Домовушка охала и ахала, когда увидела хозяйку. Пришлось позволить перенести себя в спальню, где она была очень быстро раздета и погружена в горячую ванну с ароматом каких-то травок. Отмокала долго, безропотно выпила пару бокалов горького отвара, сваренного «лично дедушкой Петри». С большим трудом вспомнила, что так, кажется, зовут домового эльфа Джейми.
После горячей ванны Санни ощущала слабость и сонливость, но неприятные ощущения вроде бы прошли. Даже решилась спуститься вниз, прихватив Монстрика. В гостиной она устроилась в кресле, захватив со столика газету. А маленький книзл занял место у неё на плече, немножко повозился и засопел, засыпая.
— Газету совой доставили, — доложила Лакки. — Ужин уже скоро. Хозяйка Санни, вы пойдёте в Большой зал или как обычно?
— Здесь поем, — Санни раскрыла газету, и с удовольствием отхлебнула горячий чай с бергамотом, заваренный заботливой домовушкой по её просьбе. — Хочется домашних сосисок, которые Кручок готовит. И домашней лапши.
— О, Кручок будет очень рад! Через полчаса всё доставлю, — оживилась домовушка.
— Хороший аппетит? — Даркер на портрете одобрительно покивал. — Как же я соскучился по домашней еде…
Закутанная в шаль тётушки Мюриэль поверх самой тёплой пижамы, с толстыми носками на ногах и в маминой непробиваемой шапке из шерсти домашнего книззла Рекса на голове, Санни чувствовала себя каким-то эскимосом, заодно помещённым в горячую печь. Но, опасаясь, что простуда всё-таки могла просочиться в организм после ледяного декабрьского дождя, стойко терпела жаркое тепло.
— Жаль, что не получится с вами поделиться, — ответила она Даркеру. Попытки просунуть что-то ещё в картину так до сих пор успехом не увенчались.
— Когда-нибудь сможете, — усмехнулся профессор. — Могу я узнать, что с вами приключилось на прогулке?
— Ничего такого, — Санни поспешно уткнулась в разворот Пророка, посвящённый квиддичу и открытию благотворительных игр. — Попала под дождь.
— Ну что ж, ваше право умолчать о подробностях, — профессор подмигнул ей, заставив покраснеть. — Пожалуй, пройдусь по знакомым, поищу газету. Не поверите, перечитываем её уже по десятому кругу. Даже очередь образовалась, так сказать, живая. Прослежу, чтобы лорд Гринсбург не мошенничал.
— Хорошо, — Санни потёрлась щекой о мягкую шкуру Монстрика и вернулась к развороту «Пророка». — Наверное, интересно побывать на таком матче. И Кэти там будет. Ой, что это?
Выпавший из газеты вкладыш поражал воображение глянцем и цветными колдофото со свойствами увеличения. Монстрик приоткрыл один глаз, презрительно фыркнул и снова замурчал.
— Много ты понимаешь, — укорила его Санни.
«Примите участие в конкурсе и получите гарантированный приз» — гласило броское название на вкладыше. Санни увлечённо поискала условия участия. Давно она таких штук не встречала. А точнее ни разу в магическом мире.
Претенденту на приз предлагалось оформить сад и огород, перетаскивая соответствующие картиночки. Границы сада позволяли многое, можно было расположить дорожки, сделать дополнительные оградки. Вобщем, сильно похоже было на какую-то компьютерную игрушку из социальных сетей в прошлой жизни.
Увлечённо выбирая и забраковывая растения, плодовые деревья и кусты, наводя тропинки и ставя теплицы, Санни провела всё время до ужина, забыв на время обо всех проблемах и переживаниях. Чисто механическая работа хорошо приводила в чувство.
— Готово, — усмехнулась она, любуясь трудом своих рук и воображения. Даже если приз никакой не получит, всё равно спасибо тем, кто придумал такое милое развлечение.
Как и требовалось в условиях, она приложила к блестящему уголку палочку и проговорила условленную фразу:
— Ответ на конкурсную работу от Александры Мануэлы Прюэтт! Финита!
На её глазах все изображения с глянцевого листка ссыпались, оставив абсолютно пустой лист уже даже не глянцевого пергамента. В уголке на миг загорелась надпись: «Ответ принят, спасибо за участие!» Но и он сразу же исчез.
Стало немного обидно. Даже захотелось попросить у кого-нибудь из ребят ещё вкладыши, если им не будет интересен такой конкурс. Просто поиграть, не отправляя. Только вряд ли такие дураки бы нашлись — развлечений подобного рода не так много. И скопировать не догадалась. А нарисовать такое по памяти… Нет, таланта Эжени у неё нет, да и смутно уже помнятся детали.
В дверь постучали, когда, поужинав, она просматривала всё тот же «Пророк». Санни не сразу вспомнила про вечеринку, на которую ещё утром её пригласил Рудольфус. И распахнув дверь перед неожиданным визитёром, всплеснула руками.
— Я не одета! Подождёшь минуточку?
— Очаровательно выглядишь, — рассмеялась Валери Нотт. — Ты не простудилась? Этот дождь начался так некстати… Давай я помогу тебе выбрать, что надеть.
Санни поспешно замотала головой и бросилась в спальню.
***
— Леди и джентльмены, прошу минуту внимания, — Рудольфус Лестрейндж подмигнул только что вошедшим в гостиную Валери и Санни. Он стоял на возвышении, оглядывая собравшихся слизеринцев. Здесь были только три старших курса, если не считать хитростью пролезших в общество взрослых Люциуса Малфоя и его дружка МакНейра. — Трагическое событие, возможно, несколько омрачит наш праздник…
Тишину, повисшую над собравшимися праздновать ребятами, казалось, можно было резать ножом. Кто-то побледнел, как бедняжка Санни, кто-то испугано охнул, остальные смотрели выжидательно, не спеша делать выводы. Но ни один не поторопил префекта.
— Примерно два часа назад, возможно, чуть больше, в Хогвартсе случилось несчастье, пострадавшего уже доставили камином в Мунго. По последним данным его жизнь… — Рудольфус не собирался нагнетать, но слишком уж хотелось, чтобы несчастье закончилось смертью этого самого пострадавшего, — …вне опасности. Однако состояние крайне тяжёлое.
— Кто? — не удержалась Андромеда Блэк. Беллатрикс сжала её руку, едва заметно кивнув Рудольфусу.
— Директор Дамблдор.
Имя произвело эффект разорвавшейся бомбы. Заговорили все разом, и Руди с мстительным удовольствием видел, что, если друзья и были озабочены, то вопросом, кого благодарить. Он поднял руку, отчего сразу все пересуды стихли. Народ жаждал подробностей.
— Подробности, увы, не удалось разузнать, но ещё не вечер. Сообщивший мне новость человек, возможно, появится здесь чуть позже. А сейчас поздравляю всех с наступающими праздниками и успешным окончанием самой сложной недели уходящего года. Давайте праздновать, друзья!
Он шагнул с возвышения, сразу пробираясь к Беллатрикс, с удовольствием замечая, как все вокруг начинают расслабляться. Послышались радостные возгласы и смех.
— Устроим оргию! — заорал, перекрывая шум бессовестный Флинт, и как фокусник стал выставлять на столик со сливочным пивом несколько бутылок Огневиски.
— Браво Флинту! — дружно грянули Мэдисон и шестикурсники Бёрк и Селвин.
— Ты как? — Бель обняла за талию, отводя его в сторону от толпы. — Выпьешь за здоровье Великого Светлого?
— Разве что за похороны, — буркнул Рудольфус, сгребая её в объятия. — Бель, я страдаю, поцелуешь меня, ладно?
— Как будто тебе надо моё разрешение, — мурлыкнула она в его губы, а после короткого, но горячего поцелуя, легко чмокнула его в нос. — Прекрати терзаться, объявится твой непутёвый братец. Не удивлюсь, если твои родители устроили ему праздничный пир. Скажи, он может воспользоваться зеркалом, пока все они сидят за столом?
— Наверное, нет, — Руди заправил чёрную как смоль прядку ей за ухо и тяжело вздохнул. Неизвестность убивала.
— Спроси Санни, если не можешь ждать, — Бель хитро усмехнулась. — Судя по тираде Флинта, достойной быть запечатлённой в нашей книге рекордов, эти двое голубков уже успели повидаться. О дефектах решётки ограды там тоже было. Но по чести говоря, он только Мэдисону душу изливал, я услышала чисто случайно…
— Не может быть! — Руди резко отстранился, обводя взглядом гостиную. Найдя взглядом Санни, он сразу выпустил из объятий подругу. — Подожди, ладно…
Беллатрикс усмехнулась и пошла к Валери с Андромедой.
