Название ориджинала: Шоколадный зайчик Автор: amie Бета : нет Гамма нет Рейтинг: NC-17 Пейринг: м/м Персонажи: Тип: слэш Жанр: Флафф, Фантастика, PWP Размер: мини Статус: закончен Саммари: Четвертая история по миру Хранителей, про знакомство Лиса с его зайкой. Просто зимняя сказка. Очень сладкая сказка. Предупреждения: PWP Музыкальное сопровождение:
Дворники не справляются, размазывая налипшую снежную массу по замерзающему даже с включенным подогревом стеклу; в закрывающихся от усталости глазах нервно вспыхивает оранжевым поворотник впередистоящего автомобиля, последние полчаса подсвечивающего своими ярко-красными стопами светящуюся фарами морду моего внедорожника в грязной городской темноте, разбавленной всевозможными огнями. Мы стоим в пробке, вмерзнув в нее намертво, продвигаясь вперед со скоростью полкорпуса в три минуты. Почти полночь, а карта в комме по-прежнему не радует удручающим количеством бордово-красных улиц и пессимистичной отметкой в десять баллов из десяти. Весь центр стоит. И я в этом центре пытаюсь проехать.
Со вздохом тянусь к комму и набираю последний входящий контакт. На том конце мгновенно отзываются. Прости, но:
- Не смогу подъехать, извини - похоже, тут невозможно передвигаться, - слышу отчаянный выдох с той стороны. - Может, тебе быстрее будет самому добежать?
Похоже, паренек с той стороны невидимой нити связи обрадовался как утопающий соломинке. Быстро тараторя, заверил, что добежит через десять минут, через каждое слово вставляя свое "спасибо". Оно и понятно - раздувшиеся по швам от натуги маршрутки с вываливающимся наружу народом, спертым воздухом и запотевшими стеклами стоят в этой же пробке, не впуская больше подмерзающих, застигнутых коварной непогодой людей, притоптывающих на обочине от резко опустившегося на город кусачего холода.
Десять минут - прикрываю глаза, вспоминая, как полчаса назад стоял в своей квартире у окна, наблюдая за завихрениями снежной завесы, отделившей мою квартирку на двадцать втором этаже от земли, от привычной взгляду картины вечернего города: мрачного частного сектора, кое-где разбавленного желтоватым светом из окон; темных улочек с розоватыми всплесками придорожных фонарей и двухцветных магистралей с красными и белыми светящимися потоками; подвешенных в воздухе нитей машинных пробок и ожерелий светящихся точек там, где в дневное время видны ограды мостов через тонюсенькую речушку и железнодорожные пути; едва угадывающегося в серой черноте раскинувшегося в той стороне дикого парка; далеких разномастных ярких точек на горизонте, сливающихся в одно дрожащее марево. Центр города, и я в нем крохотным человечком под стеклом одной из многих безликих городских коробок.
Неожиданный звонок с неизвестного номера - и мое окно тоже засветилось тусклым крохотным огоньком вызова комма, наверняка укрытым плотной снежной стеной от взглядов тех, кто снаружи. С недоумением отвечаю, гадая, кому понадобился в такое время.
- Привет. Ты меня, наверное, не помнишь - я Зайрен, зайка, друг Джейна. Прошлая суббота, "Аура", я опоздал еще… - дергано тарахтит под треск мороза дрожащий от холода паренек, а я вспоминаю его…
Тонкий, невысокий, несмелый, вполне обычно одетый, с робкой улыбкой поздравляет Джейна с очередным плюс один в копилку. Так бывает, что когда пришли в клуб отмечать всей толпой, именинник случайно заметил за соседним столиком компанию бывших одногруппников, позвал, и наша гулянка расширилась новыми лицами и новыми знакомствами. Конечно, я помню его. Хранитель. Неяркий, смущающийся, с мышиными прядками средней длины, лохмато рассыпавшимися по плечам и почти закрывшими идеально выточенное Создателем красивое лицо с постоянно опускаемым шоколадно-ореховым взглядом, загнутыми ресницами и бледно-розовыми небольшими губками, чуть растянутыми в неуверенной улыбке. Обычные голубые джинсы и растянутая серая кофта просто кричат о том, как он не хочет выделяться. И запах. Его запах - шоколад с примесью восточных специй, ванили и корицы, одурманивающий своей сладостью и многогранностью вкуса.
