Название фанфика: Маленьких все обижают; Автор: Арх (она же Дневная Сова); Бета: Борланд (он же Borland30); Рейтинг: NC-17; Пейринг: ОЖП/ОМП; Персонажи: Айрли Лонгботтом (попаданка); Тип: Джен; Жанр: Фэнтези, POV, AU; Размер: макси; Статус: в работе; Саммари: Что делают люди, если им представляется шанс продолжить жить, но уже в другом теле и в другом мире? Не знаю как обычные, а я продолжаю наслаждаться жизнью и детством. И вмешиваться в эту помойную яму под названием «Подпольные игры магической Британии» совсем не хочу. Ну а кто меня спрашивал? Роли определены. Твоей жизнью решили играть? Враг хитер и могуч настолько, что умнее будет сдаться? Распустить «Внутренний круг» и начать слушаться старого мудрого ублю… волшебника? А вот фиг вам! Предупреждения: OOC (постараюсь свести к минимуму), ОЖП, насилие; Дисклеймер: мир канона принадлежит тете Ро.
Примечание №2: Прошу обратить внимание, что моя бета и просто замечательный человек под ником Borland обычно в курсе извечного вопроса "когда будет прода?", также он осведомлен о Большой Задумке Автора или о значительной ее части. Спойлеры попрошу у него не просить, а в остальном он часто по своему желанию может ответить вам, пока автор снова куда-то уплыл на своей волне на неопределенный срок.
Дата: Четверг, 22.01.2015, 18:22 | Сообщение # 601
Демон теней
Сообщений: 262
(продолжение 76 главы)
— Грейнджер, что, гиппогриф тебя задери, ты делаешь? Отдай мою палочку, пикси недоделанная! — сверкая глазами, зло прокричала она. И палочкой ее я не зря в руках поигрываю.
— На твоем месте я бы обращалась… ну, лучшая ученица Хогвартса мисс Грейнджер или прекраснейшая мудрейшая Гермиона. Видишь ли, мопсик мой глупенький, мне не нравятся глупые недалекие люди. А некоторые умнеют только после хорошей встряски.
— Да ты грязь под моими ногами! — меня бесцеремонно перебили. — Ты себе и представить не можешь, что натворила! Семья Паркинсонов имеет много связей, и после этого тебе, грязнокровке, с твоим миниатюрным даром не жить вообще!
— Да, да, скажи еще что-нибудь, чтобы мне тебя не было жалко даже чуть-чуть, — лениво заметила я, думая, что могла бы сказать Гермиона, которая плохо понимает, какая круговая порука царит в обществе чистокровных волшебников.
— Су… — ее слова потонули в вербальном Силенцио.
— Так-то лучше. Вот скажи, у тебя домашние эльфы есть? А, ну да, ты же молчишь. Думаю, есть. И ты, конечно же, с ними плохо обращаешься. Используешь их рабский труд, одежду жадничаешь, еще, поди, избиваешь. Кроме этого, ты еще плохой человек потому, что людей оскорбляешь. Вот нанесла ты волшебнику или волшебнице обиду, а тебе это вернулось. Тебя должны были учить родители, что за свои поступки надо отвечать. Скажи спасибо, что учу тебя я, пока ты еще в школе, а не жизнь. Она, знаешь ли, суровей обходится. Не ерзай так, я же тебя не на муравейник посадила. Ну чего смотришь, мозги проклевались? Фините.
— Что ты собралась делать? — нервно облизывая бледные губы, спросила слизеринка.
— Извинений от тебя добиваться. Серьезных. На коленях, чтоб я прониклась и поверила, — растянула я губы в улыбке, тут же вспомнив, что Гермиона, возможно, так не улыбается.
— Да пошла ты…
Ну да. Чего-то такого я и ожидала. Впрочем, так даже лучше. Жаль, нельзя ей прямо напомнить, что она вытворяла под оборотным зельем с моей внешностью.
— Хм… с чего бы начать? Отращивать тебе еще раз нос совсем неинтересно, и ты не поймешь, что неправильно себя вела. Диффиндо! Таранталлегра!
Разрезанная веревка упала вниз. Ноги Паркинсон задергались в быстром темпе, но так как она сидела, то и дергалась как-то скучно… Эх… фантазии в этих делах у меня мало. Вот Реддл бы точно что-нибудь поинтереснее придумал. Следующее заклинание изрыгания слизней было мне неприятным. Хм… а если слизней увеличить? Ну вот что за черт, теперь она давится, кашляет и обливается слезами. Аж саму затошнило. Прекращаем!
— Я тут подумала. Вот сидишь ты передо мной. Льешь слезы. А я ведь могу сделать что угодно. А если к утру не добьюсь нужного, то могу и тут подвесить на дереве. А могу и у кабинета слизеринского декана. Обливиэйт, и ты ничего не вспомнишь и не нажалуешься, может, даже свое имя не вспомнишь. Вот если ты поймешь, где провинилась, и жаловаться не будешь, то, может, и не увидит тебя Снейп утром. Голую.
Удалось. Впечатлилась. Хоть и так бледная, как полотно, осознала ситуацию, но смирения не вижу. Сидит, молчит. Видимо, думает, какой вариант хуже.
— А хочешь съесть их обратно? — киваю на уже начавших расползаться бурых слизней.
— Ты меня не заставишь.
— Проверим? Империо!
Всегда было интересно, как это заклинание выглядит с другой стороны, в смысле со стороны колдующего. Какого-то трепета перед Непростительным я не испытывала, наоборот, очень удобная штука, гораздо удобнее того же Конфундуса. Но, увы, почему-то тоже относится к разряду Непростительных. А всего-то простой посыл воли, и она уже жует и проглатывает слизней с выражением удовольствия на лице. Противно даже смотреть. Фе. Ослабеваем волю.
Паркинсон блюет с таким пылом, что, кажется, желудок покинуло все, что там было. Я подождала, пока она закончит и брезгливо оправит испачканную одежду.
— Паркинсон, я не Гарри, прощать всех просто так не обязана. Так что жду извинений. И пока я не пойму, что ты раскаялась и все осознала, я буду продолжать тебя… хм… воспитывать.
Ожидаемо, что она рванула с места и помчалась на всех парах в чащу. Только я была быстрей, а летящее заклинание ватных ног — еще быстрей.
— Попытка к побегу, — констатировала я.
— Но ведь Уизли сам ко мне лип! — взвизгнула Паркинсон.
— Но ты ведь не сразу отвела его в Больничное крыло? Предатель крови проклятый, так, кажется, сказала? А затем нас с Роном рассорила. Откуда вы узнали, что мы вместе с Гарри, а? Рон такой обидчивый. Даже несмотря на его Лаванду, такие истерики закатывает, представляешь, что он нам устроил, когда узнал?
Вот и я не представляю, но ты, Паркинсон, соображай давай.
Вот, змеюка, поползла, несмотря на непослушные ноги! У нее сильные руки, раз смогла так быстро улепетывать, пока я разглагольствовала. А заклинание ватных ног недолговечно, надо было ее связать… Хотя…
На моем лице расползся ощутимый кожей оскал до ушей.
Так ведь даже лучше.
— Па-а-анси! — зову нежным голосом и спешу за ней в лысый кустарник. Заметив белое пятно впереди, бросила следящее заклинание в спину и замедлила ход.
— Мопсик, ты ведь без палочки тут долго не протянешь, — кричу ей вслед. — Но я рада, что ты выбрала трудный путь.
Я могу позволить себе быстрый шаг. Мне хотя бы видно, благодаря Люмосу, что передо мной, а вот слизеринка ничегошеньки не видит, еще и свернула в сторону, зигзагами бежит. Слишком маленькими, чтобы сбить след, похоже, просто поддалась панике. Кан следует с левой стороны, чуть позади, чтобы она на него не наткнулась в темноте.
О, остановилась! Засаду делает. Это было бы смешно, если бы не было так наивно. А я как раз хотела попробовать второе Непростительное. С ним у меня отношения сложнее, но надо знать, с чем имеешь дело. Ну я ведь не собираюсь ее до сумасшествия доводить?
Вызвать желание причинить боль легко, если ты изучал ментальные науки. Совсем недолго, но Паркинсон с криком вскочила, как ужаленная, отлипнув от ствола дерева, за которым переводила дыхание, и скатилась кубарем на землю, кувыркаясь и набивая синяки по выпирающим корням. Я быстро прервала заклинание. Заметила меня, когда очнулась. Но упорно побежала дальше. Бойся, мопсик, бойся, со страхом наука лучше запоминается… по себе знаю.
Теперь она стала резко менять направление. Я еще раз ее догнала, срезав угол, и встретила коротким невербальным жалящим заклятием. Круциатус, конечно, вещь качественная, но страшно его использовать. Вдруг истеричкой станет, шарики за ролики заедут?
Паркинсон неожиданно остановилась. Я ускорила шаг, ожидая новую засаду и попытку вручную отобрать палочку. Но очень удивилась, увидев белый удлиненный кокон, который огромный паук на дереве поднимал за паутину. Заметить витую паутину акромантула между деревьев, в которую попала Паркинсон, действительно трудно в темноте; от Люмоса же та слабо поблескивала.
Так. Сильное Секо на длинную паутину, с помощью которой паук тянет жертву. Так просто такая штука не рвется.
Кокон падает на землю, но, слава звездам на мантии Дамблдора, шевелится. Значит, жива.
— Пошел прочь. Здесь не твоя территория, — крикнула я акромантулу.
— Лес моя охота, человечишка, — из темноты на ветках блеснули восемь черных глаз. Громко щелкнули крепкие жвалы, словно металлом по металлу.
— Ваши земли гораздо дальше, не заливай мне чепухи. Я тебя предупреждаю, будешь здесь охотиться — сам станешь чьей-то пищей. А теперь уходи, пока я сама тебя не убила.
Подтверждая свои слова, я зажгла настоящий огонь на кончике палочки, который легко мог увеличиться, и прочертила огненную полосу по земле между нами. Огонь брызнул вверх, осветив окружающее пространство теплым желтым светом, и вполовину уменьшился, трепетно извиваясь и с шипением оплавляя снег и сырую листву, которая лежала под ним.
— Отпусти ее. Я чувствую ее запах. Она вместе с Ужасом убила много наших братьев, — донесся сиплый говор другого акромантула с другого дерева. Я резко повернулась туда, ища глазами говорившего это, но не видела абсолютно ничего, кроме темноты и очертаний дерева с движущимися бликами от пламени.
Затем я вынуждена была отступить назад: прежний мой собеседник спрыгнул сверху, заставив землю содрогнуться. Шурша и ломая мелкие ветки, осыпавшиеся вместе с ним, второй паук также спустился вниз, но цепляясь восемью мохнатыми лапками за широкий ствол. Тот, что остановил своего собрата, был заметно крупнее и, видимо, старше. Они были точно ростом с меня, даже в странной паучьей позе, с прижатым к земле брюхом и изогнутыми лапами. Довольно опасные. По крайней мере, за Паркинсон я не ручалась бы, реши они напасть. Хорошо, что я проверяла вначале, как Каа распугивал акромантулов и рушил их норы. Там же и дала понять главному среди них «ху из ху». Облавы на их норы мы больше не устраивали, договорившись с главным, огромным пауком исполинских размеров, о военном нейтралитете, скажем так. Каа может охотиться на неосторожных охотников, но в главное логово не лезет и кладки яиц не рушит, ограничиваясь другими «охотниками» и побочными жилищами, взамен те людей здесь не трогают, а меня вообще должны слушаться и обходить стороной. Хороший договор, учитывая, что сотня здоровых сильных акромантулов может навредить даже василиску с убийственным взглядом.
С шумом, который вызвал у меня дрожь, быстро перебирая лапками, акромантулы поспешили прочь. Я срезала паутину, найдя свой зачарованный на прочность нож «для ритуалов». Им же пришлось освобождать Паркинсон. Только начала с ног, заменив паутину веревками, чтобы та не видела нож и не мешала процессу. Паутина отправилась в коробку из кармана, заготовленную специально для таких целей. Паутины скопилось у меня многовато, правда, а я до сих пор не нашла, куда ее сбыть. Дорогая вещь не только в зельеварении, но и для производителей тканей. Но в том-то и дело, что продающий оптом такую штуку ребенок вызовет кучу вопросов. Даже с добытым оборотным мне нужно еще найти покупателя, незаинтересованного в личности продавца, а затем сложить куда-то деньги, ведь сейфы Лонгботтомов и Краучей уже и пока что не мои.
Закончили с упаковкой трофеев — вернемся к нашим баранам. Снимаю веревки и Силенцио. Диагноз — жертва все равно молчит и трясется от пережитого ужаса. Хм, надо бы привести ее в себя. Жалящее заклинание как раз подойдет.
— Ай! — пискнула не своим голосом Паркинсон, схватившись за ужаленную ногу.
— Ну что, еще побегать хочешь?
Слизеринка опустила глаза.
— Ты меня отпустишь, если я извинюсь? — дрожащим голосом спросила Панси, будто у нее дрожали зубы.
— Конечно, в чем вопрос! А еще дашь мне клятву, что не сообщишь никому о событиях сегодняшней ночи ни одним из возможных способов.
Паркинсон чуть изменила положение, перестав лежать на боку, и действительно встала на колени.
— Извини меня, Грейнджер, — серьезно сказала она и тут же потребовала: — Но если ты об этом кому-нибудь расскажешь, я буду требовать для тебя Азкабана.
Требование вызвало странное ощущение, будто оно было озвучено как просьба, без особой надежды на согласие и таким голосом… Будто она вот-вот разрыдается. Черт, правда рыдает, делая вид, что поправляет волосы и одежду, а на самом деле лицо вытирает. Но не в голос. Даже не всхлипывает. Кажется, встреча со смертью довела ее. Ну не я же, в самом деле, довела? И вообще она заслужила.
— Ну-ну, за небольшую шалость? Будь спокойна. Перед клятвой разъясни-ка мне, где ты себя плохо вела. Давай помогу: не держала язык за зубами, оскорбляла и унижала людей. Повторяй.
У слизеринки бурно цвела борьба с собой: она оцепенела, рвано и нервно подрагивая, и одновременно боялась унижаться. Наконец, она открыла рот и, сцепив зубы, выдавила из себя нужные фразы, вскинув голову, прямо посмотрела на меня мокрыми глазами. Она поклялась жизнью и магией, что «не сообщит никому о событиях сегодняшней ночи ни одним из возможных способов».
— Ну все, можешь идти, — я махнула рукой, налюбовавшись на покрасневшие уши и щеки.
— А палочку?
— А ты не задумывалась, как я покинула школу и как ты в нее вернешься? В порванной ночнушке сквозь охраняемый аврорами периметр? Ну, раз я сегодня добрая, если хорошо попросишь, я могу тебя подбросить до слизеринских подземелий.
Поиздевалась над ней сегодня я действительно всласть. Куда уж дальше?
Так, погрузить ее в целебный сон и позвать Кана. Действительно нельзя ее отпускать одну, а то мало ли, и вправду дойдет до ворот, не встретившись ни с одним агрессивно настроенным обитателем леса.
Отлевитировав ее тело по тоннелям и коридорам, мы вышли в слизеринских подземельях, уже тщательно оглядываясь и навострив уши. Не хватало только встретить здесь преподавателя или старосту, проверяющих ночные коридоры. Шерлок, который все это время сидел в капюшоне Самуи, спрыгнул и побежал вперед на разведку.
Сгрузили мы Паркинсон с другой стороны потайного хода в гостиной Слизерина. Кан все это время был под дезиллюминационным заклинанием, и я отправила его таким спать. Мало ли, встретит кого-нибудь в коридоре, или в спальне кто-то не будет спать. Конечно, у него с собой сонная пыльца, но все же…
Все, на сегодня точно закончила. Из выпрошенного времени прошло уже одиннадцать дней, хотя нет, уже двенадцатый пошел. Пятница. Вторая неделя истекает. Посещение Хогсмида можно перенести с субботы на воскресенье, но все равно остается два дня. Что я не успела?
«Что я не успела?» — этот вопрос я задавала себе снова и снова, сидя в мягком кресле темно-бордового цвета, старом и выцветшем, но мягком. Огонь в камине, на который я уставилась, не желал отвечать на вопрос. После уроков в гостиной Гриффиндора пока что было тихо: не все пришли, а до вечера еще далеко, чтобы хвастаться покупными шуточками. Поэтому сразу после уроков я решила остаться здесь в одиночестве, чтобы еще раз все мысленно проверить. Тем более что сидеть все время в спальне — не выход. Просьбу я передала ОСТам — невзначай где-то сказать, что Волдеморт суров и беспощаден, потому, если встретишься с ним или его последователями, не вздумай бузить и бросаться на них с первой попавшейся табуреткой, — значит, условие Волдеморта выполнила. Это на случай, если проверять память будет. С Ричардом разговор не удался: я ему про одно — он мне про другое. Говорит, я сама к отцу пришла, а его осуждаю. Ну и хрен с ним, одумается рано или поздно. А я буду способствовать по мере сил и возможностей. ОСТам план занятий задала, на самообучении протянут некоторое время. Ажиотажа Панси действительно не смогла поднять. Сидела хмурая и молчаливая, а не как обычно, но вроде все в порядке. Даже никого не трогала из Гриффиндора.
С Августой поговорили; она не в восторге, но я пообещала писать ей письма или связываться время от времени, таким образом, сообщать, что у меня все там в порядке. Железная женщина, не знаю, как бы я на ее месте отреагировала… убила бы «внучку», наверное…
— Привет, Айрли, что делаешь? — меня отвлекла Гермиона, бесцеремонно прикоснувшись к плечу.
— Думаю… над эссе по трансфигурации, — отмахнулась я, но она не поняла и села в соседнее кресло. Поттер занял оставшееся свободным. И чем я так привлекла их внимание, нет, чтоб Рона проведать или за Малфоем проследить!
— А ты идешь на вечер к Слизнорту завтра? — снова спрашивает Гермиона, пытаясь завязать разговор. Наверно, все-таки странно я выгляжу со стороны, когда в раздумьях, раз она прилипла и у Поттера большими буквами на лице написано «подозрительно». — Рановато он рождественскую вечеринку затеял, скажи?
— Может быть.
— А ты с кем пойдешь? С Самуи?
— Да, а что? — я напряглась, наконец выполнив то, чего она добивалась: перевела взгляд на нее.
— Нет, ничего. Просто мы подумали расспросить его ты-знаешь-о-чем.
Божечки, какая секретность! Я еле удержалась от того, чтобы не закатить глаза. Весь Гриффиндор уже в курсе, что Поттера ограбили, если не вся школа, благодаря Малфою.
— Сомневаюсь, что он захочет с вами говорить, — учитывая, как вы обычно добываете информацию из людей, — да и не знает он ничего об этом.
— Ну, мы все равно спросим… на всякий случай, — гриффиндорцы переглянулись.
Ох, чую, надо предупредить Кана, чтобы ничего не пил, не брал из их рук и вообще не давал им прикасаться. Они ушли, но тут ко мне подошла и плюхнулась на ручку кресла младшая Уизли, хамовато положив руку мне на голову.
— Отвянь от них.
— Сама отвяжись от меня, — огрызаться и хамить я тоже умею.
Зашипел Шерлок, и рыжая быстро убрала руку. Вот и поговорили. Наконец-то избавила меня от своего назойливого общества… Хм, а это идея! Панси проучила, пришел черед Уизли.
Подготовка науки для Джин-Джин заняла немного времени, всего-то обговорить детали с моими… эм… подельниками и украсть из кухни парочку необработанных куриных тушек, но, увы, она привлечет больше внимания, и ее пришлось отложить до субботнего вечера. Раз в воскресенье мне придется уходить.
Оставшееся время я потратила на размышления о крестражах. Дамблдор сказал, крестраж содержит в себе часть души. Это грех, худшее преступление, да? Но ведь сработало, а о последствиях судить может только сам испытуемый или тот, с кем он общается. В общем-то, это их дело — мучиться с моральных точек зрения, а мне нужна эта вещь. Вот только результаты размышлений все никак не приходили. Как бы я поступила со своим крестражем? Спрятала бы в очень надежное место. Гринготтс — надежное место, а дорогая вещичка вроде медальона, очень подозрительно похожего на медальон Слизерина, вполне вписалась бы в антураж сейфа, забитого золотом. Только о сейфе Волдеморта ничего неизвестно, даже просто о его существовании. В Тайной комнате ничего нет, а если есть, я не в состоянии это найти. О жизни и передвижениях Тома Реддла и говорить нечего. Знать может разве что Дамблдор, который копает.
Отрешившись от таких невеселых мыслей и надев парадную темно-изумрудную мантию, лежавшую на дне сумки еще со Святочного бала, причесавшись и прихорошившись, я отправилась на праздничный ужин к Слизнорту. Скоро зимние каникулы, и все разъедутся, потому неудивительно, что он собрал праздничную вечеринку немного раньше.
Восемь вечера, гулянка только началась, а в кабинете Слизнорта вовсю играла музыка, звенел смех с разных сторон, вперемешку с шумом непрерывных разговоров. Положив руку на предложенный локоть Самуи, я подняла взгляд вверх. Помещение зрительно казалось больше, чем обычно, и будто повеселело. Стены и потолок были затянуты изумрудной, алой и золотой тканью, полностью скрывавшей за собой грубую каменную кладку, а сверху свисала клетка-шар со светляками, освещающими все пространство в приятный желтый, будто солнечный, свет. Но даже он не смог скрыть общую баламутную развязную атмосферу, в которой совершенно невозможно спокойно отдохнуть.
Мебели никакой я не заметила, что не удивительно, тут и так не протолкнуться. Кан, облаченный в темно-красную мантию, провел меня к свободному месту.
— Чувствую себя очень глупо, — сообщила ему, заметив, что несколько пар пытаются танцевать.
— Ничего странного, я тоже.
Я заметила в толпе Слизнорта, облаченного в мантию песочного цвета с симметричным орнаментом. Он как раз то ли дружески, то ли наставнически положил руку на плечо Поттеру и представлял его двум колдунам: маленькому в очках и высокому, черноволосому, чем-то напоминающему Роберта Паттинсона… наверное, истощенным несчастным видом. Неужто слухи были правдой, и это действительно вампир? Подозреваемый как раз повернул взгляд и уставился на меня, хотя кроме меня его рассматривали по крайней мере штук пять девчонок.
— Как думаешь, вампир или нет? — обратилась шепотом к своему спутнику.
— Может, оборотень. Если он откроет рот, я скажу точно.
— Все хотела тебя спросить… ты ведь был там, внизу, в Отделе тайн в тот момент, когда я потеряла сознание? — спросила, продолжая следить за странным мужчиной.
— Да.
— Что-нибудь странное заметил? Ну, с моим телом? Или вообще что-нибудь?
Я почувствовала на себе взгляд Кана, но не ответила и не повернулась, продолжая рассматривать зал.
— Странное… — будто попробовал на вкус слово. — Если и было, я не смотрел в тот момент. По залу прошла какая-то волна магии: кто-то, видимо, использовал сильное заклинание. Я думал, что-нибудь сейчас взорвется, столько силы было, но потом Дамблдор пошел к дверям, и оно постепенно стало спадать. Он, наверное, что-то применил. Дальше около тебя была Августа — я не стал подходить ближе.
— Напиток? — услышала знакомый голос и приглянулась, выискивая его обладателя. Это был Невилл в белом магловском пиджаке, выгодно высвечивающем его в толпе, а руками в перчатках держал поднос с бокалами. Зуб даю, он меня заметил, но свернул в противоположную сторону. Какого черта он меня так позорит?
— Схожу, поищу что-нибудь выпить и поесть, — вызвался слизеринец. — Обслуживание ни к черту.
Кан исчез так быстро, будто телепортировался, а всего лишь проскочил мимо двух пожилых чинно беседующих ведьм с бокалами в руках.
Хм… Невилла догонять что-то неохота. И сомневаюсь, что он захочет говорить со мной. Мы почти не разговариваем после того, как я сообщила о Крауче. Надеюсь, со временем все образуется. Надо же, согласился на роль официанта!
— Лонгботтом, — услышала я приветствие. Из толпы выбрался Забини вместе с одной из близняшек моего возраста, которые тоже попали в клуб.
— Забини, — кивнула без особого энтузиазма. Отношения с учениками Слизерина в клубе Слизней сложились вежливо-нейтральные. Ребята там собрались неагрессивные, потому обычной грызни и язвительных фраз не было, что меня вполне устраивало. Подумалось, хорошо хоть Уизли тут точно не будет. А парочка уже пошла дальше.
— Подвиньтесь ближе, ребятушки. Дайте нас вместе сфотографировать, — откуда ни возьмись возник Слизнорт. Встал между мной и парочкой слизеринцев, приобняв за плечи, и махнул фотографу.
Вспышка, секундная слепота, и Слизнорт уже уходит, сообщая, что надо как-нибудь всем вместе сфотографироваться.
Внимание снова отвлек шум: на это раз люди ойкали и отступали на пару шагов, наплывая в нашу сторону, другие же, наоборот, подходили ближе. Я тоже направилась взглянуть и застыла на месте, сумев протиснуться между двумя волшебниками.
Кан сидел на моем брате и самозабвенно отбивал ему кулаком по лицу. Из носа уже капала кровь.
— Хватит! — воскликнула я с негодованием, привлекая к себе внимание слизеринца.
Тот, как ни в чем не бывало, поднялся на ноги, поправил мантию, отряхнулся и обратился к наблюдающим, раскрывшим рты.
— Простите за беспокойство. Пройди, пожалуйста, вместе со мной, Айрли, я все объясню.
Вежливо говорит, клювокрыл копытчатый, чтоб я не нашла повода отчитать. Уж объясни, как до такого докатился, а всем это слышать необязательно. Позволю себя увести, а то только хуже будет, если Невиллу брошусь помогать. «Палочка у него есть, сам справится, я не нянька ему», — успокаивала я себя таким образом, пока слизеринец, взяв за локоть, провел меня к навесу из золотистой ткани, отделявшей нишу с окном от остального зала.
Я присмотрелась внимательней и заметила, что Самуи до сих пор на взводе.
— Он первым меня ударить хотел, вот что, так что я действовал правильно, — сообщил с уверенностью. — Он сказал, что все из-за меня. Якобы я тебя испортил. После того, как мы с тобой стали встречаться, он сестру потерял, козел.
Я… несколько даже дар речи потеряла.
— А ты что же такое сказал?
— Чтоб ушел отсюда. Домовики разносят еду, их мало, но это проблемы Слизнорта. А потом то, что он сам бросил сестру. Только он один виноват, и если бы не кичился своим гриффиндорским значком, то и проблемы бы такой не возникло… — пылая злостью, Кан скрестил руки на груди и замолчал, уставившись в окно. А затем, успокоившись, неожиданно спросил совершенно другим тоном: — Ты же меня простишь? Я ему, кажется, нос сломал.
Я задумалась над ситуацией. С одной стороны, Кан сам не избежал рукоприкладства, а ведь вполне мог просто уклониться и потушить конфликт, только язык у него острый порой, когда его выводят. С другой стороны, может, Невилл очухается после этого? Оно ж, когда мужчина мужчине так объясняет, доходит быстрей.
— Я предпочту это забыть, — признала я наконец.
Слизеринец, взяв меня за плечи, легким движением прижал к стене и, приблизившись лицом к лицу, сообщил в глаза:
— Я знаю, как загладить неприятные эмоции приятными.
Хитрец… Но целуется классно. Мы стояли прямо там, закрытые от посторонних глаз золотистой завесой. Он нежно обнимал, жадно целовал и стискивал в объятьях, сильно прижав к себе, будто боясь, что я куда-то денусь. Я же отвечала, чувствуя под его плотной, но тонкой мантией нажитые долгим трудом мышцы на плечах и спине, и проводила рукой по жестким коротким волосам. Слизеринец, наклонив голову, переместился к шее, щекоча горячим дыханием за воротником, и я поймала себя на мысли, что не против продолжить, но… Но.
— Мы должны сегодня успеть кое-что сделать, — напомнила я ему, прикрыв глаза. — А если мы продолжим, то можем не успеть.
— Все равно придется тащить ее вниз. Так почему сейчас, а не после отбоя? — возмутившись, пропыхтел он мне в мантию, отчего по спине пробежали мурашки от дыхнувшего жара.
— М… После отбоя будут патрулировать коридоры. И шум преподаватели поднимут быстрее, чем ученики. А так мы вроде бы на вечеринке были. Алиби, понимаешь?
Со всемирной тоской и сожалением он отстранился. Вздохнул с показательно горестным видом.
— Тогда пошли.
* * *
— Наконец-то! — шикнула на нас взвинченная и раздраженная Трэйси, когда мы пришли в договоренный чулан. Кан запер заклинанием двери, а я приняла протянутую подругой сумку со сменной одеждой.
— Успеем, — ответил ей Самуи, закончив с дверью, и направился ко мне за своими вещами. Захария с Трэйси отвернулись к двери, подсвечивая чулан Люмосом, а мы с Каном, отвернувшись спинами, переодевались.
Захарии я обещала участие в своей затее: у него тоже были счеты к младшей Уизли, а уже за ним увязалась Трэйси, обосновав это тем, что «просто не может это пропустить». Подозреваю, она хотела отомстить так же, как Захария, по той же причине.
На этот раз мы подловили Уизли в пустом коридоре вместе с ее «другом», когда они поднимались наверх, к гриффиндорской башне. Увы, одна она редко ходила. Дина Томаса оглушили и сложили у стенки.
Захария достал из сумки две банки красной краски и широко улыбнулся, осмотрев дизайнерским взглядом каменную кладку стены.
— Можно писать буду я? — спросил он с непередаваемым выражением лица, заставившим даже меня насторожиться такому рвению.
— Если текст помнишь, то… ладно, — согласилась, не желая мешать порыву его широкой души. Я же все понимаю, ага.
Отправив Трэйси и Кана в разные стороны коридора караулить из-за угла под дезиллюминационным заклинанием, я, поглядывая на Карту Мародеров, вновь повернулась к пуффендуйцу, с воодушевлением занимающемуся вандализмом по отношению к древним стенам. Рост у него высокий, буквы крупные вырисовывает, еще, по идее, должен попытаться повторить почерк Джинни, которым она писала на стенах. Все же в то время он учился, в отличие от меня, и видел все происходящее. А достать из памяти с легкой помощью в виде легилименции вполне возможно.
Наконец, Захария опустил кисточку и встряхнул затекшей рукой, осмотрев получившуюся надпись.
«Тайная комната вновь помыта. Враги наследника, не топчите».
Шуточно. И в то же время с намеком, когда начнут искать Уизли, которая пока что лежит без сознания посреди коридора.
Все, связываемся через монеты. Сбор, и отправляемся вниз. Каа уже отбыл к себе на родину. Надеюсь, успешно, и с ним все будет хорошо. А я сделаю вид, если кто-то сильно красноглазый будет рыться в голове, что василиск сам ушел, я не причем, и вообще он не мой, впервые его вижу.
Мы специально выбрали место недалеко от туалета Миртл. Парящее над землей тело Уизли я накрыла мантией-невидимкой, на остальных наложила комплекс маскирующих чар, чтобы даже звук шагов смягчался. В общем, если привидение там, оно никого не должно опознать.
К счастью, Миртл на посту не было, и мы беспрепятственно спустились вниз. Согласно плану, Уизли мы оставили перед люком в Тайную комнату, который открывался лишь владеющему языком змей. Впрочем, с другой стороны ее ожидал долгий путь к лазу и почти вертикальный подъем, полный паутины, грязи и ржавчины. Пусть потом самостоятельно ищет выход или ждет, пока ее найдут. Я оставила ребят доделывать работу, а сама пошла забирать перстень Дамблдора… или правильней сказать Реддла? Один черт, перстень с треснувшим камнем я забрала.
Когда вернулась, работа уже заканчивалась. Петухи подверглись насилию моих садистов, рассыпавших вокруг Уизли кучу перьев, а тушки остались раскиданы вокруг. Учитывая, что они без головы, — то еще зрелище. Остатками красной краски испачкали руки и мантию рыжей; я мстительно заметила, что отросшим до плеч волосам тоже досталось.
— Закончили? — обратилась я ко всем, заставляя задуматься, никто ли ничего не забыл и кто что мог оставить.
Ребята, уже стоявшие рядом, снова проверили сумки и сложенные туда пустые банки, кисточки, снова проверили одежду, которую успели сменить. Ту, в которой работали, придется потом самостоятельно застирать, благо заклинания для этого есть. Очистили и проверили волосы — хотя работали в капюшонах, но что-то могло попасть все равно.
Разделившись, обратно возвращались через входы в других туалетах. Мы с Каном, снова оказавшись в парадных мантиях, разошлись по гостиным, горячо попрощавшись. Увы, вечер у Слизнорта должен был уже закончиться. Оказавшись в спальнях, связались, чтобы проверить, как все добрались.
Самое важное: книга, карта Мародеров, мантия-невидимка и кольцо вместе с запасом зелий на всякие непредвиденные случаи — у меня в защищенных карманах мантии. Остальной объем переписанных книг, яда и шкуры василиска, а также паутины акромантулов и прочих трофеев из Запретного леса распределила на хранение всем ОСТам и когтевранцам.
Ну что ж, осталось отдохнуть последнюю ночь в Хогвартсе, чтобы снять подозрения. Было бы очень странно, если бы я исчезла в тот миг, когда Джинни попала в такую беду, согласитесь?
Dampier-Lily
Дата: Пятница, 23.01.2015, 16:35 | Сообщение # 602
Посвященный
Сообщений: 48
Айрли как-то увлеклась. По-моему иногда слишком жестоко. Время поджимает, сорвало даме крышу:D
Умеет она стравливать людей. Я про Малфоя с Поттером.И ведь копать дальше не будут, ибо верят, что во всём виноват их злейший враг. Например для Света во всё виноват Волди. Для Пожирателей: "Это происки Дамби и его верных собачек".
В каноне, к сожалению, мало про нейтральных.
А вот отношения с Невиллом как дальше развиваться будут? Он присмотреть за Айрли в официанты пошел? Или как?
Глава просто огромная, что крайне радует^^
Спасибо за проду;)
vaseval
Дата: Суббота, 24.01.2015, 16:45 | Сообщение # 603
Ночной стрелок
Сообщений: 78
Автор, замечательно пишите. Так и хочется читать и читать когда следующая прода? И ничего не жестоко. Вполне нормально.
Как вы считаете, какая разница в уровнях навыков боя между Беллой и нашей героиней?(Хотя Айрли пока только учится высшей магии)
Арх
Дата: Понедельник, 26.01.2015, 00:16 | Сообщение # 604
Демон теней
Сообщений: 262
ЦитатаDampier-Lily ()
А вот отношения с Невиллом как дальше развиваться будут? Он присмотреть за Айрли в официанты пошел? Или как?
Сие есть тайна покрытая мраком
Цитатаvaseval ()
Автор, замечательно пишите. Так и хочется читать и читать когда следующая прода? И ничего не жестоко. Вполне нормально.
Как вы считаете, какая разница в уровнях навыков боя между Беллой и нашей героиней?(Хотя Айрли пока только учится высшей магии)
Спасибо, как всегда ничего не могу обещать)
Странная реакция, кто заявляет, что слишком жестоко, другие отвечают, что она не круциатусами сплошь бросалась. На самом деле главную роль сыграли акромантулы. Панси крепкая девушка с характером.
Разница конечно есть. Это и опыт (у гг больше теоретический с постоянным сдерживанием, у Беллы ничего такого нет) и обстоятельства в которых они встретятся.
Арх
Дата: Пятница, 30.01.2015, 23:08 | Сообщение # 605
Демон теней
Сообщений: 262
Глава 77
Ничто не предвещало беды…
Почему-то эта фраза все время возникала в памяти. Может быть, виной тому прекрасная тихая погода в Хогсмиде, больше подходящая концу февраля. А может, гладкость провернутых планов, без сучка, без задоринки, как говорится? Панси уже через день не выглядела угнетенной, ржала вовсю и клеилась к Малфою. Джинни не нашли, но тревогу поднимать не стали, как и в случае с пропажей Монтегю со Слизерина. Нет, во главе с деканом обыскали все, но ничего, конечно же, не нашли. Как сквозь землю провалилась, хе-хе. Уизли же сама не выбралась из лаза и, как я надеюсь, не смогла пройти дальше люка, открывающегося только с помощью змеиного языка.
Все это было слишком тихо… Еще и я одна иду по улице, не считая Шерлока, как всегда сидящего в капюшоне. Никогда раньше это меня особо не напрягало, а сейчас, поди ты, нервы на пределе. Смутное ощущение чего-то тревожащего, будто что-то забыла, или вера во всемирный закон подлости.
Ну ладно, палочка в кармане, рука крепко ее сжимает, до отделения сети летучего пороха, совмещенного с почтой, совсем немного.
Я вздрогнула и вся напряглась, когда меня что-то дернуло за мантию. Когда я обернулась, наставив палочку, выдохнула с облегчением: я чуть было не оглушила ребенка лет восьми с ясными голубыми глазами, казалось, заглядывающими в душу. С детской непосредственностью мальчик протянул мне флюгер на короткой деревяшке с семью разноцветными лопастями.
— Тетенька, можете починить?
— Я спешу… — заглянув в детские грустные глаза, смотрящие с надеждой, исправилась: — Ну ладно, давай сюда. На вид ничего не сл…
Челюсть с клацающим звуком сомкнулась, легкие сжало от рывка в районе живота как раз на вдохе. Почувствовав свободу движений, я закашлялась, стараясь вдохнуть живительного кислорода, и не сразу разглядела сквозь выступившие слезы обстановку. А знакомый мальчик, стоящий в двух шагах, выпустил из палочки в руке еле заметные веревки, сотканные из желтых искр. Тело вновь сковало, я покачнулась, пытаясь удержать равновесие, но ноги были плотно прижаты друг к другу, и я завалилась вперед, поняв перед тем, как удариться головой, что Шерлок спрыгнул с плеча. Белые круги в темноте перед глазами и беззвучный звон, оглушивший меня. Сквозь неприятные ощущения, чувствуя привкус крови от прикушенного языка, я ощутила, что меня куда-то двигают. Когда это несчастье отступило и я смогла поднять голову, то лежала уже на спине. Первым неосознанным желанием было встать и достать палочку. Руки дернулись, но что-то звякнуло, будто железо о камень, и в следующее мгновение я поняла, что скована не только по рукам, но и по ногам. Вот это уже было хреново.
— Кто тебя послал? — обратилась я к белобрысому дитёнку, руками передвигающему какие-то небольшие камни на полу… Черт, черт, черт! Это ритуальный круг! Понять бы еще, для чего он предназначен. Хотя, чует моя задница, без жертвоприношений он не обходится. — Ты меня слышал?
— Постарайся не причинить себе вреда путами. Я сейчас закончу, и мы сможем поговорить, — ответил он деловым уравновешенным тоном, ничуть не свойственным ребенку.
Мерлинова пижама, я не хочу быть жертвой! Мальчик — явно личина под оборотным зельем. А трюк до чего стар, сродни «Не подскажете, как пройти в библиотеку?». Горгулью мне в печенку, почему это так обернулось?!
— Все, — сообщил мальчик, осматривая свою работу. Я тоже попыталась покрутить головой и увидела из-за постамента, на котором вынужденно лежала (скорей всего, алтарь), только часть его ритуального круга. Камни, самой разной формы и размеров, куча символов и линий — даже лучше разбирайся я в этом деле, все равно не поняла бы: угол наклона не позволяет разобрать. И драгоценные предметы: золотые изделия от кольца до массивного кубка и драгметаллы, которые также присутствовали и на украшениях либо представляли собой просто исполинских размеров блестящие камни. Моя сумка лежит в углу вне пределов круга, рядом с проклятым флюгером-порталом. Шерлок бесится и прыгает в железной клетке.
Я повернула голову обратно, услышав, как мой похититель приближается. У меня душа в пятки ушла, когда я увидела в его руке нож. Но он не потянулся сразу к горлу и не вонзил в сердце, а сделал широкий надрез на запястье, повернутом кверху, подставил чашу и больно надавил на руку, сцеживая кровь. Одним взмахом палочки залечил порез, когда кровь перестала обильно течь, перешел сначала к одному украшению, затем к другому, капая одному ему понятное количество на предметы. Затем вернулся и проделал то же самое со второй рукой.
— Время подходит. Видит бог, мне не хотелось, чтобы ты видела мой облик и проклинала меня, но я должен быть с тобой честным, — сообщил мальчик, остановившись за пределами ритуального круга, чтобы затем отворить тяжелую железную дверь, втиснутую среди каменной кладки подземного зала.