Рудольфус успел перехватить Люциуса у порога. Решительный Уолли МакНейр, конечно, был рядом.
— Дверь запечатана, Малфой, — любезно сообщил префект. — Сову отправишь домой позже. Раз уж пришли, будьте добры праздновать со всеми, и только посмейте с Уолденом прикоснуться к Огневиски!
— Но, Руди, прошу…
Всегда сдержанного и прекрасного юнца Люциуса, за которым уже закрепилось прозвище «Павлин», стало вдруг жалко.
— Не волнуйся, кому надо сообщили, и твой папочка наверняка уже в курсе. Отдыхайте, детишки!
Санни удивлённо улыбнулась, увидев Рудольфуса рядом, даже хватило совести смутиться под его пристальным взглядом.
— Эмили, я украду на минутку мисс Прюэтт, — обворожительно улыбнулся Лестрейндж кузине. И сразу же поторопился увлечь Санни в ближайший тихий уголок.
На него смотрели с упрямым вызовом. Он с трудом удержался, чтобы не закатить глаза — эти двое были иногда до ужаса похожи!
— Что тебе, Руди?!
— Значит, Рабастан провалил экзамен? — тихо рявкнул Рудольфус, не спуская с неё внимательного взгляда. У Санни вечно всё было написано на лице.
— С чего ты взял? — она растеряно моргнула. — Он сказал, что всё сдал на «Превосходно».
Дошло до малышки, даже ладошками закрыла рот и уже чуть не плачет. Почувствуйте себя монстром, мистер Лестрейндж!
— Он написал в блокноте, — поспешила она оправдаться. Но ушки уже окрасились в малиновый цвет. — А разве тебе — нет?
— Представь себе, — пришлось добавить в голос грусти. — Видимо, переписка была настолько страстной, что он просто забыл обо мне.
— О тебе забудешь! — посетовала Санни, смеясь глазами, пропустив мимо ушей его гнусные намёки. — Может, хватит нас опекать?
А теперь ему следовало срочно сделать вид, что не услышал это «нас», прозвучавшее неземной музыкой.
— Ну конечно, все такие самостоятельные! — состроил он оскорблённую мину. — И я, похоже, только мешаю жить, да? А ещё говорила, что я твой друг!
— Ты друг! — горячо заверила она. — Ну, Руди, прости. Я очень ценю, что ты беспокоишься за меня, правда. Не сердись, пожалуйста!
— Ладно уж, живи! — усмехнулся он, и замер, когда она, смешливо улыбнувшись, откинула голову. Оставалось обругать неосторожного братца последними словами и незаметно взмахнуть палочкой. В надежде, что никто другой не заметил это пятнышко у неё за ухом. Надо будет научить Басти справляться с подобными последствиями страсти самому. Хотя, было сильно похоже, что без его контроля у этих невозможных красавцев всё пошло не самым плохим образом. — Принести тебе что-нибудь выпить?
— Нет, спасибо! И не надо за мной ухаживать, у тебя есть Бель! А я пойду к Эмили, если позволишь. Ты прервал нас на самом интересном!
— О, прошу прощения, леди. Наслаждайся вечером. И если хочешь, порадую — возможно, по домам мы отправимся раньше.
— Ой, директор же, — охнула Санни. — Так он правда в Мунго? Ты не знаешь, что случилось?
— Тебе его жаль?
— Руди! Не надо делать такое лицо, — отчитала его Санни. — Не знаю, что там случилось, поэтому не могу сказать, жаль мне его или нет. Не нужно навязывать мне своё мнение.
— Да ладно, даже не собирался. Иди к кузине, она уже проявляет нетерпение. А о чём вы беседуете, можно узнать?
— Нет!
Руди весело фыркнул, глядя вслед Санни, решительно пробирающейся обратно к Эмили Гамп. Хотелось уберечь и защитить её от всех разочарований в жизни. Но оставалось надеяться, что Басти сумеет сделать её счастливой. Вот только, что бы там у них не произошло, до хорошего завершения, желательно свадьбой, ещё далеко.
Захотелось срочно вернуться к Беллатрикс, заманить в спальню и поклясться в сотый раз, что будет только её душой и телом, навсегда. И пусть смеётся, пряча удовольствие в глубине глаз. Пусть дразнит параноиком, но только сначала пусть выслушает так серьёзно, как умеет только она, его Бель! И шепнёт в ответ одними губами: «Твоя навсегда!»
Только вид Уолли, прячущего недопитую бутыль огневиски в карман брюк, заставил резко сменить направление.
МакНейр охнул, ощутив железные пальцы у себя на ухе. Молча вернул бутылку на стол и обиженно засопел. Люциус неподалёку равнодушно разглядывал свои ногти, делая вид, что совершенно ни при чём. Малолетний пижон!
— Отпусти… Пожалуйста! — наконец взмолился Уолли.
— В следующий раз оторву и заставлю сожрать! Понятно? — ухо он всё же отпустил, и любовался, как МакНейр, держась за пострадавший орган, метнулся к Малфою и что-то горячечно ему прошептал. Люциус встретился глазами с Рудольфусом и покраснел. Вот-вот, маловат ещё, строить из себя принца! Но потенциал есть, как бы не пострашнее своего папаши получился этот «павлин».
Сделав внушение ещё двоим пятикурсникам, Руди уже совсем собрался подойти к Беллатрикс, когда дверь издала знакомый звук оповещающих чар.
Руди распахнул дверь и уставился на мрачного рыжика. Подумал и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
— Что здесь забыл Гриффиндор? — поинтересовался лениво.
— Буду краток, — даже вид рыжего Уизли был необычным. Костюм, отглаженная рубашка, ботинки начищены так, что блестят, плечи расправлены и в глаза смотрит без лишних ужимок и даже без привычной от него ненависти. Так, лёгкая неприязнь. — Мне поручено сообщить тебе о директоре Дамблдоре.
И снова этот бестрепетный взгляд, мол лучше бы я тебя, Лестрейндж в гробу увидел! Либо мир сошёл с ума, либо Рита Скитер способна сотворить чудо.
— Слушаю тебя внимательно, Уизли! — немного презрения в голос и в голубых глазах загорается бешенство.
— Мне плевать, как ты слушаешь, Лестрейндж, — всё-таки не сдержал свой нрав Рыжик. — Будь моя воля, ни хрена бы ты от нас не узнал. Но так уж вышло, что меня попросили. Повторять не буду.
— Не страшно, у меня думосбор есть, — не удержался Руди. Хорошая драка сейчас не помешала бы.
Рыжик мерил его посветлевшим от незамутнённой ненависти взглядом не больше пяти секунд, после чего отвернулся. А жаль!
— Сегодня, около трёх часов дня, Альбус Дамблдор шёл куда-то из своего кабинета. Какое заклинание он применил и зачем — никто не знает. Ясно одно, заклинание было тёмное и последствия необратимы. — Голос рыжика был абсолютно холодным и твёрдым. А правильное построение речи, без немыслимого числа вводных слов, привело префекта просто в восторг. — Что бы там ни произошло, но в результате применения этого заклинания, директор получил ожоги лица, травму черепа, и похоже, навсегда лишился бороды и правого глаза. Это всё. На вопросы отвечать не стану. И всего хорошего желать тоже. Можешь не благодарить!
Этот уникум развернулся и, печатая шаг, утопал в сторону лестниц. Руди присвистнул, но только новый Уизли даже головы не повернул. Что ж, Лестрейнджу оставалось решить, что сообщить широкой общественности. Ну и подарок Рите придётся сделать очень ощутимый. И не денежный, богатая выскочка не оценит.
И хотя новости были озвучены только избранным, Лестрейндж всего через час своими ушами услышал трёп трёх пятикурсниц о том, что директору кто-то выколол глаза, отрезал язык и, возможно, ещё кое-что. Назывались даже предполагаемые злоумышленники. Неизвестный сбрендивший с ума полулепрекон, выведенный лесником Хагридом, и почему-то Слизнорт. В чём пятикурсницы были уверены твёрдо, так это в мотиве — месть Гриндевальда на почве ревности. Вот так!
Даже не смешно, но Рудольфус слишком устал, поэтому сбежал в спальню, где ржал минут пять, после чего ополовинил флягу с чистым магловским коньяком, зажевал грейпфрутом и нетвёрдым шагом пошёл всех разгонять. К завтраку, где сообщат печальную новость, слизеринцы должны были явиться в полном составе, несмотря на выходной и любое недомогание.