Конечно, я помню его.
-… и никто не сможет забрать меня. А тут очень холодно… И завтра на работу… А уже поздно… И Джейн посоветовал к тебе… Поможешь? Пожалуйста… - совсем тихо, слов почти не разобрать в конце - заглушаются сильными порывами ветра.
- Попробую. Где ты?..
Не доехал. Десять минут прошло - открыл дверцу и выбрался наружу, на непроезжую сейчас часть - последние пять минут мы просто стоим. Махнув знакомой фигурке, продирающейся сквозь метель и сугробы, забрался обратно в гостеприимное тепло и мерное урчание. Паренек прошмыгнул на соседнее сиденье, обдав меня смесью мороза и шоколада. Я сглотнул - почему-то рядом с Хранителем сложно сдержать свою вторую способность - распознавать запахи. Знакомьтесь - Лис, почти что пёс, только разумный и отключающий свое сверхтонкое обоняние по желанию. Энергозатратное обоняние. Обоняние, которое мешает личной жизни - в самый ответственный момент с Хранителем в комнатке бара вдруг выходит из-под контроля, включается, раздражая сладковато-горьким запахом ненавистной вареной моркови или неприятной кислой вонью квашеной капусты…
Зайрен сжался на сиденье, дрожа и пытаясь выдохнуть теплый воздух на бледные обмороженные пальцы. Дурашка, лучше бы под радиатор подставил - здесь явно теплее, чем у него внутри, промерзшего насквозь. Короткий пуховичок не спасает ноги от такого лютого мороза, а натекшая с заснеженных штанин вода стекает по кроссовкам, даже не пытаясь впитаться - там и так хлюпает. Дело плохо. Врубаю подогрев его сиденья на максимум, беру его руки в свои ладони - ледышки, за что получаю благодарный взгляд из-под капюшона и спутанных мокрых прядей и робкую попытку улыбнуться, несмотря на стучащие зубы.
Пока мы стоим на одном месте, он быстро рассказывает, что ему нужно домой в пригород попасть, а завтра снова на работу, которую он любит и не хочет потерять из-за непогоды. Еще пять минут урчания в недвигающейся пробке, и я понимаю, что никуда мы сегодня не попадем. Выпускаю согретые ладошки и выворачиваю с дороги в сугроб, закапываясь. Мое место тут же занимает следующая машина, и вся колонна следом подтягивается. На удивленный взгляд парнишки просто откатываю свое кресло назад и сдергиваю еще дрожащую тушку на себя, обнимая своим теплом:
- Сейчас прогреешься, и ко мне домой - здесь пару кварталов пробежаться, далеко уехать не успел.
Зайрен кивает, устраиваясь поудобнее, словно пытаясь растечься по горячей живой подушке, а меня чуть не подбрасывает на сиденье от внезапного желания и пахнувшего ванилью шоколада. Парнишка затихает, вздохнув благодарно, а я продолжаю широкими движениями гладить его руки и ноги, согревать, прикрыв глаза, вдыхать тонкие привкусы гвоздичной мягкости и острой игривости обманчиво ярко-сладкого имбиря, отпустив свою способность на свободу, наслаждаясь каждым глотком воздуха…
Зай согрелся, а пробка не продвинулась ни на шаг. Уже начался отсчет нового дня, а на комме по-прежнему десять из десяти и бордово-красный. Тянуть дальше бессмысленно - глушу машину и выбираюсь наружу, не отпуская с рук разморенного парнишку - не сможет быстро, да и все теплее будет. Перехватываю поудобнее, заставляя обхватить себя руками и ногами под расстегнутой курткой, быстрым шагом ухожу вдоль вереницы машин домой.
