Армия Запретного леса

Глава 6

— Проклятье, вообще-то это ты должен хромать — осторожно придерживая ушибленный бок, сквозь зубы прошипел Драко. Ступени на лестнице были совсем не крутыми, но после небольшого спарринга с кузеном даже они доставляли мальчику серьезные неудобства. Притом, что магическую компоненту удара поглотили облупившиеся на животе с правой стороны доспехи, а после душа он старательно смазал каждый ушиб заживляющей мазью.

— Уж извини — ничуть не раскаиваясь, развел руками Гарри, прислушиваясь к негромким голосам, доносящимся из гостиной. — О, бабушка, похоже, снова отчитывает отца. Как думаешь, они с крестным и Северусом все же сумели взломать запирающее погреб заклятие, и предстоит ли кое кому выволочка?

Погреб почти двести лет открыть не могли, с тех пор, как Урсула прокляла вход, но остановить отца на пути к выпивке… Гарри резко встряхнул головой. И все же, вот это женщина была, ее заклятье так и не сумел одолеть директор Хогвартса, самый могущественный волшебник Британии на то время, и даже сейчас, спустя два столетия, когда иные чары давно бы развеялись, понадобилось сразу трое не самых последних волшебников. Причем, силой она, как раз, не выделялась, так что либо дело в искусстве, либо… ну, не зря же говорят, будто магия ничто иное, как воплощенное намерение, и если чего-то хотеть очень-очень…

— Галлеон, что мама сделает вид, будто ничего особенного не происходило. — Хмуро скривился Драко, пропустив мимо ушей слова о погребе. Если бы он слушал все, о чем говорит кузен, у него за прошедший месяц взорвалась бы голова, так что он просто возносил про себя хвалы Мерлину за природные способности к окклюменции.

— Идет, — протянул руку кузену Гарри.

Разбив рукопожатие, они ступили на едва слышно скрипнувшую ступеньку, и Гарри вновь обернулся к блондину.

— Прости, что лезу не в свое дело, но если хочешь знать мое мнение, ты зря провоцируешь их. Ни к чему хорошему это не приведет.

— Я не хочу ссориться с родителями, Гарри, но просто не знаю, что делать. Они вдут себя, как, как… а, ты сам все видишь. Я будто бы и не их сын, а… даже не знаю, кто? Выгодное вложение? Лишняя обуза? Игрушка?

— Всего понемногу, — добродушно кивнув, «утешил» кузена Гарри. — Это у всех так. Какими бы они ни были, это все-таки… ну, твои родители. Я бы многое отдал, чтобы просто увидеть своих живыми.

Честно говоря, Гарри не слишком-то волновали семейные неурядицы Малфоев, он считал их малосущественными, и в принципе, его устраивал любой вариант их разрешения. Если Драко сумеет помириться с родителями, он наверняка запомнит, кто в нужный момент дал ему дельный совет. Если же нет… кузен окажется совершенно открыт для влияния. Всего лишь небольшая страховка на случай предательства Малфоев, своего рода заложник, что сам не догадывается о собственном положении. Если Люциус будет честен, ничего плохого у них не случится.

Подло. Не к чему обманывать себя, ожидать от Малфоя честности, все равно, что дождя в пустыне, но Гарри прекрасно помнил, как отец манипулировал его собственными слабостями и страхами, чтобы заставить учиться. В свое время он не особенно замечал этого, но в Свартальфхейме были три очень долгих месяца, за которые он о многом успел подумать. Нет, Гарри не винил отца, и считал, что тот поступал правильно, однако же, слов из песни не выкинешь. К тому же, ничего плохого Гарри в отношении Драко не замышлял, просто предоставлял выбор. Без ведома последнего, впрочем, это уже лишние детали. И все же, на душе было удивительно мерзко. Прав был отец, к власти не поднимаются, в нее падают.

— Ты прав, но это трудно. Мама с папой думают, будто мне все так же четыре, и мне не нужно ничего, кроме игрушек и шоколада, — грустно выдохнул Драко. До двери в гостиную оставались считанные шаги.

Даже подозрение, что Малфои, скорее всего, вполне сознательно отстранились от сына, чтобы у него была возможность сделать собственный выбор в грядущей войне, утешения не приносила. Не связанный рабским клеймом, свободный… Гарри очень хотелось сказать кузену, что за игры ведутся вокруг него, но тем самым он бы сделал лишь хуже. Он мог дать лишь пару намеков, и поклясться рассказать Драко все, когда тот будет готов. Лишь бы не слишком поздно.

* * *
Как ни странно, правыми оказались оба. Гарри — в том, что винный погреб поддался, а Драко — в том, что Нарцисса ко вчерашней выходке детей осталась равнодушна, по крайней мере, внешне.

Мужская часть компании была плотно окутана сизым дымом, и расслабленно сидя на стульях, потягивала коньяк, в то время, как женская, сгрудилась на противоположном краю стола, подальше от окон и ближе к двери.

— Запах… — наморщив нос, в отвращении скривился Драко, застыв у двери из красного дерева.

— Ничего ты не понимаешь, малыш, все свободные люди любят сигары! — Закашлявшись, выдал общее мнение Орион.

— Золото и алкоголь, вот ценности, которые никогда не устаревают. Славная добыча в любой войне. — Хмыкнув, Гарри легко подтолкнул кузена, и неторопливо направился к мужской половине стола.

Сигары и коньяка ему пока что не полагалось, но в отличие от Драко, право голоса у него уже было.

За обеденным столом поместья Блэк прямо-таки звенело напряжение. Всего дюжина человек собралась, но воздух буквально гудел, и казалось, с секунды на секунду грянет гром и во все стороны полетят молнии. Вальбурга Блэк выглядела на свои шестьдесят три года, что для волшебницы было странно; смерть одного сына, длительная размолвка с другим, и болезнь мужа состарили ее гораздо сильнее, чем сумело бы время само по себе. Сириус, Гестия и Нарцисса — наоборот казались молодыми людьми двадцати лет с небольшим. Аластор Моуди… его внешность вводила в заблуждение больше всего: если точно не знать, что ему тридцать восемь, угадать это было попросту невозможно. Искусственный глаз, провал вместо носа, сожженные губы, до неузнаваемости искореженная шрамами правая сторона лица… впрочем, левая пострадала только немногим меньше.

Сам Гарри хоть и не был слишком высок, тоже с трудом поддавался определению возраста; то ли взрослый, запертый в теле ребенка, то ли вовсе что-то бесконечно далекое от человека. Мистлтейнн показал ему сотни битв, он мог припомнить лицо каждой жертвы меча в мельчайших подробностях, но делала ли его память клинка взрослее? Гарри и сам не знал, во что превращается. В любом случае, одно было ему известно точно, легенды врут, чтобы одолеть дракона, рыцарь должен превратиться в чудовище задолго до судьбоносного поединка, иначе ему просто не выжить.

И лишь Драко из всех собравшихся выглядел тем, кем является. Впрочем…

— А как же женщины?

— Женщины — тоже неплохо. Только жаль портятся быстро, и приходят в негодность. Золото и алкоголь — лучше, с ними запросто можно добыть любую понравившуюся. — Не задержался с ответом Гарри.

— Дряной мальчишка, да что ты можешь знать о войне? Ты хоть можешь себе представить, каково это, провожать мужа, а затем вечерами сидеть в пустом доме перед камином гадая, вернется ли он, или тебе предстоит увидеть его имя в очередном некрологе? Когда одна твоя сестра плюет в лицо представителю самого жуткого волшебника современности, а другая — на твоих глазах год за годом превращается в жуткое чудовище, мечтающее лишь об убийствах и пытках? Когда твой брат может оказаться тем, кто заберет жизнь твоего мужа, а другой — исчезает бесследно? Что можешь знать о войне ты, сопляк?

— Я и есть война, тетушка. — Медленно и будто бы безразлично уронил Гарри.

Нарцисса отодвинув жалобно скрипнувший стул, со злобой на лице выскочила из комнаты, и до ее ушей не донеслось слов молодого волшебника.

— Я и есть война…

— Дамы, прошу прощения, мы сейчас с правнуком будем обсуждать глупости, вроде политики и прочих мужских игрушек. — Стряхнув пепел с сигары, чуть приподнялся в кресле Кигнус — Бурга, Гестия, идите пока, пройдитесь, и Драко пусть погуляет.

Женщины обменялись короткими взглядами, и, подхватив под руки Малфоя с Корвусом, направились к двери. Драко было интересно, и он всю дорогу оглядывался, но ничего не поделаешь, Блэки — не та семья, в которой позволено спорить.