***
|
|
| Каури | Дата: Среда, 14.06.2017, 00:31 | Сообщение # 267 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
Новости, услышанные на вечеринке, поразили Санни. Она сама не понимала, как относится к тому, что неизвестный напал на директора, изуродовав старого человека до полусмерти. Невероятные подробности и вовсе вызывали тошноту — море крови и плавающие в ней пальцы и глаза… Хорошо набравшегося Флинта хотелось пристукнуть за столь красочные фантазии.
И пусть она не могла простить старому манипулятору Обливиэйта, и того совета попечителей, где её практически растоптали до прихода отца, но подобной участи она бы и врагу не пожелала. Лучше бы совсем убили, чем так.
Но и жалости не было. Наверное, потому, что и он не пожалел бы её, случись что. В этом она была уверена твёрдо. Как и в том, например, что как бы ни чернили Тёмного Лорда, тот был способен по крайней мере на сочувствие. И это ломало всю и без того запутанную картину мира.
Сильно опасаясь, что теперь ей приснится кошмар, Санни забрала из кресла проснувшегося Монстрика и устроилась в постели. Котёнок утробно замурчал у неё на подушке, разгоняя тени и страхи, она взяла с тумбочки письмо мамы, чтобы просто перечитать полностью, что гарантированно должно было избавить от всяких бородатых страшил в её снах.
«Родная моя, — писала мама, первыми же словами вливая в душу Санни покой и какое-то умиротворение. — Спасибо тебе за твоё письмо. Счастлива, что его получила, и горда за твои успехи. У нас с папой всё хорошо, мальчики не пишут почти, но ты же их знаешь. Приедут на Рождество и всё расскажут про своих драконов. У меня и малышей тоже всё хорошо. Целитель Сметвик навещает нас раз в неделю и уверен, что детки развиваются как положено. Так что причин для опасений нет, хотя твой папа и уверен в обратном, окружая заботой и развлекая, как никогда. Я этому очень рада, потому что ты права, нам повезло, мы до сих пор любим друг друга. Во всяком случае в себе я уверена. А Джейсон… кто его знает, что у него на уме. Только когда он смотрит, я всегда ощущаю, словно я — единственная для него во всей Вселенной. Не могу объяснить лучше.
И ещё ты права, что я никогда не делилась своими воспоминаниями с тобой, но сейчас, вероятно, настало время. И даже лучше, если я об этом напишу, а вопросы ты сможешь задать, когда приедешь на каникулы.
Начать придётся издалека, хотя я понимаю, почему тебе интересно узнать именно про любовь, как она возникла и как я поняла, что люблю. Но чтобы это понять, надо знать, что я была за человек до того, как любовь пришла в мою жизнь, изменив всё.
Очень рано я потеряла родителей. В нашем доме о них вспоминать не принято, но это оттого, что никак уже не узнать, кто они были, какой была их фамилия, где жили. Первые воспоминания у меня появляются лет в пять. Дом, где я жила, был очень мрачным и старым. Кроме меня, других детей там не было. Да и людей, кроме меня, в доме жило всего двое — мой строгий опекун и полубезумная старуха, какая-то его дальняя родственница.
Опекуна звали Джарвис Форгет, отчего и я получила такую фамилию, потому что прежняя известна не была. Но официального усыновления или оформления опекунства не было. И я чуть позже объясню почему.
Тем не менее в письме, пришедшем мне в одиннадцать лет, было указано очень чётко: Летиции Александре Форгет, живущей на чердаке дома с привидениями, Годрикова Впадина.
Собственно говоря, дом находился под чарами, а приписывали его к Годриковой Впадине, хотя до неё от дома точно не меньше пятнадцати миль. Что касается привидений, то это были совершенно безобидные юноша и девушка, ставшие моими единственными друзьями. Они ни с кем не общались, кроме меня, даже с сэром Джарвисом.
Теперь о нём. Джарвис Форгет был очень тёмным и страшным магом со множеством врагов и без единого друга. За всё время совместного проживания нас ни разу никто не навестил. Зато я неоднократно слышала, уже учась в школе, что Джарвиса Копта мечтает убить чуть ли не каждый.
Ты не подумай, что я училась с кровожадными людьми, речь идёт скорее о ковенах боевиков, их дети и дети их вассалов учились на Слизерине и Рэйвенкло, но было несколько и на Гриффиндоре. С главами ковенов ты даже знакома — Нотты и Лестрейнджи. Были ещё Крафты, но их вырезали полностью во время войны и виной тому был как раз мой опекун, если люди не врут.
Я и поныне не знаю, какая из его фамилий была настоящей — Форгет или Копт. А может и Крафт, бродила у меня в то время такая романтическая мысль, в конце концов ковен этих профессиональных убийц, по воспоминаниям некоторых людей, был сплошь тёмным и даже диким. Что вполне соответствовало характеру мрачного сэра Джарвиса.
И я благодарила небо, что мне дали не столь известную фамилию. Хотя и её я не любила, и опекуна своего боялась, сколько себя помню.
Ах да, был ещё домовик, старый и молчаливый. Он готовил и прибирал в доме, а также занимался закупкой всего необходимого. Каким образом — не представляю. Всегда подозревала только, что Джарвис запретил ему говорить. Я и забыла о нём, потому что он был как тень, да и выглядел как тень. И звали его тоже Тень.
Как я попала в этот дом — отдельная история. Я услышала её лишь однажды и мне было запрещено вспоминать и расспрашивать о ней. Мои настоящие родители были проездом в Англии, такой вывод сэр Джарвис сделал из того, что я помнила из прошлого лишь пару слов на итальянском. Какие, он не говорил. Так вот, родители вроде бы сняли комнату на несколько дней, но буквально на следующую ночь начался пожар, не спасся никто, кроме меня. Видимо, это был магический выброс. К счастью или несчастью меня вынесло на тротуар прямо под ноги проходившего мимо сэра Джарвиса. Было мне тогда, по его словам, полтора года.
Не сказала бы, что меня обижали или как-то притесняли. Меня кормили, одевали, даже учили. А ещё у меня были книги, много книг в огромной библиотеке. И эти книги стали моими единственными друзьями, если не считать привидений.
Стоит ли говорить, что в Хогвартсе я поначалу всех дичилась. Я впервые видела столько народу, столько детей, столько нового. И очень всего боялась, хоть и мечтала подружиться со всеми, или хотя бы с кем-то одним. Затворническая жизнь не могла не сказаться, и ни о какой дружбе поначалу не было и речи.
По прихоти Шляпы я попала на Гриффиндор. Честное слово, гораздо комфортней я чувствовала бы себя среди трудолюбивых и приветливых хаффлпаффцев или в крайнем случае — среди умных одиночек Рэйвенкло. Но не вышло, и я была окружена шумными и буйными ребятами, которые не приняли меня в круг своего общения. Моя вина тут тоже есть. Я всех сторонилась, одевалась весьма старомодно и бедно, а о правилах приличия знала только из книг.
Друг у меня появился только на третьем курсе, как раз мальчик из ковена Лестрейнджей. Звали его Трой Хейли. К сожалению, мы рассорились к шестому курсу, и я даже не знаю, жив ли он, и, если да, как поживает, есть ли семья. Знаешь, а ведь я о нём и не вспоминала толком, и возможно, написав тебе, попробую отправить сову и ему.
Трой защитил меня от мальчишек, напавших на меня после квиддичного матча. Причины помню смутно. Это были свои, гриффиндорцы, которые за очередную мою «непохожесть» устроили мне бойкот. А видя, что это никак на меня не действует, решили проучить сильнее.
С того дня Трой стал таскаться за мной повсюду. Он и сам был одиночкой, только его и не пытались травить. Ребята из ковенов для всех были немного психами и драчунами. Их уважали или ненавидели, но лезть к ним боялись.
Сначала я сама страшно его боялась, но не смела попросить оставить меня в покое. Но постепенно привыкла, через несколько месяцев мы даже начали разговаривать. Немного и только по делу, но и это было немалым достижением.
От него я узнала и про ковены, и про опекуна, и про негласные правила и традиции магического мира, о которых не пишут в книгах. Мне с моим неизвестным происхождением и непонятным статусом даже в голову не приходило, что это вообще важно. Только сейчас я понимаю, как мне сильно повезло с таким другом.