Дома я сразу набрал горячую ванну и затолкал разморенного парнишку туда, всунув ему в руки полотенце и подаренный мне когда-то сестренкой халат, который ни разу не надевал. Великоват, конечно, но все же лучше чем ничего. Шерстяные носки до кучи тоже нашлись в шкафу.
Пока Зай отпаривался в ванной, я сварганил простенький ужин - яичницу, так как рассчитывал сходить в "Куриные крылышки" и не забивал холодильник, но погода подкачала. Судя по прогнозу, на ближайшую неделю работа и посиделки в баре отменяются - по городу невозможно будет передвигаться. Только пешком и только недалеко, чтобы не замерзнуть - еще сильнее похолодает. А снег все идет за окном, нанося сугробы по пояс и полностью засыпая стоянку с автомобилями в низине.
Раскрасневшийся Зай, с мокрыми волосами и закутанный в халат, неслышно появился на кухне. С благодарностью налег на свою порцию, а я заметил, что он снова слегка дрожит. Сгрузил посуду в мойку и пошел за свежим полотенцем - с мокрыми волосами это перемерзшее чудо имеет все шансы заболеть-таки.
Усадил его между ног спиной к себе, снова незаметно принюхиваясь - странно, теперь шоколад исчез, остался вкусный солнечный запах "молоко и абрикос" геля для душа и слабый цитрусовый отголосок. К концу сушки зайка чуть не мурчал, сонно оперевшись на мою грудь. Красивые, то медлительные, то страстные па фигуристов на экране и приятная мелодия придавали атмосфере сказочной таинственности, завораживая, заставляя забыться и забыть, что с каждым вкусным вдохом утекает магия…
Уложив практически спящего на руках парня на диване в зале, пошел сам готовиться ко сну. В ванной, умываясь, никак не мог понять, что не дает покоя. Глянул в зеркало, тряхнул головой, снова глянул, потом развернулся назад: три комочка ткани так и висели черными инородными пятнами на полотенцесушителе. Двое носков и боксеры, стеснительно перекинутые через трубу резинками вперед. Его носки. Его белье. От мелькнувшей на мгновение мысли - желания узнать, чем пахнет белье Зайрена - чуть не надавал себе по щекам, и с ошарашенным видом ввалился в душевую кабинку. Стоял под горячими струями и пытался привести мысли в порядок. Запах любимого геля для душа никак не способствовал прояснению мыслей, теперь он всегда будет ассоциироваться с пареньком на диване в моей квартире, в моих руках, в моей жизни… Когда вытирался, снова скосил глаза на сушилку - там по-прежнему висели три комочка, дразня воображение, подсказывая, что под халатом у мальчишки ничего нет…
Сон не шел. Я ворочался; мысли о том, что за стеной тихо сопит запавший в душу парнишка, не давали расслабиться; горячие живые картины того, как бы мы вдвоем могли пережить эту неделю, распаляли воображение, нашептывали, что нет ничего невозможного…
"Я только хотел посмотреть в окно на снег, правда! И ничего, что в моей комнате тоже есть окно - в зале шире!" - оправдания тому, что сейчас навис над укутанной фигуркой, разглядывая белеющую в темноте пятку, крутились в воспаленном мозгу, а руки уже тянулись легко провести по одеялу, добраться до неосторожно оголившейся конечности, влекущей, дразнящей, побуждающей поддеть одеяло и осторожно провести вверх, до колена, оголяя тонкую щиколотку, узкую икру, на ощупь покрытую мягким, едва заметным пушком. Крохотные бусинки пальцев манили в полутьме, и я сдался желанию попробовать зайчика на вкус, совсем невинно, чуть-чуть, самую малость - примостился с краю, подтянул стопу к губам, поцеловал очень осторожно. Уткнувшийся в подушку парень с разметавшимися по ней темными локонами, раскинувшийся на животе, только вздохнул тихо, продолжая посапывать. Тогда я осмелел: вобрал в рот весь пальчик, лизнув языком, прикусил слегка губами - вкусный, и такой теплый, разнеженный, рука уже забралась под одеяло, поглаживая выше колена.