— Знаешь, Гарри, наша сила в каком-то смысле наше проклятие. — Когда хлопнула дверь, негромко заговорил Аластор. — У меня много ран, и все они появились исключительно из-за предательства. Я стал грандмастером в восемнадцать, и, пусть магии почти нет, меня до сих пор никто не сумел лишить статуса. Знаешь, почему?

Гарри с сомнением приподнял бровь.

— Все просто. Я очень подлый, и сражаюсь исключительно на своих условиях. Вот поэтому меня все ненавидят, жутко боятся, но никто не хочет со мной подраться. К сожалению, голова включается, только когда набьешь шишек, семейное наследие, не иначе.

— Верность, честь, бесстрашие, справедливость… мы — навек чисты, постоянно ходим по краю пропасти, и всегда преобладаем над святостью. Разум, коварство, благородство, и дружба. Зачем от чего-то отказываться, если все можно просто взять, и объединить? У всех нас все равно совершенно одинаковая программа. Это мы, истинная аристократия, а все эти Паркинсоны с Буллстроудами — экономисты. — Замолчав, Кигнус расслабленно потянулся к бутылке, а налив, щелкнул пальцами, и прямоугольный стол вдруг превратился в круглый. — Что бы о нас ни говорили безродные, у всех аристократов есть лишь один, общий кодекс, один закон, и только один суд, который мы все уважаем. Род Блэк происходит от Брана Благословенного, и, несмотря на наши временные разногласия с Сириусом, мы все же пришли к консенсусу, а вот в нашем Визенгамоте засиделось простонародье.

— Подтверждаю. Нашим «благородным» только деньги важны, что уж говорить о чиновниках. — Тяжело вздохнув, покачал головой Люциус. — Придет время, и начнем проводить зачистки.

— А вы? — С сомнением скривился Гарри, как бы там ни было, Люциус Малфой ему не нравился.

— Знаете, мистер Поттер, я не очень хороший человек. Если мне для дела надо кому-то полизать задницу, я это сделаю, я не гордый. Я все-таки потомок пирата и шлюхи, что поделаешь. Но есть у семьи Малфой одна очень старая традиция: если кто-то нас называет рабами, рано или поздно он получает нож в спину, и отправляется кормить акул на дне моря. И чтобы по этому поводу ни говорил папа, вот это уже серьезно. Нарцисса не понимает, ну так и хрен с ней, будет путаться под ногами — найду другую, прорвемся как-нибудь, вместе с Драко. Я с вами.

— Потомо… а, ладно, сын маггла. — Вроде бы ни к кому не обращаясь, помахал со своего места ладонью Снейп.

— Дамблдор постоянно лжет, призывает всех быть мирными, прячет знания, пытается изолировать нас от мира магглов, и говорит о любви. Он уже больше полусотни лет вешает лапшу всем на уши, а ведь общее благо не построишь на лжи. Так что если меня кто-то спросит, я хочу его трахнуть палкой. Это мой личный, целиком осознанный, и демократический выбор. — Ухмыльнувшись, Аластор поднял бокал коньяка, и откинулся на спинку кресла. — Я всего лишь больной калека, и чудес от меня не жди, но у меня все еще осталось в запасе несколько фокусов. Я — потомок бога войны, я — король, у меня есть собственный флаг и герб, и свое собственное королевство, пусть даже из одного человека. А все несогласные — пусть идут в задницу, говоря откровенно, я терпеть не могу тупиц. Я объявляю войну, в конце концов, я и так сражаюсь всю жизнь.

Гарри осмотрелся, и заметил, что и отец, и Снейп, и Малфой, и Блэки держатся одинаково. Он тряхнул головой, но наваждение не пропадало.

— Ты все еще не понял, в чем шутка? — Криво оскалился мракоборец. — Я — клыки в темноте, злые когти в ночи, я тот, кто рубит, рвет, режет и крошит! Думаешь, это кто-то плохой сказал? Вовсе нет, такова уж вся наша история. Когда смертные начинают кланяться, кому попало, а во власть проникают безумцы, из ниоткуда являются веселые парни с огнем в глазах, и вежливо, тихо настаивают на атеизме. Ну, а если к ним не прислушиваются, у чудовищ начинают во все стороны лететь головы, а в воздухе загораются огненные шары. Настоящему волшебнику даже не обязательно уметь колдовать, чтобы творить настоящие чудеса.

— Ладно, повосхваляли себя, и хватит. Перейдем к нашей диспозиции — покачал головой Орион, и махнул Сириусу ладонью, чтобы тот налил. — Что у нас там с Визенгамотом?

— Мрак. Все заняты предпринимательством, а кто не ворует, тот верит Дамблдору. — Покрепче схватил стакан Люциус. — Кое-как удается держать в узде наше «чистокровное» быдло, но у меня уже, честно признать, кончается золото. Скоро придется бегать в ломбард, и продавать побрякушки.

— Если что, я попрошу у гоблинов. Все их проклинают, и зовут злобными скупердяями, а в действительности, они ведь все очень добрые. Просто не нужно заключать никаких контрактов. Достаточно лишь попросить, и сказать, что деньги нужны для хорошего дела. Больше любых других благ, гоблины любят мудрость. И вообще, это, в конце концов, мое золото. — В доказательство своих слов Бешеный Глаз оттянул на шее цепочку с кольцом. — А разумному, и доброму с вечным, всех учить надо правильно, и максимально доходчиво.

— Амелия с Руфусом — с нами. Ну, Робардс, Шеклбот, и еще пара-тройка авроров. Война подкосила многих, но это мой аврорат, и мы в нем говна не держим. Если что, на счет отставки я пошутил. А вот с нашими верующими каши не сваришь.

— А…

— Как бы там ни тужилась Бэгнолд, у нас повальная коррупция, и круговая порука. Что поделать — сокрушаясь, всплеснул руками Аластор, — я потомственный разбойник, и очень крепко дружу с ворами. Видишь ли, Гарри, все дело лишь в точке зрения, Лютный, может быть, и выглядит мрачным и полным гнили, но в действительности там очень мало мрази. Если тебя вдруг начинает тошнить от Света, используй логику, и постарайся взглянуть непредвзято. Не сходи с ума, переворачивайся, и начинай исходить от противного, вдруг захочется поиграть за темных? Просто очень крепко подумай, кто, с кем, как, и за что сражается. А если тебя почему-то бросают законопослушные, постарайся найти злобную ведьму, воровку, или даже простую шлюху. Если сумеете сговориться, будете жить, как в сказке. Нужно просто очень серьезно думать, и тщательно выбирать, с кем и в какие, стоит вступать в контакты.

— Вообще, у нас тут с одной из местных наблюдается разность потенциалов. — Весело хмыкнув, подмигнул Гарри.

— Ну, мало ли. Совет мудреца никогда не бывает лишним, вдруг за нами кто-то сейчас наблюдает? — Демонстрируя свою серьезность, Аластор покрутил глазом. Его взгляд никого вроде бы и не обнаружил, но старый аврор не зарекался.

— Потомок Мерлина, — поднялся Орион, — Тебе скоро восемь, мы тут подумали, и решили: на восьмилетие — дарим тебе Камелот. Ты не думай, что мы все просрали, просто, если не нагадить на входе, к нам постоянно лезет быдло и пидарасы. Чего хочешь, то с ним и делай, хошь, воюй с Британией, хошь, правь, ну а хочешь — просто сиди под деревом. Дружба, это такая магия, что неподготовленные могут и обосраться.

— Кажется, в нашей сказке, резко запахло чем-то русским. Или просто запах перегара? — Гарри на секунду зажмурился, и когда открыл глаза, перед его лицом оказались бокал коньяка и сигара.

— Рёрик Ютландский тоже из Скьёлдунгов, так что я, в том числе, и немножечко русский. — Задорно кивнул Аластор. — У них там пока свой Дамблдор, и как всегда, какая-то заваруха. Эх, а в мавзолее лежит Кощей, и я чую, он там сейчас ворочается. То-то кому-то весело будет, когда он проснется.

— У них там что-то серьезное?

— Ну, как сказать, вокруг все чисто, простой люд танцует, поет, водит свои хороводы, истово молится о душе… у аристократов все так же. Только все эти пляски сопровождаются безумным хохотом, непрерывным насилием, и жесточайшим трахом. У аристократов принципиально нет никакой цензуры, и хрен его знает, как все это совмещается в одной тупорылой реальности. Просто если ты хочешь, чтобы в этом мире остался хоть кто-то живой, будь дураком, и не будь пидарасом.