Мальчишки вообще перестали меня замечать после появления такого телохранителя. Но девочки, а нас в спальне было пятеро, продолжали пакостить по мелочи, на людях неизменно улыбаясь Трою и никак не показывая неприязни ко мне. Конечно же, жаловаться на мелкие неприятности я не могла, да и просто боялась, он ведь и убить их мог, по моему наивному мнению.
Не говорить же, что пропадало нижнее бельё, что утром в волосах я находила пауков, что в тапочки мне наливали что-то липкое. Это стыдно. Но я неплохо знала бытовые заклинания, магия давалась легко, а пауков я с детства считала добрыми вестниками.
Так что до определённого времени не придавала их выходкам большого значения, предпочитая не замечать. Не самая лучшая тактика, но не было никого, кто бы мог посоветовать мне иной подход.
Пожалуй, самое неприятное было, когда портили, например, заливая чернилами, мои книги или готовые эссе. Не раз я плакала из-за этого, хотя другие вещи меня так не могли расстроить. Но однажды Трой спросил прямо перед уроком, отчего у меня испорчена работа. Громко спросил, оглядев всех. Я попыталась его утихомирить, обещая рассказать всё позже. И видимо этим испугала девочек. Почти месяц меня вообще не трогали, потом опять началось. Только вот книг и эссе больше не касались и мне этого было достаточно. Остальное можно было пережить.
И несмотря на то, что в Хогвартсе жизнь меня не слишком баловала, возвращение в дом с привидениями было для меня трагедией. Опять замкнутая жизнь, тёмные лестницы и коридоры, пыльная библиотека и сумасшедшая Мархет, которую я видела только во время ритуалов.
Кстати, о ритуалах. Их я знала много с самого раннего возраста. Смысла не понимала, но участвовала неизменно по нескольку раз в году. Надо ли говорить, что все они были тёмными — то есть с принесением жертвы. К счастью, это не были младенцы или девственницы. Обычно Джарвис использовал петухов, кроликов или кошек. Последних мне было жальче всего, какими бы страшными они не выглядели.
К чему меня так готовили я расскажу тебе сразу, хотя сама узнала это только на шестом курсе, когда всё и случилось. Это я уже про любовь… Оказывается, все ритуалы были направлены на то, чтобы я могла родить в своё время ребёнка тёмному магу.
Как бы ужасно это не звучало, сэр Джарвис растил меня, светлую волшебницу, для себя. Это был его большой и важный эксперимент. Единственное, что утешает, когда я думаю о постигшей его участи, это то, что останься он в живых, обязательно осуществил бы задуманное. Ему от меня нужен был только ребёнок с какими-то особенными возможностями. Моя жизнь или смерть после выполнения этой великой миссии сэра Джарвиса нисколько не волновала. Второй попытки он не планировал.
Было время, когда я об этом не знала, только была заверена опекуном, что участь моя решена и в назначенный срок я выйду замуж за того, кому предназначена судьбой чуть ли не с колыбели. Кто же знал, что он имел в виду себя. Я не придавала его заверениям особого значения. Это было нормально, решать судьбу подопечных, и в книгах о таком писали, и Трой, бывало, рассказывал. А магловского мира, где многое по-другому, я никогда не знала, если не считать нескольких художественных романов прошлого века.
И вот дожила я как-то без особых потерь до пятнадцати лет. Подходил к концу пятый курс. Трой безответно влюбился в Мюриэль Прюэтт, которая училась на курс младше нас на Слизерине. Твоя тётушка и тогда была очень яркой, красивой и весёлой. Мне так было жалко Троя, что я решила ему помочь, преодолела собственный ужас и подошла как-то к этой красивой девочке. Ну и выложила всё про Троя без утайки. Я ждала, что она засмеётся, скажет что-то презрительное, или даже ударит. Но ты же знаешь тётушку — это самый добрый человек на земле. И в юности она тоже была такой.
Она усадила меня за стол какого-то пустого класса и очень по-доброму объяснила, что любит другого. И хотя Трой — отличный парень, нравится ей и всё такое, но своему Хейдену она не изменит никогда. Это была правда, именно за него вышла тётушка Мюриэль замуж сразу после школы. Именно этот Хейден стал отцом Джейми и погиб до его рождения.
Трой мои старания не оценил, перестал разговаривать, предварительно накричав, чтобы я больше никогда не лезла в его дела, что я ужасная дура, ничего не понимаю, и вообще он никогда не любил Мюриэль и я всё это себе придумала.
Конечно, мне было очень обидно, и я тоже перестала с ним разговаривать, а вот с Мюриэль, наоборот — нередко сталкивалась в библиотеке, или на прогулке, и она охотно со мной общалась. Сама подходила, или подсаживалась, но никогда не была навязчивой. Я же её боготворила, считая образцом, идеалом и лучшим человеком на земле. Кстати, мои чувства к ней не сильно изменились за все годы знакомства.
И в один прекрасный день, который всё равно бы случился, раньше или позже, она показала мне мальчишку годом старше меня. Это был шестикурсник со Слизерина. Не знаю, почему раньше я его не замечала, может, потому, что я в принципе старалась вести тихую и неприметную жизнь и мало засматривалась на парней. Мне вполне до недавнего времени хватало Троя Хейли.
«Это мой братец, — сказала тогда Мюриэль. — Зовут его Джейсон. Он наследник рода и жуткий засранец. Постарайся в него не влюбиться!»
Наверное, это и сыграло роковую роль. Я вообще не думала о любви и прочих глупостях до того момента. Во всяком случае, не думала, что эти глупости применимы ко мне самой. И услышать такое от своей яркой и красивой подруги с кучей поклонников было невероятно лестно. Ну а как же, она считала, что я способна влюбиться. Прямо как героиня какого-нибудь романа. В библиотеке дома старинных романов из магловского мира было несколько, и я все их прочла.
Конечно, я верила Мюриэль, поэтому, решив поискать себе объект для любви, стала так же настороженно следить за Джейсоном Прюэттом, чтобы ни в коем случае не влюбиться.
И не стало для меня интереснее объекта для наблюдений, чем этот таинственный парень, с непроницаемым выражением лица. Мне хотелось понять, отчего Мюриэль считает его жутким засранцем. И сколько бы ни присматривалась, так и не поняла, почему она так неодобрительно отозвалась о брате.
Я тогда начала вести дневник по совету твоей тётушки, так что все мысли о Джейсоне конспектировала очень аккуратно, стараясь не упустить ни одного нюанса, и доказать в итоге подруге, что брат у неё хороший, либо в очередной раз убедиться, что Мюриэль оказалась права.
Я не знаю, в какой момент я поняла, что пропала, но это случилось до окончания пятого курса. Наверное, иной исход был бы невозможен, кто его знает. И сейчас не жалею ни о чём, но тогда всё виделось несколько в ином свете. Конечно, я понимала, что точно не пара великолепному Джейсону Прюэтту, слишком разным было происхождение, спасибо Трою — хорошо просветил на этот счёт. Да и на моём горизонте маячил неизвестный жених. Но это всё было неважным, ведь я просто играла, вся эта влюблённость казалось мне ненастоящей, но весьма увлекательной игрой. А главное, Джейсон не должен был даже догадаться о ней. Ведь он даже не подозревал о моём существовании.
Я не могла поделиться с Мюриэль из-за её предупреждения. Не могла поведать Трою, который всё ещё дулся. Так что все откровения доставались дневнику.
Я писала в нём обо всём: как Джейсон улыбается, как хмурится, когда чем-то недоволен, как слегка кривит уголок рта, когда собеседник ему неприятен. Как много читает, как сильно увлечён каким-то своим исследованием, о сути которого, я уверена, не знал никто. Однажды я проследила, что за книгу он брал в библиотеке, это была книга из Запретной секции. Я получила туда доступ, делая работу по нумерологии, потому и оказалась неподалёку, когда он ставил книгу на полку. Название меня испугало: «По следам тёмных проклятий».
Но боялась я недолго, подумаешь! У меня опекун ещё страшнее. Так что продолжила наблюдать и записывать. Что он ест на завтрак, что предпочитает на обед. Где любит гулять, когда к нему лучше не подходить, а когда у него отличное настроение и он может улыбнуться и сказать что-то весёлое даже своей строптивой сестре. А потом я подсмотрела, как он поцеловал одну девчонку в пустынном коридоре. А спустя сутки, в туалете для девочек, услышала, как она над ним смеётся. Проплакала в подушку целую ночь. На кого злилась больше — не знаю. Наверное, всё же на себя, ведь именно в ту ночь осознала, что мечтаю оказаться на месте той девчонки, чтобы он меня так поцеловал.