Прошло, казалось, не больше пары минут, пока я вдыхала затхлый остановившийся воздух. Вернулся похититель… оказавшийся директором Школы чародейства и волшебства Хогвартс и обладателем прочих громких титулов, вызывающих в нынешних обстоятельствах сильные опасения.
— Зачем? — сглотнула я. — Вы точно Дамблдор? Хотя нет, зачем вам проводить ритуалы с моим участием в качестве жертвы?
— Тебе не о чем волноваться, — седобородый старик, на этот раз не обвязавший бороду никакими украшениями, заложил руки за спину. — Я не буду тебя убивать. Этот ритуал не требует чьей-либо смерти, всего лишь долгие расчеты, вытягивавшие жизнь и все соки из меня. Но с математикой покончено. Скажи, Айрли, тебе никогда не хотелось совершить что-то великое? Чтобы это повлияло на весь исход войны. Приложить руку к чему-то стоящему и очень важному?
— Поконкретней. Моя смерть в этом участвует?
— Нет же, — сокрушенно покачал головой старик. — Хотя без самопожертвования не обойдется.
— Тогда нет.
— Я так и думал, — заключил он с видом знатока, разгладив свою и так ровную бороду. — То, что я тебе предлагал, было идеальным вариантом, но совсем нежизнеспособным. Ты могла бы приложить все свои силы к благому делу, помогла бы одолеть Волдеморта, который давно перестал быть человеком. Даже несмотря на твою темную направленность, ты могла бы существенно облегчить задачу, не в первый раз на моей памяти — были темные маги, которые понимали свое проклятие. Но вся загвоздка в тебе. Ты не способна на самопожертвование, тебе не дано понять великую миссию и важность Мальчика-Который-Выжил, в тебе нет веры.
— И разочаровавшись во мне, вы решили провести ритуал с жертвоприношением? — продолжила я его мысль, не скрывая язвительности тона.
— Никакое это не жертвоприношение. Ты всего лишь поделишься своей силой с людьми, которым не хватает мощи устоять против армии Пожирателей. Знаешь, сколько домов требуется защитить? А сколько магии требуется найти, чтобы защита была хотя бы минимальной? Ты могла бы это сделать добровольно, но ты ведь не согласишься на это, я прав? Хотя, должен признать, переход к этой вынужденной мере вызван также тем обстоятельством, что тебе известно о крестражах Волдеморта. Возможно, он повлиял на твою темную душу сильнее, чем на Джинни Уизли, — ты совершенно не похожа на обычного ребенка. Изменения слишком разительны. Кстати, раз уж мы подошли к этой теме, то где Джинни Уизли?
— Какая Джинни Уизли? — с поддельным удивлением улыбаемся, пусть подавится, ничего теперь не скажу.
— Понимаю… Соперница, выстоявшая против силы Лорда Волдеморта, и ей ведомо о нем слишком много, я прав?
Я промолчала. Пусть думает, что хочет. А легкое давление на мозги я могу сдержать.
— Ладно, рано или поздно я найду, куда ты ее спрятала, это не так уж сложно, когда у тебя весь замок как на ладони; гораздо важнее другое: что тебе сказал Волдеморт? Что за вещь хранится в сейфе Краучей? Это оружие, артефакт или что-нибудь еще?
Я не собиралась отвечать. Да и толку-то было — эту отмазку с вещью, которую желает заполучить Волдеморт, я придумала на ходу, когда нужно было выиграть время. Давление усилилось, мозги, казалось, вскипели от мощи, которую я держала у ворот. Глаза сами собой зажмурились, потому что я перестала что-либо видеть, полностью погрузившись в отпор врагам, наседающим на разум. Казалось, на меня прет целая армия, а стены постепенно рушатся, но тут же я их восстанавливала, бросая в бой своих воинов, чтобы сдержать наплыв чужих мыслей.
Прекратилось все неожиданно. Чужая армия отступила, а я, вернувшись в реальность, почувствовала, как по губам стекает кровь из носа.
Удалось, я сдержала. Пусти я его внутрь, за прочные окклюментные стены разума, и за исход сражения я уже не могу ручаться. Он мог выловить все что угодно. А моя школьная жизнь в последнее время была так испещрена тайнами, что даже подсунутое воспоминание могло содержать кусочек этой тайны. Дамблдору же палец в рот не клади, он за любую ниточку зубами ухватится и распутает до конца.
— Ай-ай, ну что ты так перенапрягаешься, Айрли? — этот… этот Гендальф недобитый подошел и принялся вытирать мое лицо платком, пахнущим чем-то приторно сладким.
Я закрыла глаза, внутренне успокаиваясь и настраиваясь на то, чтобы не облегчить ему задачу.
— Зря ты так, — пожурил меня директорский голос. — Не знаю, ведомо ли тебе, но заклятию Легилименс без разницы, закрыты или открыты у жертвы глаза, оно действует абсолютно с любого ракурса. Твоя защита достойна похвалы. С прошлого раза, когда ты замечала легилимента, твой разум стал сильней.
Я фыркнула, давая понять, что на похвалу от человека, желающего провести мое жертвоприношение, мне плевать.
— Можешь расслабиться, сегодня я уже не буду тебя трогать. Разум имеет свойство ломаться. Конечно, на мою задумку это не сильно повлияет, но я предпочел бы избежать такого исхода. Ладно, тебе, наверно, интересно узнать, для чего ты здесь. Я удовлетворю твое любопытство. Для начала ты можешь порадоваться, что сейчас не в Азкабане. Я учитывал и такой вариант, но Азкабан сейчас слишком часто меняет хозяев — нельзя доверить ему такую ценность, как ты.
Я напряглась, снова почувствовав, как ледяные путы страха сжимают горло и скребутся в животе. Сердце уже давно пустилось в дикий галоп, не давая нормально дышать.
— Твоя единственная ценность в огромном источнике магии. Пусть темной, но если ее переработать, можно изменить ее состав и получить нужную. Потери будут большими, но, учитывая, сколько ее у тебя, не слишком значительными. А ты можешь себе представить, сколько мощных артефактов ты можешь зарядить?
— Обломаетесь, — рыкнула я, не желая слушать это.
Дамблдор издал короткий тихий смешок.
— Впрочем, многие до сих пор готовы заплатить за насыщенную темную энергию. Как не повезло сторонникам Волдеморта, что им не достанется такой алмаз.
— Вот в чем дело! — пришло ко мне озарение. — Вы похитили меня по дороге. Для Темного Лорда я сбежала, и вы даже можете через Снейпа сообщить ему, что я в Ордене и надежно защищена и спрятана вами лично. А для… — я запнулась, ужасаясь и понижая голос. — Для Августы я пропала в среде Пожирателей.
Глаза я по-прежнему боялась открывать, но голос Дамблдора был безмятежен:
— Я знал, что ты достаточно сообразительная волшебница.
— Так вы просто решили использовать мою магию вне зависимости от моего мнения. Значит, ритуал предназначен для этого?
— Да. Ты всего лишь поделишься магией.
— И как же быстро я окочурюсь от постоянной растраты магии?
— Ну, зачем же сразу о грустном? Я позабочусь, чтобы ты восполняла энергию. Хм… Уже должно все насытиться и впитаться.
Я услышала, как он удаляется, но не выходит из комнаты.
— А причем тут Азкабан? — прокричала я, почувствовав движение магии, пока что не затрагивающей меня.
— Кроме дементоров, не самых лучших собеседников, между прочим, там происходит то же самое. Только жаль терять твою энергию, отдавая ее в дырявые руки Министерства. Им хватит и обычного потока на поддержание своих нужд. Поэтому будь благодарна, что я выбрал это место, а не Азкабан, без бонусов в виде дементоров, — прокряхтел Дамблдор, будто перетаскивал огромные валуны.
Магия в округе стала вести себя активней. Неведомая сила словно вытягивала, отрывала от меня кожу, тянула в разные стороны, и мой магический запас, всегда ощущавшийся приятным теплом в груди, будто корчился в муках.
Мне не было больно, но тоска и жалость, поселившиеся в груди из-за отбирания части себя, были слабым утешением. И я никак не могла ее удержать.
Не знаю, сколько это продолжалось. По моим ощущениям, несколько часов: от одного до пяти. Когда это прекратилось, я чувствовала себя полностью разбитой и обессилившей, просто продолжая лежать и пялиться в покатый потолок высоко над головой, потому что даже о чем-то думать казалось непосильной задачей.
Вернулся Дамблдор. Почему он занимается этим лично? Может быть, потому, что нет у него таких людей, которым можно доверить настолько грязную работу?
Он приставил к губам горлышко бутылки, и я закашлялась, почувствовав, как что-то обжигает горло. Спиртное.
— Пей, это разгонит кровь. Сейчас еды принесут. Смотри, я сам пью.
Я приоткрыла глаза, чтобы увидеть диковинную, казавшуюся абсурдной картину: пьющий коричневатую жидкость прямо из горла бутылки Дамблдор. А, черт с ним, пара глотков дела не решит, а мне нужно взбодриться и выйти из апатии.
— За то, чтобы никто никогда после войны не вынужден был прибегать к этой магии, — провозгласил торжественно.
— Тост, конечно, херня, а тебя я убью, как только выберусь отсюда, — пробормотала, ощущая одолевающие меня сновидения. Усталость сменилась на минутный отдых, и в следующее мгновение я открыла глаза, будто не спала вовсе, но чувствовала себя гораздо лучше.
Воспоминания, мысли, догадки заполонили голову. Цепи все так же крепко держали меня. А спустя десять минут появился лопоухий домовой эльф в полотенце, прикрывающем срам, и принялся меня кормить. Объем еды впечатлял, и это была далеко не овсянка, а мясо, рыба, салаты и прочее, но все очень сытное. Понятно, почему так щедро: вся еда пойдет на восстановление.
Оставшись одна, я стала строить планы, как отсюда выбраться. Непонятно откуда именно «отсюда», какие-то подземелья или чей-то подвал. Равносильно я могу как оставаться под Хогвартсом, так и находиться в личном убежище старика. Ловко он сделал: пропала бесследно, Крауч будет пытать Орден, Августа попрется в тот же Орден, может быть, не сразу, но если Дамблдор этого захочет, то может накалить атмосферу. Выть хочется на луну, беда на мою голову! А я-то при этом протяну в таком темпе сколько? Несколько месяцев? Или больше? Или медицинские печати повредятся раньше, как тогда, когда я делилась магией с дубом в Запретном лесу?
Сумки моей не видно. Но там не было чего-то особо ценного — все у меня в карманах под надежной защитой крови, можно сказать, в подпространстве, и надеюсь, что оно не повредилось и не далось Дамблдору. Потому что мантии на мне не было, остался тонкий свитер и джинсы с кроссовками. Я мантию хорошо защитила, потратив на изучение создания таких «расширенных подпространств» уйму времени, так что разрушиться не должно… Надеюсь.
Как выбираться? Цепи крепкие, даже очень. Усиленная концентрация огненной магии в руке, показавшаяся комком пламени, ничего не дала, цепи остались так же крепки, а долго удерживать беспалочковое заклинание я не смогла: мой резерв еще не полностью восстановился.
Обождав немного, я решила, что нужно пробовать кроме разрушения цепей просто выскользнуть из них, для ритуалов они должны быть без магии, так что сжиматься по руке не должны. Единственный вариант, пришедший в голову, — трансформация. Благо курс анимагии почти завершен, оставался лишь последний шаг — полная трансформация в зверя. Я уже знала, какой у меня зверь: он похож на маленького медведя с пушистым хвостом и длинной густой шерстью бурого цвета, почти черного. Зубы и когти у него были, что меня вполне устраивало. Сам зверь размером не больше собаки, так что если я сделаю последний шаг и смогу обратиться, то смогу выскользнуть из колец на запястьях и щиколотках. Проблема лишь в том, что этот «последний шаг» я все никак не могла совершить уже долгое время, а если выйдет, существует опасность, что я забуду о том, что я человек. Нужна практика и страховка от кого-нибудь, кто сможет меня остановить и обернуть трансформацию вспять. Впрочем, в таких обстоятельствах сначала бы выбраться каким-нибудь способом.
Концентрация и попытка обернуться полностью была как всегда болезненной. Тело пыталось измениться, перестраивались кости, нарастала шерсть, менялась форма тела. Полная трансформация не понадобилась: руки и ноги выскользнули из цепей раньше, а освободившись, я обернула все вспять. Аккуратно переступая через начерченные линии, я разглядывала и запоминала по возможности конструкт. Драгоценные предметы по краям отсутствовали.
Единственная дверь оказалась заперта. Простая беспалочковая Алохомора проигнорирована. Я оперлась плечом о стенку и сползла вниз, ощущая сильную слабость. Ну, вырвалась я из такого положения, что дальше? Можно попытаться исполнить без палочки что-то помощней, но этого я не умею, а сил и так кот наплакал. Сообщить кому-то не могу: связная монета, пергамент и зеркальце остались в мантии. Лишь бы Дамблдор не разрушил ее! Там книга, моя книга!
Почему-то вспомнилась Темная метка Волдеморта, которая позволяла вызвать его в любой момент. Но я тут же выбросила эти мысли: несмотря на удобство и полезность именно сейчас, такая штука несет больше проблем. Хотя бы тем, что выбросить ее нельзя, а вызванный Волдеморт может быть отнюдь не добрым. Посмотрим правде в глаза: даже если через Метку можно отследить мага, то должны существовать способы скрыть местоположение носящего.
В общем, мысли ушли не туда. Звать на помощь еще более бесполезно. Надо все-таки попытаться накопить энергии и взломать дверь силой. Возвращаться на алтарь не хочется: мне кажется, он и в дезактивированном состоянии пожирает мою магию, как давит весь грот без окон. Но если я хочу выиграть время, нужно, чтобы Дамблдор ничего не заподозрил, иначе примет меры.
Я вернулась на прежнее место. В следующий раз Дамблдор вновь пришел и активировал магическую выжималку.
После очередной попытки легилименции я решила снова попытаться его разговорить, пока он уверен, что я никуда не денусь.
— Выходит, вы лгали мне, загнали в ловушку и используете. Почему вы считаете себя лучше Темного Лорда?
— Ты всего лишь одна волшебница, в то время как я думаю о многих. Лорд Волдеморт безжалостен, он погубит всех. Он лицемерен, он полукровка, и разбрасывается одинаково жизнями как чистокровных, так и маглорожденных, он одурманивает волшебников. Мои действия оправданы.
— Пункт про одурманивание относится и к вам тоже. Впрочем, я не хочу говорить об Ордене Феникса и выслушивать громкие речи об общем благе и долге, — устало возразила. — Скажите, почему бы с самого начала не попросить меня поделиться магией добровольно? Я не верю вам, но ведь я могла войти в ваше положение.
— Я видел тебя как открытую книгу. Недоверчивая, подозрительная, зацикленная на себе, но в то же время умелая и сообразительная, и при этом твердо настроенная против авторитетов. Меня называли Вторым Мерлином, но тебе не удалось скрыть презрение и настороженность. Ты не верила в скрытые возможности Мальчика-Который-Выжил, и никакие его победы тебя изначально не восхищали. Ты игнорировала любое знамя. Ты лакомая добыча для Волдеморта. И дать тебе совершить свой выбор я не могу. Волдеморт и ранее умел заманивать на свою сторону молодых волшебников, а тобой он слишком сильно интересовался после встречи. В тебе скрыта огромная сила, сдерживаемая печатями. За короткий срок ты, конечно же, не сможешь научиться управлять ею, зато Ордену нужно больше мощных защитных артефактов. Извини.
Старик это сказал с такой легкостью, обыденностью, с намеком на извинения, которые ничего не значат. Паршиво.
— Мои печати могут не выдержать нагрузки.
— Так тому и быть. Лекаря я сюда привести не могу. Но не волнуйся, если я чем-то смогу помочь, я сделаю это, — с этими словами он принялся сканировать меня волшебной палочкой.
— Теперь вы окончательно мой враг, — прикрыв глаза, сообщила я ему. Он ничего не ответил, просто улыбнулся, прекрасно понимая беспочвенность угрозы.
Дамблдор приходил активировать ритуал еще восемь раз. Выбраться из цепей в момент начала ритуала не получится: Дамблдор следил за его проведением и забирал накопители после окончания ритуала. Наброситься на него и попытаться отобрать палочку, которая все время была у него в руке, — затея безнадежная. Он трижды успел бы меня парализовать. Это не говоря уже о постоянной потере крови и постоянном отсутствии сил.
Каждый раз было мозголомство, и я не впускала его в разум, пока однажды мне не удалось каким-то образом отстраниться, раствориться даже точнее будет, оставив Дамблдору одну пустоту. Созданная мной, она была очень вязкой и отрезала абсолютно все: слух, зрение и обоняние. Может быть, именно ее я когда-то видела, потому что ТАКОЕ, с такими свойствами, было просто невозможно представить. Я впадала в некую прострацию, и выходить из этого состояния было очень тяжело. Я теряла счет времени и, бывало, оставалась в пустоте гораздо дольше, даже после того, как Дамблдор уходил. Он сказал, пять дней. Несколько раз побарахтавшись, директор пришел к выводу, что оно того не стоит, и огорчился… но не слишком. Мне же оттого, что он сдался, стало только легче.
Я не могла точно сказать, что прошло восемь дней. Я стала чаще спать, если не спала, то ела или пыталась пробить дверь и стену, на которые ни режущие, ни огонь не действовали. Но мне по ощущениям кажется, что Дамблдор делал перерывы в два-три дня. Не считая, конечно, того времени, что я провела в прострации. Страшно было погружаться в такое вот состояние.
Но однажды обычную тишину нарушил хлопок, который я никак не ожидала здесь услышать. Затем еще два, почти сразу. Я мигом повернула голову и поднялась на ноги, так как именно в этот момент сидела на полу, размышляя, как бы так выкрутить простое заклинание и вбухнуть в него побольше сил.
Глазам не могу поверить. Передо мной Кикимер! И два других домовика, в одном из которых угадывается тот, что приносил еды.
— Кикимер исполняет приказ, — объявил домовик, гордо вздернув крючковатый нос и выпятив грудь.
— Тини и Бриннер сопровождают эльфа-домовика, пока Кикимер исполняет приказ волшебника, — добавили домовики позади него. — Кикимер чужой, Кикимер должен уходить.
— Кикимер привел хозяина в дом, хозяин ждет вас.
— Тогда перенеси меня к твоему хозяину, — приказала я, чувствуя, как расползается по лицу радостный оскал.
— Нельзя! — пискнули чужие домовики. — Эльфы-домовики должны кормить волшебницу по часам!
— Так! — прервала я их. — Приказа не выпускать меня отсюда не было? Не было! — «Да, да, да!!!». — Кикимер выполняет приказ волшебника, это высший закон для домовика, значит, вы не должны ему препятствовать. Кикимер! Когда перенесешь меня отсюда, вернись и забери мою мантию и сумку… И все остальные мои вещи. А вы быстро соберите мои вещи до его прихода и отдайте. Все ясно?
— Тини все сделает!
— Бриннер исполнит волю колдуньи.
С двумя почти одновременными хлопками они исчезли. Ну, осталось успеть все, пока Дамблдор не вернулся. Я взяла Кикимера за руку, и он перенес меня в гостиную дома на площади Гриммо. Я плюхнулась на диванчик и стала ждать, пока вернется эльф. Какие, однако, полезные эти домовики, надо бы себе парочку личных завести… так, на всякий случай.
Кикимер вернулся спустя пару минут, обмотав ремень сумки вокруг шеи несколько раз и оставив ее висеть спереди, сгибая и так низенького домовика в три погибели. Мантию он бережно протянул на руках, задевая пол; поверх нее лежали моя драгоценная книга, палочка и Шерлок в массивной железной клетке. Я быстро проверила карманы. Те, что были попроще зачарованы, с зельями и другими полезными вещами, открыты, но весь хлам на месте, зелий нет. Зато потайной карманчик, хитро вшитый в подкладку, нетронут, и кольцо в нем на месте. Как же все-таки хорошо, что моя паранойя тогда твердила о том, что Реддл не обрадуется своему кольцу. Сумка со сменной одеждой и ванными принадлежностями на первый взгляд нетронута. Мантии и карты ожидаемо нет.
— А как ты меня нашел? — поинтересовалась я облегченно у домовика, который еще не получил разрешение уйти.
— Колдунья приказала найти себя, когда Кикимер приведет хозяина домой, Кикимер выполнил приказ.
— Подробней.
— Кикимер искал долго. Если бы колдунья позвала Кикимера, Кикимер нашел бы быстрей.
Хм, тоже какие-то следящие чары? Или домовики, как ищейки, разыскивают, скажем, по магическому следу? Никогда не слышала о таком.
— Обращайся ко мне просто Ли, — поморщилась я, начиная подозревать, что какая-то другая колдунья была на моем месте. — А где ты меня нашел?
— В Хогвартсе, мисс Ли, — проскрипел домовик, тут же поправившись по прошлому опыту. — Кикимер думал, что мисс Ли учится в школе, он пошел искать. Кикимера поймали школьные эльфы-домовики, — и так не блещущее какой-либо красотой лицо искривилось в гримасе. — Кикимер сказал, что исполняет приказ волшебника, своего хозяина. Его провели к мисс Ли, Кикимер выполнил приказ.
Я не выдержала и захохотала. Будь я менее на взводе от стремительного и неожиданного освобождения, реакция была бы другой, но сейчас мне показалось это очень забавным.
Дамблдор спрятал меня в Хогвартсе, прямо у себя перед глазами, там, где, как он сказал, «весь замок, как на ладони». Подвели его домовики, которые напрямую подчиняются директору, но уважают всех волшебников. Зато магический фон что надо! В школе каких только вспышек нет, идеальное место, для того чтобы скрыть такой ритуал, и не надо специально блокировать место, защищать его, ставить чары…
Отсмеявшись, я спросила:
— Где комната почище?
— На третьем этаже, вторая слева.
— Хорошо, Блэк в доме?
— Да, хозяин ожидает в гостиной на втором этаже.
Я вспомнила о монете и зачарованном пергаменте. Надо бы связаться с ОСТами и предупредить ими не пользоваться, потому что нельзя быть уверенной в надежности этого способа общения после того, как он побывал в руках Дамблдора. Так что Кикимера я отправила обратно в Хогвартс предупредить Хелен, а она уже сообщит остальным. Надеюсь, его не засекут или не опознают, по крайней мере, я запретила ему представляться и рассказывать кому-то обо мне, только передать сказанные слова.
Усталость делала движения медленными и заставляла глаза закрываться, так что я решила сначала набраться сил, а затем идти разговаривать с Блэком. Не хватало только опять где-нибудь вляпаться, пока я такая заторможенная.
Комната встретила меня запустением, прохладой и спертым воздухом, но полным отсутствием пыли, будто я нахожусь в антикварном музее. Озаботившись наличием сигнальных, запирающих и охранных чар на двери и окне, я завалилась прямо на покрывало.
vaseval
Дата: Суббота, 31.01.2015, 19:19 | Сообщение # 606
Ночной стрелок
Сообщений: 78
Вот… старик старый. В тебе сокрыта огромная сила. Нет чтобы обучить ей пользоваться и договориться(можно клятвой) с гг-ней об бое против Волди, положил на алтарь
Арх
Дата: Вторник, 10.02.2015, 15:37 | Сообщение # 607
Дата: Вторник, 10.02.2015, 21:35 | Сообщение # 608
Ночной стрелок
Сообщений: 78
Теперь мелкой Крауч известно, что надо развивать контроль над магией и разумом. То есть её надо учить ментальную магию и чары и сложные заклинания повышенного контроля?
Арх
Дата: Четверг, 12.02.2015, 02:06 | Сообщение # 609
Демон теней
Сообщений: 262
Именно.
Raugnir
Дата: Пятница, 20.02.2015, 07:52 | Сообщение # 610
Подросток
Сообщений: 17
Прелестно *в восторге*
Хорошие главы и интересное развитие сюжета. Не очень хорошо, что Айрли становится злой, но чертовски интересно, что дальше.^___^
vaseval
Дата: Пятница, 20.02.2015, 21:17 | Сообщение # 611
Ночной стрелок
Сообщений: 78
ЦитатаRaugnir ()
Прелестно *в восторге*
Хорошие главы и интересное развитие сюжета. Не очень хорошо, что Айрли становится злой, но чертовски интересно, что дальше.^___^
почему злой? какие обстоятельства, такие и меры действия. да и не возможно быть постоянно святой
Арх
Дата: Понедельник, 23.02.2015, 21:26 | Сообщение # 612
Демон теней
Сообщений: 262
Глава 79
(Без редакции беты)
Я сейчас кого-нибудь убью. Кого-нибудь светловолосого, веснушчатого и очень-очень глупого.
Ну ладно, по порядку.
Поразмыслив, что мне нужно отдохнуть, прийти в себя и ни о чем наконец-то не переживать, я поняла: то, что меня никто не беспокоит, совсем неплохо. Я вовремя сытно кушала, спала, сколько хотелось, по быту все делали домовики, мне оставалось самой выбрать, чем я хочу заняться. А я взялась за свою книгу заклинаний, по возможности, которую позволяло ограниченное пространство, репетировала уже изученное и доучивала недоученное, то есть просто еще раз прогоняла теорию, чтобы не забывалась, и тренировалась в беспалочковой магии. Странная штука, со временем, если подумать, получается легче, и я могла продвигаться потихоньку дальше. Если когда-то мне еле давался Люмос на кончиках пальцев, то теперь я могла что-нибудь поджечь или разрезать. Но в основном я восстанавливала силы. Шерлок и тот последовал моему примеру: набивал плотно брюхо на плотных обедах и тормошил меня, требуя поиграть.
Августе я написала очень скоро. Увы, но ответ не предусматривался: связного зеркальца у меня уже не было. Но я предупредила ее, чтобы не ввязывалась ни в какие авантюры и Невилла берегла и останавливала от того же. И не дай Мерлин, слушала, что там говорит Дамблдор. Даже свое приключение коротко пересказала.
Но до конца расслабиться не получалось. Я хорошо помнила, где я нахожусь. Подозрительность цвела бурным цветом, когда Винки мне приносила порцию укрепляющих зелий. Я давала немного попробовать ей, каюсь, но что было поделать — мало ли что мне могли там подлить? Начиная от яда, который мог быть сложным и не распознаваться артефактом, и заканчивая различным воздействием, вплоть до Амортенции, мысли о которой с некоторых пор стали меня посещать… но об этом дальше. Винки была по-прежнему в порядке, я оставляла ее у себя еще где-то на час для чистоты эксперимента. Новые, незнакомые зелья я на свой страх и риск решила не принимать. Старые я хоть от Августы получала — вкус, цвет и запах знаю.
И тут, не вспоминал обо мне никто неделю, я уже потихоньку начинала от скуки на стенку лезть, а однажды просто приперся Крауч. И ладно бы просто так пришел, так нет же. В общем, он завел разговор о замужестве. Сказал, что может предложить кандидатов из других семей, многие слава Мерлину были только рады заполучить меня, но так как ему стало известно о моем друге со Слизерина, чистокровном волшебнике, он не против его кандидатуры. Главный вопрос для Барти был не кто, а когда.
— Я сейчас не поняла, ты хочешь, чтобы я вышла замуж, не окончив школу? — сдержанно поинтересовалась я, еще не до конца веря, что это не сон.
— Школа не так уж важна. СОВ можешь сдать и уже после них семья и дети, все же их часто просят предъявить при приеме на работу. Хотя мы, как сторонники Темного Лорда не пропадем нигде, так что помолвку можно будет уже провести на весенних каникулах или даже сейчас, если ты выберешь не школьника.
— Дети, значит, — хмыкнула я. Барти не понял намека и продолжил:
— Вообще можешь выбрать любого, кто тебе нравится. Я думаю, они пожертвуют ранними договоренностями и разорвут прежние помолвки, все же у тебя значительное преимущество и каждый будет благодарен за сильное потомство. Даже если раньше их рода пересекались с Краучами, все можно решить.
Я до этого, сидящая на кровати, лицом к Барти в кресле, ме-е-едленно поднялась. Перед глазами была пелена поднимавшегося изнутри гнева, сердце стучало, как глухой боевой барабан, в руке сама собой оказалась палочка.
— Вообще-то, отец мой любезный, я не горю желанием сейчас обзаводится семьей. Видишь ли, это даст вам всем повод манипулировать мной. А я очень не люблю всех этих игр.
Голос непроизвольно сошел на шипение в конце, хотя до этого был слишком ласковым.
Крауч тоже выхватил палочку, готовый защищаться, но не сильно обеспокоился. А у меня, между прочим, большой симпатии к нему нет, я и проклясть не постесняюсь.
— Никто тебя сейчас не торопит. Ну и кто тобой соберется манипулировать? Детей никто трогать не будет, будете сидеть в нашем поместье и кроме домашних забот, которые будут выполнять домовики, ничего тебя заботить не будет.
— Скажи, Барти, у тебя в роду слабоумных не было?
Крауч громко, но коротко взвыл, схватившись за голову, и скрючился весь, втянув шею. Пошатнулся, свалился плашмя вперед лицом на ковер, не устояв на ногах. Я испугалась. Я же ничего не сделала! Злость ухнула вниз, заменившись тревогой. Что я сделала?!
Я резко вздрогнула и обернулась к кровати — это был звук покрывала под Шерлоком, который напрягся и приготовился драться. По-прежнему черный, как облитый смолой.
Это заняло всего мгновенье, я посмотрела в растерянности на Барти, который лежал на полу по прежнему закрыв голову руками, но абсолютно неподвижно.
Комок подскочил к горлу: «Я его убила?». Бросилась к нему, упав рядом на колени и исполнила первую пришедшую мысль — пощупать пульс. Он никак не отреагировал, а мое сердце стучало так сумасшедше, что я никак не могла нащупать и услышать его пульс.
Я отпрянула от него, разочаровавшись в попытке все-таки сделать это трясущимися руками. Пришла другая мысль — послушать сердцебиение. Я развернула его на спину и приложила ухо, а затем и ладонь, чтобы убедить себя, что мне не показалось.
Облегченно выдохнула и подумала, что нужно завести с собой привычку носить валериану или другую легкую успокаивающую настойку. Черт, да я чуть рядом не легла с сердечным приступом! Легкие до сих пор надышаться не могут, почуяли гады, что в другом случае им оставалось бы работать не долго, вот и решили перевыполнить норму по подаче кислорода.
По-прежнему сидя на полу рядом с ним, я попыталась понять причину. Такое уже было однажды, тогда пострадал Малфой и я так же не поняла, что произошло. Может, это был кто-то другой, но все указывало на мою спонтанную магию. Так как он схватился за голову, похоже на нее и пришелся удар, возможно, это легилименция, но я ручаться не буду. Божечки, надо же было так влипнуть…
В этот момент я вздрогнула и подняла глаза, так как заметила боковым зрением бесшумно открывшуюся дверь и силуэт в черном. Я даже не заметила, что инстинктивно вскочила на ноги и сжала палочку, приподняв ее конец в сторону вошедшей… У меня определенно сегодня несчастливый день — снова Лестрейндж. Она опередила меня, прежде чем я успела открыть рот.
— Что ты делаешь, мразь?
— Это кто тут еще мразь? — огрызнулась я. — Слушай, ему надо помочь. Лекаря там позвать.
Я попятилась, глядя на наступающую колдунью и ощущая ее недобрые намерения. К тому же палочка недвусмысленно наставлена мне на грудь.
— Это не то, что кажется, — облизав внезапно пересохшие губы, я и сама подняла палочку, приготовившись защищаться.
— Мне нужен был только повод, и ты мне его дала, — оскалилась колдунья, и выпустила в меня незнакомое заклинание, показавшееся фиолетовым лучом. Готовая к таким действиям я перекатилась в сторону, от кровати, к шкафу, и еле успела выставить Протего Инсвилле — к сожалению мощнейший знакомый мне щит, «всеядной» направленности. Благо успела и сил вложила много, так как не знала, чем это таким бросается Лестрейндж. И судя по всему это нечто противное или костоломное, так как обделяла вниманием я только одни заклинания, как я их называла — пыточные проклятия, и они большей частью не совместимые с жизнью.
Щит отбил, неожиданно рассыпавшись трухой, и время снова пошло вперед, не давая времени на размышления. Шерлок совершил длинный прыжок. Как в замедленной сьемке увидев поворачивающуюся палочку с зарождающимся зеленым огоньком на конце, я призвала своего хорька невербальным Акцио левой рукой. Прижала его к себе. Из палочки Беллатрисы вырвалось свистящее режущее заклинание, со звоном разбившееся о щит, от механических воздействий, а та не сводила глаз, горящих желанием убить и тяжело дышала, рыча ругательства под нос. Она сделала шаг, широко замахнувшись палочкой с красным лучом. Наконец, приняв решение, что делать, я снова призвала воздушный таран, беззвучно в один удар сердца вызвав его из закромов памяти. И только когда волшебницу отнесло к стене воздушным потоком, разбив ту на сеть трещин, а саму Лестрейндж обратной силой отбросило на два метра почти мне под ноги, я поняла, насколько же сильно я ее отбросила в прошлый раз.
Она не шевелилась и я рискнула ногой отбросить из ослабевшей руки палочку. Лестрейндж лежала вниз лицом, а с ее затылка по черным блестящим волосам на ковре собиралась кровь.
— Да что ж такое! — в сердцах воскликнула я, вспомнив, что в трех метрах лежит Крауч.
Шерлок перекрутился, выскочив из руки, я лишь мазнула рукой по его хвосту в попытке удержать. Он свалился на пол и прыгнул к Лестрейндж, нюхая ее волосы.
— Шерлок, только ты надо мной не издевайся сейчас, — попросила я. Хорек подарил мне взгляд оскорбленной невинности на маленькой мордочке с перепачканным кровью носом.
Я подняла его с пола, вытерев рукавом и посадила на плечо со словами:
— Все что нам осталось это валить отсюда, пока не поздно. Кто нам поверит, скажи?
Я только призвала манящими чарами сумку на кровати, где так и лежали мои вещи, и пошла на выход. Пока никто не просек ничего, есть шанс убраться.
«Так, здесь должен быть черный ход или хотя бы работающий камин», — отстраненно размышляла я, крадясь на носочках по коридору и ежесекундно оглядываясь. То, что идти надо было вниз, ясно как день — на окнах мощные запирающие и сигнальные чары.
Случилось страшное. В коридор проникла полоска света. Кто-то вышел в коридор. Мантия. Спутанные волосы на голове, небритость на пол лица, перешедшая черту «легкой». Но по глазам, осанке и мощной плечистой фигуре, я узнала Долохова. По хитрому прищуру догадалась, что и он узнал.
Я замерла с палочкой в руке, готовая отбиваться.
— Эй, спокойно.
Я проследила за его взглядом и увидела, как дымит черным дымом моя палочка. Именно дымит, только дым, какой-то летучий… легкий и извивающийся, как мантия той богини.
— Тут тебе не тренировочный зал, за повреждения и ущерб будешь отвечать. Так что опусти палочку.
Я не опустила. Он выставил вперед ладони, показывая, что они пусты.
— Так, а теперь поверь мне, нам обоим будет очень неловко, если ты начнешь буянить, — он досадливо поморщился, видя, что это не помогает, а я даже отступаю. Лестница ведь совсем рядом. Попытался сменить тему и отвлечь: — Слушай, а откуда русские ругательства знаешь?
Ему удалось, я сбилась, заметавшись на секунду.
— Слышала. Когда иностранцы на Турнир приезжали, — сказала давно заготовленную отговорку на случай вопросов.
— Ну так что, ты теперь точно сменила сторону, а? — продолжал убалтывать Пожиратель.
— Не подходи ближе! — подняла я палочку выше, помня о его крепком захвате, сдавившем мое горло.
За спиной Долохова по коридору пронеслось истерично-визгливое, явно принадлежащее домовому эльфу:
— Госпожа Лестрейндж! Господин Крауч! Они ранены! Кровь! Кровь!
Долохов побледнел и достал палочку. Позади меня послышались шаги на лестнице, куда я почти дошла.
— Что произошло? — спросил белобрысый высокий Пожиратель.
Мгновенно сориентировавшись и поддавшись внезапному порыву, я подбежала к нему в два прыжка и прошмыгнула мимо, схватив за мантию. Спряталась за него и, разделив меня и Долохова, заговорила. Волнение даже не пришлось подделывать.
— Он сошел с ума! Убивает всех направо и налево!
— Мистер Долохов? — удивленно повернул свою массивную голову Пожиратель, потянувшись за палочкой.
— Торфинн, твою мать! — услышала я, уже перепрыгивая через ступеньки. Шерлок спрыгнул на пол и побежал следом.
В самом конце, добравшись до последней ступеньки, я оглянулась назад и в кого-то врезалась. Больно ушиблась о ступени и увидела перед собой сидящего Малфоя-старшего. Вид он имел одновременно растерянный и несчастный. Кожа на лице обвисшая, не осталось и капли прежнего блеска. Ранее, даже по моему мнению, красивое вытянутое лицо теперь лишилось красок, хвастаясь темными тенями и морщинами.
Разглядывать дальше мне не дали, грубо вздернув вверх за шиворот, поставили на ноги и отогнули назад руку с палочкой, крепко обхватив кулак и не давая им пошевелить.
— Поймал, — констатировал запыхавшийся басовитый голос Долохова. Затем он, видимо, заметил Малфоя. — Молодец, Люци. Ты очень вовремя появился, — в нем звучала неприкрытая насмешка.
Малфой поднялся на ноги, и теперь его взгляд был цепким, быстро изменившись. Он весь подобрался, подтянув к себе свою трость с серебряным набалдашником.
— Странное занятие, Антонин. Вы не боитесь, что Барти пожалуется Лорду?
— Кстати, раз уж мы вспомнили Барти. Пойдем-ка с нами наверх.
Последнее приглашение, видимо, было для меня, так как, все еще держа меня за мантию, он высвободил из моих пальцев палочку и развернул обратно, подтолкнув в спину.
Я увидела давешнего высокого блондина с массивным подбородком, он был выше Долохова, и как я теперь заметила, имел небольшой шрам у виска. Но больше всего, конечно, впечатлил сломанный кровоточащий нос, за который он держался, и мрачное выражение лица. Ну и Шерлок не спасовал — висел на второй руке, свесив лапки. Его парализовали заклятьем, видимо, но челюсти так и остались сжатыми.
Ничего не оставалось, как идти вперед. За Долоховым, как я заметила, потянулись и остальные светловолосые Пожиратели с любопытными носами. Которые, кстати, если верить поговорке, можно потерять, если совать их куда не надо. Шерлока попытались отодрать, но получилось только вместе с рукавом.
Ну да, отшучиваться, набираясь смелости, это одно, а идти, зная, что это обернется плохо — совсем другое. Но ничего, я теперь и без палочки могу защититься. Мелочь всякая, но и это полезным будет.
И с чего я, спрашивается, Долохова сразу не атаковала? Ну, допустим, не верила, что выйдет, или не привыкла полагаться на мощные заклинания, на Ступефаях я бы точно проиграла. А с чего взяла, что получится удрать? Интуиция.
Пришли… Домовые эльфы уже мельтешили в комнате, приподнимая за голову пострадавших, прикладывали мокрые полотенца, но больше всего впадали в панику. Не дожидаясь, пока меня спросят, что с ними, я попыталась оправдаться:
— Я не знаю, что с отцом, но она сама на меня первая напала!
— То есть как ты не знаешь? — спросил Долохов с сомнением.
— Он просто упал без сознания, так что я понятия не имею.
— Люциус, организуешь помощь лекарей, пусть разбираются. Пока Повелитель отсутствует, я лично не хочу его беспокоить по такому пустяковому поводу. Если есть желающие, то прошу.
Желающих не было. Что-то часто Волдеморт «вне поля действия сети». Хотя будь у меня в подчинении орава неадекватных психов, я бы тоже периодически просила передышку и запиралась у себя или сбегала отсюда. А кто доставать будет — сразу Круциатус получит, ага.
Малфой принялся отдавать приказы домовикам. Отлевитировали тела… то есть, я хотела сказать, пострадавших, а с ними исчез с глаз и сам Малфой. Второй блондин, названный Торфинном, что ассоциировалось у меня не то с торфом, не то с эндорфинами, также куда-то бесследно испарился.
— М-да, — со странным выражением лица посмотрел на меня Пожиратель, до сих пор продолжая держать за шиворот. Неудобно же!
