|
|
Молли навсегда
| |
| Каури | Дата: Четверг, 31.12.2015, 14:27 | Сообщение # 1 |
Высший друид
Сообщений: 874
| Название фанфика: Молли навсегда
Автор: Каури - я
Бета: venbi slonikmos
Гамма: venbi
Рейтинг: R
Пейринг: Молли Прюэтт/будет ясно позже, Рудольфус Лестрейндж/Беллатрикс Блэк
Персонажи: Молли Прюэтт, Артур Уизли, Магнус Нотт, Рудольфус Лестрейндж, Рабастан Лестрейндж, Беллатрикс Блэк, Фабиан Прюэтт, Гидеон Прюэтт, Альбус Дамблдор + несколько оригинальных героев и разные канонные персонажи.
Тип: гет
Жанр: романтика, агнст, драма
Размер: планируется макси
Статус: в работе
Саммари: Саньке Осинкиной не повезло - попала-то она в Поттериану, круто все, магия и прочий Хогвартс. Но в Молли Прюэтт? Если и был персонаж, который ну никаких чувств особо не вызывал, разве что раздражение и тоску, то именно эта рыжая ведьма с выводком невоспитанных эгоистичных уизлят. И рано она обрадовалась, что ещё не замужем.
Предупреждения: попытка изнасилования, Дамби-возможно-гад
Диклеймер: Отказываюсь.
|
|
|
| Каури | Дата: Четверг, 01.12.2016, 01:31 | Сообщение # 211 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
— Ну чего орёшь? — прогудел над ним колдун, всё ещё держа за шиворот. — И не побоялся ко мне забраться… Кхех. Чей такой прыткий будешь?
Северус понял, что зажмурился. Пришлось открыть глаза, когда под ногами появилась опора.
Перед ним возвышался седой старик с густой совершенно белой шевелюрой и длинной бородой такого же белоснежного цвета. Борода была смешно заплетена в косички.
— Вы колдун? — зубы стучали и вопрос вышел невнятный.
— Вроде того, — усмехнулся старик, отступил на шаг и уселся в высокое деревянное кресло. — Садись, раз уж пришёл. И рассказывай. Или марш отсюда, если баловство затеял.
— Не баловство, — Северус углядел рядом высокий табурет и поспешно на него забрался. Лишь бы не прогнали. На лестницу возвращаться отчаянно не хотелось. Колдун вроде ничего, не такой уж страшный, а что там внизу за чудовище — ещё неизвестно. — Мне интересно.
— Интересно ему, — проворчал старик, рассматривая его с каким-то удивлением. — Как звать тебя, малыш?
— Я не малыш, — тонким голосом ответил Сев и кашлянул, чтобы нормально говорить. А потом затараторил, пытаясь сразу всё высказать, чтоб не прогнали. — Я Северус. Мой папа профессор Робертс! Я не вру, это правда. Его дом тут недалеко. Он сам вам скажет, если спросите. А к вам меня мальчишки заставили подняться. Сказали, что вы страшный. Но, по-моему, они напутали. Там на лестнице какое-то чудовище, а вы не страшный.
Старик улыбнулся, глядя на него с недоверчивым весельем.
— Это Барс, — пояснил он. — Котик мой. Книзл, если быть точным. Я вас познакомлю. Для чудовища он слишком ленивый, но тебе понравится, вот увидишь. Или сначала чаю?
— Чаю, — быстро согласился Северус.
И во все глаза уставился на плывущую к нему чашку. Тихонько стукаясь о блюдце с мелодичным звоном, она доплыла до стола и встала перед мальчиком на скатерть. На боку открылись нарисованные глазки, моргнули, а линия внизу сложилась в улыбку.
— Привет, — поздоровалась чашка. — Тебе сахар, молоко, сливки добавить? Эй!
— Только сахар, — поспешно попросил Северус, приходя в себя. — Привет.
— Значит ты — сын Антуана, — подал голос старик, пряча в усах улыбку.
Сев вскинул на него взгляд, кого-то ему этот старик напоминал. Словно видел когда-то. Может, в Хогвартсе? Или на портрете? Там же куча портретов!
— Да-а, а вы его знаете? — ответил Северус и осторожно пригубил горячего чаю. Вкус был странным, но очень приятным.
— Знаю ли я своего сына? Иногда кажется, что нет. Вот как сейчас. Давай знакомится что ли, внучек, — усмехнулся старик.
А Северус только набрал полный рот вкуснейшего чая! И прямо на красивую мантию волшебника выплюнул! А разве можно вот так сообщать? Смутился Сев почти до слёз. Но старик даже не перестал улыбаться, только палочкой взмахнул… и все капли испарились.
— Ты печенье бери. Оно с орехами.
— Папа твой сын? — выдавил из себя Северус, страшно стесняясь — наверняка ведь неправильно понял.
— Антуан Робертс — да, мой сын, — доброжелательно кивнул старик. — А ты, стало быть, мой внук. И где ты столько лет пропадал, позволь спросить? Почему старика не навестил ни разу?
— Я не мог, — смутился Северус ещё больше. — Я же не знал, что вы меня ждёте.
— Не знал он! Как бы я мог не ждать?
— Я даже не знал, что вы есть на свете.
— Бывает, — вздохнул его дед, и подвинул ближе печенье. — Ты попробуй, наверняка таких никогда не ел.
— Спасибо, — Северус вгрызся в ароматный бок толстого печенья и захрустел орехами. — Кушно.
— То-то, что вкусно. Прожуй сперва, а потом говори. Папка-то твой где сейчас?
— Дома. С мамой они там… Завтра жениться будут. Папа нас нашёл недавно, он даже не знал, что я есть. Ну просто… Ну вот так.
— Понимаю!
Северус сомневался, что старик понял всё, но объяснять непростую жизнь стало как-то лениво. Чай с печеньем заставили расслабиться, даже в сон потянуло.
— Можно в туалет? — опомнился он, с усилием открывая глаза.
— Ну пойдём, внучек, покажу, что тут как, — старик поднялся, снова становясь высоким, и взял его за руку. — Северус, правильно?
— Да, а вы?
— Кристиан Северус Робертс. Но можешь называть меня дедом. Вот сюда, внучек. Вот здесь руки вымоешь. Справишься?
— Я не маленький!
— Да уж вижу. Н-да, чудеса.
— Какие чудеса?
— А это я тебе сейчас покажу. Авось понравится дедовская мастерская. Давай-ка мне мантию, жарко же. Вот так. Жду тебя, внучек.
***
— Надо сказать Беллатрикс, — Валери потянула задумавшуюся Андромеду за рукав, отодвигая с пути бегущих мелких гриффиндорцев.
— Думаешь? Я надеялась, мы сами что-то придумаем, — скривилась средняя Блэк. — Белл меня убьёт, если узнает.
— Поверь, не убьёт. А вот кое-кому сильно не поздоровится. — Валери оглянулась и громче поздоровалась: — Привет, Питер!
— С ума сошла? — зашипела Андромеда, покосившись в сторону Питера Аллена. Парень дерзко ей улыбнулся и свернул к столу барсуков.
В большом зале народу пока было совсем мало, но Беллатрикс с Рудольфусом уже сидели за слизеринским столом. Флинт с Мэдисоном чуть в стороне от них что-то не поделили, громко ругаясь. На них уже оборачивалась МакГонагалл.
— Что случилось, мальчики? — сразу бросилась к ним Валери, оставив Андромеду стоять перед сестрой.
Только мисс Нотт «мальчики» проигнорировали. Флинт вскочил и, обозвав Мэдисона свихнувшимся птеродактилем, спешно покинул большой зал. Валери, бросив осуждающий взгляд на Регана, лениво пожавшего плечом, побежала за Флинтом.
— Меда, — Беллатрикс вопросительно подняла бровь. — Так и будешь стоять, или всё же сядешь?
— С добрым утром, Андромеда, — улыбнулся Рудольфус. — Советую попробовать ростбиф, очень удачный.
— С днём рождения, Руди!
— Благодарю, — широко улыбнулся Лестрейндж.
Средняя мисс Блэк устроилась напротив них, сразу подвинув себе бокал с соком. Удалила сок и наколдовала воды, и только после этого взглянула на сестру.
— Мне нужно тебе кое-что рассказать. Обещай выслушать спокойно.
Беллатрикс нахмурилась и вгляделась в младшую сестру:
— Я само спокойствие. Со всем подробностями, Меда, раз уж решилась. Руди, наколдуй нам тишину.
Как только шум зала от них отрезало, Андромеда быстро, боясь передумать, выпалила:
— Мне надо отомстить грязнокровке! Я узнала, что он трепал моё имя в кабаке.
— Звучит блёкло, — фыркнула Бель, подвигая сестре хрустящие тосты, — надеюсь, речь идёт о Тонксе?
— Да, и не скалься так, пожалуйста.
— Что значит трепал твоё имя? Откуда ты узнала?
— Аллен сказал, под заклинанием правды, — нехотя призналась Андромеда, откусывая кусочек тоста.
— Питер человек конкретный, — кивнула Бель. — Наверняка он подробно изложил, что именно красавчик говорил о тебе. Начинаю думать, что это не так безобидно, если уж ты решилась рассказать мне.
Андромеда покраснела, но взгляд не отвела:
— Тонкс хвастался, что скоро трахнет саму Блэк.
— Вот значит, как, — крылья носа Бель затрепетали, и Андромеда порадовалась, что послушалась Валери. — Ну что ж, Меда, «сладкая жизнь» ему обеспечена. Грязнокровка знает, что Аллен тебе рассказал?
— Пока нет, но как только увижу…
— Уймись! Как только увидишь его, обворожительно улыбнёшься. Ясно? Делаешь вид, что без ума от подонка. Свидание назначишь на сегодняшнюю ночь, но не придёшь, завтра извинишься, и назначишь на следующую ночь. И опять не придёшь.
— Я не смогу… Я убить его хочу! Ты не понимаешь!
— Понимаю, малышка. Ты сможешь! Ты же Блэк, а не какая-то тряпка! Руди! Эй, снимай заглушку.
— А дальше что? — спохватилась Андромеда.
— А дальше будет весело, за три дня успеем придумать. И Руди поможет. Правда, милый?
— Всё что прикажешь, принцесса, — Лестрейндж поцеловал руку невесты и подмигнул Андромеде. — Какие-то проблемы с котёночком?
Средняя Блэк вспыхнула:
— Он мразь, а не котёночек!
— Эта мразь как раз смотрит на тебя из-за стола барсуков, — мило улыбнулся Рудольфус. — И вид у него очень виноватый. Я даже где-то волнуюсь, что ты, Меда, растаешь от такого взгляда.
Беллатрикс фыркнула, сверкнув глазами:
— Такое, милый, даже она не простит. Не волнуйся.
— Могу я узнать? — улыбаться Рудольфус перестал. — Вызвать его на дуэль мне ничто не мешает.
— Фи, дорогой. Обойдёмся без дуэли, — Беллатрикс предвкушающе улыбнулась. — Потом дам тебе послушать, как грязнокровка будет молить о пощаде.
— Бель, — Андромеда уставилась на неё испуганно. — Я не хочу в Азкабан!
— И я не хочу, — серьёзно кивнула та. — Но шалунишка всё же смерти не заслужил, так что слегка с ним поиграем и отпустим. Пускай живёт. Если сможет… — ласковая улыбка Беллы пугала до дрожи.
— Кто тут про Азкабан? — придвинулся к ним Мэдисон, уводя тарелку с жареными крылышками от Андромеды.
— Тише ты, — прошипела она. — И верни блюдо, обжора! Что вы с Флинтом не поделили?
— Придурок он, — отмахнулся Реган. — Ничего особенного. Руди, будешь секундантом?
— Та-а-ак, — Рудольфус отодвинул от себя тарелку с пирожками и поглядел на друга. — Совсем охренели?
— Поверь, я не собирался портить твой день рождения, но… Так ты согласен?
— Сначала поговорим, — Лестрейндж поднялся. — Прости, любовь моя. Реган, за мной, живо!
Андромеда со вздохом поглядела им вслед, а потом случайно наткнулась на взгляд Теодора Тонкса. Тот и правда выглядел виноватым. На миг у неё что-то шевельнулось внутри, слишком сильно привязалась к этому гаду за последние дни. Но ярость от этого вспыхнула лишь сильнее.
Мордред знает, сколько сил ей пришлось приложить, чтобы просто улыбнуться.
— Умница, — одобрила Беллатрикс, когда Андромеда поспешно отвернулась от предателя. — А теперь нормально поешь!
***
Едва вернувшись в школу, Санни сразу бросилась к Монстрику в спальню. Книзл дрых на её кровати, и лениво приоткрыл один глаз, словно вовсе не скучал. Но нисколько не возражал, когда его схватили на руки и закружили по комнате, прижимая к груди. Даже заурчал и лизнул хозяйку в подбородок, вызывая радостный смех.
— Ты вырос! — воскликнула она. — Скоро станешь совсем большим!
Лакки суетилась вокруг неё, причитая, что надо переодеться, если хозяйка желает успеть на ужин. Хозяйка желала, аппетит к ней чудным образом вернулся. Вернув Монстрика обратно на кровать, Санни сняла мантию и отдала её домовушке.
Кто бы мог подумать, что она так обрадуется возвращению в школу? После разговора с отцом её позвала мать. Летиция расспрашивала об учёбе, радостно щебетала, вспоминая разных знакомых, справлявшихся о её успехах. Санни, ужасно переживая, обрадовалась только имени Вальбурги Блэк, ухватившись за него, как утопающий за соломинку. Рассказала матери о встрече в Хогсмиде, умолчав о похищении Тёмным лордом. Ещё рассказала о том, как гуляла с братьями на свой день рождения. Скомкано ответила на вопрос про Нотта.
Сердце девушки разрывалось от противоречивых чувств. Ей жутко нравилась Летиция, она хотела бы с ней дружить, она точно смогла бы её полюбить, но никак не получалось воспринимать её как родную мать. И очень страшно было, что та вспомнит что-то из прошлого, а она и ответить не сможет. Потому так обрадовалась, когда в комнату ворвались Фабиан с Гидеоном. Братья пришли попрощаться. Санни даже вместе со всеми посмеялась над их шутками.
За обедом она почти не ела, не хотелось просто. Он прошёл шумно, Мюриэль всех развеселила, рассказав, как посещала главу аврората. Джейми, сидя рядом с Санни, шёпотом добавлял подробности и комментарии, заставляя её сдерживаться изо всех сил, чтобы не смеяться в голос. Оказывается, он тоже был на той встрече вместе с матерью под видом её адвоката.
Фабиан и Гидеон грезили о работе с драконами и сетовали, что сразу после обеда им придётся родителей покинуть, но обещали навещать часто.
К Санни никто особо не приставал, и она немного успокоилась. Только прощаясь, мать отвела её в сторону и посмотрев серьёзно, вдруг сказала:
— Милая, я знаю, что тебе сейчас нелегко. Как вспомню свой седьмой курс… Я понимаю, так вышло, что мы никогда с тобой не были близки. Боюсь, это моя ошибка. Вовремя не заметила, как отдалились. Спасибо тебе, родная, что стараешься это изменить. Я это очень ценю. У нас получится, не переживай так. Главное, ты у меня стала серьёзней, повзрослела, и я очень тобой горжусь!
Обнять маму после этих слов оказалось легко, и перемещаясь камином в кабинет МакГонагалл, Санни ощущала комок в горле. Отец просто поцеловал в лоб на прощание, а братья по очереди крепко сжали в объятиях. Мюриэль подмигнула и потрепала по спине, велев держаться. Джейми поцеловал в щёку и обещал писать.
Всё закончилось неплохо, но вернуться в Хогвартс оказалось почти счастьем. Ничего, к Рождеству она будет больше готова к жизни в родном доме. По крайней мере хотелось в это верить.
— Вам письма, хозяйка Санни, — появилась рядом домовушка. на подносе лежало три письма. Прямо как в богатых домах! Санни хихикнула, устраиваясь за столом.
Первое письмо оказалось приглашением. Слизеринцы устраивали у себя в гостиной вечеринку по поводу дня рождения Рудольфуса Лестрейнджа. И тот лично приглашал её приходить.
«Ровно в семь часов тебя встретят у спуска в подземелье, — писал Руди. — форма одежды повседневная, подарков не нужно»
После этого несколько минут прошло в суете. Подарить Рудольфусу что-то хорошее очень хотелось. Лакки предложила купить, обещая раздобыть каталог любого магазина в Косом переулке. Мол, у тётушки есть полный комплект. На том и порешили.
Второе письмо оказалось от Магнуса Нотта. Жених номер раз был немногословен. Вместе с пожеланием здоровья, он просто написал: «В вашу коллекцию!» Из конверта выпала крошечная фигурка, пришлось увеличивать и восхищённо разглядывать. Котёнок, вырезанный из камня, выглядел как живой.
— Мне кажется, это малахит, — Санни поставила фигурку на каминную полку. — Лакки, как считаешь, мне следует послать ему благодарственное письмо?
— Можно сделать так же, как ваша тётушка Мюриэль, — предложила домовушка, не очень одобрительно рассматривая статуэтку. — Она всегда посылает только одно слово: «Спасибо» или «Благодарю», когда мужчины присылают подобные подарки. И даже не пишет — у неё целый ящик открыток с такими словами. Я знаю магазин, где она их заказала. На открытках её миниатюрный портрет.
— У меня нет портрета, — запротестовала Санни. — да и не хочу я, чтоб он был у всех, кому захочется послать благодарность. Пусть уж лучше на обороте будет…
Она растерянно задумалась. Цветы? Фотка Хогвартса? Как будто всё не то. А иметь подобные открытки очень полезно. Кроме этого слова можно приписать что-то ещё.
— Можно изображение солнышка, — предложила Лакки. — Или книзла. Вполне уместно будет, если на открытке будет изображение вашего фамильяра.
Лакки тут же была отправлена за Эжени, пусть нарисует. А Санни взяла третье письмо, да так и замерла, не торопясь открывать. Предательское сердце пропустило удар. И как сразу не поняла от кого? Рабастан всегда в уголке конверта рисует цветочек и кинжал. Мелкий, но вполне различимый рисунок. Может, у Лестрейнджей такой герб?
Пришлось срочно прятать послание в карман — из гостиной уже слышался голос Эжени Вуд. Только спустя полчаса, когда рисунок Монстрика вместе с Лакки отправился в Косой переулок, а подруга поспешила в Большой зал на ужин, Санни, которая отговорилась необходимостью освежиться, забралась в кресло с ногами, завернулась в уютную тёткину шаль и наконец достала конверт. Принюхалась сперва, но никаких запахов, кроме запаха пергамента, не уловила. Ну и правильно — не от девчонки же! Когда вскрывала, пальцы подрагивали. Вдруг он пишет, что узнал её в образе Майкла Моргана?! Читать просто боялась. Монстрик устроился у неё на плече и презрительно фыркнул, словно торопя.
— Ладно, — Санни осторожно вскрыла конверт и достала плотный желтоватый листок, исписанный аккуратным почерком. Глубоко вздохнув, принялась читать.
«Привет, — коротко здоровался Басти. Ни имени, никакого эпитета. Ну и ладно. — Знаешь ли ты, что заклинанием «Кофик Сию» греки вырезают по дереву очень красивые картинки?
Я проверял, оно работает без всяких особых движений палочкой. Ты мне сегодня приснилась… Надо запомнить рисунок или образ, и держа его в уме направить палочку на деревянную поверхность. Произносишь заклинание и готово. Только удалить этот рисунок простым «Эванеско» не получится. Всё время о тебе думаю…
Вообще пока не понял, как удалить. Даже нож не берёт, на срезанном месте рисунок проявляется вновь. Так что постарайся не рисовать ничего неприличного на общедоступных местах. Замазал неприличное слово на перилах главной лестницы Лестрейндж-холла коричневой краской. Но, похоже, придётся теперь делать это ежедневно, наутро краска слезает. Сильно скучаю по тебе.
Не пробуй повторять мой опыт на лестницах Хогвартса, разве что тебя никто не заметит. Но если найдёшь, как удалять вырезанный на дереве рисунок, буду очень благодарен. Поцелуй от меня Рудольфуса, у него сегодня день рождения. Или нет, целовать не надо, просто пожми руку. Кстати, скажу по секрету, этот болван коллекционирует необычные перья. Не говори никому, он считает это слабостью.
Басти, несчастный и только твой»
Санни рассмеялась и принялась перечитывать письмо, забыв про ужин.
|
|
|
| m-a-andr | Дата: Воскресенье, 04.12.2016, 04:02 | Сообщение # 212 |
Подросток
Сообщений: 16
| Встреча Северуса с дедом - это что-то с чем-то! Я ее пару дней переваривала: книзл оказался страшнее колдуна, которого все боятся! Это только Севушка мог такое отчубучить. А сапожки жалко…
А тут еще Андромеда на Тонкса обиделась… Он хоть жив-то останется? А то, может, после их страшной мсти костей не соберет?
А Молли… Ну, с вечеринкой и так все понятно, а вот последствия будут непредсказуемыми… Думаю, ей эта афера еще аукнется, раскроют их быстро. А вот письмо Рабастана мне понравилось - такое неожиданное в своей нелогичности!
Мыслей много, а выразить не могу. Вернее, могу, но слишком длинно получится, а много писать… "чукча не писатель, чукча читатель" - это про меня. 
В общем, спасибо за очередную вкусняшку *облизнулась* 
|
|
| Каури | Дата: Понедельник, 05.12.2016, 23:14 | Сообщение # 213 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| m-a-andr, здравствуйте!
Никак мне было не добраться до вашего замечательного отзыва. Забываю всё на свете из-за жесткого реала((
Цитатаm-a-andr (  ) Встреча Северуса с дедом - это что-то с чем-то! Я ее пару дней переваривала: книзл оказался страшнее колдуна, которого все боятся! Это только Севушка мог такое отчубучить. А сапожки жалко…
Ура!!! Рада очень, что эта сцена так зацепила!
Просто счастлива! Ну с книззлами Северус дела ещё не имел, а в темноте (или полумраке) , когда кто-то дышит в спину и догоняет… Это и взрослому страшно станет. да и вообще у страха глаза велики - пословица очень точнаяю
А про колдуна он просто не поверил, что его так сильно надо бояться. Не проникся так сказать. Ему вообще сильно интересны взрослые волшебники. И Прюэтт понравился, и Сметвик, и что тут бояться еще одного, даже не взглянув ни разу.
ну Севушка оригинален - это точно 
А сапожки и правда жалко, но на то есть папа…
Цитатаm-a-andr ( ) А тут еще Андромеда на Тонкса обиделась… Он хоть жив-то останется? А то, может, после их страшной мсти костей не соберет?
Выживет, такие как правило живучи. Но это спойлер…  тссс.
Цитатаm-a-andr ( ) А Молли… Ну, с вечеринкой и так все понятно, а вот последствия будут непредсказуемыми… Думаю, ей эта афера еще аукнется, раскроют их быстро.
За всё нужно платить, как говорится…  так что да, без последствий не обойдётся. Тут вы совершенно правы.
Цитатаm-a-andr ( ) А вот письмо Рабастана мне понравилось - такое неожиданное в своей нелогичности!
Здорово, что письмо это странное понравилось!!! Рабастан ещё такой мальчишка…
Цитатаm-a-andr ( ) Мыслей много, а выразить не могу. Вернее, могу, но слишком длинно получится, а много писать… "чукча не писатель, чукча читатель" - это про меня.
Я люблю таких читателей. И не надо много! Счастлива что поделились главным, что зацепило!
Цитатаm-a-andr ( ) В общем, спасибо за очередную вкусняшку *облизнулась*
Вам спасибо! Очень обрадовали отзывом, а то здесь такая тишина… Правда уютная тишина. И радует, что здесь тоже читают, пусть и молча в большинстве.
Желаю вам всего наилучшего, любви и понимания близких, здоровья, хорошего настроения и чтобы всё было хорошо!
|
|
|
| Каури | Дата: Суббота, 17.12.2016, 22:43 | Сообщение # 214 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| Глава 30
Утром в воскресенье Антуан Робертс проснулся ни свет, ни заря. Темпус показал время — половина шестого. Всего через три с половиной часа Эйлин станет его женой. За окнами только начали гаснуть звёзды, а сна уже не было ни в одном глазу. Он не собирался вставать так рано и бродить в нетерпении по дому, ожидая пока проснутся остальные. Потому просто повернулся на спину и, заложив руки за голову, принялся вспоминать вчерашний день, получившийся хлопотным и насыщенным. Досаднее всего было вспоминать весточку от отца. Словно специально подгадал…
… Патронус в виде полосатого енота с ехидным выражением на подвижной мордочке завис прямо над креслом, в котором расположился Антуан. И ладно бы просто отдыхал, или был один. У него на коленях уютно устроилась Эйлин и как раз позволила себя поцеловать. Нахальный зверёк откашлялся, словно понял, какое занятие прервал, заставив Эйлин подпрыгнуть, а Робертса с досадой прикусить губу.
— Сынок, — ласково прогудел бесцеремонный енот голосом Робертса-старшего, — хотелось бы видеть тебя прямо сейчас. Приходи!
Антуан выдохнул, виновато улыбнувшись зардевшейся невесте, а шкодливая зверушка, взмахнув призрачным полосатым хвостом, красиво прыгнула по воздуху к ближайшему окну и растаяла на подлёте.
— Даже не представляю, как он узнал, что я дома… — начал Робертс, когда Эйлин поспешила выбраться из кресла и его объятий.
— А твой отец живёт где-то поблизости? — перебила она, поправляя одежду и стараясь не смотреть на Антуана.
— В замке. Северная башня Лестрейндж-холла, — машинально ответил Робертс, не сводя с неё глаз. — Я думаю, что нет ничего срочного…
Она подошла к креслу и на этот раз посмотрела прямо ему в глаза:
— Он знает о нас?
— Я… дело в том, — растерянно пробормотал Антуан, уже понимая, что продолжения не будет. Отец не мог выбрать лучшего времени! — Всё так быстро случилось… Я как раз собирался…
— Вот и сходи, — ровно ответила Эйлин и, отвернувшись, направилась к лестнице. Но замерла на первой ступеньке — И позови Северуса домой, он уже давно ушёл гулять.
Антуан поднялся рывком и, глянув на часы над камином, вызвал Элси.
Домовушка появилась через секунду и оглушительно чихнула, щелчком пальцев очищая от паутины скромное платьице.
— Где Северус? — быстро спросил Робертс, уже предчувствуя проблемы.
— Элси может поискать, — ответила домовушка. — В библиотеке Элси всё прибрала. Остались только дальние стеллажи.
— Ты же сказал, что Элси присмотрит, — напомнила о себе Эйлин.
— Элси убирала библиотеку по приказу хозяина, — торопливо залопотала эльфийка, почуяв неладное. — Элси все книги отчищала от пыли. Хозяин не велел пользоваться магией. Элси была очень аккуратна.
— Я забыл, — Антуан уже не пытался оправдаться. Самому стало не по себе, что Северус гулял без присмотра по незнакомой территории. А то, что Эйлин не стала ругаться, обижаться или упрекать, а только молча кивнула и поспешила наверх, ничуть не улучшило настроения.
— Элси, — вздохнул Антуан, — мой сын пошёл гулять, можешь его найти?
— Элси может, Элси быстро найдёт! — обрадовалась та.
Домовушка пропала, а к тому времени, как Робертс надел ботинки и тёплую мантию, появилась вновь.
— Ваш сын сейчас смотрит вашу детскую комнату в северной башне, хозяин. Добрый мистер Кристиан показывает маленькому Северусу свою коллекцию.
— Спасибо, Элси, — Антуан задумчиво потёр подбородок, вздыхая. — Библиотека — это вторично. Прошу тебя, присматривай за мальчиком, когда он гуляет или остаётся один.
Он совершенно забыл, что поручил ей библиотеку ещё вчера. Он вообще обо всём забыл и вёл себя как озабоченный подросток. И как Северус умудрился добраться до отца самостоятельно? Подсказал кто-то?
По крайней мере, теперь точно спешить смысла нет, тем более что есть дела поважнее. Расставаться с Эйлин на такой ноте, пусть даже и ненадолго, было бы ещё одной ошибкой. Так что он в несколько шагов преодолел лестницу, взлетев наверх, и замер только у двери её спальни.
На осторожный стук она ответила лучше, чем он ожидал — сама распахнула дверь. В глазах застыла тревога:
— Что Сев?
— Он у деда. Познакомились уже, — ответил Антуан и поспешно добавил: — Отец тебе понравится, вот увидишь. Он немного странный, как и все в его возрасте, но добрый и всегда умеющий выслушать. Хочешь, пойдём вместе? Я представлю тебя.
Эйлин улыбнулась на его торопливую речь и вдруг потянула к себе, ухватив за ворот мантии.
— Не переживай, — выдохнула она, оторвавшись от его губ. — Северус у нас самостоятельный вырос, не пропадёт. Иди один. Я сегодня совершенно не в состоянии с кем-нибудь знакомиться. Да и не в домашней же мантии идти. Я видела свадебный наряд, он прекрасен, но тоже как-то не подходит для знакомства.
— Совсем забыл! — Робертс тяжело вздохнул. — Похоже у меня это сегодня коронная фраза. На тумбочке у тебя в спальне каталог. Прошу тебя, выбери всё, что нужно. Я не очень разбираюсь в белье и прочем. И не беспокойся о деньгах, очень прошу.
— Ну, раз просишь, — проказливо улыбнулась она. — Я посмотрю. Не волнуйся ты так, я уже не маленькая глупышка, которая обижается на все подряд. И очень благодарна тебе за заботу и откровенность.
— Спасибо, — просиял он и наклонился за ещё одним поцелуем.
Эйлин засмеялась и отступила на шаг.
— Нет-нет! Это тебе спасибо. Я загадала — поднимешься поговорить сразу, тогда всё у нас получится. И хватит так смотреть, а то никуда тебя не отпущу. А тебя отец ждёт! И Северус. Антуан!
Она взвизгнула, а потом весело засмеялась, когда Робертс подхватил её на руки и закружил по комнате.
— Можно прийти к тебе ночью? — хрипло спросил он, прижав невесту к стене и почти касаясь губами её губ.
— Это шантаж, — усмехнулась она. — Ты пользуешься тем, что я ничего не соображаю, когда ты так близко.
— И всё же?
— Завтра, — Эйлин перестала улыбаться и, подняв руку, погладила его по щеке. — Всё завтра! Я стану твоей во всех смыслах.
Робертс кивнул, соглашаясь. А что ещё оставалось? Ещё утром он на такое не смел и рассчитывать.
— А я твоим, — тихо ответил он и добавил громче. — Придётся идти одному. Возможно, они поладили. Но…
— Да-да, — скорчила она смешливую рожицу. — Иди, проконтролируй.
— Я недолго! — расстаться было сложно, хорошо, Эйлин сама вывернулась из объятий и отошла на пару шагов, скромно сцепив руки за спиной.
— Я буду ждать.
Антуан мог бы сразу аппарировать в Северную башню, или пройти камином, но почувствовал жизненную необходимость немного прогуляться и подумать, прежде чем предстать перед главой рода. Главное — придумать оправдание тому, что забыл поставить отца в известность. Какие слова найти для такого? Да уж, пустяки — невестка и довольно взрослый внук, — плёвое дело, обычные ежедневные новости. Ага, как же!
Робертс вспомнил, что собирался поговорить с отцом этим вечером. Теперь же было жутко стыдно перед всеми — перед отцом, перед сыном и, конечно, перед Эйлин. Да, простила. И вообще оказалась умницей. А ведь могла себя накрутить, и обвинить его в разгильдяйстве с полным правом. Со стороны именно так всё и выглядело. Да-а, ему крупно повезло с невестой.
Робертс даже сбился с шага. Размечтался, что всё в порядке. А ведь ему ещё надо будет рассказать ей про завтрак с Лестрейнджами и планы на неё Бастинды. Как ещё примет это, неизвестно. Но тянуть нельзя. Поговорит, как только вернётся.
На подходе к башне он почти интуитивно ощутил чьё-то присутствие, а потом приметил шевеление в кустах. Мальчишки вылезли сразу, даже не дослушав команды.
Выстроились как на подбор по росту и уткнулись глазами в землю. Вид виноватый, и это напрягало.
— Мистер Кроули, что вы здесь делаете?
— Просто мимо шли, — пробормотал мальчишка угрюмо. — И это, профессор… Не тронули мы его. А в башню он сам полез.
— Ну да. И мистеру Бойду сам, добровольно, отдал новые сапоги? — поднял бровь Робертс, гася бешенство. Догадаться, о ком речь и как примерно развивались события, было не трудно. Джонни Бойд в новеньких сапожках его сына краснел, не смея поднять глаз, и вжимал голову в плечи.
Кроули поглядывал исподлобья, и неизвестно, чего было больше в его взгляде — желания оправдаться, повиниться или надерзить.
— Сэр, — даже начал он, наконец решившись.
Но продолжить Робертс ему не дал.
— Я смотрю, господа, у вас слишком много свободного времени образовалось. Что ж, рекомендации наставникам я предоставлю сегодня же. Не скрою — вы меня разочаровали. Особенно вы, мистер Кроули. На будущий год в Хогвартс? Искренне надеюсь, что на Слизерин вы не попадёте. — Он сделал паузу, оглядывая мальчишек. Младшие смотрели испуганно, Дэн Кроули был бледен. Даже жалко стало парня. А сам себе Антуан был противен. И не сдержавшись, он рявкнул: — Живо по домам! И чтобы отцы были в курсе ваших художеств через десять минут. Проверю! Хотя нет… Стоять!
Мальчишки, почти взявшие низкий старт, обречённо обернулись.
— Снимайте обувь, все, кроме мистера Кроули.
— Но сэр…
— Молчать, Кроули! Вас я ничему учить не хочу. Отлично! Молодцы!
Малыши глотали слезы и изо всех сил старались не разреветься в голос. Антуан даже подумал, что перегнул палку и следует прервать экзекуцию, но впечатление испортил всё тот же Дэн Кроули. Он непокорно глянул из-под чёлки, и наклонился было к своим сапогам, но тяжёлый взгляд Робертса заставил гордого мальчишку снова выпрямиться. Пожалуй, если кто и уяснит этот урок, так именно он, как ни парадоксально. Остальные слишком малы или глупы, чтобы сделать правильные выводы, но наказание запомнят — это факт и, возможно, в следующий раз не поддержат очередную глупость вожака.
Мальчики переминались на мёрзлой земле босыми ногами, бросая на Антуана испуганные взгляды.
— Это чтобы мистеру Бойду было не так обидно, — ласково пояснил профессор Робертс, поднимая палочку. — Шаг назад!
Малыши отшатнулись. Кучка ободранной обуви и новенькие сапожки Северуса сиротливо остались стоять посреди тропинки. Несколько взмахов палочкой и сильно уменьшенные ботинки поплыли к хозяевам.
— Забирайте. Увеличите дома.
— Я прошу прощения! — всё же не выдержал Кроули. — Профессор, пожалуйста!
— Забота о своих людях, мистер Кроули — это прекрасно, но не за счёт слабого. Этот путь в итоге приведёт вас только в Азкабан.
— Сэр…
— Всё, видеть вас не желаю, — процедил Робертс сквозь зубы, больше не взглянув на него. — Чего ждём? Прочь с моих глаз!
Даже босиком детишки боевиков бегали на удивление быстро. Только Дэн Кроули, пряча заблестевшие глаза, пошёл медленно, то и дело оглядываясь с несчастным видом. Выждав, когда и его не стало видно за поворотом тропинки, Антуан уменьшил сапоги сына, сунул их в карман и зашагал к башне.
***
— Здорово, Барс, — Антуан нагнулся к книзлу, встречавшему его как обычно — на нижней ступеньке винтовой лестницы. Умный зверь, размером превосходящий всех книзлов, когда-либо виденных Робертсом, добродушно замурчал, подставляя лобастую голову под ласку хозяйского сына. Но минуту спустя деловито отряхнувшись и вспрыгнув на следующую ступеньку, величественно оглянулся, мол «идёшь, или как?»
— Куда я денусь? — пробормотал Робертс, следуя за Барсом.
Отца он нашёл в мастерской, где тот показывал Северусу свою знаменитую коллекцию диковин.
— А вот и ты, — поднял голову Кристиан, внимательно оглядывая сына.
Северус ахнул, оборачиваясь, и сделал несколько быстрых шагов к Антуану. Робертс сам шагнул навстречу, предчувствуя, что малыш не решится дойди до него, подхватил сына на руки, не замечая робкого протеста, и, усадив на согнутой руке, скупо улыбнулся Кристиану:
— Так уж вышло.
— Вижу, — кивнул старик, переводя суровый взгляд с внука на сына.
— Я всё объясню, — поспешил добавить Антуан, прижав к себе ребёнка чуть сильнее. И забыл, как дышать, когда Северус вдруг обнял его тоненькими ручками за шею и доверчиво положил голову на плечо.
— Я бы предпочёл познакомиться со своими внуками немного раньше, — продолжил дед, чуть сощурившись. — Например, на седьмой день после рождения, а не на седьмой год. И хватит прятаться за ребёнком! Элси!
— Я не…
Домовушка появилась мгновенно, почтительно кланяясь Кристиану.
— Отнеси Северуса домой, наверняка его мать волнуется. Мне же надо поговорить с твоим хозяином.
— Это твой папа? — услышал Антуан жаркий шёпот мальчишки.
— Угу.
— Тебя накажут?
— Да уж, — нервно хмыкнул в ответ профессор Робертс, покосившись на сына с интересом.
— Не бойся! Дедушка добрый, — прошептал малыш ему на ухо.
И почему вдруг так захотелось прижать его к себе со всей силы и закружить по мастерской отца?
Робертс с трудом сдержал порыв, побоявшись разрушить то хрупкое доверие, непонятно отчего вдруг родившееся между ними, и неохотно поставил сына на пол.
— Переодевай ботинки, Северус, — вздохнул он, вынимая из кармана сапожки и увеличивая их. Он опустился на одно колено и заглянул в тёмные глаза малыша, округлившиеся от удивления. — Как считаешь, маме надо сказать?
Ребёнок помотал головой и, ахнув, оглянулся на старшего Робертса.
— Расстроится, — громко пояснил он, — Деда, не скажешь?!
— Конспираторы, — махнул рукой Кристиан. — Сохраню я вашу тайну.
И Северус широко улыбнулся отцу, мол, слышал? Всё схвачено!
Робертс ответно улыбнулся и, чувствуя, что слов не хватает, просто взял в свою руку маленькую ладошку ребёнка и осторожно пожал.
Северус нахмурился и серьёзно кивнул, даже позволил отцу переодеть свою обувь и сам взялся за ручку домовушки, переводящей умилённый взгляд с одного Робертса на другого.
— Деда! — строго крикнул Сев, прежде чем исчезнуть.
— Смотри-ка, защищает, — хмыкнул Кристиан.
— Сам удивляюсь, — признался Антуан, поднимаясь с колен. — Хватит уже меня воспитывать, колдун Грей! Всё осознал, раскаялся и прошу прощения. Выпить найдётся?
Кристиан восхищённо хмыкнул и махнул рукой, приглашая сесть за широкий стол.
— И то правда. Есть у меня бутылочка анжуйского вина двухсотлетней выдержки. Берёг для особого случая.
И только разлив по вычурным бокалам темно-бордовое вино, спросил грустно:
— Сам-то как?
— Странно как-то. И страшно, и счастлив до безумия. Веришь?
— Что ж не верить? Давно тебя таким не видел. Расскажешь?
— История долгая и не слишком красивая, — Робертс пригубил густой напиток и одобрительно кивнул: — Никогда такого не пробовал! Помнишь мою поездку в Дрезден примерно девять лет назад?
Из замка Антуан шёл расслабленный и почти довольный жизнью, когда на тропу перед ним выскочил сынок Стэнфилда, восьмилетний Мэтти.
— Профессор Робертс, вас отец зовёт.
В гостиной дома Стэнфилдов творилось что-то невообразимое, а главное — поражало количество девиц. Робертс с трудом припомнил, что у дочери боевика, Аманды, где-то в ноябре день рождения. А сама она играет в квиддич за команду Гарпий. Наверное, тут сейчас весь основной состав собрался. Ага, вместе с запасным.
— Вечеринка у дочки вечером, — пояснил Генри, встретивший его на крыльце. — Сюда, Антуан. Кабинет на втором этаже, если ещё помнишь. Осторожно, третья ступенька опять просела. Магия не берёт, придётся ремонтировать руками.
В кабинете Стэнфилда собралось с дюжину боевиков, вассалов Лестрейнджей. Робертс каждому пожал руку и присел за расширенный магией стол.
— Поделись новостями, профессор, — попросил самый старший, Барти Свенсон в установившейся тишине.
— Женюсь завтра, — коротко признался Антуан и покачал головой, отказываясь от выпивки. — Сынишка у меня, зовут Северус, почти восемь лет. Прошу любить и жаловать. История драматичная и делиться ею я не готов. Просьба у меня: приглядывайте за домом. Я только на выходные выбираться смогу, а Эйлин с сыном одни тут будут.
— Да не вопрос!
— Мог бы и не просить.
— Как же, одни! А мы тут на что?
— Приметили уже, проследим.
— Невеста красивая?
— Так пусть он тренируется с остальными, ребятёнок-то? — перекрывая общий гомон, прогудел из угла дед маленького Джонни Бойда, которого Робертс сразу не заметил.
— Сам просить хотел, — ответил ему Антуан. — Примете отпрыска?
— Договорились, — подал голос Трой. — Вон Мэтти будет за ним забегать по утрам. Только одежду попроще раздобыл бы сыну. Мы своих бандитов наказали, разумеется, но не стоит твоему парню выделяться, сам понимаешь. Да и неудобно заниматься в парадной мантии…
Разговор свернул на обучение, потом поговорили про Хогвартс, отцы интересовались успехами детей, которые сейчас там учились.
— А это ваше, — спохватился Антуан, передавая деду Джонни Бойда уменьшенные ботинки.
Тот усмехнулся в седые усы, но ботинки принял спокойно, небрежно сунув в карман.
— Спасибо тебе, профессор, — произнёс негромко в наступившей тишине. — По справедливости поступил, и палку не перегнул.
— Я бы за своего, — начал было молодой и горячий Глен Бетани, — не то что босиком…
На него зашикали, мол, обычное дело, обсудили уже всё. Бетани полтора года назад стал отцом и близко к сердцу принимал разговоры о детях. Он покрутил головой и, кажется, успокоился. Долгожданный малыш у него родился недоношенным и сейчас со здоровьем были проблемы. Но раньше Робертс ни разу не слышал, чтобы Глен жаловался, или хоть от кого-то принимал помощь.
Антуану стало грустно. Глен блестяще закончил Хогвартс три года назад, и был самым сильным магом из всего потока…
…Когда зашла речь о политической обстановке в мире, Робертс откланялся, пояснив, что дома вообще-то невеста ждёт. Провожаемый понимающими ухмылками, вышел во двор, где две девицы развешивали магией светящиеся шарики.
— Здравствуйте, профессор! — радостно окликнула его блондинка с пышной короткой причёской.
Робертс с удивлением узнал в ней Линду Маршал, выпускницу Слизерина шестьдесят третьего года.
— Рад видеть, мисс Маршалл! Или вы уже…
— О нет, — рассмеялась бойкая девица, подходя ближе и подталкивая свою более застенчивую подругу. — Я по-прежнему мисс Маршалл и сейчас в активном поиске, и Люси тоже. Позвольте представить, профессор! Это Люси Сабо, выпускница Дурмстранга. Люси, это мой любимый профессор Антуан Робертс. Помнишь, я рассказывала?
— Очень приятно, мисс Сабо.
— И мне, мистер Робертс, — скромно улыбнулась Люси, стреляя глазками из-под густых ресниц. Темно-каштановые волосы так же как у подруги представляли собой очень короткую, но пышную причёску, что очень шло как белокожей Линде, так и смуглянке Сабо. — А приходите на вечеринку! Будет весело.
— Спасибо, девушки, — ухмыльнулся Антуан, покачав головой. Почему-то мелькнула подленькая мысль, что Магнусу точно понравилась бы мисс Сабо, а может быть и Линда, или сразу обе, только он ни за что их не станет знакомить. — Но я не могу, обещал этот вечер семье. Прошу прощения.
Разочарование так явно было написано на мордашках «гарпий», что оставалось только галантно поцеловать обеим ручки, вызвав восхищённые вздохи, и поскорее ретироваться. Благо на дворе появился Герхард Фишер, прошлогодний выпускник Слизерина, и интерес девушек мгновенно переместился на новую «жертву». Педантичный симпатяга Герхард только сдержанно кивнул бывшему профессору, и с притворным вздохом пошёл помогать девицам с украшением двора.
Вечер у Антуана прошёл спокойно, если не считать, что сердце периодически сбивалось с ритма. Идиллия получилась какой-то тревожной. Северус очень неплохо читал вслух детскую сказку про Мерлина и Артура, а Эйлин развлекала мужчин, примеряя обновки, доставленные из Косого переулка. Она скрывалась в спальне, а потом показывалась в очередном наряде в кабинете Антуана, где тот занимался с сыном.
Северус тоже не остался равнодушным к одежде. Идею заниматься физической подготовкой вместе с местными ребятами у матёрых боевиков малыш принял на ура. Даже немного расстроился, что впервые попадёт на занятия только в понедельник. И упорно не захотел снимать холщовые рубашку и штаны, купленные и доставленные домовушкой тем же вечером. Простые ботинки из толстой коричневой кожи ребёнок бережно поставил возле кровати. А утеплённая кожаная куртка красовалась на спинке его нового кресла. Кажется, даже новой мантии и модным сапожкам он так не радовался, как этой простой и прочной экипировке.
— Ещё надоест, — предупредил Антуан. — И трудно будет поначалу. Ты главное, помни, сынок, всего можно достичь, если поставить перед собой чёткую цель.
— Я справлюсь! — вскинул тот подбородок.
А глазки так и горят предвкушением. Антуан покачал головой. Ведь совсем недавно от местных пострадал, и снова к ним рвётся. Характер, как у…
— Весь в тебя, — шепнула ему на ухо присевшая рядом Эйлин.
Известие о позднем завтраке у Лестрейнджей сразу после церемонии бракосочетания скорее удивило Эйлин, чем расстроило или испугало.
— Но зачем? Можно ведь и другой день выбрать. Не хмурься, я понимаю, что ты им многим обязан…
— Я вассал Ричарда, — уточнил Антуан. — Это, наверное, даже не завтрак будет, а простое чаепитие, более похожее на смотрины. И это ещё не всё. У Бастинды, то есть — у миссис Лестрейндж, большие планы насчёт тебя. Желает иметь в хозяйстве карманного зельевара. Зная Бастинду, уверяю тебя, это будет выгодно и тебе, и Лестрейнджам, и всей общине в целом. Не обидят точно. Но даже если ты захочешь отказаться, никто не станет смотреть косо.
— Отказаться? — расширила глаза Эйлин. — Да это будет лучший свадебный подарок! Милый, я передумала. Я нисколько не против встретиться с Лестрейнджами. Завтрак так завтрак.
— Спасибо, — с чувством поблагодарил Робертс.
Он почти снова заснул, потому что вечерний поцелуй точно не был таким горячим, как ему сейчас пригрезилось. Робертс вскочил с постели, поняв, что лежать в бездействии и глупых мечтах больше не в состоянии. Приняв бодрящий душ, он в одном халате спустился в кухню. Хотелось крепкого кофе и хрустящих булочек от мастерицы Элси.
Домовушки ещё не было, пришлось кофе варить самому, а булочки разогревать заклинанием. С подносом он поднялся наверх и постучал в дверь невесты. Не дождавшись ответа, Робертс вошёл и очарованный замер. Эйлин стремительно повернулась, прекрасная как никогда в пене белоснежных кружев свадебного платья.
— Не спалось, решила примерить ещё раз свадебный наряд, — смущённо призналась она. — О, кофе! Хочу умираю! Ставь на столик. Подожди, сейчас я это сниму…
***
|
|
|
| Каури | Дата: Суббота, 17.12.2016, 22:45 | Сообщение # 215 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
Бракосочетание в малом зале министерства прошло скромно. Антуан и Эйлин без запинки произнесли ритуальные клятвы, глядя друг другу в глаза. Низенький маг, проводивший церемонию, протянул им чашу с вином, которую они выпили, сделав по очереди три глотка.
— Поздравляю, мистер Робертс, миссис Робертс! — завершил обряд мистер Хайд, протянув им украшенный завитушками пергамент.
Теперь молодожёнов могли поздравить гости. Кроме радостно и чуть удивлённо улыбающегося Северуса, здесь были только Магнус Нотт, Ванесса Дэшвуд и Кристиан Робертс.
Нотт энергично пожал руку Антуану и смущённо пробормотал слова поздравления, целуя руку его супруге.
Ванесса, сияя радостной улыбкой, нежно обняла новоиспечённого супруга, и сердечно поздравила Эйлин.
— Милая миссис Робертс! Наконец-то я с вами познакомилась. Очарована и хотела бы подружиться.
Краснея и счастливо улыбаясь, Эйлин тут же сообщила, что в среду ждёт в гости Летицию Прюэтт, и если миссис Дэшвуд свободна…
Миссис Дэшвуд заверила, что в среду будет в самый раз, попросив прислать ей накануне название камина.
— Моему сыну досталось настоящее сокровище, — поцеловал невестке руку Кристиан. — Вас ждут на завтрак Лестрейнджи, насколько я слышал. Позвольте мне забрать Северуса до вечера. Боюсь, ему будет скучно со взрослыми, а я бы сводил его в музей Скамандера, а потом погуляли бы по Косой аллее.
— Мам, пожалуйста! — сразу же вклинился в разговор внук. — Я очень хочу погулять с дедушкой!
— М-м-м, хорошая идея, не так ли, милая? — поддержал сына Антуан.
Эйлин не возражала. Тепло распрощавшись с друзьями, Робертсы переместились камином к себе домой, где Элси приготовила скромный праздничный стол. Дед и внук, впрочем, долго не задержались. Выпив по бокалу виноградного сока, они скрылись в пламени камина.
— У нас сорок минут до чаепития у Лестрейнджей, — посмотрел на супругу Антуан.
— Слишком мало, — понимающе улыбнулась Эйлин. — А нельзя отменить, или как-то перенести?
Антуан смотрел на неё затуманенным взглядом. В новом домашнем платьице Эйлин казалась ему гораздо более родной и близкой, чем в сверкающем свадебном наряде.
— Я попытаюсь, — выдохнул он. — Элси!
Домовушка появилась с подносом, на котором белела записка.
— От миссис Лестрейндж.
— О! — только и сказала Эйлин, а Антуан поспешно развернул послание.
— Они поздравляют нас… Так… Бастинда сообщает, что сегодня они принять нас не смогут, и просит разрешения навестить тебя завтра.
— Ну конечно, — Эйлин подобралась поближе и нежно обняла супруга со спины, — напиши, что я только «за». Тем более что мне не терпится начать работать в лаборатории. Какие деликатные у тебя друзья, Антуан.
— Сюзерены, — поправил муж, целуя её в висок. — Тебе хватит двадцати минут, милая? Я только отвечу на письма, и буду в твоём полном распоряжении.
— Буду ждать вас, профессор Робертс, сэр, — скромно потупилась Эйлин, сделав книксен. Не выдержав, рассмеялась, показала ему язык и быстро взбежала по лестнице, оставив супруга стоять посреди гостиной с совершенно глупой улыбкой.
— Письма, хозяин, — ворчливо напомнила Элси, выводя его из ступора. — Нехорошо заставлять ждать новобрачную.
— Ах да! Элси, я в кабинет. Через десять минут позову. Ты могла бы приготовить что-то лёгкое к обеду? Возможно, спускаться мы не будем…
— Элси обо всём позаботилась, хозяин Антуан! Элси ещё помнит первую брачную ночь хозяина Кристиана. Охлаждённые напитки и лёгкая закуска уже приготовлены в спальне хозяйки под специальными чарами. Элси заберёт письма через десять минут.
Антуан растерянно поблагодарил домовушку, и поспешил в кабинет — писать ответы. Поздравления и подарки прислали также Сметвик, чета Прюэттов, Стэнфилды и Теодор Нотт. Этим стоило ответить сразу. Званый вечер решили сделать на рождественских каникулах, о чём и сообщал в ответных письмах Антуан. Ушло у него на ответы чуть больше десяти минут. Отдав всё верной Элси, Робертс в рекордные сроки принял душ и постучался в спальню законной супруги, внезапно ощутив странную робость.
Вместо ответа Эйлин сама распахнула дверь, глядя на него без улыбки. Взяла за руку и потянула за собой. Молча довела до кровати и движением плеч заставила лёгкий халатик соскользнуть к ногам. Антуан рвано выдохнул и опустился на колени…
***
Ричард Лестрейндж взял с подноса письмо и с недоумением принялся читать под пристальным взглядом жены.
— Что там? — Бастинда неодобрительно посмотрела на Рабастана, который с хмурым видом и явным отвращением отодвинул от себя тарелку с завтраком.
— Младший Нотт пишет, — проронил глава семьи. — Не совсем понимаю только при чём тут… Дорогая, ты ничего не хочешь мне рассказать?
— О, милый, совсем забыла тебя предупредить. Мы случайно встретились у общей знакомой, и Магнус Нотт любезно согласился дать несколько уроков Рабастану по ЗОТИ.
Басти изумлённо посмотрел на мать.
— Хм. Боюсь тебя огорчить, любовь моя. Но только что этот… Магнус не менее любезно отказался давать уроки нашему сыну. И причина самая уважительная.
— Какая жалость, — Бастинда сурово посмотрела на сына, который вернул ей возмущённый взгляд. — А что за причина, если не секрет?
— Несостоявшийся наставник Рабастана решил сделать свадебный подарок своему приятелю Антуану. Альбус Дамблдор только что подписал согласие, так что следующую неделю уроки ЗОТИ в Хогвартсе будет вести член Попечительского совета Магнус Нотт собственной сиятельной персоной, временно замещая профессора Робертса. Также Нотт обещал поговорить с Робертсом, чтобы он заменил его в занятиях с нашим дорогим мальчиком, так как всё равно живёт близко и как-нибудь сможет вырваться на часок-другой из постели и жарких объятий жены и преподать Басти пару новых приёмов.
— Ричард! — укоризненно улыбнулась Бастинда. — Я ни за что не поверю, что Нотт выразился столь…— несколько секунд она подбирала нужное слово, — Витиевато.
— Но смысл именно такой, — хохотнул Ричард. — Басти, сынок, а чем тебя Трой не устраивает?
— Э-э, — Рабастан растерянно уставился на мать, но не найдя поддержки, ответил: — Отец, всё, что мог дать мне Трой, он уже дал, обучая с детства. Ничего нового, кроме практики и повторения старого я от него не получаю. Робертс на дополнительных занятиях в школе и то давал больше. Я на самом деле рад бы не встречаться с Ноттом вообще, но не могу не признать, что его уроки были бы мне полезны. Впрочем, от уроков Антуана я тоже не откажусь.
— Браво, внучек, — Сольвейг даже похлопала в ладоши, заходя в малый столовый покой. — Я даже знаю, кто ещё мог бы дать тебе новые знания по ЗОТИ.
— И кто же, мама? — успела спросить первой Бастинда. Хотя слова Сольвейг заинтересовали всех троих.
— Антонин Долохов, конечно, — старая леди заняла своё место за столом. — Мастер дуэлинга и боевых искусств.
Ричард фыркнул:
— Можно подумать, мы готовим ребёнка к войне, а не к каким-то вшивым СОВам. Я могу попросить Антонина, если вы о нём такого высокого мнения, но помнится мне, давать уроки Рудольфусу он отказался. Хотя у них с Руди прекрасные отношения.
— Он отказался, Дикон, не из каких-то принципов, — спокойно ответила Сольвейг, намазывая джем на поджаристый тост, — а потому что и без него Нотт вплотную занимался твоим наследником в тот месяц, он тоже мастер боевых искусств не из последних. А у Долохова, помнится, как раз была бурная интрижка с какой-то девицей. Что нас возвращает к Робертсу, который едва женился, и к влиянию хм-м… активного исполнения супружеского долга на способность к обучению молодёжи.
— А ничего, что я тут сижу? — пробурчал Рабастан.
Сольвейг взглянула насмешливо:
— Судя по оригинальной надписи на перилах главной лестницы, внучек, ты неплохо разбираешься не только в супружеских отношениях, но и в их извращённой форме.
— С этого места поподробнее, — оживился Ричард, откладывая в сторону письмо Нотта. — Рабастан?
— Я всё удалю, — сквозь зубы ответил побагровевший Басти, посылая возмущённый взгляд невозмутимой бабуле.
— Будь так любезен, — на удивление мирно согласился старший Лестрейндж, — и постарайся сделать это до рождественского приёма.
— Займусь прямо сейчас.
— Прямо сейчас ты нормально позавтракаешь, — возразила Бастинда. — Ричард, ты говорил, у тебя какие-то дела сегодня?
Лестрейндж перевёл взгляд на жену и улыбнулся:
— Деловая встреча, ничего особенного. Кстати, спасибо, мне уже пора. Приятного аппетита, леди. Рабастан, библиотека в твоём полном распоряжении.
— Бабушка! — не выдержал Басти, едва за отцом закрылась дверь.
— Что, милый? Что тебя больше возмущает? То, что я отмазала тебя от занятий по ЗОТИ с любящим отцом, или что лишила возможности каждое утро подрываться ни свет, ни заря к главной лестнице с банкой краски?
— Ричард, кстати, мог бы дать несколько уроков, — оживилась Бастинда. — Уж он-то точно не хуже Антонина и Магнуса разбирается в боевых искусствах.
— Да я лучше сдохну, — отреагировал Рабастан и поспешно добавил: — Прости, мам!
— Мальчик прав, дорогая, — усмехнулась Сольвейг удивлению дочери. — Думаю, для тебя Ричард и правда лучше всех Магнусов и Антонинов, во всех своих проявлениях. А Рабастана он доведёт до нервного срыва, учитывая сжатые сроки подготовки.
— Хорошо, вы правы! — подняла руки Бастинда. — Ричард, в самом деле, бывает резок.
— Резок, мам? Ты серьёзно?
— Я сейчас же напишу Антонину. Честно говоря, я и не подозревала, Басти, что Трой тебя не устраивает.
— Устраивает! И вообще я уверен, что сдам ЗОТИ без всякой дополнительной подготовки. Хоть прямо сейчас. Но я ничего не имею против Долохова. Так что пиши. Иначе отец всё равно не отстанет.
— Так и сделаю, — кивнула она. — Но ты несправедлив к отцу. Ладно-ладно, не хмурься. Лучше скажи, что там за надпись на лестнице?
Рабастан вскочил и холодно поклонился:
— Приятного аппетита, леди. Прошу прощения, но вынужден вас покинуть.
И быстрыми шагами вышел из столовой.
— Что? — спросила Бастинда.
— Иногда ты бываешь такой же толстокожей, как твой супруг, — хихикнула Сольвейг и отпила глоточек кофе. — Пиши Антонину. Я рада буду увидеть его снова.
***
— Хочешь передохнуть и посмотреть подарки? — Антуан накрутил на палец чёрный локон и медленно отпустил, пропуская шелковистую прядь между пальцев, старательно отводя взгляд от обнажённой груди супруги с темными сосками, с маленькой, почти незаметной родинкой напротив сердца. Казалось, он успел исследовать всё: и глазами, и языком, и зубами, и кончиками пальцев… Но каждый раз находил что-то новое.
Эйлин блаженно потянулась, разрушая все его благородные планы.