С тех пор у меня пропал аппетит и сон. Я стала хуже учиться, мало ела, а ночами мечтала о темных глазах и изящных пальцах Джейсона Прюэтта. Неудивительно, что не высыпалась.
Моё состояние заметили только двое. Трой решил вдруг помириться, просто сел рядом и заговорил о какой-то ерунде, словно и не было между нами месячной размолвки. Он был так заботлив, заставляя есть, следя, чтобы вовремя шла спать, помогая с учёбой, что я просто не могла на него сердится. Хотя он и мешал наблюдать за моим новым кумиром.
Мюриэль была более практичной. «Кто?» — вопросила она меня однажды, загнав в угол. Все мои попытки избежать ответа пресекала на корню. Пришлось признаться и разреветься. Ругаться она не стала, утешала битый час, гладила по голове и называла «глупышкой». И тут же развила бурную деятельность, какие только отворотные зелья я не пила с её лёгкой руки. Только ничего не помогало. Сердце по-прежнему делало скачок, стоило мне увидеть её брата. Ладони потели, ноги становились ватными. И двух слов связать не могла.
Дневник был исписан сотней вариантов признания ему в любви. А на задней страничке, подобно романтической героине, я на разные лады выводила имя: «Летиция Прюэтт».
Незаметно наступили каникулы и я уехала домой. Надо ли говорить, что моя роковая влюблённость за лето только окрепла. Может, я и приписывала ему вдали несуществующие достоинства, но была по-настоящему счастлива, одновременно страдая в своё удовольствие. Несколько очень откровенных писем, которые никогда бы он не увидел, я написала прямо в дневнике. А потом и вовсе начала все записи свои вести, словно обращаясь к нему. Они начинались примерно так: «Привет, Джейсон, сегодня я опять видела тебя во сне. Утром мои привидения рассказали мне странную историю. Видел бы ты, какая красивая была когда-то Мелани. И рассказывать она умеет интересно, хоть и повторяет одно и тоже раз за разом…» В общем, все мои дела теперь были прочно связаны с объектом моих желаний.
Первое сентября я ждала с таким нетерпением, что не могла думать ни о чем другом. Даже сэр Джарвис заметил мою нервозность, и попытался выяснить в чем дело. Сказалась уставшей после очередного ритуала. Мне были выданы зелья без этикеток и инструкция как принимать. Убрала в школьный чемодан.
На платформе девять и три четверти я тряслась как осиновый лист, с нетерпением ожидая теперь уже семикурсника Джейсона. Заодно высматривала Троя и Мюриэль. Но с гораздо меньшим энтузиазмом, к своему стыду.
Но Джейсон так и не появился, пришлось садиться в вагон вместе с Троем. Мюриэль я тоже не увидела и в купе с моим другом мы были одни. Как назло, Трой в этот раз оказался очень разговорчивым и сильно мешал мне страдать. Было почти невыносимо слушать, как здорово он провёл лето, какой славный наставник его обучал, с какой лёгкостью он теперь может расправиться с любым гриффиндорцем и даже с половиной ребят из Слизерина. И всё в таком духе. Я улыбалась, кивала и в какой-то момент просто перестала слушать. Видимо, Хейли это заметил, потому что резко замолчал и только бросал на меня сердитые взгляды. Сейчас мне грустно об этом вспоминать, наверное, ни с кем больше Трой так много не разговаривал. А я не оценила.
А потом дверь распахнулась и я увидела Джейсона. Мерлин, как он был красив! Я забыла, как дышать, как улыбаться, как слышать, только таращилась, как дурочка, на своего кумира и млела.
«Эй, — сказал он, обратившись в итоге к Хейли, — твоя подруга того?»
Это были его первые слова, которые он сказал обо мне. И это было ужасно. Трой начал подниматься, новоявленный боец! И я бросилась к нему, чтобы удержать. Джейсон покрутил у виска, обозвал нас психами и ушёл, захлопнув дверь купе. А я разрыдалась.
Трой ровным голосом сообщил мне, что Прюэтт искал свою сестру, а потом угрюмо молчал весь оставшийся путь. Выходя на станцию в Хогсмиде, он обозвал меня дурой и сел в другую карету.
Беда пришла ко мне на второй неделе сентября. Я в тот вечер задержалась на дополнительных занятиях по нумерологии, а вернувшись в спальню, увидела, что все мои вещи переворошены, а дневник бесследно исчез. Тогда не было у меня большего горя. Я нарочно пропустила первое занятие на следующее утро и аккуратно обыскала вещи своих четверых однокурсниц. Результат оказался плачевным — дневника в комнате не было.
Если это и сделали они, то, видимо, унесли его с собой. По их лицам ничего нельзя было понять. Я не знала, что делать, как попросить их вернуть пропажу. Мюриэль сказать я боялась, ведь вопреки её наставлениям, я так и не преодолела свою слабость, а дневник был полон признаний.
Потом навалился ужас от осознания, что мои признания кто-то прочтёт. Я совершенно потеряла аппетит. Ругала себя, что не подумала защитить записи от чужих глаз. Ведь даже знала нужные заклинания!
Иногда я ходила за своими однокурсницами тенью, в надежде, что они заговорят о дневнике. Мне хорошо удавалось заклинание отвлечения внимания, и они не замечали слежки. И наконец мне повезло.
Я просто поздно спохватилась, но примерно знала куда пойдут две особенно злые на меня девочки. Дело в том, что за лето я немножко похорошела, как уверяла Мюриэль. И на меня начали заглядываться мальчики, даже из Гриффиндора. Только мне так и хотелось им крикнуть — где вы были раньше? Никто, никто мне не был нужен, кроме самого недоступного. Но мои однокурсницы этого не знали, и злились, что такая замухрышка перетягивает на себя внимание их парней.
Вот за такими, самыми красивыми на Гриффиндоре, я и спешила тем злополучным вечером. И чуть не прошла мимо. Какая-то компания громко что-то обсуждала, со смехом и скабрезными замечаниями. Обычно подобные сборища я обходила стороной, но тут бросила один взгляд и чуть не умерла.
У окна стоял Джейсон, скрестив руки на груди и глядя на гриффиндорок крайне раздражённым взглядом. Одна из девушек держала в руках мой дневник и зачитывала оттуда что-то. От шума в ушах я не поняла, что именно. Я не отрывала взгляда от Джейсона и понимала, что жить дальше незачем.
«Смотри, — вдруг сказала та, что держала дневник. — вот же! А ты говоришь, что не про тебя. А тут написано: Летиция Прюэтт». И она противно засмеялась вместе с подругой.
«Дай-ка сюда», — оживился вдруг Джейсон, и ловко отобрал дневник у девицы.
Он быстро листал страницы, иногда задерживая взгляд на чём-то, потом продолжал листать дальше. А потом открыл тот самый форзац и засмеялся.
«Идиотка» — хмыкнул он и засмеялся снова.
Девицы тупо хихикали, переминаясь с ноги на ногу и нервно оглядываясь.
Мне казалось, что хуже со мной уже ничего не случится. Поэтому сбросила с себя заклинание отвлечения. Подошла прямо к Джейсону и со всей силы влепила пощёчину. И даже дневник не отобрала, а просто сказала в лицо разъярённого парня: «Наслаждайся! Больше там нет ни единого слова правды! Ненавижу!»
И ушла. Девицы так и остались стоять, разинув рты. А Джейсон побежал за мной. Кажется, он кричал, что-то вроде: «Остановись, ненормальная! Забери это!»
Я развернулась и пальнула по протянутому дневнику Инсендио. Хотела спалить, раз больше он мне был не нужен. Не попала. Этот мерзавец сумел поставить щит.
Я даже больше не плакала. Мне как будто стало всё равно. Когда сердце обливается кровавыми слезами, плакать нечем. Стала лучше учиться, перестала вообще с кем-нибудь разговаривать, кроме Мюриэль и сменившего гнев на милость Троя. Джейсона, как ни старалась, всё равно замечала всюду. Видела, как он на меня смотрит, и злилась страшно. Теперь он знал обо мне всё, но я в самом деле научилась его ненавидеть.
Он подкараулил меня две недели спустя по дороге в Хогсмид, так зыркнул на Троя, что Хейли остался стоять на тропинке, сжимая кулаки, но не пошёл меня защищать. А Джейсон увлёк, крепко держа за руку, в самую чащу каких-то кустов. Где, к моему ужасу, встал на колени и попросил прощения.