— И что с тобой делать?
— Любить, кормить и никогда не бросать? — спросила я, стараясь разрядить ситуацию. Только забыла, что мой юмор здесь часто не понимают. Но Долохов усмехнулся, значит, эффект все же есть.
— Темный Лорд все равно узнает о произошедшем и, судя по тому, что никто не хочет этим заниматься, присматривать за тобой пока что придется мне.
А может не надо? Ага, так к моему мнению и прислушались. Но что делать? Волдеморт однозначно разберется в произошедшем, хорошо хоть у меня гарантия, что он меня не убьет. Выгодный плюс. Особенно учитывая, что Дамблдор дать его не мог.
— Так вы теперь будете сидеть у меня над душой? Пока Темный Лорд не соизволит появиться?
— Советую тебе не говорить о нем в таком тоне, а лучше вообще не говорить о нем.
Он неожиданно отпустил меня, я поправила мантию. Но воцарилось молчание. Он рассматривал комнату о чем-то думая. Легкая легилименция уведомила меня, что он растерян и сомневается.
— Может быть лучше провести это время в библиотеке? За книгой быстрей время летит, — внесла я предложение.
— Скучно. Я свое уже на жизнь вперед начитал. Давно обедала?
Пожиратель признался, что он недавно вернулся. Я была абсолютно не против, чтобы он был чем-то занят и не обращал на меня внимания. Забрав с собой пришедшего в себя Шерлока, я направилась за ним на кухню. По идее эта нелепая случайность не принесет мне неприятностей, ситуация не критичная, поэтому я решила не спешить сбегать.
— Так чем это ты Крауча? — подал голос Долохов за столом. — Скрывать тут нечего. Повелитель если захочет — узнает.
— Не знаю о чем вы. Говорю же он сам.
— А что он у тебя делал? — задумчиво ковыряясь вилкой в зубах, он наблюдал за мной.
— Это неважно, — постаралась я нейтрально ответить, что это не его дело.
Долохов пожевал губами, видимо, доедая остатки пищи, встал, развернулся и ушел к неприметной двери. Я подозрительно и недоуменно смотрела туда, и после того, как он вернулся и поставил передо мной бутылку явно чего-то спиртного со словами:
— Надо бы отметить твою смену стороны, а? А лучше всего расслабится и обвыкнуть получается только так.
Идея мне не понравилась. Пусть мне сейчас как никогда хотелось вернуться к нормальному состоянию, почувствовать себя наконец в безопасности, ни от кого не завися и ничего не боясь, но напиваться прямо здесь в компании Пожирателя Смерти, пусть и говорящего на русском…
Но он бескомпромиссно поставил на стол бокалы и придвинул мне один с вином. Вылил свой бокал одним махом в рот и продолжает наблюдение, ждет, пока начну пить. В чем подвох?
Подвоха я пока не видела, если не считать, что в красном вине традиционно яд. Но минута прошла, а ему хоть бы хны.
— Я немного знаю русский. Сделайте мне любезность, поговорите на нем, — попросила я, попытавшись отвлечь его и еще потянуть время.
— Насколько хорошо знаешь язык? Понимаешь? Пару фраз хотя бы сможешь связать?
Почти забытый язык резанул по ушам, показавшись чужим. Одно дело свой собственный внутренний голос, но услышать его от другого человека… Несмотря на чужеродность, внутри что-то екнуло в ответ. Родное. Забытое. Заменившееся на новую жизнь и не оставившее ни следа в новом мире.
— Я вас хорошо понимаю. Продолжайте. Расскажите что-нибудь.
Мой собственный голос звучал со странным едва заметным акцентом. Пусть я иногда вставляла русские словечки или ругалась на нем, но я не думала, что так получится, когда я буду нормально говорить. Я постаралась вспомнить, как правильно, как должно быть. Не хотелось бы потерять и это.
— Интересно, — растянул губы в усмешке Долохов, крутя в руке пустой бокал. — Знаю, что это не мое дело, но я вижу, что происходит. Такой я человек, что не могу пройти мимо. Я давно знаком с Краучем и не питаю никаких надежд насчет выполнения им отцовских обязанностей, чего и тебе советую. Чем раньше ты это поймешь, тем тебе будет легче.
— Я это и так понимаю, — хмуро ответила я, тем не менее, прикрыв глаза, чтобы лучше слышать эти перекаты слов и ударения.
— А я вижу, что не понимаешь. Он это делает потому, что это — приказ. Ты можешь продолжать держаться за него, но верить ты в эту игру скоро перестанешь.
— Что вам с того? Хотите занять его место? — спокойно спросила я, открыв глаза, чтобы посмотреть на реакцию этого человека.
— Место? — засмеялся Долохов, поддержав шутку, и прекратил очень быстро, но не снял с лица широкой улыбки. — А если да, что с того? Ты не глупая девчонка, рано или поздно поймешь, что это все игра, и сначала засомневаешься, а потом сбежишь и предашь. Ты знаешь, что ты сильная волшебница? Вот то-то и оно. Темный Лорд наш царь и бог, только он может и по головке погладить и кнутом приложить нерасторопных слуг. Знаешь, почему я уже столько лет, еще с прошлой войны остаюсь здесь, у его трона? Потому что если знаю, чего он хочет, то принесу ему это.
Резкие слова вызвали неприятное ощущение, хотя я понимала, что это все, скорей всего так и есть. Он не врет и об этом уверяет даже легилименция. Либо же он сам верит в то, что говорит, но вряд ли это тот двоякий случай.
— Я не маленький мальчик Барти, который пришел сюда, когда был сильно обижен на отца. Я не избалованный сопляк, недолюбленный в детстве, — тем временем продолжал Долохов. — Он скоро сдуется, когда начнется самая жара или, наоборот, заматереет, хотя я поставил бы на первое. Пока что ему самому нужен отец. Да, пока что он довольно неплохо играет свою роль, но это только пока так хочет Повелитель.
Что я поняла для себя, так это то, что мной снова хотят управлять. Это не новость, да и, честно говоря, вполне понятное мне желание привязать левого человека, особенно когда поступил приказ свыше для самого Волдеморта. Теперь открылась еще одна очевидная новость. Для всех Волдеморт «гонялся» за мной из-за магической силы и будущего потенциала. Хм… Если я чувствую разницу в силе и вообще отличие между силами Дамблдора и Волдеморта, то вполне вероятно, что и Лорд почувствовал мою магию на кладбище. А она у меня передана одной личностью, с которой он, как я уже знаю, как минимум знаком. Так что скорей всего все понял при первой же встрече на кладбище, а аппарация только подтвердила, что я могу освоиться и использовать эту силу.
Кто я все-таки для Волдеморта? Не только пешка и молодой последователь, как думает Пожиратель передо мной. Соперница все-таки? Или просто тот, кого хотелось бы иметь в своей армии? Это можно узнать. Если все же соперница в погоне за Дарами Смерти, то он будет меня сдерживать… Например, держать взаперти.
Долохов счел мои измышления по-своему, придвинув ближе бокал.
— Давай составь мне компанию. Эта гадость здорово помогает приглушить эмоции и упростить все. К тому же если я буду пить один, меня снова обвинят в алкоголизме. А, вот еще. — Он достал из кармана два пузырька зеленоватой жидкости, пояснив: — Это избавит от неприятных ощущений потом. Посидим пару часов, а потом выпьем и к Повелителю на ковер.
«К Повелителю на ковер» мне также не особо хотелось. Но заметка про пару часов в обществе этой личности, которая явно меня в покое не оставит, тоже не особо радовала. Вдруг выболтаю что-то?
— Ну давай. Полегчает, — продолжал уговаривать он.
Я мысленно плюнула и сделала пару глотков. От небольшого количества контроль над собой не потеряю, а пьяный Пожиратель, снова наливающий себе, наоборот, может сболтнуть лишнего. Полевая практика Штирлица работала. Долохова вполне удовлетворяло то, что я пила немного, а ему очень даже весело.
— Вот, молодец! — подбадривал он спаивание несовершеннолетней.
Вот только я не учла, что тело, новое тело, всего лишь четырнадцати лет, и малое количество спиртного, которое раньше на студенческих гулянках на меня еще не действовало никак, приведет к быстрому опьянению.
Как назло, Долохов вошел в раж и, взывая к моей человеческой жалости, призвал меня петь вместе с ним русские песни. Он, видите ли, соскучился. Я была особо не против еще послушать родную речь, да и он сказал, что на комнате заглушающее, так, что никто не услышит.
Сперва он учил меня незнакомым песням, но третья по счету удивила меня, оказавшись очень и очень душещипательной. Даже на слезу ностальгии пробило.
«Где-то на белом свете,
Там, где всегда мороз,
Трутся спиной медведи
О земную ось.
Мимо плывут столетья,
Спят подо льдом моря?
Трутся об ось медведи —
Вертится земля».
В результате завывая дуэтом в десятый раз «Ля-ля-ля, вертится быстрей земля» я просто разревелась, настолько стало тоскливо. Куда делся этот фильм, нет больше прошлой жизни с «Кавказкой пленницей» по телевизору. Выходит, да, здесь уже написали песню и, может быть, даже фильм тот же есть, но прошлого уже не будет. Теперь я английская ведьма из чертового английского Хогвартса, на этом дементоровом острове. Вынужденная ютится в детском теле с самого сопливого возраста, заново строить свою жизнь, но уже по новому, подстраиваясь под сверстников. Да-а-а, меня так последний раз прорывало только прямо после попадания от жалости к себе родной. Дальше я уже держалась, хваталась за сказку, тешила себя открывшимися возможностями и не позволяла себе вспомнить и скатиться. Даже в крах надежд с возрождением Волдеморта, удалось справится и пережить.
Надо отдать Долохову должное. Цепляться с вопросом, что произошло, он не стал. Принес вторую бутылку, распылив Эванеско первую, и изрек с видом философа:
— Когда мне плохо, я пою. Когда я пою, становится всем плохо. Когда всем становится плохо, мне становится хорошо.
Я постаралась вытереть рукавом всю сырость. Шерлок крутился, сидя на коленях, закрытый столом от глаз Долохова, который и так со всем вниманием исследовал граненый бокал, будто никогда его в жизни не видел. Я же прервав наступившее молчание, нарочито бодро завела новую песню, не желая и дальше тонуть в неприятных тоскливых настроениях.
«Нас выращивали денно
Мы гороховые зерна».
Почему именно эта? Песню группа выпустила, если не ошибаюсь в восьмидесятых или девяностых годах. Так что я никак не взяла ее с потолка, если Долохов заинтересуется, откуда я ее знаю. Слава богу, здравый смысл и здоровая предосторожность меня не покинули. А именно эти слова мне нужны били сейчас для придания уверенности:
«Зерна отольются в пули
Пули отольются в гири
Таким ударным инструментом
Мы пробьем все стены в мире».
Я помнила ее замечательно, как ни странно. Долохов заинтересовался и пытался подпевать. За неимением других музыкальных инструментов стол и пол подвергались жестокому избиению для создания ритма.
В такой душевной обстановке мы в результате скоро допились до душевных разговоров. Тема появилась почти сразу, но с агитационной речью я была решительно не согласна.
— Зачем же вы за ним пошли, одного я не понимаю. Из-за страха просто? Или за идею о чистокровных волшебниках? Так задолбаетесь убивать лично каждого магла и маглорожденного. Вообще ресурсы бездарно растрачиваете.
— Э-э-э, нет, дорогая. Лорду видней бездарно ресурсы растрачиваются или нет, но я уверен, что все правильно. Темные Лорды, они, понимаешь, всегда вели к процветанию. Большинство магических открытий и достижений волшебников, во всем мире, делались именно во время прихода Темного Лорда. А еще в первую магическую мы серьезно застряли, маглы стали нас вытеснять. Чем же ближе ты будешь к Темному Лорду, чем ценней ты будешь и незаменимей, тем выше ты и твоя семья окажетесь (хотя, честно признаюсь, незаменимых не бывает, о чем нам любезно напоминает Повелитель).
— Но в войну многие погибают. Не боишься не дожить, вместе с семьей? Смотри, многих Родов не стало. Малфои — один наследник, Блэки тоже один, хотя их уж было немало, Лестрейнджи — один, и то могло не быть, ведь родители Ричарда в Азкабан попали.
Арх
Дата: Понедельник, 23.02.2015, 21:26 | Сообщение # 613
Демон теней
Сообщений: 262
(продолжение 79 главы)
— Тут ты права, но ведь можно рискнуть, тем более, что награда-то вполне реальная и большая будет. Тем более, что остаться в стороне все равно не получится. А один наследник — это не значит, что Род еще угас. Ричарду твоему, правда, повезло. В Азкабане роды пройти, еще и выжить, — покачал чуть кудрявой головой Долохов.
— Как в Азкабане?
— Ну, вот так вот. Беллатриса осудили пожизненно, чтоб помучалась, понимаешь. Скидок на беременность не предусмотрено, кто ж беременным в Азкабан желал попасть? Раньше-то от всех преступлений по правилам Министерства можно было всегда откупиться хорошим мешочком золота, а то и не одним, но тут случай был такой, что никаких поблажек никто давать там не хотел. А тут, значит, Беллатриса Лестрейндж, с мужем и деверем, за «особую жестокость». Авроры решили, что это у них в крови, а значит и право выжить ребенок не должен иметь. Не хотелось им потом с маленьким мстителем иметь дело, а Лестрейнджи не слабой семьей всегда были и умело свои сейфы и тайники спрятали. На суд, как она сама сказала, мантию широкую, большую одели, чтоб живот не видно было. Журналюг не кормить. Ну а после родов там, ребенка уже не могли или не хотели убивать. Магия и кровь у него хороши, так что все ему нипочем. Отдали в приют, с другой фамилией. Затем, Люциус говорил, что не хотели в Хогвартс пускать — как же, сын самых жестоких и преданных Пожирателей Смерти. Так пошли там разбирательства и заседания, жопосиды стирали кресла, лениво собираясь. В итоге решили, что учить все-таки надо, а то он стихийной магией по незнанию сам навредит, но полгода уже были потеряны, так что его отправили в двенадцать.
Так, почему это я думала, что он меня младше? Мой день рождения по идее в июне, тот, что этого тела. Ричарда в июле. Только год я как-то не уточняла… А Айрли Лонгботтом, по словам Августы, родилась раньше срока.
Представляю, как отреагировали все те же люди, которые были против маленького Лестрейнджа, на погоду в его год поступления. Не иначе дурной знак — сильный ливень, а затем и возрождение Волдеморта, м-да-а-а-а.
И насчет Когтеврана задачка разрешилась. Парень он, конечно, умный, но не их, не воронов, там все стремятся к познанию, ради самих знаний, а он больше Слизерину подошел бы. Представляю, что бы было, попади Ричард Лестрейндж на Слизерин. На факультет изначально темных и злых волшебников. Оказывается, вокруг него интриги крутились не хуже чем вокруг меня.
Если бы Ричи сейчас каким-то чудом перенесся с Хогвартса сюда в Малфой-мэнор, на кухню, я бы, наверное, его обняла и долго-долго извинялась. За что-нибудь. Совесть теребила душу, и я решила сменить тему.
— Ну вот скажи мне, Антонин, — мы уже давно перешли на «ты», — с чего это вы знающие себе цену, сильные и влиятельны, ползаете на коленях перед Лордом? Еще и мантию целуете! Не говори что не так, я сама видела.
— Маленькая ты еще, Ли, это знак уважения и почтения, понимаешь? Он всех нас на три головы выше в магической силе и мастерстве. Он на одной грубой силе с большинством может справиться. Это не говоря уже, что он сам Темный Лорд. И уже за это его нужно уважать.
Я закрыла глаза рукой в извечном жесте поражения в борьбе со вселенной — уж очень анекдотично прозвучала часть про уважение. Но естественно, смешно было только мне.
— Вот ты Темного Лорда не уважаешь, что ли?
Я не удержалась и прыснула, так как пыталась в этот момент держать лицо.
— Так, Антонин, не надо этого уважаешь, не уважаешь. Я знаю, что он сильный, но желания ползать на коленях у меня от этого никогда не появится.
— Молодежь, — фыркнул Долохов. — Вас только из под палки, что-то делать заставишь. Младший Малфой такой же. Так что и тебе придется проявить уважение. О, надо тебе показать сразу, а то Лорд еще учить начнет. Смотри.
Я удивленно уставилась на то, как Пожиратель перекинул стул, вылезая из-за стола, ведь до этого он сидел, поставив ноги на столешницу. Пошатываясь, он чуть отошел и стал серьезным тоном объяснять, как надо наклониться, под каким углом ногу согнуть и куда деть руки. Со словами «смотри, как надо» он попытался медленно и плавно опуститься на пол, вместо этого его занесло на шкафчик с посудой и половина тонкого фарфора попадала на пол. Глядя на то, как он подымается, хватаясь за стенку я попыталась его отговорить:
— Антонин, не надо этого. Мне это умение точно не пригодится. Тем более, что ты слишком пьян для демонстраций.
— Еще как пригодится! — громко возмутился маг. Весь подобрался, пафосно изрек: — Пожиратель Смерти обязан уметь проявлять почтение! Причем в любом состоянии! Во, смотри.
На этот раз ему удалась затея, только он завалился вперед, выставив руки. Меня зрелище так рассмешило, что я опустила лицо на сложенные руки, чтоб не ржать и не обидеть так старающегося Долохова. Но скрыть смех мне, видимо не удалось, потому что, слегка обижено сказав «я сейчас», он прошмыгнул к двери, оставив нас одних с Шерлоком, который сейчас уже спал в вазочке для печенья, свесив хвост.
Вернулся Долохов буквально, через минуту, да не один. Выпихнул перед собой виденного мной белобрысого высокого детину пожирательскую и хлопнул ручищей того по спине.
— Если я уже пьян, то вот он прордерь…дермонстрирует. Торфинн, давай!
Мрачный Торфинн с вылеченным носом, посмотрел на нас обоих, ожидающе уставившихся на него, обреченно вздохнул и принялся объяснять то же самое, что и Долохов, но уже более удачно демонстрируя. Разницу даже я увидела между тем, как делал это Крауч, бухаясь на колени, и как плавно и бесшумно опускался Торфинн, будто это в порядке вещей. Пока я вертела в голове эту мысль, додумавшись до того, что я слишком пьяна, если мне стало любопытно, Долохов усадил рядом с собой дружка, слабо, но уверенно отпиравшегося от, пытающегося и его споить, Долохова. Антонин, разочаровавшись, пообещал все еще «почему-то» грустящему Торфинну, отпустить того, если он будет петь с нами. Мастер уговоров, блин. Но Торфинн согласился. Что-то я начинаю подозревать они давно знакомы.
— Айрли, давай что-нибудь из своего репертуара! — приглашающее махнул рукой Долохов. — Что-нибудь этакое!
Торфинн стал еще мрачней, хотя скорей всего не понял, что было сказано, так как мы продолжили общаться на русском. Что-нибудь этакое вылилось в «Ведьму и осла» и уже через минуту я не могла продолжать с ними петь, так как уже дико хохотала, наблюдая за самозабвенно орущим «ведьма я, эх ведьма я!» Долоховым, и Роули, пытающимся повторить русские слова, которые для него ничего не значат.
Под конец Антонин снова похлопал друга по плечу так, что тот согнулся, и, радостно скалясь, запоздало представил мне на английском:
— Это подопечный мой, Торфинн Роули. Хороший парень.
— Спасибо, мистер Долохов, — пробасил Роули, который был гораздо выше Долохова. — Я вас очень уважаю, вы сильный чистокровный волшебник, но могу я уже идти?
С огромным сожалением Антонин его выпустил из дружеских объятий, и тот очень юрко для своих габаритов метнулся прочь, исчезнув за дверью, не скрывая своей радости. Меня еще не отпустила веселость, и эта ситуация продолжала забавлять.
— О чем задумалась? — поинтересовался Долохов, без стеснения почесав бороду.
— Да так, о мелочах. М-м-м… Интересно вот, насколько большой этот особняк, если вы тут штаб устроили? И не жалко ли Малфоям устраивать здесь проходной двор?
— Ну не скажи, проходной двор, — проворчал по-доброму Долохов. — Тут абы кто не появляется, у каждого личное приглашение, видишь это? — он закатал левый рукав мантии, обнажая татуировку, и, гордясь, закончил: — Только с этим сюда можно зайти без личного приглашения. А дом без понятия. Может, футов двести пятьдесят будет или даже больше.
Он задумался, а я пыталась перевести футы в метры по привычке. Для меня все еще оставалось дикостью измерение на этот манер, и в уме удавалось только представить все в привычной системе.
— Ладно, пора уже зелье пить, — Пожиратель с сожалением достал из кармана круглые позолоченные часы на цепочке и придвинул ко мне пузырек, второй выпив сам. Судя по тому, как он поморщился, на вкус не очень. Но я не думала, что настолько: горло обожгло ментолом, а я закашлялась от солености.
— Скоро пройдет. Идем, — позвал он за собой. Видимо, зелью нужно было время, чтобы подействовать, так как ощущения от опьянения оставались те же. А резкий запах и вкус мяты и ментола на языке не прекращали преследовать.
Долохов повел по коридору, снова к лестнице, но остановился и замер, а я за ним, чуть не врезавшись. Из дверей одной комнаты выползала длинная змея, закрутилась кольцами на месте, увидев нас, зашипела тихо, продолжая все собирать и собирать свое тело.
— Это Нагайна — змея Повелителя. Она сама может за себя постоять, лучше обходи ее при встрече, — зашептал мне Долохов объяснения. Если подумать, он вообще сегодня буквально провел курс выживания в штабе Темного Лорда.
— Где хозяин, мясо? — прошипела змея. — Прочь с дороги.
Я нахмурилась. Долохов и так вжался в стену и меня тоже прижал, хотя коридор узким не был.
— По-моему, она считает нас едой, — поделилась я откровением на английском.
— Тогда лучше ей действительно не становиться.
— Как думаешь, если ей сказать, что Лорда тут нет, она уползет? Эй, Нагайна, твоего хозяина здесь нет.
Я говорила на английском, потому что знала, что некоторые змеи от общения с людьми могли знать их язык. Не говорили, но понимали, как, например, мой Каа.
— Тогда где он? — спросила змея, заинтересованно и немного удивленно приподняв плоскую голову выше.
— Или ей стоит сразу сказать, что ее хозяин отбыл в неизвестном направлении, и мы не знаем когда он вернется? — спросила я как бы Долохова. Змея меня точно поняла.
— Я не думаю, что она тебя послушает. Теперь давай, медленно отступай назад, кажется, она голодная. Потому что обычно она не покидает покоев Повелителя. Двигайся, я сказал, — зашипел на меня Долохов, повысив голос, насколько позволял шепот, — она человека за раз проглотить может, а ты ей на один зуб.
— Ну, если она голодная, то я могу дать ей кое-что вкусное.
Я засунула руку по локоть в карман, прекрасно помня, что где-то здесь у меня оставался маленький акромантул. Он нашелся, и я протянула его змее, оставив засушенную живность на полу.
— Одному змею они пришлись по вкусу. Попробуй, может тебе понравится. А вообще лучше тебе на кухню пойти. Там ведь ей дадут мяса, Антонин?
Долохов, кивнул, с отвисшей челюстью смотря неотрывным взглядом на голову змеи, которая только что проглотила паука и сообщила мне на парселтанге:
— Вкусно. А есть еще?
— Извини, у меня больше нет. Но когда будет, я с тобой обязательно поделюсь, — развела я руками, ответив снова по-английски. А затем повернулась к заподозрившему что-то Долохову. — Как думаешь, что ей еще надо?
— Не знаю, что ей надо. А нам надо где-то вздремнуть полчаса, чтобы зелье полностью подействовало. И лучше запереть дверь, чтобы она нас случаем не сожрала.
Шерлок, которого я переложила во внутренний карман, только что проснулся и испуганно пискнув, забрался снова в карман, замерев, будто его там нет. Только змея заметила его, а я почувствовала дрожание под мантией.
— Э нет, дорогуша. Его я тебе не отдам. Хочешь есть — иди охоться, а он не еда, — я закрыла карман с Шерлоком рукой, опасаясь за сохранность хорька. — И вообще, если ты съешь его, я с тобой вкусняшками больше не поделюсь.
Выражение лица Долохова можно было понять, как сильное желание покрутить у виска. А змея, меж тем, к моему облегчению, согласилась:
— Хорошо, он твой. Только принеси мне еще.
Я поняла, что она имела в виду, и спросила:
— Так ты идешь по своим делам или нет?
— Нет, — ответила змея, не задумываясь. — Я буду ждать хозяина. Здесь.
— Ладно, пошли что ли? Кажется, она нас трогать не будет, — обратилась я к молчавшему Долохову, кивнув на опустившую на кольца голову змею.
— Не-а, не пойду, — неожиданно сглотнул Пожиратель Смерти, неотрывно наблюдая за змеей и отступая по стеночке назад. — Подождем на кухне. Давай, иди сюда.
Я скептически приподняла бровь на его телодвижения.
— Ты что, ее боишься? Смотри, она не страшная. Просто большая.
Мне-то эта Нагайна была не такой уж и большой, по сравнению с василиском, но Долохов на уговоры не поддавался. Да еще и сама змеюка приподняла голову, делая вид, что хочет наброситься, и зашипела:
— Бойся меня, мясо!
— Айрли, медленно отойди от нее и иди ко мне. Она не любит быстрых и резких движений.
— Ну ладно, — пожала я плечами, улыбаясь этой комедии. Стоило мне отойти на достаточное расстояние от змеи, как Долохов больно схватив за запястье, утащил меня подальше. В общем, вздремнуть было решено на кухне. Встретившие нас домовики, уже вовсю что-то готовившие, нарезавшие и перемешивающие, встретили нас радушно, но не очень радостно. Мы пообещали не мешать, Долохов взял вилку, наколол на нее пожарившуюся уже отбивную и устроился на скамье в углу, я присела на другой. Я думала, что заснуть вообще не удастся, столь быстро мельтешили перед глазами низкие существа и гремели кастрюлями или стучали ножами, но стоило мне удобно полулежа устроиться, как я заснула.
Проснувшись, я обнаружила, что засыпала в другом месте, которое совсем не напоминало тюремную камеру. Отвернувшись от очередного хлопка по щеке, я уставилась на будящего и, первой моей мыслью была догадка, что я все еще во сне. Уж кто-кто, а будящая меня Беллатриса Лестрейндж — та еще несуразность. Это ощущение развеялось, стоило Пожирательнице мерзко улыбнуться.
— Знаешь, что сейчас будет? Твое наказание, — радостно заключила она, еще сильнее скаля зубы в улыбке. — За меня тебя накажет сам Темный Лорд!
— Пошла вон, нечистая сила, — проворчала я, попытавшись отпихнуть от себя противную колдунью. Попыталась ногой, потому что полулежала.
Удивилась, когда она умело схватила мою ногу за щиколотку и потянула вверх. А так как я опиралась затылком о стену, то им же и больно приложилась о каменный пол.
— Еще увидимся, — пропела Беллатриса. — Я буду просить наказывать тебя лично. Жди и трепещи, уже совсем скоро.
Когда она исчезла, защелкнув деревянную дверь с той стороны, я сплюнула, выразив свое отношении к ситуации, и попыталась подняться на ноги, держась за затылок. Ситуация почему-то никак не хотела складываться и дать мне понять, почему я здесь. Наконец что-то щелкнуло в голове, и я вспомнила, как бессознательно ударила легилименцией по Краучу и уже более сознательно обезвредила Лестрейндж. А затем и последующую незапланированную пьянку.
Так это что, меня в темницу бросили за это? Что делать понятно — разъяснить ситуацию тому, кто придет. Вот только никого нет в просторном подвале. Света и то нет — Беллатриса ушла вместе с Люмосом. Так, моей палочки тоже нет. Шерлока чувствую, но он не здесь. Жив, значит, все в порядке.
Я зажгла беспалочковый шарик Люмоса в руке и осмотрелась еще раз. Затем подергала дверь, не ожидая ничего, и напрягла уши, чувствительные после уроков анимагии. Замерла, вслушиваясь в тишину, пока не услышала тихого разговора. Подбежала к стене, приставив ухо и напрягла слух еще сильней, закрыв глаза. Голос был уже прекрасно знаком.
— Повелитель, вы же знаете, седина в бороду — бес в ребро. Я же два месяца как ни капли! А до потери контроля над собой я никогда не допивался.
— Как ты там говорил, Антонин? — я поежилась от вкрадчивого голоса Волдеморта. — То, что сказано после пятого бокала огневиски считается утечкой информации? После Азкабана я еще могу простить, но напиваться средь бела дня, пользуясь тем, что никто не знает, еще и взяв с собой ребенка…
— Так я ж язык не распускал, клянусь, Повелитель! Просто подумал, что надо к девчонке вовремя мосты навести. Барти она уже зачаровала чем-то. А я всего лишь вино чуть-чуть взял. Мне-то ничего, а к ней в доверие уже втерся.
— Ты хочешь мне сказать Антонин, что это все был твой план? Или ты хочешь оправдать себя таким образом?
— Клянусь вам, мой Лорд, я завязал с большими пьянками. У меня же задания, сами знаете. А на них я, как вы и приказали, трезв как стеклышко. Но если вы считаете, что я заслужил наказание — я готов.
— Брось стелиться, Долохов. Это тебе не идет, — несмотря на резкость, голос Волдеморта был насмешлив. — Продолжай свою затею, но смотри, чтобы это не шло в ущерб. А теперь иди. Посмотришь новичков сегодня и доложишь.
— Понял.
Я отпрянула от стены, вернувшись к месту, где сидела и, потушив свет. Мне, похоже, сейчас повезло. Хотя какая это тайна? Долохов мне прямо сказал, что задумал. Отлично, мной хотят управлять? Тогда я сама воспользуюсь ситуацией.
Но это все потом, сейчас надо собраться с мыслями и успокоится. От Волдеморта можно ожидать чего угодно, вплоть до легилименции. А нужно всего лишь убедить отпустить меня. Ох, ну и ситуация. И сидеть здесь, в Малфой-мэноре не очень-то приятно оказывается, в безопасности, но прямо на бомбе, и идти на Гриммо не хочется. То укрытие все еще мое, но мало ли, что может произойти. Блэк выкинет или придумает что-то, Дамблдор прорвет защиту или еще какая напасть. Я бы чувствовала там себя свободней, но, увы, Кикимер показал себя в Хогвартсе, вытащив меня, а значит Гриммо на самый крайний случай.
Пришло время. Щелкнул замок на двери и в свете Люмоса появился сам Лорд Волдеморт.
vaseval
Дата: Понедельник, 23.02.2015, 21:58 | Сообщение # 614
Ночной стрелок
Сообщений: 78
Интересная прода. Спасибо Автор. А Беллу бы прогнать через круциотерапию… говорят для мозга полезно. А нашу героиню не чему учить не будут? или все сама?
Арх
Дата: Четверг, 26.02.2015, 23:02 | Сообщение # 615
Демон теней
Сообщений: 262
Учить будут, только придется потрудиться, чтобы начали. Шатаж, такой шантаж. И никто не хочет просто так учить
Арх
Дата: Понедельник, 23.03.2015, 00:11 | Сообщение # 616
Демон теней
Сообщений: 262
Глава 80
(Без редакции беты)
Белое, как полотно, змеиное лицо Темного Лорда устремилось прямо и быстро нашло меня в просторном подвале. Я внутренне напряглась, словно струна, даже в ушах зазвенело от тишины.
Не говоря не слова, он сделал два шага и зашел, еле заметным взмахом кисти закрыв дверь. Застыл молча, не выражая лицом ни единой эмоции. По красным глазам невозможно понять, о чем он думает или какие эмоции его обуревают. Изрядно потрепав мне нервы за эту минуту, он наконец заговорил:
— И что это было?
Я замешкалась с ответом. Что сказать, я совершенно не подготовилась к разговору. Придется импровизировать. Смелости придавал факт, что он пообещал меня не убивать.
— Когда?
Интуиция подсказывала, что дурочку строить не надо. Но вопрос так и вертелся на языке.
— Барти. Беллатриса. Что. Это. Было.
Пусть тон его не выражал абсолютно никакой агрессии, но слова звучали так, будто он замер со шпагой и готов наколоть меня в любую секунду, после неосторожного слова.
— Спонтанная магия. Если вы смотрели мою карту в Мунго, там должна быть заметка, что я иногда не могу контролировать свою магию и происходят такие несчастные случаи, — я почувствовала прикосновение легилименции, слегка удивившись легкости, мягко закрылась, и продолжила, как ни в чем не бывало: — Обычно все ограничивается разбитыми вазами. Но в этом случае миссис Лестрейндж слишком меня ненавидела, чтобы прислушаться к моим словам. Она на меня первая напала, я только защищалась.
Я, считай, и не врала, так как не была уверена, чем это я Крауча.
— А что я здесь делаю? Что с моим отцом? — рискнула спросить.
Внутри все замерло. Этот вопрос здорово терзал меня. Насколько же серьезные обвинения в мою сторону, если меня переселили в подвал?
— Он уже пришел в себя.
У меня камень с шеи упал, по крайней мере, такое облегчение накатило. А Волдеморт продолжил, чуть погодя, не иначе, чтобы проследить за моей реакцией:
— Но это не отменяет твоей вины и последствий. Ты навредила своему отцу. Ты хотела этого. И впредь, чтобы это не повторялось, тебя следует наказать.
Меня сковали одновременно две противоположные эмоции: страх от знания того, ЧТО они могут натворить и истеричное веселье — убить да, не может. Запихав веселье как можно дальше, чтобы его не было видно даже легилименцией, я предположила:
— Это сделает Беллатриса Лестрейндж?
Волдеморт недобро прищурился, видимо что-то заподозрив, потому я поспешила выдвинуть на передний план и прокрутить перед сознанием Волдеморта воспоминание о пафосном злорадстве колдуньи, которая приходила понасмехаться. Поверхностной легилименцией он, наверняка, сможет его уловить.
— Ты подождешь ее здесь. И если после этого нападение повторится… на кого бы то ни было, я приму более жесткие меры.
Волдеморт ушел, оставив меня наедине с мыслями. В целом его решение казалось справедливым. Казалось бы, если бы на моем месте был кто-то другой, потому что лично я не хочу знать, что же там такое задумала Беллатриса. И меня все еще напрягает мысль, что я его соперница.
Я почувствовала, как нарастает у меня тревога и стала измерять шагами подвальную комнату, чтобы хоть как-то дать ей выход. Видимо это было хозяйственное помещение, потому что никаких крюков, колец, цепей и прочей дряни тут не было. Но что же будет делать Беллатриса? Круциатус? Вероятно. Моя, якобы, психологическая травма на этой почве ее не остановит. Хороший повод попробовать защититься окклюменцией от вызываемой этим заклинанием боли. Круциатус воздействует на клетки и ткани, но если не дать дойти нервному сигналу до мозга… Теоретически должно сработать и Реддл когда-то говорил, что это реально, но очень сложно. Ну а если не выйдет… Палочки у меня нет, Шерлок непонятно где. Если повезет обезвредить Лестрейндж, то только с огромным везением я смогу удрать на Гриммо. Черт с ней с сомнительной безопасностью у Блэка, намного хуже попасться под руку этой чокнутой. Я понятия не имела на что способна эта ведьма, но слухи вокруг нее самые худшие. Потому, когда она толкнула дверь, я застыла и не сводила с нее глаз. Ведь как-то я Крауча легилименцией оглушила? Вот. Главное вспомнить и повторить.
Колдунья расплылась в мерзкой улыбке. Хотя более мерзостней был взгляд вытаращенных глаз. И в руках, главное, волшебная палочка.
Я взяла себя в руки, храбрясь, сжала кулаки, выдохнула издевательски:
— И?
— Что «и»?
— Что будешь делать? — спросила я, чуть замешкавшись, потому что как раз пыталась повторить трюк, который даже не понимала, как выполнила.
— То, чем никто до меня не занимался.
— М-м-м… ясно… Хотя прозвучало двусмысленно, м-да. Я так понимаю, вы верите в принцип «боится, значит, уважает»? Тогда я вас разочарую, я тебя не боюсь и этого никогда не произойдет. То, что ты вызвалась сама на это дело, только еще раз доказывает какая ты бессердечная сволочь. И уж точно ты не должна быть матерью.
— Ты слишком много о себе возомнила, — мгновенно изменившись в лице, вошла в яростный раж колдунья, наставив на меня кончик палочки с зеленым огоньком ее магии на конце.
А я что? Я ведь была не просто зла тогда на Крауча. Это чувство в один момент можно было назвать ненавистью. А Лестрейндж… Раздражает, злит, противная, отвратительная, скатившаяся и поломавшая все планы, но это еще не та ненависть. Слишком много времени прошло, чтобы у меня были свежи чувства к произошедшему с Лонгботтомами, да и они никогда не были мне родными. Сейчас я больше страшусь и ненавижу Дамблдора, за то, что использовал меня в своих целях, когда я игнорировала все ниточки, которыми он пытался меня обвязать. Смешно, но Волдеморт именно в этот момент, в моих глазах, зло гораздо меньшее, чем бородатый добродушный старичок. Так что… давай, бросай свое Круцио. И победа — моя.
Уже немолодая колдунья, быстро подошла ближе, давая возможность рассмотреть изъяны ее кожи и морщины. Если бы ей убавить хотя бы лет двадцать, она могла бы оказаться вполне симпатичной девушкой.
— Ты понятие не имеешь, о чем говоришь, детка! Твоя жизнь очень проста, полна удач и везения. Ты выжила, наслаждалась сладкой беззаботной жизнью, обеспеченной своей старухой. Для тебя существует только добрые и плохие, тебя всю жизнь жалели и лелеяли, выполняли все капризы.
Лестрейндж резко замолчала, задохнулась на полуслове, а ее лицо исказилось в гримасе злости. В слабом зеленоватом свете своей палочки, она тоже, наверняка, рассмотрела мимику моего лица, пока я негромко посмеивалась с мрачной решимостью внутри.
Действительно, моя жизнь была проще некуда. Всего лишь привыкание к новой обстановке, затем резкая ее смена, появление каких-то странных телодвижений в Хогвартсе, Волдеморт, василиск, одиннадцати-двенадцатилетние ребята, которые на меня надеются и рассчитывают, свалившийся на голову со своими претензиями и проблемами Блэк и какая-то темная неизвестная личность, которой я успела пообещать одолжение. И это не считая мелких неурядиц, которые преследовали в процессе.
— У меня, по крайней мере, был образец для подражания, человек, который обо мне заботился, растил, кто никуда не влез, не нарушал закон, не бросал, и внезапно, спустя тринадцать лет на моем пороге не появлялась полусумасшедшая дамочка, заявляющая, что она моя мать. Да, мне еще повезло, что я считала, что мои родители спокойно лежат в Мунго! — с веселой злостью воскликнула я, явно нарываясь. — Где твои мозги были, когда ты беременная работала Пожирателем Смерти?
— Д-да что ты знаешь! — взревела она так яростно, что даже слова путались и вместе с тем коротко и резко взмахнула палочкой.
Но неожиданно меня ударило что-то наискосок и когда я уже сползала по стеночке, прислушиваясь к своим ощущениям, то поняла, что это не проклятие, а простой удар, причем даже не заклятье скорей всего, а просто магией.
Ведьма быстро нависла надо мной, смотря черными в слабом свете глазами прямо мне в глаза. Она настолько нарушила личное пространство, что между нашими лицами оставались какие-то сантиметров пять, но вместо испуга, я возликовала и явно неожиданно для нее использовала легилименцию. Она не успела среагировать, собраться, сконцентрироваться, чего так требовала окклюменция, а ее ярость сыграла с ней злую шутку, сделав ее разум почти открытым. Щиты я разгромила, а новые, которые она пыталась собрать нещадно рубила на корню. Мой азарт, та веселая злость, наоборот, были в мою пользу. Лестрейндж, видимо, была неплохим менталистом, но когда я раз за разом разрушала все попытки, она постепенно все больше паниковала. Где не сразу удавалось брать силой и скорым наскоком, я искала лазейку и все равно разрушала все. Ее попытки вовлечь в меня в ее самые неприятные воспоминания я быстро покидала или избегала, оставляя ее в одиночку страдать от себя же. Ментальный бой по ощущениям продолжался долго — упорства у нас обоих было много, а в реальности скорей всего не больше минуты.