— Ну если хочешь, — грудь призывно качнулась, — Конечно любопытно, что подарили твои друзья… Антуан!
Она охнула, когда его пальцы невесомо очертили родинку на груди.
— Прекрати так остро реагировать, — прошептал законный супруг и одним движением оказался сверху. — Или я… Оу, Эйлин!
— Я… м-м-м, да! Я не нарочно! О, Мерлин!
— И это не нарочно?
— Ладно, признаюсь… Но это ты виноват! От твоего голоса у меня всё внутри… Да! Ещё!
— Хорошо, молчу.
Его губы почти касались её рта, она пила его прерывистое дыхание как нектар, ловила затуманенный взгляд, впитывала в себя запах и каждый стон, каждое прикосновение и ласку… И с первобытным безумством двигалась навстречу, чтобы полнее, глубже, во всю мощь ощутить радость жизни, впитать его силу и снова, в который уже раз, взлететь к небесам вместе с ним, вырываясь из раскалившихся осколков невыносимой неги.
— Хочу пить, в душ и подарки! — выпалила Эйлин, чтобы совсем не утонуть в затопившей её нежности.
— Эй-ли-ин, — простонал Робертс, тяжело дыша и упираясь лбом в её плечо. — Дай хоть в себя прийти!
— Зачем? Попить я и сама могу, и в душе мне тоже помощь не нужна. А ты отдыхай, милый. Только чуть-чуть меня освободи.
— Ты возмутительно бодра! — пожаловался он, падая рядом. — Мне никакого здоровья не хватит.
— Это после седьмого раза?
— А ты считала?
— Не придирайся, и оставь в покое мою грудь! Здоровья у него не хватит! Антуан! Руки! Я в душ!
— Через пять минут проверю, как ты там, — проворчал он, переворачиваясь на спину.
Глаза сами собой закрылись, как только Эйлин скрылась из виду. Робертс чувствовал себя опустошённым, расплавленным, до отупения счастливым и в то же время бесконечно несчастным. В голове не укладывалось, что буквально через пару часов нужно вернуться в Хогвартс. Жизнь ужасно несправедливая штука, это он уже понял давным-давно. Или он сам дурак. Надо было вытребовать у Дамблдора выходной! Нет, нужно наслаждаться тем, что дано!
В итоге, душ опять превратился в полный разврат, но помыть друг друга кое-как удалось. Пусть и не с первой попытки.
Умиротворённые и розовые после душа, они с аппетитом уплетали закуски, оставленные Элси, запивая каким-то восхитительно-освежающим вином из хрустального графина.
— Подарки же! — Эйлин кивнула на горку упаковок у самого камина. — Принеси, будем рассматривать.
— Командовать в этом доме буду я, — усмехнулся Робертс, стирая кусочек масла с её щеки.
— Предлагаешь сменить дом? — подняла бровь Эйлин.
Антуан тяжело вздохнул и дотянулся до палочки:
— Ты не могла бы плотнее запахнуть халат? Спасибо! Акцио подарки на нашу свадьбу!
— А ты можешь сидеть в одном полотенце, так и быть, — Эйлин с удовольствием его оглядела. — Ну что там в коробке? Открывай уже.
Больше всего Эйлин понравился набор котлов и инструментов от Лестрейнджей и безумно красивый гобелен от Ванессы Дэшвуд. А Антуану явно приглянулась трость от Теодора Нотта, скрывающая внутри какое-то оружие. Эйлин даже не стала просить посмотреть поближе. Боевики удивили — узнав о свадьбе буквально накануне, сумели скооперироваться и презентовали несколько старинных фолиантов по зельеварению. Видимо, прошерстили все домашние библиотеки. И откуда только узнали о профессии невесты? У Эйлин загорелись глаза, но она отложила книги в сторону, сказав, что посмотрит позже. А вот подарок в простом пакете её заинтриговал.
— Почему ты его отложил?
— Да это от Магнуса, — Робертс потянулся к жене. — Он всё равно не умеет делать подарки. А у нас осталось так мало времени.
Эйлин увернулась от его руки, и сама потянулась за пакетом.
— А ещё говорил, что он твой лучший друг!
— Ну хорошо! Сейчас убедишься! — проворчал недовольный Антуан и небрежно разорвал пакет. Оттуда выпала простая коробка продолговатой формы. Он стеснялся почему-то показывать подарок Нотта жене. Не хотелось, чтобы она думала о нём плохо.
Но деваться было некуда, сам виноват, надо было вскрыть в первую очередь, а не привлекать внимание любопытной как книзл женщины, откладывая подарок в сторонку.
— Свиток, — растерянно произнёс он. Нотт сумел удивить даже его.
— Открывай же! Что там?
— Понятия не имею, — Робертс сорвал красную ленту и развернул пергамент.
Эйлин увидела, как расширились глаза Антуана, не удержалась и, покинув пуфик, бесцеремонно уселась к нему на колени, заглядывая в свиток.
Вздохнув, Робертс помог ей устроиться поудобней и прижал к себе, обняв за талию.
— Я дурак, а ты умница, — поцеловал он её в висок. — Нотт сделал самый лучший подарок! И гори оно всё огнём.
— Неделя вместе! — ахнула Эйлин. — Беру назад все свои мысли и слова! Твой Магнус — чудо!
— Ага, от слова чудище! Отпразднуем? Самым приятным способом?
***
Перо для подарка Рудольфусу оказалось в прозрачной продолговатой коробке с синим бантиком и незамысловатым вензелем: переплетённые золотые буквы «М» и «П» венчали две скрещенные волшебные палочки — белая и чёрная — и синий треугольник над ними, вершина которого была направлена вниз.
Санни поблагодарила улыбкой доставившего посылку Кручока, который тут же исчез.
— Тётушка! Спасибо огромное! Оно прекрасно!
— Ты даже не знаешь его свойств, а туда же, — фыркнула Мюриэль. В зеркальце было видно часть её спальни. — Хоть из любопытства бы поинтересовалась. Не абы кто делал, а родная тётка, у которой с фантазией всё в порядке.
— Правда?! — Санни подозрительно сощурилась. — И какие свойства у этого пера, можно узнать?
На вид перо было совершенно восхитительным — длинным и изящным. Нежно-голубое опахало становилось темнее к узкой части, а завершалось сине-зелёным навершием с непонятным переливающимся рисунком. На шерстинках можно было разглядеть крошечные золотистые короны и силуэт девушки, абсолютно натуральный. Красотка вертелась, когда на неё смотрели, подмигивала густо накрашенными глазами и кокетливо изгибала свой… Н-да, хвост-то Санни сразу и не приметила. Девушка явно была русалкой. Остро заточенный очин казался то тёмно-синим, то золотистым. А там, где начинались шерстинки, ствол пера охватывало крошечное золотое кольцо.
— Можно ли узнать? — переспросила Мюриэль. — Нужно! Ладно уж, ты какая-то не любопытная. Но Рудольфус-то точно захочет узнать его свойства. И что ты ответишь? Вот-вот. Скажешь ему, что это «Перо Скрытых Желаний». Он-то поймёт, раз коллекционирует перья, а тебе объясню. Говорит ему девушка, что хочет подарок, а перо строчит: она имеет в виду такую зелёную шляпку с серебристым рисунком на полях, которую видела вчера в магазинчике мадам Малкин на Косой Аллее. Главное представить эту девушку и момент, когда она это говорила и с какой интонацией. Или очередная пассия говорит: «Ты меня не любишь!» А перо напишет: «Ты совсем мною не интересуешься: даже не заметил, что на мне новые серёжки!» Или, например, подруга соглашается: «Ладно, только один поцелуй». А перо выдаёт: «Она будет счастлива, если ты при этом полапаешь её за задницу и даже ущипнёшь, а целовать можешь раз пять, она не против». Ну и всё в таком роде.
— Ужас! — отреагировала Санни.
Мюриэль хохотнула:
— Ещё бы! Страшное оружие в руках мужчины. Ну а я считаю, что нет ничего плохого, если хоть один парень будет правильно понимать, чего от него хочет его женщина. Тем более у него с Беллатрикс любовь, так что обоим будет лишь на пользу. И вообще, перо не всегда под рукой, так что не всегда он будет таким понимающим. А зачаровать перо он сможет только на одну девицу. И сильно надеюсь, что он сделает правильный выбор.
— А как он зачарует на Бель? — заинтересовалась Санни.
— А вот это интересный вопрос. Умница! И он обязательно поинтересуется. У каждого такого пера свой способ активации. Про это перо скажешь, что его надо дать девушке в руки и попросить написать что угодно, хоть цветочек пусть нарисует. И всё. Терпеть не могу сложные активации. Кстати, кроме него никому больше не говори ни про его свойства, ни название, даже Беллатрикс, поняла? Иначе смысл подарка теряется.
— Поняла! — Санни даже отдёрнула руку от упаковки, чуть не соблазнилась опробовать красивое пёрышко. Вот бы ужас был, когда Руди понял бы, что перо уже на неё зачаровано. — А если ещё кто-то случайно возьмёт и нарисует что-то? Ну, из девиц.
— А ничего не будет. Только на первую будет зачаровано. А секреты выдавать только тому, кто первым перо погладит, да не просто перо, а русалку на нём. Ну это обычное дело. Об этом и сам бы догадался. Русалка там шкодная, ещё поболтать может с хозяином пера, впрочем, это тебе лучше не знать и ему не рассказывать. Сам поймёт. Ты не опоздаешь на праздник?
— Всё, побегу! Спасибо тебе огромное.
— Да уж пожалуйста. Ерунда, конечно. Сказала бы заранее, я бы что-то более интересное ему смастерила. А так — экзотика, но не более. Хотя раздобыть непросто. Беги, стрекоза!
***
Санни немного стеснялась, считая красивое перо слишком простеньким для подарка на день рождения Лестрейнджа. Да ещё тайно его вручить не удалось. Как только она вошла в гостиную префектов, которую деканы Гриффиндора и Слизерина благосклонно разрешили использовать для праздника Рудольфуса, её тут же окружили девчонки-слизеринки и кажется кто-то из Рэйвенкло и, расхвалив синюю мантию с серебряной вышивкой, потребовали показать подарок.
Спрятать перо в непрозрачную упаковку Санни не догадалась, поэтому все смогли увидеть коробку и её содержимое. И уж тем более она не ожидала, что подарок произведёт такой фурор.
Все заговорили одновременно, и Санни только отдельные фразы могла разобрать.
— Ничего себе! Круто!
— Какая прелесть!
— Сколько стоило?
— Как тебе удалось? У них же всё только на заказ!
— А-а, тоже такое хочу!
— Красотища!
Девчонки наперебой расхваливали пёрышко, передавая из рук в руки коробку. Санни уже начала переживать, что кто-то откроет и активирует его. Но Валери удалось завладеть подарком, и она вернула его Санни.
— Имейте совесть, — заявила мисс Нотт. — Санни, извини их, ведут себя как дикарки. Это всё потому, что Руди подарки сразу прячет и никому не даёт посмотреть. А как тебе удалось сделать заказ у Мажи Покахонтас?
— Как ты сказала? — сделать вид, что не расслышала, было легко. Девушки продолжали бурно шуметь, гадая, для чего такое милое пёрышко может служить, и обсуждая, какие кто видел вещицы этой же фирмы.
— Ну как же. «Magie Pocahontas» — это французская фирма. Ты разве не у них заказывала? Вот же, видишь, тут эмблема этой фирмы.
— А, ну да! — Санни смущённо улыбнулась Валери и стоящей рядом с ней Андромеде Блэк. Признаваться, что она приняла эти две буквы за инициалы тётушки, теперь было бы стыдно.
Дальнейшие объяснения не понадобились. Потому что к ней пробрался Руди, перед которым все тут же расступились.
— Что за балаган? — с любопытством спросил он притихших девиц. — Мисс Прюэтт, рад видеть! О, это мне?
— Поздравляю, Рудольфус! — всё, что смогла сказать Санни, протягивая ему злосчастную коробку.
— Ух ты, — Лестрейндж осторожно принял подарок и вгляделся в перо. — Я тронут, Прюэтт. Не знал, что Покахонтас и перья выпускают. Не уверен, что могу принять такой дорогой подарок.
— Можешь-можешь, — Санни даже рассмеялась, довольная восхищением Руди, и покраснела, когда парень шагнул ближе и поцеловал её в щёку.
— Спасибо, Санни, — шепнул он ей на ухо. — Я тебя обожаю!
— Эй, — послышался голос Беллатрикс, — и чего у дверей столпились? Руди, покажи мне, прежде, чем спрятать. И там, у столиков, налейте кто-нибудь Санни.
Праздник получился шумный. Санни понравилось веселиться вместе со всеми, участвуя почти во всех развлечениях, вроде фантов, разных угадаек и прочих игр, в половине из которых она не только не поняла правил, но даже названий не запомнила. Но наслаждаться процессом это не мешало. За столы никто не садился, они стояли возле стен, уставленные напитками и крошечными сэндвичами с разными начинками. Сладости тоже были на любой вкус.
Потом кто-то включил музыку, и начались танцы. Места было вполне достаточно, тем более что танцевали не все гости. Санни сразу пригласил Флинт, перехватив её у шагнувшего было к ней МакНейра. Она успела заметить, что Мэдисон в другом конце комнаты пригласил Эжени, Роберт Вуд — Эмили Гамп, а Руди танцует с Беллатрикс.
— А ты сегодня просто красотка, — заявил Квинтус, прижимая её к себе слишком близко. — Подаришь поцелуй несчастному парню?
— Смотря какому! — усмехнулась Санни и порадовалась, что перьев, как у Руди, больше ни у кого нет. А то мало ли, что бы это перо прочло в её мозгах.
— Уж не тому, о ком ты подумала, — подмигнул нахальный Флинт.
— Читаешь мысли?
— Догадаться нетрудно, — фыркнул он.
— И о ком же? — прищурилась Санни. На душе стало немного неуютно, оттого, что ей явно многие приписывают роман с Рабастаном.
— Так Забини же! Видала, что вчера устроил в Большом зале? В него теперь все девчонки влюблены.
— Лаудан? — уточнила Санни удивлённо. — Который с Рэйвенкло? Не видела. А что было?
— Ах, да, ты же дома гостила. Да так, ерунда. А как свидание с патроном? Понравилось?
— С Ноттом? Не свидание, а обед, и да, мясо подали очень вкусное. И я рада, что ещё не скоро увижу твоего патрона.
— И за что ты его так не любишь? Ладно, ладно, молчу.
После Флинта Санни пригласил МакНейр, молчаливый шестикурсник ей даже понравился. Танцевал хорошо и в душу не лез. Потом она потанцевала с Руди, и тот выведал у неё всё про своё новое перо. Только про то, как его достала, Санни удалось умолчать. Впрочем, Лестрейндж не настаивал.
— А для Рабастана подарок ты тоже у Покахонтас закажешь? — спросил Рудольфус, отведя её к столику с напитками. — Хотя поздновато. Им, я слышал, заказы за полгода посылают. Ума не приложу, как тебе удалось это пёрышко раздобыть.
— Э-э, а при чём тут Басти? — Санни растерялась, и порадовалась, что рядом никого нет. Попыталась не обижаться на вопрос, а сначала угадать: — У него тоже день рождения?
Руди внимательно посмотрел на неё поверх бокала:
— Не сегодня, но совсем скоро. Запомнить нетрудно — первого декабря. И раз уж он меня сдал, то тоже тебе открою секрет. Басти обожает фигурки волшебных тварей именно производства фирмы Покахонтас. Знаешь, маленькие такие, которые двигаются и выглядят как живые. Точно знаю, что в его коллекции отсутствует дракончик Опаловоглазый антипод, а нюхлер другой фирмы и совершенно неинтересный по сравнению с фигурками от Покахонтас. У него их не так много, не больше двух десятков, а от Покахонтас вообще только пять или шесть.
— Я запомню, — растерянно кивнула Санни, обещая себе выведать у Мюриэль, как связаться с этой фирмой. Ей бы очень хотелось сделать Басти приятное. Да и сама бы с удовольствием посмотрела на фигурку дракона. А может быть и поиграла, прежде, чем Рабастану дарить. Только угнетала мысль, что стоят эти фигурки наверняка бешеных денег.
— Как обед с Ноттом? — светским тоном осведомился Рудольфус.
— Что, все уже знают? — упавшим голосом спросила Санни.
— Валери поделилась, но только со мной и Флинтом. И поверь, больше это никуда не пойдёт, — поспешил успокоить Руди.
— И почему я тебе не верю? — вздохнула она. — Нормально пообедали. И можно я не буду рассказывать подробности?
— Извини, если расстроил. Развлекайся, Санни. И ещё раз спасибо за подарок. Бель нарисовала этим пером прикольный портрет Слагхорна, — парень подмигнул ей и пошёл к танцующим.
А потом середину комнаты расчистили, и Беллатрикс с Руди поразили всех красивым танго. По этому случаю даже смогли расширить пространство. Санни смотрела на этот волшебный танец, затаив дыхание, и думала, что красивее пары она, наверное, никогда не видела. Столько затаённой страсти было в обоих, столько грации, и так двигались потрясающе, что оставалось только молча восхищаться. Под впечатлением были все. И аплодисменты после откровенного финального поцелуя не смолкали ещё долго.
— У меня для тебя особый подарочек, мой сладкий, — заявила вдруг Беллатрикс, когда установилась тишина. И поманив Рудольфуса, направилась наверх в его комнату. На верхней ступеньке она обернулась: — Веселитесь ребята…
Раздался общий смех, и вечеринка продолжилось. Снова были танцы, но Санни удалось отвертеться и пристроиться на диванчике в дальнем углу.
Валери Нотт, заметив её, присела рядом с бокалом лимонада.
— Как дела дома? — спросила с любопытством.
— Гидеон про тебя спрашивал, — выдала Санни, не подумав. — Ой, то есть нормально всё…
Валери усмехнулась:
— Неужели ему переписки мало? Наверняка признался, что дружим.
— Ну да, — Санни почувствовала, что краснеет.
— Да не бойся, секрета особого нет, — и противореча самой себе, спросила: — А кто ещё в курсе?
— Никто, — поспешно заверила Санни. — Мне кажется, даже Фабиан не знает.
Валери рассеянно покивала.
— Ладно, пойду. А то Андромеда там опять что-то с Забини не поделила. Глаз да глаз за ней!
Санни вздохнула. Она ничего не поняла из разговора. Может, Валери большего ждала? Может, не знает о чувствах Гидеона? Но что она-то могла сделать — прямо спросить? Нет уж, пусть сами разбираются. Не маленькие.
Когда кто-то из парней вытащил бутылки с Огденским под радостные крики остальных ребят, Санни поспешила попрощаться. Желания пробовать огневиски не было, и уж точно не хотелось смотреть, как напиваются остальные. Да и эссе для Робертса было не дописано. С этими выходными она совсем забросила учёбу.
Впрочем, с эссе она справилась быстро под мурчание устроившегося на коленях Монстрика — там не хватало только вывода. А потом вспомнила о Мюриэль и, не откладывая, достала сквозное зеркальце.
Тётушка ответила не сразу, и очень удивилась, что племянница уже вернулась с веселья.
— Подарок-то понравился?
— Ещё бы, — кивнула Санни и обиженно добавила: — Почему ты мне не сказала, что он такой дорогой, да ещё из какой-то французской фирмы, где заказы за полгода?
Мюриэль так весело рассмеялась, что Санни тоже не удержалась от улыбки.
— Наверное, французская фирма — это некая «Magie Pocahontas»? — всё ещё посмеиваясь, уточнила Мюриэль. — И кто же узнал логотип?
— Да все почти! Это что, подделка?
— Ах, да, слизеринцы же. Ну что ж, моя дорогая, приготовься узнать тайну и поклянись, что никому её не выдашь.
Санни улыбнулась:
— Клянусь магией не выдавать тайну про фирму «Magie Pocahontas», которую услышу сейчас от тётушки Мюриэль.
Белая вспышка подтвердила принятие клятвы.
— Ну вот, отлично, — довольно кивнула тётушка. — Можешь гордиться, дорогая, потому что Мажи Покахонтас это мой личный псевдоним, я во Франции зарегистрировала что-то вроде маленькой фирмы, там на тот момент было дешевле и проще. И поверенный у меня там живёт, принимает заказы, я ему отсылаю готовые изделия, а он уже делает документы, патентует и переправляет заказчикам. И закрой рот, Санни, ничего особенного в этом нет. Надо же как-то зарабатывать одинокой женщине. Отцу смотри не проболтайся.
— Я же поклялась, — выдохнула Санни, ошарашенная новостями.
— Ну мало ли, — туманно махнула рукой Мюриэль. — Я тебе потом каталог пришлю. Он небольшой, и там только часть изобретений. А вообще я очень мало заказов беру, только если интересно. В основном это всякие эксклюзивные безделушки, которых в каталоге нет. На Рождество, так и быть, покажу тебе свою мастерскую.
— А можно…, — Санни замялась.
— Ну говори уже, что-то для себя хочешь? Наверное, все уши тебе прожужжали, какие диковинки я делаю?
— Ну, я… А ты делаешь таких зверушек, которые как живые?
— Ну да, кто там тебя заинтересовал? Мантикора, пятиног, лукотрус?
— Да не меня.
— Санни, я уже спать собираюсь, так что говори уже толком. Кому и что ты хочешь подарить? Ну?
— У Рабастана скоро день рождения! А Руди сказал, он таких зверюшек собирает.
— О! Ну вот это я понимаю. И что — каких-то конкретных назвал? — деловито осведомилась Мюриэль.
Санни приободрилась:
— Руди сказал, что у него точно нет нюхлера твоей фирмы, и ещё дракончика… Я забыла. Глазастый анти-чего-то, не запомнила.
— Опаловоглазый антипод? — хохотнула тётушка. — Самый красивый дракон, если хочешь знать, и самый дорогой из того, что есть у меня на продажу. Ну не делай такую несчастную мордашку. У меня всё дорогое, далеко не всем по карману, а то от заказов отбоя бы не было, а я уже не так нуждаюсь в деньгах, как раньше. Если совсем честно, то давно уже не нуждаюсь. Так, из интереса творю, чтобы не зачахнуть от безделья. Сделаю я тебе обеих зверюшек, даже красивее, чем в каталоге. Как раз кое-что придумала недавно на эту тему. Только на это уйдёт около недели. Когда там день рождения у твоего красавчика?
— Первого декабря, — Санни так обрадовалась, что забыла заверить, что красавчик вовсе не её. — Одиннадцать дней осталось.
— Отлично, успеем. И об оплате даже не заикайся. Если спросят — секрет фирмы, ясно? Ну а тебе кого сделать? А то ведь обидно будет, ему подаришь, а у самой ничего нет похожего.
— Даже не знаю.
— Ладно, не мучайся, сама тебе выберу кого-нибудь. У меня и готовые есть. Всё, ложись спать, утро вечера мудренее. И можешь не благодарить, и так у тебя на лбу всё написано. Пока.
Санни убрала зеркальце и выдохнула, чувствуя себя счастливой. Повезло же ей с тётушкой! Надо же — Мажи Покахонтас! Да у неё и друзей особо близких нет, кому сказать бы хотелось. Разве что Джейми. Да ему-то что. Уж сын-то наверняка знает, чем мать занимается.
***
|
|
|
| Каури | Дата: Суббота, 17.12.2016, 22:46 | Сообщение # 216 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
Джейми Прюэтт не знал, смеяться ему или по-быстрому освоить пару крепких выражений, да применить по прямому назначению. Вот и мама всегда говорит, что, мол, полезно, иначе сказать нечего будет, когда что-то на ногу упадёт. Только Джейми стойко обходился без «непереводимых идиоматических выражений», хоть случались с ним вещи и похлеще упавшего на ногу тяжёлого предмета. Словарный запас был у него значительный — с такой мамой по-другому быть не могло. Она никогда не стеснялась выражать свои мысли открыто, «сохраняя себе душевное спокойствие и трезвый ум».
— Повтори ещё раз, что ты натворил, — мягко предложил Джейми, оглядывая непутёвого друга и бывшего сокурсника Майкла Моргана.
— Я убил сову мистера Лестрейнджа, — стуча зубами, убито проговорил Майкл. — Но, понимаешь, так вышло, я только-только пришёл с обеда…
— Стоп-стоп! — перебил Джейми, не желая выслушивать всё по второму разу, вычленяя крохи действительно важного, — не тараторь! Я понял, что ты был на работе, что ходил на обед, что старший гоблин велел тебе разбирать картотеку в хранилище. Что ты буквально на секунду зашёл в общий зал после обеда. Что сова залетела в этот зал посреди белого дня… Пока всё верно?
Лопоухий Майкл нервно закивал, блестя глазами. Джейми его обожал. Милый до невозможности, и толковый — с цифрами ему равных нет, а в оценке драгметаллов и камней половину гоблинов за пояс заткнёт. Талантливый мальчишка. Но, честное слово, иногда просто в голове не укладывалось, как можно быть настолько неприспособленным в обычной жизни.
— Сова направилась к тебе, и ты решил от неё сбежать. Так?
— Ну да. Так.
— За-чем? — по слогам осведомился Джейми.
Морган затравленно огляделся по сторонам совершенно пустого кафе и наклонился над столиком, произнося шёпотом страшную тайну и даже почти не шевеля губами:
— Я их боюсь.
Не иначе опасался, что какая-нибудь сова услышит.
Больше всего Джейми хотелось заржать. Громко, безудержно и зло. Но миловидная девчонка за кассой и так уже подозрительно на них косилась.
— О сколько нам открытий чудных… — начал он ехидно и заткнулся, глядя в несчастные глаза Майкла. — Ладно. Продолжим. Хотя поверить не могу, что ТАК можно бояться…
— Джейми!
— Слушай, а почему ты гоблинов не боишься?
— А чего их бояться? — осторожно осведомился Майкл, словно ожидал подвох. — Люди как люди.
— Да-а? — Джейми резко передумал выяснять причины иррационального страха перед совами. — Хорошо, ладно, я понял. Принимаю, у всех свои тараканы. Итак, испугавшись совы, ты бросился от неё удирать. Так?
— Ну да, я же говорю. Решил рвануть в хранилище, уж там и окон нет, и дверей по пути было три, и закрываются быстро, сове просто не прорваться…
— Но прорвалась?
— Чертовка, а не сова! — опять расстроился Майкл. — Слушай, а они сквозь стены могут проходить? Просто я не верю, что она могла так быстро двигаться. Двери закрывались за мной почти мгновенно.
— Не могут, — авторитетно заявил Джейми. — Сквозь стены даже волшебники не ходят. А вот двигаться быстро как раз в духе почтовых сов. Ну хорошо, давай уже сразу к делу. Как она умерла?
— Думаю, задохнулась, — Майкл закусил губу.
— Что? Как это?
— Ну понимаешь, она села на бортик ящика, который в сейфе стоял. А я от страха кнопку нажал.
— Какую кнопку?
— Которая сейф закрывает. Бах — и всё. Тоже магия какая-то, не иначе. Смотрю, из-под дверцы письмо торчит. С трудом вытащил. И дверца того…
— Что того?
— Захлопнулась уже до конца.
— И что? — поморщился Джейми, трепетно относящийся к любым волшебным созданиям. — Когда ты открыл, сова была мертва? Ты уверен?
— Я не открывал! Ты что! Но выжить она бы не смогла, там же вакуум.
Джейми даже вскочил.
— Когда это было, придурок?
— Ну как… — Майкл был бледен. — Полчаса, наверное, прошло. Я же сразу тебя вызвал.
— За мной, быстро! В туалет. И скажи сразу, там, в хранилище ничего не поменялась с прошлого раза?
— Нет, а ты…
— Раздевайся!
Джейми Прюэтту случалось уже раза три заменять Майкла на работе у гоблинов. Сначала ради эксперимента, заметят ли гоблины подмену. В магловском отделении было всё же не так страшно, как в Гринготтсе. Гоблины проигнорировали подмену. Или просто не слишком хорошо знали своего мальчика на побегушках. Два других раза действительно надо было помочь Майклу, когда он заболел, а отчёт надо было доделать кровь из носу. И из банка бумаги выносить было нельзя. Джейми тогда всё равно болтался без дела и под личиной приятеля плодотворно поработал на зеленокожих, которые так ничего и не заметили.
Сейчас он летел в банк, в очередной раз приняв облик Моргана. Только перед зданием затормозил и выровнял дыхание. Никто не преградил ему путь и до хранилища он добрался без проблем. В который раз подумав, что мама с её талантами могла бы грабить банки.
Сейф действительно открывался «кнопкой». Хотя на самом деле это был один из камней в плотной кладке. Это снаружи гоблинское отделение от магловского не отличишь, а за вторыми дверями всё как они любят — пещеры да катакомбы.
Дверь открылась мгновенно. И сова была внутри. Вся встрёпанная с окровавленными когтями, бедняга лежала на боку, прикрыв глаза. Весь глубокий сейф был устлан перьями. Видимо, неудачливая почтальонша металась по крохотной пещерке в попытках выбраться. И даже царапала когтями камни. На магическое зрение он переключился сразу. И выдохнул, заметив, что крохотная часть красивой совиной магии небесно-голубого цвета ещё теплится в районе шеи.
Джейми бережно подхватил тяжёлое тельце, рванул на груди рубаху и прижал птицу к груди. Делать искусственное дыхание он поостерёгся, обычно это бесполезно, когда сердце уже не бьётся. А вот представить, как внутри всё тепло сползается к его грудной клетке и передаётся животному, приходилось и раньше. И даже помогало, но только тем животным, в которых была магия.
Минуты две ничего не происходило. Джейми зажмурившись ждал. С совами, кроме своей любимой Лгуньи он дела раньше не имел. А наглая Лгунья ничем не болела, но обожала греться у него на груди, когда он останавливался дома. К сожалению, кроме него она не слушалась никого, даже мать через раз. Имела жуткие манеры, и не терпела в доме соперниц. А Джейми даже и ругать её не мог, при нём Лгунья была сущим ангелом. Но матери он верил больше, и даже проводил беседы с совой, уверенный, что та всё понимает. Только чихала она, похоже, на его советы. В конце концов, Мюриэль попросила его перестать маяться дурью, заверив, что Лгунья ей нравится такой, какая есть. Она даже дяде Джейсону её хотела как-то одолжить. Надо будет спросить, чем кончилось дело.
Сова у груди дрогнула и распахнула круглые глаза. Джейми глянул и ахнул — магия почти полностью восстановилась, а в районе сердца пульсировала вместе с ним. Но едва он попробовал оторвать пациентку от груди, та опять захлопнула глаза и уронила голову.
— Нет уж, голубушка! — пожурил её Джейми. — Давай, оживай! Да подержу я тебя ещё, но только недолго. Договорились?
Вот всегда с этими хитрюгами так, лечить получалось неплохо, да вот потом проблема оторвать от себя. Словно пиявки присасывались.
Джейми ориентировался на окровавленные когти, один был почти вырван, и он зажал обе лапки в руке — так регенерация, которая у волшебных существ довольно быстрая, почти как у него, должна была пойти быстрее, всё-таки повреждения там были серьёзными. Ещё через пять минут магия добралась и до перьев, восстановившись полностью. И непонятно было, откуда сова черпала её в каменном мешке гоблинского хранилища. В таких условиях лечить умирающее существо ещё не приходилось.
Сова всё же согласилась лететь за ним. Надо было возвращаться к Майклу, и снова проходить мимо гоблинов, которые могли увидеть сову и сильно удивиться, но нести крупную птицу под одеждой было бы ещё более странно.
Но гоблинов сова не интересовала. Бездушные «люди как люди» с коричневой тягучей магией даже не посмотрели на ожившую почтальоншу.
Майкл был в ужасе от вида ожившей совы и резво заскочил обратно в кабинку.
— Выходи, — потребовал Джейми. — Я спрятал её под курткой. Переоденемся после, когда отправим сову. Ну же, Майк! Мне нужно узнать, что было в письме! И это срочно.
Майкл всё-таки вышел и протянул ему изрядно помятое и запечатанное письмо.
— Ты что, даже не открывал его? — удивился Джейми. — А как узнал от кого?
— Так на печати фамилия. Я просто побоялся открыть. Ты же сам говорил, что могут проклятия какие-то быть. Слушай, кто эти Лестрейнджи, а?
Джейми глубоко вздохнул:
— Могут быть и проклятия, прямо на конверте, а ты его уже схватил, — он поглядел магическим зрением и вздохнул ещё раз, разрывая конверт. — Чистое оно. Так, что тут?
«Доброе утро, Майкл! Мне необходимо с вами встретиться, и кое-что обсудить. Не сочтите за труд быть в кафе напротив вашего банка сегодня вечером в восемь часов десять минут. С уважением, Рабастан Лестрейндж».
— Что ему нужно? — испуганно спросил Майкл, когда Джейми закончил читать. — И откуда он знает, когда заканчивается мой рабочий день? И ты не сказал, кто такие Лестрейнджи?
— Да знаешь, есть в волшебном мире несколько маленьких армий. Вот одна из них принадлежит им.
— Боже, — Морган без сил опустился на низкий подоконник.
— Угу. Придётся тебе смотаться ко мне домой. Боюсь, объяснить всё словами не получится. А бегать от Лестрейнджа — не выход. Он не сова, он хуже, он — это тысяча сов одновременно.
— Ладно, как скажешь, — несчастный Майкл совсем пал духом.
— Пиши на оборотной стороне ответ. Надо сову отпустить. «Я согласен. Буду вовремя. С уважением, Майкл Морган».
— Я там буду?
— Пиши-пиши. Он милый парень. Вот. Молодец! Давай сюда. Ага, а теперь открой окно и отвернись, если хочешь.
Когда сова улетела, неохотно оторвавшись от Джейми, Прюэтт просто обнял друга и, не предупреждая, активировал портключ домой.
— Майкл, как я рада тебя видеть, дорогой, — не растерялась Мюриэль, когда они появились прямо в её гостиной.
— Здрасте, — позеленевший Майкл Морган попытался улыбнуться, но вынужден был зажать рот обеими руками. Парню явно не только сов стоило опасаться, но и перемещения портключом были ему строго противопоказаны.
— Ванная там, — ткнула пальчиком хозяйка дома. — Если желаешь освежиться… Джейми?
— Ма, нужен думосбор. Майклу следует знать, что он делал вчера.
— Интересно, а маме не нужно знать о вчерашней авантюре своего отпрыска?
— Ну, ма! Ты же утверждала, что я достаточно взрослый…
— Не тогда, когда в твоих затеях замешана моя племянница. Всё, не спорь. Будет тебе думосбор, но только я посмотрю вместе с вами. Так честно?
Смотреть было весело. Как и всегда с мамой. Джейми просто наслаждался, а Майкл не отходил от своего тела не на шаг, старательно впитывая в себя разговоры, манеры и действия Санни в его обличии. Похоже, ему даже понравилось, судя по застенчивой улыбке.
Вынырнули они спустя полчаса совершенно опустошённые — время внутри думосбора, как ни странно, бежит быстрее реального в несколько раз.
— Красавцы! — подвела итог Мюриэль. — Майкл, ты как, не тошнит?
— Круто, миссис Прюэтт! Мне очень понравилось!
— Вот и славно. Дальше без меня.
Майкл инструкции выслушал внимательно, заверил, что всё понял, и обещал подробно доложить Джейми о разговоре с Рабастаном. Но таким покладистым он стал только после того, как Джейми пообещал его взять с собой на чемпионат по квиддичу и показал билеты. Просто поразительно, как подобная мелочь может вдохновить человека.
Джейми чувствовал себя вымотанным, а ведь в понедельник они с кузенами отправляются к драконам, и неплохо было бы выспаться. Но дождаться разговора Майкла и Рабастана было необходимо. На этот раз Джейми отказался играть роль своего приятеля. Просто потому, что Майкл на самом деле был ближе к Санни по реакциям. Во всяком случае, даже выражение лица иногда было просто неотличимо. Даже мама это приметила. Оставалось ждать.
***
Рабастан Лестрейндж, в нетерпении ждал свою сову Пеструшку уже битый час, не понимая, куда та подевалась. За такое время можно было слетать во Францию. Но сразу успокоился, когда сова, полная сил и своего обычного высокомерия, уселась на подоконник, протягивая лапку. Итак, Майкл Морган согласился на встречу. Оставалось ждать. Хорошо, Питер Аллен сообщил, когда у парня заканчивается рабочий день.
Да вечера он занимался чарами, хотя родители и советовали в выходные расслабиться. Мол, перед смертью не надышишься, а перенапрягаться не стоит. Чары Басти давались легко, кое-что самому хотелось повторить, а будни потратить на более важные предметы.
Встреча прошла весьма забавно. Майкл был всё таким же милым парнем, немного застенчивым и в тоже время открытым, с хорошей улыбкой. Поговорили о литературе, о квиддичном матче Гарпий, куда очень хотел попасть лопоухий сквиб, с детским восторгом сообщив, что Джейми Прюэтт выиграл билеты на вечеринке.
Под конец Морган, страшно стесняясь, сообщил, что помнит о приглашении на свадьбу, но очень просит сообщить об этом событии как-то иначе, не используя сову. Рабастан обещал такой способ придумать, на чем они и распрощались почти друзьями. Все подозрения, что Майкл — это не Майкл, а кто-то другой, или (о, Салазар, что за глупость!), другая, развеялись. Наверное, самому Рабастану хотелось, чтобы это было так, и он принял желаемое за действительное. Да и не могли пропустить оборотку боевики отца. А другого способа перевоплощения просто не существует. На все каверзные вопросы этот Майкл отвечал легко, без запинки. Словно совершенно не поняв, что его проверяют. И всё так же не испытывал никакого пиетета перед аристократом волшебного мира. Басти даже зауважал этого забавного сквиба, и дал себе зарок выполнить обещание. Если бы только эта свадьба действительно состоялась, он бы вообще всех сквибов Англии позвал, а не только Джейми и Майкла.
Думая обо всём и ни о чём, Рабастан ещё долго гулял по какому-то Лондонскому парку, уже распрощавшись с Морганом.
Дома он оказался лишь поздно вечером, переместившись сразу в свои покои, где его встретил эльф, протягивая на подносе письмо. И сердце младшего Лестрейнджа пропустило удар — почерк был хорошо ему знаком.
Положив письмо от мисс Прюэтт на стол, Рабастан не спеша переоделся в домашнее, устроился в своём любимом кресле перед камином и вскрыл послание. Руки дрожали, и пришлось несколько раз вздохнуть, прежде чем начать читать.
«Привет, Рабастан! — писала Санни своим красивым убористым почерком. — Ты заставил меня посмеяться и перерыть кучу книг в библиотеке, чтобы найти хоть что-то про это греческое заклинание. Увы, времени было мало, потому что меня пригласили на вечеринку к твоему брату. Спасибо за подсказку, перо ему понравилось. Кстати, было весело, но не настолько, как если бы там был ты.
Ничего не найдя в библиотеке, я уже думала, что придётся тебя разочаровать, но совершенно случайно мне помог один человек. Его портрет висит у меня в гостиной над камином. Я просто рассказала ему про заклятие, не называя тебя. Он рассмеялся и ответил, что контрзаклятие не требуется. Наведи палочку на перила, где надпись, держи в голове картинку с чистыми перилами и просто повтори заклинание. Я тоже скучаю и радуюсь каждому твоему письму. Надеюсь, эта информация тебе поможет»
Басти улыбнулся в полумраке, довольно кивнув. Информация, что она скучает, безусловно, ему поможет! Всё ещё улыбаясь, он вернулся к чтению.
«Завтра у меня первой парой ЗОТИ, и профессор Робертс наверняка опять будет меня мучить. Поэтому прощаюсь, нужно хорошо выспаться хотя бы, потому что подготовиться к его уроку невозможно. Он просто непредсказуем.
Жду Рождества, чтобы скорей увидеть те…», — эти пять с половиной слов были очень тщательно зачёркнуты, но недаром Басти повторял чары только несколько часов назад, так что легко убрал верхний слой и прочёл скрытую строчку, отчего на сердце сразу стало теплей.
«Прости, что отправляю черновик, совсем уже засыпаю. Пусть тебе приснится хороший сон. Санни»
— И тебе спокойных снов, милая, — Рабастан уставился в камин, стараясь припомнить каждую чёрточку её лица, — а с крёстным я поговорю!
***
Завтрак в понедельник утром, как всегда, проходил в довольно унылой обстановке. Ученики всех курсов, видимо, только сейчас вспоминали, что чего-то недоучили за выходные, да и вообще не готовы к новой неделе. Даже Эжени, занявшая уже привычное место напротив подруги, выглядела сонной и рассеянной.
Роб кивнул им с другого конца стола, а на Артура Санни даже смотреть не стала. Прощать этого придурка в её ближайшие планы не входило. Только Роба было жалко, который разрывался между друзьями, но выбрал Уизли. И Санни очень не хотелось разрушать привычную ему картину мира и рассказывать, почему взъелась на рыжика. Выбор Вуда она понимала, всё же мальчишки дружили с первого курса.
За преподавательским столом тоже царило какое-то уныние, словно и профессора не слишком радовались окончанию выходных. Не было директора и профессора Робертса, что было странно. Директор, правда, и на прошлой неделе отсутствовал, ученики шептались, что у него какие-то дела в Визенгамоте, чуть ли не перевыборы нового председателя.
Некоторые вольнодумцы, в основном из Гриффиндора и Хаффлпаффа, даже уверяли, что председателем выберут самого Дамблдора, мол, никого достойнее нет на эту должность. Другие — в основном слизеринцы — презрительно кривились, утверждая, что Дамблдор при всей своей популярности и наградах не дотягивает до места председателя. И дело не только в происхождении. Дальше они загадочно умолкали.
А Санни внутренне вздыхала, никому не сообщая о своих воспоминаниях семикнижья поттерианы — там Альбус Дамблдор точно был председателем Визенгамота, но когда он им стал — до первой магической войны или уже после падения Лорда — она понятия не имела.
А вот почему нет Робертса, никто никаких предположений не строил. Правда, вряд ли кого-то могло это заботить. Ну не пришёл, на прошлой неделе он точно никуда не пропадал. Да и не факт, что не подойдёт позже, они с Эжени выбрались в Большой зал очень рано.
Санни встрепенулась, заметив процессию слизеринцев. Наконец-то появились, она даже успела поволноваться, что с ними что-то случилось на вечеринке, после того, как она ушла. Зайдя в зал и не заметив за слизеринским столом привычной компашки старшекурсников, она немного занервничала. Остальные присутствовали почти в полном составе. Интересно, кто-то их заставляет, или сами все такие сознательные? Артур Уизли, помнится, считал, что на завтраке в понедельник появляются только заучки и дебилы. Хотя, судя по всему, мнение своё изменил, раз уж сидит на том конце стола с Робом как ни в чём не бывало.
Рудольфус Лестрейндж подмигнул ей, когда они небольшой слаженной группой проходили мимо гриффиндорского стола, Валери улыбнулась, а нахальный Флинт мимолётно погладил по плечу, проходя совсем близко.
Санни покачала головой и подвинула ближе тарелку с полосками поджаристого бекона, краем глаза невольно следя, как рассаживаются слизеринцы.
— Мэдисон даже не взглянул, — пожаловалась Эжени тихо. — Странный он какой-то. И на празднике был злой. Даже не поцеловал ни разу. И прогнал меня спать, как только ты ушла. Не понимаю… Если они с Флинтом что-то не поделили, я-то тут при чём?
— С Флинтом? — переспросила Санни удивлённо. — А что у них? Я и не заметила.
— Да когда тебе, ты же дома была, а тут такие страсти творились. Флинт вчера за завтраком распсиховался и ушёл из зала, даже есть не стал. А Реган остался. Я спрашивала, но Мэдисон грубо посоветовал не лезть в мужские разборки. Как тебе такое вообще? Потом, правда, извинился, но ничего так и не рассказал.
— Не обижайся на него, — Санни озабоченно поглядела на парней. Вроде волком друг на друга не смотрят, но Флинт демонстративно сел возле шестикурсников. А обычно они с Реганом рядом места занимают. Ну вот что не поделили? Она вздохнула: — И Робертса нет.
— Разве? — Эжени оглянулась на стол преподавателей. — Ой, доедай скорей, сбегаем в библиотеку. Робертс наверняка самостоятельную работу опять устроит прямо на первой паре. Гад! А я книгу одну по заклинаниям забыла в библиотеке взять. Реган посоветовал.
Санни кивнула, ей наоборот надо было сдать в библиотеку пару книг, которые утром сунула в сумку. И будет хорошо, если не придётся таскать их с собой весь день.
К кабинету ЗОТИ они подошли последними. Хотя нет, Рудольфуса и Беллатрикс ещё не было.
Гриффиндорцы спешно листали учебники, а слизеринцы, стоя особняком, гордо демонстрировали полное спокойствие, не пытаясь ничего повторять. Правда, лица у ребят были сероватыми, и Санни еле удержалась от улыбки — видимо, потребление на празднике запрещённого к проносу в школу элитного Огденского не прошло для них даром. Только Эмили Гамп излучала обычное спокойствие и имела здоровый цвет лица. Да Мэдисон смотрелся возмутительно бодрым.
А вот Флинту Санни искренне посочувствовала. Он по-прежнему держался в стороне от своего друга, морщился и то и дело отпивал какое-то зелье из маленького флакона. Но судя по всему, мало того, что оно было противное, так ещё и эффекта от него ноль. Квинтус поймал её взгляд и скорчил жалобную гримасу, смотревшуюся в его исполнении жутковато.
Санни только хотела к нему подойти, как в коридоре появились припозднившиеся префект Лестрейндж и мисс Блэк. Эти двое выглядели как всегда безупречно и точно не мучились от похмелья, или слишком хорошо скрывали.
— И чего стоим, кого ждём? — громко спросил Руди, взмахом палочки открывая дверь в кабинет. — Прошу, леди и джентльмены.
Санни улыбнулась и, пропустив остальных, зашла в класс последней. Она никогда не любила давки в дверях, которую непременно устраивали гриффиндорцы.
— Ненавижу бодрящие зелья, — пожаловался Флинт, когда она села за первую парту рядом с ним. — Прикинь, Прюэтт, если бы кто-то создал нормальное антипохмельное. Обогатился бы в момент!
— Я уже второе утро подряд слышу эту фразу, — невольно улыбнулась Санни. — Братья тоже предрекают изобретателю несметное богатство. А мне казалось, что его уже давно изобрели.
— То самое, что называют антипохмельным сейчас — это всего лишь жалкое подобие, — занудно заговорил Квинтус. — Чаще всего за него выдают смесь трёх зелий — сна без сновидений, бодрящего и очищающего. И плюс безоар. Адская смесь, на самом деле. Будешь блевать минут двадцать, если повезёт — то десять, ощущение, я скажу, непередаваемое. А потом есть опасность отрубиться внезапно. Кто-то уснёт прямо посреди полёта на метле через шесть часов, кто-то через двенадцать. Смотря какое зелье сна и какого качества. И это учитывая то, что никто не в курсе, какое из очищающих в эту адскую смесь входит. У каждого мастера-зельевара оно своё, более-менее подходящее к остальным компонентам, но хранят, мать их, свои знания в тайне. Суки! Было бы чего.
— Не знаю, как насчёт твоих братьев, а у Флинта сведения устаревшие. Антипохмельное давно изобрели. — Руди, сидящий позади них, оказывается, всё слышал. И теперь гадко улыбался. — Его делает только один мастер-зельевар где-то в Греции. Стоит один флакон примерно, как средней паршивости дом со всей обстановкой и является запрещённым ко ввозу в Англию. Ту смесь, о которой рассказывает Квинт, действительно практикуют как замену для таких вот болванов — и на них же испытывают. Сажает печень, к слову, на раз. Восстанавливать задолбаешься. Поговаривают, что старина Слагги имеет запасец контрабанды из Греции. И даже, по слухам, делится им с избранными, хотя и весьма неохотно.
— В настоящее антипохмельное, — добавила Беллатрикс, — опять же по слухам, входит какой-то яд. Поэтому дозировка там несколько капель, ошибёшься — и кирдык. Потому и запрещено, много народу на нём скопытилось.
— И откуда вы всё знаете, умники мордредовы? — с отвращением спросил Флинт.
Он отвернулся от Лестрейнджа и его невесты с таким ошарашенно-расстроенным видом, что Санни невольно хихикнула.
Рудольфус ей подмигнул, и она вдруг засомневалась, что сейчас префект говорил правду. А Беллатрикс запросто могла ему подыграть.
— Тебе смешно, — обиженно выдал Квинтус. — А между прочим, зря вчера ушла так рано. Было весело. Но я даже рассказывать не стану, потому что у тебя нет сердца.
— Почему это нет? — Санни постаралась говорить серьёзно: — Я тебе очень сочувствую. А что за дрянь ты пьёшь сейчас?
— Хочешь попробовать? Очищает лёгкие от перегара.
— Нет уж. И я уверена, что профессора Робертса ты не сможешь этим обмануть.
— Сам знаю, — мрачно согласился Флинт и вдруг со злостью швырнул пузырёк в классную доску.
Санни вздрогнула, но флакон не разбился. Не долетев до доски буквально пары сантиметров, был уничтожен с противным хлопком.
— Сдурел? — холодно поинтересовался Лестрейндж, опуская свою палочку. — Проф зайдёт в любую секунду. Соберись уже, придурок.
— Совсем идиот? — послышался справа голос Уизли.
— Да пошёл ты, поганый гриф, — равнодушно ответил Квинтус, прикрывая глаза. И тише спросил, вцепляясь в волосы руками: — У тебя ничего нет от головы, Прюэтт? Гудит, зараза.
— Топор с собой не ношу.
— Ха-ха! Очень смешно! А если серьёзно?
— Вроде у Мэдисона всегда с собой какое-то зелье, — осторожно ответила Санни. — Ну он хвастался, что от всего помогает.
— Даже не упоминай при мне его имени, — отрезал Флинт, так и не открыв глаз. — Уй, как хреново-то! Мне срочно надо в Больничное крыло!
— Поздно! — с сочувствием вздохнула Санни, краем глаза заметив, что дверь распахнулась, пропуская профессора.
Квинтус вскинул голову и убито прошептал:
— Ой, бля… лучше б я сдох!
Санни сдержала смешок и тут же охнула, поняв, что до сих пор не достала учебник. Она полезла в свою сумку, считая, что Флинт зря так переживает. Робертс хоть и суров, но к слизеринцам явно имел слабость. Да, поругает Флинта, но может, даже подлечит.
Тишина в классе оглушала и Санни старалась не шуршать, роясь в сумке. У Робертса на занятиях всегда была железная дисциплина.
— Не скажу, что счастлив вас видеть, — произнёс до боли знакомый голос. — Профессор Робертс временно отсутствует в Хогвартсе по причинам глубоко личного характера, так что эту неделю занятия у вас буду вести я. Для тех, кто не в курсе, представлюсь. Магнус Нотт, член Попечительского совета. Обращаться ко мне можно «мистер Нотт», или «сэр». Я не профессор и становиться им не собираюсь.
Учебник выскользнул из рук Санни и с грохотом упал на пол. Она медленно выпрямилась и подняла взгляд. Магнус Нотт смотрел прямо на неё. И был вовсе не плодом её воображения, а самым что ни на есть реальным.
— Вам помочь, мисс Прюэтт? — осведомился он вкрадчиво-скучающим тоном.
— Нет, — буркнула Санни и бросилась поднимать учебник, чувствуя, как вся кровь прилила к голове. Послышались смешки, явно со стороны гриффиндорцев.
— Нет, сэр, — поправил Нотт хладнокровно, когда она положила книгу перед собой. — Один балл с Гриффиндора. А теперь убрали учебники обратно в сумки. Они вам сегодня не понадобятся. Мисс Прюэтт, даю вам шанс реабилитироваться. Прошу к доске.
|
|
|
| Каури | Дата: Суббота, 21.01.2017, 03:35 | Сообщение # 217 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| Глава 31
Санни прошла к доске, практически не чувствуя ног. Остановилась, повернувшись к классу, и наткнулась на ухмылку Рудольфуса Лестрейнджа. Нахальную и пренебрежительную. Подействовало. Она покраснела, рассердившись на себя, — да что такого?! Расклеилась, едва увидела «жениха» в роли учителя. Ну снял с неё балл — Мерлин, и когда она начала так переживать из-за каких-то баллов? Да если бы даже переживала — всего-то один! Даже Флитвик снимает больше. И что дальше? Не съест же, в самом деле, и не заавадит. Ответив Руди высокомерным взглядом, Санни мысленно рявкнула: «Соберись, дурёха!».
— Все вы готовитесь в конце этого курса сдавать Тритоны, — начал Магнус Нотт, обращаясь к классу. — И насколько я понимаю, ЗОТИ обязательны для всех, и вас уже почти полгода усиленно готовят к экзамену. Не вижу смысла давать новые темы, оставлю это профессору Робертсу. А вот практические навыки у вас закрепить не помешает. Не так ли, мисс Прюэтт?
— Да, — кивнула Санни и сразу опомнилась: — Да, сэр!
В классе раздались смешки, но одного взгляда Нотта было достаточно, чтобы воцарилась тишина.
— Отлично. Тогда сейчас, каждый, выходя к доске, продемонстрирует мне серию заклятий, которые помнит, в течение минуты. Не повторяться, не делать паузы, не подсказывать. Мистер Лестрейндж покажите нам своё мастерство и наколдуйте поглощающий щит перед мисс Прюэтт. Благодарю! Мисс Прюэтт, цельтесь прямо в мистера Флинта. Все заклятия для нападения или защиты, какие сможете припомнить.
— Почему в меня? — дёрнулся за первой партой Квинтус от нацеленной в него палочки. Призрачный щит маслянисто поблёскивал, но только перед второй партой.
— Чтобы жизнь мёдом не казалась, мистер Флинт, — прищурился Нотт, — к тому же магия прекрасное средство от похмелья. Мисс Прюэтт, готовы?
Санни глубоко вздохнула и слабо улыбнулась скроившему мученическую физиономию Квинтусу. В голове было абсолютно пусто. Ни одного заклинания, кроме Авады, она не могла вспомнить. Ах да, ещё Экспеллиармус. И Круцио. Но сомнительно, что Магнус Нотт оценит непростительные.
— Готова, сэр, — вздохнула она.
— На счёт три, мисс, — в руках Нотта появились большие песочные часы. — Мистер Флинт, вы собираетесь сидя отбиваться?
— Нет. Нет, сэр! — парень вскочил, и скривился под неодобрительным взглядом учителя. — Санни, заавадь меня, очень прошу!
— Может, Круцио лично от меня? — нарочито сочувственно осведомился Магнус. — Нет? Ну моё дело предложить. Итак, молодые люди. Один, два, три!
Песок в перевёрнутых часах на учительском столе шустро посыпался в нижнюю колбу.
— Ступефай, — выпустила Санни первое заклинание, полюбовавшись, как сиреневый луч был легко отбит Флинтом и погас в толще щита. — Экспеллиармус! Акцио палочка Флинта.
Шутовски кланяющийся слизеринец после удачно отбитого Экспеллиармуса, от Акцио палочку не уберёг. Санни хмыкнула, хватая тёплое древко, и сразу же бросила палочку обратно хозяину.
— Нифига себе! — отреагировал тот. — У тебя Акцио сильнее Экспеллиармуса!
— Разговоры!
— Инкарцеро!
— Ай. Простите, сэр! — Квинтус сбросил верёвки, передёрнув плечами. Что-то режущее применил?
— Баубиллиус! — вспомнила Санни, и маленькая жёлто-белая молния ударила Флинта куда-то в коленку. Он заскакал на одной ноге, взвыв так, что Санни всплеснула руками, бросаясь к нему. Всё остальное он так хорошо отбивал! Она не думала, что сможет попасть в него этой дурацкой молнией.
— Время, мисс Прюэтт! Будьте так добры, отойдите от этого идиота. Вы загораживаете… — Нотт набросил что-то невербальное на злополучную коленку, и Флинт издал стон облегчения. — Полегчало? Садитесь оба. Мисс Прюэтт, слабо. Флинт, отвратительно. Лестрейндж и Блэк к доске.
— Прости, — прошептала Санни, садясь рядом с Квинтусом и стараясь не шевелить губами. — Как ты?
— Выпить хочу!
— Мисс Прюэтт, минус балл за разговоры. Мисс Блэк на счёт три…
— Это я, сэр! — попытался возмутиться Флинт.
«Придурок», — прочла Санни по губам Рудольфуса. И была с ним полностью согласна.
— Ещё один балл с мисс Прюэтт, — хладнокровно ответил Нотт.
— Сэр! — Квинтус даже о своём состоянии забыл, вскакивая с места. — Это не она!
— Сядь! — ледяным тоном скомандовал Нотт. — Ещё одно слово…
— Да пожалуйста! — свирепо отреагировал Флинт, падая на свой стул.
— Отработка, мисс Прюэтт, сегодня после ужина.
— Охренеть, — Флинту стоило научиться говорить шёпотом.
— Два часа, обоим, — уточнил Магнус.
— Да, сэр! — поспешила ответить Санни и пнула под партой своего неугомонного соседа.
Тот прятал от неё глаза и сжимал кулаки. Санни вздохнула, погладила его под партой по пострадавшей коленке и принялась смотреть на Беллатрикс, заклинания которой буквально слились в одно, вылетая с огромной скоростью. Понятно теперь, почему Магнус Нотт сказал, что слабо. Остальные ученики, хоть и не сравнились бы с мисс Блэк, но легко выдавали чуть ли не десяток заклинаний в минуту. Разве что Артур показал всего два заклинания, а потом его остановили за повтор первого. И Эжени полминуты молчала, но зато выдала в итоге целых пять заклинаний, умудрившись даже под конец связать Мэдисона «Инкарцеро».
— Подведём итоги, — Нотт стоял у доски, недовольно кривился и обводил взглядом каждого. — Потенциал у всех неплохой. Молодцы. Над скоростью реакций стоит поработать всем, кроме мисс Блэк и мистера Лестрейнджа. Мистер Флинт, от вас я ожидал большего. Мисс Прюэтт. Впрочем, с вами пообщаемся на отработке. К следующему уроку подготовите мне полный список бытовых заклинаний, которые можно использовать в бою. С пояснениями. Все свободны. Флинт и Прюэтт задержитесь.
До конца урока оставалось ещё четверть часа, но, разумеется, никто не стал сообщать об этом учителю. Не прошло и минуты, как кабинет ЗОТИ опустел.
Нотт занял место за преподавательским столом, стоявшем на возвышении.
— Квин, — произнёс он устало, и когда парень вскинулся, мягко продолжил: — Скажи на милость, какого драккла ты тут вытворяешь?
Санни постаралась слиться с мебелью и не дышать.
— Это было несправедливо, патрон, — нахмурился Флинт, не поднимая глаз.
— Серьёзно? Может, мне тебя похвалить, что в таком состоянии являешься на урок?
— Нет, сэр. Но зря вы… Расскажете отцу?
— Проваливай! — фыркнул Магнус. — Мисс Прюэтт, могу я вас попросить об одолжении? Проследите, чтобы горе-рыцарь зашёл в Больничное крыло.
— Хорошо, сэр, — Санни улыбнулась. Такой Нотт ей даже нравился. А что назначил ей отработку, так это Флинт постарался — понятно, что воспитательный момент. — А отработка…
Флинт оглянулся, уже направляясь к двери.
— В семь здесь же, — Нотт закрыл глаза и потёр пальцами висок. — Попрошу не опаздывать!
— Да, сэр!
— Вот же… гад, — прошипел Квинтус, едва они вышли в коридор. — В Больничное крыло не пойду!
Санни взяла его под руку и попыталась заглянуть в глаза:
— Пожалуйста, Квин! Тебе же плохо.