Ничего не ответив, я просто сбежала. Обратно в школу. Трой побежал за мной, но догнать не смог или не захотел.
С того дня я снова научилась плакать. Но стала избегать Джейсона, который глядел издали больными глазами. Зная практически все его привычки, это было не сложно. Тем более учились мы на разных курсах. В библиотеку я ходила только на час после обеда, а он там раньше пяти вечера не появлялся. На обед и ужин опаздывала, а он всегда приходил раньше и уходил задолго до того, как поедят остальные. Завтракала очень рано, а Джейсон сильно любил поспать, и порой не завтракал вовсе, или прибегал в последнюю минуту.
Конечно, долго мне так везти не могло. И очередная встреча произошла возле кабинета нумерологии, где я ждала своего профессора, наскоро дописывая эссе. В коридоре не было ни единой души, а профессор должен был вот-вот вернуться с обеда.
Кажется, я подпрыгнула, слишком поздно услышав шаги. Увидела Джейсона и застыла, сбежать шансов точно не было. А что он ищет именно меня теперь уже сомнений не оставалось.
Глядя в пол, решила на него не смотреть. Вместо этого глядела на его ботинки и старалась сдержать слёзы.
«Значит так! — резко начал разговор твой папа, тогда ещё мальчишка, пусть и на год старше меня. — Прекрати от меня прятаться! Слышишь?»
Я молчала, кусая губы. Мне под нос сунули букет цветов. От неожиданности я их взяла.
«В субботу идёшь со мной в Хогсмид!» — рявкнул он зло, развернулся и ушёл.
Конечно, я решила не ходить, несмотря на увещевания Мюриэль, что будет только хуже. «Уж если Джейсон что-то вбил в свою голову, ничего не поделаешь, милая, — говорила она, заплетая мои непослушные волосы. — Придётся тебе выйти за него замуж. Отец точно ему позволит. Так что лучше смирись. И вообще, хватит дуться, ну негодяй, ну прочёл твой дневник, но ты же его любишь! Признай уже!»
Я вздыхала, признавалась, соглашалась, но в субботу даже из кровати не вылезла. Читала какую-то книгу, взятую в библиотеке. Только поздно вечером решила пробраться в кухню к домовикам, чтобы хоть что-нибудь поесть. Девицы провожали меня какими-то затравленными взглядами. А я и не замечала, что они вообще перестали мне вредить. Только тогда это поняла. Ещё подумала: неужели у них совесть проснулась? Впрочем, мне было наплевать на это с Астрономической башни после случая с дневником.
Он сидел на полу прямо напротив выхода из гриффиндорской башни, скрестив ноги и пристроив на коленях какой-то огромный фолиант. Правильно, не просто же так сидеть.
Даже не встал ведь, только приказал тихо: «Остановись!»
Я послушно остановилась, было в его голосе всегда что-то такое, что ослушаться невозможно.
«Давай начистоту, — заявил Джейсон, положив руки на книгу. — Я люблю тебя, Летиция. И ты любишь меня! Не спорь — это очевидно. Предлагаю тебе руку и сердце. Прости, не могу встать, ноги затекли!»
А я ещё Мюриэль не поверила! И уж мне-то было понятно, что всё это всерьёз. Слишком хорошо я знала это выражение его лица. На его ладони я увидела кольцо, которое оставило отпечаток. Видимо, сжимал его в кулаке всё время, пока ждал. Это почему-то так поразило, что все мои защитные бастионы рухнули в одно мгновенье. Пришлось самой опуститься перед ним на колени и протянуть руку. Кто бы знал, что это происходит так просто. Джейсон надел на мой палец обручальное кольцо. А потом сказал: «Я голоден, как стая мантикор! Пойдёшь со мной?»
Я ответила, что мантикоры стаями не живут, они одиночки. И мы всю дорогу до кухни спорили на эту тему. Не было ни поцелуев, ни других нежностей. Только весёлый спор и еда. Много вкусной еды!
Позже, конечно, было всё. И поцелуи тайком, и походы в Хогсмид, и постоянные записочки с назначением встреч. И ссоры, и примирения, и приступы ревности, и новые признания, куда романтичней первого.
Пришлось мне писать опекуну, прося позволения выйти замуж за Джейсона Прюэтта. В свою очередь Джейсон написал своему отцу. Тогда я впервые увидела твоего дедушку, он уже был очень стар, но человеком оказался замечательным. Обнял меня и сказал, что счастлив, что сын выбрал «такую славную девушку».
Мой же опекун не отзывался долго. Я уже заволновалась, когда вдруг меня вызвал директор школы. Там мне объявили, что опекун забирает меня на домашнее обучение, и что женщинам образование в принципе без надобности.
Мне дали всего десять минут, чтобы собрать вещи. И всё же я успела послать патронуса Джейсону, где наспех пересказала, что случилось. У него как раз шёл урок зелий, и весь класс был свидетелем моего послания. Но я об этом узнала много позже. В тот момент я не думала о таких мелочах, а была лишь безумно благодарна Джейсону, что вообще научил меня вызывать этот тёмный аналог патронуса и передавать с его помощью сообщения. А вот обычный патронус, доступный светлым, у меня так ни разу и не получился. Джейсон ещё смеялся, что ему хватит и тёмного. Мне кажется, он уже тогда любил производить на окружающих самое мрачное впечатление.
Сэр Джарвис словно сошёл с ума. Дома он долго орал, какая я пропащая дрянь, сколько сил было вложено, а я чуть было всё не погубила. И всё в таком роде. А потом меня просто заперли в комнате, запретив выходить. Словно я могла это сделать!
Страшно вспомнить эти дни. Сколько было слёз, сколько попыток умолять Джарвиса отпустить меня к жениху. Всё было напрасно. Отказ есть его тоже не взволновал. «Ничего, — жутко улыбался он, — почти всё готово. Скоро тебе будет не до этих бредней, моя девочка!»
От такого тона мороз проходил по коже. Правдами и неправдами мне удалось выяснить, что он задумал. Я пришла в ужас. И умудрилась без палочки вызвать свой тёмный патронус, отправляя сообщение Джейсону. Рассказала в нём всё, боясь, что это моя последняя надежда. На мою беду это был праздничный рождественский ужин в Хогвартсе, моё сообщение слышали все студенты и профессора, собравшиеся в Большом зале.
Отряд авроров прибыл в наш засекреченный дом через три часа, когда меня уже привели в ритуальный зал и, раздев, привязали к алтарю. Они успели вовремя! Еще бы пять минут и, страшно подумать, что сотворил бы со мной этот ужасный старик. Сэр Джарвис был приговорён к поцелую дементора. А меня взял под свою опеку лорд Прюэтт, как будущую невестку. Я не доучилась год. Мы поженились сразу после того, как Джейсон сдал ТРИТОНы. Я их сдавала уже в министерстве, будучи на пятом месяце беременности.
То, что творил с моим организмом сэр Джарвис, имело свои плюсы. У меня были теперь шансы выносить ребёнка тёмного мага. Первая беременность проходила тяжело. А вот тебя я носила, даже не замечая своего состояния.
Теперь ты знаешь всё про меня, моя дорогая девочка. Или почти всё. Уже ночь, я увлеклась и писала весь день, не замечая, как летит время. Джейсон давно спит, а я не могу уснуть из-за воспоминаний. Надеюсь, я не слишком утомила тебя подробностями. С любовью и пожеланием найти свою судьбу, мама».
|
|
| m-a-andr | Дата: Среда, 14.06.2017, 02:01 | Сообщение # 268 |
Подросток
Сообщений: 16
| Сильно, красиво, интересно! Спасибо!
Майкл просто прелесть, а Джейми - ну просто лапочка, такого книзла отхватил! Умничка! Кстати, а кто кису обидел? Кто посмел?!
И с Агнешкой ему должно повезти, очень на это надеюсь.
Парни все как на подбор, аж завидно.
И Северус! Красава!
Спасибо!
|
|
| Каури | Дата: Среда, 14.06.2017, 10:21 | Сообщение # 269 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| Цитата m-a-andr ( ) Сильно, красиво, интересно! Спасибо!
Урааа! Три слова, а у меня столько счастья!
Цитата m-a-andr ( ) Майкл просто прелесть
Рада, что Майкл Морган заслужил такой эпитет. Он и правда славный!
Цитата m-a-andr ( ) Джейми - ну просто лапочка, такого книзла отхватил! Умничка! Кстати, а кто кису обидел? Кто посмел?!
Джейми стихийный целитель)) Про кису ещё будет обязательно. Весьма печальная история.