— Знаешь пап, — тяжело вздохнув, Гарри мечтательно закатил глаза. — На девятилетие я хочу Калашникова, собственного медведя, и балалайку.

— Заметано, сынок. Заметано. Вот съездишь осенью к Владу, и как подлечишься, можешь загадывать что угодно. Старый кровосос отлично лечит запоры.

— Конечно, пап, эх, мне бы еще с Тонкс связаться. — Расслабленно вздохнул Гарри. Ничто так не успокаивает, как правильная компания, коньяк и сигары.

— А теперь друзья, давайте выпьем за грязного борова, этого мерзкого тупого маггла, моего друга, Эрнесто Гевару. — Весело прищурившись, вскинул бокал Кигнус. — Он был дураком и безумцем, но дьявол побери, мало, кто в этом мире сделал для людей столько же!

Глава 7

В подкрадывающихся сумерках Гарри стоял у ворот поместья Блэк, вдыхая соленый ветер, и отстраненно разглядывал возвышающуюся над морем скалу вдалеке. Легкий бриз едва заметно колыхал полы его плаща, заставляя извиваться фигуру золотого дракона на спине, а в остальном волшебник хранил полную неподвижность, пребывая в глубокой задумчивости.

Странный разговор за круглым столом все еще ходил ходуном в голове и отдавался эхом в висках, но он дал ему облегчение. Зияющая бездна внутри не закрылась окончательно, но знание, что ты сражаешься не один, тоже стоит не малого.

Удивительно, он думал, будто они с отцом остались вдвоем против всего мира, а оказалось, война полыхает повсюду и непрерывно. Гарри трезво взвешивал свои шансы против Дамблдора, и, даже при условии, что магия вновь ему покорится, они оставались удручающе малыми. Это, если еще не брать в расчет министерство, большей части сотрудников которого семьи Блэк, Малфой, и Моуди, выписали билеты к Хель.

Он поклялся отомстить за родителей, а значит, Дамблдор и Волдеморт были его смертельными врагами, что бы в будущем ни происходило. С министерством все обстояло немного сложнее. По большому счету Гарри было плевать на Британию, и на много возомнивших о себе чиновниках, что в ней сейчас заправляли, однако проблема в том, что политическая власть — тоже ресурс на войне. Уступи старые семьи волшебников свои позиции в Визенгамоте, и Верховный Чародей с министром не преминули бы воспользоваться свалившейся на них властью.

По-настоящему надежной была едва ли четверть состава совета волшебников, в которую входили как родовые маги, так и простые сотрудники министерства, у кого была голова на плечах. Остальных же приходилось запугивать, шантажировать, или умасливать золотом. Орион Блэк с отцом чудом сумели собрать большинство голосов в Визенгамоте, однако оно постоянно норовило развалиться на три враждующие группы, и тогда государственная власть окончательно перешла бы к директору и канцелярским крысам. И не было фигуры, способной всех объединить.
Сочувствующие Темному Лорду зубами вцепились в остатки своих былых вольностей, и всеми силами пытались выделиться из рядов прочих волшебников, кичась своей «чистотой крови», заодно стараясь загнать в кабалу остальные магические расы, и всех, чья кровь была в их понимании недостаточно чистой. Бюрократы — воровали, и пытались захватить столько власти, сколько только удастся, ну а небольшая часть здравомыслящих волшебников просто не знала, что делать, и кого поддерживать.

Отец был фигурой знаменательной и, ни сторонники Волдеморта, ни бюрократы, в чьей памяти еще были свежи воспоминания о том, как в стране заправляли авроры, ни за что не подпустили бы подобную личность к рычагам власти. Зато его поддерживал старый костяк министерства, тот самый железный кулак, что год за годом выбивал зубы всем, кто покушался на безопасность и жизни граждан Волшебной Британии, и хоть как-то поддерживал порядок в этой проклятой стране. Самые надежные и здравомыслящие люди в стране, что десяток лет вытягивали на себе гражданскую войну… к сожалению, их было мало.

Орион Блэк с Люциусом Малфоем обладали значительным влиянием на бывших соратников змеелицего и им сочувствующих, а так же выцарапавших себе за время мира чины повыше канцелярских крыс, однако эту публику назвать союзниками было сложно. Эти группы, в основном, отстаивали исключительно свои интересы в Визенгамоте, и сбивались в стаю только, когда действия Дамблдора с его сторонниками напрямую затрагивали их интересы. Отец в глубине души лелеял надежду когда-нибудь бросить одну половину этих «политиков» в Азкабан, а вторую — заавадить, но в обозримом будущем это оставалось лишь пустыми мечтами.

Прежде чем вычеркивать лишних членов Визенгамота из списка представителей власти по профнепригодности, требовалось найти тех, кто мог бы их заменить. А здравомыслящих людей, которые бы добровольно стали заниматься политикой, увы, всегда было мало, да и пробраться в Визенгамот для обычного сотрудника министерства без крепкой поддержки за спиной — дело практически неосуществимое. К тому же, начни происходить с недобросовестными политиканами несчастные случаи, нельзя исключать вариант, что их места тут же займут приверженцы Альбуса Дамблдора.

Тяжело вздохнув, Гарри печально взглянул на почти округлившуюся луну над морем, до полнолуния оставалось буквально несколько дней, и медленно покачал головой. Политика всегда казалась ему чем-то мерзким и грязным, но, похоже, деваться было попросту некуда.

Один чародей, в принципе, мог объединить вокруг себя противоборствующие группировки волшебников, и доставить политическому Олимпу Туманного Альбиона массу неприятностей, но…

Это мордредова уйма работы! Которую, к тому же, едва ли оценят. Министерство давно превратилось в пожирающую собственный хвост змею, так что пришедшему к власти волшебнику обязательно потребовалось бы перелопатить написанные за последние четыре с лишним века законы, пересмотреть отношения с магическими расами, вывести экономику волшебного мира на самоокупаемость, и провести массовые сокращения в министерстве. А после сокращений еще и куда-то деть тысячи ничего толком не умеющих магов, пересмотреть образовательную программу в волшебных школах… не говоря уже о таком сложном вопросе, как статут секретности.

Честно говоря, Гарри предпочел бы в очередной раз столкнуться с ордой троллей, или подраться с драконом, чем связываться с Визенгамотом. Том Реддл когда-то тоже просто хотел навести в стране порядок, и поддержка у него была гораздо сильнее, чем ее сейчас могли обеспечить Поттеру, и ни к чему хорошему оного это не привело. Впрочем, особого выбора у него не было, политика это такое дело, в ней или инакомыслящих преследуешь ты, или они тебя. Так что Поттер уже мысленно смирился со своей незавидной участью. Ближайшие несколько лет обещали оказаться удивительно интересными, и полными увлекательнейшей работы.

- Гарри, ты что, куда-то собрался? — Из распахнувшихся ворот поместья выглянула наружу макушка блондина.
- Да, Драко. Хочу заглянуть к вейлам на остров. Мне кажется, они держат мою девушку в плену. — Глубокомысленно покачал головой волшебник.

- Девушку?

- Ну, да, я тут с одной вейлой на днях познакомился, Флер, ты ее видел. И вот уже неделю мне не удается с ней свидеться. Держат в плену, не иначе, — многозначительно заметил Поттер.

- Я, в принципе, и не против бы, — с сомнением проговорил Драко. — Но что ты в ней такого нашел?

- Она… - зеленые глаза Поттера на секунду вспыхнули неприятным внутренним светом. — Трудно объяснить, но она такая же, как я. Я это чувствую.

- Тоже психопатка, помешанная на всяких железных штуках, созданных для того, чтобы протыкать и разрезать на части своего ближнего… - понимающе кивнул Драко. Он очень хорошо запомнил взгляд блондинки, которым та осматривала трупы грабителей в трущобах, и очень отчетливо видел в её глазах что-то нечеловеческое. Прямо, как у кузена, впрочем.

- Можно сказать и так, но ее глаза… они светятся. — Мечтательно улыбнулся Гарри, вспоминая бездонные темно-сапфировые омуты глаз полувейлы, что было для него, мягко говоря, не характерно.

- Ааа…

- Бэ. Нужно освобождать. Вдруг еще и какое чудовище по дороге встречу?

Драко понравилась идея освободить из плена принцессу. Он заранее предвидел, что за этим обязательно последуют какие-то неприятности, но какой герой не мечтает о подвиге? Тем более, что в компании Поттера подвижничество - это весело и почти безопасно.