Более отчетливый вздох по-прежнему спящего паренька раздался подобно грому в голове, побуждая очнуться от наваждения: "Что я творю? Так же нельзя!". Выпустив обласканную стопу из плена губ и пальцев, осторожно провел по его ноге, с сожалением возвращаясь, укрывая одеялом полностью. Но встать с дивана сил не было. Смотрел на закутанную фигурку, мечтая…
Последнее, что запомнилось, когда забирался к нему под одеяло, обнимая, были мысли: "Он же замерзнет один, правда! Я только согрею…".
А поздним утром проснулся один на диване. Беглый осмотр, спотыкаясь о скинутое во сне одеяло, показал, что Зай ушел, сушка пуста, а его комм вне зоны доступа.
Вдобавок ко всему, за ночь улицы города резко позеленели на экране комма. Мысли о том, что больше не пересекусь с Зайреном, вероятно, обидевшимся на меня, рассеялись, когда выбрался на улицу и понял, почему нет пробок и почему у половины города нет связи - снега навалило столько, что даже внедорожнику не под силу было проехать по сугробам на проезжей части, а сильным ветром и тяжелыми осадками посрывало многие коммуникационные сооружения.
Проведав брошенную машину, убедился, что вызволить ее из сугроба, пока не расчистили дорогу, нереально. Сходил в магазин, затарился всевозможной едой и вчерашним хлебом у одинокой кассирши, которая посоветовала насушить сухарей и рассказала о проблемах с доставкой свежих продуктов. Дома решил приготовить куриный бульон, к нему сварил несколько яиц и насушил кубиков черствого хлеба. Куриное филе тоже порезал мелкими кубиками. Больше делать было нечего. В дерганом ожидании провел еще пару часов, поминутно вслушиваясь тишину при попытках дозвониться до Зайрена. Деятельная натура взяла свое, и я решился на еще одну вылазку на кусачий мороз - в тренажерный зал в соседнем дворе. К вечеру совсем извелся, переживая за паренька, вероятно, отправившегося на ту самую работу, которую он не хотел потерять.
В половине десятого коротко звякнул дверной звонок. За дверью обнаружился Зай с жалобной улыбкой и небольшой коробочкой, а шоколадный аромат просто сбивал с ног. Но как же? Я же сейчас контролирую обоняние…
- Привет. Можно? - я отступил, пропуская его внутрь. - А там транспорт совсем не ходит, и мне некуда… Не против, как вчера?.. Я же не помешаю?.. А это тебе, - тараторил сбивчиво паренек, протягивая мне свою коробку.
- Д-да, конечно, - не веря до конца в то, что он сейчас сам пришел ко мне и совершенно не обижается за странное пробуждение рядом со мной, взял одной рукой коробку, а вторую протянул ладонью вверх. - Дай свою карту - сейчас в охранку внесу, будешь спокойно приходить сюда.
Зай послушно протянул идент-карту, над которой я тут же пикнул охранным сканером, и начал разуваться. Я унес коробку в кухню и поспешил принести ему уже давно выстиранные и высушенные вещи, в которых он вчера ходил по квартире, отправил его сразу в душ. Зайрен возражать не стал, застенчиво улыбнувшись из-под спутанных прядей напоследок. Шоколадом пахло одуряюще, сегодня вместе с имбирем к нему примешивался тонкий, свежий, почти забитый привкус кардамона.
Переведя дыхание, поспешил на кухню - сварил немного мелких макарон в бульоне, добавил туда располовиненное яйцо и кусочки курицы, поставил рядом с тарелкой миску сухариков. Закутанная в халат фигурка в шерстяных носках снова появилась неслышно, направилась прямиком к тарелке. Меня под благовидным предлогом тут же сдуло в ванную - проверить, все ли так же, как и вчера. Да, как и вчера, на трубе висели три черных комочка, все так же стеснительно резинками вперед. Кровь мгновенно прилила к щекам и паху - и хотелось, и кусалось. Хотелось убедиться, что под халатом у него действительно ничего нет, хотелось потрогать, погладить…
Зай на кухне шумел посудой в раковине, чайник шипел на подставке, а на тарелке в центре лежали четыре куска непонятной субстанции, издалека похожих на куски шоколадного торта.