— Мне хорошо, — он ей улыбнулся, криво, но всё же. — Только ради тебя. И не бойся патрона. Он не злой, хоть и бывает порой сволочью.
Сдав Флинта целителю, Санни поспешила на следующую пару. Она не знала, что думать про Нотта и отработку, и вообще о прошедшем уроке. Первый испуг прошёл, а то, как он говорил с Флинтом, когда все ушли, и вовсе показалось очень милым. И в Больничное крыло послал, и ругать не стал. Про Круцио, конечно, пошутил. А Флинт зря сердился, но это тоже было приятно — переживал за неё.
День пролетел очень быстро, хотя помучить их умудрились на всех парах. Даже Флитвик устроил опрос, измотав сложными заданиями.
***
Рудольфус выловил её, когда Санни выходила из кабинета Чар. Маленький профессор задержал, спрашивая, как продвигается индивидуальная работа и не нужна ли помощь. Пришлось ответить, что всё прекрасно, и стараться не думать слишком громко, что ещё даже не приступала.
— Почему на обед не ходила? — первым делом спросил Рудольфус, приноравливаясь к её шагам. — И куда так спешишь сейчас?
— Монстрик приболел, — нахмурилась Санни. — Хотела показать его целителю, хотя не уверена, что они занимаются животными.
— Что значит приболел?
— То и значит, — Санни едва не ступила на пропавшую ступеньку и благодарно улыбнулась поддержавшему её Лестрейнджу. — Отказывается от еды с самого утра, вялый какой-то и нос сухой и горячий.
— Не торопись. Давай зайдём в башню Рэйвенкло.
— Зачем?
— Ну как же. Лисс Пранк, она пятикурсница, наверняка сейчас там.
— Лиссу я знаю, — вспомнила Санни рыженькую смешливую девчонку. — А зачем она тебе?
— Не мне, а твоему Монстру. У Лиссы целительский дар, может, и животных чувствует. Только это секрет.
Лиссу им вызвал кудрявый второкурсник. Мисс Пранк весело поприветствовала Санни и насмешливо Лестрейнджа.
— Кому я нужна?
— Монстрик заболел. Руди сказал, что ты могла бы посмотреть его.
— Монстрик — это?..
— Книзл у неё, — пояснил Руди, — мелкий такой котёнок. Фамильяр.
— О! Обожаю котят. Только минутку, я шарф забыла.
В результате в своих комнатах Санни оказалась в большой компании. Лисса прихватила зачем-то ещё семикурсника Забини, правда уверяла, что он сам увязался. И Рудольфус тоже пошёл смотреть, словно заняться нечем. А по дороге ещё и Флинт их нагнал, Валери забрала его из Больничного крыла, и контролировала, чтобы не свернул, куда не надо.
От такого количества гостей профессор Даркер на картине просиял, сделал вид, что читает газету, устроившись в кресле у камина, а сам с интересом наблюдал за гостями своей протеже.
— Отойдите все! — потребовала Лисса, когда Лакки осторожно положила вялого котёнка на диван. — Лаудан, что встал, сделай диванчик повыше!
Забини поспешно выхватил палочку и направил на диван. Пара заклинаний и диванчик превратился в высокий стол с мягким верхом.
— И света побольше, — скомандовала мисс Пранк. — Спасибо, Рудольфус!
Лестрейндж среагировал быстрее всех, согнав к «операционному» столу софиты, плавающие под потолком.
Флинт попытался что-то посоветовать, но мисс Пранк одарила его таким взглядом, что Квинтус отшатнулся, а Валери хихикнула, прикрыв рот ладошкой.
— Флинт её боится, — шепнула она Санни. — Лисс Рабастана от пьянства заговорила на месяц.
— Басти что, алкоголик?
— Тише вы! — рассердилась мисс Пранк. — Я тут сердечко прослушиваю.
— Потом расскажу, — одними губами сообщила Валери.
— Так! — наконец изрекла Лисса, укладывая котёнка обратно на столик. Казалось, всего осмотрела, ощупала и прослушала. Тот улёгся безвольной тряпочкой, уронив маленькую голову на лапы. — Когда обнаружили симптомы, и кто?
— Утром он был нормальный, — тут же сообщила Санни, делая шаг вперёд. — Правда, не стал есть, но я думала, что просто с вечера переел. А потом я на переменке забегала, мне Лакки сказала, что он даже пить не хочет. И к еде не притрагивался. И вообще все время лежит и не шевелится.
— Можно позвать её? Ну, Лакки?
Домовушка тут же появилась рядом и обстоятельно повторила то, что уже сказала хозяйка. Добавив в конце жалобным голосом:
— Мастера Джейми бы сюда приводить. Монстрик бы живо поправляться.
— Кто такой Джейми? — заинтересовалась Лисса.
— Мой кузен, — растерянно пояснила Санни. Её удивило, что Лакки заговорила как обычный эльф, но, видимо, так было нужно. — Не знала, что он лечит животных.
— Он может, да, — Лакки повесила уши. — Только его сюда не пускать.
— Ясно, что не пустят, — кивнул Лестрейндж.
— А я с такими малютками не очень умею, — призналась расстроенная Лисса. — Я больше с людьми, или, например, с гиппогрифами.
— А нельзя перенести его к вашему кузену? — поинтересовалась Валери. — Лакки, он правда вылечить может?
— Можно? — эльфийка просительно посмотрела на Санни. — Это недолго. Он уметь, я правду говорить.
— Давай! — решила она. — Я подожду!
— Мы все подождём, — скомандовала мисс Пранк, осторожно перекладывая котёнка в лапки домовушке. — Лаудан, возвращай диван на место. Зря что ли пошёл с нами?
— С радостью, — улыбнулся тот девчонке и махнул палочкой, возвращая диванчику прежний вид.
Валери с Флинтом и мисс Пранк тут же его заняли. Забини присел на подлокотник, а Санни и Рудольфусу достались кресла.
— Раз пошла такая пьянка…, — произнёс Лестрейндж, вынимая из кармана маленький пакетик. Увеличив его, он пояснил: — Пирожки. Вообще-то я для Санни прихватил, но думаю теперь, что она столько не съест.
— Ух ты! — Санни вскочила. — Сейчас я чай организую, у меня тут всё в шкафчике.
Валери тут же стала помогать, а Забини разложил пирожки высокой пирамидкой на широкой плоской тарелке, трансфигурированной из бумажного пакета.
— Нифига себе, сколько ты для Санни взял! — оценил он.
— Остальное думал в подземелья отнести, у нас там Мэдисон вечно голодный на пару с Флинтом. Но тут думаю сейчас нужнее.
— Реган обойдётся, — мрачно заверил Флинт, хватая пирожок. — Бля! Горячий какой! Уууу!
— Так я подогрел, — хохотнул Забини.
— Обжёгся? — сочувственно спросила Лисса. — Дай гляну руки.
— Держись от меня подальше, Пранк! — Флинт откусил большой кусок пирога, перекладывая его из руки в руку и держа кончиками пальцев. — Мефя таф не корфрили.
— Чего? — смерила его насмешливым взглядом Лисса. — Прожуй сначала, умник.
Санни как раз расставлявшая чашки сразу поняла, что Лиссу его слова обидели.
— Он говорит, что его там не кормили, — рискнула она перевести, пока Квинтус жевал и кивал в такт её словам. — И мне за тебя стыдно, Флинт. Может, и мне держаться от тебя подальше?
Квинт замер, уставившись на неё, судорожно проглотил всё, что было во рту, и обернулся к «целительнице», потом оглядел остальных.
— Лучше извиниться, — без улыбки посоветовал Забини.
— Ага, — синхронно кивнули Санни и Валери.
Флинт тяжело вздохнул, сполз с диванчика и оказался на коленях перед мисс Пранк.
— Мелкая, прости дурака. Я дебил! Я знаю! Хочешь, заколдуй!
— Да уж ладно, — рассмеялась она, потрепав его по голове. — Можешь не извиняться, я ж тебя с детства знаю. И не жмурься, ничего я против воли делать не стану. Пей себе, сколько влезет!
Флинт шумно выдохнул, поймал и поцеловал её руку, а потом вернулся обратно на диванчик, пока Забини не занял его место.
— Подкаблучник, — проронил Руди, наблюдавший эту сцену с усмешкой. Он осторожно принял горячую чашку из рук Валери.
— Хороший мальчик, — не согласилась с ним Санни. — Валери, садись в кресло. Я на этом пуфике посижу. А… Лаудан, правильно? Можешь на диван сесть рядом с Лисс.
— Кто ещё подкаблучник можно поспорить, — проворчал Квинтус. — Лаудан, твою мантикору! Почему нижние пирожки ещё горячее?
— Охлади заклинанием, — лениво ответил Забини. Он тоже взял только чай и устроившись с другой стороны от Лисс, положил свободную руку на спинку дивана. — А ты чего не ешь, радость моя?
Лисса прыснула:
— Эй, с каких это пор я твоя радость? По имени, пожалуйста, а лучше по фамилии, мистер Забини!
— Может, он не знает, что ты за зверь, и влюбился, — предположил Флинт.
— Квинтус! — вздохнула Валери. — Ну в самом деле!
— А что, Вэл! Вот прикинь, твой отец уже сказал отцу Лиссы, мол, пусть дочка за такого-то выйдет. Приедет она на каникулы, а там её женишок встречает. Так что ты, Забини, лучше бы не заглядывался. Для твоей же пользы говорю. Ковен своих девок на сторону не отдаст.
— Глупости какие, скажи, Валери, — Лисса постаралась отодвинуться от Забини. — Твой отец бы не стал так делать, да? Папа мне обещал, что сама выберу. И Стивен бы написал, если что. Но руку тебе лучше убрать, Лаудан. Угу, вот так. Не думай, что я брошусь выбирать тебя!
— Отец может, — пробормотала Валери невнятно.
Санни показалось, что взгляд Забини стал каким-то больным и сердитым. Похоже, ему вообще неприятно, что его тут обсуждают, а он, как джентльмен, не может сказать, что вовсе не влюблён в Пранк.
Но Забини вдруг положил руку на затылок девчонки, и заставил посмотреть на него:
— Плевал я на ваш ковен. Всё равно моей станешь.
— Больной! — Лисс вскочила, стряхнув с себя его руку. — Подвинься, Флинт! Я сяду здесь.
Лаудан зажмурился. Потом открыл глаза и посмотрел прямо на Санни.
— Извините. Я не хотел никого расстраивать. Хотите анекдот? Нет?
— Давай, — милостиво кивнул Лестрейндж, — а то мне до сих пор не по себе от твоей заявы. Надеюсь, ты Нотту не говорил, что на ковен тебе плевать? Или у вас сегодня не было ЗОТИ?
Вспылить Лаудану помешало возвращение домовушки, с рук которой радостный котёнок прыгнул прямо на колени хозяйки. Большие круглые глазки оживлённо блестели, а быстрый язычок принялся слизывать с руки Санни крошки от пирожка.
— Мастер Джейми велеть сегодня с ним надолго не расставаться, — сказала Лакки.
— Так что с ним было, он не сказал? — оживилась притихшая было Лисса. — Как Джейми его вылечил?
Домовушка только покачала ушастой головой:
— Не знаю. Лакки не видеть. Мастер Джейми сказать, что нехорошее скушать. А потом Лаки принесла воды, а Монстрик прыгать.
— Отравился, — кивнула Пранк, погладив котёнка, которому дали полпирожка. — Я так и подумала. Лаудан… Флинт, можно тебя попросить?
— Чего?
Забини резко поднялся.
— Прошу прощения, — сказал он Санни, — если я больше не нужен…
Он в два шага пересёк гостиную и вышел в коридор, мягко прикрыв за собой дверь.
Пранк расстроено посмотрела ему вслед.
— Пожалуй, нам всем пора, — поднялся со своего кресла Лестрейндж. — И пирожки закончились. Флинт! Подъём!
— Лисс, — тот послушно вскочил, — а ты чего хотела-то?
— Уже ничего, — буркнула та. — Санни, я загляну вечером?
— Только после девяти уже, у нас с Флинтом отработка сегодня.
— О! Это не к спеху, — поспешила заверить Лисс. — Можно и завтра. Флинт, проводишь?
Валери, уходя последней, пожала ей руку:
— Не волнуйся так, всё нормально. Только Лисс не в курсе чувств Забини, а все и так давно знали. Может и хорошо, что сказал, хотя это было по-дурацки, согласна.
***
|
|
| Каури | Дата: Суббота, 21.01.2017, 03:36 | Сообщение # 218 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
Так и получилось, что на отработку Санни шла, думая про несчастного Забини и не очень счастливую Пранк, и несла на руках довольного Монстрика. Раз уж Джейми велел сегодня его не отпускать, мистер Нотт уж как-нибудь потерпит присутствие фамильяра на отработке.
Грустно было — неужели правда в ковене такие правила, что девчонок не отдают на сторону? А она-то думала, что это у неё всё сложно. А там даже не отец, а глава ковена такими вещами распоряжается. Вот где ужас. Расспросить, что ли, Флинта подробнее?
Она думала, что Квинтус опоздает, но тот уже приближался к кабинету ЗОТИ с другой стороны.
Санни даже поздороваться не успела, как дверь между ними распахнулась.
— А, пришли? — сказал Нотт, — Заходите. Я на пару минут отойду. Флинт, мебель расставь по стенам пока. Чтобы середина была свободна. Что это?
Нотт уставился на котёнка в её руках, который сразу выгнулся и зашипел на него.
— Монстрик, — вздохнула Санни, почёсывая фамильяра за ушком, чтобы успокоить. — Просто он приболел, то есть уже всё нормально, только нельзя пока одного оставлять. Ну… сегодня. Можно, мистер Нотт?
Магнус посмотрел отнюдь не ласково, ей даже показалось, что он скрипнул зубами.
— Устройте в уголке где-нибудь… Ладно, разминайтесь пока, скоро буду.
Широким шагом Нотт пошёл в сторону лестниц.
— Так, Санни, в чарах у нас сильнее ты, — Флинт достал палочку и приглашающе ею махнул. В конце кабинета с грохотом свалился одинокий горшок с подоконника. — Ну офигеть! Так, я пойду цветок реанимирую, а ты парты левитируй к стенам.
Санни кивнула, и придерживая левой рукой котёнка, правой стала махать палочкой, поднимая парты. Вообще-то сразу много предметов она только ещё тренировалась переносить, но тут вполне удалось. Только взмокла слегка, когда весь ряд парт встал ровно к стеночке, развернувшись вдоль неё. Только два стула пришлось перенести отдельно.
Вздохнув, она перешла к следующему ряду, решив двигать эти парты чуть медленней. Только оглянулась на Флинта, который странно затих.
Парень смотрел на неё в полном шоке, даже рот открыл.
— Что? — Санни торопливо поглядела на котёнка, а потом уже осмотрела себя. — Что не так?
— Всё… так, — Флинт сглотнул. — Ты не устала?
— Да нет, — пожала плечом она. — Только с котёнком трудно сосредоточиться. Подержишь?
Флинт рванул к ней, осторожно забрал котёнка и отошёл к доске, пятясь.
Второй ряд переносить было легче, даже все стулья удержались в воздухе. И разворот получился лучше.
— А третий ряд к окнам? — оглянулась она на Квинтуса.
— Можно и к окнам, — выдал тот хрипло и откашлялся. — Ты точно не устала?
— Да я же их не руками волоку, — отмахнулась Санни, хотя нарочитое удивление Флинта было приятно.
— Это и пугает, — раздался от двери низкий голос. — Отставить, мисс Прюэтт!
Санни резко обернулась. Нотт тоже выглядел удивлённым и злым. Она поспешно опустила палочку.
— Что не так-то, Мордред вас подери? — Санни разом позабыла манеры и правила приличия.
— Да всё! Вы что тут вытворяете, а? Флинт, дракклов идиот! Ты куда смотришь?
Парень, сходу получивший подзатыльник, даже ругаться не стал, при этом ещё и выглядел очень виноватым. Он осторожно прижимал к себе котёнка.
— У неё Дар по чарам, причём тёмный, — вздохнул он. — Я бы уже пластом лежал. Да вы помните то Акцио, патрон?
— Похоже на то, — вдруг спокойно согласился Магнус. — Вы как, мисс Прюэтт, не устали?
— Нет, — сердито ответила Санни и села на парту. — И ничего не тёмный. Просто Дар. Мне папа сказал, что это в нашей семье нормально!
Мужчины фыркнули совершенно одинаково и одновременно.
— Не обижайтесь, мисс, — попросил Магнус, шутливо подняв руки, мол, сдаётся. — Мы просто восхищаемся. Третий ряд осилите? Есть не хотите?
— Да нет, вроде бы, — Санни даже к себе прислушалась, но ничего особенного не ощутила.
Она встала с парты и подняла палочку, та слушалась сегодня даже лучше обычного, или просто взяла её удобнее, ближе к середине, как подсказал вчера мистер Даркер с портрета. И тепло теперь распределялось ровным потоком, как он и предсказывал. И не так и сложно, зря они удивляются — ведь просто надо связать все предметы между собой, и двигать, приподняв над полом совсем немного лишь одну парту. Потом её развернуть, а остальные просто повторят. Вот чтобы двигать разные предметы по-разному — тут действительно нужно мастерство.
— Вот, — сказала она весело, оборачиваясь снова к безмолвно глядящим на неё мужчинам. — Совсем не сложно. Только я что-то…
В глазах внезапно заплясали точки, а голова приятно закружилась, как в детстве после качелей, когда долго-долго смотришь в небо, раскручиваясь на них. Она успела удивиться, что Нотт с Флинтом одновременно бросились к ней, а потом стало темно.
Придя в себя, она с удивлением поняла, что лежит на мягкой кушетке. И только потом открыла глаза.
— Ну вот, — голос Нотта она узнала сразу. — Как себя чувствуете, мисс Прюэтт? Пить, есть хочется?
— Пить хочется, — призналась Санни и чуть скосила глаза, осознав, что всё ещё находится в кабинете ЗОТИ. Откуда уж тут взялась кушетка, оставалось загадкой. Нотт смотрел участливо и внимательно, стоя у изножья кушетки. — И съесть что-нибудь тоже хочу.
— Что-нибудь или кого-нибудь? Вы так посмотрели… Если что, я совершенно не вкусный, — усмехнулся Магнус.
— Не, — Санни скривила рожицу, прислушиваясь к себе. — Я бы хотела жареного мяса и тортик со сливками. Ой, ну это я так. Вы же спросили…
Нотт усмехнулся и кому-то сказал:
— Всё слышал? Живенько, метнись, дружок, и обеспечь, — судя по характерному хлопку, выполнял его задания какой-то домовик. — Вы нас напугали, мисс Прюэтт.
Испуганным Нотт не выглядел точно, разве что чересчур задумчивым.
— Попробуете сесть?
Санни попробовала, а откуда-то подскочивший Флинт помог, придержав за плечи. И подмигнул ободряюще.
— Привстаньте, — хмыкнул Нотт, а когда Санни повиновалась, то кушетке был возвращён первозданный вид — удобное кресло за преподавательским столом. — Садитесь.
Она села, а Флинт развернул кресло к этому самому столу, где домовик в чистом полотенце уже шустро выкладывал блюда.
— Ну блин, сколько еды! — заметил Квинтус.
— Присоединяйся, — усмехнулась Санни. И тут же вскинула взгляд на Нотта. — И вы тоже, сэр. Тут на всех хватит. А мне одной всё это не съесть.
— Воздержусь, — мотнул головой Нотт, стоя посреди опустевшего класса со скрещенными на груди руками и непонятным выражением лица. — И вам, мистер Флинт, советую не налегать. Отработку никто не отменял. Даю вам пятнадцать минут на отдых.
Флинт коротко кивнул и сразу запихнул в рот маленький пирожок, который, похоже, проглотил, не жуя. Когда Магнус вышел, Санни подвинула ему одну из тарелок. А потом почувствовала шевеление и пересадила Монстрика, который вскарабкался к ней на колени, на край стола. У мелкого пушистика забавно разъезжались лапы и дёргался нос. Чувствуя столько вкусного прямо перед собой, он осторожно поглядывал на хозяйку. Санни усмехнулась и придвинула ему тарелочку со сметаной, а Флинт по её просьбе нашинковал туда кусок нежной свинины. Монстрик заурчал, распробовал угощение, а после начал быстро уничтожать кусочки мяса со сметаной, подавая пример.
Хоть ей и казалось, что еды слишком много, но втроём они управились быстро. Правда, от торта со взбитыми сливками Монстрик отказался, а Флинт нет.
— Как-то мало ты съела, — проглотив большой кусок одним махом, сказал Квинтус. — Если бы я так потратился…
— Спасибо, я наелась, — твёрдо ответила Санни. Ей было немного стыдно за дюжину свиных отбивных, которые достались на её долю. Хотя, как ни странно, объевшейся себя совершенно не ощущала. Так, лёгкая сытость. И ощущение, что ещё бы столько же съела. Даже страшно стало. Растолстеет ведь.
Флинт словно услышал её мысли и проворчал:
— Я, конечно, понимаю, что ты не какая-нибудь маглорождённая. Но… у тебя что — это впервые?
— Что впервые?
— Магическое истощение, — пояснил парень. — В следующий раз, если так выложишься, сразу гони свою домовушку за едой. Потолстеть тебе не грозит, если вдруг этого боишься, но силы еда восстановит. Особенно мясо.
Монстрик недовольно сморщил мордочку, сыто зевнул и улёгся досыпать прямо посреди стола.
— Надеюсь, вы готовы, — в конце кабинета снова материализовался Нотт. — Мистер Флинт, прошу!
Флинт сразу пошёл вглубь класса, отсалютовав Санни палочкой, которая выбросила сноп искр.
— А вы еще немного посидите, мисс Прюэтт, не будем рисковать вашим здоровьем, — Магнус развернулся к Флинту. — И пока просто смотрите. Потом кое-что попробуем.
Следующие полчаса Санни маленькими глотками пила сок и зачарованно наблюдала, как обмениваются заклятиями Флинт и Нотт, двигаясь словно в танце. Заклинания они как будто вообще не произносили, или слишком тихо, только разноцветные молнии прорезали пространство, с шипением ударяясь о невидимую преграду. Видимо, боевики окружили себя щитом.
Не так удивительно было, как красиво и быстро посылает заклятия Нотт, всё-таки взрослый и опытный, а вот Флинт удивил — невероятная реакция, даже Беллатрикс не казалась теперь такой крутой. Он легко крутился, уходя от атак, падал, тут же вскакивая, подпрыгивал, пригибался во все стороны под немыслимым углом, при этом атакующие заклинания сыпались с его палочки просто с молниеносной скоростью.
Когда Нотт выпустил синий луч в потолок и всё резко завершилось, Санни даже выдохнула, поняв, что в какой-то момент просто перестала дышать.
— Понравилось? — сразу спросил запыхавшийся Флинт, подходя к ней и хватая кубок, стоящий на столе.
— Ещё как! — Санни перевела восторженный взгляд на Нотта и честно призналась: — Я никогда так не смогу!
Магнус тоже подошёл ближе и пожал плечом. Он совсем не запыхался, в отличие от Квинтуса.
— Вам и не надо, — сказал он задумчиво. — Но некоторые моменты наверстать придётся. Так что поднимайтесь, сначала кое-что проверим.
Санни встала, стараясь не показать, как восхищается теперь Магнусом. Кто же знал, что он может быть таким… нормальным, что ли.
— Слабости точно нет? А то можно в Больничное крыло прогуляться.
— Нет, сэр! Я прекрасно себя чувствую, — испугалась Санни. В Больничное крыло точно не хотелось. Мало она там что ли провела времени с начала года?!
— Тогда позвольте, — он что-то пробормотал, взмахнув палочкой, после чего удовлетворённо кивнул. — Простое диагностическое. Вроде в порядке, даже удивительно. Ну что ж, посмотрим, что можно сделать. Покажите твёрдый щит.
И дался им этот щит! Санни подняла палочку и продемонстрировала. И вынуждена была признать, что он по-прежнему не такой большой, как хотелось.
— Нет, вы стоите неправильно, — Нотт подошёл и встал позади неё. Его ладонь легла ей на талию, а пальцы правой руки сомкнулись у неё на запястье. — Движение от плеча, запястье неподвижно. Вот так. Умница.
А Санни внезапно стало жарко, слишком близко он стоял, слишком хорошо ощущала, как касается спиной его груди. Едва могла слушать объяснения и повиноваться спокойным указаниям.
— Итак, щит, — говорил Нотт, снова твёрдо сжимая запястье, и что с того, что от его пальцев у неё по руке разбегались горячие мурашки. — Чувствуете разницу? Вот так и вверх. Запястье неподвижно, работаете плечом. Теперь заклинание. Ну?
— Здорово! — не удержалась Санни. Тот самый щит, что у неё не получалось сделать большим, теперь получился. — Жалко, что профессор Робертс этого не видит!
Флинт хохотнул. Он сидел на столе, всё ещё прикладываясь к кубку.
— Увидит, — пообещал Магнус. — А теперь сами. Нет, мисс Прюэтт, не запястьем!
Изрядно помучившись, и раза три ещё ощутив его осторожные прикосновения, она поняла, что действительно может сделать это и сама. Продемонстрировав твёрдый щит почти до потолка кабинета — а это почти четыре метра, она победно взглянула на мужчин.
— Ну как я?
— Нет слов, — усмехнулся Нотт. — Молодец!
— Ещё чуть-чуть, Санни, и я начну тебя бояться, — хохотнул Флинт, схлопотал ещё один лёгкий подзатыльник и раздосадовано засопел. — Да ладно, патрон!
— Бездельник! Мисс Прюэтт, забирайте котёнка и идите отдыхать. Вы хорошо поработали. Проводите девушку, мистер Флинт. И сообщите остальным, что я чуть позже навещу подземелья, чтобы пожелать вам всем спокойной ночи.
— Садист, — высказался Флинт, шагая рядом с ней по пустынному коридору. — Ещё и шмон устроит. Даже странно, что предупредил. Не иначе перед тобой из себя добренького строит.
— Ты же сам сказал, что он добрый.
— Ну-у, — протянул Квинтус, почесав затылок. — Знаешь, доброта разная бывает. То есть, найдёт мой схрон, так не пожалеет. И хорошо, если только сесть завтра не смогу. Но не найдёт, не бойся.
— Ну пока, — Санни открыла дверь в свои комнаты и, когда Флинт наклонился погладить котёнка у неё на руках, быстро чмокнула его в щёку. — Спасибо, Квин!
Тот сразу выпрямился чуть покраснев, и прикоснулся пальцами к щеке.
— Блин, Санни, я так влюблюсь!
— Не смей! — засмеялась она и поспешила шагнуть в комнату и закрыть дверь.
— Пришла, — встретил её профессор Даркер с картины. — Чудесно, сейчас позанимаемся концентрацией.
— О нет! — простонала Санни, ссаживая котёнка на диван.
— О да! Если я согласился вас учить, то только потому, что вы дали обещание выполнять все мои требования! Хорошо, можете сесть на диван. Итак…
Санни послушно села. В конце концов, она действительно сама на это пошла. И только Мерлин знает, сколько времени вчера вечером она убеждала профессора Даркера, как ей нужен учитель Чар, и что никто, кроме него её не устроит. И как радовалась, что основательно её помучив, старик всё же согласился, убедившись, правда, что Дар у неё есть. Она не поняла как, ведь практически просто махала палочкой, действуя строго по его указаниям. Ну передвинула в итоге всю мебель в комнате и вернула потом всё назад.
А теперь, судя по удивлению Нотта и Флинта от переноса парт, начала понимать, что такое, видимо, не все могут сделать. И это здорово воодушевляло.
Спать она отправилась только в начале двенадцатого, забрав с собой котёнка, который доверчиво свернулся клубочком у неё под боком. Лаки принесла поднос с горячей булочкой и молоком, настойчиво предлагая подкрепиться после «тяжёлых трудов».
— Спасибо, солнышко, — Санни с сомнением взглянула на булочку. — Прости, но жевать я уже не могу, а молоко выпью.
— Меня так мастер Джейми называл, — растрогалась домовушка. — Дайте, я подушку поправлю.
Она что-то ещё щебетала, но Санни уже не слышала.
***
Антонину Долохову вставать в несусветную рань было не привыкать, несмотря на бурную личную жизнь; часто поспать удавалось пару часов от силы, а то и меньше. Приглашение тётушки Сольвейг пришлось как нельзя кстати. С последней пассией он расстался на прошлой неделе, родню навестил накануне, и чем занять свой досуг пока не решил.
Ерофеич уже ждал с огромным жбаном ледяной воды, который одним махом опрокинул на согнувшегося перед ним полуобнажённого хозяина. Отфыркиваясь и яростно растираясь полотенцем, Долохов выслушал новости, приправленные ворчанием, пообещал Ерофеичу обдумать варианты предложенных чистокровных невест, «которых пока ещё не захомутали», и сорвался на пробежку вокруг особняка и теплиц. Десять кругов по размокшей земле, потом ещё серия отжиманий-приседаний и других «выкрутасов», танец с саблями — только, чтобы потешить Ерофеича, обожающего это зрелище, а после банька.
И тут Ерофеич, похоже, воздавал по заслугам за все его промахи, нещадно проходясь берёзовым веничком по многострадальной хозяйской тушке, а острым языком по многогрешной душе. Другое дело, что Антонин терпел всё безропотно, лишь иногда беззлобно огрызаясь, и очень ценил этот прекрасный ритуал, чувствуя себя после него как заново родившимся.
— Я к Лестрейнджам, — отрапортовал он. — Мадам Лестрейндж просит с сыном позаниматься. И леди Сольвейг желает увидеться. Так что не поминай лихом. Подай сапоги и одежду попроще. Мантию боевую.
— Это к матушке Сольвейг попроще? — возмутился Ерофеич, кладя на кровать новые штаны из выделанной тончайшей кожи. — Побойся Бога, хозяин! Не хватало благодетельницу обидеть. И рубашку белую одеть изволь, я уж нагладил, да все кружева подлатал.
Антонин с ужасом осмотрел белые кружева на рубашке, но пришёл к выводу, что женской она всё же не выглядит. И сюртук был вполне удобным, пусть и старомодно-парадный, но движений сковывать не будет.
С обожаемой леди Сольвейг Гамп Антонин свёл знакомство задолго до того, как ушлый Лестрейндж заграбастал в свои загребущие лапы её обворожительную дочурку. Как сейчас помнил полутёмный подвал, запах прелой капусты и беды, куда втолкнул его, несмышлёного пацана, мрачный отец. Кто же знал, что видятся они последний раз… Несгибаемый Григорий Долохов на коленях, а перед ним маленькая решительная леди с огнём в глазах и палочкой в руке — сюрреалистичная картина врезалась в память навечно.
— Сбереги мальца, прошу! Ты сможешь вырваться, я знаю, даже помочь могу. Мне уже дороги нет. И клятвы держат, ты знаешь…
Он мало тогда понимал из слов отца, а тот говорил и говорил срывающимся, каким-то не своим голосом, умоляя на словах, в которых нет-нет, да и проскакивали нотки угрозы. А потом Антонин увидел мешок золота, что отец положил перед этой незнакомой женщиной; помнил, как вздрогнул сам и прижался к стене, когда страшным тоном она велела забрать золото и проваливать. И добавила устало, когда отец, пошатываясь, словно пьяный или раненый пошёл к дверям, прихватив его по дороге за шкирку:
— Сына оставь, довезу.
Отец вздрогнул, выпустил из рук его куртку, наклонился и поцеловал в лоб:
— Слушайся её! Прощай!
И вышел, блеснув больным взглядом.
Потом было много чего, и драли его розгами за самовольство, и удирали они от кого-то под пулями, и жили не пойми где и не пойми как. Вчетвером — Сольвейг, мелкая Бастинда, он и Ерофеич.
Выжили. А уже в Англии нашлась у него родня: дядька с семьёй и бабка двоюродная. Та приняла его к себе, воспитывала строго, но ни в чём не отказывала — достаток был. Умерла, когда ему едва шестнадцать исполнилось, оставив дом в наследство. Дядька тогда стал его опекуном, приютил, но был рад, когда племянник стал совершеннолетним. Напоследок ему мягко попеняли, что плохо он на кузенов влияет, но, если надо — пусть обращается.
Антонин, низко поклонившись, поблагодарил за хлеб-соль и кров, возможно, слишком саркастично, но как уж вышло, да и сбежал в бабкин дом вместе с домовым. Фёдор Долохов от родной крови не отказался, но виделись редко. А с Сольвейг пути и вовсе разошлись почему-то, всё недосуг было её навестить, поблагодарить за спасение. Мальчишкой он не понимал, что спасают, дважды пытался сбежать к отцу в трудном пути, за что и огребал не только от Сольвейг, но и от родного Ерофеича.
Антонин вздохнул, вспоминать себя непослушным и дерзким подростком было не то, чтобы стыдно, но как-то горько. Наверное, чувствовал он, что потерял отца навсегда, вот и буянил, портя жизнь всем окружающим.
Нет, не совсем он забыл свою спасительницу, по праздникам подарки Сольвейг посылал. А как же. Ерофеич бы иного не понял. Но лично, с глазу на глаз, так и не встретились ни разу и не поговорили, а то, что виделись мельком на разных приёмах — то не в счёт.
Но теперь такой момент настал. Раз уж сама вызвала, чтобы внуку дал несколько уроков. Значит, помнит? Ценит? Настолько не по себе ему давно не было. Чувствовал себя всё тем же пацаном, когда представлял эту новую встречу.
— Гостинцев возьми, — велел Ерофеич, когда он уже совсем был готов. Домовой сунул в руки две резные шкатулки собственного производства. — Поменьше — это зеркальце для госпожи Бастинды. Побольше — гарнитур для матушки Сольвейг и всякое, по мелочи. Не напутай, слышишь ли?
— Слышу-слышу, не бухти, — хмыкнул Антонин, уменьшая подарки под укоризненным взглядом домового и рассовывая по карманам.
Аппарировал он прямо к воротам поместья, координаты леди написала. Так вышло, что у Ричарда в гостях ни разу не бывал, потому с интересом оглядывался. Замок, башни которого можно было разглядеть от ворот, впечатлял. Чувствовалась во всём основательность и добротность. Его встречали, и Долохов с удовольствием пожал руку Трою Хейли, одному из лучших боевиков Лестрейнджей.
— Неужели так устал с младшим заниматься, что меня просят?
Трой философски пожал плечом:
— Намучаешься с малым, тогда и поймёшь меня. Это огонь, а не мальчишка. Старший-то спокойный, а этот… что твоя ртуть. Так что удачи, Антонин. Но сначала просили в дом. Леди Сольвейг ждёт.
— Само собой, — кивнул Долохов, заинтригованный боевиком. С Рабастаном ему мало приходилось видеться, издали вполне себе обычный подросток, но слова Хэйли заставили воспрянуть духом, возможно, уроки не будут такими скучными, как показалось вначале. Трой не был склонен к преувеличениям, да и болтуном его нельзя было назвать. Значит, правда, как ртуть? Хотя, что удивляться, когда родная бабка у мальчишки сама леди Сольвейг.
Она ждала его на высоком парадном крыльце в красивой тёмно-зелёной мантии, серых сапожках с острыми носами, выглядывающих из-под подола, и серебристо-серой шали, наброшенной на плечи. Постарела не сильно, хотя минуло больше тридцати лет с их вояжа, а вот светло-серые глаза блестели всё так же молодо и задорно. Разве что паутинки морщин залегли чуть глубже.
Антонин оробел, едва не застыв от нахлынувших чувств под насмешливо-добродушным взглядом. Потом решительно взбежал по ступенькам и сразу опустился на одно колено, целуя протянутую руку.
— Моя леди!
— Твоя, как же, бессовестный мальчишка. Ну-ка вставай, не заставляй нагибаться.
Он вскочил, широко улыбаясь, а Сольвейг потянула его за хвост, чтоб наклонился, и расцеловала в обе щёки.
— Ну здравствуй! Ух какой вымахал, не достать!
— Да я и тогда был с вас ростом, — хрипло ответил Антонин, дурея от желания схватить в охапку эту хрупкую леди и подбросить высоко-высоко. Только ведь невместно. В итоге всё же не удержался, уж больно крыльцо было широкое. Подхватил за талию, закружил быстро и весело, заслужил серебристый смех, не сердитый, довольный, поставил перед дверью, переводя дух.
— Эх, непутёвый, — усмехаясь покачала головой леди, распахивая дверь. — Пойдём, не завтракал ещё, наверняка? Я велела накрыть у себя. Разделишь со мной трапезу?
— С удовольствием! — кивнул он обрадовано. Почему-то завтракать со всей семьёй Лестрейнджей ему не слишком хотелось. А аппетит нагулять успел. — Спасибо!
О гостинцах он вспомнил, только когда вторую порцию каши уплетал — не хуже, чем Ерофеич готовил. А горячий чай с добавлением каких-то травок и вовсе вернул в детство, когда Сольвейг отпаивала после того, как под лёд провалился. Ох, и ругалась тогда добрая леди, вспомнить приятно.
— Гостинцы тут, от Ерофеича, — потянулся он за брошенной на софу мантией. — Вам, моя леди, и вашей мелкой.
— Да уж не мелкая, всего-то на полтора года младше тебя, — Сольвейг рассматривала его, словно заморское чудо. — Давай гостинцы, только позже посмотрим. Расскажи, как родня.
— Да что там, — Антонин увеличил шкатулки, поставив на край стола. — Дядька мой, Фёдор, с тётушкой в Праге живёт. Давно уже туда уехал. Младший кузен где-то путешествует, старший здесь, в Лондоне. У него бизнес общий с тестем, это Аллены, которые по дереву, мебель там дорогая всякая, мётлы. Я не вдавался в подробности. Младшему сыну года два. Тоже хотят перебраться в Прагу.
— К отцу поближе?
— И это тоже. И детей в Дурмстранг отправить хотят. Хорошее дело. А кузина, — голос Антонина потеплел, — заканчивает уже Дурмстранг. Агнешка. Совсем не в родню пошла, а в меня. Вот честно говорю, такая же боевая девчонка, вы бы видели!
— Агнешка? — переспросила с интересом Сольвейг.
— Сестрёнка, — широко улыбнувшись, кивнул Антонин. — Красавица, даром, что мелкая.
— У тебя все мелкие, — хохотнула Сольвейг. — Привози ко мне, погляжу, кто ледяное сердце растопить смог.
— Скажете тоже, — нахмурился Долохов. — У меня сердце мягкое, как вот эта сметана. Вкуснейшая, кстати.
— Мягкое, да. Только дядьку и старшего кузена не жалуешь, а младшего и сестрёнку любишь. И не отрицай, кого обмануть-то хочешь?
— Да чего отрицать. Просто Агнешка, она же им не родная, приёмная, какая-то дальняя родня тётушки, сирота. Правда, они приняли её в семью, воспитывали, как родную дочь. Но только именно мне она письма пишет, да и навещать её в ту школу никого не пускают, а у меня знакомства. Ну и гостинцы там, денег тоже карманных много не бывает. Меня дядька попросил, ещё когда она на первом курсе училась. А мне не сложно. А то, что они передавали, разве это девчонке нужно? Одеждой там и так всех обеспечивают, а эти жалкие три галеона в месяц…
— Ну-ну, не горячись, понимаю всё. Колдография есть? Хоть посмотреть бы. Любопытно же.
— Есть, — Долохов расстегнул ворот и достал цепочку с большим медальоном. Раскрыл его и, пересев ближе к Сольвейг, показал.
— Блондинка, — удивилась та, с интересом вглядываясь в снимок. — А хорошенькая-то какая! Боевая, говоришь?
— Даже не представляете насколько, — с удовольствием подтвердил Антонин. — Только зовёт меня Антошкой, не смейтесь. Запрещать бесполезно. Позапрошлое лето у меня гостила, дядя с тётушкой тогда путешествовали, а у кузена только-только младший родился, так ко мне отправили. Вот она радовалась-то, и Ерофеич был на седьмом небе, хотя эта егоза вверх дном всё перевернуть пыталась.
— А после окончания куда? К отцу приёмному, в Прагу вернётся?
Долохов нахмурился, пряча медальон под рубаху, пересел обратно на своё место, рассеянно глотнул чай и только тогда ответил.
— В Англию хочет, опять ко мне. Кузен к лету уже в Праге будет. А я… Ну как тут поселишь незамужнюю девицу в доме холостяка, пусть и кузена? Да, есть Ерофеич… И дом большой, места хватит на десяток таких девиц. Только всё равно неприлично. Просто нужно же ее в свет выводить, балы всякие и прочее… Не бередите душу, моя леди.
— Ну, до лета времени много, что-нибудь придумаешь. Ты всегда головастым был. Лучше скажи, почему холостой до сих пор? Или не нашёл ещё ту самую?
Долохов фыркнул, откинувшись на стуле и сыто щурясь:
— Нашёл, и предостаточно. Только вот жениться не тянет.
— Понятно, — кивнула Сольвейг. — Ладно, позже ещё поговорим. Иди, внучка моего погоняй, да пожёстче. Тоже весь на нервах, любовь у него, страдания. Так что надо дурь из головы выбить.
— Развлечёмся, — согласно кивнул Антонин, поднимаясь кошачьим движением из кресла. — Любовь выбить не обещаю, а остальное с превеликим удовольствием.
***
|
|
| Каури | Дата: Суббота, 21.01.2017, 03:36 | Сообщение # 219 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
Младший Лестрейндж встретил его в тренировочном зале холодной улыбкой и недоверчивым взглядом.
— Представляться не будем, знакомы, — сразу же сказал Долохов, оглядывая помещение. — Обращаться можешь по имени — Антонин, если забыл. Или по-простому — наставник. И сразу вопрос — тебе для сдачи СОВ или по-настоящему позаниматься хочешь?
— А что, есть выбор? — спросил нахальный мальчишка, даже палочку не доставший.
— Уже нет, — любезно улыбнулся Долохов и атаковал.
Впрочем, отлетевший в дальний конец зала Лестрейндж тут же взвился на ноги, посылая в наставника целую серию проклятий. Палочку достал в полёте, не иначе. И стиль Троя Хэйли прослеживается хорошо. А что не достал — так не родился ещё тот маг, что справится с Антонином Долоховым один на один. Но потенциал есть, надо признать.
Спустя десять минут на юного мага было жалко смотреть, но младший Лестрейндж даже не думал сдаваться. Если бы кровь не хлестала из разрезанного плеча, заливая пол, Антонин бы дал ему ещё немного времени спустить пар. А так связал, заодно наложив Силенцио, не надеясь, что приказ будет услышан.
— Я сейчас тебя развяжу, и будешь сидеть смирно, пока залечиваю руку. Усёк? Моргни, если понял. Вот умница.
Рабастан тяжело дышал, но руку дал и послушно сидел на наколдованном табурете, только сжимал зубы, когда зелье касалось открытой раны. Смотрел исподлобья — чисто волчонок. Приручать ещё и приручать.
— Готово. Где ещё болит? Что? Нигде? Не заставляй себя ощупывать. Молоденькими мальчиками я не интересуюсь, но ты такой хорошенький… Так что не искушай.
— Что вы…? Я не…
— Запоминай, Рабастан, — жёстко оборвал Долохов. — Если я спросил «где болит», показываешь знаками или говоришь. Мне тебя не жалко, понял? Но с полутрупом заниматься я не стану. Итак, последний раз. Где ещё болит?
— Нога. И спина.
— Молодец! Снимай рубашку и сапоги. Нога эта? Отлично.
Когда царапина на ноге была залечена, а на синяк спине сведён, Долохов выбил ногой табуретку из-под подопечного, сразу посылая слабую молнию в то место, куда упадёт. Только тот умудрился увернуться и вскочить. Взгляд его ничего хорошего не сулил.
— Не расслабляйся! — усмехнулся Антонин, чуть наклонив голову, чтобы пропустить Аваду. — Что ж ты так сразу? Ай, нехорошо! А если явятся авроры и палочку проверят?
— Зал экранирован, — хрипло отозвался мелкий убийца. Хотя мелкий — это условно. Уже вымахал не ниже Рудольфуса.
— Правда? Чудно, — обрадовался Антонин. — Круцио! А прыгнул так зря. Наказание за Аваду примешь всё равно. Круцио! … Фините. Ну что? Готов слушать? Правило номер раз — никаких непростительных. Уяснил? Отвечать!
— Да, мистер Долохов! — ученик поднялся с пола, словно Круцио показалось ему щекоткой. Четыре секунды, но всё же. Силён! Только губа прокушена.
— Чудно, мистер Лестрейндж! Правило номер два — если я сказал «стоп» — это значит стоп! И ничего больше. Это ясно? Экспеллиармус! Отлично, Секо!
Когда спустя сорок очень насыщенных минут Рабастан не пожелал остановиться на однозначный приказ, Антонин просто приложил его одним сильным заклинанием, едва не размазав по стенке. По которой тот и сполз, выронив палочку и закрыв глаза. Ну чисто ягнёночек на заклание.
— Встать! Малыш, тут командую я. Или поднимайся, или придётся тебя взбодрить.
Вскочил, вызвав уважение, и даже палочку подобрал — левой рукой. Правая повисла плетью.
— Стоп! Пока довольно, подойди сюда.
Сеанс лечения потребовал времени. И усвоивший науку ребёнок, сразу вскочил на ноги, мгновенно становясь в боевую стойку.
— Присядь, — предложил Долохов, усаживаясь прямо на пол и внутренне вздыхая, когда волчонок послушался. — Сейчас немного поговорим. Итак, на кого злимся? Кто так достал, и почему он ещё жив?
— Не злюсь, — устало ответил парень, отводя глаза. — Простите. Ну, за Аваду.
— Прощаю. Можешь спрашивать.
В глазах, уже не таких злых, появился слабый интерес.
— А вы правда лучше Нотта?
— Хм, тебе это в самом деле интересно, или тут что-то личное?
— Отец говорил, и бабушка, — уклончиво ответил Рабастан. — Просто он должен был со мной заниматься… Но отказался.
— Насколько понимаю, не просто отказался. Магнус замещает в школе Антуана Робертса, который только женился. Уважительная причина, как считаешь?
Парень замер, удивлённо приоткрыв рот, а потом зажмурился, сжав кулаки, и простонал так, что проняло даже Антонина.
— И где ещё болит? — ровным голосом спросил он.
— Тут, — парень на удивление быстро с собой справился, поглядев ясным взглядом и приложив руку к груди.
— Женщину не поделили? — попробовал угадать ни разу не психолог Антонин.
— Девушку, — вздохнул Рабастан. — Санни в школе, понимаете? А он… Скотина!
— Так это не слухи! — хмыкнул Долохов. — Значит, девчонка Прюэтт и тебе тоже нужна? Да ладно тебе, сядь! Считай, что я на твоей стороне.
— С чего бы это? — буркнул Рабастан, снова, даже не садясь, а падая на пол.
— С того, что наставник — это больше чем родня, усёк? Так вот, ну и что, что в школе. Да и не поверю, что Магнус будет пользоваться положением учителя. Нотт — кто угодно, но не мерзавец. Так что зря ты так. Выдохни. И да, я лучше, как боевик, но Нотт огневик, знаешь, что такое «стихийник»? Видимо да. Так что против него я не встал бы. Ну, если всерьёз — жить, знаешь ли, ещё охота. Ну хватит, Ромео, ещё один раунд и на сегодня закончим. А завтра начнём заниматься всерьёз, если не передумаешь.
И всё же этот ребёнок смог удивить его ещё раз. После разговора по душам, он вдруг обрёл спокойствие и коварство, и теперь пришлось попотеть уже Антонину. Выкрикивая «СТОП!» ещё полчаса спустя, Долохов чувствовал себя очень довольным.
— Отличная тренировка, — пожал он руку Рабастану, подлатав его многострадальную тушку. — Для первого раза сойдёт.
Парень, широко улыбнувшийся от похвалы, сразу сник.
— Выше нос. Я сейчас к леди Сольвейг — если что-то надо спросить, буду здесь ещё около часа. Так что не стесняйся.
— Хорошо, — кивнул младший Лестрейндж, становясь вдруг невозмутимо-бесстрастным, с точностью копируя своего отца — тот любил доводить Антонина этой миной до белого каления, — я очень благодарен, что согласились со мной заниматься, сэр.
— А вот это потом скажешь, если я тебя не прибью. Ну знаешь, всякое бывает… Ладно, беги.
По крайней мере, невозмутимая маска с парня слетела. А его ждала леди Сольвейг, и возможно, что-нибудь вкусное. Выложился он знатно. Не врал Трой, очень сложный ученик. И это было славно.
***
Рита ждала в «убежище», которым стал один из заброшенных классов на пятом этаже.
Этот класс Риту заинтересовал неспроста, только выяснилось это не сразу. Вход в «убежище» находился в нише за портретом с изображением мелкого и злобного старикашки, дремлющего над сундуком с книгами в какой-то полутёмной комнатушке. Лысый карла имел дурную привычку орать благим матом на любого, кто к нему обращался. Артур понятия не имел, как с ним договорилась мисс Скитер, но при виде Уизли, старик теперь презрительно кривился, но молча кивал, открывая проход.
— Он предаст нас, — попытался Артур вразумить подругу, когда она привела его сюда впервые. — Я видел однажды, как один портрет шептал директору про нарушителя.
— Не суетись, Медведик, вон тот шкаф передвинешь вон туда, а сломанные столы — туда. И нет, убери палочку! Как раз магией мы привлечём к себе внимание. Вот уж тут я охотно верю своей паранойе. Наверняка все всплески магии в неположенных местах в замке как-то фиксируются. Так что ручками, ручками, милый. А сэр Льюис мне слишком благодарен, и теперь чересчур от меня зависит, чтобы выдать. Ну и клятву я с него взяла, не дура. И тот стол тоже двигай в угол.
— А мы не могли бы, ну, трансфигурировать этот стол во что-нибудь… В кровать, например?
— Никакой магии, сладкий! Абсолютно! Заходя сюда, забудь о палочке. Понял? И о той, что у тебя в штанах — тоже. Никаких плотских утех до каникул, мы же договорились! В Хогвартсе — табу.
— Рита, — Артур без сил опустился на пол, прислонившись спиной к злосчастному столу и вкладывая всю тоску и надежду в умоляющий взгляд. — Я же сдохну.
— От этого еще никто не умирал!
— Видит Мерлин, я буду первым, — проворчал рыжик.
Скитер опустилась перед ним на колени и провела кончиками пальцев по щеке:
— Зато представь, как здорово будет, когда наконец всё случится! Попробуй утешать себя этим, Медведик!
Артур застыл, млея от мимолётной ласки. И подавил разочарованный стон, когда Рита резво вскочила со словами:
— Ну чего сидим, кого ждём? Вон тот хлам мне нужно как-то распихать по шкафам. Медведик, ну же!
В мыслях ворочалось тяжёлое: «Тебе нужно, ты и делай!», но Артур лишь кивнул, поднимаясь:
— Всё для вас, моя леди!
И покраснел, когда она уставилась на него с весёлым изумлением:
— А ты быстро учишься, котик! Вот за что я тебя люблю. Давай, помогу.
Надо сказать, что трудились они не зря. Артур не понимал, каким образом, но «Убежище» превратилось в самое уютное место в Хогвартсе, да и, пожалуй, в его жизни. Где-то Рита раздобыла целую гору тряпок, разномастных подушечек, скатерть на стол, свечи. Как-то всё это пронесла сюда. И даже держала здесь под столом целый ящик с упаковками котлокексов — единственным лакомством, которое она признавала. И пару бутылок с крепкими напитками. Правда выдавала угощение очень скупо, а из бутылок позволяла отпить лишь глоток. Но это было ничто по сравнению с особым чувством, которое охватывало здесь Уизли — ведь в этом крошечном мирке для двоих у него было своё место, законное и очень удобное.
— Твоя софа, Медведик! Ну-ка, попробуй, — указала она однажды на появившийся здесь уродливый диванчик, накрытый пледом.
— Откуда? И как же магия?
— Оттуда. Чары уменьшения должны были слететь сами через определённое время. Я давно присмотрела эту рухлядь у старьёвщика, всё рассчитала, и вот — вуаля!
Софа оказалась хоть и продавленной, но на удивление удобной. Сама Рита предпочитала строгое кресло за простым столом, где сортировала газетные вырезки и кучу других бумаг и колдографий. В основном довольно старых. Странное хобби его девушки Артура интересовало мало.
Когда Рита увлечённо перебирала бумажки, он молча читал на софе свежую газету или журналы по квиддичу, либо вовсе дремал, стараясь не мешать. Иначе у Скитер сильно портился характер.
Беда, случившаяся однажды в такой тихий и сонный момент, странным образом обрадовала Скитер, которая тут же оживилась.
— Что за гадость? — Артур закашлялся, вскакивая с софы. Их уютный мирок заполнялся каким-то на редкость вонючим и противным дымом.
— Трубу прорвало, — Скитер откуда-то резво достала страшные штуки, похожие на оболочку головы какого-то чудовища. И одну такую хрень сразу стала напяливать на него. — Не дёргайся! Это магловские противогазы. Ну вот, попробуй дышать.
На себя она тоже напялила этот ужас, однако Артур магловскую штуку оценил. Дышать он мог, пусть и с некоторым трудом, и запах ядовитого дыма чувствовать перестал. А потом Рита показала ему трубу, щедро оплетённую паутиной, выходящую в углу из стены и тянущуюся к наружной стене, в которую и была встроена. В одном месте труба была повреждена, но отверстие выглядело слишком ровным, словно кто-то проделал его нарочно. Оттуда и сочился густой фиолетовый дым.
Скитер быстро заткнула отверстие какой-то ветошью, отчего дым перестал проходить в комнату.
— Ты помнишь, где находится лаборатория Вестерфорда?
— Конечно. Ты хочешь сказать…
— Да милый, она прямо у нас за стеной!
— Но это невозможно! Она на шестом этаже и в другом крыле!
— Загадки Хогвартса, Медведик! Ты же не удивляешься, когда из гриффиндорской башни можно тайным проходом быстро попасть в Большой зал, минуя кучу лестниц и коридоров.
Оказалось, Рита специально искала способ шпионить за скользким Дамианом. Но на этот класс с трубой от вытяжки наткнулась случайно. Подозрения, как он видел, оправдались.
Сняв противогаз и стащив эту гадость с него, Рита взлохматила его волосы, похлопала по щеке, и поманила к стене. Приставила к поверхности стены какую-то трубку и удовлетворённо улыбнулась:
— Послушай.
На удивление он ясно услышал какое-то шевеление, бульканье котла, сдавленные ругательства и вздох Вестерфорда, потом что-то упало, что-то звякнуло. Рита отняла трубку.
— Хватит.
— Что это даст? — зашептал Артур, испугавшись, что Дамиан тоже может их слышать. — Он же там один, ничего интересного ты услышать просто не сможешь. Он же не идиот, чтобы разговаривать с самим собой!
— Говори нормально, — фыркнула Рита в полный голос, — он нас без подобной игрушки не услышит. Очень дорогая вещь, котик, относись бережно. Всё-таки сто галеонов.
— Сколько?
— Ещё в обморок упади! Любая уникальная вещь стоит денег. И ты не прав — такие, как Вестерфорд не всегда бывают одни. У него явно есть своя клиентура.
Она деловито приделывала трубку к стене, обмазывая каким-то серым желе место прикрепления.
— А теперь иди сюда!
На столе стояла вторая трубка, только пониже и шире в диаметре. Верхнее отверстие было закрыто темной сеткой. Рита что-то подкрутила на ней и комнату заполнили те самые звуки. Бульканье котла, шаги, вздохи.
— Да не вздрагивай! Не услышит он нас. К сожалению, очень маленький радиус действия, но нам хватит. И привыкай, теперь эти звуки будут здесь всегда.
Она набросила на подслушивающий агрегат красивую салфетку, и трубка исчезла, будто на столе в этом месте ничего не было. А звуки остались.
— Охренеть! — наконец оценил Уизли.
— А то! Я знала, что тебе понравится, Медведик! Всё, отдыхаем.
— Как? Я не могу закрыть глаза, мне кажется, что он рядом!
— Привыкнешь.
Он, в самом деле, привык, и перестал обращать внимание на звуки, издаваемые шпионской игрушкой, тайком даже жалея Риту и её бесполезную затею. Артур свято верил, что единственный клиент у Дамиана — это он сам. Ну и директор, наверное.
Как раз от него и шёл сегодня Артур, спеша сразу обо всём доложить подруге.
— Как прошло? — та потягивала из маленькой рюмки содержимое одной из бутылок.
— Ужасно! Я боялся, что он попросит посмотреть ему в глаза.
— Зря. Твоя серьга дала бы тебе знать в случае чего.
— Да я понимаю, и спасибо тебе за подарок, но всё равно… Он спрашивал про тебя.
— Что именно? — насторожилась Рита.
— Ну типа как у нас отношения и было ли что-то, ну ты знаешь, — Артур покраснел.
— Что? — развеселилась Скитер. — Так прямо и спросил?
— Да, — мрачно подтвердил он, падая на свою софу. — Я честно сказал, что не было. Кажется, он остался доволен. А потом вдруг спросил, встретимся ли мы на каникулах. А ты же сказала не говорить! Я ответил, что ты меня собиралась навестить в Норе, но точно ничего не знаю. Ведь не знаю же, да?
— Умница! Всё правильно! А он что?
— Велел не показывать тебе упыря — мол, не всякому по плечу такое зрелище. Зачем отпугивать девушку. И даже дал денег на гостиницу, чтобы в доме долго не задерживались.
— Ого! Покажи.
Артур кинул на стол слабо звякнувший мешочек.
— Пять галеонов! — Рита присвистнула. — Да ты богат, Медведик!
Он скривился, засовывая в карман прилетевший обратно тощий мешочек.
— Я не клялся, что всё так и исполню… Ты уверена, что хочешь пожить в Норе? Может, мы и правда… Ну, снимем…
— Не волнуйся, — таинственно улыбнулась подруга. — Тебе всё понравится. Вот увидишь! Тише!
Звуки из лаборатории Вестерфорда привлекли и его внимание. И клиент, навестивший зельевара, заставил Артура побледнеть — такой мог учуять их шпионское устройство.
— Мой мальчик, — говорил директор Дамблдор, словно находящийся рядом. — Ты давно не заходил, что-то случилось?
— Чего желаете, господин директор? Я весь внимание, но осмелюсь напомнить, что вы обещали не беспокоить меня в лаборатории. И как раз сейчас я очень занят.
— Много времени я не займу, мой мальчик. Я пришёл выразить свои соболезнования. Посмотри, газета магловская, но… А это список пассажиров… Такая катастрофа! Это же твой старший брат?
— Сводный, — глухо подтвердил Дамиан.
— Самолет разбился без всяких видимых причин. Такая жалость… Эти маглы такие экстремалы…
Повисшее молчание длилось минуты две, а показалось вечностью. Потом Дамблдор попрощался и ушёл. А Артур смог выдохнуть. И чуть не подпрыгнул, когда из невидимой трубки раздался звериный рёв Вестерфорда и что-то увесистое с грохотом врезалось в стену и осыпалось осколками.
— Могу предположить два варианта, — азартно потирая руки, проговорила Рита. — Или он очень любил брата. Или сам подстроил эту катастрофу, а директор его шантажирует. Мне срочно нужны магловские газеты!