- Лучше бы без чудовищ… - все-таки уточнил Малфой.

- Меч из тени?

- Или факел, будто бы случайно забытый в библиотеке! — Радостно подтвердил Драко. Трудностей Поттера он не пережил, но обладал ясным умом, и тоже любил философию. Это ведь глупо, когда книг полно, а их никто не читает, так что он вполне понимал Герострата. А еще ему нравилась логика, без нее волшебникам, да, в общем-то, и магглам тоже, пришлось бы трудно. Заклинания, если они сложены неправильно, не действуют, а если логика оторвана от реальности, становятся просто бредом.

- Мы волшебники, так пойдем совершать чудеса и подвиги! - Весело рассмеялся Гарри и, выхватив из ножен клинок, указал на вейловскую скалу. Наверное, впервые в его жизни проблемы ненадолго ушли, взгляд героя полыхал чистотой и светом. Он сражался с самого детства, и, наконец, отстоял в поединке с реальностью позиции разума.

- А где возьмем лодку?

- Мы ее спиздим!

- Мой друг, это же гениально!

Весело улыбаясь, двое пошли к причалам: равный, и тот, кто принял равнение.

***

- Гарри, мне все же кажется, что это плохо, брать чужое без спроса. — Задумчиво проговорил Драко, глядя, как кузен сталкивает деревянную лодку в воду.

- Я, в общем-то с тобой согласен, но мы же оставим хозяину денег. — расхохотался Гарри, и снял с пояса кожаный кошель.

- А вдруг мы крадем лодку у человека?

- Думаешь, среди лягушатников тоже есть те, кому безразлично золото? — Задумчиво почесал затылок Поттер.

- Ну а вдруг? — Драко тоже сомневался, что среди французов есть нормальные люди, но они ведь были в волшебном мире, и в нем иногда случались и чудеса. К тому же, Франция, что ни говори, выглядела гораздо чище и опрятнее их собственной Родины, а здешние волшебники были вежливее, на первый взгляд, образованнее и богаче. У них ведь не было Темных Лордов, и столь гениальных правителей, как АльбусПерсивальВулфрик Брайан Дамблдор.

- Эм, - задумчиво потер подбородок Гарри, — тогда оставим записку. Если человек, то поймет, что плавательное средство нам было просто необходимо! И, конечно, постараемся лодку вернуть. Есть подозрение, что возвращаться нам придется в спешке и своим ходом, но приложим все усилия.

- Как скажешь, брат. — Усмехнулся Драко, запрыгивая в лодку следом за Поттером.

- Брат? Хм, ну ладно. — Кивнув блондину, Гарри с сомнением посмотрел на весла. Грести вручную ему не хотелось.

- Гарри, я знаю одно заклинание, чтобы лодка сама плыла, может, попробуем? - мгновенно решил возникшее затруднение Драко.

- Давай.

Малфой направил палочку в воду, и за лодкой взвились буруны. Вода вскипела, и судно понесло прямым курсом к застывшей на горизонте скале.

- Эм, дружище, кажется, крепость не приближается. — Через некоторое время заметил Гарри. Берег остался далеко позади, а вот вейловская твердыня так и застыла каменным изваянием вдали.

- Ну, сейчас еще поддам газу! — Хохотнул Драко, и пригнул палочку ниже к воде.

Лодка явно ускорилась, но пристанище вейл так и оставалось пятном на горизонте.

- Твою мать! — Зарычал Гарри, и встал в полный рост. — Драко, а ну-ка притормози.

Качнув головой, Малфой отключил заклинание. Ему было очевидно, что остров защищает какая-то магия, а вот как ее преодолеть, он не имел представления, но у Гарри всегда были планы. Драко вообще казалось, что Поттер умеет и знает все на свете.

- Вальхалла! — Встав на носу лодки, Поттер зарычал и от души ударил по невидимой стенке. В воздухе на мгновение появилась светящаяся трещина, однако через мгновение погасла.

Кое-как удержавшись на ногах, Гарри с негодованием уставился на недостижимый остров.

- Вот и все. Можем разворачиваться. — Грустно вздохнул Драко.

- Не бойся, брат, для нас нет ничего непреодолимого! — В ответ весело расхохотался Гарри.

- Вот этого, Гарри я и боюсь…

***

Гарри сидел на корме, придерживаясь одной рукой за чуть светящийся от прикосновений барьер, и усиленно размышлял. Невидимый купол полностью прикрывал остров, смыкаясь над вершиной скалы, однако глубоко под водой свободно плавали рыбы. Акулы, если быть точным.

Такие мелочи его не пугали, однако он не мог понять, существует ли щит под водой. Птицы свободно пролетали сквозь защиту острова, а вот лодку она не пропускала. То ли из-за сидящих в ней волшебников, то ли еще почему, однако факт оставался фактом.

- Драко, похоже, нам придется поплавать. — Криво ухмыльнулся Гарри, разглядывая плещущиеся волны. Луна давала мало света, однако это ничуть не мешало взору волшебника.

- Акулы…

- Да что там, всего лишь рыбы. — Хмыкнул Гарри. Больше его занимало, существует ли барьер под водой, и каким образом он устроен. Настроен ли против магии? Или останавливает только разумных существ? — На всякий случай, когда прыгнем под воду, не думай.

- Это как? — Округлил глаза Драко.

- Ну, просто, возьми, и не думай. — Пожал плечами Гарри. — Ты же разбираешься в окклюменции.
Драко закашлялся.

- Это очень сложно.

- Что поделать, только так у нас есть шансы прорваться на ту сторону. — Вздохнул Гарри. — А под водой я тебя проведу, если получится, конечно.

Собравшись с силами, Драко встал, и подошел к другу

- Поехали!

Взявшись за руки, двое переступили через борт, и пошли ко дну. Драко сотворил для себя пузыреголовое заклинание, ну а Гарри выпил одну из пробирок, что висела на его груди в патронташе. Колдовать он, увы, не мог, но плавать умел отлично, благо в Черной Долине у него была собственная река.

Даже легкие кожаные доспехи быстро тянули волшебников ко дну, и они стремительно погружались в морскую пучину.
«Стой!» попытался, было, прокричать Гарри, увидев, что в сторону Драко мчится акула-молот, однако выпустил лишь облако пузырей изо рта. С силой оттолкнув Малфоя в сторону, он подставил для укуса сапог гоблинской ковки.
Драко резко перевернуло в воде, и он лишь краем сознания отметил хруст зубов, а через мгновение отметил, как огромное акулье тело отбросил в сторону мощный удар кулака. Мальчишек отнесло в одну сторону, а окутанную кровавым облаком акулу — в другую.

Удаляясь от набросившихся на товарку хищниц, Драко внезапно ощутил схожие впечатления с теми, что он испытывал при аппарации. Его немилосердно болтало в потоках воды, казалось, будто проходишь сквозь узкий резиновый жгут, который сдавливает тебя со всех сторон, и он просто поверить не мог, что кто-то может плыть с такой скоростью. Гарри держал его за шиворот, и тащил водному ему известном направлении, будто какой-то груз.

Впрочем, так продолжалось лишь несколько секунд, улучив момент, Поттер резко крутнулся, и его плащ с головами накрыл мальчишек. Несколько мгновений темноты, за которые Малфой успел причислить себя с кузеном к числу погибших, а затем Гарри совершил очередной кульбит, и потянул Драко с удвоенной силой.

Мистлтейнн неистово сиял в водной пучине ослепительным белым светом, позволяя ребятам разглядеть силуэты морских чудищ. Очередная линия защиты вейловской скалы оказалась бы серьезным испытанием для любого волшебника, но только не для охотника на чудовищ.

Драко был талантливым бойцом и разбирался в боевой магии не хуже иных родичей-шестикурсников, а то и некоторых взрослых, избравших своей стезей торговлю, или работу на министерство, однако глядя, как Поттер с легкостью рассекает рыб, и отрубает щупальца кракенам, он почувствовал себя ненужной обузой для кузена. Неприятное чувство.