- Эм… Дай, угадаю - это когда-то был торт, и он не пережил транспортировки? - я попытался пошутить.
- Н-нет, - обернувшись, смутился Зай. - Почему же, пережил. Он такой и должен быть. Это пай "Грязь Миссисипи".
- А, ну тогда… ясно. На "грязь" похоже, - теперь уже из-за неудавшейся шутки смутился я. - А как его… есть?
- Ну, ложкой, наверное, - странный у нас диалог, чувство нереальности не отпускает, даже свисток чайника кажется каким-то приглушенным.
Разлив чай по чашкам, достал ложки и блюдца, сел рядом с парнем.
- Мм… Боюсь, что после торта нас ждет картина "грязь на кухне", потому что я немного неуклюжий, - снова попытался пошутить, вертя в пальцах крохотную чайную ложечку.
- Хочешь, я помогу? - сравнив свои тонкие пальчики и мои грабли, неуверенно улыбнувшись, спросил Зай, вскинув свой неуловимый завораживающий взгляд из-под свисающих прядок прямо на меня.
В горле резко пересохло, возникший ниоткуда вязкий комок пришлось спешно запить чаем.
- Хочу, - теперь я уже опустил взгляд, а по щекам поползли предательские пятна.
Через пару мгновений в зоне видимости появилась аккуратная кисть с ложкой коричневой "грязи", к которой примешались, похоже, "камни" - кусочки основы пая. Я поднял взгляд обратно на сосредоточенное лицо парня, приоткрыл рот в ожидании. Ложка неосторожно мазнула по губе, и я слизнул подставленное лакомство. Звякнув прибором о блюдце, снова неуверенно улыбнувшись, Зай опять посмотрел мне прямо в глаза:
- Прости, я тебя испачкал случайно. Сейчас… - и потянулся к моему лицу, для надежности обвив шею рукой.
Симпатичный носик проехался по щеке, опалив выдохом, а осторожный язычок ткнулся в уголок губ.
Зай отстранился, мазнув напоследок по щеке прядкой, облизнулся и набрал "грязи" тем же прибором уже для себя. Когда он засунул многострадальную ложку себе в рот, не глядя на меня и кивнув каким-то свои мыслям, я тихонько поерзал на стуле, чувствуя, как в паху немилосердно жмет - настолько эротичным было зрелище, как парень ее облизывает.
Снова набрал шоколадной массы и посмотрел невыносимо прямым карим с ореховым кольцом взглядом - я приоткрыл рот в ожидании, дыхание уже давно и безвозвратно сбилось. В этот раз ложка еще более неуклюже проехалась по нижней губе, прежде чем я смог насладиться ее содержимым.
- Ой, я опять…
Теперь Зайрен перебрался уже ко мне на колени, обвил мою шею двумя руками и, играясь языком, губами и зубами, начал терзать испачканную губу. Я только тихо млел, закрыв глаза, стараясь запомнить каждое мгновение, сжимая кулаками сиденье стула, чувствуя, как тепло парня прожигает через пушистую ткань халата, под которой ничего нет - картина полотенцесушителя с тканевыми пятнышками снова промелькнула под веками. Осмелевший заигравшийся язычок нырнул внутрь между приоткрытых губ - я не смог сдержать короткого стона, почувствовав горячую искру магии Зая. Кажется, он тоже застонал.
Зай отодвинулся немного, позвав:
- Малис, а ты мне поможешь? - я нехотя открыл глаза, едва не задохнувшись от представшей взгляду картины: так близко, так красиво, с блестящими глазами и покрасневшими приоткрытыми губами, взглядом в упор.
- Мм?…
- Поможешь? - я кивнул - все что угодно для него. - Накопитель остался дома, - шепот на ухо, еще ближе, непослушными прядками по плечам.