Она висела в воздухе, обвязанная змеями, обездвиженная и обессиленная. От фиолетовых шипов остались какие-то недорастаявшие холмики, а вокруг одна темнота. Последняя атака исчезала, обращаясь в дым, оседая и растворяясь в пространстве.
— Кто ты такая?! — истерично всхлипнула колдунья. Как раз в этот момент одна из змей вытянула клыки из ее псевдо-тела и раскрыв пасть снова укусила, на этот раз в плечо. Хоть я тоже сильно устала, но я была довольна проделанной работой. Идея со змеями сегодня себя изъела, их за один бой было столько, сколько, наверное, не было во всей Англии.
— Не все ли равно?
— Мой Хозяин тебя убьет! Тебе все равно не одолеть его! Пусть я умру, но ты проживешь не дольше! — к ней неожиданно вернулся прежний норов от воспоминания о своем Повелителе.
— Это вряд ли. На этот раз я просто сотру тебе память и больше постарайся со мной не пересекаться, если не хочешь повторения. Ты не вспомнишь все это, но будешь чувствовать те же эмоции по отношению ко мне. В следующий раз я тебя убью. Постарайся, чтобы чуть позже ты верила своей интуиции и не приближалась ко мне.
Последние слова я говорила уже отвернувшись спиной. Мне предстоял трудоемкий процесс замены памяти, причем на этот раз я должна буду работать с взрослой колдуньей, владеющей окклюменцией. Работа не имеет права на ошибку, ведь позже Лестрейндж сможет заметить мои оплошности. Я не уверена в стопроцентном успехе, но готова рискнуть. И пока сама Беллатриса по моему желанию была выведена из строя, я занялась стиранием короткого промежутка памяти начиная с того момента, когда она ударила меня заклинанием, чтобы затем собрать из ее памяти по кусочкам моменты пыток людей (что было, пожалуй, самым неприятным). Заодно подумала поискать воспоминания, касающиеся Ричарда, но быстро отбросила эту идею, начав смотреть сцену их встречи и приватного разговора. Дальше я, считай, занялась работой видеомонтажера, подбирая все так, чтобы не менялось освещение, а «жертва» по фигуре была похожа на меня и ее лица не было видно. Увы, как бы часто я не смотрела в зеркало, воссоздать весь спектр своих эмоций было невозможно. Когда я закончила с работой над коротким таким воспоминанием, которое начиналось с того момента, когда я опиралась о стенку, а спустя пару таких же подобных заклинаний, заканчивалось одним коротким Круцио, перемешиваясь оскорблениями, я выбралась в реальность. Успев увидеть растерянное выражение лица Лестрейндж, словно после Конфундуса, я тут же сама, то ли потеряла сознание, то ли заснула, от большой потери сил. Моему сознанию требовался отдых. Эта замена воспоминаний была очередным шагом в моем продвижении по такой науке, как легилименция.
Проснулась я уже нормально, в своей кровати. И, Мерлин, как же я была этому рада!
Голова все еще жутко болела, но это была умеренная цена. Первым делом я вызвала Винки для разведки новостей и доставки еды. Она же и рассказала мне, что я провалялась почти сутки, Крауч до сих пор отдыхает в своих покоях, здесь, в Малфой-мэноре… и потихоньку идет на поправку. Оказывается, он ослеп. К счастью, лекари заверили, что поврежденные глазные нервы могут восстановиться и теперь он, как и я принимал кучу зелий, а меня к нему почему-то не пускали. Шерлока мне Винки принесла обратно. На столе оказались баночки с зельями: обезболивающие, успокаивающее. Кто-то обо мне позаботился, только сомневаюсь, что с благой целью.
Новости, прямо скажем, впечатляли. Так впечатляли, что я снова развалилась на кровати, закрыв ладонями лицо. Я определенно снова запутывалась и так и не поняла, что мне делать. Переезд на Гриммо снова откладывался, я пока что выкрутилась, убивать меня, видимо, не собираются, значит, попытка изменения памяти более чем удачная. А что тогда мне делать? Отдохнув пару дней, я снова полезу на стенку!
Сценарий снова повторялся… но через день ко мне наведался Долохов. Сперва, как порядочный, поинтересовался самочувствием, отдал мою палочку. А затем, с загадочным выражением лица, предложил покинуть комнату и проветрится. Долго уговаривать меня не надо было. Схватив палочку и Шерлока, я налегке прошла с ним. Сначала он повел меня к входным дверям, в сад, заполненный ухоженными и подрезанными кустами, пока что с чуть просыпающимися почками. Конец февраля, а тут уже травка зеленая пробивается. Долохов свернул в сторону, и мы долго шли по дорожкам, кое где не сворачивали и прямиком топтались по клумбам. Я оглядывалась на роскошный снаружи особняк и рассматривала окрестности. День замер, словно граница на переходе зимы и весны. Кое-где еще лежал приличный слой снега, но погода стояла необычно тихая. Долохов открыл палочкой дверь неприметного коричневого деревянного здания и зашел внутрь. Я слегка помедлила, достала палочку, убрав руку в карман на всякий случай и прошла мимо приоткрытой створки огромной двери. Внутри оказалась… конюшня. По крайней мере, такой я себе ее представляла. Широкий выметенный коридор, по краям стойла, далеко с другой стороны видны еще одни створки дверей. Долохов стоял у одного из стойл, которые были с обеих сторон, и очевидно ожидал меня.
Еще чего-то, не понимая, я громко спросила, чтобы он услышал:
— И как это понимать?
Со всех сторон тут же послушалось ржание, цокот и щелчки будто щелкали огромными клювами. Пройдясь волной, все затихло, лишь изредка доказывая звуками, что стойла действительно заняты обитателями.
— Подойди и посмотри, — снова призвал Долохов, продолжая темнить.
С осторожностью я приблизилась к нему, когда уже в двух шагах, заметила белое пятно в просторном стойле и уронила челюсть. Сначала мне показалось, что это белый единорог, но затем я отметила отсутствие рога и наличие крыльев.
— Пегас? — удивленно воскликнула, прося подтвердить, что он видит то же, что и я.
— Да. Здесь в основном гиппогрифы, но Малфои решили покрасоваться этим, — с усмешкой подтвердил маг. — Как насчет полетать? Если ты найдешь с ней общий язык, то можно и на ней.
Я встретилась взглядом с Долоховым. И что он задумал? Сбросить меня с высоты? Хотя нет, он же вроде как взялся присматривать. То-о-очно. Я же маленькая девочка с высоты его лет, а принцессы любят лошадок с крыльями, только лошадки-то дорогущие… Бешеные деньги, а Малфои взялись их разводить. Так, я же могу и воспользоваться ситуацией. Подарок своим привезу — волосы пегаса.
Долохов заждался ответа и я поспешила изобразить воодушевление на лице. Затем он впустил меня к крылатому коню и мне пришлось спешно вспоминать, как обращаться с этой прихотливой тварью. Только ими никогда особо не интересовалась. Помню, Грабли-Дерг говорила, что они чувствуют намерения, и тоже, как гиппогрифы могут лягнуть копытами, если ты им не понравишься. Посмотрев на массивные копыта, я сглотнула и попыталась передать свои лучшие намерения. Давай, лошадка, помоги мне снова закрепить образ девчонки, чье доверие так легко заслужить.
И лошадка помогла… встала на дыбы, совершенно по-лошадиному заржав, а я быстрей ветра оказалась с другой стороны стойла, прежде чем успела сообразить, что и тут мне помог Долохов.
— Ну ничего. Они вообще плохо приручаются и доверяют только хозяевам, — утешал маг, похлопав по плечу. — Гиппогрифы тут лучше обучены. Как хочешь подходи.
Мы прошли два стойла, в третьем обнаружился гнедой гиппогриф и Долохов без разговоров принялся возиться с кучей веревочек и чем-то подозрительно напоминающим седло. Мне уже хотелось плюнуть на затею, с моим везеньем мне и гиппогриф в морду копытами даст, но отвертеться не получилось.
— Я вообще-то плохо с животными лажу, — Шерлок высунулся из кармана и предательски пискнул. — И вообще я высоты боюсь.
— Да ладно тебе. Мы просто тогда прокатимся кружок и все.
Через полчаса, я уже пыталась удержаться в седле с закрученными краями. Странно, но кланяться перед ними не надо было. Удовольствия было мало, еще и животинка подо мной косила желтым вытянутым зрачком, как бы говоря — одна ошибка и я тебя сброшу. Тем не менее, я улыбнулась Долохову на бурой птице-лошади, уже гарцующей на месте. Маг провел мне короткий инструктаж, за что держаться и как управлять. Увы, не смотря на посещение уроков по уходу за существами, мне никогда не приходилось ездить на них, тем более в седле. Немного привыкнув, пока мы просто ходили по земле, я внимательно посмотрела на Долохова, который продолжал хвалить и давать советы, и попыталась построить предположения, насчет его мотивации. Выглядело все более чем ясно и прозрачно. Крауч лежит в постели и вряд ли сможет что-то сделать, теперь за мной следить будет Долохов. С другой стороны не всегда, он тоже может быть занят, но вытрясти с него полезных заклинаний — уже дело чести. Такая возможность и не воспользоваться ею! А с чего этот цирк на лошадях? Тоже ясно. Я в разбитых чувствах, по его мнению, после Круциатуса, а на самом деле от безделья и туманности моего будущего, над которым я пока не властна. И почему бы не воспользоваться возможностью, не поднять настроение и не получить еще несколько пунктов доверия? Жучара…
— А теперь потяни на себя и пригнись к гиппогрифу.
— Вот так?
— Да, вот так. Держись крепче!
Пришлось последовать совету, так как гиппогриф внезапно расправил крылья и, разбежавшись, взлетел. Я вспомнила столько нелицеприятных эпитетов!
— Все, можешь расслабиться! — крикнул Долохов, догнав меня. Это я так поняла, что он догнал, краем глаза увидев его гнедого гиппогрифа, расправившего крылья слева от меня, но разжать, казалось, оцепеневшие пальцы и выпрямиться было невозможно. Минут через десять я таки заставила себя сделать это и попыталась уже вздохнуть спокойно. Только мини сердечный приступ удержал меня чуть раньше от громкой обвинительной тирады. Ну уж после этого я вытрясу из него не одно заклинание!
Когда мои ноги ступили на твердую землю, я готова была распластаться там же. Минут через двадцать уверенного полета, мне даже начало нравиться, но мышцы со мной не согласятся, что все было удобно. Пока заводили птице-лошадей обратно в загоны, снимали снаряжение, я решила задать пару вопросов.
— Антонин, а что конкретно с моим отцом? — я постаралась спросить, как бы невзначай, но следила за реакцией.
— Не боись, ничего серьезного. Оклемается через недельку, здоровее, чем раньше будет. Но тебя злить теперь остерегаться будем.
Я нахмурилась, не удовлетворившись ответом, но расспрашивать больше не стала. Может быть, он сам точно не знает.
— А что со мной? Я же не буду здесь вечно сидеть в одной комнате?
Маг закончил, завязал последние веревки, и сказал:
— Идем, остальное домовики сделают. Нет, конечно, так всегда вряд ли будет. Но пока что ничего не известно. Тебе так хочется вернуться в Хогвартс?
— Там хотя бы свободы больше, — проворчала я, прекрасно понимая, что мне туда путь заказан, но не собираясь объяснять это Долохову.
— Хм, ясно. Ну, если ты тяготеешь к книгам, думаю, тебя пустят в библиотеку или хотя бы выдадут несколько книг.
— Несколько книг — это неплохо, но сомневаюсь, что то, что мне разрешат взять, мне будет интересно. Как ты смотришь на то, чтобы чуть-чуть меня погонять по заклинаниям и чарам? Что сам можешь и знаешь, конечно.
— Это можно, — хмыкнул Долохов. — Но на многое не рассчитывай. У меня времени обычно свободного вообще не бывает. Ха, посмотрим долго ли ты выдержишь.
— Долго, Антонин, очень долго.
Наши взгляды встретились и, наверняка, он что-то почуял в тоне, которым это было сказано или во взгляде, но ничего не сказал. Провел обратно и исчез по своим делам. Я снова осталась наедине с Шерлоком, но теперь у меня хотя бы есть палочка и немного разведка местности. По крайней мере, в этом масштабном особняке у меня будет меньше шансов заблудиться, если мне кто-то в этом не поможет.
Еще четыре дня я просто восстанавливалась и с сомнением поглядывала на зелья, так и продолжающие стоять на столе. Быть запертой в четырех стенах оказалось скучно, хотя я занималась и ментальными упражнениями, и медитировать пыталась, и физическими тоже не пренебрегала, вернув уже почти заброшенную после приобретения сносной формы, зарядку. Анимагию даже тренировала и неожиданно для себя обратилась полностью.
Тогда у меня в комнате появилась стопка книг, за которой скрывался незнакомый домовик. Он сообщил, что это мне и бесследно исчез. Как я и ожидала, ничего сверхинтересного или сверхсложных чар там не было. В пределах школьной программы, просто другая вариация состава чар. Это как заклинание Левитации: есть для предмета, есть для человека, есть для предмета в предмете, как, например, клетка с птичкой внутри, и ни одно нельзя использовать для другого. А учитывая, что в старых книгах было много размышлений не по делу, интересных, но бесполезных, объем принесенной информации заставлял рыдать. И зелья. Зачем мне тут сдались зелья, когда я без котла, и в которых я почти профан? Сварить по рецепту четко сварю, но могу даже не разобрать степень свежести ингредиента, что уж говорить про изобретение чего-то нового и разного рода эксперименты.
Спас меня от постоянного дневного сна за книгой снова Долохов. Он отвел меня на нижние этажи, где располагался самый настоящий полигон. По крайней мере, дальнюю стенку было видно с трудом. Вел к нему длинный подземный коридор, что по ощущениям говорило о расположении полигона на расстоянии от особняка.
— Сперва посмотрим, что ты можешь, — предложил Долохов, остановившись и приняв стойку почти на середине.
Я без разговоров повернулась боком и атаковала простым парализующим заклятьем. Дальше для меня не было ничего интересного, все знакомо до чертиков. Атаки, простейшие щиты и больше всего уклонений с моей стороны, Долохов же несмотря на гораздо большие габариты двигался даже более ловко и почти не использовал щитовых чар.
— Стоп! — крикнул маг. — Подготовка сносная. Не все, видимо, в Хогвартсе прохлаждаются. Заклинания мощные, что в принципе для тебя не удивительно. По составу заклинаний ты не уступаешь новичку. Хочется стать лучше? — я утвердительно кивнула. — По-хорошему тебя надо бы ко всем и уже вместе со всеми учить, но уровень аврорской школы тебе с моими нынешними учениками рановато проходить, а школьники все в школе. М-да, ситуёвина. В общем, так, я тебе дам несколько советов, а летом посмотрим.
— Почему? Со всеми, так со всеми. Мне уровень магической силы даст посостязаться с твоими «аврорами».
— Эх ты, — подошедший Долохов, не иначе, как почувствовав себя стариком, взъерошил мне волосы и я спешно их пригладила обратно. —Там девушек раз, два и обчелся. Не пущу я тебя короче. Не доросла.
Я досадливо фыркнула. Четырнадцать лет — это такая досада.
— Слушай, короче, что тебе говорю. Вижу, ты уже в школе в чем-то вроде дуэльного клуба участвовала. Все хорошо, можно только опыта наработать. Еще есть несколько хитростей в этом деле. Про артефакты наверное сама знаешь. А можно сделать на заказ артефакт из мантии, даже из шляпы сделать щит, обувь тоже самое. У меня, например, с железными носами, если магия не поможет всегда поможет физическая сила, — в подтверждение своих слов, он поднял конец мантии, показав высокие сапоги, похожие на армейские берцы. — Но это не твой вариант. Подумай над этим. Но смотри, все должно быть удобным и не стеснять движений.
Ох, как обидно-то! Как мне было обидно, когда на этом все и закончилось. Так обидно, что хотелось то ли лбом биться о стену, то ли все вокруг заклинаниями разнести. Во всяком случае, в видимости помощи, а на деле ее отсутствии, я увидела тайный заговор Волдеморта. Да, все о том же, сдерживания соперника. У меня ведь еще есть Цель с большой буквы — найти Дары Смерти. Всего лишь три вещи, которые затерялись в веках. Но кроме этого есть Дамблдор, у которого виды на мой магический источник, доставшийся от неизвестной богини, и Волдеморт, вообще непонятно какие связи имеющий с этой богиней, с которым мне не по пути, но приходится пользоваться его обещанием и прятаться у него от Дамблдора.
И решила я, что никто мне ничего тут в принципе сделать не может, — Волдеморт дал обещание, а с остальными, если что справлюсь как-то, но вряд ли они ослушаются своего Лорда — потому рискнула исследовать особняк. Исследовать тут было, недоисследоваться. Но многие комнаты были закрыты, оставались гостиные, столовая, кухня и прочие хозяйственные общедоступные комнаты. Не покидало такое ощущение, что я сама ищу себе проблемы, но я успокаивала себя, что теперь знаю, где выход и по запаху узнала, где зельеварня. Когда мне кто-то шел навстречу я спешила смыться, чтоб не нарываться, но если не удавалось, делала вид, что так и надо. Пока никто ничего мне не сказал, я не собиралась прекращать и добровольно запираться. Но приключения я таки нашла.
Кто-то шел мне на встречу, но открытых комнат в этом крыле не было, потому я, собравшись, смело пошла прямо. И даже замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась, когда увидела мальчишку лет девяти-десяти с большой тяжелой корзиной, прижатой к груди. Детей я тут, в Штабе всея ужаса Британии, никак не ожидала увидеть. Видимо ему не было одиннадцати, раз он здесь, но чей он?
— Привет, — остановила я его в последний момент, когда он уже почти прошел мимо. — Как тебя зовут?
— Лиам, — настороженно и тихо ответил мальчик тоже остановившись, глядя исподлобья. От меня не укрылось, что он незаметно попятился. У меня появилась идея, как разнообразить свой досуг и найти источник информации. Вот он, потенциальный рассказчик — мелкий наивный мальчишка с шапкой пышных и густых каштановых волос на голове, одетый в белую рубашечку и черные брючки.
— А чей Род?
— Род? — переспросил.
— Ну, фамилия твоя.
Он мгновенно изменился в лице, а уже через секунду опустил взгляд в пол.
— Керриган. Мне надо идти работать, — пробормотал он, все еще не смотря в лицо и запросто обогнув меня в просторном коридоре, понес свою огромную корзину дальше. Я упустила момент и дала ему возможность исчезнуть с виду, догонять его было поздно.
Но что-то мне не понравилось в этой ситуации. Я почувствовала себя виноватой, хотя не поняла за что. Может, его семья имела печальную славу, и я ненароком задела его? На этот вопрос у меня ответа нет, потому что мне было лень вызубривать все чистокровные фамилии — счастье уже, что тех кто в школе учится знаю. Оставалось попробовать встретить его еще раз.
У меня оказалось море свободного времени, и я могла целый день бродить по особняку, рассматривая фигурные подсвечники, статуэтки, люстры, гобелены, портреты и много чего другого. В тот день я так и не встретила Лиама Керригана еще раз, а под вечер беспрепятственно вышла в сад. Он был тоже огромен и можно было приятно скоротать там время у фонтана, звуки которого я слышала, но пока так и не нашла. Сад определенно имел родство с лабиринтом, но вместо минотавра здесь поджидали статуи, кусты и павлины.
Но у меня уже появилась цель, и я оставалась в особняке, ища этого мальчишку. Я успела даже придумать несколько вариантов развития событий и спланировать свои извинения. Поздно вечером следующего дня мне подвернулась удача и снова в одном из коридоров.
— Постой! — окликнула я его, заметив, когда он поднимался из кухни с бутылкой плескавшегося по стенкам красного вина. Он подождал, пока я подойду, но я заметила, что он рвется куда-то. — Прости мое невежество, если я тебя чем-то задела. Я плохо знакома с историей чистокровных фамилий. Меня зовут, Айрли Лон… то есть я хотела сказать Крауч, — я попыталась как можно обаятельней улыбнуться, но мальчишка вместо того, чтобы расслабиться и улыбнуться в ответ, расстроился и снова пробурчал в пол:
— Простите, я обязательно запомню. Вы хотите, чтобы я что-то сделал?
— Эм… нет, — помотала я головой.
— Тогда простите, я должен идти.
Он снова очень быстро исчез, а мне оставалось только задумчиво чесать затылок. Впрочем, на этот раз я сориентировалась быстрей и поспешила догнать его, пока не поздно. Он был какой-то странный.
Я его все равно упустила, но поблизости была одна из трех гостиных, и я рассудила, что он мог направиться туда. На двери почувствовала магию, если бы не опыт переполненного магией Хогвартса, то может и пропустила, но благодаря внимательности аккуратно сняла заглушающие чары и сразу же услышала громкие голоса и смех, следующий после каждого предложения.
— А расскажи-ка нам, как маглы выращивают себе новые зубы? — раздался грубый глухой мужской голос, перекрывший гомон в комнате.
— Они не выращивают. Они ставят пломбы… — легко угадываемый мальчишеский лепет, который почти не разобрать из-за посторонних возгласов.
— Ну хватит задавать глупые вопросы, мальчики. Кому это интересно? Я скоро зевать начну. Лучше покажи нам, как маглы танцуют.
Я с легкостью узнала издевающийся голос Беллатрисы Лестрейндж и в этот момент в моей голове сложился паззл.
Он маглорожденный. Кого-кого, но такого здесь я не ожидала увидеть. Впрочем, иной судьбы, чем шут и прислуга в этом обществе пренебрежительно настроенных волшебников, ждать не следовало. Удивительно, что вообще в живых оставили.
В гостиной хлопали в быстром разрозненном темпе, улюлюкали, но когда Лестрейндж выкрикнула «А на одной ноге!», я не выдержала и толкнула двери. Постепенно рассевшиеся по диванам колдуны поворачивали головы и затихали, заметив, что так сделал сосед. Их было шестеро и троих я узнала: Беллатриса, Люциус Малфой и Барти Крауч с закрытыми глазами. В центре диванов и кресел, расположившихся кругом, на одной ноге прыгал раскрасневшийся давешний мальчишка.
Я молча застыла, но готова была поубивать всех, а если и нет, то хотя бы покалечить. Разве так должно быть? Но их шестеро — это не мой уровень.
— Что ты тут забыла? — визгливо выкрикнула Лестрейндж. Мне показалось или мое внушение действительно действует? По крайней мере, она не предпринимает ничего уже долгое время.
Когда я, поддавшись чувствам, врывалась, я не думала, как я буду прекращать это.
— Оставьте его в покое.
Получилось как-то неубедительно, но виной тому сдерживаемая злость и отвращение.
— А то что? Помолчи, Барти! — сидящий по правую руку от Крауча темноволосый колдун положил тому руку на плечо.
«А то я сорвусь и либо Аваду первый раз применю, либо Круциатус», — хотелось ответить, но сказала я по-другому, благо палочка в руке:
— Или я вам помешаю.
— Инкарцеро.
— Протего, — легко отбила я пущенное до сих пор молчавшим колдуном заклинание. Среди толпы он выбивался темно-медными волосами. — Либо мы договариваемся, либо устраиваем заварушку, и я обещаю кое-кого разбудить наверху.
Я постаралась показать уверенность и превосходство, чтобы они поверили в мой блеф.
— Тебе же хуже, — фыркнул все тот же темноволосый, который сдержал Барти.
— Нет, — снова противно выкрикнула Беллатриса. На нее уставил сразу несколько пар глаз в ожидании продолжения. Та снова была взвинчена и тяжело дышала. — Ты не посмеешь!
— Давайте тогда договоримся мирно, — показательно пожала я плечами. Мозг, подстегиваемый с каждой секундой страхом, что все обломается и мне прилетит Круциатус уже по-настоящему, привел кое-какие идеи. — Предлагаю пари. И вам развлечение, и я свое получу… могу получить, верно?
— И что ты предлагаешь? — Люциус Малфой сменил выражение лица со всемирной скуки до легкого интереса. Он сидя выпрямился, будто воспрянул духом привлекая всеобщее внимание.
— Я предлагаю пари, которое будет заключаться в… моих действиях. Если я приведу сюда змею Темного Лорда, вы отпустите мальчика…
— Ха, змею! — заржал незнакомый владелец того грубого голоса. Внешностью он тоже нисколько не был приятен. — Ты и подойти к той змее не сможешь!
— Вам-то что? Если мне это не удастся… ну, я составлю компанию ему, — кивнула я в сторону Льюиса, испуганно сжавшегося в центре.
Лестрейндж громко недоверчиво и пренебрежительно фыркнула и уставилась на меня.
— Если сможешь притащить ее сюда силой, тогда и поговорим. Обхитрить нас — плохая затея, деточка.
— Я смогу и силой притащить ее сюда, дамочка, — не удержалась я от язвительного замечания. — Но и меня пустыми обещаниями кормить не надо. Это уговор или нет?
— Договорились. Если притащись Нагайну, змею Темного Лорда, в эту комнату силой в течение часа, грязнокровка твой. Если нет — ты опустишься до его уровня и будешь беспрекословно нас слушаться.
— Договорились, — я быстро прикоснулась к протянутой руке, пока она не передумала, и магия закрепила наши слова: из кожи на ладонях, как иголки, повыскакивали искры.
Помимо моей воли на лице расползлась улыбка, и как чувствую хитрая, потому что на лице Лестрейндж, с которой я не спускала глаз, снова появилась подозрительность. Я оглядела остальных в комнате, колдуны кто больше, кто меньше поддерживал Лестрейндж, но все уверены, что я попаду под горячую руку Волдеморта.
Я оставила их дожидаться в гостиной и сразу же сверилась с часами, чтобы не опоздать. Главная сложность была найти змею. Как-то при составлении плана я не подумала, что она может оказаться точнехонько в покоях Волдеморта. Но как я успела заметить, та предпочитала восточное крыло или определенные комнаты, их мне и следовало быстро обыскать, а если не найду, то придется думать. Хорошо, что в этом деле мне помог Шерлок. В итоге он и нашел ее по запаху в одной из комнат… вот только она была заперта с сигналкой, лысого Дамблдора Волдеморту под дверь! И эта дверь вела в подвал! Единственное отверстие — это маленькое окошко. Остальное все — чары. Кроме того, Волдеморт с очень большой вероятностью тоже может быть там.
Я застыла в ступоре. Идея зайти и попросить одолжить змею показалась теперь не очень удачной. Кто ж меня дергал за язык, когда я выставила такие условия?! Делать нечего — пятнадцать минут уже прошло. А если буду продолжать стоять, то пожалею о своем благородстве и наличии совести.
Дверь, запертую незнакомыми сложными чарами, так просто не взять, хорошо если только один раз ошибусь. Я далеко не профессиональный взломщик замков. И вообще, хороша я буду — открываю двери, а прямо перед носом стоит Темный Лорд. Во-первых, он может быть злой от того, что не вовремя зашла, во-вторых, он начнет допытываться, что мне надо, а мой мозг пока не способен на длительные заумные беседы с обсуждением вопросов жизни и смерти. Шерлок запрыгнул обратно на мантию и забрался обратно в капюшон. Он тоже помочь не сможет. Ну а другая змея?
Через шесть минут я пулей вылетела в сад, со стороны, наверняка, похожая на сумасшедшую. По крайней мере, человека понесшегося за хорьком в самые заросли, не зная его мотивов, нормальным назвать можно с трудом. Мне подошел бы кто угодно. Когда до конца срока оставалось пятнадцать минут, под корнями ивы Шерлок кого-то нашел, оставалось надеяться, что не лягушку. Я тут же отпихнула его в сторону и позвала на парселтанге:
— Если здесь есть змея, помоги мне!
— Говорящий? — сразу отозвался некто.
Я облегченно подняла глаза к безоблачному серому небу и тут же подвинулась еще ближе к дереву.
— Пожалуйста, помоги мне, я щедро отблагодарю!
Из-под корней показалась бурая маленькая голова.
— Тебе всего лишь нужно кое-что сказать другой змее и уговорить ее выползти из норы, — быстро затараторила я.
— А что взамен?
— Еда сойдет? Мыши, жабы, что хочешь.
— Я согласен. Принеси вкусной еды.
Арх
Дата: Понедельник, 23.03.2015, 00:11 | Сообщение # 617
Демон теней
Сообщений: 262
(продолжение 80 главы)
Он выполз окончательно, и я положила руку на землю предлагая ужу забраться, чтобы добраться до места быстрей, объяснив, что я очень спешу. Неслась обратно я так быстро, что успела за четыре минуты обратно к той двери. Впустив ужа в маленькое решетчатое окошко, мне оставалось только ждать, уповая на то, что Нагайна не забыла вкус обещанных ей пауков.
Когда бесстрастные часы показывали, что у меня осталось пять минут, с той стороны беспрепятственно выползла Нагайна — видимо, дверь спокойно выпускала изнутри, но никого не впускала, а дверь следом сама собой закрылась. Уж сразу забрался на руку, сказав, что не покинет теперь, пока я не расплачусь (Нагайна поди пожаловалась, что я так и не выполнила обещанного) и я коротко изложила задачу, пообещав точно принести ей еще тех «вкусных» пауков целую корзину, но как только попаду в Хогвартс. Пришлось, не скрываясь общаться на парселтанге и просить никому ничего не рассказывать обо мне или о моей просьбе, иначе пауков она не получит.
К гостиной Нагайна добиралась своим ходом, а когда она хотела, оказалось, огромная змея могла передвигаться очень быстро — я еле за ней поспевала и мы успели как раз в срок. Перед дверьми та остановилась, как договаривались и я, поднапрягшись, обхватила, как можно аккуратнее ее хвост, распутывая круги, в которые свернулась змея. Взвалив хвост, который был не меньше тридцати сантиметров в диаметре, на плечо, я с огромным усилием, согнувшись и сразу же чертыхнувшись, потянула ношу за собой. Сделав всего два шага до двери, мне показалось, что сейчас у меня пупок развяжется, но я с трудом устояв в позе аиста, толкнула ногой дверь, и, снова напрягшись со всех сил, потащила хвост змеи за собой. Я ничего не видела дальше носа, сосредоточившись на том, чтобы все-таки сделать хотя бы три шага в гостиной, ради галочки в договоре, и только тогда остановилась перевести дух.
Выглядела я, наверно, как дикарь, нашедший и оглушивший добычу, а теперь демонстрирующий его остальному племени, по крайней мере, такие ассоциации первыми полезли в голову, когда я увидела побледневших и выпучивших глаза Пожирателей Смерти. Кажется, секунду назад я слышала из гостиной смех, хе-хе. А теперь тут та-а-акая тишина, что только мертвых с косами не хватает.
— Это не Нагайна, — первая пискнула Лестрейндж, закрыв широко распахнутый рот рукой.
Я нахмурилась. Мне не нравилось такое развитие мысли.
— Подожди, — сказала я ей, вышла за дверь и вернулась обратно, на этот раз, таща на своем горбу голову змеи. Конечно, рассудив, что всю змею тащить за хвост, пока не покажется голова слишком сложно, я решила показать сразу голову, с самого начала мне было просто неудобно просить ее об этом и так нести. Нагайна благожелательно и добродушно осматривала всех в гостиной вертикальными зрачками, но Пожиратели этого почему-то не поняли, а некоторые сразу позеленели.
Я снова нахмурилась, не обнаружив в поле зрения виновника моих стараний, и заметила его забравшимся под низенький столик, на котором лежали бокалы и бутылка вина, разлившегося на пол.
Решив еще немного повеселиться, у меня открылось второе дыхание, и, сделав еще пару шагов, я аккуратно положила голову Нагайны на близстоящее кресло, которое мне быстро освободил рыжеволосый Пожиратель. Наконец-то распрямив спину, я облокотилась о спинку кресла и вежливо сообщила:
— Сделка выполнена. Теперь вы его не имеете права трогать. Выходи, — последнее было сказано мальчику.
Тот боязливо выбрался из-под стола, но подходить ближе не стал из-за Нагайны.
— Что ты натворила?! — повысила голос Беллатриса и я поняла, что она с Вальбургой Блэк точно родственницы. — Да как ты посмела даже прикоснуться к змее Повелителя!
Выглядела она совершенно вне себя, то есть даже больше чем обычно, но ее отвлек тот же рыжеволосый Пожиратель. Они были близки, так как он ее обнял, не давая толком размахивать руками с палочкой и тихо говорил что-то насчет того, что «не стоит, сами разберутся». Радует, что хотя бы кто-то тут помнит о моей неприкосновенности.
Но тут уже схватился за голову Барти с ничуть не менее ошалелым видом, выражавшим полнейший шок.
— Что ты наделала? Что мы теперь скажем Темному Лорду?
— Раньше надо было думать, — не удержалась я от колкости. — А сейчас я выведу отсюда Лиама и вы мне не сможете помешать.
— Забирай его. Он твой. Только учти, что сама добровольно взяла эту ношу и отвечать за его проступки тоже будешь сама, — обернулся ко мне темно-рыжий Пожиратель, повернув Беллатрису спиной ко мне.
— То есть? Я его отсюда выпущу и отведу к родственникам, — я заподозрила неладное и добавила: — А если они случайно будут убиты, я бездействовать и молчать не буду. Вы точно об этом пожалеете.
— К маглам! Туда ему и дорога! Они сами сделают нашу работу, — насмешливо хмыкнул темноволосый незнакомый колдун, который при внимательном рассмотрении имел общие черты с рыжим, только был более худощав. И эти скорей всего тоже родственники.
— Нет-нет, Повелитель не позволит отвезти его к маглам, — замотал головой Барти, будто в бреду. — Мерлин, зачем ты его взяла?
В каком смысле взяла? Мне кажется, или они вкладывают в эти слова более глубокий смысл? Ну и порядки! Да пошли они все… в Хогвартс!
— Что сделано, то сделано, — отрезала я. — Идем со мной, Лиам, а они пусть сами думают, что делать с Нагайной. Лапочка, ты их не кушай, ладно? Ну, если только немножко понадкусываешь, я думаю, твой хозяин не обидится, — промурлыкала я на английском и, совершив маленькую месть, пошла на выход, убедившись, что мальчик идет за мной.
Al123pot
Дата: Понедельник, 23.03.2015, 21:39 | Сообщение # 618
Черный дракон
Сообщений: 2794
fb2 файл с фанфиком обновлён.
ЦитатаАрх ()
Где-то на белом свете,
Там, где всегда мороз, Трутся спиной медведи
О земную ось. Мимо плывут столетья,
Спят подо льдом моря?
Трутся об ось медведи -
Вертится земля.
ЦитатаАрх ()
Нас выращивали денно
Мы гороховые зерна
ЦитатаАрх ()
Зерна отольются в пули
Пули отольются в гири
Таким ударным инструментом
Мы пробьем все стены в мире
Арх
Дата: Понедельник, 13.04.2015, 23:22 | Сообщение # 619
Демон теней
Сообщений: 262
Глава 81
Когда меня и Пожирателей Смерти разделял один этаж, а я была в своей комнате, аки в своей уверенной крепости, я смогла успокоиться и заметила, что моя мантия вся перепачкана землей. Дело одной минуты — очистить грязь, которую я собрала в саду. Затем я позвала Винки и попросила принести чего-нибудь сладкого для меня и моего гостя. И только затем я предложила мальчику присесть в кресло, которое придвинула левитирующим заклинанием, сама усевшись на стул лицом к двери, несмотря на то, что хотелось лечь и распрямить ноющую спину. Сейчас было не до удобств. Я рассматривала его, пока собиралась с силами начать разговор.
Мальчика отличала пышная густая шевелюра, закрывающая лоб и уши, которую жалко было стричь. Я не уверена, всегда ли он так ходил, или просто никто не ухаживал за ним. Сидел, ссутулив плечи. Он был гораздо младше меня, даже если сравнивать с моим теперешним телом, оттого, возможно, и казался более слабым, чем есть на самом деле. Но карие глаза, зеркало души, не были обречены и тоскливы, чего я так боялась увидеть. Он смотрел чуть исподлобья, но не с озлобленностью. Он не был счастлив, но не был и полностью сломан. Теперь, когда скорость течения событий упала, в мою голову полезли здравые мысли. А что, если они бы сделали что-то непоправимое? Это вряд ли был первый случай. Ведь именно из-за Беллатрисы, а, как оказалось, с ней была вся ее компашка — остальные Лестрейнджи и Барти — я не раздумывая ворвалась туда с большим риском. Ну что ж, повторюсь, что сделано, то сделано; остается разбираться с последствиями и дальше быть умнее.
Появилась Винки с подносом, на котором были чайник с чашками и большое блюдце с заварными пирожными. Я поставила их на небольшой журнальный столик и придвинула, предлагая, к мальчишке. Он не прикоснулся.
— Давай поговорим, — предложила я, наконец приняв решение, как начать разговор. — Пусть я и вытащила тебя, я ничего о тебе не знаю, потому для начала расскажи о себе. Начни с того, как ты здесь оказался.
— Меня привели сюда… они. Мы с родителями шли по мосту, затем под ногами все зашаталось. Мост рушился, а когда мы почти упали в воду, один из них назвал меня грязнокровкой. Он схватил меня, что-то хлопнуло, и меня куда-то потянуло, — Лиам поежился, а я сложила в голове свою картинку.
Я помню: в газетах было что-то про теракт Пожирателей Смерти, теперь у меня есть доказательство, что это действительно они. Просто акция устрашения или развлечение в их стиле; там Лиам проявил спонтанную магию, один колдун увидел и решил забрать его с собой. Зачем? Просто чтобы не оставлять с маглами, или, может быть, к тому моменту его родители были гарантированно мертвы. А здесь уже воспитывают «как положено».
— А у тебя есть другие родственники?
— Дядя с тетей, — кивнул мальчишка. Он часто заморгал, и я немного подождала со следующим вопросом.
— Если будет возможность, я помогу тебе связаться с ними. Почему тебя оставили здесь?
— Я не знаю. Они говорили, что хотят от меня избавиться… А можно я останусь с тобой?
Я слегка удивилась вопросу, ведь для меня все было уже решено. Тем не менее я помедлила с ответом. Все же я его совершенно не знаю.
— Если ты будешь себя хорошо вести. И также был со мной предельно честен. Так что они говорили о планах на тебя? Что собирались делать?
— Они оставили меня здесь, сказали, что в этом году меня отвезут в какой-то Хогвартс, где меня также будут учить, а про маглов, моих родителей, я должен забыть. Они говорили, что я не один такой, что все учатся в этой школе волшебства, что я должен слушаться и привыкать, потому что там будет хуже. Я не хочу в эту исправительную колонию, можно я вернусь в свою школу?
— Исправительная колония, — повторив, хихикнула я, но, быстро посерьезнев, вспомнила о серьезности ситуации. Он волнуется о своей судьбе, а я тут веселюсь, хотя должна бы ругать себя за найденные проблемы.
— На самом деле никакая это не исправительная колония. Хогвартс тоже школа, но там обучают магии. Думаю, ты уже понял, что магия существует. С тобой или вокруг тебя должны были происходить странные вещи. Предметы двигались сами собой или что-то вроде того. Обычно волшебникам, таким как ты, в одиннадцать лет приходит пригласительное письмо, и волшебник из школы отвечает на все вопросы. Ты видел, как я придвинула кресло — это левитация, изучается на первом курсе. Всего их семь. Магический мир отличается от обычного. Здесь есть необычные существа, ты видел Винки — мою домовую эльфийку. Но у этого мира, скрытого от маглов, есть свои законы и традиции. И здесь у волшебников есть разные точки зрения. Одни считают, что волшебники, рожденные у маглов, иначе маглорожденные или более грубо «грязнокровки», недостойны обучаться магии. Достойными они считают себя, потому что выросли в семье обоих волшебников и с малых лет знают многое о магических законах. Данное мнение появилось не без оснований, но я считаю, что они слишком радикальны. Вы достойны, но многие маглорожденные живут по старым принципам, меняют все на свой лад, учат, как жить, не стремятся постичь высот магии, ограничиваясь шуточными изделиями, и, чего греха таить, вытесняют традиции и культуру магов, заменяя ее другой, основанной на технологиях. Как ты понял, я не одобряю чрезмерной жестокости: вы все же несете новые идеи; проблема в том, что чистокровные под вашим влиянием также перестают стремиться к искусству магии. Значит, они все-таки хотели тебя отправить в Хогвартс этой осенью?
Мальчишка кивнул, поправив длинную челку, полезшую в глаза.