Цитата m-a-andr ( ) И с Агнешкой ему должно повезти, очень на это надеюсь.
Да уж, угораздило же влюбиться в это стихийное бедствие. Посмотрим, как сложиться у них.
Цитата m-a-andr ( ) Парни все как на подбор, аж завидно.
Сама любуюсь на них. Мне кажется, если копнуть, если узнать хорошо человека, его душевные порывы, чем живёт, о чём мечтает, то почти любой человек будет казаться прекрасным.
Цитата m-a-andr ( ) И Северус! Красава!
Северус уже совсем хорошо вжился в магмир. Гибкая детская психика плюс уверенность, что так и будет. не успел разочароваться.
Цитата m-a-andr ( ) Спасибо!
Спасибо вам за прекрасный отзыв! очень благодарна!
|
|
| Каури | Дата: Понедельник, 03.07.2017, 15:29 | Сообщение # 270 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| Глава 39
— Наконец-то, умираю с голода, — Рита казалась сегодня особенно маленькой и хрупкой, даже наставления звучали чуточку отстранённо, без огонька. — Не ворчи, Медведик. Забудь ты уже о выпендрёже Лестрейнджа! Он так воспитан, аристократ, наследник главы ковена боевиков, а ещё большой сноб. Да, мерзавец, но так уж положено. Однако чувство долга и законы чести для него не пустой звук, поверь мне. А главное — он нам нужен, и поможет в своё время, пусть пока даже не подозревает об этом.
Артур угрюмо кивнул и пощекотал грушу. В чём им поможет охреневший вконец Лестрейндж, он не понимал и понимать не хотел. Но спорить с невестой не спешил, частенько случалось так, что её слова оказывались пророческими, вопреки всему. На ужин они не пошли, а у Риты к ночи разыгрался аппетит. «Отсиживаться в логове» она отказалась. Поэтому в пятницу около полуночи и пошли поесть на хогвартскую кухню.
— Мисс Бербидж! — возглас Риты заставил вздрогнуть.
— Чарити! — Артур тоже узнал семикурсницу с Хаффлпаффа, замершую в тени коридорчика, ведущего к гостиной барсуков. Девушка прятала глаза и выглядела настороженной. То ли не ожидала никого встретить здесь в такой час, то ли имела что-то против именно их компании.
Невольно вспомнились слова Риты — она не только собирала информацию обо всех окружающих, но всё тщательно конспектировала в свой безразмерный ежедневник и под настроение что-то из записей проговаривала вслух, делясь с Артуром. Про Чарити он с удивлением недавно узнал, что та уже месяц не появляется в Большом зале и явно сторонится даже своих однокурсников. Рита ещё гадала тогда — любовь или неприятности в семье. Он отвлёкся и вывода так и не услышал. И теперь с удивлением приметил следы слёз на лице хаффлпаффки.
— Мисс Бербидж, — Рита говорила мягко и в то же время решительно. — Мы будем рады, если вы составите нам компанию. Сами пропустили ужин и надеемся на гостеприимство домовиков.
Девушка явно колебалась, не решаясь принять предложение. И Артур по-доброму улыбнулся, пытаясь подбодрить.
— Правда, Чарити, пойдём, вместе нам будет легче переваривать все восторги и умиления маленького народца.
Девушка всё же усмехнулась и, видимо, приняв решение, выступила из тени, подходя к ним.
Домовиков было много, и они действительно бросились к студентам, наперебой интересуясь, чем угодить «дорогим гостям».
Артур сразу попросил для себя мясной пирог с почками и жареных свиных рёбрышек, а для подруги заказал нежные телячьи котлеты с овощным салатом. Чарити, немного смущаясь, попросила того же.
— И чаю для всех, — решился Артур. — Много.
Он почти не слушал одобрительные причитания ушастых, заметив задумчивый вид Риты, глядящей с мрачным видом куда-то вглубь кухни. И благодарить хозяев котлов и поварёшек пришлось Чарити.
— Тихо! — вдруг оживилась Рита, подняв руку. Домовики послушно замерли, во все глаза уставившись на его невесту. — Кто здесь главный?
Ответом было недоумённое молчание.
— Наверное, главных у них нет, — тихо предположила Чарити.
Но Рита, продолжала сверлить взглядом толпу смущённых ушастиков, сложив руки на груди.
— Ну? — тихое нетерпеливое восклицание заставило эльфов задрожать.
Они начали расступаться, пропуская вперёд какого-то совершенно неказистого домовика.
— Что хочет узнать юная леди у Эльма? — пискляво осведомился он.
— Кому вы подчиняетесь? — спросила Рита.
— Эльфы служат школе и господину директору! — прижал руки к груди Эльм.
— Вы знаете, что директора Дамблдора нет сейчас в Хогвартсе?
— Эльм знает, эльфы очень обеспокоены.
— Кому вы подчиняетесь во время отсутствия директора?
— Господа деканы вправе приказывать эльфам и решать их судьбу.
— Почему та домовушка плачет? — осведомилась Рита, махнув рукой в дальний угол большого помещения, освещённого светом нескольких печей и большого камина с потрескивающими поленьями.
Домовики даже не обернулись в указанную сторону, только замялись, опуская глаза. Артур с изумлением следил за развивающимся действием. Рита умела удивлять даже тогда, когда удивляться, казалось, нечему.
Слово нехотя взял всё тот же Эльм:
— Она нарушила Закон и будет изгнана из школы. Это большая честь служить директору школы. Она забыла свой долг…
— Каким образом она нарушила Закон? — перебила Рита металлическим тоном. — Что совершила? Может, убила кого-то? Покалечила?
Домовики в ужасе стали хвататься за головы или зажимать рты. Держался более-менее в рамках лишь Эльм.
— Она не убивала и не калечила, домовые эльфы не способны причинять вред человеку и друг другу, — несколько даже высокомерно ответил он. — Эта домовая эльфа посмела попрать условия хозяина! Чёрной неблагодарностью ответила за принятие в общину и доброе отношение хозяина!
— Конкретней! Что именно она нарушила? — ровным голосом спросила Рита.
Артур уже нашёл глазами ту самую эльфийку, о которой, видимо, шла речь. Сидя в дальнем углу на небольшой перевёрнутой кастрюле, та тряслась, уткнувшись носом в тюк вещей, лежащий на коленях.
— Она не пожелала принимать зелье!
— Какое зелье? — ровно осведомилась Рита.
— Зелье, помогающее избежать нарушение Закона!
— Они так и будут ходить по кругу, — прошептала Чарити, тоже заинтересованная Ритиным расследованием. Похоже, об остывающей еде забыли все. — Позвольте мне?
Рита едва заметно кивнула и Чарити проговорила громче:
— Уважаемый Эльм, я прошу прощения, что задаю вам столь деликатный вопрос. Скажите, пожалуйста, это зелье, которое надо пить, препятствует возникновению беременности?
— Эльм не понимает, уважаемая госпожа! Эльм очень сожалеет, что такой непонятливый!
Домовик принялся остервенело дёргать себя за большие уши. Но Чарити не впечатлилась.
— Она ждёт ребёнка?
Сцена паники среди домовиков повторилась, а Эльм оставил в покое свои уши, налившись гордой мрачностью.
— Отступница нарушила Закон, — закивал он, — Она будет изгнана из общины, когда придёт срок. Маленьким эльфам не место в нашей общине.
— Кто отец? — поинтересовалась Рита, разглядывая свои ногти и вроде бы ни к кому не обращаясь.
Гробовое молчание было ответом. Артур увидел, что плачущая домовушка подняла голову, с испугом глядя на Риту.
— Как её зовут, уважаемый Эльм?
— Изгнанным из общины не положено имени, — глухо ответил тот, нахохлившись.
— Но ведь она ещё не изгнана? — подняла бровь Рита. И вдруг решительно встала, направляясь прямо к домовушке. Эльфы поспешно уходили с её пути, а домовушка с узелком затряслась, глядя на мисс Скитер с ужасом и обречённостью. Теперь, когда она невольно выпрямилась, Артур заметил округлившийся под просторной наволочкой животик. Словно она засунула под скудное одеяние круглый мячик.
— Когда маленький появится на свет? — Ласково заговорила Рита, присев на корточки перед испуганной домовушкой.
— Я… маленький родится через пять ночей, — голос несчастной дрожал.
— Куда ты пойдёшь, когда тебя изгонят из общины?
— Потерявшая имя не знает, — из больших глаз эльфийки покатились крупные слёзы, но дрожать она перестала. — Потерявшая имя будет искать себе нового хозяина.