О таких, как Гарри слагают легенды, да в его честь и так называли детей по всей Британии. Будто бы отключившись от реальности, он смотрел, как кузен тянет его вперед, и, как никогда остро, ощутил разделявшую их двоих пропасть, и дело вовсе не в магической силе, количестве изученных заклинаний, или навыках фехтования. Конунг. Вот слово, которое более всего подходило Поттеру. Проплывая среди жутких подводных монстров, Драко краем глаза видел окружающее кузена серебристое сияние. Можно бы было подумать, будто это всего-навсего биолюминисценция, однако он отчетливо слышал пение валькирий. И оставалось только гадать, то ли девы битв явились, дабы унести потомка Одина к себе в Вальхаллу, то ли они здесь для того, чтобы оберегать его от беды…

Драко понятия не имел, как долго продолжался их подводный заплыв. Он даже не видел в темноте, куда Гарри плывет, только что морской живности вокруг становилось все больше. И все же, в какой-то момент Поттер остановился.
Гарри знаками указал ему куда-то наверх, и показал, чтобы Драко был готов за что-то схватиться. Разумеется, Малфой не очень-то понял всех этих распальцовок, к тому же, проделанных свободной от меча рукой, однако все же согласно кивнул.

Удовлетворившись ответом, Поттер тут же ухватил кузена за пояс, и, воткнув клинок в брюхо проплывающей мимо белой акулы, с силой выбросил Малфоя из воды. Драко закричал.

К счастью, полет длился недолго. Не успел Малфой толком испугаться, вылетев из воды, как впечатался в каменную скалу. Его руки рефлекторно ухватились за трещины в сером камне, а сапоги быстро нашли подходящие выступы, так что он даже не плюхнулся в воду. Немного отдышавшись, Драко отыскал взгляд вход в пещеру футах так в десяти над его головой, и медленно пополз вверх.

Море под его ногами, тем временем, будто бы закипело. Сияющий в глубине клинок начал, будто бы, гаснуть, но тут…

- Вальхалла!

В фонтане красноватой от крови воды с громогласным ревом на поверхность вырвался Гарри. Он буквально взлетел вверх, будто пробка от шампанского, и в считанные секунды оказался на примеченном Малфоем карнизе.

- А ты что-то не особенно и торопишься, да? — По-собачьи отряхнувшись, хмыкнул брюнет, и протянул кузену руку.

- А куда спешить-то? Луна, море, на небе сияют звезды… - несколько раздраженно пробурчал Драко, поднимаясь на ноги. Если поначалу идея пробраться в волшебную крепость казалась ему замечательным приключением, то сейчас он уже начал жалеть, что напросился на эту ммм… экскурсию. Что ни говори, а он себя чувствовал совершенно не готовым к испытаниям такого рода. Впрочем, лезть обратно воду ему не хотелось, тем более, уродливые щупальца спешно хватали плавающие на поверхности ошметки акул, а оказаться кормом для спрутов с кальмарами в планы Малфоя отнюдь не входило.

- Увы, если хотим возвратиться засветло, спешить, как раз, надо. Сейчас большинство здешних обитательниц спит, а вот днем нам будет чертовски сложно остаться здесь незамеченными.

- Гарри, откуда ты это знаешь?

- Дедукция, мой друг, дедукция. Если бы ты был столь же наблюдателен, как и я, то наверняка заметил бы, что это место давным-давно уже не крепость, а просто огромное общежитие: ни стражи, ни дозоров, всю работу делает магия. Странно, кстати, уж вейлы-то в войне разбираются.

- Но Моуди-Хаус тогда тоже всего-навсего лачуга в Лондоне. Что-то я и у вас стражи не видел, — не спешил сдаваться Драко.

- Ты прав, двух человек и одного домовика слишком мало, даже чтобы поддерживать порядок во всем доме, не говоря уже об охране. Ксантенский замок, медовый зал, несколько особняков, разбросанных по территории всей Британии, конспиративные квартиры… Моуди-Хаус способен запросто вместить и тысячу обитателей, но последние триста лет оказались для семьи, мягко говоря, не слишком удачными. — Резко дернув щекой, Гарри повернулся ко входу в пещеру, и поудобнее перехватил клинок. — Честно говоря, последние века очень тяжело ударили по всему Волшебному Миру, и даже не знаю, оправимся ли когда-то…

***

По мере того, как двое проходили вглубь скалы, вокруг становилось все холоднее и холоднее. Десятка минут не прошло, как на стенах засеребрились инеистые узоры.

- Будь осторожен Драко, я чую впереди что-то недоброе. — Равнодушно произнес Гарри, разглядывая чуть заметно светящуюся в темноте изморось, полностью укрывшую пол, стены и потолок. Малфой и так шел за его спиной, но предосторожность никогда не бывает лишней.

И вот, когда Драко начало уже понемногу казаться, будто они заблудились, ребята вышли в огромный ледяной зал.

- Ётун! — Испуганно воскликнул Малфой, едва увидев огромную синекожую фигуру на ледяном троне в противоположном конце пещеры. Он едва не лишился рассудка от ужаса при виде жуткого чудища из детских сказок, однако краем сознания все же отметил, что гримтурс гораздо пропорциональнее своих обычных сородичей. Да и вообще, если бы не синяя, покрытая морозным узором кожа, и рост почти в сорок футов, даже в сидячем положении, это существо можно было бы принять за человека. Разумеется, эту не обезображенную интеллектом бородатую рожу счел бы красивой только слепой, однако в любом припортовом кабаке на побережье можно было с легкостью найти кучу народа гораздо страшнее, что у волшебников, что у магглов.

- Вот и ответ на загадку, почему вокруг острова скопилось так много живности, едва ли морскому народу нравится такое соседство… — рассеяно проговорил Гарри, выставляя клинок вперед, и походя, отпихнул Малфоя себе за спину.

– Боюсь, кузен, к встрече с таким противником ты еще не готов. Постарайся не путаться под ногами.

- Серрдце биться ровно. — Прорычал великан. — Стрранно, ты не боишшься. Назовись, жалкий червь!

В зале резко похолодало, и если Драко лишь затрясся от холода, а с каждым его вздохом в воздухе образовывались облачка пара, то черные доспехи замершего впереди Поттера моментально покрылись синеватыми инеистыми узорами. Ужасная сила великана беспощадно пригибала его к земле.

- Я — Гарри Троллеубийца из рода Поттеров! — Зарычал брюнет так, что затряслись своды пещеры. Он резко выпрямился, вскинув клинок вверх, и пошире расставив ноги, и Драко на секунду показалось, будто само пространство потемнело, и испуганно задрожало вокруг кузена. Мистлтейнн вновь неистово засиял, и нижняя его плоскость отражала землю, а верхняя — дневное небо. Не на пустом месте возникло поверье, будто меч это путь в Вальхаллу. Даже волшебный клинок мало что мог противопоставить могуществу ётуна, но не тому, кто месяцами выживал у самых границ ужасного Муспельхейма, пристало чего-то бояться. — Назови свое имя, порождение Хель, прежде чем я отправлю тебя к собратьям!

Угроза в нынешних условиях едва ли была выполнима, но уж попробовать-то ее исполнить Гарри никто не мешал. Сила крови все еще была с ним, и он в долю мгновения просчитал прыжок и траекторию для броска клинка. Ванна из тролльей крови что-то в нем изменила, и, вложив всю силу в один удар, он мог надеяться сразить даже такого противника, пущенный его рукой Мистлтейнн мог бы обогнать ветер. Впрочем, такая попытка наверняка закончилась бы для него переломами, а то и инсультом, так что Гарри предпочел сначала поговорить.

- Поттер. Гончар. Не слышал я о такой семье, - задумчиво проворчал великан. — Ас, не пытайся меня обмануть, я вижу за твоей спиной тень Одноглазого! Представься, и прими свою судьбу, обманщик!

О чести и благородстве инеистых великанов Гарри был весьма наслышан еще в детстве, не говоря уж об историях, что гоблины травили друг другу в краткие мгновения между работой, особенно часто поминал ётуновГриммболг, но и молчать смысла не было. Великан мог заморозить их с Драко в любом участке пещеры, и, возможно даже в море, так что бежать все равно бы не удалось.

- Мой приемный отец — Аластор Моуди, потомок могучегоСкьольдаСкевинга. Назови свое имя и ты, обвинивший меня во лжи!

- Семя Одина. — Хмыкнул великан. — Что же, не могу не порадоваться, что такие, как ты, все еще бродят по этой земле. Мне следовало бы убить вас: когда- то сын убийцы Фафнира привел меня к девам битв в качестве вергельда, и оставил на страже… но нет, не моей руке предначертано норнами оборвать нити ваших судеб. Ваши жизни и сами по себе тяжкое испытание. Внимание Асгарда, это и благословление, и проклятие одновременно. Виндасвади мне имя, сын Кулги, Эгира внук. Не понадобится тебе мое имя, смертный, но не должно мне оставаться не названным, коли уж ты представился.