Готовый сорваться с языка уточняющий вопрос проглотил вместе с вязкой слюной, когда осознал, что именно произнес прижавшийся теснее паренек, обнявший уже за плечи и пригнувшийся к груди, словно переживающий, что его сейчас оттолкнут.
- Помогу… - проскрипел сухо - не мог же я неправильно понять такой вопрос, такой намек…
Зарылся пальцами в его волосы, открывая взгляду чистую светлую кожу и родинку у виска, темные изогнутые брови, чуть вытянутые скулы, припорошенные сверху ресницами закрытых глаз, любуясь точеной красотой, нервно вздымающейся грудью, выталкивающей непослушное дыхание сквозь приоткрытый рот, трогательной хрупкостью ключицы, выглядывающей в съехавшем вбок вороте халата, натянутыми вдоль шеи жилами и дернувшимся кадыком, когда парень сглотнул и закусил губу. По-прежнему не открывая глаз, парень, видимо, уставший ждать моей реакции, потянул мою майку вверх, задирая, проезжаясь горячими ладошками по кубикам пресса, забираясь выше, тиская хорошо подкачанные грудные мышцы, соскальзывая на бока…
Я целовал его исступленно, глубоко, жадно глотал его магию, яростно вжимая в себя и не давая вздохнуть, ероша пятерней тонкие локоны, другой рукой бездумно притискивая тонкое тельце к себе, с силой проходясь по ягодицам и пытаясь придвинуть его еще ближе, вплавить в себя, чтобы мы стали единым целым. Халат давно распахнулся, а сам его хозяин сидел сейчас верхом, обхватив меня обеими ногами, вжимаясь членом в мой пресс, лихорадочно пытаясь стянуть резинки моих штанов и белья вниз.
Когда воздуха перестало хватать, я резко отстранился, загнанно дыша. Зай тоже перестал безуспешно трепыхаться, застыв напротив с затуманенным взглядом, тоже пытаясь отдышаться. Без слов подхватил его под бедра и понес в комнату, на широкую удобную кровать. Халат мы потеряли по дороге, а штаны и боксеры парню, активно работающему руками, удалось стянуть с моих ягодиц уже возле кровати, чуть не спровоцировав при этом наше совместное падение. Чудом удержавшись на ногах, опустил его на кровать, сам же скинул последние мешающиеся тряпки и навис сверху.
Зай потянулся руками вверх, притягивая меня, вовлекая в глубокий поцелуй, искря своей вкусной магией с привкусом шоколада, заставляя навалиться сверху, придавить, устроиться между раздвинутых ног. Вырвавшееся из-под контроля обоняние снова зафиксировало под ярким абрикосовым нежный цитрусовый запах, едва уловимый, сводящий с ума, проникающий внутрь, распаляющий сильнее…
- Мм… Подожди, смазку, - последняя разумная мысль мелькнула, ошпарив на мгновение - так нельзя.
Смазки не было. Откуда ей взяться в квартире одинокого мужчины? Зато было массажное масло, которым иногда после работы или тренировок неплохо было разминать зажатые мышцы - основы самомассажа знал и практиковал.
Магия подстегивала, торопила вперед, струясь ниточками в пальцы, слизываясь с вкусного члена стонущего мальчишки, смешиваясь с усилившимся в его паху цитрусом.