— Если тебе все же захочется, ты можешь туда отправиться. Я там еще три года обязана отучиться, но сейчас у меня сложная ситуация. Думаю, до начала учебного года все разрешится, — задумчиво проговорила я, вспомнив об убийстве Дамблдора. Я не знаю, когда точно это произойдет и произойдет ли теперь с моим вмешательством вообще, но стоит готовиться к такому варианту. — На случай, если с твоими родственниками от нас отвернется удача, я могу тебе помочь освоиться в школе… раз уж я теперь за тебя отвечаю.
Я еще немного порасспрашивала его о жизни у этих фанатиков. Возможно, зря. Узнала, что ему выделили какую-то каморку в три раза меньше моей комнаты (в этой каморке, кстати, часто сновали домовики) и припахали к работе домовика: прополи клумбы, полей, помой, постирай, отнеси-принеси. Про издевательства уже спрашивать не стала, решив это отложить на потом. И так видела, что его шпыняли.
Минут через двадцать, когда Лиам уже заканчивал уплетать все пирожные, появился посол для переговоров в лице Антонина Долохова. Стрельнув глазами на мальчика, он достаточно вежливо попросил поговорить наедине. Я в свою очередь попросила Лиама подождать в ванной комнате, не рискнув выпускать его в коридор. Долохов медленно и не спеша наложил заглушающие чары и возмущенно вопросил, опуская и убирая палочку в карман:
— Зачем было забирать мальчишку? Нафига он тебе вообще сдался?
Я тоже опустила палочку, но не убрала.
— Просто не захотела смотреть на то, как с ним обращаются, когда он ничего из этого не заслужил.
— Слушай, мне, правда, все равно, что ты с ним будешь делать, но не у меня решающее слово; я должен сказать, что он в любом случае должен остаться на прежнем уровне магла. Ты просто обязана не дать ему расслабиться и забыть свое место. Хочешь с ним играться — играйся. Но Повелитель, как узнает, тобой будет сильно недоволен. У тебя голова на плечах должна быть, вот и не борзей из-за того, что пока что ты на хорошем счету у Повелителя, уж не знаю почему.
— Антонин, я все это знаю. Мне было скучно, ты меня потренировать не захотел, — я пожала плечами. — А насчет Темного Лорда не переживай, мы с ним сами разберемся.
— Может, пока не поздно, откажешься от мальчишки?
— Разве что отпущу. К маглам.
Долохов закатил глаза, а я удивилась, как это он продолжает держать себя в руках и не звереть.
— Мальчика я все равно у себя оставлю и как домового эльфа использовать не дам. Он ни в чем не провинился.
— Его вина в том, что он грязнокровка, как ты не понимаешь?! Никто не даст тебе здесь устраивать такие раунды. Тебе мозги, случаем, не повредили? Да кто вообще в здравом уме додумается заступаться за грязнокровку? Ты хоть понимаешь, что, как только известие о твоей выходке облетит нашу организацию, ты с ним будешь как красная тряпка для быка? А несчастный случай за нарушение приказа не считается.
— Пусть попробуют, — ядовито отозвалась я. — Это их проблемы, если я их нечаянно ослеплю или размажу по стенке.
Я вздохнула, успокаиваясь и размышляя, что же делать. Долохов тоже взял секунду, чтобы собраться с мыслями.
— Почему бы вам самим просто не вернуть Лиама к маглам?
— Потому что грязнокровка все же выше магла, его надо отучать от магловской дряни, — мрачно отозвался маг. — Это одна из идей Повелителя — обучать их с детства, приучить их смириться с их местом в нашей жизни. В Хогвартсе, когда он станет нашим, эта идея будет только развиваться, а затем и вне школы. Этот мальчишка — эксперимент Повелителя. А ты вмешалась, возможно, сама того не зная.
— Когда Хогвартс станет вашим? — встрепенулась я, услышав для себя самое важное. — А как же Дамблдор? Ты что-то об этом знаешь?
Долохов махнул рукой, как бы говоря «черт с тобой».
— Я зайду позже.
— Стой, ответь. Долохов, это ведь и меня касается. Я же в лепешку расшибусь, но узнаю. Обещаю, никто о том, что ты расскажешь, от меня не узнает.
— Это сугубо секретное задание; если я тебе расскажу — получу Аваду.
Что же это за задание? Каков план? Что будет делать Снейп? У меня была масса вопросов, и связать всю информацию для получения более четкого плана развития событий не получалось. Я знаю, что Снейп убьет Дамблдора. Снейп для меня все еще непонятен. Он вроде бы и не слишком рад приказам Дамблдора, который использует его вслепую, скрывая многое, но добросовестно выполняет их и не ворчит, что я и заметила в его воспоминаниях. Более интересно, что замышляют сами Пожиратели. Но, понятное дело, никто из Пожирателей Смерти не спешил просвещать меня на этот счет.
Теперь у меня был постоянный собеседник рядом, и скучать в одном помещении было не так нудно. Долохов, как и обещал, зашел вечером, чтобы еще раз припугнуть меня гневом Волдеморта. Антонин лично присутствовал, и, по его словам, Волдеморт легилиментил мозги присутствовавших в комнате и был не очень рад произошедшему. Но Лорд ко мне сам не пришел ни через день, ни еще через день. С чужих слов показалось, что он не рад моим действиям, но предпочел проигнорировать и посмотреть, что будет дальше. Возможно, Волдеморт также надеется, что его подпевалы сами додумаются меня прикончить без его приказа, таким образом, избавившись от соперницы и не приняв в этом участия. Мне такие игры не нравились, но что поделать с этим я не знала, лишь использовала все меры предосторожности и не ослабляла внимания.
Ужа-спасителя я передала спасенному: не хотелось светиться со змеями лишний раз. Вдобавок мне не было приятно кормить ужа доставленным Винки мясом; впечатление, вообще-то, не самое лучшее, особенно когда мясо свежее. С Каа было проще: он с самого начала охотился вместе с Шерлоком.
Барти явно наплевал на меня, либо просто не рискует появляться на моих глазах, либо сам дорогу найти не может.
Ну а я, прикинув, что можно попытаться раскрутить или пролегилиментить Драко Малфоя, когда он приедет на весенние каникулы, плевала в потолок, походя вводила Лиама в мир магической Британии и пыталась исправить его впечатление о магах. Это желание появилось из-за одной мысли, что поселенный в смежную комнатушку, которую создали магией, расширив пространство, он однажды может просто вонзить мне нож в спину, пока я сплю. Это ему, конечно, не удастся, но сам факт меня не радует.
Когда я первый раз вывела его в сад, посвятила его в сложившуюся вокруг него ситуацию, но он об этом догадывался и сам. Он был достаточно серьезным ребенком, что мне нравилось. Я рассказывала ему все подряд, коротая дни: один день могла посвятить рассуждениям об одержимости британских магов метлами в качестве летального аппарата, другой — о своеобразной моде и попытках подстроиться под мир маглов. По-моему, лицемерных попытках — многие маги показательно желают узнать маглов ближе, потому что это хороший тон в определенном обществе, но даже не пытаются вникнуть в мир обычных людей, продолжая считать их низшими существами; сами же продолжают жить своей жизнью, так и оставаясь в подвешенном состоянии между желанием жить, как и жилось, и популяризованной сейчас любовью к маглам, мэйд ин Дамблдор.
Могла и продемонстрировать заклинания, превратить что-нибудь с помощью трансфигурации. Рассказала даже о чтении мыслей и минимальных средствах защиты, просто чтобы он избегал этого.
Сама тратила время на разбор своих записей из книги о чарах, накладываемых на площадь. Ради этого и выбиралась в сад, чтобы попытаться понять, что здесь за чары. Ясно, что ничего не ясно, но учебник я разбирала и ежедневно закапывалась и выкапывалась обратно из староанглийского языка. Когда надоедало заниматься теорией, я переходила к анимагии.
В один из дней с самого утра я носилась и не могла усидеть на месте, а все потому, что именно сегодня должен был приехать Малфой на весенние каникулы. Источник информации он менее защищенный, чем остальные Пожиратели, а с моим уровнем в легилименции даже те при должном упорстве с моей стороны читаемы, но, увы, вряд ли незаметно.
Итак, я была на взводе и не имела четкого плана поведения с Малфоем-младшим. Мы не были близки, мы даже не состояли в хороших отношениях, но я собиралась воспользоваться случаем, в другом случае мне действительно пришлось бы рисковать раскрытием и ловить по коридорам неудачников, которым я легилиментила мозги.
Долохов сказал, что Ричард сюда на весенние каникулы не приедет. Догадываюсь, есть несколько причин: Пожиратели думают, что он совсем не владеет окклюменцией (что на деле, благодаря мне, не так), его не хотят впускать в штаб, а затем отправлять к своим врагам. Дом Лестрейнджей пустует и требует ремонта, а его родителям некогда этим заниматься, да и вообще оставлять Ричи одного.
Рассудив, что с порога встречать Малфоя будет невыгодно, при встречающих его родителях-то, я позвала Винки и приказала сообщить мне, когда он окажется один. Присутствующий здесь же Лиам заинтересовался.
— Зачем он тебе?
— Я собираюсь его кое о чем спросить.
— О чем?
— О школе, — запнулась я на секунду.
— А можно мне с тобой? Я тоже хочу узнать о школе.
— Ну не совсем о школе, — быстро сдалась я. — Понимаешь… я узнала, что там должно кое-что произойти, и хочу узнать подробности. Но если ты готов мне помочь, я тебя возьму с собой, — мальчишка скромно улыбнулся. — Послушай внимательно, что от тебя будет требоваться. Мы с ним не в самых лучших отношениях, скорей всего, он и говорить со мной не захочет. Мне нужно завязать разговор.
Мне не хотелось брать с собой Лиама, но и оставлять его в комнате без моего присмотра тоже было рискованно. Я буквально разрывалась между секретностью и риском для Лиама. Но если передо мной такой выбор, то я все еще готова выбрать жизнь своего товарища.
В тот день поговорить с Малфоем так и не удалось: он заперся в своей комнате, якобы отдыхать, и вламываться туда было бы по меньшей мере странно. На следующий день Винки сообщила мне, что младший Малфой покинул комнату и сидит в одной из комнат для отдыха. Это был мой шанс, и мы с Лиамом поспешили туда. Конечно, на дверях висели заглушающие чары, но они не составили для меня проблемы.
Когда в двери появилась маленькая щель, до моих ушей донеслись мелодичные звуки пианино. Еще через секунду я увидела инструмент из белого дерева, над которым сейчас склонился юноша и выводил незнакомую, но очень грустную мелодию. Настолько тянущую, что вызывала неясную грусть и спокойствие. Я не решилась мешать и присела на краешек одного из мягких огромных кресел, усадив Лиама за второе. Он сразу же раздвинул в кресле мягкие ворсистые подушки, не рискнув скинуть их на пол, как я. Подушек было множество по всей комнате. Даже ковер и тот был слишком мягким и пушистым.
Мелодия утихомирила и придала уверенности, а затем затихла; мне оставалось тихо завидовать умелым рукам Малфоя, ведь мне далеко от здешнего варианта «Собачьего вальса» за годы учебы уйти не удалось.
— Что вы здесь делаете? — наконец заметил нас наследник Малфоев.
— Пришли послушать, — быстро отреагировала я, дождавшись этого момента. Узнай Малфой, что вызвал своим прибытием бурю эмоций у меня, он, наверное, был бы доволен собой.
— Прекрасно, — выдавил из себя Малфой и стремительным шагом направился к выходу.
— Присядь, — я была быстрее и успела вскочить на ноги, преградив дорогу. Лиам дернулся в кресле, но остался сидеть.
От меня не скрылось то, как Малфоя возмутило мое поведение, но он действительно остановился и даже отступил на шаг. Тем не менее расстояние для легилименции все еще было велико, и я могла его внимательно рассмотреть. А посмотреть было на что. Он был так же бледен, с сероватым оттенком кожи, как и его отец, так же осунулся, но у него еще не появилось морщин, и выглядел он точь-в-точь, как молодой Малфой-старший. Ко мне закралась мысль, что все это неспроста. Если уж состояние Люциуса Малфоя можно было списать на наглое превращение его дома в штаб, то состояние его сына, который прибыл всего день назад и, по идее, должен быть еще далек от дел Пожирателей Смерти, выглядело очень странно.
— У меня есть пара вопросов.
Наглость — второе счастье, и я решила, что это именно тот случай, когда можно понаглеть. Малфой подавлен, и если еще немного надавить, то он и сам расскажет все. А легилименция все равно поможет: если он не захочет рассказывать — все равно вспомнит.
— Как там Хогвартс? — дружелюбно улыбнулась я, начав издалека, прекрасно понимая, что он не хочет беседовать. — Я там давно не была, интересно, поменялось ли что-то?
— Ничего не поменялось, — испытывая злость и почему-то зависть, ответил Малфой.
— Ну, Драко, — заканючила я. — Мне же интересно. Как там уроки, не планируется ли изменений в охране замка, собирает ли еще Слизнорт свои вечеринки?
— Ничего подобного. От тебя не так много зависит, чтобы с твоим уходом все кардинально изменилось, Крауч, — фамилию он буквально процедил. Но от излучаемого им негатива у меня наоборот поднималось настроение.
— Тогда чем ты собираешься заниматься в особняке? Играть на пианино? Делать домашку? Прогуливаться в саду? Присутствовать на собраниях Пожирателей Смерти? Участвовать в составлении злодейских планов?
— Не твое дело, и ты это знаешь, — ощерился в своей обычной манере слизеринец.
— Да ладно тебе, что с вами, Малфоями? У вас любимый хомячок сдох, что вы выглядите как плакальщицы на похоронах?
Малфой ожидаемо вскинул взгляд, и в серых глазах я увидела картинки с участием его отца. Куча старых книг, открытые страницы, сложенные одна поверх другой на большом столе, какие-то схемы, чертежи, конкретно не разобрать. И в свете канделябра с семью свечами над столом склонилось желтое, пергаментное лицо Люциуса Малфоя.
— А что ты здесь забыла? Почему ты в моем доме? — злобно сверкая глазками, язвительно поинтересовался Малфой.
— Я бы и рада прекратить у вас гостить, но мой отец здесь. Помнишь? Который, по твоим словам, в фаворе? Почему, интересно, твой так резко упал вниз?
— А может, перестанешь лезть не в свои дела, Крауч? Иначе узнаешь на собственном опыте.
Снова образ Малфоя-старшего и почему-то массивные грубые лица Крэбба и Гойла — дружков Драко.
— Ладно, последний вопрос, — я напряглась, чувствуя, как участилось сердцебиение, словно перед прыжком. — Что тебе известно об убийстве Дамблдора?
Ужас на лице шестнадцатилетнего юноши прямо говорил, что он знает, и знает много. Мне повезло: попала в самую точку. В следующее мгновение он резко сделал шаг вперед, приставив свою палочку почти к моему подбородку.
— Не знаю, откуда тебе это известно и кто тебе сообщил об этом, но лучше тебе забыть! Если ты кому-нибудь расскажешь, я…
В этот момент я использовала легилименцию, проникая в сознание выпучившего на меня глаза Малфоя. Артефактов на нем не было — он ведь был у себя в доме — окклюментные щиты, если они были, просто не успели подняться из-за эмоций и переживаний, захлестнувших Малфоя, и я почти беспрепятственно ворвалась в его сознание. Основные якоря поиска были найдены, точнее, Малфой сам их мне показал, сам настроился на эти воспоминания. Я не боялась, что он заметит чтение мыслей, — похоже, я уже вполне успешно умею заменять и исправлять воспоминания.
Память Малфоя не стала услужливо подсовывать мне все как по конвейеру в порядке живой очереди, а сразу высыпала паззл, выдвигая вперед все, что вертелось в голове жертвы. Оставалось лишь разобраться в кусочках, собрать их в единую картину и найти ответы на свои вопросы.
Когда передо мной показались все элементы, я стала искать связь, взявшись за самое важное — Дамблдора. На мое удивление, план действительно имел место быть, но составлялся он не самим Волдемортом, а Люциусом Малфоем. Именно Малфои что-то замышляли, Снейп тут даже близко не стоял. Я попыталась запомнить и позже разобраться с чертежами, книгами и пергаментами, исписанными формулами, над которыми Люциус Малфой работал ночами и подробно объяснял сыну. Материала было много, но так как Малфой все пытался запомнить как можно лучше, у меня был шанс перебрать все в своей памяти. Была одна важная деталь — неизвестный шкаф из черного дерева в одном из помещений Хогвартса, заваленном всевозможным хламом. Было чувство нетерпения и нервозность перед важным событием, ощущение уверенности, что все получится, потому что кто-то поддержит.
Снова появились Крэбб и Гойл с отцами за спиной, но к чему это, я так и не поняла. Появилась Беллатриса Лестрейндж с мужем.
На этом все закончилось, и я стерла воспоминания Малфоя о нашем разговоре. Когда я снова вернулась в комнату, усыпанную многочисленными подушками, Малфой обмяк, и я еле успела его подхватить. Я попросила Лиама помочь мне усадить его на стул у музыкального инструмента и призвала его вернуться со мной в нашу комнату.
Арх
Дата: Понедельник, 13.04.2015, 23:22 | Сообщение # 620
Демон теней
Сообщений: 262
— Что ты с ним сделала? — не выдержав давления любопытства, поинтересовался мальчуган, едва за нами закрылась дверь.
— Узнала то, что мне нужно. Прости, но пока мы здесь и ты не владеешь окклюменцией абсолютно никак, я не могу доверять тебе тайны.
— Тогда научи меня, — слегка обидевшись, потребовал мальчишка.
— Для этого нужно каждый день хотя бы избавляться от мыслей перед сном и уметь сдерживать и контролировать этот бесконечный поток мыслей в голове, что в твоем возрасте очень сложно.
— А когда у меня получится, ты меня научишь?
— Когда получится, — кивнула я и улыбнулась своим мыслям. Подумала я в этот момент о том, что окклюменция у меня превратилась в легилименцию. Сама я только обучилась азам окклюменции, научившись ставить сносные щиты, и полностью ушла в атаку. И меня это устраивает. Если поразмыслить, то все это и есть ментальные науки, а в общем и целом мой разум защищен.
Время снова потянулось нескончаемой тягучей резиной. Казалось, что вот-вот что-то должно случиться, но меня абсолютно никто не трогал. Изредка, может, раз в неделю забегал Долохов, узнать, как я тут скучаю, но покидать особняк Малфоев и по совместительству штаб Волдеморта мне было нельзя. Когда я обратилась полностью в своего зверя, с анимагией было покончено, оставалось только попытаться раскопать информацию, которая объяснит мне, в чем же состоит план Малфоев. Я приставила Винки следить за Малфоем-младшим, приказав при этом не слишком усердствовать (мне не хотелось, чтобы это заметили другие домовики), и запретила ей говорить о моей просьбе отцу. Драко проводил время либо запершись в своей комнате, либо с матерью. Всего два раза за две недели каникул он встречался с отцом в библиотеке, один раз туда пришли Лестрейнджи и старшие Крэбб с Гойлом. Становилось ясно, что это нечто связанное с их планом по убийству Дамблдора. Чертежи я тщательно вспоминала и зарисовывала на чистых пергаментах, всегда нося их с собой в сумке, но схемы были настолько сложны, а их объем был так велик, что разобраться было очень сложно. Это грозило занять как минимум несколько месяцев круглосуточной работы.
Оставалось лишь по отбытию младшего Малфоя в школу призвать Винки и приказать ей следить за всей собравшейся компашкой подозреваемых и надеяться заметить вовремя, когда все начнется.
Что я собиралась делать? Я не была уверена в своих точных действиях, но четко знала, что хочу сама удостовериться в смерти величайшего светлого геморроя Британии и моей личной угрозы. Если не будет Дамблдора, мне не надо будет больше строить паиньку и держаться руками и ногами за защиту Волдеморта, я смогу спокойно выйти на улицу и не гадать, управляет ли незримой рукой происходящими событиями Дамблдор. Останется только Волдеморт, но уж лучше одна более-менее связанная обещанием угроза, чем быть зажатой между двумя.
В свободное время я все так же занималась с моим случайным товарищем и дышала спертым воздухом своей комнаты. Со временем мне стало казаться, что я задыхаюсь, и чем дольше я сидела без дела, работая с теоретическими знаниями, тем сильнее мне не хватало свежего воздуха, потому приходилось хвататься за обучение мальчишки, изредка выбираясь в сад.
Даже сон по ночам не шел, потому что у меня банально были куча энергии и шило в одном месте, которое мозг держал на привязи, пока мне грозит опасность. Возникала даже мысль пробраться в библиотеку Малфоев… но каким трудом и потерями мне это обойдется? Если после этого Волдеморт не возьмется меня Круциатусом награждать, то худшее, что он может сделать, — вышвырнуть меня из дома.
Просто прелесть.
А, между прочим, кроме Дамблдора, начавшего вставлять мне палки в колеса из-за жадности, у меня есть о чем подумать. У меня есть Лонгботтомы, которых я уже чисто из принципа хочу попытаться привести в сознание, есть Дары Смерти, которые мне надо где-то достать и как-то отдать, и есть крестражи Волдеморта, которые желательно найти, договориться, а если не выйдет — спрятать и использовать против Темного Лорда. Единственные зацепки в моих руках — это мантия-невидимка Поттера (которая в действительности далеко не в моих руках) и кольцо с треснувшим камнем.
Такие невеселые мысли одолевали меня в погрузившейся во мрак комнате. Ночь в особняке тишиной и не пахнет, но конкретно в моей комнате очень тихо и даже спокойно. Мягкий свет Люмоса, застывшего над головой шариком света, отражается от украшения. Я рассматривала кольцо, которое постоянно носила с собой, и так и сяк, так что если это крестраж, то я не против, если он одолжит моей магии, лишь бы подал признаки жизни. Да и я уже долго его ношу с собой… Надежда, как говорится, умирает последней.
Кольцо как кольцо. Кольца носят на пальцах… это правда бракованное, с трещиной, да и большое для меня. Надела. Болтается на среднем, на большом неудобно. А так раз! — посмотри, Волди, внимательно на мой средний пальчик, и Дамблдор тоже пусть посмотрит — мне не жалко.
Ища непонятно что, но вряд ли ответы на свои вопросы, я рассматривала трещину, все ее изгибы, изъяны покореженного черного камня. В голову пришла мысль сосредоточить магию в руке с перстнем. Может быть, я надеялась, что это даст какой-то эффект.
На удивление, дало: трещина исчезла, будто кристалл драгоценного неизвестного черного камня свел края воедино, став монолитным, идеально граненным. Внимательно рассматривая его, почти касаясь носом кольца, я вздрогнула, услышав голос.
— Интересно. Я вижу, ты делаешь успехи.
В темноте у дальней стены тьма будто сделалась гуще. Слабый свет выхватывал только белое лицо, зависшее в воздухе, с черными прорезями на месте глаз и рта. Ничего человеческого в моей гостье на этот раз не было. Через секунды ожидания тьма собралась в темную фигуру, словно тень, чей-то силуэт в платье. Руки, волосы и подол не заканчивались, медленно плывя в воздухе, как по воде.
С трудом оторвав взгляд, я скосила глаза вниз, на кольцо. Другого виновника я не видела.
— Не понимаю, — пробормотала я, и меня услышали.
Моя давняя знакомая, а в некотором смысле еще и работодатель, приблизилась, вызвав быстрый побег мурашек из опасной зоны прямо по моей спине и рефлекторное хватание палочки.
— Чего ты не понимаешь?
— Ничего не понимаю, — сглотнув, прижалась я к спинке кровати, на которой так и лежала. — Какие успехи вы имеете в виду?
— Воскрешающий камень в твоих руках, конечно.
— Ах да, конечно, воскрешающий камень, — согласно закивала я, прикоснувшись правой рукой к кольцу на левой. — Это он? Я… как бы… получается, вас воскресила?
Язык порол ерунду, пока голова пыталась отойти от шока и утихомирить кровь, которая вдруг тоже решила устроить гонки.
— Нет, — насмешливо ответила богиня, рассматривая меня с непонятным выражением. — В нем часть меня, в тебе тоже часть меня.
— Выходит, чтобы узнать, настоящая это реликвия или нет, мне проще всего напитать его своей магией? Главное, вовремя… Погодите, значит, вы можете следить за мной и за ними тоже? Тогда почему вы дали мне задание найти их?
— Не все так просто, есть ряд причин и нюансов. Я не могу быть везде одновременно, я лишь изредка присматриваю за тобой по возможности. Ты должна понять, что я не одна в этом мире и другим может не понравиться мое пребывание здесь. Если они, конечно, его заметят. Только воскрешающий камень обладает свойствами, позволяющими душам найти дорогу обратно за счет вызывающего человека, мне же с его помощью ты можешь подать знак. Твоя магия имеет нечто общее с моей, поэтому ты можешь узнать ее, ты почувствуешь при прикосновении, магия даст отклик. Разве что с мантией будет сложнее. Расскажи мне, как твои успехи?
— Хм… воскрешающий камень у меня, — озвучила я очевидное. — Я догадываюсь, где мантия, но у меня нет возможности забрать ее, пока я заперта здесь.
— И кто же посмел запереть тебя?
— Я сама заперлась. Здесь, под крылом у Волдеморта, я защищена от одного сильного мага, который позарился использовать меня как батарейку. Если я выйду, то вряд ли смогу долго прятаться от него. И абсолютно защищенного от него места у меня больше нет. Короче, пока он жив, я сижу здесь.
— Кто тебя ищет?
— Альбус Дамблдор и его люди.
— Наслышана. Тогда просто убей его.
— Вот так вот взять, просто постучаться в дверь, спросить, а не верите ли вы во владыку нашего Саурона и Авадой? — пошутила я, ощущая, как прихожу в себя от визита неожиданной гостьи. — Да он меня в блин быстрей раскатает, чем я прикоснусь к его двери. От таких, как он, никто никогда не ожидает зла и удар всегда неожиданный. Не в моих силах потопить его. Хотя вроде бы в планах Волдеморта его убить…
— И что Том намерен делать?
— Без понятия. Его люди что-то замышляют, я пока не в курсе. Я пока вообще отрезана от мира.
— В таком случае действительно стоит устранить угрозу и дальше выполнять задание. Я не жду, что ты в ближайшее время добудешь мои Дары. Окрепни, набери связей, владей информацией, а уже затем добивайся цели. Я ясно объяснила?
— Вполне.
— Если будет нужна помощь или появятся большие проблемы, теперь ты можешь использовать камень… Удачи тебе, и постарайся не умереть раньше времени. Если ты умрешь, все закончится, потому напрасно не рискуй, не разочаровывай меня, — с насмешкой в голосе попрощалась она, и тень словно упала оземь, рассыпавшись по полу и разметав крохотные пылинки.
После этого случая я берегла кольцо как зеницу ока. Второй раз потерять один из Даров Смерти было бы не просто обидно… В общем, я его вшила в мантию, повозившись с нитками и иголкой.
Когда шел четвертый месяц года, я в очередной раз встрепенулась, но именно этот звонок тревоги был не ложным. Объявившаяся с хлопком воздуха Винки доложила, что названные мной волшебники куда-то собрались. Они и раньше собирались, но именно такой компанией и в черных однотипных мантиях — впервые. Оставив Лиама в комнате под завесой из охранных и сигнальных чар, которые я от скуки навесила в самых неожиданных местах, и под защитой Шерлока, я сходила и убедилась, что они все с масками в руках, поторапливают друг друга к камину, некоторые переругиваются, убеждая кого-то не идти… Вдобавок были незнакомые мне люди. Пункт назначения — «Горбин и Бэрк». Мне название ничего не сказало. Благо, камин не охранялся. Выход свободен, а вход только по приглашениям.
Продолжая следить под маскирующими чарами у приоткрытой незащищенной заклятиями двери за тем, как исчезают в зеленом пламени камина черные мантии, я прикидывала варианты. Добровольно они меня с собой не взяли бы, оставалось лишь хитростью последовать за ними. И вот, когда последний Пожиратель скрылся из виду, я сняла маскировку, накинула капюшон и произнесла тот же пункт назначения.
Авантюра? Глупый риск, дабы убедиться? Возможно, но не только. Для меня это было важно, а риск после месяцев застоя был не так уж и страшен.
Я появилась в старом, пахнущем застаревшей пылью и ветхим деревом магазинчике. Не всматриваясь в нелицеприятные экземпляры товара на витрине, я нашла единственного человека — незнакомца, теребившего в руках покрывало. Он не спускал рассеянных, слегка испуганных глаз со знакомого мне по воспоминаниям Малфоя шкафа. Я натянула капюшон ниже и, буркнув невнятно «Я с ними», проскользнула, прикрыв дверцу. Меня окружила темнота. Не знаю, чего я ожидала, но чары применять не рисковала, не зная, как на это отреагирует магия зачарованного предмета. Устав ждать, я растерялась и протянула руки в поисках дверцы, но наткнулась на упругую пустоту. Ощупывая ее, обнаружила, что стою в коридоре, и пошла дальше по нему, не видя ничего перед собой, пока не заметила свет в конце тоннеля. Как в анекдоте, ага. Только тоннель, к счастью, закончился; я чуть надавила на дверцу, увеличивая щель, выглянула в нее и прислушалась. Свет резанул по глазам. Чуть позже я заметила стоящих Пожирателей, а из-под одной из масок доносился голос Люциуса Малфоя:
— Все идем за Драко. Возникли непредвиденные обстоятельства, коридор охраняется, придется передвигаться быстро.
Колдуны замешкались, поправляя маски, натягивая капюшоны, проверяя защитные артефакты, и исчезли из поля зрения. Только досчитав до десяти, я приоткрыла двери шире, убеждаясь, что они ушли и не смогут заметить меня при всем желании: обзор перекрывали просто горы разнообразных вещей, начиная от стола без одной ножки и заканчивая бюстом с в шутку нахлобученным на голову париком и старой тиарой из потемневшего серебра.
Я оглядывалась по сторонам, прислушиваясь к звукам, издаваемым удаляющимися Пожирателями Смерти. Снова наложила на себя маскирующие чары, но они не понадобились: когда я добралась до дверей, за ними был черный медленно оседающий дым, быстро забирающийся в проем и заполняющий этот огромный зал. Я мигом закрыла двери обратно, боясь, что это яд, но тут же одернула себя, так как успела бы уже надышаться.
Трансфигурировав одежду и преобразившись за минуту в своего зверя, я аккуратно подхватила острыми зубками палочку и протиснулась в оставленную щель, в которую продолжал поступать дым, похожий на черную известь.
Мир в восприятии зверя полнился новыми сильными запахами, которые раздражали нос, этот дым и вовсе вонял чем-то горелым, но сейчас это было как никогда кстати: я понеслась за запахом Пожирателей, различив его в воздухе, молясь, чтобы мне не повстречалась стена, и я ее вовремя заметила. Я почуяла каких-то людей, но успела убраться с их дороги. Вскоре порошок, витавший в воздухе, исчез, и я нарвалась на разгорающееся сражение. Это было не Министерство, коридор пусть и был по обычным меркам широким, но его мало, чтобы развернуться. За летающими заклинаниями, яростными выкриками и пляшущим огнем от волшебных палочек я узнала коридор у Астрономической башни и, воспользовавшись малыми габаритами своего низкого четвероногого зверя, возобновила преследование запаха. Если мне и приходилось от чего-то уворачиваться, то от случайных заклинаний. Кто сражался меня сейчас не волновало, ведь двое Пожирателей забежали на лестницу в башню, а остальные прикрывали отступление. В начале лестницы двое остановились; один из них, очевидно по выражению лица и позе, накладывал какие-то чары, а второй выпустил из палочки заклинание выше меня. Теперь я выделила из шума позади приближающихся людей, метающих заклинания, и поспешила проскочить мимо Пожирателей, пока не поздно. Не рассчитав, я задела туловищем того, кто налаживал чары, но он не отвлекся от занятия. Остановившись у верхушки лестницы, я приникла к земле. Услышав разговоры, вернулась в человеческую форму и снова облачилась в маскировочные чары, прижавшись к стене у лестницы.
— Но я зашел слишком далеко… — медленно произнес Драко Малфой. — Отец тоже со мной, он внизу.
— Но он пришел не для того, чтобы выполнить твое задание, Драко? — безмятежно поинтересовался Дамблдор. Заходить я не спешила. Дамблдор мог каким-то образом заметить меня, а судя по голосу, он не испытывает никаких трудностей. Кажется, все проваливается.
— Перейдите на правую сторону, Драко, и мы сумеем укрыть вас так основательно, как вам и не снилось, — продолжал Дамблдор. — Больше того, я могу послать сегодня членов Ордена Феникса к вашей матери, чтобы они укрыли и ее. Волдеморт не жалеет своих сторонников. Твой отец пострадал от своей самоуверенности, когда возомнил себя новым Темным Лордом. Любая ошибка, не только невыполнение приказа, и он убьет вас, Драко… Перейдите на правую сторону…
— Нет, я сделаю это, и все наладится.
— Сомневаюсь, что Волдеморт с пониманием отнесется к помощи твоего отца в организации моего убийства. Он ведь запретил ему вмешиваться, не так ли?
— Когда я убью вас, он не станет смотреть на то, что делал в это время мой отец!
— Мой милый мальчик, пора оставить притворство. Если бы ты собирался убить меня, то сделал бы это сразу, едва применив обезоруживающее заклинание.
— Вы в моих руках… палочка есть только у меня… вам остается рассчитывать лишь на мое милосердие…
— Нет, Драко, — негромко ответил Дамблдор. — Сейчас в счет идет мое милосердие, не твое.
Я услышала множество гремящих шагов на лестнице, и мне ничего не оставалось, кроме как протиснуться в широкую щель открытой двери и застыть у стенки справа от нее, чтобы не сбить кого-то с ног. Через секунду Малфоя оттолкнули в сторону четверо в черных мантиях, выскочившие из двери: все тот же квартет, только в компании Лестрейнджей еще и Люциус Малфой… и мой отец, очевидно, не жалующийся на проблемы со зрением. Остальные, видимо, остались сражаться внизу.
— Дамблдора приперли к стенке! — с истеричным смехом, должным означать ликование, возвестила Беллатриса. — Дамблдор без волшебной палочки! Отлично, Драко, просто замечательно!
— Добрый вечер, Беллатриса, — спокойно произнес Дамблдор, словно приветствуя гостя, явившегося на чашку чая. — Прекрасная компания сегодня собралась. Дивная… — последнее он произнес очень тихо. Голубые глаза сквозь очки-половинки посмотрели на меня в упор. В следующую секунду он перевел взгляд на нападавших, а я поняла, что не дышала и прослушала начавшиеся изощренные оскорбления Пожирателей, сводившиеся к слабости Дамблдора.
Но я не видела той самой слабости, которую он пытался показать, оперевшись о стену. Я знаю, на что способен колдун его уровня! Ему не нужна палочка для выполнения заклинаний, ему не нужно произносить словесную формулу, да он может одним взглядом убить! Я, как легилимент, это понимаю! Но старик стоит, прижавшись спиной к стене, с трудом, замечу, стоит, но чувствует себя замечательно. Он будто все держит под контролем, и мне это не нравится. Это очередная его игра, его притворство, когда он незримо управляет событиями.
Я отвлеклась от мыслей, почувствовав напряженное ожидание, направленное на Драко. Пожиратели ждали от него заветных слов, его безумная тетушка нервно шептала уговоры, а у блондина, наоборот, палочка в руке тряслась и опускалась. Поступили предложения сделать это кому-то другому, но тут уже Люциус заменил Беллатрису и навис над плечом сына.
А у меня тем временем тоже нервы сдавали. Я осматривала площадку, стены, потолок, приглядывалась к присутствующим людям и не видела подвоха. Но Дамблдор слишком самоуверен и спокоен…
Отчаявшись, раздраженная, я сняла с себя маскирующие чары одним резким движением и вопросила за спинами Пожирателей достаточно громко:
— Миссис Лестрейндж, а вы умеете обучать Круциатусу?
Все резко развернулись, но я не смогла насладиться моментом: все мое внимание было сосредоточено на Дамблдоре. Ни одна мышца на его лице не шелохнулась.
— Девчонка! Как ты здесь оказалась? — отвлек меня мужской голос, напоминая, что здесь не два человека.
— Пришла. Ногами. Так как, миссис Лестрейндж, вы сможете меня обучить? Прямо сейчас?
— Ты, должно быть, шутишь, деточка. Маленькая глупенькая девочка решила научиться крутому заклинанию? — насмешливо сюсюкая, засмеялась Лестрейндж.
— Теперь Лонгботтомы уже не твои родители, Айрли? Ты отказалась от них? — полюбопытствовал Дамблдор.
— Со страхами, как известно, надо бороться, директор, — прищурилась я, чувствуя, как палочка просится в действие.
— Я был прав, — грустно улыбнулся Дамблдор. — Темный Лорд привлек тьму в твоей душе, как это ни печально. Или отцовская поддержка оказалась дороже? — Дамблдор кивнул в сторону Барти, на которого я бросила мимолетный взгляд следом. Тот выглядел ошеломленным.
— Печально — это наблюдать за вами, директор, а я делаю то, что считаю нужным.
Заткнуть его словами не выходило, а вкупе с ощущением поражения от его обмана, который я не могу разгадать, я злилась еще больше.
— Для заклинания нужно всей душой желать причинить боль. Надо уметь вызывать в себе эмоции.
— Силенок не хватит, — всем своим видом выражая презрение, поддакнул Беллатрисе один из Лестрейнджей, который темноволосый.
— Пусть попробует, не зря же она привлекла внимание Повелителя, пусть покажет, на что способна!
Ведьму охватил азарт. Выражение ее лица откровенно пугало, но сейчас это последняя вещь, которая имела значение.
— Беллатриса, хватит играть! У Драко миссия! — возмутился Люциус Малфой.
— Так пусть выполнит ее, а пока он собирается с силами, я развлекусь! — огрызнулась Лестрейндж, пожирая меня алчным взглядом. За чей счет она будет развлекаться, не возникало сомнений.
— И враги станут друзьями… — пробормотал Дамблдор, прежде чем вернуться к своему обычному слащавому преспокойному тону. — Айрли, неужели ты готова использовать заклинание, которым довели до безумия твою мать эти люди?
Все, что угодно, лишь бы заставить тебя шевелиться и раскрыть свои замыслы! Я выбью тебя из колеи любым способом! Только ошибись в чем-нибудь!
— Посмотрите на это с другой стороны, директор. Эти люди не строят из себя тех, кем не являются. До недавнего времени я была уверена, что вы тоже. Как раз до того момента, пока не увидела, чем вы готовы пожертвовать ради своих целей. Ваши идеи так же бредовы, как и их, но у вас даже мысли не возникает, что вы где-то ошиблись. Вы так четко разделили, кто хороший, кто плохой… Куда же вы себя относите?
— Смею надеяться, что на все совершенные мной ошибки и упущения приходится хотя бы вдвое больше благих дел. Я прощал чужие ошибки, я пытался понимать людей, прощать их.
— Ты будешь и дальше болтать или все же используешь Круциатус? Отец будет тобой гордиться! — прервала нас Лестрейндж.
Если бы дело было только в отце… Если бы меня можно было поймать на такой крючок…
— Круцио! — без предупреждения воскликнула Беллатриса. Дамблдор вытянулся дугой по стене, расставив в стороны руки, и весь затрясся в судорогах, тихо застонав.
— Хочешь избавиться от страха, да? Избавься от прошлого, отбрось все ненужное! — с воодушевлением пыталась науськивать меня колдунья.
— Нет! Давайте просто убьем его! Просто убить!
— Так и убей, Драко! — заткнула парня Лестрейндж. — Давай, скажи заклинание!
Очень просто. Направить палочку и сказать вербальную формулу. Вместо движения палочкой — эмоции. Вспомнить, как он ради блага «светлых» одалживал мою магию, он же уже меня списал со счетов; как подставил меня и Августу с Невиллом, в конце концов, он глава организации, в которую вступили Лонгботтомы, и потому Невилл каждый год страдает, приходя в Мунго. И Гарри Поттер тоже использовался им… Но нет, не хочу сейчас выяснять это при всех: все здесь присутствующие и так не слишком его любят, а Дамблдор все равно сведет разговор к тому, какой же я стала тварью… Он силен, я видела, как он сражался. Он без палочки, но магия все еще с ним, и если он собрался играть в свою игру, то я собираюсь испортить ему удовольствие.
Он только собирается открыть рот, чтобы призвать к всепрощению и пониманию, а мои губы, ставшие сухими и холодными, произносят второе Непростительное. Он точно так же выгибает старческое тело, точно так же видно, как напрягается высохшая кожа… и тут он падает.