***
Том проснулся резко, рывком перекатываясь в сторону, спасаясь от неведомой опасности и, только ударившись локтем о стену, вплотную к которой стояла широкая кровать, начал приходить в себя после кошмара. Он снился ему периодически, без всякой видимой причины. Будь накануне встреча с друзьями, или тихий вечер в пыльной библиотеке, или даже страстное свидание с очередной любовницей — ничто не гарантировало, что кошмар не вернётся. Он его не мог вспомнить, сколько не старался. И не мог объяснить. Кажется, что-то взрывалось, падало, рушилось… И когда это началось, тоже помнил смутно, но на последнем курсе в Хогвартсе кошмар уже преследовал его. Хорошо, что как у старосты, у него была отдельная спальня.
Том зажмурился и с силой потёр ладонями лицо. Поэтому он никогда и ни с кем не делил постель или комнату, на которую неизменно накладывал заглушающее. Пусть кошмар снился не каждый день, а всего лишь раз в неделю, ну максимум — два раза, но рисковать и показывать эту досадную слабость Том никому не собирался. Несколько раз в прошлом, когда он путешествовал, досадное соседство всё же случалось, и на утро приходилось стирать память случайным свидетелям.
От кошмаров не помогало ничего. Ни очищение сознания, что стало практически неотделимым ритуалом после освоения окклюменции, ни многочисленные ментальные практики, ни зелье сна без сновидений — после пары месяцев ежедневного приёма, когда он отчаянно решил хоть некоторое время прожить как нормальный человек, образовалось неизбежное привыкание. Зелье просто перестало действовать. Заснуть стало настоящей проблемой, и тот отрезок времени, который хотелось забыть, охарактеризовался мучительными попытками не спать вообще, потому что стоило забыться на пару часов, как он проваливался в свой вязкий кошмар, и просыпался от собственного крика разбитым, не отдохнувшим, с бешено колотящимся сердцем и холодной испариной.
Тогда он подался в Индию к одному местному целителю, которого порекомендовал ему надёжный маг. Как ни велико было разочарование, когда вместо седого и важного мудреца он увидел перед собой старого морщинистого и абсолютно лысого рыбака, ведущего полунищенское существование, Том сжал зубы и сдержанно попросил о помощи. Старик оглядел его ясными, не утратившими улыбки глазами, спросил, что в жизни важнее всего, и на ответ «мудрость» просто рассмеялся, с кашлем и похлопываниями по худым коленкам. А потом предложил разделить скудную трапезу. Рыбу Том не любил, но измученный бессонницей и потерей аппетита, съел всё предложенное, старательно поблагодарив странного старика.
— Оставайся, — коротко выразил тот своё согласие.
Три месяца ему пришлось жить в полуразвалившейся рыбацкой хижине, ходить в море на вёслах, чинить сети, собирать дрова, латать крышу и стены, готовить еду на костре и полностью отказаться от магии. Старик оказался не прост, и Реддл как губка впитывал его скупые замечания о мире, о магии, о людях, о болезнях и прочем. Каждый вечер, измученный физическим трудом, Том ложился на жёсткую циновку в углу хижины и закрывал глаза. Старик абсолютно молча клал свою морщинистую ладонь на его лоб и глаза. Дальше он ничего не помнил, просыпался лишь утром в предрассветной мгле, когда старик требовал вставать и приниматься за ежедневные дела. Прошло много недель, прежде чем к Тому вернулся самостоятельный полноценный сон. Последние дни в хижине он засыпал без помощи рыбака, а кошмар приснился лишь однажды — в последнюю ночь перед отъездом.
— Здоров, — удовлетворённо кивнул старик, наслушавшись его криков, прежде чем разбудить. — Больше я тебе не нужен.
— Но как же кошмар? — Том уже надеялся, что за три месяца излечился полностью, и это утро стало страшным разочарованием. — Он вернулся!
— Правильно. Вернулся. Это часть тебя, — ответил целитель на ломаном английском, подбрасывая мелкие щепки в костёр, над которым закипал отвар из разных травок в медном котелке. — Никуда он от тебя не денется. Этот кошмар — часть тебя самого.
И он гулко постучал кулаком по своей впалой груди.
Том сосредоточенно покивал, гася в себе отчаяние усилием воли, даже постарался понять и согласиться, что да — часть, сожри её мантикора, но смириться так и не смог. Как он — блестящий учёный, сильнейший маг современности, мастер во многих областях магических наук, включая тёмные искусства — и страдает от банальных кошмаров, словно какая-то впечатлительная девица. И такая злость порой охватывала, что с трудом удавалось сдерживаться. Такой глупый изъян в практически совершенном теле с могучим интеллектом и отменным здоровьем!
Контрастный душ помог — изобретения маглов Том всегда уважал, и не считал зазорным использовать их наработки, будь то удачные методики или технологии. Потом пробежка, и снова душ. Физические упражнения лучше всего устраняли последствия кошмаров. Переставали дрожать руки и нервно дёргаться глаз. Сегодня предстоял сложный день, и он должен быть в отличной форме.
Сова от Ричарда застала его за кружкой крепкого кофе без сливок и сахара. Пристрастился недавно с лёгкой руки Антонина Долохова.
«Сегодня!» — коротко сообщал Лестрейндж. «Мог бы и патронус послать!» — ворчливо подумал Том, скармливая сове тост с ветчиной, который не в силах был проглотить сам. Сова ветчину сожрала, а тост, презрительно клюнув, отодвинула от себя лапой. Том выхватил палочку, и умная мерзавка ждать заклинаний не стала, шустро метнувшись в открытое окно. Он просто нервничал перед важной встречей. Наверное, самой важной за последние несколько месяцев.
***
— Что стряслось? — Санни только поднялась по лестнице к совятне, чтобы отправить письмо родителям, когда натолкнулась на спускавшегося оттуда Рудольфуса. Слизеринский префект тут же ухватил её за локоть и отвёл чуть в сторону от входа в шумную и грязноватую башню. В маленьком закутке даже оконце имелось, правда, маленькое и закрытое, так что уютный уголок вряд ли пользовался успехом, запах тут стоял тот ещё, от продуктов жизнедеятельности сов не защищала толстая стенка. — Лучшего места не нашёл?
— Да ладно тебе придираться. Как вчера отработка прошла?
— А что, Флинт не рассказал?
— Сказал, что нормально. И больше ни слова добавлять не захотел, поганец.
— Так нечего добавлять, — Санни внутренне поблагодарила Флинта за деликатность. Ещё бы и реально сказать спасибо. Или лучше не заострять его внимание? — Это всё, что тебя интересовало?
— Нет. Ещё предупредить хотел, — Руди помахал в воздухе парой конвертов зелёного цвета с серебристыми звёздочками. — Лорд Прюэтт принял приглашение моего отца. Так что ждём на рождественском приёме в нашем замке всю твою семью. Тридцатого декабря, если ты не в курсе.
— Всю семью? — улыбнулась Санни, не слишком удивившись. Чего-то такого на приближающееся Рождество она и ждала. Ведь и ей отец прислал несколько приглашений, чтобы могла позвать друзей к ним домой двадцать седьмого декабря. Вот и пришлось с вечера гадать, кого бы пригласить, утром искать этих «счастливчиков», а теперь отсылать отцу список приглашённых, которые согласились.
— Разумеется, всю, — кивнул Лестрейндж. — Так что сначала мы к вам, а потом вы к нам. Но есть ещё кое-что, — Руди дал рассмотреть ближе два приглашения. — Эти без имени… Если хочешь позвать кого-то с собой… Помнится, у тебя новый кровный родич появился. Ну, ты понимаешь. Мне бы хотелось его пригласить, но мы не представлены. А два приглашения — если он захочет взять кого-то с собой. Ответы можешь передать мне.
— Ты про целителя Сметвика?
— Ну не про Антуана же, — усмехнулся Руди, — Сделаешь? Думаю, моему отцу было бы… приятно.
— Хорошо, — Санни стало немного не по себе. Ведь Сметвика она видела лишь раз, да так и не написала ему ничего, а могла бы поблагодарить за спасение вообще-то. И даже порадовалась, что теперь точно есть повод. И вообще, хорошо бы отцу сказать, чтобы пригласил его на бал к ним домой. Хотя, что это она, одно приглашение у неё как раз осталось!
— Вот и отлично! Ладно, Санни, но главное, чтобы была ты сама. Кое-кто ждёт не дождётся.
Санни покраснела, пытаясь придумать ответ, но Руди уже коротко поклонился и стал спускаться по лестнице, насвистывая какой-то мотивчик. Она вздохнула и пошла к себе. Письмо отцу следовало дополнить, да и Сметвику стоило написать сразу. Ведь о таких вещах нужно заранее предупреждать. Правда, она была не уверена: месяц — это много или мало.
***
— Как успехи? — Магнус Нотт, зевая, вышел из комнат профессора Робертса в класс и с удовольствием оглядел помощниц.
— Нормально, — хмыкнула белокурая Валери, бросив на него неодобрительный взгляд. — С первого по пятый курс всё проверили, теперь ржём над шестым.
Две её подруги хихикнули и тут же, покраснев, замолкли. Андромеду Блэк Магнус немного знал, хотя куда меньше её старшей сестрицы, периодически присутствовавшей на тренировках жениха прошедшим летом. А вот кудрявая девочка из барсуков, кажется, была ему совершенно незнакома.
Посмотрев с плохо скрытым отвращением на горки свёрнутых трубочками эссе, сложенные на первых партах, Нотт приблизился к девицам и с интересом заглянул в пергамент, над которым они дружно хихикали, когда он вошёл. Но успел прочитать только пару ничего не значащих фраз.
— Разве я не сказал, что шестые и седьмые курсы проверю сам?
— Да что там проверять, — не согласилась Валери, быстро скатывая пергамент. — Мы только чужие проверили, а мой и Меды проверила Черри. Ах, да, позволь представить. Чарити Бербидж, седьмой курс, Хаффлпафф. Она как раз закончила проверять седьмые, тебе только её собственный проверить остаётся.
— Э-э, очень приятно, мисс Бербидж, — улыбнулся Магнус кудрявой семикурснице и чуть-чуть полюбовался порозовевшими щеками и заблестевшими глазками. — Спасибо за помощь. И вам тоже спасибо, мисс Блэк.
— Рады помочь, — скромно ответила Андромеда, метнув на него томный взгляд.
— С меня любая услуга, — Нотт хмыкнул и поспешно добавил: — В рамках разумного, конечно. А сейчас, если вы закончили…
— …то валите отсюда, — подхватила его сестра со смехом. — Ты такой обворожительно-наглый, Магнус!
— Валери!
Судя по тому, что та лишь показала ему язык, бросившись догонять испуганно-расторопных подруг, педагог из Магнуса ещё тот, или может, у сестры выработался стойкий иммунитет, причём очень давно.
Нотт с благоговейным ужасом рассмотрел проделанную ими работу и несколькими взмахами палочки отлевитировал проверенные пергаменты на специальный стеллаж.
В работе мисс Бербидж он, не глядя, поставил «превосходно», сопроводив её свиток туда же. Ему на миг стало интересно, как же Робертс справляется со всеми этими эссе. Но быстро понял, что нет, не интересно.
Хотя «спасибо» за чёткие указания сказать придётся. Дотошный друг прислал три фута инструкций, где дельным Магнус пока признал лишь один пункт — доверить проверку эссе мисс Нотт. Совет был хорош, как оказалось. Заваленный работами преподавательский стол к концу второго учебного дня привёл его в состояние священного ужаса. Так что инструкции оказались своевременными, пусть остальные пункты он пока просто просмотрел по диагонали.
Нет, он не думал, что будет легко, когда решился на эту авантюру с лёгкой руки Уркхарта. Друг, посмотрев меланхолично на мрачного Магнуса, выдал:
— А ты и не должен был соглашаться обучать Рабастана Лестрейнджа. Личная неприязнь присутствует?
— Личная неприязнь, — фыркнул Нотт, — попроще нельзя?
— Неважно! — Юджин подвинул ему свой кубок, — налей уже, твоя милость. Вы друг друга не перевариваете из-за некой милой леди, так что обучение боевым искусствам может превратиться Мордред знает во что. А ты у нас член Попечительского совета, тебе репутацию пятнать нельзя. А кстати… Антуан женится завтра, так?
— Ну да. Наконец-то!
— Так сделай ему подарок. Возьми на недельку обязанности профессора ЗОТИ. Куда ни глянь — выгода. Хорошее оправдание для Лестрейнджей, крутой подарок для Робертса, ну и как попечитель будешь выглядеть лучше.
— Думаешь? А если Дамблдор…
— Согласится. Ему тоже сплошная выгода. И мы опять упираемся в твой статус попечителя. Пиши письмо Альбусу. Не бойся, я продиктую, а то как раз думал, куда применить советы по куртуазному общению прошлого века, написанные очень уважаемой леди.
Так и вышло, что Дамблдор согласился, Антуан с восторгом принял дар, судя по говорливому патронусу, а Лестрейнджи отказ проглотили молча, если не считать короткую записку от леди Сольвейг почти оскорбительного содержания:
«Не хулигань там, Магнус! Это школа, а не плац, и не путай детишек со своими боевиками».
Можно подумать, он нуждался в подобных советах! Но пару слов благодарности старой ведьме отправил. На всякий случай. Стать объектом её неодобрения он боялся с детства, когда впервые её встретил, гостя у своего друга Антуана.
Вот о чём он сразу не подумал, так это о том, что мисс Прюэтт станет его ученицей. А подумав — поздно вечером в воскресенье — послал Юджину пару бутылок дорогого вина из отцовского погреба. Представлял, как она удивится, наверное, полночи. И это было настолько же прекрасно, насколько отрезвляюще подействовала реальность.
Его по-прежнему боялись. Словно ни драккла не изменилось с той злосчастной встречи в Хогвартс-экспрессе! И тягостное чувство, что вместо шага вперёд, он делает дюжину шагов назад, отравило всё удовольствие от первых минут в качестве преподавателя ЗОТИ.
Потом стало легче, а на отработке и вовсе вернулось ощущение почвы под ногами. Подумать только — у девчонки Дар. И явно тёмный. Интересно было, известно ли это Лестрейнджам? Тогда было бы понятно, почему Ричард смотрит волком. Лакомый кусочек для любого рода. Вот только Нотту от этого стало тошно. Он даже пожалел рыжую ведьмочку — если уж Лестрейнджи положили на неё глаз, то легко не будет никому, а ей — тем более. И поклялся себе, что будет бережно относиться к малышке, чем бы ни закончилась эта история.
Вызов от Лорда пришёл, когда он покидал Большой зал после скучнейшего обеда. Щебечущее соседство преподавательниц Гербологии и Рун практически лишило аппетита, да ещё несколько школьниц открыто строили ему глазки, чем лишь поначалу веселили, а теперь стали раздражать. Полагая, что свою попечительскую репутацию он уже загубил своим мрачным видом, Нотт всё же коротко извинился, и ушёл, отставив почти нетронутую тарелку с жареными рёбрышками. Достали! И вызов принял просто как дар небес. Отослав патронус с предупреждением Рудольфусу, поясняя, почему будет отсутствовать в школе до вечера, а может, и до следующего утра, Нотт быстро переоделся, дошёл до границы Хогвартса и аппарировал к поместью Малфоев.
Абраксас, Антонин и Том встретили его в холле в странных длинных мантиях до пола с глубокими капюшонами. Расторопный домовик сразу подал ему такую же, и Магнус переоделся, не задавая вопросов. Хотя от осознания, что встреча с главами Древних и Благородных родов случится прямо сейчас, сердце забилось быстрее, а вот мозги, наоборот, прояснились. Если ожидается хорошая драка — он только «за». Главное понять, где отец, если он вообще будет на этом собрании.
— Магнус, — Том выглядел собранным и сосредоточенным, — отправляемся минут через десять. Встреча важная…
Появление Лестрейнджа не дало ему завершить речь. Ричарду тоже выдали безликую мантию, в которую можно было легко завернуть двух таких магов. Магнус знал, что к встрече готовились заранее. Пошить такие одинаковые робы тоже нужно время. Как пойдёт — было не ясно. Впрочем, можно было положиться на Лорда. Уж он-то всегда знает, что делает и зачем.
— Том, вот портключи, наденьте на правую руку, — начал сразу командовать Лестрейндж. — Держи, Нотт. Сработают одновременно. Абраксас, опусти капюшон! И ты, Магнус, тоже. Сразу занимайте кресла, которые будут перед вами, и не поднимайте капюшонов. Так будет лучше.
Магнус убедился, что прекрасно видит сквозь ткань капюшона, скрывающую даже подбородок, а вот снаружи такой прозрачности не было. Абраксаса он бы не смог узнать в этом наряде.
— Сколько таинственности, — усмехнулся Антонин, закрывая лицо. Он вообще выглядел до отвращения довольным. Не иначе дамочка горячая попалась психованному красавцу. И да, Магнус ему позавидовал.
— Ну, помоги нам Мерлин, друзья, — почти весело откликнулся Том. Сегодня важный день для Британии.
Магнус улыбнулся, посчитав это высказывание слишком пафосным, но благоразумно промолчал, благо капюшон скрывал лицо. Браслет приятно холодил руку. Портключ завибрировал, и все мысли унеслись, едва в животе неприятно рвануло. Спустя несколько муторных мгновений, Магнус мягко опустился на каменный пол полутёмного зала, ровно за спинкой одного из кресел. Кресла были расставлены вокруг круглого стола, другой мебели в зале не наблюдалось. В течение минуты за другими креслами появились такие же фигуры в безличных мантиях. «Двенадцать», — быстро подсчитал Нотт. И следуя примеру остальных, занял своё место, невольно усмехнувшись — не зря Антонин поминал короля Артура в воскресенье. Любит Лорд символизм! Стоять остался только один маг, и Магнус даже понял кто, прежде чем Том откинул капюшон.
|
|
| SvetaR | Дата: Воскресенье, 22.01.2017, 00:40 | Сообщение # 220 |
Высший друид
Сообщений: 845
| Спасибо большое!
(Вот Санни только влюбленного в нее Флинта и не хватало! )))))))))))
|
|
| Каури | Дата: Вторник, 24.01.2017, 19:42 | Сообщение # 221 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| Цитата SvetaR ( ) Спасибо большое!
(Вот Санни только влюбленного в нее Флинта и не хватало! )))))))))))
SvetaR, и не говорите! Спасибо, что читаете.
|
|
| Каури | Дата: Вторник, 24.01.2017, 19:45 | Сообщение # 222 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| Долохов и Агнешка
Вбоквел к «Молли навсегда» для всех, кто читает
Письмо от Фёдора Долохова уже час лежало на столе распечатанным, но читать его у Антонина не было никакого желания. Видимо тлела ещё обида от последних слов, когда в свои восемнадцать — полжизни назад — он покидал его дом.
«Обращайся, если возникнет нужда, — задержав его у двери, словно через силу произнёс дядя, — но прошу прекратить общение с кузенами. Ни к чему хорошему это не приведёт, Антонин. Прошу меня понять, и не держать обиду. Твой отец…»
Он замолчал, отвернувшись, а Антонин со всей силы сжал кулаки. Перенести он мог многое, только бы не трогали память отца. Только бы дядя не говорил ничего. Только бы не говорил. Эти слова, как заклинание бились в голове чугунным молотом, виски взмокли, и юный Долохов с ужасом понимал, что может сорваться и совершить непоправимое. «Только бы ничего не сказал!».
«Впрочем, не будем о Григории, — словно очнулся дядя. — Пусть земля ему будет пухом. Видит Бог, я уже давно простил его».
И только страшным усилием воли Антонин удержался, чтобы не ударить дядю, не заорать, не выплеснуть всё, что накипело в душе. «Простил!». Он наклонил голову, чтобы этот человек не увидел предательских слёз. Мерлин, он не плакал тогда, он сможет сдержаться и сейчас. Сможет! Да, разорви всех дементор, сможет! Губа была прокушена до крови, но он не понимал этого, даже прослушал, что дальше говорит дядька, угрюмо глядя в сторону. И опомнился, услышав имя младшего кузена, который единственный из семьи не хотел, чтобы Антонин переезжал в дом бабки.
«… и потому Ивана я отослал нарочно. Твоё влияние на него становилось слишком сильным. Он бредит твоими идеями. Не отрицай, я знаю, что сам он бы не додумался до таких вещей… Даст Мерлин, перебесится, но я заклинаю тебя: не ищи с ним встреч, и лучше не пиши. Я не требую клятвы, но надеюсь на то, что какая-то порядочность и благодарность нашей семье в тебе всё же есть. Более того, не ожидая, что ты услышишь сейчас, я попробую дать тебе совет — живи своей жизнью, не повторяй ошибок отца, не иди за теми, кто готов залить землю кровью, неважно, во имя высоких целей или желая власти и славы. И ещё, откажись от наставника Демира, если ещё не дал ученической клятвы. Это страшный человек. Плохая слава просто так людям не даётся… Есть много других, с твоим наследством на хорошего учителя должно хватить. Слышишь ли?».
Пришлось кивнуть, потому что голос мог выдать.
«Что ж, — Фёдор Долохов глубоко вздохнул, пробормотал что-то вроде: «Весь в отца!» и завершил долгое напутствие неожиданно резко: — Не поминай лихом. Прощай». Тётка проводить его не вышла.
Антонин вышел из дома дяди как пьяный. Ладони саднило, и он с удивлением посмотрел на руки — ранки от ногтей кровоточили, видимо, слишком сильно сжимал кулаки. Во рту тоже стоял солоноватый привкус крови. Тогда он даже не стал залечивать раны, сразу аппарировал в дом бабки, спустился в подвал, где имелся запас алкоголя теперь уже принадлежащий ему лично. И пил, не сходя с места, пока полностью не изгнал из груди поганую чёрную тяжесть. Ерофеич нашёл его уже мертвецки пьяным, лежащим среди разбитых бутылок. Вредный домовой позже в красках описывал то зрелище, что «предстало пред его очами».
Холодным обливанием дело не ограничилось. И откуда силушка взялась у Ерофеича, что носа не казал в дядькин дом, словно забыв про своего подопечного. Перенёс ведь ранней весной к быстрой горной реке, да и зашвырнул в самую глубь. Как уж выплыть удалось, Антонин и не помнил — течение там было бурным и стремительным, а холод адским. И куча острых каменюк со всех сторон. Громко проклиная взбесившегося Ерофеича, весь побитый, злой, лишившийся последних сил, но абсолютно трезвый Антонин выбрался на берег и упал без сил. И если до того хотел сдохнуть, то теперь отчаянно хотелось жить. Ерофеич долго не откликался. Пока прощения не попросил нерадивый потомок его первого хозяина. Тогда и случилось всё — и жаркая банька, и лечение дедовскими методами и короткая гневная лекция осерчавшего домового. Закончившаяся усталым: «Отец твой и не такое терпел, настоящий был, хоть и наделал ошибок. А ты… сопляк! Раскис. Не любит его никто! Эка невидаль!».
Даже сейчас вспоминать то время было горько, но Антонин улыбнулся, ощущая горячую благодарность к Ерофеичу. Ведь поднял на ноги, заставил жить, поддерживал во всём. И не осуждал за обучение у Демира Чернева, тёмного мага-боевика и малефика, болгарина по национальности и школьного друга отца, скрывавшегося от родного аврората в Ирландии. Сейчас Антонин не жалел ни минуты, что пусть даже назло дядьке взялся тогда за учёбу. Зато сам теперь изредка мог брать учеников, назначая соразмерную плату. И жизнь наладилась, и быт — благодаря Ерофеичу. От одиночества страдать не успевал, друзья не давали, да частые романы с дамами постарше, находившими юного красавца очаровательным.
Он как раз опаздывал на очередное свидание, а тут это письмо. Первое за семнадцать лет. Ерофеич стоял над душой с каким-то узелком в руках и хмурил брови.
— Читай уже. Али сожги сразу. Чего жилы тянешь из старого домового?
— Да где ты его взял? — вздохнул Антонин, глядя на вскрытый конверт, как на врага. — Что-то я не видел совы.
— Где взял, там уж нет, — буркнул тот, — читай!
Пришлось пересилить себя, отогнав воспоминания, открыть дракклов конверт с магловскими печатями. И листок, испещрённый убористыми строчками, был явно магловский, белый, плотный.
«Здравствуй, племянник, — начиналось оно. — Так вышло, что обратиться нам не к кому, а дело семейное и не хотелось бы доверять его чужому человеку».
— Ишь ты, — хохотнул Антонин. — Родство вспомнили.
— Не ёрничай, — хмурился Ерофеич. — Читай!
Он прочитал. Оказалось, несколько лет назад удочерили Долоховы, живущие в Праге, девчонку-сироту, дальнюю родню из Польши. Чистокровная Агнешка поступила в этом году в Дурмстранг, однако навещать её не позволяли. Не принято было в этой школе принимать родственников. Дядька надеялся, что у Антонина остались там знакомства, так что покорно просил уважить просьбу и навестить её. Передать кое-что из вещей, да узнать, как она там, и не обижает ли кто сиротинушку. Долохов поскрипел зубами, позлился, позубоскалил, и выдал покорно ожидавшему Ерофеичу:
— Отправляемся в Дурмстранг. Показывай, что передали родственнички этой девчонке. Ведь это для неё?
Домовой торопливо выложил на стол узелок, в котором оказалась тёплая одежда, сапожки и три галеона мелочью, увязанные в носовой платок.
Антонин фыркнул, вспоминая как сам учился в той школе, пока после путешествия с Сольвейг Гамп не перевёлся в Хогвартс.
— Заверни обратно. Нет, стой! — он не глядя выгреб горсть монет из кармана, развязал платок и, всыпав серебряных сиклей в жалкую горсть медяков, завязал снова. — Пирогов неси, что напёк сегодня. Тех, что с мясом, я обойдусь. И наливочку для наставника, ту, что на пробу давал давеча.
Ерофеич спорить не стал, притащил пирогов, ещё горячих, от которых дух плыл по всему дому. Румяные, один к одному, блестевшие промасленными боками. Долохов не удержался, снял пробу, жуя горячее лакомство и спешно отписывая записку Демиру. Остальные пирожки Ерофеич упаковал в короб, не дающий остыть долгое время. Бутылку наливки вручил нехотя, проворчав, что осталось мало, надо новую заготавливать, а ему некогда, дел невпроворот.
Антонин ворчание пропустил мимо ушей. Ему в самом деле легко было попасть в защищённый замок. Демира около десяти лет назад пригласили туда преподавать «Основы тёмных искусств», простив разом все грехи, так что бывший наставник периодически принимал Антонина у себя в гостях — уютной гостиной в стенах Дурмстранга. И наливочки от Ерофеича сильно уважал.
О свидании в итоге, Долохов забыл напрочь, сразу отправившись в путь.
Девчонка вошла в кабинет Демира строевым шагом и замерла, не поднимая глаз.
— Звали, профессор Чернев?
Воробушек, право слово. Щупленькая, в чём душа держится, волосы соломенные, заплетённые в короткую косу. Форма смотрится новенькой, всего два месяца, как учёба началась. У Антонина аж ностальгия проснулась, но поспешил задавить.
— А, Мнишек, — Демир стянул с носа очки и отложил книгу, что Долохов привёз ему в подарок — библиотека, оставленная бабкой, была богатой. — Проходи, проходи, Агнешка. Кузен твой пожаловал, знакомься.
И снова уткнулся в подаренный фолиант.
А потом это чудо подняло на него взгляд больших ярко-синих глаз, и Антонин пропал. Представился скомкано, всучил короб с пирогами и узелком, упрятанным внутрь. Девчонка смотрела настороженно, но короб взяла.
— Ты, правда, Антонин Долохов? — спросила вдруг ясным звонким голосом. И удовлетворившись кивком, деловито полезла в короб, поставив его на пол. — Пироги? А это? Это не надо, тёплая одежда у меня есть. Да и нельзя домашнее, всё равно отберут. А это?
Долохову вдруг стало очень стыдно за носовой платок в маленькой ручке девчонки.
— Погоди! — он поспешно достал свой кошель, и пересыпал монеты в него. Маленький дорогой мешочек из драконьей кожи вместил всё без остатка. — Держи, мелкая.
— Я не мелкая! Я Агнешка! — она серьёзно взвесила мешочек на ладони. — Что он может?
Под пытливым взором синеглазки Антонин подробно объяснил, что кошель снабжён чарами расширения пространства, необнаружения, и мог вместить в себя содержимое обычной школьной сумки, набитой учебниками сразу по всем предметам.
— Только активировать надо. Капельку крови моей и твоей, тогда только тебя слушаться будет.
Деловито кивнула, приняла у него тонкий кинжал и безбоязненно ткнула в ладонь. Пришлось ему перехватить её кисть, чтоб лишней кровью не поить артефакт. Закончив привязку, он сразу залечил её ранку.
— Красивый кинжал, — хмыкнула она, спрятав кошель в карман форменных брючек.
— Хочешь, подарю? — сразу предложил он, с жалостью глядя на тонкую шейку с синей жилкой сбоку.
— Не, — мотнула головой Агнешка и вдруг пытливо уставилась на него. — А ты богат?
— Можно и так сказать, — хмыкнул он. — Не бедствую.
— А ещё приедешь?
— Да, — ответил, не моргнув глазом. — Приеду.
— Тогда лучше метлу привези в следующий раз.
— Какую метлу? Первокурсников уже в сборную принимают?
— Ты чего? Нет, конечно. Но тренироваться лучше на своей. Я на будущий год попробую пробиться в сборную. Только общественных мётел всем не хватает, и только по часам, раз в две недели. А на своей хоть каждый день можно тренироваться.
Она прятала глаза, поэтому он заподозрил неладное.
— И сколько уже налетала?
— Один раз, — ответила твёрдо, — но потенциал есть, ты не думай…
— Я не думаю. Пойдём-ка, проверим. У вас же занятий нет сейчас? — Он вообще не собирался с ней возиться. Вручить гостинцы, да взглянуть, что за ребёнок такой. И сам не знал, отчего принял вдруг такое участие. Ведь даже не улыбнулась, смотрела испытующе, не по-детски. А вот ведь, задела что-то в груди, себя вспомнил, мелкого. Тоже доверия ни к кому не было у тогдашнего первокурсника.
— Да кто же позволит, — заторопилась мелкая, кусая губы. — Да не надо мне метлу!
— Пойдём-пойдём, — строго сказал он, подхватывая короб. — Не будем мешать профессору.
Девчонка надулась, короб у него отобрала, сама понесла. В женское общежитие, занимающее целый корпус его, конечно, не пустили. Остался ждать, бросив Агнешке:
— Ты только недолго, темнеет уже. Или трусишь?
— Да я… Я быстро!
У завхоза, старого Антипыча, добыть две метлы проблемы не составило.
— Долохов! — узнал тот, подслеповато щуря глаза. — Копия отца! Каков вымахал! А это, твоя, что ли?
— Сестрёнка, — коротко ответил он. — Мы недолго.
— Да уж летайте, сколько вздумается. Ну, надо же… А ведь таким щуплым пацаном был. Куда-то запропал после третьего курса, если не ошибаюсь.
— Перевёлся, — беседовать со стариком долго не стал, видя, как нервничает девчонка.
Догадка оказалась верной. Метлу Агнешка откровенно боялась. Но упорно оседлала, выжидательно на него глядя. В синих глазах плескался страх пополам с упрямством.
— Неправильно держишь, — словно не замечая её страха, сказал он. — Так же неудобно. Вот, смотри.
И он стал подробно объяснять, показывать, как надо, судорожно вспоминая все нюансы. Слушали его внимательно. А потом они полетели. Медленно и печально. Он держался рядом, страхуя. Сначала летали низко по кругу тренировочного дворика. Потом поднялись выше, но почти сразу Агнешка потеряла управление. Поймал, посадил девчушку перед собой, направив её метлу в полёт в сторону склада. Лёгкая была Агнешка, худенькая.
— А теперь покажу, как это здорово, — предупредил он, — Держись, мелкая.
И показал класс. Как же они летали! Это надо было видеть. Внизу собралась маленькая толпа зевак, но Антонину было всё равно. Главное было добиться отклика от девчонки. И добился же. Визжать перестала после третьего виража. Может, правда, охрипла просто. А потом вдруг ахнула счастливо, при особенно удачном приёме, озираться начала, пальцы на древке чуть расслабились. И когда обернулась к нему, на лице девчонки наконец появилась улыбка. С отсветом в глазах и ямочками на щеках. И после она уже нарочно кричала на виражах, залихватски, с удовольствием, явно рисуясь перед детишками, глядящими снизу.
С метлы слезала медленно, неуклюже, но помочь не позволила.
— Замёрзла?
Помотала головой, глядя сияющими глазами.
— И куда тебе метлу? — вздохнул он. — Расшибёшься же, а меня рядом не будет.
— Ничего, костерост в Лазарете всегда есть, — пожала она плечом. — Ты так и скажи, что денег нет. Я же знаю, что это дорого. Или жалко на меня тратить? Я ведь тебе никто?
— А подзатыльник? — поднял он бровь.
Агнешка залилась краской, так что даже в сумерках было заметно. Замолчала, уткнувшись взглядом в землю.
— Это они тебя попросили, — в голосе явственно звучали слёзы.
Антонин вздохнул и подтолкнул метлу в сторону склада, куда та сама полетела — удобно было с манящими чарами, не то, что в Хогвартсе. Сам подхватил мелкую на руки, не обращая внимания на протест, и понёс ко входу в здание. Ничего, выпрямилась сразу, обняв его за шею. Горделиво смотрела на расступившихся школьников. Только когда внутрь зашли, сразу попыталась высвободиться.
— Отпусти!
Антонин поставил её на пол и сам опустился на колени, чтобы вровень быть.
— Значит, слушай и не перебивай. Ты Агнешка Мнишек, моя кузина, а по-русски — сестра. И плевать, что двоюродная, да не по крови, другой у меня нет и уже никогда не будет, усекла? И либо я буду за тобой приглядывать и баловать, как хочу. А ты меня ждать и письма долгие и сопливые писать раз в неделю. Либо расстаёмся сейчас и навсегда. Я твоим опекунам никогда не нравился, хоть и родня, так что пойму, если тебе тоже не подхожу. Решай!
Сопела девчонка долго, глядя под ноги, потом всхлипнула и спросила:
— А письма обязательно? Ну, — очередное шмыганье носом, — раз в неделю?
— Обязательно, — кивнул серьёзно. — И что-то сопливое тоже обязательно.
— Это как? — влажные глаза уставились удивлённо. На реснице ещё дрожала слезинка, но Агнешка явно справилась с собой, восхитив Антонина.
— А так, — ответил он серьёзно. — Жаловаться будешь по-разному — кто за косу дёрнул, за что двойку схлопотала, в кого влюбилась, и всё такое.
— Ну уж нет, — фыркнула она. — Ни в кого я не влюблялась и не собираюсь.
— Вот когда соберёшься, захочешь кому-нибудь рассказать, а некому. Тогда и оценишь, что мне можно всё. Во-первых, уж я точно смеяться не стану, во-вторых, совет могу дать дельный, в-третьих с удовольствием всю фигню прочитаю, какую напишешь и посочувствую. А потом ещё вкусняшек куплю и тебе передам, чтобы утешить — ну сплошная же выгода, как считаешь?
— Ладно, — прищурилась она, — коли не шутишь.
— Такими вещами не шутят, мелкая. Ты ещё с Ерофеичем познакомишься, вот уж кто тебя баловать будет почище, чем я.
— А кто это? Ерофеич?
— Домовой мой. Вредный старикашка, но заботливый.
— Ах, — выдохнуло создание. — А когда я его увижу?
— Как в гости приедешь. Вот хоть на Рождество. Хотя сомневаюсь, что опекуны тебя отпустят ко мне.
Она покивала печально, соглашаясь:
— Ты опасный тип.
— Вот оно как! — вроде и понимал, что так о нём родня думает, но из уст этого ребёнка слышать было неожиданно неприятно. — И чем же это я так опасен? Детей ем на завтрак?
Она фыркнула, одновременно шмыгнув носом.
— Неа, — и пытливо заглянула в глаза. А потом страшным шёпотом осведомилась: — правда, что ты тёмный?
— Правда, — кивнул он. — А ты ведьма, и что такого?
— Научишь плохому, — нудным голосом ответила Агнешка, явно за кем-то повторяя. — Мне с тобой разговаривать не следует. Взять, что принёс и вежливо поблагодарить. И сразу уходить, в глаза не смотреть. Не улыбаться и не пытаться понравиться.
— А ты пыталась? — заинтересовался он, давя в себе злость.
— Немножко, — застенчиво призналась Агнешка. — Ты такой красивый. Я думала, что страшный.
— Ну спасибо, — скривился он. — А если бы страшный был, то не посмотрела бы?
— Не знаю, — пожала она плечом. И спохватилась: — Ты же не расскажешь дяде и тёте?
— Я с ними уже семнадцать лет не общаюсь. А кроме того, не привык как-то чужие тайны кому-нибудь доверять. Так что всё, чем со мной поделишься, никто больше не узнает.
— Правда?
— Клянусь, что все секреты Агнешки Мнишек унесу с собой в могилу!
Открыв рот, она полюбовалась на светящийся шарик и, только когда он погас, выдохнула, приблизив рот к его уху:
— У моей мамы был тёмный дар! — и посмотрела испытующе.
— Значит и у тебя может быть, — спокойно ответил он. И подмигнул ей: — Будем на пару тёмными магами детишек пугать. Кстати, — он вызвал Темпус и с сожалением глянул на внезапно обретённую сестрёнку, — у вас уже ужин через пять минут, тёмная ведьма. Так что пора прощаться. Тем более, что плохому я тебя уже научил.
— Разве?
— Ну а как же, на метле кататься. Разве дома разрешали?
— Не-е. Да ну тебя. Разве это плохое?
— А это уже тебе решать. Чай, не пять лет. Соображать должна. Ну, беги, а то останешься голодной. Или с посещением столовой у вас не так строго теперь?
Она хитро прищурилась:
— А у меня пироги есть! Горячие. С мясом. Я один уже съела.
— И всё равно мне пора, — он заметил, что школьники, да и преподаватели на них косятся, проходя мимо. Но не это беспокоило. Боялся привязать её к себе слишком сильно. — Не забудь про письма.
— А если забуду? — она уже отошла на несколько шагов, и он поднялся с колен.
— Значит, тебе это не нужно.
Она вдруг подбежала обратно и тихо попросила:
— Наклонись!
— Что?
— Наклонись же!
И когда он пригнулся, поцеловала в щёку, смачно так, по-настоящему.
— Колючий, — хихикнула Агнешка. — Всё, Антон, спасибо, я побежала.
— Я Антонин, — произнёс он ей вслед, но девчонка уже свернула за угол, не слышала.
Первое письмо пришло на следующий день. Принесла его замученная школьная сова, которая долго грелась у печки, прежде чем лететь в обратный путь.
«Дрогой брат Антонин! — писала Агнешка корявым почерком на клочке пергамента. Обратная сторона была исчиркана какими-то рожицами и содержала пару формул по трансфигурации. — У миня всё путём. Сапливвава пока ничо не было. Ну только палец прищемила дверью. Распух. Но уже всё нормально. Пока».
А ниже приписка: «Совы отказывают литеть в Англию! Купи мне сокола!».
Сокол был куплен Ерофеичем и отправлен ей с ответом. А две недели спустя Антонин привёз ей метлу. Не очень дорогую, но самую надёжную.
— Меня теперь побаиваются, — призналась она шёпотом, забирая подарок с гостинцами и смеясь глазами. — Ну тебя же видели со мной. Вот. Теперь даже старшие не задирают. А один подошёл, спросил: «А правда, Антонин Долохов твой брат?». Тебя тут все боятся!
— Хулиганка, — щёлкнул он её по носу. — Наверное, сама же и растрепала?
— Не растрепала, а провела работу по информированию населения, — отчеканил ребёнок с таким серьёзным видом, что Антонин не выдержал, предательски хрюкнул и запоздало закашлялся.
— Пирожки с мясом?
— Ну, — подтвердил Долохов. — Другие хотела?
— С малиной бы, хоть один.
— Да хоть двадцать, сладкоежка! Чего же в письме не написала?
— Не подумала.
— А зря. Ты вообще представляешь, какая сила эти письма? Ты же что угодно в них попросить можешь.
— И ты привезёшь? Что угодно? — с сомнением покосилась она, идя рядом с «братом» быстрым шагом.
— Не всё, но какую-то часть земных благ я достать могу. Ты главное, пиши, а там разберёмся.
Так и повелось с тех пор, он ей пирожки, мётлы и всякое по мелочи, она ему письма, сопливые тайны, улыбки и поцелуи в щёку.
«Спелись, — заметил как-то Ерофеич, любовно пакуя очередные гостинцы для Агнешки. — Когда уже познакомишь?».
— Не знаю…
А оказалось скоро. Дядька с тётушкой уехали к старшему сыну, который подхватил какую-то болезнь, и Антонина вежливо попросили, не мог бы он на Рождество… Конечно, он мог. И дом превратился на целых две недели в какой-то вертеп. Кто бы мог подумать, что от одного ребёнка вкупе с домовым может быть столько разрушений!? Но вспоминая это время долгими зимними вечерами, когда не случалось свиданий или дружеских посиделок, Антонин неизменно ловил себя на том, что улыбается без всякой причины. Агнешка прочно вошла в его жизнь.
Конец вбоквела
|
|
| alexz105 | Дата: Среда, 25.01.2017, 23:36 | Сообщение # 223 |
Альфин - темный слепок души
Сообщений: 1626
| Каури, я немного покомандовал в вашей теме - сделал шапку вашего фанфика первым сообщением на каждой странице. На форуме так принято. Спасибо за ваше творчество.
Удачи.
|
|
| Каури | Дата: Воскресенье, 29.01.2017, 23:08 | Сообщение # 224 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| alexz105, большое вам спасибо! Как-то пропустила этот момент - что нужно шапку на каждой странице.
Так очень рада, что покомандовали.
|
|
| alexz105 | Дата: Пятница, 03.02.2017, 12:14 | Сообщение # 225 |
|
Альфин - темный слепок души
Сообщений: 1626
| Каури, думаю, что все читатели согласятся со мной, что вас давно пора перевести в группу авторов. Так что властью, данной мне Святым ОДМИНОМ, нарекаю Вас Автором сего форума!)
Успехов!
|
|
| Каури | Дата: Суббота, 25.02.2017, 00:10 | Сообщение # 226 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| alexz105, урааааааа!!!!
Спасибо огромное! Очень очень тронута и счастлива!
|
|
| Каури | Дата: Суббота, 25.02.2017, 00:12 | Сообщение # 227 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| Глава 32
«Хорошее число двенадцать», — успел подумать Магнус, прежде, чем Реддл резко произнёс:
— Господа, буду краток! Я пригласил восьмерых, плюс четверо моих друзей здесь, но одного приглашённого нет. Я уже вам это обещал, но вынужден повторить сейчас. Клянусь магией, что я не готовил ловушек и более того, клянусь сегодня защитить всех, пришедших сюда — даже ценой своей жизни, а также клянусь не произносить на этой встрече ни слова лжи. И пусть магия будет мне свидетелем!!!
Три ярко-синих шара слились в один, подтверждая, что клятвы Реддла приняты.
— Прошу всех немедленно переодеть браслет на другую руку! — с вежливой настойчивостью произнёс он, а у Нотта мурашки прошлись по спине от предчувствия непоправимого. — Мы переместимся в другое здание. Быстрей же! Я произнесу заклинание!
Упрашивать магов не пришлось — послушались все, вскочив со своих мест. Последним надел на другую руку браслет сам Реддл. Заклинание вышло неразборчивым, а в следующий миг они уже стояли в том же порядке, но в другом, почти таком же зале.
— Мы были там, — указал Том на окно, в которое виднелся серый корпус далёкой башни. — Но бережёного Мерлин бережёт! Итак, теперь можем спокойно поговорить, — Том жестом пригласил всех сесть. — Для начала позвольте представиться…
Закончить фразу Реддл не успел. Вспыхнувший за окном кинжальный свет буквально отбросил всех в противоположную сторону и вместе с ним жёстко ударил по ногам подпрыгнувший пол. Присутствующие ощутили себя увязшими в патоке мухами, которых брезгливая хозяйка швырнула об стену вместе с любимой чашкой. Это ж какая мощь была в прикрывшем всех защитном куполе? Нотт даже представить не мог — настолько яркий и плотный щит он не видел ни разу в своей жизни, но и её явно могло не хватить. Судорожно вцепившись в палочку, он постарался как можно быстрее влить в щит свою магию, не отрывая взгляд от трещин, ползущих по стенам. Снаружи серая пыль, казалось, заменила собой воздух и поглотила все за окном.
Наступила звенящая тишина, никто не шевелился, и похоже, даже не дышал. Наконец кто-то догадался произнести заклинание, позволяющее видеть сквозь туман и дым: «Её нет!», — озвучивая то, что все уже видели сами — от соседней башни остались едва поднимающиеся выше цоколя руины.
— Мерлин, — прохрипел другой голос. — Щит!
И Нотт увидел, что щит опасно прогнулся со стороны взрыва и тоже, как и оконные стекла покрылся трещинами.
— Держать щит! Сбросьте браслеты, — велел кто-то, голос его был смутно знаком Магнусу, но звучал слишком напряжённо и глухо, чтобы точно определить, кому принадлежит. — Ну же! По ним могут нас отследить, хотя это и казалось мне фантастикой. — Мужчина сбросил капюшон и швырнул свой браслет на пол. Нотт отчего-то вздрогнул, узнавая Джейсона Прюэтта с искажённым яростью лицом. — Если доверяете мне, хватайтесь! Перенесу в безопасное место.
Кожаная плеть, просвистев рядом, зависла полукругом перед всеми присутствующими. Браслеты со звоном полетели на пол. И все дружно взялись за плеть, последним опять оказался Том.
Мир завертелся, а схлопывающийся купольный щит, в который стремительно несётся нечто продолговатое и серебристое — было последним, что они увидели, прежде чем, сдержав тошноту, оказались в большой пещере. На стенах тотчас вспыхнули факелы.
— Джейсон, где мы, раздери тебя Мордред? — прорычал слишком знакомый Магнусу голос, а в следующий миг его отец тоже откинул капюшон.
— Прошу прощения, лорд Нотт, — ухмыльнулся Джейсон Прюэтт, но я вынужден умолчать о месте пребывания. — Уверен, что отнесётесь с пониманием. Не пытайтесь вычислить — бесполезно, но верьте, что даже атомная бомба маглов не способна причинить вред этой пещере. Базальт. Это семейный схрон, и как бы я не уважал всех вас, господа, дарить его вам я не намерен.
— Кажется, вечер перестаёт быть томным, — произнёс Том устало. — Можно ли тут раздобыть стулья, или хотя бы то, из чего их можно создать?
— Прошу, — ещё один человек сбросил капюшон и Магнус с удивлением узнал Ориона Блэка. Тот ещё затворник, он вообще редко появлялся где-либо. Блэк показал на ладони серый ком, который стряхнул на пол.
Все отпрянули, но это всего лишь оказалось большим шатром, скрывающим длинный стол и две скамьи с обеих сторон.
— Не побрезгуете, дорогие лорды? — хмыкнул Блэк, весело сверкнув глазами. — Как ни странно, эта игрушка пригождается мне гораздо чаще, чем я мечтал. По бокалу за общее здоровье? Клянусь магией, вино столетней выдержки, заготовлено моим дедом. Никакой отравы. Впрочем, безоар в вазе.
На столе появились бутылки вина и кубки. В вазе действительно обнаружились несколько кусочков безоара. Кажется, напряжение стало отпускать. Маги рассаживались за стол со смешками, кто-то даже пошутил про Блэков, любящих таскать с собой всё имущество.
Магнус присел с краю и подвинул к себе один из кубков.
— А теперь скажите мне, господа, — деланно спокойным тоном произнёс мрачный Крауч, сидевший уже с открытым лицом. — Какая сука не явилась на встречу?
Он обвёл тяжёлым взглядом тех, кто ещё не поднял капюшон.
Магнус увидел кивок Тома и быстро откинул свой, криво улыбнувшись отцу. Долохов отсалютовал кому-то кубком, и проследив его взгляд, Нотт едва не скрипнул зубами: здесь, оказывается, и дамы присутствовали. Леди Сольвейг Гамп выглядела как никогда спокойной и насмешливой. Отец, Крауч, Прюэтт, Сольвейг, Блэк… оставались ещё двое.
— Хочу заметить, что далеко не факт, что отсутствующий лорд или леди подстроили этот фейерверк, — медленно произнёс один из тех, кто не снял капюшона. — Не будь здесь обоих Ноттов, я бы заподозрил кого-то из них, а теперь теряюсь. На отсутствующего могли надавить… Да что я рассказываю, вы сами прекрасно понимаете, что имя не существенно. Рад приветствовать вас, господа!
Нотт усмехнулся, Максимилиана Боунса, нынешнего главу весьма сильного семейства, он узнал за миг до того, как тот открыл лицо. Поговаривали, что Боунсы твёрдо намерены занять все важные посты в министерстве, но это явно были лишь слухи. Сам Максимилиан не так давно ушёл на пенсию, оставив пост главы аврората. Только его племянники Эдгар и Амелия служили сейчас в отделе магического правопорядка.
Последним капюшон поднял Карлус Поттер. Нынешний главный аврор коротко кивнул присутствующим, схватил и осушил свой кубок одним глотком, и лишь потом хрипло произнёс:
— Реддл, я не знаю, нахрена ты нас собрал — простите, леди — но полагаю, что как минимум готов теперь тебя выслушать очень внимательно. Предлагаю не тянуть время. Извини, Прюэтт, но твоя базальтовая пещера меня угнетает.
— Не хватает десятка подчинённых за спиной? — насмешливо спросил Боунс.
— Зато в избытке пошлые шутки, — отрезал аврор и огляделся. — Блэк, а закуски никакой?
— Сейчас! — Орион нагнулся, извлекая из-под стола коробку, которую водрузил на стол. — Если только вам по вкусу вяленая оленина.
Сухой паёк, высыпанный прямо на столешницу, подвергся осмотру голодных взглядов, но скоро, по примеру леди Сольвейг, которая первая взяла на пробу угощение, каждый приманил себе по горочке узких полосок.
— Это нервное, — решительно произнёс Долохов, подгребая себе чуть ли не треть вяленого мяса. Впрочем, опомнившиеся Ричард и Абраксас отобрали часть и всё поделили по-братски.
— Нет аппетита, сынок? — ласково спросил Теодор Нотт, тоже угостившийся олениной. — Том, мы тебя внимательно слушаем. Поттер прав, после такого вступления, грех не послушать, ради чего какой-то затейник отбирает мой хлеб.
— Не ваш хлеб, лорд Нотт, к моему сожалению, — заговорил Том, занявший место во главе стола на трансфигурированном из кубка табурете. — Я не чувствовал магии, кроме того, — Лорд помрачнел. — Щит был выставлен только против физического воздействия. И его хватило, как вы заметили. Почти.
— Магловское оружие? — Поттер отставил кубок, впиваясь взглядом в Тома. — Уверены?
— Без сомнения, — ответил тот. — А что касается отсутствующего Эндрю Лонгботтома, господа, боюсь всё серьёзнее, чем кажется. Хочу ошибаться, но в завтрашнем некрологе министерского вестника может быть его имя. И я клянусь, что ни я, ни мои друзья не имеют к этому никакого отношения, кроме приглашения на эту встречу, высланного мной лично. Более того, это одна из проблем, с которой я хотел вас ознакомить. Планомерное уничтожение чистокровных семей и старших в роду — похоже, не миф, а вполне себе тенденция. И кому это выгодно, тоже очень интересно… — Реддл сделал паузу.
— Продолжай, — Прюэтт слегка подался вперёд, отчего чуть качнулась скамья, но никто не выказал недовольства.
— Один вопрос, прежде чем продолжим, — проговорила Сольвейг, глядя на Тома с грустной улыбкой. — Чьи это были башни? Теперь-то можно узнать?
— Мои, — тяжело вздохнул Малфой.
Ричард Лестрейндж, сидевший рядом, изумлённо поглядел на друга, и толкнув локтем Антонина, сочувственно осведомился у Абраксаса:
— Ты, вроде, ремонт хотел делать, Барс?
— И завести сад с павлинами, — вставил Долохов.
И оба заржали так весело, словно не было вокруг нескольких весьма уважаемых лордов, одной леди, и очень важной причины быть серьёзными. Беспредел — а иначе Магнус не мог это назвать — усугублялся улыбками всех остальных. Отходняк, не иначе.
— Молодёжь, не время, — мягко произнёс Боунс, отчего Ричард закашлялся, Долохов крякнул и приосанился, а остальные перестали улыбаться.
— Продолжай, Том, — поддержала Максимилиана леди Сольвейг.
***
Магнус не помнил, кто первым предложил посидеть всем вместе в каком-нибудь уютном баре и выпить за здоровье несчастного Лонгботтома — Боунс сразу после встречи послал кому-то сову и вскоре сообщил всем присутствующим, что Эндрю в тяжёлом состоянии в Мунго, но к больному никого не пускают, и причина опасного недуга не установлена.
А заодно отметить успешное завершение переговоров.
— Ну совсем успешным я бы не назвал, — заметил тогда Том, — но ты прав, Антонин, начало положено. И где предлагаешь посидеть?
Мнения насчёт приемлемого места разошлись, но победил Долохов. Бар «Буравчик» занимал довольно выгодное положение и славился в узких кругах уютом и приличной публикой. Находился он на втором этаже дома на углу Лютного переулка и Косой Аллеи. Окна, снаружи имеющие плачевный вид в виде грязных разводов и неровно приколоченных крест-накрест полусгнивших досок, изнутри были прозрачными как слеза, лишь слегка подсвеченные бледно-зелёным, отчего обе улицы казались более светлыми и приятными на вид. Отсюда было хорошо наблюдать и за теми, кто покидает-навещает Лютный, и за покупателями, посетившими магазинчики Олливандера и старьёвщика Стэна Баркли на Косой Аллее.
Друзьям как раз достался столик в углу, и вся компания могла следить за суетой магического квартала ранним вечером. Уже зажглись на углах фонари, так что даже Лютный был подсвечен, позволяя хорошо разглядеть разных темных и не очень тёмных личностей, некоторые убогие жилища и лавки.
Ричард, правда, быстро распрощался, едва они выпили по паре кубков Огденского за Лонгботтома и за успех Тома. Лестрейндж сослался на семейные дела, с превосходством уточнив, что, в отличие от некоторых, ему есть к кому возвращаться. Это заявление почему-то проняло всех, и даже после ухода самодовольного Дикона, оставшиеся друзья просто молчали, уставившись на темнеющую улицу.
Магнусу и самому было тошно, спич Ричарда он отнёс на свой счёт и действительно позавидовал. А ведь Лестрейндж ненамного его старше, а уже двое сыновей, любимая жена и не менее любимая тёща. Хотя, по мнению Нотта, он единственный считал леди Сольвейг приятной женщиной во всех отношениях. Хотя, Тони тоже поглядывал на неё с улыбкой, словно сто лет знаком. Но только Долохов, человек с лёгким характером, хоть и псих, вообще легко находил общий язык со всеми. Даром, что тоже спешить не к кому. Даже старше Ричарда, пусть и совсем немного, а семьёй не обзавёлся.
Абраксасу тоже можно было посочувствовать. Пока Люциус в школе, дома его ждали только домовики да портреты предков. Вдовец вот уже целый десяток лет, он так и не нашёл себе другую. Видать очень любил свою дорогую Стейси. Несчастный Малфой! Что уж говорить о Томе…
Абраксас вдруг очень залихватски присвистнул, вырывая Магнуса из тоскливых мыслей, и разбивая все его выводы парой восхищённых слов:
— Какая женщина!
— Ты о ком… О, да, шикарна! Ты загораживаешь, Магнус! — Антонин подвинул свой стул чуть ближе к нему.
Нотт, конечно, тоже взглянул в окно и на пару ударов сердца оказался очарован, пока не узнал в прелестной незнакомке свою подругу. Ухмыльнувшись, он всё же не смог оторвать взгляд.
Ванесса быстро шла по Лютному переулку в сторону Косой Аллеи, и смотреть на это действительно было одним удовольствием. Короткая зелёная мантия сидела так, что все прелести можно было легко различить даже издалека. Ножки, обутые в сапожки на высоких каблуках, делали короткие шажки из-за зауженной юбки. При этом движения казались настолько женственными и аппетитными… Магнус словно другими глазами увидел свою подругу. Неудивительно, что друзья прикипели к ней одобрительными взглядами. Разве что Том, тоже глядящий в окно, оставался как будто безразличным. Впрочем, личная жизнь Реддла всегда была покрыта мраком, и Нотт иногда думал, что женщины его не интересуют вовсе.
Но когда перед миссис Дэшвуд выросли двое потрёпанных мерзавцев, преграждая ей дорогу, напряглись все. Магнус даже палочку успел выдернуть, только помощь не понадобилась. Им был не слышен разговор, но все хорошо разглядели, как красотка взмахнула палочкой, которая, видимо, уже была у неё в руке, и двое паразитов вмиг лишились своих мантий и штанов, неопрятными фрагментами осевших на грязную мостовую метрах в трёх от своих владельцев. Пока неудачливые ухажёры, прикрывая самое дорогое, рванули к своей одежде, Ванесса просто пожала плечом, фыркнула и мило улыбнулась, когда вокруг раздались редкие аплодисменты немногочисленных свидетелей. После чего, переступив через какую-то деталь одежды потерпевших, продолжила свой путь, по-прежнему притягивая все взгляды.
— Я сражён, — выдохнул Абраксас, когда миссис Дэшвуд, оказавшись на Косой Аллее, сразу зашла в лавку пекаря, притулившуюся рядом с хибарой старьёвщика. — Пожалуй, давно у меня не было новых знакомств. Пожелайте мне удачи, господа!
Он поднялся, оправив мантию, и проведя рукой по гладко зачёсанным в хвост белым волосам. Магнус Нотт скрипнул зубами: «Хорош!»
— Староват ты, Барс, — не согласился с его мыслями Долохов, насмешливо фыркнув. — Не даст! Поверь моему опыту.
— Да что ты! — Малфой иронично поднял бровь, с небрежным кивком принимая у расторопного мальчика перчатки и шарф. — Твоя ставка, Тони!
— Бочонок бургундского, — тоже поднялся Антонин, — и я иду с тобой!
— Вот так, значит? — Малфой прищурился, окидывая взглядом более скромный наряд приятеля, — Ладно. Если ты уломаешь эту леди, то с меня бочонок. Но если победа будет за мной, то я не стану требовать многого — достаточно рецепта антипохмельного от твоего Ерофеича.
По мнению Нотта, Абраксасу не стоило верить гнусной ухмылке Долохова, но он промолчал, неодобрительно поглядев, как те пожали друг другу руки и, коротко попрощавшись, покинули бар плечом к плечу. Оба высоких красавца скоро появились в Лютном, спешно направляясь вслед за Ванессой.
И только теперь Нотт позволил себе радостную усмешку, и мысленно посетовал, что сам не предложил пари — точно бы выиграл, в характере подруги он был уверен — обоим придётся притушить свои аппетиты. Тем более, эти её свидания…
— Как её зовут? — пристальный взгляд Тома заставил его вздрогнуть. Во время шутливой перепалки тот молчал, да и вообще не был разговорчив, думая о своём — как полагал Нотт.
— Кого? — он на самом деле не сразу понял, о ком речь. Да и Тёмный Лорд, интересующийся дамами, — это было из разряда мифов и легенд.
— Не валяй дурака, Магнус, — лениво ответил Том, пряча взгляд за длинными ресницами. — Как зовут твою знакомую, на которую синхронно пускали слюни наши друзья?
Нотт скривился, но врать лучшему легилименту современности, или разыгрывать непонимание было чревато. И как только понял?
— Миссис Дэшвуд, — вздохнул он. — Ванесса Дэшвуд, Том. Магглорождённая, вдова моего друга. Кирк был чистокровным.