— А что ты умеешь делать?
Ответом был недоумённый взгляд. Эльфийка шмыгнула носом, защищая лапками вздутый живот.
— Неважно, — вздохнула Рита, — хочешь пойти ко мне? Я не самая лучшая хозяйка, но магией делиться смогу и с тобой, и с твоим малышом.
Вот как мало нужно для счастья мелкой эльфийке. Та засияла как новенький галеон, даже худенькие плечи расправились.
— Потерявшая имя будет счастлива служить доброй госпоже! — воскликнула та, бросаясь перед Ритой на колени.
— Пойдём с нами! — велела та, разворачиваясь и направляясь к выходу.
Артур понятливо быстро наколдовал бумажный пакет из салфетки, собрав туда всю еду со стола. Чарити последовала его примеру, но поспешно схватила за рукав Риту, умоляюще заглянув в глаза.
Рита подняла брови, но кивнула, согласившись подождать. Домовушка с узелком замерла у её ноги.
— Скажите, пожалуйста, — вежливая Чарити обращалась сразу ко всем. — Среди вас есть ещё кто-то, у кого будет маленький?
Некоторое время дезориентированные домовики помалкивали, но потом вперёд вытолкнули сразу двух эльфов. Артур поражённо уставился на этих малышей, кто из них девочка понять сразу было сложно. Слишком большие грязные наволочки скрывали все подробности худеньких тел. Лица были мрачными.
— Мы уйдём вместе, — заговорил тот, что был чуть выше, и метнул на Эльма яростный взгляд. — Урс не бросит в беде мать своего малыша.
Артуру показалось, что слова «как некоторые» просто повисли в воздухе. Он с интересом посмотрел на напыщенного домовика по имени Эльм. Но не спрашивать же, не вы ли, уважаемый Эльм, трахнули неназываемую. Да у него даже в голове не укладывалось до сегодняшнего дня, что эльфы вообще этим занимаются.
Чарити шагнула вперёд и, явно волнуясь, спросила:
— Когда у вас родится малыш?
— Через пятнадцать ночей, — ответил Урс и взял за лапку молчаливо жавшуюся к нему подругу.
Чарити беспомощно повернулась к Рите, и та понятливо подошла ближе.
— Я не смогу, — с отчаянием сказала мисс Бербидж. — Магии для одного эльфа у нас с отцом бы хватило, хотя место силы не очень близко. И даже для малыша… Но…
Она замолчала, судорожно сжимая руки.
Рита оценивающе поглядела на Урса, на его серьёзную подругу и громко спросила:
— Пойдёте ко мне? Но предупреждаю, первое время магия будет только из накопителей, а потом посмотрим. Что-то придумаем. В крайнем случае достану ещё накопители. И ещё, работать придётся много. Нужно будет делать ремонт дома, работать в саду, заниматься хозяйством.
Урс повернулся к своей эльфиечке и посмотрел в глаза. Та отвечала тем же. Было такое чувство, что те общаются мысленно. Хотел бы Артур так уметь.
— Мы согласны, — вынес решение Урс, и оба эльфа с хлопком исчезли.
— Ну а мамочку без имени тебе, — Рита кивнула Чарити на домовушку, цепляющуюся за её юбку.
Та робко посмотрела на мисс Бербидж и без слов перешла к ней. Артур с изумлением наблюдал за сюрреалистической сценой, не зная, как вообще ко всему этому относиться. Чувство неловкости усугубилось слезами, которые он заметил в глазах хаффлпаффки, с обожанием смотревшей на свою только что обретённую домовушку. И он поспешно отвернулся, когда девушка судорожно вздохнула и осторожно погладила эльфийку по голове.
— Пойдёмте, — Рита пошла к дверям, оглянулась на притихшую общину хогвартских эльфов, но ничего больше не сказав, быстро вышла. Артур опомнился и бросился следом, осторожно прижимая к боку пакет с едой. Чарити вышла последней вместе с семенящей рядом эльфийкой.
— Мисс Бербидж! — Рита повернулась к хаффлпаффке, бросив лишь мимолётный взгляд на материализовавшихся рядом своих двух эльфов. В руках Урс держал внушительный узелок, видимо там находились пожитки обоих. — Тебе есть куда привести эльфа? Я не про твой дом, а сейчас.
— Да, — поспешно закивала Чарити. — У меня уже второй год отдельная спальня. Там есть кресло, оно достаточно широкое…
— Отлично, но прямо с утра поинтересуйся у декана, как привязать к себе эльфа, а мы попробуем спросить у Флитвика. Надо ведь узнать — правомерно ли это вообще, забирать себе этих эльфов.
— Госпожа хозяйка, — подал голос мрачный эльф.
— Говори, — велела Рита.
— Урс может сам вам сказать, как нас принять. Урс со своей супругой может сам решать, к кому идти. И безымянная тоже. Мы совсем недавно пришли в школу, нас еще не приняли в общину. И уже никогда не примут. А безымянную уже изгнали. Она должна была уйти с первыми лучами солнца.
— Понятно. И как вас принять?
Ритуал оказался таким простым, что его тут же и провели. Эльфы поклялись служить, а безымянная мамочка получила от Чарити довольно глупое, по мнению Артура, имя Хлоя. Сама эльфиечка была от него в восторге и намочила слезами край мантии новой госпожи. К некоторой досаде Уизли ему тоже пришлось принять участие в принятии эльфийских клятв. Теперь Урс и Свитти стали личными эльфами их обоих — его и Риты.
Логово эльфийским супругам очень понравилось. Они тут же установили с согласия Риты внутреннюю защиту помещения, а заодно и лаборатории от проникновения кого бы то ни было, включая хогвартских эльфов.
— Нас не выгоняли, а права быть в Хогвартсе директор уже дал, — объяснил Урс.
— Вот и отлично, — покивала Рита. — Пока поживёте здесь, а на каникулы уедете с нами. Что будет потом, решим позже. Возможно, вам придётся остаться охранять дом. Артур, не стой, я жутко хочу чаю. О, и пирог! Какой молодец, я совсем забыла о еде.
— Ой, Свитти сейчас приготовит чай хозяевам, — спохватилась молчавшая до сей поры эльфийка. — Свитти очень хорошо готовит.
— Отлично, — кивнула Рита, — но только чай, сделайте себе где-нибудь здесь гнёздышко для начала, или где вам будет удобно спать и прочее. И скажите мне, ради Мерлина, я что, действительно не могу дать вам одежду? То, что на вас — претит моему чувству прекрасного!
Урс выпрямился и даже изобразил перед Ритой нечто вроде поклона.
— Спасибо, хозяйка. Позвольте ответить.
— Позволяю. И впредь, Урс, не спрашивай на это позволения. Можешь ответить — просто отвечай. Есть что сказать, говори. Я вижу, ты парень сообразительный и поймёшь сам, когда лучше промолчать.
Эльф просветлел лицом и даже весь как-то подобрался.
— Госпожа Хозяйка, дарить одежду — это знак, что эльф свободен. И нет большего горя для нормального эльфа. Без магов нам выжить невозможно, даже места силы не спасут. Другое дело, вы можете приказать нам сделать себе одежду. Или приказать надеть купленную или сделанную вами одежду.
— Поняла, поняла, разница принципиальная. Урс, Свитти, вон там в углу парочка ненужных мне мантий, и старый полог, в нём материи много. Выберите себе что-то и сделайте одежду себе, а также используйте ткань для устройства своего уголка. И прошу, зовите меня мэм или хозяйка Рита, а Артура — хозяин Артур или сэр.
— Спасибо, мэм.
Чай на столе появился через мгновение, как эльфы исчезли. Появились они вновь когда Рита с женихом уже уполовинили принесённые из кухни продукты. Артур во все глаза уставился на насыщенно-розовую тунику Свитти, с бледно-голубой окантовкой. И синий с золотой каймой наряд Урса. Даже тапочки появились на ногах соответствующей расцветки, а у Свитти ещё и голубая полоска ткани, повязанная на голове.
— Вот это я понимаю! — Рита пару раз хлопнула в ладоши. — На сегодня всё. И давайте договоримся, не надо появляться, если не случилось ничего важного или пока мы сами вас не позовём.
— Да, мэм!
— Да, хозяйка Рита!
Артур облегчённо вздохнул, покидая убежище. Сложный день, наконец, завершился. Прощальный поцелуй — и скорее в гриффиндорскую башню. Завтрак утром в Большом зале обещал быть как минимум интересным.
***
|
|
|
|
|