— Отлично, просто отлично! — похлопала меня по плечу Лестрейндж, когда я прервала заклинание. Кто-то позади одиноко коротко захлопал. — Твой отец гордится тобой!
Каких-либо особых ощущений и душевных терзаний не было. Я это хотела сделать — я это сделала. Даже совесть и та молчала, когда старик мучился. В конце концов, и я мучилась. А эта уверенность, спокойствие, даже некая спесь так и не сошли с его бледного лица, покрывшегося испариной на лбу, но, надеюсь, удовольствие от процесса игры я ему все же попортила. И это утешает, убирая некоторое количество раздражения и чувства своей беспомощности.
Арх
Дата: Понедельник, 13.04.2015, 23:23 | Сообщение # 621
Демон теней
Сообщений: 262
Мне вспомнились слова Морриган, и я снова ощутила желание облегчить всем жизнь. Всего лишь два слова, и на одного политика, поворачивающего жизни по своему желанию, станет меньше, но выйдет ли у меня первый раз в жизни правильно смертельное заклинание? Смогу ли я, или эта неуверенность, откровенно жалкий вид блистающего обычно старика, мои принципы и сомнения не позволят сделать это? От Круциатуса на полминуты не умирают.
— Не пришло ли время для Авады? — улыбнувшись, повернула я голову к колдунье, и оскал на ее лице разошелся еще шире.
В этот миг дверь башни опять резко распахнулась полностью, хлопнула о стену, и на пороге возник Снейп с волшебной палочкой в руке.
— Северус, — произнес Малфой-старший, нервно кивнув и покосившись на меня, развеселившуюся Беллатрису с гоп-компанией и Дамблдора, переводящего дух.
На мгновение декан слизеринского факультета застыл, а Дамблдор поднялся на ноги и сделал маленький шаг вперед и в сторону.
— Северус…
Имя прозвучало странно, будто Дамблдор его просил. Снейп ничего не ответил; он сделал несколько шагов вперед, оттолкнув с дороги Малфоя. Дамблдор тоже сделал едва заметный шаг навстречу ему. Пожиратели Смерти безмолвно отступили от прямой линии полета заклинания.
— Северус… прошу тебя.
Казалось, на миг ветер, вечно продувающий Астрономическую башню, застыл, зеленый свет сверху позволял разглядеть бесстрастное лицо зельевара, в мгновенье исказившееся от отвращения.
— Авада Кедавра!
Дамблдора подбросило в воздух; на долю секунды старый волшебник завис, а потом, как тряпичная кукла, медленно перевалился спиной через стену башни и исчез.
Не тратя время на лишние мысли и обсасывание мотивов, я рванула следом к краю. Что-то крепко сжало руку, остановив меня, когда я почти увидела мантию Дамблдора. Я развернулась назад, увидев рыжего Пожирателя Смерти. Рванула с силой руку.
— Не трогай меня!
Наклонившись, перевалилась через край, но увидела лишь далекую маленькую фигуру, распростертую на земле. Не успела я рассмотреть ее толком, как меня уже рванули назад за шиворот.
— Барти, позаботься! — рявкнул мужской голос, отбрасывая меня назад.
Я была так зла! Чувства всколыхнулись неожиданно сильно. Было чувство, будто я что-то потеряла, упустила. Это что-то было почти в моих руках, но не успело оно прикоснуться к пальцам, как его уже забрали!
Я выпрямилась, восстановив равновесие, и оказавшийся по правую руку Барти отпрянул, оценив выражение моего лица. Благодаря этому я вернула контроль над собой. Вовремя — остальные Пожиратели убывали, исчезая на лестнице.
И только теперь я впервые задумалась, а как же мне отсюда выбираться. Внизу, под ногами, ощущался гул сражения, и сама башня будто мелко вздрагивала.
— Все будет хорошо. Нам надо уходить, — попытался меня успокоить Барти дружелюбным тоном. — Ты молодец, ты все сделала правильно…
Я сцепила зубы, попросив его заткнуться, и побежала к лестнице, догонять остальных Пожирателей. Развернулась и на одних рефлексах выставила простой Протего, не осознавая действий, когда услышала громкий крик:
— Петрификус Тоталус!
Щит не понадобился: заклинание поразило Барти, и его откинуло к стене. Невербальный брат-близнец заклинания Поттера, выпущенный из моей палочки, попал в парня, скинувшего мантию-невидимку. Когда он упал застывшей статуей, пришло удивление.
Я подошла ближе, чтобы удостовериться, что это действительно Поттер. Ой дурак! Повезло, что здесь была я… и Барти, но Барти можно стереть память.
Легкая мантия легла в руку как родная. Немного моей магии в нее, и серебристо-темный газ окутывает полупрозрачную ткань, будто подсвечивая ее серым светом. Я быстро свернула ее, спрятав во внутренний карман.
Вот он, Поттер, и, будь я Пожирателем, могла бы если не Авадой, то обычным Секо перерезать ему горло. Но кто он такой? Очередная вещь в руках почившего Дамблдора, готовая за него умереть, но использующаяся как знамя. В нем нет ничего опасного.
Хм. Легилименс! Как он тут оказался с Дамблдором? Хм… крестраж-медальон, причем странно, ведь медальона уже нет, зато есть герой-Дамблдор, пьющий жидкость из чаши (как будто он не знал, куда ведет Поттера, и не ходил туда сам). Есть тетрадь, тоже уничтожена, кольцо уничтожил сам Дамблдор, по его же словам… есть чаша, которую Реддл украл. Дамблдор ознакомил Поттера с Омутом памяти, показав эти события. Всего, предположительно, крестражей семь. Мутная история со Слизнортом, которому Реддл сказал, что задумал… Слишком много мутного, потому что Дамблдор знакомил лишь с тем, что считал нужным, как всегда недоговаривая и увиливая.
Подумала, наложила на Поттера поверх парализующего заклинания еще и чары хамелеона. Подошла к Барти, присев и наклонившись, за минуту реального времени подправила воспоминание, привела в себя и, не дав ему о чем-то подумать, призвала поспешить за остальными, а не то мы окажемся в ловушке. Радует, что теперь после таких манипуляций я не валюсь с ног от усталости.
Внизу, у самого начала лестницы, стояла строительная пыль от державшегося на честном слове и магии потолка. Нога поскользнулась на чем-то вязком и скользком. Освещение, которое сводилось к вспышкам света от заклинаний, позволило разглядеть два тела. Незнакомый человек с рыжим хвостом на затылке и еще один, тоже совершенно незнакомый. Надо найти кого-то, и лучше, пожалуй, Беллатрису. По крайней мере, я видела кое-что из тех передряг, где бывала эта стерва, и уверена, что она выведет нас с Барти. Заклинания летали со всех сторон, и не дай бог мне сейчас здесь остаться.
На бегу, собираясь высматривать сражавшихся, посмотрела налево, где мелькнула грузная высокая тень, быстро движущаяся в толпе сражавшихся. И неслась она на меня! Некто сбил меня с ног, больно ударив затылком по каменному полу. Руки прижаты мощным зловонным животным так сильно, что палочку даже не повернуть. Я встретилась на мгновение взглядом с ним, ощущая шестым чувством, что он хочет разорвать мне горло, и поняла, что это оборотень. Я запустила цепочку превращений как раз тогда, когда он укусил мое плечо очень близко от шеи. Но мое тело уже трансформировалось, одна рука вывернулась из захвата, и я наотмашь цапнула его лапой по лицу. Он отцепился, взревев, и я сама сомкнула челюсти на открывшейся шее. Заражения я не боялась: почему-то анимаги стойки к ликантропии и в зверином обличье не заражаются, вирус принудительных трансформаций просто не задерживается в организме. Вспыхнуло ослепительно белым совсем близко, и оборотень, а вместе с ним и я отправились в полет от мощного толчка. Расцепив зубы, я еще в полете откатилась от оборотня и запустила обратную цепочку превращений, оказавшись на земле.
— Акцио! — позвала я, протянув руку, и еле успела поймать свою призванную палочку.
— Это свои! — закричал подбегающий Крауч, схватив меня за кисть с палочкой.
— Какие это свои! Свои все дома сидят! — сплюнув кровь во рту, огрызнулась я, желая чем-нибудь проклясть оборотня за ноющее плечо.
Оборотень поднялся на ноги, недобро зыркнув на нас одним открытым желтым глазом (второй у него был закрыт из-за моей царапины вдоль виска), и помчался прочь, зажимая рукой горло. Бегущий здоровый мужик радовал самолюбие, и это чувство компенсировало жажду мести за попытку меня обратить.
Отвлекшись на Крауча, внезапно отпрянувшего от меня, я удивилась выражению его лица. В целом понятно: пол-лица в крови и царапина на плече — неприятно, наверное… но пятиться и бежать-то зачем? Вроде за спиной призрака Дамблдора нет… Нет, точно нет. Стоп, он же видел, что я превратилась, или как? Видимо, нет. Ну и черт с ним, сам вернется. Тем более уже в бой ввязался.
Я снова осмотрелась, отпрянув от летящего заклинания. Заклинание принадлежало светловолосому Роули — знакомцу Долохова. Он сражался с Тонкс, метал заклинания во все стороны с завидной скоростью и создавал хаос сразу за всех. Также я заметила МакГонагалл, Люпина и Рона Уизли, с поразительной для него ловкостью пропускающего мимо заклинания оппонента. Видимо, я недооценивала подготовку их ОД… поверить просто не могу, что они так подтянули свой уровень. Немного засмотревшись на сутулого мужика, хриплым голосом выкрикивавшего «Круцио!» раз за разом, и прыгающую туда-сюда перед ним Джинни, я поддалась заподлистому желанию. Сегодня птица обломинго придет к Уизли, которую мне давно хотелось проучить. Девчонка слишком самоуверенная, и постоянно неприятности ее обходят стороной. А теперь вот тоже скачет, аки трепетная лань, и все заклинания явно не слишком напрягающегося Пожирателя, цель которого — развлечься, проходят мимо.
Прицелиться, подловить момент, сосредоточиться… интересно, на ней так же выйдет, как на Дамблдоре, или ненависти не хватит?.. Не о том мыслю. Круцио!
Заклинание у меня вышло мощным и отбросило заметившую атаку Джинни на большое расстояние, заставив завизжать так, будто ее режут. Когда недолгий полет закончился, она завертелась волчком, разметав рыжие волосы. Странно, но возникло очень приятное ощущение какого-то удовлетворения и облегчения, — будто камень с сердца упал — которое сбило меня с колеи, когда я осознала его.
Я прервала заклинание, моргнула, так как перестала следить за обстановкой, и почувствовала чье-то присутствие слишком близко.
— Замечательно, у тебя великолепный потенциал! Второй раз подряд и почти минуту! — прозвучал хриплый, но довольный голос за спиной. — Мы обязательно организуем еще пару уроков.
Когда я обернулась, то увидела, что за моей спиной стоит Беллатриса Лестрейндж. Судя по ее лицу, не возникало сомнений, что она наблюдала за мной и стояла здесь достаточно долго. Но та смотрела на меня недолго, переведя взгляд на что-то или кого-то оказавшегося у меня за спиной.
Я резко развернулась, готовясь к сопротивлению угрозе, расшифровав так напрягшуюся Беллатрису, и обнаружила Августу, неотрывно смотрящую на меня с таким ошеломленным выражением лица, какое я никогда не видела у нее.
Вначале я растерялась. Самым благоразумным показалось сбежать. Я поспешно и нервно вытерла щеки, на которых до сих пор чувствовала засыхающую кровь оборотня, накинув капюшон из-за детского желания скрыться, будто меня здесь не было.
Казалось, хуже быть не может.
Кто-то громко закричал:
— Круцио!
Луч опрокинул на спину Лестрейндж, не растерявшуюся, быстро поднявшуюся на ноги и отправившую заклинание в отместку:
— Круцио!
В последующем визге я и заметила Невилла, тоже скорчившегося на полу.
Раздался голос Августы, гневно и яростно выкрикивающей незнакомое заклинание. Я не знала уже, куда мне крутиться и куда смотреть. Пригнулась, отойдя от Лестрейндж. Наставила на нее палочку. Переброска заклинаниями прекратилась. Невилл где-то лежал в неизвестном состоянии, Августа почему-то медлила.
— Что-то хочешь сделать, так давай! — воскликнула Лестрейндж, возбужденная азартом битвы, и вызывающе посмотрела на мою палочку, упершуюся концом в ее сторону. Мне хотелось это сделать и не хотелось нажить неприятности, которые последуют если не от заклинаний ловкой Беллатрисы, стоящей всего в метре, то потом от Волдеморта. Мерлин, да я сама приложила руку к тому, чтобы осталась одна наковальня, и теперь будет просто глупо класть голову на нее!
— Уходи, — сказала я. — Мы сделали то, ради чего пришли.
Несмотря на веселый оскал Лестрейндж, она без сомнений собралась отступать, но тут нагрянули орденцы. Кажется, это была подмога, так как они заявились с лестницы толпой, несколько в аврорских мантиях, несколько знакомых лиц, проживавших когда-то на Гриммо, и закричали заклинания. Я их даже сосчитать не успела, пришлось защищаться щитом от одновременно выпущенного залпа заклятий. По ощущениям, их было от четырех до шести, и кроме как отступать иного выхода не было. Они не стали смотреть, кто и как, сразу команда: «Огонь!»
Лестрейндж защищалась яростнее меня и делала ноги так же. Все Пожиратели, кто был неподалеку, стали подтягиваться к новым противникам.
Я не знала, что и делать. Мне хотелось вернуться к ставшим родными людям, пусть и ненадолго, просто сказать, что все в порядке, и объясниться как-то, неважно как. Но к оказавшемуся за стеной магов Невиллу и Августе, бойко сражавшейся вместе с новоприбывшими против людей в масках, было не подобраться. Сами Пожиратели к победе не стремились: им было важнее сбежать, пока их не схватили сразу после дела, и потому они тоже скоро исчезнут. Вот и я решила просто исчезнуть. Будет время — я обязательно все решу. Августа должна понять, уже столько раз она принимала мои действия; я же не ребенок, голова на плечах есть.
Друг Долохова посреди коридора продолжал метать заклинания. Одно из них, отбившись от стены, чуть было снова не попало в меня. Я крикнула, отвлекая его:
— Роули! — и пригнулась, поспешив проскочить мимо разделявшего коридор надвое высокого светловолосого Пожирателя.
Когда я заметила Смита, он, отдалившись дальше по коридору от центра сражения, отбивался от того же сутулого Пожирателя, который буквально только что бросался Круцио в Джинни Уизли. Хелен склонилась над кем-то лежащим в беспамятстве. Здесь еще не знали, что происходит дальше по коридору.
— Оставь их! — закричала я издалека.
Не церемонясь, Пожиратель отправил и в меня заклинание. Мы были совершенно незнакомы — как бы ни пришлось сражаться. Я оцепенела, когда рядом с моей ногой разросся маленький огонек. Просто я узнала заклинание, которым хвастался когда-то давно передо мной Реддл из медальона. Черный огонь, с виду маленький и безобидный, но этот цвет говорит о том, что как только пламя прикоснется к человеческой плоти, оно медленно и болезненно пожрет человека.
Пока грузный сутулый Пожиратель отвлекся на меня, Смит воодушевился и усилил натиск, осыпая противника градом разнообразных заклинаний. Он перемещался, пытаясь подобрать угол, где щит, выставляемый колдуном, не сможет закрыть его полностью, и, сокращая расстояние, чтобы сила обрушивающегося на щит заклинания усиливалась и разрушала скорей преграду. Он не знал.
Пожиратель резко, коротко и часто взмахивал палочкой раз за разом. Из его палочки будто вылетали горизонтальные росчерки черной ручки, но там, где они с чем-то соприкасались, они останавливались и вспыхивали на пару мгновений черным огнем, быстро потухая. Губы кривились, когда тот бормотал что-то себе под нос.
Решив хотя бы оглушить или парализовать рискового Пожирателя, я пошла на него с арсеналом безобидных заклинаний. Но было поздно: один черный порез остановился на пальцах Смита, которыми тот инстинктивно попытался закрыться, понимая, что в него попали.
Для меня время остановилось. В секунду вытащив из памяти мой уже излюбленный воздушный таран, даже без произнесения формулы я так им ударила, что Пожирателя, по очень большой удаче стоявшего не напротив стены, унесло по коридору. Стены заскрипели, затрещали и заходили ходуном, несколько камней пошли трещинами, и подарком на прощанье полетели отломавшиеся осколки. Раздался гул, будто кто-то огромный играл с эхом. Диаметр потока разгорался постепенно, моих друзей не задело. Но Смит кричал, схватившись правой рукой за левую и выпустив палочку. Черное пламя быстро поднималось вверх.
Целую секунду, пока пламя поднималось до локтя, я, к своему стыду, не знала, как мне остановить это. Я не заинтересовалась заклинаньем, я знала, есть способы и заклинания, чтобы остановить его… но моих знаний было гадко недостаточно.
Скорее в панике я подбежала ближе и режущим заклинанием отсекла руку чуть ниже плеча. Хлынул просто фонтан крови, но я знала, это неважно, это пройдет, это решится, и сбила чудом продолжавшего стоять пуффендуйца с ног, подальше от догорающей локтевой косточки.
Тело Захарии подо мной затряслось, глаза закатились. Его били судороги.
— Хелен! Помоги мне! Сделай что-нибудь! — закричала я, прижимая его обеими руками к полу. С трудом оторвала взгляд от хлещущей реки крови и посмотрела на подругу. С такой раной мне не поможет заклинание для залечивания мелких порезов.
Она была близко, но застыла истуканом с мраморным цветом кожи.
— Хелен! — еще громче закричала я, видя, что она в шоке. — Зелье! Дай мне зелье!
Верно, я заставляла ОСТов всегда носить с собой зелья первой необходимости…
— Зелье? — переспросила подруга, с потерянным видом подняв округлившиеся глаза на меня.
— Кровевосстанавливающее зелье! — выплеснула я злость на нее. В этот момент я сообразила наколдовать веревки и перевязать ими обрубок. Веревки получились, руки все никак не могли зафиксировать их на дергающемся кровавом обрубке, но с трудом я и с этим справилась.
Когда я закончила, Хелен протянула мне два зелья, и, чертыхнувшись, я влила оба пузырька в рот Захарии. Я взялась руками за его здоровую руку, закинула ее себе на шею, поднимая тяжелое тело и перенося его груз на себя.
— Уходим скорей отсюда! — громко крикнула я подруге, чтобы она меня услышала и не осталась здесь.
Идти получалось с трудом. К тому же коридор был полуразрушен, и под ноги постоянно подворачивался мусор; Пожирателей, орденцев и авроров не было видно, видимо, они ушли в другую часть коридора, попросту прорвавшись. Протащив Захарию метров десять, я сообразила, СКОЛЬКО мне еще придется пройти до границы антиаппарационного барьера. На Помфри надежды было мало: она медсестра и справляется в основном с мелкими травмами. Ее вдобавок еще найти надо, а с учетом сражения мне еще могут помешать эти гер-р-рои…
Мне на глаза попалось окно с разбитыми стеклами… Ну что ж, заклинание замедления падения я хотя бы знаю.
— Хелен, иди вниз к остальным. Я в Мунго.
— Я с тобой, — прозвучало жалко и нерешительно, но я согласилась. Мы доломали стекла, подняли на подоконник Смита, и Хелен помогла мне спрыгнуть вместе с Захарией. Заклинание. Приземление. Хелен идет рядом, не зная, за что хвататься и чем мне помочь. Смит без сознания и с бледно-серым цветом лица. Это хорошо, хотя бы ему не больно.
Раньше мне не казалось, что до ворот Хогвартса так долго идти.
У ворот лежала охрана из аврората, сами ворота распахнуты настежь. Последние шаги, я в приказном порядке говорю Хелен зажать между собой и мной пуффендуйца, опасаясь расщепа.
Аппарейт! Присмотренная мной с расчетом на будущее площадка для аппарации. Светлое длинное помещение, где вдоль стен расположены деревянные стулья для посетителей. Сидящие на них волшебники больны разными заболеваниями, но все как один уставились на нас. Это было неважно.
Я вознамерилась кричать и требовать, я кричала и требовала. Хелен следовала за мной, а я не собиралась оставлять друга и шла за катящейся тележкой. Двое лекарей с нашивками, где скрещивались волшебная палочка и кость, постоянно на ходу что-то колдовали. Хелен сказала, что он выпил кровевосстанавливающее и обезболивающее зелья. Захарию забрали и не пустили нас дальше, оставив в коридоре. Даже вопросов некому было задать. Мы молча уселись на пару деревянных стульев в светлом коридоре и продолжали так сидеть.
Теперь мои руки так тряслись, что возьми я в руки палочку — выронила бы.
Я заметила, что отстукиваю носками ботинок по полу, только когда на это в упор посмотрела безмолвная бледная Хелен, потому что у меня перед глазами стояло землистое лицо Захарии со впалыми щеками и глубоко запавшими глазами.
Равномерный быстрый стук, кое-как отвлекающий меня, прервал звук хлюпанья. Как будто что-то где-то капало. Капало с моей мантии. На белый отполированный пол приземлялись красные капли.
vaseval
Дата: Вторник, 14.04.2015, 20:16 | Сообщение # 622
Ночной стрелок
Сообщений: 78
Наконец Прода))) наша Глав героиня почти завладела Старшей палочкой) а мантию она отжала у Поттера?
Арх
Дата: Вторник, 21.04.2015, 19:59 | Сообщение # 623
Демон теней
Сообщений: 262
Цитатаvaseval ()
а мантию она отжала у Поттера?
Да. "Я быстро свернула ее, спрятав во внутренний карман. "
Арх
Дата: Воскресенье, 03.05.2015, 23:58 | Сообщение # 624
Демон теней
Сообщений: 262
Глава 82
Время тянулось слишком медленно. Кое-как просушив мантию заклинанием, чтобы не идти в уборную и не оставлять Хелен одну, я стала ежеминутно посматривать на часы. Почти через полчаса к нам вышел молодой лекарь. Явно младший практикант или вроде того.
— Жизни ничего не угрожает. Э-э-э. Мы отправили письмо на имя его родителей, так что парень тут один не останется. Вам бы это, отдохнуть. Может, чем-то помочь? — он с намеком осмотрел мою мантию в крови.
— Разве что сможете залечить царапину на плече, — кисло ответила я, представив, что еще придется встретиться с родителями Захарии и посмотреть им в глаза. Задала главный вопрос: — Вы руку восстановить сможете?
— Я пока не могу судить об этом вопросе. Точно вам может сказать старший лекарь. Вопрос сложный. Лечить здесь нечего, кроме шока, но мы пронаблюдаем пару дней, не остались ли последствия от проклятья. Ну а восстанавливать с нуля… на моей памяти ничего не восстанавливали. Если бы не это режущее заклинание, которое отрезало абсолютно все, мы бы могли попытаться… Вот будь хотя бы часть мышц или место для кости, или кость с частью сухожилий, тогда мы могли бы хотя бы частично восстановить подвижность. Честно говоря, не представляю, справится ли с этим даже наш Совет. Тут разве что новую руку пришить, хах. Ну, э-э-э, мне очень жаль. Пойдемте со мной, я позабочусь о ране.
Пока молодой парень хмурился и тужился, изо всех сил стараясь залечить порез заклинанием, меня одолевали разрозненные невеселые мысли. В голове царил настоящий сумбур. Выделить более важную задачу казалось невозможным. Я лишь знала, что главное — помочь Захарии, но чем тут поможешь? Я привела его сюда, больше ничего не могу сделать. А что дальше? Меня наверняка дожидается Волдеморт. Да, ждет не дождется узнать, куда я исчезла. Если вообще заметил пропажу. Забрать Лиама опять же. Августа опять же. Понятия не имею, как мне к ней теперь просто подойти. Даже никаких идей нет, а просто объяснить эту ситуацию, не разглашая некоторой информации, невозможно. Но ведь до чего же глупо получилось, а в тот момент казалось, что все пройдет без свидетелей. Вокруг шел бой. Казалось, каждый занят своим делом, и прямо на тебя никто не обращает внимания. А раз противник Джинни Круциатусами с ней играется, то та ничего даже не заметит, когда это заклинание в нее попадет. А вокруг, оказывается, была куча соглядатаев, которые, не то что я, прекрасно ориентировались в сражении и не путались, не чувствовали этого хаотичного мельтешения, не ощущали себя невидимками, на которых может попасть разве что случайное заклинание, а уж если и начнется сражение, то противник сразу же проявит себя. Нет, у них есть опыт, и им не приходится вертеть головой, чтоб что-то увидеть. У них, блин, глаза на затылке…
Нет, самое главное, то, что не может ждать, — это ОСТы, и не стоит себя грузить ненужным сейчас хламом.
— Ничего не понимаю. Абсолютно не реагирует. Укус нанесен магическим животным? Вы его видели? — обратился ко мне лекарь.
— Да, это магическое существо. Все нормально, дайте мне зелье или мазь, чтобы ускорить заживление.
Да, начни я ему тут рассказывать, что меня укусил оборотень… интересно, он сбежит раньше, чем я успею сообщить, что я анимаг? В принципе, все равно, рассказывать не собираюсь.
Когда мы попросили провести нас к палате Смита, там уже стояли его мать и отец. Отец Смита уже практически поседел, а мать была низкой худой колдуньей с маленьким заостренным личиком, в маленькой шляпке на голове и в магловском платье. Портило довольно миловидную женщину несчастное выражение лица. Колдун держался крепко, с каменным лицом.
Захария лежал с абсолютно бесстрастным лицом землистого цвета. Я старалась не смотреть в его сторону, Хелен вообще остановила у двери и попросила подождать снаружи. Только ее рыданий за компанию с миссис Смит здесь и не хватало. Вижу же, что почти на грани, но упорно остается здесь. Жалко ее. В таком возрасте…
— Простите, мистер Смит, миссис Смит, — киваю в знак приветствия. — Мне очень жаль, что такое произошло с Захарией. Я считаю его своим другом, и если вам нужна будет помощь, то мы с ребятами ее окажем.
У людей своя гордость, и предлагать им переложить все на меня, потому что чувствую вину за случившееся, будет форменным оскорблением. А вот если у его семьи сейчас не самый простой период…
— Что сказали лекари?
«Странно. Наверное, я сегодня слишком устала», — отстраненно отметила я, ничуть не шелохнувшись от застывшего сурового лица усатого мужчины, который был гораздо выше меня и шире в плечах.
— Протез, — сказал, будто проскрипел, колдун.
— А варианты кроме?
— Такое не лечится. Мы будем искать, конечно…
— Если позволите, я навещу Захарию завтра… или… просто навещу. Держите, пожалуйста, нас в курсе. Мы очень за него переживаем.
Не уверенная, что меня услышали, я с сомнениями решила уйти. Подхватив Хелен под руку, я поспешила на первый этаж к каминам, подключенным к сети летучего пороха. Хелен успела обмолвиться, что ОСТы заметили движение окружения Поттера и последовали за ними. Ричи и Сьюзен вообще не взяли и не известили, но оно и понятно. По дороге разделились. Кто попал на Астрономическую башню, кто пошел следом за Гермионой и Луной в подземелья звать Снейпа на помощь, кого задержали по дороге. Задержали их подоспевшие авроры и оставили в учительской. Снять чары, висевшие на дверях, они не смогли, так что теперь в учительской просто нет двери. Я приказала всем собраться — то есть вообще всем — и возвращаться в гостиные, поднимать шорох и уговаривать народ разъехаться по домам, объясняя это тем, что директора в школе нет — школа небезопасна и в нее в любой момент могут попасть Пожиратели. Волдеморт не докажет, что панику подняли мои люди. Я ему просто не раскрыла личности своих друзей. Может быть и зря, смотря на то, что вышло, а может быть и нет, представляя, что могло бы быть.
Зачем мне паника? Мои-то точно в безопасности окажутся: мало ли что тем аврорам в головы придет, а в толпе их труднее вычислить. Начнут допрос или вообще обвинят сразу в чем-нибудь (повод, как я убедилась, побывав в здешнем Аврорате, им большой не нужен), а так пусть с родителями будут — впросак не попадут. И Ричи пусть вернется к своим. Там всяко безопаснее, чем быть сыном Пожирателей в гудящей, как улей, школе. Слизеринцам вот вообще не завидую…
— У тебя дома камин к сети летучего пороха подключен? — спрашиваю Хелен.
— Нет.
— Плохо, — я сыпанула в камин летучий порох и дала наставление: — Адрес «Гриммо, 12».
В дом Блэков я переместилась следом за Хелен. Позвала Кикимера. Приказала найти дом Хелен и ее родителя-волшебника, а затем вернуться и доставить Хелен в дом, где ее будут ждать родственники. Хелен приказала ждать здесь и не выходить из гостиной, по возможности ничего не трогая (знаем мы эти старые дома, тут не то что кусачие артефакты, тут и пол провалиться может). Пусть Кикимер, когда вернется, перенесет ее домой. Если защита на доме будет незакончена, слаба или будут другие обстоятельства, пусть возвращается сюда с родственниками и с ней самой. То же самое и с остальными ОСТами. Хелен, соберись и проконтролируй процесс.
Кикимер, быстро успокоительное неси!
Отпоив быстро Хелен, я повторила план Кикимеру, потом подождала, пока он его дословно выучит (память у него отличная, оказывается, пару раз повторил всего), понадеялась на него, приказала пересказать все так же остальным ребятам. Исключением был лишь Ричард, но за него я побеспокоюсь чуть позже. В общем, оставив этих двоих, апатичную, зависающую на одной точке Хелен и яростно кивающего домовика, надувшегося от собственной важности, я переместилась камином в дом Краучей. Там уже позвала Винки. Приказала найти Ричарда Лестрейнджа, указав, где он может быть скорее всего, и переместить его в Малфой-мэнор.
Кажется, еще немного, и мне тоже не обойтись без успокоительного. Скорей действовать, что-то делать, решать это все как-то, пока на меня не навалилась вся ситуация и не лишила возможности хотя бы как-то (лучше здраво) мыслить. Нет, нельзя останавливаться на эмоциях, нельзя давать время на работу совести и жалости, иначе толку от меня не будет, и я всех снова подведу. Скорей в Малфой-мэнор. Открывайте, ироды!
Питер Петтигрю? А этот тут каким боком? Открывай давай, а то нажалуюсь Темному Лорду на тебя! Где Лиам? Да блин, мальчик тут живет уже полгода! Отлично. Темный Лорд ждет? Веди, идиот, и закрой рот, мне только твоих речей о твоей важной роли сейчас и не хватает. Закруциатусю, закруциатилю, закру… Круциатус, короче, получишь, я могу. Беллатриса учила. Да, прям только что. Мантию мою видишь?
А у него же рука магическая… Это идея! Нет, потом-потом, мне нужно будет предложить что-то или заплатить за это, а сейчас я не уверена, что смогу торговаться. Шлепнет Метку на руку, рабский ошейник на шею и отправит дальше Дамблдоров убивать, пока сама не самоубьюсь…
О, какие люди! Счастье прямо привалило. Эта встреча — явно какой-то намек судьбы. Странные, правда, у нее подарки в виде предмета моей ненависти с рожей «поцелуй меня, кирпич» и с задатками гопника. Хромает, правда, ножки за собой подволакивает после моего броска по коридорам Хогвартса, уже желтыми синяками отсвечивает, но, считай, здоров. И оскаливается мне ртом, где не хватает большей части зубов.
— Кто такая?
— Айрли Крауч-Лонгботтом, — холодно отвечаю, чувствуя, как закипаю. Странно закипаю. Гнев хлещет, но где-то далеко: есть толк от окклюменции.
— Значит, о тебе слухи ходют? Отлично, твой папаша мне заплатит за это. И ты сама, чертовка, я те припомню.
Как? Как я могла позволить такому отбросу чуть не убить меня и моих друзей?
— Ты стоишь на своих двоих, а мой друг из-за тебя руки лишился. Это ты мне заплатишь.
— Ха, скажи спасибо, что совсем не помер. Как, кстати?
— Ты чуть было детей не убил, а удивляешься, почему не удалось?
— Да какие вы дети? Ты еще в щенячьем возрасте, ладно, а он уже здоровый лоб. У него на лице не написано ничего. Сидел бы с остальными — за члена ордена жареной курицы его не принял бы. Я же не мать Тереза, чтобы всех жалеть.
— Да ты в школе был! Тебе это не говорит о том, что там дети?!
— Ха, че-та много ты о себе возомнила. Не повышай на меня голос, я не папаша твой. Ты свое уже получила: все кости переломала, до сих пор болит, и из-за тебя пришлось пить эту гадость, которая Костеростом называется. Так что ладно, иди дальше, куда шла.
Насмехается, весело ему, а я сейчас ничего не чувствую. Кажется, в голове арктическая пустыня и мысли там двигаются абсолютно свободно, не сталкиваясь ни с какими препятствиями. Вот только про Костерост он зря вспомнил. Я как раз хотела расшевелить свои эмоции, а то бы точно пожалела тупицу.
Может быть, к примеру, Петтигрю подумал, что я вытащила палочку для Круциатуса. Но нет, его из-за непонятных ощущений я пока решила оставить. Мало ли, вдруг мне крышу снесет? Она сейчас и так, похоже, шатается, раз я всерьез размышляю, что переломать ему руки будет лучше, чем использовать какой-то там Круциатус. Вот когда руки выворачиваются и перекручиваются вокруг своей оси, хрустят ломающиеся кости, и Пожиратель воет не своим голосом — вижу, что жить будет, и совесть молчит, соглашаясь с таким наказанием. Это месть, а он настоящий урод. Где-то такими я представляла семейку Лестрейнджей, пока не встретилась с ними.
Убивать это сжавшееся у стенки и стонущее животное себе дороже. Он не стоит тех проблем, которые у меня будут из-за него. Петтигрю чего стоит до сих пор? Мы идем к Темному Лорду или нет? Посеменил вперед.
Идти оказалось не так уже далеко. Я немного успокоилась, когда Петтигрю как раз завел меня в большую гостиную с множеством диванов и кресел и откланялся, спеша исчезнуть. Я узнала в занявших комнату по разным углам тех, кто только что был на Астрономической башне: Лестрейнджи в количестве двух штук, тот оборотень, с целым и невредимым горлом, показавший мне острые зубы, младший Малфой, безуспешно пытающийся приобрести нужный навык хамелеона и потеряться в кресле, помято выглядящий, но задирающий нос Люциус Малфой. Кстати, и отец мой сидел, отвернувшись к зашторенному окну, делая вид, что не слышал, как кто-то вошел, а все обернулись просто так.
Очевидно, что все они ждали своей аудиенции. Здесь было только две двери, и через одну я только что вошла.
Дверь открылась, и оттуда вышла Беллатриса. Это меня отвлекло и разрядило обстановку.
Неуважаемая мадам застыла прямо в дверях, позабыв обо всем.
— Беллатриса, пригласи ко мне нашу молодую героиню, — донесся вкрадчивый голос из другой комнаты. Пусть его обладателя не было видно, но некоторые присутствующие Пожиратели ощутимо вытянулись по струнке, а кто-то наоборот еще больше вжался в кресло.
Не дожидаясь особого приглашения, я сама зашла и прикрыла за собой дверь. Буря в душе еще до конца не успокоилась, и мои страх, опасения, все замерзло в таком состоянии, готовое сорваться и обрушиться на всех вокруг. Обиталище Волдеморта снова тонуло во мраке, освещаемое лишь одним канделябром, потому размеры и обстановку комнаты было сложно оценить. Но что точно было видно, так это самого бледного колдуна, восседающего на высоком стуле, напоминающем трон. Лишь не позолоченный, а так точь-в-точь.
— Я пожелала лично убедиться, что Дамблдор мертв, потому и пошла за ними, — не дожидаясь вопроса, известила я. Не хотелось задерживаться здесь. — Я так понимаю, теперь нет причин держать меня здесь? Я с удовольствием вернусь в особняк Краучей.
— В таком случае я требую от тебя того же, что и ото всех. Покажи, что ты видела.
— Я могу рассказать, что видела. То же, что и все. Ваш Лестрейндж меня за руку схватил, так что я, как и все, не видела полета Дамблдора. Мне показалось странным, что он был таким спокойным, потому я и подбежала к краю. Убедиться.
Если сам видел все, то может и сам догадаться, что Дамблдор что-то задумал, если не дурак. Тут я ему не указчик.
— Это было опрометчиво: он мог тебя убить, если бы захотел или знал кое-что о твоей связи. Что ты теперь намерена делать? После смерти Дамблдора.
Я, может быть, и поверила бы, что он действительно переживал, чтобы я не попалась, если бы не видела, что ему все равно. Даже, наверное, не рад, что не удалось избавиться от соперницы в погоне за Дарами таким способом, полностью не зависящим от него, а значит, и отвечать не стал бы за свое обещание богине.
Волдеморт не выказывал приступов агрессии. Заинтересованно рассматривал с прищуром красных глаз. А я что? Меня он сейчас не пугает, мне бы держать себя в руках, но вопрос ввел в тупик.
— Учиться нормально. Без помощи Дамблдора с его играми это вполне должно получиться.
— Ты думаешь, я могу позволить учиться в моем Хогвартсе оборотню?
— Оборотню? — недоуменно переспросила я, вспоминая. Пару раз моргнула, не выдержала, засмеявшись. — Я не оборотень. Барти все не так понял.
— Тебя укусил оборотень. Это сложно отрицать.
— Это не он меня покусал, а я его. Вы своего оборотня спросите, почему он не мог меня заразить ликантропией. Он как раз сидит за дверью.
Ситуация была такой нелепой! Но в такой момент показалась очень даже смешной. Недотепа Барти, не разглядевший мои превращения или не разобравший, кто это там в куче дерется. Странный полуобращенный оборотень, наверное, очень удивившийся, когда я его цапнула. И я, пришедшая как раз между опросом Крауча и оборотня, вне очереди.
Волдеморт моего смеха не оценил. Дышит тяжело, вздувает ноздри, сдерживается. И спрашивает резко, сменив тему:
— Ты не находишь это несколько странным? Вначале ты заступаешься за грязнокровку, затем удачно и умело используешь Круциатус и просишь обучить ему именно Беллатрису? В то время как твой брат действует совершенно наоборот: неумело и неудачно использует Круциатус на Беллатрисе?
— Вы хотите сказать, что не можете предугадать мои действия? Все просто. Я сильнее в тот момент ненавидела Дамблдора.
— Это не объясняет твоего отношения к этому заклинанию. Ты должна ненавидеть его. В чем же причина?
— Захотелось использовать его на Дамблдоре, — пожала я плечами.
— А та девчонка? Если не ошибаюсь, Уизли? Чем она тебе досадила, что ты также использовала на ней Круциатус?
— Мне понравилось использовать его на Дамблдоре, — с ухмылкой ответила полуправду я, заметив закономерность ответов. — А она меня почему-то невзлюбила.
— Как ты теперь намерена поступить с Лонгботтомами?
— У меня пока что не было времени подумать об этом. Я была занята тем, что спасала своего друга после того, как его чуть не убил ваш Пожиратель.
Лучше сразу сказать, а то потом снова вызовет и скажет, что предупреждал. Надо оно мне? А так и по делу, и не убила же? Хотя хотелось, но не смогла.
— Ты хочешь мести? Я не могу ее тебе позволить.
— Этого не требуется. Мы уже встретились, когда я шла сюда.
Волдеморт шумно выдохнул сквозь щелки на месте носа. Кажется, он был несколько раздражен моим ответом.
— Ты слишком дерзко себя ведешь. Ты забыла, где и с кем находишься?
— Нет, — я сразу помрачнела, почувствовав сильную смену настроения и повысившееся давление магии.
— В этом лишь твоя вина. Дважды нарушить мой приказ — такое ни один Пожиратель Смерти не пережил. Ты слишком обнаглела, будто хочешь испытать мое терпение и найти границу дозволенного. Что ж, ты ее нашла. Мои приказы принято выполнять.
Почувствовав давление на сознание, означавшее прямую и неприкрытую легилименцию, я сразу же сосредоточила свою волю и выставила щиты, приготовившись защищаться. Но захватчик отступил… и разозлился.
— Неплохо, неплохо… Я не имею обычая повторяться, но, если ты вдруг не поняла, я приказываю тебе впустить меня в свое сознание.
Извините, не проходной двор. Ходят тут всякие, а потом следы грязные оставляют, приходится бороды отрезать.