— Познакомишь нас? — отказ точно не подразумевался.
Сглотнув, Нотт только уточнил:
— Когда?
— Прямо сейчас. У тебя же есть способ с ней связаться?
Разумеется, у него был способ! Как и у всех, сова, например. Он сам не мог понять, отчего так не хочется знакомить Реддла с Ванессой, но поспешил подняться и подойти к стойке. Сова и клочок пергамента нашлись сразу. Магнус написал несколько слов ставящим кляксы истрёпанным пером, и поглядел, как неприметная почтальонша вылетела в открытую форточку. Конечно, было бы проще послать патронус, только Малфой с Долоховым в данный момент как раз могли находиться рядом с Ванессой, и не простили бы Магнусу такой подставы.
Вернуться за столик он не успел, прямо перед ним в вихре аппарации у стойки появилась Ванесса. Бегло оглядевшись, она обратила на него весьма красноречивый взгляд, откинув со шляпки вуаль. От ласкового вопроса у Нотта по спине побежали мурашки.
— Как женщина, Магнус? Ты не перестаёшь меня удивлять!
— Всего лишь плачу той же монетой, — попробовал пошутить он.
Но подруга отмахнулась.
— Твоё счастье, что у меня как раз оказалась пара свободных минут, что свидание только завтра, и что я была одета и готова покинуть дом. Выкладывай, какие приключения ты опять нашёл на свою… Что за проблемы у большого мальчика?
Магнус заметил краем глаза подошедшего Тома и понял, что тянуть дальше нельзя.
— Позволь тебе представить моего друга, — почти скороговоркой произнёс он, чуть наклонив голову в сторону Реддла, — Ванесса, это Том Реддл, учёный и политик. Том — это моя хорошая знакомая Ванесса Дэшвуд, вдова моего друга Кирка и член попечительского совета Хогвартса.
Ванесса одарила нечитаемым взглядом Магнуса и лишь потом повернула голову и вежливо улыбнулась Тому, протянув ему руку.
Такой обаятельной улыбки у Тёмного Лорда Нотту видеть ещё не приходилось. Том принял руку Ванессы и, наклонившись, поцеловал, не отрывая от нее взгляда:
— Очень приятно познакомиться, миссис Дэшвуд.
— Взаимно, — спокойно ответила та, высвобождая руку из его пальцев. — Мистер Реддл, я прошу прощения, но времени с вами пообщаться сейчас нет. Магнус ввёл меня в заблуждение, потребовав немедленной встречи. Если у вас ко мне деловой разговор, давайте условимся о новой встрече. Если интерес ограничивается личными мотивами, то позвольте быть честной — не интересуюсь.
— Завтра, там, где укажете. Время выберете сами.
Подруга взглянула сквозь ресницы:
— А вы настойчивы… Пожалуй, у меня найдётся пара минут прямо сейчас. Магнус, будь добр, составь нам компанию! Где ваш столик, мистер Реддл?
— Ванесса, я на самом деле спешу, и прошу…
— Ну уж нет, Магнус, в этот раз ты задержишься! — твёрдо возразила она.
Нотт сжал зубы и спешно попытался припомнить, что из подарков он может позволить себе купить, когда в ближайшую субботу пойдёт к ней извиняться.
Том отодвинул для неё стул, удивив Магнуса в очередной раз своей галантностью, и занял место напротив Ванессы. Нотту оставалось сесть сбоку — между ними.
— Итак, мистер Реддл? Слушаю вас очень внимательно. Закажи мне кофе, Магнус. И пару круассанов, если такое здесь подают.
Нотт махнул мальчишке, сразу поспешившему к их столику.
— Миссис Дэшвуд, я очарован вами, — услышал он Тома, сделав заказ. — И хотел бы познакомиться поближе.
— Мистер Реддл…
— Зовите меня Том.
— Исключено, мистер Реддл. Я вас правильно поняла — вы хотите со мной встречаться?
— Абсолютно верно, леди, — мягко кивнул Том. — Могу я вас пригласить?..
Нотт с трудом сдержал стон и желание постучаться головой о деревянный столб, как раз находившийся рядом с их столиком. Подарок придётся купить очень дорогой. Он даже припомнил, что она как-то очень хвалила парижскую оперу. И пообещал себе выяснить, насколько трудно достать портключ на это мероприятие, надеясь, что это может её умаслить.
— Магнус, — посмотрела Ванесса прямо на него, и только усилием воли, он смог ответить улыбкой и не поёжиться. — Никак не ожидала увидеть тебя в роли свахи.
«Сам в ахуе», — мрачно подумал Нотт.
— Миссис Дэшвуд, — попытался привлечь её внимание Том.
— Довольно, господа! Мистер Реддл, мой вам совет — забудьте меня. Ах, да! Мой ответ вам — нет. Всего доброго!
Том усмехнулся, сверкнув глазами, но сказать ничего не успел. Миссис Дэшвуд, мило ему улыбнувшись, коснулась пальцами кольца на руке и просто исчезла.
Нотт с тоской перевёл взгляд с опустевшего стула на своего друга и патрона. К его удивлению Реддл был спокоен и более того — мечтательно улыбался.
— Магнус, я твой должник. И рассчитываю на твою деликатность.
— Разумеется… Но, Том, должен тебя предупредить. У нее точно сейчас кто-то есть, и она…
— Знаешь, у маглов есть такая штука — кино называется. В большом зале выключают свет и на экране начинают показывать фильм — как на колдографиях, только картинки там двигаются очень долго, сменяют друг друга сами, и разговоры героев можно слышать.
— Том, я серьёзно. Она сама сказала, что завтра у неё свидание и…
— Не важно, — Реддл словно пришёл в себя и оборвал его очень прохладным тоном. — Извини, дела. Увидимся.
И тоже воспользовался портключом, оставив Нотта в полном недоумении.
— Твою ж Моргану! Что сегодня за день-то такой? — пробормотал он, подзывая знаком мальчишку. И представил, как будет вымаливать прощение дня через три у лучшей подруги. Или лучше в следующую субботу? Надо дать ей время остыть, тем более, международные портключи — мало того, что дорогое удовольствие, так ещё и достать их быстро никак не получится.
— Ваш кофе и круассаны, сэр!
— К Мордреду всё! Счёт отправьте Малфою!
Он аппарировал к воротам Хогвартса и патронусом вызвал привратника, с большим трудом припомнив его имя. Полувеликан довольно скоро явился и, ворча что-то себе под нос, стал открывать ворота. Постукивая перчатками по бедру, Магнус терпеливо ждал, пока Хагрид раскрутит длиннющую цепь и раскроет ещё два замка.
— Поздненько вы, мистер профессор, — он наконец распахнул одну створку. — Ужо и спать собирался. А тут ваш патронус… Чуть не поседел. Вас проводить?
— Не стоит, сам доберусь.
Нотт полагал, что Руди уже сообщил всем о том, что его следует ждать только утром. Поэтому будет неплохо прогуляться к слизеринцам — вдруг удастся застать какое-нибудь непотребство. Не то, чтобы ему требовалось спустить пар, но в отсутствие Робертса кто-то должен за ними присмотреть.
***
|
|
| Каури | Дата: Суббота, 25.02.2017, 00:13 | Сообщение # 228 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
В среду после большой перемены, ожидая Риту в «убежище», Артур заметил свежую запись, сделанную в её тетради магловского производства:
«Странно! Факты: 20 ноября 67 года разбился рейс Лос-Анджелес — Бостон. 70 погибших из 85 на борту. Маглы пишут, что это одна из самых крупных авиакатастроф и самых загадочных — якобы пилоты начали сажать самолёт раньше посадочной полосы и просто воткнули его в деревья. Без всяких видимых причин! Не было ни неисправностей, ничего вообще. И до последнего момента никто не понимал, что что-то идёт не так.
Предположения: Для магического воздействия — самое то. Это или Империо, или магия иллюзий. Факт: Среди погибших есть Роджер Вестерфорд».
Имя было подчёркнуто жирной линией. А ещё ниже дописано:
«Вопросы: Почему маг не почувствовал воздействия на самолёт? Кому, кроме Д.В., это выгодно?»
Артур закрыл тетрадь и, улёгшись на софу, устало зевнул. Потому что не было никакого воздействия… нанял Дамиан кого-то — и все дела! Заморочки этой семейки его волновали мало. И зачем это Рите, он понятия не имел.
Когда она вошла, он уже почти задремал.
Рита сразу села за стол и что-то быстро записала в тетрадку. Потом задумчиво посмотрела на Артура и спросила:
— За стеной тихо?
— Ага, — Артур зевнул, сил на софе и потёр лоб. — Ничего… Правда утром, когда забегал, он что-то бормотал про расчёты, дозировки. Ругался…
— Дозировки? Значит, яд он всё-таки доварил?
— Наверное, — механически согласился Уизли, но потом резко напрягся. — Постой-ка… Знаешь Молли Прюэтт?
— Ну? — Глаза Риты загорелись, как сапфиры. От такого взгляда у него ёкало в животе и очень хотелось продлить такое состояние.
— Вот, в понедельник он там крутился возле её комнат. Ну то есть, наблюдал издалека.
— Он видел тебя?
— Что ты! Меня никто не видел, там ниша удобная между окнами, с рыцарем в доспехах. За ним фиг что разглядишь. А я всё отлично видел.
— Понятно, дальше давай.
— Ну я решил приглядеть — что ему нужно от Молли. Дамиан как будто нервничал, и мне всякое уже в голову пришло, вдруг он ей расскажет что-то… Ну, про меня. Когда она вышла из комнаты, за ней выбежал котёнок её. Хорошенький такой малыш, книзл, наверное. Дамиан сразу прошёл мимо — там ещё парочка ребят проходила, так он, типа, с ними… А сам кинул, словно случайно уронил, что-то на пол, мелкое. Котёнок и сожрал, а Молли точно не видела, она позже обернулась, когда её психованная домовушка уже выскочила и подобрала мелкого. Думаешь, Вестерфорд на зверюшке этот яд проверял?
— Ах, вот оно что! Слышала краем уха от Пранк… Но мне казалось, тот котёнок выжил. Так что может это был не яд, или… Или он не рассчитал дозу. Книзлы вообще живучи. Интересно, кто заказчик и для кого…
— Не лезь, а? Мантикорочка, ну не наше это дело…
— Правильно, не наше, — задумчиво прошептала Рита.
Но Артуру отчего-то стало не по себе — зря он это рассказал, ой, зря.
— И ещё, — вдруг сказала она и снова пристально посмотрела на парня. — Больше не смей за ней следить. Прокляну!
— Да я ничего… Просто так вышло.
— Медведик!
— Понял, понял. Да не нужна она мне, — и тише добавил: — Уже не нужна. И вообще. Никто, кроме тебя, не нужен.
— Вот это правильно, милый. Подойди, поцелую. — И когда он рванул к ней, в один миг оказываясь рядом и легко сажая на рабочий стол, Рита вдруг прижала палец к его губам и потребовала: — И про яд — ни одной живой душе! Клянись!
Он не удержался, лизнул изящный пальчик и лишь слегка поморщился, когда его дёрнули за волосы в отместку. Пришлось поклясться. Зато потом, она откинула голову назад, рывком притягивая его к себе, и приказала:
— Ну давай, французский! Проверю, как ты… М-м!
***
Санни казалось, что эта сумасшедшая неделя не закончится никогда. Внезапно все профессора, за исключением Нотта, озаботились повышенным интересом к их знаниям, задавая сложные эссе и проводя проверочные работы чуть не на каждом занятии. А ведь было ещё индивидуальное задание от Флитвика, и занятия с портретом мастера чар, которыми она увлеклась не на шутку.
К счастью, Магнус Нотт словно забыл о её существовании, точнее, потерял интерес к её персоне. Спрашивал на уроках не больше прочих, баллы больше не снимал и отработок не назначал. А если и глядел задумчиво в её сторону, то каждый раз оказывалось, что вовсе не на неё, а как будто сквозь. Даже немножко жалко было, что так — она бы не отказалась позаниматься с ним ещё. Щит ведь научил делать, может, ещё бы с чем-то помог. Но попросить не решилась, да и некогда было. И так полночи съедали бесконечные эссе и подготовка к зачётам.
Потому она слегка удивилась, когда, проснувшись рано утром, была атакована Монстриком, вздумавшим поиграть с её волосами. Лакки же, вопреки обычной своей манере, над душой не стояла, торопя её на завтрак. Да и будильник молчал и не требовал немедленно просыпаться. А ведь лучи солнца уже запутались в занавесках и весёлый солнечный зайчик плясал на стене возле двери.
— Лакки! — позвала она, подхватывая Монстрика и садясь на кровати.
Домовушка тут же оказалась рядом, улыбаясь во весь рот.
— Да, хозяйка Санни! Что же вы так рано проснулись?
— Рано?
— Суббота же.
— Суббота! — Санни без сил повалилась обратно на кровать. — Наконец-то!
На субботу у неё были большие планы. Во-первых, выспаться. Во-вторых, выспаться очень хорошо. В-третьих, спать до самого вечера, пока не придётся идти к мистеру Даркеру на занятия по чарам. Только вот беда, сна не было ни в одном глазу, и валяться в кровати больше не хотелось.
— Гулять, — решила она, лениво глядя в потолок. — Или в библиотеку? Закончить эссе по чарам и завтра отдыхать. Как думаешь, Лакки?
— Позавтракать вам надо, а потом решите.
— Не хочу идти в Большой зал!
— Так я накрою сейчас. Ваша тётушка опять прислала вкусных пирожных.
Уже заканчивая лёгкий завтрак и умилённо глядя, как Монстрик сражается с четвертинкой пирожного, Санни услышала осторожный стук в дверь. Каково же было её удивление, когда это оказались Роберт Вуд и Эмили Гамп. У Вуда под мантией оказалась уменьшенная метла, которую он тут же достал и увеличил заклинанием.
— Санни, — взгляд у Роба был такой просительный, что она заранее готова была согласиться на всё. Тем более выходной, а она так ничего и не решила. — Нам нужна твоя помощь! Можешь заболеть?
— В каком смысле? — поразилась она, с подозрением поглядывая на метлу.
Роб покраснел, потом взъерошил волосы, подбирая слова, но Эмили отобрала у него метлу, поставив её к стеночке, и решительно усадила его на стул:
— Позволь мне.
Роб согласно кивнул.
Санни тоже села за маленький столик, выжидательно глядя на мисс Гамп. Но та не спешила. Она подняла глаза на портрет и вежливо поклонилась:
— Доброе утро, профессор Даркер. Как поживаете?
— Прекрасно, юная леди. Благодарю. И вам доброго утра. Слизерин? — профессор Даркер перестал притворяться, что читает пожелтевшую газету и даже встал из своего кресла.
— Да, сэр. Могу ли я попросить вас…
— О, боюсь, что не могу вам сейчас помочь, милая леди, — лукаво улыбнувшись, ответил мастер чар. — Может быть, позже. Мне срочно надо навестить сэра Родерика. Покер, знаете ли. Джентльмены уже ждут меня.
— Не смеем задерживать вас, сэр, — мило улыбнулась Эмили. — Удачи в игре.
Санни с удивлением глядела, как Даркер поклонился и действительно ушёл с портрета куда-то вбок.
— Ну вот, — Эмили тоже села за стол, — Санни, просьба у нас странная, если не сказать больше. Но нам, в самом деле, больше не к кому обратиться. Я имею в виду, что тебя никто не заподозрит. Но, пожалуй, начну с самого начала.
И мисс Гамп обстоятельно рассказала, в чём заключается их просьба. Оказалось, не всем нравится, что Роб и она встречаются, некоторые слизеринцы смотрят косо, а уж про гриффиндорцев и говорить нечего. Тот же Артур… Им с Робертом пока очень не хочется афишировать свои отношения. А тут ещё никого в Хогсмид не отпускают, кроме нескольких избранных. И если Эмили в их число входит, то Роберт нет. А им сегодня так захотелось пойти на свидание… План был прост. Санни скажется больной, а Лакки, если кто зайдёт, будет говорить, что она спит. Сама же мисс Прюэтт выпьет оборотку и станет Робом. И пойдёт в библиотеку в виде Роберта. Там в субботу никого почти не бывает. Будет создавать впечатление, что пишет эссе, обложившись кучей книг.
— Зачем впечатление? — слабо возразила Санни. — Я и так собиралась писать эссе в библиотеке. А как же Роберт…
Робу предстояло вылететь на метле в окно и ждать Эмили на опушке запретного леса за хижиной Хагрида. А мисс Прюэтт в образе Вуда выйдет сейчас с мисс Гамп из комнаты и пойдёт в библиотеку.
Санни поёжилась, представив эту безумную аферу в красках, и поинтересовалась, откуда у них оборотное.
— За деньги достать не сложно, — отмахнулась Эмили, доставая изящную фляжку, оплетённую кожей. — Проблема в том, чтобы раз в час обновлять чары. Достаточно глотка.
— Это не просто так, — поспешил вставить Роберт, — всё, что угодно, Санни, если тебе потребуется. Обращайся, когда будет нужно. И маленький презент сейчас, только не отказывайся, прошу.
На стол легла небольшая коробочка.
— Что это? — Санни неловко было брать подарки от Роба за услугу, которую даже ещё не решила, сможет ли оказать. Но любопытство уже грызло изнутри.
— Только если согласишься, — виновато улыбнувшись, Эмили накрыла коробочку ладошкой. — Иначе, это будет твоим подарком на Рождество, а показывать заранее неприлично и сюрприза не будет.
— А если соглашусь?
— Тогда на Рождество будет другой подарок.
Санни задумалась, взвешивая всё за и против. Внутри уже всё клокотало, предвкушая приключение. Пусть и неприметное. И эссе ей писать нужно, так что никаких планов авантюра не нарушит. И Майклом она уже была — ничего такого. Сыграет уж как-нибудь парня. А благодарность мисс Гамп наверняка дорогого стоит. И к Робу Санни испытывала большую симпатию.
— Хорошо. Я согласна.
Роберт тут же вскочил и расцеловал её в обе щеки, заставив рассмеяться. Эмили была более сдержанной. Она подвинула к Санни коробочку, рядом положила фляжку и маленький свёрток.
— Одежда Роба, — пояснила она. — Только увеличить.
Санни открыла коробочку и с интересом уставилась на красивый зелёный камень кубической формы. Внутри видны были прожилки, создающие рисунок призрачной бабочки.
— Как красиво, — выдохнула она, беря камешек в руки.
— Он зачарован, — сразу же поделился Вуд. — Это говорящая напоминалка. Приложи к нему палочку и скажи кодовое слово — любое, какое тебе легко запомнить. Потом сожми в руке и что-нибудь продиктуй. И не забудь сказать — завершено, после чего опять кодовое слово. Чтобы прослушать, надо стукнуть камешек палочкой дважды и произнести кодовое слово. Он может хранить до десяти напоминаний, но для каждого кодовое слово должно быть своё.
— А как удалять запись? — спросила Санни, доставая палочку. А про себя подумала: «Диктофон!» — И насколько долгой может быть запись моего голоса.
— Удалять так же — три раза стукнуть палочкой и назвать кодовое слово, — Роберт ткнул в камень пальцем. — Когда увидишь, что бабочка стала плотной, значит, камень заполнен, и надо что-то удалить. А насколько долгой… Пару предложений точно, не слишком сложных.
Не то, чтобы Санни была разочарована, но почему-то ожидала большего. Хотя всё равно подарок был прекрасен.
— Спасибо вам! — с чувством сказала она.
— Обычно такой напоминалки хватает только на одну запись, — вскользь заметила Эмили.
И Санни тут же почувствовала себя неблагодарной.
— Ага, — кивнул Роб. — Моему отцу мама так в любви призналась. Прислала такой камень и написала кодовое слово. Он у нас на особом месте хранится над камином. Только прослушать родители не дают. А мы с Эжени так и не смогли угадать кодовое слово.
Потом Санни позвала Лакки и ввела её в курс дела. Та, радостно сверкнув глазами, заявила, что всё поняла. А следом пришлось пить по-настоящему противное зелье — хорошо, что лишь один глоток — и переодеваться в одежду Роба. Мельком глянув в зеркало, Санни вздохнула, скорчила рожицу и поспешила спуститься в гостиную к друзьям. Каково же было её удивление, когда вместо Роберта она увидела Флинта.
— Всё нормально, — поспешила её успокоить Эмили, — Роб тоже под обороткой. Не может же быть двух Робертов. А за Квинтуса не волнуйся. Они с Мэдисоном вчера бурно помирились. Настолько бурно, что отмечали это полночи, а теперь до вечера будут спать.
— А-а. А что они не поделили? Из-за чего вообще ссора была? — Санни никак не могла избавиться от чувства, что перед ней настоящий Флинт.
— Блин, как странно! — Роб-Флинт немного удивлённо оглядывая подругу. — Я, правда, такой?
— Правда, правда, — Эмили растрепала ему шевелюру. — А не поделили… Да фигня какая-то, как обычно. Квинтус что-то про сестру Роба ему сказал, а Мэдисон гадость какую-то ответил. Все до сих пор хотят узнать какую. Только этих двоих расколоть… В общем, помирились и ладно. Спасибо Руди, это он помог. Правда, сам же поучаствовал в примирении. Можно сказать — возглавил. Пользуются тем, что профессор Робертс отсутствует.
— Понятно.
Теперь Санни должна была провести Вуда в комнату, к своему окну.
— Роб, надень куртку! — Эмили протянула ему очередной кулёк. — Твои окна, Санни, выходят на плато позади Хогвартса, где скалы и обрыв, ну ты, наверное, видела. А там народу просто неоткуда взяться. Так что никто не увидит нашего красавчика.
Некстати вспомнился другой случай, когда из её окна вылетал ещё один красавчик. Невольно подумалось о том, чем этот симпатяга сейчас занят. Суббота же, и возможно, у него тоже отдых. Или зубрит к СОВам без выходных? Санни вздохнула и взяла Роба-Флинта за руку, а когда он прошёл в её комнату таким образом, запоздало испугалась. В памяти всплыли слова Ванессы Дэшвуд: «Доступ в ваши комнаты — по настоянию вашего отца — не будут иметь ни домовики Хогвартса, ни другие ученики, ни преподаватели». И уточнение Нотта: «Доступ в спальню и кабинет только для вас». Защита от гостей не сработала? Или сейчас сюда ворвутся директор и декан?
— Теперь пойдём, — сказала Эмили, когда Санни, подрагивая от напряжения, спустилась к ней. — Флинт улетел?
— Ага, кто-то похожий на Флинта, — нервно хихикнула Санни.
— Мерлин, лучше не смейся, — фыркнула мисс Гамп, — Роб так не умеет. Как только вернёмся, я за тобой зайду, и ты сможешь вернуться в свою комнату. Не забывай отпивать из фляжки каждый час.
Возле поворота к Большому залу они расстались. Санни зашла в библиотеку, вежливо поздоровалась с мадам Пинс и поспешила занять самый дальний столик в углу, за стеллажом. Пока ещё зал пустовал, но позже могли прийти другие ученики. А тот столик от входа не видно точно, только если подойти совсем близко. Санни не хотелось лишний раз попадаться на глаза кому-то знакомому.
Она наколдовала Темпус, чтобы знать, когда обновлять оборотное, и пошла за книгами по чарам. Список, продиктованный Даркером, был у неё с собой. Вместе с нужными, набрала ещё гору более-менее близких к теме талмудов, из которых выстроила на столе настоящую баррикаду. Открыв первую из рекомендованных книг, весьма ветхую с хрупкими страничками, Санни осторожно перелистнула титульный лист и вздохнула. Похоже, книга была написана вручную, а потом уже скопирована. Почерк был неплохой, но не всегда понятный. Благо, страниц тут было немного, а толщина томика была за счёт толщины каждой страницы.
«Наука чароплетения — весьма сложная и уважаемая в магическом обществе. С древних времён копили мастера-чароплеты свои знания, зачастую сокрытые в семейных библиотеках. Вашему покорному слуге удалось собрать лишь малую часть этих знаний в сем скромном труде. Но для начального овладения мастерством, смею надеяться, сей труд будет весьма полезен».
Как ни хотелось пролистнуть вступление, Санни скрупулёзно разбирала его строки, вдруг что-то важное промелькнёт.
Сова влетела в открытую форточку библиотеки и под укоризненным взглядом мадам Пинс пролетела прямо в закуток, где сидела Санни. Эта сова показалась знакомой. А отвязав письмо, она испуганно спрятала его в книгу — адресованное Санни Прюэтт оно странно смотрелось бы в руках Роберта Вуда. Сова фыркнула, словно говоря о том, что никого вокруг нет для такой конспирации, и дважды топнула лапкой по книге.
— Ответ нужен? — прошептала Санни.
Ей показалось, что сова демонстративно закатила глаза. Потом нахохлилась и уселась на край стола в явном ожидании.
— Мистер Вуд, — негромко окликнула мадам Пинс. — Тут не место для сов.
— Простите, мэм, я быстро!
Санни поспешно раскрыла послание.
«Привет, моё солнышко. Прости, что так называю, но ты, правда, похожа на солнышко, весеннее и тёплое, как сегодня. Я рано проснулся — грех спать в такой хороший день, и сразу подумал о тебе, взглянув в окно. Интересно, чем занимаешься в законный выходной? Я не мог не написать. Так захотелось увидеть твой ответ, что я рискнул приказать Пеструшке подождать, пока напишешь мне. Надеюсь, ты не станешь на это сердиться. Кормить сову не нужно, обойдётся. Она вчера обманом выудила у бабули целый мешочек совиных печений. Унесла и где-то спрятала, так что неделю будет без корма, паршивка. Бабуля Сольвейг вообще балует наших сов и домовиков, а они её обожают, конечно. Только никому не говори, это её тайна. Думаю, тебе бабуля тоже бы понравилась. Это с виду она суровая и язвительная, а на деле — добрейший человек. Скажи мне, как у тебя с ЗОТИ? Говорят, профессора Робертса заменяли. Представить трудно, что ЗОТИ ведёт кто-то другой. Я тут попробовал навестить семью Антуана, но неудачно. Они с сыном как раз куда-то аппарировали, по словам домовушки — на весь день. Больше я не пытался, всё-таки они недавно поженились, не хочу надоедать. Тем более что завтра они приглашены к нам на обед. Жаль, что не будет тебя. Говорят, жена Антуана очень милая и мастер зельеварения к тому же. У них есть сын, но я его ещё не видел. Хотя Трой говорил, что мальчишка отличный, он занимается с местными детишками у Троя и у других наставников. Мне так много хочется тебе рассказать, но, когда пишу, все мысли из головы выметает. Только об одном думаю, но это не для писем. Прошу тебя, напиши что-нибудь хорошее. У меня сегодня тоже выходной, только тренировку с психованным боевиком даже сегодня не отменили. А всё потому, что бабуля пригласила его пожить у нас. Так он «не видит причин делать выходные для обычных тренировок». Опять будет меня мучить и издеваться. Но ты не думай, он классный на самом деле. И я не теряю надежды превзойти своего учителя. Такое ведь бывает. Порой чувствую себя в родном доме как в тюрьме, но мысли о тебе помогают всегда. Ух ты, вместо короткой записки получилось длинное и сумбурное письмо. Прости. Напиши хоть пару слов в ответ, если занята. Я всё пойму. Твой понимающий, красивый и добрый Рабастан».
— Мистер Вуд, — мадам Пинс вырвала Санни из непонятного оцепенения.
Представив, как глупо смотрится наверняка дурацкая улыбка на лице Роберта Вуда, она тут же нахмурилась, стараясь дышать ровнее, чтобы унять не ко времени расшалившееся сердце.
— Одну минуточку, мэм, сейчас я её отпущу.
— Надеюсь на это, — ответила библиотекарь. Впрочем, в её голосе не чувствовалось осуждения.
Санни поспешно оторвала от пергамента кусок, чтобы написать ответ. Писать на обороте письма Рабастана, как хотела сначала, теперь даже подумать не могла. Этот шедевр надо сберечь для потомков! Собственные строчки на пергаменте получались не очень ровные, но терпение мадам Пинс испытывать не хотелось.
«Здравствуй, понимающий красавец! — не смогла она не съязвить. — У меня всё чудесно, если не считать, что учёба отнимает все силы и время. Только сегодня передышка, но надо доделать задание по чарам. Спасибо, что сравнил с солнышком. Я не сержусь, но обязательно придумаю с чем сравнить тебя. Сейчас ничего пока в голову не приходит, а долго писать не могу. Я сижу в библиотеке, и мадам Пинс уже косится на твою сову с весьма голодным видом. Не думаю, конечно, что она питается совами, но мало ли. ЗОТИ у нас эту неделю вёл мистер Нотт. Всем нравилось, что домашних заданий он почти не задавал, но он так мучил нас на уроках, что все ждут не дождутся возвращения профессора Робертса. По-моему, все его уроки пошли нам на пользу. Мне было интересно, и щит я научилась делать правильный, и даже выучила много заклинаний, которые знала, но забыла. Хорошая у тебя бабушка. Мне захотелось увидеть её, может, получится когда-нибудь. Сову покормить мне нечем, в карманах ничего нет, так что я рада, что Пеструшка стащила печенье, уж прости. Ты меня пугаешь своим наставником. Что это за псих такой? Он тебя бьёт? Превзойти учителя — это хорошее стремление. Надеюсь, это стоит того. Что ещё написать хорошего я не знаю. Ну, например, сегодня вдруг вспомнила, как ты меня на метле катал. Это было так здорово, и кажется, что безумно давно. Мне никогда не дарили лучшего подарка, чем тот полёт. Кажется, я тебя не поблагодарила тогда. Так вот, спешу сказать сейчас. Спасибо тебе, мой добрый друг! Ты классный, Басти! Мысли прыгают, а надо спешить. Уже кто-то пришёл в зал, правда, сели далеко от меня, а окно близко. Это чтобы отпустить твою сову как можно незаметней. Мне нужно чарами заниматься, поэтому прощаюсь с тобой. Если будешь писать ещё, то не раньше вечера. Если сова прилетит ещё раз, мадам Пинс меня не простит. И вообще, ты что-нибудь слышал про Протеевы чары? Хорошо бы нам без сов обходится. Твоя …»
Санни посмотрела на кусочек чистого места на пергаменте. «Подруга» и имя туда явно уже не влезали. Она умудрилась исписать пергамент с обеих сторон. Ладно, он и так знает, что подруга. А без подписи как-то неправильно. Так что быстро вписав «Санни», она скатала пергамент в трубочку и привязала к лапке оживившейся совы. Та вопросительно посмотрела на неё, а потом на окно. Санни усмехнулась, встала из-за стола и, подхватив на руки сову, просто выкинула её в окошко. Она видела, как Руди так однажды сделал. К счастью, сова тут же расправила крылья, сделала кружок почёта перед окнами библиотеки, и полетела в сторону Запретного леса.
— Наконец-то, — прокомментировала мадам Пинс. — Мальчики, разговаривать идите в другое место.
Санни скользнула за свой стол, мельком глянув на двух хаффлпаффцев, которые о чём-то хихикали в другом конце читального зала.
Письмо Рабастана пришлось спрятать в карман мантии. Иначе никакой работы она дописать не сможет. Хотя, всё равно было сложно. И немножко обидно — ну где там ходят Эмили и Роб?! Очень хотелось вернуться к себе и перечитать письмо ещё раз, свернувшись клубочком в кресле. Смакуя каждое слово. Ну надо же, красавец! Наглый, наглый Басти! А что за псих его учит, очень хотелось знать. Надо было прямо спросить. Вдруг она его знает.
Судорожно вздохнув, Санни вернулась к томику по чарам. Работы у неё ещё непочатый край, и нечего думать, какое прозвище придумать нахальному красавцу. Надо учиться, иначе отец выдаст её замуж за кого захочет.
Эта мысль несколько охладила разгорячённый мозг и дала возможность сосредоточиться на письменной речи некоего Лестера из Йоркшира, средневекового учителя-чароплёта.
***
|
|
| Каури | Дата: Суббота, 25.02.2017, 00:13 | Сообщение # 229 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
Субботнее утро не успело толком начаться, а Дамиан уже едва себя контролировал. Каждый раз при взгляде на стол Гриффиндора его охватывало холодное бешенство, от которого уже просто мутило. Бекон на тарелке был измельчён на микроскопические кусочки, но аппетит, как пропал после той записки, так и не появлялся. И удалось же завладеть ею! Совершенно случайно. А ещё тот разговор, подслушанный пару дней назад…
Лаудан Забини, скотина, а не лучший друг, послал его отборным итальянским матом ещё в понедельник под каким-то дурацким предлогом. И какая муха укусила — не понятно. Точнее — понятно. Всё эта паршивка Пранк — стоит ей только пройти мимо Лаудана с грустной миной, как тот тут же заводится с пол-оборота. И ладно бы на этой мерзавке свою печаль вымещал, так нет, есть же он, такой понимающий Дамиан! И ещё удивляется, почему лучший друг так ненавидит его зазнобу. Подлить ей, что ли, какого зелья? Опасно, конечно, с ковенцами вообще лучше не связываться. Это безголовый Забини, приехавший из солнечной Италии лишь перед Хогвартсом, не слишком разбирается в местных реалиях. Дорвётся же, придурок, только он ему не мать, чтобы жалеть и вытирать сопли. Мог бы сам как-то подсуетиться и о мелкой дурище всё вызнать, да отвалить. А не страдать молча, притворяясь живым меховым ковриком у её ног. Впрочем, в последнее время какой-то книзл между ними пробежал. Но Дамиану было глубоко фиолетово на проблемы Забини. Самому бы разобраться, что делать. Однако резкий отказ посодействовать ему стал сюрпризом. Обычно Лаудан легко соглашался одолжить сову или оказать другую мелкую услугу, но не в этот раз. Вот и пришлось Дамиану всё делать самому.
Вот возле совятни он и услышал разговор, когда, отправив сову с готовым заказом, уже собирался уходить. Говорили двое, стоя в маленькой нише возле совятни. Могли и не заметить его присутствия, Дамиан долго отлавливал сову Забини, которая наотрез отказывалась к нему приближаться. Своей совы у Вестерфорда не было, он этих тварей с детства терпеть не мог. В итоге пришлось схватить первую попавшуюся школьную сову и угрозами заставить взять посылку.
Только услышав шепотки возле совятни, Дамиан замер, решив переждать, когда те двое уйдут. А потом усмехнулся, услышав, о чём шла речь.
Один говорил, что ему надо послать заказ в аптеку, всячески намекая на «ту самую мазь», второй в упор не понимал, требуя назвать — какую именно, мол, может достать дешевле. Впрочем, первому, видимо, надоело уже мямлить, и он выдал и про смазку, и про то, для какой части тела она нужна. Второй некоторое время молчал, то ли в шоке, то ли ещё почему, а потом выдохнул: «Ты что — по мальчикам?» Дальше Дамиан слушать не стал. Боясь заржать, он быстро сбежал вниз, и только в лаборатории снял с ботинок заклинание «беззвучных шагов», заодно очистив от совиного помёта.
Нищеброд Артур Уизли заявился к нему спустя три часа. Краснея и мямля, он попросил сварить для него смазку, «ну для этого, понимаешь», только самую лучшую, мол, для друга. Тут же выяснилось, что друг на мели и есть всего пара галеонов. Но Дамиан же может, по дружбе.
— Уизли, друг ты мой, — наслаждаясь багровым румянцем парня, ласково ответил Вестерфорд. — Кому же понадобилась смазка, да ещё самая лучшая?
— Не могу сказать, — ещё сильнее покраснев — хотя, казалось бы, куда больше — ответил Артур. — Сам понимаешь, о таких вещах…
— Значит так, — рявкнул Дамиан, потеряв терпение. — Или говоришь имя, или катись в совятню и заказывай в аптеке. И чисто для сведения, Уизли, самый дешёвый — два галеона пятьдесят центов. А лучший — от двадцатки и выше. Свободен.
И тут его словно бочкой ледяной воды облили.
— Робу нужно, — перестав мямлить, угрюмо сказал рыжик.
У Дамиана пропал дар речи и все заготовленные язвительные фразы.
— Кому? — прохрипел он.
— Роберту Вуду. Но ему не для себя. Наверное.
А это уже походило на ложь. Не про Вуда, а то, что не для себя. И, конечно, Дамиан согласился. За два долбанных галеона. Целый день фантазировал, как скажет рыжему, что отдаст смазку лично в руки его другу, но так и не решился сказать. И когда Артур пришёл, просто молча всучил ему баночку и захлопнул дверь.
Потом спохватился, попытался проследить, но Уизли просто поднялся в гриффиндорскую башню. И вот сегодня перед завтраком Вестерфорд их увидел. Вуда и Флинта. Флинт, проходя мимо гриффиндорца, обнял того за плечи и что-то шепнул на ухо. А потом вложил в руки записку и быстро потопал дальше. Встав за колонной, Дамиан отлично видел, как порозовел Роб, читая записку. А потом просто сунул её в карман. Вестерфорд всё бы отдал, чтоб её прочитать, и ему повезло. Непутёвый Артур как раз догнал Вуда и что-то спросил, тот вытащил из кармана мешочек с галеонами, не иначе, и показал рыжему, а записка спланировала на пол. Подманить её ничего не стоило.
«Заведение мадам Мюррей, Лютный, комната восемь. Сразу после завтрака жди возле квиддичного поля. Пойдём вместе. Будет жарко, обещаю. Ф. P.S. Не забудь смазку».
Дамиан чуть не пропустил момент, когда Вуд поднялся из-за стола. Наспех сказав что-то рыжему придурку, Роб быстро пошёл на выход из Большого зала. Спустя минуту, Квинтус Флинт направился следом. Среди слизеринцев вообще многих недоставало. Того же Лестрейнджа и Мэдисона. Со старших курсов присутствовали одни дамы. Но Вестерфорда это волновало мало. Он бросил на стол салфетку и покинул Большой зал, сразу рванув к себе в башню. Из его спальни прекрасно было видно всё квиддичное поле и подходы к нему. Спешно одеваясь для прогулки, он сразу заметил две фигурки, которые, встретившись, бодро направились к воротам Хога. Что ж, у него был адрес. Запасную палочку он тоже взять не забыл.
***
Август Руквуд положил себе два месяца на изменения во внешности, выправке, манерах и прочем, прежде чем предстать пред светлые очи, то есть, конечно, карие, прекрасной Мюриэль. Тренировки молодых новобранцев в Отделе Тайн оказались куда более жёсткими, чем он предполагал. Так, наверное, и магловский спецназ не учат. Подъём в пять утра, легкая пробежка в несколько километров, отжимания, приседания, полоса препятствий, подтягивание и поднятие тяжестей, рукопашный бой, разработка обеих рук — в особенности кистей — для работы с палочками, да всего и не перечислить. Этикету учили сразу после завтрака. Из четверых новичков в их команде была всего одна девушка, и парням приходилось по очереди изображать дам. Впрочем, когда девчонку заставили изображать кавалера, обида прошла — рык инструкторши, что, мол, оборотное никто не отменял, сразу привел мозги в порядок.
После обеда полчаса отдыха, а затем снова тренировки. А ведь были еще занятия языками, артефакторикой, чарами, зельями, прорицаниями, нумерологией, рунами, тёмными искусствами, ритуалами и ещё несколькими запрещёнными в современном мире разделами магии, которые вслух даже не называют. Не потому что боятся, а потому что просто не могут — клятвы неразглашения надёжно хранили многие из получаемых знаний. Даже обсудить друг с другом было невозможно. Да и не было нужды, слишком уж разнилось преподавание для каждого. Индивидуальный подход выражался даже в принятии целой батареи зелий трижды в день, у каждого набор был свой, выведенный после серии тестов и диагностики всего, что можно и нельзя.
Разочарование, что до интересных исследований ещё очень далеко, не отпускало только первые пару дней. Потом мысли были только об отдыхе и сне, а до кровати удавалось добраться только в двенадцатом часу. В постель хотелось рухнуть, не раздеваясь, и не просыпаться минимум неделю. Даже тренировки в аврорате, благодаря которым Руквуду было не так сложно влиться в учёбу на первых порах, меркли по сравнению с нынешними нагрузками.
Неожиданно оказалось, что один выходной у них будет. И прямо среди недели. Точнее, он мог наступить абсолютно в любой день. В первый раз это была пятница, в этот раз суббота.
К своему стыду первый выходной Август просто проспал, вымотанный до крайности. Правда, оказалось, что Мэтт, Гай и Тайлер провели свободные часы ровно таким же образом, и только Кэти смогла выбраться на Косую аллею, чтобы прикупить что-то по мелочам, да и то под самый вечер.
Но в эту субботу Август решил прогуляться, раз уж дозволяют, даже если будет помирать. И заставил себя проснуться ровно в десять. Долго стоял под душем, пытаясь проснуться, и с удовольствием понимал, что мышцы уже не дёргает и ничего вообще не болит. И он даже не помнил, когда это случилось. Не в первую неделю точно, когда на теле не было живого места. Видимо, он наконец адаптировался к новым условиям жизни.
Косая аллея встретил его мелким снегом, который тут же превращался в слякоть. Неприятная жижа отвратительно хлюпала под сапогами, но испортить настроение от ощущения долгожданной свободы не могла. Народу по случаю субботы было достаточно много, и Руквуд нет-нет, да и оглядывал прохожих в поисках знакомых. Тройка авроров, стоящих в карауле на углу пересечения с Лютным, проводила его равнодушным взглядом. И Август едва удержался от кивка бывшим сослуживцам. Неужели уже действовала особенная аура невыразимцев? Их никто не замечал, и об этой особенности «серых мантий» ходили легенды. Но как? Мантия? Благо, её вместе с прочей амуницией выдали совершенно бесплатно. Но была она обычной, чёрной, повседневной. Что на нём самом нет никаких таких чар, Август был почему-то твёрдо уверен.
Руки замёрзли очень быстро, и он пожалел, что не взял перчаток. Поэтому завернул в первую попавшуюся забегаловку, заказал завтрак и горячий чай. Барменша, скользнув по нему непонятным расфокусированным взглядом, взяла деньги и выдала поднос, словно спешила избавиться. И тут же приветливо улыбнулась следующему магу, мантия которого была куда бедней, чем у Августа.
За его столик никто не стремился присесть, обходя по дуге, хотя свободных мест в этот час тут практически не было. И три стула так и пустовали следующие пятнадцать минут. Молоденькая ведьма, задумчиво глянувшая в его сторону, начисто проигнорировала его улыбку, хотя добрых две минуты ещё смотрела в его сторону рассеянным взглядом.
Руквуд начинал чувствовать себя невидимкой. И Мордред всё раздери, ему это даже нравилось. Первую половину дня. Но к пяти часам вечера он уже совершенно не был в этом уверен. И аппетит пропал; он не стал обедать, проведя уйму времени в книжном, где внезапно увлёкся потрёпанным жизнеописанием некоего мастера чар, жившего пару столетий назад. Забавный оказался волшебник. Хотел купить книгу, покидая магазин, но продавец посмотрел сквозь него и буркнул:
— А! Забирайте, это так, мусор.
И больше не глядел в его сторону.
Пожав плечами, Август направился в любимую кофейню, решив почитать за чашечкой ароматного кофе. Возвращаться в «казарму» пока не хотелось от слова «совсем». А войдя в кофейню он замер, словно налетев на невидимое препятствие. За дальним столиком сидела Мюриэль собственной персоной. Первым желанием было броситься к ней. Вторым — выйти вон, пока не заметила. Третьим — пройти за другой столик, чтобы понаблюдать за ней вволю, раз уж стал таким незаметным. Что он и сделал, получив свою чашку кофе.
Вот только Мюриэль посмотрела на него очень пристально, прежде, чем он успел занять столик в углу. И удивлённо подняла брови:
— Мистер Руквуд? Присоединяйтесь, сделайте одолжение.
Он едва не уронил свою чашку, да ещё, кажется, до крови прикусил нижнюю губу, но решительно пересел за её столик. Как она смогла его увидеть? Или тут подействовала магия другого рода? Ведь он бы точно хотел, чтобы именно Мюриэль могла его видеть всегда. А ведь, скорее всего, это желание обоюдное. Кого же ещё она могла бы здесь ждать?
— Здравствуйте, миссис Прюэтт.
Ему позволили поцеловать руку и даже задержать её в своих ледяных пальцах дольше положенного. И оглядели с каким-то непонятным интересом с головы до ног.
— Сядьте уже, — спохватилась Мюриэль. И когда он устроился напротив, с непонятной горечью произнесла: — Так вот почему вы куда-то запропали. А я-то гадала.
Он вспыхнул, чувствуя, как лицу становится жарко.
— Вы искали меня?
— Не то чтобы искала, — она неопределённо махнула рукой. — Ну рассказывайте, как вас угораздило, Август? Чем аврорская мантия вам не угодила?
— Вы сами сказали, что «никогда не заводили себе любовников среди юных авроров», — ответ вырвался прежде, чем он успел подумать. Поэтому дальше оставалось только молчать, полыхая ставшими очень чувствительными ушами. И уткнувшись в свою чашку, о которую он безуспешно пытался согреть руки.
Мюриэль молчала, а он ни за что бы не взял свои слова назад. И к дракклам два месяца, пусть всё решится прямо сейчас!
— Вот значит как, — наконец произнесла она, и добавила громче: — Вставайте и подайте мне руку, будьте джентльменом. Мы уходим.
У неё оказался портключ, и спустя полминуты Август уже стоял посреди прихожей знакомого дома, сожалея о том, что его руку она сразу отпустила. Появившемуся из воздуха странному домовику Мюриэль коротко отдала приказ, которого Руквуд не разобрал.
Он вообще плохо воспринимал окружающую действительность. То, что его не послали Запретным лесом, а пригласили домой — это же что-то значит? Осознание пусть маленькой, но победы, кружило голову сильнее вина. Вот только к появлению молодого человека наверху широкой лестницы Август оказался совершенно не готов. Парень едва ли был старше него самого и вёл себя так, словно был хозяином в этом доме. Оценивающе оглядел гостя, замерев на мгновение, после чего легко сбежал вниз. Чудеса! Этот тоже его «замечал». В груди завязался тугой комок ревности. Кажется, он поспешил сделать выводы. Значит, вот зачем его пригласили?! Дать по носу, как глупому щенку, показав нынешнего любовника?
— Джейми, познакомься, — своим удивительным голосом твёрдо произнесла Мюриэль. — Это чудо — новоиспечённый невыразимец Август Руквуд. И виновата в том, что он сменил аврорскую мантию на этот безликий кошмар, твоя непутёвая мать. Август, позвольте представить вам моего сына Джейми Прюэтта.
— Очень рад, — широко улыбнулся ему парень и протянул руку для рукопожатия. Потрясённый открытиями, Руквуд осторожно ответил, невольно переводя взгляд с матери на сына и обратно. А ведь похожи. Какой же он болван!
— Мне тоже очень приятно.
— Ма, ты же пригласишь своего друга на ужин, — бесцеремонно спросил парень у Мюриэль и, спокойно клюнув её в щёку, заторопился обратно наверх. — Я одеваться к столу! Ма, я серьёзно, мистеру Руквуду надо обязательно испробовать мой новый кулинарный шедевр.
Он исчез наверху, провожаемый двумя парами глаз, а потом Мюриэль повернулась к гостю.
— Вы понравились моему сыну, — хмыкнула она. — Август, вас не беспокоит, что он на год вас младше?
— Нет, мэм, — вспыхнул он, сразу поняв, куда она клонит. — Я с удовольствием с ним пообщаюсь!
— Ну-ну. Когда вам нужно быть в расположении?
— К полуночи, — чуть помедлив, признался он.
— Понятно. Кручок! Проводи мистера Руквуда в гостевую комнату. Освежитесь там, Август. Отдохните… Ужин через полчаса. Вас позовут.
Гостевая комната оказалась такой же шикарной, как и всё в доме Мюриэль. Руквуд проверил ванную комнату, после чего поспешил раздеться, чтобы принять душ. Ему ничего не обещали, но чем Мордред не шутит. Вдруг…
Что может быть «вдруг» признаваться даже себе он не спешил. И без того сердце сбивалось с ритма, а дыхание то и дело перехватывало в болезненном волнении. И успокоиться не помогали даже упругие струи горячей воды. Обернув бёдра широким полотенцем, он пошёл обсыхать и исследовать комнату. Скользнув взглядом по кровати и тумбочке, Руквуд сразу подошёл к полке с книгами. Это было интересно, кое-какие издания он узнал и оценил заботу хозяйки. Гостям тут явно не давали скучать.
Стук в дверь застал его за углублённым изучением весьма интересного исследования по артефакторике. Август дёрнулся, заполошно вспомнив об ужине. И просто замер, когда, не дождавшись ответа, Мюриэль заглянула в комнату, а увидев его в неподобающем виде, и вовсе вошла внутрь, как ни в чём не бывало.
— Интересная книга? — осведомилась она светским тоном, чуть насмешливо рассматривая гостя, отчего его тело мгновенно покрылось мурашками.
— Простите, — он боялся шевельнуться, хотя острое желание прикрыться хоть мантией, лежащей на спинке стула буквально в двух шагах, не покидало ни на секунду. А с другой стороны — пусть смотрит! — Я ещё не готов…
Она кивнула, и с интересом уставилась на его левую руку:
— Что это, Август?
Он опустил глаза и дыхание перехватило. Дракклова метка! Как же он мог забыть?! Нужно было срочно что-то придумать!
— Вам… не нравится?
— Не люблю с кем-то делиться, — усмехнулась Мюриэль. — Пяти минут вам хватит?
— Более чем, — выдохнул он.
— Отлично. Мы вас ждём, Август. Малая столовая прямо напротив вашей комнаты, надеюсь, вы не заблудитесь.
— Конечно, мэм!
Она почти вышла, но чуть повернула голову и лукаво произнесла:
— А мне показалось, что вы как раз готовы, — и мягко прикрыла за собой дверь.
От вкрадчивого тона по его телу прокатилась тёплая волна. Уши запоздало заполыхали. Конечно, она заметила не только метку.
Сорвав с пояса полотенце, Руквуд бросился к своей одежде; она была выстирана и выглажена. Не иначе домовики постарались, пока он принимал душ. Привести себя в порядок удалось как раз минут за пять.
Одного он не мог понять, отчего Мюриэль официально приняла его в своём доме — знакомство с сыном дорогого стоит. Просто так ведь с семьёй не знакомят? И это непонимание своей роли заставляло нервничать. Но ведь она зашла к нему, и рассматривала так откровенно… Он был уверен, что увидел в её глазах одобрение.
Как же он был сейчас благодарен всем этим изматывающим тренировкам и зверю-инструктору! Август глубоко вздохнул и поспешил покинуть уютную спальню.
Стол был накрыт на три персоны, и Джейми Прюэтт, стоящий возле клавесина, живо к нему повернулся. На мгновение Август сбился с шага, ему показалось что-то странное во взгляде сына Мюриэль, но тот уже снова ему приветливо улыбался:
— Мама сейчас подойдёт. Аперитив?
— Откажусь, пожалуй, — хрипотца в голосе заставила его откашляться. — Если можно, просто воды.
Джейми тут же протянул ему высокий запотевший стакан, в котором плавала долька лимона. Вода показалась необыкновенно вкусной. Но Август умудрился подавиться, когда в комнату быстрым шагом вошла Мюриэль. Джейми поглядел с сочувствием, похлопав его по спине, и поспешил отодвинуть стул для матери. Руквуд с досадой отметил, что мог бы сделать это сам, если бы не вёл себя, как болван.
Белые кусочки рыбы в восхитительном соусе, казалось, таяли во рту. И Август смаковал их, поражаясь и своему аппетиту, и тому, что всё чувствует. Обычно от волнения он не ощущал вкуса еды, как бывало часто даже в доме отца. Только когда подали десерт, Джейми, под ласковым взглядом матери обратился к нему:
— Скажите, Август… Могу я вас так называть? Вы правда невыразимец?
— Пока ещё только учусь, — не ответить на улыбку её сына было просто невозможно. — А вы? … Джейми?
— Я простой бухгалтер и тайны магии мне недоступны. Перед вами всего лишь сквиб, Август. Надеюсь, это не лишит вас аппетита. Десерт я делал сам, хотя мама и не доверяет моему кулинарному таланту.
Руквуд во все глаза уставился на Джейми, даже понимая, что ведёт себя неприлично. Он прекрасно умел отличить сквиба даже от слабенького мага. У него это получалось само собой, чуть ли не с детства. Но в Джейми он бы ни за что не заподозрил… От него исходило такое тепло, как не от всякого мага. Да вообще ни от кого такого не ощущалось раньше.
— Вы уверены? — потерянно спросил он, и тут же поправился: — Я с удовольствием попробую ваш десерт.
— Уверен в чём? — с интересом спросил Джейми, пропустив вежливый ответ мимо ушей. — В том, что я бухгалтер, или в том, что я сквиб? Или в том, что умею готовить?
— Второе, — Август старался не смотреть в сторону Мюриэль, задавая настолько личные вопросы. А она почему-то молчала.
— Это официальное постановление врачей из Мунго, — серьёзно и как-то уж очень спокойно пояснил Джейми. — Ошибки тут быть не может.
— Да, конечно, — приглядеться к парню захотелось очень сильно, но Август собрал всю свою волю, чтобы смотреть на десерт.
— А мне интересно, Август, — подала голос Мюриэль, и он посчитал это достаточным поводом, чтобы наконец посмотреть на неё. Сегодня она была красивой как никогда. Он мог бы вечно смотреть в эти колдовские глаза. — Почему у вас возникли сомнения?
— Это трудно объяснить, — поспешил он признаться. — Я всегда чувствую, кто передо мной — магл, сквиб или волшебник. И если маг — то насколько сильный. Это что-то родовое, мне кажется. Хотя в семье говорили о другом даре, который я, увы, не унаследовал.
— И Джейми…
— Он… я не могу понять, — он бы не стал отвечать, но Мюриэль так внимательно слушала. — Не магл точно, и на сквиба не похож, и… Только сейчас понял, что и на мага тоже мало походит. Если бы вы позволили…
— Что? — спросила она, глядя на него с таким интересом, о котором раньше приходилось только мечтать. И это вдохновляло.
— Могу я проверить? Мне нужно дотронуться до висков. Джейми, если вам это неприятно…
— Почему же? — ответил парень, отодвигая стул и поднимаясь. — Но сразу предупреждаю, мама возьмёт с вас клятву.
— Разумеется, — кивнул Август. Это было понятно. Делиться семейными тайнами никто бы не стал просто так. — Сейчас, или позже?
— Сейчас, — решила Мюриэль, протянув ему руку.
Десерт был забыт. Встав напротив Джейми, Август прижал пальцы к его вискам и закрыл глаза. Только ничего не вышло — как только он попытался ощутить потоки магии, его просто отбросило в другой конец комнаты.
— Я неправильный сквиб, — Джейми помог ему подняться. — Наверное, всё дело в этом. Что вы почувствовали?
— Мне тоже это интересно, — подошла к ним Мюриэль.
Август рассмеялся от нелепости ситуации:
— Боль в затылке, видимо, будет шишка.
— А серьёзно?
Он виновато поглядел на неё, но ответить было просто нечего. Пришлось выдать неловкую шутку:
— Если бы я точно не знал, что передо мной стоит человек, я подумал бы, что это нечто магическое, например, вейла или дракон.
Ему показалось, что Мюриэль побледнела, а вот Джейми сиял незамутнённым восторгом.
— Вы мне нравитесь, Август. Я даже хочу провести эксперимент. Так сказать, сравнительный. С вейлами, к сожалению, я не знаком. А вот с драконами… Вы не хотите поглядеть на драконов? Я приглашаю.
— Не так быстро, Джейми, — осадила сына Мюриэль и кивнула на стол. — Может быть, продолжим?
— Ма, я прошу прощения у тебя и у Августа, но мне, в самом деле, пора. Портключ сработает через считанные минуты, а я ещё не захватил сумку. Так что скажете, Август?
— Джейми!
— Я понял, понял! Вы через маму передайте свой положительный ответ, хорошо? Счастлив был познакомиться с таким интересным магом. Всего доброго, Август.
Выпалив всё это буквально скороговоркой, Джейми чмокнул мать в щёку и просто вылетел из комнаты.
— Насчёт драконов он ведь не шутил? — Август вернулся к столу, но не решался сесть снова.
— Нет, не шутил, а вы? — Мюриэль смотрела пристально и испытующе. Но вдруг улыбнулась и встала. И опять он не успел отодвинуть для неё стул. — Впрочем, неважно, пойдёмте.
Его просто взяли за руку и куда-то повели. Сердце сбилось с ритма и застучало с удвоенной силой. Мысли в голове просто исчезли. Все, кроме одной — будь, что будет, и плевать на всё.
У двери в её спальню — она оказалась распахнутой, и ничем другим эта комната являться не могла — Мюриэль остановилась и обернулась к нему, не выпуская его руки. Пристальный серьёзный взгляд, казалось, проникал прямо в душу.
— Август, у вас ещё есть возможность сбежать.
— Ни за что!
|
|
| Каури | Дата: Понедельник, 10.04.2017, 20:04 | Сообщение # 230 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| Глава 33
Санни поглядела на часы и поспешно глотнула гадкой жидкости из маленькой фляжки. Ну вот, ещё час у неё есть. Мадам Пинс, казалось, дремала за своей конторкой. Хаффлпаффцы поднялись, наконец, из-за стола, прекратив шушуканье. Один пошёл расставлять книги по полкам, другой громким шёпотом сообщил, что будет ждать в гостиной факультета, и сразу направился к выходу.
Только теперь Санни опомнилась, что даже знает этих парней. Правда ушедшего только по имени — Фил; наверное, полное имя Филипп. А вот оставшийся не иначе как Тед Тонкс. Оба шестикурсники, если ей не изменяет память.
Тедди уже подошёл к стойке мадам Пинс, и та строго взглянула на него, тут же подтвердив догадку девушки:
— Только одна книга, мистер Тонкс? А вы в курсе, что именно эту позволено читать только здесь. На руки не выдаётся.
— Да, конечно. Но, мадам, я очень вас прошу… Пожалуйста, всего на два дня… Ладно, ладно, я верну её завтра. Прошу вас!
— Мистер Тонкс, можете меня не просить и не уговаривать, — холодно отвечала мадам Пинс. — Правила есть правила. Читайте здесь, или берите что-то другое.
— Но что в ней такого? Она даже не из Запретной секции!
Санни хихикнула, спрятавшись за книгу. Тонкс ей почему-то не нравился. Было в нём что-то неприятное, несмотря на смазливую внешность. Слишком слащавая улыбка, явное любование собой, какая-то наигранность в манерах… Она с сожалением думала о том, что Андромеда Блэк действительно поглядывает на хаффлпаффца с удовольствием. Неужели они поженятся? Это раньше она не слишком задумывалась о таком, а ведь Андромеду за это изгонят из рода. Внутри стало холодно, представлять себя на её месте не хотелось.
Сейчас-то Санни ясно понимала, что позор от изгнания — это и правда позор и катастрофа, девушка потеряет всё, поддержку рода, а, следовательно, и родовые дары, если были. Магии станет меньше, вплоть до полного истощения, детям дары могут и передаться, но в повреждённом виде. Об этом Санни читала. И тут её осенило — ведь Нимфадора была метаморфом. Очень неуклюжим метаморфом. А ведь эта самая неуклюжесть могла быть следствием изгнания из рода Андромеды…
Тонкс всё ещё торчал у стойки мадам Пинс. Настырный какой! Санни очень захотелось его приложить чем-нибудь невербальным. Правда, к её стыду, таких заклинаний в её арсенале не имелось. Срочно надо к тётушке обратиться, чтобы научила!