Только сейчас Гарри заметил, что великан прикован к стене серебристой цепью. Она была толщиной с руку взрослого мужчины, но на торсе ётуна казалась всего лишь нитью.

- Эта цепь выкована самим Вейлундом, смертный, и никому из живущих не достанет сил её разорвать. — Ответил великан на невысказанный вопрос. — Тысячу лет назад мы с тобой, Гарри Троллеубийца, были бы врагами, но сейчас…
Великан медленно покачал головой.

- Сейчас мы союзники. Темные века, ха! Даже самые подлые, самые мерзкие из тех, кто правили тысячу лет назад и в подметки не годятся властителям нынешним, — огорченно прорычал великан. — Никто не помнит о чести, всем безразлична правда, одно только золото их волнует, а прочие от страха трясутся, живут, будто дикие звери, и непонятно чему подчиняются. Грустно.

- Ты знаешь, что происходит во внешнем мире, ётун? — С удивлением приподнял бровь Гарри. Ему просто не верилось, будто кто-то может с подобным существом общаться.

- Я слышу и вижу все, что только происходит во всех девяти мирах, Ас, таково наследие нашего праотца, Имира. Один из последних ётунов в Мидгарде, это смешно и трагично. Иди наверх, Гарри из Скьёльдунгов, маленькая вейла ждет тебя, не стоит обижать её сверх необходимости.

- Хорошо. Но прежде ответь, почему ты нам помогаешь? — Во время разговора Гарри не мог избавиться от противного ощущения, будто великан его в чем-то обманывает, и он уже почти готов был повернуть обратно в поместье Блэков.

- Ты, я, они, — указал великан на свод пещеры, — мы дети Старого Мира, и мы все должны объединиться, если не хотим стать историей. Не смейся, Гарри Поттер, у нас с тобой общего гораздо больше, чем у тебя и любого смертного. Зигмунд вырвал у меня клятву служить воинственным девам до той поры, пока у норн не закончится пряжа, а Ермунгад не взойдет на сушу, и я не могу противиться своему долгу.

- И поэтому предаешь их? — Весело хмыкнул Гарри, не опуская меча.

- Предаю? Нет, чародей, — покачал головой великан и шумно вздохнул, отчего в зале еще сильнее похолодало. — Только женщины могут веками копить обиды, и плевать на доводы разума, поддавшись чувствам. Девчонка Мистлейв слишком печется о своих дочерях, и сама не видит, что толкает их к вымиранию. Она слишком полагается на мою защиту, и не желает понять, что существо, назвавшееся Лордом Судеб, опасно даже для таких, как я. Ты, сын Асгарда, как минимум, можешь спасти одну из них, а если не станут глупить, то вывести из бедственного положения целую расу, и потому я не буду тебе препятствовать.

- Этих спасти, тех спасти, что-то я в последнее время прямо нарасхват… - Хлопнув ладонью по лицу, Гарри припомнил несколько фраз, услышанных им в подземной кузнице, когда молодой гоблин уронил мастеру на ногу раскаленную заготовку…

Как следует отведя душу, Поттер устало помассировал переносицу, и вновь поднял взгляд на ётуна. Он все равно чувствовал, что синекожий его в чем-то обманывает, и никак не мог понять, в чем подвох.

- И что, никаких состязаний в мудрости, и прочих ётунских развлечений? Признаться, я даже разочарован. — Деланно тяжело вздохнул Гарри, убирая Мистлтейнн в ножны. Похоже, сегодня смерть снова обошла его стороной.

- Ха-ха, Вафтруднир, мудрейший из нас, уже однажды соревновался с самим Иггом, и это плохо кончилось для него. Иди своим путем, победитель троллей, не мне предначертано пасть от твоей руки, и не тебе от моей. — Замолчав, великан небрежно взмахнул ладонью, и к неприметному лазу под потолком взвилась легкая ажурная ледяная лестница, впрочем, «неприметным» он выглядел лишь на фоне общих размеров зала.

Глава 8

— Проклятье, надеюсь, по выходу мы не окажемся в покоях здешней правительницы! — Зло сплюнул Драко, глядя на упирающуюся в деревянный люк лестницу.

— Едва ли, я чувствую запах вина и меда. — С сомнением ответил Гарри.

После зала с ётуном двоим пришлось немало поплутать по веренице узких туннелей в толще скалы, и Поттер даже вынужден был поделиться с кузеном зельем кошачьего глаза. Не то, чтобы оно было особенно редким, но в состав конкретно этого рецепта входили подземные грибы из гоблинских оранжерей, и кое-какие ингредиенты из нижних уровней, так что в иных условиях Драко пришлось бы платить золотом по весу напитка. Один из относительно удачных экспериментов…

Чем больше Гарри узнавал, тем сильней его поражали возможности магии: что бы ты ни задумал, всегда существовали тысячи способов добиться желаемого результата. Даже в случае со зрением в темноте можно было использовать Люмос, специальные очки, зелья, особые темные артефакты, сделанные из руки вора, и даже пересадить глаза какого-нибудь существа, или вставить искусственный, как у отца… магия может все, но большая часть этих безграничных возможностей была признана министерством запретными.

Конечно, нормальному магу плевать на указы людей, которые разбираются в волшебстве на уровне школьной программы, но их, с позволения сказать, «реформы» очень серьезно задевали будущие поколения. У него просто в голове не укладывалась политика победителя Гриндевальда и подпевающего тому министерства. Зачем нужно ограничивать учебную программу, и пытаться превратить собственное население в бездумный скот? Либо жажда власти и золота настолько их ослепила, что они уже неспособны видеть дальше своего носа, либо кто-то специально уничтожает волшебный мир, освобождая дорогу магглам. В мире было достаточно магов, которым простые смертные не могли ничего противопоставить, однако вся беда в том, что они, как правило, обустраивались в собственных башнях, и вообще плевать хотели на все вокруг, включая даже ближайших родственников.

Еще Гриндевальд пытался подмять под себя оба мира, и править при помощи узкого круга посвященных, однако даже этот безумец при всем ущербе, что причинил, именно, что раздвигал границы магии, а его последователи и ученики совершили немало открытий. О Дамблдоре и Томе Реддле сказать того же было нельзя, они могли только брать.

Гарри бы многое отдал, чтобы понять, не стоит ли кто за спинами этих мерзавцев, он как-то успел привыкнуть, что если случайности происходят систематически, значит за этим кто-то стоит, но ни отец, ни прадедушка, не нашли каких либо улик существования столь могущественной подпольной организации. И, стало быть, виновата во всем банальная человеческая глупость, ведь падение системы образования, и притеснение прав волшебных существ происходило, что в Европе, что за океаном, и даже до русских добралась эта зараза. Впрочем, последние за такие шутки могли яйца отрезать, и отлупить кувалдой, что, собственно у них там сейчас и происходило…

Встряхнув головой, Гарри отбросил несвоевременные мысли и обернулся к кузену.

— Ну, давай Драко, действуй.

— Wingardium Leviosa! — Выкрикнул Малфой, и каменная плита медленно поднялась в воздух. На лбу блондина мигом засеребрились капельки пота, однако, прежде чем заклятье развеялось, он успел отодвинуть препятствие в сторону.

— А у тебя не очень-то хорошо с контролем…

— Плита очень тяжелая.

— Размер и масса не имеют значения, Драко, — хмыкнул Гарри, и одним прыжком взобрался наверх. — Неужели прадед тебе не говорил этого?

— Говорил, но что-то я не видел, чтобы он сам двигал горы. — Недовольно огрызнулся Малфой которому предстояло взбираться по лестнице. В его душе на краткий миг вновь разгорелась зависть, впрочем, он довольно быстро сумел с ней справиться. В конце концов, это не ему пытался перегрызть глотку теневолк, и не его хотели разорвать на куски горные тролли. Каждому свое…

Наверху, как и предсказал Поттер, оказался винный погреб, который запросто мог посоперничать и с расположенным в Моуди-Хаусе. Такие же бесконечные ряды бочек и стеллажей с бутылками самых разных форм и размеров. Помещение сильно напоминало дом, с той лишь разницей, что Моуди предпочитали виски, бренди и коньяки, оставляя для вина совсем небольшую часть помещений, а здесь все было устроено в точности наоборот.

— Да, будь моя воля, я бы остался здесь жить… — мечтательно произнес Гарри, обводя взглядом представшее перед ним великолепие.