Жаль только в постройке лабиринтов из воспоминаний я не так умела, как хотелось бы, а с таким противником, как Волдеморт, нельзя быть ни в чем уверенной. Не успокоится же, пока не найдет все, что ему нужно. А уж если крестражи свои найдет в памяти… Если не ошибаюсь, за свой дневничок, написанный в далекой юности, он Малфоя так откочеврыжил, что тот до сих пор тенью ходит. А уж если он ищет Дары Смерти… Нет, за два, с потом и кровью добытых, я буду драться.
— Это мое личное. У вас еще шесть свидетелей, причем своих подчиненных. Я думаю, Пожиратели Смерти будут только рады вашему вниманию. Спрашивать их и просматривать их воспоминания вы имеете полное право.
Несколько секунд Волдеморт задумчиво постукивал пальцами по подлокотнику.
— Хорошо. В таком случае ты станешь Пожирателем Смерти. Большая честь, особенно учитывая, что ты несовершеннолетняя и наравне со всеми должна была ждать как минимум до совершеннолетия. Радуйся, мало кто сейчас может рассчитывать на место Пожирателя Смерти. Я прикажу Беллатрисе обучить тебя всем Непростительным на грязнокровке.
— Грязнокровка мой, и у меня нет желания учиться сейчас всем Непростительным.
Не говоря уже о Метке и сопутствующих обязанностях. Ясно же, что на слабо берет!
Ого, как он взбеленился. Легко же вывести его из себя. Магия так всколыхнулась, что придавила своим весом, стало тяжелей дышать.
— Круцио! — резко выплюнул Волдеморт, встав с трона. Слишком быстро, я не успела уклониться. Да я даже не ожидала, что он использует какое-то заклинание!
Меня сбило с ног, тело пронзили горячие иглы. Всего на несколько мгновений, но боль сразу же не ушла: расшатанные нервные окончания успокаивались медленно и ныли нестерпимо. Да еще и укус на плече снова заболел сильней. Хотя кое в чем я согласна с писателем книги об этом заклинании: разряд энергии еще тот.
— Легилименс!
О, теперь мы уже пользуемся вербальной формулой? Облегчаем себе задачу? Получай себе молотками по мозгам, это моя территория, и боли от Круциатуса тоже возьми, я запомнила эти ощущения, попробуй на вкус еще отчаяния и вины за Захарию. Я тоже легилимент, и вернуть это все тебе мне по силам.
Сдался, сбежал. А у меня из носа снова кровь… Хех, у Волдеморта тоже. Можно внести это в копилку своих достижений: «Вызвала носокровь у Темного Лорда».
Теперь я уверена: Круциатус — не самое страшное заклинание. Страшнее головная боль от сопротивления сильному легилименту, особенно после Круциатуса. В глазах потемнело сразу, стоило лишь голову приподнять. Ну ничего, сейчас полегчает, и я даже на ноги встану. Еще одна попыточка… Нет, пол твердый, я долго лежать не хочу. Теперь точно поднимусь. Поднялась. Теперь про равновесие не забываем. И палочку лучше достану. Пусть не отобьюсь, но так спокойнее будет, пока скажу что нужно. Да уж, хорош легилимент, чуть палочку не выронила. После атаки мысли все путаются и бегают бестолково из угла в угол.
— Я не Пожиратель Смерти и не обязана позволять вам рыться в моей голове. У вас договор не вредить мне, — упрямо повторяю.
— Я лишь обязан проследить, чтобы ты дожила до совершеннолетия, — зло почти прошипел Волдеморт, быстро избавившись от крови на лице.
— Ну так дайте мне спокойно дожить хотя бы до этого возраста.
— Живи. А теперь пошла вон.
Долго упрашивать меня не надо. Легкоранимый психопат. Еще и на лице снова кровь, р-р-р.
Пожиратели сидели под дверью какие-то напряженные, будто перед дверью туалета сидят, а всем клизмы сделали… Волдеморт, конечно, разошелся, может, почувствовали что-то, так что я как раз в точку сказала.
Кровь из носа идет не прекращаясь, а я скалюсь Барти, который теперь смотрит прямо на меня.
— Оборотень, — еле сдерживаю себя от смеха. Он так и рвется из груди. Какой-то истеричный, резкий, неприятный, в звенящей голове так и отдается эхом.
Перевожу взгляд на того полуобращенного оборотня. Смеяться хочется еще больше.
— Он думает, ты меня укусил.
Мужик тоже скалится, показывая острые желтые зубы. Краем глаза замечаю, что колдуны переглядываются. Пора уходить отсюда, нечего оставаться у дверей. Но, как только Барти разберется, тут же помчится исправляться. Хотя, Волдеморт теперь настроен не так дружелюбно, может, и не побежит, если никто заставлять не будет.
— Не трогай меня как минимум несколько дней, — бросаю напоследок Краучу и спешу к другим дверям.
Все, последнее — взять Лиама, и на Гриммо, на Гриммо, запереться и отключиться. Время наконец снова вернется к своей обычной скорости, мне не надо будет спешить и срочно что-то делать. Мальчик в порядке, приказываю собираться и сообщаю, что мы уходим. Пялится на меня испуганно, но отвечает, что собирать ему нечего. Когда я с его помощью быстро собрала все свои вещи и, прихватив книги, вышла, в коридоре на нас почти налетел Ричард. Осматриваю его быстрым взглядом. Переполошенный, но невредимый. Винки справилась.
— В порядке? Молодец. Посторонись, я ухожу.
Лиам догоняет меня, оглянувшись назад. Камин, в комнате никого нет, и мы свободно перемещаемся в дом Краучей. Зову Винки, приказываю в том случае, если в дом завалятся другие Пожиратели или Барти пойдет в мою или Лиама комнату, немедленно перемещать нас обоих на Гриммо и никому не говорить о нас. Пусть выделит Лиаму комнату и поможет обустроиться.
Я спускаюсь на кухню, нахожу в шкафчике успокоительное и снотворное зелья, заваливаюсь в гостиную без камина: идти искать спальню влом. Зелья уже начинают действовать. Я уже предчувствую избавление от того, что на меня давит и что гложет. Вина перед Захарией и Хелен, вина и страх непонимания от Августы и Невилла, про местопребывание и дела которых я могу сейчас только гадать. Глаза родителей Захарии, оскал оборотня, красный прищур Волдеморта, безумно выпяченные, будто восторженные, черные глазки Беллатрисы, испуганный трусящийся Петтигрю, выворачивающиеся руки, кровь из остатков плеча бьет почти в лицо, и большие карие глаза Лиама, встретившего меня. Гадство какое-то: этот Круциатус, легилименция, вся эта кровь. Мантия, пропитанная кровью друга, летит на пол, я заваливаюсь на диван.
Не хочу ничего этого знать, не хочу участвовать в этом. Болит и тело, и душа. Без Дамблдора со своим влиянием и попытками воздействия вроде бы легче, но все вокруг никуда не делись… Оставьте меня все в покое.
Все вокруг вертится, хотя я остаюсь недвижимой. В ушах гул, как эхо в глубоком колодце, сердце стучит так, будто хочет выскочить и сбежать, лишь бы не чувствовать. Закрываю уши руками, зажмуриваюсь, ощущения как будто я в стиральной машинке, но постепенно становится легче. Зелья набирают силу. Мне все еще больно, но я спокойно-апатична к этому.
Рядом со мной Лиам, трясет меня, чего-то хочет. Чего он никак не успокоится? Чего тебе, опять что-нибудь рассказать? Жили-были три брата. Построили они, значит, мост, встретились со Смертью и купились как последние лохи… нет, эту сказку я тебе рассказывать не буду. У магов сказки очень злые.
Наконец оставил в покое.
В голове раздавался ритмичный звук ударов молотка по деревянной поверхности, и я бы вернулась в сладкую изнывающую дрему, но звук отдавался в самых мозгах, вызывая желание удушить виновника внепланового утреннего ремонта. Продрав глаза, я спустила ноги на пол и на что-то наступила, уколов босые ступни. На полу у дивана кто-то больно наглый свалил мусор, причем будто побывавший в переработке. Весь сжатый, пережеванный, с торчащими тут и там яркими клочками чего-то. Мантия-невидимка с огромнейшей дырой на серой, поблескивающей в свете окна серебром порванной ткани.
— М-мантия, — прохрипела я, спускаясь на корточки и беря в руки тряпку. Я сказала «огромная дыра»? Нет, пять сантиметров, не больше, но она на мантии, так ее, невидимке! И еще не меньше четырех разрывов ткани поменьше!
— Японский бог! — в сердцах воскликнула я.
Звук стучащего молотка, частично приглушившийся из-за такой неожиданности, возобновился с удвоенной силой, призывая меня обратить на это внимание. Это был не молоток, а Винки. И она так усердно стучала лбом об пол, что разбила его почти в кровь.
— Прекрати, Винки.
Почувствовав взгляд, я повернулась, заметив сидящего почти у моего дивана Лиама. Он сидел прямо на полу, уткнувшись в свои колени.
— Я сказала, остановись, Винки! Мне кто-нибудь объяснит, что здесь, пегаса в башню Дамблдора, происходит?!
— Винки не выполнить приказ! Винки — плохой домовой эльф!
Схватив покрепче Винки за голову и поднявшись с ней на ноги, я обратилась к более здравому рассказчику с тем же вопросом. Лиам также поднялся на ноги, но держался как-то неуверенно.
— Мистер Крауч пришел. Он хотел идти к тебе, но Винки его остановила.
— И где же она нарушила приказ?
Я поудобнее перехватила брыкающуюся домовичку.
— Он зашел в комнату, а она нас с тобой не перенесла никуда.
— А Крауч что?
— Он сказал, у тебя разбушевалась спонтанная магия, и, отправив Винки за помощью, сказал, что укрепляет стены.
Я угукнула, удосужившись рассмотреть обстановку. О бывшей комнате сейчас ничего не напоминало. Какая-то мусорка с кучками никому не нужных и плохо опознаваемых частей мебели, стекла и ткани, неравномерно сваленными у стен. Даже обои и те отклеились, оставив какие-то малоопознаваемые клочки с остатками витого рисунка. Что странно, стекол в рамах тоже не было, и по комнате разгуливал сквозняк, из чего можно сделать вывод, что нехило я разбушевалась, раз даже общую защиту дома повредила.
— Мистер Крауч сейчас внизу. Со своими друзьями, — более твердо ответил Лиам. — Ты не хотела просыпаться, и я решил остаться здесь с Винки. Нам сказали, что пока ты спишь, таких выбросов повторяться не должно, но когда ты проснешься, все может повториться. Ты не будешь больше так делать? — серьезно спросил мальчик, наблюдая за мной своим пытливым взглядом.
— Нет. Я вроде бы уже в порядке, — поморщилась я, вспоминая прошедшие события. Вспоминать не слишком-то и хотелось. — Так, а как моя мантия, в смысле вот эта ткань, пострадала? Она же во внутреннем кармане была! Под чарами!
Мальчик оглядел еще раз уже не цельную ткань, свисающую с моего локтя.
— Я не знаю. Мы тут ничего не трогали.
Но ответа мне уже не требовалось: я и сама догадалась. Где-то в этой комнате обрывки моей сброшенной мантии. И я бросилась искать кольцо, подключив к этому делу присутствующих. Винки подбросили идею, как реабилитироваться в глазах хозяев, и она вместе с нами принялась перебирать ошметки. Да еще с таким усердием, что из-за гор свалки выглядывали одни кончики огромных ушей.
— Золотое, с черным камнем, — повторяла я, раскидывая мусор руками и ногами, яростно впиваясь взглядом во все мало-мальски похожее на предмет поисков.
Что там еще было? Да опять все то же самое: пергаменты, записи, выдержки из книг, записанные формулы, всякая мелочь вроде перьев. Хорошо, что ничем запастись со времени предыдущего попадания в плен особо не успела. Но самое обидное, что придется заново начинать работу над чародейской книгой заклинаний! Это, можно сказать, моя мечта: я и представить себе не могла раньше волшебника без посоха и без книги заклинаний. Конечно, могут быть другие атрибуты: медальоны, чаши. Но мне грустно представить, как я начну заново составлять книгу, накладывать заклинания, восстанавливать схему чар… Подумать только. ОПЯТЬ!
Мне на темечко больно упало что-то сверху и хлопнулось рядом. Это была моя книга. Вскоре и Лиам нашел кольцо, к счастью, целое. Со своими ценными вещами расставаться не хотелось, как не хотелось ими и светить на людях. Так что, приказав Винки раздобыть мне мантию моего размера, я отправилась в ванную умываться и приводить себя хоть в какое-то подобие порядка, прихватив с собой книгу, поврежденную, но бережно сложенную мантию и кольцо в кармане брюк.
За что обожаю эту английскую моду на большие двухэтажные дома, так это за большое пространство. И ванная тоже была соответствующей. Съеживаться и поджимать коленки, по крайней мере в особняке Краучей, не приходилось. Так что я воспользовалась моментом и набрала полную ванную горячей воды. Никаких холодных бодрящих душей, меня сегодня уже достаточно взбодрило начало утра, а ведь день только начался… Десять часов ведь утро?
Пока я наслаждалась и отмокала, погрузившись в теплую негу, появилась Винки и взялась хлопотать: то в волосы начнет втирать что-то приятно пахнущее, то спину потрет, то аккуратно обмоет рану — в общем, взялась приводить хозяйку в подобающий вид. Лоб ее, что удивительно, быстро зажил, не осталось даже шишки.
От меня при всех манипуляциях ничего не требовалось, и я не возражала, проявив полную пофигистичность к ее действиям. Переодевшись в чистую мантию, я переложила в нее свои драгоценности и отправилась завтракать. Мыслить и что-то обдумывать пока не хотелось, потому вернулась я к своим проблемам только попивая кофе и наблюдая за тем, как Лиам уплетает вторую яичницу. Пока было свободное время за кофе, раскрыла свою книгу чародея, забивая в память пару заклинаний. Просто так, на всякий случай. Если что, одна фраза, одно усилие — и либо не надо палочки, либо длинного речитатива. А если осилю, то и того, и другого.
Голова от этих манипуляций начинает немного болеть, и приходится массировать некоторое время виски, прежде чем подниматься на ноги.
Крауч сейчас в гостиной, и Винки наверняка ему доложила, что я проснулась. Не спешит встречать, и я тоже не горю желанием. Век бы еще этих Пожирателей не видела. Но мне нужно отправиться по срочным делам. Который раз напоминаю себе, что при удобном случае надо обзавестись домовиком, а не помешал бы и портал. Мне надо свалить из особняка, а тут хозяин — Крауч, выйти можно только через дверь или через камин, и то с его разрешения. Так что я отправилась в ту гостиную, где он со своими дружками устроил посиделки. Лиам последовал за мной, а в приказном порядке оставлять его где-то одного не хотелось.
Как только не защищенная никакими заклинаниями дверь открылась, оттуда на меня вывалилось густое, почти осязаемое облачко сигаретного дыма. Естественно, мы оба закашлялись и не сразу разглядели занявших кресла и диваны волшебников в этой серой вонючей мгле. Зрелище действительно было занятным. В немного рассеявшемся дыму появились дремлющий на ручке дивана Крауч и двое Лестрейнджей, рубящихся в карты с сигарами в зубах. Судя по скопившейся кучке пепла в пепельнице, сидела эта компания довольно давно. Да, где-то всю ночь.
— Со мной все в порядке, помощь не требуется. Будьте добры растолкать моего отца и посвятить свое время родным домам, — довольно вежливо обратилась я к ним, хотя хотелось и грубее.
— Вот и хорошо. Ладно тебе, пусть поспит. Всю ночь за тебя беспокоился.
Вот чего не ожидала, так это укоряющего взгляда от рыжего Лестрейнджа… Блин, надо хоть газеты поднять, а то не поймешь, кто из них кто.
— Вот пусть и отоспится, — проворчала я, осмотрев еще раз богатый на сигаретный пепел и пустые бокалы стол. — А вы, вообще, на кого Ричарда оставили? На, — хотелось сказать «сумасшедшую», но вместо этого вышло с сарказмом, — мадам Лестрейндж, слабую и беззащитную женщину, пережившую такую схватку?
Второй Лестрейндж насмешливо фыркнул и воскликнул: «Ну и девка!», тем не менее поднявшись на ноги. Приказав Винки их проводить до камина, я открыла окна проветриваться и задумалась.
— Я покину дом на несколько часов, — сказала я Лиаму и продолжающему дрыхнуть Краучу. — Мне надо друзей проведать. Ты со мной или здесь останешься? Ты не волнуйся, тут безопасно, я тебе Винки оставлю и чары наложу.
Лиам попросился со мной. Видно, он не чувствовал себя здесь в безопасности. Впрочем, и в штабе Волдеморта он так тоже себя не чувствовал, но выбора раньше не было.
Когда я оказалась на Гриммо, там не было никого из моих друзей. Недолго думая, я позвала Кикимера и попросила переправить нас к Хелен. Как дела у остальных я без понятия, но связываться с каждым отдельно слишком долго. Она уже наверняка переговорила с ними через новые зачарованные пергаменты.
Оказалось, я привыкла к обширным особнякам. Домик семьи Райли показался мне с улицы тесным и узким, буквально втиснутым между соседними такими же домиками. Большие, начинающие вовсю зеленеть кусты во дворе только добавляли подобных мыслей. Но в целом пусть и миниатюрный, но довольно милый, как из сказки.
Я позвонила в дверь. Открыли мне сразу двое: Хелен и ее мать. Просто никем другим эта женщина в магловской одежде быть не могла. Но я оценила джинсы и блузку, напяленные явно вдумчиво, а не то, что под руку попалось.
Хелен с разгону бросилась меня обнимать и как-то… душевно. Я это поняла каким-то неизвестным чувством, а может, просто хорошо представляла, что за потрясение она испытала. Но все равно удивилась тому радушию, которое она вложила в объятия.
— Я тоже рада тебя видеть, — не зная, что сказать, я только и брякнула это.
— Заходите скорее в дом, — нахмурившись, поторопила нас миссис Райли, поняв, что мы знакомые ее дочери.
Нас по английскому обычаю усадили в гостиной и предложили чай с угощением, а уж затем взялись расспрашивать. Я рассказала, что директор школы мертв, немножко приукрасила свое участие в этом событии, умолчав вообще о своих действиях — нечего шокировать их. Хелен, может быть, еще и призналась бы чуть позже, но не ее матери. Я им зла не желаю, потому не следует ей давать повод для ненужных подозрений. Хелен действительно уже пообщалась с ОСТами и сообщила мне, что школа заметно поредела, а все ОСТы разъехались по домам. По крайней мере, пока что все в безопасности. На крайний случай я сказала присылать сову на мое имя, а я уж отправлю домовика или придумаю что-нибудь. Мне позарез не хватало помощников, сов и порталов. У маглов через десять-двадцать лет хотя бы мобильные появятся! А этот медленный способ обмена информацией откровенно выводил из себя. В общем, мне срочно нужно было что-то придумать. Заказывать портал было плохой идеей: это означало предоставить ключ доступа и информацию об укрытии незнакомому человеку. Но пока ребята по домам и маглорожденных в моей компании нет, то все надежно укрыты. Остается надеяться, что никто никуда не влипнет. Неохота идти на поклон и просить за них, а придется ведь, если совсем прижмет.
Арх
Дата: Воскресенье, 03.05.2015, 23:59 | Сообщение # 625
Демон теней
Сообщений: 262
К чему это я? Надо Захарию проведать и узнать, как дела. Но и Хелен бледная совсем со следами бессонной ночи. А со мной еще Лиам, которого нельзя оставить одного и не хочется шокировать мальчика. Того, правда, и отодрать от себя сложно — стоит только вспомнить, сколько я его уговаривала и убеждала посидеть одному, пока я за Пожирателями прослежу, а в итоге пропала почти на всю ночь и вернулась вся никакая. Короче, подставила. Снова.
Поэтому мне стоило огромных внутренних усилий убедить Лиама подождать меня здесь, вместе с Хелен и миссис Райли. А он так смотрел на меня несчастным взглядом, наверняка даже не осознавая этого… Хозяева домика, к счастью, возражать не стали, лишь бы я хорошие вести принесла (мать моей подруги, кстати, довольно сильно переживала и за дочь, и вместе с дочерью). Пока я аппарировала в Мунго, я надеялась, что Лиаму станет только лучше от разговоров с людьми, которые в его несчастьях даже боком не замешаны. Я все-таки немного переживала за его психическое здоровье, пусть внешне он вполне успешно держался. Да, маги выносливей маглов и физически, и психологически, но это не отменяет последствий для ребенка, пережившего такой шок. И чем больше я начинала думать обо всем, тем больше мне становилось неспокойно, что для мага могло быть фатально при аппарации. Счастье, что я это вспомнила, хотя бы после того, как мне отрезало изрядный кусок мантии.
Так что ноги в руки и окклюменцией напрячь мозги, а то возвращаться к ожидающим меня людям буду гораздо дольше.
Поход в больницу был не особо результативен. Все те же выводы из уст лекарей. Руку восстановить не можем, не так крут магический прогресс. Разве что разрешили навестить пребывающего в лечебном сне Смита, но от этого проще и легче не стало. Защитный магический купол над кроватью, серое лицо друга и пустота вместо левой руки у молодого еще парня поселили в душе только самые тоскливые чувства. Но только я собралась покинуть палату, как услышала топот не одной пары ног, а затем увидела взбежавшую по лестнице группу авроров. И, естественно, я подумала на себя. Я заперла дверь простым, но быстрым запирающим заклинанием, и в нее тут же начали ломиться.
— Именем Министерства магии и Аврората я приказываю открыть дверь! В противном случае мы вынуждены будем взломать ее! — закричал мужской голос с той стороны двери, и сразу же дверь содрогнулась и затрещала под ударными заклинаниями. В отпирающих они, видно, не сильны.
Кто-то из лекарей заголосил под грохот заклинаний, что это лечебница и здесь везде больные, и призывал авроров быть осторожнее. Все тот же мужик перекрикивал выкрики заклинаний своих подчиненных:
— Мы знаем, что вы здесь! Вы объявлены в розыск! Сдайтесь по-хорошему, и никто не пострадает!
Я бросила быстрый взгляд на Захарию в кровати. Незнакомый защитный купол ровно мерцал.
— Простите, а кого вы ищете? Вы явно ошиблись дверью! — повысила я голос, чтобы меня услышали. Почему-то подумалось, что со стороны кажется, будто я дурачусь.
— Вы Айрли Крауч, — скорее утвердительно, чем вопросительно, ответил строго аврор. — Дочь известного Пожирателя Смерти, находящегося в розыске опасного преступника. Ваш отец довел пытками до безумия вашу мать, — кто-то в коридоре ойкнул. — Сдавайся немедленно!
— Как бы да, но причем здесь я? Я людей до безумия не доводила.
— Вы обвиняетесь в соучастии убийства Альбуса Дамблдора как минимум. Сдавайтесь, иначе мы применим силу.
Дверь должна была скоро разрушиться, треща по швам. Пожалуй, держалась она лишь благодаря особым магическим свойствам. Окна же в Мунго были еще более непробиваемы, чем двери, и без лекаря не открывались. Вообще прелесть. Раньше я убегала из Мунго от Пожирателей Смерти, теперь собираюсь убежать от Аврората.
М-да, но ведь эти громилы могут и Захарии навредить: кто его знает, например, для чего установлен этот купол над кроватью? И это не говоря уже о том, что они могут и в самого парня попасть случайным рикошетом. И вообще, что за несправедливость?! Как в школе пять лет бедлам творится под надзором администрации, так все старательно закрывают глаза, а стоило показать лицо, когда директора этого убивали, так сразу виновата!
Придя к кое-каким выводам, я решительно ответила:
— Оставьте дверь! Я выхожу! Это все недоразумение!
«Не виноватая я!» — пискнул саркастичный, но не менее испуганный внутренний голосок. Я отворила двери заклинанием и подняла руки вверх, пока четверо авроров не забежали в палату. Меня окружили, чуть ли не тыча палочками, один из стражей порядка отобрал палочку из поднятых рук. Я его запомнила.
— Права зачитывать будете? — нервно спросила я.
— На суде все услышишь. И свои права, и приговор, — ответил мне один колдун в серой мантии.
— А вы несовершеннолетних судите так же? — храбрилась я, пока меня, схватив под локотки, повели по коридору и вниз по лестнице. Немудрено, что чувствовала я себя неуютно в гораздо более сильном захвате. Несмотря на то, что меня вполне могут вытащить, судимости мне вообще не надо. Да и за что?! За Круциатус?! Как же, запрещенное, уже все кому не лень используют, даже Поттер, уж до чего светлая Мессия…
Вот и первый этаж, регистратура, людей на лавках у стен, к счастью, меньше, чем обычно. Здесь уже можно аппарировать, а вон и площадка.
Сделать глубокий вдох, сконцентрироваться и создать в районе легких холод, который быстро набирает силу. Я выдыхаю, мысленно активируя закладку с формулой заклинания в голове, и, представив радиус в несколько метров с моей фигурой в центре, еле шевелю губами: «Лекруатус Мортус». Условно темное…
От заклинания, внушающего иррациональное чувство страха, авроры и те посетители, что попали под раздачу, вытягиваются сусликами, раскрыв глаза и рты. Я стала изучать его давно, но для лучшего КПД нужен был навык в легилименции. Пригодилось.
Лучше бы им память почистить вплоть до вызова, но беcтолку: я не смогу сразу всех четверых обливиэйтить качественно, а некачественную работу легко разберут специалисты, хотя, может, найдутся умельцы-окклюменты и для качественной… если эти авроры сами не при амулетах и умениях окклюмента.
Я выбираюсь из задеревеневших, но ослабивших захват рук и делаю шаг, забирая у аврора свою палочку. Кажется, время замедлилось, и только я могу двигаться среди превращенных в камень людей, но это лишь видимость. Пару мгновений, и они придут в себя, потому я делаю еще два шага к площадке свободной аппарации и двигаю правым плечом, заворачиваясь в аппарационный тоннель.
Я практически вываливаюсь посреди улицы рядом с зеленой клумбой и, не удержав равновесия, падаю на свежескошенную траву. Дыхание сперло, легкие задеревенели, а сердцу наоборот не хватало воздуха. Мимо проезжает магловская машина. Счастье, что я все же помню пару мест поблизости старого дома Августы. Мне опять катастрофически не хватает чего-то, и на этот раз разных мест для аппарации. Не до конца отдышавшись, я делаю пару шагов и снова аппарирую, представляя еще одно место, не так далеко отсюда. А потом надо будет еще куда-нибудь переместиться…
vaseval
Дата: Вторник, 05.05.2015, 20:36 | Сообщение # 626
Ночной стрелок
Сообщений: 78
а что никто не оставляет комментарии?
Ждем проды. Все интересно.
Арх
Дата: Вторник, 05.05.2015, 23:56 | Сообщение # 627
Демон теней
Сообщений: 262
Цитатаvaseval ()
а что никто не оставляет комментарии?
Основная масса комментариев на Фикбуке да на Самлибе.
Арх
Дата: Понедельник, 18.05.2015, 21:19 | Сообщение # 628
Демон теней
Сообщений: 262
Глава 83
На фотографии хмурая чуть более худая, чем надо, девчонка, сидя на низком подоконнике с книгой поворачивалась и показывала средний палец в камеру. При этом ее губы шевелились, насылая ругательства на обнаглевшего репортера, нарушающего личное пространство. Когда меня вконец достала эта слежка «котят» и я прямо обратилась к снимавшему наглому фотографу, Колин Криви быстро убежал.
Моя фотография была заключающей из серии пожирательских фотографий точно повторявших личности присутствовавших на Астрономической башне и в коридоре возле. Газета была утренняя, просто пришлось специально отправлять за ней сову. Мое пребывание в качестве поддержки в доме Райли, теперь можно было назвать скрыванием преступника. К счастью мать Хелен мы в новости не посвятили, чтобы не поднимать аврала. Чуть позже она, конечно, узнает, а потом будет не так страшна реакция.
Остатки злополучного дня я провела вместе с Хелен в ее доме. Ее мама по такому случаю осталась дома и взялась печь печенье, пока мы сидели все вместе в небольшой гостиной. Приятный запах пекущегося теста и ванили располагал к спокойствию и попыткам расслабленного разговора, но все равно он давался с трудом.
— Есть хороший вариант, так что деревянного протеза, как у Грозного Глаза, не будет, — утешала я Хелен. — Все будет, как прежде. Попытайся принять случившееся. Это произошло и все. Он жив, он будет с нами и это главное. Мне пришлось так поступить, потому что заклинание просто сожгло бы его.
Я поспешно свернула с темы, заметив смену лица подруги.
— Ты же хотела стать лекарем? А там, сама знаешь, манипуляции со всеми жидкостями тела. Там такое напряжение на работе! Но люди привыкают. Находят хорошее в своей работе. Так что все хорошо, что хорошо закончилось, — убежденно закончила я.
— Хорошо, что Захария чуть не умер?
У посмотревшей на меня Хелен такой взгляд, что в тот момент я и решила остаться и как можно дольше не уходить. Вместо этого убеждала, что со Смитом будет все в порядке, а со мной тем более. Что мне сделается? Ну посижу чуток взаперти, оборотное на всякий случай найду — это ли проблема? Там все уляжется и успокоится.
Я далеко не терпеливый дотошный психолог, потому мои успокаивания закончились меньше чем через час, а потом мы просто играли в настольные игры, которые мать Хелен достала с чердака, в шахматы, в шашки… и просто болтали о ежедневной суете, которая преследовала нас в Хогвартсе, знакомя с чудесами и веселыми школьными случаями будущего первогодку Лиама. «А помнишь?…» звучало не меньше тридцати раз.
На полутемную улицу нас не выпустила на ночь глядя мать Хелен. Так что мы там и переночевали. Лиама отправили спать в гостиную, а я осталась с Хелен и, несмотря на усталость, философские разговоры ближе к полуночи переросли в чисто девичьи. Еще я похвасталась своей анимагической формой и, втянув когти, позволила меня гладить, дергать за маленькие уши, перебирать густой пушистый хвост… В комнате было зеркало и я теперь вполне уверенно могу согласиться с Хелен, что да, зверь таки довольно забавный. И добавить про себя самодовольно — но также опасный. Вот отъемся немного и из подобия куницы превращусь в мягкого мишку! Да, мягкого…
По возвращении с помощью аппарации в особняк Краучей, нас встретил Барти. Он был слегка не в себе и пытался показать себя грозным и ответственным родителем, начав отчитывать. Конечно же, я ему не рассказала, где была, сообщив, что заметала следы — он был в курсе попытки моего ареста.
От нечего делать, в задумчивости я пошла смотреть библиотеку Краучей. А затем прибыла тяжелая артиллерия в лице Долохова, который взывал к моему разуму, призывал сидеть на попе ровно и не делать ни шагу с защищенного дома. Воспитательная работа в его лице, надо сказать, выходила качественней. Маячивший неподалеку Крауч, возможно, даже обзавидовался, если бы почувствовал разницу. Но даже усилия Долохова против меня не приносили плоды, зато Лиам проникся, затих и делал вид, что его тут нет.
— Да я все понимаю, — в который раз ответила я Антонину. — Так что не волнуйся, зазря лезть на рожон не буду. Только, надеюсь, такие меры ненадолго, тяжело понимаешь сидеть взаперти. Середина весны уже. Может, предложишь занятие?
На мою приподнятую бровь, Долохов среагировал странно — показательно громко сплюнул и возвел очи. После чего сказал.
— Книжки читай, вот! Тут где-то должна быть комната для тренировок оборудована. Найду я тебе занятие! Но смотри, узнаю, что пошла чудить! — предостерегающе поднял палец, но оттого что я не сдержалась и тихо фыркнула от смеха, показательно злобно вздохнул и, махнув рукой, ушел.
Забавно, однако, выглядят эти попытки перевоспитания ребенка. Я вроде бы уже давно переросла все, да и после последних событий на некоторые вещи я стала смотреть под другим углом.
Что радовало среди всех мрачных туч — это то, что библиотека была действительно приличной. Когда я прошла вдоль стеллажей, собирая все заинтересовавшее меня, на столе собралось три едва не валящиеся стопки книг. Понятно, что следовало разделить знания по степени нужности в данный момент. Половина с сожалением отправилось обратно на полку до лучших времен, над второй следовало тщательно подумать. Лиам сидел у магического светильника над старым учебником для первого курса Хогвартса. Наверное, он принадлежал еще Барти или его отцу. Хорошо бы ему еще палочку вручить, чтоб попробовал. Отвлекать погруженного в чтение мальца не хотелось, так что с тоскливым вздохом я стала пролистывать книги и раскладывать их снова на две стопки. Но я уже знала, что придется пренебречь всем остальным ради одной вещи: портала. Книга по началам артефакторики осталась, пять по различным видам мощной боевой магии отправились на место, окклюменция тоже. Книга с невербальным беспалочковым заклинанием, которое должно прибавить силы телу за счет магии, вместе с моей тоской отправилась на самую верхнюю полку под прикрытие других книг — это заклинание займет много времени и даже не факт, что сразу выйдет, слишком сложное. Надоело, что все пользуются моим слабым физически телом и то за руки тягают, то за локти, а некоторые еще и за шиворот. Самоубийца, скажете вы? Долохов — отвечу я. Спасибо, что не за уши.
Оставшуюся дюжину книг следовало проверить на предмет помощи Захарии, а еще пяток на создание портала и сопутствующие тонкости и если повезет, я найду там все что надо и мне не придется искать дальше. И я засела надолго.
Не то, чтобы я совсем отрешилась от окружающей среды. Со мной почти круглосуточно где-то рядом был Лиам, да и Барти заходил иногда, не говоря уже о визитах Долохова. Кроме того, я читала газеты, пережив конкретный спор об этом праве с Краучем. А в магическом мире тем временем поднимались остаточные волны от переполоха британских властей. Не отставали и обычные обыватели. Каждый норовил сказать пару слов для статьи о Дамблдоре и видно люди Темного Лорда начинали свою работу и тут. Часто мелькали имена и упоминания присутствующих при убийстве Дамблдора, люди точно не знали, что там происходило, орденцы оповестили лишь, что произошло убийство и что последнее заклинание отправил Северус Снейп. Ясно же, что Поттер разболтал.
Кое-что в статьях, мечущихся из крайности в крайность, натолкнуло меня на мысль. Какой-то малоизвестный репортер стал гадать и предполагать и поднял такой вопрос: «Что делала там одна из учениц Хогвартса? Было ли это возмездие за преступную халатность администрации школы или девочка просто последовала за родным отцом? Ее однокурсницы отзываются о ней не лучшими словами, говоря, что у нее всегда были качества, которыми хвастаются Пожиратели Смерти. Но что же будут делать власти, когда ее настигнет возмездие, одновременно с ее отцом? Последуют ли судьи букве закона и отправят в Азкабан несовершеннолетнего ребенка? И насколько готовы обречь дитя на муки с дементорами?».
Часть про дементоров, мне ясное дело, не понравилась, зато я догадывалась, кто там из оставшихся в Хогвартсе «однокурсников» мог обо мне так отзываться. Но суть в том, что надо было с этим что-то делать. Надо было подстраховаться, если пошатнувшийся нейтралитет с Волдемортом выйдет мне боком, и он предпочтет запереть меня в Азкабане. Теоретически ведь не убьет, просто ограничит в дееспособности.
Это не давало покоя. Фактически ни за что нажить такие проблемы.
А потому следовало тоже оставить свой след в созданной прессой куче-мале. К счастью, метод этот раньше использовался, и я отправила письмо Скитер с просьбой о нужных статьях. К сожалению, рычагов давления на нее у меня не было, потому пришлось пообещать заплатить. Где я достану достаточно большие деньги на целую серию статей, напоминающих о бедняжечке Айрли, я не знала, вся надежда была на Блэка, который сможет найти покупателей на предложенный мной необычный товар. Мне бы денег хотя бы на пару статей, а потом если Волдеморту и Барти понравится моя затея, то пусть сами платят. А если вдруг не понравится, то буду продолжать в том же духе. Да и вообще придется все делать через посредника, чтобы не рисковать.
Пришлось втихую ускользнуть на Гриммо на пару минут, чтобы застать там одного Кикимера и приказать найти и притащить Блэка в дом и известить меня совой. Оставалось ждать письмо.
Лиама я уговорила остаться и если кто-то зайдет, сказать, что я все еще где-то в доме Крауча. Повезло, что хоть какой-то союзник и помощник у меня здесь имеется. Винки ничего сложного не поручишь и она все может сдать Краучу.
Выбралась из особняка Краучей я не быстро, зато незаметно и через черный ход.
Блэка я сразу же встретила снова в гостиной. Он стоял в сухой дорожной мантии, когда на улице последний час лил весенний дождь.
— Как для беглянки ты хорошо выглядишь, — осклабился Блэк вместо приветствия.
Вообще-то лицо мое после событий на Астрономической башни не спешило хорошеть и возвращаться к нормальному окрасу, а нервный образ жизни практически в застенках и под светом лампы над желтым пергаментом, не способствовал. Так что я снова вернулась к образу бледного привидения. Ностальгия…
— Лучше скажи, есть новости по поводу моей магии и ты нашел покупателей? Я тебя, когда еще об этом просила? А Кикимера все нет и нет.
Внутренне я была слегка раздражена и если он не нашел за это время никого, я не знаю, что я сделаю…
— Ничего я не узнал. Думаешь, так просто найти покупателей яда и шкуры василиска и акромантула? Это звери высшего класса опасности и продажа жестко контролируется.
Правильно все говорит… но по глазам, даже без легилименции вижу, что врет. Нахальство такое, превосходство, доволен собой, что обхитрил, как там он говорил? Ту, что может ему приказывать и указывать, что делать? Легилименцией бы ему проехаться по мозгам, нашел, поди, лазейку. Не знаю что именно, цена ли ему, следуя моему приказу, казалась маленькой или что-то еще не устраивало, но неважно.
— В таком случае тебе придется выложить нужную мне сумму из своего кармана, — в отместку серьезно ответила я, сдерживая лицо от признаков испытываемых эмоций. Я ведь все равно возьму свое.
— Почему это? — громко, но справедливо возмутился Блэк, мигом переменившись в лице.
— Потому что мне нужна эта сумма и это будет твоя помощь мне.
Да, от выделенного интонацией напоминания Блэка еще сильней перекосило то ли от эмоций, то ли от действующей клятвы. За что боролся, на то и напоролся.
— Десять тысяч, — припечатала я, почти чувствуя привкус своей наглости.
Деньги, конечно, бешеные, но кто его знает, сколько еще с меня сдерет Скитер и сколько еще придется делать статей. Сейчас она берет пятьдесят галлеонов, завтра — сто, а послезавтра скажет двести. Торговаться с ней, себе дороже, все равно сбить цену сильно не удастся.
— Может тебе вообще свой сейф отдать, дом переписать и вместо домовика тут работать? Чего тут говоришь пыли много, да? Так давай опять меня с Кикимером заставь убираться!
— Было бы неплохо, — вопреки обыкновению я решила перестать искать компромисс. — Не кричи на меня. Давай заключим сделку. Ты хочешь свободы, ты ее получишь за, скажем, половину своего сейфа… и, да, вот этот дом вместе со всем внутри и домовиком. Тебе кажется, что я тебя граблю? Тогда вспомни, что в моих руках твоя жизнь и что ты обязан мне именно ей. И я до сих пор держала себя в руках, прося от тебя сущие мелочи. Смотри, как оно теперь бывает.
Счастье, что я предусмотрела в клятве не причинение умышленного вреда, а то у Блэка рука дергается к палочке. Холеное аристократичное лицо исказилось от гнева.
— За мою свободу половину сейфа и этот дом? Да забирай!
Далее последовала непередаваемый образец английских выражений, сомнительных приличий. Но расчет был верен, я дала ему так ценимую им полную свободу и дала возможность сохранить что-то, иначе бы он плюнул бы и продолжал «помогать». Потому и слушала я это с улыбкой, запоминая некоторые обороты. Но долго наслаждаться этим не хотелось, пришлось оборвать его и приказать назвать точную сумму, которую он, конечно же, болван, не знал. Придется довольствоваться распиской принесенной Блэком от гоблинов. Дальше в течении недели он должен переписать дом на мое имя, не оглашая этого в массы, и принести все золото сюда, на Гриммо. Еще я еле отжала у Сириуса информацию о покупателях и предложенных ценах. Не мое это дело — торговля, но делать все равно что-то надо. После чего Блэк ушел, так хлопнув входной дверью, что она чуть не слетела с петель. Рассказать что-то касающееся меня все равно не сможет даже после этого договора, уж я-то об этом позабочусь. Но мне понадобится помощь.