Ей почудилось, что дверь библиотеки открылась с грохотом. Во всяком случае, Санни сильно вздрогнула, а Тонкс у стойки, кажется, подпрыгнул.
Но оказалось, что это всего лишь сёстры Блэк в полном составе и Валери Нотт. Так жестоко с дверью обошлась явно Беллатрикс. Она что-то сказала мадам Пинс, и та вдруг уснула. Вот прямо в тот же момент опустила голову на сложенные руки. Санни невольно открыла рот. А вот Тонкс от старших Блэк попятился. Вообще вёл себя странно, если учитывать, что он любит Андромеду, которая, кстати, смотрела на парня вполне благосклонно.
А вот маленькую Нарциссу — второй курс Слизерина — теперь удалось рассмотреть получше. Серьёзная малышка с толстой светлой косой почти до попы. Ей, верно, двенадцать, а выглядит чуть помладше.
Ну вот стоило отвлечься, а уже что-то произошло.
Санни с удивлением смотрела как Тонкса усадили за первый стол, связав верёвками. Видимо, простое «Инкарцеро». Парень бешено вращал глазами и сильно вспотел — покатый лоб был испещрён бисеринками выступившей испарины. Он заметил Санни и умоляюще поглядел в её сторону. Только теперь её заметили и остальные.
— Роберт Вуд, — холодно проговорила старшая мисс Блэк, заставив сердце Санни сжаться от нехорошего предчувствия.
— Роб нам не помешает, — тут же мягко сказала Валери. — Даже лучше со свидетелем, ты же говорила.
— А тебя одной мало, что ли?
— Если буду участвовать, то да, мало.
Беллатрикс, нацелившая палочку на Санни, словно нехотя её опустила и елейным голосом пропела:
— Робби, сладкий, закрой ушки и глазки, и может быть, тебе повезёт.
К ней тут же потеряли интерес. А Санни вдруг осознала, что всё это ей напоминает. Суд. Или в данном случае — линчевание. Ей стало страшно.
Закрыть глаза и уши — явно было хорошей идеей, да вот только, когда это так нужно, какая-то дурная сила в тебе просто не позволяет это сделать.
Санни передёрнуло, когда безвольному, почти не сопротивляющемуся Тонксу влили в глотку какое-то зелье.
— Общеукрепляющее, — мурлыкнула Беллатрикс. — Никаких зверств, мистер Тонкс.
— За что? — прохрипел этот несчастный. — Андромеда!
Видать, не было никакого Силенцио. Санни затаила дыхание, надеясь слиться со стенкой. Мешать суду этих девиц она точно не собиралась. Немного узнав Беллатрикс, она верила, что парень заслужил чем-то её внимание. Может, Андромеду обидел?
— А то ты не знаешь, — Беллатрикс размотала шарфик с шеи и бросила его на парту. — Хочешь увидеть обнажёнными аж трёх сестёр Блэк? Хотя с тебя и двоих хватит…
— Нет! — выкрикнул Тонкс! — Вы с ума сошли!
У Санни перехватило дыхание. Во что они втягивают младшую?
— Ум тут ни при чём, — фыркнула Беллатрикс. — Нарси, отойди лучше чуть в сторонку.
Нарси кивнула и едва заметно улыбнулась. А казалось, что эта серьёзная малышка и улыбаться не умеет.
— Но как же вы тогда…
— Всё будет хорошо, малышка, — в голосе Беллатрикс Санни ощутила несвойственную ей нежность.
Нарцисса кивнула, старшие сёстры Блэк продолжили раздеваться в полном молчании, Валери стояла сбоку, скрестив руки на груди, а Санни всё же поспешила закрыть глаза. Видеть это безобразие она точно не хотела.
— Хороший мальчик, — одобрительно прошептал кто-то, когда она для верности ещё и руками лицо закрыла. Кто это сказал, и к кому относилось, выяснять не хотелось.
— Пожалуйста, не надо, — взмолился Тонкс не своим голосом. Судя по всему, начал уже подозревать, что добром это не кончится.
Мерлин, где он перешёл дорогу Блэкам? Ну не идиот ли?
— Не стоило болтать обо мне в пабе, — ласково ответила парню Андромеда.
— Меда! Это враньё! Это не я… Меда, я умоляю!
— Поздно.
Тонкс застонал и это было так… фальшиво, что ли. Как в дурном кино, где герой не дотягивает до своей роли. Неужели думает, что просто пугают?
А дальше заговорила Беллатрикс. Санни ощутила дрожь и плотнее прижала ладони к лицу. Слова были незнакомыми и напевными. Потом подхватила Андромеда, это было понятно, хотя голоса у старших сестёр на удивление похожи, так же, как и внешность. И вот уже непонятную речь подхватил звонкий голосок маленькой Нарциссы. Всего несколько слов, и наваждение спало. Только Санни не спешила смотреть.
— Умница, Нарси, — произнесла Андромеда. — Эй, Тонкс, как я тебе без одежды? Как считаешь, мы с Беллатрикс очень похожи?
— Меда, ты его в краску вогнала, — хохотнула Бель. — Какой горячий парень, мы явно ему понравились. А может ещё с Валери сравнить хочешь? Мисс Нотт, будьте так любезны…
— Вы сумасшедшие, — хрипло выдал Тонкс, — что вы творите?
— Ничего особенного, Тедди, — пропела Андромеда, — а ты пользуйся моментом, милый, когда ещё увидишь трёх обнажённых девчонок сразу.
Шуршание одежды означало, видимо, что Валери тоже решила раздеться. Наступила гнетущая тишина, нарушаемая лишь шумным дыханием жертвы. Санни била противная дрожь.
— Вот и всё! Мисс Нотт, вас тоже оценили! — ласковым голосом произнесла Беллатрикс. — Одеваемся, девочки! Тедди, надеюсь, тебе понравилось это зрелище, можешь пересматривать его в думосборе! Жаль, что показать никому не сможешь.
Она хрипло рассмеялась. Кто-то всхлипнул. Наверное, Тонкс.
Опять шуршание одежды. Санни постаралась глубоко дышать, чтобы дрожь ушла. Она очень надеялась, что про неё забыли. То есть про Роберта.
— Ах да, Робби, — тут же разрушила её надежды старшая мисс Блэк. Похоже, она подошла совсем близко и даже погладила Санни по голове. Внутри девушки всё сжалось от иррационального ужаса. — Умница просто! Правда, девочки? И только ради Эмили, дам тебе бесплатный совет. Ты ведь слышал ритуальную песню? Ничего такого, маленький семейный секрет. Так вот, не смотри сегодня до захода солнца на обнажённых девиц с вожделением. Особенно сразу на троих. Если посмотришь, то Эмили очень огорчится.
— Почему? — прошептала Санни, но её услышали.
— Потому что, поглядев на них сегодня до захода солнца с вожделением, — Валери, говорившая равнодушным тоном, сделала паузу, — ты лишишься своей мужской силы.
— Су-уки-и-и-и! — проорал Тонкс. Послышался звук падения, потом странный грохот, топот, хлопок двери.
— Ушёл, бедняжка, — вздохнула Андромеда. — Нарси, спасибо тебе, кроха!
— Мне даже понравилось, — звонко ответил ребёнок. — Ой! Мадам Пинс, а можно я возьму эту книгу? Да, эту, она у вас на стойке лежала.
— Ох, что это я? Задремала, что ли? — послышался голос библиотекарши. — Этот мальчишка уже ушёл? Сожалею, мисс Блэк, но именно эту книгу выносить из библиотеки нельзя. Вы видите печать — это первое издание, не редактированное. Книга очень ветхая. Но если вы пройдёте к двадцать седьмому стеллажу, третья полка снизу, то там есть вполне крепкие копии. Штук пять точно, если не ошибаюсь.
— Роб, ты в порядке? — шёпот рядом принадлежал явно Валери. — Можешь открыть глаза, всё кончилось. Клянусь!
Санни убрала от лица руки и заморгала, привыкая к свету. Нарси Блэк как раз вернулась к стойке с двумя книгами. Андромеда и Беллатрикс стояли у стойки рядом с ней. Мадам Пинс выглядела бодрой. Даже лукавая усмешка на губах играла. Или только показалось?
Валери села рядом с Санни за стол.
— Ты тоже не сможешь никому рассказать, Роб. Не удивляйся, побочный эффект блэковских ритуалов. Жуткие параноики!
— Это навсегда? — почему-то Тонкса всё-таки стало жалко.
— Сочувствуешь? — Валери погладила её руку, то есть руку Роберта Вуда. — Не волнуйся, это только до окончания школы.
— Полтора года! — тут же подсчитала Санни.
— И он об этом не знает, — кивнула Валери. — Не говори ему. Не надо.
— А за что его так? — любопытно стало, отчего так испугался этот поганец, когда ему напомнили про болтовню в пабе.
— Какая разница? Ладно, только между нами. Этот кобелина хвастался в кабаке, что трахнет саму Блэк. Ну всё, не буду мешать.
Она легко поднялась и поспешила вслед за сёстрами Блэк, которые уже выходили.
Библиотека погрузилась в тишину. И ничто не указывало, будто только что при свете дня здесь произошёл страшный суд над завравшимся парнем. На секунду даже показалось, что ей всё просто приснилось. Санни судорожно вздохнула и подвинула к себе книгу. Эссе следовало дописать, оставалось буквально два абзаца.
Она слышала, как скрипнула дверь, девочки-первокурсницы с Гриффиндора тихонько прошествовали за соседний столик.
— Здравствуйте, мистер Вуд, — прошептала одна из них.
Пришлось кивнуть Алисе Сэвидж. Другая девочка только улыбнулась. Потом ещё кто-то пришёл, кажется, с Рэйвенкло, но на них Санни уже не смотрела, быстро дописывая вывод. Если Эмили за ней не придёт, она сама отсюда сбежит. Посидела спокойно в библиотеке, называется! Жуть какая-то, а не тихое местечко! Пока не пришли сюда Флинт и Мэдисон… ага, с Вестерфордом… надо уносить ноги!
***
|
|
| Каури | Дата: Понедельник, 10.04.2017, 20:06 | Сообщение # 231 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
Ванесса Дэшвуд давно растеряла всю наивность и восторженность маленькой девочки, вступившей из обычного магловского мира в великолепный волшебный Хогвартс и сразу попавшей на факультет самых умных. О, как ей нравилось учиться, постигать тайны магического мира, впитывать знания, практиковаться в заклинаниях и мнить себя в будущем великой светлой волшебницей. А потом случился этот мальчишка-слизеринец, нахальный и беспардонный Магнус Нотт. Дёрганье за косички в Хоге заменялось весьма неприятными, хоть и безобидными заклятиями. То волосы перекрасят, то мантию приклеят к парте, то нашлют облако темноты, когда вечером возвращаешься из библиотеки. И угораздило же в него влюбиться, и скрывать это чувство всеми силами. Потому что хорошо понимала уже, что в лучшем случае её на смех поднимут. Не женятся такие маги, как предмет её воздыханий, на простых ведьмочках из мира магглов.
Лекарство от безнадёжного чувства нашлось только к шестому курсу. Внезапно оказалось, что лучший друг задиры и наглеца не прочь защищать и опекать умненькую и дружелюбную маглокровную ворону. И взрослые чувства мисс Уокер к интересному и спокойному слизеринцу Дэшвуду затмили совершенно глупую влюблённость в недосягаемого Магнуса.
Кирк Дэшвуд тоже был чистокровным, но это не остановило парня, и предложение по всем правилам он сделал на выпускном. Самое смешное, что происки Нотта, взявшего на себя миссию открыть Кирку глаза, не только не смогли помешать, а лишь укрепили Дэшвуда в его решении. Да и Антуан Робертс, их третий друг, был на стороне молодых.
Это позже Магнус сменил гнев на милость и с удовольствием проводил время с молодой парой. Иногда ей даже чудился интерес в его глазах не просто как к жене друга, а как к женщине. Но вспоминать былое чувство к нахальному слизеринцу не хотелось ни разу. К чему, когда рядом такой надёжный и любящий Кирк?
При близком общении Нотт оказался замечательным парнем и верным другом. Галантности в нём было маловато, зато прямоты и честности хоть отбавляй. А свою слизеринскую хитрость он то ли умело прятал в её присутствии, то ли просто растерял после школы. Кирк же для Ванессы стал самым родным человеком на свете, с ним она ощущала себя счастливой, беззаботной и нежно любимой. Верила, что они вместе навсегда.
О, сколькому её сумел научить супруг за годы замужества, она же всё впитывала как губка. Неохотно принятая в семью — вдовствующая леди Дэшвуд словно стыдилась этого факта — Ванесса прилагала все силы, чтобы стать настоящей леди в понимании мужниной семьи. Чопорная свекровь незадолго до гибели Кирка даже полюбила приглашать их обоих в гости… Она не пережила смерти любимого сына. Умерла спустя месяц после его трагичной кончины. Невестку к себе она вызвала буквально накануне.
— Он тебя так любил, девочка… Всё тебе оставил…, и я тоже… Живи дальше, ради нас, живи!
Как же давно это было… Но слова умирающей леди остались, словно выжженные в памяти калёным железом. Она и жила. Ни о чём не жалея. Почти. Ведь зачем вообще всё, если его больше нет? Но кого волнует, если иногда сильная женщина ночью тайком плачет в подушку.
Сегодняшний вечер, а точнее начало ночи Ванесса встречала за бокалом глинтвейна, блаженно вытянув ноги для лёгкого массажа.
Домовушка Матти ворчливо сетовала, что не стоило хозяйке наведываться в такие места в таком виде.
— Не ты ли мне твердила, что нужны помощники? — вздыхала Ванесса, блаженно щурясь на ярко пылающий камин. Вид живого огня успокаивал взбудораженные нервы после тяжёлого дня. Знакомство с одним весьма опасным магом стало завершающей точкой в и так непростых испытаниях, доставшихся сегодня на её долю. — И не какие-нибудь, а те самые, лучшие, из дикарей Лютного.
— Но Матти не знала, что хозяйка пойдёт туда в одиночестве, да ещё так поздно.
— Так вышло, что узнала я кое-что лишь после костюмированной вечеринки. Ну ты ведь знаешь Лавису, никак не могла отпустить меня раньше, да и у мужа её мне было необходимо кое-что выяснить. Он-то и навёл на мысль поискать ту девчонку… помнишь дело Броуди? Ну вот, поискать её в борделе Лютного.
Лависа была единственным другом ещё с той жизни, до Хогвартса, и Ванесса никогда не теряла с ней связи. Каждый раз было весьма непросто отказаться от приглашений закадычной подруги, хотя балы и званые вечера никогда не пользовались любовью миссис Дэшвуд. Но посещать вечеринки Лависы на самом деле стоило. Помимо притягивающей тёплой и дружеской атмосферы, в которой она всякий раз чувствовала себя снова беззаботной и живой, среди приглашённых можно было встретить интересных людей из обоих миров и завести новые полезные знакомства. Да и с мужем подруги, капитаном Кларком из магловской полиции у Ванессы теперь всегда находилось, что обсудить.
— Матти хорошо знает Лавису, — говорила домовушка, осторожно и ловко растирая гудящие мышцы на ногах хозяйки. — Добрая леди столько костюмчиков придумала для Матти. Матти об этом не забывает. Но хозяйке надо было позвать Матти в дом Кларков, а не отправляться к Мадам Матильде совершенно одной.
— Ну не ворчи, не подумала я, что так выйдет. Лучше спроси, удалось ли мне завербовать тех, кого ты так рекомендовала.
— Матти знает, что удалось. Но Матти хочет намекнуть, чего это стоило хозяйке.
— Ну и подумаешь, пара аристократов глаз положили, да ещё Тёмный Лорд решил приударить — они меня и не узнают в моём настоящем виде. А всё Лависа, которой показалось, что образ известной актрисы получится у меня очень забавным. Ты же видела, Матти. Как я тебе в роли Мэрилин?
— Хозяйка гораздо красивее этой Мэрилины. И ещё хозяйка забывает, что её друг мистер Нотт её прекрасно узнал, несмотря на этот магловский грим, — скептически покачала головой домовушка.
— Ну-у, глаза у него были больше, чем у лемура, — весело хмыкнула Ванесса, с удовольствием вспоминая первый момент своего появления в том баре.
— Матти не знает, кто такой лемур. Хозяйка покажет?
— О! Это просто. Ты помнишь патронус мистера Перкинса?
— О, Матти помнит, — домовушка лукаво улыбнулась. — Хозяйка очень смеялась, когда увидела этот патронус впервые.
— Вот-вот, забавное зрелище, — хихикнула Ванесса, и тут же сердито нахмурилась: — Но это знакомство! Вот уж не ожидала от Магнуса. Каков негодяй!
— У друга хозяйки не было выбора, хозяйка сама это сказала.
— Хоть ты его не защищай!
— Всё, можете опустить ноги, хозяйка! Матти закончила, теперь надо ещё немного подержать в отваре.
Ванесса покорно опустила ноги в тёплую жидкость в бадье, поставила бокал на столик и потянулась.
— Что там у нас на завтра?
— Матти принести блокнот?
— Нет, скажи так. Ты же помнишь всё без блокнота.
— Матти помнит. И посещения Лютного на сегодняшний день в блокноте не было.
— Знаю. Скажи лучше, я могу отменить все утренние встречи? Выспаться хочется.
— Вы пригласили дикарей не раньше двенадцати, хозяйка, значит, будут здесь ровнёхонько в полдень. Уж Матти этот народ знает. Им приличную работу найти сложно. А вот встреча с мистером Броуди у вас назначена на девять утра. И с мистером Перкинсом в десять. Он ещё уточнить просил, если что-то изменится.
— Да, припоминаю. Но у меня нет никакого желания видеть этих двоих завтра утром.... Лучше перенеси встречу с Перкинсом на три пополудни, а Броуди… Напиши, что пока никаких изменений, и смысла встречаться завтра просто нет. Мы сообщим дополнительно, когда что-то станет известно.
Матти понятливо кивнула и скрылась из виду, отправившись выполнять поручение.
От старой леди Дэшвуд Ванессе остались три вещи. Дом на севере Ирландии, домовушка Матти, оказавшаяся отличным компаньоном с функциями секретаря и домоправительницы, и пухлое письмо.
Благодаря домику свекрови Ванесса смогла наконец избавиться от наследства Кирка — обветшавшего поместья, перешедшего к нему после смерти отца ещё до их женитьбы. Она не ощущала в себе сил поддерживать большое хозяйство, да и не видела в нём смысла. Для неё одной поместье было огромным, а кроме того, там всё напоминало о Кирке, пусть и жили они в нём не часто.
Счёт в банке, оставшийся от мужа, благодаря этой продаже увеличился почти вдвое, а домик на севере Ирландии со странным названием Спайдер-Хаус вполне отвечал всем запросам молодой одинокой вдовы. Пауков тут не водилось, так что название своё дом оправдывал только тем, что словно паук цеплялся за крутой склон холма, частично нависая над обрывом. Внизу бушевали холодные волны, на которые Ванесса, устроившись на балконе в уютном кресле, могла любоваться часами. Небольшой садик при доме был заброшен, так как ни у хозяйки, ни у домовушки не было склонности к занятиям подобного рода. Зато внутри дома царил уют и идеальный порядок.
Письмо старой леди оказалось не простым. Вскрыть его следовало через три недели после её смерти. Что Ванесса и сделала однажды вечером, когда Матти напомнила ей об этой части наследства. В большом конверте оказалась пробирка с чем-то тёмным и пространное объяснение. В нём сообщалось о первом ребёнке Дэшвудов, некой Маризе, родившейся за шесть лет до Кирка. Мариза оказалась сквибом, и отец Кирка пристроил её в магловский мир в хорошую семью. Мать долгое время горевала, но все попытки вызнать, где растёт доченька ни к чему не привели — муж был неумолим и не желал, чтобы они общались. После его смерти леди Дэшвуд перерыла все бумаги супруга, но никаких упоминаний о дочери не нашла. К гоблинам обращаться она не стала, не доверяя этому народцу. Искать сама пробовала, но результаты ни к чему не привели, а потом и здоровье уже не позволяло.
«В пробирке моя кровь, — заканчивалось письмо. — Прошу тебя, Ванесса, если сможешь, отыщи мою дочь и позаботься о ней, или о детях, если таковые будут. Счёт в банке на имя Маризы Дэшвуд позволит это сделать. С благодарностью и надеждой, леди Сесилия Дэшвуд, сентябрь 1963 года, Спайдер-Хаус».
Ванесса была крайне удивлена. Ей стало безумно жаль старую леди, и обидно, что та не обратилась к ним с Кирком давным-давно. Мало того, что Кирк не знал, что у него есть сестра, так и найти её у них двоих шансов было куда больше. Самой Ванессе искать такую пропажу почти сорокалетней давности было куда труднее.
К сожалению, несмотря на весьма значительные усилия Ванессы и её секретаря-наперсницы Матти, все попытки разыскать сестру мужа ни к чему не привели даже спустя пять лет. Как в воду канула, и было немного страшновато, что так и могло случиться. Зато миссис Дэшвуд умудрилась обрасти нужными знакомствами — в том числе и в магловской полиции, обзавестись адвокатом и поверенным в одном лице, собрать внушительную картотеку без вести пропавших, а также составить подробнейший каталог разных контор, занимающихся поисками в магловском мире. В магическом с этим видом деятельности было куда скромнее, вот и пришла идея в головы Матти и Ванессы — и неизвестно кому первому — открыть своё сыскное агентство. Все средства для этого были, и первые же три дела имели успех.
Маленькая заметка на предпоследней странице «Пророка» обошлась в баснословную сумму, выплачиваемую жадной газетёнке ежемесячно. Однако регулярно приводила клиентов и худо-бедно окупалась. Не всегда удавалось найти искомое быстро, порой на задания клиентов уходили месяцы, но почти всегда поиски заканчивались удачно, что принесло Ванессе хорошую репутацию и широкую известность в определённых кругах. Кроме того, она проводила поиски для пары магловских сыскных агентств, где начальниками были сквибы. Причём к ней там обращались только в самых крайних и сложных случаях. А для неё, имея магические навыки поиска и кое-какие полулегальные инструменты, такие задания, как правило, были не то чтобы на один зубок, но сложности почти не представляли.
Нет, разумеется, случались и очень интересные случаи. Особенно с магическими семьями. Некоторые, как покойная миссис Дэшвуд, разыскивали членов семьи, ушедших жить в магловский мир, или бывших сквибами. Другие искали родственников на предмет наследства. Третьим хотелось найти сына или дочь, давно не подающих весточек. Четвертые напротив, искали родителей или хоть какую-то родню. А ведь казалось, что мир тесен, и все друг про друга всё знают. Однако не так всё было просто даже в таком небольшом по численности магическом мире.
Гоблины поиском людей не занимались, как и министерство. Первые могли лишь сказать, остался ли кто-то в живых из держателей сейфа и наследников. При отсутствии оных сейф запечатывался, а через сто сорок лет, если претендентов на наследство не находилось, сейф со всем содержимым отходил банку. Так что поиск наследников был им совершенно невыгоден.
Министерство так же могло сообщить лишь о предполагаемой смерти волшебника или волшебницы за кругленькую сумму в двадцать галеонов. Оставившего запрос допускали к огромному фолианту только после заполнения кучи бумажек и тщательной проверки палочки и прочих данных, что занимало от недели до месяца. В фолианте следовало самостоятельно разыскивать нужную запись, причём уложиться предлагалось в несколько часов. Иначе запрос приходилось подавать заново. За дополнительную плату служащий министерства мог помочь, но как правило не слишком старался, затягивая поиски на несколько дней, а то и недель.
Ванесса же, обзаведясь нужными знакомствами, не в последнюю очередь благодаря бывшим связям мужа, получила к фолианту почти неограниченный доступ и изучила его вдоль и поперёк, так что ни к каким служащим не обращалась. И куда выгоднее простым обывателям было заплатить ей на пять галеонов больше, и получить ответ в течение двух-трёх дней, чем непосредственно министерству, где приходилось бегать по инстанциям и тратить недели, без гарантии, что что-нибудь найдут.
Гоблины тоже предоставляли эту услугу, причём результат можно было получить в течении нескольких минут, но у них экспертиза могла проводиться только кровными родственниками, и притом стоила от семидесяти пяти галеонов и выше.
Другое дело, что сведения в министерском фолианте не всегда возможно было найти. Там не было сквибов, а также детей тех маглорождённых, что не регистрировали их рождение в министерстве. Не было маглорождённых, никогда не посещавших Хогвартс. Никак не зафиксированы были те же дикари и другие обыватели из Лютного, которые и близко не подходили к министерству, так же, как их родители, деды и прочая.
У гоблинов тоже не всегда получалось установить поиск. Они как раз использовали кровь родственника, давшего запрос, но, если предок был дальше, чем в четвёртом колене по прямой линии наследования, тогда никакой поиск был невозможен, о чём зеленокожее племя скромно умалчивало, объявляя отрицательный результат. Другое дело, если этот предок сам оставил в своё время свою кровь гоблинам. Но таких дураков, как правило, находилось немного — кровь была страшным оружием в опытных руках. Да, опутать гоблинов кучей обетов было возможно, но хитрый народец книзла съел на способах хитрить и обходить любые запреты.
У Ванессы же были свои способы добыть информацию, тоже часто на грани законности, а то и за ней. Эти способы знала лишь верная Матти, и никому больше доверять миссис Дэшвуд их не собиралась. Набор артефактов хранился в строжайшей секретности недалеко от их дома, можно сказать, за семью печатями. Доступ имели лишь они двое.
Однако ни эти сложные артефакты, ни другие источники так до сих пор не помогли найти Маризу Дэшвуд, не отметившую своё существование ни в министерском фолианте, ни в магловских архивах. Проверка артефактами говорила о том, что, либо она мертва, либо покинула остров. А возможных детей, если таковые оставались, могло тоже не быть в живых, либо они родились волшебниками и имели меньше четверти бабкиной крови, что было вполне возможно от брака с сильным магом. Хотя и сложно было такое предположить, но вероятность, как показывала поисковая практика — существовала.
А это вновь приводило к Лютному, в котором осведомители у Ванессы, конечно, были, но не слишком надёжные. Матти уговаривала найти помощников из так называемых «дикарей» — отпрысков когда-то довольно сильных родов, обнищавших, одичавших и ведущих теперь полунищенское-полубандитское существование. Опасно, разумеется, но, если повезёт, можно было рассчитывать на какие-то родовые таланты, а также знание не понаслышке мира магического дна, что могло сильно облегчить поиски среди их братии.
Решиться на это было непросто, но помог случай. Очередные поиски девицы, дальней родственницы старика Броуди, привели не куда-нибудь, а в бордель некой Мадам Матильды. Переговоры с Мадам, вполне знакомой с самой Ванессой и её щедростью по прошлым делам, дали неутешительный результат. Нужной девицы среди «девочек» Мадам не нашлось. Либо передумала в своё время, либо не дошла по другим причинам, каких в Лютном были десятки. Однако, сцена, случившаяся на глазах прощавшейся с Мадам Ванессой, привлекла её внимание.
Суровый парень мрачно-злобного вида в весьма потрёпанном плаще привёл совсем ещё молодого мальчишку, очень симпатичного и даже почти отмытого. Из одежды на пацане лет шестнадцати, очень худом и явно голодном была лишь рваная вязаная кофта, сквозь которую просвечивало голое тело, короткие штаны в заплатках, открывавшие тощие посиневшие щиколотки, и стоптанные ботинки с отваливающимися подошвами. Парнишка хорохорился, но было видно, как он боится и не хочет входить в бордель.
— Неужто надумали? — обрадовалась вдруг Мадам, тоже заметившая пришедших в специальное окно, выходящее на мрачный переулок у задней двери. — Впустить их, но сначала обыскать, а то знаем…
Высокий накачанный охранник хмуро кивнул и потопал к задней двери, где уныло торчал его напарник.
Ванесса пригубила предложенный эль и вжалась в кресло, стараясь не отсвечивать. Это явно были те самые загадочные «дикари», их отличала какая-то неуловимая грация и породистые лица — братья, не иначе. Зачем пришли, она тоже примерно представляла — с такой мордашкой как у младшего, могли охотно взять для обслуживания клиентов. Таких любили и дамы разных возрастов, и даже некоторые почтенные джентльмены. И отнюдь не всегда с такими симпатичными мальчиками обходились ласково. Извращенцев среди клиентов Мадам хватало — были бы деньги.
Миссис Дэшвуд ощутила знакомый зуд, предвещающий удачный поиск — вот он, тот самый счастливый случай, но как опередить Мадам? Как перехватить беднягу из загребущих ручек хозяйки борделя? Ещё и так сделать, чтобы «дикари» ей поверили, по слухам, жутко недоверчивый народ. А ещё, чтобы не обманули. Но тут хватило бы клятвы — своеобразная честь есть и у дикарей, с этим Ванессе уже случалось столкнуться.
— Ну-у-у, — прогудела Мадам, когда парней не слишком ласково втолкнули в тепло приёмной. — Пришли-таки. Да не бойся, милок, не обидят. Мадам своих деток в обиду не даёт. Как зовут-то?
— Митч его кличут, — ответил за брата старший, явно успевший срисовать Ванессу и всю обстановку кабинета мадам. Взгляд и знак миссис Дэшвуд он тоже явно приметил, хоть и не подал виду. — На два дня отдаю. Потом заберу. И деньги вперёд.
— Какие два дня? — изумилась Мадам. — И пусть сам за себя говорит. Скажи, Митч, сладкий мой! Хочешь есть вкусно и спать на мягкой кровати? Одеваться прилично, иметь карманные деньги на сладости?
Парнишка испуганно хлопал глазами и явно ничего не хотел, он всё порывался встать за спину брата, но сдерживался изо всех сил. Ванессе даже показалось, что младшего пробивает дрожь. Жалко их не было, слишком остро этот народ на жалость реагирует — себе дороже таких пожалеть. А вот помочь хотелось. Конечно, не без выгоды для себя, что для парней явно будет гораздо понятней.
— Так, Джонни! — возвысила голос мадам, поднимаясь. — А ну, выки…
Охранник мотнул головой, и Мадам вдруг вспомнила о Ванессе. А может, и не забывала. Миссис Дэшвуд поднялась, правильно расшифровав взгляд. Она уже сделала, что могла, остальное зависело от старшего дикаря. Смогут вырваться — так молодцы. Не смогут, и зачем ей тогда такие? Хотя отчаянно хотелось, чтоб смогли, но этого точно показывать нельзя.
— Что-то я загостилась, — произнесла она вслух, притворно зевнув и закрываясь ладошкой, в кружевной перчатке. — Благодарю за помощь, мадам, и прощайте.
— Заходите, дорогуша, всегда вам рады, — слащаво ответила мадам, самолично провожая её до парадных дверей. — Общественный камин через две двери направо.
— Я помню, спасибо.
На мальчишек Ванесса больше не взглянула. Выйдя из здания, сразу свернула направо, даже зашла в небольшое помещение с полусонным охранником и камином. Но никуда отправляться не стала. Порылась рассеянно в карманах и вышла, словно не нашла денег на летучий порошок.
В маленьком тёмном проулке за следующей развалюхой, мало того, что отвратительно воняло чем-то жутким, так ещё и тени разные чудились в каждом углу. А углов было не меньше пяти. Палочку Ванесса держала боевым хватом, как учил ещё Кирк. Время текло как патока медленно, казалось, что прошёл уже час, а на самом деле не минуло и пяти минут.
И всё равно она не увидела их приближения — одно слово «дикари». Старший вырос перед ней словно из воздуха и сразу схватил руку с палочкой мёртвой хваткой:
— Без глупостей, леди! Выкладывайте, что за дело. И молитесь, если решили обмануть.
Грубое обращение не испугало. Ей и нужны такие, бесстрашные. А уж вырваться из рук Мадам было точно не так просто. Хотя та ведь хотела выкинуть старшего, а младшего оставить себе, судя по всему.
— Где твой брат?
— На молоденьких потянуло? — неприятно ухмыльнулся дикарь. — А я не подхожу?
— Мне нужны оба, либо никто, — Ванесса добавила в голос металл. Маленький пистолет в левой руке был спрятан в кармане и нацелен в его печень. — Будете телохранителями, дадите клятву, оплату обговорим.
— Ми-и-итч, — лениво позвал старший, не отрывая от неё холодных тёмных глаз. И когда рядом вырос едва скрывающий радостное возбуждение мальчишка, дикарь сквозь зубы процедил: — Ну? Вот он. Подходим?
— Вполне, — мило улыбнулась Ванесса. Она достала из кармана браслет и показала обоим — портключ до места встречи, активируется завтра… во сколько предпочитаете?
— Как будет угодно леди… — быстро ответил старший, строго зыркнув на брата. — И это, клятву дайте, леди, что без обмана.
— Безусловно, — кивнула она. — Значит жду вас завтра, не раньше двенадцати дня. Но сначала проводите до Косой аллеи. И так, чтобы рядом со мной вас не видели.
Не зря она попросила проводить, попытки остановить её она засекла трижды, но скорее всего в такое время их было больше. Когда впереди уже показался проход, перед ней появились сразу оба. Младший уже совсем довольно и немного хищно улыбался. Старший был хмур и сосредоточен.
— Дальше не пойдём. Клятву! И браслет…
Клятву она дала. Мальчишки выслушали, внимательно глядя на тающий огонёк подтверждения магией. Кивнули синхронно. Клятва их устроила.
— А теперь вы, — улыбнулась она.
Дуэль взглядами со старшим дикарём длилась секунд двадцать. Наконец тот лениво усмехнулся:
— А у меня палочки нет, леди.
— Ну что ж, жаль в таком случае, — не дрогнув, ответила она. Вот абсолютно была уверена, что-либо у старшего есть какая-то палочка, либо владеет беспалочковой магией. — Или не будете валять дурака, мистер…?
— Зовите меня Джерри, — старший перестал ухмыляться и достал-таки из кармана жутко лохматую палочку, не иначе, как зубы об неё точили. — Митч, повторяй за мной!
После клятвы, она протянула ему браслет.
— В двенадцать активирую. Десяти минут форы хватит?
— Обижаете, — хмыкнул Джерри. — Будем, леди, не боитесь. Только это, пару сиклей авансом? Вот ему пожрать.
Два сикля тут же скрылись в грязной ладони. Они растворились в сгущавшейся тьме, не прощаясь, а Ванесса поспешила к выходу из Лютного. Здесь уже было безопасно, даже фонари горели, но какие-то нетрезвые гаврики успели ещё пристать. Но заклятие раздевания их тут же охладило. А вот уже на Косой Аллее, зайдя в магазинчик бижутерии, где точно имелся камин, и хозяйка была знакома Ванессе, её подстерегало ещё одно испытание.
Джентльмены были смутно знакомы, особенно черноволосый и смуглый, похожий на цыгана. Ведь точно где-то видела. А вот блондин… Малфой! Узнать знаменитого аристократа удалось быстро — недаром почитывала Пророк на прошлой неделе. Там точно имелось его колдофото. Да и в министерстве как-то видела, правда, издали.
— Добрый вечер, леди, — баритон чернявого был приятным, а дерзкие глаза даже вызывали заразительное веселье. — Позвольте представиться. Я… Твою Моргану! Простите…
Договорить ему не дала маленькая шустрая сова. Та влетела в открытую форточку, задев крылом его подбородок, когда лавировала в тесном помещении. А потом почтальонша ловко сбросила письмо, или точнее — записку, прямо в руки Ванессы.
— Один момент, джентльмены, — улыбнулась она мужчинам и открыла записку.
«Ты нужна мне как женщина. Срочно! М. Нотт»
А ниже координаты аппарации.
— Прошу прощения, джентльмены, но… — она с грустью поглядела на нахмуренного Малфоя, подмигнула нетерпеливо кусающему губу брюнету, выразительно пожала плечиком и аппарировала.
Кто же знал, что Магнус подложит ей такую свинью? Ну то есть самого Тёмного Лорда, ни больше, ни меньше. Первым желанием Ванессы было молча аппарировать домой. Второй — утащить с собой Магнуса, и уже там высказать всё. После такого тяжёлого дня ей даже на сотню Тёмных Лордов было наплевать с высокой башни. Вот только взгляд «мистера Реддла» внезапно заставил ощутить себя неуверенной соплячкой перед взрослым дядей.
С трудом ей удалось вернуть себе хладнокровие, что-то ответить, намекнуть Магнусу на расплату за это неуместное знакомство и вежливо, вроде бы, отказаться идти на свидание с пугающим Реддлом. От его улыбки она ощущала холодок в позвоночнике даже после того, как очутилась дома, воспользовавшись портключом.
И какая-то очень противная мысль в подсознании продолжала нагло уверять, что просто так этот Том от неё не отстанет. Ничего, Ванесса решила не трусить и действовать по обстоятельствам, заодно пообещав себе, что Магнус запомнит это знакомство надолго!
— Хозяйке пора спать, — вырвала её из воспоминаний домовушка. — Матти перенесёт хозяйку в спальню?
— Пожалуй, — кивнула Ванесса. — Завтра разбуди меня в десять утра. Мне надо подготовить кабинет к приходу дикарей.
— Матти приготовит. Матти разбирается в одежде, которую они любят, и еде, от которой точно не откажутся.
— И откуда бы такие познания? — пробормотала Ванесса, но была услышана.
— Матти долго живёт, Матти многое знает. Хозяйке стоит только спросить…
— Знаешь, а ведь Маризе Дэшвуд завтра исполнится сорок один год.
— Матти помнит. Матти присутствовала при родах. Спите, хозяйка, вам необходим отдых.
***
|
|
| Каури | Дата: Понедельник, 10.04.2017, 20:06 | Сообщение # 232 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
Мадам Матильда Мюррей пребывала не в духе. Последнюю неделю её преследовали неудачи. Сначала дикари устроили Мордред знает что, искалечив самого лучшего охранника. Потом оказалось, что одна из девиц понесла, несмотря на самые лучшие и дорогие зелья. Ну ладно, не лучшие, но действительно не дешёвые, и раньше никогда не подводившие. Потом клиент устроил безобразную сцену, обнаружив в постели совсем не того, кого заказывал. А нечего было тянуть и ждать, пока у паренька закончится действие оборотного. Пришлось пообещать обслужить на следующей неделе абсолютно бесплатно. Утро только начиналось, не было ещё и полудня, а она уже ждала неприятностей. Новых клиентов, по виду совсем школьников, но одетых прилично и дорого она окинула хмурым взглядом, но, пересилив себя, понятливо усмехнулась:
— Доброе утро, господа! Девочек, мальчиков, нелюдей, или апартаменты?
Она с удовольствием оглядела симпатичного мальчишку — тот мог стать звездой её заведения, если бы не был клиентом. А вот второй точно рожей не вышел. Где-то она уже видела эти грубые черты. Не иначе папаша школьника бывал здесь. Но покраснел от её слов почему-то именно этот парень, а не симпатяжка.
— Что, и нелюди бывают? — уточнил он хрипло.
— Не здесь, но адресок, если хотите, дам.
Симпатяжка дёрнул товарища за рукав, и очаровательно похлопав глазками, манерно произнёс:
— Спасибо, мадам, нам только комнату. Номер восемь, мы заказывали…
— Ах да. Я думала, вы постарше. Что ж, моя помощница Тина вас проводит. У вас час, джентльмены.
— Спасибо, мадам.
Она усмехнулась, малыш казался куда уверенней своего брутального товарища. Но ей до них нет никакого дела. Платят и ладно. Хотя комнату и в гостинице снять могли, раз никто больше не нужен — уж точно обошлось бы дешевле. Да только конфиденциальности там куда меньше, поэтому мальчишек можно понять.
Школьников становилось многовато. Не прошло и четверти часа, как нарисовался ещё один. Этого Мадам даже знала, бывал, и не раз. И предпочтения были известны.
— Роба, или Клайва? Оба сейчас свободны.
При первом имени красавчик вздрогнул, или просто показалось. Аристократически бледные скулы чуть порозовели.
— Любого, — выдал тот, явно занятый своими мыслями. Парень то и дело косился на лестницу, ведущую на второй этаж.
Мадам томно улыбнулась — вот же как приспичило, не терпится ему! Она вызвала мальчишек, пусть выбирает, так уж и быть.
Школьник осмотрел обоих без всякого интереса и схватил за руку Клайва.
— Этот!
— Оплата вперёд. Двадцать галеонов за час. Комната девять на втором этаже. Дополнительные услуги оплачиваются отдельно.
Парень кивнул, торопливо отсыпал на стол горстку галеонов и наконец отправился в выделенную комнату, практически перепрыгивая через две ступени. Мальчишка Клайв еле поспевал за ним, лишь разок бросив на мадам обеспокоенный взгляд. Ничего, этот выносливый, и не таких видал.
Следующие полчаса было совсем тихо, первая пара школьников даже часа не провела в своём номере. Спустились оба слегка встрёпанные, но судя по довольной улыбке симпатяжки, своё они получили. Вежливо попрощались оба, на предложение заходить лишь переглянулись странно. Видать, не придут. Мадам клиентов чувствовала, такие в борделе редкость. Ну и не очень-то хотелось.
Ещё часок ей даже удалось подремать. А потом случилось страшное. Крик подняла Тина, отправленная в девятый номер напомнить клиенту, что время вышло. Мадам Матильда ещё никогда так резво не бегала по лестницам своего заведения. Картина, представшая её взору, заставила схватиться за голову, а уже потом выдернуть палочку потной дрожащей рукой.
Клайв спал сном младенца, отвернувшись к стенке, и даже посасывал палец. А давешний Дамиан — фамилии его она не знала — лежал рядом, тоже обнажённый, вцепившись в простыни скрюченными пальцами и выгнувшись, словно в агонии. Голова была запрокинута, а из уголка оскаленного рта тянулась застывшая уже струйка крови. Никаких других видимых повреждений на нём не было. Ещё до простеньких диагностических чар Матильда поняла, что у неё проблемы. Парень был мёртв. Безнадёжно мёртв.
Разбуженный Клайв рыдал, уверяя, что ничего не помнит. Хмурые авроры допрашивали его уже по пятому кругу, с интересом оглядывая тех клиентов, что не успели убраться, несмотря на усилия мадам. А заодно плотоядно косились на девочек и мальчиков борделя, сбившихся в кучу.
— Я помню только, как вошли в комнату. Мне велели раздеться, а потом всё… — всхлипывая повторял Клайв уже в который раз.
И надо же было Тине ляпнуть, что в соседнем номере тоже были школьники. Авроры сразу сделали стойку, подобравшись, как охотничьи псы, учуявшие дичь.
— Мадам? — обратился к ней лично старший из авроров, неприятно оскалившись. — Здесь были и другие студенты?
Отвечать очень не хотелось.
— Да разве разберёшь, кто они, — нелюбезно улыбнулась она. — Школьники, или нет… Я метрику не спрашивала. Выглядели они вполне взрослыми.
— Мадам! — рыкнул аврор. — Мы расследуем убийство! И это не простой студент, а наследник огромного состояния. Вы понимаете, что ваш бордель, возможно, существует последние часы? Отвечайте по существу.
Не то, чтобы она сильно испугалась, бордель и не такое переживал. Но перечить аврору расхотелось. Хотя школьников было жалко, особенно того симпатяжку. Ведь если они совершеннолетние, то Азкабан обоим обеспечен. Других подозреваемых просто нет. А пробраться внутрь и выбраться из борделя можно только двумя путями — через главную дверь, и через чёрный ход. И оба были под наблюдением. В «детках» мадам была уверена. Да и пятеро случившихся клиентов точно никак не могли поучаствовать, заняты были, трахались, если по-простому.
Описание не заняло много времени. Даже воспоминания извлекли. Мадам сопротивляться не стала — своя шкура дороже. Дрожащих и потеющих клиентов отпустили, заставив всех оставить координаты домов и свои имена. Девочкам и мальчикам со скабрезными улыбочками посоветовали не покидать «место работы» и отдохнуть, пользуясь случаем. После чего бордель закрыли «до выяснения», а авроры отбыли, прихватив воспоминания Матильды и Тины. Тело забрали санитары из Мунго ещё раньше.
Наступившая тишина мадам не радовала. Предчувствия её не обманули — гадость всё же случилась. И она поклялась себе, что в жизни больше не станет связываться со школьниками. Вот правда — на порог не пустит! И поклянётся в этом хозяину, который точно явится с минуты на минуту устраивать собственные разборки. Мадам тяжело вздохнула, опускаясь в любимое кресло. Кто из «деток» ему доносит — известно, и о том, что авроры ушли, хозяину уже явно сообщили. Только вот Матильда тоже отчёт послала, пусть и запоздавший, зато подробный. Потерять своё место очень бы не хотелось.
***
Роберт ощущал такое спокойствие, какого, наверное, никогда не чувствовал за все свои семнадцать лет.
— Полегчало? — Мэдисон был собран и деловит. Он закрыл флакон успокоительного и спрятал его в карман. — Смотри, Роб. Сейчас проходим по этому ходу, я провожу и вернусь, есть выход прямо в подземелье. А ты выберешься прямо за рыцарскими доспехами, там до комнаты Санни Прюэтт два шага, пройдёшь под чарами невидимости, но всё же сначала оглядись, они стопроцентной гарантии не дают. Там тебя уже будет ждать Эмили Гамп. Вот там и сидите, по крайней мере ещё примерно час.
— Эмили будет ждать у Санни в комнатах? — на всякий случай уточнил Роб. — А Санни?
— И она тоже, думаю. Короче, не дрейфь. Ты был все это время в библиотеке, а потом зашёл к подруге. Всё! Справишься?
— Да, Мэд, я понял. Извини, нервы…
— Забей, всё нормально!
— Мерлин, я не могу… Мерзавец же!
— Он мёртв! Забудь, как страшный сон. Просто не думай. Всё, у тебя чудесная невеста, долгая счастливая жизнь впереди, блестящая карьера, куча детишек и всё такое прочее. Ну же, взгляни на меня!
Взглянул в жёсткие и уверенные глаза жениха сестры и на душе стало чуть легче, но не думать Роберт не мог, и вряд ли сможет забыть. Всё оказалось не так легко, как представлялось. Оборотное они выпили в туалете. Было так странно смотреть на себя со стороны и знать, что это Мэдисон. В зеркале отражалась рожа Флинта, что тоже оказалось жутко непривычно. Хорошо сыграть Флинта получалось с переменным успехом. Недаром его Эмили всю неделю заставляла копировать манеры этого тролля.
К счастью, в Большом зале они пробыли недолго. Как только Роб-Мэдисон подал знак, Роберт поспешил убраться следом с такой скоростью, какую только мог себе позволить, не привлекая лишнего внимания. На Дамиана он старался не смотреть. И так было понятно, что после того розыгрыша с запиской, гадёныш не сводит с них глаз. Точнее — хотелось в это верить.
Роб-Мэдисон уже ждал его, и они сразу поспешили в Хогсмид. А уже оттуда, попавшись на глаза нескольким обывателям, аппарировали на Косую Аллею. До борделя добрались без проблем. Роберт дорогу вообще не запомнил, Мэдисон буквально за руку его вёл. Хлебнули по глотку оборотного только перед тем как войти. Больше было не нужно, надеялись справиться за час.
Мадам заворожила Роба. Так смотрела, словно всё про них знала. И зачем-то ещё нелюдей предложила. Роб аж растерялся и уточнил, не послышалось ли. Хорошо, Мэдисон спас положение, быстро закончив разговоры с мадам. Смотреть, как собственное отражение хлопает ресницами было ещё одним шоком. Так и хотелось заявить, что он не такой.
В номере Роб-Мэдисон сразу прошёл в ванную и включил там душ. Шум воды чуть успокоил нервы настоящего Роба. Реган вернулся, оставив приоткрытой узкую щель в двери ванной.
— Так, всё помнишь? — он деловито сорвал с кровати одеяло, швыряя на пол. — Как только он запечатает дверь ванной, готовься. Сигналом будет, когда я скажу, что на всё согласен. Справишься?
— Д-да.
Мантии они сняли и повесили на вешалку в углу комнаты. Роб спрятался за ними, сжав в руке палочку, как учил его Реган.
— Порядок, не видно, — удовлетворённо сообщил Мэдисон. — Я ещё чары накинул, так что прекрати трястись!
— А ты что…
— Раздеваюсь, и трясусь тут, ожидая брутального Флинта из ванной и представляя, как он меня бедняжечку поимеет, — хохотнул Мэдисон, вогнав Роберта в краску. Пусть его никто не видел, и вообще это всё было инсценировкой, но щекам и даже шее стало жарко.
— А ты…
— Тише…
Однако ждать пришлось ещё долго, Робу уже стало казаться, что Дамиан и вовсе не придёт, и с ужасом понимал, что был бы этому рад. Казалось, прошло уже больше часа, и оборотка вот-вот сойдёт. Рука, держащая палочку, занемела, пришлось осторожно разминать.
— Он здесь, — прошептал Мэдисон, и Роб едва услышал его за шумом воды, доносящимся из ванной. Руки задрожали, и он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.
Он мог только слышать, как распахнулась, а потом была заперта дверь. Заклинание, запирающее ванную, прозвучало из уст Вестерфорда одновременно с удивлённым возгласом лже-Роба.
— Рад меня видеть, Роб, малыш? — вкрадчивый голос Дамиана резанул по нервам.
— Что ты здесь делаешь? — дрогнувшим голосом Роба спросил Мэдисон.
— Не беспокойся, ванную я запер фамильным заклинанием, так что Флинт нам не помешает. Это ведь он там, моя радость?
— Дамиан! Ты меня пугаешь…
— Это хорошо, малыш!
Робу казалось, что стук его сердца разносится на всю комнату. Он чуть оттянул край мантии, чтобы в щёлку видеть, что происходит. Дамиан стоял, нацелив палочку на Регана. А тот медленно отступал, рубашка была расстёгнута, а в глазах застыл очень правдоподобный ужас.
— Круцио!
Рег закричал сразу, падая на пол, а у Роба внезапно перестали трястись руки. Он, с какой-то отрешённостью понял, что готов убивать. Хорошо, Дамиан тут же отменил заклинание, и Роберт смог удержаться, и не вмешиваться раньше времени.
— Больше не хочешь? — спросил Вестерфорд ласково и даже как будто с состраданием. — Прости, это было нужно, чтобы ты понял, что всё серьёзно, малыш.
— Не надо, пожалуйста! — слёзная просьба его собственным голосом вышла у Мэдисона очень натурально. — Что ты хочешь?
— Раздевайся!
— З-зачем?
— Роб, неужели ты ещё не понял, что нужен мне? Я стер тебе память тогда в Италии, и если хочешь, сотру и сегодня, после всего.
— В Италии?
Роберту и самому хотелось задать этот вопрос. От страшного подозрения перехватило дыхание.
— Ты так трогательно извивался и скулил, когда я тебя взял. Там, прямо на пляже.
— Я не верю, — прошептал Реган. И Робу казалось, что это он сам сказал.
— Твоё дело, — голос Дамиана был холоден. — Раздевайся, или хочешь ещё один Круциатус?
— Нет-нет, не надо! — заспешил Реган, сдирая с себя рубашку. — Я…
— Или всё же надо?
— Нет! Я на всё согласен! — Роб-Мэдисон уже расстёгивал штаны. В его глазах отчётливо виднелись слёзы. — Я согласен… На всё.
— Я так и ду…
Роб наконец опомнился, посылая обездвиживающее в мерзавца. Тот упал с видом крайнего удивления, палочка откатилась в сторону.
В ту же секунду Роб рванул к нему с кулаками и рычанием:
— Убью, мразь!
Мэдисон смог его удержать.
— Успокойся! — рявкнул он. — Убьём, но не так. Быстро, загляни в соседние номера. Проверь, где дверь не закрыта.
Роб глубоко вздохнул, стараясь погасить ярость, и вышел из комнаты. Соседняя дверь в самом деле пропускала лучик света в небольшую щель. Заглянув туда, Роб увидел на полу полураздетого мальчишку, едва ли старше его самого. Быстро наклонившись к нему, понял, что тот жив, просто спит.
— В девятом номере. Мальчишка спит на полу, — сообщил он, возвратившись.
— Отлично, хватай за углы ковра и понесли, пока не очухался.
Тело оказалось неожиданно тяжёлым, но нести было необязательно — полуволоком оттащили в соседний номер и вывернули на ложе любви.
Пока Роб относил назад ковровую дорожку, Дамиана уже устроили на кровати, тот лежал на спине, а на руки были наброшены петли из двух полотенец. Реган наступил коленом на край одного из них, глазами указав, что нужно держать конец второго.
Не понимая, что происходит, Роб потянул импровизированную верёвку на себя, пока Мэдисон обматывал горлышко взятой с сервировочного столика бутылки с вином прихваченной там же салфеткой.
— Как насчёт выпить немного прекрасного вина, господин Вестерфорд? Ценители говорят, что урожай тысяча восемьсот шестьдесят девятого года был выше всяких похвал! — Реган слегка похлопал Дамиана по щекам и, едва тот, ничего не понимая, захлопал глазами, буквально вогнал обёрнутое тряпкой «угощение» ему в глотку.
Забулькало действительно неплохое вино, которое тот был вынужден глотать, чтобы не захлебнуться. Глаза жертвы бешено вращались. В воздухе сюрреалистическим флером разлился тонкий солнечный аромат винограда.
— Отлично, — псевдо-Роб безмятежно улыбался, наблюдая за процессом. — Положенный смертнику бокал вина выпит, а сигарета — это, пожалуй, лишнее. Тут ведь не казнь через поцелуй дементора.
— Авада? — спросил Роберт, прикидывая, как достать чужую палочку, если обе руки заняты. Её дала ему Эмили с утра, отобрав его собственную.
— Зачем? — осведомился Мэдисон. Он резко выдернул горлышко бутылки и тут же затолкал в рот попытавшегося заорать Вестерфорда что-то, что держал наготове в левой руке. У Вестерфорда еще больше вытаращились глаза. — Он уже умирает.
Роб заворожённо смотрел, как задёргался Дамиан, пресекая его попытки вырвать руку из петли полотенца.
— Это магловский теннисный мячик, — спокойно объяснял Мэдисон, в свою очередь, не позволяя жертве подтянуть к голове вторую руку. — Мне его подарил Питер Аллен, дружок Рабастана Лестрейнджа. Правда, я его слегка уменьшил, чтобы влез в его пасть. А вот теперь он снова нормальных размеров. Мячик прижимает язык к горлу, не позволяя вздохнуть. А вот сейчас наступит рефлекторная рвота… Если желудок полный, то массы попадают и в нос, и в дыхательный канал. Слышишь, мразь? Это тебе за Эжени. И за Роба!
— Мерлин, — прошептал Роб, смотреть на агонию Вестерфорда было жутко, но глаз оторвать он не мог.
— А ещё, — мрачно продолжал Мэдисон, — наш насильник сейчас всё чётко осознаёт. От удушья смерть не быстрая. Но он ничего не может сделать. Правда, сладенький? В общем, отвернись, Роб, если не можешь смотреть — та еще смерть — подыхать, обоссавшись и обосравшись и давясь собственным языком и блевотиной. Ещё минут пять…
— Сдохни, тварь, — смог произнести Роб, с ненавистью поглядев на мерзавца.
Казалось, прошла вечность, прежде чем тело обмякло, а Мэдисон заявил: «Готов!».
Роб с трудом разжал онемевшие руки и спустился с кровати. Вином в комнате уже не пахло. Мэдисон зачем-то всучил ему стакан с водой и строго велел пить мелкими глотками.
Зубы пару раз стукнули о край стакана, но Роб послушно всё выпил.
— Действительно обосрался, подонок, — вздохнул Роб-Мэдисон, отбирая у Вуда стакан. — Декорации готовы. Можем валить. Надевай мантию. Мячик, кстати, я вымыл. Хочешь, подарю на память?
Роберт едва сдержал рвотный позыв. Он быстро задышал, стараясь унять бунт в желудке.
— Прости, пошутил я, — Реган вытащил из кармана флакончик. — Глотни, только немножко. Остальное потом.
Глоток успокоительного сделал своё дело, по крайней мере, он перестал дрожать. Даже смог улыбнуться, проходя мимо мадам.
Но после аппарации в Хогсмид, его начало трясти по новой. Он с трудом понимал, куда его ведёт Реган. И только оказавшись в каком-то подземелье, с удивлением огляделся.
— Это тайный проход в школу, — пояснил ему Реган, становясь вдруг самим собой и засвечивая Люмос. Роба тоже скрутило, возвращение собственной внешности было не очень приятным. — Пей до дна! Ну же.
Вот тогда, после лошадиной дозы успокоительного и накатило на Роба вселенское спокойствие. Выслушав инструкции, за рыцарскими доспехами он более-менее пришёл в себя. О смерти Дамиана думалось почти без всякого ужаса и отвращения. Даже о том, что Дамиан его изнасиловал летом — а вряд ли он врал — сейчас уже вспоминалась как-то вяло, словно и не с ним это было. Не иначе, как успокоительное сместило все акценты. Хотелось просто свернуться в клубок где-нибудь на диване и ни о чём не думать.
— Иди, — подтолкнул его Мэдисон.
И Роб пошёл, до комнат Санни и правда было несколько шагов. Дверь распахнулась, едва он успел постучать, и в комнату его втянули четыре руки. Оказалось, что и Валери тут, а не только Эмили. У него сразу отобрали палочку, которую Валери сунула в уютно потрескивающий камин.
Собственная палочка вернулась к нему в карман.
— А где Санни? — вяло поинтересовался он.
— Устала, — хмыкнула Валери, — пошла отдохнуть. Вот, выпей, герой.
— Я только что выпил успокоительное, — запротестовал он заплетающимся языком.
— Вот именно! — Валери с силой прижала кубок к его губам. — Пей, иначе через пять минут лыка вязать не будешь, а тебя ещё к директору могут вызвать. Это просто укрепляющее, частично нейтрализует первое зелье, и даст возможность ясно мыслить.
— Зачем к директору?
— Птичка на хвосте принесла, что в Хогвартс пожаловали авроры, — сказала Эмили. — Милый, вот что ты скажешь, если тебя спросят, где ты был последние пару часов?
Он улыбнулся своей невесте. Всё-таки ему с ней очень повезло.
— Правду скажу — писал эссе в библиотеке.
— Вот оно кстати — в твоей сумке, — одобрительно покивала мисс Гамп.
— Я люблю тебя, — выдохнул Роберт и, притянув к себе девушку, сжал в объятиях.
— А я сильнее тебя люблю, — шепнула она в ответ. И внутри у него наконец что-то расцепилось, позволяя свободно дышать.
***
|
|
| Каури | Дата: Понедельник, 10.04.2017, 20:06 | Сообщение # 233 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
Дамблдор смотрел в непритворном удивлении на выходящих из камина авроров. Сам главный пожаловал, глядя холодно и мрачно.
— Чем обязан, господа авроры? Что за чрезвычайное происшествие? Мистер Поттер?
Авроры проигнорировали предложение сесть.
— Один из ваших учеников погиб меньше часа назад. Достаточная причина для визита, господин директор?
Альбус Дамблдор опустился на стул, ощущая, как в висках заломило.
— Кто? — выдохнул он устало. Надежда, что день пройдёт спокойно, канула в Лету.
— Некто Дамиан Вестерфорд. Родне уже сообщили. Тело находится в Мунго.
Кажется, у него задёргался глаз. Альбус на мгновение застыл, а потом снова посмотрел на аврора Поттера. Голос стал слабым:
— Как это случилось? Бедный мальчик… Только потерял брата.
— А вот это мы и хотим выяснить. — Карлус Поттер шагнул вперёд и положил на стол пергамент. — Прошу немедленно вызвать сюда этих учеников! Их видели в том же борделе, где умер Вестерфорд. И в то же время.