— Полагаю, вейлы с удовольствием предоставят тебе уютную камеру, как только нас здесь обнаружат…

— Тьфу на тебя, Драко. Ну, совершенно нет в тебе никакой романтики!

— Моя романтика иссякла еще в тот момент, когда нас попыталась сожрать акула, — ворчливым тоном ответил блондин. — Кстати, не объяснишь, почему великан назвал тебя асом?

— Это он пошутил, — кивнул Гарри, однако заметив, что Малфою его ответ, мягко говоря, не пришелся по вкусу, соизволил все-таки объяснить. — Я не просто принят в род, когда я был младенцем, отец провел ритуал усыновления, использовав магию крови, а в шесть я общался с духом рода, и получил благословение предков. С тех пор я и Моуди, и Поттер одновременно.

— Но причем здесь…?

— Дай уж договорить, что ли, — слегка недовольно дернул щекой Гарри. — «Хобгоблины» были воинами и скальдами, по крайней мере, отец уж точно, на Прюэттов обратила свой взор Госпожа Ворон, а Бордман… Бордман тоже обнаружил источник силы, которая делала его чем-то большим, чем просто волшебник. В песнях они использовали древнюю магию, и наверняка совершали какие-то ритуалы. Или ты думаешь, что противостоять бессмертному, которого, к тому же защищает пророчество, так уж легко? В общем, магия исполнила их желания, а затем взяла плату. Сначала с Прюэттов, затем с отца, ну, и последним с Бордмана. Двое лишились жизни, третий покоя, и четвертый — памяти. А мне досталась часть отцовской силы. Как и сказал Виндасвади, это и дар, и проклятие одновременно, и кто знает, какую цену боги спросят с меня. Порой мне кажется, что я с рождения расплачиваюсь за могущество.

Драко с сочувствием посмотрел на кузена, и робко кивнул. Глаза Гарри сияли в темноте ровным зеленым светом, столь похожим на сияние авады, и трудно было сказать, о чем он думает. Малфои прятали мысли, отгораживаясь от реальности непроницаемой стеной, а в глазах друга будто бы помещалась вселенная, только не тот мир, что их окружал, а какой-то другой, где безраздельно правила древняя магия. И казалось, что стоит заглянуть к нему в голову, и навеки угодишь в бездну, из которой уже не найдешь выхода.

— К тому же, сила не главное.

— А что тогда?

— Знание, Драко. Способность различить добро и зло. Аристотель, Диоген, Кант, Ницше, Карл Маркс… помнишь?

— Да, у тебя целая полка забита этой маггловской макулатурой. — Весело хмыкнул Драко.

— Маггловской? Хм, видишь ли, не понимая столь простых вещей, невозможно на сколь-либо приемлемом уровне разобраться ни в волшебстве, ни в работе государственного аппарата, ни чего-либо еще. Если ты хочешь как-то повлиять на систему, ты должен уметь представить ее целиком, чтобы элементарно разобрать, что к чему.

— И как, у тебя получается?

— У меня — да, чего не могу сказать о большей части нашего славного Визенгамота. Какой смысл помнить все законы, принятые этим почтенным собранием со времен Мерлина, если ты не можешь понять, зачем он работает? Законы-то всего лишь бумага, а вот если забыть о логике, всех нас ждет очень плохая участь. Правда в том, что все хотят жить хорошо, и всем нам насрать на законы, просто у одних людей есть принципы, а другие — пидарасы, как Дамблдор с Бэгнолд. А вот насчет Реддла я не уверен, то ли он изначально хотел только власти, то ли на путь «чистокровности» его кто-то усердно толкал. Выпадет случай, я его расспрошу.

— Ох, — не в силах переварить вываленную на него информацию, Драко очумело потряс головой. — Принципы? Я не совсем понял, что ты имеешь в виду.

— Принципы… как бы тебе объяснить — прокашлявшись, Гарри на несколько секунд зажмурился, выстраивая в голове то, что понимал, скорее интуицией, нежели разумом. — Законы мышления. Просто общаясь с окружающими, не следует упускать из виду, что в принципе, любой разумный в этом мире может совершить все, что угодно. Так что если ты не хочешь когда-нибудь получить яд в стакане с чаем, или стилет в спину, будь вежлив, не вреди и не унижай никого без причины, даже если у них нет способностей к волшебству, или, допустим, есть хвост и жабры. Вероятность, конечно, все равно остается, но в этом случае убивать тебя придут пидарасы.

— Хорошее утешение… — покачал головой Драко. — Как у тебя все это в голове помещается?

— Я не очень много путешествовал, но многое повидал, беседовал с Благими Богами, хе-хе, а пока гулял по нижним уровням Свартальвхейма, было время подумать. Вот поэтому уже сейчас там, за Биврёстом, меня ждут валькирии, и Вальгалла, только там мне заплатят за мои сумерки идолов, и мою злую мудрость, а на земле, увы, мне придется драться, пока не сдохну, и учить пидарасов жить, исходя из позиций разума. Все люди равны, Драко, все люди — Боги. Ладно, пошли что ли. Полночь близко, и нам следует поторопиться, а то если мы ворвемся в комнату к спящей вейле, это уже точно не будет похоже на визит вежливости. Хм, и если нас все-таки поймают, свое присутствие нам будет очень тяжело объяснить…

Это Гарри еще мягко сказал. Следуя за кузеном мимо забитых винными бочками стеллажей, Драко все сильней проклинал про себя судьбу, и неудержимый нрав Поттера. Да, Малфою тоже было интересно посмотреть на вейловскую крепость изнутри, но…

— Кстати, Гарри, а как мы найдем Флер?

— Окна ее комнаты выходят на север. Высоту точно не скажу, здешний камень мешает ориентироваться в пространстве, но когда мы выйдем в общие помещения, я смогу отыскать ее по запаху.

— Фу!

— У нее очень приятный запах. Молоко, ваниль, и еще что-то цветочное…

— Да? А мне-то казалось, будто тебя привлекают лишь запахи крови и каленой стали…

— Тоже неплохо. Но нет, Драко, я еще не превратился в чудовище, пусть человечность и дается мне нелегко.

* * *
Прежде чем выбраться из винного погреба, двоим пришлось изрядно оттоптать ноги, однако, минут через двадцать плутания среди лабиринтов бочек, выход ими все же был найден, пустьи с огромным трудом.

— Проклятье, здешнего вина хватит, чтобы напоить армию!

— И не одну, вероятно. Малфои — довольно старая семья, но у вас никогда не было собственных винокурен и виноградников, поэтому все и кажется тебе таким большим. Наши погреба не меньше будут.

— Миллионы галлеонов… — почти взвыл от обиды Драко.

— Кто может заплатить за такое вино, наверняка обладает собственными запасами, да и как ты представляешь себе подобное, вейлы, или вот древнейший и благороднейший дом Блэк начнет распродавать запасы вина по тысяче галлеонов за бутылку? Это как с артефактами, такого шага можно ожидать от полукровки, урвавшего неожиданное наследство, но ни один уважающий себя маг не пожмет такому «наследнику» руку.

— Отец иногда посещает «Горбин и Бэркс»…

— И тебе не следовало бы мне об этом рассказывать. Вообще никому. Даже при том, что сэр Малфой сбывает накопленные во время войны трофеи, а не семейные реликвии.

— Тебе? — Удивился Драко.

— Мы вместе, но следить за тем, что говоришь все равно нужно. Никто не любит людей, которые не умеют держать язык за зубами. Если болтаешь, не думая, можно лишиться и того, и другого.

— Я запомню.

Изнутри вейловская крепость-скала выглядела похожей на пчелиный улей. Огромная спиральная раковина, по внешней стороне которой располагались апартаменты здешних обитательниц, а по внутренней — хозяйственные помещения. Центральный коридор, освещавшийся сетью зеркал и похожими на глыбы льда, внутри которых полыхал огонь, кристаллами, уходил вверх, забирая вправо, и вился до самой вершины скалы. Амфоры, вазы, доспехи, закрепленное на стенах оружие… это место крепко напоминало Гарри собственный дом, но, как ни странно, здешняя обстановка совершенно не давила на незваных гостей.

— Я нашел след. — Не слишком-то довольно обратился к кузену Гарри. Ужасный шум, что производил Драко, шагая по мраморным плитам пола, жутко его раздражал. И это ведь именно у Поттера был ботинок из гоблинского серебра, а сам он нес на себе массу различного колюще-режущего оружия, причем совершенно беззвучно. — Драко, не мог бы ты идти потише?

— Гарри, я стараюсь.