- Всё… Давай уже…
Сам напросился - я уже не мог соображать, только действовать. Сначала осторожно, чуть толкнувшись внутрь, целуя слегка искривленный в недоулыбке рот, подаваясь назад, плеснув еще масла между наших тел, еще легче толкаясь, проскальзывая, покачиваясь, сцеловывая стоны и оглаживая обнимающую меня ногу, прижимая теснее рукой под попу. Зай тянулся следом, охватывая узкими ладошками все, до чего мог дотянуться, прижимая ближе, лаская, прожигая распаленную кожу тонкими пальчиками…
Искрящийся наслаждением ток магии, дурманящие разум из-за вырвавшейся на свободу способности ароматы, протяжные стоны в рот - и я срываюсь, становясь на колени, забрасывая ноги парнишки себе на плечи, удерживая его попку в ладонях на весу, выхватывая кадрами подсвеченное ночником разметавшееся передо мной тело, вбиваюсь, шлепаясь мошонкой об измазанную маслом попку, заставляя парня под собой дрожать и кусать губы, срываться на стоны с закрытыми глазами и сжатыми кулаками. Несильный тычок, и Зай стопами упирается мне в грудь, подтягиваясь еще выше, еще ближе, еще сильнее и жестче, почти поскуливая, содрогаясь под быстрыми толчками, от которых волна разметавшихся на покрывале волос колышется в такт, а скулы, шею и грудь постепенно заливает неровными тенями румянца…
Одно касание вскользь напряженного члена на плоском животе перед глазами - и его уносит, а непонятный цитрус разливается в воздухе, опьяняя, забиваясь в поры, просачиваясь внутрь вместе с энергетическим всплеском и сладкими оргазменными спазмами…
Переворачиваюсь вместе с разнеженным парнем на спину, прижимаю к себе, глажу невесомо, наслаждаясь, вдыхая, начиная осторожно покачивать, снова пробуждая и заново пробуя языком на вкус, пальцами рисуя на спине…
- Ты красивый, - тихо произносит мне в грудь, когда насытились ласками и просто лежим, набираясь сил для похода в ванную. - Теплый, солнечный, со всеми этими веснушками. И хороший. И добрый. Такая улыбка у тебя… - я молчу, перестав дышать, слушая. - Еще в первый раз, в "Ауре", когда увидел тебя, смутился жутко… И хотел, и боялся… подойти. Все украдкой разглядывал… - теперь он затих, а я судорожно стал копаться в ленивых мыслях, чтобы ответить достойно и не запороть все это, всю эту нежность и откровенность.
- Ну конечно, я же в кофейне помощником кондитера работаю, - чуть усмехаясь, улыбается прижатыми к моей груди губами.
- Почему помощником? - запахи этот факт объяснял, но вот работа… - Пожелай ты, и любая должность - твоя, если только не занята уже другим Хранителем.
- Не знаю, - выдохнул на кожу и чуть дернул плечами. - Мне так нравится. Тихо, просто, без суеты. Я люблю создавать десерты, думая о чем-нибудь хорошем, рисуя кремом или украшая ягодкой, щепоткой пудры… Сегодня вот думал о тебе, когда пай вымешивал, вспоминал, как утром проснулся в твоих руках, прижатый к груди, как сейчас, греясь - так хорошо было… А хозяин, наверно, даже не знает, что у него Хранитель работает.
- Мм… А еще ты абрикосом пахнешь.
- Ну нет, - снова улыбка на коже, почти смех. - Абрикосом пахнут твои шампуни, пены для ванн и гели для душа - маньяк абрикосовый! - стукнул ладошкой, развеселившись.
- А цитрус откуда?
- Какой цитрус? Не знаю.
- Такой… мм… Не пошло-сладкий апельсиновый, не кислый лимонный, тоньше, словно… Разбавленный нероли - невинный, непорочный, успокаивает, когда устал и раздражен, и возбуждает сильнее, когда хочется пошалить. Уникальный аромат, и ты им пахнешь, - не удержался, снова притягивая, целуя, наслаждаясь, пропуская шелковистые пряди сквозь пальцы…
*****
Когда снег расчистили, Зай уехал домой. Но ненадолго - вернулся на следующее утро с рюкзачком вещей и шоколадной помадкой - фирменным лакомством из "Шоколадной помадки", где он трудится каждый день, всего лишь в двадцати минутах ходьбы от моего дома.
Моя жизнь теперь изменилась - я больше не засиживался в "крылышках" с ребятами, спеша к девяти вечера к концу смены Зайрена, провожая его к нам домой, пробуя очередное экзотическое лакомство, приготовленное с любовью для меня, и пробуя его самого - на вкус, на ощупь, на… Целиком, всего, такого красивого, нежного, моего… Только моего…