— В борделе? Мерлин, что он там делал?! И эти… Нет! Этого не может быть, — твёрдо сказал Альбус, едва прочитав имена. — Я, конечно, позову их, но больше чем уверен, что тут какая-то ошибка.
Патронусом он послал сообщение Минерве и уселся ждать, сложив ладони домиком.
— Вы бы присели, господа. Может быть, чаю?
— Постоим, — обронил Поттер, с интересом оглядывая кабинет.
Не прошло и пяти минут гнетущего молчания, как в кабинет вошла Минерва, за которой шёл Роберт Вуд. А следом появился запыхавшийся Реган Мэдисон.
— Мы ждали мистера Флинта, — сказал Дамблдор слизеринцу.
— Да, сэр, — здоровяк Мэдисон выглядел смущённым, — мы с Руди… с мистером Лестрейнджем попытались его растолкать. Но… Дело в том, что вчера… Он всё ещё спит, сэр.
— Я должен на него взглянуть! — холодно заявил Поттер. — Но сначала… Мистер Вуд, если не ошибаюсь? Чем вы занимались последние два часа?
— Был в библиотеке, писал эссе, — растерянно ответил Роберт. — Что случилось? Что-то с Эжени? Родители?
— Не волнуйтесь так, Вуд! — профессор МакГонагалл бросила на авроров гневный взгляд. — Говорите уже, в чем дело, господа! Не мучайте мальчика!
— С вашими родителями всё в порядке, — поспешил заверить один из авроров. — Про сестру ничего не знаю…
— Кто вас видел в библиотеке? — Поттер скептически глядел на взволнованного Вуда.
— Мадам Пинс, полагаю, — пожал плечом чуть успокоившийся Роберт.
— Я могу попросить вашу палочку, мистер Вуд, — Поттер шагнул вперёд и протянул руку.
— Думаю, это излишне, мистер Поттер, — вмешался директор властным голосом. — У вас нет достаточных оснований для обыска и подобной проверки. Я уверен, что ученики не покидали школы. Кроме Вестерфорда, конечно. А кто и зачем пользовался оборотным, изображая наших детей — выясняйте не на территории школы.
— Я послала за мадам Пинс, — ядовито улыбнулась МакГонагалл. — Альбус, пусть убедятся. О, мистер Лестрейндж. Объясните господам аврорам, где ваш сокурсник.
Рудольфус сдержанно поклонился и посмотрел в глаза главного аврора:
— Могу я узнать, в чём обвиняют мистера Флинта?
— Пока ни в чём, — главный аврор явно решил немного сбавить тон. — Нам интересно, где он был последние два часа.
— Могу поклясться, что он не покидал своей спальни со вчерашнего вечера, — любезно ответил префект Слизерина. — И до сих пор находится там.
— В два часа дня?
— Я понимаю ваш скептицизм, мистер Поттер. Но дело в том… я могу быть откровенным? Мистер Флинт мертвецки пьян, и лучше бы его не будить.
— Кто может подтвердить, что он не напился только что?
— Находящийся здесь мистер Мэдисон, я и весь седьмой курс Слизерина.
Мадам Пинс робко вошла в кабинет в этот момент и округлила глаза при виде авроров. На вопрос про Роба, она, побледнев, твёрдо ответила, что мальчик сидел в библиотеке с самого утра, а ушёл только минут двадцать назад.
— Благодарю вас, мадам Пинс, — подал голос директор. — Думаю, вы можете идти. Господа Мэдисон, Лестрейндж и Вуд, полагаю, тоже могут быть свободны?
— Да, прошу прощения за беспокойство, — вынужденно извинился главный аврор. И когда ученики вместе с библиотекарем вышли, добавил: — Возможно, действительно имела место оборотка. Свидетель тоже высказывал такое предположение. Думаю, мы закончили здесь и вполне можем вернуться в Мунго. Не закрывайте камин, родители хотят забрать вещи своего сына.
Дамблдор кивнул и холодно улыбнулся:
— Не смею вас больше задерживать, господа.
И обессиленно откинулся на спинку кресла, когда пламя камина после перемещения авроров приняло обычный цвет.
— Альбус, может, теперь вы объясните? — профессор МакГонагалл всё ещё находилась в кабинете. — Про кого они говорили?
— Почему бы нет, — директор провёл рукой по глазам и взглянул на своего заместителя. — Погиб наш ученик, Минерва. Дамиан Вестерфорд. Его обнаружили мёртвым меньше часа назад где-то в Лютном. Там же видели Вуда и Флинта. Но как вы сами могли убедиться, мальчики не покидали школу. Это всё, что я знаю.
Минерва всплеснула руками.
— Бедный мальчик! Такой красивый, такой талантливый!
— Скоро, вероятно, прибудут его родные. Вы не могли бы подготовить… Впрочем, я сам пойду прослежу, чтобы были собраны все его вещи. Вас же попрошу дождаться здесь его родных. Камин открыт.
— Конечно, Альбус, — Минерва со вздохом опустилась в большое кресло. Я подожду их, не беспокойтесь.
Дамблдор кивнул и поспешил прочь из кабинета. И сразу послал патронуса декану Рэйвенкло, сославшись, что Минерва в его кабинете и даст необходимые разъяснения. Заниматься сбором вещей своего студента, в конце концов, прямая обязанность Филиуса. А самому директору было чем заняться. Следовало срочно осмотреть лабораторию Вестерфорда. Там могло оставаться что-то… А лучше её просто запечатать. Никто не знал о её существовании, Альбус был в этом твёрдо уверен. Разве что следовало предупредить Артура Уизли, чтобы и думать забыл. Что касается этой нелепой смерти… Что ж, мальчишка доигрался: нарвался на серьёзных людей. Этого следовало ожидать. Слишком много себе позволял, не желал ничего слушать. И вот… как глупо и неосторожно… В борделе… Хотелось думать, что щенок получил удовольствие перед смертью. Впрочем, это уже неважно. Надо уметь принимать удары судьбы. Жаль, что Забини не сможет его заменить. Никаких рычагов влияния на этого талантливого итальянца, к сожалению, нет.
***
Санни уже вся извелась, когда на пороге библиотеки наконец появилась Эмили Гамп. Слизеринка сразу прошла к ней и присела рядом за столик.
— Можно идти? — быстро спросила Санни. — Час уже на исходе. Или выпить ещё глоток?
— Сколько времени осталось?
— Минуты три. Успею только добежать к себе. Но ещё собрать вещи…
— Я помогу. Давай быстро.
Книги они покидали в сумку за полминуты. К счастью, очереди у стойки мадам Пинс не было.
— Ничего не возьмёте, мистер Вуд? — осведомилась она. — А вы, мисс Гамп?
— Нет, благодарю, мэм. Я уже закончил эссе. Всего доброго.
— Я только забрать жениха, — мило улыбнулась мисс Гамп.
— О, я вас поздравляю!
— Спасибо, мадам Пинс, — ответили практически хором. Хотя Санни уже хотелось стукнуть невесту Вуда.
Времени хватило. Но едва они зашли в комнаты, как ужасно неприятное превращение лишило Санни поднадоевшего облика Роберта Вуда.
— Я в туалет, — выдохнула она, бросаясь к лестнице. В виде Роба она так и не смогла себе позволить это сделать. И мелодичный смех Эмили нисколько не смутил.
Выйдя из ванной, Санни сразу переоделась в свою одежду, а вещи Роба вынесла мисс Гамп. Та кивнула и упаковала всё в свою сумочку, видимо, с чарами расширения.
— Мы побудем у тебя ещё немного? — спросила мисс Гамп. — Спасибо тебе огромное, кстати.
— Мы?
— Валери подойти хотела. И Роберт ещё.
— А, ладно, но я жутко проголодалась. Если ты не против, пойду в комнату и поем там. Лакки что-нибудь достанет. Но если присоединишься, буду рада.
— Бедняжка! Иди, конечно, а я уже пообедала… То есть мы пообедали. Лучше подожду их здесь.
Эта оговорка заставила Санни задуматься. Лакки, заохав, очень быстро накрыла для неё стол. Но Санни едва замечала, что ест. Теперь многое становилось на свои места. Валери… Роб… Эмили… Флинт… Странный Роб!
Она вздохнула. Похоже никакого Роба в её комнатах не было. Вот почему якобы Роб, выпивший оборотку Флинта, смог подняться в её спальню! Ну конечно же, это была… Валери! Ещё и в библиотеке она так себя вела, будто знала. Оставалось понять, зачем вообще был нужен этот маскарад. Такое чувство, что её использовали для обеспечения алиби Роберту. Причём втёмную! То есть они все знали и молчали. Но зачем? Наверное, она никогда этого не узнает.
Только за ужином она услышала новость, об этом шептались все, а потом и Минерва МакГонагалл объявила. Погиб Дамиан Вестерфорд. Внутри у Санни похолодело: «Неужели?» Она быстро взглянула на Роберта, сидевшего прямо напротив, рядом с Эжени, которая была явно потрясена услышанной новостью. Вуд спокойно встретил её взгляд.
— Роб, ты в порядке? — негромко спросила Санни.
— Теперь да, — твёрдо ответил парень.
И как она раньше не замечала, что он изменился? Словно повзрослел в одночасье. Конечно, она не будет его ни о чём спрашивать. Глупо предполагать, что даже если смерть Дамиана как-то связана с Робом, ей всё расскажут сейчас. От невесёлых мыслей её отвлекла одна из сов, которые теперь почту приносили не только на завтрак, но и на ужин.
Трубочка пергамента чуть не сбила бокал с соком, Санни еле успела поймать её, но второе письмо всё же угодило в тарелку с салатом. Иногда ей казалось, что совы делают это нарочно.
— Что пишут? — полюбопытствовала Эжени, тоже получившая письмо. — О, Молли! Мама приняла твоё приглашение, и папа, конечно. Мы все будем у тебя на балу!
— Я рада, — искренне ответила Санни. — А это от целителя Сметвика. Он тоже согласился быть у нас на приёме. А второе…
Хорошо, что Эжени отвлекла новая староста, что-то решившая спросить про завтрашний день. Второе письмо было снова от Рабастана. Санни спрятала его в карман мантии. А потом с ужасом вспомнила, что предыдущее оставила в мантии Вуда.
— Роберт!
— Что? — как-то отрешённо спросил Вуд.
— Я… ты не находил письмо в своей мантии? — как-то глупо звучало, учитывая удивление Роба.
— Боюсь, что нет. А что за письмо? Почему у меня? О, Эмили! Ты уже поела?
Санни обернулась к слизеринке, а та уже протягивала ей письмо.
— Кажется, это твоё. Случайно прихватила, наверное. Роб, ты сказал Эжени, что мама вас приглашает к нам на Рождественский приём?
Санни поспешила убрать письмо в свой карман, решив не переживать, если Эмили его и прочла. Ничего ведь такого там не было?
До спальни она добралась только спустя час. Эжени попросила её посмотреть вместе каталог свадебных платьев, и Санни не смогла отказать. Правда, подруга так и не выбрала ничего, решив подождать новый каталог, который должны были выпустить после Рождества.
Потом ещё Рудольфус задержал, поджидал её напротив комнаты.
— Я могу зайти? — поинтересовался он, приветливо и чуть насмешливо улыбаясь.
— Заходи уж, — Санни распахнула дверь шире. — Надеюсь, ненадолго?
— Я могу подождать, пока ты прочитаешь то письмо, что спрятала в карман за ужином, — Руди прошёл к камину и опустился в одно из кресел. — Портрет опять пустует. Странно.
К Санни наконец вернулся дар речи.
— Ты что, следишь за мной?
— Случайно заметил, — ухмыльнулся Руди без капли раскаяния. — Дай угадаю — это от Басти?
— Я не обязана тебе отвечать.
— Так я и думал. Мне он не пишет уже давно, не знаешь, может, обиделся на что-то?
— О тебе он ничего не говорил!
Руди казался отвратительно довольным. Санни вздохнула и заняла второе кресло.
— Говори, что нужно, и уходи.
— Сметвик не отвечал?
— Ой, точно! — Санни поспешно достала из кармана пергамент с логотипом больницы Мунго. — Вот, смотри, он пишет, что с удовольствием примет оба приглашения. То есть, и моё, и твоё.
— Отлично, — Рудольфус внимательно смотрел в её лицо, словно не так уж и волновал его ответ целителя Сметвика. — Санни, могу я тебя попросить?
— Смотря о чём, — осторожно ответила она, убирая ответ Сметвика обратно.
— Прогуляйся со мной в Хогсмид в следующую субботу. Ну и с Бэль, конечно, — и заметив что-то на её лице, быстро добавил: — Я просто волнуюсь за тебя, слишком много учишься, я же вижу.
— Руди, — Санни заулыбалась. — Почему ты за меня так волнуешься?
— Разве мы не друзья?
— Друзья, — вздохнула она. И решилась: — Почему бы и нет. Можно и Эжени с собой взять.
— Думаю, у Мэдисона на твою подругу другие планы, — хмыкнул Лестрейндж. — Так ты согласна? Кстати, если будешь дарить что-то Басти, можешь захватить с собой.
— Зачем это? И разве у него не в пятницу день рождения?
— В пятницу, — вздохнул Лестрейндж. — Но лучше будет, если ты передашь подарок с его домовиком. Я могу вызвать его в Хогсмид.
— У меня такое чувство, что ты что-то скрываешь, — Санни была уверена, что это именно так, и хотела докопаться до правды. — Это тебя не мистер Нотт попросил?
Рудольфус усмехнулся и даже нагнулся вперёд, внимательно глядя ей в глаза.
— А что мистер Нотт? — вкрадчиво спросил он. — Неужели влюбилась?
— С какой стати я должна тебе отвечать на такое? — сразу вспыхнула Санни.
— Ну какая же ты недоверчивая, — посетовал Рудольфус, снова откидываясь на спинку кресла. — Друзья обычно делятся своими переживаниями. И любовными в том числе.
— Да что ты?! Давай тогда о тебе поговорим. Ты любишь Беллатрикс?
— Всем сердцем, — тут же ответил он очень серьёзно. — Знаешь, я иногда думаю, чем я заслужил такое счастье, что она согласилась за меня выйти. И так страшно делается от мысли, что вдруг что-то помешает. Найдётся кто-нибудь, кем она увлечётся. Я же убью его. Не смогу спокойно смотреть.
Санни поняла, что боялась дышать, пока слушала признание такого непрошибаемого Рудольфуса. Почему-то вдруг ярко вспомнилось, как в фильмах про Гарри Поттера Беллатрикс Лестрейндж была увлечена Тёмным Лордом. И самое поганое, что таким Тёмным Лордом, которого видела Санни в этой реальности, действительно можно было увлечься. Нет, она бы сама не смогла. А вот такая девушка, как Бель…
— Уверена, что она тебя тоже любит!
— Спасибо. Я был достаточно откровенен?
— Ага. Ждёшь от меня того же? — вздохнула она, польщённая. Кому бы ещё действительно были интересны её чувства? И ведь сомнительно, что Рудольфус с кем-то ещё так откровенно говорил. Увидев его кивок, без всякой насмешки, пожала плечом: — Не знаю, Руди. У меня всё так запуталось. Ты знаешь, что Нотт предложил мне замужество? Нет? Не важно. Я не смогла согласиться. Если бы у меня была такая уверенность, как у вас с Бель, насколько было бы проще жить.
— А что мешает определиться? — спросил он, глядя с сочувствием. — Чем тебе не нравится Нотт? Красив, силён, стихийный маг. Станет в своё время главой ковена боевиков. На руках тебя носить будет. С деньгами, правда, у него не очень, но дело наживное.
— Вот как ты так можешь? Сам-то по любви жениться собираешься. Какая разница, какой он и что у него есть, если такой любви, как у вас с Беллатрикс, нет?
— А ты такую хочешь? Вот чтобы навсегда рядом, чтобы всё на двоих, чтобы просыпаться рядом, чтобы вместе смотреть, как делают первые шаги твои дети?
— Да, хочу!
— Чтобы тебя могли выслушать, — продолжал он, словно не услышал, — и чтобы ты могла рассказать обо всём? Чтобы всегда чувствовать поддержку, стремление тебя понять и порадовать? Чтобы и тебе хотелось его радовать, встречать поцелуем, ждать с нетерпением?
— Да, да, да! Я и не думала, что ты так можешь, — искренне ответила Санни. И поняла, что на глаза навернулись слёзы. Оказывается, и в этом мире были мужчины, которые понимали такое простое счастье. И от этого почему-то было немножко больно. Даже закралась на мгновение крамольная мысль — ну почему Руди любит другую?
— Это не мои слова, Санни, — Рудольфус резко поднялся и пошёл к двери. — Это то, что мне рассказал Рабастан.
— Что? — смысл слов почему-то доходил очень медленно.
— Возьми подарок в субботу, Санни. Не отправляй с совой. Это всё, что я хотел сказать. Доброй ночи!
Она только кивнула, глядя на захлопнувшуюся дверь.
Негромкое покашливание привело её в чувство. Санни через силу улыбнулась портрету.
— Добрый вечер, мистер Даркер!
— Добрый, добрый, дорогая ученица. Любуюсь, как красиво умеют говорить с девушками нынешние аристократы. Одно слово — Слизерин.
Санни вспыхнула. И тут же рассмеялась.
— Думаете, он врал?
— Зачем же? Самое забавное, что молодой человек говорил чистую правду, по крайней мере, он в это верит. Но всё же так красиво. Хотел даже поаплодировать, но побоялся разрушить всё очарование момента. Ну-с, готовы ли к занятию, юная леди, или сделаем передышку до завтра?
— Ой, — Санни закусила губу, виновато поглядев на наставника. — А можно?
— Разумеется! Я бы даже сказал — нужно. Отдыхайте, Александра. Подозреваю, что сегодня был непростой день. Пусть вам приснится что-то славное.
— Доброй ночи, — с чувством ответила она.
Взбежав в комнату, Санни нетерпеливо вытащила из кармана новое письмо Рабастана. Развернув листок, увидела лишь четыре строчки и подпись, мимолётно огорчилась, что так мало и поспешила прочесть.
«Солнышко моё, не поверишь, но своим письмом ты сделала меня сегодня очень счастливым.
Ты хочешь другой способ связи? Я только рад.
Выбирай: зачарованный пергамент, двойные зеркала или что-то ещё?
Лично я выбрал бы зеркало, но поддержу любое твоё решение.
Твой Рабастан».
|
|
| Каури | Дата: Понедельник, 10.04.2017, 20:07 | Сообщение # 234 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| Глава 34
Воскресное утро для Артура Уизли всегда было священным временем, нарушать которое не позволялось никому. Даже лучший друг Роберт Вуд за все семь лет ни разу не смог разбудить его и заставить встать раньше полудня. А может, просто не хотел. Бесполезное ведь занятие.
Если обстоятельства и вынуждали Рыжика вскочить пораньше, то большего несчастья для близких друзей и придумать было страшно. Занудное нытьё, рычание и демонстрируемое ярко и открыто отвратительное настроение, причём на весь оставшийся день, доставало даже самых выносливых.
Но так продолжалось только до злосчастного знакомства с Ритой Скитер, точнее до того момента, когда их отношения перешли некую границу, и распоряжаться самим собой безраздельно и дальше Уизли не то чтобы не мог, а вроде даже и не хотел.
Рита же была категорична: никакого полудня, подъём в семь утра в любой день недели и месяца, холодное обливание, бег трусцой по девятому этажу одной из заброшенных башен, причём ровно тридцать кругов, благо, каждый круг был всего в четверть мили. Душ и тщательные гигиенические процедуры. И только потом, около восьми утра он должен был зайти в «логово» и поприветствовать свою «радость». И не дай Мерлин найдётся причина, помешавшая такому распорядку! Артур даже думать не хотел, что тогда будет, а проверять не горел желанием.
Сегодня тоже, не успел он войти в «логово» ровно без одной минуты восемь, как был прижат тонкими, но сильными руками к стене, властно обхвачен за шею и награждён самым головокружительным, хоть и невыносимо коротким поцелуем — полминуты, не больше. Потёршись об него всем телом, прямо как книзл, Рита отстранилась:
— М-м, какой вкусный! Так бы и съела, но нельзя, Медведик, нельзя. Продержимся до Рождества, как решили.
Он в решении участия не принимал, но даже и не подумал вымаливать сейчас что-то большее. Хотя утренний ритуал, ставший почти привычным, заводил безбожно. Но было в этом и что-то такое, чему названия не подобрать, и он бы, наверное, даже и не хотел, чтобы что-то менялось именно в утреннем ритуале. Это было что-то настолько своё, одно на двоих, что-то поразительное и как будто даже хрустальное — словно сделай неверное движение, и разобьёшь — никакое Репаро не поможет.
Поэтому, как всегда, он ещё постоял, прижавшись к стене и сжимая кулаки, понаблюдал, как ловко Рита накрывает лёгкий завтрак на двоих — чай в высоких кубках с ароматным дымком, поднимающимся крохотными причудливыми патронусами вверх, четыре тоста, кусок мяса для него и яйцо всмятку на красивой подставке с серебряной ложечкой — для неё.
А потом было самое странное, но и это стало дорогим действом. Он садился на стул, она — на его колено. И сначала он кормил её с ложечки, с каждым разом получалось всё ловчее, а потом она прямо руками клала ему в рот мясо, нарезанное для этой цели на мелкие кусочки. Сперва он жутко смущался от такой странной игры, теперь привык. И даже получал какое-то необъяснимое удовольствие.
Что ж поделать, если у Риты всё было не так, как у людей. Она в каждое действие привносила какие-то штучки, поражая порой до глубины души, но неизменно восхищая.
А потом был чай, и начиналась самая интересная часть.
— Поговорим. Рассказывай, Медведик! Только не спеши, подумай, если надо.
Раньше он терялся от такого, теперь уже и к этому привык:
— Я всё думаю про смерть Вестерфорда, — признался Артур и свободной рукой взял кубок, чтобы отпить немного ароматного чая с прозрачной долькой лимона. Второй рукой он прижимал Риту к своему боку, обнимая за талию.
— Понимаю. И что думаешь?
— Странно как-то. Только не подумай, что мне его жаль. Дорвался, мудак. Прости, Мантикорочка.
— Прощаю. Мудак и есть. Так что странного?
— Ну, даже не знаю, я у него ту мазь просил сварить. Помнишь, рассказывал? Ты не думаешь, что Роб… Хотя я видел его в библиотеке, только не подошёл — спешил к тебе. Значит, он никуда не ходил?
— Не мучайся, лучше оставим эти загадки с Вестерфордом. Чую я, Медведик, что тут без ковена убийц не обошлось. А оно нам надо связываться? Вот то-то. Ты лучше скажи, чего тебя директор звал вчера?
— А! Так там просто. Предупреждал, чтоб молчал о лаборатории. Да я что, дурак совсем. Сам бы понял. Он её запечатал. Даже двери не осталось, стена и стена. Я попробовал чарами проверить, ну, как ты учила.
— Интересно. И что чары?
— Да ничего. Дверь замурована, как в некоторые классы в той башне. Ну где бегаю. Словно на века.
— Ошибаешься, Медведик. Там же такая крутая лаборатория, это лишь для тебя стена, а директор, я слышала, у самого Фламеля учился и неплохой зельевар. Будет себе какие-нибудь зелья варить. Надо подумать о смене нашего «логова». Одно дело Дамиан в соседях, и совсем другое великий светлый маг.
— Да зачем ему, у него и так есть, не хуже.
— Что?
— Да лаборатория. Я как-то видел одним глазком, ещё курсе на пятом. Ты думаешь, у него там кабинет и спальня в башне? И всё, что ли?
— Что-то ещё?
— Что-то… Там одна библиотека, чуть не в половину школьной. А по другую сторону как раз зельеварня. Рабочая, там как раз два котла кипели в тот раз. И знаешь, колбы ещё были, чуть ли не целый стеллаж. Такие, специальные, большие. Меня дядька, когда-то брал ещё пацаном на одну драконью ферму, я там такие видел. Драконью кровь в них хранят. В них она не портится столетиями… Вот зачем ему столько, скажи? Даже на драконьей ферме меньше было этих колб.
— Наш директор когда-то… — Рита задумчиво покусала губу. — Когда-то давно Дамблдор открыл двенадцать способов применения крови дракона. Неужели продолжает работу над этим?
— Ну а зачем ещё держит столько кровищи? — резонно заметил Артур. — Там в одной колбе литра полтора будет. А их с полсотни было, с разной маркировкой.
Рита встрепенулась:
— Так это ж здорово! Медведик, у нас есть своя лаборатория!
— Эта, что ли? — Уизли зябко передёрнул плечами. — Там небось всё под чарами стазиса теперь. И вообще, ту дверь не взломать, точно тебе говорю. И директор может обнаружить. Точно же, не мог он не повесить на дверь сигналки.
— А зачем нам та дверь? — ласково спросила Рита. — Доставай палочку! Что-то мне подсказывает, что не случайно сюда выведена труба. Может, стена тонкая, а может, и дверь какая имеется. Так что ищем!
И они принялись искать. Артур даже не удивился, что повезло именно Рите. Засветившийся контур был так похож на дверь, и такой яркий, что Рыжик сразу бросил свои попытки и поспешил к подруге.
— Держу, — палочка в её руках подрагивала, но контур и не думал гаснуть. — Давай, попробуй сначала на обнаружение. Есть! Теперь Алохомору — начнём с простого.
Как ни странно, простого хватило. Щелчок — и проявленная коричневая дверь приоткрылась с противным скрипом. Только вот с планировкой в лаборатории не повезло. Тяжеленный металлический стол с внутренними полками для хранения котлов и прочей утвари, был как раз приставлен к этой стене. Магией Рита пользоваться запретила — мало ли как на стазис повлияет. И пришлось попотеть, прежде чем удалось освободить довольно узкий проход.
— Шикарно, — Рита стояла посреди просторной лаборатории, цепко оглядывая бесконечные полки с ингредиентами и готовыми зельями. Кое-где имелись пустые пространства в ровных рядах. И при общей аккуратности и чёткости в расстановке оборудования и прочих флаконов, это было странно. — Ну ясно, что-то директор прихватил, остальное накрыл стазисом, ты был прав. Поблёскивает очень знакомо. Видимо, то, что осталось, вполне подлежит хранению.
— Будешь варить зелья? — Артур не спешил восторгаться лабораторией. Зельеваренье он в лучшем случае терпел, с трудом перебиваясь с «удовлетворительно» на «выше ожидаемого». — Не думал, что ты этим тоже увлекаешься.
— Ну и зря не думал. Между прочим, под настроение я иногда люблю побаловаться каким-нибудь сложным зельем. Дома, разумеется. В школе других дел хватает. Но есть у меня на примете один гениальный зельевар, не чета Вестерфорду. Нет, Дамиан, разумеется был талантлив. а вот Забини — безусловно, гений. Причём из потомственных итальянских зельеваров. Там любой из семьи может в ладошке яд смешать, антураж ему не так важен. Вестерфорды никогда такой славы не имели, они потомственные торговцы и купцы, а не аристократы, и в высшее общество выбились чуть больше столетия назад с помощью удачной женитьбы. Поверь, я в этом разбираюсь.
— Подумать только, — удивился Артур. — Но Лаудан Забини? Ты доверишь ему такую тайну?
— Не боись, Медведик! У меня для красавчика-итальянца есть очень сочная морковка. Согласится как миленький.
— Это какая?
— Не всё сразу, милый. Для начала перенесём этот жуткий стол к той стене, раз всё равно эта дверь директору больше не нужна. Но… Погоди, погоди, не надрывайся. Сними сначала все котлы. А я пока попробую запечатать эту дверку ещё изнутри. Мало ли, вдруг директор передумает. Заодно опробую одно хитрое заклятье. Так что дорогого директора будет ждать весёлый сюрприз.
Перетаскивание стола без оборудования прошло гораздо легче. Артур расставил обратно все котлы и огляделся. Рита уже успела что-то предпринять, и в лаборатории стало светлее и как будто уютнее.
— Ну что? — Рита раскинула руки и покружилась на свободной середине комнаты. — Зельевар умер, да здравствует Зельевар! Медведик, мы гении, пошли укреплять и маскировать ещё сильнее вход в «логово». Боюсь, из временного, оно только что превратилось в постоянное и стратегически важное. Ты рад?
— До безумия, — усмехнулся Рыжик. — Особенно тому, что зелья варить буду не я, и что мой диванчик не придётся никуда тащить.
— Очень правильные эгоистичные мысли, милый. Я совсем забыла про завтрак. Пойдём в Большой зал, как раз успеваем. А после встречаемся здесь. Прежде чем говорить с Забини, мне надо продумать план. А ты поможешь.
— Понял.
— Иди, поцелую! Заслужил!
Похоже, вчерашнюю ссору можно было считать исчерпанной. Да и могло ведь не быть её, если бы вчера Артур под вечер не соблазнился ностальгией — захотелось подняться на самую высокую башню Хога — Астрономическую, разумеется. И буквально минут на пять, не больше. Только прогулка вышла боком. А всё несчастный рэйвенкловец с четвёртого курса, Рой Миллиган. То есть это сейчас Артур знал его имя, а тогда… Парнишка сиганул за перила в тот момент, как Уизли уже заходил на площадку. Только усиленные тренировки на скорость и прыгучесть, которые Рита ему рекомендовала и всячески поощряла, помогли Артуру отреагировать мгновенно. Чары левитации, казалось, просто выхватили парня из воздуха, возвращая обратно на смотровую площадку.
— Сдурел? — навис Артур над трясущимся вороном. Вид жалкий, лицо всё в грязных разводах, опухшие губы искусаны, глаза мутные какие-то, узкие, как бывает после бодуна, или долгих рыданий, подбородок в засохших бурых пятнах. — Рассказывай, пацан. Легче будет. Ну упал бы ты с самой высокой башни, мозги бы на метр по камням размазались. Ещё то зрелище. Кому жизнь облегчить хотел? Или никого нет, кто бы огорчился? Ну?
Он присел рядом на корточки, внимательно вглядываясь в осунувшееся лицо. А ведь мальчишка таким симпатяжкой был, подлюга Бен Хиггинс ещё как-то ржал, что у красавчика скоро не будет отбоя от поклонников, когда Лора, маглокровная фифа из барсуков, умилилась на юного «ворона», мол, какой лапочка. Неужто правда, нашёлся говнюк?
Вместо ответа пацан, хотевший что-то сказать, извернулся, переворачиваясь на живот и принялся блевать так, что у Артура самого подкатил ком к горлу. Он не знал, как помочь мальчишке, только неуклюже придерживал за плечи и раздумывал, вести в Больничное крыло, или обойдутся своими силами.
Хорошо, что по бытовым чарам он теперь был дока. Эванеско и пара других чистящих более-менее справились с желчью — блевать пацану было нечем, вот и выходило из него не пойми что. Стакан Артур трансфигурировал из смятого клочка пергамента. Мальчишка жадными глотками осушил его, пришлось наполнить снова. А потом намочить платок — теперь у Артура всегда был при себе запасной, чистый, благоухающий лавандой. Это раньше можно было по неделе не менять, а то и вовсе забывать про платок. Жениху такое уже непозволительно.
— Вытри лицо, — сказал строго. — Или давай умою?
— Я сам, — судорожно выдохнул четверокурсник, и принялся оттирать лицо. Дрожащий голос был тонким и ломким: — Оставь меня. Я помощи не просил.
— Угу, уйду, а ты опять вниз. Потом мне с этим жить: не уберёг, мол. Совесть замучает, глядишь, и я сигану.
— Можно…, — хрипло ответил пацан и закашлялся, — можно… воды?
— Опять же блеванёшь… Ты когда ел нормально? — но воду наколдовал, полстакана.
Ворон опять судорожно вздохнул, допив, посмотрел исподлобья, спохватился, хотел встать, но передумал. Только подполз к стене, прислонился к ней спиной, обнял колени и зажмурился.
Артур колебался. Что делать? Позвать на помощь? Кого? Никогда он не умел утешать. Да и не приходилось как-то. Но сделав для вида шаг к выходу, всё же вернулся и решительно уселся рядом. Впрочем, не нарушив личное пространство пацана, Рита очень толково про это объясняла. Полметра между ними точно было.
— Когда я был помладше тебя, — глухо сказал он, — один мужик хотел меня изнасиловать…
И замолчал. Угадал? Нет? Блин, не хотелось такое о себе рассказывать каждому встречному. Но как ещё-то?
— Он не насиловал, — глухо ответил мальчишка, закрыв ладонями лицо. — Я сам…
— Ну да, ну да. Сам… А меня вот не спрашивали.
Молчание затягивалось. Но Артур чувствовал, что надо подождать, не торопил.
— И что? — шёпот был еле слышен, да и поднявшийся ветер мешал. — Он тебя…
— Магическим выбросом я разнёс полдома, — вздохнул Артур, плотнее кутаясь в мантию. — Вместе с тем уёбком. Кровищи было на обломках… Значит, всё же сам? И никто не принуждал тебя?
— Только в первый раз, — тихо пробормотал мальчик, — он ещё хотел память стереть…
— Что ж не стёр? — Артур сжал зубы — угадал. На душе стало так муторно, что захотелось разбить что-нибудь об кого-нибудь. Знать бы об кого.
— Передумал, — глухо произнёс пацан, и взглянул на Артура. Лицо больше не напоминало грязную маску. А длинные ресницы, слипшиеся стрелочками, делали большие глаза четверокурсника ещё выразительнее. Вот повезло же уродиться таким хорошеньким… на радость разным уродам. — Сказал, за всё надо платить… Он со мной зельями сначала занимался, декан попросил помочь… Сначала всё хорошо было, а потом… Потом и случилось, прямо там, у котлов.
Отстранённый голос вызвал холодок в позвоночнике. А не поздновато ли разговаривать? Артур едва не подпрыгнул от внезапного крика:
— Ненави-и-и-ижу! — и мальчишка опять захлебнулся слезами.
— Кого? Ну, ненавидишь? — ровно спросил он, когда воронёнок затих. Обнять его он так и не осмелился. Не после того, как с ним что-то творили!
— Его… себя! — горячечно забормотал парень. — Себя ненавижу! Я сам, сам, понимаешь? Он… сказал, иначе сестру. Она маленькая совсем, на Гриффиндоре. Я же не мог быть всегда рядом. А он ей в библиотеке помогал… Я сам пришёл во второй раз. Сам, понимаешь? — и добавил громко и вызывающе: — Тебе не противно? Вы, грифы, не стали бы терпеть, да?
— А почему не сказал никому? — Артур устало потёр виски. Сдерживался, чтобы не начать трясти запутавшегося малого. Имя бы подонка вызнать. Но нельзя давить. Четырнадцать лет всего пацану, если не меньше.
— У него колдография была, — всхлипнул тот. — Того, первого раза. Сказал, всем покажет. И маме пошлёт.
— И ты поверил?
— Ты не знаешь… Он — послал бы! А во вторник, три дня назад, он что-то сделал у меня на спине, что-то страшное, казалось, кожу режут или сдирают. Я кричал, а он смеялся. Я в душ ходить теперь боюсь, я не знаю, что там такое. Он сказал, что просто татуировка. Но я не верю.
Хотелось наорать на мальчишку, чтобы не говорил таким торопливым виноватым голосом, возразить, что можно было что-то сделать, что-то доказать… Артур несколько раз вздохнул:
— Когда началось? Как часто это было? И почему именно сейчас?
— В сентябре… Каждый вторник и субботу, после отбоя, — похоже, пацану надо было выговориться. — Он порядок любит, и чёткость. Я заболел один раз… и он… и он… розги, это больно. Я плакал, а он меня, ну там, сзади, где всё горело. Потом он всегда сам лечил, кроме субботы — в выходные и потерпеть можно… И сегодня было нужно идти… Суббота. А он… Ты знаешь, знаешь, он обещал, что сегодня будет весело… Я не могу. Я больше не могу! Для Дамиана весело — это страшно!
Всё встало на свои места, Артур медленно выдохнул, решительно придвинул к себе парня, прижимая к боку. Тот совсем окоченел, и даже сопротивляться не стал.
— Вестерфорд мёртв, — твёрдо произнёс он. — Его убили сегодня. Надеюсь, что убили. Сходил бы на ужин, сам бы услышал. МакГонагалл объявляла. И ваш декан сказал пару слов.
Пацан неверяще уставился на него, глаза стали ещё больше и выразительнее.
— Не врёшь? Это правда?
— Да у кого хочешь спроси. Делать мне нечего врать о таких вещах! Поклясться?
— Мерлин…, — мальчишка со стуком ударился головой о стену, закрывая глаза.
— Эй, ты чего?
— Нормально всё, теперь нормально, — как-то умиротворённо произнёс пацан. — Расскажешь обо мне всем, да? А мне, знаешь, мне всё равно уже.
— Было бы всё равно, не рвался бы вниз, — грубо ответил Уизли. — Дурачок! Маму не жалко? А сестрёнку? Да у тебя вся жизнь впереди! Вот у подонка всё уже. Больше он никого не замучает. Не будет зелья свои поганые варить, не будет гулять, не будет — ничего! Понимаешь? А у тебя всё будет, что сам захочешь! Нет его, понял? Нет, и никогда больше не будет!
— Нет…, — блаженно улыбнулся четверокурсник. — Нет его.
— И не будет!
— Кушать хочу, — признался воронёнок. — Холодно так…
— К домовикам сходи, — посоветовал Артур, и объяснил, как пройти, как грушу пощекотать. — И… Скажи, как тебя зовут. Я за сестрёнкой твоей присмотрю. Я с Гриффиндора.
— Миллиган. Рой. А её Софи. Она на первом курсе. Правда присмотришь?
— Обещаю! — черноглазую малышку он помнил, оказывается. С такими косичками смешными. И тоже хорошенькая.
Рита появилась, когда затихли бодрые шаги Роя Миллигана где-то внизу.
— Нет уж, — сходу сказала она. — Он своё и после смерти получит. Тварь!
— Что ты сказала? — Артур вскочил с места, поглядел сверху вниз, схватив за руку. — Что ты хочешь сделать?
— Все узнают, что творил подонок! Ты не считаешь, что…
— Нет, — рявкнул он. — Не считаю! Не смей, Рита! Нельзя!
— Медведик…
— Да раздери всё Мордред! Ты что, не поняла? Или считаешь, что он мало вытерпел?
— Не ори на меня!
— Ты всё слышала?
— Никто про твоего Роя не узнает, чего кипятишься?
— Не смей, — прошептал он, отступая на шаг. Она стала тереть руку, наверное, он сделал ей больно. — Не прощу…
— Да я только слух пустить…
Он и не знал, что может на неё злиться — не теперь же! Когда всё так наладилось. Шагнул вперёд, сжимая кулаки. Рита отшатнулась, отступив. И его сразу отпустило, когда на мгновение почудился страх в её глазах.
— Вот ты какой, — проговорила она устало. — Заканчивай распаляться. Не скажу никому, ничего не сделаю. Доволен?
Тяжело дыша, он кивнул.
— Мальчишку жаль.
Он опять кивнул.
— Медведик! Артур!
— …никому, — договорил он с трудом. А в следующий миг притянул её к себе, впиваясь поцелуем. Не оттолкнула. Даже ответила, пусть не сразу. — Спасибо…
Фразу о том, что без неё он вполне мог превратиться в такое же уёбище, как Дамиан Вестерфорд, Артур не закончил, испугался.
А потом он молча проводил невесту к вороньей башне. И простились молча. Как хорошо, что она не затаила обиду.
***
|
|
| Каури | Дата: Понедельник, 10.04.2017, 20:08 | Сообщение # 235 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
|
***
Главный аврор Поттер покинул больницу Мунго в скверном настроении. В кабинет были вызваны авроры, которые допрашивали обитателей борделя. Руфус Скримджер застыл, широко расставив ноги и сложив руки за спиной. Это была его первая операция в роли командира подразделения, и парень явно нервничал. Остальные понуро стояли перед массивным столом, молча ожидая вопросов. Поттер не спешил, задумчиво вертя в руках несуразный вредноскоп, доставшийся ему по наследству.
Со сменой начальства стена справа опустела и портретец суровой вдовушки Прюэтт больше не украшал своим видом аскетический кабинет. «Старина Шелдон», а точнее Максимилиан Боунс, вряд ли подозревавший о своём прозвище в рядах подчинённых, забрал портрет с собой на новое место. Оба портрета. Огромный книзл презрительно скалился с колдографии в красивой рамке на столе Максимилиана. И редко какой аврор не мечтал спалить адским пламенем эту рамку вместе с содержимым, слыша яростное шипение Боунса, тыкающего в своего питомца: «Остолоп, даже старина Шелдон не допустил бы такой ошибки!». Поттер бы лично и с большим удовольствием спалил эту колдографию, достанься она ему в наследство. А сам поостерёгся вообще заводить какие-либо портреты, во избежание. Вызнать собственное прозвище иногда хотелось до зубовного скрежета, но с этим стоило подождать хотя бы несколько месяцев, до нового призыва, и уже тогда расколоть какого-нибудь молокососа как бы невзначай.
Старший аврор Руфус Скримджер покосился на вредноскоп и поспешно отвёл глаза. Он явно проговаривал мысленно главные аргументы в пользу версии о несчастном случае, ненавязчиво внушённую самим Поттером в ходе этого суматошного и порой нелепого расследования.
— И о чём молчим? — хмурый взгляд начальства упёрся в аврора. — Доложить по форме своё видение ситуации с… покойным наследником Вестерфордов.
Конечно, это было чистой формальностью, Поттер уже сам побывал всюду и лично опросил всех причастных и не очень, поругался с несколькими целителями, был холоден и беспристрастен в разговоре с подлой стервой — безутешной матерью покойного, стойко перенёс не слишком приятный разговор в кабинете хитрожопого паука и по совместительству директора Хогвартса, а также очень внимательно ознакомился с данными осмотра тела.
— За неимением доказательств обратного, рабочей версией следует считать несчастный случай, — бойко оттарабанил Скримджер, перевёл дыхание и продолжил: — Потерпевший слыл неплохим зельеваром, был достаточно обеспеченным, и мог использовать что угодно. По словам хозяйки борделя, потерпевший имел склонность к жестоким играм с молодыми хастлерами мужского пола, часто разнообразя интимные контакты стимулирующими средствами, как безопасными и известными, так и не очень. — Скримджер кашлянул, дождался кивка главного и договорил не слишком уверенно: — Надо признать, что в крови никаких подобных средств обнаружено не было, однако нельзя исключать такие, что не оставляют следов.
— Руфус, когда врёте начальству, старайтесь не отводить виновато глаза, — жёстко отреагировал Поттер и мысленно усмехнулся, заметив багровый румянец на щеках подчинённого. — Всё, что могут определить наши недоучки — пара десятков вариантов дури и ненамного больше самых распространённых эликсиров. Которые варят в Лютном десятилетние соплячки. Всё остальное — за границами их компетенции, что, впрочем, неудивительно — что в нарушители закона, что в его охранители, попадают те, кто ни на что более не годен. Но продолжайте — ваша песня даже в чем-то красива.
— Хм. Смерть наступила в результате гипоксии, которая наступила, эээ… в результате механической асфиксии. Которая скорее всего вызвана попаданием… в эээ… верхние эээ… дыхательные и, эээ… нижние дыхательные пути, эээ… содержимого желудка. В основном это было вино…
— Кончайте уже бэкать и косить глазами на шпаргалку, ваша учёба давно закончена! И скажите, наконец, что вы сами по этому поводу думаете.
— Следов борьбы на теле не обнаружено, как и остаточного магического фона. Палочка, находившаяся в пределах доступа покойного, тоже чиста, никаких защитных заклинаний, щитов и прочего. Последние заклинания абсолютно безобидны и, вероятно, произнесены были ещё в школе, а точнее — на уроке чар. Скорее всего, смерть наступила от реакции организма на принятое вместе с вином зелье. Сначала он уснул или потерял сознание, потом… Э… Потом он…
— …утонул в собственной блевотине. Научитесь, наконец, называть вещи своими именами. Хорошим аврором вам не стать, Руфус, зато кресло министра магии, похоже, вас ждёт не дождётся. Что там по поводу школьников?
— Что касается двоих магов под оборотным школьников, то предполагается версия случайного совпадения. Волосы могли быть взяты у студентов в Хогсмиде, который по выходным посещают старшекурсники. Подобные игры любовников отнюдь не редкость, по словам той же хозяйки борделя. Это всё, сэр.
Поттер задумчиво покивал, треснул вредноскопом по столу и рявкнул на притихших авроров, прячущих взгляды:
— Все вон! Скримджер, останьтесь! — и когда парни торопливо покинули кабинет, Поттер устало откинулся на спинку кресла. — Сыграл неплохо, а теперь давай начистоту. — Не для протокола.
— Похоже на месть, сэр, или заказное убийство, очень уж ловко всё провернули. Подозреваю участие ковена Нотта, но думаю, лорд Нотт будет всё отрицать, если вообще пойдёт на контакт. Кому-то Вестерфорды мешают, или перешли дорогу. Сначала старший сын гибнет в магловском самолёте, упавшем по абсолютно непонятной причине, теперь младшего убирают не менее аккуратно.
— Именно, Руфус. Именно. Слишком аккуратно. Насчёт ковена ты, конечно, загнул, но чем Мордред не шутит. Значит, слушай внимательно. Никакого убийства не было! Свои мысли держать при себе. Сам понимаешь, на носу переизбрание министра, и лишние скандалы нам точно не нужны. Официальной версии придерживаемся в любых разговорах, даже приватных. Отчёт в письменном виде мне на стол через десять минут, максимум — через час. При появлении лорда Вестерфорда сразу пригласить ко мне в кабинет.
— Слушаюсь, сэр. Будет сделано!
— Ступайте.
Поттер проводил взглядом Скримджера и снова взялся за старый вредноскоп — так лучше думалось. Разговор со стариком Вестерфордом, старым другом семьи, его беспокоил куда меньше, чем тот же Лонгботтом, до сих пор находящийся в Мунго в состоянии магической комы.
По словам главного целителя, никаких прогнозов строить они не могут. Проклятие бедолаге досталось тёмное и уж больно заковыристое. Может умереть в любой момент, а может и выкарабкаться, если удастся опознать проклятие и найти специалиста по тёмной магии, способного это проклятие обезвредить. Таких специалистов по пальцам одной руки пересчитать можно, и ни одного из них в Англии. Ждут какое-то светило из Европы. Неизвестный благотворитель полностью оплачивает этот недешёвый визит, и Поттер примерно догадывался, кто за этим стоит. От себя он обеспечил охрану палаты — двое авроров постоянно бдят, сменяясь через каждые шесть часов.
Посетителей, кроме жены, не допускают. В отличие от этой сучки, матери покойного студента, Августа Лонгботтом, очень молодая и полная достоинства леди, вызвала глубокое сочувствие и уважение Карлоса. Лишь на мгновение она проявила горе, резко поднеся руку к губам, когда спокойно отвечала на все вопросы. Да в глубине глаз иногда мелькал растерянный вопрос обиженной девчонки: «Почему он? Почему мой муж?». Дорея говорит, что у них настоящая любовь, несмотря на разницу в возрасте и договорной брак — наследница клана боевиков и потомок магистров гербологии были помолвлены чуть ли не с рождения Августы. Вот совершенно ведь разные…
— Лорд Вестерфорд, — доложил молоденький дежурный.
Поттер кивнул. Бодрый старичок Вестерфорд словно разом постарел и выглядел сейчас ровно на свои девяносто лет. Потеря обоих наследников в столь короткий срок явно сказалась на всегда улыбчивом джентльмене. Вряд ли он сможет наделать новых отпрысков. Лично Поттер вообще не представлял, как такой милый человек мог связаться с подобной мегерой, к тому же больше чем на полвека его моложе. Старший сын — от первого брака — был очень похож на отца, Поттер его помнил еще по Хогвартсу. А вот младший… Тут сказать было нечего, но стоило копнуть поглубже… Можно было смело предполагать, что парень был отнюдь не ангелом и пошёл в свою мерзкую мамашу.
— Господин главный аврор, — коротко поклонился лорд Вестерфорд, занимая предложенное кресло. — Я настаиваю, чтобы дело было закрыто.
— Сэр, мы пришли к выводу, что это был несчастный случай. Если вы подождёте, отчёт принесут через…
— Не нужно. Этот вариант вполне хорош, — твёрдо взглянул в глаза аврора посетитель. — Карлус, позвольте обратиться к вам, как к старому приятелю, а не как к должностному лицу. Мы были друзьями с вашим отцом, ни к чему эти формальности.
— Я вас внимательно слушаю, сэр Гилберт.
— Благодарю! Вы позволите самому наложить чары?
Кивнув, Поттер обалдело наблюдал ловкие движения палочки старика. Таких интересных невербальных заклятий он точно ни разу не видел.
— Сказанное здесь невозможно будет кому-то передать, — пояснил Вестерфорд. — Мне нужна ваша помощь. У меня есть внук, старший сын не успел оформить отношения с леди, родившей ему сына. Моя жена ни о чём не догадывается и так должно быть и далее. К сожалению, местопребывание матери моего внука неизвестно. Помогите найти, в долгу не останусь.
Поттер уважительно поглядел на старика и машинально кивнул:
— Полагаю, можно попробовать. Но, понимаете, сэр, мы отнюдь не всесильны, и частные заказы брать не имеем права. Но я могу вам предложить обратиться в агентство мадам Дэшвуд. Она занимается поисками родственников уже несколько лет. И весьма успешно.
— Магглорождённая, не так ли? — пожевал губами Вестерфорд.
— Муж был чистокровным, — Поттер достал из стола пергамент и быстро набросал адрес, несколько слов для Ванессы с просьбой посодействовать, и размашисто расписался. — Вот, возьмите. Весьма уважаемая леди, сэр. Поверьте, я знаю её два года, и восхищаюсь. Совершенно удивительная особа, способная отыскать иголку в стоге сена. Полная конфиденциальность гарантирована. Со своей стороны, мы приложим все усилия, но вы же понимаете, что официально заняться этим мы не можем. А помочь миссис Дэшвуд чисто по-дружески, в случае необходимости…
— Спасибо, Карлус. Не сомневался, что вы правильно меня поймёте. На этом позвольте откланяться.
— Рад был вас повидать, сэр Гилберт, только жаль, что по столь печальному поводу. Примите наши искренние соболезнования. Наши с Дореей.
— Благодарю. И кстати… Я рад вашему назначению, Карлус. Поздравляю!
Поттер выдохнул, когда двери за сгорбленным стариком закрылись, а наложенные чары развеялись словно сами собой. Внук, надо же! А ведь в таком случае, старику Вестерфорду было выгодно потерять младшего. Доверить испорченному поганцу древний род… Поттера передёрнуло. Впрочем, не его это дело. И несчастный случай — лучшая версия для этого убийства. Пожалуй, стоит закрыть дело сегодня же. В крайнем случае завтра, после визита к старине Шелдону.
***
— Мордред раздери эти отчёты! — Нотт со злостью отбросил перо и злым взглядом уставился на семь кусков пергамента, веером разложенных перед ним. Что писать, он совершенно не представлял, да что уж там, представлять не хотел. На каждом из пергаментов к семи вечера воскресенья стоял лишь порядковый номер, слово «курс», и слово «практика» под цифрой «1». Пергамент первого курса он даже расчертил на четыре графы, проставив над каждым столбиком ряд букв: G, S, R и H. На этом дело решительно застопорилось.
И ведь мог же до конца прочесть инструкции в начале недели, где черным по белому говорилось в самом низу, что надо составить отчёты по каждому из дней. Или вообще не читать, спалив при получении. Нотт махнул рукой и, оттолкнув кресло, подошёл к окну.
Неделя не задалась. Ничего он для себя полезного не вынес, а уж что вынесли дети из его уроков, даже думать не хотелось. Мисс Прюэтт стала поглядывать более улыбчиво, но и только. Стоило сделать шаг в её сторону, улыбка медленно таяла. И что бы это значило? Но раз уж решил быть бережным с девушкой, то старался этого придерживаться.
— Никогда прежде я не видел более кратких отчётов, — раздался сзади насмешливый голос друга, а ведь Магнус даже не услышал шума пламени или стука двери. Стареет?
— Блядь, я в душе не ебу, что там писать, — Нотт безнадёжно пожал плечом и подошёл к столу, глядя, как бережно Робертс собирает пергаменты в стопку.
— Не скромничай, Магнус, ты написал самое важное, причём выразив это одним единственным словом. Если бы я был министром, я бы тебе лично выдал орден за вклад в дело образования. Такой отчёт прочтёт любая комиссия, тогда как из трёх сотен других они просматривают лишь половину, и то по диагонали. Сохраню, как образец.
— Если у тебя достало совести посмеяться надо мной…
— Ни в коем разе! — Антуан убрал стопку пергаментов в шкаф и потянулся к своему портфелю, брошенному прямо на стол. С торжественной улыбкой он посмотрел на друга, открывая два хитрых замка. — Позволь отблагодарить тебя, мой лучший друг — и единственный, что уж — за самую лучшую неделю в моей уже не холостяцкой жизни.
Нотт подозрительно разглядывал его лицо, словно силясь найти в нём насмешку, но всё же плюнул и широко улыбнулся кривоватой улыбкой:
— Много еды, секса и алкоголя?
— Насчёт первого и второго ты прав, мой бесцеремонный друг, а вот третьего было мало, но жалеть об этом я не буду никогда.
Он наконец вытащил из портфеля цветастую кожаную папку, и со смешливой улыбкой уставился на разочарованную физиономию друга.
— Я понимаю, что огневиски был бы лучшим подарком, — пояснил Антуан. — Но тем не менее, рискну преподнести дар в эпистолярном исполнении.
— И даже не нальёшь? Я не смог подобрать пароль к твоему бару! — Нотт даже не посмотрел на дурацкую папку. Мало ему что ли было всех этих эссе и проверочных. И желание Робертса добить, он приветствовать не собирался.
— Магнус, — расширил глаза Антуан, бережно водружая папку на стол, и убирая портфель на тумбу справа. — Я никогда не менял пароль, придуманный тобой на шестом курсе. Ты что, забыл его?
— Мерлин, — Нотт хлопнул себя по лбу и пошёл к высокому бару, втиснутому между книжными стеллажами и шкафом. Искоса глянув на друга, ткнул палочкой в замок: — Грудь Персефоны!
Дверца бара с щелчком поддалась. Нотт расстроенно вытянул квадратную бутыль огневиски, прихватил два бокала и вернулся к столу.
— Подожди, не рассказывай, что там! На трезвую голову я это воспринять не смогу. Я серьёзно, Антуан, два бокала. Тебе налить?
— Наливай, не помешает. Полагаю, ничего криминального без меня не произошло?
Рука Нотта дрогнула, но огневиски не пролился.
— Вот как всегда в лоб и в точку! — пробормотал он.
— Что… Что произошло? — Робертс осторожно опустился в кресло, не спуская с друга встревоженного взгляда.
Тот с комфортом устроился на наколдованном высоком табурете и, отсалютовав бокалом, проглотил содержимое залпом.
— Один студент погиб. Не слышал?
Антуан только отрицательно покачал головой, молча ожидая пояснений.
— Скажу прямо, известно немного, так что пришлось слегка прошвырнуться в пару мест. Убит ученик седьмого курса из воронов Дамиан Вестерфорд весьма оригинальным способом. Да, я тоже так вздохнул, когда узнал, кто именно — скользкий тип.
— Да, это было ожидаемо. Были пара случаев с его недоказанным участием, но директор всё замял. И всё же расскажи, кто постарался и что за способ.
— Что ж, изволь. Аврорат дело закрыл, обозвав случившееся несчастным случаем, что вполне можно допустить — ни магии, ни какого-либо насилия они, конечно, не обнаружили. Но вот что интересно, убийство произошло в одном борделе Лютного, когда в соседнем номере резвились двое под обороткой студентов Хогвартса. Причём очень интересный выбор личностей — некто Роберт Вуд с Гриффиндора и Квинтус Флинт.
— Флинт? Ты уверен?
— Мерзавец не просыхал с вечера пятницы и мертвецим сном проспал до пяти вечера в субботу. Это точно сомнению не подлежит. Правильного мальчика Роберта с утра и почти до самого прибытия авроров лицезрела мадам Пинс у себя в библиотеке. Алиби стопроцентное, нарочно не придумаешь.
— А на самом деле?
— Ничего не могу сказать. Я бы заподозрил Рудольфуса, только Лестрейндж был всё утро на виду у наших. Сам Флинт тоже способен, ковену такое знакомо, не скрою — жертве запихнули в рот некий предмет, придерживая руки, и тот захлебнулся блевотиной. Смерть жуткая, а вот за что — хрен его знает.
— Месть?
— Определённо. Мэдисон… Нет, не думаю. Тоже спал, хотя выпил явно меньше Флинта, но уснул, по словам самого Флинта, гораздо раньше него. Короче, кто бы это ни был, гадать бесполезно. Авроров Дамблдор послал, а мне по-доброму посоветовал не заниматься не своим делом. Каково?
— Что я могу сказать. Пожалуй, Рудольфус может знать куда больше.
— Согласен. Но я его рожу видеть сегодня больше не хочу. Давай ты сам устроишь разбор полётов после того, как я распрощаюсь со своей профессорской деятельностью, и очень надеюсь — что навсегда.
— Твоё здоровье, мой друг!
— И твоё! Ладно, показывай уже, что в папке.
— Увы, ничего особенного, — Робертс вытащил из папки несколько листов и конверт. — Это список зелий, которые Эйлин сварит для тебя бесплатно, если возникнет такая необходимость. Только имей ввиду, для ковена варить я ей не позволю, если будет нужда, могу только предложить хорошую скидку.
Нотт с интересом впился глазами в список и быстро просмотрел все пять страниц. Взгляд его стал несколько расфокусированным.
— Это серьёзно! — хрипло произнёс Магнус. — От мастера зелий? Антуан, я не стану скромничать, ты меня знаешь. Как понимаю, это временная акция. И на какой срок?
— Список составлял не я, — улыбнулся Робертс. — А срок? До тех пор, пока ты холост. Как женишься, так и запросы увеличатся, а я не враг своей семье.
Магнус хищно улыбнулся:
— Браво! Ещё никто так весомо не убеждал меня отступиться от невесты. А ещё лучший друг! Слизерин навсегда?
— Да брось, нет тут ничего подобного. Ладно, ладно, уел — есть. А вот это билеты на два лица на матч по квиддичу — состоится двадцать третьего декабря, в субботу. Достались по случаю. У меня такие же, свожу сына. Эйлин не в восторге от этого развлечения. Отец тоже отказался, потому решено отдать билеты тебе.
— Хоть это без подвоха. Сто лет не был на квиддиче. Спасибо! Вот только не знаю, с кем бы пойти. Впрочем, время ещё есть, подумаю. Но за зелья благодарю. Сегодня же составлю список, если ты не возражаешь.
— Ничуть, отправь совой. Эйлин к тебе питает сейчас самые тёплые чувства.
Магнус бережно сложил листки пергамента и сунул в карман мантии. После чего кивнул на полку, куда был убран злополучный отчёт.
— Насчёт ребят. Сильнее всего Слизерин, разумеется. Я тут набросал список, кто отличился по всем курсам и факультетам. Там безумно неспособные и те, к кому из ребят стоит присмотреться — явно способны стать неплохими боевиками, — Нотт достал из другого кармана два измятых листка и бросил на стол. — Может пригодиться. К сожалению, сказать что-то ещё затрудняюсь.
— А говорил, что отчёты составлять не умеешь, — упрекнул его Антуан, рассмеявшись. — Я же говорил, у тебя лучшие отчёты, которые я когда-либо видел. Ну что, за способность боевика вести школьные уроки! За тебя, Магнус.