Поттер сокрушенно покачал головой. Оставалось надеяться, что шаги вейл он услышит раньше, чем воительницы услышат Малфоя. К счастью, время было достаточно позднее, и им лишь раз пришлось спрятаться в глухой арке за постаментом, когда мимо прошли две о чем-то воркующие воительницы. Гарри так и подмывало сравнить здешних обитательниц с птицами, у них даже не квартиры, а скорее гнезда, соединенные между собой системой переходов, и он всеми силами старался об этом не думать. Даже проникновение на свою территорию эти женщины могли бы простить, а вот сравнение с пернатыми им явно бы пришлось не по вкусу.

— Вот она, — кивнул Гарри на неприметную дверь из мореного дуба.

Замерев перед ней, он почувствовал себя в крайне неудобном положении. С одной стороны, следовало бы хотя бы постучать, а с другой, стук посреди ночи мог привлечь ненужное внимание, и разбудить кого-нибудь в соседних апартаментах… мда, дилемма.

— Так, Где-то у меня был ножик крестного…

Нашарив искомый предмет на поясе, Гарри тяжко вздохнул, и провел лезвием вдоль дверных створок, на что замок ответил тихим щелчком.

— Вот и…

Замолчав, Гарри заслонил рукой голову от летящего в него табурета, а уже в следующую секунду был вынужден ловить направленное в живот копье.

— Флер? — Перехватив древко у самого наконечника, волшебник встретился взглядом со златокудрой фурией в небесно-голубой шелковой мантии.

— `Арри? — Немного растеряно отозвалась девушка, не выпуская копье из рук. — Ты все же пр`ийти сюда, как тебе это удасться?

— Было непросто. Ты ведь видела меня на берегу?

— Oui, но подумать… ты быть безумен, `Арр`и.

— Я знаю. Рад тебя видеть, Флер. — Весело ухмыльнулся Гарри.

— Кузина, это и быть тот самый легендарный гер`ой пророчеств? — Выглянула из-за дверного косяка еще одна вейла с копьем. На вид ей можно было дать лет пятнадцать-шестнадцать.

— Oui, Агнис, это быть потомок Сигги, `Арри Поттер, и его кузен, Драко из рода Малфой. О, ребята, да что же вы стоять на пороге, входите быстрее, пока нас никто не услышать!

Оказавшись в апартаментах вейлы, Гарри тут же оказался под пристальным взглядом этой самой Агнис. Она изучала его, будто… будто какой-то образец из коллекции насекомых.

— Хромой, лицо в ожогах, странно еще, что не горбатый, — задумчиво пробормотала себе под нос она, плавно обходя Поттера по кругу.

— FleurdelaCour, FleurdeLys… — Удивленно приподнял бровь Гарри, обернувшись к девушке, — тебя в честь нее назвали? Серьезно, в честь девушки, которая требовала повесить несчастную Эсмеральду?

— Mon parant не очень любить цыгане… — Нарочито грустно вздохнула Флер. Шутку почему-то счел смешной лишь Поттер… хотя, Драко, скорее всего, просто не понял, о чем идет речь.

— Что? — подтвердил догадку кузена Малфой.

— Notre dame*, Драко, Notre dame de Paris.*

— Хм, а ты уверен, что это твой родственник? — Рассмеялась Агнис, переключив внимание на Малфоя.

— Дальний… — задумчиво кивнул Гарри, с прищуром оглядывая блондина.

— Гарри, помнишь, ты говорил, что девочек бить нельзя, разве что они сами того попросят? Стоит ли воспринимать такие вопросы, как просьбу?

— …но все-таки — родственник.

— Так зачем вы все же явились, сэры?

— О, это довольно занятная история, но… — загадочно ухмыльнувшись, Гарри принял донельзя горделивую позу. — Сначала я думал попросить Кричера, однако, если уж здесь мой дорогой кузен…

— Добби! — Грозно выкрикнул Драко, и на его зов тут же с негромким хлопком явился домовой эльф в ослепительно белой наволочке.

— Мы пришли, чтобы спасти тебя из этого царства уныния, о принцесса! — Явно дурачась, Гарри упал на колено.

— Добби, слушай и выполняй мою команду! Пока мы находимся во Франции, ты будешь отзываться на призыв мисс Делакур, и выполнять то, что она тебе прикажет. — Тут же приказал домовику Драко.

— Это не просто домовой эльф, леди, это ваш ключ к свободе. — Поднявшись на ноги, отряхнул с колена невидимую пыль Гарри.

— Ничего себе, я тоже с вами дружу, ребята! — Расхохоталась кузина Флер.

— Добби, организуй нам, пожалуйста, чего-нибудь перекусить. — По щелчку пальцев Малфоя домовик исчез, и тут же на письменном столе в углу комнаты, одно за другим, начали появляться блюда с сэндвичами.

— Очень изобр`етательно, `Арри Поттер. — Весело улыбнулась Флер.

— Всегда к вашим услугам, леди. — Чуть склонив голову, Гарри заглянул ей в глаза, и увидел искрящиеся в их глубине голубые разряды молний.

— Хм, похоже, они могут так стоять вечно. — Почесывая затылок, заметил Драко, глядя на застывших, будто изваяния, Гарри и Флер.

— Сестренка с детства такая, будто в собственном мире живет, — кивнула Агнис. — Не думала, что герой волшебного мира такой же.

— О, полагаю, своим собственным он считает мир окружающий, — расхохотался Малфой. — Ау, народ, вы есть-то, собираетесь?

— Конечно, Драко, конечно. — Ухмыльнувшись, Гарри обернулся к кузену, и задорно тому подмигнул.

— Слушайте, ребята, а как вы прошли мимо великана? — Через некоторое время, когда кофе был допит, а на последней тарелке осталось всего четыре сэндвича, спросила Агнис.

— О, Гарри всего-навсего немного с ним пообщался. — Беззаботно раскачиваясь на стуле, кивнул Драко. При встрече с инеистым великаном он, как ни стыдно признаться, едва не наложил в штаны, однако же, о такой встрече можно было рассказывать внукам.

— Хозяин и сэр Гарри Поттер говорили со старшим и остались при этом в живых! — С фанатичным блеском в глазах заявил Добби из угла комнаты.

— Что же вы ему сказали такого, что ётун вас пропустил? — С интересом перевела взгляд на Малфоя Флер.

— Кузен предложил соревнование в мудрости, а Виндасвади вспомнил о «Речах Вафтруднира»**, и мудро от этой игры отказался, — заразительно расхохотался Драко.

— Ох, — ухватившись за живот, заплакала Агнис. — Ваши подвиги, ребята, достойны войти в легенды.

— Вообще-то, я веду дневники. Когда заклятье придумаешь, когда песенку сочинишь, или вот… — не договорив, Гарри сдавленно хихикнул, и бросил в рот последний сэндвич.

— Хорошая вы компания, — посерьезнев, заметила кузина Флер. — И совсем не похожи на чопорных любителей чая из страны вечных туманов.

— Мои корни во Франции. — Тут же открестился от островной родины Драко.

— Дело не в стране, а в том, как тебя воспитывают, — хмыкнул Гарри. — У папы своеобразный взгляд на этикет, да и к чаю он равнодушен как-то. Он вообще ничего, что не горит, не употребляет.

— Известнейший охотник на чудовищ Британии — пьяница и дебошир? — Покачала головой Агнис.

— А как не спиться при такой-то жизни? — Горько усмехнулся Гарри, и, увидев непонимание на лицах девушек, потер переносицу. — Во время войны его прокляли Адским Пламенем, а оно не прекращает гореть, пока не убьет свою жертву. Должно быть, это чертовски больно, годами гореть изнутри, и чувствовать, что у тебя остается все меньше времени.

— И как же ему удается сохранить здравый рассудок? — С жалостью спросила Флер.

— Здравый? — Гарри сверкнул глазами и злобно расхохотался. — Отец безумен, просто это тоже, в своем роде, искусство, суметь правильно сойти с ума.

Осмотрев притихшую из-за его смеха компанию, Поттер мрачно покачал головой.

— Мы все, так или иначе, обреченные. Просто одни разбираются в системах и механизмах, но не дружат с реальностью, а другие — с собственными головами.

Вдалеке за дверью послышались тихие шаги, и Гарри быстро зыркнул на домовика.

— Прошу прощения, Дамы, нам с мистером Малфоем пора уходить. Флер, увидимся ли мы завтра?

— Конечно, — глядя, как двое берут эльфа за руки, кивнула Флер, — `Арри, конечно.