От заданного спокойным будничным голосом вопроса я чуть было не фыркнула от смеха:
— Фундамент наследника уже заложен?
— Еще нет, миссис Блэк, но у меня есть кое-какие идеи. Дело осложняется тем, что моя фотография в разделе «Разыскивается». Мне, наверное, понадобится оборотное. Кикимер! Мне нужна твоя помощь.
***
Через два дня мы с Лиамом отпраздновали выход первой статьи. Процесс запущен, осталось дождаться реакции народных масс и продолжать в том же направлении. Пришлось отправить сову с деньгами, но, по крайней мере, меня не поймают авроры на личной встрече. И на посредников тратиться не придется. Благо, с Ритой мы уже знакомы.
Я стала замечать, что Лиам начинает скучать. Он по-прежнему сидел за учебниками для первого курса, иногда спрашивал непонятные моменты, частенько мы разговаривали о неизменных особенностях магии и отдельных заклинаний. Но он начинал сохнуть в постоянном темпе библиотека-поесть-поспать. Я знала, что я также начну увядать, сиди я тут безвылазно. Следовало внести разнообразие, но нервный Барти даже на метлах не выпускал из дома. Сам же частенько пропадал без предупреждения. Да и вообще, надо бы мальчика подальше отвезти, чтобы реабилитировался, так сказать, да и мне заодно лишних опасений не приносить. Поэтому я решила завести отложенный разговор.
— Лиам, помнишь, я обещала, если будет возможность, я помогу тебе вернуться к родным? Так вот сейчас, пока магический мир занят своими внутренними делами, ты можешь провести это лето с дядей и тетей. Лучше бы вас отправить куда-то на курорт, но я думаю, что в моих силах сделать кое-какую защиту на доме.
— А если тебя поймают авроры?
— Авроры не магловская полиция, у них такой связи и охвата территории нет. Да и я тоже приму меры. Риск небольшой на мой взгляд.
— А эти Пожиратели Смерти не придут туда?
— Я не знаю зачем им специально отправляться за тобой, но я ведь помогу тебе защитить дом чарами.
Не смотря на мои заверения, я не была стопроцентно уверена (насколько такая формулировка вообще верна для первых полевых испытаний) в своих способностях к защитным чарам на такой большой площади. Возможно, из-за этого сомнение перенял и Лиам.
— Это все равно опасно, — неуверенно ответил он. — Как мы доберемся до дяди с тетей? Нас ведь могут задержать по дороге.
— Ты прав, но можно рискнуть, — пожала я плечами. — Есть большой шанс, что все обойдется.
По правде я весьма отдаленно представляла как меня будет ловить аврорат. В магических местах ясно, а магловский мир живет сам по себе, Министерство должно было подать, как и в случае с Блэком, наши фото через маглов в их газеты и телевиденье, но у меня к тому миру доступа было еще меньше, а если совсем честно, то никакого. Тем не менее от маглов проще спрятаться и сбежать успею, если вовремя узнаю, что нашли.
Еще пару дней мальчишка ходил сам не свой. То сидит ровно, невидящим взглядом смотря в книгу, то ходит туда-сюда у стеллажей, якобы рассматривая корешки, то в шахматы играет сам с собой и может подолгу сидеть над одной пешкой.
Я и сама чувствовала опасность этой затеи, которая с моей стороны выглядит совершенно не стоящей карт. Но Лиам этого очень желал и было невыносимо наблюдать за этим. Неожиданно одиннадцатилетний мальчик проявил благоразумие, которое я никак не ожидала. Сел напротив меня и сказал:
— Нет, мы никуда не пойдем. Нет, я был бы рад, но не сейчас. Ты говорила, что со временем обвинения должны снять? Я подумал, что лучше немного подождать.
— Лучше синица в руках, чем журавль в небе, — пробормотала я с улыбкой. Думаю, она вышла от облегчения. Конечно, как всегда пришлось объяснять свои слова.
— А ты можешь рассказать из-за чего тебя объявили вне закона?
Вопрос не то чтобы ввел меня в тупик, ведь я не поведала о своем участии на Астрономической башне в доме Райли, но несколько озадачил решительности настроя мальчика.
— Знаешь, есть одно заклинание — Круцио. Оно относится к разряду запрещенных, потому что призвано причинять боль. Не скажу, что мне пришлось его применять, я использовала их на волшебниках, которые этого заслужили. Если применять его недолго, то непоправимых последствий, кроме психологических не будет. Его применяют, желая кого-то наказать. Время сейчас такое, что никто не соблюдает запрет, только применяют так, чтобы никто не видел. Еще немного и как в прошлую войну, дадут разрешение аврорам использовать его при аресте.
Раньше я и так за Лиамом наблюдала вполглаза, а после этого разговора смотрела более внимательно, пытаясь увидеть его отношение ко мне и то, какие выводы он сделал. Явного недовольства и опаски я не заметила. Легкая незаметная легилименция (которой я вообще-то редко пользуюсь для подсказок в общении с друзьями и близкими людьми) подсказала, что он принимает меня как минимум меньшим злом, как максимум — тем, кто «хороший».
Со скукой мы стали бороться, сменяя комнаты и спускаясь вниз на тренировочную площадку. Лиам в основном наблюдал за моими тренировками, которые я вела, чтобы поддерживать форму. Свою палочку я ему не рисковала давать, помня, что натворила когда-то давно палочка Августы в моих руках. Зато я ради интереса стала давать ему теорию беспалочковой магии, конечно, что-то совсем простое вроде левитации. Это не говоря уже про вечерние посиделки у камина с кружкой чего-то горячего. Но все равно: одни книги, везде книги.
К сожалению, мое научное отделение пока что не достигло таких высот в зельеварении, чтобы без проблем сварить мне оборотное, также не повезло, что отобранное у Малфоя ушло в тот раз полностью на нас троих. У Крауча просить, по понятным причинам, я тоже не стала. Зато мне пришла в голову идея получше — аккуратно вызнать у Барти к кому он обращался или кто помогал его отцу в юридических делах. Результат был гораздо лучше, чем когда я пыталась найти в газетах объявления. В основном, занимающиеся такими вопросами люди, просили обращаться в Косой переулок, вдобавок я даже не знала, что это за фрукты и могла напороться несколько раз на авроров. Вообще, работников этой профессии почему-то мало. Склоняюсь к тому, что все стоящие давно перешли работать на конкретных влиятельных людей.
После моей тщательной подчистки двадцати минут беседы Барти должен был даже не вспомнить этот разговор. А следующим утром я отправила составленное за ночь письмо, исписанное почти каллиграфическим почерком. Я всего лишь просила о личной встрече в магловской части Лондона и не поставила подпись, но в этот пергамент было вложено столько усилий… Соглашение на встречу было получено и Барти, надеюсь, не заметил прилетевшую сову.
А тем же вечером я аппарировала в присмотренную когда-то закрытую беседку в одних магловских вещах. Карман в большой на меня толстовке хорошо скрыл палочку, а капюшон — загримированное тональными кремами лицо. По-весеннему переменчивая погода ближе к ночи норовила обернуться дождем, пока что же только холодный ветер трепал одежду, да тяжелые серые тучи ходили над головой. Конечно, я испытывала смущение от того, что назначила встречу в недорогом кафе прямо возле большой площади под открытым небом, да еще и приду в такой ежедневной одежде, но успокаивала себя тем, что все ради безопасности.
Вроде бы логично было назначить безлюдное место, вдали от всех. Но там легче сделать засаду, если я все же ошиблась в человеке. Среди толпы же легче заметить авроров, полицейские тоже часто выделяются, да и магию не рискнут применять. В общем, для меня одни плюсы.
В лучшем стиле фильмов, я пришла раньше и осмотрела место издали, дождавшись пока не пришел магический юрист. Вокруг сновали обычные люди, а у столиков и у конкретно заказанного мной с помощью Конфундуса места было достаточное расстояние от посторонних, чтобы никто не толкал в плечо и не заглядывал из-за спины.
Чародей лет сорока-пятидесяти, одетый в чистую мантию поверх магловского официального костюма, меня сразу зацепил. Мантия могла быть принята маглами за плащ и внешний вид мужчины никого не смущал. Выражение лица у него годилось для дотошного цепкого канцеляриста. Он чем-то походил на Крауча старшего, когда я видела его во время Турнира, и это не только маска английской чопорности, но и усы щеткой, и котелок на голове.
Мне как раз нужен внимательный человек, чтобы проконтролировать тренированным оком договор передачи земли и дома на предмет надувательства. Чую, Блэк и тут попытается нагадить в тапки. Или даже большую кучу сделает. А если сейчас сойдемся, то не придется искать дальше, а там уже и до слуха о малолетке ищущей юриста не дойдет.
— Здравствуйте, это я вам писала, — придерживаясь уважительно-нейтрального тона, поприветствовала я его.
Чародей не спеша поднялся, повторив приветствие и представившись Бертрамом Николсоном.
— Приступим сразу к делу. Я приношу вам обычную клятву о неразглашении и вы рассказываете мне свое дело, а затем я уже решу браться ли мне за него или нет, — сухим тоном оповестил он.
— И вы ничего не имеете против явно несовершеннолетнего заказчика? — удивилась я.
— В моей практике были самые разнообразные заказчики и чем интересней он, тем интересней его задание. А если я бы пенял в чем-то людей, на которых собираюсь работать, то такой репутации, как у меня сейчас не было бы. Приступим?
После произнесения устной клятвы о не разглашении посторонним всего о чем мы сегодня будем говорить, я представилась и изложила, что от него требуется.
— Признаться, я ожидал, что вы попросите помощи в оправдании себя. Я ежедневно читаю утренние газеты. Вы умеете приятно удивлять.
— Вы ожидали, что я даже не смогу внятно изложить задачу? — улыбнулась я, хорошо представляя, как меня воспринимают люди из-за возраста и внешности.
— Я этого не говорил, — не смотря на серьезный вид, мне показалось, что ему не чужд своеобразный юмор. — Во всяком случае, буду рад с вами работать.
Дальнейшее общение только уверило меня в правильности выбора. Мужчина оказался не наглый, не самоуверенный и в то же время был тверд, отдавая занудством и крючкотворством. Достав из чемодана почти белый лист пергамента, уже заполненный, он выложил его на стол и мы по очереди подписались на нем. Это был письменный магический контракт о не обмане, не укрытии информации, касающейся заказчика или дела, и гарантирующий безопасность юриста, если заказчик будет недоволен или пожелает убить/причинить боль/стереть память. Нужное подчеркнуть. То же самое мы сделали и на еще одной копии этого договора, чтобы действующая клятва была с двух сторон.
Все излагалось достаточно просто, так что подвохов не должно быть. Цена в восемьсот галлеонов за контроль документов при передаче немного меня смутила. Надеюсь, что эта сумма будет стоить того. Потому что мне кажется, я напоролась на вполне успешного и дорогостоящего юриста. Без понятия, чем он обычно занимается, но если все пройдет гладко, я доверю ему оправдывать мою персону в случае аврала.
Так что когда через три дня Блэк сообщил о готовности всех документов, я в некотором предвкушении известила о месте встречи мистера Николсона. На этот раз я также настояла на встрече в магловской части Лондона, но мы заняли приватную закрытую стенками комнату в одном из недешевых заведений. Здесь было малолюдно и запрещалась любая сьемка. Заведение также хвасталось отсутствием камер наблюдения. Добавить сюда использование Конфундуса и менее подозрительно выглядевшую девчонку в компании старшего родственника.
Надо было видеть лицо Блэка и его помощника в юридических делах, когда за мной следом зашел мистер Николсон. Я убедилась, что выбрала правильного человека чуть позже еще раз, когда мистер Николсон разобрал в пух и прах составленный договор и сказал, что все надо переделывать. В сравнении с приглашенным Блэком растяпой, разбитого от указаний на недосказанности и отсылками к законам (к тому же и одет был абы как), мистер Николсон был как небо и земля. И я тоже получила возможность позадирать нос по этому поводу. Через пару часов соперник Николсона уже боялся рот раскрыть, треть договора была исчеркана и исписан мелким почерком, где следовало что-то добавить, и мистер Николсон показательно посокрушавшись, сказал, что он возьмет это с собой и сделает все как надо. Блэк аж дергался, кипя желанием набить кому-то наглую рожу, я не поняла кому конкретно: мне или Николсону, а может нам обоим. Но кулаки здесь дело не решали, а когда Сириус пытался отстоять свою точку зрения на тот или иной пункт словесно, то быстро сдувался.
Когда мы покинули сие заведение, я пригласила немного задержаться. Присев на обычной лавочке, стало понятно, что ему тоже есть что сказать.
— Мне потребуется пару дней на тщательный просмотр документов. Я просмотрел все мельком и, несмотря на часто непрофессионально составленный документ, здесь хватает очень много щелей не в вашу пользу. Очевидно, они приняли вас за недальновидную школьницу, — Николсон позволил себе короткую усмешку. — Частая ошибка взрослых, я так полагаю. Нам следует еще раз встретиться и обговорить чертежи, которые я взял с собой. Чаще всего отыграться пытаются за счет строения и подземных этажей, потому магические дома редко покупают при живых владельцах.
— Удивительно, как это мистер Блэк прежде сумел обходить охочих до богатства Блэков. Если бы не Азкабан, он наверняка уже остался нищим, — неодобрительно покачал он головой.
— По этому поводу у меня к вам просьба о небольшом совете. Этот вопрос очень неоднозначный, но это одна из причин, почему я отобрала у него дом. Верите или нет, но я добровольно хочу помочь Блэкам. Поэтому, вы не знаете, кто занимается подбором невест?
Он удивился, но признаков возмущения не показал, что было хорошим знаком. Принудительное сватовство в эти годы, к счастью, еще было нормой. Но обычно супругов сводили родственники, а не как я.
— Вы правы, я знаю об одном таком заведении, занимающейся помощью такого рода. Но оно находится на Косом переулке, на втором этаже магазина мадам Малкин. Там не афишируют своей деятельности, так что вам придется прямо обратиться со своим вопросом. Денежная сторона, я надеюсь у вас обеспечена? — немного посомневавшись, он добавил: — Не уверен, что должен вам об этом напоминать, мисс Крауч, будьте осторожны. У меня никогда не появится желание потерять своего клиента. И еще одно. Вы вероятно там не были в последнее время. Не удивляйтесь преображению Косого переулка. Недавно прошла очередная проверка Аврората на предмет запрещенного товара, поэтому все очень осторожны. Многие держали у себя условно запрещенные товары. Даже самые безобидные с виду лавочки закрываются, а их владельцы проходят следствие, как обвиняемые в пособничестве Сами-Знаете-Кому. Люди запуганы сколько возвращением Сами-Знаете-Кого, столько же и противодействующем ему Министерством.
Почему-то раньше никто не спешил меня просвещать о теневой торговле прямо на главной улице. Я поблагодарила за советы и помощь, попросив не спешить с договором, так как я хочу завершить еще одно дело к завершению этого контракта. Еще я призналась, что хотела бы получить его помощь, если меня все же заберут авроры. Просить его помочь и тут, я не могла. Это дело слишком личное, это раз, и, во-вторых, просить уважаемого человека выполнить работу мальчика на побегушках, значило оскорбление.
В свое оправдание насчет риска выхода прямо на главную улицу магической Британии, я могу сказать, что нашла удобное и интересное заклинание, давшееся мне неожиданно легко. Оно сильней сгущало тени, и тень на лице от низко надвинутого капюшона делала черты лица полностью неразличимыми. Если с меня не стянуть капюшон, мое лицо будет постоянно скрыто. Мир поменял цвет, сделавшись чуть более блеклым, но это мелочи, главное не дать упасть капюшону. Аппарация на оживленную улицу Косого переулка и вуаля! Никаких авроров, никаких неожиданных задержаний.
Витрины закрыты министерскими плакатами «Разыскивается» и со всех сторон с них скалятся Пожиратели Смерти. Редко и меня можно увидеть, м-да.
Арх
Дата: Понедельник, 18.05.2015, 21:19 | Сообщение # 629
Дата: Понедельник, 18.05.2015, 21:20 | Сообщение # 630
Демон теней
Сообщений: 262
Газетная кампания довела Министерство до точки кипения. Министерство продолжало разрушаться изнутри. Думаю, этим тоже воспользовались люди Темного Лорда: развивали диспуты на тему «Преступления и наказания». Волдеморт и Крауч возражать не стали, но это понятно — никто не поймет. А так они даже доказательств не имели (надеюсь, вообще понятия не имели), что это моя работа. Потому что Волдеморт, как я поняла по кое-каким признакам в общении с моими знакомым Пожирателями, был не очень рад этому факту. Так что у меня было процентов шестьдесят, что меня не сдадут аврорату обычные люди и маячившие вдалеке развязанные руки.
Скитер собиралась пустить в продажу весьма интересную книгу, написанную лично. Сейчас шла стадия активной рекламы, но интерес и так был сумасшедший. Видимо, у нее был готов материал заранее, и теперь она только собирала все в кучу. Я воспользовалась моментом и подкинула ей свой пересказ моего похищения, обтекаемо обойдя саму цель — воспользоваться моей магией. Мне не нужны еще такие же охотники, а бочка на Дамблдора, который просто хотел убрать меня, потому что я не согласилась сотрудничать, меня очень даже устраивала. Плюс я дала наводку найти информацию о происходящих в Хогвартсе событиях, начиная с года поступления Гарри Поттера.
Письмо от мага, именующего себя Дамайоном, которого рекомендовал Долохов, пришло тогда, когда не ждали. Крауч в этот момент присутствовал и старался втиснуться в расположение, демонстрируя нам свое магическое мастерство. Толк от него, правда, был — он толково все объяснял. Мне также было интересно, но я уже замахнулась на уровень выше разнообразных по действию, но одинаково вылетающих лучом из конца палочки заклинаний. Так что непонятно — вроде бы и хорошо, а вроде бы и бесполезно уже… В любом случае толк будет хотя бы Лиаму. Других магов перестанет бояться и к магии привыкать начнет. Да и Барти оказался умным парнем. Хоть и воспринимала я его по поведению, в лучшем случае как одногодку, но выяснилось, что у него было в школе двенадцать СОВ, а за эти годы он кое-что еще помнит. Да и он же притворялся Грозным Глазом — для этого дела без мозгов точно никак. В общем, создавалось ощущение, что он специально скрывает свои возможности за безобидным внешним видом, пока в один момент схватки не оскалится… Кого-то мне это напоминает.
Письмо это приглашало меня в гости, куда я могла взять еще двоих друзей, кроме самого пострадавшего парня. Вопрос кого? Крауч выпятился и приосанился, намекая на свою персону. Но раз все равно Лорду донесут, я лучше возьму Долохова — такой старый жук, как он, сможет помочь не только силой. Правда, тот мне не сразу поверил, когда я его об этом попросила. Также я посчитала нужным написать родителям Смита, и на условленное место прибыл его незаметно нервничающий отец, что выражалось только в более частом подергивании усов. Такая немолодая компания внушала уверенности не только мне, но и бледному Захарии. Его выписали, но он не до конца оправился. Пустой рукав мантии жалко свисал с плеча.
С письмом пришла посылка — портал, активирующийся от кодовой фразы. Когда вся команда была в сборе, мы оказались в лесу. Полоса высоких деревьев надежно закрывала обзор, не давая понять, где мы находимся. Долохов пояснил, что это скорей всего промежуточный пункт, чтобы нас проверить.
Долго ждать встречающего не пришлось. Непонятно откуда к нам приблизился человек в простой черной мантии и с тенью на месте лица под капюшоном. Я знала, что это классный трюк!
Старшие маги согнали нас поближе к себе в кучу. Незнакомец обратился первым, оставив на камне обычный кувшин.
— Это тоже портал. Буду ждать вас.
Снова перемещение, но мы оказываемся в обычной гостиной. Вопреки ожиданиям это не темная мрачная комната, а самая обыкновенная, только кресла и диваны раздвинуты к стенам, а посередине под огромной люстрой свободная площадка. Сквозь окна виден лес. Единственная необычная вещь — дверь, на которую кто-то ляпнул серой грязью да так и оставил. А грязь застыла в форме огромного человеческого лица, с грубыми чертами и опущенными кончиками рта.
Хозяин дома не спеша входит через двери и, мне кажется, насмехается, несмотря на обычный тон:
— Удивлены? Не приглашать же мне гостей в личный склеп? Мое занятие, не смотря на все ваши стереотипы, нисколько не мешает быть гостеприимным. А сейчас располагайтесь, я хочу поговорить с отправителем письма наедине.
Подобного я ожидала. Но никак не собиралась оставаться одна, проходили, знаем — положит на алтарь и будет выкачивать магию. Нет уж, я буду осторожной и готовой отбиваться изо всех сил. У меня палочка и кинжал с собой, и камень в тайничке, а еще Шерлок в капюшоне.
— Мне нет пока что причин вам доверять. Если вы выполните свою часть уговора, я заплачу.
— Хорошо, я согласен с тобой. Ответь, это действительно принадлежит тебе?
— Да, но я просто так не поделюсь с вами.
«Содержательный разговор» — примерно так подумали мои спутники. Мне же было понятно, что мы говорим о моей магии, которой я готова поделиться. От небольшого количества разок не обеднею. Это же не каждый день круглосуточно…
— У меня также есть условие — наблюдать за моей работой нельзя, — взгляд на Долохова. — Ему тем более. Разве что тебе…
Так, эти выразительные выпады в мою сторону не к добру. Не люблю внимание, совсем не люблю.
— Это его отец, — кивнула я на мистера Смита. — Ему хотя бы можно?
— Только мешать будет, — пренебрежительно ответил колдун.
Делать нечего — одного Захарию тоже не отправишь. Главное внимательно наблюдать за этим колдуном, если что и легилименцией не постесняюсь жахнуть. Долохову и мистеру Смиту ничего не оставалось, как остаться здесь. А их нежелание даже попробовать настоять на своем наводило на мысли о силе гостеприимного мага и его сюрпризах в доме.
Только из-за того, что я была готова в любую секунду защищаться, я и сдержала выражения, когда последовала вместе с Захарией за магом к единственной двери. Конечно же, клякса лица была не простой — такой же серой плотью-грязью покрывался весь коридор до потолка. Ощущения незабываемые — будто в пищевом тракте оказался. Под ногами при каждом шаге квакало. Желудок в первый момент предпринял попытку выйти через горло, но потом смирился со своей участью и остался на месте. По виду, Смит, испытал схожие ощущения. Оказывается Хогвартс со своими уроками зельеварения готовил нас к такой жизни заранее.
Привели нас… я бы сказала в кабинет. От взмаха, даже не рукой — пальцев, взмыла в воздух рулетка и принялась измерять целую руку Захарии, рядом с ней завис свиток с пером, который тут же стал черкать. Сам маг поинтересовался, как давно нет руки, и ответ его удовлетворил.
— А что вы, собственно, будете делать? — сочла возможным полюбопытствовать я, пока выдалась минутка.
— Подберу ему руку по размеру и приживлю, — просто ответили мне, как само собой разумеющееся.
Раньше меня этот вопрос не особо волновал. Но сейчас, глядя на просторный кабинет без окон, где могла бы развернуться целая фура, где на каменном полу и стенах разной черноты пятна и трещины, где в банках плавают части тела (и даже кое-где похожие на человеческие), а на больших пергаментах на стене и на столе анатомические зарисовки, меня этот вопрос живо заинтересовал. Какая же у него специализация и род занятий?
Но спрашивать почему-то не хотелось. Потому я скромненько промолчала. Потому что главное что? Главное чтоб он задачу выполнил.
Рулетка закончила измерения, и маг сказал нам присесть и подождать, пока принесут все нужное. Вопрос: а кто и что должен принести? Домовики — хоть что-то более-менее знакомое, прикатили в двери простенький операционный стол, кучу кастрюль и коробочек, отчего мы с Захарией переглянулись. Не смотря на абсолютно не испытываемую мной уверенность, я уверенно кивнула и прикоснулась к его руке, чтобы не сбежал… э, то есть, чтобы успокоить. Домовики взялись шустро все раскладывать, а затем принесли длинную металлическую коробку и маг приказал Захарии лечь на стол. Домовиков, как ветром сдуло.
Началось.
Маг использовал усыпляющее заклинание, сняв капюшон, на секунду повернулся в профиль, выбирая какую чашу взять, и принялся внимательно разглядывать обрубок руки. Я приросла к скамейке, на которой до этого сидела в уголке. Некромант, как пить дать, некромант! Череп с лысеющими редкими черными волосами, но собранными в хвост, рожа белая-белая, но не как у Темного Лорда — после встречи с кирпичом все стало в одну плоскость — нос как раз есть, зато рот безгубый. Также создавалось ощущение, что ему не хватило кожи, чтобы обтянуть череп: на щеках она совсем отсутствовала и оттуда изнутри вился черный дым, он же просачивался тонкими полосками изо рта и ушей, но никуда не уходил, продолжая виться не больше чем на пять сантиметров. Это было не заклинание на капюшоне, совсем даже нет…
Ну Долохов! Ну удружил!
Хорошо, что сам некромант был занят и не обратил внимание на небольшой сердечный приступ у его гостьи. А я, огромным усилием взяв себя в руки, приняла как можно более спокойный вид и принялась думать, чем же мне все это грозит. Это неясно. Мало того, что я его не знаю, я даже ни разу тут не встречала подобных, упоминаний и то мало. Может быть, в библиотеке Крауча есть что-то, но я же не искала специально. С одной стороны, бояться нечего — он нас уже принял, мы договорились и также быстро разойдемся. С другой — ему может показаться мало, а с образца он может снять магический след… Это не говоря уже про то, что о моих шансах в противостоянии можно и не загадывать.
Тем временем некромант со странным именем Дамайон, раскрыл ту самую длинную металлическую коробку… и примерял чужую конечность к Захарии. Мамочки!
Я закрыла и открыла глаза, успокаивая себя тем, что это всего лишь рука и совсем не обязательно, что ее прежний хозяин будет за ней скучать. Судя по синюшному цвету, тот уже ни за чем не будет скучать.
Жутко заскрипев ножками, к магу придвинулся простой деревянный стол, на который он сложил и руку, и чашу, и набор кинжалов, начав проводить одному ему понятные манипуляции с палочкой. Из вазочек, баночек и скляночек в чашу слеталось все подряд, маг что-то зачитывал вполне человеческим голосом, на знакомом, но непонятном языке. В чаше постоянно булькало, вспыхивало огнем, в чашах поменьше колдун стал сыпать что-то вручную и растирать пальцами. Раскрыли свои страницы сразу несколько книг. Чертил мелом прямо на столе, ссыпал из чашек туда полученное, потом снова зачитывал, чертил, засыпал… Это был уже не стол, а нечто невообразимое. А затем он взялся за мертвую плоть, втирал в нее нечто, бормотал, водя палочкой, даже делал надрезы тоненьким кинжалом, напомнившим мне искусно вырезанный и обработанный скальпель.
Затем в один момент, прервав всю пляску, он взялся за Захарию. Мне стоило огромных усилий просто наблюдать и не мешать, веря, что он делает свое дело. Захария уже был без рубашки, и маг вначале срезал зажившую розовую кожу на обрубке руки, пока не показалась белая кость, а затем стал делать надрезы на плечах и груди. Из-за того, что я внимательно вглядывалась, нервничая, я поняла, что он не просто тыкал ножом, куда вздумается, а вырезал символы и окружности.
Все было как во сне. Колдун приложил руку на пустующее место и я увидела, что она почти совпадает с привычной оставшейся правой. Неживая, синюшная, совершенно чужая. Он взялся ее приращивать. Так как я сидела, мне не было видно, что происходит на стыке, но хлюпало и чавкало так, что хотелось закрыть уши и рот, на всякий случай. От варев некроманта над телом Смита вился дымок. Парень дернулся и загорелся, как лампочка. Буквально, казалось, сама кожа светится. Некромант зашипел, принявшись снова что-то творить на столе. Наконец, он снова делает пассы палочкой, тычет ею в Захарию. Очень медленно, с неохотой, свечение переползает на чужую руку, распространяется и тянется до самых пальцев. А затем все неожиданно заканчивается. Некромант дышит глубоко и тяжело, я понимаю, что вжалась взмокревшей спиной в холодную стену, а Захария, избавившись от свечения, густо покраснел кожей.
Отойдя от стола, некромант приблизился ко мне и сел рядом на старую деревянную скамью. Вблизи я заметила, что у него настолько светлые зрачки, что их почти не заметно в белке глаз. Я постаралась подавить всякие проявления страха. Пусть видит мой блеф, мою уверенность в своей силе и задумается, какие такие возможности, и умения я не показываю, имея такую крутую магию. Пусть трижды подумает, прежде чем использовать меня.
— Итак, вы некромант, — вопросительно-утвердительно обратилась я к нему, видя, что он молчит.
— Некромаг, скажем так. Большая разница. Это одна из моих специализаций.
— Все закончилось успешно?
— Верно. Некоторое время будут неудобства, но это мелочи. Скоро магическая составляющая и душа примут новую плоть.
Это понятно. Однорукий маг еще куда ни шло — держать палочку хватит, а если он лишился бы и второй руки, то это конец.
Горбатые (только в поклоне) домовики поднесли на подносе красный драгоценный камень. Маг кивнул на него.
— Налей в него до краев своей магии, и мы в расплате.
Камень размеров с мой кулак, даже больше. Учитывая свойство камней сохранять магическую энергию… Да, придется попотеть. Под внимательным взглядом некромага было только сложней концентрировать и отдавать чистую энергию. Но закончив, я не валилась с ног, ощущая лишь легкую сонливость с усталостью.
— Я думаю, мы еще увидимся, — как бы невзначай вымолвил маг, рассматривая крупный камень в своей руке. Внутри стеклянных граней что-то едва заметно двигалось и поблескивало.
— Сомневаюсь, — сказала я, сразу вспомнив мою встречу с Дамблдором в Хогсмиде.
— Почему же? Немного подрастешь, наберешься опыта, и мы сможем сотрудничать. Главное, найти общие интересы. Скажи мне только, что ты сейчас забыла у этого Темного Лорда? Зачем тебе нарываться?
— Мой отец там, — пожала я плечами с показательно невозмутимым видом. — И с самим Темным Лордом мы вроде бы неплохо ладим.
— Но ведь он твой соперник.
Я была не то, что ошарашена, я абсолютно не понимала, откуда ему это известно. Рискнула прямо посмотреть ему в глаза, надеясь найти ответ.
— Откуда тебе это известно?
— Ты сказала мне это своей магией, — некромаг также играл в невозмутимость. Ну не может он и правда так просто об этом говорить!
Как по образцу магии он мог узнать о задании богини и Дарах Смерти?
Пора было сваливать, пока не появились другие неожиданности. Они поодиночке не ходят.
— Моего друга уже можно будить? — спросила я пересохшими губами.
— Да, вполне. Если понадобится моя помощь — обращайся.
Мерлин упаси! Сомневаюсь, что он примет мою сторону, если узнает какая реальная расстановка сил у Волдеморта и у меня, а также в какой я жопе. Когда это момент наступит, лучше я буду подальше и в безопасном месте.
Когда мы обратным порталом оказались в лесу и решили прощаться, я отвела Захарию чуть в сторону от побелевших при нашем появлении мужчин. Теперь они уже не внушали такого спокойствия, а скорее напомнили мне, что я не так крута и защитников у меня тоже нет.
— Прости меня за все, — обратилась я к нему, понимая, что это возможно последний момент, когда мы видимся. — Я пойму, если ты не захочешь теперь иметь со мной ничего общего. Ты главное не злись на меня за руку, я помогла ее восстановить, а виноватой я и так себя в полной мере чувствую.
— Да в чем же ты виновата? Ты же мне жизнь спасла!
— Я вас во все это впутала. Хелен вообще не хотела больше во всем этом участвовать. Я никогда не хотела, чтобы вы такое переживали. Все, зачем мы собирались, ради компании, чтобы мне было не скучно. Это эгоистично, я знаю.
Новая рука Смита вблизи уже не казалась точной копией первой, да и вообще была все такого же сине-серого трупного цвета. Не говоря уже про то, что почти не двигалась, а сам Смит был будто пьян, пошатываясь даже когда стоит на месте. Одна надежда, что когда-нибудь все снова вернется в норму.
— Пиши, если будут проблемы с рукой, — кивнула я вниз. — И остальным напиши, чтобы не волновались. Сам понимаешь, что со мной.
— Да, блин, что с тобой?! — возмутился Захария. — Я тебя ни в чем не виню, ты мне, гиппогриф тебя задери, жизнь спасла! Это ли не доказательство дружбы?
— Я тебе ее отрезала, — грустно усмехнулась я, стараясь не смотреть ему в глаза. Стыдно просто.
— Ты слушай дальше. Ты мне ее отрезала, чтобы спасти мне жизнь, — раздельно втолковывал Смит, будто ребенку. — Я хорошо представляю, что со мной было бы дальше. Да я это тогда прекрасно почувствовал и только благодаря тебе я вовремя попал в Мунго, да еще и вернул руку.
Его оптимизму можно позавидовать. Я бы, наверное, рвала и метала… хотя убивать бы друга, лишившего руки не стала.
— Но если бы не я, вас бы вообще в тот момент на башне не было бы.
— Откуда ты знаешь, где бы мы были, если бы не ты? Так случилось и все. Только не вздумай теперь снова вознамериться закрыть наш клуб. Вот тогда я на тебя точно обижусь, — шутливо закончил он, ободрительно положив здоровую руку мне на плечо.
Пора было снова расходиться. Скучающие в обществе друг друга взрослые уже окликивали. А я так и не смогла сказать ему, что вообще не собираюсь возвращаться в Хогвартс, ведь меня оттуда исключили.
Лорд почему-то очень разозлился, когда ему донесли весть о моем визите к некромагу Дамайону.
Началось все с Крауча, который, сердобольной, притащил к нам полуживого Долохова, при этом сам будучи помятым. Понадобилось применить легилименцию, чтобы узнать у Барти, что случилось, пока Винки обхаживала по приказу сначала беспамятного Антонина. Вполне ожидаемо от мага с ошметком души привести их в такое состояние Круциатусом от злости и легилименцией, просматривая по несколько раз в деталях всю встречу. Не зря некромаг не пустил к себе в кабинет Долохова. Боюсь представить, что бы сотворил с головой Антонина Лорд в таком случае. А оттого, что Лорд был зол почему-то на меня, просто за такую встречу именно при моем участии, под раздачу попал и Барти. Там Волдеморт прознал про отлучки и письма, и Краучу тоже не поздоровилось. Просто за то, что был невнимателен и не проследил.
Лиам помог нам с Винки уложить их на кровати и напоить зельями. Дальше домовичка уже сама справится с температурой и беспокойным сном.
После такого я была вдвое осторожней и следила за внешним миром с тройной внимательностью. Взяла себе несколько комнат в одной части дома и добавила дополнительной защиты. Просто так, на всякий случай… А то придет на Хэллоуин Волдеморт в гости, а я не при параде. Будь моя воля, я бы в коридоре окопы накопала. Эх, если бы это только помогло.
Лиама оставлять тут тем более было опасно. Если я еще имею какой-то шанс отбиться и сбежать на Гриммо, то он ничего не успеет и не сможет. Нет, у меня не появился маразм, я помню, что Волдеморт обещал меня не убивать. Но любую клятву можно обойти, особенно если у тебя орава убийц в подчинении.
Моей опаски Лиам не понимал, для него не случилось ничего, что предвещало бы беды. Кажется, по-научному, это называется адаптацией и так как он еще ребенок, то он быстро привыкает и принимает все как должное. Он еще должен помнить свою прежнюю жизнь, но скорей всего понимает, что такого уже не будет. Грустно это все. Прибытие полуживых мужчин после пыток Лорда не воспринималось им как что-то из ряда вон выходящее, а меня аж трясло.
Домовики мне достали карты и стащили телефонный справочник, и я даже приблизительно нашла, где могут находиться родственники Лиама. Дело в том, что он с семьей редко ездил к ним в гости, был мал и улицы, номера домов не запоминал. И знал их только по именам, без фамилий. Придется сильно попотеть.
Честно, чтобы спать спокойно я бы слиняла на Гриммо. Черт с ним с ремонтом и посторонними, уединилась бы где-то. Но что если Барти и Антонин снова попадут под раздачу? А я только начала компанию по воспитанию Крауча. Как бы это не звучало, но я к этому болвану привязалась, его общество уже не причиняло неудобств, он не был глуп, умел размышлять, да и вообще сохранил доверчивость. Про Долохова вообще молчу — единственный русский, да еще и тот, который может позволить себе непринужденную беседу. И не только непринужденную, а и поразмышлять о заклинаниях, их воздействии, пофилософствовать о жизни, о своих взглядах и так, что мне совсем не скучно. Иногда попадались любопытные детали. Например, Круцио не было фишкой поголовно всех Пожирателей, у некоторых оно в принципе не получалось, как и Авада. Выкручивались легко — практически любым заклинанием можно убить, задержать или отвлечь врага. Но еще были работники тыла, которые выходили в бой совсем редко. Практически весь ближний круг были именно тылом. Это после Азкабана, с открытием личностей Пожирателей, их влияние и возможности сильно урезались и их даже отправили в Отдел тайн ловить детей и таким образом показать, что они стали не бесполезны.
А одним солнечным днем набирающего тепла лета, Долохов с Краучем, вернувшиеся вдвоем с затянувшейся, как я думала, гулянки, принесли мне известие. Министерство наше, в кресле сидит свой человек. Лорд в конце операции сообщил через них мне, что школа тоже его, и я в нее поеду. И вернусь не просто так, а в самый гадюшник… Слизерин.
Подоплека такого решения их господина, для меня была ясна — здесь я уже неоднократно отлучалась по своим делам, сбегая с дома Крауча. Сначала разобралась с Блэком, сейчас иногда выбираюсь на Гриммо, проверить ход работ и утвердить или отказать какому-то кардинальному изменению на Гриммо. Ну и просто для сохранения порядка, а то две женщины в доме, да еще и неясно кто главная… Но все же я соблюдала меру, не наглея.
Да, Волдеморт решил меня посадить в просторную клетушку, с которой (как он думает) мне будет сложней незаметно скрыться. Действительно сложней пересечь охраняемую территорию с постоянной слежкой, но все эти сложности не для того, кто может пройти через Тайную комнату. Сомневаюсь, что он этот ход кому-то поведал. Проблема в другом. Куча глаз вокруг и глаз верных ему. Это не говоря уже о слизеринцах, которые всеобщей толпой захотят задавить выскочку-льва. Как он вообще собрался оформить переход?!
Очередной геморрой. А я-то боялась Азкабана. Но все равно неохота в бега (я все еще надеюсь вернуть связь с Августой), так что придется приживаться. По крайней мере, у меня есть один союзник на Слизерине. Но это мало поможет против целого факультета, что автоматически означает разные подлые гадости. И единственный человек, с которым я поделилась бедой это Лиам. Кажется, он мало что понял из моей недолгой жалобы, но выговориться было действительно надо.
Мне стоило готовиться к войне. А я ведь почти собралась в путешествие на поиски родни мальчишки! Сменившаяся власть мне на руку, авроры и полиция меня ловить перестанут, но снова несколько дел приходиться делать одновременно! Да что за черт?
Лиам спокойно воспринял известие и активно включился в создание и поиск артефактов для защиты. Он тоже отправлялся в сентябре в школу и я не питала особых надежд на мир и покой в вечно проблемном замке. Я перерыла дом, потрясла Крауча и достала нам несколько полезных вещей. Но это не гарантировало, что все обойдет стороной. Следовало разведать место — поле боя, оно же гостиная Слизерина и подземелья, тайные выходы, общеизвестные тайники и шутки со времен Основателей передаваемые из поколение в поколение, наконец, сами студенты — что и от кого можно ожидать. А у меня как раз был на примете человек, который все это знает и может рассказать. И раз уж я не могу круглосуточно вести разговоры с Каном, приглашу-ка я в гости Малфоя… Расчет прост. Начались летние каникулы, а у него дома штаб Пожирателей Смерти. Не самое лучшее место отдыха.
Малфой-младший действительно согласился прибыть в гости, но просил пригласить также и его матушку. А мне что жалко? Там же никаких нервов не хватит сидеть. А платить он будет информацией и покровительством — еще один человек в стане врага (какой бы этот человек ни был) всегда пригодится.