Смущённый Нотт умилял.
— Ладно, — он поспешно поднялся, — позволишь отбыть? Мне отец подарил дом со всем содержимым, пожалуй, стоит осмотреть. И… если не возражаешь, хотел бы зайти к мисс Прюэтт — попрощаться.
— А если возражаю?
— Не пойду.
Антуан пристально взглянул на друга и покачал головой:
— Я люблю тебя, ты знаешь, но Санни…
— Вот на этом и заткнись. Так я зайду?
— Не смею мешать, — фыркнул Антуан. — А я, пожалуй, навещу своих птенцов, а потом домой — последний совместный вечер. Не поверишь, вроде только от них, а уже скучаю… Пригласишь на новоселье?
— Обещаю, — широко улыбнулся Нотт. — Как только наведу там порядок и немного обживусь. И тебя с семьёй, и Ванессу… Одну, без всяких там. И ещё можно позвать… Нет, достаточно вас троих и твоего отпрыска, не люблю много гостей. Жди приглашения где-то к середине декабря.
— С удовольствием погляжу, где ты будешь обитать. Твой отец всё же любит тебя и балует.
— Как и твой тебя. Пойду, и не смотри так, я не собираюсь делать ничего, что тебе бы не понравилось. Просто попрощаюсь.
Нотт дошёл до дверей комнат мисс Прюэтт и только там притормозил, судорожно решая, что на самом деле хочет от этого визита. Ничего не решив, он постучал. Открыли только спустя минуты три. Маленькая эльфийка смотрела широко распахнутыми глазами:
— Хозяйка Санни сейчас спустится. Лакки велено пригласить вас, сэр.
Он кивнул и прошёл внутрь, остановившись перед камином. Только в этот момент ему вдруг стало грустно, что неделя закончилась. Но он живо прогнал крамольные мысли.
Он обернулся на звук распахнувшейся двери в спальню девушки и с удовольствием глядел, как она торопливо спускается — в простой синей рубашке и длинной юбке, со слегка растрепавшейся косой и чуть заспанными глазами Санни выглядела настолько по-домашнему, что у Магнуса невольно защемило сердце.
— Мистер Нотт, — она явно смутилась, увидев его, и беспомощно оглянулась назад, — не ожидала вас увидеть. Думала, Флинт…
— Я на пару минут, не беспокойтесь. Визит неофициальный, вовсе не обязательно бежать за мантией.
Увидеть её застенчивую улыбку было приятно. Пройдя к столику, девушка махнула рукой на второе кресло и присела сама.
Поколебавшись — в его планы не входило вести беседы — Нотт всё же принял приглашение, и занял предложенное кресло. Домовушка появившись почти сразу, быстро расставила на столе тарелку с маленькими бутербродами, кубки и кувшин с соком, после чего исчезла.
Магнус принял из рук девушки наполненный кубок и поставил перед собой.
— Апельсиновый, — пояснила Санни. — Нормально? Могу заказать кофе, или чай…
— Благодарю. Апельсиновый подойдёт, — поспешно произнёс он, и даже пригубил, чтобы доказать, что его этот сок вполне устраивает. — Я зашёл попрощаться. Профессор Робертс вернулся, и меня здесь больше ничего не задерживает. Кроме вас.
Она только вздохнула в ответ, выжидательно уставившись в его глаза. Ни тени кокетства, ни единого намёка, что расставаться ей грустно. Просто вежливое внимание. Нотт сглотнул, ощутив такое ненужное сейчас волнение.
— Я не знаю, что следует говорить в таких случаях, — признался он. — Вам следует мне помочь, Санни.
Вот теперь она рассмеялась — так мило и весело, что он невольно улыбнулся в ответ.
— Сэр, съешьте бутерброд. Эти с икрой очень вкусные, должно быть. Или вот эти, с мясом. Я ужасно голодна, но есть в одиночку не могу.
Магнус усмехнулся и отдал должное скромному ужину. Он с удовольствием глядел, как аккуратно ест девушка, поглядывая на него чуть лукаво. И куда делись страх и недоверие? И как, Мордред раздери всё, не нарушить эту хрупкую атмосферу покоя и тепла?
— Мне хотелось бы верить, — сказал он, отпив сока, — что вы не будете стесняться обращаться ко мне за советом, если в той книге, или вообще в уроках ЗОТИ у вас возникнут трудности.
— Ах, да, книга! — Санни закивала. — Обязательно обращусь, сэр. Там есть некоторые непонятные моменты. Но сейчас я не готова их назвать.
— Можете присылать вопросы совой, или использовать те дощечки, — кивнул он.
Она рассеянно кивнула и посмотрела вдруг пристально:
— Сэр, могу я спросить?
— Всё, что угодно, — решительно кивнул он.
— Вы по-прежнему настроены на непременный брак со мной? И только поэтому помогаете?
Молчание затянулось. Этим вопросом она тут же обострила обстановку, и Магнусу стало обидно, словно ушло что-то важное. Он решительно не знал, как лучше ответить на столь прямой вопрос.
— Моё предложение в силе, — наконец смог он сформулировать свои мысли. — Но, знаете, Санни, чем больше я вас узнаю, тем меньше мне хочется вас принуждать хоть к чему-то. Пожалуй, желание вам помочь не зависит от моих надежд на брак с вами. Понимаю, что в это трудно поверить, но я действительно хотел бы быть вам полезным. Если вам это не нравится, не стесняйтесь, скажите.
— Напротив, сэр. Мне очень приятно это слышать, — серьёзно ответила девушка. — Можно откровенно?
— Прошу вас, — усмехнулся он, внутренне напрягаясь.
— Отец позволил мне самой выбрать жениха, или даже вовсе не выбирать, если я смогу показать хорошие результаты в учёбе к сдаче ТРИТОНов.
— Хорошие результаты в чарах, к которым у вас дар? — поправил он, сдержав улыбку.
Санни кивнула.
— Так вот, мне нет нужды думать о замужестве сейчас. Я хочу быть с вами честной, — она остановилась, глубоко вздохнула и выпалила почти скороговоркой: — К браку я ещё не готова. Ни с вами, ни с кем-то ещё. И надеюсь оправдать доверие отца. Не думаю, что к Рождеству в этом плане что-то изменится.
— Весьма откровенно, — Нотт поднялся. — Я понял вас, мисс Прюэтт. Но моё предложение помощи в ЗОТИ это никоим образом не отменяет. Обращайтесь, буду рад помочь.
Санни тоже поднялась и пошла за ним к двери. Он резко развернулся, но девчонка и не подумала отступить, подняв к нему лицо с каким-то непонятным выражением задумчивости и грусти.
Ему стоило большого усилия, чтобы не нагнуться и не сорвать с приоткрытых розовых губ прощальный поцелуй. Вместо этого, он коснулся её щеки рукой, удивляясь нежности кожи, и заправил за ухо выбившийся локон. То, как она судорожно вздохнула, чуть прикрыв веки, было слабым, но утешением — да, он волнует её.
— Прощайте, — шепнула Санни.
— До свидания, — кивнул он, ещё раз поглядел в раскрасневшееся лицо девушки, как-то отстранённо отметил её тревожно мерцающие глаза, развернулся и быстрым шагом покинул комнаты. Сам не понял, как добрался до выхода из школы, а потом и до границы аппарации. Портключ от нового дома удобно лёг в руку. Кодовое слово — и он уже стоит в незнакомом холле. Тишина и чистота, лестница, ведущая наверх, несколько дверей по обе стороны.
Лопоухие создания в количестве двух штук появились с громким хлопком и поспешили упасть на колени.
— Джи и Миро рады служить новому хозяину, — пропищал ближайший. — Что изволит хозяин?
— Кабинет есть здесь? — и увидев кивок, Нотт велел: — Проводите!
***
|
|
| Каури | Дата: Понедельник, 10.04.2017, 20:08 | Сообщение # 236 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
Рабастан Лестрейндж мучился сомнениями, заставляя подарок старого звездочёта хаотично носиться над столом. Синий кристалл спокойствия работал почти на пределе своих возможностей в борьбе с метаниями молодого мага. Последнее письмо от Санни лежало перед Басти развёрнутым, а подпись он заставил ожить и летать вслед за звёздочкой. Переливающиеся всеми цветами радуги слова «Твоя Санни» то пытались прицепиться к кристаллу, то удирали от звёздочки, кокетливо изгибаясь.
В дверь постучали, и Басти тут же хлопнул по столешнице ладонью, отчего слова мигнули и растаяли, заставив осиротевшую звёздочку на мгновение сбиться с курса. Письмо сложилось и нырнуло в приоткрытый ящик, а передние ножки кресла с грохотом ударились о пол, возвращая его в нормальное положение.
— Милый, — Бастинда вошла в комнату, когда дверь открылась, повинуясь взмаху руки Рабастана. — Я собираюсь прогуляться к Робертсам. Ты не составишь компанию?
Понятно было, что мама спрашивала из вежливости, потому Басти не стал тянуть с положительным ответом, сразу поднявшись из-за стола.
— С удовольствием. Ума не приложу, что ещё повторить по чарам.
Семья Антуана Рабастану понравилась. Эйлин казалась несколько худощавой на вкус Басти, не очень красивой, хотя и чувствовалась порода. Старый звездочёт говорил, что она из клана Принцев, мол, те никогда красотой не блистали, а вот гонора у каждого представителя было хоть отбавляй. Гонора у Эйлин Басти не приметил вообще, зато сияющие глаза, стоило ей посмотреть на мужа или сына, делали миссис Робертс почти хорошенькой. И в такие моменты парень понимал, что именно в ней нашёл его крёстный.
Северус был тих и молчалив на том обеде, и Басти никак не мог определиться в своём отношении к мальчишке, который оказался точной копией Антуана. Было так странно и забавно смотреть на неплохие манеры и серьёзное лицо пацана, и представлять, каким был в юности Антуан. После окончания обеда, Эйлин сразу пошла что-то обговорить с матерью, Антуана позвал в кабинет отец, а Басти со зловеще ухмыльнувшимся Долоховым поплёлся на тренировку. Так что так и не нашёл момента переговорить с Робертсом или хотя бы с его сыном.
И теперь, шагая рядом с матерью, не знал, на что надеяться. Поговорить с Антуаном, обещавшим сегодня быть дома, посмотреть, чем занимается мальчишка, или таки улучить мгновение и попросить у Эйлин сварить ему галлонов десять миорелаксанта, который закончился еще два дня назад от безжалостных методик его наставника. Казалось, Долохов задался целью проверить на прочность каждую мышцу в теле ученика. Басти бы и сам мог сварить, но, во-первых, на это требовалось время, которого и без того ни на что не хватало, во-вторых, ходили слухи, что Эйлин гений-зельевар, подписавшая с его матерью контракт, по которому обязалась обеспечивать зельями высшего качества семью и вассалов. А если так, то и Басти мог бы воспользоваться её талантами, а не рисковать, посылая сову на Косую Аллею, чтобы получить скверного качества и неизвестного авторства зелье.
Дом Антуана был хорошо виден с холма, и Басти залюбовался рыжими отблесками крыши, так сильно напоминавшими оттенок волос одного очень дорогого ему человека. Последний день ноября радовал хорошей погодой и лёгким прохладным ветерком, словно остужающим переполненные знаниями мозги. По серо-стальному небу лениво плыли пушистые облака.
Завтра ему исполнится шестнадцать, в этом возрасте его предок Рудольфус Кристофер Лестрейндж ступил на берег туманного Альбиона, мечом добывая трон и славу своему сюзерену. Другой предок, Ричард Грей Лестрейндж много позже именно в шестнадцать был посвящён в рыцари королём. За спасение жизни сюзерена во время битвы тот пожаловал молодому рыцарю земли и этот самый замок, до сих пор служивший родовым гнездом его семье, хоть и перестраивался с тех времён трижды.
Помнит ли Санни об этом дне, оставалось загадкой, потому как из туманных объяснений Рудольфуса он ничего не понял. Руди в последнее время темнил и не отвечал на вызовы по двойному зеркалу, что никак не могло быть хорошим знаком. Впрочем, в субботу братишка пригласил его в Хогсмид, и можно будет спросить обо всём лично. Не исключено, что и Санни пойдёт в деревушку прогуляться, но это было бы слишком славно, чтобы быть правдой. Спросить же её напрямик… Нет, не стоит.
Крики мальчишек заставили его встряхнуться и обратить внимание, что мать уже ушла далеко вперёд, а теперь остановилась, поглаживая безлистное деревце по тонкому стволу, и поджидая сына. Дети вассалов на берегу реки устроили возню, но судя по взрывам заливистого смеха, ничего страшного там не происходило.
Пришли они не вовремя, как посчитал Басти, но Бастинда была иного мнения. Робертс ещё не появлялся, а у Эйлин в доме оказалась гостья. Когда им представили миловидную леди, мать, казалась, совершенно не удивилась, с очень довольной улыбкой принимая приглашение к чаепитию, а у Рабастана сердце провалилось куда-то в желудок. Он во все глаза рассматривал эту леди, которую Эйлин Робертс назвала Летицией Прюэтт. Мать Санни в свою очередь внимательно на него посмотрела, улыбнулась и милостиво протянула руку для поцелуя. А Басти невольно отмечал схожесть со своей возлюбленной. Эти глаза, и мягкая улыбка, и скулы. Разве что рост выше, но Санни может ещё её догнать.
Только сидеть за одним столом с дамами он отказался, извинившись, сказал, что подождёт крёстного на улице. Его проводили улыбками, и отговаривать не стали. Даже мать лишь рукой махнула, и у Басти закралось подозрение, что о визите Летиции та откуда-то знала заранее.
— Антуан скоро будет, у него только три пары сегодня, — заверила его Эйлин Робертс. — Не уходите далеко, мистер Лестрейндж. Он надолго остаться не сможет.
Басти кивнул и вышел из дома. Далеко уходить не стал, присел на ступеньку крыльца, достал из кармана зеркальце и попытался достучаться до Рудольфуса. Хотелось бы ему, чтобы и Санни выбрала зеркала для связи, но ответа от неё до сих пор не было. И что думать об этом, он никак не мог решить.
Руди нагло игнорировал вызов, и Рабастан хотел уже убрать зеркало, как едва не подпрыгнул от серьёзного детского голоса:
— Это что у тебя? Магическое, да?
Перед ним стоял сын Антуана, независимо сунув руки в карманы. Рукав на куртке болтался, почти оторванный, брюки в пыли, особенно коленки. Вид залихватский.
— Северус Робертс? Да? Привет! Я Рабастан Лестрейндж.
— Северус Снейп, — уточнил мальчишка. — А я помню тебя. Твой отец живёт в замке. И мой дед тоже. Только в башне.
— А почему ты Снейп?
— Потому. Дед сказал, что ритуал прошёл правильно. Меня в род приняли. Только имя теперь там, на родовом дереве, Северус Антуан Снейп. Папа сказал, нормально, на совершеннолетие ещё ритуал проведут, и, если так и останется, будет новая ветка, ну там, в шаре.
— В шаре?
— Ну, шар такой, он в воздухе над большой книгой появился, а там внутри дерево светилось, зелёное такое, и много веток, — простодушно ответил ребёнок.
Обычно каждый род хранил такие вещи в тайне. Родовое древо, как правило, появлялось в книге рода, а отображение для удобства выводили для наглядности на разные зачарованные вещи. Тут уж у кого как фантазии хватит, или магических сил. У Лестрейнджей это издавна было натуральное дерево, росшее прямо в родовом зале у дальней стены. Ну как натуральное, оно явно было из металла, но что за сплав, Басти до сих пор не мог разобраться. А у Блэков, если верить Руди, это был большой гобелен.
— А на что этот шар похож?
— Это такое… — Северус нахмурился, оборвав себя и взглянул подозрительно. — Ты зачем спрашиваешь? Это рассказывать нельзя.
— Нельзя так нельзя, — покладисто кивнул Рабастан.
Мальчишка поёрзал, бросая неприязненные взгляды, но любопытство пересилило:
— Так что это за зеркало, ты скажешь?
— Зачарованное, — усмехнулся Басти. — С девушками переговариваться, например. Вот так надо постучать палочкой, а тот, у кого второе зеркало ответит, и я его увижу. А он меня.
— Почему он? Ты же сказал с девушкой?
— Это к слову пришлось. Не обязательно с девушкой, с кем хочешь. Это настроено на моего брата.
— А, я помню! Рудольфус, да? Я его в Хогвартсе видел. Я там неделю жил с отцом.
— Это здорово. Понравился Хогвартс? Привидений не испугался?
—Пф, — ребёнок смешно фыркнул. — Чего их бояться! Кровавый барон ни с кем не разговаривает, я издали его видел. А остальные нестрашные совсем. Санни говорит, что привидения безвредны.
Настроенный на благодушную беседу Рабастан на мгновение потерял дар речи.
— Ты знаком с Санни Прюэтт? — осторожно уточнил он.
Северус огляделся по сторонам, словно желая убедиться, что их не подслушивают, потом сел рядом на ступеньку и сказал негромко:
— Санни мой друг, пока что. Но ты не думай, как вырасту, женюсь на ней.
— Это вряд ли, — не удержался от улыбки Басти. — К тому времени, как ты вырастешь, она уже замужем будет. Я на ней женюсь.
— Ты? — мальчишка демонстративно отсел от него и теперь глядел исподлобья. — Она меня любит!
— Так и сказала?
— Как будто непонятно! Она мне книжки читала и с Монстриком давала играть. А ещё… ещё обнимала!
Рабастан не мог найтись с ответом. Ну в самом деле, не спорить же с ребёнком, кого любит Санни. К счастью, у крыльца материализовался Антуан Робертс. Очень вовремя.
— Рабастан, что-то случилось? — крёстный двумя взмахами палочки привёл одежду сына в порядок. —Северус, с кем опять подрался?
Басти отрицательно качнул головой, а Северус бросил на него гневный взгляд и ответил отцу:
— С кем, с кем. С Дэном Кроули конечно. Идиот потому что.
— Мне вмешаться?
— Пап, ну ты что? Я же говорил, сам разберусь! Можно, я ещё погуляю?
— Беги, только к ужину чтобы дома был.
— Да знаю, — бросив ещё один возмущённый взгляд на Басти Лестрейнджа, ребёнок гордо задрал подбородок и утопал в сторону реки, снова сунув руки в карманы.
Робертс ухмыльнулся, присаживаясь на ступеньку рядом с крестником.
— Чем ты его разозлил? — спросил благодушно.
— Да вот, твой сын мне сказал, что на Санни женится, когда вырастет.
— Ну-ну, а ты промолчать не смог.
— Не смог, — кивнул Рабастан и со вздохом убрал зеркало в карман.
— А ведь ему только восемь будет в январе. Вспомни себя в его возрасте, ты был в Аманду Стэнфилд влюблён, тоже хотел жениться. Не делай такое лицо, могу воспоминание показать.
— Не надо. А она что?
— Аманда даже не догадывалась, на твоё счастье. Ты никогда не мог двух слов при ней связать. Не кисни, Руди тоже был влюблён в даму постарше.
— Серьёзно? — оживился Басти. — А в кого?
— В леди Вальбургу Блэк. Только не вздумай напоминать, это был страшный секрет. И не смешно, между прочим, она и сейчас красавица. И Бэль на тётку очень похожа, так что вкус у твоего брата не изменился.
— А леди Вальбурга знала?
— Она — да, до сих пор твоего брата обожает, и сыграла немалую роль в их помолвке с Беллатрикс. Но это между нами. Ладно, хватит о любви. Ты что-то хотел?
— Вернуться в Хогвартс, — помрачнел Басти. — Ты бы мог…
— Ничего не могу обещать, — Антуан поднялся. — После праздников обещаю поговорить, сейчас бесполезно, хотя я попробовал.
— И?
— И ничего, извини. Твой отец даже слушать не стал. Подожди немного, ты же его знаешь. Вполне может передумать. Но не сейчас, пока ты СОВ не сдал.
— Да сдам я их!
— Кто бы сомневался. Это всё, что тебя волнует?
— Хотел попросить у твоей жены сварить мне одно зелье. Только родителям не надо сообщать.
— Дай угадаю, — Робертс оглядел крестника с головы до ног. — Долохов лютует? Не возмущайся так, знаю его методы. И не спрашивай откуда. Будет тебе зелье. Даже лучше. Эйлин как раз упоминала одно, собственной разработки. Как будет готово, пришлю с домовиком.
— Спасибо. Я пойду тогда… Там мама Санни.
— Леди Прюэтт? Ах да, насчёт Санни…
Рабастан, собравшийся уходить, замер, потом развернулся, холодно и прямо поглядев в глаза крёстному.
— Что насчёт Санни?
Бесстрастный тон и предостерегающий взгляд мог заставить замолчать кого угодно, но не Антуана, который знал паршивца с пелёнок.
— Ты по-прежнему одержим мисс Прюэтт? Вижу, что да, можешь не отвечать. Дам тебе совет, Басти. Знаю, что не нуждаешься, можешь не сверкать так глазами. И всё же скажу: не дави. Дай ей свободы — хоть немного и, если повезёт, и избранником станешь ты, тебе не раз это ещё в жизни пригодится. Санни необычная девушка, хоть и не слишком понятно, откуда что взялось. И я очень хорошо понимаю, что именно тебя так зацепило. И не только тебя, но не будем об этом… Подумай вот о чём. Нельзя набрасывать силки на свободолюбивое существо и ждать, что оно будет для тебя петь.
Рабастан отвёл глаза, и Робертс вздохнул — не послушает ведь, глупец! И был несколько удивлён тихим ответом:
— Я постараюсь.
— Хм. Даже так? Ну что ж, может, у тебя и получится. Кстати, если захочешь что-то передать ей, можешь прислать с домовиком ко мне в течение часа. После ужина вернусь в Хогвартс, могу зайти к ней.
— Не нужно. Лучше будь с ней помягче.
— Что, уже жаловалась на бессердечного профессора? Не волнуйся, я не меньше твоего озабочен благополучием этой девочки. Не забывай, что она теперь мне родня по крови и магии. И если я требую с неё больше, чем с прочих, то только потому, что знаю: она способна на большее. А не из злого умысла. Ты уже достаточно взрослый, раз задумался о женитьбе, и должен это понимать.
— И всё-таки, будь помягче. Не дави так.
— Паршивец! — восхитился Антуан. — Хорошо, буду стараться. Доволен?
— Нет.
— Ну-ну, выше нос. О тебе я беспокоюсь ещё больше. Хочешь что-то конкретное на свой день рождения?
— Зелье для мышц. Обезболивающее и расслабляющее.
— Будет тебе зелье.
Посылку от Эйлин домовушка Робертсов принесла поздно вечером, когда до полуночи оставались считанные минуты. Борги, вредный эльф, ворча, что хозяин совсем себя не бережёт, старательно втирал в его спину и конечности густое зелье, от которого по телу разливалось приятное тепло. Натруженные мышцы наконец расслаблялись, синяки на глазах бледнели, сходя на нет.
— Ты волшебник, Борги! — простонал он, когда ручки эльфа добрались до поясницы. — Вот так, да, правее. Что бы я без тебя делал?!
— Борги — не волшебник. Борги — порядочный эльф. И Борги не надо говорить, где болит, Борги сам видеть.
— Да знаю, знаю, не ворчи.
— Борги не ворчит, Борги заботится… Борги очень волнуется за своего бестолкового хозяина. Борги плачет, когда хозяина калечит тёмный маг…
— Я же велел тебе не подсматривать!
— Борги только одним глазком. Борги никогда не видел тренировки волшебников. Борги больше не будет. Только если хозяин сам позовёт.
— Не вздумай обижаться!
— Борги и не думал. Борги себе такое не позволять. Борги порядочный эльф и знает своё место. Борги знает одного неправильного эльфа, и не станет за ней повторять. Её зовут Лакки, и она ни с чем не считается. Борги не уверен, что хочет от этой Лакки деток. Но Борги ещё присмотрится и подумает. И если хозяин жениться на хозяйке Лакки…
Рабастан не вслушивался в бормотание вредного эльфа, он почти задремал от нереально приятного эльфийского массажа.
Позже, уже лёжа в постели, Басти в который раз обдумывал слова Антуана. И что это значит — дать свободу? Да разве он давит? А ведь он никогда не слышал, чтобы Санни пела. Может, и не умеет. Спросить?
А ещё надо было попросить Антуана, чтобы отобрал парное зеркало у мерзавца Руди и отдал его Санни, раз брат всё равно его не носит с собой.
Сон всё не шёл, хотя древние руны под вечер совсем вымотали. К счастью, не бросил, смог разобраться, даже понял наконец общий принцип сложных рун — а это уже программа последнего триместра шестого курса.
Завтра будут подарки и поздравления, но почему-то особой радости Басти не ощущал. Чем ближе был экзамен, тем тревожнее становилось на душе. Только не экзамена он страшился, сдаст, куда денется, он волновался за то, что будет потом. Что захочет от него отец дальше? Тритоны за полгода? Мастерство по чарам к 18 годам? Спрашивать раньше сдачи СОВ бесполезно, не скажет. В этом Антуан абсолютно прав. И не только в этом…
***
— Я рад, господа студенты, что мистер Нотт дал вам отдохнуть от эссе. Однако надежды, что столь продолжительный отдых пойдёт на пользу, и ваши работы станут на порядок лучше, увы, не оправдались.
Взмахом палочки профессор Робертс отправил в сторону учеников стопку эссе, которая разлетелась стаей очень больших серых бабочек, хлопая листами и оседая на партах.
Ребята загомонили, на что Антуан только усмехнулся и посмотрел на подошедшую к нему мисс Гамп. Девушка что-то быстро заговорила, а Робертс лишь задумчиво закивал.
— У тебя самая цветастая работа, — шепнула Санни Флинту.
Квинтус с кислым видом развернул исчёрканный красным пергамент.
— Издеваешься?
— Вовсе нет, — Санни показала ему свою. Весь текст, написанный аккуратным убористым почерком — она здорово наловчилась писать пером — был наискосок перечёркнут одной тонкой линией, а внизу красовался тролль. — И ни одного исправления, заметь.
— Вау, — Флинт явно повеселел, но тут же с покаянным видом заглянул ей в глаза: — Расстроилась, да? У меня выше ожидаемого…
— Ещё бы! Два тролля за два дня, — прошептала Санни, — вчера по нумерологии, теперь вот по ЗОТИ. А все потому, что во вторник я перепутала эссе, а профессора не только юмора не понимают, но и разбираться не пожелали.
— Санни, — Флинт с подозрением оглядел её невинную улыбку. — Вот как тебе удаётся, а? Другая на твоём месте хоть похныкала бы. А ты только иронизируешь. Тебе точно восемнадцать? У меня маман такая, никогда не расстраивается, что бы ни случилось.
— А смысл расстраиваться? Тролль ведь не исчезнет от моих слёз — пересдам, делов-то.
— А иногда наоборот, мне кажется, что ты гораздо младше… — Флинт увернулся от тычка в бок.
— Мисс Прюэтт, вам, кажется, есть что сказать классу? — профессор Робертс подошёл к их парте совершенно бесшумно. Санни вздрогнула и помотала головой. — Нет? Я так и думал. Если готовы исправить свою оценку за эссе, жду вас после обеда в этом кабинете. Позже можете не беспокоиться.
— Я приду! — поспешила согласиться она. Занятий сегодня больше не было.
— Чудно. Мистер Мэдисон, вам понятно, за что снижена оценка? Прекрасно. Мисс Блэк, письма домой будете писать в свободное от уроков время! Мисс Стенли, могу я узнать, что вам нужно от мистера Уизли? Ничего? Тогда сядьте ровно. Берём листок и ставим сверху свою фамилию. Мистер Хиггинс, стонать уместно в постели с возлюбленной, и то, лишь убедившись, что её супруга нет дома. — Покрасневший Бен Хиггинс едва не сполз под парту. Дружный смех слизеринцев оборвался, как только Робертс, проходя мимо первой парты, дал подзатыльник Флинту. — Открываем учебники на странице двести пятнадцать. Быстро читаем и пишем вывод о прочитанном. У вас пятнадцать минут. Время пошло!
Санни с каким-то мстительным удовольствием написала очевидный вывод: — «Не соваться в подозрительный лес». Она совершенно не представляла, как ещё оберегаться от злобных пятиногов. Подумав, всё же добавила: — «Например, в леса полосы отчуждения, дикие леса, дальнюю от школы часть Запретного леса. Особенно опасны болотистые места в лесу».
Флинт явно выписывал какие-то заклинания. Санни хотела заглянуть в его работу, только Робертс взмахнул палочкой и её стул вместе с хозяйкой отъехал к самому краю парты. Хорошо, что не сказал ничего, и без того в классе смешки раздались.
— Время вышло. Сдайте работы и свободны.
Короткие записки маленьким вихрем полетели на учительский стол.
Флинт проворчал ругательство, когда листочек выпорхнул у него из-под ладони, не дав дописать слово. Санни медленно убирала с парты учебники, перья, дополнительные листы пергамента, ожидая, когда сосед по парте тоже соберётся. Только Квинтус никуда не спешил, роясь в своей кожаной сумке, словно то-то в ней потерял.
Несколько учеников подошло к столу Робертса, спрашивая про дополнительные занятия и какие-то вопросы по эссе.
— На обед не спешишь? — поинтересовалась Санни.
— А ты? — Флинт вскочил, просто сметя в сумку свои вещи. Не удивительно, что потом ничего не может найти. — Ваши все уже утопали.
— Я тебя жду.
— Меня? — поразился парень, но тут же перешёл на шёпот: — А что случилось?
Санни схватила его за рукав, потянув вон из класса.
— Как ты относишься к пирогу с курицей? Очень нежному пирогу, только из печи?
— Потребительски, — хмыкнул Флинт, сглотнув. — Намекаешь на то, что у тебя есть такой пирог?
— С хрустящей корочкой, — внаглую продолжала соблазнять Санни, утягивая его в другую сторону от Большого зала. — И сок, апельсиновый. Или гранатовый. Или кофе с капелькой огневиски. А ещё пирожные, правда, крохотные, но их много!
— Чует моё сердце, что тебе что-то от меня нужно! — притворно вздохнул Флинт. — Ладно, так и быть, отдамся за пирог, кубок апельсинового сока и полбутылки огневиски.
Санни хихикнула и толкнула дверь в свою гостиную, пропуская парня внутрь.
С самой субботы она пребывала в смятении и раздумьях, не дававших покоя. Было ясно как день, что уже завтра, в субботу, Руди готовит ей встречу с Рабастаном. И это заставляло переживать и волноваться больше, чем ей бы того хотелось. Лестрейндж так прозрачно намекнул, что по позвоночнику от мыслей о субботе пробегал холодок. Хотелось надеяться, что Басти не готовит ей никаких сюрпризов. Только вот надежды были призрачными.
Ещё и Нотт взбудоражил с его внезапным визитом вечером в воскресенье. В какой-то момент при прощании она прямо ощутила, что её сейчас поцелуют. А от его прикосновения по коже пробежали мурашки, казалось, до самых пяток. Не поцеловал, и она даже не могла понять, рада этому, или огорчена — совсем чуточку. Хотелось странного, как бы она ни пыталась заглушить совершенно ненужные желания доводами рассудка.
Даже рискнула, и спросила Мюриэль вечером в среду, когда та, прислав ей обещанные фигурки для Басти, постучалась в зеркало.
— Что тебе нужно? — расширила глаза тётушка.
— Ну, может зелье какое-то есть, — пробормотала Санни, отчаянно краснея. И более решительно уточнила, пересилив себя: — Ну не нужно мне думать о мальчиках, когда накануне Рождества у нас зачёты чуть ли не каждый день!
— Так-так-так, — пропела Мюриэль, пряча лукавую улыбку. — И какой мальчик смутил наш покой?
— Оба! — буркнула Санни. — Я неправильная девушка, которой отец разрешил не искать мужа, если осилю первую ступень мастерства по чарам. Правда, мистер Нотт, когда я ему сказала об этом, чуть не рассмеялся мне в лицо. Ты не представляешь, как мне было стыдно. Не поверил? Или что-то ещё… Мне нужен холодный рассудок, чтобы не наделать глупостей!
— Как интересно! — хмыкнула тётушка. — Оба, значит?! Нет, детка, я не советую глушить себя зельями. Вот ещё, глупости какие. И хорошо, что спросила. Я серьёзно, Санни, это очень опасно. Обещай, что не будешь травиться ничем подобным!
— Ладно, — у неё на ладошке крутился маленький Опаловоглазый Антипод, изредка выпуская дым с искорками огня. Санни только теперь начала понимать, почему этого дракона называют самым красивым. — Но тогда что делать?
— Есть такое понятие — сублимация. Учись переводить неудобную тебе энергию в безопасное русло. Это только на первый взгляд трудно. Больше занимайся чарами, учись. Хотя… звучит тоскливо. Найти бы тебе занятие по душе, не относящееся к учёбе.
— Я бы очень хотела уметь делать таких дракончиков, — вздохнула Санни. — Но не уверена, что у меня есть таланты в артефакторике. Ой, кусается!
— А ты думала. Но укусы безвредные, не бойся. Говоришь, хотела бы делать? Ну а что, можно и попробовать. Вот на каникулах посмотрю, что ты можешь. Отец твой позволил тебе пожить у меня пару дней после Нового года.
— Здорово! — искренне обрадовалась Санни. — А братья ещё обещали свозить меня к драконам. Гидеон писал, что к Новому году они должны уже принять дела и приноровиться к новой работе.
— Вот и славно, Джейми порадуется. Но вернёмся к нашим мантикорам, то есть — к мальчикам. Рабастан Лестрейндж сейчас на домашнем обучении, или я что-то путаю?
— Не путаешь.
— И где вы умудрились пересечься?
— Он письма пишет… Я отвечаю. А пересечёмся в субботу. — Санни пересказала разговор с Рудольфусом.
— Да уж, — Мюриэль задумчиво хмыкнула. — Тебе надо попросить совет у кого-то непредвзятого, кто добр к тебе, и хорошо знает Рабастана и Магнуса, кто тебе больше подходит из этих двоих. Нет, я не думаю, что это поможет, но ты по крайней мере будешь знать мнение со стороны. Непредвзятое и не отягощённое гормонами и личными комплексами.
— И где я возьму такого советчика? — занервничала Санни. — И почему им не можешь быть ты?
— Я, девочка моя, предвзята. Ты слишком дорога мне, и я бы может, выбрала для тебя кого-то третьего. Но выбрать должна не я, а ты. Сама. А остальные могут лишь советовать, да и то, не ко всем советам надо прислушиваться. И вообще, просто живи, и ничего не бойся. На Рождество обязательно поговорим по душам. Время у нас ещё есть. В субботу веди себя с Лестрейнджем по обстоятельствам. И не давай никаких обещаний. Никому! Это важно! Запомнишь?
Санни согласилась, что давать обещания стоит только в крайних случаях, а о независимом советчике думала долго и напряжённо, так что в конце концов разболелась голова. Кого бы она не представляла, каждый казался ей либо предвзятым, либо недостаточно близким ей, чтобы делиться настолько личными переживаниями. Руди отпадал сразу. То, что он на стороне своего брата, он даже и не скрывал никогда. Валери? Сестра Нотта, и непонятно вообще, что у неё на уме. Тоже не вариант. Роберт Вуд? Парень стал слишком замкнутым и много времени проводит с Эмили Гамп… Перебирала своих знакомых ребят Санни чуть ли не полночи, когда в голову пришла светлая мысль: Флинт!
Ну конечно же, он далеко не глуп, в чём уже не раз давал возможность убедиться. Он хорошо к ней относится, он прекрасно знает Рабастана, и отлично знает своего босса! Приняв решение, Санни даже успокоилась, и не могла дождаться ЗОТИ, где они сидели за одной партой, чтобы позвать Квинтуса на разговор.
Теперь же, приведя Флинта в свои апартаменты и тщательно заперев дверь, она поспешила отдать Лакки приказ, сперва дорогого гостя следовало накормить, а уж потом задавать каверзные вопросы.
Слизеринец смотрел настороженно, пока перед ним не появилось огромное блюдо с пирогом овальной формы. Санни обалдело обозревала свой заказ, доверенный эльфу Мюриэль по имени Кручок. Блюдо заняло почти весь стол. Нет, она, конечно, просила, чтобы пирог был большим, но не настолько же! Флинт, очевидно, тоже лишился дара речи, таращась с большим уважением на украшенную какими-то завитушками поджаристую верхнюю корочку. Санни показалось, что там изображена птица на пушистом облаке, но она могла и ошибаться.
— Режь, — вручила она нож гостю, — я тоже голодна и хочу попробовать. Но можешь не сомневаться, что останется — заберёшь с собой.
— Угу.
Квин поднялся и бестрепетно располовинил сей кулинарный шедевр. Отодвинув одну половину в сторонку, от второй он отхватил несколько кусков и два положил на тарелку Санни, а к себе придвинул все остальные. От начинки поднимался горячий дух и умопомрачительный аромат. Санни не забывала запивать соком, и только старалась глотать не так быстро. Догнать Флинта ей все равно не светило.
— Вкуснотища! — оценил Флинт, когда перед ним остался последний ломоть. Вторую половину пирога Лакки уже успела упаковать в коробку и перевязать ленточкой. — Даже не знаю, влезет в меня ещё, или нет. Впрочем, я добрый, пусть тебе на вечер останется!
— Спасибо, — кивнула Санни, сама ощущавшая себя сытой и какой-то осоловевшей от обильного перекуса. Насчёт «вкуснотищи» она была абсолютно согласна с другом. И сама с трудом доела второй кусок — Флинт их нарезал далеко не маленькими.
— Ну что ж, я готов.
— К чему? — спросила Санни, жадно допивая сок.
— Это уж тебе видней, — ухмыльнулся Флинт. — Мерлин, это правда огневиски?
Санни тут же вскинула глаза и уставилась на квадратную бутыль с явно недешёвым напитком.
— Лакки!
— Хозяйка сама обещала гостю кофе с огневиски, — быстро заговорила появившаяся рядом домовушка. — Лакки спросила у Кручока, и Кручок выдал Лакки эту бутылку.
— Флинт, нет! — вскрикнула Санни, когда парень потянулся к бутылке. И тут же пожалела, когда он отдёрнул руку. — Прости! Ну пожалуйста, только не сейчас.
— Не вопрос, леди, — он поднял руки, демонстрируя, что сдаётся. — Гранатовый сок мне очень понравился. Но мы могли бы поговорить о том, что тебя… беспокоит.
Санни открыла рот, но внезапно поняла, что зря она вообще это затеяла. Потому что задать вопрос вслух казалось теперь, когда он так внимательно смотрит и находится так близко — просто невозможно.
— Мы могли бы поговорить о погоде, или о квиддиче для начала, — по-доброму ухмыльнулся Флинт, словно понимал её затруднения. И от этого у неё на душе сразу стало легче.
— Понимаешь, у меня к тебе очень личный вопрос, — решилась она.
— Ох, — он схватился за живот, — кажется, я слишком много съел! Нет, нет, всё нормально, не волнуйся, но ложечка огневиски легко бы исправила эту проблему.
Санни вздохнула и подвинула ему бутылку. Флинт осторожно взял её в руки, рассматривая этикетку, но открывать не спешил.
— Итак, что за вопрос?
— Ты можешь ответить мне честно? — Санни смотрела на его руки, в которых бутылка огневиски больше не казалась слишком большой. — Я уверена, что ты хорошо знаешь мистера Нотта и Рабастана Лестрейнджа, и ещё ты далеко не глупый, и умеешь хранить секреты.
— Благодарю.
— И, если б ты мог мне сказать, кто, на твой взгляд, подходит мне больше… Дело не в том, что я собралась замуж за кого-то из них, просто понимаешь, со стороны обычно виднее…, — казалось, она никогда не чувствовала себя глупее. И закончила Санни совсем упавшим голосом. — Я просто хотела узнать твоё мнение. Непредвзятое…
— Моё непредвзятое мнение? — протянул Флинт в ответ, глядя на неё очень задумчиво. — Это тот случай, когда невольно хочется выпить, уж прости. Так вот, со стороны, как ты правильно заметила, всё гораздо заметнее. И я просто на сто процентов уверен, что тебе не нужно думать об этих болванах, когда прямо на расстоянии руки есть замечательный, умный и добрый Квин!
— Квин!
— Я и целуюсь лучше, и вообще… А знаешь, я пироги умею печь, вот не вру! И у меня маман хорошая. Отца нет, погиб, но это не проблема, зато дед ещё крепкий, он тебе бы точно понравился, шутник и балагур. А ещё гиппогриф живёт, я его малышом со скалы достал — застрял в расщелине. Едва не погиб, такой беспомощный был, что твой котёнок. Приходилось молоком его из рожка кормить. Так он тебя покатает, если захочешь. Здоровенный вымахал, что твой конь, только ещё выше и с крыльями по пять метров. Но заметь, крайне доброе создание, ни на кого не похож.
Санни глядела на него во все глаза. Меньше всего было похоже, что Флинт сейчас шутит. Даже лицо стало не таким страшным, пока он говорил о семье.
— Флинт!
— Что? Ах да, прости. Твой вопрос, — он внезапно поднялся и обошёл стол в два шага. — Встань-ка! Давай-давай, встань, не съем!
Было непонятно, смеяться ей или плакать. Санни встала и Флинт вдруг взял её ладошку и прижал к своей груди. Под пальцами явно ощущалось, как в мощной грудной клетке бьётся сердце.
— Чувствуешь? Вот так всегда, когда ты рядом. — Отпустив её руку, он отступил, забирая со стола коробку с пирогом, а огневиски просто сунул в карман. — Не бойся, не напьюсь, оставлю для особого случая. А кто из этих… Поверь, нет смысла гадать. Если мужик тебе был бы на самом деле нужен прямо сейчас, разве стала бы ты выбирать, да гадать, кто лучше? Мне кажется, ты рано затеяла этот разговор. Но вот что самое обидное — в итоге всё равно из этих двоих и выберешь. И выскочишь за бессовестного Рабастана… А о бедном друге Флинте даже не вспомнишь. Извини, я ещё надеюсь посетить Большой зал. Если пожелаешь, готов стать наперсницей и подружкой, но только не сейчас. Не обидишься?
— Нет, — покачала она головой, не в силах двинуться с места. Такого Флинта она ещё ни разу не видела. — Спасибо.
— За что? — хмыкнул тот, взявшись за ручку двери и внезапно снова становясь тем добряком Флинтом, с которым так легко и просто. — Ты держись, Санни. Всё у тебя хорошо будет, я уверен. Ты только не волнуйся. И если захочешь их послать, так я подожду.
Он подмигнул и вышел, мягко прикрыв дверь за собой.
Санни выдохнула и упала в своё кресло. Больше всего хотелось расхохотаться, но на глаза почему-то навернулись слёзы. Чёртовы гормоны! А пирожные они так и не попробовали…
***
|
|
| Каури | Дата: Понедельник, 10.04.2017, 20:09 | Сообщение # 237 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| ***
Отработка у профессора Робертса оказалась несложной. Он посадил её перед собой и пять минут объяснял простыми словами, кто такой пятиног, и как можно от него спастись, применив нужное заклинание. Заклинаний всего было пять и Санни послушно их все повторила. И даже, кажется, запомнила.
— Таким образом, — весомо проговорил Робертс, — самое удачное средство спасения — это мгновенная аппарация, но, если не успеешь, твари заблокируют магию. И как правило, охотятся они стаями, и к человеку извечный страх не испытывают. Так что вы правильно написали, мисс Прюэтт — лучше в лес не соваться. Болота или нет, это им безразлично, просто в болоте при встрече с ними больше шансов погибнуть. Но сейчас вы займётесь тем, что сами проверите ответы своих товарищей, и поставите свою оценку, с учётом только что усвоенного материала. Эссе ваше я прочёл ещё вчера, профессор Нумерологии обменялся со мной копиями ваших работ, однако такая небрежность недопустима впредь.
— Я понимаю, сэр, простите.
— Это хорошо, что понимаете. А теперь я вас оставлю, надеюсь, справитесь с проверкой сами. Мне же необходимо ненадолго покинуть Хогвартс. Дверь просто плотно закроете, когда будете уходить, а проверенные работы оставите на столе.
— Я всё поняла, сэр. А как Северус поживает?
— Хорошо поживает, только дерётся много. Спасибо, что спросили, мисс Прюэтт. Если вы согласитесь навестить нас на каникулах, то окажете нам честь.
Она смогла только удивлённо кивнуть, а лепет, что она «с радостью» … он уже не услышал. Видимо, к семье и спешил.
Проверять работы товарищей было не так уж и здорово. Особенно, когда стала понимать, что многие наделали ошибок и в заклинаниях и много где ещё. Хотя, казалось, материал небольшой и вполне однозначный. Стало чуть проще, когда поняла, что перо, выданное профессором, само зачёркивало неправильные слова, стоило ей просто потянуться с чётким осознанием, в чём ошибка. Более того, помимо её желания, перо нередко оставляло размашистые едкие замечания в стиле Робертса и его же почерком, а Санни ничего подобного даже не думала. Оказалось, что на проверку ей оставили тестовые задания всех четырёх факультетов, и вскоре, чтобы вообще не мучиться совестью, она просто перестала смотреть на подписи.
Лишь закончив с последней работой и сложив все пергаменты в ровные стопки, она поняла, как вымотало её такое задание. Вопрос: «Садист ли профессор Робертс?» — всё ещё оставался открытым. Зато теперь все пять заклинаний она знала назубок. И никогда бы не попёрлась одна в тот лес, где водится такая гадость. Да и с кем-то в компании тоже бы не пошла. Ну их, этих жутких тварей.
Вернувшись к себе, Санни достала тётушкины подарки для Рабастана и пустила их на ковёр, чтобы развлечь Монстрика, пока делает уроки. Ещё утром она убедилась, что умный и слегка подросший фамильяр очень бережно обращается с будущими подарками. А те играли с котёнком как живые. Особенно Нюхлер, который удирал, стоило только отвернуться, благо Монстрик находил его очень быстро. Дракон же норовил взлететь на загривок книзла и вцепиться когтями, и пару раз это ему удавалось. Хорошо ещё, что пламя не было настоящим, так что шкуру Монстрика подпалить игрушке не удалось. Откуда у этих великолепных игрушек вообще есть зачатки разума, стоило на каникулах расспросить тётушку Мюриэль.
И всё же Санни не до конца послушалась Рудольфуса. Нюхлера она уложила в красивую коробочку, которая к зверюшкам прилагалась. Написала более-менее нейтральное поздравление, подписавшись инициалами. И ближе к вечеру пятницы отправила подарок Басти со школьной совой, надеясь, что та подарок донесёт нормально.
Приятно было получить ответ Рабастана, где он очень тепло благодарил её за зверька, уверяя, что это чуть ли не предел его мечтаний. И лишь в постскриптуме удивился, как ей удалось получить такой эксклюзив.
Прочитав, Санни только усмехнулась — это он ещё Антипода не видел. Мюриэль уверяла, что этих дракончиков она сделала за все годы всего семнадцать штук, но первая партия, разошедшаяся много лет назад, не была настолько проработанной, как нынешняя, и все владельцы в основном были французы. В Англии, если и есть у кого-то экземпляр из старой партии, то, наверное, у Малфоев, да и то не факт. Этот же конкретный дракончик — первый в новой коллекции, и такого Антипода нет пока ни у кого, и даже в каталогах представлен без колдографии, а на схематичном рисунке много не разберёшь. Представят его лишь в Рождественском каталоге. И двух похожих не будет, у каждого своя изюминка.
Так что Санни очень надеялась удивить Рабастана, вручив ему лично в руки это невероятное чудо. На ночь она убрала дракончика в фирменную коробку с золотым тиснением, хотя вручать решила в натуральном виде, а коробку отдать позже.
Рудольфус зашёл за ней, как и обещал, около одиннадцати утра, и смиренно ждал в нижней гостиной, пока она одевалась и прихорашивалась в спальне. Нервы отчего-то были на пределе, и самое печальное, что она понятия не имела, что ей надеть, а ведь раньше казалось, что так себя ведут лишь всякие кокетки. Сменив как минимум три платья и штук пять юбок, она решительно надела брюки и рубашку с шерстяной туникой до колен — тепло и практично. Всё равно под зимней мантией не видно.
Только выйдя на свежий воздух, Рудольфус сообщил, что сестёр Блэк забрали до вечера родители, и они пойдут в Хогсмид вдвоём. Впрочем, было немало других старшекурсников, идущих в одном направлении с ними.
Разговор всё не складывался. Санни сдерживала желание показать Рудольфусу подарок, который резвился в кармане мантии, искусав уже все её пальцы. Но парень так сосредоточенно помалкивал, наверняка думая о своём, что она не решалась нарушить это молчание, которое вовсе не тяготило. Да и лучше будет, если подарок Рабастан увидит первым.
А вот когда они вступили уже на главную улицу деревни, её вдруг как ледяным душем окатило осознание, что вот сейчас она увидит Басти, и даже дышать стало вдруг трудно. Даже Руди вдруг, искоса глянув, остановился.
— Ты в порядке? — спросил серьёзно, заглядывая в глаза.
— Нет, — честно ответила она, схватив его за руку. — Давай вернёмся! Я… Я… Мне просто надо… Я подарок забыла!
— Санни, — укоризненно посмотрел на неё Лестрейндж, — ну-ка подыши глубоко и успокойся. Мерлин с ним, с подарком, потом отошлёшь. Это всего лишь Рабастан, нет никакой причины для переживаний.
— Ах вот как! — произнесла она, но обвиняющий тон не получился. — Значит, ты специально привёл меня для встречи с Рабастаном?
— Я думал, это понятно, — хмыкнул Руди без всякого раскаяния в насмешливом голосе, — выше нос, принцесса. Басти, небось, сам трясётся. Всё будет хорошо!
Она позволила себя увлечь вперёд, к маленькому кафе, где когда-то давным-давно она ужинала с Вальбургой Блэк.
— Тебе сюда, — лаконично сообщил Лестрейндж, распахнув для неё дверь.
— А ты? — испугалась она.
— А у меня ещё дела есть, прости. Да не трусь, займи пока столик и что-нибудь закажи. Всё запишут на мой счёт. Думаю, ждать тебе недолго.
Это сообщение слегка успокоило. Значит, Рабастана пока нет! Санни глубоко вздохнула и зашла внутрь уютного кафе, поклявшись, что Руди ещё пожалеет об этой авантюре.
Её тут же проводили за свободный столик и положили перед ней меню. Всего в кафе было занято от силы два столика, но их не было видно оттуда, где сидела Санни. Зимнюю мантию пришлось снять, слишком жарко тут был натоплен камин.
Санни пила какой-то сок и боролась с желанием прижать холодный кубок к горящим щекам. Раз пять она порывалась сбежать. Ведь можно было наврать потом что-нибудь Рудольфусу. Только ослабевшие ноги не желали повиноваться. По столику важно расхаживал дракончик, словно в утешение периодически поглаживая лапкой её пальцы. Кусаться даже не пытался, получив относительную свободу, и удрать тоже.
И всё же, как она ни готовилась к встрече, а сильно вздрогнула, когда Басти появился перед столиком. Сердце ухнуло вниз, забившись чуть ли не в желудке.
— Мерлин! Этого не может быть, — вместо приветствия благоговейно произнёс Рабастан, уставившись на дракончика. И лишь потом перевёл взгляд на Санни, обошёл столик и, наклонившись, поцеловал её в щёку. — Привет, Солнышко! Это же…
— Опаловоглазый Антипод, — почему-то ей было жутко приятно, что она не ошиблась, он и правда был удивлён. И скромно добавила: — Хотела вручить лично. Это тебе.
— Не думал, что правда тебя увижу, — заговорщически сообщил парень, устраиваясь за столом. — Подлец Руди ничего заранее не сказал. Ну как ты, решила, как будем общаться дальше? Зеркала, да?
Басти поймал дракончика и ласково поглаживал пальцем возмущённо изогнутую спинку. Антипод шипел, плевался огнём и норовил укусить. Но Лестрейндж не замечал, не сводя глаз с девушки.
— Не думаю, что зеркала — это хорошее решение, — ответила Санни. — Я смотрела каталог, есть такие блокноты, в одном пишешь, а в другом отражается.
— Пусть блокноты, — покладисто согласился парень. — Даже лучше, можно писать на занятиях. Сегодня же куплю и пришлю тебе. Мерлин, Санни, я до сих пор не верю, что ты тут, со мной! Братец сделал мне королевский подарок!
— Лучше, чем мой? — возмутилась она притворно, чтобы скрыть смущение от его слов.
— Неа, — усмехнулся он, — твой вне конкуренции. Мелкий, укусишь ещё раз, посажу дома в клетку! Как тебе удалось его раздобыть? Он же бешеных денег стоит.
— Секрет, — улыбнулась она, удивившись, что дракончик словно понял угрозу, свернувшись клубочком на запястье хозяина. — Потом когда-нибудь расскажу.
— Надеюсь до того, как у нас пойдут внуки, — проворчал Басти, притягивая к себе меню. — Ты уже заказывала?
— Нет, думала, закажем вместе, — ответила она тихо, не доверяя своему голосу. Решила никак не комментировать его фразу про внуков. Это же Басти! С него станется углубиться в эту тему.
Он отодвинул меню, так ничего и не выбрав, и пристально уставился на неё.
— А ты точно голодна?
Санни покачала головой, прежде чем ответить. И призналась со смешком:
— Совсем ничего не хочу. Позавтракала недавно, — признаваться, что за завтраком не смогла проглотить ни кусочка, она точно не станет!
— Тогда, может, сбежим отсюда? Заодно купим парные блокноты на Косой Аллее. Поедим мороженое у Фортескью. Ты как?
— А как же… Я один раз пробовала, к каминам не допускают школьников.
Оказалось, что с Рабастаном пускают. Правда неизвестно, везде ли, но в этом кафе — точно. Сам хозяин стоял рядом с большим камином в глубине кафе, держа в руках горшочек с летучим порохом и приглашая обязательно заходить снова.
Санни прошла первой и сразу отошла в сторону, ожидая Басти. В окна почтового отделения, где она оказалась, был виден Гринготтс и книжный магазин. Три девушки зашли в почтовую контору, и Санни вдруг их узнала. Точнее, только одну — Линду Маршалл, капитана Холихедских Гарпий. Только вот девушки знать её не могли, хотя и поглядели в её сторону с любопытством, пока одна из них оплачивала летучий порох у древней ведьмы за стойкой.
В этот момент и вышел из камина Рабастан, непонятно по какой причине так задержавшийся. Он растерянно уставился на гарпий, а Линда шагнула к нему с восклицанием:
— Рабастан! Надо же, какая встреча! Я тебя поздравляю, мы слышали, что у тебя вчера был день рождения.
И поцеловала его в губы. Санни встретилась с ним взглядом и поспешно отвернулась, уставившись в окно. Не могла же показать, что ей это неприятно. А после мурлыканья гарпии: «А на празднике ты целовался куда охотней», и вовсе стало тошно. Так обыденно, банально и… невыносимо! Она сама не поняла, как выскочила на улицу. А там выхватила палочку и аппарировала, чётко представив себе место возле того кафе, откуда только ушли. Всё как учил Рабастан, только расстояние громадное. Кажется, она слышала, как он её позвал, а в следующий миг стояла перед знакомым крыльцом.
Надо было проверить, на месте ли руки-ноги, только не было сил. Так и стояла замерев, прислонившись к столбу крыльца. Только думала, как же всё нелепо. Подумаешь, поцеловали! И чего сорвалась, идиотка? Зачем? Гуляли бы сейчас по Косой Аллее…
— Что случилось?
Она не сразу поняла, что перед ней стоит Рудольфус. А потом самым наглым образом ощупывает с головы до ног. Это вдруг привело в чувство.
— Совсем обалдел?!
— В порядке, — усмехнулся он, поднимаясь с корточек. — Басти испугался, что ты впервые аппарировала так далеко одна. Санни, ты понимаешь, что это было опасно? И что вас туда понесло, а? Не могли спокойно посидеть здесь как нормальные люди?
— Не могли.
— Пойдём, провожу. Он очень расстроен и ждёт тебя в кафе Фортескью.
— Не пойду!
Руди удивлённо обернулся, и даже руку её отпустил.
— Что произошло? — спросил резко, изменившись в лице.
— Ничего! У Рабастана спрашивай. Я — в школу! Пусти!
— Санни, — с тоской произнёс Рудольфус и отступил с дороги. — Я уверен, что это просто недоразумение какое-то.
— Да, ты прав, — кивнула она. — Недоразумение. Но не вижу смысла возвращаться. Подарок у именинника. Передавай Рабастану мои наилучшие пожелания и скажи, что мне жаль, что так всё вышло нелепо.
— Тебе правда жаль? — осведомился Рудольфус угрюмо.
Застыла, не зная, что ответить. Не говорить же, что восхищается им, Рудольфусом, обязательным, серьёзным, верным! Что уверена, что он никогда не станет целоваться с кем-то при Беллатрикс, что они вообще не должны были встречаться сегодня с Рабастаном. Руди с его любовью к младшему брату стало вдруг отчаянно жаль.
— Жаль, — ответила наконец, обогнула его и поспешила к школе, не оглядываясь, и сетуя на несправедливую судьбу, и на мордредовых гарпий, так не вовремя попавшихся на пути. И на свою глупую ревность, заставившую её рисковать жизнью.
Руди догнал её, когда оставалось всего несколько метров до парадного входа в школу. Так рано никто ещё не возвращался из Хогсмида. Только младшие ребятишки гуляли стайками и поодиночке, радуясь погожему дню.
— Держи, — протянул он ей какую-то книжицу с обложкой из тиснёной серебряным орнаментом белой кожи.
Санни машинально взяла и только потом спохватилась:
— Это что?
— Блокнот с Протеевыми чарами. Знаешь такие? Басти велел передать. У него, как понимаю, такой же.
Очень хотелось просто испепелить этот дракклов блокнот, или вернуть тотчас Рудольфусу, но поглядев в его лицо, не смогла сделать ни то, ни другое. Просто молча убрала книжицу в карман. В конце концов, никто не заставит её в нём писать, если не захочет. Впереди был долгий субботний день, два недописанных эссе и тоскливый вечер.
|
|
| SvetaR | Дата: Понедельник, 10.04.2017, 21:47 | Сообщение # 238 |
|
Высший друид
Сообщений: 845
| И Флинт…
|
|
| m-a-andr | Дата: Понедельник, 10.04.2017, 23:18 | Сообщение # 239 |
|
Подросток
Сообщений: 16
| Очень давно не говорила спасибо, извините. Читаю по мере выкладывания, но времени написать отзыв не хватает катастрофически. Так много эмоций от прочтения! Только если коротенечко.
Радует, что Дамиана больше не будет… Теперь не сможет ни над кем издеваться.
И огорчает, что очень мало про Северуса :(. Хотя он и не главный герой. Порадовала его убежденность, что он женится на Санни, когда вырастет.
Порадовалась за Антуана Робертса.
Похихикала, как заловили в репетиторы Рабастану Антонина Долохова.
Удивилась, узнав, чем увлекается тетушка Мюриэль. Хочу такого же дракончика!
И очень хочется дать подзатыльник Рабастану, хоть и не за что. Но так вляпаться в собственный день рождения - уметь надо…
Спасибо, очень вкусно, как всегда.
|
|
| Каури | Дата: Вторник, 11.04.2017, 08:37 | Сообщение # 240 |
|
Высший друид
Сообщений: 874
| Цитата SvetaR ( ) И Флинт…
SvetaR, ага, и Северус ещё))
|
|
|
|
|
